spb.ranepa.ru · Федеральное государственное бюджетное...

Федеральное государственное бюджетное образовательноеучреждение высшего образования

«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ

ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ИНСТИТУТ УПРАВЛЕНИЯ

Санкт-Петербург2018

НАУЧНЫЕ ТРУДЫСеверо-Западного института управления

РАНХиГС

Том 9 Выпуск 4(36)

Материалы III Международного научного форума «ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ:

технологии прорыва в эпоху цифровизации» (31 мая — 1 июня 2018 г., Санкт-Петербург)

Периодическое научное изданиеВыходит пять раз в год

ISSN 2303-9493

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ:Шамахов В. А., председатель редсовета, д-р экон. наук, действительный государствен-ный советник Российской Федерации 1 класса, директор Северо-Западного института управления РАНХиГС (Санкт-Петербург);Китин Е. А., канд. юрид. наук, доцент, зам. директора Северо-Западного института управления РАНХиГС (Санкт-Петербург);Понеделков А. В., д-р полит. наук, проф., заслуженный деятель науки Российской Федерации, зав. кафедрой политологии и этнополитики Южно-Российского институ-та — филиала РАНХиГС при Президенте РФ (Ростов-на-Дону);Репин Д. А., д-р социол. наук, проф., зам. директора Северо-Западного института управления РАНХиГС (Санкт-Петербург)

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:Балашов А. И., д-р экон. наук, руководитель образовательного направления «Госу-дарственное и муниципальное управление» СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург);Клюев А. В., д-р филос. наук, профессор кафедры связей с общественностью и со-циальных технологий СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург);Мерешкин Д. Е., канд. юрид. наук, зам. директора СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург);Николаенко А. В., канд. полит. наук, зам. начальника Управления научной работы СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург);Рощин Е. Н., PhD, декан факультета международных отношений и политических исследований СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург);Ходачек И. А., PhD, начальник Управления научной работы СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург);Чигарёва И. В., начальник Информационно-библиотечного управления СЗИУ РАН-ХиГС (Санкт-Петербург)

Сборник содержит материалы III Международного научного форума «Государствен-ное управление: технологии прорыва в эпоху цифровизации» (31 мая — 1 июня 2018 г., Санкт-Петербург). В Форуме приняли участие политики, ведущие ученые и эксперты в области государственного управления и государственной службы, представители корпораций, крупных промышленных предприятий, малого и среднего бизнеса, обще-ственных организаций и вузов. Главными темами Форума стали вопросы эффектив-ности и качества государственного и муниципального управления в России и за рубе-жом, а также общественного контроля, применения технологии блокчейн в государ-ственном управлении, цифровой экономики.

Издание адресовано студентам, аспирантам, научно-педагогическим работникам, ученым и исследователям.

© Северо-Западный институт управления РАНХиГС, 2018© Редколлегия периодического издания «Научные труды Северо-Западного института управ-ления РАНХиГС» (сост.), 2018

3

СОДЕРЖАНИЕ

Абдулина Р. Ю., Козинец Я. А., Мещеряков Г. В. Организация доступной среды при проведении молодежных массовых мероприятий. Проблемы и пути решения . . . . . 6

Александров А. Ю. Влияние цифровизации на банковские продукты исполнения государственного заказа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14

Андреева Л. А. Местное управление и самоуправление в России: вызовы и возможности . . . 22

Антонова Л. И., Орлова И. С. К вопросу о путях модернизации пенсионного законодательства государств — участников Содружества Независимых Государств . . . 26

Ахмерова Л. В., Левко А. И. Ценностно-нормативный аспект социальных технологий конструирования социальной реальности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34

Бабуханян А. Б. Информационная и кибербезопасность в условиях цифровизации государственного управления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39

Белов Л. П. Кадровая политика государственного управления сильного государства: теоретико-политические основания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44

Васецкая Н. О. Особенности процесса управления университетом в условиях цифровой экономики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 52

Васильева Ю. В. Реализация публичных полномочий посредством применения информационных технологий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61

Величко Г. А. Роль социальных технологий в развитии гражданской активности населения муниципальных образований . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71

Ветренко И. А. Представительство общественных интересов в государственном управлении в современных условиях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82

Войнаровская Л. И. Нормативно-правовой механизм разработки и реализации государственных целевых программ в Российской Федерации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 90

Войнаровская Л. И. Сфера культуры в Российской Федерации как объект программно-целевого управления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98

Воронков С. С., Козырев А. А. Роль и перспективы стратегического развития продовольственного рынка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 106

Вульфович Р. М. Политические и социальные последствия формирования «умного города» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114

Научные труды СЗИУ РАНХиГС. Том 9. Выпуск 4 (36)

4

Гавриленко Е. О. Достижение социального благополучия граждан РФ посредством обеспечения населения качественным жильем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123

Горячков А. О. Перспективы развития местного самоуправления в России в эпоху цифровизации экономики, а также поиск прорывных социально-экономических элементов взаимодействия с гражданами и органами власти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129

Гусева И. В. Исследование процесса выбора профессии студентами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 133

Заикин А. А. К вопросу о содержании понятия политической борьбы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 139

Запорожан А. Я. Криптовалюта сегодня и завтра . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 147

Ивченко Б. П. Русская Арктика: вопросы развития в условиях вызовов национальной безопасности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 154

Кашапова Л. Р. Проблемы минимизации последствий бедности в условиях всестороннего построения среднезажиточного общества . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 163

Клюев А. В. Специфика реализации государственных услуг в социальной сфере . . . . . . . . . 168

Ковалев А. А. Вопросы культуры безопасности глобальной и многоуровневой системы кибербезопасности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 175

Козырева Л. Д., Шкурупей О. В. Система социального обслуживания населения в эпоху цифровизации: социальные инновации и перспективы развития . . . . . . . . . 184

Кочегарова Е. А. Цифровизация в сфере культуры: правовой и культурологический аспекты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 190

Кудряшов В. С. Организационная структура управления кластером: анализ и особенности проектирования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 197

Кузьмин А. Е., Матвеев А. А. Современное состояние и перспективы применения информационно-коммуникационных технологий в государственном управлении РФ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 206

Курлов А. В. Разработка модели подготовки и повышения квалификации кадрового обеспечения органов государственной власти в Российской Федерации . . . . . . . . . . 217

Лабудин А. В., Тимошенко О. Ф. Проблемы повышения эффективности государственного управления на основе программно-целевых методов. . . . . . . . . . . . 222

Мещеряков Г. В. Цифровые вызовы для государственного управления . . . . . . . . . . . . . . . . . . 230

Никитина Д. О., Козырева Л. Д. Инновационные социальные технологии в работе с молодежью . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 235

Николаенко А. В. Развитие Дальнего Востока как элемент государственной политики современной России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 244

Орлова И. С. Государственная поддержка развития добровольчества в современной России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 249

Содержание

Рубцов С. Н., Ханнанова М. А. Государство как движущая сила перехода к технологии блокчейн . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 257

Смирнова М. Н. Современные цифровые технологии: применение и значение для формирования эффективной системы государственного управления (на примере Санкт-Петербурга) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 264

Соловьева А. К. Правовые проблемы реализации «Концепции кадрового обеспечения системы государственного управления», разработанной РАНХиГС . . . . . . . . . . . . . . . 271

Тарасова А. С. Регулирование интернет-пространства: подходы России и Германии . . . . . 282

Тарасова К. С. Инновационная активность как конкурентная сила организации . . . . . . . . . 288

Тлисов А. Б., Киселёва Н. Н., Орлянская А. А. Оценка готовности управленческих кадров региона к внедрению проектного управления социальной сферой . . . . . . . . . 296

Усачева Е. А. Маркетинговые технологии в развитии туризма в регионе . . . . . . . . . . . . . . . . 306

Филиппов Г. Г. Блеск и нищета цифровых технологий в управлении . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 314

Цацулин А. Н. Энергетические рынки стран Шелкового пути в контексте интеграционных процессов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 318

Цинченко Г. М. Правовое регулирование государственной политики в отношении семей с детьми-инвалидами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 330

Яновский В. В., Нещерет А. К. Реализация проектного подхода в деятельности исполнительных органов государственной власти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 339

Аннотированный список статей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 350

Информация об авторах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 386

6

Абдулина Р. Ю., Козинец Я. А., Мещеряков Г. В.

Организация доступной среды при проведении молодежных массовых мероприятий. Проблемы и пути решения

Для того чтобы понять, насколько Санкт-Петербург доступен для мо-лодых инвалидов и маломобильных групп населения, необходим комплекс-ный анализ культурно-досуговых объектов города. Анализ существующей литературы, проведенный авторами, показывает, что досуг молодежи за-висит от личностной сферы деятельности, и от удовлетворенности этим досугом зависит в целом удовлетворенность жизнью молодого человека с инвалидностью [2]. В данной статье проанализирована организация самой доступной среды с учетом того, что молодые люди (14—30 лет) с инвалид-ностью существенно отличаются от инвалидов старшего поколения, а ин-валиды с детства — от тех, кто стал инвалидом, будучи уже взрослым.

Для молодых людей с инвалидностью культурно-досуговая деятель-ность является процессом формирования условий для организации сво-бодного времени, связанного с реализацией их потребностей и интересов, обладающего личностно-развивающим характером, социальной ориента-цией и самореализацией [1].

Авторами был проведен опрос руководителей и специалистов культурно-досуговых учреждений методом анкетирования. Согласно полученным данным, культурно-досуговые учреждения Санкт-Петербурга, принявшие участие в опросе, посещают молодые инвалиды всех категорий. Важнейшим показателем является материально-техническое оснащение для обеспечения доступа маломобильных граждан. К сожалению, полученные результаты свидетельствуют, что многие культурно-досуговые учреждения Санкт-Петербурга (92,5%) недостаточно оснащены материально-технически для доступа посетителей с инвалидностью (рис. 1).

Так, 47,5% опрошенных ответили, что специальное оборудование полно-стью отсутствует, 45% культурно-досуговых учреждений Санкт-Петербурга имеют частичное оснащение.

Тем не менее отсутствие «доступной» среды не препятствует не-которым культурно-досуговым учреждениям обеспечивать особый под-ход для оказания молодежной аудитории с инвалидностью разносто-роннего спектра услуг.

Анализируя используемые формы и методы культурно-образовательной и досуговой работы с молодыми инвалидами, можно сделать вывод, что одной из основных базовых форм (92,5%) по-прежнему является экскур-

Абдулина Р. Ю., Козинец Я. А., Мещеряков Г. В. Организация доступной среды при проведении молодежных массовых мероприятий. Проблемы и пути решения

7

сия. Специалисты культурно-досуговых учреждений Санкт-Петербурга разрабатывают/адаптируют маршруты и тексты экскурсий.

Проблема организации свободного времени остро стоит перед молоды-ми инвалидами, которые ограничены в выборе досуговых и развлекательных программ. Поэтому они активно принимают приглашения учреждений культуры посетить различные анимационные мероприятия (рис. 2).

Рис. 1. Наличие материально-технического оснащения для доступа посетителей с инвалидностью в культурно-досуговых учреждениях Санкт-Петербурга

Рис. 2. Организация мероприятий для молодых инвалидов в культурно-досуговых учреждениях Санкт-Петербурга


8

Так, 72,5% респондентов отметили, что молодые посетители с огра-ниченными возможностями — постоянные участники праздников, кон-цертов, фестивалей, акций. 65% респондентов указали, что с воспитан-никами коррекционных учебных заведений, чьи образовательные возмож-ности ограничены, работа осуществляется по специально разработанным программам.

Изучение культурно-досуговых предпочтений молодежи с инвалидно-стью осуществлялось методами опроса и анкетирования (300 человек). Все респонденты являются жителями Санкт-Петербурга. Анкета разме-щалась в социальных сетях и являлась анонимной.

По результатам проведенного исследования было установлено, что 55% опрошенных предпочитают активный отдых, 45% — пассивный.

Как следует из полученных данных, около половины респондентов (44%) оценивают свое свободное время в 3—4 часа, 28% — 2—3 часа, 22% — 4—5 часов.

На рис. 3 представлены наиболее предпочтительные формы активно-го отдыха молодежи с инвалидностью.

При оценке активного отдыха наиболее предпочтительными оказались пешие туристические походы (44% респондентов), прогулки (36%) и ор-ганизованный отдых в отелях, домах отдыха, пансионатах (36%), а также фотоохота (31% респондентов). Физкультурным и спортивным формам отдыха отдают предпочтение 30% опрошенных.

Рис. 3. Наиболее предпочтительные формы активного отдыха молодежи с инвалидностью


9

Пользуются спросом у молодежи с инвалидностью и культурно-досуговые учреждения (рис. 4).

Так, менее 20% респондентов посещают выставки и 10% — музеи. Однако посещение картинных галерей отметили 36% респондентов; дан-ный результат может быть обусловлен тем, что доступная среда в картин-ных галереях организована на более высоком уровне. Также молодежь с инвалидностью посещает театры, при этом 42% респондентов, посе-щающих театр, отдают предпочтение опере и балету. Большинство опро-шенных (83%) из досуговых учреждений отдают предпочтение посещению кинотеатров.

Особое место среди досуговых предпочтений молодежи с инва-лидностью занимает компьютер. Так, почти 90% респондентов явля-ются членами социальных сетей и осуществляют виртуальное общение с множеством друзей. Относительно частоты общения в соцсетях 64% опрошенных отмечают, что общаются часто, 15% — редко, 13% — иногда. Как следует из полученных данных, 28% опрошенных про-водят за компьютером 7—12 часов, 39% — 4—6 часов, 33% — 2—3 ча-са в сутки.

Помимо общения в социальных сетях и посещения чатов молодежь с инвалидностью использует это время для поиска информации в Интер-нете (72% респондентов), чтения электронных книг (42%), компьютерных игр (42%).

Рис. 4. Культурно-досуговые учреждения, наиболее часто посещаемые молодежью с инвалидностью


10

На вопрос «Знаете ли вы, что в Санкт-Петербурге реализуется про-грамма „Доступная среда“1?», 12% опрошенных ответили отрицательно, 88% — положительно.

В первую очередь отличие в оценках может быть связано с отличием в мобильной активности молодых инвалидов, связанном с трудностями «выхода из дома».

Трудности при выходе из жилища, которые ощущаются каждый день, имеют важное значение при восприятии молодым инвалидом доступности среды, так как невозможно оценить доступность городской инфраструк-туры, не выходя за пределы дома. Распределение ответов на вопрос «Воз-можно ли передвигаться в городе самому, без чьей-либо помощи?» при-ведено на рис. 5.

Одним из препятствий для нормального передвижения молодых людей с ограничениями является ненадлежащая эксплуатация элементов уста-новленного специального оборудования. Отвечая на вопрос «Какие объ-екты городской инфраструктуры нуждаются, по Вашему мнению, в пер-воочередном оснащении специальными приспособлениями для обеспе-чения доступа инвалидов и других маломобильных групп населения?»,

1 Доступная среда // Официальный портал Администрации Санкт-Петербурга. — 17.06.2011 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.gov.spb.ru/gov/terr/reg_kalinin/dostupnaya-sreda/ (дата обращения: 18.03.18).

Рис. 5. Оценка молодыми инвалидами возможности передвигаться в городе самостоятельно, без чьей-либо помощи


11

респонденты отмечают, что такое оборудование, как лифты и пандусы, установлено, но не функционирует по причине вандализма или непра-вильного использования людьми.

Распределение ответов на вопрос «Какие трудности вы испытываете при поездке на городском транспорте?» представлено на рис. 6.

Такое распределение может говорить о том, что социальная активность респондентов велика. С другой стороны, отражается наличие проблем в адаптации транспорта к нуждам людей, ограниченных в свободном перемещении.

Благоприятный ответ на вопрос «Отмечаете ли Вы положительное влияние программы „Доступная среда“ на Вашу жизнь за последние го-ды?» дали 98% молодых инвалидов. Анализ оценок влияния реализации данной программы на изменение качества жизни в исследуемой группе приведен в таблице.

Такое распределение ответов позволяют сделать вывод, что жизнь молодых инвалидов в условиях снятия барьеров среды на улице, в квар-тире, доме и на транспорте развивает их социальную активность, рас-ширяет их возможности, повышает качество жизни.

Анализ оценок молодыми инвалидами результатов реализации госу-дарственной программы «Доступная среда» в Санкт-Петербурге по пяти-балльной шкале, где 1 — наименьшая, 5 — наивысшая оценка, дал следую-щие результаты: 36% респондентов — 5, 33% — 4, 28% — 3, 3% поставили

Рис. 6. Оценка молодыми инвалидами доступности городского транспорта


12

неудовлетворительную оценку. Полученные результаты показывают, что большинство респондентов положительно оценивают результаты реали-зуемой программы.

Анализ оценок влияния реализации программы «Доступная среда» на изменение качества жизни инвалидов

Вариант ответа на вопрос «Как изменилась Ваша жизнь за годы реализации программы?» Количество ответов, %

Стал(а) чаще выходить из дома 67Стал(а) чаще ходить в гости 56Стал(а) работать 20Начал(а) ходить в кино 38Стал(а) чаще ездить на городском транспорте 45Стал(а) заниматься творчеством 15Стал(а) заниматься спортом 27

Отметим, что высокого уровня удовлетворенности в оценке доступ-ности среды молодые инвалиды не продемонстрировали. Во многом это связано с тем, что задача создания безбарьерной среды для их жизнедея-тельности поставлена недавно, и эта часть программы требует больших объемов финансов и времени. Однако полученные данные дали относи-тельно удовлетворительный результат.

По результатам проведенного исследования можно сделать вывод, что реализация программы «Доступная среда» не может в полной мере удо-влетворить потребности молодых инвалидов. Остается нерешенной важ-нейшая социальная задача создания равных возможностей для молодых инвалидов во всех сферах жизни общества путем обеспечения доступ-ности физического, экономического и культурного окружения, здравоох-ранения и образования, информации и связи.

По итогам исследования авторы считают необходимым внести в органы государственной власти города Санкт-Петербурга следующие предложения:

1) при разработке следующего этапа программы «Доступная среда Санкт-Петербурга» необходимо учесть, что несмотря на то, что некото-рыми культурно-досуговыми учреждениями Санкт-Петербурга осущест-вляется работа по созданию безбарьерного пространства для молодых инвалидов, многие объекты культурного показа имеют довольно ограни-ченную доступность. Мероприятия программы должны быть в первую очередь направлены на расширение круга объектов культурного показа с безбарьерным пространством для молодежи;


2) приоритетной формой досуга в среде молодежи c инвалидностью в Санкт-Петербурге является посещение театров, кинотеатров, кафе, ресторанов, что может свидетельствовать о ее культурно-досуговых пред-почтениях в настоящее время. Также необходимо отметить, что Интернет и виртуальная реальность, воплощенная в Сети, компьютерных играх, электронных книгах и видеоиграх, занимает все больше места в досуге молодежи c инвалидностью, что не может не отражаться на воспитатель-ной среде молодого поколения. Полагаем, что при разработке следующе-го этапа программы необходимо сосредоточить внимание исполнительных органов государственной власти на диверсификации таких молодежных приоритетов и устремлений в сторону более разностороннего характера отдыха молодежи;

3) несмотря на увеличивающееся внимание к проблеме молодых инвали-дов, большинство опрошенных лиц с ограниченными возможностями неудо-влетворительно оценивают эффективность усилий, предпринимаемых имен-но муниципальной властью по формированию доступной среды.

Необходимо более согласованно подключать программы муниципаль-ных образований по благоустройству внутриквартальных территорий к про-грамме организации внутриквартальной доступной среды. Такие согласо-ванные действия органов государственной и муниципальной власти будут в значительной степени обеспечивать создание равных возможностей для молодых инвалидов, доступности для них в такой же степени, как и для остальной части общества, не только образования и работы‚ но и различ-ных форм культуры, культурной деятельности, организованного отдыха.

Литература1. Голиков И. Н. К вопросу о профессиональной самореализации молодежи с ин-

валидностью // Международная научно-практическая конференция молодых исследователей им. Д. И. Менделеева : материалы конференции. — Тюмень : ТИУ, 2016. — C. 112.

2. Заболотная Н. М. Участие общественных организаций молодежи с инвалидно-стью в формировании и реализации государственной политики // Молодой ученый. — 2015. — № 10-2 (25). — С. 235.

14

Александров А. Ю.

Влияние цифровизации на банковские продукты исполнения государственного заказа

Оценку влияния цифровизации на развитие банковских продуктов предлагаем рассматривать период с 2008 по 2018 г., так как в данном периоде произошли наиболее существенные изменения как в процессе анализа, так и в процессе оформления банковских гарантий. Анализ про-водится на примере банковских продуктов ПАО «Промсвязьбанк», свя-занных с исполнением государственных контрактов.

ПАО «Промсвязьбанк» (генеральная лицензия № 3251, основан в 1995 г.) является одним из ведущих российских банков. В 2010 г. банк вошел в Топ-10 крупнейших российских банков по размеру активов. В феврале 2014 г. Централь-ный банк Российской Федерации включил ПАО «Промсвязьбанк» в число системно значимых банков. По состоянию на 1 июня 2018 г. банк занимает 9-е место среди крупнейших российских банков по размеру активов, а также входит в Топ-500 крупнейших банков мира. Во многом благодаря высокой автоматизации процессов и цифровизации деятельности ПАО «Промсвязь-банк» было выбрано в качестве опорного банка для обслуживания государ-ственного оборонного заказа и крупных государственных контрактов.

В первую очередь необходимо понять, что являлось предпосылками к созданию новых, цифровых продуктов, предназначенных для исполни-телей государственного заказа. Историческая ретроспектива цифровизации государственных закупок представлена на рисунке.

Развитие цифровизации государственных закупок (стрелками отмечены года, ключевые для цифровизации банковских гарантий)

Александров А. Ю. Влияние цифровизации на банковские продукты исполнения государственного заказа

15

Точкой отсчета предлагаем считать 2005 г. — год основания нацио-нального бюро кредитных историй — единого центра хранения и обра-ботки всей информации о кредитной истории, необходимой для принятия кредитных решений. По состоянию на начало 2008 г. было создано не-сколько разных бюро кредитных историй. Они не были интегрированы в одно информационное поле, не производился обмен информацией, но это был первый шаг на пути к консолидации и цифровизации данных, необходимым для создания электронных банковских продуктов.

Существенный вклад в цифровизацию банковских гарантий внесло по-явление электронных торговых площадок. В 2009 г. при поддержке прави-тельства Москвы была основана Единая электронная торговая площадка (ЕЭТП) Банка Москвы, которая одной из первых начала проводить про-цедуру открытого аукциона в электронной форме по Федеральному закону № 94-ФЗ в рамках эксперимента по осуществлению пилотных электронных торгов для госзаказчиков. ООО «РТС-тендер» в 2010 г. было аккредитовано Минэкономразвития России и ФАС России в качестве электронной площад-ки для осуществления государственных и муниципальных закупок. Послед-ним на рынок вышел Сбербанк со своей площадкой Сбербанк-АСТ. Инфор-мация о торгах, история исполнения контрактов стали доступны для всех участников рынка и других заинтересованных лиц.

Логическим результатом данного процесса можно считать появление Единой информационной системы в сфере закупок (ЕИС Госзакупки) — портала, на котором консолидируется информация по государственным закупкам со всех торговых площадок. Портал содержит множество до-кументов и информации:

информация о закупках, об исполнении контрактов (44-ФЗ);•каталог товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и •

муниципальных нужд;реестр организаций;•реестр единственных поставщиков (ст. 111.3, 111.4 44-ФЗ);•сводный реестр квалифицированных подрядных организаций;•отчеты производителей о соблюдении требований п. 5 ч. 1 ст. 111.3 •

44-ФЗ;реестр сведений об объеме выручки (223-ФЗ);•информация о результатах деятельности органов аудита в сфере за-•

купок (44-ФЗ);сведения из реестра недобросовестных поставщиков (подрядчиков, •

исполнителей) и реестра недобросовестных подрядных организаций;отчет о проведении Корпорацией МСП мониторинга.•


16

Данное количество информации, большие объемы данных, историче-ская статистика и другие сведения во многом позволили банку приступить к созданию цифровых продуктов.

Отметим, что само наличие больших данных не являлось достаточным условием для создания и развития цифровых продуктов — необходим спрос на данные продукты. Произошедшее в анализируемом периоде из-менение законодательства в части государственных закупок существенно повлияло на формирование спроса на электронные банковские продукты. При переходе от Федерального закона № 94-ФЗ к Федеральному закону «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обес-печения государственных и муниципальных нужд» от 05.04.2013 № 44-ФЗ требование обеспечения заявки стало обязанностью заказчика, обязатель-ным стало предоставление денежного обеспечения или гарантий — воз-врата аванса, исполнения обязательств по контракту, на гарантийный период. В свою очередь, страховые компании были отстранены от рынка обеспечения исполнения государственных контрактов.

Постановление Правительства РФ от 19.08.2016 № 819, вступившее в силу с 01.01.2018, увеличило обязательный годовой объем закупок то-варов, работ, услуг у субъектов малого и среднего предпринимательства с 10 до 15%, что также повлияло на увеличение спроса на гарантию. По-требность в большом количестве небольших гарантий в конечном итоге способствовала максимально оперативному созданию цифровых продук-тов в банке.

Рассмотрим, как происходил процесс выдачи банковских гарантий на исполнение государственных контрактов в ПАО «Промсвязьбанк» в 2008 г. По трудозатратам утверждение и выдача банковской гарантии были тож-дественны утверждению и выдаче стандартного кредитного продукта при существенно меньшей марже. По каждой гарантии принималось отдель-ное решение, проводился полный анализ финансово-хозяйственной дея-тельности предприятия или холдинга. Все это приводило к длительным (до одного месяца) срокам рассмотрения и высокой себестоимости гаран-тий. В работе над заявкой участвовали: клиентский менеджер, кредитный эксперт, сотрудники службы экономической безопасности, юридическо-го департамента, андеррайтеры, специалисты сопровождения банковских операций. Причем большинство указанных подразделений не являются центрами генерирования прибыли, но являются участниками кредитного процесса.

Существенные улучшения произошли в 2011 г., когда внедрение ав-томатизации части процессов позволило открывать лимиты по банковским


17

гарантиям и подписывать соглашения о выпуске банковских гарантий. Сроки рассмотрения лимита остались теми же, но существенно (до трех дней) сократился срок выдачи каждой отдельной гарантии в рамках ли-мита. Данные изменения позволили справиться с одной из проблем в ча-сти тендерных гарантий — необходимостью обязательного предоставления гарантии исполнения обязательств по контракту при заключении госкон-тракта. Все вышеуказанное привело к тому, что для банка были интерес-ны крупные гарантии, позволяющие получить большую прибыль при неизменных затратах. Однако данный факт приводил к высокой концен-трации портфеля банковских гарантий, что грозило существенными де-фолтами в ситуации, когда государственные заказчики злоупотребляли своим правом и предъявляли гарантию к выплате, не принимая выпол-ненные работы у исполнителя.

Указанные выше риски возможно снизить при помощи диверсифи-кации портфеля и консолидации всех возможных инструментов испол-нения государственного контракта в одном продукте. Данная работа бы-ла проведена в банке в 2015 г., что было отражено в появлении нового продукта — ПСБ-Госзаказ+.

Новый продукт удовлетворяет все потребности исполнителя при реа-лизации государственного контракта: тендерный кредит или гарантию, гарантии исполнения обязательств, гарантийный срок и кредит на ис-полнение контракта. Доступ к подтвержденной информации об истории выполнения контрактов, ведение единого реестра недобросовестных под-рядных организаций — все это позволило упростить кредитное заключе-ние. Основной упор при рассмотрении заявки по данному продукту де-лается на анализ контрактной базы и опыт выполнения сопоставимых контрактов по сумме, срокам, видам выполняемых работ. Внедрение систем удаленного утверждения заявок через матрицу полномочий также позволило сократить сроки и себестоимость заявок.

При всех своих положительных качествах продукт ПСБ-Госзаказ+ не решал проблемы быстрого (в течение одного-двух дней) получения га-рантии новым клиентом. Данный вопрос смогли решить только электрон-ные банковские гарантии.

Электронные банковские гарантии — продукт, в рамках которого любая компания может оформить банковскую гарантию для работы по 44-ФЗ или 223-ФЗ в течение одного рабочего дня без посещения офиса банка. Можно отметить, что открытие расчетного счета в банке не обя-зательно, но позволяет снизить стоимость комиссии за выпуск банковской гарантии. Все виды гарантий могут предоставляться без обеспечения, без


18

поручительств собственников бизнеса, без ограничения по минимальной стоимости гарантии в рублевом эквиваленте.

Заведение заявки осуществляется менеджером банка в онлайн-сервисе, который также доступен и для клиентов. Заведение заявки занимает 15—20 минут и включает в себя следующие действия:

создание карточки клиента в онлайн-сервисе;•внесение данных о конкурсе;•заполнение анкеты клиента в сервисе;•внесение финансовых показателей;•сохранение информации в облаке сервиса;•отправку через сервис на подпись клиенту.•

Вся информация, необходимая для принятия решения, автоматически выгружается из открытых источников и банковских учетных систем. Ин-струменты и технология Data mining1 позволяют получить информацию из Бюро кредитный историй, информационно-аналитических систем, ЕИС Госзакупки и оперативно сформировать портрет компании для при-нятия решения о выдаче гарантии или утверждения лимита.

Однако, использование электронных онлайн сервисов несет опре-деленные риски для банка. В первую очередь — это брокеры, компа-нии, которые оказывают содействие в получении банковских продук-тов. Гарантии в незначительных суммах долгое время не были инте-ресны крупным, системообразующим банкам. Рынок электронных гарантий оказался заполнен брокерами, которые работают с неболь-шими, не всегда надежными банками. Главная цель брокерской ком-пании — оперативно оформить клиенту банковскую гарантию и по-лучить комиссионное вознаграждение, дальнейшее развитие событий его не интересует. Для банка гарантия — это безусловное обязатель-ство банка по выплате средств бенефициару и несет в себе кредитные риски. Учитывая минимальные требования к компании и обеспечению по электронным банковским гарантиям, кредитный риск существенно возрастает. Отсутствие обеспечения, поручительств, полноценного ана-лиза — все работает на скорость оформления гарантии, но повышает риски банка.

1 Интеллектуальный анализ данных, глубинный анализ данных — собиратель-ное название, используемое для обозначения совокупности методов обнаружения в данных ранее неизвестных. нетривиальных, практически полезных и доступных интерпретации знаний, необходимых для принятия решений в различных сферах человеческой деятельности.


19

Сравнительная характеристика всех продуктов исполнения государ-ственного заказа отражена в табл. 1.

Таблица 1Основные характеристики продуктов

Параметр Гарантия Лимит гарантий ПСБ-Госзаказ+ ЭБГ

Срок принятия решения

30—60 дней 30—60 дней 14—21 день 1 день

Срок выдачи гарантии

30—60 дней До 3 дней До 3 дней 4 часа

Сумма гарантии Ограничена Н6

Ограничена Н6

250 млн р. 50 млн р.

Максимальная сумма лимита



250 млн р. 150 млн р.

Стоимость гарантии

0,25—4% годовых, не менее 300 тыс. р.

0,25—4% годовых, не менее 70 тыс. р.

3—4% годо-вых, не менее 35 тыс. р.

2,45—5% годовых, не менее 1,2 тыс. р.

Порядок уплаты комиссии

Мес./кв./год Мес./кв./год Мес./кв./год Аванс

Обеспечение Стандартно Стандартно Бланк до 50 млн р.

Отсутствует

Анализ предоставленной в таблице информации позволяет выделить следующие закономерности:

снижение сроков рассмотрения•снижение максимальной суммы гарантий•снижение стоимости гарантий в денежном эквиваленте.•смягчение требований по обеспечению•переход на авансовую оплату комиссии за выдачу гарантии•

Снижение рисков по электронным банковским гарантиям пред-полагается осуществлять за счет авансовой уплаты комиссии. Данный подход характерен для массовых продуктов и используется в рознич-ном кредитовании. Однако, реальный срок определения дефолтности по кредитному портфелю составляет не менее 18-24 месяцев и те-кущие комиссионные доходы могут не покрыть будущие потенци-альные издержки по дефолтам. В связи с этим планируется доработ-ка продукта для реализации возможности оформления поручительства собственников бизнеса или частичного денежного обеспечения по гарантиям.


20

Внедрение цифровых банковских продуктов не привело к полному отказу от других видов гарантий. В табл. 2 отражены основные критерии перехода между продуктами при рассмотрении заявок.

Таблица 2Критерии перехода между продуктами

Критерии перехода между продуктами Малый бизнес Средний бизнес Крупный бизнес

Сумма лимита не больше •50 млн р.;отклонения отсутствуют•

Электронные БГ



Сумма лимита не больше •250 млн р.;срок лимита > 26 мес.;•отклонения по стоп-•факторам;требуется обеспечение/ •поручительство;преемственность опыта •между компаниями ГК

ПСБ-Госзаказ+

ПСБ-Госзаказ+

Лимит гарантий, стандартный анализ

Сумма лимита > 250 млн р.;•размер бланка > 50 млн р.•

— — Лимит гарантий, стандартный анализ

При работе с заявками от компаний сегмента крупного, корпоратив-ного бизнеса банк использует классические продукты. ПСБ-Госзаказ+ используется при наличии каких-либо отклонений от базовых условий. Электронные банковские гарантии наиболее актуальны для небольших сумм при большом количестве отдельных гарантий.

Отметим, что цифровые банковские продукты в первую очередь вы-годны для потребителя и наиболее активно развиваются в сегменте мало-го и среднего бизнеса. Крупный, корпоративный бизнес в настоящий момент времени в меньшей степени подвержен цифровизации. Автома-тизация процессов, использование больших объемов данных снижают издержки банков на принятие решения и оформление продукта, ускоря-ют сроки рассмотрения и, в конечном итоге, стоимость для принципала. Все это позволяет обеспечивать качественное и своевременное исполне-ние государственных контрактов

Развитие и цифровизация банковских продуктов, направленных на исполнение государственных контрактов, приведет к существенным из-менениям в процессе рассмотрения, утверждения и реализации кредитных


заявок. Внедрение подходов, используемых в массовых продуктах, ис-пользование скоринговых систем в работе с заявками малого, среднего и крупного бизнеса существенно облегчат процесс получения гарантии в банке. В качестве примера можно указать предодобренные гарантии и кредиты. Данные продукты уже реализуются банками для физических лиц, и мы ожидаем их широкого распространения для юридических лиц. Автоматизация позволит реализовать овердрафты без установленного срока транша за счет того, что все поступления на расчетный счет в пер-вую очередь погашают лимит овердрафта, а клиент в режиме реального времени сразу может воспользоваться лимитом и совершать платежи. В части транзакционного бизнеса необходимо отметить кэш-пулинг — виртуальную консолидацию средств компаний холдинга с начислением процентов на суммарный остаток.

Банки заинтересованы в оформлении доступа к данным государствен-ных структур, которые смогут рассказать много об учредителях и руко-водстве компаний —потенциальных заемщиков и принципалов. Данные ГИБДД позволяют получить дополнительную характеристику физическо-го лица и компании. Информация от Федеральной налоговой службы, Федеральной регистрационной службы, Федеральной таможенной служ-бы, Центрального банка Российской Федерации позволяют получить достоверные данные о налоговых задолженностях, себестоимости про-дукции, выполнении требований Федерального закона № 115-ФЗ, коли-честве и стоимости активов предприятия и т. п. Обладание этой инфор-мацией позволит создать единую систему рейтингов для бизнеса любого масштаба, от малого до крупного, что позволит предлагать выгодные про-дукты для компаний с минимальными рисками для банка и системы государственных закупок.

22

Андреева Л. А.

Местное управление и самоуправление в России: вызовы и возможности

В настоящее время практически нет такого вида юридической деятель-ности, где бы в той или иной мере не использовались компьютерные технологии. В частности, с приходом новых технологий юриспруденция значительно рационализировалась. Повсеместно стали применяться ша-блоны (исковое производство, договорные отношения, проектирование нормативно-правовых актов, шаблоны проектов), используются базы данных и интеллектуальные системы. Представляется, что широкое вне-дрение в правотворчество и правоприменение компьютерных технологий, специального программного обеспечения и математических методов по-зволит изменить подход к организации процесса законодательных работ, сбора, хранения и переработки правовой информации для эффективного получения различного рода информационных услуг.

Автор полагает, что идее «цифровой экономики» должна предшество-вать «цифровая юриспруденция», обеспечивающая как область право-творчества, так и процесс правоприменения. Однако отсутствие данной связи с информационным правом и юридической техникой приводит к выводу о неэффективности мер, предлагаемых программой «Цифровая экономика Российской Федерации»1 [2, с. 41].

Местное самоуправление в России сталкивается с определенными трудностями как нормативно-правового характера, так и на практике в сфере взаимодействия органов государственной власти субъектов Фе-дерации и муниципальных образований. В некоторых регионах в органах государственной власти имеются опасения об укреплении системы мест-ного самоуправления, что, возможно, приведет к усилению либо ослабле-нию государственного влияния, в связи с чем законодатель допускает регулирование отношений не только государственных органов власти, но и органов местного самоуправления, организованных по территориально-му и поселенческому принципу. Многоуровневая система местного са-моуправления не определила однозначного регулирования правоотношений между отдельными уровнями публичной власти. Тем не менее, несмотря

1 Программа «Цифровая экономика Российской Федерации» утв. Распоряже-нием Правительства Российской Федерации от 28.07.2017 № 1632-р [Электронный ресурс] — URL: http://base.consultant.ru (дата обращения: 22.08.2017).

Андреева Л. А. Местное управление и самоуправление в России: вызовы и возможности

23

на многочисленные затруднения, в обществе действует сложнейшая си-стема горизонтальных и вертикальных правоотношений, а обладание опре-деленной собственностью и имуществом в значительной степени обес-печивает исполнение закона на местах. Законодатель, стремясь урегули-ровать правоотношения, иногда прибегает к правовому регулированию, которое нарушает формулу правоотношения и исключает гармонию прав и обязанностей муниципалитетов. Подобная ситуация складывается в сфе-ре отношений между муниципалитетами различных уровней, когда му-ниципальное образование, не имеющее органов исполнительной власти, вынуждено передавать свои полномочия территориальному органу местно-го самоуправления, что приводит к многочисленным нарушениям прав жителей, лишенных информации по регулированию вопросов на местном уровне. В связи с этим возникают коллизии, неопределенность толкования норм закона, противоречивая практика. Автор отмечает, что «для эффек-тивного функционирования муниципальных образований первостепенное значение имеет реализация принципа достаточности и соразмерности материальных и финансовых ресурсов полномочиям органов местного самоуправления» [1, с. 83]. Требуется провести анализ количества полно-мочий на отдельных уровнях местного самоуправления, количества объ-ектов, находящихся в муниципальной собственности, бюджетных средств, в том числе в форме субсидий и субвенций. Для организации местного самоуправления и получения достоверных данных уместна паспортизация всех муниципалитетов, прозрачность и доступность в электронном виде всех нормативно-правовых и правовых актов публичных органов.

Процессы объединения территорий в «агломерации», установки обще-ства в вопросах концентрации промышленного производства и трудовых ресурсов неизбежно приведут к изменению оценки потенциала муници-палитетов. «Особенности правового регулирования развития агломераций межмуниципального и межрегионального сотрудничества следует рас-сматривать в реформировании статуса субъектов Федерации: городов федерального значения, краев и областей… выработке нового закона об основах организации субъектов Федерации» [4, с. 63].

В правовом поле требуется дальнейшее совершенствование механизма разграничения предметов ведения и полномочий органов государственной власти и местного самоуправления в процессе агломерационного развития, в частности разработка механизма муниципального договорного публич-ного права с учетом уровней функционирования и полномочий органов местного самоуправления, электронных форм, обеспечивающих подго-товку публичных договоров в органах местного самоуправления.


24

Нормотворческий процесс, осуществляемый представительным орга-ном местного самоуправления, в целом зависит от ряда обстоятельств, а именно от структуры и функций органов, осуществляющих нормотвор-ческий процесс, аппарата, влияния граждан и общественных организаций на нормотворческий процесс. Введение цифровой процедуры оценки регулирующего воздействия в значительной степени будет способствовать публичности принятия решений.

Процесс изменения, дополнения и уточнения общих принципов организации местного самоуправления, дальнейшее развитие финан-сово состоятельной власти на местах требует совершенствования за-конодательства о местном самоуправлении, в том числе Федерально-го закона от 06.10.2003 № 131-ФЗ2. Например, право передачи от-дельных полномочий по решению вопросов местного значения иным органам местного самоуправления на основании заключаемых согла-шений автоматически должно быть подкреплено возможностью элек-тронного контроля за осуществлением полномочий. Однако на прак-тике соответствующие положения редко встречаются в текстах дого-воров и соглашений. Анализ заключенных соглашений показывает, что органы местного самоуправления недостаточно точно понимают правовую природу этих актов и их особенности. Данные договоры и соглашения носят публично-правовой характер, поэтому все особен-ности их реализации должны устанавливаться дополнительно в муни-ципальных правовых актах, предварительно проходящих процедуру оценки и анализа в электронных формах. Необходимо органам мест-ного самоуправления принимать отдельные муниципальные правовые акты, в которых детально будут урегулированы процедурные вопросы, связанные с договорами и соглашениями.

Автор полагает, что «ОРВ на уровне местного самоуправления воз-можно рассматривать в контексте самой системы местного самоуправле-ния, принятой в том или ином субъекте Федерации, в процедурах и ре-гламентах, регулирующих процесс нормотворчества в органах местного самоуправления, а также при заключении публичных и частных договоров органами местного самоуправления» [5, с. 76].

По мнению автора, процесс направлен на достижение общественной модели регулирования местного самоуправления, а Федеральный закон

2 Федеральный закон от 06.10.2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах орга-низации местного самоуправления в Российской Федерации» [Электронный ре-сурс]. — URL: http://base.consultant.ru/ (дата обращения: 19.06.18).

Андреева Л. А. Местное управление и самоуправление в России: вызовы и возможности

№ 131-ФЗ тяготеет к государственной модели организации и контроля за деятельностью органов местного самоуправления. В связи с этим пред-лагается внести дополнения и изменения в Федеральный закон № 131-ФЗ, а именно:

1) разграничить вопросы местного значения для муниципалитетов поселенческой и территориальной форм организации;

2) исключить из перечня вопросов местного самоуправления терри-ториальных муниципалитетов (районов) социально значимые вопросы, реализация которых возможна только на уровне городского либо сель-ского поселения;

3) выделить в отдельный раздел либо отдельную главу вопросы мест-ного самоуправления, реализация которых требует согласованных действий со стороны всех муниципалитетов, организованных по территориальному и поселенческому принципу;

4) урегулировать в Федеральном законе порядок и условия заключе-ния соглашений между муниципалитетами всех уровней, в частности предоставив право городским и сельским поселениям заключать догово-ры для организации межмуниципального сотрудничества [3].

Все вышеуказанные процессы на уровне муниципалитетов не-возможно организовать и обеспечить без «цифровой юриспруденции», сохранив законность, доступность правовых актов местного самоу-правления.

Литература1. Андреева Л. А. Имплементация норм гражданского и муниципального права:

проблемы и перспективы // Вопросы современной юриспруденции : сб. ст. по матер. LXI междунар. науч.-практ. конф. № 5(56). — Новосибирск : СибАК, 2016. — С. 80—91.

2. Андреева Л. А. К вопросу о «цифровой» юриспруденции // Актуальные про-блемы юриспруденции : сб. ст. по матер. I междунар. науч.-практ. конф. № 1(1). — Новосибирск : СибАК, 2017. — С. 32—41.

3. Андреева Л. А. К вопросу о разграничении полномочий в системе местного самоуправления // Вопросы современной юриспруденции : сб. ст. по матер. LIII междунар. науч.-практ. конф. № 9 (49). — Новосибирск : СибАК, 2015. — С. 50—58.

4. Андреева Л. А. К вопросу об агломерации // Актуальные проблемы юриспру-денции: сб. ст. по матер. VII междунар. науч.-практ. конф. № 2(7). — Ново-сибирск : СибАК, 2018. — С. 58—69.

5. Андреева Л. А. Оценка регулирующего воздействия (правовой аспект) // Вопро-сы современной юриспруденции : сб. ст. по матер. LXVIII междунар. науч.-практ. конф. № 16(62). — Новосибирск : СибАК, 2016. — С. 70—82.

26

Антонова Л. И., Орлова И. С.

К вопросу о путях модернизации пенсионного законодательства государств — участников Содружества

Независимых Государств

Государства — участники Содружества Независимых Государств после об-ретения ими независимости провели серьезные преобразования в различных сферах общественной жизни: политической, экономической, социальной, культурной и др. В то же время национальное пенсионное законодательство государств — участников СНГ в известной мере перестало соответствовать со-временным реалиям их социально-политического, социально-экономического, социально-демографического развития. Оно не учитывает в должной мере международные правовые нормы в области пенсионного обеспечения.

Пенсионное законодательство практически всех стран СНГ строится на принципе солидарности поколений, который составлял основу совет-ской пенсионной системы. В современных социально-экономических и социально-демографических условиях опора исключительно на этот прин-цип не позволяет обеспечить финансирование пенсий на уровне мини-мальных международных стандартов.

Социальные государства, коими являются государства — участники СНГ, в соответствии с Концепцией формирования правовых основ и механизмов реализации социального государства в странах Содружества № 28-6 от 31.05.20071, должны брать на себя ответственность за уровень жизни пенсионеров. Показа-телем уровня пенсионного обеспечения по международным стандартам вы-ступает коэффициент замещения пенсией утраченного заработка работника.

Конвенция МОТ № 102 1952 г. «О минимальных нормах социально-го обеспечения»2 и Европейский кодекс социального обеспечения3 ввели

1 Концепция формирования правовых основ и механизмов реализации со-циального государства в странах Содружества: пост. Межпарламентской Ассамблеи государств участников СНГ № 28-6 от 31.05.2007 // Гарант.РУ. Информационно-правовое обеспечение [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/2568711/ (дата обращения: 08.06.18).

2 О минимальных нормах социального обеспечения: Конвенция МОТ № 102 от 28.06.1952 // Гарант.РУ. Информационно-правовое обеспечение [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/2541190/ (дата обращения: 08.06.18).

3 Европейский Кодекс социального обеспечения от 16.04.1964 // Гарант.РУ. Информационно-правовое обеспечение [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/4089735/ (дата обращения: 08.06.18).

Антонова Л. И., Орлова И. С. К вопросу о путях модернизации пенсионного законодательства государств — участников Содружества Независимых Государств

27

в качестве социального стандарта установление минимального размера пенсии на уровне замещения 40% утраченного пенсионером дохода. Кон-венция МОТ № 128 1967 г. «О пособиях по инвалидности, по старости и по случаю потери кормильца»4 подняла минимальную планку коэффици-ента замещения до 45% утраченного заработка.

Практически во всех странах СНГ минимальная планка средних со-лидарных коэффициентов замещения пенсии относительно средней за-работной платы пока не достигнута. Например, по данным Росстата, в России в апреле 2018 г. коэффициент замещения среднего размера пенсии составлял 30,7% средней заработной платы по стране и имел тенденцию к снижению (в апреле 2017 г. составлял 31,5%) [4].

Средний размер пенсии в странах СНГ значительно отстает от средних размеров пенсии в странах Европы. Данные газеты «Деловая жизнь», опубликовавшей обзор средних размеров пенсии по странам СНГ и мира в 2018 г., позволяют сопоставить размеры пенсий в долларовом исчисле-нии в странах Европы и странах СНГ [5]. Наиболее высокие пенсии в следующих странах: Швейцария (3400 долл.), Япония (2850 долл.), Гер-мания (2650 долл.), Норвегия (2340 долл.). Наиболее низкие пенсии обес-печивают своим пенсионерам страны бывшего социалистического лагеря: Чехия (570 долл.), Польша (510 долл.), Эстония (440 долл.). Средние раз-меры пенсии в разных странах СНГ также существенно различаются. Наиболее высокие размеры пенсии в странах СНГ: Россия (235 долл.), Беларусь (160 долл.), Казахстан (160 долл.). В ряде стран СНГ средний размер пенсии даже не достигает планки 100 долл.: Армения (83,5 долл.), Молдова (63 долл.), Кыргызстан (60 долл.), Таджикистан (50 долл.).

Низкий размер пенсий во всех странах СНГ актуализирует необходи-мость реформирования национальных пенсионных законодательств и мо-дернизации национальных пенсионных систем. Международные социаль-ные стандарты должны выступать в качестве целевых ориентиров этих процессов как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе.

Пенсионные системы государств — участников СНГ в последние годы стали сталкиваться с проблемой недостатка средств, необходимых для выполнения законодательно гарантированных пенсионных обяза-тельств. Финансовые трудности пенсионных систем стран СНГ во многом обусловлены внутренними причинами. К наиболее значимым причинам

4 О пособиях по инвалидности, по старости и по случаю потери кормильца: Конвенция МОТ № 128 от 29.06.1967 // Гарант.РУ. Информационно-правовое обеспечение — URL: http://base.garant.ru/2561533/ (дата обращения: 08.06.2018).


28

нужно отнести прежде всего сохраняемый пока в странах СНГ сравни-тельно низкий возраст выхода на пенсию и существование большого количества льгот для понижения возрастной пенсионной планки как по профессиональным, так и по социальным основаниям.

Один из наиболее важных вопросов, непосредственно влияющих на финансовое состояние пенсионной системы, — продолжительность пе-риода выплаты пенсии. Продолжительность этого периода зависит от двух факторов:

средняя продолжительность жизни мужчин и женщин в каждой •стране;

возраст выхода на пенсию, установленный национальным законо-•дательством для этих социально-демографических категорий.

От решения этого вопроса в распределительных (солидарных) пенси-онных системах, к которым относятся пенсионные системы государств — участников СНГ, напрямую зависит не только их финансовая устойчи-вость, но и размер пенсионных выплат пенсионерам.

Международные документы, в частности Конвенция МОТ № 102 «О минимальных нормах социального обеспечения» 1952 г. и Европейский кодекс социального обеспечения, ввели в качестве социального стандар-та одинаковый возраст выхода на пенсию для представителей обоих полов. Эта планка достаточно высока — 65 лет. Практически все страны Европы повысили пенсионный возраст, ориентируясь на данный стандарт [3]. Более того, ряд стран Европы, в связи с ростом продолжительности жиз-ни, планируют и далее повышать пенсионный возраст (Германия, скан-динавские страны).

Необходимость сокращения периода выплаты пенсий и повышения пенсионного возраста, в связи с наличием целого ряда объективных факторов, становится все более очевидной. Несмотря на непопуляр-ность этого шага среди населения большинство стран СНГ пошли по пути поэтапного повышения пенсионного возраста. Законодательно установили схему повышения пенсионного возраста для выхода на пенсию Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Туркменистан, Украина [1]. Сейчас в боль-шинстве стран СНГ максимальная возрастная планка пенсионного возраста установлена на уровне 58 лет для женщин и 63 лет для муж-чин. Для достижения этой возрастной планки предусмотрено поэтап-ное ежегодное повышение возраста выхода на пенсию на шесть ме-сяцев. В Республике Армения установлен единый возраст выхода на пенсию для мужчин и женщин — 63 года с его дальнейшим повы-


29

шением до 65 лет. В Республике Азербайджан также планируется даль-нейшее повышение возрастной планки до 65 лет. Необходимость по-вышения пенсионного возраста обсуждается и в Узбекистане.

В последнее время внесены серьезные изменения в пенсионное за-конодательство Российской Федерации. Они включают в числе прочих:

повышение пенсионного возраста для женщин до 60 лет, для муж-•чин до 65 лет;

льготный порядок назначения пенсий для многодетных женщин •(при наличии страхового стажа не менее 15 лет);

назначение страховой пенсии лицам, имеющим страховой стаж не •менее 42 лет (мужчины) и 37 лет (женщины) на 24 месяца ранее дости-жения установленного возраста, но не ранее 60 лет (мужчины) и 55 лет (женщины);

дополнительные гарантии социальной и правовой поддержки граж-•дан предпенсионного возраста; и др.5

Одной из наиболее острых проблем пенсионной сферы, которую пред-стоит решать в ближайшие годы, является пенсионное обеспечение тру-довых мигрантов и членов их семей. Между странами СНГ в последние годы формируется единый рынок труда, интенсифицируются миграцион-ные потоки, растет количество трудовых мигрантов. В то же время на-циональные пенсионные законы не учитывают данные особенности со-временного рынка труда. Возникает проблема учета трудового стажа ми-грантов, приобретенного ими за пределами территории проживания, в их пенсионных правах, формируемых в стране проживания. Существует также проблема учета приобретенных прав трудовыми мигрантами и в стране трудоустройства. Вопрос приобретения пенсионных прав трудо-выми мигрантами в период работы на территории другого государства — участника СНГ и учет этих прав при начислении пенсии остаются вне поля правового регулирования и не реализуются в полной мере. Данное обстоятельство обусловливает потребность в поиске новых правовых под-ходов к оценке пенсионных прав этой категории работников и членов их семей и учете их в национальном пенсионном законодательстве.

Международные документы, в частности Конвенция МОТ № 102 (ст. 68), приравнивают пенсионные права лиц, не являющихся граж-данами страны трудоустройства, к правам граждан, проживающих в

5 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Фе-дерации по вопросам назначения и выплаты пенсий см.: Федеральный закон от 03.10.2018 № 350-ФЗ // СЗ РФ. — 2018. — № 41. — Ст. 6190.


30

этой стране. Порядок применения этой статьи в пенсионных право-отношениях связывается с заключением между странами двусторонних или многосторонних соглашений, предусматривающих взаимность обя-зательств в этой сфере.

Межпарламентская Ассамблея государств — участников СНГ 27.11.2015 приняла модельный закон «О миграции трудовых ресурсов»6, который по-новому трактует права трудовых мигрантов и членов их семей. В част-ности, этот закон приравнивает пенсионные права трудовых мигрантов и членов их семей, приобретенные ими в государстве трудоустройства, к правам граждан этого государства и гарантирует им пенсионное обес-печение в объеме и порядке, определенном законодательством государства трудоустройства и международными документами, участником которых это государство является. Статья 17 данного закона закрепляет ответствен-ность государства трудоустройства за пенсионное обеспечение трудовых мигрантов. Это государство должно в соответствии с национальным за-конодательством и международными договорами, участником которых оно является, определять объем и порядок предоставления пенсионного обеспечения мигрантам, осуществляющим трудовую деятельность по най-му на территории данного государства.

В рамках решения обозначенных задач Евразийская экономическая комиссия подготовила проект Договора о пенсионном обеспечении тру-дящихся государств — членов ЕАЭС (утв. Распоряжением Коллегии ЕЭК 19.01.2016 № 4)7. Договор находится в завершающей стадии обсуждения, согласования и подписания государствами — членами ЕАЭС.

Проект направлен на решение проблемы пенсионного обеспечения трудовых мигрантов и членов их семей, создания правовых условий обес-печения им гарантий приобретения и реализации пенсионных прав в го-сударствах трудоустройства — членах ЕАЭС на тех же условиях и в том же порядке, что и для граждан государства трудоустройства. За трудовой стаж, приобретенный на территории другого государства — члена ЕАЭС

6 О миграции трудовых ресурсов: модельный закон Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ от 27.11.2015 // Сайт Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ [Электронный ресурс]. — URL: http://www.parliament.am/library/modelayin%20orenqner/326.pdf /(дата обращения: 08.06.18).

7 Коллегия ЕЭК одобрила Проект Договора о пенсионном обеспечении трудящихся государств — членов ЕАЭС: Распоряжение Коллегии ЕЭК от 19.01.2016 // Сайт Евразийской Экономической Комиссии [Электронный ре-сурс]. — URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/20-12-2016-4.aspx (дата обращения: 08.06.18).


31

после вступления в силу данного Договора, назначение и выплату пенсий будет осуществлять то государство, на территории которого этот стаж был приобретен. Принятие данного Договора повысит уровень социальной защиты граждан государств — членов ЕАЭС в пенсионной сфере. Ряд государств — участников СНГ (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия) являются членами ЕАЭС, поэтому положения данного Договора, в случае его подписания, будут для них обязательны, что, в свою очередь, приведет к необходимости внесения изменений в национальное пенси-онное законодательство.

К проблемам пенсионного законодательства государств — участ-ников СНГ можно также отнести то, что в нем слабо представлены современные страховые подходы, в первую очередь страховые нако-пительные компоненты.

В странах Европы традиционной является солидарная (распредели-тельная) модель пенсионной системы, которую дополняет накопительная модель. В этой модели одна часть средств идет на выплаты сегодняшним пенсионерам, другая часть фиксируется на личном счете застрахованного лица, затем инвестируется в законодательно установленном порядке. Пен-сия в этом случае будет состоять из двух частей:

страховой, сформированной на распределительной основе;•накопительной, зависящей от объема страховых взносов, направ-•

ленных на накопление, и величины полученного инвестиционного до-хода [2].

Накопительное пенсионное страхование осуществляется через него-сударственные пенсионные фонды и дает возможность гражданам на добровольной основе сформировать себе помимо государственной пенсии дополнительную накопительную пенсию. Кроме того, пенсионные сред-ства дополнительного пенсионного страхования, аккумулированные в не-государственных пенсионных фондах, являются мощным инвестиционным ресурсом, способствуют экономическому развитию стран. Такой подход, несомненно, приемлем, перспективен и может быть рекомендован для всех стран СНГ.

К дополнительным накопительным моделям пенсионного страхования можно отнести корпоративное (отраслевое) пенсионное страхование, которое может стать важной составляющей института пенсионного стра-хования. Отрасли, корпорации, предприятия обладают реальными эко-номическими ресурсами, которые, в рамках реализации социальной от-ветственности бизнеса, могут быть направлены на дополнительное пен-сионное страхование работников. Корпоративное страхование может


32

осуществляться по разным схемам. Конкретная схема участия работников в корпоративном страховании, а также условия, определяющие право на корпоративную накопительную пенсию, устанавливаются коллективны-ми договорами и соглашениями. Опыт европейских стран показывает экономическую эффективность участия в корпоративном страховании, которое позволяет гражданам повысить размер пенсии до замещения 75—80% их заработка.

Развитие дополнительных моделей корпоративного и личного страхо-вания, становление института накопительных пенсий в полной мере соот-ветствуют рыночной парадигме, современным экономическим преобразо-ваниям, проходящим в странах СНГ. Создание условий, способствующих внедрению в пенсионную систему этих новых институтов, стимулирование развития различных форм негосударственного пенсионного страхования может быть рекомендовано всем странам СНГ.

Страны СНГ, имеющие пенсионные системы распределительного типа, стоят перед проблемой поиска путей их реформирования. Ана-лиз пенсионной практики стран Европы показывает, что оптимальным вариантом решения этой проблемы, обеспечивающим в конечном ито-ге как финансовую устойчивость пенсионной системы, так и благо-получие пенсионеров, может быть сочетание и взаимодействие пен-сионных моделей.

Распределительная модель в сочетании с различными накопительны-ми элементами и схемами может быть рекомендована для внедрения в практику стран СНГ. В то же время они должны быть свободны в вы-боре пути реформирования пенсионных систем, выборе конкретных со-четаний пенсионных моделей и схем и закрепления их в национальном пенсионном законодательстве.

Дальнейшей модернизации пенсионного законодательства может спо-собствовать разработка и принятие модельного закона о пенсионном обес-печении в государствах — участниках СНГ. Такой закон позволил бы обеспечить консолидацию законодательных подходов этих государств к ре-гулированию пенсионных отношений; устранил бы имеющиеся правовые пробелы в этой области. Модельный закон может определить рекомендуе-мые пути совершенствования пенсионного законодательства государств — участников СНГ в направлении повышения социальной защищенности граждан в пенсионной сфере; достижения социально-приемлемого уровня пенсионного обеспечения граждан в условиях социально-экономических преобразований, дальнейшего развития единого рынка труда и свободно-го перемещения трудовых ресурсов в пределах СНГ.


Литература1. Во сколько жители соседних стран выходят на пенсию [Электронный ресурс]. —

URL: https://bankiros.ru/news/vo-skolko-ziteli-sosednih-stran-vyhodat-na-pensiu-1526/ (дата обращения: 08.06.18).

2. Международный опыт пенсионного обеспечения [Электронный ресурс]. — URL: https://studwood.ru/1266545/ekonomika/mezhdunarodnyy_opyt_pensionnogo_obespecheniya (дата обращения: 08.06.18).

3. Пенсионный возраст в странах мира // ТАСС. Информационное Агентство России [Электронный ресурс]. — URL: http://tass.ru/info/5291492 (дата обра-щения: 08.06.18).

4. Россияне боятся не дожить до пенсии // Газета Коммерсантъ [Электронный ресурс]. — URL: https://www.kommersant.ru/doc/3650138/ (дата обращения: 08.06.18).

5. Средняя пенсия в 2018 году в России и других странах мира // Деловая жизнь [Электронный ресурс]. — URL: http://bs-life.ru/rabota/pensiya/srednuya2018.htm / (дата обращения: 08.06.18).

34

Ахмерова Л. В., Левко А. И.

Ценностно-нормативный аспект социальных технологий конструирования социальной реальности

Социолог и социология имеют дело с исследованием, а в последнее время и с конструированием социальной реальности в виде различных социальных институтов, социальных организаций, социальных общностей и социальных групп, а также социальных процессов. При этом техноло-гическое управление социальными процессами на постсоветском про-странстве набирает все большую силу по мере ослабления диктата по-зитивистской методологии и проникновения идей социальной инженерии и социальной феноменологии. Если традиционно сущность социологи-ческой науки соотносится с «логосом», теоретической рефлексией или своеобразной мыследеятельностью, то в последнее время она все больше связывается с методом исследования или методологией1.

Социокультурная методология познания позволила вести разговор не только о гносеологии и теории отражения, но и об онтологической со-циальной реальности, социальном времени и социальном пространстве, социальных технологиях конструирования реальности в виде разработки соответствующих социальных проектов и трансформации повседневной реальности. Становится общепризнанным, что социальное взаимодействие, социальная деятельность осуществляются прежде всего в рамках культуры. Пространство же культуры, с одной стороны, умопостигаемо, а с другой — иррационально, проявляется лишь на уровне менталитета различных социальных общностей и групп, их образа и стиля жизни. Его можно проектировать как сверху, исходя из соответствующей образовательной политики и идеологи государства, так и снизу, исходя из особенностей повседневной жизни этноса, региона, поселения и т. п. «Ведь культура — не что иное, как творение, причем не только и даже не столько готовое творение, сколько творчество, точнее сотворчество, сотворение. И прежде всего сотворение себя, так как человек формируется как человек лишь тогда, когда учится изобретать смысл и форму своих обращений с другим и тем, с кем пытается преобразовывать обстоятельства, условия, цели и средства существования» [2, с. 50].

1 Методология (от метод и греч. логос — слово, понятие, учение) — система принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности, а также учение об этой системе [3, с. 365—367].

Ахмерова Л. В., Левко А. И. Ценностно-нормативный аспект социальных технологий конструирования социальной реальности

35

Далеко не последнюю роль в этом преобразовании имеют не только постигаемые истины, но и ценностное самосознание индивида, значения и смыслы употребляемых понятий, путь мысли от смутного желания к опосредованному выражению через значения.

Социальные нормы и ценностные отношения, образ должного, нор-мального и необходимого, выступающие в качестве правил и основных регуляторов практической жизнедеятельности людей в обществе, не всег-да постигаются только лишь с позиции формальной логики. Практическая социальная деятельность человека или общности детерминируется не только уровнем психологического отражения объективной материальной реальности, но и включает в себя чувства, настроения, установки, миро-воззрение. Она опирается на все виды знания: эмпирическое (сферу фак-тов), герменевтическое (сферу ценностей), праксиологическое знание (сферу действий), общие знания (масштаб рефлексии). Вероятностный характер человеческого поведения, как и всего социологического знания, определяется не только законами статистики и законами природной де-терминации, а свободой воли или свободой выбора человеком различных ценностей и норм. Деятельность человека не имеет лишь строго заданный целерациональный характер, подобно целенаправленному воплощению в жизнь заповедей Христа. Мотивы, лежащие в ее основе, меняются. Ценности характеризуют социально-культурное значение явлений дей-ствительности, включенных в ценностное отношение. Они формируются на основе различения человеком сущего и должного, добра и зла, правды и заблуждений и других культурных значимых характеристик действитель-ности. Социологическая наука, анализируя социальные процессы, про-исходящие в современном обществе, интегрирует в себе как методы есте-ствознания, так и методы культурологии или гуманитарных наук. Она изначально основывается на интегральной научной парадигме и не может строиться лишь на абсолютизации одной из парадигм, выступая как со-циальная физика или как понимающая социология. Социология религии, политики, социология знания, социология науки, социология духовной жизни и многие другие отрасли социологического знания возможны лишь в том случае, когда они рассматриваются не только как предмет познания, но и как особая форма, составная часть социального бытия. Проблемы этого бытия, в частности проблемы солидарности, толерантности и про-блемы социального конфликта, патриотической социализации и терро-ризма, глобализма и культурной самобытности, не исчерпываются лишь рамками познания и управления социальными процессами. Они не ре-шаются лишь в плоскости овладения человеком природой и подчинения


36

ее своим потребностям и интересам или в плоскости своей адаптации к существующей среде. Процесс их решения включает в себя обуздание им своих потребностей и страстей, подчинение их существующим соци-альным нормам с развитием при этом творческого потенциала личности, отдельных социальных групп и общества в целом. Само же общество — не только внешне заданная социальная структура, в рамках которой вынуж-дены функционировать отдельно взятая личность и их социальные сообще-ства и коллективы. Оно создает социальную ткань, основу для формиро-вания духовной культуры личности. Общество есть конструкт творческой активности и преобразовательной деятельности индивидов, с помощью которых изменяется не только социальная структура, но и социальное бытие человека в целом. Оно — результат социального взаимодействия людей. От того, как понимается природа этого взаимодействия, зависит и понимание природы самого общества. В одном случае социальное взаимо-действие предстает как важнейший показатель первичных социальных связей, характеризующихся пространственными контактами, контактами обмена и другими сторонами межличностного взаимодействия. Внимание акцентируется здесь на социально-психологическом содержании данного процесса. В другом случае категория социального взаимодействия пред-стает как важнейший показатель качества соответствующей социальной системы. Здесь по существу внимание акцентируется на различных мето-дологических процедурах и анализе данного процесса. При механическом подходе акцент делается на функционально-ролевом взаимодействии. В дан-ном случае функциональное взаимодействие выступает как условие сохра-нения системного качества, подобно взаимодействию различных механиче-ских подсистем (машина). При биологическом подходе акцент смещается на процесс обмена веществ, при кибернетическом — на информационный обмен, определяющий основы управления, при социально-культурном под-ходе — на активность и самодеятельность личности. Само же общество может рассматриваться как единый организм, в котором отдельная личность играет вспомогательную роль, или как ассоциация отдельных суверенных индивидов, развиваемая благодаря творческой, созидательной их деятель-ности. В первом случае своеобразным объединяющим людей началом вы-ступает социальная солидарность или соборность, обеспечиваемая сверху за счет таких социальных институтов, как государство и право, и снизу благодаря морали, обычаям и вере. Если нет этих форм социального кон-троля, то нет и права. Если Бога нет, как отмечал Ф. Достоевский, то все позволено. Основным регулирующим началом в таком случае выступает лишь репрессивная функция государства, закрепленная в праве.

Ахмерова Л. В., Левко А. И. Ценностно-нормативный аспект социальных технологий конструирования социальной реальности

37

Во втором случае общество не является и не может быть ничем иным, кроме как посредником, с помощью которого отдельные люди взаимодействуют между собой. Личности, а не общества, создают че-ловеческую историю. Такая интерпретация общества позволяет ответить на вопрос о предопределенности развития. Согласно, например, из-вестному английскому историку А. Тойнби, если все индивидуумы, составляющие данное общество, смогут преодолеть надлом в душе, то и общество в целом может выбраться из стадии надлома. Надломы цивилизаций, по его мнению, не могут быть результатом повторяю-щихся или поступательных действий сил, находящихся вне человече-ского контроля. Отсюда следует, что главным условием общественного развития выступает противоречие между вызовами времени и ответами на них, или конфликт. Именно конфликт, доведенный до крайности, и его разрешение с помощью норм права являются основой западного правового общества.

Однако для того, чтобы возникли основные предпосылки правового государства, общество, в котором оно функционирует, должно быть со-циально дифференцированным: стратифицированным, мобильным и по-литически плюралистичным, включать в себя множественность полити-ческих партий и общественных движений, которые имеют различные идеологические концепции, политические программы и цели. То есть оно должно быть гражданским обществом. До тех пор, пока общество вы-ступает как некое нерасчлененное целое «Мы», права отдельного челове-ка, как правило, не берутся в расчет. Личность функционирует здесь как легко заменимый элемент системы. Ценность жизни отдельно взятой личности в данном случае ничто по сравнению с выживанием рода, гран-диозными планами перестройки всего общества и т. д.

Социолог, руководствующийся ценностным сознанием, изначально ставит пред собой задачу не только познать существующую социально-культурную действительность, но и по возможности изменить ее. А для этого он просто вынужден начинать не с анализа фактов, а с диагности-ки существующего социального времени и социального пространства.

К. Манхейм отмечал, что социология знания намеренно не отправ-ляется от индивида и его мышления, чтобы затем, как это делают фило-софы, непосредственно перейти к абстрактным высотам «мышления как такового». Напротив, социология знания стремится понять мышление в его конкретной связи с исторической и социальной ситуацией, в рамках которой лишь постепенно возникает индивидуально-дифференцированное мышление [1, с. 8—9].


Соответственно, при формировании управленческих концепций не-обходимо понимать общество, его регуляцию как явления, создаваемые и постоянно воспроизводимые духовным взаимодействием индивидов. Методология и инструмент конструирования социальной реальности долж-ны основываться на анализе повседневной реальности и роли в этом познании здравого смысла. А предметом исследования повседневной ре-альности являются духовная культура и духовное развитие в целом.

Таким образом, социология — методология — социальная технология предстают как некая целостность, с позиции которой лишь только и воз-можно правильно осознать современные проблемы трансформации и развития как мирового сообщества в целом, так и национальные про-блемы каждой отдельно взятой страны, каждого отдельно взятого народа. С этой же позиции исследуются сегодня и социальная структура общества, и диалектика развития каждой отдельно взятой социальной общности начиная с семьи, семейно-родственных и семейно-соседских отношений. Современная социология уже не руководствуется лишь методами описа-ния существующей реальности и даже методами объяснения происходя-щего. Важнейшей ее функцией все больше становится функция проекти-рования и конструирования социальной реальности, разработка соответ-ствующих социальных, социально-политических и других технологий управления. От выбора методов и способов этого проектирования и кон-струирования, от используемой социологической методологии в целом зависит не только эффективность социологических исследований, но и само представление о существующей социальной реальности, цивилизо-ванности избранных путей общественного развития, демократии, право-вом государстве и степени развития гражданского общества.

Литература1. Манхейм К. Диагноз нашего времени. — М. : Юрист, 1994. — 700 с.2. Михайлов Ф. Т. Болевые точки культуры // Освобождение духа ; под ред.

А. А. Гусейнова и В. И.Толстых. — М. : Политиздат, 1991.3. Спиркин А. Г. Методология / А. Г. Спиркин, Э. Г. Юдин, М. Г. Ярошевский //

Философский энциклопедический словарь ; гл. редакция: Л. Ф. Ильичев, П. П. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. — М. : Сов. Энциклопедия, 1983.

4. Тойнби А. Дж. Постижение истории. — М. : Прогресс, 1980.

39

Бабуханян А. Б.

Информационная и кибербезопасность в условиях цифровизации государственного управления

Реформа государственного управления должна стать приоритетной задачей для правительства в условиях Четвертой промышленной револю-ции. Будущее госуправления — в цифровизации и развитии электронных сервисов.

Именно в этой области надо искать решение проблемы повышения качества государственного управления. В частности, надо уйти от бу-мажных носителей, перевести процессы оказания госуслуг в цифровой формат. Электронный документооборот между предприятиями, граж-данами и государством сокращает избыточную отчетность. Ведение реестров в госорганах избавило чиновников от излишнего бюрокра-тизма, что также сказывается на эффективности управления. За счет применения этих современных методов можно значительно сократить аппарат чиновников, а также снизить бюджетные расходы на государ-ственное управление.

Другой насущной для правительств задачей является необходимость повышать открытость и уровень доверия между гражданами и государством. Основным вектором развития взаимодействия с гражданами является электронное взаимодействие — через сайты и мобильные приложения органов власти. Одна из главных целей цифровизации — удобство серви-сов для граждан. Будущее открытого госуправления — в трансформации с применением цифровых технологий, удобных сервисов, удобных режи-мов коммуникации между гражданами и государством, с возможностью одновременного учета мнений граждан в режиме реального времени.

Цифровизация позволит также минимизировать коррупционные риски в госорганах. Цифровые технологии наносят удар по коррупции. Чтобы получить государственную услугу, уже не нужно стоять в длинной очере-ди, бегать по коридорам или выпрашивать нужную бумагу у чиновника. При этом одним из вызовов, с которым могут столкнуться правительства при внедрении цифровизации, может стать сопротивление госорганов раскрытию данных.

Цифровизация качественно улучшает налоговое администрирование. Онлайн-кассы в торговле позволяют мгновенно передавать информацию о совершенных покупках в налоговые органы; электронная отчетность избавила хозяйствующие субъекты от бюрократических препон.


40

Цифровое наблюдение привело к увеличению раскрываемости престу-плений и снижению преступности, а интернет-трансляции открытых судеб-ных заседаний позволяют контролировать качество судопроизводства.

В Армении большинство органов власти в открытой части докумен-тооборота перешли к электронному формату. Цифровизация также осу-ществляется в сфере трудовых отношений и социальной политики. К кон-цу 2018 г. планируется завершить переход к электронным трудовым книжкам. Полным ходом идет подготовка к переходу на цифровое здра-воохранение. Результатом уже реализованных направлений цифровизации в Армении стало повышение налоговых поступлений в бюджет как след-ствие применения современных цифровых технологий. Документооборот в госорганах, в частности в парламенте Армении, также исключительно цифровой.

Эпоха «цифры» уже сильно трансформировала устройство мировой экономики, а также общественную жизнь в ряде стран. Цифровизация открывает перед людьми широкие возможности. Новые технологии по-зволяют добиваться существенного роста экономических показателей, переводить в онлайн-режим все услуги и сервисы, повышать эффектив-ность налоговой системы и бюджетных расходов. Но одновременно эти технологии создают и дополнительные угрозы.

В условиях увеличения напряженности и противостояния в мире, когда против наших стран нагнетается истерия клеветы и ненависти, раз-вернуты информационные войны, особую значимость приобретает ин-формационная безопасность, в особенности кибербезопасность. В ны-нешних условиях насущным требованием является реализация мер по защите систем, сетей и программных приложений от цифровых атак. Такие атаки обычно направлены на получение доступа к конфиденциаль-ной информации, ее изменение и уничтожение, на нарушение нормаль-ной работы системы государственного управления, разрушение обороно-способности страны, сбой в деятельности стратегически важных компаний. Следовательно, необходим процесс использования мер безопасности для обеспечения конфиденциальности, целостности и доступности данных. Целью обеспечения кибербезопасности является защита данных (как в процессе передачи и/или обмена, так и находящихся на хранении). В целях обеспечения безопасности данных могут быть применены и кон-трмеры. Некоторые из этих мер включают (но не ограничиваются этим) контроль доступа, обучение персонала, аудит и отчетность, оценку веро-ятных рисков, тестирование на проникновение и требование авторизации. В целях информационной безопасности и для выявления источников

Бабуханян А. Б. Информационная и кибербезопасность в условиях цифровизации государственного управления

41

киберопасности следует изучать процессы формирования, функциониро-вания и эволюции киберобъектов.

Реализация мер эффективной кибербезопасности в настоящее время является достаточно сложной задачей, так как сегодня существует гораз-до больше устройств, чем людей, а злоумышленники становятся все более изобретательными. Успешный подход в сфере кибербезопасности выра-жается в виде многоуровневой защиты, охватывающей компьютеры, сети, программы или данные, которые необходимо обезопасить. В данном во-просе важно выйти на законодательный уровень, а также наладить меж-дународное сотрудничество.

Армянские парламентарии на различных международных площадках поднимают вопрос необходимости международного сотрудничества в об-ласти кибербезопасности. Такая работа ведется в рамках МПА СНГ.

В ближайшее время на сессии ОБСЕ будет слушаться проект резолю-ции по регулированию правового поля в сфере кибербезопасности.

Учитывая интенсивное развитие информационных технологий в мире, внедрение автоматизированных автономных систем управления в много-численных отраслях, а также сферах стратегического значения, массовое распространение коммуникационных систем, увеличение объемов торго-вых, финансовых оборотов в электронном формате, всемирные тенденции накапливания и использования информации, в том числе и персональных данных, предлагается на международном, межпарламентском уровне:

1) выступить за усовершенствование правового поля, при этом от-мечая важность сотрудничества по обеспечению и усовершенствованию правовых норм (киберзаконов) в сферах управления;

2) разработать общую законодательную базу по безопасности в кибер-пространстве, обеспечивающую защиту от ряда рисков при использовании данных, предоставляемых космическими спутниками, при пользовании со-циальными сетями, электронной почтой, в том числе государственной и дипломатической перепиской, и отдельными коммуникационными порта-лами и чатами;

3) принять меры по обеспечению защитных киберзаконов, относя-щихся к здравоохранительной сфере, к области управления оборонными системами и касающихся автоматизированных и программируемых из-бирательных процессов;

4) обеспечить взаимодействие стран СНГ, ОБСЕ и международных структур по усилению правового контроля над электронными финансо-выми операциями, оборотами электронной торговли, интернет-зонами азартных игр.


42

Признавая тенденцию увеличения масштабов нарушений и престу-плений в киберпространстве, следует выразить озабоченность в связи с существующими следующими рисками:

1) вымогательство путем использования незаконного доступа к компью-терам, мобильным устройствам, аккаунтам в социальных сетях и т. д.;

2) распространение материалов незаконного характера, в том числе содержащих подстрекательство, пропаганду терроризма и призывы к на-сильственным действиям;

3) распространение наркотических средств, формул синтетических нар-котиков и подобной информации по изготовлению различных наркотиков;

4) мошенничество, финансовые пирамиды, «отмывание» денежных средств, незаконные азартные игры, ложные лотереи, подставные или нереальные брокерские махинации, продажа несуществующих на реальном рынке ценных бумаг и т. д.;

5) преследование, незаконный сбор персональных данных и их ис-пользование, идентификация лиц, незаконное прослушивание голосовых переговоров или отслеживание и просмотр переписки, а также фото- и видеоматериалов;

6) международная, военная, промышленная, деловая, политическая шпионская деятельность;

7) распространение вредоносных программ (вирусов) с целью вреди-тельства либо с намерениями, указанными в одном или нескольких преды-дущих пунктах.

Поскольку при реализации почти всех перечисленных преступлений или незаконных действий злоумышленники в общей цепи событий ча-стично или полностью действуют в интернет-пространстве, то нередко их действия выходят за рамки уголовного права, регулирующего ответствен-ность за преступления в реальной жизни, по причине отсутствия законов, относящихся к конкретным действиям в Интернете или с использовани-ем Интернета.

Что касается информационной безопасности в области манипуляций общественным мнением, так называемого «промывания мозгов», то тут также имеются серьезные угрозы национальной безопасности, в частности системе госуправления. На данном этапе информационных войн отметим следующие направления:

деформация системы ценностей, подмена ее чуждой и вредоносной •системой;

расшатывание дисциплинарных устоев и субординации в системе •госуправления;

Бабуханян А. Б. Информационная и кибербезопасность в условиях цифровизации государственного управления

подрыв веры в правильность курса правительства в среднем звене •госуправления;

утрата доверия в низших звеньях госуправления к самой системе;•деморализация и демотивизация системы госуправления.•

Все это может привести не только к падению мотивации и, как след-ствие, эффективности госуправления, но и к саботажу, пренебрежению мерами киберзащиты. В итоге можно получить такие опасные явления в госуправлении, как безразличие к национальным интересам, размывание государственного суверенитета и, наконец, внедрение внешнего управле-ния в средних и даже высших звеньях госуправления. Чтобы избежать таких губительных последствий, необходимо параллельно внедрению циф-ровых технологий в госуправлении и в общественной жизни своевремен-но и качественно разрабатывать политику в области информационной безопасности и меры киберзащиты.

44

Белов Л. П.1

Кадровая политика государственного управления сильного государства: теоретико-политические основания

Целью настоящей статьи автор полагает показать взаимосвязь кон-цепции сильного государства и кадровой политики в сфере государ-ственного управления. Не касаясь технологических аспектов этой важ-ной проблемы, когнитивных и методических сторон подготовки кадров современной государственной службы, остановимся на двух конкрет-ных аспектах данного аналитического сюжета:

социально-политическая сущность формируемой концепции силь-•ного государства;

кадровый потенциал государственной службы как решающий фактор •эффективности современного государства.

В книге «Сильное государство: управление и мировой порядок в XXI ве-ке» Ф. Фукуяма подробно анализирует основные тенденции современной мировой политики за минувшие 30 лет. При этом он выделяет, наряду с прочими, критику «больших правительств» и попытку сместить активную деятельность от государственного сектора к частным рынкам или граж-данскому обществу. По ходу всей работы американский исследователь подробно обосновывает главную свою мысль о том, что «слабые, неком-петентные или несуществующие правительства являются источником се-рьезных проблем, особенно в развивающемся мире» [17, с. 4].

Во внешней политике к концу второго десятилетия XXI в., в актуаль-ном научном дискурсе и в реальной политике все чаще говорят о том, что заканчивается эпоха после холодной войны, когда в мире практически безраздельно господствовала одна держава — США. Возрастающий по-тенциал современной России, Китая, других новых региональных госу-дарственных объединений дает основания говорить о наступлении ново-го состояния мирового порядка, в рамках которого формируется устой-чивое стремление к отходу от доминирования одной сверхдержавы.

Современные аналитики отмечают, что мир пока «не стал и много-полярным, поскольку не возникло ни новой военно-политической коа-лиции, ни многостороннего, институционально оформленного механизма принятия жизнеспособных решений» [18]. Вместе с тем новые решения

1 Научный руководитель: Чечулин А. В., проф., д-р филос. наук, кафедра госу-дарственного и муниципального управления, СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург).

Белов Л. П. Кадровая политика государственного управления сильного государства: теоретико-политические основания

45

требуются не только в международных отношениях, но и в выстраивании эффективного государственного управления внутри страны. На первый план здесь выдвигается проблема выявления новых параметров и задач современного государства, все чаще называемого «сильным государством» (подробнее см.: [7—9; 11; 14; 16; 17] и др.).

В современном общественно-политическом дискурсе о сильном госу-дарстве в нашей стране заговорили в 1980-х гг., причем первые исследо-вания в этом направлении были инициированы в результате анализа за-рубежного опыта административных реформ. В частности, речь шла о кон-ституционных и административных преобразованиях во Франции во время президентства Шарля де Голля [3]. Позже, в постсоветский период стали появляться первые работы по этой тематике, уже с учетом практи-ки государственного управления в нашей стране [1; 4; 7; 15].

В своей новейшей работе (2018 г.) А. Д. Керимов и И. Н. Куксин выстраивают систему доказательств основополагающей роли сильного государства как фактора общественного прогресса [9]. С точки зрения целеполагания можно говорить применительно к сильному государству о трех основных задачах развития любого эффективного государства: политической стабильности, экономическом росте и перспективах со-циального развития.

Согласно аргументации современных исследователей феномена силь-ного государства, итогом деятельности современного человека явился новый, слишком сложный мир, зачастую непосильный для понимания и ориентации в нем индивида. Возрастающая взаимосвязанность, взаимо-зависимость социально-политических процессов в мире неизбежно пред-полагает их регулирование системным образом, что под силу лишь со-временному государству. Давно уже является фактом необходимость ста-новления социального государства, что ставит перед государственными институтами необходимость проведения социально ориентированной по-литики [Там же].

С другой стороны, согласно Ф. Фукуяме, «слабость государства — и национальный, и международный источник проблем первого порядка» [17]. Возможно, следующий аргумент для ряда исследователей и экспер-тов либерального направления выглядит спорным, но нам он представ-ляется основательным: в условиях подавляющего господства в мире ры-ночных отношений только сильное государство в состоянии выполнять общественную регулирующую функцию рынка в интересах социальной справедливости. Наконец, необходимость усиления позиций современно-го государства обусловлена, по мнению А. Д. Керимова и И. Н. Куксина,


46

феноменом глобализации, в значительной степени определяющей дух современной эпохи [9]. В силу этого возрастает необходимость заново установить параметры и задачи эффективного государства. Способными к развитию окажутся лишь те, которые смогут правильно определить собственные возможности, соответствующие национальному опыту и по-ложению в мировой системе [18].

Если попытаться атрибутировать сильное государство в свете склады-вающихся в настоящее время научных подходов, то в принципиальном плане это может выглядеть следующим образом. Сравнительный анализ этих исследовательских подходов, осуществленный И. В. Понкиным, по-зволяет представить в общем виде своеобразную модель сильного госу-дарства. Согласно его позиции, существенными признаками сильного государства являются восемь характеристик. Среди них он выделяет:

1) мощь людских ресурсов государства;2) поддержка власти населением, обществом, а равно действительное

признание государством значения такой поддержки и ориентированность на такую поддержку, на получение и сохранение в будущем такой поддержки;

3) наличие признаваемого и принимаемого населением и культивируе-мого и охраняемого государством устойчивого цивилизационного кода своей страны, референтных ему и связанных с ним ценностно-цивилизационного фундамента государства и государственной идеологии;

4) сила собственно государства как органической надстройки (орга-низации);

5) финансово-экономическая сила государства;6) должный потенциал системы государственного управления над-

лежащей силы, эффективности и качества;7) дипломатический потенциал государства надлежащей силы;8) военный потенциал (военная мощь) государства надлежащей силы

[14, с. 636—638].Нас в данном случае интересует п. 6 этого перечня, а именно должный

потенциал системы государственного управления надлежащей силы, эф-фективности и качества.

Чтобы понять, насколько эти теоретические положения соотносятся с социально-политической реальностью современной России, можно про-вести сравнение их с содержанием важнейшего политико-админист ра-тивного документа — майского Указа Президента Российской Федерации В. В. Путина 2018 г. В нем определены национальные цели и стратеги-ческие задачи развития России на ближайшие шесть лет. Характерно, что первая из национальных целей, перечисленных в данном Указе, — обес-


47

печение устойчивого естественного роста численности населения Российской Федерации — практически полностью совпадает с п. 1 перечня признаков сильного государства — мощью людских ресурсов государства.

С аналитической точки зрения очевидно, что данным Указом определяется важнейшая задача — острая необходимость повышения эффективности государства в целом. Именно в связи с этим в экс-пертном сообществе вызвало интерес предложение Центра стратеги-ческих разработок А. Кудрина создать новый орган с говорящим на-званием «Центр эффективности государственного управления» [6]. По существу, на первый план выдвигается давняя идея о том, что любые реформы надо начинать с реформы самого государства. Современное государство должно обладать способностью мобилизации ресурсов, необходимых для решения задач общественного развития. Среди этих ресурсов в настоящее время первостепенное значение приобретают ценностные аспекты корпуса государственной службы, включая во-просы рекрутирования, подготовки и мотивации деятельности управ-ленческих кадров.

Новые общественно-политические реалии XXI в., особенно такие существенные изменения в социальной структуре общества, как фор-мирование нового технологического уклада, глобальная цифровизация, невиданные ранее формы человеческого взаимодействия, стимулируют исследователей вновь обратиться к анализу основных факторов госу-дарственного и общественного управления. В этих условиях активи-зация интереса отечественных исследователей к важной теоретической проблеме — концептуализации современного сильного государства в его отечественной интерпретации — стимулирует исследователей искать ответ на вопрос о том, какое место в рамках этой концепции занимают вопросы эффективности и качества кадров государственно-го управления.

Общественный статус государственной службы в современных усло-виях требует переосмысления. К настоящему времени становится очевид-ным, что преобладание узкой экономической ориентации способствует замещению идеологии служения в государственном управлении суммой управленческих технологий, что приводит к снижению профессиональ-ного уровня госслужащих, престижа их службы в обществе, росту кор-рупции [5, с. 22].

Субъективно-волевые критерии подбора кадров госслужащих ста-новятся основой для разложения госслужбы, снижения ее эффектив-ности и формирования определенного типа мотивации, не ориенти-


48

рованной на служение обществу, способствующей росту коррупции и т. д. Таким образом, низкая эффективность функционирования госу-дарственной службы в России является производной от того, что чи-новники служат не обществу, а «первому лицу» государства и поли-тической элите [12, с. 83].

С другой стороны, требует особого внимания исследователей изучение медиаторской функции государственной службы, так как ее эффективная реализация во многом обеспечивает реальное взаимодействие государ-ственных структур и институтов гражданского общества, а вне такого взаимодействия невозможно представить в настоящее время сильное со-временное государство.

Очевидно, что для достижения стратегических целей, поставленных Президентом Российской Федерации, необходимо совершенствовать сложившуюся систему подготовки кадров госслужбы и управления кадровым составом и, на наш взгляд, в первую очередь развивать лидерские качества потенциальных госслужащих и формировать их морально-ценностные качества. Выдвижение на первый план этих аспектов позволило бы выполнять поставленные перед современными чиновниками задачи на высоком уровне.

Именно в этом направлении формируются основания для решения принципиально значимой задачи, стоящей перед современным Рос-сийским государством. Речь идет о поддержке власти населением, обще-ством, а равно действительное признание государством значения такой поддержки и ориентированность на такую поддержку, на получение и сохранение в будущем такой поддержки. Говоря в своем докладе на Гайдаровском форуме 2018 г. о сегодняшнем состоянии государ-ственного управления в России, известный российский эксперт, декан экономического факультета МГУ А. Аузан затронул проблему так на-зываемых институциональных ловушек [13], отметив, что причиной разного рода парадоксов и институциональных ловушек в государ-ственном управлении современной России является «крайне низкий уровень доверия различным институтам, что приводит к высокой за-висимости от назначений персоналий во власти» [2]. В итоге для лиц, принимающих государственные решения, возникают очень короткие периоды реального планирования, которые не могут расширяться на основе доверия к устойчивости правил и не допускают инвестиций в человеческий капитал и инфраструктуру, как чересчур длинные. И это поворачивает развитие от тех целей, которые были поставлены, и даже официально декларированы, к иным целям [Там же]. Есте-


49

ственно, что наряду с общетеоретическим анализом названной про-блемы нас в первую очередь интересует наша национальная специфи-ка этого явления. Совсем недавно, уже на Петербургском экономи-ческом форуме, ректор НИУ «Высшая школа экономики» Ярослав Кузьминов удачным образом сформулировал проблему доверия в си-стеме отечественного госуправления: «Отечественная модель доверия определенно тяготеет к модели стокгольмского синдрома, когда жерт-ва проникается идеями своего мучителя и начинает его оправдывать, Но сейчас, очевидно, пришло время для ее трансформации в более цивилизованную форму» [10].

Анализ критериев сильного государства, интенсивно обсуждаемых в настоящее время в научном сообществе, приводит к выводу об осно-вополагающем значении общественного доверия как фактора сильно-го государства. Имея в виду и это важнейшее для эффективности государственного управления обстоятельство, Президент Российской Федерации В. В. Путин в напутствии членам нового Правительства 26 мая 2018 г. подчеркнул необходимость развивать практику обще-ственного мониторинга и контроля деятельности правительства и, сле-довательно, всех уровней власти.

Иначе говоря, наряду с профессионально-технологическими каче-ствами госслужащих на первый план выдвигается ценностное содер-жание деятельности современных управленцев и осознание их от-ветственности перед обществом. Таким образом, на первый план выдвигаются политические факторы сильного государства. Так по-лучилось, что большинство отечественных авторов, предметно рас-сматривающих феномен сильного государства, работают в области юридической науки [15]. Полагаем, что в данном случае можно го-ворить об определенном пробеле в системе политологического знания и о необходимости активизации исследовательской работы по совре-менному переосмыслению роли и функций государства в политологи-ческой парадигме обществоведения. Так, например, требует глубокого политологического анализа проблема сопряжения принципов демо-кратии и эффективности государственного управления. Понятно, что сильному государству требуется эффективная власть для противодей-ствия как внешнему давлению, так и различным группам, лоббирую-щим узкокорпоративные интересы. Демократические процедуры могут и должны быть использованы для противостояния такого рода лоб-бированию и для определения приоритетов, отвечающих интересам широких слоев общества. В противном случае, как предупреждал еще


50

Аристотель, государство способно либо превратиться в заложника оли-гархических групп, либо перестать быть управляемым [18].

