VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ...

139
ХАРЬКОВСКОЕ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО при НАЦИОНАЛЬНОМ ТЕХНИЧЕСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ «ХАРЬКОВСКИЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ» (ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА, АВСТРИЯ Учреждение образования «ГРОДНЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени ЯНКИ КУПАЛЫ» (ГрГУ) СЛОВО И СЛОВАРЬ VOCABULUM ET VOCABULARIUM Cборник научных трудов по лексикографии Вып. 12 Харьков Клагенфурт – 2011

Transcript of VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ...

Page 1: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

ХАРЬКОВСКОЕ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО при НАЦИОНАЛЬНОМ ТЕХНИЧЕСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ

«ХАРЬКОВСКИЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ» (ХЛО НТУ «ХПИ»)

ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ

КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА, АВСТРИЯ

Учреждение образования «ГРОДНЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

имени ЯНКИ КУПАЛЫ» (ГрГУ)

СЛОВО И СЛОВАРЬ

VOCABULUM ET VOCABULARIUM

Cборник научных трудов по лексикографии

Вып. 12

Харьков – Клагенфурт – 2011

Page 2: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

УДК 81'374(08) ББК 81.04 C48 Рецензенты: Н. В. Шаронова, д-р техн. наук, профессор (НТУ «ХПИ»);

Е. И. Горошко, д-р филол. наук, профессор (НТУ «ХПИ»); И. И.Степанченко, д-р филол. наук, профессор (ХНПУ им. Г. С. Сковороды)

Публикуется по решению ученого совета Национального технического университета

«Харьковский политехнический институт», протокол № 4 от 8.05.2011 г.

Редакторы: Доктор филологических наук, профессор Дубичинский Владимир Владимирович (Кафедра украинского, русского языков и прикладной лингвистики НТУ «ХПИ», Харьковское лексикографическое общество при НТУ «ХПИ», Украина),

Доктор филологических наук, профессор Ройтер Тильманн (Институт славистики Клагенфуртского университета, Австрия).

Редакционный совет: К. Я. Авербух, д-р филол. наук, проф. (Россия, Москва)

Л. Н. Беляева, д-р филол. наук (Россия, Санкт-Петербург) Б. Зинкевич-Томанек, канд. филол. наук (Польша, Краков) Т. А. Космеда, д-р филол. наук, проф. (Украина, Дрогобыч, Польша, Познань) И. А. Малышева, д-р филол. наук, проф. (Россия, Санкт-Петербург) Р. Ю. Намитокова, д-р филол. наук, проф. (Россия, Майкоп) А. А. Поликарпов, д-р филол. наук, проф. (Россия, Москва) А. Пстыга, д-р филол. наук, адъюнкт (Польша, Гданьск) Л. В. Рычкова, канд. филол. наук, доц. (Беларусь, Гродно) И. А. Стернин, д-р филол. наук, проф. (Россия, Воронеж) Л. В. Струганец, д-р филол. наук, проф. (Украина, Тернополь) М. И. Чернышева, д-р филол. наук, проф. (Россия, Москва) Л. Л. Шестакова, канд. филол. наук (Россия, Москва) В. К. Щербин, канд. филол. наук (Беларусь, Минск)

Wort und Wörterbuch. Vocabulum et vocabularium. Band 12: Aktuelle Probleme der Lexikographie. / Herausgegeben von Volodymyr Dubichynskyi und Tilmann Reuther – Charkiv: Verlag "Lehrbuch NTU "ChPI"", 2011 – 230 S.

У збірнику представлено результати досліджень з різних аспектів теорії та практики словникарства.

Розглядаються проблеми та результати використання комп’ютерних технологій у лексикографії, практика застосування словникових продуктів у наукових і дидактичних цілях. Основу збірника складають матеріали, надіслані на XI Міжнародну наукову конференцію «Сучасні проблеми лексикографії» (Харків, 31.05–01.06.2011).

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium : сб. науч. трудов по лексико-графии. Вып. 12 / под ред. В. В. Дубичинского и Т. Ройтера. – Харьков : Видавництво «Підручник НТУ “ХПІ”», 2011 – 230 с.

ISBN 978-966-2426-09-0 В сборнике представлены результаты исследований по различным аспектам теории и практики

лексикографии. Рассматриваются проблемы и результаты использования компьютерных технологий в лексикографии, практика применения словарных продуктов в научных и дидактических целях. Основу сборника составляют материалы, присланные на XI Международную научную конференцию «Современные проблемы лексикографии» (Харьков, 31.05–01.06.2011).

УДК 81'374(08) ББК 81.04

© Авторы статей, 2011 © В. В. Дубичинский, Т. Ройтер, редакторы, 2011

ISBN 978-966-2426-09-0 © НТУ «ХПИ», 2011

С48

Page 3: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие .........................................................................................................................................6

РАЗДЕЛ 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ЛЕКСИКОГРАФИИ Чернышева М. И. Параметры лексикографической критики ..........................................................................................7 Шчэрбін В. К. Некаторыя аспекты агульнай тэорыі лексікаграфіі..........................................................................10 Стернин И. А. Контрастивный анализ и лексикография ..........................................................................................14 Забашта Р. В. Принципы и формы функционального идеографирования номинативной системы....................18 Некипелова И. М. К вопросу о разграничении понятий омонимия и полисемия в диахроническом аспекте и в лексикографической практике .....................................................................................................23 Малышева И. А. Проблемы использования новых публикаций памятников делового письма XVIII века в лексикографической практике ........................................................................................................26

РАЗДЕЛ 2. КОМПЬЮТЕРНАЯ ЛЕКСИКОГРАФИЯ И ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ БАЗЫ ДАННЫХ Беляева Л. Н. Современные терминологические базы данных: проблемы и перспективы .................................32 Буцева Т. Н., Карева О. М. Новые иноязычные заимствования в славянских языках (параметры описания и систематизация в лингвистической БД).........................................................................................36 Кукушкина О. В., Поликарпов А. А., Суровцева Е. В. Электронный корпус текстов художественных произведений А. П. Чехова: принципы организации и возможности лексикографического использования ...............................................39 Кукушкина О. В., Суровцева Е. В. Принципы создания «частотного грамматико-семантического словаря языка произведений А. П. Чехова (с приложением электронного корпуса текстов)» .....................................................42 Рылова А. А. Современная работа лексикографа в мире, где электронное и мобильное использование словарей становится доминирующим ...............................................................................................45 Струганець Л. В. Систематизація побутової лексики української літературної мови у базах даних авторської комп’ютерної програми ......................................................................................................................51 Шульгіна В. І. Термінологічний словник як основа укладання інформаційно-пошукового тезауруса ...............55 Любецкая К. П. Зводны нямецка-беларускі тэрміналагічны слоўнік: канцэпцыя, спецыфікацыя пошукавых заданняў, пашыраны доступ...............................................................................................................58 Некипелова И. М., Зарифуллина Э. Г. О реализации проекта электронного историко-этимологического словаря ..................................62 Трегубова Е. Н., Емельянова М. В. Кубанский диалектный корпус: принципы построения и программное обеспечение .................66

РАЗДЕЛ 3. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ЛЕКСИКОГРАФИИ Маклакова Е. А. Лексикографическое описание наименований лиц в двуязычных контрастивных словарях (на материале русского и английского языков)................................................................................71

Page 4: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

4

Дубичинский В. В., Ройтер Т. Лексикографический проект «русско-немецкий словарь лексических параллелей» ...................74 Шульга Н. В. Структура толково-переводного двуязычного словаря редупликативных образований .............77 Долгова А. О. Лексикографирование устойчивых сравнений (к проекту составления словаря русских устойчивых сравнений с английскими и немецкими эквивалентами) ...........................................80 Алексеенко М. А., Белоусова Т. П., Литвинникова О. И. Принципы лексикографического описания отфразеологической лексики современного русского языка .....................................................................................................................................84 Шумарин С. И. Лексикографический аспект изучения аббревиатур ........................................................................88 Данчишина Т. М. Проблема лексикографического описания акронимов ....................................................................92 Добосевич У. Б., Глібчук Н. М. Лексикографічне опрацювання явища міжчастиномовної омонімії ..............................................96 Зінкевич-Томанек Б. Кількісно-іменні словосполучення у сучасній українській мові та лексикографічна практика .99 Радзієвська С. О. Опозиція матеріальне – духовне змісту концепту home: лексикографічний аспект ..................103 Тимошик Г. В. Біблієантропоніми новозавітного тексту в лексикографічному опрацюванні (на матеріалі перекладів Святого Письма українською мовою кінця ХІХ – ХХ століть).................................107 Ларина Л. И. Из словаря курских говоров: глагольная лексика ..........................................................................110 Малыхина Т. М., Летапурс Т. В., Писарева Л. Е. Диалектные лексикографические материалы как основа этимологических и этнолингвистических изысканий (на примере лексемы кукла) .................................................115 Пстыга А. Tекст и cловарь: к проблеме межкультурной коммуникации.......................................................119 Космеда Т. А. Потенціал сучасної лексикографії і прагмалінгвістики в осмисленні статусу конотативних графем ................................................................................................................................................123 Палиця Г. С. Штрихи до концепції словника педагогічних паремій (на матеріалі української, російської та німецької мов) ...............................................................................................................................126 Осіпова Т. Ф. Пареміографічна концепція І. Франка як підґрунтя лексикографічних інновацій у ракурсі прагматично зорієнтованої лінгвістики ..........................................................................................130 Головина Л. И. Принципы отбора слов и методика работы со словообразовательным словарем в начальных классах..........................................................................................................................135

РАЗДЕЛ 4. ТЕРМИНОГРАФИЯ Вакуленко М. О. Термін ґі термінологія: сучасні уявлення та концепції .................................................................140 Гінзбург М. Д. Термінологічні стандарти як дієвий інструмент поліпшення якості фахових текстів ...............146 Авербух К. Я. Дифференциация средств специальной номинации и дифференцированный подход к их описанию в словарях.................................................................................................................150

Page 5: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

5

Боярова Л. Г. Кодифікування термінолексики в загальномовних словниках .....................................................154 Гінзбург М. Д. Особливості української мови, на які треба зважати, укладаючи термінологічні словники .....159 Михайлова Т. В. Назви осіб за видом діяльності в українській тлумачній термінографії ......................................163 Нікуліна Н. В. Термінографічні видання транспортної галузі в діахронії і синхронії ........................................169 Козловская Н. В. К вопросу о специфике философских терминов и их определений .............................................173 Грищенко Е. В., Лебедева М. В. Об учебном словаре медицинской терминологии области педиатрии ........................................178 Ляховин О. Б. Cловник «мови туризму» як актуальна проблема сучасної лексикографії (на матеріалі української, російської та німецької мов) .......................................................................................180 Хеллер К., Ройтер Т. Составление электронного русско-немецкого словаря железнодорожной терминологии ........183 Васенко Л. А. Термінографія у навчальному процесі опанування фахової мови ...............................................189

РАЗДЕЛ 5. АВТОРСКАЯ ЛЕКСИКОГРАФИЯ Шестакова Л. Л. , Кулева А. С. Из опыта работы над «Словарем языка русской поэзии ХХ века»: проблемы и решения ........193 Изотов В. П. Словари новых слов одного автора: состояние и перспективы ....................................................196 Гукова Л. Н., Фомина Л. Ф. Лексикографирование авторской презентации топонимов в творческом наследии А. С. Пушкина ...................................................................................................................................199 Фомина Л. Ф., Орлов В. В. Лексикографическая презентация топонимов романа М. А. Булгакова «Жизнь господина де Мольера»............................................................................................................................................202 Намитокова Р. Ю. Авторские новообразования Евгения Евтушенко как объект лексикографирования ................207 Туранина Н. А. Особенности афористики В. Токаревой (на материале «Словаря афоризмов В. Токаревой»)..209 Дзятко Д. В. Слоўнік лексікі чатырох вёсак Івана Бялькевіча ............................................................................210 Рогозина В. И. Имя собственное как самостоятельный объект описания в словаре писателя (на примере топонима ЕВРОПА) ..........................................................................................................................214 Курносова И. М. О формировании словника авторского диалектно-просторечного словаря ................................218

ХАРЬКОВСКОЕ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО................................................223

СБОРНИКИ НАУЧНЫХ ТРУДОВ ХАРЬКОВСКОГО ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА.......................................................................................................................................224

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРОВ-ЧЛЕНОВ ХАРЬКОВСКОГО ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА.......................................................................................................................................225

Page 6: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

6

ПРЕДИСЛОВИЕ

Уважаемые читатели!

Вашему вниманию предлагается сборник научных трудов «Vocabulum et vocabularium» («Слово и словарь»), вып. 12, посвященный основным вопросам науки о словарях.

Первый раздел «Методологические вопросы лексикографии» посвящен концепту-альным (общенаучным, философским, критическим и др.) проблемам создания словарей.

Во втором разделе «Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных» представлены новые исследования и разработки, связанные с новыми электронными технологиями. Статьи этого раздела свидетельствуют о том, что компьютерный принцип исследования может быть применен и в толковой, и в авторской, и в терминологиче-ской, и в диалектной, и в историко-этимологической, и в учебной лексикографии.

Третий раздел «Лингвистические вопросы лексикографии» объединяет научные исследования и практические наработки авторов по описанию различных языковых (морфологических, синтаксических, историко-этимологических, диалектных, учебных и др.) явлений в словарной форме.

Четвертый раздел «Терминография» посвящен изучению, созданию и использова-нию специальных словарей. Терминологическая лексикография сегодня – одна из быстро развивающихся отраслей словарного дела, что подтверждает тематика статей данного раздела: от научных проблем описания и практических предложений по лексикографированию отдельных терминосистем до использования терминологиче-ских словарей в учебном процессе.

В пятом разделе собраны статьи, посвященные разработке словарей авторских ново-образований и лексикографическому описанию языка писателей: А. С. Пушкина, поэтов начала ХХ века, М. А. Булгакова, И. Белькевича, В. Токаревой, Евг. Евтушенко и др.

Авторами предлагаемого сборника являются ведущие специалисты-лексикографы (теоретики и практики) из Украины, России, Беларуси, Польши и Австрии.

Редакторы будут благодарны Вам за критические замечания по тем или иным аспектам составления сборника. Комментарии просим направлять по электронным адресам:

[email protected] или [email protected]

Владимир Дубичинский (Харьков, Украина) Тильманн Ройтер (Клагенфурт, Австрия)

Page 7: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 1

РАЗДЕЛ 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ЛЕКСИКОГРАФИИ

М. И. Чернышева (Москва)

ПАРАМЕТРЫ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЙ КРИТИКИ Статья посвящена дальнейшей разработке понятия «лексикографическая критика» – од-

ного из важнейших направлений теории лексикографии. Рассмотрена содержательная часть лексикографической критики (количество информации, качество информации, эффектив-ность представления информации в словаре, критерий оценки концепции словаря). Предложе-но разделение на «внешнюю лексикографическую критику» и «внутреннюю лексикографиче-скую критику» и выявлены основные параметры лексикографической критики: научные обсу-ждения, рецензии и отзывы разного типа (краткие рецензии-аннотации, обзорные, исследова-тельского характера, авторецензии и др.), определен характер лексикографической критики (научный–ненаучный, объективный–субъективный, конструктивный–деструктивный). Затро-нут исторический аспект лексикографической критики.

Предлагаемое исследование ориентиро-

вано на новый проект Комиссии по лексико-логии и лексикографии при Международном комитете славистов с рабочим названием «Критика в славянской лексикографии», це-лью которого является дальнейшее совер-шенствование теории славянской лексико-графии.

В предыдущей работе Комиссии «Тео-рия и история славянской лексикографии» [1], подготовленной международным коллек-тивом славистов к XIV Международному съезду славистов в Охриде (Македония), в очерках, посвященных лексикографии от-дельной славянской страны, продемонстри-рованы лексикографические достижения всех славянских стран и представлены ос-новные направления теории лексикографии: история национальной лексикографии (сюда включается рассмотрение важного с точки зрения истории лексикографии понятия «традиция»), словарная типология (типы словарей), основные параметры (или элемен-ты) словаря, организация словарей, способы

построения словарной статьи, отбор и объем источников конкретного словаря или опре-деленного типа словарей, взаимосвязь и взаимовлияние лексикографий разных сла-вянских стран, затронута проблема роли вы-дающегося слависта-лексикографа в форми-ровании и развитии словарного дела в кон-кретной славянской стране или в ряде сла-вянских стран; подняты и другие важные вопросы теоретического характера.

На встрече членов Комиссии, прохо-дившей весной 2009 г. в Московском госу-дарственном университете (МГУ), для новой разработки к следующему съезду славистов в 2013 г. в Минске (Белоруссия) заведующим кафедрой славянской филологии МГУ про-фессором В. П. Гудковым была предложена новая тема теоретического характера «Кри-тика в славянской лексикографии».

Следующее заседание Комиссии состоя-лось в октябре 2010 г. в Гродно (Белоруссия), где в историческом ракурсе были рассмотрены некоторые параметры понятия «лексикогра-фическая критика». Опорной базой нашего

Page 8: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 8

выступления («Из истории лексикографиче-ской критики: Словарь русского языка XI–XVII вв.») послужил соответствующий сло-варь, издающийся в Москве с 1975 г. (в на-стоящий момент опубликовано 28 выпусков), поскольку именно этот словарь в силу разных причин (в том числе ввиду хронологической длительности истории его создания и публи-кации) прошел через разные исторические эпохи и отражает в зависимости от времен-ного промежутка то или иное состояние сло-варной концепции и, соответственно, критики этой концепции, а также ее совершенствова-ние, приведшее, в конце концов, к тому, что последние 20 выпусков Словаря кардиналь-ным образом отличаются от первых.

Дальнейшая работа в данном направле-нии позволила выявить ряд параметров по-нятия «лексикографическая критика». Наше сегодняшнее видение данного вопроса не носит регламентирующего характера, наобо-рот, оно, как хотелось бы надеяться, станет стимулом для совместной разработки этого раздела теории лексикографии.

I. Содержательная часть лексикографи-ческой критики. В англоязычной теории лек-сикографии выделяются три критерия оцен-ки словарного труда, которые определяют «прицел» лексикографической критики: ко-личество информации, качество информации (здесь выделяются разные критерии, в том числе – критерий надежности, т. е. степень проверенности описываемого материала и т. д.), эффективность представления инфор-мации в словаре. В целом соглашаясь с этим, следует добавить также критерий оценки концепции словаря, поскольку именно изъяны недостаточно разработанной или изначально неудачной концепции могут привести к пол-ным или частичным провалам в решении по-ставленных задач.

Лексикографическая критика может быть «внешней» и «внутренней». И в том и другом случае речь идет о «научной кри-тике» (на «ненаучной критике» останавли-ваться не будем).

II. Внешняя научная лексикографичес-кая критика – представляет собой критику словаря или ряда словарей, близких в том или ином отношении, извне, со стороны на-учного сообщества.

К такого рода «критике» можно отнести научные обсуждения и дискуссии на разного рода встречах научного характера: съездах, конференциях, симпозиумах. На между-

народный уровень выносится обсуждение наиболее крупных лексикографических про-ектов: это выступления обобщающего иссле-довательского характера, посвященные сложному и ответственному лексикографиче-скому жанру (например, этимологическим словарям славянских языков), возникают дискуссии вокруг нового направления в об-ласти лексикографии или наиболее ориги-нальных трудов. Как правило, такого рода обсуждению на международном уровне предшествуют многократные встречи ученых на конференциях местного характера.

В академических институтах и крупных учебных заведениях для публикации лексико-графического (как и любого другого труда) необходимо прохождение обсуждения на заседаниях отдела или кафедры, а затем на Ученом совете данного учреждения, сопро-вождающихся чтением «внутренних» и «внешних отзывов», носящих характер науч-ных рецензий. Такого рода отзывы, как пра-вило, не публикуются, но они оказывают влияние на принятие решения о возможности печатания представленного лексикографи-ческого труда.

Среди параметров «внешней лексико-графической критики» наиболее значимый характер имеют «(внешние) рецензии», пуб-ликуемые в научных журналах академичес-кого типа. Помимо классического типа ре-цензий, обязательной частью которых счи-тается наличие критического разбора и вы-явление ошибок, бывают рецензии, носящие характер кратких отзывов, их могут называть «краткими рецензиями-аннотациями». Наи-более ценными для научного лексикографи-ческого сообщества оказываются рецензии, содержащие развернутую исследовательскую часть, т. е. рецензии исследовательского ха-рактера. В. К. Щербин, анализируя творчес-кое наследие О. Н. Трубачева, заметил, что среди 76 (разного характера) отзывов ученого на словари ряда языков находится 7 больших по объему журнальных статей исследова-тельского характера [2, с. 301]), представ-ляющих собой, по сути, исследовательские статьи-рецензии. Среди рецензий О. Н. Тру-бачева он выделил «краткие рецензии-аннотации», «рецензии-обзоры», в которых анализируются группы однотипных словарей (в таких рецензиях О. Н. Трубачев использо-вал исследовательский метод контрастивно-го анализа, подразумевающего параллельное чтение словарей, что способствовало дос-

Page 9: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 9

тижению нетривиальных результатов [2, с. 314–316]), а также рецензии, названные «монорецензиями», в которых анализирова-лись отдельные конкретные словари [2, с. 299–303]).

Внешняя критика, необходимая и важ-ная для развития и совершенствования лек-сикографического труда, представляется в виде рецензий или отзывов либо со стороны специалиста соответствующей области зна-ний (который не обязательно должен быть лексикографом), либо исходит от известных исследователей смежных областей знаний. Критика, осуществленная специалистом, – наиболее значима и существенна (сущност-на), она включает в себя рассмотрение всех параметров лексикографической деятельнос-ти, включая анализ концепции словаря и сравнение с другими словарями. Если критику ведет специалист смежной области науки, то она касается, как правило, отдельных пара-метров лексикографической деятельности (оптимальный выбор источников, уточнение толкований, характер цитации и др.) и часто рекомендательный характер.

Внешняя научная лексикографическая критика, по природе своей, носит объектив-ный характер, хотя возможны разного рода элементы субъективного свойства и даже появление политизированных моментов, что может полностью изменить начальную уста-новку на объективность, так что в ряде слу-чаев такого рода критика приобретает харак-тер ненаучной критики.

Научная критика, в свою очередь, может быть конструктивной и деструктивной. Кон-структивная научная критика содержится в отзывах и рецензиях специалистов, которые в процессе разбора анализируемого труда включаются в исследовательскую работу, что приносит большую пользу создателям словарей, которые могут учесть ее результаты в своей дальнейшей деятельности. Деструк-тивная критика, как правило, имеет целью показать столь существенные недостатки концепции словаря, приведшие к неисправ-ляемым ошибкам, что, по мнению критика (или критиков), не позволяет научному со-обществу пользоваться данным словарем в качестве надежного источника. Предполага-ется, что следствием возникновения деструк-тивной критики должно стать серьезное пре-дупреждение пользователям однотомного словаря или прекращение издания много-томного словаря.

III. Внутренняя лексикографическая критика – критика, развивающаяся внутри авторского лексикографического коллектива, неизвестная читателям словаря и его рецен-зентам; внутренняя критика – один из глав-ных двигателей развития: 1) словарной кон-цепции, допускающей элементы развития, и 2) содержательной части словаря. Внутрен-няя лексикографическая критика может раз-виваться под влиянием внешней, но может возникнуть независимо и осуществляться самостоятельно в ходе реализации много-томного лексикографического проекта, что демонстрирует творческую устремленность его создателей и жизнеспособность самого проекта.

К внутренней лексикографической кри-тике относится такой уникальный жанр как «авторецензия» [2, с. 303].

При создании нового словаря, как пра-вило, «изнутри» возникает потребность во «внешнем обсуждении» – это достигается путем публикации «Проспекта» конкретного словаря, что, с одной стороны, побуждает научное сообщество включиться в процесс совершенствования концепции нового слова-ря, а с другой, стимулирует развитие «внут-ренней критики».

IV. Лексикографическая критика имеет также исторический аспект рассмотрения и изучения. Исторический аспект лексикогра-фической критики относится к такому разделу теории лексикографии, как история лексико-графии. Он может разрабатываться теорети-ками лексикографии с двух сторон: 1) каким был взгляд современников на анализируемый лексикографический труд и 2) как оценивают этот труд потомки с точки зрения его места и роли в развития словарного дела.

V. К ведению лексикографической кри-тики относится вопрос, все чаще возникаю-щий в последнее время на лексикографи-ческих конференциях: о распространении некачественной «словарной продукции», яв-ляющейся результатом бурного развития «словарной индустрии», поскольку в связи с сиюминутными требованиями рыночной экономики масштабное использование неспе-циалистами компьютерной техники приво-дит не только к появлению словарей плохого качества, но к тому, что их производство становится неконтролируемым. В связи с этим следует заметить, что, хотя специалисты предпочитают заниматься анализом (осуще-ствлять критику) лексикографических трудов

Page 10: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 10

и лексикографических произведений (как достижений высокого класса), а не «словар-ной продукции», не имеющей отношения к классической лексикографии, настало время возродить проверенную временем практику предварительного (до публикации) рецензи-рования специалистами-лексикографами но-вых словарей, чтобы наличие рецензентов на обороте титула словаря становилось свое-образным «знаком качества» данного труда.

Литература

1. Теория и история славянской лексикографии. Научные материалы к XIV съезду славистов /

Отв. ред. М. И. Чернышева. – М.: Институт русско-го языка им. В. В. Виноградова РАН, 2008. – 468 с.

2. Щербин В. К. О. Н. Трубачев и научная критика словарей // Академик Олег Николаевич Трубачев. Очерки. Материалы. Воспоминания / Отв. ред. Е. П. Челышев. – М.: Наука, 2009. – С. 296–319.

Сведения об авторе:

Чернышева Маргарита Ивановна, доктор филологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института Русского языка им. В. В. Виноградова РАН (Москва), предсе-датель Комиссии по лексикологии и лексико-графии Международного комитета славистов.

В. К. Шчэрбін (Минск)

НЕКАТОРЫЯ АСПЕКТЫ АГУЛЬНАЙ ТЭОРЫІ ЛЕКСІКАГРАФІІ В статье рассматриваются 1) история формирования общей теории лексикографии и

2) роль и место этой теории в структуре современной металексикографии. Описываются отличия общей теории лексикографии от более частных лексикографических теорий и док-трин. Формулируются основные проблемы и задачи, которые призвана решать общая теория лексикографии.

Агульнавядома, што тэорыяй называецца

сістэма ідэй, палажэнняў, поглядаў, аспектаў, прынцыпаў і іншых канструктаў, пры дапа-мозе якіх упарадкуецца змест адпаведнай на-вукі або галіны ведаў. Пры гэтым у складзе любой тэорыі пры жаданні можна вылучыць тыя аспекты, якія раскрываюць гісторыю яе фарміравання, сучасную структуру тэорыі, яе праблематыку, катэгарыяльна-паняційны апа-рат, асноўныя функцыі і г. д. Паспрабуем вызначыць некаторыя з такіх аспектаў у складзе агульнай тэорыі лексікаграфіі.

Так, што датычыцца гістарычных аспектаў указанай тэорыі, то на думку ра-сійскага даследчыка В. І. Фаняковай, “агуль-ная тэорыя лексікаграфіі пачала развівацца ў працах акадэміка І. І. Сразнеўскага з сярэдзіны XIX ст.” [1, с. 119]. Разам з тым, у 1940 г. акадэмік Л. У. Шчэрба ў сваім славу-тым артыкуле “Вопыт агульнай тэорыі лек-сікаграфіі” пісаў аб стане развіцця агульнай тэорыі лексікаграфіі наступнае: “Хоць чала-вецтва вельмі даўно пачало займацца скла-даннем слоўнікаў розных тыпаў, аднак якой-небудзь агульнай лексікаграфічнай тэорыі, відаць, не існуе яшчэ і да цяперашняй пары. Прапануемы тут вопыт такой тэорыі не раз-лічвае цалкам запоўніць гэты прабел, а мае

на ўвазе толькі намеціць некаторыя асновы будучай тэорыі, у сувязі з чым ён натураль-на распадаецца на шэраг асобных эцюдаў” [2, с. 54].

Аднак з запланаванага Л. У. Шчэрбам шэрага эцюдаў, якія павінны былі скласці асновы агульнай тэорыі лексікаграфіі, ва ўказаным артыкуле быў надрукаваны толькі першы эцюд, прысвечаны разгляду асноўных тыпаў слоўнікаў. Наступныя эцюды, якія, на жаль, так і не былі надрукаваны, Л. У. Шчэрба планаваў прысвяціць “прыродзе слова, яго значэнню і выкарыстанню, яго сувязям з іншымі словамі той жа мовы, дзякуючы якім лексіка кожнай мовы ў кожны дадзены момант часу ўяўляе сабой пэўную сістэму, і, нарэшце, пабудове слоўнікавага артыкула ў сувязі з семантычным, граматычным і стылістычным аналізам слова” [3]. Тым не менш, і тое, што паспеў зрабіць Л. У. Шчэрба ў галіне агульнай тэорыі лексікаграфіі, на думку Ф. П. Саракалетава, на доўгі час вызначыла напрамкі яе развіцця. Апошні, у прыватнасці, лічыць, што “хаця Л. У. Шчэрба не пакінуў нам цэласнай, завершанай і ўнут-рана паяднанай канцэпцыі агульнай тэорыі лексікаграфіі, тым не менш многія з яго лексікаграфічных ідэй і назіранняў аказалі і

Page 11: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 11

працягваюць аказваць вырашальны ўплыў на развіццё савецкай лексікаграфіі” [4, с. 34].

Пасля Л. У. Шчэрбы да разгляду розных пытанняў агульнай тэорыі лексікаграфіі не раз звярталіся іншыя даследчыкі, прычым з самых розных краін свету. Напрыклад, Ф. П. Саракалетаў так вызначаў праблематыку даследаванняў у галіне агульнай тэорыі лек-сікаграфіі: “Уяўляецца жыццёва неабходнай паглыбленная распрацоўка асноўных пытан-няў тэорыі лексікаграфіі на канкрэтным матэрыяле. Сюды адносяцца праблемы, звя-заныя з вызначэннем ролі слоўнікаў у сучас-ным свеце, іх значэння для даследавання мовы і тэарэтычнага мовазнаўства; пытанні агульнай тэорыі лексікаграфіі, якія ўклю-чаюць у сябе такія аспекты вывучэння, як суадносіны лексікаграфіі з лексікалогіяй і іншымі лінгвістычнымі дысцыплінамі, лексіка-семантычная сістэма мовы і яе адлоюстраванне ў слоўніках розных тыпаў, нарматыўнасць у тлумачальным слоўніку і шырэй – адлюстраванне нормы і ўзусу ў слоўніку, суадносіны паняццяў літаратурнай мовы і слоўніка. Сюды адносяцца і многія праблемы, што датычацца прынцыпаў пабудовы слоўнікаў розных тыпаў: фарма-ванне словаспіса, структура слоўніка, пабу-дова слоўнікавага артыкула, раскрыццё значэнняў слова, тлумачэнне, характарыс-тыка асаблівасцей ўжывання слова; распра-цоўка прынцыпаў апісання слоў розных лексіка-граматычных класаў і многія іншыя агульныя і прыватныя пытанні складанай і разнастайнай лексікаграфічнай праблема-тыкі” [5, с. 31].

У сваю чаргу, нямецкі даследчык Г. Е. Віганд лічыць, што металексікаграфія складаецца з чатырох наступных радзелаў: гісторыі лексікаграфіі, агульнай тэорыі лексікаграфіі, даследавання слоўнікавага выкарыстання і крытыкі слоўнікаў [6, с. 15]. Пры гэтым агульная тэорыя лексікаграфіі, на яго думку, уключае ў сябе наступныя раздзелы: “А. Агульны раздзел (мэты слоўні-каў; сувязі з іншымі тэорыямі; гістарычна абумоўленыя прынцыпы лексікаграфіі); Б. Тэорыя арганізацыі (арганізацыя працы ў розных галінах лексікаграфічнай дзейнасці); В. Тэорыя лексікаграфічных даследаванняў мовы (збор дадзеных; апрацоўка дадзеных; камп’ютарная падтрымка); Г. Тэорыя лексікаграфічнага апісання мовы (слоўніка-вая тыпалогія; тэксталагічная тэорыя слоўні-кавых тэкстаў)” [7].

На наш погляд, разглядам ключавых пытанняў агульнай тэорыі лексікаграфіі ў працах даследчыкаў з розных краін свету праблематыка сучаснай металексікаграфіі не вычэрпваецца. Сёння поруч з агульнай тэорыяй лексікаграфіі (і нават апярэджваючы апошнюю ў пэўных адносінах) паспяхова развіваюцца дзесяткі больш вузкіх па сваім паняційным змесце лексікаграфічных тэорый, якія выступаюць тэарэтычным пад-муркам канкрэтных слоўнікавых напрамкаў (перакладной лексікаграфіі, тлумачальнай лексікаграфіі, энцыклапедыстыкі, статыстыч-най лексікаграфіі і інш.) і практычнай рас-працоўкі розных частак слоўніка. У прыват-насці, да ліку прыватных лексікаграфічных тэорый, якія з’яўляюцца неад’емнай часткай адпаведных слоўнікавых напрамкаў, можна аднесці наступныя тэарэтычныя дактрыны: тэорыю агульнай лексікаграфіі [8, с. 135]; тэорыю энцыклапедыстыкі [9, с. 4; 10]; тэо-рыю фразеалагічнай лексікаграфіі [11, с. 191] або тэорыю фразеаграфіі [12, с. 37]; тэорыю ўкладання ідэаграфічных слоўнікаў і тэзаўру-саў [13, с. 64; 14, с. 15; 15, с. 279]; тэорыю гістарычнай лексікаграфіі [16]; тэорыю вылічальнай ці статыстычнай лексікаграфіі [17, с. 116] або тэорыю складання слоўнікаў-мінімумаў [18, с. 134]; тэорыю тэрмінаграфіі [19] або тэорыю складання тэрміналагічных слоўнікаў [20, с. 287]; тэорыю вучэбнай лексікаграфіі [21, с. 4; 22, с. 95; 23, с. 49; 24, с. 154; 25, с. 315]; камп’ютарную металексі-каграфію [26, с. 333]; тэорыю дыялектных слоўнікаў [27] або дыялектную металексіка-графію [28]; тэорыю аўтарскай (пісьмен-ніцкай) лексікаграфіі [29, с. 41; 30, с. 169]; тэорыю сістэмнай лексікаграфіі [31, с. 63]; тэорыю дэрывацыйнай лексікаграфіі [32]; тэо-рыю кагнітыўнай лексікаграфіі [33, с. 306]; тэорыю супастаўляльнай фразеаграфіі [34, с. 321] і многія інш.

У сваю чаргу, да ліку прыватных лексі-каграфічных тэорый, якія служаць тэарэтыч-най асновай для практычнай распрацоўкі розных частак і кампанентаў слоўніка, можна аднесці наступныя тэарэтычныя дактрыны: тэорыю мінімізацыі рэестра вучэбнага слоў-ніка [35, с. 131–159]; тэорыю левай часткі слоўніка і тэорыю правай часткі слоўніка [36, с. 28]; тэорыю лексічнага фону як асновы лінгвакраіназнаўчай лексікаграфіі [37, с. 190]; тэорыю стылістычных сродкаў, выкарыстоў-ваемых у слоўніках [38, с. 13]; тэорыю дэфі-ніцыі як асноўнага сродку лексікаграфічнай

Page 12: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 12

семантызацыі слова [39; 40]; тэорыю тэрмінаг-рафічнай семантызацыі [41, с. 7] і многія інш.

На жаль, грунтоўныя параўнальныя даследаванні асаблівасцей гэтых вузкагаліно-вых або аспектных лексікаграфічных тэорый да цяперашняга часу не праводзяцца па тых жа самых прычынах, якія, на думку фінскага даследчыка Э. Саарынена, перашкаджаюць і параўнальнаму вывучэнню існуючых семан-тычных тэорый: “Параўнанне тэорый – жанр, не вельмі распаўсюджаны ў сучаснай семан-тыцы; кожны даследчык працуе ў рамках свайго канцэптуальнага апарату, і абмерка-ванне “чужых” падыходаў калі і прысутнічае, то больш нагадвае партызанскую вайну, якая вядзецца з фіксаванага каманднага пункта, чым сапраўднае метатэарэтызаванне, якое шукае агульную мэту” [42, с. 121]. Між тым, не падлягае сумненню, што ўсе пералічаныя вышэй вузкагаліновыя або аспектныя лексікаграфічныя тэорыі маюць як агульныя, так і спецыфічныя часткі ў сваёй будове. Так, шмат у чым падобнай у розных прыватных лексікаграфічных тэорыях з’яўляецца іх агульная структурная будова: практычна ў кожнай прыватнай лексікаграфічнай тэорыі вылучаюцца такія раздзелы, як слоўнікавая лексікалогія, тыпалогія слоўнікаў, лексіка-графічная параметрыя, арганізацыя слоўні-кавай працы, навуковая крытыка слоўнікаў, слоўнікавая метадалогія, гісторыя слоўнікаў пэўнага тыпу і інш. На карысць такога выва-ду сведчаць адзначаныя даследчыкамі шмат-лікія супадзенні, для прыкладу, паміж будовай тэорыі агульнай лексікаграфіі і будовай тэорыі дыялектнай лексікаграфіі [43, с. 84; 44, с. 107; 45, с. 226].

У той жа самы час існуючыя вузкагалі-новыя або аспектныя лексікаграфічныя тэо-рыі адрозніваюцца аб’ектамі і метадамі свайго даследавання, паняційным зместам вылучаемых у іх рамках раздзелаў. Калі, напрыклад, тыпалогія аўтарскіх або пісьмен-ніцкіх слоўнікаў будуецца, у першую чаргу, з улікам аўтарскай і жанравай прыналежнасці літаратурных тэкстаў, пакладзеных у іх аснову [46; 47], то для тыпалогіі тэрмінала-гічных слоўнікаў найбольш важным з’яўля-ецца іх суаднесеннасць з паняційнай сістэмай той або іншай галіны спецыяльных ведаў [48]. У сваю чаргу, калі спецыялісты ў галіне тэо-рыі аўтарскай лексікаграфіі і тэорыі тэрміна-графіі аддаюць перавагу тэксталагічнаму аналізу пісьмовых крыніц, то многія пала-жэнні тэорыі дыялектнай лексікаграфіі сфар-

муляваны ў выніку ажыццяўлення палявых даследаванняў дыялектнага маўлення, пад час якіх вяліся запісы вусных адказаў носьбі-таў гаворкі на загадзя вызначаныя пытанні.

На наш погляд, спецыфіку агульнай тэорыі лексікаграфіі, у адрозненне ад пера-лічаных вышэй вузкагаліновых або аспект-ных лексікаграфічных тэорый, складае пад-крэсленая ўвага да разгляду наступных пы-танняў: а) выяўленне структуры сучаснай слоўнікавай справы [49; 50; 51; 52]; б) выз-начэнне ролі, межаў і функцый тэарэтычнай і практычнай лексікаграфіі [53, с. 196–266; 54, с. 205–24; 55, с. 33–41; 56, с. 259; 57, с. 26; 58; 59]; в) вывучэнне шляхоў і механізмаў узаемадзеяння лексікаграфіі з разнастайнымі мовазнаўчымі дысцыплінамі і іншымі галіна-мі спецыяльных ведаў (інфарматыкай, крыні-цазнаўствам, бібліятэказнаўствам, журналіс-тыкай, літаратуразнаўствам, культуралогіяй, навуказнаўствам, філасофіяй, сацыялогіяй і інш.) [60; 61]; г) распрацоўка метамовы і паняційна-тэрміналагічнага апарату лексіка-графіі [62; 63]; д) даследаванне ўзаема-адносін і ўзаемадачыненняў розных нацыяна-льных лексікаграфій [64; 65; 66]. Дарэчы, вельмі падобныя апісанні ключавых аспектаў (гістарычнага, структурнага, функцыяна-льнага і інш.) агульнай тэорыі лексікаграфіі можна сустрэць і ў працах іншых спецыя-лістаў па праблемах металексікаграфіі [67, с. 110].

Такім чынам, разгляд нават некаторых аспектаў агульнай тэорыі лексікаграфіі даз-валяе вылучыць шэраг нявырашаных да цяперашняга часу металексікаграфічных праблем: 1) праблему напісання дастаткова поўнай гісторыі фарміравання агульнай тэорыі лексікаграфіі; 2) праблему вызначэн-ня месца агульнай тэорыі лексікаграфіі ў сістэме металексікаграфічных ведаў; 3) праб-лему адасаблення агульнай тэорыі лексіка-графіі ад больш прыватных лексікаграфічных тэорый і тэарэтычных дактрын; 4) праблему выяўлення і апісання структуры, праблема-тыкі і асноўных функцый агульнай тэорыі лексікаграфіі; 5) праблему распрацоўкі катэгарыяльна-паняційнага апарату агульнай тэорыі лексікаграфіі і інш.

Літаратура

1. Фонякова О. И. Очерк развития писательской лек-сикографии в отечественном языкознании (1883–1990) //Из истории науки о языке: Межвузовский сборник. Памяти проф. Ю. С. Маслова. – СПб., 1993. – С. 113–134.

Page 13: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 13

2. Щерба Л. В. Опыт общей теории лексикографии // Щерба Л. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. – Т. 1. – Л., 1958. – С. 54–91.

3. Тамсама. 4. Сороколетов Ф. П. Л. В. Щерба и проблемы совре-

менной лексикографии //Научные доклады высшей школы: Филологические науки. – 1980. – № 4. – С. 30–34.

5. Тамсама. 6. Wiegand H. E. On the Structure and Contents of a

General Theory of Lexicography //Lexicographica. Se-ries Major 1. “Lexeter 83”. Proceedings: Papers from the International Conference on Lexicography at Exe-ter, 9–12 Sept. 1983 /Ed. by R. R. Hartmann. – Tübin-gen, 1984. – P. 13–17.

7. Тамсама. 8. Комарова З. И., Плотникова Г. Н. Толковый сло-

варь в общей лексикографии и терминографии //Современная лексикография: глобальные пробле-мы и национальные решения: Материалы VII Меж-дународной школы-семинара. – Иваново, 2007. – С. 134–137.

9. Кантор И. М. Педагогическая лексикография и лексикология. – М., 1968.

10. Денисов П. Н. Энциклопедистика и лексикография: опыт истории, теории и практики. – М., 1990.

11. Эмирова А. М. К основам фразеологической идео-графии //Теоретические проблемы семантики и ее отражения в одноязычных словарях. – Кишинев, 1982. – С. 191–194.

12. Аюпова Р. А. Фразеологическая дефиниция в одно-язычном словаре //Современная лексикография: глобальные проблемы и национальные решения: Материалы VII Международной школы-семинара. – Иваново, 2007. – С. 36–38.

13. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. – М., 1976. – 356 с.

14. Городецкий Б. Ю. Проблемы и методы современ-ной лексикографии //Новое в зарубежной лингвис-тике. – Вып. XIV. – М., 1983. – С. 5–22.

15. Селіванова О. Сучасна лінгвістика: термінологічна енциклопедія. – Полтава, 2006. – 716 с.

16. Теория и практика русской исторической лексико-графии /Ред. Г. А. Богатова, Г. Я. Романова. – М., 1984.

17. Андрющенко В. М. Концепция и архитектура Ма-шинного фонда русского языка /Отв. ред. А. П. Ершов. – М., 1989. – 200 с.

18. Даунене З. П. Специфика единого лексического минимума русского языка для национальной сред-ней школы //Проблемы учебной лексикографии и обучения лексике. Сборник статей /Под ред. П. Н. Денисова и В. В. Морковкина. – М., 1978. – С. 132–137.

19. Felber H. The general theory of terminology and termi-nography //Infoterm Series 7. – Munchen etc., 1982.

20. Герд А. С. Научно-техническая лексикография //Прикладное языкознание: Учебник /Отв. ред. А. С. Герд. – СПб., 1996. – С. 287–307.

21. Денисов П. Н. Очерки по русской лексикологии и учебной лексикографии. – М., 1974. – 256 с.

22. Вайгла Э. А. Об одном типе школьного двуязыч-ного словаря //Проблемы учебной лексикографии и обучения лексике. Сборник статей /Под ред. П. Н. Денисова и В. В. Морковкина. – М., 1978. – С. 95–97.

23. Малаховский Л. В. Принцип градуальности в учеб-ной лексикографии //Проблемы учебной лексико-графии и обучения лексике. Сборник статей / Под

ред. П. Н. Денисова и В. В. Морковкина. – М., 1978. – С. 48–53.

24. Скопина М. А. Проблема минимизации словарного состава в русской лингводидактике //Проблемы учебной лексикографии и обучения лексике. Сбор-ник статей /Под ред. П. Н. Денисова и В. В. Мор-ковкина. – М., 1978. – С. 148–155.

25. Марусенко М. А. Учебная лексикография // При-кладное языкознание: Учебник / Отв. ред. А. С. Герд. – СПб., 1996. – С. 308–317.

26. Docherty V., Ulrich H. Computational metalexico-graphy in practice-corpus-based support for the revi-sion of a commercial dictionary //Proceedings EURALEX. – Li`ege (Belgium), 1998. – № 8. – P. 333–346.

27. Аванесов Р. И. К теории диалектных словарей //Cercetari de lingvistica. – 1958. – № 3. (Supliment). – P. 53–57.

28. Шчэрбін В. К. Беларуская дыялектная металексіка-графія //Дыялекталогія і гісторыя беларускай мовы: Матэрыялы Міжнароднай навуковай канферэнцыі. – Мн., 2008. – С. 226–233.

29. Шестакова Л. Л. Авторский словарь в аспекте лек-сикографической типологии //Русистика сегодня. – 1998. – № 1-2. – С. 41–52.

30. Белякова И. Ю. Русскоязычная авторская лексико-графия: история, типология, современный этап раз-вития //Преподаватель. XXI век. – 2008. – № 4. – С. 167–175.

31. Иомдин Б. Л. Вторая Международная конференция по модели “СмыслТекст” //Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. – 2006. – Т. 65. – № 1. – С. 63–67.

32. Зайкова Е. С. Русская деривационная лексикогра-фия: история, теория, практика. Автореф. дис. … канд. филол. наук. – Екатеринбург, 2008. – 23 с.

33. Ривелис Е. И. Словарь в свете когнитивной лин-гвистики //Studia linguistica cognitiva. – Вып. 2: Наука о языке в изменяющейся парадигме знания. – Иркутск, 2009. – С. 304–350.

34. Авдеева О. И. К проблеме составления идеографи-ческого русско-адыгейского и адыгейско-русского словаря фразеологических аналогов //Проблемы истории, филологии, культуры. – 2009. – № 2. – С. 319–322.

35. Денисов П. Н. Очерки по русской лексикологии и учебной лексикографии. – М., 1974. – 256 с.

36. Денисов П. Н. Практика, история и теория лексико-графии в их единстве и взаимообусловленности //Проблемы учебной лексикографии и обучения лексике. Сборник статей /Под ред. П. Н. Денисова и В. В. Морковкина. – М., 1978. – С. 25–33.

37. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Лингвострано-ведческая теория слова. – М., 1980. – 320 с.

38. Петрищева Е. Ф. Стилистически окрашенная лек-сика русского языка /Отв. ред. Т. Г. Винокур. – М., 1984. – 223 с.

39. Crangle C. What words mean: some considerations from the theory of definition in logic //Journal of Liter-ary Semantics. An International Review. – 1992. – Vol. XXI. – № 1. – P. 17–26.

40. Шилова Е. В. Терминологическая дефиниция как метатекст в русскоязычной и англоязычной научно-технической литературе: Автореф. дис. … канд. филол. наук. – Екатеринбург, 2005. – 24 с.

41. Комарова З. И. Методология и методика термино-графической семантизации //Современные пробле-мы лексикографии: Сборник научных трудов / Под

Page 14: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 14

ред. В. В. Дубичинского, С. В. Вакуленко, А. И. Да-ниленко. – Харьков, 1992. – С. 5–8.

42. Сааринен Э. О метатеории и методологии семанти-ки //Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. 18. Логический анализ естественного языка /Пер. с англ.; Под общ. ред. В. В. Петрова. – М., 1986. – С. 121–138.

43. Сороколетов Ф. П., Кузнецова О. Д. Очерки по рус-ской диалектной лексикографии. – Л., 1987. – 232 с.

44. Міхайлаў П. А. Беларуская дыялектная лексіка-графія. Гісторыя, сучасны стан і перспектывы //Badania dialect`ow i onomastyki na pograniczu polsko-wschodnioslowia`nskim /Pod red. M. Kondra-tiuka. – Bialystok, 1995. – S. 107–120.

45. Шчэрбін В. К. Беларуская дыялектная металексіка-графія //Дыялекталогія і гісторыя беларускай мовы: Матэрыялы Міжнароднай навуковай канферэнцыі. – Мн., 2008. – С. 226–233.

46. Шчэрбін В. К. Ад пісьменніцкіх глос – да поўных слоўнікаў мовы пісьменніка //Роднае слова. – 2003. – № 11. – С. 16–21.

47. Шчэрбін В. К. Ад поўных слоўнікаў мовы пісьмен-ніка – да гіпертэкставых і ідэаграфічных слоўнікаў моўнай асобы пісьменніка //Роднае слова. – 2004. – № 2. – С. 42–48.

48. Щербин В. К. Основные направления белорусской терминографии //Славянское терминоведение (Мо-сква). – 2009. – № 1. – С. 25–27.

49. Wiegand H. E. On the Structure and Contents of a General Theory of Lexicography //Lexicographica. Se-ries Major 1. “Lexeter 83”. Proceedings: Papers from the International Conference on Lexicography at Exe-ter, 9–12 Sept. 1983 /Ed. by R. R. Hartmann. – Tübin-gen, 1984. – P. 13–17.

50. Морковкин В. В. Об объеме и содержании понятия «теоретическая лексикография» //Вопросы языко-знания. – 1987. – № 6. – С. 33–41.

51. Щербин В. К. Структура восточнославянской лек-сикографии в конце ХХ столетия //Слово и словарь = Vocabulum et vocabularium: Сборник научных трудов по лексикографии / Отв. ред.: Л. В. Рычкова, В. Л. Воронович. – Гродно, 2007. – С. 24–27.

52. Шчэрбін В. К. Асноўныя складнікі беларускай лек-сікаграфіі //Роднае слова. – 2009. – № 2. – С. 38–45.

53. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Лингвострано-ведческая теория слова. – М., 1980. – 320 с.

54. Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. – М., 1980. – 253 с.

55. Морковкин В. В. Об объеме и содержании понятия «теоретическая лексикография» //Вопросы языко-знания. – 1987. – № 6. – С. 33–41.

56. Гак В. Г. Лексикография //Лингвистический энцик-лопедический словарь. – М., 1990. – С. 258–259.

57. Шчэрбін В. К. Тэарэтычныя праблемы беларускай лексікаграфіі. – Мн., 1996. – 141 с.

58. Дубичинский В. В. Основные функции словарей //Слово и словарь = Vocabulum et vocabularium: Сборник научных трудов по лексикографии / Отв. ред.: Л. В. Рычкова, И. А. Усаченко. – Гродно, 2009. – С. 3–6.

59. Щербин В. К. Роль теоретического знания в струк-туре современной лексикографии //Новое в теории и практике лексикографии: синхронный и диахрон-ный подходы: материалы VIII Международной школы-семинара. – Иваново, 2009. – С. 282–286.

60. Третьякова Г. Н. Взаимодействие когнитивного и культурологического аспектов в современной лек-сикографии //Vocabulum et vocabularium: Сборник научных трудов по лексикографии / Отв. ред. В. В. Дубичинский. – Вып. 5. – Гродно, 1998. – С. 95–98.

61. Gouws R. H. Lexicology and lexicography: State- of-the-art paper. Milestones in metalexicography // XVII International Congress of Linguists: Abstracts. – Prague, 2003. – P. 43.

62. Гуліцкі М. Ф. З назіранняў над тэрміналогіяй лексікаграфіі //Тэрміналагічны зборнік: ’’83 /Рэд. Л. А. Антанюк. – Мн., 1985. – С. 17–22.

63. Шчэрбін В. К. Аб’ём і змест паняцця “беларуская лексікаграфічная традыцыя” //Сучасныя праблемы беларускай лексікалогіі і лексікаграфіі: Матэрыялы міжнароднай навуковай канферэнцыі. – Мн., 2006. – С. 307–319.

64. Німчук В. В. Староукраінська лексикографія в іі зв’язках з російською та білоруською. – К., 1980. – 304 с.

65. Щербин В. К. Белорусская и украинская термино-графии: сравнительный анализ //Украінська термінологія і сучасність: Збірник наукових праць. – Вип. VI /Відп. ред. Л. О. Симоненко. – К., 2005. – С. 26–31.

66. Щербин В. К. Белорусская и литовская термино-графии: сравнительный аспект //Terminologija (Vil-nius). – 2009. – № 15. – P. 43–55.

67. Дубичинский В. В. Тезаурус по теории лексико-графии //Vocabulum et vocabularium. – Вып. 4. – Харьков, 1997. – С. 110–112.

Сведения об авторе:

Щербин Вячеслав Константинович, канди-дат филологических наук, Центр системного анализа и стратегических исследований НАН Беларуси.

И. А. Стернин (Воронеж)

КОНТРАСТИВНЫЙ АНАЛИЗ И ЛЕКСИКОГРАФИЯ В статье рассматриваются проблемы создания контрастивных словарей разных типов. Специфика контрастивной лингвистики,

которая получает интенсивное развитие в 70-80-ых г. г. прошлого века, заключается в том, что она выделяется из сопоставительного

языкознания благодаря особым используе-мым методам сопоставления, а также своей ориентированностью на выход в практику преподавания языка.

Page 15: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 15

В то время как сопоставительная лин-гвистика изучает одноименные явления или подсистемы в разных языках, контрастивная лингвистика изучает отдельные явления и единицы родного языка в сопоставлении со всеми возможными средствами передачи их в изучаемом языке. Целью контрастивной лексикологии является сопоставительное изучение переводных соответствий двух язы-ков для выявления их сходств и различий.

В контрастивной лингвистике, в отличие от сопоставительной:

1) изучаются не любые языки и не в лю-бом количестве, а только два языка – родной и изучаемый;

2) изучаются не подсистемы, поля и другие структурные единицы лексической системы, а отдельные единицы и явления языка в двух сопоставляемых языках;

3) изучение проводится не автономно в каждом языке с последующим сравнением, а в направлении от единицы одного языка к ее возможным соответствиям в другом языке;

4) целью контрастивного исследования является не установление сходств и различий языковых подсистем, а выявление сходств и различий в семантике и функциях единицы одного языка в сравнении с ее возможными соответствиями в другом языке. Главное при этом – выявление различий, сходства выяв-ляются «автоматически».

Национальная специфика семантики какой-либо лексической единицы – это ее отличие по значению от сходных по семан-тике единиц языка сравнения. В связи с этом можно говорить о следующих принципах выявления национальной специфики семан-тики:

1. Национальная специфика значения единицы какого-либо языка выявляется только при сопоставлении с конкретным другим языком и является таковой только по отношению к данному конкретному языку.

2. Национальная специфика семантики лексической единицы языка А относительно языка В может не совпадать с национальной спецификой единицы языка В относительно языка А.

3. В лингводидактических целях целе-сообразно осуществлять единовременное описание национальной специфики семанти-ки только одного языка, второй при этом вы-ступает как зеркало, отражающее нацио-нальную специфику первого.

Контрастивные исследования выявляют прежде всего национальную специфику се-

мантики сравниваемых единиц двух языков, то есть то, что более всего необходимо при изучении языка, переводе и межкультурной коммуникации.

Результаты контрастивных исследова-ний дают возможность по-новому подойти к созданию двуязычных словарей. Опыт кон-трастивного описания значений слов разных семантических разрядов и разных языков позволяет предложить по крайней мере три типа двуязычных контрастивных словарей, фиксирующих в лексикографической форме национальную специфику семантики слов.

Первый тип: семный контрастивный

словарь. Словарь представляет собой посемное

описание значений слов, выступающих близ-кими соответствиями или эквивалентами, а также лакунами. Каждое слово исходного (например, русского языка) представлено последовательным набором сем – денотатив-ных, коннотативных и функциональных. Параллельно представлен семный набор пе-реводного соответствия, где каждой семе русского слова ставится в соответствие сема иноязычного слова. При безэквивалености сем в одном из языков ставится знак 0, что означает, что сема безэквивалентна.

Несовпадающие семы выделяются шрифтом, чтобы пользователь словаря сразу зафиксировал имеющиеся семные несоот-ветствия.

Например, русско-английский контрас-тивный семный словарь:

ОТПУСК – SABBATICAL

период времени период времени для отдыха 0 свободный от основной работы

свободный от основной работы

0 свободный от учебы

0 для творчества 0 для научных

исследований 0 для путешествий неоценочное неоценочное неэмоциональное не эмоциональное межстил. книжн. общенар. общенар. совр. устар. употр. малоупотр. общераспр. общераспр.

Page 16: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 16

ОТДЫХАТЬ – TO REST

восстановить силы отдыхом

восстановить силы отдыхом

восстанавить силы сном

0

проводить время проводить время без обычных занятий, работы

без обычных занятий, работы

проводить свой отпуск где-либо

0

неоценочное неоценочное неэмоц. неэмоц. межстил. межстил. общенар. общенар. совр. совр. высокоупотр. употр. общераспр. общераспр.

Если слово русского языка однозначно и имеет лексический эквивалент, то в словаре приводится эквивалент через знак равенства:

ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ = LUNCH BREAK

прекращение деятельности для отдыха для принятия пищи во время рабочего дня неоценочное неэмоц. межстил. общенар. совр. употр. общераспр.

Может быть создан и семный фразеоло-гический словарь. Например, немецко-русский словарь:

GANZ OHR SEIN – обращаться в слух

слушать слушать очень внимательно очень внимательно напряженно 0 не пропуская ни одного слова

не пропуская ни одного слова

одобрительное одобрительное ироническое ироническое разговорное разговорное общенародное общенародное современное современное общераспространен-ное

общераспространен-ное

употребительное употребительное

JMDM. KLINGEN DIE OHREN – у кого-либо уши горят

говорить о ком-л. говорить о ком-л. вспоминать о ком-л. вспоминать о ком-л. в его отсутствие в его отсутствие 0 ругать кого-л. неоценочное неоценочное шутливое шутливое разговорное разговорное общенародное общенародное современное современное общераспространен-ное

общераспространен-ное

употребительное употребительное

DIE OHREN SPITZEN – навострить (насторожить) уши

прислушаться прислушаться внимательно внимательно 0 приготовиться

слушать 0 с интересом одобрительное одобрительное шутливое неэмоциональное разговорное разговорное общенародное общенародное современное современное общераспространен-ное

общераспространен-ное

употребительное употребительное

Второй тип: контрастивный толково-переводной двуязычный словарь.

В этом словаре слово исходного (напри-мер, русского) языка дается в форме толко-вания, включающего результаты полного компонентного анализа слова.

В таком словаре описывается денота-тивное значение слова, сформулированное на базе компонентного анализа значения, затем приводятся отдельной строкой коннотативные семы, потом отдельной строкой – структурно-языковые семы.

Каждое соответствие исходного слова в языке сопоставления дается отдельной стро-кой. Если слово исходного языка имеет в иностранном языке полное соответствие, то данное соответствие приводится со знаком =. Если значение является усилительным, ком-понент «усилительное» указывается после денотативного компонента значения.

Если русское слово не имеет эквивалента в языке перевода, дается его семное толкова-ние и указывается, что в языке перевода ему соответствует лакуна.

Page 17: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 17

Если в русском языке есть лакуна, то да-ется иноязычное слово в полном толковании, а в русском отмечается лакуна.

Если слово русского языка имеет близ-кое соответствие, то это соответствие приво-дится с пометкой «ср.»; при этом должны быть эксплицированы несовпадающие се-мантические компоненты исходного слова и перевода.

Например: БАКЛУШНИЧАТЬ отдыхать, ничего не

делать, пребывать в праздности, уклоняться от работы, бесцельно проводить время; неодобрительное, отрицательно-эмоциона-

льное; сниженное, общенародное, современное,

малоупотребительное, общераспространенное. ср. TO IDLE AWAY ONE’S TIME разго-

ворное, употребительное. Если слово исходного языка имеет в

иностранном языке полное соответствие, то данное соответствие приводится со знаком =:

ОТДЫХ состояние покоя, период вре-мени без обычных занятий, работы для вос-становления сил;

неоценочное, неэмоциональное; межстилевое, общенародное, современ-

ное, употребительное, общераспространен-ное.

= REST Если русское слово является безэквива-

лентным, то в конце словарной статьи ста-вится пометка Безэквив.

БАЛДЕЖ состояние отдыха, наслажде-ния, удовольствия, радости;

одобрительное, фамильярное; жаргонное, молодежное, современное,

употребительное, общераспространенное. Безэквив. Если сема отсутствует в языке сопостав-

ления, то она приводится после переводного соответствия с пометкой «отсутствует», в словарной же статье – выделяется курсивом:

ОТГУЛ период времени, свободный от основной работы день для отдыха за сверх-урочную работу;

неоценочное, неэмоциональное; межстилевое, общенародное, современ-

ное, употребительное. ср. DAY OFF отсутствует: за сверх-

урочную работу.

Данный словарь может быть предназна-чен для переводчиков обоих сопоставляемых языков и для лиц, углубленно изучающих оба языка, поскольку он дает возможность детально представить семантическую струк-туру слова в обоих языках.

Третий тип: контрастивный дифферен-

циальный двуязычный словарь. В этом словаре приводятся слова исход-

ного языка (например, русского) и их близ-кие иноязычные соответствия. В словарной статье приводятся сами двуязычные соответ-ствия и семантические компоненты, диффе-ренцирующие эти соответствия и состав-ляющие национальную специфику семанти-ки данных соответствий.

Принципы подачи слова в контрастив-

ном дифференциальном словаре Если слово русского языка однозначно и

имеет лексический эквивалент, то в словаре приводится эквивалент через знак равенства:

перерыв = break, сон = sleep, вздремнуть = to have a nap, шалопай = skive

Если слово русского языка имеет близ-

кое соответствие, то это соответствие приво-дится с пометкой «ср.»; при этом должны быть эксплицированы несовпадающие се-мантические компоненты исходного слова и перевода.

Если у русского слова в английском есть

соответствия, то приводятся все эти соответ-ствия и при каждом соответствии эксплици-руются национально-специфические семы.

Если одно из соответствий является эк-

вивалентом, то оно приводится первым после дифференциальных сем через знак равенства, например:

СОН неоценочное, межстилевое, совре-менное, высокоупотребительное = SLEEP; ср. SLUMBER книжное, устаревшее, мало-употребительное; ср. NAP неглубокий, не-продолжительный, обычно в дневное время, обычно у маленьких детей, разговорное, употребительное; ср. CAT-NAP неглубокий, непродолжительный, одобрительное, разго-ворное, употребительное.

Вероятностные семы эксплицируются с

использованием помет «преим.» или «иногда»;

Page 18: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 18

отсутствие помет говорит о постоянном ха-рактере семы. Если сема одинакова в обоих языках, но различается вероятностью, она должна быть выделена в обоих словах:

прогуливаться «преимущественно нето-ропливо» – to take a stroll «неторопливо».

Если вероятностная сема присутствует

только в одном языке, то она указывается в данном языке с пометкой «преим.», а в дру-гом не указывается:

отпуск – ср. leave «преимущественно в армии»; ср. recess «преимущественно в суде или парламенте»;

сон – ср. nap «преимущественно в днев-ное время», «преимущественно у маленьких детей».

Единицы с функционально-стилистичес-

кими, функционально-темпоральными, функ-ционально-социальными, функционально-частотными и функционально-территориаль-ными различиями семантизируются анало-гично денотативным семам:

передышка (употр.) – ср. respite (мало-употр.)

лентяй (употр.) – ср. sluggard (US) (ма-лоупотр.)

вырубаться (молод.) – to hit the bricks (общенар.)

дрыхнуть (грубо-экспрес.) – to kip (разг.)

спать (совр.) – to slumber (устар.)

Данный словарь будет полезен всем, кто изучает иностранные языки на начальном или среднем уровне.

Все три типа словаря могут быть реали-

зованы в лексикографической практике и могут сослужить хорошую службу перевод-чикам. Вместе с тем, в связи с большим объемом словарных статей чисто технически целесообразно делать такие словари по от-дельным тематическим группам лексики либо в электронном виде.

Отметим, что контрастивному анализу может быть подвергнуто и коммуникативное поведение двух народов [1]. Контрастивный анализ имеет, с нашей точки зрения, большое лингвистическое будущее и требует разра-ботки на практическом материале разных языков и лингвокультур.

Литература

1. Прохоров Ю. Е., Стернин И. А. Русские. Коммуни-кативное поведение. – М.: «Флинта-Наука», 2006. –286 с.

Сведения об авторе:

Стернин Иосиф Абрамович, доктор филоло-гических наук, профессор, заведующий ка-федрой общего языкознания и стилистики Воронежского университета.

Р. В. Забашта (Симферополь)

ПРИНЦИПЫ И ФОРМЫ ФУНКЦИОНАЛЬНОГО ИДЕОГРАФИРОВАНИЯ НОМИНАТИВНОЙ СИСТЕМЫ

Статья посвящена определению принципов и форм функционального идеографирования

номинативной системы языка. На основе описания предназначенности функционально-семантических единиц к образованию сложных элементов именования предлагается общий взгляд на речевую номинацию как на процесс, обусловленный прагматическими целями языко-вой личности. На примере семантемы ‘официальный посредник между двумя реальными сто-ронами с целью представления чьих-либо коммерческих интересов’ показано, как может быть организована микроструктура активного тезауруса современного русского языка.

Изучение лексической системы как

динамичного явления, развитие которого де-терминировано прагматичными потребнос-тями языковой личности, заставляет иссле-дователей обращаться к использованию оно-масиологических принципов в лексикогра-фии, пересматривать основополагающие принципы и формы словарного описания.

Данным обстоятельством объясняется стрем-ление современных российских (Л. Г. Бабенко, О. С. Баранов, В. П. Даниленко, Ю. Н. Ка-раулов, В. В. Морковкин, В. П. Москвин, А. В. Соколов, А. А. Шушков, Н. Ю. Шве-дова и др.) и украинских (И. М. Гетман, В. В. Дубичинский, Н. Ф. Клименко, Л. С. Ков-туненко, А. Я. Середницкая, М. Д. Снижко,

Page 19: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 19

Н. В. Снижко, Ж. П. Соколовская и др.) учё-ных создавать идеографические словари раз-ных типов.

Новые тезаурусные проекты стали воз-можными в результате смещения исследова-тельского интереса с семасиологической проблематики на ономасиологическую: лек-сикографический принцип «активности», который можно выразить формулой «от со-держания к средствам выражения», приобре-тает в современной лингвистике особое зна-чение. Л. А. Новиков обращает внимание на то, что до недавнего времени в лингвистике значительно больше был разработан сема-сиологический аспект – «изучение того, что значат те или иные слова (знаки), как они декодируются, и гораздо меньше – первый, т. е. какие существуют наличные средства для кодирования мысли» [1, с. 435]. По сло-вам В. М. Алпатова, «с самого начала евро-пейской лингвистической традиции и до структурализма включительно анализ преоб-ладал над синтезом, языковеды в основном стояли на позиции слушающего, а не гово-рящего» [2, с. 256]. Функциональный аспект ономасиологического исследования ориен-тирован прежде всего на позицию языковой личности, говорящего; под таким углом зре-ния меняется предмет исследования: на сме-ну изучению лексической системы как замк-нутого, развивающегося только благодаря внутренним закономерностям единства струк-турных частей, приходит изучение функцио-нальности словаря (лексикона), то есть того, каким образом основная функция подсисте-мы номинации обусловливает её строение и регулятивную предназначенность её единиц.

По мнению В. В. Дубичинского, основ-ными вопросами, которыми должен зада-ваться лексикограф с семасиологической точки зрения, являются «откуда произошла данная лексическая единица?, как её исполь-зовать?, каково её основное значение?», а вопросами, которыми должен задаваться словарник с ономасиологической точки зре-ния – «к какому лексическому полю принад-лежит лексическая единица словаря?, в ка-ком контексте она может использоваться?, какие другие лексемы могут заменить дан-ную единицу в описываемой ситуации?» [3, с. 97]. Следовательно, ономасиологический аспект исследования закономерностей орга-низации номинативной системы конкретного языка предполагает движение от понятийной сферы к собственно номинативной.

Современная лексикографическая наука характеризуется общим стремлением к соз-данию различных жанров словарей, что про-диктовано объективными причинами: во-первых, в процессе интенсивного развития информационного общества корпус словарей, составленных 20–50 лет назад, обнаруживает серьёзные лакуны в описании и кодификации лексического состава языка; во-вторых, являющееся магистральным обращение ис-следований к проблемам коммуникации, лингвистической прагматики, вопросам язы-ковой личности, – определяет специфику изу-чения языка в динамическом аспекте. Совре-менное состояние науки демонстрирует, что «лексикография как научная дисциплина но-сит <…> комплексный характер: ее историко-филологический аспект проявляется в посто-янном интересе к типологии словарей и их связи с культурой, ее гносеологический ас-пект обусловлен сущностью словарей как способа организации и представления зна-ний, накопленных обществом, ее семантико-лексикографический аспект связан обобще-нием словарных данных в русле моделиро-вания плана содержания языка» [4, с. 8–9].

По словам Э. В. Кузнецовой, «тип любо-го словаря определяется факторами двоякого рода: характером отображаемого лексическо-го материала и практическим значением» [5, с. 3]. При этом характер отображаемого в лексикографических произведениях языко-вого материла неразрывно связан с практи-ческим значением словаря, точнее адресо-ванность последнего определяет специфику способа представления номинативной сферы языка.

Развитие ономасиологических принци-пов в лексикографической теории и практике закономерно привело к формированию ново-го подхода к номинативной сфере языка, а именно: представлению лексики как арсена-ла, с одной стороны, средств хранения и вы-ражения языковых понятий, с другой сторо-ны, средств именования реальных или мыс-лимых объектов, их признаков, отношений «здесь-сейчас» коммуникативной ситуации. Потенциальный аспект изучения данной проблематики предполагает создание нового типа словаря, активного, концепция которого направлена на репрезентацию средств выра-жения сигнификатов в конкретных позициях номинации.

Термин активный словарь восходит к трудам Л. В. Щербы, который понимал дан-

Page 20: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 20

ный тип словаря функционально, то есть как «лексикографическое пособие, облегчающее говорящему (пишущему) выбор и идиомати-ческое употребление слов» [6, с. 22].

Как отмечает Ю. Д. Апресян, «в практи-ческой лексикографии относительно давно возникло противопоставление пассивных и активных словарей. В европейской традиции словари исторически возникали как справоч-ники «трудных слов», которые предназнача-лись почти исключительно для облегчения понимания текстов. Пояснение значения «трудного слова» с помощью непритязатель-ного толкования или даже ссылки на более употребительный синоним (выделение наше – Р. З.) вполне решало эту задачу. Это – пас-сивная ориентация. Однако с середины XIX века в той же традиции была осознана необходимость в активных словарях, содер-жащих такой объём сведений о лексических единицах языка, который достаточен не только для понимания, но и для производст-ва правильных текстов» [7, с. 25].

