ГЕРОЙ–МУЧЕНИК

Памяти благочестивейшего

генерала – праведника Павла Адамовича Плеве,

гениального полководца и убежденного монархиста

Павел Адамович

Плеве(1850 – 1916 гг.)

Русский генерал и самый талантливый полководец Первой мировой войны. Родился в дворянской семье. Учился в Николаевском кавалерийском училище (1870 г.), которое все иностранные военные специалисты по праву считали лучшим военным учебным заведением в мире. Выпущен в лейб-гвардии Уланский Его Величества полк. Окончил академию Генерального штаба в 1877 г. В качестве обер-офицера при штабе 13-го армейского корпуса участвовал в русско–турецкой войне 1877 – 1878  гг., где впервые так ярко проявился его недюжинный талант организатора. Не было ни малейшего сомнения в том, что на русском горизонте восходит новая полководческая звезда. После заключения мира до 1880 г. Павел Адамович служил в Болгарии: для поручений при штабе командующего войсками; был также начальником отделения Российского комиссара, впоследствии штаб-офицером для поручений при военном министре, а уже потом членом Главного военного суда и начальником Софийского военного отдела.

С августа 1880 г. по июль 1881 г. Павел Адамович служил командиром эскадрона лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка, а затем – на других высоких штабных должностях. С 26 декабря 1890 г. он принял командование 12-м драгунским Мариупольским полком, а с 27 января 1893 г. стал окружным генералом-квартирмейстером штаба пограничного Виленского военного округа. С 23 июня 1895 г. генерал Плеве был назначен начальником Николаевского кавалерийского училища, а с 30 июня 1899 г. возглавил II-ю

кавалерийскую дивизию. 20 ноября 1901 г. Павел Адамович становится начальником войскового штаба войска Донского. С началом волнений в Царстве Польском 7 марта 1905  г. доблестный генерал был

назначен комендантом Варшавской крепости, но в том же году 4 июля 1905 г. был переведен на пост командира 16-го армейского корпуса. С 1906 г. Плеве служил помощником командующего войсками Виленского военного округа. Получил от Государя звание генерала от кавалерии 6 декабря 1907 г. по старому стилю, а с 17 марта 1909 г. Высочайшим повелением был назначен командующим войсками Московского военного округа, что свидетельствует об особом Царском доверии, оказанном верному генералу Святым Царем – Искупителем и Великомучеником Николаем II.

С началом Великой войны 1914 – 1918 гг. на базе управления Московского военного округа было создано командование 5-й армии, командующим которой 19 июля 1914 г. и был назначен талантливый Плеве, вступивший в войну в возрасте 64-х лет. За блистательные победы 5-й армии в решающие дни грандиозной по накалу 1 Галицийской битвы 2, достигнутые, что крайне немаловажно, ценой малой крови, Император лично наградил Павла Адамовича орденом Святого Георгия IV-й степени (Приказ от 18 сентября 1914 г.).

Начало Галицийской баталии складывалось для русских армий неудачно, и над Юго–Западным фронтом уже нависла смертельная опасность австрийского прорыва. Наступление на Люблин 4-й русской армии барона Зальца было остановлено под Красником неожиданно ожесточенной атакой 1-й австрийской армии генерала Виктора Данкля, который в полной мере

1    Накал битвы был невообразимым: по свидетельству военных корреспондентов «Нового Времени» и «Нивы», легендарные русские 3–х дюймовые пушки вели такой бешеный огонь по вражеским позициям, что их стволы накалялись докрасна, а случайно упавшая на один из таких стволов шапка артиллериста, мгновенно вспыхнув, сгорела дотла.

2    В Галицийской битве, как гром разразившейся на фронте более чем в 400 верст в августе – сентябре 1914 г., решалась судьба всей войны. И если сербский Королевич Александр своим наступлением задержал отправку 2–й австрийской армии против России, тем самым в значительной мере способствовав великой победе русского оружия, то генерал Плеве по праву может считаться автором этой самой победы.

оправдал свое победоносное имя, став самым лучшим австрийским генералом за всю Мировую войну. Под бешеным натиском превосходящих австро–венгерских сил 4-я армия, даже несмотря на ошеломляющие успехи русской конницы под предводительством доблестного графа Федора Артуровича Келлера, была вынуждена отступить к Люблину 1. Победоносный Данкль, воспитанный в духе великого графа Альфреда фон Шлиффена – автора германского военного плана на всю войну, продолжал свой натиск, угрожая охватом правого фланга 4-й русской армии и тесня XIV-й русский корпус. Угроза прорыва всего юго–западного фронта была очевидной…

1    Победа под Красником сделала Виктора Данкля (18 сентября 1854 г. –– 8 января 1941 г.) национальным героем, а австрийский император Франц Иосиф I даже пожаловал ему графский титул, так что отныне Данкль именовался не иначе как «графом фон Красником». О том, как радовалось австрийское командование успехам своего «победоносного Виктора», свидетельствует телеграмма Главнокомандующего австрийскими армиями эрцгерцога Фридриха от 1 сентября 1915 г.: «Seine Majestät geruhen Euer Excellenz, dem bewährten und erfolgreichen Armeeführer, für Ihre hervorragenden Verdienste um die Landesverteidigung … das Militäverdienstkreuz Erster Klasse mit der Kriegsdekoration allergnädigst zu verleihen. Mit aufrichtiger Freude beglückwünsche ich Euer Excellenz zu dieser neuerlichen Allerhöchsten Anerkennung Ihrer glänzenden Leistungen an der Spitze unserer mit Todesmut kämpfenden Verteidiger und entbiete Ihnen und Ihren heldenhaften Truppen aus diesem Anlasse meinen wärmsten Gruß» (Перевод: «Его Величество изволили наградить Ваше Превосходительство, заслуженного и успешного армейского командира, Крестом за военные заслуги с бриллиантами, за Ваши выдающиеся заслуги в деле защиты страны. С искренней радостью поздравляю я Ваше Превосходительство с этим новым Всемилостивейшим актом признания Ваших блистательных деяний во главе наших насмерть сражающихся защитников Отечества и передаю Вам и Вашим геройским войскам по этому поводу свой горячий привет»). Пожалуй, лучшей австрийской официальной сводкой военных действий служит многотомное издание «Войны народов», где в первом томе содержатся подробнейшие сведения о Галицийской битве, правда, с явным замалчиванием русских успехов. Вот краткая сводка: «23 августа восточнее Вислы наши победоносные силы отбросили назад сильную группу из двух русских корпусов, идущих по дороге на Люблин»; «26 августа: трехдневная битва под Красником закончилась полной победой наших войск. По последним сообщениям наши войска в битве под Красником захватили 6.000 пленных, 3 знамени, 28 орудий и много пулеметов. Захваченные в плен русские офицеры, которые участвовали в Японской компании, единогласно утверждали, что атаки наших вооруженных сил были куда более ожесточенными, чем японские». В своем приказе по армии генерал от кавалерии Данкль, отмечая большие потери австрийских войск, поздравлял их с первым боевым крещением: «Все корпуса своим презирающим смерть геройским поведением вынудили врага поспешно отступить… Впереди нас ждут тяжелые битвы и труды и я уверен, что отважная армия все их выполнит с честью». В довершение рассказа следует привести сообщение от 10 сентября: «Император Франц Иосиф вручил генералу от инфантерии Морису Риттеру фон Ауффенбергу и генералу от кавалерии Виктору Данклю, которые привели свои геройские войска к победе под Комаровым и Красником, Большой Крест к ордену Леопольда с бриллиантами» (Цит. по: Der Völkerkrieg. Eine Chronik der Ereignisse seit dem 1. Juli 1914. Große Ausgabe: herausgegeben von C. H. Baer. Wien: Österreichisches Verlags–Instintut, 1914, страницы в разделе «Der Völkerkrieg»: 1 – 2; фотографии русских пленных и трофеев: 5, 37; о блестящей работе русской разведки: 19).

