М А Л О Р У С С К І Й В Е Р Т Е П Ъ *).

Предвари т<'.и,а ы,ч ламн.чанін.

Бертеиная южно-русская драма издана была еще ііокоіпшмь Н. Л. Маркевнчемъ’) вт, кішѵѣ, которая въ настоящее время вышла изъ продажи, поэтому для читателей „Кіевской Старины''' статья Г. ІТ. Галагана, въ жшзомъ очеркѣ возстаповляющая своеобразный сцены южло-русскаго вертепа, представляетъ особениый интересъ. Она наиасапа по его с о ішр янском у списку , представляющему нѣкоторыя отклонеыія отъ варіанта, изданнаго Маркевичемъ. Спе- ціалисты не затруднятся отмѣтить особенности сокиринскаго текста, по ради этихъ особенностей не было надобности въ издаиіи самасо текста, довольно б.іизкаго къ напечатанному Маркевичемъ. Гораздо важнЬе объяснепіе сценическихъ подробностей, относящихся къ вертепу, и воспроизведете еамыхъ сценъ вертепа подъ живымъ впечатлѣніемъ идей. еоставлявшихъ содержаніе старинной пашен

Рукопись 1875 г . —Мы глубоко нр іш ателы ш достоуважаемой у Гр. П.

Галаілпу яа дозволспіе ознакомить ипшап. читателей съ интерссігЬіішплъ со-

дергканісмъ его рукописи, <>соблино-а:е за доставлоиіе вач’ь возможности впервые

дать читающей лублпкѣ потную часть вертепной драмы, драгоценную но ей дрек-

нюіъ. петшшо народнымъ яотпвінгь. ранни изящный рпеунокъ вертеннаго ящика,

который можстъ дать наглядное ирсдстанленіс о снособѣ вертеннаго дѣііствія, долгое

время поучавщаго и увеееллвшаго нашиѵь иредковъ. Любовь къ родной древпоті

іп . этомъ ияешгголъ родѣ, въ течеиіе цѣлаго столѣтія сохранявшая драгоценное

паслѣдіс еѣдой древности не въ нылп архпсноіі. не въ еонівдъ .забвенія, но в..

ежегодно вок обновлявшемся живомъ дѣйствіи, достойная і-лубоітго уважснія н са-

мыхъ и ск р тш хъ с іп та т ііі. Огромный хорь, прекрасный орьесгръ. богатая обста­

новка сокирпиекпп. владѣтелсіі сообщали воспроизведет ю простодушно» старины

торжественность и велпколѣпіе. достойныя его священна го содержанія а пстпшю-

народиаго значенія,— Р е д.

’ ) Обмчап. ппвѣрьй, кухня и напитки лалороссЬшъ. К іспъ . 1 8 6 0 г.

2 МАЛОРУССКІЙ

яіизпн. Чтобы дать читателямъ наглядное представленіе о вертепной драмѣ, къ статьѣ прилагаются 24 музы кал ыіыхъ наиѣва, которые сообщаютъ сценамъ вертепа истинно народную фіідодоыію, а также рисунокъ вертепнаго ящика. Съ своей стороны я, по вызову автора, представляю нѣсколыго еоображеиіц объ отіюшеніи южш>-русскаго вертепа къ другимъ тинаіп» драматическихъ представленій, заш:- мавпшхъ видное мѣсто въ культурной ясторіи нашего края.

Вертепная драма ведетъ свое начало пут» театра маріопе- то къ ').

Въ западной Евролѣ театръ маріопегокъ существовал! неза­висимо и рядомъ съ мистеріями. Но, по міфѣ развитія мпстерій. опт, становился достояніемъ народной массы , понимание которой болѣо доступны были дѣйствія куколъ, чѣмъ богоеловскіе трактаты, драматизированные въ мистеріяхъ, особенно если ваять въ разечетъ, что дѣйствія куколъ. производимый скрытыми двигателями, сопро­вождались не одпимъ пересказомъ евангельской исторіи Рождества и Боскресенія Христова, но и народными рѣчами, анекдотами и;;т. народной жизни, юмористическими заэгЪчаішши о текущихъ явле- ніяхъ жизни и т. и.

Такт, было въ католических! страпахъ Европы и къ католи­ческой ІІолыпѣ, такъ было и у нась на югѣ Россіи.

Что появилось у пасъ раньше, мистеріи или вертепная драма, сказать трудно. Первое извѣстіе о вертепѣ относится къ концу XV I в. Изоцольекій видѣлъ въ Ставищахъ древнѣишій экземпляр:, керхепа съ отмѣтвой 1591 года !). Безъ сомнѣнія, и въ это болѣе отдаленное время вертешшя сцены стояли въ с в я і і і съ школьными мистеріями соотвѣтствующаго содержанія, но позднѣйшій тиігь школьной мистеріи, который появился у насъ въ Х Ѵ Ш в., еще не положилъ на вертепную драму своего непосредствен на го вліяній.

ІІзвѣстно, что реформа .Тютера произвела своего рода кризисъ въ неторіи средневѣковоіі драмы. Лютеръ воспользовался ею для пропаганды своихъ идей. Онъ считалъ ее прекрасны ал> педагоги-

1) М а ш ш е і і е - уменьшительное имя яр. Д і і ш М аріт^ отсюда я ар іон етка— не (Чѵіыііія статуи плп, лучше сказать , куклы, который изображали Богоматерь.

*) Л іііс ін іп іт . Крашсвскаго. 18■■1:1 г. <.Ы/іаІ :>.

ВЕГТЕІІЪ,*>

ческимъ нособіемъ для воспиташя будущихъ проповѣдникоіп, въ духовпыхъ школахъ л академіяхъ. Таішмъ образомт., сдѣлавіггись орѵдіемъ посторошшхъ цѣлей, оторвавшись отъ народной почвы, духовная драма не могла дальліе развиваться. Въ свою очередь и католики внесли тенденціозныя драмы въ свои школы. Таковъ но- слѣднііі иеріодъ сущестювашя мистеріи въ Европѣ,— послѣдній вндъ ея, который носнтъ названіе школьной или учебной драмы. Состап- леніе подобныхъ драмъ вменялось обыкновенно въ обязанность учи­телю пояг.ін, поэтому школьное начало пт. видѣ тѣхъ или другихъ господству ющи.ѵь воззрѣній ла поэтическое искусство проникало въ самое существо драмы. Форма ел начала замѣтнымъ обраюмъ отдаляться отъ древияго типа, а подъ вліяіііо.мъ возрожденія вкуса къ классическимъ образцамъ , духовная драма сдѣлалась слабымт. сішмкомъ съ древней трагедіи. Отсюда прологъ, иногда даже аптп- прологъ, раидѣленіе на акты съ онредѣлешшмъ числомъ сцеиъ, и притомъ въ сопровождена музыки , которою завершался каждый акта, отсюда миѳолопіческія имена боговъ для аллсгорическаго изображения отвлечепныхъ идей, иногда-же эти идеи являлись въ чистомъ видѣ, не прикрытыя ы и о о логи ческой одеждой: таковы, на- нрнмѣръ, дѣйствующія лица подъ разными названіямн: истина, любовь, радость, плачь, жизнь, смерть и проч.

Наша вертепная драма непосредственно примыкаетъ къ тииу іпколыюй драмы, но ее нужно отличать отъ католического вертепа.

Въ первой части наілей вертепной драмы нѣтъ тѣхъ игри- выхъ подробностей, которыми сопровождалось пиогда вертепное изображепіе Ирода вт> католических:, цриходахъ. Согласно съ еван­гельской исторіей, иногда представляли Ирода поклонником'!, жен­ской красоты пъ лицѣ Иродіады; по ел впушенію Иродъ ириказы- ваетъ отрубить голову Іоаннѵ Крестителю, за что смерть отсѣ- каетъ ему самому голову. Умирая Иродъ восклицает!.: „отъ-се-жъ мені лихо! Якъ'би я знавъ, іцо всему причиною дівчата, то-бъ не танцювавъ и не жартовавъ: карае за нихъ небесный царь" *). Ино­гда т . вертепныхъ сцепахъ Иродъ являлся т. сопровожден іи ж и да, соиѣтника на всякое, злое ді.лп, но ішущеішо которого Иродъ іи,і-

’) Ті!̂ іН|іЯБлВЪ. Ніт/Ы руг. ТС;іТ|1П. ЛѢтіНІ. руг. .]і!ТГ[>.!і’У|Ч.]. Т.Н. 5-Я П'|>. 2:\.

4 МЛЛОРѴССКИІ

сказываетъ угрозу погубить чуть не весь свѣтъ, ка что смерть прекращаете жизнь изстуітлениаго царя '). Тутъ уже иной мотикъ появленія смерти— демоническая натура самаго Ирода, обстаилен- паго совѣтнпіса.ші, ненавистными народу, врагами народнаго блага.

Въ нашей вертепной драмѣ смерть есть мстительница за на- біеніе младенце въ. Всѣ элементы шутливые, простонародные ото­двинуты ко 2~му дѣйствію. Въ 1-мъ дѣйствін пѣтъ ни жида, ни трагикомической погибели Ирода за дівчагь. Трагическіе моменты дѣйствія отдѣлены отъ комическихъ, при чемъ послѣднія очень слабо связаны съ первыми. Простонародный сцены представляют*, рядъ веселыхъ интерлюдій. по они поставлены совсѣмъ не такт., каіп. въ старинной мистеріи, т. е. не въ видѣ „междудѣйстиііі*. на которихъ отдыхалъ зритель, утомленный продолжительным!, со- зерцаиіемъ важныхъ событій, составлявшихъ обычное содержаліе мистерій.

Въ обіцемъ расположепіи драматичеекаго материала большое сходство съ нашей вертепной драмой лрсдстанляетъ .Комическое дѣйствіе“ на Тождество Христово Митрофана Донгаленекаго, учителя п і и т и к и въ кіевской академіи (1 7 3 6 — 1737 г.) *). Довга.тевскій къ своей піигикѣ, сообразно съ требованиями псевдоклассической те- оріи, отдѣляетъ трагодію отъ комедін и щ. нос.іѣдней предлагаетъ выводить на сцену лица низкія, какъ-то: литвина, цыгана, еврея, поляка, козака и т. п. Всѣ эти лица должны выражаться слогомъ простымъ, деревенскимъ, мѵжицкимъ. „Комическое дѣйствіе" на Рождество Христово есть ничто иное, какъ литературный о о ра­зе цъ, написанный для поясненія теоріи. Въ противоположность ка­толическому типу Вертепа., о которомъ мы говорили выше, въ 1-мъ дѣйствін драмы Довгалевскаго Иродъ поставлен'!» внѣ бытовыхъ условій живой, народной дѣйстпительностн,— за то во 2-мъ дѣйст- віи объ Иродѣ нѣтъ ни слова, а рѣчь идотъ исключительно о лн- цахъ ішзкихъ— о козакахъ, о нолякахъ, о еиреяхъ и ксендзахъ.