Одним из способов моделирования «ак-тивности» номинативной сферы естествен-ного языка может стать функционально-семантический подход, сущность которого изложена в монографии А. Н. Рудякова [8]. В ней исходные положения теории о семан-теме были ориентированы на причину суще-ствования лексики как целого, а именно: быть средством кодирования и выражения знаний о мире человеческим коллективом. А. Н. Рудяков выдвигает тезис о том, что знаковая система возникает не для того, что-бы между языковыми единицами появлялись различные комбинации (тождество, подобие, различие) в соотношении между формой и содержанием (синонимия, антонимия, омо-нимия, паронимия и т. п.), но для того, чтобы хранить для пользователя языка идеальное знание, «картину мира». Развивая идеи Ж. П. Соколовской, автор монографии выде-ляет не только ценность в качестве системо-образующего фактора лексики, но и функ-цию. Таким образом, теория семантемы пере-осмысливается с позиций функциональных вариантов сигнификата. Парадоксальный для словоцентристского видения вывод о том, что лексическая система состоит не из слов, а из семантем – функционально-семантических единиц, представляющих собой сложное единство сигнификата и средств его выраже-ния (слов и словосочетаний) в определённых условиях реализации – стал своеобразным

эвристическим скачком. Автор концепции функциональной семантики демонстрирует факт множественности способов выражения языкового понятия на уровне нормы на при-мере русской семантемы «руководитель, ли-нейный, являющийся высшим для данного объекта»: «глава, голова, главный, главенст-вующий, возглавляющий, первое лицо, первый руководитель, главный руководитель, выс-ший руководитель; тот, кто возглавляет что-л.; главенствующий где-л. человек и т. п.» [9, с. 77]. Таким образом, в пределы микро-поля средств выражения семантемы на уров-не нормы попадают не только семемы, но и слова, словосочетания, свободные слово-сочетания, устойчивые выражения, фразовые номинанты (полупредикативные расчленён-ные номинации), фразеологизмы (семема при таком подходе понимается не «отсловно», но в качестве цельнооформленной номинатив-ной единицы). А. Н. Рудяков обращает вни-мание на принципиальную антропоцентрич-ность языковых единиц, их предрасположен-ность к построениям более сложных речевых (текстовых) образований: «Языковые едини-цы регулятивно предназначены. Это означает, что в самом их устройстве заложена способ-ность к модификации средств выражения в зависимости от ситуации (позиции), в кото-рой протекает акт воздействия субъекта го-ворения на собеседника» [9, с. 43] (обраща-ется внимание на относительное функцио-нальное тождество всех единиц в пределах микрополя средств экспликации сигнифи-ката, то есть разные номинативные единицы, выражая одно и то же понятие, способны по-разному воздействовать на сознание реципи-ента). Данное утверждение объясняет пред-назначенность арсенала номинативных еди-ниц для экспликации сигнификатов в кон-кретных текстах (уровень индивидуальной речи).

Один из важнейших выводов подобного утверждения гласит о том, что помимо ут-верждения номинативной сущности единиц различной структурной сложности нужно перейти к изучению закономерностей рече-вой номинации, где «номинативность» должна быть исследована не как свойство единицы занимать определённую формаль-ную позицию в структуре предложения, но как регулятивная предназначенность, то есть как функциональное качество номинативной единицы, отражающее особенности её уст-ройства для наиболее адекватной с точки

Page 21: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 21

зрения говорящего меры воздействия на соз-нание получателя сообщения.

Функционально-семантический подход к лексике позволил впервые в отечествен-ном языкознании поставить вопрос о пози-ции номинации не с точки зрения контекста реализации слова, а с точки зрения особен-ностей воздействия «среды» на само уст-ройство номинативной системы. Позже, в 2001 году, в одной из своих статей москов-ский фонолог М. В. Панов обратит внима-ние на возможность изучения позиционных чередований в лексике [10].

Итак, среди основополагающих принци-пов функционально-тезаурусного (идеогра-фического) представления лексики назовём следующие:

- ономасиологический принцип («от со-держания к средствам выражения»);

- принцип полевого моделирования по-нятийной сферы (установление ценностей семантем – системной упорядоченности в иерархии сигнификатов);

- функционально-семантический прин-цип, т. е. моделирование подсистем словаря осуществляется исходя из утверждения но-минативной функции в качестве инвариант-ной; это позволяет объединять нерасчленён-ные и расчленённые средства именования в единое микрополе средств экспликации сиг-нификата;

- принцип «активности»: ориентирован на установление причинной связи между способами номинации семантемы и позицией её реализации (прагматический фактор);

- принцип моделирования расчленённых номинативных единиц: позволяет лексико-графу расширять микрополе средств выра-жения семантемы расчленёнными средствами именования; при этом главную роль играют идиолект исследователя и идентифицирую-щая способность сложного способа номина-ции эксплицировать заданную семантему.

Проект функционального (активного) тезауруса был предложен в работах А. Н. Рудякова. Согласно данной концепции, следствием нового видения объекта лексико-графирования должно стать изменение прин-ципов организации словарной статьи: «…«левая» часть словарного толкования, в которой традиционно располагалось ин-терпретируемое слово, а в некоторых слова-рях – словосочетания особого рода… пре-вращается из словника в, условно говоря, значенник – реестр семантем-понятий, для

организации которого наиболее естественен идеографический порядок. «Правая» же часть в этом случае представлена стратифи-цированным перечнем вариантов каждой из семантем. Число вариантов семантемы мо-жет быть велико, поэтому полнота представ-ленности средств выражения языкового по-нятия в том или ином функциональном сло-варе обусловлена спецификой адресата, ме-тодического или научного запроса. В идеале каждый из вариантов должен сопровождаться характеристикой тех позиций, в которых он способен реализовать семантему» [8, с. 74].

В зависимости от адресата «значенник», представляющий списки семантем в позиции интерпретации, может быть задан на русском или украинском языке, это же касается и правой части словарной статьи, в которой помещаются средства выражения семантем. Таким образом, практическое значение те-зауруса может быть не только общетеорети-ческим (например, для сопоставительного языкознания), но и прикладным (например, при обучении русскому или украинскому языку). В действительности «…разработка принципов и методов составления «актив-ных» словарей русского языка, равно как и работа по их созданию, является актуальной задачей современной русистики: именно на этом пути могут быть достигнуты заметные успехи в сфере информационных техноло-гий, в сфере искусственного интеллекта, в сфере создания новых поисковых машин для Интернет» [11, с. 186].

В наших работах [12; 13 и др.] в качестве практического материала мы анализировали лексическую группу ‘посредник’. Рассмот-рим на примере семантемы ‘официальный посредник между двумя реальными сторона-ми с целью представления чьих-либо ком-мерческих интересов’ то, какие формы идео-графирования могут быть использованы при составлении активного тезауруса.

Функционально-семантическое устрой-ство данной семантемы можно представить следующим образом (см. схему на стр. 22).

Верхняя часть схемы формирует «зна-ченник», нижняя – блок средств выражения сигнификата. Отношения между сигнифика-том (инвариантом) и вариантами его экспли-кации функциональны, то есть всё 6 номина-тивных единиц существуют в современном русском языке для того, чтобы в разных по-зициях выражать описанное нами набором сем языковое понятие.

Page 22: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 22

Очевидно, что выбор номинативной единицы говорящим обусловлен, во-первых, комплексом условий употребления (напри-мер, в официальной экономической сфере адекватным вербализатором будет единица фидуциар) и, во-вторых, прагматической сфокусированностью (например, говорящий осознаёт, что в определённом коллективе его не поймут, если он не укажет в речи на все отличительные признаки посредника, в этом случае он должен использовать единицу тот, кто содействует от имени…). Пред-ставляется также весьма продуктивным соз-дать в тезаурусе, наряду с блоком средств выражения конкретной семантемы, блок ил-люстраций индивидуально-авторского слово-употребления; этот материал, отобранный из текстов, способен показать, как номинативные единицы могут выполнять не свойственную им функцию (например, в определённой пози-ции номинации единица мальчик на побегуш-ках может быть средством выражения семан-темы ‘официальный посредник между двумя реальными сторонами с целью представления чьих-либо коммерческих интересов’).

Установление параметров условия упот-ребления и прагматической сфокусированнос-ти, описывающих регулятивную специфику позиции номинации конкретной семантемы, даёт необходимую информацию о предна-значенности единиц именования, повышает языковую компетентность.

Литература

1. Новиков Л. А. Избранные труды. Том I. Проблемы языкового значения / Лев Алексеевич Новиков. – М.: Изд-во РУДН, 2001. – 672 с.

2. История лингвистических учений: учебное пособие / [сост. В. М. Алпатов]. – М.: Языки русской куль-туры, 1998. – 344 с.: [ил., табл.].

3. Дубичинский В. В. Социологические аспекты лек-сикографии / В. В. Дубичинский // Принципы и ме-тоды функционально-семантического описания языка : (итоги, направления, перспективы),

9–12 сентября 1997 г.: материалы конф. – М.–Симферополь, 1997. – С. 96–98.

4. Городецкий Б. Ю. Проблемы и методы современной лексикографии / Б. Ю. Городецкий // Новое в зару-бежной лингвистике. – 1983. – Вып. 14. –С. 5–23.

5. Кузнецова Э. В. Лексико-семантические группы русских глаголов : учеб. словарь-справочник / Эра Васильевна Кузнецова / [Авт.-сост. Э. В. Кузнецова и др.]. – Свердловск : Изд-во Урал. ун-та, 1988. – 354 с.

6. Арапов М. В. Активный словарь / М. В. Арапов // Большой энциклопедический словарь. Языкознание [гл. ред. В. Н. Ярцева]. – М., 2000. – С. 22.

7. Апресян Ю. Д. Предисловие / Ю. Д. Апресян, Е. Э. Бабаева, О. Ю. Богуславская, Б. Л. Иомдин [и др.] // Языковая картина мира и системная лексико-графия [отв. ред. Ю. Д. Апресян]. – М., 2006. – С. 5–45.

8. Рудяков А. Н. Функциональная семантика / Алек-сандр Николаевич Рудяков. – Симферополь: Таврия, 1992. – 154 с.

9. Рудяков А. Н. Лингвистический функционализм и функциональная семантика / Александр Николае-вич Рудяков. – Симферополь: Таврия-плюс, 1998. – 224 с.

10. Панов М. В. О позиционных чередованиях в лекси-ке / М. В. Панов // Текст. Структура и семантика. Т. 1. – М., 2001. – С. 107–111.

11. Рудяков А. Н. «Активный» словарь русского языка / А. Н. Рудяков // Русский язык: исторические судь-бы и современность : международный конгресс: сб. науч. работ. – М., 2000. – С. 185–186.

12. Забашта Р. В. Понятийное поле ‘посредник’ и но-минативные средства его выражения в современ-ном русском языке / Р. В. Забашта // Наукові запис-ки. – Вип. 89 (1) – Серія: Філологічні науки (мово-знавство): У 5 ч. – Кіровоград : РВВ КДПУ ім. Во-лодимира Винниченка, 2010. – С. 300–304.

13. Забашта Р. В. Функціональна ідеографія як засіб опису лексики (на матеріалі номінативних одиниць зі значенням ‘особа’ в сучасній російській мові) : автореферат дис. на здобуття наук. ступеня канд. філол. наук: спец. 10.02.02 «Російська мова» / Р. В. Забашта. – Дніпропетровськ, 2009. – 19 с.

Сведения об авторе: Забашта Роман Валентинович, кандидат филологических наук, ассистент кафедры русского, славянского и общего языкознания Таврического национального университета им. В. И. Вернадского (Симферополь).

‘официальный посредник между двумя реальными сторонами с целью представления чьих-либо коммерческих интересов’

доверенное лицо

коммерческий посредник

поверенный помощник в делах

фидуциар тот, кто содействует

от имени кого-л. по представлению

коммерческих интересов

Page 23: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 23

И. М. Некипелова (Ижевск)

К ВОПРОСУ О РАЗГРАНИЧЕНИИ ПОНЯТИЙ ОМОНИМИЯ И ПОЛИСЕМИЯ В ДИАХРОНИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ И В ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ

Статья посвящена исследованию семантической системы русского языка в её историчес-

ком развитии. В рамках исследования предлагается концепция разграничения и соотношения понятий семантическое словообразование и семантическая деривация по отношению к исто-рии языка. Это разграничение способствует более точному пониманию явлений омонимии и полисемии, позволяющих выявить и систематизировать процессы семантических изменений в истории языка.

Изучение изменений в семантической

системе русского языка является важным элементом реконструкции исторического развития языковой системы в целом. При этом именно семантика языковых единиц, лексикализация и фразеологизация опреде-лённых представлений выражают менталь-ное наполнение системы. К сожалению, про-следить развитие семантической системы на материале существующих исторических и этимологических словарей не представляется возможным, хотя в них и собран бесценный историко-лингвистический и этимологичес-кий материал. Сама модель печатного слова-ря предполагает статичность представления материала – от лексикографической единицы (лексемы в абсолютном употреблении или фразеологизованной единицы) к контексту. Модель разрабатывающегося электронного историко-этимологического словаря позво-ляет сделать попытку представления слова в его историческом развитии, поскольку по-строена по другому принципу – от контекста к лексикографической единице (лексеме в абсолютном употреблении или фразеологи-зованной единице).

Проект словаря предполагает представ-ление лексикографического описания единиц древнерусского языка, поскольку именно эта языковая система использовалась для веде-ния юридической, экономической и иной, важной для государства деловой письмен-ности, а также, являясь системой националь-ного языка, стала основой для формирования литературной формы русского языка как высшей формы национального языка. Безус-ловно, переводная с греческого языка, а позднее и собственная религиозная письмен-ность сыграли существенную роль в разви-тии системы древнерусского языка, но не определяющую.

Основным материалом лексикографиче-ского лексико- и грамматико-семантического

описания являются лексические единицы текстов деловой письменности и летописных текстов XI–XIV веков. Одними из самых ранних памятников деловой письменности являются записи писцов, художников и пе-реплётчиков, собранные и подготовленные для печати Л. В. Столяровой [1], смоленские грамоты XIII–XIV веков, подготовленные для печати Р. И. Аванесовым и изданные Академией наук СССР в 1963 [2], а также древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. (которые в большинстве своём дошли до нас в поздних списках), подготовленные для пе-чати Я. Н. Щаповым и опубликованные Ин-ститутом истории АН СССР в 1976 г. [3]. Именно эти памятники древней письмен-ности положены нами в основу базы данных, содержащей транскрипции древних рукопи-сей. Электронных публикаций этих важных с точки зрения государственности и законода-тельства, с одной стороны, и развития языко-вой системы и формирования системы сти-лей, с другой стороны, древних памятников деловой письменности в современных корпу-сах текстов нет. Однако они являются благо-датным материалом для той точки отсчёта, которая поможет реконструировать семанти-ческую систему русского языка раннего пе-риода письменности. В дальнейшем база данных будет пополняться рукописями дело-вой, а затем и летописной письменности XV–XVII вв. Тексты рукописей необходимо представлять интегрировано, показывая об-щую текстовую информацию в контексте славянской культуры. Древнерусский язык – это форма существования русского языка на раннем этапе его развития, появления и ис-пользования письменности XI–XIV веков, затем идёт период существования среднерус-ского языка – языка периода XV–XVII веков до того момента, как в начале XVIII века не формируется литературная форма русского языка. Именно поэтому мы не включаем

Page 24: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 24

в базу данных словаря памятники письмен-ности XVIII века.

Те теоретические положения, которые положены в основу конструирования семан-тической лексикографической модели, сде-ланы в результате анализа памятников как деловой [4], так и религиозной [5] письмен-ности. Лингвистические данные исследован-ных памятников письменности позволяют утверждать, что семантическая система рус-ского языка в своей истории имела опреде-лённую направленность развития от кон-кретного слова, прямо называющего денотат, через формирование отвлечённых дефини-ций, называющих понятия в отвлечении от деятеля, к появлению номинаций, обозна-чающих абстрактные понятия [4].

Исследование семантической системы древнерусского языка предполагает исследо-вание двух важных её составляющих – лек-сической и грамматической семантики. Ис-торическая семантика – неотъемлемая часть семантики в целом, позволяющая дополнить известную современным учёным языковую картину мира славян, которая отражена в текстах памятников древней письменности посредством особенностей функционирова-ния в них слов, так как «слово действительно есть способ сосредоточения семантической энергии концепта» [6, c. 292]. При описании семантики слова и его связей и отношений с другими словами мы прежде всего опираемся на контекст, в котором употреблено слово, и на данные различных лингвистических сло-варей, фиксирующих употребление иссле-дуемого слова в аналогичных, подобных или других контекстах.

Проект создания историко-этимологи-ческого словаря – это моделирование лекси-ческой и грамматической семантики, пред-ставленной в диахроническом аспекте, по-скольку словарь является моделью a priori. Сложность описания исторической семантики и её моделирования связана с рядом факто-ров. Во-первых, основную проблему состав-ляет конструирование семантической модели, поскольку она неизбежно должна учитывать данные всех уровней языка. Во-вторых, при моделировании семантики необходимо учи-тывать постоянное развитие языка, в котором самым подвижным является изменение именно семантической составляющей, таким образом, модель должна представлять вре-менные и пространственное соотношение, вертикальные (диахронические) и горизон-

тальные (синхронические) отношения и связи языковых единиц в системе (модели). В-третьих, необходимо учитывать и то, что слово дошло до современности лишь в опре-деленном контексте, что затрудняет фикси-рование всех возможных употреблений слова и его связей с другими языковыми единица-ми, поскольку сохранившиеся тексты могут не отражать все отношения слова, которые реализовывались в тот или иной период раз-вития языка. В-четвёртых, при интерпрета-ции связей слов, употребленных в древних текстах, не всегда можно говорить об абсо-лютной адекватности подобного анализа, так как описание семантики слова рассматрива-ется сквозь призму наличия семантических связей слова в современном языке, которых могло и не быть у данной языковой единицы на более ранних этапах развития языка. В-пятых, любое, в том числе и семантическое моделирование необходимо предполагает использование абстракции, идеализации и формализации, что по сути должно исклю-чать или сводить к минимуму рассмотрение отклонений от общей картины развития, а отклонения и ответвления и есть сущность развития семантики. Отображая релевант-ные, существенные с точки зрения исследо-вания свойства оригинала и отвлекаясь от несущественных, модель выступает как не-который абстрактный идеализированный объект. Всякая модель строится на основе гипотезы о возможном устройстве оригинала и представляет собой функциональный ана-лог оригинала, что позволяет переносить знания с модели на оригинал. В идеале мо-дель должна быть формальной (т. е. в ней должны быть в явном виде и однозначно за-даны исходные объекты и связывающие их отношения) и обладать объяснительной си-лой (т. е. она должна предсказывать неиз-вестное раньше, хотя и принципиально воз-можное поведение оригинала). Семантика пронизывает все уровни языка, поэтому при построении семантических моделей необхо-димо учитывать процессы, происходящие на других уровнях.

Надо отметить, что особую сложность представляет определение исторических се-мантических связей и отношений слов в язы-ке и тексте. Это связано с нерешённостью в науке проблемы соотношения терминов по-лисемия и омонимия.

Для более полного и точного понимания явлений полисемии и омонимии в истории

Page 25: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 25

языка необходимо разграничить понятия се-мантическое словообразование и семанти-ческая деривация. Если с термином слово-образование всё вполне понятно, то при употреблении термина деривация возникают определённые сложности. Семантическая деривация рассматривается в лингвистике в целом как частное проявление деривации. Однако деривация в целом понимается как отклонение от нормального или исходного состояния, изменение направления или на-правления развития, ответвление. Следова-тельно, соблюдая общенаучную тенденцию и традицию в определении термина деривация, лингвистический термин семантическая де-ривация следует применять при описании семантических процессов, приводящих к от-клонениям от исходного значения слова, его изменениям.

Естественно, понятие семантическая де-ривация тем самым не оказывается противо-поставленным термину семантическое слово-образование, поскольку в определённых об-ластях семантических отношений и связей слов они могут пересекаться, однако и отож-дествлять их тоже не следует. И семантичес-кая деривация, и семантическое словообра-зование отражают диахронические процессы в языке, поэтому применяются нами для опи-сания исторических явлений. Однако каждый термин должен использоваться при исследо-вании определённых и вполне конкретных языковых процессов.

Дадим определение каждого термина. Семантическое словообразование – это про-цесс, характерный для любой языковой систе-мы, приводящий к появлению нового слова – семантического производного (деривата) – и к формированию и развитию явления омони-мии, когда при многозначности знака (прежде всего графического) с ним отождествляются два или более слова, имеющие разные значе-ния и, как правило, связанные с исходным значением первоначального слова слово-образовательными отношениями производ-ности, а также связанные между собой отно-шениями родства. Семантическая дерива-ция – это процесс появления у слова семан-тически производных значений, созначений, семантических коннотаций, то есть процесс расширения семантического объёма слова, приводящий к появлению семантического синкретизма, а потом и процесс распадения семантического синкретизма, приводящий к появлению явления так называемой полисе-

мии. Деривация имеет направления измене-ний, которые определяют основные типы са-мой деривации: метонимические и метафо-рические процессы изменений в семантиче-ской структуре слова.

Семантическая деривация и семантиче-ское словообразование – явления тесно свя-занные, отражающие разные стадии развития семантики слова и выполняющие разные функции в формировании семантической системы. Семантическая деривация является количественным фактором семантических изменений: появляющиеся новые созначения слова всё более расширяют его семантиче-ский объем (хотя в исключительных случаях следует говорить не о расширении семанти-ческого объёма слова, а о его сужении); это явление прежде всего речи, а не языка, по-скольку актуализация тех или иных коннота-ций оказывается обусловленной контекстом, в котором языковая единица употребляется. Таким образом, большую роль в функциони-ровании и распадении семантически напол-ненных элементов – так называемых синкрет (см. ниже) – играет контекст, определяющий значение слова. Семантическое словообразо-вание – явление и результат качественного скачка, приводящего к появлению новой языковой единицы с собственным значением, закрепляющимся в языке. В этом случае кон-текст определяет не актуализацию того или иного созначения употреблённой языковой единицы, а выбор того или иного слова из ряда единиц, близких ему по значению или по форме. Таким образом, семантическая деривация – это семантические изменения, происходящие в семантической структуре слова; семантическое словообразование – это развитие семантической системы языка, в рамках которой отмечается функциониро-вание нового элемента как единицы языка. В результате появляются системные отноше-ния между производящим и производным элементами: типы метонимизации и модели метафоризации. Происходит накопление всё новых и новых концептов дифференцирую-щего значения, и «тут уже возникают сис-темные отношения, регулирующие процессы семантической деривации» [7, c. 96]. Таким образом, семантический синкретизм – про-цесс приращения смыслов, семантическая деривация – процесс смещения, изменения смысла, семантическое словообразование – процесс разграничения смыслов. Однако провести чёткую границу перехода дерива-

Page 26: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 26

ции в словообразование не всегда представ-ляется возможным, поскольку не всегда можно точно спрогнозировать приведёт ли семантическая деривация к семантическому словообразованию, то есть к появлению но-вой языковой единицы, или приращение смысла, изменение семантической структуры слова будет иметь лишь контекстуальную актуализацию.

Итак, слово в своём семантическом изме-нении и языковая система в своём семантиче-ском развитии проходят следующие этапы: 1) первоначально слово существует и функ-ционирует в языке и речи в своём исходном предметном значении; 2) дальнейшее разви-тие семантической системы и языка в целом идёт по пути формирования семантических синкрет – языковых единиц, семантический объём которых постоянно пополняется в ре-зультате процесса семантической деривации, то есть изменений в семантической структуре слова; 3) позднее в XI–XIV веках актуализи-руется распадение семантического синкре-тизма слова также в результате процесса се-мантической деривации, происходит актуа-лизация созначений в контекстах; 4) с конца XIV – начала XV веков актуализируется процесс семантического словообразования, завершающий явление распадения семанти-ческого синкретизма появлением новых лек-сических единиц – семантических дериватов, влекущим развитие семантической системы языка. Следует отметить, что для некоторых созначений последний этап так и не насту-пил. Система языка постоянно развивается, но с точки зрения исследования семантики оказывается важным зафиксировать проме-

жуточные этапы, которые в синхронии пред-ставляются как статичные. Но процессы диа-лектики универсальны и по отношению к языку: статику необходимо рассматривать как элемент динамики, так же, как синхрони-ческие срезы необходимо представлять как этапы диахронии. Следовательно, все семан-тические изменения неизбежно должны рас-сматриваться как этапы развития семантиче-ской системы (диахрония), приводящие к временной статичности семантической сис-темы (синхрония).

Литература

1. Столярова Л. В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских пергаментных ко-дексов XI–XIV вв. – М.: Наука, 2000. – 543 с.

2. Смоленские грамоты XIII–XIV веков. / Под ред. члена-корреспондента АН СССР Р. И. Аванесова. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. – 139 с.

3. Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. – М.: Наука, 1976. – 240 с.

4. Некипелова И. М. Метонимическая и метафориче-ская деривация в истории русского языка (на мате-риале памятников деловой письменности XI–XVII веков). Автореферат… канд. филол. наук. – Казань: КГУ, 2005. – 24 с.

5. Некипелова И. М. К вопросу о развитии граммати-ческой и лексической семантики в истории языка: синкретичное слово в контексте // Слово и текст в культурном сознании эпохи: Сборник научных тру-дов. Часть 4 // Вологда: Легия, 2010. – С. 221–227.

6. Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. – М.: Правда, 1990. – Т.2. – 496 с.

7. Колесов В. В. Философия русского слова. – СПб.: ЮНА, 2002.

Сведения об авторе: Некипелова Ирина Михайловна, кандидат филологических наук, доцент кафедры лин-гвистики Ижевского государственного тех-нического университета.

И. А. Малышева (Санкт-Петербург)

ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ НОВЫХ ПУБЛИКАЦИЙ ПАМЯТНИКОВ ДЕЛОВОГО ПИСЬМА XVIII ВЕКА В ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ

В статье анализируются публикации памятников региональной деловой письменности

XVIII века, появившиеся в последнее десятилетие. Новые источники позволяют получить не только новые данные о лексическом составе русского языка XVIII столетия, о взаимодействии письменного и устного языка, но и расширить представление о функционировании делового языка на достаточно большом географическом пространстве. Публикации анализируются с точки зрения точности представления скорописных текстов и единства правил их передачи. Особое внимание уделяется качеству справочного аппарата, сопровождающего публикацию.

«Словарь русского языка XVIII века»

(далее – СРЯ XVIII) задумывался как лексико-графическое описание тезаурусного (в пер-

спективе) типа, и было определено, что «при формировании словника в качестве исходного принимается принцип по возможности пол-

Page 27: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 27

ного охвата слов, фиксируемых в источниках Словаря» [1, с. 15]. Выполнить задачу мак-симально полного и достоверного отражения в СРЯ XVIII лексического состава русского языка Нового времени можно, лишь расши-ряя круг значимых по своей лингвистической ценности источников, в том числе и регио-нальных рукописных памятников делового письма, ранее недоступных составителям Словаря.

В 2010 г. Картотеке Словаря русского языка XVIII века (далее — КС XVIII) испол-нилось 50 лет. За эти годы расписаны (пол-ностью или выборочно) все фундаменталь-ные и абсолютное большинство самых зна-чимых источников. В настоящее время КС XVIII содержит свыше 2300000 карточек-цитат из более, чем 2000 источников. Кроме того, в процессе пополнения основной Кар-тотеки возникла картотека новых поступле-ний, содержащая в настоящее время свыше 37000 карточек-цитат. Тем не менее вопрос о пополнении КС XVIII остается важным: при всей своей масштабности и уникаль-ности она все же не лишена лакун.

В последние годы появился ряд публи-каций документов провинциальных канцеля-рий XVIII в. из архивов Челябинска [2, 3, 4, 5, 6, 7, 8], Кургана [9, 10], Тюмени [11, 12], Тобольска [13, 14], Улан-Удэ [15], Перми [16], Соликамска [17], а также местных мате-риалов из центральных архивов [18]. «Отно-сящиеся в историческом источниковедении к массовым и потому, как правило, не особо ценным источникам, скорописные доку-менты второй половины XVIII века состав-ляют в провинциальных российских архивах основной исторический пласт документов рукописной истории страны» [19, с. 144].

У исследователей русского языка XVIII в. появился благодатный материал для рас-ширения представления о характере и осо-бенностях функционирования делового языка на более обширной территории и, в частно-сти, для еще более полного представления лексики в СРЯ XVIII. Ввод этих материалов в источники СРЯ XVIII имеет принципиаль-ное значение: помимо того, что обнаружи-вается новый лексический материал, расши-ряется и территориальное представление лек-сики русского языка XVIII века в лексико-графическом описании. «Привлечение про-винциальных скорописных текстов позволяет глубже осмыслить динамические процессы в лексической системе как во времени, так и в

пространстве, определить возможные локаль-ные отклонения в семантике и сочетаемости слов, увидеть и почувствовать живое слово-употребление народно-разговорных и книжно-славянских элементов и пр.» [20, с. 130].

Исследование вновь опубликованных региональных источников выявило значи-тельный ряд слов и форм, не получивших в свое время представления в КС XVIII и, ес-тественно, не вошедших в СРЯ XVIII: ассиг-нуемый, безочередной, безочередовый, брако-сочетать, бритоусый, вкоренение, внуши-тель, вододействуемый (завод), вольновоз-чик, востряк (о дровах), всебратственно, всебратственный, всекрайний, всепречест-нейший, всесовершенный, всестарательный, вымостки, выпродажа, высокоархипастыр-ство, вышетребуемый, гладколицый, греко-кафолический, домообзаводство, доплыв (деепр.), досталый, дровосечный (топор), душепретительно, железопроизводимый (за-вод), желобастый, забойник (у замка), задо-рощатый (замок), закрылина, запопутно, заростение, затейно, затесь, заторгован-ный, иеродиаконский, измолотиться, ино-верский, корыстоваться, молитвить, мо-литвование, молитвоглашенный, молитво-словить, молитвословный, напогребник, невымогательно, незамочный (чулан), ново-построенный, нужнопотребно, обезчелове-чить, облакомиться, обмолитвение, обмо-литвование, обночевывать, общебратст-венный, общекупно, отграничивание и др.; в КС XVIII включены такие слова, как письмопроизводство, позноб «след отобмо-рожения», позументовый, посек «след от ра-ны», придрание, прикрючиться (о носе), при-кудреватый, пришадровитый, пустозатей-ный, светло-васильковый, темно-лазоревый, темно-малиновый и др. Для ряда слов (вин-ность, вношение, вторительный, доноси-тельство, завалина, завара, засовец, затвор-ный, затруждение, лжеучительство, мо-тушка, наглатко, огурство, откомандировка, похвалка, придрать, хлебня и др.) благодаря новым источникам, был расширен цитатный материал, уточнены данные о вхождении или выходе слова из языка, дополнены семанти-ческие характеристики и т. п.

Без сомнения, новые опубликованные памятники содержат интересный и научно важный материал для представления его в СРЯ XVIII. Однако встает вопрос, как о ха-рактере извлечения из новых публикаций лексического материала для Словаря, так и

Page 28: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 28

о самой возможности использования новых текстов в качестве источника «Словаря рус-ского языка XVIII века».

Правила извлечения лексического мате-риала из источников были разработаны, как только началась работа над созданием КС XVIII. В «Инструкции по выборке» для «Словаря русского языка XVIII века» было указано, что одним из принципов выборки лексического материала для Картотеки явля-ется принцип достоверности и точности в отношении словоупотребления данного времени, который предполагает среди других требований «полностью аутентичную пере-дачу текста избранного источника с соблю-дением всех особенностей его орфографии и пунктуации» [21]. Этого принципа неукосни-тельно придерживаются и современные ав-торы Словаря.

В 1962 г. были опубликованы правила лингвистического издания письменных па-мятников [22], и хотя они направлены пре-имущественно на представление древних текстов, в них оговариваются и случаи, ка-сающиеся более поздних памятников. При характеристике лингвистического издания письменного памятника оценка, как правило, дается по двум основным параметрам: спо-соб и качество воспроизведения текста руко-писи (достоверность, точность) и справоч-ный аппарат, сопровождающий публикацию (примечания, указатели). В соответствии с эдиционными правилами публикатор руко-писного памятника в предисловии к изданию обязан оговорить принятые им правила вос-произведения рукописи. К сожалению, это делается не всегда.

Все анализируемые публикации имеют общие черты: текст передается буква в бук-ву, транслитерируется современным граж-данским шрифтом с сохранением всех необ-ходимых букв кириллицы, отсутствующих в современном письме (h, w, u, k, i, f и др.) [22, с. 44]; текст воспроизводится сплошным (не строка в строку) набором с указанием границ строк (одна косая или вертикальная черта) и границ листов (две косые или верти-кальные черты); в абсолютном большинстве изданий слитные написания нескольких слов членятся (исключение составляет публика-ция соликамских памятников; в некоторых изданиях этот принцип выдерживается непо-следовательно, например, написания не с глаголами); надстрочные знаки за редким исключением не воспроизводятся; слова под

титлом в тексте не раскрываются, отдельно дается список сокращений; показаны вынос-ные буквы; буквы Ъ и Ь в случае неразличе-ния их написания воспроизводятся в соот-ветствии с этимологией; сохраняются знаки препинания рукописи и не привносятся пунктуационные знаки современного письма; текст сопровождается примечаниями, в кото-рых комментируются особенности письма: описки, исправления писцов, вписывания, надписывания, сомнительные написания и т. д. В то же время приходится констатиро-вать отсутствие в данных публикациях едино-образия по целому ряду моментов.

Для использования новых публикаций памятников делового языка XVIII века в лек-сикографической практике, помимо общего требования достоверности передачи скоро-писного текста, существенными являются несколько параметров.

1. При передаче выносных букв авторы публикаций, как это предписывают «Прави-ла», их маркируют, но способы маркирования различны. В опубликованных памятниках наблюдаются следующие способы передачи выносных букв: 1) ввод в строку и выделение только курсивом (Челяб. стар. II–III, Тобол. стар. I и II, Пам. Тюм., Гр. Сийск., Пам. Со-ликам., Пам. делов. переп.), именно такой способ обозначения выносных букв реко-мендуется «Правилами» [22, с. 46]; 2) ввод в строку и выделение курсивом и дополни-тельно полужирным шрифтом (Пам. Южн. Урала, Кург. стар. II); 3) ввод в строку и вы-деление полужирным шрифтом и подчерки-ванием (Кург. стар. I, Челяб. стар. VI); 4) ввод в строку и выделение полужирным шрифтом (Челяб. стар. VII); 5) ввод в строку и выделение подчеркиванием (Челяб. стар. VIII и IX); 6) маркирование верхним индек-сом (Пам. Забайк., Пам. Тюм. 2008). Иногда передача выносных букв сопровождается какими-то дополнительными указаниями (на отсутствующий Ь или Ъ) не совсем ясными с эдиционной точки зрения (Челяб. стар. IV).

Отсутствие единства в способах пере-дачи выносных букв вызывает проблемы при цитировании в СРЯ XVIII, и возникает во-прос или об отказе от использования некото-рых из данных источников, или о необходи-мости приведения показа выносных букв в материалах, цитируемых в Словаре, в едино-образие.

2. Одной из существенных проблем пе-редачи скорописного текста является показ

Page 29: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 29

строчных и прописных букв. Как известно, одной из особенностей почерков в скоропис-ном письме является частое неразличение написания строчных и прописных букв. «Правилами» лингвистического издания письменных памятников рекомендуется про-писные буквы вводить только в бесспорных случаях [22, с. 45].

Наиболее неудачной в отношении показа строчных и прописных букв является Челяб. стар. IX, содержащая «Повседневный журнал по должности землемера Горбунова по отказ-ному делу при Каслинском заводе» (1792 г.). Как оговаривает автор публикации, строчные и прописные буквы воспроизводятся в пол-ном соответствии с рукописью («прописные и строчные буквы оставлены без изменений» [8, с. 16]), но точное следование рукописи привело к абсолютной бессистемности и не-удобству восприятия текста: с прописной буквы часто пишется предлог, частица, гла-гол и др., в то же время антропонимика и то-понимика нередко пишется со строчной бук-вы: Безлесными местами на 30и Саженяхъ ПерЬидена Дорога С рудника К татищеву Городку, Симъ Румбомъ доидено до ямы [8, с. 21]. Согласиться с таким обозначением строчных и прописных букв нельзя, и ис-пользовать материал публикации в качестве источника СРЯ XVIII невозможно. Это вы-зывает сожаление, поскольку памятник со-держит интересный для включения в Словарь лексический материал: лексика межевого де-ла, названия инструментов измерения, назва-ния различных географических объектов и др.

3. Для лингвистического издания прин-ципиальное значение имеет наличие указателя слов (или словоуказателя). В лексикографи-ческой практике указатель слов к текстам приобретает особое значение, являясь от-правной точкой для дальнейшей работы с текстом.

Вопросы, связанные с принципами по-дачи слова в указателе, рассматривались еще в 60-е годы, когда начинались публикации письменных памятников под руководством С. И. Коткова. Впервые словоуказатель (ука-затель слов) появился в издании «Грамоток XVII – начала XVIII века» [23, с. 328–378]. Опыт составления словника был обобщен в статье, в которой Н. И. Тарабасова, автор первого словоуказателя, в частности, отме-тила: «Общих правил составления таких ука-зателей к изданиям материалов деловой письменности пока нет», «Правила лингвис-

тического издания ...» ориентированы пре-имущественно на древнерусские источники [24, с. 67].

Один из главных вопросов – «облик» слова: давать в указателе слово с сохранени-ем его текстового графико-орфографического вида или приводить в единообразие, ориен-тируясь на современную орфографию. На наш взгляд, совершенно правомерным явля-ется мнение Н. И. Тарабасовой: «В одном лексическом обозначении объединяются графико-фонетические, грамматические и семантические оттенки слова. Это соответст-вует основному положению, которым руко-водствовался составитель указателя – отме-чать не конкретные употребления слов, а да-вать обобщенное обозначение слова, более или менее адаптированное» [24, с. 70].

В отношении словоуказателей опубли-кованные источники, к сожалению, вызывают больше всего замечаний. Прежде всего, не во всех публикациях словоуказатели даны, на-пример, справочный аппарат отсутствует в издании сийских грамот Сийского монасты-ря, в издании новоусольских материалов. Иногда то, что названо указателем, на деле представляет собой список устаревших слов с толкованием и указанием на № документа и лист, в котором слово встретилось.

В большинстве публикаций словоуказа-тели даны, но в отношении качества испол-нения нередко не выдерживают никакой кри-тики. Прежде всего нет единства в представ-лении внешней формы слова. Слово может быть дано: в современном орфографическом облике; в графико-орфографическом облике рукописи (с показом вариантов, которые не-редко находятся на разных алфавитных мес-тах); может быть передано современным гражданским шрифтом, но с сохранением орфографии оригинала.

Сохранение орфографии оригинала (в том числе и при передаче гражданским шрифтом) приводит к тому, что одно и то же слово в разном написании показывается на разных алфавитных местах. Например, в Кург. стар. II отдельно даются слова выше объявленный, выше означенный, выше писан-ный, выше прописанный и вышеобъявленный, вышеозначенный, вышеписанный, вышепро-писанный [10, II, с. 11]. С другой стороны, в этом же издании написания с приставкой раз-/рас- даны в современной орфографии: разстояние [10, I, с. 148] и растояние [10, I, с. 148] даны на расстояние [10, II, с. 49],

Page 30: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 30

разъкаяние [10, I, с. 110] в указателе дано как раскаяние [10, II, с. 49]. В Челяб. стар. IX со-хранение орфографии памятника привело к тому, что слова ыноверцы, ысетский даны на букву Ы [8, с. 128], а иноверский, исетский – на букву И [8, с. 103]. В соликамских памят-никах словник дается в орфографии памят-ника с сохранением букв кириллицы, что также изменяет привычное алфавитное место слова и затрудняет работу с указателем.

Кроме того, не всегда соблюдаются сами принципы словоуказателя: показ слова без каких-либо его характеристик (исключение могут составлять указания на омонимы, от-дельные грамматические формы) и указание на его место в тексте. Нередко слова в слово-указателях сопровождаются пояснениями, не всегда оправданными, что превращает слово-указатель в некий вариант словаря. Напри-мер, в Кург. стар. II дается целый ряд пояс-нений: собственно толкование – месяц (отре-зок времени) [10, II, с. 27], не подозритель-ный (= не вызывающий подозрения) [10, II, с. 30], противный (противоположный) [10, II, с. 47]; указание на гипероним – одобрение (документ) [10, II, с. 33], штоф (ткань) [10, II, с. 66]; указание на сочетаемость – прогла-шение (многолетия) [10, II, с. 46], скит (рас-кольнический) [10, II, с. 54]; на нахождение слова в составе устойчивого сочетания – не-состояние (прийти в н.) [10, II, с. 31]. При этом графически все пояснения показаны одинаково.

Самые большие замечания вызывает по-каз в указателях устойчивых сочетаний раз-ного типа, что также нарушает принципы словоуказателей. К тому же нередко как само-стоятельные единицы в указателях показы-ваются не всегда именно устойчивые сочета-ния. Так, в Кург. стар. II как отдельные еди-ницы даны такие сочетания, как всех благ податель (Бог) [10, II, с. 10], гром гнева Бо-жиего [10, II, с. 13], годовой табельный день [10, II, с. 12], поступить по (всей) строгости законов [10, II, с. 42], пономарская долж-ность [10, II, с. 41], пономарские двери [10, II, с. 41], подавать повод [10, II, с. 38] и др. Причем, если слово показано в сочетании, оно уже не показывается отдельно, например, дано сочетание епархиальный архиерей [10, II, с. 18], но слова архиерей в указателе нет.

К сожалению, приходится говорить и о встречащихся случаях некачественного из-дания памятников, что исключает использо-вание их в научном обороте. Например,

не может быть признана удовлетворительной по целому ряду причин публикация обоих выпусков «Тобольской старины»: большое количество опечаток или неправильного про-чтения в тексте; далеко не полный словоука-затель (много пропусков слов); несоответст-вия текста и указателя (в тексте передбанокъ [13, с. 51] – в указателе предбанок [13, с. 107]; в тексте форма отпущенъ [13, с. 72], (причастие от глагола отпустить) – в указа-теле показан глагол отпускать [13, с. 101]; в указателе дано подменный [14, с. 91], хотя в тексте подлинный [14, с. 50]; в указателе дано поваренный [14, с. 90], в указанном тек-сте употреблено слово поведерный [14, с. 47] и др.); неправильно указанные в указателе номера документов и листов рукописи и др.

Такое некачественное издание не позво-ляет использовать данную публикацию в ка-честве источника для СРЯ XVIII. Это вызы-вает крайнее сожаление, поскольку автором публикации проделана большая работа по расшифровке текста, его транслитерирова-нию с целью сделать недоступные другим исследователям архивные материалы дос-тоянием науки, ввести в научный оборот но-вые источники, которые могут быть исследо-ваны в разных аспектах, но низкий уровень издания делает этот материал бесполезным.

Считаем, что в публикациях памятников необходимо приводить образцы рукописного текста, чтобы у пользователя была возмож-ность увидеть, что представляет собой руко-пись и насколько точно передан текст.

В связи с довольно активным в послед-нее время процессом публикации региональ-ных рукописных памятников XVIII в. пред-ставляется актуальным и научно необходи-мым обсудить и унифицировать правила воспроизведения скорописных текстов XVII–XVIII вв. с последующей их публикацией.

Литература

1. Сорокин Ю. С. О «Словаре русского языка XVIII века» // Материалы и исследования по лексике рус-ского языка XVIII века. – М.-Л.: Наука. – С.5–42.

2. Лингвистическое краеведение на Южном Урале. Ч. I. Материалы к истории языка деловой письмен-ности XVIII века / Сост. Л. А. Глинкина, Н. В. Глу-хих, Л. А. Конькова, Н. А. Новоселова, Е. А. Сив-кова, А. П. Чередниченко. – Челябинск, 2000 (Пам. Южн. Урала).

3. Челябинская старина. Материалы к истории языка деловой письменности XVIII века. Ч. II, III / Сост. Н. А. Новоселова и Е. П. Злоказова. – Челябинск, 2004 (Челяб. стар. II–III.).

4. Челябинская старина. Документы Челябинского ду-ховного правления последней четверти XVIII века,

Page 31: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 1. Методологические вопросы лексикографии 31

содержащие сведения о старообрядцах Челябин-ской округи. Ч. IV / Сост. Е. Н. Сухина (Воронко-ва). – Челябинск, 2005 (Челяб. стар. IV).

5. Челябинская старина. Деловые документы Челя-бинского духовного правления последней четверти XVIII века. Ч. VI / Сост. Е. Н. Сухина (Воронко-ва). – Челябинск, 2006 (Челяб. стар. VI).

6. Челябинская старина. Скорописные тексты из фон-дов южноуральских заводских контор конца XVIII – начала XIX в. Ч. VII / Сост. Н. В. Глухих. – Челя-бинск, 2007 (Челяб. стар. VI).

7. Челябинская старина. Скорописные тексты из фон-дов южноуральских контор XVIII – начала XIX вв. Ч. VIII / Сост. Л. А. Глинкина, Н. В. Глухих. – Че-лябинск, 2007 (Челяб. стар. VIII).

8. Челябинская старина. Повседневной журнал по должности уезднаго землемера Горбунова по отказ-ному делу при Каслинском заводе. Ч. IX / Сост. О. В. Боярская. – Челябинск, 2008 (Челяб. стар. IX).

9. Курганская старина: Материалы к истории языка деловой письменности Южного Зауралья. Вып. 1 / Изд. подгот. Р. П. Сысуева., И. А. Шушарина. – Курган, 1999 (Кург. стар. I).

10. Курганская старина. Материалы Знаменской церк-ви села Мостовского. Ч. 1, 2. / Сост. И. А. Шуша-рина, Р. П. Сысуева.– Курган, 2003 (Кург. стар. II).

11. Памятники тюменской деловой письменности. 1762–1796 гг. (Из фондов Государственного архива Тюменской области) / Сост. О. В. Трофимова. – Тюмень, 2002 (Пам. Тюм.).

12. Памятники тюменской деловой письменности: до-кументы Тюменского нижнего земского суда (1782–1796) / Сост. О. И. Голованова. – Тюмень, 2008 (Пам. Тюм. 2008).

13. Тобольская старина. Ч. I / Сост. М. С. Выхрыстюк. – Челябинск, 2004 (Тобол. стар. I).

14. Тобольская старина. Вып. II / Сост. М. С. Выхрыс-тюк. – Тобольск-Челябинск, 2005 (Тобол. стар. II).

15. Памятники Забайкальской деловой письменности XVIII века / Сост. А. П. Майоров, С. В. Русанова / Под ред. А. П. Майорова. – Улан-Удэ, 2005 (Пам. Забайк.).

16. А про то барону Строганову ведомо было … Па-мятники деловой переписки XVIII–XIX вв. / Сост. Л. А. Белова, Н. В. Логунова, Л. Л. Мазитова. – Усолье, 2006 (Пам. делов. переп.).

17. Памятники деловой письменности конца XVIII века из архива Соликамского Святотроицкого мужского монастыря / Сост. Н. В. Логунова, Л. Л. Мазитова. – Соликамск, 2009 (Пам. Соликам.).

18. Никитин О. В. Сийские грамоты XVIII века (1768–1789 гг.). – М.-Смоленск, 2001 (Гр. Сийск.).

19. Трофимова О. В. Скорописные тексты из провин-циальных архивов в контексте современности // Скоропись XVIII – начала XIX века на Южном Урале и в Зауралье: лингвистика текста. – Челя-бинск, 2008. – С.144–151.

20. Глинкина Л. А. Скорописные тексты делового язы-ка из южноуральских и зауральских архивов как источник для картотеки «Словаря русского языка XVIII века» // «Единым письмен употреблением памяти подкрепляется вечность»: Сб. научных тру-дов памяти З. М. Петровой. – СПб.: Наука, 2007. – С.130–139.

21. Инструкция по выборке лексического материала для Картотеки «Словаря русского языка XVIII ве-ка» (рукопись).

22. Правила лингвистического издания памятников древнерусской письменности / Сост. О. А. Князев-ская, С. И. Котков. – М.: Наука, 1962.

23. Грамотки XVII – начала XVIII века / Изд. подгот. Н. И. Тарабасова, Н. П. Панкратова / Под ред. С. И. Коткова. – М.: Наука, 1969. – С.328–378.

24. Тарабасова Н. И. Об указателях слов к памятникам деловой письменности XVII века // Восточно-славянские языки: источники для их изучения. – М.: Наука, 1973. – С.63–71.

Сведения об авторе:

Малышева Ирина Алексеевна, доктор фило-логических наук, профессор, Институт линг-вистических исследований РАН (г. Санкт-Петербург).

Page 32: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 32

РАЗДЕЛ 2. КОМПЬЮТЕРНАЯ ЛЕКСИКОГРАФИЯ

И ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ БАЗЫ ДАННЫХ

Л. Н. Беляева (Санкт-Петербург)

СОВРЕМЕННЫЕ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЕ БАЗЫ ДАННЫХ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Прикладная лексикография является одним из направлений прикладной лингвистики, в ее

задачу входит создание различных проблемно- и предметно-ориентированных автоматизиро-ванных и автоматических словарей и баз данных. Полнота и адекватность терминологичес-ких баз данных в значительной степени определяют уровень и надежность извлечения инфор-мации и знаний из текстов различного состава, структуры и назначения.

Терминологические базы данных (ТБД)

представляют собой автоматизированные хранилища терминов, в которых термины снабжены дополнительной информацией как лингвистического (сочетаемость, частотность, принадлежность к семантическому полю), так и экстралингвистического (норматив-ность, стандартизированность и т. п.) харак-тера. «В зависимости от цели создания ТБД их можно разделить на две группы: ориенти-рованные на обеспечение работ по переводу научно-технической литературы и докумен-тации и предназначенные для обеспечения информацией о стандартизованной и реко-мендованной терминологии» [1, с. 284].

Следует отметить, что системы, рабо-тающие с терминологией, существуют доста-точно давно. Еще в 70-х годах ХХ века круп-ные компании и правительственные органи-зации создавали машинные языковые фонды: параллельно с экономическим и техническим ростом постоянно появлялась новая терми-нология, и такие фонды предназначались для унификации терминов, использующихся в определенных типах текстов и при переводе. Современные системы создания и ведения ТБД предназначены не только для крупных

компаний и масштабных проектов, но и для переводчика-профессионала (или группы переводчиков) и терминолога, работающего с терминологией на персональном компью-тере: объемы баз данных определяются поль-зователем и назначением системы.

Существующую в настоящее время ТБД [2, 3, 4], несмотря на различия в интерфей-сах, оснащены достаточно типовым набором основных функций. Практически все из них поддерживают большой набор языков, т. е. дают возможность создания как одноязыч-ной, двуязычной так и многоязычной базы данных, структура и функции которой зави-сят от требований пользователя, фирмы-заказчика и технических возможностей ком-пьютера или компьютерной сети.

Кроме того, все подобные системы по-зволяют

вводить новые лексические единицы и составлять для них развернутые словарные статьи с указанием морфологических и грамматических характеристик, предметной области, примеров применения и т. д., импортировать информацию из имею-

щихся электронных словарей, глоссариев и других лексикографических источников,

Page 33: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 33

группировать терминологию по пред-метным областям, рабочим проектам, другим критериям, создавать перекрестные ссылки при вво-

де терминологии (во многих системах эта опция является автоматической), осуществлять индексный и последова-

тельный поиск терминов. Кроме того, системы создания и ведения

терминологических баз не только позволяют устанавливать необходимый для конкретной задачи терминологический стандарт и при-держиваться его, но также параллельно рабо-тать с несколькими базами данных и слова-рями, а для группы пользователей – одно-временно пользоваться одной базой данных.

Дополнительное преимущество систем создания и ведения ТБД состоит в том, что они могут заменить используемые перевод-чиками специализированные глоссарии (спи-ски специфических слов, словосочетаний и оборотов, встречающихся в определенном тексте/контексте, и их перевод [5]), посколь-ку обычный глоссарий является простым списком и не обладает перечисленными вы-ше возможностями терминологических баз данных. К тому же современные системы создания и ведения ТБД как правило осна-щены утилитой, позволяющей импортиро-вать в базы данных ранее составленные пе-реводчиком глоссарии (таким образом, нет необходимости заново создавать лексиче-скую базу), или глоссарии, доступные через сеть Интернет и/или на компакт-дисках (на-пример, глоссарии Microsoft, которые пред-ставляют собой списки команд, традицион-ных сообщений системы и другой термино-логии к операционной системе на исходном языке и языке перевода).

Давно известные терминологические базы данных являются прототипом современных лексикографических систем. Рассмотрение различных лексикографических систем по-зволило выявить систему параметров, по отно-шению к которой могут описываться лекси-ческие единицы (ЛЕ) в базах данных [ср. 2]. Эти параметры можно разделить на служебные, лексико-грамматические, комбинаторные, семантические, энциклопедические. К служебным параметрам описания от-

носится информация о

времени введения ЛЕ в словарную ста-тью базы данных, источнике, в котором слово было зафик-

сировано впервые, языке, на котором слово было зафикси-

ровано (в случае многоязычной базы дан-ных), времени внесения последних изменений

в словарную статью, имени или идентификационном коде

лексикографа, ответственного за словарную статью или работавшего с ней последним.

К лексико-грамматическим параметрам описания относится информация о

орфографии ЛЕ, включая варианты право-писания, возможную расстановку переносов,

фонетической транскрипции, включая варианты произношения, слоговую структу-ру, главное ударение, как правило эта ин-формация сопровождаемой записью стан-дартного (нормативного) варианта произно-шения, частеречной принадлежности лексиче-

ской единицы; при конверсионной омонимии слова этот параметр является источником ветвления описания в соответствии с типом конверсионной омонимии. Количество, вид и система описания параметров зависят от части речи и типа языка, морфологической структуры слова, осо-

бенностей формообразования или типовой парадигмы, актантной структуры и/или управления. К семантическим параметрам описания

относится информация о предметной области в соответствии с

принятой классификацией; в качестве основ-ного классификатора сегодня активно исполь-зуется универсальная классификация Леноха, включающая 48 предметных областей, кото-рые делятся на 785 групп и 2600 терми-нальных узлов [6], значении лексической единицы (ЛЕ), за-

писываемом либо в виде текста – толкования или дефиниции, либо в формализованном виде; формализованное представление может основываться на наборе лексических функ-ций, семантических примитивов, системе отношений в соответствующей онтологии; выбор формализма для описания значения определяется потенциальными возможно-стями его использования, значении ЛЕ, описываемом как узел

семантической сети через связь с другими

Page 34: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 34

узлами, которые определяют иерархические (таксономические) или ассоциативные отно-шения, представляют синонимы и антонимы, значении ЛЕ, описываемом системой его

вхождений в другие словарные статьи, переводе на другие языки, включенные в

терминологическую базу или лексикографи-ческое описание.

К энциклопедическим параметрам опи-сания относится информация о визуальном представлении соответст-

вующего референта, если оно может быть получено, либо если его формат допускает такое включение; в зависимости от типа ре-ферента это может быть статичный рису-нок/фотография или видеозапись действия, движения или процесса, важных с точки зрения эксперта – спе-

циалиста в конкретной области знаний сведе-ний об онтологической сущности референта, истории его открытия или создания и т. п.; эта задача относится к тем, что принято на-зывать a lot-easier-said-that-done task – зада-ча, которую легче поставить, чем сделать [7].

Естественно, в предлагаемом наборе па-раметров можно выделить обязательные и факультативные. Кроме того, сам набор мо-жет дополняться новыми параметрами в за-висимости от типа планируемого словаря и его предметной ориентации.

ТБД должны включать иерархически организованные словарные статьи, в кото-рых каждая «ветвь» описания ориентирована на принадлежность к определенной пред-метной области или подобласти. Соответст-венно, подобная классификация в виде структуры предметной области должна предшествовать терминологическому на-полнению базы данных.

Дружественность и многофункциональ-ность интерфейса для работы лексикографа при создании/ведении автоматического сло-варя определяет эффективность этой работы и возможность проверки принимаемых ре-шений.

Отбор терминов, фиксация и гармониза-ция терминологии представляют собой осо-бую задачу, решение которой предшествует созданию словаря.

Как правило, гармонизация терминоло-гии предполагает установление не только соответствия терминов, но и понятий. Соот-ветственно, процесс гармонизации включает сравнение систем понятий, что предполагает установление отношений между понятиями,

фиксацию количества понятий, глубины структуры, устранение дублирования и т. п., что приводит к построению новой гармони-зированной системы понятий.

В основе решения этой задачи лежит структурирование терминополя на базе выяв-ления основных узлов семантической сети и связей между ними: гиперо-гипонимических, меронимических, ассоциативных и т. п. По отношению к этой структуре и происходит фиксация терминосистемы конкретного языка для специальных целей или терминосистем разных языков. Наличие зафиксированной в виде графа структуры терминосистемы по-зволяет соотносить терминологические еди-ницы разных языков с одним и тем же узлом терминополя и, соответственно, между собой.

Сегодня можно утверждать как некото-рую аксиому, что объективное исследование терминологии конкретной предметной об-ласти требует предварительного моделиро-вания самой предметной области для того, чтобы установить систему понятий и связей между ними. При этом принято различать терминополе как системное образование плана содержания, представляющее собой организованную совокупность специальных понятий и связей, и терминосистему, сово-купность языковых средств, отражающих терминополе.

Наиболее традиционным подходом к изучению соотношения терминополей и отра-жающих их терминосистем является струк-турное моделирование на основе тезауруса. Материалом для тезауруса служит синхрон-ный срез лексики, который определяется, как правило, современным состоянием модели-руемого терминополя и отражающей его терминосистемы, которая извлекается из словарного и текстового материала на одном или нескольких языках.

Таким образом, для решения задачи фиксации и гармонизации терминов необхо-димы три основные составляющие: структура терминополя, набор терминологических единиц (слов

и словосочетаний), выявленных для соответ-ствующей предметной области языка 1, набор терминологических единиц (слов

и словосочетаний), выявленных для соответ-ствующей предметной области языка 2.

Структурирование терминосистемы пред-ставляет собой сложную и трудоемкую задачу, хорошо описанную в литературе и традици-онно решаемую без применения информаци-

Page 35: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 35

онных технологий. Задача выявления набора терминологических словосочетаний также не имеет собственно формального решения, но для ее решения могут привлекаться методы корпусной лингвистики.

Одним из сценариев терминологической работы является переход от перевода и соз-дания документов к лексикографическому описанию единиц контрастируемых языков. В этом случае терминологическая работа включает опознание терминов в тексте на входном языке, использование существую-щих глоссариев, ТБД и, возможно, текстов соответствующей предметной области. Если термин после применения всех этих источ-ников не идентифицирован, то он должен быть описан и введен в базу данных. Такая терминологическая работа предполагает не-обходимость консультаций со специалистами в конкретной предметной области, термино-логами и переводчиками. Кроме того, термино-логическая работа предполагает создание специальных средств, интегрированных в среду перевода.

Проведение переводческой работы в специализированных центрах и с привлече-нием ТБД предполагает следующую после-довательность операций [4, с. 19–20]:

1. Документ, предназначенный для пере-вода, передается для анализа терминологу, который идентифицирует термины, проверяет существование перевода тер-

минов, если термин уже введен в ТБД, вводит

в его словарную статью идентификационный код документа, при отсутствии эквивалентного перевода

создает его, при высокой сложности текста он пере-

дается эксперту, результаты работы эксперта вводятся

в ТБД. 2. Документ с отмеченной терминоло-

гией и информацией о корректных переводах передается переводчику, который в процессе перевода может консультироваться с терми-нологом и вносить предложения по переводу терминов.

3. При необходимости терминолог мо-дифицирует статьи в базе данных.

Подобная последовательность процедур позволяет проверять не только корректность выполненных переводов, но и полноту и корректность словарных статей в базе тер-

минов. Важно отметить, что в современных центрах перевода первым с текстом работает не переводчик, а терминолог.

При создании терминологической базы данных постоянной частью работы является проверка ее корректности [ср. 4, с. 36–37], которая включает регулярный анализ соблю-дения формальных требований и правильно-сти заполнения словарных статей. Необхо-димость соблюдения формальных требова-ний предполагает

проверку отсутствия дублирования словарных статей в базе,

проверку целостности базы, т. е. вве-дение информации в обязательные поля и отсутствие двойного заполнения,

проверку полноты базы, что предпо-лагает подтверждение функциональности перекрестных ссылок, правильность формы терминов, описание падежных систем, вве-дение кодов языка в соответствии с выбран-ным стандартом,

проверку орфографической правиль-ности,

проверку полноты и корректности грамматической информации, приписывае-мой каждому термину,

проверку точности классификации, т. е. проверка отнесения словарной статьи к той предметной области, которая соответст-вует классификации областей.

Корректность заполнения словарных статей с точки зрения полноты и содержа-тельности включает

проверку полноты системы понятий, выделенных в описываемом терминополе,

проверку полноты фиксации термино-системы, отражающей терминополе,

проверку корректности формирова-ния синонимических рядов,

проверку точности дефиниций отно-сительно контекста и их понятность для пользователя базы,

проверку правильности помет об употреблении, стилистических помет,

проверку правильности кодов, опре-деляющих степень надежности термина.

Комплексное и регулярное выполнение терминологами и лексикологами этих прове-рок поддерживает базу данных в актуальном состоянии.

Литература

1. Лейчик, В. М. Прикладное терминоведение и его направления / В. М. Лейчик // Прикладное языко-

Page 36: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 36

знание: Учеб. / Под ред. А. С. Герда. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996. — С. 276–286.

2. TKE 2010: Presenting Terminology and Knowledge Engineering Resources Online: Models and Challenges // Una Bhreathnach, Fionnuala de Barra Cusack (eds.). Dublin: Dublin City University, 2010 - 670 pp.

3. Biebow, B. and Szulman, S. 'TERMINAE: a method and a tool to build a domain ontology', in: Benjamins, V. R., Fensel, D. and Gomez-Perez, A. (eds.) Proceed-ings of the International Workshop on Ontological En-gineering on the Global Information Infrastructure, Dagstuhl Castle, Germany, 1999, 25–30.

4. Towards Consolidation of European Terminology Re-sources. Experience Recommendations from Euro TermBank Project / Signe Rirdance, Andrejs Vasiljevs (eds.). – Riga: Tilde, 2006.

5. Hutchins J. Machine Translation and Human Transla-tion: Competition are in Complementation? // Machine Translation : Theory & Practice. J. Hutchins (ed.). New Delhi, 2001. — P. 5–20.

6. Steinberger R. Language Engineering Technologies and their use for TF–UCLAF. A Report on JRC's Institutional Support Activities. [Электронный ресурс http://langtech.jrc.it/Documents/Report-98_Steinberger_LangTech4OLAF.pdf]

7. Манерко Л. А. Аспекты моделирования менталь-ных процессов при описании терминосистемы / Л. А. Манерко // Терминология и знание. Материа-лы I международного симпозиума. – М.: Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН, 2009. – с.65–77.

Сведения об авторе:

Беляева Лариса Николаевна, доктор филоло-гических наук, профессор, зав. кафедрой при-кладной лингвистики РГПУ им. А. И. Гер-цена, заслуженный деятель науки РФ.

Т. Н. Буцева, О. М. Карева (Санкт-Петербург)

НОВЫЕ ИНОЯЗЫЧНЫЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ В СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ (ПАРАМЕТРЫ ОПИСАНИЯ И СИСТЕМАТИЗАЦИЯ В ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ БД)

Представляется проект базы данных новой иноязычной лексики ряда славянских языков

(русский, чешский, хорватский); излагаются принципы ее формирования и параметрические характеристики включаемых в нее неолексем.

В последние десятилетия проблемы язы-

ковых контактов и лексического заимствова-ния приобретают все большую значимость и актуальность в связи с возросшей интенсив-ностью интеграционных процессов, глобали-зацией различных сфер общественной жизни. Несмотря на пуристские усилия, предприни-маемые в ряде славянских стран с целью обеспечения самобытности национальных языков, расширение ареала слов иноязычного происхождения в их лексической системе является неоспоримой данностью. Вопросам иноязычного заимствования в отдельных славянских языках посвящена обширная на-учная литература. На современном этапе важной задачей является обобщение полу-ченных результатов исследований в ракурсе соотношения интернационального, интер-славянского и национального, выявление но-вых фактов и тенденций на основе данных неологии и неографии.

Решению этой задачи может способст-вовать специальный проект, направленный на создание электронной базы данных (БД)

по новым заимствованиям в славянских язы-ках. Предполагается начать ее формирование на основе лексических данных русского (вос-точнославянская группа), чешского (западно-славянская группа) и хорватского (южно-славянская группа) языков, в дальнейшем пополняя материалами других славянских языков.

Работа над созданием такого ресурса на-чата сотрудниками Группы словарей новых слов ИЛИ РАН и Института чешского языка Академии наук ЧР. Интерес к проекту про-явили хорватские и болгарские лексикографы. В ходе рабочих встреч участники проекта обсуждали концепцию БД, способы пред-ставления данных, вопросы методологиче-ского характера. Ниже излагаются основные положения и принципы, касающиеся разра-ботки структуры БД и параметров описания включаемых в нее лексических единиц.

Временные г р аницы . В БД фикси-руются неологизмы-заимствования 80-х, 90-х гг. XX столетия и первого десятилетия XXI в. Такой временной отрезок (30-летний

Page 37: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 37

период) позволит проследить тенденции и динамику процессов лексического заимство-вания в разных славянских языках, выявить как синхронные, так и асинхронные языко-вые явления. Разрабатываемая БД преду-сматривает возможность регулярного попол-нения ее новейшими данными.

Источники . БД формируется прежде всего на основе материалов опубликованных [1–6], а также готовящихся к изданию неоло-гических словарей1 и создаваемых для них картотек. Предполагается использование интернет-ресурсов для коррекции вносимых данных, что позволит уточнить информацию о наличии/отсутствии заимствования в том или ином языке-реципиенте, дополнить ре-естровые списки неолексем.

Языки -доноры . Доминирующим языком-донором для современных славян-ских языков является английский. Соответ-ственно, подавляющее большинство иннова-ций в БД – англоамериканизмы. Отдельные тематические группы (питание, мода, досуг и пр.) пополняются заимствованиями из италь-янского: barista, cappuccino, mozzarella, paparazzi, risotto; немецкого: Alkozeltzer, Bierdeckel, Gastarbeiter; французского: marché aux puces (‘блошиный рынок’), baguette, boutique, croissant, pétanque, som-melier. В последние десятилетия в лексиконе многих европейских языков активно исполь-зуются слова «восточного» происхождения. Поскольку обозначаемые ими реалии полу-чают широкое распространение, эти лексемы (по сути своей экзотизмы) становятся интер-национальными, к примеру: кит. wok, tai chi, feng shui; яп. aikido, aikidoka, anime, bonsai, kakuro, karaoke, kung-fu, manga, ninja, sushi, sudoku и др. Как правило, вхождение подоб-ных слов в славянские языки происходит че-рез язык-посредник (английский), поэтому в БД они фиксируются в английском написа-нии. Ср.: англ. tamagotchi; рус. тамагочи и тамагучи; хорв. tamagoči; чеш. tamagoči.

Типы единиц . Лексическое заимст-вование рассматривается участниками про-екта широко, что предполагает включение в БД неолексем разного типа: новые заимство-ванные слова, аббревиатуры и устойчивые словосочетания, кальки, полукальки, эквива-

1 Инновационная лексическая служба русского языка. Вып. 1–10 (в печати) – подготовлены при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда согласно проектам 02-04-00296а; 05-04-04191а; 08-04-00146а.

лентные словам-прототипам в языке-доноре, а также новые заимствованные значения слов и аффиксоиды.

Аббревиа туры . В исследованиях по неологии славянских языков [1, с. 57–60; 2, с. 242–247] отмечается количественный рост сложносокращенных слов, в том числе ино-язычных аббревиатур: Hi-Tech, CD-ROM, DJ, DVD, FIFA, GMO, GPS, IPO, IT, SMS, VIP, WASP и мн. др. Подобные аббревиатуры (ак-ронимы) функционируют в языках-реципиентах в различных вариантах. Так, особенностями освоения таких единиц в рус-ском языке являются: написания на языке оригинала (IPO), транслитерация (ФИФА, васп), транскрипция (диджей и ди-джей), наличие двух графических вариантов (ВИП и VIP, SMS и СМС, GPS и джи-пи-эс, джипиэс), перевод: UFO (Unidentified Flying Object) – НЛО (неопознанный летающий объект) (ср. хорв. NLO – Neidentificirani leteći objekt). Во всех исследуемых языках отмечено использо-вание заимствованных аббревиатур в качестве начального компонента новых сложных слов. Ср: рус. СМС-голосование, SMS-уведомление, GPS-оборудование, GPS-телевизор и др.; хорв. SMS-poruka, USB-priključnjak, GM(O)-hrana и пр.; чеш. SMS-zprava, CD-přehrávač и т. д.

Устойчивые с л о в о с оч е т а ни я (acid jazz, all inclusive, new age, prime time, public relations и др.) могут заимствоваться в ис-конной форме языка-донора, в графике языка-реципиента, в виде перевода (кальки), оформляться как одно слово. Так, француз-ское выражение haute coutûre функционирует в русском языке в следующих вариантах: haute coutûre, от кутюр, от-кутюр, высокая мода (ср. также хорв. visoka moda, чеш. vysoké šití). Эквиваленты англ. fast food – фаст-фуд (рус.), fastfood и rychlé občerstvení (чеш.), brza hrana (хорв.).

Кальки как способ «скрытого» заим-ствования, при котором новая лексическая единица создается по иноязычному образцу с использованием исконных языковых элемен-тов, несомненно, представляют интерес в плане сопоставительного изучения данных родственных языков. Для их количественного учета они маркируются в БД в специально выделенном поле. Учитываются кальки и полукальки словообразовательные, семанти-ческие и сочетаемостные. Примеры: по мо-дели англ. workaholic созданы рус. трудого-лик и работоголик, хорв. radoholičar, пол. pracoholik, болг. работохолик; семантиче-

Page 38: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 38

скими кальками являются мышь (компьютер-ное устройство), быки, медведи (биржевые спекулянты), в хорв. – miš, bikovi, medvjedi, в чеш. – myš, býk (býci), medvěd; сочетаемост-ными – рус. мыльная опера, чеш. mýdlová opera, хорв. sapunska opera (sapunica) от англ. soap opera. Результатом «вторичного заимствования» являются новые значения у ранее зафиксированных слов: sherpa (шерпа, шерп – ‘полномочный представитель лиде-ров ведущих индустриальных стран, участ-вующий в подготовке саммитов’), bigfoot (бигфут – ‘внедорожный автомобиль с боль-шими колесами’), virus (компьютерный вирус).

В современных славянских языках ши-роко представлены образования с иноязыч-ными аффиксоидами – начальными (eco-, euro-, kyber-, nano- и пр.) и конечными (-gate, -holic, -maker и др.) компонентами сложных слов. Ср. серии новых слов с суффиксоидом -gate: рус. Абрамовичгейт, газгейт, ельцин-гейт, Кремлегейт, кучмагейт, сексгейт; чеш. jelcingate, kučmagate, Monikagate, srba-gate, Wallisgate, zombigate и др. [7, с. 94–95]; хорв. agrogate, Fadiljgate, Šajbergate, sabor-gate [8, с. 97]. Выявленные соответствия в подобных группах слов могут помочь прояс-нить происхождение отдельных лексем: являются ли они заимствованиями или т. н. псевдозаимствованиями, созданными на поч-ве родного языка (подробнее см. [8, с. 47–49; 9, с. 30–32]).

Фиксация в БД акцентологических, орфо-эпических, орфографических в ариантов иноязычных неологизмов, а также вариантов их грамматического оформления важна для изучения адаптационных процессов на раз-ных уровнях языковой системы. Многообра-зие орфографических вариантов характерно для русскоязычной части БД: ср. количество разных способов написания английского этимона babysitter: бебиситер, бэбиситер, бебиситтер, бэбиситтер, беби-ситер, бэби-ситер, беби-ситтер и бэби-ситтер. Лекси-ческие варианты – переводы, кальки и соз-данные на базе собственных языковых ре-сурсов эквиваленты ( синонимы ) ино-язычных лексем – фиксируются в соответст-вующем поле. В дополнение к приведенным выше примерам добавим следующие: хорв.: kompjutor – računalo; printer – pisač, štampač; brain drain – odljev mozgova, Internet – globalna mreža; buffer – međuspremnik; chatroom – pričaonica; hit – uspešnica; чеш.

kompjutor – počitač, beachvolejbal – plážový volejbal, badge – jmenovka, tiskárna (вместо printer).