И в этот решающий момент на помощь истекающей кровью 4-й русской армии барона Зальца, быстро сориентировавшись, пришел Павел Адамович Плеве во главе своей победоносной 5-й армии. Предоставим теперь слово русскому военному историку, патриоту и убежденному монархисту Антону Керсновскому:

Виктор Данкль

10 августа наша 4-я армия генерала барона Зальца, силою всего в 6,5 дивизий{171}, двинулась в общем направлении на Перемышль, как то было ей указано. Отсутствие XX корпуса давало себя знать. Базы армии совершенно [203] не были оборудованы для столь дальней операции. Впрочем, и наступать ей долго не пришлось. Навстречу 4-й армии шла из Таневских лесов вдвое сильнейшая I австро-венгерская армия генерала Данкля силою в 12 дивизий. 10-го же августа генерал Данкль{172} атаковал тройными силами под Красником наш XIV армейский корпус и нанес ему полное поражение. 11 августа разбиты были XVI и Гренадерский корпуса, и 12-го числа 4-я армия стала откатываться к Люблину. В этот день генерал Зальца был заменен генералом Эвертом, командующим войсками Омского военного округа. Отчислению подлежал и командир XIV корпуса генерал Войшин-Мурдас-Жилинский, но вместо него сменен был командир XVI корпуса генерал Гейсман и назначен генерал Клембовский{173}. Всего под

Красником с нашей стороны сражалось 109000 человек и 352 орудия против 228000 австро-венгров с 520 орудиями. Наш урон — до 20000 человек (в том числе до 6000 пленных) и 28 орудий.

Поражение под Красником открыло глаза Ставке и штабу Юго-Западного фронта. Ставка вынуждена была двинуть в 4-ю армию один из корпусов, предназначавшихся для «похода на Берлин», XVIII армейский и второочередные 80-ю, 82-ю и 83-ю пехотные дивизии.

Назначенный было в 3-ю армию III Кавказский корпус был тоже направлен под Люблин. Генерал Алексеев, со своей стороны, правильно оценил обстановку и решил парировать неприятельский удар по 4-й армии наступлением 5-й и 3-й армий левым плечом вперед — во фланг и в тыл ударной группы (I к IV австро-венгерские армии) неприятеля. Однако это коренное изменение плана операции требовало отчетливой и уточненной формулировки. Этого-то как раз и не было сделано. Найдя решение, генерал Алексеев не сумел его провести и прежде всего не отменил первоначальной директивы от 2 августа, уже не отвечавшей создавшемуся положению, но продолжавшей оставаться в силе.

Тем временем 4-я армия продолжала стойко отбиваться, и ее сопротивление 13 и 14 августа (у Белжице — Туробина) поразило австрийцев, увидевших, что победить русских не так легко, как это им казалось. 15 августа генерал Данкль притянул к себе с левого берега Вислы группу Куммера{174} (2 дивизии). Положение 4-й армии на подступах к Люблину было очень тяжелым, но у генерала Эверта хватило выдержки выждать сосредоточения всего XVIII корпуса, не вводя его пачками. 16 августа 4-я армия была [204] охвачена с обоих флангов: справа, на реке Ходель, группой Куммера, слева, у Суходола, 10-м австро-венгерским корпусом, стремившимся прервать линию Люблин — Холм (у станции Травники) и вклинившимся между 4-й и 5-й армиями. Однако генерал Данкль не сумел сохранить свой маневренный кулак, давший ему победу под Красником, и разбросал свои усилия.

17 августа авангард XVIII корпуса сбил группу Куммера на реке Ходель. В деле 17 августа нами взят 1 генерал, 1000 пленных, 3 орудия, 10 пулеметов. Отличился Двинский полк. Положение под Люблином изменилось к лучшему, но под Суходолом продолжало оставаться напряженным.

Одновременно с 4-й армией генерала Зальца 10 августа перешла в наступление и 5-я армия генерала Плеве. Сближение с противником происходило здесь медленнее по причине большого расстояния. Получив известие 12 августа о поражении 4-й армии, генерал Плеве двинул на поддержку соседа XXV корпус. Однако корпус этот наткнулся 13-го у Замостья на подавляющие силы противника: это была IV австро-венгерская армия генерала Ауффенберга{175}. В боях 13 и 14 августа у Замостья XXV корпус был разбит и отступил на Красностав.

3-я гренадерская дивизия была совершенно расстроена и потеряла 16 орудий. Ее 1-я бригада насчитывала сейчас же после боя всего 850

штыков. 1-я же бригада 46-й пехотной дивизии была накануне отправлена под Люблин, в 4-ю армию. В то же время 13 августа в бой вступил XIX корпус, а 14-го и V (корпуса генерала Плеве шли уступами справа). Бои этих двух корпусов были удачны. 15 августа Томашовское сражение было в разгаре. Ауффенберг обрушился всеми силами на XIX корпус генерала Горбатовского, но наши 17-я и 38-я дивизии стойко отбились от шести неприятельских (2-го, 9-го и 6-го австро-венгерских корпусов). В то же время наш V корпус блестящим ударом разбил у Лащова 6-й австрийский корпус. Но на левом фланге 5-й армии подходивший XVII корпус был на подходе разбит подоспевшей к Ауффенбергу из III армии группой эрцгерцога Иосифа Фердинанда (14-й корпус).

В боях XIX корпуса под Тарнаваткой 13 августа тарутинцы взяли знамя 11-го венгерского полка и 6 орудий. [205] Бородинцы взяли 2 орудия. 14 августа 27-й пехотный Витебский полк нагрянул на рассвете на 10-ю австро-венгерскую кавалерийскую дивизию и всю ее разгромил совершенно, выведя ее из строя и захватив коновязи. В славном деле V корпуса у Лащова отличились полочане, томцы и колыванцы: 15-я венгерская пехотная дивизия была разгромлена, и нами взято 4000 пленных, 2 знамени и 22 орудия. При поражении XVII корпуса наша 35-я дивизия была атакована на привале, потеряв 18 орудий, а второочередная 61-я приведена в расстройство и потеряла на следующий день свою артиллерию — 40 орудий и 1 знамя.

Положение нашей 5-й армии под Томашовом стало тяжелым. Оба ее фланга оказались сбиты, и центр был охвачен превосходными силами врага. Ауффенберг решил устроить «Канны». Группа эрцгерцога Петра Фердинанда должна была обойти наш правый фланг, тогда как эрцгерцог Иосиф Фердинанд наваливался на левый. Все это явило разительное сходство с драмой, разыгравшейся как раз в эти дни при Сольдау, но Плеве не был Самсоновым, Горбатовский не был Клюевым, австрийским же эрцгерцогам было далеко до железных прусских командиров. Против 6,5 русских дивизий Ауффенберг развернул 13, но все его усилия их сломить в боях 16 и 17 августа оказались тщетными. 18 августа генерал Горбатовский, корпус которого у Комарова был уже охвачен с трех сторон, решительным ударом отбросил эрцгерцога Петра — мечты Ауффенберга о «Каннах» разлетелись прахом. Тем не менее генерал Плеве принял решение 18-го прервать затянувшееся сражение и отвести свою армию на Красностав и Владимир Волынский.

В те дни в лице генерала Горбатовского мы обрели второго Дохтурова. XIX корпус, загнув фланг и простреливаемый насквозь, стоял как гранитная глыба. Герой Порт-Артура генерал Горбатовский, сняв фуражку, поклялся своими седыми волосами, что скорее умрет, чем уступит врагу! В контратаке 18 августа блестящую роль сыграли 1-я и 5-я Донские казачьи дивизии, ударившие в тыл 2-го австро-венгерского корпуса и взявшие 10 орудий. Эрцгерцог Петр приказал отступать, чем привел в отчаяние Ауффенберга. Этот последний изливает свою горечь в дневнике:«Ужасное разочарование! Беспомощная ярость! Пропали лучшие плоды победы! Не нахожу слов!» При встрече с эрцгерцогом Ауффенберг не скрыл своего негодования, показав себя плохим царедворцем, — и это сыграло свою роль в его опале. [206] Ауффенберг

отправил донесение о своей «блестящей победе», о «совершенном разгроме» 5-й русской армии и о захвате «160 русских пушек». В австрийской Главной Квартире стали поэтому считать нашу 5-ю армию выведенной из строя. В числе «побежденных» им войск Ауффенберг пометил и XIII армейский корпус, как раз погибший в тот день в Восточной Пруссии. Стойкость войск 5-й армии ввела его в заблуждение относительно ее численности. Всего под Томашовом сражалось 160000 русских с 588 орудиями против 205000 австро-венгров с 600 орудиями. Наш урон — до 30000 убитых и раненых, 10000 пленных и 74 орудия. Австрийцы лишились до 40000 убитыми и ранеными, до 12000 пленных, 3 знамени и 39 орудий. Их потери (не говоря о знаменах) превосходили наши. Взяты знамена 11-го гонведного{176}, 5-го и 65-го пехотных полков.