Собственно говоря, содержапіе 1-й части „Комическаго дѣй- ствія“, равно какъ и нашей вертепной драмы, заимствовано глав-

•) ІЬііісш.2) Очерки пл. псторіп Украинской литературы XV III в. И. Петрова. пр. Г.8.

вкрткиъ.

нымъ образолгь нзъ школышхъ рождественских! ынстерій, въ ко- торыхъ не было интерлюдій. 'Это легко подтвердить ссылками на „Рождественскую драму", о которой Тихонравовъ высказываетъ предположите, что она написана Димитріемъ Ростовскимъ, следо­вательно, относится къ послѣдннмъ годамъ X V II в. г). Она могла быть швѣстна Довгалевскому. л он; отъ быть даже въ болѣе древ- немъ первоисточник!;. ІЬ ъ „Рождественской драмы“ Довгалевскій выброснлъ хшогія аілегорическія подробности, напримѣръ олице- творенія натуры людской, земли и неба, вѣка золотаго и желѣз- паго. разныхъ добродѣтелей и пороковъ человѣческихъ, разныхъ состонній души человеческой. Весь аллегорический матеріалъ он'Ь ограничилъ олнцетворсоіомъ гнѣва, смерти, декрета Божія и чело- вѣколюбія Вожія. „Любопытство звѣздочетское“ онъ представилъ въ конкретномъ образѣ астрономовъ, шступающихъ съ первой ин- терлюдін, вслѣдъ за драмой. По при этомъ образъ Валаама. ко­торый въ „Рождественской драмѣ“ выставленъ „аиѣздочетцемъ", Довгалевскій перенесъ въ прологъ своей драмы, а для связи дѣй- ствія самихъ царей, открывающихъ драму, назвалъ внуками Вала­ама, которые одна ко-же не обладают?» искусствомъ своего дѣда, какъ въ Рождественский драмѣ“, гдѣ они говорятъ о себѣ: „мы трое равны ес.чи въ ученіи значномъ. іп. звѣздочетствѣ* *). оатѣмъ завязка драмы и причины погибели Ирода у Довгалевскаго та-же, какъ и въ „Рождественской драмѣ".

Совершенно не зависимо отъ „Комическаго дѣйстша“ Довга­левскаго, вертепная драма удержала изъ „Рождественской драмыи пастуховъ, которыхъ нѣтъ у Довгалевскаго, и образъ плачущей Рахили, тоже опущенный Довгалевскимъ. Пастухи въ вертепной драмѣ— довольно ж и вия лица съ рѣзкимъ тожно-русскимъ колори­том’!». П составитель „Рождественской драмы“ подделывался подъ народный тоиъ, но „иаетырн" его Борясь, Аврамъ да Афоня - г о ­ворятъ языкомъ крайне искусствеинымь. Въ славянскую основу :-ітого языка вплетены безъ разбора слова великорусски и малорус- скія. „Здравствуй, о Спасителю", говорить одинъ цзъ нихъ, „намъ іштгЬ рожденный! “

'} Лѣтоіі. Русский литературы Тихонр., т IV*.т і . :л т-т-?

ИА.ІОГУССКІІІ

II подушечки нѣту, одѣяльци нѣту,Чи.иъ-бы тебе і > і с ) нашему соірѣтисн свѣыу!Ііа небіъ, пііь скчзують, въ тебе, пилить мною.А .ідгъсь, что въ вертепишку, лежииіи убою" ' ) .

А «отъ цривѣтствіе пастуховъ въ вертепной драмѣ:

п()>иъ-св-ясъ и мы, ттиченъку, до оашои таки мосші,Якь самъ бачцщъ, Грицько зъ Прицысомъ припхалиаі въ юсті... I I ямятко принесли изъ сільскою стада,Пехай буде здорова вся наша іро.тда!“

Въ ̂Рожді; етве н с к о й драм’Ь“ имѣето живой Рахили въ 10-мт» явлопіи слышится и плачь, и рыданіе о убіенпыхъ отрочатахъ поОо- біг.ѵъ плачевпой Рахили. На цѣлыхъ четырехъ страішцахъ блѣднымц фразами разведенъ этотъ неестественно длинный плачъ. который скорѣе можно назвать проповѣдыо на тему: лмасъ въ 1’амѣ с л і .і-

ліанъ бысть“ . Самъ проповѣдпнкъ называетъ себя „гласимъ Рахили", ,«ѣстникомъ“ ея материнской печали. Между тѣмъ, въ вертепной драмѣ мы видимъ настоящую мать, убитую горемъ о ногибшемь чадѣ: въ сущности ато простая сельская женщина, носящая толыю имя Рахили, поэтому воины ІІрода ішываюгь ее просто бабой. Вообще говоря, даже въ 1-й части вертепной драмы мы видимъ живыхъ людей, а не мертвый ходулышя аллегорін, которыми и;;о- бімустъ не только „Рождественская драма", ной „Комическое дѣй- етвіе“ Довгалевскаго. Только одно отвлеченіе— именно смерть— нг- раетъ въ вертепной драмѣ значительную роль, конечно, потому, что народпая фантазія давно привыкла представлять смерть живымъ существомъ, независимо отъ позднѣшнихъ ткольныхъ вліяній. Оче­видно, вертепная драма, заимствуя свое содержал іе изъ школьной мистеріи, перерабатывала его п . большею еамоетоятелыюстію, чѣмъ тотъ тнііъ школьной драмы, который явился позже въ драматиче­ских!» опытахъ Довгалевскаго.

Что касается до 2-й части вертепной драмы, то она вся цѣ- ликомъ составлена изъ народпыхъ сценъ. Бытова го содержат н ей нельзя вывести непосредственно изъ іштерлюдій, имѣвшихъ мѣсто въ католическомъ вертепѣ. Можно сказать только, что наша вер-

І Ь н І е т . 1 0 7 — 1 6 8 .

ВЕРТЕПЛ). 7

тепная драма воспользовалась обычаемъ ватоли ческа го вертепа вно­сить яркія картины народной жизни въ вертепное „дѣйство". Но заимствуя іш католичесваго міра оружіе для защиты праотеческой вѣры, южно-русскій вертелъ закалилъ его въ горнилѣ народнаго духа, народныхъ симпатій и антшіатій. Бъ сценахъ нашего вертепа пѣтъ тонкаго рисунка лицъ и характеров-!,, пѣтъ психологическихъ моментовъ, дающихъ жизнь и движеніе драмѣ, по онЬ богаты изображеніемъ массоваго настроенія, которое управляло отдельными лицами, соединяя ихъ въ трудны я минуты жизни для защиты все- народпыхъ іттересовъ.

Сопоставляя 2-ю часть вертецной драмы съ интерлюдіями Довга­левскаго, приложенными къ „Комическому дѣйствію*, мы видим г. разницу главнымъ образомъ въ постановкѣ народныхъ сценъ. Цен- тромъ дѣйствія Довгалевсвій ставите не кодака, но москаля. Для борьбы съ козаками ляхъ призываете другихъ данонъ и заранѣе уже хвастаетъ своею шбѣдою, Въ свою очередь коаакъ призываетъ на помощь москаля, который обращается къ козаісу съ такою рѣчыо:

„Козікъі Пріймайсн, не бойся, бери зъ п.гечай двоихъ!А я тотъ часъ уберу долюполихъ отъ тихъ.Л гит о здесь о рубеж а хь они спомиш.т,Будто ля топки Укра ину въ облает яхь держали,Добро воть: покажет рубежи кнутами на спинп,!" ’)

Между тѣмъ въ вертепной драмѣ главное дѣйствующее лице есть вапорожецъ. Въ немъ почиваетъ народная сила, поэтому отъ него исходить и къ нему направляются отдѣльныя сцены вертеца 2).

Но есть въ нашей вертецной драмѣ внутреннее родство съ „Комическимъ дѣйстаіемъ“ Довгалевскаго. Мы разумѣемъ отдѣленіе трагическаго элемента отъ комическаго. Еще у Ѳеофана Прокопо­вича, наир., въ его трагеднкомедіи пВладишръ“, являются они въ смѣшшпомъ шідѣ,— у Довгалевскаго рѣзче выстулаеть требованіе псевдоклассической теоріи не смѣишвать комическихъ элементовъ

і) Очерки изъ псторіи Украив. литерат. ХѴШ в., Петрова стр. 72.*) Разсказывагогь кіевскіе старожилы, что въ сороковшъ годаіъ пмъ слу­

чилось вндѣть иродстап.іеніе вертепной драмы, въ которой вмѣсто запорожца глав- ішмъ дѣйствующпмъ лйцетгь былъ Вогдапъ Хжѵіьнпцкій. Нѣтъ-лп какпхъ-нябудь

8 ІІА.ІОРУССИІЙ

съ трагическими. Въ то-же время Довгалеискій удерікалъ кое-что изъ средневѣковы.хъ лріемовъ драматическаго искусства: комическія сцены не составляютъ у него отдѣльной драмы, чего требовала, псевдо­классическая теорія, но приклеены внѣшннмъ образомъ къ сценамъ трагическимъ, составляя вмѣстѣ съ дослѢдніімн одно цѣлоо драма­тическое представление. Ото уже не старинная мистерія, иъ кото­рой охдѣлыше моменты трагическаго дѣйствія оживлялись посред- ствомъ іштерлюдій, т. е. вставочиыхъ веселых?. сценъ, ибо эти пос- лѣднія заняли отдѣлыше мѣсто, представляя вторую дополнитель­ную часть драмы. Это особый школьный типъ драмы, не похожій на другіе школьные типы, иапримѣръ, на „Рождественскую драму изъ которой „Комическое дѣйствіе“ и наша вертепная драма могла позаимствовать содержаніе для пачальныхъ сценъ. Но мр вндѣли, что въ обработкѣ этого содержанія обѣ послѣдпія драмы шли са­мостоятельно. Моделью ,упі нихъ уже не могла служить „Тожде­стве некая драма"; богатое бытовое содержаніе, особенно въ нашей вертепной драмѣ, иобуждало выдѣлнть комическіе элементы, а свое­образно понятая псевдоклассическая теорія возводила этотъ пріемъ въ правило. Нужно заметить при этомъ, что такое устройство драмы было па-руку актераиъ, которые промышляли свопмъ искус­ством'* среди городскихъ и сельскихъ обывателей. Не вездѣ тре-*бовалосі. представление всей драмы цѣликомъ: въ одиомъ мѣстѣ зрители могли пожелать стро го-благо чести вы хъ шѵучителышхъ кар- типъ. въ другомъ мѣстѣ могли интересоваться преимущественно смѣшными, веселыми сценами. Но обстоятельствамъ можно было представить то и другое. Такъ оно и было конечно въ большин­стве случаевъ, но не всегда.