Специальные поля отведены для инфор-мации о значении неолексемы, ее граммати-ческих свойствах (частеречной принадлеж-ности, наличии неизменяемой формы), функ-ционально-стилистических особенностях, от-несенности к определенной тематической группе, о ее фиксациях в академических сло-варях (неологических, орфографических и толковых словарях иностранных слов), а также в «Словаре европейских англицизмов» под ред. М. Гёрлаха [10].

Признаком освоенности заимствованного слова, его узуализации в принимающем язы-ке является наличие словообразовательных и семантических дериватов, которые также регистрируются в БД: чеш. – acidjazzový, airbagový, babysitterka, internetář, inter-neťačka, internetmo, offroadově, xeroxový; хорв. – kompjutoraš, kompjutorašica и пр. Ср. также ряд производных в русском языке от гламур, включающий слова разных частей речи, сложения и окказионализмы: гламур-щик, гламурщица, гламуряне, гламурненький, гламурненько, гламуризовать, гламуризиро-вать, гламуриться, гламуриана, гламуропи-сатель, гламурно-спортивный, гламурно-элитный, гламурно-чернушный, гламурошут, Гламурдистан, пригламуренный.

Проектируемая БД может быть исполь-зована для разноаспектных исследований как в области иноязычного заимствования в от-дельных славянских языках, так и в компара-тивистике, а также для подготовки лексико-графических изданий, в том числе дву- и многоязычных словарей.

Литература

1. Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 80-х годов. – СПб, Дмитрий Буланин, 1997.

2. Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 90-х годов XX века в двух томах. Т. I (А-К). – СПб, Дмитрий Буланин, 2009; Т. II (К-Я) – в печати.

3. Nová slova v češtinĕ: Slovník neologizmů. – Praha: Academia, 1998.

4. Nová slova v češtinĕ: Slovník neologizmů 2. – Praha: Academia, 2004.

5. Rusko-český a česko-ruský slovník neologizmů. – Praha, Akademia, 2004.

6. Rječnik novih riječi: Mali vodič kroz nove riječi i po-jmove u hrvatskim glasilima. – Zagreb: Minerva, 1996.

7. Neologizmy v dnešní češtině. – ÚJČ AV ČR, Praha, 2005.

Page 39: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 39

8. V. Muhvić-Dimanovski. Neologizmi – problemi teorije i primjene. – Zavod za lingvistiku, FF press, Zagreb, 2005.

9. Маринова Е. В. Иноязычные слова в русской речи конца XX – начала XXI века: проблемы освоения и функционирования. – М., 2008.

10. A Dictionary of European Anglicisms: A usage dic-tionary of Anglicisms in sixteen European languages, Edited by Manfred Görlach. – Oxford: Oxford Univer-sity Press, 2001.

Сведения об авторах:

Буцева Таисия Николаевна, кандидат фило-логических наук, в.н.с. Института лингвис-тических исследований РАН;

Карева Ольга Михайловна, кандидат фило-логических наук, с.н.с. Института лингвис-тических исследований ИЛИ РАН.

О. В. Кукушкина, А. А. Поликарпов, Е. В. Суровцева (Москва)

ЭЛЕКТРОННЫЙ КОРПУС ТЕКСТОВ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ А. П. ЧЕХОВА: ПРИНЦИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ И ВОЗМОЖНОСТИ

ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

В статье описываются принципы устройства электронного корпуса «Художественные произведения А. П. Чехова», создаваемого в лаборатории общей и компьютерной лексикологии и лексикографии филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Приводятся основные качественные и количественные характеристики корпуса, перечисляются типы информации, по которым он размечен, даются общие сведения об оболочке КИИСа. На основе Электронного корпуса в лаборатории разработан и подготов-лен к изданию «Частотный грамматико-семантический словарь языка художественных про-изведений А. П. Чехова».

1. Общая информация. В настоящее время в лаборатории общей

и компьютерной лексикологии и лексикогра-фии (ЛОКЛЛ) и кафедре русского языка фи-лологического факультета Московского госу-дарственного университета имени М. В. Ло-моносова завершена работа над электронном корпусом «Художественные произведения А. П. Чехова». В корпус вошли все закончен-ные прозаические и драматические произве-дения писателя (17 пьес и 583 прозаических произведения без вариантов и редакций – всего 600 текстов). При этом использовалось академическое собрание сочинений писателя (Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. В 30 томах. – М.: Наука, 1974–1983).

Основные количественные характери-стики корпуса таковы:

Тип единиц

Количество

Тексты 600: 17 пьес, 583 прозаичес-ких произведений

Словоупот-ребления

1 271 656: пьесы – 176 307; проза – 1 095 349

Разные словоформы

101 302: пьесы – 23 093; проза – 96 161

Разные лексемы

36 454: пьесы – 11 824; проза – 34 798 (без сведения вариантов)

Корпус размечен несколькими видами информации.

1) Начальная форма слова. Нами даются лексические единицы. Кроме того, приводятся варианты слов.

2) Название произведения. Этот тип информации удобно использовать для про-смотра текстов отдельных произведений. Он позволяет также получить всю информацию, касающуюся конкретного произведения – его конкорданс, алфавитно-частотный, обратно-частотный и собственно-частотный словари, данные о месте и годе написания этого про-изведения, его посвящении и т. п., а также примечания, имеющиеся к нему в Академи-ческом издании.

3) Подзаголовок произведения. Инфор-мация о наличии и содержании подзаголовка, а также о том, кому посвящено произведение.

4) Год написания произведения. Этот тип информации позволяет, например, полу-чать подсловари произведений, написанных в одном и том же году.

5) Периодизация творчества Чехова. Как известно, не существует единой периодиза-ции творчества Чехова, позволяющей одно-значно разделить его творчество на хроноло-гические периоды. Любое деление такого рода вынужденно включает неоднородные

Page 40: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 40

тексты. Чтобы дать пользователю возмож-ность исследовать тексты периодов, выде-ленные на разных основаниях, мы использо-вали при разметке текстов не одну, а три разных периодизации. Периодизация 1 (Р. Б. Ахметшин, И. Е. Гитович) основана на том, что повесть «Степь», опубликованная в марте 1888 г., воспринималась Чеховым как рубеж, попытка начать «заново». В периоди-зации 2 (В. Б. Катаев, П. Н. Долженков) вре-менные периоды творчества Чехова выделяя-ются на биографической основе. В периоди-зации 3 (А. П. Чудаков) временные периоды творчества Чехова выделяются на основе ма-неры повествования.

6) Тип текста: прозаический или драма-тический. Этот тип информации позволяет получать отдельно подсловари и конкордансы для произведений этих двух разных типов.

7) Подпись. Здесь содержится информа-ция о том, каким именем подписал Чехов произведение. Всего Чехов использовал бо-лее 30-ти вариантов подписи. Некоторые произведения были опубликованы анонимно, и их принадлежность перу Чехова была ус-тановлена исследователями при помощи данных, например, его переписки. В таких случаях информация о подписи отсутствует. В некоторых случаях произведение подпи-сывалось Чеховым разными способами в раз-ных изданиях; кроме того, некоторые срав-нительно объёмные произведения (например, «Драма на охоте») публиковались частями, и эти части могли иметь разные подписи.

8) Жанр текста. Здесь содержится ин-формация о литературном жанре произведе-ния. Было выделено 7 текстовых жанров.

9) Авторский жанр. В корпусе содер-жится информация о том, как сам Чехов оп-ределял жанр собственного произведения. Эта информация извлекалась либо из подза-головка текста, либо из чеховских писем, либо из первой редакции текста (если текст под-вергался переработке). В некоторых случаях Чехов давал разные жанровые определения одному и тому же тексту, что также нашло своё отражение в корпусе – в этом случае да-ются оба определения (через запятую). При отсутствии информации данная характеристи-ка у текста отсутствует. Выбор соответствую-щего пункта в меню «тип информации» по-зволяет получить полный перечень авторских жанров и их комбинации (всего около 120).

10) Речевой жанр. При определении ре-чевого жанра мы исходили прежде всего из

основной коммуникативной цели повест-вующего. Всего при разметке Корпуса было использовано около 25 различных речевых жанров.

11) Место написания. Информация о мес-те, где Чехов написал данное произведение.

12) Тип повествователя. Информация о том, от какого лица написано произведение. Обычно чеховские тексты написаны от пер-вого или от третьего лица. Однако некоторые произведения (например, «Письма») пред-ставляют собой набор отрывков, которые созданы от лица разных персонажей. В таких случаях мы не можем однозначно опреде-лить, от какого лица написано произведение, но можем выделить несколько комбинаций, например «первое (несколько) лицо» или «третье/первое лицо».

13) Темы текстов. Информация о типе ситуаций, изображаемых в произведении, а также основных проблемах, в нём затраги-ваемых. Темы выделялись эмпирически, с опорой на анализ лексического состава произведения. В корпусе есть возможность (а) посмотреть весь набор тем, выделяемых для одного произведения, (б) получить список всех произведений, в которых встречается та или иная тема. Всего элементарных тем – 580.

14) Семантические классы слов. В на-стоящее время в корпусе представлены сле-дующие классы:

(1) гео (топонимы, этнонимы и их произ-водные);

(2) лицо – нарицательные существитель-ные, обозначающие лиц;

(3) имя – имена собственные и их произ-водные;

(4) цвет; (5) звук; (6) произв – названия упоминаемых печат-

ных изданий и произведений. 15) Части речи слов. Частеречная инфор-

мация в основном соответствует классифи-кации, представленной в «Грамматическом словаре» А. А. Зализняка. Однако в отдель-ный класс были выделены звукоподражания. Это позволяет судить о том, насколько важен для Чехова аудиальный канал восприятия.

2. Некоторые результаты исследования

корпуса. Корпус позволил создать «Частотный

грамматико-семантический словарь языка художественных произведений А. П. Чехова» (авторы О. В. Кукушкина, Е. В. Суровцева,

Page 41: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 41

Л. В. Лапонина, Д. Ю. Рюдигер; под общей редакцией А. А. Поликарпова)1. Общий объём материала – более 34000 слов. Кроме основ-ного словаря нами создан целый ряд подсло-варей. Особенность данного лексического продукта является то, что важной его состав-ляющей частью является сам корпус, кото-рый мы планируем разместить на диске. Это делает доступным все контексты, позволяет вести дальнейшее самостоятельное исследо-вание особенностей языка и творчества писа-теля. С этой целью нами разработана про-граммная оболочка «КИИСа. ИСТОК» (Кор-пусная Информационно-Исследовательская Система «Исследование Словаря, Текстовых Особенностей, Конкордансов»), которая представляет собой достаточно универсаль-ный инструмент филологического исследо-вания текстов2. Система также включает в себя, как отдельный компонент, связанную с единицами корпуса справочную базу, в кото-рой содержатся дополнительные сведения, имеющие отношение к текстам корпуса и полезные для изучения их единиц. КИИСа позволяет специалистам и всем интересую-щимся не только пользоваться уже готовыми результатами изучения какого-либо корпуса текстов, но также проводить самостоятель-ный его анализ и получать новые данные – алфавитное и частотные словари произведе-ний и их единиц, отобранных по разным при-знакам и др.

Система позволяет: (а) просматривать и копировать в файл имеющиеся словари и 1 В проекте помимо сотрудников ЛОКЛЛ принимали участие также студенты филологического факультета МГУ С. Воробей, Н.Гончарова, С. Гусева, М. Фалдина, А. Чернышова, работавшие в спецсеминаре О. В. Ку-кушкиной «Создание и исследование авторских корпу-сов текстов». 2 Предшествующий вариант КИИСы был реализован для представления информационно-исследовательской системы по поэтическим и драматургическим текстам А.С.Пушкина («Поэзия и драматургия А. С. Пушкина и путеводитель по Пушкину» (Интернет-версия) http://www.philol.msu.ru/~lex/kiisa.html. Кроме того, система и руководство к ней были отдельно изданы: Кукушкина, О. В., А. А. Поликарпов, В. В. Федотов. (2006). Читаем и исследуем. Работа с корпусами тек-стов с помощью информационно-исследовательской системы КИИСа. Выпуск 1: «Поэзия и драматургия А. С. Пушкина». – Москва: Изд-во МГУ, 2006. – 48 с. Кукушкина, О. В., Поликарпов А. А., Федотов В. В. (2006). Диск CD-ROM: КИИСа. Корпусная информа-ционно-поисковая система. Выпуск 1. «Поэзия и дра-матургия А. С. Пушкина и Путеводитель по Пушкину». М., МГУ им. М. В. Ломоносова. Филологический фа-культет. Кафедра русского языка. Лаборатория общей и компьютерной лексикологии и лексикографии, 2006.

конкордансы; (б) получать новые словари и конкордансы путём комбинирования тех ти-пов информации, которыми размечен корпус (см. выше); (в) работать с каждым произве-дением в полнотекстовом режиме и получать справочную информацию о нём.

Работа в системе возможна в трёх режи-мах: (1) «Конкорданс», (2) «Текст» и (3) «Справочные материалы».

Главным является режим «Конкорданс». Через него осуществляются основные виды операций с корпусом – работа со словниками, контекстами и переход в полный текст про-изведений. Он даёт доступ к типам информа-ции, которыми размечен корпус.

Словник конкорданса может быть от-сортирован по алфавиту, по частоте (в по-рядке её убывания), по концам (обратная алфа-витная сортировка). Это даёт возможность получать словари разных типов – алфавитно-частотные, собственно-частотные и обратно-частотные – по всем тем единицам, которые выделены в корпусе.

Доступ к конкретному тексту осуществ-ляется через режим «Конкорданс».

Для единиц некоторых конкордансов («Слова», «Произведения», «Особые упот-ребления») автоматически выдаётся допол-нительная информационная справка – сло-варная статья из служебных словарей («Пу-теводителя по Чехову» и «Словаря значе-ний»).

Режим «Справочные материалы» позво-ляет просматривать две базы данных: «Путе-водитель по Чехову» и «Словарь значений». В «Путеводителе» собраны Примечания к произведениям (по Академическому изда-нию) и сведения о реальных лицах.

Сведения об авторах:

Кукушкина Ольга Владимировна, доктор фило-логических наук, профессор филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова;

Поликарпов Анатолий Анатольевич, доктор филологических наук, профессор филологи-ческого факультета Московского государст-венного университета им. М. В. Ломоносова;

Суровцева Екатерина Владимировна, канди-дат филологических наук, сотрудник ЛОКЛЛ филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ло-моносова.

Page 42: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 42

О. В. Кукушкина, Е. В. Суровцева (Москва)

ПРИНЦИПЫ СОЗДАНИЯ «ЧАСТОТНОГО ГРАММАТИКО- СЕМАНТИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ ЯЗЫКА ПРОИЗВЕДЕНИЙ А. П. ЧЕХОВА

(С ПРИЛОЖЕНИЕМ ЭЛЕКТРОННОГО КОРПУСА ТЕКСТОВ)» В статье описываются принципы создания «Частотного грамматико-семантического

словаря языка произведений А. П. Чехова (с приложением Электронного корпуса текстов)», работа над которым велась в лаборатории общей и компьютерной лексикологии и лексико-графии филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Данная работа представляет собой лексикографический продукт нового типа, в котором реализовано сочетание Словаря и Электронного корпуса текстов. Это соче-тание представляется нам принципиально важным и перспективным, так как оно создаёт новые возможности для работы со Словарём и для дальнейшего самостоятельного исследова-ния особенностей языка и творчества писателя.

В настоящий момент в лаборатории об-

щей и компьютерной лексикологии и лекси-кографии (ЛОКЛЛ) (зав. лаб. А. А. Поли-карпов) филологического факультета Мос-ковского государственного университета им. М. В. Ломоносова завершена работа над «Частотным грамматико-семантическим сло-варём языка художественных произведений А. П. Чехова» (авторы О. В. Кукушкина, Е. В. Суровцева, Д. Ю. Рюдигер, Л. В. Лапо-нина; под общей редакцией А. А. Поли-карпова), посвящённым 150-летию со дня рождения А. П. Чехова. Данный словарь яв-ляется первым полным словарём языка ху-дожественных произведений А. П. Чехова. Он создан на основе анализа 600 текстов, в число которых вошли все законченные прозаические и драматические произведения писателя (17 пьес и 583 прозаических произ-ведения без вариантов и редакций). Тексты исследовались по 30-томному академиче-скому собранию сочинений писателя (М.: Наука, 1974–1983).

Основой для Словаря послужил создан-ный в ЛОКЛЛ Электронный корпус художе-ственных произведений А. П. Чехова. Корпус входит в Словарь в качестве электронного приложения и даёт читателю возможность ознакомиться со всеми контекстами упот-реблений словарных единиц и с теми произ-ведениями, в которых используется та или иная единица.

Таким образом, данная работа представ-ляет собой лексикографический продукт но-вого типа, в котором реализовано сочетание Словаря и Электронного корпуса текстов. Это сочетание представляется нам принци-пиально важным и перспективным, так как

оно создаёт новые возможности для работы со Словарём и для дальнейшего самостоя-тельного исследования особенностей языка и творчества писателя.

Остановимся теперь на состав словаря и общих принципах группировки единиц.

В Словаре три раздела: (I) Общий сло-варь, (II) Подсловари, (III) Частотные таблицы.

Общий словарь содержит 34 752 заглав-ных слова (включая цифры, средства нумера-ции списков, компоненты фраз на иностран-ных языках). Число слов с учётом вариантов – 36 289. Общий объём словоупотреблений, ко-торые отражает данный Словарь – 1 257 115.

Словарь организован в соответствии с грамматико-семантическим, а не частотным или алфавитным принципом. Частотная ин-формация дана здесь как дополнительная. Сначала даются имена собственные вместе с производными от них словами разных частей речи. Как показал анализ, в текстах А. П. Че-хова представлены четыре основных денота-тивных типа имён собственных: (1) имена лиц, (2) клички животных, (3) названия ко-раблей, (3) топонимы, этнонимы и т. п. Эти типы слов описываются в словаре отдельно, но в составе общей группы «Имена собст-венные». Разделение лексики на «собствен-ную» и «нарицательную» даёт возможность увидеть, насколько индивдуализирован и конкретен мир художественных произведе-ний Чехова.

Слова, не являющиеся именами собст-венными (и их производными), разделяются на группы с учётом частеречной принадлеж-ности. Это разделение имеет некоторые осо-бенности по сравнению с традиционным де-лением слов на части речи. Во-первых, слова

Page 43: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 43

знаменательных частей речи разделены только на три класса: (1) существительные; (2) гла-гольные слова; (3) неглагольные признако-вые слова. Это позволяет объединить разные в грамматическом отношении, но близкие лексически единицы. Ср., например, глагол вспыхнуть и бессвязочный предикатив вспых. В идеале, в группу признаковых слов нужно было бы поместить и существительные-синтаксические дериваты (вспышка и т. п.), однако сведение слов в гиперлексемы – осо-бая задача, работа над которой ещё только ведётся.

Во-вторых, местоименная лексика не выделяется в самостоятельный класс и даётся в начале каждого из трёх основных классов, на которые разделены знаменательные части речи, в качестве особой группы. Это позво-ляет, с одной стороны, сохранить единство слов с местоименным типом значения, и, с другой стороны, даёт возможность объеди-нить последние с полнозначными единицами сходного денотативного типа.

В-третьих, звукоподражания даются как особая группа, а не вместе с междометиями. Это позволяет нагляднее показать, насколько велик этот класс в текстах А. П. Чехова. В одну группу со звукоподражаниями объе-динены также названия букв, нот и части слов, встречающиеся в текстах произведений.

Реализованный подход, т. е. отказ от тра-диционного алфавитного или частотного рас-положения единиц, как нам представляется, даёт гораздо больше возможностей для ис-следования творчества писателя. Данный подход может затруднять поиск нужного слова, но трудности поиска компенсируются наличием постраничного алфавитного указа-теля к Словарю, расположенного на CD. В самом тексте Словаря также имеются от-сылки, облегчающие поиск.

В разделе Подсловари представлены ре-зультаты выборки из общего словаря писателя единиц нескольких семантических и функ-циональных типов. При составлении подсло-варей мы пытались отобрать такие признаки, которые являются наиболее специфичными для языка писателя и интересными для лин-гвистических, литературоведческих и когни-тивных исследований (см. подсловари «Цвето-обозначения», «Звукообозначения», «Наиме-нования лиц» и пр.).

В разделе Частотные словари представ-лены некоторые результаты обработки коли-чественной информации. Сначала дано коли-

чественное соотношение единиц выделяемых в Словаре классов единиц (Таблица типа 1). Затем даётся перечень наиболее регулярных слов произведений А. П. Чехова – отдельно для драм и для прозы. В него включены те лексические единицы, которые употребляются в 100 и более прозаических произведениях; в 8-ми и более пьесах. Среди таких слов есть и единицы с относительно невысоким коли-чеством употреблений, однако число текстов (политекстия), в которых употреблена еди-ница, является, как нам представляется, бо-лее важным и информативны показательным, чем частотность. Мы полагаем, что перечис-ленные в Таблице типа 2 слова составляют то, что можно назвать «лексическим ядром» чеховских художественных произведений. В этой же таблице указаны самые регуляр-ные слова драматургических произведений, употреблённые в 8-ми и более пьесах.

В словаре есть таблица «Слова с на-большим количеством употреблений», кото-рая содержит традиционный для частотных словарей перечень слов с наибольшим чис-лом употреблений (первая тысяча).

В Приложении дано описание Элек-тронного корпуса текстов «Художественные произведения А. П. Чехова», на основе кото-рого сделан словарь, а также краткое описа-ние возможностей программной оболочки, которая работает с корпусом.

Словарная статья Общего словаря содер-жит следующие данные: 1. заглавное слово; 2. его частеречная характеристика; 3. коли-чественная характеристика; 4. семантический комментарий (не во всех случаях); 5. данные о вариантах.

Например: пиявка\{сж} 8(7)|д. 1(1)|п. 7(6) [В т. ч. о человеке.] *пьявка\ {сж} 3(2)|д. 0(0)|п. 3(2) *пиявка\{сж} 5(5)|д. 1(1)|п. 4(4) В отдельных случаях приводится кон-

текст употребления с указанием произведе-ния. Ср.:

затрогивание\{сс} 1(1)|д. 0(0)|п. 1(1) [Задевание, приставание, обращение:

«Он будет хохотать, дурачиться, весело отвечать на затрогивания прохожих...» («Припадок»).]

Для фамилий указание произведений является обязательным.

Частеречная характеристика, даваемая в Словаре, в целом соответствует системе грамматических классов «Грамматического

Page 44: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 44

словаря русского языка» А. А. Зализняка. То есть в Словаре используются такие «нетра-диционные», но функционально необходи-мые классы, как предикатив, сравнительная степень, вводное слово, местоимение-существительное. Дополнительно введены такие типы единиц, как звукоподражания, буквы, ноты, части слов, средства рубрика-ции, а также компоненты иностранного текста. В последний класс включались слова, ис-пользованные не как вкрапления в русский текст, а как входящие во фразу на иностран-ном языке. Такие слова не приведены к на-чальной форме и грамматически не охарак-теризованы.

Для каждой единицы словаря даётся ко-личественная информация двух типов: (1) число употреблений; (2) число текстов, в которых использовано слово (политекстия). Эта информация приводится как для всех текстов в целом, так и для прозы и драматур-гии в отдельности. Число текстов даётся в скобках. Сначала указывается общее число употреблений и текстов, затем (после разде-лителя ‘|д.’) данные о пьесах, затем (после разделителя ‘|п.’) о прозаических произведе-ниях. Ср.: красавица\{сж} 120(55)|д. 16(6)|п. 104(49) – слово употреблено 120 раз в 55 текстах, из них 16 раз в 6 драматурги-ческих, и 104 раза в 49 прозаических произ-ведениях.

При работе с количеством употреблений мы столкнулись с такой трудностью, как огромное дословное совпадение двух произ-ведений: пьес «Иванов» (1887 г.) и «Ива-нов» (1889 г.). Это совпадение искажает об-щие данные об употребительности единиц, поэтому было реализовано следующее реше-ние: в Словаре материал «Иванова» (1887) используется только в том случае, если какое-то употреблённое в этом произведении слово (или вариант) уникальны, т. е. не встречается ни в одном другом произведении. Такие еди-ницы даны в косых скобках и с обязатель-ным указанием произведения («Иванов» 1887). Например:

<Кабысдох\{м.и} 2(1)|д. 0(0)|п. 2(1) [Собака («Иванов» 1887).]> Во всех остальных случаях количество

употреблений и политекстия даётся без учёта этой пьесы, т. е. только по «Иванову» (1889). В таких случаях при указании названия про-изведения год не указывается.

При работе с текстами А. П. Чехова ярко проявилась такая особенность его языка, как

высокая степень вариативности. Писатель последовательно отражает диалектные, соци-альные, произносительные, орфографические, словообразовательные и др. варианты слов. Основная часть вариантов, за исключением явных интонационных и индивидуальных, сведена и даётся в единой словарной статье.

«Заглавная» единица статьи совпадает с одним из вариантов, принимаемым (иногда условно) за главный. При ней даётся общая частота всех сводимых в одну единицу вари-антов. Главный вариант с его собственной частотой приводится последним. Варианты даются после отступа со знаком ‘*’. Напри-мер:

трактир\{см} 178(68)|д. 1(1)|п. 177(67) – заглавное слово

*трахтир\{см} 2(1)|д. 0(0)|п. 2(1) – ва-риант1

*риткарт\{см} 1(1)|д. 0(0)|п. 1(1) – ва-риант2

[«Трактир» наоборот.] *трактир\{см} 175(67)|д. 1(1)|п. 174(66) –

вариант3 (главный) При выборе «заглавной» единицы ис-

пользовался либо нормативный для СРЛЯ вариант, либо вариант, наиболее употреби-тельный для Чехова. В качестве особого типа вариантов даны усилительные сочетания ти-па «быстро-быстро». Они также собраны в отдельный подсловарь. Например:

быстро\{н} 484(184)|д. 59(12)|п. 425(172) *быстро-быстро\{н} 6(6)|д. 0(0)|п. 6(6) *быстро\{н} 478(183)|д. 59(12)|п. 419(171) В разделе «Подсловари» приведён также

особый подсловарь произносительных вари-антов, не отражённых в основном словаре. Эти варианты отражают прежде всего «инто-нацонные» особенности произношения слов, а также отдельные дефекты речи, акцент и пр. Ср.: по-челаэчески (по-человечески)

Проблема разграничения омонимии и полисемии решалась нами на денотативном основании. Нужно признать, что разграниче-ние проведено не до конца и не всегда по-следовательно. Эта работа в настоящее время продолжается. Так, переносные употребле-ния типа «предмет, животное > лицо» оформляются по-разному – и как значения, и как самостоятельные единицы. Например:

кислятина1\{сж} 6(5)|д. 0(0)|п. 6(5) [О кислом запахе и вкусе.] кислятина2\{сж} 4(4)|д. 1(1)|п. 3(3) [О слабом, безвольном человеке.]

Page 45: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 45

Но: кобыла\{сж} 6(6)|д. 0(0)|п. 6(6) [В т. ч. о женщине.] При описании фамилий реализован сле-

дующий принцип: реальные лица и персона-жи, имеющие одинаковую фамилию, описы-ваются как «омонимы», т. е. отдельно. В ре-зультате в Словаре оказалось 16 Ивановых, 15 Смирновых, 14 Петровых, 12 Егоровых и т. д. С именами и отчествами такая работа не проводилась.

Для самых регулярных единиц («бог», «чёрт1», «дьявол», «чай1») была проделана дополнительная работа по разделению полно-значных и неполнозначных употреблений. Эти употребления разведены и охарактери-зованы в словарной статье. Это позволило установить, например, что слова «бог» и «чай1» входят в «лексическое ядро» и без учёта неполнозначных употреблений (типа «боже мой», «дать на чай»), а слово «чёрт1» только по совокупности всех употреблений (Таблица типа 2).

Создание полноценного толкового слова-ря языка писателя – отдельная задача, тре-бующая работы большого коллектива. Мы ставили перед собой более скромную цель – пояснить читателю, о каком «предмете» идёт речь. В связи с этим в Словаре последова-тельно комментировались омонимы (коммен-тарий не даётся только при омонимии «пре-дикатив/наречие»), а также фиксировалась отнесённость номинации к человеку. Кроме того, мы старались описать значение тех слов, которые могут быть непонятны вне контекста, имеют в контексте нестандартное значение или требуют знания реалий. Ср., например:

карманолюбец\ 1(1)|д. 0(0)|п. 1(1) [Вор-карманник.] В некоторых случаях значение описыва-

ется предположительно. Ср., например:

сохастовый\{п} 1(1)|д. 0(0)|п. 1(1) [Вероятно, дефект собаки – кривые но-

ги в форме буквы «о», напоминающие форму сохи: «Дядя же различал между ними крап-чатых, тёмно-багряных, сохастовых, леще-ватых…» («На охоте»).]

В части случаев комментарий является явно избыточным для специалистов и носит культурологический характер. «Избыточ-ность» связана с тем, что словарь ориентиро-ван на широкий круг читателей. Описания значений доступны и в ходе работы с элек-тронным корпусом текстов (см. «Словарь значений»), что позволяет читателю уточ-нить значение слова непосредственно в ходе чтения чеховского текста.

Считаем необходимым особо отметить, что в качестве толковательной основы при работе над семантическим комментарием использовался «Толковый словарь русского языка» Н. Ю. Шведовой (М., 2007). Большая часть описаний значений заимствованы не-посредственно из этого словаря. Как оказа-лось, в подавляющем большинстве случаев толкования этого словаря хорошо соответст-вуют чеховским словоупотреблениям. При этом они отличаются такими ценными свой-ствами, как лаконичность и понятность для любого читателя.

Сведения об авторах:

Кукушкина Ольга Владимировна, доктор фило-логических наук, профессор филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова;

Суровцева Екатерина Владимировна, канди-дат филологических наук, сотрудник ЛОКЛЛ филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ло-моносова.

А. А. Рылова (Москва)

СОВРЕМЕННАЯ РАБОТА ЛЕКСИКОГРАФА В МИРЕ, ГДЕ ЭЛЕКТРОННОЕ И МОБИЛЬНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СЛОВАРЕЙ

СТАНОВИТСЯ ДОМИНИРУЮЩИМ В современной лексикографии трудно представить себе проект, в котором словарь созда-

ётся только для публикации на бумаге. Создание и редактирование словарей ведётся с исполь-зованием профессионального программного обеспечения (систем для создания словарей), гото-вые словари публикуются не только в бумажном виде, но также в формате онлайн словарей, электронных и мобильных словарей. Новые технологии создания и публикации словаря ставят новые задачи перед лексикографами.

Page 46: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 46

При создании словарного входа лексикограф учитывает множество факторов – семан-тические характеристики описываемой леммы, грамматические характеристики, также он должен учитывать нелингвистические факторы: в частности, способ подачи словарного ма-териала во многом зависит от того, кто будет являться пользователем словаря. Для акаде-мического словаря материал будет изложен с большим количеством лингвистической инфор-мации, для школьного словаря – более сжато и с использованием наиболее частотных перево-дов и простых толкований. На новом – электронном – этапе развития лексикографии к этим факторам добавился ещё один – при создании словарной статьи лексикограф должен учиты-вать способ публикации словаря. Именно об адаптации словарного материала под различные способы публикации словаря, а также о модификации системы для создания словарей под ну-жды лексикографа и издателя пойдёт речь в данном докладе.

Объект исследования

Основу исследования составляет анализ опыта создания словарей и разработки сис-темы для создания словарей в компании ABBYY. На данный момент в ABBYY и ABBYY Press создано более 40 словарей усилиями собственной команды лексикогра-фов или в соавторстве с профессиональными лексикографическими коллективами. Многие из изданных словарей публиковались одно-временно как электронное, бумажное, мо-бильное и online издание. Для создания и ре-дактирования словарей используется профес-сиональная лексикографическая система – ABBYY Lingvo Content, разработанная внутри компании и постоянно дополняемая новыми функциями.

Анализируя данные словарные проекты можно наблюдать цепочку связей между раз-личными звеньями и сферами лексикографи-ческого процесса: технологический прогресс и меняющиеся запросы пользователей слова-рей влияют на способы публикации слова-рей; в зависимости от формата публикации меняется работа лексикографа; нужды лек-сикографов влияют на развитие систем для создания словарей.

Проследим формирование данной це-почки связей на примере редактирования Большого англо-русского словаря1, создан-ного лексикографической командой компа-нии ABBYY и подготовки этого словаря ко второму бумажному изданию в издательстве ABBYY Press. Для начала определим осо-бенности и ограничения каждого формата, в котором издавался словарь.

Адаптация словаря под различные виды публикации 1 Большой англо-русский словарь ABBYY Lingvo / колл. авторов под общ. рук. В.П. Селегея; 83 135 слов и 142 278 значений. – М.: ABBYY Press 2010 г.

Публикация в виде книги При бумажной публикации на первое

место выходят особенности традиционного словаря – сжатость изложения материала, использование условных сокращений (по-мет), гнездование статей, расположение идиом и устойчивых словосочетаний внутри роди-тельских статей с опорным словом, широкое использование перекрестных ссылок.

Публикация в виде электронного словаря Здесь на первое место выходят критерии

удобства поиска словарных статей и исполь-зования словаря при работе на компьютере (чтении документов, написании писем, про-смотра веб-страниц). Электронный словарь направлен на то, чтобы максимально быстро предоставить пользователю всю необходи-мую информацию о слове. Важными акцен-тами становятся адаптация словарного мате-риала и функций электронного словаря под быстрый поиск, а также предоставление пользователю максимального количества информации о слове, при этом основные ха-рактеристики слова должны быть отделены от второстепенных.

Данные особенности электронного сло-варя влияют и на подачу словарного мате-риала лексикографом: в заголовки словарных статей такого словаря попадают устойчивые словосочетания, а также словоформы (при отсутствии у словаря функции морфологиче-ского анализа).

Наличие устойчивых словосочетаний в словнике позволяет пользователю электрон-ного словаря быстро найти перевод или тол-кование словосочетания, встреченного в тек-сте. При использовании электронного словаря пользователь избавлен от раздумий, какое слово в словосочетании опорное (а, следова-тельно, какую словарную статью на опорное слово ему выбрать для просмотра), он не ищет глазами в словарной статье нужное словосочетание, а сразу получает отдельную

Page 47: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 47

словарную карточку с толкованием или пе-реводом данного словосочетания.

Словник электронного словаря также более терпелив в отношении словоформ – он может содержать различные формы слова с отсылкой к карточке на начальную форму или переводом, что также обеспечивает быстроту поиска.

Формирование словника В электронный словарь ABBYY Lingvo

встроен морфологический модуль, который позволяет автоматически определять началь-ную форму слова. При работе с этим слова-рём пользователь просто наводит курсор на слово, которое стоит не в начальной форме и получает ссылку на словарную карточку с начальной формой слова. Наличие морфоло-гического модуля даёт возможность лексико-графу не «засорять» словник словоформами и не приводить все формы слова в словаре для обеспечения удобства поиска.

Морфологический модуль играет в элек-тронном словаре ещё одну важную роль: он предоставляет пользователю словаря инфор-мацию обо всех формах слова. Это особенно актуально для изучающих языки, богатые неправильными глаголами и другими приме-рами нетривиального словоизменения. Рабо-тая с электронным словарем Lingvo, пользо-ватель может в любой момент посмотреть прилагающуюся к каждой статье словаря карточку, в которой приведены все формы заголовка карточки.

Работа с устойчивыми словосочета-ниями и идиомами

Устойчивые словосочетания и идиомы в бумажном словаре, как правило, включаются в карточку с опорным словом в целях эконо-мии места. В электронных словарях они за-частую становятся отдельными словарными карточками в целях экономии усилий поль-зователя словаря. В электронных словарях отсутствует проблема экономии места – сло-варная статья может быть сколь угодно большого объёма, количество статей также, как правило, не ограничено. Такие условия дают некоторую свободу лексикографу, при этом не освобождая его от рамок здравого смысла и чисто лингвистических ограниче-ний. При описании устойчивых словосочета-ний и идиом в электронном словаре остаётся актуальным вопрос связи словарной карточки на опорное слово и связанного с ней устой-чивого словосочетания.

В ходе редактирования Большого англо-русского словаря эта проблема была решена

следующим образом: при редактировании словарной статьи в системе для создания словарей лексикограф в статье с опорным словам давал ссылки на устойчивые слово-сочетания и идиомы с этим словом. При этом идиомы и многие устойчивые словосочета-ния являлись отдельными словарными кар-точками и имели автономные входы в слов-нике. Кроме того, в словнике для таких ста-тей (идиом и устойчивых словосочетаний) лексикограф делал особую пометку, смысл которой сводился к тому, что данные сло-варные статьи не попадут в словник бумаж-ного словаря, но попадут в словник элект-ронного словаря.

В отдельных словарных карточках, представляющих словосочетания, лексико-граф давал подробное описание каждой идиомы как при проработке отдельной сло-варной статьи. При этом в статьях с опорным словом этой информации не было – только ссылка на устойчивое словосочетание.

Далее вступали в работу разработчики системы для создания словарей. Перед ними стояло несколько задач:

а) «Научить» систему отличать словар-ные статьи с устойчивыми словосочетаниями и идиомами от остальных словарных статей. Для этого была введена специальная метка, которую лексикограф ставил в словнике на-против статей-идиом и статей-устойчивых словосочетаний.

б) Сохранить связь между статьей на опорное слово и отдельными словарными статьями-словосочетаниями. Связь сохраня-лась при помощи ссылок.

в) Разработать алгоритм экспорта дан-ных из системы для создания словарей в раз-личные форматы таким образом, чтобы в бу-мажном словаре идиомы и словосочетания загнездовывались в статью с опорным сло-вом, а в электронном словаре становились отдельными словарными карточками и попа-дали в словник.

Для экспорта и публикации данных был разработан следующий автоматический ал-горитм обработки данных, который вступал в действие при экспорте словаря в элект-ронный формат или формат для бумажной вёрстки:

1) Заголовки устойчивых словосочета-ний не попадают в бумажный словарь (т. к. лексикограф поставил соответствующую метку, см. выше), но попадают в словник электронного словаря и участвуют в поиске при работе с электронным словарём;

Page 48: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 48

2) При публикации бумажного словаря содержимое карточек с устойчивыми слово-сочетаниями автоматически раскрывается в теле статьи на опорное слово, если статья со-держит ссылки на заголовки этих карточек;

3) При электронной публикации ссылки в статье на опорное слово остаются ссылками.

Пример статьи candid с устойчивым слово-сочетанием candid friend в бумажном и элек-тронном словаре:

Page 49: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 49

Примеры в словарной статье Отдельные различия при подготовке

словаря к электронной и бумажной публи-кации касаются работы с примерами, иллю-стрирующими употребление леммы в кон-тексте.

При подготовке бумажного словаря ос-таётся проблема экономии места, поэтому в бумажную версию, как правило, включают небольшое количество примеров, отбирая самые основные и наиболее часто встречаю-щиеся контексты. При подготовке электронно-го словаря лексикограф может дать большее количество примеров в словарной статье, при этом не перегружая пользователя избыточ-ным количеством примеров.

В процессе подготовки словарных статей для публикации Большого англо-русского словаря были использованы следующие ме-тоды работы с примерами: лексикографы иллюстрировали значения большим количе-ством примеров, при этом часть примеров попадала только в бумажную версию, а в электронную версию попадали все примеры.

Снова разработчикам системы для соз-дания словарей необходимо было настроить инструмент работы лексикографа соответст-вующим образом. Были разработаны специ-альные теги, которыми лексикографы в про-цессе работы над словарной статьей помеча-ли те примеры, которые войдут только в бу-мажную версию словаря, но не войдут в электронную. Алгоритм экспорта также был настроен на эти задачи – при подготовке бу-мажной версии экспортировались только те примеры, которые имели маркеры, при под-готовке электронной версии экспортирова-лись все примеры.

При подготовке онлайн версии словаря использовались те же методы, что и при под-готовке электронной (десктоп) версии слова-ря – в онлайн версию попадали полные сло-варные карточки с большим количеством примеров, устойчивые словосочетания и идиомы становились отдельными карточками, которые легко найти при поиске.

Мобильная версия словаря Подготовка словаря к мобильной публи-

кации также требовала адаптации способов подачи словарного материала. Мобильные словари имеют следующие особенности: компактность показа материала, связанная с размером экрана мобильного телефона, а также ограничения, связанные с объёмом

памяти мобильного устройства. Соответст-венно словарная статья, которая предназна-чена для чтения на мобильном устройстве, должна быть максимально краткой и при этом информативной.

С другой стороны, в мобильном словаре, также как и в электронном, необходимо иметь возможности для быстрого поиска пе-ревода слов, идиом, словосочетаний при ра-боте с двуязычным словарём

При подготовке словаря ABBYY Lingvo Mobile были использованы следующие ком-бинированные методы для показа текста Большого англо-русского словаря:

1) Каждая словарная карточка имеет два режима показа: полный и краткий. При вы-боре краткого варианты показа пользователь видит только переводы, при выборе полного варианты показа он видит всю словарную статью с примерами, синонимами, ссылками и т. п.

2) Для мобильной версии, как и для электронной, использовался полный текст словаря с максимальным количеством при-меров.

3) Устойчивые словосочетания и идио-мы в мобильном словаре, также как и в элек-тронном являются отдельными словарными карточками.

Заключение

При работе по созданию и редактирова-нию словаря, предназначенного для публи-кации на различных носителях – бумаге, компьютере, мобильном устройстве – требу-ется адаптация словарного материала под различные типы публикации. Способ органи-зации словарной статьи, порядок следования элементов словарной статьи, её объём – все эти параметры подвергаются новому осмыс-лению в зависимости от того, как будет ис-пользоваться словарная статья.

Исследование различных методов пуб-ликации словаря определило следующие особенности разных типов словарей:

1) Бумажные словари имеют ограниче-ния, связанные с объёмом словарной статьи – словарный материал должен быть изложен максимально сжато, устойчивые словосоче-тания и идиомы загнездовываются в статью с опорным словом, часто используется боль-шое количество помет и сокращений.

2) Электронные словари не имеют огра-ничений по объёму статьи, при этом они ре-

Page 50: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 50

шают ряд задач, связанных с поиском: можно найти словарную статью, даже если ввести её заголовок не в начальной форме, можно бы-стро найти перевод словосочетания или идиомы. Методы поиска материала пользо-вателем словаря влияют на методы написа-ния словарной статьи лексикографом.

3) Мобильные словари также имеют ряд ограничений, связанных с объёмом словар-ной статьи и способом её показа – маленький экран мобильных словарей и ограничения памяти мобильных устройств, требуют адап-тации словарной статьи и сокращения её объёма, либо изменения способов показа словарной статьи.

Все названные выше особенности ис-пользования готовых словарей влияют на работу лексикографа по созданию словаря для публикации в различных форматах, а также ставят новые задачи перед разработ-чиками систем для создания словарей, кото-рые должны быстро пополнять системы но-выми функциям и адаптировать их под усло-вия конкретного словарного проекта, при этом создавая универсальное программное обеспечение, которое можно использовать в словарных проектах разного типа.

Технологические особенности создания и использования словарей влияют как на ра-боту лексикографов, так и на работу пользо-вателей со словарем. Носитель, на котором будет опубликован словарь, влияет на способ использования словаря, способ использова-ния словаря влияет на то, каким образом лек-сикограф описывает словарный материал, способ описания словарного материала влия-ет на разработку системы для создания сло-варей и модификации системы под нужды лексикографа. Такая технологическая и ме-тодологическая цепочка становится домини-рующей во многих словарных издательствах и открывает новые возможности и задачи перед создателями словарей.

Литература

1. Рылова А. Профессиональные системы для созда-ния словарей как рабочий инструмент лексикогра-фа / Слово и словарь Vocabulum et vocabularium: сб. науч. тр. по лексикографии, ГрГУ им. Я. Купалы. – Гродно: ГрГУ, 2009.

2. Рылова А. Использование профессиональных при-ложений для создания словарей в работе лексико-графа и авторского коллектива / Новое в теории и практике лексикографии: синхронный и диахрон-ный подходы: материалы VIII Международной школы-семинара, Иваново, 10–12 сент. 2009 г. – Иваново: Иван. гос. ун-т, 2009. с.382–386.

3. Rylova A. (2010) Electronic Dictionary and Dictionary Writing System: how this duo works for dictionary user’s needs (ABBYY Lingvo and ABBYY Lingvo Content case) In: Proceedings of 14th EURALEX In-ternational Congress. Leeuwarden,The Netherlands.

4. Kuzmina V., Rylova A. (2009) The ABBYY Lingvo electronic dictionary and the ABBYY Lingvo Content dictionary writing system as lexicographic tools. In: Proceedings of eLexicography in the 21st century: New challenges, new applications. Louvain-la-Neuve.

5. Rylova A. (2010) Phraseology in electronic, paper, online and mobile dictionaries. In: Proceedings of 12th International Symposium on Social Communication. Santiago de Cuba, The Republic of Cuba.

6. Pecman, M. (2008). Compilation, formalisation and presentation of bilingual phraseology: problems and pos-sible solutions. In: Meunier, F.; Granger, S. (eds.), Phra-seology in Foreign Language Learning and Teaching. Amsterdam & Philadelphia: Benjamins. 203–222.

7. Hockey, S. M. (2000). Dictionaries and lexical data-bases. In: Electronic Texts in the Humanities: Princi-ples and Practice Oxford & New York: Oxford Univer-sity Press. 146–171.

8. Moon, R. (2008). Dictionaries and collocation’. In: Granger, S.; Meunier, F. (eds.), Phraseology. An In-terdisciplinary Perspective. Amsterdam: Benjamins. 313–336.

9. Heid, U. (2009) Aspects of Lexical Description for Electronic Dictionaries. In: Proceedings of eLexicogra-phy in the 21st century: New challenges, new applica-tions. Louvain-la-Neuve.

10. Anokhina, Julia (2010) Lingvo Universal English-Russian Dictionary: Making a Printed Dictionary from of an Electronic One, In: Proceedings of 14th EURALEX International Congress. Leeuwarden, The Netherlands.

11. Rundell, M. (2009) The Road to Automated Lexicog-raphy: First Banish the Drudgery… the the Drudges? In: Proceedings of eLexicography in the 21st century: New challenges, new applications. Louvain-la-Neuve.

12. Atkins, B.T.S. & Rundell, M. (2008). The Oxford Guide to Practical Lexicography. Oxford: Oxford Uni-versity Press.

Сведения об авторе:

Рылова Анна Александровна, компания ABBYY, аналитик департамента лингвисти-ческих продуктов, Московский государст-венный университет, преподаватель.

Page 51: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 51

Л. В. Струганець (Тернопіль)

СИСТЕМАТИЗАЦІЯ ПОБУТОВОЇ ЛЕКСИКИ УКРАЇНСЬКОЇ ЛІТЕРАТУРНОЇ МОВИ

У БАЗАХ ДАНИХ АВТОРСЬКОЇ КОМП’ЮТЕРНОЇ ПРОГРАМИ

Статья посвящена систематизации бытовой лексики – динамического сегмента словар-ного состава украинского литературного языка – в авторской компьютерной программе «Lexika». Проанализированы основные базы данных информационной системы, которые инте-грируют семантико-стилистические, формально-грамматические и функциональные аспекты лексических единиц, а также представляют хронологические параметры слов (время первой и последней фиксации в словарях). Параметры лексических единиц представлены на материале словарей украинского языка ХХ – начала ХХІ в.

У сучасній українській літературній мові

особливою мобільністю відзначається шар побутової лексики. На кожному синхронному зрізі літературної мови тематична група побу-тової лексики кількісно і якісно відрізняється від попереднього стану. Та найбільших змін зазнала побутова номенклатура у ХХ ст. – в епоху значного поступу науково-технічного прогресу. Під дією екстралінгвальних чинни-ків відбулось швидке поповнення різних тема-тичних мікрогруп побутової лексики. Нові слова, пройшовши апробацію у суспільній мо-вній практиці, потрапили до кодифікаційних реєстрів, чим підтвердили свій офіційний ста-тус у літературній мові. Загальна схема розви-тку української лексикографії ХХ – початку ХХІ ст. в цілому відбиває діалектику змін у тематичній групі побутової лексики україн-ської літературної мови. Мета нашої розвід-ки – на основі кодифікаційних праць україн-ської мови у діапазоні столітнього часового проміжку та авторської комп’ютерної програ-ми проаналізувати принципи систематизації тематичного об’єднання побутової лексики. Систематизація різнопланових характеристик побутової лексики у базах даних дає змогу формувати реєстри лексем за параметрами, заданими користувачем. З огляду на це запро-поноване дослідження видається актуальним.

В Україні уже накопичено цінний досвід роботи в галузі комп’ютерної лексикографії [1, с. 54]. Засадничими є праці В. М. Руса-нівського, В. С. Перебийніс, Н. Ф. Клименко, Л. С. Ковтуненко, Є. А. Карпіловської, О. О. Та-раненка, В. А. Широкова, М. М. Пещак, Н. П. Дарчук та інших науковців. Проте ба-гатоаспектність дослідження словникового складу мови постійно вимагає нових підходів до систематизації лексики у базах даних комп’ютерних програм. Кілька років тому нами створена й уже апробована персональна

автоматизована інформаційна система «Lexi-ka» [2]. Ця комп’ютерна програма моделює словниковий склад української літературної мови ХХ – початку ХХІ ст. в синхронії та діахронії. Назви побутових реалій – важли-вий сегмент лексики української мови, тому цілком закономірним є уведення цього угру-повання у бази даних.

Усі об’єкти інформаційної системи «Lexika» поділяються на два типи: тематичні і допоміжні. Тематичні об’єкти маніфесту-ють зміст дослідження (вихідні, проміжні та результативні матеріали). Допоміжні об’єкти є носіями програмного забезпечення інфор-маційної оболонки.

До вихідних матеріалів дослідження належать основні бази даних (рис. 1). Схарак-теризуємо кожну з них у ракурсі представ-лення інформації про побутову лексику української мови. Усі параметри лексичних одиниць наводимо за матеріалами загально-мовних словників української мови ХХ – початку ХХІ ст.

<Слово> – розташований в алфавітному порядку реєстр слів (лексем, кодифікованих різними словниками ХХ–ХХІ ст.). До загаль-ного списку входить нормативна і ненорма-тивна лексика (наприклад, слова що вийшли з ужитку).

<Коди словників> – шифри тих основ-них словників, до реєстрів яких входить ана-лізований номен. Для зручності введення інформації лексикографічній праці присвою-ється двоцифровий код, часто тотожний ро-кові видання. Відсутність лексеми у реєстрі словника також позначається. Для диферен-ціації лексики, яка не кодифікується найно-вішими словниками, запроваджено деталь-нішу градацію: 01 – некодифікована лексика (інновації), 02 – слова, що вийшли з ужитку, 03 – ненормативна лексика та ін.

Page 52: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 52

Рис. 1. Екранна форма баз даних для слова кетчуп <Перша фіксація> – код словника

(з вибраного для аналізу списку лексико-графічних праць), у якому вперше кодифіку-ється лексема.

Поетапність оновлення складу побутової лексики, набуття офіційного статусу того чи того слова у літературній мові демонструє зіставлення реєстрів СГ і наступних кодифі-каційних праць. Так, РУС-24-33 уперше (з числа обстежених лексикографічних дже-рел) фіксує номени автомобіль, алея, ананас, жалюзі, орхідея, палісадник, пальто, панама, папаха, папільйотка, парфумерія, персик, перукарня, піджак, пляж, помада, портфель, портьєра, пральня, пудра.

<Модель> – це сформульовані типи ко-дифікації лексичних норм у словниках ХХ – початку ХХІ ст.

На підставі порівняльного аналізу реєст-рів лексикографічних праць можна просте-жити зміни у кодифікації побутової лексики. Під таким кутом зору окреслене коло слов-никового складу умовно поділяємо на п’ять розрядів.

1. Лексеми, кодифіковані словниками рі-зних часових періодів (наприклад, модель “СГ+ СУМ+ ОС-99+ ВТС-2005+”). До цього розряду відносяться такі лексеми: борщ, булка, вареники, галушки, голубці, груша, калач, каша, крупник, куліш, мамали-

га, перець, полуниця, слива, хліб, холодець, яблуко, виделка, глечик, ложка, макогін, склянка, сковорідка, тарілка, чайник, черпак, оксамит, парча, сукно, шовк, куртка, панчо-ха, плащ, сукня, шуба, бритва, гаманець, гре-бінець, наперсток та ін.

2. Слова, які не фіксуються у реєстрах нових лексикографічних праць (модель “СГ+ СУМ+ ОС-99– ВТС-2005–” чи “СГ+ СУМ– ОС-99– ВТС-2005–”). Цей розряд репрезентують слова сердак, ма-рмазинка, дінниця ‘огорожа’ (СГ), саґан ‘ко-телъ, большой горщокъ, вообще посуда (да-же деревянная)’ (СГ).

3. Лексеми, кодифіковані після СГ (мо-дель “СГ– СУМ+ ОС-99+ ВТС-2005+”). Ще не зафіксовані у СГ, а репрезен-товані наступними словниками лексеми ан-трекот, вельвет, велюр, готель, грейпфрут, дублянка, інтер’єр, кафетерій, коктейль, котедж, майонез, футболка, чебурек, шинь-йон (РУС-48); магнітофон, плойка, теніска, фужер, хлібниця (УРС); бігуді, біжутерія, традесканція, чанахі, шорти (РУС-68), вер-мут, колготки, крученик, лангет, форшмак, харчо (СУМ).

4. Слова, кодифіковані після СУМу (мо-дель “СГ– СУМ– ОС-99+ ВТС-2005+”). Зафіксовані лексикографічними працями кінця ХХ – початку ХХІ ст. номени

Page 53: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 53

дезодорант, джинси, кейс, кетчуп, ківі, креп-жоржет, кримплен, кросівка, лосьйон, люля-кебаб, сауна, спагеті, твід, хачапурі (ОС-94); жульєн (ОС-99).

5. Лексеми, кодифіковані на початку ХХІ ст. (модель “СГ– СУМ– ОС-99– ВТС-2005+”). Цей розряд ілюструють слова вібромасажер, джезва, креманка, турка (ВТС-2005).

<Част. мови> – частиномовна належ-ність слова.

У базі даних лексемам присвоюються цифрові коди, наприклад: 1 – іменник, 2 – прикметник, 5 – дієслово та ін.

<Грам. х-ка> – граматична характерис-тика слова (цифровими кодами позначається рід, число та ін.).

<Форма> – інформація про будову сло-ва (складне слово, складноскорочене слово, абревіатура, похідне від абревіатури).

<Семантика> – інформація про семан-тичну структуру слова (однозначне слово чи багатозначне); реєструється кількість значень слова.

<Стил. позн.> – стилістична позначка. Це ремарка, яка подається до лексеми у сло-внику та вказує на сферу функціонування слова.

Наприклад, у СУМі чимало побутової лексики зафіксовано зі стилістичним марку-ванням: гладишка ‘розм., рідко. Те саме, що глек 1…’ (СУМ, ІІ, с. 79), магерка ‘заст. По-встяна шапка’ (СУМ, ІV, с. 589), табівка ‘діал. Гуцульська шкіряна торбина з орнаментом, яку носять на ремені через плече…’ (СУМ, Х, с. 9). Зауважимо, що у наступних кодифі-каційних реєстрах ці номени не представлені.

<Х-р позн.> – характер стилістичної позначки. Пояснюється, чого стосується сти-лістична ремарка: усього слова чи певного значення. Наявна позиція, яка передбачає комбінацію різних позначок.

<Лексика> – інформація про належність слова до певних груп лексики (відображення парадигматичних відношень). У цій базі да-них представлена також сфера функціону-вання ненормативних або ще не кодифікова-них лексичних одиниць.

<Тематика> – структуровані дані про те, яку сферу мовної картини світу репрезентує лексема. Для кожного слова передбачено три кодових назви, які відображають різний сту-пінь потрібного для дослідника узагальнення.

Виокремлено різні тематичні підмножи-ни: назви одягу, головних уборів, взуття, тканин, страв, напоїв, посуду, стрижок і зачі-

сок, транспортних засобів, частин помеш-кання, господарських будівель, меблів, роз-ваг та ін.

<Варіанти> – інформація про наявність варіантів слова (фонетичних, морфологічних, лексичних).

Загалом в особливостях системи і струк-тури кожної мови закладена можливість ва-ріантних нормативних реалізацій. Проте сама поява кількох однозначних або синонімічних елементів цілком залежить від особливостей функціонування мови у певному соціумі, від складу і структури цього суспільства. У СГ, який представляє зібрання лексичних фондів української мови кінця XVIII і XIX ст. (до 90-х рр.), чимало побутових реалій репрезен-тується кількома назвами. Із розвитком укра-їнської мови, усталенням її літературних норм така лексична варіантність зменшується. Порівняймо номени вулій, вулік, вулень, представлені у СГ, і вулик у сучасних слов-никах; півонія, півонь, півоня, пивонія (СГ) і півонія (сучасна норма).

<Процеси> – відомості про те, для яких процесів, тенденцій, що відбуваються у су-часній українській літературній мові, чинни-ків мовного розвитку, шляхів лексичного збагачення є ілюстрацією певне слово.

На прикладі окремих номенів з числа побутової лексики можна простежити дію тенденцій до однотипності (регулярності), яка виявляється у тому, що складні наймену-вання постійно замінюються однослівними: комунальна квартира – комуналка (ОС-94). Та ж тенденція є імпульсом і до цілком зво-ротного процесу – розчленування наймену-вання, коли таке найменування виявляється більш регулярним у парадигматичному аспе-кті, як-от: верхній одяг, готовий одяг (УРС). Такі словосполучення демонструють зразки аналітизму у мові.

<Іншомовність> – база даних про мову-джерело запозичення лексеми.

Зокрема, із французької мови прийшли номени алея, антресоль, асорті, бегонія, більярд, бісквіт, бістро, брелок, букет, бу-фет, ваза, валіза, велосипед, вуаль, габардин, газон, галантерея, галета, гараж, гарнір, гарнітур, гастроном, гетри, гобелен, гриль, грильяж, декор, доміно, ескімо, жабо, кара-мель, макіяж, соус, торшер, туалет, тюль.

<Глосарій> – база даних з цифровими відповідниками до прізвищ українських письменників, у мовотворчості яких вжива-ється певна лексема. Така інформація дає можливість простежити часову відповідність

Page 54: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 54

реального функціонування слова у мовному житті соціуму і його кодифікацію в лексико-графічних працях. Певне речення-ілюстрація може бути введене у базу даних <Додаткова інформація>.

Наприклад, РУС-37 реєструє номен чор-нослив, проте давню традицію використання слова можна підтвердити рядками Г. Квітки-Основ’яненка: “Щоб не гірко було після пива, так купи їй медяничків, родзинків, чорносливу” (СУМ, ХІ, с. 360).

<Банк даних> – різноманітна, неперед-бачена дослідником інформація, яка виникає у процесі аналізу різних лексикографічних праць, груп лексики, семантичної структури слів та ін.

Усі відомості баз даних вихідних матері-алів дослідження (наведені вище) представ-лені цифровими кодами. <Додаткова інфор-мація> – текстова база даних, яка містить відомості, введені з різною метою. Їх можна згрупувати таким чином: 1) характеристики лексем, не передбачені іншими базами да-них, 2) інформація, що вимагає текстового оформлення, 3) факти, які можна представи-ти у формі “Звіт” (роздрукованого тексту).

Проміжні матеріали дослідження – це похідні реєстри, одержані у результаті опра-цювання основних баз даних. У складеній нами програмі передбачено виконання кіль-кох типів операцій: “розставити слова за ал-фавітом”, “здійснити автоматизований по-шук заданого слова”, “зробити вибірку слів за певним символом”, “порахувати вибірку”, “зробити вибірку слів за кількома певними символами”, “порівняти реєстри заданих словників”, “зробити вибірку лексем із зада-ним фрагментом слова”. Наприклад, на ви-могу користувача відібрати з реєстру СГ но-мени за введеними ознаками: <Част. мови> – іменник (код 1), <Модель> – слово вийшло з ужитку (код 3), <Тематика> – одяг (код 6) – програмою буде видано такий перелік: брус-ла, бруслик, брусля, бунда, журабки, даха, делія, сардак, сердак та ін.

На основі баз даних вихідних і проміж-них матеріалів дослідження можна моделю-вати різні співвідношення реєстрів лексем за параметрами, заданими користувачем. Си-стемні об’єкти результативних матеріалів маніфестуються екранною формою і формою “Звіт”.

Таким чином, автоматизована інформа-ційна система “Lexika” репрезентує усі етапи дослідження кодифікації побутової лексики

сучасної української літературної мови. Під-тверджено, що тематична група лексики “Побут” – динамічний сегмент словникового складу української літературної мови. На нашу думку, запропоновані у дослідженні хронологічні параметри номенів (час появи у словниках чи виходу з літературного вжитку) є логічним доповненням комплексу семанти-чних і функціональних ознак лексичних норм, дають можливість простежити поетап-ність змін у словниковому складі літературної мови, схарактеризувати процеси нормування і кодифікації. Такі матеріали сприяють ціліс-ному баченню динаміки словникового складу. Вважаємо, що у зв’язку із розвитком інфор-маційних технологій систематизація побутової лексики потребує подальшої уваги лексико-графів.

Література

1. Карпіловська, Є. А. Вступ до комп’ютерної лінгвіс-тики / Є. А. Карпіловська. – Донецьк: ТОВ «Юго-Восток, ЛТД», 2003. – 184 с.

2. Струганець, Л. В. Динаміка лексичних норм україн-ської літературної мови ХХ століття / Л. В. Стру-ганець. – Тернопіль: Астон, 2002. – 352 с.

Джерела та їх умовні позначення

ВТС-2005 – Великий тлумачний словник сучасної української мови / Уклад. і голов. ред. В. Т. Бусел. – К.; Ірпінь: ВТФ “Перун”, 2005. – 1728 с.

ОС-94 – Орфографічний словник української мови / Уклад.: С. І. Головащук, М. М. Пещак, В. М. Русанів-ський, О. О. Тараненко. – К.: Довіра, 1994. – 864 с.

ОС-99 – Орфографічний словник української мови / Уклад.: С. І. Головащук, М. М. Пещак, В. М. Русанів-ський, О. О. Тараненко. Вид. друге, випр. і доп. – К.: Довіра, 1999. – 990 с.

РУС-24-33 – Російсько-український словник. – Т. 1–3. – К., 1924–1933.

РУС-37 – Російсько-український словник / Відп. ред. П. Мустяца. – К.: Видавництво АН УРСР, 1937. – 890 с.

РУС-48 – Російсько-український словник / Гол. ред. М. Я. Калинович. – К.: Видавництво АН УРСР, 1955 (видання 1948 року, випр. і доп.). – 804 с.

РУС-68 – Російсько-український словник. – Т. 1–3. – К.: Видавництво АН УРСР, 1968.

СГ – Словарь української мови / За ред. Б. Грін-ченка. – Т. 1–4. – К.: Довіра – Рідна мова, 1996.

СУМ – Словник української мови / Гол. ред. І. К. Білодід. – Т. 1–11. – К.: Наук. думка, 1970–1980.

УРС – Українсько-російський словник / Гол. ред. І. М. Кириченко. – Т. 1–6. – К., 1953–1963.

Відомості про автора:

Струганець Любов Василівна, Тернопіль-ський національний педагогічний універси-тет імені В. Гнатюка, доктор філологічних наук, професор, завідувач кафедри методики викладання української мови і культури мов-лення.

Page 55: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 55

В. І. Шульгіна (Черкаси)

ТЕРМІНОЛОГІЧНИЙ СЛОВНИК ЯК ОСНОВА УКЛАДАННЯ ІНФОРМАЦІЙНО-ПОШУКОВОГО ТЕЗАУРУСА

В статье рассматривается возможность использования терминологического словаря информационно-документационной сферы, созданного автором, в качестве основания для мо-делирования соответствующей концептосферы в виде электронного информационно-поискового тезауруса.

На сучасному етапі розвитку комп’ютер-

ної лексикографії набуває особливої актуа-льності формування спеціальних тезаурусів концептів різних сфер діяльності людини, які сприймаються як “понятійна модель проб-лемної галузі” [1, с. 204]. У лінгвістичній літературі підкреслюється, що “тезауруси призначаються для моделювання складної картини взаємозв’язків об’єктів у реальному світі; на відміну від словника звичайного ти-пу, взаємозв’язки об’єктів не лише зазначені, а й задана структура цих зв’язків” [2, с. 89].

У світовій практиці розробленням тезау-русів стали займатися в економічно розвину-тих країнах (Японія, США та ін.) з 1960-го року (Японський центр патентної інформації, Національна бібліотека Японії, факультет технічних наук Кіотського університету, Японський центр науково-технічної інфор-мації, Міжнародний центр медичної інфор-мації тощо). Науковцями Японії створювали-ся підручники з укладання тезаурусів, відпо-відно до яких розроблялися тезауруси для різних галузей науки і техніки (в галузі ста-левих свай, в галузі нафти, в суднобудівній галузі, в галузі пульпи і паперу, тезаурус для індексування документів, тезауруси в галузі напівпровідників, АСУ, мікротезауруси в галузі медицини тощо).

Проблеми розроблення спеціальних те-заурусів висвітлювалися в роботах Г. Г. Воробйова, О. С. Герда, Ю. М. Карау-лова, О. І. Чорного, І. М. Гетьмана та ін.

Увага українських дослідників до ство-рення електронних тезаурусів сприймається як новий крок у розвитку україномовних лек-сикографічних систем. Розроблення та впро-вадження галузевих тезаурусів розглядається нами як передумова інтеграції знань як у ме-жах певної галузі, так і в міжгалузевому прос-торі, підвищення ефективності праці за раху-нок оптимізації процесу комунікації та інтег-рації знань.

Українські науковці, незважаючи на “недостатню розвиненість національної лек-

сикографічної бази, яка є однією з ознак за-гальнокультурного і технологічного статусу мови” [3, с. 27], чітко уявляють необхідність створення електронних тезаурусів на матері-алах української мови, насамперед на прак-тичних розробках сучасної термінографії.

Розвиток сучасної лексикографії в Укра-їні характеризується посиленою увагою до-слідників до окремих терміносистем: авіа-ційної (М. М. Бондарчук), геологічної (М. П. Годована), хімічної (Г. В. Наконечна), мінералогічної (Н. І. Овчаренко), друкарської (Е. І. Огар), генетичної (Т. Г. Соколовська), військової (Я. П. Яремко), медичної радіології (І. В. Корнейко), психологічної (М. М. Векли-нець), філософської (Н. В. Жовтобрюх) та ін.

В українському термінознавстві відомі поодинокі прецеденти розроблення терміно-логічних словників документознавчої галузі [4; с. 5]. Однак за кілька десятиліть, що ми-нули з часу їх виходу в світ, у суспільстві в цілому й в інформаційно-документознавчій сфері зокрема відбулося багато змін, що зу-мовило необхідність укладання такого галу-зевого україномовного словника, який би охоплював сучасні терміни зазначеної галузі.

Сучасні дослідники проблем документо-знавства визнають належну роль терміно-логічних проблем для розвитку галузі, під-креслюючи, що “одним з найважливіших питань удосконалення і розроблення дослі-джуваної терміносистеми є створення класи-фікації термінів, яка дозволить визначити її межі, склад і структуру, а також виявити всю сукупність термінологічних новоутворень, синонімічних термінів, що в більшості своїй є термінологічними бар’єрами наукової дис-ципліни документознавства” [6, с. 23–25].

Однак, термінологічні питання україн-ського документознавства, що почало розви-ватися як окремий науковий напрям тільки після набуття Україною незалежності, лише побіжно порушуються у довідниках, навча-льних посібниках для студентів вищих на-вчальних закладів та наукових статтях у спе-ціалізованих журналах.

Page 56: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 56

Прикладні лексикографічні розробки за-значеної галузі на матеріалі української мови представлені окремими термінологічними поняттями, поданими у державних стандар-тах [7; с. 82], які, час від часу оновлюючись і відповідно змінюючи склад розробників ста-ндарту, подають терміни, що у кожному зі стандартів мають специфічне тлумачення та й представляють далеко не всю терміносис-тему, а швидше її невеликий фрагмент. Тер-міносистема українського документознавства до теперішнього часу перебуває у стадії фо-рмування, що зумовлено, по-перше, неодно-значним сприйняттям аналізованих понять документознавства науковцями, які розроб-ляють теорію документознавства, по-друге, постійним розвитком цієї галузі, пов’язаним із розвитком соціально-інформаційної струк-тури і потреб українського суспільства.

Інформаційно-документознавча галузь, на жаль, до цього часу не має сучасного тер-мінологічного словника не лише україн-ською, а й російською мовами, який би охо-пив основні поняття сучасного документоз-навства. Тому для нашої роботи аналіз пред-метної галузі документознавства полягав на-самперед в укладанні такого термінологічного словника, який би став основою створення електронного тезауруса концептів, що функ-ціонують у інформаційно-документознавчій сфері.

Укладений нами у процесі аналізу пред-метної галузі термінологічний словник доку-ментознавчої сфери [8] ми сприймаємо як базу для створення тезауруса інформаційно-документознавчої галузі.

Метою нашої роботи є акцентування уваги саме на такому практичному застосу-ванні укладеного нами словника.

Цей словник є першою спробою уза-гальнення термінологічних понять, необхід-них в практичній роботі документознавців. Тому при його укладанні брався до уваги лек-сикографічний досвід попередників у галузі теорії лексикографування термінологічних словників.

Укладений нами термінологічний слов-ник містить близько 1700 термінів, найбільш вживаних у документознавстві та інформа-ційній діяльності, їх тлумачення та англо- і російськомовні еквіваленти.

Джерелами словника документознавчих термінів, укладеного нами, стали: державні та міжнародні стандарти, монографії та статті власне документознавчої сфери та суміжних

з нею сфер, вузівські підручники, енцикло-педії та існуючі словники в тому числі іншо-мовні, закони, що стосуються інформаційно-документознавчої сфери діяльності, елект-ронні словники та інші джерела (Список джерел див. у списку використаної літератури словника).

Інформаційно-документознавча сфера, яка стала об’єктом нашої уваги при розроб-ленні галузевого тезауруса, охоплює кілька підгалузей: архівознавство, аналітико-синте-тичне оброблення документів, діловодство, власне документознавство, документологію, інформаційну діяльність, документну лінгві-стику (у тому числі стилістику та редагуван-ня), захист документної інформації, управ-ління, комп’ютерне забезпечення діловодства тощо. Тобто усі ці підгалузі в сукупності по-винні забезпечити фахівця з інформаційно-документознавчої діяльності комплексом сучасних знань, необхідних для якісного ви-конання професійних обов’язків.

На жаль, далеко не всі поняття певної галузі мають подібні, зафіксовані у законах чи стандартах, багатоаспектні інтегровані визначення з інваріантним узагальненням особливостей реалізації концепту в суміжних галузях однієї терміносфери, що відображали б об’єктивну суть поняття. Це зумовлено тим, що термінологічна діяльність навіть у межах спеціалізованих закладів Держстан-дарту інколи проводиться без участі лінгвіс-тів, які б дбали не тільки про граматичне оформлення дефініцій, а й про інформаційне їх насичення й логічне представлення з ура-хуванням специфічних варіантних аспектів існуючих визначень у терміносистемах су-міжних наук.

Відбір компонентів термінологічного словника інформаційно-документознавчої галузі здійснювався з урахуванням здатності терміна виконувати функцію дескриптора, тобто виступати потенційною формою вира-ження запиту в інформаційно-пошуковій си-стемі [див.: 9, с. 13].

Термінологічний словник інформаційно-документознавчої сфери сприймається нами як перший етап створення електронного те-зауруса інформаційно-документознавчої га-лузі, яким завершується мовна систематизація і стандартизація термінів зазначеної терміно-системи, що полягає у відборі з-поміж інших існуючих найбільш оптимальних визначень. Такі визначення мають характеризуватися лаконізмом, прозорістю внутрішньої форми,

Page 57: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 57

інтернаціональністю [10, с. 39–46], що в свою чергу зумовлює максимальний рівень інформативності, уніфікованості та повноти.

