УСПЕХ УСПЕХ — ПОНЯТИЕ — ПОНЯТИЕ

СЛОЖНОЕСЛОЖНОЕАктер Академического театра драмыАктер Академического театра драмы

имени Кольцова Юрий СМЫШНИКОВ.имени Кольцова Юрий СМЫШНИКОВ.стр. 7 — 9стр. 7 — 9

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ2

Дом композиторов ______________________Палитра современной музыки

была представлена во всей

ее многоликости. ....................................4 — 5

Визит ____________________________________Нет тех, кто пережил войну. ......................... 6

Персона _________________________________Театр — в определенном смысле

наркотик. ................................................7 — 9

Для сравнения __________________________Нельзя сказать, что обычность

в данном случае — недостаток. ...................10

Былое и мы ______________________________Поскольку драгоценные «золото»

и «серебро» разобрали

предшествующие эпохи,

остается назвать этот период

«бронзовым веком»

русской поэзии. ..................................11 — 13

Мы помним _________Он не просто

появился,

а ворвался,

влетел, даже,

извините, нахально

вперся в наш тихий,

размеренный

мирок. .............. 14 — 16

Путешествие ____________________________Займем место в вагоне подобающего

класса и поудобнее устроимся у окна

в предвкушении дорожных

впечатлений. ....................................... 17 — 19

Есть повод _______________________________Рисую не для эстетов, а для обычных

людей, которые мне понятны

и которым, надеюсь, понятен я. ........ 20 — 21

Имена Воронежа ________________________Историю Костомаров считал не только

наукой, но и искусством. ..................22 — 23

Человек читающий ______________________Вышедший сборник — хороший подарок

любителям литературы. ..............................24

История одной картины _________________Крамской картиной был не совсем

доволен — требовательность его

к себе не знала границ. ................................25

Поживем — увидим ______________________В 2013 году будет немало поводов

сходить в кино. ...................................26 — 27

Родились в январе ______________________Зрители знали: если на сцене

Андреев-Бурлак, они увидят

нечто яркое и запоминающееся. ................28

В рифму _________________________________Чтобы заставить ее показать новый стих,

требуются определенные усилия. ......29 — 30

В рифму _________________________________Достойная наследница Саши Черного

по прямой линии, да еще

и с филологическим уклоном. ........... 30 — 31

СОДЕРЖАНИЕ

Признан на «Музейном Олимпе»

Финал года для музея имени

Крамского оказался наполнен-

ным важными и значитель-

ными событиями. В Государ-

ственной Третьяковской галерее открылась

выставка произведений Петра Нилуса из

музейного собрания «В поисках неуловимо-

го». А еще по персональному приглашению

комитета по культуре Санкт-Петербурга сотрудники музея решили попытать удачи в

конкурсе «Музейный Олимп». И наша галерея была награждена почетным дипломом

жюри премии Межведомственного музейного совета «Музейный Олимп — 2012»,

подписанным вице-губернатором Санкт-Петербурга Василием Кичеджи и прези-

дентом Союза музеев России Михаилом Пиотровским.Ежегодная премия «Музейный Олимп», учрежденная в 2009 году Комитетом

по культуре Санкт-Петербурга и Межведомственным музейным советом, стала

первой в России профессиональной музейной премией. В состав жюри входят

руководители крупнейших галерей Петербурга, а также известные музейные дея-

тели. Награда присуждается за вклад в развитие музеев и музейного дела в Петер-

бурге. Учреждение премии рассматривается как свидетельство признания труда

работников музеев, оно имеет большое значение и в качестве утверждения пре-

стижа профессии, значимости гуманитарного знания.

Всего было рассмотрено 46 заявленных проектов. Торжественная церемония

вручения премии состоялась 12 декабря в Тронном зале Большого дворца в Пе-

тергофе. Уже у входа во дворец прибывавших гостей встречал духовой оркестр

в костюмах XVIII века. Открыл церемонию вице-губернатор Санкт-Петербурга

Василий Кичеджи, а директор Эрмитажа Михаил Пиотровский вручал специ-

альные призы.

Наш музей был отмечен за выставочный проект «Гравюра Петровского вре-

мени» из собственного музейного собрания в номинации «Престиж Петербур-

га». Конечно, для работников галереи такое признание профессионального со-

общества очень важно, а дата 12 декабря 2012 года войдет в историю нашего

музея, которому в наступившем году исполняется 80 лет. И хочется верить, что

пожелание Елены Кальницкой, генерального директора ГМЗ «Петергоф»,

признанного «Музеем года» в 2011 году, чтобы профессия музейного работ-

ника «еще ярче выделялась в гуманитарной сфере», станет реальностью.

Наталья БАКИНА, ученый секретарь ВОХМ им. И.Н. Крамского.

20 — 21

14 — 16

25

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 3

С 1919 по 1993 год не выходил по независящим от редакции обстоятельствам. С сентября 1993 года выходит в виде приложения к газете «Воронежский курьер», а с 2010 года — в качестве журнала.

Главный редактор «Воронежского курьера»: Василий СМОЛЬЯНОВ.

Заместители главного редактора «Воронежского курьера»:Сергей ЛЯЛИН, Елена ПОПОВА.

Главный редактор «Воронежского телеграфа»: Павел ПОПОВ.

Выпускающий редактор «Воронежского телеграфа»: Борис ПОДГАЙНЫЙ.

Дизайн и верстка: Виталий ЯХНЕВ.

Корректоры: Ольга ДОРОХИНА, Наталья КИСЕЛЕВА, Кристина ШАБУНИНА.

Авторы:Наталья БАКИНА, Юрий КУРГУЗОВ, Павел ЛЕПЕНДИН, Татьяна МАЛЮТИНА, Анатолий МАНУШИН, Валентин НЕРВИН, Наталья НИКОЛАЕВА, Татьяна НОВИКОВА, Борис ПОДГАЙНЫЙ, Александр ПРЫТКОВ, Юлия САНИНА, Галина САУБАНОВА, Бронислав ТАБАЧНИКОВ, Наталия ТАНДИЛЯН, Светлана ТАРАСОВА, Николай ТИМОФЕЕВ.

Фото и иллюстрации: Анатолий БАВЫКИН, Евгения ЕМЕЛЬЯНОВА, Валерий ГАПОНОВ, Михаил РОГОЗИН, архивы воронежских театров и музеев, семейные архивы.

Компьютерный набор: Татьяна САНИНА, Наталия ТАНДИЛЯН.

Редакция: 394006, г. Воронеж, ул. Пушкинская, 44. Телефон (473) 277-27-53.E-mail: vk@curier.vrn.ruwww.v-kurier.ru twitter:@curiervrn

© Журнал «Воронежскiй телеграфъ» зарегистрирован Управлением Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Воронежской области 1 марта 2012 г. Свидетельство о регистрации ПИ № ТУ36-00250.

Учредитель — АУ ВО «Газета «Воронежский курьер». Издатель: АУ ВО «Газета «Воронежский курьер».

Отпечатано с готовых оригинал-макетов в ОАО «Воронежская областная типография-издательство имени Е. А. Болховитинова». 394071, г. Воронеж, ул. 20-летия Октября, 73а.

Заказ № 108.Тираж 4350 экз.

Журнал Премьера

В следующем номере «ВК» —воспоминания члена экипажа легендарной подводной лодки, прозванной «Счастливая «Щука», капитана I ранга в отставке, нашего земляка Алексея КОТОВА.

Бронислав ТАБАЧНИКОВ

Легендарные балерины Большого театра Со-юза ССР (Галина Уланова, Мария Семенова, Ольга Лепешинская) небезосновательно гор-дились тем, что могли выполнить 32 фуэте, не покидая пространства почтовой марки. Елена Лукиных, признанная примадонна Камерного театра, пожалуй, может примерить пуанты зна-менитых танцовщиц. На ограниченной сцени-ческой площадке (1,5х2,5 м) она, единственная и неповторимая, создала 75-минутный спек-такль, полный добра и света, юмора и печали, радости и грусти, обаяния и душевного тепла.

Речь идет о композиции, составлен-

ной самой актрисой по рассказам

Тэффи. Под этим псевдонимом всю

жизнь публиковала свои фельетоны,

прозу, поэзию и драматургию Надежда Алек-

сандровна Лохвицкая, литературная деятель-

ность которой продолжалась всю первую по-

ловину XX века, закончившись в Париже 6

октября 1952 года.

Для нас долгие-долгие годы Тэффи как бы

и не существовала, поскольку после достопа-

мятного переворота в октябре 1917 года она

стремительно эмигрировала из Советской

России, вполне адекватно оценив острым сво-

им умом сущность и этико-эстетические ори-

ентиры большевизма. К счастью, последние

три-четыре десятилетия писательница снова

широко издается. Престижная телевизионная

премия, по одной из версий, названа в ее честь.

Елена Лукиных, судя по всему, давно ув-

лечена творчеством великолепного мастера

слова. Отсюда цельность композиции, проч-

ность скреп, соединяющих рассказы разных

лет. Отсюда и артистическая увлеченность,

тончайшие движения души, прелестно со-

звучные непревзойденной наблюдательности

и заразительной веселости каждого авторско-

го опуса.

Актриса все время балансирует на грани

собственно литературы и специфики теа-

тра. Она прекрасно овладела текстами, су-

мев высветить непохожесть выразительного,

полного обаяния и неброского юмора языка

писательницы. И в то же время это театраль-

ное представление, потому как артистка

обнажает перед благодарным зрителем жи-

вую ранимую душу девочки-подростка, ее

ум и лукавство, ее недетские размышления

о превратности жизни и неуловимой сути

счастья…

Художническая палитра Елены Лукиных

богата и разнообразна, но здесь преоблада-

ют теплые пастельные тона, высвечивающие

изнутри характер, состояние и сложный про-

цесс взросления героини.

…На сцене — только экран и замечатель-

ное видео (художник Александра Комарова),

которое погружает зрителя в атмосферу жиз-

ни девочки, окутывая прозрачной паутиной

ее грезы и озорные придумки. На фоне запо-

минающейся музыкальной ткани (композитор

Владислав Телецкий) они обретают особую вы-

пуклость и невинно-смешливое очарование.

Корректная, предельно лаконичная и,

как всегда, точная режиссура Михаила Быч-

кова помогает Елене Лукиных ярко и вместе

с тем просто, с веселой грустинкой расска-

зать зрителям Сказку жизни, увиденную и

придуманную пронзительно умной русской

писательницей…

Премьера

ЕЛЕНА ЛУКИНЫХ ИГРАЕТ ТЭФФИ

МОНОСПЕКТАКЛЬ МОНОСПЕКТАКЛЬ «СКАЗКА ЖИЗНИ» «СКАЗКА ЖИЗНИ» В ВОРОНЕЖСКОМ В ВОРОНЕЖСКОМ

КАМЕРНОМ ТЕАТРЕКАМЕРНОМ ТЕАТРЕ

ВА

ЛЕ

РИ

Й Г

АП

ОН

ОВ

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ4

Одной из давних традиций форума является пригла-шение известных в мире музыкантов-исполните-

лей, а также зарубежных и отече-ственных композиторов. Не стал исключением и нынешний фести-валь. В его рамках выступил Мо-сковский ансамбль современной музыки (МАСМ) при участии вы-дающегося нидерландского компо-зитора Родерика де Мана.

ОСМЫСЛЕННЫЙ КРУГ

Московский ансамбль совре-

менной музыки (руководитель —

Виктория Коршунова) — один из

известнейших коллективов, спе-

циализирующихся на академиче-

ской музыке XX — XXI столетий.

За свое 22-летнее существование

ансамбль накопил огромный ре-

пертуар и исполнил множество

премьер. Иван Бушуев (флейта),

Олег Танцов (кларнет), Влади-

слав Песин (скрипка) и Михаил

Дубов (фортепиано) уже шестой

раз выступают в Воронеже. На

этот раз полюбившиеся музы-

канты сыграли две концертные

программы, где наряду с музы-

кой классиков прошлого века

Тору Такемицу, Арво Пярта, Эди-

сона Денисова, Галины Устволь-

ской прозвучали сочинения

наших земляков Сергея Волко-

ва, Александра Украинского и

Елизаветы Ткачевой, молодых

российских композиторов Пав-

ла Карманова и Алексея Сюмака,

а также целый ряд произведений

нидерландского гостя. Содержа-

тельные комментарии лектора-

музыковеда Валентины Голови-

ной прояснили некоторые тайны

композиторских техник и по-

могли слушателям в постижении

не всегда привычных звуковых

миров.

Палитра современной музы-

ки была представлена во всей

многоликости и разнообразии

как в плане стилевых основ, так

и образно-содержательном. Это

электроника и акустика, благо-

звучный минимализм и экспрес-

сия диссонансов, эпос и лирика,

космополитизм и националь-

ная окрашенность, конкретная

музыка и инструментальный

театр…

Практически все исполненные

опусы стали для Воронежа своео-

бразной «премьерой» не только

в значении первого исполнения,

но и в значении первого «слыша-

ния» — многие сочинения пред-

ставлены нашей публике впер-

вые. Например, несмотря на то

что имена Уствольской, Дени-

сова и Пярта уже давно заняли

достойное место среди выдаю-

щихся мастеров ХХ века, даже

их сочинения исполняются не

часто. Определенной преградой

является элитарность их музы-

ки: ведь она обращается не толь-

ко к интуитивному восприятию,

но и к интеллекту — недаром ее

называют «музыкой для избран-

ных». Тем не менее нельзя не от-

метить, что с каждым годом круг

«избранных» ширится, а воспри-

ятие слушателей постепенно ста-

новится все более осмысленным,

в чем несомненная заслуга таких

исполнителей, как МАСМ.

Прозвучавшие в концертах

сочинения были созданы за по-

следние 60 с лишним лет. Имен-

но такой срок разделяет Трио для

скрипки, кларнета и фортепи-

ано Галины Уствольской (1949)

и «Музыку для русских друзей»

Родерика де Мана (2012), напи-

санную специально для МАСМа.

Удивительно, но послевоенное

сочинение отечественного ком-

позитора и только что созданная

музыка нидерландского автора

оказались во многом родствен-

ными по воплощению: оба опу-

са построены на переплетении

самостоятельных голосов, своего

рода «полимонологе» инструмен-

тов. Но если Трио оканчивается

трагически — гармония так и не

обретается, то в «музыкальной

беседе друзей» де Мана взаимо-

проникновение партий приводит

к консенсусу.

ПРИЯТНЫЕ ОТКРЫТИЯ

Особенно приятно было ус-

лышать в исполнении прослав-

ленного московского ансамбля

музыку воронежских авторов.

Эпос, лирика и драма (но со

счастливым концом) — так мож-

но было бы охарактеризовать

выбор произведений. Продол-

жающие лучшие традиции рус-

ской музыки «Звоны» Сергея

Волкова для фортепиано были

трактованы Михаилом Дубо-

вым в торжественно-эпической

манере. Проникновенно и вы-

разительно прозвучало «Лири-

ческое песнопение» для скрип-

ки и фортепиано Александра

Украинского. Контраст исконно

русских интонаций и взволно-

ванно-пронзительных реплик

инструментов образовал строй-

ную и драматургически цельную

композицию. Владислав Песин

буквально заворожил аудиторию

«ювелирным» интонированием

и тончайшей передачей оттен-

ков психологических состояний.

Новый взгляд на классический

принцип драматургии «от мрака

— к свету» воплотился в сочине-

нии Елизаветы Ткачевой «В ожи-

дании света» для кларнета и фор-

тепиано. Идущие от Скрябина

образы томления и лучезарности

воплотились в индивидуальной

авторской концепции развития

от монотонных, обыденных ин-

тонаций к «светящимся» звуча-

Дом композиторов

В АПОГЕЕ ФЕСТИВАЛЯ

В КАНУН РОЖДЕСТВЕНСКИХ ПРАЗДНИКОВ В ВОРОНЕЖЕ ЗАВЕРШИЛСЯ XXI МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ СОВРЕМЕННОЙ МУЗЫКИ «СОЗВУЧИЕ».

Выступает Московский ансамбль современной музыки.

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 5

Дом композиторовниям кларнета в конце пьесы,

мастерски переданным Олегом

Танцовым.

Своеобразным открытием для

воронежцев стало имя Тору Та-

кемицу (1930 — 1996) — перво-

го японского композитора, по-

лучившего мировое признание.

Блестяще исполненный Иваном

Бушуевым «Голос» для флейты

соло полностью перевернул при-

вычные представления о воз-

можностях этого инструмента:

флейта с помощью голоса испол-

нителя звучала как оркестр, из-

давая множество разнообразно

тонируемых звуков.

Положительное впечатление

оставила музыка молодых, но

уже известных в музыкальных

кругах москвичей Павла Карма-

нова и Алексея Сюмака. Карма-

нов — минималист-романтик.

Его «Different… Rains» (название

отсылает к произведению Стива

Райха «Different trains») для флей-

ты, фортепиано и электроники

— своего рода гимн воде как не-

отъемлемой составляющей бы-

тия. В нем царит энергия потока,

в отличие от созерцательно-ме-

дитативной разновидности ми-

нимализма в произведении Арво

Пярта «Зеркало в зеркале», напи-

санного для того же состава, но

без электроники. «Полька» для

ансамбля Алексея Сюмака захва-

тила слушателей не только му-

зыкальными, но и театральными

эффектами. Композитору нельзя

отказать в изобретательности и

чувстве юмора: непрерывный ток

звуков, чередующихся в партиях

инструментов, постепенно вы-

теснился ритмически организо-

ванным топаньем исполнителей,

под конец эпатажно вскочивших

на ноги.

Вообще в концертах было

много «спецэффектов». Так, ис-

полняя «Пение птиц» Эдисона

Денисова, музыканты располо-

жились в различных частях зала

и, умело имитируя голоса птиц,

а также вступая в диалог с фоно-

граммой, создали эффект «звуко-

вого 3D».

СИЛЬНОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Настоящим событием ста-

ло знакомство с личностью и

творчеством Родерика де Мана

(р. 1941). Один из ведущих нидер-

ландских композиторов посетил

нашу страну не в первый раз. Еще

в 2004 году совместно с МАСМом

он совершал поездку по городам

России. Композитор и коллектив

связаны многолетней дружбой:

ансамбль записал целый диск со-

чинений де Мана.

Воронежцы имели возмож-

ность дважды пообщаться с

Родериком — на творческой

встрече в «Галерее Чижова» и

на мастер-классе в Доме ком-

позиторов. Он охотно поведал о

Голландии — небольшой, плот-

но населенной стране, которую

можно объехать за три часа и в

которой при этом имеется 12 (!)

консерваторий и практически

каждый день проходят концер-

ты новой музыки. «Золотой век»

современного искусства в Гол-

ландии, по словам композитора,

приходился на 1960-е — начало

1970-х годов, когда оно имело

щедрую поддержку государства.

Сегодня начинаются процессы

«возрождения», доказательством

чему является сам факт пребы-

вания композитора в России при

поддержке Голландского фонда

искусств.

Детство Родерика прошло в

Индонезии, тогда — колони-

альной части Нидерландов. Де-

душка композитора работал там

инспектором по образованию.

Когда Родерик был ребенком,

семья попала в японский лагерь,

так что мальчику пришлось еще

в раннем детстве стать свидете-

лем ужасов войны. Родерик рано

ощутил себя композитором. Его

первым учителем стала мама.

Королевскую гаагскую консер-

ваторию он окончил по классам

ударных, теории музыки и ком-

позиции. В ней же преподавал до

2007 года.

Сегодня Родерик де Ман —

признанный мэтр, обладатель

множества премий и наград.

Композитор работает преимуще-

ственно в сфере инструменталь-

ной музыки, зачастую используя

электронику. Его кумиры — Бах,

Чайковский, Шенберг. Испы-

тал он влияние и авангардистов

второй волны. Родерик при-

знался, что если русские ком-

позиторы чувствуют за плечами

«поддержку» своих гениальных

предшественников, то голланд-

ские ощущают огромную про-

пасть — крупных композиторов

в Нидерландах не было со времен

Ренессанса. Однако общий куль-

турный уровень, великая живо-

пись, замечательные исполните-

ли и «таланты приезжих», коих

в стране чуть ли не больше, чем

местных жителей, помогают ни-

дерландским авторам в становле-

нии своей школы.

Музыка самого Родерика,

представленная на фестивале,

произвела сильное впечатле-

ние как на профессионалов, так

и на широкую публику. Совер-

шенное владение всем спектром

современных композиторских

техник, тонкий вкус и безуслов-

ный талант позволили ему войти

в число ярчайших художников

современности.

Своего рода откровением стал

органический синтез электрони-

ки и акустики в сочинениях ни-

дерландца. Звуки фонограммы

в его опусах не воспринимаются

как «неживые», искусственные.

Они естественно произрастают

из акустических, создавая вместе

с ними единую ткань.

Композитор представил не-

сколько электроакустических

опусов. Один из них, «Ecoute,

ecoute!» («Слушай, слушай») для

бас-кларнета и фонограммы ис-

полнялся Олегом Танцовым в

весьма необычном для подобного

рода музыки месте — в «Центре

Галереи Чижова» прямо посреди

ресторанного дворика. Надо ска-

зать, эксперимент удался: публи-

ка с интересом внимала необыч-

ным звучаниям. И хотя эффект

этой музыки в абсолютной тиши-

не был бы гораздо сильнее, суета

торгового центра не помешала

ее должному восприятию. Более

того, подобное привлечение слу-

шательской аудитории — весьма

сильный организаторский ход,

который отметила, в частности,

руководитель МАСМа Виктория

Коршунова.

Пожалуй, наиболее ярким из

представленных сочинений де

Мана стали «Auxochromes» для

фортепиано и записи. Ауксох-

ромы — это группы атомов, уси-

ливающих и углубляющих цвет

красящего вещества. Однород-

ный тембр рояля расцвечивался

электроникой, создавая ощу-

щение рождения нового звука.

Произведение невероятной тех-

нической сложности было ис-

полнено Михаилом Дубовым

на высочайшем уровне и ста-

ло одной из вершинных точек

программы.

Родерик де Ман всегда сла-

вился теплыми отношениями с

исполнителями. Так, дружба с

кларнетистом Harry Sparnaay об-

условила любовь композитора к

кларнету и его разновидностям.

Своим друзьям — кларнетисту и

скрипачу — он посвятил произ-

ведение «Music for figureheads» для

скрипки и бас-кларнета, велико-

лепно исполненное Владиславом

Песиным и Олегом Танцовым. Ро-

дерик сравнивает исполнителей

современной музыки с ростраль-

ными фигурами на носу корабля,

которые первыми рассекают вол-

ны и видят новые берега.

С легкой руки композитора с

ростральными фигурами в куль-

турном пространстве Воронежа

хочется сравнить и организато-

ров фестиваля — председателя

воронежского регионального

отделения «Союза композито-

ров России» Ларису Вахтель, по-

четного председателя Евгения

Трембовельского и Римму Лю-

тую, ответственного секретаря

отделения.

Фестивали «Созвучие» — всег-

да подарок, и хочется пожелать,

чтобы эта добрая традиция сохра-

нялась как можно дольше.

Татьяна НОВИКОВА,преподаватель кафедры

теории музыки ВГАИ,руководитель Воронежского

отделения МолОта(Молодежного отделения

Союза композиторов).

