(!J • писатель Советекии

тделение Ленинградское о 1987

ББК 84.Р7 Д34

Р е д к о л л е r и я:

ОЛЕ Г ЦА КУНОВ - главный редактор В СЕ ВОЛОД АЗАРОВ - составитель

СЕМЕ Н БОТВ ИННИ К - составитель

Г ЛЕВ ГОРБОВС КИЙ

ВЯЧЕ СЛАВ КУЗ НЕЦОВ

ЮРИЙ С КОРОДУМОВ - составитель

ВАДИМ ШЕФ НЕ Р

ВЛАДИСЛАВ ШОШИ Н

Офор�о�ление Виктора Коло�о�ейцева

Н а обложке гравюра В. Фаворского с:Октябрь:о. 1 928 г .

Н а 1 - м ф ронт исписе гра в юр а А. Страхова В. И. Л е н и н , 1 924 г.

д 4702010200-138 186-87 083(02)-87 © Издательство «Советский писатель», /987 г.

***

Свобода приходит нагая,

Бросая на сердце цветы,

И мы, с нею в ногу шагая,

Беседуем с небом на «ТЫ».

Мы, воины, строго ударим

Рукой по суровым щитам:

Да будет народ государе м

Всегда, навсегда, здесь и там!

Пусть девы споют у оконца,

Меж песен о древнем походе,

О верноподданном Солнца -

Самодержавном народе.

1917 Велимир Хлебников

ДЕНЬ поэзии

n�

ОКТЯБРЬСКИЙ ФАКЕЛ

ЯКОВ ВЕРДНИКОВ

СОЛНЦУ ТРУ ДА

Радостью веют знамена, Пали оковы тюрьмы, Мира борцы неуклонно К солнцу шагают из тьмы.

Их не напрасно мы звали К битве с врагом до конца -Полымем вспыхнул и дали , Местью зажглися сердца .

Ярым буруном восстанья С вергнуто и го царей, Узятся бедствий страданья, Счастье у наших дверей.

Хаос движений надзвездных Рушим ударом стальным, С илою мускул железных Зло раздроби м . . .

1917

6

Дружно за дело, Гордо и смело, С мело туда -К жизни свободной, С ветлой, народной, К солнцу труда ! . .

ИЛЬЯ САДОФЬЕВ

МЫ ИДЕМ

Разрушая все преграды, Все п репоны , мы идем . . . Откровенья и наряды Миру новые несем .

Мощь призыва , Битвы сладость, Вихрь порыва , Веру, радость -Мы взлелеяли в груди . . . В юной, пла менной груди .

Мы - стремленье, Достиженье Светлой воли , Красной доли . . . Впереди :

Путь тернист, обрывы, скалы,­Мы зажгли призывный свет . . . Рдеют зори ярко-алы , Тает с мерти силуэт.

Полог ночи Разрываем И рабочих Призываем -

Встретить утро, сол нце, день . . . Властный, ясный, красный день ! Будут встречи , Клятвы , речи . . . Радость бедных, Сонных, бледных Деревень . . . Только веру сохра ните, Души творчеством горят: Н а железе и граните -Разобьем цветущий сад. /918

ВЛАДИМИР КИРИЛЛОВ

МАТРОСАМ

Герои , скитальцы морей, альбатросы . Застольные гости громовых пиров, Орлиное племя , матросы , матросы ,­В а м песнь огневая рубиновых слов.

Вы - солнце , вы - свежесть стихии соленой,

В ы - вол ьные ветры, вы - рокоты бурь. В речах ваших звоны, морские циклоны, Во взорах - безбрежность, морская

л азурь.

Врагам не прошали вы кровь и обиды И знамя борьбы поднимали не раз . Балтийские воды и берег Тавриды Готовят потомкам пленительный сказ .

Как бурные волны , вы грозно вливались Во дни революций на невский гранит, И кровью орлиной не раз омывались Проспекты, паиели асфальтовых плит.

Открытые лица , широ.кие плечи , Стальные винтовки в qесстрашных руках Всегда наготове для вражеской

встречи ,­Такими бывали вы в красных боях.

Подобно утеса м , вы ,встали , титаны , На страже ком муны, на страже свобод У врат лучезарных, где вязью багряной Сверкает бессмертный' семнадцатый год.

Герои , скитальцы морей, альбатросы , Застольные гости громовых пиров , Орли ное племя , матросы , матросы , В а м - песня поэта , вам - слава веков. 1918

ЕВГЕНИй ПАНФИЛОВ

У НАС И У НИХ

У нас шестеренки Бегают, как девчонки Шестнадцати лет, А у них - нет.

У нас расплавленная медь -Не медь, а солнце, сброшенное

в мастерскую; Ну где у них вот заиметь И перелить такую?

Наши стружки-серебрушки Что хорошие подружки : За одной другая вслед, А у них-то стружек - нет.

У нас паровой молот Мужественен и м олод: Каждый удар легок и лих. А что у них?

Ах, зато у них, у текстилей , Сотни , тысячи девчонок, С мех которых звонче и теплей Разговора наших шестеренок! 1924

Обложка кпиги Павла Арекого «Песни борьбы » , 1 9 1 9 г.

П"А .В Н ..А -4 РСЕН�

ПЕ(НИ J;OPЬIJЫ

.Ei' -4 � CJ 'I' Ef R -4 IIP O�B'I'IfY'./1 Ь'Т'---4

ТI�'I"И.РБF У .Р.Р

ВИССАРНОН САЯНОВ

СОВ РЕМЕННИ КИ

Пусть nоют nод нога ми ка менья , В ысоко зацветают поля , Для людей моего лаколенья Верным берегом стала земля .

И nутиловекий nарень, и nленник, Полоненный кайеннской тюрьмой,­Все равно это мой современник И товарищ единственный мой .

И расскажут локорные nерья, С нетерленьем , со смехом , с тоской, Все, чем жил молодой подмастерье В лолумраке своей мастерской.

Снова стынут снега консnираций , Злой невол и обыденный гнет. В эту лол ночь друзьям не nробраться К тем сада м , где шиловник цветет .

Но настанет лора - и внезаnно В белом nла мени вздрогнет закат, Сразу всnышки далекие зал лов Нежилые дома озарят.

И nройдут з а nоведные вести Над морями , над звонами трав , Над смятеньем берлинских nредместий И в дыму орлеа нских застав .

Наши быстрые годы неллохи И вер ны и грозе и литью, На крутых лерекрестках эnохи Снова сверстников я узнаю. 1925

БОРИС СОЛОВЬЕВ

* * *

Вот уже nочти что восьм илетье Ветер бьет свежей и голубей, Революция над жизнью и над смертью Каждую качает колыбель . Пусть растет другое лаколенье С именем суровым - лионер ,-Нынче воздух звонкий и весенний Голосами этими льянел . Об одном я на судьбу роnщу лишь ­Слишком рано родила ты, мать,-Я хотел бы по р аздол ью улиц В месте вот с такими бы шагать. Нынче nесню новую раздую, Чтобы в ней гудели б города, Тол ько жалко, что совсем вnустую Проходили nрежние года . Мне бы сызмальства не по задворкам, Малыши, мне с детства б , как и вам , К ленинским nриелушиваться зорким , в будущее бьющимся словам. Хорошо вам , битв уnорных дети , Ваш восход - свежей и голубей, Революци я над жизнью и над смертью Каждую качает колыбель . 1925

НИКОЛАЯ БРАУН

ОКТЯБРЬ

Он был рожден под небом Петрограда . Ш умела осень в тучах и дождях . И эта ночь ! Последняя преграда Перед зарей , горящей на штыка х .

Здесь даже камни помнят, и нельзя им Забыть о том, как вздрогнули сердца , Когда народ впервые как хозяин Вступил под своды Зимнего дворца .

Как падал враг, от злости обессилев, Как на рассвете бурей в провода Врывалась весть во все концы Росси и . . . И этот день ! О н светел на всегда !

Его лучи открыты всем народам . И ВОТ ОНИ ДОШЛИ СКВОЗЬ ТУЧИ ТЬМЫ До тех, кому в суровый час невзгоды По-братски руку протянул и мы.

И там , уже в Советской Украине , И в новой Белоруссии отныне Идет, шумит дыха нье Октября. Какая сердцу гордость и отрада: Он здесь рожден, под небом

Ленинграда ,­И там , и там взошла его заря !

Пройдут столетья . Имена героев Войдут в сказанья, в песнях оживут. Но этот день - его века не скроют И никакие грозы не сотрут.

Он долетит, и ясный и крылатый , С него начнут потомки счет годов, И вста нет он неповторимой датой, Как первый день побед бол ьшевиков.

Он здесь рожден, под небом Ленинграда , Мы этот город всей страной храним , Как жизнь храним , и вста нем, если надо, И до конца , как надо, отстоим . /940

10

ВСЕВОЛОД РОЖДЕСТВЕНСКИR

БАЛТИЕЦ

Крест -накрест лентой пулеметной Опута в грудь,

Вступил моряк в отряд пехотный Н а сл авный путь.

Глядят зрачки его стальные Всегда вперед.

Над ними буквы золотые : «Балтийский флот» .

Как шли под Пул ковом к победа м Отец и брат,

Так встал и он за ними следом За Ленинград.

И чтобы враг не мог п роклятый Вступить в наш дом ,

О н бьет где пулей , где гра натой, А где штыком .

Он тверд, настойчив и бесстрашен . Его рука

Шлет на врага снаряды с башен Броневика .

Его учили дни и ночи За честь стоять

Отец - путиловекий рабочий , Ткачиха - мать.

И штык его - врагу преграда , А пуля - месть.

Таких сынов у Ленинграда Немало есть.

Они идут, погибель сея, В дыму равнин ,

Ни сил , ни жизни не жалея, Все, как оди н,

Туда , где боем воздух вспорот, в огонь и дым,

И с ними наш отважный город Непобедим !

/941

АЛЕКСАНДР ПРОКОФЬЕВ ИЛЬЯ АВРАМЕНКО

ЛЕН ИН Г РАДУ НАВС Е ГДА С ТОБОй

Пусть живет это слово, В почтовом ли, в пятьсотвеселом -и его не нарушу, не помню, давние года ,-

Я о нем позабочусь, к тебе с путевкой Губкамола мечтой наделю.

Я люблю Ленингр ад мой за светлую душу,

За горячее сердце его я люблю.

Я люблю этот город. Он солдат и р а бочи й .

О н гордится своею судьбой боевой .

Я любл ю Лени нград мой за белые ночи -

С легкой, зорями тронутой , словно шелк, си невой!

Я люблю его в дни , когда вымпелы вьются

На эсминцах, колонной рассекших Неву.

Я люблю Ленинград -город трех революций ,

Я давно его в песнях любимым зову!

Я любл ю, когда он, nробудившийся рано,

Вскинет ясный, сnокойный, уверенный взор ,

В час , когда с « Красной нитью» за водит

«Светлана» Ил и , может быть, с Кировеким

свой разговор . Начинается утро.

Мы выходим , чтоб строить, Чтобы встать у м артенов

в наш испытанный строй . Начин ается утро,

И ВЫХОДЯТ герои . И х nриветствует город.

Он - тоже герой !

/953

я ехал мальчиком сюда из-за далекого Урала , из той сибирской стороны, и сердце сладко замирало, что скоро явью станут сны.

От детства напрочь отлученный, не знавший дольше ничего, р астерянный и восхищенный, я стал у входа твоего -в худом пальтишке грубоватом , пошитом батькой без затей . А было это в двадцать пятом , в начале юности моей.

С широкой площади Восстанья, е ще далекий , неродной, в холодном утреннем тумане ты открывался предо мной; заря е ще не пламенелась, усталость ночи не сошла , но сквозь тума н уже виднелась адм и ралтейская и гла . И голос м не твердил всегда шний : «Не затеряйся, новичок . . . » Я опустил к ногам домашний свой деревянный сундучок, где на обратной стенке крышки nортрет наклеен Ильича, где с детства читанные книжки, стихи в тетрадях и свеча , где валенки и рукавицы, чтоб вьюга часом не сожгл а , где ш а ньги черствые в тряпице , что мать в дорогу напекл а . . .

О город сл авных революций, да мог л и знать в то утро я , что н авсегда с тобой сол ьются судьба моя и жизнь моя. 1957

11

Обложка книги «Рабочи й м и р », 1 9 1 9 .

.Jt< 7·8·9. мое R. RA. 1919

МИХАИЛ ДУДИН СЕРГЕй ОРЛОВ

«АВРОРЫ » ЗАЛП

Как новый берег, век открылся новый, В Неву, гремя, упали якоря . «Авроры» з а л п , стремител ьный,

громовый, Открыл дл я мира землю Октября.

И вот на ней в огне стальных раскатов Громов, поднявших ветер над Невой, Рабочие, матросы и солдаты Вошли в дворец истории са мой.

Костры горели , в жарких бликах света Касалось неба лезвие штыка . И первым словом ленинских декретов «Мир - миру ! » прозвучало на века .

И гимн труда за пели в См ольном стоя Земли свободной верные сыны. Он здесь той ночью над рекой Невою Впер вые прозвучал как гимн страны .

Пел Ленин гордый гимн Страны Советов. И по пла нете в вековечной мгле Он ширился, тот гимн, как волны света , И все дворцы дрожали на земле . 1957

ВСЕВОЛОД А3АРОВ

Л Е НИ НА ПОСТУПЬ С Л Ы ШНА

Балтики ветер , Полночный прибой . . . Звезд многоцветне Н ад головой. Бронзою небо охвачено тут . Розы На Марсовом поле цветут .

Месяца луч На пролом, Напрямик С облачных круч Очертил броне вик . В городе нашем Он встал Н а века . Стал ь Временам неподвл астна, Крепка .

Па мять жива В м иллионах сердец . Юным Рассказывал старый кузнец: «Встретить когда Ильича довелось -в жизни И я отыскал свою ось» .

И ндии людям , Вьетна м а сынам -Был , Вечно будет Он дорог, как н а м . Синь н а д простор а м и И тишина. В городе -Ленина поступь слышна .

13

АНАТОЛИЯ АКВИЛЕВ

В УЛ ЬЯ НОВСКЕ

Тихо звенит капель. Л ьды идут, грохоча . Здравствуй, родной апрель имени Ильича !

Здравствуй, красив и нов, в утреннем солнце ал, город Семи Ветров, Красный Мемориал !

В бурю над Октябрем ветры твои сплелись. Будто весенний гром, в сердце ликует жизнь .

З вездн ый знамен полет. Волжской коснись волны -и сквозь тебя пойдет па мять твоей страны .

Днепр пол ыхал и Дон . Бой на земле крепчал . Прежде чем в эшелон -шли м ы в дом Ильича.

Та м , на красном столе , в книге , что для веков,­кл ятва Русской земле наших бронеполков,

тех , чей страшный огонь снится мертвым в гробах , тех , чей ветер погонь все хрустит на зубах . . .

Н е был лет тридцать семь я на ул ице той. Умер за Карбусель сл авный това рищ мой.

14

А под Курской дугой за свободу земли в мемориал другой братья мои ушл и .

Кружится ш а р земной. Ка плет кровь со знамен . Знаем,· какой ценой мир от беды спасен .

Знаем мы, что почем . Знаем , где друг, где враг . Поднятый Ильичем, бьется над м и ром флаг .

Крепко стоим на земле . Голос не задрожит -у Ленина на столе клятва моя лежит.

* * *

Когда в Неву вплывают корабли, Стремител ьны, красивы, как ракеты , ­Со всех широт торжественной земли В идны их флаги огнен ного цвета .

О, этот цвет ! Он снится по ночам Голодным всем , как буря - океа нам , И не один властител ь за молчал , Гл аза оже гши цветом эти м самы м '

Замри на миг, Истории река ! У памяти на стереоэкранах Пусть шар земной, Как в ленинских руках, Качнется в голубых меридианах !

Хочу побыть на фоне тех знамен , Увидеть ту полуночную площадь, Откуда - дерзкий - начинался он , Октябрь, который фл агами полощет.

Тельняшки - словно полосатый снег . «Аврора» - словно звездолет на старте. Семнадцатый . Октябрь. Двадцатый век. И Ленин, Устремленный к мирной карте.

Горит неугасимая звезда В российском небе, р адостном и с ветлом , И облака летят, как поезда , Окутанные скоростью и ветром.

И песни Революции гремят, И м ы с тобой идем за ними следом , И силуэты красных баррикад -Над каждою косм ической победой .

Высокая торжественность земли . Восход, как наши душ и , откровенен . Цветет звезда . Взмывают корабли . Двадцатый век. Октябрь. Великий Ленин .

АЛЕКСАНДР БАЮРОВ

МАТРОС Ы В ОКТЯБ Р Е

Октябрьский шторм расправ ил флаги к осту На реях в бой готовых кора блей . В тот ден ь казалось, будто Котлин-астров С орваться хочет с мертвых якорей .

В олной вл ивзлись в улицы тельняшки, Звучал призыв :

- Н а штурм ! Н а юнкеров ! -И шли бойцы-

бушлаты нар аспа шку, С веркая сталью вски нутых штыков. - Вперед! К Неве ! -

звенели резко фалы. И ветер - в грудь.

И громче - в борт вода . Такого всероссийского аврала Российский флот не видел никогда ! И колыхнулась в Зимний гюйсов просинь Броском п оследним хлынувшей волны . В глазах матросов пасмурная осень Сменилась вдруг сиянием весны .

Не той весны , что расстается с нами, Едва дохнув теплынью ветерка ,-А той, что взвила пла менное знамя Над новою Россией

на века ! Той, что с «Авроры» громовым раскатом Вдруг над Невой рва нула облака . . . Вступали в Зимний воин ы Крон штадта Героями бессмертного броска.

16

СЕМЕН БОТВИННИК

ЖИ ВАЯ ПАМЯТЬ ОКТЯ БРЯ

Опять октябрьский ветер студит лица , у нас в гл азах тех дней далеких свет, и площадей широкие стра ницы -ка к летоп ись сражений и побед.

Октябрьский штур м , ты стал бессмертной песней, плывет над С мольным алая заря , и город в свете осени чудесной весь - как живая па мять Октября .

Тут новых дней заложена основа , тут сжат был Зимний в гроз ное кольцо. По городу пройди - увиди шь снова прекрасной Революции лицо .

Мы присягаем огненному цвету, своей земле, что счастье обрел а , и з н а е м мы -вовек не канут в Лету отцов и дедов сла вные дела .

С той самой ветровой, тревожной ночи весь мир узнал «Авроры» силуэт, и славен город -воин и рабочий , ученый , и строител ь, и поэт . . .

С воих героев зная поименно, он с поднятой проходит головой, и яркие победные знамена над Ма рсовым пылают, над Невой . . .

Н е здесь л и поднят факел , пол ный света? Тот факел не померкнет никогда, и с каждым днем все ярче над планетой высокая Октябрьская звезда !

ВИКТОР ГАНШИН

П ОЕЗД .N'2 4001 В ночь с 10 н а 1 1 марта 19 1 8 года

в поезде, перевозившем Советское пра­в и тельство из Петрограда в Москву, В. И. Л е н и н н а пи сал статью «Гл а в н а я зада ч а н а ши х дней».

Состав ушел со станции Цветочной В густую темь, оставив Петроград. Март nровожал . Отъезд назначен

срочный . Счастливо, С мольный - Октября солдат !

Л атышские стрелки в новь в карауле, В дверях - «максим» , не дремлет сталь

курка . Вот с окружной на главный nуть

свернули­В Москву, в столицу едет СНК.

«Я сорок ноль один . Иду по главной . . . » Ночь вnереди . Раскатистее ход. Зажегся свет : «Вот это очень сл авно ! » Ильич на столи к nоложил блокнот.

И каранда ш тороnится к бум а ге , Ложатся строки грифелю вослед. Как много силы, мудрости , отваги , Чтоб вырваться из бедности и бед,

Н а м нужно ! Мы сейчас на повороте, Истории такой крутой излом . Да , мы одни . А сколько тех , кто против , Кто ждет подмоги, грезя о было м !

Н а м нужен м и р . Надолго, прочный , вечный .

С ним выстоим , осилим , победим . . . Бледнеет, рассыпается Путь Млечный, Косматит ветер паровозны й дым .

Уж рассвело. Он поднимает штору. Дописывает строки . Гасит свет. Наряд стрелков прошел по коридору. «Та к сколько же в .1\1оскве я не был лет?»

А за окном - nроталины на пашне , Н а реках созревает ледоход . . .

И вновь идут часы на Сnасской башне , История по ним сверяет ход.

МИХАИЛ ГОЛОВЕНЧИЦ

***

Паравоз на Ф и нляндском вокзале, До чего ж невели к он на вид, И стоит он не в мра морном зале ­В павильоне стекл янном стоит.

А вблизи , торопясь по привычке, Рассчитав до м гновения шаг , Пассажиры спешат к электричке И в метро по платформе спешат .

И уходят года неуклонно В мире , полном тревог

и страстей , Изменяют свой облик вагоны, П а ровазы уходят с путей .

Только он д о конца себе верен,

По труду ему выпала честь,

Он в любые года современен,

И дорог его в мире не счесть.

17

АНАТОЛИЯ КРАСНОВ

НОЧЬЮ НА КРАСНОй

ПЛ ОЩАДИ

И вновь была отрада взору, С ветились, душу утоля , И купола ночных соборов , И звезды красные

Кремля . Снежинки тихо завершили Над ка мнем

дл ительный полет . . . А ты стоял ,

как на вершине , Где сердце только и поет. В золотогл а вой,

краснозвездной , Векам доверенной �оскве Как бы мерцал морозный воздух И свет струился в синеве.

18

ОЛЕГ СЕРДОБОЛЬСКИН

***

Весна ! . . Неужели ? Еще без наряда . Размытые пятна, витые штрихи . От Зимней кана вки до Летнего сада Гляжу, как апрель сочиняет стихи .

Он - кистью, он - дрелью,

он - ш ваброй, он - бритвой,

Он ритмы берет у меня из-под ног И с кровли срывается блещущей рифмой , Вбивая е е в торопливый поток.

По всем мостовым , и двор а м , и квартирам , По всем закоул ка м , ка кие ни есть, Трезвонит, летит, окрыляясь над миром, Весна как всеобщая добрая весть.

И там , за оградой , где ветви в разлете Тепло достают из л юбого луча , Броню подставляет вселенской погоде Апрельский крутой броневик Ильича .

РИЗАХАЛИД

ОКТЯБРЬСКИЕ ГОРИЗОНТЫ

От смелых бойцов Из чапаевских буден , От строек, поднявш ихся В гуще таежной, Летит наше время, Но путь его труден По русской земле, Молодой и тревожной. Вы помните , взрывы Взметнулись, как взгорья, И кровью солдаты Поля оросили , И вдовы хлебнул и Соленого горя , Но милости вра жьей Они не просили . . . и вот они -Новые светлые взлеты ! Мы стали взрослее, Сил ьнее мы стали . Раекрылись объятья Земли - горизонты,-Мы космос услышали и увидали . Октябрь ! Ты явился живительным ливне м : Повсюду твои велича вые всходы ! Так пусть же идут к горизонтам

счастливым Тобою раскован ные народы !

НА КРАСНОй ПЛОЩАДИ

Мир на земле - какое счастье ! И я о том сейчас п о ю . . . Я , кровный с ы н Советской власти, На Красной площади стою.

Стою, седой, я перед нею, У Ма взолея и Кремля . Отсюда мне вся жизнь виднее, В идней родимая земля.

Стучит взволнованное сердце И вдохновляет жизнь мою, Чтоб от звезды кремлевской греться , На Красной площади стою .

И на л адонь рассветный лучик Садится в добрый час весны . . . Я становлюсь сильней и лучше На гл а вной площади стр а н ы !

Перевод с крымеко-татарского С Макарова

19

ВАДИМ ХРНЛЕВ

возчик

Ф. Шпак.ову

- Здорово, старый ! - Дак здорово, Дак будешь чей? Поди, не н а ш ? -А я ему толкую снова : - Фомы Иваныча племяш.

О нем известно в каждом доме. - Ну, как же? Знаю . . . Очень рад. Дак он же конюхом в ра йкоме Работал десять лет назад.

Стои м, охотно балагуря. - Ты в отпуск? Или просто так? -Стоим . А в сердuе бродит буря , Все тот же возчи к - ста рый Шпак .

Опять бровей сердитый росчерк, А сапога м износа нет. Ах, этот знаменитый возчик Далеких отроческих лет .

Мы был и мальчики, не парни , А он , пока хватало сил , Из нашей маленькой пека рии В простом фургоне хлеб возил .

Одолевала нас тревога , Одолевала нас чуть свет : «А хлеба м ало или м ного, А хлеба хватит или нет?»

Ржаными корочками бредя, Мы дол го ждали натощак. Кричали бабы:

«Едет ! Едет ! » И добавлял и : «Едет Ш п а к ! »

Колесам веря и менитым , В с е затихали голоса . Казалос� что фургон ма гнитом К себе притягивал глаза .

И вот, не слыша перебра нки, Слезал тут возчик, худ и хром. Он полчаса носил буханки И сыпал шутка ми притом.

20

Вол нуясь длинным разворотом , Дышала очередь сама Колесным дегтем , Свежим потом И хлебом, что сводил с ум а .

А возчик, л и х о сдвинув кепку, Шумел : «Раздайся впереди ! » ­И каждую буханку крепко Он прижимал к своей груди .

Опять у старого порога Мы повторяли , как завет : «А хлеба мало или много, А хлеба хватит или нет?»

Я вижу вас , мальuы босые, Проулок пыльный. Желты й склон. Век не забыть сороковые И вздох тревожный . . . И фургон.

Кивал, судьбой довол ьный , мерин , Хотя казался глух и слеп . Я дни свои все чаще мерю По золотому слову: Хлеб !

ОЛЕГ ЦАКУНОВ

ВЕ СЕНН И Й О КТЯБ РЬ

Алый фла г в рассветном озаренье ­Ветровой, порывистый , жи вой . Я читаю, как стихотворенье, Свет и тень, и трепет огневой .

Вижу - след смертельного металла И салюта отблеск шелк несет . . . П ро Октябрь написано немало, Но е ще написано не все.

Где-то пропуск, или текст невнятен . На Октябрьской ка рте наших дней Разве не замети м белых пятен? А на красном белое видней .

Ка к же так - о близком , воспаленном Знаем меньше мы, чем о былом ? Если время революционным Мы зовем , то суть его и в том,

Чтоб ра екрылись сейфы умолчаний , Чтобы пафос праздничных колонн Не глушил негромких примечаний , Не теснил событий и и мен .

Чтоб понять, чем исти нно гордиться , Но и то поведать,- все ка к есть,­Где такие горькие страницы , Что без слез , на верно, не п рочесть.

Надо, до последней капли надо Прошлое испить и стать мудрей . Но какая все-та ки громада -Семьдесят Советски х Октябрей!

И Поэту-главарю двадцатых, Зная путь страны , которым шел, Я из наших, вновь весной объятых, «Хорошо ,- отвечу, - хорошо ! »

Хорошо, что не таим ошибок, Ибо врачева ний нет и ных, Чтобы от скептических улыбок Исцелить грядущих молодых .

И м нести, век новый постигая , Фл аг , неотврати мый, как за ря. И пускай в дороге помогает, Убеждает, п редостерегает Я ростная правда Октября!

2 1

АНАТОЛИй ЧЕЛУРОВ

Г О Л О С А О К Т Я Б Р Я

* * *

В этом мире , Л1олодом и вечном, Словно капля в море Жизнь моя. Под твоим живу П ятиконечным Ал ым светом, Отчая земля .

Все мои надежды И тревоги , Все печали , р адости -Под ним ! Как огонь Необходим в дороге , Так он в жизни Л1не необходим .

. С н и м в пути Друзья-единоверцы, И душа Спокойна оттого, Что живу я С этим светом в сердце У Невы -На родине его.

* * *

Не молод я, Но каждый раз с приходом Всеобщего Та кого торжества Л1не хочется Стоять перед на родом , Произнося В ысокие с.�ова.

Как солнце, вечно Ленинское дело, И говорит Поэзия не зря , Что сущий мир Н аполнен до предела Живыми голосами Октября ..

22

И по земле, От края и до края , Весенней силой Клокоча в груди , Идет Октябрь , Л юдей объединяя , Идет Октябрь -И Ленин впереди !

УГОЛ ОК МОС КВ Ы

Кремлевский уголок Л1осквы Под сенью Трепетной л иствы .

Соборный, В главах золотых Над белым камнем Л1остовых.

С гореньем Звездного огня в ночной тиши И в шуме дня.

Сосредоточье Всех дорог ­Л1осквы Кремлевский уголок.

Во всякий час Поры любой Краса Л1осквы Перед тобой.

Здесь мысль острее, Слух острей , Гл аза светлей, Душа добрей .

Не раз в раздумьях Л1не помог Л1осквы Кремлевский уголок.

Не раз отсюда Слышал я , К.ак дышит Матушка -земля .

И различал В дыханье том И горький плач, И здравиц гром.

И на шей жизни Торжества Сосредоточила Москва .

И , дух собрав , Сняла секрет Со всех ошибок П рошлых лет.

Вдаль поглядела , Повела Л юдей На добрые дел а .

Мой разум Тоже окрылен В иденьем Будущих времен.

К.ак жизни счет, К.ак вечный зов Звон Государственных часов .

ВАДИМ ШЕФНЕР

НАБАТН Ы й В Е К

Что с Двадцатым веком творится? ! Он не хочет остепениться ! Старику девяносто скоро -А он мчится сквозь все просторы . На Земле е м у стало тесно -Продырявил он свод небесный.

Все сильнее он с каждым годом Напрягает мышцы стальные,­Может, хочет вклиниться с ходу Он во все века остальные?

Век, сменявший порох на атом, Во Вселенной гремит набатом.

24

ВЛАДИСЛАВ ШОШИН

***

К черту сомненья, Питер не спит , К черту реформы куцые ! П итер в волненье, Питер кипит: - С первым днем Революци и !

Кончились Керенского и ко Злобные экзекуции, С Балтики ветер летит легко: - С первым днем Революци и !

П итерцев песни в о все края , Радостные, несутся , и Вновь голос Ленина слышу я : - С первым днем Революции !

Пусть не коснется осени тень Ленинской конституции , Пусть будет каждый казаться день Первым днем Революции .

* * *

Бушует митинг : «Мы -с бол ьшевика м и ! »

Н а д городом, что спал еще вчера , Дремавшее, но зревшее века ми , Вовсю гремит народное «УРа ! » .

И огненная П итера стихия Летит во все края страны бол ьшой, И отвечает Питеру Россия Усталой, но восторженной душой.

Все громче реч и : «Мы -с бол ьшевика м и ! »

«Мы» - это Волга , Киев и Сибирь , С вободу взять рабочими рука м и Встает на род во в с ю России ширь .

И над вчерашним днем тоски и горя , Огонь сердец надеждой горяча , Разносит ветер с питерского взморья На всю Россию - голос Ильича !

* * *

В ней печаль по вчерашним убитым , Песня тех , что надеждой горды, Стук прикл адов по серы м гранитам , Черных кожаных курток ряды .

Вихрем чувств , что не знают сомнений, Дышит в ней свет м а ячных огней , В ней - рыданья былых поколений , И грядущих восторженность в ней .

Словно блеск грозового разряда , Освещающий душу до дна , Н а д бессонной страдой Петрограда И над миром взлетает она .

И в железные строит колонны, Что себя не умеют беречь, И на подви г ведет м иллионы Словом истины Ленина речь !

И Шпинель, «Пnбеда еше впереди», 1 920 г , рисунок

BnE р Е

n о .о. д

� ЕШЕ:

ВРЕМЯ, ВПЕРЕД!

ЛЕОНИД АГЕЕВ

И З U И К Л А « П О З Ы В Н Ы Е Д Е Т С Т В А»

1 . ЛЕНИНГРАДСКАЯ ВЕСН А 1 9 4 4 ГОДА

За кончится война не очень скоро, захватит и еще одну весну . . . В лесу колонн Казанского собора и граем мы с ребятами в войну. Пока мы выясняли наши силы, скандалили и цапались пока, мороженщицу с ящиком сгрузили с п одъехавшего вдруг грузовика . Из - «до войны » : вся бела я -

в халате, в косынке под крахмальным колпаком . . . « Кончай бузу ! Полундра , братцы, хватит ! Мо-ро-жен- щи-ца ! Разрази нас гром ! » Она откроет ящик свой фанерный и дол го будет извлекать на свет, пред на ши взгляды,

самый-самый первый послеблокадный

клюквенный брикет ! Вот зеркальце доста нет,

вот подмажет в улыбке рот

помадою губной . . . Потом прикнопит к ящику бумажку с красиво нарисованной ценой . и лихо мы,

хотел и - не хотели , присвистнем враз , поскольку в те года рублей таких

не то что не имели -в руках-то не держали н икогда ! . . И все ж е я поверил в справедливость весенним днем забытого числа -когда с ра боты мама

воротилась и мне брикет в подарок принесла . . . . Н а всяки й вкус, любых сортов и вида ­не специал ьно, а меж прочих дел -за жизнь свою

я , может, Антарктиду и Арктику мороженого съел ! Но повторял себе тысячекратно и повторять поныне не устал : вкусней, чем тот брикет послеблокадный, не пробовал ни разу, не едал . . .

28

2. ПЕРЕРОСТКИ

В на шем третьем «Б» послевоенном, «На Камчатке» , у окна во двор, возвышались Тимофей с Матвеем -локоть к локтю и к вихру вихор . Переростки .

Старше года на три , чем «нормальные» ученики . Инвалиды . . .

Н а высокой па рте -три руки,

под партой - три ноги . . . Костыли в углу - возле Матвея . У Тимохи

голова бела , шрам ожога - розовый - на шее, порохам черненна я скул а . . . Третий « Б » поры послевоенной: три десятка стриженых голов по веленью строгой гигиены -«еЖИКОМ», «ПОД бОКС» И На ГОЛО. Тридцать матеря м и «усеченных» гимнастерок в обручах ремней, сухопутных кителей - зеленых, темно-синих - флотских - кителей . Мода : чтобы сумка полевая, офицерский ( высший шик ! ) план шет. «Плод запретны й » : в сумерках развал ин покурить трофейных сигарет . ( Бег сорокалетья на исходе ­тех развалин и в помине нет.) . . . В классе самый сильный - верховодит за способнейшим - авторитет . Кто-то был а ктивней и речистей , кто-то - расторопней и ловчей ,­Тимофей упорней всех учился , самым сильным в кл ассе был Матвей . Но не это главным оказалось, но иное светит сквозь года ! До сих пор свою былую зависть к ним

переживаю и ногда : как они умели веселиться , как они умели хохотать!

Давними салютами их л ица вспыхивают в памяти опять! Радовались - тем уже счастливы, что дотла не выжжены с земли, что - перекореженные - живы, из лавины огненной ушли , заново

неповторимым Маем рождены под солнечным крылом ! . . (Это М Ы

т о г д а -не понимаем ,

это мы п о т о м уже поймем . . . )

3 осколок:

Я лестницу свою не узнаю подчас : исправно лифт урчит . . . ни грязи ,

Она л и передразнивал а нас когда-то,

ни окурка . . .

осыпаясь штукатуркой ? Бывало, крикнет друг :

«Агей ! Айда гул ять ! Кончай , п ижон, зубрить !

На лыжах полетаем ! » А лестница в ответ : . . . опять? . . опять? ! . дурить . . . дурить . . . лентяи . . . ух ! . . лентя и ! . . Гудел пустой пролет.

Соч ился скудный свет из окон, тут и там з ал атанных фанерой . . . . Когда же п одни м ался мой сосед в ш инел и отставного офицера , я слы ш ал н а своем п оследнем этаже, как он уже на первом задыхался . . . И саднило в м альчишеской душе, и вздр агивал о что-то в ней и гасло . . . О н первым был

в наш дом вернувшимен с войны, в наградах

и на вид - здоровый абсолютно, з адолго до победной той весны, до самого м огучего салюта . Е го между собой мы звали - Генерал. Он весел был, и добр ,

и м астер на в с е руки. И нас во всем железно понимал -дружили с ним м альчишки всей округи . . . . Шли дни . И годы шл и - вставали в строй вдали .

Увидеть м не пришлось в один из полдней зимних :

соседа к « неотложке» пронесли от н.ашего подъезда н а н осилках. З атих сирены крик . Застыла тишина . . . А через день н а ш дом насупился

в печал и : « . . . Лежал под сердцем . . . Ждал . . .

Война , войн а ! . . » И головами взрослые качали . . . Под тем ною сосною,

над темной пустотой лежал н а ш Генерал в погон ах капитана . Прощально снег кружился негустой , л ожился на л ицо его, не тая . Медалей - два р яда . Один ряд - орденов . . . Была л и среди н и х н а бархатной

подушке награда з а последни й из боев , з а взятие безвестной деревушки? Где рота ночью в тыл эсэсовцам з а шл а , где «разговор» с врагом

был стра шен и недолог, где мина дело смерти начал а , осколок . . . Будь он п роклят, тот осколок ! . .

ВСЕВОЛОД АЗАРОВ

* * *

Морозы не мешают птицам петь. Кончается стволов оцепененье, И , словно колокол ьцев дробных медь, На сильном холоду звучнее пенье.

А я иду под куполом небес, Любуясь голубой прозрачной ранью, П ичужьей перекличкой полон лес, В снегах деревья, словно изваянья .

П роходит низко вертолет, трубя, Как будто возвещает - мир чудесен ! Иду и повторяю про себя Обрывки молодых и старых песен .

И словно п ароваз а дальний зов Летит над лесом в белизне хрустальной, И множество незримых кузнецов Поет задорно, бьет по наковальням .

* * *

Когда я уйду, Может, скоро, а может, не скоро, От моря и гор , От забот и мечтаний моих, То вспомнят меня Те , кому я хоть чем-нибудь дорог, Но помнящих будет с года ми Все меньше в живых.