Призначення тезаурусів, що ґрунтуються на ідеографічному принципі лексикографії, – пошук слів для вираження цього поняття, супровід форм вираження цього поняття до-датковою інформацією щодо особливостей його реалізації в процесі функціонування мови: “Словник-тезаурус…є системним упо-рядкуванням лексики якоїсь наукової чи тех-нічної галузі, орієнтованим на інформацій-ний пошук, а в застосуванні до загальноліте-ратурної мови словник такого типу частіше називають ідеологічним або ідеографічним” [11, с. 219].

У державному стандарті України про-понується таке визначення тезауруса: “Теза-урус – збір термінів із зазначенням синоні-мічних, ієрархічних та інших відношень і залежностей, функцією якого є забезпечення наперед побудованого контрольованого слов-ника для зберігання та відбирання інформа-ції" [12, с. 3].

С. Є. Нікітіна при розробленні моделі тезауруса з теоретичної та прикладної лінг-вістики вибудовує систему зв’язків термінів у відповідності до логічного, лінгвістичного (методичного) і мовного рівнів [див.: 13, с. 46].

Як зазначав Ш. Баллі, “визначення вже містить у собі класифікацію, і, навпаки, при наявності готової класифікації визначення є незамінним засобом для того, щоб встанови-ти (чи виправити) принцип розташування матеріалу” [14, с. 155], що можна сприймати як логічний перехід до другого етапу ство-рення ІПТ, яким є понятійна систематизація термінології, тобто створення комплексної системи вербалізованих концептів (дефіні-цій) з виявленням взаємовідношень між ком-понентами цієї системи. Ю. М. Караулов ототожнював систематизацію термінології певної галузі, тобто одержання ідеографічної класифікації, перетворення семантично не-впорядкованого, алфавітного списку слів у семантично впорядкований словник-тезаурус з систематизацією знання [15, с. 185]. При цьому Ю. М. Караулов наголошував, що це перетворення відбувається “на основі тільки тієї інформації, яка міститься у такому спис-ку” [16, с. 4]. На нашу думку, сама спискова інформація для систематизації реєстру слів є недостатньою: необхідні як лінгвістичні знання напрямів систематизації, що ґрунту-

ються на теоретичних узагальненнях дослід-ників цих явищ, так і певне знання концепто-сфери, компоненти якої підлягають система-тизації.

Крім того, йдеться не так про список слів, як про список дефініцій, який для ком-плексності сприйняття інформації про кон-цепт має бути доповненим додатковою інфор-мацією. Як наголошував Б. Ю. Городецький, “при усій важливості дефініції як ядра слов-никової інформації необхідно визнати, що інші види відомостей, які виходять за межі власне дефініції, складають невід’ємну час-тину багатьох типів словників” [див.: 17, с. 20]. Ці відомості Б. Ю. Городецький уза-гальнено зводить до системно-мовних, поня-тійно-логічних і зіставно-типологічних зв’яз-ків слів [див.: 17, с. 20–21].

Адже хоч сама дефініція терміна вже не-се в собі інформацію “про його здатності чи нездатності вступати у відношення роду і виду, цілого і частини, дозволеної й заборо-неної варіантності, синонімії, антонімії, па-ронімії з іншими словами, про його мотиво-ваність-немотивованість та про деякі інші суттєво важливі для вибору терміна момен-ти” [18, с. 150–152], однак обмежуватися знанням дефініції недостатньо, тому що при цьому без уваги може залишитися вельми суттєвий сектор у функціонуванні терміна – його можливості до сполучення з іншими словами, особливості функціонування термі-на в контексті, словотворчі можливості [див., наприклад, 19].

Без цієї інформації слово (термінопонят-тя) є немовби відокремленим від системи мови: “Як тільки ми вирвемо слово, ізолюємо його з речення, у якому воно було викорис-тано, і покладемо на анатомічний стіл, ми переконаємося, що слово втратило життєву силу, перетворившись на об’єкт анатомічного дослідження, такий же інертний, як відділе-ний від тіла орган” [20, с. 64].

Усе це зумовлює необхідність розроб-лення комплексної лексикографічної системи типу ІПТ з урахуванням вимог, висловлених В. В. Морковкіним: “Необхідно побудувати словник так, щоб у ньому знайшли відобра-ження, з одного боку, парадигматичне угру-повання слів, а з другого – достатньо повна інформація про їх сполучувальні властивос-ті” [21, с. 14]. Тобто йдеться про обов’язкове поєднання у лексикографічній системі пара-дигматичних і синтагматичних характерис-тик словникової одиниці, що відображає ін-

Page 58: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 58

теграцію мовного освоєння фактів дійсності і реалізацію явищ мови у мовленні.

Отже, розроблення та впровадження га-лузевих тезаурусів на основі термінологічних словників різних сфер діяльності людей роз-глядається нами як передумова інтеграції знань як у межах певної галузі, так і в міжга-лузевому просторі, підвищення ефективності праці за рахунок оптимізації процесу комуні-кації та інтеграції знань.

Література

1. Баранов А. Н. Введение в прикладную лингвисти-ку: Учебное пособие / Баранов А. Н. Изд 2-е испр., М.: Едиториал, УРСС, 2003. – 306 с.

2. Головин Б. Н. , Кобрин Р. Ю. Лингвистические основы учения о терминах / Головин Б. Н., Коб-рин Р. Ю. – М.: Высшая школа, 1987. – 102 с.

3. Широков В. А. Феноменологія лексикографічних систем / В. А. Широков – К.: Наукова думка, 2004. – 328 с.

4. Російсько-український діловодний словник / Пед. бюро Полтав. губерн. земства; Уклад. Л. Падалка, 1918. – 109 с.

5. Російсько-український словник банкового діловод-ства / За ред. В. І. Орловського та І. М. Шелудька. – К., 1925. – 61 с.

6. Нілова І. Терміносистема документознавства: нор-мативна база / І. Нілова // Вісник книж. палати. – 2005. – №9. – С. 23–25.

7. Діловодство й архівна справа. Терміни та визна-чення: ДСТУ 2732-94. Діловодство й архівна спра-ва. Терміни та визначення : ДСТУ 2732-94. – [Чин-ний від 1995-07-01]. – К.: Держстандарт України, 1994. – 53 с.

8. Документознавство: термінологічний словник”/ Автор-укладач В. І. Шульгіна. – Черкаси, 2009. – 124 с.

9. Никитина Ф. А. Синонимическая валентность как критерий динамики морфологической синонимии / Никитина Ф. А. // Математическая лингвистика. – К., 1973. – С. 61–65.

10. Как работать с терминологией. Основы и методы / Пособие сост. по трудам Д. С. Лотте. – М.: Наука, 1968. – 76 с.

11. Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка / Караулов Ю. Н. – М.: Наука, 1981. – 366 с.

12. Искусственный интеллект: Справочник: В 3-х т. Кн. І: Системы общения и экспертные системы / Под ред. Э. В. Попова. –– М.: Радио и связь, 1990. – 461 с.

13. Никитина Ф. А. Зазнач. праця. 14. Балли Ш. Французская стилистика / Балли Ш. – М.:

Издательство иностранной литературы, 1961. – 395 с. 15. Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование

и тезаурус литературного языка / Караулов Ю. Н. – М.: Наука, 1981. – 366 с.

16. Караулов Ю. М. Русский язык и языковая личность / Караулов Ю. Н. – М.: Наука, 1987. – 262 с.

17. Городецкий Б. Ю. Проблемы и методы современ-ной лексикографии / Б. Ю. Городецкий // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХIV.: Проблемы и методы лексикографии. – М.: Прогресс, 1983. – С. 5–22.

18. Мороховский А. Н., Воробьева О. П. и др. Стилисти-ка английского язика / А. Н. Мороховский, О. П. Во-робьева и др. – К.: Вища школа, 1991. – 297 с.

19. Гурьева З. И. Речевая коммуникация в сфере биз-неса: лингвопрагматический аспект/ Гурьева З. И. / Кубанский гос. ун-т. – Краснодар, 2003. – 251 с.

20. Касарес Х. Введение в современную лексикогра-фию / Касарес Х. – М.: Изд-во иностранной литера-туры, 1958. –354 с.

21. Морковкин В. В. Термины и возможный способ их описания в словаре активного типа / Морков-кин В. В. // Проблемы разработки и упорядочения терминологии в АН Союзных республик. – М.: Наука, 1983. – С. 150–158.

Сведения об авторе:

Шульгина Валентина Ивановна, кафедра прикладной лингвистики Черкасского госу-дарственного технологического университета, кандидат филологических наук, доцент.

К. П. Любецкая (Мінск)

ЗВОДНЫ НЯМЕЦКА-БЕЛАРУСКІ ТЭРМІНАЛАГІЧНЫ СЛОЎНІК: КАНЦЭПЦЫЯ, СПЕЦЫФІКАЦЫЯ ПОШУКАВЫХ ЗАДАННЯЎ,

ПАШЫРАНЫ ДОСТУП

Создание сводного немецко-белорусского терминологического словаря, перенесение его на компьютерные носители в режим широкого доступа соответствует так называемым совре-менным тенденциям лексикографирования. С одной стороны, в словаре подобного типа впер-вые целиком отражается имеющийся предыдущий опыт сопоставительной немецко-белорусской терминографической работы, с другой стороны, данные словаря значительно упрощают организацию межкультурной коммуникации, в доступной форме презентуют ши-рокий спектр переводческих эквивалентов специальной лексики, а также содержат богатый материал для решения разноаспектных лексикографических задач.

Page 59: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 59

Новыя мульцімедыйныя сродкі, магчы-масці камп’ютарных сістэм, што на сёння з’яўляецца абсалютна відавочным, значна спрашчаюць збор, апрацоўку і аналіз моўных дадзеных. Увогуле корпусная лінгвістыка дае магчымасць сістэмнага даследавання моўна-га матэрыялу. У сувязі з тым, што ў айчын-ным мовазнаўстве адсутнічае значны павод-ле аб’ёму нямецка-беларускі тэрміналагічны слоўнік, надзённым уяўляецца ўкладанне зводнай базы створаных папярэдне нямецка-беларускіх тэрміналагічных лексіконаў. На падставе гэтай базы ўкладанне вялікага пе-ракладнога даведніка, які зможа значна спрасціць камунікацыю паміж носьбітамі нямецкай і беларускай моў, а таксама фак-тычна забяспечыць працэс перакладу нямецкамоўнай спецыяльнай літаратуры на беларускую мову, уяўляецца магчымым.

Папярэдне створаныя лексіконы – часам маладаступныя крыніцы [1, с. 3] (частка іх невядомая нават спецыялiстам) і не могуць задаволіць цяперашнія патрэбы пераклад-чыкаў з нямецкай мовы, студэнтаў адпавед-най спецыяльнасці і шырокія колы карыс-тальнікаў, якім прыходзіцца сутыкацца з ня-мецкімі тэкстамі або вуснымі выказваннямі. Універсальны слоўнік, фактычна, зможа замяніць любы з ранейшых даведнікаў. Выні-кам распрацоўкі зводнага лексікону з’явіцца картатэка нямецкіх лексем і іх беларускіх адпаведнікаў. Мэта слоўніка – даць не тлума-чэнні, а рэальныя пераклады, прыдатныя для непасрэднага выкарыстання. Пры гэтым зводная крыніца зможа паслужыць даведач-най крыніцай пры двухбаковым нямецка-беларускім перакладзе, пры вызначэнні семантыкі тэрмінаў, а таксама для асэнса-вання спосабаў і шляхоў упарадкавання бе-ларускай тэрміналогіі на працягу фарміра-вання беларускай літаратурнай мовы. Асноў-ныя задачы пры гэтым бачацца а) у аб’яд-нанні рэестраў усіх ранейшых лексіконаў і б) максімальнай прэзентацыі ўсіх выпраца-ваных беларускіх адпаведнікаў. Зводны ха-рактар слоўніка дазволіць лёгка і даступна аперыраваць наяўным матэрыялам, паколькі асабліва адчувальная патрэба ў такім давед-ніку для перакладчыкаў, якія вымушаны звяртацца ў большасці выпадкаў да т. зв. двайнога перакладу: карыстацца нямецка-рускімі і руска-беларускімі слоўнікамі. Пад-рыхтоўка такога слоўніка можна лічыць даў-но наспелай задачай.

Т. зв. сучасныя падыходы патрабуюць усеахопнага і дакладнага прадастаўлення

аб’екта лінгвістычнага аналізу, спрыяюць пе-раходу сучаснага мовазнаўства з інтуітыўна-апісальных пазіцый на пазіцыі аб’ектыўнасці і рэпрэзентатыўнасці, а таксама забяспечва-юць сапраўдную аб’ектыўнасць і аўтарытэт-насць высноў. Адметным выступае тое, што аналіз, прэзентаваны камп’ютарнымі магчы-масцямі, не зводзіцца да простага пералічэння лінгвістычных рыс, але прадугледжвае пра-вядзенне даследавання, заснаванага на коль-касна-якасных паказальніках пэўнай з’явы. Прыцягненне камп’ютарных магчымасцей да апрацоўкі разнастайнага моўнага матэрыялу мае шэраг дадатных бакоў: дазваляе аналіза-ваць значную паводле аб’ёму базу дадзеных натуральнай мовы, што немагчыма пры т. зв. «ручной» апрацоўцы матэрыялу; робіць маг-чымым распазнаванне і аналіз складаных мадэляў моўнага выкарыстання; забяспечвае паслядоўнасць і надзейнасць аналізу.

Укладанне зводнага нямецка-беларускага тэрміналагічнага слоўніка абумоўлівае улік асноўных характарыстык зводнага супастаў-ляльнага тэрміналагічнага даведніка: па хра-налагічных характарыстыках (маніторны (прасочваецца бягучы стан мовы і дыяхра-нічны); па індэксацыі (просты, не анатава-ны); па мове (двухмоўны); па спосабу выка-рыстання корпуса (даследчы, ілюстра-цыйны); па спосабу існавання корпуса (дынамічны ці статычны). Да ліку прынцы-повых варта аднесці патрабаванне магчымага папаўнення слоўніка і яго шматмэтавага вы-карыстання, што задавальняе мэты ўнівер-сальнага характару і больш прыватныя, спе-цыяльныя. Паколькі сярод карыстальнікаў мяркуюцца не толькі лінгвісты, таму зводны даведнік не павінен быць выключна лінгвіс-тычным, але і прадугледжваць магчымасць шырокага выкарыстання. Важным у гэтых адносінах з’яўляецца ўлік магчымасці яго ператрансфармацыі.

У сваю чаргу магчымасці зводнага нямецка-беларускага слоўніка дазваляюць удакладніць вынікі і высновы раней правед-зеных даследаванняў, а таксама правесці но-выя, больш шырокія і сістэмныя па аб’ёму эмпірычнага маўленчага матэрыялу лінгвіс-тычныя назіранні. На першым этапе правед-зена поўная інвентарызацыя і апісанне ўсіх лексікаграфічных даведнікаў з уключэннем лексічнага матэрыялу нямецкай і беларускай моў. Паводле нашых падлікаў, агульная колькасць створанага ў гэтай галіне на пра-цягу ХХ і ХХІ стст. складае 64 пазіцыі. Маг-чыма, такiх перакладных даведнiкаў склада-

Page 60: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 60

лася i выходзiла больш, але не ўсе яны адзначаны ў бiблiяграфiчных даведнiках i захавалiся да нашага часу. Частка лексiкаг-рафiчных матэрыялаў – гэта маладаступныя крыніцы, якія застаюцца ў адзінкавым экзем-пляры ў архівах і сталі ўжо бібліяграфічнай рэдкасцю. У склад нямецка-беларускай тэрмінаграфічнай спадчыны ўваходзяць двух- і шматмоўныя лексікаграфічныя матэ-рыялы: слоўнiкi, якiя выйшлi асобным вы-даннем ці былі падрыхтаваны да друку; слоўнiкi-размоўнiкi, слоўнiчкi для запамi-нання пры вывучэннi мовы, якія дадаваліся да падручнiкаў; слоўнiкавыя матэрыялы, апублiкаваныя ў перыядычным друку. У гіс-торыі нямецка-беларускай тэрмінаграфіі раз-віваюцца найперш тыя галіны, якія адлюст-роўваюць змены, што адбываюцца ў жыцці народа, навукі і культуры, характарызуюць эканамічныя і палітычныя пераўтварэнні. Тэрмінаграфічнай працай ахоплены такія сферы, як: тэхніка, фізіка, эканоміка, марке-тынг, юрыспрудэнцыя, сельская гаспадарка, глебазнаўства, аграхімія, батаніка, жывёла-гадоўля, рэлігіязнаўства, лінгвістыка, біблія-тэказнаўства і інш. Калі ў першым «Сямі-моўным слоўніку» (1918) [2] для перакладу аўтарамі выбраны лексемы тых сфер дзей-насці, што абслугоўвалі асноўныя напрамкі гаспадарчага і грамадскага жыцця народа падчас акупацыі, то ўжо ў саракавыя гады ХХ ст. у спецыфічных умовах прымусовай працы фарміруецца матэрыял групы «Для вiнаградараў» [3], неспецыфiчнай для Бела-русі. На час стварэння даведніка пашыраюць паняццевую базу беларускага лексiкону адзiнкi кшталту: вiнаградны прэс, фэрмэн-тацыйныя газы, дзiкое адуросьце, лаза, выжымкi, абразаць грузьдзi, зацукрыць, акурваць, серка i iнш. У гісторыі нямецка-беларускай тэрмінаграфіі падрыхтоўка вузка-спецыяльных тэрміналагічных даведнікаў пачынаецца фактычна толькі з сярэдзіны ста-годдзя. Першы спецыялізаваны лексікон, прысвечаны асобнай тэрміналагічнай галіне – тэхніцы, распрацаваны ў 1943 г. Генрыхам Кохам: «Kleines deutsch-weissruthenischen Technisches Wцrterbuch» [4]. Трэба адзна-чыць, што ў другой палове стагоддзя перак-ладныя даведнікі прысвячаюцца перакладу тэрмінаадзінак або адной галіны ведаў (фізіка, археалогія), або ў даведніку аб’ядно-ўваюцца тэрмінаадзінкі розных галін. Перак-ладныя лексіконы, як правіла, уяўляюць тэрмiналагiчныя мiнiмумы, якiя выступаюць пэўным фрагментам слоўнiкавага складу.

У іх уключаюцца асноўныя галіновыя тэрміны, што адлюстроўваюць найбольш агульныя і ўстойлівыя паняцці канкрэтнай тэрміналагічнай сферы і даюць павярхоўнае ўяўленне аб ёй. Лексікаграфічныя матэрыялы канца ХХ ст. і пачатку ХХІ ст. адпавядаюць свайму прызначэнню – быць карысным дапаможнікам пры перакладзе з нямецкай на беларускую мову, дапамагаць у рабоце з на-вуковай літаратурай.

Хоць развіццё нямецка-беларускай лек-сікаграфічнай практыкі ў першай палове ХХ ст. было выклікана выключна прак-тычнымі запатрабаваннямі, і перакладныя крыніцы мелі ўтылітарны характар, а таксама пераважна нізкі тэарэтычны ўзровень лексі-каграфічнай апрацоўкі, у тагачасных слоўні-кавых крыніцах назапашаны значныя прак-тычныя напрацоўкі, цікавыя і каштоўныя для выкарыстання і ў сучаснай перакладчыцкай практыцы. Характэрным для нямецка-беларускай лексікаграфічнай практыкі дру-гой паловы ХХ ст. і першай паловы ХХІ ст. з’яўляецца тое, што, у адрозненне ад папя-рэдняга перыяду, змяняецца якасць апра-цоўкі слоўнікавых крыніц: укладанне лексі-конаў грунтуецца на значных тэарэтычных і практычных лексікаграфічных дасягненнях.

Пры адборы слоўнікавых крыніц асаб-лівая ўвага звярталася на вызначэнне і выбар агульных крытэрыяў вылучэння найбольш рэпрэзентатыўных тэкстаў з усіх нямецка-беларускіх лексікаграфічных матэрыялаў. У дачыненні да тэрмінаграфічных тэкстаў існуе некалькі ацэначных падыходаў: а) жанравая рэпрэзентатыўнасць (дасягаецца праз уклю-чэнне прац розных слоўнікавых матэрыялаў (асобныя слоўнікі, слоўнікі-дадаткі да манаграфій, метадычных работ, навучальнай літаратуры, рукапісныя); б) храналагічна-гістарычная рэпрэзентатыўнасць (зводны слоўнік носіць дыяхранічна-сінхронны ха-рактар і ўключае матэрыялы пачынаючы з пачатку ХХ ст.). Залучэнне матэрыялаў па-чатку ХХ ст. тлумачыцца неабходнасцю ўліку папярэдніх тэрміналагічных напрацо-вак, вопыт стварэння якіх пазней ніколі не паўтараўся); в) геаграфічная рэпрэзента-тыўнасць (у склад зводнага даведніка ўва-ходзяць лексікаграфічныя матэрыялы, пад-рыхтаваныя як у Мінску, так і ў іншых абласных цэнтрах, а таксама за межамі); г) варыянтна-правапісная рэпрэзентатыў-насць (дасягаецца праз уключэнне гістарыч-най літаратуры, т. зв. “тарашкевічаўская” літаратура; д) ведамасная рэпрэзентатыў-

Page 61: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 61

насць (праяўляецца ў ўключэнні ў зводны слоўнік літаратуры абсалютна вузкага кары-стання: літаратура пэўных навучальных ўстаноў); е) нарматыўная рэпрэзентатыў-насць (прадугледжвае, што тэксты, залуча-ныя ў зводны слоўнік, павінны быць толькі арыгінальнымі і неапрацаванымі); ж) моўная рэпрэзентатыўнасць (рэалізуецца праз уклю-чэнне ў слоўнік лексікаграфічных крыніц незалежна ад колькасці прадстаўленых у лексіконе моў і парадку іх следавання). На падставе распрацаваных рэпрэзентатыўных крытэрыяў зроблены адбор лексікаграфічных матэрыялаў для ўключэння ў пілотны зводны камп’ютарны нямецка-беларускі тэрмінала-гічны слоўнік (21 адзінка).

Пры падрыхтоўцы ўсіх нямецка-беларускіх лексіконаў іх аўтары кіраваліся крытэрыем ужывальнасці (частотнасці) той або іншай лексічнай адзінкі, таму, верагодна, зводны даведнік зможа задаволіць найваст-рэйшыя практычныя патрэбы пры перакладзе разнастайных тэкстаў з нямецкай на белару-скую мову. У сувязі з тым, што пры стварэнні зводнай базы ўлічана храналагічная фіксацыя лексем у слоўніках, карыстальнік зможа ацаніць, наколькі тыповым было беларускае слова для таго або іншага перыяду. Паколькі да спецыфічных рыс тэрміналагічных давед-нікаў адносіцца мінімізацыя лінгвістычнай інфармацыі пры рэестравых і перакладных адзінках, то і ў зводным даведніку фанетычна-акцэнталагічная і граматычная інфармацыя неабавязковая. У неабходных выпадках разна-моўныя эквіваленты суправаджаюцца тлума-чэннямі, якія падаюцца ў дужках курсівам. Пры дыферэнцыяцыі значэнняў кожны тэрмін забяспечваецца паметай, да якой сфе-ры ўжывання адносіцца тое або іншае слова.

Пры падрыхтоўцы зводнага нямецка-беларускага тэрміналагічнага слоўніка супастаўляльныя даведнікі арганізаваны ў пілотны электронны архіў – тэксты слоўнікаў на электронных носьбітах ў нестандартыза-ванай і неўніфікаванай форме. Нарматыўна-арфаграфічныя нормы, адлюстраваныя ў нямецка-беларускіх лексіконах, захаваны і ў зводным даведніку. Выбар шрыфту для бе-ларускай часткi лексiконаў ХХ-ХХІ стст. абумоўлены тымi працэсамi, што адбывалiся ў самой гiсторыi беларускай мовы на момант стварэння даведнікаў.

Для ўключэння слоўнікаў у зводную камп’ютарную крыніцу вызначаны парадак і сукупнасць алгарытмаў апрацоўкі лексіка-графічных крыніц. Улік адметнасцей слоўні-

кавага апісання спецыяльнай лексікі спрыяе забеспячэнню сістэмнасці і аднастайнасці афармлення складовых элементаў зводнага лексікона і ўдасканаленню фармата разметкі электроннага тэксту. Апошняе абумовіла распрацоўку агульных правілаў падрыхтоўкі тэрмінаграфічных тэкстаў метадычнага ха-рактару – падрабязную інструкцыю па правілах апрацоўкі слоўнікавых артыкулаў лексіконаў розных гадоў, што дало магчы-масць сфарміраваць пілотную электронную бібліятэку – стандартызаваныя слоўнікі, аформленыя згодна з усталяванымі патраба-ваннямі зводнага кантрастыўнага лексікона. У адпаведнасці з гэтым наяўныя слоўнікі рыхтаваліся ў фармаце Microsoft Word (г. зн. файле з пашырэннем doc); уяўлялі табліцу з дзвюх калонак, адна з якіх змяшчае нямецкія значэнні, іншая – беларускія, пры гэтым па-радак іх падачы адвольны; словы-сінонімы выдзяляліся знакам “,”, а блізкія па значэнні словы - “;”; уся дадатковая інфармацыя вы-ключана з файла, акрамя выпадкаў, калі яна паддаецца алгарытмізацыі (напрыклад, знаходзіцца ў пачатку або вылучана пэўнымі сімваламі); інфармацыя, што датычыць не-пасрэдна семантычнага напаўнення рэестра-вай або перакладной адзінкі.

Для ўкладання абагуленай кантрастыў-най тэрмінаграфічнай базы неабходным ста-ла стварэнне спецыяльнай праграмы па ўкладанні электроннай бібліятэкі – аднарод-ных стандартызаваных тэкстаў, а таксама распрацоўка прапаноў і рэкамендацый па спецыфікацыі пошукавых заданняў, што мо-гуць быць выкарыстаны пры рабоце з камп’ю-тарнай базай. Праца па падрыхтоўцы прагра-мы суаднясення нямецкай і беларускай баз дадзеных ажыццяўлялася ў двух асноўных напрамках: вырашэнне праблем каардынацыі нямецкай і беларускай баз дадзеных; выбар сістэмы кіравання базамі дадзеных, дастат-кова хуткую і надзейную; выбар сістэмы кадзіроўкі для захавання інфармацыі са слоўнікаў; выбар мовы праграмавання для стварэння сістэмы пошука і выбарак са слоўнікаў.

На матэрыяле зводнага нямецка-беларускага тэрміналагічнага слоўніка можа быць выкананы шэраг пошукавых заданняў: выбар мовы (нямецкай або беларускай); вы-бар слоўніка(аў), на базе якіх праводзіцца пошук; азнаямленне са складам асобнага або ўсіх слоўнікаў, якія ўвайшлі ў структуру зводнага нямецка-беларускага тэрміналагіч-нага слоўніка; пошук беларускіх/нямецкіх

Page 62: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 62

адпаведнікаў (тэрмінаў) нямецкім/беларускім словам (тэрмінам), выпрацаваных аўтарамі розных лексікаграфічных крыніц на працягу ХХ–ХХІ стст.; пошук адпаведнікаў па эле-менту (частцы, фрагменту) нямецкага / бела-рускага слова; атрыманне неабходнай статы-стычнай інфармацыі, магчымасць выбаркі рэестравых і перакладных элементаў паводле галіновай прыналежнасці.

Перавод зводнага нямецка-беларускага тэрміналагічнага слоўніка ў рэжым пашыра-нага доступу абумовіў яго перанясенне ў Інтэрнэт. Перадумовай для гэтага паслужылі неабмежаваныя магчымасці сеціва, а таксама шэраг пераваг, да ліку якіх можна аднесці наступнае: даступнасць Інтэрнэта, магчы-масць неабмежаванага карыстання базай дад-зеных, лёгкасць абслугоўвання зыходнай базы, мабільнасць зыходнай базы (магчымасць унясення правак, пашырэння, удасканалення), рэпрэзентатыўнасць комплекса паслуг пры карыстанні базай дадзеных, скарачэнне фі-нансавых выдаткаў пры эксплуатацыі базы дадзеных. Для пераводу базы дадзеных у рэ-жым пашыранага доступу распрацаваны сайт, у структуру якога ўвайшлі: нямецка-беларуская зводная база дадзеных; правілы карыстання зводнай базай; гісторыя нямецка-беларускай лексікаграфіі і тэрмінаграфіі; га-лерэя нямецка-беларускіх слоўнікаў.

Увогуле, падагульняючы ўсё вышэйска-занае, трэба адзначыць, што нямецка-беларуская слоўнікавая практыка з’яўляецца значным лексікаграфічным вопытам для шэ-рага практычных вырашэнняў пры стварэнні

сучасных найноўшых супастаўляльных да-веднікаў. Прыйшоў час для агляду гэтай лексікаграфічнай працы, для яе ацэнкі. Дэта-лёвае знаёмства са зводным нямецка-беларускім тэрміналагічным слоўнікам, кан-крэтная праца з яго матэрыялам дазваляе без папярэдняга звароту да раней укладзеных перакладных даведнікаў атрымаць матэрыял больш чым за 100 гадоў. Зводны слоўнік – гэта не проста аб’яднанне перакладных эквівалентаў, зафіксаваных у слоўніках; але каштоўны матэрыял, які ў кампактнай і на-гляднай форме прэзентуе гісторыю бела-рускіх слоў і дынаміку лексічных змен. Мяр-куецца, што слоўнік можа быць карысным пры вырашэнні адбору лексічнага матэрыялу пры распрацоўцы галіновых нямецка-беларускіх слоўнікаў.

Літаратура

1. Любецкая, К. П. З гісторыі беларуска-нямецкай, нямецка-беларускай лексікаграфіі і тэрмінаграфіі / К. П. Любецкая. – Мінск: Беларускі кнігазбор, 2002. – 132 с.

2. Sieben-Sprachenwörterbuch: Deutsch-Polnisch-Russisch-Weissruthenisch-Litauisch-Lettisch-Jiddisch. Leipzig: Verlag Otto Spamer in Leipzig. — 420 S.

3. Zur Loye, H. Sprachhelfer für die Verständigung mit weissruthenischen Landarbeitern / H. Zur Loye. — Berlin: Gebr. Radetzki, 1942. — 50 S.

4. Koch, H. Kleines deutsch-weissruthenischen Techni-sches Wörterbuch / H. Koch; [рукапіс] — 1943. – 40 S.

Сведения об авторе:

Любецкая Екатерина Петровна, Белорусский государственный университет, доцент кафедры современного белорусского языка, кандидит фи-лологических наук, доцент.

И. М. Некипелова, Э. Г. Зарифуллина (Ижевск)

О РЕАЛИЗАЦИИ ПРОЕКТА ЭЛЕКТРОННОГО ИСТОРИКО-ЭТИМОЛОГИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ

Статья посвящена описанию концепции создания электронного историко-этимологического

словаря. В ней рассматривается характер информации и состав текстов, содержащийся в базе данных, структура системы и её отдельных компонентов: модуля визуализации, модуля ввода данных и модуля запросов.

Накопление знаний, представляющих

картину мира, было одним из приоритетных направлений человеческой деятельности в течение длительного времени. Известны факты строительства, а затем и разрушения огромных библиотек в истории человечества,

что подтверждает особую значимость акку-мулированных в книгах знаний. Среди изда-ний, предназначенных для сохранения уже имеющегося опыта и знаний, несомненно, первое место занимают словари как издания, представляющие данные в уже переработан-

Page 63: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 63

ном и систематизированном виде. Языковая система постоянно пополняется и изменяется, так же, как пополняется и изменяется картина мира, поэтому и пополняется и дорабатыва-ется содержание словарей. Выдвигаются но-вые теории представления и описания сло-варных единиц. Однако те данные, которые заключены в существующих словарях, пред-ставляют собой огромную ценность совре-менной науки. Использование, анализ и объ-единение данных разных, как исторических, так и современных словарей может способ-ствовать наибольшей систематизации сведе-ний о картине мира. Данная идея является основополагающей при разработке проекта историко-этимологического словаря, словар-ными единицами которого станет материал памятников письменности XI–XVII веков. Объем текстов, которые должны лечь в основу базы данных, огромен. Словарными едини-цами станут языковые единицы древнерус-ского языка – языка, который был положен в основу русского литературного языка, по-этому в качестве материала исследования были выбраны прежде всего памятники де-ловой письменности, и прежде всего – па-мятки ранней письменности XI–XVII веков. Число сохранившихся памятников деловой письменности, особенно XVI–XVII веков, огромно и разнообразно в жанровом отно-шении: юридические кодексы, дипломатиче-ские (грамоты, договоры), административ-ные (приказное делопроизводство, писцовые и переписные книги), судебные (следствен-ные дела, тяжбы, челобитные и судебные решения), хозяйственные (описи имущества, приходные и расходные книги) и другие ма-териалы. В большинстве своем они являются важным и ценным лингвистическим источ-ником, так как значительно полнее и разно-образнее, чем книжные тексты, передают осо-бенности разговорной речи своего времени. Одними из самых ранних памятников дело-вой письменности являются записи писцов, художников и переплётчиков, собранные и подготовленные для печати Л. В. Столяровой [1], смоленские грамоты XIII–XIV веков, подготовленные для печати Р. И. Аванесовым и изданные Академией наук СССР в 1963 [2], а также древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. (которые в большинстве своём дошли до нас в поздних списках), подготовленные для печати Я. Н. Щаповым и опубликованные Институтом истории АН СССР в 1976 г. [3]. Именно эти памятники древней письменности

положены нами в основу базы данных, со-держащей транскрипции древних рукописей. В дальнейшем планируется дополнять базу данных и летописными текстами.

Структура словаря. В целом электронный историко-

этимологический словарь представляет со-бой компьютерную систему, состоящую из базы данных, содержащей транскрипции древних памятников письменности и особым образом структурированные словарные ста-тьи самостоятельных и фразеологизирован-ных лексических единиц, из поискового мо-дуля, позволяющего осуществлять выборку по статьям с учетом морфологии, а также из модуля визуализации текстов и лексикогра-фических статей.

База данных. Основной частью системы является специализированная база данных LexBase, реализованная в среде MySQL и содержащая тексты памятников деловой письменности XI–XIV веков. Первоначально база данных включает тексты ранних памят-ников деловой письменности: [1, 2, 3]. В бу-дущем планируется расширение базы текстов за счёт включения и других памятников де-ловой письменности, в том числе памятников XV–XVII веков.

В базе данных будут также содержаться данные исторических словарей [4, 5, 6] и этимологических словарей [7, 8, 9, 10].

В настоящий момент база данных состоит из таблицы, содержащей тексты с их описа-ниями, лексемы и их связи с другими едини-цами языка. Таким образом, таблицы содержат как фактические данные, так и результаты научно-исследовательской работы авторов проекта. Особенностью базы данных является наличие таблицы семантических характери-стик лексем, являющейся гибким средством описания семантического наполнения слова с максимальной степенью подробности, что позволяет учесть особенности функциониро-вания слова в тестах разной жанровой и вре-менной принадлежности. В базу данных при проектировании модели заложена возмож-ность расширения «подбазы» текстов, кото-рая позволяет не ограничиваться группами текстов какого-либо временного отрезка, жанровой принадлежности или тематики, а также имеет возможность хранить разные представления одного текста: адекватное оригиналу представление и представление текста, разделённого на языковые единицы – лексемы – для удобства чтения.

Page 64: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 64

Запросы. Одной из основных функций любой информационно-поисковой системы является возможность обрабатывать запросы пользователей и выдавать требуемый резуль-тат. Выходными данными могут быть тексты, словарные статьи или сниппеты – визуализа-ции части выбранного текста, которая со-держит интересующую лексему или речевую формулу, введенную в поле поиска. Пред-ставляемый проект электронного историко-этимологического словаря предполагает реа-лизацию 3 видов поисковых запросов:

1. Метатекстовый поиск подразумевает выборку в базе текстов по заданным пользо-вателем характеристикам (время создания, возможное место создания, автор, жанровая принадлежность и пр.), в результате которого формируется список релевантных текстов – текстов, соответствующих запросу. Мета-текстовые характеристики включают в себя название, автора (если таковой известен), точную или приблизительную датировку создания памятника, приблизительное или точное место создания памятника, жанр тек-ста и др. Характеристики можно ввести в полном объеме или частично, используя, к примеру, только датировку или жанр. Все тексты памятников, содержащиеся в базе данных словаря, будут иметь гипертексто-вую структуру. В такой структуре информа-ция систематизируется не в соответствии с библиографическим принципом, при кото-ром единицей хранения и поиска является сам текст, а в соответствии с объектографи-ческим принципом, при котором единицей хранения является информация, содержащая дополнительную информацию об объекте поиска. Текст является объектом сложным, каждый элемент которого имеет отдельное описание. В связи с этим гипертекстовый поиск дает возможность обращения к де-тальному описанию интересующей пользо-вателя единицы релевантного текста с помо-щью гиперссылок – частей гипертекстового документа, связанных с соответствующими словарными статьями.

Полнотекстовый поиск осуществляется по всему релевантному тексту при вводе пользователем интересующей лексемы в строку поиска. Результатом такого запроса является сниппет. При необходимости рас-ширения функционала системы возможна реализация проведения поиска по всем доку-

ментам системы с помощью метода адап-тивного поиска.

2. Модуль ввода данных. Заполнение ба-зы будет осуществляться автоматически при помощи вспомогательного модуля AutoAdd, являющейся разработкой авторов проекта. Данный модуль извлекает лексемы из разме-ченного текста и включает их в базу данных, отсеивая аналогичные имеющимся уже едини-цам в базе данных. Оценку степени совпаде-ния лексических и фразеологических значений модуль запрашивает у оператора-лингвиста. Если данный набор значений релевантной лексемы уже зафиксирован, то будет создана лишь соответствующая связь между едини-цей текста и имеющейся лексемой в базе. Таким образом достигается принцип отсут-ствия избыточности информации в базе дан-ных. Этот механизм помогает лингвисту эф-фективно проводить разметку текста, решая проблему совпадения знаков (омонимов или многозначных слов с актуальным значением) в тексте. Он позволяет также обеспечить соз-дание необходимой связи между лексемами с целью более быстрого доступа к синони-мичным единицам за счёт тех компонентов значения, которые совпадают при толкова-нии слова. Разумеется, наиболее частым яв-ляется случай, когда слово имеет синоним в системе, но система не показывает синони-мическую связь между лексемами. В этот момент и подключается лингвист-эксперт, разграничивающий и характеризующий се-мантические отношения между словами. Все вышесказанное относительно синонимии от-носится и к разграничению омонимии. В этих случаях нельзя говорить об автомати-зированном разграничении таких сложных явлений как омонимия, полисемия и синони-мия, однако в рамках данного модуля в бу-дущем возможна реализация схемы ввода данных, основанной на ассоциативном поис-ке, способной достаточно точно выявлять такие «узкие» места в семантическом описа-нии языковых единиц.

3. Модуль визуализации. Эргономичный интерфейс и логичная визуализация данных является одной из важнейших задач при раз-работке системы. Визуализация, как правило, решает задачу наглядного представления больших массивов разнородной информации, поскольку система должна быстро и в боль-ших объёмах обрабатывать имеющуюся

Page 65: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 65

в базе данных информацию. В электронных словарях и системах, работающих с большим количеством текстовой информации, основ-ной акцент делается на полноте представле-ния интересующих данных, несмотря на то, что весь массив данных представить едино-временно на экране невозможно. Используе-мые методы визуализации в системе позво-ляют представлять пользователю информа-цию в сжатом виде в результате отбора необ-ходимых данных. В представляемом элек-тронном историко-этимологическом словаре модуль визуализации представляет собой управляющую панель, состоящую из 3 окон: окна визуализации адекватного оригиналу текста, окна визуализации текста с делением на языковые единицы, являющиеся словар-ными элементами, и окна словарной статьи. Эти окна могут быть отображены как все одновременно, так и в различных комбина-циях, в зависимости от желания пользователя: минимальное представление – одно окно (любое из трёх указанных окон), максималь-ное представление – три окна в последова-тельности: 1) оригинальный текст – 2) текст, разделённый на слова – 3) словарная статья. В тех случаях, когда в рукописи уже отраже-но деление на слова, представление текста будет осуществляться только в одном окне, так как этот вид и является адекватным ори-гиналу. Такое представление текстов и опи-сания составляющих их элементов языка превращает систему в гибкий инструмент лингвистической оценки и анализа текстов. Таким образом, модуль визуализации элек-тронного историко-этимологического слова-ря является уникальным инструментом при изучении представленных текстов, так как не имеет аналогов и позволяет пользователю настраивать экранную форму в соответствии со своими интересами.

Исторические и этимологические словари существуют, однако они зачастую реализо-ваны лишь в печатном виде и ограничены определенными аспектами рассмотрения лексических единиц [11, 12]. Словари, акку-мулирующие в себе многие знания о слове, появились недавно и в настоящее время ак-тивно развиваются (многоязычный словарь

«Lingvo», проект «Грамота.Ру»). Реализация электронного историко-этимологического словаря позволит создать мощный инстру-мент лингвистического анализа не только памятников деловой письменности XI–XVII веков, но и в последующем древне-русского языка в диахроническом аспекте в целом.

Литература

1. Столярова Л. В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских пергаментных ко-дексов XI–XIV вв. – М.: Наука, 2000. – 543 с.

2. Смоленские грамоты XIII–XIV веков. / Под ред. члена-корреспондента АН СССР Р. И. Аванесова. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. – 139 с.

3. Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. – М.: Наука, 1976. – 240 с.

Словари

4. Срезневский И. И. Материалы для словаря древне-русского языка, тт. I–III. СПб., 1893–1903/ М., 2003.

5. Словарь русского языка XI–XVII вв.: Вып. 1–27. – М.: Наука, 1975–2004.

6. Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.): В 10 т. /Р. И. Аванесов. – М., 1988–2004.

7. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: Пер. с нем. Т. 1–4. – М.: Прогресс, 1964–1973.

8. Этимологический словарь славянских языков. Пра-славянский лексический фонд /под ред. О. Н. Тру-бачёва. – Т. 1–22, 1974–95 (изд. продолжается).

9. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. – М., 1994.

10. Иванов В. В., Шанская Т. В., Шанский Н. М. Крат-кий этимологический словарь русского языка. – М., 1971.

11. Электронный словарь русского языка XVIII века / Фундаментальная электронная библиотека РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА И ФОЛЬКЛОР. Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/03/sl301804.htm

12. Варина С. Н., Васильева О. В., Волков С. C. Словарь обиходного русского языка Московской Руси XVI–XVII веков. Выпуск 1: А – Бязь. – СПб.: Наука, 2004.

Сведения об авторах:

Некипелова Ирина Михайловна, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры лингвистики Ижевского государственного технического университета;

Зарифуллина Эльвира Галиевна, Ижевский государственный технический университет, магистрант.

Page 66: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 66

Е. Н. Трегубова, М. В. Емельянова (Славянск-на-Кубани)

КУБАНСКИЙ ДИАЛЕКТНЫЙ КОРПУС:

ПРИНЦИПЫ ПОСТРОЕНИЯ И ПРОГРАММНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ*

Структура и принципы построения регионального диалектного корпуса как электронного

ресурса определяются исследовательским комплексом задач, а также характером диалектных текстовых материалов. Языковая специфика кубанских диалектов, а также лингвокультуро-логическое содержание корпуса обусловили необходимость разработки оригинального про-граммного обеспечения на всех этапах создания корпуса. В статье освещается этап разметки украиноязычных диалектных текстов.

Одним из направлений развития компь-

ютерной лексикографии в настоящее время является создание больших текстовых кор-пусов, обеспеченных комплексом программ по автоматической обработке словарной ин-формации с целью построения на их основе новых словарей и предоставления лингвис-там материала для исследовательской работы в различных направлениях. Программное обеспечение корпуса дает возможность лин-гвистам-исследователям быстро получать огромный по объему и разнообразный мате-риал, на сбор которого раньше могли ухо-дить годы и десятилетия. Благодаря детальной параметризации (разметке, аннотированию) корпуса, исследователь может создавать свои подкорпусы для решения конкретных науч-ных задач. Несмотря на создание в стране масштабного электронного ресурса – Нацио-нального корпуса русского языка (www. ruscorpora.ru), снабженного мощным про-граммным обеспечением, позволяющим про-водить как разметку и аннотирование тек-стов, так и достаточно эффективный поиск, наблюдается тенденция к созданию само-стоятельных региональных корпусов диа-лектной речи. Основными причинами этого являются следующие:

1. Диалектная речь не получила доста-точной репрезентации в корпусе НКРЯ. Не выработаны принципы подхода к отбору тек-стов, способу их электронного представле-ния, обработки. Предложенное специалистами Национального корпуса Рабочее место диа-лектолога требует тщательной отладки и до-работки.

2. Концепция корпуса определяется на-учными интересами авторских коллективов и спецификой текстового диалектного мате-риала. Поэтому способы репрезентации кор-пуса, а главное, поисковые запросы, могут

отличаться от репрезентации материала и поисковых запросов НКРЯ.

В основу концепции Саратовского диа-лектологического корпуса, который создается в Центре изучения народно-речевой культуры Саратовского университета, положена идея представления говора как целостного ком-муникативного образования [1, с. 388].

Электронная форма представления диа-лектных текстов повышает сохранность этого уникального материала, создает возможность для открытого доступа лингвистов различной специализации к первичному диалектному материалу, позволяющему наблюдать реаль-ные отношения между единицами в потоке диалектной речи, представленной в корпусе в графическом и звучащем варианте. Про-граммное обеспечение корпуса позволяет каждому исследователю при минимальных затратах усилий самостоятельно создавать на основе корпуса полные базы данных в соот-ветствии с собственным пакетом исследова-тельских задач, классифицировать материал на основании отдельных параметров и их комбинаций. В таких системах в едином про-граммном комплексе объединены текстовый архив и словари различных типов, получен-ные по данному корпусу текстов с помощью лингвистических процессоров разных типов (морфологических, синтаксических, морфем-ных и т. д.). При этом возможна «обратная связь» между словарем и текстовым архивом с целью дополнительной маркировки текста и дальнейших исследований [1, с. 387].

Построение Кубанского диалектного кор-пуса базируется на следующих принципах:

1. Физической единицей корпуса явля-ется текст. Под текстом понимается фраг-мент тематического диалектного дискурса, порожденный в рамках одного коммуника-тивного акта.

Page 67: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 67

2. Логическая структура корпуса сле-дующая: корпус включает 5 разделов: «Об-рядовая культура», «Промысловая культу-ра», «Бытовая культура», «Мифология», «Коммуникативная культура». Каждый раз-дел содержит подкорпуса: в частности раздел «Обрядовая культура» состоит из частей сва-дебный обряд, похоронный обряд, крестиль-ный обряд, родильный обряд. Подкорпус подразделяется на темы (первый день свадьбы, второй день свадьбы, третий день свадьбы, невеста, жених, батькы и др.). Для каждой темы определен список микротем. Темы оп-ределены с позиции фрагментов повествова-тельного или описательного текста: первый день свадьбы, второй день, жених, невеста. Микротемы определены на основе важных символов, актов, обрядовых терминов. Таким образом, минимальной логической единицей корпуса является микротема.

3. Корпус должен иметь две реализа-ции: локальную и глобальную (сетевую). Ло-кальная версия необходима, во-первых, для подготовки глобальной сетевой версии,

во-вторых локальная версия имеет мощный эвристический потенциал, значительно больший, чем сетевая модель. На первом этапе производится разметка текста, на ос-нове разметки строится локальная версия корпуса, формируется лексикографическая база данных.

4. Локальный корпус состоит из двух частей. Первая база данных описывает физи-ческие единицы корпуса (файл с текстом) на основе параметров метаразметки. Принципи-альная схема локальной версии корпуса представлена на Схемах 1, 2 (см. ниже).

5. Вторая часть является описанием лингвистических и лингвокультурологиче-ских параметров. База данных локального корпуса представляет собой совокупность словников и словарей, полученных полу-автоматическим путем. Авторы имели опыт построения мультимедийного гипертексто-вого словаря лингвокультурного дискурса «Свадебный обряд Кубани» на основе базы данных [2, с. 472].

Схема №1. БД локального корпуса: метаразметка

Page 68: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 68

Схема № 2. База данных локального корпуса: лексикографическое описание

Предполагается увеличить перечень

таблиц и полей существующей базы данных, что позволит значительно расширить функ-циональные возможности корпуса. Из ло-кального корпуса можно будет получать раз-личные типы словарей вплоть до полиграфи-ческого варианта. Проектируется программное обеспечение, позволяющее исследователю формировать различные типы словарных статей на базе предложенных параметров грамматической, семантической разметки. Для этого разрабатывается конструктор, дающий возможность комбинировать разные зоны внутри словарной статьи и варьировать список параметров. Первый этап работы вы-явил необходимость разработки программного обеспечения рабочего места лингвиста-исследователя, которое будет способствовать автоматизации этапов подготовки локальной и сетевой версии. Часть этого обеспечения подготовлена для осуществления граммати-ческой разметки.

В рамках проекта разработано про-граммное обеспечение для осуществления разметки текста. Приложение позволяет про-изводить разметку в полуавтоматическом режиме, выбирая параметры из списка. Затем параметры автоматически заносятся в текст после выбранного слова. На Рисунке 1 (см. ниже) представлен общий вид окна прило-жения.

Исходный текст загружается в окно 1 «Исходный текст». С помощью мыши или

любым другим способом пользователь выде-ляет нужный фрагмент текста и нажатием на кнопку 2 переносит фрагмент в окно 3 «Те-кущий текст». Приведем фрагмент подкор-пуса «Свадебный обряд»: <Сватовство> *перевязка, хлеб* С того момента, як сва-таюца. Прыходють староста и родители, хлеб у ёго, соль и перевязан вин полотенцем. Перевязывает ёго мать, котора отправляе жэныха до нивесты. Тут жэ застолье в йих. Нивесты нымае. Жэных и сват, ну староста с хлебыной. Нивеста дэ-то там сыдыть. Ну шо тут родители рышають, согласни воны отдать, ны согласни за ёго. Туди вызывають нивесту, спрашывають: «Согласна ты ит-ты за ёго или ны согласна?» Двойным щелч-ком в тексте выделяется размечаемое слово и с помощью кнопки «Слово», расположенной под окном3 слово записывается в соответст-вующие окна «Слово», «Литературное соот-ветствие» и «Начальная форма». В настоящее время исследователь сам формирует началь-ную форму и литературное соответствие вы-бранного слова, однако, в дальнейшем, при достаточно большом объеме обработанных текстов, предполагается, что система сама будет формировать начальную форму, лите-ратурное соответствие и предлагать исследо-вателю наиболее частотный вариант разметки. Затем исследователь выбирает часть речи в окне выбора «Части речи» на панели 6 (на рисунке оно активно). После выбора вверху экрана появляется окно для выбора парамет-

Page 69: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 2. Компьютерная лексикография и лингвистические базы данных 69

ров соответствующей части речи. Каждый параметр пользователь выбирает из раскры-вающегося списка параметров, который со-ответствует разработанной разметке для дан-ной части речи. Список значений параметров в процессе разметки редактируется, в прило-жение вносятся соответствующие изменения.

Для разметки каждой части речи предлагается свое окно, имеющее соответствующий набор параметров и их значений. После выбора па-раметров нажатием на кнопке «ОК» разметка заносится в окно 7 «Разметка». Пример раз-метки приводится на Рисунке 1.

Рис. 1. Общий вид окна работающего приложения.

С помощью кнопки 6 «Записать» раз-

метка автоматически заносится в окно «Те-кущий текст» после обрабатываемого слова. Когда все слова текущего отрезка текста об-работаны, нажатием на кнопку «Готово» те-кущий размеченный текст переносится в окно «Размеченный текст». Разметка имеет сле-дующий вид:

С{С(С)=PR, род} того{тот(тот)N-PRO= ,указ

=ед, род =в сост. уст, Мест.+Сущ.} момента{момент(момент)=N, , неодуш,

конкр, муж =ед., род =в сост. уст =N-PRO*}, як{як(як)=CONJ, врем..}

сватаюца{свататься/сватаця(свататься)=V, несов=изъяв, 3л, мн, наст, , =в сост. уст =Vs}. Прыходють{Прыходыть(Приходить)=V,

несов=изъяв, 3л, мн, наст, , =свобод =N+ Vs}

староста{староста(сват)=N, , одуш, конкр, муж =мн., им =свобод = N+Vs *}

и{и(и)=CONJ, соед.} родители{родители(родитель)=N, , одуш,

собир, =pl., им =свобод = N+ Vs *}, хлеб{хлеб(хлеб)=N, , неодуш, вещ, муж

=sing., им =в сост. уст =N-V+PRO*} у{у(у)=PR, род} ёго{вин(он)S-PRO= , личн

=ед, им =в сост. уст, V-PRO} , соль{соль(соль)=N, , неодуш, вещ, жен

=sing., им =в сост. уст = N+ Vs *} и{и(и)=CONJ, соед.}

перевязан{перевязать(перевязать)=V, сов=изъяв, , ед, прош, страдат, им =свобод =V-A} вин{вин(он)S-PRO= , личн =ед, им

=свобод, PRO+(быть)+A} полотенцем {полотенце(полотенце)=N, , неодуш, конкр,

сред =ед., тв =в сост. уст =V-N*}.

Page 70: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 70

На следующем шаге размеченный текст будет обработан специальной программой, данные будут занесены в локальную базу данных для дальнейшей обработки.

Первый этап работы выявил необходи-мость разработки программного обеспечения Рабочего места лингвиста-исследователя, которое будет способствовать автоматизации этапов подготовки локальной и сетевой вер-сии. Часть этого обеспечения подготовлена для осуществления грамматической размет-ки. Апробирована описанная выше α-версия, выявлены ошибки, учтены предложения лин-гвистов, внесены уточнения, в настоящий момент готовится β-версия. Предполагается разработать программное обеспечение для коррекции разметки и предусмотреть воз-можность разметки одного текста разными исследователями (могут обрабатываться как разные фрагменты, так и разные параметры), программное обеспечение должно предос-тавлять возможность слияния разметок. Предложенное программное обеспечение с учетом изменений и дополнений будет, на наш взгляд, оптимально сочетать ручную и автоматическую разметку, экономить вре-

мя исследователя и предоставит достаточно широкие возможности для различных вари-антов организации труда по разметке текста.

Литература

1. Крючкова, О. Ю. Электронный диалектный корпус как новый источник изучения русских народных го-воров / О. Ю. Крючкова, В. Е. Гольдин, А. П. Сдоб-нова // Язык и культура в России: состояние и эво-люционные процессы. Самара, 2007. – С. 385–390.

2. Емельянова, М. В. Гипертекстовый мультимедий-ный словарь лингвокультурного дискурса / М. В. Емельянова, Е. Н. Трегубова // Русский язык: исторические судьбы и современность: II Между-народный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, филологиче-ский факультет, 18–21 марта 2004 г.): Труды и ма-териалы / Составители М. Л. Ремнёва, О. В. Дедова, А. А. Поликарпов. – М.: Изд-во Моск. Ун-та, 2004. – С.472–473.

Сведения об авторах:

Трегубова Елена Николаевна, Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт, кандидат филологических наук, доцент;

Емельянова Марина Владиславовна, Славянский-на-Кубани государственный пе-дагогический институт.

Page 71: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 71

РАЗДЕЛ 3. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ЛЕКСИКОГРАФИИ

Е. А. Маклакова (Воронеж)

ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ НАИМЕНОВАНИЙ ЛИЦ В ДВУЯЗЫЧНЫХ КОНТРАСТИВНЫХ СЛОВАРЯХ

(НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ) В статье рассматриваются проблемы контрастивного описания наименований лиц рус-

ского языка и их переводных соответствий в английском языке на предмет выявления нацио-нальной специфики их семантики и лексикографической фиксации.

Развитие культурной компетенции и по-

знание культурных различий всегда были важнейшими аспектами, как в практическом, так и теоретическом обучении языкам. По-скольку контрастивная лингвистика ориен-тирована «на такое сопоставительное описа-ние и представление материала двух языков, которое позволило бы преподавателю эффек-тивно научить правильному использованию языковых единиц одного языка носителей другого языка» [1, c. 5], то контрастивные исследования семантики лексики и фразео-логии представляют собой определенный интерес и востребованы, как практиками, так и теоретиками языкознания.

Контрастивное описание исходных язы-ковых единиц и их переводных соответствий осуществляется на базе параллельного со-поставления их семных структур, описанных в строго фиксированном порядке по трем макрокомпонентам значения, после того, как осуществлены все предшествующие этапы по алгоритму контрастивного анализа, вклю-чая унификацию семных описаний членов контрастивных пар.

Контрастивный анализ семантики языко-вых единиц позволяет определить не только переводные эквиваленты, полностью совпа-дающие по значению с единицами исходного

языка, но и близкие, приблизительные или допустимые переводные соответствия языко-вых единиц исследуемого корпуса лексики в языке сопоставления, которые могут лишь частично совпадать с исходным значением. Последние представляют значительный пласт межъязыковых соответствий.

Параллельные семные описания членов контрастивных пар, в которых согласно при-нятому в контрастивном описании порядку противопоставлены друг другу архисемы и семы, обозначающие совпадающие семанти-ческие признаки, фиксируются следующим образом:

виртуоз = virtuoso

лицо лицо мужской / женский пол

мужской / женский пол

владеет техникой какого-л. искусства в совершенстве

владеет техникой какого-л. искусства в совершенстве

обычно музыкант обычно музыкант одобрительное одобрительное неэмоциональное неэмоциональное межстилевое межстилевое общенародное общенародное современное современное общераспространенное общераспространенноеупотребительное употребительное

Page 72: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 72

Несовпадающие или безэквивалентные семы, а также семные лакуны, оформляются в следующем виде, несовпадения отмечаются жирным шрифтом:

горец – Highlander

мужской пол мужской / женский пол 0 особенно на Севере

Шотландии

голь перекатная семемы-1,2 – riff-raff

лицо / совокупность лиц

совокупность лиц

0 отличаются недостойным поведением

неэмоциональное отрицательно-эмоциональное

фамильярное оскорбительное

Согласно результатам данного контра-стивного анализа семантики наименований лиц, несовпадающие микрокомпоненты зна-чения в структурах двух составляющих кон-трастивную пару семем могут быть выявле-ны и зафиксированы, как в денотативном, коннотативном или функциональном макро-компонентах значения отдельно, так и в не-скольких или во всех указанных выше мак-рокомпонентах значения одновременно.

Следует подчеркнуть, что национально-специфические особенности семантики, вы-явленные на основе данных дефиниционного и контекстуального анализа и полученные при контрастивном сопоставлении лексиче-ских и фразеологических наименований лиц русского языка и их переводных соответст-вий в английском языке, представляют собой обширный и достоверный информативный материал для контрастивной лексикологии и лексикографии. Лексикологические исследо-вания контрастивного характера в настоящее время находят свое прикладное применение в контрастивных словарях разного типа – семного, толково-переводного, дифференци-ального, которые различаются способами по-дачи контрастивного материала, полнотой описания национальной специфики значения и адресованностью разным типам пользовате-лей. Отметим, что в контрастивной лексико-графии следует разграничивать два основопо-лагающих понятия, на базе которых могут быть созданы контрастивные словари несколь-ких типов, а именно: дифференциальной се-мантизации и дифференциального толкова-ния лексико-фразеологических единиц. «Диф-

ференциальная семантизация членов контра-стивных пар предполагает, что описываются значения обоих членов контрастивной пары в объеме несовпадающих сем. Это означает, что при описании значений единиц исходного языка и языка сопоставления значение каж-дого слова в обоих языках описывается как перечисление только тех сем, которые не совпадают с семами другого члена контра-стивной пары» [2, c. 114]. К примеру:

дружка (приглашается женихом, для участия в свадебном обряде) в качестве рас-порядителя, разговорное, общераспростра-ненное – groomsman в качестве исполнителя определенных ритуалов, межстилевое, аме-риканское; – best man в качестве исполнителя определенных ритуалов, межстилевое, бри-танское;

лихач семема-1 мужской пол, 0, разго-ворное – daredevil мужской / женский пол, склонен к рискованным поступкам для под-тверждения своей смелости; межстилевое;

лихач семема-2 мужской пол, ради удаль-ства – road hog мужской / женский пол, 0.

«Дифференциальное толкование слов предполагает превращение результатов диф-ференциальной семантизации в словарную статью, которая обладает необходимыми признаками словарной дефиниции. Другими словами, это результаты дифференциальной семантизации лексики, обращенные в сло-варную форму» [3, c. 171].

Базовая единица словаря – словарная статья – состоит из нескольких зон описания, каждая из которых содержит особый тип словарной информации. Ниже приведены примеры словарных статей, различающихся по качественному «наполнению» и количест-венному составу таких зон и, в зависимости от этого, соответствующих разным типам контрастивных семных словарей:

КОНТРАСТИВНЫЙ СЕМНЫЙ СЛОВАРЬ

прохожий – passer-by

лицо лицо мужской пол мужской / женский

пол проходит мимо кого-л.

проходит / проезжает мимо кого-/чего-л.

случайно случайно незнакомый 0 неоценочное неоценочное неэмоциональное неэмоциональное

Page 73: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 73

межстилевое межстилевое общенародное общенародное современное современное общераспространенное общераспространенноеупотребительное употребительное

седьмая вода на киселе семемы-1,2 – cousin seven times removed / Scotch cousin

лицо / совокупность лиц

лицо / совокупность лиц

мужской / женский пол

мужской / женский пол

состоит в дальнем родстве с кем-либо

состоит в дальнем родстве с кем-либо

неоценочное неоценочное неэмоциональное неэмоциональное разговорное межстилевое общенародное общенародное современное современное общераспространенное общераспространенноеупотребительное употребительное

пленник семема-1 – captive

лицо лицо мужской пол мужской / женский

пол находится в плену находится в плену 0 особенно в период

военных действий неоценочное неоценочное неэмоциональное неэмоциональное высокое межстилевое общенародное общенародное современное современное общераспространенное общераспространенноеупотребительное употребительное

пленник семема-1 – prisoner

лицо лицо мужской пол мужской / женский

пол находится в плену находится в плену неоценочное неоценочное неэмоциональное неэмоциональное высокое межстилевое общенародное общенародное современное современное общераспространенное общераспространенное

употребительное употребительное

пленник семема-2 – prisoner

лицо лицо мужской пол мужской / женский

пол находится во власти чего-л. (идей, чувств)

находится во власти чего-л. (идей, чувств)

неоценочное неоценочное неэмоциональное неэмоциональное высокое межстилевое общенародное общенародное современное современное общераспространенное общераспространенноеупотребительное употребительное

КОНТРАСТИВНЫЙ

ТОЛКОВО-ПЕРЕВОДНОЙ СЛОВАРЬ

гражданин семема-1 лицо, мужской пол, имеет гра-

жданство / подданство какого-либо государ-ства, проживает в данном государстве / за его пределами; неоценочное, неэмоциональное; официально-деловое, общенародное, совре-менное, общераспространенное, употреби-тельное;

– citizen мужской / женский пол; – national мужской / женский пол, про-

живает за пределами данного государства, межстилевое;

– subject мужской / женский пол, имеет подданство государства с монархической формой правления;

семема-2 форма официального обра-щения, к лицу, мужского пола, в России; неоценочное, неэмоциональное; официально-деловое, общенародное, современное, обще-распространенное, употребительное;

– безэквивалентное.

селянин семема-1 лицо, мужской пол, проживает

в сельской местности, занимается сельским хозяйством; неоценочное, неэмоциональное; межстилевое, общенародное, современное, общераспространенное, употребительное;

– peasant мужской / женский пол, в не-которых странах Европы и Азии; отсутствует: простого происхождения, владеет неболь-шим участком земли / работает по найму;

– rustic мужской / женский пол, книж-ное; отсутствует: в основном работает на ферме; – countryman отсутствует: занимается сельским хозяйством; британское;

семема-2 лицо, мужской пол, проживает / проживал с кем-либо в одном и том же селе; неоценочное, неэмоциональное; межстилевое, общенародное, современное, общераспрост-раненное, употребительное;

– fellow-villager мужской / женский пол, проживает с кем-либо в одном и том же по-селке / небольшом городке.

Page 74: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 74

КОНТРАСТИВНЫЙ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ

завсегдатай – attender мужской / женский пол, посе-

щает встречи / занятия, постоянно; – barfly мужской / женский пол, посещает

бары, проводит много времени в барах, раз-говорное, американское;

– habitue мужской / женский пол, посеща-ет какое-л место / мероприятие, официально-деловое;

– patron мужской / женский пол, пользу-ется услугами одного и того же ресторана, магазина, отеля, официально-деловое;

– regular мужской / женский пол, разго-ворное;

цветной – non-white мужской / женский пол, не-

оценочное, неэмоциональное, разговорное, современное, политкорректное, тонально-нейтральное;

– blackamoor обладает черным цветом кожи, разговорное, устаревшее;

– coloured мужской / женский пол, обла-дает темным / черным цветом кожи, разго-ворное;

– darkie мужской / женский пол, обладает темным / черным цветом кожи, разговорное;

экскурсант – excursionist мужской / женский пол; – day tripper мужской / женский пол, в

однодневной экскурсии, британское; – hiker мужской / женский пол, в пеше-

ходной экскурсии, в оздоровительных целях; отсутствует: в горах / сельской местности.

Лексикографическую фиксацию резуль-татов контрастивного анализа, который по-

зволяет выявить, как соответствия, так и на-ционально-специфические особенности се-мантики лексических и фразеологических единиц в двух языках, можно считать сегодня мощным информационным ресурсом, спо-собствующим эффективному выполнению поставленных задач, для всех тех, кто изучает языки в качестве иностранных, занимается переводческой, преподавательской или иссле-довательской деятельностью.

Литература

1. Контрастивная лексикология и лексикография : монография / Под ред. И. А. Стернина и Т. А. Чубур. – Воронеж, «Истоки», 2006. – 341с.

2. Стернин, И. А. Контрастивная лингвистика. Про-блемы теории и методики исследования / И. А. Стернин. – М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. – 288с.

3. Маклакова, Е. А. Наименования лиц в русском и английском языках (теоретические проблемы опи-сания, контрастивный анализ семантики, нацио-нальная специфика) : монография / Е. А. Маклако-ва. – Воронеж: изд. «Истоки», 2009. – 353c.

4. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С. А. Кузнецов. – СПб: НОРИНТ, 2003. – 1536 с.

5. Кунин А. В. Англо-русский фразеологический сло-варь / Лит. ред. М. В. Литвинова. – М.: Рус. яз., 1984. – 944с.

6. Фёдоров А. И. Фразеологический словарь русского литературного языка: ок. 13000 фразеологических единиц / А. И. Фёдоров. – 3-е изд., испр. – М.: Аст-рель: АСТ, 2008 – 878 с.

7. Longman Dictionary of Contemporary English, New edition. – http://www.longman-elt.com/dictionaries.

Сведения об авторе:

Маклакова Елена Альбертовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры ино-странных языков Воронежской государст-венной лесотехнической академии.

В. В. Дубичинский, Т. Ройтер (Харьков, Клагенфурт)

ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ

«РУССКО-НЕМЕЦКИЙ СЛОВАРЬ ЛЕКСИЧЕСКИХ ПАРАЛЛЕЛЕЙ»

Лексикографический проект «Русско-немецкий словарь лексических параллелей» создавался в творческом содружестве лингвистов Харьковского лексикографического общества при На-циональном техническом университете «Харьковский политехнический институт» (Украина) и Клагенфуртского университета (Австрия). Словарь лексических параллелей представляет собой лексикографическое произведение, которое описывает сходные по внешней форме лек-сические единицы двух или нескольких языков с частичным или полным нeсовпадением / совпа-дением значений.

Page 75: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 75

Описываемый нами проект «Русско-немецкий словарь лексических параллелей» адресован всем желающим глубже изучить немецкий язык и обладающим знаниями рус-ского языка в качестве родного (или близкого родному), преподавателям немецкого и рус-ского языков как иностранного, аспирантам и студентам, изучающим немецкий и рус-ский языки в высших и средних учебных за-ведениях, а также филологам, лингвистам и переводчикам.

1. Типы лексических параллелей.

Каждый переводчик знаком с семантиче-ским коварством внешне (устно / письменно) сходных слов родного и иностранных язы-ков, которые мы предлагаем назвать лекси-ческими параллелями (ЛП). Часто семанти-чески эти слова ни в одном из их значений не совпадают. Такие лексические параллели двух или нескольких синхронически сопос-тавляемых языков мы называем ложными лексическими параллелями. Ложные ЛП в словаре обозначены знаком ! .

Например,

! ОРДИНАРН/ЫЙ, -ая, -ое, -ые: обыкновенный, за-урядный: ординар-ный случай, орди-нарный человек - alltäglich, gewöhnlich.

! ordinär, adj: вульгарный, грубый: ein ordinä-rer Mensch, ein ordi-närer Witz.

Основную часть словаря составляют не-полные лексические параллели. О таких лек-сических параллелях мы говорим в том случае, если совпадают одни и не совпадают другие значения. Лексические единицы с совпадаю-щими значениями называем интерлексами, а лексические единицы с несовпадающими значениями, отражающими национально-культурное своеобразие лексики, – идиолек-сами. Интерлексы в словаре обозначены зна-ком равенства = , а идиолексы – знаком * «звёздочка».

Например,

МАГАЗИН, -а, м: 1*. торговое предпри-ятие, продающее товары в розницу; помещение, приспо-собленное для такой торговли: купить

Magazin, n (-s, -e): 1*. склад, хранилище, амбар: ein(en) Ersatz-teil aus dem Magazin holen; 2*. книгохранилище или хранилище для

в магазине - Geschäft; 2. коробка, ящик для нескольких однород-ных предметов в раз-личных приборах, оружии: вставить патроны в магазин

невыставленных музейных экспонатов: ein Buch ins Magazin stellen; 3. = магазин 2; 4*. иллюстрирован-ный журнал: ein Ma-gazin durchblättern.

Кроме того, даже в совпадающих значе-ниях (интерлексах) можно выделить мель-чайшие смысловые различия. В словаре они обозначены знаками > – сужение значения, или < – расширение значения.

Например,

АВТОР, -а, м: создатель литературного, художественного, научного произведения, проекта, изобретения и т. п.: автор комедии, автор картины, автор оперы, автор сонаты, автор газовой турбины - а ткж Verfasser (текста), Schöpfer (художественного произведения), Komponist (музыкального произведения), Urheber, Erfinder (изобретения).

Autor, m (-s, -en): = автор > только текста.

КООПЕРАЦИ/Я, -и, ж: форма связи между промышленными пред-приятиями и различными отраслями производства: кооперация между заводами.

Kooperation, f (=, -en): = кооперация < сотрудничество, кооперирование.

Полными лексическими параллелями называются внешне сходные слова двух или нескольких синхронически сравниваемых языков с полностью совпадающими значе-ниями.

Например,

ЛИГ/А, -и, ж: 1. союз, объединение лиц, организаций, государств: Лига наций; 2. разряд, класс спортив-ных команд, соревную-щихся между собой: высшая лига соревнований.

Liga, f (=, Ligen):1. = лига 1; 2. = лига 2.

При полных ЛП возможны различия стилистического характера и расширения или сужения совпадающих значений.

Page 76: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 76

Понятие «лексические параллели» диа-лектически объединяет в единую терминоло-гическую систему традиционные лингвистиче-ские концепты «интернационализмы», «лож-ные друзья переводчика», «межъязыковые омонимы», «межъязыковые паронимы» и т. п.

Полные и неполные ЛП можно отнести к интернациональным словам (интернацио-нализмам), которые мы определяем как внешне сходные лексические единицы раз-личных языков, в семантической структуре которых совпадает хотя бы одно из значений [Об интерлексемах, ложных, неполных и полных лексических параллелях, интерлек-сах, идиолексах и их лексикографической интерпретации подробнее см.: 1, 2, 3, 4, 5].

От традиционного для лингвистики тер-мина «ложные друзья переводчика» мы отка-зались из-за его метафоричности, а также из-за того, что традиционно не проводится разли-чие между «ложными друзьями»-словами и «ложными друзьями»-ЛСВ (в предлагаемой нами терминологии они соответственно на-зываются ложными ЛП и идиолексами).