Такимъ образомъ, вертепная драма въ томъ видѣ, какъ она дошла до насъ, есть школьный тиігь драмы, на которомъ отрази­лось вліяніе позднѣіішей школьной теоріи. Тѣмъ не ыенѣе, вертеп­ная драма далеко раздвинула рамки простонародности, признанны» теоріеи. Приспособленная для всенародная употребления, она пред­ставляет!. одно изъ явленій, указывающих’* на живую связь ста­ринной южнорусской школы съ жизнію.

П . И. Ж и т е ц н ій .

ВКИТЕИЪ. 9

Вертепная арама и чя сценическая постановка.

Къ числу остатноБъ средневѣвовыхъ мистерій и толу ио- добныхъ нредставленій принадлежит!, малорусскій вертенъ. Такъ назваиъ этотъ родъ представлений отъ пещеры, въ которой родился Хрпстосъ. Эго событіе составляетъ главное содершааіе вертепной драмы, которая пережила иного другихъ ореднсвѣковыхъ представ- девій, вероятно потому, что она соединялась съ обычаеаъ хо­ждения со звѣздою и колядованіемъ во время рождествеаскихъ нраздііивовъ. Предотавленіс вертепа, еще «ъ началЬ ныыѣшннго столѣтія весьма распространенное во всей Малороссін, въ настоя­щее время почти совершенно исчезло, подобно тому, какъ, вслѣд- ствіе причпвъ внѣшнпхъ н внутреннихъ, или вѣрнѣе — вслѣдетвіе всей совокупности историческихъ нвлепій, исчезають съ неудер­жимою быстротою и другія стари на и я черты мѣстпой жизни.

Совершенно случайно, вслѣдствіе особенно благоиріятиыхъ обстоят#льствъ, старинный вертенъ съ его представлении!!! со­хранился въ пмѣніи моемъ Оокнрішдахъ, ирплукскаго уѣзда, пол­тавской губ'рши. Не знаю, водилось-ли представленіс вертепа въ домЪ мсп'\ь иредкокъ въ первой половинѣ нрошедшаго столѣтія: и тогда, вѣроятио, производилось оно захожими артистами, но, но разсказамъ моего отца, нѣкоторыхъ родпыхъ и мѣстныгь ста- рожиловъ, въ 1770 годахъ къ моему прадѣду зашли съ вертепомъ кіеаше бурсаки. Вѣроятпо нхъ предетавленіе принято было съ большизіъ сочувствіекъ, потому что мой прадѣдъ, удсрікавъ на нѣкоторое время странствующпхъ артистовъ, устроилъ дли себя вертенъ, ирлчемъ бурсаки передали вертепный текстъ и нотное пѣіпе ыѣстііому хору нѣвчихъ, существующему непрерывно и до сихъ порь. Такимъ образомъ вертепное представление, будучи по­стоянно повторяемо па рождестве не к ихъ праздникахъ въ продол­жен !̂ стольвихъ лѣтъ, сохранено не въ устныхъ предан: яхъ. а въ писаннолъ текстѣ и въ нолоаіенной на ноты музыкЬ, хотя безъ созінѣшя съ теченіемъ времени въ немъ могли появиться пѣноторыя отступ ленія отъ старин наго текста. Какъ-бы то ни было, мы видимъ въ настоищенъ видѣ сокиринснаго вертепааго текста,

1 0 МАЛОГУСЧЛВІЙ

которые способствуют вѣрноиу представденію нонятій, ввусовъ и даже взаимных?) отношеній людей половины прошедпіаго сто- лѣтія въ малоросс) ііекомъ праѣ. Самый пѣенп и стихи проникнуты схоластичесвішъ характеромъ академіи того времени, съ сильпымъ мѣстнымъ оттѣнвомъ: это языкъ разлпчоыхъ стихотвореній, рѣчей, надгробныхъ надписей, эпох» между Стефаиомъ Яворекимъ и Ско­вородою. Что касается до мелодін пѣсень, то она залѣчательнз въ томъ отношеніи, что виолнѣ проникнута мЪстнымъ характе- ромъ. Имѣя всѣ свойства свяіцениыхъ напѣвовъ, эта музыка совершенно малороссийская, безъ всякой чуждой прішТ.си. Она исполнена бйкоЙ-то неподрашаезшй доброй простоты, дѣйствующей на душу своимъ успокоителыіымъ п смягчагощимъ свойство»™.

Переходя въ оішсанію салаго вертепнаго продетаплені;і, счи­таю нужнымъ напередъ заиѣтпть, что вертепный ящикъ имѣетъ видъ неболынаго домика, раздѣленпаго на два яруса. За задней стѣной этого домика, дѣйсгвуетъ скрытый исполнитель подстав­лении оиъ водитъ куклы и Фигуры но нутямъ, нрорѣзаннымъ въ иолу театра, и говоритъ за ішхъ различными голосами, сообразно ролииъ дѣйствующихъ ,"ицъ. Весь вертенъ нмѣегь 2 аршина съ 1 вершкомъ въ вышину н 1 1Д аршнна въ ширину. Верхпій ярусъ его посвященъ нзображенію святаго семейства и дѣйствіимъ, со- ировошдающимъ явленіе Христа. Нижній ярусъ нредішначепъ для свѣтской части представленія: въ первом'ь дѣйегвіи изображается судьби Ирода, изба вша го младенцевъ, но второмъ идеть ридь сценъ изъ жизни бытовой.

Дѣйствіс начиняется въ верх немъ ярусѣ.Прямо передъ зрителями, въ углублений, сидить Дѣва Ларія

съ младелд.еііъ на рукахъ; возлѣ пея, съ одной стороны— пра­ведный іосифъ, с/ь другой, но обыкновснію, нѣсколько домашнихъ жнвотпыхъ. Представленіе открывается хоровьшъ иѣшемъ:

Лѣнію время и молитві часъ.Ся. в ъ приложепіи Л» 1 -й .

По окоичаніи пѣсіш въ нижпемъ ярусѣ пыходитъ пономарь въ нодрясшшѣ и съ косою. Онъ кланяется на всѣ стороны итонкииъ

и к т з и ъ . 11

Востаншпе о>н» спа и б.ино ттворитс:Рож дыиаю аі Христа повсюду в о ш ш и ш е .

Сіе вам7, охотно глаю.т, <)а б.киос.юоите:Пойду, позвоню...

За спмъ онъ подходить къ ирпсЬшениону между колонками бо- ловольчику, знонитъ п уходить, а хоръ исполыяетъ цѣлый рядъ шицениыхъ каптовъ, (См. № 2-й).

По окончаніи пѣніи въ нерхнемъ ярусѣ являются дна ангела иъ бѣлыхъ одеждахъ и съ зажжеишш свѣчаии въ рувахъ. ІІослЪ ноклоиовъ на всѣ стороны, одинъ авгелъ подходить къ боковой двери и говоритъ: •

Воспшните, пастыріс, и бдите зѣло,Яко се присюыю Рождество С пасов о...

Вслѣдъ за атимъ призы штымъ голосомъ апгедоаъ, хоръ постъ:

Слава буди во вышнихъ Богу! (("я. А? о~й, кунл. 1-й).

По окоичаиіи перка го стиха пѣсни слышится за стѣной вертепа разгоішръ д- ухъ пастуховъ:

— :.Грицы;у.м— „А що} Щптмц'^— „Вст авай аутснъко.

Д а выберет яшя,Д а прнтно підсмо іет-іенъ на юру,Жоясе іцс й мы поспіемо въ пору“ .

За симъ хоръ нродолжаетъ пѣвіе ноиыхъ кантовъ, тѣмъ-жс на- Пѣ'.’0МЪ. (Ом. .1 3-й, куп. 2 и 3-й).

По окоичаніи хороваго пѣнія, въ перхнемъ ярусѣ появляются пастыри. Это дна мплороссійскіе пастуха, съ чубами и усами, къ коротнихъ паголыіыхъ нолушубвахъ и кожаныхъ иостолахъ. Одинъ и:п. пихъ иесетъ подъ мышкой ягненка. Они становятся предъ Дѣвой Маріей, клавяютея и одпнъ изъ нихъ говоритъ:

О ш -се-жъ и мы, паниченьку, до вашоі такн мост},Ям самъ бачииіъ, 7'ри-цько Си Лрицько.ѵъ припхалисн оь шсті... Я ятяшко принесли п.п. сілъекою стада.

12 МЛЛ0РУССК1Й

Испросивъ позволеніе „нісию засиівати^, они въ два голоса но- ютъ извѣстпую колядку:

Л ова р ада ст ала... (См. і - і і ) .

По огсончавіи колядки, скрипки нграютъ малоросеійсвую гду- дочвуй 5-й), а пастухи танцуютъ, приговаривая: „зуба зуба на сопілкуа , затѣмъ удаляются со с целы съ такими словами:

Сімісиоі вами. на тонтину!...Мы-Сѣ и довшс тупп, гул ялы,Тан о, признаться, хліоа м дому не брали...

Между тѣмъ хоръ иоетъ:

Днесь Лродь ірядсші во свои страны,,. (См. А» 0-іі).

Въ пижнемъ ярусѣ, гдЬ посредине стоить тронъ Ирода, по­являются три воина, осматриваюсь комнату и тронъ, лослѣ чего «ходить Иродъ и садится на тронь, а воины удаляются. Иродъ одѣтъ въ порфиру и съ короной на головѣ, а воины г.ъ солдат- скихь мувдирахъ и въ каскахъ.

Хоръ нродолжаетъ пѣть второй куплеть предыдущей пѣснн, но окопчаніи которой входятъ три царя— въ шубахъ и съ коро­нами на головахъ. Хорь иоетъ новымъ пааѣвомъ:

Ш едш с тріе цари ко Х рист у со дари,Иродг, пхъ припасы, куда гідушь— испроси. (А» 7 , кун. 1).

