СОЦИАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ МОЛОДЕЖИ...

1

ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ, ПОЛИТОЛОГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ

КОМИТЕТА НАУКИМИНИСТЕРСТВА ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

СОЦИАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ МОЛОДЕЖИ КАЗАХСТАНА В СОВРЕМЕННЫХ

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕАЛИЯХ

Алматы2014

2 Социальная активность молодежи Казахстанав современных социально-политических реалиях

УДК 329 (574)ББК 66.75 (5 Каз)С 69

Рекомендовано к печати Ученым советом Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК

Под общей редакциейЗ.К. Шаукеновой, члена-корреспондента НАН РК,

доктора социологических наук, профессора

Рецензенты:З.С. Айдарбеков, доктор философских наук, доцент

Г.Г. Соловьева, доктор философских наук, профессорЗ.Н. Сарсенбаева, доктор философских наук

Авторский коллектив:Д.Д. Ешпанова, кандидат философских наук, доцент (руководитель проекта)

(введение, раздел 1, раздел 3–3.3, раздел 4–4.1, 4.2, заключение), Г.А. Нарбекова, кандидат философских наук, доцент (раздел 2, раздел 3–3.1),

Н.Ж. Биекенова (раздел 3–3.2, 3.3), Б.Н. Жунусова (раздел 3–3.2)

С 69 Социальная активность молодежи Казахстана в современных социально-политических реалиях. Коллективная монография / Под общ. ред. З.К. Шаукеновой. – Алматы: ИФПР КН МОН РК, 2014. – 168 с.

ISBN – 978-601-304-027-1

В коллективной монографии анализируются проблемы социальной активности молодежи в различных сферах жизнедеятельности и участие в миграционных потоках, раскрываются социально-экономические, социаль-но-политические и социокультурные факторы ее социальной активности.

Авторы показывают в общетеоретическом плане и на материале социоло-гического исследования социокультурное развитие молодежи, ее ценност-ные и идейно-политические установки.

Работа адресована политологам, политическим экспертам, сотрудни-кам государственных органов, СМИ, институтов гражданского общества, этнокультурных объединений, преподавателям, студентам вузов, а также всем интересующимся актуальными проблемами современной молодежи.

УДК 329 (574)ББК 66.75 (5 Каз)

ISBN – 978-601-304-027-1 © Институт философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, 2014

3

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.......................................................................................................... 41 СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

МОЛОДЕЖИ КАЗАХСТАНА................................................................ 131.1 Демографическая ситуация.................................................................... 131.2 Брак и семья................................................................................................ 172 ГОСУДАРСТВЕННАЯ МОЛОДЕЖНАЯ ПОЛИТИКА

КАК ФАКТОР СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ МОЛОДЕЖИ..................................................................... 24

2.1 Государственная молодежная политика: цели, задачи, направления..................................................................... 24

2.2 Нормативно-правовые аспекты государственной молодежной политики............................................................................ 29

2.3 Государственное регулирование молодежной политики............... 353 СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ РАЗВИТИЕ МОЛОДЕЖИ

КАЗАХСТАНА........................................................................................... 473.1 Образование как фактор социальной активности............................ 473.2 Молодежь и политика............................................................................. 613.3 Идейно-ценностные и политические ориентации

казахстанской молодежи как факторы политической активности........................................................................ 84

4 МОЛОДЕЖЬ В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ СТРАНЫ.............................................................................. 109

4.1 Социальная активность молодежи в сфере труда............................. 1094.2 Молодежная миграция в Казахстане: проблемы и тенденции...... 131ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................................................................. 145ЛИТЕРАТУРА..................................................................................................... 152

Қазақстан Республикасы Білім және ғылым министрлігі Ғылым комитетінің Философия, саясаттану және дінтану институты туралы мәлімет……………………………………...................... 161Информация об Институте философии, политологии и религиоведения Комитета науки Министерства образования и науки Республики Казахстан……….................................. 163Information on the Institute for Philosophy, Political Science and Religion Studies of Committee Science of the Ministry of Education and Science of the Republic of Kazakhstan……...................... 165

Социальная активность молодежи Казахстанав современных социально-политических реалиях

4

ВВЕДЕНИЕ

Молодежной проблеме уделяется все большее внимание – со стороны как государства, так и общества. Президент РК Н.А. Назарбаев в Стратегии «Казахстан-2050» отмечал, что но-вый политический и экономический курс нацелен на то, чтобы дать молодежи лучшее образование, а, значит, еще более до-стойное будущее. Молодежь – новое поколение казахстанцев, двигатель нового курса. Государство делает все для того, чтобы открыть перед молодыми людьми новые возможности [1].

Социальное становление казахстанской молодежи сегодня, с одной стороны, проходит в новых социально-экономических и политических реалиях страны, с другой – в условиях миро-вого экономического кризиса, затронувшего и казахстанскую экономику и породившего массу проблем. Решение проблем социально-политических трансформаций в условиях миро-вого экономического и финансового кризисов, перспективы модернизации Казахстана связаны с тем социальным слоем, которому предназначено воплотить эти изменения в жизнь, т. е. качественным состоянием молодежной социальной страты. В этой связи особое место занимает проблема социально-по-литической активности молодежи, от характера направленно-сти, форм реализации которой во многом зависит состояние баланса между потребностью общества в сохранении стабиль-ности, и, одновременно, в постоянном обновлении.

Социально-политическая активность молодежи сегодня представляет одно из важнейших направлений в развитии государства, гражданского общества, правового государ-ства, в обеспечении динамики и стабильности политиче-ской системы. Общественно-политические и социально-экономические преобразования объективно диктуют необ-ходимость непосредственного включения молодых людей в эти процессы.

5 В в е д е н и е

На практике социально-политическая активность молоде-жи зачастую рассматривается в контексте протестных настрое-ний и социальной нестабильности, предполагается, что излиш-няя активность должна быть купирована и взята под особый контроль. Но ведь именно молодежь выступает носителем со-циальных инноваций, поэтому повышение ее социально-поли-тической активности, особенно в периоды кризисов, становится одним из условий поиска новых форм общественного устрой-ства. По этой причине воспитание социально-политической ак-тивности как значимого интегрированного качества личности становится и обсуждается как приоритетная задача различны-ми государственными и общественными институтами.

Обычно социальная-политическая активность молодежи рассматривалась исследователями преимущественно либо как политическая активность (участие в выборах, членство в общественных объединениях), либо как культурная активность (принадлежность к неформальным молодежным движениям, субкультурным сообществам). Ключевым в понимании соци-альной активности выступает потребность молодежи в усвое-нии и использовании прошлого опыта в новых, актуальных ус-ловиях [2].

В современной западной и российской политологии по-литическая активность молодёжи часто выражается через ка-тегорию «политическое участие», системное изучение которой содержится в работах Г. Алмонда, Б. Барбера, С.Вербы, Р. Даля, Э. Даунса, Дж. Девиса, М.Каазе, Р. Инглхарта, Д. Истона, Г. Лас-суэлла, Д. Маклелланда, А. Марша, Л. Милбрайта, Дж. Нагеля, Л. Пая, С. Пэтмана, Й. Шумпетера, С. Хантингтона.

Интересным, на наш взгляд, является выделение Л. Мил-брайтом трех групповых форм активности в порядке возрас-тания: «зрительная» (исполнение роли объекта воздействия политических стимулов, голосование и др.), «переходная» (об-щение с представителями власти и лидерами политических партий, посещение собраний и митингов), «гладиаторская» (участие в политической компании, исполнение роли активи-ста политической партии или кандидата на руководящий пост в органах власти или партии) [3].


6

Сторонники эгалитарного элитизма Й. Шумпетер и С. Пэт-ман считали, что большинство населения не интересуется по-литикой и не стремится к обладанию властью. Управление госу-дарством должно осуществ ляться на профессиональной основе, т. е. людьми, специально подготов ленными к этому. А посколь-ку большинство граждан не имеет соответствующих знаний, не-компетентно и имеет неустойчивые политические предпочте-ния, их политические участие должно быть ограничено участи-ем в выборах [4].

Проблема политического участия широко обсуждается российскими учеными. Это: А.Ю. Гайфуллин, О.М. Карпен-ко, И.А. Ломанов, Н.В. Рыбалко, С.Н. Чипрун, О.Г. Щенина, и другие. Так, О.Г. Щенина считает, что политическое участие можно охарактеризовать как любую активность в сфере по-литики индивидов и социальных общностей [5]. По мнению С.Н. Чипруна, политическое участие молодёжи – это деятель-ность, когда молодые люди могут индивидуально или в рамках политических партий, молодёжных движений, организаций, групп с разной степенью рациональности и институциализа-ции, в различных конвенциональных либо не конвенциональ-ных формах пытаться влиять на функционирование и транс-формацию или развитие политической системы, при этом отстаивая этим свою субъектность в молодёжной политике [6]. Выделению факторов социально-политической активно-сти посвящены работы следующих авторов: А.Ю. Гайфулли-на, Н.В. Рыбалко, В.Т. Лисовского и др. Так А.Ю. Гайфуллин и Н.В. Рыбалко выделяют объективные и субъективные факто-ры политической активности молодежи и ее особенности. К объективным факторам относятся: возрастные особенности, неустойчивое материальное положение, авторитарный тип политического режима, фаза социально-экономического раз-вития. Субъективные факторы: степень доверия к институтам государственной власти, степень уверенности в завтрашнем дне, степень удовлетворенности своей жизнью, наличие или отсутствие интереса к политике [7].

Другие исследователи выделяют следующие факторы, вли-яющие на политическую активность: социально-демографиче-


ские различия (возраст, пол), социально-профессиональный, образование, фактор места жительства, фактор социального самочувствия [8]. Психологи обратили внимание на индиви-дуально-психологические и социально-психологические фак-торы. К первым относятся ценности, смысложизненные ори-ентации, мотивы политического поведения. Вторая группа факторов включает особенности семейной социализации, осо-бенности общения в первичных группах, СМИ – как источник политического информирования [9].

В ряде работ проблематика социально-политической ак-тивности молодежи обозначена на самом общем уровне в процессе рассмотрения теоретических аспектов (А.И. Крав-ченко, Г.И. Ловецкий), политической социализации молоде-жи (В.В. Касьянов, С.И. Левикова, В.Н. Нечипуренко), соци-альной и политической модернизации российского общества (Т.И. Заславская, А.П. Манченко), политического сознания и политической культуры населения в целом (H.A. Баранов, Г.Г. Дилигенский, А.Ю. Мельвиль, О.В. Попова, Е.Б. Шестопал, Ж.Т. Тощенко), политического сознания молодежи как особой социально-демографической группы (Ю.А. Зубок).

Заметный вклад в разработку проблем социальной актив-ности молодежи внесли отечественные казахстанские исследо-ватели. В отечественной философской, социологической, по-литологической, социально-психологической литературе ши-роко представлены работы, в которых в разных аспектах рас-сматриваются проблемы интеграции социальной активности казахстанской молодежи.

Так, проблемам мировоззренческих убеждений, социаль-но-политических и ценностных ориентаций, самоидентифи-кации, правовой социализации посвящены работы Г.С. Абди-райымовой, З.С. Айдарбекова, М. Маульшариф, Т.А. Морозо-вой. Важное значение имеют исследования Л.И. Истелеуовой, М.С. Садыровой, в которых рассматриваются проблемы соци-ально-профессиональной ориентации молодежи. Предметом изучения многих казахстанских исследователей – Р.К. Аралба-евой, К. Нурова, А. Кусаинова, О. Сабдена и др., стали пробле-мы образования.


8

Ряд исследований посвящен различным аспектам государ-ственной молодежной политики, основным направлениям и формам государственного регулирования взаимоотношений с молодежью. Большой интерес представляет монография Л.Ю. Зайниевой. В исследованиях таких авторов, как Л.Ю. Зайни-ева, Г. Шойкин, Д. Калетаева изучаются социальная и политиче-ская активность молодежи, политико-правовые основы и формы ее политического участия в условиях трансформации казахстан-ского общества, роль молодежи в становлении и развитии граж-данского общества, анализируются ценности молодежи.

Большой вклад в разработку определенных аспектов со-циальной активности вносят казахстанские исследователи – М. Махмутова, А. Кожахмет, М. Асанбаев. В их работах рассмо-трены причинно-следственные связи, обусловившие процесс внутренней миграции сельского населения в города.

В то же время, в массиве работ, связанных с характером со-циально-политической активности молодежи, в основном до-минируют исследования, посвященные отдельным ее направ-лениям, компонентам молодежного политического участия, в том числе, электоральной активности молодежи, деятельности различных молодежных объединений. Однако обобщающих исследований социально-политической активности молодежи как особой группы нет.

Мы придерживаемся следующего понимания социально-политической активности как деятельности социальных групп или индивидов, связанных с формулированием и выражением собственных потребностей и интересов, со стремлением изме-нить существующий политический или социально-экономиче-ский порядок и соответствующие политические институты [10]. Поэтому в данной работе мы рассматриваем следующие виды активности: в сфере труда, политического участия и миграции.

Теоретико-методологическую основу исследования соста-вила парадигма коллективного поведения, которая опирается на рассмотрение общества как объединения автономных субъ-ектов. Данная парадигма рассматривает социальные практи-ки как результат взаимодействия индивидов в специфических условиях социальной напряженности, недовольства, депри-


вации, как иррациональный ответ на фрустрацию, разрядку психологической напряженности маргинальных групп и лич-ностей. Наряду с этим, в работе используется парадигма «но-вых общественных движений», именуемая еще парадигмой идентичности. В работе делается акцент на макросоциологиче-ских детерминантах социальной активности, а общественные движения рассматриваются в качестве социальных субъектов и движущих сил исторического развития. Большое методологи-ческое значение имеет контекст изучения молодежной соци-ально-политической активности, предполагающий выявление ее специфики, связанной с тем, что молодежная социальная активность обыкновенно является ответом на дискриминацию, неполноценный статус.

Говоря о факторах социально-политической активности молодежи, на наш взгляд, целесообразно говорить о социаль-но-экономическом, политическом и социокультурном факто-рах. Такая их «глобализация» является условной, поскольку каждый из них имеет достаточно сложную структуру.

Социально-экономический фактор. Несмотря на то, что радикальные социально-экономические реформы в постсовет-ский период во многом явились причиной роста самосознания молодых людей, а, значит, и усиления их ориентаций на само-реализацию, следует признать, что, во-первых, ситуация эко-номической нестабильности – скорее, фактор, сдерживающий социально-экономическую социализацию молодежи, так как приводит к появлению фрустрации и растерянности в про-фессиональном самоопределении. Во-вторых, существующая социальная структура влияет на социальную активность и за-пускает механизм молодежного абсентеизма. Изучение этой проблемы позволяет понять, что экономические условия ока-зывают влияние на жизненные планы молодых людей [11].

Политический фактор. Политический фактор характери-зуется некоторыми следующими моментами, которые, как мы считаем, имеют непосредственное отношение к социально-по-литической активности молодежи:

• участие в политике широких слоев населения в результате предоставления им политических прав;


10

• становление многопартийности и добровольных ассоциа-ций граждан;

• к политическим факторам относится также государствен-ная молодежная политика.

Выбор этих компонентов политического фактора не случаен, так как мы предполагаем рассмотреть такие формы политиче-ского участия, как интерес к политике, электоральное поведение и участие в общественных движениях и организациях.

Социокультурный фактор. Конечно, успешность социаль-ной модернизации зависит от экономики и политики, но и, само развитие экономики обусловлено культурными фактора-ми. Речь идет о ценностях, создающих этическую основу обще-ственного участия молодежи.

Многие исследования свидетельствуют о том, что в пост-советский период произошло размывание системы традици-онных ценностей и трансформация сложившегося механизма социализации поколений, нарушение преемственности меж-ду ними. Разрушение привычных, существовавших на про-тяжении многих десятилетий социальных связей, отсутствие мобильной системы социализации привело к стихийности процесса социализации. Сегодня очевидно, что молодежное ценностное сознание разновекторно, при этом оно образует парадоксальное единство, совмещая несовместимое. Важно рассмотреть, какие ценности принимает или отвергает моло-дежь; каково соотношение ценностей модернизации и тради-ционных ценностей.

Авторы монографии акцентировали внимание на следу-ющих положениях : 1) социально-экономическое участие мо-лодежи, являясь основной предпосылкой реализации других форм социальной активности, связано с реализацией права на труд; 2) политическое участие – вовлеченность молодежи в политическую жизнь – зависит от степени демократизации общества; 3) от социокультурного развития молодежи зависит возможность воздействия на развитие общества, т. е. степень социальной активности.

В контексте исследуемых проблем наиболее важен анализ: 1) социальных характеристик молодежи, а именно: социаль-


но-демографических, труда и занятости, миграции; 2) государ-ственной молодежной политики; 3) мировоззренческих, идей-но-ценностных, социально-политических ориентаций.

Эмпирическая база рассмотренного в коллективной моно-графии исследования включает в себя несколько групп источ-ников:

1. Статистические данные Агентства РК по статистике, пред-ставляющие социально-демографические характеристики мо-лодежи как социальной группы; данные исследований научно-исследовательского центра «Молодежь», исследовательского центра «Сандж».

2. Опубликованные результаты социологических исследо-ваний казахстанских ученых, ставшие предметом вторичного анализа.

3. Эмпирический материал, полученный в ходе опроса по выявлению социально-политических и ценностных установок поведения молодежи Казахстана, проведенного в ноябре-дека-бре 2012 г. Институтом философии и политологии КН МОН РК.

Для сбора информации был применен метод опроса в форме анкетирования. Респондентам была предложена анке-та с закрытыми и открытыми типами вопросов.

Исследование было проведено по репрезентативной вы-борке, что позволило получить валидные, надежные данные. Выборка репрезентирует население Республики Казахстан по полу, возрасту, национальной принадлежности, а также месту проживания (по типу населенных пунктов).

Объем выборочной совокупности – 3000 респондентов, из них молодежь – 850 респондентов (в возрасте от 18 до 29 лет).

География построения выборки: опрос проводился во всех областях Республики Казахстан, а также в Астане и в городе республиканского значения – Алматы.

Ошибка выборки составляет ±1,84%.Отбор респондентов был случайным и осуществлялся по

многоступенчатой выборке. Сбор информации был осуществлен ОО «Научно-исследо-

вательская Ассоциация «Институт демократии» – сетью про-фессиональных интервьюеров.


12

Для проведения полевых работ НИА «Институт демокра-тии» был разработан необходимый инструментарий: вопро-сник, маршрутные листы, инструкции.

Вопросник выполнен на двух языках – государственном и русском.

Результаты исследования были обработаны специалиста-ми НИА «Институт демократии» в программе SPSS. В ходе ана-лиза был использован корреляционный анализ по ключевым социально-демографическим параметрам: пол, возраст, этни-ческая принадлежность, место проживания.

13 1 Социально-демографические характеристики молодежи Казахстана

1 СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ МОЛОДЕЖИ КАЗАХСТАНА

1.1 Демографическая ситуация

Жизнь общества в огромной степени определяется суще-ствующей демографической ситуацией. Знание изменений ко-личественного и качественного состава молодежи в экономи-ческом плане необходимо для определения объема трудовых ресурсов, перемен на рынке труда и, прежде всего, в области занятости, трудовой миграции и т. д. В социальном аспекте знание демографических перемен в молодежной группе насе-ления помогает прогнозировать политику в области образова-ния, здравоохранения, семьи и воспитании и т. д.; в политиче-ском аспекте – знание демографической ситуации важно, пре-жде всего, для анализа электорального поведения [12].

По данным Агентства Республики Казахстан по статисти-ке, на 1 августа 2013 г. численность населения в РК составляет 17 053 тыс. человек. Численность городского населения – 54,7%, сельского – 45,3%.

Молодежь Казахстана в возрасте от 14 до 29 лет составляет свыше 27% населения страны. На начало 2013 г. ее численность составила 4656,5 тыс. человек, из них проживающей в город-ской местности – 2574,1 тыс. человек, сельской – 2082,4 тыс. че-ловек. За последние 20 лет численность молодежи в возрасте от 14 до 29 лет выросла на 288,9 тыс. человек (в 1992 г. – 4367,6 тыс. человек, на конец 2012 г. – 4656,5 тыс. человек).

Относительное увеличение численности молодежи в 2012–2013 гг. связано с демографической волной, определяемой рожденными в конце 80-х гг., влияние которой будет ослабе-вать в связи с увеличением удельного веса молодежи, рожден-ной в кризисные 1990-е гг. Можно отметить, что в последние


14

годы молодежь в возрасте 14–29 лет превышает по численности другие возрастные группы [13].

Кроме того, 24% населения Казахстана – это дети в воз-расте от 1 года до 14 лет. По прогнозам, начавшийся в 2005 г. «бум рождаемости» продолжится до 2016 г., и детей станет на 1,2 млн. больше, чем в предыдущие годы. Последующие демо-графические тренды будут соответствовать сегодняшней ситу-ации: казахстанцы и впредь будут оставаться наиболее дина-мичной молодой нацией.

Как отмечают казахстанские исследователи, сегодня сохра-няется удачная конъюнктура возрастной структуры. В репро-дуктивном возрасте все еще находится значительная группа населения. С началом века численность населения Казахстана стала увеличиваться, и к 2009 г. почти восстановилась числен-ность населения Казахстана на уровне 1989 г., но при этом есть особенности, которых не было раньше [14].

В настоящее время в демографической ситуации опреде-ляющим большинством являются азиатские этносы, представ-ленные народами тюркской группы. Численность казахов, уз-беков, уйгур за 20 лет (1989–2009 гг.) увеличилась в 1,5 раза, и составила 67,4% населения государства (в 1989 г. – 42,9%). Евро-пейская этническая группа (русские, украинцы, немцы) за тот же период уменьшилась в 1,9 раза, ее удельный вес снизился с 51,0% в 1989 г. до 28,2% в 2009 г.

Количественные изменения этнического состава перешли в новое состояние – демографическая ситуация в государстве определяется уже представителями казахского этноса, причем обладающего более высокими репродуктивными установками. В результате растущего миграционного потока из села в город на фоне эмиграции европейского населения, рождаемость и естественный прирост в городах Казахстана выше, чем в селах (т. н. эффект «этнического замещения»). Быстрая урбанизация казахов привела к переносу в города демографических устано-вок, характерных для сельской местности [14].

Возрастная структура населения этнически дифференци-рована. В 2009 г. у казахского этноса доля возрастной группы 0–15 лет равнялась 28,3%, 16–62 – 67,2% и 63 лет и старше – 4,5%.


Возрастную структуру казахов можно классифицировать как «молодую». Кроме казахов, к категории «молодого» населе-ния республики относят также узбеков, уйгур, азербайджан и турков. У европейских этносов удельный вес группы 0-15 лет в структуре данного населения равнялся 14,9%, 16–62 лет – 68,5% и 63 лет и старше – 16,6%. Возрастная структура названных эт-носов классифицируется как «старая». Отмеченные демогра-фами процессы старения, в той или иной степени затронувшие все население страны, наиболее активно протекают в европей-ской группе [15].

Отечественные исследователи считают, что сложившаяся на сегодняшний день в Казахстане этническая дифференциа-ция населения (молодое и старое) обусловлена несколькими факторами. Во-первых, этносы, входящие в условно назван-ную европейскую группу, расселены, в основном, в городах. А прокреационные установки городского населения отлича-ются от сельского. Кроме того, отчасти все еще сохраняется традиционная для тюркоязычной группы высокая рождае-мость. Во-вторых, миграционный отток европейских этносов, а это, в целом, представители молодых и средних возрастных групп, обусловил уменьшение численности в указанных ко-гортах и увеличение ее в старших категориях населения.

Этническая дифференциация соотношения основных воз-растных групп прослеживается и в региональном срезе. Ре-гионом наибольшего представительства молодой возрастной группы и наименьшей удельной доли старшей когорты населе-ния является Южный Казахстан, к относительно «молодому» региону также можно отнести Западный Казахстан. Таким об-разом, регионами «молодой» возрастной структуры населения являются традиционные ареалы расселения казахов, а также до недавнего времени аграрные районы республики. Регионом «старой» возрастной структуры населения является Восточный Казахстан.

На начало 2013 г. наибольшее количество молодежи про-живало в ЮКО (773,4 тыс.чел.) и Алматинской (529,9 тыс. чел.) областях. Наименьшая численность молодежи – в СКО – 133,9 тыс. чел.


16

В процентном измерении наибольшая доля молодежи от общей численности молодежи в Республике Казахстан пред-ставлена в ЮКО – 16,6%, Алматинской области – 11,4%. Мень-ше всего молодежи отмечается в Северо-Казахстанской (2,9%), Атырауской (3,4%), Мангистауской (3,5%) и Западно-Казахстан-ской (3,6 %) областях (рис. 1).

Рис. 1. Распределение молодежи по регионам Республики Казахстан на начало 2013 г.

Итак, большая часть молодежи проживает в южном реги-оне, включая и г. Алматы. Совокупный показатель доли моло-дежи в южном регионе (ЮКО, Алматинская, Жамбылская, Кы-зылординская области и г. Алматы) составляет 48,3%.

Как отмечают казахстанские демографы, положительная инерция вышеназванного сочетания факторов в состоянии про-лонгировать демографические процессы еще приблизительно на десять лет. В 20-е гг. XXI в. положительное воздействие воз-растной структуры почти прекратится в городах (результатом чего всегда является снижение рождаемости), иссякнет эффект «этнического замещения». Некую неопределенность в демо-графическом явлении может внести иммиграция этнических казахов, «привозящих» в Казахстан традиционные ценности из других государств. Но в целом, в 20-е гг. XXI в. «демографи-ческое ускорение», вероятно, завершится и в дальнейшем де-


мографическое развитие РК будет происходить на стабильной основе [14].

Соотношение полов в молодежной популяции. В республике наблюдается относительное равновесие полов и даже неболь-шой перевес мужского населения (на 2%) над женским в воз-расте 14–29 лет. Казалось бы, что такое соотношение повышает вероятность вступления в брак для каждой молодой женщины, т. к. доля женщин, состоящих в браке, в свою очередь, влияет на уровень рождаемости. Однако, в городах республиканского значения девушек значительно больше, чем молодых мужчин (рис. 2) [13].

Рис. 2. Доля молодежи в разрезе регионов Республики Казахстан по полу

К тому же, в отличие от общей картины, распределение доли мужчин и женщин по Казахстану неравномерно: в горо-дах девушек в возрасте 19–28 лет больше, чем молодых парней. Так, в городских населенных пунктах в среднем разница между парнями и девушками в возрасте 19–28 лет составляет два про-центных пункта, в Астане – шесть процентных пунктов, в Алма-ты – десять процентных пунктов.

В сельской же местности мужчин проживает значительно больше, чем женщин. Во всех возрастных группах в сельской местности наблюдается преобладание мужчин, наибольшая


18

разница наблюдается в возрастной группе 19–23 года в СКО, ВКО, ЗКО – 12%, а также Акмолинской и Карагандинской об-ластях – 8%.

Молодежь городов и сельской местности. В настоящее время 55,3% молодежи Казахстана проживает в городах и 44,7% – в сельской местности. Сравнительный анализ показывает сни-жение численности сельской молодежи за последние три года. Если на начало 2011 г. численность молодых людей, проживаю-щих в сельской местности, составляла 2118,5 тыс. человек, то на начало 2013 г. численность молодежи снизилась до 2082,4 тыс. человек, т. е. уменьшилась почти на два процентных пункта по сравнению с 2011 г.

В среднем в разрезе город – село удельный вес молодежи в сельской местности от общей численности населения в ре-гионах РК на 1,2 процентных пункта больше, чем в городских поселениях. Исключение составляют Актюбинская, Северо-Ка-захстанская и Восточно-Кказахстанская области, где, наоборот, доля молодежи выше [13].

1.2 Брак и семья

Социальная трансформация казахстанского общества в постсоветский период повлияла и на важнейший институт об-щества – семью. Изменения коснулись не только количествен-ных характеристик, но и сферы ценностных приоритетов, и со-циальной психологии людей. По данным переписи 1999 г., в республике насчитывается 3,1 млн. супружеских пар. За 10 лет их число уменьшилось, в 1989 г. их было 3,5 млн. По переписи 2009 г. число семей составляло 4 022 388.

Возраст вступления в брак является индикатором брачного поведения. Средний возраст вступления в брак у мужчин и у женщин постепенно повышается. В Казахстане, согласно ста-тистическим данным, средний возраст вступления в брак за десятилетие с 1999 по 2009 г. увеличился с 25,9 до 26,8 лет. От-кладывание браков на поздние возраста, увеличение среднего возраста вступления в брак свидетельствует о важных измене-ниях в брачном поведении (рис. 3) [13].


Рис. 3. Брачность

Несмотря на рост общего числа состоявшихся брачных со-юзов за последние десятилетия, в стране продолжается процесс откладывания молодежью вступления в брак на более поздний возраст, причем это происходит почти во всех репродуктив-ных возрастах. Об этом свидетельствует продолжающийся рост удельного веса молодых людей в возрасте 20–29 лет, которые ни-когда не вступали в брачные отношения. В результате (по дан-ным последних всеобщих переписей населения в Казахстане) доля состоящих в браке в возрастной группе населения 20–29 лет – периода самого максимума интенсивности деторождения у молодых, только за 10 лет (между переписями 1999–2009 гг.) среди мужчин сократилась с 42,8% в 1999 г. до 34,1% в 2009 г., а среди женщин – с 57,8 до 49,5% [16].

Среди казахского населения в возрасте 15 лет и старше, по данным последней переписи, удельный вес состоящих в браке мужчин сократился до 56,9% против 61,0% в 1999 г., женщин – до 53,7% против 57,0%. Доля мужчин-казахов в возрасте 25–39 лет, никогда не вступавших в брак, ныне достигла 27,7% от общей численности населения этого возраста (в 1999 г. она со-ставляла 18,4%), а среди женщин-казашек в возрасте 20–35 лет – 38,0%, против 27,5% в конце прошлого века.


20

При переписи населения 2009 г. только среди всех женщин, относивших себя к занятому населению, общая численность жителей женского пола в возрасте 20–39 лет, не состоявших до этого в браке, разведенных и вдовых достигла 585 тыс. (среди них доля первых составляла 89,2%, вторых – 9,9% и третьих – 0,9%). Если по данным всеобщей переписи населения 1999 г. общее число таких женщин среди всего женского населения в возрасте 20–39 лет составляло 795 тыс. человек, то ныне их об-щая численность превысила один миллион, или 36% от всей численности женщин в стране тех же возрастов [16, с. 11–12].

Общие показатели разводимости в Казахстане составля-ют: по одному разводу на четыре зарегистрированных брака (табл. 1). По данным 2005 г., в Казахстане приходилось 26 раз-водов на 100 браков. В 2012 г. было заключено 164,7 тыс. бра-ков, а число разводов составило 48,5 тыс. То есть распался поч-ти каждый третий брак (29%). Показатели разводимости по-степенно повышаются в городе, в настоящее время они в три раза превышают показатели разводов сельского населения. В совокупности это характеризует более интенсивную динами-ку процессов брачности и разводимости в городе [16, с. 13].

Таблица 1

Число браков и разводов

Количество зарегистри-

рованных браков, тыс.

Количество зарегистри-

рованных разводов,

тыс.

Коэффициенты на 1 000 человек населения

Брачности Разводимости

женщины мужчины женщины мужчины

2011 160,5 44,9 18,7 20,1 5,2 5,6

2012 164,7 48,5 18,9 20,3 5,6 6,0

Источник: Женщины и мужчины Казахстана / Статистический сборник/ Астана, 2013 (на русском языке). – 140 с. – С. 24.

За 20 лет уполномоченными органами страны было зареги-стрировано 733,8 тыс. фактов расторжения ранее заключенных


браков, из них 388,4 тыс. (53%) – в первом десятилетии (1991–2000 гг.) и 345,4 тыс. (47%) – во втором (2001–2010 гг.). Однако, за последние 5 лет (2006–2010 гг.) наблюдалось возрастание обще-го числа разводов по сравнению с предыдущим (2001–2005 гг.) на 32,6 тыс. фактов (на 21%) [16, с. 11–12].

Поскольку наиболее высокое число разводов приходится на самый репродуктивный возраст, результатом становится снижение уровня рождаемости, сокращение среднего размера семей и увеличение числа неполных семей, в которых растут дети.

Для стабильной смены поколений нужно, чтобы детей было не меньше, чем их родителей. Данные статистики пока-зывают, что по сумме возрастных коэффициентов рождаемо-сти в Казахстане на одну женщину 15–29 лет приходится: 1,6 ребенка – в 2009–2011 гг. и 1,7 ребенка – в 2012 г. Если учесть, что за 2010–2012 гг. свыше 50% всех рождений приходилось на возраст матери 20–24 г., и свыше 40% – на возрастные груп-пы 25–28 лет, то уровень рождаемости недостаточен даже для простого воспроизводства. Некоторые демографы утвержда-ют, что для роста населения необходимо, чтобы средняя семья имела троих детей. Другие же полагают, что только рождение четвертого ребенка обеспечит прирост населения [17].

Подводя итоги этого раздела, можно отметить, что:1. Население Казахстана стало увеличиваться с начала века и

к 2009 г. его численность почти восстановилась. На сегодня воз-растная структура населения благоприятна, но в 20-е гг. XXI в. положительное воздействие возрастной структуры начнет осла-бевать.

2. Демографическую ситуацию в государстве определяют азиатские этносы, и особенно, казахский.

3. Возрастную структуру казахов можно классифицировать как «молодую», европейских этносов – как «старую».

4. В республике наблюдается относительное равновесие по-лов и даже небольшой перевес мужского населения над жен-ским в возрасте 14–29 лет. Однако, в городах девушек в возрасте 19–28 лет больше, чем парней. Так, в Алматы разница состав-ляет десять процентных пунктов, в Астане – шесть процентных


22

пунктов, в остальных городах – два процентных пункта. В сель-ской местности молодых мужчин проживает больше, чем де-вушек, в некоторых областях разница доходит до двенадцати процентных пунктов. Такой гендерный дисбаланс в расселении не является благоприятным в демографической ситуации.

5. Повышается средний возраст вступления в брак, к тому же, наблюдается рост удельного веса молодых людей в возрасте 20–29 лет, которые никогда не вступали в брачные отношения. Откладывание браков на более поздний возраст, увеличение среднего возраста вступления в брак свидетельствует о важных изменениях в брачном поведении. Причины таких изменений заключаются, по-видимому, в изменении менталитета и пред-ставлениях молодых людей о семье. Заметна ориентация на за-падные стандарты поведения, где существует большая свобо-да отношений, выбора партнера и более поздняя регистрация браков. На увеличение среднего возраста вступления в первый брак влияет и стремление молодых людей быть самостоятель-ными в экономическом отношении, получить образование, специальность, работу, сделать карьеру. К тому же названные тенденции получают большее распространение среди моло-дых девушек, что, в свою очередь, приводит у них к повыше-нию возраста вступления в первый брак и рождения первого ребенка. Возможно, на изменение брачного поведения влияет и количественный дисбаланс мужского и женского населения в городе и на селе. Распространение получили незарегистриро-ванные отношения – пробные браки.

6. По данным статистики, в стране распадается почти каж-дый третий брак. Поскольку высокое число разводов приходит-ся на самый репродуктивный возраст, результатом становится снижение уровня рождаемости, сокращение среднего размера семьи и увеличение числа неполных семей, в которых растут дети.

7. В целом, можно обозначить тенденции изменения ре-продуктивного поведения семьи в казахстанском обществе: в рыночной ситуации происходит трансформация репродук-тивных установок у молодежи в пользу среднедетных и мало-


детных семей; снижение рождаемости является проявлением адаптации семей к современным условиям; глобализация со-временного общества усиливает внесемейные ценности, что, в свою очередь, влияет на репродуктивное поведение семьи, ориентируя ее на среднедетную и малодетную модель; модер-низационные процессы влияют на трансформацию традици-онной семьи в современную; современное состояние демогра-фической ситуации, семейно-брачных отношений формирует откладывание рождение детей на более поздние сроки.