2. Словник словаря.

В словник словаря включены имена су-ществительные и прилагательные русского языка активного словарного запаса с их не-мецкими соответствиями.

Основными принципами отбора были приняты: учебно-методическая целесообраз-ность и контрастивная ценность слова, реше-ние переводческих трудностей и выявление нюансов грамматического, стилистического, территориального и некоторых других ха-рактеристик сравниваемых слов.

Полные лексические параллели в пред-лагаемом словаре привлекаются очень огра-ниченно, с учётом их употребительности, и только для того, чтобы читатель снял сомне-ния относительно их переводческой истин-ности. В словарь не входят полные лексиче-ские параллели следующих типов: совпа-дающие в русском и немецком языках обо-значения видов животных (краб), фруктов (мандарин), растений (роза), технологиче-ских процессов, аппаратов и т. п.

3. Структура словарной статьи.

Словарная статья построена следующим образом:

– заголовочное слово, – краткая грамматическая характеристика

заголовочного слова,

– стилистические, территориальные и др. пометы,

– толкования, – иллюстративные словосочетания.

За принцип расположения значений срав-ниваемых слов авторами взята актуальность данного значения для современной живой ре-чи среднего носителя языка. Терминологиче-ские значения, как правило, включаются после нетерминологических с учетом их распро-страненности и актуальности.

4. О толкованиях.

Толкования вырабатывались авторами самостоятельно (исходя из далеко не удовле-творяющего состояния современных толко-вых и двуязычных словарей русского и не-мецкого языков, и на основе собственного языкового чутья), а также уточнялись с учётом специфики сравниваемых языковых единиц. При этом авторы понимают, что толкование слов с помощью семантического языка на современном уровне требует целого ряда систематических исследований, выходящих за рамки данной работы. Часть таких иссле-дований проделана лингвистами разных школ и направлений, в том числе привер-женцами Московской семантической школы [6]. В рамках нашей работы мы пользуемся упрощенным вариантом толкований, найдя компромисс между истинно семантическим и традиционно лексикографическим подходами.

Так, к примеру, полное толкование ар-тефактов типа карта, касса и т. п. предпола-гает такие элементы толкования, как:

- форму предмета (под формой понима-ются размер, габариты и т. п.),

- материал, из которого сделан предмет, - предназначение предмета (под предна-

значением понимается либо одно, либо не-сколько способов использования предмета),

- а часто также пользователь и произво-дитель предмета.

Толкуя в нашем словаре значение слова касса как «ящик, шкаф для хранения денег и ценных бумаг», мы, очевидно, пользуемся элементами «ящик», «шкаф» для совокупного обозначения формы и материала касс, тем самым используя эти промежуточные семан-тические элементы в целях упрощения тол-кования и его приближения к обычным сло-варным формулировкам.

При разграничении отдельных значений слова мы, в первую очередь, руководствова-

Page 77: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 77

лись семантическим принципом. Однако этот подход выполнен не со всей строгостью. В результате:

- некоторые значения достаточно часто объединяются в одно толкование (например, организация – в значении как действия, так и результата действия, или майор – в значении как звания, так и лица, носящего такое зва-ние);

- толкование иногда содержит неисчер-пывающее перечисление аспектов значений, например, аксессуар: сопутствующий пред-мет (одежды, технического оснащения и т. п.). Ср. в немецком языке – это либо Accessoire: сопутствующий предмет только одежды, либо Zubehör: сопутствующий предмет технического оснащения. Из приме-ров видно, что при неисчерпывающем пере-числении аспектов значений мы, прежде всего, стараемся учесть контрастивную ценность слов.

Иллюстративные словосочетания рус-ских и немецких значений подчёркивают не-обходимый контекст, и тем самым глубже раскрывают значения описываемого слова.

Предлагаемая в словаре процедура лек-сикографического исследования – открытая система. Она наиболее адекватно, на наш взгляд, представляет лексические параллели в сравниваемых языках, показывает их фор-мально-содержательную близость и нацио-

нально-культурное своеобразие, предупреж-дает переводческие трудности, акцентирует внимание на возможных ошибках интерфе-ренционного характера.

Литература

1. Дубичинский В. В. Лексические параллели – Харь-ков, 1993 – 156 с.

2. Дубичинский В. В. Теоретическая и практическая лексикография – Вена-Харьков, 1998 (Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 45) – 160 с.

3. Дубичинский В. В., Ройтер Т. Принципы создания русско-англо-немецкого учебного словаря лекси-ческих параллелей // Инф. бюллетень «Лексико-графия» – СПб, 2002 – с. 32–47.

4. Дубичинский В. В., Ройтер Т. Русско-немецкий словарь лексических параллелей: Более 700 заголо-вочных пар – Харьков-Клагенфурт, 2008.

5. Дубичинский В. В., Ройтер Т. Русско-немецкий словарь лексических параллелей: Ок. 1750 словар-ных статей – М.: ООО «Издательство «ЭЛПИС», 2011.

6. Апресян Ю. Д. Исследования по семантике и лек-сикографии. Том 1. Парадигматика – М., 2009.

Сведения об авторах:

Дубичинский Владимир Владимирович, док-тор филологических наук, профессор, заве-дующий кафедрой украинского, русского языков и прикладной лингвистики Нацио-нального технического университета «Харь-ковский политехнический институт»;

Ройтер Тильманн, доктор филологических наук, профессор Института Славистики Кла-генфуртского университета (Австрия).

Н. В. Шульга (Минск)

СТРУКТУРА ТОЛКОВО-ПЕРЕВОДНОГО ДВУЯЗЫЧНОГО СЛОВАРЯ РЕДУПЛИКАТИВНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ

Рассматривается опыт составления первого в своем роде толково-переводного двуязычно-

го словаря редупликативных образований, работа над которым ведется в рамках диссертаци-онного исследования, посвященного явлению редупликации в белорусском, русском и английском языках. Подробно анализируются задачи, стоящие перед автором настоящего словаря, а также структура словарной статьи.

1. Состав словаря Толково-переводной двуязычный сло-

варь включает около 800 наиболее частотных редупликативных слов современного анг-лийского языка. Под редупликацией (от лат. reduplicatio ‘удвоение’) мы понимаем полное или частичное повторение фонологически схожих свободных морфем. Вслед за зару-

бежными лингвистами (Н. Таном, Х. Мар-чандом, К. Хансеном) мы выделяем следую-щие структурные типы редупликативных образований (подробнее см. [1]): 1) полные – ограничиваются повторением звукоподража-тельного корня с усилительным эффектом (рус. ути-ути, англ. yo-yo; 2) аблаутивные – состоят из основной морфемы или псевдо-

Page 78: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 78

морфемы, которая повторяется в другом компоненте с изменением гласной (рус. фик-фок, англ. shilly-shally); 3) рифмованные – состоят из двух элементов (чаще всего псевдо-морфем), отличающихся лишь начальным согласным звуком (звуками), объединенных для создания рифмы (рус. тырли-мырли, англ. lovey-dovey).

2. Задачи, стоящие перед составителем

словаря

1) Отразить редупликативные образова-ния, повсеместно используемые в англо-язычных странах (словарь ориентируется на британский вариант современного английско-го языка). По этой причине в словарь вошел лишь тот пласт редупликативов, который, не являясь принадлежностью отдельных соци-альных групп, с достаточно высокой частот-ностью встречается в языке средств массовой информации и употребляется (или, по край-ней мере, понимается) всеми людьми, для которых английский язык является родным (в частности образованными носителями английского литературного языка). Доста-точным доказательством общеупотребитель-ности редупликативных слов мы считали их использование в языке таких электронных СМИ, как «BBC», «The Daily Mail», «The Sun», «The Guardian», «The Observer», «The Daily Telegraph».

2) Дать максимально полное лексико-графическое описание редупликативного слова. Помимо толкования, в котором рас-крывается денотативная отнесенность слова и его коннотации, словарная статья каждого слова дает информацию о его исходной фор-ме, принадлежности к той или иной части речи, основных орфографических вариантах; указывает, в какой сфере оно чаще всего употребляется; дает примеры его употребле-ния в языке прессы, на радио и телевидении, в публичной и разговорной речи; объясняет происхождение слов.

3) Представить своего рода «летопись событий», происходящих в общественно-политической и социальной жизни Велико-британии за последнее двадцатилетие (1990–2010 года). Примеры в словаре подобраны таким образом, чтобы не только проиллюст-рировать значение и сочетаемость редупли-кативного слова, но и дать представление о реалиях, с которыми оно связано. Так, из примера употребления редупликатива boom-boom, мы вспоминаем второй круг Уимбл-

донского теннисного турнира 2008 года, ко-гда Марат Сафин (бывшая первая ракетка мира в одиночном разряде) сделал невоз-можное и обыграл сербского теннисиста Но-вака Джоковича: Safin wobbles at 15–30 but goes boom-boom like the Outhere Brothers to extend his lead (BBC).

3. Структура словарной статьи

Словарные статьи упорядочены по за-главным словам и даются по алфавиту:

• HEADWORD : AGAR-AGAR PART

OF SPEECH: noun

VARIANTS : agal-agal USAGE : food, science & technology

MEANING : 1. a gelatinous substance obtained from various kinds of red seaweed and used as a thickener in foods. 2. any of the seaweeds from which this substance is ob-tained.

EXAMPLES : Remove from the heat and stir in the agar-agar and squeezed gelatine (BBC); Pear agar-agar in red wine with ice cream of banana, cheese and vanilla, rose wine vinegar sauce with spices (Daily Mail).

ETYMOLOGY : Malay agar-agar; borrowed early 19th c.

TRANSLATION : агар-агар; агар-агаровый

Как видно из приведенного примера, в целях систематического представления ин-формации каждая словарная статья разбита на зоны, в которых можно найти следующую информацию:

1) зона HEADWORD (слово): заглавное слово в его исходной форме. Например: HEADWORD: ARTSY-FARTSY.

2) зона PART OF SPEECH (морфо-логия): морфологическая характеристика слова – указание его частеречной принад-лежности. Например, в статье ARF-ARF: PART OF SPEECH: interjection.

3) зона VARIANTS (языковые варианты): представлены фонетические, орфографические или лексические варианты редупликативного слова, которые следуют друг за другом в по-рядке убывания частотности. Например,

Page 79: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 79

в статье ARGIE-BARGIE: VARIANTS: argy-bargy, arguy-barguy, argle-bargle (Scottish), argol-bargol, hargle-bargle.

4) зона USAGE (употребление): с по-мощью системы помет указывается сфера употребления редупликатива, его тематиче-ская дифференциация. Например, в статье ACK-ACK: USAGE: slang, old-fashioned.

5) зона MEANING (значение): приво-дится денотативное значение слова.

Если слово принадлежит к различным частям речи, его значения приводятся для каждой части речи отдельно. Например, в статье ARSY-VERSY: MEANING: 1. (adjec-tive) wrong end foremost; completely backward; 2. (adverb) in a backward or thoroughly mixed-up fashion.

Если слово многозначно, значения пере-числяются в порядке убывания их частотно-сти. Например, BLACK JACK: MEANING: 1) card game; 2) a large leather jug for beer, etc. coated externally with tar; 3) caramel or burnt sugar used for colouring spirits, etc.; 4) a black leather jerkin; 5) black flags as the ensigns of a pirate; 6) a miner's name for zine sulphide or blende.

6) зона EXAMPLES (примеры): боль-шей частью здесь можно найти широкий – выходящий за рамки одного предложения – контекст употребления редупликативного образования, позволяющий составить пред-ставление о ситуации его использования и о реалии, которую он обозначает. В словарных статьях примеры приведены из разных ис-точников с целью доказательства употреби-тельности и известности слова самым раз-ным социальным группам. Например, в статье CHI-CHI: EXAMPLES: Just over a year ago, I was sitting on a sofa in a chi-chi Swiss hotel next to the evangelising rock star as he ex-plained how shopping could change the world (BBC); I have enough chichi things in my life. I go to the Emmys and the Oscars, I have all the free bags and shoes I could wish for (Daily Mail).

7) зона ETYMOLOGY (происхождение): по возможности указывается год, когда впер-вые редупликативное слово было зафиксиро-вано, а также ближайшая этимология, т. е. непосредственный источник, из которого редупликант пришел в современный англий-ский язык. Например, в статье BIBBLE-

BABBLE: ETYMOLOGY: From babble. First attested in 1852.

8) зона TRANSLATION (перевод): со-держит один русский эквивалент или не-сколько синонимических эквивалентов для каждого значения или подзначения редупли-кативной лексической единицы, которые, как правило, располагаются в порядке убывания их употребительности, а также с учетом смысловой близости, стилистических осо-бенностей и особенностей функционирова-ния. Например, в статье AIRY-FAIRY: TRANSLATION: оторванный от реальности; витающий в облаках; мечтательный; при-чудливый; хрупкий; изящный; легкий; граци-озный; воздушный.

4. Заключение

Следует отметить, что представленный толково-переводной двуязычный словарь редупликативных образований – первый в своем роде. В основу словаря положен ана-лиз словоупотребления в средствах массовой информации. Большое количество примеров служит тому, чтобы проиллюстрировать зна-чение и сочетаемость редупликативных слов и создать представление о реальных обстоя-тельствах их употребления. Несомненно, по-добного рода словарь-справочник необходим переводчикам, преподавателям, школьникам и студентам, изучающим английский, для понимания языка радио, телевидения, прессы, а также непринужденной речи.

Литература

1. Шульга, Н. В. Фономорфологическая структура редупликативных слов белорусского, русского и английского языков / Н. В. Шульга // Весцi БДПУ. Сер. 1, Педагогiка. Псiхалогiя. Фiлалогiя. – 2010. – № 3. – С. 62–66.

Сведения об авторе:

Шульга Наталья Владимировна, аспирант кафедры общего и русского языкознания Белорусского государственного педагогиче-ского университета имени М. Танка, магистр педагогических наук (Минск, Беларусь). Научный руководитель: Стариченок Васи-лий Денисович, декан факультета белорус-ской и русской филологии Белорусского государственного педагогического универси-тета имени М. Танка, доктор филологических наук, профессор (Минск, Беларусь).

Page 80: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 80

А. О. Долгова (Минск)

ЛЕКСИКОГРАФИРОВАНИЕ УСТОЙЧИВЫХ СРАВНЕНИЙ (К ПРОЕКТУ СОСТАВЛЕНИЯ СЛОВАРЯ РУССКИХ УСТОЙЧИВЫХ СРАВНЕНИЙ

С АНГЛИЙСКИМИ И НЕМЕЦКИМИ ЭКВИВАЛЕНТАМИ)

Показано, что в славянской и в зарубежной лексикографической практике устойчивые сравнения традиционно включаются в общие и фразеологические словари; одноязычные словари устойчивых сравнений характерны для славянской фразеографии, но практически не пред-ставлены в западной и американской; двуязычные словари устойчивых сравнений немногочис-ленны, что и обусловливает актуальность составления словаря русских устойчивых сравнений с их английскими и немецкими эквивалентами.

1. Специфика устойчивых сравнений

как класса фразеологических оборотов. Устойчивые сравнения (компаративные

фразеологизмы, фразеологические сравне-ния, далее – УС) представляют собой особый класс фразеологических оборотов (далее – ФО) (наряду с фразеологическими сраще-ниями, единствами, сочетаниями и выраже-ниями). Они выделяются в отдельную группу в первую очередь по внешним, структурным признакам – устойчивые сравнения имеют двучленную структуру: «левую» и «правую» части, соединенные сравнительным союзом: например, рус. белый как снег – англ. as white as snow. Как и фразеологические единства, преобладающее количество УС характеризу-ется яркой образностью, стилистической ок-рашенностью, экспрессивностью и эмоцио-нальностью. В отличие от фразеологических сращений и единств, большинство русских, английских и немецких УС не являются идиомами, т. к. их компоненты выступают в своих словарных (узуальных) прямых или переносных значениях. Большинство УС представляют собой образные мотивирован-ные обороты. Весь образ (картинность) УС концентрируется в правой (эталонной) части УС. Левая (исходная) часть УС определяет грамматико-синтаксическую и семантико-тематическую принадлежность УС [1].

Устойчивые сравнения (словарные, узуальные), в отличие от индивидуально-авторских, принадлежат лексико-фразеоло-гическим средствам языка; как и обычные фразеологизмы, они «извлекаются из памяти как готовые языковые единицы, целостные по значению и устойчивые в составе и струк-туре» [2, c. 90].

2. Экскурс в историю исследований УС в русско-, англо- и немецкоязычной фразеологии.

Одним из первых на наличие в русском языке устойчивых сравнительных конструк-ций указал С. И. Ожегов в конце 50-х гг. XX в. В статье «О структуре фразеологии» (1957), говоря о проблеме выделения во фра-зеографии опорного слова, он рассматривал различные виды ФО, в том числе устойчивые сравнения. «К фразеологическим единицам переносно-образного типа близки словосоче-тания, представляющие собою обобщенное уподобление чему-нибудь, сравнение с чем-нибудь: как снег на голову, как сельди в бочке, как кур во щи (попасть) […]» [2, c. 212]. В 60-х гг. XX века Н. М. Шанский обратил внимание на синтаксическое своеобразие УС по отношению к другим фразеологизмам, указав на их структурно-семантическую дву-членность [3].

С конца 60-х в советском языкознании начинается исследование УС как отдельного класса ФО. В 1975 г. Г. Л. Пермяков, извест-ный паремиолог, провел лингвистический эксперимент, который подтвердил его гипо-тезу о «всеобщей знаемости и широкой употребительности» 75-ти УС носителями русского языка и привел его к выводу о не-обходимости учитывать данный вид ФО при составлении словарей русского языка и со-поставлении фразеологических фондов раз-личных языков [4, c. 167–169]. Первое наи-более комплексное изучение УС русского языка представлено в книге В. М. Огольцева «Устойчивые сравнения в системе русской фразеологии» [5].

Английские фразеологи Дж. Сейдл и У. Макморди еще в 1909 г. выделили УС в отдельный класс ФО и разделили их на три группы: адъективные (‘comparisons with adjectives’), глагольные (‘comparisons with verbs’) и разнообразные сравнения (‘miscel-laneous comparisons’) (в последнюю группу

Page 81: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 81

вошли УС, в левой части которых содержатся существительные и/или «семантически пус-тые» глаголы (т. е. глаголы, которые не оп-ределяют семантику оборотов), напр., (to be) like a dog with two tails (досл. ‘(быть) как со-бака с двумя хвостами’); (to have) a memory like a sieve (досл. ‘(иметь) память как реше-то’)) [6, c. 233–240].

В немецкоязычной фразеологии, как и в русскоязычной, УС первоначально не рас-сматривались отдельно от других ФО. Ис-ключение представляет исследование Э. Ри-зель в области немецкой стилистики, в кото-ром автор выделяет постоянные сравнения (‘stehende Vergleiche’) в отдельную группу устойчивых словосочетаний и обозначает их как «сравнения с характером клише» [7, c. 225]. В 60-70-х гг. исследователи в области немецкой фразеологии [8, c. 588–589; 9, c. 7] выделяли две группы устойчивых словосоче-таний со сравнительной структурой: посто-янные сравнения (‘stehende Vergleiche’), напр., schwarz wie die Nacht (досл. ‘черный как ночь’) ‘очень пасмурно, темно’ [10, c. 1055]; hart wie Stahl (досл. ‘твердый как сталь’) [10, c. 1450], и сравнения с общим переносным значением (‘Vergleiche mit übertragener Gesamtbedeutung’) (фразеологи-ческие сравнения (‘phraseologische Verglei-che’) в терминологии Г. Гернера), напр., reden wie ein Buch (досл. ‘говорить как кни-га’) ‘говорить очень много, без остановки’ [10, c. 289]; das geht [schnell] wie’s Brezel-backen (досл. ‘это происходит [быстро] как выпечка кренделей’) ‘это происходит неве-роятно быстро’ [11, c. 241]. Основной харак-теристикой постоянных сравнений является отсутствие переносного значения компонен-тов и всего оборота [8, c. 588]. Во фразеоло-гических сравнениях «компоненты находятся в прозрачных отношениях и понятны сами по себе, но общее значение оборотов прямо не выводимо из значения компонентов» [8, c. 589]. Таким образом, немецкие фразеологи в 60–70-х гг., хотя и не выделяли УС в отдель-ную группу ФО, но разделяли их на менее образные, неидиоматичные и более образ-ные, идиоматичные УС.

3. Представленность устойчивых сравнений в славянской и германской лексикографии и фразеографии.

3.1 Устойчивые сравнения в общих и фразеологических словарях. Как в славян-ской, так и в зарубежной лексикографиче-

ской практике УС традиционно включаются в общие и фразеологические словари. «Сло-варь русского языка» (МАС) включает 233 УС [12]; английские толковый словари «Long-man Dictionary of Contemporary English: Сло-варь современного английского языка» и «Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Cur-rent English» содержат 109 и 131 УС соответ-ственно [13; 14]; «Duden Deutsches Univer-salwörterbuch» – 201 немецкое УС [10].

Удельный вес (относительный объем) устойчивых сравнений во фразеологии ха-рактеризуют следующие цифры: 133 УС (3,3% словника данного словаря) во «Фра-зеологическом словаре русского языка» под редакцией А. И. Молоткова [15], 260 УС (2,2% словника) во «Фразеологическом сло-варе русского литературного языка» А. И. Федорова [16], 201 УС (3,4% словника) в «Longman Idioms Dictionary» [17] и 350 УС (2,5% словника) в «Duden. Redewendungen und sprichwörtliche Redensarten / Wörterbuch der deutschen Idiomatik» [11].

3.2 Одноязычные словари сравнений. В славянской фразеографии известны проекты (которые в дальнейшем были опубликованы в виде словарей) по составлению одноязыч-ных словарей фразеологических сравнений. В 1965 г. был издан словарь французских УС А. Г. Назаряна, в 1966 г. – словарь украинских УС И. Гурина, в 1973 г. – словарь белорусских сравнений Ф. М. Янковского, в 1975 г. – пер-вый словарь русских УС Л. А. Лебедевой. Это свидетельствует о том, что с этого вре-мени УС приобретают статус особого класса ФО как в славянской фразеологии, так и в славянской фразеографии. В дальнейшем были изданы также словари устойчивых сравнений чешского (1983), болгарского (1986), польского (2004) языков. Наиболее полным словарем узуальных русских срав-нений является «Словарь устойчивых срав-нений русского языка (синонимо-антоними-ческий)» В. М. Огольцева, который включает около 1500 УС [18]. В. М. Огольцев в преди-словии к словарю отмечает, что примерное количество УС в системе русского языка со-ставляет 4000 оборотов [19, c. 6].

Устойчивые сравнения как отдельный класс ФО до сих пор, к сожалению, не при-влекают внимание западных и американских фразеологов и фразеографов. В лексикогра-фической практике на сегодняшний день от-сутствуют словари английских и немецких УС. По данным Интернета, наиболее полным

Page 82: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 82

словарем сравнений в английской лексико-графии является «Dictionary of Similes» («Словарь сравнений») Франка Дж. Вильстаха. Второе издание словаря содержит около 20 тыс. как устойчивых, так и индивидуально-авторских сравнений, извлеченных из произ-ведений известных авторов [20]. В «Большом словаре русских народных сравнений» В. М. Мокиенко представлены как устойчи-вые, так и окказиональные сравнения. Этот самый объемный в русской лексикографии словарь, содержащий около 45 тысяч русских сравнительных оборотов, не ограничивается только нормативным словоупотреблением, но включает народные, диалектные, сленго-вые, архаичные и другие сравнения [21].

3.3 Двуязычные словари сравнений. Двуязычные словари УС начинают издаваться только с 2000 года: например, «Словарь ус-тойчивых сравнений французского языка с примерами, переводом и эквивалентами в русском языке» (2000) А. Г. Назаряна [22], «Русско-английский словарь устойчивых сравнений» (2003) Н. Л. Шадрина [23].

4. Проект составления словаря рус-ских устойчивых сравнений с их англий-скими и немецкими эквивалентами.

На сегодняшний день наша электронная база данных составляет 266 русских, 212 английских и 277 немецких УС, отобранных методом сплошной выборки из общих и фра-зеологических толковых нормативных сло-варей трех языков: 2 словарей русского [12; 15], 3 словарей английского [13; 14; 17] и 2 словарей немецкого языков [10; 11].

4.1 Цель проекта. Составление пере-водного русско-английско-немецкого слова-ря устойчивых сравнений.

4.2 Задачи проекта: 1) составление об-щей электронной базы УС русского языка с использованием толковых и переводных фразеологических словарей; 2) составление общей электронной базы УС английского языка с использованием толковых и пере-водных фразеологических словарей; 3) составление общей электронной базы УС немецкого языка с использованием толковых и переводных фразеологических словарей; 4) поиск английских и немецких УС, которые являются дословными эквивалентами соот-ветствующих УС русского языка; 5) поиск английских и немецких УС, которые пред-ставляют собой частичные эквиваленты со-ответствующих УС русского языка.

4.3 Методика работы. Основной метод исследования – метод семантико-синтакси-ческого моделирования, который подразуме-вает, во-первых, сходство синтаксических структур фразеологизмов (УС трех языков имеют одинаковую синтаксическую струк-туру), во-вторых, сходство семантическое (лексическая наполняемость и значение со-ответствующих УС трех языков полностью совпадают или схожи), метод сплошной вы-борки УС из словарей.

4.4 Оформление словарной статьи. Ус-тойчивые сравнения расположены по алфа-виту ключевых слов в правой (эталонной) части оборота. Дословный перевод на рус-ский язык приводится в случае, если англий-ское и/или немецкое УС не является полным (абсолютным) эквивалентом соответствую-щего русского УС. В случае отсутствия в английском или немецком языках УС, экви-валентного русскому сравнению, для соот-ветствующего германского языка ставится прочерк. Исходная (левая) часть УС не при-водится в тех случаях, когда она является в языке варьируемой.

4.5 Примеры словарных статей. ИГОЛКА

рус. быть как иголка в стогу // стоге сена англ. like looking for a needle in a haystack

(досл. ‘как искать иголку в стогу сена’) нем. suchen (etw., jmdn.) wie eine Stecknadel

(досл. ‘искать (что-л., кого-л.) как бу-лавку’)

МЫШЬ рус. беден как церковная мышь англ. as poor as a church mouse нем. arm wie eine Kirchenmaus

РЫБА рус. чувствовать себя как рыба в воде англ. – нем. sich (wohl) fühlen wie ein Fisch im Wasser

4.6 Актуальность проекта обусловлена следующими факторами: 1) отсутствием в мировой лексикографической практике сло-варей английских и немецких устойчивых сравнений; 2) отсутствием трехъязычного пе-реводного русско-английско-немецкого сло-варя устойчивых сравнений; 3) отсутствием словаря эквивалентных устойчивых сравнений в русском, английском и немецком языках.

4.7 Теоретическая значимость работы. Выявление абсолютных и частичных эквива-лентных устойчивых сравнительных конст-

Page 83: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 83

рукций в трех языках, во-первых, внесет вклад в общую теорию сопоставительной фразеологии и фразеографии, во-вторых, позволит выявить схожие (универсальные) образы-эталоны в трех языках, которые от-ражают видение мира носителей исследуе-мых языков, что важно для когнитивной линг-вистики и лингвокультурологии.

4.8 Практическая значимость работы. Словарь будет первым в лексикографии опы-том выявления наиболее характерных фра-зеологических сравнений-эквивалентов (аб-солютных или частичных) в трех языках – одном славянском и двух германских. В сло-варь войдут только те УС русского языка, эквиваленты которым есть в английском и/или немецком языках.

Словарь будет полезен переводчикам, преподавателям, лингвистам, лексикографам, (лингво) культурологам, литературоведам.

4.9 Заключение. Данный проект будет первым этапом глобального проекта по со-ставлению многоязычного переводного сло-варя устойчивых сравнений. В дальнейших планах – поиск эквивалентов русских устой-чивых сравнений в других языках (белорус-ском, украинском, итальянском).

Литература

1. Долгова, А. О. Грамматическая и лексико-семанти-ческая структура устойчивых сравнений как класса фразеологических оборотов (на материале русского, английского и немецкого языков): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.19 / А. О. Долгова; Бело-рус. гос. ун-т. – Минск, 2007. – 22 с.

2. Ожегов, С. И. О структуре фразеологии (в связи с проектом фразеологического словаря русского язы-ка) [1957] / С. И. Ожегов // Лексикология. Лексико-графия. Культура речи: учеб. пособие для вузов / С. И. Ожегов. – М., 1974. – С. 182–219.

3. Шанский, Н. М. Фразеология современного русско-го языка / Н. М. Шанский. – М.: Высш. шк., 1969. – 231 с.

4. Пермяков, Г. Л. Основы структурной паремиологии / Г. Л. Пермяков. – М.: Наука, 1988. – 237 с.

5. Огольцев, В. М. Устойчивые сравнения в системе русской фразеологии / В. М. Огольцев. – Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1978. – 160 с.

6. Seidl, J. English Idioms and How to Use Them [1909] / J. Seidl, W. McMordie; foreword by E. M. Mednikova. – Moscow: Vysshaja shkola, 1983. – 266 p.

7. Riesel, E. Abriss der deutschen Stilistik / E. Riesel. – Moskau: Verlag für fremdsprachige Literatur, 1954. – 404 S.

8. Agricola, E. Wortverbindungen und Redewendungen / E. Agricola // Die deutsche Sprache: kleine Enzyklopä-die: in 2 Bd. / hrsg. von E. Agricola, W. Fleischer und H. Protze. – Leipzig, 1969. – Bd. 1. – S. 580–590.

9. Görner, H. Vorwort / H. Görner // Redensarten. Kleine Idiomatik der deutschen Sprache / H. Görner. – 4., un-veränderte Aufl. – Leipzig, 1984. – S. 5–10.

10. Duden Deutsches Universalwörterbuch: 120000 Stich-wörter / hrsg. und bearb. vom Wissenschaftlichen Rat und den Mitarbeitern der Dudenredaktion. – 3., völlig neu bearb. und erw. Aufl. – Mannheim; Leipzig; Wien; Zürich: Dudenverl., 1996. – 1816 S.

11. Der Duden: in 12 Bd. / Das Standardwerk zur deut-schen Sprache / hrsg. vom Wissenschaftlichen Rat der Dudenredaktion. – 1991–1993. – Bd. 11: Duden. Re-dewendungen und sprichwörtliche Redensarten / Wör-terbuch der deutschen Idiomatik: mehr als 10000 feste Wendungen, Redensarten und Sprichwörter / hrsg. und bearb. von G. Drosdowski und W. Scholze-Stubenrecht. – Mannheim; Leipzig; Wien; Zürich: Dudenverl., 1992. – 864 S.

12. Словарь русского языка: в 4 т. / редкол.: А. П. Евгеньева [и др.]. – 3-е изд., стереотип. – М.: Рус. яз., 1985–1988. – 4 т. – 2964 c.

13. Longman Dictionary of Contemporary English: in 2 Vol. / под ред. И. И. Самойленко. – М.: Рус. яз., 1992. – 2 т. – 1229 с.

14. Hornby, A. S. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English / A. S. Hornby; ed. by S. Wehmeier. – 6th ed. – Oxford: Oxford University Press, 2000. – 1539 p.

15. Фразеологический словарь русского языка: свыше 4000 словарных ст. / под ред. А. И. Молоткова. – 2-е изд., стереотип. – М.: Рус. яз., 1986. – 543 с.

16. Фразеологический словарь русского литературного языка: более 12 000 фразеологических единиц: в 2 т./ сост. А. И. Федоров. – Новосибирск: ВО «Наука», 1995. – 2 т. – 720 с.

17. Longman Idioms Dictionary: over 6000 Idioms / ed. K. Stern. – 3rd impression. – Addison Wesley Longman Ltd, 2000. – 398 p.

18. Огольцев, В. М. Словарь устойчивых сравнений русского языка (синонимо-антонимический): ок. 1500 единиц / В. М. Огольцев. – М.: ООО «Русские словари»: ООО «Изд-во Астрель»: ООО «Изд-во АСТ», 2001. – 800 c.

19. Огольцев, В. М. Устойчивые сравнения русского языка: иллюстрированный словарь для говорящих на английском языке / Common Russian Similes: Illus-trated Dictionary for English Speakers / В. М. Оголь-цев; пер. Ф. Лонгман. – М.: Рус. яз., 1984. – 176 с.

20. [Review] // Dictionary of Similes [1924] [Electronic resource] / F. J. Wilstach. – New revised and enlarged ed. – New York, 1990. – 578 p.

21. Мокиенко, В. М. Большой словарь русских народ-ных сравнений: ок. 45 тыс. сравнений / В. М. Мокиенко, Т. Никитина. – М.: ОлмаМедиа-Групп, 2008.– 800 с.

22. Назарян, А. Г. Словарь устойчивых сравнений французского языка с примерами, переводом и эк-вивалентами в русском языке / А. Г. Назарян. – М.: РУДН, 2002. – 334 с.

23. Шадрин, Н. Л. Русско-английский словарь устой-чивых сравнений / Н. Л. Шадрин. – СПб.: ООО «Золотой век», 2003. – 528 c.

Сведения об авторе:

Долгова Анна Олеговна, Белорусский госу-дарственный университет (г. Минск), канди-дат филологических наук.

Page 84: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 84

М. А. Алексеенко, Т. П. Белоусова, О. И. Литвинникова (Щецин, Каменец-Подольский, Елец)

ПРИНЦИПЫ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ

ОТФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА

Статья содержит принципы описания дериватов отфразеологической производности в готовящемся к опубликованию втором издании «Словаря отфразеологической лексики совре-менного русского языка». Обоснована целесообразность пересмотра некоторых аспектов си-стематизации быстро пополняющегося корпуса лексем при сохранении синхронной структурно-семантической характеристики единиц мотивационных пар.

«Словарь отфразеологической лексики

современного русского языка» [1] был вы-пущен московским издательством «Азбуков-ник» в 2003 году. О недостатках описания данного пласта лексики в существующих ле-ксикографических источниках и о необходи-мости специального словаря авторы данной статьи высказывались задолго до его появле-ния [2; 3]. В его словник вошли 11 070 отф-разеологических лексических дериватов (ОЛД) – единицы, находящиеся в отношениях формально-структурной и семантической производности с мотиваторами-фразеоло-гизмами, – такие, как: соломинка хва-таться за соломинку; жвачиться жвачку жевать; никчемушник, никчёмный, ник-чёмность, никчёмно ни к чему; подко-вёрный под ковром и под. С точки зрения структуры – это:

а) слова, не отмеченные признаками производности, т. е. омонимичные словам свободного употребления. Вычленяясь из фразеологизма, такие ОЛД конденсируют фразеологическую семантику целиком или частично: мутить – ‘то же, что мутить во-ду – умышленно запутывать какое-л. дело, вносить неразбериху во что-л., смуту, раз-дор’; велосипед – ‘то, что давно известно, создано, ср.: изобретать велосипед’; крае-угольный – ‘важный, существенный, ср.: краеугольный камень’;

б) слова, в структуре которых словооб-разующие аффиксы сочетаются с основами какого-либо одного из компонентов фразео-логизма: баклуш-нича(ть) бить баклуши; черн-и(ть) представлять в чёрном цвете; объ-ярлыч-и(ть) наклеить ярлык [4; 5];

в) сложные и сложноаффиксальные сло-ва, включающие основы двух и более компо-нентов фразеологизма: нос-о-задира-тельниц(а) задирать нос; очертя/голов-нича(ть) очертя голову;

велосипед-о-изобрета-тельств(о) изо-бретать велосипед.

Наряду с доминирующими разговорными единицами в словник без ограничений вве-дены просторечные, жаргонные, специаль-ные (профессиональные), бранные, а также окказиональные новообразования, в т. ч. яв-ляющиеся единичными по употреблению: бочковтирательство (результат контами-нации слова свободного употребления бочка и производного очковтирательство вти-рать очки), проборция (пробирать про-бирать с песком + нотация), пакорабана (по барабану + Пако Рабанна). Полагаем, что такой подход позволяет максимально пред-ставить данный пласт лексики и не приводит к нежелательным результатам в аспектах культуры речи: описываемый материал сна-бжён пометами, сигнализирующими о сфере функционирования, эмоционально-экспрес-сивной окраске, окказиональном характере слов, соответствующими толкованиями и контекстами-иллюстрациями [6].

Описание производных основано на те-ории фразеодеривационного гнезда: от ис-ходного, «вершинного» фразеологизма обра-зуются слова и фразеологизмы, которые, в свою очередь, могут служить мотивирующи-ми для других слов и фразеологизмов. Гнездо имеет иерархически организованную струк-туру, в которой все единицы связаны между собой отношениями производности [7].

Способ расположения слов в Словаре – алфавитный частично-гнездовой: заголовоч-ные слова поданы в алфавитном порядке; под заголовочным словом в статью включены его производные – дериваты, значения которых имеют несамостоятельный характер и опре-деляются через отношение к заголовочному слову. Осуществление частичного гнездова-ния материала не только обеспечивает удоб-ство пользования Словарём, но и позволяет

Page 85: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 85

отразить некоторые структурно-семантичес-кие связи элементов гнезда. Неизбежный при таком подходе отрыв групп производных от системных гнездовых связей компенсирован отсылками, включением мотиватора-фразеологизма в «толкующую» часть Слова-ря, структурно-словообразовательными спра-вками. Ср.:

Копáть, -áю, -áешь, несов., неперех. Под кого. Разг. То же, что копать яму. –Ты чего под Гасилова копаешь? – спросил Заварзин. – Чего тебе, больше всех надо? Липатов, И это все о нём. [Лапшин:] Идём, собирайся, сей-час едем. Я билеты купил. [Геннадий:] Чего это вдруг? [Лапшин:] Наши письмо из дому получили, под меня там копают, на моё ме-сто зарятся. Розов, В поисках радости. < копать [рыть] яму кому, под кого. Строить козни, причинять неприятности, вредить. – Трудней было здесь ослабить влияние Букина и Вуйнича, – эти считались чуть ли не ге-роями, имели авторитет. Но старательные наши политические кроты и под них копали яму: настойчиво, небезуспешно. Фурманов, Мятеж.

Ямокопáтель, -я, м. Окказ. Тот, кто ко-пает яму кому-л., строит козни, причиняет неприятности, вредит кому-, чему-л. Теперь этих ямокопателей развелось, хоть пруд пруди. Потеряли всякий стыд люди, ничем не брезгуют, лишь бы нажиться. Запись 1985 г. < копать [рыть] яму. – См. копать .

ям-о-копа-тель. За годы, прошедшие с момента опубли-

кования первого издания Словаря, значитель-но пополнился его словник, что совершенно естественно. Среди причин пополнения слов-ника собственно языковые – усиление тен-денции к экономии и экспрессивизации средств выражения. Ярким свидетельством тому служит универбация («семантическое стяжение», «конденсация») единиц разных уровней, вызывающая и поддерживающая интерес дериватологов и лексикографов (см., например, работы Е. А. Земской, В. И. Зимина, Л. В. Копоть, В. В. Лопатина, В. М. Моки-енко, Л. И. Осиповой, Е. Н. Сидоренко, Ю. П. Солодуба, В. И. Теркулова и мн. др.). Базой универбации становятся в том числе фразеологизмы, чему способствуют их реле-вантные признаки: устойчивость, воспроиз-водимость, структура словосочетания или сочетания слов, частеречная соотнесённость, экспрессивность, функциональная ослож-нённость. В результате универбации возник-

ли производные бес/корн-ев(ой) – ‘то же, что без корней – не привязанный к какому-л. месту, традициям, семье’; головн-як – ‘то же, что головная боль – назревшая, но трудная для разрешения проблема’, иван-и(ть)-ся – ‘то же, что Ивана строить [корчить] – вести себя нескромно, проявлять высокомерие и недовольство’ и другие единицы, требующие лексикографирования.

Создание многочисленных универбов на базе устойчивых сочетаний неэкспрессивно-го и необразного характера (устойчивых фраз, по терминологии В. Л. Архангель-ского) вызвано стремлением к унификации формы. Кроме того, они сближаются с «клас-сическими» фразеологизмами по признакам воспроизводимости, структуре словосочета-ния и частеречной маркированности. Как правило, это двухчастные единицы с опор-ным компонентом-существительным и зави-симым прилагательным.

Универбы подобных сочетаний стили-стически маркированы (относятся к стили-стически сниженной разговорной, просто-речной или узкопрофессиональной лексике), многие отмечены коннотацией новизны. Их выразительность обусловлена:

- характером суффиксов, среди которых: -арь, -ач, -к(а), -ик, -ичк(а), -лк(а), -няк, -ух(а), -ушк(а), -як, -яшк(а) и др.: глухое дело глухарь, станковый пулемёт станкач, строгий выговор строгач, приключенче-ская литература приключёнка, предвари-тельное заключение предварилка, спаль-ный мешок спальник, тренировочные штаны треники, глухой лес глушняк, сыпной тиф сыпняк, ремесленное учили-ще ремеслуха, психиатрическая больница психушка, горная болезнь горняшка и под. Эффект усиливается при явном стили-стическом контрасте основы и аффикса: эпо-хальное произведение эпохалка, нетлен-ное произведение нетленка, аморальное поведение аморалка, безысходное поло-жение безысходка;

- созданием производных по способу усечения: синхронный перевод синхрон, соляровое масло соляр и соляра, форсма-жорные обстоятельства форсмажор и форс-мажор, автоматическая оценка (ре-зультат) автомат;

- намеренным сближением деривата со словом, имеющим другую мотивацию: вита-минно-травяная смесь витаминка, желез-

Page 86: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 86

ная дорога железка, гражданская жена гражданка.

Некоторые производные мотивируются двумя и более устойчивыми сочетаниями: безлимитка – ‘безлимитная подписка’ и ‘безлимитная прописка’; вечёрка – ‘вечерняя газета’, ‘вечерняя школа’, ‘вечерняя газета’; времянка – ‘временное жильё’, ‘временный посёлок’, ‘временная электролиния’, ‘вре-менная печка’, ‘временное решение’ и т. д.; есть единицы, являющиеся словообразова-тельными вариантами: высотка и высотник – ‘высотное здание’, вышка и вышак ‘высшая мера наказания’.

В гнёздах устойчивых комплексов пред-ставлены не только наименования неживых предметов и явлений, но и лиц. В их струк-туре суффиксы -ник, -ниц, -щик, -ыш заменя-ют компоненты соответствующих исходных сочетаний или кодируют привнесённое «личное» значение, ср.: беспринципник (бес-принципный человек), безбилетник (безби-летный пассажир), внештатник (внештатный сотрудник), приёмыш (приёмный ребёнок), аномальщик (специалист по аномальным яв-лениям), вечёрочник (работник «Вечерней газеты»), головник (работник головного науч-ного учреждения) и т. д. Гнёзда устойчивых фраз активно пополняются также другими классами производных. Всё это усиливает фразеологичность (идиоматичность) значе-ний подобных слов, мотивирует их лексико-графическую разработку.

Отметим, что попытки описания уни-вербов уже предпринимались. Так, Л. И. Оси-повой опубликован словарь-справочник «Но-вые слова в русском языке (суффиксальные универбы женского рода с суффиксом -ка)» [8], содержащий более 1000 единиц описа-ния, собранных в период с 1960 по 1999 гг. А. В. Петров готовит издание словаря, вклю-чающего производные от устойчивых сочета-ний фразеологического и нефразеологического характера. Такие лексемы представлены в отдельных из существующих толковых, слово-образовательных, неологических словарей, в словарях сокращений и т. д. Тем не менее, потребность в систематизации быстро по-полняющегося корпуса лексем, наследую-щих фразеологичность семантики от единиц другого уровня, сохраняется. Объединение в одном Словаре лексических дериватов, мо-тивирующихся устойчивыми единицами фразеологического и нефразеологического характера, считаем закономерным и перспек-

тивным (Словарь, соответственно, изменит своё название).

Его словник также существенно обога-тится единицами, относящимися к сфере му-тационного отфразеологического словообра-зования. За прошедшие годы нами выявлены не зафиксированные ранее производные, ко-торые реализуют деривационные потенции, казалось бы, непродуктивных фразеологиз-мов, среди которых: бабьелетний – ‘отно-сящийся к бабьему лету – зрелому периоду жизни женщины’. Мне это имя, кажется, знакомо… Нога балетная. Улыбка бабьелет-няя (А. Вознесенский, Объявление о знаком-стве); беловороний – ‘необычный, выделяю-щийся чем-л.; непонятный, кажущийся странным, как белая ворона’. …Словно не понимал, чего тут смешного и как вообще могут такому смеяться. Хотя и слушал усердно. И ещё одна беловоронья деталь: он никогда не ругался (В. Сикорский, Фигура); грабли – ‘повторно допущенная ошибка, ср.: наступить на те же грабли’. Социалистов поджидают ещё одни грабли общественных предпочтений. ...Одних открыто тянет к «потрясениям», другие и знать не хотят, о чём болит голова у собрата на другом конце страны (2000, 2004, № 52, В); кивач – ‘тот, кто снимает с себя вину за что-л. и перекла-дывает её на другого’. Отписок целая гора, Иван кивает на Петра. Дела печальные, хоть плачь: И тут – «кивач», и там – «ки-вач» (Правда, 1980, 16 октября). Наличие по-добных слов автоматически увеличивает ко-личество фразеодеривационных гнёзд.

С другой стороны, структура уже опи-санных гнёзд требует уточнения, пополнения новыми дериватами. В частности, гнездо с вершиной вешать лапшу на уши обогатилось прилагательным лапшовый – ‘неправдопо-добный, обманчивый’: – Ты что, опять с лапшовыми данными? Ума не хватает сде-лать как следует? Кого дурить вздумал? Меня?! (Запись 2004 г.). Согласно принципам составления Словаря, оно будет размещено в статье с заголовком лапша при первом зна-чении ‘ложь, обман’. Новую статью возгла-вит дериват мыломан – ‘любитель, фанат мыла’. Он займёт семантическое место ‘лицо’ в гнезде с вершиной мыльная опера: Мыло-ману на заметку – адрес Джессики Альбы: Jessica Alba с/о Chris Henze, Mgr. Somers, Teitelbaum, Dawid 8840 (Сегодня, 2002, 10 октября, 7). Заголовочным в статье будет и глагол обзубоскалить, который отличается

Page 87: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 87

от уже описанных зубоскалить, зубоскальни-чать и скалозубить – ‘насмехаться над кем-л., шутить’ оттенком ‘обсудить кого-, что-л. во всех подробностях’: Оказывается, её [Надю] считают зазнайкой – потому что коллектива сторонится. Занудой – потому как не пьёт и не курит. И даже подхалимкой – потому что начальницу подменяет, а сверхурочные себе не выписывает. Да, дев-чонкам только дай повод – обзубоскалят (Литвиновы, Рецепт идеальной мечты).

Выявленные словообразовательные ва-рианты также требуют своего включения в соответствующие словарные статьи: наряду с витун – ‘тот, кто витает в облаках’ [1, с. 73] следует описать производное вита-тель, зафиксированное в повести Д. Гранина «Ты взвешен на весах…»: – Ах ты птичка-алкоголичка! Витатель ты; наряду с ник-чёмно – ‘так, как не следует, не годится, ни к чему’ – вариант никчемушне, использован-ный А. Солженицыным в «Раковом корпу-се»: На его [Льва Леонидовича] эшелониро-ванной голове с оттянутым назад куполом… сидела белая шапочка-пилотка – как всегда небрежно, никчемушне, с какими-то ушка-ми, торчащими сзади, и с пустой смятой вершинкой.

У некоторых прежде лексикографиро-ванных слов обнаружились (или появились) новые значения, которые нуждаются в опи-сании. Например, существительное динамо называло того, ‘кто крутит динамо – не сдерживает своих обещаний, подводит дру-гих’ и входило в синонимический ряд динама, динамщик, динамщица, динамист, динами-стка. После первого издания Словаря оно отмечено нами в значении ‘обман в любов-ных отношениях’: Чем отличаются «дина-мо» и «флирт»? Динамо – это что-то вроде бега на тренажёре без преодоления рас-стояния. Динамо совершенно не имеет ника-кого результата. Флирт – это стремление вперёд. Флирт вы чувствуете, вы понимаете и движетесь вместе. Динамо – движетесь вы один (АиФ, 2004, № 21, 14). Слово жи-летка – ‘человек, с которым делятся своими проблемами, которому жалуются на жизнь, ища сочувствия и утешения’ – зафиксирова-но нами в новом значении ‘сочувствие, уте-шение, адресованные тому, кто жалуется на свои беды, несчастья’: «Вы идеально допол-няете друг друга!» – лучший комплимент подругам. Такие отношения напоминают натуральный обмен: ты меня учишь выши-

вать крестиком – я тебя искусству оболь-щения; ты жалуешься – я предлагаю свою «жилетку» (Натали, 2004, март, 67) и т. д.

Наконец, мы видим необходимость включить в состав Словаря перечень гнёзд, послуживших основанием для систематиза-ции производных лексем. Такое дополнение позволит компенсировать фрагментарность описания, неизбежную при частичном гнез-довании материала.

Всё это в подготовленном к изданию Словаре, сохраняющем признаки толкового, словообразовательного и фразеологического, обеспечит: а) более точный показ смысловых и структурных связей между исходной фра-зеологической и производной лексической единицами – в частности, фразеологией и лексикой – в целом; б) детальное истолкова-ние значений, указание на сферу и правила употребления подобных единиц; в) фиксиро-вание большего количества индивидуально-авторских образований, не представленных в существующих словарях; г) концентрацию в одном источнике специфического лексиче-ского материала, унификацию способов его подачи и устранение тем самым ошибок и неточностей, отмеченных в современных толковых и словообразовательных словарях; д) отражение словообразовательного потен-циала фразеологизмов и устойчивых фраз нефразеологического характера в современ-ном русском языке.

Литература

1. Алексеенко, М. А., Белоусова, Т. П., Литвиннико-ва, О. И. Словарь отфразеологической лексики со-временного русского языка / М. А. Алексеенко, Т. П. Белоусова, О. И. Литвинникова. – М.: «Азбу-ковник», 2003. – 400 с.

2. Алексеенко, М. А. Отфразеологические лексиче-ские дериваты как объект лексикографического описания / М. А. Алексеенко // Frazeologia slowiań-ska. Teoria i praktyka, tradycje. Opole, 2000. S. 87–89.

3. Белоусова, Т. П. О принципах составления Словаря фразеологических дериватов (лексика) / Т. П. Бело-усова // Взаимодействие украинского и русского языков на территории Украины и актуальные про-блемы их исследования и преподавания. Матер. докладов Первых Ганичевских чтений. – Полтава, 1993. – Т. 1. – С. 42–43.

4. Литвинникова, О. И. Глаголы отфразеологической производности в современном русском языке /О. И. Литвинникова //Русский язык: система и функционирование. Материалы Международной на-учной конференции. Ч. 2. – Минск, 2004. – С. 46–50.

5. Литвинникова, О. И. «Словообразовательный порт-рет» глаголов отфразеологической производности в современном русском языке / О. И. Литвинникова // Науковi працi Кам’янець-Подiльського державного

Page 88: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 88

унiверситету. Фiлологiчнi науки. Вип. 11. Том 2. – Кам’янець-Подiльський: «Абетка-НОВА», 2005. – С. 230 – 238.

6. Белоусова, Т. П. Принципы создания словаря от-фразеологической лексики современного русского языка / Т. П. Белоусова // Наукові праці Кам’янець-Подільського державного університету: Філологічні науки. – Вип. 7. – Кам’янець-Подільський: Абетка-НОВА, 2003. – С. 102–108.

7. Белоусова, Т. П. Структурно-семантические связи единиц фразеодеривационного гнезда (на материале гнезда фразеологизма мыльная опера) / Т. П. Бело-усова // Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвуз. сб. науч. трудов. – Вып. 4. – Ч.1. – Нижний Новго-род: Изд-во НГЛУ им. Н. А. Добролюбова, 2001. – С. 10–17.

8. Осипова, Л. И. Новые слова в русском языке (суф-фиксальные универбы женского рода с суффиксом

-ка): словарь-справочник / Людмила Ивановна Оси-пова. – М., 2000.

Сведения об авторах:

Алексеенко Михаил Андреевич, доктор фило-логических наук профессор Института славян-ской филологии Щецинского университета; Белоусова Татьяна Павловна, кандидат фило-логических наук доцент кафедры славянского языкознания Каменец-Подольского нацио-нального университета имени Ивана Огиенко; Литвинникова Ольга Ивановна, доктор фило-логических наук профессор кафедры теории и истории русского языка Елецкого государ-ственного университета имени И. А. Бунина.

С. И. Шумарин (Балашов)

ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ИЗУЧЕНИЯ АББРЕВИАТУР В статье рассматривается вопрос о лексикографической традиции описания аббревиа-

тур в толковых словарях и словарях сокращений русского языка. Традиционно аббревиатуры рассматриваются в качестве сокращенных аналогов исходных сочетаний, однако речевая практика свидетельствует о том, что в процессе употребления аббревиатур могут происхо-дить изменения в их семантике: расширение значения, развитие многозначности, смысловые приращения. Требует разрешения проблема разграничения полисемии и омонимии аббревиа-тур. Многие аббревиатуры приобретают способность образовывать дериваты и формиро-вать словообразовательные гнезда. В современных словарях названные процессы отражаются в недостаточной степени или не отражаются совсем, поэтому актуальной представляется идея создания словаря, описывающего словообразовательный потенциал аббревиатур и се-мантические процессы, происходящие в сфере аббревиации.

В России словари сокращений были соз-

даны в 20-е годы XX в., в них были представ-лены сложносокращенные слова, возникшие в первые послереволюционные годы [1]. Пер-вым серьезным лексикографическим описа-нием аббревиатур стал «Словарь сокращений русского языка» под ред. Д. И. Алексеева, ко-торый вышел в 1963 г. и в котором расшифро-вывались и объяснялись употребляемые на момент выхода словаря или употреблявшиеся ранее аббревиатуры разных типов и графиче-ские сокращения. В словаре даются также све-дения о произношении, родовой отнесенности, склоняемости аббревиатурных слов: БСЭ [бэ-эс-э́] – Большая советская энциклопедия; МОСЮН [мосю́н] – Московская областная станция юных техников; Росглавцелинстрой, м. – Главное управление по строительству совхозов целинных и залежных земель Мини-стерства производства и заготовок сельско-

хозяйственных продуктов РСФСР; ВИЛС [вилс], (м.) – Всесоюзный институт легких сплавов (родовая помета (м.) свидетельствует о факультативной склоняемости аббревиату-ры – в разных контекстах такая аббревиатура то склоняется, то нет) и т. п. [2]. Одним из по-следних по времени выхода является «Словарь сокращений современного русского языка» Г. Н. Скляревской, изданный в 2004 г. и со-держащий расшифровки в том числе и но-вейших сокращений современного русского языка, а также сведения о произношении и ударении, о родовой принадлежности, воз-можности склонения, о допустимых вариантах и их употреблении в официальной и разговор-ной речи: БПР [бэ-пэ-э́р], нескл., м. Большой пулковский радиотелескоп; ПДД [пэ-дэ-дэ́], нескл., мн. Правила дорожного движения; СПИД [спид], СПИ́Да, м. Синдром приобре-тенного иммунодефицита [3] и т. п.

Page 89: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 89

Включаются аббревиатуры и в толковые словари. Первым таким словарем стал «Тол-ковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова (ТСУ). Последующие толко-вые словари продолжили эту традицию, включая отдельные аббревиатурные слова. «Словарь русского языка» в 4-х томах (МАС), помимо сокращений, включенных в основной словник, помещает в IV томе «Список аббревиатур», в котором приводятся некоторые употребительные аббревиатуры, актуальные для того периода, а также встре-чающиеся в цитатах, иллюстрирующих зна-чения слов. Толковые словари, как и словари сокращений, фиксируют тенденцию ряда аб-бревиатур к грамматикализации и последую-щей лексикализации, отмечая приобретение ими в устной речи грамматических признаков склоняемых имен существительных: нэп, нэ-па, мн. нет, м. [4]; вуз, -а, м. [5] и т. п.

Таким образом, в лексикографии сложи-лась определенная традиция описания аббре-виатур, однако многие лингвисты отмечают, что уровень лексикографической кодифици-рованности аббревиатур значительно ниже по сравнению с неаббревиатурными словами [6], поэтому глубокое исследование процесса аббревиации и составление соответствую-щих словарей заслуживает самого присталь-ного внимания лексикографов [7] и является одной из актуальных проблем лингвистиче-ской науки. Современные толковые словари и словари сокращений не отражают в полном объеме процессов, происходящих в сфере аббревиации, и достижений современной лингвистики в этой области. Важным для лексикографического описания аббревиатур является семантизация сокращений и отра-жение их деривационных возможностей.

Традиционно в словарях сокращений и в толковых словарях аббревиатуры интерпре-тировались как семантические эквиваленты исходных словосочетаний. В то же время исследователи отмечали, что в процессе дли-тельного употребления аббревиатур в речи могут происходить изменения в их семанти-ке: «Аббревиатуры, подобно обычным сло-вам, могут развивать переносные значения и переосмысляться» [8, с. 54]. В ряде случаев семантика сокращения оказывается шире производящего сочетания. Так, в ТСУ слово нэп толкуется следующим образом: ‘сокра-щение слов: новая экономическая политика (составлено из первых букв этих слов)’. В то

же время еще А. М. Селищев отмечал, что «со словом нэп стало связываться иное зна-чение: 1) ‘спекуляция’, 2) ‘новые буржуазные слои’» [9, с. 196]. Эти изменения не были отражены в словарях, однако зафиксировано было другое значение, см., например, в МАС: нэп, -а, м. 1. Новая экономическая по-литика… 2. Разг. Время, когда проводилась новая экономическая политика. Не соотно-сится с исходным сочетанием толкование аббревиатурного слова загс, ср. в ТСУ: ‘от-дел записи актов гражданского состояния (составлено из начальных букв четырех по-следних слов)’, в МАС: ‘отдел исполкома, регистрирующий факты рождения, смерти, брака, развода, усыновления’ с примечанием: «Начальные буквы слов запись актов граж-данского состояния» и в «Современном тол-ковом словаре русского языка» Т. Ф. Ефре-мовой: ‘государственный орган, регистри-рующий акты гражданского состояния (рождения, смерти, брака и т. п.)’. Приоб-ретает новые оттенки значения аббревиатура бомж: ‘лицо без определенного места жи-тельства; бродяга’ [10]; ‘лицо без опреде-ленного места жительства; бездомный, бродяга’ [11]. Ср.: С 2003 года во Владимире функционирует муниципальное учреждение «Центр социальной реабилитации для лиц без определённого места жительства и за-нятий». Руководит Центром Фания Белова: – Аббревиатуру бомж мы, соцработники, очень не любим, пользуемся нормальным рус-ским словом – бездомный. А – бомж – это клеймо, милицейское слово, которое в соцза-щитных учреждениях вообще не должно ис-пользоваться (АиФ. Долгожитель. 23.06.2006). Р. И. Хашимов фиксирует еще одно значе-ние: ‘опустившийся морально человек’ [12, с. 74]. Расширение значения и переосмысле-ние аббревиатуры связаны с процессом лек-сикализации, то есть постепенным перехо-дом аббревиатуры в обычное корневое слово.

Многие аббревиатуры развивают пере-носные значения метонимического типа, что также не всегда отражается в словарях: ср. в МАС: КАМАЗ и КамАЗ, м. – Камский авто-мобильный завод; КАМАЗ и КамАЗ, м. – ав-томобиль марки КАМАЗ, в «Словаре сокра-щений» под ред. Д. И. Алексеева: КамАЗ и КАМАЗ [кама́з], м. – Камский автомобиль-ный завод; автомобиль этого завода и в «Словаре сокращений русского языка» Г. Н. Скляревской: КамАЗ [кама́з], нескл., м.

Page 90: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 90

Камский автомобильный завод. В современ-ной же речевой практике подобные метони-мические переносы разных видов достаточно частотны, особенно в языке печатных и элек-тронных СМИ: Судьба исторического цен-тра (Петербурга – С. Ш.) целиком зависит от магической аббревиатуры ПЗЗ – Правил землепользования и застройки, в которых важнейший параметр – высотный регла-мент (Новая газета. 27.05.2009). Н. К. Рябцева и сами аббревиатуры рассматривает как про-явление метонимии, т. е сокращение, «кото-рое в концептуальном пространстве “языко-вое обозначение” вступает в отношение смежности с полным наименованием и заме-няет его в речи, как в классической формуле метонимии: “X вместо Y”, и является более экономным средством референции» [13, с. 529].

Неоднозначно решается в словарях про-блема полисемии аббревиатур и разграниче-ния полисемии и омонимии. Толковые слова-ри, как правило, этим вопросам практически не уделяют внимания, а словари сокращений по-разному подходят к их решению. В «Сло-варе сокращений русского языка» под ред. Д. И. Алексеева аббревиатуры типа ГСК – гаражно-строительный кооператив, ГСК – генератор сигналов комбинированный, ГСК – главная справочная картотека рассматри-ваются как омонимичные сокращения, а в «Словаре сокращений современного русского языка» Г. Н. Скляревской подобные аббре-виатуры (ГСК – Генеральная строительная корпорация, ГСК – Генеральная страховая компания, ГСК – генератор сейсмических колебаний) квалифицируются как много-значные, но в то же время толкования их значений дается в разных словарных статьях. В таких случаях, скорее всего, целесообразно говорить об омонимии аббревиатур, так как аббревиатура соотносится с разными денота-тами. О многозначности речь можно вести тогда, когда одна аббревиатура допускает несколько вариантов расшифровок, соотно-сящихся с одним и тем же денотатом, напри-мер: В марте этого года БТА Банк провел ребрендинг и стал именоваться по-новому: АМТ банк… Существует целый ряд расшиф-ровок аббревиатуры «АМТ»… Все они будут использоваться в наших коммуникациях с клиентами и партнёрами. Для своих теку-щих клиентов мы предложили расшифровку аббревиатуры как «Активность. Мастерст-

во. Точность», в Интернете АМТ означает «Актуальную Модную Тенденцию». Наконец, для иностранных партнёров и инвесторов АМТ банк – это «Advanced Marketing Tech-nologies», или продвинутые маркетинговые технологии (АиФ-Нижнее Поволжье. 2010. № 23). Подобная многозначность не нашла своего отражения в словарях.

Многие аббревиатуры в русском языке проявляют способность к образованию про-изводных слов, формируя разные по объему словообразовательные гнезда. Наличие дери-ватов в отдельных случаях фиксируется тол-ковыми словарями, некоторые сведения о словообразовательных возможностях ряда заимствованных аббревиатур представлены в «Словаре аббревиатур иноязычного проис-хождения» Л. А. Барановой [14; 15], в слова-рях же сокращений русского языка подобная информация отсутствует. Однако изучение деривационного потенциала аббревиатур представляется важным, так как наличие производных является одним из признаков лексикализации аббревиатуры, причем в се-мантической структуре аббродериватов часто содержатся оттенки значения, не соотноси-тельные с семантикой исходного сочетания, в таком случае и сама аббревиатура начинает переосмысливаться. Например, аббревиатура МКАД (Московская кольцевая автомобиль-ная дорога) становится знаковым символом разделения страны на Мкадье (Внуримкадье), которое населяют мкадыши (внутримкады-ши, внутримкадцы) – Москва и москвичи – и Замкадье с замкадышами (замкадовцами) – остальная часть страны: Государство Внут-римкадье располагается на материке Евра-зия в междуречье Оки и Волги, его площадь составляет 1000 км2, на этой территории проживает около 12 миллионов внутри-мкадцев. Внутримкадье со всех сторон ок-ружено Замкадьем, но на границе нет поло-сатых столбиков и при ее пересечении та-моженный досмотр не производится (http://www.re.lutskiy.ru/news/view/?232); Замкадье – это то, что находится за МКАДом. МКАД – это дорога вокруг Моск-вы, окруженная по внешнему периметру листами гофрированного алюминия. За эти-ми листами стоят замкадыши – люди в лаптях, с песьими главами, стучат вилами об асфальт и заглядывают в щели… (http://lurkmore.ru/). В дериватах других аб-бревиатур также происходят интересные се-

Page 91: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 91

мантические преобразования [16], которые не находят отражения в современных толко-вых словарях и словарях сокращений, поэто-му многие лингвисты видят перспективу в создании словарей отаббревиатурных про-изводных – толковых [17; 18], морфемно--словообразовательных [19]. В. В. Дубичин-ский отмечает, что назрела необходимость и «в создании современного словаря сокраще-ний, о чем в настоящее время задумываются не только лингвисты, но и политики, бизнес-мены, деятели науки и культуры» [20, с. 323].

Таким образом, объединение аббродери-ватов в словообразовательные гнезда, описа-ние парадигматических, синтагматических отношений в них, полисемии и омонимии в сфере аббревиации, фразеологизации се-мантики отаббревиатурных производных, лексикографическая кодификация этих явле-ний отвечает требованиям теории и практики современной лексикографии.

Литература

1. Шумарин, С. И. Лексикографическое описание аббревиатур и аббродериватов (традиция и новые подходы) / С. И. Шумарин // Семантика и прагма-тика слова и текста. Поморский текст: сб. науч. ст. / отв. ред., сост. А. Г. Лошаков, Л. А. Савёлова. – Архангельск, 2010. – С. 392–396.

2. Алексеев, Д. И. Словарь сокращений русского язы-ка / Д. И. Алексеев, И. Г. Гозман, Г. В. Сахаров; под ред. Д. И. Алексеева. – 4-е изд., стереотип. – М.: Русский язык, 1984. – 487 с.

3. Скляревская, Г. Н. Словарь сокращений современ-ного русского языка / Г. Н. Скляревская. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. – 448 с.

4. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. – URL: http://slovorus.ru/ (дата об-ращения 14.11.2010).

5. Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; под ред. А. П. Евгеньевой. – 3-е изд. сте-реотип. – М.: «Русский язык», 1985–1988.

6. Светличная, Н. О. Аббревиация и дезаббревиация в современном русском языке: лингвопрагматиче-ский аспект: дисс. … канд. филол. наук / Н. О. Светличная. – Ростов н/Д, 2009. – 155 с.

7. Шаповалова, А. П. Использование словарей сокра-щений современного французского языка / А. П. Шаповалова // Международная педагогиче-ская лексикография в теории и практике обучения в высшей школе: сборник трудов Второй Междуна-родной научно-практической конференции (25–26 августа 2001 г.). – Ростов-на-Дону, 2001. – URL: http://rspu.edu.ru/science/conferences/01_08_25/shapovalova.html (дата обращения 14.11.2010).

8. Земская, Е. А. Словообразование как деятельность / Е. А. Земская. – М.: КомКнига, 2005. – 224 с.

9. Селищев, А. М. Язык революционной эпохи: Из наблюдений над русским языком (1917–1926) / А. М. Селищев. – М.: Едиториал УРСС, 2003. – 248 с.

10. Современный толковый словарь русского языка / Под ред. Т. Ф. Ефремовой – URL: http://slovorus.ru/ (дата обращения 14.11.2010).

11. Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. – СПб.: «Норинт», 2000. – 1536 с.

12. Хашимов, Р. И. Морфемизация: от словосочетания к морфеме / Р. И. Хашимов. – Русский язык в шко-ле. – 2010. – № 8. – С. 70–74.

13. Рябцева, Н. К. Язык и естественный интеллект / РАН. Ин-т языкознания. – М.: Academia, 2005. – 640 с.

14. Баранова, Л. А. Словарь аббревиатур иноязычного происхождения / Л. А. Баранова – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2009. – 320 с.

15. Шумарин, С. И. [Рецензия:] Л. А. Баранова. Сло-варь аббревиатур иноязычного происхождения / С. И. Шумарин // Русский язык в школе. – 2010. – № 10. – С. 85–87.

16. Шумарин, С. И. НЭП: ключевые слова эпохи / С. И. Шумарин // НЭП в истории культуры: от цен-тра к периферии: сб. ст. участн. междунар. науч. конф., Саратов, 23–25 сентября 2010 г.; под ред. И. Ю. Иванюшиной, И. А. Тарасовой. – Саратов: Издат. центр «Наука», 2010. – С. 215–221.

17. Безрукова, А. А. Отаббревиатурные производные в русском языке конца XX века / А. А. Безрукова, Н. В. Звоникова // Вестник Самарского государст-венного университета. Гуманитарная серия. Языко-знание. – 2001. – № 1. – URL: http://vestnik.ssu.samara.ru/gum/content/yaz.html (да-та обращения 9.11. 2010 г.).

18. Сафонова, Н. Н. Отаббревиатурные образования в современном русском языке: автореф. … канд. Фи-лол. наук / Н. Н. Сафонова. – Тюмень, 2007. – 21 с.

19. Зайкова, Е. С. Русская учебная деривационная лек-сикография / Е. С. Зайкова // Русский язык: Чело-век. Культура. Коммуникация. – Екатеринбург: ГОУ ВПО УГТУ – УПИ, 2008. – С. 187–201. – URL: http://study.ustu.ru/view/aid/7439/1/sbornik.pdf. (дата обращения 12.08.10).

20. Дубичинский В. В. Лексикография русского языка: учеб. пособие / В. В. Дубичинский. – М.: Наука: Флинта, 2009. – 432 с.

Сведения об авторе:

Шумарин Сергей Иванович, Балашовский институт (филиал) ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского», заведующий кафедрой русского языка, кандидат филологических наук, доцент.

Page 92: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 92

Т. М. Данчишина (Гродно)

ПРОБЛЕМА ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ АКРОНИМОВ

В статье затрагиваются такие проблемы, как выбор адекватной методики отбора еди-ниц для словника с учетом принципов частотности и системности; неупорядоченности тер-минологии, описывающей явление акронимии; наличия внутри- и межъязыковой омонимии ак-ронимов; а также различий в способах и скорости заимствования и освоения англоязычных акронимов русским языком.

Задача лексикографирования акронимов

и других сокращений на первый взгляд мо-жет показаться вполне тривиальной. Однако, если в качестве объекта описания мы выбе-рем англоязычные акронимы, в настоящее время достаточно активно заимствуемые русским языком, перед нами неизбежно воз-никнет целый ряд трудностей, о которых и пойдет речь в данной статье.

Анализ словарей различных типов (на-пример, [1], [2], [3] и [4]), в которых боль-шую или меньшую часть словника составляют акронимы, позволил прийти к выводу, что устоявшегося подхода к лексикографическо-му описанию акронимов (даже для словарей одной направленности) пока не выработано. Причин для этого может быть несколько. Во-первых, очевидно, что в словарях разного типа одни и те же единицы могут и должны быть рассмотрены в разных аспектах, выбор которых диктуется базовой концепцией са-мого словаря. Так, заимствованные акрони-мы могут стать частью словарей следующих типов:

1. Словари иностранных / новых / ино-язычных (с указанием языка-источника) слов / выражений/сокращений – как способ фикса-ции новых единиц в языке. Например, «Сло-варь аббревиатур иноязычного происхожде-ния» [1], «Словарь иностранных слов» [2], «Словарь английских и американских со-кращений» [3];

2. Специальные (одно- и многоязычные) словари, описывающие единицы какой-либо конкретной сферы функционирования языка: а) словари акронимов / аббревиатур / сокра-щений определенной предметной области (например, «Словарь иностранных военных сокращений»[4]); б) терминологические сло-вари, в которых определенная часть словника представлена акронимами и др.

3. Словари общей лексики, в которых акронимы встречаются наряду с другими ти-пами лексических единиц (например, «Нор-мативный толковый словарь живого русского

языка», создаваемый под руководством Г. Н. Скляревской).