Между куплетами этой пѣени происходить различный сцены и разговоры. Послѣ перваго куплета, Иродъ обращается кътремъ царямъ съ вонросомъ, куда они идугь. Онъ говоритъ голосомъ важпымъ, рѣчыо ОФФИціальною, съ нршгЬсью церковно-славянснпхъ словъ. Дари отвѣчають ему смиренны мъ тономъ, что идутъ они къ „Христу новорожденному*4. Иродъ коварно просить нхъ, чтобы они нзвѣстнлн его о мѣстѣ роа?дешя Христа, чтобы и онъ могъ поклониться ему, кавъ Царю. Ло окончаніи разговора Ирода съ царями, хоръ иоетъ второй и трстій куплеты начатой пѣсни. Но время пѣнія зажигается звѣзда на самояъ верху вертепа, причеиь хоръ иоетъ четвертый ву алеть, затѣмъ въ верх немъ ярѵсѣ яв­ляются цари, поклоняются Христу п кладуть къ иогамъ его дары.

Поклонившись Христу, царя собираются идти далѣе, но на встрѣчу лиъ является ангелъ и предупреждает!» ихъ, чтобы они не до- г.ѣряли Ироду п шли другою дорогой. Цари благодарить ангела за еокѣтъ и просятъ его, чтобы онъ проведъ нхъ другою дорогой. Оші уходатъ съ ангеломъ, а хоръ продол жаетъ питый, шестой, и седьмой куплеты той же пѣсни.

По ойончіШИ нѣнія, сцена снопа иерсносится въ пижпій ярусъ, гдѣ Иродъ сидл па тропѣ выражаетъ досаду свою, что его обманули цари, кавъ простого мужика. Оаъ жжетъ къ еебѣ вошкжъ н велитъ ииъ обойти всѣ города его царства и безиощадпо избить і;сѣхъ младенцсвъ. Попіш удаляются, а хоръ иоетъ новую пѣсию, па новый мотнвъ:

Перестань ры дат и, печальная мати!... (Л; 7-й. т.упл. І-Я)

Во время исполненія этой пѣсии воинъ вводитъ къ Ироду Рахиль, держащую на рукахъ малое дитя. Она одѣта по аіалорос- сііісби, съ наміткою на годовѣ, въ плахітъ и въ запаст. Во­обще должііо замѣтить, что въ малоросс!йсвомъ кертепѣ, даже въ свящеппо-петорнческой его части, лица второстепенный, вавъ-то: пастыри, Рахиль и проч. сохраняютъ въ востюмахъ виолиѣ мест­ный народный характеры это та-же особенность, что и въ вар- тишіхъ священ наго содержания до - РаФаэлсвсвой школы. Воинъ объявляетъ Ироду, что во всемъ царетвѣ его только одшіъ мла- деиецъ Рахидн и остался, но „мать хочетъ замѣшіть его смерть собою**. Онъ снраішшаетъ царя, кавъ быть, и получэетъ въ от­веть приказъ „отроча убитьс‘ . Воинъ подымаетъ дитя на копье и съ ішмъ у ходить, а Рахиль на ч и пасть рыдать, ястаясь но сцецѣ; хоръ между тЬмь иоетъ второй вуплеть нѣсии. ІГа упреки Ра­хили Иродъ отвѣчаетъ:

Полно, пчлио, баба, шумѣть.■ >а убитым» у ж е псчеіо жал)>,ть!:с

Хоръ утѣшаеть убитую горемъ мать, исполняя третій куп­ле тъ пѣснч:

„ ///’ плачь. Рн.ніле. вади чаііо не тнае"...

ш-:т;пъ. 1;5

14 М.ѴЛОРУССКІЙ

Рахиль оеыпаетъ Ирода проклятіішн, но ішлястсіі воинъ и

шталвивэетъ ее.ПослТ. сцены съ Рахилью, Иродъ оставшись лаг-дшг!>, і?ъ

раздумьи. говорить:

„ Увы! Какая сала оременъ, адруіт, сднаа.шп, псреміна.Думалт, жит ь оічно. папротивь тою приходите и кончина.Одна-кож?, еще со смертью аоеватъен буду*...

Онъ нраказываетъ волиамъ стать у порога и, чтобы не «бе­жала смерть, довить ее, ,,яво ыогаи. Вонны исполни ють нрнказапіе царя, а хоръ поетъ грозную иѣспю, возвѣщающую царю о приб­лижены смерти. (А? 9, кун. 1-й).

Между тѣмъ въ днерь нрывается ч страшная гость», изобра­женная, какъ обыкновенно, къ видѣ скелета, съ косою нъ рукахъ. Воины \\ъ страх'Ь убѣгаютъ, а смерть обращается къ Ироду со словами:

Что ты, Ироде несытый.Почто сІв бо.ішаеш/,.Жене у бинт—Сшімъ воина мь новс.тастг,?Я въ помощь прт т у Л стио брат/;,)1.п пропасти ада.Выйди, брате, друже любезный, пособи пш. Кровонпщу Ирода отъ :іс.м.ш истрсбитн*

По г;ызону смерти япляется чортъ. Наружный шідь его снять съ обычпыхъ рисунЕонъ церковной «кпг.ониси: цвѣта онъчерпаго, съ ішпученыші глазами, съ красною грудью, съ хвостоиъ, ро­гами и чорнымн крыльями. Прп иходѣ. его за сценой слышится:

Л,Гу, <!/, '■!)> V/!ІІочто, друитя , требуеши на порадуР

Узндѣвъ, въ чемъ дѣло, онъ приказыіикть сестрѣ спогй, смерти, поднять косу и убить Ирода

„Во иаву, ■ІЦобь гнали повсюду нашу держ т у!"

Ш -РТЕІГЬ. 15

Въ виду слеріп Иродъ обнаруживает! бесполезную заносчи­вость, говорить о своей славѣ и силі; , «о смерть превращаетъ жизнь шестокаго и пластал юб и наго царя, ударяя его своею «осою, а хоръ нронокаегь душу его въ адъ, выражая желаніс, чтобы она таиъ вѣчно пребывала. (& о, купл. 2).

Вслѣдъ за тѣмъ чортъ нодходптъ къ убитому Ироду, заклю- часть его въ спои объятія и говоритъ:

Д руж е мій вірный, друж е пре.тбсзтін!Довю ждпвт, я тебе въ ілубочаншіп бсздиі...

При этомъ за стѢізой вертепа произносится нравоучеше:Оть-такь берутъ, а такг> нссушь Ростшннкт, сёю гаіта,П онеже оони не мои/ш/,Отдать передо Лшомъ одоіта...

Ту же мысль выражаетъ н хоръ въ заключительные словахъ своей пфени, которою заканчивается первое дѣйствіе.

(Лі: 9 -й купл. 3 ) .

Вторая часть пертепааго представяоиія заключает!» въ ссбЪ свѣтскія и ііяѣстѣ съ тѣлъ чисто народны я сцены, въ которыхъ являются почти всѣ разряды днцъ, дѣйствовавшихъ въ малорос- сійскоыъ враѣ въ ноловинѣ прошедшаго столЬтІя. Сцены эти да­леко не лишены внутреннего значеніі и юмора и могутъ служить вѣрнымъ отраженіемъ своеобразной шізпи края н его обитателей съ ихъ пошітіами и привычками, съ нхъ воззрѣшями на жизнь п людей. Въ пестрой смѣнѣ лицъ второго дѣйствія, по видимому, пѣтъ последовательности п с и язи, по уже то обстоятельство, что надъ всѣни действующими лицами господстпус-тъ занорожецъ, указьшетъ на основную идет, соединяющую отдѣльныя сцены въ одно цѣлое. Занорожецъ, представленный въ вертеаѣ, видимо при* надлеяштъ уже ко времени упадка „славнаго товариства^, когда Сѣчь высылала изъ себя уже болѣе гайдамаковъ, героевъ парти­занской войны за вѣру и народность, чѣмъ вонновъ съ строгимъ характером1!» старыхъ сѣчсвиковъ. Огъ такого времени упадка За* нирпжі.я остшіалп;-!, въ ЙЬлоргктш слІ;ды довольно до.іго: еще въ

МЛ.КЛ'Х.'СКШ

днадцатыхъ я въ начадѣ тридцать] хъ годахъ нынѣшняго етолѣтіи малоросеЬше часто употребляли слово „занорояецѵ*, для выражснія понятія о грубости и даже мости. Не иеаѣе того къ личности вертеп наго запорожца находятся и черты еще свѣжаго тогда про­шедшаго, о которомъ посношінаше возбуждало съ слушателпхъ живое сочувствіе и подобострастное упажеше гь снлѣ пародпаго героя. Въ рѣчахъ запорожца много глубока го своебразпаго юмора, а въ его дѣйстшхъ много созпанія силы и господства, хоти п выражающагося къ грубой ФоряЬ: онъ псѣхъ и нее иобѣждастъ, нанося смертельные удары кому попало, даже самому чорту, ко­торого онъ и въ грэшъ не стгиштъ, одинаково пе понимая, ни чувства уиажешя къ колу бы то ни было, ни чувства страха иредъ кѣмъ і іш чѣмъ либо.

Пояііленію запорожца иредшеетвуетъ цѣдый рндъ разлнчныхъ сценъ вакъ-бы нанизанныхъ одна па другую безъ внутренней связи, но тяготѣющнхъ въ общему центру. Только въ первыхъ двухъ сцснахъ „діда и бабы'-1 и „солдата съ красавицей*, выве­дена связь этого втораго дМсгвія съ иерішлъ, такъ какъ гл. нихъ говорится о Рождествѣ Христовомъ и смерти Ирода.

Дідъ и баба, пвляющісея первыми на сцену, одЬты въ кресть­яне ві я платья и дідъ такъ пачинэегь свою рѣчь:

„Отъ теперѵже и мы, бабусенько, дождадиея, якъ Ирода пе стало'*1, ирн чемъ прншпіаетъ мол«дичву потан^овать по этому случаю. Баба сначала отказывается отъ танцевъ, опасаясь: „іцооъ наши тапці, та пе ввели насъ в% лихо“ . „Де бъ забраться у тісный кутокъ, та и іеты* хлібъ собі тихо“ . Дідъ ішстаиваетъ на с воем ъ, хоръ поетъ известную нѣсшо:

„Он вишнею, пі<);> чѵренінгю" Ю).

и баба пе устояла протпвъ искушенш: оба они потіаонько тан­цу ютъ. Такизіъ наивны мъ образомъ въ лицѣ діда и бабы изобра­жается радость народа о смерти Ирода. Но вотъ неожиданно на сцену является солдатъ въ мундирѣ вреыенъ Александра перваго (вероятно передѣлаиный изъ Екатерині-шскаго) л производить по­рядки. Онъ обращается къ діду п бабѣ съ грозною рѣчыо:

В К РТЕ IIЪ. 17

„ Кон тиъ >шр)н7, здѣа, развеселил?,?Пѣді, тошчасъ потащу к?, офицеру,Чтобы вы т али христганекут търу* ,

Дідъ и баба убираются, а солдатъ произносить длинную речь о Рождестве Христоііомъ и о дѣйствінхъ Ирода. Въ тексте этой речи ничего нѣтъ особенно заиѣчательнаго; это просто повѣство- ваніе изъ священ на го ннсацін, съ соответствующими разсужде- ніпми, изложенными въ тяжелыхъ стихахъ. Не совсѣмъ понятно, почему подобная речь вложена въ уста солдата, къ которому она «овсе не идетъ. Не сделали-ли этого составители вертепа съ цѣ- лію показать свое знаніе великорусской речи, которая въ половине XVIII века была еще новизною въ Малороссии?