Сформулированные в зарубежной и отечественной литературе поло-жения, включая и вышеизложенные, нуждаются в сопряжении и с дру-гими актуальными политическими проблемами современного политико-административного управления. На наш взгляд, к их числу относятся специфика отечественных политических элит, политические факторы становления сильного государства, сравнительный анализ генезиса со-временного государства, политические риски трансформации современных политических режимов переходных обществ, проблема легитимности власти, стратегические по своему значению проблемы общественного доверия и специфики отечественного государствогенеза. К примеру, силь-ное государство необходимо для повышения качества элиты и эффектив-ности функционирования политической системы. Качество элиты опреде-ляется не только материальным стимулированием, но и предложением патриотических ценностей, которые поддерживают модель сильного го-сударства [Там же].

Другой важнейший приоритет политологических исследований в Рос-сии — переход от «ручного» политико-административного управления к разработке современных механизмов и моделей системного управления государством и обществом.

Дальнейшая разработка теоретических и практических оснований кон-цепции сильного государства потребует решения таких важных теорети-ческих проблем, как соотношение этой концепции с понятиями социаль-ного государства, сервисного государства, правового государства, про-блемы сопряжения элементов современной демократии и управляемости, укрепления национально-государственной идентичности страны в усло-виях современной глобализации и т. п.

На наш взгляд, наряду с перечисленными теоретико-методологическим проблемами современного политико-административного управления су-щественное значение имеет ряд конкретных вопросов кадрового обеспе-чения государственной службы, от которых во многом зависит эффектив-ность функционирования государства в целом. По существу эта управ-ленческая задача выступает как составная часть общей стратегической проблемы — роста человеческого капитала. А современное государство не может быть успешным без вложений в будущие поколения и челове-ческий капитал. Дальнейшие успехи государств будут связаны с реализа-цией программ умного инвестирования в образование, здравоохранение и другие социальные программы.


Литература 1. Анохин П. В. Концепция «сильного государства». Исторический опыт и про-

блемы воплощения в условиях современной России : дис. ... д-ра юрид. на-ук. — СПб., 2002. — 331 с.

2. Аузан А. Эффект колеи в России и возможность стратегического поворота : доклад на Гайдаровском форуме 2018. — С. 4 [Электронный ресурс]. — URL: www.gaidarforum.ru (дата обращения: 12.10.18).

3. Байзакова К. И. Концепция «сильного государства» Мишеля Дебре и про-блема конституционной реформы во Франции в 40—50-х годах XX века : автореф. дис. … канд. ист. наук / Ташкент. гос. ун-т им. В. И. Ленина. — Ташкент, 1985.

4. Биглова Н. Х. Концепция идеального государства и ее реализация: историко-теоретические аспекты : дис. … канд. юрид. наук. — М., 2006.

5. Борщевский Г. А. Политические факторы институционализации российской государственной службы // Вестник Московского университета. — Серия 12. Политические науки. — 2017. — № 5. — C. 22.

6. Вардуль Н. Танцы вокруг административной гильотины // Московский ком-сомолец. — 27.04.2018. — № 27673.

7. Затонский В. А. Сильное государство и активная личность: теоретико-правовой аспект. — Саратов : Саратовский ун-т, 2005. — 266 с.

8. Керимов А. Д., Куксин И. Н. Критерии силы государства // Право и образова-ние. — 2016. — № 6. — С. 4—16.

9. Керимов А. Д., Куксин И. Н. Сильное государство как определяющий фактор обще-ственного прогресса : монография. — М. : Норма-Инфра-М, 2018. — 96 с.

10. Кузьминов Я. Сила репутации // Известия. — 24.05.2018.11. Купряшин Г. Л. Модернизация государственного управления: институты и

интересы. — М. : Моск. ун-т, 2012. — 308 c.12. Максимов А. А. Мотивация государственной службы как управленческая про-

блема // Вестник Московского университета. — Серия 18. Социология и политология. — 2017. — № 2. — C. 82—83.

13. Полтерович В. М. Институциональные ловушки: есть ли выход // Обществен-ные науки и современность. — 2004. — № 3. — С. 5—16.

14. Понкин И. В. Теория публичного управления : учебник для магистратуры и программ Master of Public Administration / предисл. д-ра юрид. наук, проф. А. Б. Зеленцова. — М. : Буки Веди, 2017.

15. Романов М. А. Принцип сильной государственности в системе политических при-оритетов современной России : дис. … канд. полит. наук. — М. : МГУ, 2001.

16. Ударцев С. Ф. Сильное государство — вопросы теории // Право и государство (Казахстан). — 2016. — № 2. — С. 6—14.

17. Фукуяма Ф. Сильное государство: управление и мировой порядок в XXI ве-ке. — М. : ACT; ACT МОСКВА; ХРАНИТЕЛЬ, 2006. — 220 с.

18. Цыганков А. Сильное государство: теория и практика в XXI веке // Славянская Европа [Электронный ресурс]. — URL: http://www.slavic-europe.eu/index.php/articles/60-world-articles/3039-2015-08-17-3344 (дата обращения: 12.10.18).

52

Васецкая Н. О.

Особенности процесса управления университетом в условиях цифровой экономики

Развитие инновационных технологий в России способствует реа-лизации стратегических задач, определенных в Стратегии инноваци-онного развития Российской Федерации на период до 2020 года1, одной из которых является формирование сбалансированного и устой-чиво развивающегося сектора исследований и разработок. Решение данной задачи позволит обеспечить расширенное воспроизводство зна-ний, а также повышение эффективности и результативности инфра-структуры, обеспечивающей коммерциализацию результатов научных исследований. В данных условиях первостепенной задачей государства является создание условий для форсированного развития сектора ис-следований и разработок, а также интеграция науки и образования на базе высших заведений.

В целях управления развитием цифровой экономики Распоряжением правительства от 28.07.2017 № 1632-р утверждена программа «Цифровая экономика Российской Федерации»2 (далее — Программа). К базовым направлениям, обозначенным в Программе, относятся:

нормативное регулирование;•кадры и образование;•формирование исследовательских компетенций и технических •

заделов;информационная инфраструктура;•информационная безопасность.•

Современные цифровые технологии дают новые инструменты для осуществления процессов интеграции науки и образования, для развития университетов и других образовательных учреждений во всем мире.

Доля цифровой экономики в ВВП развитых стран c 2010 по 2016 г. выросла с 4,3 до 5,5%, а в ВВП развивающихся стран — с 3,6 до 4,9%.

1 Об утверждении Стратегии инновационного развития Российской Федера-ции на период до 2020 года (с изм. на 18.10.2018). Распоряжение Правительства Российской Федерации от 08.12.2011 № 2227-р) [Электронный ресурс]. — URL: http://docs.cntd.ru/document/902317973 (дата обращения: 14.06.18).

2 Об утверждении программы «Цифровая экономика Российской Федерации». Распоряжение от 28.07.2017 № 1632-р [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_82134/ (дата обращения: 14.06.18).

Васецкая Н. О. Особенности процесса управления университетом в условиях цифровой экономики

53

В странах «большой двадцатки» этот показатель вырос за пять лет с 4,1 до 5,3%. Мировым лидером по доле цифровой экономики в ВВП явля-ется Великобритания — 12,4% [4]. Согласно данным «Экономика Рунета 2015—2016», в России доля цифровой экономики в ВВП — 2,1% [1]. Од-нако, по мнению экспертов, несмотря на относительно низкий общий уровень цифровизации наша страна демонстрирует устойчивые темпы роста и находится на пике цифрового развития, привлекая тем самым инвесторов в экономику [2].

В 2015 г. Всемирный экономический форум в Давосе принял ини-циативу «Цифровое преобразование проекта промышленности» В 2015—2016 гг. проект был сосредоточен на шести отраслях: логистика, СМИ, товары народного потребления, электроэнергия, автомобильная промыш-ленность и здоровье. В 2016—2017 гг. проект был распространен еще на восемь отраслей промышленности: химическая промышленность, добыча (металлы, нефть и газ), страхование, авиация, гостиничный бизнес, про-фессиональные услуги, телекоммуникации, розничная торговля.

Сфера образования, наряду с рядом других отраслей, таких как здра-воохранение и телекоммуникации, подвержена существенным изменени-ям из-за все более активного распространения цифровых технологий. Как обычно, тренды в области внедрения цифровых технологий в образова-тельную и научно-исследовательскую деятельность задают коммерческие организации: частные университеты, бизнес-школы, корпоративные уни-верситеты. Но государственные университеты и институты все больше начинают задумываться о цифровой трансформации.

Перед университетами, стремящимися улучшить свои позиции на глобальном рынке науки и образования, стоит задача вхождения в между-народное научно-образовательное сообщество. Для достижения постав-ленной задачи каждый университет, независимо от выбранной стратегии развития, должен пройти цифровую трансформацию к новому поколению университета (Университет 4.0). Такого рода трансформация заключается не столько во внедрении современных цифровых технологий, сколько в целом предполагает существенные культурные и организационные из-менения в университете.

В ходе изучения исследований российских и зарубежных специалистов можно выделить следующие основные особенности процесса цифровизации университета [3; 5; 6].

1. Внедрение базовых информационных сервисов — создание единого информационного пространства для цифрового взаимодействия внутри университета с использованием гибких инструментов с целью осущест-


54

вления повседневной административной, научно-исследовательской и учебной деятельности (рис. 1).

К таким сервисам относятся:беспроводная связь на территории всего университета;•облачные хранилища для хранения и обмена данными;•«умное» (smart) оборудование для проведения семинаров и лекций;•реализация цифровых библиотек;•корпоративная почтовая система.•

Информационная среда университета должна быть спроектирована таким образом, чтобы соответствовать тенденциям интеграции информа-ционных технологий в образовательный процесс в целях индивидуализации и повышения результативности образовательного процесса (рис. 2). Еди-ным рабочим пространством студента должен стать его личный кабинет, доступный из любой точки мира в любой момент времени, где он сможет получить доступ ко всем образовательным ресурсам и сервисам. В личном кабинете студент сможет узнать свое расписание, успеваемость, получить доступ к необходимым учебным материалам по каждому курсу (видеолек-

Рис. 1. Единое информационное пространство цифрового университета (Университет 4.0)


55

ции, рекомендованная литература, другие текстовые, видео- и аудиома-териалы). Здесь студенту доступны его личная информация и портфолио, сформированное за весь период его обучения. При необходимости студент может настроить отображение каждого отдельно взятого раздела или до-кумента своего портфолио на интернет-портале университета. Максималь-но возможное количество знаний студент сможет получить через свой личный кабинет, что позволит обеспечить трансформацию образователь-ного процесса, когда большее внимание уделяется практическим навыкам и умениям.

Важной составляющей образовательного процесса сегодня становится индивидуальный подход к каждому студенту. В будущем информационная среда должна стать помощником студента в выборе его собственной тра-ектории обучения.

Отдельной задачей в современных условиях становится подготовка современных учебно-методических материалов. Информационная среда станет основным инструментом преподавателей для подготовки, хранения и совместного использования собственных разработок, презентаций, за-даний, оценочных средств и других учебно-методических материалов. Информационная среда позволит каждому преподавателю-наставнику в удобное для него время легко и быстро разработать видеоматериалы

Рис. 2. Основные характеристики образовательного процесса (Обучение 4.0)


56

(в том числе во время проведения учебных занятий), которые будут ав-томатически размещены в указанном преподавателем курсе. Передовым в части освоения средств ИКТ преподавателям станет доступна возмож-ность разработки профессиональных высококачественных учебно-мето-дических видео-, аудиоматериалов для своих учебных курсов или массовых открытых онлайн-курсов. Данные материалы будут доступны студентам в том числе и с мобильных устройств, что дает возможность для измене-ния традиционного образовательного процесса, где сегодня пока еще преобладают лекции.

Информационная среда позволит осуществить поддержку интеграции научно-исследовательской и образовательной деятельности университета, в том числе за счет выявления студентов, склонных к исследовательской деятельности, на ранних этапах (рис. 3). Разработка и внедрение портала научно-исследовательских проектов позволит вести учет всех научно-исследовательских проектов, внедрить проектный подход к их реализации и проводить аналитику их результатов. На портале будет отображаться ход каждого научно-исследовательского проекта, вестись фиксация на-учных результатов. Таким образом будет формироваться база знаний научных компетенций. Разработка такого портала будет способствовать интеграции высшего образования и научно-исследовательской деятель-ности. Портал станет виртуальной площадкой не только для преподава-телей, реализующих научно-исследовательские проекты, но и для сту-дентов магистратуры, аспирантуры и докторантов.

2. Создание и реализация сервиса Управление 4.0, включая управление исследовательскими проектами, управление закупками, цифровизацию наукометрии, взаимодействие с преподавателями и студентами.

Цифровое управление является новым понятием для российских вузов и направлено на решение следующих задач:

организация взаимодействия профессорско-преподавательского пер-•сонала, студентов, абитуриентов, выпускников с использованием всего современного спектра цифровых каналов коммуникации;

стимулирование создания новых цифровых сообществ и инноваций •на всех этапах образовательного цикла;

разработка персонализированных материалов для целевых аудиторий;•накопление, анализ наукометрической информации с использова-•

нием современных методов хранения и обработки больших массивов данных.

Руководители институтов, сотрудники, ответственные за ведение учеб-ного процесса, смогут получать информацию об учебном процессе в ре-


57

жиме реального времени. Аналитическая система, доступная через личный кабинет сотрудника, сможет предоставить не только стандартную инфор-мацию о количестве студентов, образовательных программах, успеваемо-сти студентов, но и результаты анализа динамики их обучения, предска-зать студентов, у которых высок риск к отчислению, порекомендовать студентов на олимпиады, к участию в конференциях и прохождению конкретных курсов дополнительного образования.

3. Ориентация деятельности университета на реализацию «умных» про-изводств. «Умное производство» неразрывно связано с «Индустрией 4.0» (Industry 4.0, четвертая промышленная революция) — понятием, появив-шимся в стратегии немецкого правительства по развитию высоких техно-логий, предполагающей компьютеризацию производства.

Технологии, использование которых предполагает «умное производ-ство», приведены на рис. 4 [6].

Одним из наиболее значимых трендов, масштаб влияния которого сейчас трудно представить, является развитие когнитивных технологий, предназначенных для обработки информации в неструктурированном, чаще всего текстовом, виде (неструктурированные данные). Благодаря

Рис. 3. Основные характеристики научно-исследовательского процесса (Научные исследования 4.0)


58

когнитивным технологиям произойдет существенное снижение трудозатрат на рутинную офисную работу: обработку стандартных документов, вклю-чая справки, заявки, заявления, отчеты, платежные документы, деклара-ции, договоры и т. д. Таким образом будет предельно автоматизирована основная часть документооборота и практически любая работа, связанная с обработкой информации.

Облачные технологии — информационно-технологическая концепция, подразумевающая обеспечение повсеместного и удобного сетевого доступа по требованию к общему объему ресурсов, таких как сети передачи данных, сер-веры, устройства хранения данных, приложения и сервисы — как вместе, так и по отдельности. Иначе говоря, облачные технологии — это технологии об-работки данных, в которых компьютерные ресурсы предоставляются интернет-пользователю по запросу (on demand) как онлайн-сервис.

Интернет вещей — это концепция, объединяющая множество техно-логий, подразумевающая оснащенность датчиками и подключение к Ин-тернету всех приборов (и вообще вещей), что позволяет реализовать удаленный мониторинг, контроль и управление процессами в реальном времени (в том числе в автоматическом режиме).

Сегодня сформированы два крупных направления: Интернет вещей и промышленный Интернет вещей. Инструментально эти технологии

Рис. 4. Основные технологии для «умных производств»


59

очень похожи, ключевая разница в предназначении: если основная задача Интернета вещей — это сбор всевозможных данных (которые будут приоритетно использоваться для построения моделей и про-гнозов), то промышленный Интернет вещей предназначен для авто-матизации производства (за счет удаленного управления ресурсами и мощностями по показаниям датчиков).

Большие данные (big data) — совокупность подходов, инструментов и методов, предназначенных для обработки структурированных и неструк-турированных данных с целью получения воспринимаемых человеком результатов. Большие данные характеризуются значительным объемом, разнообразием и скоростью обновления, что делает стандартные методы и инструменты работы с информацией недостаточно эффективными. Таким образом, технология больших данных — это инструмент принятия решений на основе больших объемов информации.

Выводы. В современных реалиях развития цифровой экономики перед университетами встает необходимость трансформации, сущность которой заключается не только во внедрении цифровых технологий в деятельность вузов, но и в культурных и организационных измене-ниях. Основными особенностями процесса цифровизации универси-тетов должны стать:

ориентация деятельности университета на реализацию «умных про-•изводств»;

использование цифро-коммуникативных технологий обучения;•внедрение сетевого и дистанционного обучения;•разработка базовых информационных сервисов;•создание и реализация сервиса «цифровое управление».•

Таким образом, трансформация университетов позволит в условиях цифровизации предоставить преподавателям, студентам, абитуриентам и партнерам больше возможностей. Трансформация невозможна без вы-работки и реализации стратегии цифровизации, которая бы учитывала особенности и специфику деятельности университета.

Литература1. Доля цифровой экономики в ВВП РФ составляет 2,1% [Электронный ресурс]. —

URL: https://1prime.ru/articles/20171213/828250457.html (дата обращения: 30.05.18).

2. Россия вошла в список перспективных стран по уровню развития цифровой экономики [Электронный ресурс]. — URL: http://tass.ru/ekonomika/4408446 (дата обращения: 30.05.18).


3. Цифровой университет: применение цифровых технологий в современных об-разовательных учреждениях [Электронный ресурс]. — URL: https://www.itweek.ru/idea/article/detail.php?ID=192831 (дата обращения: 15.06.18).

4. Что нужно знать о цифровой экономике и ее перспективах [Электронный ресурс]. — URL: https://www.kommersant.ru/doc/3063024 (дата обращения: 30.03.18).

5. Энговатова А. А., Кузнецов Е. Б. Университеты 4.0: точки роста экономики знаний в России // Инновации. — 2016. — № 5 (211). — С. 3—9.

6. Bajada C., Trayler R. Interdisciplinary Business Education: Curriculum through Col-laboration // Education & Training. — 2013. — V. 55. — No. 4—5. — P. 385—402.

61

Васильева Ю. В.1

Реализация публичных полномочий посредством применения информационных технологий

В соответствии с п. 1 ст. 5 Федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее — Федеральный закон № 149-ФЗ) информация может являться объ-ектом публичных, гражданских и иных правовых отношений. Кроме того, информация может свободно использоваться любым лицом и передаваться одним лицом другому лицу, если федеральными законами не установлены ограничения доступа к информации либо иные требования к порядку ее предоставления или распространения2.

Федеральным законом от 13.07.2015 № 263-ФЗ «О внесении из-менений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части отмены ограничений на использование электронных докумен-тов при взаимодействии физических и юридических лиц с органами государственной власти и органами местного самоуправления»3 была введена обязанность органов государственной власти, органов мест-ного самоуправления, а также организаций, осуществляющих отдель-ные публичные полномочия (далее — органы, осуществляющие пуб-личные полномочия), предоставлять по выбору граждан (физических лиц) и организаций информацию в форме электронных документов, подписанных усиленной квалифицированной электронной подписью, и/или документов на бумажном носителе. Указанные изменения всту-пили в силу с 10.01.2016.

Таким образом, можно сделать вывод, что обязанность органов, осу-ществляющих публичные полномочия, предоставлять информацию в фор-

1 Научный руководитель: Вульфович Р. М., д-р полит. наук, факультет государ-ственного и муниципального управления, СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург).

2 Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информаци-онных технологиях и о защите информации» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_61798/ (дата обращения: 12.10.18).

3 Федеральный закон от 13.07.2015 № 263-ФЗ «О внесении изменений в от-дельные законодательные акты Российской Федерации в части отмены ограни-чений на использование электронных документов при взаимодействии физических и юридических лиц с органами государственной власти и органами местного самоуправления» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_182652/ (дата обращения: 12.10.18).


62

ме электронных документов была введена с начала 2016 г. До того мо-мента обязательных требований не было установлено.

Нельзя не отметить тот факт, что в настоящее время в действующем законодательстве нет официального закрепления понятия «публичные полномочия». Обратимся к исследованиям российских авторов.

К примеру, А. М. Волков, автор учебника «Административное право Рос-сии», дает следующее определение: «Вопросы публичного управления есть общественные отношения в сфере государственного (публичного) управле-ния. Они складываются в связи с реализацией исполнительно-распоря ди-тельными органами своих полномочий по регулированию различных сфер общественной жизни (обеспечение и соблюдение прав и свобод человека, защита всех форм собственности, охрана природы и природных ресурсов, экология, промышленность, транспорт и т. д.)» [3, с. 16].

Доктор юридических наук Т. В. Сойфер слово «публичный» характе-ризует с филологической и философской точек зрения. В филологии слово «публичный» определяется как общественный, не частный. В фило-логической науке публичность означает сферу коллективности, ассоциа-тивное пространство, в котором по разным признакам группируются члены общества; коллективизируются взгляды; возникают, функциони-руют и взаимодействуют либо противостоят друг другу организованные, институциональные, формализованные и спонтанные общественные фор-мирования. Это свидетельствует о возможности использования прилага-тельного «публичный» только применительно к обществу и его интересам. Как следствие, понятие публичного интереса иногда раскрывается ис-ходя из его широкой территориальной распространенности и массовости носителей [4, с. 41].

В качестве выводов Т. В. Сойфер представляет следующие позиции понимания слова «публичный»:

олицетворяющие публичные интересы с интересами государствен-•ными;

относящие к публичным часть общественных интересов, которые •признаны государством посредством их законодательного закрепления, а также способов их реализации и защиты;

признающие публичными совокупные интересы государства и граж-•данского общества;

раскрывающие публичный интерес через его особую государственно •значимую направленность [Там же, с. 42].

В рамках публичного права Ю. А. Тихомиров определяет, что крите-рием различения частного и публичного права служит интерес: для част-

Васильева Ю. В. Реализация публичных полномочий посредством применения информационных технологий

63

ного преимущественное значение имеют интересы отдельных лиц, их правовое положение и имущественные отношения, для публичного глав-ными являются государственные интересы, правовое положение государ-ства, его органов и должностных лиц, регулирование отношений, имею-щих ярко выраженный общественный интерес [5, с. 3].

С учетом позиций различных авторов предлагается «публичные полно-мочия» рассматривать с позиции «государственные полномочия», в том числе включая в рассматриваемую категорию полномочия органов мест-ного самоуправления.

1. В первую очередь следует рассмотреть сферу предоставления го-сударственных и муниципальных услуг. Основным нормативным право-вым актом, регулирующим общие положения и требования к порядку предоставления государственных и муниципальных услуг, является Фе-деральный закон от 27.07.2010 № 210-ФЗ «Об организации предостав-ления государственных и муниципальных услуг» (далее — Федеральный закон № 210-ФЗ)4.

Предоставление государственных и муниципальных услуг в электронной форме, согласно Федеральному закону № 210-ФЗ, осуществляется с исполь-зованием информационно-телекоммуникационных технологий, включая использование единого портала государственных и муниципальных услуг и/или региональных порталов государственных и муниципальных услуг. Также допускается использование и других средств информационно-телеком муни-кационных технологий в случаях и порядке, которые определяются Прави-тельством Российской Федерации.

Исходя из понятия «заявитель», содержащегося в Федеральном за-коне № 210-ФЗ, заявитель вправе обратиться с запросом о предоставлении государственной или муниципальной услуги в соответствующий орган в устной, письменной или электронной форме. Отдельно предлагается рассмотреть содержание формулировки «запрос в электронной форме» и куда в таком случае следует обращаться заявителю. Прежде всего обратим внимание на «портал государственных и муниципальных услуг», под ко-торым понимается государственная информационная система, обеспечи-вающая предоставление государственных и муниципальных услуг в элек-тронной форме. Также в Федеральном законе № 210-ФЗ упоминается «многофункциональный центр предоставления государственных и муни-

4 Федеральный закон от 27.07.2010 № 210-ФЗ «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_103023/ (дата обращения: 12.10.18).


64

ципальных услуг» — организация, уполномоченная на предоставление государственных и муниципальных услуг, в том числе в электронной форме. Таким образом, исходя из норм, предусмотренных Федеральным законом № 210-ФЗ, запрос в электронной форме заявитель может на-править через портал государственных и муниципальных услуг либо по-средством многофункционального центра предоставления государственных и муниципальных услуг.

Отметим, что отдельные процессы в ходе взаимодействия органов, осуществляющих публичные полномочия, по вопросам предоставления государственных и муниципальных услуг также осуществляются посред-ством информационных технологий, а именно информационного взаимо-действия. К примеру, обмен документами и информацией между органа-ми, предоставляющими государственные услуги, органами, предоставляю-щими муниципальные услуги, подведомственными государственным органам или органам местного самоуправления, организациями, участву-ющими в предоставлении государственных и муниципальных услуг, ины-ми государственными органами, органами местного самоуправления, ор-ганами государственных внебюджетных фондов, многофункциональными центрами, в целях предоставления государственных и муниципальных услуг осуществляется посредством межведомственного информационного взаимодействия, в том числе в электронной форме. То есть межведом-ственный запрос может быть составлен как на бумажном носителе так и в форме электронного документа.

В случае, если за предоставление государственной или муниципальной услуги с заявителя взимается плата, то в соответствии с действующим законодательством сведения о платежах не являются обязательными для предоставления заявителями, так как запрашиваются в информационной системе, предназначенной для размещения и получения информации об уплате физическими и юридическими лицами платежей за оказание го-сударственных и муниципальных услуг: государственной информационной системе о государственных и муниципальных платежах.

В числе основных принципов предоставления государственных и му-ниципальных услуг, в соответствии с рассматриваемым Федеральным законом № 210-ФЗ, определена возможность получения государственных и муниципальных услуг в электронной форме, если это не запрещено законом, а также в иных формах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, по выбору заявителя5.

5 Там же.


65

Помимо непосредственного получения услуг в электронной форме, действующим законодательством также предусмотрено право заявителей на получение полной, актуальной и достоверной информации о порядке предоставления государственных и муниципальных услуг в электронной форме6.

Таким образом, можно сделать вывод, что органы, осуществляющие публичные полномочия, посредством информационных технологий реа-лизуют широкий спектр своих функций по запросам заявителей, начиная с информирования граждан о порядке и сроках предоставления услуг и заканчивая направлением результата предоставления государственной или муниципальной услуги в электронной форме.

Наиболее востребованными услугами для физических лиц всегда бы-ли и остаются услуги в социальной сфере, такие как:

назначение ежемесячных пособий беременным женщинам по раз-•личным основаниям;

различные виды выплат, пособий и компенсаций многодетным •семьям;

назначение единовременных компенсаций и ежемесячных/ежегодных •компенсационных выплат малоимущим и иным категориям граждан;

назначение компенсаций пострадавшим на Чернобыльской АЭС;•выдача удостоверений о праве на льготы;•запись ребенка в детский сад или в первый класс.•

Меры социальной поддержки граждан достаточно обширны, а пере-чень предоставляемых социальных услуг постоянно расширяется.

Не стоит забывать и о значительной роли применения информаци-онных технологий при предоставлении государственных и муниципальных услуг для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Ис-пользуя информационные технологии, можно обратиться за такими вос-требованными услугами, как:

получение лицензий на розничную продажу алкогольной продукции;•выдача разрешений на строительство и ввод объектов в эксплуатацию;•предоставление земельных участков по различным правовым осно-•

ваниям и др.Доступ к получению указанных услуг легко получить после регистра-

ции в Единой системе идентификации и аутентификации (ЕСИА).При этом существуют особенности получения услуг в зависимости от

видов использования электронных подписей.

6 Там же.


66

Согласно Федеральному закону от 06.04.2011 № 63-ФЗ «Об элек-тронной подписи», видами электронных подписей являются простая электронная подпись и усиленная электронная подпись. Различаются усиленная неквалифицированная электронная подпись и усиленная квалифицированная электронная подпись7. Вид электронной подписи, требуемой для получения услуги в зависимости от содержания услуги, установлен правилами, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 25.06.2012 № 634 «О видах электронной подписи, использование которых допускается при обращении за по-лучением государственных и муниципальных услуг»8. К примеру, ес-ли предоставление услуги состоит в выдаче справочной информации, то достаточно направить запрос, подписанный простой электронной подписью, а в случае направления документов в электронной форме, удостоверяющих определенные юридические факты, информация о ко-торых необходима для оказания государственной или муниципальной услуги, то применяется усиленная квалифицированная электронная подпись.

Как уже сказано, получение услуг в электронной форме осуществля-ется посредством порталов государственных услуг. Помимо региональных порталов (в каждом субъекте Российской Федерации) функционирует единый портал государственных услуг, созданный на базе федеральной информационной системы.

Все вышесказанное характеризует достаточно весомую роль инфор-мационных технологий в сфере предоставления государственных и муни-ципальных услуг:

предоставление услуг становится более доступным для всех катего-•рий заявителей;

уменьшаются временные затраты как для заявителей, так и для долж-•ностных лиц организаций, осуществляющих публичные полномочия;

сокращаются сроки предоставления государственных и муниципаль-•ных услуг.

7 Федеральный закон от 06.04.2011 № 63-ФЗ «Об электронной подписи» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_112701/ (дата обращения: 12.10.18).

8 Постановление Правительства Российской Федерации от 25.06.2012 № 634 «О видах электронной подписи, использование которых допускается при обра-щении за получением государственных и муниципальных услуг» [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/70193794/ (дата обращения: 12.10.18).


67

Среди проблемных факторов заслуживают внимания следующие:необходимость своевременной актуализации сведений о порядке •

предоставления государственных и муниципальных услуг, содержащихся в информационных системах, в связи с частыми изменениями действую-щего законодательства;

длительная процедура по внесению изменений в административные •регламенты предоставления государственных и муниципальных услуг;

недостаточная грамотность населения в вопросах практического •применения информационных технологий, особенно среди лиц пожило-го возраста;

дополнительные материальные затраты при оформлении усиленной •квалификационной подписи.

2. Во-вторых, предлагается рассмотреть такое направление, как оказание органами, осуществляющими публичные полномочия, государственных и муниципальных функций, в том числе функций контроля (надзора).

Информационные технологии имеют не менее важную роль в осущест-влении функций и регулировании контрольно-надзорных полномочий.

Термин «функция» российские исследователи определяют как деятель-ность. Но применительно к конкретной сфере деятельности — это ука-зание на предмет деятельности, на то, что субъект делает в определенной области, и что он должен представить как результат своей деятельности. В управлении это указание на то, в какой области и что делает субъект управления — орган, его подразделения, служащие системы государствен-ной службы.

Вторым главным параметром управления является категория «полно-мочия субъекта управления» — указатель того, каким образом и средства-ми, закрепленными законодательно, достигает субъект управления реа-лизации своих функций [2, с. 24].

Информационные технологии позволяют взаимодействовать с субъ-ектами контроля (надзора) в электронной форме. К примеру, согласно Федеральному закону от 26.12.2008 № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государ-ственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (далее — Фе-деральный закон № 294-ФЗ)9, о проведении плановой проверки юриди-

9 Федеральный закон от 26.12.2008 № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контро-ля (надзора) и муниципального контроля» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_83079/ (дата обращения: 12.10.18).


68

ческое лицо, индивидуальный предприниматель уведомляется посредством электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью и направленного по адресу электронной почты юридического лица, индивидуального предпринимателя, если такой адрес содержится соответственно в Едином государственном реестре юридиче-ских лиц, Едином государственном реестре индивидуальных предпри-нимателей либо ранее был представлен юридическим лицом, индивиду-альным предпринимателем в орган государственного контроля (надзора), орган муниципального контроля, или иным доступным способом. Акт в форме электронного документа, подписанный усиленной квалифици-рованной электронной подписью лица, составившего данный акт, на-правленный проверяемому лицу способом, обеспечивающим подтверж-дение получения указанного документа, считается полученным прове-ряемым лицом. Таким образом, передача информации и документов при осуществлении проверок между сторонами становится правомерной и не требует обязательного дублирования на бумажных носителях.

Функции органов, осуществляющих публичные полномочия, могут реализовываться различными способами:

информирование граждан о каких-либо процессах через различные •источники информации (размещение информации на официальном сай-те, СМС-уведомление и т. д.);

ведение различных реестров, к которым физические и юридические •лица, имеют доступ через официальные сайты органов, осуществляющих публичные полномочия (реестр поставщиков социальных услуг, реестр лицензий на розничную продажу алкогольной продукции, реестр лицен-зий на оказание медицинских услуг и т. д.) и др.

Сдерживающие факторы более расширенного применения информа-ционных технологий при реализации этих функций практически те же, что и для услуг:

необходимость своевременной актуализации сведений о порядке •оказания функций, содержащихся в информационных системах, в связи с изменениями действующего законодательства;

недостаточная грамотность населения;•неготовность к оформлению усиленной квалифицированной подписи;•несвоевременное обновление информации на официальных сайтах •

органов, осуществляющих публичные полномочия.При этом нельзя исключать и риски, связанные с некорректной ра-

ботой системы, а также с несоответствием данных в системе и на бумаж-ном носителе [1, с. 93].


69

Помимо рассмотренных сфер информационные технологии применя-ются и в других областях: в работе с жалобами и обращениями граждан, для информирования граждан о предстоящих мероприятиях либо стихий-ных бедствий и т. д.

Российские ученые считают, что оптимизация процедур администри-рования на государственном, региональном и муниципальном уровнях имеет важное значение в электронном государстве. Представляется, что к этой предметной области можно отнести практически все общественные отношения, связанные с использованием информационно-телекоммуни-кационных технологий в публичной управленческой деятельности, от создания учетных систем до избирательных технологий в электронной форме посредством Интернета [2, с. 38].

Также нельзя не отметить часто используемые термины «электронное правительство», «информационное общество», «электронное правосудие» и т. д. Однако по сути речь идет об «электронном государстве», электрон-ном управлении и о самом обществе, которое превращается в информа-ционное, приобретая совершенно новые черты.

Подводя итоги, путями совершенствования информационных отно-шений для Российской Федерации являются:

1) решение проблем своевременной актуализации стандартов предо-ставления государственных и муниципальных услуг, в том числе в элек-тронном виде;

2) создание единой системы информационно-справочной поддержки взаимодействия граждан с государственными органами;

3) создание общероссийского информационного пространства дея-тельности органов, осуществляющих публичные полномочия;

4) совершенствование системы межведомственного электронного взаимодействия на всех уровнях;

5) создание необходимой нормативно-правовой базы для формиро-вания электронного правительства на более высокой ступени информа-ционного пространства.

Литература1. Амелин Р. В. Правовой режим государственных информационных систем :

монография / под ред. С. Е. Чанновой. — М. : ГроссМедиа, 2016. — 191 с.

2. Бученков Г. А. [и др.]. Систематизация и электронное кодирование функций и полномочий в системе публичного управления : монография / под ред. И. Л. Ба-чило, М. А. Лапиной. — М. : Юстиция, 2016. — 210 с.


3. Волков А. М. Административное право России : учебник. — М. : Проспект, 2015. — 294 с.

4. Сойфер Т. В. Некоммерческие организации, реализующие публичные интере-сы // Вестник университета им. О. Е. Кутафина (МГЮА). — 2015. — № 10. — С. 41—55.

5. Тихомиров Ю. А. Публичное право : учебник. — М. : БЕК, 1995. — 496 с.

71

Величко Г. А.

Роль социальных технологий в развитии гражданской активности населения муниципальных образований

Социальные технологии успели занять прочное место в управлен-ческой практике и активно используются в политической сфере, в сфе-ре бизнеса, в области образования, в корпоративном и государствен-ном управлении. На сегодняшний день они утвердились во многих областях общественной практики и являются признанными инстру-ментами решения управленческих задач. При этом в науке продолжа-ется широкая дискуссия по поводу содержательного наполнения по-нятия «социальные технологии».

Так, автор статьи «Об эволюции содержания категории „социальная технология“» Н. Е. Осипов отмечает: «…За последнее время термин „со-циальная технология“ приобрел статус важнейшей категории социальной философии… Разумеется, технологии рождаются из многообразия соци-альных практик, но их достоинство в том, что они выражают и закрепля-ют собой самое значимое и эффективное, что больше всего ценится в обществе, аккумулируется и транслируется от поколения к поколению» [9, с. 236—237].

Развиваясь в рамках социальной философии, понятие «социальная технология» определяется с позиций разных подходов. Так, с позиций сциентистского подхода при определении данного понятия социальные философы сосредоточиваются исключительно на критерии научности. Однако, по мнению Н. Е. Осипова, культурологический подход позволя-ет более широко трактовать данный феномен, поскольку он применим к гораздо более широкому кругу социальных явлений. Согласно данной позиции, общество за всю историю своего существования выработало разнообразные технологии, например мораль и религию. «К ним можно также отнести право, искусство, литературу, язык и другие элементы культуры. Все они влияют на поведение людей, определяют их деятель-ность и общение в самых разных сферах социального бытия» [Там же, с. 238]. Определяя понятие «технология», Н. Е. Осипов выделяет такие его признаки, как комплексность, системность, направленность, воспро-изводимость, устойчивость и главное — эффективность.

Американский социолог Д. Белл подчеркивал, что технология пред-ставляет собой инструментальный способ рационального действия, «тех-нология является одной из главных сил, определяющих характер соци-


72

ального времени; принося с собой новую систему оценок и расширяя контроль человека над природой, она трансформирует наши социальные отношения и все наше мировоззрение» [4, с. 255]. Это способ перевода нересурсов в ресурсы, метод организации естественных процессов с целью получения искусственного продукта.

Технологии решают вполне конкретную задачу — получение строго определенного результата, являющегося реализацией заведомо поставлен-ной цели. Цель социальных технологий — оптимизация общественных процессов: социальных отношений, быта, духовной жизни и даже, если угодно, очищения от паразитических структур.

Значимой в анализе данного феномена представляется точка зрения отечественного философа К. М. Оганяна, который считает, что рассма-тривать социальную технологию нужно с различных сторон. С одной стороны, это средство достижения поставленной цели, системное и на-правленное целеполагание, основанное на социологическом анализе ма-териала. С другой стороны, социальные технологии — это деятельность людей, реализация их социальной энергии, интеллекта, выражения спо-собностей, умений и даже желания делать что-либо определенным образом. Эти социальные действия осуществляются в конкретных социальных усло-виях, а их реализация происходит через специфические социальные ин-ституты и социальные организации. Здесь социальные технологии рас-сматриваются как разновидность социального менеджмента, форма вы-ражения социального управления. В то же время социальные технологии можно рассматривать как социальный институт инноваций и социально-го творчества, организации и самоорганизации, диагностики, тактики и стратегии развития [8, с. 15—16].

Представляет интерес и дефиниция, предложенная И. Т. Касавиным. Согласно его точке зрения, социальные технологии — это «коммуникационно-деятельностная форма проявления социального субъекта на уровне органи-зационной, управленческой и социально-проектировочной деятельности, в аспекте социального конструирования знания и реальности, основанного на социальных и гуманитарных науках» [7, с. 101].

Социологический словарь определяет понятие «социальная техноло-гия» как «совокупность методов, приемов, средств и способов организа-ции человеческой деятельности по целенаправленному воздействию на социальные процессы и системы» [12, с. 531]. Это определение раскры-вает прикладной аспект данного явления.

С точки зрения практиков-управленцев, в сфере социального управ-ления социальная технология рассматривается как инструмент решения

Величко Г. А. Роль социальных технологий в развитии гражданской активности населения муниципальных образований

73

управленческих задач и социальных проблем. Социальные технологии оказывают влияние на сознание людей, они способны изменять их уста-новки и стимулировать их социальную активность, побуждать их к участию в общественной, политической и культурной жизни общества.

Согласно И. А. Асеевой, социальные технологии выполняют три основ-ные функции:

1) разработка детализированного алгоритма действий для успешного решения социально-значимой задачи;

2) организация деятельности, направленной на оптимизацию соци-альных процессов, общественных организаций и институтов;

3) разработка механизма социальной рефлексии, позволяющего обще-ству осознать собственные проблемы, риски и перспективы, найти вну-треннее социальное измерение оптимальности метаморфоз [1, с. 9].

В сфере политических отношений социальные технологии использу-ются в процессе формирования имиджа политика, имиджа партии, в со-провождении предвыборной кампании, при проведении массовых меро-приятий и митингов.

В сфере бизнеса они активно применяются в целях продвижения товара или услуги, разработки и продвижения бренда концерна, фирмы, организации.

В образовании широкое распространение получили технологии интерак-тивного взаимодействия с обучающимися, а также коммуникативные техно-логии интернет-пространства, расширяющие возможности воздействия на личность ученика, создающие дополнительный образовательный контент.

В корпоративном управлении большой популярностью пользуются тренинговые технологии, направленные на сплочение коллектива, раз-витие креативных качеств личности, умение взаимодействовать с колле-гами и клиентами.

В государственном управлении применение социальных технологий обусловлено необходимостью формирования общественного мнения по социально значимым проблемам, формирования позитивного отношения к политическому курсу правительства, кроме того, при решении остро стоящих социальных проблем активно применяются такие технологии, как социальное проектирование и программирование.

Однако возможности социальных технологий еще недостаточно оце-нены государственными служащими муниципального уровня и крайне нерешительно используются на в местном самоуправлении.

Реализация местного самоуправления предполагает определенный уровень развития гражданских инициатив, заинтересованность населения


74

в решении проблем, существующих на территории проживания. Об этом, в частности, говорится в Федеральном законе от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Россий-ской Федерации»: местное самоуправление — это «форма осуществления народом своей власти, обеспечивающая в пределах, установленных Кон-ституцией Российской Федерации, федеральными законами, а в случаях, установленных федеральными законами, — законами субъектов Россий-ской Федерации, самостоятельное и под свою ответственность решение населением непосредственно и (или) через органы местного самоуправ-ления вопросов местного значения исходя из интересов населения с уче-том исторических и иных местных традиций»1.

Раскрывая природу местного самоуправления, Г. В. Атаманчук об-ращает внимание на то, что местное самоуправление — это явление де-мократии и форма народовластия. Благодаря институту местного самоу-правления, считает он, происходит соединение государства и общества. Кроме того, он рассматривает местное самоуправление как средство «во-площения творческой энергии и ответственности населения по месту жительства» [2, с. 133].

В связи с эти представляют интерес результаты социологического опроса, проведенного Левада-Центром в 2017 г. в рамках изучения по-литического участия и гражданской активности, ответственности граждан и возможности повлиять на процессы, протекающие в семье, на работе, в доме, во дворе, в районе, городе, стране2. Согласно опросу, россияне в наибольшей степени несут ответственность за свою семью — 91% ре-спондентов в полной или значительной мере ощущают ответственность за то, что происходит в их семье, и, как следствие, 89% считают, что они могут повлиять на то, что в ней происходит3. Ответственность за то, что происходит на работе, чувствуют уже 41% принявших участие в опросе, при этом процент тех, кто может в полной или значительной мере по-влиять на рабочие процессы, еще ниже — 36%.

1 Федеральный закон от 06.10.2003 № 131-ФЗ (ред. от 18.04.2018) «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.05.2018) [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_44571/aa8e0893f28ab9d82f0bd76c8573b8dd2afb02e2/ (дата обращения: 05.05.18).

2 Общественное мнение — 2017. — М. : Левада-Центр, 2018. — С. 37—39 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.levada.ru/cp/wp-content/uploads/2018/05/OM-2017.pdf (дата обращения: 05.05.18).

3 Объем выборки составил 1600 человек.


75

Дальше процесс идет по нисходящей. Ответственность за то, что происходит в доме, во дворе, чувствуют 36% участников опроса, а тех, кто считает, что они могут в полной или значительной мере повлиять на то, что там происходит, — уже 29%. Ответственность за то, что происходит в их районе/городе, чувствуют 14% респондентов, а осо-знание того, что жители могут влиять на протекающие в них про-цессы в полной или значительной мере, присуще только 11% участво-вавших в опросе (57% респондентов ответили, что совершенно не могут повлиять на происходящее в их городе или районе, а 30% — что если и могут, то в незначительной мере).

Ответственность за то, что происходит в стране, ощущают лишь 9%; 24% чувствуют ответственность в незначительной мере; 60% (!) совершен-но не чувствуют ответственности за то, что происходит в стране, где они живут, трудятся, создают семьи, рожают и воспитывают детей.

Очевидно, что российские граждане отчуждены от процессов, которые не попадают в сферу их личных интересов.

На круглом столе, посвященном проблемам развития гражданско-го общества, который состоялся в апреле 2006 г. в Российской ака-демии государственной службы при Президенте Российской Федерации, Ж. Т. Тощенко подчеркнул, что «пока человек не почувствовал себя силой, влияющей на решение проблем, хотя бы на уровне местного самоуправления, о гражданском обществе как состоявшемся говорить проблематично» [11]. Прошло десять лет, а веры у населения нашей страны в то, что каждый ее житель может повлиять на протекающие в ней процессы, не прибавилось.

В настоящее время в развитии института местного самоуправления можно наблюдать целый ряд признаков, свидетельствующих о его кри-зисном состоянии. Это прежде всего изменения в законодательстве, се-рьезным образом ограничивающие процедуры выбора кандидатуры на должность главы местной администрации и фактически отстраняющие население от участия в этом процессе; «перераспределение» полномочий между органами государственной власти субъектов РФ и органами мест-ного самоуправления, которое фактически привело к изъятию ключевых муниципальных полномочий [6].

Данные процессы приводят к тому, что о местном самоуправлении можно говорить с высокой степенью условности и многочисленными оговорками, корректнее вести речь о местном управлении [3]. Все это находит выражение в неверии жителей муниципального образования в то, что они могут влиять на решение жизненно важных для них вопросов.


76

Несмотря на то что в 2018 г. местному самоуправлению в современной России исполнилось 25 лет, участие населения в решении вопросов мест-ного значения остается на крайне низком уровне, гражданская активность населения до сих пор не получила должного развития.

Социальная природа института местного самоуправления проявляет-ся в способности жителей территории к консолидации и самоорганизации с целью отстаивания своих интересов, обусловленных желанием обустро-ить место своего проживания, улучшить качество жизни в нем. Но любое участие начинается с чувства хозяина: если я понимаю, что это «мое» — семья, дом, двор, район, город, страна, испытываю к ним позитивные чувства, я чувствую ответственность за их состояние, судьбу, искренне желая, чтобы они становились лучше.

Гражданская активность представляет собой частный случай социаль-ной активности, под которой в отечественной социологии принято по-нимать интенсивную деятельность людей, характеризующую общественные функции личности, социальных общностей и объединений, а также со-циальных институтов, социальных групп, классов, народов, движений [12, с. 14]. В зависимости от носителя различают личностный и обще-ственный уровни социальной активности. Необходимо отметить, что степень социальной активности напрямую зависит от характера включе-ния личности в ту или иную общность. Если личность включена в общ-ность по формальному признаку, то степень ее участия в жизни общ-ности, в решении социальных проблем будет минимальна. Гражданская активность — это осознанное, творческое отношение к общественно-политической и трудовой деятельности, форма активности социума, ко-торая направлена на реализацию социальных интересов и способствует гармоничному развитию личности, ее полноценной самореализации, уча-стию в жизни сообщества.

Активная гражданская позиция на местном уровне характеризуется осознанным стремлением участвовать в жизни местного сообщества, со-вершать поступки, направленные на решение социальных проблем, ак-туальных как для отдельно взятого человека, так и для всего населения конкретной территории. Если личность идентифицирует себя с местом своего проживания, определяет себя как жителя того или иного района, округа, причисляет себя к конкретной территории — готовность участво-вать в жизни местного сообщества значительно повышается. Однако целый ряд экспертов в сфере государственного и муниципального управ-ления говорят о пассивности граждан как о факторе, сдерживающим развитие института самоуправления. Территориально-поселенческие от-


77

ношения требуют от населения активности в решении местных проблем, но сегодня продолжает доминировать выжидательно-пассивная позиция, характерная для административно-патерналистского стиля взаимодействия жителей с муниципальной властью [13, с. 133].

Развитие социальной активности находится под влиянием целого ряда факторов:

социальные настроения, удовлетворенность жизнью;•уровень доверия государственным и общественным институтам;•уровень патриотизма и гражданского самосознания;•уровень гражданской компетентности;•степень совпадения с личными интересами и системой ценностей •

индивида;влияние СМИ, формирующих общественное мнение.•

Фактором, безусловно положительно влияющим на гражданскую ак-тивность, является чувство хозяина, чувство ответственности за то, что происходит на территории своего округа.

Следует признать, что местные власти практически не используют эффективные способы вовлечения граждан в жизнь территории — муни-ципального образования (МО). Эффективное функционирование органов местного самоуправления, успешное решение управленческих задач воз-можны только при условии постоянного взаимодействия с населением. Налаженный механизм обратной связи позволит администрации МО со-бирать объективную информацию о проблемах, существующих на терри-тории муниципалитета, оценивать степень их остроты, а также получать информацию об их носителях. Такой подход, во-первых, делает процесс планирования развития территории обоснованным, а во-вторых, облег-чает задачу вовлечения граждан в решение выявленных проблем — в этом случае граждане проявляют заинтересованность и готовность участвовать в мероприятиях, проводимых в МО.

Социальные технологии представляют собой инструмент, способный стимулировать гражданскую активность населения муниципальных об-разований. Примером конкретной социальной технологии, направленной на стимуляцию гражданской активности населения, является технология развития имиджа МО.

И. С. и С. Г. Важенины определяют имидж территории следующим образом: «это набор ощущений и образных, эмоционально окрашенных представлений людей, возникающих по поводу ее природно-климатических, исторических, этнографических, социально-экономических, политиче-ских, морально-психологических и других особенностей. Это… разнопла-


78

новый, иногда искусственно создаваемый образ объекта, который скла-дывается в сознании людей» [5, с. 6]. В современном понимании, имидж МО — не просто результат или следствие действия многих факторов ло-кального развития: политического, экономического, социально-культурного, но и активный инструмент преобразований, работающий на повышение статуса и престижа данной территории, ее инвестиционную привлекатель-ность, а также способствующий формированию социальной идентичности населения с территорией проживания.

Сегодня продвижение бренда МО и развитие его имиджа становится стратегически важной составляющей работы органов местного самоуправ-ления. Бренд территории представляет собой способ графической иден-тификации конкретной территории. Согласно п. 1 ст. 9 Федерального закона № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправ-ления в Российской Федерации», муниципальные образования в соответ-ствии с федеральным законодательством и геральдическими правилами вправе устанавливать официальные символы, отражающие исторические, культурные, национальные и иные местные традиции и особенности4. На сегодняшний день в Санкт-Петербурге насчитывается 111 МО, и каждое из них обладает собственной символикой, созданной в соответствии с ге-ральдическими правилами и отражающей историю округа. Однако инте-рактивный опрос, проведенный в мае 2018 г. телеканалом «Россия — Санкт-Петербург», показал, что большинство жителей Северной столицы, принявших участие в опросе (86%), не знают официальной символики своего муниципального образования. А значит, бренд территории не вы-полняет одну из значимых своих функций — он не работает на то, что-бы жители территории отождествляли себя с местом своего проживания через символику округа.

Положительным в этом отношении является опыт Приморского рай-она Санкт-Петербурга, на территории которого постепенно появляются объекты ландшафтного дизайна, включающие в себя название МО, его символику (например, МО «Коломяги»). Общий настрой задает сам рай-он, который продвигает свою символику; так, при входе в рекреационное пространство на озере Долгом появились ворота в виде символа При-морского района. Включение символики МО и его названия в элементы

4 Федеральный закон от 06.10.2003 № 131-ФЗ (ред. от 18.04.2018) «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.05.2018) [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_44571/ (дата обращения: 05.05.18).


79

малой архитектуры также помогает жителям округа в процессе отождест-вления себя с округом, формирует уникальный образ территории. Так, на территории МО «Комендантский аэродром» в оформлении ограждений, скамеек, расположенных в скверах, на детских площадках, активно ис-пользуется символика МО.

Особенностью применения технологий в социальной среде является то, что их нельзя тиражировать без учета специфики территории, обу-словленной составом ее населения. Поэтому при разработке социальных технологий МО должно уделить особое внимание в том числе анализу возрастного состава жителей, их социального статуса и предложить каж-дой группе ту форму социальной активности, которая отвечает их инте-ресам и потребностям.

Процесс формирования местного сообщества МО требует применения социальных технологий, которые бы:

1) работали на идентификацию с местом проживания;2) создавали предпосылки для взаимодействия заинтересованных групп

в решении их проблем.Такие технологии активно применяются в МО «Коломяги»: там сло-

жилась добрая традиция вручения медали «Рожденный в Коломягах», на церемонии вручения собираются родители одновозрастных детей, которые затем в течение долгого времени будут встречаться на территории округа на детских площадках, в парках, но уже как люди, знакомые друг другу и имеющие нечто общее — принадлежность к территории проживания. Данный опыт вполне может быть распространен в других МО. Внедрение данной социальной технологии создает предпосылки для консолидации родителей для решения проблем территории, связанных с интересами детей. Это дает толчок развитию их инициатив, которые могут проявлять-ся в желании поделиться вещами, игрушками, изменить игровое про-странство детской площадки, принять участие в озеленении своего двора. При модернизации дворовых территорий необходима взаимно направлен-ная активность: родители и дети могут в формате конкурса «Наш любимый двор» выступить с предложениями по его переустройству, а муниципали-тет предоставит необходимые материалы для воплощения наиболее удач-ных идей.

Развивая инициативы подростков, администрация МО может органи-зовать конкурс на лучший эскиз рисунка граффити, а затем выделить победителям пространство: стену, проход, будку и предоставить материа-лы, необходимые для воплощения их идей. На территории МО всегда найдется свободная стена, которая привлекает вандалов, которые могут


80

превратиться в художников и впоследствии бережно относиться к своему творению, да и к своему двору в целом, поскольку они внесли свою леп-ту в создание его уникального облика.

Озеленение территорий МО может осуществляться при активном участии пожилых жителей округа. Проведение конкурса «Лучшая клум-ба», «Лучший балкон» будет способствовать развитию придомовых территорий, формировать и развивать позитивный облик муниципа-литета. Задача администрации МО — поддерживать начинания жите-лей, откликаться на их просьбы (например, обеспечить плодородной землей под посадку цветов и кустарников).

Применение подобных социальных технологий, инициатива по орга-низации и реализации которых идет от жителей МО, позволяет форми-ровать чувство хозяина, ответственно относящегося ко всему, что проис-ходит на территории его округа. И в этом случае мы получаем не просто гражданина (достаточно абстрактная характеристика), а жителя, который знает свой округ, историю его создания, современные достижения, любит его, гордится им и участвует в улучшении его облика, формирует среду, в которой ему и его близким комфортно жить.

Возможность для местного сообщества реализовать задуманное в сотрудничестве с администрацией МО позволяет сформировать до-верие к власти, помогает осознать жителям округа, что они могут влиять на жизнь в своем городе, менять жизнь в своей стране к луч-шему. Готовность же местной власти идти на сотрудничество с на-селением в решении вопросов местного значения, создание механиз-ма обратной связи, высокая компетентность в области применения социальных технологий, в свою очередь, обеспечат успех в развитии гражданской активности населения конкретной территории и создаст предпосылки для выхода института местного самоуправления на новый этап развития.

Литература 1. Асеева И. А. Социальные технологии: проблемы и противоречия функциони-

рования в новом технологическом укладе // Социально-гуманитарные зна-ния. — 2017. — № 9. — С. 7—13.

2. Атаманчук Г. В. Теория государственного управления. — М. : Омега-Л, 2014.

3. Бардаков А. И. Муниципальное управление: теория, история, практика. — Волгоград: ФГОУ ВПО ВАГС, 2007.

4. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогно-зирования. — М. : Academia, 2004.


5. Важенина И. С., Важенин С. Г. Имидж, репутация и бренд территории // ЭКО. Всероссийский экономический журнал. — 2008. — № 8. — C. 3—16.

6. Доклад о состоянии гражданского общества в Российской Федерации за 2015 год. — М. : Общественная палата Российской Федерации, 2015.

7. Касавин И. Т. Социальные технологии. Теоретические концептуализации и примеры // Общественные науки и современность. — 2012. — № 6. — С. 100—111.

8. Оганян К. М. Социальные технологии современного общества. — СПб. : СПбГИЭУ, 2007.

9. Осипов Н. Е. Об эволюции содержания категории «социальная технология» // Социально-гуманитарные знания. — 2017. — № 4. — С. 235—244.

10. Самохвалова Е. В. Формирование позитивного имиджа администрации муни-ципального образования // Гуманитарные научные исследования. — 2014. — № 9. [Электронный ресурс]. — URL: http://human.snauka.ru/2014/09/7727 (дата обращения: 05.05.18).

11. Состоялось ли гражданское общество в России? (круглый стол) // Социо-логические исследования. — 2007. — № 1 [Электронный ресурс]. — URL: http://www.isras.ru/files/File/Socis/2007-01/Sostoyalos%20li.pdf (дата обращения: 05.05.18).

12. Социологический словарь / отв. ред. Г. В. Осипов, Л. Н. Москвичев ; уч. секр. О. Е. Чернощек. — М. : Норма, 2008.

13. Токмашова Ю. В. Муниципальная власть: взаимодействие с населением // Социально-гуманитарные знания. — 2015. — № 2. — С. 133—139.

82

Ветренко И. А.

Представительство общественных интересов в государственном управлении в современных условиях

Общественные интересы и их представительство являются одной из самых масштабных форм коммуникации между различными по-литическими акторами и властью. Без всякого преувеличения можно констатировать, что представительство интересов в государственном управлении является механизмом, позволяющим государству учитывать и согласовывать несовпадающие, а иногда контрарные интересы, а так-же цели различных групп населения, проводить на практике полити-ку урегулирования различных конфликтов и достижения стабилизации общества.

Требования и ожидания отдельных слоев общества, групп и индиви-дов призваны выражать различные институты гражданского общества, важнейшим из которых является представительство интересов, они предо-пределяют воздействие социальной среды на механизм государственного управления.

Чтобы определить содержание понятия «общественные интересы», воспользуемся классификацией интересов по критерию их уровня или масштабности. Выделим следующие виды интересов:

общественные;•государственные;•местные;•национальные;•религиозные;•профессиональные;•корпоративные;•частные.•

Представлять общественные интересы можно через целую систему институтов прямой и представительной демократии, таких как выборы, референдумы, общественное мнение, политические партии, организован-ные группы. Основными объектами их воздействия являются органы государственной власти. Влияя на процесс выработки и принятия реше-ния, субъекты представительства интересов обеспечивают более тесную связь между обществом и государством.

Основные функции представительства интересов как организованно-го процесса:

Ветренко И. А. Представительство общественных интересов в государственном управлении в современных условиях

83

1) посредничество между государством и гражданами;2) коррекция государственных решений как на этапе их подготовки,

так и на стадии их принятия.Система представительства интересов включает политическое пред-

ставительство и функциональное (прямое) представительство. Оба вида носят общественный характер и направлены на принятие наиболее зна-чимых государственных решений.

Политическое представительство — это прямое и опосредованное участие населения в органах государственной власти через избирательный процесс, в котором ведущую роль играют политические партии. Пред-ставительство — это публичная государственная власть, институциональ-ная форма осуществления народной воли, проводниками которой вы-ступают депутаты [3, с. 62].

Функциональное представительство является органической частью си-стемы государственного управления. Без такого представительства и взаи-модействия с государственными органами нормальное функционирование общественного организма было бы невозможным. В разных странах сло-жились собственные системы функционального представительства, но прак-тически у всех есть общие черты и особенности, что предполагает наличие специальных институтов и учреждений, в рамках которых осуществляется «диалог» представителей организованных групп интересов и государства. Основными формализованными структурами функционального представи-тельства являются партии, группы интересов, группы давления.

Если в отношении первого вида представительства нет никаких проблем ни в понимании его процесса, ни в осуществлении, то во втором есть ряд спорных моментов, в силу чего мы сосредоточим внимание на них.

Основной механизм реализации функционального представительства интересов представляет собой лоббизм. Однако в общественном сознании и политическом дискурсе доминирует негативное отношение к лоббизму, который зачастую воспринимается как синоним коррупции. В данной статье мы раскрываем понятие лоббизма как разновидности функцио-нального представительства интересов, анализируем как негативные, так и позитивные стороны данного явления.

Для достижения поставленной цели нам необходимо уделить значи-тельное внимание истории и месту лоббизма в современной политической системе различных зарубежных стран, обобщить зарубежный опыт регу-лирования лоббистской деятельности. На основе проведенного анализа лучших практик лоббизма и обзора современного состояния лоббизма


84

в России сформулируем выводы относительно необходимости и возмож-ных форм регулирования лоббизма в нашей стране.

Лоббистские организации первоначально возникли в США, где в 1946 г. был принят закон о его регулировании. Позднее они стали появляться и в других странах [4, с. 11]. В настоящее время институт лоббизма как средство влияния различных заинтересованных групп на органы государ-ственной власти и управления стал распространенным явлением и не-маловажным звеном в отношениях между государственными органами и бизнесом. В Вашингтоне, например, число лоббистов превышает коли-чество депутатов обеих палат парламента. Учитывая этот факт, некоторые американские ученые называют институт лоббизма «третьей палатой» Конгресса США.

Возможно, негативный оттенок лоббизму придает еще и этимология данного слова, поскольку термин «лоббизм» происходит от англ. lobby — кулуары.

В содержательном контексте лоббизм определяют как деятельность от-дельных физических лиц или группировок в отношении органов государ-ственной власти с целью оказания влияния от имени и в интересах конкрет-ного клиента на разработку, принятие и осуществление указанными органа-ми законодательных актов и административных решений [1, с. 17].

Выделяют три основные формы лоббизма:1) «прямой» лоббизм — целенаправленная работа с представителями

соответствующего государственного органа с целью добиться принятия решения, отвечающего конкретным интересам;

2) «косвенный» лоббизм — организация кампаний с целью оказания давления, которые проходят в основном за пределами государственных органов, в поддержку того или иного решения, но часто без указания конкретного адресата;

3) «внутренний» лоббизм — деятельность какой-либо группировки внутри соответствующего органа с целью добиться различными путями принятия определенного решения [2, с. 41].

Лоббистскими структурами может применяться достаточно широкий на-бор методов воздействия на органы государственной власти, в частности:

предоставление информации, документов и проектов решений по •вопросам повестки дня;

участие в обсуждении комитетами и комиссиями парламента, орга-•нами исполнительной власти лоббируемых вопросов;

устные и письменные контакты с депутатами и должностными •лицами;


85

экспертиза проекта закона и иных нормативных актов и решений •органов государственной власти с предоставлением последним результа-тов экспертизы.

Одним из легальных методов лоббистской деятельности является соз-дание в крупных корпорациях специальных отделов по связям с органами государственной власти — так называемых GR-отделов (от government relations), которые специализируются на взаимодействии с представителя-ми государства. Еще одним методом продвижения интересов может быть создание межорганизационных объединений, бизнес-сообществ, ассоциа-ций и т. д. Занимаются этим процессом группы интересов [8, с. 16].

В современной политической науке существует множество определе-ний групп интересов. Это, как правило, добровольные объединения, приспособленные или специально созданные людьми для выражения и отстаивания своих интересов в отношениях с государством, а также с дру-гими политическими институтами. Они являются одним из каналов ак-тивности граждан и представляют собой устойчивые организации разной направленности: профсоюзные, крестьянские, предпринимательские, мо-лодежные, женские, ветеранские, семейные. В отличие от партий они не претендуют на политическую и административную власть.

Различные группы интересов обладают широким набором ресурсов для воздействия на власть: экономическими, финансовыми, информаци-онными, символическими и др. Те группы интересов, которые имеют возможность поддерживать постоянные связи с правительством и други-ми органами власти, чаще всего становятся органичной частью механиз-ма управления обществом [7, с. 112].

В рассматриваемом контексте следует выделять еще и группы давле-ния — это заинтересованные группы, не стремящиеся к получению вла-сти и ограничивающиеся давлением на нее с целью принятия конкретных решений в свою пользу. К ним можно отнести, например, бастующих рабочих, протестующих граждан. Группы давления чаще всего не имеют прямых и регулярных, юридически установленных каналов взаимодействия с органами власти. Они оказывают косвенное влияние посредством ме-ханизма экономических, финансовых, персональных связей.

За группами интересов как основными представителями общественных интересов в современных государствах закреплен целый набор вполне конкретных функций:

1) артикуляция интересов, которая означает преобразование потреб-ностей отдельных личностей в конкретно выраженные требования, об-леченные в форму диалога с государственными органами;


86

2) агрегация интересов является ярко выраженной функцией групп ин-тересов. Это процесс согласования множества частных требований, выстраи-вание их иерархии и установление наиболее значимых коллективных целей;

3) интеграция интересов различных групп, разъяснение рядовым чле-нам смысла предполагаемых действий.

Лоббистами являются, как правило, профессионалы: эксперты, кон-сультанты, часто из числа бывших политиков, депутатов, должностных лиц в правительстве, государственных служащих, военных, юристов, спе-циалистов по связям с общественностью, политологов, экономистов, обще-ственных активистов.

Спектр лоббистской деятельности тоже достаточно широк:сбор информации и предоставление ее законодателям;•выступления на слушаниях в парламенте;•участие в разработке законопроектов;•информирование парламента о последствиях принятия того или •

иного закона;неформальные контакты;•пропагандистские кампании;•финансирование избирательных кампаний;•воздействие на законодателя через влиятельных избирателей и др.•

В политической практике сложилось две модели лоббизма, которые име-ют исторические, политические и ментальные отличия. Наиболее ранняя по срокам возникновения модель — англосаксонская (она присуща США, Ка-наде), предполагающая обязательную государственную регистрацию лоббист-ских организаций и определение допустимых рамок их деятельности. Кон-тинентальная модель сложилась на основе канонов лоббизма Франции и Италии, в ней лоббистские организации могут воздействовать на законода-тельный орган, официально участвуя в работе специально созданных сове-щательных советов, комитетов, комиссий во властных структурах.

Лоббизм, являясь частью функционального представительства, несет соответствующую долю его позитивной нагрузки. Он необходим и для государственных органов, и для тех, кого затрагивают решения государства. Представляя ценную информацию о реальной ситуации и о возможных последствиях принимаемых мер, он создает более надежную базу для принятия решений государственными органами и способствует восприя-тию этих решений теми, кого они непосредственно касаются.

Лоббизм имеет и негативные аспекты, к этой его стороне следует от-нести склонность многих его участников к удовлетворению своих корыст-ных устремлений, создание благоприятной среды для возможной корруп-


87

ции и злоупотреблений. Однако вместе с расширением практики лоббиз-ма растет и арсенал средств, способных ограничить такого рода действия. К ним можно отнести:

жесткую правовую регламентацию лоббизма;•асширение круга его участников и поощрение конкуренции меж-•

ду ними;повышение профессионализма и требований к профессиональной эти-•

ке государственных служащих и членов представительных учреждений;совершенствование самого механизма лоббирования.•

Степень участия организованных групп в государственных решениях зависит от множества факторов. Одним из решающих факторов являют-ся финансовые возможности группы. Дело в том, что попытка влияния на государственные структуры связана с расходами на оплату специалистов по лоббированию [6, с. 74].

Следующий фактор — умение преодолевать узкогрупповые интересы, находить общий стержень, позволяющий создать коалицию, которая рас-ширяет поле деятельности и, как следствие, помогает достичь более ши-рокой поддержки у населения. Немаловажным фактором является авто-ритет группы у государственных органов.

Для оказания влияния на парламент и правительство организованные группы используют разнообразные методы:

подачу письменных предложений, касающихся конкретных решений;•участие в открытых обсуждениях законопроектов;•участие в консультативных комиссиях;•создание коалиций с другими группами, фирмами и организациями;•финансирование подготовки законопроектов, правительственных •

решений и их экспертизы экспертизу;неофициальные контакты с должностными лицами после обнаро-•

дования проекта решения;обращение в судебные органы;•организация публичных акций (митинги, пикеты, сбор подписей и •

т. д.).Следует отметить, что иногда применяются и противоправные формы,

такие как подкуп должностных лиц, шантаж и др.В системе взаимодействия и представительства интересов важна по-

зиция органов государственной власти, их отношение к запросам общества. Управленческое решение, принятое с учетом интересов гражданского общества, как правило, является более рациональным и оптимальным. При этом важно, чтобы влияние групп интересов носило «прозрачный»


88

характер, иначе может нарушиться баланс власти: от государственных органов она перейдет к олигархическим структурам. В данном случае по-литика будет определяться узкой группой, которая постарается обеспечить себе особые привилегии, что приведет к подрыву рыночной конкуренции, социального согласия.

Значительную роль во взаимодействии государства и общества играют отделы по связям с общественностью, создаваемые в структурах управле-ния. Задача этих подразделений — не только информирование обществен-ности, сбор информации и анализ социально-экономической и полити-ческой ситуации, но и контроль за результатами управленческих решений, налаживание постоянного партнерства, сотрудничества органов государ-ственного управления с обществом, с его организованными группами интересов в процессе подготовки решений, разработки программ обще-ственного развития [5, с. 12].

Не следует заниматься излишней позитивизацией лоббизма в сфере представительства общественных интересов. Нужно признать, что лоб-бистская деятельность представляет целый ряд потенциальных угроз, основная часть которых связана с искажением представительства обще-ственных интересов (например, представительство интересов меньшинства в ущерб большинству), дезинформацией представителей органов государ-ственной власти, а также с закрытостью лоббистской деятельности и вытекающей из этого коррупцией и сращиванием государственных и коммерческих структур (корпоративизм) [11, с. 34]. Однако лоббизм, будучи формой функционального представительства интересов, предо-ставляет государству и обществу в целом ряд серьезных преимуществ, связанных с более оперативным, нежели при политическом представи-тельстве интересов, информированием должностных лиц, принимающих решения в системе управления. В связи с этим во многих странах мира лоббизм является легальным видом деятельности, и существует его специ-фическое регулирование.

В России есть ряд правовых актов, нормы которых регулируют ис-ходные лоббистские начала и взаимоучастие субъектов лоббистских пра-воотношений [10, с. 2]. Однако необходимо более точное регулирование лоббизма в Российской Федерации. Вопрос о правовом регулировании лоббистской деятельности уже несколько лет стоит в повестке дня рос-сийских законодателей, но по сей день не решен [9, с. 17]. Отсутствие нормативно-правовых актов, регулирующих лоббистскую деятельность, во многом порождает негативное отношение к ней, с одной стороны, и появление теневых ее форм — с другой.


Литература 1. Купряшин Г. Л., Соловьев А. И. Государственный менеджмент. — М. : Новый

учебник, 2004. 2. Государственная служба: комплексный подход : учебник. — М. : Дело, 1999. 3. Государственное управление и политика : учеб. пособие. — СПб., 2002. 4. Зяблюк Н. Г. Практика лоббистской деятельности в США. — М., ИСКРАН,

1994. 5. Круглый стол по обсуждению законопроекта «О регулировании лоббистской

деятельности в федеральных органах государственной власти». — М. : Фонд развития парламентаризма в России, 1995.

6. Любимов А. П. Лоббизм как конституционно-правовой институт. — М., 1998.

7. Любимов А. П. Проблемы правового формирования лоббизма // Государство и право. — 1999. — № 7.

8. Любимов А. П. Институт лоббирования требует правового регулирования // Российская юстиция. — 1999. — № 5.

9. Родина И. Закон, который так и не принят: О проекте ФЗ «О регулировании лоббистской деятельности в федеральных органах государственной власти» // Наука. Политика. Предпринимательство. — 1997. — № 2. — С. 2—69.

10. Смирнов В. В., Зотов С. В. Лоббизм в России и за рубежом: политико-правовые проблемы // Государство и право. — 1996. — № 1. — С. 112—120.

11. Ховренко Н. Природа лоббизма // Наука. Политика. Предпринимательство. — 1997. — № 4. — С. 83—89.

90

Войнаровская Л. И.

Нормативно-правовой механизм разработки и реализации государственных целевых программ в Российской Федерации

В настоящий момент государственная политика в Российской Фе-дерации строится на основе долгосрочных стратегических программ, и роль программно-целевого метода управления в социальной сфере становится определяющей. Программно-целевой метод позволяет скон-центрировать финансовые ресурсы на конкретных объектах, предот-вратить их распыление.

Программный подход как метод решения долговременных комплекс-ных проблем социально-экономического развития органически присущ индустриальной системе хозяйствования.

В соответствии с Постановлением Правительства Российской Феде-рации от 26.06.1995 № 594 «Порядок разрешения и реализации федераль-ных целевых программ в осуществлении которых участвует Российская Федерация»1 федеральная целевая программа (ФЦП) представляет собой увязанный по ресурсам, исполнителям и срокам осуществления комплекс научно-исследовательских, опытно-конструкторских, производственных, социально-экономических, организационно-хозяйственных и других ме-роприятий, обеспечивающих эффективное решение задач в области го-сударственного, экономического, экологического, социального и культур-ного развития Российской Федерации [1, с. 48].

Нормативно-правовой механизм разработки и принятия целевых про-грамм на региональном и муниципальном уровнях регулируется соот-ветствующими нормативно-правовыми актами.

Долгосрочные целевые программы (подпрограммы), реализуемые за счет средств федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Феде-рации, местного бюджета, утверждаются соответственно Правительством Российской Федерации, высшим исполнительным органом государствен-ной власти субъекта Российской Федерации, местной администрацией муниципального образования.

1 Постановление Правительства Российской Федерации от 26.06.1995 № 594 «Порядок разрешения и реализации федеральных целевых программ в осуществлении которых участвует Российская Федерация» [Электронный ре-сурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_7120/ (дата обращения: 12.10.18).

Войнаровская Л. И. Нормативно-правовой механизм разработки и реализации государственных целевых программ в Российской Федерации

91

Сроки реализации долгосрочных целевых программ определяются соответственно Правительством Российской Федерации, высшим ис-полнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации, местной администрацией муниципального образования в устанавливаемом ими порядке. Порядок принятия решений о раз-работке долгосрочных целевых программ и их формирования и реали-зации устанав ливается соответственно нормативными правовыми акта-ми Правительства Российской Федерации, высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации, му-ниципальным правовым актом местной администрации муниципаль-ного образования.

Объем бюджетных ассигнований на реализацию долгосрочных це-левых программ (подпрограмм) утверждается законом (решением) о бюджете в составе ведомственной структуры расходов бюджета по соответствующей каждой программе (подпрограмме) целевой статье расходов бюджета в соответствии с нормативным правовым актом Правительства Российской Федерации, высшего исполнительного ор-гана государственной власти субъекта Российской Федерации, муни-ципальным правовым актом местной администрации муниципального образования, утвердившим программу.

Долгосрочные целевые программы, предлагаемые к финансирова-нию начиная с очередного финансового года, подлежат утверждению соответственно Правительством Российской Федерации, высшим ис-полнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации, местной администрацией муниципального образования не позднее одного месяца до дня внесения проекта закона (решения) о соответствующем бюджете в законодательный (представительный) орган.

По каждой долгосрочной целевой программе ежегодно проводится оценка эффективности ее реализации. Порядок проведения и критерии указанной оценки устанавливаются соответственно Правительством Российской Федерации, высшим исполнительным органом государ-ственной власти субъекта Российской Федерации, местной админи-страцией муниципального образования.

Постановление Правительства Российской Федерации от 22.05.2004 № 249 «О мерах по повышению результативности бюджетных расходов», утвердив-шее «Концепцию реформирования бюджетного процесса в Российской Фе-дерации в 2004—2006 годах», основным направлением бюджетной реформы провозгласило совершенствование программно-целевых методов бюджетно-


92

го планирования2. К сожалению, законодательное сопровождение реформы не обеспечило создание всего комплекса условий, необходимых для форми-рования в России современной системы программно-целевого бюджетного планирования. Изменения, внесенные в Бюджетный кодекс Российской Фе-дерации Федеральным законом от 26.04.2007 № 63-ФЗ3, не решили эту за-дачу. Правовую основу государственного планирования, разработки, утверж-дения и исполнения федеральных целевых программ составляют акты, из-данные в середине 1990-х гг. (Федеральный закон от 20.07.1995 № 115-ФЗ «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации»4 и Постановление Правительства Россий-ской Федерации от 26.06.1995 № 5945, утвердившее «Порядок разработки и реализации федеральных целевых программ и межгосударственных целевых программ, в осуществлении которых участвует Российская Федерация»). Вместе с тем очевиден факт запаздывания правового регулирования вопро-сов программно-целевого бюджетного планирования на государственном уровне, при наличии механизмов общенационального планирования в рам-ках приоритетных национальных проектов, таких, например, как «О кон-цепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года»6.

2 Постановление Правительства Российской Федерации от 22.05.2004 № 249 «О ме-рах по повышению результативности бюджетных расходов» (утратило силу) [Электрон-ный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/187057/ (дата обращения: 02.10.18).

3 Федеральный закон от 26.04.2007 № 63-ФЗ «О внесении изменений в Бюд-жетный кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного про-цесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской Федерации» (с изм. и доп.) [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/12153172/ (дата обраще-ния: 02.10.18).

4 Федеральный закон от 20.07.1995 № 115-ФЗ «О государственном прогно-зировании и программах социально-экономического развития Российской Феде-рации» (утратил силу) [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/1518908/ (дата обращения: 02.06.18).

5 Постановление Правительства РФ от 26.06.1995 № 594 (ред. от 31.10.2018) «О реализации Федерального закона „О поставках продукции для федеральных государственных нужд“» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_7120/ (дата обращения: 02.06.18).

6 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 17.11.2008 № 1662-р «О концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ на период до 2020 года» (с изм. и доп.) [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/194365/ (дата обращения: 12.10.18).


93

В составлении программы выделяются следующие этапы:отбор проблем для включения в программу;•принятие решения о разработке целевой программы и ее формиро-•

вание;экспертиза и оценка целевой программы;•утверждение целевой программы;•управление реализацией целевой программы и контроль за ходом •

ее выполнения.Инициатором постановки проблем для решения программными ме-

тодами на федеральном уровне могут выступать любые юридические и физические лица. Отбор проблем для их программной разработки и ре-шения определяется следующими факторами:

значимость проблемы;•невозможность комплексно решить проблему в приемлемые сроки •

за счет использования действующего рыночного механизма и необходи-мость государственной поддержки ее решения;

принципиальная новизна технических, организационных и иных •мероприятий, крайне нужных для широкомасштабного распространения прогрессивных научно-технических достижений и повышения на этой основе эффективности общественного производства;

необходимость координации межотраслевых связей технологически •сопряженных отраслей и производств для решения данной проблемы.

Как правило, Правительство РФ на основе представленных предло-жений принимает решение о подготовке соответствующей программы, сроках и стоимости ее разработки, определяет государственного заказчи-ка, который несет ответственность за составление и реализацию целевой программы.

Программа — это научно обоснованное представление о состоянии какого-либо отдельного, локального объекта управления через определен-ный период времени (5, 10 лет или более) на основании реализации по-ставленной цели и выполнения комплекса мероприятий, согласованных по ресурсам, срокам и исполнителям.

По содержанию выделяют экономические, социальные, научно-технические, инновационные, инвестиционные, экологические, обо-ронные программы. Они могут быть направлены на решение полити-ческих, национальных, чрезвычайных, религиозных задач, проблем преступности и т. д. По временному периоду программы бывают: долгосрочные (свыше 10 лет), среднесрочные (3—5 лет) и краткосроч-ные (до 1 года).


94

Благодаря программно-целевому подходу все задействованные струк-туры, руководители понимают, для достижения какой общей цели они работают, какова их роль в этой работе, чего от них ждут и что произой-дет, если они не обеспечат своевременного решения своих частных задач. Другое важное назначение программы состоит в том, что руководитель не только ставит цель, но и определяет промежуточные результаты, ко-торые необходимы для достижения этой цели.

Целевая программа нужна, когда:руководитель хочет получить максимально полезный результат при •

минимально необходимых затратах;достижение конечного результата зависит от согласованной, скоор-•

динированной работы многих людей;внутренние или внешние условия деятельности нестабильны, и управ-•

ление должно иметь высокую чувствительность к срыву, к угрозам.При разработке целевой программы необходимо уделять особое вни-

мание четкому и ясному определению целей, желаемого результата работ, измеримости результатов каждого этапа реализации программы.

Чтобы отвечать своему назначению, любая программа должна обладать следующими определенными качествами:

актуальность — свойство программы быть ориентированной на ре-•шение наиболее значимых проблем, т. е. таких проблем, устранение ко-торых в сумме может дать максимально возможный полезный эффект;

адресность — свойство программы решать конкретные задачи и •удовлетворять определенным потребностям;

прогностичность — свойство программы отражать в своих целях и •планируемых действиях не только сегодняшние, но и будущие требования, т. е. способность программы соответствовать изменяющимся требовани-ям и условиям, в которых она будет реализовываться;

рациональность — свойство программы определять такие цели и •способы их достижения, которые способствуют решению рекомендуемых проблем и позволяют использовать имеющиеся ресурсы для получения максимально полезного результата;

реалистичность — свойство программы обеспечивать соответствие •между желаемым и возможным, т. е. между планируемыми целями и не-обходимыми для их достижения средствами;

целостность — свойство программы обеспечивать полноту состава дей-•ствий, необходимость связей между действиями, включенными в программу;

контролируемость — свойство программы оперативно определять •конечные и промежуточные цели (ожидаемые результаты), т. е. определять


95

их таким образом, чтобы существовал способ проверки реально получен-ных результатов на их соответствие целям (экспертиза).

Итак, программа — это разработанный и реализуемый комплекс задач и мероприятий, имеющий определенное содержание и направленный на достижение конечной цели. Целевая программа и система управления, обеспечивающая ее реализацию (выполнение), называется программно-целевым управлением.

Программно-целевой подход к управлению является одним из методов организации текущей и перспективной деятельности. Преимущества программно-целевого метода управления характеризуются такими прин-ципиальными особенностями, как:

индикативный характер программ, сроки реализации которых на-•ходятся в прямой зависимости от обеспеченности программ необходимы-ми материальными и финансовыми ресурсами;

системный характер основных целей и задач программы по решению •сложных комплексных (отраслевых) проблем;

возможность сочетать программно-целевой метод управления раз-•витием отрасли с методами регионального прогнозирования и индика-тивного планирования;

потенциальная возможность обеспечения общественного контроля •при формировании целей и задач программного развития и использовании финансовых ресурсов (экспертиза, формирование межведомственных ко-миссий и др.).

В технологии разработки программы можно выделить следующие этапы:

подготовка информационной справки (паспорта программы);•анализ состояния проблемы;•формирование концепции разрешения проблемы;•разработка стратегии и задач по разрешению проблемы;•определение целей первого (второго, третьего) этапа реализации •

программы;разработка плана действий, создания самой программы;•экспертиза программы( механизм экспертизы программы еще не •

разработан)Рассмотрим каждый этап более детально.Подготовка информационной справки. В системе или структуре, где

возникла проблема, не знают возможностей системы, не знают ее изнутри, поэтому целесообразно начать разработку программы с информационной справки, характеризующей проблему:


96

нормативно-правовая база;•статистическая информация;•ресурсное обеспечение;•краткие сведения об истории возникновения проблемы, традициях, •

уже сформировавшихся в ходе ее развития.Анализ состояния проблемы. Первоначально следует точно выяснить,

сформулировать и систематизировать ту проблему, которую необходимо изучить.

Без проблемно-ориентированного анализа невозможно точно сформу-лировать и систематизировать цели и задачи, которые необходимо будет реализовать в ходе решения поставленной управленческой проблемы.

Цель — это образ не только желаемого результата, но и результата возможного.

Анализ — первый шаг к определению целей и способов их достиже-ния.

Наиболее экономным с точки зрения трудозатрат и финансов явля-ется анализ документов. В ряде случаев можно использовать другие ме-тоды сбора информации: наблюдение, опрос, тестирование и т. д.

Формирование концепции разрешения проблемы. После определения того, что требуется изменить, появляется вопрос: как это можно сде-лать?

Для каждой проблемы нужно разработать идеи, а из них выбрать наи-более эффективные и реалистичные:

поиск и оценка идей при анализе проблемы;•уточнение целей разрешения проблемы;•выбор идей для концепции на основе учета уровня их технологиче-•

ской разработки;формирование концепции разрешения проблемы.•

Разработка стратегии и задач по разрешению проблемы. Концепция определяет отдаленное будущее, но пока не проработан план действий, не ясно, когда концепция может быть воплощена в действительности, как осуществлять переход из сегодняшнего состояния в будущее. Нужно опре-делять приоритетные направления действий на каждом этапе распреде-ления ресурсов. Стратегия начинается с определения ориентировочного времени реализации концепции, затем выделяются этапы преобразования, основные направления действий, реализуемые на каждом этапе.

Таким образом, для успешного применения программно-целевого подхода к формированию целевых программ, в том числе в сфере госу-дарственного управления, требуется разработка нормативно-правового


механизма их реализации. Такой механизм создан и является содержани-ем законодательных документов, принятых в Российской Федерации за последнее десятилетие7.

Литература1. Голубков Е. П. Программно-целевой метод. — М. : Знание, 2008. — С. 48.

7 Например, см.: Распоряжение Правительства Российской Федерации от 8.12.2011 № 2227-р «Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года»; «О прогнозе долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2030 года» (письмо Минэкономразвития Рос-сии от 21.05.2012) [Электронный ресурс]. — URL: http://docs.cntd.ru/document/499034125 (дата обращения: 12.10.18) и др.

98

Войнаровская Л. И.

Сфера культуры в Российской Федерации как объект программно-целевого управления

Развитие Российской Федерации и ее регионов на современном эта-пе характеризуется повышенным вниманием общества к культуре. Госу-дарственная политика в сфере культуры направлена на создание условий, в которых активно формируется культурный и духовный потенциал лич-ности и возможна его максимально полная реализация.

Современного уровня интеллектуального и культурного развития возможно достичь только в культурной среде, позволяющей осознать цели и нравственные ориентиры развития общества. В связи с этим формирование и развитие культурной среды становится важнейшим условием улучшения качества жизни в регионе. Культурная среда се-годня становится ключевым понятием современного общества и пред-ставляет собой не отдельную область государственного регулирования, а сложную многоуровневую систему. В современном мире культура обеспечивает духовное развитие, экономический рост и развитие ин-ститутов гражданского общества. Очевидно, что за счет потенциала культуры и успешной координации социокультурной деятельности в об-ществе могут быть достигнуты стабильность и преемственность. Устой-чивость общественного развития сегодня непосредственно связывает-ся с культурой.

Политика РФ в области культуры объединяет деятельность органов исполнительной власти и местного самоуправления по сохранению, ис-пользованию и популяризации объектов культурного наследия, государ-ственной охране объектов культурного наследия, развитию искусства, кинематографии, библиотечного и музейного дела, художественного и музыкального образования, межнациональных и межконфессиональных отношений на территории муниципального образования «Город Псков». Так, сфера туристической деятельности охватывает развитие выездного туризма и активную популяризацию въездного и внутреннего туризма. Культура и туризм являются привлекательными сферами для инвестиций и обладают значительным инвестиционным потенциалом развития эко-номики каждого региона и страны в целом. Культура как таковая уже сегодня во многом определяет развитие не только территории данного муниципального образования, но и города в целом, являясь одним из стержневых направлений социальной городской политики.

Войнаровская Л. И. Сфера культуры в Российской Федерации как объект программно-целевого управления

99

Важно подчеркнуть, что культуре отводится ведущая роль в форми-ровании человеческого капитала в положениях Концепции долгосрочно-го социально-экономического развития Российской Федерации на пери-од до 2020 года. Задача государства — стимулировать приобщение к куль-туре и воспитать потребность в ней, а необходимость в удовлетворении этой потребности требует, соответственно, адекватного развития сферы культуры в целом и ее отдельных отраслей [2, c. 2—9].

Понятие «сфера культуры» можно трактовать в широком и узком смысле.

Так, в широком понимании это сфера создания, сохранения, транс-ляции идей, знаний, представлений, эстетических ценностей. Среди со-циальных институтов, обслуживающих этот процесс, есть группа сходных по функциональному назначению организаций: театры, концертные ор-ганизации, цирки, выставочные залы, музеи, архивы, библиотеки, клубные учреждения, досуговые центры, парки культуры и отдыха, детские музы-кальные и художественные школы, другие организации внешкольного эстетического образования, реставрационные организации, киностудии, киновидеопрокатные организации, кинотеатры и др. К культурной сфере относятся также предприятия по производству грампластинок, компакт-дисков, киноаппаратуры, музыкальных инструментов, различного обо-рудования для учреждений культуры и т. д.

В свою очередь, понятие «культурная деятельность» принято исполь-зовать для обозначения тех видов деятельности, которые соответствуют основному функциональному назначению перечисленных организаций. Очевидно, что такую деятельность осуществляют не только организации отрасли культуры и их работники, но и другие члены общества, группы и формирования, например профессиональные и самодеятельные худож-ники, различные самоорганизующиеся художественные, театральные и прочие творческие студии, музыкальные ансамбли, инициативные группы, занимающиеся восстановлением и сохранением культурно-исторического наследия, и многие другие. Пространство деятельности всех таких субъ-ектов и образует сферу культуры в узком понимании.

В силу специфики сферы культуры необходимо исходить из ряда прин-ципиальных положений, определяющих ее действие. К ним относятся:

приоритетность бюджетного обеспечения культуры и культурной •деятельности необходимыми средствами;

широкое привлечение общественных организаций и коммерческих •структур, а также частных лиц к участию в развитии и финансирования культуры;


100

рациональное сочетание государственной бюджетной поддержки •перспективных социально-культурных экспериментов и инициатив, а так-же усилий, направленных на сохранение и развитие национально-культур-ного достояния, с учетом регионального характера.

Как показывает зарубежный опыт, задачей государственного уровня управления сферой культуры является разработка систем законов, форми-рующих правила, нормы поведения субъектов хозяйствования, а для эф-фективного государственного регулирования необходимы системность и логическая урегулированность всех элементов системы сферы культуры.

В современных условиях переход от сугубо административно-распреде-лительной технологии управления сферой культуры требует все более широкого использования экономических методов: постепенного отказа от дотационного бюджетного финансирования к финансированию про-грамм и проектов, к конкуренции за бюджетные средства; необходимости привлечения внебюджетных средств; хозяйственной самостоятельности — все эти факторы требуют глубокого научного познания и подхода к управ-лению и финансированию в сфере культуры.

Нет сомнений в том, что с помощью программного целевого метода финансирования сферы культуры во многом решаются такие социально-экономические проблемы регионов нашей страны, как развитие терри-торий, адаптация людей с ограниченными возможностями и многое дру-гое. Содержание целевых программ определяется приоритетами и мерами по достижению стратегических целей органов государственной власти всех уровней.

В настоящее время программно-целевой подход применяется на всех уровнях управления народным хозяйством. Считается, что программно-целевые методы управления используются на многих предприятиях, они включены как основные элементы формирования организационных струк-тур управления в общеотраслевые нормативные документы. Попытки использовать программно-целевой метод в сфере культуры стали пред-приниматься только со второй половины 1980-х гг. [2, c. 2], а точнее с 1989 г. в связи с переходом сферы культуры на новые условия хозяй-ствования. Программно-целевой подход обозначился как альтернативный способ управления в сфере культуры по отношению к прежнему адми-нистративно-командному и стал трактоваться, как комплекс новых ме-тодов управления, адекватных обществу с рыночной экономикой и демо-кратическим устройством. На практике переход к управлению сферы культуры на основе целевых культурных программ был вызван измене-ниями в системе бюджетного финансирования, которые произошли в 1991 г.,


101

в частности недофинансирования сферы культуры в 1993—1996 гг. Сле-дующий этап внедрения программно-целевого подхода в сфере культуры относится к 1997—1999 г., когда на уровне Правительства РФ, в ряде его постановлений по реализации федеральных целевых программ по даль-нейшему развитию и сохранению культуры и искусства, была поставлена задача изменить технологию разработки такого инновационного метода управления и даже внедрить в практику управления принцип использо-вания конкурсных проектов. В этой связи, впервые в нашей стране для отбора заявок, подаваемых на конкурс, стали создаваться независимые экспертные советы.