Н а старых стволах Отмирают усталые ветки , Н а смену встают молодые С зеленой л иствой. От пуль и от голода Гибли мои однолетки, Что юность, идущую вслед, Заслонили собой .

И все же г ля ж у я в грядущее П ристал ьным взглядом И жду от неведомых звезд Сообщений живых,

30

Хотя уже рядом со мною Л ожатся снаряды, Когда я был молод, Мне не было дела до них !

Я не был разведчиком, Сна йпером, Не был танкистом , Свой «МиГ» не бросал на таран , Не ложился на дот, Но все, что в те годы Изведали мы, журналисты, Осталось, живет в нашем сердце И с нами умрет.

И , может быть, эти м , Л и ш ь этим я вам интересен, Л юбители старых симфоний, Картин и стихов, Что в резких мазках , Что в куплетах оборванных песен Вы отзвук услышите На ших живых голосов '

* * *

Из всей красотищи этой

Мне бол ьше всего

11он рави.1ась трещи н а на столике

Антуа нетты'

В. Маяковский. «Версаль»

Звучат флажолеты, поют кла весины, Доносится звон менуэта старинный .

И мра мора страсть оживает нагая , Свечу восемнадцатый век зажигает.

Сегодня музейный и чуточку сонный , Он светится заревом щек купидона ,

В своих отразив зеркалах оловянных Огни хрусталя или брызги фонтанов.

Но если п рислушаться , есл и вглядеться , К:ак движется грудь, как пульсирует

сердце,

То в зеркале этом покажутся снова Соратники Разина и Пугачева .

От них не осталось ни ржа ви , ни рвани , Ни упряжи конской , ни зна мени ткани .

И голову не поцелует невеста , Упавшую с голого Лобного места .

И все-таки п а м ять в сердцах остается, К:ак вольное слово, как ясное солнце ,

К:ак наши сказания , н а ш и былины, К:ак песня , как присказка были

старинной .

Но м ы забывать нашей яви не вправе , Ее м ы потомкам в наследство остави м .

Мы стольких Н ьютонов в боях схоронили , Покоится Лермонтов в братской могиле.

И , может быть, новый не встал Маяковский ,

Погибший во славу российского войска.

И все-таки песнею память богата От старшего брата до младшего брата ,

К:ак знамя , что нас осенило навеки , К:ак щедрые пашни, как м ирные реки .

В ы видитесь мне на пороге столетий , Сегодня еще не рожденные дети .

О вас м ы мечтали и верно служили , Мы были огнем в безымянном горниле.

И , может быть, мы не богаты дворца м и, Но красное, в бурях хранимое знамя ,

Что стало опорой грядущего братства ,­Вот н а ше наследство и наше богатство!

* * *

Та к повелось, что в снежном серебре, К:огда отметить праздник сердце радо, Мы в этот зал в за ветном январе Приходим в день победы Ленинграда .

Здесь место старикам и молодым , По стенам вьются тени цепким Х!'v!елем. К:иваю незнакомым , но родным -·

Ну как, друзья, душой не постарели?!

И, словно разбивая бивуак, Мы забываем горести , разлуки . У старших здесь один блокадный зн ак, А рядом примостились дети , внуки.

Но есть места, я з а мечаю их, Где нет привычных незнакомцев старых, Порой бывает, умолкает стих, Подобно сердца гаснущим уда р а м .

Но не печальтесь, добрые друзья, Пока живем, мы с вами быть готовы, А коль уйдем , пополнится семья Читателей иных, поэтов новых.

И с нами наше слово оживет . Ita будет ветер тих и вечер светел В двухтысячный бла гословенный год, Чтоб мир и счастье принести пл анете !

В Блинов. «Jlснинград», 1986 г., л и ногравюра

ГЕННАДИЯ АЛЕКСЕЕВ

НАДО

Кто-то говорит для одних , кто-то говорит для других , кто-то говорит дл я третьих.

Трудно, конечно, говорить всему человечеству, стоя на холодном ветру перед лицом всей вселенной.

Но надо, обязательно надо говорить всему бесчисленному человечеству Перед Л ИЦО М всей необъятной вселенной, не опасаясь пронизыва ющего до костей космического ветра .

Надо сказать человечеству все, что думаешь.

Пусть оно удивится, или расхохочется, или задум ается, или заплачет.

Нельзя ничего от него скрывать.

МНОГИЕ

Многие о чем-то мечтают. Одни - времена м и , другие - частенько, а третьи непрерывно о чем -то мечтают, непрерывно .

Многие на что-то надеются . Одни - слегка, другие - очен ь даже, а третьи - со страстью,

с жаром, от всего сердца .

2 День поэзии

Многие чего-то опасаются. Одни - чуть-чуть, другие - весьм а , а третьи ужасно чего-то опасаются, ужасно.

Но некоторые ничегошеньки не опасаются,

вот в чем несчастье !

НА МОРСКОМ БЕРЕГУ

Вышел я на берег моря с душою открытой , и ветер , ворвавшийся в душу, все в ней разворошил.

Зачем же, зачем же вышел я н а берег моря с душою, распахнутой настежь? Ведь знал же, что ветер ворвется в нее немедл я !

А затем я и вышел , душу свою н е прикрыв , чтобы ветер в нее ворвался и устроил в ней ка вардак полней ший ­именно зате м !

Надоел мне порядок, царивший в душе.

33

ЛЮДМИЛА БАРБАС

* * *

Л юбовь не задалась, надежд не оправдал а : одна - оборвалась, другая - опоздала ,

и третья - н е сбыл а с ь . . . Н о дням моим летящим хранить ж ивую связь былого с настоящим .

* * *

Когда я настроюсь на мир и покой, на медные сосны, на берег м орской -нужна мне для ровного счета одна еще чистая нот а .

Меня подкосила тоска по тебе, но есть еще сила , спасибо судьбе , да вечная эта забота : одна еще чистая нота . . .

Н А Н Е В С КОМ

Не по-летнему суетен Невский , не по-доброму свеж горизонт . . . В Старой Руссе застрял )Jостоевский , а у Пушкиных длится ремонт. Слег Некрасов, оставив «Записки» , в Риме Гоголь вкусил бла годать . . . Из немногих, мне смолоду близких, никого уж почти не видать . . .

34

СЛОВА

Я не спешу, приближаясь к зиме : слово п ишу, остальные в уме. Мне ль привыкать в непогоду их отпускать на свободу !

Так л и грешно, притерпевшись к зиме , СЛОВО ОДНО, остальные в уме , не поддаваясь остуде, бережно вывести в л юди? . .

НАД ЕЖДА

Между детством и юностью между, не жалея об этом поздней ,-на меня возложили надежду, чтобы бол ьше не думать о ней .

Я не сразу, но выбилась в люди, оставаясь при этом в тени, не всегда помышляя о чуде , но с надеждой на лучшие дни .

АНАТОЛИй БЕРГЕР

* * *

Перестал ходить паром, Обивает снег пороги, Баба тыкву на пороге Рубит дл инным топором .

Сыплет семечки на печь, Разгораются уголья, Пересы пан ная сол ью, Русская играет речь.

А за окна ми бело, В белом крыши и заборы И далекие п росторы, Где вчера еще мело .

* * *

Уже зимы подходит середина , Деревья все успел и облететь. Ручей застыл - заснеженная льдина , Л и ш ь медленных следов вороньих сеть .

Но кое-где вода бежит, трепещет, Туда-сюда гоняет облака , Как будто бы бросает чет и нечет Таи нственная темная рук!!.

Так и в судьбе, где страх жесток и темен, Но вновь надежда светит и дрожит, Как между льдистых, сумрачных разломин В ода еще живая ворожит.

Бурлит, шуршит, и грает с небом в прятки, По камням дна п роносит синеву, -Все вечно в ней - за гадки и разгадки , Надеюсь на нее, пока живу.

2 *

* * *

Оттал кивая пятка м и медуз И на волне вздымаясь то и дело, Вверяю морю ощутимый груз Земного человеческого тела .

А над собою вижу небосвод И в этот миг ему вверяю душу, И медленный прилив меня несет Туда , откуда я пришел ,-

на сушу.

Н а призрачную твердь земной коры, Где каждый шаг весомей с каждым годом , Где все живем , не ведая поры Разлуки с морем и с небесным сводом .

3 5

В. Емельянов. «Мне снится тай га». Из серии «Край неиз веданный », 1983 г , лино гравюра.

ВИЛЕН БОРИСОВ

ОСЕ Н ЬЮ

Забор соседский, А над ним калина Ба грянцем гроздьев С вой дарит привет, А ветер Гнет ее неумолимо И листьев на озябших ветках Нет . . . Вот у кого б ы надо поучиться : Пора унынья, что ни говори , А та калина До тех пор бодрится, Пока не налетели Снегири .

37

МАНЯ БОРИСОВА

ОСЕН Н И й МЕД

Золотой осенний мед. Небосвод с подмокшим краем . Вон валун

в воде и грает : вынырнет - опять нырнет. Кто сказал , что камень мертв в сердцевине и снаружи? Золотой осенний мед хоть кого собой проймет, жизнь в ком хочеш ь

обнаружит. И погожим утром тихим под присмотром

валунихи валуненок молодой з а играется с водой .

ТРЕЩИНА

В квартире ночной - неожиданный звук. Очнуться и вскинуться -

надо так мало . . . Светильник включаешь и смотри ш ь

вокруг: мИр трещину дал ?

Что-то с полки упало? Ну, правильно, с полки . . .

Конечно, пустяк: резиновый гномик, и грушка, пустышка . Поднимем, поставим .

Но как это вышло? Сомнение мучает:

что-то не так ! В теченье, в движенье - за минка на миг . И сон отлетел , и щекочет забота . Ведь что-то сместилось,

ведь дрогнуло что-то :

стена или дом? Ил и все-таки мир?

Колеблем со всеми , со всем наравне, ть1 в комнате

словно над пропастью черной .

Такой одинокий . . . Такой вовлеченный . . .

3 8

/Кивая ворсинка над нитью крученой в сплошном

бесконечном

ВРЕМЕНА ГОДА

вселенском р ядне

Пока пустыри не оделись жестяночной пыльной травой, живи , ни на что не надеясь, а просто отметив :

живой . Но март на лихом повороте расплещет весну по угл а м . . . К р аботе бросайся , к работе, к любви , к безр ассудны м дел а м ! Завяжет зеленое лето в цветке пуповину плода . Для плотника и для поэта -надсада , горячка , страда . Оделись леса поЗолотой , полого ложатся лучи . . . Н о ть1

во все руки р абота й , НО Tbl

во все речи кричи . Зима тебя снегом завалит, сугробы навьет у ворот, друзей от порога отвадит, дороги-пути за метет, окутает жа рко и вл ажно периной лени вого сна . . . Вольно ж тебе

крикнуть отважно: мол , снова наступит вес н а ! Быть может . . . Но только о т сглаза , в боязни нечаянной лжи по дереву стукни три раза и п ал ьцы крест-накрест сложи.

СЕМЕН БОТВИННИК

П ОРА, З ЕМЛ Я, В НАБАТ У ДАРИТЬ !

Я не забыл : весною этою, в ночные вглядываясь дали , следил и люди за кометою , вестей небесных ожидали . . .

Уже давно в на роде сказано ­вернется грозная nри мета . . . Что nринесет на этот р а з она тебе, зеленая nла нета?

Одна , с неnравыми и nравыми , в глубинах звездного колодца , Земля -гнездо с детьми и травами -в морозном космосе несется .

Весы истории качаются, река беды грозит разливом, ци вилизации конч аются землетрясеньем - или взрывом . . .

Похоронив свое наследие, они скрываются из виду, чтобы сnустя тысячелетия в морях искали Атла нтиду . . .

Над азиями и европами блуждает пепел Хироси мы ­л и ш ь со всемирными потоnами такие бедствия сравнимы .

Но ведь тогда из бездыханного, водой наполненного мрака мир обращался к сол нцу заново и зеленел , не зная страха . . .

Пла нета -сердце, ты пульсируешь, и птичий голос в рощах громок,­ужель себе могилу выроешь среди космических потемок?

Иль вправду ты, теряя зрение, летишь от солнечного света? Иные в м ире измерения, и ни при чем уже комета . . .

- С планетой что-то несусветное ,-сегодня слы шится все чаще,­а ей нужна любовь ответная , сквозь пл амя времени летящей .

Горчайшим оnытом научены -иной войны, иного гула , мы не хотим , чтоб между тучами звезда погибели сверкнул а , чтоб стал а , сея мрак и тление , и глой смертел ьной в небе шарить . . . М ы знаем цену промедления -пор а , Земля, в набат ударить !

П ОКОЛ Е НИ Е

Оказалась дл инною дорога , дальний гром стихает за бугром . . . У меня ровесников н е м ного -тех, что родились в двадцать втором.

Яростным отмечены каленьем , с первых дней - в железе и дыму, мальчики -мы стал и п о к о л е н ь е м , а о н о и кануло во тьму.

Те друзья живут, я в это верю, в кленах , в обелисках у дорог . . . Оттого, запомнивший потери , никогда я не был одинок.

39

Н а м таких за рниц досталась алость, дней таких невиданных настой . . . М ы и з тех, ч ье детство затерялось где-то там , за огненной чертой ,-

в луговой осталось, в тихой сини , песенкой в порушенном дому, потому, наверное, доныне наше сердце тянется к нему,

к далеко оставленным крылеч ка м , к островка м пробившейся травы, к довоенным дворика м и речкам , к небу довоенной синевы . . .

П а м ять н а с ведет проселком сирым и выводит в росные поля -ибо только в детстве п ахнет миром бешено летящая Земля .

И доныне ­стр анно, но доныне всей душой тянуться нам дано к м альчика м , которых нет в помине, к девочкам , которые давно белою осыпались сиренью, зернами , что пали на межу . . . Все же к золотому поколенью я и до сих пор принадлежу.

ПАВЕЛ БУЛУШЕВ

***

Читаю мемуа ры полководцев . . . Читаю все, что ныне издается о днях войны,

принесшей миру мир . Читаю мемуа ры полководцев -ведь сам-то был я взводный кома ндир .

И чтобы легче было разобраться в на громожден ье замыслов и дат, процеживаю

кроки старых карт -портреты отгремевших операций .

Да в полководческих дела х салютных не вдруг-то и рассмотришь то,

что мне , при лейтенантских звездочках-малютка х, пришлось хлебнуть в том адовом огне.

Размах глобальный высшим ком а ндирам достался с блеском маршал ьской звезды . . .

И все ж н а картах ( пусть микропунктиром )

видны и лейтенантские следы.

БАЛЛАДА О СЕДОй ТРЫН-ТРАВ Е

. . . А там , где беда , там всегда - лебеда .

Запомнил с мальчишества и навсегда !

И будто бы в чем -то трава виновата -по кромке листочков чуть-чуть седовата .

Неприхотлива ты , травка весенняя . Никем не обруганная ,

никем не воспетая . Трава одичания ,

трава запустения -глуш ь беспробудная ,

дичь беспросветная .

А ви новата она иль права -по ней все едино,

ей все - трын-трава !

Первой встает на угольях пожа рищ, на осыпях рвов, вдоль воронок и ямин . А нечего жрать, так лепешек нажаришь ( с блокады рецепт мне за помнился

м амин ! ) .

Теперь и не сыщешь ее без труда . Но и з абвенью предать я не в силах тебя , лебеда ,

лебеда , лебеда ,

на старых могилах , на братских могилах .

В них те , кто и на л юдях гиб , и безвестно,

кто , встретив беду темной ночью бедовой, в мальчишестве спел лебединую песню -и лебединую,

и лебедовую.

А песня, как кровь, солона-солона . . . Дружков неживых на траве

седина .

4 1

ВИКТОРИЯ ВАРГАС

РАДОСТЬ ВСТРЕЧ И

1 1 сентября 1 973 года В и ктория В а р гас должна была лететь в Москву: ее, 22-летнюю сту­дентку Чилийского университета , посылали в СССР продолжать учебу . . . Но ей не удалось улететь в тот ден ь нз Сантьяго - 1 1 сентября в стра не произошел фашистский переворот. Через нескол ь­ко недель В и ктория все-таки сумела улететь, до сих пор она считает, что произошло чудо.

Для нее, молодой чилийской ком мунистки , наша страна стала второй роди ной. В на шем городе она учил ась в Фина нсово-экономическом институте им. Н . А. Вознесенского, за шитила ка ндидатскую диссертацию по современной экономике Чил и .

И - п ишет стихи. Она начала их писать еще в десятилетнем возрасте. Мало кто не за нимается стихотворче­

ством в детстве, но потом, повзрослев, м ногие легко забывают об этом . Для В и ктории В а р гас поэзия не стала лишь детским увлечением, она стала - н есть - главным делом ее жнзнн. Собы­тия, происходящие в мире, жизненные впечатления н пережнвання - все требует в ее душе поэтического отклика . В стихах Викторин - радость встречи с советскими людьми н боль воспо­м инаний о Чили, о на роде, страдающем под са погом фашистской диктатуры. И, наверное, гла вное в них - вера в то, что сил а м зл а никогда не удастся победить силы добра .

Стихи В и кторин В а ргас неоднократно печаталнсь в различных журналах, в том числе в ле­н и н градских « Нева» н «Искорка», в газетах «Советская Россия» н «Смена».

П РИЗ ЕМЛ Е НИ Е

Ароматом снега вошла я в свой двор , открытый навстречу весне.

Крылами , как птица , взм ахнул а над домом своим , крытым жестью надежды.

Л оконом детства мелькнула в окне далеких годов .

П роизеина я воспоминаньями , пригвождена к небесам С антьяго . . .

П ЕСНЯ

С нотной линейки вспорхнул а бела я нота , по веткам деревьев з апрыгала , хочет з а вернуться в одежды ночи .

42

В и к т о р Ан д р е е в

Вот - втора я светл ая нота тоже вспорхнул а , дитя полета .

Вот - красная нота вспорхнула и музыки душу уносит.

А черная нота прыгает, скачет, хочет вернуть подругу из глубины р ассвета . И снова - бела я нота в траур мечты одета .

А красная в бой устремилась против печали и , обескровленная , стихает. Вся она - душа музыки, и она - возвра щается . И ноты, как птицы, склонились над ней , пылающей.

Переводы с испанского В Андреева

СКАКУН

Есть скакун в дол инах моих, верный моим поводьЯм , но он рвется на волю, едва его тронет первый луч п робужденной зари .

Есть жеребец в селеньях моих -он сгорает со м ною бок о бок на склоне дня у черты горизонта .

Ра но-рано утром сегодня я пригубила первый глоток столпа , вознесенного к небу.

Я его увидела снова . И не смогл а смахнуть с ресниц его образ .

Он унес мое сердце в горрi и леса . Я скитаюсь с уздечкой по городам .

Jlенинградское небо плачет в этот пасмурный день, вспоминая о павших.

Книги на табуретке наполняют меня своим светом.

Я свободна - счастливая узница , заключенная в эти просторы, на земле, в берегах которой плещется мое море.

Перевод с испанского В . Михайлова

РАИСА ВДОВИНА

* * *

Какую службу я несу На Родине своей? А все коней , коней пасу, Пасу своих коней .

И щу заветную звезду Да ворошу костер На трудовом своем посту, Во мглу вперяя взор .

И все не гаснет огонек В окне моем ночном, Пока меня не свалит с ног Тем , беспробудным сном .

ДЕД СМИ РНОВ

Со временем боролся дед Смирнов , Давно свое одюжив поколенье. А двор наш был как раз из тех дворов, Где как в театре видишь представленье.

Со временем боролся дед Смирнов , Хотя ни в ком не вызывал насмешек, А был на редкость крепкий он орешек, Как мы когда -то - молод и здоров. Домашних он своих гонял , как пешек, А в детстве и м пугали шалунов.

Я, помню, как-то раз купила шкап , Не подлежащий требованьям ГОСТа . Пришел С м ирнов, р аздвинул кущу баб И внес его м не в дверь легко и просто.

Краснодеревец, знал он мастерство И выглядел , как подобает рангу. Но крушит время наше естество, Как дерево, подвластное рубанку .

С перва он на ска м ье сидел , как страж, Потом з адум ал , опершись о палку ( Средину сцены занимал гараж ) , Вокруг передвигаться вперевалку .

4 4

В теченье р яда лет мы н а него Смотреть привыкл и и бодрились сами , Как он по кругу двигался легко, Как бы являясь нашими часами ,

И помогал нам думать и дышать. Потом он как-то с круга стал сбиваться, Поздней вставать, все ниже на гибаться И , что всего обидней, стал ветшать.

Уже смотреть на это не хотелось, Как времени проигрывал он бой. Потом оно само куда -то делось. Наверно, дед унес его с собой.

АСЯ ВЕКСЛЕР

* * *

Ни одного городка в табакерки не воротить, не вернуть под крыло гол ову : неумол и м ы проверки лет, увел ичива ющих число.

Четче и жестче, не то что когда -то, видеть меха нику темных глубин . Та йное явно, и чудо р азъято на составные колес и пружин.

Звездные тайны - и то недалёко. Что ж до завесы поступков и слов, чуть пригл ядеться - сквозит подоплека , словно сквозь цифры устройство часов .

* * *

В перипетиях быта , бытия , в з аботах, принимаемых без жалоб, видна П{;Д вечер в окнах жизнь твоя, но и скрывать ведь нечего, пожалуй .

Былой уединенности печать дл я наших судеб мало применима . Как ни ловчить, как шторы ни сдвигать, все та же ты, лишь больше уязвима .

Лучится в помощь ближних зданий вид ­

укореняет к общности пр ивычку. Пронзив потемки, свет, что домовит, и уличный вступ ают в перекличку .

Как волнами , прониза н дом твой весь неотторжимым ветром перемены. Ко всем событьям , сколько их ни есть, глухими уж не станут эти стены.

И в новостях, идущих на пролом, светящийся , как бы ли шенный веса , фасад жилья, похоже, лишь прием условный, как над сценою завес а .

* * *

Вереницы подошв могут камень стереть, а на камне собьется подкова . Вроде ткани , что многих сумела согреть, износилось прекрасное слово.

Истончилась е го безза щитная нить ­чуть мерцает , жел а нная , рядом . Полюбив , избегают его говорить, за меняя каса ньем и взгл ядом.

Полюбив, стих возводят, как храм на Нерли ,

чистотою, что неистребим а . Все, что скажется в нем,-

о любви, из любви и в з ащиту того, что любимо .

4 5

СЕРГЕН В()ЛЬСКНН

* * *

Добрый обычай В горах почитали всегд а : Есл и мужчины В раздоре хватали кинжалы, �еншина тотчас Платок между ними бросала -И моментально тогда Утихал а вражда.

�еншины мира , Что может быть мира важней ! Сшейте ж платок Из бесчисленных ваших страданий , Сшейте из вдовьих, Терзаюших душу рыданий , Бисером прол итых слез Оторочьте скорей .

Этот платок П олуночной бессонной порой Сшейте, покуда в пучину Не рухнул и скалы ,-Под ноги бросьте мужчинам , Покуда не встала Утром заря Обел иском над мертвой Землей .

4 6

* * *

Александру Грину

Как пристал ьно надо вглядеться В нависшие небеса , Чтоб выплыл и к нам из детства За ветные парус а !

Как нужно без колебаний Своим доверять бога м , Чтоб в пьяной матросской брани Услышать про Зурбаган

И чтобы безлунной ночью Сквозь липкий густой тума н Увидеть во мгле воочью Бегушую по вол н а м .

N\ечта царит изначально Над миром обычных дел : Действител ьность нереал ьна , Пока ты ее не спел .

МАРИН BOCKPE�EHCKAJI

поиск

Я золото л юблю ! Н е з вон монет,

не кольца , не хвастливые браслеты, что кандал а м и на руки надеты,-в их блеске для меня соблазна нет ! Власть зол ота , чья колдовская сила на гибель столько судеб обрекла , мне - незнакома !

Золото - краси во ! Е го природа в тайны облекл а ! Разгадка их влечет, к а к наважденье, к ней, как над пропастью по волоску, идешь к зол отоносному песку, в подземный мрак - искать

месторожденье! С купые рыцари любых эпох, ничто ваш трепет перед грудой злата, когда над пробой замирает вздох : - Есть золото ! -

Как я в тот м и г богат а ! На этом чистом золоте - ни тени безудержной, корыстной, хищной той всесветной «лихорадки золотой» ! Вне алчности и темных ножделений богатство взяв из глубины земной, неслыханною дорогой ценой мы каждый малый самородок цен и м : е м у дано служить высоким целям страны родной !

ТАТЬЯНА ВЬЮСОВА

* * *

Я безнадежно отвыкаю От этих глаз и этих рук. Чужому голосу внимаю О неизбежности р азлук.

О том, что снова будет р ядом Всепоглощающая даль. Поет весенние бр а в ады Моя осенняя печаль.

И жить одна учусь, не зная , Что я сама себе же лгу, Но я к тому, что отвыкаю, Никак привыкнуть не могу.

* * *

Одиноким быть не должен Оди нокий человек. Это зван ье или дол жность, Закрепленная навек?

Одинокий одиноко В одинокий едет дом Мимо освещенных окон, Словно с горьких похорон.

Он холодный, словно льдина , Молчаливый, как скала . Занавеской п аутина Свесилась из - за угл а .

Тишина , к а к зверь лохматый, На пороге р азлеглась И своею черной л апой Утвердила в доме власть.

Оди нокий неудачник, Он смешон со всех сторон , Заколоченный, как дача , С незапамятных времен.

47

В. Емельян.ов. « Маня щие острова» Из серии « Бело м о р ь е >> , 1974 г . , линогравюра

НАТАЛЬЯ ГАЛКИНА

* * *

П о дан н ы м 1 986 года, Л е н и н г рад расположен на сорока четырех остро­вах.

Мели , и мифы у нас , и кумирни , И я гадаю тебе на словах, Аборигенка , живущая мирно На сорока четырех островах, Где поутру нам вливается в уши, Нас возвращая на круги своя , Сорок четыре названия суши, Столь прихотливой, как воды ея . В надподоконных венках из гера ней, В шорохе парков - всему свой черед ­Мы - океания из океаний На островах сорока четырех ! Как же нам тут не встречаться пореже : Эхо связало нас цепью ми нут -От сорока четырех побережий Милое имя разносится тут. А уж когда нам ветр а уделяют Каплю внима нья на первых порах, Сорок четыре волны уда р яют В сей удивительный архипел аг . А уж как при метен ночь за чернила , Ты подивись - вот рука-то легка : В некое целое соединила Сорок четыре неравных клочка !

49

ТАТЬЯНА ГАЛУШКО

ВЕРШ ИНА

Л иловые, желтые, ржавые эти холмы Неслись, обгоняя друг друга , не помня

людей , На той высоте, где и впрямь

не считаемся мы Свободней снегов, полноправней ветров

и дождей .

Они удалялись на юг, повышая прибой Тол пяшихея спин , прижимая к запавшим

бока м Холодные тени , и мы задыхались с тобой Их воющим воздухом, с пылью слюды

попол а м .

Ты поднял д в а ка мня и , прежде чем начали спуск,

Прижал их друг к другу на выемке м алой тогда ,

Насыпал оскол ки базальта оградою : « Пусть

Не там, на земле, так пребудем хоть здесь навсегда .

И вместе» . Должно быть, единственный миг

Наш па мятник хрупкий гора берегл а , Но в разные годы я з н а л а - и этим

жил а ,­Что он невредим : ты его на вершине

воздвиг .

. . . Ты знаешь, я только зимой нашу дачу люблю

За то, что там печь, а в печи -ненасытный огонь.

Ты книгу листаешь, а я сала мандру ловлю

В ора нжевом пламени и обжигаю л адонь.

Там тяга гудит, как на гребне. Попробуй взойти !

Но жизнь , полыхая , прекрасна в упрямстве своем . . .

Поднимешь глаза : ничего не исчезло почти ­

Тетрадь на столе и немеркнущий блик над столом .

50

Что ж, если последняя воля и вправду вольна ,

Путем восходящих, легчающих обл ачных масс

Мой пепел туда залетит, где гор а , к а к вол н а

Однажды к прижизненной вечности вынесл а нас .

В ОЗ РАСТ

И ногда - очень редко - я вижу в теченье секунды,

Что стареешь и ты, Что глубокая темная рябь посягнул а И на эти черты. И немыслимой лепки подгл азья и скулы Время тоже клюет, А усы с бородою морозом обдуло . Впрочем, это идет . Ч а ще дума ю вот что: в базальтовом

храме , Где убежище - в зной, Разжигали зимою огромное пламя , Чтобы грелся любой. И не только тепло, а еще оза ренные

Где изваяны барс и орел , Обнимали покоем среди непогоды Того, кто забрел . Ах, лицо твое - зимний Гегард

СВОДЫ ,

над ущельем лавинным, Слышишь, время гремит? Но пылание щедрое неуязвимо Всякий миг .

ГАЛИНА ГАМПЕР

* * *

Поэт, как будто тетерев токует, Откинувш ись, колено обхватив, Все о своем да о своем тол кует, Все на один -единственный мотив.

Все на одной -единственной струне, Да так, что а ж мура шки по сnине . Очнется, отряхнется, робко встанет, И будто бы беззвучный выстрел грянет.

* * *

Болью выдолблен а так душа моя,

Будто легка я nиpora из ствол а .

За хочу - и уnлыву я в те края,

Где не надо мне ни крова , ни стол а ,

Н и nостели , ни л юби мого в nостел ь,

Ничего, ка к в чистом n оле, ничего . . .

Тол ько стружкой завивается метел ь

Где -то nрямо возле сердца моего.

Дл инно, дл и н но, дл инно тянется строка ,

И слова острее лезвий ножевых !

Сквозь меня теnерь nроходят обл а ка ,

Стол ько nер истых и стол ько кучевых . . .

* * *

Живешь вnолсилы , будто коnишь вnрок,

Как будто нехотя зубришь урок.

Не зная , дл я кого, по чьей вине . . .

К а к будто б ы nроснулась не вnо.1 не .

Смеркается л ь, светает ли? Бог весть . . .

С нога ми в кресло nоудобней сесть,

В стекло , сквоз ь отр ажение свое,

Уста виться в иное бытие, Как будто гору

разом сбросить с nлеч И силы nотаенные

беречь.

5 1

МИХАИЛ ГОЛОВЕНЧИЦ

* * *

Дым костра у рассветной реки, Дым над берегом, тишью хранимым , Где сидят у огня рыбаки, Где пропахла уха этим дымом.

Он над сушей плывет, над водой, И плывет он меж ветка ми

сосен , Не войной он рожден, не бедой -Пусть же р адость он людям приносит.

Дым рассветный над домом моим ­

Он в речной затеряется шири , Дым Отечества - Родины дым , Как он нужен - единственный

в мире .

П ОДАР КИ

Мне не забыть, наверно, эту зиму -Синела в ста рой варежке рука , А красный столбик полз неумол и мо, И был он недалек от сорока .

С водило пальцы на ногах от боли , Но я из дом а шел не на урок, .Я в час полдневный тороп ился к ш коле, Чтоб сдать тяжелый сверток точно в срок .

.Я нес из дом а вещи меховые Для наших старших братьев и отцов, И были эти вещи как живые -Они тепло хранили для бойцов.

Горел ба гровый шар над горизонтом, И зрел а сил а взросл а я во мне, « Все дл я Победы нашей ! Все дл я

фронта ! » ­Кричал пл а кат на каменной стене.

52

З Е Н И ТКА

Семь звезд на пушке, на зенитке, Ты их, о время , сбереги -Тянулись огненные нитки , Горели сбитые враги .

Давно уж нет того расчета , Что жил у огненной черты И целил в брюхо са молета , В его проклятые кресты.

Давно никто не крикнет : «Воздух! » ­

Хоть и не тихо на земле, Но не сотрутся эти звезды На длинном пушечном стволе .

И детвора бежит по снегу, Где шла гроза , где шла беда , И ствол зенитки поднят

к небу, И не на время - навсегда .

ВАЛЕНТИН ГОЛУБЕВ

* * *

Поздние дети - большая л юбовь! Матери нежность и строгость отца . Глядя на них , Согласится любой : Жизнь не имеет, не знает конца .

Вот разместилась семья з а столом . Девочке - восемь , а м альчику - пять, Юность мужчины осталась в былом , Да и у женщины - бела я прядь.

Выросли ста ршие дети давно : За мужем дочка и в армии сын , Но от любви в этом доме светло, Светит огонь ее, неугасим .

Только бы детям здоровым расти, Лучшего в жизни не стоит и ждать : Дочке косички помочь за плести, Мальчику книжку на сон почитать.

- Был и , наверно, и трудные дни , Беды гостили , размолвки и бол ь? . . -Л и ш ь улыбнулись в ответ мне они . Поздние дети - большая л юбовь.

ПЕЧНИК

Чтобы в ж и з н и мне н е пропасть, Чтоб судьба не была гор ька , Научился я печки класть В деревеньке у печника .

Ста рый мастер меня учил ( Нет на свете его уже ) : Чтобы тяга была в печи , Тягу к делу имей в душе !

Чтобы печь давал а тепло Так, хоть дверь зимой отворяй, Сдела й праздником ремесло, Теплоту своих рук отдай .

Чтобы л юди сказали : «Тут Виден мастер, а не пострел . . . » Чтобы хлеб, Что тебе дадут, Вкусным был и не подгорел .

53

ГЕРМАН ГОППЕ

СТАРЫЕ КНИ ГИ О МОЕМ ГОРОДЕ

Эти книги грешно открывать наугад. Надо вслушаться в шелест загл авной

страницы. Так она шелестела два века назад. Нет, не так .

Даже шелест успел истончиться .

Эти книги обидчивы. Я убеждался не раз ,

Если вдруг вспоминал о новейшем уменье По началу абзаца л овить содержание

фраз , Замолкали в ответ на мое скорочтенье .

Эти книги в начале знакомств холодны, Но с друзьями в открытиях неистощимы. Вдруг такое подни мут из глубины, А казалось, ничто не пропущено мимо .

Скажут : полно, из них все отобрано в срок,

Пересажено в тексты иного покроя, Остальное - шурша ние, запахи , слог . . . Так спасибо вам , книги , за все остал ьное !

54

ГЛЕБ ГОРБОВСКИй

ЧУДАК ЧЕЛОВЕ К Вадиму Шефнеру

В разгар зимы в вагоне зыбком, взъерошив перья воробьем , он вдруг сказал, сверкнув улыбкой : «Давайте, граждане, спое м ! »

Ни т а , в м а нто, ни тот, в шинели , призыв шального бодрячка не поддержали . . . Поскучнел и . К а к будто умерл и слегка .

«Чудак какой-то ! » - шорох м нени й . «Артист ! » , «Алкаш . . . » , « О н что ­

всер ьез ?» . . . Как мы боимся откровений , ка к будто крови или слез .

Спеша забыть о человечке, все отвернулись от него. Он вышел где-то возле речки под дождь, под сумерки его.

Он в лес направился , к деревьям. Он песню пел , шуршал тропой . Он был какой -то да вний , древний , еще умевший быть собой .

* * *

Не убежденным, мудрым, ярым , не зна менитым, не святым -однажды я проснулся . . . старым и улыбнулся - молодым !

В овраге пел и птицы мая , рассада прела в парнике, и за деревней - не прямая -текл а дорога вниз к реке.

Она была сырой, пологой, неразличимой в снег, зимой , и , ко всему,- была дорогой , приведшей странника домой .

С НЫ ПУСТЫН И Андрею Платонову

Пустыня. Память. С а ксаул . Порожней юрты полусфера . Чужой в просторах жизни гул , чужая дышит правда , вера .

Гул переходит в шепот, в сон, в бездонный кашель из кургана . Волк, попирающий закон, ка к будто тушку тарбага на .

Ночь, обойденная добром. Жизнь, цепенеющая тяжко. И городска я , за бугром , встает, как крик , многоэтажка .

НА УГЛУ

Однажды стоило дерзнуть: «Эй вы там, на углу ! Постойте ! Можно вам шепнуть, ка к р адуге , хвалу?

Ваш юркий шаг за поворот на целен - прочь шмыгнуть. Уйм ите страх . Откройте рот. Скажите что-нибудь» .

Ушл а . Свою имел а цель. Как вдруг из-за угл а -бездомный пес ! В глазах - а прел ь ! Печаль его светл а .

Оторопев, вильнул хвостом , потом сказал : привет ! А что потом? А смех потом . И - май . И жизни свет !

55

* * *

С ч а стл ива м ысль , котор о й не светила Л юдской молвы п р иветн а я весн а ! Без в р е м е н н о рядитьс я н е с п е ш и л а В л исты и ц в е т ее м л а д а я с ил а , Н о корнем вглубь в р ы в а л а с я о н а .

А С. Хомяков

Гл аза из -под бровей дремучих как из-под сумрачных веков. Красив , но гл авное - задумчив . Не Тютчев - все же Хомяков !

. . . Вздымавшие себя на вилы любви - на западных ветр ах -не дрогнули славянофилы, не обратил и совесть в прах .

Не из атласных недр алькова ­из- под руин российских снов я слышу голос Хомякова , Русь пронизавший до основ.

Не кавалер, не обол ьститель, хотя и ратный офицер, скорей - святитель , просветител ь сердечных сфер, а не . . . манер .

Лик, обра мленный русой гривой, предсмертный шорох с губ : «Москва . . . » . . . Не получилось с Третьим Римом. Но жив поэт. И Мысль - жива !

БАЛЛАДА О МЫЛЬНЫХ ПУЗ Ы РЯХ

Ничего не изменилось ни снаружи, ни внутри ,­настрогал в тарелку м ыл а и пуска ю пузыри .