Послѣ речи солдата, выходить къ нему на сцену госпожа, назы­ваемая красавицей Даріей Ивановной, Начинаются взаимный иривет- стшя, и иотомъ этагіара тапцуеть гіодъ звуки комарикской (см. л» п - й ) . Не успели танцующіе вдоволь повеселиться, какъ за сценой слы- шенъ барабанъ. Солдатъ спешить къ исполненію своихъ служеб- ныхъ обязанностей и, выступая въ походъ, на вопросъ красавицы, когда ови увидятся, говоритъ: „прощай навсегда"!...

На смеву солдата является воинъ другаго тина, въ лицѣ гусарина-венгерца. Бъ вертенномъ цредставленіи типъ этотъ сме­шанный, не то мадьярскій, не то сербсвій,— вероятно такъ назы­ваемый ново-сербскій сикинеръ. Гусаринъ начинаетъ свою речь съ ка­кого-то мадьярсваго ругательства, смешаннагосъ сербскими словами:

„ Терентепго баса, маленьт баса и вёлко баса ,„Мон поля, моя вода, мое бл^то, мое злато,„Мое свеа ...

Съ этой сцены продолжается группировка действу ющихъ лицъ по народностями въ гусарину выходить мадьярка, они целуются и танцуютъ подъ звуки песни:

1'усаръ копя наповаѳг (см. й 1 2 -й ) .

После мадьярской нары является цыганъ. Ему посвящена довольно длинная сцена, въ которой малороссійскій юморъ и на* смеіпва надъ цыганомъ, уступающимъ разве только жиду въ ан-

18 МАЛ01’ УССК1Й

тиіштіи къ нему народа, находитъ для себя полное принЪисше. Дыгавъ выѣзжаетъ верхомъ на клячѣ. Его рѣчь испещрена рав­ными непонятными словами, заимствованными, вѣроятно, изъ цы- ганскаго языка, который нашъ народъ такъ часто слыпіитъ на ярмаркахъ. Дыгавъ, сидя верхомъ, говоритъ:

Д іт , дгш ,Забуаъ батька дут!

На тлях а да-ри-да-ти,Ео Иду съ праэднт ош поздравляпш...

Затѣиъ, обращаясь къ зрителямъ, говоритъ:

Гей! Криця— не лошиця,Кремінь—-не кобыла:

Якъ (пжить, ажъ дрожишь,Якъ впаде, то н лежишь!

При этомъ кобыла падаетъ и цыгапъ летитъ на землю. Цы- ганъ продолжаетъ:

Пху! Побила-б<і тебе нещаслива година, Пре-пре-прекаторжною ты батька скотина!Щобъ пгобі ні стрило, ш брило,Щобъ тебе на світі не було!Одинъ-однимь зубъ державен,Та іі той теперь у ешгу зоетався!

Затѣмъ, обращаясь къ зрителямъ, продолжаетъ:

Панове! Хто хпче— будемъ мгняти,Ео далебі, що етоіть п продапт!Що-жъ? Піхто ні шажка, ні котечки не хоче дат и?

А тутъ-то кобыла суча Ерикуча.

Хочъ ребра вг, еі и дуж е видно,Та в ж с-ж о за кх)/, поправгш ц можна,

Коли ж ива буде,То боятимутъея гг люде:Отъ дивіться, якъ вона, суцгга,

Д уж е біга!

ВКРТЕПЪ. 19

Дыганъ бьстъ кобылу и кричитъ:

До шатра! До шатра! До шатра!..

Кобыла вскавиваетъ и убѣгаетъ.

Ой,, ю ет и-ж гю ст и,Смаженоі ка пусти!Хочо-бы салыьемъ зашаровати,Та добре попировати!

Но старому цыгану не суждено было попробовать капусты съ любимымъ „садьцемъ“

Иди, батьку, к.шчс маши велеряшн,— говоритъ ему сынъ.— Л що тамъ доброю, сынку, варили?— Казала маши: „нічоиГ.■— Л х.йбь ж е с?— Де бт, віпъ взявсяѴ нема!— Такт, дарма! Вечеряйте собІ на здоровье, а я .>ѵ, добрыми

людьми тяомоню!Ту-же печальную вѣсть слышитъ цыгаоъ и отъ своей жены,

которая появляется на сценѣ съ кукшивомъ въ рукѣ:

Гараську, I ’араську!Изы.ш собака порося и пасну,Д а щей перть вынюхала:Теперь кого пенями?Ш где х.пба узят иа...

Цыганъ упреааеть свою жену, подозрѣвая еекъ обяанѣ: ,,й , стара котюга!"

., ІЦс й 7н&бі мене драт оват и ?1—отвѣчаетъ ему жена. Знавъ-бы собі міхомт, ѵодуват и Т а за .изо кувати.Якъ ударю тебе канвою елею,То не будешь жущатъѵя надо бідностю моею!

Съ этими словами она даетъ своему супругу пощечину. Цм- пінъ грозить ей плетью:

„Охъ, жінко, жіпко!Якъ почну я тебе отъ симъ серііем?, .штата.То вея. -шкіпш ип 1»пбі б/иір т-гоншіш"

2 0 МЛ.ЗОРУОСКІЙ

Смирилась цыганка.

„7/ не лай мене,И не би>і мене,Припасу тобі борщику Во поливяніт юрщнкуи.

Цыганка приносить что-то въ кувшинѣ, приговаривая:

„ Тутъ-то ст рава, тутъ-шо люба:Покуштуешъ— звисне губа?1

Цыгань пьетъ еъ жадностью, потомъ отплевывается и гово­рить съ досадою:

„Побила-бъ тебе година лихая!Така твоя страва, якъ и ты— дурная!Борщъ твій похожій на ракову юшку!“

— „Кидала, мій .шлеиъкііі, цибулю & петрушку* > отвѣчастьцыганка,

„А ще для свою господаря Кусокъ сала гізъ комаря!и

Сцена заканчивается, какъ и предыдущая, пляскою. Цыганъ съ цыганкою поютъ и танцуютъ. (См. К 13).

Слѣдующая затѣмъ сцена посвящена народности польской. Появляется предъ зрителями польекій панъ, одѣтый въ вунтушъ съ рукавами на вылетѣ. На головѣ у него вонФедератва. За нимъ слѣдуетъ молодой хлопъ. Панъ говоритъ по-польски нЬсвольво уже искаженвымъ нарѣчіемъ:

А 'ц о тута слыхаць галасъ?Нѣх.ъ д зябло вѣзмгь гайдамацѣ!Идзь, хлопку, до женской палацѣ!

Мальчивъ уходить, а полякъ, обращаясь къ зрителямъ, го­воритъ:

А цо, панове?Я изъ дзяда, изъ прадзяда уродзоний естемъ шляхтичъ!

Былемъ ее Львов?і>,Былемъ въ Краковѣ,Былемі въ Ійсвѣ,

ВЕРТЕІГЬ . 21

Вылемь во 7іарш авѣ и Ллапгав»,,А теперь еетемъ у ясновельможною пана... (имя рекъ)

Ктурому до ну\<> падамъ,Жичу здрувья и мноіа л я та!

Затѣмъ слѣдуетъ обычное ионвленіе женщины— сооті$ѣтсті5ен- но народности дѣйствующаго лица. Жена поляка въ сокиринскоыъ варіаитЬ почему-то названа платавкой. Она цѣ л у сто и съ віужемъ и оба танцуютъ подъ звуки кракоиьяка (Я 14). іГальчикъ вы­глядывает!. изъ за дверей и тоже танцуетъ, наконецъ, выскаки- ваетъ па сцену и начинаетъ таицовать за сииною пава; оба сталкиваются, панъ падаетъ и кричитъ:

„А пудзь до Озябла, лайдакъ:Я цѣ башошми залію!и

Тогда полька обращается къ мужу съ словами:

Ліиепрошамо пана Я на!Идзь за мнѣ,Л о ціебѣ іаіідамаки за Сне.

Иолякъ заносчиво отвѣчаетъ:

„Цо ты, не, эду кована кобіпю, мувшт.Ѵ Якъ В от -тгамъ,

Едень тишОзсспт щіідамакъ заше!“

Здѣсь происходить сцена весьма характеристическая; только что полякъ нроизнесъ свои хвастливы я слова, какъ раздается за сценой пѣсня запорожца:

Та не. Ьуде лучше,Т а не буде кратче,Якъ у нас?,, т а на Ук}юіні!Щ о немае ж и да ,Л\о немае ляха:П е буде пзміни! № 15).

Трудно было-бы ожидать отъ маленькаго, с врой на го театра маріонетокъ такой знаменательной и характерной сцены.

Чрезвычайно у&іѣстны звуки этого велнчаваго и глубоко на- родваго напѣва ко|юткой исторической нѣсни, похожей скорѣе на

2 2 МЛЛОРУССКІЙ

всенародный возгласъ южной Руси, проносившійся по пей отъ края до края нсякій ра.ть нослѣ того, какъ нзродъ кровію и стра- даніями хоть на время отстаивалъ отъ захватовъ запада свою рус­скую народность и восточное благоче^тіе. Можетъ быть, составители вертепнаго представления и не задавались глубокими соображеніями о значеніи этой сцены, яъ которой вслѣдъ за рѣчани самонадѣян- наго поляка является запорогкецъ съ своею величавою, знамена­тельною пѣснью; но довольно того, что они брали сцепы съ на­туры, подъ живымъ кпечатлѣніеиъ недавеихъ тогда событій, и великое даетъ себя чувствовать даже въ мелкомъ вукольномъ представлевіи.