Все более широкое применение программно-целевого подхода в управ-лении сферой культуры имеет несколько причин:

1) так, новые условия хозяйствования в сфере культуры, которые с 1989 г. потребовали конкретной технологии освоения как минимум части бюджетных средств социального заказа, а также распространение договорных отношений на бюджетное финансирование культурной дея-тельности, что потребовало разработки соответствующего типа докумен-та, определяющего содержание, сроки и другие виды работ по договору; таким документом является программа. Вместе с тем, применительно к бюджетным средствам, программа является экономическим методом управления. Средства на программу выделяются не в виде дотации, а на конкретную деятельность, что позволяет осуществлять бюджетное финан-сирование на хозрасчетной основе. Следовательно, программа является экономической, так как имеет конкретную смету, обосновывающую воз-можность реализации деятельности, и правовой — в виде договора;

2) возникает потребность в необходимости соответствующего доку-мента, на основании которого можно привлекать финансовые и другие средства из различных источников (спонсорство, меценатство, патронаж) для осуществления социально значимых программ и проектов в сфере культуры;

3) программный подход — характерная черта современного менеджмен-та; дополняя разработку отраслевых и территориальных планов, позволяет координировать усилия различных партнеров и соисполнителей вне зависи-мости от их ведомственной принадлежности и места расположения.

В российских условиях кризисной экономической ситуации, растущей инфляции, бюджетных дефицитов, когда рыночная экономика предъяв-ляет жесткие требования к эффективности использования всех видов экономических ресурсов, следует отметить все возрастающую роль вне-бюджетных источников финансирования сферы культуры.


102

Очевидно, что средства на деятельность в сфере культуры должны выделяться на основе четкой постановки задач, требующих решения и определения ожидаемых результатов. Целевые программы могут служить обоснованием необходимости и целесообразности финансирования раз-личных направлений культурной деятельности, с широким привлечением субъектов сферы культуры. В связи с этим целевые культурные програм-мы представляют интерес как средство регулирования и рационального финансирования сферы культуры на федеральном, региональном и мест-ном уровнях.

Практика доказывает, что на сегодняшний день можно выделить два основных источника финансирования деятельности в сфере культуры:

бюджетные (государственные);•внебюджетные (негосударственные).•

Существующие источники финансирования подтверждают приоритет-ность программно-целевого подхода в управлении сферой культуры, а про-ектная технология должна стать ее социотехнической системой. Такая технология является методом разрешения возникающих экономических, организационных и социальных проблем в сфере культуры и эффективным средством практического использования финансовых средств посредством программ и проектов. В силу этих причин проектная технология стано-вится все более актуальной для современного российского менеджмента в сфере культуры. В этой технологии тесно переплетаются интересы го-сударственных органов власти, делового мира, общественности, профес-сиональных сообществ, возможности коммерческой и некоммерческой деятельности.

В настоящее время финансирование из внебюджетных источников требует серьезного внимания, информационной и организационной под-держки, научной обоснованности. Развитие платных услуг, дополнитель-ной коммерческой деятельности, цивилизованного спонсорства, благо-творительности и патронажа в России находится еще в стадии становле-ния и развития.

Именно переход к смешанной экономике стимулировал интерес к от-носительно новой концепции управления проектами (project management) в социально-культурной сфере. Основу этой концепции составляет взгляд на проект как на изменение исходного состояния любой системы, свя-занное с затратами времени и средств, осуществляемое по заранее раз-работанным правилам в рамках бюджета и временных ограничений. Еще одно важное обстоятельство, способствовавшее становлению социально-культурного проектирования — появление класса новых сложных задач


103

в сфере экономики культуры, которые не могут быть решены традици-онными, сложившимися способами и методами.

В современных условиях управление проектами стало признанной во всех экономически развитых государствах методологией инвестиционной деятельности. В отечественной практике эта концепция нашла отражение в применении программно-целевого управления. Профессор X. Решке определяет управление проектами, как прямую, межпрофессиональную корпорацию процессов планирования, управления и принятия решений при межпрофессиональной постановке задач [1, c. 28—29]. Программно-целевое управление и управление проектами включают в себя одни и те же этапы разработки и реализации проекта. Однако при этом имеют место существенные различия в относительной значимости отдельных этапов и соотношении выделяемых на них временных и материальных ресурсов.

Одним из необходимых условий роста конкурентоспособности эко-номики и обеспечения устойчивого развития является повышение эффективности государственного управления за счет совершенствова-ния методов бюджетирования, перехода от «планирования ресурсов» к «планированию результатов». Направленность управления на до-стижение конкретных результатов предопределяет повышение роли и места программно-целевых методов управления.

Важным инструментом в данном направлении выступают целевые программы, позволяющие в рамках программно-целевого метода объ-единить усилия для комплексного и системного решения среднесроч-ных и долгосрочных проблем экономической политики страны. Целе-вые программы являются в настоящее время основным и, по существу, единственным отработанным и эффективно действующим инстру ментом программно-целевого планирования в РФ.

Федеральные, региональные и муниципальные целевые программы ста-новятся важным экономическим инструментом и позволяют в рамках прог-рам мно-целевого метода сконцентрировать усилия для комплексного и си-стемного решения среднесрочных и долгосрочных проблем экономической и социальной политики страны, обеспечивать прозрачность и обоснован-ность выбора целей, которые требуется реализовать в различные временные периоды, пути достижения результатов с использованием, в случае необхо-димости, различных форм поддержки на различных уровнях.

В настоящий момент государственная политика в РФ строится на основе долгосрочных стратегических программ, и роль программно-целевого мето-да управления в социальной сфере становится определяющей. Программно-


104

целевой метод позволяет сконцентрировать финансовые ресурсы на конкрет-ных объектах, предотвратить их распыление.

Программирование — процесс составления упорядоченной после-довательности действий программы. Активное обращение к социально-культурному программированию тесно связано с усилением социаль-ных функций культуры, интенсивным формированием социально-культурной сферы, которая включает в себя сеть социокультурных институтов, совокупность культурных коммуникаций, досуговую сре-ду и другие подсистемы.

Социально-культурное программирование — это научно-обоснованный процесс создания новой или перестройки имеющейся социокультурной сре-ды и одновременно важнейшая сфера социально-культурной деятельности, имеющая свою специфику и технологию реализации [2, с. 15—21].

Программа — это разработанный и реализуемый комплекс задач и мероприятий, имеющий определенное содержание и направленный на достижение конечной цели.

Программы обычно определяют развитие одного из важных аспектов жизни организации, они намечают поэтапную деятельность по разреше-нию выявленных проблем. Программа — особая форма связывания иде-альной и социокультурной действительности, своеобразный способ пере-хода из одной в другую. В таком понимании программы любого типа и уровня не могут содержать лозунги и призывы (как в манифестах) и должны давать конкретный и развернутый ответ на вопрос «Что делать?». В отличие от плана, который всегда составляется «от достигнутого» (за-планировать можно только известное), программа должна обеспечивать прорыв в будущее: она задается как ряд этапов, на которых постоянно производится проектная работа — создание проектов, направленных на решение поставленных в рамках программы реализационных задач. В про-грамме фиксируются только типы работ (а не их содержание) и принци-пы их соорганизации, этим она отличается от проекта. Программа счи-тается законченной — реализованной — со «снятием» проблем, лежащих в ее основании (или решением задач, ее породивших).

Программа предполагает экономическую (конкретная смета, обосно-вывающая возможность реализации деятельности) и правовую (в виде договора) гарантии защиты интересов конкретных групп населения и по-требителей. Культурные программы и соответствующие договоры могут являться экономическими и правовыми гарантиями защиты интересов профессиональной среды работников культуры, так как лучше работать на конкретный договор, а не за дотацию.


В содержании программы должны быть представлены:проблема, вызывающая необходимость разработки программы;•идея решения проблемы (проблем), предлагаемая в данной про-•

грамме;цель (цели), т. е. конкретные представления о желаемом результате •

программы;задачи, которые необходимо решить для достижения каждой цели;•содержание, т. е. перечень конкретных работ с указанием сроков и •

других параметров их выполнения;обеспечение (финансовое в виде сметы или баланса, материально-•

техническое, организационное, кадровое, информационное и т. п.), не-обходимое для реализации программы.

Обычно программа должна соответствовать некоторым принципиальным общим требованиям. Эти требования могут носить как позитивный харак-тер («что желательно, что должно быть?»), так и негативный («чего не должно быть?»). В частности, в последнем случае программа не должна:

носить наукообразного характера, подменять собой концепции и •другие документы теоретического и доктринального типа;

иметь политизированный и идеологический характер;•быть избыточно детализированной (так как это приведет к резкому рас-•

ширению роста объема программ.). В любом случае детализация может сле-довать только после раскрытия принципиального подхода, целей, стратегии.

Таким образом, целевая программа и система управления, обеспечи-вающая ее реализацию (выполнение), называются программно-целевым управлением, что актуально в том числе и для сферы культуры.

Программно-целевой подход к управлению культурой является одним из методов организации текущей и перспективной деятельности государства в данном направлении. Использование программно-целевого метода финан-сирования в отрасли культуры свидетельствует о позиционировании культуры как сферы общественной жизни, способной решать социально значимые про-блемы: формирование здорового образа жизни, повышение качества жизни, формирование ценностно-мировоззренческих установок, воспитание граж-данских, нравственных позиций, эстетически ориентированной личности.

Литература1. Решке Х., Шеппе Х. Мир управления проектами / пер. с англ. — М. : Аланс,

1993.2. Марков А. П., Бирженюк Г. М. Основы социокультурного проектирования :

учеб. пособие. — 2009.

106

Воронков С. С., Козырев А. А.

Роль и перспективы стратегического развития продовольственного рынка

Продовольственный рынок традиционно считается базовым рынком для экономики любой страны. Данный рынок является основным, на котором возможна реализация потребности человека в питании. На-личие на рынке достаточного количества качественной продукции, которая по своим характеристикам соответствует всем установленным стандартам и нормам, содержит необходимое количество полезных компонентов и витаминов, по доступным для всех категорий граждан ценам позволяет повышать показатель уровня качества жизни граждан, среднюю продолжительность жизни в стране. Хотя современные ис-следования [1, с. 148] не подтверждают наличие взаимосвязи между качеством и обеспеченностью продуктами питания и уровнем качества жизни, ее средней продолжительностью, однако работы нобелевского лауреата Ангуса Дитона [6, с. 54—55] показали, что при низком уров-не доходов населения происходит потребление продукции низкого качества, что приводит в том числе к высокому показателю заболе-ваемости. Уровень дохода населения тесно связан с такими показате-лями, как уровень безработицы, средний уровень заработной платы на рынке, что, в свою очередь, зависит от второго важного фактора, который характеризует продовольственный рынок. Им выступает ры-нок труда — предоставление рабочих мест для граждан страны, как через компании — участников рынка, так и через предприятия, име-ющие непосредственное отношение к данному рынку (производители товаров, поставщики продукции).

На сегодняшний день главным документом, формирующим развитие продовольственного рынка России в целом, выступает Доктрина продо-вольственной безопасности, которая определяет основные положения, формулирует цели, задачи и принципы, в рамках которых должно про-исходить развитие. Документ был принят в 2010 г., но значительные из-менения во внешних и внутренних факторах, произошедшие с момента принятия документа, позволяют исследователям говорить о том, что не-обходим пересмотр положений и целей Доктрины [3]. Основные положе-ния, которые были заложены в нынешний документ, признаются выпол-ненными. Необходим переход к следующему шагу развития продоволь-ственного рынка страны.

Воронков С. С., Козырев А. А. Роль и перспективы стратегического развития продовольственного рынка

107

По мнению авторов, следующим шагом должен стать переход к ре-гиональному развитию продовольственного рынка каждой отдельной тер-ритории, с учетом отличительной демографической, социальной и по-литической ситуации в регионе, в соответствии с региональными страте-гиями развития регионов. Необходимо наличие Доктрины продо вольственной безопасности с новыми поправками, которая будет определять основную цель — не самообеспечение продуктами питания населения и не решение вопроса голода, а решение задач качества продукции на рынке, ее уровня доступности населению, всем ее категориям. В рамках регионального развития продовольственного рынка должны быть приняты соответству-ющие стратегии развития.

Под стратегией развития в работе понимается формализованный до-кумент (стратегия), сочетающий в себе предшествовавший ему новый прогноз, миссию, видение, приоритеты, долгосрочные задачи и цели с детальным сценарием, требующим осуществления через реализацию стратегического плана с использованием системы стратегического мони-торинга его законопослушной реализации [5, с. 14].

Необходимость перехода к региональному развитию обуславливается также различным уровнем дифференциации в социальном и экономиче-ском развитии регионов, а также разницей климатических и географиче-ских условий, в которых функционирует регион и что объясняет невоз-можность развития регионального продовольственного рынка в рамках федеральной стратегии. Факторы конкурентоспособности и конкуренции выходят на первый план [7, с. 47].

Продовольственный рынок Санкт-Петербурга и Ленинградской области является одним их крупнейших рынков России и крупнейшим в Северо-Западном федеральном округе. Ежедневная деятельность десятка предприя-тий и фермерских хозяйств, тысяч магазинов розничных сетей обеспечивает продуктами питания многомиллионное население региона.

Общий объем рынка розничной торговли в 2017 г. в Санкт-Петербурге составил 1 326 316,2 млн р., (45,4% рынка СЗФО, 4,4% рынка России). Аналогичный показатель в Ленинградской области составил 12,7% рынка СЗФО (1,2% рынка России). Анализ этого показателя от года к году по рынкам данных регионов показывает положительную динамику роста. Рынок продовольственных товаров Санкт-Петербурга и Ленинградской области — это рынок, растущий по основным показателям, который имеет потенциал и перспективы дальнейшего роста с возможным пере-ходом к статусу крупнейшего рынка страны и самого передового рынка по степени развития, который решает возникающие перед ним в совре-


108

менном обществе задачи. Показатели емкости рынка выше аналогичных средних показателей по СЗФО и РФ [2, с. 132].

Формирование стратегии регионального развития продовольственно-го рынка должно происходить на основе анализа развития данного рын-ка в последние годы посредством выделения отличительных особенностей и характеристик.

Анализ структуры рынка розничной торговли по рынкам Санкт-Петербург и Ленинградская область показывает распределение, представ-ленное в табл. 1 (здесь и далее для таблиц использовались статистические данные Федеральной службы государственной статистики).

Таблица 1Макроструктура оборота розничной торговли

в Санкт-Петербурге и Ленинградской области по годам, %

СубъектДоля продовольственных товаров Доля непродовольственных товаров

2014 2015 2016 2017 2014 2015 2016 2017

Санкт-Петербург 33,6 35,8 36,4 35,9 66,4 64,2 63,6 64,1Ленинградская область 46,5 49,8 50,6 50,4 53,5 50,2 49,4 49,6

Можно отметить общую тенденцию уменьшения доли непродоволь-ственных товаров при увеличении доли продовольственных товаров, ко-торая также характерна для рынка СЗФО и всей страны в целом.

Продовольственный рынок Санкт-Петербурга и Ленинградской об-ласти формирует важную долю в общей структуре экономики регионов, деятельность предприятий и организаций данного рынка имеет последо-вательный и постоянный контакт и воздействие на каждого жителя этих регионов.

Программы, в рамках которых происходит развитие продовольствен-ного рынка в последние годы и которые должны применяться и в буду-щем — программы импортозамещения и ресурсосбережния. Согласно первой, общая политика направлена на защиту отечественного произво-дителя при обеспечении населения страны всеми необходимыми продо-вольственными товарами (производимыми внутри страны), что в конечном итоге должно создать благоприятную среду для роста экономики страны [8, с. 13]. Согласно второй программе, необходимо проведение специ-альной политики, предусматривающей анализ и оценку качества про-цесса использования имеющихся и используемых ресурсов. Эффективность проведения данной политики может зависеть от двух факторов: первый


109

связан с деятельностью предприятий на данном рынке, а второй — с де-ятельностью органов государственного управления. Успешная практика применения программ импортозамещения [10] дает большие возможности для привлечения новых инвестиций, в первую очередь в производство, что будет свидетельствовать о росте развития отрасли в целом и всей экономики.

В рамках перехода к новому типу развития продовольственного рын-ка необходимо включение и внедрение еще ряда программ:

1) программа повышения качества продукции, направленная на по-степенное улучшение качества продукции, предлагаемой на рынке. Раз-витие данной программы предполагает использование качественного сырья на стадии производства товара, использование оборудования высокого качества, организацию правильной и максимально быстрой транспорти-ровки произведенной продукции до точки реализации, распределительно-го центра или последующей стадии производства. Такая транспортировка в первую очередь означает соблюдение температурного режима перевозки товара на всем пути следования, во избежание потери первоначального качества товара, и возможность отслеживания изменений температурного режима перевозки товара. К этому добавляются внутренний мониторинг и мероприятия, направленные на повышение качества продукции, которые проводятся в рамках торговых сетей, участников рынка;

2) внедрение современных цифровых технологий во все стадии жиз-ненного цикла товара продовольственного рынка (производство, транс-портировка, реализация). Данная программа тесно переплетена с про-граммой повышения качества, которая в том числе предполагает исполь-зование современных цифровых технологий. Помимо этого, в рамках данной программы существует взаимосвязь с уже действующей програм-мой ресурсосбережения. Например, использование современных техно-логий для магазинов розничных сетей в области машинного расчета не-обходимого количества товара в торговых залах и на складах, а также контроль своевременного пополнения товара позволяют сократить на-личие в конкретной торговой точке большого количества товара, который не пользуется массовым спросом. Это высвобождает часть финансов пред-приятия, которые могут быть направлены на иные цели — программу контроля качества продукции или снижение процента маржинальности, что увеличит доступность товара.

Важная тенденция, которая должна способствовать развитию продо-вольственного рынка в ближайшее время и будет определять его развитие в ближайшей перспективе, — перевод торговли в Интернет. В данном


110

случае для рынка Санкт-Петербурга и Ленинградской области нехарак-терны лидирующие позиции, что обозначает перспективы для дальней-шего развития (табл. 2).

Таблица 2Доля продаж через Интернет в общем объеме оборота

розничной торговли по годам, %

Субъект 2014 2015 2016 2017

Российская Федерация 0,7 0,9 1,2 1,3Москва 1,1 1,8 3,1 3,1СЗФО 1,0 0,9 1,0 1,2Санкт-Петербург 2,0 1,6 1,6 1,8Ленинградская область 0,6 0,6 0,6 0,7

Лидерами по данному показателю выступают Новосибирская, Томская области, Москва, показатели которых за последние два года не опуска-ются ниже отметки 3,1%. Изучение опыта и практики работы на рынках этих регионов может помочь увеличить данные показатели на рынке Санкт-Петербурга и Ленинградской области в ближайшие годы;

3) применение национальных электронных систем. Летом 2018 г. на-чала действовать федеральная государственная информационная система «Меркурий», направленная на переход к электронному документооборо-ту сопроводительной документации. Помимо этого, появляется возмож-ность отслеживать «жизненный путь» продукции. Данная система должна способствовать повышению качества предлагаемой продукции на рынке. При этом на текущий момент в программе участвуют только категории товаров животного происхождения, и добавление в данную программу других категорий (фрукты и овощи, молочная продукция) поможет уве-личить ее эффективность.

Таким образом, новый этап развития продовольственного рынка — это переход к двухуровневому воздействию, когда на первом (нацио-нальном) уровне будет находиться Доктрина продовольственной безопас-ности, определяющая основные цели и положения развития, а на втором (региональном) — региональные стратегии развития, в которых учитываются особые региональные задачи и цели, сформулированные местной властью, например в стратегии развитии региона, а также экономические, географические, социальные и иные факторы, влияю-щие на развитие территории. Данная система документов, воздейству-ющая на развитие продовольственного рынка, будет сформулирована


111

в рамках системы стратегий [5, с. 26], разработанной ведущим иссле-дователем в области стратегирования В. Л. Квинтом.

Например, в тексте Стратегии развития региона Ленинградской области1 уже обозначены основные направления на данной территории (с учетом климатических и географических факторов): животноводство; растениевод-ство; грибоводство; рыбохозяйственный комплекс; пищевая и перерабаты-вающая промышленность (мясная, молочная и др.). В Стратегии экономи-ческого и социального развития Санкт-Петербурга2 не выделено направление развития регионального продовольственного рынка.

В региональной стратегии развития продовольственного рынка Санкт-Петербурга и Ленинградской области, ввиду ограниченных возможностей производства товаров продовольственной сферы, основное внимание должно быть уделено критериям качества, предъявляемым к ввозимой для реализации на данной территории группе товаров. Необходимо обозна-чение вектора регионального взаимодействия между органами государ-ственной власти и представителями розничных сетей, чья доля в реали-зации товаров на рынке превышает общероссийские средние показатели. Так, рынок Санкт-Петербурга и Ленинградской области в 2014—2017 гг. занимал первое место среди всех субъектов страны по доле розничных торговых сетей в формировании оборота розничной торговли. Динамика данного показателя с 2014 по 2017 г. представлена в табл. 3.

Таблица 3Доля розничных торговых сетей в формировании оборота

розничной торговли в регионах, %

СубъектГод

2014 2015 2016 2017

Российская Федерация 22,9 25,0 27,4 29,9Москва 20,4 21,8 22,5 29,3СЗФО 39,1 41,8 47,0 47,3Санкт-Петербург 52,1 52,8 58,8 58,2Ленинградская область 44,4 45,9 50,4 49,6

1 О стратегии социально-экономического развития Ленинградской области до 2030 года… [Электронный ресурс]. — URL: http://docs.cntd.ru/document/456011417 (дата обращения: 25.09.18).

2 Стратегия экономического и социального развития Санкт-Петербурга на период до 2030 года [Электронный ресурс]. — URL: http://spbstrategy2030.ru/ (да-та обращения: 25.09.18).


112

Данные свидетельствуют о необходимости выстраивания отношений с предприятиями розничных торговых сетей, так как их влияние на рынок и общая доля значительны, и они выступают крупным игроком рынка, влияющего на успешное развитие региона.

При формировании стратегии необходим верный расчет объемов име-ющихся ресурсов с учетом тех задач, которые будут сформулированы в тексте стратегии. Необходимо избежать распространенной ошибки, когда отсутствует связь между ресурсами стратегии и материально-техническими, материально-финансовыми, инфраструктурными возможностями [4], что может нанести существенный вред экономике [5, с. 16].

Итоговый документ — региональная стратегия развития продоволь-ственного рынка — должен решить две основные задачи, актуальные на сегодняшний день: повышение качества продукции на рынке и уровня доступности продукции населению. Решение задачи внедрения современ-ных цифровых технологий во все элементы данного рынка позволит го-ворить о будущей перспективе, в которой будет происходить развитие.

Помимо этого, успешное развитие каждой территории позволяет говорить о потенциальном сокращении межрегиональной дифферен-циации, а это, в свою очередь, будет свидетельствовать об экономи-ческом росте [9].

При формировании региональных стратегий развития продовольствен-ного рынка необходим учет как мировой практики применения стратегий развития (например, в КНР), так и мирового опыта внедрения и при-менения отдельных программ (например, внедрения новых цифровых технологий на продовольственном рынке в ряде европейских стран).

Таким образом, комплексный двухуровневый подход к развитию про-довольственного рынка, крупного и стратегически важного сегмента на-циональной экономики, позволяет решить сразу несколько задач:

обеспечение потребителей качественной продукцией отечественно-•го производства, что должно привести к повышению качества жизни граждан, увеличению их продолжительности жизни;

сокращение межрегиональной дифференциации, что должно при-•вести к экономическому росту;

поддержание имеющихся и создание новых рабочих мест.•

Литература 1. Воронков С. С. Особенности формирования стратегии продовольственного

рынка Санкт-Петербурга // Управленческое консультирование. — 2018. — № 3(111). — С. 146—156.


2. Воронков С. С. Предпосылки формирования стратегии развития рынка про-дуктов питания в рамках программ импортозамещения и ресурсосбережения (на примере Санкт-Петербурга) // Управленческое консультирование. — 2018. — № 7(115). — С. 127—138.

3. Гайва Е. Пища вошла во вкус. В России есть резервы для снижения расходов на еду // Российская газета [Электронный ресурс]. — URL: https://rg.ru/2018/07/29/eksperty-rossiia-obespechila-sebia-vsemi-vidami-prodovolstviia.html (дата обращения: 25.09.18).

4. Квинт В. Л. Владимир Квинт: Почему Россию ждет экономический кризис через 5 лет [Электронный ресурс]. — URL: http://www.aif.ru/money/37415 (дата обращения: 25.09.18).

5. Квинт В. Л. Стратегирование в современном мире. — СПб. : СЗИУ РАНХиГС, 2014. — 52 с.

6. Козырев А. А. Рекомендации нобелиата экономике России, или Как нам реа-лизовать конкурентные преимущества // Управленческое консультирование. — 2016. — № 1(85). — С. 47— 63.

7. Козырев А. А. Стандарт развития конкуренции как инструмент решения эко-номических и социальных проблем региона // Экономика и управление. — 2015. — № 11(121). — С. 44—49.

8. Сазонов С. П., Федотова Г. В., Сибагатулина Л. М. Анализ государственных программ импортозамещения // Финансовая аналитика: проблемы и реше-ния. — 2016. — № 9. — С. 12—21.

9. Bastagli F., Coady D., Gupta S. Income inequality and fiscal policy : International Monetary Fund discussion note / IMF, Fiscal affairs department. — 2012. — 36 p.

10. Henry J. B. The import substitution strategy of economic development. A survey of findings. — Williamstown, Massachusetts, 1969. — 46 p.

114

Вульфович Р. М.

Политические и социальные последствия формирования «умного города»

Введение. В начале XXI в. человечество оказалось на новом этапе раз-вития, настолько отличающемся от всего происходившего ранее, что выдающийся немецкий социолог Ульрих Бек, умерший в 2015 г., в по-смертно вышедшей книге «Метаморфоза» определил наблюдаемые в на-стоящее время изменения не как «трансформацию», «реформу», «реструк-туризацию» или «инновацию», а как метаморфозу, в результате которой развитие земной цивилизации перейдет в качественно новое состояние, неизвестное человечеству, и национальные государства, а также их объ-единения (например, Европейский союз) будут не в состоянии ни регла-ментировать эти процессы, ни управлять ими [4].

Бек не пророчествует и не дает негативную оценку всему новому (так его идеи были восприняты некоторыми критиками в Интернете). Он здраво анализирует тот системный «хаос» [15], т. е. превышающее все допустимые пределы разнообразие, который распространяется во все большей степени и не позволяет сохранять относительное равновесие в больших социальных системах. Неслучайно в политическом анализе и при принятии управленческих решений все чаще обращаются к таким далеким от гуманитарной науки теориям, как квантовая теория, теория относительности и т. п. [1].

Уровень неопределенности в гигантских городах-агломерациях яв-ляется, пожалуй, наивысшим, так как скопление в них миллионов индивидуальных рациональностей требует абсолютно новых инстру-ментов и механизмов для их согласования, координации действий всех акторов, число которых также сильно увеличивается, достигая крити-ческой массы.

Общество знания состоит из индивидуумов, которые способны и готовы принимать индивидуальные решения, но эти решения не всегда ведут к позитивным эффектам. Часто в стремлении к повышению эффек-тивности в принятии и реализации решений властные акторы ограничи-вают право человека на участие в этом процессе. Британский ученый Саймон Белл приводит в статье, посвященной проблемам участия в обще-стве знаний, слова Ханны Арендт о том, что тоталитарные режимы бле-стяще осуществляли эффективные действия, однако эти действия были ужасающе несправедливыми [5, p. 291].

Вульфович Р. М. Политические и социальные последствия формирования «умного города»

115

Одним из эффективных инструментов выстраивания траектории раз-вития современного города и организации его жизнедеятельности пред-ставляется модель «умного города».

Материалы и методы исследования. Идея «умного города» в по-следние десятилетия приобретает все большую популярность во всех странах и на всех континентах. В число государств, активно вклю-чившихся в этот процесс, в настоящее время входит и Россия. Пред-ставление о том, что новые технологии, составляющие в большой степени содержание умного города, способны решить проблемы, ре-шение которых оказывается сложным и проблематичным в условиях принятия стандартных, а часто ретроградных мер, с течением време-ни оказалось не только не вполне корректным, но часто приводило к отрицательным эффектам, ухудшая, а не улучшая ситуацию.

Нами была исследована практика ряда городов, где эти технологии применяются уже достаточно долго [11; 13; 16; 17]. Основу анализа со-ставили разнообразные проекты, проводившиеся и планируемые в рамках концепции «умного города». Результаты их реализации противоречивы.

Для теоретического обоснования возможностей и рисков «умного города» нами проанализированы наиболее продвинутые «инновационные» технологии, способные создать прорыв, привести к принципиально новым, ранее недостижимым результатам. Естественно, технологический инстру-ментарий «умного города» не исчерпывается только двумя представлен-ными вариантами, однако именно технологические решения, связанные с информационными ресурсами нового поколения, получившими наи-менование «big data» (большие данные) [8], и технологический ресурс block chain (цепочка блоков, блокчейн) [14] в настоящее время представ-ляются наиболее радикальными инновациями.

Выводы о влиянии на современный город и качество жизни в нем вышеназванных технологических и информационных инструментов осно-ваны на ряде актуальных работ ученых и практиков разных стран, по-священных конечным эффектам их применения в городах мира, а также показывают первые опыты их применения в городах России.

Результаты. Проведенный анализ практики ряда городов, достаточно далеко продвинувшихся по пути создания и развития «умного города», демонстрирует, что, как это всегда бывает в управлении, решение одной проблемы приводит к появлению новой проблемы. Причем в ряде слу-чаев вторая проблема оказывается настолько новой для города, что тре-бует эвристических решений, что типично для неструктурированных про-блем, наиболее часто встречающихся в современных условиях.


116

Гигантские массивы данных, формируемые в формате big data, спо-собны стать (при условии, что ни одно звено цепочки не будет исключе-но) фундаментом принятия рациональных управленческих решений и привести к эффективным результатам. Технология требует четкого со-блюдения всего цикла и качественного исполнения каждого из этапов: сбора данных, отбора необходимого массива для конкретного решения, тщательной обработки и преобразования данных в требуемую форму — на первом этапе, с последующим глубинным анализом отобранного и пре-образованного массива на основе технологии машинного обучения. На выходе информация должна быть оценена по степени актуальности, ве-рифицирована и интерпретирована.

Технология блокчейн, с ее предельной индивидуализацией доступа к ин-формации, существенно повышает гибкость структуры взаимодействия от-дельных акторов, безопасность хранения и использования данных и, соот-ветственно, способствует решению проблем без дополнительных затрат.

В обоих случаях город становится «умнее» в условиях развития и ис-пользования указанных технологий и получает конкурентные преимуще-ства в борьбе за инвестиции, качественные человеческие ресурсы и место в мировой системе городов. Глобализация переходит в цифровой формат, а города, не включенные в процесс внедрения инноваций, остаются на периферии общемировых процессов.

Одним из ключевых вопросов в развитии «умного города» является вопрос целеполагания. Для кого и для чего нужны прорывные технологии? Модель «умного города» может быть ориентирована исключительно на технологическое совершенствование, что было характерно для развития данной идеи в начале ее реализации 10-15 лет тому назад. Однако в по-следние годы во все большей степени на первый план выходит «гумани-стическая» модель «умного города», в центре которой — интересы челове-ка и предоставление ему возможности непосредственного участия в обсуж-дении и принятии решений, влияющих на его индивидуальное качество жизни и качество жизни в рамках всей городской системы в целом1.

Реальность «умного города» характеризуется в условиях технологиче-ской революции новыми возможностями и рисками. Так, к обществен-ному обсуждению планировочных, в том числе стратегических документов

1 Именно такой переход можно наблюдать прежде всего в городах развитых стран: Париже, Лондоне, Барселоне, Нью-Йорке. Избыточная «технологизация» и упование на ИКТ наблюдаются в странах со средним уровнем развития: Индии, странах Латинской Америки, а также, в большой степени, в России.


117

могут быть привлечены все желающие высказать свою позицию жители города и пользователи тех или иных услуг. Планировочные инструменты должны обладать высокой степенью гибкости, основой которой стано-вятся «большие данные». Внедрение новых технологий измерения по-требления ресурсов и соотнесение результатов с имеющимся предложе-нием дает реальную возможность оптимизировать предоставление базовых услуг и предотвращать кризисные ситуации. В случае возникновения по-следних «умный город» способен не просто своевременно информировать жителей, но и координировать действия всех служб по их преодолению.

Элементами «умного города» являются все основные сферы его жизнедея-тельности [7]. И хотя все они равнозначны, на первое место необходимо по-ставить «умного жителя», если мы исходим из антропоцентрической гумани-стической модели. Таким образом, необходимость развития навыков населения в использовании новых технологий, поддержка жителями внедрения техноло-гий в городскую реальность, а также учет интересов всех групп населения без какой-либо дискриминации становятся определяющими. В Сеуле, по данным городского правительства, 90% жителей города пользуются электронными ресурсами для получения базовых услуг и участия в жизни города2.

Технологии «умного города» разрабатываются и внедряются ведущими компаниями в сфере современных информационно-коммуникационных технологий, такими как IBM, Cisco, Huawei Technologies, Siemens AG. Наряду с чисто технологическими, организационными и управленческими понятиями в их программах все чаще звучат слова о «счастье». Ряд ис-следований демонстрируют, что внедрение новых технологий и позитивное субъективное восприятие качества жизни в городе разными категориями жителей далеко не всегда совпадают. Особенно это характерно для городов с низким и средним уровнем развития инфраструктуры, слабым граждан-ским обществом, значительным социальным расслоением. Именно такое состояние «умного города» наблюдали исследователи в городах Восточной и Центральной Европы, а также в городах Индии [9; 18].

Дискуссия. Процесс урбанизации в современных условиях приобрета-ет новые характеристики: городское население растет в мире в целом3, наиболее интенсивно — в странах Африки, Юго-Восточной Азии и Ла-

2 Кейт Лоуренс описывает различные элементы «умного города» в Сеуле, подчеркивая стремление городского сообщества и каждого жителя включиться в новую «цифровую» реальность [10].

3 Население Земли в настоящее время составляет 7,6 млрд человек. Тенден-ция роста сохраняется См.: [20].


118

тинской Америки. Перенаселение городов в этих регионах, а также свя-занные с ним неблагоприятные факторы, такие как войны, климатические изменения, нищета, недостаток продовольствия и питьевой воды, ведут к перетеканию людских масс в города развитых стран и создают новые вызовы для горожан и городских властей. Многоаспектные кризисы тре-буют новых подходов к решению проблем городов и крупных городских агломераций. Это заставляет руководителей городов обращаться к новым технологиям в поисках рациональных и эффективных решений.

На фоне роста расходов на предоставление базовых услуг и поддер-жание городской инфраструктуры в необходимом техническом состоянии цифровые технологии обладают высокой эффективностью, за счет чего приобретают все большее влияние и при этом являются менее затратны-ми. Разнообразные устройства становятся все меньше по размеру и удоб-нее в использовании, помогая собирать, анализировать и использовать информацию со все большей скоростью и абсолютно новыми способами. Это позволяет экономить ресурсы, повышает прозрачность процесса при-нятия решений и способствует активному участию жителей в процессе определения и реализации городской политики.

Для того чтобы связанность городской системы была реальной, не-обходимо безукоризненное взаимодействие «больших данных», всех вклю-ченных в процесс устройств и имеющихся приложений. Технические решения должны поддерживать все процессы, требующие обратной связи от органов власти и организаций, предоставляющих услуги гражданам, такие как объявление тревоги в случае техногенной или природной ката-строфы, террористической атаки или иных происшествий; направление заявок на предоставление услуг, а также выставление счетов при условии автоматизированной передачи данных с приборов учета, подключенных к общей сети. В статье Анила Менона, старшего вице-президента компа-нии Cisco, отвечающего за глобальное направление «„Умные“ и подклю-ченные сообщества», представлены цифры, оценивающие синергетический эффект применения цифровых технологий и поддерживающих их устройств в публичном и частном секторе в целом в 19 трлн долл., из которых 4,6 трлн долл. приходятся на публичный сектор [12].

Широкое распространение технологий «умного города» привело к раз-работке и принятию соответствующих стандартов4. Они играют роль

4 ISO/TS 37151:2015 «Умная инфраструктура муниципалитетов: принципы и требования к измерениям» [Электронный ресурс]. — URL: https://www.iso.org/standard/61057.html (дата обращения: 14.06.18).


119

в определении степени развития технологии и позволяют формировать программы и разрабатывать проекты совершенствования. Основными пользователями стандартов являются жители, которым они помогают определять возможность получения тех или иных услуг, их доступность, безопасность процесса предоставления и гарантируют качество. Однако не меньшее значение стандартизация имеет для управленцев, так как способствует определению уровня экономической и операционной эф-фективности, повышает доступность и скорость получения информации о состоянии систем, что, в свою очередь, способствует устойчивости и управляемости процессов. Есть и еще одна сторона процесса включения новых технологических инструментов в процесс городского управления: устойчивое развитие призвано оградить от негативных воздействий эко-логическую подсистему города. Для окружающей среды соблюдение стан-дартов означает рациональное использование ресурсов, уменьшение из-менений климата и консервацию позитивных тенденций.

Необходимость следовать установленным стандартам не вызывает со-мнений, так как имеет соответствующее значение для каждой из сторон, участвующих в процессе.

Однако стандартизация, информатизация и иные наиболее актуальные в развитии современных городов процессы имеют оборотную сторону. Во многих случаях увлечение цифровыми технологиями приводит к обезли-чиванию процесса взаимодействия органов власти с гражданами. Это, возможно, снижает коррупционность процесса управления, но и лишает человека возможности обратиться к другому человеку, найти у него по-нимание своей проблемы и готовность оказать необходимую помощь, защитить права и способствовать принятию справедливого решения.

Расширение и углубление процессов цифровизации городского управ-ления требует соблюдения демократических процедур и недопущения ограничения права граждан на участие в решении наиболее важных во-просов, затрагивающих их коренные интересы как жителей города и основных носителей власти. Так называемый цифровой разрыв ограни-чивает возможности жителей, не имеющих соответствующих навыков или ресурсов для применения инновационных технологий.

Однако этим проблемы не ограничиваются. Группа международных экспертов в 2016 г. участвовала в обсуждении проблем «умного города», организованном издателями журнала «California Management Review». В ходе дискуссии были выявлены сложные и достаточно серьезные про-блемы, возникшие в последние десятилетия в связи с развитием данной модели. Эксперты даже определили широкое распространение проектов


120

«умного города» как «навязчивую рекламу» [3], придающую включенным в данные проекты инструментам и технологиям излишнее значение в ре-шении проблем городов XXI в. Тем не менее проекты «умного города» можно найти во всех странах и на всех континентах: от них ожидают решения проблем обновления и развития городов, включая мобильность, создание армии технических специалистов для работы с открытыми дан-ными, разрешение энергетического кризиса и даже обновление моделей городского управления, например вовлечение граждан в бюджетный про-цесс с помощью партиципаторного бюджета [19]. Как подчеркнули участ-ники дискуссии, каждый из этих проектов имел свою долю успехов и неудач, из них извлекались неожиданные уроки, иногда они случайно давали отличные результаты. Одни проекты породили новые социальные смыслы, модели управления или взаимодействия внутри городской си-стемы, а другие будут просто забыты [3].

Заключение. В настоящий момент модель «умного города» находится в процессе развития, требует системных усилий всех заинтересованных сторон: управленцев, хозяйствующих субъектов и организаций, предо-ставляющих услуги, а также самих потребителей. Особенно важными являются в ней новые способы коммуникации между гражданами и вла-стью, хозяйствующими субъектами и городским сообществом.

В наиболее общем виде основные принципы «умного города» как платформы современного развития формулируются исходя из абсолютно-го приоритета качества жизни как стратегической цели, стремления к про-зрачности и открытости всех процессов и диверсификации управляющих субъектов на основе демократического политического процесса и стрем-ления к равноправию и социальной справедливости. В противном случае неизбежны негативные политические и социальные последствия развития «умного города» и внедрения его технологических инструментов.

Как показывает анализ развития «умного города» в отдельных го-родах и регионах России [2], данная модель пока воспринимается в основном как чисто технологическая, т. е. российские города на-ходятся в самом начале пути. Кроме того, как и в других сферах, мы пока работаем в режиме «догоняющей модернизации» и используем инструменты, которые во многих зарубежных городах уже стали прой-денным этапом. Так, Москва работает с инвесторами через портал, а Дубай [6] быстрыми темпами формирует блокчейн и полностью переходит на эту технологию в сфере операций с недвижимостью и привлечения инвестиций, во всех сферах взаимодействия с хозяй-ствующими субъектами и гражданами, во всех видах документообо-


121

рота, как публичного, так и частного сектора, что является основой интенсивного экономического и социального развития.

Все вышесказанное позволяет сделать вывод о необходимости более быстрого внедрения технологических инструментов, причем, возможно, максимально инновационных для получения более значимых результатов с одновременным укреплением гражданского общества и расширением демократических процедур на основе этих технологий с целью преодо-ления пассивности и апатии жителей, интересы которых должны быть абсолютным приоритетом.

Литература 1. Алексеева Т. А., Минеев А. П., Лошкарёв И. Д. «Квантовая» теория принятия

решений в политической науке // ПОЛИС. Политические исследования. — 2017. — № 4. — С. 22—32.

2. Васильев А. Названы самые «умные» города России // Российская газета. — 25.12.2017 [Электронный ресурс]. — URL: https://rg.ru/2017/12/25/reg-szfo/nazvany-samye-umnye-goroda-rossii.html (дата обращения: 14.06.18).

3. Almirall E. [et al]. Smart Cities at the Crossroads: New Tensions in City Transformation // California Management Review. — 2016. — Vol. 59(1). — P. 141—152.

4. Beck U. Die Metamorphose der Welt. — Berlin : Suhrkamp, 2017. 5. Bell S. Participating in Knowledge Society // Systemic Practice & Action Research. —

2015. — Vol. 28. — P. 289—296. 6. Dubai Block Chain Strategy [Электронный ресурс]. — URL: https://smartdubai.

ae/en/Initiatives/Pages/DubaiBlockchainStrategy.aspx (дата обращения: 14.06.18).

7. Gascó-Hernández M. Building a Smart City: Lessons from Barcelona // Communications of the ACM. — April 2018. — Vol. 61. — No. 4. — P. 50—57.

8. Hansen H. K., Porter T. What Do Big Data Do in Global Governance // Global Governance. — 2017. — Vol. 23. — P. 31—42.

9. Jaswal N. “Smart city” Plan Stumbles Over Slums // New Internationalist. — June 2017. — P. 20—22 [Электронный ресурс]. — URL: https://newint.org/features/2017/06/01/smart-city-plan-stumbles-over-slums (дата обращения: 14.06.18).

10. Lawrence C. Is Seoul the World’s Smartest City [Электронный ресурс]. — URL: https://readwrite.com/2016/05/12/is-seoul-the-worlds-smartest-city-ct1/ (дата об-ращения: 14.06.18).

11. London Smart City Plan [Электронный ресурс]. — URL: https://www.london.gov.uk/sites/default/files/smart_london_plan.pdf (дата обращения: 02.06. 18)

12. Menon A. Smart Cities, Livable Cities // GfK MIR. — 2017. — Vol. 9. — No. 1.13. One NYC. The Plan for a Strong and Just City [Электронный ресурс]. — URL:

https://onenyc.cityofnewyork.us (дата обращения: 14.06.18).14. Orcutt M. Block Chain // MIT Technology Review. — May/June 2018.


15. Prigogine I., Stengers I. Order out of chaos. Man’s new dialog with nature. — Toronto and others, 1984. 385 pp. [Электронный ресурс]. — URL: https://deterritorialinvestigations.files.wordpress.com/2015/03/ilya_prigogine_isabelle_stengers_alvin_tofflerbookfi-org.pdf (дата обращения: 14.06.18).

16. Senate Department for Urban Development and Environment. Smart City Strategy Berlin [Электронный ресурс]. — URL: http://www.stadtentwicklung.berlin.de/planen/foren_initiativen/smart-city/download/Strategie_Smart_City_Berlin_en.pdf (дата обращения: 14.06.18).

17. Smart City Paris: Citizen Participation is a Key Priority [Электронный ресурс]. — URL: https://atelier.bnpparibas/en/smart-city/article/smart-city-paris-citizen-participation-key-priority (дата обращения: 14.06.18).

18. Stanković J. [et al]. A multi-criteria evaluation of the Europen cities’ smart performance: Economic, social and environmental aspects // Zbornik radova Ekonomskog fakulteta u Rijeci : časopis za ekonomsku teoriju i praksu. — 2017 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.efri.uniri.hr/sites/efri.uniri.hr/files/cr-collections/2/02-stankovic-dzunic-marinkovic-2017-2-1513970751.pdf (дата обращения: 02.06.18).

19. Vulfovich R. Participatory Budgeting as an Instrument of Collaboration in Public Policy // Research seminar “Governance through Collaboration: New Designs and Platforms for Government-Citizen Relations in Public Policy” (GTC-2017). The Association for Computing Machinery. — P. 237—243 [Электронный ресурс]. — URL: https://dl.acm.org/citation.cfm?id=3143699 (дата обращения: 14.06.18).

20. World Population Clock. Worldometers [Электронный ресурс]. — URL: www.worldometers.info (дата обращения: 14.06.18).

123

Гавриленко Е. О.1

Достижение социального благополучия граждан РФ посредством обеспечения населения качественным жильем

Современное представление о благополучии человека и достойной жизни включает в себя не только определенные экономические условия, безопасность, права и свободы, но и обеспеченность граждан достойным, качественным жильем. Потребность человека в жилье является одним из ключевых элементов, обеспечивающих человеку возможность жить полно-ценной для него жизнью, что одновременно является одной из трактовок понятия «социальное благополучие». Уровень обеспеченности населения жильем, отвечающий современным требованиям, является одним из важ-нейших показателей развития города и страны в целом [2, с. 14].

В Конституции Российской Федерации (п. 1 ст. 40), во Всеобщей декларации прав человека (ст. 25), в Международном пакте об экономи-ческих, социальных и культурных правах (ст. 11) закреплено право каж-дого на жилище. При этом право на жилище подразумевает не только факт владения и пользования жильем, но и обеспечение определенного качества жилищных условий.

Профессор С. М. Корнеев пояснял право на жилище как «два в одном»:1) данное право означает, что государство гарантирует каждому граж-

данину возможность пользоваться имеющимся жилищем;2) понимание того, что государство берет на себя обязанность со-

действовать тому, чтобы каждый гражданин государства был обеспечен жильем [1, с. 143—144].

Аналогичные взгляды на понятие права на жилище разделяет В. Р. Скрип-ко: конституционное право на жилище означает возможность быть обеспечен-ным постоянным жилищем, возможность пользования имеющимся у гражда-нина жилым помещением, его неприкосновенность, а также возможность улучшения жилищных условий путем приобретения другого жилья [4, с. 29].

В ходе реформ при переходе к рыночной экономике основная роль отводилась приватизации, частный сектор должен был стать преобладаю-щим (рис. 1). Как и во всех бывших социалистических странах, при реа-лизации метода безусловного базового дохода ставка была сделана на

1 Научный руководитель: Муфтахова А. Н., старший преподаватель, факуль-тет государственного и муниципального управления, СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург).


124

переход в собственность уже построенного жилья путем его приватизации, а также на внедрение частной (простой) собственности как единственно-го способа распределения населения по статусу пребывания [3, с. 133].

Рис. 1. Динамика изменения структуры жилищного фонда по формам собственности в 2000—2015 гг. (по данным Росстата2)

Основной тип удовлетворения потребности в жилье в РФ — частная собственность, объем которой после начала приватизации стремительно растет из года в год (см. рис. 1), но ее качество оставляет желать лучше-го — большое количество построек находится в весьма ветхом, неудо-влетворительном состоянии (рис. 2).

Рис. 2. Объемы ветхого и аварийного жилищного фонда в 2000—2015 гг. (по данным Росстата3)

2 Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики (Росста-та) [Электронный ресурс]. — URL: http://www.gks.ru (дата обращения: 02.06.18).

3 Там же.

Гавриленко Е. О. Достижение социального благополучия граждан РФ посредством обеспечения населения качественным жильем

125

По данным Росстата, на конец 2016 г. лишь 27% от общего объ-ема жилищного фонда составляют здания, введенные после 1995 г. (рис. 3), а самую большую долю фонда составляют постройки перио-да 1971—1995 гг. На 1960—1980-е гг. пришелся пик массового строи-тельства жилья для удовлетворения потребности населения, при этом в настоящее время большинство семей до сих пор проживают в этих советских постройках.

Рис. 3. Структура жилищного фонда России в зависимости от года постройки на 2016 г. (по данным АО «АИЖК»4)

Управление жилищным фондом и его воспроизводство в каждом го-роде индивидуальны. Отдельным элементом в системе жилищного фонда России можно для сравнения выделить такой мегаполис, как Санкт-Петербург. Это связано с особенностями застройки, историческими пред-посылками и специфичными климатическими условиями. Существенная часть городского жилищного фонда (около 13%) — это дома дореволю-ционной постройки (рис. 4). Такие показатели отличают Санкт-Петербург от других городов России, где средний показатель такого фонда состав-ляет 2—3% [5].

Несмотря на массовость ввода жилья (в России с каждым годом ко-личество вводимого жилья сокращается, а в Санкт-Петербурге — стреми-тельно растет, даже если не брать во внимание приграничную с Санкт-Петербургом застраиваемую территорию; рис. 5), перекрыть количество ветхого и аварийного жилья, жилья дореволюционной и советской по-стройки, жилья с высокой степенью износа пока невозможно.

4 Официальный сайт Единого института развития в жилищной сфере АО «АИЖК» [Электронный ресурс]. — URL: https://дом.рф (дата обращения: 02.06.18).


126

Рис. 4. Структура жилищного фонда в зависимости от года постройки в Санкт-Петербурге на 2016 г., % (по данным Петростата5)

Рис. 5. Сравнительная диаграмма по вводу в действие жилых домов в Российской Федерации и г. Санкт-Петербург на 2014—2017 гг.

(по данным Росстата6 и Петростата7)

Количество семей, нуждающихся в жилье и улучшении жилищных условий (рис. 6), сохраняется, несмотря на попытки государства путем строительства новых жилых объектов удовлетворить эту потребность, что

5 Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики. Тер-риториальный орган по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (Петроста-та) [Электронный ресурс]. — URL: http://petrostat.gks.ru (дата обращения: 02.06.18).

6 См.: Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики (Росстата).

7 См.: Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики. Территориальный орган по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (Пе-тростата).

Гавриленко Е. О. Достижение социального благополучия граждан РФ посредством обеспечения населения качественным жильем

127

свидетельствует о высокой степени бюрократизации, выставлении до-полнительных барьеров и условий для получения доступа к жилью и оперативного решения жилищных проблем.

Рис. 6. Число семей, получивших жилье и улучшивших жилищные условия и состоящих на учете на получение жилья на 1990—2016 гг., тыс.

(по данным Росстата8)

Недостижение уровня обеспеченности жильем населения ведет к оста-новке в планомерном развитии государства. Недостаточный уровень обе-спеченности граждан достойным жильем — корень многих других серьез-ных проблем российского общества, несущий в себе кризис института семьи, снижения рождаемости, влекущий за собой демографический спад, отсутствие комфорта и благополучия жизни российских граждан. Жилищ-ная проблема находится в прямой зависимости с социально-демогра фи-ческими проблемами, соответственно тормозит социальное развитие го-сударства и общества, подрывает его позиции на мировой арене.

Литература1. Корнеев С. М. Приватизация жилищного фонда — законодательство и практи-

ка / С. М. Корнеев, П. В. Крашенников. — М. : Инфра М-Норма, 1996. — 247 с.

2. Муфтахова А. Н. Расхождение в приоритетных задачах по обеспечению до-ступным и комфортным жильем граждан РФ при трансформации жилищного фонда // Архитектура и дизайн. — 2017. — № 3. — С. 13—19.

8 См.: Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики (Росстата).


3. Муфтахова А. Н., Козырева Л. Д. Жилищная стратификация в странах Евро-союза // Экономическая социология. — 2018. — Т. 19. — № 1. — С. 116—142.

4. Скрипко В. Р. Право граждан Российской Федерации на жилище // Государство и право. — 1996. — № 2. — С. 29.

5. Терпугова А. В. Жилищный фонд Санкт-Петербурга: проблемы сохранения и воспроизводства // Современные научные исследования и инновации. — 2015. — №10. — С. 179—182.

129

Горячков А. О.

Перспективы развития местного самоуправления в России в эпоху цифровизации экономики,

а также поиск прорывных социально-экономических элементов взаимодействия с гражданами и органами власти

Местные органы власти являются крупными местными институтами, которые воплощают важные планы в жизнь. Сложно представить совре-менную жизнь без работы органов местного самоуправления (далее — ОМС). Отметим, что в нашем мире достаточно много вызовов и проблем, но ОМС способны их решать путем применения самых передовых тех-нологий. Консолидированное и своевременное применение информаци-онных технологий на практике способно оптимизировать работу муни-ципальных образований в различных сферах. Каждый новый информа-ционный ресурс или новую технологию нужно использовать аккуратно и в положенное время. Нельзя слепо навязывать новые технологии, необ-ходим системный и выверенный подход.

Цифровизация не должна стать панацеей в успешном развитие ОМС. Не стоит забывать, как много опасностей таят в себе современные ин-формационные технологии. Граждане должны быть всегда осведомлены о возможных информационных атаках и уверены в конфиденциальности и аккуратном обращении с личной информацией. Высокий уровень до-верия является решающим фактором для успешной реализации иннова-ционных (цифровых) проектов. Не стоит забывать, что виртуальная жизнь способна погладить настолько, что человек будет неспособен полноцен-но существовать в реальном мире. Нужно рассказывать молодому поко-лению о важности реального общения, а современные технологии ис-пользовать как вспомогательный элемент для достижения поставленных целей и задач.

Нельзя становиться заложником информационных технологий, но без современного оборудования, современных способов коммуникации и ин-теграции очень сложно создать действительно прорывные механизмы, которые послужат движущей силой в реализации масштабных проектов, направленных на совершенствование жизни граждан. Гражданам должны предоставляться всеобъемлющие рекомендации относительно новых тех-нологий, которые были приняты или будут приняты в скором времени государственными органами. Грамотное использование современных тех-


130

нологий способно трансформировать в лучшую сторону работу ОМС. Высокотехнологичные процессы должны быть направлены на более успеш-ное и тесное взаимодействие власти с гражданами. Инновации вряд ли будут приняты гражданами, если успехи их применения будут совсем не-заметны или незначительны. Достижения должны быть продемонстриро-ваны, а конечные инновационные продукты понятны гражданам.

На сегодняшний день существует ряд вызовов, связанных с бла-гоустройством внутридворовых территорий. К сожалению, отсутствие четкой информации о внутридворовых технических коммуникациях зачастую приводит к недопониманию между различными органами власти и большим задержкам в реализации проектов по созданию комфортной и всесторонне благоустроенной среды для граждан нашей огромной страны. Отметим, что технические коммуникации внутри дворов часто сильно изношены. Считаю критически важным и зна-чимым проанализировать внутридворовые территории на предмет раз-личных технических коммуникаций. Полученную информацию не-обходимо оцифровать для дальнейшего использования в ОМС. В свою очередь, ОМС должны быть готовы помочь властным структурам в ре-ализации данного проекта.

По мнению Н. С. Мезениной: «…Органы местного самоуправления и население должны быть заинтересованы в использовании инноваций как основного условия сохранения и эффективного развития муниципально-го образования» [1, с. 87]. Именно муниципальная власть является от-правной точкой на пути к успешному и полноценному развитию всей России. Имея собственный бюджет, ОМС способны оказать материальную поддержку в реализации такого значимого и масштабного проекта.

К сожалению, имеющиеся данные о внутридворовых технических коммуникациях являются неполными и зачастую некорректными. Для анализа определенной территории ОМС тратят немало времени и ресур-сов. Цифровые данные такого масштаба, которые будут согласованы со всеми необходимыми инстанциями, несомненно приведут к более эффек-тивной, слаженной и качественной работе муниципальных служащих и всех структур в целом.

Вызовы, связанные с повышенной бюрократизацией, замедляют, а ино-гда и приостанавливают работу над определенными проектами в муни-ципальных образованиях. Но все же не стоит забывать, что бюрократия как система управления способна рационализировать различные процес-сы. Однако закономерные действия «четко по шаблону» способны суще-ственно замедлять работу в неординарных и нестандартных ситуациях.

Горячков А. О. Перспективы развития местного самоуправления в России в эпоху цифровизации экономики, а также поиск прорывных социально-экономических элементов...

131

Например, для того чтобы благоустроить определенный двор, нужно пройти огромное количество бесспорно важных инстанций. Каждая ин-станция — это деньги муниципальных образований и немалые сроки в реализации самого главного — улучшения жизни граждан нашей огром-ной и любимой страны. Необходим механизм, который позволит решать проблемы стремительнее и ни в коем случае не будет идти вразрез с за-конодательством Российской Федерации.

Современная законодательная система не всегда отражает всю глуби-ну реальной жизни. Например, органы опеки и попечительства не могут решить ряд проблем, связанных с помощью нуждающимся семьям. Имея бюджетные деньги и искреннее желание помочь, жизненно важная про-блема может подпасть под формулировку «нецелевое использование бюд-жетных средств». На мой взгляд, органы опеки и попечительства, которые работают над решением безгранично важных проблем детей, нуждаются в более широком спектре полномочий. Иногда ребенок не может ждать решения своей проблемы, но законодательство не позволяет органам власти справиться с данной трудностью. Необходимо проработать более гибкую, но четкую систему нормативно-правового взаимодействия ОМС, других властных структур и граждан.

Отметим, что в нашей стране есть немало проблем, связанных с ма-териальным благополучием граждан. Погружение в методологию про-цессов привлечения частных денежных средств для решения проблем малоимущих семей и создания резервных фондов — важный аспект про-рывного развития не только отдельного округа, но и российской государ-ственности в целом. Благотворительная помощь — это процесс, который должен быть хорошо организован и систематизирован. Основополагающим и ключевым элементом благотворительной деятельности являются кри-стальная прозрачность и честность. Честность — это не только то, как мы относимся к другим, это прежде всего проявление уважения к себе как к личности.

Например, в муниципальном округе № 7 уже применяется прак-тика привлечения денежных средств путем поиска частных инвесторов для решения проблем семей с детьми, которые находятся в много-гранно трудных жизненных ситуациях. Данную практику благотвори-тельной деятельности планируется расширить: прорабатываются вари-анты и механизмы создания отдельного резервного фонда при муни-ципальном образовании, в который каждый гражданин нашей страны сможет пожертвовать денежную сумму, и она в полном объеме и в крат-чайший срок пойдет на решение самых важных проблем.


Одна из важных задач ОМС — привлечение граждан к массовым за-нятиям физкультурой и спортом в целом. Здоровье нации, несомненно, зависит от здорового и активного образа жизни каждого гражданина. Не-обходимо использовать самые передовые информационные технологии для мотивации и привлечения граждан к занятию спортом. В настоящее время ОМС уделяют достаточно большое внимание спорту и здоровому образу жизни, но более системные программы и концепции пойдут толь-ко на пользу всем гражданам. Популяризация спорта и здорового образа жизни — это хороший пример того, как ОМС могут использовать инфор-мационные технологии новой формации. Также не стоит забывать, что спорт — это живое общение, которого в современном мире информаци-онных технологий очень не хватает. Программы с четкими целями и задачами, направленные на популяризацию спорта и здорового образа жизни, разработанные именно ОМС, будут способствовать консолидиро-ванному, успешному и благополучному развитию нашей страны.

Всегда стоит помнить, что человек — это основополагающий элемент развития и формирования комфортной жизни не только для себя, но и для других людей вокруг. Грамотное, квалифицированное и постоянное привлечение граждан в процессы создания счастливого настоящего и уверенного будущего безоговорочно приведет к успеху. Оценка эффектив-ности и производительности работы муниципальных органов власти напрямую зависит от качественного, искреннего и честного взаимодей-ствия с абсолютно каждым гражданином. Стоит еще раз упомянуть, что у ОМС есть все нужные инструменты для успешной работы с примене-нием передовых технологий во благо граждан и страны. Я очень надеюсь, что с помощью инновационных технологий будут найдены новые воз-можности для помощи гражданам, и всесторонний потенциал развития нашей страны будет реализован в полной мере. Сплоченное взаимодей-ствие органов власти и граждан способно раскрыть и вывести политиче-ски правильную и патриотически настроенную гражданскую позицию на совершенно новый уровень.

Литература1. Мезенина Н. С. Инновационная деятельность муниципального образования //

Вестник Бурятского Университета. — 2012. — С. 86—87.

133

Гусева И. В.1

Исследование процесса выбора профессии студентами

Ежегодно вузы страны заканчивает большое количество молодежи. Однако открытые вакансии, соответствующие специальностям выпуск-ников высших учебных заведений, почему-то так и остаются незакрыты-ми. По последним данным Росстата, в России больше половины (55%) выпускников вузов работают не по тем специальностям, которые указаны в их дипломах, причем для некоторых профессий эта доля доходит до 70—90%2.

Проблема профессионального самоопределения и профессиональ-ного выбора достаточно широко освещена в трудах советских и рос-сийских педагогов, социологов, экономистов и психологов (Е. А. Кли-мов, Н. С. Пряжников, В. П. Бондарев, Е. И. Головаха, В. С. Аване-сов, С. Я. Батышев, В. В. Водзинский, М. Х. Титма и др.). Вместе с тем глобальные перемены, произошедшие в стране, привели к не-обходимости по-новому взглянуть на выбор профессии студентами. Вследствие изменений в экономике, политике, культуре страны целью профессиональной ориентации становится не просто активизация оптанта в осуществлении процесса профессионального самоопределе-ния, а развитие у него способности к эффективному и запланирован-ному выбору профессии [2, с. 170].

Выбор профессии — одно из самых ответственных решений, которые принимает человек в жизни. Конечно, можно прервать учебу, если на третьем курсе института, например, поймешь, что это дело не твое; а можно через несколько лет оставить работу, которая не нравится. Но время будет потеря-но, да и опыт неудачи сыграет свою роль. Выбор профессии — как и всякий выбор — это принятие решения при большом количестве альтернативных вариантов и необходимости учитывать различные факторы.

Цель исследования — анализ процесса выбора профессии студентами вуза.Экспериментальной базой исследования выступили 164 студента

с 1 по 4 курсы одного из вузов Санкт-Петербурга. Студентам предлагалась

1 Научный руководитель: Тулупьева Т. В., канд. психол. наук, доцент, доцент кафедры социальных технологий, СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург).

2 Мониторинг трудоустройства выпускников // Минобрнауки России [Элек-тронный ресурс]. — URL: http://vo.graduate.edu.ru/#/?year=2015&year_monitoring=2016 (дата обращения: 02.02.18).


134

анкета для выявления компонентов, составляющих деятельность, направ-ленную на выбор профессии [3, с. 110].

По результатам анкетирования студенты были распределены на три группы (табл. 1):

ВП — выбравшие профессию;•НОП — не определившиеся с выбором профессии;•НП — не выбравшие профессию (подробно см. [1]).•

Критерии, по которым студенты попадали в группу ВП: наличие основ-ного и резервного планов, а также четкого количества шагов личного профессионального плана (ЛПП). В группу НОП попали студенты, так до конца и не определившиеся с ЛПП, а также те, желаемая будущая профессия которых не совпадает с получаемой в данное время специ-альностью. Отрицательный ответ на вопрос № 2 «Выбрали ли Вы свою будущую профессию (специальность)?» был основным критерием для отнесения респондентов в группу НП.

Таблица 1Распределение студентов по трем группам в результате анкетирования, %

ГруппаКурс

1 2 3 4

ВП 19 51 15 52НОП 57 20 23 16НП 24 29 63 32

Представления о желаемых качествах будущей профессии мы смогли изучить, анализируя ответы на вопрос анкеты № 1: «Какими качествами, на Ваш взгляд, должна обладать „идеальная профессия“?» (рис. 1).

Исходя из частоты встречаемых выборов видно, что важным качеством «идеальной профессии» для студентов групп НОП и НП является мате-риальный достаток. Хочется отметить негативную сторону этого выбора, так как, основываясь на этом критерии при выборе профессии, студент не способствует раскрытию потенциала, заложенного в его личности. Для студентов 1-го курса важным качеством «идеальной» профессии также является общение, для студентов 3-го курса — удовольствие, для студен-тов 4-го курса — интерес.

Результаты ответов на вопрос анкеты № 3 «Кто или что оказало влияние на Ваш профессиональный выбор?» представлены на рис. 2. Многие студен-ты ответили, что на их выбор профессии повлияло недостаточное количество набранных баллов по ЕГЭ для поступления на желаемый факультет, и специ-

Гусева И. В. Исследование процесса выбора профессии студентами

135

альность была выбрана исходя из набранных баллов. Результаты анкетиро-вания показали, что определяющим фактором для большинства студентов стали родители. Наибольшее количество студентов, опирающихся в своем выборе профессии на мнение родителей, вошли в группу НОП.

Рис. 1. Частота выбора студентами 1—4 курсов ответов на вопрос анкеты № 1 «Какими качествами, на Ваш взгляд,

должна обладать „идеальная профессия“?», %

Рис. 2. Результаты средних значений по группам студентов с 1 по 4-й курс на вопрос анкеты № 3 «Кто или что оказало влияние

на Ваш профессиональный выбор?», %


136

Вопрос № 5 предложенной студентам анкеты позволил исследовать сформированность личного профессионального плана (ЛПП). В качестве ответа на этот вопрос предлагалось оценить по 5-балльной шкале:

соответствие ЛПП представлениям об «идеальной профессии»;•соответствие ЛПП возможности достижения высоких результатов •

профессиональной деятельности;легкость трудоустройства по выбранной профессии;•перспективность выбранной профессии;•информированность респондента о выбранной профессии.•

Таблица 2Распределение ответов на вопрос № 5, содержащих оценку 5 баллов, %

ПараметрКурс

1 2 3 4

Соответствие ЛПП представлениям об «идеальной профессии»

67,1 68,4 65,8 51

Соответствие ЛПП возможности достижения высоких результатов

42,7 37,8 36,9 31

Легкость трудоустройства 42,7 39,6 35,6 23,8

Перспективность профессии 51,2 47 43,8 46,8

Информированность о профессии 52 49 54,8 58

В табл. 2 и на рис. 3 представлено процентное распределение ответов на вопрос № 5. Ответы на вопрос анкеты №5 взяты по результатам от-ветов содержащих оценку 5 баллов. Сравнительный анализ ответов по-казывает, насколько высоки у студентов представления о профессиональ-ных планах. Так, самые высокие представления об «идеальной профес-сии» — у студентов 2-го курса. Наиболее высокие результаты оценки возможности достижения высоких результатов в профессии, легкости трудоустройства по профессии и перспективности профессии — у студен-тов 1-го курса. Наиболее информированными о выбранной профессии считают себя студенты 4-го курса. В ответах студентов наблюдаются за-вышенные представления о сформированности ЛПП, что достаточно часто является негативным фактором в выборе профессии. Другими сло-вами, оценка профессиональных планов находится в обратной зависимо-сти от курса обучения: чем старше курс обучения, тем менее высокие оценки в баллах мы наблюдаем у студентов.


137

По результатам проведенного исследования можно сделать следующие выводы:

1) выявлены три группы студентов:выбравшие профессию; •не определившиеся с выбором профессии; •не выбравшие профессию на момент исследования; •

2) получены ответы на вопросы, поставленные в начале исследования, в частности о качествах, которыми, по мнению студентов, должна обладать «идеальная профессия». По результатам средних значений наибольшее пред-почтение получило такое качество, как материальный достаток (у групп сту-дентов НОП и НП). У студентов 1-го курса также имеет большое количество выборов качество «общение», у студентов 4-го курса — «интерес»;

3) определяющим фактором выбора профессии студентов всех курсов, по результатам средних значений, является родительское влияние. Наи-больший процент студентов, указавших родительское влияние как опре-деляющий фактор, наблюдается в группе не определившихся с профес-сией (НОП).

Литература1. Гусева И. В. Влияние волевых качеств личности на выбор профессии студентов //

Успехи современной науки и образования. — 2016. — № 12. — С. 133—139.

Рис. 3. Распределение ответов студентов с 1 по 4-й курс на вопрос анкеты № 5, содержащих оценку 5 баллов, %


2. Климов Е. А. Психология профессионального самоопределения : учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. — М., 2005. — 304 с.

3. Комплексная методика изучения личности в целях выявления способностей к профессиональному самоопределению / под ред. С. П. Зуевой. — Ярославль, 1993.

139

Заикин А. А.

К вопросу о содержании понятия политической борьбы

Политическая борьба крайне редко становится предметом политоло-гического исследования. Она настолько тесно переплетена с феноменом политики, что не привлекает внимания как самостоятельный предмет исследования. О феномене политической борьбы говорят всегда, но что это такое, ее сущность и содержание, — уходит на второй план.

Античное мировоззрение проецировало космос на социальную жизнь и, наоборот, социальную жизнь на космос. Вследствие этого вся мудрость метафизики касалась жизни полиса. Борьба как философская категория была ключом и к политической борьбе.

Центральное место в жизни античных полисов занимала борьба с вар-варами. Восточные царства несли деспотию и рабство. Греки понимали свободу не только как независимость, но и как господство человека над своими страстями. Свобода полагалась отличительным цивилизационным признаков греков и римлян. Вследствие этого войны с варварами были войнами с рабами по природе и отражали естественный ход борьбы в мироздании. Войны носили цивилизационный характер, прямым ре-зультатом которых был приток рабов. Это отражалось и на внутриполи-тической сфере. Рабы были не только источником материальных благ. Рабство несло внутреннюю угрозу греческим государствам как источник восстаний, а также как возможность утратить свободу для грека за ка-бальные обязательства.

Политическую борьбу Аристотель характеризовал как распри, раздоры между аристократией и народом, который в этой борьбе постепенно рас-ширял свои права. Демос, верхушкой которого были богатые купцы и мореплаватели, противопоставлял аристократии крови аристократию ду-ха, тем самым расширяя базу для имеющих право на власть. Век демо-кратии был итогом этой политической борьбы.

Демократия как форма правления подразумевает наличие таких ин-ститутов власти, как народное собрание, совет пятисот, народный суд присяжных. Все эти институты предполагают состязательность различных точек зрения на политику и законы с соответствующей аргументацией. Борьба за интересы демоса или аристократии принимает уже иные формы, отличные от вооруженной борьбы. Победа в народном собрании обеспе-чивалась поддержкой демоса. Такие крупные реформаторы, как Клисфен, побеждали своих конкурентов, находя поддержку у народа. «После низ-


140

вержения тирании началась распря между Исагором, сыном Тисандра, другом тиранов, и Клисфеном, происходившим из рода Алкмеонидов. Побеждаемый гетериями, Клисфен привлек на свою сторону народ, обе-щая предоставить народной массе политические права» [1, 20.1]. Социаль-ная политика была мощным инструментом политической борьбы.

Не менее важной формой политической борьбы в греческом обществе было установление новых законов. Наиболее яркий пример — принятие Периклом в 450 г. до н. э. закона о гражданстве, согласно которому граж-данами считались только те, кто имел не только отца гражданином Афин, но и мать. Этот закон был направлен против широких слоев аристократии, у которых было принято брать жен в других государствах, тем самым расширяя свои связи и влияние. Знать других городов была, таким об-разом, материальным ресурсом для аристократических партий, что пред-ставляло опасность для афинской демократии. Таким образом, составле-ние родословной становится политически значимым делом Обвинение в иноземном происхождении могло быть равносильно обвинению в го-сударственной измене.

Демократическая форма правления стала источником такой формы политической борьбы, как риторика. В борьбе за умы демоса искусство убеждения выросло в значительную отрасль знания. Главенствующее место в общественной жизни греков начинает занимать образование, мастерство публичных выступлений, владение словом. Слово становится основным инструментом политической жизни в деле завоевания под-держки демоса. «Сила слова начинает преобладать над другими орудиями власти» [13]. Необычайная популярность Перикла как государственного деятеля связывалась не только с его реформами, но и с ярким даром красноречия, которым он обладал. Особую роль в политической борьбе играли не только таланты политических деятелей, но и ораторы, которые могли создать образ политического деятеля, прославляли его деяния. Ис-кусство ораторов состояло в создании как положительных, так и отрица-тельных образов, которые не всегда соответствовали действительности.

Из риторики вырастают манипулятивные формы политической борь-бы. Одной из таких форм являлось создание «образа врага» как некой тайной силы. Часто формировались такие образы, как «предатель», «друг тирана», «враги демократии». Эти образы наполнялись эмоциональными негативными характеристиками, а затем привязывались к тем или иным политикам.

Политическая история Древнего Рима не сильно изменила общую картину форм политической борьбы. Древний Рим, как отмечал еще По-

Заикин А. А. К вопросу о содержании понятия политической борьбы

141

либий, имел особенности государственного устройства, обусловленные его историей. Одним из важнейших государственных органов, представ-лявших интересы патрициев, был сенат, созданный из представителей аристократических семей еще в царский период истории Рима. Существу-ет мнение, что первоначально это был выборный орган. «Напомним, что римский сенат… был, без сомнения, избираемым органом, пока его чле-ны — главы немногих знатных фамилий, утвердивших свое преобладание, не добились для себя и своих наследников права состоять в сенате неза-висимо от народного выбора» [11]. Сенат был местом, в котором сталки-вались интересы магистратов, исполнявших различные государственные должности, и народного собрания. Решения сената вырабатывались в ре-зультате прений ораторов. Нужно отметить, что высшие должности в Ре-спублике замещались чаще всего представителями нобилитета, ими же пополнялся сенат. Поэтому по большей части решений принятие проис-ходило победой подавляющего большинства знатных сенаторов, кроме случаев, когда приходилось говорить о конфликте интересов.

Выборность государственных должностей создавала обширные воз-можности для политической борьбы. «Главные магистраты, консулы, а затем и большинство других (цензоры, эдилы и квесторы) были выборными… Напротив, сенат формально оставался консультативным органом при магистратах, основной функцией которого оставался consilium, а его реальное полновластие явилось результатом экстрале-гальных факторов, огромного авторитета, а отчасти и правовой узур-пации» [6, с. 44].

История античного мира продемонстрировала достаточно широкое многообразие форм политической борьбы. На фоне политического на-силия в виде войн, восстаний рабов, заговоров и переворотов были сфор-мированы ненасильственные формы политической борьбы, такие как политические дискуссии в народном собрании, издание законов, ритори-ка, политическая манипуляция, остракизм. Эти ненасильственные формы политической борьбы стали основой для политической культуры после-дующих эпох и поколений.

Вместе с тем политические философы Античности не делали понятие политической борьбы предметом рассмотрения. Сущность и природа по-литической борьбы не стали предметом анализа.

Эпоха Средневековья, несмотря на достаточное количество форм по-литической борьбы, восстаний крестьян, борьбы за власть между церко-вью и государством, также не дала примеров анализа понятия политиче-ской борьбы.


142

В Новое время английский философ Томас Гоббс в знаменитом про-изведении «Левиафан» поставил понятие «войны всех против всех» в осно-ву характеристики естественного состояния человека. Источником тако-го состояния являлся инстинкт самосохранения. Общественный договор, создающий государство, прекращал это состояние.

Внимание ученых политическая борьба привлекла уже только в на-чале XIX в., когда французский историк Франсуа Гизо объяснил историю Франции как результат борьбы между аристократией и третьим сослови-ем [5]. Феномен классовой борьбы объяснялся исходя из завоевательной теории происхождения государства. Политические причины сформиро-вали экономический конфликт классов.

Эта точка зрения, широко распространенная в кругах французских историков, была подвергнута основательной критике Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. «Если на первый взгляд происхождение круп-ного, некогда феодального землевладения могло еще быть приписано, по крайней мере в первую очередь, политическим причинам, насиль-ственному захвату, то по отношению к буржуазии и пролетариату это было уже немыслимо. Слишком очевидно было, что происхождение и развитие этих двух больших классов определялось чисто экономиче-скими причинами. И столь же очевидно было, что борьба между круп-ными землевладельцами и буржуазией, так же как и борьба между буржуазией и пролетариатом, велась прежде всего ради экономических интересов, для осуществления которых политическая власть должна была служить всего лишь средством» [15, с. 308].

В «Манифесте Коммунистической партии» указывается, что вся пред-шествующая история является историей борьбы классов. Борьба стано-вится в центре внимания революционных движений и политических пар-тий. Марксисты различают такие виды борьбы, как экономическая борь-ба, политическая борьба, идейная борьба.

Возникшая в конце XIX в. конфликтология рассматривает Маркса как своего предшественника. Один из основоположников конфликтологии, Георг Зиммель рассматривал общество не как органическое единство, а как совокупность индивидов, связанных интеракцией, содержанием которой является борьба. «…У человека действительно есть формальное влечение враждебности как парная противоположность потребности в сим-патии… Исторически оно берет начало в одном из тех психических про-цессов дистилляции, когда внутренние движения в конце концов остав-ляют в душе после себя общую им форму как некое самостоятельное влечение. Интересы различного рода столь часто побуждают к борьбе за


143

определенные блага, к оппозиции определенным личностям, что, вполне вероятно, в качестве остатка в наследственный инвентарь нашего рода могло перейти состояние возбуждения, само по себе побуждающее к ан-тагонистическим выражениям» [10, с. 607].

Конфликтологи предложили множество определений конфликта и теорий конфликта. Один из классиков конфликтологии, Льюис Козер, предложил следующее определение: «Конфликт есть борьба за ценности, власть или ресурсы, недостаток которых ощущается, в ка-ковой борьбе мера успеха определяется мерой воздействия, причи-ненного вреда или уничтожения соперника» [12, с. 295]. Российский социолог Андрей Здравомыслов предлагает следующее определение политического конфликта: «политический конфликт есть постоянно действующая форма борьбы за власть в данном конкретном обществе» [7, с. 259].

В конфликтологии очень часто конфликт объясняется через родо-вое понятие «борьба». Отсюда следует, что понятие политической борь-бы шире понятия политического конфликта. В свою очередь, в сло-варях и энциклопедиях даются разные варианты определений. «По-литическая борьба (political struggle) — состязание, соперничество, схватка в политической жизни и деятельности противостоящих друг другу лиц, сил, партий, движений, отстаивающих свои политические взгляды, позиции и устремления» [4]. К сожалению, в современной литературе почти нет работ, посвященных собственно политической борьбе. Среди существующих работ интерес представляет монография «Политическая борьба в современных условиях» [3]. А. А. Борщ опре-деляет политическую борьбу как сложное общественно-политическое явление, направленное на переход власти к определенной политической группировке (завоевание власти определенным политическим классом) в интересах достижения определенных политических, экономических, военных и других интересов [2, с. 75]. В своей работе он выделяет такие формы политической борьбы, как парламентская деятельность, революционная борьба, партизанское движение.

Американский социолог Чарльз Тилли в работе «Борьба и демо-кратия в Европе, 1650—2000 гг.» также выделяет несколько форм по-литической борьбы: революции, завоевания, конфронтации и колони-зация [16, с. 305].

Российский психолог Анатолий Зимичев в работе «Психология по-литической борьбы» рассматривает цели политической борьбы, которые предполагают несколько вариантов. Один из участников борьбы может


144

победить, может сорвать противодействие противника, может не дать победить противнику, не достигнув цели самому [9, с. 75]. Достижению цели способствуют 16 методов политической борьбы.

Известный конфликтолог Дмитрий Зеркин рассматривает структу-ру политической борьбы. «Для анализа структуры политической борь-бы можно предложить следующую схему:

субъект — агент: противостоящие политические организации и •общественно-политические движения, политические институты;

объект — неорганизованные социальные группы — потенциальные •агенты — их общие интересы и ориентации: субъекты — институты вла-сти и их носители;

предмет — содержание, направление, методы деятельности власти, •структура политических статусов (тип режима);

цель — программы и политические проекты организаций;•средства — политические технологии (формы и методы борьбы);•результат — реализация политических программ и проектов» [8, •

с. 190].Исторический и теоретический анализ понятия «политическая борьба»

показывает, что оно не идентично понятию конфликта. Оно носит си-стемный характер и требует системного подхода. В качестве деятельности политическая борьба может осуществляться «во имя чего-то», «против кого-то», «вместе с кем-то». Кроме конфликта оно включает в себя такие элементы, как интерес и власть.

Таким образом, понятие политической борьбы содержит в себе не-сколько моментов.

Первый момент понятия политической борьбы — формулирование и определение политических целей. Этими целями могут быть «борьба за мир», «борьба за жизненное пространство», «борьба за права человека», «борьба за безопасность», «борьба за свободу», «борьба за власть» и т. д. Здесь еще нет противоположного субъекта, однако есть уже несогласие с существующим положением вещей, со статусом. Интерес фиксирует различие между тем, что есть, и том, что должно быть в представлении субъекта политической борьбы. Фиксирование недостатка жизненного пространства или безопасности еще не говорит, в каком направлении будет развиваться экспансия. Противник еще не определен, но потенци-альная возможность его уже предполагается. Цель, которая определяется в политическом интересе, как правило, не разделяется на несколько ча-стей. Например, борьба за мир в каком-либо регионе предполагает разные представления о мире. В понятии политической платформы соединяются


145

разные интересы и цели, средства и методы их достижения в единое ие-рархизированное целое. На первом этапе борьба формируется в виде пропаганды определенных целей. В результате пропаганды происходит мобилизация сторонников, в результате которой происходит отделение последних от остального социума.

Второй момент понятия политической борьбы — политический конфликт. Конфликт предполагает столкновение интересов различных субъектов с противоположными целями. Конфликт является элементом борьбы, в котором выражается и фиксируется несогласие с противо-положной позицией. Фиксация несогласных позиций создает про-странство неопределенности, в котором исчезает идентичность субъ-ектов конфликта. Из этой неопределенности вытекает многовариант-ность и непредсказуемость действий субъектов политической борьбы. В политическом конфликте борьба ведется против противников, ко-торые определены как враги. Политическая борьба становится поли-тической, согласно Карлу Шмитту, когда значительные группы людей разделяются на друзей и врагов. Конфликт формируется исключитель-но в публичной сфере. «Всякая противоположность — религиозная, моральная, экономическая или этническая — превращается в проти-воположность политическую, если она достаточно сильна для того, чтобы эффективно разделять людей на группы друзей и врагов» [14, с. 45]. Конфликт реализуется в осознанной форме.

Третий момент понятия политической борьбы — власть. Политическая борьба как процесс имеет свое начало в формировании интереса поли-тической борьбы, собственно политический конфликт и достижение в той или иной форме цели политической борьбы, доминирование над про-тивником. Понятие власти отражает достижение определенного единства воль субъектов борьбы. Это может быть победа одного субъекта борьбы и подчинение ему воли другого субъекта. Это может быть согласие в фор-ме компромисса, когда воля одного субъекта поддерживается другими субъектами. Политическая власть исключительно редко строится на на-силии. Более приемлемыми формами власти являются господство, осно-ванное на распределении ресурсов, и управление, основанное на распре-делении компетенций.

Политическую борьбу можно определить, как деятельность по реализа-ции интересов в конфликте политических субъектов посредством достиже-ния властных позиций.

По форме политическая борьба разделяется на насильственную и не-насильственную.


К насильственным формам политической борьбы относят перевороты, военные действия, революции.

Ненасильственные формы политической борьбы многообразны: за-бастовки, акции протеста, митинги, выборы, парламентские дебаты, дея-тельность властей. Соответственно, политическая борьба может быть ле-гитимной и нелегитимной.

Таким образом, понятие политической борьбы в свете его анализа является более широким по отношению к понятию конфликта, а также к формам ее проявления. Политическая борьба представляет собой про-цесс, который не исчерпывается конфликтом, но включает в себя еще фазы формирования целей с помощью пропаганды и реализацию их через властный статус.

Литература 1. Аристотель. Афинская полития. — М. : Флинта: МПСИ, 2007. 2. Борщ А. А. Политическая борьба в современном мире // Сравнительная по-

литика. — 2013. — № 3(13). — С. 70. 3. Борщ А. А. Политическая борьба в современных условиях. — М., 2011. — 192 с. 4. Власть. Политика. Государственная служба : словарь. — М. : Луч, 1996. 5. Гизо Ф. История цивилизации в Европе / пер. с франц.— М. : Территория

будущего, 2007. — 336 с. 6. Егоров А. Б. Античная демократия и римская политическая система (античные

и современные политические теории) // Вестник СПбГУ. Серия 2. История. — 2009. — № 4.

7. Здравомыслов А. Г. Социология конфликта. — М., 1995. — 317 с. 8. Зеркин Д. П. Основы конфликтологии : курс лекций. — Ростов-н/Д: Феникс,

1998. — 480 с. — (Серия «Учебники и учебные пособия».) 9. Зимичев А. М. Психология политической борьбы. — СПб. : Санта, 1993. — 155 с.10. Зиммель Г. Человек как враг // Избранное. — Т. 2. — М., 1996. — 607 с.11. Кальгина А. А., Белоновский В. Н. Представительные органы в Древнем Риме

и особенности их формирования // Вестник Московского университета МВД России. — 2015. — № 1. — С. 181—184.

12. Козер Л. А. Функции социального конфликта / пер. с англ. О. Назаровой ; под общ. ред. Л. Г. Ионина. — М. : Дом интеллектуальной книги: Идея-пресс, 2000. — 295 с.

13. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. В 2 т. — М. : Наука, 1994. — Т. I. Перикл.

14. Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. — 1992. — Т. 1. — № 1.

15. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // К. Маркс, Ф. Энгельс.. Сочинения. Т. 21. — М., 1955. — С. 308—310.

16. Tilly Ch. Contention and Democracy in Europe, 1650—2000. — 2004. — 305 p.

147

Запорожан А. Я.

Криптовалюта сегодня и завтра

Несовершенство безналичной системы платежей обусловило возникно-вение электронных денег. Электронные деньги — это не столько деньги, сколько локальные платежные системы, ибо организаторы и участники ло-кальных платежных систем первоначально вносят в нее денежные суммы, в пределах которых они будут осуществлять расчеты между собой.

По критериям надежности и времени расчетов электронные деньги превосходят действующую систему безналичных расчетов. Их главным недостатком является локальность платежных систем. Снятие этого огра-ничения и расширение сферы платежей вплоть до общемировых стало возможным за счет возникновения цифровых денег, формой которых выступает криптовалюта.

Электронные и цифровые деньги отличаются между собой по следую-щим критериям:

1) электронные деньги — это деньги, а цифровые деньги — это не деньги, в классическом понимании;

2) обращение электронных денег происходит через Интернет с ис-пользованием банковских счетов при вводе и выводе денег из системы;

3) цифровые деньги основываются на принципиально новой техно-логии блокчейн, не подвергаются государственному регулированию и обращаются без банковского посредничества.

Следует обратить внимание на эволюцию электронных денег по на-правлению к цифровым.

Существуют электронные государственные и частные деньги. Госу-дарственные электронные деньги выражены в национальной валюте и являются одновременно локальной платежной системой и составной частью государственной платежной системы. Эмиссия и обращение государственных электронных денег происходит на основе националь-ного законодательства. Электронные частные деньги являются электрон-ными единицами негосударственных платежных систем, которые сво-ими правилами регламентируют их эмиссию и обращение. Поэтому эмиссия и обращение частных электронных денег не подвергаются государственному регулированию.

Эволюция типов электронных денег. Классическими типами электрон-ных денег являются, например, Яндекс.Деньги, Qiwi, а WebMoney — уже нечто другое: их денежные (расчетные) единицы являются не столько


148

электронными деньгами, сколько финансовыми активами (ценными бу-магами, подарочными сертификатами или уступкой права требования). Функционирование системы WebMoney в России не подпадает под дей-ствие банковского законодательства и Федерального закона «О нацио-нальной платежной системе», а регулируется лишь нормативными актами, посвященными обороту ценных бумаг. Однако WebMoney — это все еще электронные деньги. Возникновение цифровых денег связано с разработ-кой и внедрением технологии блокчейн.

В законодательствах национальных государств дается разное толкова-ние криптовалюты. Однако практически во всех странах законодательно или по факту криптовалюта не признается деньгами и не является за-конным средством платежа. Непризнание криптовалюты законным сред-ством платежа принципиально важно, ибо в противном случае криптова-люта разрушила бы изнутри платежные системы, и национальные, и мировую.

В случае признания криптовалюты законным средством платежа в пер-вую очередь встал бы вопрос о логике (механизме) ценообразования на товары, работы, услуги в криптовалюте. На Кипре, например, биткоин не является официально законным платежным средством, и в то же вре-мя он не контролируется и не регулируется государством. В результате имеет место прием платежей биткоинами в ряде образовательных учреж-дений, в частности в Университете Никосии [4, c. 32]. Естественно, воз-никает вопрос: как определяется цена образовательной услуги?

На первый взгляд, эта цена на виду и на слуху — это валютный курс биткоина к национальной или иной конвертируемой на криптобирже валюте, но это не та цена. Это цена купли-продажи биткоина на финан-совом рынке. В данной процедуре биткоин является объектом купли-продажи. А как средство платежа биткоин должен иметь стоимость, ка-ковой у него в принципе нет.

Современные деньги тоже не имеют стоимости, но они обладают по-купательной способностью, поддерживаемой и регулируемой государством, вследствие чего они и выступают средством платежа. Такового нельзя сказать про биткоин, который не имеет ни стоимости, ни покупательной способности. Это во-первых.

Во-вторых, если бы криптовалюты признавались законным платежным средством, то цены на товарных рынках в условиях отсутствия иного варианта ориентировались бы на их валютные курсы к национальной или иной конвертируемой валюте на криптобиржах. А эти цены исключи-тельно волатильны. В результате цены на товарных рынках постоянно и

Запорожан А. Я. Криптовалюта сегодня и завтра

149

непредсказуемо изменялись бы. Это создавало бы хаос на товарных рын-ках со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.

В-третьих, по состоянию на июль 2016 г. насчитывалось свыше 730 крип-товалют [Там же, c. 34]. И все они по умолчанию могли бы быть средством платежа. В этом случае дополнительными проблемами были бы их коти-ровки между собой и к официальным валютам.

Непризнание большинством стран криптовалюты в качестве закон-ного платежного средства в соответствии с законодательством или по факту не означает, что на практике криптовалюта не используется в этом качестве. А это обусловливает возникновение серьезных проблем — пока на национальном, а в перспективе, возможно, и на мировом уровне.

Наиболее рельефно проявилась проблема легализации доходов, по-лученных преступным путем и финансирования терроризма. Для этого платежная система на основе криптовалют создает идеальные условия благодаря своим родовым признакам — анонимности и децентрализации. Эти опасения уже оправдались на практике. «Ярким примером является история с существованием анонимной электронной торговой площадки Silk Road, на просторах которой продавались наркотики, оружие, похи-щенные персональные данные и даже человеческие органы. Для оплаты таких товаров и использовались биткоины» [1, c. 21].

Следующей проблемой, которая себя еще на практике не проявила, но уже на государственном уровне осознана, является проблема защиты интересов граждан. В письме Росфинмониторинга, опубликованном в фев-рале 2014 г., отмечается: «Отличительной особенностью биткоина как виртуального средства для взаиморасчетов и накопления является отсут-ствие обеспеченности реальной стоимостью. Цена на него определяется исключительно спекулятивными действиями, что влечет за собой высокий риск потери стоимости и, как следствие, нарушение прав держащих его граждан и организаций» [Там же, c. 23].

Обращение криптовалют на национальных финансовых рынках явля-ется свершившимся фактом. Значит, у государства естественно возника-ет задача (а точнее говоря, проблема, из-за трудности реализации этой задачи на практике) налогообложения как операций с криптовалютой, так и доходов от этих операций.

Если использование криптовалюты в качестве средства платежа, не-смотря на запреты и ограничения, будет набирать обороты, то со време-нем возникнет проблема регулирования денежного обращения. Ведь закон денежного обращения никто не отменял, а платежная система криптова-люты по определению является децентрализованной.


150

Таким образом, можно констатировать в отношении криптовалюты противоречие (парадокс). Криптовалюта возникла как эволюционный этап развития денежного обращения, развития функции денег как средства платежа. И в то же время, как было показано выше, криптовалюта не может и не должна выполнять функцию средства платежа.