РОДЕРИК СРАВНИВАЕТ

ИСПОЛНИТЕЛЕЙ СОВРЕМЕННОЙ

МУЗЫКИ С РОСТРАЛЬНЫМИ

ФИГУРАМИ НА НОСУ КОРАБЛЯ,

КОТОРЫЕ ПЕРВЫМИ

РАССЕКАЮТ ВОЛНЫ

И ВИДЯТ НОВЫЕ

БЕРЕГА.

Родерик де Ман.Родерик де Ман.

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ6

Визит

ПОЗНАКОМИМСЯК нам в гости приехали замечательные люди:

директор Культурного центра Венгрии в Москве

Андраш Барани, вдова Эркеня, театровед, историк

и теоретик театра Жужа Радноти, артист, режиссер,

переводчик Андраш Козма, переводчик Татьяна

Воронкина и, собственно, открывшая российским

читателям многообразие творчества Эркеня. А так-

же артисты Московского областного драматиче-

ского театра имени Островского вместе с главным

режиссером театра Валентином Варецким. В тече-

ние двух дней они знакомились с нашим городом,

а мы, на встречах в библиотеке ВГУ и в книжном

клубе «Петровский», знакомились с ними.

— Буквально полчаса назад, — говорила на

встрече в библиотеке Жужа Радноти, — мне

позвонили из Будапешта. Я объяснила, что не

могу долго говорить, нахожусь в Воронеже. На

что мой собеседник сказал, что его отец про-

вел самые трагические месяцы своей жизни под

Воронежем. «Завидую вам, — продолжил он, —

что вы там сейчас». Я очень признательна судь-

бе, что имею возможность встретиться с вами.

Имя классика венгерской литературы Ишт-

вана Эркеня, конечно, знакомо российским

любителям театрального искусства. Его са-

мые известные пьесы «Семья Тотов» и «Кош-

ки-мышки» шли во многих театрах Союза еще

в 1970-е годы. Самые популярные постановки

— в Ленинградском БДТ и московском «Со-

временнике». Сейчас «Кошки-мышки» играют

в МХТ имени Чехова, а «Семью Тотов» — в Мо-

сковском областном театре имени Островского.

Изданы, в первую очередь благодаря трудам

Татьяны Воронкиной, и его прозаические произ-

ведения — рассказы, повести (в том числе «Тоты»

и «Кошки-мышки», изначально написанные в

прозаическом жанре), исследование «Народ ла-

герей»... В Венгрии Эркень — безусловный клас-

сик национальной литературы, во всем театраль-

ном мире — признанный мастер драматургии.

При всем при том именно у воронежцев есть

собственные и очень весомые поводы для зна-

комства с его творчеством.

Внимательные читатели-воронежцы о на-

личии таких поводов уже, пожалуй, в курсе. В

прошлом году в альманахе «Ямская слобода»

впервые на русском языке (перевод Татьяны

Воронкиной) была опубликована пьеса Эркеня

«Воронеж», написанная в 1944 году, когда автор

находился в советском плену. А в прошлом номе-

ре нашего «Телеграфа» был опубликован, вновь

впервые в России, переведенный Татьяной Ио-

сифовной его рассказ «Сколько живет дерево?».

Из этих публикаций читатели уже могли уз-

нать, что в 1942 — 1943 годах Иштван Эркень

в составе трудового батальона, одного из под-

разделений 2-й венгерской армии, находил-

ся на оккупированной территории тогдашней

(более обширной, чем сейчас) Воронежской

области. Что прорывом советских войск части

венгерской армии были просто сметены, что

трудбатовцам пришлось брести сотни кило-

метров по заснеженным воронежским степям

в 30 — 40-градусные морозы, чтобы сдаться в

плен, который тогда представлялся, да и являл-

ся единственной возможностью остаться в жи-

вых. А еще те, кто выжил, о чем никогда не за-

бывал Эркень, обязаны своей жизнью простым

крестьянам, таким же голодным, как бредущие

в пурге, но делившимся с ними и скудной сне-

дью, и едва согретым кровом.

60 тыс. венгров, сказала на встрече в библиоте-

ке ВГУ Татьяна Воронкина, замерзли тогда в воро-

нежских полях. А всего под Воронежем — убитыми,

замерзшими, ранеными, попавшими в плен — не-

большая Венгрия потеряла 500 тыс. человек. Пре-

жде всего молодых, жизнеспособных. «Воронеж

для нас, венгров, второй Мохач», — писал Эркень.

У города Мохач в 1526 году венгры потерпели по-

ражение от турецкой армии, на сотни лет потеряв

свою независимость. Со словом «Воронеж» связана

вторая из крупнейших национальных катастроф.

НЕТ ЗАБВЕНИЯТем, кто служил в трудовых батальонах, не

давали в руки оружия, они у гитлеровцев счита-

лись политически неблагонадежными и расово

неполноценными. Их направляли на размини-

рование, рытье окопов, возведение проволоч-

ных ограждений. Эркень никогда ни в кого не

стрелял. Как и его однополчане. Но — проци-

тировал писателя Андраш Барани — «мы жили

с угрызениями совести, зная, что нам не до-

ждаться снисхождения за содеянное». А Татья-

на Воронкина говорила о том, что Эркень всю

жизнь «не изжил чувства великой вины перед

сотоварищами, которые не вернулись с войны,

и перед нами, которые так пострадали от их

нашествия».

Писатель — настоящий, разумеется — это

всегда боль, всегда чувство вины, которое и не

может быть изжито. Но должно и нужно стре-

миться его изживать — через сомнения, испы-

тания, переживания, страдания — творчеством.

«Нет тех, кто пережил войну», — читал

один из небольших рассказов Эркеня Андраш

Козма. Нет — потому что, если и уцелел, она с

тобой навсегда, в кошмарах памяти, снов, со-

вести. Нет — потому что неизбывно чувство

вины. «Нет и не может быть забвения, нет и не

может быть прощения тому злу, тем бессмыс-

ленным страданиям, той никчемной гибели,

на какие один человек обрекает другого».

Войны развязывают политики, заставляя

массы людей с кистенями или ядерными раке-

тами идти друг против друга. Большинство лю-

дей вовсе того не желают. Политики вроде бы

тоже люди, но исковерканные — руководству-

ющиеся стратегическими и геополитически-

ми замыслами. Для всех других людей — очень

разных, но не исковерканных — есть иные воз-

можности. Помнить о том ужасном, что было.

Всеми своими силами не допускать повторе-

ния ужаса. Понимая, что политиканов и иже с

ними не так уж и много. Больше иных, больше

нас — странных, с их точки зрения, жителей са-

мых разных стран. Понимающих, что нарушить

уникальность и самобытность каждой челове-

ческой жизни не имеет никакого права ни один,

даже самый зарвавшийся геополитик.

Мне кажется, об этом и писал Иштван Эр-

кень. Мне кажется, такие его мысли задорно,

озорно и убедительно транслировали актеры и

актрисы Московского областного театра, пред-

ставившие на Днях Иштвана Эркеня в Вороне-

же композицию по пьесе «Семья Тотов».

Получилось в результате общения с нашими

гостями странное, потому что, увы, именно так

мы пока воспринимаем светлое и доброе — со-

бытие. Получилось, благодаря усилиям многих

— неисковерканных — людей. Получилось бла-

годаря писателю, знающему очень многое и об

ужасах, и о радостях нашей жизни. Обязательно

нужно познакомиться с его творчеством поближе.

СТРАННЫЙ СТРАННЫЙ СВЕТСВЕТ

ДНИ ИШТВАНА ЭРКЕНЯ ДНИ ИШТВАНА ЭРКЕНЯ В ВОРОНЕЖЕВ ВОРОНЕЖЕ

Борис ПОДГАЙНЫЙ

В Воронеже произошло странное — светлое и доброе — событие. Событие, которое, увы, никак не могло произойти в советские времена, которое трудно представить даже в перестроечные годы, которого могло бы не случиться и сейчас. Если бы не усилия людей, вдохновленных светом и теплом творчества писателя Иштвана Эркеня, столетие со дня рождения которого отмечалось в прошлом году.

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 7

ПерсонаППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППППерсонар

— 2013 год пройдет под покро-вительством Змеи. А ты родился под этим знаком. Есть определен-ные чувства и ожидания?

— Подобное бывает раз в 12

лет. Сейчас мне 35. В прошлый

год Змеи, я, наверное, мало за-

думывался над такой особен-

ностью. От нового года всегда

ждешь чего-то необычного. По-

этому, конечно, есть какие-то

ожидания и чаяния, связанные с

2013-м. Радует, что позади остал-

ся високосный год. Мы пережи-

ли «конец света», о котором так

много говорили. Самое важное

для меня, чтобы мои любимые

жена и сын были всегда рядом,

были здоровы и чтобы у них в

жизни все складывалось хорошо.

От них я получаю определенную

позитивную энергетику. И если

у них все будет в порядке, то и у

меня тоже.

— Ты веришь в гороскопы?— Не могу сказать, что я их

фанатик. Хотя среди моих зна-

комых есть люди, доверяющие

каждому слову, написанному в

них. Порой, может, и нужно при-

слушиваться к тому, что говорят

звезды.

— Минувший год был особен-ным для Кольцовского театра: труппа после многих лет рекон-струкции и ремонта вернулась в историческое здание. Если не оши-баюсь, ты тоже делал первые шаги на профессиональной сцене имен-но здесь?

— Да. Анатолий Васильевич

Иванов набирал свой курс как

бы при театре. Первые шаги на

сцене делал здесь в массовке та-

ких спектаклей, как «Бег», «При-

ключения Чонкина». Кстати, в

«Чонкине» был один забавный

момент. Я играл солдата, кото-

рый ползал в окопах. И один наш

более опытный актер, который

проделывал то же самое, как-то

говорит мне во время спектакля:

«Ниже голову, а то осколком за-

шибет». Здесь особая аура, ко-

пившаяся столетиями. Мне хо-

телось вернуться сюда. Я помню

гримерки, тот необычный запах,

что был в них. Конечно, мно-

гое изменилось из-за ремонта, и

нужно заново обживать, нама-

ливать эти стены. Но при рекон-

струкции остался старый фун-

дамент, сохранилось несколько

элементов исторической кирпич-

ной кладки. И все это греет тех,

кто работал здесь до того момен-

та, когда мы переехали в здание

на Театральной.

— Когда ты и твои сокурсники были приняты на курс Анатолия Иванова, вы сразу знали, что по окончании учебы будете работать в Кольцовском?

— Буквально с первой нашей

встречи и на протяжении всех

лет учебы Анатолий Васильевич

повторял нам: «Ребята, задумай-

тесь хорошо, ту ли дверь вы от-

крыли». Он постоянно вносил

легкое сомнение в наши умы.

Возникали мысли, что, может

быть, мастер хочет нас обучить,

а затем отправить в свободное

плавание. Но, конечно, в глуби-

не души я надеялся, что останусь

в этом театре. Слава Богу, все так

и случилось.

— Каким образом мальчик из семьи военного оказался в театре?

— Мы начали разговор с го-

роскопов, поэтому вот тебе один

факт: я родился 24 февраля 1977

года. Именно в тот день мой

папа, будучи военным, в рам-

ках конкурса народных театров

играл на сцене исторического

здания в постановке «Солдат-

ская вдова». Между репетиция-

ми и подготовкой к спектаклю

он постоянно бегал звонить в

роддом: родила жена или нет. Я

появился на свет ровно в 19.00,

когда и начинался спектакль. Я

работаю на сцене того же театра,

вижу в этом что-то знаковое.

Да, в семье по мужской линии

у меня все военные. Когда при-

нял решение поступать на теа-

тральный факультет, мужчины в

нашей семье, мягко говоря, не

совсем правильно меня поняли.

Потом, когда прошло какое-то

время, стали иначе относиться к

моему выбору. В свое оправдание

я говорил: «Папа, ну ты же сам

творческий человек!». А он играл

в любительских спектаклях, пи-

сал и пишет замечательные сти-

хи, которые даже публиковались

в журнале «Подъем», прекрасно

рисует. И, посмотрев несколько

спектаклей с моим участием, он

однажды сказал: «Да, наверное,

это твое. Занимайся театром».

Я был счастлив. Надеюсь, нару-

шив семейную традицию, пой-

дя на такой рискованный шаг,

я в итоге оправдал собственное

решение.

— Как оно все же возникло? — В младших и средних клас-

сах кем только не хотелось стать:

и милиционером, и космонав-

том… Когда наступает период

взросления, начинаешь пони-

мать, что тебе близко. Гитара

всегда была в моих руках, осо-

бенно в старших классах. Сти-

хи я тоже писал, но представлял

их небольшой аудитории, сре-

ди своих друзей. Недавно был у

нас в театре очередной спектакль

«Утиная охота». И вдруг на сце-

ну по его окончании вышла моя

учительница литературы. Пода-

рила мне цветы, а также вручила

диск. Я пришел домой и тут же

включил его: было интересно,

что же на нем записано? Оказа-

лось, литературный вечер, по-

священный эмигрантам, кото-

рый мы готовили в школе. Даже

не знал, что кто-то его снимал.

Я читал произведение Сергея

Довлатова «Чемодан». Призна-

юсь, не узнал себя, но мне было

безумно приятно увидеть себя

таким юным. Мой сын сидел

рядом и удивлялся: «Папа, не-

ужели это ты?».

— Расскажи, когда впервые ты оказался в театре?

— Сейчас в моем родном Бо-

брове построили прекрасный

Дворец культуры. Я же помню

совсем другой, куда в валенках,

бросив знакомых пацанов, ката-

ющихся на санках, бежал, узнав,

что там идет какой-то спектакль

народного театра. Посмотрев,

медленно шел домой и фантази-

ровал, как бы играл роль, если

бы сам вышел на сцену. Помню,

приехали мы на какой-то кон-

курс в воронежский Дворец пи-

онеров в то время, когда я в ан-

самбле играл на ложках. Мне

тогда представилось, что я ока-

зался где-то за границей. Город

показался огромным. Перед вы-

ходом на сцену меня трясло, ду-

мал: «Неужели когда-нибудь еще

предстоит выйти на сцену в Во-

ронеже?». Когда это произошло,

то понял: жизнь — непредсказу-

емая штука.

СЕГОДНЯ В ГОСТЯХ У «ВТ» АКТЕР АКАДЕМИЧЕСКОГО ТЕАТРА ДРАМЫ ИМЕНИ КОЛЬЦОВА ЮРИЙ СМЫШНИКОВ.

ЕВ

ГЕН

ИЯ

ЕМ

ЕЛ

ЬЯ

НО

ВА

«ЗРИТЕЛЕЙ НЕ ОБМАНЕШЬ»

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ8

Персона— Вершины студенческого

олимпа при поступлении в инсти-тут искусств покорились тебе с первого раза?

— Тут была интересная ситуа-

ция. Когда учишься в выпускных

классах школы, больше думаешь о

девчонках, свиданиях, любви… О

том, куда пойдешь после школы,

чаще думают родители. Моя мама

работает врачом-санэпидемиоло-

гом. В один из дней ей на работу

пришло направление в соответ-

ствующее учебное заведение. И

решение у нее пришло само со-

бой: «Какое военное училище? Он

же может стать прекрасным вра-

чом. Давайте попробуем!». Учить-

ся надо было в Санкт-Петербурге,

а экзамены сдавать в Брянске,

причем чуть раньше, чем в дру-

гих вузах страны. Сдал практи-

чески все экзамены в Брянске, и

вот последний — химия. К ней я

готовился устно, а потом вдруг все

переменили и дали контрольную.

Если кто знает, задачи по химии —

вещь непростая.

— Знаю, моя мама работает учителем химии.

— Значит, ты меня понима-

ешь. Тогда я обратил внимание

на девочку, которая сидела ря-

дом. Включил свое обаяние, на-

чал ей подмигивать, чтобы дала

списать. Однако в итоге оказа-

лось, что ни я, ни она экзамен

не сдали. Ошибся, повелся на

определенные внешние данные,

а нужно было мигать девочке с

двумя косичками, в очках, с со-

средоточенным взглядом, на-

стоящей отличнице. Возвраща-

лись из Брянска на поезде через

Воронеж. И пока было время до

автобуса на Бобров, предложил

маме: «Коль мы здесь, у нас есть

время, давай доедем до института

искусств». Мама у меня человек

на подъем очень легкий и друг

настоящий. Мы сели на автобус

и поехали в Северный микрорай-

он. Первым, кого встретили, ког-

да зашли в институт, был декан

театрального факультета Евгений

Федорович Слепых. Увидев меня,

он поинтересовался, что я здесь

делаю. «Хотел узнать, когда на-

чинаются экзамены», — ответил

я. «Сейчас уже идет первый тур,

пойдем скорее!» — услышал в от-

вет. А я в трико, какой-то майке,

только что с поезда. Кругом же

— молодые люди в костюмах и с

галстуками, девушки в вечерних

платьях. Чувствовал себя так не-

уютно, что хотелось сквозь зем-

лю провалиться. Тем не менее

что-то смог прочитать и, как вы-

яснилось, прошел первый тур на

курс к Виолетте Тополаге. Потом

уехал домой, так как был перерыв

до второго тура. Имел возмож-

ность прифрантиться, взять с со-

бой гитару и показать, на что был

способен.

— Удалось?— Понимаешь, в чем дело: я

услышал, что параллельно курс

набирает Анатолий Васильевич.

Я знал, что он режиссер драмте-

атра, что гораздо большие твор-

ческие перспективы открыва-

ются перед его студентами. Взял

и переметнулся к нему. Про-

шел и у него первый тур, затем

остальные. И оказался на кур-

се Иванова. Благодарен судь-

бе, что она свела меня с таким

человеком.

— Помнишь ощущения, кото-рые испытал от первого успеха на профессиональной сцене?

— Первые годы в моей твор-

ческой жизни были туманными,

потому как сам толком не пони-

мал, что такое успех, да и учили

меня всегда просто честно от-

носиться к выбранной профес-

сии и по возможности выклады-

ваться на 100%, забывая о своих

проблемах и оставляя их перед

порогом театра. Успех — поня-

тие сложное. Кто-то посмотрел

спектакль и восклицает: «Ах,

какой успех!». А я понимаю,

что все можно было сделать по-

другому, еще лучше. Как у зри-

телей, так и у критиков порой

бывает слишком субъективное

мнение. Если брать спектакль,

который мне особенно запом-

нился в начале карьеры, то, ко-

нечно, хочется отметить «До-

ходное место» по Островскому.

Если бы сейчас мне дали сы-

грать Жадова, я бы сделал это

иначе. Но в тот момент спек-

такль был дорог мне. Это и воз-

можность прикоснуться к клас-

сике, и шикарные декорации

Алексея Голода, и актерский

коллектив — особенно хочу от-

метить однокурсника и друга

Романа Слатвинского, который

за роль Юсова в той постановке

получил областную театральную

премию в номинации «Дебют

сезона». Потом были спектакли,

которые до сих пор существуют

в репертуаре: «Женитьба Фига-

ро», «Вечно живые», «Как это

все далеко…», «Утиная охота».

— Ты самокритичен?— Настоящий самоед. Только

единичные случаи могу вспом-

нить, когда чувствовал 100-про-

центное удовлетворение от сде-

ланного. Но бывают моменты,

когда на сцене вдруг испыты-

ваешь такой всплеск адренали-

на, что внутри все трясется. Те-

атр — в определенном смысле

наркотик. Когда заканчивается

очередной спектакль, еду домой

и думаю: вот в этой мизансце-

не надо было по-другому сы-

грать, а в той — иначе расставить

акценты.

— Для актеров оценка со сто-роны — важная составляющая совершенствования?

— Для меня в первую очередь

важна оценка зрителей. Если

они не ушли в антракте, оста-

лись досматривать спектакль,

значит, их все-таки что-то за-

интересовало, зацепило. Когда

по окончании в зале загорается

свет и мы выходим на поклон,

порой вижу знакомые мне лица.

Понимаю, что люди приходят

на одну и ту же постановку не

в первый раз. Значит, они хо-

тят что-то додумать, домыслить,

убедиться в верности своих вну-

тренних ощущений. Зрителей не

обманешь. Нет смысла идти в

актерскую профессию по блату.

Если природа ничего не дала, на

тебя раз-два придут посмотреть,

а потом перестанут. Суть ведь в

чем? Это теперь я уже не удив-

ляюсь, когда слышу: «Мы ходим

смотреть определенных актеров.

И неважно, в каких пьесах они

заняты».

— Лестно слышать такое?— Безумно приятно! Значит,

ты не зря занимаешься своей

профессией, приносишь людям

какую-то пользу и положитель-

ные эмоции. Наша жизнь, ко-

торая так коротка, наполняется

определенным смыслом.

— Сейчас Кольцовский театр обретает новое дыхание, посколь-ку в коллективе появился другой художественный руководитель. По внутренним ощущениям, ты впи-сываешься в концепцию, которую проповедует Владимир Петров?

— Если я занят в нескольких

его постановках, хочется на-

деяться, что каким-то образом

уже вписался. По натуре я чело-

век увлекающийся, поэтому мне

интересно то, чем занимается

сейчас Владимир Сергеевич. По

одному-двум спектаклям су-

дить о режиссере и его эстетике

сложно. Для этого должно прой-

ти определенное время. Сейчас

его кто-то хвалит, кто-то ругает.

Но мне в такой ситуации хочется

сказать: «Ребята, остановитесь!».

Творческого человека обидеть

легко. Ты же понимаешь, что

новому режиссеру, пришедше-

му в театр с уже определенными,

устоявшимися традициями, не-

обходимо ближе познакомить-

ся с труппой, создать репертуар.

Человеку в такой ситуации при-

ходится работать мобильно. Не-

которые спектакли у нас репети-

ровались так, что мы появлялись

в театре утром, а уходили позд-

ней ночью. Всем было нелегко,

но куда денешься — надо напол-

В образе Зилова в «Утиной охоте».

Обольянинов в булгаковской «Зойкиной квартире».

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 9

Персона

нять афишу новыми названиями.

В подобных случаях всегда нуж-

на поддержка и актеров, и жур-

налистов, и критиков. Стукнуть

палкой гораздо легче, чем найти

в себе силы и подставить плечо

помощи. Дайте время, и все бу-

дет. В жизни каждому из нас нуж-

но быть добрее. И добро во сто

крат вернется. Я придерживаюсь

такой позиции.

— Насколько тебе, известному в городе актеру, комфортно про-водить всякого рода корпоративы, свадьбы и другие мероприятия в свободное от театра время?

— Театр и такого рода меро-

приятия — совершенно разные

вещи. На них не нужно ждать

аплодисментов, криков «браво»,

букетов цветов. Люди приходят

отметить свой праздник. И твоя

задача как ведущего — не допу-

стить анархии и добавить гостям

хорошего настроения. Понятно,

что на такие мероприятия идут

не за искусством, а в большой

степени заработать. Но, так как

я человек мобильный, мне до-

статочно просто подстроиться

под присутствующих, понять

их интересы и дать им то, чего,

собственно, они от меня и ждут.

Если людям нравится — хорошо.

Если другие идут только зараба-

тывать на подобных мероприя-

тиях деньги, отстраняясь от пу-

блики своеобразной стеной, им

не нужно этим заниматься. Од-

ним такое дано, другим — нет.