24

2 ГОСУДАРСТВЕННАЯ МОЛОДЕЖНАЯ ПОЛИТИКА КАК ФАКТОР СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ

АКТИВНОСТИ МОЛОДЕЖИ

2.1 Государственная молодежная политика: цели, задачи, направления

Для нормального функционирования системы современно-го общества потребуется новая волна управленцев и экономи-стов, предпринимателей, фермеров, формирование которых происходило в новых условиях. Решающим условием нацио-нальной безопасности и успешного развития современного Казахстана является обеспечение его конкурентоспособности. Это предполагает укрепление позиций страны во внешнепо-литической сфере и мировом разделении труда, мировой на-уке, культуре и технологиях, повышение качества жизни, эф-фективности государственного управления.

Успешное решение этих и других важных для страны за-дач невозможно без эффективного участия молодежи. Степень эффективности этого участия определяется тем, насколько мо-лодежь разделяет, принимает цели и задачи государственного и общественного развития, связывает с ними свои жизненные интересы и перспективы; обладает необходимыми личност-ными, образовательными, профессиональными качествами; имеет необходимые возможности для активного участия в раз-витии страны. При этом нужно учитывать, что молодежь, как социально-возрастная группа, обладает рядом особенностей:

- во-первых, в силу объективных причин молодежь отли-чают несформированность духовно-нравственных, ценностных ориентиров, а также недостаток жизненного опыта, что увели-чивает вероятность ошибочного выбора при принятии ответ-ственных решений;

25 2 Государственная молодежная политика как фактор социально-политической активности молодежи

- во-вторых, молодежи присуще неполное включение в су-ществующие социально-экономические отношения, но, в то же время, именно молодежь в наибольшей степени обеспечивает социальную мобильность и является источником экономиче-ской и политической инициативы;

- в-третьих, молодежь, как и любая социальная группа, име-ет собственные цели и интересы, которые не всегда совпадают с целями и интересами всего общества;

- в-четвертых, молодежь выполняет особые социальные функции: наследует достигнутый уровень развития общества и государства, обеспечивает преемственность, формирует в себе образ будущего и несет функцию социального воспроизвод-ства; является основой «новой» постиндустриальной экономи-ки, развития ее высокотехнологичных отраслей, а также науки и культуры, служит источником и базой инноваций; молодые люди составляют основную часть кадрового состава силовых ве-домств, отвечающих за обеспечение правопорядка и безопас-ности страны в целом.

Опыт последних десятилетий убедительно доказывает, что политических и экономических успехов добиваются именно те государства, которые уделяют повышенное внимание молоде-жи; что устойчивое развитие демонстрируют именно те обще-ства, которые пересмотрели систему традиционных взглядов на новые поколения, на систему взаимоотношений между по-колениями и на их важность для политического и социально-экономического развития.

Очевидно, что стратегические преимущества будут у тех го-сударств и обществ, которые научатся действенно использовать человеческий потенциал и, в первую очередь, тот инновацион-ный потенциал развития, носителем которого является моло-дежь [18].

Целостная и последовательная государственная молодеж-ная политика призвана обеспечить высокую эффективность реализации социальных функций молодежи, что является важ-нейшим фактором устойчивого развития общества и успеш-ного решения задач, стоящих перед государством. Напротив, отсутствие или недостаточное развитие государственной моло-


26

дежной политики снижает качество реализации социальных функций молодежи, в целом – приводит к торможению госу-дарственного и социально-экономического развития.

Отличительной особенностью государственной молодеж-ной политики как составной части политики социальной явля-ется то, что те, в отношении кого и проводится эта политика, являются одними из первостепенных субъектов ее реализации. Молодежная политика предполагает активное инновационное участие молодежи в жизни общества. Это заставляет рассма-тривать молодежную политику в ряду вопросов стратегическо-го развития всего общества, наращивания его творческого по-тенциала и инновационных ресурсов.

Наиболее известными считаются две современные модели молодежной политики – европейская, с ведущей ролью госу-дарства в сфере молодежной политики, и англо-саксонская, ко-торая основана на поддержке исключительно добровольческой деятельности и молодежных организаций, и объединений без системного участия государственных органов. При этом, в пер-вой модели доминирует тип государственной молодежной по-литики, во второй – преобладает тип общественной молодеж-ной политики. Казахстан тяготеет к первой модели молодеж-ной политики с учетом своих особенностей, обусловленных различиями в культурно-цивилизационном, политическом, социально-экономическом, правовом и др. отношениях. Мож-но согласиться с Л.Ю. Зайниевой, исследователем междуна-родного опыта государственной молодежной политики, кото-рая считает, что данная модель «...основывается на особой роли государства, четкой регламентации законом мер поддержки молодых людей и молодежных организаций. Она исходит из ответственности государства за интеграцию всей молодежи и предусматривает разработку социальных программ, доступ-ных для всех молодых людей» [19].

В Казахстане на сегодня имеется целый ряд исследований казахстанских ученых в сфере молодежной политики (Г. Абди-керова, Г. Абдирайымова, З. Айдарбеков, М. Аженов, К. Бие-кенов, К. Габдуллина, Ш. Джаманбалаева, М. Жусупова, Л. За-йниева, Л. Изтелеуова, Н. Калашникова, Д. Калетаев, М. Мах-


мутова, У. Садыкова, М. Садырова, А. Сарсенбаева, Г. Телебаев, А. Тесленко, З. Шаукенова, Г. Шойкин и др.).

Для того, чтобы оказать помощь молодежи в плане нашего исследования, необходимо, прежде всего, определить, какими средствами и приемами государство может воздействовать на интеграцию молодежи, а поэтому обратимся к определению, что же такое государственная молодежная политика.

Государственная молодежная политика является деятель-ностью государства, направленной на создание правовых эко-номических и организационных условий и гарантий для само-реализации личности молодого человека и развития молодеж-ных объединений, движений и инициатив. Государственная молодежная политика выражает в отношении молодого чело-века стратегическую линию государства на обеспечение соци-ально-экономического, политического и культурного развития Казахстана, на формирование у молодых граждан патриотиз-ма и уважения к истории и культуре страны, к другим наро-дам, установки на соблюдение прав человека.

Задачами этой политики являются: защита прав, свобод и интересов молодежи; предоставление ей помощи и социаль-ных услуг; реализация социально значимых инициатив юно-шей и девушек.

Система формирования и реализации государственной мо-лодежной политики включает: специальное законодательство по государственной молодежной политике; государственное регулирование молодежной политики; плановое и финансо-вое обеспечение государственной молодежной политики.

Разработка и реализация государственной молодежной по-литики осуществляются на двух уровнях: общереспубликанском и региональном. Направлена эта политика, в первую очередь, на создание для молодежи благоприятных условий для производ-ственной деятельности, позволяющей реализовывать ее трудовой потенциал, самим зарабатывать средства, необходимые для опла-ты досуга, нормального питания, жилищно-бытового устройства, обучения и др. Вместе с тем, требуются субсидии (государствен-ные, общественных организаций, фондов) для помощи наименее защищенным группам молодежи (инвалидам, сиротам).


28

Государственная молодежная политика в Казахстане осно-вывается на следующих принципах:

1. Сочетание государственных, общественных интересов и прав личности в формировании и реализации молодежной по-литики.

2. Привлечение молодых граждан к непосредственному участию в формировании и реализации политики, программ, касающихся молодежи и общества в целом.

3. Обеспечение правовой и социальной защищенности мо-лодых граждан, необходимой для восполнения обусловленной возрастом ограниченности их социального статуса.

4. Предоставление молодому гражданину гарантирован-ного государством минимума социальных услуг по обучению, воспитанию, духовному и физическому развитию, охране здо-ровья, профессиональной подготовке, объем, виды и качество которых должны обеспечивать необходимое развитие лично-сти и подготовку к самостоятельной жизни.

5. Приоритет общественных инициатив по сравнению с соответствующей деятельностью государственных органов и учреждений при финансировании мероприятий и программ, касающихся молодежи [21].

Целями государственной молодежной политики являются:1. Содействие социальному, культурному, духовному и фи-

зическому развитию молодежи.2. Создание условий для более полного включения молоде-

жи в социально-экономическую, политическую и культурную жизнь общества.

3. Расширение возможностей молодого человека в выборе своего жизненного пути, достижении личного успеха.

4. Реализация инновационного потенциала молодежи в ин-тересах общественного развития молодежи и всего общества.

Цели государственной молодежной политики реализуются на всех уровнях государственной власти и управления РК. Уста-навливаемые соответствующими государственными органами задачи в сфере реализации молодежной политики не должны противоречить ее целям.


Нужна система в работе с молодежью, предполагающая охват молодых людей различными структурами (государствен-ными, общественными во взаимосвязи и взаимодействии) с учетом специфики возраста, социального статуса, предмета учебной или трудовой деятельности, интересов. А потому це-лесообразен именно комплексный подход в молодёжной по-литике, привлечение к усилиям государства возможностей и желания работать с молодежью всех структур общества, имею-щих какое-либо отношение к молодому поколению [19, с. 60].

2.2 Нормативно-правовые аспекты государственной молодежной политики

Термин «государственная молодежная политика» вошел в юридический обиход в 1991 г., с принятием Закона СССР «Об об-щих началах государственной молодежной политики в СССР».

Становление нормативно-правовой базы молодежной по-литики суверенного Казахстана началось в 1991 г., с принятием Закона Казахской ССР от 21 июня 1991 г. «О государственной молодежной политике в Казахской ССР».

В законе предусматривалось предоставление беспроцент-ных долгосрочных кредитов на строительство или приобрете-ние жилья, 50% льготы на проезд во всех видах государственного транспорта, дважды в год в каникулярное время, долгосрочные беспроцентные ссуды молодым семьям при рождении ребен-ка, предприятиям со статусом «ученическое», «студенческое», «молодежное» представлялся ряд льгот по налогообложению.

В той или иной мере данные статьи были задействованы, как, например, кредит на жилищные мероприятия, которым воспользовались более 26 тыс. молодых граждан, либо находи-лись на стадии проработки и согласования.

Но за время, прошедшее с 1991 г., изменилась общественно-экономическая и политическая система государства, многие статьи закона вошли в противоречие с действующей Конститу-цией, современным законодательством и социально-экономи-ческими реалиями.


30

К тому же опыт реализации Закона Казахской ССР «О госу-дарственной молодежной политике в Казахской ССР» показал, что попытка детальной законодательной регламентации мер по реализации молодежной политики при столкновении с меня-ющимися финансово-экономическими и правовыми реалиями в условиях транзитного характера экономики приводит к тому, что данные меры утрачивают устойчивость и свою актуальность.

В связи с этим, их действие было приостановлено – согласно Указу Президента РК от 12 апреля 1994 г. Данная мера была вы-звана кризисным положением с бюджетом страны. При этом взамен предлагалась адресная помощь особо нуждающимся, в виде различных выплат, предоставления государственного жилья. Проведение эффективной социальной политики в от-ношении молодежи было затруднено сложной экономической ситуацией.

В 1994 г. Казахстаном ратифицирована Конвенция о правах ребенка. 28 августа 1999 г. распоряжением Президента Респу-блики Казахстан одобрена «Концепция государственной мо-лодежной политики Республики Казахстан», опирающаяся на основополагающие идеи и принципы Всеобщей декларации прав человека, Всемирную программу действий ООН, касаю-щуюся молодежи, до 2000 г. и на последующий период, Кон-ституцию Республики Казахстан, Послание Президента страны народу Казахстана «Казахстан-2030. Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев». В последую-щем, с принятием данного документа правительством, начи-ная с 2001 г., реализован ряд программ, в том числе «Молодежь Казахстана», Программа молодежной политики на 2003–2004 гг., Программа молодежной политики на 2005–2007 гг., а так-же Государственная программа патриотического воспитания граждан Республики Казахстан на 2006–2008 гг., Послание Пре-зидента республики Казахстан – Лидера нации Н.А. Назарбаева народу Казахстана 2013 г. «Стратегия «Казахстан-2050»: новый политический курс состоявшегося государства».

Все указанные программы были нацелены на обеспечение социальных прав молодежи в области образования, труда и за-нятости, охраны здоровья, развития творческого потенциала,


создание условий для широкой социализации молодежи и формирования ценностей патриотизма.

Институциональной основой для последующей реализа-ции молодежной политики стало принятие Закона Республи-ки Казахстан от 7 июля 2004 г. «О государственной молодеж-ной политике в Республике Казахстан», который был подписан Президентом РК Н.А. Назарбаевым. Закон состоит из 4 глав и 20 статей. Государственная молодежная политика сформули-рована как система социально-экономических, политических, организационных и правовых мер, осуществляемых государ-ством и направленных на поддержку молодых. Значительной в данном законе – как по содержанию, так и по объему, является 2 глава, посвященная 15 основным направлениям ГМП, среди которых: обеспечение прав и свобод молодых людей, обеспе-чение гарантий в сфере труда и занятости, содействие пред-принимательской деятельности, государственная поддержка молодых семей, обеспечение условий для реализации консти-туционного права на получение среднего бесплатного обра-зования, воспитания и всестороннего образования молодежи, ее гражданского и патриотического становления, развития на-цио-нальной культуры и языка, поддержка талантливой моло-дежи, развитие и содействие ее международного сотрудниче-ства. Отдельные статьи закона посвящены социальным правам молодежи, политическим правам и свободам, предусмотрен-ным в Конституции и других законодательных актах Республи-ки Казахстан. В третью главу этого закона включены вопросы формирования и реализации ГМП. Специальные статьи дан-ного раздела посвящены участию молодежи в ее формирова-нии, развитии, реализации, информационному обеспечению и научному обоснованию государственной молодежной поли-тики. В заключительных положениях закона подчеркивается, что лица, виновные в нарушении законодательства Республики Казахстан о ГМП, несут ответственность в соответствии с зако-нами Республики Казахстан [22].

С 2010 г. молодежная политика реализуется в рамках Го-сударственной программы развития образования Республики Казахстан на 2011–2020 гг.


32

В 2008 г. по итогам I съезда Молодежного крыла «Жас Отан» при Народно-Демократической партии «Нур Отан» был соз-дан Совет по молодежной политике при Президенте Респуб-лики Казахстан.

Дальнейшим этапом совершенствования процессов взаи-модействия государства и молодежи стало создание в 2012 г. в структуре Министерства образования и науки РК Комитета по делам молодежи и управлений по вопросам молодежной по-литики городов Астаны, Алматы и областей.

В целом, к настоящему времени на улучшение социально-экономических условий, становление и всестороннее развитие будущих поколений направлены не только специальные моло-дежные, но и реализуемые сегодня в стране масштабные госу-дарственные программы развития образования, здравоохране-ния, языков, форсированного индустриально-инновационного развития; программы «100 школ, 100 больниц», «Балапан», «Болашак», «Занятость-2020», «Дорожная карта бизнеса-2020», «Доступное жилье-2020» [23, с. 1].

Постановлением Правительства Республики Казахстан от 27 февраля 2013 г. была принята Концепция государственной молодежной политики Республики Казахстан до 2020 г. «Казах-стан-2020: путь в будущее», где было отмечено, что с первых лет независимости вопросы успешной социализации молодого по-коления были и остаются в центре внимания государства [23].

Анализ механизма разработки и реализации государствен-ной молодежной политики Республики Казахстан свидетель-ствует в пользу того факта, что молодежная политика в стра-не должна формироваться на принципах участия молодежи в процессе ее разработки и реализации. Именно поэтому при-оритетным направлением государственной молодежной поли-тики на всех уровнях должно быть развитие социальной актив-ности молодежи, гражданского самосознания через участие в деятельности молодежных общественных объединений и ор-ганизаций, молодежных парламентов, правительств, студенче-ского самоуправления.

Механизм взаимодействия государства и молодежи осно-ван на нормативно-правовых документах, призванных способ-


ствовать развитию организованного молодежного движения, а также закладывающих основы развития молодежного предста-вительства в государственных органах власти.

Можно согласиться с мнением В.Т. Лисовского, который писал, что «эффективной может быть только такая государ-ственная молодежная политика, которая отвечает нуждам мо-лодежи, воспринимается ею и в реализации которой она при-нимает активное участие в качестве ее субъекта» [24]. Одним из ключевых направлений государственной молодежной полити-ки является поддержка инициатив молодежных организаций в рамках государственного социального заказа, объем которого за прошедшие 7 лет вырос более чем в 10 раз. Таким образом, одним из основных критериев эффективности государственной молодежной политики целесообразно считать степень участия молодежи в социальных проектах в рамках молодежной поли-тики, в деятельности общественных молодежных движений и организаций, способствующих позитивной социализации мо-лодых граждан.

В рамках молодежной политики особо подчеркивается необходимость создания условий для духовного воспитания молодежи, формирования нравственного образа жизни, про-тиводействия в молодежной среде источникам экстремизма, агрессии, насилия и асоциального поведения. Кроме того, определяются пути активизации участия молодежи в процес-сах государственного и общественного строительства. Приори-тетные направления государственной молодежной политики определены, исходя из задач строительства и развития нового государства, национальной безопасности страны, обеспечения достойных условий жизни граждан, внутренней и внешней го-сударственной политики.

Права молодежи, закрепленные в Законе РК «О государ-ственной молодежной политике в Республике Казахстан» (2004), в статье шестой на сегодняшний день находят поддерж-ку государства, среди них – бесплатное медицинское обслужи-вание, получение ежемесячной государственной стипендии для молодых людей, обучающихся на государственном обра-зовательном гранте. Также предусматривается квота приема в


34

количествах, установленных правительством РК, для граждан из числа сельской молодежи. Закреплена возможность получе-ния социальных услуг в виде консультаций по правовым, пси-хологическим и другим вопросам, волнующим молодежь. В данном нормативно-правовом акте предусмотрена статья, пре-доставляющая возможность финансирования мероприятий в рамках реализации государственной молодежной политики в форме государственного социального заказа. Несомненно, дан-ный инструмент государственной поддержки молодежи в Рес-публике Казахстан обладает большим потенциалом для укре-пления молодежных организаций.

В целом, молодежная политика в Казахстане на сегодняш-ний день до сих пор является относительно молодым отрас-левым направлением социальной политики государства. Так, новая «Концепция государственной молодежной политики Республики Казахстан до 2020 г.» «Казахстан-2020: путь в буду-щее» 2013 г. в концептуальном и организационно-материаль-ном отношениях представляется значительно шире содержа-ния Закона Республики Казахстан «О государственной моло-дежной политике в Республике Казахстан» 2004 г. Требуют не-отложного научного рассмотрения ряд прикладных проблем, связанных с его реализацией: недостаточная разработанность нормативно-правовой базы в сфере государственной молодеж-ной политики; недостаточный уровень кадрового и финансо-вого обеспечения государственной молодежной политики; от-сутствие четкой координации государственной молодежной политики с другими сферами государственной активности; ограниченность инфраструктуры учреждений и органов по де-лам молодежи, направлений их деятельности, адекватно отве-чающих потребностям, интересам и проблемам молодежной сферы.

На сегодняшний день необходимо продолжить разработ-ку нормативно-правовых актов, в том числе, предложений, за-конов по изменению и дополнению ранее принятых, которые бы способствовали более совершенному правовому регулиро-ванию различных общественных отношений с непосредствен-ным участием молодежи. Особое значение имеет в этом плане


завершение работы по принятию нового Закона Республики Казахстан «О государственной молодежной политике в РК». Реализация главных задач потребует в будущем конкретиза-ции направлений молодежной политики в различного рода государственных и региональных программах, что обеспечит гибкость и действенность применения данных норм, а также позволит сделать акцент на более частных, но, в то же время, актуальных вопросах молодежной политики.

2.3 Государственное регулирование молодежной политики

В Казахстане в настоящее время предпринимаются опре-деленные шаги для качественного усиления государственной молодежной политики. Особенно заметно деятельность испол-нительных органов в этом направлении активизировалась за последний период. В частности, позитивными явились усилия по поддержке инициатив молодежных объединений, привлече-нию их к непосредственной реализации молодежной политики.

Учреждение большинством молодежных организаций объ-единения «Конгресс молодежи Казахстана» в форме Ассоциа-ции (образована в 2002 г. на II Республиканском форуме моло-дежи в г. Астане) будет способствовать большей координации молодежных организаций Казахстана как с органами государ-ственной власти, так и между собой. Однако, складывается про-тиворечивая ситуация, когда, несмотря на усилия со стороны государства по выработке, развитию и реализации разных на-правлений молодежной политики, больших изменений в пла-не улучшения в положении большинства молодых людей не произошло.

Государственная молодежная политика в Республике Ка-захстан в сфере труда и занятости осуществляется посредством реализации различных программ занятости молодежи, разви-тия общественных работ и обучения молодежи на курсах про-фессиональной подготовки и повышения квалификации. При-мер успешной реализации одной из задач государственной молодежной политики, касающейся обеспечения занятости


36

студентов вузов и выпускников профессионально-технических учреждений – проект «Молодежная практика», целью которо-го является приобретение первоначального опыта работы, зна-ний и навыков, оказание содействия в трудоустройстве и по-вышение конкурентоспособности на рынке труда [25]. В целях обеспечения трудоустройства выпускников с 2009 г. в регионах организуются стажировка и прохождение практики в соот-ветствии с полученной специальностью на рабочем месте. За последние годы в рамках программы «Молодежная практика» трудоустроены на постоянные рабочие места более 50 тыс. вы-пускников вузов, колледжей, лицеев и т. д.

Проект «Молодежная практика» является хорошей и свое-временной инициативой, но он имеет ряд недостатков, среди ко-торых:

- отсутствие полных данных о его реализации;- для прохождения молодежной практики требуется про-

писка, что затрудняет участие в ней иногородней, а, в особен-ности, сельской молодежи;

- небольшой охват данного проекта.Согласно статистическим данным, количество молодых

людей, направленных на практику, во многих областях Ка-захстана в основном уменьшилось. Например, в Актюбин-ской области в 2009 г. проходили практику 3211 человек, а в 2010 г. – 2153, в ВКО в 2009 г. – 3663, а в 2010 г. – 2314 человека; в ЮКО в 2009 г. – 14 971, а в 2010 г. – 9110, в Карагандинской области в 2009 г. – 4214, а в 2010 г. – 1826 человек.

Увеличение числа молодых людей, направленных на прак-тику, наблюдалось лишь в Кызылординской области: в 2009 г. – 1917, в 2010 г. – 3342; в г. Астане в 2009 г. – 1233, в 2010 г. – 1716 человек [26].

Кроме того, отсутствуют полные данные о численности мо-лодежи, прошедшей практику и устроившейся на работу по-сле ее прохождения. Таким образом, можно сделать вывод, что «Молодежная практика» прошла в различных регионах неод-нозначно. Подтверждением этого положения являются цифры общего снижения по Казахстану количества направленных на практику молодых людей: в 2009 г. – 51 186 человек, в 2010 г. –


39 058 человек. В будущем, по нашему мнению, необходимо ис-следовать этот процесс, провести мониторинг для выявления путей дальнейшего эффективного развития данного проекта.

В 2011 г. молодежная практика реализована в рамках про-граммы «Дорожная карта бизнеса-2020» и Программ развития регионов, в ходе которой было охвачено 15,6 тыс. человек, в том числе в рамках программы «Дорожная карта бизнеса-2020» было привлечено 9,6 тыс. молодых людей [27].

Cледующим новым проектом обеспечения занятости вы-пускников высших и профессионально-технических учебных заведений являлась общенациональная инициатива «Ауыл жастары». Данный проект преследует несколько целей, глав-ной из которых является поддержка и создание условий для развития сельской молодежи.

В рамках общенациональной инициативы «Ауыл жастары» реализуется новый молодежный проект «С дипломом в село», цель которого — донести до молодежи основные идеи государ-ственной поддержки специалистов социальной сферы на селе. В нем принимают участие не только выпускники учебных за-ведений, только что получившие дипломы, но и специалисты со стажем, которые приехали в село для работы и проживания в течение не менее чем пяти лет. Данные проекты реализуются неоднозначно. Так, по мнению исследователя М. Махмутовой, «...мониторинг и межведомственное взаимодействие не органи-зованы не только в отношении программы «Нурлы кош», что отмечено Счетным комитетом, но и для всех остальных иници-атив, направленных на социальную поддержку и стимулирова-ние работников социальной сферы на селе: «С дипломом – в село!», «Ауыл жастары», «Молодежная практика» и др. Нет ни-какой возможности проследить, что именно было сделано для реализации этих инициатив и были ли достигнуты заявленные цели. Непрозрачность распределения бюджетных средств, сла-бая отчетность и отсутствие видимых результатов не позволяют надеяться на то, что такие масштабные с финансовой точки зре-ния инициативы, как «Ауыл жастары», могут привести к реаль-ному улучшению положения сельской молодежи» [28].


38

Проект «Молодежный кадровый резерв» был инициирован молодежным крылом «Жас Отан» партии «Нұр Отан» по фор-мированию пула современных и эффективных управленцев, мотивированных на карьерный рост, обладающих высоким уровнем развития профессиональных навыков и управленче-ских компетенций.

Задачи проекта:- выявление, отбор, подготовка и обучение управленческих

кадров;- создание необходимых условий для профессионального

роста молодых казахстанцев к получению новых знаний и к са-мосовершенствованию;

- формирование эффективной системы подготовки кадрово-го резерва, основанной на передовых обучающих технологиях.

Проект рассчитан на молодежь, имеющую опыт работы, ориентированную на обучение, с аналитическим складом ума и ярко выраженными лидерскими характеристиками.

За 5 лет на участие в проекте «Молодежный кадровый ре-зерв» подали заявки свыше 7 000 молодых людей.

Так, за все время реализации проекта 340 человек прошли открытый конкурсный отбор, тестирование, обучающие мо-дули, оценку профессиональных компетенций, стажировки в различных организациях. Участники, прошедшие конкурсный отбор, встретились с ведущими представителями государствен-ного управления, бизнеса, науки, образования, общественных организаций, СМИ.

После прохождения стажировок в государственных органах и национальных компаниях 40% резервистов сменили места работы. Более половины из них перешли с районного в област-ной, с городского/областного на республиканский уровни.

89% участников заявили о том, что тренинговая программа проекта по развитию личности повлияла на их личностное ста-новление и профессиональное развитие.

Реализация проекта в 2014 г. также предполагает выявле-ние, отбор и подготовку управленческих кадров и включение 32 конкурсантов в «Молодежный кадровый резерв» [29].


Государственная молодежная политика в условиях выстра-ивания вертикали власти, с одной стороны, и формирования гражданского общества, с другой, носит двойственный харак-тер. Современная казахстанская молодежь является одновре-менно субъектом и объектом социализации и политики, что определяет ее особый социально-политический статус. Моло-дежь обретает субъектность по мере самосознания, самоопре-деления и самоорганизации. Роль государства объективно осо-бо значима в создании условий для формирования субъектно-сти молодежи. Только комплексная эффективная молодежная политика обеспечивает активизацию молодежи как политиче-ского субъекта.

В условиях политической трансформации казахстанского общества эффективным механизмом развития социально-по-литической активности молодежи является активизация мо-билизационного и личностного типов. Оценка взаимодействия с властью с точки зрения влияния молодежных общественно-политических организаций и движений на процесс форми-рования молодежной политики свидетельствует о том, что наиболее эффективными определены проектные технологии, нацеленные на реализацию проектов локального характера, молодежный парламентаризм и молодежное самоуправление на местном уровне.

Сегодня особенно важна поддержка позитивных социаль-ных инициатив молодых людей, а также – распространение по-ложительного опыта деятельности общественно-политических молодежных организаций посредством широкого информи-рования. Учитывая, что молодежь является, с одной стороны, потенциалом позитивных перемен в обществе, а, с другой – возможным фактором социальной нестабильности, становится исключительно актуальным содействие в адаптации молодых людей к современным социально-экономическим условиям в рамках государственной молодежной политики. Развитие общественно-политической активности молодежи является основным механизмом ее социализации вообще и политиче-ской социализации, в частности. Особую роль при этом долж-


40

ны играть властные и общественные структуры, реализующие молодежную политику с опорой на научные исследования в молодежной среде.

Данные социологического исследования, проведенного Институтом философии, политологии и религиоведения КН МОН РК в 2012 г., подчеркивают необходимость разработки концепций развития общественно-политической активности молодежи в различных областях Казахстана с учетом специфи-ки каждого региона.

Сегодня система ценностей в политическом сознании со-временной казахстанской молодежи недостаточно гармони-рует с политикой государства в отношении молодежи и ме-ханизмами взаимодействия с молодежными организациями. Молодежь готова принимать участие в общественно-полити-ческом процессе, а также реализовывать свои карьерные ам-биции, но скептически оценивает возможности влияния на выработку молодежной политики как со стороны существу-ющих сегодня молодежных общественно-политических дви-жений, так и со стороны каждого молодого человека лично. Активное взаимодействие и сотрудничество с государством возможны только при инициировании этого процесса самим государством, при условии развития системы, информирую-щей о деятельности общественно-политических молодежных объединений и о результатах реализации государственной молодежной политики.

Каждый год в Казахстане растёт количество молодёжных объединений и организаций. На сегодняшний день числен-ность молодежных организаций гг. Астана, Алматы и всех об-ластей Казахстан составляет 1043 [31].

Необходимо выделить некоторые недостатки в их работе: - доминирование крупных молодежных организаций и не-

жизнеспособность вновь появляющихся (ежегодно создается большое количество молодежных организаций-однодневок);

- слабая связь молодежных организаций с политическими партиями и, как следствие, невозможность лоббирования ими


своих интересов до уровня принятия политических решений и их исполнения;

- молодежные организации не приобретают характера си-стемно интегрированных общественных структур, выполняю-щих функции социальной стабилизации и продвижения инте-ресов молодежи;

- крупные молодежные организации «забирают» основную часть фондирования;

- активными участниками молодежных организаций явля-ются представители студенческой молодежи, в то время как сельская молодежь остается не задействованной.

В основном, молодежные организации слабо взаимодей-ствуют как с молодежью, так и с государством. Приходится констатировать, что молодежные организации не отражают реальной социальной структуры общества; многие молодеж-ные организации не представляют интересов большинства мо-лодежи, не имеют четкой направленности в своей деятельно-сти, все больше превращаясь в манипулятивный инструмент для достижения определенных целей [32].

Эффективная государственная молодежная политика воз-можна только при условии субъект-субъектных диалогических взаимоотношений власти и молодежи. Критерии оценки эф-фективности действий государственных органов по реализа-ции молодежной политики могут быть следующими: норма-тивно-правовое обеспечение реализации государственной мо-лодежной политики на региональном уровне; документальное обеспечение реализации государственной молодежной поли-тики на всех уровнях; соответствие содержания деятельности целям и основным направлениям государственной молодеж-ной политики; уровень материально-технического обеспече-ния учреждений, реализующих государственную молодежную политику; результативность деятельности органов власти по реализации политики в отношении молодежи; деловые и лич-ностные качества руководителей и специалистов сферы госу-дарственной молодежной политики [30].

Молодежная политика исходит из того, что молодежь имеет мощный инновационный потенциал. Вместе с тем, при


42

определенных условиях и влиянии политических сил он мо-жет носить как конструктивную направленность, так и деструк-тивную, в ущерб государству и обществу, в том числе, и самой молодежи. Мероприятия государственных органов призваны способствовать развитию созидательной, творческой деятель-ности молодежи, реализации ее инициатив во всех сферах жизнедеятельности при формировании ответственности за се-годняшний день общества и его будущее.

В то же время, следует отметить устойчивые взгляды на мо-лодежь, как социально пассивную, находящуюся в переходном, маргинальном состоянии социальную группу, потребителя социальных услуг, различных видов безвозмездной помощи, поддержки со стороны государства, замкнутую в системе своих внутренних, подчас сугубо экономических, интересов и потреб-ностей. Государству не всегда удается мобилизовать молодеж-ную инициативу в общественных интересах. Поэтому необхо-димо использовать дифференцированный подход к молодежи по социальным и возрастным группам и разрабатывать новые технологии работы с молодежью, с учётом и социальных и воз-растных различий.

Сегодня необходимо создание информационного моло-дежного пространства, которое должно формироваться с по-мощью интерактивного взаимодействия государства и моло-дежи в информационных глобальных сетях силами самой мо-лодежи, создания казахстанского молодежного информацион-ного портала и заключения общественного договора средств массовой коммуникации по всемерному охвату молодежи ин-формацией.

Актуальными по-прежнему остаются диалоги с молоде-жью, которые должны происходить посредством организа-ции встреч, круглых столов с молодежью, проведения еже-годных фестивалей молодежных инициатив и стимулирова-ния создания общественных объединений в сфере рабочей, служащей, творческой, а, в особенности, сельской молодёжи. Таким образом, можно акцентировать внимание на самых важных факторах новых подходов работы с молодежью, ко-


торыми являются: активность самой молодежи, связанная с расширением потенциальных возможностей в ее социальном становлении; реализация потребностей каждой возрастной группы молодежи; формирование целевых и адресных про-грамм проектов на различных уровнях, подтвержденных нор-мативной базой, механизмом государственной поддержки, финансовыми средствами. Основой системы работы с моло-дежью должна стать социально-педагогическая триада: го-сударство – общество, которое представлено широким спек-тром молодежных общественных объединений – социальные и возрастные группы молодежи.

Не менее важной, можно считать государственную под-держку молодых семей, осуществлять которую необходимо посредством разработки и принятия республиканских и регио-нальных программ и проектов по государственной поддержке молодых семей, в первую очередь, малоимущих, по оказанию им материальной и иной помощи в решении социально-эко-номических, социально-бытовых проблем, по обеспечению за-нятости молодых родителей и по формированию здорового образа жизни. Прежде всего, для этого необходимо совершен-ствование законодательства по вопросам поддержки молодых семей в строительстве и приобретении жилья (например, по осуществлению субсидирования, целевого льготного кредито-вания, ипотечного кредитования, по внедрению механизмов арендного жилья и др.). Кроме того, необходима государствен-ная поддержка молодых граждан, оказавшихся в трудной жиз-ненной ситуации, например, с недостатками физического или психического развития, с этой целью необходимо усовершен-ствование целого ряда мер, в том числе, нормативно-право-вых оснований поддержки общественных объединений и иных юридических и физических лиц, осуществляющих помощь и поддержку молодым гражданам, оказавшимся в трудной жиз-ненной ситуации.

Однако, многие решения, постановления, программы, ох-ватывающие молодежную сферу, носят декларативный или ре-комендательный характер. Они напрямую зависят от позиций


44

центральных и местных властей и наличия соответствующих денежных средств в региональных бюджетах.

В настоящее время изучение молодежной политики в Ка-захстане все еще находится в процессе своего становления. Примечательно, что до сих пор отсутствует практика государ-ственных ежегодных докладов о положении молодежи в Респу-блике Казахстан (хотя требование о его разработке, представ-лении Правительству РК и публикации в СМИ предусмотрено ст. 16 Закона о ГМП). Ведь подобные государственные доклады являются особой формой развития научного знания о молоде-жи, научно-аналитическим по своему характеру трудом, совре-менным механизмом сбора и анализа огромной по объему и разнообразной по содержанию информации о молодежи.

Подводя итоги, следует сделать вывод, что для активизации государственной молодежной политики необходима реализа-ция следующих комплексных мер.

• Дальнейшее развитие системы управления государствен-ной молодежной политикой с учетом межведомственного ха-рактера этой сферы. Особое внимание должно быть уделено координации деятельности всех государственных структур и взаимодействию с органами образования, здравоохранения, труда, физической культуры и спорта, внутренних дел, иными социальными, политическими, общественными образования-ми по работе с молодежью, а также развитию системы органов по делам молодежи.

• Совершенствование нормативно-правовой базы, аудит существующих нормативно-правовых актов в сфере государ-ственной молодежной политики с привлечением к этой дея-тельности общественности.

• Укрепление материально-технической базы социальных учреждений, занимающихся проблемами молодежи, проведе-ние активной инвестиционной политики по отношению к мо-лодежи. Актуальной является задача формирования современ-ной инфраструктуры молодежной политики с разветвленной сетью учреждений. Необходимо максимально использовать всю материальную базу учреждений образования, здравоох-


ранения, культуры, физкультуры и спорта. С учетом мировой практики следует более активно привлекать внебюджетные ис-точники финансирования.