Другим направлением использования криптовалюты является ее купля-продажа на криптобиржах, что означает формирование нового сегмента финансового рынка — фондового рынка криптовалют. Этот рынок в на-стоящее время динамично развивается с далекоидущими негативными последствиями для экономического развития стран и в целом мирового сообщества:

беспрецедентно высокий рост рыночных котировок биткоина предо-•пределяет со временем их обвальное падение, что не может не затронуть другие сегменты финансового рынка, спровоцировав искусственно фи-нансовый кризис;

рынок криптовалют не имеет никакой связи с реальным сектором •экономики и в этом смысле изначально является «паразитическим» сег-ментом финансового рынка;

рынок криптовалют оттягивает денежные ресурсы с финансового •рынка и, соответственно, от реального сектора экономики, тем самым провоцирует кризисное состояние экономики.

* * *На базе криптовалюты возник и развивается параллельно классиче-

скому фондовому рынку и фондовому рынку криптовалют рынок произ-водных от криптовалют инструментов (токенов), именуемый ICO (Initial Coin Offering).

По своей сути ICO является инструментом привлечения капитала посредством размещения среди инвесторов токенов (монет) с целью фи-нансирования инвестиционного проекта.

В отличие от рынка криптовалют ICO имеет инвестиционную состав-ляющую, функционирует параллельно рынку IPO и конкурирует с ним за деньги инвесторов.

Исходные цели ICO и IPO схожи — получение денег на финансовом рынке и последующее их вложение в инвестиционные проекты. Различа-ются они между собой следующим моментами:

фондовый товар — для IPO это ценные бумаги, преимущественно •акции, для ICO — токены: 1) токен — это не ценная бумага; 2) нет еди-ной трактовки токена, в ICO токен может быть чем угодно: цифровым


151

купоном, опционом на приобретение чего-либо, доступом к чему-либо, цифровым товаром и т. д.;

токены, как и криптовалюта, относятся к так называем цифровым •деньгам. Поэтому ICO функционирует по принципиально новой техно-логии блокчейн;

IPO подвергается жесткому регулированию на основе законодатель-•ства. ICO — полностью децентрализированная система. Большинство государств никак не регулируют процесс ICO;

«Рост (и по объему, и по количеству) ICO привел к тому, что вокруг •них выросла собственная инфраструктура: сервисы, оценивающие ICO; онлайн-календари первичных размещений; новостные каналы по этому направлению и так далее (а далее — очень и очень много)» [3, c. 9];

разные затраты на проведение эмиссии — на ICO они в несколько •раз, а то и на порядок ниже по сравнению с IPO.

Преимущества ICO одновременно определяют его недостатки. От-сутствие регулирования ICO, размытость понятия токена, неопределен-ность прав инвесторов и прочее позволяют легко собирать средства ор-ганизаторам, но не защищают права инвесторов.

Интересы и права акционеров как инвесторов IPO законодательно определены и защищены. Инструментом ICO являются токены. Токены — это обещание. Обещание чего-то в будущем. Иногда будущее определено (месяц, год, событие), иногда нет. При этом обещание порой достаточно размыто. Например, в реализуемом в России инвестиционном проекте «Колионово» инвестор, вложившись в этот проект и при успешном его завершении, получает некие бонусы на продукцию сельских хозяйств, профинансированных в разрезе данного проекта [Там же, c. 6—7]. Какие бонусы, когда начнут и в течение какого срока будет их получать инве-сторы? — все не определено.

ICO представляет собой как бы первичный рынок, на котором происходят выпуск и размещение токенов среди первичных инвесто-ров. Однако владельцы токенов могут их продавать на криптобиржах. Переход токенов из рук в руки образует вторичный рынок. И этот рынок успешно развивается. Порой доходность на нем достигает астро-номических размеров. «Одним из наиболее прибыльных стало раз-мещение токенов Stratis. Если в начале продаж стоимость токена со-ставила 0,007 долл. за штуку, то в пике уже достигла 10,58 долл. Таким образом, в перерасчете на проценты доходность (при условии закупки по начальной цене и продаже по максимальной) могла бы составить 151 082%» [Там же, c. 4].


152

Спекулятивная составляющая ICO может со временем перекрывать ин-вестиционную составляющую, как это произошло на рынке ценных бумаг. А это означает, что рынок ICO отрывается от реального сектора экономики и становится «паразитическим» сегментом финансового рынка.

Обобщая рассмотренное выше, можно сделать выводы:криптовалюта возникла как эволюционный этап развития денежно-•

го обращения. И в то же время криптовалюта не может и не должна выполнять функцию средства платежа;

возникший на базе криптовалюты рынок криптовалюты (криптова-•люта является объектом купли-продажи) не имеет никакой связи с ре-альным сектором экономики и поэтому изначально является «паразити-ческим» сегментом финансового рынка;

производный от криптовалюты рынок ICO отрывается от реального •сектора экономики и становится «паразитическим» сегментом финансо-вого рынка.

В России криптовалюта на государственном уровне попала под запрет. Информационным письмом Банка России от 27 января 2014 г. отмечалось: «По „виртуальным валютам“ отсутствует обеспечение и юридически обя-занные по ним субъекты. Операции по ним носят спекулятивный харак-тер, осуществляются на так называемых „виртуальных биржах“ и несут высокий риск потери стоимости. Поэтому выпуск на территории Россий-ской Федерации денежных суррогатов запрещается» [1, c. 7]. Столь же жесткую позицию занял Минфин России.

В последующие годы официальная позиция государственных структур и в первую очередь Банка России стала изменяться. Новую позицию Банка России высказала Э. Набиуллина, которая предложила разграничить понятия криптовалют и технологии блокчейн. «Как и любое новшество, технология блокчейн вызывает множество споров в мировом сообществе. Но многие соглашаются в одном — блокчейн является одним из важней-ших изобретений за последние десятилетия, которое способно перевернуть не только финансовую индустрию, но и другие сферы жизни» [3, c. 9].

Возможно создание через технологию блокчейн новых финансовых технологий и подведение под криптовалюту законодательной базы, через которую можно осуществлять контроль над ней. Именно поэтому в фев-рале 2016 г. Банк России создает рабочую группу для анализа и оценки возможностей применения новых финансовых технологий. А в июле 2016 г. на Международном финансовом конгрессе Банк России заявил о создании блокчейн-консорциума для комплексного изучения технологии распределенных реестров и ее возможностей. В частности, под этой эги-


дой объединились пять банков: Сбербанк, Альфа-Банк, КИВИ Банк, Тинькофф Банк и банк «Открытие» [5, c. 26].

Мировая финансовая система развивается в тупиковом направлении. Использование технологии блокчейн может стать революционным про-рывом, который преобразует мировую финансовую систему и переведет ее на принципиально иной уровень. В этом плане интересно настроение банковского сообщества, которое не против полностью перевести меж-банковские платежи на блокчейн-основу и полностью отказаться от ны-не действующей системы SWIFT [Там же, c. 28].

Прогнозируется, что грядет смена поколений криптовалют и крипто-валюты поколения 1.0 сменятся на криптовалюты поколения 2.0, в кото-рых будут устранены основные технологические недостатки их предше-ственников. Вследствие этого криптовалюты смогут быть интегрированы в финансовые системы как на национальном, так и на глобальном уров-не и будут применяться в качестве расчетного средства [2, c. 13].

Литература1. Евтушенко А., Поляков Е. Что такое блокчейн и почему эта технология вско-

ре... // Газета.ru. — 01.02.2016.2. Михеев А. После биткоина: стоит ли ожидать заката мировой индустрии крип-

товалют // Forbes. Финансы и инвестиции. Биткоины. — 09.03.2018.3. Попов В. ICO: закон суров, но его… нет [Электронный ресурс]. — URL: http://

itsynergis.ru/assets/docs/ico_book_ii_chast.pdf (дата обращения: 02.06.18).4. Попов В. ICO: сущность, проблемы, закон [Электронный ресурс]. — URL: http://

itsynergis.ru/assets/docs/ICO_sushnost_problemy_zakon_itsynergis.pdf (дата обра-щения: 02.06.18).

5. ItSynergis: правовой статус криптовалют (цифровых денег) — мировой и рос-сийский опыт. — 2017 [Электронный ресурс]. — URL: http://itsynergis.ru/assets/docs/legal_status_cryptocurrency_in_World.pdf (дата обращения: 02.06.18).)

154

Ивченко Б. П.

Русская Арктика: вопросы развития в условиях вызовов национальной безопасности

Русская Арктика, а если говорить сухим языком науки или в терминах права — Арктическая зона Российской Федерации (АЗРФ), во всех аспек-тах экономических, геополитических интересов страны, во всех измере-ниях, смыслах, в осознании духовных основ национальной идентичности народа являет нам целый космос. Наша страна знает, как было трудно мобилизовать все силы людей, их творческую энергию, таланты, чтобы завоевать полвека назад ближнее космическое пространство. Именно поэтому, когда мы затрагиваем даже одну проблему, одно направление работы в АЗРФ, ищем важное, но частное решение, выбираем конкретную технологию и так далее, мы должны все время ощущать, держать в поле зрения весь этот новый «арктический космос». Иначе того настоящего прорыва, который мы должны совершить не только здесь, в Русской Арктике, но и во всей нашей огромной стране, мы не добьемся. Ведь не просто о поступательном развитии, а о необходимости именно глубоких «прорывов во всех сферах жизни» говорил Президент Российской Феде-рации Владимир Владимирович Путин в своей инаугурационной речи в Кремле 7 мая 2018 г.

Сравнение национального стратегического проекта развития АЗРФ с проектом прорыва в космос советского человека и создания ракетно-ядерного щита страны по высоте замысла более чем уместно — их масштаб как объектов государственного управления вполне соразмерен. Логично, что тема развития АЗРФ была включена в программу III Международно-го научного форума «Государственное управление: технологии прорыва в эпоху цифровизации» (31 мая — 1 июня 2018 г., Санкт-Петербург). Информационно-системный подход к реализации арктического проекта по всему фронту работ, использующий самые передовые инновационные технологии управления, имплементация цифровых платформ во все его звенья должны использовать весь наработанный опыт, достижения науки, широко представленные, в частности, на этом форуме. Об эффективности информационно-системного статистического анализа в приложении к ин-новационным организационным решениям для целей управления такими сложными открытыми системами, как Арктический государственный стратегический проект, я, в соавторстве с моими коллегами профессора-ми Л. А. Мартыщенко и В. А. Шамаховым, писал в монографии «Управ-

Ивченко Б. П. Русская Арктика: вопросы развития в условиях вызовов национальной безопасности

155

ление в экономических и социальных системах» [1]. Такой объект управ-ления, как я уже упоминал в начале, по определению целостный, но в то же время многофакторный, многомерный, подвижный и, следовательно, обладает стохастичностью, неопределенностью в силу ограниченного объ-ема не только статистического материала, но и просто общих знаний, требует применения инструментария теории малых выборок и т. д.

В значительной мере сама АЗРФ сформирована как объект управления в главном на сегодня действующем документе «Стратегия развития Ар-ктической зоны Российской Федерации (АЗРФ) и обеспечения нацио-нальной безопасности до 2020 года», а также в ряде других нормативно-правовых актов. Конкретные планы этой работы Постановлением Прави-тельства РФ 31 августа 2017 г. закреплены в новой редакции государст венной программы «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Рос-сийской Федерации», продленной теперь до 2025 г. Известно также, что в Правительстве РФ готовятся новые важные документы на более далекий горизонт развития Русской Арктики, но при всех прорабатываемых сце-нариях, программных приоритетах, скоростях продвижения на тех или иных целевых векторах национальная безопасность остается безусловной инвариантой при всех, даже предельных, параметрах турбулентности гло-бальной геополитической среды.

Приходится констатировать, что современная геополитическая и ге-оэкономическая ситуация в Мировой Арктике характеризуется нараста-нием противоречий в ходе освоения ее природных ресурсов и развития морских коммуникаций. К существовавшим ранее, о которых я и мои коллеги писали в монографии «Обеспечение национальной безопасности при освоении минерально-сырьевой базы шельфовых месторождений Арктики» (2011) [2], добавились новые вызовы, даже нескрываемые угро-зы политического, экономического, военного свойства.

По мнению всех крупнейших отечественных и зарубежных специали-стов, освоение богатейших углеводородных ресурсов Арктики, включение этого огромного пространства в повседневную экономическую жизнь страны послужат мощным фактором укрепления суверенитета России, дополнительной гарантией долговременной экономической стабильности и энергетической независимости. И это хорошо известно военно-полити-ческому руководству ведущих мировых держав.

В настоящее время на арктический регион в разной степени претен-дуют государства: США, Россия, Канада, Норвегия, Дания, Великобри-тания, Исландия, Бельгия, Ирландия, Швеция, Финляндия, Нидерланды, Германия, а также Япония, Китай и ряд других государств.


156

Восемь стран — членов Арктического совета приняли уже немало юри-дически значимых документов, нацеленных главным образом на региональ-ное сотрудничество в области охраны окружающей среды в Арктике.

Однако в формировании правового положения Северного Ледовитого океана исторически была и остается определяющая роль только пяти государств, побережья которых выходят к морям Арктики, т. е. России, Канады, США, Норвегии, Дании (в международных документах их на-зывают арктическими прибрежными государствами).

Согласно ст. 76 Конвенции 1982 г., прибрежные государства могут претендовать на расширение своих исключительных экономических зон на величину протяженности континентального шельфа, если будет до-казана принадлежность дна океана к континентальному шельфу свыше двухсотмильной зоны.

На сегодняшний день Конвенцию 1982 г. подписали четыре арктиче-ских прибрежных государства; США до настоящего времени не постави-ли своей подписи под этим решением.

Присоединение СССР (России) к Конвенции 1982 г. формально мож-но трактовать как утрату юридических прав на российский арктический сектор.

Однако, несмотря на указанные фундаментальные особенности право-вого положения Арктики и отмеченное изначальное намерение арктиче-ских прибрежных государств не рассматривать полярные регионы в ка-честве объекта Конвенции 1982 г., подписание и вступление в силу Кон-венции 1982 г., последующий поступательный рост числа государств — ее участников неизбежно оказывают влияние на развитие правовых режимов полярных регионов.

Стремление к проникновению в Арктику неарктических государств наглядно иллюстрирует позиция стран НАТО и Европейского союза.

В базовом документе Европейского союза «Европейский Союз и ар-ктический регион» делается акцент на глобально-договорной уровень праворегулирования отношений государств в Арктике, на абсолютизацию применимости к арктическому региону Конвенции 1982 г. В указанном документе констатируется, что за пределами национальной юрисдикции в Северном Ледовитом океане находятся районы открытого моря и мор-ского дна, которые управляются международным органом по морскому дну. Таким образом, Европейский союз не допускает, что пять арктических прибрежных государств вправе разграничить между собой районы дна полузамкнутого Северного Ледовитого океана, как и их континентально-го шельфа, на основе международного права.


157

Поэтому необходимо уточнение правового режима морских регионов Арктики. При этом в силу указанных ранее обстоятельств лидирующая роль правового режима Арктики должна принадлежать арктическим при-брежным государствам.

Практика арктических прибрежных государств идет по пути развития эффективного регионального правового режима.

Важнейшим современным международно-правовым документом ре-гионального уровня, характеризующим статус Арктики, является Илулис-сатская декларация от 28 мая 2008 г., принятая пятью арктическими прибрежными государствами. В Декларации, в частности, закреплено положение о том, что арктические прибрежные государства «не видят необходимости в разработке нового всеобъемлющего международно-правового режима управления Северным Ледовитым океаном». Это не единственный международно-правовой акт, являющийся результатом успешного регионального сотрудничества арктических государств. Поэто-му в рамках регионального согласования арктическим прибрежным го-сударствам целесообразно установить внешние границы арктического шельфа и осуществить его делимитацию именно на основе общего меж-дународного права, а не сугубо на основе одной из договорных норм — ст. 76 Конвенции 1982 г.

Таким образом, первоочередной задачей обеспечения национальной безопасности является юридическое закрепление внешней границы АЗРФ, базирующееся как на международно-правовых нормах, так и на нормах регионального правового режима.

Следующая проблема национальной безопасности непосредственно связана с обострением противоречий между арктическими прибрежными государствами. Эти противоречия затрагивают арктические прибрежные государства по поводу тех или иных территорий Арктики. Практически все они имеют территориальные претензии друг к другу, однако в отно-шении противостояния интересам России наблюдается определенная их консолидация.

Следствием обострения этих противоречий является усиление воен-ного присутствия в Арктике. По заявлению некоторых зарубежных спе-циалистов, появились признаки подготовки к так называемым «ресурсным войнам». Об этом, в частности, свидетельствует концепция НАТО, в ко-торой на первый стратегический план выдвинута борьба за обладание энергетическими ресурсами Арктики.

В военно-стратегических разработках США определяют себя как веду-щую мировую военно-морскую державу, а ситуация в Арктике включена


158

в так называемый перечень «вызовов новой эры», к которым США долж-ны быть готовы. Подписан новый План объединенных военных командо-ваний США, который усиливает централизацию и обеспечивает тесное сотрудничество между Европейским командованием и НАТО. Специалисты полагают, что этот план будет иметь решающее значение для обеспечения безопасности США в процессе выдвижения странами региона своих тер-риториальных и экономических претензий в отношении Арктики.

Таким образом, современная военно-стратегическая обстановка в Ар-ктическом регионе характеризуется постепенным расширением зоны во-енной активности арктических государств. Постоянное военное присут-ствие в Арктике и возможность защиты государственных интересов сред-ствами вооруженной борьбы рассматриваются ими как составная часть их общей политики обеспечения национальной безопасности.

Наращивание военной мощи арктическими соседями России можно было бы рассматривать как средство политического давления. Однако если речь пойдет о жизненно важных вопросах разработки и добычи по-лезных ископаемых и углеводородного сырья, а также о транспортных морских магистралях, против России могут быть предприняты более ре-шительные меры с использованием объединенного военно-морского по-тенциала арктических стран и стран НАТО.

Военная активность арктических государств в Арктике создает условия по формированию угроз национальным интересам России в этом регио-не. Таким образом, защита своих суверенных прав на обладание истори-чески принадлежащими России северными морскими территориями, морскими акваториями, северными морскими коммуникациями также является одной из основных проблем обеспечения национальной безопас-ности России в Арктике.

Однако важнейшим аргументом укрепления Россией своих нацио-нальных интересов в Арктике является расширение хозяйственной деятельности в различных аспектах освоения минерально-сырьевой базы, в первую очередь углеводородных шельфовых месторождений. Данное направление представляет наиболее существенную сторону обеспечения национальной безопасности России в Арктике, посколь-ку слабые темпы или длительная задержка в освоении шельфовых месторождений в условиях истощения континентальных мировых ре-сурсов углеводородного сырья неизбежно будут провоцировать стрем-ление к захвату российского шельфа.

Огромная протяженность российского арктического шельфа, нераз-витость большинства прилегающих береговых территорий и все то, что


159

составляет инфраструктурное обеспечение морских нефтегазовых про-ектов, является весьма важной и актуальной задачей. Очевидно, что без развитой инфраструктуры невозможна эффективная хозяйственная дея-тельность в Арктике. Главную морскую артерию, Северный морской путь Президент Российской Федерации В. В. Путин в Послании Федерально-му Собранию от 1 марта 2018 г. назвал ключом к развитию Русской Ар-ктики, регионов Дальнего Востока, а также отметил: «…Уже запущен целый ряд масштабных индустриальных проектов в Арктике. Они отве-чают самым строгим экологическим стандартам. Укрепляем научную, транспортную, навигационную, военную инфраструктуру».

Эта работа разворачивается по всему фронту. На VII Международном форуме «Арктика: настоящее и будущее», который состоялся в Санкт-Петербурге на многочисленных площадках Экспофорума 4—5 декабря 2017 г., об этом было доложено главными действующими лицами ярко и убедительно. Об обеспечении экологической безопасности при развороте промышленной, хозяйственной деятельности, как важнейшей части на-циональной безопасности вообще, — на что обратил внимание Прези-дент, — скажу особо.

Упомяну несколько блоков проблем, которые и определяют направ-ления обеспечения промышленной и иной деятельности, которые бы не приводили к экологическим нарушениям.

Как известно при, сепарации нефти выделяется так называемый по-путный нефтяной газ (ПНГ). Успехи в утилизации ПНГ есть. С 2007 г. коэффициент полезного использования ПНГ увеличился с 72,6 до 88,2%, но даже если будет, как запланировано, до 95%, для Арктики это много. Сегодня при всем разнообразии технологий нет в целом эффективной системы полной утилизации ПНГ, что приводит не только к токсическо-му загрязнению атмосферы, но также ускоряет климатические изменения. ПНГ, несмотря на низкую и подчас нулевую рентабельность его пере-работки, это ценное сырье. Совершенствование технологий утилизации ПНГ позволит России производить в год дополнительно 6 млн тонн жидких углеводородов, 4 млрд кубометров этана, до 20 млрд кубометров сухого газа, а также генерировать 70 тысяч гигаватт электроэнергии.

Еще одна больная тема. Только с речным стоком в моря Северного Ледовитого океана ежегодно выносится несколько сотен тысяч тонн неф тепродуктов. В результате концентрация загрязняющих веществ на многих участках акватории Баренцева, Белого, Карского морей и моря Лаптевых уже сегодня в два-три раза превышает норму. Нефтедобыча, транспортировка и перевалка нефти также непременно сопровождаются


160

разливами. Пока их не удается избежать. Нефть, разлитая в Арктике, не оседает в одном месте, а распространяется по всему региону и даже за его границы.

Точных цифр нет, но оценочно в прибрежной зоне Северного Ледо-витого океана находится до 4 млн тонн промышленного и строительного мусора, а также от 4 до 12 млн тонн железных бочек. Огромные много-километровые свалки возникли вокруг полярных станций, воинских частей, поселков, портов. В целом же территории Российской Арктики, на которых зафиксирован критический уровень загрязнения, составляют не менее 15% площади региона. В условиях сверхнизких температур и экранирующего эффекта многолетнемерзлых пород загрязняющие веще-ства надолго сохраняют возможность негативного влияния на здоровье человека, состояние северной флоры и фауны.

По оценкам некоторых экспертов, при сооружении магистрально-го трубопровода на каждые 100 км трассы приходится 500 га повреж-денных земельных угодий. Каждый год площадь поврежденных земель увеличивается на 10 тыс. га. При этом скорость восстановления мест-ных растительных сообществ в Арктике существенно ниже, чем в бо-лее южных регионах, а технологии рекультивации загрязненных земель малоэффективны.

Особая тема — опасность радиоактивных объектов. В 1950-х гг. Арк-тика подверглась беспрецедентному загрязнению. Работа по очистке от радиоактивных отходов (РАО) ведется, но на дне Карского и Баренцева морей и по сей день остаются 19 судов с РАО, 14 ядерных реакторов, 735 единиц радиоактивных конструкций, 17 тысяч затопленных контей-неров с РАО и три АПЛ. В районах затопления ядерных отходов ведется рыболовство, проходят маршруты Северного морского пути, и здесь же разворачиваются работы по добыче нефти. Поэтому вопрос ускорения ликвидации таких опасных объектов становится все более актуальным.

Перечень крупных экологических проблем техногенного характера этим не исчерпывается, но и предусмотренный в упомянутой выше госу-дарственной программе «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации до 2025 года» объем мероприятий и финан-совых средств немалый.

До 2010 г. из Арктики ничего не вывозилось — ледоколы работали только на «ввоз» топлива, продуктов питания, машин и оборудования. Решение этой проблемы было начато и профинансировано. По докладу Минобороны Рос-сии 2016 г., оно почти на 30% перевыполнило план на 2016 г. по очистке островов Арктики от металлолома. Это более 5,8 тысяч тонн.


161

Массовое применение новых инженерных, технических решений, тех-нологий, отечественного оборудования, особенно в последние годы, по-зволило эффективнее бороться с разливами. У нас теперь создана своя специальная мониторинговая служба, в марте 2018 г. в акватории Барен-цева моря успешно прошли учения МЧС по борьбе с разливом нефти. Они показали свою эффективность. В рамках создания Системы ком-плексной безопасности населения и территорий Российской Арктики планируется открыть 10 комплексных аварийно-спасательных центров МЧС России общей численностью 16 тысяч человек.

На новейших наших платформах на арктическом шельфе как «золотой стандарт» применяется полный сбор в отдельные емкости всех техноло-гических выбросов и отходов, вывоз на материк на очистку и утилизацию. Недавнее проведение мониторинга на шельфе Сахалина не обнаружило нефтяных загрязнений в акватории нефтяных вышек. Аварийные потери нефти при ее добыче на месторождениях «Сахалин-1» и «Сахалин-2» от-личались наиболее низкими из известных в мировой практике объемами потерь нефтепродуктов. Это все результаты совершенно новой техноло-гической культуры, которая появляется в ходе нового промышленного освоения региона.

В Арктике создается единая информационно-телекоммуникационная инфраструктура, предназначенная для самых разных пользователей: го-сударства, управления, бизнеса, военных, граждан. Но всем должны быть выделены разные ключи доступа к ней, должны быть естественно закры-тые каналы для оборонных и иных нужд.

Из простого перечисления упомянутых проблем и направлений их решения ясно, что, учитывая эти возможные серьезные экологические последствия для обширных регионов, а по некоторым оценкам, и для всей планеты, а также последующий за этим международный резонанс, можно утверждать, что наша высочайшая экологическая культура приоб-ретает характер еще одной составляющей национальной безопасности России в Арктике.

В заключение хотелось бы здесь вновь отметить [3], что уже первые серьезные шаги по всему фронту работ в АЗРФ, которые я упомянул вы-ше, показали, что Стратегия не может быть реализована как просто сумма мероприятий, даже прописанных в самом умном и подробном документе государственного стратегического планирования. Цели ее достижимы толь-ко в случае консолидации усилий всех заинтересованных субъектов госу-дарственной политики Российской Федерации в Арктике: федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъ-


ектов Российской Федерации, территории которых входят в состав АЗРФ, органов местного самоуправления, а также бизнеса, организаций граждан-ского общества, жителей, в том числе коренных народов.

Сама же консолидация в целях реализации Стратегии возможна толь-ко на основе, используя язык информационных технологий, «законода-тельной прошивки». Это некая административная операционная система консолидации, которая и должна обеспечивать государственное управле-ние национальным проектом «Арктика». Закрепленная в нормативно-правовом поле всех уровней, четко прописанная в архитектуре Прави-тельства РФ, органов государственной власти в центре и в регионах, она должна стать самодостаточной, работать в режиме как онлайн-, так и оффлайн-регулируемого прямого доступа к ее цифровой платформе каж-дого участника, видящего все поле и одновременно свою задачу на не-сколько шагов вперед. Создать такую «прошивку» для такой невероятно сложной открытой экономико-социальной и природной системы, как весь объект «Русская Арктика», дать такой мощный инструмент в руки еди-ного ответственного органа госуправления — задача предельно масштаб-ная и амбициозная. Но нет сомнений, что она будет решена, — собствен-но, иного нам и не дано. Недаром 1 марта 2018 г. В. В. Путин в Послании назвал отставание «главной угрозой, нашим главным врагом». Врагов мы в своей истории всегда побеждали, победим и этого.

Литература1. Ивченко Б. П., Мартыщенко Л. А., Шамахов В. А. Управление в экономических

и социальных системах. — Петрополис, 2006.2. Ивченко Б. П. Обеспечение национальной безопасности при освоении

минерально-сырьевой базы шельфовых месторождений Арктики / Б. П. Ив-ченко, В. Л. Михеев, Б. А. Смыслов, А. Р. Гинтовт. — Петрополис, 2011.

3. Ивченко Б. П. Потенциал Арктики. Важные ключи у Санкт-Петербурга // St. Petersburg offers ; Зеркало Санкт-Петербурга. — 2018. — № 2(29).

163

Кашапова Л. Р.1

Проблемы минимизации последствий бедности в условиях всестороннего построения среднезажиточного общества

Актуальность исследования связана с наличием в российском обществе тенденций устойчивого сохранения бедности населения, что может в дальней-шем привести к феномену «пауперизации» среди граждан РФ. Так, на данный момент уровень неравенства в России можно сопоставить с 1905 г. В связи с переходом на рыночную экономику доходы богатых и бедных существенно разнятся. Сейчас всего 17% национального дохода приходится на малообес-печенную половину населения [7]. Этот факт показывает огромный разрыв между доходами богатых и бедных, ограничивающий возможности по дости-жению социального благополучия жителей нашей страны, так как, вслед за профессором Н. А. Гриком, считаем социальное благополучие высшей со-циальной ценностью, с которой связаны жизненно важные интересы челове-чества. Перефразируя его тезис, можно сделать вывод о том, что бедность является антиподом социального благополучия [3, c. 96]. Поэтому социальное благополучие становится важнейшей интегральной характеристикой развития общества и критерием эффективности социальной политики, а его обеспече-ние — стратегической целью социального государства [2, с. 3].

Однако государство не стоит на месте и выдвигает разные способы по минимизации бедности. Так, Президент РФ В. В. Путин призывает таргети-ровать бедность, он уверен, что из этого последует положительный результат. В Послании Федеральному Собранию в марте 2018 г. лидер страны отметил: «Мы должны решить одну из ключевых задач на предстоящее десятилетие — обеспечить уверенный, долгосрочный рост реальных доходов граждан, а за шесть лет как минимум вдвое снизить уровень бедности»2. Также на инве-стиционном форуме «Сочи-2018» 15 февраля 2018 г. зампред правительства О. Ю. Голодец заявила, что государство сможет сократить бедность до 7% за три года; по ее словам, власти в течение трех лет смогут обеспечить переход к нормальной ситуации в вопросах бедности и преодолеть пик, который Рос-

1 Научный руководитель: Байер Ю. П., канд. социол. наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург)..

2 Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 01.03.2018 «Послание Президента Федеральному Собранию» // Справочно-правовая система «Консуль-тантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru (дата обраще-ния: 20.03.18).


164

сия пережила в 2014 г., путем усиления поддержки семей с детьми, повыше-ния уровня оплаты труда, а также уровня пенсий [6].

Но стоит отметить, что с начала реформирования социально-эконо-мической модели нашего государства по переходу на рыночные формы хозяйствования эти меры применялись неоднократно. Это, в свою очередь, привело к результатам социального неравенства общества, изучая которые, директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Т. М. Малева пришла к выводу: россияне заняты технологиями выжива-ния, а не развития. У граждан нет интереса к развитию, пока не вы-строена нормальная социальная политика. Недостаточно развитая сфера здравоохранения вынуждает граждан платить за лечение, сфера образо-вания — за обучение. Отсюда следует вывод, что россиянам все время приходится думать о том, куда направить свою, и так небольшую, зара-ботную плату, а не о том, как развиваться. Также Т. М. Малева отмечает, что единственный способ, который осталось попробовать для снижения уровня бедности, — «и провести реформы, и влить деньги», так как по отдельности эти меры были предприняты, но не увенчались успехом [1]. Тем более что данная проблема требует обстоятельного изучения, прежде всего в силу увеличения степени социального неравенства [4, с. 117].

В современный период в Российской Федерации бедными принято при-знавать граждан, имеющих доход ниже величины прожиточного минимума3. На рис. 1 показана динамика изменения количества жителей нашей страны, подверженных бедности с начала изменения социально-экономической по-литики государства.

Как видно из данных, представленных на рис. 1, численность насе-ления с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума постепенно сокращалась, однако в 2015 г. произошел резкий скачок в свя-зи с падением реальных заработных плат. Число бедных в России в 2015 г. выросло более чем на два миллиона [5].

Влияние негативных процессов в экономике на структуру распределения населения по величине среднедушевых денежных доходов показано на рис. 2.

Как видно из данных, представленных на рис. 2, с 2013 г. происходит рост наибольшего денежного дохода с 60 тыс. до 70 тыс. р. у части населения, при сохранении равных долей тех, кто живет на социальный минимум.

3 О прожиточном минимуме в Российской Федерации: Федеральный закон от 24.10.1997 № 134-ФЗ (ред. от 28.12.2017) // Справочно-правовая система «Кон-сультант Плюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 25.03.2018).

Рис. 1. Численность населения РФ с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума (по данным Росстата4)

Рис. 2. Распределение населения РФ по величине среднедушевых денежных доходов (по данным Росстата)

4 Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики (Росста-та) [Электронный ресурс]. — URL: http://www.gks.ru (дата обращения: 10.03.18).


166

Объяснение видим в сопоставлении долей населения, имеющего сред-недушевые денежные доходы ниже границ, установленных на основании фактического уровня денежных доходов населения (рис. 3).

Рис. 3. Доля населения РФ, имеющего среднедушевые денежные доходы ниже границ, установленных на основании фактического уровня

денежных доходов населения (среднедушевого, медианного и модального) (по данным Росстата)

Как видно из данных, представленных на рис. 3, в Российской Федерации на фоне роста числа бедных сохраняется количество людей, живущих как ниже среднедушевых доходов (65%) и модального среднедушевого дохода (22%), так и ниже границ медианного среднедушевого дохода (Ме): в 40% от Ме — 12%, в 50% от Ме — 19%, в 60% от Ме — 25%.

Таким образом, достижения социального благополучия путем ми-нимизации бедности необходимо добиваться не ростом средних до-ходов и не уменьшением доли населения, живущего за чертой про-житочного минимума, а увеличением количества жителей страны, действительно имеющих фактический уровень среднедушевых денеж-ных доходов. И здесь считаем особо значимой задачей постановку вопроса о переходе к всестороннему построению среднезажиточного общества.

Кашапова Л. Р. Проблемы минимизации последствий бедности в условиях всестороннего построения среднезажиточного общества

Литература1. Астахова А. Бедность станет главным вызовом для России в ближайшие годы //

Ведомости [Электронный ресурс]. — URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2018/01/17/748062-bednost-glavnim-vizovom-dlya-rossii (дата обращения: 26.03.18).

2. Власова А. А., Дворникова Е. В., Кошелева А. В. Современные теории социаль-ного благополучия : учеб.-метод. пособие. — Ярославль : ЯрГУ, 2017. — 48 с.

3. Грик Н. А. Современные теории социального благополучия : учеб. пособие для бакалавров. — Томск : ТУСУР, 2013. — 110 с.

4. Муфтахова А. Н., Козырева Л. Д. Жилищная стратификация в странах Евро-союза // Экономическая социология. — 2018. — Т. 19. — № 1. — С. 116—142.

5. Перемитин Г. Число бедных в России в 2015 году выросло более чем на два миллиона // РБК [Электронный ресурс]. — URL: https://www.rbc.ru/economics/10/12/2015/56698dfb9a7947fadcacde76 (дата обращения: 01.04.18).

6. Старостина Ю., Полетаев И., Гатинский А. Голодец заявила о планах достиг-нуть «нормальной ситуации» с бедностью // РБК [Электронный ресурс]. — URL: https://www.rbc.ru/society/15/02/2018/5a85864a9a794748da22327c (дата обращения: 25.04.18).

7. Старостина Ю., Ткачев И. Эксперты признали неравенство в России сопо-ставимым с 1905 годом // РБК [Электронный ресурс]. — URL: https://www.rbc.ru/economics/16/12/2017/5a33e2fc9a79471b6d846e24 (дата обращения: 25.04.18).

168

Клюев А. В.

Специфика реализации государственных услуг в социальной сфере

Услуги занимают важное место в системе общественных отношений и интеракций между людьми. Будучи широко распространенным соци-альным феноменом, услуги, как правило, направлены на создание благо-приятных условий для удовлетворения каких-либо нужд и потребностей людей. Оказание услуг и их получение потребителем представляют собой непрерывный процесс, от которого зависит качество жизни. Населению чаще всего оказывают социально-культурную и материальную помощь. К ней относят удовлетворение интеллектуальных и духовных потребностей, а также поддержание естественной жизнедеятельности человека.

Сфера услуг действует в конкретном обществе на государственном и муниципальном уровнях и имеет целенаправленный характер в общей системе социально-экономических, политических и иных общественных отношений. Государственные услуги в социальной сфере органично свя-заны с функциями конкретного государства и характеризуют степень его эффективности, социального развития и демократизма. Само понятие «государственная услуга» нашло отражение в Федеральном законе от 27.07.2010 № 210-ФЗ (ред. от 18.04.2018) «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг»1. Государственная услуга в нем трактуется как деятельность по реализации функций соответственно фе-дерального органа исполнительной власти, государственного внебюджет-ного фонда, исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации, а также органа местного самоуправления при осуществлении отдельных государственных полномочий, переданных фе-деральными законами и законами субъектов Российской Федерации (да-лее — органы, предоставляющие государственные услуги), которая осу-ществляется по запросам заявителей в пределах установленных норма-тивными правовыми актами Российской Федерации и нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации полномочий органов, предоставляющих государственные услуги.

1 Федеральный закон от 27.07.2010 № 210-ФЗ (ред. от 18.04.2018) «Об орга-низации предоставления государственных и муниципальных услуг» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_103023/ (дата обращения: 02.06.18).

Клюев А. В. Специфика реализации государственных услуг в социальной сфере

169

На уровне государственных органов власти в социальной сфере ре-шается большой объем социальных проблем общественно значимого характера, в частности осуществляется воспроизводство трудового по-тенциала, повышение качества жизни населения и создание условий для нормальной, активной жизнедеятельности трудоспособных людей и не-обходимой социальной защиты социально уязвимых групп.

В решении многих социальных проблем участвуют не только государ-ственные органы, но и общественные объединения. Естественный процесс расширения зоны оказания социальных услуг приводит к увеличению раз-личного рода негосударственных, общественных и коммерческих органи-заций, включающихся в решение социальных проблем, которые остаются, в силу объективных причин, за пределами управления государственных органов. Например, некоторые отрасли (торговля, бытовое обслуживание и т. д.) могут регулироваться на уровне общественных объединений.

Возникновение общественных организаций и фондов является своего рода ответом на востребованность новых социальных услуг, а также за-просов и изменений, происходящих в повседневной жизни населения. С целью их удовлетворения в социальную сферу вовлекаются рыночные отношения с использованием маркетинговых методов управления [2, с. 104]. Так, в высшем образовании маркетизация означает переход к прак-тике свободного рынка, когда формируется отношение к знанию как к товару, т. е. социальной услуге. В условиях рыночных отношений дан-ная тенденция носит объективный характер.

Однако следует избегать чрезмерной маркетизации, так как образова-ние и наука — это общественные институты, которые не должны быть тотально подчинены рынку. Нельзя, чтобы вузы были только субъектами рынка, умеющими покупать и продавать свои услуги с выгодой. В общем, конечно, необходимо уметь покупать и продавать с выгодой, но нельзя признать, что роль «субъекта на рынке исчерпывает предназначение выс-шей школы. Школа обязана воспитывать, т. е. готовить молодого чело-века к жизни в обществе. Школа обязана заниматься поиском истины (не только прикладной, но и фундаментальной)» [3, с. 14].

Социальные услуги весьма многообразны, поскольку они направ-лены на удовлетворение широкого и растущего количества потреб-ностей населения. Не случайно существуют разные подходы к их клас-сификации. Например, они могут дифференцироваться: на основе сфер общественной жизнедеятельности, условий их осуществления, по содержанию результата, доступности их получения, степени инно-вационности, получателям услуг и т. д.


170

В обобщенном виде классификация государственных услуг может осуществляться по различным критериям, видам, условиям и т. д.:

1) по сфере оказания: непубличные, административные;2) по наличию промежуточного результата: простые, сложные;3) по содержанию результата: информационно-консультационные,

коммуникационные, финансовые;4) по условиям оказания: программные, нормативно-правовые;5) по основанию оказания: платные, бесплатные;6) по практике применения: избыточные, фиктивные, навязанные;7) по доступности: доступные, малодоступные и т. д. [4].К базовым услугам в зависимости от их направленности относят:

социально-бытовые;•социально-медицинские;•социально-психологические;•социально-педагогические;•социально-трудовые;•социально-правовые и т. д.•

Исполнителями данных услуг могут быть государственные (муници-пальные) учреждения, а также индивидуальные предприниматели, физи-ческие лица, производители товаров, конкретные работники предприятий сервиса и т. д.

Оказание услуг потребителям осуществляется в процессе социального обслуживания. Реализация услуги происходит в результате деятельности исполнителя услуги. Отношения между получателями и поставщиками услуг определяются гражданско-правовыми нормами и законами.

Социальное обслуживание представляет собой деятельность со-циальных служб по поддержке и оказанию социальных услуг кон-кретным группам населения. Это обусловлено процессами стратифи-кации общества, сменой социальных статусов разных социальных групп, смещением приоритетов и направлений слабозащищенных сло-ев населения.

Например:1) процесс старения населения приводит к увеличению численности

пенсионеров и, естественно, к расширению доли социальных услуг и их дифференциации;

2) миграция молодежи с периферии в крупные города обуславливает смещение структуры услуг и необходимость учета запросов для данной категории;

3) средний класс претендует на расширенные, инновационные услуги.


171

Таким образом, в перспективе будет появляться востребованность в новых услугах и их оценочных критериях для разных категорий насе-ления. Достаточно остро встает вопрос о критериях нуждаемости и адрес-ности. Это определяет дифференцированный подход к оказанию соци-альных услуг разным слоям населения. Неслучайно сегодня реализуется процесс адресно ориентированной направленности поддержки нуждаю-щихся слоев населения. В частности, Федеральный закон от 29.12.2015 № 388-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части учета и совершенствования предоставле-ния мер социальной поддержки, исходя из обязанности соблюдения прин-ципа адресности и применения критериев нуждаемости»2 направлен на совершенствование предоставления мер социальной поддержки.

Практика предоставления мер социальной поддержки такова, что бедные семьи не являются приоритетными получателями этой помощи. В России по-прежнему доминирует подход, при котором меры социальной поддержки населения определяются органами власти как адресные толь-ко потому, что адресованы конкретным группам населения, таким как жертвы природных или техногенных катастроф, лица, имеющие заслуги перед государством, инвалиды, семьи с детьми, или, что еще более про-заично, конкретному получателю [1, с. 57].

Минтруд России разработал критерии, с помощью которых будет определяться степень нуждаемости человека в социальной помощи. К кри-териям нуждаемости относятся очевидные показатели, отражающие не-обходимость в социальной поддержке: доход ниже установленного размера, состояние здоровья, достижение пенсионного возраста и т. д. Следующие группы критериев, определяющих адресность, связаны с категориальным принципом, согласно которому к нуждающимся относятся федеральные льготники (участники Великой Отечественной войны, чернобыльцы, тру-женики тыла и т. д.). Однако реализация принципа нуждаемости вос-принимается не всегда однозначно в разных регионах, которые, как из-вестно, имеют право в определенных пределах на самостоятельное реше-ние. В этом отношении необходим единый методологический подход,

2 Федеральный закон от 29.12.2015 № 388-ФЗ «О внесении изменений в от-дельные законодательные акты Российской Федерации в части учета и совершен-ствования предоставления мер социальной поддержки, исходя из обязанности соблюдения принципа адресности и применения критериев нуждаемости» [Элек-тронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_191260/ (дата обращения: 02.06.18).


172

естественно, с учетом региональной специфики, включающей неодина-ковый прожиточный минимум, уровень доходов от дополнительных видов деятельности и т. д.

В этой связи, согласно Федеральному закону от 28.12.2013 № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации»3, предусматривается введение ряда новых базовых понятий и подходов:

механизмы определения индивидуальной нуждаемости;•подушевое финансирование социальных услуг;•порядки предоставления социальных услуг, в том числе стандарты •

предоставления социальных услуг;реестр поставщиков социальных услуг и реестр получателей соци-•

альных услуг;механизм государственно-частного партнерства и т. д.•

Важным показателем социального обслуживания является качество оказания социальных услуг. Под ним понимается удовлетворенность получателя в отношении результата и содержания оказываемых со-циальных услуг. Для оценки их качества существуют разные оценоч-ные критерии с учетом моделей социального обслуживания, а также социально-демографических характеристик, особенностей и интересов получателей социальных услуг и т. д.

Наиболее распространенным методом оценки качества оказания со-циальных услуг является анкетирование, которое направлено на опреде-ление преимущественно количественных показателей. Например, к ним относятся:

выявление периода ожидания получения услуг;•информированность о работе организации и порядке предоставления •

социальных услуг;отказ в приеме документов;•срок регистрации запроса о предоставлении государственной или •

муниципальной услуги;количество предоставляемых социальных услуг и социальных меро-•

приятий и т. д.Вторая группа показателей оценки оказываемых услуг ориентирована

на качественные аспекты, связанные с компетентностью, профессиона-

3 Федеральный закон от 28.12.2013 № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_156558/ (дата обращения: 02.06.18).


173

лизмом, вежливостью и доброжелательностью поставщиков услуг, со-блюдением правовых норм и стандартов, на ответственность органов государственной и муниципальной власти перед населением за выполне-ние услуг, определенных законодательством РФ, соблюдение правового регулирования отношений в сфере социального обслуживания.

Все большее значение сегодня в плане совершенствования оказания услуг занимает автоматизированная информационная система, предна-значенная для организации их учета, а также обеспечения взаимодействия между поставщиком и получателями. В частности, внедрение Единой автоматизированной информационной системы «Социальный регистр населения» обеспечивает автоматизацию процессов предоставления со-циальной помощи населению, систематизирует личные дела и т. д. Осно-ву регистра составляют электронные личные дела граждан, содержащие данные о гражданине и его обращениях в органы социальной защиты, а также сведения по самым разным вопросам, начиная с оказанных мер социальной поддержки, обращений за разъяснениями и заканчивая учетом предложений и замечаний, поступивших от гражданина.

Однако, говоря в целом, цифровизация социальной сферы не полу-чила пока должного развития. Более того, вице-премьер Т. А. Голикова отметила в своем выступлении на Петербургском международном эконо-мическом форуме (Санкт-Петербург, 25 мая 2018, г. ТАСС), что Россия отстает в цифровизации в области социальных услуг. Населению предо-ставляется больше 317 услуг, но если провести опрос, то, по ее мнению, население даже не знает, что оно может получать эти услуги4.

Все это актуализирует вопрос об информированности населения о до-ступных услугах, их адресности, учете граждан, имеющих право на по-лучение мер социальной поддержки.

Применение передовых информационных технологий будет оказывать положительное влияние не только на расширение доступности услуг, но и на их качество. Использование данной системы позволяет:

повысить эффективность и качество социального обслуживания на-•селения;

обеспечить персональный учет граждан и усилить социальную под-•держку населения на основе адресности;

повысить эффективность использования бюджетных средств при •реализации социальной политики.

4 См.: ТАСС. — 25.05.2018 [Электронный ресурс]. — URL: https://tass.ru/pmef-2018/articles/5233600 (дата обращения: 02.06.18).


Литература1. Андреева Е. Г., Бычков Д. Т., Феоктистова О. А. Инвентаризация бюджетных

мер в сфере социальной защиты населения: на пути к адресности системы мер социальной поддержки // Международный бухгалтерский учет. — 2016. — № 17. — С. 46—62.

2. Клюев А. В. Приоритеты управления в социальной сфере в условиях транс-формации общественных процессов // Управленческое консультирование. — 2017. — № 6. — С. 103—110.

3. Костюкевич С. Современные тенденции в сфере высшего образования и его классические ценности, актуальность баланса // ALMA MATER (Вестник выс-шей школы). — 2013. — № 4. — С. 11—19.

4. Неделько С. И., Мурзина И. А., Егоров С. Н. Понятие государственной услуги как категории государственного управления // Известия высших учебных заведений. Поволожский регион. Общественные науки. — 2008. — № 3. — С. 10—11.

175

Ковалев А. А.

Вопросы культуры безопасности глобальной и многоуровневой системы кибербезопасности

Технологии стали главной движущей силой глобализации. Действи-тельно, мы могли бы говорить об экономической или культурной глоба-лизации, но причина, по которой национальные экономики и культуры все больше и больше интегрируются, отнюдь не является продуктом по-литики свободной торговли или мультикультурализма. Время и простран-ство сократились из-за эволюции технологий и всего, что с ними связано. Сегодня быстрый рост глобальных человеческих взаимодействий, финан-совых операций, международного сотрудничества и значения негосудар-ственных субъектов в глобальных делах стал возможным благодаря ис-пользованию информационных или так называемых кибертехнологий. В свою очередь, появление киберпространства создало совершенно новые мир и измерение.

Но каким образом мы должны тогда подойти к безопасности и ки-бербезопасности, тем самым более эффективно реагируя на появление киберугроз? В статье делается попытка аргументировать развитие глобаль-ного многоуровневого управления кибербезопасностью. Для этого нам сначала необходимо определить кибербезопасность, разместив ее в более широких рамках меняющейся концепции безопасности. С этой целью мы рассматриваем эволюцию концепции безопасности главным образом по-сле окончания холодной войны и ее отношения к кибербезопасности в современных глобальных делах.

Ни для кого не секрет, что безопасность является важным элементом в жизни каждого человека. Учитывая тот факт, что безопасность влияет на жизнь людей каждый день, можно легко понять, какое она имеет значение в глобальной политике и международных отношениях. Оконча-ние холодной войны осложнило обсуждение концепции безопасности, поскольку она создала новую глобальную среду безопасности, которая с тех пор постоянно изменяется. По нашему мнению, безопасность стала оспариваемой концепцией, с определениями от национальной и между-народной безопасности до безопасности человека.

Термин международная безопасность появился во время холодной войны и имел гораздо более узкий смысл, нежели сегодня. В тот период международную безопасность понимали через категорию стратегия. В рам-ках стратегии не только понималась безопасность, но и она оказалась


176

концепцией, согласно которой была основана теория неореализма. Нео-реализм и, следовательно, безопасность были выражены через четыре ключевых элемента: государство, стратегия, наука и статус-кво, которые по-прежнему являются одними из основных характеристик теории реа-лизма. Данная концепция безопасности и теория реализма были явно актуальными во время холодной войны, в то время как можно было утверждать, что глобальные политические реалии того периода могут быть поняты только через реалистичную концепцию международной безопас-ности. Основным конкурентом двух сверхдержав международной системы, гонки вооружений и страха перед потенциальной ядерной войной были некоторые из основных особенностей, которые характеризовали холодную войну и повлияли на внешнюю политику США, Советского Союза и их союзников. В этом смысле самым заветным значением во времена холод-ной войны был национальный и международный мир [3].

Преобладающее понимание безопасности, то есть то, которое было во времена холодной войны, всерьез поставлено под сомнение после краха биполярной системы и прекращения существования Советского Союза. Появились новые угрозы, начались дискуссии о том, как следует обеспечивать и концептуализировать безопасность [1]. Эволюция пред-ставлений о безопасности не входит в задачи нашего исследования. Это тема отдельной публикации. Стоит лишь отметить, что вопросы обеспе-чения безопасности не относятся к числу «белых пятен» в гуманитарных науках. Особо стоит отметить научную школу по проблемам государствен-ного управления сферой обеспечения безопасности под научным руко-водством директора Северо-Западного института управления РАНХиГС, доктора экономических наук, профессора В. А. Шамахова.

В данной статье безопасность мы будем рассматривать с приме-нением классического подхода, закрепленного в Законе Российской Федерации «О безопасности»1 как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. Отметим, что с учетом изменений в международной системе и политической реальности XXI в. более широкая повестка дня в области безопасности оправданна и полезна для нашего пони-мания новых угроз, одной из которых является киберугроза. Опираясь на литературу по исследованиям в области безопасности, мы могли бы

1 Закон РФ от 05.03.1992 № 2446-1 (ред. от 26.06.2008) «О безопасности» (утратил силу) [Электронный ресурс]. — URL: http://legalacts.ru/doc/zakon-rf-ot-05031992-n-2446-1-o/ (дата обращения: 02.06.18).

Ковалев А. А. Вопросы культуры безопасности глобальной и многоуровневой системы кибербезопасности

177

задать некоторые вопросы, чтобы сузить понятия «национальные цен-ности» и «угрозы», а также вопрос о том, как «смягчить» эти угрозы. В кратком выражении это четыре вопроса:

Кто является объектом безопасности?•Какова угроза безопасности?•Кто несет ответственность за обеспечение безопасности?•Каковы наилучшие способы обеспечения безопасности?•

Ответы на эти вопросы могут помочь нам понять важность кибербе-зопасности и способы формирования культуры безопасности многоуров-невой системы кибербезопасности.

Во времена холодной войны объектом безопасности, как мы знаем, было государство. Другими словами, государство было объектом, которо-му угрожали прежде всего, и ему нужно было обеспечить свою безопас-ность. Позже, в рамках расширяющейся повестки дня в области безопас-ности безопасность личности и общества стали приобретать все большее значение и встали в один ряд с государством.

В 2014 г. при Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации была создана рабочая группа по разработке Стратегии кибер-безопасности Российской Федерации. Тогда в нее вошли представители Аппарата Правительства, Минкомсвязи России, МВД России, ФСО Рос-сии, Совета Безопасности Российской Федерации, а также представители заинтересованных органов и общественных организаций. Итогом данной деятельности стала разработка проекта Концепции стратегии кибербезо-пасности Российской Федерации, которая в настоящее время размещена на сайте Совета Федерации2.

Для того чтобы культура безопасности многоуровневой системы кибер-безопасности была возможна и эффективна, необходимо учитывать несколь-ко объектов, участвующих в данном процессе. В контексте обес печения ки-бербезопасности вопросы следует решать на индивидуальном/общественном/национальном/международном уровнях. Поскольку киберпространство соз-дало «параллельную вселенную», в которой все эти уровни сосуществуют во все времена и по отношению ко всем аспектам социальной, политической и экономической жизни, то на этом фоне необходимо решать проблему кибер-безопасности. Джозеф Най может быть прав в том смысле, что киберпростран-ство не является [глобальным] сообществом, таким как открытое море, по-

2 Концепция стратегии кибербезопасности Российской Федерации [Электрон-ный ресурс]. — URL: http://www.council.gov.ru/media/files/41d4b3dfbdb25cea8a73.pdf (дата обращения: 15.06.18).


178

тому что части его находятся под суверенным контролем [5]. Но в глобализо-ванном мире, где растет взаимосвязь на каждом уровне, можно было бы сделать законный аргумент, согласно которому киберпространство должно стать единым, хотя и многоуровневым объектом. Соответственно, киберпро-странство должно быть защищено на каждом уровне, поскольку заветные ценности (интересы), поставленные на карту, являются не только индивиду-альными, но и коллективными.

После определения объекта кибербезопасности следующий наш шаг — это решить, что представляет собой угроза. Согласно объекту безопас-ности (например, государство, отдельные лица, социальные группы), интересы и ценности могут варьироваться, и поэтому мы должны решить, каким из этих интересов и ценностей и что угрожает. Нередко в научной литературе категорию «информационная безопасность» рассматривают в качестве синонима категории «кибербезопасность».

В декабре 2016 г. Указом Президента РФ № 646 была утверждена «Доктрина информационной безопасности Российской Федерации». В документе дано определение угрозы информационной безопасности, а также перечислены основные информационные угрозы. Угрозой информационной безопасности является совокупность действий и фак-торов, создающих опасность нанесения ущерба национальным интересам в информационной сфере3.

Различные виды киберугроз могут прямо или косвенно затрагивать различные аспекты социальной, политической и экономической жизни посредством «разрушения» критических инфраструктур. С этой точки зрения киберугрозы напрямую связаны с человеческой, национальной, международной и, следовательно, глобальной безопасностями, поскольку они по существу преобразуются в другие типы угроз после их проведения. Такие угрозы включают, среди прочего, экономические, продовольствен-ные, медицинские, экологические, общинные, личные и демографические угрозы. Таким образом, ясно, что кибербезопасность является сущностью для буквально всех, даже если у кого-то нет персонального компьютера, поскольку заветные ценности любого данного объекта безопасности по-тенциально находятся под угрозой.

Субъекты безопасности могут различаться по размеру, влиянию и

3 Указ Президента РФ от 05.12.2016 № 646 «Об утверждении Доктрины ин-формационной безопасности Российской Федерации» // Официальный сайт Президента России [Электронный ресурс]. — URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/41460 (дата обращения: 12.10.18).


179

значимости, особенно в рамках международных отношений и глобальной политики. В этом контексте обеспечивать безопасность может государство, международная организация, негосударственный субъект или даже люди с определенными полномочиями и в некоторых ситуациях. Конечно, в зависимости от угрозы безопасности ряд субъектов безопасности более способны управлять определенными угрозами, чем другие. Поэтому, по мере того как возрастает угроза, возникает необходимость в том, чтобы другие субъекты могли решать конкретные задачи.

Поскольку нынешние угрозы больше и во многом отличаются от тради-ционных, субъекты безопасности, а также властные механизмы, созданные для противодействия этим угрозам, должны быть соответствующим образом скорректированы. Кроме того, все более глобализированный характер и вза-имосвязанность международной системы бросает вызов государственному суверенитету и транснационализирует угрозы, что делает необходимым при-нятие общей (международной) политики. Таким образом, координация по-литики, установление правил и создание международных режимов, основан-ных на общих ценностях, являются важными моментами при разработке новой международной системы для XXI в. Только способность действовать совместно позволит государствам восстановить свои способности, чтобы вместе с другими действующими лицами создать законный порядок, способ-ный создать мир, свободный от угроз и страха.

Наш подход встроен в неолиберальное понимание мировой политики, и поэтому его могут смело критиковать на разных уровнях сторонники раз-личных концепций. В многоуровневой системе кибербезопасности логика относительно субъекта безопасности отличается тем, что она не ограничи-вается национальной или международной политикой управления безопас-ностью. Скорее, цель состоит в том, чтобы включить все заинтересованные уровни и участников в общую и коллективную многоуровневую структуру, с помощью которой они смогут создавать многоуровневую и глобально ориентированную политику кибербезопасности и киберзащиты.

В контексте данной статьи мы можем использовать рабочее опре-деление из опубликованной концепции кибербезопасности и рассма-тривать ее как совокупность условий, при которых все составляющие киберпространства защищены от максимально возможного числа угроз и воздействий с нежелательными последствиями4.

4 Концепция стратегии кибербезопасности Российской Федерации [Электрон-ный ресурс]. — URL: http://www.council.gov.ru/media/files/41d4b3dfbdb25cea8a73.pdf (дата обращения: 15.06.18).


180

Для достижения такой структуры многоуровневой системы кибербе-зопасности необходимо разработать определенную культуру безопасности. Ниже мы приведем способ, позволяющий нам развивать культуру безопас-ности, которая адекватно соответствовала бы проблеме такого понимания кибербезопасности.

Культура безопасности связана, в частности, с организационной и национальной стратегической культурой и во многом основана на ког-нитивной психологии и идеологическом понимании безопасности. Куль-тура безопасности, которую мы предлагаем рассматривать в данной статье, намного шире, и хотя это выходит за рамки национальных стратегических культур, она не пренебрегает их существованием. Наоборот, она прини-мает во внимание разнообразие стратегических культур, поскольку это единственный способ определить соответствующие общие черты для раз-вития новой, коллективной культуры безопасности многоуровневой си-стемы кибербезопасности. В данном случае мы ссылаемся на культуру безопасности, а не на стратегию, так как мы не хотим проследить идеи и нормы, которые определяют стратегическое поведение участника меж-дународного отношения, а скорее находим способы обобщить разные национальные идеи и нормы в глобальную культуру безопасности для кибербезопасности. Поэтому стратегия кибербезопасности — это резуль-тат, но для принятия такой стратегии необходимо сначала разработать культуру безопасности. Культура безопасности многоуровневой системы кибербезопасности будет представлять собой совокупность коллективных, в том числе негосударственных, субнациональных и национальных от-ношений, моделей поведения, убеждений, а также концепций кибербе-зопасности, сформированной на основе необходимости защиты несколь-ких объектов от различных киберугроз, которые будут влиять на стратегию кибербезопасности.

Субъекты безопасности имеют право формировать общие идеи и инте-ресы. Что касается кибербезопасности, здесь мы считаем, что они вполне могут быть проводниками для формализации норм и принципов. Но нельзя забывать, что многие вопросы являются предметом политического оспари-вания среди наций. Отправной точкой сотрудничества должно быть то, что ценится всеми вовлеченными сторонами. Например, было бы довольно слож-но объединить несколько национальных или военных культур безопасности в рамках более широкой культуры безопасности. Это также относится к ки-бербезопасности, поскольку каждая нация, особенно великие державы, свя-зывают свою кибербезопасность и киберзащиту со своими военными и на-циональными стратегиями. Область киберпространства, возможно, гораздо


181

важнее любой другой области международного сотрудничества из-за того, что многие объекты безопасности должны быть защищены и глобальные по-следствия киберугроз могут иметь необратимые последствия. Эта реальность, если можно так выразиться, могла бы стать идеальной отправной точкой для сотрудничества в области кибербезопасности и возможного развития соот-ветствующей культуры безопасности.

Для этого необходимо рассмотреть две параллельные тактики:сотрудничество на всех уровнях и через уровни (горизонтальное и •

вертикальное сотрудничество);сотрудничество в области общих угроз кибербезопасности, т. е. об-•

щие угрозы, общие индивидуальные угрозы и угрозы с потенциально глобальным воздействием.

Начиная с последнего, нам необходимо определить некоторые серьез-ные киберугрозы с глобальной или международной проблемой. Важно отметить, что восприятие угроз имеет значение, поскольку они влияют на формирование политики безопасности [4].

Лучшей отправной точкой для многоуровневого и международного сотрудничества в области кибербезопасности будут общие угрозы, с ко-торыми сталкиваются все уровни и государства, включая отдельных лиц, негосударственные и транснациональные субъекты. Затем в повестку дня могут быть добавлены другие наиболее важные вопросы.

Многоуровневое сотрудничество и культура безопасности могут быть разработаны только в том случае, если будут предприняты усилия по объединению различных участников на каждом уровне, а также построе-нию эффективных линий связи между уровнями. Таким образом, искомая коллективная культура кибербезопасности будет проинформирована все-ми уровнями с помощью подхода «сверху вниз» / «снизу вверх» без при-менения правил, положений или политик на одном уровне к другому. На субнациональном уровне негосударственные субъекты, такие как банки, многонациональные компании и корпорации, транспортные и коммуни-кационные компании, будут легче сотрудничать, чем государства. Поэто-му необходимо продолжить развитие существующих внутренних, регио-нальных и международных рамок сотрудничества для создания глобальной сети, которая будет заниматься проблемами коммерческой кибербезопас-ности частных негосударственных образований. Такими угрозами могут быть киберпреступность, а также хищение данных или разведка физиче-скими лицами или другими частными лицами.

На национальном уровне государства должны развиваться, как многие уже сделали: создавать свою собственную киберзащиту не только для во-


182

енных нужд, но и для безопасности их гражданской инфраструктуры [2]. Тем не менее разработками и достижениями в области кибербезопасности каждого государства следует как можно больше делиться с другими госу-дарствами в рамках глобального сотрудничества. Важную роль в этом направлении могли бы сыграть региональные организации. Такие орга-низации, как ШОС, БРИКС, Евросоюз, ОБСЕ, АСЕАН, Афросоюз и Союз южноамериканских наций и другие, среди прочего могли бы со-действовать первым шагам к международному диалогу по кибербезопас-ности на региональном уровне. Понятно, что некоторые из этих инсти-тутов больше ориентированы на торгово-экономическое сотрудничество, но сосредоточение внимания на кибербезопасности станет возможностью для дальнейшей интеграции.

Ключом к глобальной интеграции различных организаций и различным проблемам кибербезопасности является межрегиональный (организаци-онный) диалог. Это будет последним шагом для завершения многоуров-невой и глобально ориентированной схемы сотрудничества. В целом, по горизонтали, негосударственные субъекты, действующие в разных госу-дарствах, должны сотрудничать между собой, государства также должны сотрудничать на двустороннем или многостороннем уровне, государства должны участвовать в международных институтах своего региона, а ре-гиональные учреждения должны участвовать в межрегиональной коорди-нации. По вертикали все уровни должны поддерживать эффективные линии связи и координацию между ними. Негосударственный уровень должен взаимодействовать с государственным и региональным уровнями, и наоборот, государственный уровень должен взаимодействовать с него-сударственным уровнем, а также с региональным институциональным уровнем, тогда как региональный институциональный уровень должен координировать свои действия с другими региональными учреждениями на межрегиональном и в конечном счете на глобальном уровне.

Таким образом, развитие глобальной культуры безопасности многоу-ровневой системы кибербезопасности было бы более возможным и с боль-шим потенциалом не только для системы кибербезопасности, но и для международного мира.

Киберпространство может быть одним из факторов, способных эф-фективно выйти за рамки концепции цивилизационного противостояния, и это связано с его возрастающей и существенной ролью в объединении всех видов интересов всех видов участников в глобальной системе. Фак-тически мы могли бы зайти так далеко, чтобы предположить, что много-уровневая структура системы кибербезопасности с успешными линиями


коммуникации на всех уровнях и между ними может даже стать хорошей платформой для сотрудничества в других областях, а также средством социализации норм и идей, обозначая таким образом начало дальнейшей интеграции и взаимозависимости интересов.

Тем не менее эта идея нуждается в дальнейшем развитии и исследо-вании на основе уже существующих рамок сотрудничества на всех уров-нях с целью разработки конкретных руководящих принципов и способов, с помощью которых эти рамки могут быть интегрированы в систему.

Литература1. Ковалев А. А. Анализ вариантов формирования системы международной безопас-

ности в эпоху цивилизационного противостояния // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. — 2017. — Т. 13. — № 12. — С. 2349—2362.

2. Ковалев А. А. Информационные технологии в обеспечении военной безопас-ности государства // Управленческое консультирование. — 2017. — № 5. — С. 20—27.

3. Ковалев А. А. Проблема угроз для легитимной власти в аспекте комплексной безопасности Российской Федерации // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. — 2018. — Т. 14. — № 1. — С. 165—180.

4. Ковалев А. А. Управление системой государственной безопасности в условиях геополитической конфронтации // Вестник Поволжского института управле-ния. — 2017. — Т. 17. — № 2. — С. 4—10.

5. Nye J. S. The Future of Power. — New York : Public Affairs, 2011. — P. 143.

184

Козырева Л. Д., Шкурупей О. В.

Система социального обслуживания населения в эпоху цифровизации: социальные инновации

и перспективы развития

Система социального обслуживания — важнейшая сфера жизни обще-ства, которая регулируется социальной политикой государства. По инсти-туциональной основе социальное обслуживание представляет собой дея-тельность различных социальных служб по социальной поддержке граж-дан, оказанию многообразных социальных услуг, а также проведению адаптации и реабилитации граждан, в силу различных причин оказавших-ся в трудной жизненной ситуации. Приходится признать, что в эпоху цифровизации, радикальных изменений в технологических процессах система социального обслуживания населения в нашей стране функцио-нирует по прежней, советской модели патерналистского отношения го-сударства и общества. Переход к новой, неолиберальной модели сталки-вается с целым рядом трудностей, возникших в результате поспешности в проведении реформ, большого количества неучтенных при их внедрении факторов, отсутствия у российских граждан опыта социального предпри-нимательства, неготовности значительной части населения интегриро-ваться в новые рыночные отношения, высокой стоимости частных со-циальных услуг и др. [2. с.87].

Совершенно очевидно, что в современной экономической ситуации, государство вынуждено отказаться от патерналистской модели, ограничив меры социальной поддержки и социальной помощи и сделав их предель-но адресными. Данные обстоятельства объективно обусловливают необ-ходимость реформирования системы социального обслуживания.

В этих условиях ключевым направлением реформирования системы социального обслуживания является формирование рынка социальных услуг, способного в условиях конкуренции удовлетворять растущие потребности граждан. В качестве субъектов, предоставляющих услуги, функционируют организации различных форм собственности: государственной федераль-ной, государственной региональной, муниципальной, частной и т. д.

На наш взгляд, зрелым этот рынок будет тогда, когда будет сформи-рована система предприятий и организаций, оказывающих социальные услуги населению, а каждый ее элемент будет функционировать эффек-тивно [3]. В данном направлении делается достаточно много, но пробле-ма по-прежнему остается актуальной.

Козырева Л. Д., Шкурупей О. В. Система социального обслуживания населения в эпоху цифровизации: социальные инновации и перспективы развития

185

Развитый, зрелый рынок социальных услуг в современных условиях невозможен без цифровизации, предусматривающей перенос общения граждан с государством в электронную среду. Для этого Программой «Цифровая экономика Российской Федерации» предусматривается:

обеспечение к 2025 г. предоставления 80% государственных услуг •в электронном формате;

проведение Интернета в самые отдаленные регионы;•размещение документов в облачных хранилищах и др.• 1

В частности, планируется, что 97% граждан получат доступ к ши-рокополосному Интернету со скоростью 100 Мбит/с, а во всех горо-дах, где проживают более 1 млн чел., будет работать 5G. Предпола-гается, что цифровизация социальных услуг будет иметь не только ощутимый экономический эффект, но и значительно повысит их до-ступность, степень удовлетворения потребностей населения и качество предоставляемых услуг.

Совершенно очевидно, что сегодня необходимы существенная модер-низация данного сектора экономики и поэтапный переход к новой моде-ли социального обслуживания населения, которая предполагает, в том числе, формирование и развитие такой бизнес-модели, как социальное предпринимательство, в рамках которой оказание социально значимых услуг направлено на достижение социального эффекта и устойчивого развития.

Приходится констатировать, что социальное предпринимательство в нашей стране развивается очень медленно и противоречиво, связано с большим количеством рисков. Несмотря на признаваемую на всех уров-нях властной иерархии высокую социальную значимость этого вида биз-неса отношение к нему нельзя назвать серьезным. Об этом свидетельству-ют факты: за последние пять лет общий объем финансирования меро-приятий в сфере поддержки социального предпринимательства составил всего 1,5 млрд р. Кроме того, у социальных предпринимателей практи-чески отсутствуют льготы и преференции, наличие которых позволило бы социальному бизнесу наравне конкурировать с государственными организациями, оказывающими социальные услуги. В свою очередь, с рас-ширением сети социальных предприятий неизбежно произойдет измене-ние отношения к социально ориентированному бизнесу. Встречным дви-

1 Программа «Цифровая экономика Российской Федерации» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_221756/ (дата обращения: 12.10.18).


186

жением станет рост социальной ответственности традиционного бизнеса, который будет стремиться интегрироваться в новую парадигму взаимо-действия общества и предпринимателей [6, с. 1289].

На наш взгляд, значительный социальный эффект будет иметь созда-ние «инфраструктуры социальной мобильности», или «мобильности по запросу», в виде «многофункционального центра социальной мобильно-сти», который позволит связать услуги по социальному обслуживанию населения в единую сеть с предоставлением информации в режиме ре-ального времени. Подобные центры смогут осуществлять своевременный мониторинг качества услуг и предоставлять инновационные решения, такие как заказ доставки продуктов питания, социального такси, такси для инвалидов и т. д.

В рамках системы социальных инноваций необходимо осуществить модернизацию образа социального работника в общественном сознании. Это в первую очередь обоснование высокой социальной значимости и важности данного вида деятельности в СМИ. На наш взгляд, пришло время отказаться от названия этого вида деятельности — «социальная работа». В начале прошлого века подобное название было действительно престижным, позволяло относить себя к классу трудящихся, которым принадлежит будущее. Сегодня оно в общественном сознании прочно связано с представлением о низкоквалифицированном, социально непре-стижном труде, что в корне не соответствует современной действитель-ности. Как первый шаг в направлении формирования позитивного имид-жа социального работника предлагаем заменить название этого вида дея-тельности на широко распространенное в странах с высоким уровнем социальной ориентированности — «соционом».

На наш взгляд, стоит прислушаться к мнению специалистов, пред-лагающих целый ряд инноваций в сфере социального обслуживания:

введение специального обмундирования (сезонного, с применением •нанотехнологий «климат-контроль»), защитного снаряжения (светоотра-жающие элементы на одежде, средства индивидуальной защиты, велоси-пед, сумка на колесах, фонарик);

обучение оказанию первой помощи, пользованию корпоративной со-•товой связью и техническими средствами мобильной связи (для связи с кли-ентом, головным офисом), специализированной социальной сетью и др.

В этом отношении основная задача руководителей системы социаль-ного обслуживания различных уровней — определить, какие элементы профессиональной деятельности и насколько подлежат цифровизации. К примеру, необходимо установить, что и в каком объеме нуждается


187

в переводе в электронный формат, рассчитать затраты на цифровизацию, показать конкурентные преимущества.

Значимым является также формирование и развитие у социономов мотивации к обучению, стремления осваивать новые знания, получать навыки и применять на практике новые технологии. Кроме того, необ-ходимо осознание факта, что постоянное обучение — главный фактор профессионального и карьерного роста в современном мире, осознание необходимости интеграции в новую «цифровую» реальность, чтобы не остаться в старой «аналоговой».

Говоря о социальных инновациях в социальном обслуживании на-селения, следует указать на тенденции развития данной сферы. Отметим, что необходимость в социальных услугах имеет устойчивую тенденцию к росту во всем мире. Этот процесс объективно обусловлен целым рядом факторов.

В первую очередь отметим снижение социализирующей и адаптирую-щей роли семьи, что объективно влечет необходимость выполнения функ-ции адаптации институтами социального обслуживания, социальной под-держки. Специалисты отмечают, что в современных условиях формиру-ются такой феномен, как «цифровая семья», «семья WhatsApp, Skype…», в которой размыты географические границы. Отличительные черты такой семьи — нестабильность, бездетность и т. д. С социологической точки зрения, бездетная семья не выполняет своей важнейшей функции, поэто-му должна рассматриваться как социально несостоятельная.

Особенно пагубные последствия это имеет для подрастающего по-коления. Об этом свидетельствуют факты: 44% современных подростков всегда находятся в режиме онлайн и никогда не выходят из Интернета, независимо от вида деятельности: занятия спортом, обед в кругу семьи, прогулки на свежем воздухе или общение с друзьями. Нарушаются и утрачиваются элементарные социально-коммуникативные навыки и свя-зи, утрачивается контроль над вниманием, мысли рассеиваются, память ослабевает, нет возможности сосредоточиться на чем-то одном. Все вы-шеперечисленные условия провоцируют напряжение, тревогу и, как след-ствие, стресс. «Беседу лицом к лицу вытесняет общение в режиме онлайн, и есть опасения, что целое поколение молодых людей, увлеченных со-циальными медиа, будет с большим трудом слушать собеседника, под-держивать с ним контакт глазами или понимать язык жестов и поз» (цит. по: [4]). Уже сегодня этот феномен находит отражение в росте заболе-ваемости аутизмом, сложнейшим и тяжелейшим нервным заболеванием, которое проявляется как ограниченность в социальном взаимодействии,


188

затрудненность в общении и т. д. В конечном счете социальная адаптация и реабилитация больных аутизмом ложатся на плечи сферы социального обслуживания.

Еще одна тревожащая тенденция, объективно обусловливающая воз-растание необходимости в социальных услугах населению, — это рост прекариата. Термином «прекариат» обозначают класс, представители ко-торого не имеют «нормальной работы», постоянной занятости, стабиль-ного заработка и социальных гарантий, обеспеченных работодателем и государством. Ученые считают одной из причин появления прекариата как отдельного класса коммерциализацию общественных институтов и ме-ханизмов, начавшуюся в конце 1970-х гг. [1]. Сегодня прекариат состав-ляют слабозащищенные слои населения: молодежь, пожилые люди, ин-валиды, нетрудоспособные, мигранты, а также люди, отбывшие срок в местах лишения свободы. Таким образом, это традиционные «объекты» деятельности институтов социального обслуживания.

Еще одним вызовом сфере социального обслуживания населения будет такое социальное последствие четвертой технологической револю-ции, как исчезновение миллионов рабочих мест, которые занимают се-годня работники ручного, малоквалифицированного труда, офисные работники и т. п. Так, только в России прогнозируется сокращение в течение ближайших пяти-шести лет девяти миллионов рабочих мест. Уже сейчас отмечается снижение спроса на бухгалтеров начального уров-ня, делопроизводителей, банковских служащих, сотрудников контакт- и кол-центров, специалистов по обработке информации, квалифицирован-ных рабочих на промышленных предприятиях, рабочих горнодобывающей отрасли и т. д. В США за последние годы в результате автоматизации и роботизации сокращено 5 млн рабочих мест в промышленности [5]. Конечно, часть этих работников переквалифицируются и сумеют найти свое место на рынке труда, но определенная часть все же пополнит ряды прекариата, став «клиентами» сферы социального обслуживания.

Отметим, что значительное число сокращаемых рабочих мест за-нимают женщины, что, безусловно, обостряет проблему гендерного неравенства.

Совершенно очевидно, что цифровая экономика в перспективе будет активно развиваться и превратится в ключевой двигатель инноваций, конкурентоспособности и экономического роста в мире. Но социальные последствия четвертой промышленной революции, глобальной цифрови-зации весьма противоречивы и порождают новые вызовы для развития социальной сферы. С одной стороны, цифровизация снижает стоимость


социальных услуг, делает их более доступными, качественными и конку-рентоспособными, с другой — порождает целый ряд «вызовов», на кото-рые придется отвечать социальной сфере. В первую очередь это рост количества нуждающихся в социальной помощи в условиях ослабления роли традиционных институтов социализации, адаптации и реабилитации. Кроме того, усложняющиеся социальные потребности будут настоятель-но требовать повышения качества и разнообразия социальных услуг.

Литература1. Келасьев В. Н., Первова И. Л., Мороз Е. В. Трансформация системы социаль-

ного обслуживания в контексте неолиберальных реформ в России // Вестник СПбГУ. Социология. — 2017. — Т. 10. — В. 1. — С. 87—98.

2. Козырева Л. Д. Роль государства и бизнеса в формировании системы социаль-ной поддержки граждан // Научные труды Северо-Западного института управ-ления. — 2014. — Т. 5. — В. 2(14). — С. 113—118.

3. Морозов В. А. Социальное предпринимательство и сфера оплачиваемых услуг // Креативная экономика. — 2016. — Т.10. — № 11. — С. 1287—1304.

190

Кочегарова Е. А.1

Цифровизация в сфере культуры: правовой и культурологический аспекты

1 марта 2018 г. Президент Российской Федерации В. В. Путин обратился к Федеральному Собранию Российской Федерации с еже-годным Посланием. Центральным событием, последовавшим за вы-ступлением президента, стал старт всесторонней системной програм-мы по внедрению цифровой экономики2. Тип хозяйствования нового технологического поколения должен обеспечить предоставление госу-дарственных услуг в режиме реального времени при помощи сервисов, работающих дистанционно [4]. Масштабные преобразования касаются не только социальной, политической, экономической, но и культурной сферы как гаранта сохранения духовного и национального единства России.

Цифровизация в сфере культуры представляет собой необходимое условие для развития инновационной модели цифровой реальности [3; 6]. Культурная цифровизация становится ключевым фактором в процес-се формирования автономно мыслящей, ответственной за настоящее и будущее, социально-активной и творческой личности.

Эксплуатация виртуальной реальности в процессе применения ин-формационных технологий способствует обеспечению доступа граждан Российской Федерации к объектам культурного наследия [2]. Популяри-зация достижений культуры считается одной из наиболее приоритетных задач политики государства в культурной сфере3.

Создание базы информационных систем в сфере культуры — важней-шее направление деятельности Минкультуры России в рамках реализации мер государственной политики Российской Федерации по построению экономики нового цифрового типа.

1 Научный руководитель: Коленько С. Г., канд. культурологии, кафедра рус-ской философии и культуры СПбГУ (Санкт-Петербург).

2 Программа «Цифровая экономика Российской Федерации» (утв. Распоря-жением Правительства Российской Федерации от 28.07.2017 № 1632-р.) [Электрон-ный ресурс]. — URL: http://static.government.ru/media/files/9gFM4FHj4PsB79I5v7yLVuPgu4bvR7M0.pdf (дата обращения: 12.10.18).

3 См.: Указ Президента Российской Федерации от 24.12.2014 № 808 «Об утверждении Основ государственной культурной политики» [Электронный ре-сурс]. — URL: http://base.garant.ru/70828330/ (дата обращения: 12.10.18).

Кочегарова Е. А. Цифровизация в сфере культуры: правовой и культурологический аспекты

191

По причине отсутствия разработанной и апробированной методики систематизации и анализа больших данных было решено объединить всю совокупность объектов культурного наследия и информации о предостав-лении услуг в сфере культуры в специализированные системы реестров и регистров, объединяющие как существующие, так и вновь поступающие данные. Рассмотрим эти системы.

Национальная электронная библиотека. Ключевая цель на данном эта-пе экономической реальности — создание единого всероссийского элек-тронного пространства знаний, объединенных в Национальную электрон-ную библиотеку (НЭБ).

НЭБ формируется на основе музейных, архивных и книжных фондов. Электронная библиотека имеет разветвленную внутреннюю структуру в зависимости от рассматриваемой отрасли знания.

Стратегия развития информационного общества4 обязует Минкуль-туры России:

модернизировать способы обмена знаниями;•сформировать надежное и защищенное информационное поле, в том •

числе для противодействия попыткам искажения и фальсификации исто-рических фактов;

популяризировать информационные ресурсы, которые способствуют •распространению традиционных отечественных духовно-нравственных и общественно-моральных ценностей;

создать условия для наполнения НЭБ и иных национальных •электронных архивов, содержащих предметы научно-исторического наследия;

обеспечить доступ к онлайн-архивам максимально широкому кругу •заинтересованных пользователей;

предоставить возможности для российских ученых публиковать ра-•боты, способствующие распространению русской культуры за пределами Российской Федерации,

гарантировать условия эффективного функционирования современ-•ных информационных порталов и платформ, создающих качественный и легальный медиаконтент российского производства.

4 См.: Указ Президента Российской Федерации от 09.05.2017 № 203 «О Стра-тегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017—2030 годы» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/41919 (дата обращения: 12.10.18).


192

Помимо НЭБ существует реестр книжных памятников5, содержащий общероссийский свод рукописных книг и печатных изданий. Материалы, входящие в него, обладают особой духовной и материальной ценностью. В отношении книжных памятников установлены уникальные стандарты хранения, использования и учета данных.

Начиная с 2000 г. были собраны сведения о 540 федеральных и региональных учреждениях и примерно о 600 личных коллекциях. Таким образом, подготовлены детализированные описания 120 000 из-даний, относящихся к единичным или малотиражным книжным па-мятникам.

Оператором, формирующим Свод, выступила Российская государ-ственная библиотека (РГБ).

В Государственный каталог Музейного фонда Российской Федерации включаются предметы живописи, графики, скульптуры, архитектуры, естественнонаучная и минералогическая коллекции, объекты нумиз-матики, прикладного искусства, редкие книги, фотографии и негати-вы, документы, предметы техники.

Ежедневно проводятся работы по оцифровыванию музейных пред-метов и коллекций. Основным фактором, оказывающим негативное влияние на скорость формирования каталога Музейного фонда, вы-ступает недостаточное финансирование работ со стороны музейного руководства. Проблема искусственного занижения планов по внесению информации в Государственный каталог Музейного фонда РФ также является неразрешенной. При этом формирование Каталога способ-ствует сохранению культурных ценностей на территории РФ. В Ка-талоге также регистрируются объекты культуры, находящиеся в розы-ске. Таким образом, Минкультуры России в сотрудничестве с МВД России и Интерполом предотвратил вывоз за рубеж десятков укра-денных музейных экспонатов.

«Культура.РФ» — всероссийский просветительский проект, объеди-нивший все 85 субъектов РФ. Главным образом он посвящен куль-турным событиям в России. «Культура.РФ» ежедневно рассказывает о людях в истории литературы, музеев, музыки, кино, театра и архи-тектуры. Портал делится информацией о народных традициях и па-мятниках культуры России. Каждый год «Культура.РФ» организует

5 Учрежден в соответствии с Федеральным законом от 29.12.1994 № 78-ФЗ «О библиотечном деле» и Федеральным законом от 03.06.2009 № 119-ФЗ «О вне-сении изменений в Федеральный закон „О библиотечном деле“».


193

всероссийские акции. Электронная платформа содержит виртуальные туры по сотням музейных комплексов. Координатором проекта вы-ступает Минкультуры России.

Основополагающей задачей при обновлении информационной платформы в 2017 г. стала разработка понятного и удобного для читателей интерфейса. Обновленная версия «Культуры.РФ» отлича-ется технологичностью и в полной мере обладает конкурентоспособ-ностью в среде медиапродуктов аналогичного жанрового содержания. Новая концепция строится на трех незыблемых принципах «Читать, смотреть и посетить», что символизирует инновационность методов приобретения новых знаний в форме продуктивного и полезного досуга.

Единая Федеральная автоматизированная информационная система све-дений о показах фильмов в кинозалах (ЕАИС) создана в 2009 г.

Одной из наиболее массовых культурных сфер является кино. Кине-матограф на сегодняшний день представляет собой одну из наиболее цифровизированных отраслей культуры.

Среди преимуществ ЕАИС можно выделить следующие:оперативный контроль с учетом 100%-го подключения кинотеатров •

к системе;ревизионные мероприятия (более 5000 проверок в год с обязательной •

закупкой билета);неотвратимость ответственности за непредоставление информаци-•

онных материалов в ЕАИС (ст. 19.7.7 КоАП РФ, предполагающая штраф-ные меры в размере от 0,1 до 4% выручки кинотеатра).

Информационные сведения, публикуемые в режиме реального време-ни, активно применяются в судебной практике в интересах защиты ин-теллектуальной собственности правообладателей медиаконтента.

С 2017 г. сервисы системы доступны на русском и английском языках для всех категорий электронных устройств. Мобильная платформа объе-диняет более 10 000 пользователей приложения.

Еженедельно предоставляемый аналитический отчет создает объемную картину внутреннего рынка кинопроката. С помощью ЕАИС осуществля-ется полноценный контроль динамики количества зрителей, а также из-менение средней цены за билет.

При этом сама система находится в состоянии перманентной модер-низации и продуктивно реагирует на внешние вызовы.

Помимо ЕАИС существует Государственный регистр фильмов (ГРФ), представляющий собой базу кинематографических данных. В ГРФ входят


194

кинокартины, получившие прокатные удостоверения6. Сервис поиска по ГРФ в настоящий момент находится на стадии разработки.

Портал народного мониторинга наследия «Руин Нет» был создан в целях предотвращения случаев хищения и утраты объектов, представляющих культурную ценность. Электронная платформа представляет собой гео-информационную систему на основе редактируемой, дополняемой и по-тенциально развиваемой пользователями-добровольцами базы данных. «Руин Нет» нельзя отнести к числу любительских ресурсов, так как вся информация, предоставляемая пользователями системы, проходит мно-гоэтапную процедуру верификации экспертами в области культурного наследия.

Организация «Руин Нет» исходит из того, что существуют объекты культурного наследия, такие как Летний сад в Санкт-Петербурге, Мо-сковский Кремль, заповедник Кижи, важность сохранения которых яв-ляется неоспоримой. Они непрерывно находятся в поле зрения органов контроля. Однако при этом большинство не менее значимых памятников нуждаются в столь же пристальном внимании. Не каждый вспомнит, к примеру, названия древних псковских крепостей, с образования которых началась история Российского государства.

Таким образом, портал народного мониторинга сформирован теми и для тех, кому небезразлична судьба миллионов культурных памятников, исторических усадеб и многовековых храмов. Уже сейчас каждый граж-данин имеет возможность сообщить о существующей проблеме, разместив фото и другую информацию о текущем состоянии объекта культурного наследия.

Важно, что вся информация, поступающая от пользователей, об-рабатывается сотрудниками Института Наследия, а также в оператив-ном порядке передается в региональные органы охраны памятников. Именно благодаря добровольному активному участию граждан еже-дневно удается выявлять новые объекты, нуждающиеся в сохранении и реставрации.

К целевой аудитории портала можно отнести участников обще-ственных памятникоохранительных организаций, студентов высших учебных заведений (в первую очередь в сфере культуры), краеведов и туристов.

6 С 01.01.2015 размер госпошлины для юридических и физических лиц со-ставляет 3500 р. в соответствии с Федеральным законом от 21.07.2014 № 221-ФЗ «О внесении изменений в главу 253 части второй Налогового кодекса РФ».


195

Научная работа студентов-волонтеров над развитием портала и на-полнением его информацией послужит также делу воспитания молодежи в традициях национальной культуры и приобщению молодых людей к ци-вилизационному наследию Российской Федерации.

С момента своего образования всероссийский портал «Руин Нет» стал настоящим спасением для десятков архитектурных, археологи-ческих, религиозных, промышленно-хозяйственных, градостроитель-ных, музейных и других культурных комплексов, объектов военной истории, монументального и садово-паркового искусства, транспорт-ных и фортификационных сооружений, братских могил, кенотафов и некрополей.

Поддержка портала Министерством культуры Российской Федерации коррелирует с п. 4 перечня поручений Президента Российской Федерации по итогам заседания Совета при Президенте Российской Федерации по культуре и искусству, состоявшегося 21.12.20177. Со временем «Руин Нет» может преобразоваться в полноценную специализированную социальную сеть добровольцев в сфере культурного наследия.

В заключение следует отметить, что в процессе цифровизации куль-туры важно сохранить интерес к подлинным произведениям культуры и искусства со стороны граждан России. Вопросы эффективности культур-ной цифровизации должны быть связаны не только с количественными нормативами, имеющими числовое выражение, но и, что немаловажно, с качественными показателями, зачастую столь трудно поддающимися измерению.

Необходимо учитывать, что основными носителями компетенций и знаний в области культуры остаются люди [1; 5]. Цифровизация в сфере культуры призвана обеспечить добровольное и деятельное вовлечение в культурную жизнь представителей разных поколений, в равной степени ориентированных как на реальный, так и на цифровой формат восприя-тия и обработки информации.

Литература1. Быковская Е. Н., Харчилава Г. П., Кафиятуллина Ю. Н. Современные тенденции

цифровизации инновационного процесса // Управление. — 2018. — № 1(19). — С. 38—43.

7 Содержание п. 4 перечня поручений Президента Российской Федерации от 04.02.2018 № Пр-191: «Министерству культуры Российской Федерации обес-печить создание и деятельность центра информационной поддержки доброволь-ческих движений в сфере сохранения культурного наследия».


2. Галкин Д. В. От кибернетических автоматов к искусственной жизни: теорети-ческие и историко-культурные аспекты формирования цифровой культуры : автореф. дис. … д-ра филос. наук. — Томск, 2013. — 51 с.

3. Гнатышина Е. В., Саламатов А. А. Цифровизация и формирование цифровой культуры: социальные и образовательные аспекты // Вестник ЧГПУ. — 2017. — № 8. — С. 19—24.

4. Капранова Л. Д. Цифровая экономика в России: состояние и перспективы раз-вития // Экономика. Налоги. Право. — 2018. — № 2. — С. 58—69.

5. Паньшин Б. Цифровая экономика: особенности и тенденции развития // Нау-ка и инновации. — 2016. — № 157. — С. 17—20.

6. Соколова Н. Л. Цифровая культура, или Культура в цифровую эпоху // Международный журнал исследований культуры. — 2012. — № 3. — С. 6—10.

197

Кудряшов В. С.

Организационная структура управления кластером: анализ и особенности проектирования

Одной из основных целей реализации проектов по созданию класте-ров в России является преодоление различного рода барьеров и узких мест, препятствующих развитию предприятий и организаций, входящих в состав кластеров. К числу данных проблем следует отнести недостаточ-ный уровень организационного развития кластера, а именно отсутствие эффективной организационной структуры управления кластером.

Анализ российской практики показывает, что только небольшая часть кластеров имеют четко сформированную организационную струк-туру управления. В основном это крупные промышленные или иннова-ционно-территориальные кластеры, которые рассматриваются в качестве опорных элементов стратегии перехода России на инновационный тип развития [5].

Как правило, решение о проектировании (совершенствовании) орга-низационной структуры управления принимается тогда, когда существу-ющая структура управления не позволяет хозяйствующему субъекту вы-полнять поставленные цели и задачи. Основной целью процесса про-ектирования (совершенствования) структуры управления является повышение эффективности взаимодействия хозяйствующего субъекта с внешней средой, продуктивное распределение и направление усилий всех элементов кластера.

Процесс проектирования новой организационной структуры кластера состоит из трех основных этапов.

Первый этап — анализ действующей организационной структуры управ-ления. Анализ существующей организационной структуры управления кластером позволяет определить, в какой мере она отвечает требованиям, предъявляемым к кластеру. В результате анализа можно выявить узкие места в деятельности каждого уровня управления, такие как:

большая звенность управления;•дублирование функций органов управления;•отставание в развитии организационной структуры от изменений, •

происходящих во внешней среде и др.Второй этап — проектирование организационной структуры управления.