И если нет, то лучше абстраги-

роваться. Нервы целее будут и

дольше проживешь. Я всегда от-

крыт для любых людей. Со мной

можно спокойно разговаривать,

фотографироваться, и, посколь-

ку без юмора не мыслю свою

жизнь, шутить. Замыкаться в

себе в нашей профессии — чре-

ватое негативными последствия-

ми явление.

— Не обидно, что столько ролей уже сыграно, получены всероссий-ские и местные премии, а звания все нет?..

— Не буду лукавить. Посмо-

три, ведь звания есть только на

территории бывшего СССР. В

других странах — либо тебя зна-

ют, либо нет. Либо любят, либо

не видят как артиста. Я чув-

ствую, что меня все-таки заме-

чают, неплохо относятся. И это

уже радует. Что касается звания,

то Анатолий Васильевич Ива-

нов, которого я считаю практи-

чески своим вторым отцом, сам

выдвигал меня на звание уже по-

сле «Утиной охоты». Он считал,

что на тот момент я был готов к

такому статусу. Спустя опреде-

ленное время учитель интере-

совался, как идет процесс. Но

он ушел из жизни, так и не до-

ждавшись, что его воспитанник

станет заслуженным артистом

России. На сей счет мне немно-

го обидно. Но спустя годы я о

звании не думаю. Будет — хо-

рошо. Нет — спокойно к этому

отнесусь.

— У тебя особое отношение к творчеству Владимира Высоцкого, которому 25 января исполнилось бы 75 лет. Знаю, что опосредован-но он многому тебя научил.

— Ты прав. У меня в маши-

не постоянно звучат песни Вы-

соцкого, Александра Розенба-

ума. Мою душу в их творчестве

прежде всего будоражат тексты.

Удивляюсь, как можно знакомые

каждому из нас слова сплести в

такой клубок, из которого рож-

дается настоящее произведение

искусства. Я рос в эпоху Совет-

ского Союза. Сейчас становлюсь

свидетелем того, как взрослеет

мой 12-летний сын Сева. Нынче

у подростков другие интересы.

Но благодаря тому, что перио-

дически я что-то играю дома на

гитаре, пытаюсь увлечь тем, что

сам слушаю, то вижу: постепен-

но ребенок улавливает мои флю-

иды и ему это нравится. Считаю,

что с ранних лет надо прививать

детям вкус к творчеству. А мы с

тобой росли на творчестве Вла-

димира Семеновича, когда уже

начали издаваться его пластинки

после смерти автора, когда был

снят запрет с его имени. Надо

отдать должное моему папе, ко-

торый постепенно приучал меня

к настоящему искусству. Для

меня в любом творчестве вы-

зывает интерес пик определен-

ных чувств. У Высоцкого он был

практически в каждом произве-

дении. Когда первый раз услы-

шал его «Балладу о детстве», по-

том несколько дней помногу раз

слушал ее. Разбуди меня среди

ночи и попроси исполнить, сде-

лаю моментально, хотя в песне

немало куплетов. Удивляюсь, как

можно было так точно, найдя не-

сколько опорных точек, описать

в стихотворении практически

всю советскую эпоху. Люди пи-

шут о ней романы, а здесь все так

лаконично и правдиво!

— Ты мечтаешь о том, чтобы сын пошел по актерской стезе?

— Я не деспот. Несмотря на

определенный негатив, изна-

чально исходивший от родителей

в тот момент, когда я решил стать

артистом, все равно они потом

отнеслись с пониманием к моему

выбору. И даже стали поддержи-

вать. Поэтому и у меня подобное

отношение.

— Ты примешь любое решение Севы?

— Очень надеюсь, что он

все-таки выберет относитель-

но правильный путь в жизни.

Мы часто разговариваем друг с

другом, и у нас отношения не

как отца с сыном, а скорее как

у друзей, мы любые темы мо-

жем обсудить. Я воспринимаю

его почти как взрослого чело-

века. Он всегда идет навстречу,

понимает: за что-то могу его и

пожурить, коль заслужил. На-

верное, я был бы против того,

чтобы он стал актером. Это без-

умно сложная, выматывающая,

очень много от тебя требующая

и ответственная профессия. Но

если выберет такой путь — со-

глашусь. Уже разговоры такие

идут. Видел исполненную им

роль в новогоднем представле-

нии в школе и с каким востор-

гом он возвращался после спек-

таклей. Он часто ходит на мои

спектакли, бывал еще на репе-

тициях Иванова. Ему было ин-

тересно. Он взрослеет, начинает

более серьезно ко всему отно-

ситься. И я с опаской смотрю:

сейчас втянется — и все. Но,

боюсь, подобного не избежать.

Он растет не математиком и не

физиком, занимается бально-

спортивными танцами, высту-

пал на многих соревнованиях,

привозил кубки и медали. Ему

вообще нравится все, что связа-

но с искусством.

— Помимо работы человек все же должен отдыхать. Чем для тебя является досуг?

— Основной отдых — на ры-

балке. Потрясающее занятие!

Когда выходишь на воду, кругом

только лягушки квакают в тиши-

не, туман над водой, и ты — со

спиннингом… Эх, почаще было

бы такое!

— Завершаем беседу тем, с чего начали. Я не решился взять в руки змейку. Ты на это пошел, ведь твой год наступает. Какие ощуще-ния от встречи с рептилией?

— Большое спасибо за такую

возможность Воронежскому зо-

опарку. Я согласился на фото-

съемку со змеей на обложку

«ВТ», но до последнего думал,

стоит ли это делать? А когда взял

это чудо в руки, такое теплое,

мягкое, как мне показалось, без-

защитное, понял, что это мое.

Было так приятно провести с

живым представителем моего

знака по китайскому гороскопу

некоторое время, что даже воз-

никли мысли сделать у себя дома

небольшой террариум из не-

ядовитых змей, породы которых

представлены в нашем зоопарке.

Обязательно приду сюда с сыном

еще раз!

Беседовал Павел ЛЕПЕНДИН.

Сцена из спектакля «Приручение строптивой» (с Екатериной Марсальской).

С женой Натальей и сыном Севой.

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ10

Для сравнения

КТО КОГО Перед просмотром этих двух фильмов мне

хотелось поставить вопрос таким образом:

кто лучше понимает мирового русского клас-

сика и у кого лучше получится адаптировать

Каренину — у русских или у иностранцев? Но

постановка вопроса оказалась некорректной.

Потому что фильмы Сергея Соловьева и Джо

Райта решены по-разному.

Актерский состав в обоих фильмах пред-

ставлен звездный. Но то светила разного ка-

либра. В том числе и возрастного. У Соловье-

ва Каренина сыграл Олег Янковский (одна

из последних его ролей), Стиву Облонского

— Абдулов (фильм вышел после его смерти),

Константина Левина — Сергей Гармаш (на

момент премьеры он разменял «полтинник»),

Вронского — 40-летний Ярослав Бойко, а

главную героиню — Татьяна Друбич (ей, ска-

жем так, далеко за 20).

Джо Райт собрал более «молодежный»

состав. Кире Найтли (Каренина) — 27 лет,

Джуду Лоу (Каренин) — 40, Аарону Тейлору-

Джонсону (Вронский) — 22, Дэвиду Макфей-

дену (Стива) — 38, Домналлу Глисону (Левин)

— 28. То есть британские актеры по возрасту

ближе к своим героям.

Другое дело — актерская игра. Возраст Та-

тьяны Друбич не чувствуется, а выглядит она

по большей части убедительнее Найтли. Кира

смотрится лучше только в начальных сценах,

когда у нее и Вронского развивается взаимная

страсть. У нас же эти эпизоды сыграны как-

то буднично, деревянно. Возможно, это свя-

зано с несколько зажатым Ярославом Бойко.

Действительно эмоциональных и трогающих

сцен у него две — гибель любимой лошади

Фру-Фру и гибель Анны.

Янковский тоже не дает почувствовать

возраст, вместе с тем к его Каренину испыты-

ваешь если не жалость, то сочувствие. При-

мерно те же эмоции вызывает и Джуд Лоу,

его Каренин, кроме того, человек-правило,

можно даже сказать, робот, старающийся

решать все рассудком. Лишь пару раз на его

лице и в его действиях появляются эмоции,

в остальных случаях это спокойный человек,

не реагирующий на внешние раздражители.

Но страсть в нем есть — глаза выдают. У Джо

Райта Стива более искрометен, а Левин пред-

ставляется этаким деревенским дурачком —

идеалист-чудак. Но это скорее из-за британ-

ской трактовки.

Именно в интерпретации кроются главные

различия.

ВСЯ ТАКАЯ РАЗНАЯСоловьев снял кино, углубившись в пси-

хологию и реализм. Получилось хорошо,

особенно сцены ревности, где Каренина пе-

рескакивает с одного на другое и не устает

предъявлять претензии Вронскому. Правда,

все ее истерические аргументы сводятся к «Ты

меня больше не любишь!!!», а о том, что кро-

ме морфия спровоцировало Анну (назовем

это двойными стандартами — Вронскому все

рады, а Карениной даже в свет выйти нель-

зя), зрителю приходится догадываться само-

стоятельно. Замечательна одна из последних

сцен перед самоубийством. Каренина, кажет-

ся, принимает очередную дозу морфия и от-

правляется в наркотический трип, галлюци-

ногенное путешествие — на размытом экране

(как я понял, имитирующем взгляд героини)

хаотично появляются портреты знакомых и

какие-то образы. Все это под тревожную му-

зыку. Практически сразу после этого прихо-

дит мысль о том, что броситься под поезд —

лучший вариант.

Кира Найтли же падает под колеса как-то

буднично, походя. Вроде идет по перрону, и

тут ее осеняет.

Но Джо Райт и не делал ставку на погру-

жение в психологию. По его трактовке дей-

ствие происходит в театре. В прямом смысле.

Фильм открывается занавесом, декорации

остроумно сменяют одна другую. То Стива в

присутствии ходит среди работников, кото-

рые равномерно стучат печатями (этот звук,

в свою очередь, имитирует движение поезда

из предыдущей сцены), и вот те же работники

переодеваются в половых ресторана, а вокруг

сменяются декорации. Или Каренин в одном

эпизоде выходит в пустой зал, рвет бумажку и

кидает перед собой, а бумажки превращаются

в снегопад. Скачки проходят на сцене, Врон-

ский вместе со своей Фру-Фру падает прямо

на зрителей в партер.

Есть и пейзажные съемки — например, сцены

с Левиным на природе. Но и тут без театрально-

сти не обошлось. Так, имение Левина снимали

в Кижах — деревянные избы, мельница и храм

выглядят нарочито по-русски. Можно даже ска-

зать, лубочно. Кроме того, появление Левина

иногда сопровождается песней «Во поле бере-

за стояла». С английским акцентом. Кто-то на-

зовет это китчем и «клюквой», но это все та же

театральность.

Да и сама Анна Каренина — тоже из мира

театра. То и дело кажется, что перед нами не

живой человек, а марионетка. Сначала ее за

ниточку дергает мать Вронского («Лучше со-

жалеть о содеянном, чем о несбывшемся»),

потом сам Вронский, потом Каренин (то да-

вая развод, то отказывая). Кажется, оживает

она только во время страстных сцен: как сек-

са, который тут показан без каких-либо под-

робностей, так и ревности и страданий.

Не исключено, что в пучину страсти Ка-

ренина — по Райту — опускается только за-

тем, чтобы ожить. Потому что там, где герои

(не только Анна) рыдают, ругаются или даже

просто сверкают глазами, фильм выдает не-

поддельные эмоции. Кроме того, у персона-

жей данной версии внятнее прописана моти-

вация. Это касается в первую очередь Анны

— почему она бросилась под поезд, сказано

едва ли не прямым текстом, актрисе тут ниче-

го толком играть не надо.

И за Найтли говорят декорации. С одной

стороны, все кругом театр: красиво, но фаль-

шиво. Чтобы из этой фальши вырваться, нуж-

но совершить нечто глобальное, что карди-

нально изменит тебя и окружение. Каренина

выбрала смерть. А был ли у нее другой выход,

Райт ответа не дает.

Таким образом, у британца получилась не

столько экранизация, сколько интерпрета-

ция, спорная, но очень интересная. Соловьев

же снял стандарт, с прекрасной актерской

игрой, но стандарт. И нельзя сказать, что

обычность в данном случае — недостаток.

ЭКРАНИЗАЦИЯ И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

Александр ПРЫТКОВ

«Анна Каренина» — роман уни-кальный. Даже если вы его не чита-ли, то уж основу фабулы знаете точно — адюльтер и самоубийство под поез-дом. Не исключено, что такая извест-ность связана со множеством экрани-заций. Их около 30, в России первый раз роман был перенес на экран в 1911 году.

Последняя экранизация — в 2009 году. А недавно подоспела и очередная зарубежная.

Анна Каренина — Анна Каренина — Татьяна Друбич.Татьяна Друбич.

Анна Каренина — Анна Каренина — Кира Найтли.Кира Найтли.

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 11

Былое и мы

Уильям-Адольф Бугеро. «Арион

на морском коне».

«БРОНЗОВЫЙ ВЕК» РУССКОЙ ПОЭЗИИ

Мы знаем Золотой век русской поэзии.

Знаем Серебряный век. Первый выпал на

десятилетие после 1812 года. Его называют

Пушкинским. Тогда рядом с великим Поэтом

блистало яркое созвездие талантов, активно

соревновавшихся друг с другом.

Примерно на то же десятилетие, только

100 лет спустя, выпал Серебряный век рус-

ской поэзии, который также породил целую

плеяду поэтов.

Оба славных в истории российской куль-

туры периода объединяет не только большое

количество сочинителей и высокое качество

сочинений, но и огромный интерес к стихам

в обществе, то есть среди людей, стихи не пи-

шущих. Если в пушкинскую эпоху интерес

ограничивался салонами Москвы и Петер-

бурга, то век спустя в больших городах самые

большие залы не вмещали всех желающих ус-

лышать поэтов, читавших свои стихи.

Третья волна общественного интереса к по-

эзии зародилась в конце 1950-х и длилась до

конца 1960-х, то есть тоже не более десяти лет.

Но масштабы этого явления были значитель-

но грандиознее предшествующих. Не только в

Москве и Ленинграде, но и в далеких от них

городах актовые залы вузов и Дворцов куль-

туры собирали множество молодых людей на

поэтические встречи. Поскольку драгоцен-

ные «золото» и «серебро» разобрали предше-

ствующие эпохи, остается назвать этот период

«бронзовым веком» русской поэзии.

Поэзия имеет отношение к сфере Духа,

Разума и Души. И в обществе должно что-то

произойти, чтобы она стала общественной

потребностью. К концу 1950-х таких опре-

деляющих факторов оказалось несколько,

каждый из них был значителен сам по себе.

Во-первых, осмысление победы в Великой

Отечественной войне. Далее – смерть Ста-

лина в 1953-м. Затем — ХХ съезд КПСС в

1956-м, на котором Хрущев разоблачил культ

личности Сталина. Были выпущены на сво-

боду политические узники ГУЛАГа. Вызыва-

ли всеобщий энтузиазм и победы советской

науки в освоении космоса: первый спутник в

1957-м, первый человек на околоземной ор-

бите в 1961-м. Наконец, требовали трезвого

осмысления появившиеся в то время повести

и романы о сталинских временах: «Не хлебом

единым» Дудинцева (1956), «Один день Ива-

на Денисовича» Солженицына (1962)…

Весьма важно, что в середине 1950-х столк-

нулись три поэтических поколения совершен-

но разного опыта и мирочувствования. Тво-

рили ветераны, впитавшие дореволюционную

культуру, определявшие лицо Серебряного

века, — Анна Ахматова, Борис Пастернак, Ни-

колай Асеев, Корней Чуковский, Самуил Мар-

шак, Михаил Светлов… Звучали в полный го-

лос родившиеся в начале 1920-х и прошедшие

войну — Александр Межиров, Юрий Левитан-

ский, Булат Окуджава, Сергей Орлов, Давид

Самойлов… Кумирами молодых почитателей

становились громко входившие в поэзию ро-

дившиеся в 1930-х — Роберт Рождественский,

Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский,

Новелла Матвеева, Белла Ахмадулина …

РОДОМ ИЗ РАЙКОМА КОМСОМОЛА

До Воронежа зародившаяся в столицах в

самом начале 1960-х эстрадная поэтическая

волна докатилась к 1967 году. Идею создать

клуб любителей поэзии в Воронеже решил во-

плотить в жизнь Игорь Зорников, в то время

секретарь Центрального райкома комсомола.

Однажды осенним вечером в своем райко-

мовском кабинете на улице имени Цюрупы,

под Петровским сквером, он собрал группу

молодых энтузиастов. Запомнились эмоцио-

нальная, жизнерадостная, готовая сочинять

экспромты на каждого присутствующего

Лида Люличева, упорный спорщик и автор

стихов «сухумец» Владимир Саблин, вежливо

сдержанный греческий поэт Георгис Веллас, в

то время аспирант истфака ВГУ. Игорь Зор-

ников фундаментально изложил практиче-

ские шаги. Центральный район в Воронеже

— молодежный, студенческий, здесь сосре-

доточены почти все вузы. Дворец культуры

железнодорожников имени Карла Маркса

находится в центре города и готов предоста-

вить помещение. Там заместителем директо-

ра — прекрасный организатор культмассовой

работы Ксения Александровна Скворцова.

О том, как воплощать идею в жизнь, спо-

рили несколько часов. Кто-то хотел видеть

будущий клуб «элитарным» — только для со-

чинителей. Игорь настаивал на том, что и со-

чинителям там место найдется, но главное

— развитие хорошего вкуса, пропаганда луч-

ших поэтических творений среди молодежи

города. И он сделает все возможное, чтобы и

афиши привлекательные в вузах и на стендах

города появились, и «Молодой коммунар»

инициативу растиражировал, и местное теле-

видение не осталось в стороне, тем более опе-

ратором там работал молодой, явно талант-

ливый поэт Владимир Шуваев. Так что Игорь

Зорников был главным движителем всего

предприятия. Недаром Лидия Люличева тог-

да же сочинила посвященный ему экспромт:

«Он первый средь нас доброволец./ И в этом

сомнения нет:/ С тринадцати лет комсомо-

лец,/ В душе — от рожденья поэт». И это су-

щая правда. Потому что Игорь не только всег-

да был неравнодушен к поэзии, но и сам писал

стихи, кажется, и сегодня пишет… При этом

мне ни разу не встречались его сочинения на-

печатанными. А ведь мог бы! Я понимаю, се-

годня принято ругать бывших комсомольских

командиров, ловко сориентировавшихся с

выгодой для себя в лихие перестроечные годы.

Пример Игоря Зорникова подтверждает древ-

нюю мудрость: «Время одно, а люди — раз-

ные». Были в комсомоле, особенно в 1960-е

годы, настоящие энтузиасты добрых дел.

КОГДА МЫ БЫЛИ КОГДА МЫ БЫЛИ МОЛОДЫЕМОЛОДЫЕИСТОРИЯ ВОРОНЕЖСКОГО КЛУБА

ЛЮБИТЕЛЕЙ ПОЭЗИИ «АРИОН»

Николай ТИМОФЕЕВ

О том, что в конце 1960-х явление «Ариона», молодежного клуба любителей поэзии, имело общественный резонанс не только в Воро-неже, но и в масштабах значительно больших, свидетельствует такой факт. Тогда в СССР просвещал «народные массы» всего один теле-канал — Центральное телевидение. Так вот, в один из вечеров, в са-мое зрительское время, ЦТ более получаса вело прямую трансляцию о встрече поэтов и любителей поэзии в «Арионе». Прямая трансляция — и сегодня особый уровень ответственности. А тогда, в 1969 году, после «Пражской весны» 1968-го, — особенно.

О деяниях воронежского «Ариона» писала в «Комсомольской прав-де» Ольга Кучкина, известный обозреватель весьма любимой в то вре-мя «Комсомолки», драматург и публицист.

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ12

Былое и мы

На вечере «Строка, оборванная пулей».

Полина Бороздина на вечере «Персидские мотивы».

Возникает вопрос: почему такое молодеж-

ное движение появилось в Воронеже именно

в конце 1960-х? Ведь в столицах пик интереса

пришелся на начало 1960-х. До сих пор в моей

памяти — массивный милицейский кордон

18 августа 1962 года в Москве, на площади пе-

ред Политехническим музеем, едва сдержи-

вавший огромную толпу молодежи, стремив-

шуюся прорваться внутрь, чтобы услышать

выступавших в тот вечер в Большом зале Бу-

лата Окуджаву, Евгения Евтушенко, Андрея

Вознесенского, Беллу Ахмадулину, Григория

Поженяна, Михаила Светлова, Римму Каза-

кову, Бориса Слуцкого… Мне чудом довелось

там присутствовать во время съемок фильма

«Застава Ильича» режиссера Марлена Хуцие-

ва и даже приглашать Окуджаву и Евтушенко

посетить Красноярск, в котором я тогда рабо-

тал, убеждая, что они будут иметь там боль-

шой успех. Становились событиями в нача-

ле 1960-х выступления поэтов в МГУ, МЭИ,

МАИ, Бауманке, а также в различных столич-

ных и подмосковных НИИ…

Однако уже в те годы власть довольно

жестко давала понять и поэтам, и их почита-

телям границы дозволенного свободомыслия.

В 1960-м умер затравленный ею и своими со-

братьями по перу Борис Пастернак. В 1961-м

был изъят частично отпечатанный сборник

«Тарусские страницы» под редакцией Кон-

стантина Паустовского. В нем появились ра-

нее неизвестные стихи и проза Марины Цве-

таевой, стихи вернувшегося из ссылки Наума

Коржавина, Николая Заболоцкого, Давида

Самойлова, сатирическая поэма Владимира

Корнилова, проза Булата Окуджавы, Бориса

Балтера, Владимира Максимова, Юрия Каза-

кова… В следующем году Хрущев устроил раз-

нос художникам в Манеже. В марте 1963 года

на встрече с интеллигенцией в Кремле кричал

и грозился выслать за пределы страны Анд-

рея Вознесенского за публикацию сборни-

ка «Треугольная груша». Нараставший ропот

московской интеллигенции в День Советской

Конституции 5 декабря 1965 года, уже после

свержения Хрущева, обернулся открытым

протестом — демонстрацией на Пушкинской

площади с требованием открытого суда над

писателями Синявским и Даниэлем. Появи-

лось такое явление, как самиздат. Появились

диссиденты. А в 1966-м в Уголовном Кодек-

се РСФСР появилась статья «О клевете на

советский строй»… Таким образом, прежде

всего в столице общественные проявления на

почве литературной стали небезопасны.

Но знал бы хитроватый Никита Хрущев

в 1956 году, какого джинна он выпускает в

общество. Недаром говорится: «Слово — не

воробей, вылетит — не поймаешь…». А если

слово поэтическое, оно может и душу по-

вернуть в иное русло жизни. Именно в том

же 1956-м вышел первый коллективный

сборник «День поэзии». В нем были пред-

ставлены 149 поэтов — от Сергея Есенина и

Эдуарда Багрицкого до Роберта Рождествен-

ского и Владимира Соколова. Тираж — 30

тыс. экземпляров. В 1965-м вышел десятый,

юбилейный «День поэзии». В нем помести-

лось уже более 180 авторов. Тираж — 75 тыс.