О кровавых войнах помню, ощущаю м ысли жар, утонченно , как японец, созерцаю м ыльный шар .

Оболочки переливы, побежал ость, перл амутр . . . Буду весел м и г счастливый и еще пол м и га - мудр .

Ш а р и к лопнул . Сохнет мыло. Тает в памяти узор. Но позвол ьте : что-то было ! Что-то нам ласкало взор.

. . . В облаках дорожной п ыли , друг мой , ангел ветровой, м ы с тобою тоже был и ! Отдавали синевой . . .

Вознесенные над бездной в оболочке продувной, отр ажали свет небесный , излучали свет зем ной . . .

ЛЕОН ГРОХОВСКНН

* * *

Сохнет белье . . . И излюбленный м ною пейзаж, з акл юченный в простр анстве меж

стенами зданья , напоминает мне мое далекое детство : малоохтинские улочки с их незатейливыми названиями -Тонева , Молчаливая , Соборная ,

Глухая,-где в объятьях репейника , оглушенный его томительным запахом, пристально всматриваюсь ( между двумя

бомбежка м и ) в безм ятежное небо, перегороженное аэростатами .

57

СЕРГЕй ДАВЫДОВ

* * *

Гудком nрощальны м nароход н ым Осен ний вечер оглушен . . .

Серге й Орлов

В идел в упор н а веденное дуло, в танке горел ,- н о о ней н и строки, тол ько лишь за год о смерти стихи -бол и предчувствие не обма нуло. Реже f ; реже писал о войне, хоть еще снились солдатские ночи . . . Каждая встреча с н и м помнится мне , правда, дарил меня дружбой не очень . Тот неподдел ьный к стихам и нтерес , тол ько увидит и прямо с порога : «Ты, говорят, н ы н че в прозу полез? Ты ведь душой стихотворец, Серега ! » Как ему сп ится в московской земле? Живы и в силе и ные погодки . Книга всегда у меня на столе, рядом живет его взгляд вологодский . Ездила книга повсюду со мной , выцвел портрет н а обложке немного. Слышу вопрос не казенный , живой : « Как поживаешь, что пишешь, Серега? . . »

* * *

На юрмал ьском осеннем берегу, где вес теряют люди н а бегу, где больше гуся чайка на волне, а гуси мен ьше точки в вышине, где из воды со льдинками царевна ­моржиха выбегает н а песок, здесь чей -то мальчик в п олдень

ежедневно н а флейте репетировал урок. Певунья - флейта. в тоненьких руках, бывало, плачет робко, неподдельно, но смех сиял у мальчика в гл азах -он жил, видать, от музыки отдел ьно. Он детством жил , весел ьем перепол нен, он думал о забавах, о дружках . . . А я другого мальчика припомнил -в ши нели и кирзовых сапогах .

58

Припом нил марш , гремевший н а разводах,

суровый переблеск военных труб и музыку �дреную походов , паек голодный, жар опухших губ. Но музыка , что день-деньской гремел а , н а д тем мальчи шкой власти не имел а . В с ю медь оркестра вплоть д о мундштука сменяет он, не поведя и бровью, на пулемет армейский ДШ К, что бил иной , не барабанной дробью !

* * *

Ей двадцать минуло едва , к а к дочке у меня . Живет солдатская вдова сегодняшнего дня. Все было так же, как у нас , все повторилось вновь : девятый класс , десятый класс -и первая любовь. К ней их друзья приходят в дом, горюют з а столом . Все в куртках , джинсах , как на фото под стеклом. В обнимку с ней, русоголов , глядит в глаза жены, такой же, как Сергей Орлов на снимке до войны . Дарил я nрошлому слова , но в сердце у меня жи вет солдатская вдова сегодняш него дня.

и он

ПОМИДОРЫ

В и р шеплет, что изрядно меня допекал про свои лишь стихи разговорами , из Баку или Ф рунзе когда п рилетал -приходил ко мне в дом с помидорами . Дом мой был у черты ленинградских

болот, вдалеке от колхозного рынка , ну а тут, как тряхнет вдруг на стол

вир шеплет красноту - загл яденье, картинка ! Он читал мне и взор в меня цепкий

вперял, недоверчивый взор, воспаленный. Он оценки мои из меня выгребал , вытряхал, как из сумки паслены. Я уступчив , характером я не гусар , был гусарский , да время прошло. Все равно - хоть за целы й восточный

базар ­я не стану хвалить барахло . . . Что подел ать, плохой и з меня дипломат, поделом мне и кара за это : лет уж пять помидоры летят и летят в направленье другого поэта . . .

Н а прилавке пылает тугой помидор , рядом с яблоком свежим , медовым . Напишу я строку, как никто до сих пор , и себя угощу помидором !

<iН.4Н ДЕМЬЯНОВ

ЛАДОГЕ

Снова мысл ь о Ледовой дороге, Хоть nромчалось nол века nочти . . . Голубою могилой для многих Стала ты на солдатском nути !

Помнишь, Л адога , в давние годы Ты была nод ледовым за мком , Но nод вой и nод свист неnогоды Был расnа хнут твой бомбами дом .

И в его ледяную утробу Шли машины на вечный nокой . . . И забудется ль это до гроба , Отодвине шь ли это рукой ? !

Н е легко м не сегодня туристом Вдаль скол ьзить по веселым волнам . Все же , Л адога , будь ты лучистой И ласка йся к родным берега м !

Как бы сердце кручина ни жала , Ни колола острей и бол ьней, Но и горя бессонное жало Все ж затуnится рашnилем дней !

ВЕНОК

Раскачали волны теnлоход, Л адожские вздыбленные волны, Микрофон на nалубу зовет : - Трасса жизни ! . . -

И венок nл ывет, Скорбью душу ка ждого наnолнив . И тур истов вл ажные гл аза -К nрошлому nрикованы туристы . Ну а мне, как сорок лет назад, Л адога nредстала снова мглистой ! . . Лет машина задний ход дал а , И уnерся борт ее в былое -Где сгорала тьма ночей дотла И солдаты умирали стоя ! . .

60

А венок качается , nлывет , Где когда -то ухали морозы . . . Ча йки замедляют свой nолет ­Смотрят на nылающие роз ы ! . . Поnросить хотелось об одном, Глядя в густо-синие глубины : - Л адога , сnусти венок на дно, Возложи на ржа вые кабины ! -Был здесь nуть особо лют и крут . Позабыть л и nавших Ленинграду? В сердце болью каждого живут -Значит, вечность им да на в на граду!

ЗАХАР ДИЧАРОВ

ДОРОГИ

Дни проходят, п роходят месяцы -все скита юсь по города м . О , какое странное месиво : лиц , вокзалов, мелодий, да м б ! Теплоходы . . . Аэродромы . . . В с я Россия в о мне, с о мной . Вся Россия мне стала домом, небо - крышей, леса - стеной . Мимо, мимо - тайга и пашни , мимо , мимо - мостов горбы. Сосны машут мне, ивы м а шут, горы кажут свои гербы . Л юди, люди , и снова люди , и песни , звезды, зори , слова . . . Никогда душа н е избудет их , те ветра , что я целова,п . Юг и Север во мне перепутались : сто народов, сто языков ! И Молдовой пленен, и якутами , на л юбой откл икаюсь зов . Русь - стра н а моя, дом мой милый , дом , живущий в моей судьбе, ­сколько б верст ни мелькнуло мимо -все дороги ведут к тебе !

ВИТАЛИН ДМИТРИЕВ

* * *

Я доволен своею судьбой . Я уже ни куда не уеду. Это я , а не кто-то другой от машины буксующей шел к буровой по рубчатому мерзлому следу.

Это я до рассвета глядел на костер , пол ыхающий жарко, и меня , а не вас в эту ночь обогрел грязный ватник, пропахший соляркой .

А потом , когда дизель умолк, это я р азличил на р ассвете, как спокойно светлеет восток сквозь густые еловые ветви .

Огляди шься - уже не до сна : беЛЫ М ХОЛОДОМ ДЫШ ИТ природа . И такая вокруг тишина , и п ростор , и покой, и свобода . . .

6 1

ВЛАДИМИР ДРОЗДОВ

Ш КОЛА

Над деревянной школою стрекозы . Зеленая лужайка у реки. Неторопливо курят старики , предсказывают на зиму морозы.

Над деревянной школою стрекозы . От цер кви тень белеет на траве. Ведро звенит в колодце . Синеве созвучны белоствольные березы .

Сверкая тугоплавкой бел изной, плывет над лугом, где пасутся козы , конусовидный спутник со звездой . Над деревянной школою стрекозы .

Тележные вдали скрипят колеса . Л и цо подсолиуха повернуто на юг . Идет урок. И тихо задают ученики учителю вопросы . . .

* * *

Две наши тени шествуют по водам . Куда течет Нева - не нам решать. Дерев кариатиды с небосводом в пластическом единстве . Так держать.

Толстеет воздух . З везд почти не стало . Фонарь столетний . Мраморный висок . Так я сказал. Так ты мне отвечала . Века ми дл ится этот диалог.

С ады скул ьптурны . В ритме незнакомом фонта н играет. Сторож хочет спать . Кем сей пейзаж высокий сфабрикован ­почти не знаем . И не надо знать .

62

* * *

Томясь тревогой, в полночь вышел я . Ни тяжести , ни крыльев за спиною. Непостижимый свет небьпи я -звезда к звезде - р азверзнут н адо м ною.

В руке дер жу неяркую свечу. И взором р азуметь не в силах чудо небесной бездны , в страхе не кричу. Но эхо возвращается оттуда . . .

ЭЛИДА ДУБРОВИНА

Д В Е РОЗ Ы

Памяти палестинского поэти Муина Бсису

Прощай навеки - и прости, Что не смогл а , что не успела Я гневных слов п роизнести , Которыми душа горела . Прощай, прекрасней ший ! Твой прах Чужбина примет сердобол ьно . . . Мы говори м о соловьях : И м петь одно и то ж - не больно. Но в далях выжженной земли , Где смерть безвинных сиротила , Две розы кровью изошл и , Две розы - Сабра и Шатил а .

О ч е м ж е м о г в тени ветвей, Чужих долин пришлец и странник, Петь одинокий соловей, Гонимый вьюга ми изгнанник? Прощай, из мученный певец ! Ты свято дол г испол нил сына . Как мать, терновый твой венец К губам прижала Палестина . И лепестки горящих строк Летят над судьбами людскими . . .

Две розы втоптаны в песок, И мертвый соловей -Меж ними . . .

* * *

Есть в кружении русской кадрили , В деревянной резьбе, в кружевах Тайна свежести : как мы л юбили , Как цвел и на родных берегах.

Что-то есть от качанья качелей, От касания л асковых рук, От черемух лесных и метелей С бубенца ми у дальних излук.

От березовой, с проседью, дали В листопадном дыму золотом . . . Тайна радости : к а к мы певали, Как м ы песнями стал и потом .

63

МИХА ИЛ ДУДИН

С Е Г О Д Н Я

Н Е ТОРОПИСЬ

Не торопись . Не накликай беду. Беда всегда бежит на поводу Бессмысленной поспешности. За ней Аз а рт торопит табуны коней Безум ия . И рушится сама Гармония пытливого ума В сомнениях растерянной души . На празднике природы не спеши За птицей нетерпения . Не сглазь В ремен соеди няющую связь Н адежного родства . Не прогляди Пустыню отчужденья впереди . Та м , где единство гибел ь сторожит, В бессмертье человечества лежит Бессмертье человека . Береги Познания извечные круги , Его начала и его концы. Пус1ъ в сыновьях воскрес шие отцы Почувствуют, что беспокойства дух В дороге совершенства не потух.

ЗАБ ВЕНЬЯ НЕТ В Н ОЧ И

Кому-то, для кого-то Я нужен, может быть, И мне моя забота -Об этом не забыть.

И мне с моей заботой Забвенья нет в ночи . Трудись, душа , работай , Звучи в ночи , звучи .

Тревог вол шебный я щик, Не умолкай в груди, Всех спящих и пропа щих И дремлющих буди.

Уж сол нце прокололось Через тума н греха . Пусть не смолкает голос Стиха и петуха .

64

ПОСЛЕ В Е С Е Н Н ЕЙ В ОДЫ

Все было, было, было. И снова , как тогда , Всю дрянь зем ную смыла Весенняя вода .

Весна на вольной воле Меняет все вокруг -И зеленеет поле И побережный луг.

Весна пол н а отваги , И под ее пятой Уже кипят овраги Кури ной слепотой .

Л и кует, к а к бывало, Весенний синий день . И забла гоухала Под окнами сирень .

И сол нце в окоеме .П ьет золотую дрожь. И на нечерноземе Не ложь р астет, а рожь.

И НЕТ КОН ЦА У П Р Е ВРАЩЕН И й

Где тайна тайн у жизни скрыта, Не скажут кор пус и петит. Мир бесконечен , и за щита У всех реакторов летит.

И нет конца у превращений За гадоч ного естества . И без успеха и щет гений Закон всеобщего родства .

И мука творческого духа За все ответственность берет. И время, огрызаясь глухо, Сквозь ги бел ь движется вперед.

ПЛ ЫВЕТ П О НЕБУ ОБЛАКО

Плывет по небу обл а ко Неведома куда . Под ним земля зеленая И синяя вода .

Проходит тень от облака Над сушей и водой, Всему, чего касается , Оно грозит бедой .

Ложится тень от обла ка На синюю волну . Дельфин , увидев обла ко, Уходит в глубину.

И дикий зверь от облака К:ак бешеный бежит, Пшеница пригибается И яблоня дрожит.

Дождем исходит обл а ко Над степью золотой . И плачут в поле чибисы Над мертвою водой.

ОТ ВЗ РЫ ВА АТОМНОГО ТЕНЬ

В весеннем мире стало кисло, И р адость жизни уплыл а . Н а д человечеством на висла Тень Люциферова крыл а .

В с е , что нам дорого и м ило, Прошедши й век, и новый день, И сол нце ясное - затмила От взрыва атомного тень .

Она ползет над вешней п а шней Через гр аницы древних рек, Она стирает век вчерашний , Она уходит в новый век.

Земля и небо пахнут адом , Разгулом мирового зла . Она п рошл а над детским садом И мысль мою переползла .

О н а весь мир перекалечит, Нигде не ведая помех. И мне от этой тени нечем Прикрыть беспечный детский смех .

3 Де нь поэз нн

ПО СОВЕСТИ И ЧЕСТИ

По совести и чести Всем , что судьба дала , Для мира , с миром вместе , Соразмеря й дел а .

П и ш и дл я м и р а повесть Всех дел своих, как есть. И возродится совесть, И ста нет честью честь.

И вновь на свете белом Войдут в свои п рава И снова станут делом З абытые слова .

Весенней правды воды Сотрут тоску беды И атомной свободы Безумные следы.

СКВОЗ Ь З РАЧ КИ ТВОЕГО ОТКРОВ Е НЬЯ

Не жен а , не сестра и не мать - ·­

Ты была со мной редко и мало, Но ты душу мою понимал а , К:а к никто не умел поним ать.

Чем з а это с тобой распл ачусь ­Ни щетою растратч ика , что ли , Ил ь оскоминой будуще й боли Столбняка восхищения чувств?

Все равно я оста нусь в долгу На осколках разбитого долга . А дышать этой та йною дол го Я, наверно, уже не смогу.

И еще доведется едва ль Мне на уз ком пороге сомненья Сквозь зра чки твоего откровенья За глянуть в непомерную дал ь.

65

НАД МОРЕМ

У скал, нависающи х низко Над морем , венчая карниз , На гра н и восторга и риска Растет и цветет та мариск.

И там , под з ащитною сенью Сплетенья цветущих ветве й , Молчать своему вдохновенью Всю ночь не дает соловей.

И в песне его молодеет Вселенной живая душ а . И сонное море немеет. И скалы стоят не дыш а .

И небо, светлея , глядится В колышущийся водоем . И жизни и смерти граница С мыкается в сердце моем .

ОДНОПОЛЧАНИ НУ СТЕПАНУ ЗОЛЬНИ КОВУ

В легкой дым ке синий берег, Моря чистое стекло . Сердце искреннее верит. Сердцу тихо и светло .

В сол н це с кр а я и до края , Море золотом гор ит. Тайну тайне доверяя , Сердце с сердцем говорит .

В бе.�ой пене во.1 н ы катят, Как кувалды в берег бьют . . . З а л юбовь л юбовью платят, Сердце сердцу отдают .

П осле бури глуше, тише Волны на берег бегут . Сердце сердцем л юди слышат, Сердце сердцем берегут.

ТОВАРИ ЩАМ 1 94 1 ГОДА

На за кате горят города , З адыхаются с детскими снами . Эшелоны уходят туда , Эшелоны , набитые н а м и .

6 6

Там трещит за редутом редут . Там сломалея рубеж обороны . На закат эшелоны идут , Днем и ночью идут эшелоны .

На закате горят города . Не гляди , не надейся на чудо. Эшелоны уходят туда . Но они не вернутся оттуда .

П равожал а нас Родин а - м ать. И ш и нел ь, и ви нтовку вручил а . Не просила в б о ю погибать И в бою отступать не учил а .

Нам судьбою узнать не дано Все о нас сочиненные был и . Мы погибл и без спроса давно, А о том , как погибли , забыл и .

Пролетел и н а д н а м и года , И салют отгремел многократно. Э шелоны ушли в никуда . И н и кто не вернулся обратно.

НАД ПИСЬ НА КНИ ГЕ ДЖЕйМСА ДЖОНСА « ТОЛ Ь КО ПОЗОВИ»

Победы . Просчеты . Провалы . Салюты торжественных дат. жИвут на земле генерал ы И в бой посылают солдат .

Легенды о подвигах бают И пам ять, как жвачку, жуют . Солдаты в боях погибают,­В веках полководцы живут .

На кровь разгораются вкусы . И ДЬЯВОJl ПЛ ОДИТ ДЬЯВОЛ ЯТ . И красноречи вые трусы В и ну на погибших валят.

И Правда в обители тесной Не спорит уже с Клеветой . И только Солдат Неизвестный Под мра морной стонет плитой.

ОБЛАДАЮЩИ Й СИЛОй

В н а ше время недорого стоит Слово разум а . Наоборот -Облада ющий силой не спорит, И не просит, а просто берет.

П родолжается ста рая повесть, И кончается новы й рассказ . Обл адающи й силой на совесть Не гл ядит , отдавая пр иказ .

Не звучит Аполлонава лира . Затухает холодны й неон. И не гибел ью Рима , а Мира Вдохновляется новый Нерон.

И ВСЕ УВ ИДЯТ НАЯВУ

От предстоя щих катастроф И пол ыхающих костров Дошедшие до точки, Друг друга и щут средь л юдей На старой ярмарке идей Слепые одиночки .

Та м ищет первого второй . И оба - третьего. Порой И м это удается . И щи и ты мою беду. А я - с твоей - тебя найду. А трети й сам найдется.

И каждый будет жить дл я всех И свой единственный успех Раздел ит честь по чести . И все увидят на яву Деревья, небо, и траву, И солнце жизни - вместе .

3 *

ПРОЗРЕЛ СЛЕПОй . . .

П розрел слепой н а нашей ул ице, Весь мир улыбкой одаря . Вот он идет и не сутулится, Без палки, без поводыря .

Идет один , самостоятельно, Переступ ив пустую тьму. И мир легко и притягательно Подлаживается к нему.

Идет, в неведенье не кается, Надежным вйденьем хра н и м . И в с я вселенная старается В его зрачках остаться с ни м .

П розрел слепой на н а шей улице . Сам по себе прозрел. И вот Идет оди н . На сол нце щурится И знает сам , куда идет .

67

ЛЕОНИД ЗАМЯТНИН

ИДЕМ НАВ ЕРХ

И снова выход - колокол вещает. Не сетуй , что профессия нелепа . Погода ничего не обещает. Идем наверх , к потерянному небу.

Иде м наверх, кача я рюкзаками , Как караван , на вьюченны й поклажей. Качают тучи влажными бока ми . Л а вины из готовил ись на стр аже.

Идем наверх, к потерянным вер ш инам , Ра стаявшим в тум ане ядовитом . Кряхтят мои вс потевшие мужчины И дышат уча щен но и сердито.

И снова будет дождь стуч ать в палатку За дня ми дни, пока не утомится . И будет град вприпрыжку и вприсядку И снегопада белые страницы.

И , ощутив заброше нность, пустынность, Пересидим в палатке под горою, Пока вершина , оценив настырность, Свое лицо однажды не откроет.

* * *

Романтичн а я наша работа . . . Наша радость прибита снегами . Умываемся собственным потом , Высоту набирая нога м и .

И порою, конеч но, рискуем . Но без риска - какая свобода ? Сл ыши шь, бел ые воды воркуют, Бес шабашные , быстр ые воды?

Ни усталости им, ни печали . Разбиваются , вновь возрожда ясь. Наглядеться не в силах ночами В эти воды луна молодая .

6 8

* * *

И на камен ные стены Натыкались облака . И отха ркивалась пеной Сум асшедш ая река .

Обезумевшие ча йки Крики хриплые несли . И ос ин ники , качаясь, На гибзлись до земли .

И листва над мостовою ­Бл изкий родич воронью. Ка к недвижны мы с тобою У обрыва . На краю.

СЕРГЕН ЗАRЦЕВ

***

Полеты. Полеты . Полеты . . . Обыденной ка жется жизнь , Когда , Что ни день , Переплеты Такие -Л и ш ь тол ько дер жись . И держи ш ься . . . Нет, н е рука ми -Душой за небесную дал ь. И ГОДЫ -Круга ми , круга ми . . . Все уже и круче спираль . Но снова о чуде мечтаешь, В кабину садясь кора бля . . . И вроде б все выше взлетаешь, Да только все

·бл иже земля.

* * *

Как воздух леса рыж и вязок! Живой водой гордятся рвы. Росток подснежника , Как лазер , Прожег слоеный наст листвы, Что под ногой Скрипит п ружиной , Как будто просится в костер . . . и луч , Кудесник л ягушиный , Рисует свадебный узор На дне обросшей ивой лужи. Лишь снег угрюмо и щет тьму. Мне жаль его: Он стал не нужен В дни обновленья никому. Вот-вот и он совсем растает И будет позабыт навек . . . К а к на него похож бывает Судьбой своею Человек!

АНАТОЛИИ ЗЛЫДНЕВ

МОй ПОСЕЛОК

Мой поселок пахнет дымом, духом щедрого стол а . М о й поселок кем-то вымыт до белей шего бел а . Избы в кипеи н ых платочках под сугробы прячут взор. А следов ворон ьих строчки -по каемочке узор . Солнце алыми мазками по окошка м разл илось. Ветер зюйдовый ласкает руки тонкие берез . . Вот опять па хнуло дымом . Прокричал светло петух . . . Мне бы стать необходим ы м , прикипеть бы сердцем вдруг к этим людям,

к эти м изба м , к эти м з а п а х а м земным. Но бросает море вызов устремлениям моим . И опять крутые мили , где покоя нет как нет . И , грустя , поселок м илый кораблям гл ядит вослед.

69

В . Блинов « Заводской це х » , 1986 г. , л и ногравюра

ИРИНА ЗНАМЕНСКАН

* * *

Нелеп, смешон ,

бездарен, истов

Марател ь гл янцевых листов , ­Стараниями пародистов В любом поэте

граф Хвостов Подозревается отныне: Над ним хохочут до слезы , И всей -то у него святыни -Бубенчик, точно у козы . . . Зачем -Не сеющий , не жнущий, Юродивый и дармоед -Плетется он по жизни сущей Л и ш ь с тем , чтобы оста вить след, Который не сровнять, не выжечь, Не р аспахать под огород . . . О н и в застол ье - княжич,

книжич ! ­Подблюдных песен не поет ! . .

. . . Прими , поэт, и эту дол ю -На грузкой к прежнему венцу: И небеса, и чисто поле -Свой ветер хлещет по лицу ! Куда девать вторую щеку, Когда с одной стряхнут муку? От века - всяко л ыко в строку Дерзнувшему сложить строку . . .

АНАТОЛИ11 ИВАВЕН

* * *

Ста меска , доски, молоток, рубанок да пила . . . Мой брат

вел икий стал знаток по части ремесл а . О н деревянный ткет узор , и в каждом завитке узорных лини й -

отчий взор, доверенный доске . Над ДОМОМ ВЫСИТСЯ КОНеК, голубки над окном . . . Все это просто.

Кто б не мог украсить сельский дом? Но есть в узорах и душ а . На щупав к а к бы нить, она стремится не спеша себя соединить с землей , с пространством , с далью той , которой нет конца , где за последнею чертой витает взгляд отца .

* * *

А река приходила к нам в гости . . . Поутру, выходя на крыльцо, зачерпнуть можно было хоть горстью В НеЙ ВОДЫ

и плеснуть на лицо . Умываться бы вл а гой колючей, все смотреть на плывущие л ьды . . . Ледоход как трагический случай -МНОГО СИНеЙ ХОЛОДНОЙ ВОДЫ. Уплывают, как храмы, торосы ледяные, плывут города . . . Не беда , что не стал я м атросом, не живу на реке - не беда ! Но все нет мне и нет мне покоя -вот сорвусь, хоть иду не спеша . Суть свою обретя н ад рекою, жить вне моря не может душ а .

7 1

НИНА ИВАНОВА-РОМАНОВА

* * *

За скирда м и тепло и робко Гл янул дальний светляк огня . На болоте пустая тропка Уползает в густой ивняк .

Над осеннею м глой пейзажа Блекнет месяц снопом овса . Трое суток . . . Пойми , нел ьзя же ! Это - семьдесят два часа !

Это - три сероватые нитки Непомерно больших минут . Это - семьдесят две попытки Перестать подходить к окну . . .

* * * Из-под снега - пятна глины , В идно, оттепель наста нет. Jlучше б холод бестревожный , Гипс на метов снеговых.

И не шли мне писем дл инных : Ведь конверт легко обманет . . . Чтоб н е бредить невозможным, Распечатывая их !

7 2

СОРОК ПЯТЫ й

И торжествуя, и скорбя, В руках с винтовкой и лопатой , П риветствовали м ы тебя, В боях рожденный Сорок П ятый !

По ласке, миру и теплу Из голодав ш иеся л юто, Мы все бежали на Неву К твоим ликующим салюта м .

Сплошная алгебра забот, Такие свежие потери . . . Н о чувствовалось : в мирный год Судьба расп ахивает двери .

П рохожи й радост но ловил Намек на прежний облик улиц, И даже тем а «о любви» В л итературе шевельнулась . . .

Н о в сердце - праздника кипенье И одинокий звук струны :

На м а йском пиршестве страны На озаренные ступени Не лечь твоей знакомой тени, Без вестны й труженик войны . . .

ИГОРЬ ИНОВ

КАРДИОГРАММА

Оnутают nроволока ми , а потом расшифровывают, как

наскальную клинопись . . . Говорят : коронарная недостаточность или же - экстрасистол а . Т а к называется звучно, научно горе сыновнее над могилой, что зияет пожизненно. Первое чувство, отвер гнутое

однокурс н и це й . Дружба, вдребезги разлетевшаяся . Стих, в котором ты обма нулся, чтобы в nоэзии все-таки не разувериться .

СОТВОРЕНИЕ МИ РА

После грозы солнце словно наверстывает упущенное !

Пряно, душ но дымится Ривна в шорохе радужных ка пел ь, стекающих по зелен ы м л а нцет а м т р а в ы .

Исnарениями дым ится за валенная буреломом ч а щоба, сквозь которую наискось протянул ись световые трембиты, роя щиеся дождевою пылью.

Обсыхаю в щелястой времянке на пасеке , где командует пчелами бывший солдат.

Над желез ной nечуркой курится руба ха , над железною кружкой - медовый

Хозяин отпаивает меня, как бог, два жды мир сотворивш и й :

п а рок .

веоюй сорок пятого и сейчас .

73

МИХАИЛ КАНЕВСКИН

***

Пограничная зона . Ветер гонит волну. Только я и ворона сторожим тишину.

Тол ько я и ворона , да еще вот луна . Пограничная зона , за спиною страна .

Я сливаюсь с дорогой, с и ностранкой луной , с непрерывной тревогой тех, кто там - за спиной .

Становлюсь на мгновенье камышом на реке, ветерка дуновеньем , ржавой гил ьзой в руке.

Ты не каркай , ворона . Пусть поспит тишина . Пограничная зона -за спиною страна .

7 4

НАТАЛЬЯ КАРПОВА

БАН КОВС КИ й МОСТ

Этот мостик, уже многокр атно восnетый в стиха х ,

И меня nри гвоздил - стерегут мою nамять грифоны .

Облупившейся краски чешуйки висят на хвостах,

И канал Грибоедова снегом nокрыт закоnченным .

В двух ш а гах nереnолвенный зал предвар ительных касс .

Катит тихо коляска , курсанты nроносятся мимо . . .

Пригвождают места городские любого из нас

К светлой nа м яти , горькой , л юбой, если неутолима .

Как меняется врем я ! И нету уже колдовства

Сумасшедш их влюбленностей , всех этих бредов, кош маров .

Стерегут этот мостик крыл атые два существа,

И даны крылья па мяти людям , конечно, недаром .

Поверну я к местам Достоевского, там nоброжу,

А nотом вдоль канала отnравлюсь домой, восвояси .

Как меняется врем я ! Оnять я им nереброжу,

Но билета к себе не куnлю в предвар ител ьной кассе.

* * *

Изменился даже образ , даже облик . Человека не уз нала бы я сразу , Если бы не этот голос, этот оклик, Не ершистая мальчишеская фраза .

Изменился, изменился мой nриятел ь. Хуже? Лучше? Дл я меня совсем

неважно. Время - самый удивител ьный ваятель, П риглядитесь - убедится в этом

каждый .

Но к а к странно . . . Как тетрадка с шита скреnкой,

Скреnлены и нашей жизни эnизоды Ш кольной nартой , белым бантом, серой

кеnкой , Груnnой « Битлз» , Бр ижит Ба рдо на

гребне моды.

Патефоном скреплены и П астернаком, И ершистою м альчи шескою фразой . . . Оклик детства - не бегу за этим знаком, Я его и узнаю теперь не сразу .

7 5

В. Емельянов « К дале к и м остро в а м » . Из серии << Край неиз веда н н ы й » , 1 983 г . . л и ногравюра

СЕРГЕН КАШИРИН

КРАЯ РОДН Ы Е

В лесу - криница . Чиста водица . Как не склониться, не причаститьс я ! В родник гл ядится душа -девица . Ах, чаровница , как не влюбитьс я !

Брожу с ра ссвета и д о рассвета . Ка кое лето ! Как много света ! Гляди, пла нета ,- не чудо ль это ! -Ка к мысль поэта , летит ракета .

А ниже - птица поет, резвится,­Не то синица , не ;о зигзица . Ах, озор ница ! - будто зарница , Вот бы за нею ввысь устремитьс я !

Бездонны воды, ясны высоты, Кругом щедроты родной природы . Гудят заводы и самолеты. Везде на годы полно работы.

Щедра землица , добра пшеница . В селе, в столи це красивы лица . Душа стремится с народной сл иться . Как не гордиться, не поклониться !

Кра я лесные, края степные, И вдаль - родные, и вширь - родные. И , как впервые, кл янусь в любви я Тебе, Росси я ' Моя Росси я !

БАТАЛ ЬНАЯ КАРТИ НА

Не гроза гремит за дубра вою, Не дремучий лес долу клонится -В цепь развернутой грозной ла вою, Сабли наголо, скачет конница .

Блещут молнии - пики острые, Громом стук копыт рассыпается , Ясны соколы краснозвездные, Мчат буденновцы, мчат ча паевцы.

Закаленная в битвах армия , В дело правое свято веруя, Большевистска я , легендарная , Мчится красная кавалерия .

Сеча страшная , небывала я За гудит сейчас буйным пл а менем . И сама заря ярко-алая Осеняет цепь красным знамене м .

7 7

ПЕТР КОБРАКОВ

С КАЗ О КОНЕ

К родной реке спускаюсь с кручи , С берез в лицо летит пыл ьца . На зорьке « Кировец» могучий Ждет тракториста у крыл ьца.

Земляк мой , п а рень, видно, зоркий , Надежно трактор оседлал . Вокруг низины и пригорки Как по ш нуру разл иновал .

Сегодня вон куда ш агнуло Село от старого плетня ! . . И , словно ветерком , пахнуло Далеким детством на меня .

Морозы, помню, пел и звонко, Вел и пал ьбу на все село. Отец из хлева жеребенка Вводил в дом ашнее тепло.

У нас - ребят - светлел и лица . А он , со звездочкой на лбу, Смешно р аскидывал копытца, Скользил и п адал на полу .

Мы так обнять его желали В курной избе при свете дня ! У м о м и сердцем понимал и : Семье - погибел ь без коня .

Тот страх кого теперь тревожит? Иной размах стране был дан. И рычаги давно, не вожжи В руках моих односел ьча н .

И все ж, когда я здесь бываю, Гляжу на луг на склоне дня, Село родное, замечаю, Неполнокровно без коня.

78

Ч ЕЛОВ Е К, ПОЛ ЮБИ ЧЕЛОВ Е КА !

На планете Земля - неспокойно. Да и было л ь спокойно на ней? Прекращались раздоры и войны, Тол ько снова седлали коней .

Вот и космос уже на при мете. Став над пропастью, в бездну глядим . К а к Земли неразумные дети Руби м сук, на котором сиди м .

Не спасет ни утроба отсека , Ни глубинное в недрах ж ил ье . Человек, полюби человека , Тол ько в этом спасенье твое !

СЕРГЕН К.ОВАЛЕВСКИН

БОТАНИЧ Е С КИ й САД До чери Марине

Субтропики . Ора нжереи. Зеленый мерцающий свет. Кавказ, Сан -Франциска, Корея. Фонтанчик. Медяшки монет. Акации вспышка . И белый , навер ное крымски й , песок. И , словно под сводом ка пеллы, сияющий голосок . . .

- А это? - Не знаю, м ал ы ш ка . . . Попробуй пойми . . . Мудрено. В л атыни с тобой мы не сл ишко м , я , правда , учил , н о давно, тем бо.�ее - классиков все же, поэтов . . . За двадцать-то лет ! Вот , впроче м , на елку похоже . . .

Тропа . Кругосветный билет.

А это? Красиво . А это? Е ще бы, конеч но !

С мотри . . .

. . . и тянет за гадочным светом сквозь п ал ьмовый куст из нутри , и ветка , внезапно раста яв , как выдох - мгновенье всего ! -вдруг слева опять прорастает из воздуха , из ничего, иного рисунка , иная причуда -но в этом ли суть? Названи й - мы честно не знаем , но если вот так - на весу . . .

И нет несуразных кадушек, и снег заоконный - не снег . А просто - свободные душ и.

И , может быть , будущий век .

АЛЕКСАНДР КОМАРОВ

* * *

А надо побыть иногда одному, чтоб стало просторно душе и у м у . Но, тропкой пустынной по лесу идя, не стоит чураться грозы и дождя , и высвиста птиц. и шур ш а нья травы, и ветки, что ш а пку собьет с головы. Ты принят в оркестр. И в да нный момент молч анье твое -это твой и нструмент, и все, что трещит , и свистит, и поет, рассл ышит его и как надо пой мет.

79

МАРИЯ КОМИССАРОВА

* * *

Поет, поет метел ь в полях , И кружатся снежинки. И катит Новый год в санях, И всё как на картинке .

И розовые снегири На кружевных березах, И стекла в окнах, посмотри ,­В посеребренных розах.

Мороз-худож ник, он мастак На выдумки, nроделки . То за ночь выстел ит большак, Как пухом , снегом мелки м ,

А т о с мальчишками в снежки И гру затеет звонко, За жжет цветные огоньки По всей родной сторонке

И нарумянит щеки мне , Как будто м не - сем надцать, Заставит в снежной тишине Меня шутить, смеятьс я

И верить в то, что Новый rод Несет и мир и счастье , Что нас избавить от невзгод -В его могучей вл асти !

ПАМЯТИ ПОЭТА

Я вновь и вновь nриnомню этот день, Приnомню час, когда тебя не стало, Тебя, неповторимого, и тень Легла н а все, что так вокруг сияло.

И у твоих я спрашивала книг, У солнца , что в дому твоем гостило . Ка кое одиночество в тот миг Тебя стеной от нас отгородило !

К а к м о г ты долю звонкую бойца Вдруг променять на тишь nостел и

смертной ? А твой огонь и нынче жжет сердца , Твои слова и завтра не nомеркнут.

80

Поэзия был а тебе сестрой , Подругой боевой , а ты ей - братом . Ее судьба была твоей судьбой, Ее дорога шла с твоею рядом .

О, если бы и мне на йти слова , Стре мител ьные молнии живые , Широкие, как Волги рука в а , Прозрачные, к а к струи дождевые !

ДЕВУШ КАМ-ЗЕМЛЯЧ КАМ

Кто сказал, что счастья нет на свете? Девушки, не верьте, люди врут ! Может, на другой какой nл а нете, Где раздол ьных nесен не nоют,

Где не вьют венков, не рвут ромашки , Не ломают наш весенний цвет, Где ни розовой , ни белой кашки, Ни черемухи - в nомине нет.

Кто-то зря смеется , вы не верьте ! Наше счастье им не по nлечу, Может, им оно страшнее смерти . . . Вот и все, что я сказать хочу.

ИГОРЬ КРАВ ЧЕНКО

ДЕРЕВЬЯ

Весною взбычИтся в оврагах вода , а кто ее видел до срока ? Под тяжестью ветр а гудят провода , у леса мел ькает сорока .

Бормочет вода по оврагам степным , поля по весне размывая . Клокочет поток, но струится над ним высокая ива степная .

А с ивою рядом акации ствол ­их ветви вплетаются в тучи , в их кронах трепе щет небесный гл а гол . а корни впиваются в кручи .