• Осуществление дифференцированного подхода по отно-шению к различным группам молодежи при реализации госу-дарственной молодежной политики.

• Совершенствование системы подготовки специалистов, работающих с молодежью. На основе новых принципов рабо-ты с молодежью необходимо сформировать современную про-грамму кадрового обеспечения в системе довузовского, вузов-ского, послевузовского уровней подготовки специалистов для молодежной политики.

• Активизация общественной составляющей молодежной политики. Для этого целесообразно определить комплекс мер по поддержке молодежного добровольчества, направленного на повышение молодежной общественной инициативы, акти-визацию участия молодежи в делах общества, формирование у нее гражданской ответственности и активной жизненной по-зиции.

Таким образом, «...актуальными проблемами государствен-ной молодежной политики на современном этапе развития являются: несоответствие существующих положений о моло-дежной политике нынешним реалиям Казахстана, отсутствие системности и действенных механизмов реализации государ-ственной молодежной политики, разнородность направлений деятельности молодежных общественных объединений и НПО, которая не выражает интересов государства, недостаточный ох-ват и вовлечение молодежи в процесс духовно-нравственного и патриотического воспитания» [33].

Государственная молодежная политика, которая все-таки обладает позитивной динамикой своего развития, все ещё не приобрела системного характера и конкретных векторов реа-лизации, а такие ресурсы, как целеустремленность, конкурен-тоспособность, энергичность, работоспособность и другие ка-чества молодежи не удается использовать в полной мере. Более того, имеющуюся модель отношений государства и молодежи


46

условно можно охарактеризовать как попечительскую, т. е. не создающую определенных условий для самореализации мо-лодежи, что ведет, зачастую, к формированию пассивного и потребительского отношения к государству и обществу. Не-обходимо отметить, что государственная молодежная поли-тика направлена в основном на учащихся школ, колледжей и студенческую молодежь вузов, т. е. не охватывает большой сегмент молодежи. Реализация государственной молодежной политики во многом затрудняется отсутствием системы цен-ностей и идеологии, хотя сама молодежь является основной группой для развития и популяризации принципов идеоло-гии. Поэтому своевременная реализация ГМП имеет первосте-пенное значение для современного Казахстана. Ведь от степени созидательных отношений общества и молодежи зависят даль-нейшие социально-экономические и культурные перспективы развития нашей страны.

47 3 Социокультурное развитие молодежи Казахстана

3 СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ РАЗВИТИЕ МОЛОДЕЖИ КАЗАХСТАНА

3.1 Образование как фактор социальной активности

Для успешного, развивающегося казахстанского общества нужны грамотные, деловые, конкурентоспособные, предпри-имчивые личности, вооруженные качественными знаниями. В этой связи глава государства Н.А. Назарбаев в своем Посла-нии народу Казахстана «Социально-экономическая модер-низация – главный вектор развития Казахстана» особо под-черкнул: «Образование должно давать молодежи не только знания, но и умение их использовать в процессе социальной адаптации» [34].

Развитие рыночных отношений в казахстанском обществе ставит перед молодежью новые задачи, требования и пробле-мы. Одна из основных и актуальных задач государственной мо-лодежной политики заключается в правильной ориентации молодежи в условиях рыночных отношений. Для формирова-ния инновационного поведения молодежи в экономической сфере необходимо четко определить модель социального об-разования, а также формы, средства и пути социализации, ко-торые соответствуют современным требованиям.

Известно, что к основным принципам образовательной по-литики Республики Казахстан относятся: равенство всех граж-дан на образование; доступность образования; светский харак-тер образования; стимулирование образованности и разнооб-разие организаций образования; демократический характер управления образованием; гуманистический и развивающий характер образования; интеграция образования, науки и про-изводства; профессиональная ориентация образования; ин-форматизация образования [35].


48

Сейчас в Казахстане накопилось много проблем в систе-ме общего среднего и высшего образования. Как показывают результаты международных и отечественных исследований в области образования*, а также по мнению общественности, качество образования ежегодно падает, в особенности школь-ного, которое является основой интеллектуального потенциала страны. Можно согласиться с мнением А.К. Кусаинова, кото-рый пишет: «Для принятия эффективных мер по повышению качества образования, как показывает мировой опыт, государ-ство, в первую очередь, должно объективно оценивать реаль-ное состояние отечественной системы образования и показате-лей ее качества. А нынешнее реальное состояние отечественной системы образования крайне тревожное. Это подтверждают не только показатели PISA-2009, но и показатели ЕНТ 2012 г.

В ЕНТ 2012 г. приняли участие 117 432 выпускников школ, что составляет 75% от их общего количества. Из них 36,8% (27,6% от всех выпускников) не преодолели пороговый уровень для по-ступления в вузы. Средний балл ЕНТ по республике был 70,9 балла. Если максимальный балл ЕНТ – 125 баллов – принять за 100%, то 70,9 балла составляет 56,7%. Это, конечно, удовлетвори-тельный уровень знания. Остальные 25% выпускников школ не приняли участия в ЕНТ, зная, что они его не сдадут… Качество знания среднего выпускника общеобразовательной школы на-шей страны на уровне ниже удовлетворительного. Выпускники школ с такими знаниями не могут получить качественного об-разования в вузах страны. Проведение реформ требует много сил, знаний и решительности. Самое главное, для повышения качества школьного образования необходимо принять карди-нальные меры, в первую очередь, на наш взгляд, в сфере управ-ления системой образования» [36].

Профессор А.К. Кусаинов считает, что для перехода к 12-летней школе в 2015–2016 учебном году должны быть соз-даны стандарты, подготовлены методисты (коучеры), разрабо-тана учебная литература, система мониторинга качества обра-зования, в педагогических вузах и университетах необходимо

* См. работы: Абдираимовой Г.С., Габдуллиной К.Г., Биекенова К.У., Изтлеуовой Л.И., Нуртазиной Р.А., Айдарбекова З.С. и др.


готовить учителей для 12-летней школы. Он предлагает для обеспечения эффективности управления системой школьного образования рассмотреть вопрос о создании отдельного мини-стерства образования.

Для повышения качества образования необходима коренная модернизация методик преподавания, которая является одной из наиболее часто упоминаемых проблем современной казах-станской образовательной системы. Согласно данным Бюро экс-пресс-мониторинга общественного мнения Demoscope при меж-дународном центре журналистики MediaNet, перед началом учебного года (2013–2014) в Казахстане около 30% рес-пондентов оценивают в целом негативно качество образования. Инстру-ментальная модернизация системы преподавания должна идти параллельно с качественным улучшением самого преподавания в системе как среднего, так и высшего образования [37].

Важным направлением образовательной политики является обеспечение доступности образования. При анализе проблемы доступности образования необходимо выделить три взаимосвя-занных аспекта. Наиболее общий, первый – касается социеталь-ных факторов, влияющих на доступность высшего образования для разных групп и слоев населения. В числе этих факторов ока-зываются социально-экономическое неравенство и социокуль-турная динамика в обществе, место высшего образования в си-стемах ценностных ориентаций разных групп и слоев, а также их социальный и культурный потенциал. Второй аспект связан с тем, что доступность обусловливается состоянием самой систе-мы высшего образования в различных регионах, ее инфраструк-турой и потенциалом, реализуемыми в ней конкретными фор-мами развития и стратегией, социально значимыми особенно-стями организации образовательного процесса. Третий аспект выражает то, как фактор доступности влияет на функциониро-вание системы образования в стране, отдельного образователь-ного учреждения, качество образования.

Сокращение доступности образования связано не только с введением платных услуг на престижные виды подготовки, но также со снижением экономического потенциала некоторых групп и слоев общества, их способности оплачивать образование


50

своих детей или оказывать им финансовую поддержку на время обучения. У ущемленных и малообеспеченных в экономическом плане слоев населения происходит переключение социальных приоритетов и стратегий с долгосрочных (обычно включающих получение высоких профессиональных квалификаций на основе длительного обучения) на краткосрочные (как правило, связан-ные с получением хоть какой-то специальности и профессии). В краткосрочных стратегиях в центре внимания оказываются насущные потребности выживания, не связанные с получением высшего образования и качественного уровня знаний.

Сейчас в обществе складывается установка на приобретение диплома о высшем образовании, а не на овладение качествен-ными знаниями. Зачастую абитуриенты вузов не ориентирова-ны на потребности рынка труда, делают выбор в пользу тради-ционно популярных, но не соответствующих перспективным тенденциям развития направлениям подготовки. Это во мно-гом связано с падением престижа рабочих специальностей. Подобные тенденции – усиление социального неравенства в сфере доступа молодых людей к качественному образованию, слабая подготовка специалистов в системе профессионального образования – обостряют проблемы безработицы среди моло-дежи, ведут к снижению трудовой мотивации, способствуют нарастанию у молодежи настроений социальной и граждан-ской апатии и безразличия.

Для западных социологов высшее образование является несомненным показателем высокой статусной позиции. По-лучение высшего образования связывается с приобретением некоего культурного капитала, который может принести при-быль и усилить экономическую власть его обладателя. В нашей стране роль образования в формировании статусной позиции не так однозначна. С одной стороны, с начала 90-х гг. наблюда-ется устойчивая тенденция увеличения числа молодых людей, окончивших вузы, но вынужденных работать по специально-стям, не требующим высшего образования. Данная тенденция показывает, что в Казахстане высшее образование не защищает от снижения социального статуса. С другой стороны, отмечает-ся резкий рост конкурсов в вузы, большинство юношей и деву-


шек считают, что высшее образование увеличивает их шансы «хорошо устроиться в жизни». Исходя из этой противоречи-вости фактов, закономерен вопрос: насколько высшее образо-вание определяет позицию человека в сегодняшнем казахстан-ском обществе и каково его место среди других индикаторов социального статуса [38].

Начиная с 90-х гг. и по сегодняшний день в Казахстане ста-новится более очевидной конкурентная борьба вузов за плате-жеспособных абитуриентов. Самым простейшим средством в этой борьбе было упрощение требований к студентам. Идя на перепроизводство специалистов, вузы оказываются включен-ными в замкнутую цепь: образовательное учреждение – вы-пускник – рынок труда. В этой цепи – в наиболее сложном по-ложении оказывается часть выпускников, получившая такие специальности и профессии, по которым устойчивое трудо-устройство является нереальным из-за низкого уровня заработ-ной платы, не обеспечивающего прожиточного минимума для специалиста и его семьи.

Не получая достаточного бюджетного финансирования, вузы экономически заинтересованы в продвижении своих ус-луг на рынке и участвуют в отмеченной цепи воспроизводства рабочей силы. Но нельзя всю ответственность связывать с кор-поративными интересами групп вузовского персонала. Следу-ет учесть характер управления системой высшего образования и роль государства в ней. В научной среде распространено мне-ние о неприемлемости превращения высшего образования как продукта в товарную форму и рыночную подсистему, о важ-ности приближения управления высшей школы в масштабе страны и отдельных учреждений к общественным потребно-стям, которые следует изучать и учитывать на уровне страны и различных ее регионов.

Низкий уровень оплаты труда большинства работников ве-дет к тому, что повышенная текучесть кадров в государствен-ных учреждениях образования, здравоохранения, культуры и других отраслях приобрела хронический характер. Работода-тели этих отраслей высказывают потребность в хороших, гра-мотных специалистах, но приход новых отрядов выпускников


52

лишь временно помогает заполнить рабочие места. Высказы-вается озабоченность нехваткой квалифицированных рабочих кадров и специалистов как проявление противоречия между количественными и качественными параметрами функциони-рования высшего образования.

В период неясности заказа на специалистов со стороны го-сударства или работодателей рост заинтересованного предло-жения со стороны вузов ухудшал соотношение между разными уровнями профессионального образования в пользу высшего. Вероятно, что рациональные пропорции в уровневой струк-туре профессионального образования должны быть близки к потребностям воспроизводства профессионально-квалифици-рованной структуры в обществе. Однако вузы независимо от ре-алий трудоустройства выпускников увеличивают объемы под-готовки, руководствуясь корпоративными интересами, которые в ситуации экономического кризиса в значительной степени ориентированы на удовлетворение платежеспособного спроса со стороны элиты и средних слоев.

Необходимо отметить, что большинство молодых людей стремится самостоятельно решать свои проблемы и строить ка-рьеру и жизненную перспективу, что отразилось на их возрос-шей тяге к получению образования, освоению ряда престиж-ных профессий. При этом ценность образования, которое уте-ряло, во многом, своё значение для молодёжи в начале 1990-х гг., вновь заняла место среди важных и приоритетных ценностей молодёжи. Одной из особенностей, оказывающих определен-ное влияние на современное положение молодёжи в Казахста-не, можно назвать отсутствие среднеспециального образования по подготовке квалифицированных рабочих. Произошло зна-чительное сокращение численности школ профессионального образования, и, несмотря на растущую сферу обслуживания, выпуск таких специалистов снизился во много раз.

В вузах Казахстана учится больше молодежи, чем в профес-сиональных школах (лицеях) и колледжах. По данным Агент-ства Республики Казахстан по статистике, в 2013 г. численность студентов составила 571 691 человек, число высших учебных за-ведений – 139. Из общего числа вузов 53 являются государствен-


ными, в них обучаются 280 422 студента, или 49% от общей чис-ленности студентов вузов всех видов собственности [39].

Вузы растут значительно быстрее и обеспечивают значи-тельное воспроизводство и даже перепроизводство специали-стов с высшим образованием, в то время как многие учрежде-ния начального и среднего профессионального образования испытывают большие трудности в наборе обучаемых.

В ближайшей перспективе перед университетом встают относительно новые задачи. Первая касается развития соци-ального партнерства в сфере профессионального образования и занятости. Оно должно объединять усилия всех заинтересо-ванных в этой сфере субъектов – власти, работодателей, семьи и самих молодых людей как получателей профессионального образования и претендентов на рабочие места.

Вторая задача состоит в освоении нового социального про-странства профессионального образования, развитии разно-образных образовательных программ.

В государственной программе развития образования на 2010–2020 гг. предусмотрены меры по законодательному, инве-стиционному, экономическому и кадровому совершенствова-нию системы образования. Позиции казахстанской образова-тельной системы в мировых рейтингах подтверждают наличие всех необходимых условий для развития человеческого капита-ла и поэтапного повышения конкурентоспособности образова-тельных услуг в Казахстане. Наряду с этим, Казахстан стал пер-вым центрально-азиатским государством, полноправным чле-ном европейского образовательного пространства, участником Болонского процесса [40]. Впервые в 2011 г. по индексу человече-ского развития (ИЧР) Казахстан вошел в список стран с высоким уровнем ИЧР (82-е место). В рейтинге Индекса человеческого развития по итогам 2013 г. Казахстан занял 69-е место [41].

Экономические возможности позволяют увеличивать инве-стирование в развитие человеческого потенциала. За послед-ние 15 лет расходы на образование выросли в 9,5 раза [1, с. 6]. В 2011 г. затраты составили 898,8 млрд. тенге – на образование и 21,1 млрд. тенге – на науку. Это: 4,2% от ВВП на образование и 0,1% от ВВП на науку [39].


54

В среднем образовании – с 1997 г. по всей республике по-строены 942 школы. Создается сеть интеллектуальных школ. За последние 12 лет на 182% увеличилось количество грантов на получение высшего образования. В 1993 г. была принята уни-кальная программа «Болашак», благодаря которой восемь ты-сяч талантливых молодых людей получили блестящее образо-вание в лучших университетах мира [1, с. 9]. Созданная ассоци-ация «Болашак», одним из направлений деятельности которой является содействие становлению в стране профессионального экспертного сообщества – путем трансферта идей и зарубеж-ного опыта, проведения анализа и мониторинга глобальных процессов и их влияния на Казахстан, в рамках государственно-го социального заказа Министерства культуры и информации РК совместно с АО «Институт экономических исследований» проводит ежегодно республиканский конкурс «Жас сарапшы», целью которого является стимулирование научно-исследова-тельской и аналитической деятельности студентов, выявление и продвижение талантливой молодежи, повышение уровня подготовки выпускников вузов РК, стимулирование студентов к более глубокому изучению предметов по специальности. В конкурсе принимают участие студенты 3–4 курсов казахстан-ских вузов по экономическим и гуманитарным специально-стям. По итогам конкурса победителям вручаются дипломы, а финалисты получают возможность пройти практику в про-фильных организациях страны [42].

В настоящее время в республике функционируют 6 Назар-баев интеллектуальных школ. Начиная с прошлого года, в них внедряется программа международного бакалавриата (IBO). Это позволит успешным выпускникам этой программы посту-пать в лучшие университеты мира без дополнительных экзаме-нов. На эти цели выделено 977 млн. тенге.

В высшем образовании прорывом стало открытие Назарба-ев университета, исходно созданного как тройной сплав обуче-ния, науки и инноваций.

Госзаказ вырос до 35 425 грантов, акимами областей выде-лено 386 грантов, ректорами вузов – 2700 грантов. В ведущих вузах открыты международные центры, которые будут выпу-


скать специалистов для индустриально-инновационного раз-вития [43].

Тем не менее, сейчас остро стоит вопрос о профессионализ-ме будущих специалистов, о том, чтобы качество и уровень со-временной их подготовки отвечал реалиям сегодняшнего дня, мировым стандартам. Но продолжает оставаться невысокой устойчивость профессиональных интересов молодых людей [44]. Зачастую многие выпускники вузов отличаются крайне слабым уровнем подготовки.

Несмотря на то, что каждый год вузы выпускают значи-тельное количество дипломированных молодых специалистов – рынок труда испытывает дефицит в рабочей силе высокой квалификации, а также специалистах, знающих международ-ные нормы и стандарты, иностранные языки, имеющих опыт работы за рубежом и в международных компаниях.

В связи с этим глава государства поручил правительству на-чиная с 2013 г. обеспечить развитие системы инженерного об-разования и современных технических специальностей с при-своением сертификатов международного образца [1, с. 30].

Идея развития системы инженерного образования и со-временных технических специальностей подтверждает по-литический настрой изменить существующую определенную зависимость экономики Казахстана от низкотехнологичного использования своих природных ресурсов… К потребностям национального рынка труда в подобных специалистах необхо-димо относиться именно как к перспективному направлению работы образовательной системы, а не как к сектору, от которо-го стоит ожидать очень скорых результатов. На сегодняшний день подъем существующего уровня подготовки казахстанских специалистов в инновационных секторах не может быть осу-ществлен без крупной финансовой поддержки государством отечественных научно-исследовательских институтов и лабора-торий и их тесного сотрудничества с зарубежными специалис-тами [37, с. 80–82].

Актуальной проблемой является отсутствие тесной инте-грации науки и образования – одно из самых серьезных пре-пятствий формирования профессионального облика молодого


56

специалиста – как в базовых отраслях, так и в высоких техно-логиях. Низкий уровень практической подготовки студентов в казахстанских вузах – следствие отсутствия производственной практики, нежелание многих компаний принимать будущих специалистов на производственную практику из-за недостатка рабочих мест. Господство остаточного принципа финансирова-ния по отношению к образованию свело на нет всякие возмож-ности создать действенный рынок в ракурсе качественно нового подхода к его нуждам и потребностям. Молодых специалистов после института приходится доучивать и переучивать.

В связи с этим, перспективной является инициатива пра-вительства о молодежной практике, которая осуществляется в рамках Программы занятости-2020. Проект «Молодежная практика» предназначен специально для получения выпускни-ками первоначального опыта работы по полученной профес-сии (специальности) и оплачивается за счет средств государ-ственного бюджета.

Необходимо отметить, что сегодня молодежь из разных соци-альных слоев имеет неодинаковые шансы уже на этапе жизненно-го старта. Если для молодого казахстанца из высокообеспеченной семьи возможен выбор учебы и работы за рубежом, для выходца из семьи среднего достатка возможен выбор учебы или работы, то молодому человеку из малообеспеченной семьи выбирать не приходится.

Можно выделить следующие тенденции профессиональной мобильности молодежи: во-первых, изначально эта мобиль-ность существенно предопределяется влиянием родительской семьи; во-вторых, профессиональная мобильность характеризу-ется преимущественно горизонтальной направленностью пере-мещений. Это означает, что выбор возможностей профессио-нального роста для молодежи ограничен определенным доволь-но низким уровнем, выше которого молодой человек поднять-ся не в состоянии. Этот уровень определяется ограниченными возможностями существующей системы повышения квалифи-кации и отсутствием у молодёжи необходимых деловых и не-формальных связей. Поэтому молодежная политика, в первую очередь, направлена на повышение конкурентоспособности,


обеспечение прав молодых людей, прописанных в нормативно-правовой базе Республики Казахстан, что дает возможность соз-дания условий для функционирования социального лифта.

Для многих способных молодых людей, особенно из сель-ской местности, возможность получения высшего образования ограничивается недостатком мест в общежитиях, удорожани-ем жилья, по вышением стоимости проезда, что не позволяет им особенно отдаляться от дома, в то время как элитные и эли-тарные формы образования, в основном, сосредоточены в сто-лицах и крупных городах.

Таким образом, подобные проблемы в сфере образования связаны и с неравенством стартовых возможностей молодежи из городской и сельской местности. В связи с этим, положи-тельным моментом на сегодняшний день является разработка проекта программы «Студенческое жилье», которая предпола-гает к 2015 г. повысить обеспеченность общежитиями до 80%.

Сегодня государство взяло на себя роль регулятора обра-зовательных программ, гаранта образовательных стандартов и одного из поставщиков образовательных услуг. Однако, забыта главная функция – забота об опережающем и стимулирующем характере высшего образования по отношению к экономике, науке и технологии. В связи с этим, государственный заказ дол-жен быть ориентированным не на текущие потребности бюд-жетных предприятий и учреждений, а на долгосрочные стра-тегические национальные интересы.

Исследуя проблемы высшего образования, Р.К. Аралбаева показывает, что привлекательность высшего образования для многих потребителей образовательных услуг связывается с ва-риативностью сроков обучения, разнообразием предоставляе-мых вузом квалификаций, с интересной студенческой жизнью, комфортной образовательной средой. «Как известно, необхо-димость модернизации образовательных систем возникает че-рез каждые 15–20 лет, причем в современных условиях этот срок значительно сокращается. Возникает объективная потребность в появлении действенных механизмов осуществления образо-вательных преобразований для повышения эффективности подготовки кадров. В новых социально-экономических услови-


58

ях, в ситуации постоянной трансформации рынка занятости, непрогнозируемого развития социальной инфраструктуры так называемая «догоняющая» стратегия профессиональной под-готовки специалистов становится малоэффектвной» [45].

Очевидно, что система высшего образования в Казахстане нуждается в развитии таких новых подходов и идей, которые обеспечивали бы ее устойчивое развитие в современных усло-виях. Ключевым направлением государственной образователь-ной политики должен стать ориентир на полноценный казах-станский стандарт образования, разумно сочетающий ценно-сти точных, естественных, гуманитарных наук и понимаемый как образовательный минимум для всех. Известно, что для реа-лизации данного принципа в Казахстане уже приняты и изда-ны соответствующие законодательные акты, указы Президента Республики Казахстан и постановления Правительства.

«Выяснить», какова сегодня роль образования в процессе са-моопределения молодежи, каковы особенности ее профессио-нальной ориентации, в определенной мере помогут результа-ты проведенного Ассоциацией социологов Казахстана социо-логического исследования. Студенческая молодежь склоняется к тому, что реформы в системе образования идут больше в пра-вильном направлении. Хотя абсолютно уверенных в этом отно-сительно немного – 18,5% респондентов. Большинство предпо-читают рассуждать об этом в умеренной тональности, отмечая ответ «скорее, правильно, чем неправильно» – 54,1%. Общая масса студентов, не согласных с политикой в системе образова-ния, достигает 13,1%, но лишь шестую часть из них составляют те, кто откровенно выступает против реформ в системе образо-вания. Если к доле несогласных с реформами в образовании до-бавить тех, кто затруднился ответить, то получится, что более четверти студентов не могут положительно сказать о развитии системы образования» [46].

В Казахстане складывается ситуация, при которой образова-ние остается едва ли не единственным фактором, поддержива-ющим индекс человеческого потенциала общества в условиях, когда социально-экономические факторы работают недостаточ-но. Такая устойчивость образовательного потенциала позволяет


нам утверждать, что система образования сохраняет сильную обратную связь со всеми основными факторами своего разви-тия. На этой основе у казахстанского общества есть все реальные возможности включиться в мировое образовательное простран-ство, сохранив традиционную систему образования, что являет-ся объективной необходимостью эффективного участия Казах-стана в глобальных инновационных образовательных процессах.

В казахстанском обществе отмечаются принципиальные для образовательной политики и образовательного простран-ства изменения. Пришло осознание того, что уровень культуры общества определяется уровнем социальности, образованно-сти, индивидуальной культуры его членов. Образование, сле-довательно, это не только интеллект, информация, но и духов-но-нравственный, внутренний мир человека, его мировосприя-тие, национально-ценностное мироощущение. Таким образом, культурная функция казахстанского образования должна ори-ентироваться на культурные доминанты современности, такие, как духовность, демократизм, гуманизм и патриотизм.

Успешному проведению образовательной политики в мно-гонациональном Казахстане, прежде всего, способствуют идеи общенационального согласия, патриотизма, политическая и экономическая стабильность.

Известно, что любая этническая группа в полиэтничном го-сударстве, каковым является Казахстан, стремится к сохранению собственной самобытности, пытается противостоять процессам унификации и ассимиляции в национальных общностях, раз-вивает свои ценности, культуру, язык, традиции, особенности образа жизни. Однако, неизбежно в современных условиях про-исходит преодоление обособленности этнических общностей, ослабление традиционных этнических связей, ценностей и норм. И в этом процессе роль образования неоценима. Сейчас все больше приобретает силу так называемый поликультурный подход к воспитанию и обучению молодого поколения. Имен-но в системе образования молодежь познает основы националь-ной культуры, национального стиля мышления.

В суверенной Республике Казахстан, вставшей на путь де-мократических преобразований, образовательная политика


60

представляет собой единое образовательное пространство для всех граждан многонациональной страны. Такое пространство означает единые условия получения образования, единое со-держание и уровень преподавания для всех граждан, независи-мо от национальной и социальной принадлежности.

Осуществляемая в нашей республике реформа образо-вания уже дает свои первые результаты. Разработана новая модель национальной системы образования, интенсивно осу-ществляется информатизация образования, до мирового уров-ня поднята планка образовательных норм и стандартов, актив-но ведется работа по достижению полного охвата обучением детей школьного возраста, идет процесс материально-техниче-ского обеспечения образовательных школ, институтов, универ-ситетов и т. д.

Высшее образование в Казахстане является одним из главных приоритетов, определенных Президентом страны Н.А. Назарбаевым в Стратегии «Казахстан-2050»: «Чтобы стать развитым конкурентоспособным государством, мы должны стать высокообразованной нацией. В современном мире про-стой поголовной грамотности уже явно недостаточно. Наши граждане должны быть готовы к тому, чтобы постоянно овла-девать навыками работы на самом передовом оборудовании и самом современном производстве» [1, с. 30]. Именно образо-вание должно обеспечить развитие, национальную безопас-ность и процветание Казахстана через культурообразующую, конкурентоспособную, интегрирующую миссии, через каче-ство, глобализацию и гуманизацию знаний. Новая казахстан-ская модель образования должна востребовать совокупный опыт развития различных культурных систем, творчески ин-тегрировать лучшие отечественные и мировые традиции об-разования.

В интересах общества необходимо готовить специалистов, ориентированных на систему духовных гуманистических цен-ностей, а в интересах личности – выстраивать систему вос-питательной работы с молодежью, в рамках которой будут созданы благоприятные условия для реализации творческого потенциала.


3.2 Молодежь и политика

Субкультура молодежи в контексте политической куль-туры. Перспектива социально-политической модернизации казахстанского общества связана, прежде всего, с особенностя-ми формирования политической культуры молодежи, ее по-литическими ценностями, социально-политической ориента-цией, политическим выбором и отношением к власти [47].

Политическая культура характеризуется как ценностно-нормативная система, которая разделяется большинством на-селения в качестве субъекта политического сообщества. Вместе с тем, было бы неправомерным рассматривать политическую культуру как систему только широко разделяемых в обществе ценностей, убеждений и символов, ограничивать ее лишь «по-зитивными» установками в отношении существующей поли-тической системы [48].

Имеет значение выделение расхождений в политических убеждениях различных социальных групп. В этой связи, возни-кает потребность в изучении процессов, протекающих в моло-дежной субкультуре, в политическом анализе субкультурной дифференциации.

Одно из наиболее распространенных определений поня-тия «политической субкультуры» принадлежит У. Розенбауму [49], определяющего ее как существующее в рамках политиче-ской системы объединение индивидов, чьи политические ори-ентации заметно отличаются от ориентаций значительного большинства в рамках данной политической культуры. Суще-ствуют различные политические субкультуры с совокупностью ценностей, норм, представлений и символов, характерных для той или иной социальной группы внутри общества. Возника-ющие у людей ценностные ориентации превращают полити-ческую культуру в разнообразные политические субкультуры, что характеризует наличие у их носителей различий во взгля-дах на власть, государство, партии и т. д.

Для определения места и роли политической субкультуры в политической культуре и политической системе общества


62

обычно используется теоретическая концепция политической культуры Г. Алмонда и С. Вербы [50].

Исследователями выделяются три «идеальных типа» по-литической культуры. «Приходская» культура характеризу-ется политическим бездействием и отсутствием у людей ка-кого-либо интереса к политике. «Подданническая» культура подразумевает подчиненное положение граждан по отноше-нию к власти: люди могут интересоваться политикой, призна-вать или нет легитимность существующих институтов, но на политические решения они влияния не имеют. Эти два типа сближает практически полное отсутствие участия граждан в процессе принятия политических решений. Третий тип – участвующую («партиципаторную») политическую культуру – отличает высокая степень интереса граждан к политике и стремление к политическому участию. Сочетание этих трех типов, когда третий имеет преимущество над первыми двумя, и образует «гражданскую культуру». Данная типология име-ет преимущество в том, что на основе уровней политического участия и заинтересованности выделены фундаментальные характеристики, позволяющие операционализовать понятие политической культуры; каждый из типов представляет со-бой ее существенный аспект. Обычно в анализах используют-ся дефиниции, связанные с такими индикаторами: «поддан-ническая» политическая культура – информированность и интерес к политике; «приходская» – доверие к политическим институтам; «партиципаторная» – ориентация на активное участие [51].

В своем анализе политической культуры казахстанской мо-лодежи мы рассматриваем некоторые ее составляющие [52]:

- общее отношение к политике (политическую информи-рованность и компетентность);

- отношение населения к партиям;- участие населения в разнообразных формах обществен-

но-политической жизни (политическая активность и вовлечен-ность) – в политических партиях, выборах, контактах с предста-вителями власти и оппозиции и т. п.


Необходимость изучения политической культуры моло-дого поколения обусловлена спецификой изучения предме-та исследования – роли и места молодежи как общественной группы, ее социально-политической ориентации и адаптации. Эмпирической базой исследования служат материалы социо-логического опроса в рамках научно-исследовательского про-екта «Социально-политическая активность молодежи» ИФПР КН МОН РК по выявлению социально-политических и цен-ностных установок поведения молодежи Казахстана.

Успех инноваций в сфере политических отношений и по-строение гражданского общества в своей основе предполага-ют наличие у человека хотя бы минимального уровня знаний о политике, умения оперировать политическими категория-ми, наличия представления и суждений о ней. Опрос показал, что доля молодых казахстанцев, активно интересующихся по-литикой, достаточно высока – 21,8%, доля молодежи, которая интересуется «факультативно» (время от времени) – 53,7%, не интересуются вовсе – 19,8% и затруднились ответить – 4,7%. Интерес к политической жизни в молодежной среде особо не отличается от интереса к ней в других возрастных группах и не коррелируется с полом.

В данном вопросе важным аргументом следует отметить, что в рамках гражданской культуры политическая активность гражданина является потенциальной и проявляется лишь при значительном обострении политических проблем. За исклю-чением кризисных ситуаций и периодов, производство по-литических акций в странах стабильной, консолидированной демократии, как и в странах с иными, недемократическими политическими режимами, является исключительной моно-полией политических профессионалов. В повседневной жизни для большинства рядовых граждан политика имеет относи-тельно небольшое значение. Излишняя политизированность общественного сознания и активность политического поведе-ния граждан могут привести к перенапряжению системы, к на-рушению равновесия между гражданским обществом и поли-тическими элитами как важнейшему условию социально-по-литической стабильности.


64

Многопартийность является показателем развития демо-кратии, а активная поддержка молодежью тех или иных по-литических концепций, идей и теорий может привести в бу-дущем к росту их влияния и значимости для нашего общества. Соответственно, вопрос о том, за кем пойдет и кого поддержит молодое поколение, приобретает особую актуальность [53]. Как показывают результаты опроса, молодежь информирова-на о существовании политических партий и движений (табл. 2) [54, с. 78–87].

Таблица 2

Распределение ответов молодежи на вопрос: «Какие политические партии и движения

Вы знаете и поддерживаете?» %

Известные Вам партии и

движения

Партии и движения,

которые Вы поддерживаете

Демократическая партия «Адилет» 22,6 3,9Руханият 16,3 1,5Партия патриотов 17,7 3,8НДП «Нур Отан» 96,5 89,5Демократическая партия «Ак жол» 36,6 6,2ОСДП «Азат» 22,0 5,6КСДП «Ауыл» 19,6 5,2Коммунистическая народная партия 10,5 2,5

Коммунистическая партия 6,2 1,1ОО «Алга» ДВК 7,4 2,3Улт тагдыры 6,5 3,3Мемлекеттек тел 12,2 5,7Национальная экономическая палата «Атамекен»

10,4 2,8

Славянское движение «Лад» 4,8 1,9Гражданский альянс Казахстана 5,3 1,8ОД «Жас Отан» 27,1 8,1Конгресс молодежи Казахстана 10,4 3,3Альянс студентов Казахстана 15,7 5,8Молодежное движение «Болашак» 26,8 12,2Союз сельской молодежи 9,5 4,4


Партийные предпочтения молодежи наиболее определен-но были выражены в отношении Народно-демократической партии «Нур Отан», молодежного движения «Болашак», Де-мократической партии «Ак жол». Казахстанская молодежь в подавляющем большинстве разделяет и поддерживает поли-тику существующей системы власти. Безоговорочным лидером в вопросах партийного авторитета была и остается народно-де-мократическая партия «Нур Отан» (89,5%) [54, с. 78–87].

Это можно объяснить следующим образом. Как отмечает-ся практически во всех социологических исследованиях, посвя-щенных анализу формирования образа власти в массовом со-знании казахстанцев, для людей характерно персонифициро-ванное восприятие политической власти, которое редуцирует всю совокупность властных отношений до фигуры конкретного политического лидера. Таким образом, личностные особенно-сти политических лидеров при персонифицированном типе восприятия выходят на первый план [55].

В последние годы возникают разные молодежные движе-ния, в том числе и политические, которые, как правило, долж-ны осуществлять защиту социальных интересов различных групп и являться формой политического участия и полити-ческой социализации молодежи. Статистика показывает, что численность молодежных организаций гг. Астана, Алматы и областей равняется 1043. Их роль заключается в решении ши-рокого спектра существующих социальных проблем. Так, в 2011 г. государственными органами совместно с молодежными НПО было организовано более 52 тыс. мероприятий в моло-дежной среде по различным направлениям: начиная от разъ-яснения основных приоритетов Послания Президента страны, заканчивая всевозможными конкурсами, акциями [56]. Однако, несмотря на государственную поддержку, заметного влияния на молодежь эти мероприятия не оказывают. Как показывает опрос, поддержку со стороны молодежи молодежному движе-нию «Болашак» выразили 12,2% респондентов, «Жас Отану» – 8,1%, Альянсу студентов Казахстана – 5,8%. Можно предпо-ложить, что существует отчуждение между предпочтениями


66

молодых людей и действующими молодежными организаци-ями. Осознается необходимость повышения роли институтов гражданского общества, как одного из главных инструментов рыночно-демократических преобразований, содействующего государственной политике модернизации, социально-полити-ческой структуризации общества, формированию и реализа-ции разнообразных интересов групп граждан, самоорганиза-ции населения, реализации гражданских инициатив. В связи с этим, Казахстану необходимо дальнейшее совершенствование механизма взаимодействия власти и молодежных организа-ций, привлекая молодых людей. НПО могут реально показать проблему и механизмы решения данной проблемы, что нема-ловажно при разработке эффективной государственной поли-тики. Организации могут создаваться и для купирования или «канализации» активности молодежи, особенно если речь идет о молодежных субкультурах, группах, склонных к девиантному или агрессивному поведению [57, с. 163].