Методы проектирования организационных структур управления можно разделить на четыре вида:


198

1) метод аналогий предполагает использование опыта проектирования структур управления в аналогичных образованиях. При проектировании организационных структур управления кластерами данный метод являет-ся самых распространенным. Как правило, при создании кластера без предварительного анализа внедряется распространенная (копируется опыт других кластеров) организационная структура управления, что по сути является недальновидным — ошибочным решением и может привести к распаду кластера;

2) экспертный метод основывается на предложениях внешних экс-пертов. Они могут (в зависимости от поставленных задач) либо сами спроектировать варианты организационной структуры управления, либо оценить (провести экспертизу) структуры, разработанные другими про-ектировщиками. Данный метод практически идентичен методу аналогий, так как является его продолжением;

3) метод структурирования целей заключается в формировании системы целей и ее последующем наложении на разрабатываемую структуру. В этом случае организационная структура управления строится на основе системно-го подхода, который проявляется в форме графических описаний данной структуры с качественным и количественным анализом и обоснованием вариантов ее построения и функционирования. Учитывая, что кластерные образования зачастую не обладают четкими границами или включают боль-шой перечень участников, данный метод имеет отдельные ограничения;

4) организационное моделирование позволяет четко сформулировать критерии оценки степени рациональности организационных решений. Суть его состоит в разработке формализованных математических, графи-ческих или машинных описаний распределения полномочий и ответствен-ности в организации. Данный метод также может быть применим только в редких случаях, так как практически все кластеры не могут быть до-статочно формализированы, чтобы его использовать.

Третий этап — оценка эффективности организационной структуры управ-ления кластером. Степень совершенства организационных структур про-является в первую очередь в высоких конечных результатах деятельности. Сложность оценки эффективности организационной структуры управления кластером заключается в том, что практически единственным инструмен-том оценки может быть только анализ достижения поставленных целей.

Организационная структура управления кластером проектируется в про-цессе создания кластера. В разных методологиях данное действие выполня-ется на разных этапах, но, как правило, это последний или предпоследний этап процесса формирования кластера. Так, в рамках методологии кластери-

Кудряшов В. С. Организационная структура управления кластером: анализ и особенности проектирования

199

зации, разработанной Евросоюзом, проектирование организационной струк-туры происходит на предпоследнем этапе (фаза формализации [7]), однако в процессе развития организационная структура может корректироваться (в процессе последней фазы — оценки и мониторинга).

Как правило, при создании кластера проектирование его организаци-онной структуры осуществляется методом аналогии, т. е. используется распространенный вариант без привязки к специфике анализируемого кластера [1].

Международная практика свидетельствует, что формализация класте-ра может иметь различные организационно-правовые формы, учитываю-щие особенности национального законодательства [6]. В России данные формы представлены наиболее разнообразно: акционерные общества, некоммерческие объединения и компании, автономные учреждения, ре-гиональные и муниципальные учреждения. По мнению автора, учитывая проблемы, с которыми сталкиваются кластеры при распределении бюд-жетного финансирования, наиболее эффективной организационно-правовой формой является акционерное общество с долевым участием государства и участников кластера.

Анализируя организационно-правовые формы управляющих компаний инновационных территориальных кластеров, необходимо указать на одну важную проблему, которая возникает у коммерческих организаций при получении государственной субсидии (из федерального или регионально-го бюджета). Проблема заключается в том, что управляющие компании, зарегистрированные в данных формах, не могут получать субсидии аван-сом (т. е. сначала получать средства, а потом тратить их целевым образом). Субсидия в этом случае может быть получена в виде компенсации за уже понесенные расходы. Для этого необходимо привлекать внебюджетные средства, причем затраты на обслуживание займов не являются объекта-ми для возмещения из федерального и областного бюджетов.

Как правило, кластеры не обязательно ограничиваются административ-ной или географической границей — у них есть географический центр. Срав-нительный анализ 143 кластерных организаций в семи европейских странах показал, что от 75 до 95% участников кластера находятся в пределах 150 км от управляющей компании кластера, которая может быть рассмотрена как «ядро» кластера [3]. Определение географического центра кластера значи-тельно упрощает построение его организационной структуры управления.

Согласно данной модели, «ядро» кластера окружают поддерживающие предприятия, в том числе оптово-торговые компании (трейдеры), произ-водители и поставщики комплектующих, техники и оборудования, тары


200

и упаковки, а также разнообразных производственных услуг. «Мягкая» инфраструктура, которая окружает кластер, включает центры профессио-нального обучения, научно-исследовательские и консалтинговые компании, центры поддержки предпринимательства, банки, финансовые учреждения и венчурные фонды. «Жесткая», или производственная, инфраструктура включает производственные помещения, инженерную и транспортную инфраструктуры, индустриальные и технологические парки.

Развитие «мягкой» и «жесткой» инфраструктур кластера является необ-ходимым условием его поступательного развития. Как правило, для кластера мероприятия по регулированию «мягкой» инфраструктуры включают:

развитие взаимодействия участников кластера и Технопарка в сфе-•ре стимулирования инноваций и коммерциализации технологий;

развитие инжиниринговых услуг в кластере;•мониторинг и прогнозирование потребности регионального (класте-•

ра) рынка труда в кадрах, участие в разработке государственного задания на подготовку специалистов.

Актуальными мероприятиями по развитию «жесткой» инфраструктуры являются:

создание и развитие индустриального парка;•модернизация существующей инфраструктуры предприятий кластера;•жилищное строительство и развитие его социально-бытовой инфра-•

структуры;создание центров коллективного доступа и др.•

Проект типовой организационной структуры управления кластером представлен на рисунке.

Типовая организационная структура управления кластером


201

Совет кластера осуществляет координацию деятельности кластера и его поддержку. В состав совета кластера должны входить представители местных органов власти и основных участников кластера. Заседание совета должно проходить на регулярной основе (не реже двух раз в год), с целью монито-ринга деятельности кластера и выработки стратегии развития.

Задачами управляющей компании кластера являются планирование и ор-ганизация работы кластера, развитие потенциала участников, построение сетей сотрудничества, а также координация с проектными группами.

Задача проектных групп — реализация проектов в рамках кластерной инициативы и прочих проектов.

Секретариат кластера осуществляют функцию контроля, он следит за исполнением поручений совета кластера и как независимый орган осуществляет мониторинг достижения ключевых целей и показателей программы развития кластера.

Формирование организационной структуры кластеров должно происхо-дить на паритетной основе. Участие государственных, частных, инновацион-ных организаций, образовательных и исследовательских институтов, предпри-нимательских объединений должно осуществляться на принципах открыто-сти, доверия и равноправия. Безусловно, внедрение данной структуры без учета специфики кластера не является панацеей успешного его развития.

Структура, приведенная на рисунке, относится к «жестким» и бу-дет изменяться в зависимости от специфики деятельности кластера. «Мягкая» структура представлена только центром кластерного раз-вития, подчиняющимся местным органам власти, которые осущест-вляют его финансирование.

Выбор организационной структуры управления кластером зависит от следующих параметров кластера:

1) количество участников кластера (до 20 или от 20 и более) — сю-да включаются только средние и крупные компании с численностью персонала более 100 человек. Значительное количество участников кла-стера усложняет процесс принятия стратегических решений и снижает их эффективность, так как «жесткая» структура подразумевает под собой создание совета кластера, подавляющее большинство в котором состав-ляют представители участников кластера. При превышении данного порогового значения эффективнее будет использовать «мягкую» струк-туру управления или осуществить дробление кластера на подкластеры. Пороговое значение сформировано на основании анализа западной практики (США, Германии) корпоративного управления крупными про-мышленными объединениями;


202

2) размер компаний участников кластера (скопление малых и средних компаний или объединение крупных промышленных предприятий). Вза-имодействие небольших компаний практически всегда осуществляется через неформальные связи, для таких компаний «жесткие» управляющие структуры малоэффективны; наиболее эффективна в данном случае «мяг-кая» структура управления, которая будет создавать благоприятные усло-вия для развития кластера;

3) участие государственных компаний (корпораций) в кластере. Наличие в составе кластера крупных государственных компаний значительно фор-мализует принятие решений, управление кластером также теряет гибкость и быстроту принятия решения, так как практически все решения про-ходят длительную процедуру согласования. При участии крупных госу-дарственных компаний эффективнее использовать «жесткую» структуру управления;

4) отраслевая специализация кластера (сложное промышленное про-изводство или производство товаров народного потребления). Сложное промышленное производство практически всегда подразумевает капита-лоемкое производство со значительными затратами на НИОКР, в то время как основным конкурентным преимуществом малых компаний, специализирующихся на выпуске товаров народного потребления (одеж-да, мебель, продукты питания, алкоголь и т. п.), является творческая и инновационная активность. «Мягкая» структура управления наиболее эффективно стимулирует данные компетенции к развитию. В условиях высокой конкуренции влиять на участников кластера можно только через косвенные связи (создание благоприятной бизнес-среды, снижение на-логовой нагрузки и т. д.) и «мягкую» структуру управления;

5) расстояние между участниками кластера (меньше или больше 150—200 км). Компактно расположенные кластеры, как правило, на-ходятся в пределах определенного региона (субъекта РФ), учитывая, что представители муниципальных и региональных органов власти практи-чески всегда входят в совет кластера. Большая разнесенность кластеров приведет, во-первых, к увеличению состава совета кластера, а во-вторых, к снижению интереса у региональных органов власти в поддержке «чу-жого» кластера (расположенного не в своем регионе), что усложняет принятие стратегических и оперативных решений, так как региональные органы власти будут стараться перетянуть экономическую активность в свой регион, даже в ущерб интересам кластера. При значительной разнесенности кластера более эффективно использовать «мягкую» струк-туру управления кластером;


203

6) финансовое состояние участников кластера (устойчивое или неустойчивое). Если финансовое состояние участников кластера устой-чивое, то участники кластера готовы принимать стратегические ка-питалоемкие решения и брать на себя финансовые обязательства (коллективные затраты). В случае неустойчивого финансового со-стояния участники кластера будут игнорировать или саботировать все решения управляющего органа кластера, если они будут в крат-косрочной перспективе приводить к финансовым затратам. В такой ситуации использование «жесткой» структуры управления практиче-ски бесполезно.

Безусловно, предложенные параметры не являются совершенным инструментом выбора типа структуры, так как каждый кластер — это уникальное образование. Однако их использование позволяет оперативно определить, подходит существующий тип организационной структуры управления кластеру или нет.

Современный этап развития кластеров в России является пере-ломным, кластеры подошли к этапу трансформации, на котором не-обходимо сделать стратегический выбор, определяющий их дальнейшую судьбу. Сохранение сложившейся организационной структуры управ-ления неизбежно приведет к снижению их эффективности. Создание управляющей компании кластера и ограничение степени участия ре-гиональных органов власти в управлении кластером (посредством вве-дения в совет кластера большего количества представителей участни-ков кластера) — наиболее логичный способ изменения организацион-ной структуры управления кластером.

Управляющая компания должна быть правомочна осуществлять сле-дующие функции:

разрабатывать программу развития кластера;•проводить мониторинг реализации программы развития кластера;•осуществлять подготовку отчетов о ходе реализации и выполнении •

программы развития кластера;осуществлять финансовый контроль за реализацией программы раз-•

вития кластера;разрабатывать предложения по совершенствованию нормативно-•

правового регулирования в сфере деятельности кластера;организовывать конференции, форумы, семинары, выставки, ярмар-•

ки в сфере интересов участников кластера;осуществлять издательскую и полиграфическую деятельность, ха-•

рактеризующую достижение целей кластера.


204

Анализ практики управления кластерами в нашей стране показал, что управление кластерными образованиями в России в настоящее время не имеет четких очертаний [2]. Следует отметить, что процесс кластеризации экономики в России проходит при активном участии государства. Промышленные кластеры, как правило, создаются по инициативе региональных властей. Роль управляющей компании кла-стера выполняет один из «универсальных институтов развития» ре-гиона. При этом только у половины участников кластера есть воз-можность влиять на формирование и деятельность кластерных ме-неджеров. Это связано с тем, что финансирование «управляющей компании» осуществляется из регионального бюджета.

Складывающаяся в Российской Федерации система управления кла-стерами имеет сложный многоуровневый характер и находится на на-чальном этапе своего формирования [4].

Анализ практики управления кластерами в России за последние пять лет позволил установить два основных типа организационных структур управления кластером:

первый тип основан на создании совета кластера (коллегиального •органа управления с участием представителей региональных органов вла-сти и участников кластера), который принимает стратегические решения по управлению кластером; как правило, ему подчиняется управляющая компания кластера или секретариат кластера, которые занимаются ис-полнением данных решений;

второй тип построен на создании центра кластерного развития •в регионе. Данная организация, как правило, имеет размытые обязан-ности и полномочия по управлению кластером и подчиняется непо-средственно региональным органам власти (так как финансируется из регионального бюджета). В отдельных случаях функции центра кластерного развития выполняет «универсальный институт развития» региона.

По результатам проведенного анализа существующих организационных структур управления кластерами в России были выявлены следующие проблемные области:

отсутствие унифицированной (апробированной) структуры управле-•ния кластером;

формирование структуры управления кластерами без учета их от-•раслевой специфики;

отсутствие у большинства кластеров специализированной управляю-•щей компании;


руководство кластера назначается, как правило, региональными •органами власти из сферы государственного и муниципального управ-ления, которые слабо представляют специфику деятельности (отрасли) кластера;

участники кластера слабо влияют на принятие решений, связанных •с управлением кластером.

Литература1. Барсуков Д. П., Кудряшов В. С. Механизм взаимосвязанного управления кла-

стером на основе определения полномочий его участников в рамках договорных отношений // Вестник Российской академии естественных наук. — 2014. — Т. 18. — № 4. — С. 40—43.

2. Барсуков Д. П., Кудряшов В. С. Формирование промышленного кластера: тео-ретические и методические аспекты. — СПб. : СПбГИКиТ, 2014. — 170 с.

3. Богославец Д. М. Эволюция понятия «кластер» различных научных школ // Транспортное дело России. — 2015. — № 2. — С. 101—103.

4. Кудряшов В. С. Методика формирования промышленных кластеров // Петер-бургский экономический журнал. — 2015. — № 2. — С. 49—54.

5. Кудряшов В. С., Миндлин Ю. Б. Кластерный подход как элемент формирования национальной экономики // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Экономика и право. — 2017. — № 2. — С. 19—23.

6. Лобова С. В., Понькина Е. В. Теоретические аспекты функционирования меж-региональных кластеров // Экономический анализ: теория и практика. — 2012. — № 17. — С. 35—44.

7. Сизов В. В. Объектно-субъектная система экономических взаимосвязей в кла-стерах // Вестник Томского государственного педагогического университета. — 2011. — № 12(114). — С. 117—120.

206

Кузьмин А. Е., Матвеев А. А.

Современное состояние и перспективы применения информационно-коммуникационных технологий

в государственном управлении РФ

В последние годы в государственном управлении превалируют две основные тенденции открытость и эффективность, обусловленные требо-ваниями и потребностями граждан в частности запросами в предоставле-нии качественных государственных услуг. Возможность реализации дан-ных общемировых тенденций в практике российского государственного управления стала возможна благодаря проводимым административным реформам и внедрению информационно-коммуникационных технологий в сферу государственного управления.

По мнению исполнительного директора организации «Центр демократии и технологий» (CDT) Дж. Демпси, процесс становления электронного прави-тельства можно разделить на три этапа: публичность, участие, онлайн-тран-з акции. Более подробно эти этапы рассмотрены в работах А. С. Балюкова.

Для перехода от «классического» к «электронному правительству» не-обходимо пройти три этапа:

1) публикация государственными учреждениями документов и не-обходимой информации в электронном виде. Также должна опублико-ваться информация, которая раньше печаталась в печатных СМИ, со-общалась по телевидению и радио. В современном мире намного удобнее и быстрее найти актуальную информацию в Интернете;

2) должно обеспечиваться онлайн-взаимодействие G2C, G2B, G2G. Это возможность компетентной консультации и предоставления актуаль-ной информации;

3) взаимодействие через транзакции. Это дает возможность эффек-тивно пользоваться государственными услуги (оплачивать штрафы, услу-ги ЖКХ, разнообразные государственные пошлины) с помощью прове-ренных и безопасных платежных систем [1].

В научной среде существует множество смежных терминов, например «электронная демократия», «электронное правление», «виртуальное госу-дарство», в результате чего фокус смещается с одной четкой выстроенной ситуации в сторону нескольких, что приводит к отсутствию конкретного определения «электронного правительства».

Некоторые исследователи данного вопроса также указывают на не-корректность перевода англоязычного «government» как «правительство»,

Кузьмин А. Е., Матвеев А. А. Современное состояние и перспективы применения информационно-коммуникационных технологий в государственном управлении РФ

207

в данном случае вернее употребление второго значения данного слова, а именно «процесс управления, правления» (поскольку в русском языке «правительство» подразумевает в первую очередь некую управляющую организацию, а не сам процесс управления).

Электронное правительство (далее — ЭП) — способ предоставления информации и оказания уже сформировавшегося набора государственных услуг гражданам, бизнесу, другим ветвям государственной власти и госу-дарственным чиновникам, при котором личное взаимодействие между государством и заявителем минимизировано и максимально возможно используются информационные технологии [6, с. 9—10]. Данное опреде-ление достаточно распространенное, это прямой перевод английского термина «e-government» (от англ. electronic government). Однако суще-ствует точка зрения, что данное определение не совсем корректно, по-скольку «понятно, что имеется в виду не только сетевая инфраструкту-ра исполнительной власти, но в целом вся инфраструктура государствен-ной власти» [3].

«Под электронным правительством понимается новая форма органи-зации деятельности органов государственной власти, обеспечивающая за счет широкого применения информационно-коммуникационных техно-логий наряду с повышением качества государственного управления каче-ственно новый уровень получения организациями и гражданами государ-ственных услуг и информации о деятельности государственных органов»1 — определение, приведенное в Концепции формирования в Российской Федерации электронного правительства.

Для уточнения важно отметить, что цель «электронного правительства» заключается в повышении эффективности государственного управления, упрощении взаимодействия граждан и госструктур, а также в упрощении взаимодействия между органами государственной власти. Создание веб-сайта электронных госуслуг, предоставление дополнительных ПК госу-дарственным органам позволят лишь автоматизировать часть администра-тивной деятельности и перевести ее из «бумажного» в «электронный» мир. Но это не изменит менталитет государственных служащих, в сознании которых гражданин не является участником процесса принятия полити-ческого решения.

1 Распоряжение Правительства РФ от 06.05.2008 № 632-р «О Концепции формирования в Российской Федерации электронного правительства до 2010 го-да» [Электронный ресурс]. — URL: https://minsvyaz.ru/ru/documents/3021/ (дата обращения: 12.10.18).


208

ЭП — это концепция модернизации государственного управления на основе внедрения информационно-коммуникационных технологий (да-лее — ИКТ). Исходя из этого, оценка эффективности ЭП должна про-ходить как на уровне информатизации государственного сектора, так и на уровне соответствующих изменений институтов публичной политики. Внедрение ИКТ проходит как внутри органов власти, так и в области взаимодействия акторов публичной политики между собой.

Мы можем выделить три таких направления2:электронная администрация — предполагает информатизацию внутри-•

государственных процессов, начиная от электронного документооборота, компьютеризации и до автоматизированного сопровождения, обслуживания ЭП, что должно повысить обоснованность управленческих решений, снизить издержки реализации функций и полномочий органов государственной вла-сти и местного самоуправления, обеспечить принятие управленческих реше-ний преимущественно в режиме реального времени;

электронные услуги — механизмы, работающие посредством ИКТ, •предоставляющие государственные услуги через веб-сайты, порталы, и соответствующие центры. Это качественное электронное предоставление государственных и муниципальных услуг, сервисов, информации всем категориям граждан, в любое время, в любом месте, с различных устройств, преимущественно в режиме реального времени;

электронное участие — предполагается вовлечение граждан в про-•цесс обсуждения и принятия решений, например участие в онлайн-слушаниях, электронное голосование, возможность использования систем и сервисов электронного правительства для поддержки деятельности граж-данского общества и бизнеса, вовлечения граждан в процессы государ-ственного и муниципального управления.

В рамках направления «электронное участие» возможна путаница, так как понятие ЭП максимально сближается с понятиями «открытое прави-тельство» и «электронное правление». Во избежание путаницы дадим определение этим двум понятиям:

открытое правительство• — это доктрина государственного управ-ления, которая поддерживает право граждан на доступ к документам и действиям государства с целью возможности эффективного обществен-ного контроля за государственным регулированием. В наиболее широком

2 Системный проект ЭП РФ 2020 // Минкомсвязь России [Электронный ресурс]. — URL: http://minsvyaz.ru/uploaded/presentations/prezentatsiya-sistemnogo-proekta-ep.pdf (дата обращения: 12.10.18).


209

изложении она противостоит попыткам легитимизации расширения се-кретности и непубличности деятельности государственных структур, что выражается в принципах прозрачности, участия граждан и сотрудничества. Развитие ИКТ и внедрение технологий в государственное управление дало новый толчок в развитии данной концепции, так как с технической точки зрения открытие информации и участие граждан стали более ре-альными. Современной формой открытого правительства являются пуб-ликация и раскрытие данных о деятельности власти;

электронное правление• — это «поддержание координации и согласо-ванности в действиях многообразных индивидуальных акторов, государ-ственных институтов, групп интересов, организаций и наднациональных структур» [4, с. 63]. Здесь государство выступает лишь одним из немногих акторов, чье мнение влияет на принятие конкретного решения. По мне-нию некоторых исследователей, данное понятие является более широким по сравнению с ЭП, так как предполагает изменение системы обществен-ных отношений посредством внедрения механизмов широкого электрон-ного голосования, правления в сотрудничестве и т. д. [5, с. 50—51].

Всемирный Банк явными преимуществами внедрения ЭП называет рост экономики, развитие рынка ИКТ и конкурентоспособность государ-ства3. То есть с нормативной точки зрения, опираясь на доклады основ-ных мировых исследователей процесса внедрения ЭП, ЭП является важ-ным фактором трансформации публичной политики.

Применительно к внутренним процессам государственного управления концепция ЭП направлена на упрощение получения информации, сни-жение издержек реализации функций и полномочий органов государ-ственной власти и местного самоуправления4, снижение уровня корруп-ции и т. д. Благодаря вышесказанному трансформируется взаимодействие государства с бизнесом и гражданами, на смену придет «сервисное госу-дарство», основа которого — качественное предоставление услуг, усиление роли граждан в процессе принятия решений, т. е. политический процесс станет более прозрачным.

3 Information and Communications for Development 2009: Extending Reach and Increasing Impact [Electronic Resource] // World Bank [Электронный ресурс]. — URL: http://siteresources.worldbank.org/EXTIC4D/Resources/58706351242066347456/IC4D_2009_Overview.pdf (дата обращения: 12.10.18).

4 Научно-исследовательская работа по исследованию перспектив развития электронного правительства // Минкомсвязь России [Электронный ресурс]. — URL: http://minsvyaz.ru/uploaded/presentations/prezentatsiya-sistemnogo-proekta-ep.pdf (дата обращения: 12.10.18).


210

ИКТ лежат в основе современных технологий управления, поскольку большинство современных управленческих инноваций носят дизруптивный5 характер. И если не учитывать их, то это чревато технологической и эко-номической отсталостью, которую будет достаточно сложно преодолеть.

В настоящее время в России действует государственная программа «Информационное общество (2011—2020 годы)»6. Данная программа рас-пространяется на все отрасли и сферы деятельности, и основное ее на-значение состоит в повышении прозрачности и управляемости, обеспе-чении устойчивости и конкурентоспособности экономики в целом.

Структурно программа содержит четыре подпрограммы:1) «Информационно-телекоммуникационная инфраструктура инфор-

мационного общества и услуги, оказываемые на ее основе»;2) «Информационная среда»;3) «Безопасность в информационном обществе»;4) «Информационное государство».В каждой из подпрограмм прописаны:

ответственный исполнитель подпрограммы (соисполнитель Про-•граммы);

участники подпрограммы;•цели и задачи подпрограммы;•целевые индикаторы и показатели подпрограммы;•этапы и сроки реализации подпрограммы;•объемы бюджетных ассигнований подпрограммы;•ожидаемые результаты реализации подпрограммы.•

Остановимся более подробно на самом известном и перспективном направлении, реализация которого предусмотрена подпрограммой 4 «Информационное государство», а именно на «Электронном прави-тельстве». Данное направление предполагает «обеспечение предостав-ления гражданам и организациям государственных, муниципальных и социально значимых услуг (реализации функций) в электронном виде, а также повышение эффективности государственного управления,

5 Термин «дизруптивные инновации» использует Клаус Шваб в книге «Чет-вертая промышленная революция» для обозначения инноваций, ломающих существующие порядки и предоставляющих существенные выгоды их приме-няющим [7].

6 Постановление Правительства РФ от 15.04.2014 № 313 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Информационное общество (2011—2020 годы)» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70544220/ (дата обращения: 12.10.18).


211

взаимодействия органов государственной (муниципальной) власти, граждан и бизнеса на основе использования информационных и теле-коммуникационных технологий».

Стоит отметить, что в реализации данного направления существен-ную роль сыграл Указ Президента Российской Федерации от 07.05.2012 № 601 «Об основных направлениях совершенствования системы го-сударственного управления», содержащий целевые показатели по пре-доставлению государственных услуг в электронном виде. Помимо развития предоставления услуг через портал «Госуслуги», Указ пред-полагает развитие сети многофункциональных центров по предостав-лению государственных услуг.

В переходный период, когда многие пользователи еще не привыкли к возможностям использования ИКТ при обращении в органы государ-ственной власти, что в некоторых случаях обусловлено компьютерной безграмотностью или отсутствием необходимого оборудования для вы-хода в Интернет (это касается пожилого населения). Наличие возмож-ности получить услугу по принципу «одного окна» остается актуальным для современной России. Следует отметить, что развитие сети МФЦ бы-ло бы невозможно без создания и внедрения Единой системы межведом-ственного электронного взаимодействия (СМЭВ).

Таким образом, благодаря внедрению ИКТ в сферу государственного управления у граждан появилось несколько вариантов взаимодействия с органами государственной власти (ОГВ) и органами местного самоуправ-ления (ОМС):

1) непосредственное обращение в ОГВ и ОМС;2) посредством МФЦ;3) посредствам портала «Госуслуги».Возможности применения современных ИКТ в сфере государствен-

ного управления вызывают интерес как у зарубежных, так и у отечествен-ных исследователей. Несмотря на это все еще существует терминологи-ческая путаница и смешение понятий «открытое правительство», «элек-тронное правительство», «электронное государство» и ведутся споры о необходимости внедрения данных технологий.

Среди международных правительственных организаций, занимающих-ся продвижением ЭП, наиболее авторитетные позиции занимают ООН и Всемирный банк. ОНН с 2004 г. готовит рейтинг развития качества элек-тронного правительства почти во всех странах мира — UN E-Government Survey. Данный рейтинг способствует социализации стран в мировом со-обществе. Эффективность реализации проекта «Электронное правитель-


212

ство» в рейтинге определяется с помощью комплексного показателя, ха-рактеризующего уровень развития электронного правительства в странах мира (индекс развития электронного правительства). Основные состав-ляющие данного показателя: степень охвата и качество интернет-услуг, уровень развития ИКТ-инфраструктуры и человеческий капитал. В свою очередь, каждая составляющая содержит определенный набор параметров: информационные услуги и веб-сайты государственных служб, доступность их для граждан, относительное число интернет-пользователей, число поль-зователей фиксированной и мобильной телефонной связи, уровень гра-мотности населения, нормативно-правовая база и т. д. [2].

Для составления рейтинга уровня развития электронного правительства эксперты ОНН проводят анализ сайтов правительства каждой страны, а также сайтов министерств, отвечающих за развитие человеческого ка-питала, например: здравоохранение, образование, социальная защита труда и финансов и т. д.

При расчете индекса учитывается наличие или отсутствие той или иной электронной услуги, начиная с факта наличия официального сайта, отвечающего за предоставление этой услуги, и заканчивая предоставле-нием электронных услуг «полного цикла» через «единое окно». «Электрон-ные услуги» оцениваются на основе разработанной ОНН пятиступенчатой «пирамиды эволюции электронного правительства».

Достоверность рейтинга определяется добросовестностью команды экспертов, проверяющих статистические данные об электронных прави-тельствах разных стран и, естественно, достоверностью статистических данных.

Также ООН ежегодно готовит доклады, отчеты, разрабатывает мето-дики внедрения ЭП, способствующие распространению знаний о возмож-ностях ЭП и обучению. Была создана онлайн-площадка — Сеть публич-ного управления ООН, которая также ставит своей целью обмен опытом, консультирование и помощь развивающимся странам в реформировании публичного управления посредством ИКТ7. Помимо этого была создана Группа ООН по ИКТ, оказывающая прямую помощь в составлении и реализации проектов ЭП.

Другой активной организацией следует признать Всемирный банк, который также предоставляет рекомендации странам в рамках тематиче-

7 About UNPAN // UNPAN [Электронный ресурс]. — URL: http://www.unpan.org/Home/AboutUNPAN/tabid/736/ language/en-US/Default.aspx (дата обращения: 12.10.18).


213

ской группы по электронному правительству и оказывает финансовую поддержку проектов ЭП в развивающихся странах.

В 2011 г. в России вступила в силу государственная программа «Информационное общество 2011—2020». При подготовке этой про-граммы Министерство связи и массовых коммуникаций Российской Федерации (ответственный исполнитель госпрограммы; с 2018 г. — Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации) учитывало мировой опыт подобных программ, текущее состояние отрасли рынка ИКТ. Данная программа была пер-вой в рамках перехода к принципам формирования бюджета страны. Цель — получение гражданами и организациями преимуществ от при-менения информационных и телекоммуникационных технологий и создание условий для оперативного и эффективного взаимодействия государства с гражданами и бизнесом с их использованием, повы-шение прозрачности, управляемости государственной деятельностью, укрепление устойчивости и конкурентоспособности экономики страны в целом.

Основным показателем эффективности назван рост в рейтинге ОНН развитости электронного правительства. Россия сделала скачок, взлетев с 59-й строчки рейтинга на 27-ю в 2012 г. Этому посодействовало главным образом развитие ИКТ-сферы. В 2014 г. Россия сохранила свою позицию в рейтинге. По мнению экспертов Института развития информационно-го общества (ИРИО), быстрый прогресс на первом этапе был связан с переводом услуг в электронную форму, созданием Единого портала государственных и муниципальных услуг, раскрытием информации о де-ятельности органов власти на официальных сайтах, высоким темпом роста телекоммуникационных показателей, т. е. проникновением Интер-нета, мобильной связи и т. д. На втором этапе поддержку обеспечили расширение числа государственных услуг в электронной форме и реали-зация ряда инициатив в области взаимодействия с гражданами с исполь-зованием ИКТ, таких как «Российская общественная инициатива», пуб-ликация открытых данных.

В 2016 г. Россия сдала свои позиции в рейтинге, заняв 35-е место. Эксперты ИРИО прокомментировали данную ситуацию следующим об-разом: в ООН изменилась методика обследования официальных сайтов, были расширены критерии анализа с учетом новейших тенденций раз-вития ЭП. Такой фактор, как «электронное участие» граждан, стал рас-сматриваться как важная часть электронных услуг ЭП. В России под этим принимается предоставление государственных и муниципальных услуг


214

посредством ИКТ, что является очень узким понятием, не соответствую-щим критериям ООН. С 2014 г., отмечают эксперты, лидеры страны на-чали полномасштабное внедрение технологий ЭП новейшего поколения — цифрового правительства, например Великобритания была первой по внедрению цифровых государственных услуг8. В результате Россия от-стала по ряду показателей и потеряла занимаемую позицию.

Возникает вопрос: «Что такое цифровое правительство и чем оно отличается от ЭП?» Под ЭП подразумевают удобную систему госу-дарственных и муниципальных услуг для граждан и бизнеса, высокую автоматизацию взаимодействий с государством, единые порталы до-ступа к нужной информации, высокую скорость регистрационных действий9. Под цифровым же правительством понимают использова-ние и хранение колоссального количества данных, накапливаемых в информационных системах.

С внедрением ИКТ в систему государственного управления связан и ряд проблем:

1) проблема обеспечения безопасности, которую можно разделить на два уровня:

сохранность данных от внешнего вмешательства (вредоносных про-•грамм);

препятствие несанкционированному изменению данных со стороны •государственных служащих (необходимо совершенствование антикорруп-ционного законодательства исходя из потребностей информационного общества);

2) проблема соотнесения состава государственных служащих с вы-полняемыми задачами;

3) повышение уровня компьютерной грамотности.Таким образом, внедрение ИКТ ставит новые задачи:

совершенствование систем безопасности;•создание унифицированного программного обеспечения, прежде •

всего создание собственного программного продукта (операционных си-стем, программ передачи сообщений и т. д.);

совершенствование единой информационной системы.•

8 Рейтинг электронного правительства ООН // Tadviser [Электронный ре-сурс]. — URL: http://tadviser.ru/a/319289 (дата обращения: 12.10.18).

9 Цифровое правительство — это не про услуги, это про использование дан-ных // Аналитический центр при Правительстве РФ [Электронный ресурс]. — URL: http://ac.gov.ru/events/012333.html (дата обращения: 12.10.18).


215

По состоянию на 2018 г. в высших органах государственной вла-сти, ответственных за развитие ИКТ и ЭП, пришли к следующим выводам, что нашло свое отражение в реорганизации органов власти, ответственных за внедрение ИКТ и ЭП, и получило развитие в при-нятии ряда нормативно-правовых актов:

1) подписанным Президентом РФ В. В. Путиным в 2018 г. Указом о структуре нового правительства упразднено Открытое правительство, которое занималось вопросами информатизации и информационной от-крытости органов государственной власти;

2) Управление Администрации Президента по применению ИТ и развитию электронной демократии реорганизовано в Управление Пре-зидента по развитию ИКТ и инфраструктуры связи. Управление будет обеспечивать работу президента по формированию государственной по-литики в этих сферах;

3) Министерство связи и массовых коммуникаций Российской Фе-дерации преобразовано в Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации, чтобы реализовать «цифровую повестку дня» в соответствии с Указом Президента Рос-сийской Федерации от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»10.

Литература1. Балюков А. С. Анализ актуальности создания электронного правительства [Элек-

тронный ресурс]. — URL: http://cyberleninka.ru/article/n/analiz-aktualnosti-sozdaniya-elektronnogo-pravitelstva (дата обращения: 12.10.18).

2. Дьякова Е. Г. Процесс перехода к электронному правительству как объект тео-ретического моделирования [Электронный ресурс]. — URL: http://cyberleninka.ru/article/n/protsess-perehoda-k-elektronnomu-pravitelstvu-kak-obekt-teoreticheskogo-modelirovaniya (дата обращения: 12.10.18).

3. Калиушко И. Б., Демкова М. С. Электронное управление — путь к эффектив-ности и прозрачности государственного управления. [Электронный ресурс]. — URL: http://emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/b423468353130801c325714c004a0866 (дата обращения: 12.10.18).

4. Михайлова О. В. Сети в политике и государственном управлении: монография. — М. : КДУ, 2013.

10 Указ Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204 «О нацио-нальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71837200/ (дата обращения: 12.10.18).


5. Сморгунов Л. В. Сравнительный анализ административных реформ: от нового государственного менеджмента к концепции «governance» // Полис. — 2003. — № 4.

6. Трутнев Д. Р., Уткин В. В., Чугунов А. В. Организационно-правовое обеспечение развития информационного общества и электронного правительства в Россий-ской Федерации. — СПб. : ИТМО, 2009. — С. 9—10.

7. Шваб К. Четвертая промышленная революция. — Эксмо, 2016.

217

Курлов А. В.

Разработка модели подготовки и повышения квалификации кадрового обеспечения органов государственной власти

в Российской Федерации

Вопросы разработки и внедрения современных концепций кадрового обеспечения органов государственной власти, равно как и разработка единой концепции кадрового обеспечения государственной службы, яв-ляются актуальными на сегодняшний день. Государственный служащий сегодня — это профессионал, имеющий компетенции в самых разных областях деятельности, практический опыт и набор теоретических знаний, готовый к реализации самых амбициозных задач. Разработка и внедрение новых кадровых технологий, механизмов подготовки и повышения ква-лификации (в соответствии с требованиями текущего дня) — это перспек-тивное направление развития процессов кадрового обеспечения органов государственной и муниципальной власти.

Для повышения эффективности функционирования кадрового обес-печения органов государственной власти следует разработать модель, элементами которой станут содержание и направленность профессиональ-ной подготовки (переподготовки, повышения квалификации и т. д.) гос-служащих. Отметим, что содержание знаний, умений и навыков этих сотрудников необходимо постоянно отслеживать (проводить мониторинг) с целью включения новой или замены существующей информации, а ино-гда и устранения информации, утратившей актуальность.

Причина проведения таких процедур объясняется естественным стрем-лением совершенствовать структуру органов государственной власти, не-обходимостью внедрения новых методов работы, а также ограниченными сроками подготовки специалистов определенного направления.

Таким образом, возникает постоянная потребность не только обос-нованно определять содержание подготовки должностных лиц (специали-стов), но и периодически актуализировать его (вносить изменения). При этом необходимо учитывать как целесообразность включения учебного материала, так и последствия внесения изменений в устаревшую и по-терявшую актуальность информацию.

Сложность решения указанных задач заключается в том, что не всег-да оказывается возможным без применения специальных средств и ме-тодов объективно определять содержание знаний специалистов, сопо-ставлять достоинства и недостатки вариантов и выбирать из них наилуч-


218

ший. Представляется, что существенную помощь в решении данной проблемы способна оказать математическая модель подготовки и повы-шения квалификации, с помощью которой без проведения экспериментов в процессе профессиональной деятельности может быть выработано и проверено все многообразие альтернатив по улучшению содержания обу-чающего воздействия.

С использованием предлагаемой математической модели можно обо-сновывать заказ на подготовку (переподготовку, повышение квалификации) должностных лиц в рассматриваемой объектно-предметной области.

Математическую модель опишем в виде ориентированного графа [1].Поставим в соответствие:

множеству вершин • А1, А2, А3, …, Аr графа — множество элементов учебного материала;

множеству вершин • B1, B2, B1, …, Bm графа — множество служебных функций, выполняемых государственным служащим;

множеству вершин • C1, C2, C3, …, Cq — множество должностей орга-нов государственной власти;

множеству вершин • D1, D2, D3, …, Dn — множество профессиональных требований [2].

Таким образом, дуги построенного графа отражают:m• ij — взаимосвязь между содержанием учебного материала;l• ij — взаимосвязь элементов учебного материала со служебными

функциями государственного служащего;b• ij — взаимосвязь элементов учебного материала с требованиями

к подготовке госслужащих;a• ij — взаимосвязь служебных функций с требованиями к подготов-

ке госслужащих;g• ij — взаимосвязь служебных функций с должностями.

Анализ разработанной структуры модели позволил сделать вывод, что для ее построения необходимо:

систематизировать перечень должностей органа государственной власти;•сопоставить перечень служебных функций для каждой должности;•определить профессиональные требования к подготовке государ-•

ственного служащего;определить элементы учебного материала и их особенности;•выявить все связи между элементами модели.•

Перечень служебных функций должен описывать профессиональную деятельность должностных лиц. Каждая служебная функция должна быть сформулирована таким образом, чтобы по ее содержанию можно было

Курлов А. В. Разработка модели подготовки и повышения квалификации кадрового обеспечения органов государственной власти в Российской Федерации

219

однозначно определить связанные с функциями элементы учебного ма-териала. Целесообразно группировать служебные функции по направле-ниям деятельности. Перечень служебных функций составляется на осно-ве перечня должностных обязанностей, содержания профессиональной деятельности, требований руководящих документов, а также инструкций и документаций. Каждая служебная функция должна представлять логи-чески завершенную часть обязанностей и отражать сущность деятельности должностных лиц.

Требования к подготовке разрабатываются на основе анализа харак-теристик служебных функций и опыта подготовки должностных лиц, а также учета требований директивных документов и перспектив развития рассматриваемой области. Уровень детализации требований должен обес-печивать возможность определения содержания связанных с ними эле-ментов учебного материала. Для определения требований к подготовке и повышению квалификации государственных служащих, а также для обо-снования содержания учебного материала и уровней изучения вопросов необходимо методом экспертного опроса собрать фактический материал о характеристиках служебных функций.

К таким характеристикам относятся:L• — способ выполнения служебных функций;Q• — уровень знаний и практических навыков, необходимых для

выполнения служебных функций;T• — возможности существующих программ подготовки по обеспе-

чению знаниями для выполнения служебной функции;F• — целесообразный вид занятий по обеспечению знаниями для

выполнения служебной функции;V• — принадлежность служебной функции к должности.

Для получения перечисленных характеристик используются руково-дящие документы и формируется группа экспертов. В состав группы экспертов должны входить наиболее опытные специалисты, имеющие многолетнюю успешную практику профессиональной деятельности на анализируемых должностях. Каждому эксперту предлагается заполнить таблицу служебных функций с указанием значений их характеристик L, Q, T и V.

L принимает значения:1 — если служебная функция выполняется лично с использованием •

документов (руководств, инструкций, справочников и т. д.);2 — если служебная функция выполняется лично без использования •

документов;


220

3 — если служебная функция выполняется через подчиненных.•Q принимает значения:

1 — если для выполнения служебной функции требуются знания на •ознакомительном уровне;

2 — если требуются знания по существу выполнения служебной •функции;

3 — если требуются знания по существу выполнения служебной •функции и навыки в ее выполнении;

4 — если требуются знания по существу выполнения служебной •функции и навыки в ее выполнении с учетом установленных временных нормативов.

Т принимает значения:1 — если существующие программы дают достаточно знаний для •

успешного выполнения служебной функции;2 — если по существующим программам дается недостаточно тео-•

ретических знаний;3 — если по существующим программам дается недостаточно прак-•

тических навыков;4 — если знаний по служебной функции в существующих програм-•

мах не дается;5 — если знания по служебной функции даются с избытком.•

V принимает значения:1 — если знания, используемые при выполнении служебной функ-•

ции, необходимо давать на теоретических занятиях;2 — если знания, используемые при выполнении служебной функ-•

ции, необходимо давать на практических занятиях;3 — если знания необходимо давать на практических занятиях с ис-•

пользованием техники;4 — если знания, используемые при выполнении служебной функ-•

ции, необходимо давать в ходе выполнения совместных действий.Для построения математической модели подготовки и повышения ква-

лификации необходимо разработать формы в соответствии с табл. 1 и 2.Таблица 1

Перечень служебных функций

№ п/п Служебная функцияХарактеристики

Связь с должностью Связь с требованиями

Курлов А. В. Разработка модели подготовки и повышения квалификации кадрового обеспечения органов государственной власти в Российской Федерации

Таблица 2Характеристики служебных функций

Номер служебной функцииХарактеристики

L1, 2, 3

Q1, 2, 3, 4

T1, 2, 3, 4, 5

V1, 2, 3, 4

Разработанная математическая модель позволяет обоснованно опре-делять содержание подготовки и повышения квалификации государ-ственных служащих, а также периодически ее актуализировать. В осно-ву модели положены математические методы теории графов, которые имитируют основные характеристики профессиональной деятельности специалиста, показывают взаимосвязь учебного материала с практи-ческой деятельностью и позволяют вырабатывать аргументированные предложения по совершенствованию содержания подготовки государ-ственных служащих.

Литература1. Ботвин Г. А., Белых Д. Л. Применение теории нечетких множеств в интеллек-

туальном анализе данных и в экспертных системах // РИСК: ресурсы, инфор-мация, снабжение, конкуренция. — 2015. — № 1. — С. 132—136.

2. Курлов А. В., Удахина И. С. Математическая модель подготовки специалиста в инновационной области // Формирование электронной культуры в процессе непрерывного образования: проблемы и перспективы : сб. науч. трудов участ-ников ежегодной международной междисциплинарной конференции. — 2016. — С. 169—172.

222

Лабудин А. В., Тимошенко О. Ф.

Проблемы повышения эффективности государственного управления на основе программно-целевых методов

Принципиально новые изменения, происходящие в мировой эконо-мике, определяют новые требования к государственному регулированию и управлению экономикой.

В чем суть этих новых требований?Во-первых, в прошлое уходит устоявшаяся либеральная парадигма

о неэффективности государственного управления экономикой как тако-вого и априорного превосходства частного хозяйствования над государ-ственным. Действительно, если мы возьмем традиционную, так называе-мую простую экономику, то частный предприниматель здесь не может не иметь первенства над государственным управленцем, «чиновником». Он кровно заинтересован в успехе своего дела, от этого успеха зависит его собственная жизнь и жизнь его семьи. И, самое главное, он в состоянии проследить за движением ресурсов на принадлежащем ему предприятии, их превращением в товары и далее — за реализацией этих товаров и их превращением в деньги для последующего возвращения в форму ресурсов. Более того, он сам «впрягается» в кругооборот своего капитала, приводит его в действие, одухотворяет его. Он, говоря словами Д. Рикардо и К. Марк-са, становится персонифицированным капиталом.

Но возникает вопрос — а много ли таких предприятий сегодня (хотя чисто количественно их, конечно, немало), они ли определяют лицо со-временной экономики, все более становящейся глобальной? Ответ оче-виден. Современную экономику, при всем уважении к малому и средне-му предпринимательству, определяют крупнейшие корпорации, имеющие транснациональный характер. А в этих корпорациях капитал как собствен-ность и капитал как функция давно и все более отдаляются друг от дру-га. Подавляющая часть работников этих организаций, включая руководя-щих работников, «топ-менеджеров», являются наемными работниками. Чем они в таком случае отличаются от работников государственных кор-пораций и компаний, государственных и муниципальных учреждений, наконец от государственных и муниципальных служащих? В чем у них более высокая мотивация эффективного и высококачественного труда? Не вернее ли предположить обратное — ведь у работников государствен-ного сектора включается механизм карьерного роста и наконец возника-ет патриотический стимул, придающий дополнительные силы к труду?

Лабудин А. В., Тимошенко О. Ф. Проблемы повышения эффективности государственного управления на основе программно-целевых методов

223

Одно дело, когда человек работает на свое государство и совсем другое — на непонятного и порою даже скрытого собственника компании, часто находящегося далеко от страны, где трудятся «на него» мало интересую-щие его наемные рабочие, инженеры, технологи, менеджеры. И вряд ли такой «дистанционный» собственник и тем более многочисленные «рас-пыленные» сособственники окажутся в состоянии реально управлять принадлежащими им предприятиями, даже просто контролировать про-исходящее на этих предприятиях, делать это более эффективно, чем го-сударственные управленцы и работники органов государственного кон-троля. Им придется вновь обращаться к наемным менеджерам и/или к внешним аудиторам. А кто сказал, что нанятые управленцы будут пол-ностью заинтересованы добросовестно исполнить волю и заказ нанявших их собственников? Не вернее ли предположить, что они, как и любые другие «наемники», будут стремиться сделать поменьше и с меньшими затратами энергии и времени, а получить побольше?

Вообще нам представляется, что система наемного труда немногим более эффективна, нежели система внеэкономического принуждения, экономика «крепостного права». Капитализм эффективен там и тогда, где и когда предприниматели работают в поте лица своего сами, не полагаясь, по крайней мере исключительно, на «наемников». И когда возможностей для такого непосредственного участия самих капиталистов в производи-тельной деятельности становится меньше, кривая капиталистической эко-номической эффективности ползет неумолимо вниз. Не случайно в пери-од становления капиталистических производственных отношений новый строй быстрее и «чище» всего развивался там, где одновременно форми-ровался особый дух капиталистического накопления. Мы имеем в виду описанную М. Вебером протестантскую этику и удивительно совпавшую с нею практически по всем параметрам предпринимательскую этику рус-ского старообрядчества. А смысл вероучения этих направлений в христи-анстве заключался и во многом заключается и поныне прежде всего в том, что человек должен упорным и каждодневным трудом доказывать свое предназначение на земле, преумножать богатство, принадлежащее Богу, которым — по Божественному промыслу — человек лишь временно управ-ляет в период своего земного бытия. Поэтому надо много работать и довольствоваться малым в потреблении. Не случайно протестанты и ста-рообрядцы говорят, что каждый, кто много тратит на себя и меньше — на вверенное ему Всевышним дело, тот ворует у Бога, со всеми вытекающи-ми последствиями. Объективно современный капитализм в весьма малой степени движим этими представлениями о миссии человека на земле.


224

Что же касается государственных управленцев, то их эффективность зависит от трех взаимосвязанных факторов:

1) государственная ориентированность сознания, его патриотическая направленность;

2) эффективность государственного контроля. Критикуя сталинизм, мы не должны сбрасывать со счетов и то, что в период пребывания во главе партии и правительства СССР И. В. Сталина была построена эф-фективная и действенная система государственного контроля. И здесь не надо забывать таких государственных деятелей, как Лев Захарович Мехлис и Розалия Самойловна Землячка-Залкинд, внесших весьма существенный вклад в создание и налаживание работы этой системы. Последняя неза-служенно была выставлена в фильме выдающегося режиссера Н. С. Ми-халкова «Солнечный удар» как какая-то патологическая бестия, чуть ли не вампирша, и необузданная истеричка. Конечно, и Мехлис, и Земляч-ка были очень жесткими и очень жестокими деятелями, но не надо за-бывать — очень жесткого и очень жестокого времени. И тем более не надо забывать, что альфой и омегой для них был государственный инте-рес, а о чем-либо личном, тем более личном обогащении, они не думали вообще, даже в подсознании;

3) нацеленность на достижение конечных результатов системы мате-риальных и моральных стимулов, прежде всего системы оплаты труда.

И очевидно, на наш взгляд, что сфера деятельности государственных служащих по мере перехода экономики к шестому и далее седьмому тех-нологическим укладам будет возрастать. Кстати, это и явится переходом от собственно государственного управления как внешнего по отношению к обществу к общественному самоуправлению, в которое вовлекается все более растущая часть общества.

Вторым фактором, определяющим новые требования к государ-ственному управлению, является необходимость ренессанса программно-целевого подхода, прежде всего в планировании. Он сформировался в ХХ в. Примерами могут служить: план ГОЭЛРО, связанный с именем и политической волей главы правительства РСФСР и СССР в начале 1920-х гг. В. И. Ленина; атомный (тут из государственных деятелей следует вспомнить «незлым, тихим словом» Л. П. Берию) и космический (помянем добром Н. С. Хрущева, Л. И. Брежнева, Д. Ф. Устинова) проекты 1940—1950-х и далее годов; аналогичные проекты в США и других развитых капиталистических странах.

Практически во всех развитых странах, как капиталистических, так и социалистических, программно-целевой метод использовался, и весьма


225

эффективно. Очевидно, что всей экономикой государство заниматься не может и не должно. Когда планировать пытаются все и управлять всем, это вырождается в девальвацию и планирования, и государственного управления в целом. Это стало ясным и в Советском Союзе на рубеже 1970—1980-х гг. Не случайно в короткий, но очень яркий период пре-бывания во главе государства Ю. В. Андропова (ноябрь 1982 — январь 1984 г.) по его инициативе было решено, что государство сосредоточится на ключевых направлениях, определяющих научно-технический прогресс и требующих концентрации ресурсов (см., например: [1, с. 289]), в том числе интеллектуальных, а удовлетворение текущих, «простых» потреб-ностей людей будет отдано на откуп рынку, взаимодействию по линии «производитель-потребитель». Не случайно, что в современной российской экономике мощным ускорителем в последние годы стал военно-промыш-ленный комплекс, развивающийся под воздействием и в рамках реализа-ции оборонного заказа государства. Когда Президент Российской Феде-рации В. В. Путин с законной гордостью демонстрирует «urbi et orbi» достижения российской оборонной промышленности, новейшую военную технику, он одновременно показывает и потенциал российской экономи-ки в целом, ее перспективы и возможности.

Наконец, третьим фактором, предъявляющим новые требования к го-сударственному управлению экономикой, становится принципиально иная роль потребительных сил общества. В условиях переросшей саму себя рыночной экономики, «экономики мыльных пузырей», по выражению американского экономиста, лауреата Нобелевской премии по экономике Дж. Стиглица, производитель «задавил» потребителя, навязывает ему — в том числе с помощью продвинутой изощренной рекламы, основанной на крайне опасном для здоровья и даже самой жизни человека нейро-лингвистическом программировании, а жестче говоря, зомбировании — стереотипы потребления, выгодные капиталистическим транснациональ-ным монополиям. Это предвидел еще К. Маркс во Введении к «Эконо-мическим рукописям» 1857—1858 гг. [9, c. 710—711].

Необходимо восстановить причинно-следственную связь потребления и производства, где на первый план выйдут потребительные силы обще-ства. Это также требует регулирующей роли государства, в том числе с использованием новейших информационных технологий. При этом речь идет не о бессистемных потребностях, не имеющих ни конца ни края, ни логики, а о потребностях цивилизованного человека (о воспитании имен-но такого человека говорил Ю. В. Андропов в своей программной речи на июньском 1983 г. пленуме ЦК КПСС как о важнейшей задаче госу-


226

дарства и правящей партии [1, с. 290], а еще раньше (правда, не употре-бляя такого выражения) — другой великий российский государственный деятель, П. А. Столыпин [16]), т. е. о здоровых, разумных потребностях.

Такие потребности обязательно должны учитывать экологический фактор, природные объективные ограничения — иначе необузданное, да еще подстегиваемое рекламой потребление просто подорвет и в конечном счете сорвет возможности жизни человека на планете Земля. И здесь также невозможно обойтись без целеполагающей и направляющей роли государства, постепенно, но неуклонно перерастающего за счет вовлече-ния в процессы управления все новых и новых людей в общественное самоуправление.

Количественные параметры взаимосвязи потребления и производства с наибольшей полнотой могут быть выражены системой межотраслевых и межкомплексных балансов, построенных как для уровня национальной экономики в целом, так и для регионального уровня, а также иных, меньших по масштабам территориальных образований. Стандартная си-стема национальных счетов, принятая ООН в 1993 г., кроме финансовых потоков и балансов имущества в реальной и денежной форме включает также таблицу «затраты-выпуск», что позволяет накопленный опыт ме-жотраслевого анализа и моделирования использовать для решения со-временных задач по определению взаимосвязи потребительных и произ-водительных сил.

Значительную помощь в современных условиях оказывает использо-вание больших макроэкономических моделей общего равновесия, увязы-вающих между собой реальный и денежный (финансовый) секторы и позволяющих решить проблему четвертого квадранта межотраслевого ба-ланса, призванного отразить перераспределение произведенного нацио-нального дохода в потребленный национальный доход. Макроэкономиче-ские модели позволяют показать различные варианты движения денежных потоков, а межотраслевые балансы — конечное использование.

Вопросам анализа межотраслевых связей и разработке межотраслевых балансов много внимания уделялось в 1970-е гг. Многие работы Э. Ф. Ба-ранова, А. В. Кольцова, В. В. Коссова, В. Я. Феодоритова и других ученых посвящены региональным аспектам применения балансов для моделиро-вания и прогнозирования [2; 3; 4; 14; 15, с. 38—53; 17]. При этом важное значение приобрела проблема выделения межотраслевых региональных комплексов (МРК). На народно-хозяйственном уровне выделение меж-отраслевых комплексов было осуществлено М. Я. Лемешевым и А. И. Пан-ченко [8], на региональном — в работах Д. В. Арабидзе, Р. Л. Раяцкаса


227

[13, с. 171—183], А. И. Попова и О. Ф. Тимошенко [10, с. 24—69; 11; 12, с. 11—23; 15, с. 54—63] и других ученых.

Большую работу по моделированию и прогнозированию развития экономики Ленинградского региона (Ленинград и Ленинградская область) на основе составления и анализа отчетных и прогнозных межотраслевых балансов проводила в 1970—1980-е гг. созданная в структуре Ленинград-ского финансово-экономического института имени Н. А. Вознесенского (ныне его преемник Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов вместе с Санкт-Петербургским государственным инженерно-экономическим университетом и Санкт-Петербургским госу-дарственным университетом сервиса и экономики образуют единый Санкт-Петербургский государственный экономический университет) Лаборато-рия региональных экономических исследований, которую возглавлял выдающийся ученый-регионалист Володар Яковлевич Феодоритов, а за-тем его коллеги и соратники Алексей Иванович Муравьев и Александр Иванович Попов. Эта лаборатория стала центром региональных эконо-мических исследований не только в Ленинграде, но и в Советском Сою-зе в целом, была широко известна и за рубежом. Лаборатория пользова-лась поддержкой ленинградских властных органов, прежде всего Ленин-градского областного комитета КПСС, его первого секретаря Григория Васильевича Романова, во многом недооцененного до сих пор. Г. В. Ро-манов и его коллеги видели необходимость комплексного развития ре-гиона, увязки его отраслей, подотраслей, видов производств и предпри-ятий и организаций в едином процессе экономического и социального развития (cм. подробно: [5, с. 16—26; 6; 7, с. 114—128]).

Процесс выделения МРК включает в себя три этапа [10, с. 24—33; 11, с. 7—18]:

1) формирование информационной базы данных;2) предварительное определение отраслевой структуры МРК;3) окончательное формирование МРК как совокупности предприятий

и организаций.На первом и втором этапах данные дезагрегированных межотрас-

левых балансов региона или иного, меньшего по масштабам террито-риального образования и целевых программ и проектов, разработанных для данной территории, используются для преобразования межотрас-левых балансов в межкомплексные балансы. В процессе формирования целевых установок МРК [10, с. 34—39]. определяются проблемы раз-вития, проводятся согласование проблем и целей развития, организа-ционные мероприятия по реализации целей. Затем в процессе опреде-


228

ления отраслевого состава МРК выделяются группы взаимосвязанных отраслей, определяются отрасли специализации, осуществляется ран-жирование отраслей и выделяются группы взаимосвязанных предпри-ятий [Там же, c. 32—33]. Межотраслевые балансы региона позволяют осуществлять балансовую взаимоувязку целевых программ межотрас-левых комплексов, устанавливать важнейшие макроэкономические про-порции регионального воспроизводства, нацеливать на достижение конечных результатов все звенья комплекса, обеспечивающие после-довательное продвижение продукции от исходного ее состояния до конечного потребления и от производителя к потребителю.

Практическое использование моделирования МРК, межкомплекных балансов и макроэкономических моделей может создать основу для со-гласования бюджетных проектов муниципальных и иных территориальных образований (ТОСов) в границах отдельного региона, а также региональ-ных бюджетных проектов в рамках Федерации в целом. Для этого можно организовать соревновательный процесс сценарных проектов бюджетов ТОСов (муниципалитетов) в сентябре каждого года в ходе общественно-го обсуждения бюджетных проектов (сентябрьские бюджетные игры) по определению (ранжированию) наилучших (оптимальных) бюджетов. На основе результатов можно принимать решения о предоставляемых прио-ритетах в бюджетном процессе. Это повысит степень ответственности государственных и муниципальных органов власти перед народом за ка-чество, обоснованность, социальную ориентацию проекта бюджета.

Целевые программы регионов и ТОСов, не вошедшие в государствен-ные и муниципальные бюджеты, могут формировать финансовые ресур-сы на основе системы блокчейна.

В дальнейшем можно поставить и решить проблему создания «умных» ТОСов (муниципалитетов), использующих систему МРК, межкомплексных и макроэкономических моделей при бюджетном планировании. Это по-зволит реализовать программно-целевой подход в планировании на му-ниципальном уровне, где сейчас особенно чувствуется его нехватка или полное отсутствие.

Литература 1. Андропов Ю. В. Избранные речи и статьи. — М. : Политиздат, 1983. — 320 с. 2. Баранов Э. Ф. О разработке динамических межотраслевых балансов союзных

республик и экономических районов. — М., 1972. 3. Динамические модели территориального планирования. — М. : Наука, 1972. 4. Коссов В. В. Межотраслевые модели. — М., 1973.


5. Лабудин А. В. Взаимосвязь территориального и отраслевого подходов в управ-лении: из истории социально-экономического развития Ленинграда (70—80-е годы ХХ века) // Вестник СПбГУ. Серия 5. Экономика. — 2003. — В. 3. — С. 16—26.

6. Лабудин А. В. Развитие территориального самоуправления в СССР: 1917—1991 гг. Кн. 1. — СПб. : СПбУЭФ, 1996. — 162 с.

7. Лабудин А. В. Развитие территориального самоуправления в СССР: 1917—1991 гг. Кн. 2. — СПб. : СПбУЭФ, 1996. — 223 с.

8. Лемешев М. Я., Панченко А. И. Комплексные программы в планировании на-родного хозяйства. — М. : Экономика, 1973.

9. Маркс К. Введение (Из экономических рукописей 1857—1858 годов) // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. — 2-е изд. — Т. 12. — С. 709—738.

10. Попов А. И., Тимошенко О. Ф., Рудницкий В. В. Планирование социально-экономического развития региона по межотраслевым комплексам : учеб. пособие. — Л. : ЛФЭИ, 1986. — 81 с.

11. Попов А. И., Тимошенко О. Ф., Рудницкий В. В. Прогнозирование развития межотраслевого топливно-энергетического комплекса в системе моделей опти-мального регионального планирования (15—17 сентября 1981 г.) : препринт ; отв. за выпуск В. И. Денисов / Академия наук СССР, Академия наук Мол-давской ССР, Госплан Молдавской ССР: НИИ планирования. — Кишинев, 1981. — 20 с.

12. Попов А. И., Тимошенко О. Ф. Межотраслевые комплексы Ленинградского региона. — Л. : Знание, 1983. — 32 с.

13. Раяцкас Р. Л. Система моделей планирования и прогнозирования. — М. : Экономика, 1976.

14. Системный подход в экономических исследованиях. Ч. 2. / АН СССР. Сиб. отд-ние. Ин-т экономики и организации пром. производства. М-во приборо-строения, средств автоматизации и систем управления. Гос. науч.-исслед. ин-т автоматизир. систем планирования и управления. — Новосибирск, 1971.

15. Социально-экономическое прогнозирование развития региона / под ред. В. Я. Феодоритова и А. И. Попова. — Л. : Лениздат, 1977. — 215 с.

16. Столыпин П. А. Полное собрание речей в Государственной Думе и Государ-ственном Совете [Электронный ресурс]. — URL: http://lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/stolypin.txt (дата обращения: 20.06.18).

17. Феодоритов В. Я., Федорова Т. А., Бродская Т. Г. Теоретические и методические основы разработки системы прогнозирования развития экономических райо-нов страны. — Л. : ЛФЭИ, 1978.

230

Мещеряков Г. В.

Цифровые вызовы для государственного управления

Сегодняшний старт цифровизации экономики в России и, как след-ствие, подтягивание уровня государственного управления на решение на вызовов, создаваемых этой самой цифровой экономикой, наверное, самая обсуждаемая тема в коридорах власти. В органах власти зреет понимание того, что, работая через «цифру», власть сможет обеспечить современное государственное и муниципальное управление [4].

Цифровая революция проникает во все сферы человеческой жиз-недеятельности. Система государственного управления стоит на по-роге масштабных изменений. В каком направлении следует развивать-ся государству, чтобы не отстать от глобальных трендов? На что делать ставку уже сейчас и от чего следовало отказаться еще вечера? Подоб-ные вопросы все чаще прорываются в повестку национальных прави-тельств по всему миру.

Цель данной статьи — постараться дать четкое представление о клю-чевых стратегических направлениях и определить приоритеты этих на-правлений.

Обеспечение информационных и управленческих потребностей госу-дарства и общества в полных, достоверных, научно обоснованных и ак-туальных государственных услугах стоит на повестке дня государственно-го управления не первый год [3]. Сегодняшние призывы к развитию технологий цифрового государственного управления отнюдь не новы. В современной мировой экономике знаний цифровизацией «заражен» весь мир: с ней напрямую связаны 20% ВВП мировой экономики, авто-матизация процессов за счет роботизации растет на 60% в год. Более того, можно с уверенностью констатировать тот факт, что модель цифро-вого управления приходит на смену предшествующим управленческим моделям: веберовской модели, модели «прогрессивной эпохи» и модели нового публичного менеджмента. Различными авторами в рамках такого переходного периода рассматриваются особенности внедрения цифровых технологий в практику государственного управления и за рубежом, и в со-временной России [1]. Исходя из сегодняшних реалий, необходимо мето-дологически сформулировать главную задачу перехода государственного управления на цифровые рельсы.

В более суженном понимании цель цифровизации государственного управления — это создание экосистемы управления цифровой экономи-

Мещеряков Г. В. Цифровые вызовы для государственного управления

231

кой Российской Федерации, которое можно условно разбить на несколь-ко составляющих (впрочем, автор не претендует на исключительность данной классификации):

создание институциональной базы и нормативное регулирование •цифровых методов государственного управления;

формирование кадров государственной службы, восприимчивых •к новым цифровым системам государственного управления;

создание исследовательских заделов и формирование управленческих •компетенций государственного управления;

внесение изменений в информационную инфраструктуру госуправ-•ления для существенного уменьшения структурных единиц управления;

изменение системы информационной безопасности государствен-•ного управления, в том числе за счет создания системы распределенного хранения данных и технологии блокчейн.

В рамках данной статьи, конечно, невозможно подробно рассмо-треть все структурные элементы данной классификации. Однако по-нимание ответов на цифровые вызовы в государственном управлении безусловно будет способствовать совершенствованию эффективности и повышению конкурентоспособности как государственного управле-ния, так и отдельного бизнеса — да, впрочем, и всей российской экономики в целом. Именно поэтому важно выделить ключевые драй-веры и интерфейсы развития системы цифрового государственного управления.

Если расставлять необходимые приоритеты развития, то, на наш взгляд, это в первую очередь виртуальная реальность, соединенная с искусствен-ным интеллектом (конечно, здесь не имеется в виду та виртуальная реаль-ность, в которой перманентно пребывают некоторые государственные и муниципальные органы власти).

Многочисленные встречи, проходящие в рамках дополнительного профессионального образования в СЗИУ РАНХиГС, встречи с предста-вителями органов государственной и муниципальной власти регионов Северо-Запада позволяют сделать вывод, что государственный аппарат на всех уровнях сегодня не мотивирован и не адаптирован к решению задач цифровой экономики, а российское законодательство в этой сфере ко-лоссально отстает от мировых трендов.

Первоочередного совершенствования требует законодательство о государственной и муниципальной службе в части определения роли государственных и муниципальных служащих в процессах цифрового государственного и муниципального управления, их моральная, мате-


232

риальная заинтересованность и ответственность за результаты этой работы. Сегодняшние планы по прорывным направлениям развития экономики наталкиваются на архаичную нормативную систему стра-тегического планирования, отсутствие в органах власти технологий управления изменениями.

Наряду с этими институциональными изменениями коренным образом необходимо изменить существующие образовательные пробелы за счет быстрой переориентации образовательной системы на запросы техноло-гического рывка. Сегодня система высшего профессионального образо-вания страны имеет значительный перекос в количественных образова-тельных показателях против компетентностных.

Пожалуй, главной проблемой сегодняшнего общества является не в полной мере осознанная необходимость рассматривать образование как процесс постоянного развития и совершенствования «через всю жизнь». Нельзя не согласиться с мнением о том, что «сегодня, когда знания почти на 100 процентов обновляются каждые 5—6 лет, а в даль-нейшем будут обновляться еще быстрее, традиционная вузовская па-радигма профессионального образования, сложившаяся в XIX—XX вв., себя исчерпала» [2].

В одном ряду с этими проблемами стоит крайний дефицит эф-фективных управленческих квалификаций. Без этого, на наш взгляд, никакого технологического прорыва в России не случится. Между тем в формулировках этих квалификаций мы застряли где-то примерно в 2015 г.

Нельзя не понимать, что только реализовав общенациональный про-ект цифрового образования, Россия получит исторический шанс оста-ваться в числе передовых стран по качеству образования и человеческого капитала как основного двигателя социально-экономического развития.

В связи с вышеизложенным можно сформулировать несколько на-правлений, или, как теперь модно выражаться, трендов развития техно-логий государственного и муниципального управления.

Во-первых, для создания новых продуктов и внедрения сквозных технологий необходима новая стратегия взаимодействия бизнеса и власти, направленная на создание новой цифровой экосистемы государственно-го управления. В этой связи понимание чиновниками самого высокого уровня главных векторов цифрового развития России в управлении долж-но стать самым главным активом в экономике знаний. Цифровизация должна не имитироваться в органах власти, а стать одним из ключевых инструментов эффективного управления.


233

Во-вторых, важно на уровне стратегического планирования целей и приоритетов государственного развития анализировать качество государ-ственных функций и архитектуру цифровизации государственных услуг одновременно с уточнением (а в последствии и с сокращением) функций и структур органов государственной и муниципальной власти.

В-третьих, представляется, что решение двух предыдущих проблем неразрывно связано с первоочередным развитием цифровых управленче-ских квалификаций. Для этого необходимо планировать и проводить (обязательно с государственной поддержкой) проведение реальных про-рывных исследований в области влияния искусственного интеллекта, цифровых технологий на систему государственного и муниципального управления. Цифровая трансформация требует новых подходов и прежде всего инвестиций в профессиональную подготовку и постоянное обучение государственных и муниципальных служащих.

Наконец, в области реформирования системы вузовского образования необходимо применять эффективные цифровые инструменты, уже актив-но используемые молодежью во многих других сферах деятельности. Не-обходимо использовать возможности цифровых технологий для персона-лизации обучения (выбор траектории, разнообразие учебных материалов, помощь при учебных трудностях), повышения мотивации студентов (ин-терактивные учебные материалы, обучающие игры), облегчения рутинной деятельности преподавателей и управленцев (мониторинг, отчетность, проверка работ).

Конечно, эти рекомендации не исчерпывают весь спектр вызовов цифровой эпохи. Вне поля зрения пока остаются вопросы возможных рисков цифровизации, с ростом которой все больший объем данных по-падает в открытый доступ или в пользование монополистов глобального цифрового рынка. Это требует принятия мер по демонополизации рынка цифровых услуг и защите персональных данных индивида, причем не только в условиях одной страны, но и в глобальном масштабе.

Временное сжатие решения проблем расширения потенциала модер-низации государственного управления в эпоху цифровых технологий ставит на первый план необходимость активного обмена опытом с дру-гими странами, привлечение к взаимовыгодному сотрудничеству лучших иностранных специалистов, направление на обучение и стажировки в дру-гие страны экспертов, преподавателей и студентов. Только в этом случае можно говорить о том, что цифровые вызовы для госуправления находят адекватный ответ в изменяющейся государственной и муниципальной власти.


Литература1. Косоруков А. А. Модель цифрового управления в теории и практике современ-

ного государственного управления // Политика и Общество. — 2018. — № 1. — С. 14—24 [Электронный ресурс]. — URL: http://e-notabene.ru/ppo/article_24142.html (дата обращения: 02.06.18).

2. Мясоедов С. Человек нового поколения: чему надо учить современных студен-тов // Forbes [Электронный ресурс]. — URL: http://www.forbes.ru/karera-i-svoy-biznes/362033-chelovek-novogo-pokoleniya-chemu-nado-uchit-sovremennyh-studentov (дата обращения: 02.06.18).

3. Никитов В. А. [и др.]. Информационное обеспечение государственного управ-ления / В. А. Никитов, Е. И. Орлов, А. В. Старовойтов, Г. И. Савин ; под ред. Ю. В. Гуляева. — М. : Славянский диалог, 2000. — 415 с.

4. Шувалов: развитие цифровой экономики повысит качество государственного управления // ТАСС [Электронный ресурс]. — URL: http://tass.ru/ekonomika/5010251 (дата обращения: 02.06.18).

235

Никитина Д. О., Козырева Л. Д.

Инновационные социальные технологии в работе с молодежью

Все важные ценности, идеалы и модели усваиваются в детстве и юно-сти. Молодежь — активная возрастная группа, которая быстрее усваива-ет новую информацию, быстро разбирается в современных технологиях. Молодые люди постоянно находятся в поиске себя, пытаются реализо-ваться во всех сферах жизнедеятельности. Молодежь, безусловно, явля-ется наиболее уязвимой и восприимчивой к процессам, происходящим в обществе. Всю информацию они получают теперь не из телевизионных программ и не от близкого окружения, а с просторов Интернета.

В современном мире одним из главных источником информации для молодежи, да и не только для молодежи, являются средства массовой информации (СМИ), которые стали неотъемлемой частью жизни.

Именно в молодости человек задумывается о том, что его ждет впе-реди, что он хочет видеть и делать в будущем. Каждый молодой человек пытается самовыражаться во всех сферах жизни: в социальной, профес-сиональной и т. д. Человек уже осознает свои черты характера, способ-ности, желания и интересы и пытается все это правильно сочетать и получать от этого выгоду.

Чаще всего, говоря о молодежи, мы имеем в виду период студенчества. Современные студенты — это люди в возрасте от 17 до 30 лет. С. Ю. По-пова в статье «Понятие образовательных и социальных технологий: тео-ретический анализ» отмечает: «Как правило, именно в студенческом воз-расте достигают максимума в своем развитии не только физические, но и психологические свойства и высшие психические функции: восприятие, внимание, память, мышление, эмоции и чувства» [5, с. 10]. Вот почему изучение, исследование молодежи всегда очень актуально и популярно, особенно в условиях быстроизменяющегося мира.

Технологии не стоят не месте, они изменяются вместе с обществом, отвечают на вызовы современного мира. Цель данной статьи — обозначить инновационные социальные технологии, которые применяются при ра-боте с молодежью.

Образовательные технологии

Как сказано выше, молодежь — это чаще всего студенты, поэтому и начнем с образовательных технологий. Что же это такое? Образовательные


236

технологии могут рассматриваться как область педагогической науки и как отдельная образовательная технология [5, с. 12].

В процессе модернизации образовательной системы меняется сам процесс образования, меняются позиции студента и преподавателя, про-исходит включение других специалистов с другими позициями для из-менения процесса обучения. Трансформация системы образования свя-зана с гуманизацией образования, которая способствует как раз самореа-лизации личности.

Кроме того, к образовательным технологиям можно отнести комплекс из некоторых результатов обучения, средств, которые смогли бы анали-зировать духовное состояние студентов и выбор ими определенной моде-ли поведения среди других для конкретных условий.

Формирование национально-государственной идентичности молодежи

Актуальной темой для российского общества является тема патрио-тического воспитания молодежи. Существует большой опыт научных исследований, который позволяет уже определить рекомендации по фор-мированию национально-государственной идентичности молодежи.

Исследователи отметили, что главный институт, который имеет наи-больший потенциал в применении методов воспитания, — это школа. Но на данный момент школа перестает выполнять свои социализирующие функции. Ослабление было отмечено не только в школе, но и в семье.

Появляется новый фактор социализации — средства массовой инфор-мации. Новая модель социализации сопровождается нерегулируемыми процессами и факторами. А формирование национальной идентичности требует конкретного регулирования процессов, связанных с передачей ценностей и норм поведения в обществе.

Формирование национально-государственной идентичности молоде-жи — это сложный процесс, в котором должны принимать участие мно-гие агенты и институты социализации. Теоретические знания можно вос-полнить чтением специализированной литературы, практические — с по-мощью решения адаптированных задач.

А. В. Селезнева и Т. В. Евгеньева в статье «Национально-государственная идентичность молодежи: инструменты измерения» отмечают: «…Цели патриотического воспитания молодежи в современной России заключа-ются в том, чтобы обеспечить полноценную интеграцию подрастающего поколения в структуру общества, мобилизовать юношество и направить его энергию на решение актуальных для российского социума задач,

Никитина Д. О., Козырева Л. Д. Инновационные социальные технологии в работе с молодежью

237

предотвратив тем самым социально-экономическую стагнацию и начало крупномасштабных конфликтов между представителями различных на-родов, конфессий и общественных страт».

Выделяются следующие задачи патриотического воспитания молоде-жи [9, с. 95]:

мировоззренческая подготовка молодежи, которая представляет со-•бой привлечение к системе социокультурных ценностей;

создание условий для того, чтобы молодежь проявила свою граж-•данственность и патриотизм;

воспитание неприятия правового нигилизма, воспитание уважения •к нормам права и морали, развитие чувства социальной ответственности;

развитие чувства этики, уважения к труду;•формирование положительного образа семьи.•

Можно отметить, что формирование и развитие идентичности — до-статочно сложная задача, особенно учитывая менталитет молодежи и развитие современных информационных технологий. Залог успеха па-триотического воспитания — создание доверительных отношений между учащимися и преподавателями, использование и применение различных современных форм воспитательного процесса для создания соответствую-щей системы ценностей [1, с. 132].

Волонтерство

Для начала необходимо определить понятие волонтерства. Е. В. Кру-тицкая в статье «Технологии волонтерской деятельности в системе выс-шего образования РФ» отмечает, что волонтерство можно понимать в узком и широком смысле. В широком смысле под понятие волонтерства в Рос-сийской Федерации подпадает «деятельность всех некоммерческих и общественных объединений, под которыми подразумеваются доброволь-ные, самоуправляемые, некоммерческие формирования, созданные по инициативе граждан, объединившихся на основе общности интересов для реализации общих целей, указанных в уставе общественного объединения»1, в узком смысле волонтерская деятельность «связана с социальной работой, предоставлением социальных услуг, основана на желании человека оказать помощь» [3, с. 137—138].

1 Статья 5 Федерального закона от 19.05.1995 № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_6693/ (дата обращения: 12.10.18).


238

Сейчас волонтерские проекты можно найти в любой сфере деятельности: экология, помощь нуждающимся людям, профилактика здорового образа жизни, поддержка людей, живущих в маленьких городах и поселках, и др.

Одна из задач волонтерства как деятельности (при получении такого опыта) — это формирование следующих компетенций:

общекультурные компетенции (обеспечивают успех, адаптацию лич-•ности, решение профессиональных задач);

профессиональные компетенции (успех и карьерный рост).•Так как молодежь является самой активной группой населения, именно

она отвечает за развитие страны, жизнь старшего поколения, воспроизводство следующих поколений. Общество, в свою очередь, ответственно за то, в каком направлении двигается молодежь, контролируя ее движение.

Решение следующих задач в высших учебных заведениях позволит выйти на уровень воплощения стратегий воспитательной работы:

привлечение молодежи к добровольческим проектам для решения •социальных проблем;

создание и практическое применение механизмов вовлечения мо-•лодежи в волонтерство;

поддержка и повышение эффективности молодежных инициатив по •волонтерским проектам;

создание моделей управления волонтерской деятельностью;•создание и практическое применение новых образовательных мето-•

дик подготовки волонтеров в РФ.Как отмечено выше, система ценностей обычно формируется в мо-

лодом возрасте, поэтому важно именно в это время поддерживать моло-дежь в ее желании участвовать в волонтерских проектах. Официальная поддержка и реальные меры позволят создать все условия для качествен-ной подготовки квалифицированных волонтеров, будут способствовать повышению уровня толерантности, воспитанию чувства ответственности. Рассмотренный подход позволяет создать условия для подготовки компе-тентных волонтеров. Способствует росту толерантности, воспитанию ак-тивной гражданственности в молодежной среде. Такая позиция сможет послужить примером формирования социальной нормы для молодежи.

Проектная деятельность

Достаточно популярный сегодня вид технологии. Молодые люди не-редко участвуют в таких проектах, которые являются еще и прибыльны-ми. Умение работать в проекте — важное качество современного специ-


239

алиста. На данный момент обучение проектной деятельности можно прой-ти только на курсах повышения квалификации.

М. В. Рейзвих в статье «Вовлечение молодежи в проектную деятель-ность (опыт МГГУ им. М. А. Шолохова)» пишет: «Процесс проектирова-ния, как правило, рассматривается как процесс создания прообраза пред-полагаемого объекта, состояния, специфической деятельности, результатом которой является теоретически и практически обоснованное определение вариантов прогнозируемого развития процессов и явлений. Процесс учеб-ного проектирования предполагает создание каждым студентом социаль-ного проекта, с воплощением которого тесно связана его профессиональ-ная жизнь…» [7, с. 162].

Н. В. Емельянова описала основные принципы эффективности обу-чения проектной деятельности [2]:

принцип самостоятельности• — проектная деятельность направлена на самостоятельную работу студента;

принцип проблемности• — каждый проект решает какую-то проблему;принцип направленности на результат• — каждый проект ориентиру-

ется на получение какого-либо результата. Результат может содержать теоретические или практические рекомендации;

принцип коллегиальности• — участник проекта всегда находится во взаимодействии с другими участниками.

Работа с одаренной молодежью

Карл Манхейм выделял два типа обществ: статичные и динамичные. Статичные общества используют опыт старших поколений, и развитие таких обществ замедляется. Динамичные общества используют новые возможности, опираются на молодежь, следовательно, развиваются быстро. В связи с этим Манхейм называл молодежь «оживляющим посредником» [4, с. 575].

Все люди разные и развиваются по-разному, поэтому подход к рабо-те с каждой группой должен отличаться. Но мы выделим общую позна-вательную (интеллектуальную) одаренность, которая проявляется во всех сферах деятельности человека. Выделяют несколько типов познавательной одаренности молодежи [10, с. 207]:

молодежь в высоким уровнем IQ (более 135) — «сообразительные»;•молодежь с высокой академической успешностью — «блестящие»;•молодежь с высоким развитием творческих показателей — «кре-•

ативы»;


240

молодежь, которая занимается реальной деятельностью, с большими •объемами знаний, с большим опытом работы, — «компетентные специ-алисты»;

молодежь с экстраординарными способностями в определенной •сфере — «талантливые»;

молодежь с экстраординарными интеллектуальными способностями •по анализу и предсказанию поведения — «мудрые».

Во многих странах уже практикуются на базе высших учебных заве-дений системы конкурсов, грантов и стипендий. Большинство из них применяют финансовую поддержку студентов. Систем довольно много, где-то приживается одна, где-то — другая.

Одна из действующих систем — тьюторская: студенты сами выбирают себе курсы, прослушивают их, и преподаватель выбирает некоторых, с которыми занимается уже индивидуально.

В западных странах действует система сопровождения молодежи: по-сле окончания университета студента ведут в течение 5—10 лет.

При высших учебных заведениях работают системы консалтинговых агентств и центры по развитию карьеры, которые помогают с поиском работы после обучения.

Часто устраиваются ярмарки вакансий не только на базе универ-ситета, но и на уровне города. С помощью таких мероприятий сту-денты получают свежую информацию о рынке труда, о вакансиях и требованиях.

При подготовке к работе с одаренной молодежью необходимо создать проект работы, который должен иметь цели и задачи, при-мерный результат работы. Важной особенностью является понимание того, кто заинтересован в реализации таких проектов, причем на разных этапах могут быть разные заинтересованные стороны: универ-ситеты, молодежь, власть и т. д.

В наиболее общем виде типовой проект состоит из четырех этапов:1) поиск одаренной молодежи;2) методы определения одаренности;3) мониторинг развития одаренности;4) поддержка и дальнейшее развитие одаренности.Понятно, что на любом этапе реализации любого проекта могут

возникнуть трудности и что проекты сильно отличаются друг от дру-га. Это значит, что к каждому проекту необходим индивидуальный подход, работа с разными группами одаренных ребят тоже должна быть разнообразной.


241

Молодежные форумы

Инициатива проводить молодежные форумы стала очень популярной в России. Именно многочисленные молодежные форумы раскрывают потенциал современной молодежи, на форумах молодежь выступает с ак-тивными позициями по тем или иным вопросам.

Площадки современных молодежных форумов позволяют реализовать принципы, актуальные для новых изменений в образовании [6, с. 238]:

принцип индивидуализации• — позволяет разработчикам создавать про-граммы, ориентированные на каждого участника: каждый может сам прой-ти путь к знанию, которое ему необходимо;

принцип открытости• — предполагает расширение границ полу-чения знаний, выход за рамки классического образования. На пло-щадках форума реализуются всевозможные сессии, смотры проектов, встречи, конкурсы и т. д.;

принцип вариативности• — предполагает наличие нескольких вари-антов программ; предоставляется право выбора для построения собствен-ной программы обучения в условиях форума.

Участие в молодежных форумах — это своего рода высказывание своей социальной позиции, а общество заинтересовано в том, чтобы молодежь росла в условиях, когда каждый может свободно высказать свою гражданскую позицию. Важнейшими качествами каждого че-ловека становятся инициативность, способность творчески мыслить и привносить что-то новое в свою жизнь и жизнь окружающих лю-дей, находить новые решения старых задач и проблем, готовность и желание получать новые знания постоянно. Именно молодежные форумы предоставляют возможность для молодых людей показать все, на что они способны и что они могут изменить в современном обществе.

Семейные ценности в молодежной среде

Семья играет наиважнейшую роль в процессе социализации человека, является носителем и передает духовные и нравственные ценности. Здесь под ценностями мы будем понимать любовь, доверие, родительство, рас-сматривая конкретно молодую семью как основной институт формиро-вания таких ценностей.

Молодые люди, которые впервые решили создать семью, не имеют опыта и знания того, как проходит семейная социализация. А значит,


242

именно такие семьи чаще всего нуждаются в поддержке в первые годы совместной жизни.

Можно выделить несколько особенностей, характерных для молодых семей [8, с. 152–153]:

освоение новых социальных ролей;•нестабильность внутрисемейных отношений;•большие финансовые потребности, связанные со своим отдельным •

жильем;отсутствие подготовки к семейной жизни;•переосмысление ценностных значений понятий «отцовство», «мате-•

ринство» и «детство».Можно продолжить этот список обстоятельствами, которые подтверж-

дают факт того, что молодым семьям нужна поддержка:рождение детей при низких доходах;•потребность определения ребенка в дошкольные учреждения по •

причине профессиональной занятости обоих супругов;семьи с одним родителем;•наличие в семье ребенка с инвалидностью, который требует кругло-•

суточного ухода за ним одного из родителей;один из родителей не работает или имеет низкооплачиваемую •

должность.Поэтому для поддержки новых семей в сфере социальной политики

актуальны технологии, которые позволят расширить сети учреждений по делам молодежи, социального обслуживания молодежи, учреждений по помощи в уходе за детьми в молодых семьям, а также наличие учреждений по психологической поддержке молодых родителей.

Все перечисленные социальные технологии по-своему интересны и полезны, у каждой есть свои достоинства и недостатки, но все они на-правлены на поддержку и активную работу с молодыми прогрессивными людьми. Молодежь — это активная, стремительно развивающаяся группа населения, подход к работе с которой должен постоянно меняться, от-вечая современным вызовам общества. Кроме того, данный период ак-тивной жизни благоприятен для обучения и получения большого коли-чества информации.

В заключение стоит отметить самый важный факт: в молодости про-исходит формирование личности специалиста, усвоение и применение полученных знаний и умений, уже формируется и определяется стиль и способность действовать — вот почему изучение молодежи так важно и вот почему этим вопросам уделяется достаточно много времени.


Литература 1. Белов С. И. Патриотическое воспитание молодежи: цели, задачи, рекоменда-

ции // Технологии работы с молодежью : монография / под ред. С. Ю. По-повой (Смолик). — М.; Тверь : СФК-офис, 2015. — C. 112–134.

2. Емельянова Н. В. Проектная технология обучения в условиях компетентностно-го подхода // Aima mater (Вестн. высш. шк.). — 2009. — № 10. — С. 42–46.

3. Крутицкая Е. В. Технологии волонтерской деятельности в системе высшего образования РФ // Технологии работы с молодежью : монография / под ред. С. Ю. Поповой (Смолик). — М.; Тверь : СФК-офис, 2015. — C. 135–150.

4. Манхейм К. Избранное: диагноз нашего времени. Карл Манхейм ; пер. с нем. и англ. — М.: Говорящая книга, 2010, —744 с. — (Книга света).

5. Попова С. Ю. Понятие образовательных и социальных технологий: теорети-ческий анализ // Технологии работы с молодежью : монография / под ред. С. Ю. Поповой (Смолик). — М.; Тверь : СФК-офис, 2015. — C. 8—22.

6. Попова С. Ю., Пронина Е. В. Молодежные форумы как образовательная пло-щадка: технологии работы // Технологии работы с молодежью : монография / под ред. С. Ю. Поповой (Смолик). — М.; Тверь : СФК-офис, 2015. — C. 237–306.

7. Рейзвих М. В. Вовлечение молодежи в проектную деятельность (опыт МГГУ им. М. А. Шолохова) // Технологии работы с молодежью : монография / под ред. С. Ю. Поповой (Смолик). — М.; Тверь : СФК-офис, 2015. — C. 158–181.

8. Ростовская Т. К. Роль социальных технологий в формировании семейных ценностей в молодежной среде // Технологии работы с молодежью : моно-графия / под ред. С. Ю. Поповой (Смолик). — М.; Тверь : СФК-офис, 2015. — C. 151–157.

9. Селезнева А. В., Евгеньева Т. В. Национально-государственная идентичность молодежи: инструменты измерения // Технологии работы с молодежью : монография / под ред. С. Ю. Поповой (Смолик). — М.; Тверь : СФК-офис, 2015. — C. 88–111.

10. Шадров К. Н. Технологии работы с талантливой молодежью // Технологии работы с молодежью : монография / под ред. С. Ю. Поповой (Смолик). — М.; Тверь : СФК-офис, 2015. — C. 207.

244

Николаенко А. В.

Развитие Дальнего Востока как элемент государственной политики современной России

Одну из важнейших ролей в интеграции Российской Федерации в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) играет Дальний Восток. Раз-витие Дальнего Востока России безусловно является одним из пер-спективных направлений внешней политики на современном этапе. Действительно, именно от действий руководства и решений относи-тельно внутренней политики государства зависит выгодная и перспек-тивная интеграция Российской Федерации в АТР.

Для реализации поставленных задач необходимо уделять больше вни-мания и проводить систематизированную политическую и экономическую линию в регионе Дальнего Востока и Сибири. Представляется важным элементом государственной политики рассмотрение данного региона как элемента общей политики Москвы.

«Геополитическое положение обязывает рассматривать Дальний Вос-ток не только как территории, поставляющие разнообразные природные ресурсы, но и как стратегический плацдарм России в бассейне Тихого океана с благоприятными условиями для жизни людей» [2]. Региональная специфика и территориальная дифференциация определяют текущую динамику и перспективу развития.

Выполнение государственных программ требует от руководства стра-ны концентрации ресурсов.

Вследствие и для решения важных политических и экономических задач Правительство РФ издало Распоряжение от 28.12.2009 № 2094-р об утверждении «Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года»1. Важнейшая роль отводится вопросам транспортной инфраструктуры и вопросам, связанным с энергоносителями. Представляется, что именно развитие этих направлений на сегодняшний день является самым быстрым ключом к интеграции Российской Федерации в АТР.

Особенности развития Дальнего Востока России связаны в том числе с географической удаленностью от федерального центра. Оно влияет и на

1 Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и Бай-кальского региона на период до 2025 года [Электронный ресурс]. — URL: http://www.government.ru/gov/results/9049/ (дата обращения: 02.06.18).

Николаенко А. В. Развитие Дальнего Востока как элемент государственной политики современной России

245

особенности региональной государственной политики. Важное значение имеет развитие транспортной доступности в регионе, развитие высоко-скоростных магистралей со странами Северо-Восточной Азии.

Уже некоторое время назад представители администрации Дальнего Востока разработали четыре сценария развития региона, каждый из ко-торых предусматривает участие региона в формирующихся субрегиональ-ных интеграционных процессах.

Один из сценариев развития представляет программа «Один по-яс — один путь», реализуемая и предложенная Китаем. Масштаб и охват сфер сотрудничества в рамках процесса сопряжения позволит не только сформировать качественную инфраструктуру торговли меж-ду Евразийским экономическим союзом и Китайской Народной Ре-спубликой, но и скоординированно подойти к развитию транспортной, промышленной, инвестиционной политик стран Союза, а также син-хронизировать такие направления, как техническое регулирование, санитарные, ветеринарные, фитосанитарные меры, вопросы интеллек-туальной собственности. И здесь важно отметить, что процесс сопря-жения не ограничивается только форматом «ЕАЭС — Китай», в него вовлечены также и другие страны, такие как Индия, Иран, Монголия, другие страны ШОС, страны Восточной Европы.

Таким образом, можно констатировать, что сегодня евразийская эко-номическая интеграция вступает в новый этап своего развития в услови-ях глобальной трансформации мировой торговой системы, связанных с интеграционными сдвигами. И здесь для нас важно выработать соот-ветствующую стратегию, которая позволила бы нам проводить взвешенную прагматичную политику в этом меняющемся, глобализирующемся мире и занять достойное место на рынке ресурсов и капиталов.