Деревья округу хранят от беды , в них стойкость и цепкая сила, и мутным потоком внеза пной воды овраги весной не раз мыло.

Отхл ынет, шумя, из овра гов вода , поля всколосятся к июню. И тучи промоет степная звезда , на небе взойдя к пол нолунью .

И , ровно и дол го над миром горя и души насквозь высветл яя, она осенит и снега января , и травы веселого мая .

ЮРИR КРАСАВИН

КУЗ Н Е Ц

Гремели мол оты-тяжеловесы! Не кузня -Жаром прокаленный Кратер . . . Кузнец ковал Упрямое железо, Как будто бы выковывал Характер . И дело шло Сноровисто и споро, А рядом вечность Дл ил ась,

длил ась, дл илась . . .

И в ней кузнец -Крутым огнеупором , И сердце из -под фа ртука Дымилось.

8 \

АНАТОЛИй КРАСНОВ

РУСС КИ й ГЕНИй

Я знаю, скромен русский гений , И потому, что честе н он, Неспра ведливостью гонений Сверх всякой меры наделен .

Всечеловеческого блага Повсюду жа ждет он в тоске -Под знойным со.1 н цем Ма нгышлака И та м, на северной реке.

А то он едет за гра ницу Из петербур гского угла Не для того, чтоб сохраниться, А чтобы бить в колокола .

Но где бы ветры н и носил и Его, в тревоге и в борьбе Он думал бол ьше о России И лишь немного о себе .

Тот опыт жизненный бесценен И ныне ка ждому знаком : Народный вождь Владимир Ленин Был прост, но не был простаком .

Он презирал попытки лести , Чванливость, мстител ьную власть, Он чтил п ростор достойной чести И пол итическую страсть.

К друзьям заботливый и милый . . . Не надо забывать того, Ка ка я нра вственна я сила В великой скром ности его.

ПОЗДНЯЯ Л И РИ КА

Стихи Тва рдовского . . . Кака я

Та м , в поздней лирике, печаль И восходя щая, прямая Души тра гическая даль.

Уже ей строй словесный тесен, Так разрастается она , Что не дл я песенок и песен Вся ширь ее и глубина .

8�

Вся непреклонност� неукромност� И страсть, и мудрость бытия, И неискусственная скромность В оценке собственного « Я » .

И разговор о жизни сущей, И взлет в иные времена . . . С вел икой музыкой грядущей Он а уже обручена .

* * *

Быть может, впрямь незримый некто Все спрограммировал давно, И вот опять ночное небо Брезентом туч зачехлено.

Уже погашено мерцанье Воды, асфал ьта и камней, И стало явственней молча нье У пирса ставших кораблей .

Ма як как бы впередсмотрящим Чуть вознесен на первый пл ан . Меж будущим и настоящим Туман , один сплош ной туман .

И есл и смыт порядок внешний И тайны прячутся в тиши, Тотчас включается неспе шный Сокрытый код твоей души .

Она , ул авливая чутко Простра нста и времени черту, В тебе воспитывает чувство Движения сквозь темноту.

* * *

5I не писал сонетов звездных, Пегаса плетью не стегал, Идя домой с полетов поздних, 5I мирозданье постигал.

5I видел : нежности покорен ,

Росой обрызган и зарей , Рассветный сад дышал покоем , Как бы повиснув над землей.

Все освещалось и сияло, Как будто в сол нечной пыл ьце. 5I видел ,

женщина стояла , В с я -- ожида нье,

на крыльце.

Он а бьш а в рубашке тесной, С мл аденцем спящим на руках , И отражался свет небесный В ее расширенных зрачках.

ВИКТОР КРУТЕЦКИй

ЗРЕЛ ОСТЬ

Давно сродниться с ней хотелось, Все ждал, Когда придет она . И вот к столу присел а зрелость -

И с глаз упала пелена . И стало сразу же тревожно: Путь вижу свой Как с высоты. И что казалось очень сложным, Наивным ка жется , Простым . А то, На что гл ядел с ул ыбкой, Забыть стараясь поскорей, Непоправимою ош ибкой Теперь живет в душе моей.

ГОРЕ

А горе всех до срока ста рит. Его мудрец боится И простак . Оно к земле нас гнет, Морщины дарит И красит сединой . . . Все это так ! Но в горе, Хоть его мы и не ищем, С губ слиз ывая горечь от слезы, Душа светлей становится И чище, Как роща у дорог После грозы.

84

ИГОРЬ КУБЕРСКИй

***

Над городом утки Летят на ночлег, Маршрут перепутав , И месяц , и век, И ньr'нешни й адрес, И перечень дат, И города абрис , И год, и закат,

Над красной рекою, Над черной водой, Над мокрой землею, Над жизнью самой , Над милым пространством, В ысокой звездой По быстрой, бесстрастной, Бесстрашной прямой .

* * *

Прокричи ш ь - и нет ответа , Тол ько ветви на весу И прохладный голос флейты В лиловеющем лесу,

И над сум рачным заливом, Над равниной снеговой Тол ько низкий, торопливый J1ет вороны кочевой ,

Тол ько снега вздох протяжный, Хрипловатый стон ледка . . . Голоса любви и жажды И весенняя тоска .

ВЯЧЕСЛАВ КУЗНЕЦОВ

* * *

Спасибо, степь, за этот ветер ,

з а этот синий окаем . Здесь я обрел себя . . .

И встретил судьбу в мл аденчестве своем .

Спасибо, море, за без мерность -

за широту и глубину . В душе хра ню тебе я вер ность, к твоей волне,

ка к ча йка , льну .

Спасибо, горы, за величье -

за мощь, за свет вершин земных. Хоть и не горец по обличью, я здесь всегда среди своих.

И коль прижмет какое горе, твержу себе наедине : есть у тебя и степь,

и море, и горы -в снежной белизне .

* * *

Кл ин жура влей шел высоко над морем куда -то вдаль,

за са мый кра й земли . С крутою непогодой в яром споре косым углом тянули жура вл и .

Шторм за кипал , за варива ясь круче ;

он ржал и топ ал , будто дикий конь.

Над горизонтом за кружились тучи , и не закат клубился,

а - огонь.

Казалось, га м , за морем ,-

пепел ище, где буйствует неистовый борей. Гроза nробил а черной

и ливень смыл усталых жура влей .

ТАй НА

туче днище,

Подружки позавидовали Та не : и м показалось, что она умней . Не красоте ее дивились -

та йне, которую ув идел и вдруг в ней.

И взгл яд огромных глаз , г лубакий голос, и свет, и сумрак в Та ииной косе . . .

А было же : 3а гадки - ни на волос,

та ка я же простуш ка , C J! O B H O ВСе !

Откуда что ? ! Откуда в ней все это ? ! Н е объяснить ни сердцем , ни умом . У всех подружек есть свои секреты. У Та ни - та йна . Дело, видно, в том .

* * *

За висть бывает ка к за вязь новых добрых поступ ков -открыта я щедр а я за висть! А скрыта я за висть -

болезнь .

Ста в черной --угрюмой и злобной,

он а источ ает душу. И нет от нее исцеленья, и нет от нее лека рств !

85

МЕТАФОРЫ ПАМЯТИ Всеволоду Азарову

Рождаются в сердце метафоры одн а другой грандиозней : Свет Памяти,

Вахта П амяти, Хранители Памяти ,

Вечность. И вот Экспеди ция П а мяти, которую м ы завершаем в зимнем и сол нечном Талл ине, дарит открытье мне: п а м ять -

это как совесть. И та и друга я ,

коль вдуматься, есть категории нравственные. И кто не способен помнить -тот , увы, не Хранител ь. Кто не способен пом нить ­на того пол ожиться нел ьзя .

* * *

Трагична жизнь -об этом помнить н адо.

( Она -как угли под седой золой . . . ) . . . Столетьям и

гремела канонада над русскою священною землей.

Стервятни ки С ГОЛОДНЫМ КрИ КОМ ВИЛИСЬ, а стон людской -как океанский шквал ! Горели сел а . Города дымились . и колокол от гула остывал . . .

8 6

ЛЕВ КУКЛИН

ЭТО БЫЛО Н Е ЗРЯ !

Мы проходи м , по травам Легким шагом скол ьзя . Я прошу - оглянитесь, Дорогие друзья ! Там - над кромкою леса -Догор ает заря . . . Н а ш и трудные судьбы -Это было не зря ! Свет отцовского дома , П а м ять, вечно храни ! Опаленное детство, Небогатые дни . . . Было слово и дело, И во все времена В месте с н а м и взрослела Молодая стр а н а ! Выпал б о й н а м кровавый Посредине земл и . Мы дорогам и славы До Победы дошл и ' Д а , фамилии наши В наших детях живут . Словно шумная роща -Рядом внуки встают! Там , над кромкою леса , Догорает заря . . . Н а ш и нежность и верность ­Это было не зря !

Л ЕТО

Мы спали в небесах - на сеновале . . . М ы плыли , отрываясь от земли . Над нами только ласточки сновали Да в щеJ1ях контрабасил и шмели .

Петух весьма строптивым оказался : Истошным криком душу веселя , Он с явным р аздраженьем отзывалея На скрип колодезного журавля . . .

Звенел сквозь сон подойник п о старинке. Теленок бил литым копытцем в сруб. И п адали чуть слышимо травинки С коровьих вкусно плямкающих губ.

Над нами нежно облака вспухал и . Таилась в тучах теплая вода. А м ы дышал и .

Спали - к а к пахал и , Хоть не пахали в жизни никогда .

А на подушках сл адостного ситца -Все в красных розах ,

чтоб дышать вольней ! -Ну что плохого нам могло присниться Посередине родины свое й ? !

Н ЕЧ Е РНОЗЕМЬЕ

Хранит свой дом крестьянская душа , Г л яд и т вперед, но помнит и о прошлом. Стерня колюче тычется в подош вы, И хлеб в амбары сыплется, шурша . . .

Поклон твоей тяжелой борозде И русской силе, щедрой, незаемной, Которая в земле нечер нозем ной Та ится, неизбывная , везде !

Хвала тебе, крестьянская душ а ! Распа хнутая, словно это небо,-Всю жизнь свою ты ходи шь возле хлеба, Своею трудной вол ьностью дыша .

Ты думаешь о гл а вном, о земном : Ах, вот она -- пшеница яровая ! И солнце всходит ярым караваем , Луна сияет гречневым бл ином !

Свети над хлебом, мирная звезда ! Бери от пашни строгость и сердечность,­Крестьянский труд перетекает в вечность: Пребудет он - и будем мы всегда !

Работа вечной тягой хороша . А мы хотим - с налету, с повороту Постичь в веках крестьянскую заботу . . . Храни наш дом ,

крестьянская душа !

8 7

В Емельянов « Ж а в о р о н о к » , 1974 г . , л и н о г р а в ю р а .

ТАРАС КУРЬЯНОВ

* * *

В nодлунном мире женщина живет, В ее груди Святое сердце бьется : У ж т а к давно Она все друга ждет И вер ит, Что когда -нибудь дождется, Что nосле долгих неземных дорог, За горизонтом , у зеленой nущи, Сойдет на землю ждущую - не бог, Но самый смелый из мужч ин живущих. Отки нет л юки звездный космолет, И заnоют величественно трубы. И друг ее к груди своей nрижмет И nоцелует в сол нечные губы . . . Д а будет снова встреча горяча На nерекрестках звездных р асстояний . Свети , Земля , косм ический nричал , До новых встреч ! До новых р асста ваний !

89

НИКОЛАН КУТОВ

РОДИ НА - КРАТКОСТЬ И ВЕЧ НОСТЬ

Медленно, словно лениво, Лунь пролетел и пропал . Тускло блестят на р азливе В олны - оскол ки зеркал .

Шепчет о чем -то, кача ясь, Чутки й шур ш а щий ка мыш. Лодочки дремл ющих чаек В речке баюкает тишь.

Желтые л истья-пилоты В дали летят надо мной. Видится дивное что-то В этой картине родной.

Соединяются словно В сердuе с м гновеньем века , Как в песне слово со словом , Как с берега ми река .

Родина - утро и вечер, Свет милых гл аз , горя тень, Родина , краткость и вечность, Дальний и нынешний день.

ЗАБЫТОЕ СЕЛ Е НЬ Е

Глядят строения уныло, Деревня малая пуста , З нать, время всех пересел ило Куда -то в новые места .

Кто на заводе, кто на сплаве, Кто в Ка ндал акше, кто в Москве, И яблоки лежат в канаве И на лугу, в сырой траве .

Ти шь. Где же юность, где же ста рость? Хотел ли кто такой судьбы? Была большой, теперь осталось От деревеньки три избы.

90

И те сельчанами забыты, В домах тоскливо и темно, Окошки доска ми забиты, Дворьt разлом аны давно,

О днях бьtл ьtх напоминая , Стоят постройки у леска . Течет дорога полевая , Летят над нею обл ака .

Дома на картах не означат, Он и лишь в памяти , в душе. Теперь о них никто не плачет, А может, некому уже?

Не звякнут ведра у колодuа . . . Н о верю - ветер перемен В дома за бытые ворвется , Жизнь за шумит у этих стен .

Все сдела ют, все смогут л юди, И близок тот желанный день, Когда в любом краю не будет Забытых душ и деревень !

АЛЕКСАНДР КУШНЕР

ЖИ ВАЯ ИЗ ГОРОДЬ

Живая изгородь, ветвей переплетенье, Ползи , клубись,

К:ак дым, скрывай от гл аз вол шебное виденье ­

Чужую жизнь, цвети, выталкивая ввысь Побеги новые, мне этот бег на месте

Сумбурный нра вится сырой, Живая изгородь, кто посадил все вместе К:усты. тот жив хотя бы летнею порой, К:огда вот так шумят вертл явые листочки.

О нет, не умер он, Живая изгородь, я встану на носочки , К:ак ты, на цыпочки . . . тум анный, чудный

сон !

С каким смущением мы каждый раз заходи м

В чужие комнаты, нам мил чужой уют, Живая изгородь . . . гл ядим , глаза отводим , Быть может, веточку нам ветры в ней

пригнут? ­И вдруг увидим жизнь чужую : Ребенка нянчат, гладят пса .

К: стене клубящейся я подойду вплотную ­

Густая , пенная , сплошная полоса .

И море вспом нится в шторм сильный, семибалльный.

К:ипит и катится, лохматее руна , С дремучей живостью печальной,

Живая изгородь, падучая волна . Мы не купались в нем в те дни , лишь

ПОДХОДИЛ И К нему с волнением в груди . . .

От зл а , от ужаса , от распаленной пыли, Живая изгородь, от горя за щити !

Как будто высажены, выращены строки ­

Такой у них надежный вид. Сны перепутаны, слова неодиноки, Ночь дышит, колется, на месте не стоит.

Сучки и прутики , цветы, в их бледном зеве

Дрожит холодный пот,

Так в м ирном шествии на мра морном рельефе

Бредет ка кой -нибудь забытый царский род,

Шипы , и ниточки , и клочья паутины . . . Мы тоже движемся . . . мы также

зарастем . . . Обиды, радости , морщины.

Жи вая изгородь, ты види шь : мы живе м !

* * *

На Невском - гулкий лес Каза нского собора ,

Многоколонный, дарит тень Густую, в за витках коринфского убора , В июньский знойный день.

Зашл и в нее на миг - как будто все забыл и :

И зной, и толчею. В казенном' дремлет так шофер

автом обиле, Пока начальства нет, доверясь забытью.

А пышная сирень дымится на опушке, Полуотцветшая . . . К:ак знать, Кто здесь стоял до нас, Державин или

Пушкин? Прохлада, бл а годать.

Шаг в сторону -- и вновь тебя обступит время,

Обл апит, обоймет ; И рифмы нет к нему отзывчивей , чем

бремя, Не сбросишь с плеч его , счастливый

миг - не в счет.

А все же тяжесть дня не сл ишком тяжел а мне ,

Пудовая . . . Сра внить жел анье вел ико С ней ри мский этот лес из пудажского

камня . Что люби шь, то легко!

9 1

* * *

Как счастье притупить, чтоб горе не кол оло

Та к сильно? Чем пышней стол икая волна , Тё м ярче будет бол ь, чем выше брызги

с мола Взмывают , тем стр а ш ней р асплатишьс я

сполна .

Уставясь взгл ядом в дверь и голову руками

Неловко обхватив , «за что?» - спросить рискнешь.

За то, что весь водой затоплен скользкий камень,

Облеплен бородой и ракушками сплошь.

Не лучше ль в полусне тихонько жить вполсилы ,

С прохладцей гладить куст и в море лезть с ленцой?

Как давний общий наш один приятель милый ,­

Вот кто и впрямь мудрец, не то что мы с тобой.

Я ка жусь себе чуть ли не тем , кому друг - Менелай ,

Кто едва ли не Федру запомнил в гостях ил и сквере.

А еще по проспекту ходил в эти годы трамвай ,

Как он в этом ущелье тогда помещался , в пещере?

Как же все изменилось с тех пор , ничего не узнать !

А хотим , чтоб о нас говорили , чтоб знали нас ,- дико

Это наше жел а нье, минувшей эпохе под стать

Малолюдной . . . Пестра безразмерная жизнь, многолика .

Многонога , быстр а , никогда , никогда не была

Многоглазой та кой , многорукой и многоголовой.

Поощренья просить у та кого бол ьшого числ а ?

Быть любимым листком в этой тьме тополиной , кленовой?

За то, что стрекоза , свои четыре полки На ка ком основанье? В клубящейся Повесив над тропой , ждала вол шебных этой толпе

книг . За то, что в нас с тобой как будто из

двухстволки Стреляют : я сражен - ты гибнешь в тот

же миг .

Зачем обведен мыс как будто по лекалу И ласточкино так изогнуто крыло? В пол глаза бы пожить, вполслуха ,

впол накал а . . . Ни счастье нас достать, н и горе б не

могло !

* * *

Помню, в детстве на улице было не много л юдей .

Никого не задев , по Бол ьшому п ройти бЫЛО МОЖНО,

Как на Крите, наверное, в пору микенеких царей.

�изн ь с тех пор не узнать : многолюдна , густа , суматошна .

92

Быть отмеченным сверх общепринятой меры неловко.

Где младенческий век, о необщей мечтавший судьбе?

Оглянусь: где тот сквер? Где трамвайная та остановка?

* * *

Ты горишь, Кол изей , как большой ресторанный пирог

Ил и свадебный торт, что клиенту подносит на блюде

Метрдотель, улыбаясь,- тебя лишь на сла йдах я мог

Да в кино рассмотреть - встречи не было нам и не будет .

Так что вечные мысли и вечные темы , увы,

Не для нас , очень жаль, я , как череп , тебя на л адони

П одержал бы под шум мерно дыш а щей р И М СКОЙ Л ИСТВЫ ,

Сквозь гл азницы твои мне бы звезды блеснули , тихони .

К.то построил , не помню, та кое большое гнездо,

Неужели Нерон , сум асшедш а я, грязная птица?

Здесь, на севере, нас не обидит, не тронет никто.

Не облапит , рыча , нумидийская потная л ьвица .

Буду буйные эти любить на ветру тополя И приневскую сырость в Калужском

своем переулке. Век не тот, и не та , не узнать, изменилась

земля . Отдыхай, К.олизей, в золотой

итал ьянской шкатул ке.

Та к хотелось увидеть . . . Ты думаешь, ка ждый поэт

Себя чувствует ссыльным вдали от п рогорклого Рима?

Те желанья прошли . Ничего прозаичнее нет,

Чем писанье стихов. На м и улочка эта любима .

Никогда не увижу трехъярусной глыбы . . . К.лянусь,

Это бол ьше меня не волнует . . . Приходит свобода

С кровной той стороны, о которой не думал . Пройдусь

Мимо чешского консул ьства , ба нка Ра йздра ва , Гор вода .

В . Емельянов. « Н а новые места» ИJ с е р и и « Нефть» , \ 97 1 г , л и н о г р а в ю р а

. -���--:-····�:-....--.�:�"'!":;'·�.::� · •

!БОРИС ЛЕВИН

* * *

Вся жизнь прошл а в тревогах и в дыму . . . Та к жили м ы - и гордости н е прячем. Не оттого л и в на с поет и пла чет скрываема я нежность - ко всему , что может обозначить ти ш и ну, что свет и дружбу может обозначить . . .

КАТЯ

Катя стружку стружечкой зовет ,­что за нежность стра нна я такая . . . Стружечки привычный ледоход по резцу стекает и сверкает , завитки бегут, спирали , блеск -так детал и сбрасыва ют пену перед тем , ка к ка ждой пр иобресть точности уверенную цену .

На учил ась делу, так не жди ,

выда й в смену полтора зада нья ; и - надежней все, что впереди, и - солидней жизни основа нье ; все другое , что еще придет, лучше видно с берега ра боты . Катя вещи делает и ждет тоже очень важного чего-то . . .

Вот опять деталей полон ба к, а до смены - час еще с довеском , и блестят они не просто так, а живым и строгим интересом ; проверяйте - точно по ТУ, узна ва йте Катины секреты , Катя , выпускница ПТУ, д у м а е т .

Других секретов нету.

95

ОЛЕГ ЛЕВИТАН

ПОСЕЩЕНИ Е ЮЖНОГО Р Ы Н КА

Н а рынке централ ьном - чего только нету в продаже !

Зеленые горы укропа , салата и лука . холмы пом идоров, и яблок, и вишен,

и даже ­балти йска я сел ьдь иностранкой г.1 ядит из

тузлука !

Горят георгины. Рассыпался воз с огурцами

Н аряд милицейский привычно гоняет цыганок.

И жирные куры ведут перебранку с гуся м и .

И рядом с фуганком, как брат, притул ился рубанок.

И так си ротл иво соседствуют с крупной картошкой,

с гвоздями , и воблой, и пестрым ковром домотка ным -­

потрепан ный Пушкин , и Герце н , помятый нем ножко,

и видевший виды Дю ма , и Гайдар с Мопасс а ном !

- Почем огур цы? - Руnь с полтиной, берите лукош ко! Тургенев почем ?

- Да за три карбованца , касатик! Да ва йте за два ! - Да вы тол ько nодум айте трошки,

какой был писател ь Тургенев, какой был писатель ! . .

Итак, помидоры - пятерка ! И Гогол ь ­nятерка !

А есл и , допустим в уме, обойтись огур ца м и ,

то сдвинется круг - и пройдется чечеточкой Теркии

иль юный Гринев пролетит по степям с бубенца м и '

9 6

Вокруг покупают, шумят, выражаются в голос.

И только кавказцы сидят среди груш отре шенно.

И алый бутон р азвернул на бедлам гл адиолус,

И вот уже щерится он, как р аструб граммофонны й !

И ропщет кабан и тол кает хозяина боком ­

не в силах стерпеть этот гомон и тор г задушевный .

И люди nроносят авоськи с картошкой и Блоком ,

а то и с Флобером -Флобер тяжелей и дешевле . . .

* * *

Живем во временах, которых мы достойны .

Но дали древних лет предъявит сердцу грусть.

А там опять чадят Пунические войны и римляне галдят в п редместьях

Сиракуз . . .

У нас свое кино, у нас получка в среду, у нас своих забот - хоть nруд nруди,

хоть пруд . . . Н о что же т а м открыть н е дал и Архимеду, призвав к постройке сте н. зеркал и

ката nульт?

И наши времена чреваты смр адом ды мным !

Вся жизнь на волоске - все тоньше эта нить . . .

Н о Архи меда жаль, и греков жаль, и римлян,

и жаль, что ничего нел ьзя предотвратить.

Нельзя , уже на штурм пошли Марцелл и Кла вди й !

Нельзя, хоть зеркала сожгли весь р и мский флот !

Ведь самый светл ый ум - ничто, сказать по правде,

в сравнении с возней у городских ворот . . .

А будь исход и н ы м и н е таким бесслав ­ным ,

кто з нает, м ожет, м ы и мели б меньше бед ! Не зря ж в п редсмертный м и г - вся боль,

весь страх о гл авном !

« Не тронь моих кругов ! » - воскл икнул Архимед . . .

* * *

Дивный, нечаянный п раздник верш а , спи , я нежней этой просьбы не знаю, р ядом со мной безмятежно дыш а , спи , несравненная и неземная . . .

П риподним аясь на локте во тьме, я разгл яжу твои губы и щеки, эти ресницы и веки и те -в жилках голубеньких слабые токи . . .

Вновь накатило, невольно слезя зренье мое, не привыкшее к свету, что-то - чего и сказать-то нельзя , что-то - чему и назва нья-то нету . . .

Но д о утр а н а распев , к а к л иства , буду шептать обращенные к чуду легкой нездешней повадки слова -те, что и днем я не сразу забуду . . .

4 Де нь поэзии

ЮРИR ЛОГИНОВ

ПЕВЕК

И Юрьеву

Я согл асен, что в двадuатом веке Чудеса не часто под рукой, Да и то - в загадочном Певеке ( Если карте верить, есть такой ) .

Та м земля п ромерзл а до середки , Та м наотм а ш ь стылые ветра , Там неутешительные сводки От души клянут диспетчера .

И , на вид внушител ьно м атеры, Там живут , однако, чудаки -Летчики, ста ратели , шахтеры И , конечно, мастер а строки .

Вот он, факт ,- почти непредста вимый , Но реальный , как над портом фл аг . Та м танuуют, крутят кинофил ьмы И любовь - без этого никак .

Бродит вьюга тундровою далью, Все крутые тайны за мела . . . Ф а нтастичный город Заполярья , Молодая честн ая земл я .

9 8

АЛЕКСАНДР ЛЮЛИН

ДЕКАБРИСТ. 1 826

Ил и драма , или эпос . Карты. Пунш. Дуэли . Вдруг ­Петрапавловская крепость. Хмурый город Петербург .

Скатерть бел ая измята . Блеск свечей и плеск речей .

Мгл а подземных казематов, Безъязыкость кирпичей .

Ночи лунны . Очи - серы . Кровь младая горяча . Лейб-гвардейuы, офиuеры, Снег ложится на плеча .

Перед зда нием Сената Раскатился выстрел чей? Мгла подземных казематов, Холод веч ных кирпичей .

Пусть ты баловень фортуны, Да с п яти сторон - стена . Изо всей литературы Библия разрешена .

Кто повешен, кто застрелен ; Кто болтун, а кто - подлеu . Мрачен зодчего Растрелли И мператорский двореu.

За несет забвенья снегом Иль в Историю войдет Девятнадцатого века Прошлый, двадuать п ятый год.

Ты п рости-прощай, невеста . Я не виноват ни в чем . Н о по воле сил небесных С ка ндалами обручен .

В берег снова , снова, снова Бьет холодная вода .

«И на штыке у часового Горит полночная звезда » .

СЕРГЕН МАКАРОВ

Н Е ЗАБЫТЬ

. . к реnостной И в а н М а к а ро в , а втор

слов р о м а н с а «Однозвучно грем ит коло­

кол ь ч и к » , з а соч и нител ьство стихов был

от да н в солдаты .

Из радиопередачи

Тепер ь не знаем точной даты : Когда ты отдан был в солдаты? За что? - за тяжкий из грехов : За сочинительство стихов. Есть у судьбы и боль ударов ! Муштры хлебнешь, Иван Макаров . . . Все ж ямщиком военным стать Сподобился - за рост и стать. И , как велел начальник строгий , Депеши ты возил в остроги . То в караулке, то в степи -Где мог , в тетрадь писал стихи . Красивый, тридцатидвухлетний , Не пулей ты убит, не сплетней ,-В степи , морозищем распят , Погиб - я мщик, поэт, солдат. Друзья пришли . Недвижен ты л и ? В гроб колокольчик положили . . . И над могил ьным бугорком Пропел и : «Степь да степь кругом . . . »

НАД МЕ СТОМ ЭТИМ

Над местом казни декабристов, Не приглядев иного места , Июньский юный гром , неистов, Басит раскатисто, как месса .

Не п рячут молнии свирепость По-над Невою неповинной, Н а Петрапавловскую крепость Я р ливень рушится лавиной .

Земле сочувствуя м ятежной, Надрывно, горестнq, не слепо Уже два века безутешно Н ад местом этим плачет небо . . .

4 * 99

ВИКТОР МАКСИМОВ

* * *

Милая , эти пылинки, что на твоих ресницах, ста р ше сарматекого поля и вавилонской вражды : пращуры наши мчались в И ндию на колесницах, облики их летящие были от пыли седы. Скол ько тысячелетий

Лиле

м гл а над Землей провисел а ! . . Слышишь? - под Басрою где-то воет в окопе волк. Пыль, что над прошлым вздыблена , до сей поры не осел а , гул колесниц убийственных до сей поры не замолк . Дым над горящим Бейрутом гривою вьется кобыл ьей . Вороны тысячелетий каркают вразнобой . . . И такова мольба моя : да помрачится от пыли взор у того, кто прицелится в жаворонка над тобой ! . .

ЖЕЛ ЕЗ Н Ы й В ОЛ К

В три часа зимы , мерцая фарами , Волк железный по Европе шастает. Ржавые ш арнирчики поскрипывают, во груди транзисторы потрескивают , а из пасти капает солярочка, а в очах цифири перескакивают . . . Рыщет Волк п о стрельбищу, как прокл ятый, на четыре стороны принюхивается , подползает к пушке покалеченной, завывает несусветным голосом, кличет з а пропавшего наводчика . . .

В т р и часа безумия по Гринвичу.

\ 00

ТАВРО

Ни кровью не смоешь его, ни вином, и лик беспородны й н е перелицуешь . . .

Опять т ы , душа , на коне вороном, на прадедом краденном, в поле гарцуешь, опять рысака посылаешь в галоп и , плетью витийствуя напропалую, под пулю суешь свой ива новский лоб с тавром м атеринского поцелуя.

ИРИНА МАЛЯРОВА

Посвящается Федору Абрамову

1 . БАЛЛАДА О БЕЛ ЫХ Н ОЧАХ

�альчик идет по тропинке лесной Я год набр ать в туесок расписной, И повторяют река и ручей Очарование белых ночей .

Зябнут к рассвету цветы на лугу, Фыркают лошади на берегу, Тянет с бол ота прохл адным дурманом , - �ожет, согреться тебе на бегу?

Весело бьет по спине туесок, Книгу за пазухой мальчик несет. И не спугнет ранний крик косачей Оча рования бел ых ночей .

. . . В п ра во и влево дороги бегут, Счастье и горе они стерегут, На перекрестке свой путь выбирая , �альчик лыжню проложил на снегу.

Ноша нелегкая выдалась, брат, Порохам п ахнут л адони солдат, В алится небо, и плавятся реки, Но прозвучало: «Ни шагу назад! »

Ш куру свою непривычно беречь, Коль Бородинекая выпала сечь. Но если свет не уплыл из очей -Это сияние бел ых ноче й !

. . . �альчик идет по тропинке лесной , Полный в руке туесок расписной. - Что же на шел ты и что потерял ты Осенью ранней и поздней весной?

Годы уносятся за окоем . . . - Где ж е второе дыханье твое? ­Той же тропой белобрысый м альчишка С книгой твоей убегает вдвоем .

Красное лето звенит о т кл ючей . Как бы планету спасти от мечей? Юностью вечной над вечным покоем Очарование белых ночей !

2 . ХОР ПОЖИЛ ЫХ ЖЕНЩИН

Не про нас ли , не про нас л и ,

не п р о нас ли Глухари протоковали по весне ? Не погаснет,

не погаснет, не погаснет

Свет мой ясный, свет мой северный в окне.

Ставит а вгуст паутинные тенета , Кл адова я у шиповника полна . . . Отзвенело ,

отзвенело наше лето, И шуршат,

шуршат по ветру семена .

А дождям сентябрьским все п адать И притоптывать серебряной ногой . . . Подари мне ,

подар и мне только память, Есл и отдал ты себя другой.

Чувство долга с малолетств а в нас вложили ,

У подруг мы не вставали на пути . Скол ько вместе протужил и ,

пережили ,­Терпеливей русской бабы не найти .

Наши внуки потихоньку подрастают, Различают, что худое , что - добро . . . Н е растает в н а ш и х косах,

не р а стает Заработанное жизнью серебро.

Не погаснет, не погаснет,

не погаснет Свет мой ясный, свет мой северный

в окне. Не про нас ли ,

не про нас ли , не про нас л и

Глухари протоковал и по весне?

1 0 1

В . Е.челья11ов. « По й м а н н ы е рыбки » . Из сер и и « Беломорье» , 1 974 г . , л и ногравю р а .

НИКОЛАЯ МАЛЫШЕВ

И З Ц И К Л А «0 Т Ц О В С К И й Б Е Р Е Г»

РОЖДЕНИЕ РЕКИ

Есть реки , что рождаются из мха : едва на ружу родничок п робьется -его накроют сучья и труха , таежный бурелом над ним сомкнется . Пласты опавшей хвои и корья от солнечных лучей упрячут сразу, и дол го-долго дикая струя бежит сквозь лес, невиди мая гл азу. Вбирая дух невесть каких краев, не поддаваясь хвойному настилу, родник мужает, креп нет, от ручьев -ОТ С ИЛ П ОПУТ Н ЫХ -набирает силу. Торопится . И что таить греха -ста новится он дерзким понемногу и наконец -взрывает толщу мха , среди корней пробив себе дорогу. Бурл иво устремл яется туда , где под напором п адают осины, шумит освобожденная вода , бежит через низины и трясины. Распадки з атопляя и лога , уверившись : не зря себя мытарит , отыщет русло -перед ней тайга расступится и берега подарит !

КОРЯЖМА

Пр игл аси меня , Коряжма , в тот пролесок у реки, где надрывно и протяжно день и ночь басят гудки .

Где , набравшаяся сока , в стороне от всех дорог, В ТОП Я Х кл юква -белобока подставл яет сол н цу бок. Где деревья строевые, срок заветный торопя , плотно кол ьца годовые навивают на себя . Где живут одноэтажно сел а северной Руси . . . Пригласи меня, Коряжма , на побывку пригласи . Чтобы нас сроднили годы, чтоб совпало средь ветвей время зрелости природы с часом зрелости моей! . .

П РАЗДНИ К В СЕЛЕ

У околицы сошлись людские страсти : проявляли здесь себя и стар и м ал . . . Гар монист играл и хромку рвал на части, будто искру из народа выбивал. Гар монист играл -подпрыгивал на стуле, как на лошади ска кал через толпу . Гар мон ист играл в игривом общем гуле, будто чью-то переигрывал судьбу. И уж кто-то неуемный под двухрядку, скинув ватник, подбоченясь шутовски, то кидался как подкошенный вприсядку, то вколачивал в площадку каблуки .

1 03

То бросал н а землю тело оголтело, самого себя стараясь превзойти , то летел по кругу, взявшись так за дело, будто век его держали взаперти . Да и где его такому обучали -не плясал, а выражал житье-бытье : то л и чаял отмахнуться от печал и , то л и горюшко затаптывал свое ! . .

* * *

Памяти отца

Этот берег волнует меня . Здесь осталось родное : вот - в пять створок окошко, где жил я, не веря в хандру, вот у луковки - церкви -сельмага крылечко резное, а поодаль - колодец, где стонет бадья поутру. Здесь упрямое солнце не дружит с дождем , а надежда -с нетерпеньем . Здесь рощи МНе ПОД НОГИ СЫПЛЮТ росу. ЗдесЬ, как встарь, самозванна река, самотканна одежда и, как свежая репа , крепки сыроежки в лесу. Здесь - чубарые кони . . . Здесь, за руки взявшись, избушки с косогора сбегают, гостям улыбаясь светло. Здесь привыкл и чернику вычесывать гребнем старушки : чес - и полный совок, чес - и вот уже с верхом ведро. Здесь свирельку цевницей зовут. Здесь и речь-то другая : н а сто верст п о округе -царят-государят леса . . . Этот берег отцовский, как совесть, глядит не мигая . . . Как я счастлив , что смею взглянуть ему смело в гл аза !

1 04

РИММА МАРКОВА

ПАП Е

Мальчик из политбойцов, бала гур в п илотке синей -среди всех живых отцов наш , наверно, всех красивей .

Рос бесхитростно, как гриб . Испытанья час не м инул -в сорок первом не погиб, в пятьдесят втором не сгинул .

В ыжил . В ы шел . В рост пошел . Вширь страну свою объехал . Ноги есть - и хорошо, руки - тоже не помеха .

А придавит - боль в кул а к соберет и вдавит в стену ­только р а н ы темный знак на локте да у колена .

Так и жив своим трудом меж семье ю и работой . И цветут его заботой три девицы под окном .

КИ РОВС К

Д о чего этот город красив , если издали , сути не зная , вдруг увидеть Хибинский м ассив -горы снега от края до края .

Что-то чудное видится в нем , что-то жуткое и незем ное. Без единого кустика склон бесконечной слепит белизною.

И не город почти , а макет внеземных леденящих колоний . Он кипит на заснеженном склоне в порошковом своем молоке .

И домов а ккуратных ряды накрывает кипящая пена , и колышется , и постепенно заметает л юдские следы .

* * *

В . Р.

Строки недочитав , остановилась я : «Вот получил письмо, и жизнь почти

п релестна ! » Н е п ишет, что в Москве и суетно и тесно, тоска , безденежье, отсутствие жилья . «Живу и р адуюсь ! »

А горечь утаил . Л и ш ь р адость новостью, а горе

вечно то же. Мы все перенесем , покуда хватит сил друг друга поддержать, утеш ить,

обнадежить.

* * *

Зима надломилась . Ну что же ты дрейфишь, дружок? Неделька тер пенья, и май заиграет

в рожок, и арфу качнет, и победно удар ит

в л итавры ! Ну что тебе дался полдневный

горячечный Юг и вечнозеленые л а вры?

Ну чем нам поможет уста з а пекающий зной?

