Тарраш, Зигберт

Зигберт Тарраш

Siegbert Tarrasch

Зигберт Тарраш в 80-е годы

Страны: Германия

Дата

рождения:

5 марта 1862

Место

рождения:

Бреслау

Дата смерти: 17 февраля 1934(71

год)

Место смерти: Мюнхен

Место

проживания:

Германия

Зигберт Тарраш (нем. Siegbert Tarrasch, 5 марта 1862, Бреслау — 17 февраля 1934, Мюнхен) — один из крупнейших шахматистов и теоретиков шахмат в истории. Наиболее активный последователь позиционной школы Стейница.

Биография

Родился в состоятельной немецкоязычной еврейской семье (в те годы Бреслау, ныне Вроцлав, был частью Германии). Закончил Элизабет-гимназию. Изучал медицину и много лет практиковал как врач вНюрнберге, затем в Мюнхене. Впоследствии всецело отдался практической и теоретической шахматной деятельности. Значительно дополнил и переработал учение Стейница. Автор многочисленных книг по шахматам. Основной труд — «300 шахматных партий», где изложены, в доступной для обычных людей форме, принципы позиционной игры. Доктор Тарраш (именно так его все и называли) фактически поставил крест на шахматах как на азартной игре. С приходом Тарраша шахматы встали на научную основу, а «доктор» стал первым «всемирным учителем».

Как и у всякого учѐного, у Тарраша появились и свои «враги». Самым известным из них был Арон Нимцович, который постоянно критиковал Тарраша и навешивал на него всяческие уничижительные ярлыки. С подачи Нимцовича Тарраш вошѐл в историю как «педантичный догматик, неспособный понять веяний новой шахматной мысли».

Тарраш не был шахматным профессионалом и к борьбе за титул чемпиона мира относился легкомысленно. В лучшие свои годы он предпочитал шахматам медицину и играл только во время отпуска. Тем не менее, журналисты присвоили ему звание «Чемпион Европы».

Один из сильнейших гроссмейстеров мира конца 19 – начала 20 веков увлекся шахматами в гимназии. Тарраш быстро добился серьезных турнирных успехов, и уже в 90-х годах позапрошлого века вошел в число претендентов на мировое первенство. «Тарраш, – писал Стейниц, – быть может, величайший шахматный гений, который когда-либо существовал». Возможно, Стейниц преувеличивал талант немецкого шахматиста, но сила его игры была впечатляющей. Тарраша высоко оценивали не только

современники, но и такие авторитетные чемпионы, как Фишер и Каспаров. Немецкий гроссмейстер выигрывал крупные турниры, матчи у Пильсбери и Маршалла. Но вот Чигорина он одолеть не смог. Их матч в Петербурге в 1893 году закончился вничью. В 1908 году осуществилась давняя мечта Тарраша – он сыграл матч на первенство мира с Эмануилом Ласкером. Ласкер был явно сильнее и победил, выиграв 8 партий и проиграв лишь 3. Тарраш должен был сыграть матч на первенство мира раньше, но не вступал борьбу за высший титул, поскольку работал врачом и не мог надолго оторваться от медицинской практики. После поражения от Ласкера с мыслями о шахматной короне пришлось расстаться. Однако Тарраш еще много лет, вплоть до конца 20-х годов прошлого века, выступал в турнирах и матчах, встречался с сильнейшими шахматистами мира (так, в Петербургском турнире 1914 года он выиграл у Капабланки, который был тогда в расцвете сил) и демонстрировал глубокое понимание шахматной стратегии. Тарраш считается последователем учения Стейница. Он бывал ортодоксален в своих воззрениях, но на его советах и наставлениях, выраженных с помощью афоризмов (например, «конь на краю доски стоит плохо»), воспитывались многие поколения шахматистов. А его великая фраза: «Шахматы, как музыка и любовь, могут делать людей счастливыми» – уже много лет живет в отрыве от ее автора.

Тарраш проявил себя и крупным теоретиком. Его исследования в ферзевом гамбите привели к появлению «защиты Тарраша», которую с успехом применяли Спасский, Каспаров и другие гроссмейстеры. А его учебники шахматной игры, написанные больше ста лет назад, популярны и актуальны по сей день. Выдающий гроссмейстер и педагог, «учитель шахматного мира», д-р Тарраш скончался в 1934 году в Мюнхене.

Турнирные и матчевые результаты

Шахматный матч 3игберта Тарраша и Михаила Ивановича Чигорина в Петербургском шахматном

клубе 8 апреля 1893 года

Год Наименование соревнования + − = Очки Место

1885 Гамбург, IV конгресс Германского

шахматного союза 11 5 1

11½ из

17 2-6

1887 Франкфурт-на-Майне, V конгресс

Германского шахматного союза 11 7 2

12 из

20 5-6

1888 Нюрнберг, турнир немецких мастеров

(двухкруговой)

6 из 10 1

1889 Лейпциг, турнир немецких мастеров

2 из 7 7

Бреславль, VI конгресс Германского

шахматного союза 9 0 8

13 из

17 1

1890 Манчестер, V конгресс Британской

шахматной ассоциации

15½ из

19 1

1892 Дрезден, VII конгресс Германского

шахматного союза 9 1 6

12 из

16 1

1893 Петербург, матч против М. Чигорина 9 9 4 11 из

22

Нюрнберг, матч против К. Вальбродта 7 0 1 7½ из

8

1894 Лейпциг, IX конгресс Германского

шахматного союза 13 3 1

13½ из

17 1

1895 Гастингс, международный турнир 12 4 4 14 из

21 4

1896 Нюрнберг, международный турнир 9 3 6 12 из

18 3-4

Будапешт, международный турнир 4 4 4 6 из 12 8

1898

Вена, международный турнир (двухкруговой

турнир)

Матч за 1-е место Г. Н. Пильсбери

21

2

2

1

13

1

27½ из

36

2½ из

4

1

1902 Монте-Карло, международный турнир

(двухкруговой турнир) 11 5 3

12½ из

19 5-7

1903 Монте-Карло, международный турнир

(двухкруговой турнир) 17 3 6

20 из

26 1

1905 Остенде, международный турнир 14 4 8 18 из 2-3

(двухкруговой турнир) 26

Нюрнберг, матч против Ф. Маршалла 8 1 8 12 из

17

1906 Нюрнберг, XV конгресс Германского

шахматного союза 3 4 9

7½ из

16 9-11

1907 Остенде, международный турнир

(четырѐхкруговой турнир) 8 3 9

12½ из

20 1

1908 Дюссельдорф — Мюнхен, матч против Эм.

Ласкером на первенство мира 3 8 5

5½ из

16

1910 Гамбург, XVII конгресс Германского

шахматного союза 5 5 6 8 из 16 9-10

1911 Сан-Себастьян, международный турнир 3 2 9 7½ из

14 5-7

Кѐльн, матч против К. Шлехтера 3 3 10 8 из 16

1912 Сан-Себастьян, международный турнир

(двухкруговой турнир)

11½ из

20 4

Бреславль, XVIII конгресс Германского

шахматного союза 9 4 4

11 из

17 4-5

1914

Петербург, международный турнир

предварительный

финал

4

1

1

5

5

2

6½ из

10

2 из 8

2

4

Мангейм, XIX конгресс Германского

шахматного союза 4 4 3

5½ из

11 8-9

1916 Берлин, матч против Ж. Мизеса 7 2 4 9 из 13

Берлин, матч против Эм. Ласкера 0 5 1 ½ из 6

1918 Берлин, турнир гроссмейстеров

(двухкруговой турнир) 0 3 3

1½ из

6 4

1920 Гѐтеборг, международный турнир 5 3 5 7½ из

13 4-7

Берлин, международный турнир 4 4 1 4½ из

9 5-7

1922 Бад Пестьен, международный турнир 5 6 7 8½ из

18 9-11

Гастингс, международный турнир

(двухкруговой турнир) 1 3 6 4 из 10 5

Теплиц-Шѐнау, международный турнир 1 4 8 5 из 13 11-13

Вена, международный турнир 6 2 6 9 из 14 4-6

1923 Карлсбад, 3-й международный турнир 5 6 6 8 из 17 11

Острава Моравская, международный турнир

6½ из

13 7-8

Триест, международный турнир 5 2 4 7 из 11 4

1924 Меран, международный турнир 2 3 8 6 из 13 10

1925 Баден-Баден, международный турнир 3 8 9 7½ из

20 16-17

Бреславль, XXIV конгресс Германского

шахматного союза 1 5 5

3½ из

11 10

1926 Земмеринг, международный турнир 8 5 4 10 из

17 6-7

1927 Лондон, турнир наций (I Олимпиада) 4 2 9 8½ из

15

1928 Бад-Киссинген, международный турнир 0 3 8 4 из 11 11

Тарраш автор защиты Тарраша и варианта Тарраша в Французской защите.

Личная жизнь

Тарраш был женат на Анне Розалии рож. Рудольф (1865—1940). У них было пятеро детей, три мальчика и две девочки. Пауль (15 апреля 1892 — 9

сентября 1912, Гамбург), Фридрих («Фриц») Макс (11 марта 1888 — 14 мая1915), Ганс Рихард (6 июля 1890—1916). В 1924 году развѐлся со своей первой женой и в этом же году женился на Гертруде рож. Шрѐдер (1892—1966). 28 мая 1909 крестился [1].

Книги

«Триста партий» 1895

«Современная шахматная партия» 1912

«Шахматы» 1931

ТАРРАШ (Tarrasch) Зигберт (5.3.1862, Бреслау, ныне Вроцлав,- 17,2.1934, Мюнхен), немецкий шахматист; гроссмейстер, претендент на мировое первенство в конце 19 - нач. 20 вв. Шахматный теоретик и литератор, редактор-издатель (с 1932) ж. "Таррашс шахцайтунг" ("Tarraschs Schachzeitung"). Доктор медицины.