Учитывая опыт предыдущих парламентских выборов и новых реалий формирования многопартийного парламента, политические силы заняли активную позицию. Однако, агита-ционная работа с привлечением молодежи среди конкретных политических партий не была столь широко распростране-на. Собственно говоря, молодежное крыло и сколько-нибудь структурированную работу с этой прослойкой электората имеют лишь НДП «Нур Отан» – МК «Жас Отан», ДП «Әділет» – МК «Әділ жастар», КНПК – РОО «Коммунистический союз молодежи» и «Руханият» [58].

Особенностью избирательных кампаний 2011–2012 гг. ста-ло широкое использование интернет-пространства, где прохо-дило повсеместное обсуждение этапов и событий предвыбор-ной гонки. Сегодняшняя молодежь имеет большее понимание важных политических процессов и в большей степени готова участвовать в них. Свое пассивное избирательное право, т. е. возможность быть избранным в представительные органы раз-личного уровня, реализовали 129 молодых депутатов маслиха-тов, или 3,9% от общего числа депутатов. В ходе предыдущих


выборов 2007 г. было избрано 77 депутатов до 30 лет (2,3%). Та-ким образом, прирост молодежи в представительных органах в регионах составил 1,6%, или 52 человека [59].

В насыщенный электоральный период интерес молодежи к политике и политическим процессам страны подвергается существенному изменению в сторону увеличения. Согласно со-циологическим подсчетам, на выборы президента планирова-ли пойти 87% молодых избирателей, а на парламентские – 82% [60]. Негативный пример нестабильной обстановки на между-народной арене, в частности, революции и демонстрации в ряде арабских стран, для многих граждан страны послужили импульсом к росту политического сознания и реальной оценке возможностей кандидатов в президенты. Н. Назарбаев по ито-гам выборов набрал 95,5% голосов избирателей.

Нам следует отметить тот факт, что выделяются две услов-ные категории молодых людей: к одной из них относятся те, кого можно признать политически пассивными. Если эта кате-гория и участвует, то предпочитает конвенциональные формы политического участия (голосование) [61].

Обобщая ответы респондентов, касающиеся характера их политической активности, отмечено, что участие в обществен-но-политической жизни в основном сводится к участию в вы-борах в органы власти различного уровня (33%).

Другая категория включает тех, кто склонен к активному политическому участию. Однако, как показывают результаты исследования, не проявляют никакого внимания к жизни об-щества 40,7% молодых людей [54, с. 78–87].

Лишь 1,8% заявили о своем участии в деятельности полити-ческих партий. Такая же ситуация наблюдается на постсовет-ском пространстве. Так, 3% опрошенной молодежи России при-знались в том, что являются членами политической партии. По участию молодежи в общественно-политической жизни мож-но судить о степени их активной или же, наоборот, пассивной гражданской позиции и решению общественных проблем.

В целом, наблюдается низкая актуализация у казахстанской молодежи на совместные действия в рамках какой-либо орга-


68

низации, что подтверждается и данными об участии в деятель-ности общественных и политических организаций. Политика не является сферой интересов молодых людей, и активисты об-щественно-политических движений непопулярны в молодеж-ной среде, контакты с ними отметили лишь 12,5% опрошенных молодых казахстанцев [54, с. 78–87]. Изучение исследований о формах участия молодежи в жизни общества указывает на от-даление молодых людей от формальных групп (политические партии и молодежные организации) и становление временных неформальных объединений молодых людей по принципу общности интересов или общих дел – появление молодежных субкультур. Субкультура играет определенную роль в поли-тической социализации молодежи. Молодежная субкультура дает возможность для идентификации со «своими», сплоче-ния, «превращения политики в творчество».

Формирование политической культуры – сложный про-цесс, сопровождающийся противоречиями развития обще-ства. Интерес к политической жизни имеет схожие результаты с Россией по вопросу об интересе к политике. Так, по данным опроса Фонда общественного мнения (Россия), наиболее апо-литичная группа – молодежь в возрасте от 18 до 29 лет – 37%, а почти две трети молодых граждан России (62%) не проявляют интереса к этой сфере. Больший интерес к политике проявля-ют молодые люди с высшим образованием и сравнительно со-стоятельные, они чаще обсуждают политические события со сверстниками. Это говорит о том, что высокоресурсные группы молодежи чаще воспринимают политическую информацию, транслируют и интерпретируют ее в своем кругу [62].

Молодежь является двигателем перемен и часто играет роль разрушителя старых порядков. На это указывают собы-тия в Украине, где главным катализатором «Оранжевой ре-волюции» в 2004 г. стала студенческая молодежь. Благодаря гражданской активности молодежи, состоялись повторные президентские выборы. В России же молодежь оживилась по-сле парламентских выборов в декабре 2011 г. Главным мотивом манифестаций были протесты против фальсификаций на вы-


борах. Протесты в главных городах России удивили всех, а осо-бенно – политических обозревателей [63].

Молодежи необходимо создавать условия, чтобы она могла цивилизованно выражать свою социально-политическую ак-тивность. Политическая культура ставит определенные рамки, ограничения в участии в общественно-политической жизни. Особую роль здесь играет государственная молодежная по-литика, которая является составной частью общей целостной концепции развития общества. В формировании политиче-ской культуры в обществе имеет значение повышение уровня понимания многогранности политического процесса, индиви-дуального сознания молодого человека, определенных чувств, устойчивых настроений, идей, традиций, отражающих инте-ресы как молодежи, так и государства в целом. Это поможет молодежи не поддаваться влиянию различного рода провока-ций экстремального характера.

Итак, подводя итог анализа современной политической культуры, следует отметить следующее. Можно полагать, что состояние политической культуры молодежи, так же, как и общества в целом, в определенной степени фрагментировано. Отдельные группы молодежи отличаются друг от друга ин-тересом к политике, уровнем включенности в политическую жизнь, ориентациями на различные идейно-политические те-чения. Но все эти различия пока не носят характера острого антагонизма и не приводят к сверхполитизированности [61]. Согласно вышеизложенным результатам социологического исследования, в политической культуре казахстанской молоде-жи представлены три компонента, выделенные Г. Алмондом и С. Вербой – «подданнический», «приходской» и «партиципа-торный». Первый – по критерию доверия политическим ин-ститутам – проявлен относительно слабо. В целом не вызывают у молодежи достаточного доверия большинство политических партий. Возможно, это обусловлено невысокой активностью партий, т. к. проводимая ими работа осуществляется только в предвыборный период, и, как следствие, партии слабо пред-ставлены в сознании молодежи. Исключение составляет «Нур


70

Отан», к которому имеется большее доверие, чем к остальным партиям. Этот факт говорит о том, что молодежь в высокой степени ориентирована на государство, поэтому становление института организованного молодежного движения в совре-менных условиях Казахстана составляет необходимый компо-нент более активного включения молодежи в общеполитиче-ский процесс [64].

«Приходской» элемент проявляется более значительно, но следует учесть два обстоятельства: первое – то, что интерес к политике обусловлен социально-экономическим кризисом, так или иначе влияющим на жизнь граждан (признают они это или нет), а второе – что интерес к политике слабо трансфор-мируется в неэлекторальные формы политического участия. Основными факторами, которые приводят к безучастности со стороны молодежи к сложившейся в стране социально-поли-тической ситуации, могут служить: окружающая микросреда, переоценка ценностей, средства развития и воспитания моло-дого поколения, сосредоточенность молодых на учебе, семье, работе и карьере. Все это тем или иным образом отражается на способности рассуждать об общественно-политических яв-лениях и давать им правильную оценку.

В какой-то степени представлен «партиципаторный» эле-мент политической культуры. Согласно социологическим дан-ным, у молодежи существует определенный интерес к полити-ке, но лишь малая часть активно участвует в общественных дви-жениях и политических партиях.

Политическая культура предполагает наличие соответству-ющей системы мотиваций, которая формируется на основе ценностных установок, социальных и политических ориента-ций. Осознание молодежью принадлежности к той или иной группе (субкультуре), стремление найти среди окружения себе подобных, разделяющих такие же ценности и идеалы, высту-пает важным стимулом в проявлении политической активно-сти. Однако, следует обратить внимание на то, что казахстан-ская молодежь в большей степени воспринимает лишь внеш-нюю оболочку различных субкультур, вместе с тем, реальная


самоидентификация с той или иной культурой, в том числе и политической, слабо выражена.

Следует отметить, что распространенные в обществе па-терналистские настроения и отношения приводят к тому, что люди не способны сами решать свои проблемы и ожидают, что это сделает за них государство. Молодежь также принимает эти взгляды. Так как государство располагает необходимыми ресурсами для укрепления и расширения зарождающейся по-литической активности молодежи, задача государства состоит в том, чтобы воспитать политически грамотную и образован-ную молодежь, сконструировать условия, при которых интере-сы государства и молодежи совпали бы, тогда в будущем полу-чатся гармоничные результаты.

Институционализация и эволюция политического участия молодёжи в Республике Казахстан. Одной из актуальных про-блем современного Казахстана является развитие гражданского общества, особое место в котором занимает становление молоде-жи как субъекта сознательной деятельности, обладающего опре-деленной суммой знаний и умений, системой демократических ценностей и готовностью участвовать в политической жизни.

В связи с этим, представляет интерес рассмотрение инсти-туционализации политического участия казахстанской моло-дежи и выявление перспектив развития молодежного полити-ческого активизма или абсентеизма.

В Национальном докладе «Молодежь Казахстана-2013» представлены следующие данные: более четверти миллиона молодых людей состоят в политических партиях республики, т. е. всего 5,8% от численности всей молодежи; преобладающее количество молодежи – 220 тыс. человек – состоит в молодеж-ном крыле НДП «Нур Отан» [13].

Однако по результатам исследования, проведенного Инсти-тутом философии, политологии и религиоведения КН МОН РК в 2012 г. как мы уже отмечали всего чуть выше 1,8% заявили о своем участии в деятельности политических партий [65].

Многие исследователи отмечают, что казахстанская моло-дежь в большинстве своем политический пассивна, несмотря


72

на то, что каждая из 9 партий обзавелась своим молодежным отделением, которые малоэффективны с точки зрения постро-ения политической карьеры.

Пассивность молодежи объясняется и слабостью развития институтов парламентской демократии, и особенностями по-литического режима, в рамках которого политическим парти-ям отводится очень скромное место в системе принятия госу-дарственных решений. В результате партии оказались крайне непривлекательными, и амбициозная часть молодежи пред-почла идти непосредственно во власть.

В структуре государственных органов молодежь составляет 0,5% от всей ее численности, более половины из которых пред-ставлены в центральных государственных органах. Растет доля молодежи в структурах местной исполнительной власти.

По данным ЦИК об итогах выборов в местные законодатель-ные органы – маслихаты Республики Казахстан 2012 г. избраны 3334 депутата, из них 129 – молодые люди в возрасте до 30 лет, а это – 3,9% от всей численности избранных депутатов [65].

Понятие политической активности – достаточно широко. С одной стороны, политической активностью можно считать степень включенности населения в деятельность различных ин-ститутов гражданского общества (политические партии и др.), с другой – показателем может быть и уровень интереса к полити-ческой жизни, и третье – это уровень электоральной активности.

Казахстанским институтом стратегических исследований при Президенте РК было проведено исследование, где был поставлен такой вопрос: «Интересуетесь ли Вы политической жизнью в Казахстане, деятельностью политических партий, представителей государства, органов управления и др.?». В воз-растном срезе 18–29 лет были получены следующие ответы: ин-тересуются постоянно – 14% респондентов; время от времени – 53,2%; не интересуются – 32,8% молодых людей [66].

Результаты социологического опроса, представленные Об-щественным фондом «Информационно-ресурсный центр», по-казывают, что 12,9% внимательно следят за политическими со-бытиями в нашей стране, 35,4% – обсуждают их с близкими и


друзьями. Членами политических партий являются 4,5% опро-шенных, 5,8% – лично принимают участие в политических ак-циях [67].

По мнению исследователей в этой области, возможно, чрезмерный интерес к политике становится сферой выброса негативных эмоций человека, социального перевозбуждения, кризиса личности, проявлением чего служат различные фор-мы незаконопослушного поведения, политического террориз-ма, коррупции и т. д. Также предполагается, что должен быть оптимальный вариант уровня интереса к политике, в против-ном случае, как подчеркивается в проекте Концепции государ-ственной молодежной политики РК, «...существует вероятность трансформации гражданской активности в политическую не-стабильность» [23].

В данном исследовании мы рассматриваем политические партии как основной институт политического участия моло-дежи Казахстана, поэтому целесообразным будет обозначить, как мы понимаем политические партии и их основные функ-ции. Политические партии занимают особое место в ряду субъектов политической деятельности, выступая посредника-ми между гражданами и государством. Классическое опреде-ление партии принадлежит французскому политологу Роже Жерару Шварценбергу (1943):

Политическая партия — это непрерывно действующая ор-ганизация, существующая как на национальном, так и на мест-ном уровнях, нацеленная на получение и отправление власти и стремящаяся с этой целью к широкой массовой поддержке.

Политические партии объединяют интересы различных социальных групп, они являются одновременно элементом гражданского общества и частью государственного механизма. Политическая партия служит каналом трансляции интересов гражданского общества к государству [68]. Однако для партий характерна нацеленность на достижение своих, сугубо партий-ных интересов: получение, удержание и осуществление власти посредством продвижения своих представителей на ключевые посты в государстве, опираясь на поддержку общества, полу-


74

ченную в открытом состязании с другими партиями в электо-ральном процессе [69].

Таким образом, основная задача и функция любой партии – это агрегирование и артикуляция интересов (народа, граж-данского общества, электората, группы и т. д.).

Рассматривая возможности и формы политической актив-ности молодежи в Казахстане, необходимо обратить внимание на эволюцию и трансформацию политического участия моло-дежи.

Мы условно поделим эволюцию политического участия молодежи Казахстана, в частности, через общественные и по-литические объединения, на три основных этапа: советский пе-риод, перестроечный и период суверенного Казахстана.

В советское время была заложена традиция молодежного политического участия, которую затем стремились как пре-одолеть и разрушить, так и использовать в новых политиче-ских условиях.

Политическое участие в советский период может быть охарак-теризовано в категориях концепции «мобилизованного участия», согласно которой, политическая деятельность граждан носит принудительный характер и определяется такими стимулами, как административное принуждение, традиции, страх [70]. Мо-билизованное участие направлено на поддержку политической системы с целью демонстрации преданности правящей элите. Среди особенностей политического участия в СССР называют его формальный характер, массовость и высокую активность (имея в виду, прежде всего, массовое участие в избирательном процессе), гораздо большую, чем в условиях демократических режимов [71], проявляющуюся на фоне общей политической индифферентно-сти и пассивности. Низкий уровень конвенционального участия и почти полное отсутствие форм неконвенционального участия дает основания, воспользовавшись формулировкой Г. Алмонда и С. Вербы, говорить о «пассивной политической позиции поддан-ного» [72]. Ю. Левада полагал, что «политическая роль массового человека сводилась к роли даже не зрителя, а клакера, исполняв-шего обязанность ритуального одобрения» [73].


Что же касается мотивации политического участия, то сло-жилось два основных подхода, которые не являются полностью взаимоисключающими. С одной стороны, это – принуждение, основанное на боязни того, что политическая пассивность не-безопасна, с другой стороны – практическая полезность (про-движение по службе, шанс поехать за границу, получение квартиры через механизм распределения жилья на предпри-ятиях) [71, с. 11, 25, 91]. Сказанное может быть отнесено и к уча-стию в молодежных политических структурах, которые были представлены пионерской и комсомольской организациями. Действительно, сложно отрицать, что в период существования СССР основным механизмом вовлечения молодежи в полити-ческое участие стала массовая идеологическая мобилизация. Понимание молодежи как строителя коммунизма, резерва и помощника партии способствовало тому, что ее включенность в политические процессы рассматривалась как государствен-ная, партийно-политическая и личностная задача.

Отчасти описанная система мобилизованного участия мо-лодежи может рассматриваться как механизм кадрового по-полнения номенклатуры всех уровней, поскольку продвиже-ние с одного уровня на другой сопровождалось минимальным отсевом, процент которого увеличивался по мере перехода из одной возрастной организации в другую.

Семилетние дети вступали в октябрятскую организацию поголовно. На следующем этапе (в десять лет) ученики пере-ходили в пионерскую организацию, где был минимальный отсев. С 14 лет школьники вступали в комсомол, куда прини-мали сначала «наиболее достойных». После окончания школы вне ВЛКСМ оставались лишь те, кто не был ориентирован на карьеру.

Последним пунктом «общественного бэкграунда» было вступление в КПСС, куда отбор был дифференцированным. Если молодой человек стремился к политической карьере, то он должен был перейти на выборную комсомольскую, партийную или профсоюзную должность. «Таким образом, – делает вывод О. Крыштановская, – в политический процесс вовлекалось поч-


76

ти все население страны, с детских лет усваивавшее основы иде-ологии, правила партийной жизни, страх перед остракизмом номенклатуры, которая закрывала возможности дальнейшего роста» [74]. Но нельзя не согласиться и со следующим утверж-дением. «При всей ограниченности и жестком идеологическом контроле общественно-политической активности молодого по-коления в советский период, – пишет Д. Напольских, – следует признать, что в СССР была создана новая по форме и содержа-нию система политического участия» [75]. Ее специфическими характеристиками были также массовость и активность.

Указанные ранее мотивы политического участия, в целом, были типичны и для участия молодежи в политических орга-низациях. Правда, в данном случае точнее было бы говорить не столько о том, что заставляло молодых людей вступать в эти организации, сколько о невозможности неучастия, так как туда принимали практически в массовом порядке. Наруше-ние для молодого человека цепочки пионерия-комсомол было чревато серьезными проблемами. В этом плане весьма пока-зательна правовая норма, в соответствии с которой, прием в вузы осуществлялся на основе характеристик, выдаваемых ком-сомолом. Следовательно, отсутствие членства в ВЛКСМ было серьезным препятствием не только для поступления в вуз, но и для последующего карьерного роста. К тому же следует учи-тывать важность фактора группового давления. К учащемуся или студенту, находившемуся вне рамок молодежной орга-низации, относились как к изгою. Таким образом, мотивация вступления усиливалась не только развитой у молодых людей потребностью в принадлежности, но и потребностью в приня-тии другими членами группы.

Кроме того, несмотря на сверхцентрализацию и идеологи-зированность молодежных политических организаций в СССР, существовал широкий набор внеорганизационных форм дея-тельности, которые, однако, контролировались высшими орга-нами молодежных организаций и были доступны только для их членов (участие в пионерских лагерях, тимуровском движе-нии, студенческих отрядах, работа на комсомольских строй-


ках). Они имели самостоятельную ценность для участвующих в них, мало связываемую с идеологической составляющей [76].

На территории Казахстана, как и во всех других социали-стических республиках, существовала единственная партия, де-ятельность которой была отлажена десятилетиями, кроме того, она выступала основным рекрутом политического руководства страны так называемой «кузницей кадров» для номенклатуры. Молодежное участие в советский период характеризуется мас-совостью и аморфностью, впрочем, как и весь остальной элек-торат страны.

В свете возвращения к советским традициям, по инициати-ве партии «Нур Отан», с 2011 г. в Казахстане действует единая детско-юношеская система «Жас Қыран» – ученики 1–4 клас-сов, и «Жас Ұлан» – ученики 5–10 классов [77], напоминая нам советских октябрят и пионеров, только галстуки цветом флага независимого Казахстана. То есть общественно-политическое участие будет осуществляться буквально с первого класса, ана-логично советскому периоду, в современном Казахстане обес-печивается массовая включенность в политический процесс.

Следующий этап эволюции политического участия – это перестроечный период. В годы перестройки с 1986 по 1991 г. в Казахстане наблюдается всплеск активности молодежи, вслед-ствие развития демократии. К этой активности относят и со-бытия, которые произошли на площади в Алма-Ате в 1986 г., усиливаются национал-патриотические настроения среди ка-захов. Они проявляются и в новообразовавшихся в то время общественно-политических движениях. Перемены, происхо-дящие в стране, активизировали и политизировали население в целом, и, особенно, молодежь.

В рассматриваемый период значительным влиянием ста-ли пользоваться национально-демократические организации, консолидированные борьбой за придание государственного статуса казахскому языку, идеей принятия и реализации Де-кларации о государственном суверенитете Казахстана, сохра-нения территориальной целостности от регионального сепа-ратизма, создания казахской государственности.


78

На общественно-политической сцене появляются та-кие организации, как «Қазақ тілі», «Алаш», «Желтоқсан», «Жерұйық», «Әділет» «Азат», «Ақиқат», «Бірлесу», «Невада-Семей», «Ассамблея казахской национальной культуры», «Ка-захский апрель» [78].

Следует отметить, что впоследствии лишь часть органи-заций трансформировались сообразно сложившейся поли-тической конъюнктуре, остальные же неформальные объеди-нения самораспустились.

Переход от монопартийной системы к политическому плю-рализму – один из важнейших итогов эволюции казахстанско-го общества после 1985 г. События декабря 1986 г. в Алма-Ате были первой попыткой воспользовать ся правом, заявленным перестройкой, на свободное выраже ние гражданской и поли-тической позиции [79].

Значение декабрьских (1986 г.) событий заключается в том, что в республике произошел всплеск массового поли тического участия представителей различных социальных слоев насе-ления страны, прежде всего, учащейся и рабочей молодежи, впервые зародились гражданские инициативы, имеющие по форме латентный (скрытый) характер, аккумулирующие про-тест против несправедливости. Они положили начало латент-ному периоду зарождения гражданского обще ства.

В 1986–1990 гг. стали создаваться различные обще ственные объединения клубного типа. Стимулом для их об разования (помимо алма-атинских событий 1986 г.) послужи ло перестро-ечное движение, основными лозунгами которого были глас-ность и плюрализм. Выдвинутые принципы про тиворечили существующему однопартийному монополизму власти. Су-щественным итогом демократизации обществен ной жизни в перестроечный период следует считать отмену 6-й статьи Кон-ституции СССР, согласно которой, Коммуни стическая партия являлась единственной партией Советско го Союза [80].

С ноября 1989 по март 1990 г. в республике насчиты валось более 100 зарегистрированных и незарегистриро ванных обще-ственных организаций, в большинстве сво ем носящих характер


клубных объединений в виде совета, группы, комитета, ассоци-ации. Центрами политической активности стали гг. Алма-Ата, Актюбинск, Джамбул, Ка раганда и Усть-Каменогорск, в кото-рых насчитывалось до десятка таких объединений.

Всего за период 1991–1992 гг. Министерством юсти ции Ре-спублики Казахстан было зарегистрировано 306 обществен-ных организаций, за период с 1993-го по 1995-й – 253, в 1996-м – 68 [81].

Партийная система РК начала формироваться с середины 1988 г., когда появились первые альтернативные КПСС нефор-мальные группы и движения. У истоков будущей многопар-тийности стояли Гражданское движение «Азат», межнацио-нальное движение «Единство», Социал-демократическая пар-тия Казахстана, партия «Алаш».

Обретение независимости придало новый импульс для формирования нового политического пространства, по этой причине молодежь в лице общественно-политических органи-заций, а в дальнейшем – политических партий активно вклю-чилась в данный процесс. При этом был выбран курс демо-кратического развития государства и общества, разработаны и приняты конституции 1993-го и 1995 гг. Тем самым создавались политические условия для проведения партийной политики государства.

Если ранее, в период полураспада, затем и распада СССР, партии нередко создавались группами единомышленников на основе линии идеологического раскола (за или против демо-кратического социализма, национальной независимости, за-падной демократии и т. д.), то по мере перехода к новой поли-тической системе процесс партиообразования стал корректи-роваться правящей элитой.

Необходимо отметить, что во второй половине 90-х гг. ин-терес к политике у большинства населения прошел, начался период больших перемен, полная социально-экономическая и политическая трансформация. Кроме того, начался сложный период государственного строительства, институционализа-ции власти, становления независимости с определенным кур-


80

сом на экономические реформы. Все население Казахстана и молодежь включительно были заняты «выживанием». Переход на новые рыночно-экономические взаимоотношения и полная переоценка ценностей и ориентации, все эти сложные про-цессы шли параллельно – молодежи потребовалось время для переосмысления, массовое участие в политике прекратилось.

По мнению директора ОФ «Молодежная информационная служба Казахстана» И. Медниковой – ценностная ориентация мо-лодого поколения Казахстана также попала под удар со сменой политической формации – от советского к капиталистическому государству. Ломка прежних политических, экономических и со-циальных процессов привела и к психологической трансформа-ции: изменениям подверглись, в том числе, и социальные нормы и ценности.

Молодежь, с одной стороны, получает фрагментарные «об-рывки» ценностей от старших, и, с другой стороны, формирует свои, новые ценности, «на ходу», в процессе взросления, где до-минирующими по влиянию на этот процесс факторами ста-новятся массовая культура потребления, культ власти и денег.

Следующий период, рассматриваемый нами – это строи-тельство уникальной многопартийной системы в суверенном Казахстане, кроме того, данный период можно охарактери-зовать как полномасштабное усиление провластной партии «Нур Отан». Не все политические партии, созданные в пере-ходный период, смогли выжить, сейчас в Казахстане их насчи-тывается девять: КПК, КНПК, ПП«Бірлік», ДПК«Азат», ОСДП, КСДП«Ауыл», Партия патриотов, ДПК «Ак жол» и правящая политическая партия «Нур Отан».

На сегодняшний день в Казахстане партии создаются «сверху вниз», что превращает их в слабых, неконкурентоспо-собных игроков, что позволяет властвующей элите контро-лировать и регулировать так называемую, «многопартийную систему» Казахстана. Монополизация власти увенчалась одно-партийным парламентом в результате выборов в 2007 г.

Известный исследователь в области политических партий А.Е. Чеботарев отмечает, что с учетом идеологических уста-


новок и социальной ориентации президентскую и остальные пропрезидентские партии, «хотя пока и условно», можно от-нести к правому флангу. Это связано с тем, что они представ-ляют интересы правящей бюрократии и тесно связанных с ней финансово-промышленных групп. К так называемому левому флангу – а это уже по общепринятой типологии – относятся КПК и КНПК, «...которые в определенной степени сохраняют свою приверженность идеологии коммунизма и социализма в марксистско-ленинской трактовке» [82].

В последние годы возникают разные молодежные дви-жения, в том числе и политические, однако, среди них мало организаций, созданных самой молодежью для реализации собственных интересов. Большинство из них создано старшим поколением для решения определенных политических задач [65, с. 19].

Сегодня государственные молодежные организации: Альянс студентов, Конгресс молодежи, молодежный парламент и мо-лодежное крыло партии «Нур Отан» – «Жас Отан», охватили три большие категории молодых: студентов, гражданских лиде-ров и политических лидеров и занимают главенствующую роль в молодежной сфере. Однако, мизерная доля участия молодых людей в них указывает на то, что государство хоть и предпри-нимает попытки сотрудничать с молодежью посредством про-властных организаций, это удается не в полном объеме.

Общественная молодежная политика Казахстана предус-матривает один местный и один национальный консультатив-но-совещательный орган для участия молодежи в принятии решений: это Советы по молодежной политике при акимах всех городов и Совет по молодежной политике при президен-те. Однако, участие в органах и первого, и второго уровня для молодых граждан затруднено тем, что списки формируются руководителями Советов, осуществляются на непрозрачной, невыборной и непредставительной основе. То есть любой мо-лодой активист не может попасть туда, имея только желание, для этого ему нужно входить или возглавлять дружественную власти молодежную организацию. Усугубляет положение дел


82

то, что советы при акимах возглавляются акимами, а при пре-зиденте – собственно президентом.

Из этого следует, что у молодых лидеров ограничена воз-можность свободно обсуждать проблемы, которые их волну-ют, без повестки сверху, беспрепятственно собираться вместе и собирать на своей площадке любых молодых единомышлен-ников и оппонентов, а также принимать решения, руководить процессом их исполнения и расти, как лидерам, в этих струк-турах.

На взгляд представителей самих молодежных организа-ций, политическое участие молодежи должно канализиро-ваться в двух направлениях: public policy– общественная поли-тика, которая возникает из взаимоотношений гражданина и государства и подразумевает участие первого в формировании и изменении правил и улучшении жизни всего общества (за-конотворчество, содействие государству в решении социально-экономических, культурных и иных задач). И politics – как госу-дарственная деятельность, которая должна характеризоваться сменяемостью власти, прозрачностью институтов, а также воз-можностями гражданского участия, контроля и влияния.

На политическом уровне (politics) у молодежи существует один карьерный и политический лифт – партия правящего президента «Нур Отан» через ее молодежную структуру «Жас Отан», которая вырастила несколько поколений лидеров, уча-ствующих сегодня в политике и работающих в государствен-ных органах. Другие партии лишены такого мощного полити-ческого и административного ресурса (доступ в СМИ, массо-вые мероприятия с молодежью в крупнейших вузах, ежегод-ные форумы, съезды, проекты), позволяющего им растить себе подобную молодежь и воспитывать ее в соответствии со своей политической культурой и политическими ценностями, а мо-лодежь, соответственно, в своем большинстве лишена возмож-ности такого выбора [83].

Как показывают многие исследования, казахстанская моло-дежь сегодня в большинстве своем аполитична. А имеющаяся более или менее активная часть молодежи находится под вли-


янием провластных структур. Кроме того, приходится конста-тировать тот факт, что политически активная часть молодежи Казахстана не следует каким-то четким политическим идеям и программам, а отдает свое предпочтение конкретным «карьер-ным лифтам» через механизмы властвующей партии.

Результаты исследования, проведенного Институтом фило-софии, политологии и религиоведения КН МОН РК, показали высокий уровень доверия – как к Президенту Казахстана, так и к исполнительной власти (центральной и местной), что позво-ляет говорить о стабильности и минимальных угрозах для дей-ствующей власти в настоящее время со стороны прогрессивной молодежи.

Однако, следует учитывать события, происходящие в сосед-них постсоветских странах и «арабскую весну». Движущей си-лой всех этих манифестаций является молодежь. Кроме того, в современном мире развитых информационных технологий, благодаря различным социальным сетям, мобилизация моло-дых людей происходит намного быстрее. Мир становится про-зрачным и открытым, молодежная политика Казахстана долж-на быть ориентирована на современные требования молодежи. Государству же, в свою очередь, необходимо пересмотреть ме-ханизмы рекрутирования и организовать полноценное и циви-лизованное политическое участие молодежи через институты гражданского общества.

В мировой практике молодежная политика исходит из признания того, что молодежь должна самостоятельно опре-делять собственные интересы и что ей в этом должна быть обе-спечена достаточная поддержка. То есть, государство должно определять общие направления молодежной политики и взаимодействовать с молодежными организациями на равно-правной основе, а не определять порядок формирования и создавать практически «сверху» специализированные струк-туры под видом развития социальной инфраструктуры моло-дежной политики.


84

3.3 Идейно-ценностные и политические ориентации казахстанской молодежи как факторы

политической активности

В данном разделе мы исходим из того, что анализ ценност-ных ориентаций молодежи позволит определить вектор со-циально-политических инноваций в историческом процессе, глубже понять особенности трансформаций и определить ме-сто молодежи в них. Мы постараемся выявить некоторые су-щественные характеристики массового сознания казахстанской молодежи, а именно: какие ценностные и политические ориен-тации подверглись наиболее пристальному вниманию обще-ственного мнения. В рамках опроса были сделаны замеры по таким показателям, как оценка респондентами политическо-го курса страны, особенности установок доверия, определение уровня доверия к политическим партиям, отношение к поли-тике, оценка межгосударственного сотрудничества, идейно-по-литические ориентации.

Эмпирическую базу исследования составили материалы социологических опросов, проведенных в рамках научно-ис-следовательского проекта «Социально-политическая актив-ность казахстанской молодежи» (2012 г.) и «Диагностика си-стемно обусловленных причин воспроизводства социального патернализма и иждивенческих настроений» (2013 г.) Инсти-тутом философии и политологии КН МОН РК по выявлению социально-политических и ценностных установок поведения молодежи Казахстана и изучению социально-политических ориентаций и иждивенческого сознания среди казахстанцев.

Объем выборочной совокупности – 3000 респондентов, из них молодежь – 850 респондентов (в возрасте от 18 до 29 лет). Во втором исследовании объем выборочной совокупности соста-вил 1000 респондентов. География построения выборки: опрос проведен во всех областях Республики Казахстан, а также в Астане и в городе республиканского значения Алматы.

Социальная активность молодежи, становление ее как субъ-екта модернизации общества во многом зависит от конкрет-


ной политики и действия властей, от активизации социальных институтов, связанных с осуществлением этой политики. При этом особую значимость приобретает проблема доверия мо-лодежи ко всем социальным институтам.

Доверие – один из основополагающих факторов обществен-ных отношений. Без него человеческое общество не могло бы ни существовать, ни развиваться. Снижение уровня доверия в обществе всегда требует более сильного вмешательства государ-ства с целью регуляции социально-экономических отношений.

К проблемам доверия обращались такие мыслители, как Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.Ж. Руссо. Рассматривая доверие в контек-сте договорных отношений, они анализировали проблему до-верия государству, его моральным и нормативным основаниям.

Из современных авторов можно особо выделить Ф. Фукуя-му. В работе «Доверие» он изложил идею «радиуса доверия»: эффективность экономики страны зависит от радиуса доверия, присущему тому или иному обществу. Если радиус неболь-шой (ограничен родственными и дружескими связями), то экономические основания не столь эффективны, как могли бы быть. Доверие, отказ от нанесения ущерба, четкое поведение в духе сотрудничества, готовность к взаимопониманию, буду-чи включенной в Кодекс профессионального поведения про-изводственных корпораций, способствует «достижению эко-номического процветания». Особую роль играет доверие как социальный капитал в обеспечении эффективности демокра-тических институтов [84].

Известный американский социолог А. Селигмен отмеча-ет, что власть, господство, насилие на какое-то время могут решить проблему социального порядка, организации разде-ления труда, но они «...не способны сами по себе обеспечить основу для поддержания этого порядка в долговременной перспективе» [85].

В той или иной форме к этой проблеме обращается Т. Пар-сонс. Он считает, что социетальная самодостаточность (сохра-нение обществом себя как системы) должна быть обеспечена как стабильным характером отношений взаимообмена с физи-


86

ческой средой и другими системами, так и особыми устойчи-выми отношениями личности и общества. «Общество может быть самодостаточным только в той мере, в какой оно может положиться на то, что будет служить адекватным «вкладом» в его социетальном функционировании», – пишет он в книге «Система современных обществ» [86]. Если доверие понимать как ожидание взаимности в осуществлении каких-либо дей-ствий, то оно – одно из условий, обеспечивающих обществен-ную стабильность.

В исследование темы доверия значительный вклад внесли российские социологии – Ю. Веселов, Л. Гудков, Т. Заславская, С. Кирдина, В. Радаев, Г. Заболотная, Е. Слонский и др. Так, Л. Гудков считает, что доверие – это социальное взаимодей-ствие, ориентированное на высокую вероятность того, что дей-ствия партнеров будут основаны на взаимных моральных или ценностных обязательствах, обычаях, традициях, социальных конвенциях, идейных убеждениях, материальных интересах, общепринятых представлениях [87].