Шанхайская организация сотрудничества имеет очень важное значение как площадка состыковки, потому что ШОС сейчас имеет партнеров по диалогу и наблюдателей. В состыковке можно выделить два направления. Первое — это по «мягкой» инфраструктуре, именно адаптация правил торговли, инвестиций, законодательства и т. д. Здесь можно сделать не-сколько шагов: 1) между Китаем и ЕАЭС; 2) на базе ШОС и ЕАЭС мож-но формировать такое экономическое партнерство в рамках ШОС; 3) на базе второго шага плюс АСЕАН получается, как сказал Путин, «большое евразийское партнерство». А по второму направлению — «жесткой» ин-фраструктуры на саммите ШОС в Ташкенте было подписано соглашение о создании экономического коридора «Монголия — Россия — Китай». Это стимулирует развитие Северо-Востока Китая и развитие Дальнего


246

Востока России. И Северный морской путь можно состыковать с Эконо-мическим поясом Шелкового пути (ЭПШП).

Важным фактором партнерства становятся транспортные коридоры, а Дальний Восток России превращается в тыл проекта Евразийского экономического союза и ЭПШП.

От того, каким станет этот тыл, и будет, в частности, зависеть удача реализации этого проекта. Россия и Китай — это крупнейшие игроки против глобальной гегемонии. Идея вроде бы не новая, но масштаб, пред-ложенный В. В. Путиным, значительно шире, чем просто евразийское сотрудничество. Это сотрудничество от одного океана — Атлантического до другого — Тихого, которое получило очень четкое название — «Боль-шая Евразия». Роль Дальнего Востока в этом сотрудничестве чрезвычай-но важна. И в связи с этим интерес к евразийскому, «Большой Евразии» огромен.

Одна из проблем, с которой сталкиваются чиновники на Дальнем Востоке России, — это изменение региональной инфраструктуры и струк-туры бизнеса. С одной стороны, в настоящее время вкладываются большие средства в строительство новых объектов, с другой — наблюдается нега-тивная тенденция миграции молодого населения из региона в центральную часть России.

В целом опасения населения в регионе относительно «китайской угрозы», а именно миграции граждан Китая на Дальний Восток Рос-сии, остаются. Большое значение следует уделить тому факту, что в Китае существует большой перевес в сторону мужского населения, который является результатом демографической политики уже на про-тяжении многих лет. Таким образом, вопрос о том, кто будет обслу-живать инфраструктурные объекты, построенные на Востоке России, остается открытым.

Особое внимание в регионе отводится Соединенным Штатам Амери-ки. Как и Российская Федерация, США, в силу своего статуса сверхдер-жавы, действительно оказывают значительное влияние на развитие и баланс сил в Северо-Восточной Азии, особенно через своего ближайше-го союзника в регионе — Японию. Также США в настоящий момент — это значительная сила и на Корейском полуострове, поскольку они поддер-живают тесное военное и экономическое сотрудничество с Южной Ко-реей и являются одним из гарантов ее безопасности.

Немаловажный дискуссионный вопрос относительно определения границ Северо-Восточной Азии связан с отнесением к ней территории Дальнего Востока России, которая также нередко включается в этот ре-


247

гион в силу как географических критериев, так и весомой роли Российской Федерации в регионе, к которому относятся такие акторы, как Китай и Япония [1].

В данной работе мы не включаем Дальний Восток России в понятие «Северо-Восточная Азия» — в первую очередь потому, что здесь рассма-тривается взаимодействие государств региона, следовательно, признав его частью Дальний Восток России, нам пришлось бы рассматривать и саму Российскую Федерацию как одного из участников отношений в рамках Северо-Восточной Азии. С одной стороны, такой подход отчасти при-емлем, так как Россия действительно играет важную роль в развитии Дальнего Востока и активно взаимодействует и с Китаем, и с Японией. Однако в то же время следует признать, что Россия традиционно высту-пает главным образом как европейская держава, и именно Европа явля-ется главным направлением российской внешней политики. То же каса-ется и культурной идентичности России, которая тяготеет к европейской культуре, неся в себе только некоторую часть Востока, причем эта ее со-ставляющая в основном относится к Средней Азии и тюркским народам, в то время как китайское и японское влияние на российскую культуру фактически отсутствует.

Следует отметить, что программы многостороннего сотрудничества в области энергетики и транспорта действительно очень важны для развития Дальнего Востока России. Ведь именно проекты междуна-родного сотрудничества в этой области представляют большой интерес для наших партнеров в Северо-Восточной Азии, в том числе на Ко-рейском полуострове, да и в АТР в целом. Очевидно, что данный регион нуждается в энергоносителях. «Один пояс — один путь» пред-полагает полномасштабную перестройку логистической сети и транс-портных путей всей Евразии, включая обновление морских маршрутов в Индийском океане (Морской шелковый путь, «Нить жемчуга»), осу-ществление транспортно-логистических проектов в Юго-Восточной Азии, в Монголии, российском Приморском крае и даже развитие Северного морского пути, на которое руководство Российской Феде-рации сейчас обращает достаточно пристальное внимание с намере-нием модернизировать существующую инфраструктуру и построить новые порты.

России необходимо найти золотую середину: с одной стороны, обеспечить по мере возможностей регион сырьевыми ресурсами, а с дру-гой — вести сбалансированную политику и не превращать Дальний Восток России в сырьевой придаток. Это неминуемо скажется на внеш-


ней конъюнктуре и отношении партнеров к России. Укрепление по-зиции России в АТР во многом будет зависеть от сбалансированного развития экономики и политики. Дальний Восток России является важным регионом для интеграции нашей страны в региональную си-стему современных международных отношений. Именно от правильно ориентированной государственной политики зависит грамотное сотруд-ничество на региональном уровне.

Литература1. Воскресенский А. Д. Северо-Восточная и Центральная Азия. Динамика между-

народных и межрегиональных взаимодействий. — М. : Росспэн, 2004. — С. 83.

2. Николаев М. Е. Инновационная Россия на дальневосточном направлении // Проблемы Дальнего Востока. — 2009. — № 1. — С. 65.

249

Орлова И. С.

Государственная поддержка развития добровольчества в современной России

Социальная политика современной России имеет устойчивую тенден-цию к становлению ее многосубъектности, включает задачу формирования открытой социальной сферы, в которой на равных правах могут осущест-влять социальную деятельность представители различных секторов обще-ства: государственного, муниципального, коммерческого, общественного (некоммерческого, третьего сектора).

Важным приоритетом социальной политики России является раз-витие институтов гражданского общества, повышение их политической зрелости, социальной ответственности, активизация социальной по-зиции, включение их в выполнение широкого спектра социальных функций совместно с государством. В «Стратегии-2020: Новая модель роста — новая социальная политика» подчеркнуто, что «современное и эффективное государство невозможно без развитого общественного сектора», который нужно рассматривать как «элемент новой социальной политики, соответствующей нынешней стадии социально-экономического развития» [3, с. 329].

Институт добровольчества (волонтерства) можно считать одним из важнейших социально значимых институтов гражданского общества. Фе-деральный закон от 05.02.2018 № 15-ФЗ «О благотворительной деятель-ности и добровольчестве (волонтерстве)» трактует добровольчество как «добровольную деятельность в форме безвозмездного выполнения работ и (или) оказания услуг», осуществляемых в социально-значимых целях1. Закон устанавливает широкий спектр таких целей:

оказание социальной помощи различным социально уязвимым груп-•пам населения;

социальная поддержка ветеранов;•охрана окружающей среды;•помощь пострадавшим от стихийных бедствий;•

1 Федеральный закон Российской Федерации от 05.02.2018 № 15-ФЗ «О бла-готворительной деятельности и добровольчестве (волонтерстве)» // Консорциум «Кодекс». Электронный фонд правовой и нормативно-технической документации [Электронный ресурс]. — URL: //http://docs.cntd.ru/document/9012847 (дата об-ращения: 05.06.18).


250

пропаганда здорового образа жизни, физкультуры и спорта;•патриотическое воспитание;•социально-профилактическая и социально-реабилитационная дея-•

тельность;предотвращение национальных и религиозных конфликтов;•охрана исторического наследия;•пропаганда семейных ценностей;•просветительная и образовательная деятельность;•создание социальной рекламы.•

В самой основе добровольчества заложена идея служения обществу, идея добровольного, бескорыстного, безвозмездного труда на благо обще-ства. Добровольческая деятельность не является источником дохода для добровольца. Добровольчество представляет собой осознание и реализацию гражданами личной ответственности за состояние общества, за позитив-ные изменения в нем, за решение имеющихся социальных проблем и улучшение качества жизни конкретных групп населения и отдельных индивидов.

Президент В. В. Путин в Послании Федеральному Собранию РФ от 1 декабря 2016 г. отметил особую значимость развития добровольчества для жизни российского общества. Граждане, участвующие в доброволь-ческой и благотворительной деятельности, «формируют столь необходимую России атмосферу общих дел, создают колоссальный социальный потен-циал, и он должен быть обязательно востребован»2.

Добровольцы — это важный социальный ресурс и серьезный кадровый потенциал для социального, экономического, культурного, экологическо-го и других направлений развития нашей страны. Добровольчество может иметь и весомый экономический эффект.

Участие в добровольческой (волонтерской) деятельности чрезвычайно полезно и для самих добровольцев. Добровольческая деятельность дает им простор для самореализации, самосовершенствования, приобретения новых знаний, умений, навыков, способствует формированию у них ак-тивной жизненной позиции, инициативности, ответственности, комму-никабельности, лидерских качеств, гражданской позиции, широкого спек-тра нравственных качеств.

2 Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 01.12.2016 // «КонсультантПлюс» [Электронный ре-сурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_207978/ (дата обращения: 05.06.18).

Орлова И. С. Государственная поддержка развития добровольчества в современной России

251

Добровольчество позволяет гражданам активно включиться в соци-альную и политическую жизнь своего города, района, муниципального округа, реализовав тем самым свои права на участие в управлении госу-дарством. Добровольчество можно рассматривать как «первичный меха-низм, через который люди получают навыки демократии и участия в при-нятии решений» [1, с. 7]. Добровольчество способствует укреплению и расширению взаимодействия между институтами гражданского общества и органами государственной власти в построении подлинно социального демократического государства, в решении его социальных проблем.

Пространством для добровольчества могут быть различные сферы жизнедеятельности: сфера охраны окружающей среды; сфера физкультурно-оздоровительной деятельности и спорта; сфера социального обслуживания различных групп населения; сфера молодежной политики; сфера культу-ры и многие другие сферы.

На современном этапе наиболее развиты такие виды добровольчества, как событийное, экологическое, военно-патриотическое, социальное, культурное. Яркие примеры социального добровольчества дает деятель-ность социальных движений «Лидерство», «СтопХам», «Росмолодежь», Ассоциация волонтерских центров, ВОД «Волонтеры Победы», ВОД «Во-лонтеры медики», МООО «Российские студенческие отряды», ООД «По-исковое движение России», Всероссийский студенческий корпус спаса-телей, Российское движение школьников и др.

Без участия добровольцев трудно представить деятельность обще-ственных организаций некоммерческого сектора (НКО). Именно добро-вольцы являются основным кадровым ресурсом этих организаций, без-возмездно вкладывая в их деятельность свой труд, отдавая свое свободное время, свои знания, умения, творческие идеи, опыт и интеллектуальный потенциал. «Чем больше у организации добровольцев с разным жизнен-ным опытом и потенциалом, тем интереснее и многограннее будет со-циальная работа», осуществляемая этими организациями [2, с. 265]. От количества привлеченных добровольцев, от широты их включения в дея-тельность НКО напрямую зависит возможность этих организаций оказы-вать социальные услуги и социальную помощь людям.

Труд добровольцев востребован и в деятельности государственных со-циальных учреждений: центрах социального обслуживания населения; цен-трах социальной помощи семье и детям; реабилитационных центрах для инвалидов и детей-инвалидов; социальных приютах и др. Добровольцы уча-ствуют в оказании помощи различным нуждающимся в ней группам населе-ния: больным детям в больницах и хосписах; детям с ограниченными воз-


252

можностями; беспризорным и безнадзорным детям: инвалидам; пожилым людям; лицам, находящимся в пенитенциарных учреждениях, и лицам, осво-бодившимся из мест отбытия наказания; бездомным; мигрантам; лицам, имеющим алкогольную или наркотическую зависимость.

Для эффективного развития добровольчества как социального инсти-тута нужны благоприятные общественные условия, в первую очередь поддержка со стороны органов государственной власти. Организация Объединенных Наций, признавая особую значимость добровольческой деятельности для формирования гражданского общества, для экономиче-ского и социального развития стран, посвятила этому вопросу свою пять-десят шестую сессию. Результатом работы сессии стала разработка адре-сованных государствам рекомендаций по поддержке добровольчества (резолюция A/RES/56/38 Генеральной Ассамблеи ООН)3. В этих реко-мендациях определены базовые направления, стратегии и меры, с по-мощью которых государство может поддерживать и развивать доброволь-чество. К этим направлениям отнесены:

повышение информированности общественности о важности добро-•вольческих движений;

формирование благоприятного мнения о добровольческой дея-•тельности у населения с целью повышения у граждан желания вклю-читься в нее;

создание системы по подготовке и обучению добровольцев;•принятие нормативно-правовых актов, регламентирующих добро-•

вольческую деятельность;проведение различных исследований в области развития доброволь-•

чества.Значимость и важность государственной поддержки добровольчества

все более осознается и российскими органами государственной власти всех уровней. Президент Российской Федерации В. В. Путин подчеркнул необходимость «предметно заняться поддержкой волонтерских и благо-творительных движений, некоммерческих организаций», призвал органы государственной власти снять все барьеры для развития этих обществен-ных институтов4. В 2009 г. была принята специальная государственная

3 Резолюция A/RES/56/38 «Рекомендации о поддержке добровольчества», принятая ГА ООН 10.01.2002 // Официальный сайт ООН [Электронный ресурс]. — URL: http://undocs.org/ru/A/RES/56/38 (дата обращения: 05.06.18).

4 См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 01.12.2016.


253

программа, направленная на решение вышеозначенной задачи и опреде-лившая основные направления государственной политики по поддержке общественных движений, институтов и практик5. Данный документ уста-новил базовый подход в осуществлении государственной поддержки до-бровольчества, основой которой должно стать их партнерское взаимодей-ствие.

В субъектах Российской Федерации были приняты аналогичные стра-тегические программы. Например, в Санкт-Петербурге в этот период была разработана программа развития социального добровольчества, за-ложившая основы системной поддержки и развития добровольчества в регионе6. Особенностью программы было то, что она строилась на межведомственной и межсекторной основе. Программа явилась резуль-татом совместных усилий НКО и исполнительных органов государствен-ной власти разных ведомств: Комитета по социальной политике, Коми-тета по молодежной политике и взаимодействию с общественными орга-низациями, Комитета по образованию, Комитета по культуре, Комитета по здравоохранению, Комитета по физической культуре и спорту, Коми-тета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации, Комитета по информатизации и связи.

Особое внимание в государственной социальной политике уделяется развитию молодежного добровольчества. В Основах государственной мо-лодежной политики Российской Федерации на период до 2025 года по-ставлена задача стимулирования, активизации, расширения добровольче-ской деятельности молодежи практически во всех сферах общественной жизни. Эта задача отнесена в ряд важнейших приоритетов для органов государственной власти всех уровней и всех регионов России7. Для соз-

5 О Концепции содействия развитию благотворительной деятельности и до-бровольчества в РФ. Распоряжение Правительства РФ от 30.07.2009 № 1054-р // Гарант.РУ. Информационно-правовое обеспечение [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/6726429/ (дата обращения: 05.06.18).

6 О Концепции развития социального добровольчества в Санкт-Петербурге на 2008—2011 годы (с изм.). Постановление Правительства Санкт-Петербурга от 23.01.2008 № 45 // Консорциум «Кодекс». Электронный фонд правовой и нормативно-технической документации [Электронный ресурс]. — URL: http://docs.cntd.ru/document/8465727/ (дата обращения: 05.06.18).

7 Об утверждении Основ государственной молодежной политики Российской Федерации на период до 2025 года. Распоряжение Правительства РФ от 29.11.2014-р // Гарант.РУ [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/70813498/#friends (дата обращения: 05.06.18).


254

дания условий эффективного решения данной задачи региональными комитетами по молодежной политике, на федеральном уровне были раз-работаны «Методические рекомендации по развитию добровольческой (волонтерской) деятельности молодежи в субъектах Российской Федера-ции». В рекомендациях отмечена необходимость создания в регионах системы поддержки молодежного добровольчества, которая понимается как «комплекс мер, мероприятий и специализированной инфраструктуры, ориентированных на стимулирование, поддержку и развитие доброволь-чества на основе мобилизации и консолидации общественных и государ-ственных ресурсов»8.

Эффективное государственное управление процессами развития добро-вольческой деятельности требует знания состояния и динамики развития различных видов добровольчества в разных регионах. В целях создания необходимой информационной базы для принятия управленческих реше-ний Агентство стратегических инициатив начинает проводить системные мониторинги состояния института добровольчества в России в целом и в отдельных ее регионах,

Чрезвычайно важным в развитии института добровольчества следует считать продвижение его идей и практик в российские регионы, что по-зволит максимально привлечь различные группы населения к широкому участию в общественной жизни страны, к решению острых социальных проблем. Эффективному решению этой задачи должен способствовать разработанный в 2017 г. по поручению Президента РФ В. В. Путина государственный Стандарт поддержки волонтерства (добровольчества) на региональном уровне. Этот стандарт был подготовлен Общественной палатой Российской Федерации совместно с Агентством стратегических инициатив и в настоящее время уже принят к реализации в 43 регионах. Он определяет базовые ориентиры в формировании единой системы государственной поддержки волонтерства (добровольчества) во всех ре-гионах России.

Стандарт выстраивает государственную поддержку по пяти основным направлениям:

8 См.: Гл. IV «Организация и поддержка волонтерской (добровольческой) деятельности» «Методических рекомендаций по развитию добровольческой (во-лонтерской) деятельности молодежи в субъектах Российской Федерации» // «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=EXP&n=641636&dst=4294967295 (дата обращения: 05.06.18).


255

1) правовое обеспечение;2) инфраструктурная поддержка;3) финансовая поддержка;4) информационная поддержка;5) стимулирование добровольческой деятельности9.Правовое обеспечение в системе государственной поддержки добро-

вольчества включает разработку ряда базовых документов, таких как: региональная Концепция развития добровольчества; нормативные право-вые документы, регламентирующие добровольческую деятельность; ад-министративные регламенты, определяющие порядок взаимодействия органов государственной власти с добровольческими объединениями и движениями.

Для осуществления действенной инфраструктурной поддержки добро-вольческой деятельности Стандарт рекомендует регионам закрепить полно-мочие по поддержке добровольчества за конкретным органом государствен-ной власти, также создать при этом органе Совет по вопросам добровольче-ства, назначив ответственного за это направление деятельности на уровне председателя комитета или заместителя руководителя субъекта РФ.

Не менее важным в инфраструктуре государственной поддержки добровольчества является развитие в регионах ресурсных центров, мис-сией которых должно быть стимулирование добровольческой деятель-ности различных групп населения. Ресурсные центры должны взять на себя выполнение широкого круга задач: осуществление методиче-ской и консультационной деятельности по вопросам добровольчества; координацию работы региональных добровольческих групп и объеди-нений; подготовку координаторов добровольческой деятельности; под-готовку и проведение добровольческих акций; формирование культу-ры добровольчества; проведение для добровольцев образовательных программ, тренингов, семинаров, вебинаров.

Информационная поддержка добровольчества предполагает создание системы широкого и системного информирования общественности о на-правлениях и результатах добровольческой деятельности, о ее важности для региона и государства, тем самым повышая статус добровольцев и значимость их вклада в жизнь общества. Информационные средства долж-ны доводить до граждан сведения о готовящихся добровольческих акци-

9 Стандарт поддержки волонтерства в регионах // Сайт Агентства страте-гических инициатив [Электронный ресурс]. — URL: https://asi.ru/social/volunteers/#standard (дата обращения: 05.06.18).


ях, о тех местах, где ждут добровольцев, о перспективных возможностях включения в добровольческую деятельность, пробуждая у граждан моти-вацию и желание присоединиться к готовящимся мероприятиям.

Финансовая поддержка развития добровольчества осуществляется в форме предоставления некоммерческим организациям, использую-щим труд добровольцев, государственных субсидий и грантов из фе-дерального и региональных бюджетов. Аналогичную поддержку могут получить и региональные ресурсные центры, оказывающие методиче-скую помощь некоммерческим организациям по привлечению добро-вольцев и работе с ними.

Следующим этапом в становлении системы государственной под-держки добровольчества стала разработка нового стратегического доку-мента — Концепции развития добровольчества (волонтерства) в Россий-ской Федерации до 2025 года10. Документ ставит своей целью дальнейшее развитие и углубление всех обозначенных выше процессов.

Подводя итоги, можно констатировать, что государственная поддерж-ка добровольчества в современной России приобретает системный, долго-срочный характер. По своим направлениям и стратегиям она в полной мере соответствует рекомендациям ООН и прогрессивным зарубежным практикам.

Литература1. Бодренкова Г. П. Системное развитие добровольчества в России: от теории

к практике : учеб.-метод. пособие. — М. : АНО «СПО „Сотис“», 2013. — (Се-рия: Российская школа эффективного добровольчества).

2. Орлова И. С. Добровольчество в социальной и молодежной политике России // Настоящее и будущее социальных технологий : материалы VII международной научно-практической конференции / под ред. проф. А. С. Тургаева, проф. А. В. Клюева, доц. А. Е. Хренова. — СПб. : СЗАГС, 2010.

3. Стратегия-2020: Новая модель роста — новая социальная политика. Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года. Кн. 1 / под науч. ред. В. А. Мау, Я. И. Кузьминова. — М. : Дело: РАНХиГС, 2013.

10 Проект Постановления Правительства Российской Федерации «Об утверж-дении Концепции развития добровольчества (волонтерства) в Российской Феде-рации до 2025 года» (подг. Минэкономразвития России 26.06.2017) // Гарант.РУ. Информационно-правовое обеспечение [Электронный ресурс]. — URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/56617732/#ixzz5ITF7alkU (дата обращения: 05.06.18).

257

Рубцов С. Н., Ханнанова М. А.

Государство как движущая сила перехода к технологии блокчейн

Цифровые технологии, ставшие драйвером развития современного общества, так изменяют его жизнедеятельность, что возникает необ-ходимость в новых терминах, раскрывающих ее содержание. В связи с этим в 2011 г. на Ганноверской ярмарке стали говорить об «Инду-стрии 4.0», профессора Массачусетского технологического института Эрик Бриньолфсон и Эндрю Макафи в 2014 г. написали о «втором машинном веке», а основатель и бессменный президент Всемирного экономического форума в Давосе Клаус Шваб заявил о «четвертой промышленной революции» [10, с. 16].

В новых реалиях стала меняться и система государственного управле-ния. Особенно преуспела в деле внедрения цифровых технологий в прак-тику государственного управления Эстония. Здесь работает основанная на технологии блокчейн программа электронного гражданства (e-Residency), доступная и тем, кто не проживает в стране, не имеет оформленного гражданства или вида на жительство.

Действующее в Эстонии «цифровое удостоверение личности» по-зволяет нерезидентам удаленно регистрировать компании, использовать онлайн-банкинг и электронную подпись. С ноября 2015 г. в рамках основанного на технологии блокчейн проекта Bitnation гражданам от-крыт доступ к традиционным нотариальным услугам: регистрации бра-ка, рождения, некоторым видам коммерческих договоров. Они могут воспользоваться услугой e-Estonia, открывающей доступ к различным общественным услугам, в том числе i-Voting, e-Tax, e-Business Register, e-Banking или e-School.

Новые технологии позволяют эстонцам с помощью электронного удо-стоверения с наименьшими издержками получать необходимые услуги в пределах децентрализованной системы управления. Это сэкономило не менее 2% валового внутреннего продукта на «безбумажной» работе госу-дарства и вывело Эстонию в мировые лидеры по собираемости налогов.

Правительство Великобритании использует технологию блокчейн в Де-партаменте труда и пенсий. Благодаря этому заявители могут через мо-бильное приложение выяснить интересующие их вопросы социального обеспечения. Здесь планируется также применение технологии блокчейн для управления распределением грантов и субсидий.


258

Правительство Швеции внедряет технологию блокчейн в сферу сделок с недвижимостью, где регистрация и передача имущества остаются об-ременительными процедурами. Ожидается, что длительность оформления продаж сократится с 3–6 месяцев до нескольких дней, а в некоторых случаях даже часов. Появится возможность отслеживания историй владе-ния собственностью, проверки действий инсайдеров и государственных служащих [12, p. 124–125].

В Объединенных Арабских Эмиратах реализуется утвержденная в 2016 г. государственная стратегия полного перевода государственного докумен-тооборота на технологию блокчейн к 2020 г. В Дубае специально сфор-мированный совет из представителей государственной власти и бизнеса определил семь областей для применения с 2020 г. технологии блокчейн в рамках проекта Smart Dubai: регистры здравоохранения, торговля алма-зами, передача прав собственности, регистрация бизнеса, туризм и судо-ходство. Вся документация, представленная более чем 100 миллионами документов в год (заявки на получение визы, оплата счетов, продление лицензий и т. п.), будет оформляться на основе технологии блокчейн. Ожидается, что достигнутая таким образом оптимизация процессов об-работки документации позволит сэкономить порядка 5,5 миллиарда дир-хамов, что эквивалентно стоимости самого высокого здания в мире — дубайского небоскреба Бурдж-Халифа.

Правительство Грузии применяет технологию блокчейн для регистра-ции документов на землю. Национальное агентство государственных ре-гистраций Грузии (NAPR) и Bitfury (поставщик технологий) развивают сотрудничество в области купли-продажи собственности, ипотечных кре-дитов, аренды, новых регистраций земельных участков и нотариальных услуг [7].

В Российской Федерации для развития технологии блокчейн, ее ис-пользования учреждениями государственной власти и гражданами с ноя-бря 2016 г. действует некоммерческая организация «Блокчейн-фонд» [12, p. 124–125]. К 2018 г. 54 из 82 органов государственной власти страны в открытой части документооборота перешли к электронному формату. К рганизации документооборота на основе технологии блокчейн пере-ходит Федеральная антимонопольная служба, реализуя пилотный проект Digital Ecosystem совместно со Сбербанком, «Аэрофлотом», «Русским углем» и «ФортеИнвестом».

Пилотный проект по использованию технологии блокчейн реализу-ется также Росреестром, Федеральной налоговой службой и Правитель-ством Москвы для мониторинга достоверности сведений Единого госу-

Рубцов С. Н., Ханнанова М. А. Государство как движущая сила перехода к технологии блокчейн

259

дарственного реестра недвижимости в столице. Затем эта технология будет внедрена в городские порталы и сервисы [1]. При этом технология блокчейн уже используется в системе «Активный гражданин» Москвы и Фонде имущества Санкт-Петербурга [2].

С октября 2017 г. технология блокчейн применяется в работе Росрее-стра на территории Новгородской области для формирования системы контроля поставок лекарственных средств. Министерство образования и науки Российской Федерации с 2017 г. приступило к формированию цифровой платформы обмена знаниями и управления авторскими права-ми. О намерении перейти к взаимодействию с пациентами на основе технологии блокчейн в 2017 г. заявило и Министерство здравоохранения Российской Федерации.

Эксперты полагают, что технология блокчейн будет активно исполь-зоваться ведущими мировыми державами в сфере государственного управ-ления уже к 2023 г. [4]. Это позволит реализовать идею «электронного правительства» как цифрового взаимодействия между государственной властью и обществом, при котором возможности информационных тех-нологий используются максимально, а личное взаимодействие между государством и заявителем минимально. При этом, по мнению экспертов, «электронное правительство» становится уже не просто удобным сервисом предоставления услуг гражданам и бизнесу, а принципиально перефор-матированной деятельностью государства, полностью погруженного в циф-ровую экосистему блокчейна.

Технология блокчейн обеспечивает предельную защищенность инфор-мации от фальсификации: сведения о гражданах, недвижимости, компани-ях, сертификатах, дипломах, праве собственности и прочие после занесения в государственные блокчейн-реестры изменить нельзя. Следствием такой за-щищенности станет возможность использования данных реестров в качестве полноценных юридически значимых документов. Запись в блокчейн-реестре становится достовернее любого документа с подписью и печатью. Кроме того, она доступна везде и всегда.

Появляется возможность использования механизма смарт-контрактов для автоматизации операций с данными. Если блокчейн-реестры содер-жат юридически правомочные записи, например о собственности, то механизм передачи этой собственности, а по сути процедуру внесения в реестр записи о новом собственнике, можно поручить специальной программе — смарт-контракту. И если контракт сохранить в блокчейне, таким образом исключив возможность его несанкционированного изме-нения, и одновременно обеспечить однозначность выполнения алгоритма


260

контракта (в любой момент времени, на любом узле сети блокчейн), то ему, как и записям в реестрах, можно присвоить юридическую значимость. При этом специалисты обращают внимание на то, что регламентирующие документы (государственные законы и другие нормативные акты) по большей части описывают алгоритмы действий с данными реестров. По-этому есть возможность формулировать их на программном языке смарт-контрактов и также поместить в блокчейн, где они, приобретя статус смарт-законов, будут выполняться автоматически [Там же].

В результате, как утверждают эксперты, сократятся расходы на со-держание государственных учреждений в связи с тем, что устранится бумажный документооборот, а бюрократический процесс, предполагающий взаимодействие большого числа чиновников из разных ведомств, заменят решения, принимаемые на основе четких регламентов и результатов ана-лиза больших данных [11]. Не менее чем на треть сократится количество чиновников, что сделает государственный аппарат малочисленной и вы-сокопрофессиональной службой, обеспечивающей выполнение наиболее сложных управленческих функций и работающей во взаимодействии с автоматизированными системами [6].

Можно избавиться от коррупции чиновников в результате того, что все их действия станут прозрачными, и таким образом укрепится доверие к власти. Неизбежным следствием использования технологии блокчейн станет перераспределение ресурсов между коллективами и отдельными людьми, в результате которого самоуправление приобретет новое содер-жание [4]. Расширятся возможности и права человека, поскольку каждый сможет получить быстрый доступ к необходимой информации вне за-висимости от своего статуса, административных, финансовых и других ресурсов [5].

Платой за такой результат станут риски, главными из которых при-нято считать безработицу — опасный источник социальной нестабиль-ности. Сокращение чиновников на треть оставит без работы примерно 700 000 человек. Роботы заметно потеснят налоговиков, экономистов и юристов. Наблюдатели указывают и на более чем полтора миллиона че-ловек, работающих в России охранниками. В перспективе их тоже за-менят автоматизированной системой, и без работы окажется еще 2% экономически активного населения страны. Уровень безработицы под-нимется с нынешних 5,5% до 8,4% [6].

Но и это не все. Опыт технологических лидеров показывает пример-но следующее деление людей по сферам деятельности в наступающей реальности: из 100 человек двое будут работать в сельском хозяйстве,


261

обеспечивая продовольствием себя и всех остальных, 10 — в промышлен-ности, 13 — в управлении. Увеличение доли занятых в этих сферах не улучшит экономический результат. Что буду делать оставшиеся 75 человек? Аналитики полагают, что ответ на этот вопрос позволит понять особен-ности предстоящего общественного развития [9].

Одним из существенных рисков принято считать возможность до-ступа злоумышленников к государственным базам данных, несанкциони-рованное получение конфиденциальных сведений и манипулирование ими [7]. Кроме того, как утверждают специалисты, с блокчейном все хорошо только до тех пор, пока никто не контролирует более половины всей мощности действующей системы. В случае объединения большей части ее разработчиков и пользователей они смогут заставить остальных участников «играть по своим правилам» [5].

Вместе с тем эти риски учитываются руководством страны, о чем свидетельствуют соответствующие документы: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 31.12.2015 № 683); Стратегия научно-технологического развития Россий-ской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 01.12.2016 № 642); Док-трина информационной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 05.12.2016 № 646); Стратегия развития информацион-ного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы (утв. Указом Президента РФ от 09.05.2017 № 203); Федеральный закон «О безопас-ности критической информационной инфраструктуры Российской Феде-рации» от 26.07.2017 № 187-ФЗ; Программа «Цифровая экономика Рос-сийской Федерации» (утв. Распоряжением Правительства РФ от 28.07.2017 № 1632-р).

Не учитывается должным образом только препятствие, имеющее-ся на пути внедрения цифровых технологий в практику российского государственного управления. Дело в том, что для применения тех-нологии блокчейн необходима система распределенных реестров, осно-ванная на принципе децентрализации. В такой системе управление и исполнение разъединены, а система контроля автоматизирована. Эта особенность рассматриваемой технологии и позволяет, по выражению одного из исследователей, перейти от действующей неэффективной бюрократической государственной системы к современной, необреме-нительной, удобной и доверительной системе «государство — это я». По сути речь идет о новой организационной парадигме [4].

Однако такой переход и соответствующее функционирование пред-полагают высокий уровень самоорганизации общества или, как пишут


262

специалисты, наличие развитой сети горизонтальных взаимосвязей меж-ду людьми. Чем плотнее сеть, тем восприимчивее население к инноваци-ям. При этом показателем плотности принято считать количество обще-ственных организаций. Российское же общество, по мнению специалистов, деинституализированно. В нем уровень доверия между людьми, их спо-собность к самоорганизации невысоки [8].

Государство, переходя к использованию технологии блокчейн, будет вынуждено отказаться от «вертикали» власти, переходя от централизации к децентрализации. Централизованную систему предоставления государ-ственных услуг, ориентированную на распоряжения «сверху», должна сменить децентрализованная, подчиняющаяся запросам «снизу». А это потребует не только структурной, но и содержательной трансформации системы государственного управления: от контроля и надзора придется переходить к автоматизированному наблюдению.

Неслучайно в связи с переходом к использованию технологии блок-чейн эксперты заявляют о необходимости изменения действующих в стране политической, экономической, социальной систем. Более того, согласно некоторым оценкам, вследствие использования технологии блокчейн «основным событием текущего периода и ближайшего гори-зонта планирования в 5–10 лет» будет «смена общественно-эконо-мической формации или мирохозяйственного уклада во всем мировом пространстве» [3].

В любом случае распространение технологии блокчейн неизбежно уже в силу ставшей характерной чертой современного общества волнообраз-ности распространения информации. Теперь информация передается не по цепочке и тем более не по вертикали. Она проникает в управляемую среду одномоментно, волной. При таком распространении информации иерархическая система управления становится неэффективной. Ей на смену приходят адекватные новым реалиям горизонтальные, сетевые и проектные управленческие системы.

В сложившихся условиях к переходу к технологии блокчейн не гото-вы ни российское общество, ни государство. Первое — из-за неразвито-сти горизонтальных взаимосвязей между людьми, или, иначе, институтов гражданского общества, второе — из-за иерархичности своей организации, олицетворяемой властной «вертикалью». Следовательно, как это неодно-кратно случалось в отечественной истории, запрос на перемены будет формироваться не столько обществом, сколько объективной необходимо-стью, а движущей силой реализации этого запроса будет, как и до сих пор, государство.


Литература 1. Будущее госуправления — в цифровизации и развитии электронных сервисов

// Открытое правительство. [Электронный ресурс]. — URL: http://open.gov.ru/events/5517466/ (дата обращения: 05.07.18).

2. Голубкова М., Фомченков Т. Блокчейн против коррупции // Российская газе-та. — 2017. — 7 сент. — С. 5.

3. Иванов В. В. Ключевые риски и задачи государственного управления в пери-од смены социально-экономической формации общества [Электронный ре-сурс]. — URL: https://bookonlime.ru/system/files/node/lecture/2-8_ivanov_154-163.pdf (дата обращения: 05.07.18).

4. Обзор применения технологии блогчейн в государственном управлении // Fast Salt Times [Электронный ресурс]. — URL: http://fastsalttimes.com/sections/obzor/1503.html (дата обращения: 05.07.18).

5. Преимущества и недостатки блокчейн в госуправлении // Money.net [Электрон-ный ресурс]. — URL: http://elmoney.net/articles/preimushchestva-i-nedostatki-blokcheyn-v-gosupravlenii/ (дата обращения: 05.07.18).

6. Роботы прогонят чиновников и налоговиков // Газета.ru [Электронный ре-сурс]. — URL: https://www.gazeta.ru/business/2017/11/10/10978904.shtml (дата обращения: 05.07.18).

7. Статовский Д. А., Статовская Е. Ю. Блокчейн и криптовалюты в системе государственного управления // Бюджет.ru [Электронный ресурс]. — URL: http://bujet.ru/article/334373.php (дата обращения: 05.07.18).

8. Чернозуб С. П. Традиции российского общества и перспективы развития но-вых социальных сетей // Седьмая международная конференция «Системный анализ и информационные технологии», 13–18 июня 2017 г. — Светлогорск, 2017. — С. 484–487.

9. Шадрина Т. Эксперты предупредили о семи рисках цифровой экономики // Rg.ru [Электронный ресурс]. — URL: https://rg.ru/2018/02/28/eksperty-predupredili-o-semi-riskah-cifrovoj-ekonomiki.html (дата обращения: 05.07.18).

10. Шваб К. Четвертая промышленная революция. — М. : Эксмо, 2016.11. Шклярук М., Шипов С. Приложение вместо чиновника: как цифровизация

изменит госуправление // РБК. [Электронный ресурс]. — URL: https://www.rbc.ru/opinions/politics/19/06/2017/594783599a7947080264623e (дата обращения: 05.07.18).

12. Klechikov A. V., Pryanikov M. M., Chugunov A. V. Blokchain Technologies and Their Application in Government Administration // International Jornal of Open Information Technologies. — 2017. — V. 5. — No 12. — P. 123–128.

264

Смирнова М. Н.

Современные цифровые технологии: применение и значение для формирования эффективной системы государственного

управления (на примере Санкт-Петербурга)

Сложно представить себе современный мир без различных технологий. Общество становится все более цифровизированным. Процессы глобали-зации оказывают существенное влияние на развитие современного обще-ства. Цифровые технологии проникают во все сферы жизни, включая маркетинг, разработку систем управления лояльностью клиентов, пере-дачу данных (электронная почта, средства мобильной связи и мессендже-ры, позволяющие обмениваться мгновенными сообщениями, виртуальные диски для больших объемов информации, различные онлайн-инструменты для совместного редактирования данных и др.). В последнее время про-цессы развития электронной коммерции и электронного правительства становятся все более значимыми в том числе для России.

Эти положения нашли отражение в государственной программе «Ин-формационное общество (2011−2020 годы)»1 (далее — Программа). При-оритеты Программы определены указами Президента РФ от 09.05.2017 № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы», от 01.12.2016 № 642 «О Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации», от 05.12.2016 № 646 «Об утверждении Доктрины информационной безопасности Российской Федерации», программой «Цифровая экономика Российской Федерации» (утв. Распоряжением Правительства РФ от 28.07.2017 № 1632-р), Кон-цепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года (утв. Распоряжением Правительства РФ от 17.11.2008 № 1662-р), Стратегией инновационного развития Рос-сийской Федерации на период до 2020 года (утв. Распоряжением Пра-вительства РФ от 08.12.2011 № 2227-р), Стратегией развития отрасли информационных технологий в Российской Федерации на 2014–2020 го-ды и на перспективу до 2025 года (утв. Распоряжением Правительства РФ от 01.11.2013 № 2036-р), Концепцией развития механизмов предо-

1 Государственная программа «Информационное общество (2011−2020 го-ды)» // Официальный сайт Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации [Электронный ресурс]. — URL: http://minsvyaz.ru/ru/activity/programs/1/ (дата обращения: 26.06.18).

Смирнова М. Н. Современные цифровые технологии: применение и значение для формирования эффективной системы государственного управления (на примере Санкт-Петербурга)

265

ставления государственных и муниципальных услуг в электронном виде (утв. Распоряжением Правительства РФ от 25.12.2013 № 2516-р), а так-же планом мероприятий («дорожной картой») «Развитие отрасли ин-формационных технологий» (утв. Распоряжением Правительства РФ от 30.12.2013 № 2602-р).

В соответствии с указанными документами повышение благосостояния, качества жизни и работы граждан, улучшение доступности и качества государственных услуг, повышение степени информированности и циф-ровой грамотности, развитие экономического потенциала страны с ис-пользованием современных информационных, телекоммуникационных и цифровых технологий являются приоритетными направлениями развития информационного общества в Российской Федерации.

Особо следует отметить Программу «Цифровая экономика Российской Федерации», которая направлена на создание условий для развития в Рос-сии общества знаний, повышение благосостояния и качества жизни граж-дан нашей страны путем повышения доступности и качества товаров и услуг, произведенных в цифровой экономике с использованием совре-менных цифровых технологий, повышения степени информированности и цифровой грамотности, улучшения доступности и качества государ-ственных услуг для граждан, а также безопасности как внутри страны, так и за ее пределами2.

Повышение эффективности государственного управления и местного самоуправления, а также взаимодействия гражданского общества и коммер-ческих организаций с органами государственной власти является одним из приоритетных направлений развития информационных технологий3.

Ведущая роль здесь принадлежит Федеральному закону от 27.07.2010 № 210-ФЗ «Об организации предоставления государственных и муници-пальных услуг», который регулирует отношения, возникающие в связи с предоставлением государственных и муниципальных услуг соответствен-но федеральными органами исполнительной власти, органами государ-ственных внебюджетных фондов, исполнительными органами государ-

2 Программа «Цифровая экономика Российской Федерации» // Официальный сайт Правительства Российской Федерации [Электронный ресурс]. — URL: http://government.ru/docs/28653/ (дата обращения: 26.06.18).

3 Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года // Официальный сайт Правительства Россий-ской Федерации [Электронный ресурс]. — URL: http://government.ru/info/6217/ (дата обращения 26.06.18).


266

ственной власти субъектов Российской Федерации, а также местными администрациями и иными органами местного самоуправления, осущест-вляющими исполнительно-распорядительные полномочия4.

В последнее время в системе государственного управления все большее значение приобретает процесс предоставления электронных государствен-ных и муниципальных услуг, в частности в Санкт-Петербурге, посредством единого портала госуслуг, специальных сервисов, размещенных непо-средственно на сайтах исполнительных органов государственной власти, а также посредством инфоматов5, размещенных в структурных подраз-делениях СПб ГКУ «Многофункциональный центр предоставления госу-дарственных и муниципальных услуг» (далее — СПб ГКУ «МФЦ»), и при личном обращении в СПб ГКУ «МФЦ»). К электронным государственным услугам можно отнести услуги, реализованные на сайтах исполнительных органов государственной власти (далее — ИОГВ), относящиеся к ведению ГИБДД, УФНС, ПФР, МВД, службы судебных приставов, Комитета по образованию и др. (большая часть услуг доступна на сайтах ИОГВ, по-средством инфоматов, а также при личном обращении в СПб ГКУ «МФЦ»). К таким услугам можно отнести получение сведений об иден-тификационном номере налогоплательщика, регистрацию на портале бизнес-навигатора МСП, предоставление земельных участков на Дальнем Востоке, запись на прием к врачу и т. д.

К государственным и муниципальным услугам, предоставляемым в электронном виде, можно отнести услуги, при предоставлении которых от получателя услуги не требуется представления в ИОГВ никаких до-кументов, кроме заявления, подписанного заявителем, либо требуется минимальный комплект документов, которые невозможно запросить по каналам межведомственного взаимодействия. Сюда относится большая часть услуг, предоставляемых посредством СПб ГКУ «МФЦ».

Одной из главных задач органов власти является непрерывное повы-шение качества доступности предоставляемых населению государственных услуг. С целью совершенствования процессов предоставления государ-

4 Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг. Федеральный закон Росийской Федерации от 27.07.2010 № 210-ФЗ (в ред. Феде-рального закона Российской Федерации от 04.06.2018 № 146-ФЗ) // Официальный сайт Президента России [Электронный ресурс]. — URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/31584 (дата обращения: 20.06.18).

5 Инфомат — интерактивный информационный терминал предоставления государственных и муниципальных услуг.


267

ственных и муниципальных услуг населению в рамках создания и раз-вития электронного правительства реализована Межведомственная ав-томатизированная информационная система предоставления в Санкт-Петер бурге государственных и муниципальных услуг в электронном виде (МАИС ЭГУ — государственная информационная система исполнитель-ных органов государственной власти Санкт-Петербурга, обеспечивающая автоматизацию административных процедур по предоставлению государ-ственных и муниципальных услуг на территории Санкт-Петербурга с при-менением единых информационно-коммуникационных технологий).

В составе МАИС ЭГУ разработаны и функционируют программно-аппаратные компоненты, которые обеспечивают выполнение разнообраз-ных задач и функций, поддерживающих электронное взаимодействие заявителей (физических и юридических лиц) c органами власти, а также деятельность должностных лиц органов власти и организаций в процессе предоставления заявителям государственных (муниципальных) услуг от момента приема заявления до момента принятия решения и выдачи зая-вителю результата услуги.

Основные цели МАИС ЭГУ:1) повышение уровня удовлетворенности заявителей государственны-

ми и муниципальными услугами, предоставляемыми в Санкт-Петербурге. Увеличение числа граждан, получающих государственные и муниципаль-ные услуги в электронном виде:

повышение уровня осведомленности граждан о государственных •и муниципальных услугах, предоставляемых в Санкт-Петербурге;повышение доступности и прозрачности получения государствен- •ных и муниципальных услуг на территории Санкт-Петербурга;сокращение времени заявителей при получении государственных •и муниципальных услуг;повышение качества и совершенствование технологий предостав- •ления государственных и муниципальных услуг в электронном виде для снижения количества взаимодействий заявителей с ор-ганами власти;повышение качества и совершенствование технологий предостав- •ления государственных и муниципальных услуг через МФЦ;

2) оптимизация деятельности должностных лиц органов исполнитель-ной власти и организаций при предоставлении государственных и муни-ципальных услуг;

3) снижение бюджетных расходов на развитие и сопровождение ком-понентов инфраструктуры электронного правительства.


268

Среди основных компонентов МАИС ЭГУ можно отметить:подсистему «Портал государственных и муниципальных услуг •

Санкт-Петербурга» (http://gu.spb.ru) в составе двух основных разделов: информационного раздела и интерактивного раздела «Электронная приемная»;

мобильные приложения «Государственные услуги Санкт-Петербурга» •на платформах Android и iOS;

подсистему внутреннего электронного документооборота и делопро-•изводства Многофункциональных центров предоставления государствен-ных и муниципальных услуг населению (ЭДО МФЦ);

подсистему «Программный комплекс „Обработка обращений по •государственным услугам“»;

подсистему «Программный комплекс „Межведомственное взаимо-•действие“»;

подсистему «Программный комплекс „Кабинет согласований“»;•подсистему «Программный комплекс „Взаимодействие с Государ-•

ственной информационной системой о государственных и муниципальных платежах“»;

подсистему «Реестр государственных и муниципальных услуг (функ-•ций) Санкт-Петербурга»6.

Повышение качества, доступности и прозрачности процесса предо-ставления государственных и муниципальных услуг, а также сокращение бумажного документооборота, повышение уровня ответственности ИОГВ за несвоевременное предоставление информации в рамках межведомствен-ного взаимодействия и за некачественное предоставление государственных и муниципальных услуг положительно повлияют на уровень удовлетворен-ности общества в целом и на уровень доверия населения к власти. От-крытие новых структурных подразделений СПб ГКУ «МФЦ», увеличение количества государственных и муниципальных услуг, предоставляемых в структурных подразделениях СПб ГКУ «МФЦ», в свою очередь, явля-ются показателями повышения доступности государственных и муници-пальных услуг, что непосредственно влияет на уровень доверия населения власти. Благодаря возможности обратиться в СПб ГКУ «МФЦ» сокраща-

6 Межведомственная автоматизированная информационная система предо-ставления в Санкт-Петербурге государственных и муниципальных услуг в электрон-ном виде // Официальный сайт Комитета по информатизации и связи [Электрон-ный ресурс]. — URL: http://old.kis.gov.spb.ru/projects/project-mfc-v-sankt-peterburge/ (дата обращения: 12.10.18).


269

ется количество взаимодействий заявителя напрямую с представителями ИОГВ, а иногда такие взаимодействия и вовсе отсутствуют.

Кроме того, у заявителя есть возможность получить всю необходимую информацию не выходя из дома — по многоканальному телефону центра телефонного обслуживания СПб ГКУ «МФЦ» или непосредственно того структурного подразделения СПб ГКУ «МФЦ», куда он планирует об-ратиться за получением государственных или муниципальных услуг. Под-система ЭДО МФЦ позволяет заявителю узнать результат оказания услу-ги не только при личном обращении в ИОГВ или в структурном подраз-делении СПб ГКУ «МФЦ», но и в центре телефонного обслуживания СПб ГКУ «МФЦ». Доступ к автоматизированной информационной си-стеме «Электронный социальный регистр населения Санкт-Петербурга» позволяет ИОГВ, а также работникам МФЦ оказывать более качественные услуги населению, предоставляя актуальную для заявителя информацию и существенно сокращая время на принятие решения представителя ИОГВ. Сокращение бумажного документооборота, отсутствие необходимости осуществлять доставку принятых у заявителя документов, возможность для представителей ИОГВ приступить к рассмотрению обращения сразу же после создания его в ЭДО МФЦ и прикрепления всех необходимых для предоставления государственной или муниципальной услуги доку-ментов экономит не только время, необходимое для рассмотрения об-ращения, но еще и существенные бюджетные средства, затрачиваемые на обслуживание транспортных средств, доставляющих документы в ИОГВ, закупку бумаги и обслуживание многофункциональных устройств.

Таким образом, современные цифровые технологии положительным образом влияют на вопросы государственного управления, упрощают процессы взаимодействия физических и юридических лиц с исполни-тельными органами государственной власти, делая их значительно более удобными и менее затратными по времени как с одной, так и с другой стороны.

Открытие в Санкт-Петербурге центров оказания услуг для бизне-са «Мой бизнес» в соответствии с Постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 22.03.2018 № 221 «О создании на территории Санкт-Петербурга центров оказания услуг для бизнеса» позволяет пред-принимателям обращаться за предоставлением государственных и му-ниципальных услуг в удобное именно для них время, что не может не способствовать развитию бизнеса и улучшению его экономической составляющей. Все эти факторы в совокупности имеют существенное значение для развития государственного управления. Сегодня государ-


ственное управление не может обходиться без цифровых технологий. Эффективное применение цифровых технологий, максимальное упро-щение процесса взаимодействия общества с представителями ИОГВ будет способствовать формированию положительного образа государ-ственной власти у населения, что приведет к формированию эффек-тивной системы государственного управления.

271

Соловьева А. К.

Правовые проблемы реализации «Концепции кадрового обеспечения системы государственного управления»,

разработанной РАНХиГС

Утверждение Президентом Российской Федерации национальных це-лей и стратегических задач развития Российской Федерации на период до 2024 года1, в числе которых обозначено дальнейшее развитие цифровой экономики, требует серьезных изменений государственно-служебных от-ношений. Вступление российского общества и государства в эпоху циф-ровизации влечет переоценку целей и задач государственно-служебной деятельности, что, безусловно, невозможно без внедрения в практику государственных органов новых кадровых технологий2.

В рамках III Международного научного форума «Государственное управление: технологии прорыва в эпоху цифровизации» его участникам была представлена для обсуждения «Концепция кадрового обеспечения системы государственного управления», разработанная РАНХиГС (далее — Концепция). В Концепции широко представлены пути совершенствования кадровой работы на государственной службе. В качестве способа реали-зации Концепции выдвинуто внедрение в государственные (муниципаль-ные) органы и государственные организации целостного кадрового цик-ла как «системы регулярных, повторяющихся процессов работы с кадрами, построенной на базе единой методологии», имеющей целью «поддержку реализации процессной и проектной деятельности государственных (му-ниципальных) органов и государственных организаций для достижения их целей» (разд. 3.3 Концепции). Однако правильное применение на

1 См.: Указ Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204 «О на-циональных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2018. — № 20. — Ст. 2817.

2 См.: Указ Президента РФ от 11.08.2016 № 403 «Об Основных направлениях развития государственной гражданской службы Российской Федерации на 2016–2018 годы» // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2016. — № 33. — Ст. 5165; Распоряжение Правительства РФ от 12.09.2016 № 1919-р «Об утверждении плана мероприятий („дорожной карты“) по реализации Основных направлений развития государственной гражданской службы Российской Федерации на 2016–2018 годы“, утв. Указом Президента РФ от 11.08.2016 № 403» // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2016. — № 38. — Ст. 5604.


272

государственной (публичной) службе новейших достижений науки управ-ления персоналом невозможно без их правовой формализации, без об-лечения их в юридическую оболочку, ведь «создание прочной правовой основы не только придает легитимность статусу кадровых технологий в государственном органе, но и способствует формированию нормативно одобряемых ожиданий и соответствующего поведения государственных гражданских служащих» [4, введение].

В этой связи правовые проблемы обеспечения реализации Концепции являются базовыми. Правовые инструменты и формы, необходимые для оформления целостного кадрового цикла, составляют важнейшую часть механизма правового регулирования обновленных государственно-слу-жебных отношений. Правовые вопросы воплощения Концепции скон-центрированы в разд. 4.3 и 4.4 и могут быть объединены по трем основ-ным направлениям.

Первое направление — кодификация института государственной и муниципальной (в целом публичной) службы. В Концепции сделаны конкретные предложения по внесению ряда изменений в федеральное законодательство и разработке подзаконных актов в целях формирования качественного состава государственных служащих, что без сомнения за-служивает поддержки (разд. 4.3). К сожалению, эти предложения не за-трагивают некоторые существенные проблемы.

Нерешенной остается проблема систематизации законодательства о го-сударственной службе. Количество законодательных и подзаконных нор-мативных правовых актов в этой сфере огромно, особенно если учитывать уровень субъектов Российской Федерации. Очевидно, что такое количество нормативно-правового материала значительно затрудняет его использо-вание, усложняет доступ к нему граждан и иных субъектов права, приво-дит к нормативному произволу. Подобные процессы в юридической на-уке называют «законодательной инфляцией» [8, с. 801].

Данный вопрос является чувствительным и для субъектов Российской Федерации, некоторые из них уже приняли свои кодексы в сфере госу-дарственной и муниципальной службы (например, Кодекс о государствен-ных должностях Омской области и государственной гражданской службе Омской области3, Кодекс о государственной гражданской службе Чукот-

3 Закон Омской области от 22.12.2004 № 601-ОЗ «Кодекс о государственных должностях Омской области и государственной гражданской службе Омской об-ласти» (в ред. от 22.12.2017) // Ведомости Законодательного Собрания Омской области. — 2004. — № 4. — Ст. 2433.

Соловьева А. К. Правовые проблемы реализации «Концепции кадрового обеспечения системы государственного управления», разработанной РАНХиГС

273

ского автономного округа4, Кодекс Республики Татарстан о муниципаль-ной службе5 и др.). Подобная практика должна быть обобщена и упоря-дочена, субъекты Федерации также должны стремиться к сокращению избыточного нормотворчества, они не должны иметь права принимать систематизированные акты с наименованием «кодекс», целесообразнее называть их законами; кроме того, в таких актах нет надобности воспро-изводить положения федерального законодательства, что значительно увеличивает объем многих региональных актов и затрудняет их примене-ние, нивелирует специфику в правовом регулировании субъектов Россий-ской Федерации. Кроме того, не следует забывать и о том, что в соот-ветствии с ч. 4 ст. 2 Федерального закона «О системе государственной службы Российской Федерации»6 в ведении субъекта Российской Феде-рации находится только организация его государственной гражданской службы, что существенно сужает нормативно-правовые возможности субъ-ектов Российской Федерации.

Специфика государственно-служебных отношений и накопленный нормативный материал обусловливают возможность кодификации за-конодательства и подзаконных актов как о государственной службе в целом, так и о ее различных видах. Подобные предложения звучат в науке административного права с середины 1990-х гг. в связи с обос-нованием формирования в Особенной части отрасли Административно-го права России «служебного права», которое «должно стать регулятором государственно-служебных отношений не только в сфере деятельности государственных органов, внутри государственной администрации, но и в области функционирования органов местного самоуправления» [6, с. 460–461; 1, с. 5–12].

Предложения о кодификации были также сформулированы в 1997 г. на государственном официальном уровне. В Послании Президента Рос-сийской Федерации Федеральному Собранию было указано, что «целе-

4 Кодекс Чукотского автономного округа от 24.12.1998 № 46-ОЗ «О государ-ственной гражданской службе Чукотского автономного округа» (в ред. от 03.04.2018) // Ведомости — приложение к газете «Крайний Север». — 1999. — № 2(23) — № 8(1143).

5 Кодекс Государственного Совета Республики Татарстан от 25.06.2013 № 50-ЗРТ «Кодекс Республики Татарстан о муниципальной службе» (в ред. от 22.03.2018) // Республика Татарстан. — 2013. — № 95.

6 Федеральный закон от 27.05.2003 № 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации» (в ред. от 23.05.2016) // Собрание законодатель-ства Российской Федерации. — 2003. — № 22. — Ст. 2063.


274

сообразно кодифицировать все акты, регулирующие вопросы государствен-ной службы, и в перспективе принять Кодекс государственной службы»7.

Наиболее полным решением рассматриваемого вопроса было бы про-ведение крупномасштабной отраслевой кодификации государственной службы путем разработки единого Кодекса государственной службы Рос-сийской Федерации (или в перспективе, возможно, даже «публичной службы» [7, с. 43]). Однако это требует многолетней и сложнейшей ра-боты; в этой связи более доступной на данном этапе видится дифферен-цированная кодификация по видам государственной службы: Кодекс государственной гражданской службы, Кодекс военной службы [5], Кодекс правоохранительной службы (который мог бы объединить так называемые «иные виды государственной службы»). Принятие кодифицированного акта о государственной службе полностью исключило бы спорное при-менение в отношении государственных служащих трудового законода-тельства [3, гл. 2, § 5].

Второе направление — создание системы управления государственной службой Российской Федерации.

Вопросам управления государственной службой посвящена гл. 3 Фе-дерального закона «О системе государственной службы Российской Фе-дерации». Однако ни одна из статей данной главы не раскрывает содер-жание понятий «управление государственной службой» и «система управ-ления государственной службой». Для устойчивого и закономерного развития государственной службы было бы целесообразно в Федеральном законе «О системе государственной службы Российской Федерации» рас-крыть понятие управления государственной службой и его системы. В ка-честве содержательного наполнения этих терминов в тексте Концепции можно было бы предложить следующее.

Управление государственной службой Российской Федерации — это це-ленаправленная организующая деятельность специально уполномоченных государственных органов Российской Федерации и субъектов Российской Федерации и специально создаваемых подразделений по вопросам госу-дарственной службы иных государственных органов, осуществляемая в целях выработки государственной политики и нормативно-правового регулирования в сфере государственной службы, координации деятель-

7 Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Рос-сийской Федерации от 06.03.1997 «Порядок во власти — порядок в стране (о по-ложении в стране и основных направлениях политики Российской Федерации)» // Российская газета. — 1997. — № 47.


275

ности государственных органов при решении вопросов государственной службы, обеспечения в этой сфере единообразной правоприменительной практики, а также в целях осуществления вневедомственного контроля за соблюдением в государственных органах федеральных законов, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации о госу-дарственной службе.

Система управления государственной службой Российской Федерации — это единая совокупность государственных органов, распределенных по группам и звеньям в зависимости от территориального масштаба деятель-ности и объема компетенции, на которые возложены полномочия по управлению государственной службой Российской Федерации.

В части создания органов управления государственной службой по-ложения рассматриваемого закона остаются не реализованными уже 15 лет. В настоящее время эти функции в отношении государственной граждан-ской службы осуществляет Администрация Президента Российской Фе-дерации в лице Управления Президента Российской Федерации по во-просам государственной службы и кадров8, Аппарат Правительства Рос-сийской Федерации и Минтруд России.

В науке административного права неоднократно с 1990-х гг. звучали предложения о создании в структуре федеральных органов исполнитель-ной власти специализированного органа по вопросам государственной службы. Так, А. А. Гришковец еще в 1998 г. предлагал образовать Рос-сийское агентство по делам государственной службы при Президенте Российской Федерации [2, с. 402].

Преимущества специального органа исполнительной власти по вопро-сам государственной службы очевидны. Такой орган будет работать по-стоянно, в нем будет постоянный штат служащих, его решения, принятые в пределах полномочий, установленных законом, будут обязательны для иных органов государственной власти, федеральных и субъектов Федера-ции. Но самое главное, что только орган исполнительной власти может обладать полномочиями по осуществлению вневедомственного контроля за соблюдением в государственных органах федеральных законов, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, законов и иных

8 Указ Президента РФ от 04.12.2009 № 1382 «Об утверждении Положения об Управлении Президента Российской Федерации по вопросам государственной службы и кадров» (в ред. от 07.12.2016) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2009. — № 49 (2 ч.). — Ст. 5922.


276

нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации о госу-дарственной службе. В этой связи представляется целесообразным на-деление такого органа административно-юрисдикционными полномо-чиями по рассмотрению дел об административных правонарушениях и привлечению к административной ответственности лиц, виновных в на-рушении законодательства о государственной службе.

С учетом современной организации исполнительной власти в Россий-ской Федерации можно говорить о создании Министерства Российской Федерации по вопросам государственной службы и подведомственного ему контрольно-надзорного органа — Федеральной службы по надзору в сфере государственной службы Российской Федерации. Для недопуще-ния возникновения «конкуренции» между этим министерством и Адми-нистрацией Президента Российской Федерации данное министерство необходимо было бы подчинить непосредственно Президенту Российской Федерации. Соответствующие структуры должны быть созданы и на уров-не субъектов Российской Федерации.

В перечень функций Министерства Российской Федерации по вопро-сам государственной службы могли бы войти:

выработка государственной политики в сфере государственной служ-•бы и кадров;

нормативно-правовое регулирование государственной службы в пре-•делах его полномочий;

методическое обеспечение государственной службы;•управление федеральной государственной службой;•координация деятельности органов государственной власти различ-•

ных ветвей и уровней по вопросам государственной службы и кадров;нормативное обеспечение контроля за исполнением законодательства •

о государственной службе;организация профессионального развития государственных служа-•

щих, выполнение функций государственного заказчика по таким видам работ и услуг;

координация деятельности кадровых служб государственных органов.•Авторы Концепции уделили внимание и вневедомственному контро-

лю за соблюдением законодательства о государственной службе. Прин-ципы и порядок осуществления такого контроля необходимо урегулиро-вать в федеральном законе, что значительно повысит правовую защиту государственных служащих, будет способствовать снижению зависимости государственного служащего от фактически «безграничной» воли пред-ставителя нанимателя.


277

Интересным и перспективным является предложение авторов Кон-цепции о своеобразной централизации и одновременно деконцентрации кадровой деятельности на государственной службе. Эти процессы могут быть осуществлены посредством формирования в системе государственной гражданской и муниципальной службы на региональном уровне центра-лизованных кадровых служб и открытия общих центров обслуживания (ОЦО) государственных органов в сфере кадровой деятельности.

Как видится авторам Концепции, «общий центр обслуживания (ОЦО) — организация (подразделение), являющаяся внутренним централизованным „поставщиком“ обеспечивающих сервисов (функций) для государствен-ного (муниципального) органа и/или госорганизации». В нормативном правовом и методическом регулировании будут нуждаться типовые про-цессы и структуры ОЦО; в них предлагается вывести кадровое делопро-изводство, расчет заработной платы и аналогичные рутинные процессы с переводом туда сотрудников, осуществляющих такие функции в дей-ствующих государственных органах.

Результатом учреждения названных структур должны явиться не толь-ко сокращение «рутинного стандартизированного» кадрового делопроиз-водства, но и унификация кадровой государственно-служебной практики, упрощение громоздких и сложных государственно-служебных процедур, например антикоррупционных, дисциплинарных, создание единой и в то же время независимой системы урегулирования конфликтов интересов. В перспективе подобные структуры можно было бы рассматривать как прообразы «квазисудебных» органов в сфере государственной службы, с передачей им следующих полномочий, в том числе юрисдикционных:

досудебное рассмотрение и разрешение государственно-служебных •споров, поскольку создание комиссий по служебным спорам в каждом государственном или муниципальном органе либо невозможно из-за от-сутствия профсоюзного органа государственных служащих, либо не впол-не эффективно;

рассмотрение и разрешение конфликтов интересов на государствен-•ной службе, поскольку создание комиссий для разрешения этих конфлик-тов в каждом государственном органе требует больших материальных и кадровых затрат;

организация и контроль проведения конкурсов при поступлении на •государственную службу, аттестаций и квалификационных экзаменов для государственных служащих.

Создание единой системы управления государственной службой Рос-сийской Федерации позволило бы значительно повысить ответственность


278

представителей нанимателя и государственных служащих в процессе ис-полнения правовых актов о государственной службе, способствовало бы укреплению единства государственной службы в целом. Для этого необ-ходимо совершенствовать институт административной ответственности должностных лиц (представителей нанимателя и уполномоченных им лиц) и государственных служащих за нарушение законодательства о государ-ственной службе и включить в Кодекс Российской Федерации об адми-нистративных правонарушениях специальную главу об административных правонарушениях в сфере государственной службы. В ней можно было бы предусмотреть ответственность за нарушение служебного контракта, порядка его заключения, порядка и сроков проведения конкурсов, атте-стаций, квалификационных экзаменов, появление на службе в состоянии алкогольного опьянения и другие проступки.

В дальнейшем после обобщения опыта и положительной оценки деятельности Министерства Российской Федерации по вопросам го-сударственной службы и соответствующих органов субъектов Федера-ции можно было бы перейти к созданию единого органа по вопросам управления публичной службой Российской Федерации, который объ-единил бы функции по управлению государственной и муниципальной службой с учетом принципа взаимосвязи этих видов публичной служ-бы. Однако в настоящее время для этого пока нет должной законо-дательной основы, так как законодатель пошел по пути разграничения правового регулирования государственной и муниципальной службы и перенес муниципальную службу в сферу трудового права. Объеди-нение публичной службы с точки зрения сфер правового регулирова-ния является одной из серьезнейших проблем, в том числе и для управления государственной службой.

Важным дополнением к Концепции могло бы стать предложение об ужесточении требований к обеспечению профессиональной под-готовки и обучения будущих и профессионального развития уже дей-ствующих государственных служащих. Среди таких мер могут быть: исключение непрофильных организаций, прежде всего вузов, из про-цесса подготовки кадров по специальностям, связанным с государ-ственным и муниципальным управлением, упорядочение системы го-сударственных заказов на профессиональное развитие государственных служащих и др.

Третье направление — это цифровизация внутриаппаратных отноше-ний на государственной службе, включая структурно-организационные и кадровые. Этот процесс значительно ускорился с принятием таких нор-


279

мативных правовых актов, как Постановление Правительства Российской Федерации от 03.03.2017. № 256 «О федеральной государственной инфор-мационной системе „Единая информационная система управления ка-дровым составом государственной гражданской службы Российской Феде-рации“»9, Федеральный закон от 28.12.2017 № 423-ФЗ «О внесении из-менений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части использования государственных информационных систем на го-сударственной гражданской службе Российской Федерации»10, постанов-ления Правительства от 05.03.2018 № 227 «О некоторых мерах по внедре-нию информационных технологий в кадровую работу на государственной гражданской службе Российской Федерации»11 и № 228 «О реестре лиц, уволенных в связи с утратой доверия»12.

В рамках Единой информационной системы управления кадровым составом государственной гражданской службы Российской Федерации (https://gossluzhba.gov.ru/) как базового информационного ресурса о го-сударственной службе сосредотачивается информация о формировании кадрового состава государственных органов, в том числе о проведении конкурсов, обеспечивается обработка сведений о доходах, расходах и имуществе государственных служащих и членов их семей, ведется реестр лиц, уволенных в связи с утратой доверия за совершение кор-рупционного правонарушения. Очевидно, что состав данной инфор-

9 Постановление Правительства Российской Федерации от 03.03.2017. № 256 «О федеральной государственной информационной системе „Единая информа-ционная система управления кадровым составом государственной гражданской службы Российской Федерации“» // Гарант.РУ [Электронный ресурс]. — URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71524752/ (дата обращения: 02.06.18).

10 Федеральный закон от 28.12.2017 № 423-ФЗ «О внесении изменений в от-дельные законодательные акты Российской Федерации в части использования государственных информационных систем на государственной гражданской служ-бе Российской Федерации» // «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_286457/ (дата обращения: 02.06.18).

11 Постановление Правительства от 05.03.2018 № 227 «О некоторых мерах по внедрению информационных технологий в кадровую работу на государственной гражданской службе Российской Федерации» // Гарант.РУ [Электронный ре-сурс]. — URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71795190/ (дата обра-щения: 02.06.18).

12 Постановление Правительства от 05.03.2018 № 228 «О реестре лиц, уво-ленных в связи с утратой доверия» // Гарант.РУ [Электронный ресурс]. — URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71795192/ (дата обращения: 02.06.18).


280

мации будет далее расширятся как по содержанию, так и по объему, однако важным является реализация цели создания системы, т. е. обеспечение единства деятельности кадровых подразделений государ-ственных органов различного уровня.

Постепенное внедрение электронного кадрового документооборота, развитие полноценной государственной информационной системы госу-дарственной службы — все это способствует реализации принципа от-крытости государственной службы и ее доступности общественному кон-тролю. В этом направлении нельзя продвинуться без использования со-временных коммуникативных и цифровых технологий для создания механизма открытой, непосредственной и оперативной оценки гражда-нами профессиональной деятельности публичных служащих. В Санкт-Петербурге такой механизм создан и успешно работает уже седьмой год, речь идет о конкурсе «Петербургский чиновник», который учрежден и проводится Северо-Западным институтом управления РАНХиГС13. За эти годы свое мнение выразили более одного миллиона петербуржцев, что свидетельствует о наличии в обществе запроса на публичную оценку гражданами результатов деятельности органов публичной власти и их служащих. Опыт Санкт-Петербурга может быть успешно использован на федеральном уровне и в других субъектах Российской Федерации, осо-бенно с учетом возможностей портала Единой информационной системы управления кадровым составом государственной гражданской службы Российской Федерации.

В целом предложенная РАНХиГС к обсуждению «Концепция кадро-вого обеспечения системы государственного управления» заслуживает полной поддержки.

Литература1. Гришковец А. А. К вопросу о служебном праве // Государство и право. — 2013. —

№ 4. — С. 5–12.2. Исполнительная власть в Российской Федерации: проблемы развития / И. Л. Ба-

чило, А. А. Гришковец, И. С. Мелюхин [и др.] ; отв. ред. д-р юрид. наук И. Л. Бачило. — М. : Юристъ, 1998. — 432 с.

3. Пресняков М. В., Чаннов С. Е. Административно-правовое регулирование слу-жебных отношений: теория и практика / под ред. Г. Н. Комковой. — Саратов : Научная книга, 2008. — 412 с.

13 Положение о VII ежегодном открытом конкурсе «Петербургский чиновник» [Электронный ресурс]. — URL: http://xn--90accgauabgif7abmfsbtnx4g.xn--p1ai/about/polozhenie-o-konkurse/ (дата обращения: 19.06.18).


4. Современные кадровые технологии в органах власти : монография / А. М. Бе-ляев, Е. Д. Богатырев, А. И. Галкин [и др.] ; под общ. ред. С. Е. Прокофьева, А. М. Беляева, С. Г. Еремина. — М. : Юстицинформ, 2015. — 662 с.

5. Старилов Ю. Н. Профессиональное «чиновничество» и служебное право в Рос-сии: была ли реформа государственной службы и основательны ли сомнения в существовании служебного права? // Административное право и процесс. — 2014. — № 7. — С. 8–25.

6. Старилов Ю. Н. Служебное право : учебник. — М. : Бек, 1996. — 698 с.7. Чашин А. Н. Предпосылки кодификации служебного законодательства // Ад-

министративное право и процесс. — 2014. — № 2. — С. 42–43.8. Lamouroux S. La Codification ou la Démocratisation du Droit // Revue Française

de Droit Constitutionnel. — 2001. — № 48. — Р. 801–824.

282

Тарасова А. С.1

Регулирование интернет-пространства: подходы России и Германии

Факторы, сближающие позиции Российской Федерации и Федеративной Республики Германия

Последнее десятилетие XX в. ознаменовалось окончанием холодной войны между Россией и Западом и стало поворотным моментом в истории их сотрудничества. Вступление Российской Федерации в Совет Европы, начало сотрудничества с НАТО и в рамках ОБСЕ позволило создать фун-дамент для дальнейшего взаимодействия.

В отношении вопроса информационной политики усилилось много-стороннее сотрудничество стран в рамках ООН на данном этапе.

Для стран Евросоюза важным принципом сотрудничества является эффективное экономическое взаимодействие в информационной среде, поэтому все больше внимания направлено на устранение информацион-ного разрыва. Так, подписанная в июле 2000 г. странами G8 «Окинавская хартия глобального информационного общества» стала «призывом ко всем как в государственном, так и в частном секторах ликвидировать между-народный разрыв в области информации и знаний» (п. 5)2.

В последние годы данный вопрос не теряет актуальности. Принятая Генеральной Ассамблеей ООН в сентябре 2015 г. резолюция «Преобра-зование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года»3 стала важнейшей вехой развития многостороннего сотрудничества.

Данная позиция активно поддерживается Россией. Министр ино-странных дел Российской Федерации С. В. Лавров на Саммите по

1 Научный руководитель: Клюев А. В., профессор кафедры связей с обще-ственностью и социальных технологий, д-р филос. наук, факультет государствен-ного и муниципального управления, СЗИУ РАНХиГС (Санкт-Петербург).

2 Окинавская хартия глобального информационного общества [Электронный ресурс]. — URL: http://docs.cntd.ru/document/901770887 (дата обращения: 12.10.18).

3 Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. Резолюция ООН, принятая Генеральной Ассамблеей 25.09.2015 [Электронный ресурс]. — URL: http://unctad.org/meetings/en/SessionalDocuments/ares70d1_ru.pdf (дата обращения: 12.10.18).

Тарасова А. С. Регулирование интернет-пространства: подходы России и Германии

283

Глобальной повестке дня в области развития особо отметил: «…Новая социально-экономическая повестка дня должна закрепить также и понимание неделимости устойчивого развития… Особенно важно обес-печить справедливые условия торговли и расширить доступ к передо-вым технологиям»4.

Говоря о сходствах подходов России и Германии, необходимо от-метить понимание общих угроз. В последнее время кибертерроризм и кибератаки становятся важнейшими глобальными проблемами, тре-бующими своевременного решения. Так, в 2017 г. на двусторонних переговорах обсуждалась идея создания «горячей линии» для срочных переговоров по вопросам информационной безопасности [3], что под-черкивает положительное развитие двусторонних российско-германских связей в данном сегменте.

Стоит также отметить развитие деятельности негосударственных ор-ганизаций, посвященной проведению международных форумов по регу-лированию сети Интернет и информационной безопасности. Множество контактов происходит и на уровне государственных органов5.

Для того чтобы справиться со схожими внутренними проблемами на территории России и Германии, было сформулировано много прикладных актов, поправок и дополнений, регулирующих отдельные аспекты взаи-модействий в Интернете. Например, очень подробно освещаются про-блема ответственности пользователей за неправомерные действия, полно-мочия провайдеров, методы защиты несовершеннолетних от вредоносной информации6.

4 Выступление министра иностранных дел России С. В. Лаврова на Самми-те по Глобальной повестке дня в области развития на период после 2015 года (27.09.2015) // Официальный сайт МИД РФ [Электронный ресурс]. — URL: http://www.mid.ru/general_assembly/-/asset_publisher/lrzZMhfoyRUj/content/id/1794073 (дата обращения: 18.03.18).

5 Так, Роскомнадзор активно участвует в международной деятельности: по инициативе данной службы состоялось несколько международных конференций, посвященных защите персональных данных. Особо следует отметить неоднократ-ное участие представителей Германии в таких мероприятиях, как международные конференции по защите персональных данных.

6 Например, российский Федеральный закон от 29.12.2010 № 436-ФЗ «О за-щите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и «Государственный договор о медиауслугах земель ФРГ» (Staatsvertrag über Medien-dienste (Mediendienste-Staatsvertrag), 2007) направлены именно на защиту несо-вершеннолетних пользователей.


284

Далее, существование понятия «kritische infrastructur» в немецком законодательстве и соответствующего термина «критическая инфор-мационная инфраструктура» в российской правовой системе сближа-ет подходы обоих государств и доказывает, что информационная сфе-ра является имеющей важнейшее значение для общественности ин-фраструктурой, нарушение которой может дать сбой в общественной безопасности. Действия по обеспечению безопасности граждан в Ин-тернете осуществляются в соответствии с концепцией информацион-ного устойчивого развития.

Различия подходов РФ и ФРГ к регулированию Интернета

На наш взгляд, важнейший элемент различия методов России и Германии по регулированию Интернета заключается в противопо-ложных подходах к концепции мультилатерализма. Говоря о ФРГ, следует отметить тесную связь ее информационного законодательства с правовой системой Евросоюза, а также ориентацию Германии на страны НАТО, в первую очередь США. Российское законодательство является значительно более обособленным и самостоятельным. Более того, в рамках сотрудничества внутри СНГ Россия является бес-спорным концептуальным лидером в содержательном плане (под-робно см.: [1; 2], в то время как в западном альянсе Германия игра-ет одну из важнейших ролей, но не является однозначно ведущим участником.

Исследуя политическую культуру обеих стран, хочется заметить, что для западных государств, как для Германии, так и для Евросою-за в целом, приоритетом является обеспечение безопасности персо-нальных данных, что во многом объясняется культурным фактором. Партнерские, равноправные отношения исторически сложились меж-ду европейским социумом и государством, граждане ЕС являются инициаторами законотворческих инициатив, направленных на сохра-нение демократического строя, одной из основных ценностей кото-рого является неприкосновенность личных данных.

Так, в Германии целый ряд законов направлен на регулирование именно этого аспекта, в то время как для России приоритетом является ограничение доступа граждан к вредоносному контенту и противодействие экстремизму. Так, в РФ государственные органы наделяются более широкими полномочиями, устанавливается про-цедура досудебной блокировки сайтов, которая проводится Роском-


285

надзором7, становится возможным блокирование контента по прось-бе правообладателя8. В Германии же данная процедура отличается многоэтапностью и наличием большого количества юридических требований.

Также в качестве ключевой особенности хотелось бы отметить, что в российском секторе Интернета Рунете спорные моменты чаще возни-кают между государством и пользователем Сети, а в немецком сегменте, напротив, в последние годы не происходило случаев столкновения инте-ресов государства и интернет-акторов, которые привели бы к блокировке. Такой феномен, на наш взгляд, можно было бы объяснить существова-нием разных политических культур, исходящим из различных историче-ских путей развития, а также неодинаковым уровнем сформированности гражданского общества. Так, в сфере общественного контроля, несмотря на активное развитие общественного мнения в РФ в последние годы, в Германии общественные и правозащитные организации имеют большее влияние как на государство, так и на общество9.

Заключение

Сходства и различия подходов России и Германии к регулированию интернет-пространства представлены в таблице.

7 Подробно см.: Федеральный закон от 02.07.2013 № 187-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях» [Элек-тронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_148497/ (дата обращения: 12.10.18); Федеральный закон от 28.07.2012 № 139-ФЗ «О вне-сении изменений в Федеральный закон „О защите детей от информации, при-чиняющей вред их здоровью и развитию“» [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/70207766/ (дата обращения: 12.10.18).

8 См.: Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, ин-формационных технологиях и о защите информации» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_61798/ (дата обращения: 12.10.18).

9 Так, с 2004 г. в Германии действует «Ассоциация добровольного мониторин-га провайдеров мультимедийных услуг», выполняющая функции саморегулирую-щего органа. Большинство поисковых систем, включая Google, Lycos Europe, MSN Deutschland, AOL Deutschland, Yahoo!, T-Online и T-info, присоединились к согла-шению «Добровольный самоконтроль для мультимедийных сервис-провайдеров». См.: [4].


286

Сходства Различия

Разветвленная система прикладных актов, поправок и дополнений, регулирующих отдельные аспекты взаимодействий в Интернете

Доминирование государства в сфере интернет-контроля в России, понятие сетевого нейтралитета в Германии

Готовность к международному сотрудничеству по ряду таких вопросов, как обеспечение инфор-мационной безопасности как в двустороннем, так и в многосто-роннем формате

Возникновение в российском секторе Интернета Рунете спорных моментов между государством и пользователем Сети, в то время как в Германии — меж-ду двумя равноправными акторами сети

Стремление к обеспечению безо-пасного и эффективного взаимо-действия в Интернете в рамках концепции информационного устойчивого развития

Больший вес правозащитных обществен-ных организаций в Германии, чем в России Информационное законодательство ФРГ и ЕС тесно связано конвенциями и соглашениями, в то время как россий-ское законодательство более обособленно и самостоятельноДля Германии приоритетом является обес печение безопасности персональных данных, в то время как для России — противодействие экстремизму

Подводя итог исследованию, хочется сказать, что современные тен-денции международного взаимодействия России и западных стран весьма противоречивы. С одной стороны, существует понимание общности ин-тересов и целей дальнейшего развития, однако, с другой стороны, между РФ и ЕС еще не сформировался достаточный уровень доверия для полно-ценного сотрудничества. В настоящее время как политиков, так и ис-следователей волнует вопрос: приведет ли развитие информационных технологий к пересечению интересов или к взаимовыгодному сотрудни-честву России и стран ЕС?

На наш взгляд, как и любая другая сфера международного сотрудни-чества, направление информационной безопасности будет развиваться в фарватере внешнеполитического курса. В то же время с уверенностью можно сказать, что интересы как России, так и Германии лежат в пло-скости безопасного и экономически выгодного сотрудничества, поэтому совершенно точно можно ожидать развития диалога по вопросам инфор-мационной безопасности и регулирования информационной сферы.


Литература1. Агейчев А. С. Законодательство в сфере интернет-коммуникаций: российский

и международный опыт // Сравнительная политика. — 2016. — № 2(23).2. Дрога А. А., Дрога М. А. Актуальные проблемы правового регулирования интернет-

пространства // Вестник Омского университета. — 2015. — № 3(44).3. Россия и Германия создадут «горячую линию» по кибербезопасности // Рос-

сийская газета. — 09.09.2017 [Электронный ресурс]. — URL: https://rg.ru/2017/02/09/rossiia-i-germaniia-sozdadut-goriachuiu-liniiu-po-kiberbezopasnosti.html (дата обращения: 12.10.18).

4. Фильтрация и блокирование интернет-контента: мировой опыт // РИА ново-сти. — 11.07.2012 [Электронный ресурс]. — URL: https://ria.ru/20120711/697151590.html (дата обращения: 12.10.18).

288

Тарасова К. С.

Инновационная активность как конкурентная сила организации

Инновационная активность организации, рост ее деловой стратегии может развиваться в рыночных условиях и при современных тенденциях только в конкурентной борьбе и лидерстве. Только наступательная ана-литическая стратегия в разработке собственных инноваций в развитии бизнеса, изучение конкурентных разработок другими участниками рынка дадут победителю преимущества и право диктовать на рынке свои условия, методы развития выбранного направления.

Восприимчивость отечественного бизнеса к инновациям остается на очень низком уровне. Так, в 2009 г. разработку и внедрение инноваций в технологическом секторе осуществляли всего лишь 9,4% российских предприятий. Данный показатель значительно ниже значений, характер-ных для развитых стран: Бельгия — 59,6%, Германия — 69,7%, Ирлан-дия — 56,7%, Эстония — даже 55,1%, Чехия — 36,6%. К тому же мала доля предприятий, вкладывающих средства в приобретение новых техно-логий, — 11,8%. При этом в России низка не только доля инновационно активных предприятий, но и интенсивность затрат на технологические и другие инновации — 1,9% (аналогичный показатель в Швеции — 5,5%, в Германии — 4,7%) [2].

Для анализа и оценки инновационной активности организаций при-меняются несколько основных подходов: формальный, ресурсный, ре-зультативный.

В рамках реализации ресурсного (ресурсно-затратного) подхода сле-дует применять критерии ресурсоемкости и затратоемкости инновацион-ной деятельности организации, для чего необходимо определить:

долю стоимости основных фондов, эксплуатируемых в процессе •инновационной деятельности организации, в средней стоимости основных фондов компании;

удельный вес инновационных затрат организации в выручке от •реализации своей продукции, услуги в сфере реализации;

инновационные затраты в расчете на одного работающего со-•трудника организации, эффективность вложения и полученный ре-зультат.

Таким образом определяется структура затрат на инновационную деятельность организации, характеризуется степень участия организации

Тарасова К. С. Инновационная активность как конкурентная сила организации

289

в разработке, применении инновационных технологий в бизнес-проектах и планах. Показатели этого типа активно применяются во многих мето-диках (методики Росстата, Московского центра Карнеги, А. А. Трифило-вой, Ю. А. Дорошенко, С. Г. Поляковой и др.).

Серьезным недостатком этого подхода является то, что экономические выгоды от осуществления инновационной деятельности организации оста-ются невыявленными в целом для компании. Эту проблему можно решить в рамках результативного подхода. Результативный подход фокусируется на анализе результативности и эффективности инновационной деятель-ности организации по сравнению с другими аналогами или организация-ми. Основной задачей при такой оценке деятельности организации явля-ется идентификация и стоимостная оценка эффектов от внедрения новых инноваций с целью определения способности организации создавать и внедрять успешные нововведения и нанотехнологии и их продвижение на рынке услуг.

К основным показателям результативного подхода следует также от-нести эффекты экономии затрат и эффекты вклада в рыночную иннова-ционную стоимость малого бизнеса. Первые включают в себя такие по-казатели, как:

экономия затрат на производство и реализацию продукции за опре-•деленный период как результат технико-технологических инноваций;

экономия транзакционных издержек как результат инновационной •организационно-управленческой активности организации;

экономия налоговых платежей по налогу на прибыль при внедрении •инновационных технологий;

экономия выплат, связанных с наличием производственных травм, •профзаболеваниями, экологических штрафов как результат применения социальных инноваций.

К эффектам вклада в рыночную стоимость малого бизнеса следует отнести:

вклад материальных активов, созданных в результате применения •технико-технологических инноваций;

вклад нематериальных активов в инновационный процесс;•вклад неидентифицируемых элементов интеллектуального капитала, •

отражающий результат организационно-управленческих и социальных инноваций при внедрении инновационных методов развития.

Если же рассматривать зарубежный опыт, то, к примеру, американские эксперты оценивают результаты инновационной деятельности организа-ции, используя следующие критерии:


290

влияние на рост доходов компании, организации;•удовлетворенность клиента от полученной услуги, товара;•рост доходов от применения новых технологий проризводства ин-•

новационных продуктов, услуг;повышение роста производительности труда, динамика прибыли.•

Проанализировав достоинства и недостатки классических подходов, К. В. Михайлов предлагает иной подход, определяющий инновацион-ную активность организации как ее конкурентную силу в современном обществе. По его методике, организацию следует рассматривать как потребителя и как поставщика новшеств. Все это надо оценивать как инновационную восприимчивость, обеспеченную ресурсами, а в самой организации лидирует инновационная компетентность [3, с. 107]. Для того чтобы определить влияние самой организации и конкурентной среды на инновационную активность, нужен расчет качественных по-казателей инновационной активности, которая анализируется на про-тяжении длительного времени. При этом организацию предполагается рассматривать как открытую систему, что и составляет специфическую особенность подхода.

Конкурентный характер инновационной деятельность активности ор-ганизации может характеризоваться такими признаками, как:

степень мобилизации инновационного потенциала;•его объем и доля инвестиций в инновационное развитие организа-•

ции;структура получаемых в результате практики инноваций (принци-•

пиально новых, соответствующих отечественному уровню или касающих-ся только отдельной организации);

степень соответствия инновационных технологий, услуг потребностям •общества;

вклад инновационных технологий в обеспечение конкурентных пре-•имуществ перед другими конкурентами.

Предлагаемый В. Н. Гуниным подход к оценке инновационной актив-ности организации состоит в изучении его потенциальной силы и агрес-сивности его стратегии на рынке, с привлечением реального объема ин-вестиций, при обязательной мобилизации потенциалов и ресурсов, кото-рые были разработаны при помощи конкурентных маневров.

Активность инновационной деятельности организации можно также определить ее динамичностью, темпом инновационных изменений, т. е. эффективной способностью организации приближения к поставленным целям и задачам.


291

Показателями инновационной активности организации также служат:критерии инновативности, т. е. умения ставить перед собой задачи •

по улучшению методов работы, мышления, анализировать и видеть при-вычные вещи под новым углом, при этом открывать невидимые взаимос-вязи и скрытые возможности. В результате мы получаем результат инве-стирования интеллектуального решения в разработку и получение нового знания, которое ранее не применялось;

показатели инновационной обновляемости качественной про-•дукции;

показатели обновляемости технологии и технологического оборудова-•ния, процесса, в результате чего применяются инновационные решения;

показатели периодической обновляемости знаний персонала, ме-•неджмента, при которой затрагиваются организационные структуры ак-тивности организации, характеризующие ее длительность и воздействие на конкурентов;

Рассматривая интегральный количественный показатель инновацион-ной активности организации, Гунин предлагает взвешенное суммирование таких показателей, как:

качество инновационной стратегии конкуренции организации на •рынке;

уровень мобилизации инновационного потенциала организации;•уровень привлеченных капиталовложений — инвестиций в органи-•

зацию;методы освоения инноваций в организации;•культура и ориентиры, используемые при проведении изменений;•соответствие реакции организации характеру конкурентной страте-•

гической ситуации;ее способность применять ускоренный темп при проведении стра-•

тегических инновационных изменений;обоснованность реализуемого уровня.•

Также в целях оценки инновационной активности организации Гунин предлагает разрабатывать концепцию инновационного мультипликатора не только на государственном и региональном уровнях, но также и на уровне организации, осуществляя при этом расчет индексов инноваци-онной активности и структуризацию периода жизнедеятельности мульти-пликатора по фазам развития организации. При этом Гунин отмечает, что переход на новый уровень организации требует пересмотра и адаптации отдельных коэффициентов активности организации, применяемых на государственном уровне.


292

Динамический характер инновационной активности организации так-же находит отражение в методике диагностики инновационной актив-ности экономической системы организации на основе исследования вре-менных рядов некоторого множества индикаторов инновационной дея-тельности, предложенной Е. Н. Кузнецовой. Данный подход позволяет оценить инновационную активность как интенсивность действий орга-низации при применении всего спектра инновационных изменений. В ре-зультате можно определить временное развитие инновационной деятель-ности организации, ее правильность, масштабность, агрессивность и по-строить динамическую модель активности.

А. И. Балашов при оценке инновационной активности организации использует принцип «черного ящика», т. е. исходит из того, что анали-зируемая система организации должна быть разделена на три части:

1) старт (вход) — инновации и собственные ресурсы;2) механизм преобразования входа в выход в сфере организационно-

управленческих решений;3) финиш (выход) — результат в виде инновационных продуктов,

услуг, знаний.Исследование каждой из этой частей предполагает проанализировать

совокупность определенных показателей как затратного, так и результат-ного типа [1, с. 74].

Еще один подход к оценке инновационной активности организации связан с применением матричных моделей. Ряд авторов отмечают не-правомерность сведения анализа инновационной активности организации к единому интегральному критерию. Матричный подход к изучению ин-новационной активности состоит в распределении организаций на одно-родные группы по значениям двух показателей:

уровень технологической сложности производственного процесса;•доля выручки от экспорта в общем объеме выручки (свидетель-•

ствует об активности и эффективности менеджмента, персонала ор-ганизации).

При этом каждой группе организаций присущи признаки инноваци-онных процессов, отличающие организации данной группы от аналогич-ных организаций из других групп. Отличительные особенности включают такие аспекты инновационной деятельности, как:

приоритеты инновационной деятельности организации;•инфраструктура инноваций в таких организациях;•иерархия принятия решений учредителями организаций;•развитость инновационной сети организации.•


293

Матричный подход позволяет провести стратегическую оценку инно-вационной активности организации по различным параметрам. Так, ма-трица типа «конкуренция — открытие» всегда оценивает два параметра работы организации:

интеллектуальное давление конкурентов со схожими инновацион-•ными проектами;

работа по реализации инновационных продуктов, как в сфере услуг, •так и в производстве.

Все это дает соревновательный азарт, т. е. эффект рычага, который надо использовать для прекращения деятельности конкурентов в части продвижения своего продукта, услуги на условиях честной конкуренции и победы того инновационного продукта, который выберет потребитель, общество.