Adolf Schwarz, Carl Schlechter, Siegbert Tarrasch

Увлѐкся шахматами в гимназии. Мастером стал в 1883, выиграв в Нюрнберге побочный турнир 3-го конгресса Герм. шахм. союза. Затем успешно выступил и в гл. т-рах конгресса: Гамбург (1885) - 2-6-е м.; Франкфурт-на-Майне (1887) - 5-6-е м. "Д-р Тарраш - восходящая звезда, которая скоро, вероятно, станет звездой первой величины...) (В. Стейниц). Выиграв т-р в Нюрнберге (1888),

Тарраш выдвинулся в число сильнейших нем. мастеров, а серия первых призов в представит. междунар. турнирах (Бреслау, 1889; Манчестер, 1890; Дрезден, 1892; Лейпциг, 1894) сделала его первым шахматистом Германии, претендентом на мировое пер-во. Имя Тарраша стало всѐ чаще фигурировать рядом с именем Стейница. "Тарраш,- признал Стейниц, - быть может, величайший шахматный гений, который когда-либо существовал". Однако предложение Гаванского шахм. клуба о проведении матча со Стейницем Тарраш отклонил. От вызова на матч со стороны Эм. Ласкера, одержавшего ряд побед над ведущими английскими мастерами, Тарраш также отказался. Вместе с тем, Тарраш послал вызов М. Чигорину: матч в Петербурге (1893) после упорной борьбы завершился ничьей (+9, -9, =4). Затем Тарраш выиграл матч у К. Вальбродта (1894) - 7 1/2 : 1/2.

На Гастингском т-ре (1895), собравшем сильнейших шахматистов мира, Тарраш финишировал четвѐртым. В последующих соревнованиях Тарраш вновь добился крупных успехов: Вена (1898) - 1-2-е м. (выиграл доп. матч у Г. Пильсбери +2, -1, =1); Нюрнберг (1896) - 3-4-е; Монте-Карло (1903) - 1-е; Остенде (1905) - 2-3-е, 1907 - 1-е (11-й и последний по счѐту 1-й приз в гаахм, карьере Тарраша).

В 1905 Тарраш, разгромив в матче Ф. Маршалла ( + 8, -1, =8), предпринял попытку организовать свой матч на пер-во мира с Ласкером: "Нет сомнений, - заявил он, - что гораздо труднее было мне победить молодого Маршалла, чем Ласкеру престарелого Стейница. Я готов на приемлемых условиях сыграть матч с Ласкером". Состоявшийся матч (1908) принѐс убедительную победу чемп. мира ( + 8, -3, =5), хотя в отдельных партиях демонстрировал высокий класс игры.

Ласкер - Тарраш (3-я партия матча, Дюссельдорф, 1908):

1. е4 е5 2. Kf3 Кc6 3. Сb5 a6 4. Са4 Kf6 5. 0-0 Се7 6. Ле1 b5 7. СbЗ d6 8. c3 Ка5 9. Сс2 с5 10. d4 Фс7 11. Kbd2 Кc6 12. h3 0-0 13. Kf1 cd 14. cd К:d4 15. К:d4 ed 16. Kg3 Kd7 17. Cb3 Фb6 18. Kf5 Cf6 19. Cf4 Ke5 20. Cd5 Ла7 21. Фb3 Лс7 22. g4 g6 23. Kh6+ Kpg7 24. g5 Cd8 25. Фg3 f6 26. Kf5+ Kph8 27. Kh4 fg 28. С:g5 С:g5 29. Ф:g5 d3 30. Kphl Лс2 31. Ле3 Лf:f2 32. Kg2 d2 33. Лgl Лс1 34. Фе7 Л:gl+ 35. Kp:gl d1Ф+ 36. Kp:f2 Фf3+ 37. Kpel Фа5+ 38. Лс3 С:h3 39. Ф:d6 Фа:с3+ 40. bc Ф:c3+ 41. Кре2 Фс2+ 42. Кре3 Фd3 + 43. Kpf4 g5+ , 0 : 1.

В 1914 Тарраш переехал из Нюрнберга в Мюнхен, где прожил до конца жизни. В 1910 - 28 он участвовал ещѐ в 21 т-ре, возглавлял команду Германии на 1-й олимпиаде (1927), сыграл немало великолепных партий. В этот период он сыграл вничью матч с К. Шлехтером (1911; +3, -3, =10), легко победил Ж. Мизеса (1916; +7, -2, =4), но проиграл серию партий Ласкеру (1918; +0, -5, =1). Лучшие результаты в т-рах в 1910 - 20-х гг. : Сан-Себастьян (1912) - 4-е м.; Бреслау (1912) - 4 - 5-е; Петербург (1914) - 4-е м. Сравнительно удачно выступил на т-рах в Вене (1922) - 4 - 6-е м., и Земмеринге (1926) - 6 - 7-е м.

Партия А. Нимцович - Тарраш (Петербург, 1914) стала хрестоматийной; 1. d4 d5 2. Kf3 c5 3. с4 еб 4. e3 Kf6 5. Cd3 Кc6 6. 0-0 Cd6 7. b3 0-0 8. Cb2 b6 9. Kbd2 Сb7 10. Лс1 Фе7 11. cd ed 12. Kh4 g6 13. Khf3 Лad8 14. dc bc 15. Cb5 Ke4 16. С:сб С:c6 17. Фс2 К: 2 18. К:d2 d4 19. ed (См. диаграмму)

19... C:h2+ 20. Kp:h2 Фh4+ 21. Kpg1 C:g2 22. f3 Лfe8 23. Ке4 Фh1+ 24. Kpf2 С: fl 25. d5 f5 26. Фс3 Фg2+ 27. Крe3 Л:е4+ 28. fe f4+ 29. Kp:f4 Лf8+ 30. Кре5 Фh2+ 31. Крe6 Ле8+ 32. Kpd7 Cb5x

Глубокий стратег и видный теоретик, Тарраш по праву считается последователем Стейница. Он не только в совершенстве овладел учением Стейница, но и творчески развил его, конкретизировал многие его положения; у Тарраша последоват. позиц. игра получила законченное выражение: "Тарраш впервые придал шахматной теории научную форму"- (Р. Рети). Он сумел выявить односторонность ряда идей Стейница (напр., о потенциальной силе стеснѐнных, но лишѐнных органич. слабости позиций), был убеждѐнным сторонником активной стратегии. Своими анализами Тарраш обогатил теорию многих начал; особенно ценны его исследования в исп. партии и ферз. гамбите. В отличие от Стейница, Тарраш ценил свободную фигурную игру выше, чем возможность вести осаду изолированных пешек. Значителен вклад Тарраша в теорию окончаний.

Тарраш был наставником неск. поколений шахматистов. Свои советы он излагал в комментариях к партиям, нередко в форме афоризмов ("конь на краю доски стоит плохо", "у кого слоны, тому принадлежит будущее" и т. д.), к-рые носили преим. учебный характер и были адресованы не мастерам, а шахматистам-любителям. Чрезмерное пристрастие к обобщениям, прямолинейность суждений, нетерпимость к взглядам, противоречащим его пониманию шахмат, (к нек-рым новым идеям, напр, гипермодернизму, Тарраш относился отрицательно), послужили причиной отчуждения между Таррашем и рядом мастеров младшего поколения. Несмотря на ортодоксальность отд. положений шахм. мировоззрения Тарраша, его взгляды на шахм. иск-во, принципы и идеи актуальны и для современных шахмат.

Years covered: 1879 to 1933 Overall record: +442 -202 =256 (63.3%)* * Overall winning percentage = (wins+draws/2) / total games Based on games in the database; may be incomplete. 46 exhibition games, odds games, etc. are excluded from this statistic.

MOST PLAYED OPENINGS

With the White pieces: With the Black pieces:

Ruy Lopez (123)

C77 C67 C78 C66 C65

French Defense (59)

C11 C10 C14 C01 C12

Four Knights (39)

C49 C47 C48

French (37)

C11 C10 C12 C00 C13

Queen's Pawn Game (25)

D02 D05 A46 E10 A40

Orthodox Defense (25)

D55 D53 D64 D63 D61

Ruy Lopez (98)

C67 C77 C83 C80 C82

French Defense (47)

C00 C01 C12 C11 C14

Sicilian (33)

B40 B45 B23 B34 B24

Tarrasch Defense (31)

D32 D34 D33

French (30)

C00 C12 C11 C13

Ruy Lopez, Open (30)

C83 C80 C82

NOTABLE GAMES: Nimzowitsch vs Tarrasch, 1914 0-1 Tarrasch vs Romberg, 1893 1-0 Tarrasch vs Allies, 1914 1-0 Tarrasch vs Reti, 1922 1-0 Tarrasch vs E Thorold, 1890 1-0 Tarrasch vs K Eckart, 1889 1-0 Tarrasch vs G Marco, 1892 1-0 Lasker vs Tarrasch, 1914 1/2-1/2 Spielmann vs Tarrasch, 1923 0-1 Tarrasch vs Von Scheve, 1894 1-0 WORLD CHAMPIONSHIPS: Lasker - Tarrasch World Championship Match (1908) NOTABLE TOURNAMENTS: Breslau (1889) 9th DSB Kongress, Leipzig (1894) Vienna (1898) Monte Carlo (1903) Marshall - Tarrasch (1905) Ostend (Championship) (1907) Chigorin - Tarrasch (1893) Ostend (1905) Hamburg (1885)

Hastings (1895) Nuremberg (1896) 18th DSB Kongress (1912) San Sebastian (1912) Monte Carlo (1902) Semmering (1926) GAME COLLECTIONS: Tarrasch's Dreihundert Schachpartien by Honza Cervenka good games by sk.sen Tarrasch's Best Games of Chess. Part I. by Dr. Siggy Praeceptor Mundi by chocobonbon Tarrasch's Best Games of Chess. Part III. by Dr. Siggy Vienna 1898 by suenteus po 147 Monte Carlo 1903 by suenteus po 147 Ostend 1905 by suenteus po 147 Odds games by WhiteRook48 Chigorin-Tarrasch match by keypusher Match Chigorin! by amadeus Chigorin - Tarrasch (match) by Akavall Tarrasch's Best Games of Chess. Part II. by Dr. Siggy Garry Kasparov on My Great Predecessors Part 1 by MetalPlastic

GAMES ANNOTATED BY TARRASCH: Lasker vs Tarrasch, 1914 M Porges vs Lasker, 1896 Lasker vs Tarrasch, 1914 Tarrasch vs Von Scheve, 1894 Lasker vs Tarrasch, 1896 >> 17 GAMES ANNOTATED BY TARRASCH

Search Sacrifice Explorer for Siegbert Tarrasch Search Google for Siegbert Tarrasch

Frank Marshall vs Siegbert Tarrasch

Ratings

Year

Rank

Edo

Dev.