Во-вторых, стоит принять во внимание сложность и неоднозначность самого объекта лексикографического описания. Вообще, подходы к пониманию термина «акроним» («acronym») и, соответственно, критерии, согласно которым та или иная единица счи-тается акронимом, в англо- и русскоязычных традициях существенно различаются, хотя однозначного осмысления ни в одной из этих традиций он не получил. В толковых лин-гвистических словарях обоих языков встре-чаем схожие формулировки дефиниций: «ак-роним – слово, образованное путем сложения начальных букв слов или начальных звуков» [5]; «a word formed from the initial letters of two or more successive words» ‘слово, образо-ванное из начальных букв двух или более следующих друг за другом слов’ [6]. На практике оказывается, что в английском языке рассматриваемый термин понимается значи-тельно шире. В связи с активным использо-ванием акронимии в сфере англоязычной Ин-тернет-коммуникации и появлением именно в этой сфере новых нетрадиционных типов акронимов (например, образованных не от номинативных словосочетаний, как ATM < Automated Teller Machine – банкомат или LCD < Liquid Crystal Display – ‘жидкокри-сталлический дисплей’, а в результате «свё-ртки» целых высказываний: TTYT < Talk to you tomorrow – ‘поговорим завтра’, TINWIS < There is not what I said – ‘я этого не гово-рил’) термин «acronym» постепенно стано-вится синонимом слова «abbreviation» (‘со-кращение’), т. е. применяется практически к любым сокращениям, даже не отвечающим требованию «инициальности»: AIBO < Arti-ficial Intelligence robot; XML < eXtensible Markup Language. К акронимам иногда отно-сят и такие англоязычные сокращения, в со-став которых входят более одной буквы каж-дого из компонентов исходного словосочета-ния, например, целый слог (FORTRAN

Page 93: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 93

< Formula Translator – ‘название одного из языков программирования’) или, в случае сложных слов, по одной первой букве каждой корневой морфемы (DNA < Deoxyribonucleic Acid – ДНК) или приставки (ABM < Antibal-listic missile system – ‘cистема противора-кетной обороны’; NGO < Nongovernmental Organizations – ‘неправительственные орга-низации’). В русском же языке достаточно распространенной тенденцией является отне-сение к классу акронимов лишь тех иници-альных сокращений, которые произносятся слитно (не по буквам) и тем самым сближа-ются с обычными словами, – то есть т. н. звуковых инициальных аббревиатур (вуз; ОМОН < отряд милиции особого назначе-ния). На самом деле такие единицы – лишь частный случай явления акронимии. Как в английском, так и в русском языке существует ряд терминов (initialism, alphabethism, sigle; инициализм, алфавитизм, буквенный / звуко-вой / смешанный типы инициальных аббре-виатур, сигль и др.) для обозначения разных типов инициальных сокращений, границы ме-жду которыми и межъязыковые соответствия в данный момент четко не определены, что может привести к путанице в терминологии.

К тому же, говоря о лексикографическом описании англоязычных акронимов, функ-ционирующих в русском языке, стоит обра-тить внимание на тот факт, что эти единицы находятся в процессе заимствования (часто вместе с явлениями и предметами, обозна-чаемыми ими), что существенно затрудняет процесс отбора, систематизации и логиче-ского упорядочивания материала для форми-рования словника, то есть планирования ме-диоструктуры словаря.

В-третьих, ввиду специфичности акро-нимов как лексических единиц практически невозможно разработать универсальную ме-тодику отбора материала для формирования словника. Очевидно, например, что англо-язычные акронимы составляют сравнительно малую долю среди общего числа заимство-ваний в русском языке и ещё меньшую – в общем объеме русской лексики. Поэтому традиционный способ отбора лексики для словаря, заключающийся в построении час-тотных списков для определенного корпуса текстов, в данном случае оказывается неэф-фективным, так как вероятность того, что каждый из заимствованных акронимов встретится в любом из текстов данного кор-пуса хотя бы один раз, достаточно мала.

К тому же, насколько бы тщательно не про-водился отбор текстов для такого корпуса (к слову, критерии отбора должны быть оправ-данны и хорошо продуманы заранее), так или иначе определенная часть единиц (среди ко-торых могут оказаться и достаточно распро-страненные и актуальные акронимы) оста-нется незамеченной и, соответственно, не отраженной в словаре. Опора только на стати-стические данные и применение формальных операций при отборе единиц для словника без учета их системных языковых характери-стик и экстралингвистической информации может стать причиной наличия в словаре фактических неточностей, очевидных лакун. Так, переводчик Э. Азгальдов в своей статье-рецензии «Словарь словарю рознь» [7] при-водит несколько примеров таких лакун: так, в одном из современных словарей иноязыч-ных сокращений дается 15 аббревиатур агентств и программ ООН, однако такие агентства, как UNCTAD, UNAIDS, UNDEF (довольно известные и значимые) там даже не упоминаются.

Избежать подобных ситуаций можно лишь путем соблюдения принципа системно-сти при составлении словаря. Правда, в слу-чае заимствованных акронимов данная зада-ча также не представляется легкой. Дело в том, что единицы другого языка чаще всего заимствуются выборочно, восполняя потреб-ности заимствующего языка, и закрепляются в нем только с каким-либо одним из значе-ний (или вообще приобретают новое значе-ние), которое может не иметь никакой связи с исходным словосочетанием, соответст-вующим акрониму в языке-источнике. И да-же тогда, когда заимствуется целый кластер единиц (составляющих, например, систему понятий новой области действительности – системы мобильной связи, Интернет-коммуникации и др.), система синтагматиче-ских и парадигматических отношений для каждой единицы может нарушиться. Кроме того, многие заимствованные акронимы (да-же сохранившие исходное написание лати-ницей) носителями русского языка уже не воспринимаются как составные единицы, которые нужно «расшифровать». Так про-изошло с акронимами NATO, ПВА (PVA), пиар (PR), SPA, ИСО (ISO < International Standard Organization), SMS, DJ (который современной молодежью никак не ассоции-руется с популярным ранее заимствованным словом «диск-жокей» < disc-jockey) и другими

Page 94: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 94

сокращениями, обозначающими известные организации, частотные явления, предметы и т. п. Поэтому при лексикографировании за-имствованных акронимов недостаточно при-вести лишь их «расшифровки». Необходим подробный лингвистический комментарий с указанием фонетических, грамматических, стилистических особенностей и примеров употребления описываемых единиц в заим-ствующем языке.

Общелексикографической проблемой является описание в словарях явлений поли-семии и омонимии. Один и тот же акроним может выступать в качестве узкоспециализи-рованного термина и широко распространен-ного обыденного слова. Развитие полисемии у заимствованных акронимов может быть следствием: а) повторного заимствования (в другой сфере и с другим значением); б) пере-осмысления ранее заимствованных единиц (развитие новых значений у уже освоенных единиц); в) переносa семантической структу-ры единицы из языка-источника в заимст-вующий язык.

Как известно, в последнее время в связи с популярностью акронимии появилась тен-денция к возникновению омонимичных ак-ронимов. Одинаковым сочетанием букв (об-разующих не только акронимы, но и обычные слова) может быть представлено несколько не связанных друг с другом понятий. Так, общеизвестно, что англоязычный акроним PC употребляется вместо термина «personal computer». Однако у него есть и другие экви-валенты: printed circuit – печатная схема; process control – управление (технологиче-ским) процессом; programmable control – программное управление (ПУ) и др. Омоак-ронимы (акронимы, совпадающие по своей фонетической структуре с общеупотреби-тельными словами) могут создаваться наме-ренно, с прагматическими (ироническими, дерогативными, аттрактивными и др.) целя-ми: GASP < Group Against Smoking and Pollution; Greater Washington Alliance to stop Pollution – организации, борющиеся против курения и загрязнения (ср. to gasp – ‘дышать с трудом, задыхаться’). Более того, в сфере специальной лексики, в том числе техниче-ской терминологии, нередко наблюдается явление межъязыковой омонимии акрони-мов. Так, акроним ВАВ может употребляться вместо следующих слов и словосочетаний: 1) англ. Biotechnology and Applied Bioche-mistry – ‘биотехника и прикладная био-

химия’; 2) нем. Bundesautobahn – ‘скоростная автомагистраль федерального значения’; 3) франц. Bayonne-Anglet-Biarritz – ‘объеди-нение городов во Франции’; 4) русск. Все-мирная Ассоциация Ветеранов. Очевидно, что отражение в словаре лишь одной из воз-можных «расшифровок» описываемого ак-ронима может расцениваться как недочет его составителей. Мы считаем целесообразным включать все возможные «расшифровки» (исходные словосочетания) для каждого ак-ронима, даже в тех случаях, когда другие единицы из пары или группы омонимичных акронимов обозначают понятия, не соответ-ствующие тематике и направленности данного конкретного словаря (возможно, не в качест-ве отдельной статьи, а в виде примечания с указанием различий в употреблении указан-ных единиц). Равноценным по значимости для данного словаря акронимам-омонимам могут быть посвящены две или несколько от-дельных словарных статей: CAD – Computer-aided design ‘автоматизированное проекти-рование’; CAD – Canadian dollar – ‘канад-ский доллар’. Проверку англоязычных акро-нимов, отобранных для включения в словарь, на наличие у них омонимов, в том числе и межъязыковых, можно осуществить при по-мощи таких Интернет-ресурсов, как www.acronymfinder.com, www.all-acronyms.com, www.abbreviations.com, www.acronymsearch.com, а также в ходе консультаций со специали-стами в соответствующих предметных об-ластях.

Если у заимствованного акронима в рус-ском языке появился более «ходовой» и зна-комый большинству читателей синоним (не обязательно представленный инициальным сокращением), его также необходимо ука-зать. Для акронима MS (memory stick – карта памяти), например, таким синонимом явля-ется слово «флэшка».

Заимствованные единицы – это «чужие» для системы заимствующего языка элемен-ты, которые к тому же в момент работы над словарем находятся на разной ступени ос-воения. Принято считать, что на пути к пол-ной ассимиляции в русском языке иноязыч-ная единица должна пройти графическое (оформление внешнего облика слова при по-мощи средств русского алфавита), фонетиче-ское (приспособление к нормам произношения русского языка), морфологическое (приобре-тение грамматических значений, свойствен-ных русскому языку, и возможности изме-

Page 95: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 95

няться – склоняться или спрягаться – по за-конам русской морфологии; изменение рода, числа, частеречной принадлежности) освое-ние. Одним из наиболее значимых показателей освоения заимствованной единицы являются изменения в ее семантической структуре (рас-ширение/сужение значения, развитие поли-семии и т. п.) и образование от нее произ-водных слов (англ. PR ‘Public relations’ < русск. пиар < пиарщик, пиаровский, пиарить, пиар-акция). Правда, среди исследователей явлений заимствования и аббревиации до сих пор нет единого мнения по поводу того, счи-тать ли производными лексемами такие гиб-ридные образования, как PR-услуги или LCD-монитор.

Выделение различных стадий освоения, однако, является достаточно условным, а границы между ними очень подвижны и раз-мыты. Тем не менее, на практике разные единицы подвергаются освоению с разной скоростью, что зависит ещё и от того, в каких сферах языка они функционируют. В резуль-тате чего одновременно в языке могут суще-ствовать акронимы в разных написаниях – латиницей или кириллицей (ПВХ < поливинил-хлорид: ПВХ-профиль, ПВХ-покрытие, лист ПВХ; PVC < Polyvinyl Chloride – в других контекстах: PVC-магниты), с разными грам-матическими характеристиками (SMS – не-изменяемое; смска – ж.р., ед.ч.) и семанти-ческой структурой, которые развились из одной и той же иноязычной единицы (при-меры см. ранее). Если фиксировать каждый такой вариант в отдельной статье, неизбежно увеличится объём словаря, но не его содер-жание. Поэтому логичным при планировании макроструктуры словаря акронимов англо-язычного происхождения будет включить в качестве приложения список акронимов, употребляемых в написании кириллицей (т. е. графически освоенных), снабдив его отсылками к соответствующим словарным статьям основного корпуса словаря. К слову, такие акронимы вследствие абсолютной «не-прозрачности» своей формы могут представ-лять в тексте даже бóльшую трудность для распознания и понимания, чем их «неосво-енные» эквиваленты.

Сведения о каждом конкретном ино-язычном акрониме, указанные в словаре, не могут быть полностью достоверными и акту-альными, так как ситуация с каждым днем меняется. Даже несмотря на внешнюю «ос-военность», слово может не получить широ-

кого распространения в речи или вообще не закрепиться в системе языка. По поводу включения новых слов в словарь В. П. Берков советует дать им «пройти испытание време-нем, хоть и недолгим» [8, с. 25].

Учитывая все вышесказанное, опреде-лим некоторые факторы, учет которых имеет определяющее значение при работе над соз-данием русскоязычных словарей, содержа-щих акронимы англоязычного происхожде-ния. В первую очередь, автор словаря дол-жен определиться (принимая во внимание существующие разногласия среди лингвистов по поводу терминологии в данной области) с тем, какие единицы считать акронимами и донести это до читателя в удобной форме. Доля акронимов в общем объеме корпуса словаря и характер их лексикографического описания будет зависеть от концепции сло-варя, однако отбор единиц и формирование словника следует проводить с учетом степе-ни их освоения русским языком, а также их частотных и системных характеристик (син-тагматики и парадигматики – как на грамма-тическом, так и на лексико-семантическом уровнях) в заимствующем языке на момент создания словаря, так как иноязычные акро-нимы являются ещё недостаточно закрепив-шимися в системе заимствующего языка единицами. Важно при этом проследить по возможности все случаи внутри- и межъязы-ковой омонимии акронимов. Кроме того, необходимо включить в словарные статьи достаточно подробные лингвистические комментарии и сведения справочно-энцикло-педического характера, то есть обеспечить читателя всей необходимой информацией для адекватного употребления описываемых единиц в речи.

Литература

1. Баранова, Л. А. Словарь аббревиатур иноязычного происхождения / Л. А. Баранова. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2009. – 320 с.

2. Комлев, Н. Г. Словарь иностранных слов / Н. Г. Комлев. – М., 2008. – 672 с.

3. Блувштейн, В. О. Словарь английских и американ-ских сокращений / В. О. Блувштейн, Н. Н. Ершов, Ю. В. Семенов. – 4-е изд., стер. – М., 1958. – 768 с.

4. Борисов, В. В. Словарь иностранных военных со-кращений / В. В. Борисов, М. А. Дубянский и др. – М.: Воениздат, 1961. – 895 с.

5. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терми-нов / О. С. Ахманова. – 4-е изд., стер. – М., 2007. – 576 с.

6. Matthews, P. H. The Concise Oxford Dictionary of Linguistics / P. H. Matthews. – Oxford: Oxford Uni-versity Press, 1997. – P.8.

Page 96: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 96

7. Азгальдов, Э. Словарь словарю рознь / Э. Азгаль-дов // Библиотека в школе. – М.: изд. дом «Первое сентября», 2010. – № 12.

8. Берков, В. П. Двуязычная лексикография: учебник / В. П. Берков. – СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1996. – 248 с.

Сведения об авторе:

Данчишина Татьяна Михайловна, магист-рантка Гродненского государственного уни-верситета им. Я. Купалы (Беларусь).

У. Б. Добосевич, Н. М. Глібчук (Львів)

ЛЕКСИКОГРАФІЧНЕ ОПРАЦЮВАННЯ ЯВИЩА МІЖЧАСТИНОМОВНОЇ ОМОНІМІЇ

Обоснована необходимость составления словаря межчастеречных омонимов на материале

современного украинского языка, описаны принципы составления реестра, обозначена струк-тура словарной статьи, представлен пример лексикографической обработки межчастеречных омонимов.

Граматика української мови має дина-

мічний характер, що, зокрема, виявляється у загалом сформованій системі частин мови. У кожному лексико-граматичному класі слів можна спостерігати різні за природою та способом вираження перехідні явища, які стали об’єктом наукового зацікавлення су-часних мовознавців [1, 2, 3, 4, 5]. Однак на сучасному рівні транспозитні можливості частин мови (як і в цілому явище міжчастино-мовної омонімії) потребують глибшого нау-кового осмислення. Цьому сприятиме насам-перед укладення реєстру слів, які можуть вступати в омонімійні частиномовні відно-шення, а в перспективі – створення словника міжчастиномовних омонімів. Потреба у такій лексикографічній праці продиктована цілою низкою чинників як теоретичного, так і прак-тичного, прикладного характеру. У теорети-чному аспекті такий словник дасть можли-вість розкрити природу частиномовної омо-німії, механізми її виникнення, напрями реа-лізації тощо. У практичному плані він стане допоміжним джерелом для вивчення морфо-логії сучасної української літературної мови, адже явища, пов’язані із міжчастиномовною омонімією, часто стають предметом жвавих дискусій студентів, оскільки визначення час-тиномовного статусу багатьох слів викликає неабиякі труднощі.

Окремі випадки, що репрезентують явище переходу з однієї частини мови в ін-шу, проаналізовані в граматиках сучасної української мови [6, 7, 8], а також спорадич-но подані у словниках [9, 10, 11]. Зауважимо,

що граматичні ремарки у філологічних слов-никах різних типів зазвичай виконують друго-рядну, допоміжну функцію, яка супроводжує тлумачення лексичного значення слова чи інші завдання, що реалізуються відповідно до типу словника. Натомість пропонований проект словника позиціонує граматичні кате-горії, що характерні для кожного конкретного слова, як базові для побудови словникової статті.

Реєстр міжчастиномовних омонімів укла-дено на основі «Словника української мови» в 11 томах, проте лише на базі цієї фундамен-тальної лексикографічної праці простежити процеси міжчастиномовної омонімії на су-часному етапі розвитку мови неможливо. У цьому словнику аналізовані одиниці пода-ються не завжди послідовно - або в окремих словникових статтях, або як значення полі-семійних слів. Наприклад: ВДОВЖ (УДОВЖ). 1. присл. У довжину, по довжині чого-небудь. 2. прийм. з род в. Уживається при вказівці на розміщення кого-, чого-небудь, на спрямованість дії по довжині чо-гось [11, І, с. 312], а поряд із цим – УЗДОВЖ1 (ВЗДОВЖ), присл. У довжину, у напрямку по довжині; УЗДОВЖ2 (ВЗДОВЖ), прийм., з род. в. Уживається при вказівці на рух або розміщення кого-, чого-небудь, на спрямованість дії по довжині чо-гось [11, Х, с. 406]. Є непоодинокі випадки, коли «Словник української мови» не фіксує міжчастиномовного омоніма, однак є всі під-стави стверджувати, що така мовна одиниця існує в сучасній мові і функціонує у різних

Page 97: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 97

контекстах. Прикладом може слугувати ряд міжчастиномовних омонімів О (прийменник) – О (вигук) – О (частка). Перші дві позиції від-биті у «Словнику української мови» [11, V, с. 460–461], а вживання цього слова у частино-мовному статусі частки не описане. При цьому аналіз численних випадків функціонування слова О засвідчує його модальне підсилюва-льне значення, характерне для частки: Біг я далеко від смутку і горя, біг і прибіг я до ві-льного моря. «Море! О море, море розкішне, втіш моє серце, серце невтішне!» (О. Олесь); Я творив з життя великий міт, я шукав те-бе, о божественна казко (Б.-І. Антонич); Ти вся ще провесна, о Беатріче! (Юрій Клен).

Варто підкреслити, що міжчастиномовні омоніми описуємо на синхронному зрізі, а тому в омонімні ряди можуть об’єднуватися як етимологічно споріднені слова, так і абсо-лютно різні за походженням. Найчастіше відношеннями граматичної омонімії пов’я-зані два словесні знаки (омопара). Рідше тра-пляються трикомпонентні та чотирикомпо-нентні ряди. За нашими спостереженнями, можна виділити три різні за своєю природою та особливостями виникнення і функціону-вання типи міжчастиномовних омонімів – 1) найчисленніша група – міжчастиномовні омоніми, які з’явилися в процесі морфолого-синтаксичного способу творення (транспози-ції – конверсії); 2) такі, що вступають в омо-німні зв’язки лише у певній граматичній фор-мі (омоформи); 3) міжчастиномовні омоніми, які виникли в результаті випадкових звуко-вих збігів.

Структура словникової статті передба-чає наявність двох взаємозв’язаних частин. Основним складником виступає граматична характеристика слова. Спираючись на гетеро-генний принцип класифікації слів за части-нами мови, беремо до уваги такі критерії: а) загальночастиномовне (категоріальне) зна-чення слова; б) морфологічні ознаки, харак-терні для кожної частини мови; в) синтакси-чна функція. Допоміжним критерієм висту-патиме наявність різних синонімних рядів у компонентах омонімного ряду. В окремих випадках (переважно пов’язаних із явищем неповної синтаксичної транспозиції) варто акцентувати на особливостях графічного від-творення певного слова у тексті – виділення іншим шрифтом, розміром чи лапками.

Граматична омонімія належить до явищ, при аналізі яких неможливо не враховувати

лексичного значення слова, а тому другим компонентом у структурі словникової статті виступає його розкриття. З’ясування семан-тики реєстрового слова в сукупності з харак-теристикою граматичних особливостей дає змогу визначити його частиномовну прина-лежність.

Для підтвердження існування міжчастино-мовних омонімів в сучасній українській мові, для повнішого розкриття їх граматичних ха-рактеристик і пов’язаних з ними лексичних значень, виявлення синтаксичних зв’язків, які часто стають домінантними при визна-ченні частиномовного статусу слова, пода-ються лексикографічні ілюстрації – приклади використання у літературній мові. Для ілюс-тративного матеріалу дібрано тексти, що ре-презентують сучасну українську літературну мову через призму різних функціональних стилів – переважно художнього, публіцисти-чного, розмовного, а також епістолярного, рідше – офіційно-ділового. Якщо реєстрове слово багатозначне, кожне його значення супроводжується відповідними контекстами-ілюстраціями.

Приклад словникової статті: ЩОСЬ1-4

ЩОСЬ1. Займенник. Дейктичність (що?). Граматична категорія відмінка (наз., знах.). Синтакс. ф-ція – підмет, до-даток.

Неозначений. 1. Невизначений або неві-домий предмет, якесь явище і т. ін.; невідомо, неясно що. Богдан, нахмурившись, стоїть біля столу над розкритим конспектом, наче пригадує щось (О. Гончар). // Що-небудь не до кінця визначене, поки що не розгадане. Виграючи битви, неминуче маєш програвати щось інше (П. Загребельний). // Яка-небудь справа, якесь заняття. Треба було щось ро-бити (Г. Тютюнник). // Розм. Невідомо хто, якийсь невідомий; хтось. Приходив [Тимко] до матері, що топила піч, сідав на лаві і, на-тягши на коліна полотняну сорочку, скар-жився, що йому марилося вночі, ніби щось плакало під хатою, і благав матір, щоб вона не спала так міцно і пустила сирітку погрі-тися (Г. Тютюнник). // Що-небудь особливе, властиве кому-, чому-небудь. Щойно залиша-ючись віч-на-віч зі своїм духівником, Євпрак-сія вже знала, що почує щось святенницько-хтиве (П. Загребельний). 2. Незначна або якась частина, кількість чого-небудь. – А от коли маєш щось перекусити та поділишся зі

Page 98: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 98

мною, не відмовлюся і буду дуже вдячний (Г. Тютюнник); Люди зрозуміли, що якщо вони добре працюватимуть, то щось зароб-лять, отже, треба працювати якнайкраще, бо під лежачий камінь вода не потече (Г. Тютюнник).

ЩОСЬ2. Прислівник. Ознаковість (чому?, через що?, з якої причини?, якою мі-рою?). Синтакс. ф-ція – обставина.

Розм. 1. Невідомо чому; ↔ чомусь. Ви-являється, хлопці якраз і ждуть, доки вийде з комісії Колосовський. – Довго його щось там тримають. Чи не відбирають просто в маршали? – пожартував Дробаха, хоча в жарті його Тані почулась гіркота (О. Гон-чар). 2. Почасти, якоюсь мірою. Щось на дощ наче збирається? (усне мовл.). 3. При назвах міри вживається на позначення при-близної кількості; ↔ приблизно –Дiд поси-лають за вiвцями... У нас їх щось з шестеро є (У. Самчук); Щось два рази поворушив на-віть головою (У. Самчук).

ЩОСЬ3. Частка. Модальність. Вірогідна, ↔ ніби, немов. –. Й неволя

кане в Лету. – Сама? – Ні, нашим гнівом! – Я щось його не чую, – зітхнув Михайло. – Хіба що мовчки гніваються… (Вас. Шевчук); А серце йому болить, а в грудях йому пече... Мікстури щось не дуже допомагають (Вас. Шевчук).

ЩОСЬ4. Іменник. Предметність (що?). Грамат. категорії роду (с.), числа (одн.), відмінка. Незмінюваний. Синтакс. ф-ція – підмет, додаток. У тексті виділяється лапками.

Опісля з’явилось теє неприязне “щось” у неї між очима, і здалось, що її горда по-стать западається в себе (О. Кобилянська); Напевно, те невловне “щось” відмовило його від наміру намалювати її портрет з натури (Вас. Шевчук).

Отже, міжчастиномовна омонімія – одне із особливих граматичних явищ, яке на су-часному етапі потребує вичерпного лексико-графічного опису, а відтак може стати мате-ріалом для наукових студій та реалізації навчальних завдань.

Література

1. Борисенко 2007: Борисенко, Н. С. Проблема грама-тичної омонімії в сучасному мовознавстві [Текст] / Н. С. Борисенко // Науковий вісник Волинського державного у-ту ім. Лесі Українки. – Вип. 4. – 2007. – С. 7–10.

2. Данилюк, І. Г. Синкретизм у системі частин мови [Текст] : автореф. дис… канд. філол. наук: 10.02.01 / Донецький національний ун-т. – Донецьк, 2006. – 20 с.

3. Кіцила, Л. Деякі теоретичні проблеми дослідження омонімії в слов’янському мовознавстві [Текст] / Л. Кіцила // Проблеми слов’янознавства. – 2000. – Вип. 51. – С. 159–166.

4. Кушлик, О. П. Омонімія незмінних класів слів [Текст]: автореф. дис… канд. філол. наук: 10.02.01 / Львівський національний ун-т ім. І. Франка. – Львів, 2000. – 20 с.

5. Шипнівська, О. О. Структурно-семантичні та фун-кціональні характеристики міжчастиномовної мор-фологічної омонімії сучасної української мови [Текст]: автореф. дис… канд. філол. наук: 10.02.01 / Інститут мовознавства ім. О. О. Потебні НАН Укра-їни. – К., 2007. – 22 с.

6. Вихованець, І. Р., Городенська, К. Г. Теоретична морфологія української мови [Текст] / І. Р. Вихова-нець (ред.). – К.: Університетське видавництво «Пульсари», 2004. – 398 с.

7. Горпинич, В. О. Морфологія української мови [Текст] / В. О. Горпинич. – К.: Видавничий центр «Академія», 2004. – 336 с.

8. Сучасна українська літературна мова / За ред. А. П. Грищенка. – К.: Вища школа, 1997. – 493 с.

9. Демська О., Кульчицький І. Словник омонімів української мови [Текст] / О. М. Демська, І. В. Кульчицький. – Львів: Фенікс, 1996. – 223 с.

10. Словник труднощів української мови [Текст] / Д. Г. Гринчишин, А. О. Капелюшний, О. М. Пазяк та ін.. – К.: Радянська школа, 1989. – 336 с.

11. Словник української мови [Текст] / За заг. ред. І. К. Білодіда. – К.: Наукова думка, 1970–1981. – Т. І–ХІ.

Відомості про авторів:

Добосевич Уляна Богданівна, кандидат філол. наук, доцент кафедри української мови Львівського національного університету ім. І. Франка;

Глібчук Наталія Мирославівна, кандидат фі-лол. наук, доцент кафедри української мови Львівського національного університету ім. І. Франка.

Page 99: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 99

Б. Зінкевич-Томанек (Краків)

КІЛЬКІСНО-ІМЕННІ СЛОВОСПОЛУЧЕННЯ У СУЧАСНІЙ УКРАЇНСЬКІЙ МОВІ

ТА ЛЕКСИКОГРАФІЧНА ПРАКТИКА

Объектом исследования являются количественно-именные словосочетания в современном украинском языке, их трактовка в пособиях и лекисографических источниках нормативного характера. Внимание обращается на форму и ударение именных компонентов, присоединяе-мых к числительным два, три, чотири, а также к другим количественным числительным и неопределенно-количественным словам.

У підручниках та словниках сучасної

української мови або знаходимо неповну ін-формацію про наголошування іменникових форм у кількісно-іменних словосполученнях, або такої інформації взагалі брак.

Загальновідомо, що «з числівниками два, три, чотири іменники вживаються у формі називного відмінка множини з наголо-

сом родового відмінка однини. Такий наго-лос пояснюється впливом колишніх форм двоїни цих іменників.» [1, с. 158]. Пор. брат, брата – мн. мої брати, але: три брати.

Теоретично наголос однини іменники мали б зберігати також у непрямих відмін-ках, про що можна прочитати лише у грама-тиці 1969 року [2, с. 127]. Пор.:

два брати хоча мн. брати дві хати хоча мн. хати двох братів братів двох хат хат вом братам братам двом хатам хатам і т.д.

Підручники граматики української мови

про це явище, як правило, не пишуть, а біль-шість словників подає тільки вихідну форму словосполучення з відповідним наголосом іменника, не згадуючи зовсім про наголос у непрямих відмінках. Напр.: булка, булки, мн. булки і булки, але: дві булки; серце, серця, мн. серця, р. мн. сердець і серць, але: два серця. Такий стан речей викликає просте пи-тання: чи брак інформації на тему наголосу у непрямих відмінках кількісно-іменних слово-сполучень це недогляд авторів підручників та нормативних словників, чи, може, це від-дзеркалення змін в акцентуаційній нормі су-часної української мови?

Наші спостереження опираються, голов-ним чином, на аналіз матеріалу чотирьох ле-ксикографічних джерел, які, без сумніву, мають нормативний характер. Вихідним ма-теріалом для дослідження вказаної теми ста-ли іменники з числівниками, зафіксовані у «Словнику наголосів» С. І. Головащука – далі СлНаг [3]. Загалом було виписано 877 одиниць, які вживаються у кількісно-іменних словосполученнях, таких як дві книжки, три явори. Зібраний матеріал ми порівняли з даними словників: «Українська

вимова і наголос» – далі УВН [4], «Орфоепі-чний словник української мови» – далі ОЕС [5], «Словник-довідник з культури україн-ської мови» – далі КУМ [6]. У результаті зі-ставлення всіх чотирьох лексикографічних джерел було виявлено чимало прикладів різ-них рекомендацій наголошування для тих самих іменників, що може свідчити або про змішування мовцями наголосів іменникових форм, або про недостатнє вивчення самого питання сполучуваності числівників з імен-никами.

Цікаво те, що одні словники наводять лише приклади з числівниками два, три, чотири, в інших знаходимо також словоспо-лучення з числівниками п’ять, шість, сім, а навіть з неозначено-кількісними словами багато, кілька, декілька. У цьому плані іменники з рухомим наголосом трактуються найбільш одностайно в ОЕС – всі іменники, виписані нами із СлНаг, в ОЕС зафіксовані виключно з числівником два. Натомість слов-ник УВН подає приклади переважно з числі-вниками два, три, чотири, часом додаючи словосполучення з п’ять чи сім.

Подібний матеріал знаходимо у СлНаг і у словнику КУМ. Напр., у словнику КУМ

Page 100: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 100

читаємо, що «іменник з числівником два у формі наз. мн. наголошується так, як у не-прямих відмінках однини» [6, с. 93], а сам словник наводить численні приклади не тільки з числівником два, але й з іншими числівни-ками, які, до речі, не мали нічого спільного з іменниками у формі двоїни.

Наведу кілька прикладів. У словниках знаходимо, крім словосполучення дві байки, також п’ять байок (УВН), сім байок (КУМ); крім дві вістки – п’ять вісток (УВН), сім вісток (КУМ); крім дві шапки – сім шапок (КУМ). Причому, одні подають лише слово-сполучення з числівником два, інші з три, п’ять, шість чи сім. Це дозволяє висловити певне припущення, невідомо чи слушне: якщо маємо говорити п’ять гаєчок (УВН, КУМ), п’ять шишок (УВН, СлНаг), п’ять хусток (УВН, СлНаг), шість шатер (КУМ), сім парубків (КУМ), сім ректорів (КУМ), то, певне, з іншими кількісними числівниками також треба вживати форми родового мно-жини з наголосом однини? Наприклад, з чис-лівником сто, тисяча? А як нам бути з тзв. неозначено-кількісними словами кілька, де-кілька, чимало, багато?

Можна було б подумати, що відповідь на це останнє питання знаходимо у СлНаг. Цей словник для слова вказівка наводить приклади дві вказівки, п’ять вказівок, але у словосполученні багато вказівок іменник вживається з наголосом, властивим формам множини. Це могло би означати, що з не-означено-кількісними словами іменник має не тільки форму, але й наголос родового множини. Тим часом той самий СлНаг для іменника динька наводить приклади подвій-ного акцентування форм множини (диньки, диньок і диньки, диньок), але водночас по-дає словосполучення дві диньки, кілька диньок, у яких іменник має наголос форм однини. Рекомендації багато вказівок з од-ного боку, і кілька диньок – з другого, як здається, суперечать одна одній і вимагають коректури.

Парадоксальність ситуації полягає в тому, що посібники з морфології сучасної україн-ської мови, відмічаючи синтаксичні особли-вості числівників, або взагалі не згадують про наголос іменникових форм, або вказують на наголошування іменників зі змінним на-голосом лише у словосполученнях із числів-никами два, три, чотири. У жодному посіб-

нику не говориться про наголос іменників у словосполученнях з іншими числівниками.

Цікаво і те, що чомусь це правило наво-диться у підручниках переважно з приклада-ми іменників чоловічого роду ІІ відміни, тим часом орфоепічні словники УВН, СлНаг і ОЕС подають, хоча не послідовно, таку ін-формцію для іменників всіх родів. Варто підкреслити, що в усьому аналізовному ма-теріалі іменники жіночого роду складають досить велику групу 535 слів, що становить 61 % усього лексичного матеріалу, причому у групі іменників жіночого роду переважають слова з кінцевим -ка: книжка, рука, стрічка (42 % усього матеріалу). Зрештою, приклади з числівниками п’ять, шість, сім – це переважно словосполучення з іменниками жіночого роду.

Окремі слова вимагають коментаря, тому зупинюсь на кількох прикладах.

Іменник гра має у множині форми з при-ставним і-: мн. ігри, ігор, але – як подають словники ОЕС і СлНаг – утворює кількісно-іменне словосполучення дві гри. Таким чи-ном, або наш іменник у називному множини має варіантні форми (ігри / гри), про що жодна граматика не згадує, або у даному випадку з числівником два, дві вживаємо форму ро-дового однини, про що також граматики мо-вчать.

У зібраному матеріалі привертає увагу множинний іменник жижки. До речі, слов-ники (УВН, СлНаг, ОЕС) подають його з подвійним наголошуванням жижки, жижок і жижки, жижок, але у поєднанні з числівником обидві рекомендується нако-реневий наголос: обидві жижки. У зв’язку з тим, що цей іменник не вживається в одни-ні, визначити причину саме такої акцентуації наголосом в однині неможливо. Правдопо-дібно у цьому випадку діє закон аналогії, адже більшість іменників з кінцевим -ка в основі має накореневий наголос в однині (думка, дудка, книжка, криничка, спідничка, торбинка), саме такий наголос залишається у кількісно-іменних словосполученнях з чис-лівниками два, три, чотири (а може, також п’ять, шість тощо). В множині ці іменники вживаються або з флексійним наголосом (думки, думок; дудки, дудок; книжки, кни-жок), або словники відмічають подвійне на-голошування (кринички, криничок і кри-нички, криничок; спіднички, спідничок і

Page 101: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 101

спіднички, спідничок; торбинки, торбинок і торбинки, торбинок).

В аналізованих словниках трапляються приклади типу п’ять синів (син, -а, мн. сини, синів), п’ять церков (церква, мн. церкви, це-рков), п’ять ребер (ребро, мн. ребра, ребер), п’ять суден (судно, мн. судна, суден), п’ять ступень (ступня, мн. ступні, ступень), в яких іменники мають наголос такий, як у множині. Таким чином, словники – обґрунто-вано чи ні – кодифікують подвійну норму наголошування іменникових словоформ з числівниками п’ять, шість тощо. До речі, В. Винницький пише: «Проте вважати наго-лошування два сини і под. (як це роблять су-часні лексикографічні джерела) за літера-турну норму, мабуть, не можна, оскільки практика усного літературного (та й поетич-ного і живого) мовлення цього не підтвер-джує. » [7, с. 14]. А це дає нам право зробити висновок, що не тільки можна говорити два сини, але й тим більше треба говорити п’ять синів.

Важко визначити різницю між синтак-сичними особливостями числівників п’ять, сім і напр., сорок, сто, мільйон. Тим часом один словник фіксує словосполучення п’ять сторінок (СлНаг) з накореневим наголосом іменника, а підручник подає приклад сорок сторінок з наголосом на кінцевому складі [2, с. 253]. З другого боку, якщо вважати за нор-мативне наголошування мільйон пудів, то чи це значить що наголос «як в родовому одни-ни» (пуд, -а; мн. пуди, пудів) є обов’язковим також у сполученнях зі словом мільйон? Ін-ший приклад – це кількісно-іменні сполу-чення: дві болячки, сто болячок (болячка, мн. болячки, болячок і болячки, болячок). Накореневий наголос іменника у сполученні сто болячок мав би свідчити про те, що в сучасній українській мові навіть з числів-ником сто іменник зберігає наголос такий, «як в родовому однини». Можливо, що це саме так. Але в такому випадку необхідно вивчити більшу кількість прикладів і виявити певну тенденцію, а потім не тільки зафіксува-ти її у словниках, але й описати у посібниках.

На окрему увагу заслуговують приклади кількісно-іменних словосполучень, у яких той чи той словник фіксує іменникову форму, що відрізяється від типової форми родового відмінка множини. Напр. торба – мн. торби, торбів, натомість словник УВН фіксує слово-

сполучення п’ять торб (додаймо, що форма торбів повинна називатися у підручниках як виняткова для І відміни іменників жіночого роду, поряд із формами бабів, губів).

У нашому матеріалі натрапляємо також на сполучення два очка, хоча форма назив-ного множини має бути очки, очок. Врахо-вуючи те, що іменникові очко властивий по-стійний флексійний наголос, приклад два очка мав би санкціонувати вживання цього іменника з родовим однини, що також не відмічається у посібниках.

На закінчення кілька слів про те, чого не знаходимо у наших словниках. Аналізовані нами словники не подають жодної інформа-ції про кількісно-іменні словосполучення ані з іменниками типу громадянин, селянин, дів-чина, людина, дитина, ані з іменниками IV відміни типу ім’я, плем’я, лоша, теля, хоча у деяких посібниках така інформація наводиться. Напр., автори підручників іноді пишуть про те, що іменники, які в однині та множині мають різні основи, у слвоосполу-ченнях з числівниками два, три, чотири вживаються у формі родового відмінка однини: два громадянина, дві дівчини. Це правило стосується іменників на -янин- з випадним -ин (громадянин, селянин) [1, с. 158], а також слів дівчина, людина, дитина [2, с. 252], [6, с. 93]. Натомість М. Зубков серед іменників, які з числівниками два, три, чотири вживаються у формі родового відмі-нка однини, називає також іменники IV від-міни: чотири племені, три лошати, два імені [8, с. 213].

Окремо слід звернути увагу на іменник чоловік. У граматиці за ред. І. К. Білодіда читаємо, що у значенні лічильного слова цей іменник з числівниками два, три, чотири має форму два чоловіка [2, с. 252]. Це озна-чає наявність двох різних форм: два чоловіки (у значенні ‛мужчина, муж’) і два чоловіка (у значенні ‛дві особи’). Аналогічно з числів-никами п’ять, шість, тридцять і т.д. імен-ник чоловік у значенні ‛людина, особа’ може мати форму родового відмінка множини з нульовим закінченням (шість чоловік), натомість у значенні ‛мужчина, муж’ форму родового множини з закінченням -ів (шість чоловіків) [2, с. 110, 252], [6, с.93, 354]. До речі, про сполучення два чоловіка пише та-кож О. О. Тараненко у книжці «Словозміна української мови» [9, с. 57]. Цікаво, що форми

Page 102: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 102

два чоловіка не знаходимо в жодному зі слов-ників, всі послідовно наводять приклад два чоловіки (без коментаря), а словник КУМ додатково відмічає словосполучення п’ять чоловік.

У книжці О. О. Тараненка знаходимо також інформацію, що іменник друг з чис-лівниками два (обидва), три, чотири поєд-нується у формі не називного множини, а родового однини (хоча частіше уживається сполучення зі збірним числівником двоє друзів), наприклад: «Три друга: батько, мати та вірна жінка» (прислів’я) [9, с. 52]. Мож-ливо, це відповідає мовленнєвій практиці, проте інформації про цей факт годі шукати у якому-небудь підручнику чи словнику су-часної української мови.

Те саме стосується іменника рукав. Ві-домо, що цей іменник має варіантні форми називного відмінка множини: рукава і рукави. У підручнику М. Зубкова читаємо, що з чис-лівниками два, три, чотири цей іменник вибирає варіант залежно від семантики: два рукава сорочки (піджака, пальта тощо) і три рукави річки (‛відгалуження’ річки, ка-налу, дерева чи пристрою для відведення або транспортування рідин, газів, сипких речо-вин) [8, с. 214]. На жаль, жоден словник такої інформації не подає.

Як показав аналіз, рекомендації сучас-них нормативних словників можуть збити з пантелику прискіпливого читача, тому що у багатьох випадках вони не збігаються, у зв’язку з чим важко визначити точні крите-рії вибору форми та наголосу іменника у кількісно-іменних словосполученнях.

Немає сумніву, що ці словосполучення вимагають всебічного вивчення, причому особливо у випадку іменників зі змінним на-голосом необхідно, з одного боку, звертати увагу на мовленнєву практику, з другого, ураховуючи вагання у наголошуванні таких іменників, у словниках і підручниках дати конкретні рекомендації. Перш за все треба вирішити, яких словосполучень стосується засада наголошування іменника «як в родово-му однини» – чи лише іменників з числівни-

ками два, три, чотири, чи вона поширюється також на сполучення з іншими числівниками, а навіть з неозначено-кількісними словами.

Не наважуся робити які-небудь виснов-ки відносно правильності чи неправильності окремих форм чи рекомендованих наголосів. Йдеться мені про адекватний повний опис мовних фактів у різних джерелах – як у під-ручниках, так і в словниках. Йдеться про та-кий опис української мови на усіх її рівнях, щоби рекомендації були чіткими, повними, а перш за все не були суперечливі. Святослав Караванський у книжці «Пошук українського слова ... » написав:

«До першого поверху української куль-тури належить затвердження справді україн-ського правопису, видання десятків словників /.../: правописних, синонімічних, ортоепічних, термінологічних, двомовних, перекладних.. Тільки маючи такий „фундамент”, можна бу-дувати дальші поверхи.» [10, с. 225].

Література

1. Сучасна українська мова / за ред. О. Д. Понома-рева. – К.: Либідь, 1997. – 400 с.

2. Сучасна українська літературна мова: Морфологія / За заг. ред. І. К. Білодіда. – K.: Наукова думка, 1969. – 583 с.

3. Головащук, С. І. Словник наголосів. – К.: Наукова думка, 2003. – 320 с.

4. Українська вимова і наголос. Словник-довідник. – К.: Наукова думка, 1973. – 724 с.

5. Орфоепічний словник української мови, у 2-х то-мах. – К.: Довіра, 2001. – Т. 1. – 955 с.; Т. 2 . – 918 с.

6. Словник-довідник з культури української мови / Д. Гринчишин, А. Капелюшний, О. Сербенська, З. Терлак. – К.: Знання, 2004. – 367 с.

7. Винницький, В. Акцентуаційні етюди. – Жовква: Місіонер, 2004. – 282 с.

8. Зубков, М. Українська мова – універсальний довід-ник. – Х.: ВД Школа, 204. – 496 с.

9. Тараненко, О. О. Словозміна українськоої мови, Nyíregyháza: 2003. – 197 с.

10. Караванський, С. Пошук українського слова або боротьба за національне «Я». – К.: Видавничий центр Академія, 2001. – 240 с.

Відомості про автора:

Зінкевич-Томанек Божена, кандидат філоло-гічних наук, старший викладач (до 2008 року) кафедри україністики Ягеллонського універ-ситету, Краків, Польща.

Page 103: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 103

С. О. Радзієвська (Київ)

ОПОЗИЦІЯ МАТЕРІАЛЬНЕ – ДУХОВНЕ ЗМІСТУ КОНЦЕПТУ HOME: ЛЕКСИКОГРАФІЧНИЙ АСПЕКТ

В статье рассматривается вербальное воплощение оппозиции материальное – духовное

содержания концепта HOME (ДОМ). Используя анализ словарных дефиниций и концептуальный анализ, автор выявляет основные составляющие этой оппозиции, объективируемые лексемами, фразеологизмами, а также актуализируемые в паремиологическом фонде современного анг-лийского языка.

На сучасному етапі спостерігається під-

вищений інтерес вітчизняних і зарубіжних дослідників до когнітивних аспектів мови. Можна стверджувати, що опрацювання лек-сикографічних праць сприяє виявленню спе-цифіки змісту будь-якого концепту.

Метою цієї статті є опис вербальної ре-презентації опозиції матеріальне – духовне змісту концепту HOME (ДІМ) та з’ясування основних складників цієї опозиції, об’єктиво-ваних у лексикографічних джерелах. У статті використовуються такі методи лінгвістичного аналізу: аналіз словникових дефініцій, кон-цептуальний аналіз.

Етимологічно слово home означало “жи-тло, оселю, притулок, сім’ю”, а індоєвропей-ська лексема t’om позначала “людські будівлі, житла, соціальну одиницю індоєвропейських племен, котра передбачала об’єднання та спільне проживання людей, які мають ро-динні зв’язки” [1; 2, c. 275; 3, c. 244; 4, c. 445], що дає підстави говорити про важли-вість складників “будинок / споруда” та “сім’я” у складі концепту HOME.

У тлумачних словниках у дефініціях слова home семи “будинок / споруда” та “сім’я” регулярно експлікуються за допомо-гою цілої низки синонімічних слів та слово-сполучень [5, с. 1007], що, на нашу думку, свідчить про важливу роль уявлень про бу-динок / споруду та про сім’ю у складі конце-пту HOME. Наприклад: home – “a dwelling place, a house, abode; the fixed residence of a family or household; the seat of domestic life and interests; one’s own house; the dwelling in which one habitually lives, or which one regards as one’s proper abode. Sometimes including the members of family collectively; the home-circle or household” [6, c. 1322]; “Your home is the place where you live and feel you belong, usu-ally because that is where your family is” [7, c. 696]; “One’s fixed place of abode; the dwell-ing place of a person and his family; a family

residence” [8, c. 1172]; “The place where a person (or family) lives; one’s dwelling place” [9, c. 694]; “A dwelling place together with the family or social unit that occupies it; a house-hold” [10]; “the house, apartment, etc. where you live, especially with your family” [11]; “the place where one lives, often with one’s family” [12], home-place та home-folks [13, c. 300].

У словнику синонімів [14, c. 513] з деся-ти синонімічних рядів слова home один ряд пов’язаний семою “будинок / споруда”: abode, domicile, domicil, dwelling, dwelling place, dwelling home, residence, residency, habitation, inhabitancy, а інший – семою “сім’я”: homestead, household, family, family circle, domestic circle, bosom of one’s family, що також підтверджує наявність складників “будинок / споруда” та “сім’я” у складі кон-цепту HOME.

Аналогічно в електронному словнику The Visual Thesaurus [15] відображено смис-лові зв’язки лексеми home зі словами habita-tion, dwelling house, dwelling, domicile, abode, об’єднаних семою “будинок / споруда”, та словом family, котре має сему “сім’я” ключо-вою у своїй семантиці.

Ці зв’язки прослідковуються завдяки аналізу відповідних синонімів abode, domicile, habitation, household, hovel, resi-dence [16, c. 278] та, з одного боку, family, hearth, а з іншого – residence, house, abode, dwelling, habitation [17, с. 210].

За даними тлумачних словників, до се-мантичної структури слова home входять, з одного боку, семи, що фіксують уявлення про фізичну матеріальну структуру-споруду (“The physical structure within which one lives, such as a house or apartment” [10]), з іншого боку, – семи, котрі втілюють знання про осо-бливу атмосферу дому, де людина почува-ється затишно та щасливо, тобто про духов-ний аспект дому (“An environment offering security and happiness” [10]).

Page 104: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 104

Для давніх народів дім був храмом [18, с. 177]. Дім втілював собою космос взагалі, виступав як сполучна ланка між всесвітнім і людським [19, с. 375]. Дім (хата) виступав як модель космосу у свідомості праслав’ян [20, с. 227]. Яскравим проявом сакральності дому було існування у багатьох народів світу бо-жеств, духів дому [21, с. 227]. Відповідно, сакральний аспект дому мав першорядне значення, свідченням чого є те, що слово home вживалось на позначення початку [21, с. 173], священного місця, де відбувалися ритуальні дії, а з часом почало вживатися на позначення існування родинних зв’язків.

Дім концептуалізується як власність, яка має певну цінність у грошовому вимірі, що знаходить відображення у семантиці лексеми home: “a house, apartment, etc. when it is con-sidered as property which you can buy or sell” [11]. Відповідно, існує стійкий вираз home buyer [11] на позначення людини, яка купує дім чи квартиру: “a person who is buying a house or an apartment” [11]. У цих дефініціях лексеми property, buy, sell актуалізують сце-нарій «купівля-продаж». Отже, загальна схе-ма «дім є матеріальне / фізичне приміщення» конкретизується за допомогою схемних уяв-лень про нерухомість та сценарних уявлень про фінансові операції з нею.

У структурі концепту HOME важливими складниками є «будинок / матеріальна спо-руда» і «подвір’я». Ці уявлення про будинок з ділянкою, в якому мешкає сім’я та розкри-ваються у дефініції “the house and grounds with their appurtenances habitually occupied by a family” [22, с. 1082]. Тобто, в цих дефініціях складник «подвір’я» об’єктивується за допо-могою слів yard, court, courtyard, backyard, backcourt, close, garden [23]. Таким чином, схемні (статичні) уявлення про дім як певне матеріальне / фізичне приміщення конкрети-зуються за допомогою схемних уявлень про ділянку біля дому.

З уявленнями про дім як будівлю пов’язані уявлення про типові дії. Напри-клад, проживання в домі: live, dwell, reside, stay, lodge, board, put up, occupy, inhabit, ac-commodate, put up, house, lodge, settle; упоря-дкування дому: furnish, fit out, fit up, decorate, ornament, adorn, renovate, do up, beautify [23]. Перераховані лексеми становлять коло тих, що типово сполучаються зі словом home і вербалізують сценарії «проживати в домі», «упорядковувати дім».

Ціннісний аспект концепту зафіксовано в мовній семантиці. Лексема home має у

своєму складі сему «цінність»: “A valued place regarded as a refuge or place of origin” [10]. Наявність складнику «мета» у змісті концепту HOME робить можливим перенос-не вживання лексеми home в ідіомах come / get / go / hit / strike home – «влучати в ціль» [24, с. 392] та to home in on someone or some-thing та home in – “мати чітку певну мету і рухатися до неї” [25, с. 167], “To move or lead toward a goal” [10], наприклад: The investiga-tors were homing in on the truth [10]. Це стосу-ється і дієслова home, яке вживається стосо-вно снарядів, літаків тощо (of guided missiles, aircraft, etc.) у значенні «прямувати під конт-ролем механізму автоматичного наведення на ціль до визначеної цілі» [17, с. 679], “To be guided to a target automatically, as by means of radio waves” [10], “To guide (a missile or aircraft) to a target automatically” [10], як, на-приклад, у реченні The missile homed in on the submarine [26, с. 679]. Тобто, концептуаль-ною структурою, яка визначає семантику іменника та дієслова home є метафора МЕТА – ЦЕ ДІМ.

Виникаючи як основа світогляду, як ви-раження внутрішньої духовної сутності, за допомогою якої християнин намагається ося-гнути тайну буття, дім потребує діяльності через практичне освоєння внутрішнього та зовнішнього. Розбудова такого духовного дому вимагає об’єднання зусиль багатьох людей, бо одній людині не під силу його по-будувати, що втілюється в паремії A house divided against itself cannot stand [24, с. 402]. Отже, дім для людини є духовною працею, що втілено у фразеологізмі to build one’s house upon a rock напротивагу to build one’s house upon the sand [24, с. 401]. З цієї точки зору пошук дому має на меті знаходження істини у вірі God’s (the Lord’s house) [24, с. 402] і стає довгим шляхом, який дорівнює людському життю. Як вважається у христи-янстві, зміни, які відбуваються під час на-ближення людини до Бога, відображають процес домобудівництва.

Саме в домі відбувається спілкування особистостей, й хазяї можуть проявити гос-тинність, знання про це об’єктивовані за до-помогою прислів’я House shows the owner [27, с. 390] та сталого виразу at home, серед значень якого є таке: “готовий до прийому відвідувачів” (“аvailable to receive visitors” [24, с. 392; 10], “ready and expecting to have visitors” [28, с. 438], “prepared to receive a visitor or visitors” [12], “receiving visitors” [29]), наприклад: we are at home every

Page 105: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 105

Thursday [28, с. 438]. Іідіома not at home має значення: “бути відсутнім чи не бажати при-ймати відвідувачів”: “not at one’s house, or not willing to receive visitors” [12], наприклад: We are not at home this weekend (=receiving visitors) [30, с. 515], Remember I’m not at home to callers [23]. Отже, бути вдома означає та-кож потенційно бути готовим до зустрічі гостей.

У цілому в домі людина проводить при-близно дві третини свого життя і від того, як вона організує свій побут, залежать здоров’я, емоційний стан та благополуччя. Дім може характеризуватися як позитивними властиво-стями, так і негативними. Він може бути хо-лодним та некомфортним для людини, може стати фортецею, справжнім духовним приту-лком, який забезпечує фізичний відпочинок, душевний спокій, упевненість та натхнення [19, с. 375]. Об’єктивація цих уявлень у су-часній англійській мові здійснюється за до-помогою ідіоми at home, два з трьох значень якої пов’язані з ідеєю комфорту, відпочинку, спокою та упевненості: “Comfortable and relaxed; at ease” [10]. Наприклад: at home in diplomatic circles, Feeling an easy competence and familiarity, at home in French [10]), feeling at ease or familiar with a place or situation [12].

Уявлення про дім як захист, духовний притулок вербалізуються за допомогою слів cover, covert, coverture, hideout, hiding place, hideaway, sanctuary, котрі є синонімами home [14, с. 513].

Дім передбачає турботу про людей. На-явність складника-сценарію «піклування про інших» у складі змісту концепту HOME та відповідної семи у семантичній структурі лексеми home робить можливим вживання слова home на позначення закладів, у яких здійснюється піклування про тих, хто по-требує допомоги: home – “an institution for people who need care or rest, e.g., the elderly, orphans” [12], “a place where people or ani-mals live and are cared for by people who are not their relatives or owners” [11], children’s home – “a place where children are cared for if their parents are dead or unable to take care of them” [11], nursing home – “a place where very old people who are ill live and receive medical treatment and care” [11], old people’s home – “a place where old people can live to-gether and be cared for when they are too weak or ill to take care of themselves” [11], rest home – “a place where old people live and are cared for” [11].

Зазначимо, що уявлення про дім як 1) місце відпочинку, дозвілля, мінікультурний центр сім’ї [31, с. 195] – тобто матеріальний аспект існування родини в домі та 2) родин-ний затишок, сімейний побут, атмосферу те-пла, любові, взаєморозуміння між близькими людьми [31, с. 195] – тобто духовні цінності родинного життя, є тісно пов’язаними між собою.

Доходимо висновку, що у змісті концеп-ту HOME містяться складники «сімейний побут», «мораль» та «родинний затишок». Наприклад, у першому значенні ідіоми to bring home the bacon (inf.) – “підтримувати родину” [32, с. 45] відбиваються уявлення про матеріальний бік родинного життя, про сімейний побут як складник змісту концепту. Слід підкреслити, що друге значення цієї ідіоми – “перемагати у грі, здобувати приз” [32, c. 45] пов’язане з розглянутим вище складником концепту HOME – «мета». Наяв-ність цих двох значень, пов’язаних однією вербальною формою, є яскравим свідченням тісного зв’язку між компонентами «будинок / матеріальна споруда» та «сім’я» у їхніх ма-теріальному та духовному вимірах змісту концепту HOME.

Складник «родинний затишок» вербалі-зується за допомогою паремії Home is where the heart is та сталих виразів the pleasures of home, home comforts / joys, за допомогою яких фіксуються уявлення про задоволення та радість родинного життя у спільному домі. Уявлення про любов, як важливий складник уявлень про родинний затишок, пов’язаний з домом, об’єктивуються в описовому позна-ченні дому як місця, де живуть ті, кого лю-дина любить – seat of one’s affections, котре є синонімом слова home [14, с. 513], про що також свідчить відомий вислів Байрона, що увійшов у словники Without hearts there is no home [33, с. 397].

У сучасній англійській мові фразеологізм Men make houses, women make homes втілює уявлення про важливу роль як матеріальних (houses), так і духовних (homes) складників та про важливу роль подружжя (men, women), а не самотньої людини у створенні справж-нього дому.

Складник «родинний затишок» знахо-дить опосередковане втілення за допомогою мовної одиниці home bird, яка, крім прямого номінативного (“птах, вирощений вдома – там, де з’явився на світ”), має переносне ме-тафоричне значення “дитина, яку виплекали

Page 106: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 106

вдома чи людина, яка особливо любить пере-бувати вдома” [12]. Останнє значення “люди-на, яка особливо любить перебувати вдома” – виявилося стійким, у цьому значенні вираз home bird вживається у розмовному мовленні [12]. У цьому ж значенні вживається і лекси-чна одиниця homebody [34, c. 307].

На нашу думку, асоціація людини, яка любить свій дім, з птахом, є невипадковою, адже у давній міфологічній традиції птах сим-волізує душу людини. У паремії Every bird likes his own nest за допомогою образів птаха та гнізда втілюються уявлення про любов людини до свого дому. Прислів’я It is a fool-ish bird that soils its own nest відбиває уявлен-ня про дім як найвищу цінність, в той же час складники концепту HOME «будинок / мате-ріальна споруда» та «сім’я» актуалізовані у їхніх духовних вимірах і синкретично – не-диференційовано один від одного.

Підсумовуючи, зазначимо, що опозиція матеріальне – духовне змісту концепту HOME містить такі основні складники: схе-ма високого рівня узагальнення «дім як ма-теріальне / фізичне приміщення» та сценарії високого рівня узагальнення «життя людей в домі», «побут сім’ї»; схеми високого рівня узагальнення «атмосфера безпеки і щастя», «родинний затишок».

Література

1. The Barnhart Dictionary of Etymology / Ed. by R. K. Barnhart. – N. Y.: Wilson, 1988. – 1284 p.

2. An Etymological Dictionary of the English Language. – Oxford: Oxford University Press, 1956. – P. 275.

3. A Concise Etymological Dictionary of the English Language / W. Skeat. – N. Y.: Oxford University Press, 1984. – 664 p.

4. The Oxford Dictionary of English Etymology / Ed. by C. T. Onions. – L., Oxford: Oxford University Press, 1996. – 1024 p.

5. Roget’s International Thesaurus / Revised by Robert L. Chapman. – 4th Ed. – N. Y.: Thomas Y. Crowell, 1977. – 1316 p.

6. The Compact Edition of the Oxford English Diction-ary. – L.: Oxford University Press, 1979. – Volume 1. – 2048 p.

7. Collins Cobuild English Language Dictionary. – L.: Harper Collins Publishers, 1991. – 1704 p.

8. Funk & Wagnalls New Standard Desk Dictionary of the English Language. – Toronto, 1947. – 2814 p.

9. Webster's New World Dictionary. – N. Y.: MacMillan. – 1702 p.

10. The American Heritage® Dictionary of the English Language: Fourth Edition. 2000 // http://www.bartleby.com/61/93/H0249300.html

11. Cambridge Advanced Learner’s Dictionary // http://dictionary.cambridge.org/results.asp?searchword=home

12. Chambers Reference Online // http://www.chambersharrap.co.uk/chambers/features/chref/chref.py/main?query=home&title=21st

13. American Dialect Dictionary. – N. Y.: Thomas Y. Crowell Company, 1944. – 747 p.

14. The Synonym Finder / Ed. by J. I. Rodale. – Aylesbury Bucks: Rodale Press Inc., 1978. – 1361 p.

15. The Visual Thesaurus // http://www.visualthesaurus.com

16. Funk & Wagnalls Modern Guide to Synonyms and Related Words. – N. Y. – Funk & Wagnalls, 1968. – 726 p.

17. Литвинов П. П. Словарь наиболее употребительных синонимов английского языка. – М.: Издательство “Яхонт”, 2001. – 528 с.

18. Маковский М. М. Историко-этимологический сло-варь английского языка / М. М. Маковский. – М.: Издательский дом “Диалог”, 1999. – 416 с.

19. Волков Ю. Г., Человек: Энциклопедический сло-варь / Ю. Г. Волков, В. С. Поликарпов. – М.: Гарда-рики, 2000. – 520 с.

20. Словник символів культури України / За загальною редакцією В. П. Коцура, О. І. Потапенка, М. К. Дмит-ренка. – К.: Міленіум, 2002. – 260 с.

21. Григорьев В. Л. Англо-русский толковый словарь / В. Л. Григорьев. – М.: Компьютер, ЮНИТИ, 1997. – 471 с.

22. Webster’s Third New International Dictionary. – Chi-cago: Encyclopaedia Britannica Inc., 1981. – Volume II : H to R. – P. 1017–1993.

23. Collins English Thesaurus // http://www.collinslanguage.com

24. Кунин А. В. Англо-русский фразеологический сло-варь / А. В. Кунин [Лит. ред. М. Д. Литвинова]. – М.: Русский язык, 1984. – 944 с.

25. Спиерс Р. А. Словарь американских идиом / Р. А. Спиерс. – М.: Русский язык, 1991. – 464 с.

26. The Random House Dictionary of the English Lan-guage. – N. Y.: Random House, 1966. – 2059 p.

27. The Oxford Dictionary of English Proverbs / Revised by F. P. Wilson. – L.: Oxford University Press, 1970. – 930 p.

28. The American Heritage School Dictionary. – Boston, N. Y.: Houghton Mifflin Company, 1977. – 992 p.

29. Collins English Dictionary // http://www.collinslanguage.com

30. The Pan English Dictionary. – L.: Pan Books Limited, 1980. – 1326 p.

31. Современный словарь по культурологии. – Минск: “Современное слово”, 1999. – 736 с.

32. Словарь американских идиом: 8000 единиц / [Оформление Л. Лурье]. – СПб.: Издательство “Лань”, 1997. – 464 c.

33. Webster’s Dictionary of Synonyms. – Springfield: G. & C. Merriam Co., Publishers, 1951. – 907 p.

34. Funk & Wagnalls Standard Desk Dictionary. – N. Y.: Funk & Wagnalls, Inc., 1969. – 890 p.

Відомості про автора:

Радзієвська Світлана Олександрівна, кандидат філологічних наук, доцент кафедри іноземних мов Національного транспортного універси-тету (Київ).

Page 107: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 107

Г. В. Тимошик (Львів)

БІБЛІЄАНТРОПОНІМИ НОВОЗАВІТНОГО ТЕКСТУ В ЛЕКСИКОГРАФІЧНОМУ ОПРАЦЮВАННІ

(на матеріалі перекладів Святого Письма українською мовою кінця ХІХ – ХХ століть)

В современной украинской лексикографической практике отсуствует сеть словарей, ба-зирующихся на материале библейского текста. Отдельные труды не могут восполнить про-бел, образовавшийся в сфере лексикографической обработки переводных текстов Священного Писания. Особого внимания в системе комплексного лексикографического препарирования библейского текста заслуживает проприальная лексика, поскольку библиеонимы – важный этнокультурный, темпоральный маркер, образующий блок ключевых слов Библии. Способы воспроизведения проприатем Священного Писания дают возможность идентифицировать принадлежность автора к той или иной переводческой традиции.

Лексикографічне опрацювання біблійно-

го тексту – одне з перманентно важливих завдань сучасної лінгвістичної бібліїстики. В арсеналі біблієзнавчих студій чимало ори-гінальних напрацювань, які презентують лін-гвістичні особливості оригінального свято-писемного тексту. Це здебільшого англомовні праці («A Greek-English Lexicon of the New Testament and other Early Christian Literature» [1]; «Greek-English Lexicon of the New Testa-ment based on semantic domains» [2; див. 3] та ін.) та переклади («Евангельский словарь би-блейского богословия» [4]; «Новый Библейс-кий словарь» [5] та ін.). У сучасній російській лексикографії з’явилися словники Л. Гранов-ської «Словарь имен и крылатых выражений из Библии» [6], С. Аверинцева «Софія – Ло-гос» (перекладено українською мовою) [7] та ін. До переліку поодиноких українських лек-сикографічних праць відносимо «Словник-довідник біблійних осіб, племен і народів» К. Костіва [8], який видано в Канаді (1982 р.) та перевидано в Україні (1995 р.). Про укла-дача цього довідкового видання знаємо неба-гато. Відомо, що він має науковий ступінь. У анотації до видання словника-довідника за-значено, що К. Костів «відомий сучасний ка-надський дослідник, церковний діяч, вчений-біблеїст» [8, с. 4]. Ця лексикографічна праця охоплює винятково ономастичний матеріал. Словник «містить понад 1700 статей» [8, с. 4]. У ньому зазначено лексикографічні праці, що стали джерельною базою («Енцик-лопедія українознавства. Загальна частина»; «Енциклопедія українознавства. Словникова частина»; В. Іраклієвський «Наші ймення, їх походження та значення»; Прот. П. Соляр-ский «Опытъ библейского словаря»; «Слов-ник української мови») [8, с. 411].

Учений зважає на те, що в перекладній традиції ім’я може мати декілька варіантів відтворення: «Аві, Авія» [8, с. 13]; «Аґара, Гагара, Хагара» [8, с. 19]; «Анна, Ганна» [8, с. 36]; «Балак, Валак» [8, с. 54]; «Верніка, Вероніка, Берніка»; [8, с. 85]; «Ісуй, Йосій» [8, с. 186]; «Їфтах, Ефтай» [8, с. 193]; «Йо-рам, Єгорам» [8, с. 204]; «Карп, Карпо» [8, с. 210]; «Крисп, Крісп» [8, с. 217]; «Марія, Міріям, Маріям» [8, с. 235] та ін. Дублетні імена біблійних осіб утворюють окремі стат-ті, як-от: «Савл – див. „Павло”» [8, с. 315]; «Сарна, див. „Тавіта”» [8, с. 321]. Іноді вони належать до однієї словникової статті: «Ва-рісус, Еліма» [8, с. 83]. Якщо автор не зна-ходить адекватного відповідника, то пропо-нує свій варіант оніма, а саме: «Магалал’їл, хибна транслітерація – Магаліїл, Малелеїл» [8, с. 230].

Крім біблієантропонімів у словнику-довіднику К. Костіва зафіксовано наймену-вання племен, народностей. У словниковій статті автор може подавати біблієантропонім і похідне утворення: «Аммон, аммонітяни» [8, с. 29]

Особливу увагу автор відводить етимо-логії біблійних онімів. Апелюючи до автори-тетних біблієзнавчих студій, автор подає етимологічну довідку імені: «Авесалом (ба-тько спокою)» [8, с. 12], яка може мати декі-лька інтерпретацій (укладач враховує різні підходи щодо пояснення походження імені, що існують у сучасній бібліїстиці): «Аліхуд (брат народженого; за іншими поясненнями – виробник)» [8, с. 49]; «Баал (пан, Господь, сонце)» [8, с. 53], чи бути дискусійною: «Аа-рон (етимологія цього імені невідома; деякі біблісти припускають, що гебрейський ко-рінь цього слова означає ясність або просві-

Page 108: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 108

титель)» [8, с. 9]. У етимологічний пояснен-нях ужито діалектизми, регіоналізми, оказіо-налізми: «Ахав (вуйко, дядько)» [8, с. 12], «Беор (смолоскип, лямпа, світоч або горін-ня)» [8, с. 59].

У словнику-довіднику К. Костіва, крім задекларованих власних імен, найменувань племен, народів, вжито розлогу титулатуру, що функціонує у святописемному тексті: «Кесар» [8, с. 213]; «Фараон» [8, с. 359] та ін. Особливу увагу автор звертає на ті титу-лонайменування, які внаслідок переклада-цької помилки проінтерпретовані як власні імена: «Кандака (князь-пан слуг)» [8, с. 210].

До реєстру «Словник-довідник біблій-них осіб, племен і народів» уведено чимало теонайменувань святописемного тексту: «Артеміда» [8, с. 39]; «Астарта» [8, с. 43]; «Ваал, Баал, Бааль, Бел» [8, с. 79]; «Веліяр» [8, с. 84] та ін. Крім власних імен у словнику виявлено загальні назви, які позначають бо-жественні сутності: «Ангол» [8, с. 32 – 35]; «Бог» [8, с. 63 – 77]; «Диявол» [8, с. 113 – 114] та ін.

Біблієзнавчі студії на теренах України до цього часу не набули належно темпу роз-витку. Українська бібліїстика, як було зазна-чено, володіє ліченими працями, які, на жаль, не елімінують лакуни, що виникла впродовж усього періоду панування тоталітарного ре-жиму. З огляду на це, виникла потреба в створенні лексикографічних праць, пов’яза-них із святописемним текстом чи його ком-понентами (існують у перекладних текстах та поза їх межами в координатах численних мов).

Пропонуємо до розгляду проект статті до «Словника біблійних імен», який має на меті врахувати особливості функціонування біблієантропонімів у структурі перекладного тексту та поза його межами. У сучасних мовознавчих студіях будь-які мовні елементи біблійного тексту варто розглядати у двох спектрах, як такі, що: 1) функціонують у структурі перекладного святописемного тексту (тоді на основі перекладного біблій-ного тексту вивчаємо особливості рецепції онімного простору певною мовою, виявляємо особливості трансформаційно-адаптивних перетворень імен у різночасових перекладах тієї мови; визначаємо традицію передачі біб-лійних імен); 2) вийшли поза межі біблійного тексту, зазнали процесу трансформаційно-адаптивних перетворень, інкорпорувалися в антропонімікон неофітів (безпосередньо (відразу із біблійного тексту) чи опосередко-

вано (через посередництво інших мов)) та сформували іменники, здебільшого європей-ських народів (зокрема й українського).

Стаття «Словника біблійних імен» ма-тиме таку структуру: реєстрове слово; • 1) граматична довідка; • 2) етимологічна довідка; • 3) модель фонографічної адаптації імені; • 4) відтворення біблієантропоніма апо-стольськими (грецькою, латинською, старо-слов’янською) мовами; якщо йдеться про гебрейський чи арамейський біблієантропо-німи, то апелюємо ще й до давньогебрей-ського тексту; • 5) особливості функціону-вання імені в святописемному тексті (перша фіксація; для найменування скількох осіб його використано; згадка у притекстових ко-ментарях); • 6) специфіка адаптації біблієан-тропоніма в координатах україномовної культури (функціонування імені в структурі фразем, паремій; відонімні утворення (прі-звищеві назви); • 7) конкорданс, де диферен-ціюємо використання імені в старозавітному й новозавітному канонах. До лексикографіч-ного опрацювання залучено новочасні україн-ські переклади, які нумеруємо за часом ви-конання: П. Куліш, І. Пулюй (1а – перша ре-дакція), П. Куліш, І. Пулюй, І. Левицький (1б – друга редакція), І. Огієнко (2) , І. Хо-менко (3), Р. Турконяк (4) та оригінальні текс-ти (давньогебрейський (Старий / Новий Завіт), давньогрецький (Новий Завіт)) та їх перекла-ди давньогрецькою (Септуагінта), латинською (Вульгата), старослов’янською мовами; • 8) джерела; рекомендована література до словникової статті.

Запропонована структура словникової статті й власне сама стаття є першою спро-бою комплексного відтворення особливостей трансформаційно-адаптивних перетворень біблієантропоніма у процесі його входження в україномовний вимір і потребуватиме до-опрацювання та уточнення.