Заслышавъ звуки пѣсни запорожца, полякъ быстро убѣгаетъ и на сцену является запорожецъ. Онъ гораздо выше воѣхъ оста л ь- ныхъ Фигуръ вертепа, одѣтъ въ пшрокіе красные шаровары и

синюю куртку, обшитую галуномъ. Въ правой рукѣ у него булава, съ выбритой головы виептъ чу при на. Вошедши на сцену, онъ по­ворачивается въ ту сторону, куда бѣжалъ полякъ, и произносить слѣдующій, драгоцѣнный по историческим'!» чертамъ, монологь:

П а, на! махнувъ,Мовъ паньскій хорт яга,Або о пареный песъ!..Щ о то за народъ Изъ гіхъ пресмілый,Що сам?, и въ огонь не вскочить,Хиба ею силою впрешъ!—Хоть дивись на мене?Та Гш не выдаешь,Відкиль родами // яке, зовут ь; —Пи чичирю, не таешъ!Кали траплялось кому У степах?, бувати,Та той можс ир/ш ищ е Мое уіадат п...А в?, мене имя не одно.А есть их?, >')<> ката;

ПЕРТЕІИ». 2 В

Так о зовуть,Якъ набежишь На я кто слота:Жндъ, зъ біды,За рідною батька почитае. Милостивым» добродіемъ Жяхва называв,А ты, якъ Х0Ч7, , назови,Н а все позволяю,Абы литъ не. назвавъ крамареш,, За те то полаю.Теперь, бачу, на світи біда,— ІЦо мене одцурався ргдъ.ІІе бгйсь, якъ бут, бошть,То казали: Иванъ брат?,:А теперь, якъ нгчого не маю,То них то й не знае.А якъ разживет ся юлота Дай заі.уляе,Тоіді до порта роду И вс як < и пізнае.Відкілъ родом;,Я на світі,Веякт, изъ васъ М оже знать приміпт.ЯіІнокъ въ Січі -немаг,В с якъ -тее знае.Хиба скажешь:Зъ Рима родом ъ,Або зъ путча Дідъ мій плодом о?Но оъ інімъ с.обі мили па, ‘), Инаково ливиніг (?).У насъ суіатвъ ші.іыт с.иды.

Дикіі копи нам?, сусіды,

•) обманываешь геби.

24 МЛЛОРУССКІЙ

Д а дніпрове срамя,—О то начал племя!П равда, якъ кінь вь апепний вола,То такъ козакъ не без?, доли:Куды хоче, іт/ды скаче,За, козакомъ нихто не заплаче. —

Гай , гай! якъ я молодь бувавь,Щ о то в<, мене булл за сила!Еуло, ляхивъ борючи, и рука не млі.іа. А теперь и вошь сильніпш Від<> ляхивъ сдается,Плечи и нити болять,Янь день попобьеся.Такъ то бачу, що у ж е Н е добра літъ наши.г 7, година:Скоро цвіте и вьяне,Якъ у по.й би.тна,

Хочажъ ме.нІ и не страшно Н а степу вмірати,Д а шльки жаль,Щ о нікому буде поховати:Т аш ари т цураетьс.я,А ляхь не приступить,Хиба яка звірякаЗа нощ 07, байраки поцупить.И справді, щгистарівшись.На Русь пійти му ту,]>о там?, одпомннашшь Попы мою душу.Ті.іькп жь мет н псчуеця Н а лавг вмираши,По щежъ мене тяте, охота За ляхами іуляти.А хай мині що небудь Прикинуть для смерти.То ще жиду пбо ляху Л Гу >и у носа втерши.

ВЕРТЕПЪ. 25

Хочл у ж е мало изледащивъ, Однакъ чують плечи:Здаеця поборовся бъ Ище. зъ ляхами іречи,Ище <17, проін<иі7, шоронку За Лислу хочъ трохи; — Гинули б?, ляхи Якъ отъ жщуу блохи!Трохи ляхви у гадала .Щ о лошака даровала.

Случалось ш ш і и не. рам,Въ степу варит ь пиво:Пит, турчинъ,Пив?.; татаринъ,Пнвъ и ляхъ на диво;] ниацько лежишь И теперь зъ похмігъя МертвЬх?, голов?, и кис ток?,Одг тою веселья.НадІя въ мене пеана— Мушкет?, С!ромах а,Д а щ е не ш р ж авіл а И ишб.гя моя сваха.

Х оча вона и не ра:ѣ Паюхою в мылась.Таки н теперь Як?, бы розізлилась,То не одинъ католик?,Лабомъ двины.т (?) стане, Коли-жг> вт іт т ъ схватиться . То на спису заст ряне.Д а я кг и лукг нашяшу. Ерязну тетивою,То муситъ съ поля вт ікаш і Х а т прымсъый зъ ордою.Геіі, путс-жъ вы, степы. Горішь Помарами!

МАЛОРУССКТЙ

Бо еж е час?, кожухи міняп»,На жупаны зъ ляхами.Д е ярмарок?, добрый,—Удача покате.Да въ барыни жид?, з?> .іяхпт Не одинъ по.іяжс.

Пек г, им?,! якъ иаможуться.До муеишъ уступипт За шкатулу червонихъ Золотом?, ли тих?.Кожухъ шкарутлный.

Скинем?, имъ до ката.Абы як?, одцуратъся Упрямою свата,Д а еж е біжимъ до С'ти ЛТогорычу пиши!

Цуръ имъ! бодай их?,!Як?, повыкли ляхи Насъ дурит и.

Козак?, Иван?, В ин оіура,- У ёю добра натура.—Въ Нолъщи ляхІв?, оббирае,А въ кпрчмі проптае.В?, степах?, бобры та листы,А въ шинку дюки да .молодик,}. Козак?,, душа правдивая ,Сорочки не мае.;Кали не пъе, так?, ваши бье.Таки не гуляе.

Н а д ъ б а н д у р о ю .

Гей, бандура моя золотая! Ко.іа-б?, до тебе жінкп молодая, ('какала-бъ и плясала-б?, до лиха, Що не одинъ бы чумак?,Од аура вс я б?, соли й .и/ха.

ВЕРТЕНЪ. 27

Або якъ заіраю,То не одинъ поскаче,А, підождавши, одъ тою весільл Т а ще и заплаче.

Понвленіе запорожца вызвало на сцену в всю обычную его обстановку: первое лице, являющееся въ нему, есть шинкарка Феська.

„ А здорова, шинкарка,Здорова, пілтажо!Якъ я тебе давно банив?,!и

— „Якъ банились у Ромні Объ К-гьі,

Та и досі н іи

Эготъ отвѣтъ похожъ па мѣстную приставку, такъ какъ нъ то время въ нашей мѣстности Ильинская ярмарка въ Ромнѣ имѣла большое аначеніе. Грубый сѣчевикъ цачнпаетъ заигривать съ шин­каркой:

Такъ, Феею, такъ!ЛоцілуЛ-же мене по знакомості у крутый усога... .

Отъ-такъ, цмот!ІЦе поцілуй и въ чупрнну Хоть разокъ!ІІщ ілуіі щг. въ булаву!А теперь потанцюй съ козакомъ,Ео дамъ и прочухана!

Они танцуютъ козачка подъ музыку вееьиа етариннаго на- пѣва (# іб).

Своенравному запорожцу надоѣдаетъ Феська, онъ ее прого­на етъ и продолжаетъ таоцовать одинъ. Но Феська, какъ чаров­ница, пе оставила обиды безъ мщенія: она послала козаку двѣ змѣи, которыя кусаютъ его и онъ съ кривомъ: „ой, лишечво! гадъ, гадъ“ , выражаетъ желаніе, чтобы пришла поворожить цыганка, которая и является.

„Поворожи, будь лаекава! н тобі оддячу—Хочъ не 37, рун?,, то Ші вкидячу“ .

28 МАЛОРУССКІЙ

Цыганка еъ еоа»алЪніемъ говоритъ: „Охъ милый, волошипу чорнобривый! се тобіФеська паробила, що тебе гадгона укусила",— поелѣ чего она начянаетъ ворожить, говоря поза к у на шворотъ недоброжелательны я слона:

Ходила цышнт по гора./?,, по долинах?,.Носила пісокъ на вила.г г,;Скілки на аи.тхъ сдержишься пуму.С-тільки в» тобі, козаченьку, духу.Вст авай та дохідъ давай , ба еж а ты,Козаченьку, зовсімъ здорово.

Въ самоиъ дѣлѣ, не смотря на вывороченную ворожбу цы­ганки, запорогаецъ выздоравливает?,.

О. спаспбі тобі, цышнко, говоритъ опъ, що ты мене шд;. смерти відвалала, ттеръ-же, ш танцт і из;, казаком?,. б<> дам;, и прочухана.

Они вдвоемъ немного танцують (см. № 17), послЪ чего цы­ганка начинаетъ просить вознаграждепія:

Не ж алуй, батеньку, ко течки, та дай даі.— 1Цо ты, цышнко, кажешь?— По як<> просят/,, то не дочуваю.

Цыганка повторяетъ свою просьбу о двухъ копѣйкахъ.

— На що табі, аба за що?— скажи меиІ, будь лаекава, спра­шиваете козакъ.

— Я иг ■соб/, мін голубе сизый, рыбки купила.— Мо.нсѵ. б;, ты, цышнко, и пювченши і.м?— Та і.іа б?,, котче-бур.шче, та де-то ихъ узить!

„Оцамена твоя годова!“ ~-отвѣчаетъ запорожец .̂ ,,Чо&іу тымені давно не сказала, я бъ тобі оцю нови у пазупіину наздававъ Отъ тобі товчепикі!“ ... приговарипаетъ козакъ, ударяя цыганку (і прогоняя ее со сцены. Послѣ этого онъ продолжаетъ таицовать ОДИНЪ (см. № 18).

Наконецъ, утомившись, онъ чувствуетъ потребность выпить, „бо такъ щось дуже на языку сухо“ . Онъ подходитъ къ одной изъ бововыхъ дверей, которая должна изображать шинокъ Фбськи и туть начинается сцена, вероятно, часто повторявшаяся въ тѣ времена, когда козави разбивали шинки и доставали даром» водку,

вт-ѵті-иъ.

которую имъ отказывали давать къ крсдитъ и за которую они нотомъ незамѣтно расплачивались очень дорого.

Феею, відчияи! Па чуешь? Феею сердце, .ітбко, тлубко, під- ч/іни! Н е чуешь? Подай ты ло.іу.іі не чу.ш! Підчинн, ка пост на халява, а не то —Пііо мене вбий— коли вгкот не вы бт и дверей выставлю!

Угрозу свою возакъ приводить къ ишшіоніе: ою разгоняет­ся и лбомъ высажнвастъ дверь.

Слѣдующая сцена рясуетъ мирное наетроеніе еврейской пары, которая посішминаетъ библейски: времена, когда—

Явреевь самъ Пою :тси,нсц(ш,За отеннымъ стовиомь ихь ховаѵъ,Сѵ,і> друіи цудо оі-нъ .іуцее изробифъ.Якг у Норному морю все аіиско тпютіфь.М овсей, Арот,, Д авида— ѳт и-ж ь птъ нас/ святы /, Озш)али-аъ М ес/аса и тиі.Вінъ паю , яш ярійде,Круюмъ нас г, обінде

И сказе такъ:„ ЦаснІ явреі! Я — царь васг,.Теперь и стть весь нас?/1.Теперь, Суро, нулю шанцюваши Та іорілку ѵродавати.