Матрица является инструментом инвестиционной привлекательности для вложения денежных средств в малый бизнес [4]. Наличие матрицы инноваций помогает менеджменту организации проанализировать свою инновационную деятельность независимо от конкурентоспособности кон-курентов. Инновационная матрица помогает организации поставить на рынок совершенно новый товар, услугу, на которые возникнет спрос, что повлечет за собой создание нового направления маркетинга, его органи-зацию, закрепление на потребительском рынке.

Сравнительный анализ типов инноваций показывает, как и из какого типа инноваций можно извлечь выгоду, какой тип подходит больше всего.

Инновационную активность организации можно определить по объ-ему инвестиций, затраченных на развитие организации.

Следует отметить, что сегодня определение эффективности иннова-ционной активности организации в первую очередь зависит от наличия патента на имя, бренд, продукт, который будет создан в процессе ее раз-вития. Именно при успешной регистрации патента на имя, название организации, ее продукта можно говорить о завершенности начальной стадии развития инновационной идеи. Ведь только тогда, когда ты за-щищен законодательно, можно начинать реализацию бизнес-проекта в полном объеме.

Оценивать первые шаги процесса инновационной активности орга-низации следует по наличию перспективы «завоевания» новых территорий, городов, где под ее брендом будут открываться новые филиалы, которые дадут дополнительный стимул в совершенствовании и логическом про-должении начальной идеи. В этом развитии и продвижении продукта, бренда организации важно отсутствие затрат на научно-исследовательские


294

работы институтов, когда вложение финансового капитала происходит непосредственно в конкретный объект, исходя из планируемой сметы. Освободившиеся в результате отказа от услуг научно-исследовательских институтов финансовые средства можно направить на переподготовку кадров организации, внедрение разработанных внутри самой организации ноу-хау. В таких случаях можно говорить о новизне в структуре органи-зации, ведь создается коллектив, который по сути — исследовательская команда, и работает она в различных направлениях, что в конечном ито-ге приводит к единому результату для прогнозирования источников фи-нансирования.

Но для принятия решений об инновационной стратегии развития организации в первую очередь необходим анализ видов инноваций, ко-торые произвели начало активности, которая, в свою очередь, показала эффект в сравнении с аналогичными стратегиями.

Главный показатель инновационной активности организации следует определять по кадрам, их способности освоить несколько профессий одновременно, работать в разных направлениях, применять свой, инди-видуальный подход к поставленной задаче. В таком случае мы наблюдаем организационное звено, команду, ведомую эффективным лидером, кото-рый на практике применяет ноу-хау — продукт, созданный командой. Происходит рост персонала в инновационной деятельности, развитие организации и, самое главное, растет потребность создания новых на-правлений развития. Инновационный потенциал организации следует в таком случае оценивать по фактическому использованию ею финансо-вых ресурсов, как внутренних, так и внешних.

Таким образом, можно определить систему инновационной актив-ности организации, а также ее показатели, как в стратегическом плане, так и в качественном. Для сравнения необходимо проанализировать кон-куренцию инновационной стратегии среди аналогичных организаций, сопоставить ее целям, показателям внешней среды, выявить направления, где получен наибольший эффект от применения инновации, а также других стратегий развития.

Наиболее важными вопросами остаются правильность вложения фи-нансовых средств в инновации и эффект от их применения, метод, кото-рый оказался наиболее эффективным при применении инновационных технологий, обоснованность его применения и интенсивность продвиже-ния на рынке.

Для развития инновационной активности организации требуется со-ответствующий персонал. В современных рыночных условиях работники


организации нередко совмещают несколько специальностей. Уходят вре-мена узких специалистов, выполнявших функции только одной специ-альности. Для роста и продвижения компании на рынке ее сотрудники должны обладать знаниями по нескольким специальностям. Это позво-ляет создать минимальную команду, способную продуктивно работать и совместными усилиями вырабатывать процесс развития инноваций и их продвижения в современных условиях перехода от индустриального укла-да к постиндустриальному, при котором большое значение имеет интел-лектуальный уровень развития компании.

Литература1. Балашов А. И. Инновационная активность российских предприятий: проблемы

измерения и условия роста / А. И. Балашов, Е. М. Рогова, Е. А. Ткаченко. — СПб. : Политехнический ун-т, 2010. — 205 с.

2. Инновационная активность крупного бизнеса и инновации в компаниях с госу-дарственным участием // Рейтинговое агентство «Эксперт» [Электронный ре-сурс]. — URL: https://raexpert.ru/researches/krup_biz (дата обращения: 12.10.18).

3. Кудряшов А. А. Анализ моделей оценки инновационной активности / А. А. Ку-дряшов, А. А. Шерстянкина // Научный аспект. — 2013. — № 1. — С. 6—14.

4. Файнглоз Л. Оценка и управление инвестиционной привлекательностью слож-ных проектов // Research and Technology — Step into the Future. — 2007. — V. 2. — No 2. — P. 62—83.

296

Тлисов А. Б., Киселёва Н. Н., Орлянская А. А.

Оценка готовности управленческих кадров региона к внедрению проектного управления социальной сферой

Внедрение проектного управления объявлено одним из приоритетов даль-нейшего развития системы государственного и муниципального управления. Проектное управление выступает инструментом повышения эффективности расходования бюджетных средств, результативности достижения целей раз-вития отраслей и регионов, персонализации ответственности чиновников за осуществляемые под их руководством капитальные вложения.

Успешность внедрения проектного управления в деятельность органов исполнительной власти регионов напрямую зависит от профессионализ-ма и настроя руководителей органов власти и руководителей учреждений, реализующих конкретные проекты.

Для диагностики кадровых условий для внедрения проектного управ-ления в деятельность органов исполнительной власти регионов Северо-Кавказского федерального округа к работе по проектам был проведен опрос 45 руководителей органов региональной власти и местного самоуправления и 90 руководителей учреждений социальной сферы. В основу выбора ре-спондентов для проведения опроса был положен тезис о том, что для эффективного внедрения проектного управления в социальной сфере ре-гиона необходимы не только инициатива и желание руководителей учреж-дений социальной сферы реализовывать проекты, но и поддержка со стороны лиц, имеющих административный ресурс для продвижения про-ектов и влияющих на решение о бюджетном финансировании.

Анализ степени готовности к переходу на проектный принцип рабо-ты социальной сферы показал более низкую готовность руководителей учреждений социальной сферы по сравнению с представителями органов власти и местного самоуправления (рис. 1). Наименьшую готовность демонстрируют руководители образовательных учреждений общего сред-него образования.

Целью следующего вопроса являлось выявление причины готовности/неготовности к проектной работе.

Руководители органов власти рассматривают проектное управление как эффективный инструмент привлечения инвестиций в регион и реализации стратегии развития региона. Лишь незначительная часть (13%) руководителей органов власти говорят о неготовности внедрять проектный подход в свою деятельность, объясняя это отсутствием

Тлисов А. Б., Киселёва Н. Н., Орлянская А. А. Оценка готовности управленческих кадров региона к внедрению проектного управления социальной сферой

297

реальных источников финансирования и высокой бюрократизацией процессов проектного управления.

а

б

Рис. 1. Оценка готовности увеличить свою занятость в проектной работе: а) руководители органов исполнительной власти; б) руководители учреждений социальной сферы


298

Основным стимулом к проектной работе для руководителей учреж-дений культуры и — в меньшей степени — здравоохранения высту-пает возможность выстроить стратегию развития организации. Руко-водители учреждений образования и культуры рассматривают про-ектное управление как эффективный инструмент поиска ресурсов и партнеров.

Более 11% руководителей учреждений образования и здравоохранения опасаются, что внедрение проектного подхода приведет к избыточной бюрократизации.

Анализ ответов (рис. 2) позволил прийти к выводу о том, что руко-водители учреждений здравоохранения и образования живут по принци-пу «утром деньги — вечером стулья». Они не готовы инициировать про-екты, пока нет уверенности в том, что эти проекты будут профинанси-рованы за счет бюджетных средств. Они не готовы самостоятельно искать иные, помимо бюджетных, источники финансирования.

Ключевыми факторами, препятствующими внедрению проектного управления, респонденты назвали неготовность кадров к изменениям и их нежелание выходить из зоны комфорта (рис. 3). Руководители органов власти отметили в качестве сдерживающего фактора отсутствие системы мотивации служащих к проектной работе.

Мнения респондентов значительно расходятся по вопросу системно-го взаимодействия профильных министерств с подведомственными учреж-дениями в области совместной проектной работы. Чуть более трети ру-ководителей органов власти указывают на наличие системной работы в данной области (рис. 4). Наиболее системно на Северном Кавказе такая работа выстроена в сфере здравоохранения и практически отсутствует в сфере среднего общего образования.

Тезис «кадры решают все» как никогда актуален при внедрении проектного управления в деятельность органов власти. Лишь 13% рес-пондентов отметили, что органы власти располагают компетентными кадрами в области проектного управления (рис. 5). При этом более половины опрошенных руководителей органов власти считают, что имеются специалисты, которым могут быть доверены те или иные участки проектной работы. При этом более 30% отмечают отсутствие у сотрудников навыков проектной работы. Близкие ответы дали руко-водители учреждений культуры и образования. Более оптимистичный ответ был получен от руководителей здравоохранения, более половины которых полагают, что учреждения здравоохранения обладают кадрами для работы в проектном поле.

а

б

Рис. 2. Причины готовности/неготовности к внедрению проектного управления: а) руководители органов исполнительной власти; б) руководители учреждений социальной сферы


300

Респондентам было предложено оценить наличие у них тех или иных компетенций в области проектного управления. Более половины участ-ников опроса со стороны органов власти отметили наличие навыков

а

б

Рис. 3. Факторы, препятствующие внедрению проектного управления: а) руководители органов исполнительной власти; б) руководители учреждений социальной сферы


301

командообразования, и почти половина считают, что обладают хорошими компетенциями в сфере проектной мотивации (рис. 6). Однако последний вывод не коррелирует с ответом на вопрос о факторах, сдерживающих развитие системы проектного управления, так как 37% руководителей органов власти отметили отсутствие системы мотивации. В качестве зоны развития руководителей органов власти можно рассматривать компетен-ции, связанные с управлением финансами, бюджетированием и оценкой рисков. Можно поставить под сомнение ответ почти 35% респондентов от органов власти об умении планировать ресурсы, потому что эффек-тивное планирование ресурсов требует в том числе и навыков финансо-вого планирования.

а

б

Рис. 4. Наличие/отсутствие системного взаимодействия профильных министерств с подведомственными учреждениями в организации проектной работы:

а) руководители органов исполнительной власти; б) руководители учреждений социальной сферы


302

Интересные результаты были получены при анализе ответов на этот же вопрос руководителей учреждений социальной сферы. Более 37% ру-ководителей учреждений культуры и здравоохранения указали на наличие опыта участия в федеральных и региональных программах, в то время как лишь около 8% представителей сферы образования отметили наличие

а

б

Рис. 5. Ответы на вопрос «Как Вы оцениваете наличие кадров для формирования проектной команды в Вашем ведомстве?»: а) руководители органов

исполнительной власти; б) руководители учреждений социальной сферы

а

б

Рис. 6. Ответы на вопрос «Какими компетенциями в сфере проектного управления Вы обладаете?»: а) руководители органов исполнительной власти; б) руководители

учреждений социальной сферы


304

такого опыта. Это подтверждает полученный ранее ответ о более высокой готовности системы здравоохранения и культуры работать в проектном формате по сравнению с системой среднего общего образования. Компе-тенции в области управления ресурсами и финансами наиболее выраже-ны у руководителей учреждений культуры, в области командообразова-ния — у руководителей сферы образования и культуры.

Анализ результатов проведенного социологического опроса позволил выделить три приоритетных направления развития проектного управления в регионах:

1) формирование централизованной системы повышения квалифика-ции по адаптивным программам специалистов в сфере проектного управ-ления (возможно по государственному заданию);

2) совершенствование системы мотивации участия в проектной дея-тельности как государственных и муниципальных служащих, так и руко-водителей учреждений — инициаторов проектов;

3) создание федеральной коммуникативной платформы специалистов в сфере проектного управления.

Формирование пула квалифицированных проектных специалистов создаст условия для решения многих из выявленных в ходе исследования проблем внедрения проектного управления.

В настоящее время дополнительное профессиональное образование специалистов по проектному управлению осуществляется каждым из регионов преимущественно за счет средств регионального бюджета с ис-пользованием механизмов Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ и услуг для государственных и муници-пальных нужд»1. В результате каждый регион самостоятельно формирует техническое задание на обучение в части содержания программ и коли-чества обучающихся, а также определяет поставщика образовательных услуг, который не всегда располагает аккредитованными специалистами. В итоге обучение осуществляется в каждом регионе отдельно и с разны-ми уровнями качества.

Целесообразно взять систему дополнительного профессионального образования специалистов в сфере проектного управления под федераль-

1 Федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфе-ре закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципаль-ных нужд» (последняя редакция) // «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_144624/ (дата обращения: 02.06.18).


ный контроль с выделением бюджетных средств на обучение. Базовая часть программы обучения должна быть единой, а вариативная — учиты-вать компетентностные дефициты государственных служащих и руково-дителей учреждений социальной сферы, выявленные в результате пред-варительной оценки актуальных потребностей слушателей в конкретном регионе с помощью различных технологий (опроса, анкетирования, те-стирования). Для обмена лучшими практиками и налаживания деловых связей целесообразно объединять в учебных группах государственных служащих и руководителей их подведомственных организаций, отрабаты-вая в учебном процессе рабочие алгоритмы.

Очень важно формирование единого коммуникационного пространства (цифровой платформы) специалистов в сфере проектного управления в России. Здесь можно делиться лучшими практиками и вести рейтинго-вание специалистов в сфере проектного управления по разработанным критериям, в том числе с учетом мнения получателей услуг.

Проведенный социологический опрос показал, что важным шагом при организации проектного управления в регионах должна стать раз-работка системы мотивации, направленной на повышение активности и инициативности представителей органов власти и руководителей учреж-дений социальной сферы. Целесообразно использовать две формы моти-вации: материальную и нематериальную. Ключевыми вопросами внедре-ния системы материальной мотивации сегодня является вопрос об ис-точниках средств и порядке формирования премиального фонда, а также вопрос о механизме материального стимулирования (регулярная или от-ложенная мотивация; премирование за инициацию проектов, участие в проектах и их реализацию). Требует серьезной проработки вопрос ка-рьерной мотивации (возможность внедрения системы присвоения рангов в области проектного менеджмента). Инструментами нематериального стимулирования могут быть присвоение ранга/грейдов в области про-ектного управления и их увязка с присвоением чинов на государственной гражданской службе, обеспечение карьерного роста и т. д.

306

Усачева Е. А.

Маркетинговые технологии в развитии туризма в регионе

Туризм продолжает оставаться одной из наиболее активно развиваю-щихся и привлекательных для инвестиций отраслей экономики. В по-следнем аналитическом докладе «Конкурентоспособность туризма и пу-тешествий — 2017», подготовленном в рамках Всемирного экономическо-го форума, отмечается, что время, когда путешествия были роскошью, безвозвратно прошло, рост туристических потоков демонстрирует неосла-бевающий положительный тренд во всем мире, несмотря на такие нега-тивные факторы, как экономический спад и геополитическая нестабиль-ность [10].

В настоящее время туризм воспринимается не только как основа экономического развития территории, но и как условие развития куль-туры, национального самосознания, повышения качества жизни. Имен-но такие стратегические цели поставлены в реализуемых в настоящее время государственных программах развития туризма в Российской Федерации.

В Санкт-Петербурге, учитывая всю значимость культурного наследия города, а также его туристический потенциал, туризм официального при-знан стратегически важной для города отраслью экономики. Поскольку в 2014 г. культурная и туристская функции Санкт-Петербурга были обо-значены как системообразующие1, их развитию уделяется большое вни-мание не только на региональном, но и на федеральном уровне.

Следует признать несомненные успехи развития туризма в городе — достаточно вспомнить, что в 2017 г. Санкт-Петербург уже в третий раз стал обладателем премии World Travel Awards, что в городе удалось реа-лизовать целый спектр крупных проектов, которые стали культурными событиями мирового масштаба и неизменно привлекают туристов: «Алые паруса», фестиваль «Белые ночи Санкт-Петербурга», и этот перечень можно продолжить. В то же время, несмотря на достижения в сфере со-бытийного туризма и развитие сферы делового туризма, туристическая отрасль в целом демонстрирует не столь впечатляющие результаты [2].

1 Постановление Правительства Санкт-Петербурга от 13.05.2014 № 355 «О Стра-тегии экономического и социального развития Санкт-Петербурга на период до 2030 года» (с изм. на 14.06.2017) // Консорциум «Кодекс» [Электронный ресурс]. — URL: http://docs.cntd.ru/document/537954903 (дата обращения: 28.04.18).

Усачева Е. А. Маркетинговые технологии в развитии туризма в регионе

307

По данным Комитета по развитию туризма Санкт-Петербурга (далее — Комитет), туристический поток в первые, праздничные недели 2017 г. сократился по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года примерно на 20–30% [3]. Прогнозировалось, что в 2017 г. Северную сто-лицу посетят примерно на 8,5% больше туристов, по сравнению с 6,9 млн туристов в 2016 г., и 8 млн туристов было первоначальной прогнозной величиной на 2018 г.

Уже в марте 2018 г. на презентации государственной программы раз-вития туризма представителями Комитета были озвучены более скромные целевые ориентиры: достичь показателя 8 млн туристов в год к 2023 г. Для сравнения, 7–8 млн туристов — это показатель посещаемости только иностранными туристами городов, занимающих 13–16 место в рейтингах наиболее привлекательных для туристов городов мира, таких как Осака, Милан, Тайбэй. К 2017 г. соотношение внешних и внутренних потоков туристов в городе стало примерно 1 : 1.

В принципе в Санкт-Петербурге заметна положительная динамика, даже несмотря на недостижение прогнозных показателей, однако, по словам предыдущего главы Комитета, город даже с нынешней инфра-структурой может обслуживать до 18 млн туристов [1]. Остаются нере-шенными две основные проблемы сферы туризма города — сезонность и низкий уровень возвратности, без решения которых достигнуть заплани-рованных показателей будет сложно.

Конечно, следует учитывать такой очевидно негативный фактор, сни-жающий конкурентоспособность туристского продукта Санкт-Петербурга, как рост цен. По мнению экспертов, только на начало 2018 г. и только в сег-менте гостиниц рост цен составил 15–30% [3], летом проведение в городе Чемпионата мира по футболу 2018 только усугубило ситуацию. И все-таки главной проблемой эксперты признают отсутствие единой стратегии про-движения продукта туристической дестинации Санкт-Петербурга [Там же].

Сегодня в туристической отрасли нарастает конкуренция. По мне-нию экспертов Всемирного экономического форума, даже незначи-тельное снижение внимания к развитию отрасли создает угрозы кон-курентной позиции стран и регионов как туристических дестинаций. Именно это происходит в целом с европейским туризмом, его тради-ционно сильными сторонами остаются ценовая конкурентоспособность, культурное богатство, развитая инфраструктура туризма, состояние гигиены и безопасность. И в то же время даже незначительное сни-жение показателя «приоритетности развития сферы туризма» в 2017 г. привело к усилению азиатских и африканских игроков [10].


308

Все чаще успех в решении задач привлечения и удержания интереса туристов к территории зависит не от богатства ресурсов, а от профессио-нализма руководителей и специалистов отрасли, умения использовать новейшие технологии в продвижении.

Эксперты Всемирного экономического форума утверждают, что для поддержания конкурентоспособности игроки сферы туризма должны мак-симально широко внедрять в свою работу высокие технологии. Именно информационно-коммуникационные технологии позволяют в настоящее время обеспечить персонализацию обслуживания, адаптировать свои пред-ложения к предпочтениям современных туристов.

Турист будущего выдвигает требования мобильности и эффектив-ности, в сфере туризма нарастает необходимость выстраивания стра-тегии цифровизации. Изменения в ожиданиях потребителей, развитие новых технологий и текущие отраслевые тенденции заставляют тури-стическую отрасль адаптировать свои бизнес-модели в поисках не только улучшения характеристик товарного предложения дестинации, но и более полного соответствия предпочтениям потребителей турист-ского продукта территории.

«Умные технологии», мобильные устройства, «большие данные» по-зволяют сформировать товарное предложение намного четче, чем это было возможно ранее. Информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) не только повышают эффективность маркетинговых коммуникаций, но и позволяют более осознанно адаптировать свое товарное предложение к предпочтениям потребителей. Вместе с тем ИКТ всего лишь «умный инструмент», хотя и позволяющий аккумулировать и анализировать опыт отрасли и даже самообучаться; не следует воспринимать современные технологии как некую панацею, самодостаточное средство решения любой задачи. Стратегия продвижения разрабатывается специалистами отрасли, и именно они определяют объем и формат конкретных технологических решений, требуемых для ее реализации.

То, как в современном мире люди потребляют, используют и обмениваются информацией, резко изменилось по сравнению даже с преды дущим десятилетием. Информационные технологии обеспе-чивают доступ к информации в режиме реального времени и по-стоянный доступ к услугам.

Информационное обеспечение туристского продукта осуществляется через тематические сайты и связанные с ними страницы в социальных сетях, в том числе создаваемые и администрируемые органами исполни-тельной власти региона. В планах мероприятий по внедрению принципов


309

и механизмов открытого правительства в деятельность Комитета неиз-менно присутствует пункт: «создание и развитие специальных ресурсов в Интернете для взаимодействия с гражданами»2.

На сегодняшний день в Интернете представлены следующие инфор-мационные ресурсы, созданные органами исполнительной власти Санкт-Петербурга:

официальный городской туристический портал «Visit Petersburg» •(http://www.visit-petersburg.ru/), имеющий страницы в социальных сетях «ВКонтакте», «Фейсбук», «Твиттер», YouTube и Instagram;

сайт «Туристический Петербург» (http://www.tourism-spb.ru) Коми-•тета по развитию туризма Санкт-Петербурга;

сайт Городского туристско-информационного бюро (http://ispb.info), •представленный в соцсетях «ВКонтакте» и «Фейсбук».

Даже предварительный анализ композиционно-графической моде-ли перечисленных сайтов позволяет говорить об их крайне низкой эффективности с точки зрения целей продвижения. Например, у «Visit Petersburg» страница «ВКонтакте» объединяет около 5300 участников, а на странице «Фейсбук» зарегистрировано чуть более 9300 подпис-чиков. Для 5-миллионного города с миллионными потоками туристов эти цифры ничтожны.

Анализ показателей поисковой оптимизации позволяет сделать вывод, что этот вопрос вообще не прорабатывался. Например, на сайте «Visit Petersburg» система поиска «Мой Петербург» абсолютно бесполезна, хотя именно она является «продающим элементом» сайта. Логично предпо-ложить, что, ориентируясь на результаты поиска, турист формирует свой маршрут. В целом поисковая система позволяет уточнить параметры по-иска по достаточному спектру критериев:

стоимость;•степень желаемой активности;•уровень познавательности;•возраст.•

К сожалению, при любой комбинации перечисленных параметров результаты поиска практически одинаковые и не поддаются логическому

2 План мероприятий по внедрению принципов и механизмов открытого пра-вительства в деятельность Комитета по развитию туризма Санкт-Петербурга в 2018 году // Официальный сайт Администрации Санкт-Петербурга [Электронный ре-сурс]. — URL: https://www.gov.spb.ru/static/writable/ckeditor/uploads/2018/02/20/План%20мероприятий.pdf (дата обращения: 12.10.18).


310

объяснению. Только несколько примеров: на запрос о среднем по стои-мости и уровню активности развлекательном отдыхе для маленьких детей по категории «достопримечательности» выводится в том числе ссылка «свадьба в шатре», к достопримечательностям развлекательного формата отнесен ряд церквей города. Кроме того, вообще непонятно, почему раз-нообразные возможности проведения свадеб и прогулок отнесены к до-стопримечательностям. Другой показательный пример: по ссылке «горя-щие туры» на сайте «Туристический Петербург» можно получить инфор-мацию о возможности встретить Рождество-2015 в Финляндии, т. е. информация устарела на несколько лет. А ведь по тому, насколько каче-ственно подобрана информация на сайте, судят не только об уровне про-фессионализма разработчиков. Реальность сегодняшнего дня — «актив-ный», «продающий» сайт, качественная, «работающая» информация спо-собствует формированию имиджа, обеспечивает устойчивую лояльность к туристскому продукту [5].

Изучение материалов, размещаемых на связанных с вышеназванными сайтами страницах социальных сетей, позволяет сделать вывод о несоответ-ствии их содержания, стиля и формата требованиям современного контент-маркетинга и SMM-продвижения. Действительно, на момент их создания социальные сети служили в основном целям информирования; даже когда социальные сети стали «продающими», контента было значительно меньше, и потребителю все было в новинку, так что пользователи готовы были читать практически все ссылки подряд в лентах новостей. Сегодня социальные сети воспринимаются больше как способ донести информацию только до опреде-ленной группы потребителей, подчас весьма узкой, например до посетителей тематического мероприятия. Тенденция к персонализации нарастает, и сле-дующий шаг — создание персонифицированного контента, углубление и персонализация отношений с подписчиками [Там же].

Решить поставленные задачи без предварительного глубокого и про-фессионального изучения аудитории невозможно. Создание и использо-вание любого маркетингового инструмента, в том числе продвижения в Интернете, является только заключительным этапом процесса разра-ботки маркетинговой стратегии, которая выстраивается в следующей логической последовательности [9]:

сегментирование рынка (определение параметров аудитории);•выбор целевых аудиторий;•позиционирование продукта.•

Позиционирование — маркетинговый термин, вошедший в научный оборот еще в 1980-е гг. благодаря книге Дж. Траута и Э. Райс «Позицио-


311

нирование: битва за узнаваемость» [6]. Позиционирование — это сово-купность решений относительно осознанного, целенаправленного и по-следовательного формирования конкурентной позиции фирмы, товара, бренда в сознании целевых сегментов. Как сформулировали классики: «…Позиционирование — это не то, что вы делаете с товаром. Это то, что вы делаете с сознанием потенциального покупателя» [Там же, с. 24].

Таким образом, без ясного понимания целевой аудитории, на ко-торую ориентирован конкретный продукт, невозможно принять такие важные для успеха на рынке решения, как формирование пакета то-варного предложения и определение инструментов маркетинг-микс. В современной практике выбор, описание и работа с целевыми ауди-ториями все больше превращаются в единый логически взаимосвя-занный процесс, что привело к появлению и развитию технологии, получившей название «таргетинг» (от англ. target — цель + ing — окончание, означающее на действие).

Таргетинг по сути представляет собой эволюцию сегментирования. Разница заключается в том, что сегментирование — это чисто аналити-ческая процедура, заканчивающаяся выбором и описанием целевого сег-мента, таргетинг же предполагает конкретные действия по привлечению и удержанию внимания выбранного сегмента. В целом логика реализации таргетинга может быть представлена следующими этапами:

1) сбор информации о потенциальной аудитории, мониторинг с целью получения максимально широкого представления о вкусах, предпочтениях, потребительском поведении, формах покупательской активности и т. д.;

2) разделение аудитории на достаточно узкие целевые сегменты, «умная оценка» информации [8, с. 45], группировка и описание аудитории по ее предпочтениям, вкусам, формам коммуникации и т. д.;

3) создание информационного продукта — определение цели со-общения, выбор формата коммуникации, написание контента, оформ-ление и т. д. Следует помнить, что размещение на сайте или на стра-нице в социальной сети какого-либо материала преследует вполне конкретные, практические цели: продажа товара, информирование, мотивация аудитории на обсуждение или участие в разных формах активности (публикация собственных материалов, участие в акциях, перепост и др.);

4) размещение созданного информационного продукта в Интернете и его продвижение, т. е. многоуровневое продвижение как сайта, страницы, так и отдельных продуктов. Продвижение онлайн осуществляется через внушительный арсенал современных инструментов: SEO, различные фор-


312

маты рекламы (контекстная, интерактивная, баннерная, таргетированная), SMM-продвижение и др. Одной из неотъемлемых составляющих данного этапа является веб-аналитика, направленная на отслеживание оперативной информации о посетителях и их действиях, связанных с размещенными материалами, что позволяет вносить необходимые корректировки.

Туристский продукт в принципе многокомпонентный, он включает «…совокупность потребительных стоимостей (полезностей), предназна-ченных удовлетворить потребности туристов, как во время путешествия, так и связанные с ним» [4, с. 38]. Один и тот же компонент туристского продукта может восприниматься или не восприниматься целевой аудито-рией как уникальный. Например, возможность посетить Эрмитаж далеко не всеми туристами воспринимается как нечто повышающее привлека-тельность места.

Без четкого понимания конкретной целевой аудитории («таргета»), для которой формируются преимущества, связанные с товаром, успешное продвижение на рынке весьма затруднительно [7].

Успех в продвижении продукта туристической дестинации Санкт-Петербурга зависит от умения ориентировать используемые маркетинго-вые инструменты и технологии продвижения на узко заданные целевые аудитории. Создание же информационных ресурсов в Интернете в гло-бальном смысле преследует цели монетизации: привлечение новых тури-стов, продажу как можно большего числа туристских продуктов, стаби-лизацию, развитие и стимулирование спроса.

Активное внедрение современных технологий маркетинга в ра-боту органов власти по продвижению туристского продукта и по-вышению привлекательности Санкт-Петербурга как туристической дестинации требует привлечения в туристическую отрасль профес-сиональных кадров. Необходимо не только обновление учебных про-грамм, тесное сотрудничество с бизнесом в решении задачи под-готовки кадров, но и активное привлечение к реализуемым адми-нистрацией города проектам частных компаний, доказавших свой профессионализм.

Способность туристической отрасли Санкт-Петербурга продолжать генерировать экономический рост, способствовать национальному и куль-турному развитию, повышению качества жизни зависит от того смогут ли органы власти, ответственные за реализацию политики в сфере культуры и туризма, адаптироваться к ключевым тенденциям и трансформационным процессам, которые будут влиять на отрасль в краткосрочной, средне-срочной и долгосрочной перспективе.


Литература 1. Алексеев В. В. Петербурге за год турпоток вырос до 7,5 млн человек // Дело-

вой Петербург. — 27.12.2017. [Электронный ресурс]. — URL: https://www.dp.ru/a/2017/12/27/V_Peterburge_za_god_turpo (дата обращения: 02.06.18).

2. Балашов А. И. Оценка перспектив развития туристической дестинации Санкт-Петербурга // Управленческое консультирование. — 2016. — № 5. — С. 75–80.

3. Бугулова И. Тихие каникулы. Почему зимний Петербург не привлекает го-стей? // Российская газета — Экономика Северо-Запада. — 23.01.2018. — №7476(13) [Электронный ресурс]. — URL: https://rg.ru/2018/01/23/reg-szfo/zimnij-peterburg-perestal-privlekat-turistov.html (дата обращения: 28.04.18).

4. Менеджмент туризма : учебник / А. Д. Чудновский [и др.]. — М. : Федераль-ное агентство по туризму, 2014. — 576 с.

5. Стелзнер М. Контент-маркетинг. Новые методы привлечения клиентов в эпо-ху Интернета. — Манн, Иванов и Фербер, 2012. — 288 с.

6. Траут Дж., Райс Э. Позиционирование: битва за узнаваемость. — Питер, 2004. — 256 с.

7. Хулей Г., Сондерс Дж., Пирси Н. Маркетинговая стратегия и конкурентное по-зиционирование. — Днепропетровск : Balance Business Books, 2013. — 800 с.

8. Целютина Т. В., Подвигайло А. А., Мальков Е. В. Маркетинговое таргетирова-ние как алгоритм управления рыночной успешностью региональных пред-приятий // Современные проблемы науки и образования. — 2014. — № 6 [Электронный ресурс]. — URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=17007 (дата обращения: 13.12.18).

9. Hanlon A. How to Use Segmentation, Targeting and Positioning (STP) to Develop Marketing Strategies // Smart Insights. — 05.03.2018 [Электронный ресурс]. — URL: https://www.smartinsights.com/digital-marketing-strategy/customer-segmentation-targeting/segmentation-targeting-and-positioning/ (дата обращения: 28.04.18),

10. Travel and Tourism Competitiveness Report 2017 // World Economic Forum. — 2017 [Электронный ресурс]. — URL: http://reports.weforum.org/travel-and-tourism-competitiveness-report-2017/key-messages/ (дата обращения: 28.04.18).

314

Филиппов Г. Г.

Блеск и нищета цифровых технологий в управлении

Поиск новых путей научного и социального прогресса привел к об-наружению нового инструмента ускоренного движения вперед — цифро-вых технологий. В экономической и публицистической литературе, а так-же в политических документах цифровые технологии характеризуются как прорывное средство в лучшее будущее. Именно они позволят резко под-нять производительность труда, улучшить качество товаров и услуг, достичь совершенства в управленческой деятельности. Их предстоящее значение описывается на уровне тех оценок, которые раньше давались автомати-зации, компьютеризации, управлению качеством, инновациям и т. п.

Суть таких многообещающих ожиданий вкратце состоит в следующем. Цифровые технологии открывают возможность сбора и накопления огром-ных объемов информации. Они обеспечивают по своему техническому характеру высокую точность и неискажаемость передаваемой информации, а также ее чрезвычайную помехоустойчивость. На их основе можно соз-давать гомоморфные и изоморфные модели реального процесса и кон-тролировать по каждому шагу ход этого процесса.

Для производственной сферы (индустриальной и сельскохозяйствен-ной) указанные возможности очень привлекательны, поскольку дают стандартизацию и унификацию производства, сокращают расходы, при-носят очевидную прибыль. Но для непроизводственной сферы все не так превосходно.

Ведь каждая технология по своей природе всегда имеет положительные и отрицательные стороны, особенно для такой сложной области, как управленческая деятельность. На практике известно, что внедрение новых технологий в индустриальном производстве не только приносит большую прибыль, но и рождает так называемый ширпотреб, т. е. упрощает и унифицирует производимый продукт, снижает его потребительские каче-ства, лишает его специфики и индивидуальности, что наглядно видно на изделиях легкой и пищевой промышленности, а также в жилищном стро-ительстве. Это двоякое свойство присуще и цифровым технологиям.

Сначала рассмотрим позитивные возможности цифровых техноло-гий в процессах управления и в деятельности субъектов управленческой деятельности. Цифровые технологии (далее — ЦТ) позволяют на эта-пе подготовки управленческого решения собирать в краткие сроки и с большой экономией большие массивы эмпирических данных, в том

Филиппов Г. Г. Блеск и нищета цифровых технологий в управлении

315

числе из различных смежных областей. Это обеспечивает комплексный подход к постановке проблемы перевода управляемой системы в но-вое качество или состояние.

Такой объем и многообразие исходных данных дают возможность для составления более точного прогноза тенденций развития реального про-цесса и текущих ситуаций. А без достаточно достоверного прогноза не-возможно принимать обоснованные и целесообразные решения.

Цифровая модель процесса позволяет в любой момент видеть все детали текущего процесса и, соответственно, обнаруживать расхождения с принятым планом управления. Тем самым имеется возможность по-стоянного тотального контроля за управленческой деятельностью всех участников.

Цифровая модель дает реальную возможность без каких-либо затрат и организационных действий устанавливать и регулировать пределы пол-номочий каждого звена управленческого аппарата и оперативно коррек-тировать реальный процесс.

Перечисленные плюсы склоняют к большим надеждам на блестящие перспективы внедрения цифровых технологий в практику управления.

Однако при детальном рассмотрении такие надежды ощутимо меркнут.

Во-первых, получение огромного множества эмпирических данных порождает проблему отбора тех данных, которые непосредственно значи-мы и нужны для разработки управленческого решения. Компьютерная техника сама не определяет значимость каждого факта и отряда данных. Она не в силах установить удельный вес каждого факта или группы эм-пирических данных, поскольку социальные приоритеты, как правило, не поддаются строгой количественной оценке, особенно приоритеты поли-тического характера. На этом этапе ЦТ позволяют осуществить лишь первичную математическую обработку данных, т. е. выявить моду и ме-диану, рассчитать среднее арифметическое по группам данных и гене-ральный фактор с помощью факторного анализа. Но все это вполне до-ступно и прежней компьютерной технике.

Прошлый управленческий опыт показал, что наличие огромных объ-емов информации парализует процесс принятия оптимального решения. В 1980-е гг. в Советском Союзе высшим руководством была поставлена задача комплексного планирования социально-экономического развития, т. е. сбалансированного развития городов, хозяйственных предприятий, жилищного строительства, социальных учреждений, объектов инфраструк-туры и пр. Для этого в партийном аппарате управления и в органах со-


316

ветской власти было введено правило трансляции управленческой инфор-мации между всеми отделами управленческого аппарата. Чтобы строитель-ство жилых квартир (1-, 2-, 3-комнатных) соответствовало демо гра фическим и миграционным тенденциям. Чтобы строительство промышленных объ-ектов сопрягалось с развитием транспортной инфраструктуры и сохране-нием зеленых зон. Чтобы развитие сельскохозяйственных предприятий координировалось с созданием зернохранилищ, овощехранилищ и соот-ветствующей дорожной сети.

Для выполнения этой задачи каждый управленческий отдел должен был информировать все другие отделы и службы о своих планах, действи-ях, результатах деятельности и перспективах. На первый взгляд, задача благая, особенно для поколения управленцев, овладевших «новым мыш-лением» и свято уверовавших в «перестройку».

На деле все обернулось по-другому. Информационные и документа-ционные потоки между органами управления и внутри них выросли на несколько порядков. Управленческие подразделения захлебнулись в по-токах бумаг. Не помогло создание во всех управленческих органах, прежде всего в партийном аппарате, специальных информационных отделов. Не помогло внедрение первого поколения компьютерной техники — про-стейших счетных машин, довольно сложных компьютерных программ, копировальной техники.

В результате было принято решение на высшем уровне о полном за-прете документационных потоков между подразделениями управленче-ского аппарата, прежде всего партийного, поскольку к этому времени в его ведении были сосредоточены экономические, хозяйственные, ка-дровые и административные функции. И высшее партийное руководство стало из месяца в месяц, из года в год откладывать обсуждение и решение вопросов реорганизации управления народным хозяйством, образованием и культурой, научно-техническим прогрессом. Но, как известно, если замирает постоянное совершенствование организационных процессов, вступает в силу закон энтропии, т. е. объективная тенденция деградации неуправляемых систем.

Вторая ограниченность ЦТ в управлении состоит в том, что при всей мощи математических возможностей удается создавать только кратко-срочные прогнозы с помощью метода экстраполяции. Но прогноз, по-лученный таким методом на материале сугубо объективно цифровых возможностей, имеет только вероятностный характер. Уже на первом году он требует корректировки. Пример тому — корректировка бюджетов всех уровней уже на первом году их исполнения.


Третья неоправданная надежда на ЦТ — надежда на то, что они, на-конец, успешно решат проблему контроля в управленческой деятельности. Цифровая модель процесса открывает объективную возможность получе-ния сигнала о любом нарушении хода процесса в любой момент. Но что это дает для практики управления? Сигналов много. А кто и в каких пределах должен реагировать на поступающие сигналы? Кто надзирает за безошибочной деятельностью контролеров? Кто исправляет выявленные нарушения? Каковы на все это затраты? Может быть, небольшой процент брака на выходе дешевле содержания армии высокооплачиваемых кон-тролеров? И во что превращается исполнитель, особенно рядовой, по своей квалификации и мотивации к труду?

Применение ЦТ приводит к предельно высокой централизации управления, которая создает иллюзию абсолютной власти, но неуклон-но снижает качество и эффективность управления. Ибо управление — не только наука со строгими формальными методами и операциями, но и искусство. Ведь каждый этап управления невозможно формали-зовать и точно выразить количественно. Однако оперировать неопреде-ленными показателями и величинами в процессе управления бессмыс-ленно и ошибочно.

Поэтому надежды на ЦТ как на универсальное средство решения всех управленческих проблем неосновательны. Они расширяют воз-можности существующих компьютерных технологий, но не являются каким-то прорывным этапом в поднятии управления на какую-то не-досягаемую высоту.

318

Цацулин А. Н.

Энергетические рынки стран Шелкового пути в контексте интеграционных процессов

Тобой управляет тот, кто тебя злит.Лао-цзы

Удручающий и рекордный за последние три года отток капитала из Российской Федерации продолжается уже четвертый год подряд. Только в 2017 г. из страны ушло более 21,5 млрд долл., которые иностранные инвесторы и иные заинтересованные лица вывели из российских акций, и такое поспешное «бегство» капиталов происходит по разным причинам. Ухудшение инвестиционного климата связывают с неоправданными ожи-даниями улучшения отношений с США, усилением экономических санк-ций, ухудшением состояния отечественного правового поля сохранности статуса собственности1, падением нефтяных цен, ослаблением рубля, повышением стрáнового риска для РФ, повышением межкорпоративной напряженности, падением котировок ценных бумаг и пр. Значительная доля беглых капиталов при этом перемещается в Индию, Бразилию, го-сударства Европы и в другие места, где инвестиционный климат более мягок и предсказуем. Возможно, инвестиции осядут в тех многочисленных странах, которые располагаются вдоль разных проектируемых траекторий так называемого Шелкового пути.

Распад СССР привел к заметным разрушениям единого экономического пространства, которое в свое время обладало очевидными достоинствами и существенными преимуществами. Тем не менее особенности развития на-циональных экономик, факты формирования единого кооперационного и технологического пространств, обладающих надлежащими инфраструктур-ными и транспортными стандартами, планы создания национальных центров промышленного производства, науки и технического творчества, иногда на безупречно пустом месте, результаты достигнутого высокого совокупного интеллектуального потенциала советского социума и наличие единого ареа-ла советской массовой культуры — все это, реально имевшее место 30 лет тому назад, не могло исчезнуть в одночасье по чьему-либо единственному и злонамеренному политическому решению.

1 В среде экономистов сложилось шутливое мнение, что понятие собствен-ности в России определяет категорию как условную, так и временную.

Цацулин А. Н. Энергетические рынки стран Шелкового пути в контексте интеграционных процессов

319

Руководители новых независимых государств не могли не осознавать необходимость что-то сделать с развалинами советской экономики. В та-ком историческом контексте создание Содружества Независимых Госу-дарств (СНГ) представлялось известным государственным деятелям и лидерам национальных элит как форма «мягкого развода» бывших со-ветских республик, что позволяло избежать каких-либо резких социально-экономических эксцессов. Другие фигуранты «дела о разводе» видели в этом попытку сохранить доставшийся от СССР промышленный по-тенциал территории, благодаря которому народы этих стран перешагнули через целые исторические эпохи, и обеспечить гражданский мир в со-храняемых полиэтничных обществах. Третьим акторам этих событий происходящее виделось как возможность преодолеть советскую мульти-культурную ментальность и сформировать моноэтнические государства, постепенно выдавливая представителей других этносов со своей террито-рии в таком режиме, где градус ксенофобии зашкаливал.

За прошедшие с тех пор сложные годы продолжалось неуклонное развитие самих структур Содружества с учетом появления таких новых форм и тенденций сотрудничества в сферах экономики, социальной ра-боты и культуры, которые могут позволить участникам СНГ выступать и совместно, и консолидированно на международной арене. Важно, чтобы новые тенденции вовремя замечались политическими элитами, не торпе-дировались ими и умело использовались в общих интересах СНГ.

Что же сегодня является основным фундаментом экономических инте-ресов, объединяющим столь разные страны в рамках не только структурных образований типа СНГ, ШОС, Транстихоокеанского партнерства (ТТП), Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и прочих, но и в набирающих силу и численность участников Шелкового пути (Нового Шелкового пути, НШП), и даже в рассматриваемой руководством Поднебесной долгосрочной перспективе создания конгломерата «Большой Китай»?

Напрашивающийся ответ, по мнению автора, хотя и краткий, но вовсе не бесспорный: этот фундамент образуют энергетические ресурсы и сопутствую-щие их производству/перемещению/сбыту обеспечивающие программы. Сре-ди этих программ обеспечения важнейшими оказываются инновационно-инфраструктурные, поскольку устойчивое развитие глобализирующейся эко-номики мирового сообщества зависит от успеха интеграционных проектов, инновационных инициатив и инфраструктурных мероприятий, направленных на заметный экономический рост и улучшение качества жизни населения. Но новая роль инфраструктуры в эпоху инновационных изменений нуждается в адекватных механизмах регулирования.


320

Последние два десятилетия принято связывать с инновационным эта-пом развития постиндустриальной экономики. П. Друкер сформулировал положение о том, что переход к инновационной экономике резко повы-шает роль инфраструктуры в социально-экономическом развитии общества [4, с. 72]. Именно инфраструктура становится ключевым сектором в эко-номике инновационных изменений. Она выделяется из общей системы рыночных отношений по формам собственности, конкуренции, критери-ям оценки деятельности, методам ценообразования на услуги [11, с. 215]. С другой стороны, инфраструктурные отрасли образуют естественные монополии, что в России закреплено на законодательном уровне.

Но именно это обстоятельство нейтрализует одну из движущих сил гиперконкуренции — в развитых странах принцип дерегулирования рынков ведет как раз к ликвидации и разукрупнению монополий. Более того, сторонники конкурентной мотивации хозяйственной деятельности пред-приятий ссылаются на мировой опыт и экономическую теорию, объясняя рост тарифов включением в них инвестиционной составляющей и увели-чением операционных затрат, неоправданным использованием перекрест-ного субсидирования. Они предлагают совершенствовать систему госре-гулирования естественных монополий путем разграничения полномочий регулирующих органов, принятия правил недискриминационного досту-па к услугам, внедрения экономического обоснования доходности инве-стированного капитала, повышения эффективности закупочной деятель-ности субъектов естественных монополий и т. д.2

Развитие инфраструктуры в ряде стран стало основой инновационно-го прорыва. Если в индустриальную эпоху фирмы передавали инфраструк-туре энергетику, транспорт, коммуникации, социальные службы, то для постиндустриальной инновационной экономики характерно создание новых отраслей инфраструктуры: логистической, финансовой и т. д. Ав-торитетный исследователь профессор Л. С. Бляхман показал, что, соглас-но мировому опыту, созданная инфраструктура в состоянии окупить те-кущие затраты, но не инвестиции, понесенные на ее возникновение [1, с. 456]. Государственный бюджет РФ также не располагает уже необхо-димым размером финансовых ресурсов для создания надлежащей инфра-структуры XXI в. Поэтому любые монополии гибельны для инфраструк-туры, а единственным выходом является создание общественно-частных

2 Программа развития конкуренции в Российской Федерации [Электронный ресурс]. — URL: https://www.fas.gov.ru/files/22478/Tekst_programmy. (дата обраще-ния: 04.04.18).


321

и государственно-частных партнерств (ГЧП), когда право собственности, контроля цен и качества остается за государством и потребителями, а управление передается на основе концессий и инвестиционного пар-тнерства частным компаниям.

Применяемый в российских инфраструктурных отраслях метод окон-чательного установления цен на основе суммирования «плановых» из-держек с плановой же рентабельностью мотивирует продуцента к увели-чению издержек, препятствует освоению инновационных технологий, снижающих эти издержки, а цены и прибыль ориентирует, соответствен-но, на увеличение объема ремонтов, где издержки ненормируемые. Не является обоснованным и увеличение цен/тарифов в соответствии с про-гнозом инфляции, поскольку это увеличение во многом и определяет уровень коварной инфляции [1, с. 472].

Например, известно, что реализация российских прогнозов славится своей непредсказуемостью. Так, план-прогноз уровня инфляции на 2017 г. в 4,0% (инфляционная цель), озвученный Президентом РФ, оказался уже в июне (до 4,4% в связи с резким подорожанием овощей и фруктов — сезонный всплеск стоимости за месяц на 8,3% [10, с. 2]) под угрозой исполнения, что вызвало риск ускорения роста цен, а глава Регулятора даже произвела устрашающие расчеты: население России при инфляции 8% вместо 4% потеряет за год 2,164 трлн руб. в части доходов и почти 959 млрд руб. в части сбережений [6].

Таким образом, высокие цены на услуги инфраструктуры во имя ее рыночной самоокупаемости блокируют развитие экономики и человече-ского потенциала, ограничивают объем, ассортимент и структуру сово-купного спроса. Отсюда следует отказаться от лобового затратного под-хода и перейти к рыночным принципам образования цен и тарифов, когда их предельный уровень определяется не собственными понесенны-ми издержками, а ценами и тарифами ведущих конкурентов с учетом различий в качестве рыночного блага в его товарной форме — продукции, работы и услуги.

Инновационное управление инфраструктурой предполагает не только отделение естественных монополий от конкурентной сферы, но и получение регулирующим органом, а также ассоциациями потребителей услуг исчер-пывающей информации о полной структуре цен производителей и их смеж-ников, получение права — по опыту ФРГ — возвращать цены на прежний их уровень при резком (свыше 10%) одномоментном повышении.

Важнейшее значение имеет ликвидация или ограничение аппетитов посредников между производителями и потребителями услуг инфраструк-


322

туры. Нормативной основой управления инфраструктурой должны стать социальные стандарты (гарантируемые в данном регионе объем и качество услуг) и технологические нормативы. В сфере инфраструктуры должны преобладать долгосрочные контракты, устойчивые законодательно опре-деленные формулы образования тарифов, налоговое стимулирование ре-сурсо- и энергосбережения3.

До сих пор существовала простая формула эффективного способа со-хранения национальной и государственной безопасности — или быть самым сильным государством, или присоединиться к союзу сильных на паритетной основе4. У России на современном этапе формируется третий вариант развития этой устоявшейся формулы. Учитывая сложную кри-зисную экономическую и геополитическую ситуацию в мире в целом и в России в частности, РФ пока не может себе позволить выполнять функ-цию самого сильного актора на современном или формирующемся гео-политическом пространстве. Но это даже не основная причина, хотя и важный фактор.

Ввиду специфичности своего исторического развития, ментальности, социального и политического устройства и особенностей его формирования Россия выступает формой государства-цивилизации, объединившего в се-бе многие народы и народности, притом не растворяя их и не растворяясь в них сама, а значит, уже априори не может выполнять функцию всемир-ного диктатора, как это с успехом делают США, или вступать в более-менее долгосрочные союзы с чуждыми по менталитету державами, как это с успе-хом демонстрирует Великобритания или старые страны ЕС.

При огромной территории, богатой ресурсами, и при наличии впе-чатляющих культурных традиций Россия отличается относительно скром-ными экономическими и демографическими показателями, которые, ес-ли ситуация решительным образом не изменится, постепенно будут ока-зывать все большее давление на социально-политический уклад жизни российского общества, разрушая те его критические государственные институты, которые удалось сохранить и которые постоянно будут под

3 Федеральный закон от 28.06.2014 № 172-ФЗ «О стратегическом планиро-вании в Российской Федерации» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/38630 (дата обращения: 14.01.18).

4 Указ Президента Российской Федерации от 31.12.2015 № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» [Электронный ресурс]. — URL: http://static.kremlin.ru/media/events/files/ru/l8iXk R8XLAtxeilX7JK3XXy6 Y0AsHD5v.pdf (дата обращения: 14.05.18).


323

ударами недоброжелателей. Российское общество пытается по возмож-ности соответствовать европейским идеалам правового и социального государства, развивает традиционные институты гражданского общества, сохраняет европейское культурное наследие. Общество надеется на по-мощь со стороны всех заинтересованных в устойчивом развитии субъек-тов мировой политики. Такая взаимопомощь должна стать основой ин-теграционного пространства от Лиссабона до Владивостока.

Традиционным партнером России и авторитетным субъектом мировой политики на Дальнем Востоке остается Япония. В XXI в. в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), прежде всего в странах Восточной Азии, активизировались процессы региональной интеграции. В связи с этим японское правительство проводит политику диверсификации торговых отношений, либерализации торговли в рамках стратегии ревитализации национальной экономики на основе заключения соглашений о свободной торговле для восстановления своих позиций на мировом рынке.

В рамках диверсификации торговли Японии необходимо обеспечить собственную энергетическую безопасность, освоить новые рынки и решить другие важные задачи. В АТР Япония активно развивает партнерские отношения с такими странами, как Камбоджа, Вьетнам, Индия и Австра-лия. В 2016 г. было заключено и ратифицировано соглашение о Транс-тихоокеанском партнерстве, ведутся переговоры о подписании соглашения о Всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП), которое активно поддерживает Китай. В рамках обеспечения энергетиче-ской безопасности Япония старается расширить экономические связи.

Так, в последние годы страна стала диверсифицировать программы энергетического партнерства, и Россия стала одной из приоритетных стран в стратегии диверсификации партнерств по причине территориальной бли-зости и разнообразия природных ресурсов. Экономическое сотрудничество двух стран развивается в рамках инвестиционных газовых и нефтяных про-ектов в дальневосточном регионе России. Несмотря на видимые положи-тельные результаты политики либерализации торговли, общие темпы роста Японии в сравнении с такими ведущими азиатскими экономиками, как Китай, Республика Корея, остаются заметно более низкими.

В последнее десятилетие японский экспорт в Россию стабильно воз-растал. В значительной степени это обуславливалось ростом инвестиций — строительством заводов Nissan, Komatsu, Toyota, инвестициями в про-екты «Сахалин-1», «Сахалин-2», строительством табачного завода компа-нии JTI и запуском в 2015 г. фармацевтического завода концерна Takeda. Однако положительные тенденции в развитии двусторонних отношений


324

были прерваны в результате резкого снижения цен на нефть, девальвации рубля, дестабилизации ситуации на Украине, воссоединения Крыма с Рос-сией в 2014 г.

В 2014–2015 гг. отмечалось снижение объема экспорта Японии в Россию в 1,5 раза, а объемы японских прямых инвестиций снизились с 447 млн долл. в 2013 г. до 291 млн долл. в 2014 г. [8]. Несмотря на негативные последствия введения санкций на экономические отноше-ния и необходимость присоединения к санкционной политике, из со-ображений безопасности японская сторона продолжала контактировать с руководством РФ. Японские инвестиции важны России для развития прежде всего ее дальневосточного региона. Инвестиции не только в сфе-ру газовых и нефтяных проектов, но и в инфраструктурную сферу благоприятно скажутся на экономическом состоянии территории, что позволит получить доступ к новым базовым технологиям [9].

Россия уже играет ключевую роль в обеспечении энергетической безопасности Японии и может стать одним из важнейших поставщиков энергоресурсов, поскольку имеет преимущества в географическом рас-положении, что позволяет существенно снижать издержки на поставки, например, сжиженного природного газа (СПГ), осуществлять более эф-фективный контроль над его производством. Интеграционные процессы в Евразийском регионе развиваются весьма динамично. Поворот России на Восток в рамках деятельности ЕАЭС начиная с 1 января 2015 г. придал новый импульс дискуссии как о евразийском самоопределении нашего государства, так и о евразийстве в целом [7].

Российский политический дискурс не первый раз обращается к этой теме. Ренессанс подзабытых концептуальных построений произошел в 1990-х гг. и принял форму спора государственников («евразийцев») и либералов («атлантистов»). Второй этап связан с предложениями президента Казахстана Н. А. Назарбаева и попытками придать новый импульс развития постсоветскому пространству. Наконец, сегодняшний этап опирается на возможность прочтения идеологии евразийства как своего рода прагматичного механизма сотрудничества. Начало ему бы-ло положено тремя программными статьями президентов России, Бе-лоруссии и Казахстана о евразийской интеграции и продолжается дис-куссиями вокруг вопросов о сопряжении ЕАЭС и «Экономического пояса Шелкового пути». Китай предлагает свой интеграционный про-ект «Экономический пояс Шелкового пути». Перед Россией стоит задача максимально эффективно для себя включиться в процесс со-пряжения двух интеграционных проектов.


325

Евразийство — это в первую очередь идея фундаментальная, которая дает возможность говорить о культурно-цивилизационном едином раз-витии стран и народов региона [2]. В современном состоянии концепции евразийства отображаются геополитические и культурные особенности всего евразийского пространства. Такие закономерности интеграции про-сматриваются, например, в культуре Китая с древнейших времен. Доводы в пользу интеграции можно найти в конфуцианских идеях о гуманности, трудолюбии, так же как и в идеях Мо-цзы, таких как «всеобщая любовь и взаимная выгода», равно как и на современном этапе построения «со-циализма с китайской спецификой» на основе идей открытости, реформ и модернизации [3]. Все это подтверждает глобальный характер евразий-ства, который характерен для многих азиатских государств, стремящихся к участию в интеграционном процессе.

В китайской политологической терминологии нет четкого разделения понятий «Средняя Азия» и «Центральная Азия», а есть единый термин «Чжун-я». При переводе на западные языки термин может быть исполь-зован в отношении как «Центральной», так и «Средней» Азии [13; 5]. Следовательно, в китайской интерпретации речь идет о территориях пя-ти постсоветских республик: Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Турк-менистана, Таджикистана [14].

Китай приложит все усилия, чтобы быть не только пассивной частью межгосударственной энергетической системы, но также оказывать влияние на вектор развития этой системы в нужном русле в качестве самого ак-тивного рыночного игрока. Поэтому только в формате «Россия — Мон-голия — Китай» энергетическое сотрудничество может быть сбалансиро-ванным, устойчивым, поддерживать энергетическую безопасность в ре-гионе и способствовать в дальнейшем выходу на рынок Японии и КНДР (с учетом положительных изменений в ее внешней политике).

Расширению евразийской интеграции могут способствовать и трех-сторонние проекты, которые предлагают Россия, Китай и Монголия. Монголия разработала проект «Степной путь», который предусматривает развитие инфраструктуры, соединяющей Монголию с Китаем и Россией. С помощью реализации проекта «Степной путь» Монголия сможет раз-вивать высокоскоростные автодороги, железную дорогу, трубопроводы природного газа, нефтепроводы, а также предоставлять транзитные услу-ги для Китая и России.

Указанный проект посредством транзитной торговли позволит поднять национальную экономику Монголии на некий новый уровень. Проект состоит из пяти частей, включающих высокоскоростные автодороги про-


326

тяженностью 997 км, соединяющие Китай и Россию, 1100-километровую электрифицированную железную дорогу, расширение сети железных до-рог в Монголии, газо- и нефтепроводы. Реализация проекта потребует инвестиций в объеме примерно 50 млрд долл. И эта программа трехсто-роннего сотрудничества Китая, России и Монголии была предложена раньше хорошо известного китайского проекта «Один пояс — один путь» (концепция межрегионального развития «Экономический пояс Шелко-вого пути» и «Морской Шелковый путь XXI века», предложенные Пред-седателем КНР Си Цзиньпином).

Создание «Энергетического клуба», пролоббированное РФ, свидетель-ствует о первостепенной значимости энергетической составляющей со-трудничества стран ШОС5, в рамках которого выделяются некоторые позиции, определяющие важность энергетической дипломатии нашей страны в деятельности ШОС, поскольку сегодня РФ занимает одну из ведущих позиций в мировом рейтинге как производитель и крупнейший экспортер нефти и газа. Так, по запасам нефти Россия находится на седьмом месте в мире (по добыче — на втором), а по запасам и добыче газа — на первом. В связи с этим современная стратегия России по от-ношению к странам — членам ШОС основана на ведущей роли энерге-тического фактора6. Однако для экономического развития страны высо-кие показатели добычи и экспорта «черного золота» уже не так важны с учетом падения мировых цен на нефть в несколько раз.

В настоящее время Китай является одной из наиболее динамично раз-вивающихся стран мира. Темпы роста китайской экономики требуют до-полнительного энергетического обеспечения. Рост китайской экономики в среднесрочной перспективе в немалой степени связан с обеспечением стабильных поставок энергоресурсов. Стратегическое сотрудничество Рос-сии с азиатскими странами (Китаем, Монголией и другими) может обе-спечить развитие энергетической инфраструктуры в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Такое сотрудничество сделает возможным ускорение темпов геологоразведочных работ при освоении месторождений топливно-энергетических ресурсов как в России, так и в зарубежной Азии.

5 Стратегия развития Шанхайской организации сотрудничества до 2025 года [Электронный ресурс]. — URL: http://static.kremlin.ru/media/events/files/ru/a3YPpGqLvQI4uaMX43lMkrMbFNewBneO.pdf (дата обращения: 25.03.18).

6 Энергетическая стратегия России на период до 2035 года (проект) [Электрон-ный ресурс]. — URL: http://www.energystrategy.ru/ab_ins/source/ES-2035_09_2015.pdf (дата обращения: 29.04.18).


327

Совместный же российско-монгольский опыт сотрудничества в энер-гетике поможет быстрее освоить монтаж, наладку и эксплуатацию рос-сийского мощного энергетического оборудования. Сегодня основными направлениями российско-монгольского энергетического сотрудничества являются передача электроэнергии, поставки нефтепродуктов и сжижен-ного газа, что явно устраивает обе страны. Россия и Монголия имеют все ресурсы для расширения энергетического сотрудничества. Важными стра-тегическими направлениями могут быть газификация потребителей Бай-кальского региона и Монголии, строительство нефтеперерабатывающего завода, совместная разработка Тавантолгойского месторождения коксую-щихся углей, строительство железной дороги для обеспечения вывоза угля на рынок стран Северо-Восточной Азии через дальневосточные порты, создание межгосударственной электроэнергетической системы.

Несмотря на определенные трудности в осуществлении проекта НШП его значение в развитии взаимодействия между Китаем и евразийским пространством велико. Потому перспективы его реализации оцениваются достаточно высоко. Изначально географические рамки проекта были раз-мыты, говорилось обо всех странах всего Евразийского континента. Речь шла о странах, расположенных вдоль Древнего Шелкового пути, о госу-дарствах Восточной, Западной и Южной Азии и соединении их транс-портными коридорами.

Китайская сторона считала, что новый экономический пояс будет накладываться на уже существующие региональные площадки сотрудни-чества Китая с другими государствами, сам проект выступит в роли объ-единяющего звена уже реализуемых проектов совместного развития. Од-нако разъяснения того, как эта инициатива будет соотноситься с деятель-ностью ШОС, отсутствовали [12]. С этим связано и появление гипотез о китайском так называемом «плане Маршалла» [15]. Китайская сторона отвергает данную версию. В конце марта 2015 г. Китай обнародовал под-робный план по воссозданию НШП. В него вошел детальный список инфраструктурных проектов: железные дороги, автомобильные трассы, проекты в сфере энергетики и индустриальные парки. Осуществление этого проекта, безусловно, будет способствовать активному расширению китайского влияния. Финансовая сторона проекта большей частью ляжет на плечи КНР с комбинированным финансированием в международном формате ГЧП, но «с китайским ароматом».

Китайский проект НШП имеет на сегодняшний день как перспекти-вы, так и определенные трудности, связанные с конкуренцией по другим проектам евразийской интеграции. Китай использует свой впечатляющий


328

финансовый потенциал для того, чтобы выиграть в этой конкурентной борьбе. Наращивание влияния Китая в Центральной Азии происходит за счет продвижения интеграционного проекта «Экономического пояса НШП», что становится одним из важнейших направлений внешней по-литики КНР. К тому же Китай является идеальным рынком для стран Центральной Азии — стран с богатыми нефтегазовыми и минеральными ресурсами и сравнительно дешевой рабочей силой. Так, поставки россий-ского газа в Китай по «Силе Сибири» начнутся в декабре 2019 г. Потому подавляющее большинство региональных правительств выражают глубо-кую заинтересованность в таком проекте, реализация которого принесет несомненную выгоду их национальным экономикам.

Литература 1. Бляхман Л. С. Глобальные, региональные и национальные тенденции развития

экономики России в XXI веке : избранные труды / ред.-сост. И. С. Минко. — СПб. : СПбГУ, 2016.

2. Гумилев Л. Н. От Руси к России (1992 г.). — М. : Айрис-Пресс, 2014. — 316 с. 3. Гэ Х. Современное возрождение геополитических исследований и его значе-

ние для Китая // Международный обзор. — 2015. — № 2. — С. 68–84. 葛汉文.地缘政治研究的当代复兴及其中国意义. 《国际展望》 2015 年第 2 期 68–84.1页.

4. Друкер П. Посткапиталистическое общество. Новая постиндустриальная вол-на на Западе : антология / под ред. В. Л. Иноземцева. — М., 1999.

5. Кадырбаев А. Эволюция историко-географических и этнических названий Центральной Азии в отечественной, западной, китайской и иранской исто-риографиях [Электронный ресурс]. — URL: http://www. central-eurasia. com/central-asia/?uid=285 (дата обращения: 20.04.18).

6. Набиуллина рассказала, почему важна низкая инфляция // РИА Новости. — 23.05.2017 [Электронный ресурс]. — URL: https://ria.ru/20170523/1494911058.html (дата обращения: 07.05.18).

7. Никулина А. А., Торопыгин А. В. К вопросу о концептуальной основе развития Евразийской интеграции // Управленческое консультирование. — 2017. — № 3. — С. 60–67.

8. Субботина К. В. Либерализация внешней торговли Японии в рамках про-грамм абэномики // Управленческое консультирование. — 2017. — № 4. — С. 210–217.

9. Цацулин А. Н. Об инфраструктуре формирующихся энергетических рынков стран Шелкового пути : коллективная монография по материалам VI Между-народной научно-практической конференции «Государство и рынок: меха-низмы и институты Евразийской интеграции в условиях усиления глобальной гиперконкуренции» / под ред. Д. Ю. Миропольского. — СПб. : СПбГЭУ, 2017. — C. 655–666.


10. Шаповалов А. Овощи шокировали инфляцию // Коммерсант. — 2017. — № 121.

11. Экономика инновационных изменений и ее организационно-институциональная поддержка / отв. ред. Н. В. Пахомова. — СПб. : СПбГУ, 2013.

12. China to reveal detailed “Belt and Road” roadmap // Xinhua-news. — March 2015 [Электронный ресурс]. — URL: http://news.xinhuanet.com/english/2015-03/16/c_134070613.htm (дата обращения: 28.03.18).

13. How to Invest in China’s New Silk Road Fund // Investment frontier. — 24 Nov. 2014 [Электронный ресурс]. — URL: http://www.investmentfrontier.com/2014/11/24/invest-chinas-newsilk-road-fund (дата обращения: 28.04.18).

14. In the Tracks of Tamerlane. Central Asia’s Path to the 21st Century / ed. by D. L. Burghart, Th. Sabonis-Helf. — Washington, DC : NDU, 2004.

15. Tiezzi Sh. The New Silk Road: China’s Marshall Plan? // The Diplomat. 6 Nov. 2014 [Электронный ресурс]. — URL: http://thediplomat.com/2014/11/the-new-silk-road-chinas-marshall plan (дата обращения: 20.05.18).

330

Цинченко Г. М.

Правовое регулирование государственной политики в отношении семей с детьми-инвалидами

Современная законодательная база политики в отношении инвалидов в Российской Федерации развивалась под влиянием международно-правовых документов Организации Объединенных Наций.

ООН с начала своего формирования проявляла беспокойство в от-ношении проблем инвалидов как наиболее уязвимой и наименее защи-щенной части общества. Ряд международно-правовых документов ООН закрепляет права детей-инвалидов: Конвенция о правах ребенка 1989 г., Декларация о правах инвалидов 1975 г., Всемирная декларация об обес-печении выживания, защиты и развития детей 1990 г., Стандартные пра-вила обеспечения равных возможностей для инвалидов 1993 г., Конвенция о правах инвалидов 2006 г. и др.

Главным приоритетом политики ООН в отношении инвалидов про-возглашена их полноценная интеграция в общество. В декабре 1982 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Всемирную программу действий в отношении инвалидов1 и в соответствующей резолюции провозгласила Десятилетие инвалидов ООН.

Основным международным документом, объединившим существую-щие резолюции и другие правовые документы в отношении инвалидов, стали принятые Генеральной Ассамблеей ООН 20 декабря 1993 г. «Стан-дартные правила обеспечения равных возможностей для инвалидов»2, базирующиеся на Билле о правах человека, Пакте об экономических, со-циальных и культурных правах, Конвенции о правах ребенка, Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и Все-мирной программе действий в отношении инвалидов. Эти Правила дают государствам определенные рекомендации к принятию мер по устранению препятствий, не позволяющих инвалидам реализовывать свои права и

1 Всемирная программа действий в отношении инвалидов (принята резолю-цией 37/52 Генеральной Ассамблеи от 03.12.1993) // Официальный сайт ООН [Электронный ресурс]. — URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/prog3.shtml (дата обращения: 12.10.18).

2 Стандартные правила обеспечения равных возможностей для инвалидов (приняты резолюцией 48/96 Генеральной Ассамблеи от 20.12.1993) // Официаль-ный сайт ООН [Электронный ресурс]. — URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/disabled (дата обращения: 12.10.18).

Цинченко Г. М. Правовое регулирование государственной политики в отношении семей с детьми-инвалидами

331

свободы, полноправно участвовать в жизни общества. Странам рекомен-довано принимать меры по углублению понимания в обществе проблем инвалидов, их прав, потребностей на национальном и местном уровнях. Они предписывают государствам признавать право инвалидов на объеди-нения с целью представлять свои интересы на национальном и местном уровнях, обеспечить участие инвалидов при разработке государственной политики в отношении лиц с ограниченными возможностями.

Наряду с общими нормами социального права в Российской Федера-ции вопросы социальной защиты детей-инвалидов регулируются также в специальном законодательстве по вопросам социальной защиты инва-лидов, в том числе детей-инвалидов.

С учетом перечисленных и других международных документов в 1995 г. был принят Федеральный закон от 24.11.1995 № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации»3. В Законе определены по-нятие и критерии инвалидности, компетенции федеральных и региональ-ных органов власти по социальной защите данной категории граждан; установлены права и льготы, предоставляемые инвалидам, в том числе детям-инвалидам; определена система реабилитации инвалидов и обес-печения их жизнедеятельности.

В указанном Законе социальная защита инвалидов определяется как система гарантированных государством экономических, социальных и право-вых мер, обеспечивающих инвалидам условия для преодоления, компенсации ограничений жизнедеятельности и направленных на создание им равных с другими гражданами возможностей участия в жизни общества.

Необходимо отметить, что в понятие реабилитации Законом включены не только медицинские мероприятия, но и профессиональная ориентация, обучение и образование, содействие в трудоустройстве, производственная адаптация, социально-средовая, социально-педагогическая, социально-психологическая и социокультурная реабилитация, а также социально-бытовая адаптация. Таким образом, основополагающими концепциями в отношении инвалидов являются профилактика и реабилитация.

В Российской Федерации признаны равные гражданские, социальные, культурные права инвалидов. Государственная Дума приняла Федеральный закон «Об основах социального обслуживания граждан в Российской

3 Федеральный закон от 24.11.1995 № 181-ФЗ «О социальной защите инва-лидов в Российской Федерации» (последняя редакция) // Информационно-правовая система «Консультант Плюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8559/ (дата обращения: 12.10.2018). — Ст. 9.


332

Федерации» от 28.12.2013 № 442-ФЗ (вступил в силу с 01.01.2014)4, за-менивший законы «О социальном обслуживании граждан пожилого воз-раста и инвалидов» от 02.08.1995 № 122-ФЗ и «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации» от 10.12.1995 № 195-ФЗ, которые, соответственно, с 01.01.2014 утратили силу.

Права детей-инвалидов закреплены в Семейном кодексе Российской Федерации от 29.12.2005, в основах законодательства Российской Федера-ции об охране здоровья граждан, а также в Федеральном законе от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», Федеральном за-коне от 24.07.1998 № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Рос-сийской Федерации» и других нормативных правовых актах.

В Семейном кодексе РФ указано: каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, насколько это возможно, право знать своих родителей, право на их заботу и на совместное с ними проживание, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам. Кодекс также возлагает на родителей обязанность по содержанию детей. В Ко-дексе провозглашается: на родителей возлагается обязанность по содер-жанию их несовершеннолетних и нетрудоспособных совершеннолетних детей, нуждающихся в помощи5.

Во исполнение перечисленных законов Правительством Российской Федерации принято более 20 нормативных правовых актов федерального значения. Кроме того, органами исполнительной и законодательной вла-сти субъектов Российской Федерации по проблемам инвалидов и детей-инвалидов принято свыше 800 нормативных правовых актов.

Очевидно, что стратегическим направлением реформирования госу-дарственной социальной политики в отношении инвалидов, в том числе детей-инвалидов, является переход от вопросов материальной поддержки к профилактике инвалидности, обеспечению для инвалидов доступной среды жизнедеятельности и их медицинской, социальной и трудовой реабилитации и интеграции.

4 Федеральный закон от 28.12.2013 № 442-ФЗ «Об основах социального об-служивания граждан в Российской Федерации» (последняя редакция) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_156558/ (дата обращения: 12.10.18).

5 Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 03.08.2018) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электрон-ный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8982/ (да-та обращения: 12.10.18). — Ст. 80, 85.


333

Учитывая значение образования для интеграции детей-инвалидов в общество, целесообразно рассмотреть более подробно вопросы законо-дательного обеспечения равных возможностей на получение образования для детей с ограниченными возможностями здоровья.

В настоящее время множество детей-инвалидов, проживающих в Рос-сийской Федерации, нуждаются в специальном (коррекционном) образо-вании, соответствующем их особым образовательным потребностям.

Закон Российской Федерации от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образова-нии» учитывает особые потребности людей с ограниченными возмож-ностями здоровья. Он гарантирует общедоступность образования, адап-тивность системы образования к уровням и особенностям развития и подготовки обучающихся.

В соответствии со ст. 7 данного Закона, при реализации образователь-ных программ для обучающихся с отклонениями в развитии могут быть установлены специальные государственные образовательные стандарты. Законом установлено разнообразие форм получения образования, в том числе экстернат, семейное образование (с последующей аттестацией в фор-ме экстерната). Допускается сочетание различных форм6.

Для детей и подростков с отклонениями в развитии органы управле-ния образованием создают специальные (коррекционные) образовательные учреждения (классы, группы), обеспечивающие их лечение, воспитание и обучение, социальную адаптацию и интеграцию в общество.

Для инвалидов и людей, имеющих родителей-инвалидов, имеются льготы при поступлении в образовательные учреждения профессиональ-ного образования.

Федеральным законом от 29.12.1994 № 78-ФЗ «О библиотечном деле» подтверждена государственная поддержка специализированных библиотек для слепых (сеть таких библиотек создавалась еще в советское время)7.

Таким образом, право лиц с ограниченными возможностями здоровья на получение образования в основном закреплено федеральным законо-дательством.

6 Федеральный закон от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» (последняя редакция) // Информационно-правовая система «Кон-сультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_140174/ (дата обращения: 12.10.2018). — Ст. 7.

7 Федеральный закон от 29.12.1994 № 78-ФЗ «О библиотечном деле» (с изм. и доп.) // Гарант.РУ [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/103585/ (дата обращения: 12.10.18). — Ст. 8.


334

Пенсию по инвалидности в Российской Федерации получает значи-тельное количество граждан, среди них и дети-инвалиды.

Пенсионное обеспечение в России, в том числе детям-инвалидам и инвалидам с детства, регулируется Федеральным законом от 15.12.2001 № 166-ФЗ «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации».

Для ребенка-инвалида, а впоследствии и инвалиду детства назна-чается социальная пенсия, а также надбавки к ней. По состоянию на 01.02.2018 г. детям-инвалидам установлена социальная пенсия в раз-мере 12 082,06 руб. Кроме того, детям-инвалидам предоставляется денежная выплата в размере 2527,06/1478,09 руб. ежемесячно (без на-бора социальных услуг / с набором социальных услуг)8.

Набор социальных услуг включает в себя:обеспечение лекарствами по рецептам, протезно-ортопедическими •

изделиями, вело- и креслами-колясками, а также лечебными продуктами питания для детей;

предоставление путевок на санаторно-курортное лечение, в том чис-•ле выдачу листка временной нетрудоспособности одному из родителей (законному представителю) на период санаторно-курортного лечения ре-бенка, учитывая время, затраченное на проезд, при условии наличия за-ключения о необходимости ухода за таким ребенком;

бесплатный проезд на всех видах городского общественного транс-•порта (кроме такси), на пригородном железнодорожном транспорте, на междугородном транспорте к месту лечения и домой, а также скидка 50% стоимости проезда на междугородных линиях воздушного, железнодорож-ного, речного и автомобильного транспорта с 1 октября по 15 мая и один раз (проезд туда и обратно) в другое время года9.

В целях повышения социальной защищенности граждан, воспиты-вающих детей-инвалидов, Президентом Российской Федерации издан Указ от 26.02.2013 № 175 «О жемесячных выплатах лицам, осуществляю-

8 Федеральный закон от 15.12.2001 № 166-ФЗ «О государственном пенсион-ном обеспечении в Российской Федерации» (последняя редакция) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34419/ (дата обращения: 12.10.18). — Ст. 18.

9 Федеральный закон от 17.07.1999 № 178-ФЗ «О государственной социальной помощи» (последняя редакция) // Информационно-правовая система «Консуль-тантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_23735/ (дата обращения: 12.10.18). — Ст. 6.2.


335

щим уход за детьми-инвалидами и инвалидами с детства I группы»10, предусматривающий установление соответствующих выплат исходя из родственных отношений с 01.01.2013:

родителю (усыновителю) или опекуну (попечителю) ребенка-•инвалида в возрасте до 18 лет или инвалида с детства I группы — в размере 5500 руб.;

иным лицам — 1200 руб.•Также в отношении лиц, на содержании которых находятся дети-

инвалиды, устанавливаются следующие пенсионные льготы:время ухода за ребенком-инвалидом засчитывается в общий страхо-•

вой (трудовой) стаж;матери ребенка-инвалида, воспитавшей его до 8-летнего возраста, •

устанавливается право на досрочный выход на пенсию с 50 лет (вместо 55) при страховом стаже 15 лет11.

В Российской Федерации установлено льготное налогообложение семей с детьми-инвалидами. Согласно ст. 218 ч. 2 Налогового кодекса РФ от 05.08.2000 № 117-ФЗ, родителям или заменяющим их лицам, на со-держании которых находится ребенок-инвалид в возрасте до 18 лет (до 24 лет при обучении по очной форме с установленной инвалидностью I или II группы), полагается ежемесячно стандартный налоговый вычет в размере: 12 000 руб. — родителю, усыновителю; 6000 руб. — опекуну, приемному родителю12.

Кроме того, Налоговый кодекс РФ вводит льготное налогообложение для отдельных категорий граждан. Так, в соответствии с региональным законо-дательством отдельных субъектов Российской Федерации установлены транс-портные льготы для семей, воспитывающих детей-инвалидов.

10 Указ Президента РФ от 26.02.2013 №175 «О ежемесячных выплатах лицам, осуществляющим уход за детьми-инвалидами и инвалидами с детства I группы» (ред. от 31.12.2014) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_142671/ (дата обращения: 12.10.18). — Ст. 1.

11 Федеральный закон от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» (по-следняя редакция) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_156525/ (дата обращения: 12.10.18). — Ст. 32.

12 Налоговый кодекс Российской Федерации (ч. 2) от 05.08.2000 № 117-ФЗ (ред. от 30.10.2017) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28165/ (дата обращения: 12.10.18). — Ст. 218.


336

Согласно Трудовому кодексу Российской Федерации, женщина, вос-питывающая ребенка-инвалида в возрасте до 16 лет, имеет право работать в условиях неполной рабочей недели или неполного рабочего дня с опла-той пропорционально отработанному времени.

Запрещается привлекать женщин, воспитывающих детей-инвалидов, к сверхурочным работам, направлять в командировки без их согласия, отказывать в приеме на работу или снижать заработную плату по мотивам, связанным с наличием ребенка-инвалида, а также запрещается увольнение одиноких матерей, имеющих ребенка-инвалида, по инициативе админи-страции, кроме случаев полной ликвидации организации.

Одному из работающих родителей (опекунов, попечителей) ребенка-инвалида предоставляется четыре дополнительных выходных дня в месяц, которые могут быть использованы одним из родителей (опекунов, по-печителей) или разделены между собой по своему усмотрению13.

В соответствии с Федеральным законом от 24.11.1995 № 181-ФЗ «О со-циальной защите инвалидов в Российской Федерации» семьям с детьми-инвалидами предоставляется:

1) возможность получить жилое помещение в собственность или по договору социального найма при нуждаемости в улучшении жилищных условий (для находящихся на учете в качестве нуждающихся на улучше-ние жилищных условий);

2) первоочередное получение земельного участка для постройки жилого частного дома, ведения подсобного или дачного хозяйства, садоводства;

3) компенсация 50%:на оплату жилого помещения и коммунальных услуг; •на оплату взноса за капитальный ремонт жилья • 14.

Немаловажной мерой поддержки семей с детьми-инвалидами являет-ся возможность направления средств материнского капитала на реабили-тацию и абилитацию ребенка.

Использование федерального материнского капитала для адаптации детей-инвалидов в соответствии с Федеральным законом от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей,

13 Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 № 197-ФЗ (ред. от 11.10.2018) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электрон-ный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34683/ (дата обращения: 12.10.18). — Ст. 93, 259.

14 См.: Федеральный закон от 24.11.1995 № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» (ред. от 30.10.2017 г.). Ст. 17.


337

имеющих детей» является новым направлением реализации программы (введено с 01.01.2016). Так, средства материнского капитала можно реа-лизовать на покупку товаров и оплату услуг, направленных на социальную адаптацию и интеграцию в общество ребенка-инвалида в виде компенса-ции уже, потраченных на данные цели средств15.

Отметим, что совершенствование нормативной правовой базы, эф-фективное государственное регулирование в социальной сфере, примене-ние программно-целевого метода (реализация федеральных и региональ-ных целевых программ) являются инструментами разрешения проблем детей, имеющих инвалидность.

Таким образом, на основе изученного материала можно сформулиро-вать следующие выводы.

1. Согласно статистическим данным, численность детей-инвалидов в Российской Федерации неуклонно увеличивается. Семьи, воспитываю-щие детей с ограничениями жизнедеятельности, сталкиваются с рядом трудностей. К их числу относятся: медицинские, экономические, психо-логические проблемы, трудности, связанные с обучением, воспитанием, уходом, дальнейшим трудоустройством, а также проблемы отношения общества к детям-инвалидам. Разрабатывать грамотную, последовательную политику можно лишь выявив основные проблемы и потребности данной категории населения.

2. На сегодняшний день государственная социальная политика Рос-сийской Федерации по поддержке семей с детьми-инвалидами включает в себя следующие основные направления:

1) обеспечение мерами социальной поддержки в виде пособий, льгот и иных социальных выплат;

2) предоставление социального обслуживания, в том числе в стацио-нарных, полустационарных условиях, а также на дому;

3) создание доступной безбарьерной среды.В Российской Федерации на всех уровнях (федеральном, региональном,

муниципальном) функционируют органы, в компетенцию которых входит решение проблем семьи, женщин и детей. В настоящее время существен-ной проблемой является то, что государственная политика в отношении

15 Федеральный закон от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» (последняя редакция) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_64872/ (дата обращения: 12.10.18). — Ст. 7.


детей-инвалидов направлена в основном на оказание материальной под-держки и локальной узконаправленной социальной помощи, тогда как назрела необходимость изменения деятельности государственных учреж-дений всех уровней, создания доступной среды и условий для эффектив-ной профилактики инвалидности, их медицинской, социальной и трудо-вой интеграции в общество для дальнейшей самостоятельной жизни.

3. В Российской Федерации разработана комплексная система норма-тивных правовых актов федерального значения, базирующаяся на междуна-родном законодательстве в области поддержки инвалидов и детей-инвалидов. К основополагающим относятся: Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995; федеральные законы (от 24.11.1995 № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», от 28.12.2013 № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации»), ряд постановлений Правительства Российской Федерации, указов Президента Российской Федерации, а также региональное законодательство на уровне субъектов Российской Федерации. В целях поддержки семей с детьми-инвалидами разработана система льгот, пособий и иных социальных гарантий для обеспечения достойного уровня жизни семей с детьми-инвалидами.

Существенным недостатком в нормативной правовой базе по под-держке семей с детьми-инвалидами является отсутствие дифференциро-ванного подхода к семьям. Многие меры социальной поддержки не учи-тывают социально-демографическое и материальное положение данной категории населения. На законодательном уровне до сих пор слабо развит механизм получения детьми-инвалидами среднего и высшего образования, а также их дальнейшего трудоустройства. Проблема занятости занимает особое место среди прочих, так как она порождает множество проблем, связанных с психологическими депривациями, возникновением иждивен-чества, материальными трудностями и др. Кроме того, отсутствуют за-конодательные акты, направленные на введение альтернативных видов занятости для родителей детей с ограниченными возможностями здоровья и стимулирующие заинтересованность работодателей при приеме на ра-боту граждан, имеющих в составе семьи ребенка-инвалида.

Таким образом, несмотря на то что в последние десятилетия система социальной защиты семей с детьми-инвалидами перешла на новый уро-вень, коренным образом изменилась система социального обслуживания, появился ряд законодательных норм, регулирующих отдельные аспекты положения детей-инвалидов, государственная политика в данной области до сих пор остается недостаточно рациональной и требует совершенство-вания и на федеральном и региональном уровнях.

339

Яновский В. В., Нещерет А. К.

Реализация проектного подхода в деятельности исполнительных органов государственной власти

Введение

В современной российской экономике для повышения эффективности деятельности органов государственной власти и управления не обойтись без реализации проектного подхода. Укажем известные особенности про-ектного подхода для использования в деятельности исполнительных ор-ганов государственной власти (ИОГВ):

1) ограниченность бюджетными рамками;2) жесткий ведомственный и общественный контроль;3) ограниченное правовое поле деятельности, особенно в сфере кон-

курсных процедур;4) направленность прежде всего на социальный эффект.Организация проектных офисов в регионах способна дать заметный эф-

фект в виде улучшения качества и оперативности работ, повышения инве-стиционной привлекательности государства в целом и его регионов, создания дополнительных высокопроизводительных рабочих мест, роста ВРП1. Другая положительная сторона внедрения проектного подхода в ИОГВ — формиро-вание благоприятного хозяйственного климата в регионах, рост числа интел-лектуальных инвестиций, в том числе глобальных — в лицензии, научно-технические разработки, подготовку специалистов [6].

Напомним, что хозяйственный климат есть совокупность находящих-ся под влиянием органов государственного управления универсальных условий для хозяйственной деятельности и инвестиций [7]. Хозяйственный климат, его благоприятность зависят от ряда слагаемых:

1) наличие и качество факторов производства:территориальные ресурсы; •производственная, административная, социальная, информа- •цион но-коммуникационная инфраструктура;инновационный потенциал; •

1 Перечень поручений по итогам Петербургского международного экономи-ческого форума от 14.07.2015 № Пр-1366 // Официальный сайт Президента Рос-сии [Электронный ресурс]. — URL: http://www.kremlin.ru/acts/assignments/orders/50024 (дата обращения: 18.03.18).


340

2) институциональные:отсутствие монополизма в ведущих отраслях экономики; •устойчивость развития на стратегической основе; •инвестиционный климат; •политика региональных властей; •свобода конкуренции; •

3) условия спроса:устойчивый территориальный спрос на продукцию или услуги, •конкурентоспособные и на глобальном рынке;наличие уникальных потребностей клиентов; •

4) связанные или поддерживающие отрасли:наличие поставщиков продукции или услуг, соответствующих •мировым стандартам;наличие инновационной среды; •наличие конкурентоспособных связанных отраслей. •

Особенности применения принципов проектного управления в исполнительных государственных органах власти и управления

Для обеспечения среднегодовых темпов роста ВВП в 3,7% потребует-ся, по экспертным оценкам, повысить эффективность использования всех видов ресурсов. В частности, удельные показатели эффективности ис-пользования первичных ресурсов (энергетических товаров, металлов, хи-мической продукции) должны вырасти на 40–50% [4]. Только в этом случае можно рассчитывать на приближение к аналогичным показателям развитых стран. Исключительно за счет модернизации производств до-стичь таких результатов будет достаточно сложно. Эксперты считают, что серьезного эффекта (до 20–30% от итогового роста эффективности) мож-но достичь за счет снижения неоправданных потерь, улучшения логисти-ки и организации производства, т. е. тех мероприятий, которые непо-средственным образом могут быть связаны с передовыми цифровыми технологиями. Мы считаем, что заданные темпы роста ВВП нужно также поддержать массовым внедрением проектного подхода (проектного ме-неджмента) в органах власти по всей стране.

Однако серьезной проблемой остается недостаточный уровень эффектив-ности проектной деятельности ИОГВ. Множество согласований и колоссаль-ный объем документооборота направлены в основном на снятие разногла-сий — служащие вовлечены в выполнение нескончаемого потока заданий, и времени для стратегического взгляда на результаты работы у них просто нет.

Яновский В. В., Нещерет А. К. Реализация проектного подхода в деятельности исполнительных органов государственной власти

341

В государственной сфере управления необходимо отличать процесс от проекта. Например, если отсутствует опыт проведения тендеров, то организация конкурсных торгов на поставку товаров или оказание услуг — это проект. Здесь проект состоит из взаимосвязанных и последовательных процессов. Проекты же, дублирующие оперативную деятельность, по-рождают дополнительную нагрузку, дублирование функций, рост отчет-ности [5]. Поэтому для государственных органов власти и управления, в чью сферу деятельности входит множество функций, целей и задач, важно, мы подчеркиваем, определять границу между проектной и про-цессной деятельностью [3].

Практика внедрения проектного управления в регионах была ини-циирована Президентом РФ на Петербургском международном эко-номическом форуме в 2015 г. — он предложил в целях обеспечения внедрения лучших практик создания благоприятного инвестиционно-го климата создать в каждом регионе специальные проектные офисы. В большинстве реализуемых проектов существует значительная регио-нальная составляющая, и для успешной их реализации требуется дей-ствующая система управления проектами, которая учитывала бы су-ществующие стратегические цели.

В проектные офисы включаются взаимодействующие между собой кураторы от заказчика и исполнителя и, конечно, отраслевые и проектные менеджеры. Офисы выполняют следующие функции:

участвуют в формировании целей и индикаторов выполнения •проекта;

готовят документацию и календарный план;•обеспечивают руководство портфелями проектов, координируют •

усилия разных исполнителей, разрешают проблемные вопросы;выявляют и оценивают риски, оперативно реагируют на них;•контролируют выполнение процессов на всех этапах и соответствие •

их стандартам;обеспечивают контрактную деятельность, принимают результаты •

деятельности;отвечают за документооборот и подготовку отчетности.•

В качестве примера приведем переход на проектное управление в Пра-вительстве Ленинградской области, который был фактически пионерским для субъектов РФ. Он был начат в 2015 г., спустя год был организован центральный проектный офис, выбрана наиболее оптимальная концепция проектной логики, началась реализация первых проектов. В Ленинградской области в деятельности ИОГВ к проектным направлениям относятся про-


342

екты, обеспечивающие реализацию стратегии социально-экономического развития, проекты, входящие в перечень приоритетных федеральных на-правлений, проекты по улучшению инвестиционного климата2.

Проектный офис осуществляет:1) методологическое сопровождение реализуемых проектов;2) координацию проектной деятельности;3) контроль за реализацией проектов;4) координацию обучения членов команд проектов;5) внедрение, поддержку и развитие информационной системы управ-

ления проектами (ИСУП).Система проектного управления в ИОГВ ЛО представлена ключевы-

ми ролями:1) заказчик проекта — формулирует требования к результатам про-

екта и использует полученные результаты проекта;2) куратор проекта (заместители председателя Правительства ЛО,

председатели комитетов) — осуществляет управленческий надзор, обес-печивает проект ресурсами, решает вопросы за пределами компетенции руководителя проекта по его представлению;

3) руководители проектов (должностное лицо ИОГВ ЛО) в функцио-нальных подразделениях — осуществляют операционное управление про-ектом и несут ответственность за достижение поставленных целей и ре-зультатов проекта;

4) координатор проекта — отвечает за соответствие документации проекта проектной логике и разработанной методологии проектного управления.

Проект по внедрению системы проектного управления в правительстве Ленобласти успешно завершен. Внедрены все основные элементы:

разработаны и утверждены все регламенты по проектной деятель-•ности;

сформирован и реализуется портфель из 54 проектов (10 проектов •уже успешно реализованы);

сформирована оргштатная структура в виде департамента;•запущена в пилотном режиме ИСУП;•

2 Распоряжение Правительства РФ от 15.10.2016 № 2165-р (утверждает План первоочередных мероприятий по организации проектной деятельности в прави-тельстве РФ на 2016 и 2017 годы) [Электронный ресурс]. — URL: http://rulaws.ru/goverment/Rasporyazhenie-Pravitelstva-RF-ot-15.10.2016-N-2165-r/ (дата обращения: 19.03.18).