Game

s

Biographical data

Name: Tarrasch, Siegbert

1881 12 2545 (64) 11

1882 11 2552 (61) 0

1883 10 2559 (55) 11

1884 7 2577 (53) 0

1885 3 2596 (45) 17

1886 3 2597 (47) 0

1887 2 2599 (39) 27

1888 4 2592 (39) 17

1889 2 2658 (39) 34

1890 1 2674 (41) 19

1891 1 2684 (43) 12

1892 2 2695 (40) 27

1893 2 2683 (40) 22

1894 2 2693 (38) 25

1895 2 2661 (38) 21

1896 2 2650 (37) 30

1897 2 2671 (44) 0

1898 2 2692 (38) 41

1899 2 2673 (50) 0

1900 2 2653 (54) 0

1901 4 2633 (51) 0

1902 4 2613 (40) 24

1903 2 2628 (37) 33

1904 3 2636 (43) 0

Born: 5 Mar. 1862

Died: 17 Feb. 1934

References

Books

Di Felice, Chess Results, 1901-1920, page 318

Feenstra Kuiper, 100 Jahre Schachturniere,

page 291, 305

Feenstra Kuiper, 100 Jahre Schachzweikämpfe,

page 97

Forster, Amos Burn, page 349, 970

Gaige, Chess Personalia, page 419

Golombek, Golombek's Encyclopedia, page 318

Hooper and Whyld, Oxford Companion (1st ed.),

page 344

Thulin, Name index to CTC, page 268, 269

Winter, Chess Facts and Fables, page 183

Winter, A Chess Omnibus, page 234

Web

Alberti, Marco A. [Siegbert Tarrasch]

Balló, Harald E. [Siegbert Tarrasch:

Chessplayer, Doctor, German, Jew - Part 1]

Balló, Harald E. [Siegbert Tarrasch:

Chessplayer, Doctor, German, Jew - Part 2]

Diggle, G.H. [Towering Tarrasch]

Giffen, Glen. [Tarrasch, Siegbert] (broken)

1905 3 2643 (34) 43

1906 5 2584 (38) 16

1907 5 2589 (39) 20

1908 8 2581 (43) 16

1909 9 2572 (47) 0

1910 13 2563 (41) 16

1911 8 2586 (36) 30

1912 4 2595 (36) 36

1913 7 2584 (46) 0

1914 9 2573 (44) 29

Rating table notes

Sarah. [Monte Carlo 1902 - The Players]

Sericano, C. [Maestri di scacchi dal 1900 al

1944]

Match data (f=formal; c=casual; s=soft)

Tarrasch, S. - Kurschner, M.O.A. 1887 (f) 7 - 0

Tarrasch, S. - Eckart, K. 1889 (f) 6 - 0

Tarrasch, S. - Kurschner, M.O.A. 1889 (f) 11 - 0

Tarrasch, S. - Taubenhaus, J. 1891 (f) 6.5 - 1.5

Tarrasch, S. - Kurschner, M.O.A. 1891 (f) 4 - 0

Tarrasch, S. - Taubenhaus, J. 1892 (f) 3 - 0

Tarrasch, S. - Hollander, K. 1892 (f) 4 - 0

Tarrasch, S. - Kurschner, M.O.A. 1892 (f) 3 - 0

Chigorin, M.I. - Tarrasch, S. 1893 (f) 11 - 11

Tarrasch, S. - Walbrodt, C.A. 1894 (f) 7.5 - 0.5

Alapin, S.Z. - Tarrasch, S. 1903 (c) 5 - 4

Tarrasch, S. - Marshall, F.J. 1905 (f) 12 - 5

Lasker, Em. - Tarrasch, S. 1908 (f) 10.5 - 5.5

Schlechter, C. - Tarrasch, S. 1911 (f) 8 - 8

Tournament data

Berlin 1881 (2) 2nd German Chess Federation Congress -

Free Tourney 6 / 7

Tarrasch, S. - Lasker, B. 1 - 1

Berlin 1881 (6) 2nd German Chess Federation Congress -

Hauptturnier IV 1 / 3

Nuremberg 1883 (3) 3rd German Chess Federation Congress -

Hauptturnier C 5 / 7

Nuremberg 1883 (4) 3rd German Chess Federation Congress -

Siegergruppe 3.5 / 5

Hamburg 1885 (6) 4th German Chess Federation Congress -

Meisterturnier 11.5 / 17

Frankfurt 1887 (4) 5th German Chess Federation Congress -

Meisterturnier 12 / 20

Nuremberg 1888 (1) 2nd Bavarian Chess Federation Congress -

Meisterturnier 6 / 10

Leipzig 1888 Augustea 40th Jubilee Tournament 2 / 7

Breslau 1889 (3) 6th German Chess Federation Congress -

Meisterturnier 13 / 17

Manchester 1890 (1) 6th British Chess Association Tournament -

Master Section 15.5 / 19

Dresden 1892 (1) 7th German Chess Federation Congress -

Meisterturnier 12.5 / 17

Leipzig 1894 (1) 9th German Chess Federation Congress -

Meisterturnier 13.5 / 17

Hastings 1895 (7) Hastings International Congress - Master's 14 / 21

Tournament

Nuremberg 1896 Nuremberg Tournament 12 / 18

Budapest 1896 Budapest Tournament 6 / 12

Vienna 1898 (3) Kaiser Jubiläumsturnier 28.5 / 37

Tarrasch, S. - Pillsbury, H.N. 2.5 - 1.5

Monte Carlo 1902 Monte Carlo International Tournament 15 / 24

Monte Carlo 1903 Monte Carlo Tournament 20 / 26

Ostend 1905 (1) Ostend Tournament 18 / 26

Nuremberg 1906 (1) 15th German Chess Federation Congress -

Meisterturnier 7.5 / 16

Ostend 1907 (2) Ostend Grandmaster Tournament 12.5 / 20

Hamburg 1910 (1) 17th German Chess Federation Congress -

Meisterturnier 8 / 16

San Sebastian 1911 San Sebastian Master Tournament 7.5 / 14

San Sebastian 1912 San Sebastian Tournament 11.5 / 19

Breslau 1912 (1) 18th German Chess Federation Congress -

Meisterturnier 11 / 17

Saint Petersburg 1914 (2) Saint Petersburg Tournament - Preliminary 6.5 / 10

Saint Petersburg 1914 (3) Saint Petersburg Tournament - Final 2 / 8

Mannheim 1914 (1) 19th German Chess Federation Congress -

Meisterturnier 5.5 / 11

Best World Rank: #2 (111 different months between

the October 1890 rating list and

the November 1906 rating list )

Highest Rating: 2824 on the June 1895 rating list, #2 in world, age 33y3m

Best Individual Performance: 2853 in Tarrasch-Walbrodt Match (Nuremberg),

1894, scoring 7.5/8 (94%) vs 2689-rated

opposition

Career performances of 2800-2899:

2853 in Tarrasch-Walbrodt Match (Nuremberg), 1894, scoring 7.5/8 (94%) vs

2689-rated opposition

2846 in Vienna, 1898, scoring 29/39 (74%) vs 2650-rated opposition

2830 in Marshall-Tarrasch Match (Nuremberg), 1905, scoring 12/17 (71%) vs

2715-rated opposition

Career performances of 2700-2799:

2798 in Monte Carlo, 1903, scoring 16/22 (73%) vs 2644-rated opposition

2782 in Ostend, 1905, scoring 14.5/22 (66%) vs 2675-rated opposition

2772 in Ostend, 1907, scoring 12.5/20 (63%) vs 2694-rated opposition

2767 in Nurnberg, 1896, scoring 9.5/14 (68%) vs 2676-rated opposition

2761 in Breslau, 1889, scoring 12.5/16 (78%) vs 2589-rated opposition

2757 in San Sebastian, 1912, scoring 11.5/19 (61%) vs 2694-rated opposition

2748 in Manchester, 1890, scoring 13/16 (81%) vs 2554-rated opposition

2747 in Vienna, 1922, scoring 6.5/9 (72%) vs 2667-rated opposition

2746 in Schlechter-Tarrasch Match (Cologne), 1911, scoring 8/16 (50%) vs

2764-rated opposition

2732 in Breslau, 1912, scoring 6/9 (67%) vs 2681-rated opposition

2724 in Leipzig, 1894, scoring 8.5/12 (71%) vs 2620-rated opposition

2724 in Hastings, 1895, scoring 10.5/17 (62%) vs 2654-rated opposition

2713 in Chigorin-Tarrasch Match (St. Petersburg), 1893, scoring 11/22 (50%)

vs 2713-rated opposition

2700 in San Sebastian, 1911, scoring 7/13 (54%) vs 2696-rated opposition

Mr Carter mentions that a small reproduction of the card appeared, together with a transcription, on page 675 ofSiegbert Tarrasch Leben und Werk by Wolfgang Kamm (Unterhaching, 2004). He wonders whether it was Tarrasch’s personal postcard and whether other masters have had their own distinctive stationery.

- 163 -

Зигберт Тарраш

Он был духовным руководителем лодзинского общества люби-телей шахматной игры. Замечательный практик, он совершенно не интересовался книжной теорией, что не помешало ему, однако, вос-питать целую плеяду учеников – Рубин-штейна, Ротлеви, Данюшевского и других. В 1907 году он играл в турнире на курорте в Остенде. У входа в здание администрации на нижней ступеньке лестницы была высечена латинская надпись Salve (добро пожало-вать). Тейхману не потребовалось особого труда убедить Сальве, что надпись сделана в его честь, и лодзинский мастер был весьма польщен вниманием к нему бельгийской адми-нистрации». (Г.Я. Левенфиш Избранные пар-тии и воспоминания, М., 1967, с.,10)

То, что Лодзинскую шахматную школу в основном представляло собой еврейство, подтверждается и тем, что Сальве был издателем первой и, кажется, единственной еврейской (на идиш) шахматной газеты: «Эрште идише шахцейтунг» (Первая шах-матная еврейская газета). Выходила она раз в две недели, но, увы, вышло всего три номера в октябре-ноябре 1913 года. На страницах газеты были статьи о еврейских шахматистах – об Эм. Ласкере, о Ру-бинштейне, отдельные партии и композиции. До этого была попытка по-английски издавать в Чикаго в 1907 году недолговечный журнал «Jewish chess magazine».