Еврей и еврейка танцуютъ подъ л узы к у (Д» 19).Въ это время раздается стукъ въ двери. Еврей обращается

въ жепѣ:

ЕІзи, Суро, до хат ы,Гросса ховапт ,А то аде гайдамака,.Пуде грабуват и!

Является запорожецъ.

— Здорово бут, ж идовипу, сретичін сыну!■— А здоровь зе буиь, исемилост/івтий пане!— I I Іо се ты у бары лщ і носишь?

30 МАЛОРУССКІЙ

— А г)ак менг попробовать.— Ты-зъ у мене, кошченьку, буфа,

Медъ и юріюцку пифъИ гросей не заплатифъ.

— Д а ты це знаешь, якг мене й зовутъ.— Ты-зъ панъ Максима!— Брешешь, бо я П ротиЫ— Нехай-зе будесь ти и Прокисъ,

Тилъко головоньки моей не бий,А на! гирілоцку пий!

~ ,.0 тавъ бы іі давао казавъІ“Занорожецъ пьетъ водву изъ барила, еврей иоддерживаетъ

барило и дроаитъ отъ страху.

— „Не труси бо, гадючій сыну, бо зубы побьешь. Отъ-се ять яка въ проклятого шида міцна горілка! Якъ я бачу, то я унинсн“ .

Козавъ хмЪлѣетъ и падаетъ на землю, а еврей качииаетъ душить его колѣнкани, приговаривая:

А! цузоі крові напивсъ,Та й самъ щгутивсь!

Возакъ пробуждается отъ ска -съ словаки:,,Ухъ! що се по аеиі товчеться? глань, гдлнь! Со, бачу, жндъ

пораеться по мені... Чи въ наеъ же такъ бьють?“Онъ машетъ булавою, еврей падаетъ, восклицая: „Вухъ ,

вухъ!“ а занорожецъ говоритъ со емѣхомъ:

Я ще ёго и не вдарив?^А тнъ кричишь, що еж е опухъ!

„У аасъ якъ бьють. то зъ притиска, та зъ відваги, отъ тавъ и ты, еучІЙ жиде, учись бить“ , говоритъ онъ, нанося еврею удары.

„Не проклятый же и жидъ“ , восклицаетъ нозакъ, видя, что онъ уже мертвъ. „Уже бачу вінъ и скрутивеь. Де лишь тіи ма­когоны, чи въ Правдоаьку дзвоны? пійду по его душецьці бовнну хоть раяъ“ .

Козавъ подходить нъ колоколу и ведетъ при этомъ довольно Ла^ишлвпичя гѵЬчи пкяпягп чаімкѣва:

ВЕРТЕПЪ . 31

„Що се воно такс? иа-ві-що воно походе? иідъ хуртоиину добра буда бъ шайка, та щебъ и брязчала зъ нотиллці, тоді — хочъ бы якій маіиталіръ— то звернувъ бы зъ дороги. Ні, се та не те я кажу... А воно иідъ непогоду и горобцямъ добре було бъ ховатися въ ему. Иі, ее-та не те я кашу... А явъ бы его въ' болото за стром и въ, то раківъ бы повву вершу наловивъа . . .

Такъ и ае лошюнилъ козакъ, но тѣло убитаго жида лежитъ на полу.

„ПіЙти та заволокти еретичого жида, а то залігъ ыісто, нігде козавові погулять*4, говоритъ занорожецъ.

„Де накъ. якъ пакъ чорта величають? Про се мабуть не всі знають. Алежь на хреіценого кажуть „дядьву“ , то вже его треба назвать „дідькояъ*4; послѣ этого разсужденін онъ зоветъ чорта:

„Дідьку, дідьву, дідьку, го! Ходи сюды, будь ласкавъ, воаьми собі жида, таеи-рідного твого діда, то-то зъ его гарне буде жарке! що ты зъ роду не івъ таке; буде зъ тебе на цілпй пістъ, від- пасеся, то ніднимешь и хвістъ“ .

Послѣ этой довольно грубой, во характерной остроты, за- порожецъ уходить, а въ другую дверь входитъ чортъ съ обыч- нымъ своимъ гудѣніемъ: „гу . гу , гу , гу!.. Отъ теиеръ я дождавсп, що жидъ ыені у руки попѳвся*!

Возвращается занорожецъ и говоритъ чорту:

Чгі се ты и д ш не од тег?Якгй-ж е зъ тебе проворный бісъ?

„Неси, неси, та доживай собі на здоровье", добавляетъ онъ, выталкивая чорта съ жидомъ, самъ-же продолжаетъ танцовать.

20). Но яаконецъ и мощный сѣчевикъ утомился. яОтъ-се, якъ Панове дуже вморився! мовъ коло плуга два дні возився".

Послѣ этого, онъ ложится на бокъ: „лижу отъ такъ— не гарно переворачивается на другой бокъ: „а тавъ ще гірше“ . Ложится на спиву: „а тавъ, то на груди хто якъ сяде, то певно задушить, бо я признаться слабоватый*4. Ложится ницъ. „Ляжу отъ тавъ, якъ колись мій батьво лежавъ, то хочъ хто на шиі и сяде, то повезу, якъ добрый рілъ“ .

32 мА.зш’Усаий

Но только что успѣлъ козаиъ заснуть, какъ входятъ два чорта и ваиавъ на запорожца, хотятъ его задушить. Козавъ про­сыпа стся и хватаетъ одного изъ нихъ за хвоетъ:

„Ухъ! херувииы-серафииы!"

„Чортъ у бокдагъ улізъ!’*— иослѣ чего онъ начинаетъ чорта рассматривать:

Щ о се тане я піммаио?Яка се птичка:

Чи перепелш т ,Чи не синичка,Щ о не дыше.Та тільки головкою колышек

Глянь, глянь, яке воно чудне та страшна:Очи зъ пьятйка,А язык г вываливъ мовъ собака!Д е ты с о ііі груди обідравъ?М оже глідъ. ибо грунт кравь.

А повернись, я подивлюсь, яке пт зь-задуі

Чортъ поворачивается— занорожецъ продолжаетъ:

Вге! Воно бачу й крыльця мае:С с -Ж о мабутъ тс, що тчью лЬпае,

Та курей хват ас...Ж , се да не те кажу «...А вот , сшсменно. той коникъ, що по полю скача

Та хрущівъ давить.А коли скачс, то вже-жъ танцшать ут е...

Та може не по силг...А, ну лишъ! Пе соромся та попганцюймо трохи, Щобъ выскакали до-чиста усі зъ тебе блохи...

Музыка играетъ (Д? 21), а занорожецъ танцуетъ:„А що жъ ты стоишъ“ , обращается онъ нъ чорту, якъ ко­

жу хъ „дубленый?'4 Чортъ продолжаетъ стоять неподвижно. Тогда запорожецъ бьетъ его булавой. Чортъ убѣгаетъ.

Но вотъ въ головѣ козака мельааетъ мысль о поваяніи и онъ говоритъ:

Б^РТЕІІЪ .

Д'-бт, то отъ-се, панове, //зять иона хоть ледащичку, Абы не пъяничку,

По я, признаться, сам?, того не люблю.

}]і;лііетс;і у шатал й поііъ„ Про воска помов ка,'‘, говорить запорожецъ,Лж:ъ, бачу, д'гдько а нона примчат'Пачь, мот >:ю лнзснь злазаві!В исновідай— пакт, мене, ноне, підт, сісю су хот понгнкою!

— Ты, козаче, говоритъ пот., а?, ір іт х з мені признавайся, Т а не сорѵмляйся.

■— Чого соромляться?Я, патче,

Р оскаж у асе корошше,II[о знаю.

Щ о ионо Сути, мае,Я пт. т ж уш ъ: г бездна бездну призыва с? ‘

— Се значишь: грииникг, на землі.— Эіе! Пам?, куды шнъ відвсрнувь?

А но на том у : бездна бездну призывае—Се значитг,: ніит, нона на оба)?, кличе.

Л той ёму дулі т ипе..Тань я тобі іргхівь своихъ не доказав!,:

Х одив г н Зо малку по бі.юму світу,Пит, ляхаиь; жидівъ,

Кунгйвъ, панів?,I I веіхъ кою заманетъея.

П равду сказать, уигяпісг:ихъ поп ап пе бит,,Л зъ нихъ жиаихъ кожу лупивъ,

По ждушъ вопи шідг, козакомт, смерт и ,Щобь пмріше. въ сыру мот л у запгрш н,

Таскають, снітюмъ,Т'глько що не твнцююшь,А на поминках?, як?, шпьюшься.То моед кони гарнююпгь".

Не добрый ноты слышались въ иронической рѣчн запорожца Предчувствуя бѣду, уиіатскій попъ дрожащимъ голоеоыъ смиренно отвѣчаетъ ему:

34 МАЛОРУССКІЙ

Треба ѵюбі до коснела ходишьИ частиі поклоны бить.

— О, я зроду, возражаетъ ему занорожецъ, до косцёлапе ходивъ

И поклоншъ ніколи не бит!..Х гба тебе, якъ хочешь, попобью...

ІІосъ убѣгаетъ.„Добре зробивъ, що втікъ“ , говорить буйный рыцарь. Тан-

цуетъ. Музыка играетъ (>:• 22).

Этою последнею побѣдою нздъ всѣми своими врагами окан­чиваются сцены съ запорожцемъ. Грубою кистью изображены черты степнаго героя, который и въ дѣйстнительности не могъ обладать мягкими качествами души; по зтотъ герой былъ близокъ сердцу народа, какъ главный выразитель самостоятельной народной силы и народныхъ стремленій въ его борьбѣ за вѣру и землю русскую. Подъ влінніемъ такихъ еще живыхъ шіечатлѣній и отведено было въ нашсмъ вертепѣ столь значительное п почти главное мѣсто запорожцу.

Прощаясь съ зрителиші, козакъ какъ будто чувствуетъ, что онъ не всѣмъ вогъ угодить своими рѣавими выходками и, уходя со сцены, говоритъ:

І Ц о ж і , пинове? Но сііі мові Будьмо здорові!

Зъ пкні слова пе викш еш ъ...А що було, то барзо прогну про те ив поминати,В о еж е піду теперь въ курінь вІку дож иват и.