Н а ули це слякоть, и ветер гуляет сквозной,

и мокрый а прель п ацаненком скользит, убегая

в прошедшую зиму. И зябко. И воздух дрожит.

Качается арфа, и нам долгожданная жизнь

обещана нынче другая !

1 05

ИГОРЬ МИХАйЛОВ

КОЛОДЕ Ц ДЕТСТВА

Глубокий колодец детства , и бела я ночь в окне, и где-то с ней по соседству знакомый звук в тиши не : тор цовая мостовая , nриглушенный стук коnыт . . .

И даль звенит, остывая , и Питер сnит и не сnит . . .

НОЧ НЫ Е ГОЛО СА

Помнишь звуки ночные, недобрые? Ходи ки ходят, ка к сердце nод ребра ми , леnечут назойливо и устало : - Жизнь nод сом неньем , а сдела но

мало . . . -Гудок говорит о дальних эта nах, теплушках, ви нтовках в безжалостных

лапах . . . А ветер упрямо твердит : - Каково -то брести по ч а щоба м , по снежны м

болотам . . . -Любимая ды шит, вздыхая во сне : - Тяжко одной соста риться м не . . . -Даже кот мурлычет где-то под боко м : - Сегодня т ы здесь, а за втра далёко . . . -Тревога вспыхивает, ка к ночни к : ПОЧУдИЛСЯ худШИЙ ИЗ ЗВУКОВ НОЧНЫХ ­резкий, привычно вла стный стук, которым не постучится друг. И тя нутся в душу враждебные руки , и ночь разверзается черною я мою . . .

Н о есть у ночи и добрые звуки . Какие? Да те же самые !

На строены ходики опти мистично : - На пишешь т ы уйму поэм отличных ! -Гудок не угрозой звучит, а укоро м : зовет домоседа за реки и горы , а ветер завидует за окном , тому, что ты щедро снабжен теплом . И даже во с не люби мая рада : - Ты рядом, ты рядом , всегда со мной

рядом ! -

1 06

И кот, примости вшийся недалече , за водится от прикосновенья руки : - Порядок, хозяин ! До утре нней

встречи . ­Все дни твои - ясны, все ночи - легки ! А если за пол ночь кто-то стучит , это может значить только одно : сосед, вернувшийся из кино, снова за был ключи . . . Н е фокусы это, н е чудеса , не словоблудие праздное : те же самые голоса в разное время - разные !

ИРИНА МОИСЕЕВА

* * *

Ты сделался тучей н а месте восхода . . . Н о даже печальной прекрасна природа . Я жду золотого дождя! И душного воздуха мне не хватает. И ласточка наша

так низко летает -

Ты сглазил ее, уходя.

1 07

ГЕННАДИИ МОРОЗОВ

УДИВЛ Е Н ИЕ

Какой сверкал сегодня де нь ­весь город был затоплен светом ! И укорачивалась тень . . . И вспомнил я , что скоро лето. Опять за удочки возьмусь и убегу к реке из дому. И хоть, весна , тебе дивл юсь -томлюсь по лету грозовому. По небу грозному, когда оно клубится, пл а менея. А с кры ш и п адает вода, в огне небесном розовея. Но в этот сумереч ный миг , когда горит край небосвода , травы топор щится язык, на крик срывается природа . О чем она средь бела дня кр ичит, с м ятенная, сердито? И в громе ливня и огня за щиты просит у меня, когда я сам и щу за щиты !

о юности

Поговори м о молодом том вре мени полуза бытом . . . Оrтуда тянет ветерком, полночным шелестом р а киты. Оrтуда слы шится мотив та кой стар инный, но любимый ! ТаМ н а ш а ю ность! Там р а злив двух н а ш и х рек нераздел и м ы х : О к и и Вол ги голоса . . . Оrроги зыбистых откосов . . . И золотая полоса песчаных отмелей и плесов. Там стол ько тропок и дорог! Родной простор зовет скитаться . . . Зеленой жизни узелок стрем ится туго завязатьс я . Там глину дождик за месил . . . И вызов сверстни ца м бросая, ты, в преизбытке юных сил , по кр ы ш а м бегае ш ь босая .

1 08

Тебя так тянет высот а ! Жизнь без нее - невыноси м а ! . . . И гул железного листа ка к гром врывается в Касимов. И у касимовских излук, куда ветр а дожди относят,­там з амир ает этот звук . . . И з а рождается предгроз ье .

ЛЕВ МОЧАЛОВ

П РОБУЖДЕНИ Е

В стремительном времени сна , обвальном , полетном, пролетном, влекуLЦая нас крутизна опомниться не дает нам . Течет, низвергается сон, уLЦельным простра нством владея, и прочных деталей л и шен сюжет

твоего сновиденья. Кострами собьпья горят в его наседаюLЦей чаLЦе, и ты, может быть, лишь снаряд, непоправимо летяLЦИЙ , спешаLЦиЙ к м и гу тому, когда эта жизнь, эта книга дочитана . И потому сама - не более мига . . . Н о вот высветляется даль и дня настает разветвленье, где каждая капля, деталь дар ят бытию за медлен.ье, А свет, что повсюду проник,­он в ылепить мир постарался . И жизни единственный м и г раскрыт в бесконечность

простра нства .

слово

Не рожда йся, Слово ! Опомнись! Ну кому это н адо - стишки? Маеты и тLЦесл авья помесь! Изведи черновик ! Сожги ! Но родил ось . . .

Жалко, немило и почти враждебно оно. СуLЦествует тебя помимо . Есть ! И вечности обречено. И с растерянностью, с боязнью на него взираешь в упор : вот оно - всегда перед казнью . . . Нет, н е выноси приговор ! Не спеши рубить пуповину перечирканного черновика , где еLЦе все - наполовину,

все еLЦе - не наверняка и покуда не отделилось от тебя и в тебе еLЦе . . . Есть л и т а

необходимость, чтоб загл ядывала через плечо? Но уходит Слово. И справу на него уже не дано. А испить ли славу иль сраму ­несмышленому

все равно .

* * * И гон ца велел п овесить .

А. С. Пушкин

Зачем спешил гонец, неся дурные вести? Свой торопил конец, искал свое бесчестье?

К обеду поре ш и м ! З а что? - тут говорят н а м . А чтобы впредь спешил

с известием приятным ! . .

Но сказке - н е конец. Не впрок давнишний опыт. Взметает пыль гонец -и все слышнее топот!

1 09

В . Емельянов. « Н а скважине» . Из серии «Нефть» , 1 97 1 г . , л и ногравюра

ГЕОРГИН НЕКРАСОВ

Г Л ЯДЯ ЩИ Е НА ФЛАГ

И . Родниной и А. Зайцеву

В заснеженных горах, за океаном, Огонь Элл ады рвется в небосвод. Я тоже та м : глядит с телеэкрана Лейк- Плесид, где ведут рекорда м счет. Застыли на почетном пьедестале Она и он . А стадион гудит. Сверкают ол импи йские медали Сердцами золотыми на груди . И медленно над гладью ледяною Всплывает фл аг ба гровой полосой , Г де серп и молот рядом со звездою, Н а м ставшей путеводною звездой . Мне кажется , что не людские руки Торжественно его возносят вверх -Родного гимна взвихренные звуки , Что заставляют подним аться всех . И , словно разгадав мое жел анье ( С п асибо, оператор, добрый маг ) , Предстали крупным планом на экр а не Она и он, глядящие на фл аг . Я верил - их возвысив шее счастье Не позвол яло дол го кадр сменить. ( Е й - богу, оператору не часто Такое удается ул овить. ) И м шар земной, плывущий в мирозда нье, Стал пьедесталом - показалось так . И словно греческие изваянья Она и он, глядящие на фл аг . И я не в силах был сдер жать вол ненье : Смотрел в е е лицо, е е гл аза , Невольное я видел губ движенье И видел : по щеке бежит слеза , Той вдохновенной радостью свер кая , Когда уже прегр ады позади, И к Родине, все чувства покоряя, Как пти ца , сердце рвется из груди .

* * *

Помог ты другу горе сокрушить, И хорошо. Но вижу: ждешь отпл аты . А я-то думал , это о т души . . . В идать, душа запряталась куда-то.

Взамен ее, выходит, ты воздвиг Пр ибор нехитр ый - родствен ник

безмена , Он помощь другу взвешивает вмиг И , как на рынке, объявляет цену.

Но не богатство множит твой расчет -Числ о потерь, скажу тебе я честно. Когда ж опять в тебе душ а займет С рожденья предназначенное место?

1 1 1

ТАМАРА НИКИТИНА

* * *

Шерша вые ш р а м ы сосновой коры И прозелень кленов .

ю. л.

Н а йду твои окна с Поклонной горы Ле гко и влюбленно.

Кри вые тер мометр а : кверху и вниз -

Крутые изломы. Погоды и сердца извечный каприз . Бол ьничное лоно . . .

Был черно- белесый -беспомощно гол -

Пейза ж з аоконный . Черемухой , вишнями нынче расцвел Твой сад

на Поклонной .

По желтым дорожка м М Ы ТИХО Идем ,

И зелень - повсюду, А белое обл а ко на голубом -Подобное чуду.

А тучею ста нет -схлестнется опять

С тоскующи м ветром . В саду на Поклонной

е ще на м гулять Меж тенью и светом .

Чтоб время кор явое нежно текло,

Подобно восходу, Мы будем нести друг дл я друга тепло И дел ать погоду.

1 1 2

ЛАРИСА НИКОЛЬСКАЯ

ЛЕТНИй САД Сашеньке Никольской

Узкий канал перейду, Трону чека нность калитки . Сашенька ! В Летнем саду Полдень и жаркие липы .

В сумраке трав-повилик Влажная зреет истом а . С ашенька ! Вдруг словно крик -Лебедя мраморный бли к В черном стекле водоема .

Годы стоят з а спиной , Вроде всему надивилась. Послана высшая милость : Жизнь повторить за тобой .

Са шенька ! В Летнем саду Снова замру потрясенно, Слуша я шорох бессонный Лип в золотистом меду.

С колько отпустится снова Сердцу, душе и уму! . . С кол ько откроется , Словно Только теперь и пойму,

Как глубока высота , Как величава осанка Дымчато-красного за мка В той стороне, у моста . . .

* * *

Ничего не бывает потом . Вспом ним давних ли дней

прегрешенья -Ах, напишем, попросим прощенья, Разберемся, друг друга поймем.

Раздел ить ли чужую беду Иль помочь совершиться успеху -Пожалеем , поможем , не к спеху! Ну, не в этом, Так в новом году.

Вот з а кончим дел а И придем Добры м вечером в дружеский дом , А дел а , как всегда , бесконечны, А земные пути быстротечны . . .

Ничего н е бывает потом.

1 1 3

НАТАЛЬЯ НУТРИХИНА

***

Сквозь окно летящей электрички Я смотрю на первые цветы . Пусть не станет никогда привычкой Ощущенье этой красоты !

Здравствуйте, цветы ! Дома сменил ись,

И деревьев тех в помине нет, Только вы, цветы, не изменились Н и за двадцать, ни за тр идцать лет.

Тех людей , что жили по соседству, Не найти средь взрослой суеты . Лишь одни друзья остались с детства -Верные друзья мои , цветы .

Но теперь согрета новым светом Наша встреча - в ней сильнее грусть: Скол ько в детстве нарвала букетов, А теперь травинку смять боюсь!

1 1 4

ЮРИй ОБОЛЕНЦЕВ

А С Е РДЦЕ С НОВА У ДИВИТСЯ

Зима вздыхает озабоченно: дороги за ночь за мела -лучи согнали снег к обочине . . . Все больше света и тепл а !

- Пора н а полюс брать билет ! -хохочет сол н це над метел ью. Опл авился лосиный след, просел, исклеванный капелью.

Н а зов разбуженной реки спешат, сбегаются потоки . Пробились первые ростки, набрали силы на припеке.

Умытое водою талой, лицо земли добрей и мягче, м илей , улыбчивее стало от конопушек мать-и -мачех.

Прогрето и оза рено, к преображению готово, ложится в борозду зерно, чтоб дать начало жизни новой.

Тысячелетия вер шится обряд таинственный и древний : приносит в клюве песню пти ца , в зеленом пла мени деревья . . .

Для р азума п ривычно вроде, а сердце снова удивится : в се повторяется в природе . . . И ничему н е повторитьс я !

ИГОРЬ ОЗИМОВ

БОЛ ЬШАЯ СТИ РКА

Забыли мы уже Такую службу быта : В подвальном этаже Квадратные кор ыта , Бушует в них вода , З акрыта пробкой дырка , Что сыро - не беда ,­Идет большая стирка . Слезится низкий свод, Н а мок колпак бум ажный, И очереди ждет Весь дом п ятиэтажный . Там с раннего утр а , С кользя по .мокрым плитам , И м а м а, и сестра Склонялись над корытом . Вот мокрые жгуты Уложены в корзины. В подвал из темноты Спускаются мужчины. Их ноша нелегка , А мы по дому рыщем, И ключ от чердака По всем квартирам и щем . Для нас чердак - игра , Мы про белье забыли . . . Мальчишки со двора , Мы чердаки любили . Не знали мы тогда , Зачем - приказом свыше -Военная страда Нас позовет н а крыши . . .

* * *

Дом идет на ремонт капитальный , И , подобно свеча м дорогим , К а к в симфони и Гайдна -

«Прощальной» ­Гаснут окна одно за другим .

Их , горящих, все меньше и меньше, И дверей все отрывистей стук, И в глазах озабоченных женщин Беспокойство и легкий испуг.

Новый ком плекс - не верх совер шенства ,

Но съезжает из дом а народ, И рычит грузовик Трансагентства Целый месяц у низких ворот .

А затем наступает минута -Дом покинут, в нем тихо, темно, Предпоследняя свечка задута , Jlи ш ь одно не сдается окно.

Все там ходит по ком нате кто-то, Верно, старый блокадник не спит , ­И как будто щемящая нота Под смычком, затихая , звучит .

Тол ько племя шумит молодое И не может понять до конца -Огчего в рассел яемом доме Разбива ются наши сердца .

1 1 5

НЕЛЛИ ОРЕХОВА

* * *

Со мною даль опять заговорила На изумленном белом языке . l(ак м ного снегу нынче н авалило Н а северном моем м атери ке .

И кажется , что сол н це с ним не сладит, Вот так и будет целый год лежать. Зима в своем нетранутом наряде В нетранутую просится тетрадь.

* * *

Никогда не п риедешь нежданно. Редко в гости друг друга зовем . Тол ько я так ненужно, незваной, Посещаю твой запертый дом .

У твоей безотзывчивой двери Тереблю безотзывный звонок. Но в твое равнодушье поверить Мне никто, даже ты, не помог.

1 1 6

БОРИС ОРЛОВ

поход

Опять металла привкус н а губах , А кожа заполярным сол н цем бредит. Нас лучше знают в НАТОнеких штабах, Чем на площадке лестничной соседи .

Скитальцы века . . . Ком а ндирский слог Не сделаем для на ших душ забралом. Лежат Есенин , Лермонтов и Блок Н а пульте р ядом с вахтенным журналом .

И замыслы , и помыслы чисты. Для нас планета - не подобье тира . В морях встают подводные посты На зыбких рубежах войны и мира .

ВСТРЕЧА

Ш агну с причала в тесный флотский город,

Где м ного юных жен и нет невест. Тяжелыми шагами Командора Войду в знакомый сумрачный подъезд.

На лестни це кивну соседу хмуро, А он печально усмехнется вслед. И у дверей растоптанный окурок Покажется стра шнее всяких бед.

Но хлынет свет в окошко с небосвода , l(огда взойдешь н ад страхом, как звезда . Сгорят в твоей улыбке без следа Грехи , что я придумал за полгода .

* * *

Зачем мы враждовать должны? Всем хватит счастья и простора . . . Пл анета - яблоко раздора , Но рождена не для войны.

Ее особые права Н а мир Смирят л юдские страсти. Она не делится н а части -И эти м именно жива .

ОЛЕГ ОХАПКИН

* * * Н. А. Козыреву

Ясней и тише год от году Воепомина нья детских лет. Не тьма ли в ясную погоду К нам приближает звездный свет?

День ото дня все различимей Судьбы знакомые черты, И время внутреннее зримей Во сне из внешней темноты.

Не оттого л ь стареть грустнее, Что нас младенцы мудреней, А ночь кромешней и темнее, Чем вечер вызвездит верней?

Но чем стра шней и бесприютней Наш быт глядит из мелочей, Л1ы тем подробней и минутней Н а черной плоскости ночей .

Та м в чудных сумерках сознанья, З а гранью умного, в душе Слоится время созерцанья -Сон с полуявью н а меже.

Л1ерцают п а м яти глубины, Которой нижние пласты -Л1л аденчество - до сердцевины Тверды, кристальны и чисты.

И та м , из глубины внедренный, Свет - перводвигатель причин -Ш а р золотой и р аскаленный, Л и к первобытный без личин .

Ои , сам себя не сознавая , Прекрасен, цел и просветлен , Как бы звезда , не остывая , В холодный космос погружен

И , оболочкою эфирной -Душой младенческой одет, Сквозит в материи всемирной Как бы мгновенье в бездне лет.

1 1 7

ГЛЕБ ЛАГИРЕВ

( 1 9 1 4- 1 986 )

Л ЮБОВ Ь

Как встретить сумела беду почти что девчонка , когда в сорок третьем году пришла похоронка ?

Одно понял а : как ни плачь, беды не поправить. Остались от мужа лишь пл ащ да фото н а п а м я т ь .

Той памятью век и жил а . Быть может, сглупила ? Был а е м у просто жена и просто - любил а .

ПАМЯТЬ О ПЕХОТЕ

Часто бол ь возникает в груди после нескол ьких сильных затяжек. Только ты меня, жизнь, не щади , не давай отпусков и побл ажек.

Не хвали з а плохие стихи , не тянись со м ной в упряжи цугом , и пускай з а былые грехи я один получу по заслуга м .

Есл и в с е н а кого-то вал ить, надо м не от себя отказаться : не горбить, не трубить, не варить, -­быть другим , а собою каз аться .

Как я молодость помню свою, так по опыту знала пехота , что не бросишь винтовку в бою, не откажешься от пулемета.

С ПРОСИТЕ ИХ

- Война , события тех лет давно расписаны до точки . И может быть, пор а , поэт, перекл ючаться на цветочки?

1 1 8

- Да, у цветов хороший сбыт но вы меня-то не трясите -спросите тех, кто был убит, их м атерей и вдов спросите.

ЧЕРЕЗ СОРОК ЛЕТ

Был ли, нет он герой, р а нен был иль контужен ,­той военной порой был до крайности нужен.

Где родные, где дом -не на йдешь к нему следа . Но солдатским трудом нам давал ась победа .

Этот вышел вперед, этот с фл а нга прикроет . Кто тут первый умрет? Кто могилу отроет?

Все герои они , подвиг ка ждого вечен, тол ько в будние дни был не каждый з амечен .

Сколько их -то, таких, бравших разные в а л ы ? И куда бы без них все твои генер алы ! . .

Этот любит балет, те рыбешек разводят, а спустя сорок лет ордена их находят.

ВАЛЕРИН ПАВКОВ

* * *

Блокадна я книга ! Когда разомкнется твой круг? Страницы твои Все мр ачней, беспощадней, стра ш нее. Сл абее движение Скованных холодом рук, Биение пульса Н а тоненькой Юриной шее.

С тобою все это -Не сон затяжной и не бред, Не в чьем -то мозгу воспаленном Безумная небыль, И смерть у дверей, Как сп асенье от стр аха и бед, Как в ыход, как счастье . . . Но лучше бы корочку хлеба . . .

К а к м ало н а м надо, �а к м ного н а м нужно цен ить, Как м ного запомнить, Оставить впечатанным в сердце, Чтоб снова никто и нигде Не сумел повторить Блокадную книгу -Жестокую летопись смерти .

* * * Памяти С. Есенина

«Терпилицы» - название деревни -Лучом тепла пронизаиная грусть. Охватит сердце изморозью древней , И оживет соломенная Русь.

Тер п илицы - корм ил ицы России , Негромкий след событий и времен . Во все века никто вас не осилил, Н и русский барин , ни чужой барон,

Их нет давно, а в ы н а месте - живы, Не по лет а м ваш облик юн и нов . Л и ш ь ночью убаюкивают ивы Земную бол ь у звезд и у крестов .

Мы помним все , м ы все прекрасно помним ­

От прошлых лет и до грядущих дней. Терпилицы, из светлых ваших комнат И прошл ы й день, и завтрашний видней .

Мы п а м ятью богаты и кр асивы, Пока м ы с ней, н ичем нас не согнуть. Тер п ил и цы - околицы России , Душа ее нетленн а я и суть.

* * *

Я удивляюсь осени своей : В от , кажется, сойти пора бы с круга, А в сердце нет да щелкнет соловей Или другая певчая пичуга.

Жизнь все-таки з агадочно мудр а В своем зачине и в своем исходе : Стареют клетки, в рост идет кора , А в глубине под ними соки бродят.

И оживают новые ростки , И расцветает утро голосами . Весь мир наш из -под старческой руки В гл аза нам смотрит юными гл азами .

Н а м быть его мгновением одни м , Зеленой искрой вечного пожара . И сердце остается молодым До самого последнего удар а .

1 1 9

В. Емельяно в « У таежной реч к и » И з с е р и и « Кр а й неиз веда н н ы й » , 1 983 г . л и ногравюра

НАТАЛЬЯ ПНРОГОВА

* * *

Манит город древними фреска ми , Залит Волхов потоком лучей . Помнит Новгород князя Невского -Мудрый взгл яд и рука на мече.

И встают те тревожные зори , Колокольный набатный стон. По-над Волховом дремлет подворье. Все сл ышней вдали перез вон.

Ночь уходит ленивой кошкой. По тропинке иду к терем а м . Будто кто-то мел ькает в окошке, Я внимаю великим слова м :

«Вечен город, как вечна Россия , Не исчезнут в крови и огне . . . » Купол а м и святая София Путь вокруг освещает мне.

Отозвалось з а звонницей старой Н а рождении нового дня : « Кто п рv.дет к нам с мечом и пожа ром, Тот умрет от меча и огня» .

1 2 1

АЛЕКСАНДР ПЛАХОВ

В ЫСТАВ КА

Шедевр . З н а менитая кисть. Тол п а -

ни пролезть, ни прогрызть -кипит

возле входа в музей , кидаясь

в музей, как в бассейн .

Плывем . Подnлываем .

Он а ! В котором году созда на? Ну да ? !

А nоди ж ты - цел а ! А р а м а !

А взгляд!

Умел и ! Уме -ел и . . . -

А цена !

И вдруг, вдруг выnал

младенец из рук -р а стрескалось

в прах полотно. Как будто

р азбили окно . . . Рука

прошур шал а с холста . Упали

глаза и уста . Измор щил ись

краски . Потом

осел и, как взорванный дом .

И замер испуганный зал .

А кто-то угрюмо сказал : Шедевр !

Шедеврал ьнее есть -не мог

духоты nеренесть!

1 22

Заламывал руки в ответ примчавшийся

искусствовед и кисточкой

тыкал в паркет, кл очки

собирая в пакет .

СЛ ОВА

Разношерстней зверей в зоосаде , сколько слов извергается за день? Как потом они все и куда? Неужел и когда исчесали языки, то слова исчеза ют, будто не было их? Ерунда !

Оста ются они , оста ются, правдолюбца слов а , властолюбца, мудреца, хитреца - всех подряд . . . От большого д о м алого слова , от м агического до пустого -вслед за нами , за нами летят .

Но одни норовят сразу в щели , чтоб не трогал никто вообще их, а другие - в глаза , словно чад . . . Есть словечки - колечки, пустышки, а из них собираются книжки, и бренчат эти книжки, бренчат .

Те з анозою в душу залезут, эти станут огнем и железом , третьи - вдаль по вол н а м , по морям . . Есть слова без приюта пока что. Но одно поселяется в каждом, чтобы каждый его повтор ял .

Мир - от Рима до Бирмы и Лимы . Мир - дел имый , но неодолимый . Мир - Кастилии и Костромы. Мир - негромкое , скромное слово. Мир - без мерного мира основа . Мир - начало которому м ы .

СЕРГЕН ПОГОРЕЛОВСКНН

П РИХОДИТЕ В ГОСТИ

В светлом доме этом , стоквартирном нашем, м ы порой с соседом незнакомы даже.

- Здравствуйте ! - скажите .­Честь нам окажите : сторониться бросьте -приходите в гост и !

Лучше н е с пакетом , лучше не с букетом, а з ато с улыбкой, а зато с приветом .

Не с коварным зельем , что вредит здоровью, а зато с весельем , а зато с л юбовью.

Серебра и злата нет в чертоге нашем . Чем душа богата -тем и вас уважи м :

за чайком с печеньем -ласковым почтеньем , тихою беседой, дружеством согретой .

С родственным доверьем , с искренним участьем поровну подели м горести и счастье .

. . . Дружат пусть под светлым мирным небосводом и сосед с соседом , и народ с н ародом .

И живут, как бр атья, без войны и злости . . .

В гости пригл а ш а йте ! Приходите в гост и !

\ 23

НАДЕЖДА ПОЛЯКОВА

КУРОРТН Ы Й РОМАН

«Есть в каждом флирте прелесть новизны,

Н адежда , страх ошибки и обмана . Но аромат курортного романа Порою ощущаешь до весны.

Н а месяц вырываясь из оков Постылой службы, тягостного быта , Поймешь внезапно, что душа открыта, П ринять готова . . . Что? А вдруг -

л юбовь?

А вдруг . . . И жизнь пойдет на новый л ад. Кто знает, где судьба твоя блуждает? А если ты к тому же молодая И хороша собой, как говорят,

То, на себя взглянув со стороны Гл азами , подведенными умело, Н а ивной лритворяйся или смело Страстям шагни навстречу, как волнам .

И пусть качает , пусть шумит в ушах . Ах только бы , ах только бы, ах только . . . Досталась бы хоть м аленькая долька Того, что жде шь. Но важен верный шаг» .

П римерно так раздумывал а та , Которая , устав от жизни скучной В конторе и серьезной, и научной, Отправилась в курортные места .

В летах от двадцати до сорока Нет разницы для женщины, следящей З а модой, леременчивой, летящей, Не то что было в лрошлые века,

Когда считали старой в сорок лет . Телерь - эмансипация , а значит , И в пятьдесят от возраста не плачут И клином не сошелся белый свет.

Пенеионеры могут , как о том Поведал а столичная газета , Вл юбляться , как Ромео и Джульетта ( Когда нужны квартира или дом ) .

1 24

О, тайны душ ! О, выллески страсте й ! Какой психолог р азрешит п роблемы, Которые обсасываем все мы Н а службе или в обществе гостей ?

А н а шей героине - тридцать два , К а к говорили . Но казалось меньше. Из тех лолудетей и полуженщин, Лепечущих наивные слова ,

О н а была , еще с о школьных лет Умеющих молчать с улыбкой странной В двусмысленной беседе ресторанной . И это называлось: знала свет.

Да , этот «свет» был познан . И принес

Плоды свои : лрищур товароведа , Оценщика - где ждет успех, победа , Где мелкий клерк, а где солидный босс .

С одни м и в баре не присесть рядком, С другим в м ашине укатить на сутки . Куда? Зачем? «Оставьте

предрассудки ! » ­Кто с возгласом подобным не знаком ?

Но как ни хороша она был а , Кончался спрос н а дальние прогулки . Сиди одна , дави свои окурки И злись не злись, а смена подросла .

Пришл а лора задуматься всерьез О той опоре, без которой туго : Н а йти бы обеспеченного друга , А л учше - мужа .

Только где? - вопрос .

В конторе было скучно. 0т И ДО

Она томил ась и вздыхал а тяжко. И даже раз подумал а , бедняжка , Уж не заняться ль йогой иль дзюдо?

Решение на осень отложила , Когда в месткоме выплыл а путевка , Она себя п рихорошил а ловко, Мурлыча пошлый шлягерный мотив

«Держи меня , соломинка . . . » . Вперед Рванул а лихо - в сторону курорта . Н а с амом деле - а какого черта Ей тосковать? Пусть дуры слезы л ьют !

А н а курорте - новая беда . Тол п а ей показалась слишком серой . Беспол ые шуршат пенсионеры, Безденежная бродит мелкота .

Но вспыхнул в санатории аврал , Освобождали люкс

с большой верандой . И этой суете все были р ады : l(то едет к н а м ? Артист? Иль генерал ?

З адергали завхоз а . l(рикнул он : «да а кадемик едет ! Академик ! » Ну , если академик - эка денег! -Известно с незапамятных времен !

l(огда едва затихла суета , В широкой белой и мпортной машине С тугим и чемоданами большими П р иехала сол идная чета .

Старик был как с картинки - прям и сед. И р ядом с ним - невзрачная старушка В кудряшках и в в алютной блузке -

в рюшках ! А было ей - ого! - сто лет в обед!

В столовой предл ожили и м места В соседстве с н а шей м илой героиней. Скользнул по ним гл азок лукаво-синий , Улыбка нежно тронула уста .

Старик, похоже, был соседству р ад. И героиня чувствовала это : Так вот где пригодилось знанье

«света» ­Молчание, улыбка , нежны й взгл яд !

Она глядела молча на семью, Свое над нею зная п ревосходство. Воспринимал а ста рость как уродство. Подчеркивал а молодость свою.

Старик л юбил прогулки по утр а м . Старушка - нет.

И спутни цею стала Ему Диана , спрыгнув с пьедестал а , ­l(ак он сказал, что облегчило нам

Подыскиванье и мени . Она Была вся - слух, вниманье, обаянье . И эти каждодневные гулянья, И утреннего парка тишина

Их сблизили . Он без нее не мог Бульон хлебать и разбир аться в каше. Тем более что вдруг старушка наша Слегл а - и не ступала за порог.

Потом они гул ял и при луне, Потом вздыхали н а скамейках та йных, Где не было свидетелей случа йных, Увы , привыкших к этому вполне .

l(ак жарко он Диане говорил О дружбе , о вз а имном пониманье , О родственности душ, о р асставанье , Подобном смерти, если полюбил . . .

И если б счастье выпало е м у . . . И все такое прочее . . .

Диана Решил а : он созрел .

И старикана В миг подключила к плану своему.

Любовь л юбовью и душа душой . Все это так . Бывает в жизни всяко. Но старичок вполне достоин брака : Окл ад у а кадемиков большой .

Быть молодой женой при старике ! l(акщi п релесть ! Всем ханжам н а зависть! Не черт с мл аденцем ниточкой

связались ­Союз достойных. Дело в узелке.

А вслух сказал а : «Я благодарю Свою судьбу за вас , з а эту встречу. Освобожу от груз а ваши плечи . С женою ва шей я поговорю . . . »

Он седину склонил к ее рука м . О н а коспулась седины губами . И в темноте они столкнулись лбами , Не повезло р азгоряченным лба м !

l( а к резвая кобылка , напролом Неслась Диана к м аленькой старушке, Застав ее не хворой на подушке, А в кресл и це - за письменным столом .

1 25

Та , книгу отложив, очки сняла . Взглянул а , не скрывая удивленья, Н а образец младого поколенья, Что мчит, грызя стальные удил а .

«Устроил ись, сушеные грибы ! » ­Диана , щурясь, огл ядел а стены. Так встретил ись две р азные системы, Два возраста ,

два мира , две судьбы.

«Я вам должна всю правду р ассказать. В а ш муж и я . . . Да , м ы н а шли друг друга . Ему я буду верна я супруга И детям - добродетел ьна я м ать.

Должны вы отпустить его. Развод

Оформ ите, когда вернетесь в город. Я молода , а он уже не молод. А время, как вы з наете, не ждет» .

Старушка улыбнулась . Ясный свет

Глаза струили . « В ы серьезно это?

И ждете откровенного ответа? Боитесь, что отвечу резко : нет ? !

Но если будет крепкая семья, Я , милая, за вас обоих рада. Но жить на что? Ведь вам нужны

наряды?» ­«Он - академик ! » -

«Академ ик - я !

А о н - пенсионер . Сто двадцать ре , I<ак говорят сегодня наши внуки . Куда же вы? Постойте ! . . »

Даже звуки От каблучков затихл и во дворе.

Читател ь спросит : где же тут мораль? Морали нет. Все ясно без морал и : В н а ш век эмансипации едва л и М ы выиграли что -нибудь. А жаль !

ВАЛЕНТИН ПОПОВ

* * *

Какой чужой, какой холодный взгл яд, прошл а , сказала «Здрасьте» без надлома та женщина , что две зимы назад была до тайной родинки знаком а .

И я , ответи в что-то невпопад, забыл , куда я шел ,

и долгий вечер былое вспом инал ,

и снегопад выбеливал мне голову и плечи . . .

* * *

Забелила околицу вьюга, голубая изба набекрень. Н и жены, ни собаки, ни друга -одиночества праздничный день.

Печь з атоплена , п ахнет берестой, ходят ходики, стол у окн а , карандашик, отточенный остро, кружка чая , табак, тишина .

* * *

Иные времена , а люди те же, иные словеса , а все о том же, стучат сердца не чаще и не реже, и голоса не гуще и не тоньше.

Все те ж причины счастья и печали и разные, как при царе Горохе ; похожи м ы крикл ивостью вначале и немотою при последнем вздохе.

И лезем, лезем к кассовым окошка м , толкая в бок наивного собрата , предпочитая трел ь горл астой �юшки реч а м негромким мудрого Сократа .

МАС ШТАБ

Сделав два витка перед картой мира , что висит в избе на кухне, ком натная муха п риземлил ась

в Америке . . .

По воде , как по суху, миновала Бермудский треугол ьник, задумалась в Португалии , что-то прикидывал а в Люксембурге, дол го принюхивалась в Польше . . .

З а окном бекал стриженый баран . тявкал а на бригадира собачонка , проехала телега с комбикормом . А муха уже мыла л а пки

в Малой В ишере . . .

Тут я и хотел е е прихлопнуть газетой, но она взмыла в космос и быстрее скорости света дости гл а созвездия Л а мпочки . . .

1 27

ВЛАДИМИР ЛРИХОДЬКО

ты и я

Павыгорали

Кубиttскому студеttту Хорхе М. Диас Пересу

наши стройотрядовки . Поизносил ись

наши сапоги . Уже встает

вдали двойная радуга . И из зарпл аты

вычтены долги . Жол болсын ! * - ветер

повторяет ласково. Счастл иво оставаться вам ,

друзья ! Мы в будущее

не глядим с опаскою, Поскольку жили

как одн а семья. Рахм ат, рахмат! * * -

напутственному опусу.

П одведена последняя черта . С пасибо! -

дальнобойному автобусу. Он увезет нас

скоро в Кокчетав . . . . В новь под крылом

Дорога ка нет

сверкнет полей мозаика .

п аутинкой в степь. Давай воз ьмемся

на прощанье за руки И будем помнить

казахстанский хлеб. Мы навсегда

с тобой отныне мол оды, Поскольку жили

как одна семья. И нашей дружбы

неразменным золотом Всю жизнь гордиться

будем ты и я .

* Ж о л б о л с ы н ! - Счастливого nу­ти ! (Казах.)

* * Р а х м а т ! - Сnасибо! (Казах. )

1 28

СВЕТЛАНА РОЗЕНФЕЛЬД

* * *

Уже осенняя нервозность Таится в шорохе л иствы, Днем п ахнет яблоками воздух, А ночью - сыростью травы .

И постепенно, постепенно, Не удержавшись н а стволе , Сползает лиственн а я пена И пуз ырится н а земле.

Полураздетыми ветвями В цепившись крепко в облака , Сад возникает перед нами , Не успокоенный пока .

То буйствует, а то задремлет, То плачет тихо, то зовет, То спелым яблоком о землю Удар ит гулко - и замрет . . .

* * *

Вчера земля был а гола И снег лежал уныло,-А нынче вдруг трава взошл а -

И сердце з а щемило. А завтра этот всплеск весны Уже привычным станет. Очарованье новизны Почти м гновенно тает.

Но , слава богу, белый свет Есть мудрость повторени й . Природе вол ьной дел а нет До наших ощущений . Мы ей указов не твор и м : Быть желтой и л ь зеленой,­Живет по правил а м своим И по своим з а кон а м .

И каждый год, как в первый раз , Могуча и бессмертна , Тра в а уколет в сердце нас -И станет неза метн а . . .

5 Де нь поэз и и

ЗОЯ РОМАНОВА

* * *

Над Пушкинам белые ночи , в молочном тумане сады. Лишь статуй бессонные очи в недвижные смотрят пруды.

Без молвствуют кл ассы пустые, уснул Царскосельский лицей . Спит м ал ьчик, надежда России , с улыбкой на светлом л и це .

Я вижу, мой близкий , мой дальний , как, славой грядущей горда , н ад м аленькой темною сп альней высокая встала звезда .

Со дна золотого колодца земле посыла я лучи , о будущем счастье - смеется, о будущей боли - молчит .

С п ит юноша· в спаленке узкой, от грозной судьбы вдалеке, и сердце поэзии русской в его полудетской руке.

Не надо о бедах пророчить! Да будут теплы его сны . . . Над Пушкинам белые ночи, молочные сестры весны.

1 29

В Емельянов « д и к и е лебеди » . И з сери и « Во с n о м и н а н и я о Севере>> , 1 970 г , л и н о г р а в ю р а

НРЭНА СЕРГЕЕВА

ДВА СЧАСТЬЯ

Прилетало последнее счастье, обни м аJ10 л юбовью своей . . . Если ВЗ ГЛ ЯДОМ С КВОЗ Ь ГОДЫ

промч аться, разве первое счастье сильней? И красивей ? . .

Смотри , как похож и : знать н е знают ни стр аха , ни лжи , ни дыхания смерти . . .

И все же бездна жизни меж ними лежит.

* * *

Петунии , настурции укр асили балкон . . . Простейшие конструкции . Асфальт, стекло, бетон.