экземпляров. А в 1966-м тираж сборника был

уже 100 тыс. экземпляров. Весь тираж в то

время расходился мгновенно. И не только в

столицах. «Дни поэзии» шествовали по стра-

не. А поэтические сборники были нарасхват,

их доставали по блату, как пшено в первые

послевоенные годы. Очень метко определил

тогдашнюю взаимосвязь «поэт-читатель» Ев-

гений Евтушенко, в день своего рождения,

18 июля 2012 года, выступая по традиции

в Большом зале Политехнического музея в

Москве: «Мы создавали читателей, которые

создавали нас».

Для сравнения: «День поэзии», появив-

шийся в 2006 году по случаю 50-летнего юби-

лея, после почти 20 лет небытия был издан ти-

ражом всего в 1 тыс. экземпляров.

Тут следует отметить определенную зако-

номерность: общественное явление — а по-

эзия, особенно гражданская, несомненно,

к таковым относится, — активно пресекае-

мое властями в столицах, спустя некоторое

время вдруг обнаруживается в провинции.

Так было в конце 1820-х. После подавления

восстания декабристов в 1825-м и насажде-

ния Бенкендорфом в литературных салонах

столиц, а также в воинских частях русской

армии «стукачей» литературные салоны и

кружки стали появляться в губернских го-

родах. Таковой образовался и в Воронеже,

в духовной семинарии. Руководил им се-

минарист Андрей Серебрянский. Талант-

ливый и образованный юноша уже в 20 лет

стал другом и наставником своего одногодка

Алексея Кольцова. Именно из этого кружка

уже в конце 1820-х по городу разлетались в

переписанном виде «Думы» в скором вре-

мени ставшего знаменитым русского поэта.

Кстати, стихотворение самого Андрея Сере-

брянского (умер 28 лет от роду) «Быстры, как

волны, дни нашей жизни» было положено на

музыку и стало студенческим гимном обеих

столиц России.

Перенесемся в конец 1960-х. Идеологи-

ческий прессинг в первую очередь затронул

столицу, ибо в ней было сосредоточено тогда

все самое яркое и талантливое, находившее

отклик в сердцах молодежи. Но уже не было

ажиотажа начала 1960-х. А в провинции в то

же время появляются один за другим свои

сборники «День поэзии» — в Куйбышеве

(выходил с 1968 по 1974 год), Новосибирске,

Архангельске, Петрозаводске, Мурманске,

Алма-Ате… В Горьком выходил «День Волж-

ской поэзии».

В Воронеже, несмотря на то что здесь были

в то время одна из крупнейших по числен-

ности писательских организаций да к тому

же еще и Центрально-Черноземное книжное

издательство, обслуживающее пять областей,

такого издания не возникло. Но появивший-

ся в то время клуб любителей поэзии в какой-

то степени прославил наш город.

ТАЛАНТЫ И ПОКЛОННИКИРазбирая чудом сохранившийся пухлый

архив почти полувековой давности, я с удив-

лением обнаруживаю, как быстро у нас тогда

все завертелось, как много молодых талант-

ливых людей с разных сторон сразу включи-

лось в работу клуба, в организацию поэтиче-

ских встреч, вечеров, диспутов. Но еще более

удивительным явилось тогда настоящее па-

ломничество юношей и девушек на поэтиче-

ские вечера.

Первое собрание любителей поэзии состо-

ялось в ДК железнодорожников 17 октября

1967 года. Пригласили молодых воронежских

поэтов, известных чтецов, активистов, из-

брали совет клуба в составе десяти человек.

Свои стихи читали Георгис Веллас, Лев Кось-

ков, Владимир Шуваев, Анатолий Нестеров,

Аркадий Слуцкий, Валерий Исаянц. Было

решено выпускать литгазету из лучших сти-

хотворений членов клуба. Была избрана ред-

коллегия. Главным художником согласилась

стать талантливая 18-летняя Люда Костючен-

ко. Год назад окончившая школу, она работа-

ла оформителем витрин в магазине, располо-

женном в «Утюжке».

А уже в конце октября город запестрел

афишами: «15 ноября. ДК им. К. Маркса. По-

этический вечер: «Песнь о ветре». Октябрь в

поэзии. Приглашаются все, кому дорого по-

этическое слово». Вечер удался. Зал был по-

лон. Да и программа в двух отделениях вклю-

чала хорошие стихи отличных поэтов. Блок

и Белый, Хлебников и Луговской, Есенин и

Пастернак, Маяковский и Светлов звучали в

исполнении Александра Насонова, Михаи-

ла Матвеева, Сергея Украинского. Студенты

технических вузов, они слыли уже опытны-

ми чтецами. А Надя Козорезова, работавшая

тогда в ДК им. К. Маркса, была уже лауреа-

том Всесоюзного конкурса чтецов. Вокальная

группа Театра миниатюр ВГУ под управлени-

ем Анатолия Каплана исполняла популярные

в то время песни на стихи Михаила Светлова

«Гренада» и «Каховка».

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 13

Былое и мы

Георгис Веллас и Николай Тимофеев.

Игорь Зорников — в центре, слева — Таня Королева,

справа — Люда Костюченко.

к звезде. Эмблема украшала литературную

газету. А вскоре появился и значок, который

вручался наиболее активным участникам по-

этических вечеров.

Однажды, кажется уже в мае 1968 года, на

сцене появилась миниатюрная, как Дюймо-

вочка, девушка в белом платьице и прочитала

свои стихи: «Наше горе еще с горошину —/ В

ладошку запрячь./ Мы с тобой еще очень хо-

рошие/ Для всех неудач…». А потом еще было

стихотворение про рыжую кошку, которой

когда-то девочка, «несмышленыш малень-

кий», подарила цветочек аленький, а теперь

вот она выросла, ходит по городу и ищет ту

самую рыжую кошку… Это была Светлана Ер-

шова, в то время студентка инженерно-стро-

ительного института. Вскоре ее стихи, как и

других талантливых поэтов, украшали наш

«Охотничий домик» — так мы назвали нашу

литературную газету, по имени сборника Ми-

хаила Светлова. А с 1968 года стихи «арионов-

цев» стали регулярно появляться в «Гренаде»

— поэтических выпусках «Молодого комму-

нара». С его редакцией была налажена тесная

связь. Газета печатала не только репортажи с

собраний и диспутов «Ариона», но и объявле-

ния о встречах в секции поэтов, которой стал

руководить Владимир Шуваев.

Тесная связь установилась с университе-

том. Недаром Игорь Зорников был его вы-

пускником. Гостем «Ариона» бывала Полина

Андреевна Бороздина, тогда декан филологи-

ческого факультета. В СССР она была одним

из крупнейших специалистов по культуре

стран, говорящих на языке фарси (Иран, Аф-

ганистан, Таджикистан). Одним из наиболее

запомнившихся был вечер «Персидские мо-

тивы». Полина Андреевна спокойно и вели-

чественно повествовала о культуре и поэзии

времен Хайяма, Хафиза, Хисроу, Низами,

Саади, Рудаки, Фирдоуси, Насими, Джами.

Звучали стихи великих поэтов и восточная

музыка. На экране появлялись сказочные

минареты и мавзолеи. Даже могила Хафиза в

Ширазе…

Совет клуба, которым фактически руко-

водили Ксения Александровна Скворцова со

своей дочерью Татьяной и Игорь Зорников,

весьма поощрял, как тогда говорили, «ини-

циативу снизу». Студенты физического фа-

культета ВГУ братья Гуревичи предложили

провести вечер «Строка, оборванная пулей»,

посвященный поэтам, павшим в Великой От-

ечественной войне. Литературно-музыкаль-

ную композицию разработал студент техно-

логического института Александр Насонов,

и в феврале 1968 года такой вечер состоялся.

В те годы были популярны совещания мо-

лодых сочинителей, организуемые Союзом

писателей. При воронежской организации и

журнале «Подъем» существовали литобъеди-

нения молодых поэтов, прозаиков и литера-

турных критиков. Союз писателей всегда от-

кликался на приглашения «Ариона». В марте

1968 года руководитель Союза Владимир Гор-

дейчев и известный поэт Виктор Поляков, ве-

дущий литобъединение стихотворцев, пред-

ставляли в «Арионе» Бориса Михайловского,

Владимира Колтакова, Николая Белянского,

Валерия Исаянца, Павла Романова, Бори-

са Пичугина, гостя из Мурома Юрия Суббо-

тина. В то время перед началом вечеров уже

работал книжный киоск, в котором можно

было приобрести поэтические сборники, в

том числе редкие, а в тот вечер еще и с авто-

графами поэтов.

На вечерах в «Арионе» с удовольствием

выступали актеры ТЮЗа, театра кукол, соли-

сты филармонии, студенты музыкального и

музыкально-педагогического училищ и соли-

сты Воронежского хора. А однажды вечер ли-

рической поэзии устроили будущие актеры, в

то время студенты Ленинградского государ-

ственного института театра, музыки и кине-

матографии при драматическом театре имени

Кольцова. Впрочем, Владислав Ширченко

почти с самого начала активно участвовал в

организации вечеров.

Весьма запомнилось появление в «Арио-

не» известного в то время лауреата Всесоюз-

ного конкурса чтецов Вадима Маратова. Он

учился в Московском энергетическом инсти-

туте, откуда ушел чуть ли не с последнего кур-

са и полностью посвятил свою жизнь чтению

стихотворений. Обладая прекрасным вкусом,

выбирал всегда лучшие. И на встрече в «Ари-

оне» он читал полузапрещенные в то вре-

мя стихи Бальмонта, Северянина, Сологуба,

Цветаевой, Блока…

Сегодня, спустя много лет, изредка встре-

чаю «арионовцев» конца 1960-х. С теплыми

чувствами вспоминают они те времена. Нахо-

дившиеся в гуще событий, мы, помимо увле-

чения поэзией, обогащались общением друг с

другом.

ПОСЛЕ «АРИОНА»Конечно, по-разному сложились судьбы

у активистов «Ариона». Но у большинства

жизнь, по большому счету, удалась.

Игорь Зорников, кандидат исторических

наук, вполне, я думаю, реализовал свои органи-

заторские способности. Впрочем, и продолжает

это делать. В течение 16 лет он был «министром

иностранных дел» университета, то есть про-

ректором по международным связям. Под его

руководством разработана комплексная про-

грамма адаптации и воспитания иностранных

студентов, принятая многими вузами страны.

Стали полноправными поэтами, выпусти-

ли по нескольку сборников стихотворений

Лев Коськов, Владимир Шуваев, Владимир

Саблин, Светлана Ершова (Руденченко). Жи-

вет в Афинах автор нескольких книг стихов и

переводов кандидат исторических наук Геор-

гис Веллас.

Лидия Люличева стала кандидатом фило-

логических наук, долгое время работала до-

центом журфака ВГУ. В настоящее время жи-

вет в Сербии.

Надя Козорезова (Красикова) окончила

режиссерский факультет Московского ин-

ститута культуры. Почти 20 лет руководит

драматической студией «Синяя птица». Ека-

терина Савченко и Борис Алексеев, извест-

ные актеры Камерного театра, — ее ученики.

Интересно сложилась жизнь юной тогда

художницы Люды Костюченко (Никитиной).

Людмила Ивановна с отличием окончила Мо-

сковское высшее художественно-промыш-

ленное училище (теперь университет) имени

Строганова. Сегодня она декан, профессор

одного из факультетов, ведущий специалист

по художественному стеклу.

По-прежнему работает в театре активный

организатор городского клуба поэзии «Ари-

он» артист Владислав Ширченко. После того

как клуб перестал существовать во Дворце

культуры железнодорожников, он организо-

вал в университете секцию чтецов с тем же

названием.

На этой же встрече опробовали ритуал

приема в члены клуба. Каждый желающий

стать его постоянным членом должен был

прочитать стихотворение или собственного

сочинения, или любимого поэта, рассказать,

какое место в его жизни занимает поэзия и

чем он может быть полезен в дальнейшей де-

ятельности клуба. Потому что требовались и

художники, и пианисты, и вокалисты, и фо-

тографы, и машинистки, и кинооператоры, и

даже крепкие дружинники… Раз десять про-

звучал в тот вечер удар колокола, возвещав-

ший о том, что появился новый постоянный

член поэтического клуба. И тут же присут-

ствующим была роздана анкета, в которой

среди прочих вопросов предлагалось приду-

мать клубу название, предложить программу

дальнейших встреч.

Вспомнили пушкинского «Ариона», и

большинством голосов утвердили это назва-

ние клуба поэзии. Мифический Арион ро-

дился в VII веке до н. э. на острове Лесбос,

был сыном Посейдона, великолепно владел

лирой и сочинял дифирамбы в честь Диони-

са. Георгис Веллас нарисовал эмблему клуба:

на ней изображен тонкий профиль поэта в

лавровом венке, а струны лиры устремлялись

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ14

ВОЗМУТИТЕЛЬ СПОКОЙСТВИЯ

11 ФЕВРАЛЯ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 55 ЛЕТ АЛЕКСАНДРУ НОЖКИНУ, ЗАМЕЧАТЕЛЬНОМУ ХУДОЖНИКУ И ЯРКОМУ, НЕОБЫКНОВЕННО ЯРКОМУ И САМОБЫТНОМУ ЧЕЛОВЕКУ.

Юрий КУРГУЗОВ

О Ножкине-художнике писали, пишут и будут писать специалисты «соответствующего профиля», а я просто хочу вспомнить, как рабо-тали вместе в Центрально-Черно-земном книжном издательстве, ну и вообще — «каким он парнем был»…

Надо заметить, середина

1980-х для молодых со-

трудников ЦЧКИ была

временем непростым.

Во-первых, нас было мало. А во-

вторых, невзирая на всяческие

якобы «перестроечные» веяния,

мы, однако же, так и продолжа-

ли по бюрократической инерции

оставаться если и не стопроцент-

ными статистами, то уж во всяком

случае далеко не «передовиками»

издательского процесса, тон в ко-

тором задавала «старая гвардия».

И вот на таком невеселом «мо-

лодежно-политическом» фоне,

когда нас, хилую кучку «зеленых»

ЦЧКИшников, действительно

держали в служебном «черном

теле», в издательстве вдруг («со

стороны деревни Чмаровки», как

он потом шутил) появился воз-

мутитель спокойствия — новый

редактор художественного оформ-

ления книг Александр Ножкин…

И не просто появился, а ворвался,

влетел, даже, извините, нахально

вперся в наш тихий, размерен-

ный мирок — со своим громкого-

лосьем, щегольской эспаньолкой,

лихо закрученными мушкетер-

скими усами и в офицерских яло-

вых сапогах (вариант — огромных

армейских ботинках), которыми

принялся регулярно оттаптывать

издательским дамам ноги во вре-

мя каких-нибудь государственно-

праздничных танцев.

Да он и познакомился с нами

быстро, стремительно, резко (а

народ к подобному как-то и не

привык) и сразу же стал вести

себя так, будто знает нас сто лет.

Мы же… Мы же поначалу были

довольно сдержанны. Причина?

А причина такая, что пробежал

по коллективу слушок: новень-

кий — «блатной», племянник

приятеля директора, поэтому тот

и взял его на работу. Тем более

что, появившись в издательстве

летом 1986 года, Ножкин уже

вскоре отправился вместе с «ге-

нералитетом» ЦЧКИ в «побра-

тимскую» командировку в Чехо-

словакию. Однако…

Однако по возвращении Алек-

сандр (ну, кулуарно, конечно)

разразился вдруг такой убий-

ственной критикой в адрес ха-

рактера пребывания своего «бла-

годетеля» в братской, так сказать,

республике, что все страшно уди-

вились. И вот с того момента ле-

док в наших отношениях быстро

начал таять.

Да и как ему было не таять?

Санёк своим темпераментом, на-

пором, бесшабашностью расше-

веливал любого. Хотя его стиль

общения… Он мог, к примеру,

утром брякнуть в коридоре моло-

дой сотруднице: «Слышь, ты се-

годня умывалась?». Или — другой:

«А чё физиономию еще не нарисо-

вала?». К такому, согласитесь, надо

было привыкнуть. Но ничего, при-

выкали. И этот процесс привыка-

ния-притирания был, в общем-то,

двусторонним. Вот, помню, сидим

в начале рабочего дня в чьем-то ка-

бинете, курим. Резко, едва не сле-

тая с петель, распахивается дверь

— на пороге Ножкин во всей сво-

ей разудалой красе, и рот до ушей:

«Привет, козлы!». Мы, не сговари-

ваясь, словно по команде, молча

и как-то даже грустно уставились

на него. Немая сцена, потом я еще

печальнее вздохнул: «Здравствуй,

Саша…». Глаза его округлились,

улыбка сползла с лица: «Да не… ну,

это… Я в смысле… доброе утро…».

И, аккуратно закрыв дверь, ушел.

Обиделся, наверное.

Но на него обижаться всерьез

и надолго было просто невозмож-

но. Санёк был человеком того

редкого типа, «человеком-празд-

ником» что ли, который созда-

вал вокруг себя какую-то особую

ауру — атмосферу приподнятости

духа, несущественности проблем,

да просто веселья, хотя, возмож-

но, порой и переходил какие-то

рамки. Но это наши «рамки» он

переходил, а у него были свои.

Ну вот, допустим, такой случай.

Пришла как-то в голову директо-

ру идея, чтобы на традиционную

понедельничную планерку каж-

дый сотрудник являлся со справ-

кой-отчетом и зачитывал ее вслух

— кто что в производственном

плане сотворил за предыдущую

неделю. А эпистолярный жанр,

между нами говоря, был не са-

мой сильной стороной Санько-

ва дарования, и он принес мне

черновик, а я отредактировал и

отстучал на машинке то, что он

имел там в виду. На планерке же

все выступили, каждый озвучил

собственную реляцию и… И ди-

ректор устроил коллективный

разнос: «Безобразие! Работники

издательства называется! Про-

стую справку по путю сделать не

могут!.. У одного Александра Ми-

хайловича отчет толковый, все по

полочкам, чин-чинарем…». И на-

род с лютой завистью уставился

на «Александра Михайловича»,

с невозмутимостью триумфатора

покручивающего буденновский

ус и даже чуть-чуть отодвинув-

шегося вместе со стулом от ос-

новной обхаянной массы: мол,

не примазывайтесь. А в коридоре

похлопал ближайших попавших-

ся под руки соратников по пле-

чам: «Учитесь, чмошники, справ-

ки писать!..».

Нет, но, конечно, в первую

очередь Санёк работал.

И как редактор художе-

ственного оформления,

и как художник. Он проиллю-

стрировал массу книг, и «ориги-

нальных» (местных авторов), сре-

ди которых сразу вспоминается

«Сыщик» Владимира Степано-

Мы помним

МИ

ХА

ИЛ

РО

ГОЗ

ИН

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 15

Мы помнимвича Сисикина, и переизданий.

Кстати, ЦЧКИ в перестроечное

время одним из первых в стране

переиздало сверхдефицитней-

шие тогда «Анжелику», «Анже-

лику в Новом свете», «Анжелику

и ее любовь» Анн и Сержа Голон

и первым выпустило «Женскую

войну» и «Ожерелье королевы»

(перепечатывали с дореволю-

ционных изданий) Александра

Дюма. Так вот все эти книги тоже

оформил Саша. Но, наверное,

самой (в определенном смысле)

памятной из его книжных работ

того времени стала «Нечистая

сила» Валентина Пикуля, кото-

рую мы также издали первыми в

СССР. Если кто помнит, на об-

ложке того двухтомника красова-

лось некое жутковатое и… беспо-

лое демоническое существо типа

Кощея Бессмертного. Открою

страшную тайну: изначально су-

щество то было весьма даже «по-

лым», от чего руководство наше

пришло в неописуемый ужас и

категорично приказало Саньку

замалевать этот «пол». Деваться

некуда — замалевал, а после дол-

го бушевал в своем, да и не толь-

ко своем, кабинете по поводу

«дубов, ничего не понимающих

в искусстве».

Что же касается его собствен-

ного художественного творче-

ства, то до поры до времени мы

с ним практически не сталкива-

лись — и вот, наконец, столкну-

лись. Однако сначала столкну-

лись достаточно оригинально и

не сказать чтобы радостно: Са-

нёк привез в издательство, как

я сразу окрестил эту пугающего

вида конструкцию, «прокатный

стан» для печатания гравюр. Тя-

желенный же, собака, был и в

лифт не влезал! И вот мы впяте-

ром — сам хозяин, Гера (Георгий)

Внодченко, еще один молодой

наш художественный редактор,

пришедший в ЦЧКИ уже по-

сле Ножкина, Витя Демитри-

енко, Сергей Шишлянников и

автор сих строк — еле-еле заво-

локли того стального монстра

на четвертый этаж Дома печа-

ти и установили в углу Санько-

ва кабинета. В благодарность же

он пообещал давать нам иногда

покрутить колесо «прокатного

стана» при печатании гравюр. И

слово свое сдержал: колесо мы

крутили частенько, потому что

отныне, когда не рисовал об-

ложки и иллюстрации к книгам,

Александр целиком и полно-

стью погружался в собственное

творчество. Ну да, где-то года с

1987-го, по-моему, в его творче-

стве стало доминировать созда-

ние офортов в духе русского на-

родного лубка. Хотя, конечно, и

не только: порой, как сам выра-

жался, «баловался живописью»,

занимался деревянной скульпту-

рой (с другом и единомышлен-

ником Сергеем Горшковым они

даже устроили в издательстве

выставку своих творений из де-

рева; особенным успехом поль-

зовались «щелкунчики»), созда-

вал различные художественные

«объекты» и прочее, прочее,

прочее. Кстати, на знаменитом

сегодня «антижлобовском» сту-

ле (точнее, на его оригинале-

прототипе) мы часто сиживали

еще в конце 1980-х — жлобами-

то уже и тогда быть не хотелось.

Но все же, мне кажется, «из-

дательский период» творчества

Ножкина — это в первую оче-

редь гравюры.

Их было очень много: и

«одиночные», и «серий-

ные». В какой-то мо-

мент Саша стал работать

«циклами»: серия листов о Воро-

неже, навеянная «Чевенгуром»

Андрея Платонова; циклы «Раз-

бойники», «Женщины», «Кар-

тинки для красивости» и многие

другие; ряд очень оригинальных

автопортретов («Культ личности

товарища Ножкина» с дарствен-

ным автографом стоит у меня на

полке). А особенно дорог мне ри-

сунок — Санькова иллюстрация

к моему рассказу «Эксперимент»

(«Молодой коммунар», 1 сентя-

бря 1990 года). Герой рассказа по

сюжету превращается в страши-

лище с изрядным числом голов

и конечностей. Таковое Саша и

изобразил, неофициально окре-

стив свое детище «Шестируким

Многочленом». Увы, это оказал-

ся первый и последний факт (или

акт) нашего со-творчества, и тем

дороже для меня тот замечатель-

ный, очень выразительный чер-

но-белый рисунок.

Но на издательской ниве мы

продолжали работать совмест-

но. Тут почему-то сразу вспоми-

наются книги, которые ЦЧКИ

делало по заказу знаменитого в

советские годы хохольского кол-

хоза «Великий Октябрь», а точ-

нее — его не менее знаменитого

председателя Николая Григорье-

вича Пегарькова. «Хохольских»

изданий было несколько, в том

числе и две первые в Воронеж-

ской области (и как бы даже не в

стране) Книги памяти. Редакто-

ром одной был я, другой — Вик-

тор Демитриенко, а худредом

обеих — Ножкин. И его работа

была самой сложной. Это теперь

все делается на компьютере, а

тогда он вручную — перо и гу-

ашь — отретушировал, готовя к

печати, несколько сотен старых,

порой уже пожелтевших фото-

графий героев тех книг.