В половине октября 1915 года я отправился из Могилева на Западный фронт. Пока на ст. Орша перецепляли мой вагон, я на перроне вокзала встретил двух генералов  — командиров корпусов: 35-го генерала Рещикова и 16-го генерала Широкова, возвращавшихся после отпуска к своим корпусам, находившимся на Западном же фронте. Я предложил генералам перейти в мой вагон, на что они с благодарностью согласились, так как поезд был переполнен пассажирами.

Между нами завязалась оживленная беседа. Они интересовались новостями Ставки, я их расспрашивал о тыле, откуда они возвращались. Потом заговорили о фронте. Когда зашла речь о разных дефектах нашего военного дела, я, попросив наперед извинения, если окажусь еретиком, высказал мучившее меня сомнения о знаменах и георгиевских крестах. Генералы сначала буквально пришли в ужас от моих

рассуждений. В особенности им казалась неприемлемой мысль, что полк может выйти на войну без знамени. И только после долгих споров они согласились, что во всяком случае об этих вопросах надо серьезно подумать. А я из разговора с генералами вынес убеждение, что волновавших меня вопросов не сдвинуть с места, и более уже не заводил с власть имущими речи о них. [121] 5-ю армией с начала войны до июля 1916 г. командовал генерал-от-кавалерии П. Плеве. В течение нескольких лет перед войной он занимал должность командующего войсками Московского военного округа.

Генерал Плеве был не из числа тех генералов, которые в мирное время могли производить впечатление. Небольшого роста, невзрачный, немного сутуловатый, с кривыми ногами и большим носом, на котором, как бедуин на верблюде, сидело пенснэ, близорукий и молчаливый,  — он не привлекал к себе внимания. Педантичный до мелочности на службе, неприветливый и сухой в обращении, он не пользовался любовью своих подчиненных.

Во время торжеств на Бородинском поле летом 1912 года с ним произошел случай, за который другой на его месте поплатился бы карьерой. Там Государь принимал огромный парад, которым командовал генерал Плеве. Верхом на коне последний представлял еще более жалкую фигуру. Но дело в другом. Ведя войска церемониальным маршем, генерал Плеве по своей близорукости не узнал Государя и остановился в другом месте. Получился скандал. Были уверены, что генерал Плеве слетит с должности. Но ему это происшествие сошло благополучно, как говорили, только благодаря заступничеству военного министра Сухомлинова, на сестре которого, Вере Александровне, был женат генерал Плеве.

На войне генерал Плеве, сверх всякого ожидания, оказался отличным командующим армией. Толковый, чуткий в отношении планов неприятеля, решительный, настойчивый и храбрый, он скоро заставил заговорить о себе, как о выдающемся военачальнике. [122] Но сослуживцам его и на войне не было с ним легче. Генерал-квартирмейстер штаба 5-ой армии генерал

И. К. Серебренников был отстранен от должности генералом Плеве еще в пути, не доезжая до театра военных действий, за то, что в штабе не оказалось какой-то карты, понадобившейся генералу Плеве.

Тяжелее всего было начальнику Штаба, генералу Е. К. Миллеру, как ближайшему сотруднику генерала Плеве. Прибыв

летом 1916 г. в г. Двинск, где тогда стоял штаб 5-ой армии, я застал генерала Миллера в чрезвычайно удрученном состоянии.

 — Что с вами, Евгений Карлович?  — спросил я его. У него слезы показались на глазах.

 — Тяжело мне с немцами, но еще тяжелее с командующим армией. Видите, до чего он издергал меня. Сил у меня больше не хватает служить с ним. Вы не можете представить, насколько он мелочен и придирчив. У меня весь дневной отдых сводится к получасу от 8.30 до 9ч. утра. Этими 30-ю минутами я пользуюсь для верховой прогулки, после чего в девять часов иду с докладом к командующему. Сегодня я запоздал ровно на 5 минут. И командующий разразился градом упреков по поводу моей «неаккуратности». Или другой случай на днях. Закончив работу к 12 час. ночи, я лег спать. Только я уснул, как меня разбудили: «Командующий зовет к себе». Я подумал, что случилось что-либо особенное, и, одевшись, быстро отправился к нему.

Что же, думаете вы, случилось? Командующий получил ничего не значащую телеграмму, но сам, по близорукости, не мог прочитать ее. Вот он и велел разбудить меня. Как будто у него нет адъютантов для таких дел. Силы совсем оставляют меня. Я готов куда угодно пойти, хотя бы и в командиры бригады, лишь бы избавиться от этой каторги.

 — Хотите,  — сказал я,  — я переговорю с генералом Алексеевым? [123]  — Вы меня очень обяжете этим!  — ответил генерал Миллер.

Вернувшись в Ставку, я передал генералу Алексееву свою беседу с генералом Миллером.

 — Я отлично знаю генерала Плеве,  — сказал генерал Алексеев,  — сам служил с ним. Тяжелый и неприятный он начальник. Отлично понимаю генерала Миллера. Надо помочь ему! Вот что: расскажите-ка вы откровенно Государю про свою беседу с генералом Миллером. А я потом дополню.

В тот же день я беседовал с Государем.  — Я генерала Миллера очень хорошо знаю,  — сказал

Государь, выслушав меня,  — он  — мой сослуживец по лейб-гвардии Гусарскому полку. Отличный офицер! Знаю и Плеве: хороший вояка, но с ним не легко служить. Генерала Миллера мы выручим.

Скоро генерал Миллер был назначен командиром 26-го корпуса. А генерал Плеве в июле заместил генерала Куропаткина в должности Главнокомандующего Северного фронта, но тут он удержался не долго.

http://militera.lib.ru/memo/russian/shavelsky_gi/index.html

Плеве Павел Адамович, 1850-1916, генерал от кавалерии, до войны командующий войсками московского военного округа, во время войны командующий 5 армией. Короткое время был командующим Северо-Западным фронтом. В феврале 1916 года уволен от занимаемой должности в связи с назначением в Государственный совет.

Использованы материалы сайта RUS-SKY ®, 1999 г. Биографический справочник, в котором указаны имена всех лиц, которые были упомянуты в переписке императора.

Плеве Павел Адамович (1850–1916). Из дворян Петербургской губернии. Окончил академию Генерального штаба (1877). Командующий войсками Московского военного округа. Генерал от кавалерии (1907). После начала Первой мировой войны командующий 5-й армией. 14 января 1915 получил вновь сформи-рованную на Ломжинском направлении 12-ю армию. 25 января (7 февраля) начались бои на Осовецком направлении. Действия Плеве сорвали план германского командования по уничтожению 10-й армии Ф. В. Сиверса. 8 июня 1915 назначен командующим 5-й армией. С 6 декабря 1915 сменил Рузского на посту главнокомандующего армиями Северного фронта. В феврале 1916 уволен от должности в связи с назначением в Государственный совет (назначен членом Государственного совета 5 февраля 1916). Вскоре скончался от болезни.

Использованы материалы Примечания Александра Репникова к Дневникам за 1915 г. Льва Тихомирова.