Н а стурции оранжевы. Петунии красны . . . Что, горожане , раньше в ы н е ждали т а к весны?

Нет сил . С вело дыха ние . Травы хотим , цветов. Ведь миром л юбование -как первая л юбовь.

Н ОДАР ДУМБАДЗ Е

К а к вспомню - душе легко. Книга - и явь, и сон -«Я , бабушка, Илико и Илл арион» .

Здесь, в жизни, недалеко злобе и лжи заслон -он, бабушка, Илико и Илларион .

5 *

Честь, правда всегда живет . Сердце порой сдает . . . Он - родина и народ, Груз ия и народ.

МАМА

Корку хлеба не выбросит м а м а -тол ько птахам раскрошит она . ОТТОГО Л И , ЧТО В ЮН ОСТИ м ало было света , тепл а и зерна?

Мчалась юность, двадцатые годы, расцветала ее красота . . . Вслед - война и невзгоды, невзгоды . . . А душа - все, как п режде, чиста .

Не потерпит душевного хл а м а и , прекрасна , всем л юдям видна , злого слова не вымолвит м а м а -тол ько взором просветит до дна .

1 3 1

ЕЛЕНА СЕРЕБРОВСКАЯ

Л ЮБИТЕЛ Ю ФОТОГРАФИ И

О засвеченной пленке не плачь И о том , что в порыве ретивом Кое-что из сюжетов-удач Ты с закрытым сн и м ал объективом. Позабудется это и то , А резиновой п а мяти нету. Жестко времени бьет долото, Пустяки - горевать по сюжету. Но праправнук однажды з амрет, Когда где-то на карточке старой Вопрошающий взгляд твой найдет : «Как живете? Какие вы стал и ? » Разделяет нас кл адка времен, Не прозрачен железобетон . Но без нас , сокрушителей зл а , Без горючего нашего пота Не пришл а бы она , не пришла , Ваша праздничная работ а !

П ОЗДНЯЯ РАДОСТЬ

Откуда этот ветер южный В такие наши холода? Какой пришел дорогой кружной , Слегка плечом задев? Когда? Нет , не задел , а только гл янул -И зов, и вызов. И тепло . Пускай покой бесследно ка нул , А м н е светло . А мне светло ! Откуда в ней , в декабрьской рани , В кромешной тьме - веселый свет? . . . Рукопожатье на собранье -И расцвел а . Как в тридцать лет.

1 32

ЕКАТЕРИНА СЕРОВА

ЗМЕй - ГОРЫ НЫЧ

Горыныча з в а л и Жорой, Он жадиной был и обжорой . Покуда был еще мал ­И грушки у всех отнимал .

Похваливал Жору отец : - П остой з а себ я ! Молодец ! -А м а м а журил а нестрого -Ее отвлекала йога .

И вырос Жора верзилой, И стал над нечистой силой Н ачальником всемогущим ( По-прежнему загребущи м ! ) .

Сначала пар адную ступу Забр ал он у Бабы Яги . Сказал ей : - Противиться глупо. Ты нервы побереги !

Потом за казенный счет Построил себе змеелет . Летал над с ада м и густыми -Сады превра щал он в пустыни .

С Кощеем вступил в перебранку И скатерть забрал самобранку: В три горл а он ел и п ил И три головы отр астил .

Но вредно хапать помногу -И н аж ил Горыныч изжогу. Теперь изрыгают пл амя Все три головы подряд . . . Ведь Жоры н е знают сами , Что - время п ридет - погорят ! Меня удивляют родител и : Горы нычей, что л и , н е видели ?

КАК РОСЛА БАБА-Я ГА

Наверно, Яге-девчушке Пр ивольно жилось,

без забот : Е й м а м а пекл а ватрушки, А папа клал ягоды в рот.

Они ей лесные диковинки Да р или на перебо й : Т о коврик и з л истьев , махровенький, То ступу с узорной резьбой .

И нечему тут дивиться, Что скоро им стало невмочь: Капризной и вздорной девицей Росл а их л юбимая дочь.

- Не нужно в а ренье черничное, Пода йте мне заграничное ! - А где заграничное взять? -Вздыхал а усталая м ать.

- Ах так? -И одна жды сглупу, Родителя м нежным назло, Уселась девчонка в ступу, Схватила рывком помело,

И только лягушки видели , Как ступа летел а в лес . . . Хватились наутро родители , А дочки и след исчез !

Яга и поныне вздор ная -Так сказка нам говорит,-То путника кормит, покорная , То слопать его норовит!

1 33

ГЕОРГИН СИМАКОВ

* * *

Конь горяч и тяжел , И рука от поводьев устал а .

Усм и ренный орел , Мне покорности преданной м ало.

Степь дотл а сожжена , Словно кости , бел ы саксаулы .

Не орлица нежна ,-у колодцев глубоких аулы .

Солн це л и шь ореол : Даль, произеиная инея жалом.

Небу верный орел , Своевол ья мне грозного м ало.

Зверя п а вшего крик! Не дано утаить л и кованья .

Узнаю тебя , м иг, Породивший два сильных желанья !

1 34

* * *

Я тень твоя, хороший человек. Ты средоточье сол нечных полотен . Я ж темен , зыбок и бесплотен . Ты полон сил , я коротаю век.

У ног твоих я мерно кол ыха юсь. Я не смеюсь, не плачу, не грушу, Не берегу, не трачу, не и щу, Н и плевелом , ни сутью не являюсь.

Чуть день уснул , и нет меня в помине . Я света раб , но с а м ии тьм а , ни свет. Меж пораженьем и стезей побед Я жизнь свою обрел посередине.

Я свету дол жен кратким бытием, Пл ачу по мере сил его сиянью. Пусть я полет, спокойствие , вни манье , Я суть ничто, все средоточье в нем .

Да , этот свет и добр , и юн , и смел . Меня ж е любят и хулят о т скуки . Есть у меня чело, и стан , и руки , Все повторив , я позабыть сумел .

Свет изобилье, я ж е ограничен : Трепещущий и тающий клочок. О человек, тебя боится рок, Ты лучезарен , тенью возвеличен.

ЮРИR СКОРОДУМОВ

* * *

По дорога м шл и мужчины На войну или с войны. У одних, гляди шь, морщины, · У других, глядишь, чины .

А тому - звездой к закату Обел иск на полосе. «Неизвестному солдату» -Вот и сведения все.

Где его легенда бродит? Неужели - горько знать -Неизвестная п риходит На могилу к сыну Мать?

1 35

НОННА СЛЕПАКОВА

УБОРКА УРОЖАЯ

Те зерна , что я посадил а в апреле, Взошли , всколосились, вконец перезрели . Эй , Жница - Разумница , пустим под нож, Под серп ,

изогнувшийся знаком вопроса, Колосья, полегшие криво и косо,­Сокрытый мой жар , очевидную дрожь. Ты так задержалась, Разумница-Жница ! Бери , что осталось . Моя ты должница ! Убористей чтобы, ногой прида в и ! В а м б а р е у нас не сгниет, отлежится Год первой болезни , последней любви . П р изна йся, что не было в нашем зап асе Любви , растворенной в погибел ьнам часе . Но м ы ее тоже снесем в закром а ! Сойдет, пригодится, р ассеется в м ассе. Убрать ее с глаз ! Не в десятом м ы кл ассе. Пора закругляться . Подходит з и м а .

окно

Не видеть мне Монтевидео И в Антарктиду не отплыть, Но я м огу - простое дело ­Окошко в комнате открыть.

В дворовом воздухе заметны Песчинки моря и пустынь, И серный дым коварной Этны, И льда арктическая синь .

И в вышине я вижу снова Двором очерченный квадрат -Кусочек неба мирового, Мой брилл и а нт в один карат .

БАЛЛАДА О С В ЕЧЕ

Ночь идет быстротечно . Вдруг Он Е й говорит : «Разойдемся навечно, Чуть свеча догорит ! »

1 36

Безнадежен и жарок Этот шепот в ночи . Но остался огарок -Половинка свечи .

Тут Он пойман на слове, Отпереться невмочь. Повторенья любови Назначается ночь.

Поутру, без за минки , Из высоких свечей Жжет Она половинки Для повторных ночей, И дрожит огонечек В белом свете окн а . Т а к огарки отсрочек Припасает Она , И свечу подменяет Осторожно в ночи, И над спящим склоняет Свет обм а нной свечи .

Отчужденно, сурово Дремлют брови, плеча . . . О н проснется - и снова Не сгорел а свеча !

И нетленный огарок Все чадит в потолок, Как прощальный подарок И как вечный залог .

Он п ылает прилежно в полуночной тиши -Не обм ан , а надежда -Ухищренье душ и .

ЕВГЕНИИ СЛИВI(ИН

П ОДСЛУШАННЬi й РАЗ ГОВОР

с и н и ц ы : В ы сожрали наших мошек, не оставили и мушки, эй вы , жертвы др аных кошек, отв алите от кормушки !

в о р о б ь и : В ы , прохвоетки и пройдохи , вертихвостки и мерзавки, не хватайте наши крохи -мало нам самим добавки !

У м н а я в о р о н а : Да н е клюйте вы друг дружку, вся-то ссора из -за сор а . опрокинете кормушку, а весна еше не с коро !

1 3 7

ВАЛЕРИН СЛУЦКИН

З ЕМНОЕ С ЕРДЦЕ

Нас уводит земная дорога За черту неизведанных дней . Даль ее застил ает тревога, И надежда восходит над ней .

Меж рассветным лучом и закатом То ликуя иде м , то скорбя , Созиданье избрав провожатым И л юбви доверяя себя.

Нелодвластны земному раздору, На руинах и в смертном бою С озиданье мне дарит опору И л юбовь - окрыленность свою.

Есл и я оступлюсь или струшу Н а извивах дороги земной, Возвращая мне разум и душу, Оба спутника рядом со мной .

2

Земного сердца стук бессменный . К живым часам обра щена , Л юбовь как будущность вселенной По ним сверяет времена . Е й возвещают вечным боем Н адежду, бол ь и торжество Несовмести м ые с локое м Удары сердца моего .

3

На перекор земным ложар а м И возрождаясь на крови, Гордись, мой век, творящим даром ­Победным и менем любви .

Преграды с мертные м и нуя, На помощь р азум лризови , Который ненависть земную Осудит именем л юбви .

На всех дорогах встав заслоном, Огонь вражды останови , В сознанье мира обновленном Назвавшись и менем любви.

1 38

ИГОРЬ СМИРНОВ

ПАМЯТИ ДОМА НА ОХТЕ

Большую Охту знает кажды й : Универсам и « Юбилей» . . . А мне дом ишко двухэтажный На Охте

был всего милей .

Он вдруг исчез необратимо, В идать, сломал и сгоряча . . . Впервой Надежда Константиновна В нем ув идал а Ильича .

Под маской м асленицы красной, Под сенью снежной nелены Электротехник Роберт Кл ассон Встречал м а р ксистов «На блины» . . .

Ил ьич nрисм атривался к людям , И люди - тоже - к Ил ьичу . . . Пересекал ись нити судеб, Но не об этом я хочу . . .

Е ще почти что четверть века России плыть до Октября ! Но два родных нам человека Друг с другом встретил ись не зря . . .

. . . Иду п о Охте . Рядом - Смольный . Неву не сковывает л ьдом . Все новь и новь !

А сердцу - больно : Не сохр анили этот дом .

АЛЕКСАНДР СОКОЛОВСКИН

ВЕЛ И КАЯ СИЛА

9 а в густа 1 942 года в Л е н и н г р аде и с п ол н я л а сь Седь м а я с и м ф о н и я Д м и т р и я Ш оста к о в и ч а

Не склонный к позе, к многословию,

к азарту, Суров,

как будто вытянут в струну, Сказал ком андующий Говоров

начарту: - Сегодня обеспечьте тишину.

Что9 всею грудью пели трубы и фаготы , Не сбилась музыкальная строка -Вся а ртиллерия Ленфронта и Балтфлота Была готова сокрушить врага .

- Сегодня вечером Седьма я ! -шло стоусто.

И не дрожало ни одно окно. Великой Силою

вел икое Искусство Н адежно от врага за щищено . . .

Сегодня мир - на самой-самой грани . Верни , И скусство, долг ! Соедини Все ручейки Добра в м огучем океане, Сердца л юдей борьбой воспл амени ! Найди такие ноты и слова , Чтоб см ерть пресечь,

чтоб Жиз нь был а жив а !

1 39

в. БAUitOB « Л е н и н г р ад>>, 1 984 г . , л и но г р а в ю р а

ВИКТОР СОСНОРА

ЛЕТНИй САД даЕМ

С нег, как п а влин в саду - цветной, с хвостом ,

с фонтанчиком и женским и глазами . Рябиною синеет красный хол м Михайловский - то замок с крышей

гильз ы : деревья-девушки по две в окнах, душистых лип сосульки слез - годам и . Н а всех ветвях сидят, к а к н а веках, толстея , голубицы с голубями . Их м рачен рот , они в саду как чернь, л а кеи злые, возрастом геронты, свидетели с виденьями . . . Но речь Истории - и м выдвигает губы ! Михайловский готический коралл ! Здесь Стивенсон вскричал бы вслух :

« Пиастр ы ! »

Мальтийский ш а р , Лопухиной колер . . . А снег идет в с аду, простой и пестрый . Нет статуй . Л и ш ь Иван Крылов, статист, зверолюбив и в позе ревизора , а в остал ьном снег свеж и золотист, и скоро он стемнеет за решеткой . Зажжется р ядом невских волн узор , как р адуг р яд ! Голов орлиных злато уж оживет ! И статуй струнный хор рукам и н а рисует свод заката , и ход светил , и как они зажглись, и пасмурный , вечерний рог горени й ! Нет никого . . . И снег из -за кулис, и снег идет, не гаснет, дивный ген и й !

ОСЕННЕЕ

Куда бежит оранжевый орел по .воздуху и гонится за кем он? Кто взял у горизонта ореол и в воду окунул , как бы с з а катом? Зачем луна как золото взошла , искусство искр у неба отнимая? Идет- гудит внизу морей вода , голубоват фарфор и у омара .

В от лебедь - а как раб , летит, поет, свободный свет он, краснокрыл и звонок, у лап в клешнях и синий ал полет, и в ветры птицеперый держит з онт он . Вставайте, рыбы, из морей, из блюд хрустальных,- бьют столбы луны

з алетной, из морд морей тяжелый изумруд упал , сквозной, и капает, зеленый . Диск незакатный ! Розовый ! Душа пла нет ничейных ! - сердца смесь с луною, из р адуги, из влаги он, дрожа , летит и л ьнет ко м не как бы с л юбовью, он по аллеям, как пл аток, летит, он ледяной, отогнанный , животный , как с хутора , как с хартией тех лет . . . Я л ист возьму : он шелковый и желтый . Он - слог у губ, он голос, о, не сглазь , он скомкан , с кем-то, ткань он , ниоткуда . . . О море, омут человека-слез, плывущее о двух ногах куда -то! Краснеет от з а ката и светл а вода м орская - как волна морска я ! И грудь е е плывущая свеж а , как женская и молодая !

1 4 1

НОЛЕ СТАННШНЧ

Р О Д Н И К И Н А С К Л О Н А Х

* * *

Разве о смерти н а склонах поют родники? Разве в росинках погибел и черной ростки ? Разве цветов подарить мне не могут пол я -есл и под ними о р адости пел а земл я ? Разве о с мерти звезда говорит в выш ине? Атомной пыли ужели гнездиться во мне? Разве прохл аду подарит мне атомный гром ? Песню сла гал я о веке суровом своем , песню слагал я про милые сердцу края -в ней исцеленье мое и н адежда моя !

* * *

Вырвалась птица из атомной пыли , мчится по белому свету, л юдям твердит, чтоб они не забыли , и повторяет упорно : тлеют, пул ьсируют стр ашные зерна , сжечь угрожают пл анету . . . Птица п р о бол ь человечьего рода л юдям кричит, про печальные сны,-р вется из атома , из глубины разнузда нная

свобода.

В голосе птицы тревога сквозит : как же свобода -свободе грозит?

1 42

С иние видятся птице дороги, добрые отблески мирных огней . . . Чтоб заглушить этот голос тревоги, гонятся злобные силы за ней. В идится птице л юдское жилье -землю знобит от пророчеств ее .

- Горька я если наступит пора ,­молвит высока я пти ца,-мать с сыновьями и с братом сестра разве успеют проститься? Гибель без выстрела , ужас войны -ЭТОГО Л Ь ЖдеШЬ ТЫ ,

п'р ирода?

Рвется из атом а , из глубины разнузданная

свобода.

* * *

Что хол м ы мои сожгло, поломало топол я у поющего ручья ? Ветром пл а м я принесло ­пляшет, землю опаля, и повергнута л адья, на которой я не раз от чернеющих камней плыл к счастливым берегам . . . Катастрофы черный час угрожает все сильней л юдям , мирным очагам .

Н а поломанных ветвях гнезда теплые свои и щут малые птенцы;

в старых спрятались камнях, притаились муравьи, леса доброго жильцы . . .

Кто ж е р адугу слом ал, за морозил молний свет, иссушил зеленый луг? Луниость моря, пенный вал кто мечтал с вести на нет, тьмой окутать солнца круг?

Не сходи, земля, с ума, ветер , тучу не гони . что живому так стра шна . . . От нее храни дом а , зерна жиз ни , н а ш и дни, ­да рассеется она !

* * *

Берегись того слова , что душу превра щает в колючий терновник н а безумном холодном ветру .

Берегись того слова , что в камень обр а щ ает ствол ы вековые, а зеленые ветви - в золу .

Этu слово ту искру погасит, что в кремневом сучке затаилась где-то в недр ах высокой скалы . . .

Берегись того слова , что в силах обр атить самый нежный росточек в д�кий куст ежевики лесной .

А терновник вражды и н асилья может ра нить чело небосвода так , что кров и последнюю каплю пораженное солнце прол ьет !

* * *

Солнце на стенке оставило око, стала живою стена . . . М ы друг на друга глядим - и глубоко вер и м : надол го н а м радость дан а .

В от перед сол нечной встал я стеною, сердцем поверить готов : новый, значител ьный ден ь п редо мною, день и мечты и трудов !

Если уснет это ясное око, есл и уступишь ты мгле -темень зловещая выйдет до срока , ста нет бродить по земле . . .

Бойся, чтоб сил а незрячая эта в н а шу не вторгл ась любовь, не ослепил а сиянье р ассвета , гол ос родивш ихся слов !

* * *

Упало солнце на речное дно -ему уже сегодня не дано в зенит вернуться , к р адостному зною . . .

Уст авшее, сквозь сумеречный дым оно сухим узором золотым готово встретить празднество ночное.

И только утром, в сладком полусне, оно взлетит по золотой струне и к необъятным высям устремится . . .

Обрадуются небо и вода -как будто вылетает из гнезда влюбленная , сверкающая птица .

Перевод с сербекахорватского С Ботвинника

1 43

ВОЛЫ СУСЛОВ

Л Е Н И Н Г Р А Д С К И Е С Т Р О Ф Ы

ДАРИТ ГОРОД КРАСОТУ

Ленинград! Ленинград! Город из гранита ! И стоят, и лежат Каменные плиты . Ты окошко открой Утренней порою -Вот он , город-герой Над родной Невою !

Синев а ! . . Синева ! . . Ш пили золотые ! Летний сад. Острова . Л и п ы вековые. С В ЫСОТЫ ПОД М ОСТЫ Чаечка ныряет . . . И такой кр асоты Больше не бывает.

Белой ночи полет. П а рус над заливом . Снег идет, дождь идет -Все равно красиво ! Ветерок на лету Шелестит л иствою . . . Дарит н а м красоту Город над Невою.

Город мира , труда , Светлого простор а ! Ленин здесь - навсегда . Н авсегда - «Аврор а » . Здесь - л юбовь и мечта , Мужество гранита . . . Разл ита красота , Каждому открыта !

День п роходит, звеня У л и цей-струною. Медны й всадник коня Вздыбил над скалою. Красота над Невой ! Н ад Фонтанкой - тоже ! Ленингр ад -

он такой : Не найти дороже.

1 44

НОЧ НАЯ СТРАЖА

На Петроградекой бьют в ночи куранты. Двенадцать раз стучат . . . Двенадцать р аз . . . Сейчас : « Готовсь ! » -

посл ы ш ится команда , И: « Ш а гом м а р ш ! » -

последует приказ .

Через мосты и возле Эрмитажа, Неся дозор до утренней зари , Сквозь тем ноту идет ночная стр ажа , Ровняя строй, ш а гают фонари .

В белесой мгле поблескива ют латы . . . На шлемах отсырели козырьки . . . Ночной дозор, железные солдаты Идут, подняв на пиках огоньки .

И новобранцам юным ветераны Пр ипоминают был и грозных лет : Разрывы бомб, осколочные раны И синий свет . . . В оенный синий свет.

У перекрестков встал и часовые. Н а плошадях построены каре . Под добр ым светом дремлют мостовые И убегает ночь от фонарей . . .

Л Е НИ Н Г РАДСКИ й ДОЖДИЧ Е К

Лезл и , Лезли В небо ш п ил и -В небе тучи зацепили . Туча м тучные бока Продырявили слегка .

Н ад Фонтанкой, Летним садом Дождик меленький идет . Он з

·астрял над Ленингр адом -

И ни взад, и ни �перед !

Нет бы капли зазвенели , Пузырьки пустились в пляс ! Еле-еле , еле-еле Он идет который час . . .

Не идет он, а висит . И не льет, а моросит.

Бедны й Медный всадник мокнет : От дождя не ускакать! . . Мокнут стекл а . Плачут окна . . . Только луж а м бл а годать!

В от обида ! В от досада ! Сутки кряду Л ьет и льет ! Говорят, у Ленинграда Мокрокл и м ат круглый год.

Только это все неверно. Скоро солнышко сверкнет. Туча в небе - как цистерна ! В оду выл ьет - и уйдет.

Будет л асковой Нева , А н ад нею - синева ! . .

Только б снова эти шпили Что-нибудь не зацепили . . .

ОЛЬГА ТОЛМА ЧЕВА

МАйС КОЕ УТРО

Какая р адость в мире разлилась ! Зеленым нимбом светятся березы . Округа пробуждается смеясь -В та кое утро нет на свете прозы .

Блестит трава , блестят бока грачей, Блестит река , под сол нцем расцветая , И даже самый м аленький ручей Взахлеб о первых радостях болтает.

А яблоня , в предчувствии цветов , Раскинув руки , л овит тепл ы й ветер . . . И кажетс я , за бл ижним лесом встретят Тебя надежда, вера и л юбовь.

1 46

ДМИТРИR ТОЛСТОБА

* * *

Уставши с дороги, я в сад забреду послушать, как песни свои выводят в заброшенном старом саду скворцы, воробьи, соловьи .

Не всякая песенка тут .хороша, не всякая м не по душе . Но, слушая птиц, отдыхает душа , и верится в р а й в шалаше .

Стою очарованный в бедном раю , а птицы порхают, звеня . И каждая песенку л юбит свою. И дел а и м нет до меня .

ГЕННАДИИ УГРЕВИНОВ

* * *

Не шуми, темный лес, на ветру, Не томи мою душу,

не мучай , А не то я чернил наберу, Напишу про тебя, про дремучий .

Расскажу, как в бесnлодной nыли , Над которой л и ш ь вихри свистал и , Родники хлорофилла взошли И ветвями зелеными стал и .

Ты nросеялся тайно -ИЗ М ГЛ Ы ,

Из дождя, из июл ьского света.

Но стоят они -ЭТИ СТВОЛ Ы -

И кор нями буравят nл анету.

Обомлею, дура к дура ком, В сосняке

на дур а цкой охоте -Что за ноги слоновьи кругом ? Где слоны?

Как без ног они ходят? . .

Н е шуми, темный лес, в поздний час , Не дыши так листвою лежалой. Мне в стихи не вместить свой рассказ -

Я в nоэму ударюсь, nожалуй .

О тебе станут дети читать, Как ты тен ь сохр анял нам

и вл агу. Но, конечно, чтоб это издать, Ты nод корень nойдешь -

на бума гу.

Дай заснуть, замети все следы,

Не тянись к нам сквозь годы и версты, Не введи меня в грех стихотворства , Не шуми,

не накликай беды .

* * *

Он с годами грузнел , а считал : нали вается

силой ,-

На nланерках л юби.1 брать в кул ак

и ломать каранда ш . Это л и ш ь сл абаков

А ему сорока ,

ТО ОДН О, то другое косило,

есл и честно nр изнаться, н е дашь.

Собирались в курилке, nривычно на дверь

озираясь : «Как там на ш ?

Не бузит?

Кабинетные окна

До чего же расnущенный тиn ! . . »

nри нем раньше всех загорались,

И в ахтер нержавеющий ча йник ему киnятил .

Он с года ми грузнел, он катился по штол ьне н а клонной :

Это он, это он -

не зевай ,

А себе он казался

прижимайся к стене !

какой-то тяжелой кол онной,

Подпирающей свод и , конеч но, полезной

стране . . .

1 47

В агонетка неслась, истирая ,

срывая реборды, Он летел и летел -

Но трещал телефон, дело шло,

в темноту, в пустоту, в глубину.

рот п риказывал твердо, И полночная водка уже не пугала жену.

ИЛЬЯ ФОНЯКОВ

ЧЕРНОБ ЫЛЬ- 1 986

Тут никакой не пригладит редактор, Не отвернешься : «Не вижу! » - когда В ышел из повиновенья реактор, Огненный лик приоткрыл а беда .

О р адиации острые толки В мире которые сутки подряд: Густо ль

незр имые эти и голки В воздухе на шей планеты парят?

В иснет над Припятью небо сырое , С грузом бетона п роносится МАЗ, И в респираторных масках герои Из телевизоров смотрят на нас .

Что-то уляжется, определится, Только отныне

твое и мое Время

и так еще будет делиться : До этой даты и после нее .

2

Пустые села , темные увалы, Блестит шоссе, и сутки н а пролет Идут, рыча , в Чернобыл ь самосвалы , Парит и зависает вертолет.

Не кадр кино, не сцена из спектакл я -Воочию, в натуре видишь ты : Е ще запасы в л юдях

не иссякл и Самоотверженности ,

высоты.

И , втайне сердцем ощущая смуту, Я говорю опять, в который раз :

П ростите , есл и худо

хоть минуту Я думал,

современники, о вас !

Тому назад неделю, две недели Мог допустить по глупости , спроста, Что вами , пусть отчасти, овладели Бл агопол уч ье, сытость, глухота ,

И по приметам , видимым снаружи, В какой-то миг с собой наедине Помыслить смел , что вы хоть в чем-то

хуже Сражавшихея когда-то на войне !

Какие сутки вахта ваша длится И день и ночь, под солнцем и дождем? Я слышу вас , я вижу ваши лица И говорю себе :

«Не пропаде м ! . . »

И вновь с экрана резко и жестоко, Как после раны свежие рубцы, Четвертого разрушенного блока Чернеют закопченные зубцы.

А дальше вдруг - дорога полевая, Березовые рощи там и тут, И , о несчастье не подозревая, Летают птицы

и цветы цветут . . .

В ОПРОС

В новом клубе , в поселке, где ветром морским

Пахнут улицы, камни и в скверах сирень, Мне записку на стол положили : « Каким В ы себе представляете завтрашний

день?»

Я ответил , как прежде случалось не раз : «Этот ден ь - на пороге, наш гость и

судья, А каким ему быть - все зависит от нас , А точнее - от вас , м олодые друзья ! »

И пахлопали мне , одарили теплом . Только чудится мне , есл и ночью не сплю: До сих пор я стою перед ш атким столом, До сих пор ту бум ажку в руках тереблю .

И глаза вопрошают конкретно, всерьез, И томит неизбытое чувство вины : Если я не отвечу на этот вопрос -Все иные слова не имеют цены !

* * *

Я вырастал в ква ртире ком мунальной, Ее углы прилежно изучал , И школой мне был а она начальной -В том смысле, что началом всех начал .

Меня учили первыми в беседе Азам терпенья, чести и добра Не Лев Толстой, не Чехов , а соседи -Канцеляристки и бухгалтера .

И в сорок первый год, и в сорок пятый Вы был и для меня л ицом страны , Большие л юди с м аленькой зарпл атой, Учител я, которым нет цен ы !

ПОСЕТИТЕЛЬ Н И ЦА

Энергичная дама , войдя впопыхах, Говорит : «Напиш ите статью Или очерк, жел ательно даже в стихах, Чтобы муж мой вернулся в семью.

Я такой предоставила б вам м атерьял, Что хватило б н а целы й ром ан Про того, кто и совесть и честь потерял, Про бесстыдство и низкий обман .

Воспитанием дочер и он пренебрег И , рукой покрутив у виска, В прошлый вторник с позором прогнал за

порог Двух общественниц из ЖС К !

Про дела и поступки е г о наконец Пусть в открытую скажет печать ! » -«Но когда он такой негодяй и подлец, Дл я чего же его возвращать?

1 50

Мы готовы прислушаться к в а ш и м словам ,

Но не можем понять н ичего. Ил и , может быть, впрямь возвра щение

к вам -Это гор ш а я казнь для него? »

Но в ответ иронически вскинута бровь : «Ах , мужчины , вы все заодно! Что есть женское сердце, что значит

любовь ­Н икогда вам постичь не дано ! »

И , взмахнув рукавом , исчезает она Со слов а м и : «Ну, Крохин , держись ! » И воистину снова загадок полна И опять удивител ьна жизнь !

* * *

Я вручил ш околадку мал ьцу одному На другой половине Земл и , И отец посоветовал тотч ас ему: «Ты с друзьями ее раздел и ! »

Перья пальм колыхались кругом на ветру .

Я подумал : везде и всегда Мы детей одинаково учим добру -Так откуда ж на свете вр ажда ?

РИЗА ХАЛИД

МЕДСЕСТРА ЭМИН Е

Н а м улыба ясь, к а к степной тюльпан , Она всю нежность берегл а свою К Бекиру - ком андиру партизан , В любви ягненку и орлу в бою.

Пришла весна , и был прекрасен мир , Но огрызался, окопавшись , враг. И поднял свой отряд тогда Бекир В последнюю из яростных атак.

Свистел свинец, и наводили жуть Гранаты, разрывая синеву, И , р а ненный смертельно прямо в грудь, Упал Бекир на вешнюю тра ву.

Отряд залег . Но поднял ась в огне, С а м а как будто пламя и гроза , Сестренка наша , наша Эмине -И свет победы озарил глаза .

Мы все же взяли злую высоту. Но у последней огненной черты Подняли молча нашу медсестру И опустил и тихо на цветы . . .

Зимою н а д высокою горой Метели пл ачут, з а метая след, Но там , где спит последним сном герой, Зеленых сосен вечен теплый свет.

Весной же лебединою, когда Над морем синим солнце иль дожди, Тюльпаны с гор сбегаются сюда И рдеют, словно раны на груди ,

И видится который год подряд, Как в голубой спасенной тишине Плывет над морем , будто добрый сад, Могила партизанки Эмине .

Перевод с крымеко-татарского А Аквилева

КАК С ОЛДАТ С ОЛДАТУ

Помнишь, в сорок первом, В том году прокл ятом, Отступать нам было горестно вдвойне. Это я скажу тебе, как солдат солдату, Как солдат солдату Скажет о войне.

Разве мы с тобою Был и виноваты, Что земля стонала в горе и золе? Это я спрошу тебя, как солдат солдата , Как солдат солдата -О родной земле .

Нам хотелось очень Выжить в сорок п ятом, Поскорей вернуться к детям и жене. Это я скажу тебе, как солдат солдату, Как солдат солдату Скажет о войне.

Снова - тучей черной Тень войны прокл ятой . . . И за наших внуков все тревожней мне. Это я скажу тебе, как солдат солдату, Как солдат солдату Скажет о войне.

Павшим в сорок первом, Павшим в сорок пятом, Навсегда уснувшим в беспросветной

M ГJJ e . Поклянемся , брат мой , старые солдаты, Не дадим в обиду Мир на всей Земле !

1 5 1

* * *

Я напишу стихи . и эти звуки

Пусть будут сокровенны и чисты, Пусть встретятся в рукап ожатье руки И зазвучат две ноты : «Я» и «ТЫ » .

Я н а п и ш у стихи не р ади сл авы,

Не п отому, что пи шется - п иши . А так, чтобы кому-то грустно стало, Тому, кто не привык грустить в тиши .

Я напишу стихи не р ади слова ,

Не ради строк, не р ади ремесла , А чтобы р адость повторилась снова И ясным сол нцем над землей взошл а !

Переводы с крымеко- татарского С. Лаевекого

ВАДИМ ХАЛУЛОВИЧ

П ОСЛЕДНИ й С Н Е Г

Последний снег, уnавший с неба м анной, Последний снег, внезаnный и обманный , Последний ослеnительный лежит. И дворники его не убирают, И все его ногами nоnирают, Никто на свете им не дорожит. Он чист, неnогрешим и неnорочен , Бесnомощен, случ аен и неnрочен, Он - времени nрошедшего глоток. Над ним уже судьба его витает, С веркающий в отместку, он не тает И на сердце оставит холодок . . .

* * *

С вет осенн ий ярок бесnощадно, До былинки все освещено. Все рел ьефно, четко и наглядно И nлодами овеществлено.

Тол ько что вокруг клубилось лето, Небосвод таинственно сиял . Вдруг с о всех растений и nредметов Словно кто-то nокрывала снял .

Все обнажено, а смысл - уnрятан . Речка притворил ась будто сnит . Свет осенний с nривкусом утр аты В неподвижном воздухе стоит .

ПАРАШ ЮТИСТ

Под ярким куnолом сnускаясь вниз на землю,

О чем ты думаешь, скажи, nарашютист? Какие чувства грудь твою объемлют? В ушах твоих не времени л и свист? -

Оно н австречу бешено несется, Покуда ты стремгл а в и камнем - вниз,

И ждешь рывка , как ждет nрирода солнца ,

Но вот - рывок, и - «миг , остановись ! » ,

И - ликованье птичьего nолета , И ты как бог нисходи шь с обл аков . . . Военный цвет и звезды вертолета Тебе напомнят вдруг, кто ты та ков .

Пусть прыгнул ты не по кома нде : « К бою ! » ­

Но, пада я, ты ощутил свой вес . . . Вдруг этот яркий куnол над тобою Надежнее, чем вечный свод небес ?

! 53

АНАТОЛИй ХРАМУТИЧЕВ

НАШ АРСЕНАЛ

С реди п росл а вленных оград, оград чугунных Ленинграда, есть арсенальекая ограда из пушек,

выстроенных в р яд. А что хранит наш Арсенал, что сберегает и лелеет? П ройдись по солнечной аллее, прочти погибших имена . И каждый раз на скл оне дня неторопливо оглянись ты на шелест тополей ветвистых у негасимого огня . Хранит и помнит Арсенал, кто шел сюда под вой метели и у горна при артобстреле мечи возмездия ковал .

БЕРЕЗА

Бывают разные курьезы, а этот - радует глаза : построен дом вокруг березы. Вокруг . . . Я правильно сказал ?

Росл а дурнушкой . Ствол изогнут, изогнут в сторону и вверх. И вдруг она попала в зону постройки дома , как на грех. Хозяин хмур, а дети р ады, у всех приба вилось забот . Округлый люк в полу веранды, окошко круглое . . . И вот, береза тянется из дома , шумит, как вешняя река, и у широкого фронтона , и у высокого конька.

Хозяев дома не замаю. Я с ними ша почно знаком. И ничего о них не знаю, и знаю все, взглянув на дом .

\ 54

ВАДИМ ХРНЛЕВ

КРАСНАЯ Я ГОДА

Ветер , провожая, ма шет клину, >Куравлей бл агословив в отлет. Каждый куст желтеет, словно мед. У дороги красную рябину Молодая Августина р вет.

Я года любая ды шит жаром, И сороки что-то говорят. Я ловлю лукавый, быстрый взгляд. Самым удивител ьным загаром Руки смугл ые ее горят.

«Здра вствуй ,- говорю ей,- ягод скол ько,-

Гл ядя на горчавую зарю .­В ызрели все разом к сентябрю, Дай хотя одну отведать тол ько» . И еще ей что-то говорю.

На щеках ее такой румянец, Что недолго сердцу замереть, Замирает пусть оно и впредь . . . Л истья начинают желтый танец, До прожилок пол ыхнув на треть.

Неужел и скоро бабье лето? Неужел и? Я не верю сам , Но курл ычет осень по лесам . Это пл атье словно ворох света , Оттого так р адостно гл азам .

И тогда совсем не понарошку, Не сказав капризное : «да ну ! » , Чуть поправив тонкие сережки, На своей русалочьей ладошке Протянула ягоду одну.

С пел а я - кому какое дело, Мол , меня , горча вую, бери , Отл ивая продымью зари , Я года застенчивая рдел а И светил ась соком изнутр и .

Тол ько тронь - и кожур а на части, Только тронь - и сразу брызнет сок. Я увидел прядь наискосок, А еще, как призр ачное счастье, С гол убою жил кою висок.

Л истья за шептал ись меж собою, Обдавая трепетом сквозным . Я л и хоть нем ного не любим? Задохнулось платье голубое Шорохом истомным и родн ым.

Ничего, что медл ил а с ответом, Ничего, что прокричал отлет, Есл и не везло, так повезет. Я года горела чистым светом , Обещая хмел ь из красных сот .

ВЕЛ ИКИй Н Е РЕСТ

Сла вься, л икующий нерест Рек заревых и прудов . Я закипающий шелест Сл ушать часа ми готов.

Все голубые излуки Вспухл и от р адостных вод. Тычутся морда ми щуки В белый и красный восход.

Сл авься, л юбая протока , Славься, проточный покой ! В медные спины жестоко Метить сейчас острогой.