34. Тарраш Зигберт (1862–1934) – один из крупнейших шахмати-стов конца XIX-го – начала ХХ века. Если пере-считать результаты германского чемпиона по современной таблице Эло, то рейтинг выводил Тарраша чуть ли не на протяжении двадцати лет до начала I Мировой войны на второе место, после Ласкера. Крупнейший популяризатор стей-ницевского учения. Постоянный объект совет-ской шахматной критики 40-50-х годов, когда ему было уготовлено в истории шахмат место, аналогичное местам Вейсмана и Моргана в био-логии. Даже «Шахматный словарь» 1964 года оперирует такими понятиями, как «усугубил догматизм Стейница», «Тарраш выступал врагом всего нового, про-грессивного, двигающего шахматную мысль вперёд». Первая объек-

- 164 -

тивная оценка творчества Тарраша дана в книге Я.И. Нейштадта «Зиг-берт Тарраш» (М, 1983 г.). Естественно по терминологии А. Алехина, Тарраш – представитель «еврейских шахмат».

Тарраш внес громадный вклад в дебютную теорию шахмат. Его «защита Тарраша», равно как упорная защита открытого варианта испанской партии, представляют собой самые, что ни на есть, «арий-ские шахматы», ибо они зиждутся на активной контригре. Тарраш – учитель германских шахматистов на протяжении его почти полувеко-вой деятельности. Девять раз Тарраш выходил победителем в между-народных турнирах. Он свёл вничью матчи с М. Чигориным и К. Шлехтером, выиграл с разгромным счетом у Маршалла, победил в коротком матче за первый приз Пильсбери (Вена, 1898 г.). В матче на первенство мира с Эм. Ласкером дважды уступал (1908 г., 1916 г.), но это было, когда его лучшие годы были позади.

В строгом смысле слова, Тарраш никогда не был шахматным про-фессионалом – долгие годы он занимался врачебной практикой, спе-циализировался на терапии и занимался гипнозом. Последнее обстоя-тельство опровергает теорию о гипнотическом влиянии на партнера, ибо в противном случае доктор Тарраш был бы непобедим. Он был известен в медицинских кругах статьями по школьной гигиене, рато-вал за введения преподавания шахматной игры в школе, как обяза-тельного предмета. По мнению Тарраша шахматы развивают ум, учат терпению, способствуют развитию соображения и фантазии. В конце концов, шахматы доставляют удовольствие, что отвечает требовани-ям «разумной» педагогики.226

Тарраш углубил учение Стейница, отказавшись от крайностей Пер-вопроходца. В 1891 году Тарраш написал не вполне доброжелатель-ный фельетон, где высмеял некоторые экстравагантности тогдашнего чемпиона мира. Упорство Стейница, игравшего подозрительные дебю-ты в телеграфном матче с Чигориным, позволило Таррашу издеватель-ски отметить пристрастие того к ходам Кg1, Кg8 и Кh3. В февральском номере «Deutsche Schachzeitung» за 1891 г. он опубликовал фельетон под названием «Шахматы будущего». Действие якобы происходит в Магдебургском турнире 20 июля 1920 года. Белыми играет игрок под «№ 4», черными – «№ 13». Дебют имеет название «Правильный» с пер-вым ходом Кf3, который в настоящее время называется началом Цукер-торта. Черные отвечают Кf6. Затем белые и черные выводят коней со-ответственно на с3 и c6, а далее переводят их обратно на начальные по-ля, делаются также ходы Кa3 и Кh3 белыми, а черными Кa6 и Кh6.

- 165 -

В конце концов, противники достигают вновь начального положе-ния и на 8 ходу, по предложению черных, партнеры соглашаются на ничью. Все это сопровождается комментариями типа: «Гениально!», «Противники оказались достойными друг друга, ни один не желает хо-дом пешки открыть у себя брешь», так как пешки назад не ходят. Все эти отступления коней на начальные и боковые поля сделаны «ранее великим игроком прошлого столетия, употребившем их в его знамени-том матче по телеграфу» и т.д.227

Футурология – вещь неблагодарная: Тарраш дожил до времени, когда стараниями Рети «Дебют будущего» стал ординарным началом на международных турнирах. Но еще раньше, в 1904 году «студент» А. Нимцович играет против Метра экстравагантное начало, так что «германский учитель» «... скрестив руки на груди, внезапно изрек: « Н и к о г д а в жизни после 10 хода я не стоял в такой степени на в ы и г р ыш, как в данном случае». (Цит. по книге Нимцовича «Как я стал гроссмейстером». Разрядка Нимцовича.) Между прочим, партия окончилась вничью. А в Вене в 1905 году, играя белыми против Адольфа Альбина, молодой Нимцович неожиданно получил дебют-ный урок следующего порядка: 1.e4 Кf6, 2. е5 Кg8. И это было задол-го до Кляцкина и Алехина... Что же касается хода Кh3 в «Защите двух коней», то после Стейница его с успехом применял Роберт Фи-шер – классик шахмат.

Нацисты, придя к власти, закрыли шахматный журнал, издаваемый Учителем германских шахматистов, изгнали Зигберта Тарраша, потерявшего сына в первой Мировой войне при защите Фатерланда, из членов шахматного союза, и не допускали в шахматные клубы. За-претили заниматься врачебной практикой. Имеются сведенья, что Тарраш не вынес мук нацистского режима и принял яд, добровольно уйдя из жизни. Травля Алехиным уже покойного мастера, по крайней мере, некорректна.

Отношение же Тарраша к русским шахматистам было безупреч-ным. Он писал о Чигорине: «Нет никого, кому бы так мало благо-приятствовало турнирное счастье, как Чигорину, но нет никого, кто так мало нуждался бы в турнирном счастье, как Чигорин». Об Але-хине он отзывался самым высоким образом, считая его гением. К сожалению, не отмечено в советской прессе, что после грандиозной победы Алехина в Баден-Бадене альтмейстер считал шансы русско-го гроссмейстера в борьбе против Капабланки предпочтительней, чем у доктора Фауста. А это свидетельствует об объективности ста-

- 166 -

рого мастера. Основание для этого утверждения служит сравнение партий Алехина из турнира в Баден-Бадене с качеством партий чем-пиона мира в Нью-Йорке, а затем и в Москве.

Следует добавить, и это вполне справедливо, что д-р Тарраш был сварливым человеком – словесно и письменно он расточал не только похвалы. Он находился в скверных отношениях с Нимцовичем. Так Тарраш нетактично протестовал против включения в Гамбургский турнир 1910 года таких «слабых игроков», как молодых Алехина и Ейтс (Yates.) Месть Каиссы, как известно, утонченна. Фред Ейтс, хотя и занял последнее место, но выиграл единственную партию именно у Тарраша, а Алехин, хотя и проиграл Таррашу (в первый и единствен-ный раз в жизни) занял в таблице место выше «Германского учителя». Доставалась от него и иудеям. В том же Гамбурге должен был прово-диться пятнадцатый шахматный конгресс Германского союза, а также состояться турнир семи корифеев. Вот их имена: Ласкер, Мароци, Шлехтер, Тарраш, Маршалл, Яновский и Рубинштейн. По разным обстоятельствам отказались трое – Яновский, Мароци и Ласкер. По совету Ласкера и Шлехтера организационный комитет пригласил О.С. Бернштейна. Тарраш заявил, что он отказывается участвовать, так как квалификация Бернштейна, мол, недостаточна для участия в турнире суперкласса. Тогда вместо турнира «Чэмпионов» был проведен вы-шеупомянутый турнир, где Тарраш разделил девятое-десятое места с Форгачем при семнадцати участниках.

Также весьма любопытен один документ, исходящий от Санкт-Петербургского шахматного собрания от 12 февраля 1913 года сле-дующего странного содержания: «Общее собрание членов 12 с. м. (сего месяца), ознакомившись с характеристикой покойного М.И. Чи-горина и некоторых других маэстро, данной доктором Таррашем в его недавно вышедшей книге: «Die moderne Schachpartie» постановило:

1) Выразить свое глубокое сожаление по поводу того, что автор нашел возможным в недопустимом тоне коснуться некоторых интим-ных сторон жизни М.И. Чигорина, что представляется особенно при-скорбным в таком серьезном, рассчитанным на большой круг читате-лей труде, каким является книга г. Тарраша.

2) Обратить внимание на то обстоятельство, что и отзывы доктора Тарраша о Стейнице, Пильсбери и Шифферсе содержат неуместные указания интимного свойства.

3) Довести о настоящем своем постановлении до сведения шахмат-ного мира путем сообщения его в главнейшие шахматные органы»...228

- 167 -

Здесь для меня все неясно. «Указания интимного свойства» – были общеизвестны. Так, в 1908 году в «Ниве» была опубликована статья личного друга Чигорина актера и писателя Григория Ге, где вещи на-званы своими именами: Чигорин – алкоголик, а Стейниц, Пильсбери и Шифферс окончили свои дни в «сумасшедшем доме».

Вероятно, инцидент был исчерпан, ибо доктор Тарраш получил при-глашения играть в знаменитом петербургском турнире 1914 года. Доба-вим, что по неизвестной причине Тарраш не играл в Петербурге в тур-нире памяти Чигорина в 1909 году. Возможно, это было связано с его поражением в матче за мировое первенство, как раз состоявшемся в конце 1908 года. Но интересно, что конкретно писал Тарраш о своих современниках. Спустя свыше 70-ти лет был сделан перевод нескольких статей германского чемпиона, которые были выпущены в 1926 году при издании его книги «Современная партия». Возможно, издатель Влади-мир Иванович Ненароков счел их несущественными. «Шахматное обо-зрение», № 9 за 1998 год опубликовала недостающую часть в переводе Абрама Фигнера. (Какая славная фамилия в русской истории!)

Надо сказать, что неприятное впечатление производит статья о мас-тере средней силы, но известном шахматном журналисте Леопольде Гоффере, о котором у нас отдельный рассказ. Еврей, родившийся в Бу-дапеште и перехавший в Лондон во время франко-прусской войны из Парижа. Он организовал Парижский международный турнир 1867 го-да, а также устраивал всевозможные шахматные аттракции – сеансы одновременной игры, лекции и т.п. Он был редактором шахматных отделов во многих газетах и одним из лидеров Британского шахматно-го союза. Тарраш обвиняет Гоффера, что тот становится ярым джин-гоистом: «...он старался, чтобы его происхождение было забыто, и пы-тался стать большим англичанином, чем сами англичане». Писано это Таррашем уже после Великой войны и текст «попахивает» немецкой мольбой к Всевышнему: «Боже, покарай Англию!» Тарраш обвиняет Гоффера в интригах против Стейница, и своего же закадычного друга Цукерторта, явно что-то недоговаривая, и, понятно, против самого гер-манского чемпиона. При этом Тарраш дает блестящие характеристики и Стейницу, и Цукерторту: «... Цукерторт, ... был наряду со Стейницем, без всякого сомнения, величайшим в мире мастером!». «Гениальный» Стейниц разрушает материальную основу своего существования, уйдя из спортивной газеты «The Field», «чтобы сохранить в себе ценности более высокого ранга». На место гения, вместо Цукерторта, попадает пигмей Гоффер. Все участники драмы давно лежат в могиле, Гоффер

- 168 -

Матч Чигорин-Тарраш, 1893 год.