Література: 1. A Greek-English Lexicon of the New Testament and

other Early Christian Literature. – Third edition / [re-vised and edited by F. W. Danker] – Chicago and Lon-don, 2000. – 1796 p.

2. Greek-English Lexicon of the New Testament based on semantic domains. 2 Edition. Volume 1. / [Editors J. P. Louw and E. A. Nida.] – New York, 1987. – 843 p.

3. Тимошик Г. ”Greek–English Lexikon of the New Tes-tament by I. P. Louw and E. A. Nida” як спроба сис-темно-тематичного лексикографічного опису лек-сики Нового Завіту / Г. Тимошик // Vocabulum et vocabularium : [сб. научн. трудов по лексикографии] / [под ред. В. В. Дубичинского]. – Харьков, 1998. – Вып. 6 – С. 24.

4. Евангельский словарь библейского богословия / [под ред. Уолтера Элуэлла]. – Перевод В. Н. Гаври-

Page 109: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 109

лова. – Санкт-Петербург : Библия для всех, 2000. – 1232 с.

5. Новый Библейский словарь : Ч.1. Библейские персо-нажи / [пер. с англ. Ю. Аржанов, А. Баев, Г. Григо-рьев и др.] – Санкт-Петербург : Мирт, 1999. – 440 с.

6. Словарь имен и крылатых выражений из Библии / [авт.-сост. Грановская Л. М.] – М. : Астрель • АСТ, 2003. – С. 135.

7. Аверинцев С. Софія – Логос. Словник. 2-е видання / Сергій Аверинцев / [упор. та передм. К. Сігов]. – К. : Дух і Літера, 2004. – 640с.

8. Словник-довідник біблійних осіб, племен і народів / [авт.-укл. К. Костів] – К. : Україна, 1995. – 429 с.

ДОДАТОК Проект словникової статті

Є~ВА • 1) (Р.в.: -и; Д.в.: -і; Зн.в.: -у; О.в.: -ою; М.в.: -і; Кл.в.: -о) – • 2) д.-гебр. жін. ім. hW*j^ [hawwah] означає ‘життя; яка дає життя’, пов’язане з дієсловом hy`h* [hajjah] (toyh=l! [lihjot]) ‘бути, існувати’. • 3) [j^] E е, є; [W] u в; [ *] a а; [h] . • 4) (д.-гебр.: hW*j^; гр.: Z w h ,, Eu[a; лат.: Hava, Eva; ст.-сл.: жи 1знь, є4vа; в оригінальному те-ксті та в новочасних українських перекладах (тексти 1а, 2) збережено автентичну акценту-ацію імені (наголошена ініціаль). • 5) Ім’я першої жінки (Єва/Ева) у біблійному тексті вжито для найменування однієї особи. У святописемному тексті виявлено п’ять слово-вживань імені. Автори новочасних перекла-дів подають притекстові коментарі до імені Єва: «Хава, цебто життя, жива» – переклад І. Огієнка (2); «Ева по-євр. Хавва, від дієсло-ва „хайя” – жити» – переклад І. Хоменка (3). Біблієантропонім має різні моделі відтворен-ня в оригінальному й перекладному текстах. Уперше він з’являється у святописемному тексті як буквальний переклад грецьк. мовою д.-гебр. імені (hW*j^): •yj*-lK* <a@ ht*y+h* awh! yK! hW`j^ oTv=a! <v@ <d`a*h* ar`q=Y]w~ kai. evka,le sen Adam to. o;noma t h / j gunaiko .j auvto u / Zwh,( o[ti au[th m h , t h r pa,ntwn tw /n zw,ntwn [Бут 3:20], де Z w h , означає «життя». Згодом у тексті Септуагінти ужито транслі-терований д.-гебр. варіант імені першої жін-ки: •oTv=a! hW`j^-ta# ud~y` <d`a*h*w+ Adam d e . e ; g n w Eua n th.n gunai/ka a u v t o u / [Бут 4:1]. Найменування жінки – перший біблієантропонім у свято-писемному тексті. Він не спричиняє жодних дискусій щодо своєї онімної природи в су-часній біблїїстиці. Ім’я праматері широко вживане в гебрейському іменнику , (Хава, Хая) та в багатьох іменника,х народів, що прийняли християнство. В апокрифічній лі-тературі натрапляємо на розповіді про те, що в Адама було дві дружини – Ліліт (перша) та Єва (друга). • 6) Є~ва, Є~вич, Євко~; стійкі зво-

роти / фразеологічні сполуки: риси, особли-вості поведінки жінок: • донька Єви, • праматір Єва; архаїчність: • від Єви; зов-нішній вигляд людини (відсутність одягу): • у вбранні Єви / • у костюмі Єви; у структурі приказок, прислів’їв, де вжито ім’я Єва, увага зосереджена на феномені гріховності прото-матері: Єва та й та согрішила, а про нас і балакать нічого (приказка); Із’їв Адам в раю із Євою свою кисличку (прислів’я). Відантропо-німний апелятив єва в українській мові вико-ристовують для позначення орнітоніма.

• 7) КОНКОРДАНС

Старозавітний текст. Канонічні кни-ги: • yj*-lK* <a@ ht*y+h* awh! yK! hW`j^ oTv=a! <v@ <d`a*h* ar`q=Y]w~ kai. evka,lese n Adam to. o ; n o m a th/j gu nai ko.j auvtou / Zwh,( o[ti au[th mh,thr p a , n t w n tw/n z w , n t w n et vocavit Adam nomen uxoris suae Hava eo quod mater esset cunctorum viventium И ̂ иаречE †дaмъ и 4мz женЁ своїй жи 1знь, ћко та2 ма1ти всёхъ живyщихъ І дав чоловік жіньцї своїй імя Ева: бо вона мати всїх живих (1б), І на-звав Ада,м ім’я своїй жінці: Єва, бо вона була мати всього живого (2), Тоді Адам дав своїй жінці ім’я Ева, бо вона була тими всіх живих (3) [Бут 3:(19)20]; • oTv=a! hW`j^-ta# ud~y` <d`a*h*w+ Ada,m d e . e;gnw Euan th.n gu nai/ka a u v t o u / Adam vero cognovit Havam uxorem suam Ґда1мъ же позна2 є4vу женY свою2 І взнав Адам Еву, жі-нку свою (1б), І пізнав Адам Єву, жінку свою (2), Адам спізнав Еву, свою жінку (3) [Бут 4:1]; • oTv=a! hW`j^-ta# ud~y` <d`a*h*w+ : Egnw de . Adam Euan t h .n gunai/ka a u vto u / cognovit quo-que adhuc Adam uxorem suam Позна1 же †дaмъ є4vу женY свою2 І взнав Адам жінку свою знов (1б), І пізнав Адам ще свою жінку (2), тоді Адам знов спізнав свою жінку (3) [Бут 4:25].

Старозавітний текст. Неканонічні книги: • [–] su. evpoi,hsaj Adam ka i. e ; d w k a j auvtw/| boh qo. n Euan sth,rigm a th.n g u n a i / k a auvtou / tu fecisti Adam de limo terrae dedistique ei adiutorium Evam ты2 сотвори 1лъ є6си 2 †дaма и 6 да1лъ є6си 2 є6мY помо 1щницу є4vу ўтвержде1ніе женY є6гw2: t тёхъ роди1сz человёческое сёмz [–] (1б), [–] (2), Ти створив Адама, ти створив для нього жінку Еву як помічницю йому й опору (3) [Тов 8:6(8)].

Новозавітний текст: • hW`j^-ta# vj*N`h^ ayV!h! rv#a&k^ w`j o ̀ o;fij e vxh p a,th se n Eu[a n evn th /| panourgi,a| a u v to u / timeo autem ne sicut serpens

Page 110: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 110

Evam seduxit astutia sua ћкоже ѕмjй є4vу прельсти2 лука1вствомъ свои 1мъ як змій Єву , обмани,в лука,вством своі ,м (1а), як змій Єву обманив лукавством своїм (1б), як змій звів був Єву лука,вством своїм (2), як змій був обманув Еву своїм підступом (3), як змій звів Єву своїм лукавством (4) [2 Кор 11:3]; • hW`j ̂/k@-yr}j&a^w+ hn`v)ar] rx^on <d`a* yK! VAda.m g a.r prw/toj evpla,sqh, ei=ta Eu[a Adam enim primus for-matus est deinde Eva Ґда1мъ во пре 1жде со 1зданъ бы1сть, пото1мъ же є 4vа Ада,ма бо пе,рше ство ,рено, опі ,сля ж Еву (1а), Адама бо перше створено, опісля ж Еву (1б), Ада,м бо був створений перше, а Єва потому (2), Адам бо спершу був створений, а Ева потім (3), Бо Адам був створений першим, а потім Єва (4) [1 Тим 2:13].

• 8) Джерела: Пятикнижие и Гафтарот (twrfphh <u

hrwt y?mwj h?mj). Ивритский текст с русским переводом и классическим комментарием „Сончино” / сост. д-р Й. Герц. – М.: Мосты культуры – Иерусалим: Гешарим, 2001 (5761). – 1456 с. h?djh tyrbh. Новый Завет по-еврейски и по-русски. The Society for distributing He-brew Scriptures. – England, 1996. – 518 p. The Greek New Testament. Fourth Revised edited by Barbara Aland, Kurt Aland, Metthew Black, Carlo M. Martini, Bruce M. Metzger, and Allen Wikgren. Fourht revised edition, 2nd print. Deutsche Bibelgesellschaft. – D-Stuttgart, 1994. – xiii, 918 p. Septuaginta. Id est Vetus Testamentum graece iuxta LXX interpretes edidit Alfred Rahlfs. – Duo volu-mina in uno. – Deutsche Bibelgesellscaft. – Printed in Germany by Biblia-Druck, Stuttgart. – б. м. в. – In 2 Vol. – Vol. 1. – 1184 p. Biblia sacra. Iuxta Vulgatam Versionem. Editionem qusrtam emendatam cum sociis B. Ficher, H. I. Frede, H. F. D. Sparks, W. Thiele. Deutsche Bibelge-sellschaft, Stuttgart. – 1994. – 1980 р. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета на цер-ковнославянском языке с параллельными местами. – Российское Библейское Общество. – М., 2001. (1а) – Святе письмо Нового Завіту мовою русько-украіньскою

переклали вкупі П. А. Куліш и Др. И. Пулюй, Відень, 1871. – Печатано у Львові в друкарні Товариства имени Шевченка, 1880. – 464 c. (1б) – Святе письмо Старого і Нового Завіту мовою русько-українською / Репринтне видання Ню Йорк, Лондон, 1930. Переклад П. О. Ку-ліша, І. С. Левицького і д-ра І. Пулюя. – Союз биб-лійних товариств, USA, Sweden, 1991. – 825 + 249 c. (2) – Біблія або Книги Святого Письма Старого і Нового Заповіту із мови давньоєврейської й грецької на українську наново перекладена / Переклав І. Огієнко. – Druckhaus Gummersbach, West-Germany, 1988. – 1522 с. (3) – Святе Письмо Старого та Нового Завіту / Перекл. з давньогрецької І. Хоменко-Плюта. – United Bible Socie-ties, 1990. – 1070 + 324 с. (4) – Новий Завіт Господа на-шого Ісуса Христа: З 4-го повного перекладу Біблії / Пер. з давньогрецької о. Рафаїл Турконяк. – К., 2000. – 315 с.

Література: A Greek-English Lexicon of the New Testament and other Early Christian Literature. – Third edition / [revised and edited by F. W. Danker] – Chicago and London, 2000. – 1796 p.; Greek-English Lexicon of the New Testament based on semantic domains. 2 Edition. Volume 1. / [Editors J. P. Louw and E. A. Nida.] – New York, 1987. – 843 p.; Новый Библейский словарь : Ч.1. Библейские персонажи / [пер. с англ. Ю. Аржанов, А. Баев, Г. Григорьев и др.] – Санкт-Петербург : Мирт, 1999. – 440 с.; Огієнко І. Адам. Мовно-теологічний нарис / Рідна мова. – Жовква. – 1934. – число 7–8. – С. 325 – 330; Словник-довідник біблійних осіб, племен і народів / [авт.-укл. К. Костів] – К. : Україна, 1995. – 429 с.; Словник сучасних українських прізвищ / [авт.-укл. Ю. Редко ]: У 2- томах. – Львів, 2007. – Т 1: А – М. – XXVI, 720 c.; Коваль А. П. Споконвіку було Слово. Крилаті вислови біблійного походження в українській мові / А. П. Коваль. – К. : Либідь, 2001. – 312 с.; Украї-нські приказки, прислів’я, і таке інше / [збірники О. В. Марковича та ін.; уклав М. Номис; упоряди., приміт. та вступна ст.. М. М. Пазяка]. – К. : Либідь, 1993. – 768 с.; Словарь української мови / [упор. Борис Грінченко]. – У 4-ох т. – Т. 1 (А–Ж). – К. : Наукова думка, 1996. – 494 с.

Відомості про автора:

Тимошик Галина Василівна, кафедра україн-ського прикладного мовознавства Львівського національного університету ім. І. Франка.

Л. И. Ларина (Курск)

ИЗ СЛОВАРЯ КУРСКИХ ГОВОРОВ: ГЛАГОЛЬНАЯ ЛЕКСИКА В статье излагается вопрос о работе над областным словарем, отражающим современное

состояние живой народной речи курян, представлены словарные статьи глагольной диалект-ной лексики, в которой отражен жизненный практический опыт и мировоззрение сельских жителей.

В последнее время активизировалась

работа по созданию диалектных словарей, поскольку собраны богатейшие картотеки, которые постоянно пополняются новыми

материалами, накоплен достаточный опыт лексикографического описания региональ-ной лексики, о чем свидетельствует внуши-тельный перечень областных словарей.

Page 111: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 111

Актуальность лексикографической об-работки диалектных фондов не вызывает со-мнений. Опыт практической (полевой) работы показывает, что стремительные перемены в жизненном укладе носителей говоров, уход из жизни хранителей диалектного языка при-водят к исчезновению довольно внушитель-ного пласта диалектных единиц.

Словарь курских говоров относится к числу современных лексикографических проектов, хотя научно-исследовательская работа в области курских говоров была при-оритетной в Курском государственном педа-гогическом институте (в настоящее время Курский государственный университет) еще с 50-х годов ХХ в. Заведующий кафедрой русского языка, доцент Г. В. Денисевич был «одним из ветеранов диалектологического движения» (из переписки Г. В. Денисевича с профессором В. Г. Руделевым); «говорами Курской области стал интересоваться еще до войны; первое сообщение о курских говорах сделал в 1938 году на I–й диалектологиче-ской конференции в Ростове-на-Дону, где отметил важность работы по изучению мест-ных говоров» (из воспоминаний Г. В. Дени-севича). Судьбоносная встреча с академиком Л. В. Щербой сыграла важную роль в опре-делении фундаментальной линии научных изысканий курского лингвиста, по инициативе которого было создано зональное межвузов-ское объединение кафедр вузов ЦЧО, одним из важных направлений которого являлось изучение южнорусских говоров. На тот пе-риод полевая собирательская работа не при-обрела стабильную форму учебной диалек-тологической практики, осуществлялись кратковременные выезды в сельскую мест-ность небольшой научной группы, которая исследовала говор конкретного села.

Несмотря на активную научную работу диалектологов кафедры русского языка КГПИ, лексико-фразеологические материа-лы, являющиеся основой регионального сло-варя, пополнялись недостаточно. Кроме того, сфера интересов курских диалектологов бы-ла не столько диалектная лексика, сколько фонетический строй говоров, диалектное словообразование, методика работы в диа-лектном окружении.

Систематическая работа по сбору лексики курских говоров началась в 70-е годы, когда стали проводиться ежегодные диалектологи-ческие экспедиции, позволившие накопить и систематизировать достаточный диалектный

материал, отражающий современное состоя-ние живой народной речи курян в пределах современных административных границ Курской области.

Первые попытки лексикографического описания курской лексики были предприня-ты С. М. Кардашевским, опубликовавший в Ученых записках Московского областного педагогического института серию выпусков Курско-орловского словаря. Составитель планировал включить несколько тысяч диа-лектных слов, записанных от носителей го-воров в период с 1945 по 1952 гг., а также извлеченных из рукописных и опубликован-ных источников разного времени, привлекая лексику из Калужской, Рязанской, Влади-мирской областей. В предисловии к 3-му вы-пуску Курско-орловского словаря он писал: «Прерванная традиция создавать областные словари по русским народным говорам имеет основания для возрождения и дальнейшего развития» [2, с. 161]. К сожалению, его сло-варь был не завершен и не дошел до массо-вого читателя.

Коллектив преподавателей кафедры рус-ского языка Курского госуниверситета счи-тал своим научным долгом возобновить лек-сикографическую работу, представив на страницах словаря лексику и фразеологию, бытующую в настоящее время. На сего-дняшний день вышли два выпуска Словаря курских говоров: Выпуск 1 (буквы А–Б), Выпуск 2 (буква В), подготовлены к печати Выпуск 3 (буквы Г–Д), Выпуск 4 (буквы Е–И), осуществляется работа над очередным вы-пуском (буквы К–М).

Если сравнивать с диалектными слова-рями других регионов, Словарь курских го-воров относится к числу «молодых» и по объему диалектной картотеки, и по началь-ному этапу работы над словарем. Так, на-пример, Словарь орловских говоров создается на основе картотеки, собираемой с 1946 года, 1-й выпуск вышел в 1989 году; в этот же пе-риод времени начался сбор диалектной кар-тотеки воронежских говоров; Словарь брян-ских говоров содержит материалы, датиро-ванные 1951 годом.

Важность составления областного сло-варя Курщины обусловлена тем, что лексико-фразеологический материал южнорусских говоров недостаточно представлен в лексико-графической практике по сравнению с се-вернорусскими; таким образом, материалы Словаря вводят в научный оборот значитель-

Page 112: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 112

ный пласт сохранившейся в народной памяти диалектной лексики, устойчивых сочетаний, этнокультурной терминологии.

В качестве примера приведем фрагмент Словаря курских говоров, сделав акцент на диалектные глаголы, наиболее информатив-ную часть речи в литературном языке и на-родной речи. В них конденсируется жизнен-ные наблюдения, социально-исторический опыт, мировоззрение сельских жителей.

Жав́кать, несов., перех. и неперех. 1. пе-рех. Разминать, тщательно разжевывать что-либо. Зубов нетути, жавкъть гурки нещим, вот и нътираю на терки. Рыл. Козино. Пря-никъв купилъ, а жавкыть их ни магу, вот и лижать тверснуть. Бел. Щеголек + Черем. Стаканово. 2. неперех. Производить губами и языком причмокивающие звуки; чавкать. Гъварю деду: еш спакойнъ, ни жавкъй, а то па бъраде тикеть уш. Зол. Свобода + По-ныр. Возы.

Жада́ть, несов., неперех. Испытывать чувство зависти к кому-либо; завидовать. Плохъ жадать: у таво, хто завидки делъить, усигда нищастия пръисходють. Льг. Горно-стаевка + Льг. Марьино.

Жа́довать, несов., неперех. Проявлять жадность; жадничать. Прижымистый мой хазяин был, жадывъл, лишнивъ ни растра-тил, усе скапливъл. Корен. Комаровка. Я ни-када ни жадывълъ, што былъ свое, прадук-ты диривенски давалъ сестръм, брату. Усем хваталъ. Фат. Жердево + Кур. Алябьево, Ки-реевка; Мант. Куськино; Окт. Авдеевка.

Жа́литься1, несов. Высказывать жало-бы, неудовольствие на кого-/что-либо; сето-вать. Приходя и жалицъ мине за сваво пинчу-гу. Сов. Шевченко. Учоръ кума жалилъся, што козы Петьки Курашупъ абглъдали мъладой вишник. Солнц. Субботино. И чиво жалиси, сам виноват. Окт. Гостьево + Бел. Крупец; Б.-Солд. Марково, Юрасово; Глуш. Теткино; Дмитр. Расстрыгино; Жел. Ждав-ново, Панино; Курч. Пены; Мант. Бурцевка, Заломное, Куськино; Прист. Корытное; Солнц. Шумаково; Судж. Махновка; Хом. Амонь.

Жа́литься2, несов. Жечься (о крапиве). Крапивъ дюжъ жалицъ. Горш. Горшечное + Фат. Чибисовка.

Жалкова́ть, несов., перех. и неперех. 1. перех. Испытывать жалость, сострадание; жалеть. Мы так жълкавали ие, када мужык умер. Жел. Макарово. Вот жалкуиш их, када пад стол пешки ходють, а вырастають –

скосъ пичали приносють да пиржываний. Тим. Погожее + Мант. Куськино; Тим. Ро-ждественка; Щигр. Охочевка. 2. неперх. Испытывать сожаление по поводу чего-либо; сожалеть. Вот ни узяла зирна учоръсъ, а нынче жалкую: у мине савсем крохи астали-ся. Коныш. Волково. А чиво жълкавать, усёднъ па дишовки придицъ прадать хрякъ. Фат. Жердево.

Жа́лобить, несов., перех. 1. Вызывать жалость, сострадание. Ходить на силу, босья, голья, так жалъбить нас, вот и пъмагаим, даем на прапитанья хто что. Об. Бавыкино + Медв. Медвенка. 2. Добиваться чего-либо усиленными просьбами; выпрашивать. Как начнеть бабку жалъбить: дай да дай. Вот хуть вынь да полож. Кур. Винниково. Хит-рый сам, выпить хочить, так с вутра жалъбить мине, што памираить. Щигр. Пожидаевка.

Жа́льнуть, сов., перех. Ранить, впиваясь жалом; ужалить. И када успелъ аса жаль-нуть мине у руку, сама ни знаю. Солнц. Ма-лая Ивица. Глиди пчила, щас жальнить ти-бе, будиш знать! Бел. Пены. Был случай: Мирониху васа так жальнулъ, што хвель-шыръ звали: нага распухлъ ат жалъ. Кур. Нижняя Заболоть + Бел. Щеголек.

Жа́мкать, несов., перех. Плохо, небреж-но стирать белье. Рази так стирають? Жамкълъ утирки кой-как, вот и пятны ас-талися. Об. Бегичево. Бильё пастельнъя жамкъють, так и застирывъють. А я ац-тиръю, синькю дабавлю: висить аж свирка-ить на виревки. Глуш. Карыж + Жел. Ста-рый Бузец; Фат. Миролюбово.

Жа́хнуть, сов., неперех. 1. Внезапно и резко переместиться на какое-либо расстоя-ние. Дед мой свиснул, а рибитишки урасып-ную жахнули хто куды. Кур. Полевая + Кур. Красниково, Поповка; Черем. Заречье; Щигр. Сербинка. 2. Внезапно с силой раз-даться, загреметь, зазвучать. Как жахнул гром, так вокны у хаты зъдрыбыжали. Ко-рен. Апанасовка. Тучкя идёть, молния пълы-хаить, щас жахнить гром. Рыл. Игнатьево. Как жахнули у трубы, бабы завыли. Кур. Каменево + Поныр. Маньшино; Рыл. Мазе-повка. 3. Внезапно начаться, разразиться (о природных явлениях). Вот мароз жахнить, а бураки ни убраты. Курч. Павловка. Была у леси, а тут дош жахнул – уся смоклъ. Льг. Малеевка.

Жа́хнуться сов. Сильно удариться. Ни увидалъ парожык, ды как жахнулъся са всех

Page 113: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 113

ног. Судж. Масловка + Жел. Озерки; Каст. Лозовка; Фат. Верхние Холчи, Глебово.

Жва́ть, несов., перех. Разминать, раз-мельчать пищу или что-либо во рту; жевать. Жвать уш мочи нету: ганяю кусок па рту. Кур. Якунино + Солнц. Красная Плота; Тим. Кировка.

Жегану́ть, сов., перех. Внезапно сильно ударить. Увайди, а то дъвидеш: жыгану ти-бе хвърастинъю. Об. Пасечное. Жыганул так иво, што рубес асталси на спине. Щигр. Гремячка + Судж. Гуево, Нижнее Махово.

Же́лкнуть, несов., неперех. Лишаться свежести, увядать (о растениях). Плётки агурцов жэлкнуть на глазах. Видать, дош плахой прашол. Глуш. Марково + Глуш. Глушково; Зол. Свобода.

Жемáниться, несов. Стремиться понра-виться, заинтересовать собою; кокетничать. Вот жыманицъ нашъ Лидкя с мужыками, так глазки новъму граному строилъ. Каст. Успенка. Больнъ жыманицъ етъ с горъду, уся из сибе прям вылизаить. Кур. Поповка + Корен. Обуховка.

Женихáться, несов. Вступать в возраст, когда начинают ухаживать за противопо-ложным полом. Ранъ жынихацъ начил, ишо токъ шышнацъть. Корен. Журавли. Вон са-седкинъ унущкъ уш жынихаицъ: ходить к ей какой-тъ. Рыл. Кулемзино. Жынихаюцъ, а патом у разныи сторъны ръзбигаюцъ. Сов. Ивановка + Дмитр. Каменка, Селино; Ко-рен. Лобановка; Окт. Нижняя Воробжа; Черем. Дурновка.

Жере́бить, несов., неперех. Рожать же-ребенка; жеребиться. Малинький касютък, иво нашъ Лыскъ жирэбилъ токъ. Корен. Но-воселовка.

Жерыхáть, несов., перех. Переворачи-вать, перемешивать что-либо. Сенъ щастъ надъ жырыхать, а то сгарить. Мант. Вер-хосеймье + Б-Солд. Саморядово; Хом. При-ходьково.

Жигля́ть, жиля́ть, несов., перех. Ку-сать, жалить (о насекомых). Больнъ жыгля-ють восы. Корен. Кремяное. У леси вот къмары жыгляють – такии злыи. Окт. Мас-лово + Курч. Быки, Лукашовка; Льг. Бани-щи; Мант. Куськино, Мантурово; Окт. Чер-ницыно; Прист. Кшень; Судж. Малая Локня // Слипни крупныи, злыи, жыляють каров. Корен. Нижняя Груня + Мант. Куськино; Об. Бегичево.

Жи́кать, сов., перех. Быть, ударять чем-то гибким; хлестать. Жыкъить кнутом, аж

свист стаить. Фат. Верхние Холчи. Прутик хлёский, жыкъить − свик, свик. Зол. Пояр-ково + Окт. Прямицыно; Фат. Глебово.

Жиману́ть, сов., перех. и неперех. 1. не-перех. Очень быстро пойти, побежать, по-ехать. Ани как жыманули да станцыи па шляху, што упиред ммашыны пришли. Медв. Медвенка. Схватил − и жыманул за калидку. Окт. Никольское. Так жыманул, што пятки сквиркали. Сов. Дубиновка + Жел. Гналь; Зол. Тазово; Прист. Колбасовка, Пристень; Хом. Бупел. 2. перех. Неожиданно схватить, подхватить (о болезни). Так жыманеть мине у бок правый, ни ръзагнуцъ. Медв. Любицкое. Жыманулъ ие крепкъ, да сих пор па баль-ницъм ходить. Поныр. Брусовое. Тимпира-туръ пад сорък, вот жыманулъ прастудъ. Коныш. Телегино + Горш. Петровка.

Жирова́ть, несов., неперех. Пребывать в праздности, ничего не делать; бездельничать. Сидять жырують, а работъ сама будить делъцъ. Хом. Сковороднево. Коль хърашо усе изделъл − и жыравать можнъ. Каст. Ольхо-ватский + Курч. Лукашевка.

Жло́кта́ть, несов., перех. Пить торопли-во, с жадностью. Мълако хълоднъя жлоктъл, вот и горлъ типеря пиршыть. Окт. Артю-ховка. Вот нъработалси, сем патов сашло − и давай жлоктъть квас с погрибу. Окт. Ло-зовское + Медв. Китаевка // Хватя жлак-тать мълако с банки, скокъ разлил. Горш. Кулевка + Зол. Прилепы; Жел. Михайловка.

Жлу́ктать, несов., перех. и неперех. Ки-пятить белье. Я белье с карватей жлуктъть привыклъ. Ано прям кипельнъя становицъ. Поныр. Возы. Рубахи так замызгъл, што токъ жлуктъть придецъ. Дмитр. Быковка + Сов. Васильевка.

Жма́кнуться, сов. Стукнуться, удариться. Ни углиделъ, а вон са всех ног бижал и жмакнулси аб парожык. Хом. Калиновка. Крепчи держися, а то жмакниси. Медв. Ко-фановка + Щигр. Кулига, Охочевка.

Жма́ть, несов., перех. и неперех. 1. пе-рех. Давить, сжимать, стискивать что-либо. Хватя жмать руки друг дружки, зъхадити у хату. Окт. Митрофановка. Видать, давления жмёть голъву, мочи нету. Хом. Стрекалово + Жел. Копоня, Панино; Каст. Белогорье: Корен. Толпино; Курч. Кабановка, Троиц-кое; Медв. Любимовка; Окт. Озерки, По-кровское, Старково; Судж. Николаевка; Фат. Новая Жизнь. 2. неперех. Быть тесным (о платье, обуви). Купилъ на глазок унуку съндалетки, да баюся жмать будуть. Щигр.

Page 114: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 114

Вишневка. Памерий пинжак, ни жметь пад мышкъми, рукавы ни къратки? Глуш. Куль-баки + Кур. Поповка; Солнц. Ефросимовка; Фат. Сотниково; Щигр. Кулига.

Жму́риться, несов.; детск. Выполнять особые обязанности согласно правилам игры в жмурки; водить. Чур, я ни жмурюсь, ни водъ. Щигр. Мелехино. Давайти щитацъ, хто будить жмурицъ. Щигр. Охочевка + Об. Долженково; Щигр. Нижний Теребуж.

Жмя́каться, несов. Падать, валиться на землю, книзу. Вот токъ сидел и удрух жмякъицъ на траву. Хом. Березняк + Сов. Кшень; Тим. Погожее; Фат. Глебово, Фа-теж.

Жудéть1, несов., неперех. Жужжать (о насекомых). Жудить и жудить мухъ над гълавою. Рыл. Бегоща. Токъ задремиш, а ка-марь тут как тут: жудить зли вухъ. Жел. Линец. Пчила зълителъ у хату и жудить. Судж. Нижнемахово + Коныш. Захарково; Рыл. Мазеповка.

Жудéть2, несов., неперех.1. Ощущать тупую, тянущую боль; ныть. Как нарóбиш, к вечиру руки жудять. Корен. Жадино. Вот скокъ пъхадиш, а ноги уш жудять, рад мес-ту типеря. Щигр. Крутое. У пличо усту-пилъ, жудить. Я уш иво пирваком ръстираю. Кур. Поповка + Щигр. Сербинка. 2. Зудеть, чесаться. Васá укусилъ, гля какой валдырь, жудить, што мочи нету. Мант. Трубацкое. Малъвъ къмари нъкусали, жудять начёсы, усю ноч маилси. Фат. Жердево + Судж. Гор-наль, Олешня.

Жуканýть, сов., перех. Кинуть, бросить что-либо. У сирцах как жуканулъ палкъю, дълителъ аж да двири. Поныр. Поныри-2. Сматри ни жукани мячик па акошку. Окт. Прямицыно.

Жýкнуть, сов.,неперех. Издать какой-либо звук; зашуметь. Сидить у стенъщки, ни жукнить, видать, нащиридил. Рыл. Бегоща. Тихъ на зорьки, ни жукнить, вада у рещки ни плиснёть. Судж. Плехово + Курч. Блохино.

Жундéть, несов., неперех. Вызывать раздражение назойливым поведением; на-доедать. Када надъ, будить канючить, жун-деть, штоб токъ па иво былъ. Прист. Вих-ровка. Вот приставучий, жундить и жун-дить. Об. Соломыкино + Кур. Жердево, Се-лиховы Дворы; Прист. Пристень; Сов. Еф-росимовка; Щигр. Кривцовка.

Жýриться1, несов. 1. Огорчаться, печа-литься. Как у песни: «У рики вирбá журицъ», тахтъ и я гарюю за каждъвъ. Об. Рыбин-ские Буды + Глуш. Обуховка; Дмитр.?; Рыл. Октябрьское, Рыжовка. 2. Раздражаться, сердиться. Ён дóлгъ журилси на кýмъ, хадил сапéл аж. Бел. Марьино.

Жýриться2, несов.1. Морщить лоб, лицо; морщиться. Привыклъ журицъ, типеря кри-мами мажыцъ. Мант. Куськино. Есть такая прискъзкъ: «Бабъ плача, но падносить, му-жык жýрицъ, но пьёть». Щигр. Мелехино. Видать, припикла балячкя, вон как журицъ. Щигр. Сербинка + Бел. Суходол; Черем. Стаканово; Щигр. Нижний Теребуж. 2. Щурить глаза от солнца, близорукости; щуриться. Сидить у патьмах, журицъ, а нет свет зажеч. Об. Павловка. Биз ачков газеты ни пръчитаю, журюся, токъ бальшыми буквъми слава вижу. Поныр. Маньшино + Об. Бавыкино; Рыл. Марьино.

Жухáться, несов. Бросаться в сторону, шарахаться. Тутъчки канякъ жухъицъ и скинув иво. Бел. Кондратовка + Бел. Стригослы.

В курской периодике ХIХ века была вы-сказана мысль, которая актуальна и в начале ХХI века: «Россия богата областными наре-чиями: стоит переехать за границу губернии, иного уезда, даже села, чтобы встретить сло-ва, принадлежащие собственно этому месту и непонятные для других…» [2, с. 373]. Ду-мается, задача исследователей и состоит в том, чтобы как можно больше «встретить» народных речений и дать всестороннее науч-ное описание, а как сказал известный лекси-кограф В. И. Даль: «…много надо еще рабо-тать, чтобы раскрыть сокровища нашего родного слова, привести их в стройный по-рядок…» [3, с. 15].

Литература

1. Кардашевский, С. М. Курско-орловский словарь / С. М. Кардашевский // Ученые записки МОПИ. – Т. ХХХV. – Вып.3. – М.,1956.

2. Материалы для описания Курской губернии // Кур-ские губернские ведомости. – №44. – Курск, 1850.

3. Даль, В. И. Напутное слово / В. И. Даль//Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. – М.: Рус. яз., 1981– 1982. – Т. 1.

Сведения об авторе:

Ларина Людмила Ивановна, доцент кафедры русского языка Курского государственного университета (Курск, Россия).

Page 115: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 115

Т. М. Малыхина, Т. В. Летапурс, Л. Е. Писарева (Курск)

ДИАЛЕКТНЫЕ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ КАК ОСНОВА ЭТИМОЛОГИЧЕСКИХ И ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИЗЫСКАНИЙ

(НА ПРИМЕРЕ ЛЕКСЕМЫ КУКЛА) Статья посвящена вопросам использования диалектных лексикографических источников

в историко-лингвистических исследованиях, в частности, для установления этимологического происхождения слов с корневой морфемой -кук- и их лексико-семантического единства. На примере изучения слова кукла показан процесс формирования его лексического значения в широких родственных связях со словами, обозначающими растения и птиц. На основе разно-образного материала региональных словарей народных говоров и лингвокультурологических исследований обосновано соединение в лексическом значении слов, обозначающих различные природные явления, представлений человека о связи явлений природного мира и бытия людей.

В настоящее время славянская диалект-ная лексикография достигла значительных успехов, которые стали возможными благо-даря целенаправленной и систематической работе целых научных коллективов. Сегодня у ученых-филологов возникает все большая возможность прослеживать развитие опреде-ленных языковых процессов, опираясь на материалы вновь вводимых в научный обо-рот словарей. Разработка многих общих и частных вопросов истории языка невозможна без должного использования словарных бо-гатств народной речи, так как именно в рус-ских говорах сохранились «напластования различных исторических эпох» [1, с. 3].

Безусловно, не претендуя на глобаль-ность осмысления проблемы, в данной статье нам хотелось бы показать на конкретном ма-териале процесс введения диалектного лек-сикографического материала при исследова-нии историко-лингвистических корней лек-семы кукла. Изучение куклы как явления, без сомнения, должно быть соотнесено со всеми фактами ее бытования в жизни человека.

В этнолингвистическом словаре «Сла-вянские древности» под редакцией Н. И. Тол-стого читаем: «Кукла – антропоморфная фи-гурка небольшого размера, атрибут детских игр и обрядово-магических действий. В на-родных верованиях воспринимается как жи-вое существо, как заместитель человека, его «модель», как прообраз маленького ребенка (ср. укр. лялька, пол. lalka). В этом значении слово *kukъla признается этимологами лати-низмом, заимствованным через ср.- и ново-греч. (Фасм. 2:405), и отделяется от исконно-славянского *kukъla в значении хлеб, булка, камень, глыба, загнутая палка и др. (ЭССЯ 13:94-95; БЕР 3:90-92). Однако в народной

традиции реалии, обозначаемые этими омо-нимами (игрушка и ритуальный атрибут, об-рядовый хлеб и связка льна, конопли, др. растений), по своей культурной семантике и магическим функциям составляют единое целое» [2, с. 28].

У восточных славян словом кукла обо-значался пучок скрученных, сломанных или связанных узлом колосьев в житном (реже овсяном), а также льняном, конопляном поле (синонимы: залом, завитка, закрутка, венок); это был способ вредоносной магии, произво-димой ведьмами и колдунами. С помощью куклы, по народным верованиям, в период цветения злаков, в ночь на Ивана Купалу, у русских – в Семик перед Троицей, посред-ством куклы можно навести порчу, отнять урожай, погубить скот, навлечь болезнь, да-же смерть хозяина поля или его близких. Вредоносный эффект куклы обусловлен ха-рактером действия над колосьями (кручение, ломание, связывание) и сопровождающими его вербальными формулами (заговорами) и наступает при условии непосредственного контакта с куклой, поэтому во время жатвы куклу старались обойти и затем обезвредить, чаще всего сжечь [2, с. 262–263].

В словаре русских народных говоров (СРНГ), в словаре курских говоров, в других региональных словарях русских народных говоров, в этимологических словарях, в нау-чных исследованиях, посвященных изуче-нию прибалтийско-финских и коми языков, содержится множество примеров, подтверж-дающих единство семантики слова кукла (кука́лка, кука́тка, куклю́шка, кукля́нка, ку́кутка, куку́шка [3, с. 31, 32, 37, 46, 47]) как атрибута детских игр, обрядово-магических действий и слов с корневой мор-

Page 116: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 116

фемой -кук-, являющихся номинациями рас-тений и их частей; зёрен (части зёрен), пло-дов; изделий из зерна; номинациями по какому-либо поверью, связанному с куклой; номинациями по звукоподражанию. Приве-дем примеры указанных выше номинаций:

1. Номинации растений и их частей: Кукла – ‘растение сем. касатиковых; касатик желтый; ‘сем. лилейных; чемерица’. Кукла по родникам растет; по-старинному-то чере-мица ее зовут: листочки широкие, на алой походят, цвету не видать. Чемеричная кукла [3, с. 36]. Ку́ка – ‘дикая роза; шиповник’ [3, с. 31]. Кука́ – ‘ландыш’ [3, с. 31]. Ку́ка-бака – ‘одуванчик’ [3, с. 31]. Кукавки, мн. [удар.?] – ‘растение сем. орхидных, ятрышник широко-листный’; растение сем. сложноцветных; по-лынь полевая’ [3, с. 31]. Ку́ккыш-карангыш (карандыш) – ‘цветок дикой розы’. «В неко-торых местах Олонецкой губ. эти же самые цветы называются петушками; это назва-ние есть буквально перевод карельского – кукойн-карангайн» [3, с. 34]. Ср. вепс. kukiin-karandis ‘шиповник’ [4, с. 54]. Куки́шка – ‘растение сем. сложноцветных; нивяник обыкновенный, поповник’ [3, с. 34]. Ку́коль и куко́ль – ‘растение сем. гвоздичных; дрема белая, дрема ночная; сем. сложноцветных, полынь высокая’; ‘сем. кирказоновых, кирка-зон ломоносовидный; клевер’. Вместо вики-то куколь опять вырос [3, с. 41]. Куклас [удар. ?] – ‘растение сем мотыльковых; кле-вер луговой, дятлина красная’ [3, с. 36]. Ку-ки́ль – ‘сорняк’. Там дивчина поля, кукиль выбирая да под мяжу яго брасая [5, с. 181]. Ку́колина – ‘сорное растение куколь’. У моего татухны да все житячко родит, а у меня бездолной куколина да мятлина [3, с. 40]. Куко́лка – ‘травянистое растение мальва’. Кукълки у нас редкъсть. Растения мальва, с крупными яркими цвитами, кукълкъми за-вём [8, с. 138]. Кукотина – ‘дягиль аптеч-ный’ [3, с. 44]. Куку́шка (куку́ша) – ‘любое из видов растения семейства орхидных; ят-рышник’. «Отыскивают траву, называемую кукуша или кукушка. Трава эта растет большею частию по берегам рек, а иногда в лесах. Она имеет раздвоенный корень – один белый, а другой черный, лист ее усеян желтыми пятнышками; ‘клевер’, ‘растение сем. кувшинковых; кувшинка белая’ [3, с. 48]. Куку́шки – ‘растение хвощ’ [3, с. 48]. Куку́шечник – ‘растение сем. фиалковых;

фиалка персиколистная’ [3, с. 47]. Куку́шьи слёзки – ‘клевер’ [3, с. 48]. Кукеморал [удар.?] – ‘растение сем. толстянковых, очи-ток гибридный’ [3, с. 33]. Древнейшим обще-прибалтийско-финским словом для обозначе-ния цветка является *kukka: ruis//kukko – ‘ва-силёк’ букв. ‘ржаной цветок’; härüt//kukka – ‘клевер’; kello//kukka – ‘колокольчик’, vezi// kukka – ‘кувшинка’, villa//kukka – ‘одуван-чик’, jaani//kukka – ‘иван-да-марья’, kalgana// kukka – ‘лапчатка’, kana//silma// kukka – ‘ка-лужница’, kelta//kukka – ‘лютик, одуванчик, пупавка, редька дикая, сурепица’ (название многозначное) [7, с. 43, 45, 162, 170].

2. Номинации зёрен (части зёрен) и пло-дов: Кук′оль – собир. ‘коробочки льна с се-менами’. Лен после того как вырвут и высу-шат, то его колотят и околачивают куколь. Хорошо кормить куколем свиней. [3, с. 42]. Кук′олинка – ‘семена травы куколя’. Пири-бирають пшино. Што этъ за чорнинькие маленькие пшенинки? – Да этъ куколинки? [8, с. 138]. Ку́кольки – ‘березовые почки’. Как она [береза] распускаться станет, ку́кольки соберут и в бутылки, настаивают-ся [3, с. 43]. Ку́киш, ку́ккиш и ку́ккыш ‘яго-да шиповника’ [3, с. 34]. Ку́киш-карандыш – ‘ягода шиповника’ [8, с. 45]. Кукора́ндыш – ‘ягода шиповника’ [3, с. 43]. Куку́шка – ‘ело-вая или сосновая шишка’ [3, с. 48]. Ку́ковки – ‘почки на деревьях’ [3, с. 39]. Кукуроза – ‘кукуруза’ [3, с. 46].

М. Фасмер высказывает предположение о славянском происхождении и родстве лек-семы кукуруза (укр. кукуру(д)з, кукуру(д)за, болг. кукуруз, кукумара, кукуратка, сербо-хорв. кукуруз, словен. kukuruza, kukorika») с болг. кукуряк «чемерица» и указывает на то, что заслуживает внимания гипотеза о проис-хождении слова кукуруза из kukuru – подзы-вание домашней птицы при кормлении зер-нами кукурузы [6, c. 407].

3. Номинации связки (пучка) растений: Ку́кла – ‘сноп льна’, ‘скрученное в пучок льняное волокно’. Скручивали его (лен) гор-стями, пять горстей, двенадцать. Мы назы-вали куклыма, куклы; Кукла – ето горстей петнадцать – двадцать [3, с. 35]. Ку ́колка – ‘сноп конопли’. Треплешь лен, куколками свернешь, а потом и чешешь прядь отрепан-ного льна, ‘завязанный узлом лен на границе двух участков’, ‘завязанные узлом верхушки стеблей ржи с колосом’ [3, с. 41]. Кукишна

Page 117: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 117

[удар.?] – ‘связки рябиновых кистей, упот-ребляемых в пищу как лакомство зимой’[3, с. 35]. Куки́шка – ‘пучок льна’ [3, с. 34]. Ку́клюшка – ‘связанные в виде куколки не-сколько наклоненных к земле колосьев ржи, оставленных на корню’ [3, с. 37].

4. Номинации изделий из зерна: Ку́ка – ‘пирог с кашей’. Ку́кка – ‘пирог с горохом или кашей’ [4, c. 322]. Ку́кко – ‘овсяный хлеб’ [4, c. 322]. Ку́ккой – ‘белый хлеб, мя-кушка, которую едят господа’, ‘ржаной пи-рог с кашей’ [4, c. 322]. Ку́ккуй – ‘пирог из гороховой муки’, ‘пирог с мясом’ [4, с. 322]. Ќуккочка – ‘пирог из ржаной муки, начи-ненной горохом или гречневой кашей’ [3, c. 35]. Ку́канец – ‘хлебец из ячменной муки’ [4, с. 322]. Кукшеник – ‘вид пирога’ [4, c. 322]. Куклева́шка – ‘пеклеванный хлебец’ [3, с. 36]. Куковя́га – ‘непропеченный, сырой слой в хлебе’ [3, с. 40]. Ср. также кар. kukko ‘о выпеченных изделиях с рыбой, брюквой, репой, ягодами’, ‘хлеб’. Куку́ра – ‘пресная лепешка’ [3, с. 46]. В Болгарии и Сербии куклами назывались многие виды обрядового хлеба разной формы (не обязательно антропо-морфные), которые готовились на Рождество, в день Сорока мучеников (9/22 марта), Тодо-рову субботу, Вербное воскресенье (ср. с.-зап. болг. название этого дня – ‘Куклинден’), на Пасху (название хлеба – ‘великденска кукла’). Как название обрядового хлеба термин kukla известен также полякам и кашубам [2, c. 31].

5. Номинации по поверьям, связанным с куклой, обусловлены следующим содержа-нием исторических обрядов. У русских слово кукла на основе народной этимологии связы-вается с куколь, ср. русский сибирский обы-чай делать летом из корней растения, назы-ваемого куколь, маленькие куколки для детей, а также детское поверье: если закопать в землю рубленую солому, то через год на этом месте появятся живые куклы [2, c. 31]. В с.-зап. Болгарии и во Фракии девушки брачного возраста в Вербное воскресенье пекли печенье в виде куколок и на следую-щий день гадали с ними: каждая сплавляла на дощечке свою булочку по воде; чья «ку-колка» обгоняла других, та из девушек ста-новилась «кумицей». Ко дню Сорока муче-ников в вост. Сербии и сев. Болгарии пекли сорок калачиков, часто имевших антропо-морфный вид (у сербов они назывались ‘ку-

колки’); их раздавали близким людям, ни-щим, относили на кладбище, закапывали первую испеченную куколку в винограднике или на поле [2, c. 31]. В России кукла, сде-ланная из травы наподобие человека, назы-ваемая «кукушка», становилась объектом детской игры, весеннего обряда «крещения» или «похорон» кукушки, имеющего языче-ские корни, но совершаемого в праздник Вознесения, который отмечается на сороко-вой день после Пасхи и завершает пасхаль-ный цикл.

В восточнославянской традиции Возне-сение связывалось с представлением о по-смертном пребывании души на земле и воз-несении ее на небо через сорок дней после смерти и почиталось как праздник умерших. В народном сознании Вознесение соотноси-лось также с идеей конца весны и начала лета. Основным атрибутом обрядовых действий являлась кукла «кукушка». Её изготавливали из травы «кукушкин цвет», или «кукушки-ны слёзки», ветвей березы, соломы. Обряд «крещения» или «похорон кукушки» был связан с земледельческим циклом, о чем сви-детельствует сам тип ритуала, соотносимый с проводами – «похоронами» календарных символов плодородия в виде антропоморф-ных изображений из растительного материала, а также аграрная тематика обрядовых песен с мотивами получения урожая и призывами дождя. По мнению исследователей, в образе «кукушки», подобно троицкой березке, во-площалось женское божество, наделяющее продуцирующей силой тех, кто во время об-ряда вступил с ней в родственные, «кумов-ские» отношения. Готовую куклу «кукушку» часто укрепляли на сплетенных ветвях берез или под деревом, иногда клали в небольшой гробик, при этом одни участницы обряда го-лосили, как по покойнику, другие рядом пе-ли и плясали. Нередко шествие девушек и молодух с «кукушкой» напоминало похо-ронную процессию, которая направлялась в лес, в поле, к реке или на кладбище, где на куклу вешали один или несколько крестиков, трижды совершая над ней крестное знамение и окуная в воду, а затем «хоронили». В неко-торых местах «кукушку» просто бросали в реку. В день раскумления девушки отправ-лялись «смотреть кукушку». Ее снимали с дерева, выкапывали из земли, разряжали, что

Page 118: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 118

было знаком завершении кумовских отноше-ний участниц обряда. Раскумление сопрово-ждалось специальными приговорами или песнями. Оставшуюся от куклы «кукушки» траву оставляли на дереве, закапывали в зем-лю или уносили домой к старшей из женщин для сохранения [10, c. 298–308].

6. Номинации по звукоподражанию: у восточных славян существовали любопыт-ные поверья о роли кукушки среди других птиц. Считалось, что продолжительность жизни могла подсказать только вещая птица богини Живы – кукушка, которая предвещала начало лета и сопутствующие ему грозы. По ее голосу гадали о том, насколько удачным будет замужество, удастся ли собрать хоро-ший урожай; верили, что птицы по весне прилетают из Ирия – небесного рая, где они пережили холода и где, обитая рядом с бога-ми, узнают секреты будущей жизни [11, c. 29]. Согласно украинским представлениям, кукушка улетала в Ирий первой, а возвраща-лась оттуда весной последней. У русских было распространено поверье, что кукушка, прекратив к осени свое кукование, обращается в ястреба или коршуна. Карпатские украин-цы считали, что ястреб происходит из ку-кушки. По представлениям белорусов, такое превращение случается ежегодно в опреде-ленные сроки: после Петрова дня или Иванова дня. На Гомельщине полагали, что из подки-нутых кукушкой в чужие гнезда яиц вылуп-ляются коршуны [10, c. 298–308]. В СРНГ отмечена лексема кук в значении ‘хищная птица’: Кук сидел на трех дубах и пожирал премножество птиц, и в значении ‘прозви-ще любой птицы, которая часто подает го-лос, кукует, подражая кукушке’ [3, с. 30]. Ку́кша в значении ‘название различных лес-ных птиц (чаще сойки и свиристеля)’. «В русских говорах кукшей называют свиристе-ля, сойку и других птиц» [3, с. 49]. Кукша́к – ‘птица, сойка островная’ [3, с. 50]. Кукша́рь – ‘птица [какая?]’. «Название всяких других птиц: сорока, кукшарь, воробешок» [3, с. 50]. Ку́кшеньга – «Пестрая птица величиной больше скворца с сильным клювом; летают стайкой’ [3, с. 50]. Кукил [удар.?] – ‘бугро-вой кукил, птица авдотка’ [3, с. 34]. Ку́йка (куёк) – ‘птица гагара’ [3, с. 30]. Куйкентай [удар.?] – ‘птица кобчик’ [3, с. 30]. Ку́кош, куку́ша, куку́шница, куку́ля, ку́ковница – ‘кукушка’ [3, с. 39, 44, 45, 47, 49]. Куку́н –

‘самец кукушки’ [3, с. 45]. кукарёнок – ‘пте-нец кукушки’ [3, с. 32]. Куќушка – ‘птица удод’. Что кукушка, что удод – одинаково [3, с. 30]. Кукувим [удар.?] – ‘птица, гагара полосатая, или чернозобая’ [3, с. 45]. Куку-мя́ва – ‘птица сыч’ Кукумява, а по-здешнему сыч, она кричит таким голосом: кукумяй, кукумяй, а потому ее назвали кукумява [3, с. 45]. Кукури́к – ‘петух-певун’. Кукурик, особый петух, хорошо кукурикает [3, с. 46]. Кукарей – ‘петух’ [3, c. 32]. Ср. у М. Фасме-ра: «кукать – «подавать голос, ворчать, роп-тать», укр. кукотати «галдеть, кудахтать», сербохорв. кукати «стенать», чеш. kukati «куковать», др.-польск. Kukać. «вопить»…// Родственно лит. kaũkti «выть, кричать» [6, c. 404].

Поскольку Н. И. Толстой предлагает две гипотезы о происхождении лексемы кукла, возникает закономерный вопрос: есть ли «точка соприкосновения» у кукушки-куклы и кукушки-птицы? Если мы признаем «пер-вичность» корня в растении и в его произ-водных, переходящего к кукле, то в данном случае возникает еще более точный вопрос, насколько родственны кукушка-птица и ку-кушка-растение?

Выстраивая лексическое поле слов с ле-ксемой кук- в диалектах, мы видим, что на-родное сознание, определяя растительное природное пространство и вообще живой мир, имеет ярко выраженную смысловую целостность. Гипотетически можно предпо-ложить, что развитие родственных связей идет по следующей цепи: звукоподражание приводит к названию птицы, ее связь с зер-ном дает название зерну, от зерна название переходит к растению, его плодам, частям растения, его производным при сельско-хозяйственной обработке, продуктам, обря-довой кукле и кукле хлебной. Таким обра-зом, перед нами большое этимологическое гнездо слов с корневой морфемой кук-.

Литература

1. Словарь русских народных говоров. Вып. 1. Спб.: Наука, 2002. – 302 с.

2. Славянские древности: Этнолингвистический сло-варь. Т.3, М.,: Международные отношения, 2004. – 697 с.

3. Словарь русских народных говоров. Вып. 16. СПб.: Наука, 2002. – 376 с.

4. Мызников, С. А. Атлас субстратной и заимствован-ной лексики русских говоров северо-запада / С. А. Мызников. – СПб.: Наука, 2007. – 395 с.

Page 119: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 119

5. Словарь брянских говоров. Брянск, 2007. – 381 с. 6. Фасмер, М. Этимологический словарь русского язы-

ка: В 4 т. Т. 2. СПб.: Терра – Азбука, 1996. – 672 с. 7. Бродский, И. В. Названия растений в финно-

угорских языках /И. В. Бродский. – СПб.: Наука, 2007. – 210 с.

8. Куликовский, Г. И. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом приме-нении / Г. И. Куликовский. – СПб., 1898. – 148 с.

9. Словарь орловских говоров /под ред. Т. В. Бахва-ловой. Вып. 5. Орел: ОГПИ, 1992. – 160 с.

10. Русская мифология. Энциклопедия / под ред. Е. Мадлевской. М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2007. – 784 с.

11. Калашников, В. И. Боги древних славян /В. И. Ка-лашников. – М.: Белый город, 2003. – 48 с.

Сведения об авторах: Малыхина Татьяна Михайловна, ученый секретарь Ученого совета Курского государ-ственного университета, кандидат филоло-гических наук, доцент кафедры специальных методик и русского языка (Курск, Россия);

Летапурс Татьяна Васильевна, доцент ка-федры специальных методик и русского языка Курского государственного университета (Курск, Россия);

Писарева Людмила Емельяновна, доцент ка-федры специальных методик и русского языка Курского государственного университета (Курск, Россия).

А. Пстыга (Гданьск)

TЕКСТ И CЛОВАРЬ: К ПРОБЛЕМЕ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ

Знание и эффективное использование словарей, обилие которых дает возможность при-обрести не только собственно языковую, но также экстралингвистическую информацию, можно считать основой верной интерпретации текстов с точки зрения иностранного реци-пиента и адекватного их перевода. Наряду с этим существует проблема коммуникативной актуализации слова и единиц других уровней языковой системы в тексте, поскольку их семан-тика в контексте, опирающаяся на фиксируемые словарями кодовые ценности, как правило, подвергается разнообразным модификациям, приспосабливающим их к функциям текста в це-лом. В данной статье проблема соотношений текстa и словаря в межкультурном простран-стве рассматривается на основе современных российских медийных текстов, особенностью которых является использование этнокультурно маркированных единиц.

Mежкультурная межъязыковая комму-

никация, как подчеркивает А. Вежбицка [1], это коммуникативное взаимодействие носи-телей разных этнических языков, т. е. взаимо-действие разных говорящих сознаний. С этой точки зрения лексикографическая эквива-лентность на уровне языковых систем не обеспечивает полностью взаимопонимания и успешной коммуникации. Для успешного участия в межкультурной коммуникации не-обходима именно межкультурная компетен-ция, которя, согласно интерпреации О. Леон-товича, «является конгломератом, по край-ней мере, трех составляющих: языковой, коммуникативной и культурной компетен-ции [...] и предполагает наличие комплекса умений, позволяющих адекватно оценить коммуникативную ситуацию, соотнести ин-тенции с предполагаемым выбором вербаль-ных и невербальных средств, воплотить в жизнь коммуникативное намерение и вери-

фицировать результаты коммуникативного акта с помощью обратной связи» [2, с. 43–44].

В этом плане целесообразно подчерк-нуть достижения современной лексикогра-фии. Знание и эффективное использование словарей, обилие [3; 4] которых, особенно в последнее время, дает возможность приобре-сти не только собственно языковую, но так-же экстралингвистическую информацию, можно считать основой верной интерпрета-ции текстов с точки зрения иностранного реципиента (неносителя данного языка) и адекватного их перевода. Проблемы описа-ния слова – как единицы языковой системы – относятся к числу хорошо изученных и лек-сикографически обработанных в рамках раз-ных лингвистических теорий и моделей опи-сания [5]. Однако проблему коммуникатив-ной актуализации слова и единиц других уровней языковой системы в процессе рече-вой деятельности – в тексте нельзя считать

Page 120: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 120

однозначной, поскольку их семантика в кон-тексте, опирающаяся на фиксируемые слова-рями кодовые ценности, как правило, под-вергается разнообразным модификациям, приспосабливающим их к функциям текста в целом.

В рамках данной статьи проблема соот-ношений текста и словаря – продукты рече-вой деятельности человека говорящего – в межкультурном пространстве рассматрива-ется на основе современных российских ме-дийных текстов. В медийном текстовом коммуникативном пространстве [6; 7] – в своеобразном смешении дискурсов и обилия языковых средств современного русского языка и российского общества – с большой выразительностью проявляются актуальные тенденции в развитии современного русского языка. К ним относится тенденция к демо-кратизации и экспрессивизации языка и пуб-лицистического стиля, проявляющаяся в нали-чии разговорных и просторечных элементов, жаргонизмов, повышенной оценочности, смешении культурных традиций, а также противоположная ей – тенденция к интел-лектуализации, которую, вслед за М. А. Кор-милицыной [8, с. 395], следует соотнести не с окцидентализацией, интернационализацией либо терминологизацией, а с «усложнением смысла [текста], требующего при восприятии и интерпретации текста читателем дополни-тельных интеллектуальных усилий: содер-жание текста включает смыслы, которые нельзя вывести из семантики составляющих его единиц». Данная тенденция прежде всего воплощается в широком использовании кате-гории интертекстуальности включая разные явления прецедентости (в том числе исполь-зование фразеологических единиц), а также приема игры слов, аллюзии, иронии, неодно-кратно создаваемых на их основе. Как свое-образные текстовые единицы, отличающиеся повторяемостью, воспроизводимостью – да-же в случае модификаций или применения в новых контекстах – они, как правило, пред-ставляют собой особые фрагменты текста (ин-тертексты), интерпретация которых каждый раз зависит от знаний и интерпретационных возможностей получателя информации.

С особой яркостью указанные тенденции с их разнообразным языковым воплощением проявляются в публицистике. Предлагаю рассмотреть фрагменты отобранных из коп-руса публицистических текстов, представ-ляющих собой реализацию основанной на

использовании этнокультурно маркирован-ных единиц своеобразной интеллектуализа-ции текста, интерпретацию которых – с целью последующего перевода – предложили сту-денты четвертого курса гданьской русистики:

Рубрика «Культурно выражаясь» В Приморье обезврежена банда, нападавшая на

милиционеров. Одни называют этих людей отмороз-ками (1). Другие – Робин Гудами. Находятся и те, кто готов вслед за ними «двинуть в партизаны». Ведущая телеканала «ТВ Центр» Вера Кузьмина попыталась ответить на два извечных русских вопроса: «Что де-лать?» и «Кто виноват?»...

Уловимые мстители (заглавие) Cам факт такой колоссальной информационной шумихи вокруг, куль-турно выражаясь, нескольких обычных убийц и отмо-розков говорит о том, что все, приехали... В нормально функционирующем государстве у обывателя в принци-пе не может возникнуть вопрос: «А кого, собственно, убивали – милиционеров или ментов?» Милицию не случайно называют почти физиологическим термином – правоохранительные органы. По идее, для государства эти органы – иммунная система. Она призвана не-медленно подавить любую заразу. Если же эти самые органы становятся рассадником болезни – весь орга-низм под угрозой. Что же до общества – тут дело куда серьезнее. [...] (В. Кузьмина, Уловимые мстители, «Итоги» 14.06.2010, с. 59).

Инетернет-ГОЭЛРО (заглавие) Произошла сме-на приоритетов в планах интернетизации всей страны. В центре внимания минкомсвязи РФ, завершившего подключение российских школ к Интернету, теперь окажется интернеизация следующих социальных объ-ектов – библиотек, музеев, больниц и т. д. Это решение отменяет запланированную «старым» министерстом программу «Связь в каждый дом», предполагавшую сначала обеспечить доступом в Интернет все домохо-зяйства России. […] ситуация изменится только в том случае, если будут реализованы масштабные внедрен-ческие программы, связанные с привлечением кон-сультантов и образовательных учреждений. Да, не стоит окончатедьно сдавать в утиль классика с его формулой «Коммунизм – это есть советская власть плюс элек-трификация всей страны». Очень уж это напоминает нынешнюю ситуацию: электронные социальные служ-бы – это грамотный заказчик муниципальных проек-тов плюс интернетизация всей страны. (Е. Покатаева, Инетернет-ГОЭЛРО, «Итоги» 8.09.2008, c. 62).

Восставшие из лома (заглавие) В конце этого года, через шесть лет после начала реконструкции, скульптура Веры Мухиной «Рабочий и колхозница» должна вернуться на прежнее место. На ВВЦ идет воз-ведение для нее павильона-постамента высотой в 34,5 метра, аналога того постамента, что был сооружен в 1937 году на Всемирной выставке в Париже, где ста-тую впервые представили публике. Как и тогда, внутри этого постамента разместятся торгово-выставочные помещения, а под ними расположится подземная авто-стоянка. Словом, в итоге должен получиться новый символ России – капитализм пополам с социализ-мом, новые старые песни о главном. [...]

На ВДНХ состоялось ее новое идейное перерож-дение: из борцов с фашизмом «Рабочий и колхозни-ца» превратились в бренд киностудии «Мосфильм» и

Page 121: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 121

всего советского кино [...]. Кем же сейчас станут «Ра-бочий и колхозница», которые уже в третий раз, слов-но птица Феникс, восстают из небытия и железного лома? [...] (О. Филина, В. Тихомиров, К. Водопьянов, Восставшие из лома, «Огонек» №28, 23.11.2009, c. 4)

В центре нашего внимания оказались текстовые единицы, подчеркивающие нацио-нально-культурную специфику речевого об-щения русскоязычной лингвокультурной общности. Для иностранного реципиента – представителя иного (другого, чужого) лингвокультурного пространства – выделен-ные единицы как элементы памяти носителей русского языка и культуры [9; 1] относятся к числу текстовых структур, которые услож-няют понимание и интерпретацю и нарушают процесс коммуникациии. Выделенные при-меры разоблачают проблему адекватности интерпретации прецедентных интертекстов в аспекте межкультурной коммуникации, когда смена кода должна сопровождаться отраже-нием всех соответствий и отличий социо-культурных кодов.

Анализируя первый из приведенных фрагментов текстов, студенты на уровне простых вопросов восприняли текстовые единицы «Что делать?» и «Кто виноват?». Только благодаря формулировке об ответе на два извечных русских вопроса им удалось «выявить» своеобразие данного фрагмента фельетона и «сохранить» лингво-культурный компонент текста в переводе. Получившие статус крылатых выражений, не только как названия литературных произведений, дан-ные единицы в современном русском языке приобрели более обобщенное значение: «Что делать?», восходящее к социально-политическому роману Н. Г. Чернышевского, согласно определению Большого словаря крылатых слов русского языка [10, с. 545] представляет собой ‘выражение, которым часто предваряют формулировку каких-л. задач, которые требуют решения’ (публ.), «Кто виноват?» – от названия романа А. И. Герцена – является ‘формулировкой, которая часто служит вводом в обсуждение проблемы, кто виноват в том или ином не-благоприятном развитии событий’ (с поме-той книжн.) [10, с. 240]. Однако, учитывая польского реципиента и фонд его знаний, нельзя рассчитывать на полное понимание. Сложность вызывает также заголовок статьи, который на этот раз соотносится не с назва-нием литературных произведений, а с назва-нием приключенческого художественного фильма (истерна, 1966 г.) Неуловимые

мстители Эдмонда Кеосаяна. Таких ассо-циаций у польских читателей нет, но интер-претация на уровне дословного восприятия заголовка может показаться верной, так как хорошо вписывается в содержание фельетона и шутливый иронический тон изложения.

В рамках тенденции к демократизации (либерализации или вульгаризации) языка следует рассматривать субстандартные язы-ковые средства, использование которых в публичной коммуникации также усложняет восприятие текста. К их числу относятся слова отморозки и менты – оба жаргонизмы регистрируются толковыми словарями рус-ского языка [см. 13; 14], однако данная про-блема выходит за пределы данной статьи.

Ключом к интерпретации второго фраг-мента является правильное соотнесение ок-казиональной словообразовательной конст-рукции Интернет-ГОЭЛРО с формулой классика (т. е. В. И. Ленина): Коммунизм – это есть советская власть плюс электри-фикация всей страны, которая обыгрывается в конце статьи, для чего необходимы экстра-лингвистические знания о том, что план электрификации России был положен в ос-нову восстановления и развития народного хозяйства страны [10, с. 229].

В следующем тексте, касающемся судь-бы известной советской скульптуры «Рабо-чий и колхозница», заголовок Восставшие из лома вместе с дистантно расположенной единицей птица Феникс и всей сравнитель-ной конструкцией «Рабочий и колхозница» [...], словно птица Феникс, восстают из не-бытия и железного лома, восходит к извест-ной крылатой фразе возродиться, восстать, воскреснуть как Феникс из пепла (птица Фе-никс – символ вечности, вечного возрожде-ния [10, с. 412]). Языковая игра, основанная на трансформации канонической фразы, в которой главным компонентом является символ – птица Феникс, позволяет побудить к рефлексии над значением символа, на этот раз скульптуры «Рабочий и колхозница», и символичностью ее трехкратного возвраще-ния и возрождения: новый символ России – капитализм пополам с социализмом. Допол-нительно в данном случае появляется инте-ресное завершениие абзаца: новые старые песни о главном, непосредственно сочетаясь с названием популярного в России цикла но-вогодних музыкальных телефильмов (Ста-рые песни о главном).

Словари русской крылатики (их обзор см. [3, с. 310–311]) могут оказаться опорой

Page 122: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 122

полной, охватывающей также подтекстовую информацию и нужные ассоциации, интер-претации приведенных текстов. Указанные выше выражения фиксируются – что важно подчеркнуть – Русско-польским словарем крылатых слов [11, с. 634; 247–248], и если ленинская фраза имеет в польском языке свой полный эквивалент (Komunizm to władza radziecka plus elektryfikacja całego kraju), то «проклятые вопросы» (Co robić?, Kto jest winien?) снабжены специальным графиче-ским знаком, указывающим, что применение предложенных польских соответствий требует употребления метатекстовых операторов [12]. Другие из обсуждаемых примеров («Ра-бочий и колхозница», Неуловимые мстители, Старые песни о главном) надо рассматривать в контексте фоновых знаний получателя ин-формации, так как незнание прецедентных феноменов в чужой культуре, неосознание их культурной привязки может приводить к коммуникативным неудачам [2, с. 287].

Словарная фиксация и экспликация еди-ниц, извлеченных из речевого акта (текстов), всегда соприкасается с отбором словарных единиц в процессе обучения иностранному языку и подготовки к межъязыковой и меж-культурной коммуникации носителей разных этнических языков.

Выводы: Этнокультурно маркированные единицы, как показывают наблюдения, иг-рают важную роль в организации медийного текста (фельетона в особенности). Их приме-нение – преимущественно в так называемой сильной текстовоой позиции – касается узло-вых моментов содержания и приводит к по-вышению интенсивности смысла, сосредото-чивая именно на них внимание читателя и неоднократно заставляя его участвовать в своеобразной игре в рамках реализации ком-муникативной стратегии автора текста. Как единицы, семантика которых обусловлена культурно-прагматическим контекстом, они позволяют наиболее эффективно обеспечить преднамеренное воздействие на читателя. Тем самым они относятся к числу тех текстовых структур, которые с точки зрения межкуль-турной коммуникации (в том числе и перево-да) всегда требуют особого внимания. Одно-временное перекрещивание специфичного («Что делать?», «Кто виноват?», «Рабочий и колхозница») в языковой коммуникации как с точки зрения языка, так и культуры с гло-бальным (птица Феникс) – с достоянием ми-ровой культуры – доказывает специфику единства культуры, языка и коммуникации.

Литература

1. Вежбицкая, А., Понимание культур через посредст-во ключевых слов / A. Вежбицкая. – Москва: Языки славянской культуры, 2001. – 287с.

2. Леонтович, О., Введение в межкультурную комму-никацию / O. Леонтович. – Москва: Гнозис, 2007. – 367 с.

3. Дубичинский, В. В., Лексикография русского язы-ка. Учебное пособие / B. B. Дубичинский. – Моск-ва: Флинта, Наука, 2009. – 428 с.

4. Дубичинский, В. В., Теоретическая и практическая лексикография / B. B. Дубичинский. – Wien – Char-kov: Wiener Slawistischen Almanach, 1998. – 156 c.

5. Pstyga, A., Problemy teoretyczne współczesnego językoznawstwa a praktyka leksykograficzna (z pers-pektywy opracowań neograficznych języków sło-wiańskich) / A. Pstyga // Słowo z perspektywy językoznawcy i tłumacza. Gdańsk: Wydawnictwo Uniwersytetu Gdańskiego, 2002. – C. 57–66.

6. Костомаров, В. Г., Глобализирующее воздействие масс-медиа на язык / В. Г. Костомаров // Президиум МАПРЯЛ: 2003–2007. Сборник научных трудов. – Санкт-Петербург: Издательский дом «МИРС», 2007. – С. 120–127.

7. Прохоров, Ю. Е., Хаосокосмология коммуникации / Ю. Е. Прохоров // Президиум МАПРЯЛ: 2003–2007. Сборник научных трудов. – Cанкт-Петербург: Издательский дом «МИРС», 2007. – С. 228–236.

8. Кормилицына, М. A., Тенденция к интеллектуали-зации текстов современной русской прессы / A. M. Кормилицына // Мир русского слова и рус-ское слово в мире. Т. 3: Русский язык: диахрония и динамика языковых процессов. Функциональные разновидности русского языка / Ред. Ц. В. Ралева, Д. С. Лесневска, Р. А. Спасова. – София: HERSON PRESS, 2007. – С. 395–402.

9. Денисова, Г. В., В мире интертекста: язык, память, перевод / Г. В. Денисова. – Москва: Азбуковник, 2003. – 297 с.

10. Берков, В. М., Мокиенко, В. М., Шулежкова, С. Г., Большой словарь крылатых слов русского языка / В. М. Берков, В. М. Мокиенко, С. Г. Шулежкова. – Москва: АСТ, Астрель, Русские словари, 2005, 623 с.

11. Chlebda, W., Mokijenko, W. M., Szuleżkowa, S. G., Rosyjsko-polski słownik skrzydlatych słów / W. Chlebda, W. M. Mokijenko, S. G. Szuleżkowa. – Łask: Oficyna Wydawnicza Leksem, 2003. – 706 c.