Александр Ножкин. «Лежащие на диване».

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ16

Мы помнимВообще работоспособностью

Саша обладал удивительной…

Нет, конечно, когда «произ-

водственная атмосфера» была

спокойной, мог, так сказать, и

расслабиться, дурака повалять.

Хотя все мы, признаться, в ту

«смутную» эпоху конца 1980-х

— начала 1990-х, с низу до са-

мого верха издательской «фео-

дальной лестницы», этого само-

го дурака порой валяли. Но если

было нужно, Ножкин пахал на

все сто. Помню, в преддверии

какой-то важной для него вы-

ставки Санёк месяца три прихо-

дил в 6 — 7 утра, а уходил в 9 — 10

вечера. Вкалывал, не поднимая

головы, — делал гравюры.

А когда по всей стране нача-

лась борьба за трезвость и в каж-

дой организации стали создавать-

ся соответствующие структуры

общесоюзного головного органа,

Ножкина единогласно выбрали

председателем ячейки трезвости

ЦЧКИ. Кто-то из «стариков»,

правда, предложил было на этот

пост редактора художественной

литературы Эдуарда Иванови-

ча Баранникова, но тот скромно

взял самоотвод, сказав, что надо

смелее давать дорогу молодым.

Кандидатура Александра прошла

на ура, и, вступая в должность, он

торжественно приколол значок

Общества борьбы за трезвость к

своему щегольскому черному бе-

рету и произнес яркую программ-

ную речь, в которой заявил, что

теперь еще сильнее будет бороть-

ся с зеленым змием, и попросил

коллектив по возможности ему в

том помогать. Господи, да конеч-

но же, помогали. Кто же бросит

друга в беде?

Ивот время шло-шло,

и как-то так вроде и

неожиданно для всех

оказалось, что работа-

ет рядом с нами уже не просто

Шурик Ножкин, а известный

художник, интервью с которым

печатает журнал «Штерн» (кор-

респондент «Штерна», симпа-

тичная девушка Катя (фамилию

забыл), специально для беседы с

ним приезжала в издательство),

участник всесоюзных и между-

народных выставок, работы

которого приобретены нацио-

нальными музеями и крупны-

ми галереями Чехии, Польши,

Франции, Италии, Великобри-

тании, США. И как я написал

когда-то: «Потому немудрено,

что эпоха творческого и имидже-

вого (так он любил выражаться)

роста Александра, совпавшая по

хронологии с протиранием шта-

нов и ляпанием обложек к книж-

кам, которые мы тогда издавали,

завершилась, как она и должна

была завершиться. Не особо по-

чтительно относившийся к изда-

тельским начальникам, Ножкин

в конечном итоге «оборзел» и за-

бил, как говорится, и на них, и

на свою основную работу, а сам

с головой ушел в творчество:

резал, прокатывал, раскраши-

вал свои совершенно умопом-

рачительные и по замыслу, и по

смыслу, и по исполнению гравю-

ры». Отношения с директором

издательства у него испортились

уже давно, и какой-то очеред-

ной их конфликт привел к тому,

что Санёк написал заявление и

уволился.

Естественно, наше с ним об-

щение не прервалось. Ни мое,

ни Вити Демитриенко. Ножкин

заходил в издательство, мы — к

нему в мастерскую или домой.

Дела у него шли прекрасно: но-

вые работы, выставки, загранич-

ные поездки — Англия, Фран-

ция, Германия. Он бросил курить

и с годами как-то даже малость

располнел, посолиднел, порою

стал облачаться в костюмы, и — о

ужас! — с галстуком, хотя в душе,

конечно, остался тем же Саньком

из 80-х, не терпящим рутины,

скуки, серости в жизни, равно

как и скучных, серых, бездарных

людей.

Витя Демитриенко, став од-

ним из основателей и главным

редактором «Русского провинци-

ального журнала «Воронеж», по-

местил там материал о Ножкине

и его гравюрах. Я сделал интер-

вью в «Губернской газете», за что

Александр дал мне пострелять

из привезенной им из Германии

большой рогатки с прикладом, с

которой он иногда ходил к озе-

рам за Северным микрорайоном

поохотиться на уток. Творче-

ская жизнь его, повторюсь, била

ключом: работа, выставки, все-

возможные презентации, публи-

кации в местной и центральной

прессе…

21 июня 2000 года Саша при-

шел ко мне в издательство и, пом-

ня о грядущем через несколько

дней моем дне рождения, принес

подарок — по-моему, одну из луч-

ших своих работ «Падение Ика-

ра» (с «пояснением»: «Триптих

про передвижников, которые ел-

дырят недвижимость, вавилонят

безымянную высоту и осваива-

ют Кудыкину гору»), сказав, что

в сам день рождения, 27 июня, в

Воронеже его не будет. Поболта-

ли о всяком-разном, в том числе

и о том, что надо бы мне написать

о нем большой очерк. На этом и

расстались. А уже глубокой но-

чью — вдруг резкий телефонный

звонок и дрожащий голос Вити

Демитриенко в трубке:

— Юрец… Санёк в реанима-

ции, в коме…

И писать нам тогда пришлось

совсем в другом жанре…

ПАДЕНИЕ ИКАРА…Он умер в больнице 26 июля,

не приходя в сознание. Что же все-таки произошло? Трудно ска-зать. Сашу нашли рано утром в

мастерской истекающего кровью и с огромной раной на голове. Где, как столкнулся он с подонками, которым, конечно же, было глу-боко наплевать на то, что Сань-ку надо было везти свои работы в арт-галерею в Москву, на то, что он готовился к персональным вы-ставкам в Германии и Париже, и на все-все остальное — да просто в конце концов на жизнь человека… Может, его убили по пьянке, что-бы залезть в карман и купить еще бутылку, — все может быть… Та-кая страна, такая жизнь, такие люди, такие нелюди…

Когда мы прощались, Саша по-желал мне ни пуха ни пера, но кто же, кто мог подумать, что желать-то надо было мне ему!.. Знаю, бессмысленно и глупо теперь рассуждать: мол, а если б я поехал тогда с ним, возможно, ничего бы и не произошло. Даже не в смысле, что я бы его там геройски от че-го-нибудь спас, а просто — не на той остановке бы вышли, «другой бы улицей прошли», других людей встретили. Или — не встретили… Но — чертова жизнь не признает сослагательного наклонения!..

*** Витя Демитриенко в некрологе

написал: «Саша любил «битлов» и Высоцкого. Трагическая случай-ность — он ушел от нас в сорок два, как и Высоцкий…»

Сравнение с Высоцким, конечно, более общедоступно и патриотич-но, однако у меня перед глазами — Сашка, куражно марширующий и самозабвенно орущий:

We all live in a Yellow Submarine,Yellow Submarine, Yellow

Submarine!..Все мы живем в Желтой Подвод-

ной Лодке…Саша! Мы все плывем в нашей

Желтой Подводной Лодке, и ты плывешь в ней вместе с нами!..

*** …Говорят, душа усопшего поки-

дает наш мир.Сомневаюсь.И Икар не упал.Он — просто нырнул. Нырнул, чтобы остудить разго-

ряченные крылья и взлететь снова.И пускай это случится когда

угодно и где угодно. В любом време-ни и в любом измерении.

Но это — случится.Обязательно случится!И вообще, все близкие души

когда-нибудь обязательно будут вместе…

…Сань, мы с Витьком были на

твоей выставке в Камерном теа-

тре. Твоей и Жениной. Она мо-

лодец, не зря ты ее учил и верил

в нее.

Ну а сам ты, Сань, как всегда,

на высоте!

Мы помним и любим тебя,

Саша…

Александр Ножкин. Иллюстрация

к рассказу «Эксперимент».

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 17

ЗАНИМАЙТЕ МЕСТАЕго счастливым обладателем

является библиотекарь линей-

ной научно-технической библи-

отеки на станции Россошь Ольга

Наталич. Раритетный экземпляр

перешел к Ольге Павловне по

наследству. В Воронеже жила

ее тетя по материнской линии

Нина Ива-

нова. В 2008 году

она умерла. Работала Нина

Васильевна в управлении Юго-

Восточной дороги инженером

материально-технического от-

дела. Ее муж Виктор Никола-

евич, учитель физики и мате-

матики, унаследовал большую

часть библиотеки от своего отца

Николая Макеевича, который

в 20-е годы прошлого века был

ревизором движения на Юго-

Восточной магистрали. Он слыл

страстным собирателем книг и

хранил в домашней библиотеке

огромное количество историче-

ской, технической и справочной

литературы. У Виктора Никола-

евича и Нины Васильевны своих

детей не было. И после смерти

дяди, а затем тети большая часть

библиотеки Ивановых отошла

к племяннице. Как библиоте-

карь со стажем, Ольга Павловна

сразу поняла, какую ценность

представляют некоторые экзем-

пляры старых книг. В их числе

находился и тот самый экзем-

пляр «Спутника».

Что он собой представляет?

Издание небольшого, как при-

нято говорить, стихотворного

формата в твердом переплете,

обложка из густого ко-

ричневого коленкора.

Полное название «Спутни-

ка…» звучит длинно и об-

стоятельно: «Издание общества

Юго-Восточных железн. дорог.

Спутник пассажира по Юго-

Восточным железным дорогам.

Выпуск II. Балашово-Харь-

ковская, Донецкие Каменно-

угольные, Восточно-Донецкая и

Елец-Валуйская линии. Шесть-

десят восемь иллюстраций в

тексте, три отдельных плана го-

родов и карта Юго-Восточных

железных дорог. Составил А.И.

Родзевич, коммерческий агент

Юго-Восточных железных до-

рог». Напечатан «Спутник» в

1900 году в Москве в типо-лино-

графии Т-ва И.Н. Кушнеревъ и

компания.

Сегодня такие подробные,

обстоятельные книги-спра-

вочники, как «Спутник пас-

сажира», не издают. А жаль!

Не попасть под гипнотиче-

ское обаяние автора — всего

лишь «коммерческого агента

Юго-Восточных железных до-

рог» — невозможно. Скрупу-

лезность, точность в описании,

ответственность перед читате-

лем, обилие полезнейшей ин-

формации на бытовые, эко-

номические, географические,

социально-культурные и исто-

рические темы по-настоящему

увлекают. Будто перед тобой не

справочно-информационная

литература о городах и желез-

нодорожных станциях, а насто-

ящий дорожный роман. Глав-

ный действующий герой в нем

— ты сам, невольно причислив-

ший себя к страстным путеше-

ственникам, например, из Ель-

ца в Валуйки или по Донецкой

каменноугольной линии с ее

степными раздольями, А еще

лучше — едущим из Харькова

в Балашов, из тихой, певучей

Малороссии к берегам великой

Волги.

Давайте, подчинившись ав-

торской воле, в соответствии с

сословным происхождением и

служебным чином займем ме-

сто в вагоне подобающего клас-

са и поудобнее устроимся у окна

в предвкушении дорожных впе-

чатлений. Путь предстоит не-

близкий: Балашово-Харьковская

железнодорожная линия, по дан-

ным «Спутника», протянулась на

620 верст.

«ГДЕ ВСЕ ОБИЛЬЕМ ДЫШИТ»

Будем считать, что с Харь-

ковом мы достаточно познако-

мились. С его красивейшим в

России вокзалом I класса, при-

дорожной инфраструктурой. С

многочисленными ресторана-

ми, буфетами, почтой, телегра-

фом и центральной телефонной

конторой, привокзальными

симпатичными улочками и пло-

щадями. С гостиницами, банка-

ми и аптеками, кондитерскими

и библиотеками. С церквами,

управами, памятниками и го-

родскими достопримечатель-

ностями. Даже с легендами об

основании города. Словом,

со всем, без чего невозможно

представить Харьков начала ХХ

века.

Спасибо Родзевичу за кро-

потливый труд, за его образ-

ный язык и красивое слово.

Как не процитировать автора

в момент переезда из Мало-

россии в исконно русские про-

винции: «Прощай, край, где

все обильем дышит, где реки

льются чище серебра, где вете-

рок степной ковыль колышет,

в вишневых рощах тонут хутора

<...> где о старине поет слепой

Грицько, а парубки, кружась на

пожне гладкой, взрывают пыль

веселою присядкой...». Одним

словом, прощай чудная, бла-

гословенная Малороссия и...

здравствуй, суровая, угрюмая,

как твоя природа, но одинако-

во милая русскому сердцу Ве-

ликороссия. Мы в Воронежской

губернии»!

Чуть замедлим ход «книж-

ного паровоза», чтобы не упу-

стить важные и интересные для

читателя моменты. Учитывая,

что такие крупные населенные

пункты, как Валуйки, Алексеев-

ка и Бирюч, в наше время отно-

сятся к Белгородской области,

первую остановку совершим в

богатом на славную историю

Острогожске.

Путешествие

ПО ДОРОГАМ ПРОШЛОГОПРОШЛОГО

ИНОГДА МОЖНО УСЛЫШАТЬ: СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА СРОДНИ ИНТЕРЕСНОЙ КНИГЕ. В НАШЕМ СЛУЧАЕ ВЕРНЕЕ БУДЕТ СКАЗАТЬ: СУДЬБА КНИГИ ОКАЗАЛАСЬ ТАКОЙ ЖЕ НЕПОВТОРИМОЙ И УНИКАЛЬНОЙ, КАК СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА.

Наталья НИКОЛАЕВА

Общество Юго-Восточных железных дорог в конце XIX — на-чале XX века приступило к выпуску серии справочников-пу-теводителей «Спутник пассажира». Из печати успели выйти только три книжки. После Октябрьской революции 1917 года

общество перешло в руки государства, времена наступили беспокойно-тревожные. Одним словом, стало не до книг... Первый выпуск «Спутника пассажира» 1899 года хранится в музее истории ЮВЖД. О судьбе второ-го выпуска долгое время ничего не было известно.

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ18

«Станция Острогожск III

класса. Буфет с холодными за-

кусками; дамская уборная, теле-

граф. Положение станции у бой-

кого торгового города, каким

следует считать город Остро-

гожск, несомненно, повлияло

на коммерческую деятельность

станции… Город Острогожск —

уездный город Воронежской гу-

бернии, в 97 верстах к югу от

Воронежа и в 298 от Харькова,

наконец, в 325 саженях от стан-

ции железной дороги».

Далее дается подробней-

шая историко-географическая

справка уездного центра. Осно-

ван город в 1652 году: «По ука-

зу царя Алексея Михайловича

воевода Арсеньев устроил на

Острогожском городище новый

Острогожский острог, а в этом

остроге устроил на вечное жи-

тье нововыезжавших черкасов:

полковника Ивана Дзинковско-

го, обозного, писаря, сотников,

есаулов, знаменщиков, попов и

рядовых, всего 1000 человек…»

Родзевич подробно описыва-

ет социальную структуру горо-

да с его больницами, лавками,

ярмарками, ресторанами, го-

стиницами. Подчеркивает его

исключительно важную истори-

ческую роль в войне императо-

ра Петра I со шведами: «В 1696

году Острогожск был свидете-

лем достопамятного свидания

Петра I с гетманом Мазепою,

где Император, вызвав гетма-

на прямо из степей крымских,

благодарил его лично за услу-

ги, оказанные при осаде Азова».

Автор рисует промышленно-

экономический портрет горо-

да: «Еще до недавнего времени

Острогожск представлял круп-

ный торговый центр по отпуску

сала, за состоянием цен на кото-

рое в этом центре следили евро-

пейские рынки; тот же город вел

ранее значительную торговлю

местною и привозною рыбою,

отчего он назывался Рыбным.

В настоящее время в городе

имеется мыловарный завод,

два колбасных, два свечно-вос-

ковых и воскобойных завода,

один анисовый, одна табачная

фабрика и один завод мине-

ральных вод — вот что осталось

от прежней фабрично-завод-

ской жизни города».

В РУССКОЙ ШВЕЙЦАРИИ

Не откажем мы себе и в удо-

вольствии, чтобы не притормо-

зить на несколько мгновений

в удивительно красивом месте,

где Тихая Сосна впадает в Дон,

тем более что сам автор при-

знается: «Спутник» может по-

советовать путешественнику,

располагающему ограниченным

количеством времени, проехать

перегон от станции Копанище

до станции Лиски, заручившись

позволением попутного желез-

нодорожного начальства стоять

на площадке вагона, находя-

щегося в конце (хвосте) поезда.

Только путем подобного осмотра

можно получить цельное впечат-

ление замечательно живописных

мест этого мелового донского

побережья».

Приближаясь к Дивам, ав-

тор не сдерживает эмоций: «Из

окон вагона открывается чуд-

ный вид на левый берег Дона с

нависшими громадами меловых

гор Диво и Шатрищегорья. Мы

в русской Швейцарии!..». А за-

тем, невольно сравнивая его по

пронзительному свисту с соло-

вьем-разбойником, как бы оду-

шевляет паровоз, везущий пас-

сажиров «под сладкие напевы

тихого Дона Иваныча»: «Поезд

<…> то помчится по лугам поем-

ным на берегах Тихой Сосны, то,

замедлив ход, начинает ползти,

извиваясь, подобно змее, по жи-

вописному Донскому косогору,

то прячась в Шатрищское уще-

лье, то, вырываясь из него на Бо-

жий свет, проходит мимо пещер

и тайников, где некогда спаса-

лись от суеты мирской действи-

тельно великие сподвижники,

то, наконец, совершенно мед-

ленным шагом проходит по кру-

тому, обрывистому берегу Дона:

с чувством понятного трепета

смотрит пассажир на срезанную

меловую громаду гор со знаме-

нитыми «столбами» Больших и

Малых Див, ежеминутно как бы

готовыми упасть и задавить весь

поезд, а слева его глазам пред-

ставляется одна лишь река без

берегов».

Описание Дивногорья, как и

других территорий, по которым

пролегает железнодорожная ли-

ния из Харькова в Балашов, в

очередной раз подчеркивает лю-

бовь автора к «приметам стари-

ны глубокой»: «По истории из-

вестно, что здесь происходила в

1671 году схватка царских вой-

ск с Фролкою Разиным, при-

чем последний был убит. Здесь

острогожские черкесы встреча-

ли знаменитого адмиралтейца,

сподвижника императора Петра

Феодора Матвеевича Апракси-

на по пути в Азов в 1702 г. Дивы

упоминаются в первый раз в

Пименовском путешествии под

1389 годом, где говорится: «При-

плыхом къ Тихой Сосне и ви-

дехом столпы белы, дивно ж и

красно стоять рядом, яко стези

малы, белы ж и светлы зело».

БИТЮГИ И РЫСАКИДелаем остановку на вокза-

ле в Лисках. Узнаем, что «Стан-

ция Лиски II класса. Буфет с

горячими кушаньями; мужская

и дамская уборная; зал I и II

класса, большой зал для пасса-

жиров III класса и отдельный

навес для пассажиров IV клас-

са; в зале I и II классов имеет-

ся книжно-газетный шкаф, а на

станционной площадке — ла-

вочка с бакалейным товаром,

возле которой всегда толпятся

(к приходу пассажирских поез-

дов) женщины-малороссиянки

в своих живописных костюмах,

предлагающие местные изделия:

ковры и кушаки, выделываемые

первые — в селе Урыв соседне-

го Коротоякского уезда, а куша-

ки в селе Тишанка Бобровского

уезда».

Впереди — Бобров, уездный

центр. По сведениям Родзевича,

Бобровский уезд занимает вто-

рое место в губернии по коли-

честву проживающих — 288179

человек, первое — по скотовод-

ству. В уезде в 1897 году насчи-

тывалось 59435 лошадей, 60356

голов крупного рогатого скота,

овец простых — 129528, тонко-

рунных — 18259 голов, свиней —

23895 и коз — 1546 голов. Осо-

бую известность уезда в стране и

за рубежом получило разведение

битюгов (ломовых лошадей) и

орловских рысаков. Разведению

битюгов способствовал Петр

Первый, он прислал сюда гол-

ландских и датских жеребцов,

чтобы скрестить с местными

крупными кобылами. Позже би-

тюгская порода была улучшена

примесью рысистой орловской

крови. Вот какие характеристи-

ки этой породы приводятся в

Путешествие

Машинисты депо Глубокая. 1902 год.Машинисты депо Глубокая. 1902 год.

Руководство станции Журавка. Руководство станции Журавка.

Начало XX-века.Начало XX-века.

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 19

«Спутнике»: «Рост битюга сред-

ний (до 6 вершков), грудь ши-

рокая, ноги со щетками, но до-

вольно сухие. Крестец и спина

широкие, мускулистые; масть

гнедая, пегая и серая... До со-

оружения Нижегородско-Мо-

сковской железной дороги на

битюгах перевозилось огромное

количество товаров между Мо-

сквою и Нижним Новгородом».

Фабрично-заводская дея-

тельность Бобровского уезда на

тот момент была представле-

на 279 предприятиями, из ко-

торых 148 представляли собой

кирпичное производство, 41

— овчино-тулупное, 40 — мас-

лобойное, 31 — кожевенное.

Были также крупорушки, вино-

куренные, салотопенные, кол-

басные, сахароваренные заво-

ды, паровые мельницы и другие

производства.

От Боброва до Балашова —

путь по-прежнему неблизкий.

Чтобы читателю не было скучно в

дороге, автор «Спутника» охотно

продолжает знакомить пассажи-

ров с наиболее яркими пунктами

назначения. Рассказ об истории

Хреновского конного завода, ос-

нованного графом Орловым-

Чесменским, перемежает-

ся с описаниями красивых

картин бора. Луговые про-

сторы Таловой сменяются

улочками слободы Бу-

турлиновки, принадле-

жавшей когда-то графу

Бутурлину. В слободе

развиты были хлебопа-

шество и извоз, кузнеч-

ное и кожевенное дело,

здесь шили тулупы и

сапоги для мужско-

го населения, продава-

ли их в землях Черноморья

и Войска Донского.

Станция Байчурово — по-

следняя на территории Воро-

нежской губернии, после пойдут

земли Балашовского уезда Сара-

товской губернии. А это значит,

что совсем скоро наш маршрут

завершится.

ПУТЬ ОКОНЧЕНПо приезде в Балашов, не то-

ропясь, выйдем из вагона, про-

гуляемся по железнодорожной

станции, чтобы понять отличие

приволжского станционного

быта от малороссийского. Раз-

умеется, не без помощи автора

книги. А он на этот счет сооб-

щает следующее: «Станция III

класса… Мужская и женская

уборная; буфет с горячими блю-

дами…». До 1780 года был «двор-

цовым селом». В городе пять

церквей, три больницы, духов-

ное училище, уездное училище

с ремесленными классами, жен-

ская прогимназия, аптека, во-

семь врачей, гостиницы и извоз-

чики. Хорошо развиты торговля

продуктами земледелия, перера-

батывающая промышленность.