Многие российские исследователи отмечают низкий уро-вень институционального доверия в современной России.

В основном все исследователи сходятся на том, что доверие – это возникшее у членов сообщества ожидание того, что дру-гие его члены будут вести себя более или менее предсказуемо, честно и с вниманием к нуждам окружающих, в согласии с не-которыми общими нормами.

В первом приближении доверие можно разделить на обоб-щенное, межличностное и институциональное.

Обобщенное доверие – это вера, что люди в массе своей ве-дут себя честно и предсказуемо. С кем бы человек не имел дело, со знакомыми или совершенно незнакомыми, с высокой веро-ятностью он получит то, о чем договорился.

Межличностное доверие – это доверие между людьми, чле-нами семьи, родственниками, соседями, земляками, коллегами по работе. В межличностном доверии отражаются установки, освоенные человеком в период ранней социализации, жизнен-ный опыт человека, национальный характер, коллективный


исторический опыт народа, фундаментальные общечеловече-ские моральные ценности [88].

Институциональное доверие – доверие к социальным и госу-дарственным институтам и их представителям: Президенту, Пра-вительству, правоохранительным органам, профсоюзам, пред-принимателям и т. д. Институциональное доверие обеспечивает социальную стабильность общества в целом. Высокое институ-циональное доверие способствует социально-политической ак-тивности и позитивному отношению к действующим политикам и организациям. Низкое институциональное доверие становится причиной формальной коммуникации, представляет угрозу без-опасности и государству, и обществу в целом [89, с. 24].

Соотношение уровней институционального и межличност-ного доверия является своеобразным «термометром» здоровья общества. Багаж накопленного личностного доверия представ-ляет форму индивидуального капитала человека, а институцио-нального – составляет социальный капитал общества [89, с. 25].

Человек, имеющий большую способность доверять дру-гим, лучше строит свои отношения с людьми, легче вступает в кооперативные действия, менее болезненно реагирует на не-удачи. Доверие как капитал приносит свои результаты в буду-щем – обладая им, человек более успешно воплощает в жизни свои цели, затрачивая для этого меньше усилий.

Межличностное доверие. В ходе эмпирического исследо-вания было установлено, что наиболее устойчивым в транс-формирующемся обществе оказалось ближайшее окружение, сохранившее необходимый уровень доверия и взаимопонима-ния между людьми, которые помогают многим не терять уве-ренности в себе и с оптимизмом смотреть в будущее. Сложив-шееся здесь непосредственное личное общение служит базой для возникновения тесных, порой – эмоциональных, межлич-ностных отношений. Родственно-дружеские связи, играющие особую роль в жизни людей, характеризуются наиболее высо-ким уровнем доверия.

Результаты опроса выявили, что самый высокий уровень доверия у молодых – это доверие к семье и родственникам. Аб-


88

солютное большинство молодых респондентов (76,2%) высказа-ли полное доверие к семье и почти пятая часть (19,3%) опреде-лили свое отношение как скорее, доверительное (табл. 3).

Таблица 3

Распределение ответов молодежи на вопрос: «Насколько Вы доверяете…?»

%

Доверяю Скорее, доверяю

Скорее, не

доверяю

Не доверяю

Затрудняюсь ответить

Семье и родственникам

76,2 19,3 1,1 0,2 3,2

Друзьям 31,7 54,0 5,7 2,7 5,9Соседям 15,2 50,4 17,8 8,3 8,4Коллегам по работе или учебе

16,0 51,3 14,0 4,5 14,2

Особым доверием у молодых пользуются друзья. Так, поч-ти треть опрошенных (31,7%) полностью доверяют и более половины (54,0%) скорее, доверяют им, отношение к друзьям можно характеризовать как «скорее, доверительное».

Как вполне доброжелательном отношении молодежь вы-сказалась в адрес соседей, коллег по работе и учебе.

Отношения с коллегами по работе скорее, доверительные, дружественные, со многими из них поддерживаются надежные и тесные отношения, хотя этим группам нередко приходится конкурировать. В процессе непосредственного общения с кол-легами проявляются индивидуальные особенности людей, их потребности и интересы, ценности и установки. Личные кон-такты с коллегами сопровождаются такими социально-пси-хологическими процессами, как соучастие и сопереживание. Сегодня, как показывают многие исследования, чаще всего приходится говорить о микроколлективах на предприятиях и организациях, которые формируются на основе личного до-верия, уважения к человеческим или профессиональным до-


стоинствам. В определенном смысле они представляют собой социальные сети, в рамках которых люди взаимодействуют и помогают друг другу.

Опрос показал, что прослеживаются следующие тенден-ции: в сельской среде отношения между людьми – родствен-ные, семейные, соседские, дружественные и иные намного прочнее. Контакты жителей внутри одного села способствуют более тесному общению и создают атмосферу открытости и искренности. Особое значение имеет специфика сельской жиз-ни, которая отличается устойчивыми связями, ценностями и традициями.

Институциональное доверие. Межличностное доверие до-вольно тесно связано с доверием к институтам власти. В осно-ве отношений к любым институтам власти лежит отношение к людям, которые их представляют, персонифицируют и с которыми, в первую очередь, ассоциируется их деятельность. Здесь мы рассмотрим доверие к таким структурам власти, как Президент, Правительство, Парламент, местная власть, армия, полиция, а также к структурам гражданского общества: рабо-тодателям, профсоюзам и бизнес-структурам.

Результаты социологического опроса свидетельствуют, что в наибольшей степени молодые люди склонны доверять Пре-зиденту, Правительству, Парламенту, акиматам, т. е. тем ин-ститутам государственной власти, которые чаще представлены одним человеком. Это, в свою очередь, не может не натолкнуть нас на мысль о сохраняющихся традициях патернализма не только в массовом сознании казахстанского общества, но и в со-знании молодежи, выросшей в независимом Казахстане.

Молодежи свойственно, в силу социально-психологиче-ских особенностей, сохранять надежду на лучшее. Поэтому молодежи просто необходим институт, которому она могла бы доверять. Как известно, одному человеку доверять проще и надежнее, чем массе людей. Опрос показал, что более поло-вины (53,7%) молодых респондентов дали высокую оценку дея-тельности Президента, и более трети (37,4%) оценили действия Президента как положительные (диаграмма 1).


90

Диаграмма 1

Как Вы оцениваете деятельность Президента страны за прошедшие несколько месяцев?, %

Высокую оценку деятельности Президента в определенной мере можно трактовать как стремление населения к стабильно-сти и поддержанию в обществе порядка, что связано с именем Лидера нации.

Президент набрал высокий рейтинг доверия и «подтянул» положительную динамику отношения и к Правительству, и к Парламенту, хотя их рейтинги доверия были и остаются на-много ниже, чем рейтинг доверия к Президенту.

Российские исследователи пришли к выводу, что доверие к Президенту не только больше, чем доверие к любым другим ин-ститутам, но и является «источником» любого другого доверия. При понижении доверия к Президенту происходит не рост, а снижение доверия к другим социальным институтам. Доверие к Президенту выступает фактором, обусловливающим инсти-туциональное доверие в целом [89, с. 26]. На наш взгляд, такая постановка вопроса актуальна и в нашей действительности.

Большая часть молодежи (табл. 4), высказывает высокое до-верие к Правительству (79,8%), Парламенту (Сенату – 70,8% и Мажилису – 69,3%), местным органам власти (акимату – 66,9% и маслихату – 61,2%).

53,7

37,4

2,5 0,8 5,7

0

10

20

30

40

50

60

Положительно Скорее положительно

Скорее отрицательно

Отрицательно Затрудняюсь ответить


Таблица 4

Распределение ответов молодежи на вопрос: «Доверяете Вы или не доверяете следующим институтам

государственной власти?», %


Скорее, не

доверяю

Не доверяю


Правительству 36,2 43,6 6,8 4,4 9,0Сенату Парламента 26,5 44,3 10,3 4,4 14,5

Мажилису Парламента 24,3 45,0 11,3 4,6 14,7

Акимату Вашей области, города

20,6 46,3 12,1 6,0 14,9

Маслихату Вашей области 19,0 42,2 12,9 7,3 18,6

Вполне доброжелательное отношение высказали молодые казахстанцы в отношении Парламента, как к Сенату, так и к Мажилису, хотя надо отметить, что степень доверия к выбор-ным институтам меньше, чем к Правительству.

О степени доверия к местной власти среди населения сви-детельствуют данные опроса. Число молодых казахстанцев, од-нозначно доверяющих акиматам – 20,6%, скорее, доверяющих – 46,3%, скорее, не доверяющих – 12,1%, не доверяющих – 6,0%, затрудняющихся ответить – 14,9% молодых респондентов. Еще меньшее доверие молодежь высказала в отношении масли-хатов. Данные опроса свидетельствуют о меньшем доверии к местной власти, чем к центральной.

Местная власть – это власть, максимально приближенная к населению, сформированная непосредственно народом, для народа существующая и через народ осуществляемая. Уровень доверия тем больше, чем выше удовлетворенность молодых людей муниципальными услугами.

На наш взгляд, конкретные оценочные показатели уровня доверия к местной власти – это еще и оценка результативности


92

ее деятельности. Причина меньшего уровня доверия к местной власти кроется: во-первых, в неудовлетворенности молодых людей муниципальными услугами; во-вторых, в политической культуре в целом казахстанского общества, где уважение к вер-ховной власти всегда выше, чем к местной.

Опрос показывает, что в целом среди казахстанской моло-дежи наблюдается позитивное отношение к армии – 23,9% за-явили о полном доверии к ней и 36,6% респондентов скорее, доверяют. Вместе с тем, доля тех, кто не доверяет армии, со-ставляет 20,9%; 18,6% респондентов затруднились с ответом на данный вопрос (табл. 5).

Таблица 5

Распределение ответов молодежи на вопрос: «Насколько Вы доверяете…?», %


Скорее, не доверяю

Не доверяю


Армии 23,9 36,6 11,1 9,8 18,6Полиции 19,3 34,8 19,5 11,8 14,6

Отношение молодежи к армии в нашем представлении явля-ется ключом к пониманию ее места в системе ценностей моло-дежи. Мы можем предположить, что на формирование ценност-ных ориентаций молодежи по отношению к армии влияет мно-жество факторов, в том числе и ситуация в казахстанской армии.

Как показали результаты опроса, к полиции с доверием от-носятся чуть более половины молодых казахстанцев (54,1%) и не доверяют – почти треть опрошенных (31,3%). Затруднились ответить – 14,6% молодых респондентов.

Таким образом, можно констатировать о низком уровне до-верия к полиции. В идеале, полицейские должны быть наибо-лее близки к обычному человеку. Граждане на основании опы-та взаимодействия с полицией по месту жительства, на улицах и на дорогах, оценивают не только ее деятельность, но и дея-тельность государственной власти в целом. Неэффективная и неуважаемая гражданами полиция создает многочисленные проблемы: снижает доверие к государству и его основным ин-


ститутам, формирует в обществе атмосферу страха и ощуще-ние незащищенности. И, наоборот, полиция, пользующаяся уважением и доверием граждан, является непременным усло-вием эффективного государства и социального благополучия.

В отношении молодых граждан Казахстана к таким струк-турам, как работодатели, профсоюзы, предприниматели как в зеркале отражаются противоречия становления гражданского общества. Одним из компонентов ценностно-мотивационной сферы в области труда являются взаимоотношения с работо-дателями. Представляет интерес тот факт, что чуть более по-ловины молодых респондентов с доверием относятся к рабо-тодателям в организациях, в которых они работают. Высокую степень доверия высказали 13,6%, дружественные доверитель-ные отношения испытывают 40,8% опрошенных. Вместе с тем, однозначное недоверие к своим работодателям высказали 7,7% респондентов, а скорее, не доверяют им 18,4%. Почти каждый пятый (19,6%) затруднился с ответом.

Профсоюзы, как социальный институт, должны занимать особое место в решении проблем молодежи, особенно в социаль-но-трудовой сфере. От того, какую позицию занимает профсоюз по отношению к молодежи, зависит успех процесса ее трудовой адаптации, вхождение в коллектив, способность молодых отстаи-вать свои интересы, вести равноправный диалог с работодателем.

Анализ результатов опроса показал, что в массовом созна-нии казахстанской молодежи уровень доверия к профсоюзам невысок: треть молодых респондентов (33%) в той или иной степени выразили недоверие, в целом выразили доверие 44%, но при этом около 23,3% с ответом затруднились.

Меньше всего из рассматриваемых институтов молодые люди доверяют бизнес-структурам. Опрос показал, что доля доверяющих и не доверяющих примерно одинаковая: 38,9 и 36,9%, но при этом полностью доверяют 9,4% опрошенных и полностью не доверяют – 14,4%. Почти четверть опрошенных (24,2%) затруднились с ответом. Молодых людей отталкивают прагматизм и аморальность многих бизнесменов, а также их социальная безответственность перед обществом. Как отмеча-ет российский социолог Ж.Т. Тощенко, парадокс заключается в том, что общественное сознание, поддерживая рыночные пре-


94

образования, настроено против субъектов этих преобразова-ний, против тех, кто реально и на деле олицетворяет измене-ния экономической жизни [88].

Реальные, а не декларативные, доверительные отношения присутствуют в основном в очень узких пределах: внутри малых коллективов и сообществ, прежде всего, в семье или в кругу близ-ких родственников, среди коллег по работе, в дружеских компа-ниях [87, с. 14]. Такой тип взаимоотношений в большей степени присутствует в сельской местности. Здесь формальные структу-ры взаимодействия соединяются с неформальными отношения-ми, что придает им особый характер и прочность. Такую ситуа-цию можно интерпретировать двояко: во-первых, как полагают многие исследователи, усиление семейно-родственных отноше-ний в структуре неформальных отношений, которое произошло в постсоветский период, означает откат к традициям домодер-нового общества; во-вторых, такой тип связи свидетельствует об адаптации как индивидов, так и социальных групп (семьи) к из-менившимся социально-экономическим условиям [91].

Уровень социального доверия молодежи как фактора со-циальной активности можно охарактеризовать как в большей степени доверия к социальным сетям микросреды, нежели чем к социальным и государственным институтам. Такой тип доверия детерминирован преобладанием норм и правил сете-вого общения в социальном взаимодействии, что приводит к взаимному отчуждению молодежи и формальных институтов.

В достижении молодежью социальных позиций нефор-мальные социальные отношения начинают доминировать, так как, в отличие от гражданских структур, ограничиваются «ми-нимальным» социальным доверием, ориентируют молодежь в большей степени на обретение полезных знакомств, чем на взаимодействие с формальными институтами. На наш взгляд, такая ситуация препятствует процессам интеграции молоде-жи и выстраиванию социальных лифтов.

Особенно эта проблема актуализируется для сельской мо-лодежи. Известно, что основным субъектом миграционных процессов село-город в Казахстане является молодежь.

Казахстанский исследователь М. Махмутова отмечает, что среди молодых работающих мигрантов Алматы 44,7% явля-


ются наемными работниками. Но лишь 20,3% опрошенных оформлены официально или имеют трудовой договор/кон-тракт, только для этой категории работодатели осуществля-ют отчисления в пенсионные фонды. 33,5% респондентов ра-ботают на основе устной договоренности, и еще 5% – никак не оформлены. Службы занятости и кадровые агентства в г. Алматы не работают с такой уязвимой группой, как молодые мигран-ты. Отвечая на вопрос о том, как они нашли работу в Алматы, лишь 3 из 640 работающих респондентов упомянули кадровое агентство и лишь 1 – службу занятости. 326 человек осущест-вляли поиск работы самостоятельно, 308 опрошенных – через родственников и знакомых [28, с. 50].

Такая ситуация ведет к тому, что молодежь уверена в боль-шей эффективности неформального социального капитала по сравнению с поддержкой государства или участием гражданско-го общества. Уровень социального доверия зависит от способ-ности государственных органов противодействовать процессам дифференциации, следствием которых является поляризация в неравном распределении как материальных, так и духовных благ.

В целом доверительное отношение молодежи к государ-ственным институтам, а также высокий уровень межличност-ного доверия, поддержка политического курса страны должны были стать толчком к развитию социальной активности и граж-данского общества, к повышению ответственности не только за себя и свою семью, но и за государство в целом. Но этого не произошло. Современную молодежь можно охарактери-зовать как ожидающую инициативы и перемен «сверху», и не стремящуюся взять на себя большую ответственность. В опре-деленной степени это – проявление исторически обусловлен-ного конформизма и патернализма гражданского сознания ка-захстанцев [23, с. 9]. Таким образом, у молодежи наблюдаются этатистские ориентации. От государства ожидаются гарантии – трудоустройства, социальной защиты, удовлетворения ми-нимальных потребностей. Еще одна особенность молодежного сознания: низкий уровень доверия к структурам гражданского общества (работодатели, профсоюзы, предприниматели).

Отметим, что этнический фактор во многих случаях суще-ственно влияет на социальную оценку респондентов. В ходе


96

анализа было выявлено, что русская молодежь более критична в своих оценках почти всех рассматриваемых структур власти и социальных институтов.

Доверие как социальный ресурс, как социальный капитал реформ имеет двойственную природу: с одной стороны, фор-мируясь внутри социальных групп, становясь ценностью, со временем транслируется вовне, с другой стороны, эффектив-ность социально-экономических реформ вызывает чувство гор-дости молодых людей за свою страну. Все вместе способствует росту доверия в молодежной среде [92].

Отношение к политике. Сегодня государство демонстриру-ет повышенный интерес к молодежи. В стране появились мо-лодежные организации, а крупные партии ориентированы на создание собственных молодежных объединений, в результате чего может возникнуть мнение о политизации молодежи.

Однако результаты настоящего исследования этого не под-тверждают, но и утверждать, что аполитичность современной мо-лодежи носит тотальный характер, было бы также неправильно.

Опрос показал, что доля молодых казахстанцев, активно интересующихся политикой, достаточно высока – 21,8%, доля молодежи, которая интересуется «факультативно» (время от времени) – 53,7%, не интересуются вовсе – 19,8% и затрудни-лись ответить – 4,7%.

Интерес к политике в молодежной среде особо не отличается от интереса к ней в других возрастных группах. Так, опрос, про-веденный в 2013 г., показал, что в казахстанском обществе наблю-дается два параллельных процесса. С одной стороны, идут более четкие процессы политического структурирования и формиро-вания устойчивых полюсов мировоззрений, политических убеж-дений. С другой стороны, наблюдаются деполитизация и дис-танцирование населения от политики. В сравнении с периодом 3-летней давности, доля казахстанцев, равнодушных к политике, увеличилась с 43,8 до 50,2% (опрос был проведен в конце 2013 г.).

О важных общественно-политических событиях молодые люди узнают в основном из СМИ (так ответили 60,3% респон-дентов), а это означает, что они регулярно отслеживают новости.

Почти половина молодых казахстанцев узнают о важ-ных общественно-политических событиях от друзей и коллег


(49,7%), более пятой части молодых респондентов – 21,4% – из Интернета, таким образом, современная молодежь в «курсе» того, что происходит в стране и за ее пределами.

Политическая активность в форме обсуждений в дискус-сионных клубах, на интернет-форумах «имеет место быть», но она не слишком высока. Активно в таких обсуждениях участву-ют 21,4% молодых людей, большая часть – иногда – 65,9%.

Ответы молодых людей на вопрос, касающийся характера их политической активности, показали, что участие в обще-ственно-политической жизни в основном сводится к участию в выборах в органы власти различного уровня, на это указали 33,0% респондентов. Значительное число молодых людей от-метили, что не проявляют никакого внимания к жизни обще-ства (40,7%), 12,9% принимали участие в коллективном благо-устройстве подъездов и домов, и лишь 1,8% заявили о своем участии в деятельности политических партий.

В целом, наблюдается низкая актуализация на совместные действия в рамках какой-либо организации, что подтвержда-ется и данными об участии в деятельности общественных и политических организаций. Политика не является сферой ин-тересов молодых людей, и активисты общественно-политиче-ских движений не популярны в молодежной среде, контакты с ними отметили лишь 12,5% опрошенных. Возможно, безраз-личие к любым политическим и социально-экономическим новациям, неприятие любых общественных акций, нежелание участвовать в каких-бы то ни было политических партиях и общественных движениях происходит от того, что молодежь осознает невозможность даже мало-мальски повлиять на про-исходящее вокруг. Как мы уже отмечали, большинство моло-дых людей отдают предпочтение интересам семьи и близких, которые значительно опережают ориентации как на собствен-но личные, так и на общественные цели. Но такой отход от об-щественной направленности интересов не означает перехода к защите только личных интересов, что свидетельствовало бы о доминировании индивидуализма в общественном сознании. Происходит ориентация на интересы малой группы контакт-ного сообщества, семьи, где связи построены на доверии, соци-


98

ально-психологической приемлемости, признании достоинств и уверенности в защите друг друга. [90, с. 373–374].

Итак, можно выделить две ориентации молодежи в плане политической активности: более активная, характеризующая-ся политической и общественной деятельностью, и более сла-бая, которую отличают лишь разговоры о политике.

Несмотря на то, что показатели политической активности низкие, на наш взгляд, внутренняя потребность к деятельности подобного характера у молодежи присутствует. Молодежь го-това принимать участие в общественно-политическом процес-се, а также реализовывать свои карьерные амбиции, но скеп-тически оценивает возможности влияния на выработку мо-лодежной политики – как со стороны существующих сегодня молодежных общественно-политических движений, так и со стороны каждого молодого человека лично.

Оценка молодежью политической ситуации в стране. Боль-шинство респондентов (84,7%) считают, что Казахстан разви-вается в правильном направлении (диаграмма 2). При этом, в разрезе национальности такого мнения придерживаются: 84,7% – молодых казахов и 83,0% – русской молодежи, но есть существенная разница в крайней оценке: среди русской моло-дежи однозначно правильным считают развитие страны 25,5%, среди казахов таковых 37,1%.


Распределение ответов молодежи на вопрос: «Как Вы считаете, Казахстан сейчас развивается в правильном

или неправильном направлении?», %

32,2

52,5

5,1 3,2 7,1

В правильном

Скорее в правильном

Скорее не в правильном

В неправильном



Политическую ситуацию в Казахстане большинство мо-лодых респондентов (84,1%) оценивают как благополучную. Назвали политическую обстановку в стране неблагополучной – 6,8%. Как благополучную ситуацию оценили 85,5% опрошен-ных казахов и 78,3% русских. Таким образом, русские респон-денты более критичны в оценке современной политической ситуации в стране.

Отношение к политическим партиям, движениям. В послед-ние годы возникают разные молодежные движения, в том чис-ле и политические, однако, среди них мало организаций, соз-данных самой молодежью для реализации собственных инте-ресов. Большинство из них создано старшим поколением для решения определенных политических задач.

Каждый год в Казахстане растёт количество молодёжных объединений и организаций. На сегодняшний день числен-ность молодежных организаций гг. Астана, Алматы и всех об-ластей Казахстана составляет 1043 [93]. Однако в молодежном движении наблюдается доминирование крупных молодеж-ных организаций и нежизнеспособность вновь появляющихся (ежегодно создается большое количество молодежных орга-низаций-однодневок). Молодежные организации не являются интегрированными общественными структурами, выполня-ющими функции социальной стабилизации и продвижения интересов молодежи. В основном, активными участниками молодежных организаций являются представители студенче-ской молодежи, в то время как сельская молодежь остается не задействованной.

И самое главное – молодежные организации слабо взаимо-действуют как с молодежью, так и с государством. Приходится констатировать, что молодежные организации не отражают реальной социальной структуры общества: многие молодеж-ные организации не представляют интересов большинства мо-лодежи, не имеют четкой направленности в своей деятельно-сти, все больше превращаясь в манипулятивный инструмент для достижения определенных целей [94].

Результаты нашего исследования позволяют констатиро-вать, что молодежь достаточно информирована о существова-нии политических партий, движений.


100

Наиболее определенная позиция была выражена в отно-шении Народно-демократической партии «Нур Отан», моло-дежного движения «Болашак», Демократической партии «Ак жол». Опрос показал высокий уровень поддержки молоде-жью НДП «Нур Отан» (89,5%). На наш взгляд, это объясняет-ся, во-первых, тем, что «Нур Отан» связан с именем действу-ющего Президента, к которому у молодежи большое доверие и симпатии; во-вторых, особенностью политической культуры казахстанцев, особенно молодежи. Довольно частой является ситуация, когда политический выбор определяется на уровне личностных симпатий.

Результаты исследования показали, что отношение к остальным партиям, в том числе, и к молодежным, индиффе-рентное. Так, к ОД «Жас Отан» выразили симпатию 8,1% и к Альянсу студентов Казахстана – 12,2%. Рейтинг остальных пар-тий еще ниже.

Идейно-политические ориентации. В молодежной среде до-минируют те же идейные ориентиры, что и у граждан всей страны: сторонников предпочтения порядка и стабильности политическим свободам и демократическим институтам – 23,9%; сторонников идеологии либеральных реформ – 22,9%. При этом, во-первых, молодежь от старшего поколения отли-чает меньший удельный вес сторонников социалистической идеи: среди молодежи их 11,8%, а в целом по стране – 16,2%; во-вторых, больше, чем у старших групп, доля «зеленых», тех, кто выступает за охрану окружающей среды и экологии (10,3%); в-третьих, доля сторонников социализма (11,8%) в молодеж-ной среде выше, чем доля тех, кто выступает за дальнейшую демократизацию страны (6,9%); в-четвертых, сторонников авто-ритарных взглядов в молодежной среде меньше, чем в группах старшего поколения; в-пятых, доля рыночников в молодежной среде больше, чем в других возрастных группах (табл. 6).


Таблица 6

Распределение ответов молодежи на вопрос: «Какое из высказываний наиболее соответствует Вашим общественно-политическим взглядам?», %

ВОЗРАСТВ целом

по стране

от 18 до 29 лет



от 61 года и

старшеЯ считаю, что рыночные реформы способствуют повышению уровня жизни населения и в целом развитию экономики Казахстана

22,9 21,5 19,6 15,4 20,5

Я выступаю за порядок и стабильность, которые важнее соблюдения законности и обеспечения прав и свобод

23,9 26,9 27,9 29,5 26,7

Я поддерживаю дальнейшую демократизацию и политические реформы в стране

6,8 8,3 5,0 6,7 6,9

Я выступаю за социальную справедливость и государственную собственность в экономике

11,8 16,6 18,7 19,6 16,2

Я выступаю в защиту казахского языка и интересов казахского народа

8,8 7,4 8,7 6,7 8,0

Я выступаю за охрану окружающей среды и экологию

10,3 6,5 9,4 9,7 8,7

Я выступаю в защиту русского языка – – 0,1 – –

Я выступаю за национальную безопасность 0,1 – – – –

Надо работать и дружить – 0,1 – – –Затрудняюсь ответить 15,3 12,7 10,6 12,4 12,9


102

По всем другим ответам также наблюдается разница в пока-зателях. По общественно-политическим взглядам сторонников рыночных реформ, хотя и не намного, больше среди казахской молодежи, чем русской: 24,7 и 21,2%, соответственно; автори-таристов, сторонников стабильности, которая важнее законно-сти, больше среди русской молодежи: 32,1 и 20,7%. Сторонни-ков демократизации больше среди казахской молодежи: 7,7 и 3,8%, соответственно. Социалистов, т. е. сторонников социаль-ной справедливости и государственной собственности, больше среди казахской молодежи (11,9%), чем среди русской (9,4%). Защитников казахского языка больше среди казахов (12,6%), чем среди русских (1,9%). «Зеленых», выступающих за охра-ну окружающей среды, больше в русской молодежной среде (15,6%), чем в казахской (7,3%).

Таким образом, молодежь по своим идейным ориентирам отличается от старшего и среднего поколений, и это понятно, учитывая тот факт, что нынешняя молодежь, особенно поко-ление 18–25-летних, выросло и продолжает формироваться в принципиально иных условиях, чем поколение их отцов, это – поколение, которое можно назвать постсоветским.

Анализ опроса позволяет выявить следующие тен денции: во-первых, в идейно-политических ориентациях современной моло дежи доминируют государственнические и традиционно-либеральные ориентации. Во-вторых, есть основания говорить о присутствии в молодежной среде социалистических ориен-таций. В данной тенденции, на наш взгляд, проявилось стрем-ление молодежи к справедливости и порядку.

Опрос 2013 г. показал, что среди казахстанцев увеличилась доля тех, кто выступает против свободы слова, т. к. она угрожает рыночным достижениям и частной собственности. Что касается молодежи, как мы считаем, она в недостаточной мере осознает смысл свободы. Молодые казахстанцы зачастую свободу, а также равенство, справедливость воспринимают, скорее, как мораль-ную ценность, а не как социально-правовое понятие [57, с. 260]. В большинстве молодые люди не знают о том, что свобода свя-зана с правом, что право – это мера свободы, что сама свобода нормирована. Обратной стороной свободы является ответствен-


ность за свои поступки и действия. В лекции «Казахстан на пути к обществу знаний» перед студентами в Назарбаев Университете Президент РК подчеркнул, что «молодые казахстанцы должны помнить, что гражданин – это не только права, но, прежде всего, великая ответственность за себя, свою семью и нашу Родину» [95].

В ходе исследования респондентам было предложено оце-нить с точки зрения наибольшей предпочтительности семь возможных путей развития Казахстана (табл. 7).

Таблица 7

Распределение ответов молодежи на вопрос: «Скажите, пожалуйста, как Вы считаете, какие отношения

для Казахстана являются наиболее важными?», %

Возраст В целом

по стране




от 61 года и

старшеДля Казахстана как тюркоязычного государства самым главным является укрепление отношений с тюркоязычными государствами (Турция, Азербайджан, Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан)

6,8 6,1 5,0 3,7 5,7

Для социально-политического и экономического развития Казахстана решающее значение имеют его отношения с Западом

10,8 6,2 5,8 3,9 7,1

Самым надежным союзником и экономическим партнером Казахстана является Россия

33,3 36,0 37,0 44,2 36,6

Опыт модернизации стран Юго-Восточной Азии для Казахстана является важным

2,4 1,9 3,1 2,% 2,4

Наиболее важными для Казахстана являются его отношения с исламскими государствами

4,0 3,6 4,3 3,% 3,9

Казахстан должен в первую очередь ориентироваться на свои собственные интересы, национальные традиции и ценности

26,5 33,6 33,8 31,3 31,3

Со всеми странами 0,4 0,2 0,3 – 0,2Затрудняюсь ответить 15,8 12,4 10,8 10,8 12,7


104

Как показывают данные социологического опроса по во-просу межгосударственного сотрудничества, приоритетным является мнение о том, что в настоящее время больше всего ин-тересам нашего государства соответствуют союз и экономиче-ское партнерство с Россией (33,3%).

Опрос показал, что, если у казахской молодежи наблюда-ется разброс мнений, то у русской молодежи доминирующим мнением является союз с Россией – 52,4%, среди казахов такого мнения придерживаются 24,1%.

Более четверти молодых респондентов (26,5%) высказались в пользу того, что «Казахстан должен, в первую очередь, ориен-тироваться на свои собственные интересы, национальные тра-диции и ценности». Этот ответ значим и для русской (22,2%), и для казахской (28,4%) молодежи.

Опрос также показал, что активную поддержку у молоде-жи находят шаги, направленные на активизацию контактов с Западом. Согласно результатам социологического опроса – молодое поколение в меньшей степени, чем взрослое населе-ние, ориентировано на союз с Россией. Среди молодежи боль-ше тех, кто считает важным сотрудничество с Западом (10,8%) и считает необходимым учитывать опыт модернизации стран Юго-Восточной Азии, хотя различия этих показателей не столь значимы. Таким образом, молодежь показывает большую от-крытость, чем старшее поколение.

Ценностные ориентации. Согласно данным опроса, для ка-захстанской молодежи традиционно важными ориентирами являются: семья (74,3%), образование (57,4%), работа (50,4%).

Как известно, современные исследователи говорят о кризи-се семьи, снижении ее социализирующего воздействия на лич-ность, но молодежь, как и в прежние времена, именно в семье видит одну из важнейших жизненных ценностей.

Факт сохранения базовых ценностей, связанных с комфорт-ностью внутреннего мира (семья, общение с близкими людьми и друзьями), в казахстанском обществе неоспорим. Изменяет-ся само восприятие таких базовых человеческих ценностей, как здоровье, семья, любовь и дружба. Общей тенденцией являет-


ся усиление значимости личностных ценностей в соотношении с общественными, что представляет логический результат от-чуждения граждан от государства [96].

Приоритетами для молодого казахстанца являются: семья, дети, дом, учеба и образование, работа и дело. Эти позиции яв-ляются традиционными, но сегодня их можно рассматривать как ценности индивидуализма, актуальность которых связана с нарастающей тенденцией либерализации общества, что в не-которой степени характеризует возросшую уверенность в соб-ственных силах.

Итак, молодой казахстанец – это «человек экономический», ориентированный на семью, работу, карьеру. Выгода и матери-альная заинтересованность являются основными мотивами его поведения. Для него важна ценность труда, но труд для него, скорее, средство обретения определенного социального ста-туса, а не сфера реализации творческой энергии. Зачастую он аполитичен, но это не носит тотального характера. Выявление причин аполитичности требует специальных исследований, но с достаточно высокой долей вероятности можно назвать не-которые из них: негативные факторы в политической и обще-ственно-экономической жизни общества; коррупция и бюро-кратизм; низкий уровень политической компетенции; низкий уровень доверия к политическим институтам и к политикам; низкий престиж их у молодежи; «ощущение, что от тебя ниче-го не зависит».

Самой распространенной формой активности выступают «политические разговоры»: обсуждение политической ситу-ации с друзьями, отслеживание новостей в СМИ, Интернете. Вовлеченность молодежи в активные действия крайне низка. Политика, политическая жизнь являются фоновой сферой для значительной части молодежи, что вполне закономерно, так как в этом возрасте главное внимание сконцентрировано на учебе, семье, работе и карьере.

Политические ориентации и оценки, отношение к полити-ке имеют, скорее, эмоциональную, а не рациональную основу, и потому они зыбки и изменчивы под воздействием реальных


106

событий в экономике, социальной сфере и самой политике, быстро движутся от плюса к минусу. Поэтому, одним из при-оритетов молодежной политики должно быть формирование новой общественно-государственной системы гражданского воспитания молодежи с целью освоения ею идеалов и ценно-стей свободы, демократии.

Казахстанское общество уже не является социалистиче-ским, но в массовом, и даже молодежном сознании сохрани-лись базовые ценности, уходящие в прошлое социальной си-стемы идей и ценностей, которые в настоящее время могли бы способствовать дальнейшему развитию казахстанского обще-ства.

Признавая демократию как условие существования сво-боды, в то же время, молодой казахстанец склонен доверять сильной власти, способной обеспечить стабильность любыми средствами. Таким образом, процесс политической социали-зации молодых казахстанцев, усвоение ими норм демократии противоречив и неоднозначен: безусловно, формируется либе-рально-демократическое сознание, но присутствует и эклекти-ческое усвоение отдельных демократические ценности. Поли-тическое сознание как воспроизводит традиционные ценности, так и формирует новые, современные.

Рыночная либерализация трансформирует традиционные ценности, нормы, институты, сделав опыт прошлых поколе-ний во многих случаях неадекватным современным реально-стям. Традиционные ценностно-смысловые приоритеты, без-условно, трансформируются, но еще не выработаны установки, адекватные динамизму современной реальности. Так, в струк-туре социального доверия как фактора социальной активности в большей степени преобладают неформальные, чем формаль-ные отношения. Реальные доверительные отношения присут-ствуют, в основном, в очень узких кругах: в семье и в кругу близ-ких родственников, среди коллег по работе и т. д., нежели чем доверие к социальным и государственным институтам.

Вместе с тем, государство неизменно занимает в обществен-ной жизни доминирующее положение, молодежь признает


существующую власть и особенно верховную власть в лице Президента Казахстана. Молодежное сознание можно охарак-теризовать как этатистское.

Но в молодежном сознании присутствует и нейтральное отношение к власти, т. е. молодые относятся к политике и к власти как к некоторой данности, которая не вызывает ни вос-торга, ни особо резких отрицательных эмоций.