умер прямо перед войной и защитить свое имя он не мог. Нам с высо-ты времени тяжело судить, что произошло тогда. Правда, резюме Тарраша о Гоффере несколько противоречит вышесказанному: «Как человек он был приятен, мил и очень услужлив для каждого, и в осо-бенности, для каждого шахматиста. Несмотря на это, в Англии его не любили и даже не уважали. Талант, но не характер!» Далее о Стейни-це Тарраш говорит только хвалебное. В 1896 году поступило ложное сообщение о смерти первого чемпиона мира Стейница, и, ничего не подозревавший Тарраш, опубликовал некролог, где воздал должное усопшему. Спустя два года, в 1898 году Стейниц принял участие в Венском международном турнире и Тарраш показал ему свою «рабо-ту». Некрологом Стейниц остался доволен, ибо были отмечены его величайшие исторические заслуги...

Что же касается М. Чигорина, то я немного читал таких востор-женных слов в его адрес. Судите сами: «Сошел в могилу Михаил Иванович Чигорин, один из величайших шахматных мастеров нашего времени... Чигорин был могучей шахматной индивидуальностью, ко-торой мало кто подобен... Нечто демоническое было в его игре, в ко-торой огненные страсти перемешивались с упрямым самоутвержде-нием. Это делало его страшным противником для всех, кроме одного, соединявшего в себе более холодный темперамент и умную расчетли-вость в прочном стальном черепе, – кроме Стейница. Два матча, кото-рые были сыграны между ними в Гаване, принесли русскому мастеру заслуживающие уважения успехи, поскольку он выиграл почти столько же партий, что и его соперник... Однако, если Чигорин нико-гда не брал верх над индивидуальностью Стейница, превосходящей его, то для большинства остальных шахматистов, Чигорин был все же весь-

ма опасен, в особенности для таких шахматистов, подобно Пильсбери и Тар-рашу. Интересно, что един-ственная партия, которую Чигорин выиграл на гроссмейстерском турнире в Остенде (1907 г.), когда уже его шахматная сила упала практически до нуля, была партия против Тарра-ша...

- 169 -

Гениальные шахматные партии Чигорина и его блестящие комби-

нации доставили многим тысячам шахматистов такую радость, какую может дать лишь подлинный художник, и еще тысячи и тысячи полу-чат эту радость в будущем... ...на 64 шахматных полях он был вели-ким художником, русским мастером par excellence, который в течение десятков лет с блеском представлял свое отечество на международ-ных соревнованиях. Его страна в трауре, и вместе с ней в трауре бес-численные шахматные общины во всем мире, которые будут хранить о нем благодарную, исполненную уважения память, за то огромное духовное наслаждение, которое он принес шахматному миру». (З. Тарраш «Пристрастные портреты» – «Шахматное Обозрение», №9, 1998, с.55-56. Перевод А. Фигнера.)

В этой же статье, рассуждая о Пильсбери и его болезни, Тарраш вспомнил несколько шахматистов, страдавших душевными заболева-ниями: лейпцигского мастера Ганса Минквица (1843–1901), много-летнего редактора «Deutsche Schachezeitung» и автора популярного учебника (в русском переводе «Азбука шахматной игры», Л., 1925 г), и Шифферса. Тарраш воздает должное человеку и шахматисту Шиф-ферсу: «Петербуржец Шифферс, был всесторонне образованным че-ловеком, с превосходным чувством юмора, с талантом занимательно-го собеседника, любезным в общении, но – как поется в студенческой песне: «Парень во всем хорош беспримерно, одна лишь беда, что пьет безмерно». Пил Шифферс циклами и время от времени попадал в клинику. Понятно – рано или поздно по выходу из больницы у него происходил рецидив. Тарраш объявляет диагноз: алкогольный психоз. Несмотря на свою болезнь, Шифферс добивался отличных успехов.

Будучи врачом, Тарраш пытается поставить диагноз болезни Стей-ница, Чигорина, Пильсбери и Шифферса. Вероятно, именно это, по-служило Петербургскому собранию, материалом для обвинения Тар-раша в нарушении этики.

На старости лет Тарраш «брюзжал» на качество партий матча Бот-винник – Флор, чего советский чемпион не мог ему простить. Статья Тарраша называлась «Шахматы как снотворное средство».

В советской прессе можно было прочитать: «Вряд ли подобное зло-пыхательство можно объяснить только старческим маразмом. Тарраш всю жизнь боролся против всех течений, против всего того, что должно смести старые догмы. Он был консервативен до мозга костей и умер, не поняв нашей эпохи ни в шахматах, ни в жизни».229

- 170 -

Савелий Тартаковер

Достойное опровержение этой несправедливой характеристики дал выдающийся шахматный теоретик Всеволод Альфредович Раузер (1908–1942), скончавшийся в осадном Ленинграде: «... невольно вспоминаются слова из некролога Таррашу в № 3 «Шахматы в СССР» (1934 г.), о том, что Тарраш умер, не поняв нашей эпохи в шахматах. Напрашивается мысль о том, что, наоборот, наша эпоха пока ещё не сумела понять и оценить Тарраша, так как отошла от классической школы, даю-щей полный простор комбинационной стихии тому, кто верит в незыблемость принципов этой школы и умеет вскрыть возмож-ность позиции до конца».230 Испуганная редакция снабдила статью сносками, отмежеваясь от мнения Раузера. Конечно, подобная дискус-сия была возможна лишь до декабря 1934 года. Киров слыл покровите-лем шахмат и не случайно, что именно в Ленинграде удалось провести вторую половину матча Флор – Ботвинник и турнир с участием Эйве и Кмоха. С.М. Киров ценил шахматы, как показатель культуры, интересо-вался успехами ленинградской школы. (См.: Некролог – «Шахматы в СССР», 1934, №12. Некролог носит, наряду с формальными фразами-штампами, необыкновенно теплый, личностный характер. Не исключе-но, что к тексту приложил руку и Н.В. Крыленко.)

Эпитафией для Тарраша является знаменитая фраза из его книги «Das Schachshpiel»: «Шахматы, как музыка, как любовь, могут делать человека счастливым». Другой эпиграф, принадлежащий ему же: «В жизни есть три ценности: поэзия, горы и шахматы». И еще: «Я испы-тываю сожаление к людям не знающим шахмат, как бывает жаль че-ловека, не изведовавшего чувства любви».

35. Тартаковер Савелий Григорьевич (Германович) (1887–1954), родился в Ростове-на-Дону, умер в Париже. Крестился, приняв римско-католическое веро-исповедание и имя Ксаверий. После прихода нацистов к власти вернулся в иудаизм, подобно композитору Шенбергу. Выдающийся шахма-тист, теоретик, литератор. Получил начальное образование и затем закончил колледж в Швей-царии, в Женеве. В Вене же окончил, юри-дический факультет университета и получил степень доктора права в 1909 году. Как шахма-тист вырос в атмосфере Венской шахматной школы. Во имя шахмат отказался от карьеры. Начиная с 1905 года и по 1951-й год, он принял

m o

«Д-р Зигберт Тарраш»

Сколько лет уж веду «Архив» (по ощущению — так не меньше двадцати), а все никак не научусь перспективному планированию. Каждый раз одно и то же: жизнь подбрасывает тему — и начинается вольная импровизация. Цепь ассоциаций выстраивается в какой-то бесконечный прихотливый сюжет, любая точка тут же превращается в запятую или многоточие, а чем сердце успокоится — не предскажет ни одна гадалка...

Вот и на сей раз. Зашел в редакцию наш постоянный «парижский» корреспондент И. П. Хабаров, извлек из портфеля несколько сколотых скрепкой листков: Зноско^Боровский, «Д-р Зигберт Тарраш». Прекрасно! После книги «300 шахматных партий» я, признаться, питаю к Доктору

слабость. По мне, так более остроумного и саркастичного автора в шахматной литературе просто нет. Конечно, есть еще Тартаковер и Гу- фельд, но это дело вкуса: кому-то нравятся «Двенадцать стульев», кому-то — «Трое в одной лодке, не считая собаки». Для меня Тарраш — шахматный Джером К. Джером, и я даже знаю, как назвал бы его собрание сочинений: «Трое в одной ладье, не считая слона», автор — Тарраш 3. Тарраш!

Но вернемся к статье Зноско-Боровского. Взглянув на нее, я тут же вспомнил, что недавно мне попался на глаза редкий портрет Тарраша. Но где!.. К счастью, приступ склероза оказался недолгим, и вскоре я уже держал в руках журнал "Chess Review" за 1944 год. Статья знаменитого американского гроссмейстера Ройбна Файна называлась «Д-р Зигберт Тарраш». Вот так совпадение!.. Переводом занялся Валерий Мурахвери.

...«Старик! — слышу из трубки раскатистый голос нашего полиглота.— Отличная статья! Ты знаешь, у него такой нетривиальный взгляд на Тарраша, я бы сказал — с медицинским уклоном...» В ответ на мое легкое недоумение поясняет: «Файн, когда отошел от шахмат, практиковал как врач-психоаналитик. У него даже книга есть — «Шахматы и психоанализ»... Слушай, у меня гениальная идея: а что, если перевести статью самого Тарраша «Шахматы и душевные болезни»! Ее же на русском никто не читал! Представляешь!!» Я представил... реакцию главного редактора, всегда с подозрением относящегося к архивным изысканиям подобного рода. Но потом решил, что грешно было бы лишать слова доктора медицины, особенно сейчас, когда в обществе с душевным здоровьем явно не все в порядке (эту статью мы опубликуем в ближайших номерах).

Тут выяснилось, что у Мурахвери есть на примете еще один д-р — югославский гроссмейстер Милан Видмар. «Во-первых, ученик Тарраша, во-вторых, прекрасный комментатор, в-третьих...» Правда, под занавес Валерий уточнил, что партию Видмару Тарраш проиграл. Но зато «у себя дома» — в Нюрнберге! А примечания какие!