Сгинь , вековая нажива , И никому не грози . Радуя гулом обрывы, Нерест идет по Руси .

Реки пьянит перемена . К черту ледовый острог !

Рваными клочьями пена

Лезет на мокрый песок.

Славься, пожар плавниковый, Сла

'вьтесь, обводины гл аз !

Ветер , та кой кипятковый, Сонные души потряс .

\ 55

Выпустив первые трели , Громче , скворец, говори ! Снова глубины и мели Давятся вздохом зари .

Охают ветлы босые, Лес - в з аревой на готе. Л одки, как будто борзые, Рыщут по темной воде .

Тише ! Одумайтесь, «тул ки » , Хватит вам тявкать, курки . В каждом озерном заулке Нежно горят пл авники .

Дайте же рыбинам время , Чтобы свой выплеснуть гул . Славься , з аветное стремя , Свежесть пунцовая скул !

Слышите ! Это же счастье -Молоди новой р азбег . . . Жребий земного участья Я принимаю навек !

* * *

Проныра март уж тронул почки, Но есть у песни свой удел . Мечта я о родимой кочке , Вдруг жа воронок п рилетел .

Он поутру залился з вонко. Но что такое? Кочки нет , Повсюду ямы да щебенка , Исчез жилья былого след.

Горячей, но тоскл ивой силой Перехватила горло трель . Он р ади этой кочки милой Спешил за тридевять земель .

А пойма булькала и пела , И говор ил а : «Охать брось ! » А он повис оторопело, Швырнув своих горошин горсть.

Пусть для кого-то неприметной Та кочка малая был а , А о н считал е е за ветной, Как рожь свою перепел а .

1 56

Он взял тогда левей немножко И выше взмыл , окинув Русь, Из серебрЯного лукошка Просыпал горестную грусть.

День начинался самый чудный , А вдоль п роталин и дорог Грачиный говор пересудный Гремел , не слушая сорок.

В небесном лепете и гаме , Доверясь песенной судьбе, Он стал ходить, ходить кругами , Еще не веря сам себе.

Ему грачи кивали важно -Мол , до чего собою мал , А он , отчаянный , бесстра ш но То п адал камнем, то взлетал.

Не дум ать бы о горькой доле, Душой приемля благодать . . . А о н никак н е может в поле Родную кочку отыскать.

ОЛЕГ ЦАКУНОВ

КОГДА ВСЕ ЗАТИХЛ О . . .

Когда все затихло , представилось взгл ядам ,

Ка кие стр аданья земля претерпел а . И плакал цветок н а д обугленным с адом, И робко трава принималась за дело .

Она закрывала следы разоренья, И дети войны уцелевшие стали Той первой, той бледной

травой-поколеньем, Которой руины семей зарастали .

Учил ись непросто и в мир выбирались, Верней - пробивзл ись из дыр

коммуналок. В цехах и общагах ума набирались, И труд наш был ж арок, а вид наш был

жалок

В той - латаной, штопаной , криво сидящей,

Окоп ного цвета и крашено-черной, В той - стоптанной, клеенной, каши

просящей . С пометами драк под нулевкой и чел кой .

Мы ростом не вышли - ведь почва такая ­

Из камня и горя - придумай беднее. Мы совестью вышли, о том и не зная . А понял и нынче : в сравненье виднее . . .

* * *

Н а век наш хватит! . . Что ж печалюсь? Пылай, костер ! - живем лишь раз . Когда-то мь1 лесов пугались, Пришла пор а бояться нас .

Читают грады, пи шут веси , И на бумагу жадный спрос . Нет, н е из л е с а нынче вести , А в лес : здесь будет леспромхоз.

«Постановил и ! » - стонут ел и . И ветви вскинул а сосна : «Вы хоть полсотни отшумели , А мне - двадцатая весн а ! »

Смол истые катились слезы . И вдруг с испугу - ой, беда ! ­Рва нул ись юные березы , Бе гут пол яной . . . А куда ?

Мел ькнул и ситцевые платья, Застряли в чаще - не уйти . . . А кедр скрипел : «Младые братья, Не торопитесь вь1 расти.

Поменьше хвойного азарта , Помедленней разгон витков. Вот дор астете до стандарта ­И доживете до пеньков ! »

Т а к н а м при рода отвечает, Сникают птичьи голоса , И человек не за мечает, Что медленней р астут леса .

На век н а ш . . . Гор ькою ценою . . . Уймись, костер тяжел ых дум . Лети весеннею вол ною, Зеленый шум, зеленый шум !

\ 57

Р. Яхнин. • Белые ночи » , 1 982 г . , л и н о г р а вюра .

ГЕРМАН ЦВЕТКОВ

ОПАСНОСТЬ

Дул ветер , н адсадно ревя. Разладилось что-то в природе . И вот, поднимаясь, Нева Попятиться вздум ал а вроде . Как риф,

под водой пара пет. Как бакен,

фонарь над водою. Его неуверенный свет Сражается с тем нотою. Томител ьно нам сейчас В притихшем у берега доме. Но вдруг из приемника бас : - Нева возвра щается к норме .­В от так же в военном былом Спокойная слы ш алась нота , Когда объявлял он о том , Что в городе нет артналета .

1 59

АНАТОЛИй ЧЕЛУРОВ

* * *

Каждый з нает -Дело не в названии Той или другой Чужой страны . Я ни разу Не бывал в Испании , Не касался П ыльной старины .

Озарен и движим Небылицами , Восседая На смешном коне, Дон Кихот Из всех бессчетных рыцарей С а мым верным Рисовался мне .

И не зря В какое -то м гновение, В самый ранний час Ил и во м гле, От него ко мне П ришло р адение О счастл и вой жиз ни На земле.

З а нее Дорогами неблизки м и Я на крыл·ьях Боевой мечты Плыл под небесами Астурийскими , U·-об н и ш а гу С •у�ронтовой черты !

У себя в России В годы грозные Я кричал во тьму: « Но пасаран ! » П адали в снега И травы росные Парни , одуревшие От ран .

\ 60

И , перекрывая Расстояния , Становил ась Мысл ь моя ясней : Я ни разу Не бывал в Испании , А сдается, жизнь Оста вил в ней !

* * *

Л юбой из нас -В о времени свое м : И молодеет, И стареет в нем . И вместе с ним Уходит в те края , Где н и враги не встретят, Ни друзья, Где света не бывает Даже днем и холод ночи Покрывает тело. Но вечен ты, Коль прикипело дело К твоим рука м Во времени твоем .

* * *

Разбужены Опасностью войны , Мы, л юди Без какой-либо вины, Друг друга Руки и щем И стеною Незримо поднимаемся, Верны Большой мечте, Под солнцем и луною Разбужены Опасностью войны.

НА ВЗ ГОРЬЕ

На взгорье, Как в строю, деревья -Ф ронтовики Одной деревни .

Они домой Не заявились, Но в л ютый час Отважно бились .

По именам Их ве.rшчают, И свет и м глу Они встречают.

В л истве весною -Молодые, А в снежной замети -Седые.

Над ними Ветры пролетают, Как на поверке, Окл икают.

И держат Вечный строй деревья -Фронтовики Одной деревни .

б Де нь поэ з и и

АЛЕКСАНДР ШЕВЕЛЕВ

Л ЮБИМАЯ П ЕС НЯ МАТЕ РИ

- Ой, сорока -белобока, научи меня летать недалеко, невысоко, ­н а певала часто мать.

Чуть прикрыв гл аза , смотрела сквозь морозное окно, незатейливо так пел а . . .

Ах, как было все давно !

За окном пурга металась, за пургой плыла луна . . .

Мама редко ул ыбалась -бол ьше плакала она .

Жизнь не л адилась у мамы ,­не забыть мне лет крутых,­но был а она упрямой и р астила нас троих.

. . . Позади война и голод . . . Побелела голова . . . Счастлив я , что слышу голос, немудреные слова . - Ой , сорока -бел обока , научи меня летать недалеко, невысоко,­н апевает часто м ать . . .

1 62

* * *

Полынью полдень так пропах , что даже свет горчит нем ного. И разогрета я дорога петляет где-то в небесах .

В олнами ходит гулко рожь, и ястреб медленно кружится, своим полетом он гордится -полет и впра вду так хор о ш !

Неторопл ив , несуетл ив , почти на види мом пределе , в округе птицы присмирел и , собой птенцов в гнезде укрыв .

И в дымке марева поля , и горизонт размыт горяч ий , как будто край земли он прячет, расставив всюду тополя .

И солнце, высветив зенит, остановилось перед спуском . . .

И тишина в просторе русском струною времени з венит . . .

IOPHR ШЕСТАКОВ

* * *

По-утреннему лес одет в небеснч1й цвет, в озерный свет.

В воде и в небе - облака . Ни всплеска вслух . Н и ветерка .

Боюсь пошевелить веслом -не соберешь всего потом . . .

В ОЛ Н Ы З ЕМЛ И

Стремительно перерастают долы в хол м ы и к небу тянутся вдал и : для взора неподвижны эти волны спокойно зеленеющей земл и . Но помогает м не воображенье увидеть и низин , и гор движенье , сводя века в м гновение одно : и катятся громады вол н оттуда, из прошлого, где я не скоро буду, в грядущее, где нет меня давно.

б * \ 63

ЮВАН ШЕСТАЛОВ

УРЕНГОй - УЖ ГОРОД

«Уренгой - Ужгород» ­сл ышу по р адио рано . . . «Уренгой - Ужгород» ­вечером вижу с экр а н а . «Уренгой - Ужгород» ­эти слова словно песня, «Уренгой - Ужгород» ­трубы глядят в поднебесье ! Уренгой, Ужгород новым богаты огнем, он и звенит, и гремит, и легенды сл агают о нем . . . «Уренгой - Ужгород» ­слава летит по земл е ! «Уренгой - �жгород» -жить нашим братьям в тепле ! «Уренгой - Ужгород» ­доброе пла м я живет, слава его и з венит, и гремит, и поет !

ПОСВЯЩЕНИЕ В ЮНОШИ

Еще вчера , веселые ребята , вы прыгали совсем как оленята ; как птички-невелички щебетали и даже дедам в силе уступали . . . Но вот теперь расти вы стали быстро, и сил а -мощь блеснул а , словно искр а . Уже бородка начала пушиться , леском веселым, ранним серебриться . . . В ы в лес большой пойдете скоро, веря , что .вы - как все, такие же мужчины,­лук натянув, вы двинетесь на зверя , и зорок будет взгляд ваш соколиный !

1 64

Пусть крепнут ваши ноги, ваши плечи , пусть шорохи лесов коснутся слуха ,-высок да будет р азум человечи й и с и л а человеческого духа !

НАЗ ОВИ П О ИМЕ НИ

Вы спросите : - А кто такие манси? -М ы - манси , нас на свете очень много: ведь белка , утка, соболь или стерлядь -все это мы, м ы скачем и летаем . . . Оленями , н е знающими страха , несемся по крутым уральским склонам , которые, как манси , стародавни . . . Мы, словно гуси -лебеди, летаем, сны белой ночи пронося на крыльях ; мы нельм ами пл ывем и осетрами по той реке, что жизнью именуют . . . Кедр - тоже манси , он - колючий м а нси , смол истый манси . . . Зрелые орехи н а крупных ш и шках - это очень вкусно ' Вот он стоит - на нем резвится белка , мудреный след на нем р исует соболь . . . Шагая с лайкой , м анси запевает, себя считает он большой собакой, а голос подает он - это значит, что он тоскует по Большому лесу, где все давно друг друга понимают . . . Т а к думали отцы и предки наши , себя не отделяя от природы . . . Они искал и с нею понима нья, оправдыва я званье Человека .

КАЛ Е ВАЛА

Калевала , Калевала . . . Что та кое - Калевал а ? Мол вят, гладь воды весною заискр илас� засияла , рыба прыгает, играя

пл авниками-бахромою, и рыбак выводит песню, он прощается

с зимою . . . Колесом на небе солнце за крутилось,

поглядите, и звенит, не замир ает песня звонкая

в зените, и на всей планете люди , собираясь

дружным кругом, крепко за руки берутся, друг садятся

перед другом -и уже струится песня, чье теченье шире ,

шире , прославляет мудрость жизни , говорит

о светлом мире . . . Только скажешь « Калевал а » -это слово р адость будит, видиш ь, солнце засияло, и поют, токуют л юди ! З а крутилось, завертелось -чтобы людям легче пелось !

НА В Е Н Г Е РС КОй ЗЕМЛЕ

Мадьяры, кто вы? В ы - каменотесы? Кругом камней пр ичудливые груды, как дикий крик взмывающие косо . . . Но вот у ж на гл азах родится чудо : кузнечики стрекочут - молоточки, стучат они и цокают повсюду, и л и ш ние отколоты кусочки , и вот оно уже родится , чудо ,­восходит Будапешт каменноликий ! Чтоб этот камень ожил - вы творили , чтоб он за пел - трудил ись и искали . . . Средь каменной блестящей этой пыли свое вы вдохновенье высекали . И покорился камень вам упрямый, в глазах у вас и р адость и надежда, и город-конь несется в вечность прямо . . .

В камеиноликом взоре Будапешта, в садах, что вниз проходят по террасам , увидел я далеких предков душу, свободный их, наивный чистый р азум . . . Я клятвы - помнить предков -

не н арушу! И понял я - к чему уж тут вопросы? -кто вы, мадьяры,-вы - каменотесы !

1 1

Пр ичудл ивые камни , валуны. Блестит передо мной Дунай седой, живой и грает быстрою вол ной, а небо тут такой голубизн ы ! Как грудь коня , встает при свете дня крутой утес . . . Безобл ачная высь. Хочу я сесть на этого коня . Я подхожу, твержу себе : «Садись ! » Пред временем, пред ликом этих скал, пред вечностью несушейся волны я дум а ю : когда я увидал впервые эти камни , валуны? Тысячелетья, может быть, прошли с тех пор, когда народом кочевым сюда я шел , на дальний край земли , и ел глаза костров походных дым . . . Мне кажется : сижу я на коне, я только опустил свое копье, смотрю, дунайской р адуясь волне, в гл азах - сиянье вечное ее . . . В ней предков наших дал ьних пот и кровь -и Венгрии сегодняшняя новь !

Перевод с .мансийского С. Ботвинника

1 65

ВАДИМ ШЕФНЕР

Б ЬIЛОЕ

Так что же такое былое? Былое - не склеп и не храм , Былое - строенье жилое , Где место на йдется и н а м .

Былое - дворец, возведенный Н ад бездной скорбей и утрат; В дворце том людей м иллионы У сол нечных окон стоят.

Там наши друзья фронтовые, Которых убил а война ; Там всем , кого помнят ж ивые, Н адол го жилплощадь дана .

И мы туда тоже прибудем , Родной н е покинув земли ,­Поскол ьку не боги , а люди Строение то возвел и .

Никто н е останется в нетях И не растворится в былом, Пока средь живущих на свете Хоть кто-нибудь помнит о нем .

гости

Все свои годы решил созвать я, Чтоб оценить их, окинуть взгл ядом , Чтобы о н и , как дружные братья, Все в моей па мяти встали рядом.

Гости явились, галдят в прихожей , Гости меня затол кали в угол . . . Н у до чего ж е они несхожи, Многи м из них не узнать друг друга !

. . . Глупые годы, умные годы, Годы-красавцы, годы-уроды , Годы- невзгоды, годы-счастливцы, Годы-трудяги, годы-ленивцы . . .

Годы - в обносках, годы - в обновках, Годы - в ш инелях, годы - в спецовках; В кепках приперл ись годики -шкеты, Годы -хрычи снимают береты . . .

1 66

Год-весельчак зовет на танцы , Год-забулдыга требует водки ; Годы- юнцы и годы-старцы Спорят вовсю, надрывая глотки . . .

Разные взгляды, разные лица , -Не столковаться им , не сдружиться . . .

Рано созвал я вас , годы-братцы,­Старшего брата надо б дождаться .

Вверю я вас ему , командиру,-Он вас построит всех по ранжиру, Всех приструнит, подведет итоги . . . О н - самый строгий - уже в дороге .

ПЛАТОНИЧЕ С КАЯ БАЛЛАДА

Он приметил ее в весеннем саду Н а берегу крутом . - Кого ты жде шь?

Не тебя я жду, А того, кто придет потом .

Ни о чем он бол ьше ее не спросил . Он ушел , и забыв покой, Все простары мира исколесил -Но не встретил второй такой .

До сих пор он помнит ее ответ, До сих пор он в нее влюблен . Оди ноко живет он на склоне лет. И все круче, все круче склон .

И она - одна , до сих пор - одна , И не в р адость ей отчий дом . . . В весеннем саду н е знала она , Что никто не придет потом .

САМОСУД

Нет, с Музою - не как с женой Или с подружкой шалой, С ней - будто со своей виной За час до трибунала .

И стоит л и кивать на рок, В никать в чужие козни ,-Без них приходит строгий срок Самооценки поздней.

НА ВАСИЛ ЪЕВСКОМ ОСТРОВЕ

Шестая линия любимая , Бульвар - свидетель юных дней . . . З адумчиво шагаю мимо я Витрин , деревьев и дверей .

Все - вроде бы обыкновенное, Но вечность замедляет ход, И клином сходится Вселенная У старых каменных ворот .

Обрадованно-опечаленный Стою у дом а своего -Никем не жданный , не встречаемый И не забывший никого.

В АРХИ В Е

О ч е м историк умолчал стыдливо, Минувшее не вычерпав до дна,-0 том на полках старого архива , Помалкивая, помнят письмена .

Бумажная безжалостная память, Не ведая ни страха , ни стыда, Немало тайн сумел а заарка н ить В недавние и давние года .

Пером запечатленные навеки, Здесь тысячи событий и имен , Как бы в непотопляемом ковчеге, Плывут по морю бурному времен.

И , отметая все хитросплетенья, Истори я - бессмертная карга -Здесь, словно Ева в час грехопаденья, Бесхитростно-бесстыдна и нага .

* * *

Не пиши для всех -Не взойдет посев И напрасен твой будет труд. Для себя пиши , Для своей души -И тогда тебя все поймут.

1 67

ЭДУАРД ШНЕRДЕРМАН

* * *

Наступило птичье лето. С предрассветных полян : «Тин-торетто, тин-торетто, Ти -ци-ан , ти -ци-а н ! »

Кто т а м с веточки зеленой Переливом тугим, Круглоглазый, удивленный, Вопрошает : «Ту-вим?»

В идишь пестрое порханье -Оглянулся вослед И следишь, тая дыханье , Бабочкино : «Фет-фет-фет» .

И опять - во сл аву света ­С полудённых пол я н : «Тин-торетто, тин -торетто, Ти -ци-ан , ти -ци-ан ! »

В этом дивном узнаванье Сходств ,

созвучий , примет ­

Связь родится без названья, Крепче которой нет.

\ 68

ВАЛЕРИН ШУМИЛИН

ПЕСНИ ВОЕННОГО В РЕМЕНИ

Кровью слова проверены, выношены в бою. Песни военного времени, вы до сих пор в строю. Радостные и грустные, гулкие, словно медь. Силу в себе почувствую, стоит тол ько запеть. Тысячу раз р асстреляны, но воскресали вновь песни военного времени -совесть моя, л юбовь. Нет, вы в запас не уволены, я присягаю вам, как ветеранам -воинам , знающим цену словам . Песни бытуют всякие, разный у песен век. Гаснут мгновенно шлягеры, вспыхнув как фейерверк. Но не дJIЯ вас забвение -призваны жечь сердца . Песни военного времени, с вами я до конца !

ОЛЕГ ЮРКОВ

ГОРОД САТКА

Крутогоры , крутояры, берега. На поддонах громоздятся кирпичи . Редколесная , тишайшая тайга , рыжедымное полымя из печи .

Вот куда тебя , хороший , занесло . В а гонетки шелестят над головой. Возле огненной речушки за весло ухватился в рукавицах горновой.

Я над пропастью решетчатой иду, будто жизнь свою бросаю на весы . Домны радостно шипят на холоду, чуть колышутся м анометров усы .

Я шагаю . то смеясь, а то грустя, над пластмассовыми касками голов . А н а площади, загривкам и блестя , кони снежные пускаются в галоп .

Перепрыгивают шлаковый отвал и в таежные просторы - до луны. Я доныне в этом граде не бывал . Я Урал с другой увидел стороны.

1 69

НОРА ЯВ ОРСКАЯ

* * *

Под широким крылом Днепрогэса , над летяuцей днепровской волной, потеряв оuцуuцение веса , я парила прошедшей весной.

Мне сигналы друзья подавали, звали в зал размеuценья турбин . . . Я друзей понимал а едва л и , я была с н и м один на один -

с этим моuцным крылом белоперым . Вспоминались мне кадры кино, вновь я видела мысленным взором, как изломано было оно,

как потом нелегко распрямлялось, опираясь на донный гранит . . . В т у весну м не хандрилось, казалось ­мир души моей тихой разбит .

И покуда друзья меня звали , мне почувствовать было дано , что и душу поднять из развалин можно - было бы прочное дно . . .

Сл ышу птиц из приневского леса , замечаю цветы и траву . . . Под ш ироким крылом Днепрогэса . . . -так запомнил а . С тем и живу.

* * *

Замыслив зло, сумей оста новиться , не утверждай своим поступком зла , чтоб не смогло к душе твоей привиться, не вырвало из рук твоих весл а .

Покуда з л о н е в доме, на пороге, оно - проситель, а хозяин - ты, но впустишь в дом и обретешь в итоге зависи мости мелкие черты.

Не умножай ряды духовно сл абых и к злу на побегушки не спеши. Со злом не сл ади шь в м ировых

масштабах? Так сл адь в масштабе собственной души .

1 70

* * *

Как тоскует, как хлопочет, в сердце муку затая , ах , как замуж выйти хочет эта жен uцина твоя.

Чтоб свой дом, своя ограда, свой негаснуuций очаг , чтобы стало все, как надо, А пока что - все не так,

все не может бол ьше года подобрать к тебе ключи. «Что тебе твоя свобода ? ! » -шепчет горестно в ночи .

За окошком непогода , задувает из uцелей . . . «Что т е б е моя свобода ? » ­отвечаешь тихо ей .

Звезды стерты с небосвода . Темень . . . С далью слита близь . . . За твоей спинuй - свобода . За ее спиною - жизнь.

МИХАИЛ ЯСНОВ

ЭСТОНС КАЯ ОСЕНЬ

Эстонской осени размывы и разводы, ручьи, болота - мокрый пир природы. С хол м а на хол м , нахохлившись, как

птица, перелетает облако, с адится, и дом с пустым обветренным крыльцом п од крыльями его лежит птенцом .

Вот птица з апоздал ая лепечет. Как гласный, сдвоенный в эстонской

речи, она и тень ее летят . Бормочет вода в ка наве . Но просвет короче -тень исчезает, замолкает речь. Тум а н ползет с холма , как руки с плеч .

Трещит сучок. Стекает под ногою оскл излый склон с тропинкою грибною. Стоит, приткнувшись к дереву, шалаш. И гриб, когда ногой его поддашь, внезапно обретает плоть - иную, чем та , когда собьешь л иству гнилую.

Все н адвое разделено вокруг: на тлен и жизнь, на немоту и звук, н а п а м ять и предчувствие, н а чудо и на привычку . И ползет покуда последний луч по крыша м , постепенно скрывается под изморозью сено.

Мерцают звезды . Тень ползет по ним . Тогда-то м ы в себе и ощутим , как входит в каждый взгл яд и в каждый

шаг л юбовь к земле , таящей столько благ , так - что из дома тянет на крыльцо подставить звездам руки и л ицо.

* * *

Мой друг вступает в законный брак -а я гляжу в заоконный мрак. И это сходство далеких слов меня смущает, как тайна снов .

Блуждают звуки , меня маня , у них повсюду своя родня ,­и если щука сожрет леща, то это выйдет посредством «ща» .

Всего л и ш ь легким движеньем губ навек разделишь дупло и дуб, к столу побл иже придвинешь стул , чтоб ветер звуков его не сдул .

Прохвачен ветром весь белый свет -так сколько ж надобно бед и лет, чтобы свирель

отдала мне «ЭЛЬ» и чтобы, сед,

я оставил след?

1 7 1

А . Гончаров. Фро нтиспис к поэ м е А . Блока «двенадцать», 1 924 г .

СВЕТ ПАМЯТИ

ОЛЬГА БЕРГГОЛЬЦ

ВЕЧНО ЮН Ый

Н иже публ и куются выдержки из очер ка Ольги Федоровны Берггольц, п освя щен ного городу

победи в шего Октября, городу Лен ин а . Очер к был опубликова н в специал ьном номере «Л итер атур ной газеты» от 22 июн я 1 957 года ,

п р иуроченном ко дн ю н агра ждени я Лен ин града орденом Лен ин а за выда ющиеся з аслуги перед

Родиной , за мужество и героизм , п роявленные его гра жда н а м и в дни Октябрьской социал истиче­

ской револю ци и и в борьбе п роти в немецко- фа шистских захватч иков в Вел икой Отечествен ной

вой не, за успехи, дости гнутые в р азвитии промышленности и кул ьтур ы, в р азвити и и освоении

новой техн ики , в связи с 250-летием города Лени нграда . В «Соч и нен и ях» в двух том а х О. Берггол ьц (М. , 1 959) очер к этот н а печ ата н в другом вар и а нте .

. . . История-судьба Лени нграда неповторима , в особенности потому, что этим горо­дом и в этом городе несколько раз решалась судьба всей нашей Родины.

Рождение града святого Петра , С анкт - Петербурга , знаменовало собой рождение новой эпохи в истории России .

Здесь, в Петрограде, точнее - в красном П итере, судьба России изменилась еще раз - здесь питерский пролетармат низвергнул самодержавие и, ведомый Лениным и ленинской партией бол ьшевиков, совершил Октябрьскую революцию и установил вл асть самих трудящихся - вл асть Советов . Мы - Ленингр ад - называемся колы­белью Револtqции . Кол ыбелью Социалистической Революции . На поста менте памятни­ка Ленину у Финляндского вокзала нанесены исторические слова из речи Ильича к п итерцам, балтийцам и солдата м : « . . . и да здр авствует социалистическая революция во всем м и ре ! »

А в о время блокады мы отмечали двухсотсорокалетие на шего города и , т а к к а к враг был буквально у стен Ленинграда , к тому, что я уже сказала выше , мы добавл ял и : «И вновь судьба всей России в эти д н и в о многом зависит от нашего города . . . и по сей день он является узловым пунктом обороны всей нашей страны» .

. . . Всё в Ленингр аде - наша жизнь, включая ленинградские памятники . Говор ят, п а мятники обращены к прошлом у. Часто Ленингр ад называют «городом -памятником» ил и « музеем под открытым небом» . Некоторые из сверстников моих усматривают в этом нечто вроде как обижающее Ленингр ад. Нет ! П амятник всегда обра щен к буду­щему - к тем поколениям, которые придут . Чем смелее и откровеннее памятник, тем больше сегодняшней человеческой души вобрал он в себя, тем бол ьше обра щен он к будущему, тем правдивее и бесстрашнее может он говорить с ним. И тем стремитель­ней движется он к будущему. Так, Ленин на броневике, великий человек, ч ье имя носит наш город, чье изображение мы видим на лицевой стороне медали «В память 250-летия Ленингр ада » ,- это памятник, вечно движущийся , обр а щенный к п отом кам . И юность, усмиряющая стихию разъяренных коней на Аничковом мосту,- тоже, и Медный Всадник,- он тоже для будущего, в немыел имай простоте своей, с голой ногой, вися­щей вдол ь конского бока .

И висит нога его босая . . . Холодно, наверное, босой .

Б орис Корнилов

Так что же выбирать мне, по какому же месту, по какой окраине , по какой анфиладе пройти , чтоб написать о днях юбилея? !

Невская застава? Арка Деламота - Новая Голл андия?

1 74

Университет? До чего ни дотронься - все твоя жизнь, р ядового ленинградца, и , кем бы ты ни был, ты прежде всего гражданин города Ленина ,- все дорого, все нераздел и ­мо с давни м днем, прошлого и с завтр а шним , и с далеким будущи м .

В от Невская застав а - страна детства . . . Здесь я помню еще Петроград, и к а к горел участок, и к а к на амбарах - цел а я улица

из амбаров - было н а писано узким и белыми букв а м и : «Ум не терпит невол ю> .-- « Не­трудящийся да не ест» .- «Охраняйте революцию» .- «Кто не с нами - тот против нас» . . .

В от Васильевекий остров, университет. Это юность. Это первая пятилетка. Это пронизанный прямыми луч а м и солнца , стоящими на тончайшей книжной пыли , уни­верситетский коридор, и первая н астоящая любовь, и Маяковский, и ожесточенная р абота на субботниках, в порту, н а погруз ке баланса . Баланс - это не бухгалтерия , были просто такие аккуратные белые бревнышки . Ужасно их много было - целые кварталы. Мы, студенты, таскали их на плечах без отказа , уж давно не вспомнить, по скольку часов . Но это нужно было для создания фундамента социализм а ! В чем мы могли отказать ему, в чем могJш бы усомниться хоть на мгновение? Одновременно с погрузкой бал а нса , с учебой м ы еще ликвидировали безграмотность и готовили « р абочую тысячу» в университет. В группе мол одых рабочих, готовящихся в универси­тет, у меня в общем все шло бла гопол учно, но мой неграмотный был нерусский , он упорно не мог выговаривать, а значит, и писать букву «ф» . Позор!

А Кировекий з авод - он тогда был «Красным путиловцем» ,- где я проходила первую практику в механосборочном цехе? Это было в 1 930 году, в «Особом квартале» , когда «Красный путиловец» только что приступил к серийному выпуску советских тракторов «Фордзон- Путиловец» .

Все это были ночи бол ьшевистской весны, белые ночи Ленингр ада ! О, Ленингр ад, Ленингр ад, посылавший в эти ночи на поля страны первые свои

тракторы и первых своих двадцатипятитысячников, Ленинград первой п ятилетки, той пятилетки , когда каждый из нас как можно ч а ще ста р ался произнести слова «тяжелая индустрия» , каким светом остался ты в сердце !

А потом в жизнь мою вошл а Московская застава - завод «Электросила» , гото­вивший первые в СССР сверхмощные генераторы для Днепрогэса , для Свири , элек­тропривод для первого блюминга , электромоторы для Донбасса . Я в это время работа­л а там реда ктором комсомол ьской страницы заводской многотиражки, а гитатором и пропагандистом , истори ком з авода . . . Вы думаете, что я похваляюсь жизнью моей? ! Конечно, да ! А что б ы я была з а ленингр адка, если б не хвалилась единой жизнью с городом? Мы все эти м гордимся .

. . . Нет, я когда-нибудь напишу об этом - о Ленинграде как источнике света и энер­гии , ведь простое перечисление почти ничего не значит ,- это живые человеческие жизни , живые судьбы вложены в каждый виток обмотки ротора для Братской или Сталинградской станции . . .

. . . «От сердца к сердцу» - этот за кон действителен н е только для искусства , н о и для всего человеческого деяния . От сердца к сердцу - так жил и живет Ленингр ад, осо­бенно после вели кой даты, после Октября . . .

. . . Посмотрите н а Ленинград - « музей под открытым небом » - на колыбель Рево­люции , на город-герой . Смотрите н а него и внимайте ему с открытым, с чистым сер­дцем , с таки м , как у него. Он ничего не ута ил от мира . Все его р адости , страдания , победы - у всех вас на виду. Он рад поделиться с л юдьми всем материальным и ду­ховным богатством, которое з авоевал такой великой кровью, таким трудом и такой честностью.

Ведь я ничего е ще не сказала о героических днях блокады, о днях, з а которые Родина удостоил а Ленинград редким званием города -героя. Это у всех у нас, ленин­градских писателей , такое чувство: м ы много писали о блокадном Ленинграде, м ы, по правде говоря , много хорошего написали , а вот чего-то главного пока все еще так и не сказал и . Почему? Предоставим историкам л итературы разбираться в этом . А мы сами

1 7 5

скажем об этом главном непременно. Это ведь тоже луч в будущее. У Ленинграда, города- героя, города -человека, города- коммуниста , прошлое, настоящее и будущее слиты и все обращено к будущему. Каким он будет, Ленинград будущего, спрашивают меня. И я хочу ответить: прежде всего таким , как теперь,- с его историей, с его приро­дой, с его характером , с его сыновней преданностью Родине. Он есть и будет прежде всего - колыбелью Революции, а это и есть будущее.

Я часто бываю за Невской з аставой, в стр ане детства , хотя уже и не живу там . Я была там недавно ,- как она изменилась, как много новых домов, там , где были болотца и плавали гуси , какие новые высокие строения возникли там, где был отчий дом , р азбитый снарядом . . . А потом был просто пустырь, а сейчас восходят новые до­ма . . .

В се сызнова - и все н а пусты ре, и все на той же розовой з аре, н а зябнушей , огромной и дрож а щей : и эти угловатые дома , и взлеты вдохновен ья и ума, и рощ наги х мл аденческие ча щи . . .

И р адостно и почему-то чуть-чуть где-то в глубине грустно о т этих изменений . Почему? Потому что у меня , человека, жизнь уже сокра щается, а он, город, наоборот, идет к вечной юности, к расцвету ! Вот так подум алось. Но тут же возникла другая мысль: да , но все мои р адости , все горести , все боли , весь труд - ведь это же все оста ­нется в нем , как остались жизнь и труд nредыдущих поколений и отдельных людей , и их сердец. Значит , ничто не исчез нет. Значит, пока стоит J1енинград, вечно будут живы те, кто его л юбил, кто был ему предан , кто вложил сюда жизнь и веру . . .

ЛАРИСА РЕй СВЕР

( 1 895- 1 926 )

В стихотворении Бориса Пастер нака « П а м яти Л арисы Рейснер>> есть и такие строки :

Лариса , вот когда посожалею, Что я не смерть и нол ь в сравненьи с ней . Я б разузнал, чем держится без клею Живая повесть на обрывках дней . . .

Почти полвека назад известный исследовател ь творчества Л арисы Михайловны Рейснер Екатерина Боронина писала : « В двух томах, изданных Госиздатом в 1 928 году, собрано далеко не все л итературное наследство Л арисы Рейснер . Сюда вошли тол ько ее большие веши, вернее большие циклы очерков: «Фронт>> , «Афганистан>> , « Г а мбург на баррикадах>>, «В стр а не Гинден­бурга>> , «Уголь, железо и живые люди>> , <<Декабристы>> . Очень много мелких газетных очерков, фельетонов совсем не вошли в собрание сочинений. Не вошли и р анние вещи Л. Рейснер : дра м а «Атл а нтида», стихи и статьи из журнала «Летопись>> и др . журналов. Собрать в с е это, привести в порядок - дело ближайшего будущего>> .

На сегодняшний день проза Л . Рейснер хорошо изучена и исследована . Этого нельзя сказать в отношении ее поэтического творчества . Тем более что м ногие стихи Л а р исы Рейснер неизвестны до сих пор не только широкому кругу ч итателей , но и исследователя м ее творческих путей и мето· ДОВ .

Не т а к давно мне посчастливилось р азыскать д в а неизвестных стихотворения Ларисы Рейснер, которые впервые были опубликованы в журнале политического отдела В ол жско-каспий­ской военной флот ил и и « В оенмор>> в 1 9 1 9 году.

Летом 1 9 1 8 года гл авным для з ащиты С оветской Республики стал В осточный фронт. П риказом по 5-й армии Л а р иса Михайловна был а назначена комиссаром р азведотдела при штабе. В ко­роткие минуты и часы передышек после жарких схваток н а суше и на море она н аходил а силы для творческой работы. Начиная с 1 9 1 8 года ее очерки « Казань>> , « Казань-Сара пую>, «Маркию> , «АстраханЬ>> , «Лето 1 9 1 9 года» , «Астрахань-Баку>>, « Баку-Эизели >> и м ногие другие появляют­ся в «Известиях>> под названием « Письма с фронта>> . Отдел ьные за метки и статьи Л . Рейснер пуб· л и ковзл ись в «Военморе>> . П ри внимательном изучении этого уникального издания , полный ком ­плект которого сохранился лишь в Uентральной военно-морской библиотеке в Ленинграде, я и обнаружил два неизвестных стихотворения Л арисы Рейснер - «На гибель военного корабл я ., В а н и - коммуниста " >> и « На Запад».

Первый номер « В оенмор а >> вышел в день второй годовщины В ел и кого Октября в Астрахани .

А уже во втором номере р ядом со стихотворением Н . Гумилева «Капитаны>> появилось стихотво­рение Л. Рейснер « П а м яти военного корабл я ., Вани -коммун иста " >> . Сражаясь в рядах Волжской военной флотили и плечом к плечу с Н. Маркиным, Вс. В и шневским , она хорошо знала их. И , по­видимому, после гибели Маркина не смогл а не откликнуться на эту большую потерю.

Второе стихотворение Л . Рейснер посвятила своему мужу. Оно было опубл иковано в журнале в день, когда Л . Рейснер и он убывали к новому месту службы - на З а п адный фронт, где вовсю грохотала ка нонада гражданской войны.

В . Кондрияненко

1 77

Д. Бурлюк. В М а я ковс к н й , 1 925 г . , г р а в ю р а .

НА ГИБЕЛЬ ВОЕННОГО КОРАБЛЯ « ВАНИ - КОММУНИ СТА»

О, эти стр анные недомоганья, Изнеможение и ж а р ! Душ а , исполненная замиранья, Дрожит и стелется, как зимний пар .

Приходит сон - и , рассекая ночи И обгоняя будущие дни, Припоминает и пророчит, И вижу: пар встает от полыньи .

Ш и рокий бег река остановила , И там , где лес взобрался на обрыв , Лежит кор абль, разбитое кормило, Как голову, на берег приклонив .