Накопецъ въ вертепной драмѣ отведеао скромное мѣсто и простонародью. На сцену является Климъ и жена его съ своимъ убогимъ хозяйствомъ— свиньей и козой. Онъ гонитъ на сцену свинью, приговаривая: „аля, аля“ , и говоритъ, обращаясь къ зрителямъ:

Хіба дякамг, па школу дать,Бо вона давно уж е хот ііа издыхать.

Сверхъ того оказывается, что свинья, какъ ей и подобаетъ, шкодливая".

ВЕРТЕНЪ . 35

Увесь городу жалуется Климъ цыгану, вона порьыа, Капуст у Л постернакь поіла.

Цыгань предлагает* Клику свои услуги:

Отдай намь іі, говорить онъ, до ш ат ра:Мы п паучимъ халяндры танце ваш и,

То еж е тоді не буде вона въ юроды скакат.

Климъ расчитыиаль, что цыганъ купить свинью, но, разу- пѣришись въ этояь, съ досадой прогоааетъ его:

Л а н е купче, ѵгікай,ІЦоЬъ не вразичь тобі я вида,Тоді позыва й мене хочъ и въ Свирида,А Свиридъ— мій кумъ, для мене дуж е хороший,То не поможуть тіюі твоі гроші.

Жена нзвѣщаетъ Клима, что въ нимь „нондявъ (дьячекь) ирилхавси“ .— „Я его“ , отвѣчаетъ Клинъ, „дуже сподівався... Не соромся его, хочъ вінъ и пісьменный, говори ему сміло“ .

Входить дякъ. „Дай, Боже, здоровья паву Климу'/'

— Здороаь бувъ, папе ЬакаляруИ нашъ—таки тндяче!

Возьми еобі, будь ласкав?,', отсю свиню:Нехлиі черв,и тинъ не сначе!

Дьякъ радъ подарку:

Ц и , при,и, ф ерм а к» Иванецъ:Спшш поди зіло,

Климій сопиюргт, намь честь,Давь свиняче тіло!

На нризывь дьяка входить Иваиець— шволярь, и говорить:

Аз» путешествую: кое ваш е ді.м?■— Вземі, сіе Сремя, поен въ паши к.ш>ти,— ТГомозитс на рамена взяти,

В о, ей-богу, самъ не можу подними.— В о зи а с а : аля! аля! до школы піръя д р а ш і!

36 МА-ЛОРУССКІЙ

Всѣ во.чглашаюгъ: ала! аля! Изанець съ свиньею уходить. Дьявъ въ напыщенной высокопарной рѣчи благодарить Клима:

Гевалъ, Амонб и Амаликь и осі ж т у щ і в?, Тирі...Д а пріемлегпг Коі?, душу твою во Эфирі!Обреченную ваш у ж ерт ву съ благодарностью прісмлем?,

И выю в а ш объемлѵм».— Тсе-Жо и ѵюбі посполу, папе тндяче'. отвѣчаетъ Кшмъ.

Дьякъ уходить, а Іѵліиъ въ раздульн говордтъ: „Огожъ нре- сучій дякъ подяпувзвъ гарно, ажъ слези навернулись... Правда, панове, есть за що й дякуеать: евнші хочъ вуда евпня, ребра такъ и світиться'*...

Входитъ жена и ішѣщаетъ мужа, „що уже иоодяіш при­несли изъ свип;іь*и обідраву кожу<(.

Отъ бачь, жінко, що я можу!— отвѣчаетъ ей Климъ, Свиняка-бо и дома пропала,А днку платить ,ш сына лора наст ала,Тспсрь-жс мы зъ ним7, рощ ш пались И цілі і]юші въ пасъ остались.

Климъ съ женою радуютсн выгодной сдѣлкѣ:

Нотанцюймо, говорить жена, хочъ мало,Якъ ко, т а. водилось,

іЦобг, у насг побілыиа Конопель родилось.

Они танцу ютъ (.ѵ 23), а затѣмъ К л т іъ пргшомннаетъ, что у нихъ, кромѣ свиньи, водилась въ хозййствѣ и коза. Онъ выго- Бііетъ на сцену еозу, котораи прячется подъ Иродовъ тронъ. Климъ дуиаетъ, что коза пропала, п обращаясь къ зрителямъ, говоритъ:

Панове іро.мадо! Чи пе бачнли мосі-—пніт козы? Щ о то за солодке було ві> неі молоко!Но дві діііш іці молока давал а ,А теперг, бідна, якъ у воду впала.

Одна-жъ біда не мипу.шсь,А друиі иг забаром і навернулась:

ш .т тк п ъ . 37

За с и ц в учора я т>Ь, Лысою юрою,Таки вечірнею порою,

Д е взнеся Макоюпенкіаъ Нргщько,Се бачъ, казавъ-таки. наш;, Гринько,

Т а й тпшвѵ, зт, пишет люльку, кріщю и кремгтсць,П [с от, кисгт і— щи и а пуіу-—рсміпецъ.У разив?, вінт, мое с е р д т чъ самый край,

Теперь мет— ні до жінкц, а ні от, искан, а ні в7, р а й , А тупи, ище й козу глиубиот,.Лучше було-бь, пкь-би сам?, и убит.

Накоиецъ, Климъ паходіггь спою козу и говоритъ:

Ганг,, де моя козонька,Д е моя юлубонька!ІЗачъ, ннь оопа сиичс,Моѵъ танцёвитъ точе!

Коза таіщуетъ подъ звуви музыан <д* 24). Климъ хочетъ иойыать возу, но неосторожна убиіштъ ее.

„Біднп жъ моя головонько, позу вбітъ!4'— восклпцаетъ зло­получный Климъ, „понесу жъ іі до долу, та отдамъ собакамъ шкуру, а изъ мяса справлю шинці кожухъ!“ Этою шуткою ован- чнваетъ Климъ свою рЪчь и уходить.

Нельзя не аамѣтлть, что гсакъ въ первой сценЪ свѣтской части вертеп на го представления, тавъ и въ сценѣ- Клима съ его бѣднымъ хозяйствомъ, простолюдин!» изображенъ скорѣе съ от- тѣнвомъ комичеекимъ, чѣмъ юмористичесвимъ: это, вѣроятпо, про­изошло отъ того, что составители вертеинаго нредставленія того времени чувствовали себя по развитію своему пензнѣримо выше посиолптаго мужика, на котораго смотрѣлн скорѣе съ чувствомъ снисхожденія, чѣмъ съ вакішъ-либо друишъ чувствомъ. Дявъ и его ученпкъ изображены болѣе благожелательною рукою и вошізмъ пхъ заключается въ велерЬчивыхъ выражешяхъ. Между тѣмъ, въ этой сцепѣ Кінма съ дьачкомъ отражаются отчасти тогдашнін впутренвія отношепія народа къ просвѣтительному началу, исхо­дившему главныыъ образомъ отъ ніевсвой бурсы: Климъ, бѣдный

38 МАЛОРУССКІЙ ВЕРТКПЪ.

муживъ, ечитаетъ необходимыми, учить сына граиотѣ и настав- нива своего сына называетъ бакалнромъ.

Вертепное представленіе оканчивается явленіеыъ нищаго съ торбою (мѣшкомъ) въ рувахь. Опъ нодходитъ къ краю сцены и говоритъ зрителямъ:

//, Сточка нищій,Прошу па -харч?,— на мрілку.Х т о даош , ш іщ а хто рубъ,Иріііму и коиійку,Н а дощечку, па клепало,Хто що в кипе, -то тішіпи,— пропало.

Въ эту торбу обыкновенно публика бросала свои да я и і я въ благодарность за представление.

Гр. П. Галаганъ.

Дозволено цензурою. КІевъ, 28-го сентября 1 *2 годаС

П О Д П И С К АНА ЕЖЕЮТНЫЁ ИСТОРИЧЕСКИ! ЖУРНАЛЪ

„КІЕВСКАЯ СТАРИНА'И З Д А В А Е М Ы Й В Ъ Г. К І Е В Ъ .

1883 й годъ.( В Т О РОЙ Г О Д Ъ И З Д А Н ! Я) .

Журналъ „Кіевская Старина посвященный исторіи южной Россіи, преимущественно бытовой, будетъ издаваться и въ слѣдующемъ 1883-мъ году, ежемѣсячно, по той-же про- граммѣ и при участіи тѣхъ-же и нѣкоторыхъ новыхъ со- трудвйковъ, съ нриложеніемъ, время отъ времени, портре- товъ замѣчательныхъ южно-русскихъ дѣятелей и снимковъ со всякаго рода памятннковъ южно-русской старины.

Годовое издавіе журнала изъ двенадцати книгъ при- знаемъ болѣе удобнымъ раздѣлить не на четыре, какъ въ этомъ году, а на три тома, изъ которыхъ каждый будегь за­ключать въ себѣ до 50-ти иечатныхъ листовъ.

Каждая книжка „Кіевской Старины" выходить ежемѣ- сячно, 1-го числа, и одновременно разсылается подписчикамъ.

Преодолѣвъ главный трудности основанія провинціальнаго журнала, дальнѣйшія наши усилія мы посвятимъ улучшению изданія, усматривая надежду на успѣхъ въ сочувствии м ут­ной и вообще отечественной публики и того кружка кіев- скихъ професеоровъ и другихъ ученыхъ и литераторовъ, при

I I ОБЪЯВ.ІЕИІ Е .

содѣйствіи которы хъ ведется шданіе. Сознавая, что даже начато нами далеко не лее, можемъ скачать одно: не все разомъ. Въ слѣдующей книжкѣ мы объявимъ къ общему свѣдѣнію, какими новыми матеріаламя располагаемъ на бу- дуідій годъ Къ той-же книжкѣ будетъ приложенъ портретъ •Гонты, съ его біографіею, сост. В . В. Антоновичемъ. Далѣе будетъ портретъ жены Гонты,— оба художественной работы, превосходно воспроизведенные въ зкследиціи заготоіиенія государственныхъ бумагъ.

Цѣна за 12-ть книжекъ „Шевской Старины^, съ при- ложеніями, на 1888-й годъ, съ доставкою надомъ и пересыл­кою внутри Имперіи ДЕСЯТЬ РУБЛЕЙ. безъ пересылки и доставки ВОСЕМЬ РУБЛ. ПЯТЬДЕСЯТ!, КОИ.

■ V Гг. иногородные обращаются исключительно въ редакцію „Кіевской Старины", Ійет, Софтская площадь, д. Севастьяновой. Тамъ-же и контора редакціи.

Подписка на тскущій 1882 годъ продолжается по указанной сейчасъ цѣнѣ и адресу. Вьгаіедшія книжки немедленно высыла­ются, остальныя— по мѣрѣ выхода.