Еще одна особенность молодежного сознания: низкий уровень доверия к структурам гражданского общества (поли-тическим партиям, работодателям, профсоюзам, предприни-мателям). Происходит смещение самоидентификации с бо-лее общего уровня гражданской идентификации со страной, консолидирущей общество в целом на уровень неформальных структур. Идентификация неустойчивых социальных связей, при отсутствии устойчивого социального доверия, в отсутствие социальной защищенности, происходит в объединениях, иду-щих от низовых структур. Гражданская идентификация в та-ком случае отступает на дальний план, основной становится идентификация семейная, этническая, религиозная и т. д.

Молодежь, так же, как и граждане республики, выбирает, прежде всего, ценности, олицетворяющие устойчивость и ста-бильность: сильное государство, крепкая семья, законность и порядок. В этом заключается еще один парадокс политическо-го сознания казахстанского общества, в том числе молодежного – стремление к дальнейшему развитию демократии и все от-четливее проявляющееся стремление к авторитарному управ-лению [90].

Таким образом, процесс политической социализации мо-лодых казахстанцев, усвоение ими норм демократии противо-речив и неоднозначен: безусловно, формируется либерально-демократическое сознание, но присутствует и эклектическое усвоение отдельных ее ценностей. Политическое сознание как воспроизводит традиционные ценности, так и формирует но-вые, современные. Смена старых ценностей и освоение новых займут относительно большой отрезок времени даже для той части молодёжи, которая способна к саморазвитию, интенсив-


108

ной работе ума и души. Часть молодых людей уже нашла ду-ховную и нравственную силу в свободе и демократии, как выс-ших ценностях нового общества. Слой этих людей среди моло-дёжи, как и во «взрослом» обществе, тонок, но он существует и будет расти.

И все же, при всей неоднозначности и противоречивости ценностного сознания молодежи, надо видеть и общие пози-тивные результаты. Молодежь обрела свободу – как необходи-мое условие самоопределения и самоутверждения. Молодежь показывает большую открытость, чем старшее поколение, а это дает ей возможность более успешной интеграции в миро-вое сообщество. Она свободна в своих идейно-политических ориентациях, а, главное, как показывают многие исследования, она патриотична и верит в будущее Казахстана.

109 4 Молодежь в социально-экономическом развитии страны

4 МОЛОДЕЖЬ В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ СТРАНЫ

4.1 Социальная активность молодежи в сфере труда

В настоящем разделе социальная активность молодежи Республики Казахстан рассматривается в сфере трудовой дея-тельности.

Трудоустройство является одной из наиболее актуальных проблем для современной молодежи. Рынок труда представ-ляет собой сложную систему, которая регулируется, с одной стороны, государством – через законодательные и норматив-ные акты, государственные программы занятости населения, с другой стороны, действиями самих участников рынка.

Поддержка и развитие конкурентоспособности молодежи является актуальным и стратегическим приоритетом государ-ственной политики Республики Казахстан. В ежегодных по-сланиях Президента народу страны основное внимание уде-ляется построению и развитию социально ориентированного государства. Основополагающим фактором формирования конкурентоспособной молодежи и индикатором успешной со-циально-экономической адаптации молодежи является ее вы-сокая квалификация и востребованность в условиях рыночной экономики.

Необходимость анализа положения казахстанской молоде-жи на рынке труда определяется двумя важнейшими факто-рами. Во-первых, молодые люди составляют около трети всего трудоспособного населения Казахстана. Во-вторых, молодеж-ная безработица опасна негативными социально-экономиче-скими последствиями для государства [13, с. 128].

В целом, важнейшими социально-экономическими факто-рами, определяющими место и роль молодежи на рынке труда,


110

являются следующие. Наиболее общая социальная структура, определяемая по критерию источника дохода и дающая пред-ставление о первичном социальном противоречии в распреде-лительных отношениях, заключается в нижеизложенном. В за-нятом населении Казахстана работники сельского, лесного хо-зяйства и рыболовства составляют 24,2%, в промышленности, в том числе, добыче, обработке, производстве энергии, водо-снабжении – 12,1%; с сфере строительства – 7,7%, розничной и оптовой торговли, финансов, общественного питания и гости-ниц, транспорта, операций с недвижимостью, коммунальных и персональных услуг – 27,3%; государственного управления и обеспечения военной безопасности – 4,7%; здравоохранения и предоставления прочих социальных услуг – 4,9%; образования, науки – 12,9%. Для наглядности эту социально-профессиональ-ную структуру целесообразно упростить до двух составных ча-стей: те, кто производят прибавочный продукт – 44,0%, и те, кто потребляют прибавочный продукт – 56%. Диспропорция явно неблагоприятная для общества, в котором основным источни-ком формирования национального дохода являются энергоно-сители и сырье, а не эквивалентный обмен продукцией произ-водства и необходимых для населения услуг.

Несмотря на то, что доля занятых в сфере услуг (51,7%) го-раздо выше занятых в промышленности, все же она ниже, чем в развитых странах, так, например, в ЕС она составляет 65–66%. Учитывая множество неоднородных отраслей, входящих в сфе-ру услуг, необходимо отметить, что в непроизводственной сфе-ре услуг развитых стран значительный вес занимают профес-сиональные и сервисные услуги, в то время как в Казахстане почти треть (28,6%) населения, занятого в сфере услуг, прихо-дится на торговлю и предоставление ремонтных услуг [97].

Занятая в сельском хозяйстве и большей части промыш-ленного производства, отличающихся низкой рентабельно-стью, треть активного в трудовом отношении населения не в состоянии произвести столько прибавочного продукта, чтобы прокормить остальные две трети занятых в непроизводящих сферах, да ещё две группы иждивенцев (детей и учащихся, пен-сионеров).


Данные статистики за 2005–2011 гг., сгруппированные по видам экономической деятельности, показывают, что произо-шедшую трансформацию экономики нельзя оценивать как по-ложительную с точки зрения изменения структуры экономики. Так, на фоне сокращения численности занятых в сельском хозяй-стве с 2294,9 тыс. в 2010 г. до 2196,1 тыс. человек в 2011 г. и обра-батывающей промышленности с 565,6 тыс. в 2010 г. до 542,2 тыс. человек в 2011 г. в экономике произошел незначительный при-рост количества работающих в строительной сфере, в образова-нии и здравоохранении (табл. 8), что свидетельствует об отсут-ствии видимых изменений в структуре экономической системы республики, поскольку сокращение занятости в одних отраслях не привело к серьезным изменениям в других. Таким образом, динамика показателей объясняется не структурными, а цикли-ческими изменениями в экономике.

Таблица 8

Занятое население по видам экономической деятельности (тыс. человек)

Отрасли экономики

Фактически2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2009 г. 2010 г. 2011 г.

Занятое население – всего:

7261 7403,5 7631,1 7647,9 7704,6 8114,2 8301,6

Сельское хозяйство, охота и рыбное хозяйство

2353 2334,7 2349,2 2221,7 2175,2 2294,9 2196,1

Промышленность 891,8 904,5 906,6 919,1 921,9 948,8 960,3в том числе: Горнодобывающая промышленность

184,3 186,8 195,8 196,8 195,5 193,7 206,8

Обрабатывающая промышленность

540,5 554,8 530,7 539,9 543,1 565,6 542,2

Производство и распределение электроэнергии, газа и воды

167,1 162,9 180,1 182,4 183,2 189,5 211,3

Строительство 415,5 460,8 518,1 549 551,3 569,8 614


112

Оптовая и розничная торговля; ремонт автомобилей и мотоциклов

1038,5 1066,5 1065,9 1145,2 1165,8 1224,2 1233,7

Транспорт и складирование

529 538,5 449,2 478,5 476,3 511,8 546,3

Финансовая и страховая деятельность

66,5 73,8 91 99,6 100,1 104,7 119,2

Операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг потребителям

291,9 319 110,6 114 117 139 135,6

Государственное управление и оборона; обязательное социальное обеспечение

330,4 335,4 342,2 351 371,5 376,5 391,9

Образование 689,5 720,5 736,6 758,2 773,6 816,2 851,5Здравоохранение и предоставление социальных услуг

328,2 331,5 332,6 343,9 347,9 370,2 392,4

Деятельность домашних хозяйств, нанимающих домашнюю прислугу и производящих товары и услуги для собственного потребления

36,3 29,5 28,4 24,4 21,4 22,5 23,9

Составлено по данным http://www.stat.kz

В такой структуре экономики роль государства в распреде-лительных отношениях доминирует. Тот факт, что из 17,53 млн. населения Казахстана экономически активные составляют 48,9%, в том числе занятые в производящем секторе – всего 16,4%, гово-рит о том, что прямым или косвенным источником потребле-ния абсолютного большинства населения является госбюджет.


Наиболее важным итогом преобразования аграрного сек-тора являются: становление новых форм хозяйствования и многоукладной экономики; распространение новых форм соб-ственности и земельных отношений; усиление роли и значимо-сти личных подсобных хозяйств в структуре сельскохозяйствен-ного производства, формирование новой социальной и стра-тификационной структуры сельского населения, становление новой системы социальных взаимодействий.

Структура занятости сельского населения, по некоторым данным, следующая: доля самозанятых 73% (1,7 млн. человек). Структура сельхозпроизводителей выглядит следующим обра-зом: 53% – личные подсобные хозяйства (ЛПХ), крестьянские хозяйства – 25%, сельскохозяйственные предприятия – 20%. При этом в производстве растениеводства: 40% – крестьян-ских хозяйств, 30 – ЛПХИ, 30 – сельхозпредприятий, в живот-новодстве: 80% – производителей – ЛПХ и 10% – крестьянских хозяйств. Таким образом, основу аграрной экономики состав-ляют ЛПХ, и в меньшей мере – крестьянские хозяйства и сель-хозпредприятия.

Важным источником денежных средств является личное подсобное хозяйство (ЛПХ). Причем значение ЛПХ в совре-менном селе тем выше, чем ниже прочие доходы населения. По сути дела, трудовые ресурсы оказались вытеснены в сферу личного крестьянского хозяйства, которое из подсобного пре-вратилось в основной фактор выживания сельского населения. Специфической чертой современного подсобного хозяйства является его преимущественно натуральный характер. В боль-шинстве случаев продукция, полученная с личного подсобного хозяйства, потребляется самим домохозяйством, и лишь не-большая доля этой продукции реализуется на рынке.

В условиях модернизации для сельских сообществ харак-терны следующие стратегии поведения.

1. Натуральный тип, основанный на сочетании традицион-ных форм жизнеобеспечения с сильной зависимостью от госу-дарственных трансфертов. Переориентация всей социальной жизни на воспроизводство натурального семейного хозяйства, которое служит, прежде всего, целям простого воспроизвод-


114

ства, является типичной приспособительной реакцией. В дан-ном случае натуральное хозяйство обеспечивает минимальный приемлемый уровень жизни.

2. Деструктивный тип адаптации, характеризующейся про-грессирующим распадом социальных связей, усиленной ми-грацией и, в итоге, заканчивающийся деструктуризацией ло-кального сообщества.

Эти типы не являются параллельными и независимыми формами адаптации, а представляют собой различные сторо-ны одной и той же адаптационной модели.

Такая натуральная экономика не является самостоятель-ным экономическим феноменом. Она не может существовать без мощного редистрибутивного потока, направленного из «большого общества» в экономику сельского сообщества. Ос-новным внешним фактором выступает государство [98].

Что касается фермерства – как специфически современной формы хозяйствования, опыт показывает, что этот феномен еще не «раскручен», примеры удачного ведения фермерского хозяйства являются, скорее, исключением из правил.

Как отмечают российские исследователи М. Горшков и Ф. Шереги, при такой структуре сохраняется принцип домини-ровавшей в СССР разновидности государственного натураль-ного распределения, только сейчас оно заменено денежным эквивалентом, создающим видимость равноценного товарно-денежного обмена. Это способствует воспроизводству ижди-венческой социальной структуры со всеми вытекающими по-следствиями формирования социально пассивного населения.

Готовить молодежь к воспроизводству такой первичной социальной структуры равноценно формированию у неё иж-дивенческой психологии, неверия в свои силы и возможности, неумения выживать в условиях трудовой конкуренции и поэ-тому наблюдаются склонности к использованию коррупцион-ных методов выживания. Это свидетельствует также о наличии серьезных затруднений в профессиональной ориентации мо-лодежи [99].

Изменить данную ситуацию в направлении формирования у молодежи экономического сознания, признающего приори-


тет не иждивенчества, а равноправной трудовой конкуренции, возможно лишь на основе развитой и доминирующей произ-водящей составляющей экономики.

Казахстанский исследователь Р. Кадыржанов отмечает, что сравнительный анализ социальной трансформации Казахста-на, России и других постсоветских стран указывает на схожесть сложившейся на сегодняшний день конфигурации социальной структуры этих стран. Казахстанское, как и российское, обще-ство состоит из [100]:

- верхнего слоя, в который входят политическая и экономи-ческая элита, крупные и средние предприниматели, топменед-жеры крупных международных и отечественных корпораций, высшая бюрократия, генералитет;

- среднего слоя, в который входят представители малого бизнеса, бизнес-профессий, т. е. работающие по найму ком-мерсанты, финансисты, а также творческая и научная интелли-генция (специалисты);

- базового слоя, в который входят полуинтеллигенция (по-мощники специалистов), работники массовых профессий тор-говли и сервиса, квалифицированные рабочие и крестьяне, а также такие категории, как бюджетники и самозанятые;

- нижнего слоя, в который входят технические служащие, люди без квалификации и профессии, а также люмпены.

Учет такой структуры важен потому, что именно она фор-мирует массовое сознание и мировоззрение личности, предо-пределяя качество социальных институтов.

Нынешняя социально-классовая структура общества спо-собствует формированию однородности массового сознания молодого поколения, однако в экономическом аспекте – преи-мущественно пролетарской однородности, и в меньшей степе-ни – мировоззрения среднего класса, в качестве которого пока выступает, в основном, интеллигенция, и то – по образу жизни, но не по материальным возможностям [99].

Во всех постсоветских стра нах достигшие совершеннолетия молодые люди сталкиваются с совершенно иной ситуацией с точки зрения трудоустройства, нежели их родители, жившие в условиях централизованно пла нируемой экономики. Как из-


116

вестно, в дореформен ный период государство конституцион но гарантировало право на труд и предпринимало усилия для его реали зации, бронируя, в частности, рабочие места в отраслях народного хозяйства для выпускников школ, профтехучи лищ, техникумов и вузов. Вхождение молодежи в сферу труда строго контролировалось.

Статистика показывает, что экономически активная моло-дежь составляет 28,9% (213 359 человек) от общей численности занятого населения. Занятая молодежь – 1 205 839 человек, что составляет 52,1% от экономически активной молодежи.

Таблица 9

Молодежь по положению в занятости в отраслях экономики, %

Сельское хозяйство 16,7 Промышленность 10,6 Торговля 14,3 Финансовая деятельность 4,3 Предоставление коммунальных услуг 3,2 Прочие услуги 12,0 Транспорт и связь 7,1 Строительство 10,2 Государственное управление 8,0 Образование и здравоохранение 12,3 Другое 1,2

Источник: Молодежь Казахстана в цифрах. http://www.zhastar.kz/index.php?option=com_content&view=article&id=5% // 3Awelcome&catid=1%3Ahelpnewbies&Itemid=21&lang=ru

Анализ структуры занятости молодежи по секторам эко-номики показывает, что по сферам молодежной занятости на первом месте – сельское хозяйство и сфера торговли (табл. 9). Традиционно к числу организаций с высоким уровнем работа-ющей молодежи относятся кафе, рестораны, ночные клубы и различного рода увеселительные учреждения, торговые точки. Торговля, развлечения и сельское хозяйство – это те области, где требуется низкоквалифицированная рабочая сила. То есть


эти сектора экономики поглощают ту часть молодежи, кото-рая только вступает на рынок труда, не имея квалификации, опыта и с низким уровнем образования.

По сравнению с 2001 г. структура занятости по секторам несколько изменилась, в основном, за счет роста доли занятой молодежи в секторе строительства и уменьшения занятости в секторе сельского хозяйства. Такие изменения соответствовали процессам активного развития строительного сектора за пери-од 2001–2008 гг., когда молодежь в основном из сельских регио-нов приезжала в город и нанималась в строительные организа-ции. Возможно, что в 2009–2010 гг. ситуация изменилась.

Позитивом является то, что стабильный рост числа моло-дежи происходит в отраслях сравнительно новых: информа-ционно-вычислительное обслуживание, операции с недвижи-мостью, общая коммерческая деятельность по обеспечению функционирования рынка, но это характерно для более стар-шей возрастной группы (24–29 лет). В то же время, значитель-ное опасение вызывает устойчивое снижение доли молодежи, занятой в отраслях промышленной сферы [101, с. 7, 10].

В стране отмечается рост числа работающих молодых людей, вообще не имеющих профессии. Это, в основном, подростки, которые бросили школу и пошли работать после ее окончания. Они заняты на непривлекательной, низко квалифицированной работе, получают гроши. Мало кто из них дорожит своим про-фессиональным статусом и надолго связывает себя с этой рабо-той. Обращает на себя внимание тенденция роста доли моло-дежи с начальным и незаконченным средним образованием во всех отраслях материального производства, кроме легкой про-мышленности. Частично это связано с тем, что некоторые под-ростки вынуждены бросать учебу, чтобы помогать семье.

Таким образом, наибольшая часть молодежи в настоящее время трудится в низкоквалифицированном секторе экономики, соответственно, с низкой оплатой труда. Данный факт подтверж-дает и структура занятости по видам работ: в 2008 г. в структуре занятой молодежи по видам занятий 23% составили неквалифи-цированные рабочие и еще 26% – квалифицированные работни-ки сельского хозяйства и рыболовства (диаграмма 3) [101, с. 10].


118

Таким образом, в Казахстане в прогнозном периоде пред-стоит серьезная модернизация социально-профессиональной структуры.


Структура занятой молодежи 16–24 лет по занятиям на основной работе в 2008 году, %

Источник: Агентство РК по статистике. Бюллетень Основные индикаторы рынка труда. Серия 13: Занятость населения и оплата труда. – Астана. – 2009.

Для сельской молодежи проблемы занятости стоят острее, чем для городской молодежи. Уровень образования сельской молодежи значительно ниже городской, а это означает, что рынок труда представляет большую свободу в выборе профес-сии и мест трудовой деятельности, от которой зависит размер оплаты труда городской молодежи. В «Программе занятости- 2020», утвержденной постановлением Правительства РК от 31.03.2011 г. № 316, отмечается, что «особую тревогу вызывает положение сельской молодежи, которая в силу ограниченного доступа к получению профессионального образования прак-тически неконкурентоспособна на рынке труда».

Спецификой Казахстана и большинства его региональных рынков труда является очень высокий уровень самозанятости, который маскирует скрытую безработицу, преимущественно, сельского населения. В Казахстане в 2011 г. численность само-занятого населения составила 2720,2 тыс. человек, или 33,% от занятого населения страны, в то время как в развитых странах, таких, как США, Франция, Германия, Австралия и Великобри-


тания, доля самозанятых составила 7,1–13,6%. Самозанятость преобладает в сельских территориях: из 2,7 млн. чел. самоза-нятых 70% проживают в сельской местности, причем эта доля стабильна. Архаичная форма сельской самозанятости сформировалась после исчезновения сельхозпредприятий в первой половине 1990-х гг. и является для многих сельских тру-доспособных жителей способом выживания, а не развития. Са-мозанятых в Казахстане на треть больше, чем занятых во всех формах малого предпринимательства [102].

Данная проблема остается одним из актуальных вопросов в развитии экономики страны и является одним из факторов бедности населения. Наибольшая доля самостоятельных ра-ботников трудится в сельском, лесном и рыбном хозяйстве – это 1 млн. 676 тыс. человек, а также в оптовой и розничной тор-говле, ремонте автомобилей и изделий домашнего пользова-ния, транспорте и строительстве – это еще 837 тыс. человек. Все эти люди, как правило, имеют низкий и нестабильный доход и отсутствие социальных отчислений.

Статистика показывает, что среди самозанятых основную долю составляют женщины и молодежь. И именно эти люди сегодня в недостаточной мере охвачены социальными услуга-ми и гарантиями, предоставляемыми государством, хотя они непосредственно взаимодействуют с потребителем, а их работа является показателем уровня жизни населения.

Значительная доля занятости в сельской местности обеспечи-вается самозанятостью молодежи. По данным 2008 г. 60% моло-дежи на селе (в 2005 г. – 65,6%) считались самозанятыми, и только 22% городской молодежи имели тот же статус (в 2005 г. – 34%). Од-нако, статистика не отражает реальной ситуации на селе по заня-тости и безработице, поскольку в показателе занятости идет учет самостоятельно занятого населения, включая то, которое имеет личное подсобное хозяйство. До сих пор на селе для молодежи мало возможностей получить подходящую работу. Основным работодателем, и, прежде всего, с точки зрения предоставления стабильных заработков на селе, является государство.

Одной из важных характеристик многоукладности эконо-мики Казахстана является существование легальной и нелегаль-


120

ной (теневой) экономик. Проблемы социализации молодежи существуют и в формальной экономике, но особенно остро они стоят в неформальной. Зачастую здесь они носят латентный ха-рактер, являются ингибитором социального напряжения. Не-обходимо отметить, что в последние годы эти проблемы нахо-дятся в фокусе государства.

В разрезе городской и сельской местности наблюдается вы-сокая дифференциация показателей: в городской местности – 18,8%, в сельской – 49,3%. Рост самозанятости в сельской мест-ности в условиях мелкотоварного сельского хозяйства не ведет к ощутимому повышению доходов и консервирует бедность. В разрезе регионов высокая доля самозанятого населения харак-терна для регионов с большей долей населения, занятого сель-скохозяйственными и сопутствующими видами экономической деятельности.

Регионы сильно различаются по распространенности само-занятости, рассчитанной как доля от всех занятых в экономике. Она невелика в крупнейших городах, в двух ведущих нефтега-зовых регионах запада республики, а также в наиболее урба-низированной и промышленной Карагандинской области и близкой к ней по структуре экономике Павлодарской. В этих регионах преобладает занятость по найму, обеспечивающая социальные гарантии работникам, и различные формы малого предпринимательства. В остальных областях Казахстана доля самозанятых равна или выше средней по стране [103].

Более существенным показателем скрытой безработицы может служить доля самозанятости в структуре занятого насе-ления, демонстрирующая существенную региональную вариа-цию. Группировка регионов Республики Казахстан по уровню самозанятости (табл. 10) может рассматриваться как подтверж-дение этой гипотезы – уровень самозанятости минимален в крупнейших столичных агломерациях и в ведущих нефтегазо-вых регионах, и более высок – в менее динамичных (преимуще-ственно аграрных) регионах.


Таблица 10

Доля самозанятых в численности экономически активного населения и уровень безработицы по регионам, II квартал 2011 г.

Область Численность экономи-

чески активного населения (тыс. чел.)

Числен-ность

самоза-нятых

(тыс. чел.)

Доля самозанятых в экономически

активном населении (%)

Уровень безра-

ботицы (%)

Республика Казахстан

8671,4 2707,7 31,2 5,4

Доля самозанятости до 10%г. Астана 395,0 31,0 7,8 5,8г. Алматы 727,4 62,2 8,5 5,6Доля самозанятости от 10% до 20%Мангистауская 222,0 22,3 10,0 5,8Атырауская 277,4 33,6 12,1 5,0Карагандинская 749,0 137,3 18,3 5,3Доля самозанятости от 20% до 30%Павлодарская 446,0 102,4 23,0 5,2Актюбинская 396,7 109,5 27,6 4,8Доля самозанятости от 30% до 40%Восточно-Казахстанская

763,9 238,0 31,2 5,2

Кызылординская 325,5 119,9 36,9 5,5Северо-Казахстанская

381,4 143,2 37,6 5,5

Западно-Казахстанская

334,3 126,7 37,9 5,3

Акмолинская 445,1 175,6 39,5 5,5


122

Доля самозанятости свыше 40%Костанайская 543,0 222,9 41,0 5,4Алматинская 911,5 382,3 41,9 5,1Южно-Казахстанская

1162,9 511,3 44,0 5,7

Жамбылская 589,6 289,5 49,1 5,5Ссылка: Кусаинов М.А. Роль малого и среднего предпринимательства в решении

региональных проблем занятости и безработицы // http://uecs.ru/uecs-37-372012/item/968-2012-01-23-05-58-04

Для регионов с максимальной самозанятостью характерен также низкий уровень среднедушевых денежных доходов на-селения. Соотношение между максимальной и минимальной величиной этого показателя по регионам во 2 квартале 2011 г. составило 3,8 раза. Первенство по размерам среднедушевых денежных доходов по-прежнему удерживают Атырауская об-ласть, города Алматы и Астана, где данный показатель превы-сил среднереспубликанский уровень в 2,4–1,7 раза. Регионами с самыми низкими доходами остаются Южно-Казахстанская, Жамбылская и Алматинская области, в которых соотношение со среднереспубликанским уровнем составило 62,7%, 65,7% и 73,1%, соответственно [102].

Качественный состав самозанятых в Казахстане значитель-но отличается от категории самозанятых в постиндустриаль-ных странах, характеризирующейся значительной долей вы-сококвалифицированного труда. В Казахстане значительная доля самозанятых сосредоточены в сельском хозяйстве (62,0%) и торговле (22,1%), в том числе основная доля самозанятых со средним общим образованием – 63,3%, тогда как со среднеспе-циальным образованием – 21,0%, а с высшим образованием – всего 15,7% [104]. Таким образом, проведенный анализ под-тверждает, что в Казахстане значительная доля самозанятого населения приходится на низкоквалифицированный труд [97].

Наличие неформального сектора и коррупции ослабляют политические и экономические институты. А самое главное не-


гативное воздействие неформальной экономики на молодежь выражается в следующем [105]:

- в потере веры в демократические идеалы и социальные институты;

- в воздействии неформальных доходов на государственную политику;

- в несостоятельности демократических механизмов;- в занижении самооценки неформально-занятых и потере

интереса к саморазвитию;- в недоверии к существующим законам и в потере надежды

на справедливость получении социальных гарантий;- в лишении веры в будущее;- в массовой миграции наиболее подготовленной и работо-

способной части населения.Тесно связаны с проблемами обеспечения достойного уров-

ня жизни и трудоустройства – вопросы безработицы среди мо-лодежи.

Молодежная безработица в Казахстане имеет свои особен-ности. Она возникла не в связи с демографическими факторами, как в развивающихся странах, и не в результате перепроизвод-ства, характерного для развитых стран, даже не в конкуренции на рынке труда с более квалифицированным старшим поколе-нием, что имеет место в современных обществах. Главная причи-на – в последствиях модернизации социально-экономической политики, результатом которой явился развал производства, прекращение финансирования многих отраслей, преимуще-ственное сокращение тех рабочих мест, которые обеспечивали развитие материального производства, традиционно занимае-мых молодыми (угольная, строительная, рыбная).

Как правило, массовая безработица воспринимается как индивидуальная проблема и личная неудача. Эта тенденция к расколу общества затрагивает молодежь двояким образом: 1) безработица родителей сокращает объем ресурсов, необхо-димых для поддержки детей, обучающихся в школе или вступа-ющих в профессиональную деятельность; 2) если такое вступле-ние сталкивается с определенными трудностями, замедляется формирование самоидентификации индивида. У молодежи


124

продлевается срок взросления, они долгое время остаются за-висимыми от родителей.

Правительство Республики Казахстан осуществляет госу-дарственное регулирование молодежной безработицы, на-правленное на решение проблем занятости молодежи, ее социальную защиту. Однако, несмотря на большую работу государственных органов, этих усилий оказывается недостаточ-но. Необходимо обстоятельное изучение состояния социально-экономических возможностей и перспектив молодого поко-ления с применением научной методологии и практического изучения проблемных вопросов [13, с. 128–130].

Согласно данным Агентства Республики Казахстан по ста-тистике, на протяжении последних десяти лет отмечается со-кращение уровня молодежной безработицы (рис. 4). В 2012 г. уровень безработицы среди молодежи (4,6%) впервые за мно-гие годы оказался ниже общего уровня безработицы (5,4%). Из общего числа безработных (473,0 тыс. человек) 12,2% (57,7 тыс. человек) пришлось на долю молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет [13].

Рис. 4. Динамика уровня молодежной безработицы (15–28 лет), в %

Характерно, что уровень молодежной безработицы выше в городах. Это связано с тем, что сельская молодежь в поис-ках работы мигрирует в города. Однако зачастую, не обладая


должной квалификацией, сельская молодежь не выдерживает конкуренции на рынке труда. Часть из них находит временную работу, другие работают в частном секторе экономики, третьи просто пополняют ряды безработных.

По данным Агентства РК по статистике, в 2013 г. уровень мо-лодежной безработицы среди населения от 15 до 28 лет вклю-чительно составил 6,6%, тогда как на селе – 5,0%. Численность экономически активной молодежи (в возрасте 15–28 лет) соста-вила 2407,5 тыс. человек, экономически неактивной молодежи в этом же возрасте – 1550,2 тыс. человек. Уровень экономиче-ской активности данной группы населения составил 64,3%. В целом от экономически активного населения уровень зареги-стрированной молодежной безработицы в возрасте 15–28 лет по республике составляет 1,5%. Численность занятых (в возрас-те 15–28 лет) составила 2266,6 тыс. человек, или 52% от общей численности молодежи Казахстана в возрасте 15–28 лет. В каче-стве наемных работников были заняты 1534,6 тыс. человек, или 63,7% от всех занятых в указанном возрасте, самостоятельно за-нятых – 732,0 тыс. человек, или 30,4% от всей занятой молодежи данного возраста.

Данные по уровню безработицы в молодежной среде в 2012 г., представленные местными исполнительными органа-ми, свидетельствуют, что самый высокий показатель отмечен в Акмолинской, Актюбинской, Восточно-Казахстанской, Жам-былской, Западно-Казахстанской, Костанайской, Кызылордин-ской, Северо-Казахстанской областях и г. Астане.

Наименьший уровень молодежной безработицы зафикси-рован в Алматинской, Атырауской, Карагандинской, Манги-стауской и Павлодарской областях, где показатель не превы-шает 5%.

Представленная статистика показывает достаточно благо-получную картину положения казахстанской молодежи на рынке труда. Показательным в данном отношении является сравнение уровня молодежной безработицы в отдельных стра-нах (рис. 5), по которому Казахстан опережает многие разви-тые страны.


126

Рис. 5. Уровень молодежной безработицы на 1 квартал 2013 г.

Судя по данным доклада «Кризис в сфере занятости мо-лодежи: время действовать» на 101-й сессии Международной конференции труда, Казахстан является одним из немногих государств, избежавших повышения уровня молодежной без-работицы в сравнении с докризисным периодом. Во многом это стало возможным благодаря адекватному реагированию Президента и Правительства Республики Казахстан на данную проблему. Принятые меры вместе с накопленными в Нацио-нальном фонде средствами позволили не только избежать со-кращения занятости, но и создать новые рабочие места.

Однако данные показатели не совсем отражают сложив-шиеся реалии. Во-первых, в диапазоне 14–29 лет молодежь за-нята в различных формах обучения. К числу таких факторов относится, во-первых, участие в различных формах обучения. Во-вторых, на показатели молодежного рынка труда влияют и факторы, специфичные для отдельных полов: для мужчин – служба в Вооруженных Силах по призыву, для женщин – рож-дение детей, поскольку коэффициент рождаемости детей у женщин достигает максимума в возрастной группе 20–29 лет. В-третьих, к безработным официально причисляют лишь тех, кто зарегистрирован в органах занятости, в то время как осталь-ных молодых людей, не нашедших себе работу по окончании


вуза, относят к категории самозанятых. В-четвертых, отличие методик расчета ключевых показателей занятости от между-народных стандартов в области статистики занятости. Таким образом, отечественная статистика не отражает в полной мере ситуацию на рынке труда в его молодежном сегменте.

Казахстанский рынок труда, помимо выпускников вузов и колледжей, ежегодно пополняется молодыми людьми из чис-ла выпускников общеобразовательных школ, вследствие чего растет число безработных за счет молодежи, окончившей 9 и 11 классы: одна часть идет учиться, а вторая – работать. Такой категории молодежи труднее конкурировать с дипломирован-ными безработными молодыми людьми.

На рынке труда наблюдается невостребованность дипло-мированных выпускников, по причине низкого качества тео-ретических и практических знаний. Такое несоответствие потребностям рынка труда приводит к тому, что после окон-чания учебного заведения молодые люди приобретают статус безработных. В силу этого среди зарегистрированных в орга-нах занятости безработных очень много тех, у кого есть выс-шее, а то и два высших образования. Как известно, стремитель-ная экспансия высшего образования в арабском мире – один из ключевых факторов арабской весны. Высокообразованные люди с университетским дипломом становились носителями не идеологии личного успеха, а острой социальной чувстви-тельности [106].

В последнее время так называемая «теория молодежного бугра» [107], ставшая популярной в связи с обсуждением при-чин арабской весны и роста молодежных протестных движе-ний во всем мире, стала проецироваться на регион Централь-ной Азии. Типичным признаком появления «молодежного бугра» с позиции демографии является ситуация, когда разви-вающиеся страны с традиционно высокими уровнями смерт-ности и рождаемости добиваются существенного прогресса в снижении показателей младенческой и детской смертности. Постепенно происходит снижение рождаемости, однако в те-чение некоторого временного периода успевает произойти демографический взрыв, значительно увеличивающий долю


128

молодого поколения в возрасте от 15 до 24 лет относительно взрослого населения [108].

Сегодня, как показывает статистика, 24% населения респу-блики – это дети от одного года до 14 лет. По прогнозам, бум рождаемости, начавшийся в 2005 г., продолжится до 2016 г. и детей станет на 1,2 млн. больше, чем в предыдущие годы. По-следующие демографические тренды будут соответствовать сегодняшней ситуации: казахстанцы и впредь будут оставаться молодой нацией [14].

Опыт показывает, если увеличение трудоспособного насе-ления сопровождается ростом занятости, особенно в сферах с высокой производительностью труда, то «молодежный бу-гор» может стать экономическим дивидендом страны. Однако, если большая часть молодежи трудоспособного возраста не в состоянии найти работу, тогда «молодежный бугор» является потенциальным источником социальной и политической не-стабильности [109].

В нашей республике уровень экономической активности молодежи (по официальным данным статистики) составляет 63,3%, самозанятых – 30,4%, безработных – 1,5%. Но статистика не отражает в полной мере ситуацию на рынке труда, особенно в молодежном сегменте.

Особенно остро стоят социальные проблемы молодежи в южных областях республики. Это связано с тем, что, во-первых, это – регионы наибольшего представительства молодежной возрастной группы, во-вторых, здесь имеют место большие миграционные потоки, в-третьих, эти области характеризуют-ся высоким уровнем бедности, в-четвертых, в них – большой удельный вес самозанятого населения.

Указанная статистика свидетельствует о крайне нежела-тельных явлениях. Маловероятно, что ситуация в молодежной среде в ближайшем времени будет взрывоопасной, но, безус-ловно, образованная безработная молодежь – ингибитор соци-ального напряжения [110].

Эти тенденции косвенно подтверждаются итогами социо-логических исследований. Так, согласно проведенному соци-ологическому исследованию, препятствуют трудоустройству


молодежи: отсутствие опыта работы (22%); низкая заработная плата (17%); взяточничество, коррумпированность работодате-лей (13%); несоответствие полученного образования требовани-ям рынка труда (11%); низкая конкурентоспособность молодых специалистов на рынке труда (10%); отсутствие рабочих мест в районах проживания (10%). Реже всего участники опроса отме-чают дискриминацию по гендерному и этническому признаку (3% и 4%, соответственно) [13].