Плеве Павел Адамович (30.5.1850 -28.3.1916, Москва), рус. генерал от кавалерии (6.12.1907). Из дворян Петербургской губернии. Образование получил в Николаевском кав. училище (1870) и Николаевской академии Генштаба (1877). Выпущен в лейб-гвардии Уланский Его Величества полк. В качестве обер-офицера при штабе XIII АК участвовал в рус.-турецкой войне 1877-78. После заключения мира до 1880 служил в Болгарии: для поручений штабе командующего войсками; начальник отделения Российского комиссара; штаб-офицер для поручений при военном министре, член Главного военного суда; начальник Софийского военного отдела. С авг. 1880 по июль 1881 командир эскадрона лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка. Затем служил на различных штабных должностях. С 26.12.1890 командир 12-го драгунского Мариупольского полка, с 27.1.1893 окружной генерал-квартирмейстер штаба Виленского ВО. С 23.6.1895 начальник Николаевского кав. училища, с 30.6.1899 - 2-й кав. дивизии, с 20.11.1901 -войскового штаба войска Донского. С началом волнений

Царстве Польском 7.3.1905 назначен комендантом Варшавской крепости, но в том же году 4 июля переведен на пост командира XVI АК. С 1906 помощник командующего войсками Виленского ВО. С 17.3.1909 командующий войсками Московского ВО. При мобилизации на базе управлений Московского ВО создано командование 5-й армии, командующим которой 19.7.1914 назначен П. В состав армии (при начальнике штаба ген. Е.К. Миллере) входили XXV АК (ген. Д.П. Зуев), XIX АК (ген. В.Н. Горбатовский), V АК (ген. А.И. Литвинов), XVII АК (ген. П.П. Яковлев), а также 7-я и Сводная (2-я и 3-я отдельные кав. бригады) кав., 1-я Донская каз. дивизии, позднее в состав армии вошли 3-я, 4-я, 5-я Донские каз. дивизии. 10 (23) авг. начал продвижение вперед. Получив 12 (25) авг. сообщение о Поражении 4-й армии ген. А.Е. Зальца под Красником, двинул ему на поддержку XXV АК, который был 13-14(26-27) авг. в районе Замостья разбит частями 4-й австро-венгерской армии ген. М. фон Ауффенберга (при этом наибольшие потери понесла 3-я гренадерская дивизия) и отброшен на Красностав. 13(26) авг. в бой вступил XIX АК, а 14 (27) авг. - V АК, которые успешно сдерживали наступавшие австро-венгерские войска; одновременно на правом фланге XVII АК понес поражение от группы эрцгерцога Иосифа-Фердинанда. Армия, потерпев поражение на флангах, попала в тяжелую ситуацию. Контратака корпуса Горбатовского 18(31) авг. несколько улучшила ситуацию. Кроме того, успешные действия 3-й и 8-й рус. армий, отвлекшие внимание австро-венгерского командования, не дали ген. Ауффенбергу возможности нанести окончательное поражение армии П. В этих условиях П. принял 18(31) авг. решение об отводе армии на Красностав и Владимир-Волынский. Общие потери армии П. в ходе Томашевского сражения составили до 40 тыс. чел. (в т.ч. 10 тыс. пленными) и 74 орудия; австро-венгерские войска потеряли до 52 тыс. чел. (в т.ч. 12 тыс. пленными) и ок. 40 орудий. 22 авг. (4 сент.) частями XXV АК провел успешный бой у Машева. 25 авг.(5 сент.) вместе с XXI АК 3-й армии разбил у Посадова группу эрцгерцога Иосифа-Фердинанда, которая быстро оправилась и приняла участие в общем 2-м наступлении армий Юго-Западного фронта в Галиции. За действия армии в конце авг. 1914 П. получил орден Св. Георгия 4-й степени. После успешных боев с австро-венгерскими арьергардами 8(21) сент. вышел на Сан и взял Ярослав. 29 сент. (12 окт.) передал головной XVII АК в 4-ю армию ген. А.Е. Эверта. В первых числах окт. 1914 вышел на рубеж Вислы между 2-й и 4-й армиями, в состав армии в этот момент входили XIX и V АК. 11(24) окт. после нескольких попыток форсировал Равку. После того как 2-я армия ген. С.М. Шейдемана попала в критическое положение под Лодзыо, П. 7(20) нояб. поручено руководство всеми рус. войсками в районе Лодзи. К 9 (22) нояб., отбив противника, захватил в мешок группу ген. Р. Шеффер-Бояделя. Однако, несмотря на протесты п., главнокомандующий фронтом Н.В. Рузский отдал приказ об отходе. В конце нояб. продолжал отход за Равку и 23 нояб. (6 дек.) оставил Лодзь. 5-20 дек. (18 дек.-2 янв.) вел затяжные бои с частями 2-й австро-венгерской армии у Иновлодзи и сохранил свои позиции. 14.1.1915П. получил вновь сформированную на Ломжинском направлении 12-ю армию. В конце янв. 8-я герм. армия ген. О. фон Белова начала 2-ю Праснышскую операцию. 25 янв. (7 февр.) начались бои на Осовецком направлении, а 1(14) февр. 1-й герм. резервный

корпус атаковал Прасныш, обороняемый отрядом в 4 батальона и 16 орудий. Оборона Прасныша [взят только 12(25) февр.] позволила П. сосредоточиться и 19 февр. (4 марта) перейти в наступление силами гвардейского, IV АК, II и 1 Сибирских корпусов. Ранее, 11(24) февр., 1 Сибирский АК ген. М.М. Плешкова вступил в бой на подступах к Праснышу и нанеся поражение 1 герм. резервному корпусу, 13 (26) февр. взял Прасныш обратно. Постепенно армия П. пополнена подходившими корпусами (в т.ч. Ill Кавказский, IV Сибирский, XXIII, 1 АК), и к концу февр. 8-я герм. армия была отброшена на линию границы. Действия П. сорвали план герм. командования уничтожить 10-ю армию ген. Ф.В. Сиверса и дали значительный тактический выигрыш рус. командованию. В мае управление армии переброшено на Риго-Шавельское направление с базами - Рига и Двинск. Вскоре управление переименовано в 5-ю армию. 8.6.1915 официально П. назначен командующим 5-й армией. В апр.-мае вел бои местного значения с Неманской герм. армией. К началу июня в армию, действовавшую в Митавско-Шавельском районе, входили III АК ген. А.А. Зегелова, XIX АК ген. Д.А. Долгова и XXXVII АК ген. Н.Я. Лисовского. Вскоре в состав армии вошел новообразованный VII Сибирский АК ген. Н.И. Сулимова. Во время Шавельского сражения 8-я герм. армия 1(14) июля нанесла удар на Митаву, корпус Сулимова понес большие потери, но удар был отбит. 7(20) июля ген. Белов форсировал Дубиссу и овладел Шавли. Затем левое крыло армии П. было обойдено и герм. части, разбив корпус ген. Лисовского и заняв 14(27) июля Поневеж, вышли на Виленское направление, направленное в тыл 10-й армии и всему Северо-Западному фронту. Однако Белов не предпринял прорыва, переведя армию на Митавское направление. 2(15) авг. рус. войска сдали Митаву, эвакуировав практически всю Курляндию. Армия П. потеряла в операции ок. 50 тыс. чел. (в т.ч. 24 тыс. пленными), герм. войска -до 10 тыс. чел. 30 авг. (12 сент.) 10-я герм. армия ген. Г. фон Эйхгорна нанесла удар в стык армии П. и 10-й армии ген: Е.А. Радкевича и, нанеся поражение III АК, прорвала рус. фронт у Новосвенцян. 3(18) сент. герм. войска взяли Вильно и, одновременно, герм. конная группа прорвав рус. порядки вышла в тыл армии. В этой ситуации П. в спешном порядке, отвел левое крыло армии на Двину. Герм. конная группа разгромила тылы III АК и ударила в тыл 10-й армии. После осуществления прорыва герм. войска провели демонстрацию, сковав силы армии. Ген. Н.В. Рузский ослабил Виленское направление, направив в 5-ю армию XXIX и XXI АК. После того, как П. вынудил противника к отступлению, Рузский остановил наступление, не дав П. организовать преследование противника. 6.12.1915 П. сменил ген. Рузского на посту главнокомандующего армиями Северного фронта. Но по состоянию здоровья 10.2.1916 освобожден от командования, а 5 февр. назначен членом Государственного совета. 

Использован материал из кн.: Залесский К.А. Кто был кто в первой мировой войне. Биографический энциклопедический словарь. М., 2003

http://www.hrono.ru/biograf/bio_p/pleve_pa.html

СПАСЕНИЕ ДВИНСКА

С самого начала войны на территории Латвии было введено военное положение. Двинск стал прифронтовым городом.

Мобилизованные в русскую армию солдаты на Двинском вокзале. 1914 г.

Выдача оружия служащим русской армии. Двинский уезд, 1914 г.

Уже 14 июля 1914 г. Двинская крепость–склад была объявлена на военном положении. Крепость была приведена в полный порядок и хорошо вооружена: из амбразур свои стволы выставили дальнобойные пушки, наблюдавшие за Калкунской долиной по ту сторону Даугавы.

Через 4 дня после объявления Германией войны России был образован Двинский военный округ, управление которым осуществлялось из крепости. В район театра военных действий среди прочих была включена и Витебская губерния.

29 июля 1914 г. окружные управления Двинского военного округа прибыли из Вильно (Вильнюс) в Двинск и разместились в крепости, где находились до 21 августа 1914 г.