В этот момент я предложил подвести черту. Было ясно, что еще пара д-ров со своими воспоминаниями — и название журнала придется менять на «Архивное дело в СССР».

Сергей ВОРОНКОВ

40

м шЕвгений ЗНОСКО-БОРОВСКИЙ:«За причудливой вязью света и теней Тарраш не угадывал вековечного «мрака ночи», того хаоса, в который проникала гениальная интуиция Стейница и который затерялся в складках ласкеровских партий».

о смертью д-ра 3. Тарраша закончилась одна из наиболее важных и содержательных глав шахматной истории. В его лице ушел в прошлое один из крупнейших представителей шахматного искусства, влиянием которого отмечены все области шахматной жизни на протяж е

нии последнего полустолетия. Это влияние Тарраша было глубже, длительнее и разностороннее, нежели всех других его сверстников и большинства его предшественников, даже тех, пожалуй, немногих, что были более прославлены или удачливы, чем он. О но не исчезло и сейчас.

Этой своей ролью Тарраш обязан тому, что он был не только игроком -практиком ; для многих, напротив, он преж де всего замечательный теоретик. Но чем больше приглядываешься к сделанному им, чем ж ивее вспоминаешь его жизнь, тем отчетливее вырисовывается равновесие разных сторон его дарования, и уже не можеш ь отдать с легким сердцем предпочтение той из них или

иной. Практический гений уживался в нем мирно с теоретической пытливостью, они не вредили д руг другу, но помогали, снабжали д руг друга материалом, нужным для дальнейшей работы. Поразительнее всего то, что его многолетние аналитические работы, кропотливые изыскания по теории игры не иссушили его воображения и выдумки за доской, что так часто случается, и он до конца своей практической деятельности сохранял живость и находчивость ума.

Родившись 5 марта 1862 года в Бреславле, Тарраш в 21 год завоевал звание маэстро, выиграв первый приз в Н ю рнберге, и достаточно было немногих лет, чтобы он выдвинулся в первые ряды не только германских, но и мировых игроков. В четырех турнирах кряду — Бре- славль-1889, Манчестер-1890, Дрезден-1892, Лейпциг-1894 — он взял I приз, проиграв во всех только одну партию. Излишне перечислять все выигранные им призы...

Не меньше заслуги Тарраша и как теоретика: он подлинно разработал и почти создал всю науку позиционной шахматной игры. На его приме-

Ройбн ФАЙН:«Во многих трудах Тарраша дух догматизма настолько очевиден, что их следовало бы объединить под заголовком «Так говорил Таррашустра».

осле смерти Тарраша в 1934 году Эйве написал для журнала «Magyar Sakkvilag» посвященную его памяти статью, суть которой сводилась к следую щ ем у: «Он сыграл множество ценных партий, завоевал м ного первых призов и написал ряд прекрасных книг». Хотелось бы доба

вить, что Тарраш был одним из тех немногих гениев, которые, достигая уровня чемпионов мира, по немилости судьбы не стали обладателями этого звания.

Бреславль, где родился Тарраш, уже давно был важным шахматным центром. Главной гордостью его был Андерсен, но там жил еще и Ц укерторт, и м ного менее крупных мастеров. Впоследствии Таррашу импонировала мысль о том, что он продолж ил славные немецкие традиции, достигш ие высшей точки в Андерсене. Увы, Тарраш и Ласкер, оба — евреи, были последними истинно великими немецкими шахматистами.

В своей автобиографии Тарраш ничего не сообщает о родителях, но с прискорбием пишет

о врож денном деф екте собственной ступни. О собенности его характера при желании м ож но во м ногом объяснить этим физическим недостатком. В школе он стремился всегда быть первым учеником. Оказавшись на втором или третьем месте, он чувствовал себя виноватым. В зрелом возрасте он считал необходимым объясниться по поводу каж дого слабого хода и каждой проигранной партии.

Студентом он был безусловно одаренным и в 23-летнем возрасте окончил курс медицины. Всю свою последую щ ую жизнь он делил м еж ду врачебной практикой, которую оставил лишь в преклонном возрасте, и шахматами — его истинной лю бовью .

В 15 лет он узнал, как ходят фигуры, и — как обычно — быстро прогрессировал в шахматах. На несколько лет они вытеснили из его жизни все. Похоже, каждый шахматный мастер в своей жизни проходит через период созревания, когда клетчатая доска становится важнее пищи. В случае Тарраша полное поглощ ение шахматами завершилось по причине наступившей влюбленности. Затем последовали университет-

411

чаниях к партиям, на его шахматных отделах в журналах, на его книгах — особенно: «300 партий», «Современная шахматная партия», недавний «Учебник» — воспиталось не одно поколение.

И вот судьба, так щ едро одарившая его, оказалась к нему сурова и беспощадна. При о гр о м ности его дарований, при глубине его эрудиции, при его исключительной разносторонности — Таррашу не суж дено было стать первым как в его теоретической работе, так и в практической игре. Как звание чемпиона мира отстоял от него Ласкер, так в области теории имя его меркнет перед именем Стейница.

Эта «незадача» Тарраша, — хотя счастье вообщ е нисколько не было враждебно ему, — стоит того, чтобы на ней остановиться подольше, так как это пом ожет нам уяснить м ногое в самом характере Тарраша-шахматиста, понять свойства его таланта, пределы его, вершины и провалы.

* * *

Среди многочисленных «Лужиных» шахматной игры Тарраш всегда привлекал внимание преж де всего элегантной своей внешностью. Нарядно одетый, припомаженный, со свежим цветком в петлице каждый день в течение длинного турнира, с приятными манерами и очень тщательной речью, изысканно любезный, не без сладости, Тарраш всегда был галантным, подчас мог казаться фривольным, и уж никак не вызывал пред-

ские годы с полож енной порцией вина, женщин и песен, хотя и шахматы не были никоим образом заброшены. В 1885 году, получая диплом, Тарраш был уж е полновесным мастером и совершил поразительный дебю т, разделив второе место в компании многих сильнейших мира сего на конгрессе Германского шахматного союза.

Последующая шахматная карьера Тарраша делится на три стадии. Первая — с 1885 по 1894 год, когда после небольшой заминки он выиграл все турниры, в которых участвовал. Победив в М анчестере (1890), он справедливо жаловался на то, что немцы называли его всего лишь чемпионом Германии, в то время как англичане отвели ему второе место за чемпионом мира Стейни- цем и предложили организовать матч м еж ду ними. Конечно, в 1890 году Тарраш, если вообщ е уступал кому-либо, то одном у лишь Стейницу. О горчительно — и трагично для Тарраша,— что он отклонил приглашение шахматного клуба Гаваны сыграть там матч со Стейницем зимой .1890/91 года. Приняв его, он вполне м ог завоевать титул, о котором впоследствии тщетно и страстно мечтал. Лишь однажды великий шанс постучался в его дверь, и он упустил этот шанс. Вскоре появился Ласкер, который всегда имел превосходство над Таррашем.

В 1894 году Ласкер, Стейниц, Чигорин и Тарраш образовали больш ую четверку, довольно близкую м еж ду собой по силе. Еще через год к ним присоединился Пильсбери.

Второй период жизни Тарраша — с 1894 по

ставления о шахматисте, шахматисте-мыслителе, углубленном и сосредоточенном . М еж ду тем он был ш ироко образован, был доктором медицины, да и в шахматах вовсе не был легкомысленным спортсменом, а напротив, преж де и больше всего — усидчивым и упорным кабинетным ученым. В какой-то мере, однако, этот внешний образ соответствовал его внутренней сущности. Вся его карьера была чрезвычайно капризна. У него совершенно не было той «тяжкой поступи», которою Ласкер, всегда знавший, что он хочет и как этого добиться, крушил своих противников. Жизнь Тарраша — причудливый зигзаг, он протанцевал ее, он «порхал». То он завладевал победой в важнейш ем состязании, а затем вяло производил ничтожное; то он заносился в своем самомнении до отказа Ласкеру в праве вызывать его на матч, а то в уязвленном самолюбии порывался бросить шахматы. Некоронованный король шахмат, которого Европа противопоставляла Ам ерике, куда переселился Ласкер, и котор ого объявляла первым каждый раз, что чемпион мира не участвовал в состязании или не имел в нем привычного ему головокруж ительного успеха, в течение 15-ти своих лучших лет Тарраш не участвовал ни в одном турнире, где играл Ласкер, не встречался с ним. А потом, когда уже близился к 50-ти годам и к закату, вдруг устроил свой решительный матч с чемпионом. Тарраш, конечно, проиграл (проигрыш , подтвержденный новым разгром ом во время войны). С оперничество 20-ти лет, отголоски которого видны и до

1908 г о д — прошел под знаком его соперничества с Ласкером. Всем остальным надлежало уступить, что Тарраш доказал самым убедительным образом в Вене (1898) и Остенде (1907 — после этого состязания Тарраш присвоил себе звание «турнирного чемпиона мира»); даже более м олодом у поколению не следовало вмешиваться, в чем удостоверился Маршалл в 1905 году. Но Ласкер был непоколебим. И, когда матч в конце концов состоялся (1908), Тарраш не получил никаких шансов на успех.

С 1908 года до своей смерти в 1934 году Тарраш продолжал играть активную роль в шахматном мире. Но на небосклоне появились новые звезды, а у всех на устах — новые имена, в особенности после первой мировой войны. В этот период влияние Тарраша распространялось главным образом через литературу.

Здесь он занимал уникальное место. «Учитель Германии» — так назвали Тарраша после появления его первых книг и статей; позднее его величали «учителем мира». И он, несомненно, был таковым. Не одно поколение (прим ерно по 1925 год) считало его главным авторитетом в шахматах, а слово его было законом.

Но вот что лю бопытно: хотя Тарраш сф орм улировал принципы, царившие в шахматах до той поры, когда их потрясли гипермодернисты, все его сочинения, кром е самой последней khW h , были сборниками комментированных партий.

«D reihundert Schachpartieen» — его шедевр, собрание 300 собственных партий с подробными

42

I s 3 L* Iсих пор (в т о м , например, что в кнн^е «Современная шахматная партия» не дано ни одной партии Тарраша с Ласкером), кончилось так, как и д ол ж но было кончиться: встреча их, это словно матч бокса м еж ду Демпси и Карпантье.