12. Pstyga, A., Czytając rosyjską publicystykę: semantyka rozumienia, interpretacja, przekład i frazeografia rosyjsko-polska / A. Pstyga // „Przegląd Rusycystyczny” nr 4 (Współczesne problemy frazeologii, red. W. Chlebda), 2008. – C. 58–69.

13. Большой толковый словарь современного русского языка / Pед. А. С. Кузнецов. – Санкт-Петербург: «Норинт», 1998. – 1535 с.

14. Курилова, А. Д., Толковый словарь разговорного русского языка / А. Д. Курилова. – Москва: Аст-рель, АСТ, 2007. – 640 с.

Сведения об авторе:

Пстыга Алиция, кафедра переводоведения и межкультурной коммуникации Гданьского университета (Польша), доктор филологиче-ских наук, адъюнкт.

Page 123: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 123

Т. А. Космеда (Дрогобич)

ПОТЕНЦІАЛ СУЧАСНОЇ ЛЕКСИКОГРАФІЇ І ПРАГМАЛІНГВІСТИКИ В ОСМИСЛЕННІ СТАТУСУ КОНОТАТИВНИХ ГРАФЕМ

В статье речь идет о потенциальных возможностях звуко-букв, которые в процессе своего функционирования в статусе самостоятельных слов приобретают коннотативные смыслы и вербализуют определенные образы-концепты. Названное явление имеет давнюю традицию, проявляющуюся в сакрализации и символизации графем. Это явление имеет синергетический характер, что отражается в творчестве народа и отдельных креативных личностей. Описы-ваемое явление требует глубокого изучения, описания и представления в виде лексикографиче-ской продукции.

Сучасне мовознавство розвивається в

руслі інтерпретативної поліфункціональної лінгвістичної парадигми, особливої актуалі-зації при цьому набувають проблеми, що пов’язані з прагмалінгвістикою, що проекту-ється на всі розділи мовознавства, на всі одиниці мови.

Спроектовуючи свою дію на лексикогра-фію, прагмалінгвістика мотивує можливість створення словників нового типу, що фіксу-ють нові явища, породжені комунікацією.

Підпорядковуючись прагмалінгвістиці, сучасна лексикографія розкриває свої потен-ції. Така «співдружність» прагмалінгвістики з лексикографією вже сьогодні породила ни-зку словників нового типу, але актуалізація зазначеного дослідницького аспекту має до-бру перспективу. До словників нового типу, що породжені прагмалінгвістичною паради-гмою знань, відносимо словник конотатив-них власних назв Є. Отіна [Див. 1], що пере-виданий удруге, оскільки набув великої по-пулярності. У словникових статтях характе-ризується смислове наповнення власних назв, які автор словника доречно номінує коното-німами. Ці одиниці активно функціонують у мовленні, розвиваючи семантичну структу-ру, і навіть утворюють похідні слова, демон-струючи продуктивність. У цьому словнику зафіксовано як узусні, так й оказіональні оніми інтер- та інтралінгвального походження.

Удалим уважаємо й проект «Українсько-російського аксіологічного словника, репре-зентований А. Юдіним. Однак цей проект ще чекає на своє втілення. Як уважає автор цього проекту, мета такого словника – вияв та зі-ставний опис ціннісних систем російського та українського народів «шляхом так званої семантичної дефініції лексем, що пов’язані з відповідним колом понять» [Див. 2].

Нещодавно вийшов у світ словник ново-го типу, що репрезентує закони комунікації,

які українці вербалізували у вигляді паремій [Див. 3]. Цей словник ілюструє чинні кому-нікативні закони, що проектуються як на вер-бальну, так і на невербальну комунікацію. Омовлено відповідні мовленнєві закони, стратегії, тактики, тенденції, правила і под. Словник такого типу налаштований дати змогу мовцям краще оволодіти національною комунікативною традицією.

Прагмалінгвістика, як показує практика, «співпрацює» навіть з графікою. У процесі комунікації деякі графеми, зокрема їх назви, семантизуються. Букви кожної мови можуть набувати відповідного значення, вони омов-люють певні концепти, виражають прагмати-чні смисли. Тут можна навіть простежувати своєрідне явище запозичення, коли чужі на-зви літер набувають прагматичних смислів. Цей процес інколи фіксують у словниках, але до цього часу зазначене явище ще не було предметом лексикографічного проекту, хоча у науковій літературі ця ідея вже була озву-чена авторкою цієї статті [Див. 4, 5].

Отже, мета розвідки – окреслити пробле-му лексикографування графем, що семанти-зуються і виконують у мовленні прагматичні функції.

Нагадаємо, що у міфопоетичній традиції звуко-букви використовуються як «характе-ристики світу, що мають функції його тво-рення та упорядкування, а також становлення світу і перемоги над хаосом» [6, с. 38]. Для міфопоетичної свідомості букви не можуть бути зведені лише до позначення звуків. «…Букви завжди мають «якісну» характери-стику – вони виступають як божественні (са-кральні) характеристики світопорядку, моде-лі світу» [Там само]. За концепцією В. Топо-рова, у давній міфопетичній традиції буквам надавали сакрального значення: їх розгляда-ли як божественні символи або символи Всесвіту, Космосу та вважали невід’ємними

Page 124: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 124

якостями всього сущого і речей: вони керу-ють не тільки фізичною формою та законами життя, простору і часу, а й стосунками їх з Богом, що уподібнюється світовій єдності, Вищій істині [Див. 7].

Зазначене й пояснює синергетичну при-роду графеми, а отже, й те, що окремі креа-тивні мовні особистості здатні навіть опоети-зовувати деякі літери. Такий процес має свій механізм. По-перше, графеми, як й інші мов-ні одиниці, можуть лексикалізуватися, тобто набути тих ознак, що внутрішньо властиві кожній конкретній лексичній одиниці чи за-мкнутому класу одиниць. У цьому разі гра-феми подібні за властивостями до антропо-центричної лексики, що описує «тіло і душу людини, її фізичні й емоційні реакції на світ, розмаїті фізичні, мовленнєві, ментальні та вольові дії, стани і властивості, продукти її діяльності, житло, соціум, зв’язки з іншими людьми, мету і професійну діяльність, етич-ні, естетичні та інші цінності та багато іншо-го…» [8, с. Y].

Мінімальною значущою одиницею мови є, як відомо, морфема, однак звуко-букви здавна також відповідним чином семантизу-валися, оскільки думка може відображатися у звуковій чи графічній оболонці, що відпо-відає навіть одній звуко-букві. Про це писав зокрема й О. Потебня, пропонуючи певне тлумачення конкретних звуко-букв, порів.: «А – загальне вираження рівномірного, тихо-го, ясного почуття спокійного спостереження, але разом з тим і здивування»; «у – устрем-ління суб’єкта віддалити від себе предмет, почуття протидії, страху і т. д.» [9, с. 101].

Закономірно, що мовна свідомість кож-ного народу наділила відповідними значен-нями деякі графеми, що стали складниками паремій, зокрема І. Франко ввів такі паремії у словник і (чи не вперше в Україні) дав їм відповідні тлумачення, наприклад: Аз, буки, віде – в золоті їде. Висловлено думку, що нау-ка доводить до панування. «Аз, буки, віде!» – перші букви кирильської азбуки, перший по-чаток науки… У старор. «аз да буки» в зна-ченні вмілості читання, а далі загалом у значенні мудрості, в приповідці «Аз да буки избавит ли от муки?» – очевидно, мотиво-ваній аскетичними поглядами, що ворожі до світової мудрості. В іншій, московській при-повідці «Аз, буки веди страшит, что медве-ди» висловлено той страх перед шкільною наукою, про який згадано вже в першому ру-ському літопису. Думка про те, що наука

доводить до багатства подібно висловлюва-лася вже давніми єгиптянами [Див. 10, с. 26–27]; Аз – до комори вліз; буки – набрав міх муки; віде – із комори їде. Давні школярі-бурсаки дуже часто змушені були красти, щоб було що їсти. На думку Івана Франка, було якесь оповідання, з якого виокремився цей вислів, що набув статусу приказки: «школярі в школі твердять азбуку, а пошко-дований рівночасно виводить свої жалі перед учителем» [Там само, с. 27]; Ні бе, ні ме. Очевидно, «бе» значить другу букву латин-ського абецадла, а «ме» одну з дальших, чи, може, одне овечий, а друге козачий голос, яких хтось не вміє розрізнити, в усякому разі приказка характеризує ґрунтовного тупицю. Є й інше пояснення: приповідка характеризує крайню бідність, мовляв, не має або не лишив собі ані вівці, ані корови [Там само, с. 30].

Значення окремих графем закріпилося у мові шляхом входу у відповідні сталі сполу-чення, паремії. Наведемо приклади з росій-ського словника М. Міхельсона: «Аза в глаза не смыслит». М. Міхельсон указує на вико-ристання цієї паремії у художніх класичних текстах російської літератури: «Сперва надо азбуке выучиться и потом уже браться за книгу, мы еще аза в глаза не видели» (И. Тур-генев); «Бормотал лишь околесицу, а о деле – ни аза!» (Н. Некрасов); «Аза в глаза не знает» (М. Салтыков-Щедрин); «Я смотрю только на поведение. Я поставлю полные аллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, а ве-дет себя похвально» (Н. Гоголь) [11, с. 3].

Наведемо ще приклади: Фертом подпе-реться. Фертъ. Руки подпереть так, что человек принимает фигуру буквы «Ф-ферть». Порівн.: Лиза порхала по зале с ухарским фертом (И. Тургенев) [Там само, с. 471]; Ижицу прописать (задать кому-нибудь) – осадить, покончить с кем-нибудь. Напр.: Фига да Ижица – к ленивому плеть ближет-ся (Ижица – последняя буква в алфавите, она же по форме напоминает плетку) [Там само, с. 526].

У мовній свідомості українців і росіян закріпилося і значення, пов’язане з буквою «ять», порів.: на ять. 1. Очень хорошо, отли-чно, великолепно (делать, знать и т .п. что-либо). Начальник изыскательной партии знал эти места на ять (Б. Ромашов). 2. Очень хорош, прекрасен по своим качест-вам, состоянию и т. п. О ком-либо или о чем-либо. На пароходе, надеюсь, икра – икра, стерлядь и тому подобное? – кухня на ять

Page 125: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 125

(О. Толстой). Я свою Настю не поменяю ни на одну королеву. Что насчет красоты, что насчет любви, что насчет хозяйства – кру-гом баба на ять (М. Новиков-Прибой); Вы посмотрите на себя в зеркало. Вы красавица, умная, как говорится, интеллектульно раз-витая. Вообще женщина на ять (М. Булга-ков) [12, с. 350].

Як бачимо, у складі усталених сполук містяться передусім назви графем, що вийшли з ужитку (іжиця, фіта, ять, аз, буки), але пев-ним чином вони береглися у мовній свідомо-сті носіїв української та російської культур.

Семантизуються не лише літери слов’ян-ського алфавіту (кирилиці), але й інших, зок-рема грецького. Це передусім назви першої та останньої літери – «альфа» та «омега» – початок і кінець, порівн.: О друг! Ты альфа и омега любви возвышенной моей (Н. Языков); Я есть Альфа и Омега, начало и конец, гово-рит Господь, который есть, был и грядет, Вседержитель (Апокалипсис) [11, с. 5].

У художніх текстах звуко-букви часто стають образами-концептами на базі тих асоціацій, що можуть виникати у людини. Відбувається експлікація значення звуко-букви в особистій сфері носія кожної мови. Щоб проілюструвати викладене, наведемо приклад з поетичної спадщини лауреата Но-белівської премії Й. Бродського: Эти слова мне диктовала не / Любовь, и не Муза, не потерявший скорость / вука пытливый, бес-цветный голос; / я отвечал, лежа лицом к стене. «Как ты жил в эти годы?» – «Как / буква «Г» в «ОГО» [13, с. 48]. Зрозуміло, що здійснити адекватний переклад подібних дискурсів іншою мовою дуже важко, оскіль-ки в інших мовах немає ознаки омовлення літери Г, як звука [В] у відповідній позиції (прикметникових закінченнях «ОГО» чоло-вічого роду однини), тобто у поезії актуалізу-ється смисл «ніяк; приховано; був відсутній як активна особистість». Можна навести чи-мало аналогічних прикладів з художніх текс-тів представників різних лінгвокультур.

Ю. Апресян у Передмові до «Нового по-яснювального словника синонімів російської мови» слушно зазначає, що під час опису-вання окремих мовних одиниць необхідно враховувати поняття особистої сфери суб’єкта ситуації, тобто людина може пишатися чи то своїми власними досягненнями, чи то досяг-неннями тих, кого вона включає у свою осо-бисту сферу. Людина може пишатися прина-лежністю до тієї чи тієї національності, що проектується й на літери, які набувають пев-

ної конотації. Виникають образні уявлення, що пов’язуються у свідомості мовних особи-стостей з етнографічним видом оцінки.

Вираженої країнознавчої цінності набу-вають не лише букви, але й графеми, що притаманні деяким конкретним мовам. Для ілюстрації цього положення наведемо кон-текст з роману М. Кундери «Неспішність» у перекладі з французької на російську мову, порівн.:

– Ах, мсье Сешорипи? – переспрашивает она.

– Нужно произносить: Tche-kho-rjips-qui. – Ох, это не так-то легко. – Нет ничего легче! К тому же моя фа-

милия неправильно написана. Он берет лежащую на столике ручку и

пририсовывает над буквами «с» и «r» ма-ленькие значки, нечто вроде перевернутого вверх ногами французского аксан сиркон-флекса…

Хотелось бы мне знать, – продолжает чешский ученый, все больше и больше гру-стнея, – почему об этих значках все время забывают. А ведь они так поэтичны, эти повернутые вверх ногами аксаны! Как вам кажется? Ни дать, ни взять птицы в воз-духе. Голуби с расправленными крыльями» (Нежнейшим голосом) Или, если вам угодно, бабочки.

И он в который раз склоняется над сто-ликом, чтобы, взяв ручку, исправить на кар-точке орфографию своей фамилии. Он проде-лывает эту операцию скромно, словно изви-няясь, затем, ни слова не говоря, удаляется.

Глядя вслед его крупной, забавной, бес-форменной фигуре, секретарша внезапно ощущает прилив материнской нежности. Она воображает себя перевернутым аксан сирконфлекс, который наподобие мотылька порхает вокруг ученого и в конце концов са-дится на его седую гриву…» [14, с. 51–52].

Українці опоетизовують сьогодні літеру «ї», оскільки саме вона вирізняє український алфавіт від інших алфавітів світу; росіяни побудували пам’ятник літері «ё», а поляки найбільше пишаються своїми носовими зву-ками.

Отже, уявлення про людину, її культуру, ментальність може виявитися за достатньої глибини семантико-прагматичного аналізу навіть у звуко-букві. Для пояснення цього явища часто потрібно заглиблюватися в ар-хетипові символи. Символізація та сакралі-зація букви в історії людської культури має давню традицію, що завдяки чинності синер-

Page 126: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 126

гетики не лише не переривається, але й про-гресує, що виявляється у креативності твор-чих мовних особистостей та кожного народу в цілому, при цьому породжуються нові тра-диції. Максимальна фіксація аксіологічних, конотативних смислів, що закріплені за пев-ними графемами, повинна привести до ство-рення словника конотативних значень звуко-букв, у чому і вбачаємо перспективу цього дослідження.

Література

1. Отин Е. С. Словарь коннотативных собственных имен. / Е. С. Отин. – Донецк : ООО «Юго-Восток, Лтд», 2004. – 412 с.

2. Юдин О. В. Українсько-російський аксіологічний словник (дискусійний проект) / О. В. Юдін // Про-блеми зіставної семантики: Доповіді та повідом-лення Міжнародної наукової конференції. – Київ : КДЛУ, 1997. – С. 221–223.

3. Космеда Т. А. Комунікативний кодекс українців у пареміях: Тлумачний словник нового типу. / Т. А. Космеда, Т. Ф. Осіпова. – Дрогобич : Коло, 2010. – 272 с.

4. Космеда Т. А. Аксіологічні аспекти прагмалінгвіс-тики: формування і розвиток категорії оцінки. / Т. А. Космеда. – Львів : ЛНУ імені Івана Франка. – 350 с.

5. Космеда Т. А. Актуальные проблемы современной лексикографи: идея создания ассоциативного сло-варя лексикализованных графем. / Т. А. Космеда // Международная конференція по функциональной лингвистике Функционирование руського и украи-нского языков в епоху глобализации: сборник науч-ных докладов. Ялта, 29 сентября – 4 октября 2003. – Симферополь : Доля, 2003. – С. 168–169.

6. Лисенко Н. Традиції сакральної числової і буквенної символіки у модерністській літературі / Н. Лисенко.

// Парадигма sacrum & profanum в літературі і куль-турі: збірник наукових прац : матеріали Міжнарод-ного науково-практичного семінару. Вип. 4. – Дро-гобич : Посвіт, 2010. – С. 38–43.

7. Топоров В. Н. О числових моделях в архаичных текстах / В. Н. Топоров // Структура текста. – М. : Наука, 1980. – С. 3–58.

8. Апресян Ю. Д. Предисловие / Ю. Д. Апресян. // Но-вый объяснительный словарь синонимов русского языка / [под. общ. ред. Ю. Д. Апресяна]. – М. : Школа «Языки русской культуры». – Первый вы-пуск, 1987. – С. ІІІ – YІ.

9. Потебня А. А. Мысль и язык. / А. А. Потебня. // Потебня А. А. Слово и миф. – М. : Правда, 1989. – С. 98–169.

10. Галицько-руські народні приповідки: [у 3 т] / [зі-брав, упорядкував і пояснив Др. Іван Франко]. – Львів : ВЦ ЛНУ ім. І. Франка, 2006. – 2-е вид. – Т. 1. – 818 с.

11. Михельсон М. И. Ходячие и меткие слова: Сборник русских и иностранных цитат, пословиц, погово-рок, пословичных выражений и отдельных слов (иносказаний). / М. И. Михельсон. – М. : ТЕРА, 1997. – 624 с.

12. Фразеологический словарь русского языка / [под. ред. А. И. Молоткова]. – М. : Советская энциклопе-дия, 1968. – 543 с.

13. Бродский И. Темза и Челси / И. Бродский // Бродс-кий И. Части речи: Стихотворения 1972–1976. – М.: Ардис, 1989. – 340 с.

14. Кундер М. Неспешность. / М. Кундер / [пер. с франц. Ю. Стефанова]. – Иностранная література, 2000. – С. 51–52.

Сведения об авторе:

Космеда Тетяна Анатоліївна, Дрогобицький державний педагогічний університет, доктор філологічних наук, професор.

Г. С. Палиця (Дрогобич)

ШТРИХИ ДО КОНЦЕПЦІЇ СЛОВНИКА ПЕДАГОГІЧНИХ ПАРЕМІЙ

(на матеріалі української, російської та німецької мов) В статье аргументируется необходимость создания словаря педагогических паремий как

лексикона нового типа; описываются основные принципы его построения – это, прежде всего, компаративный анализ и коммуникативно-риторическое представление материала. Для обо-значения педагогических коммуникативных ситуаций предлагается ввести рубрики, на основе которых будет произведена идеографическая классификация паремийного материала совре-менных украинского, русского и немецкого языков: паремии-характеристики участников педа-гогических ситуаций, паремии-характеристики учебного процесса, паремии-характеристики воспитательного процесса.

Постановка проблеми. В умовах глоба-

лізаційних процесів, коли активізується спіл-кування між представниками різних етносів, виникає природна потреба у знанні як міні-

мум однієї іноземної мови. Висока культура іноземного мовлення передбачає володіння не лише необхідними мовними засобами, але й вивчення більш широкого контексту мови –

Page 127: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 127

суспільства, в якому вона функціонує, тому закономірно «вектор сучасних лінгвістичних досліджень скеровано на вивчення суспільс-тва крізь призму мови» [1, с. 5] і, навпаки, – вивчення мови крізь призму суспільних про-цесів. У зв’язку з цим виникає необхідність «…підвищення рівня мовної компетенції особистості як члена суспільства, представ-ника певної нації [там само]. У цій ситуації особливої ваги набуває проблема укладання відповідних лексикографічних праць, що по-кликані давати не лише пояснення одиницям мови (словники пасивного типу), але й таких, метою яких є моделювання та синтез актив-ного мовлення (словники активного типу). На сучасному етапі розвитку комунікативної лінгвістики виникла необхідність укладати словники комунікативного типу, що відо-бражали б мовленнєві ситуації, чинні у всіх сферах людського життя, зокрема й у сфері педагогіки. Нова лінгвістична парадигма ви-магає нової лексикографічної продукції. До словників нового типу, що покликані зреалі-зовувати нові потреби суспільного життя, слід віднести і словник педагогічних паре-мій, окреслення концепції якого плануємо репрезентувати у цій науковій студії.

Стан дослідженості. Незважаючи на значний поступ, що здійснила вітчизняна лін-гвістична наука протягом останніх деситиліть у напрямку міждисциплінарних, комплексних досліджень, українська лексикографія знач-ною мірою ще відстає від напряцювань цього напряму в інших країнах, зокрема в Росії, де особливо активно ведеться робота стосовно укладання тематичних тлумачних і перекла-дних словників активного типу, «що зреалі-зовують принципи системної лексикографії та зорієнтовані на відображення мовної, або «наївної» картини світу, зокрема в семантич-ному, референційному, прагматичному, ко-нотативному, комунікативному, когнітивному аспектах» [1, с. 8], якими, наприклад, є «Рус-ские фразеологизмы: Лингвострановедческий словарь» В. Філіциної і В. Мокієнка (Москва, 1990), «Новый объяснительный словарь си-нонимов русского языка» за редакцією Ю. Апресяна (Москва, 2003), «Дискурсивные слова русского языка: Опыт контекстно-семантического описания» за редакцією К. Кисельової та Д. Пайара (Москва, 1998), «Объяснительный словарь русского языка: Структурные слова: предлоги, союзы, части-цы, междометия, вводные слова, местоимения, числительные, связочные глаголы» за редак-

цією В. Морковкіна (Москва, 2002) та ін. В українській лексикографії здійснюються перші кроки в цьому напрямку, що засвідчує, наприклад, «Комунікативний кодекс україн-ців у пареміях: Тлумачний словник нового типу», авторами якого є Т. Космеда та Т. Осіпова (Дрогобич, 2010), «Словарь конно-тативных собственных имен», який уклав Є. Отін (Донецьк, 2004). Необхідність попов-нення цього списку тлумачними словниками активного типу, зокрема й перекладними, є очевидною. Власне у цьому і вбачається ак-туальність досліджуваної проблеми.

Об’єктом цього дослідження є педагогі-чна комунікація, а предметом – концепція словника педагогічних паремій.

Дослідницький матеріал становлять паремії сучасних української, російської та німецької мов на позначення ситуацій, що виникають у сфері педагогічної комунікації, які пропонуємо номінувати «педагогічні па-ремії».

Джерельною базою стали такі словники паремій, як Галицько-руські народні припо-відки (Львів, 2006) – далі [ГРНП]; Збірка українських приказок і прислів’їв (Київ, 2004) – далі [Баг.]; Німецько-український фразеологічний словник (усталені порівнян-ня) (Вінниця, 2005) – далі [Міз.]; Русские народные загадки, пословицы, поговорки (Москва, 1990) – далі [РНЗПП]; Русские по-словицы и поговорки (Москва, 1988) – далі [РПП]; Українські прислів’я та приказки (Київ, 1978) – далі [УПП, 1978]; Українські прислів’я та приказки (Київ, 1983) – далі [УПП, 1983]; Duden. Redewendungen und sprichwörtliche Redensarten. Wörterbuch der deutschen Idiomatik (Mannheim; Leipzig; Wien; Zürich, 1998) – далі [Dud.].

Мета цієї наукової розвідки полягає в обґрунтуванні необхідності створення слов-ника педагогічних паремій як словника нового типу.

За відомою теорією Е. Бьорна, людина у суспільстві виконує в основному три ролі: 1) дитини; 2) дорослого; 3) учителя. [Див. 2]. У двох перших ролях визначальним є віко-вий аспект, у другій – професійна діяльність людини, що доводить унікальність і непо-вторність ролі вчителя та важливість її у житті суспільства та кожної окремої людини зокрема. Саме тому вивчення складників цієї ролі, її характерних ознак і відмінних рис стосовно інших ролей є важливим питанням, яке досліджують у межах різних гуманітар-

Page 128: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 128

них наук, передусім таких, як педагогіка, психологія, лінгвістика та ін. Для лінгвістики важливим є вивчення комунікативної поведі-нки педагога, особливостей його вербальної та невербальної комунікації тощо.

Ефективним складником вербальної ко-мунікації викладача, як відомо, є паремії, що вважаються «кодексом неписаних законів моралі і поведінки» [Див. 3]. Вони акумулю-ють ідеї народної педагогіки багатьох сто-літь, національний досвід, даючи можливість «заглянути в найдавніший світогляд людства за часів прелогічної думки, де лежить корін-ня до певного розуміння й сучасного…» [4, c. 6]. Проте мовлення педагога в минулому, в дорадянські часи, було багатше на паремії порівняно з сучасністю. Радянський період в історії України, в рамках якого зазнавало утисків усе національне, самобутнє, виокрем-люється й тим, що використання паремій значною мірою скоротилося. Зі здобуттям Україною незалежності в багатьох сферах життя був задекларований принцип звернен-ня до національних витоків і традицій, що повинно було б бути поштовхом для повер-нення цього багатого мовного пласту до життя через активне використання, особливо з метою повчання, адже паремії, доцільно вжиті в мовленні, «…концентрують головну думку, не потребують роз’яснень, дають змогу уникнути багатослів’я, в oкремих випадках виступають керівництвом до дії, уособлюючи народний досвід…» [1, c. 5], що є таким цін-ним у педагогічній практиці. Вочевидь, своє-часною та потрібною за таких умов є ідея створення словника педагогічних паремій, що на сьогоднішній день ще не знайшла вті-лення. Він не лише може стати настільною книгою педагога, але й наповнить новим зміс-том проблему вербалізації народної педагогіки в засобах мови загалом і в пареміях зокрема та матиме значення для лексикографічної науки взагалі.

Особливо актуальним є й питання стосо-вно створення багатомовного словника педа-гогічних паремій: він дасть змогу не лише зібрати такий цінний для педагогічної діяль-ності викладача мовний матеріал, що описує різні аспекти педагогічних ситуацій, пояс-нить значення паремій у кожній із мов, але й допоможе простежити відмінності їхнього значення, якщо такі мають місце. Це також дасть змогу окреслити особливості мовного мислення представників різних етносів, про-стежити відмінність у концептуалізації на-

вколишнього світу та педагогічних ситуацій, зокрема буде можливість виокремити специ-фічні риси комунікативної поведінки вчителя та учня щодо відображення відповідних культур в Україні, Росії, Німеччині. Йти-меться про можливі аналогії та лакуни.

Педагогічна паремія – одиниця, що нази-ває, описує, характеризує аспекти навчально-виховного процесу. Саме поняття «педагогі-чна паремія» можна трактувати з двох боків: у вузькому та широкому розумінні. У вузь-кому розумінні «педагогічна паремія» – це одиниця, що стосується педагогічної ситуації чи її учасників, використовується в процесі комунікативної взаємодії вчителя та учня. Вона прямо вказує на певний аспект навча-льно-виховного процесу, його учасників, про що свідчить її семантико-прагматичне напо-внення, наприклад: нім.: Wie der Lehrer, so die Schüler [Міз., с. 250]; Man lernt nie aus [Dud., S. 517]; укр. Не хвались, а вчись; Від науки розумні руки; Вчися сам, щоб інших навчати [УПП, 1978, с. 34]; Вчитися ніколи не пізно [УПП, 1978, с. 196]; рос.: Чтение – лучшее ученье [РНЗПП, с. 313]; Век живи – век учись [РНЗПП, с. 42].

«Педагогічні паремії» в широкому розу-мінні відображають як педагогічні (взаємодія «вчитель-учень»), так й інші життєві ситуа-ції, що мають ознаки педагогічності (напри-клад, виховні моменти в сім’ї, процес взаємо-дії «батьки – діти», «старший – молодший товариш» тощо), наприклад: нім.: Früh übt sich, was ein Meister werden will [Dud., S.483]; Ein Wort für einen Weisen ist mehr als eine ganze Predigt für einen Narren; укр.: Мудрій голові досить двох слів [Міз., с. 266]; Хто хоче більше знати, треба менше спати [УПП, 1978, с. 196]; До дурня говорити – во-лиш тим словом три дні дихати [Ф-ІІ, с. 81]; рос.: Дураков не сеют и не жнут – сами ро-дятся [РПП, с. 88]; Без ума голова – кочка [РПП, с. 154]; нім.: Wie der Verstand, so die Rede [Міз. С. 291]; укр.; Який розум, така й бесіда [Ф-ІІІ, с. 56]; Розумну річ приємно по-слухати [Баг., с. 184]; Не до ладу казати – краще мовчати [УПП, 1983, с. 231]; рос.: Ум горы рушит, хмель ум сокрушает [РПП, с. 153].

Кожний словник укладають з огляду на принципи, що становлять його методологіч-ну основу. Серед них відомі такі, як принцип лінгвогеографії, оригінального тлумачення, поклики на джерела, компаративного аналізу, розширення компаративних гнізд, комуніка-

Page 129: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 129

тивно-риторичний та деякі інші. При укла-данні словника педагогічних паремій, ство-рення якого планується на базі української, російської та німецької мов, передусім необ-хідно спиратися на два основні принципи, а саме: 1) принцип компаративного аналізу, що дасть змогу здійснити порівняльну харак-теристику досліджуваних одиниць, а також 2) комунікативно-риторичний принцип, що зреалізовується через прагматичну ситуацію, в якій уживається та чи та паремія. Останній принцип був витлумачений Т. А. Космедою [див. докладніше 5].

Джерельною базою словника стане па-ремійний матеріал тлумачних і перекладних словників української, російської та німе-цької мов, що висвітлює педагогічні ситуації в широкому розумінні цього слова.

Оскільки педагогічні паремії становлять значний пласт досліджуваних одиниць у трьох мовах, не дивно, що він характеризу-ється розмаїттям за своїм змістом. У зв’язку з цим пропонуємо структурувати дослідни-цький матеріал за відповідними рубриками, в основу яких покладено важливі аспекти педагогічних ситуацій, серед них виокремимо такі: 1) характеристика суб’єктів педагогіч-ної ситуації – того, хто навчає, і того, хто на-вчається; 2) характеристика розмаїття конк-ретних педагогічних ситуацій. Виходячи з цього, у словнику доцільно виокремити дві великі (узагальнені) рубрики з відповідними підрубриками:

І. Педагогічні паремії-характеристики учасників педагогічної ситуації. У межах цієї рубрики можна виокремити дві відповідні підрубрики, що, відповідно, ілюструвати-муться паремійним матеріалом української, російської та німецької мов:

1) паремії-характеристики вчителя / ви-хователя: нім.: Ein Lehrer ist besser als zwei Bücher; укр.: Один учитель краще, ніж дві книги [Міз., с. 215]; Шануй учителя, як ро-дителя [УПП, 1978, с. 174]; рос.: У семи ня-нек дитя без глазу [РНЗПП, с. 232]; Каков отец, таковы и дети [РНЗПП, с. 230];

2) педагогічні паремії-характеристики учня/вихованця: нім. Wie die Hörer, so der Lehrer; укр.: Гарно того вчити, хто хоче все знати [Міз., с. 241]; Добрі діти доброго сло-ва послухають, а лихі – й дрючка не бояться [УПП, 1978, с. 124] рос.: Маленькие дети – руки болят, большие дети – сердце [РНЗПП, с. 231]; Ребёнок что воск: что хочешь, то и сольёшь [РНЗПП, с. 231].

ІІ. Педагогічні паремії-характеристики розмаїття конкретних педагогічних ситуацій:

1) педагогічні паремії-характеристики навчального процесу: нім.: Mit Geduld und Spucke fängt man eine Mucke [Dud., S. 235]; Ohne Fleiß kein Preis [Dud., S. 212]; укр.: Вперта праця все переможе [УПП, 1978, с. 170]; Без трудів не їстимеш пирогів [УПП, 1978, с. 116]; Не на користь книжку читати, коли вершки лише хапати [УПП, 1978, с. 174]; рос.: Добро того учить, кто слушает [РНЗПП, с. 81];

2) педагогічні паремії-характеристики виховного процесу: нім.: Wie man die Kinder gewöhnt, so hat man sie; укр.: Хто дітям по-таче, той сам плаче [Міз., 245]; рос.: Кто детям потакает, тот потом слезу проливает [РНЗПП, 231]; Ломи дерево, пока молодо [РНЗПП, 231].

Висновки. Отже, необхідність створен-ня словника педагогічних паремій викликана не лише відсутністю праці такого типу в су-часній українській лексикографії, але й зумо-влена низкою суспільних чинників, серед яких необхідність повернення до національних традицій, де паремія посідала чільне місце, та важливість ролі педагога, викладача, вчи-теля в суспільстві. Через це вивчення його комунікативної поведінки є одним із актуа-льних завдань сучасної лінгвістики. Педаго-гічні паремії – це одиниці, що описують пе-дагогічні ситуації, причому цей термін розу-міється широко, тому його значення включає як характеристику педагогічних ситуацій, що базуються на взаємодії «вчитель-учень», так й інші життєві ситуації, що мають ознаки педагогічності. Досліджувана група паремій дуже розмаїта, тому їх пропонується струк-турувати у вигляді рубрик.

Подальші перспективи дослідження. Значний інтерес для лексикографії має ство-рення словника цитат чи крилатих висловів, що присвячені педагогічній тематиці. Такий словник значною мірою доповнив би існуючі уявлення про особливості образу-концепту вчителя, концептосферу «Педагогічна діяль-ність». Перекладний словник такого типу проілюстрував би певні стереотипи щодо педагогічної сфери життя суспільства в різ-них країнах, дав змогу виокремити націона-льну специфіку педагогічної комунікації.

Література

1. Космеда Т. А. Передмова / Тетяна Анатоліївна Ко-смеда, Тетяна Федорівна Осіпова // Комунікатив-ний кодекс українців у пареміях: Тлумачний слов-

Page 130: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 130

ник нового типу. / / Тетяна Анатоліївна Космеда, Тетяна Федорівна Осіпова – Дрогобич : Коло, 2010. – С. 5–23.

2. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. / Эрик Берн. [пер. с англ. / общ. ред. М. С. Мацков-ского; послесловие Л. Г. Ионина и М. С. Мацков-ского]. – СПб. : Ленищдат, 1992. – 400 с.

3. Пазяк М. Передмова // Українські прислів’я і при-казки: [збірка] / [упоряд. С. Мишаним та М. Пазяк]. – К. : Дніпро, 1983. – 390 с.

4. Ветухов О. Передмова / О. Ветухов. // Збірка українських приказок і прислів’їв: [2-ге вид., сте-реотип., з репринтного відтворення вид. 1929 р.] / [А. Багмет, М. Дащенко, К. Андрущенко]. – К. : Техніка, 2004. – 224 с.

5. Космеда Т. А. Комунікативна компетенція Івана Франка: міжкультурні, інтерперсональні, риторичні виміри / Тетяна Анатоліївна Космеда. – Львів : Ви-давництво «ПАІС», 2006. – 328 с.

Словники [ГРНП] Галицько-руські народні приповідки: [у 3 т]

/ [зібрав, упорядкував і пояснив Др. Іван Франко]. – Львів : ВЦ ЛНУ ім. І. Франка, 2006. – 2-е вид. – Т. 1. – 818 с.; – Т. 2. – 813 с.; – Т. 3. – 699 с.

[Баг.] Збірка українських приказок і прислів’їв: [2-ге вид., стереотип., з репринтного відтворення вид. 1929 р.]/

А. Багмет, М. Дащенко, К. Андрущенко. – К. : Техніка, 2004. – 224 с. – (Народні джерела).

[Міз.] Мізін К. І. Німецько-український фразеологі-чний словник (усталені порівняння. / – Вінниця : Нова книга, 2005. – 304 с.

[РНЗПП] Русские народные загадки, пословицы, поговорки / [сост., авт. вступ. ст., коммент. и слов Ю. Г. Круглов]. – М. : Просвещение, 1990. – 335 с.

[РПП] Русские пословицы и поговорки / [под ред. В. П. Аникина]. – М. : Художественная литература, 1988. – 431 с.

[УПП, 1978] Українські прислів’я та приказки / [упор. та передм. В. Бойка]. – К. : Дніпро, 1978. – 291 с.

[УПП, 1983] Українські прислів’я та приказки: [збірка / упоряд. С. Мишанич та М. Пазяк ]. – К. : Дніпро, 1983. – 390 с.

[Dud.] Duden. Redewendungen und sprichwörtliche Redensarten. Wörterbuch der deutschen Idiomatik / [bearb. von G. Drosdowski und W. Scholze-Stubenrecht]. – Mannheim; Leipzig; Wien; Zürich : Dudenverlag, 1998. – B. 11. – 864 S.

Відомості про автора:

Палиця Галина Степанівна, Дрогобицький державний педагогічний університет імені Івана Франка, кандидат філологічних наук, доцент.

Т. Ф. Осіпова (Харків)

ПАРЕМІОГРАФІЧНА КОНЦЕПЦІЯ І. ФРАНКА ЯК ПІДҐРУНТЯ ЛЕКСИКОГРАФІЧНИХ ІННОВАЦІЙ

У РАКУРСІ ПРАГМАТИЧНО ЗОРІЄНТОВАНОЇ ЛІНГВІСТИКИ Прагматический анализ паремийных единиц, их коммуникативная профильная система-

тизация позволяют составить коммуникативный кодекс украинцев, своеобразно отраженный в пословицах и поговорках. В статье очерчены теоретические основы концепции словаря ак-тивного типа, главным принципом которого является принцип коммуникативно-прагматического описания паремийных единиц, последовательно разработанный И. Франко более чем 100 лет назад, который, несмотря на время, прошедшее с момента его разработки, остается новаторским на сегодня. Определены основные параметры вербальной и невербаль-ной коммуникации, отраженные в паремийном фонде в форме коммуникативных законов, пра-вил, тенденций и детерминирующие соответствующие стратегии, тактики коммуникатив-ного поведения.

Успішна комунікація передбачає вільне

володіння мовою, наявність риторичного до-свіду, розуміння чинності комунікативних законів. Вивчення закономірностей спілку-вання на мовних зразках, що в процесі розви-тку суспільства відфільтрували й зафіксува-ли комунікативні правила, тенденції, раціо-нальні стратегії, тактики тощо, дає змогу осягнути складні явища на простих прикла-дах, збагатити мовлення місткими аргумен-тами, якими, по суті, є паремії.

Понад 100 років тому І. Франко розро-бив найбільш послідовну пареміографічну концепцію, що, незважаючи на час, який пройшов від моменту її розробки, залиша-ється новаторською до сьогодні. У тритом-ному виданні «Галицько-руських народних приповідок» (1901–1910) письменник подає концепцію «розкодування» паремійного ма-теріалу в ракурсі сучасної прагматично зорі-єнтованої лінгвістики. Адже «з кінця ХІХ сторіччя І. Франко у своїх лінгвістичних

Page 131: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 131

студіях репрезентує інтегруючий підхід до предмета дослідження, своєрідність науко-вих рефлексій, що полягає в синтезі підходів щодо інтерпретації відповідних явищ (…), актуальність щодо яких у мовознавстві від-значається лише сьогодні» [Див. 7]. Цей під-хід до витлумачення лінгвістичної концепції І. Франка [Див. 6], на жаль, ще недостатньо популяризований і поширений. Тільки з огляду на сучасну прагмалінгвістику можна по достоїнству оцінити титанічний труд й наукову інтуїцію вченого, що зібрав, упоряд-кував і пояснив понад 30 тис. українських паремій, фіксуючи найтонші особливості функціонування їх у живому мовленні, зок-рема конкретні комунікативні ситуації, чин-ники адресата й адресанта, жанрові типи від-повідно до реалізації різних комунікативних смислів тощо.

Мета цієї наукової розвідки – описати пареміологічну концепцію І. Франка як під-ґрунтя лексикографічних інновацій у ракурсі прагматично зорієнтованої лінгвістики.

Новизну роботи забезпечує виокремлен-ня й витлумачення принципу комунікативно-прагматичного опису, що зазначає феноме-нальну природу паремій як одиниць мови і мовлення, комунікативних одиниць, одиниць дискурсивних.

Автори перших друкованих збірників і публікацій, що виокремили оригінальні форми із загального потоку мовлення, демонстру-ють наукові роздуми над природою паремій (жанровою дефініцією, видовим розподілом, ґенезою), особливостями функціонування (контекстуальність, варіативність, паралельна семантика в інших мовах), формою та спосо-бами їх класифікації (М. Номис, П. Чубин-ський, Є. Згарський, П. Іващенко, М. Сумцов, В. Перетц, М. Комаров та ін.).

Узагальнивши пареміографічний досвід попередників, І. Франко розробив оригіналь-ну методологічну систему, що ґрунтується на принципах збереження мовної автентичності паремійних текстів, паспортизації мовних одиниць (лінгвогеографії), семантизації текс-тів на синхронному, діахронному рівнях із розмежуванням первинного і вторинного смислів, компаративного аналізу, розширен-ня варіативних гнізд [2 (І), с. 285–304].

Фундаментальні пареміологічні дослі-дження І. Франка, що ретельно вивчені і доб-ре схарактеризовані С. Пилипчуком [9], утвер-дили класичну пареміологічну концепцію на

засадах видової та жанрової диференціації, генетичного вивчення паремійного матеріалу, встановлення співднесеності етнічного і за-гальнолюдського у паремійних текстах, а також функціонування паремійних одиниць у мовленні.

Проте дослідники не виокремили ще один важливий принцип, що його застосував Іван Франко. Можливо, до кінця й не усві-домлюючи. Це принцип комунікативно-прагматичного опису. У процесі репрезентації паремій І. Франко як учений, хоча, ймовірно, й непослідовно, фактично виокремлював ознаки, що вказують на специфіку застосу-вання цих паремій у комунікації, в конкрет-них комунікативних ситуаціях, дискурсі, при цьому деколи навіть виокремлювався тип комунікативного жанру [Див. про це: 7]. На-ведемо кілька прикладів із відповідними ко-ментарями І. Франка, порівн.: Не доведи, Го-споди! – коментар І. Франка: «відворотна формула» [2(І), с. 615]; Оставайтеся при добрім здоров’ї! – коментар І. Франка: «фор-мула прощання при виході з чужої хати» [2(ІІ), с. 235]; Бодай на злу дорогу не сту-пив! – коментар І. Франка: «формула благо-словення» [2(ІІ), с. 252]; Справлю я тобі ве-сілля! – коментар І. Франка: «погроза, зам. поб’ю, нароблю клопоту» [2(І), с. 220].

Отже, в межах конкретних прагматич-них ситуацій паремії репрезентують певні мовленнєві жанри – заперечення, побажання, погрози, відмови, поради та ін. – застосування яких сприяє мовній економії, що суттєво прискорює комунікацію. Паремії, як лаконічні й місткі за смислом (переважно імпліцитним) мовні одиниці, у разі використання їх у мов-ленні, виступають в ролі каталізатора кому-нікативних процесів, порівн.: Бреши здоров! – коментар І. Франка: «такою фразою переби-вають бесіду чоловіка, який оповідає щось неймовірне або відповідають, чуючи якусь несподівану новину» [2(І), с. 181]; Не говори того, чого не знаєш! – коментар І. Франка: «уговкують необережного та балакучого свід-ка» [2(І), с. 519]; Не маєш грошей, не йди на торг, бо ніхто нічого не дасть на борг – коментар І. Франка: «осторога практичних міщан» [2(І), с. 665] та ін.

Характеризуючи видовий комплекс жа-нру приповідок (паремій), І. Франко зазна-чає, що це «не тільки моральні, філософські судження, життєві правила, але також певні стереотипні особисті рефлексії, вислови за-

Page 132: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 132

гальнолюдських почувань, прокляття, жарти, ущипливості, висміювання, порівняння і фі-гуральні звороти, як і деякі, якщо можна так сказати, вивітрені формули ворожби – «при-мовлянь», (…) найрізноманітніші пародії (молитов, обрядів, заклять і навіть серйозних прислів’їв) (…), деякі «застарілі» загадки, значення яких стало з часом настільки про-зорим, що народ перестав вважати їх загад-ками і вживає як прислів’я» [3].

Паремії як наслідок колективної мов-леннєвої діяльності народу репрезентують групову та надіндивідуальну форми комуні-кативної поведінки, що сьогодні є об’єктом наукової уваги вчених (П. Анохіна, О. Го-рошкіна, Ю. Прадід, Л. Ставицька, Г. Явор-ська та ін.). Однак вивченню комунікативних функцій паремій було приділено недостатньо уваги; серед відомих науковців, що працюва-ли в цьому напрямку, слід назвати Л. Авксен-тьєва, Н. Грозян, О. Дуденко, В. Телію. За справедливим твердженням А. Загнітка, «знання мови може бути пасивним, у той час як володіння мовою передбачає наявність відповідних активних навичок у користуван-ні мовними засобами» [4, с. 301]. Сучасне мовлення значно «програє» мовленню наших прадідів в аспекті використання паремій як засобу комунікації; І. Франко пише: «на ві-чах і зборах виступали деякі бесідники-селяни, що так і сипали приповідками, мов добрим намистом, і я іноді не встигав запи-сувати всього, що оббивалося о мої вуха» [2(І), с. 286], що свідчить про високий рівень мовної й комунікативної компетенції наших предків.

Прагмалінгвістичні теорії скеровують лексикографічні дослідження у напрямку лінгвістичного функціоналізму, що, власне, й зумовило появу в сучасній лексикографії словників активного типу, які зреалізовують принципи системної лексикографії та зорієн-товані на відображення мовної, або «наївної» картини світу, зокрема в семантичному, ре-ференційному, прагматичному, конотативно-му, комунікативному, когнітивному аспектах. Зауважимо також, що характерною ознакою сучасної лексикографії є «взаємозв’язок фі-лології і культури в широкому сенсі цього слова. Адже значна частина культури будь-якого народу реалізується саме через його мову, а мова закріплена передусім у словни-ку» [8].

Однією із перших спроб виокремлення й систематизації паремійного матеріалу за

принципом комунікативно-прагматичного опису, що був застосований І. Франком, став «Комунікативний кодекс українців у пареміях: тлумачний словник нового типу» [5], ідея створення й розробка проекту якого нале-жить доктору філологічних наук, професору Тетяні Анатоліївні Космеді, яка здійснювала загальне керівництво роботою над укладан-ням словника та його редагування.

Словник містить частину паремійного фонду українців, передусім прислів’я та при-казки, які омовлюють комунікативні закони, правила, тенденції, принципи, стратегії, так-тики та ін., що є підґрунтям моделювання, реалізації, регулювання, розуміння процесу спілкування з урахуванням етнічної своєрід-ності українців. За характером репрезентова-ної мовної одиниці (реєстрової одиниці) – це паремійний словник, а за видовим критерієм – комунікативний словник, мета якого – під-вищити рівень комунікативної компетенції сучасних українців за рахунок ознайомлення з механізмами чинності комунікативних про-цесів і їх технологіями, вербалізованими у пареміях як відповідних словесних штампах. Методологічним підґрунтям словника стала зокрема й лексикографічна концепція І. Фра-нка як така, що міститься в межах сучасної лексикографічної парадигми.

Побудова словника зумовлена специфі-чністю його змісту. Словник укладено за принципом урахування основних понять, що регулюють комунікативний процес (законів комунікації, її стратегії і тактики, правил, жанрів, ситуацій тощо), а в межах виокремле-них параметрів – за алфавітним принципом.

Аналіз паремій здійснено за методикою відповідно до наявності зазначених парамет-рів, а саме: 1) визначення фізіологічного, пси-хологічного, соціального, культурологічного підґрунтя, що сформувало закон спілкуван-ня; 2) опис змісту паремії, що репрезентує дію зазначеного закону (процес, результат, варіативність тощо), встановлення комуніка-тивного смислу, що зумовлений певною пра-гматичною ситуацією; 3) опис стратегій і тактик мовця у конкретній комунікативній ситуації або визначення закономірностей, тенденцій комунікативної поведінки в межах зазначеного закону; 4) визначення наявних стильових, структурних, синтаксичних особ-ливостей, можливої варіативності паремій, що репрезентують зазначений закон; 5) по-силання до паремійних текстів, що підтвер-

Page 133: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 133

джують подану дефініцію або дублюють її; 6) зазначення синкретичних особливостей паремії (принагідно), коли одна й та сама па-ремія репрезентує більше, ніж один комуні-кативний закон; 7) зазначення наявних ген-дерних, вікових, етнічних, соціальних пара-метрів, що мають місце в описуваній паремії.

Словник складається з відповідних роз-ділів, кожний із яких розкриває суть того чи того закону комунікації, стратегії, тактики, правил і под., що чинні у межах задекларо-ваного закону. Зазначимо, що послідовність укладання розділів не має принципового зна-чення, оскільки жоден закон не претендує на превалювання, оскільки регулює конкретну прагматичну ситуацію, що спонтанно вини-кає у спілкуванні.

У межах кожного розділу, як зауважува-лося, паремійний матеріал укладено за алфа-вітним порядком. Кожна стаття репрезентує такі структурні компоненти: 1) реєстрова одиниця (РО); 2) посилання на джерело, де зафіксована РО; 3) кваліфікація комунікати-вного статусу РО, її функцій (стратегія, так-тика, правило, тенденція, закономірність то-що); 4) елементи етнокультурної конотації та мовний коментар; 5) потенційні рекомендації щодо використання РО у мовленні.

Внутрішня єдність статей забезпечується відсиланнями до інших статей (див.) у разі синонімічної варіативності паремій, наявнос-ті варіативних тактик у межах кожного конк-ретного закону або синкретичного смислу паремії як репрезентанти різних комунікатив-них законів.

Використання у словнику комунікатив-ної термінології зумовило репрезентацію значення основних термінів, що характери-зують відповідні параметри комунікації. Для однозначного їх розуміння у Передмові по-дано дефініції таких комунікативних термі-нів, як принципи, максими, постулати спіл-кування; комунікативний закон, правило, стратегія, тактика, закономірність, тен-денція; вербальна й невербальна комунікація; мовленнєвий акт, мовленнєвий жанр, пові-домлення, адресат, адресант; терміни, що репрезентують невербальну комунікацію, зокрема просодика, екстралінгвістика, оку-лесика, кінесика, проксеміка, такесика, гап-тика, гастика, ольфакція, фізіогноміка; від-повідно до загальних формулювань у слов-нику подано дефініції 18-ти законів комуні-

кації. Отже, тлумачення паремій спирається на потужний термінологічний тезаурус.

Із метою дотримання принципу семан-тичної достовірності і точності, використано фахові лексикографічні джерела, в яких укладачі подають пояснення паремій (М. Но-мис, І. Манжура, А. Багмет), найбільш квалі-фікованим і повним серед них, є, безперечно, видання І. Франка «Галицько-руські народні приповідки» у трьох томах, де, як зауважува-лося, письменник подає коментарі із своєрід-ним зазначенням прагматичної ситуації, стилю мовлення, гендерних, вікових особливостей мовця, певною передісторією або ґенезою паремії, що дає право віднести названий сло-вник до праобразу сучасних словників акти-вного типу і скеровує нашу роботу в аналогі-чному напрямку. Подамо кілька зразків сло-вникових статей:

Не говори пишно, аби тобі на зле не вийшло [1, с. 61]. Вербалізовано сутність комунікативного правила, що регулює вер-бальну діяльність особи. Паремія є застере-женням гордому та зарозумілому не вихва-лятися наперед, щоб натомість не зазнати гіркого розчарування (тлумачення І. Франка). Традиційно українці не довіряють багато-слів’ю, порівн.: Хто багато говорить – той мало творить; Хто багато говорить – той пісно їсть; Хто багато говорить – мало віри знаходить (закон пропорційності результа-тів інформаційним або комунікативним ін-вестиціям). За народними уявленнями, стри-маність у мовленні є ознакою розуму, помір-кованості, серйозного ставлення до справи. Зазначену паремію можна використовувати для впливу на процес формування характеру особистості, становлення її вербальної куль-тури. У мовленні паремія зреалізовує жанри настанови, поради, рекомендації.

Я про гарбузи, а він про образи [2(І), с. 463]. Репрезентовано сутність стратегії комунікативного самозбереження, яку зреа-лізовує адресат завдяки використанню еле-ментів тактики з метою уникнення запропо-нованої теми бесіди. До елементів зазначеної тактики відносять недоречні відповіді на за-питання або переведення розмови з одного предмета на інший (тлумачення І. Франка), у сучасній термінології це тактика «переведен-ня стрілок», – як наслідок, виникає девіація. У мовленні паремію можна використовувати як коментар або маркер відповідної комуні-

Page 134: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 134

кативної ситуації. Див. також: закон пропор-ційності результатів інформаційним або комунікативним інвестиціям.

Як йому дуже доляже – тоді він скаже [2(ІІ), с. 42]. Репрезентовано сутність однієї із закономірностей, що встановлює зв’язок між психологічними і комунікативними явища ми внаслідок спостереження за пове-дінкою людини у стані пригнічення: зазвичай настає критичний момент, коли спрацьовує «аварійна система» автоматичного розванта-ження психіки, тобто виникає потреба омо-вити цю існуючу проблему, що допоможе суттєво знизити внутрішнє емоційне перена-пруження. У мовленні цю паремію зазвичай використовують як коментар до конкретної комунікативної ситуації.

Отже, паремія, актуалізована у мовленні, набуває певної референції, певною мірою впливає на думки та почуття аудиторії, фор-мує поведінку в цілому і комунікативну зок-рема. Як мовна категорія паремія фіксує над-бання соціально-культурного досвіду народу, а як категорія мовленнєва – є засобом пере-дачі колективної інформації, ефективної реа-лізації певних комунікативних завдань у від-повідних контекстах і ситуаціях.

Для багатьох поколінь пареміографів, як зазначає С. Пилипчук, «Франкова методоло-гічна схема опрацювання жанрового репер-туару залишається відправною точкою на шляху до його комплексного, всестороннього вивчення» [9, с. 152]. Це, справді, так, оскі-льки концепція І. Франка щодо лексикогра-фування паремій з урахуванням непоміченого С. Пилипчуком і витлумаченого Т. Космедою принципу комунікативно-прагматичного опи-су покладена в основу концепції цього слов-ника, що повною мірою презентує її як під-ґрунтя сучасних лексикографічних розробок.

«Комунікативний кодекс українців у па-реміях» частково покриває ще одну «білу» пляму теорії української лексикографії, але водночас укладачі цілком усвідомлюють, що залишається певна перспектива щодо вдос-коналення цього видання, зокрема доповнення словникових статей контекстами комуніка-тивних ситуацій, що остаточно підтвердить статус словника як словника активного типу,

а також розширення географії паремійного матеріалу, оскільки загальним джерелом словника на сьогодні є «Галицько-руські на-родні приповідки» І. Франка, що більшою мірою репрезентує західний регіон України. Такий словник сприятиме вивченню комуні-кативних процесів, що перебувають у постій-ному розвитку, підвищенню комунікативної компетенції носіїв мови, формуванню сильної мовної особистості, що в сучасних умовах ви-ховання молодого покоління дуже актуально.

Література

1. Галицькі приповідки і загадки: [зібрані Григорієм Ількевичем; репр. відтв. з вид. 1841 р.] / [ред. Н. Бічуя; авт. післямови Р. Кирчів]. – Львів : ВЦ ЛНУ ім. Ів. Франка, 2003. – 144 с.

2. Галицько-руські народні приповідки: [у 3 т] / [зібрав, упорядкував і пояснив Др. Іван Франко] – Львів : ВЦ ЛНУ ім. Ів. Франка, 2006. – 2-е вид. – Т. 1. – 818 с. – Т. 2. – 813 с. – Т. 3. – 699 с.

3. З фольклористичної спадщини Івана Франка. Не-друкована передмова до збірки прислів’їв / [підготовка до друку, переклад і вступна замітка О. І. Дея]. // Народна творчість та етнографія. – 1963. – № 2. – С. 94–96.

4. Загнітко А. П. Сучасні лінгвістичні теорії: [монографія] / Анатолій Панасович Загнітко. – До-нецьк : ДонНУ, 2006. – 338 с.

5. Космеда Т. Комунікативний кодекс українців у пареміях: тлумачний словник нового типу / Тетяна Космеда, Тетяна Осіпова. – Дрогобич: КОЛО, 2010. – 272 с.

6. Космеда Т. А. Комунікативна компетенція Івана Франка: міжкультурні, інтерперсональні, риторичні виміри / Тетяна Анатоліївна Космеда. – Львів: ПАІС, 2006. – 328 с.

7. Космеда Т. А. Параметр «вишуканість мовлення» в лінгвістичній концепції Івана Франка // Людина. Комп’ютер. Комунікація: [зб. наук. пр.]. – Львів : Вид-во Національного університету «Львівська політехніка», 2010. – С. 45–50.

8. Костюшко О. Тематичні словники в сучасній слов’янській лексикографії // Проблеми слов’яно-знавства. – 2003. – Вип. 53. – С. 271.

9. Пилипчук С. М. «Галицько-руські народні припові-дки»: пареміологічно-пареміографічна концепція Івана Франка – Львів : ВЦ ЛНУ ім. Ів. Франка, 2008. – С. 152.

Відомості про автора:

Осіпова Тетяна Федорівна, викладач кафедри української мови Харківського національного педагогічного університету імені Г. С. Сково-роди.

Page 135: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 135

Л. И. Головина (Елец)

ПРИНЦИПЫ ОТБОРА СЛОВ И МЕТОДИКА РАБОТЫ СО СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫМ СЛОВАРЕМ

В НАЧАЛЬНЫХ КЛАССАХ

В русле актуальных проблем современной лексикографии рассмотрены вопросы, связанные с созданием учебных словарей для начальной школы, c критериями отбора производной лексики для словообразовательного словаря с учётом её употребительности в речи, в художественной литературе. Предложена методика и виды работы с материалами словообразовательного словаря на уроках русского языка.

Проблема создания словарей различного

типа для учащихся начальных классов является одной из важнейших в учебной лексикогра-фии, так как в современных условиях научно-технического прогресса учащихся следует как можно раньше приучать к самостоятель-ному добыванию знаний. Новые программы по русскому языку требует умения пользо-ваться словарями уже в первом классе, и это представляется вполне реальным, поскольку большинство детей поступают в первый класс умеющими читать.

Вопросы отбора языкового материала в учебные словари, минимизации лексики для словарной работы успешно решались в советский период в отношении националь-ных школ. Для русскоязычной начальной школы также необходим тщательный отбор лексики, так как словарный запас младших школьников ещё невелик.

Словообразовательный словарь русского языка для учащихся начальных классов не-обходим в работе по словообразованию как на уроках, так и для самостоятельного поль-зования в качестве справочного пособия, когда ученику надо узнать, как то или иное слово образовано и какие аффиксы в нём выделя-ются, сколько у данного слова родственных слов и т. д.

Основное назначение словообразова-тельного словаря – дать способы образования слов русского языка, способствовать пра-вильному выделению словообразующих морфем, показать лексико-словообразова-тельные связи. Кроме того, словарь должен продемонстрировать детям богатство произ-водной лексики русского языка, за счёт кото-рой и пополняется в основном словарный запас учащихся.

По наблюдениям А. Н. Тихонова, произ-водные слова составляют около 90% лексики русского литературного языка, то есть на каж-дое непроизводное слово приходится в сред-

нем по 9 производных. В «Словообразо-вательном словаре русского языка» А. Н. Ти-хонова содержится 12,6 тысяч словообразо-вательных гнезд, в которых находится около 126 тысяч производных слов [1].

Для учащихся средней школы в 1978 году А. Н. Тихоновым был создан «Школьный словообразовательный словарь русского язы-ка» [2]. Если в большом двухтомном словаре, содержащем около 145000 слов, в некоторых гнездах сотни слов, то в «Школьном слово-образовательном словаре» их в несколько раз меньше. Например, гнездо с исходным сло-вом бить, содержащее в «большом словаре» 600 родственных слов, в «школьном» насчи-тывает 151 слово, то есть объём гнезда со-кращён в 4 раза. Однако при отборе в сло-варь для начальных классов целесообразно минимизировать такие большие гнёзда ещё в 2–3 раза [3, с. 128].

Какими принципами руководствоваться при отборе слов в словообразовательный словарь для младших школьников?

Во-первых, необходимо учитывать упот-ребительность слов в разговорной речи, в художественной литературе для детей.

При отборе гнёзд следует исключить со-держащие малоупотребительную лексику, непонятную учащимся начальных классов. Например, гнёзда с такими исходными сло-вами, как логарифм, мажор, малярия, мани-фест, манёвр и др. Во-вторых, учащимся начальных классов трудно обозреть гнёзда, состоящие из сотен слов. Поэтому наполняе-мость гнёзд не должна превышать несколь-ких десятков единиц. Например, в гнезде с исходным словом бить достаточно оставить 50 употребительных слов, а из гнезда с ис-ходным словом строить, содержащего 390 слов, можно оставить около 30, сократив последовательность их образования. Приве-дем гнездо из «Словообразовательного сло-варя» для учащихся начальных классов:

Page 136: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 136

стройка строительство

строитель строй → стро[j]евой строительный выстроить → выстраивать (черед. о – а) достроить → достраивать (черед. о – а) застроить → застраивать (черед. о – а)

настроить → настраивать (черед. о – а) настро[j]ени[jэ] настройка

перестроить → перестраивать (черед. о – а) перестройка

пристроить → пристраивать (черед. о – а) пристройка

построить → постройка (черед. о – а)

постро[j]ени[jэ]

строить →

расстроить → расстраивать → расстраиваться

Как показывают данные «Частотного словаря русского языка» (ЧС), глаголы с раз-ными приставками имеют различную частот-ность. Например, глагол встроить имеет час-тотность 1, достроить – 3, выстроить – 6, настроить – 16, перестроить – 5, под-строить – 5, построить – 152, пристро-ить – 6, расстроить – 14, отстроить – 3. А такие глаголы как недостроить, состроить вовсе не вошли в ЧС. Значит, эти глаголы, а также встроить и отстроить включать в словарь для начальных классов не обяза-тельно. Глаголы с этими приставками уча-щиеся усвоят в работе с другими гнёздами, где они более употребительны в речи, на-пример, внести, отнести и др.

Учитель начальных классов, самостоя-тельно делающий отбор слов из гнёзд «Школьного словообразовательного словаря», может руководствоваться, во-первых, мате-риалами учебников, которые он хорошо знает, во-вторых, своим языковым чутьём. Опросы учителей, а также студентов факультета пе-дагогики и методики начального образования, как дневной, так и заочной форм обучения, показывают, что они в основном верно опре-деляют бо́льшую или меньшую употреби-тельность слов, зафиксированную в ЧС. Однако следует учитывать, что этот словарь создавался в 70-е годы XX века, и некоторые слова по неактуальности в настоящее время

вышли из активного употребления. Для тех, кто использует данные ЧС, можно рекомен-довать для учёта частотности слов только два вида текстов – художественной литературы и драматургии. В последних представлена в основном разговорная речь. А данные научных и публицистических текстов для начальных классов, как кажется, менее важны, так как эти тексты учащиеся осваивают в среднем и старшем звеньях школы.

Кроме принципа частотности, при отборе слов следует учесть, что на уроках русского языка и по другим предметам используется много слов-терминов, имеющих довольно низкую частотность в речи, как и в художе-ственной литературе. Например, на уроках русского языка часто употребляются слова склонение, спряжение, склонять, проскло-нять, проспрягать, склоняться, несклоняе-мые, упражнение, упражняться, поупраж-няться и др. Гнёзда, состоящие из таких слов, следует включать в словарь, хотя в ЧС слово упражняться имеет частотность 5, упражнение – 12, остальных однокоренных в ЧС нет; слово склонять имеет частоту 3, склоняться – 11, остальные из названных однокоренных среди миллиона словоупот-реблений не встретились ни разу. Учитывая многозначность большинства русских слов, можно сказать, что в «Частотный словарь» названные выше слова попали в результате

Page 137: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 137

их употребления не как лингвистических терминов. В обычной речи глаголы склонять и склоняться и их видовые пары склонить и склониться употребляются в значении ’на-гнуть, опустить’ и ’нагнуться, опуститься’, а также в переносном значении ’склонять кого-то к чему и на что’. Например: склонить на свою сторону кого-либо.

Чтобы не перегружать словообразова-тельный словарь для младших школьников, в него не следует включать гнёзда, где со-держится всего 2–3 слова, такие как: вираж → виражный; кефир → кефирный; лавина → лавинный; локомотив → локомотивный; ло-дырь → лодырничать → полодырничать. С подобными образованиями дети встретятся

во время работы с другими гнёздами, и их словообразовательные модели будут усвоены.

Отметим, что со времени создания «Школьного словообразовательного слова-ря» в русский язык вошло много заимство-ванных слов, которые восприняты носителями языка и активно употребляются в различных типах речи. Многие из иноязычных слов типа бизнес, компьютер, интернет, банкомат обросли русскими приставками и суффиксами, приобрели все грамматические категории русских слов и изменяются по законам рус-ского языка. Гнёзда с такими словами можно и нужно включать в словарь для начальных классов. Например:

бизнесменка бизнесменский бизнесменствовать бизнесменша бизнес →

бизнесмен →

бизнесный бизнесовый бизнес-план би́знес-клу́б би́знес-ле́ди шо́у-би́знес

Данные слова учащиеся слышат по ра-

дио и телевидению, а также от окружающих людей. В сочинении на тему «Моя мама» ученик пишет: «Моя мама – бизнесменка». Можно услышать разговор в городском транспорте: «Чем ты занимаешься сейчас? – Я побизнесменствовала немного, теперь в супермаркете кассиром работаю».

В некоторые гнёзда следует внести до-полнительно слова, которые в советский пе-риод были малоупотребительными, а с изме-нениями в общественно-политической жизни, экономике, культуре стали более употреби-тельными. Например, такие, как правопорядок, правовед, правозащита, правонарушение и др.

Для составления данных гнёзд можно ис-пользовать «Толковый словарь конца XX века» [5].

Следует отметить, что в начальных классах учащиеся знакомятся со словами, которые пишутся и звучат одинаково, но имеют разные значения, такими, как ключ1 и ключ2, коса1 и коса2, лист1 и лист2. Если такие слова-омонимы объединены в одно гнездо, то, по нашему мнению, у детей будет возникать путаница в употреблении некото-рых образований, и их лучше дать в разных гнёздах. Следует заметить, что во всех тол-ковых словарях эти слова даны в разных сло-варных статьях.

листик листок → листочек листаж → листажный

лист1 →

листик листок → листочек листовой лиственный → лист-

венница листва → листвяной листопад → листо-

падный безлистый

лист2 →

листать →

перелистать → перелистывать → перелистывани[jэ] полистать пролистать

Page 138: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium 138

В последнем гнезде присутствует не имеющее широкого употребления в речи, но вполне понятное детям слово перелистывание. Оно дано намеренно, чтобы показать завер-шенность словообразовательной цепочки, то есть ряда последовательно образованных слов от начального до конечного звена: лист2 → листать → перелистать → пере-листывать → перелистывание.

В предисловии к словообразовательному словарю объяснены его цели и задачи, пред-назначение и отличие от других словарей. Словарь должен быть снабжён методическими рекомендациями по использованию его мате-риалов. В статье «Как работать со словарём» учащимся дано понятие об однокоренных словах, их способах образования в русском языке, а также о словообразовательном гнез-де, его частях и расположении слов в словаре и внутри гнезда.

Учащиеся должны получить некоторые сведения по словообразованию в русском языке. Они узнают, что большинство русских слов образовано с помощью приставок и суффиксов. Большая часть имён существи-тельных и имён прилагательных образована с помощью суффиксов: учить → учитель, летать →лётчик, трактор → тракторист, смелый → смельчак, село → сельский, листва → лиственный и т. д.

Глаголы чаще всего образуются с помо-щью приставок: писать → записать, написать, надписать, описать, переписать, приписать, подписать и т. д.

Однокоренные (родственные) слова, со-бранные в одно гнездо, расположены в по-рядке последовательного образования. В на-чале гнезда находится слово, состоящее только из корня и окончания (если оно изме-няемое), то есть непроизводное слово. Затем в столбец помещаются слова, образованные от данного (исходного) слова. Это слова 1-й ступени словообразования. Далее располо-жены слова, образованные от слов 1-й ступе-ни. Это слова 2-й ступени словообразования. От них образуются слова 3-й ступени и т. д. Например: белый → белить → побелить → побелка. Здесь мы видим цепочку последова-тельно образованных слов.

В гнездах родственных слов все слово-образующие аффиксы выделены теми зна-ками, которыми учащиеся обозначают их на уроках русского языка.

Поскольку при словообразовательных процессах происходят морфонологические изменения в корнях слов, суффиксах, их не-обходимо отмечать: отец → отеческий (черед. ц-ч).

Учащиеся уже со второго класса изучают иностранный язык и они знакомы с буквой j. Поэтому считаем возможным на стыке мор-фем дать частичную транскрипцию и обо-значить й буквой j: зверь → зверь[jо], чи-тать → чтени[jэ].

В руководстве для учащихся «Как рабо-тать со словообразовательным словарём» учащихся следует научить правильному словообразовательному анализу, принципам осознанного вычленения словообразующих аффиксов.

Как показывают наблюдения за разбо-ром слов по составу в начальных классах, в словах неверно выделяются морфемы. На-пример, в слове ученик были выделены два суффикса -ен и -ик. Необходимо научить и правильной записи словообразовательного анализа, исходя из соотношения по значению и по форме производного слова с произво-дящим. Например:

Научившись правильно выделять слово-

образующие морфемы, учащиеся могут ра-ботать с гнездами. Задания по гнезду могут быть различными. Например: Выписать слова, образованные с помощью суффиксов, и объ-яснить их значение. Выписать из гнезда це-почку слов, образованных последовательно. Задания могут быть даны по нескольким гнёз-дам. Например, найти гнёзда слов, где исход-ными словами являются названия животных, и выписать из них названия детёнышей.

Ценным видом работы является выпи-сывание словообразовательных цепочек и объяснение значений каждого слова в цепоч-ке через производящее, то есть через преды-дущее в цепочке, начиная с конца цепочки.

В работе с производной лексикой обяза-тельным будет составление словосочетаний и предложений со словами из гнёзд.

Page 139: VOCABULUM ET VOCABULARIUMuapryal.com.ua/wp-content/uploads/2011/11/Slovo-i...(ХЛО НТУ «ХПИ») ИНСТИТУТ СЛАВИСТИКИ КЛАГЕНФУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,

Раздел 3. Лингвистические вопросы лексикографии 139

Таким образом, в работе со словообра-зовательным словарём учащиеся научатся правильно выделять словообразующие мор-фемы, усвоят разные способы образования слов в русском языке, научатся внимательно относиться к морфемному составу слов. По-скольку основным принципом русской орфо-графии является морфемный, заключающийся в единообразном написании морфем, незави-симо от произношения, то, поработав с гнёз-дами родственных слов, выделяя словообра-зующие морфемы, учащиеся лучше запомнят не только их значение, но и правописание.

Литература

1. Тихонов, А. Н. Словообразовательный словарь русского языка. В 2-х Т. / А. Н. Тихонов. – М.: Рус-ский язык, 1985.

2. Тихонов, А. Н. Школьный словообразовательный словарь русского языка / А. Н. Тихонов. – М.: Про-

свещение, 1978. 3-е изд. – М.: Культура и традиции, 1996.

3. Головина, Л. И. Словообразовательный словарь русского языка для начальных классов и его ис-пользование на уроках / Л. И. Головина // Актуаль-ные вопросы русской лексикографии. – Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2003. – С. 127–130.

4. Частотный словарь русского языка. Около 40000 слов / Под ред. Л. Н. Засориной. – М.: Русский язык, 1977. – 936 с.

5. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Под ред. Г. Н. Склярев-ской. – СПб.: Фолио-Пресс, 1998. – 700 с.

Сведения об авторе:

Головина Людмила Ивановна, Елецкий госу-дарственный университет им. И. А. Бунина, кандидат педагогических наук, доцент.