343

разработана и утверждена система мотивации за проекты и уже вы-•плачены первые премии за успешную реализацию проектов;

в постоянном режиме идет развитие проектной культуры (обучение •и сертификация сотрудников — обучены уже сотни сотрудников).

Проект стал победителем конкурса «Проектный Олимп — 2017» в специальной номинации АСИ, посвященной эффективности работы региональных управленческих команд по улучшению инвестиционно-го климата;

Система проектов Ленинградской области связана с достижением стратегических целей развития области до 2030 г. при планировании «сверху вниз». В 2018 г. в систему была включена администрация Гатчинского муниципального района Ленинградской области. Это один из «пилотных» районов, где при поддержке главы администрации и Центрального проектного офиса региона начинаются действия по вне-дрению проектного управления. Алгоритм предполагает поддержку разработки положения и регламента, шаблонов документов, подготов-ки реестра муниципальных проектов, запуска работы коллегиальных органов. Уже начинается проведение стартового обучения как первой части цикла обучения руководителей и членов проектных команд. В его фокусе — базовая терминология, организация проектной дея-тельности на федеральном, региональном и районном уровнях, груп-пы процессов и особенности проектных документов, анализ проблем внедрения и способов их решения, все это с максимальной привязкой к живым примерам и ситуации «на местах».

Внедрение принципов проектного управления: проблемы и направления их преодоления

Активная работа по внедрению проектного управления в ИОГВ на-чалась с выхода постановления Правительства РФ от 15.10.2016 № 10501. Сразу возник вопрос о необходимости взаимосвязи приоритетных про-ектов и государственных программ. Госпрограммы теперь делятся на две части: проектную и процессную, которая, в свою очередь, состоит из ведомственных целевых программ. И если на федеральном уровне про-

1 Постановление Правительства РФ от 15.10.2016 № 1050 «Об организации проектной деятельности в Правительстве Российской Федерации» [Электронный ресурс]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_206009/ (дата обращения: 12.10.18).


344

екты только начали интегрировать в госпрограммы, 27 субъектов РФ либо включают проекты в госпрограммы в качестве структурных элемен-тов (подпрограммы, основные мероприятия, мероприятия), либо анали-тически указывают, что соответствующие проекты реализуются и финан-сируются в рамках госпрограмм2 [1; 2].

Постановлением № 1242 уточнены требования к целям госпрограммы (теперь их будет не более пяти, все они будут конкретными и позволят сфокусироваться на их достижении)3. Здесь же введено требование ран-жирования проектов и ведомственных целевых программ, в результате чего будут выбраны действительно эффективные инструменты реализации, и иные требования, направленные на повышение гибкости управления госпрограммами. Однако положения данного Постановления не в полной мере решают ряд существенных вопросов, например внедрение упрощен-ного порядка согласования пилотных программ, увязка региональных госпрограмм с федеральными, расширение полномочий ответственных исполнителей и т. д. Решение данных вопросов прорабатывается на фе-деральном уровне. В противном случае может возникнуть риск, что и новый формат госпрограмм приведет к формальному документу, который федеральные органы исполнительной власти должны будут сделать лишь «для галочки» и возвращаться к нему при необходимости формирования такого же формального отчета.

Сложности при введении в деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления принципов проектного ме-неджмента возникают чаще всего по причине недостаточной гибкости (адаптивности) и бюрократической зарегулированности государственных структур «незыблемыми регламентами», отсутствия должным образом подготовленных специалистов и сопротивления любым изменениям со стороны части работников на всех уровнях.

2 См.: Постановление Правительства РФ от 12.10.2017 № 1242 «О применении механизма проектного управления при формировании и реализации отдельных государственных программ» [Электронный ресурс]. — URL: http://static.government.ru/media/files/4Ue0BsRwAAhG1zB00h9k3NhxuANaUiXA.pdf (дата обращения: 19.02.18); Правительство Ленинградской области. Постановление от 16.05.2017 № 164 «Об организации проектной деятельности в органах исполнительной вла-сти Ленинградской области» [Электронный ресурс]. — URL: http://docs.cntd.ru/document/441810506 (дата обращения: 19.03.18).

3 См.: Постановление Правительства РФ от 12.10.2017 № 1242 «О применении механизма проектного управления при формировании и реализации отдельных государственных программ».


345

Обозначим конкретнее существующие проблемы:бюрократия и ориентированность на соблюдение всех необходимых •

формальных процессов, а не на достижение конечного результата;непонимание и нежелание изменений, инициируемых применением •

ИСУП;неумение прогнозировать и работать на упреждение (проблемы на-•

чинают решаться только после их возникновения);концентрация полномочий, приводящая к преимущественно ав-•

торитарному стилю руководства, что подавляет инициативу сотруд-ников;

недостаточная компетенция персонала для работы по замыслам и •их отрицательная мотивация (дополнительная нагрузка часто без матери-ального стимулирования).

Чтобы преодолеть инерцию и модернизировать структуры госсектора и местного самоуправления, необходимо особое внимание уделить ряду направлений:

1) постоянное обучение сотрудников как руководящего, так и рядо-вого звена в направлении повышения конкретных компетенций для ре-шения определенных профессиональных задач;

2) сертификация персонала по современным управленческим стан-дартам;

3) повышение мотивации работников (материальная и моральная) по результатам личной эффективности и общей успешности начинания;

4) при внедрении принципов проектного управления в организации двигаться от осуществления простых инициатив к сложным многокомпо-нентным проектам;

5) фиксировать результаты на каждом этапе, определять недостатки и выгоды реализации проекта, вносить необходимые изменения в паспорт и снова фиксировать;

6) поддерживать целостность инициативы по всем направлениям ра-бот (от инициации до приемки и заключительного отчета).

Начинать лучше всего с внедрения пилотных проектов с после-дующим анализом результатов и распространением полученного опы-та на другие проекты. Чтобы не допустить срыва сроков и некаче-ственного выполнения работ, целесообразно в первое время привлекать к управлению государственными инициативами опытных менеджеров с опытом успешной реализации проектов на условиях аутсорсинга. А для приобретения навыков в команду проекта обязательно включать служащих ИОГВ.


346

Кадры для проектного подхода

В контексте ускорения экономического роста в России прежде всего следует говорить о повышении качества управления экономикой, синхронизации и гармонизации анализа источников информации, ис-пользовании возможностей big data для принятия наиболее эффектив-ных решений по управлению ресурсами. В части государственного управления цифровая экономика дает возможность значительного со-кращения имеющегося у России отставания по качеству корпоратив-ного управления (государственного в том числе), эффективности ис-пользования бюджетных ресурсов, повышению уровня доверия к ре-шениям ИОГВ и т. д.

Чтобы наиболее эффективно и безболезненно внедрить новые управленческие технологии, обеспечить синхронизацию различных ин-струментов, координацию и гармонизацию нормативно-правового ре-гулирования, необходимы квалифицированные кадры. Для успешной работы управленческих команд региональных проектных офисов не-обходимо их обучение формальным и коммуникационным навыкам. Первые легко оценить и оттестировать, эффективность второго на-правления покажет только практика. Важную роль в работе с кадрами играет мотивация, при этом мотивация — это не всегда деньги, боль-шое значение имеет аттестация, присвоение соответствующей квали-фикационной степени.

В соответствии с постановлением Правительства РФ № 1050 с 2017 г. проводится оценка квалификации в сфере проектного управления сотрудников ИОГВ — ответственных исполнителей и соисполнителей приоритетных проектов и программ4. В частности, все государствен-ные гражданские служащие и сотрудники институтов развития, кото-рые претендуют на участие в реализации приоритетных проектов и программ в качестве старших должностных лиц, руководителей, ад-министраторов проектов и программ и руководителей рабочих орга-нов проектов и программ, должны подтвердить соответствие требо-ваниям к уровню квалификации в сфере проектного управления. Оценку квалификации проводит Центр проектного менеджмента РАН-ХиГС (Москва).

4 См.: Постановление Правительства РФ от 15.10.2016 № 1050 «Об организа-ции проектной деятельности в Правительстве Российской Федерации».


347

Заключение

Главная цель проектного управления — радикальное изменение культуры управления государством. По оценке Агентства стратегических инициатив (АСИ), в 2016 г. проектные офисы созданы в 74 субъектах РФ. Одна из острых нерешенных проблем при внедрении проектного подхода в государственном управлении — необходимость установления степени ответственности за не-исполнение проектов. Необходимо также нормативное закрепление возмож-ности корректировки целей, задач и, соответственно, при необходимости тактики проекта, когда к проекту подключаются новые партнеры.

Анализ практики внедрения проектного управления в ИОГВ позволил выделить основные проблемы:

1) отсутствие унификации проектных документов и нормативно за-данных распределений полномочий между проектными офисами и субъ-ектами государственного и муниципального управления, дублирование выполняемых задач и функций;

2) наличие бюрократического мышления управленческих кадров, на-правленного на исполнение поручений; необходимость формирования нового мышления управленческих кадров, связанного с достижением конкретного измеримого результата в установленные сроки, заинтересо-ванностью в изменениях, инновационных методах управления;

3) недостаточное для страны количество специалистов, обладающих компетенциями в области проектного управления;

4) отсутствие связи во многих проектах между стратегированием и проектной деятельностью. Рассматриваемые проекты часто не целена-правлены напрямую на задачи социально-экономического развития;

5) отсутствие базы данных (знаний) лучших практик проектного управ-ления в ИОГВ.

Оптимизировать сроки решения проектных задач и повысить эффек-тивность коммуникаций участников проекта, мы считаем, позволит по-всеместное внедрение в процесс становления проектного подхода раз-работанной в едином федеральном центре государственного управления масштабной цифровой технологической трансформации для современных электронных сервисов. Главные цели цифровой трансформации — повы-шение скорости принятия решений, увеличение вариативности процессов в зависимости от потребностей и особенностей клиента, снижение коли-чества вовлеченных в процесс участников.

В проектном управлении важна эффективная деловая коммуникация, взаимодействие людей и полноценная работа в реальных проектных


348

командах, что дает максимальный эффект с точки зрения развития на-выков и необходимых поведенческих практик. Не преуменьшая роль обучения как такового, мы подчеркиваем важность предложения Мин-экономразвития России — найти оптимальный баланс между посещени-ем образовательных курсов и обучением на рабочем месте, в рамках во-влечения в приоритетные и ведомственные проекты.

Обозначим серьезную проблему, которую нужно решать безотлагатель-но на федеральном уровне. Высокие темпы внедрения проектного под-хода в государственном управлении на всех уровнях формируют все боль-ше потребностей в квалифицированном человеке, который лично отвеча-ет за проектную деятельность. Такой человек — руководитель проектного офиса. Поскольку это новая для многих роль, ей никто не учит. Именно руководитель проектного офиса выстраивает проектный подход в государ-ственном управлении, обеспечивает контроль за проектами, налаживает эффективность коммуникаций всех участников проектной деятельности, обеспечивает проекты ресурсами, решает проектные проблемы и многое другое. А самое главное — приводит проекты к успешному завершению.

Для успеха руководителю проектного офиса нужно обладать, по на-шему мнению, набором компетенций и навыков в таких основных пред-метных областях, как:

1) управление проектами и программами;2) стратегирование;3) системный анализ бизнес-процессов;4) кризис-менеджмент;5) ведение деловых переговоров;6) эффективные GR-коммуникации;7) аналитическая работа с использованием больших объемов данных

(big data);8) конфликт-менеджмент.В рамках оценки квалификации участников проектной деятельности

предлагается оценивать уровень владения методологией проектного управ-ления и соответствующие персональные и управленческие компетенции, включая стратегическое мышление, лидерство, принятие управленческих решений, командное взаимодействие, гибкость и готовность к изменени-ям, персональную эффективность в рамках корпоративной культуры.

Литература1. Васильев А. И., Прокофьев С. Е. Организация проектного управления в органах

государственной власти // Управленческие науки. — 2016. — № 4. — С. 44–52.


2. Горовая Т. В. Интеграция проектов в госпрограммы: обзор регионального опы-та // Бюджет.Ru. — 27.12.2017 [Электронный ресурс]. — URL: http://bujet.ru/article/334273.php?sphrase_id=4839092 (дата обращения: 19.03.18).

3. Изменение культуры управления государством — главная цель проектного управ-ления // Сайт Открытого правительства [Электронный ресурс]. — URL: http://open.gov.ru/events/5516583/?sphrase_id=263211 (дата обращения: 18.03.18).

4. Конференция «Ломоносовские чтения — 2018. Цифровая экономика: человек, технологии, институты» [Электронный ресурс]. — URL: https://www.econ.msu.ru/science/conferences/lomch2018/ (дата обращения: 24.05.18).

5. Методические рекомендации по применению проектного управления при ре-шении задач улучшения инвестиционного климата в субъектах Российской Федерации [Электронный ресурс]. — URL: https://asi.ru/upload/iblock/238/MetodicheskieRecomendazii_all.pdf (дата обращения: 19.03.18).

6. Яновский В. В. Организационно-экономический механизм управления иннова-ционной активностью в регионе // Региональная экономика: теория и прак-тика. — 2009. — № 16(109). — С. 34–42.

7. Яновский В. В. Управление, имидж и развитие конкурентоспособности региона // Личность. Культура. Общество. — 2006. — Т. VIII. — В. 3(31). — С. 205–221.

350

АННОТИРОВАННЫЙ СПИСОК СТАТЕЙ


Существующее законодательство, нормативные документы требуют от органов власти безусловного исполнения государственной функции по обеспечению доступности среды для лиц пожилого возраста, инвалидов, в том числе людей молодого возраста. Целью исследования, проведенного на базе СЗИУ РАНХиГС, был анализ доступности внешней среды именно для молодежи. В рамках на-стоящей работы сформулированы пути решения этой проблемы c трех точек зрения: самих маломобильных групп населения, руководителей учреждений, куда необходимо обеспечить доступ, и действующих органов государственной вла-сти. В ходе исследования проанализированы действующие в Санкт-Петербурге нормативы, призванные обеспечить решение данной проблемы, и выдвинуты предложения по их совершенствованию.

Ключевые слова: государственная функция, государственная услуга, маломо-бильные группы, органы государственной власти, доступная среда

Abdulina R. Yu., Kozinets Ya. A., Meshcheryakov G. V. Organization of Accessible Environment for Youth Mass Events. Problems and Solutions

Existing legislation, regulations requires authorities the unconditional execu-tion of the state functions of ensuring accessibility for persons with disabili-ties, the elderly and for young adults. The purpose of the study, conducted based оn NWIM RANEPA, was to analyze the accessibility of the environment for young people. Within the framework of this work, the ways of solving this problem were formulated from three points of view: both оn the part of the very people with limited mobility, and on the part of the heads of institutions where it is necessary to provide access, and on the part of the existing public authorities. In the course of the study, the existing standards in St. Petersburg were analyzed, which are designed to provide a solution to this problem and suggestions for their improvement were made.

Keywords: public function, public service, low-mobility groups, public authori-ties, accessible environment

Аннотированный список статей

351


Статья оценивает влияние цифровизации на изменение банковских продуктов, связанных с исполнением государственного заказа, на примере ПАО «Пром-связьбанк» в период с 2008 по 2018 г. Анализируются предпосылки цифрови-зации банковских продуктов, а также необходимые и достаточные условия для создания цифровых продуктов. Рассматривается развитие такого продукта, как банковская гарантия в рамках исполнения государственного заказа, от стандартного кредитного продукта до электронной банковской гарантии. Дана сравнительная характеристика всех продуктов и критерии перехода между ни-ми. Сделаны выводы о влиянии цифровых продуктов и прогноз их дальнейшего развития.

Ключевые слова: банковская гарантия, электронные банковские гарантии, банк, обеспечение исполнения государственного контракта, цифровизация

Aleksandrov A. Yu. The Impact of Digitalization on Banking Products Related to the State Order

This article examines the impact of digitalization on banking products related to the state order on the example of PJSC Promsvyazbank in the period from 2008 to 2018. In the first part of the article the prerequisites for the digitalization of banking products are analyzed, as well as the necessary and sufficient conditions for the creation of digital products. The second part of the article deals with the development of a Bank state contract performance bond from a standard credit product to an electronic guarantee. The third part gives a comparative description of all products and the criteria for the selection between them. The end of the article provides the conclusions about the impact of digital products and made a forecast of their further development.

Keywords: bank guarantee, electronic guarantees, bank, execution of the state contract, digitalization

Андреева Л. А. Местное управление и самоуправление в России: вызовы и воз-можности

В статье рассматривается эволюция местного самоуправления, поселенческая и территориальная системы организации и управления, «цифровые» методы исследования муниципальных образований, потенциала экономического раз-вития и оценки правового регулирующего воздействия в системе местного са-


352

моуправления. Предлагается механизм урегулирования интересов населения городского, сельского поселений и муниципальных районов в субъектах Феде-рации, а также критерии административно-территориального деления субъекта Федерации, пределы правового регулирования агломераций, объединения тер-риторий, земельных участков, процесса урбанизации. Автор предлагает уста-новить правовые критерии оценки потенциала муниципального образования в процессе реформирования местного самоуправления в субъекте Федерации, регулирование отношений между муниципальными образованиями различных уровней: нормативно-правовые акты и договоры, а также разграничение полно-мочий в системе местного самоуправления. Автор полагает, что критерии оценки потенциала муниципального образования зависят от структуры управления и полномочий отдельных органов местного самоуправления, кадровой политики муниципалитетов.

Ключевые слова: местное самоуправление, правовое регулирование, циф-ровые методы, экономика, управление, административно-территориальное устройство

Andreeva L. A. Local Governance and Self-Government in Russia: Challenges and Opportunities

The article deals with the evolution of local self-government, settlement and territorial system of organization and management, “digital” methods of re-search of municipalities, the potential of economic development and evaluation of legal regulatory impact in the system of local self-government. The mecha-nism of settlement of interests of the population of city, rural settlements and municipal areas in subjects of Federation, and also criteria of administrative and territorial division of the subject of Federation, limits of legal regulation of agglomerations, Association of territories, the land plots, urbanization process is offered. The author proposes to establish legal criteria for assessing the potential of the municipality in the process of reforming local self-government in the subject of the Federation, the regulation of relations between municipali-ties of different levels: legal acts and contracts, as well as the delimitation of powers in the system of local self-government. The author believes that the criteria for assessing the potential of the municipality depend on the structure of management and the powers of individual local governments, personnel policy in the municipalities.

Keywords: local self-government, legal regulation, “digital” methods, economy, management, administrative and territorial structure


353

Антонова Л. И., Орлова И. С. К вопросу о путях модернизации пенсионного законодательства государств — участников Содружества Независимых Госу-дарств

В статье рассматриваются вопросы правового регулирования пенсионных отношений в странах Содружества Независимых Государств; анализируются особенности и проблемы национального пенсионного законодательства с уче-том происходящих социально-экономических преобразований, социально-демографических и миграционных процессов. Пенсионное законодательство стран Содружества Независимых Государств исследуется в контексте его соот-ветствия международному законодательству, нормам пенсионного обеспечения в странах Европы. Основное внимание уделено анализу модернизации дей-ствующего пенсионного законодательства в направлении развития страховых накопительных элементов пенсионных систем в соответствии с передовыми зарубежными практиками. Исследуются также пути совершенствования нацио-нального законодательства по вопросам пенсионного обеспечения трудовых мигрантов и членов их семей.

Ключевые слова: пенсионная система, пенсионное законодательство, пенсии, социальные пенсии, трудовой (страховой) стаж, уполномоченный государствен-ный орган, пенсионный возраст, трудовые мигранты

Antonova L. I., Orlova I. S. On the Question about the Ways Modernization of Pension Legislation of the States — Members of the CIS

This article discusses the issues of legal regulation of pension law in the countries of the Commonwealth of Independent States; analyzes the fea-tures and problems of the national pension law occurred in the context of socio-economic transformation, socio-demographic and migratory processes. Pension legislation of the Commonwealth of independent States is explored in terms of its conformity with international law, the rules of pension schemes in Europe. Focuses on the analysis of possible ways of modernizing existing pension legislation in the direction of the development of insurance of ac-cumulative pension system elements, in accordance with advanced foreign practices. Explores ways to improve national pension legislation to improve the legal regulation of the pension insurance of migrant workers and members of their families.

Keywords: pension system, pension legislation, pension, social pensions, employment (insurance) experience, the authorized State body, retirement age, labour migrants


354

Ахмерова Л. В., Левко А. И. Ценностно-нормативный аспект социальных тех-нологий конструирования социальной реальности

Социальные нормы и ценностные отношения выступают в качестве основных регуляторов практической жизнедеятельности людей в обществе и процессов изменения социальной реальности. Соответственно, для конструирования и проектирования социальной реальности необходимы принципиально иные со-циальные технологии, отличающиеся от технологий общецивилизационного развития, а именно технологии развития культуры соответствующего народа, жителей соответствующих регионов, поселений и т. д. Методологической осно-вой этих технологий выступают ценности и нормы. Ценностно-нормативный подход к разработке социальных технологий позволит создавать социальные проекты, ориентированные на конструирование и трансформацию повседнев-ной реальности.

Ключевые слова: ценности, нормы, социальное пространство, социальные тех-нологии, конструирование социального пространства

Akhmerova L. V., Levko A. I. Value-Normative Dimension of Social Technolo-gies of Constructing Social Reality

Social norms and values relations serve as major regulators of practical people in society and social reality change processes. Thus, for the construction and design of social reality requires a fundamentally different social technologies, different from universal technologies development, namely, technology for cultural development of the people concerned the inhabitants of the respective regions, settlements, etc.. The methodological basis of these technologies serve values and norms. Value-normative approach to developing social tech-nologies will allow you to create social projects focused on the construction and transformation of everyday reality.

Keywords: values, norms, social space, social technologies, designing social spaces

Бабуханян А. Б. Информационная и кибербезопасность в условиях цифрови-зации государственного управления

Цифровизация сокращает избыточную отчетность, повышает эффективность управления, минимизирует коррупционные риски в госорганах, улучшает каче-ство налогового администрирования. При этом особую значимость приобретает информационная и кибербезопасность, в том числе в области манипуляции общественным мнением. В данном вопросе важно выйти на законодательный


355

уровень, а также наладить международное сотрудничество. Необходимо парал-лельно внедрению цифровых технологий в госуправлении и в общественной жизни своевременно и качественно разрабатывать политику в области инфор-мационной безопасности и меры киберзащиты.

Ключевые слова: госуправление, цифровизация, информационная и кибербе-зопасность, законодательный уровень, международное сотрудничество, меры киберзащиты

Babukhanyan H. B. Information Security and Cybersecurity in the Conditions of Digitalization of Public Administration

Digitalization reduces the excess reporting, increases management effi-ciency, minimizes corruption risks in state bodies, and improves quality of tax administration. At the same time, the special importance is gained by information and cyber security, including in the field of public opinion manipulation. In the matter, it is important to reach legislative level and to set up the international cooperation. It is necessary parallel to implementa-tion of digital technologies in a state administration and in public life in due time and qualitatively develop policy in the field of information security and a measure of cyber defense.

Keywords: government, digitalization, information security and cybersecurity, legislative level, international cooperation, cybersecurity measures

Белов Л. П. Кадровая политика государственного управления сильного госу-дарства: теоретико-политические основания

Статья обосновывает мысль о том, что Россия, как и другие государства миро-вого сообщества, испытывает растущую потребность в существовании сильных и эффективных государственных институтов, призванных эффективно решать все усложняющиеся вопросы общественного развития. Цель статьи — обосно-вание некоторых теоретических оснований концепции сильного государства и попытка показать взаимосвязи этой концепции с формированием современной кадровой политики в системе государственного управления. Используя цен-ностный подход к анализу качественного состояния корпуса государственных служащих, автор полагает, что модернизация государственной службы вы-ступает как один из важнейших факторов становления и функционирования сильного государства.

Ключевые слова: сильное государство, государственные институты, методоло-гические основания, сервисное государство, правовое государство, факторы сильного государства, кадры государственного управления


356

Belov L. P. Personnel Policy of Public Administration of the Strong State: Theoretical and Political Bases

The article justifies the idea that Russia, like other states of the world community, is experiencing a growing need for strong and effective power institutions that are called upon to effectively address all the more complex issues of social development. The purpose of this article is to substantiate some theoretical grounds for the concept of a power state and in an attempt to show the rela-tionship between this concept and the formation of modern personnel policy in the public administration system. Using the value approach to analyzing the qualitative state of the corps of civil servants, the author believes that modernization of the civil service is one of the most important factors in the formation and functioning of a power state.

Keywords: power state, state institutions, methodological grounds, service state, rule of law, power state factors, public administration staff


Рассмотрена необходимость трансформации университетов, сущность которой заключается не только во внедрении цифровых технологий в деятельность вузов, но и в культурных и организационных изменениях. Показано, что трансформация университетов невозможна без выработки и реализации стратегии цифровизации, которая бы учитывала особенности и специфику деятельности университета. Представлена модель единого информационного пространства цифрового уни-верситета (Университет 4.0). Выявлены основные характеристики образователь-ного процесса (Образование 4.0), научно-исследовательского процесса (Научные исследования 4.0) и процесса управления (Управление 4.0). Проанализированы ориентация деятельности университета на реализацию «умных производств», таких как когнитивные технологии, облачные технологии, Интернет вещей / про-мышленный Интернет вещей, большие данные.

Ключевые слова: университет, цифровая экономика, трансформация, единое информационное пространство, «умные технологии»

Vasetskaya N. O. Features of the University Management Process in the Digital Economy

The necessity of transformation of universities, the essence of which is not only the introduction of digital technologies in the activities of universities, but also in cultural and organizational changes. It is shown that the transformation of universities is impossible without the development and implementation of


357

a strategy of digitalization, which would take into account the features and specifics of the University. A model of a single information space of a digital University (University 4.0) is presented. The main characteristics of the edu-cational process (Education 4.0), the research process (research 4.0) and the management process (Management 4.0) are revealed. The orientation of the University’s activities on the implementation of smart industries, such as cognitive technologies, cloud technologies, Internet of things/industrial Internet of things, big data are analyzed.

Keywords: university, digital economy, transformation, single information space, smart technologies


Статья посвящена исследованию процессов реализации публичных полномочий с применением информационных технологий. Автор рассматривает такие понятия, как «публичные полномочия», «заявитель», «запрос в электронной форме», «портал государственных и муниципальных услуг», «электронная подпись», «функция». Рассматриваются ключевые направления осуществления публичных полномо-чий: предоставление государственных и муниципальных услуг в электронной форме, реализация государственных и муниципальных функций, а также функ-ций контроля (надзора), межведомственное информационное взаимодействие. Отмечены положительные аспекты применения информационных технологий, пути дальнейшего совершенствования информационных технологий в системе государственного управления.

Ключевые слова: публичные полномочия, информационные технологии, электрон-ные документы, портал государственных и муниципальных услуг, государственные и муниципальные услуги, государственные и муниципальные функции

Vasilyeva Yu. V. Implementation of Public Powers through the Use of Informa-tion Technology

The article is devoted to the study of the processes of public authority im-plementation with the use of information technology. The author considers such concepts as “public authority,” “applicant,” “request in electronic form,” “portal of state and municipal services,” “electronic signature,” “function.” The article deals with the key areas of public authority: the provision of public and municipal services in electronic form, the implementation of state and municipal functions, as well as control (supervision) functions, interdepart-mental information interaction. The positive aspects of the use of information


358

technology, ways to further improve information technology in the system of public administration.

Keywords: public powers, information technologies, electronic documents, portal of state and municipal services, state and municipal services, state and municipal functions


В статье раскрывается сущность понятия «социальные технологии»: подходы к его определению, области применения социальных технологий, их роль в развитии гражданского участия в жизни муниципального образования. Проанализирована социальная природа местного самоуправления, рассмотрены признаки кризис-ного развития института местного самоуправления, раскрыты понятия «имидж муниципального образования», «бренд территории» и их значение в развитии местного сообщества и гражданской активности населения, проанализирован позитивный опыт применения социальных технологий администрацией муни-ципалитетов с целью формирования идентичности с территорией проживания, местным сообществом и стимулирования гражданской активности жителей му-ниципального образования.

Ключевые слова: социальные технологии, гражданская активность, идентифика-ция, имидж муниципального округа, бренд территории, местное самоуправление, местное сообщество

Velichko G. A. The Role of Social Technologies in the Development of Civil Activity of the Population of Municipalities

The article reveals the essence of the concept of “social technologies,” provides approaches to its definition, identifies the application of social technologies and their role in the development of civil participation in the life of the munici-pality, analyzes the social nature of local government, examines the signs of crisis development of the Institute of local government, reveals the concept of “image of the municipality,” “brand territory,” and their importance in the development of the local community and civil activity of the population, the author analyzes the positive experience of the use of social technologies by the municipal administration in order to form an identity with the territory of residence, the local community and stimulate the civil activity of the residents of the municipality.

Keywords: social technology, civic participation, identification, image of the municipal district, territory brand, local self-management, local society


359


В статье раскрывается понятие лоббизма как разновидности функционального представительства интересов, анализируются как негативные, так и позитивные стороны данного явления. Значительное внимание уделяется истории и месту лоббизма в современной политической системе различных зарубежных стран, обобщается зарубежный опыт регулирования лоббистской деятельности. На основе проведенного анализа лучшей практики лоббизма и обзора современного состояния лоббизма в России делаются выводы относительно необходимости и возможных форм регулирования лоббизма.

Ключевые слова: общественные интересы, политическое представительство интересов, функциональное представительство интересов, лоббизм, группы интересов, группы давления, государственное управление

Vetrenko I. A. Representation of Public Interests in Public Administration in Modern Conditions

The article reveals the concept of lobbying as a kind of functional repre-sentation of interests, analyzes both negative and positive aspects of this phenomenon. In addition, much attention is paid to the history and place of lobbying in the modern political system of various foreign countries, summa-rizes foreign experience in the regulation of lobbying. Based on the analysis of the best practice of lobbying and a review of the current state of lobbying in Russia, conclusions are drawn on the need and possible forms of regula-tion of lobbying.

Keywords: public interests, political representation of interests, functional representation of interests, lobbying, interest groups, pressure groups, public administration


Для успешного применения программно-целевого подхода к формированию целевых программ, в том числе в сфере государственного управления, требуется разработка нормативно-правового механизма их реализации. Такой механизм создан и является содержанием законодательных документов, принятых в Рос-сийской Федерации за последнее десятилетие.

Ключевые слова: программа, разработка, правовой акт, механизм, цель


360

Voinarovskaya L. I. Normative and Legal Mechanism for Development and Implementation of State Targeted Programs in the Russian Federation

For successful application of the program-targeted approach to the forma-tion of targeted programs, including in the sphere of public administration, development of a regulatory and legal mechanism for their implementation is required. Such a mechanism has been created and is the content of legislative documents adopted in the Russian Federation over the past decade.

Keywords: program, development, legal act, mechanism, purpose


Устойчивость общественного развития сегодня непосредственно связывается с культурой. Программно-целевой подход к управлению культурой является одним из методов организации текущей и перспективной деятельности государства в данном направлении.

Ключевые слова: культура, программа, сфера, ресурсы, система, отрасль

Voinarovskaya L. I. The Sphere of Culture in the Russian Federation as an Object of Program-Target Management

Sustainability of social development is directly associated with culture today. The program-targeted approach to the management of culture is one of the methods for organizing current and prospective activities of the state in this direction.

Keywords: culture, program, resources, system, industry

Воронков С. С., Козырев А. А. Роль и перспективы стратегического развития продовольственного рынка (на примере Санкт-Петербурга и Ленинградской области)

В статье рассматривается значение продовольственного рынка для нацио-нальной экономики. Обозначена текущая программа развития и перспективы развития. Рассмотрен рынок Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Пред-ставлены программы, в рамках которых происходит развитие продовольствен-ного рынка. Обозначены программы, которые должны быть учтены в будущем. Представлена итоговая цель и последствия применения стратегии развития продовольственного рынка.

Ключевые слова: продовольственный рынок, стратегия развития, межрегио-нальная дифференциация


361

Voronkov S. S., Kozyrev A. A. The role and prospects of the strategic development of the food market (on the example of St. Petersburg and the Leningrad region)

The article discusses the importance of the food market for the national econ-omy. Designated current development program and development prospects. Considered the market of St. Petersburg and Leningrad region. Presented programs in which the development of the food market. Marked programs that should be taken into account in the future. The final goal and implications of the food market development strategy are presented.

Keywords: food market, development strategies, interregional differentiation


Усложнение всех процессов в современном мире, достигающее крайней степени в крупных городах и городских агломерациях, потребовало в последние десяти-летия поиска принципиально новых решений в сфере городского планирования и управления. Новые информационно-коммуникационные технологии предоста-вили возможности сбора и обработки значительных массивов данных, быстрой передачи информации и автоматизации процесса принятия решений. Возникла модель, получившая название «умный город», достаточно стремительно распро-странившаяся практически во всех странах и на всех континентах. В определенном смысле стало «модным» реализовывать самые разные проекты, определяя их как варианты «умного города». В целом политические и социальные результаты этого процесса оказались неоднозначными, и начался поиск, с одной стороны, гуманизации модели «умного города», а с другой — еще более эффективных технологий и инструментов для совершенствования «умных городов». В числе прочих такими техническими решениями стали «большие данные» и «цепи бло-ков». В российской практике проекты «умного города» в основном находятся на начальной стадии развития.

Ключевые слова: «умный город», гуманистическая модель, большие данные, цепи блоков

Vulfovich R. M. Political and Social Consequences of a “Smart City” Formation

The rapid change of a modern world especially complicated in large cities and agglomerations lead to the creation of a new city governance model called “smart city”. This model has spread very fast over all countries and continents. New information and communication technologies gave very efficient possibili


362

ties for information gathering, processing and rapid information transmission to create a good foundation for a decision making process. The “smart city” projects of different character can be understood now as a kind of “fashion.” The political and social results of the process proved to be ambiguous and the search for new mechanisms began to make a smart city more human und to improve its functioning. “big data” and “block chain” were such new solutions among others. Smart city projects in Russia are mostly at an early stage.

Keywords: smart city, humanistic model, big data, block chain

Гавриленко Е. О. Достижение социального благополучия граждан РФ посред-ством обеспечения населения качественным жильем

Потребность в жилье является одной из первичных потребностей человека, а жи-лищная проблема относится к одной из основных социальных проблем государства. Проблема обеспечения населения качественным жильем подрывает социальную составляющую государства и полностью отрицает формирование социального благополучия среди его населения. В статье приводится анализ состояния жи-лищного фонда России, рассматривается жилищный фонд Санкт-Петербурга как один из особенных ввиду исторических и климатических особенностей.

Ключевые слова: социальное благополучие, право на жилье, обеспечение жи-льем, жилищный фонд

Gavrilenko E. O. Achievement of the social welfare of citizens of the Russian Federation through the provision of population by qualitative housing

The need for housing is one of the primary human needs, The housing problem is one of the main social problems of the state. The problem of providing the population with quality housing undermines the social component of the state and completely denies the formation of social well-being among its popula-tion. In the article see Analysis of the state of the housing stock of Russia, consideration of the housing stock of St. Petersburg as one of the special due to historical and climatic features.

Keywords: social welfare, entitled to housing, housing, housing stock

Горячков А. О. Перспективы развития местного самоуправления в России в эпоху цифровизации экономики, а также поиск прорывных социально-экономических элементов взаимодействия с гражданами и органами власти

В статье затрагивается тема современного развития органов местного само-управления в эпоху цифровизации. Излагаются взгляды на проблему нехватки оцифрованной информации. Особое внимание уделено вызовам, связанным с


363

бюрократизацией. Дискуссионным остается вопрос о создании благотворительных фондов при муниципальных образованиях. Обосновывается идея, что органы опеки и попечительства нуждаются в расширении их полномочий. Также затронута тема здорового образа жизни и популяризации спорта с помощью новых технологий.

Ключевые слова: органы местного самоуправления, цифровые технологии, информационные технологии, вызовы, граждане, работа, решение, развитие, реализация

Goryachkov A. O. Development Prospects of Local Government in Russia in the Era of Digitalization of the Economy, as Well as the Search of Breakthrough Socio-Economic Elements of Interaction with Citizens and Authorities

This article touches upon modern development of local government in the era of digitalization. The article outlines the views on the problem of the lack of digitized information. Particular attention is paid to the challenges associated with bureaucratization. The question of creating charity funds in municipalities remains discussable. Based on the study, we can conclude that the guardi-anship and trusteeship agencies need a wider range of powers. In addition, this article covers the topic of healthy lifestyle and how local government may popularize sport by using new emerging technologies.

Keywords: local government, information technologies, challenges, citizen, work, solution, development, implementation, realization


В статье представлено исследование процесса выбора профессии студентами, дается краткая характеристика существующих факторов, влияющих на успеш-ность этого процесса.

Ключевые слова: выбор профессии, студенты

Guseva I. V. Study of the Process of Choosing a Profession by Students

The article presents a study of the process of choosing a profession by stu-dents, gives a brief description of the existing factors affecting the success of this process.

Keywords: choice of profession, students


Статья посвящена анализу понятия политической борьбы. Политическая борьба рождается вместе с феноменом политики. Начиная с Античности, политическая борьба развивается в различных формах, но не становится предметом понятий-


364

ного анализа. Автор исходит из того, что понятие политической борьбы имеет сложную структуру и не исчерпывается понятием политического конфликта. Оно распадается на несколько фаз и включает в себя три необходимых элемента: определение целей и пропаганду, собственно конфликт, достижение лидерских позиций, властного статуса.

Ключевые слова: политическая борьба, пропаганда, конфликт, риторика, выборы, классовая борьба, публичность, лидерство, властный статус

Zaikin A. A. To the Question about the Content of the Concept of Political Struggle

The article is devoted to the analysis of the concept of political struggle. The political struggle is born along with the policy. Since antiquity, the political battle is developing in various forms, but does not become the subject of conceptual analysis. The author believes that the notion of political struggle has a complex structure and is not limited to the notion of political conflict. It is divided into several phases and includes three essential elements: a defini-tion of objectives and the promotion of the conflict itself, achieving leadership positions, imperious status.

Keywords: political struggles, propaganda, conflict, rhetoric, elections, class struggle, publicity, overbearing leadership status


Статья посвящена причинам возникновения, последствиям функционирования криптовалюты и перспективе перестройки современной финансовой система на основе технологии блокчейн. Показано, что криптовалюта возникла как эволю-ционный этап развития мировой платежной системы, однако использование на практике криптовалюты и производных от нее инструментов может разрушить изнутри мировую платежную систему и мировой финансовый рынок. Высказано предположение, что на основе технологии блокчейн возможна перестройка со-временной финансовой системы.

Ключевые слова: платежная системы, финансовый рынок, рынок деривативов, электронные деньги, цифровые деньги, криптовалюта, технология блокчейн, биткоин, токен

Zaporozhan A. Ya. Crypto Currency Today and Tomorrow

The article is devoted to the reasons for the emergence, the consequences of the functioning of the crypto currency and the prospect of restructuring the modern financial system based on blocking technology. The article shows that


365

the crypto currency emerged as an evolutionary stage in the development of the world payment system, however, the use of crypto currency and its deriva-tives in practice could destroy the world payment system and world financial market from within. It is suggested that, based on the technology of the block, it is possible to restructure the modern financial system.

Keywords: payment system, financial market, derivatives market, electronic money, digital money, crypto currency, blockade technology, bitcoin, cur-rent

Ивченко Б. П. Русская Арктика: вопросы развития в условиях вызовов нацио-нальной безопасности

В статье рассматривается необходимость развивать потенциал АЗРФ с исполь-зованием инновационного подхода, основанного на показателях эффективности разрабатываемого автором и его коллегами информационно-системного стати-стического анализа в приложении к инновационным организационным решениям для целей управления. Государственный стратегический проект развития такой сложной открытой экономико-социальной и природной системы, как Русская Арктика, является предельно масштабной и амбициозной задачей. Актуаль-ность и острота темы продиктованы стратегической значимостью Арктики для будущего России, о чем говорится в Послании Президента РФ В. В. Путина от 1 марта 2018 г.

Ключевые слова: информационно-системный статистический анализ, открытая экономико-социальная и природная система, законодательная, нормативно-правовая «прошивка», цифровая платформа государственного управления проектом

Ivchenko B. P. Russian Arctic: Development Issues under the Conditions of National Security Challenges

The article consider the need to develop the potential of the Arctic region of the Russian Federation using innovative approaches. This approach is based on the effectiveness indicators of the information-system statistical analysis developed by the author and his colleagues in application to innovative organi-zational solutions for management purposes. The state strategic project for the development of such a complex open economic-social and natural system as the Russian Arctic is an extremely ambitious and ambitious task. The urgency and urgency of the theme of the report is dictated by the strategic importance of the Arctic for the future of Russia, as stated in the Address of the President of the Russian Federation V. V. Putin on March 1, 2018.


366

Keywords: information-system statistical analysis, opened economic-social and natural system, legislative, regulatory-legal “firmware,” digital system of state project management

Кашапова Л. Р. Проблемы минимизации последствий бедности в условиях всестороннего построения среднезажиточного общества

В представленной статье особое внимание акцентируется на изучении феномена «бедность». Бедность и неравенство — острая проблема российского государства, мешающая гражданам жить благополучно. Благополучие граждан в основном зависит от материальных и социальных факторов, в связи с чем необходимо ми-нимизировать бедность и уменьшать разрыв между доходами богатых и бедных. Проводится анализ уровня жизни российского населения, приводится статисти-ка. Рассматриваются подходы экспертов к феномену «бедность».

Ключевые слова: бедность, социальное благополучие, уровень жизни, благосо-стояние, неравенство, пауперизация

Kashapova L. R. Problems of the Minimization of Poverty Consequences under Conditions of the Comprehensive Construction of the Medium-Sustainable Society

In the article presented, special attention is paid to studying the phenomenon of “poverty.” Poverty and inequality are an acute problem of the Russian state, preventing citizens from living safely. The well-being of citizens in the main depends on material and social factors, and therefore it is necessary to mini-mize poverty and reduce the gap between rich and poor incomes. The article analyzes the living standards of the Russian population and provides statistics. The approaches of experts to the phenomenon of “poverty” are considered.

Keywords: poverty, social prosperity, standard of living, welfare, inequality, pauperization


Сфера услуг направлена на удовлетворение каких-либо нужд и потребностей населения и создание соответствующих благоприятных условий. Определяющи-ми являются государственные услуги, которые трактуются как деятельность по реализации функций органов власти, представляющих услуги различным группам населения. Одним из важных принципов оказания социальных государственных услуг выступает их адресность и нуждаемость, основанная на соответствующих оценочных критериях. В статье особо подчеркивается, что актуальной задачей реализации социальных услуг является цифровизация, позволяющая дово-


367

дить информацию до их получателей. Нашли отражение основные тенденции расширения доли социальных услуг и их дифференциации, а также увеличение поставщиков услуг, включая негосударственные, общественные и коммерче-ские организации. Данные тенденции обусловлены процессами стратификации общества, сменой социальных статусов разных социальных групп, смещением приоритетов в направлении малообеспеченных слоев населения. Конкретизуется, что изменение содержания и дифференциации услуг обусловлено, например: 1) процессом старения населения, приводящим к увеличению численности пен-сионеров и, естественно, к расширению доли социальных услуг и их дифферен-циации; 2) миграция молодежи с периферии в крупные города обусловливает смещение структуры услуг и необходимость учета запросов для данной катего-рии; 3) средний класс претендует на расширенные, инновационные услуги. Таким образом, в перспективе будет усиливаться востребованность в новых услугах и их оценочных критериев для разных категорий населения, повышения качества государственных услуг и расширения их получателей и поставщиков.

Ключевые слова: сфера услуг, государственные услуги, социальное обслу-живание, нуждаемость адресность, социальная поддержка, информационная система

Klyuev A. V. The Specifics of the Implementation of Public Services in the Social Sphere

The service sector aims to meet the needs and requirements of the population and to create an enabling environment. Public services, which are interpreted as activities to implement the functions of the authorities, providing services to various groups of the population, are the determining factors. One of the important principles of the provision of social public services is their targeting and need, based on appropriate evaluation criteria. The article emphasizes that the actual task of the implementation of social services is digitalization, which allows to bring information to their recipients. The main trends in the expansion of the share and differentiation of social services and the increase in service providers, including non-governmental, public and commercial organi-zations, are reflected. These trends are due to the processes of stratification of society, the change of social status of different social groups, the shift of priorities in the direction of the poor. It is concretized that the change in the content and differentiation of services is due, for example: 1) the process of population ageing, which leads to an increase in the number of pensioners and, of course, to an increase in the share of social services and their differ-entiation; 2) the migration of young people from the periphery to large cities


368

causes a shift in the structure of services and the need to take into account the needs for this category; 3) the middle class is looking for expanded, innova-tive services. Thus, in the long term, there will be a growing demand for new services and their evaluation criteria for different categories of the population and an increase in the quality of public services and the expansion of their recipients and suppliers.

Keywords: services, public services, social services, need targeting, social support, information system


В статье рассматриваются вопросы развития глобального и многоуровневого управления кибербезопасностью. По мнению автора, для того чтобы такое управление было возможным и эффективным, необходимо разработать куль-туру безопасности многоуровневой системы кибербезопасности. Развитие культуры безопасности должно быть постепенным, методологически прорабо-танным, основанным на горизонтальном и вертикальном многоуровневом со-трудничестве всех субъектов обеспечения безопасности. Такая многоуровневая структура кибербезопасности, с успешными линиями связи на всех уровнях и между ними, может стать и хорошей платформой для сотрудничества в других областях.

Ключевые слова: кибербезопасность, государственное управление, националь-ная безопасность, информационная безопасность, властный механизм, культура безопасности

Kovalev A. A. The Safety Culture of a Global and Multi-Level Cyber Security System

The article deals with the development of global and multi-level management of cybersecurity. In our opinion, in order for such management to be possible and effective, it is necessary to develop a culture of security of a multi-level system of cybersecurity. The development of a culture of security should be gradual, methodologically developed, based on horizontal and vertical multi-level cooperation of all security actors. Such a multi-level structure of cybersecurity, with successful lines of communication at all levels and between them, can even be a good platform for cooperation in other areas.

Keywords: cybersecurity, public administration, national security, information security, power mechanism, security culture


369


В эпоху глобальной цифровизации главной задачей государства является рефор-мирование системы социального обслуживания населения на основе социаль-ных инноваций. К ним относятся: формирование и развитие рынка социальных услуг, социальное предпринимательство как особый вид бизнеса, формирование системы взаимодействующих институтов, деятельность которых направлена на оказание социальной защиты и поддержки, цифровизация этой деятельности и т. д. Внедрение социальных инноваций позволит обеспечить переход от патерна-листской и неолиберальной модели социального обслуживания к новой модели, основанной на цифровых технологиях. Преимущество цифровизации состоит в снижении стоимости социальных услуг, их большей доступности, качествен-ности и конкурентоспособности; ограниченность — в порождении целого ряда «вызовов», на которые в силу ослабления традиционных институтов адаптации придется отвечать социальной сфере. Процесс цифровизации в глобальном и локальном масштабе в перспективе приведет к увеличению количества потре-бителей социальных услуг, в том числе и такого специфического потребителя, как прекариат, а усложняющиеся социальные потребности — к необходимости повышения их качества и разнообразия.

Ключевые слова: цифровизация, социальное обслуживание населения, адап-тация, прекариат

Kozyreva L. D., Shkurupei O. V. Social Service System in the Era of Digi-talization: Social Innovations and Development Prospects

In the era of global digitalization, the main task of the state is to reform the system of social services based on social innovations. These include: the formation and development of the social services market, social entrepre-neurship as a special kind of business, the formation of a system of inter-acting institutions, whose activities are aimed at providing social protection and support, the digitalization of this activity, etc. The introduction of social innovations will allow for the transition from a paternalistic and neoliberal model of social service to a new model based on digital technologies. The advantage of digitalization is to reduce the cost of social services, their greater accessibility, quality and competitiveness; the limitation is to create a number of “challenges,” which due to the weakening of traditional institutions of ad-aptation will have to meet the social sphere. The process of digitalization on a global and local scale in the future will lead to an increase in the number of consumers of social services, including such a specific consumer as the


370

precariat, and the growing complexity of social needs — the need to improve their quality and diversity.

Keywords: digitalization, social services, adaptation, precariat

Кочегарова Е. А. Цифровизация в сфере культуры: правовой и культурологи-ческий аспекты

Вопрос о том, что такое культурная цифровизация и какое значение она будет иметь для человечества, очень актуален и все чаще в последние годы становится предметом обсуждения на самых разных уровнях, от неформальных бесед до международных научных конференций. Такое внимание объясняется прежде всего тем, что мы живем в эпоху непрерывной смены культурных парадигм. Форматы и методы изучения культуры сталкиваются друг с другом, постоянно находясь в области непрерывных противоречий. В то же время цифровая эко-номика ставит перед гуманитарной наукой все новые вопросы. Данная статья — о том, как наиболее эффективно сохранить и приумножить духовное наследие при условии перехода на цифровой способ обмена данными.

Ключевые слова: цифровизация, культурология, цифровая экономика, государ-ственная статистика

Kochegarova Ye. A. Digitalization in the Sphere of Culture: Legal and Cultural Aspects

The question of what is cultural digitalization and what significance it will have for mankind is very relevant and has increasingly become the subject of discussion in recent years at various levels — from informal conversations to international scientific conferences. Such attention is due primarily to the fact that we live in an era of continuous change of cultural paradigms. Formats and methods of studying culture collide with each other, constantly being in the field of continuous contradictions. At the same time, the digital economy poses new questions for the humanities science. This article is about how to most effectively preserve and enhance the spiritual heritage, provided that you switch to a digital method of data exchange.

Keywords: digitalization, culturology, digital economy, state statistics


В статье описан процесс проектирования новой организационной структуры кластера. Определены основные методы при проектировании организационных структур управления кластера, среди которых: метод аналогий, экспертный


371

метод, метод структурирования целей и организационное моделирование. Вы-явлены мероприятия по регулированию «мягкой» и «жесткой» инфраструктуры, которая является необходимым условием поступательного развития кластера. Схематично представлена типовая организационная структура управления кла-стером. Определены параметры кластера при выборе организационной струк-туры управления. Выявлены основные проблемные области при проектировании организационных структур управления кластерами в России.

Ключевые слова: кластер, управление, структура, организация, конкурентоспо-собность, развитие, экономика

Kudryashov V. S. Organizational Structure of Cluster Management: Analysis and Design Features

The article describes the process of designing a new organizational structure of the cluster. The main methods in the design of organizational management structures of the cluster, including: the method of analogies, expert method, method of structuring goals and organizational modeling. Measures of regula-tion of the “soft” and “hard” infrastructure, which is a necessary condition for the progressive development of the cluster, are identified. A typical organiza-tional structure of cluster management is schematically presented. The cluster parameters are determined when choosing the organizational management structure. The main problem areas in the design of organizational structures of cluster management in Russia are identified.

Keywords: cluster, management, structure, organization, competitiveness, development, economy

Кузьмин А. Е., Матвеев А. А. Современное состояние и перспективы при-менения информационно-коммуникационных технологий в государственном управлении РФ

В статье рассматриваются возможности применения современных информа-ционно-коммуникационных технологий в сфере государственного управления. Анализируется современное состояние развития и внедрения ИКТ в государствен-ном управлении. Все еще существует терминологическая путаница и смешение понятий «открытое правительство», «электронное правительство», «электронное государство» и ведутся споры о необходимости внедрения данных технологий, что также нашло отражение в статье.

Ключевые слова: информационно-коммуникационные технологии, электронное правительство, правительство, цифровое развитие


372

Kuzmin A. E., Matveev A. A. Current State and Prospects of Application of Information and Communication Technologies in Public Administration of the Russian Federation

The article discusses the possibility of using modern information and com-munication technologies in the field of public administration. The authors also analyze the current state of development and implementation of ICT in public administration. Despite this, there is still a terminological confusion and confu-sion between the concepts of “open government,” “electronic government,” “electronic state” and disputes about the need to introduce these technologies, which is also reflected in this article.

Keywords: information and communication technologies, e-government, gov-ernment, digital development

Курлов А. В. Разработка модели подготовки и повышения квалификации кадро-вого обеспечения органов государственной власти в Российской Федерации

В настоящее время многообразие аспектов деятельности государственного служащего в органах государственной власти (организаторская, воспитательная, профессиональная, социальная и т. д.) предъявляет повышенные требования к его подготовке. В связи с этим моделирование всех сторон деятельности и подготовки кадров представляет собой сложную задачу, а сама модель может оказаться настолько громоздкой, что ее использование при управлении процес-сом подготовки будет затруднительным, а иногда и невозможным. Предлагае-мая модель позволяет: создать структурированную базу данных, которая будет хранить информацию о должностях госслужащих, их взаимосвязь с функциями, учебным материалом, а также взаимосвязь знаний с требованиями, предъяв-ляемыми к ним; определить дублирование функциональных обязанностей го-сударственных служащих; оперативно вносить коррективы в функциональные должностные обязанности при возникновении новых способов их выполнения; существенно облегчить подготовку различных форм отчетностей; формировать группу государственных служащих на переподготовку, а также обосновывать запрос на повышение квалификации; при дальнейшем введении в систему эко-номических параметров — сократить затраты госорганов на обучение.

Ключевые слова: кадровое обеспечение, подготовка кадров, модель

Kurlov A. V. Development of a Model for Training and Improving the Qualifica-tion of the Staffing of Public Authorities in the Russian Federation

Currently, the variety of the aspects of state employee’s acivity in the govern-ment departments (such as executive, educational, professional, social, etc.)


373

demand strict requirements to its arrangements. Thereby, the simulation of all activity aspects and personnel training appear to be a complex issue. And the model itself can be so complicated, that it would be difficult or sometimes impossible to use it during the preparation process. The proposed model al-lows: to create a structured database, which will store information about the positions of civil servants, their correlation with the functions, educational material, as well as the correlation of knowledge with the requirements for them; To define duplication of the functional duties of civil servants; operatively to make corrections in functional duties, at occurrence of new ways of their fulfillment; Significantly facilitate the preparation of various forms of reporting; Form a group of state employees for retraining, as well as to substantiate the request for advanced training; At the further introduction in system of economic parameters-to reduce expenses of state bodies for training.

Keywords: personnel support, training, model

Лабудин А. В., Тимошенко О. Ф. Проблемы повышения эффективности госу-дарственного управления на основе программно-целевых методов

В статье рассматриваются объективные и субъективные факторы перехода к программно-целевому планированию и управлению экономикой и принципи-ально новой роли государства в условиях формирования информационно-сетевой экономики (шестой и седьмой технологические уклады).

Ключевые слова: планирование, управление, программно-целевые методы, межотраслевые комплексы, межотраслевые балансы, воспроизводство, информа-ционно-сетевая экономика

Labudin A. V., Tymoshenko O. F. Problems of Effectiveness of Public Administration Increase on the Basis of Program-Target Methods

This article discusses the objective and subjective factors of the transition to a software-target planning and economic management and innovative role of the state in the information and network economics (sixth and seventh technological societies).

Keywords: planning, management, software and targeted methods, interdisci-plinary centers, cross-sectoral balances, reproduction, economic information and networking


Вызовы цифровизации экономики непосредственно должны влиять на изменение структуры и функций государственного и муниципального управления. Решение


374

этих задач невозможно без последовательных институциональных, организаци-онных и образовательных изменений. Предлагается целый ряд первоочередных практических шагов для реализации этих изменений в государственном и муни-ципальном управлении.

Ключевые слова: цифровизация, госуправление, цифровая экономика, приори-теты развития

Meshcheryakov G. V. Digitalization Challenges for Government

The challenges of the digitalization of the economy should directly Influence the change in the structure and functions of state and municipal government. The solution of these tasks is impossible without consistent institutional, or-ganizational and educational changes. A range of urgent practical steps to implement these changes in state and municipal management.

Keywords: digitalization, state administration, digital economy, development priorities


Молодежь — наиболее активная возрастная группа населения, работа с которой требует использования не просто социальных, а инновационных социальных тех-нологий. Именно в молодости у человека происходит осознание того, что он из себя представляет, формируются его идеалы и мотивы поведения, складывается своя система ценностей, и он представляет себя уже как отдельная личность. В статье описаны некоторые социальные технологии: образовательные техноло-гии, патриотическое воспитание молодежи, волонтерство, участие в проектной деятельности, организация молодежных форумов, работа с одаренной молоде-жью и передача семейных ценностей в молодых семьях. Указаны особенности каждой технологии, способы ее действия.

Ключевые слова: социальные технологии, молодежь, волонтерство, проектная деятельность, система ценностей, молодежные форумы

Nikitina D. O., Kozyreva L. D. Innovative Social Technologies in Working with Youth

Youth is the most active age group of the population, work with this group requires the use not only of social but of innovative social technologies. It is in youth that a person realizes what he is, shapes his ideals and motives of behavior, develops his own system of values, and he presents himself as a separate person. The article describes some social technologies: educational


375

technologies, patriotic education of youth, volunteerism, participation in project activities, organization of youth forums, work with gifted youth and transfer of family values to young families. The specifics of each technology, the methods of its operation are indicated.

Keywords: social technologies, youth, volunteering, project activities, value system, youth forums


В статье проводится анализ развития Дальнего Востока России на современном этапе. Рассматривается и обосновывается влияние таких программ, как «Один пояс — один путь». Дальний Восток России анализируется с точки зрения ин-теграции страны в Азиатско-Тихоокеанский регион. России необходимо найти золотую середину и обеспечить регион сырьевыми ресурсами, при этом вести сбалансированную политику, не превращая свой дальневосточный регион в сы-рьевой придаток. Это неминуемо скажется на внешней конъюнктуре и отношении партнеров к России.

Ключевые слова: Дальний Восток России, региональная политика, целевая про-грамма развития, «Один пояс — один путь», Северо-Восточная Азия, Китай

Nikolaenko A. V. Development of the Far East as Element of State Policy of Modern Russia

The analysis of development of the Far East of the Russian Federation at the present stage is carried out in the article. The influence of such program as “One belt — one way” is proved and considered in the article. The Far East of Russia is analyzed from the point of view of integration of the country into the Asia-Pacific Region. It is necessary to find golden mean and to provide the region with raw material resources, and on the other hand, to conduct the bal-anced policy and not to turn the Far East into a raw appendage. It will inevitably affect an external environment and the attitude of partners towards Russia.

Keywords: the Far East of Russia, regional policy, the target program of de-velopment, “One belt — One way,” Northeast Asia, China

Орлова И. С. Государственная поддержка развития добровольчества в совре-менной России

В статье раскрывается сущность добровольчества как социального феномена и как института гражданского общества, обосновывается его значимость для общественно-политической жизни России, показаны виды и формы доброволь-


376

ческой деятельности, анализируется современное состояние развития добро-вольчества, выделены наиболее распространенные в социальной практике виды добровольческой деятельности. Основное внимание уделено обоснованию не-обходимости государственной поддержки добровольчества. Показаны задачи и направления государственной поддержки добровольчества на федеральном и региональном уровнях, ориентированные прежде всего на создание благо-приятных правовых и организационных условий для функционирования и раз-вития этого социального института. Рассмотрены организационные и правовые основы функционирования и развития добровольчества в современной России. Показана региональная практика государственной поддержки добровольчества на примере Санкт-Петербурга.

Ключевые слова: добровольчество, добровольческая деятельность, институт добровольчества, доброволец, развитие добровольчества, социальная поли-тика, приоритеты социальной политики, социальная сфера, государственная поддержка

Orlova I. S. State Support for the Development of Volunteerism in Modern Russia

In article the essence of volunteerism as a social phenomenonan, as institu-tion of civil society, justified its importance in the socio-political life of Russia, shows the types and forms of volunteer activities, analyses the current state of development of volunteerism, stand out the most common social practice vidv volunteerism. The focus of the article focus on the rationale of Govern-ment support for volunteering, showing the tasks and directions of Govern-ment support for volunteering at federal and regional level, aimed primarily at creating a favourable legal and organizational conditions for the functioning and development of the social institution. Reviewed the organizational and legal framework for the operation and promotion of volunteerism in modern Russia. Shows the regional practice of Government support for volunteering for example, St. Petersburg.

Keywords: volunteering, volunteer activities, institute of volunteering, volun-teer, development volunteering, social policy, social policy priorities, social sphere


Статья посвящена внедрению технологии блокчейн в систему государствен-ного управления Российской Федерации. Авторы приходят к выводу о том,


377

что главное препятствие на пути внедрения цифровых технологий в практи-ку российского государственного управления заключается в неготовности к этому как российского общества, так и государства. Утверждается, что, как это неоднократно случалось в отечественной истории, запрос на перемены будет формироваться не столько обществом, сколько объективной необхо-димостью, а движущей силой реализации этого запроса будет, как и до сих пор, государство.

Ключевые слова: цифровые технологии, блокчейн, система государственно-го управления, электронное правительство, риски, система распределенных реестров, централизация, децентрализация, вертикаль власти, иерархическая система управления, гражданское общество, государство

Rubtcov S. N., Khannanova M. A. Government as a Driving Force of Transi-tion to the Blockchain Technology

The key item of this article is implementing of the blockchain technology into the administration system of Russian Federation. The authors infer that the main difficulty that prevents the implementing of digital technologies into Russian administration practice is the unpreparedness of the society and government. It is also affirmed that the requirement of changes will be formed by objective necessity. The government will perform as a driving force.

Keywords: digital technologies, blockchain, system of public administration, electronic administration, risks, system of distributed registers, centralization, decentralization, authority vertical, hierarchic system of administration, civil society, government

Смирнова М. Н. Современные цифровые технологии: применение и значение для формирования эффективной системы государственного управления (на при-мере Санкт-Петербурга)

Статья посвящена вопросам государственного управления в эпоху цифровиза-ции. Рассмотрены вопросы предоставления государственных и муниципальных услуг в Санкт-Петербурге, применение современных технологий и их влияние на процесс взаимодействия населения с ИОГВ. Приведен анализ основных нормативных правовых актов, направленных на повышение благосостояния, качества жизни и работы граждан. Отмечено значение применения современ-ных цифровых технологий для повышения эффективности государственного управления.

Ключевые слова: цифровизация, государственное управление, государственные услуги, взаимодействие с ИОГВ, современные технологии


378

Smirnova M. N. Modern Digital Technologies: Application and Value for the Formation of an Effective System of Public Administration (on the Example of Saint Petersburg)

The article is devoted to the issues of public administration in the era of digi-talisation. The author examined the issues of providing public and municipal services in St. Petersburg, the employment of modern technologies and their impact on the process of interaction between the population and the execu-tive bodies of state power. In addition, in the article the analysis of the basic normative legal acts, aimed at the improvement the well-being, quality of life and work of citizens is given. The author also underlines the importance of the appliance of modern digital technologies for improving management ef-ficiency.

Keywords: digitalization, public administration, public services, interaction with the executive bodies of state power, modern technologies

Соловьева А. К. Правовые проблемы реализации «Концепции кадрового обес-печения системы государственного управления», разработанной РАНХиГС

В статье анализируются правовые проблемы реализации «Концепции кадрового обеспечения системы государственного управления», подготовленной РАНХиГС. Сделаны предложения по совершенствованию кадровой работы на государствен-ной службе по трем направлениям: 1) кодификация института государственной и муниципальной службы (предлагается разработать и принять Кодекс государ-ственной (публичной) службы РФ); 2) создание системы управления государ-ственной службой Российской Федерации (предлагается образовать министер-ство по вопросам государственной службы); 3) цифровизация внутриаппаратных отношений на государственной службе, включая структурно-организационные и кадровые (предлагается расширять действие принципа открытости государ-ственной службы на базе единого государственного информационного ресурса в сети Интернет).

Ключевые слова: государственная служба, муниципальная служба, публичная служба, цифровизация, кадровая работа, кодификация государственной службы, управление государственной службой

Soloveva A. K. Legal Problems of Implementation of the “Concept of Staffing of the System of Public Administration” Developed by RANEPA

The article analyzes the legal problems of the implementation of the “Concept of staffing of the system of public administration” developed by RANEPA. Proposals have been made to improve personnel work in the public service in


379

three areas. The first direction is the codification of the institute of state and municipal service. The author proposes to develop and adopt the Code of State (Public) Service of the Russian Federation. The second direction is the creation of a management system for the public service of the Russian Federa-tion. The author proposes to form the Ministry of the Russian Federation for Civil Service. The third direction is digitalization of the internal relations in the civil service, including structural, organizational and personnel. It is proposed to expand the principle of openness of the public service through the Unified State Information Resource on the Internet.

Keywords: state service, municipal service, public service, digitalization, per-sonnel work, codification of public service, public service management


В статье сравниваются подходы России и Германии к регулированию интернет-пространства, анализируются юридические практики, рассматриваются сходства и различия в методах обеспечения контроля, а также анализируются аспекты международного сотрудничества.

Ключевые слова: регулирование Интернета, управление Интернетом, защита персональных данных, информационное общество, информационная безопас-ность

Tarasova A. S. Internet Management: Russian and German Approaches

The article compares the approaches of Russia and Germany to Internet regula-tion, considers legal practices, the same features and differences and analyzes aspects of international cooperation.

Keywords: Internet regulation, Internet governance, personal data protection, information society, information security


В статье рассматриваются основные подходы к исследованию методов повы-шения инновационной активности организации. При раскрытии данных подходов проводитcя их сравнительный анализ, а также выделяются признаки, влияющие на конкурентный характер инновационной активности организации.

Ключевые слова: инновационная активность, конкуренция, организация, кон-цепция инновационного мультипликатора, стратегический план, сравнительный анализ


380

Tarasova K. S. Innovative Activity as a Competitive Force of the Organization

The article reviewed the main approaches to the study of methods of increasing the innovative activity of the organization. While disclosing these approaches, the author carries out their comparative analysis. The author also highlights the features that affect the competitive nature of innovative activity of the organization.

Keywords: innovation activity, competition, organization, innovative multiplier concept, strategic plan, comparative analysis

Тлисов А. Б., Киселева Н. Н., Орлянская А. А. Оценка готовности управленче-ских кадров региона к внедрению проектного управления социальной сферой

В статье представлены результаты опроса руководителей учреждений социаль-ной сферы и представителей органов исполнительной власти о готовности к внедрению проектного управления и выявлению ключевых препятствующих факторов. Обосновано, что для развития проектного управления в регио-нах необходимо формирование централизованной системы повышения ква-лификации по адаптивным программам специалистов в сфере проектного управления.

Ключевые слова: проектное управление, социальная сфера, регион

Tlisov A. B., Kiseleva N. N., Orlyanskaya A. A. Evaluation of Readiness of Regional Managers to Implement Project Management of the Social Sphere

The article presents the results of a survey of heads of social institutions and representatives of executive authorities on the readiness to implement project management and identify key obstacles. It is substantiated that for the development of project management in the regions, it is necessary to form a centralized system of advanced training for adaptive programs of specialists in the field of project management.

Keywords: project management, social sphere, region


В статье рассматривается проблема развития сферы туризма в Санкт-Петер-бурге. Несмотря на несомненные достижения показатели развития туристиче-ской отрасли города далеки от прогнозных, развитию туристической дестинации Санкт-Петербурга по-прежнему мешают рост цен, фактор сезонности и низкая возвратность туристов. Одним из инструментов развития сферы туризма города являются создаваемые в Интернете ресурсы для взаимодействия с гражданами,


381

потребителями туристского продукта территории. Анализ интернет-ресурсов, создаваемых органами власти города, позволяет говорить об их крайне низкой эффективности. Решение данной проблемы лежит в активной имплементации в деятельность по развитию туризма современных технологий маркетинга, в первую очередь таргетирования и позиционирования туристского продукта территории. Современный тренд к персонализации товарного предложения наблюдается и в маркетинге туризма, и этот нарастающий тренд предъявляет все возрастающие требования к качеству аналитической работы, моделирова-нию товарного предложения, а также конкретным инструментам продвижения. Сфера туризма развивалась и будет развиваться главным образом в результате появления новых технологий, а также социальных и цифровых средств массовой информации, поскольку мобильные инструменты и цифровая инфраструктура становятся все более важными для бизнеса.

Ключевые слова: таргетирование, позиционирование, сфера туризма, туристский продукт, туристическая дестинация Санкт-Петербурга

Usacheva E. A. Marketing Technologies for Tourism Development in the Region

The article deals with the problem of improving the efficiency of tour-ism industry in St. Petersburg. Despite the undoubted achievements, the indicators of the city tourism industry growth are far from predicted. The growth of prices, the seasonal factor and the low return of tourists continue to impede the development of the tourist destination of St. Petersburg. Internet resources created by the Committee for the Tourism Develop-ment of St. Petersburg are one of the tools for interacting with citizens and consumers of the tourist destination. Analysis of Internet resources created by the city authorities suggests their extremely low efficiency. The solution of this problem is in the active implementation of modern market-ing technologies in the sphere of tourism development, primarily targeting and positioning of the tourist product of the territory. A modern trend to product personalization is also inherent in tourism marketing. This growing trend makes ever-increasing demands on the quality of analytical work, product proposal modeling, and specialized tools of product promotion. Tourism industry has and will continue to evolve, largely resulting from new technologies as well as social and digital media, mobile and digital tools become central to the business.

Keywords: targeting, positioning, tourism, tourism product, tourist destination of St. Petersburg


382


Цифровая технология, как всякая другая, имеет как положительные, так и от-рицательные стороны. С одной стороны, она обеспечивает возможность сбора и хранения огромных объемов информации, высокую помехоустойчивость и неискажаемость информационных материалов, возможность создания гомо-морфных моделей реальных процессов, пошаговый контроль за реальным про-цессом. С другой стороны, такая технология требует предельной формализации характеристик реального процесса, их упрощения, стандартизации и унифика-ции. В результате утрачивается разнообразие и индивидуальность специфики процесса, отображаемого в цифровой модели. В области управления это озна-чает нивелировку управленческих решений и действий, бесплодные попытки формализовать принципиально неформализуемые параметры управленческой деятельности и попытки отрицать роль управления как искусства.

Ключевые слова: цифровые технологии, рациональное управление, управление как искусство

Filippov G. G. Brilliance and Poverty of Digital Technology in Administration

Digital technology, just as many others, has both positive and negative fea-tures. On the one hand, it provides opportunities to collect and to store enormous amount of information, to secure high interference immunity and non-distortion of informational material, as well as to create incremental control of real processes. On the other hand, the technology such as that calls for maximum formalization of the real process characteristics, of their simplification, standardization and unification. As a result, diversity and in-dividual specificity of the process reflected in the digital model are lost. In the sphere of administration this means the levelling of administrative deci-sions operations and vain attempts to formalize non-formalized in principle parameters of administration activity as well as the disclaim of the role of administration as the art.

Keywords: digital technology, rational administration, administration as the art

Цацулин А. Н. Энергетические рынки стран Шелкового пути в контексте инте-грационных процессов

В статье рассматриваются вопросы создания инновационной инфраструктуры энергетических рынков Евразийского пространства в целях обеспечения потреб-ностей стран, расположенных вдоль Нового Шелкового пути, в энергетических и иных ресурсах. Показана ведущая роль Китая в финансировании разрабаты-


383

ваемых программ международного сотрудничества. Рассмотрены возможности интеграционных процессов на пространстве Евразии с участием всех заинтере-сованных стран региона.

Ключевые слова: инновационная экономика, рыночная инфраструктура, энерге-тические ресурсы, организации Евразийского сотрудничества

Tsatsulin A. N. Energy Markets in the Silk Road in the Context of Integration Processes

The article deals with the creation of an innovative infrastructure for the en-ergy markets of the Eurasian space in order to meet the needs of countries along the New Silk Road in energy and other resources. China’s leading role in financing the programs of international cooperation being developed is shown. The possibilities of integration processes in the Eurasia space with the participation of all interested countries of the region.

Keywords: innovative economy, market infrastructure, energy resources, or-ganizations of Eurasian cooperation


В статье анализируется законодательная база, регулирующая политику государ-ства в отношении семей, имеющих детей-инвалидов. Стратегическим направ-лением реформирования государственной социальной политики в отношении инвалидов, в том числе детей-инвалидов, является переход от вопросов матери-альной поддержки к профилактике инвалидности для инвалидов, доступной среды жизнедеятельности и их медицинской, социальной и трудовой реабилитации и интеграции. Совершенствование правовой базы, эффективное государственное регулирование в социальной сфере, применение программно-целевого метода являются инструментами разрешения проблем детей, имеющих инвалидность.

Ключевые слова: правовое регулирование, дети-инвалиды, семьи с детьми-инвалидами, правовая база, государственная политика

Tsinchenko G. M. Legal Regulation of State Policy in Respect of Families with Children with Disabilities

The article analyses the legal framework governing State policy in respect of families with children with disabilities. The strategic direction of the reform of the State social policy concerning disabled persons, including disabled chil-dren, is to move from income support to prevention of disability for disabled guests available Wednesday of life and their medical, social and vocational


384

rehabilitation and integration. Improvement of the legal framework, effective State regulation in the social sphere, the use of program-target method are tools for solving the problems of children with disabilities.

Keywords: regulation, children with disabilities, families with disabled children, legal frameworks, public policy

Яновский В. В., Нещерет А. К. Реализация проектного механизма в деятель-ности исполнительных органов государственной власти

Авторы провели анализ основных особенностей применения принципов управле-ния проектами в ИОГВ и управления. На основе полученных результатов сформу-лированы требуемые компетенции руководителя офиса проекта, ключевые роли и функции в реализации проектного подхода. Кроме того, определены основные проблемы в реализации проектного подхода в государственном управлении: 1) отсутствие унификации проектных документов и нормативно заданных распре-делений полномочий между проектными офисами и субъектами государственного и муниципального управления, частое дублирование выполняемых задач и функ-ций; 2) недостаток в ИОГВ заинтересованности в изменениях, инновационных методах управления; 3) недостаток специалистов, обладающих компетенциями в области проектного управления; 4) во многих проектах отсутствуют связи между региональной стратегией и проектной деятельностью; 5) отсутствие базы данных (знаний) лучших практик проектного управления в регионах. Предложены пути их преодоления для субъектов РФ, прежде всего через крупномасштабное цифровое технологическое преобразование государственных услуг.

Ключевые слова: проектный поход, система, стратегия, компетенции, исполни-тельные органы государственной власти

Yanovskiy V. V., Nescheret A. K. Implementation of Project Approach in the Activity of Executive Bodies of State Power

We have analyzed the main features of applying the principles of project man-agement in the executive bodies of state power and administration. Based on the results obtained, the required competencies of the head of the project office, key roles, and functions in the implementation of the project approach are formulated. Also, we have identified the main problems in the implementa-tion of project approach in public management: 1) an absence of unification of design documents and the normatively established distributions of powers between project offices and subjects of state and municipal management, fre-quent duplication of tasks and functions performed; 2) the lack of employees’ interest in changes, the rare implementation of the innovative management


methods; 3) deficiency of professionals with competencies in the project management field; 4) in many projects, there are no connections between the regional strategy and project activities; 5) an absence of a database of the best practices of project management in the regions. The ways of their overcom-ing for the Russian Federation subjects were offered also. First of all through a large-scale digital technological transformation of public services

Keywords: project approach, system, strategy, competence, executive bodies of state power

386

ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ

Абдулина Рената Юрьевна Санкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСАспирант направления «Политические науки и регионоведение»;Председатель Комитета по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями Санкт-Петербурга е-mail: [email protected]

Abdulina Renata YurevnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAGraduate Student;Chairman of the Committee on Youth Policy of Saint Petersburgе-mail: [email protected]

Александров Андрей ЮрьевичСанкт-ПетербургПАО «Промсвязьбанк»Кандидат экономических наукЗаместитель директора департамента развития сети Санкт-Петербургае-mail: [email protected]

Aleksandrov Andrey YurevichSaint Petersburg, Russian FederationPJSC PromsvyazbankPhD in EconomicsDeputy Director of the Department of Branch Developmentе-mail: [email protected]

Андреева Любовь АлександровнаВеликий НовгородНовгородский филиал РАНХиГСКандидат юридических наукДоцент кафедры теории и практики управ-ленияе-mail: [email protected]

Andreeva Lyubov AleksandrovnaNovgorod the Great, Russian FederationNovgorod branch of RANEPAPhD in LawAssociated Professor of the Chair of Management Theory and Practice е-mail: [email protected]

Антонова Людмила ИвановнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор юридических наук, профессор Профессор кафедры гражданского и тру-дового праваЗаслуженный юрист Российской Федерации е-mail: [email protected]

Antonova Lyudmila IvanovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Law, ProfessorProfessor of the Chair of Civil and Labour Law Honored Lawyer of the Russian Federation е-mail: [email protected]

Информация об авторах

387

Ахмерова Лилия ВильевнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат социологических наук, доцентДоцент кафедры связей с общественно-стью и социальных технологийе-mail: [email protected]

Akhmerova Liliya VilevnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Sociology, Associated ProfessorAssociated Professor of the Chair of Public Relations and Social Technologiesе-mail: [email protected]

Бабуханян Айк БорисовичЕреван, Республика АрменияНациональное собрание АрменииДепутатКандидат филологических науке-mail: [email protected]

Babukhanyan Hayk BorisovichYerevan, Republic of ArmeniaNational Assembly of the Republic of ArmeniaMember of ParliamentPhD in Philologyе-mail: [email protected]

Белов Леонид ПавловичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСАспирант;ООО «Гелиос»Генеральный директоре-mail: [email protected]

Belov Leonid PavlovichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAGraduate StudentLLC Gelios, CEOе-mail: [email protected]

Васецкая Наталья ОлеговнаСанкт-ПетербургСанкт-Петербургский политехнический университет Петра ВеликогоКандидат физико-математических наукНачальник отдела ПФУ, старший научный сотруднике-mail: [email protected]

Vasetskaya Natalia OlegovnaSaint Petersburg, Russian FederationPeter the Great St. Petersburg Polytechnic University PhD in Physical and Mathematical SciencesHead of Department, Senior Researcherе-mail: [email protected]


388

Васильева Юлия Васильевна Санкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСАспирант кафедры государственного и муниципального управления Преподаватель кафедры правоведения;Управление аналитического обеспе-чения Губернатора Ленинградской области Комитета административного управления и протокола Губернатора Ленинградской областиКонсультант е-mail: [email protected]

Vasilyeva Yulia VasilyevnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAGraduate Student of the Chair of State and Municipal Management Lecturer of the Chair of the Jurisprudence; Analytical Support of the Department of the Committee of Administration and Protocol of the Governor of Leningrad RegionConsultant е-mail: [email protected]

Величко Галина АнатольевнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат психологических наук, доцентДоцент кафедры государственного и муниципального управленияе-mail: [email protected]

Velichko Galina AnatolevnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Psychological Science, Associated ProfessorAssociated Professor of the Chair of State and Municipal Managementе-mail: [email protected]

Ветренко Инна АлександровнаОмскОмский государственный университет им. Ф. М. ДостоевскогоДоктор политических наук, профессорЗаведующая кафедрой политологиие-mail: [email protected]

Vetrenko Inna AleksandrovnaOmsk, Russian FederationOmsk F. M. Dostoevsky State UniversityDoctor of Political Science, ProfessorHead of the Chair of Political Scienceе-mail: [email protected]

Войнаровская Людмила ИвановнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат исторических наук, доценте-mail: [email protected]

Voinarovskaya Lyudmila IvanovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in History, Associated Professorе-mail: [email protected]


389

Воронков Сергей СергеевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСАспиранте-mail: [email protected]

Voronkov Sergei SergeevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAGraduate Studentе-mail: [email protected]

Вульфович Ревекка Михайловна Санкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор политических наук, профессор Профессор кафедры государственного и муниципального управления е-mail: [email protected]

Vulfovich Revekka MihajlovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Political Science, ProfessorProfessor of the Chair of State and Municipal Managementе-mail: [email protected]

Гавриленко Евгения Олеговна Санкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГССтуденте-mail: [email protected]

Gavrilenko Evgenia OlegovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAStudentе-mail: [email protected]

Горячков Андрей Олегович Санкт ПетербургМуниципальное образование, муници-пальный округ № 7 Помощник депутата е-mail: [email protected]

Goryachkov Andrey OlegovichSaint Petersburg, Russian FederationMunicipal District No. 7 Deputy Assistantе-mail: [email protected]

Гусева Ирина ВладимировнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСАспирант кафедры психологии развития и акмеологии е-mail: [email protected]

Guseva Irina VladimirovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAGraduate Student of the Chair of Psychology of the Development, and Acmeology е-mail: [email protected]


390

Заикин Андрей АнатольевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСАспирант;Советник Председателя Законодатель-ного Собрания Санкт-Петербурга е-mail: [email protected]

Zaikin Andrei AnatolevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAGraduate Student;Adviser to the Chairman of the Legislative Assembly of St. Petersburgе-mail: [email protected]

Запорожан Анатолий ЯковлевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор экономических наук, профессорПрофессор кафедры экономики е-mail: [email protected]

Zaporozhan Anatoly YakovlevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Economics, ProfessorProfessor of the Chair of Economics е-mail: [email protected]

Ивченко Борис Павлович Санкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор технических наук, профессорЗаслуженный деятель науки Российской ФедерацииДепутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Заместитель председателя постоянной комиссии по промышленности, эконо-мике и предпринимательствуРуководитель лаборатории «Стратегия развития и безопасности АЗРФ» е-mail: [email protected]

Ivchenko Boris PavlovichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Technical Science, ProfessorHonored Scientist of Russian FederationMember of Legislative Assembly of Saint PetersburgVice Chairman of Standing Commission for Industry, Economics and EnterpriseHead of “Strategy of the Development and Security of the Russian Arctic Zone” Laboratory е-mail: [email protected]

Кашапова Ляйсан РамилевнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГССтуденте-mail: [email protected]

Kashapova Lyaysan RamilevnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAStudentе-mail: [email protected]


391

Киселёва Наталья НиколаевнаПятигорскСеверо-Кавказский институт — филиал РАНХиГС (Пятигорск)Доктор экономических наук, профессорЗаместитель директорае-mail: [email protected]

Kiseleva Natalya NikolaevnaPyatigorsk, Russian FederationNorth-Caucasian Institute, Branch of RANEPADoctor of Sciences (Economic), ProfessorDeputy Director е-mail: [email protected]

Клюев Анатолий ВладимировичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор философских наук, профессорПрофессор кафедры связей с обще-ственностью и социальных технологийе-mail: [email protected]

Klyuev Anatoly VladimirovichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Sciences (Philosophy), ProfessorProfessor of the Chair of Public Relations and Social Technologiesе-mail: [email protected]

Ковалев Андрей АндреевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат политических наукДоцент кафедры государственного и муниципального управленияе-mail: [email protected]

Kovalev Andrey AndreevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Political ScienceAssociated Professor of the Chair of State and Municipal Managementе-mail: [email protected]

Козинец Яна Александровна Санкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСМагистрант направления «Государствен-ное и муниципальное управление»е-mail: [email protected]

Kozinets Yana AleksandrovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAMaster’s Degree Studentе-mail: [email protected]

Козырев Александр АлександровичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат экономических наук, доцентДоцент кафедры менеджментаe-mail: [email protected]

Kozyrev Aleksandr AleksandrovichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Economic, Associated ProfessorAssociated Professor of the Chair of Managemente-mail: [email protected]


392

Козырева Лариса ДмитриевнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор философских наукПрофессор кафедры связей с обще-ственностью и социальных технологийе-mail: [email protected]

Kozyreva Larisa DmitrievnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Sciences (Philosophy)Professor of the Chair of Public Relations and Social Technologiesе-mail: [email protected]

Кочегарова Есения АндреевнаСанкт-ПетербургСанкт-Петербургский государственный университет Кафедра эстетики и культурологииСтудент е-mail: [email protected]

Kochegarova Yesenia AndreevnaSaint Petersburg, Russian FederationSt Petersburg State University Chair of Aesthetics and CulturologyStudent е-mail: [email protected]

Кудряшов Вадим СергеевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат экономических наук Заместитель начальника управления научной работые-mail: [email protected]

Kudryashov Vadim SergeevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in EconomicDeputy Head of Scientific Work Departmentе-mail: [email protected]

Кузьмин Алексей ЕвгеньевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат политических наукДоцент кафедры менеджментае-mail: [email protected]

Kuzmin Aleksey EvgenevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Political ScienceAssociated Professor of the Chair of Managementе-mail: [email protected]


393

Курлов Алексей ВикторовичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГССтарший преподаватель кафедры государственного и муниципального управленияе-mail: [email protected]

Kurlov Aleksei ViktorovichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPASenior Lecturer of the Chair of State and Municipal Managementе-mail: [email protected]

Лабудин Александр ВасильевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор экономических наук, профессорПрофессор кафедры менеджментае-mail: [email protected]

Labudin Alexander VasilevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Sciences (Economic), Professor Professor of the Chair of Managementе-mail: [email protected]

Левко Анатолий ИгнатьевичМинск, Республика БеларусьИнститут философии НАН БеларусиДоктор социологических наук, профессоре-mail: [email protected] (для Левко А. И.)

Levko Anatolij IgnatevichMinsk, Republic of BelarusInstitute of Philosophy of the NAS of BelarusDoctor of Sciences (Sociology), Professorе-mail: [email protected] (to Levko A. I.)

Матвеев Александр АндреевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат политических наукДоцент кафедры государственного и муниципального управленияе-mail: [email protected]

Matveev Alexander AndreevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Political ScienceAssociated Professor of the Chair of State and Municipal Managementе-mail: [email protected]


394

Мещеряков Георгий Викторович Санкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат экономических наук Профессор кафедры государственного и муниципального управления Действительный государственный советник Санкт-Петербурга 2 класса е-mail: [email protected]

Meshcheryakov Georgy ViktorovichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in EconomicProfessor of the Chair of State and Municipal ManagementHead of the Project Office “Higher School of Public Administration”е-mail: [email protected]

Нещерет Александр Карлович Санкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат экономических наук, профессорЗав. кафедрой менеджментае-mail: [email protected]

Nescheret Alexander KarlovichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Economic, ProfessorHead of the Chair of Managementе-mail: [email protected]

Никитина Дарья ОлеговнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСФакультет социальных технологийАспиранте-mail: [email protected]

Nikitina Darya OlegovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAFaculty of Social TechnologiesGraduate Student е-mail: [email protected]

Николаенко Анастасия ВалентиновнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат политических наукДоцент кафедры международных отношенийe-mail: [email protected]

Nikolaenko Anastasia ValentinovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Political ScienceAssociated Professor of the Chair of International Relations e-mail: [email protected]


395

Орлова Инна СтепановнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат педагогических наук, доцентДоцент кафедры связей с общественно-стью и социальных технологийе-mail: [email protected]

Orlova Inna StepanovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Pedagogy, Associated ProfessorAssociated Professor of the Chair of Public Relations and Social Technologiesе-mail: [email protected]

Орлянская Анна АлександровнаПятигорскСеверо-Кавказский институт — филиал РАНХиГСКандидат экономических наукДиректор центра «Высшая школа государственного управления»е-mail: [email protected]

Orlyanskaya Anna A.Pyatigorsk, Russian FederationNorth-Caucasian Institute, Branch of RANEPAPhD in EconomicDirector of the ”Higher School of Public Administration” Centerе-mail: [email protected]

Рубцов Сергей НиколаевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор исторических наук, профессорПрофессор кафедры государственного и муниципального управленияе-mail: [email protected]

Rubtcov Sergey NikolaevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Historical Sciences, ProfessorProfessor of the Chair of State and Municipal Managementе-mail: [email protected]

Смирнова Марина НикитовнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат политических наукВедущий специалист отделения организации научной работы с обучаю-щимися и НПРе-mail: [email protected]

Smirnova Marina NikitovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Political ScienceSenior Specialist of the Organization of Scientific Work with Students and Scientific and Pedagogical Workers Departmentе-mail: [email protected]


396

Соловьева Анна КонстантиновнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат юридических наук, доцентДоцент кафедры правоведения е-mail: [email protected]

Soloveva Anna KonstantinovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Law, Associated ProfessorAssociated Professor of the Chair of Lawе-mail: [email protected]

Тарасова Анастасия СергеевнаСанкт-ПетербургСанкт-Петербургский государственный университет Факультет международных отношенийСтудент е-mail: [email protected]

Tarasova Anastasiia SergeevnaSaint Petersburg, Russian FederationSt Petersburg State UniversityFaculty of International RelationsStudent е-mail: [email protected]

Тарасова Ксения СергеевнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГССтарший преподаватель кафедры иностранных языкове-mail: [email protected]

Tarasova Ksenia SergeevnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPASenior Lecturer of the Chair of Foreign Languagesе-mail: [email protected]

Тимошенко Олег ФёдоровичСанкт-Петербургский государственный лесотехнический университет имени С. М. КироваКандидат экономических наук, доцентДоцент кафедры экономической теории и бухгалтерского учетае-mail: [email protected]

Tymoshenko Oleg FjodorovichSaint Petersburg, Russian FederationSaint-Petersburg State Forest Technical UniversityPhD in Economic, Associated Professor Associated Professor of the Chair of Economic Theory and Accounting е-mail: [email protected]

Тлисов Азамат Борисович ПятигорскСеверо-Кавказский институт — филиал РАНХиГСДиректор Кандидат экономических наук, доценте-mail: [email protected]

Tlisov Azamat BorisovichPyatigorsk, Russian FederationNorth-Caucasian Institute, Branch of RANEPADirectorPhD in Economic, Associate Professorе-mail: [email protected]


397

Усачева Екатерина АлександровнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат экономических наукДоцент кафедры государственного и муниципального управленияе-mail: [email protected]

Usacheva Ekaterina Aleksandrovna Saint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in EconomicAssociated Professor of the Chair of State and Municipal Managementе-mail: [email protected]

Филиппов Герман ГригорьевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКафедра журналистики и медиакомму-никацийДоктор философских наук, профессоре-mail: [email protected]

Filippov German GrigorevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAChair of Journalism and Media CommunicationsDoctor of Sciences (Philosophy), Professorе-mail: [email protected]

Ханнанова Мария АлександровнаСанкт-ПетербургСанкт-Петербургский государственный экономический университет Факультет экономики и финансовСтудент е-mail: [email protected]

Khannanova Maria AleksandrovnaSaint Petersburg, Russian FederationSaint-Petersburg State University of EconomicsFaculty of Economics and FinancesStudent е-mail: [email protected]

Цацулин Александр НиколаевичСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор экономических наук, профессорE-mail: [email protected]

Tsatsulin Alexander NikolaevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Sciences (Economic), ProfessorE-mail: [email protected]

Цинченко Галина МихайловнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСКандидат социологических наук, доцентДоцент кафедры связей с общественно-стью и социальных технологий е-mail: [email protected]

Tsinchenko Galina MihajlovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAPhD in Sociology, Associated Professor Associated Professor of the Chair of Public Relations and Social Technologiesе-mail: [email protected]


Шкурупей Ольга ВикторовнаСанкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСФакультет социальных технологийАспирант е-mail: [email protected]

Shkurupei Olga ViktorovnaSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPAFaculty of Social Technologies Graduate Student е-mail: [email protected]

Яновский Валерий Витальевич Санкт-ПетербургСеверо-Западный институт управления РАНХиГСДоктор экономических наукПрофессор кафедры менеджментае-mail: [email protected]

Yanovskiy Valery VitalevichSaint Petersburg, Russian FederationNorth-West Institute of Management of RANEPADoctor of Sciences (Economic)Professor of the Chair of Managementе-mail: [email protected]

НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ

НАУЧНЫЕ ТРУДЫСеверо-Западного института управления РАНХиГС

Том 9 Выпуск 4(36)

Материалы III Международного научного форума«ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ:

технологии прорыва в эпоху цифровизации»(31 мая — 1 июня 2018 г., Санкт-Петербург)

Директор издательско-полиграфического центра Е. Ю. КнязевРедактор Т. А. Темкина

Верстка Е. Б. СухопаровойДизайн обложки В. В. Буйлова

Подписано в печать 26.12.2018.Гарнитура Newton.

Формат 60×90 1/16. Усл. печ. л. 25.Бумага офсетная. Тираж 150 экз.

Комплекс издательско-типографских работ выполненв Российской академии народного хозяйства и государственной службы

при Президенте Российской Федерации,в издательско-полиграфическом центре СЗИУ РАНХиГС

199004, Санкт-Петербург, 8-я линия В. О., д. 61.Тел.: (812) 335-42-10. Факс: (812) 335-42-16. Е-mail: [email protected]

Для заметок

spb.ranepa.ru · Федеральное государственное бюджетное...

Documents

Transcript of spb.ranepa.ru · Федеральное государственное бюджетное...