Порой сдается, что именно силы, грубой, физической силы и не хватало Таррашу, чтобы одолеть своего вечного соперника. И это впечатление получаешь, когда сравниваешь его, как теоретика, со Стейницем. На непонятость ему не приходилось жаловаться: признан он был с самого начала и доступен он был всякому. И уж, конечно, не сложности ему не хватало. Скорее, они, Ласкер и Стейниц, в своей цельности и монолитности кажутся простыми и наивными рядом с противоречивым и ускользающ им Тар- рашем. М еж ду тем как Стейниц сверхчеловеческим напряжением всех своих сил, взрывая скалы и глыбы, подымал новину, всюду сея оригинальнейшие мысли, из ничего творя нечто соверш енно новое, небывалое,— какие узоры расписывал Тарраш, какими арабесками тончайшей филигранной отделки разукрашивал он дело своего предшественника! И тут выясняется, что он был не зачинателем, не истинным создателем, а верней истолкователем, классификатором, почти — популяризатором. Но сколько в нем было игривой живости ума! Сколько ю ^ о р а ! Стейница и Ласкера часто упрекали в отсутствии ю мора и иронии. Таррашу они были отпущены с избытком. И действительно, его афоризмы и парадоксы получили всесветное распространение

примечаниями и краткими автобиографическими заметками, впервые увидевшее свет в 1895 году. Это один из памятников шахмат, лучшая книга о них вплоть до 20-х годов нашего века.

М орф и своей демонстрацией важности развития заложил основы комбинационной игры; Стейниц, в своей теории центра, — игры позиционной. Но на долю Тарраша осталось объединить то и другое в цельную систему (теории М орф и и Стейница действительно являются взаимодополняю щ ими). Основы его системы настолько известны в наши дни, что трудно сейчас даже представить, насколько плохи были шахматы на уровне мастеров до того, как эти основы были заложены. Во время Стейница и Тарраша такие обыденные понятия, как развитие, центр, два слона, пешечная структура, ведение атаки и т. д., были полной загадкой для всех, кроме считанных единиц.

К 1914 году всякий, кто обращался к литературе, знал принципы открытой игры, восприняв их непосредственно или косвенным путем из неустанных писаний Тарраша. Но, к несчастью, Тарраш не сознавал, по крайней мере судя по его писаниям, что его теория имеет пределы. «Стесненная позиция несет в себе зародыш пораж ения», — указывал Тарраш, забывая отметить, почему и при каких обстоятельствах. Гиперм одернисты могли оспаривать это, оперируя бессчетными конкретными примерами, в которых стесненные позиции приносили победу вместо поражения, но столь ж е ош ибочно ударялись в дру-

и вошли в самую сердцевину его теорий.Но при всей его сложности в Тарраше не было

ничего загадочного, не было никакой тайны позади того, что писал Тарраш. Все было слишком хорош о разъяснено, чересчур рассудочно. Название ранней брош ю ры Ласкера «Здравый смысл в шахматах», вовсе не применимое к игре ее автора, кажется вполне подходящ им для характеристики игры Тарраша. Весь этот таинственный мир был вовсе чужд Таррашу. Анатоль Франс рядом с Гёте: таким, при всех оговорках, может быть представлено его отнош ение к Стей- ницу.

Становится понятным и очарование Тарраша, и то, почему он иным был внутренне враждебен. Ум, эрудиция, техника, талант — все, чем расточительно наградила его судьба, оказались недостаточными при встрече с нутряной силой, провидческой интуицией, оригинальностью гения. М ож ет быть, при жестокости к нему судьба оказалась не вовсе несправедлива, когда не ему отвела первое место в шахматном искусстве и шахматной науке.

Тарраш был выше всех остальных своих современников. Он оставил след в шахматной истории, который никогда не сотрется. Его дело колоссально и плодотворно. Но ему суждено было оставаться всегда вторым, и в этом была его трагедия. Вторым, вероятно, быть хуже, чем десятым. Но самой сущности своей трагедии Тарраш как будто не сознавал.

«Последние Новости», Париж, 18 марта 1934

гую крайность. Спор длился годами, и Тарраш не способствовал его разреш ению, упрямо веруя в собственную безош ибочность.

Поскольку Тарраш в течение 30 лет был духовным лидером ш ахматного мира, его грехи и добродетели преувеличивались сверх всякой м еры. Да, он бывал зачастую мелок, навязчив и тщеславен; да, часто он упражнял свой едкий ю м ор во зло другим — его искривленная ступня что-то да значит. Для поколения, приш едшего на смену, его главная вина состояла в том, что он не стимулировал поиск нового. Он м ог критиковать, но не помогал созидать. В результате они строили без его помощи — и строили вопреки ему, пренебрегая его истинным вкладом.

Но, чтобы объяснить его исключительное влияние, нужно видеть и д ругую сторону медали. Как практикующ ий гроссмейстер он на протяж ении 30 лет входил в первую тройку или четверку. Но, что еще более важно, он свято чтил шахматы. Он веровал в них с той ж гучей убежденностью , которую среди его коллег разделяли лишь единицы. Он считал шахматы достойным делом, которое м ож но и нуж но распространять, в котором умение и совершенствование служат полновесной наградой за время, потраченное на серьезное изучение.

Самой подходящей эпитафией для него является знаменитая фраза из его же книги «Das Schachspiel»: «Шахматы, как музыка, как любовь, могут делать человека счастливым».

«Chess Review» № 3 (март), 1944

43

ШИНР1Комментирует Милан ВИД МАР

Защита Тарраша D40 ВИДМАР ТАРРАШ

Нюрнберг, 26 июля 19061 с14 с15 2. с4 еб 3. КсЗ с5

4. еЗ Kf6 5. Kf3 Кеб 6. аЗ cd 7. ed Се7 8. Cf4 0 - 0 9. Лс1 dc 10. С:с4 ФЬ6.

Стейниц в матче с Цукертор- том играл Фс18—а5 и переводил ферзя на Ь5. Он знал, что пешка d4 является слабостью, но не спешил нападать на нее. Тарраш нападает на слабость сразу. Может быть, именно оппортунизм погубил великого немецкого чемниона в этой партии.

11. 0—0! аб.На Ь2 черные брать не могут

ввиду 12. КЬ5. Поскольку ход11... Jld8 стеснил бы ферзя, черные освобождают поле а7 и предотвращают угрозу КЬ5. Стейниц играл лучше!

12. Ь4 Фа7.Тарраш считает, что лучше бы

ло 12... Л d8, так как после 13. Ка4 Фа7 14. Сс7 Ь5! черные выигрывают материал; другой его вариант: 14. Кс5 Ь6 15. КЬЗ СЬ7 «к выгоде для черных». Но белые играют 16. Фе2, грозя пожертвовать слона еб,— а сколь жалок черный ферзь!

13. Фс13 J1d8 14. Jlfdl Kd5.Тарраш вновь недоволен своим

ходом, утверждая, что должен был играть 14... Cd7. На самом же деле он последовательно нападает на пешку d4. Слона он хочет поставить на f6, коня — на е7, чтобы в подходящий момент пойти Ь7—Ь5.

15. Cg5!!Скромный с виду ход на деле

является сильным ударом. Прежде всего он предотвращает15... Cf6 благодаря возможности 16. C:d5! ed 17. C:f6...

Вспоминаю короткий разговор с J1. Гоффером, шахматным корреспондентом лондонской газеты «Field», которого я в этот момент повстречал в зале. Дело в том, что Тарраш надолго задумался, и я пошел взглянуть на остальные партии. «Тарраш только что спрашивал, как мне нравится его позиция,— сказал с улыбкой Гоффер.— Я ответил, что не особенно. Он сказал, что ему тоже не особенно». Гоффер пожал мне руку и отошел.

15... И6 16. СеЗ Cf6 17. Ке4 Ксе7.

Тарраш достиг желаемого, стой его пешка на Ь7, все было бы в порядке. Мне кажется, невозможно найти лучший пример для демонстрации тех последствий, которые влечет за собой ослабление позиции рокировки.

18. g4!!Белые грозят 19. Ь4 и 20. g5.

Если бы черная пешка стояла на Ь7, это наступление ничего белым не давало бы.

После партии я беседовал в кафе с будущим гроссмейстером Р. Тейхманом, с восторгом показывая ому свою победу. На этом месте он огорченно уставился на меня: «И ты посмел так играть с Таррашем? Это же верх наглости! Ты хоть знаешь, кто такой Тарраш?» Он покачал головой и пробормотал: «Мальчишка». Вот как тогда почитали Тарраша!

18... Kpf8.Нужно признать, что Тарраш

весьма искусно подготовил бегство от грозящей опасности. Ясно, что слон не может остаться на f6. Но если конь сразу отойдет, королевский фланг будет разрушен после Cc:d5 и Ке4: f6. Конь может отступить только на g8, и король освободил ему место.

19. h4 Kg8 20. g5 hg 21. hg Ce7 22. Ke5!

27. K:g6 b5 28. C:d5 ed 29. ФИ5 C:c5 30. Ke5 (нельзя допустить 30... Of7) 30... Kpf8 31. Jl:c5 Фg7.

Честно говоря, я восхищался своим противником! Ценой пешки он освободил ферзя, отбил первый натиск и разменял кое- какие фигуры. Теперь он сам хочет пойти Kg8—f6—е4, но атака белых уже слишком сильна...

32. Kg6 Kpf7 33. Jlc7 Cd7 34. Ке5 Креб 35. Кеб! Jlc8 36. Cf 4!!

Намечая O d3—е2—f3 с нападением на f7. Не спасает вариант 22... Cd7 23. Фе2 Се8 24. Of3 с угрозой 25. Kg6X- У черных только одна защита:

22... f6 23. Kg6! Kpf7 24. Kh8! Kpe8 25. Kc5 (с идеей 26. Og6)25... f5 26. Фе2 g6.

Тарраш был знаменит как большой мастер защиты. Под сильным огнем белых он готов отдать пешку ради скорейшей мобилизации. Главное — успеть подвести к месту боя ферзя.