Город расположился на левом

берегу Хопра и, как пишет автор

путеводителя, «чудные берега

<…> положили живописный от-

тенок на весь город». Это обсто-

ятельство не могло не привле-

кать в красивые места знатных

господ Российской империи. В

22 верстах от Балашова в имении

Пады некогда пребывала мать

Петра I — Наталья Нарышки-

на, а в 80 верстах располагалось

«громадное имение — около

120 тысяч десятин — Прозоров-

ских-Голицыных «Зубриловка»,

в котором бывал Павел I. В этом

же господском доме жил Иван

Крылов, «и здесь им было напи-

сано несколько его знаменитых

басен».

Многим знаменит Балашов.

Но, как заключает автор «Спут-

ника», коммерческий агент Юго-

Восточных железных дорог А.И.

Родзевич, «наш 620-верстный

путь окончен! Воспользуйтесь,

путешественник, своим присут-

ствием в Балашове, и ежели вы

не знакомы с чудными берегами

Волги-реки, то совершите не-

большую экскурсию в 250 верст

по железной дороге к волжской

пристани Камышину — столице

«русской Германии». Но ежели

вас больше тянет посмотреть си-

бирскую тайгу иль «дик и стра-

шен верх Алтая», тогда направ-

ляйтесь из Балашова через Пензу,

Самару до Челябинска и оттуда

— прямехонький путь в далекую

Сибирь…».

Путешествие

ашова —

еблизкий.

о скучно в

а» охотно

пассажи-

пунктами

истории

авода, ос-

ловым-

жает-

ивых

про-

ются

-

рья

Дивногорье. Наше время. Дивногорье. Наше время.

Участковые ревизоры службы движения ЮВЖД. Участковые ревизоры службы движения ЮВЖД. 1925 год.1925 год.

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ20

Есть повод

— Анатолий Петрович, когда первая ваша карикатура была опу-бликована в газете?

— Могу назвать точную дату:

20 мая 1958 года. Я тогда учил-

ся в 10-м классе школы № 40. И

решил принести свои рисунки

в «Молодой коммунар». Встре-

тил меня там Юрий Рачинский,

художник, посмотрел мои кара-

кули. И один из рисунков был

опубликован. В тот день я сел на

велосипед, стал объезжать все га-

зетные киоски Воронежа, чтобы

убедиться: карикатура действи-

тельно есть в каждом экземпляре

номера.

— Не обманули газетчики?— Нет, все было честно, в каж-

дом экземпляре была.

— А как решился десятикласс-ник предложить свои произведе-ния областной молодежной газете? Посоветовал кто-то?

— Что меня подтолкнуло туда

пойти, сейчас, пожалуй, уже не

вспомню. Довольно спонтанно

все произошло. Я не учился в ху-

дожественных школах, не посе-

щал изокружков. Но постоянно

рисовал карикатуры для школь-

ной стенной газеты.

— И на какую тему была первая карикатура в «Коммунаре»?

— О-о, она была политиче-

ская! Я нарисовал строящиеся

дома, лес башенных кранов (а

Воронеж тогда действитель-

но активно строился) — рядом

иностранные туристы, пуза-

тые, в клетчатых пиджаках, с

фотоаппаратами. И подпись:

«Они расстроились, увидев,

как мы расстроились». Кста-

ти говоря, потом я, скажем

так, политической сатирой на

международные темы почти не

занимался.

— Отчего же?— Понял, что надо рисовать

о том, что тебе близко. И близко

читателям газеты. А это, как пра-

вило, темы социальные.

— У вас замечательная — и вполне серьезная — журналист-ская карьера: путь от внештника «молодежки» — до ответствен-ного секретаря «Мончегорско-го рабочего», главного редактора мурманской «Полярной правды», потом заместителя редактора на-шей «Коммуны»...

— А в Мурманске я еще и чле-

ном бюро обкома партии был...

— Куда уж серьезнее! Столь со-лидные должности не мешали вам заниматься...

— ...таким несерьезным де-

лом, как карикатура? Ну, во-

первых, я считаю этот «несе-

рьезный» жанр очень важным

и нужным для любого каче-

ственного периодического из-

дания. Во-вторых, служебным

положением я никогда не зло-

употреблял. Когда был глав-

ным редактором, предпочитал

печатать свои карикатуры либо

под псевдонимом, либо без под-

писи. Кстати, когда мне пред-

ложили возглавить «Полярную

правду» (я тогда работал там ре-

дактором отдела), то у меня был

контраргумент: «Я же пишу не-

серьезно». Так мне ответили на

вполне серьезном партийном

уровне: «Если умеешь писать не-

серьезно, то и о вполне серьез-

ном сможешь».

— Неплохо сказано.— Пожалуй. Хотя претензии

партийные идеологи предъявля-

ли порой самые неожиданные.

Один как-то сказал: «Что вы ри-

суете? Ведь вы же ставите наших

советских людей в дурацкое по-

ложение». На что я ответил: «В

дурацкое положение можно по-

ставить только умного человека,

а дурак в нем всегда».

— Сказано еще лучше.— В общем, достаточно ор-

ганично удавалось совмещать

серьезную редакторскую рабо-

ту с «несерьезным» жанром. Я

тогда активно печатался во все-

союзном сатирическом журна-

ле «Крокодил» (тираж — 7 млн

экземпляров). И рисунки мои

там были, и юморески. Некото-

рые даже на иностранные языки

переведены, например чешский.

Евгений Дубровин, возглавив-

ший после «Молодого комму-

нара» «Крокодил», меня даже

на постоянную работу звал. И в

«Советскую Россию» звал Все-

волод Богданов, ныне председа-

тель Союза журналистов, а тогда

— ответственный секретарь этой

газеты.

— Почему же не пошли?— Честно говоря, я Москвы

побаивался. Еще когда учился

в академии общественных наук

при ЦК КПСС, понял, что по-

стоянно жить в Москве — это

же ужас. Да, театры, музеи — за-

НАРИСОВАННЫЕ МЫСЛИ

В конце прошлого года вышел новый, уже четвертый по счету сборник карикатур известного журналиста Анатолия БАВЫ-КИНА. Первые два в «Библиотеч-ке «Коммуны», третий — «Что наша жизнь? Карикатура» — в «Центре духовного возрождения Воронежского края». Четвертая книга — под названием «Смеяться, право, не грешно» — увидела свет благодаря личной финансовой под-держке председателя Централь-но-Черноземного банка Сбербан-ка России Александра Соловьева. Факт — уникальный по нашим вре-менам, когда книги местных авто-ров издаются совсем не часто, а уж сборники карикатур — тем бо-лее. Мы не могли отказать себе в удовольствии представить нашим читателям некоторые рисунки из этой книги и, конечно, побеседо-вать с их автором.

од

ЕВ

ГЕН

ИЯ

ЕМ

ЕЛ

ЬЯ

НО

ВА

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 21

мечательно, во многих из них я

побывал, и неоднократно. Но в

целом город явно избыточный,

он чересчур огромен.

— Тут мы с вами солидарны.— Знаете, когда я был ре-

дактором «Полярной правды»,

довольно часто ездил в Фин-

ляндию, Швецию, там были зна-

комые журналисты, мы дружили

газетами. Так вот, в любом фин-

ском городе, где 30 — 40 тыс. на-

селения, жизнь не отличишь от

столичной: там есть все, что в

столице можно получить, про-

винцию абсолютно не чувству-

ешь. Вот и нам надо стремиться

к тому, чтобы разница между сто-

лицей и остальной Россией была

минимальной, а не лезть всем

оголтело в Москву, которая, раз-

умеется, не резиновая.

— И именно поэтому, после многих лет работы «на северах», вы решили вернуться в родной город?

— Ой, только вот давайте без

пафоса и преувеличений. Ко-

нечно, вернуться домой я хо-

тел, стремился, а для того чтобы

сгладить разницу между столи-

цей и провинцией, усилий од-

ного человека мало. Общие

нужны усилия, постоянные,

целенаправленные.

— Так я и говорю: такие, на-пример, целенаправленные, как у вас, почти 20 лет работавшего заместителем главного редактора газеты «Коммуна» и постоянно публиковавшего свои социально значимые карикатуры в рубрике «Всегда на этом месте. Рисует Анатолий Бавыкин». Сколько же рисунков было опубликовано?

— Исправно, из номера в но-

мер, 300 рисунков в год — вот и

считайте.

— Уму, во всяком случае моему, непостижимо. Как вы темы-то все новые и новые находите?

— Вообще-то процесс рожде-

ния тем, рисунков трудно пре-

парировать. Единственное, что

могу сказать определенно: глав-

ное — постоянство. Я приучил

себя смотреть на вещи и явле-

ния, оценивая: как это будет

выглядеть в карикатуре. Быва-

ет, тему подкидывает какой-то

разговор, случайно оброненная

фраза. Иногда темы подсказы-

вали читатели, звонили, писали

в редакцию. Так, чтобы сел за

стол и сразу пять тем придумал,

не бывает. А бывает, ночью про-

снешься — ах, какую классную

тему придумал! А на утро ни чер-

та не помнишь. Бывает, какую-

то тему долго в голове держу,

иногда что-то записываю. Вот

еще хороший способ — мыть по-

суду. Вода льется, мысли бегут,

что-то рождается... Говоря коро-

че, такой вот поиск — постоянно

с тобой.

— Что для вас важнее в кари-катуре: рисунок или текст? Есть мнение, что лучшая карикатура — когда слов не надо, когда и без под-писи все ясно.

— Должна быть гармония. Я

не считаю себя художником-ка-

рикатуристом в классическом

понятии, таким, который мо-

жет, например, крупные по-

лотна делать. Я — карикату-

рист-газетчик, меня это вполне

устраивает. В технике я не осо-

бенно силен...

— Ну, зачем прибедняться!— Да, руку набил. Но все-таки

самое основное для меня в кари-

катуре — мысль. Карикатуры —

нарисованные мысли. Когда не

навязчиво, не нравоучительно,

без ложного пафоса, а просто,

доступно и внятно можно рас-

сказать о важном, нужном, зна-

чительном. Чисто хохмы у меня

тоже есть, но их немного. И еще

я не люблю и не приветствую

юмор «ниже пояса». Стараюсь

таким делом не грешить.

— А какими главными ка-чествами должен обладать художник-карикатурист?

— Назову, пожалуй, два. Не-

равнодушие. И еще: рисун-

ки должны быть добрыми. По

крайней мере я к этому стрем-

люсь, и это то, что радует меня

в рисунках других. Пусть даже

критикует, и очень остро, ав-

тор, но, когда при этом нет зло-

бы, карикатура воздействует на

аудиторию сильнее, позитивнее.

Конечно, в ней всегда должно

быть зерно юмора, а гоготать или

улыбаться — кому как. Главное

для меня — брать темы, которые

волнуют людей. Я прямо ска-

жу: рисую не для эстетов, а для

обычных людей, которые мне

понятны и которым, надеюсь,

понятен я. Газетная карикатура

— она для всех читателей, вклю-

чая самых ленивых.

— Ленивых?— Посмотрит ли какую-то ко-

лонку ленивый читатель — еще

вопрос. А карикатуру посмотрит

обязательно. Такое обстоятель-

ство позволяет сделать вывод,

что карикатура в газете никогда

не умрет.

— Если не умрут сами газеты.— Газеты не умрут. Может

быть, технически изменятся

способы их подачи читателям.

Но сам процесс чтения ничем

не заменишь. Это насущная по-

требность человека — читать.

Так же, как и потребность гово-

рить. И я думаю, что сейчас, ког-

да технические революции идут

одна за другой (впрочем, с пере-

менным успехом), очень важно,

чтобы газеты оставались каче-

ственными, не ударялись в пиар

и рекламу, а искали с помощью

лучших, хорошо образованных,

честных и компетентных жур-

налистов новых неравнодушных

читателей.

— Анатолий Петрович, а вам не хотелось бы свой полувековой журналистский опыт передать но-вым поколениям? Например, за-няться педагогической деятельно-стью на журфаке?

— Предложений пока не по-

ступало. Хотя мысли, вполне

серьезные, по поводу уровня

подготовки нынешних журна-

листских кадров у меня есть. Не

буду их все озвучивать, скажу

только, что возможности журна-

листов-практиков при подготов-

ке молодых используются далеко

не полным и не лучшим образом.

А может, и вообще не использу-

ются. Хотя в нашем деле, согла-

ситесь, при всей необходимости

теоретических познаний прак-

тический опыт важнее всего.

— Согласен.— Думаю, вполне мог бы вести

на журфаке практический семи-

нар под названием, например,

«Юмор в газете».

Беседовал Борис ПОДГАЙНЫЙ.

Есть повод

Е И

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ22

Татьяна МАЛЮТИНА

Концепции Костомарова

на протяжении вот уже

более полутора столетий

вызывают непрекраща-

ющиеся споры, силой своего ху-

дожественно-исторического та-

ланта Костомаров сумел намного

поднять интерес к истории в

обществе. По свидетельству со-

временников, его работы «чита-

ли с увлечением даже и те, кто

никогда на своем веку не развер-

нул ни одной книги по русской

истории».

ИСКУССТВО ИСТОРИИ

До сих пор популярен его труд

«Русская история в жизнеописа-

ниях ее главнейших деятелей».

Представленные в ней очерки о

жизни царей, духовных и свет-

ских мыслителей, народных

вождей и разбойников написа-

ны автором на основе подлин-

ных документов, но настолько

захватывающе, что кажутся го-

товыми сюжетами невероятных

авантюрных романов. Интере-

сом читателей пользуется лите-

ратурно-художественный очерк

Костомарова «Скотской бунт». В

очерке метафорично изображена

народная революция в виде бун-

та домашних животных. Косто-

маров проанализировал один из

возможных исходов такой рево-

люции — ее крах при отсутствии

организационного и интеллек-

туального начал , предвосхитив

аналогичный сюжет у Джорджа

Оруэлла.

Историю Костомаров счи-

тал не только наукой, но и ис-

кусством, способствующим

умственному и нравственно-

му развитию, воспитываю-

щим личность, формирующим

гражданскую позицию. «В

истории, как в жизни, — за-

мечал Костомаров, — раз сде-

ланный промах влечет за собой

ряд других, и испорченное в

несколько месяцев и годов ис-

правляется веками». Потому

своей задачей ученый ставил не

скупое изложение найденных в

архивах сведений, но воссоз-

дание яркого, образного, жи-

вого прошлого, доступного и

понятного каждому читателю.

Наряду с историческими про-

блемами Костомаров много

времени уделял вопросам эт-

нографии, участвовал в работе

Археографической комиссии,

интересовался археологией и

филологией.

Костомаров сумел вырваться

из привычного для его времени

набора исторических описаний.

«Царские дворы, правитель-

ственные приемы, законодатель-

ства, войны, дипломатические

отношения, — писал он в одной

из работ, — не удовлетворяли же-

лания знать прошедшую жизнь.

Кроме политической сферы

оставалась нетронутой жизнь на-

родных масс с их общественным

и домашним бытом, с их при-

вычками, обычаями, воспитани-

ем, сочувствиями, пороками и

стремлениями».

ОБРАЗОВАННОСТЬ И НРАВСТВЕННОСТЬ

Творческое наследие Костома-

рова преодолело рубежи Россий-

ской империи, снискало обще-

славянское признание, вошло в

сокровищницу ценнейших до-

стижений мировой культуры. В

1967 году 150-летие со дня рожде-

ния ученого по решению ЮНЕ-

СКО широко отмечалось во всем

мире. В Москве в последнее деся-

тилетие издано наиболее полное

собрание сочинений историка

(в 18 томах). В Киеве вышли две

обширные энциклопедии жизни

и творчества Костомарова, где

представлено несколько тысяч

статей, связанных с вехами био-

графии и творческим наследием

историка.

Николай Костомаров никогда

не был пассивным созерцателем

своего времени. Он жил в гуще

событий, отстаивал свои взгля-

ды и убеждения (часто расходя-

щиеся с официальной позицией

властей), стремился содейство-

вать общественному развитию,

представления о котором строил

на основе обширной базы знаний

в области истории. Костомаров

был одним из организаторов тай-

ного Кирилло-Мефодиевского

общества в Киеве (1845 — 1847)

украинофильской направленно-

сти. Провозгласив существование

особого, отличного от русско-

го, украинского народа, члены

общества выступали против кре-

постного права и за учреждение

в России республики. Их целью

было повсеместное распростра-

нение грамотности, потому они

и назвали свою организацию в

честь первоучителей славянства.

Кирилло-мефодиевцы считали,

что славяне должны стремить-

ся к духовному и политическому

соединению. Причем в соедине-

нии «каждое славянское племя

должно иметь самостоятельность

и народное правление при совер-

шенном равенстве сограждан».

Условия участия в народном

правлении — образованность и

нравственность. Образ жизни во

всех сферах должен основываться

на христианской религии. Свои

идеи члены тайного братства пла-

нировали распространять через

воспитание юношества. Они от-

рицали насилие, руководствуясь

мирной пропагандой своих идей

в духе христианской морали.

За участие в деятельности тай-

ного братства Костомаров от-

сидел год в Петропавловской

крепости, отбыл десять лет в

ссылке в Саратове, где написал

фундаментальные исторические

исследования: «Богдан Хмель-

ницкий и возвращение Южной

Руси к России», «Очерк торгов-

ли Московского государства в

Имена Воронежа

АКТИВНЫЙ СОЗЕРЦАТЕЛЬ

НАШ ЗЕМЛЯК НИКОЛАЙ

КОСТОМАРОВ — ИЗВЕСТНЫЙ ИСТОРИК, ЭТНОГРАФ, ПИСАТЕЛЬ,

ПЕДАГОГ, УНИКАЛЬНЫЙ МЫСЛИТЕЛЬ XIX ВЕКА.

«Портрет Костомарова». Художник Николай Ге. 1878 г. Государственная Третьяковская галерея.

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 23

XVI и XVII столетиях», «Бунт

Стеньки Разина». О последней

работе Александр II дал одобри-

тельный отзыв. В октябре 1859

года он разрешил историку слу-

жение «по ученой части». По-

лучив приглашение на кафедру

Петербургского университета, в

том же году Костомаров переехал

в столицу, где жил до своей кон-

чины. Там он получил призна-

ние как лектор, «единственный

в своем роде», которого востор-

женные студенты неоднократно

выносили к экипажу на руках.

«Лекции Костомарова посеща-

лись так усердно, — писал один

из его слушателей, — что для них

назначались самые большие уни-

верситетские аудитории, да и в

тех места приходилось занимать

заранее — часа за два… Все сту-

денчество конца 50-х годов ув-

лекалось лекциями Костомарова

и привязалось к нему как к про-

фессору всею душою». Впрочем,

сам историк никогда не стремил-

ся вызвать у слушателей какие-то

«бурные проявления сочувствия

в форме восторженных криков и

бешеных рукоплесканий». «С ог-

нем, — говорил он, — играть не

годится».

МАЛАЯ РОДИНАБольшую часть жизни исто-

рик прожил в Киеве, Саратове и

Петербурге. Ну а родился Косто-

маров 5 мая 1817 года в слободе

Юрасовке Острогожского уезда

Воронежской губернии (сейчас

— Ольховатский район). Был

сыном русского помещика и его

крепостной крестьянки-украин-

ки. С детства будущего историка

отличали простота в общении и

искреннее сопереживание про-

блемам и бедам крестьянства.

Влияние на Костомарова рус-

ской и украинской народных

культур наложило отпечаток на

его мировосприятие, в опреде-

ленной степени повлияв на со-

знательный выбор жизненного

пути.

Теплые воспоминания о ма-

лой родине Николай Костома-

ров пронес сквозь годы. Он за-

вещал из своих сбережений 920

рублей золотом на учреждение

народной школы в Юрасовке.

Уже будучи известным ученым,

говорил, что в любой момент

готов бросить все — покинуть

Петербург, поселиться на хуто-

ре и «доживать вiку» среди виш-

невых садов и «рiдных песен».

Костомаров в юности жил и в

Воронеже — учился в частном

пансионе, а после в гимназии.

Пансион Федорова он не окон-

чил, отучившись там два с по-

ловиной года. Здание бывшего

Федоровского пансиона — те-

перь дом № 80 на улице Сакко

и Ванцетти. В настоящее время

здесь располагается общеобра-

зовательная средняя школа. А

мемориальная доска сообщает о

том, что в здании в 1941 — 1942

годах находился штаб Юго-За-

падного фронта.

В 14-летнем возрасте Косто-

маров поступил в воронежскую

гимназию. Она располагалась в

300 метрах от пансиона Федоро-

ва. Современный адрес здания:

улица Сакко и Ванцетти, 102.

Костомарова приняли сразу в

третий класс гимназии, «оказав

большое снисхождение». По соб-

ственному признанию, будущий

историк «был очень слаб в мате-

матике, а в древних языках со-

всем несведущ».

Гимназическое образование

ученики осваивали тогда четы-

ре года. Известно, что они из-

учали Закон Божий, греческий

и латинский языки, Евангель-

скую историю, физику, матема-

тику, российскую словесность,

немецкий и французский язы-

ки, рисовальное искусство и,

конечно, историю. По подсче-

там Костомарова, число уча-

щихся в то время «едва ли про-

стиралось до 200 человек во

всех классах».

ПРОФЕССОР О ГИМНАЗИИ

С 1824 по 1834 год гимназию

возглавлял ветеран Отечествен-

ной войны Владимир фон Гал-

лер. В описании Костомарова

фон Галлер из лихого вояки,

патриота своей родины превра-

щается в «тип мерзавца и взя-

точника». «Он радовался, когда

ученики плохо учились, так как

то был отличный случай для по-

лучения взяток. Обыкновенно

он встречал приносивших руга-

нью. И затем поспешно уходил,

а с заднего крыльца его кухар-

ка принимала дары». Николай

Костомаров квартировал с не-

сколькими другими учениками

у преподавателя латыни Белин-

ского. «Он кормил и содержал

нас хорошо, но все старался

обращаться с нами построже и

беспрестанно говорил: «Нужно

посечь!». Но сек он редко, не

больно, и то если не особенно

силен был протест».

Русской словесности Нико-

лая Костомарова учил Николай

Севастьянов. Гимназисты, пыта-

ясь избежать учения, частенько

просили его рассказать о чудесах

разных святых, и педагог «с ра-

достною улыбкою начинал свои

бесконечные рассказы, и класс

проходил незаметно среди его

проповеди и наших шалостей,

которым предавались мы под

его монотонный говор». О сво-

ей работе Севастьянов отмечал

в дневнике: «У тебя учатся, или

лучше сказать, ты имеешь сча-

стье учить… 97 учеников: сколь-

ко тебе трудов стоит каждому из

сих детей передать драгоценные

познания; вникнуть в их способ-

ности, раскрыть их, украсить; об-

разовать характер, напитать душу

любовью к Богу, Царю и Отече-

ству». Педагог пытался привить

воспитанникам любовь к Ломо-

носову и Державину, Муравьеву

и Жуковскому. А гимназисты не

могли простить его неприязни к

Александру Пушкину.

В воспоминаниях Николая

Костомарова педагоги воро-

нежской гимназии даны в не-

приглядном мрачном свете. Но

необдуманно осуждать их не

следует. Неблагодарная во все

века работа учителя в их случае

старательно усложнялась уче-

никами. В кругу гимназистов,

по признанию Костомарова,

обычным явлением были гру-

бые ругательства, драки и гряз-

ные забавы. Многие дети по-

падали в гимназию, не получив

достаточного первичного обра-

зования. И все же Костомарову

надо отдать должное: описывая

учебу в гимназии, он не пытался

представить себя паинькой, на-

оборот, честно рассказывал о

своих проделках и шалостях.