С началом войны работа всех промышленных предприятий была подчинена военному времени. В Двинске изготавливались детали для пушек и пулеметов, в крепости была развернута артиллерийская лаборатория, интендантская мастерская, а также другие мастерские по изготовлению одежды и обуви.

Уже в августе город стал принимать на лечение раненых. В крепости находился военный госпиталь, одно из крупнейших лечебных заведений данного профиля в России.

2 ноября 1914 г. крепость Двинск посетили император Николай II с императрицей Александрой Федоровной и великими княжнами Ольгой и Татьяной.

Император Николай II (1914 г.)

С вокзала они сразу отправились в крепость. Там они посетили крепостной собор, где прослушали Божественную литургию. При въезде августейших особ в

крепость над ней был поднят императорский штандарт и с крепостных валов произведен салют.

Из собора царская семья отправилась в Двинский военный госпиталь, где многим из раненых император лично вручил знаки воинского отличия. Императрица с дочерьми надевала на раненых образки. Также они посетили отделение раненых военнопленных.

Николай II остался очень доволен посещением госпиталя. Он поблагодарил врачей, пожелав и в дальнейшем плодотворно работать на пользу раненых.

В память этого посещения Двинской крепости императором Николаем II на колонне крепостного собора и на здании военного госпиталя были водружены мраморные доски (в настоящее время не сохранились). Также была сделана фотография на память.

Сестры милосердия сыграли огромную роль в годы первой мировой войны. Для них в работа госпиталях и лазаретах была не только долгом, но и велением сердца, внутренней потребностью служения ближнему, любовью и милосердием к страждущим. Представители Царского Дома тоже участвовали в движении сестер милосердия. Во время первой мировой войны императрица Александра Федоровна и четыре великие княжны стали сестрами милосердия, а Зимний дворец превратился в госпиталь.

Сестры милосердия императрица Александра Федоровна и великие княжны Ольга

Николаевна и Татьяна Николаевна. 1915 г.

По их примеру многие представители Дома Романовых свои личные средства вкладывали в благотворительность. Великая Княгиня Елизавета Федоровна основала Марфо–Мариинскую обитель, в которой помогали нищим, больным, убогим.

Императрица Александра Федоровна писала о своей работе в лазарете: «Слава Богу за то, что мы, по крайней мере, имеем возможность принести некоторое облегчение страждущим и можем им дать чувство домашнего уюта в их одиночестве. Так хочется согреть и поддержать этих храбрецов и заменить им их близких, не имеющих возможности находиться около них!»

С посещением Николая II Двинского госпиталя связана биография легендарного когда-то Яниса Чакстенса – участника военных событий, первого латыша, кавалера креста святого Георгия. Император вручил тяжело раненому Чакстенсу Золотой крест святого Георгия 1-й степени, отдав приказ немедленно произвести смелого офицера в чин подпоручика.

Служащие русской армии, Георгиевские кавалеры. (Двинск,1916 г.)

Военные события 1914 г. свидетельствовали о срыве стратегического плана германского Генерального штаба (плана Шлиффена): молниеносный удар по Франции и последующее наступление на Россию не удались, и германские войска вынуждены были перейти к обороне.

Двинская крепость сыграла роль сильного опорного пункта русской армии. Летом 1915 г. русские войска

преимущественно вели активную оборону – корпуса отходили с рубежа на рубеж, переходя на отдельных участках в контратаки.

Орудия русской армии на фронте близ Двинска. 1915 г.

Выстрел из гаубицы

Неудачи на фронте командование Северо–Западного фронта усматривало в

распылении сил, т. к. русские войска образовывали 3 группы. Они были объединены во вновь созданную 5-ю армию, штаб которой располагался в Двинске. Командовал ею Павел Адамович Плеве.

В связи с приближением немецких войск в Двинске была создана эвакуационная комиссия. В спешке был составлен план эвакуации. Однако комиссия энергично следовала ему: из города и уезда было вывезено оборудование 60 заводов и мастерских. Оборудование, которое невозможно было вывезти, должно было быть уничтожено. Также вывозились различные материалы, металлы, сукно, кожа, даже большие церковные колокола. Тогда же был вывезен в кованом железном ящике архив Двинской крепости, следы которого, к сожалению, затерялись.

Помимо предприятий, складов и т. п. вглубь России эвакуировались различные учреждения, школы и торговые заведения.

До середины сентября из города выехали 5069 рабочих с семьями. Эвакуировались также служащие и другие категории жителей. Городское население уменьшилось почти в 10 раз.

Свидетельство об эвакуации из Двинска. 1915 г.

Осенью 1915 г. началось наступление немцев на Двинск. Весь сентябрь и часть октября прошли в ожесточенных боях в районах Двинска и Илуксте. 23 октября немецкие войска заняли Илуксте (что считается самым большим успехом германских войск на этом направлении) и вплотную подошли к Двинску.

Разрушенный костел. Илуксте, 1915 г.

Казалось, что участь города была предрешена. Однако генерал Плеве, командующий 5-й армией, медлил с отъездом из Двинска в Режицу вслед за своим штабом. Одного его слова было достаточно, чтобы снять с позиций истекающих кровью солдат, и тем самым обречь Двинск на гибель и разрушение. Но приказ по армии был иным: «Пока я в Двинске, ни шагу назад». В психологии защитников города произошел перелом, и упорней стала канонада, а часть обозов и транспортов вновь потянулась за Двину.

Русский солдат в штыковой атаке. 1916 г.

Набивка патронами пулеметной ленты.

Упорство и вера командующего в победу принесли плоды. Плеве смог убедить Верховного главнокомандующего   1 , что город можно отстоять, нужен лишь небольшой резерв. И в Двинск четырьмя эшелонами экстренно был отправлен 12-ый кавказский стрелковый полк. В момент его прибытия на станцию Двинск немцы уже заняли Медум и приближались к городу. Прямо с колес стрелковый полк вступил в бой и отбросил врага от стен города.

31 октября русские войска 5-й армии под защитой крепости нанесли мощный фланговый 2 удар по немецким позициям. Этим вновь были сорваны планы немцев форсировать реку Даугаву и захватить Двинск, являвшийся важным стратегическим пунктом. Самоотверженные и хорошо организованные действия русских войск заставили немцев отказаться от попыток взять город.

После кровопролитных боев на левобережье Даугавы положение на фронте стабилизировалось, и война приобрела позиционный характер. Отразив попытку германского прорыва, русские войска удерживали Двинск более двух лет. Рубеж фронта проходил вблизи города, который подвергался обстрелу немцев из орудий и бомбардировкам с воздуха.

1  Тогда Главнокомандующим уже был Государь Император Николай II.2 Из всех русских генералов Первой Мировой войны ТОЛЬКО П. А. Плеве наносил фланговые

удары с выходом в тыл окруженному противнику. Все остальные, особенно Брусилов, атаковали исключительно в лоб, как БАРАНЫ, неся при этом сумасшедшие потери.

Костел, разрушенный германскими снарядами.1915 – 1916 гг.

Из воспоминаний князя Сергея Евгеньевича Трубецкого, служившего на Северо-западном фронте и побывавшего в 1916 г. в Двинске:

«В Двинске мне пришлось испытать ночной налет германской авиации. Шуму от взрывов и пальбы было очень много, и я был удивлен, узнав утром, что неприятельских аэропланов было всего штук пять-шесть.

Какой-то другой раз, очень уставший за день, я заснул с вечера непробудным сном и совсем не слышал германского налета. От бомбы загорелся соседний дом (между нами был садик). Только потом я узнал, что мой вестовой ночью будил меня: «Ваше сиятельство, бомба в соседний дом попала, что прикажете делать?» - «Если в наш попадет, разбуди», - будто бы ответил я. Сам я этого

ничего не помню, но мой ответ – действительный или вымышленный вестовым – произвел большое и выгодное для меня впечатление на нашу команду…»

В марте 1916 г. близ Двинска, у поселка Ницгале, занял позиции 5-ый гусарский полк, в котором служил прапорщик Николай Гумилев, русский поэт «серебряного века». Ушедший на фронт добровольцем в сентябре 1914 г., он был награжден за храбрость двумя солдатскими Георгиевскими крестами и произведен в офицеры.

В связи с продолжающейся войной экономическая ситуация в крае резко ухудшилась: с рынка исчезли продукты питания, возникли трудности с разменной монетой. Спекуляция приобрела огромные размеры. Промышленное производство полностью остановилось. Оставшиеся предприятия, в том числе многочисленные крепостные мастерские, работали главным образом в интересах военных ведомств.