Таким образом, современная социальная структура про-изводства, которая определяет социальную структуру обще-ства, состоит из нескольких разнородных компонентов, но в ней превалируют структуры архаичного и традиционного типа. Экономическое развитие осуществляется экстенсивны-ми мерами, за счет эксплуатации природных ресурсов и, как следствие, за счет преимущественной роли топливно-энерге-тического комплекса и отраслей по обработке сырья. Такая структура способствовала формированию современной про-фессиональной структуры молодежи, где, по сути, преобла-дают работники средней и низкой квалификации, что явно не привлекательно для молодежи в век технического прогресса и информатизации.

Реальная ситуация в сфере молодежной занятости приво-дит к разрушению трудовой мотивации, в массовом сознании созревает убежденность, что добросовестное отношение к тру-ду не дает гарантий и уверенности в том, что трудовые усилия будут достойно вознаграждены.

Среди трудовых ценностей для молодежи наиболее акту-альными являются материальные и статусные. Теряется значи-мость самого труда, слабеет связь между трудом и зарабатыва-нием денег. Желание хорошо зарабатывать не коррелирует со стремлением совершенствовать знания и навыки. В значитель-ной степени это объясняется тем, что повышение квалифика-ции при низких темпах модернизации трудового процесса, се-рьезном отставании технологической оснащенности, не было по-настоящему востребовано.

Уменьшается социальная ценность труда – для значитель-ной части молодых людей характерна не только моральная де-


130

градация, но также социальный пессимизм. Произошла поля-ризация ценностей содержательности и оплаты труда.

Для Казахстана движущими ценностями могут быть сво-бода, профессионализм, инициативность, предприимчивость, уважение к напряженному труду, уважение к собственности. С ранних лет необходимо прививать уверенность в себе, настой-чивость в достижении цели, уважение к труду. Выигрывает тот, кто способен к постоянному профессиональному самосовер-шенствованию, кто не боится получить новые знания и навыки. Посеяв мотивацию достижения, пожнешь урожай экономиче-ского роста. Поэтому идея Общества Всеобщего Труда, сфор-мулированная в статье «Социальная модернизация: Двадцать шагов к Обществу Всеобщего Труда» является практической и прагматической. Труд, как решающий национальный фактор, в условиях глобальной конкуренции должен быть выдвинут на первый план.

Большинство проектов в рамках Программы форсирован-ного индустриально-инновационного развития Казахстана до 2020 г. предполагается осуществить в сырьевом секторе, но и несырьевой сектор без внимания не остался. Успешная реали-зация Программы ФИИР предполагает диверсификацию эко-номики и развитие отраслевой среды, которая давала бы воз-можность решать проблему молодежной занятости. При этом должны произойти и качественные, и количественные измене-ния в социальной структуре молодежи.

В программе занятости до 2020 г. отмечено, что её реализа-ция будет осуществляться по четырем направлениям [110]:

1. Обучение и содействие в трудоустройстве самозанятого, безработного и малообеспеченного населения.

2. Содействие развитию предпринимательства на селе.3. Повышение мобильности трудовых ресурсов.4. Развитие сельских населенных пунктов.Целесообразно дальнейшее совершенствование региональ-

ных молодежных программ, рассмотрение взаимосвязи их ре-ализации в контексте Стратегии «Казахстан-2050», а также кон-троль – как со стороны государства, так и со стороны общества.


4.2. Молодежная миграция в Казахстане: проблемы и тенденции

Миграция молодежи – одно из распространенных явлений современности во всем мире. По своему характеру миграция может быть внутренней и внешней, в каждой из них есть свои направления. Во внутренней миграции Казахстана выделяют-ся следующие потоки: село – город и наоборот – город – село.; маленькие населенные пункты – большие; освоенные регионы – неосвоенные.

К внешней миграции относится как иммиграция, так и эмиграция. К иммигрантам относятся беженцы из зоны кон-фликтов, переселенцы – этнические казахи из стран ближне-го и дальнего зарубежья – оралманы. К эмигрантам относится молодежь, выехавшая на работу за границу.

В 2007 г. была принята Концепция миграционной полити-ки Республики Казахстан на 2007–2015 гг., согласно которой, «решение вопросов внутренней миграции населения будет осу-ществляться с учетом реализации Стратегии территориально-го развития Республики Казахстан до 2015 г. и Государственной программы развития сельских территорий Республики Казах-стан на 2004–2010 гг.» [111].

Законодательство в области миграции населения основы-вается на Конституции РК и состоит из Закона «О миграции населения» от 22 июля 2011 г. и других нормативно-правовых актов. Закон предусматривает защиту прав и свобод мигрантов (ст. 4, п. 1, пп. 1), а также оптимизацию подактов внутренней миграции, обеспечение рационального расселения мигрантов по территории страны (ст. 4, п. 2, пп. 7).

По мнению казахстанского исследователя М. Махмутовой, все законы и другие нормативно-правовые акты, касающиеся миграции и молодежной политики, принимались независимо друг от друга и поэтому концептуально не объединены. Так, в Законе «О государственной молодежной политике в Республике Казахстан», принятом в 2004 г., перечислены пятнадцать направ-лений государственной молодежной политики (ст. 5), ни одно из которых не включает вопросы миграции молодежи [28, с. 14].


132

Поскольку проблемы внутренней миграции особенно ак-туализировались в постсоветский период, приоритетом в стратегическом курсе Правительства РК на 2003–2005 гг. были определены проблемы аула (села). На основании поручения Президента РК была разработана и утверждена указом главы государства от 10 июля 2003 г. государственная Программа раз-вития сельских территорий на 2004–2010 гг.

В начале нового века в сельской местности Казахстана про-живало 43% населения страны, треть из которых имела доход ниже прожиточного минимума. Такое положение сельских жителей усиливало дифференциацию населения страны по уровню доходов, негативно влияло на социально-политиче-скую атмосферу в обществе, отражалось на показателях чело-веческого развития и инвестиционном имидже страны.

Таким образом, принятие Программы было вызвано необ-ходимостью эффективного развития сельских территорий и формирования оптимальных схем сельского расселения. Опти-мизация сельских территорий позволила бы концентрировать ресурсы в экономически перспективных местах, что благопри-ятно сказалось бы на развитии сельскохозяйственного произ-водства и, в конечном итоге, на уровне жизни сельчан.

На расширенном заседании Правительства 11 октября 2013 г. Президентом была поставлена под сомнение целесоо-бразность новой Программы развития сельских территорий, поскольку аналогичный документ уж реализовывался в 2004–2010 гг. Президент отметил, что сначала необходимо довести до конца задуманное в прошлой Программе и отчитаться по конкретным результатам.

Сегодня можно констатировать, что государственная Про-грамма развития сельских территорий на 2004–2010 гг. не ре-шила проблем сельчан.

Во-первых, не получило должного развития сельскохозяй-ственное производство. Так, объем валовой продукции сельско-го хозяйства в 2012 г. составил 1,9 трл. тг., или 4,1% ВВП страны, при том, что на селе проживает более 40% населения страны.

Во-вторых, в соответствии с действующими нормативами, сельские населенные пункты в целом обеспечены объектами об-


разования и здравоохранения, электрифицированы и телефо-низированы практически все населенные пункты. Вместе с тем, отмечается нехватка детских дошкольных учреждений, объек-тов культуры и спорта, 71% объектов здравоохранения находят-ся в малоприспособленных помещениях, в аварийном состоя-нии находятся 189 объектов образования, в 92 школах занятия проводятся в 3–4 смены. Доступ к централизованному водо-снабжению имеют 68% сельского населения, а 20% автомобиль-ных дорог местного значения требуют капитального ремонта.

В-третьих, слабая отчетность и отсутствие видимых резуль-татов не позволяют надеяться на то, что такие масштабные с финансовой точки зрения инициативы, как «Аул жастары», «С дипломом – в село», «Нурлы кош» могут привести к реальному улучшению положения сельской молодежи.

В-четвертых, исчезают мелкие населенные пункты, в ре-зультате государство теряет социальный контроль над терри-торией. Сельские поселения самоликвидируются, прежде все-го, там, где исчезает сельскохозяйственное производство [112].

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что за годы реформ проводимая социальная политика не принесла ожи-даемых результатов. Сохранились крупные социально-эконо-мические диспропорции между уровнем и качеством жизни, занятостью, доходах в сельских населенных пунктах и крупных городах.

Таким образом, серьезные социально-экономические про-блемы в аграрном секторе привели к появлению массовой вну-тренней миграции. Миграционные потоки значительно возрос-ли в последнем десятилетии (2001–2010 гг.) и особенно за период 2006–2010 гг. Численность прибывающих в город с целью пере-мены места жительства, в пределах страны, многократно превы-шает число лиц, переселившихся в сельские населенные пункты.

Внутренняя миграция идет, в основном, из сел в крупные города, а также на объекты крупных иностранных и отечествен-ных предприятий.

За 20 лет во внутренней миграции участвовало 5,7 млн. человек, или 36,8% к среднегодовой численности населения, сложившегося в стране за 1999–2010 гг. При этом в межрегио-


134

нальной межобластной миграции участвовали 2,6 млн. (16,8% к среднегодовой численности и 45,8% – к числу всех участников во внутренней миграции). Общая численность населения, уча-ствовавшего в региональной (внутриобластной) миграции, пре-высило 3,1 млн. (20% и 54,2%, соответственно), они являются но-вой причиной ускорения процесса урбанизации за последние два десятилетия. При этом миграционные потоки значительно возросли в последнем десятилетии (2001–2010) и особенно за период 2006–2010 гг. За восемь лет (2003–2010) ежегодно от 300 до 350 тыс. человек находились в активной подвижности вну-три страны, притом почти половину из них составили мигран-ты по межобластной миграции [16, с. 8].

Численность прибывающих в города с целью перемены места жительства в пределах страны, многократно превыша-ет число лиц, переселившихся в сельские населенные пункты. Особенно большое положительные сальдо по внутренней ми-грации имеют города Астана и Алматы, а также Алматинская и Мангистауская области. В остальных регионах выехавшей мо-лодежи оказалось больше, чем прибывшей (рис. 6), что, скорее всего, связано с возможностями трудоустройства, обучения, осуществлением иных жизненных планов молодежи, реализу-емых в этих регионах [13, с. 96–97].

Рис. 6. Сальдо внутренней миграции


Основные миграционные потоки межобластной миграции в 2001–2010 гг. шли в следующие области: Алматинскую (185 тыс. человек), Акмолинскую (96), Карагандинскую (73), Южно-Казахстанскую (62), Жамбылскую (46), Мангистаускую (4). Зна-чительная часть мигрантов сосредоточилась вокруг названных городов. Большие миграционные убыли по межобластной ми-грации приходились на три южные области – ЮКО, Жамбыл-скую и ВКО [5].

Основным субъектом миграционного процесса в Казахстане является молодежь. Свидетельством миграции сельской моло-дежи в город является то, что в возрастной структуре сельской молодежи наблюдалось некоторое снижение доли граждан в возрасте 25–29 лет и увеличение данной возрастной группы в среде городской молодежи.

Снижение количества сельской молодежи объясняется ее оттоком из села в город с целью продолжения образования и трудоустройства. Отсутствие работы, низкий уровень социаль-ной инфраструктуры в селах и поселках – основные причины внутренней миграции и оттока сельского населения в горо-да. В региональном разрезе больше всего сельской молодежи в ЮКО – 449,168 человек (22,9%) и Алматинской области – 387 018 человек (19,7%). Только в этих двух регионах сосредото-чено почти 43% всей сельской молодежи Казахстана [13, с. 97].

Особенностью урбанизации в Казахстане является то, что она происходит не в результате структурных изменений про-изводства, но по причине «выталкивания» в города сельского населения. Безусловно, в двух крупнейших городах республи-ки больше возможностей трудоустроиться, получить образо-вание, но стихийная, неконтролируемая миграция приведет к тому, что доля городского населения начнет намного пре-вышать долю экономически активного городского населения, занятого в производственной и непроизводственной сферах. Прибывающее в города сельское население пополняет армию безработных, а недостаток жилья вызывает появление неблаго-устроенных городских окраин (Шанырак, Ожет, Бакай). Отли-чие от истинной урбанизации состоит в том, что не происходит


136

развития городских функций, город не «подтягивает» культур-но мигрантов и даже, наоборот, сам маргинализируется.

У урбанизации есть еще одна отрицательная черта: город развращает. Вчерашнего сельчанина, который в городе торгует дисками, зарабатывает без всяких усилий, не производя ника-кого продукта, в несколько раз больше, чем в селе, никогда не вернешь к земле [113].

Исследования, проведенные еще в 2000-е гг., показали, что среди молодежи, живущей на селе, желание переехать в город выражено далеко неоднозначно. В той или иной мере желание переехать в город выразили 48,1% респондентов, а против сме-ны места жительства высказались 41% сельчан. В числе причин миграции из села были названы такие факторы, как перерас-пределение собственности на селе, ухудшение экономическо-го состояния населения, трудности трудоустройства, усиление разрыва между условиями жизни на селе и в городе, низкое качество школьного образования и медицинского обслужива-ния, отсутствие условий для проведения досуга. Решение этого круга проблем составляет мотивационное ядро в миграционных установках сельской молодежи [114].

В возрастном срезе миграционные установки распредели-лись следующим образом. Молодые люди в возрасте от 14 до 18 лет гораздо чаще выражают желание переехать в город. Среди молодых людей старше 19 лет основным мотивом миграции в город является возможность найти работу. Больший уровень брачности на селе среди молодых в некоторой мере снижает у них подверженность к смене места жительства.

Обращаем внимание на результаты социологического опроса, проведенного в 2001–2002 гг. в сельской местности 11 областей Ка-захстана по проекту «Сельские районы Казахстана: новые аспек-ты типологии». Они говорят о том, что главными причинами пе-ремещения жителей села в город является отсутствие работы на селе – 87,4%; отсутствие перспектив у детей и молодежи в целом – 90%; плохие природно-климатические условия – 3% [115].

Опрос, проведенный в 2012 г. казахстанским исследовате-лем М. Махмутовой, показал, что основными причинами пере-езда молодых мигрантов в г. Алматы являются: получение об-


разования – 57,4% (респонденты могли выбрать более одного варианта ответа); недостаточный доход – 54,1%; не было работы / заработка по прежнему месту проживания – 43,4%; недоволен своим уровнем жизни – 31,8%; семейные причины – 21,5% [28].

Анализ результатов исследования, проведенного в сентя-бре-октябре 2013 г., позволяет сформировать рейтинг причин переезда молодых граждан республики: низкий уровень до-хода (17,7%); невозможность устроиться на работу (15,8%); от-сутствие перспектив и невозможность реализоваться (12,6%); личные мотивы и интересы (11,7%) и получение качественно-го образования (9,2%). Как видим, молодое поколение страны, как и десять лет назад, обеспокоено трудоустройством, дохо-дом, отсутствием перспектив [13, с. 99]. Таким образом, можно констатировать, что за десять лет проблемы молодежной ми-грации не только не разрешены, но еще больше актуализиро-вались.

Западные исследователи, а именно – представители Чикаг-ской социологической школы – еще в 20-е гг. ХХ в., объясняя трансформации поведения молодых мигрантов в городе, от-мечали, что, если провинциальное сообщество предлагает мо-лодому человеку стабильную и неизменную жизнь, то город побуждает к нетрадицонному, исключительному, эксцентрич-ному. Но слабая интеграция молодых мигрантов в новую город-скую среду, отсутствие сплоченности между обществом и лич-ностью способствуют развитию отклоняющегося поведения.

Согласно Р. Парку, социализация городской молодежи дифференцирована и это – естественный неизбежный про-цесс. Личность детерминирована социокультурной системой, т. е. поведение и деятельность человека определяются куль-турной средой, обычаями, нормами и ценностями. Они из-меняются, исчезают и возникают в зависимости от процессов, происходящих в обществе. Освоив новые социальные практи-ки, человек осваивает и новые традиции, приобретает необхо-димые для функционирования в данной среде навыки, знания, нормы и образцы поведения. При этом личность выступает носителем культуры своего общества, без которой не может существовать, а в самой личности присутствует лишь часть


138

общественной культуры, усвоенная в процессе культурной со-циализации [116].

На недоступность культурных ценностей в городском про-странстве подростки реагируют созданием субкультуры со сво-ими целями и нормами. Делинквентная субкультура создает свои нормы из доминирующей культуры, но при этом выво-рачивая их «наизнанку», т. е. по стандартам этой субкультуры поведение делинквента правильно именно потому, что оно не-правильно по нормам главенствующей культуры [117].

Проецируя на Казахстан выводы американских ученых, можно отметить общие моменты. Так, увеличение динамики внутренней миграции способствовало расширению явлений маргинализации и криминализации среди молодежи – выход-цев из села. На рынке труда в получении квалификации они объективно не могут составить конкуренцию городским свер-стникам и, в основном, приобретают специальности, которые в обществе не представляют большой ценности и малоопла-чиваемы. К этому следует отнести и бытовую неустроенность, жизнь, в лучшем случае, на съемных квартирах, а то и просто бездомных. Все это тормозит процесс их социализации, они в массе не посещают культурные центры большого города, соз-дают землячества, и, в общем, остаются для города чужими. В этом состоянии они могут прожить долгие годы, и это приво-дит ко многим негативным последствиям.

В процессе урбанизации молодежь должна пройти опреде-ленную ступень адаптации к новым условиям, сменить образ жизни, потерять связи с выработанными в аулах ценностями и строить в своем сознании новую систему жизненных ценностей и ориентиров. Изменение социального статуса дестабилизиру-ет психологию молодого человека. В результате происходит размывание традиционных нравственных норм, мировоззрен-ческой установки, мотивов поведения. В процессе перехода от одного социокультурного уклада (традиционного) к другому (который можно определить как городской или индустриаль-но-урбанистический), культурное наследие, веками составляю-щее едва ли не самое ценное достижение народа, подвергается сомнению. В городе происходит вытеснение групповых источ-


ников в пользу индивидуально массовых, на передний план ставится необходимость самостоятельного выбора ценностей, ориентирующих его сознание и поведение. Последствия этих процессов амбивалентны.

Распределение социального статуса личности в обществе в процессе конкуренции должно происходить таким образом, чтобы существовали положительные стимулы для выполнения своих функций и обязанностей. В противном случае, последует отклоняющееся поведение, что является симптомом противо-речия между общественными нормами и средствами их реа-лизации. А в случае ослабления институциональных способов деятельности масс общество становится нестабильным, и в нем развиваются явления, которые Дюркгейм называл как «ано-мия» (безнормность), аморальность, нежелание участвовать в созидательном труде, увеличение криминогенности и т. д., что свидетельствует о нестабильности общества.

В ситуации аномии человек, никуда не уезжая, чувствует себя в родном обществе полностью дезориентированным, чужаком, маргиналом. Симптомами аномии являются неуверенность в завтрашнем дне, социальный страх, одиночество, беспокойство и высокая внушаемость. Аномия сопровождается также чув-ством униженности – как личностной, так и национальной. Ведь новая система ценностей, предлагаемая элитой обществу, как бы показывает ему его «несовременность», отсталость. В связи с этим, встает вопрос, возможно ли реальное развитие общества, когда его члены чувствуют себя униженными, несоответствую-щими времени, с ущербной идентичностью, а социальные ус-ловия препятствуют раскрытию их творческого потенциала.

По мнению В.М. Межуева, с таким сознанием вообще нель-зя развиваться. Развитие есть удел уважающего себя человека, а ответом на национальное унижение может быть только не-нависть к тем, кто тебя унижает и кого тебе ставят в пример. Убедите человека в том, что он – варвар, он и будет вести себя соответственно. В итоге мы получим не развитие, а произвол сверху и хаос внизу [118].

Сегодня реальность такова, что растут темпы маргинализа-ции масс, ведущие к атмосфере массового психического беспо-


140

койства, эмоционального возбуждения. Эти кризисные явле-ния находят отражение в сознании людей, в нормах и моделях поведения, в ориентации на те или иные виды деятельности. Доступ к жизненным благам и ценностям становится избира-тельным, усиливается процесс формирования социального не-равенства между различными общностями, в том числе, между вчерашними сельчанами и городскими жителями.

Неразвитость экономической и социальной сфер села по сравнению с городскими, ущемленное положение сельских жителей в обществе создает индивидов с бедными, ограничен-ными потребностями, отчуждённых как от результатов свое-го труда, так и от создаваемых общественных благ. В условиях все усиливающейся дифференциации общества сельчане все больше становятся объективно ограниченными. Занимаемые социальные позиции порождают определенное поведение: поведение ущемленной части населения, которая против мо-дернизации общества, т. к. не вписывается в нее, а отсюда – не-доверчивость и неуверенность, с одной стороны, и агрессия – с другой.

И поселенческий фактор, и разделение труда – это соци-альные детерминанты, но они принимают этническую окра-ску, так как сельское население, в основном – казахское.

Казахстанские исследователи А. Кожахметов и М. Асанба-ев отмечают, что мигранты в Южной столице – это труд без гарантий, отсутствие социальных условий и ответственности работодателя, низкий оклад. Во многом их положение схоже с положением иностранных гастарбайтеров, но есть одно от-личие – наличие казахстанского гражданства.

Они работают на барахолках и местных базарах, на стро-ительных площадках, асфальтируют улицы, работают мусор-щиками, мойщиками, водителями автобусов и маршруток, словом, на тех низкооплачиваемых работах, где нет горожан.

На новом месте жительства им помогают родственники, друзья, земляки. В большинстве домов, расположенных в ми-крорайонах «Шанырак» и «Ожет», проживают близкие род-ственники, бывшие односельчане. Этнический состав социаль-ной структуры жителей этих микрорайонов – на 95% казахи.


Воспитанные в традиционной системе ценностей, но вы-толкнутые из привычной среды, они теряют социальные и по-веденческие ориентиры в новых городских условиях. Причем большинство из них – молодежь [119].

В Казахстане, благодаря обширной территории, охвачен-ной сетью сложившихся городов, сверхконцентрация в горо-дах пока не достигла подобной социальной остроты. Но про-должающееся «собирание» большинства сельских мигрантов в двух городах страны – Алматы и Астане, ведет к тому, что эти города растут, но не развиваются. Их коммунальная и соци-ально-культурная инфраструктура отстает от увеличивающей-ся численности и плотности населения. В итоге это негативно сказывается на облике городов, уровне комфорта и безопасно-сти. В условиях неразвитости инфраструктуры казахстанского города темпы притока в него сельских мигрантов далеко опе-режают темпы создания рабочих мест в городской экономике. В рыночных условиях они оборачиваются ростом социального и имущественного неравенства, деградацией качества жизни в городе в целом [120, с. 31].

Углубление социальной и культурной разобщенности с по-степенным отходом от относительно однородного социалисти-ческого общества, ослаблением коллективных связей и размы-ванием социального капитала стало еще одной особенностью постсоциалистического, в том числе, и казахстанского города [120, с. 59].

У сельчан существуют проблемы социальной адаптации к городской жизни. Как отмечают эксперты, урбанизация в Ка-захстане рождает массу проблем, в том числе: снижение общей культуры, рост преступности, рост социальной напряженно-сти, связанной с неустроенностью мигрантов. Все это может привести к конфликтам не только между «старыми» и «новы-ми» горожанами, но и между мигрантами и властями.

По мнению политолога С. Акимова, «...пока такие граждане проживают в сельской местности, до них никому нет дела. Но после того, как они переезжают в город, власти вынуждены об-ращать на них внимание, так как они могут составить актив оп-позиции или деструктивных течений». Здесь можно вспомнить


142

события шестилетней давности. Большой приток сельчан в го-рода на фоне недоступности жилья вылился в самозахват земель на окраинах больших городов. Так, близ Алматы возникли сна-чала поселения, а потом микрорайоны «Шанырак» и «Бакай».

Поскольку основной проблемой для внутренних мигрантов является ограниченность территориальных ресурсов крупных городов, то имеет смысл учесть мировой опыт создания город-ских агломераций. Агломерации становятся ключевой формой территориальной организации производительных сил и рассе-ления. В 2012 г. главой государства в Казахстане определены в качестве точек агломерационного роста города Астана, Алма-ты, Актау, Актобе, Шымкент, в которых проживают около тре-ти населения страны. Но, к сожалению, как показывает тот же мировой опыт, ни промышленность, ни сфера обслуживания не в состоянии поглотить существующий сегодня массовый приток рабочей силы из села [113].

Миграционные процессы являются серьезным фактором, усиливающим давление на общественно-политическую и эко-номическую систему страны. Миграция сельского населения влияет как на район исхода, так и на облик города.

Процесс внутренней миграции остановить сложно, т. к. она обоснована социально-экономически. Политика созда-ния новой экономической системы на сельских территориях пока не принесли желаемых результатов, поэтому инерция миграционного процесса будет сохраняться. Обнадеживает тот факт, что нынешние городские власти Алматы стали про-являть внимание к проблеме внутренних мигрантов. Вместо организованных сносов жилых построек и судебных процес-сов над жителями окраин, городское руководство предпочи-тает подходить к решению многих накопившихся проблем в правовом русле [28, с. 67].

Что касается внешней миграции, то, хотя на сегодня она не проблематична, ее нельзя сбрасывать со счетов.

Согласно данным Федеральной миграционной службы Рос-сии [121], на конец августа 2013 г. на территории РФ находилось более 600 тыс. граждан РК. Директор аналитического центра МГИМО А. Казанцев отмечает: «Ранее казахстанской массовой


трудовой миграции не было, однако в настоящее время все боль-ше молодежи с трудоизбыточного и относительно бедного юга Казахстана едет к нам на заработки... Если в случае миграции из Таджикистана и Кыргызстана речь идет о низкоквалифици-рованной рабочей силе, имеющей к тому же, как правило, не-легальный характер, то Казахстан теряет квалифицированных специалистов, что порождает крайне негативные последствия для страны. То есть налицо непросчитанное создателями Тамо-женного союза изменение миграционных пропорций». Вполне вероятно, что Таможенный союз предполагает создание по об-разцу ЕС общего рынка труда для стран-участниц. Это значи-тельно облегчает трудоустройство в России для мигрантов из стран-членов. C созданием ТС и началом функционирования ЕЭП в январе 2012 г. интеграционные процессы государств – участников ЕврАзЭС получили мощный импульс. Стала реаль-ной и перспектива формирования общего рынка труда. В рамках создания ЕЭП Беларусь, Казахстан и Россия уже приняли сразу два важных документа, регулирующих трудовую миграцию: Со-глашение о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей [122] и Соглашение о сотрудничестве по противодействию нелегальной трудовой миграции из третьих государств [123].

«...В Казахстане получила развитие «утечка умов», – ко-торая «молодеет» с каждым годом: все чаще дети выезжают учиться в различные зарубежные школы. В итоге их становле-ние как профессионалов и как личностей происходит не на ро-дине, а за рубежом, что может привести к самым печальным последствиям: из категории учебных мигрантов они перетека-ют в категорию безвозвратных мигрантов, нанося экономиче-ский, демографический и социальный вред своей стране» [124].

Более 45 тыс. казахстанских студентов обучаются за рубе-жом. Согласно данным посольств Казахстана за рубежом и ми-нистерств образования: в вузах России обучается 26 тысяч 600 казахстанских граждан, в КНР – 9 670, из них 628 – по различ-ным грантам; в Великобритании – около 4000; в США и Чехии – около 1000; в Малайзии – около 1 500 (по данным миграци-онной службы Малайзии – 611); в ОАЭ – 715; в Турции – 783; в Польше – 300; остальные – в других странах [125].


144

При этом, из указанного количества студентов в рамках программы «Болашак» обучаются более 2 тыс. человек, по международным договорам Министерства образования и на-уки – 1211. В ведомстве подчеркнули, что отслеживать казах-станских студентов возможно лишь по программе «Болашак». Поэтому МОН планирует внедрить аналогичные стипендии «Болашак» договорные обязательства и по другим междуна-родным программам [125].

Казахстанским гражданам образовательные гранты предо-ставляют правительства России, Китая, Турции, Таджикистана и других стран. По данным МОН РК, в рамках международных договоров осуществляется обмен студентами с Китаем, Егип-том, Монголией, Румынией, Словакией, Украиной, Беларусью, Кыргызстаном, Иорданией, Вьетнамом, Финляндией, Венгрией и Латвией [125].

К сожалению, нет статистики по трудоустройству моло-дых людей, получивших образование за рубежом. Возможно, причинами их миграционного поведения являются трудности с трудоустройством по полученной за рубежом специально-сти, не соответствующей существующей социально-профес-сиональной структуре в Казахстане, отсюда – отсутствие пер-спектив профессиональной самореализации и социальной мобильности.

Итоги соцопроса казахстанской молодежи, которые гово-рят о высоких миграционных ожиданиях в среде людей до 30 лет: 56% молодых казахстанцев изъявляют желание переехать внутри РК. На вопрос: «Куда бы Вы хотели переехать?» – 35, 6% отвечают – в Астану или Алматы. От 22 до 25% жителей РК в возрастной группе до 30 лет хотят уехать из Казахстана. 17,1% из опрошенных респондентов готовы переехать в Россию и 13,8% сказали о своем желании эмигрировать в дальнее зару-бежье [126].

145 З а к л ю ч е н и е

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе авторами рассмотрены особенности соци-альных процессов на примере социально-политической актив-ности молодежи. Главные итоги исследования заключаются в следующем: во-первых, получена достоверная картина соци-ального положения молодежи в сфере труда; во-вторых, пока-заны направления государственного управления молодежной политикой; в-третьих, выявлены значимые особенности мо-лодежной миграции, которые детерминированы социальным неравенством и во многих случаях носят вынужденный харак-тер; в-четвертых, процессы социальной активности рассмотре-ны в контексте динамики социокультурных процессов. В ходе исследования обозначены основные социокультурные ориен-тации казахстанской молодежи, как факторы социальной ак-тивности, выделен феномен «политическая культура», прове-дена классификация типов политической культуры, а также исследованы процессы политической активности молодежи. В-пятых, проанализированы социально-экономические, поли-тические, политико-идеологические факторы формирования социально-политической активности молодежи.

По результатам исследования сделаны следующие выводы: 1. Для решения демографических проблем государство

должно принять ряд мер, стимулирующих рост населения, ко-торые в контексте социально-экономического развития страны должны способствовать улучшению демографической ситуа-ции в стране.

Часто причины демографического спада связывают с воз-никшими материальными проблемами, отсутствием уверен-ности в завтрашнем дне, неустойчивостью работы, отсутствием жилья, слабой государственной поддержкой, бюрократизаци-ей при выдаче пособий и т. д.


146

Но связывать демографическую проблему исключитель-но с материальным благополучием семьи не совсем правиль-но, и опыт европейских стран это доказывает. Материальные проблемы можно воспринимать в качестве фактора, но не доминантной причины, определяющей увеличение числа де-тей в семье. Финансовое поощрение рождаемости может дать кратковременное ее повышение, и будет касаться тех семей, которые отложили рождение детей до «лучших времен».

Большую роль в динамике демографических процессов и семейно-брачных отношений играют такие нематериальные показатели, как ценность семьи, уважение и престиж этого института в обществе, степень участия обоих родителей в вос-питании детей, количество разводов, число матерей-одиночек, репродуктивное здоровье. Поэтому от развития этих немате-риальных факторов во многом будут зависеть и сфера семьи и демографические процессы. Принятие ряда мер, прежде всего, на государственном уровне, постепенно будет изменять ситуа-цию. Но здесь нельзя строить иллюзий [106].

Работу по улучшению демографической ситуации необхо-димо вести в нескольких направлениях [128]:

• Поднять статус семьи, особенно многодетной.• Воспитывать у молодежи устойчивую мотивацию на се-

мейный образ жизни, на семью с тремя-четырьмя детьми. • Осуществлять демографический мониторинг, особенно

по рожденным вторым и третьим детям.• На государственном уровне уделять большое внимание

медицинскому обслуживанию детей, семейных пар, женщин фертильного возраста.

• На основе зарубежного опыта стимулировать рождение детей;

• Развивать целый кластер пищевой и легкой промышлен-ности для детей (продукты питания и товары для детей, осо-бенно младенцев).

Все эти меры должны способствовать успешной демогра-фической политике.


Повышение абсолютного числа рождений сказывается на размерах молодежной группы далеко не сразу. Это позволя-ет прогнозировать численность этой группы на 14 лет вперед, дает возможность государственным органам планирования «подготовиться» к колебаниям численности молодежи и со-ставляющих ее подгрупп и учесть эту динамику в экономиче-ской и социальной политике.

2. Государственная молодежная политика выражает в от-ношении к молодому человеку стратегическую линию госу-дарства на обеспечение социально-экономического, политиче-ского и культурного развития Казахстана, на формирование у молодых граждан патриотизма и уважения к истории и куль-туре страны, к другим народам, на соблюдение прав человека.

На сегодняшний день необходимо продолжить разработ-ку нормативно-правовых актов, в том числе предложений, за-конов по изменению и дополнению ранее принятых, которые бы способствовали более совершенному правовому регулиро-ванию различных общественных отношений с непосредствен-ным участием молодежи. Особое значение имеет в этом плане завершение работы по принятию нового закона Республики Казахстан «О государственной молодежной политике в РК».

Учитывая, что молодежь является, с одной стороны, потен-циалом позитивных перемен в обществе, а, с другой – возмож-ным фактором социальной нестабильности, сейчас становится исключительно актуальным содействие в адаптации молодых людей к современным социально-экономическим условиям в рамках государственной молодежной политики.

Государству не всегда удается мобилизовать молодежную инициативу в общественных интересах. Поэтому необходимо использовать дифференцированный подход к молодежи по социальным и возрастным группам и разрабатывать новые технологии работы с молодежью, с учётом социальных и воз-растных различий.

3. Сегодня складывается ситуация, при которой образо-вание остается едва ли не единственным фактором, поддер-живающим индекс человеческого потенциала общества в ус-ловиях, когда социально-экономические факторы работают


148

недостаточно. При этом использовать все реальные возможно-сти включиться в мировое образовательное пространство, со-хранив традиционную систему образования.

В казахстанском обществе отмечаются принципиальные для образовательной политики и образовательного простран-ства изменения. Если ранее доминировали социально-эконо-мические функции образования, то сегодня возрастает роль культуры в качестве способа и результата многосторонней де-ятельности молодежи, которая обретает возможности и права современного мира. Все более возможной для молодежи ста-новится свобода самореализации, приобретения и развития личностного начала, национального стиля мышления.

Проблемой образования как социокультурного института всегда являлось определение его содержания, соответствующе-го его функциям, стоящего на уровне современного культурно-го и научно-технического развития. Традиционно содержание образования опирается на учебные дисциплины, на исследова-ния, науку, основывается на представлениях об объективности и универсальности научных знаний, а учебный процесс ори-ентирован, в основном, на познавательную деятельность. Се-годня нужна нацеленность на принципиально иные подходы – растить молодежь, готовую в будущем находить новые пути и идеи, способную к развитию экономики и технологии, фор-мирующую целостное мировоззрение.

4. Состояние политической культуры молодежи, так же, как и общества в целом, в определенной степени фрагментировано. Согласно результатам социологического исследования, в поли-тической культуре казахстанской молодежи представлены три компонента, выделенные Г. Алмондом и С. Вербой – «поддан-нический», «приходской» и «партиципаторный». Отдельные группы молодежи отличаются друг от друга интересом к по-литике, уровнем включенности в политическую жизнь, ориен-тациями на различные идейно-политические течения.

Политическая культура предполагает наличие соответству-ющей системы мотиваций, которая формируется на основе ценностных установок, социальных и политических ориента-ций. Осознание молодежью принадлежности к той или иной


группе (субкультуре), стремление найти среди окружения себе подобных, разделяющих такие же ценности и идеалы, выступа-ет важным стимулом в проявлении политической активности.

5. Эволюцию и институционализацию политического уча-стия молодежи Казахстана можно условно разделить на три этапа: советский, перестроечный и период суверенного Казах-стана.

Мобилизационное участие советского периода было на-правлено на поддержку политической системы с целью де-монстрации преданности единой коммунистической партии. Понимание молодежи как строителя коммунизма, резерва и помощника партии способствовало тому, что ее включенность в политические процессы рассматривалась как государствен-ная, партийно-политическая и личностная задача. Молодеж-ные политические организации того времени отличались мас-совостью, сверхцентрализацией и идеологизированностью.