Читая его воспоминания, надо

иметь в виду, что писал их не

гимназист, а уже профессор.

Соответственно, оценивал он

воронежских педагогов не с

ученической колокольни, а с

позиции много знающего, уму-

дренного жизненным опытом

человека.

Воронеж с его богатой историей

предопределил интерес Костома-

рова к дням минувшим, повлиял

на его решение поступать на исто-

рико-филологический факуль-

тет Харьковского университета. В

дальнейшем судьба связала жизнь

Костомарова с Острогожском. По-

лучив степень кандидата в Харь-

ковском университете, он опре-

делился юнкером в Кинбурнский

драгунский полк, расположенный

в Острогожске. Служба в полку

показалась Костомарову неинте-

ресной. Он увлекся изучением ар-

хивов уездного суда — его первая

практика работы с первоисточни-

ками. Костомаров настолько при-

страстился к исследовательской

деятельности, что совершенно за-

был о воинской службе и вскоре

был уволен «по неспособности».

Однако в результате научного по-

иска им было найдено множество

дел о казацкой старине и руко-

писная история Острогожского

слободского полка. На основе ис-

точников появилось историческое

«Описание Острогожского сло-

бодского полка». В будущем он на-

меревался перебрать таким же об-

разом архивы и других слободских

полков, чтобы составить историю

всей Слободской Украины. Но

начатый в Острогожске труд про-

пал в 1847 году во время ареста по

делу о Кирилло-Мефодиевском

обществе.

Костомаров

ВОРОНЕЖ С ЕГО БОГАТОЙ ИСТОРИЕЙ ПРЕДОПРЕДЕЛИЛ ИНТЕРЕС КОСТОМАРОВА К ДНЯМ МИНУВШИМ,

ПОВЛИЯЛ НА ЕГО РЕШЕНИЕ ПОСТУПАТЬ НА ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ ХАРЬКОВСКОГО

УНИВЕРСИТЕТА.

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ24

Издания о Пушкине прошлого года.

Человек читающий

Анатолий МАНУШИН

Прошедший год был па-

мятным пушкинским

— со дня гибели по-

эта прошло 175 лет. Как

всегда, в такие годы выходит боль-

шое количество книг о поэте и его

окружении.

В популярной серии «ЖЗЛ» вы-

шла книга Натальи Михайловой

«Василий Львович Пушкин». Васи-

лий Пушкин — родной дядя поэта,

первый наставник в стихотворчестве

юного Александра. Василий Львович

— широко образованный человек,

остроумный рассказчик, он дружил

со многими выдающимися людьми

своего времени. Василий Пушкин

был старостой знаменитого «Арза-

маса», автором первых поэтических

ПУШКИНИАНА-2012Пушкин мой всегда жив для тех, кто, как я, его любил, и для всех, умею-

щих отыскивать его, живого, в бессмертных творениях…

Иван Пущин. «Записки о Пушкине»

манифестов «карамзинской» шко-

лы, участником литературных сраже-

ний, определивших будущее русской

словесности в начале XIX столетия.

Широкую известность он получил

после создания поэмы «Опасный

сосед», которая по цензурным сооб-

ражениям не могла быть напечатана,

но широко ходила в многочисленных

списках и даже заучивалась наизусть.

Александр Сергеевич с теплотой от-

носился к дяде, посвящал ему сти-

хотворения, называя его своим «дя-

дей на Парнасе».

В последние годы стали попу-

лярны полные издания одного ав-

тора в одном томе. В прошлом году

вышло такое издание известного

литературоведа и писателя Юрия Тынянова. В нем опубликованы

три исторических романа: «Кюх-

ля», «Смерть Вазир-Мухтара»,

«Пушкин». Первый роман посвя-

щен Вильгельму Кюхельбеккеру

— лицейскому товарищу Пушки-

на; «Смерть Вазир-Мухтара» — по-

следнему году жизни замечательно-

го поэта, двойному тезке Пушкина

— Александру Сергеевичу Грибое-

дову. Третий роман «Пушкин» рас-

сказывает о молодых годах поэта,

о его творческом становлении. В

книгу включены также историче-

ские повести и рассказы: «Поручик

Киже», «Восковая персона», «Ма-

лолетний Витушишников» и пьеса

«Четырнадцатое декабря». Юрий

Тынянов — замечательный писа-

тель, но его издают редко. Вышед-

ший сборник — хороший подарок

любителям литературы.

В Санкт-Петербурге многие

годы плодотворно работает и из-

дает интересные книги знаток и

исследователь истории и фолькло-

ра северной столицы Наум Синда-

ловский. Свою книгу «Пушкинский круг» (пятое издание) автор пере-

работал и значительно дополнил. В

этом издании изложены основные

события жизни поэта, все легенды и

мифы, созданные фантазией наро-

да, находящегося под сильным «ма-

гическим» воздействием личности и

творчества Александра Сергеевича.

С юбилейного, 1999 года в мо-

сковском издательстве «Терра —

книжный клуб» выходит серия

книг под девизом «Я люблю Пуш-

кина». В прошлом году вышли

две книги.

Автор первой — «Пуш-кин»: биографическая

дилогия» — Василий

Авенариус (1839 —

1923), знамени-

тый беллетрист конца XIX — начала

XX веков. Писатель был совершен-

но забыт за годы советской власти и

даже не упомянут в Большой совет-

ской энциклопедии. А ведь Авена-

риус — автор многих оригинальных

произведений, посвященных Рос-

сии: «Опальный», «Под немецким

ярмом» и других. «Биографическая

дилогия» состоит из двух самостоя-

тельных произведений: «Отроческие

годы Пушкина» (1885) и «Юноше-

ские годы Пушкина» (1887). И все

же, на мой взгляд, дилогия является

единым повествованием о молодых

годах гениального поэта.

Вторая книга из серии «Я лю-

блю Пушкина» — «Душа в за-ветной лире» — очерки о жизни и

творчестве Пушкина. Автор объ-

емной книги — Дмитрий Благой,

известный исследователь русской

литературы, один из крупнейших

пушкинистов, более 50 лет посвя-

тивший изучению биографии и

наследия Пушкина. Первая кни-

га Благого, посвященная поэту,

появилась еще в 1927 году. Книга

«Душа в заветной лире» имеет со-

вершенно самостоятельное значе-

ние. Она посвящена тем основным

проблемам творчества и личности

Пушкина, которые, несмотря на

огромное количество литературы

о поэте, все еще остаются недо-

статочно разработанными. Благой

считает, что эта заключительная

часть его трудов о Пушкине, «со-

держание которой составляет са-

мый зрелый, самый многообраз-

ный, самый сложный и вместе с

тем наименее понятный и изучен-

ный период пушкинского твор-

чества…». В данном издании оно

осмысливается автором в русле

развития мировой литературы, на

уровне таких величайших явлений

ее, как творения Данте, Шекспира,

Вольтера, Байрона, Гете.

В Воронеже принято отмечать

памятные даты только писателей-

земляков. Тем не менее в прошлом

году у нас все же вышла скромная

книга-альбом «Александр Пушкин в рисунках Александра Пенкина». Ав-

тор-составитель — Игорь Карпов,

известный коллекционер-пушки-

нист. Спонсорскую помощь в изда-

нии книги оказало ОАО «Воронеж-

ское центральное конструкторское

бюро «Полюс». В сентябре 2012

года в «Воронежском телеграфе»

(№ 152) напечатана рецензия Ильи

Кесслера на эту книгу-альбом. Ав-

тор рецензии отмечает самобыт-

ный талант художника-любителя

Александра Пенкина, который в

изобразительной форме выразил

любовь и признательность поэти-

ческому русскому национальному

гению.

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 25

История одной картины

РОДНОЙ МИФВыбор был не случаен. Панночка, уто-

пленницы, ведьма — это ведь тоже миф, как

тот, скандинавский, предложенный выпуск-

никам Академии, против которого Крамской

и еще 13 академистов подняли бунт. Но миф,

рассказанный Гоголем — и как рассказанный!

— свой, понятный, он был близок душе, бли-

зок всему существу Крамского.

Много лет назад художник записал в свой

дневник: «О, какой удивительный человек

был этот Гоголь!». Он любил Гоголя, много

раз перечитывал все его произведения, осо-

бенно «Вечера на хуторе близ Диканьки». И

теперь он снова погрузился в мир украин-

ской народной сказки с ее ведьмами, колду-

нами, русалками, с волшебными лунными

ночами. Крамской хотел написать картину

так, чтобы зритель за сказкой увидел на-

стоящую жизнь, услышал задушевную на-

родную песню, почувствовал беспокойство

и жалость к тем «земным» крестьянским де-

вушкам, у которых так печально сложилась

судьба.

Пруд, окруженный угрюмым кленовым

лесом и оплакиваемый вербами. Возле леса,

на горе, дремлет с закрытыми ставнями ста-

рый дом сотника; мох и дикая трава покры-

ли его крышу; лес бросает на него дикую

мрачность. При свете луны бродят, сидят и

стоят тени утопленниц, вышедшие «греть-

ся на месяце». Не опознанная панночкой

ведьма выбирается из воды… Глушь, запу-

стение, горе — все слилось в поэтическую,

чудно мерцающую серебряными отблеска-

ми картину.

«Русалки» — не иллюстрация, приуро-

ченная к определенному моменту повество-

вания. Это простые девушки, тоскующие

о своем несбывшемся счастье. От картины

веет тихой и светлой грустью, навеваемой

поэтическим очарованием лунного света,

волшебно передающего природу. Картина

напоминает слова Крамского: «Как плени-

тельны все русские песни! Что же в них?.. Я

и сам не знаю; я могу только сказать, что в

них есть что-то такое, которое каждого рус-

ского человека сильно и безотчетно влечет.

Мне кажется, что эта тоска есть выражение

сердца общего характера России, тоскую-

щего о каком-то потерянном блаженстве, о

чем-то высоком и святом…». В зрительном

воплощении грусти и тоски выражалось его

собственное мироощущение и обнаружилась

главная особенность дарования художника:

предпочтительный интерес к внутренней,

психологической стороне явлений.

ПОЙМАТЬ ЛУНУТрепет лунного света создает в картине

атмосферу зачарованного мира, в котором

природа одушевляется, а реальный мир пре-

ображается в сказочный. В письме к другу

Крамской писал о картине так: «Я рад, что с

таким сюжетом окончательно не сломил себе

шеи и если не поймал луны, то все же нечто

фантастическое вышло...».

В «Русалках» Крамской ставит перед собой

сложнейшие живописные задачи. Сохрани-

лись эскизы и письма, наглядно показыва-

ющие, как постепенно художник отходил от

иллюстративного метода, искал средства жи-

вописного воплощения поэзии лунной ночи:

«Все стараюсь в настоящее время поймать

луну. Говорят, впрочем, что частица лунной

ночи попала-таки в мою картину, но не вся.

Трудная штука — луна». «Поймать луну», по-

казать, как при ее свете все преображается,

становится чудесным, чуть тревожным, было

мучительно трудно.

Рецензенты с большим удовольствием от-

мечали в картине Крамского «крайнее прав-

доподобие фантастического сна» и такие

редкие качества современного искусства,

как искренность, отсутствие фальши, лжи,

предвзятости. «Так уж приелись нам все эти

серые мужички, неуклюжие деревенские

бабы, испитые чиновники... что появление

произведения, подобного «Майской ночи»,

должно произвести на публику самое прият-

ное, освежающее впечатление», — отмечала

пресса.

Сам Крамской картиной был не совсем до-

волен — требовательность его к себе не знала

границ. Несколько раз он принимался пере-

делывать «Майскую ночь» и даже через год

после того, как она была куплена Третьяко-

вым, писал ему и просил прислать картину:

«Я ее хотел немного переработать, летом я

кое-что наблюдал еще, и мне хотелось бы ее

поправить».

И все же произведение Крамского было

по-своему знаменательно для русской жи-

вописи, поскольку в нем впервые проявился

интерес к народной поэзии, пока еще опосре-

дованный, воспринятый в литературной об-

работке, но уже прокладывающий тропинку,

по которой пойдет сначала Виктор Васнецов,

а затем и другие русские художники.

ВОЛШЕБСТВОВОЛШЕБСТВО

Наталия ТАНДИЛЯН

В 1871 году Крамской был занят организацией пер-вой выставки Товарище-ства передвижных ху-

дожественных выставок, которая должна была представить публике в максимально выигрышном све-те новое художественное объеди-нение. Разумеется, картины в нее отбирались самые лучшие. Сам Крамской показал на выставке не-сколько портретов и картину «Ру-салки» — последняя шла с ремар-кой: «На сюжет из повести Н.В. Гоголя «Майская ночь».

«МАЙСКОЙ НОЧИ»

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ26

Поживем — увидим

Александр ПРЫТКОВ

В 2013 году будет немало поводов сходить в кино. Мы выбрали филь-мы, которые так или иначе будут интересны. На объективность не пре-тендуем, в список можно было бы легко добавить еще как минимум де-сяток кинолент. И это при том, что мы не стали включать январские премьеры, а тут тоже много было любопытного: «Анна Каренина» Джо Райта, «Джанго освобожденный» Квентина Тарантино, «Линкольн» Сти-вена Спилберга. В списке мы указали даты российских премьер — ко-нечно, следует учитывать, что по независящим от редакции причинам они могут быть перенесены. Итак, что же, на наш взгляд, заслуживает зри-тельского внимания.

КУ! КИН-ДЗА-ДЗАО ЧЕМ: основан на сценарии фильма «Кин-дза-дза!». Но действие про-

исходит в начале XXI века, а вместо строителя Машкова и студента Ге-

девана на планету Плюк попали всемирно известный виолончелист

Владимир Николаевич Чижов и его двоюродный племянник Толик,

приехавший в Москву, чтобы стать диджеем. Есть и другие сюжетные

изменения, а чатлане и пацаки остались гуманоидами, но перестали

быть похожими на людей.

ПОЧЕМУ СМОТРЕТЬ: «Кин-дза-дза» же. Забавная анимация и не пре-

терпевший изменений пепелац — ролик внушает оптимизм. Плюс за

производством присматривал Данелия. И обычная 2D-анимация, что

сейчас редко встретишь. Ку.

ЧТО СМУЩАЕТ: нелегкая судьба мультфильма — его запустили в про-

изводство еще в 2005 году. Плюс у «Ку! Кин-дза-дза» завышенные ожи-

дания, и мультик может их не оправдать.

О ЧЕМ: в 2159 году существует два класса людей: очень богатые,

живущие на чистой, созданной руками человека космической

станции «Элизиум», и остальные, живущие на перенаселенной

разрушенной Земле. Равноправие надо восстановить.

ПОЧЕМУ СМОТРЕТЬ: Нил Бломкамп за небольшие деньги снял

один из лучших фантастических фильмов последних лет «Район

№ 9». Так что и в «Элизиуме», скорее всего, будет не только на что

посмотреть, но и что посмотреть.

ЧТО СМУЩАЕТ: бюджет в $100 млн может вскружить голову, и

смысл может быть принесен в жертву зрелищности.

ФИЛЬМ!ФИЛЬМ!

ФИЛЬМ!

КРЕПКИЙ ОРЕШЕК: ХОРОШИЙ ДЕНЬ, ЧТОБЫ УМЕРЕТЬО ЧЕМ: Джон МакКлейн приезжает в Москву, чтобы вызволить

из тюрьмы сына. В действии заявлена и роковая русская Ирина

в исполнении Юлии Снегирь. Так что Брюсу Уиллису будет чем

заняться в Первопрестольной.

ПОЧЕМУ СМОТРЕТЬ: действие происходит в России — Голли-

вуд все чаще посматривает в нашу сторону. А Уиллис все так же

харизматичен.

ЧТО СМУЩАЕТ: Голливуд славится стереотипами. Не ис-

ключена вероятность «развесистой клюквы»: пьющие

водку из ушанок медведи на Красной площади вряд

ли появятся, но Игорь Костолевский отказался

сниматься в пятом «Орешке» именно по причи-

не «клюквенности». Да и каждое новое кино о

МакКлейне все дальше от планки двух пер-

вых фильмов.

ПРЕМЬЕРА В РОССИИ: 14 февраля

ПРЕМЬЕРА В РОССИИ: 8 августа

ПРЕМЬЕРА В РОССИИ: 21 февраля

ЖАНР: боевик

ЖАНР: фантастика

ЖАНР: мультфильм,

фантастика,

комедия

СТРАНА: США

СТРАНА: США

СТРАНА: Россия

РЕЖИССЕР: Джон Мур

РЕЖИССЕР: Нил Бломкамп

РЕЖИССЕРЫ: Георгий

Данелия,

Татьяна Ильина

В РОЛЯХ: Брюс Уиллис, Джей Кортни, Мэри Элизабет

Уинстэд, Патрик Стюарт

В РОЛЯХ: Мэтт Дэймон, Джоди Фостер, Уильям Фихтнер, Шарлто Копли

ОЗВУЧИВАЛИ: Николай Губенко, Александр

Адабашьян, Андрей Леонов, Алексей Колган,

Евгений Стеблов, Георгий Данелия

ЭЛИЗИУМ

еел с о о а ...

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 27

Поживем — увидим

ГАГАРИН. ПЕРВЫЙ В КОСМОСЕО ЧЕМ: биография первого космонавта.

ПОЧЕМУ СМОТРЕТЬ: Юрий Гагарин — тот, про кого кино должны были

снять уже давно. И любопытно взглянуть на то, как в СССР готовились к по-

корению космоса.

ЧТО СМУЩАЕТ: русские байопики скорее огорчают, чем радуют. Та же кино-

биография Сергея Королева больше второсортная поделка, чем хорошее кино.

ПРЕМЬЕРА В РОССИИ: 20 июня

ПРЕМЬЕРА В РОССИИ: 21 февраля

ПРЕМЬЕРА В РОССИИ: 11 апреля

ЖАНР: кино-

комикс

ЖАНР: триллер,

драма

ЖАНР: байопик

СТРАНА: США

СТРАНА: Россия

СТРАНА: Россия

РЕЖИССЕР: Зак Снайдер

РЕЖИССЕР: Алексей

Смирнов

РЕЖИССЕР: Павел

Пархоменко

В РОЛЯХ: Генри Кавилл, Эми Адамс, Рассел Кроу, Лоренс

Фишберн, Кевин Костнер

В РОЛЯХ: Андрей Дементьев, Мария Ясная, Александр

Златопольский, Сергей Апрельский В РОЛЯХ: Ярослав Жалнин,

Сергей Калашников, Анато-

лий Отраднов, Вадим Мичман

уууу

ОДИНОКИЙ РЕЙНДЖЕРО ЧЕМ: блюститель закона Джон Рейд с помощью индейца Тонто

(Депп) стал легендарным защитником справедливости в маске. Тонто

с юмором и небылицами повествует об их приключениях.

ПОЧЕМУ СМОТРЕТЬ: очередная «странная» роль Деппа. Вербински

и Депп уже подарили миру капитана Джека Воробья, к нему может до-

бавиться индеец в очень необычном гриме.

ЧТО СМУЩАЕТ: кажется, «странные» роли уже поднадоели самому

Деппу. Фильм о Джоне Риде (он и есть Одинокий рейнджер), но инде-

ец Тонто может перетянуть одеяло на себя.

ПРЕМЬЕРА В РОССИИ: 4 июля

СТРАНА: США

РЕЖИССЕР: Гор Вербински

В РОЛЯХ: Джонни Депп, Арми Хаммер, Хелена Бонем Картер,

Том Уилкинсон

ЖАНР: приключения,

вестерн

СОМНАМБУЛАО ЧЕМ: основано на истории, происшедшей

в интернате в Воронежской области, куда в 1993

году поступил семилетний Андрей Яковлев. Каж-

дое утро на теле мальчика появлялись ссадины и ца-

рапины. Ночные дежурные не сводили с мальчика глаз,

но так ничего и не выяснили. 3 августа 1993 года в спаль-

нях интерната установили камеры видеонаблюдения. В ос-

нову фильма легли секретные файлы, а также свидетельства

очевидцев.

ПОЧЕМУ СМОТРЕТЬ: из патриотизма. Хоть и косвенно, но

наш регион попал в кино.

ЧТО СМУЩАЕТ: в нашем кино с такими историями почти не

работали, да и вообще триллеры у нас как-то не прижились, и

совсем не факт, что в этот раз все будет хорошо.

«ЧЕЛОВЕК ИЗ СТАЛИ»О ЧЕМ: очередной кинорассказ о Супермене.

ПОЧЕМУ СМОТРЕТЬ: Зак Снайдер доказал, что умеет сни-

мать комиксы — в его активе визуальный шедевр «300 спар-

танцев» и шедевр во всех отношениях «Хранители». Судя по

всему, перед Снайдером стоит задача снять фильм с драмой и

реализмом (как в трилогии про Бэтмена от Кристофера Нола-

на) и чтобы Супермен в красных трусах поверх синего трико

не смотрелся комично.

ЧТО СМУЩАЕТ: поставленную задачу Снайдер может и не

выполнить. Последний его фильм — «Запрещенный прием»

— зрелищный, но бессмысленный.

ПРЕМЬВ РОСС11 апре

Павел

Пархом

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ28

Родились в январе

СЕМЕН ШТЕЙН (7.1.1928 — 25.8.1993)

Этот артист был одним из немногих

в труппе нашего драмтеатра, кто в

1930-е годы прошлого века носил зва-

ние «Заслуженный артист РСФСР».

Для уроженца Москвы Воронеж стал фактиче-

ски вторым родным городом. Хотя до того как

Василий Иванович приехал сюда в 1937 году,

он успел поработать в театрах Калуги, Ивано-

ва, Киева, Архангельска, Ярославля и других

городов.

В биографии актера было много ролей: в ко-

медиях и водевилях, драмах и трагедиях. Особ-

няком стояла работа, которая в те годы считалась

высшей степенью доверия власти артисту. Речь

идет об образе Ленина. Его Флоринский сыграл

в двух спектаклях по пьесам Погодина — «Че-

ловек с ружьем» и «Кремлевские куранты». Так

случилось, что Василий Иванович стал одним

из первых исполнителей роли вождя мирового

пролетариата в провинциальных театрах. Но не

надо думать, будто он остался заложником обра-

за Ильича. Флоринский играл много, интересно

и разнообразно. Режиссеры занимали его в про-

изведениях А. Островского, А.К. Толстого, Горь-

кого, Войнич, Грибоедова, Чехова, Шекспира,

Бальзака, Лермонтова… И рецензенты той поры

в своих статьях отмечали нестандартный подход

артиста к каждой роли и умение проникнуть в

сущность любого персонажа.

О своем родственнике часто вспоминает из-

вестный кинорежиссер и актер, народный ар-

тист РФ Андрей Смирнов. В одном из наших

интервью с ним он говорил о Василии Ивано-

виче так: «Я очень многим ему обязан. Помню

только необыкновенную доброту и ласку по от-

ношению ко мне». Во многом такое отношение

Флоринского к Андрею Сергеевичу было связа-

но с тем, что у актера и его жены Гаянэ не было

своих детей.

Теплым июльским днем неожиданно

оборвалась жизнь Флоринского — во

время гастролей театра в Липецке.