Недовольство, вызванное войной, охватило не только солдатские массы, но и самые широкие слои населения, что способствовало быстрому падению монархии в России.

В связи с отречением Николая II от престола и образованием временного правительства в Двинске происходят массовые митинги и демонстрации жителей города, а также солдат гарнизона.

Провозглашенный Временным правительством лозунг «Война до победного конца» так и остался лозунгом: в 1917 г. русские войска терпели на фронте одну неудачу за другой. Эти неудачи русской армии во многом объяснялись политической ситуацией в стране и настроениями в среде военнослужащих. Армия разваливалась, в воинских частях вспыхивали волнения, восставали целые полки. Большевики усиливали свою пропаганду среди солдат. Командующий Северо-западным фронтом генерал Н.   Рузский отмечал, что «Рига и Двинск несчастие Северного фронта, два распропагандированных большевистских гнезда…»

Летом 1917 г. огромные массы солдат отказались выполнить приказ и идти в наступление. Заняв первую

линию окопов противника, солдаты не стали продвигаться дальше и вернулись на исходные позиции. Германские войска столкнулись в третьей линии обороны лишь с горсткой русских солдат, пошедших вперед по зову Керенского «За свободу и революцию!», но не поддержанных «свободными полками», оставшимися сидеть в своих окопах и безучастно наблюдать их гибель.

Павшие стрелки 17–го Сибирского стрелкового полка.

Часть мятежных полков была расформирована командованием, а около 13 тысяч солдат и офицеров были заключены в Двинскую крепость и городскую тюрьму. Самые активные приверженцы большевиков (869 человек)

были отправлены в Москву и помещены в Бутырскую тюрьму. Они вошли в историю под именем «двинцев» как активные участники октябрьского вооруженного восстания 1917 г. в Москве.

В ноябре 1917 г. в Двинске была установлена советская власть, которая просуществовала в городе до 18 февраля 1918 г., когда в результате срыва Троцким подписания мирного договора в Брест-Литовске немецкие войска заняли Двинск и вошли в крепость.

Вход в Динабургскую крепость в период германской оккупации. 1918 г.

После падения Валки 22 февраля 1918 г. в руках германских войск оказалась вся Латгалия. Германское правительство медлило с подписанием мирного договора,

стремясь захватить все новые территории. Лишь 3 марта 1918 г. был подписан Брестский мирный договор между Германией и Россией, чрезвычайно тяжелый для последней.

На оккупированных территориях немцы вводили новые порядки, облагали жителей тяжелыми налогами, проводили реквизиции продовольствия и фуража и т.д.

Двинская крепость использовалась для нужд германской армии.

После ноябрьской революции 1918 г. Германия не могла продолжать и капитулировала. Был аннулирован Брестский мирный договор, означавший, что германские войска должны были убраться с оккупированных территорий, в том числе из Прибалтики.

Воспользовавшись этими событиями, Народный Совет Латвии провозгласил независимую Латвийскую Республику.

Разместился кавалерийский полк в Даугавпилсе на улице Андрея Пумпура на территории бывших интендантских складов российской армии.

Немецкая оккупация Двинска закончилась 19 декабря 1918 г. с приходом частей Красной Армии, которые находились в городе в течение 13 месяцев.

В январе 1919 г. Советская Россия признала независимость Советской Латвии, которая просуществовала около одного года. В уникальном киножурнале «Советская Латвия» за 1919 г. запечатлен красный командир Юкум Вациетис во время посещения Двинской крепости, его въезд в Александровские ворота и уничтожение оставленного немцами оружия.

28 марта 1919 г. в районе Двинской крепости были расстреляны около сотни жителей Даугавпилса, в том

числе священник Румянцев, инженер Мовшензон, владелец гостиницы Болейшо и др. Они были обвинены в «контрреволюционном заговоре», хотя многие из них были весьма преклонного возраста.

В августе 1919 г. польско-литовские войска и части латвийской армии двинулись на штурм Двинска, непрерывно обстреливая из тяжелых орудий предмостное укрепление, крепость и город. 3 января 1920 г. Двинск был освобожден.

Всего за пять лет с 1915 по 1920 гг. в Двинской крепости сменилось пять гарнизонов: царский, германский, большевистский, польский, латвийский. Военное лихолетье далеко не лучшим образом отразилось на некогда первоклассной цитадели.

Первая мировая война оставила глубокий след в истории человечества, в истории Латвийского государства, в истории нашего города. Это была одна из величайших трагедий ХХ в. Жертвы среди воюющих сторон, мирного населения, пострадавших от боевых действий, эпидемий, голода, холода и других бедствий военного времени, исчислялись десятками миллионов. Война явилась огромным уроком для человечества в решении мировых проблем. Это особенно актуально и в настоящее время.

http://dinaburgascietoksnis.lcb.lv/war1ru.htm

А. И. Спиридович

Великая Война и

Февральская

Революция

1914-1917 гг.

Спиридович А.И. Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 гг. — Нью-Йорк,

Всеславянское Издательство, 1960-62. (1, 2 книги — 1960, 3 книга — 1962).

↓

К счастью, 8-го ноября армия Плеве помешала немецкому обходу у Тушина Рогова, а 9-го, подоспевшие, наконец, части 1-ой армии взяли с боя Стрыко и Брезины и заставили немцев разорвать кольцо, окружавшее нашу 2-ую армию у Лодзи. Немцы сами попали в петлю, будучи обойдены. Своевременный подход армии Ренненкампфа мог принести полную им катастрофу, чего в Ставке и ждали. Немцы кидались во все стороны и, наконец, в ночь на 11-ое прорвались, отняв у 6 Сибирской дивизии Березин. Наши перешли в наступление, преследовали противника. Это был большой успех, но не тот, который мог бы быть, если бы Ренненкампф выполнил то, что от него требовали. Его обвиняли открыто и он был отчислен от командования армией. Государь подписал о том приказ в поезде 18-го ноября.

29 января Государь прибыл на Двинский или Северный фронт, войсками которого командовал генерал Плеве. Маленький, скрюченный, крайне болезненный, Плеве отличался необычайной твердостью, энергией и железной волею. Везде где бы он ни был во время великой войны, он покрыл себя заслуженною славой. Его правой рукой, главным помощником с начала войны и до назначения его главнокомандующим фронтом, являлся генерал Е. К. Миллер. В ночь перед приездом Государя у Плеве было кровоизлияние и утром, бледный как полотно, он насилу держался на ногах.

Личности Плеве и Гурко, имя последнего, переносившее мысль к его отцу герою Русско-Турецкой войны, укрепляли непоколебимую веру в победу.

5 февраля вечером у меня собрались несколько человек пить чай. Героем вечера был генерал Дубенский. Он только что вернулся из корпуса генерала Куропаткина, куда ездил, ввиду состоявшегося у Государя решения назначить Куропаткина главнокомандующим Северного фронта вместо больного Плеве.

Скомпрометировав себя в Японскую войну и войдя в историю с тезисом: — «терпение, терпение, терпение» и с чьей-то остротой: — «мы их иконами, а они то нас шимозами», Куропаткин после того был в тени.

Вел. Кн. Николай Николаевич не терпел его по старым счетам и не давал ему назначения в армию. Генерал Алексеев, как бывший подчиненный, протежировал Куропаткину и уговорил Государя дать ему гренадерский корпус. Теперь Алексеев выдвигал его на командующего фронтом. В последнее время, после смотров гренадерского корпуса, о Куропаткине говорили много и наш летописец Дубенский, всегда державший нос по ветру, конечно, уже пел ему дифирамбы и находил, что он сделает большие дела и покажет себя. Почти все горячо спорили с Дубенским. По общему, весьма распространенному в России мнению, Куропаткин считался хорошим администратором, но плохим, а главное, несчастливым полководцем.

Через несколько дней Куропатки получил новое высокое назначение, и вновь как командующий армиями не оправдал ни надежд, ни доверия, и был заменен генералом Рузским.

Главнокомандующим Юго-Западного фронта был назначен генерал-адъютант Брусилов, которого Алексеев тоже не любил. Но Брусилов пользовался популярностью среди войск и показал себя выдающимся вождем. В противоположность Иванову, боявшемуся движения вперед, Брусилов горел наступлением. В пути узнали про смерть генерала Плеве. Он умер в Москве.

http://militera.lib.ru/memo/russian/spiridovich_ai/02.html

Из воспоминаний А.