36... Kf6 37. Ле1 Ке4.Партия заканчивалась вече

ром в большом фойе какого-то театра. Зрители обступили столик со всех сторон. В первом ряду сидели, во втором — стояли. В третьем ряду стояли на стульях, в четвертом — на столах. Над полем боя висела гробовая тишина. Здесь Тарраш наклонился ко мне и тихо спросил: «Вы не согласны на. ничью, господин Видмар»? Я улыбнулся и в ответ сыграл:

38. Л:е4ПКровь ударила Таррашу в го

лову. Он посмотрел такой вариант: 38... fe 39. Og4 Kpf7 40. 0 :d7 , посмотрел и такой:38... de 39. d5 Kp:d5 40. O dl Креб 41. ФЬЗХ или 40... Крс4 41. Ка5Х- Тогда он сдался. И кровь ударила в голову мне.

В турнирном сборнике Тарраш заканчивает свои примечания так: «Прекрасный финал партии, искусно проведенной г-ном Вид- маром». Но до самой смерти он не простил мне этой победы. Комментируя мои последующие турнирные партии, он не мог избавиться от неприязни, не раз в ущерб истине. Он был очень тщеславен. Но он был моим самым лучшим шахматным учителем, и я остался его благодарным, хотя и не в меру гордым учеником.

Из книги «Pol stoletja ob sahovnici» (Ljubljana, 1951)

44

Berlin, 1881 not rated on January 1881 list - +5 (6/7, 86%) no games vs rated opposition N/A

Berlin, 1881 not rated on January 1881 list - -1 (1/3, 33%) no games vs rated opposition N/A

Nuremberg, 1883 not rated on January 1883 list - +5 (8.5/12, 71%) no games vs rated opposition N/A

Hamburg, 1885 not rated on July 1885 list 2687 +6 (11.5/17, 68%) +5 (9.5/14, 68%) vs 2584-rated opposition N/A

Frankfurt, 1887 2635 (#10 on July 1887 list) 2591 +4 (12/20, 60%) -1 (5.5/12, 46%) vs 2621-rated opposition -0.7

Leipzig, 1888 2664 (#7 on January 1888 list) 2451 -3 (2/7, 29%) -2 (2/6, 33%) vs 2525-rated opposition -2.0

Nuremberg, 1888 2664 (#7 on January 1888 list) 2594 +2 (6/10, 60%) +2 (5/8, 63%) vs 2543-rated opposition -0.1

Breslau, 1889 2592 (#16 on July 1889 list) 2761 +9 (13/17, 76%) +9 (12.5/16, 78%) vs 2589-rated opposition +4.4

Manchester, 1890 2669 (#9 on August 1890 list) 2748 +12 (15.5/19, 82%) +10 (13/16, 81%) vs 2554-rated opposition +2.8

Tarrasch-Taubenhaus Match (Nuremberg), 1891 2728 (#3 on January 1891 list) 2694 +5 (6.5/8, 81%) +5 (6.5/8, 81%) vs 2562-rated opposition +0.9

Dresden, 1892 2744 (#2 on July 1892 list) 2649 +8 (12/16, 75%) +3 (6.5/10, 65%) vs 2581-rated opposition -0.4

Chigorin-Tarrasch Match (St. Petersburg), 1893 2770 (#2 on January 1893 list) 2713 = (11/22, 50%) = (11/22, 50%) vs 2713-rated opposition -1.5

Tarrasch-Walbrodt Match (Nuremberg), 1894 2753 (#2 on January 1894 list) 2853 +7 (7.5/8, 94%) +7 (7.5/8, 94%) vs 2689-rated opposition +2.9

Leipzig, 1894 2793 (#2 on September 1894 list) 2724 +10 (13.5/17, 79%) +5 (8.5/12, 71%) vs 2620-rated opposition +0.1

Hastings, 1895 2823 (#2 on August 1895 list) 2724 +7 (14/21, 67%) +4 (10.5/17, 62%) vs 2654-rated opposition -1.4

Nurnberg, 1896 2786 (#2 on July 1896 list) 2767 +6 (12/18, 67%) +5 (9.5/14, 68%) vs 2676-rated opposition +0.7

Budapest, 1896 2792 (#2 on October 1896 list) 2624 = (6/12, 50%) -1 (4.5/10, 45%) vs 2672-rated opposition -1.9

Vienna, 1898 2728 (#5 on May 1898 list) 2846 +21 (31/41, 76%) +19 (29/39, 74%) vs 2650-rated opposition +5.9

Monte Carlo, 1902 not rated on January 1902 list 2693 +6 (15/24, 63%) +4 (13/22, 59%) vs 2624-rated opposition N/A

Monte Carlo, 1903 2677 (#9 on January 1903 list) 2798 +14 (20/26, 77%) +10 (16/22, 73%) vs 2644-rated opposition +4.2

Marshall-Tarrasch Match (Nuremberg), 1905 2744 (#3 on January 1905 list) 2830 +7 (12/17, 71%) +7 (12/17, 71%) vs 2715-rated opposition +2.9

Ostend, 1905 2744 (#3 on January 1905 list) 2782 +10 (18/26, 69%) +7 (14.5/22, 66%) vs 2675-rated opposition +1.7

Nuremberg, 1906 2814 (#2 on January 1906 list) 2576 -1 (7.5/16, 47%) -1 (6/13, 46%) vs 2599-rated opposition -3.8

Ostend, 1907 2753 (#3 on January 1907 list) 2772 +5 (12.5/20, 63%) +5 (12.5/20, 63%) vs 2694-rated opposition +1.1

Lasker-Tarrasch I (World Championship, Germany), 1908 2718 (#6 on August 1908 list) 2645 -5 (5.5/16, 34%) -5 (5.5/16, 34%) vs 2753-rated opposition -1.8

Hamburg, 1910 2694 (#8 on January 1910 list) 2659 = (8/16, 50%) +1 (6.5/12, 54%) vs 2649-rated opposition -0.1

Hamburg Nebenturnier-A, 1910 2694 (#8 on January 1910 list) - +1 (1/1, 100%) no games vs rated opposition N/A

Schlechter-Tarrasch Match (Cologne), 1911 2661 (#12 on January 1911 list) 2746 = (8/16, 50%) = (8/16, 50%) vs 2764-rated opposition +1.9

San Sebastian, 1911 2664 (#12 on February 1911 list) 2700 +1 (7.5/14, 54%) +1 (7/13, 54%) vs 2696-rated opposition +1.0

Breslau, 1912 2700 (#9 on January 1912 list) 2732 +5 (11/17, 65%) +3 (6/9, 67%) vs 2681-rated opposition +1.3

San Sebastian, 1912 2700 (#9 on January 1912 list) 2757 +4 (11.5/19, 61%) +4 (11.5/19, 61%) vs 2694-rated opposition +1.9

Hamburg, 1913 2721 (#4 on January 1913 list) - = (0.5/1, 50%) no games vs rated opposition N/A

St. Petersburg, 1914 2723 (#6 on April 1914 list) 2660 -1 (8.5/18, 47%) -3 (6.5/16, 41%) vs 2729-rated opposition -1.4

Mannheim, 1914 2725 (#6 on July 1914 list) 2591 = (5.5/11, 50%) -1 (3/7, 43%) vs 2655-rated opposition -1.1

Mieses-Tarrasch Match (Berlin), 1916 2703 (#9 on January 1916 list) 2600 +5 (9/13, 69%) +5 (9/13, 69%) vs 2477-rated opposition -0.9

Lasker-Tarrasch II (Berlin), 1916 2703 (#9 on January 1916 list) 2576 -5 (0.5/6, 8%) -5 (0.5/6, 8%) vs 2815-rated opposition -1.7

Berlin, 1918 2697 (#6 on January 1918 list) [2615] -3 (1.5/6, 25%) -2 (1/4, 25%) vs 2780-rated opposition -0.6

Berlin, 1920 2627 (#14 on January 1920 list) 2597 = (4.5/9, 50%) = (3/6, 50%) vs 2630-rated opposition =0.0

Gothenburg, 1920 2627 (#14 on January 1920 list) 2647 +2 (7.5/13, 58%) +1 (5/9, 56%) vs 2642-rated opposition +0.7

Bad Pistyan, 1922 2620 (#13 on January 1922 list) 2613 -1 (8.5/18, 47%) = (6/12, 50%) vs 2620-rated opposition =0.0

Hastings, 1922 2620 (#13 on January 1922 list) 2572 -2 (4/10, 40%) -2 (3/8, 38%) vs 2657-rated opposition -0.7

Teplitz-Schoenau, 1922 2620 (#13 on January 1922 list) 2576 -3 (5/13, 38%) -2 (4.5/11, 41%) vs 2636-rated opposition -0.8

Vienna, 1922 2620 (#13 on January 1922 list) 2747 +4 (9/14, 64%) +4 (6.5/9, 72%) vs 2667-rated opposition +2.5

Amsterdam, 1923 2612 (#14 on January 1923 list) [2450] -1 (0/1, 0%) -1 (0/1, 0%) vs 2557-rated opposition -0.6

Trieste, 1923 2612 (#14 on January 1923 list) [2463] +3 (7/11, 64%) = (1.5/3, 50%) vs 2472-rated opposition -0.5

Karlsbad, 1923 2606 (#15 on April 1923 list) 2578 -1 (8/17, 47%) -3 (6/15, 40%) vs 2639-rated opposition -0.9

Maehrisch Ostrau, 1923 2602 (#15 on July 1923 list) 2588 = (6.5/13, 50%) -1 (4.5/10, 45%) vs 2628-rated opposition -0.2

Meran, 1924 2595 (#19 on January 1924 list) 2522 -1 (6/13, 46%) -1 (5/11, 45%) vs 2543-rated opposition -1.2

Baden-Baden, 1925 2585 (#22 on January 1925 list) 2573 -5 (7.5/20, 38%) -3 (6.5/16, 41%) vs 2628-rated opposition -0.7

Breslau, 1925 2566 (#25 on July 1925 list) 2525 -4 (3.5/11, 32%) -3 (2.5/8, 31%) vs 2634-rated opposition -0.9

Semmering, 1926 2520 (#39 on January 1926 list) 2605 +3 (10/17, 59%) = (7/14, 50%) vs 2606-rated opposition +1.4

London ol (Men), 1927 2554 (#36 on July 1927 list) [2452] +1 (2/3, 67%) +1 (1/1, 100%) vs 2389-rated opposition +0.3

Bad Kissingen, 1928 2564 (#37 on August 1928 list) 2584 -3 (4/11, 36%) -3 (4/11, 36%) vs 2674-rated opposition -0.1

Berlin, 1928 2572 (#33 on October 1928 list) [2514] -3 (0/3, 0%) -3 (0/3, 0%) vs 2727-rated opposition -1.0