Тело известного артиста пере-

везли в Воронеж, где и захоро-

нили на Коминтерновском

кладбище.

Подготовил Павел ЛЕПЕНДИН.

85 ЛЕТ

125 ЛЕТ

170 ЛЕТ

ВАСИЛИЙ ФЛОРИНСКИЙ

(18.1.1888 — 27.7.1955)

ВАСИЛИЙАНДРЕЕВ-БУРЛАК (1.1.1843 — 10.5.1888)

Один из известнейших провинциаль-

ных актеров XIX века прожил всего лишь

45 лет. Но память о нем сохранилась до сих

пор. О жизни и творчестве Василия Николаеви-

ча были написаны книги, он сделал многое для становления

и развития отечественной культуры. Помимо актерского дара

природа наделила его и писательским талантом. При жизни авто-

ра были выпущены две книги повестей и рассказов Андреева-Бурлака.

Он родился в Симферополе, а жизнь свою провел в бесконечных путе-

шествиях по городам России. Учился на историко-филологическом фа-

культете Казанского университета, в 1868 году дебютировал на сцене в

Ростове-на-Дону. В ту пору не существовало стационарных театров, вот и

приходилось актерам постоянно перемещаться с места на место. В сере-

дине 1880-х годов Василий Николаевич не раз гастролировал в Воронеже.

Каждый его приезд ожидали с особым нетерпением. Зрители знали: если

на сцене Андреев-Бурлак, они увидят нечто яркое и запоминающееся.

Практически хрестоматийными стали созданные актером образы Фа-

мусова в «Горе от ума», Юсова в «Доходном месте», Городничего в «Ре-

визоре», Иудушки Головлева в «Господах Головлевых», Мармеладова в

«Преступлении и наказании», Счастливцева в «Лесе». Последний пер-

сонаж был одним из самых любимых у артиста. В последний день своей

жизни он собирался играть Аркашку, будучи уже совершенно больным.

Спектакль не состоялся. Андреев-Бурлак, временами приходя в себя, на-

девал парик, в котором играл Счастливцева, начинал произносить текст,

а потом снова впадал в забытье. Он умер ранним утром 10 мая на гастро-

лях в Казани. После знаменитого артиста не осталось ни денег, ни иму-

щества. В его чемодане нашли только летнюю одежду, десяток париков и

несколько старых театральных костюмов. По воспоминаниям очевидцев,

его могила в Казани после похорон, организованных на средства коллег,

была усыпана цветами и венками.

Режиссер, либреттист, заслуженный деятель искусств РСФСР,

народный артист Белорусской ССР Семен Штейн прожил очень

яркую жизнь. Можно позавидовать работоспособности и широ-

те его творческих устремлений. Даже просто география городов

и стран, где он работал, внушает уважение: Воронеж, Москва, Ленинград,

Свердловск, Куйбышев, Казань, Тбилиси, Одесса, Минск, Новосибирск,

а также Болгария и Италия.

Соломон (таково его настоящее имя) родился в Самаре. В 1953 году

Штейн окончил режиссерский факультет ГИТИСа, где учился у знаме-

нитого Бориса Покровского. А уже через год начинающему режиссеру

доверили постановку лирической оперы Крейтнера «Таня» по пьесе из-

вестного советского драматурга Арбузова. Штейн стал первым постанов-

щиком этого произведения в СССР.

Творческая судьба Штейна дважды пересекалась с Воронежем. Он ра-

ботал здесь в 1961 — 1963 годах и с 1966-го по 1970-й. Премьера «Пико-

вой дамы» Чайковского состоялась 1 декабря 1962 года. А за год до этого

Семен Штейн был приглашен главным режиссером в открывшийся Во-

ронежский театр оперы и балета. Среди его постановок — такие оперы и

оперетты, как «Паяцы», «Брестская крепость», «Тихий Дон», «Огнен-

ные годы», «Дочь Кубы» и другие.

Те, кто работал со Штейном, вспоминали, что он очень любил

актеров, всегда откликался на их находки и предложения, вклю-

чал особо интересные в свои спектакли. В 1970 году в ТЮЗе

Семен Александрович поставил один из знаковых для это-

го театра спектаклей — продержавшийся в репертуаре

более десяти лет «Конек-Горбунок» по Ершову. А

еще Штейн был автором либретто к балету Миха-

ила Носырева «Песнь торжествующей любви».

В 1971 году Штейн уехал из Воронежа. За-

тем более 20 лет работал в Белоруссии, в

Минске и окончил свой земной путь.

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 29

В рифму

Галка меньше всего по-

хожа на поэтессу, эда-

кое неземное существо

— беззащитное и уязви-

мое. О том, как она может дать

отпор хаму, ходят легенды. («Ну

какие там легенды, — морщит-

ся Галя, прочитав этот пассаж,

— и куда они ходят? Дальше

тебя они шагу не делают».) К

примеру, пьяному детине, от-

толкнувшему ее беременную

подругу, она натурально дала в

нос. Тот даже протрезвел от та-

кой неслыханной дерзости и не

убил мою не слишком габарит-

ную подругу, наверное, только

потому, что битва развернулась

в переполненном автобусе. В

общем, под личиной добро-

порядочной матроны и тихого

омута кроются и водятся такие

черти!

Знаменитой Галка стала в

16 лет. Тогда стихи лискин-

ской школьницы были напе-

чатаны во всероссийском ли-

тературном журнале «Молодая

гвардия».

На последней странице ито-

гового декабрьского номера,

где были опубликованы луч-

шие произведения, красова-

лись фотографии всех авторов

выпуска. Среди бородатых,

сильно взрослых дядек Галки-

на фотография — трогательной

девочки в очках. Понятно, что

она стала звездой того номе-

ра. И посыпались ей письма.

Не мешками, конечно, но та-

кой бойкой переписки Галка

не вела больше ни до, ни по-

сле. В основном из мест отда-

ленных, где народ при избытке

свободного времени активно

посещал библиотеки, которые

тогда выписывали все журна-

лы подряд. Сидельцы приняли

Галю за гуру (хорошенькую к

тому же) и стали изливать душу.

Галя, как человек добросовест-

ный, отвечала. Дело чуть не за-

кончилось плачевно — один из

особо очарованных ею злодеев

стал «штурмовать крепость ее

сердца», строча по два письма

в день. А Галя-бедолага, следуя

старомодным правилам (мы в

ответе за тех, кого приручили),

отвечала. Эпистолярный роман

продолжался где-то полгода, до

тех пор пока поэтесса не пре-

кратила его, чтобы не пугать

маму. Словом, мимолетная та

известность вышла для Гали бо-

ком. Может, поэтому она с тех

пор так не любит быть в цен-

тре внимания и дичится любых

комплиментов?.. Хотя, подо-

зреваю, она всегда была такой.

Любой нормальный поэт,

на мой взгляд, жаждет, чтобы

его творчество дошло до чита-

телей. Питается восхищением

и вдохновляется ожиданиями.

Галка почему-то не жаждет,

не питается и не вдохновля-

ется. Возможно, потому, что

она поэт не совсем нормаль-

ный. Чтобы заставить ее по-

казать новый стих, требуются

определенные усилия. Зато она

всегда найдет время для встре-

чи бесчисленных гостей. И не-

понятно, где ее гости, где го-

сти троих ее сыновей или еще

кого-нибудь.

«Конец такой, что как буд-

то стихи мне писать некогда,

— хмыкает Галя, — потому что

я бесконечно бухаю с оравами

чьих-то гостей…»

Светлана ТАРАСОВА.

БЕЗ КОМПЛИМЕНТОВ

ВЕЛИКАЯ СТЕПЬТуман, оживляющий тени в ночи,Встает по оврагам степным. Помолчи — Услышишь, как дремлют в глубинах землиВсе те, кто до этого степью прошли —

В повозках, верхом или просто пешком,То с милым дружком, то с заплечным мешком,Следы их давно поросли ковылем,Полынь-курослепом и прочим быльем.

Но что-то осталось в дыхании дняТакое, что сблизило их и меня, — Такое же солнце их плечи пекло,В такую же даль их тянуло-влекло,И так же круглилась-пушилась земляОт палево-бледных ресниц ковыля.

ПАЛЬТО НА КРЫШЕСпит комната моя, кирпичная шкатулка,Кукушкино гнездо, слоеный бутерброд.В дверях стоит пальто и хочет на прогулку, И отказать нельзя: пришел его черед.

В углу пищит комар, попавший в паутину.Она под потолком висит, как гобелен.Ее давно пора сорвать, да жаль скотину:Где пауку дремать и брать добычу в плен?

Несмазанная дверь вопит, как голос свыше.Ее ведет ко сну, она не хочет петь.Пальто уж на плечах, и мы идем на крышу:Оно идет гулять, а я — его терпеть.

На крыше ничего — один огромный воздух,Свистящий, как змея, и на его краюНам нравится сидеть и размышлять о звездах,Хотя пальто дрожит, вцепившись в плоть мою.Должно быть, высота — причина этой дрожи!Его не брошу я. Тотчас верну на крюк,Который ждет его доверчиво в прихожей, Где кто-то спит в углу — комар или паук.

ЗЕМЛЯНИЧНОЕВкус вечернего солнца меж небом и языком,Набивая оскомину, не отобьет охотыПо оврагам ползать в панаме и с котелком,Задыхаясь мятой и обливаясь потом.

Там под каждым трилистником смутно горит рубин,

Насыщая полдень избытком горячей краски.Что съедобен, не чувствует —

чувствует, что любим.Заглянувшим в его убежище строит глазки.

Кто ушел с пустыми руками, тот просто слеп.А кто слеп, тот пойдет на запах, потом услышит,Как в траве добывают свой легкий и алый хлебПод жужжанье и шорох шмели, муравьи и мыши.

К часу бедное темя навылет прокалено,А внутри — хоть из шланга лей,

до того там сухо.Оттого-то, видно, никак не взойдет зерно — Земляничное зернышко, залетевшее в ухо.

* * *Открытие мира закончено. Точка. ТеперьМы знаем лишь то, что ни йоты не знаем.

Похоже, Вот тут и откроется главное: список потерьТого, что известно, как шрамы

на собственной коже.

Начнется невинно: какой-то знакомый умрет.Не слишком знакомый (как память

подскажет любезно),Но странное чувство: как будто

из стен четырехУпала одна, и кончается комната бездной.Потом замечаешь, что люди мешают. УжеНе хочешь узнать этой рыжей попутчицы имя.Но, к счастью, им нужно немного:

как минимум лже-Внимание; впрочем, хоть что-нибудь

общее с ними.

Затем надвигается пресное бремя весны:Распутица, грязь, стопроцентная влажность

в ботинках.Меняются жесты, меняются к худшему сны —Животные сны: ощущения, а не картинки.

Когда в разговоре приходится вымолвить «я»,Ты после заминки обходишь его осторожно,Поскольку уже и не знаешь наверное, чьяДуша обозначена этим столбом

придорожным.

Галина САУБАНОВА

ВКУС ВЧЕРАШНЕГО СОЛНЦА

№ 157 Воронежскiй Телеграфъ30

В рифмуЮлия САНИНАСНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Он прячет лицо в соболиный мех.

Он ходит и все обращает в снег,

Хоть этой оказии сам не рад.

Он любит орехи и шоколад,

И любит гулять по бульвару, но

Когда не совсем, а почти темно,

С началом сумерек, в три часа.

А ночью уходит к себе в леса,

Снимает свой соболиный мех,

У белки крадет из дупла орех,

Грызет, вспоминая о фонарях,

Машинах, загадочных дикарях,

С которыми встретишься, а потом

Они превращаются в снежный ком.

При первых любезных твоих словах

Они рассыпаются в снежный прах!

Его это мучает и гнетет.

Назавтра он снова идет в народ.

По улице сделает три шага —

Поземка вокруг, снеговей, пурга.

* * *

Мы не можем сидеть под деревом, словно Будда,

Потому что у нас деревья меняют кожу.

Наша участь — впадать в отчаянье и в причуды,

Проходимцам прощать, потому что себе дороже.

Уходить из дома, когда нам всего двенадцать,

Возвращаться, до дальней станции не доехав.

Пропускать уроки, снова там появляться,

Невзирая на то что достанется на орехи.

Покаянно думать, что завтра начнешь сначала

Поднимать из праха надежды и их обломки.

И, баюкая совесть, — уж лучше б она молчала! —

Напевать под нос неправильно и негромко.

А однажды в дверях застынешь, и все предметы

Оглядишь, как солдат, вернувшийся из похода:

Стали комнаты ниже, и в них подрастают дети.

А на улицу выйдешь — и странно, что есть погода.

Так живешь — с тем чувством, что вброд

переходишь реку.

В темноту вперяясь, не видишь, куда наступишь.

Разве только ангел возьмет над тобой опеку,

Если сам захочет — слезами его не купишь.

НАЧАЛО ЗИМЫКак прорезь ошейника, круглая изгородь парка.

Какой туда впрыгнет охрипший от зелени зверь,

Сегодня не можем представить, и лучше

не каркать.

Косматое время шагами, как шкуру, измерь —

Увидишь, еще далеко до землистых поминок

По рыхлой зиме, на которой чахотки печать.

Она мягкотела, невинна, беззуба, и мы не

Устали еще ее белую зыбку качать.

Вот мед с молоком — неизменные

спутники первых

Ноябрьских простуд, эта детская

пища зимы,

Спустившейся к нам, без сомнения,

в ангельских перьях,

Но так же подверженной смерти и тлену,

как мы.

Мы терпим сквозь зубы ее этот

норов щенячий,

Боимся окрепших когтей, не пускаем

в жилье,

А в марте — годами проверено —

слишком щемяще,

Как всех, кого мало любили, оплачем ее.

* * *

Если ходить по земле неслышно,

Еле касаясь ее ногами,

Чувствуешь, как расцветают вишни,

Как перепелка бежит лугами,

Как подорожник щекочет пятки

Даже сквозь толстую плешь подметки,

Как в восхитительном беспорядке

Зреют клубничные самородки.

Если брести по траве неслышно,

Скоро почуешь, как шаг легчает,

Так и дыхание станет лишним

И растворится, как пар от чая.

И, оттолкнувшись уже от крыши,

Чуть помогая себе руками,

Ты с удивлением будешь слышать

Сахарный шорох над облаками —

Хруст под ступнями облачной корки.

Луч из-за тучи — как свет торшера.

Зимний пейзаж — все бугры да горки,

Только не холодно совершенно.

Вот же куда удалось забраться,

Выше — куда не летают птицы.

Но не хотелось бы здесь остаться —

Так, погулять и опять спуститься.

ТРАВАРутина подземного роста травы

Гораздо реальней, чем я или вы.

Трава вырастает — мы тоже.

Мы родственны, но не похожи.

Она тяжела и мягка, как свинец.

Она начинается там, где конец

Всех наших страстей и помарок,

А сами мы — лучший подарок

Для этой травы, для червей и корней.

При жизни мы не помышляем о ней,

Но в день, когда в землю вернемся,

Один на один остаемся

С живым существом под названьем «трава».

Где люди мертвы, там она не мертва,

А только бледна, как бумага,

Но ей-то до солнца — три шага

(Которого, правда, не знает она,

Ведь здесь же, при нас же она рождена,

Ревниво укрыта телами).

Потом — прорастает над нами,

И нас покидает, уходит на свет,

Как дети всегда по прошествии лет

Уходят из дома, но корни

Живут в нас, и больно, чуть дерни.

* * *

Средь злачных заболоченных дворов

В густых урбанистических трущобах

Всех на своих средневековых счетах

Считает Бог, усат и белобров.

Засим тускнеет в хаосе примет

Отчаяния образ смехотворный,

И, подавляя приступ стихотворный,

Мы самоотреченно гасим свет —

Одни — почти лишенные ума —

Среди других, достоинства лишенных…

И взгляд сопровождает отрешенный,

Сквозь стены проникающий в дома.

Упорно ожидают Пастуха

Планеты, у порога отираясь.

А Он, на посох рифмы опираясь,

Стоит у основания Стиха.

ПОЧТА Покой. Небесных странствий чарты

Подвижны на ночной груди —

Душ, отлетающих к Началам,

Метеоритные дожди.

Раба людской простертой длани

Всего на миг — не навсегда —

Под праздной ношею желаний

Быстрее падает Звезда.

Я тоже буду Почтальоном,

Как до меня… не знаю, кто —

С неровным лунным медальоном

На синем штапеле пальто.

Подсуетитесь, Узник грешный,

Своих надежд ручную кладь

Со мной — оказией поспешной —

Сидящим выше отослать.

Оттуда с Вестником крылатым

Вернется к Вам насущный хлеб,

И жизнь опять пойдет на… ладАН,

Замкнув круговорот судеб.

* * *

Маленький ангел звенит колокольчиком

Возле распахнутой форточки —

Перышки, выпав из крыльев всклокоченных,

В комнату рвутся настойчиво,

Мутно плывут над балконным сугробчиком

Взгляды лукаво-шаманские:

Он втихаря причастился кагорчиком?

Градусы принял… шампанские?

Как бы то ни было, по возлиянии

Он проявился на благо нам:

Маленький ангел в любом состоянии

Грешнику кажется ангелом.

ГЛАВНОЕ — МАРШРУТ!

№ 157Воронежскiй Телеграфъ 31

В рифму

***

Тонко срезан лунный ноготь…

Темен лиственный палас…

Для меня Вас слишком много:

У меня так мало Вас!

Буйны нервы — злые мавры? —

Безлимитны и темны!

Внутривенный мой кошмар Вы —

До прибытия Луны:

Снов вибрирующих фибры

Жуйте, кроткий мой Вампир! —

Мне наркоз бы! — хоть эфир бы!

Хоть… сухарик! Хоть… кефир…

Сценкой жанровою

жар бы

Освежить! — сержу я Вас…

Не жирны, но жутко жадны

Наши будни на аванс:

Скудной струйкой с Неба манна

К страстным тянется, пресна…

Днем и ночью Вас мне мало —

Перед сном… и после сна!..

***

Кому сегодня до любви? —

Как до Звезды…

Вся лепта Осени-вдовы —

Костры в сады.

Вокруг крыльца томится тень,

И в той тени

Отходит первая ступень —

Как

от ступни.

Вторая — следом, шевелясь

И вниз тесня…

Я недолюбливаю Вас.

А Вы меня.

Запечатленный стон дверной

Почтенно стар.

Фригидно долог Луч двойной

От дальних фар.

Толкнув обочину плечом

На первый лед,

Автомобиль за тем Лучом —

В ночи идет,

Рукой, припаянной к рулю,

Его дразня… —

Пока я Вас не долюблю,

А Вы меня.

* * *

В гостиной на двери — крючки,

как на дачном сортире,

А дверь стариковски вцепилась

в трухлявый косяк.

Сюда бы — под стопор — сошли бы

гантели да гири…

Владеть бы сверлом — шпингалет

пришурупить — пустяк…

Щеколду бы мне… Заодно на проеме

балконном —

Погуще решетку… при ней —

уникальный замок —

С английский нутром…

а возможно — с каким…

электронным —

Такой, чтобы зверским пинком

распахнуться не мог!

В конце-то концов! — поселила бы в доме

мужчину —

Придумал бы что… ибо… вырваться

Кот норовит! —

Просунет Сиамская Морда под дверь

кулачину —

И дверь — нараспашку. А он — на пробежку…

бандит!

* * *

Уж эта мне финансовая немочь!

Кто ей еще такие гимны пел?!.

Вошла в автобус. Высыпала мелочь.

Шофер увидел — и позеленел.

Любезный! Я тебе несимпатична?

Обидный, удручающий момент!

Я вижу, ты, гадливо пальцем тыча,

Им попираешь скопище монет,

Остришь, что, мол,

«на паперти собрата»

Та медь…

Да ты знаток подобных мест!

Копейки, фарисей, моя зарплата —

Счастливый повод оплатить проезд.

Держи, дружок (не напрягайся, ладно?),

Себя — в руках, а руки — на руле.

Меня учила Родина бесплатно,

За это у нее я в кабале:

Ей невдомек, что со времен тех дальних

Бесплатность вся исчерпана сполна.

Кто ведать мог, что беспричинной данью

Бюджетника обложат времена?

Извозчик мой, скажу тебе, как другу:

Со сменщиком ругайся в гараже.

Мой жребий — компенсировать услугу

Стране

и в рай явиться неглиже:

Чтобы успеть при жизни расплатиться,

я всю получку возвращаю ей.

Вот так, возница-брат, кому-то… пицца,

Зато кому-то — жменька сухарей.

Не отвлекайся: впереди — дорога…

Я с каждым днем все больше всем должна —

А это — сдача. От возврата долга.

Считай, что платит за меня страна.

И перед Богом не такой убогой

Тогда себе кажусь — да что уж тут!

Смирись, водитель,

деньги дали — трогай.

Все это — мелочь. Главное — маршрут!

На самом деле

женщин с чув-

ством юмора не

так уж много. А

женщин, пишущих иро-

нические стихи, вообще

можно пересчитать по

пальцам. Юлия Санина

— одна из них.

По профессии она пе-

дагог, а бюджетная обе-

спеченность учителей в

недавние годы естествен-

ным образом порождала

у них критический склад

ума: «Кто ведать мог, что беспричинной данью/ Бюджетника обложат времена?..».

Плюсуем сюда талант,

которого Юлии не зани-

мать, — и вот, пожалуй-

ста, достойная наслед-

ница Саши Черного по

прямой линии, да еще и

с филологическим укло-

ном. В стихах Саниной

естественным образом

соседствуют ангелы, сан-

техники, водители авто-

бусов, ухажеры… И весь

этот странный маскарад-

ный мир с узнаваемыми

приметами замусоренной

Вечности вдруг застыва-

ет перед вопросом: «Кому сегодня до любви? — / Как до звезды…».

В активе Юлии Са-

ниной четыре сборника

стихов. Не все в них рав-

ноценно: порой Сани-

на-филолог отодвигает

Санину-поэта на задний

план. Но, как ни крути,

есть миропонимание и

есть талант, который «…на посох рифмы опира-ясь,/ Стоит у основания Стиха».

Валентин НЕРВИН.

КОМУ СЕГОДНЯ ДО ЛЮБВИ?и ии и ССаСаСаСаСаСа-----

рнрнрникикикаа ааааааа а

хх рраах ррраввава ----

ССании-и----иССанананСССаннни

ввигигаеаеттт тт аеаеаеттт

адндн йийийий ййааадддааадндндн

крурурууутитиити,кккруурурутиттутитити,,

нниеиееееиееее иииииеееееннниии иии

ыйыйыййй ыййй «………«…«…………«««пипиирарара--ра----ваваанининияяяяя

еееентнтнтнтиннннинининВВВВИНИНИНИН....ВВВИИИ

ЕВ

ГЕН

ИЯ

ЕМ

ЕЛ

ЬЯ

НО

ВА

Подписка на «ВК» Подписка на «ВК» принимается без ограничений принимается без ограничений во всех отделениях связи. во всех отделениях связи.

Подписной индекс — Подписной индекс —

51163, 51163, льготный подписной индекс — льготный подписной индекс —

51194.51194.

Александр Ножкин.Александр Ножкин.«Звонящая».«Звонящая».

Стр. 14 — 16.Стр. 14 — 16.

Александр Ножкин.Александр Ножкин.«Автопортрет».«Автопортрет».

ре

клам

ар

екл

ама