А. Поливанова «Девять месяцев

во главе Военного

министерства (13 июня 1915 г. – 13 марта 1916

г.)»

Во вторник 9 февраля утром, когда я собирался уже ехать в Царское Село, меня вызвал к телефону председатель Совета министров и сообщил, что в 2 часа, к молебну, назначенному в Гос. думе перед началом ее заседаний, прибудет туда Государь. На мое удивление по поводу этого совершенно неожиданного известия Б. В. Штюрмер ответил, что оно явилось полной неожиданностью и для него.

На личном моем докладе в этот день более важными предметами были:

1) Представленный мною проект рескрипта исполнявшему обязанности главнокомандующего ген. Плеве, получивший одобрение и затем подписанный:

«Павел Адамович. С началом военных действий вы были призваны Мною на должность командующего 5 армией. Ваша свыше сорокалетняя служба в офицерских чинах на ответственных и разнообразных должностях дала вам возможность с отличным успехом выполнять выпадавшие на вверенную вам армию тяжелые задачи. В запечатленных неизменною доблестью наших войск исторических боях 1914 и 1915 годов – под Холмом, Ярославом, Варшавою, Лодзью, в Риго–Шавельском районе и под Двинском, вы явили все необходимые качества решительного, настойчивого и мужественного военачальника.

Искусное и энергичное руководительство ваше боевыми действиями вверенной вам армии уже было оценено по достоинству награждением вас, в числе других высоких боевых наград, орденом св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени. Ваши качества выдающегося боевого начальника дали мне основание два месяца тому назад возложить на вас командование армиями всего Северного фронта, и эта задача была выполнена вами с тем же блестящим успехом, который сопровождал всю вашу деятельность в настоящую великую войну.

[138]

Однако напряженные труды в течение истекших 19 месяцев войны отозвались на состоянии здоровья вашего, и Я, к искреннему сожалению, вынужден уступить желанию вашему (?!) и освободить вас

от руководства боевыми действиями наших доблестных армий. Признавая необходимым и впредь пользоваться вашим ценным боевым и

административным опытом, счел Я за благо назначить вас членом Государственного совета. Пребываю к вам неизменно благосклонный и благодарный

Николай».

Надо сказать, что в этом рескрипте все изложение его отвечало действительности, и только в начале его, где говорится, что свыше сорокалетняя служба дала возможность выполнять на войне с успехом тяжелые задачи при командовании армией, не проявлена мысль, что такой успех достигался не только вследствие продолжительности службы в офицерских чинах, а главное – вследствие постоянной и упорной работы по расширению военных знаний, которой П. А. Плеве занимался, требуя такой же работы и от подчиненных и получив репутацию сухого человека и педанта. Такая создавшаяся около него в мирное время репутация не помешала уже после первых больших боевых столкновений с неприятелем распространению широкой молвы в армии: "Кто хорошо разбирается в обстановке – это Плеве, но служить с ним тяжело".

В декабре 1914 г., беседуя с главнокомандующим Северо–Западным фронтом генерал–адъютантом Рузским, я услышал от него печальное повествование о стратегическом маневре под Лодзью, который он предпринял с тремя армиями для нанесения удара германцам, сделавшим неосторожное продвижение к Варшаве, и который не только не удался – по причине неумелого руководительства войсками командующих двумя армиями, но едва не навлек опасность на наше собственное положение, и только способность командовавшего одной из этих трех армий П. А. Плеве «разбираться в обстановке и принимать быстрые и целесообразные решения» дала возможность выйти благополучно из всей этой операции, обещавшей полный успех.

http://www.grwar.ru/library/Polivanoff-Memories/PM_07.html

Воспоминания генерала Ф. Ф. Палицына

Странную форму начинает принимать наше положение с сокращением расстояний. Боремся, в сущности, без сообщений и в самой чувствительной точке почти пусто. Михаил Васильевич уступил настояниям Плеве и возвратил ему 12–ю сибирскую дивизию, которая шла в Гродно. Плеве предпринимает какое-то наступательное движение с 13–й сибирской дивизией и кавказскими стрелками. Жаль, что Михаил Васильевич уступает просьбам командующих армиями. У него все всегда соображено и согласовано с общим; и правильно; командующие же армиями отвлекаются своими частностями. Слабая сторона в том, что последние приучаются не исполнять предначертаний главнокомандующего, и я предпочел бы, чтобы раз отданное распоряжение не изменялось бы. В данных условиях отданные приказания были соответственны, просьбами же снизу они расшатывались.

Противник везде может наступать, а мы только отбиваться. В Курлянском и Шавельском районе мы сильнее, но и там обороняемся, Плеве организует там с помощью 13–й Сибирской дивизии и Кавказских стрелков наступление, но оно странное. А немцы со слабыми силами наступают от Венты к Митаве и держат нас

оборонительно в районе Шавель. Не будет ли удар Плеве по воздуху, даже в случае удачи? Но это частность, главное здесь.

Однако не вижу этой устойчивости, ибо войска разбрасываются по всем румбам, вместо того, чтобы, выдержав и собрав что возможно действовать, где нужно. Не ладно и у ген. Плеве. Все читаем «наступать и наступать».

http://www.grwar.ru/library/Palitsyn/SF_03.html

An eye–witness account

Второе наступление Гинденбурга в

Польше By Major–Gen. Sir Alfred Knox

Вечером 18-го ноября германское командование считало, что вся 2–я русская армия уже находится в его тисках и к 20–му числу ожидало победы, подобной победам при Каннах, Седане или Танненберге, "но", как [421] признает один германский писатель, «меры, предпринятые великим князем, были не совсем плохи».

Проведение операций, направленных к выручке 2–й армии, было возложено на ген. Рузского, командовавшего Северо–Западным фронтом. Успех плана зависел от согласования действий Ренненкампфа и Плеве, командовавших 1–й и 5–й армиями.

Эти два человека были весьма различны по характеру. Обладавший личной храбростью Ренненкампф был бравый кавалерийский солдат, из типа людей, которых по первому впечатлению принимают за вождей народных масс. Плеве был маленький, согнувшийся старичок, слабого здоровья. Ренненкампф, командовавший перед войной Виленским военным округом, пользовался там популярностью, хотя он переутомлял свои войска работой. Плеве, занимавший такой же пост в Москве и имевший репутацию слишком требовательного мелочного человека, если и пользовался популярностью, то лишь только среди лиц непосредственно с ним работавших, да он и не заботился о ней. Ренненкампф был в плохих отношениях со своим

начальником штаба, ген. Милеантом; иногда совершенно неожиданно он рассылал инструкции, отменявшие или изменявшие распоряжения, отданные несколькими часами раньше начальником штаба. По-видимому, ген. Милеант плохо действовал на нервы своего начальника и недоразумения между ними дошли до того, что Ренненкампф однажды сказал ему, чтобы он "убрал свою рожу, так как он более не может выносить ее". Ген. Плеве, напротив, работал в полном согласии со своим начальником штаба ген. Миллером 1. Ренненкампф, быть может, мог бы быть Мюратом, если бы родился на сто лет раньше, во в XX веке на посту командующего армией он был опасным анахронизмом. Плеве принадлежал скорее к школе Мольтке и обладал логическим умом и железной волей. Поэтому неудивительно, что именно армия Плеве спасла 2–ю армию от опасности окружения, тогда как Ренненкампф, главным образом, по-видимому, виновен в том, что он не использовал преимуществ своего положения и дал германцам возможность ускользнуть.

5–й армии было приказано двигаться на север для содействия 2–й армии, а 4–й и 9–й армиям – атаковать противника с фронта, дабы во что бы то ни стало помешать ему в дальнейшей отправке подкреплений на север. Пять кавалерийских дивизий были посланы заполнить разрыв к югу от 5–й армии, образовавшийся при ее фланговом движений к северу. Плеве не терял времени. 17–го ноября к Скерневицам была направлена 10–я дивизия V–го корпуса. Один полк был доставлен по железной дороге прежде, чем германская кавалерия перехватила линию на ст. Колюшки. Остальные три полка этой дивизии столкнулись с германцами 19–го числа в Тушине.