В переходный период отмечается уход от монопартийной системы к политическому плюрализму. В годы перестройки в Казахстане, вследствие развития демократии, наблюдает-ся всплеск политической активности молодежи, результатом которого стало появление новых общественно-политических движений.

В отличие от перестроечного периода, в постсоветском Казахстане политическое участие молодежи, как и общества в целом, было менее активным, хотя в этот период были соз-даны политико-правовые и институционализационные пред-посылки гражданского общества. Наши исследования зафик-сировали, что политическая активность в неэлекторальных формах (политические партии, движения) присуща лишь не-большой части молодежи (1,8%), к тому же, более или менее активная часть молодежи находится под влиянием провласт-ных структур.

6. Внутренняя миграция во многом является следствием трудности трудоустройства. Ведущим направлением миграци-онных потоков стало движение из села в город. Особенно боль-шие положительные сальдо по внутренней миграции имеют города Астана и Алматы, а также некоторые другие города за-


150

падных регионов. Миграция создает социальное напряжение как в тех городах, куда идут потоки, так и в тех, откуда они идут.

Численность прибывающих в города с целью перемены места жительства в пределах страны многократно превыша-ет число лиц, переселившихся в сельские населенные пункты. Большие миграционные убыли по межобластной миграции приходились на три южные области – ЮКО, Жамбылскую и Кызылординскую, а также на СКО, ВКО, Костанайскую и Ак-молинскую области.

Увеличение динамики внутренней миграции способствова-ло расширению явлений маргинализации и криминализации среди молодежи из села.

Вызывает сомнение попытка возвращения молодёжи в село после получения образования. В отсутствие в сельской местно-сти условий для комфортного проживания, Интернета, куль-турных объектов – молодёжь там не задерживается. Положе-ние сельских жителей невозможно улучшить без создания в сельской местности рабочих мест.

Международная организация труда (МОТ) рекомендует ре-шать проблемы молодых мигрантов на уровне сообществ, раз-вивая в отдалённых городах программы в сфере услуг, жилья, занятости и профессиональной переподготовки. Положение молодёжи не может быть улучшено, если проблемы миграции решать вне контекста общих проблем казахстанского общества. Но не следует рассчитывать, что, даже в случае успешной реа-лизации программ, проблемы миграции быстро разрешатся.

7. Перспективное изменение рынка труда в стране будет определяться преодолением неэффективных форм занятости, повышением продуктивной занятости и мобильности рабочей силы. Рациональное управление миграционными процессами, содействие в трудоустройстве безработного и самозанятого на-селения будет способствовать снижению бедности и повыше-нию доходов населения [129].

Молодежь, занятая в неформальном секторе – в основном, работники с низкой квалификацией, род деятельности кото-рых не предполагает внутреннего умственного напряжения.


Возможно, эта часть молодежи будет оказывать пассивное со-противление проводимым реформам. Главное здесь, чтобы со-циальные проблемы не накапливались и не становились хро-ническими.

8. Выводы, сделанные по итогам исследования, свидетель-ствуют о кризисе ценностных структур и самоидентификации социальных групп. Происходит смещение самоидентифи-кации с более общего уровня гражданской идентификации со страной, консолидирующей общество в целом, на уровень неформальных структур. Идентификация при неустойчивых социальных связях, при отсутствии устойчивого социального доверия, в отсутствие социальной защищенности происходит в объединениях, идущих от низовых структур. Гражданская идентификация в таком случае отступает на дальний план, ос-новной становится идентификация семейная, этническая, ре-лигиозная и т. д.

Этнический фактор во многих случаях существенно влияет на социальную оценку респондентов. Так, русская молодежь более критична в своих оценках почти всех рассматриваемых структур власти и социальных институтов.

И все же, при всей неоднозначности и противоречивости ценностного сознания молодежи, надо видеть и общие пози-тивные результаты. Молодежь обрела свободу – как необходи-мое условие самоопределения и самоутверждения. Молодежь показывает большую открытость, чем старшее поколение, а это дает ей возможность более успешной интеграции в миро-вое сообщество. Она свободна в своих идейно-политических ориентациях, а, главное, как показывают многие исследования, она патриотична и верит в будущее Казахстана.


152

ЛИТЕРАТУРА

1. Стратегия «Казахстан-2050»: новый политический курс со-стоявшегося государства. Послание Президента Республики Казах-стан – Лидера нации Н.А. Назарбаева народу Казахстана. – Алматы: ЮРИСТ, 2013. – С. 9.

2. Иваненков С.П., Кострикин А.В. Проблемы исследования со-циальной активности молодежи // http://credonew.ru/content/view/834/61/

3. Milbrath L.W. Political Participation. – Chicago: Rand McNally, 1965 – p.88.

4. Соловьев А.И. Политология: политическая теория, политиче-ские технологии: Учебник для студентов вузов. – М.: Аспект Пресс, 2000. – 559 с.

5. Щенина О.Г. Формы участия молодежи в политическом про-цессе современной России. – М., 2005. – С. 76.

6. Чипрун С.Н. Политическая активность и политическое участие молодежи: проблемы и возможности / Вестник Томского государ-ственного университета. Общенаучный периодический журнал. – Март 2010 (332). – С. 50.

7. Гайфуллин А.Ю., Рыбалко Н.В. Диагностика развития политиче-ской активности молодежи // Вестник ВЭГУ 2011 (№ 6). – С. 12.

8. Факторы, влияющие на электоральную активность молодежи Владимирской области. Избирательная комиссия Владимирской области. Среднерусский консалтинговый центр. – Владимир, 2009 // http://yuriev-polskiy.ru/faktory-vliyayushhie-na-ehlektoralnuyu-aktivnost-molodezhi-vladimirskoi-oblasti/

9. Лисневская А.А. Психологические факторы политической ак-тивности молодежи. Диссертация на соискание ученой степени кан-дидата психологических наук по специальности 19.00.11 – политиче-ская психология. Институт социальной и политической психологии АПН Украины. – Киев, 2010.

10. Ольшанский Д.В. Политико-психологический словарь. – М.: Академический проект, Деловая книга, 2002. – С. 21.

153 Л и т е р а т у р а

11. Орлова В.В. Социализация молодежи: потенциал региональ-ного социума // Журнал «Знание. Понимание. Умение», 2009 (№3) // www.zpu-journal.ru

12. Молодежь России. Тенденции и перспективы. – М.: Молодая гвардия, 1993. – С. 18.

13. Национальный доклад «Молодежь Казахстана-2013». Ж.К. Буканова, Ж.К. Каримова, Г.Т. Ильясова, Б. Б. Масатова, К.М. Хамчиев, Е.В. Варкентин, Р.А. Кудайбергенов, Р.А. Абраева и др. – Астана: НИЦ «Молодежь», 2013 – 164 с.

14. Алексеенко А., Аубакирова Ж., Сарсембаева Г. Демографические успехи Казахстана // http://www.perspektivy.info/oykumena/krug/demograficheskije_uspehi_kazahstana_2011-02-21.htm

15. Сарсембаева Г.А. Изменения в этнической и социальной струк-туре населения Казахстана в условиях суверенитета (1991–2009 гг.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. – Алматы, 2010. – С. 15.

16. Жумасултанов Т. Естественные движения населения // Эконо-мика и статистика. – 2012. – №1. – С. 11–12.

17. Центр Азия. – 2010. – №13 (26).18. Шабаркин В.М. Молодёжная политика на муниципальном

уровне. – Новгород, 2006. – С.419. Зайниева Л.Ю. Государственная молодежная политика: Казах-

стан в контексте мирового опыта. – Алматы: Дайк-Пресс, 2006. – С. 52.20. Нуров К.И., Иргалиев Е.Р. Научное исследование сущности, со-

держания и структуры молодежной политики. – Алматы: Научно-образовательный фонд «Аспандау», 2011. – С. 2.

21. http://ru.government.kz/docs/z040581_rus_27_07_2007.html22. О государственной молодежной политике в Республике Ка-

захстан. Закон Республики Казахстан. 7 июля 2004 г. // Казахстанская правда. – 2004, 15 июля.

23. «Концепция государственной молодежной политики Респу-блики Казахстан до 2020 года» «Казахстан-2020: путь в будущее», одо-бренная постановлением Правительства Республики Казахстан от 27 февраля 2013 года // http://www.nomad.su/?a=3-201303260033. – С. 1.

24. Лисовский В.Т. Духовный мир и ценностные ориентации мо-лодежи России. Учеб. пособие. – СПб, 2000. – С. 169.

25. http://www.zhaskenes.kz/participation/mon/3.html26. Молодежь Казахстана в цифрах. // www.zhastar.kz27. http://www.adilet.gov.kz/ru/node/44438


154

28. Махмутова М. Внутренняя миграция молодежи в Казахстане: на примере г. Алматы. – 2012. – 70 с.

29. http://www.rezerv.kz/ru/about/info/30. Коряковцева О.А. «Государственная молодежная политика как

фактор общественно-политической активизации молодежи в пост-советской России». Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук. – Ярославль, 2010.

31. www.zhastar.kz32. Казахстанский институт стратегических исследований при

Президенте РК // http://kisi.kz/site.html?id=761533. Жусупова М.Т. «Совершенствование государственной моло-

дежной политики в современном казахстанском обществе». Авторе-ферат диссертации на соискание ученой степени кандидата социо-логических наук. – М., 2010. – С. 21.

34. Назарбаев Н.А. Социально-экономическая модернизация – главный вектор развития Казахстана // Послание Президента Рес-публики Казахстан Н.А. Назарбаева народу Казахстана. – Алматы, 2012. – C. 9.

35. Закон Республики Казахстан от 27 июля 2007 года № 319-III «Об образовании» (с изменениями и дополнениями по состоянию на 18.02.2014 г.).

36. Кусаинов А.К. Качество образования в мире и в Казахстане. – Алматы, 2013. – С. 189.

37. Казахстанский путь-2050. Книга 2. Общественно-политическое социальное развитие. Коллективная монография / Под общ. ред. Б.К. Султанова. – Алматы: КИСИ при Президенте РК, 2014. – С. 85.

38.http://iph.kz/ru/izdaniia/stati/narbekova_ga-problema_dostupnosti_obrazovaniia_v_kazahstane/

39. www.stat.kz40. http://www.pm.kz./ru/news/28241. http://today.kz/news/kazakhstan/2013-03-15/83790/42. www.bolashak.kz43. «Мажилис-правчас: МОН РК об образовательной системе в

Казахстане», 23.05.2011. http://news.kz/news/2011/05/23/5582025/htm/44. Ешпанова Д.Д. Актуализация проблем социального развития

молодёжи // Казахстанский парламентаризм. – 2012. – № 2. – C. 39.45. Биекенов К.У., Садырова М.С., Нагайбаева З.А. Институциона-

лизация казахстанской социологии. – Алматы: Қазақ университеті, 2006. – С. 216.


46. Абдирайымова Г.С., Серикжанова С.С. Студенческая молодежь Казахстана: оценка реформ образования (по результатам социоло-гического исследования) / Вестник КазНУ, серия психология и соци-ология. – № 3(34). – Алматы, 2010. – С. 80–81.

47. Никулина С.И. Политическая культура молодежи Российской Федерации и ее развитие в условиях реформ // http://www.dissercat.com/content/politicheskaya-kultura-molodezhi-rossiiskoi-federatsii-i-ee-razvitie-v-usloviyakh-reform#ixzz2fabj7ayd

48. Гаджиев К.С. Политическая наука. Учебное пособие. – 2-е изд. – М.: Международные отношения, 1995. – С. 338–339.

49. Rozenbaum W. Political Culture. – New York, 1975.50. Алмонд Г.А., Верба С. Гражданская культура и стабильность де-

мократии // Политические исследования. – 1992. – № 4.51. Алмонд Г.А., Верба С. Гражданская культура и стабильная де-

мократия. – С. 598–599.52. Перебенесюк В., Бекешкина И. Социальные конфликты и моло-

дежь. – Киев, 1994.53. Шойкин Г. Участие казахстанской молодежи в деятельности

политических партий // Казахстан-Спектр. – 2004. – №3. – С. 60–66.54. Ешпанова Д.Д. Социально-политические ориентации казах-

станской молодежи // Институт парламентаризма. – 2013. – №1(19). – С. 78–87.

55. Курганская В.Д. Особенности электорального поведения казах-станцев // Известия НАН РК. – №4. – 2012. – С. 97.

56. Аналитический отчет о ходе реализации государственной молодежной политики // www.edu.gov.kz/fileadmin/user_upload/.../OTCHET_o_GMP.docx

57. Айдарбеков З.С. Казахстанская молодежь: ценности, приори-теты, стратегии самоопределения. – Алматы, 2008. – 328 с.

58. Байманов Ш.А. Эволюция электоральной активности ка-захстанской молодежи // old.group-global.org/ru/storage_manage/download_file/19124

59. Сводные данные Центральной избирательной комиссии о ре-зультатах внеочередных выборов депутатов Мажилиса Парламента и очередных выборов депутатов маслихатов (Астана, по состоянию на 25 января 2012 г.).

60. Электоральный потенциал казахстанской молодежи. Анали-тический отчет. – Астана, 2010.


156

61. http://www.km.ru/referats/58AD58351061451C9CDD9361F573613A

62. Глущенко М.Е. Общественно-политическая активность росси-ян: статистический аспект социальных проблем // http://cyberleninka.ru/article/n/obschestvenno-politicheskaya-aktivnost-rossiyan-statisticheskiy-aspekt-sotsialnyh-problem#ixzz2hn0ebFzl

63. Длугош П. Негражданское поколение? Анализ политической ак-тивности молодежи Польши, России и Украины // http://cyberleninka.ru/article/n/negrazhdanskoe-pokolenie-analiz-politicheskoy-aktivnosti-molodezhi-polshi-rossii-i-ukrainy#ixzz2iHr3A1pP

64. Калетаев Д.А. Ценности молодежи Казахстана как фактор участия в молодежных объединениях Казахстана – Спектр. – 2003. – 1(13). – С. 89.

65. Ешпанова Д.Д. Социально-политические ориентации казах-станской молодежи // Аналитический отчет. – Алматы: ИФПР КН МОН РК, 2013. – С. 22.

66. Социально-политическая стратификация казахстанского общества. Научное издание. – Алматы: КИСИ при Президенте РК, 2011. – С. 26.

67. Политическая культура и молодежь. Общественно-политиче-ская газета «Казахстанская правда». – 2011, 13 января. (№ 9–10).

68. Холодковский К.Г. Политические партии России // Граждан-ское общество в России: структуры и сознание. – М., 1998. – C. 175.

69. Чижов Д.В. Российские политические партии: между граждан-ским обществом и государством. – М., 2008. – C. 53.

70. Котова К.А. Участие молодежи в молодежных политических организациях как инструмент развития гражданского общества: эво-люционный аспект // Журнал PolitBook. – № 2. – 2012.

71. Гельман В.Я. Политическая культура, массовое участие и элек-торальное поведение. Россия в сравнительной перспективе // Поли-тическая социология и современная российская политика. – СПб, 2003. – C. 10.

72. Баталов Э. Советская политическая культура (к исследованию распадающейся парадигмы) // Общественные науки и современ-ность. – 1994. – № 7. – C. 35.

73. Левада Ю.А. Человек политический. Сцена и роли переходно-го периода // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. – М.: ВЦИОМ, 1996. – № 4. – C. 8.


74. Крыштановская О.В. Элита и возраст – путь наверх // Социс. – 2002. – №4. – C. 55.

75. Напольских Д.О. Политический абсентеизм молодежи в Рос-сии: история и современное состояние // Без темы. – 2007. – №1(3). – С. 57–60.

76. Приступко В.А. Патриотическое движение студенческих стро-ительных отрядов 1959–1990 годов. Исторический взгляд спустя 50 лет // Молодежь и инновационное развитие России. Доклады и мате-риалы научной конференции. – М.: Изд-во Московского гуманитар-ного университета, 2008. – C. 123.

77. Информация о проделанной работе детско-юношеской орга-низации «Жас Улан» за 2011–2012 учебный год // http://www.zhasulan.kz/ru/filial/view?id=1

78. Политические организации и политические движения совре-менного Казахстана. Справочник. Составители: Аяганов Б.Г., Байма-гамбетов С., Жуманова Г.Ж. и др. – Алматы, 1994.

79. Пономарев В.А. Общественные организации в Казахстане и Кыргызстане (1987–1991). – Алматы, 1991.

80. Булуктаев Ю.О. Партийно-политическое строительство в Ре-спублике Казахстан (1991–2012 гг.), Книга 1. Становление многопар-тийности в 1990-е годы. – Алматы: КИСИ при Президенте РК, 2012. – С. 10.

81. Булуктаев Ю., Дьяченко С., Карамзина Л. Политические партии Казахстана. Справочник. – Алматы: ИПК, 1998. – С. 77.

82. Чеботарев А.Е. Партийное строительство в контексте проведе-ния политических реформ в Казахстане на современном этапе. Ма-териалы международной научно-практической конференции. – Ал-маты: КайТал КТА, 2006. – С. 26–31.

83. Молодежь в Казахстане: проблемы и возможные решения. Доклад директора Молодежной информационной службы Казах-стана И. Медниковой // http://osdp.info/index.php/o-am-zh-ne-sayasat/item/316-molodezh-v-kazakhstane-problemy-i-vozmozhnye-resheniya

84. Фукуяма Ф. Доверие. – М.: АСТ, 2008. – 736 с.85. Селигмен А. Проблема доверия. – М.: Идея-Пресс, 2002. – 200 с.86. Парсонс Т. Система современных обществ. – М.: Аспект-Пресс,

1997. – 270 с.87. Гудков Л. «Доверие» в России: смысл, функции, структура // Вест-

ник общественного мнения. – №2(112). – апрель-июнь 2012. – С. 8–48.


158

88. Шафранов-Куцев Г.Ф. Институциональное и межличностное доверие как фактор социально-экономического и духовно-нрав-ственного развития общества // www.kutsev.ru?showing=222

89. Сасаки Масамиси, Давыденко В.А., Латов Ю.В., Ромашкин Г.С., Латова Н.В. Проблемы и парадоксы анализа институционального доверия как элемента социального капитала современной России // Журнал институциональных исследований. – Том 1. – 2009. – №1. – С. 20–35.

90. Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. – М., 2001. – С. 373–374.91. Вершинин С. Социальная недоверие как необходимость и ре-

гресс // http://www.werschinin.ru/?ml=1192. Слонский Е.С. Уровень доверия молодежи к основным демо-

кратическим институтам. – Вестник ТОГУ. – 2010. – №2(17). – С. 245.93. Молодежь Казахстана в цифрах // http://www.zhastar.kz/index.

php?option=com_content&view=article&id=5%3Awelcome&catid=1%3Ahelpnewbies&Itemid=21&lang=ru

94. Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте РК // http://kisi.kz/site.html?id=7615

95. Выступление Президента Нурсултана Назарбаева перед сту-дентами Назарбаев Университета / Казахстанская правда. – 2012, 6 сентября (№ 299–300).

96. Абдирайымова Г.С. Ценностные ориентации современной мо-лодежи. – Алматы: БАУР, 2005. – 302 с.

97. Тулембаева А.Н., Калиева С.А. Проблемы занятости населения Республики Казахстан в условиях социальной модернизации // http://www.iab.kz/download/3800/tulembaeva%20a%20n%20i%20kalieva%20s%20a_zanyatost›.docx

98. Нечипоренко О.В., Нысанбаев А.Н. Россия и Казахстан в XXI веке. Опыт модернизационных реформ. – Новосибирск, 2005. – С. 26.

99. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: ретроспектива и перспектива // http://www.civisbook.ru/files/File/molodeg_perspektivy.pdf

100. Социально-политическая стратификация казахстанского общества (по результатам социологического исследования КИСИ и научно-исследовательского проекта ИФиП). Научное издание. – Ал-маты: КИСИ при Президенте РК, Институт философии и политоло-гии КН МОН РК, 2011. – С. 73–74.

101. Аналитическая записка. Социально-демографическое поло-жение молодежи в Республике Казахстан. Подготовлено по заказу


Агентства РК по статистике Центром Исследования «Сандж». – Ал-маты, 2011. – С. 12–13.

102. Кусаинов М.А. Роль малого и среднего предпринимательства в решении региональных проблем занятости и безработицы // http://uecs.ru/uecs-37-372012/item/968-2012-01-23-05-58-04

103. Экономическая активность населения Казахстана. Статисти-ческий сборник. Под редакцией А. Смаилова. – А., 2011. – 376 с.

104. Экономическая активность населения Казахстана, 2007 – 2011 / Статистический сборник. – Астана, 2012. – 388 с.

105. Разработка политики и мер, направленных на содействие перехода от неформальной к формальной (официальной) занятости (на примере Республики Казахстан) // Материалы Министерства тру-да и социальной защиты населения Республики Казахстан и Между-народной организации труда. – Астана, 2012.

106. Современная демографическая политика: Казахстан и зарубежный опыт (информационно-аналитическая записка) // http://www.ipd.kz/index.php?Itemid=31&catid=79%3A2008-09-06-10-04-45&id=233%3A2008-09-24-06-29-53&lang=ru&option=com_content&view=article&showall=1

107. Готнога А.В. Беспорядки на Ближнем Востоке и в Великобри-тании: тождество различий // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. – 2012. – № 1. – Том 5.

108. Мусабаева А. Молодежная безработица и региональная без-опасность в Центральной Азии // http://ipp.kg/ru/news/2837/

109. Мировые финансово-экономические кризисы и глобальное латентное управление миром. Материалы постоянно действующего научного семинара. – М.: Научный эксперт, 2011. – С. 118.

110. http://www.mzsr.gov.kz/node/122490 111. http://adilet.zan.kz/rus/docs/U070000399_112. Григорюк В. Результаты и проблемы социальной политики

на селе // Экономика и статистика. – 2011. – № 4. – С. 14.113. Сергей Домнин, Светлана Грибанова. Чужие в городе // Экс-

перт Казахстан. – №45 (386). – 12 ноября 2012. // http://expert.ru/kazakhstan/2012/45/chuzhie-v-gorode/

114. Есжанова К.Б. Особенности сельско-городской миграции ка-захстанской молодежи. – Астана, 2003. – С. 84–85; Абилов Р. Правила миграционного движения // National Business. 2007. – № 6. – С. 12–13.


160

115. Жусупов С.И., Айткалиев Р.А., Мухамедкаримова З.Х. Сельские районы Казахстана: новые аспекты типологии. Программа развития ООН в Казахстане. – Алматы, 2002. – 148 с.

116. Демидова Л.С. Социальные проблемы села в новых условиях хозяйствования // Общество и экономика. – 2008. – № 7. – С. 41–46.

117. См.: http://cyberleninka.ru/article/n/osnovnye-podhody-k-izucheniyu-deviantnogo-povedeniya#ixzz30IVIYJPj (13.03.2014)

118. Межуев В.М. Проблема современности в контексте модерни-зации и глобализации // Полития. Анализ. Хроника. Прогноз. – 2000. – № 3 (17). – С. 102–115.

119. Кожахмет А., Асанбаев М. Внутренняя миграция в Казахстане: в поисках решения. – Алматы, 2010. – С. 64.

120. Султангалиева А.К. Город и люди: социокультурная транс-формация в Казахстане. – Алматы, 2010. – С. 31.

121. http://www.fms.gov.ru/.122. https://www.enbek.gov.kz/node/243252.123. http://docs.cntd.ru/document/902289299.124. http://www.radiotochka.kz/news/full/1034.html.125. http://tengrinews.kz/kazakhstan_news/bolee-45-tyisyach-

kazahstanskih-studentov-obuchayutsya-za-rubejom-259529/.126. http://www.kursiv.kz/news/details/obshestvo/pochti_chetvert_

kazakhstanskoy_molodezhi_khochet_uekhat_iz_strany_opros/.127. http://www.altyn-orda.kz/nastoyashhee-i-budushhee-

migracii-kazaxov/.128. http://allrefs.net/c3/3ew1w/. 129. Шамгунов Г.А. Основные проблемы рынка труда // www.

economy.kz/files/.

161

Қазақстан Республикасы Білім және ғылым министрлігі Ғылым комитетінің Философия, саясаттану және дінтану

институты туралы мәлімет

Институт 1999 жылдың ақпан айында 1958 жылы ашылған Фи-лософия және құқық институтының және 1991 жылғы Философия институтының негізінде құрылды. Ол 2012 жылдың мамыр айында ҚР Үкіметінің қаулысымен Философия, саясаттану және дінтану институты болып қайта аталды.

Институттың мемлекеттік ғылыми-зерттеу мекеме ретіндегі негізгі міндеттері қазіргі қазақстандық қоғамның зияткерлік және рухани-адамгершілік әлеуетін дамытуға бағытталған философиялық-дүниетанымдық, философиялық-әдіснамалық, саясаттанулық, дінтану-лық және әлеуметтанулық зерттеулер жүргізу болып табылады.

Бүгінде Философия, саясаттану және дінтану институты жоғары кәсіби ғылыми-зерттеу орталығы болып табылады. Институт оның құ-рылымын айқындайтын үш басты бағыт бойынша жұмыс істейді: фило-софия, саясаттану және дінтану. Онда ҚР ҰҒА 1 академигі, 2 корреспон-дент мүшесі, 21 ғылым докторы, 12 ғылым кандидаты, 3 PhD докторы, 13 PhD докторанты және 7 магистрант ғылыми-зерттеу жұмыстарымен айналысады. Олардың ішінде 5 PhD докторант және 6 магистрант 2014 жылы «Ғылым Ордасының» базасында ҚР БҒМ ҒК ҒЗИ-нің әл-Фараби атындағы ҚазҰУ-мен бірігіп жүргізетін ғылым мен білімнің интеграци-ясы жобасы шеңберінде магистратура мен докторантураға оқуға түсті.

Институт 2012–2014 жылдарға арналған «Елдің зияткерлік әлеуеті» басым бағыты бойынша гранттық қаржыландыру шеңберінде 24 ғылыми-зерттеу жобасын орындайды. «Ғылыми қазына» салааралық ғылыми бағдарламасы аясында зерттеу жұмыстарын және 2013–2015 жылдарға арналған «Қазақстан-2050» Стратегиясын және ғылыми ілеспелеу бойынша Тақырыптық жоспар аясында зерттеулер жүргізеді.

Институт қызметкерлері саясат, ғылым, білім беру, мәдениет, дін, қазақ және әлемдік философия мәселелері бойынша монография-лар мен ғылыми мақалалар жариялайды. Институт қызметкерлерінің ғылыми жарияланымдары таяу және алыс шетелдердің ғылыми рейтингтік басылымдарында сұранысқа ие.

Институт «Мәдени мұра» бағдарламасының шеңберінде «Шығыс Аристотелі» – әл-Фарабидің шығармалар жинағын (10 том), «Әлемдік


философиялық мұраны» (20 том), «Қазақ халқының философиялық мұрасын» (20 том) шығарды.

Институт ҚР БҒМ Білім және ғылым саласындағы бақылау комитеті ұсынған екі журнал шығарады: «Адам әлемі» (1999 жылдан бері) және «Әл-Фараби» (2003 жылдан бері). Қазақ, орыс және ағылшын тілдеріндегі Институттың өз сайты бар.

Институт үнемі халықаралық ғылыми конференциялар, дөңгелек үстелдер, семинарлар, пікірталас алаңдарын өткізіп тұрады. Бұл іс-шараларға қазақстандық және шетелдік ғалымдар қатысады. Инсти-тут Ресейдің, Беларустің, Әзірбайжанның, Қырғызстанның, Қытайдың, Германияның, АҚШ-ның, Түркияның, Иранның, Өзбекстанның, Тәжік-станның және басқа да елдердің ғылыми-зерттеу орталықтарымен тығыз ынтымақтастық орнатқан.

Философия, саясаттану және дінтану институтының базасында әл-Фараби атындағы ҚазҰУ, Абай атындағы ҚазҰПУ, Абылай хан атын-дағы ҚазХҚжӘТУ, ХБА және т. б. жетекші қазақстандық жоғары оқу орындарының магистранттары мен PhD докторанттары тағылымдама мен зерттеу тәжірибесін өткізеді.

Институтта қызметкерлердің кәсіби және ғылыми тұрғыда өсуі үшін барлық қажетті жағдайлар жасалған.

Философия, саясаттану және дінтану институты туралы анағұрлым кең ақпаратты мына мекен-жайдан алуға болады:

Қазақстан Республикасы, 050010 Алматы қаласы, Құрманғазы көшесі, 29 (3 қабат)Тел.: +7 (727) 272-59-10Факс: +7 (727) 272-59-10E-mail: [email protected]://www.iph.kz

163

Информация об Институте философии,политологии и религиоведения Комитета науки

Министерства образования и науки Республики Казахстан

Институт был образован в феврале 1999 г. на базе созданного в 1958 г. Института философии и права, преобразованного в 1991 г. в Институт философии. В мае 2012 г. постановлением Правительства он был пере-именован в Институт философии, политологии и религиоведения.

Основной задачей Института как государственного научно-иссле-довательского учреждения является проведение философско-мировоз-зренческих, философско-методологических, политологических, религио-ведческих и социологических исследований, направленных на развитие интеллектуального и духовно-нравственного потенциала современного казахстанского общества.

Сегодня Институт философии, политологии и религиоведения яв-ляется высокопрофессиональным научно-исследовательским центром. Институт работает по трем ключевым направлениям, определяющим его структуру: философия, политология и религиоведение. Здесь про-водят научные исследования 1 академик, 2 члена-корреспондента НАН РК, 21 доктор и 12 кандидатов наук, 3 доктора PhD, 13 докторантов PhD и 7 магистрантов. Из них 5 докторантов PhD и 6 магистрантов в 2014 г. поступили в магистратуру и докторантуру PhD НИИ КН МОН РК со-вместно с КазНУ им. аль-Фараби на базе «Ғылым ордасы» в рамках про-екта интеграции науки и образования.

В Институте на 2012–2014 годы по приоритету «Интеллектуальный потенциал страны» выполняется 24 НИПа в рамках грантового финан-сирования, ведется работа в рамках междисциплинарной научной про-граммы «Ғылыми қазына», проводятся исследования в рамках Темати-ческого плана по научному сопровождению Стратегии «Казахстан-2050» на 2013–2015 годы.

Сотрудниками издаются монографии и научные статьи по вопро-сам политики, науки, образования, культуры, религии, казахской и мировой философии. Научные публикации сотрудников Института востребованы в научных рейтинговых изданиях ближнего и дальнего за-рубежья.

В рамках программы «Культурное наследие» Институтом изданы собрание сочинений «Аристотеля Востока» – аль-Фараби (10 томов),


«Мировое философское наследие» (20 томов), а также «Философское на-следие казахского народа» (20 томов).

Издаются два журнала: «Адам әлемі» (с 1999 г.) и «Аль-Фараби» (с 2003 г.), рекомендованных Комитетом по контролю в сфере образования и науки МОН РК. Институт располагает собственным сайтом на трех языках: казахском, русском и английском.

Институт регулярно проводит международные научные конферен-ции, круглые столы, семинары, дискуссионные площадки, в которых принимают участие казахстанские и зарубежные ученые. Институт тес-но сотрудничает с крупнейшими научно-исследовательскими центра-ми России, Белоруссии, Азербайджана, Кыргызстана, Китая, Германии, США, Турции, Ирана, Узбекистана, Таджикистана и других стран.

На базе Института философии, политологии и религиоведения проходят стажировку и исследовательскую практику магистранты и докторанты PhD ведущих казахстанских высших учебных заведений, таких, как КазНУ им. аль-Фараби, КазНПУ им. Абая, КазУМОиМЯ им. Абылай хана, МАБ и др.

В Институте созданы все необходимые условия для профессиональ-ной работы и научного роста сотрудников.

Более подробную информацию об Институте философии, полито-логии и религиоведения можно получить по адресу:

Республика Казахстан, 050010Алматы, ул. Курмангазы, 29 (3 этаж)Тел.: +7 (727) 272-59-10Факс: +7 (727) 272-59-10E-mail: [email protected]://www.iph.kz

165

Information about the Institute for Philosophy, Political Science and Religion Studies of Committee Science of the Ministry

of Education and Science оf the Republic of Kazakhstan

The Institute was established in February 1999 on the base of established in 1958 the Institute for Philosophy and Law, and the Institute for Philosophy in 1991. By the Decree of Kazakhstan Government in 31 May, 2012, Institute was renamed to Institute for Philosophy, Political Science and Religion Studies.

The main objectives of the Institute as a public research institution are conducting of philosophicalworld outlook, philosophical-methodological, political studies, religion studies and sociological studies aimed at social-cultural and socialpolitical development and strengthening the independence of Republic of Kazakhstan, development its intellectual and spiritual-moral potential.

Institute of Philosophy, Political Science and Religion Studies is a highly skilled scientific research center. Institute has a three key directions that define its structure: philosophy, political science and religion studies. Currently, scientific research works is conducted by 1 Academician, 2 Correspondent Member of the National Academy of Science of RK, 21 Doctors of Science, 12 Candidates of Science, 3 PhD doctor in Political Science, 13 PhD Students and 7 Master Students. In 2014 5 PhD students and 6 Master’s students enrolled in master‘s and doctoral PhD training programs of SRI CS MES RK in cooperation with the al-Farabi Kazakh National University on the basis of the «Gylym Ordasy» within the frameworks of science and education integration project. 24 scientific-research projects within the framework of grant financing for 2012–2014 years on priority of «Intellectual potential of the country» are being conducted, also the works within the framework of interdisciplinary scientific research program «Gylymi kazyna» are being carried out in the Thematic Plan on scientific support of the Strategy «Kazakhstan-2050» for 2013–2015.

Institute employees publish the monographies and articles on important issues of politics, science, education, religion, culture, Kazakh and world philosophy, etc. The quality of scientific publications of the Institute is determined by the demand for scientific articles in rating‘ journals of near and far abroad.


Under the «Cultural Heritage» State Program ten-volume collection of works called «Aristotle of the East» – al-Farabi, twenty volumes «World philosophical heritage», twenty volumes «The Philosophical Heritage of the Kazakh nation», and other books were published by the Institute.

Institute publishes two magazines: «Adam alemi» and «Al-Farabi» recommended by the Committee for Control of Education and Science of RK that been published since 1999 and 2003. The Institute has its own website in three languages: Kazakh, Russian and English.

Institute for Philosophy, Political Science and Religion Studies science regularly organizes international scientific conferences, seminars, round tables, where not only leading Kazakhstani political scientists and philosophers, but also many scientists from foreign countries are participants. Institute has cooperation with scientific-research centers of Russia, China, Germany, USA, Turkey, France, Great Britain, Iran, Azerbaijan, Uzbekistan, Tajikistan, Kyrgyzstan, Belarus and others.

Undergraduate Master’s degree and Doctorate students from leading Kazakh universities, such Al-Farabi KazNU, Abai KazNPU, Abylaikhan KazUIR&WL, IAB and others are conducting their research work and are trained at the Institute for Philosophy, Political Science and Religion Studies.

The Institute has created all necessary conditions for professional and scientific development of employees.

More detailed information about the Institute for Philosophy, Political Science and Religion Studies can be found at:

Republic of Kazakhstan, 050010 Almaty, Kurmangazy Street, 29 (3rd floor) Phone: +7 (727) 272-59-10Fax: +7 (727) 272-59-10E-mail: [email protected]://www.iph.kz

167

Для заметок


Научное издание

СОЦИАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ МОЛОДЕЖИ КАЗАХСТАНА В СОВРЕМЕННЫХ

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕАЛИЯХ

Редактор: Е.Н. Дремкова Компьютерный дизайн и верстка: Ж.А. Рахметова

Подписано в печать 17.10.2014. Формат 70×100 1/16Усл. п.л. 10,5. Тираж 500. Печать офсетная.

Отпечатано в типографии «ИП Волков А.И.»г. Алматы, пр. Райымбека, 212/1

СОЦИАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ МОЛОДЕЖИ...

Documents

Transcript of СОЦИАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ МОЛОДЕЖИ...