18–го числа все остальные части 5–й армии продолжили двигаться на север. В эту ночь I–му сибирскому корпусу удалось облегчить положение левого фланга Шейдемана, отбросив штыковой атакой дивизию XI–го германского корпуса. I–й сибирский корпус был поддержан слева ХIХ–м корпусом, разбившим 19–го числа

1 См. воспоминания протопресвитера Шавельского.

бреславльский корпус. 7–я дивизия (V–го корпуса) перешла в г. Ласк в резерв.

Левый фланг 2–й армии бил временно обеспечен, но правый восточный фланг все еще подвергался большой опасности. Здесь ген. Шеффер, [422] командир XXV–го германского резервного корпуса, соединился с 8–й гвардейской дивизией, отделившейся при начале макензеновского наступления, но успевшей догнать главные силы, делал в среднем до 50–ти км в день. К ним была придана еще 6–я кав. дивизия. На Шеффера была возложена трудная задача обойти правый фланг 2–й русской армии.

18–го числа он атаковал г. Брезины и ночью расположился бивуаком к югу от города, а 19–го продолжал движение на юг и на запад. 3–я гвардейская дивизия, находившаяся на правом (западном) фланге войск, производивших отход, вела упорные бои, между тем, как войска XXV–го корпуса достигли Бендкова, в 25 км к юго–востоку от Лодзи, не встретив серьезного сопротивления; одновременно с тем, 6–я кав. дивизия, ведшая разведку, достигла пункта в 12 км к северу от Петрокова.

Генерал Шеффер–Боядель(28. III. 1851 – 8. XI. 1925)

Обе стороны преувеличивали трудности своего положения, чему, конечно, способствовали климатические условия. Один из

членов британской военной миссии при ставке, капитан Нельсон говорит в своем дневнике об этой ночи: "по показаниям пленных, германцам было известно, что русские окружены. Их моральные силы значительно упали - их побеждают голод, усталость и холод. Они провели десять дней в боях, совершая каждую ночь похода и по три дня не получая пищи. Сегодня необыкновенно холодно, очень сильный мороз". Несколько далее он говорит: "Так как взятые пленные принадлежали к составу всех трех германских корпусов - XX, XXV и гвардейского резервного, то можно было думать, что главные силы этих корпусов наступают к северу, против 6-й сибирской дивизии". Только на следующий день стало известно, что в тылу германских колонн, на весьма небольшом расстоянии от них, находились 1-я сибирская и 10 пехотная дивизии 5-й армии и кав. корпус Новикова. Но почему это не стало известно вовремя?

Последовала новая смена командующего отрядом (во второй раз за 36 часов), вероятно, по приказу, полученному из штаба северо-западного фронта, и граф Шувалов передал должность ген. Васильеву, командиру [424] VI сибирского корпуса, назначившего на должность начальника штаба полк. Меньшикова.

Штаб потерял связь со всеми своими колоннами и стал лишь беспомощным зрителем гибели 6-й сибирской дивизии. Противник обошел оба фланга дивизии, которой было приказано удерживаться во что бы то ни стало. Попытка 63-й дивизии выручить ее правый фланг окончилась около 9 часов неудачей. Кавказская кав. дивизия Шарпантье, предназначавшаяся для охраны левого (восточного) фланга, сейчас же отошла. Наконец, в 11 час. покинутая всеми, обойденная с обоих флагов и атакованная с фронта 6-я дивизия отступила к северу и, найдя Брезины занятыми, рассеялась; часть людей просочилась на запад ко 2-й армии, а часть, около 1500 человеку конце концов проложила себе дорогу к Скерневицам.

После победы 24-го ноября над 6-й сибирской дивизией, путь отступления германцев стал ясен, так как в этот день II-й русский корпус был обойден с флангов и отброшен к северо-востоку и ген. Шеффер соединился с 9-й германской армией через Гловно. Впоследствии германцы [426] заявляли, что они не только не потеряли орудий и понесли незначительные потери, но что при отступлении они захватили 16.000 пленных и 64 русских орудия.

Основательны ли подобные заявления или нет, но самый факт, что двум пехотным и двум кавалерийским дивизиям удалось пробиться, свидетельствует о блестящих действиях участвовавших войск, талантливом и смелом руководстве командного состава и обучении, выдержке и сознательности всех чинов.

По-видимому, в течение промежутка с 18-го по 25-е ноября русское, а отчасти и германское командование и верховное и армейское - были окутаны "туманом войны".

В таких случаях колоссальное преимущество находится на стороне того из противников, высший командный состав которого еще в мирное время приучен к самопожертвованию.

Ни один германский корпусный командир не колебался бы так, как колебался командир I-го русского корпуса вечером 23-го ноября, когда наполовину окруженная 6-я сибирская дивизия просила его помощи.

Сосредоточение 9-й германской армии в Торне, умелое возмещение всех потерь в людях и снаряжении и участие ее в блестящем наступлении 11-го ноября, спустя 15 дней после получения приказания об окончательном отходе из Польши - все эти обстоятельства свидетельствуют о ее превосходной организации.

Сначала Макензену удалось в сильной степени расстроить до половины сил 1-й и 2-й русских армий прежде, чем они успели сосредоточиться. Он разъединил обе армии и обошел правый фланг русского наступления. Но затем он оказался несостоятельным, не учтя слабости своих сил и плохо рассчитав дальнейшее наступление к югу, что позволило 5-й русской армии Плеве передвинуться к северу и тем спасти положение. Возникает вопрос, не лучше ли было бы для германского командования отложить наступление до прибытия подкреплений из Франции {1}которые окончательно вынудили бы русских к отступлению. Русским армиям можно было бы позволить безрезультатно истощать свои силы перед германскими и австрийскими позициями без особой опасности для центральных [427] держав, так как вследствие недостатка патронов и снарядов, а также слабой работы и дезорганизации коммуникационных линий русские не были способны к серьезному наступлению. Если бы германское командование допустило их дойти до границ Познани и Силезии и затем бросился бы из района Млавы армию Макензена, то это могло бы привести к занятию Варшавы и средней Вислы значительно раньше, чем русские смогли бы отойти, и отрезанные от своей базы, без снабжения и, главное, без теплой одежды, они вынуждены были бы сдаться.

Последующие действия 5–й армии были блестящи. XIX корпус выступил в обратный поход с р. Варты в 6 час. 17–го числа, к 2 час. 18–го прошел 33 мили, в 11 час. того же числа выступил дальше и, пройдя более 37 миль, в 7 час., 19–го ноября вступил в бой к северо-западу от г. Ласка 1.

1   5–я армия ген. Плеве была единственной во всей Русской Армии, которая по маршевой скорости передвижения не уступала германским войскам.

Как и во время августовского наступления в Восточной Пруссии, планы Великого Князя были продиктованы желанием помочь союзникам на западе, ценою каких бы то ни было жертв со стороны России 1.

http://www.grwar.ru/library/KnoxGindenburg/KX_01.html

№ 16

1915 г., декабрь 17. - Донесение вр. Главнокомандующего армиями Северного фронта ген. Плеве начальнику Штаба верховного

главнокомандующего

Из целого ряда поступивших от начальников войсковых частей донесений, свидетельских показаний и вещественных доказательств с неоспоримой наглядностью подтверждается факт употребления немцами в течение всей кампании разрывных пуль.

Употребляющиеся разрывные пули нескольких типов, а именно: снаряженные, как гранаты, т. е. с капсюлем и взрывчатым веществом внутри, и просто обыкновенные пули, но с распиленной оболочкой. Последние по своему внешнему виду дают полное основание предполагать, что выработка их фабричная и отнюдь не похожа на распиливание оболочки упрощенным способом отдельными нижними чинами...

Вр. главнокомандующий генерал-от-кавалерии Плеве.

1   ИСТОЧНИК: Генерал–майор Сэр Альфред НОКС. Второе наступление Гинденбурга в Польше // The Army Quarterly – Июль 1921 г. // ВОЕННЫЙ ЗАРУБЕЖНИК №8–9 за 1922 г.

И. д. начальника Штаба генерал-майор Бонч-Бруевич.

ЦГИА, ф. Дипломатической канцелярии, оп. 617, д. 74, л. 36.

Источник:Документы о немецких зверствах в 1914 - 1918 гг.

М., 1942 г.

http://www.grwar.ru/library/German-Cryme/index.html

ОЧЕНЬ РЕДКИЙ СНИМОКГенералы В.  И. 

Гурко и П.  А. 

Плеве (справа)http://www.alexanderpalace.org/stavka/

stavgen.html