На п алубе - растворенные л юки, Вдол ь мачты зыблется стал ьная нить . . . Т а к о т лица беспомощные руки Стараются удары отклонить.

Но вместо дл ител ьно-прерывистого свиста,

Команду созывавшего на бой, Приходит буря н а борт « Ком муниста» И гр ать его поломанной трубой.

Давно ушли на полдень м иноносцы, Как лебеди, они уШли на юг. За вами, павшие, за вами , крестоносцы * , Придет лишь рать железнокрылых вьюг.

Наверх, наверх, неудержимый Маркин ! Срывайте лед с кровоточа щих р а н ! Потоком медленным, густым и жарким В безудержный вольется океан Бунтующая кровь из ваших ран .

* Соединение мачты с реей над ходовым мостиком м иноносца напоминает крест, поэто­му автор и назвала миноносец крестоносцем .

НА ЗАПАД !

Поев Ф. Р

Н а Запад ! На Запад ! - мятежные струны,

Будите, будите отважных борцов ! Вел и кие дети всемирной коммуны, В кровавую битву вперед на врагов !

Стальные красавцы, герои сражений ,­Мятежная сила мозолистых рук,­В новь грозно воспряньте в годину

волнений Для гибели прошлых насилий и мук.

Не раз вы из мрака судьбин восставали И кровь проливали с оружьем в руках,­Вы грозные тучи не раз рассевал и , Борцы, закаленные в красных боях!

Так взвейтесь же, соколы, вол ьной семьею

Под гимны рабочих мятежных молитв И новую тучу пронзите стрелою, Застрел ьщики красных сияющих битв.

На Запад! На Запад ! - В годину вол нений ,

Мятежные струны , будите борцов ! Стал ьные кр асавцы, герои сражений, В бесстрашную битву вперед на врагов !

1 79

ВЕРА ЛУКНИЦКАЯ

ТАК ОНИ НАЧ И НАЛИ

Павел Лукницкий жил «удесятеренной жизнью» . Он был человеком повышенного темпера мента и острого восприятия жизни ,

и выражалось это не только в том, как он жил, но и в том, что записывал систем атиче­ски изо дня в день все, что происходило с ним и вокруг него, и оставил в наследие богатейший материал для читателей, писателей , историков, географов, литературове­дов.

Он вошел в советскую действительность в красноармейской форме, своей жизнью и своим творчеством подтверди в, что он с тем и , «кто вышел строить и месть в сплош ной лихорадке будею> .

Он был летописцем своих дней и одновременно - борцом, воином, путешественни­ком , исследователем, писателем и поэтом . . .

Александр Блок говорил, что романтизм есть жадное стремление жить удесяте­ренной жизнью. Это условное обозначение как бы шестого чувства в его чистом виде . . . Это то, чем вл адел писатель Павел Лукницкий .

Но как рассказать о летописце , который родился на рубеже веков и жизнь которого прошла через яркие сломы нашей истории , связ а нные и с Октябрьской революцией, и с последующим нелегким периодом , и с Отечественной войной, и с послевоенным вре­менем? Как р ассказ ать о нем, используя лишь долю процента его архива, в котором не менее 10 тысяч писем , более 90 тысяч страниц дневников и около 1 00 тысяч фото­кадров ?

Он носитель советской культуры, он носитель культуры русской. Это шло от предков . Было время, когда Пролеткульт предла гал отречься от всего старого. Лук­ницкий не отрекся . Он по-ленински изучал и впитывал русскую культуру.

Собирая и храня документы литераторов и о л итер атор ах 20-х годов, он сохранял основы эстетики и нравственности личной . Уже тогда интуиция говорил а ему, что они ста нут историей советской литературы .

По тропам дикого П а м и р а , по Сибири , по дорогам Великой Отечественной нес Павел Лукницкий неугасающий факел человеческой культуры , эстафетный факел , чтобы передать его л юдям . Часто в дневниках и даже в семейных письм ах он от­кровенно излагает свои размышления, не боясь выглядеть в них порою негероиче­ски, записывает в надежде , что, по семейным тради циям , и дневники и письма будут тщательно храниться и, придет время , эста фета будет подхвачена . . .

В памирской гряде гор , которые о н исследовал , о н открыл несколько пиков. Самый высокий из них он назвал пиком Поэта . Пиком Маяковского. Для него это был самый бол ьшой поэт, поэт жизни , сим вол Революции, гл а ш атай нового времени. В 1 932 году так дум али еще не все. А он уже давно так дум ал , потому боролся за это наименование вершины стойко, смело и упорно. И победил . Пик первого Поэта . . . Для того времени это было неожиданно . Сейчас не только географы и альпинисты знают этот пик . Он нанесен на все географические карты мира .

Но вряд ли знают л юди, что в том же 1 932 году кроме пика Маяковского появились еще названия , данные тогда Лукницким открытым им и нанесенным на ка рту вер ш и ­нам . Массив Ш атер, и в нем - Пик Ак-мо .

Ак-мо - это «Акум иана» Лукницкого, Ахматов а ; « Ш атер» - это название сбор­ника стихотворений Н. Гумилев а .

Пики эти не такие высокие по сравнению с други ми па мирскими исполинами . Н о для сознания , для личности человека, открывателя , патриота характерно, что в момент чрезвычайной исследовательской работы, в трудный период внутренней борьбы с са -

1 80

м и м собой, он не з абыл , он размышлял, он ценил все хорошее, полезн ое, что дала ему среда, находясь в которой и противостоя которой он фор мировал себя как личность.

В 1 924 году он стал членом Всероссийского союза поэтов, Ленинградского отдел а согл асно приводимому документу:

« Рецензия приемной комиссии Всероссийского союза поэтов от 1 7 декабря 1 924 г .

Считаю , что с момента подачи первых стихов изменения в сторону улучшения настолько очевидны, что Лукницкого необходимо принять.

Е. Полонекая Присоединяюсь к этому - Н. Тихонов » .

«Лукницкий обнаруживает большую и ч асто самоотверженную любовь к поэзии . Стихи его вполне грамотны и фор м ально дают право на п р инятие в Союз . Лукницкий способен р асти.

Вс. Рождественский» .

В от та кие строгие пра вил а приема в Ленингр адский отдел Всероссийского союза поэтов существовали тогда , хотя поэтических союзов и объединений в то время было много - чуть л и не в каждом крупном городе Росси и .

В течение всего существования Ленинградского отдел а Союза поэтов в члены его принимали н а основании н аписанных на л истках, и ногда из школ ьных тетрадок, сти ­хов , но тем не менее следили з а периодически ми публикациями , з а идейным и творче­ским ростом поэта , з а его общественной работой .

З а несколько дней до заседания приемной комиссии жел а ющий вступить в Союз приносил заявление , анкету и нескол ько стихотворений , ч а ще всего написанных от руки. На обратной стороне заявления а втора или на обратной стороне а вторских стихов, написанных н а отдельном, а иногда н а общем с з аявлением л истке, порою даже н а клочке бумаги , члены приемной комиссии делали свои выводы .

В от нескол ько документов, хранящихся в домаш нем архиве . «Методы . . . » и «Порядок р аботы . . . » написаны членом приемной комиссии Вс . Рож­

дественским , несколько п р имеров из сотни рецензий , или , как называет их прием­ная комиссия Союза поэтов, «мотивированных мнений» , подп исаны ее членами , как правило - не менее чем тремя . П р а ктически пр иемная ком иссия была право­мочной и , з а редким исключением, не выходила н а правление Союза поэтов . Тем паче что члены ее были члена м и правления .

« Методы работы приемоч ной ком иссии Лен и н градского отдел а Всеросси йского союза поэтов

Приемочная комиссия рассматр ивает предоставляемый в Союз поэтов м атериал , руководствуясь следующими принципа м и :

Т а к к а к Союз поэтов является организа цией, занимающей по отношению к фор­мальным группировкам нейтральное положение и преследующей главным образом цели профессионального объединения, приемочная комиссия прежде всего предъявля­ет к представляемому матери алу требования определенной технической грамотности , вне зависимости от того, к какому направлению в л итературе автор себя причисляет. Минимум этой грамотности сл агается из :

а ) знания элементарной грамматики современного поэтического языка ; б ) знакомства с основными задача м и современной поэзии ; в ) способности к самостоятельному поэтическому пути .

1 8 1

В месте с тем комиссия считает одни м из главнейших условий приема живую связь автора с вопросами революционной современности .

Л ица , удовлетворяющие всем трем пунктам условий приема , зачисляются в дей ­ствительные члены Л/0 В сероссийского союза поэтов.

Лица, удовлетворяющие только двум пункта м , хотя бы и не в полной мере , зачисля­ются в члены-соревнователи Л/0 Веер . союза поэтов . Лица , имеющие определенное литературное имя , представляющие печатные труды и доказавшие, что л итература явл яется их профессиональным занятием, примимаются простым решением общего СОбра НИЯ КОМИССИИ» .

« П орядок работы Комиссии

1 ) Рукописи представляются техн. секретар ю Союза , который ведет регистрацию поступающего материала .

2 ) Рукописи рассматриваются индивидуально членами приемочной комиссии , которые н а отдельном листе пишут свое мотивированное мнение.

3 ) Общее заседание комиссии для сводки отзывов и разрешения могущих воз­никнуть разногласий собирается не реже одного раза в месяц.

4 ) Рукописи обратно авторам не выда ются, а вместе со сводка ми ком иссии поступают в архив Союз а .

Приемочная комиссия Ленинградского отдела Всероссийского союза поэтов доводит до сведения всех лиц, желающих вступить в число членов Союза , что им над­лежит представлять материал в количестве не менее 1 О оригинальных стихотворений , а также печатные труды ( если таковые имеются ) на имя секретаря правления или его помощника» .

З а я в л е н и е

«В П равление Союза поэтов Алексея Толстого

Прошу о зач ислении меня в члены Всероссийского союз а поэтов . К н и ги 1 ) 1 -я книга стихов, 1 9U7 г . 2 ) За синими реками . 3 ) Детская книжка в стихах, 1 924 г .

Алексей Толстой» .

«В ч исло членов Л/0 ВСП принят. Протокол N� 20 Правленин от 7 .VI .25 г . » .

Прошу принять меня в число членов Союз а .

« В Правление Ленинградского отделения Всероссийского

союза поэтов

О. Э. Мандельштам 24 ЯНВ . 1 927 Г . » .

В верхнем левом углу заявления помечено : « Принят в действит. члены. Засед. Правленин 28 . 1 . 1 927 . П. Лукницкий» .

1 82

«В Союз поэтов З аболоцкого Николая Алексеевича

З а я в л е н и е

Прошу принять меня в число членов Союз а . Стихи прилагаю.

Н . Заболоцкий

Адрес : ул . К:р . Зор ь, д. 73/75 Ма нсард, коми . 5».

( Приложена анкета , п ять листов рукописных стихов и резолюция К:. В а гинова и В. Эрлиха на обороте. )

По заявлению Николая Брауна . «Н . Браун еще не знает точно пределов своего голоса . Он весь увлечен е го порывом.

Но в этом порыве он честен до конца . Отношение к слову взыскательное, несомненный вкус, яркая динамика строфы. Все это дает право принять его в Союз поэтов.

В. Рождественский.

Брауна , конечно, следует принять в Союз . Он еще не овл адел собственным стихом , а когда овладеет , будет настоящим поэтом. Е. Полонская.

Принять. Н. Тихонов Принять. А. Крайский» .

В архиве хранится два десятка подобных подлинных документов более ра ннего периода .

На четверти л иста писчей бум аги рукой Н . Тихонова написано :

«23 сентября 1 920 г .

Секретарю Петроградекого отделения Всероссийского союза поэтов

З а я в л е н и е

Желая вступить в члены Всеросси йского союза поэтов, посылаю Вам , согласно правилам Союза , 15 своих стихотворени й .

Адрес : Петроград, Гороховая , 1 1 , к в . 20».

Николай Се.ченович Тихонов

На обратной стороне листка рукой Н. Гумилева черными чернилами , по правилам новой орфографии :

«По-моему, Тихонов готовый поэт с острым виденьем и глубоким дыха ньем . Некоторая растянутость е го стихов и нечистые рифмы меня не пугают. Определенно высказываюсь за принятье его действительным членом Союз а .

Н . Гумилев » .

Ниже, рукой М. Л . Лози нского : «В стихах Тихонова есть недостатки более глубокие, чем отмечены Н . С. Гумиле­

вым, но и они не меш а ют признать Тихонова - поэтом. Полагаю тоже, что он может быть принят в действител ьные члены Союз а .

М. Лозинский» .

1 83

ОТ РЕДАКЦИ И

Павел Николаевич Лукницкий , известный советский писатель, р одился в Петербурге 1 2 ок­тября 1 900 года . Автор многих романов, повестей и рассказов, а также изда нных в трех томах фронтовых дневников •Ленинград действует» ( 1 94 1 - 1 945) , П . Н . Лукницкий начинал как поэт. Книги его стихов «Волга» ( 1 923- 1 926) , «Переход» ( 1 927- 1 930) были изданы в \ 927 и 1 93 1 годах.

П . Н. Л укницкий собрал исключител ьный по своему значению литературный архив, несколько документов которого публикуются выше.

Это было время становления молодой советской л итературы, когда имена н и кому не изве­стных участни ков Октября , гражда нской войны в короткий срок становились, бл агодаря их творчеству, знакомыми многим . Теперь имена ряда поэтов и прозаиков, таких, как А. Н . Толстой , Н . С. Тихонов, Н . А. З аболоцкий , В. А. Рождественский и другие, вошли в классику советской л итературы .

Союз поэтов был одной из литературных ассоциаци й , основанных в первые годы Советской вл а сти в револ юционном Петроrраде.

Отрывок из рукописи книги В . К. Лукницкой, жены п исателя , о летописце « Перед Тобой , Земля», находяшейся в производстве издательства, дает нам возможность соприкоснуться с этим замечательным временем .

МИХАИЛ ДУДИН

ДУШ И В Ы СОКАЯ С В ОБОДА

Думая об Анне Андреевне Ахматовой, я вспоминаю стихи Сапфо:

Конница одни м , а другим nехота , Стройных кораблей вереница - третьи м . А по мне на черной земле всех кра ше Только любимый .

Эти стихи, как нечто живое, стояли рядом со мной у гроба удивительной по своему тала нту и характеру русской женщины, с которой мир прощался навсегда . Я смотрел на ее высокий , гордый лоб, на неподвижные ресницы, на классический нос с горбинкой, на плотно сжатые , с чуть затаенной улыбкой губы и говорил тогда о том, что она , Анна Андреевна Ахм атова , уже ста новится достоянием не только русской, но и мировой кул ьтуры, что, уходя из этого мира , она оставляет ему свою поэтическую душу, свои произител ьные слова о прекрасном таинстве любви, о красоте женственности , ее траге­диях и преодолении этих трагедий и что эти слова сама жизнь поставила в бессмертной библиотеке своего са мопознания р ядом со словами Сапфо.

Сейчас, спустя двадцать лет, я смотрю туда , на скорбное прощание с Ахматовой, уже из другого времени, с точки зрения нового опыта трагеди й и р азочарований , углу­бивших любовь к жизни, просветливших ее вел икую необходимость. Я гляжу сквозь двадцать лет в тот сырой мартовский день nрощания и читаю стихи Анны Андреевны:

Сказал , что у м е н я соnерниц нет. Я для него не женщина земная , А солнца зимнего утешный свет И nесня дикая родного кра я . Когда умру, н е станет он грустить, Не крикнет, обезумевши : << Воскресни ! » ­Но вдруг nоймет, что невозможно жить Без сол нца телу и душе без nесни .

. . . А что теnерь?

Я произношу эти стихи , и они сливаются с теми строками Сапфо, которые я чув­ствовал рядом с собой, как нечто живое, у гроба Ахматовой .

Их уже не разделить, Ахматову и Сапфо. Они в одном р яду. И м вместе надлежит сочувствовать человеку и просветлять его, делать его духовный мир осмысленным и прекрасным, существенным и значительным. Они обе от одного Солнца .

В самой Анне Андреевне все было значительно - и внешний облик, и духовный мир .

Ка к-то мне довелось вместе с ней ехать из Ленинграда в Москву в одном купе «Красной стрелы» . Мы были знакомы раньше, но особенно близко судьба нас не стал­кивал а . Не помню, о чем мы говорили тогда, но в памяти сохра нилась одна фраза , сказанная Анной Андреевной : «Мы, поэты ,- люди голые, у нас все видно, поэтому нам надо позаботиться о том , чтобы мы выглядели пристойно» .

Я знал , что в ее жизни было много сложного, тяжелого. Знал из рассказов моих старших товарищей-литераторов, знал и по тем событиям , которые происходили у ме­ня на глазах . Но никогда , ни в одной из ее книг я не находил отчаяния и растерянности. Никогда не видел ее с поникшей головой. Она всегда была прямой и строгой, была человеком воистину неза метного великого мужества . Этому существенному качеству можно и нужно учиться у ее обнаженно-правдивых книг .

Души высокая свобода , которой она обладал а , давала ей возможность не гнуться под л юбыми ветрами обид и несправедливостей. Она проходила через все, как будто

1 85

мир зем ных реал ьностей был для нее астральным . Она не то чтобы не обращала на него внимания , нет, ее волновало все в этом мире , но она умела с поразительной точно­стью о нем и дл я него оставлять свои за меты, знаки добр а и удивления, знаки боли и сочувствия - в песне своего опыта .

Сапфо родилась, жила и пела на острове Лесбос в Средиземном море. Ахматова родил ась на юге Росси и , в Одессе, а в юности жила в Евпатор и и и Херсонесе на берегу Черного мор я . Сапфо и Ахматова несл и в своих душах одно и то же Солнце радости жизни , одну и ту же щемящую красоту женственности , ее непостижимую прелесть. Что из того, что между ними лежит пропасть времени ! Они сестры, для песен которых не существует ни времени , ни простр а нства . Они служили одному солнцу жизни , радости и любви .

И если мне бывает сейчас невыносимо тревожно, я снимаю с пол ки том Ахматовой и отыскиваю поэму «У са мого моря» .

Бухты изрезали н чзкий берег, Вес паруса убежал и в м оре, А я сушила соленую косу За версту от земли на плоском ка мне . . .

Я читаю эти строки , и меня начинает обступать музыка р адости и света, музыка солнечных бл иков и легких барашков волн , набегающих на золотой песок, меня начи ­нает захватывать ощущение счастья жизни , я в ижу провал в бесконечную глубь прониза иной солнцем синевы, чувствую запах моря, как запах вечности ,- вот он крылышком колибри касается моих ноздрей, и весь я наполняюсь свежестью этого юного мира , свежестью ветра с привкусом степной полыни .

Поэма захлестывает меня , как морская волна , и смывает с меня весь пепел перего­ревших раздумий о безысходности человеческого горя, суетная тревога ста новится осмысленной, пустыня неверия и отчужденности за цветает дики м и маками веры, выраста ющими на крови ненависти и расплаты.

Я очень любл ю поэму «У самого моря» , поэму вечной трагедии истинной любви , поэму вечного ее возрождения .

С муглый и л асковый мой царевич Тихо лежал и глядел на небо. Эти глаза зеленее моря И кипарисов наших темнее ,-В идела я , как они погасл и . . . Лучше б ы м н е родиться слепою. Он застонал и невнятно крикнул : «Л асточка, ласточка , как мне бол ьно! »

Наверно, чудо поэзии в этом и есть - чудо умения преодолением своего горя снимать горе с другой, бл изкой по страданию души , возвращая ее к р адости жизни . Ведь, в конце-то концов, ж ить - значит р адоваться ! « . . . И нам сочувствие дается, как нам дается бла годать». Я понимаю : мудрость Тютчева была и ее , ахматовской, мудро­стью, редчайшим свойством , дарованным истинному художнику, понимающему, что в самом деле «невозможно жить без солнца телу и душе без песни» .

В ее теле жило это солнце , в ее душе жила эта песня . И она всю свою жизнь дели ­л а с ь с миром этим и неубывающими редчайшими сокровищами . За это ей благодарны все , кто ищет общения с ее поэзией и умеет понимать ее бла гую исключ ител ьность.

Поэз ия Ахм атовой солнечна , проста и свободна , как ее юность. Она родная сестра прекрасной поэзии Эллады. Пусть у нее другой строй и ритм, другая музыка, это не мешает ей быть по-элли нски вещей и вечной.

Когда я впервые увидел в Лувре статую Са мофракийской Победы, то вслед за стиха ми Николая Тихонова вспомнил ахм атовекого «Рыбака » . Вспомнил потому, что, как и стихи Тихонова , как сама статуя Самофраки йской Победы, ахматовекое сти­хотворение предел ьно просто и точно передает мысл ь о красоте проявления боже-

1 86

ственного творческого духа человека . Эти явления искусства стоят в одном р яду прекрасного. Здесь одна и та же пластика - в слове и в м р а море, пластика предельно высокого мастерства .

Я держу в руках т о м Ахм атовой и чита ю : « В т о время я гостила на земле. Мне дали имя при крещенье - Анна, сладча йшее для губ людских и слуха» . Так она пи шет о своей юности - торжественно, одически, а ведь м ал о кто знает, что, когда она узна­Ji а о том , что она Поэт, и поверила в эту неизбежность, не кто иной , ка к отец зап ретил ей подписывать стихи отцовской фамилией Горенко, и она взяла фамилию своей пра ­бабушки-татарки - Ахматова .

Мир бла годарен этому имени . Я произношу его вслух, и начальное «Ах ! » , з акл юченное в ее поэтическом имени ,

выра жает и м ое восхищенное отношение к ее судьбе плакальщицы и пророчицы, неко­ронованной королевы любви и красоты, которым в конечном счете надлежит победить на земле все злое в человеке и человечестве .

Я читаю книгу Ахм атовой ка к откровение человеческой души , примерам своим обл а гораживающей мою жизнь и жизни всех людей , которые склоняют головы перед песней ее откровения .

Из-под каких развалин говорю, Из- под ка кого я кричу обвал а ! Я снова все на свете раздарю, И этого еще мне будет м ало. Я притворил ась смертною зимой И вечные навек закрыла двери , Но все-таки узн а ют голос мой, И все-таки ему опять поверят.

Восточная мудрость гл асит, что не каждую правду говорить нужно, но эта муд­рость может плодить тол ько льстецов. Творчество Ахматовой предельно правдиво и искренне. А запрет, если подумать, сам по себе бесполезен , потому что он, возбуждая острое любопытство к запрещенному, в конце концов р азоблачает его.

Жизнь Анны Андреевны Ахматовой проходила в трудное время и не щадил а ее нежную душу. Но эта душ а оказалась стойкой, высоконравственной, способной пере­носить лишения всяческих, выражаясь слова м и Маяковского, «бед и обид» и выращи­вать из них открыто правдивую поэзию. Но Маяковский этого не в ыдержал и пустил себе пулю в сердце, а она - все выдюжил а .

Водою пахнет резеда И яблоком - л юбовь. Но м ы узнали на всегда , Что кровью пахнет только кровь.

Как она умел а добиваться такой сжатости и поэтической динамики , схожей с процессом аревра щения угл я в ал маз ! Здесь все просто и значительно, как в «Азбу­ке» Льва Толстого, по которой она училась ч итать. Все, что поп адало в поле ее зрения , все , что вызывало в ней желание выразить увиденное и тронувшее ее душу словом , после ее за мет становилось и оставалось вечны м .

Я не знаю, скол ько р а з о н а бывала в Кисловодске. Это н е имеет значения . Значение имеет то, что в двух строках :

Здесь Пушкина изгнанье началось И Лермонтова кончилось изгнанье -

она передала всю суть истории , связанной с эти м местом . Книга собр ания стихотворений Анны Андреевны Ахматовой - очень емкая , мас ­

шта б н а я книга о двадцатом веке, его трагедиях и надеждах . Ее стихи - как трава , вырвавшаяся к солнцу н а пепелище, трава , вопреки всему, густая , зеленая . Гуще

1 87

и зеленее прежней, которая здесь росла , новая вырастает на пепле старой , как знак вечной жизни , вечного ее продолжения и преображения .

Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи , не ведая стыда, Как желтый одуванчик у забора , Как лопухи и лебеда .

Сердитый окрик, дегтя запах свежий , Таинственная плесен ь на стене . . . И стих уже звучит, задорен, нежен, Н а радость в а м и мне.

Анна Андреевна Ахм атова любил а жизнь в о всем многообразии ее проявлений . Она любила свою родину - Россию. Это был а п режде всего любовь к русскому языку, к его богатству, его поэзии , самая главная , самая верн а я ее любовь, подтвержденная всем ее многостр адальным, устремленным к совершенству творчеством .

Эта любовь индивидуальна и общезначима . Она исходит от нее одной. Ей п освящали стихи Блок и П астернак . Ее портреты писал и лучшие художники ее

времени - и реалисты, и сверхмодные. Сл ава не отходила от ее дверей, но она не то чтобы не пускала ее к себе, нет, она

просто не придавала ей уж очень большого з начения. Она был а необходима времени, и время было необходимо для нее в самых разных

формах его проявления . Трезвый взгляд на движение самого времени н икогда не изменял ее м нению и вку­

су. Ее оценки, как правило, всегда были и просты, и точны, как это п одобает истин ­ному поэту. Как трогательно она вспоминала о Владимире Маяковском , как будто бы таком далеком для характер а ее таланта, а на самом деле таком близком и дру­жественном :

Все, чего касался ты, казалось Не таки м , как было до сих пор, То, что р азрушал ты,- разрушалось, В каждом слове бился п р и говор . Одинок и часто недоволен, С нетерпеньем торопил судьбу, Знал, что скоро выйдеш ь весел , волен На свою великую борьбу .

Ахматова сама лучше всех критиков определила свое назначение в мире , свою судьбу и свою программу :

Чтоб быть современнику ясным, Весь настежь распахнут поэт.

Этой распахнутостью она тоже умела владеть, владеть мастерски, скромно, без экзальтации и принижения . Она и тут была верна святой естественности человеческой души .

Она умела по-тютчевски сочувствовать и очи щать человеческую душу от ненависти и мести осмыслением правды трагедии. Она умела осмысл ять прошлое, ради того чтобы его трагеди и не повторялись в более широком масштабе.

Гуманизм был врожденным свойством ее характера . И когда началась вел икая беда мира - вторая мировая война , она писал а :

1 88

Когда погребают эпоху, Надгробный псалом не звучит, Кр апиве, чертопол оху Украсить ее предстоит. и только могильщики лихо Работают. Дело не ждет!

И тихо, так, господи, тихо, Что слышно, как время идет . А после она выплывает, Как труп на весенней реке,­Но м атери сын не узнает, И внук отвернется в тоске . И клонятся головы ниже, Ка к маятник, ходит луна.

Та к вот - над погибшим Парижем Такая теперь тишина .

Это уже эпос времени, и весь цикл « В сороковом году» , так же как «Северные элегии» , «Библейские стихи» , есть предчувствие и предупреждение краха, есть ощуще­ние смертельной мировой беды и надвигающейся на родную землю катастрофы.

П ророческие слова , соединенные строгим ритмом , напоминают по вещему женско­му чувству ПJiач Ярославны , и мне невольно вспоминаются слова Случевского: «А Я рославна все-таки тоскует в урочный час на каменной стене». Значит , поэзи я жива и неистреби ма .

Герой французского Сопротивления, прекрасный поэт Франции и свободы Поль Эл юар писал : « Пока на земле все еще есть насил ьственная смерть, первыми должны умирать поэты . . . » Они так и умираJIИ. «Сердце отдав временам на разрыв» . Пушкин и Лермонтов, Некрасов и Блок, Есенин и Маяковский, Твардовский и С меляков. В этом святая правда поэзии , без которой человеческая жизнь на земле зашла бы в тупик. Я дум аю об этом, склоняя голову перед памятью Анны Андреевны Ахматовой .

Ведь это она в первые дни нашествия фашизма на Советский Союз обратилась ко всем жен щинам Родины со словами клятвы :

И та, что сегодня прощается с милым,­Пусть боль свою в силу она переплавит. Мы детям клянемся, клянемся могилам , Что нас покориться никто не заставит!

Я слышал эту клятву вместе с однополчанами з а тридевять земель западнее Ленинграда и вместе с ними , вместе со всей мировой поэзией верил в то, что «дело н а ше правое. Враг будет разбит, Победа будет за нами» . Верила в это и Анна Ахмато­в а :

М ы знаем, чт6 нынче лежит н а весах И чт6 совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах , И мужество нас не покинет. Не страшно под пулями мертвыми лечь, Не горько остаться без крова ,-И мы сохраним тебя , русская речь, Великое русское слово.

Свободн ым и чистым тебя пронесем, И внукам дади м , и от плена спасем

Навеки!

Анна Ахматова верила в Победу, звал а народ к Победе , она вместе со всем наро­дом победила самое стра ш ное зло двадцатого века - фашизм. Вели кое русское слово, произнесенное Ахм атовой : «для славы мертвых нет» ,- озвучено мрамором и бронзой памятников Гнева и Скорби павшим з а щитникам Родины.

Где елей искалеченные руки Взывают к м щенью - зеленеет ель, И там, где сердце ныло от разлуки,­Та м мать поет, кача я колыбель . Ты стала вновь могучей и свободной, Страна моя !

1 89

Ю. А нненков . Иллюстр а tt и я к n оэме А Блока «двенадцать», 19 18 r .

Но живы навсегда В сокровиLЦнице памяти народной Войной испепеленные года .

Для мирной жизни новых поколений , От Каспия и до полярных л ьдов, Как памятники выжженных селений , Встают громады новых городов.

Она успел а это увидеть, успел а об этом сказать и точно, и в печатляюще просто. В сентябре 1 94 1 года, в блокадном Ленинграде, вместе со всеми , с противогазом, переки нутым через плечо, она дежурила на крыше, а в 1 950 году, тоже вместе со всеми , сажала тоненькие побеги лип на топкой и пустынной косе , где теперь «десятки быстрокрылых, легких яхт на воле тешатся . . . Да, это Парк Победы» .

А н н а Андреевна Ахматова был а великой труженицей . Кроме лирики , она остав ил а н а м прекрасные исследования , посвященные Александру Сергеевичу Пушкину, лите­р атурные воспоминания о сверстниках, «Поэму без героя» , « Реквием» - страницы высокой Правды Времени и Поэз ии . Она м ного и плодотворно занималась перевода ми, на которых лежит отличительная печать ее вкуса и мастерства .

Строгий вразумительный голос Ахматовой, исполненный глубинного мужества , нел ьзя спутать с други ми голосами блистател ьных поэтов двадцатого века . Он очень и ндивидуален и вызвал целую волну подражаний , столь назойливую, что Ахм атова сама обратила на нее внимание в «Эпиграмме» :

Могла л и Биче, словно Дант, творить, Или Л аура жар любви воссл авить? Я научила женLЦин говорить . . . Но, боже, кто и х замолчать заставит!

Тал ант Ахм атовой был мудрым и хорошо знал , что подражание губит поэзию, р азъедая ее своей мнимой значи мостью и общедоступностью. Крест и ндивидуальности тал а нта - очень трудны й крест, избавиться от него нел ьзя , и Анна Андреевна Ахмато­в а несл а его до конца свои х дней. Он был ее мукой и утешением одновременно.

Многое еLЦе, наверно, хочет Б ыть воспетым голосом м ои м : То, что, бессловесное, грохочет, Иль во тьме подземный камень точит, Или пробивается сквозь дым. У меня не выяснены счеты С пламенем, и ветром, и водой . . . Оттого-то м н е мои дремоты Вдруг такие распахнут ворота И ведут за утренней звездой.

Когда ее возраст пересек семидесятилетнюю черту, когда ее черная челка, спускав­ш а яся на прямые строгие брови , освещенная зеленовато-сероватым светом удл и­ненных гл аз , побелела и откинулась на з атылок, обнажив прекрасный высокий лоб, когда ее походка стал а подчеркнуто степенной и она всей своей статью стала похожа н а мать королевы, к ней пришл а слава , уже основательно верная , а не ветреная, как прежде, пришл а и неотступно следовала з а ней . Она ее не прогоняла и даже не ирони­зировала над нею. Она принимала ее как должное, без охов и ахов, с полным сознани ­ем своего достоинства .

Уходи опять в ночные чаLЦи, Там поет бродяга -соловей, СлаLЦе меда , земля ники сл аLЦе, Даже сл а LЦе ревности м оей .

1 9 1

За два года до смерти Ахматова побывала в Италии , з а год - на родине Шекспира .

В Италии ей вручили премию «Этна -Таормино» , в Англии - диплом почетного докто­

ра Окефордекого университета . Она и это приняла как должное. В 1 965 году в издательстве «Советский писатель» в Ленинграде вышел однотомник

ее стихотворений и поэм - объемистый том в белой суперобложке с р исунком , сде­ланным во времена « Вечера » и «Четок» в П ар иже ее итальянским другом художником Модильяни . Ахматова назвала однотомник «Бег времени» .

Бег времени ее судьбы, ее жизни , ее поэзи и завершался . Череда уходящих в глубь п рошлого событий сдел ал а Ахм атову заметнее в мире не тол ько поэзи и , но и самой жизни .

Она не сетовала н а возраст . Она и старость принимала как дол жное. Она была жизнестойкой, как татарник , пробивалась к солнцу жизни из -под развалин вопреки всему - и оставалась собой.

А я иду, где н ичего не надо, Где самый м илый спутни к - только тень. И веет ветер из глухого сада, И под ногой могильная ступень.

Двадцать лет назад, в промозглый мартовский день я стоял у ее изголовья и смот ­рел на ее гордое лицо . Я не знал тогда , да и теперь не знаю , какие тени витали над ее прекрасным лбом и плотно сжатыми губа м и с чуть заметной улыбкой, что эти тени хотели сказать ей , что она могл а и м ответить. А воображать . . . воображать в минуты прощания не положено.

Мы ее похоронили под Ленинградом , в п оселке Ком арова на Карельском перешейке, на кладби ще среди соснового лес а . И летом и з и мой на ее м огиле всегда лежат живые цветы. Розы . Л а ндыши . Цикл а мены . И ромашки тоже . Дорожка к ее могиле не з а ­растает травой летом и н е з аносится снего м з и м о й . Ветер с залива шумит в вершинах сосен , и они разговаривают, чуть раскачиваясь , между собой о чем -то своем , не­доступном н а м , людя м . К ней приходят и ю ность, и ста рость, приходят женщины и мужчины . Для многих она стала необходимостью. Для многих ей е ще п ридется необходимостью стать.

Такая у нее участь. Ведь и стинный поэт ж ивет очень долго и после смерти своей . И люди будут идти сюда дол го, очень долго -

Будто там впереди не могила , А таинственной лестницы взлет.

Мужество Правды и Поэзи и ничего не боялось и не боится, даже бессмертия. Оно выдержит и это испытание.

ВИКТОР К.ОНЕЦК.НН

ОТКРЫТОЕ МОРЕ

К: моменту написания этого стихотворени я Сергею К:олбасьеву было 24 года -родился в 1 899- м .

Ш естнадцати лет поступил в Морской кадетский корпус, 9 м а р т а 1 9 1 8 года досрочно выпущен в связи с закрытием корпуса , назначен н а линкор « Петропавловсю> - Бал­тика. Осенью 1 9 1 8 - го в дол жности а ртиллериста на эсминце «Москвитянин» , который, естественно, был уже красным, перешел с Балтики н а К:аспий , принимал участие во взятии Энзел и . Помощником командира и старшим помощником воевал на миноносце «Прыткий» в соста ве Волго- К:аспийской флотилии . В сентябре 1 9 1 9 года на уже род­ном л инкоре «Петропавловсю> участвует в обороне Петрограда. Затем Азовска я военная флотилия , затем фла гсекретарь начальника оперативного штаба действую­щей эскадры Черного моря с одновременным исполнением обязанностей командира дивизии минных истребителей и сторожевых катеров . 15 февраля 1 922 года по хода­та йству наркома просвещения А . В . Луначарского об откомандировании с флота для р аботы в издател ьстве « Всемирная л итератур а » приказом наркома по морским силам увол ьняется в запас .

Не ручаюсь за точность дат - в разных архивных документах они разные . Но и то подумайте : время-то было какое не бум а жное.

В поэзи и я полный профан . Поэтому приведу отзыв на ранние стихи и поэмы С . К:ол ­басьева его современника - из статьи в ал ьманахе « К:нига и революция» Ng 7, 1 922 г . , подписано «В . Р . » .

«Стихи К:олбасьева ч ита йте вслух. Прислуша йтесь к их ритмическому ходу . К а ­кое вл астное преоблада ние озона , дающее креп кую стрем ител ьность его любимому хо­рею :

В ылетели из вокзала И врезались в темноту . . .

Слова сухи , отчетливы, как команда. В них даже есть н е совсем приятный металл и ­ческий привкус .

Пусть это иногда похоже на хороший перевод с английского, пусть. Хочется думать, что С . К:олбасьеву удастся найти какие-то освеженные повороты поэтического синтак­

сиса . Только что вышл а его поэма «Открытое море» . Ощущение бол ьшой сухости , сжато­

сти , нервного подъема ( хотя бы в описании морского боя) :

7 День поэзии

И стеклянным столбом плеснул снаряд, И второй, и третий, и два подряд. Зеленый огонь, короткий гром, Это м ы стреляем, и м ы попадем . Би нокл ь не выскользнет из руки, Отрывисто лязгают замки , И снова огонь, толчок и гром, И оскол ки визжат кругом .

Дернул судно тупой удар , Летит зазубренная вода ,

- П и ш и в журнал : четыре часа , Крен на правую, пожар . . .

1 93

Композиционно поэма дает резкий , почти геометр ически й чертеж. Ее можно было бы

иллюстрировать графически» . Сегодня в р а нних поэтических опытах С . Колбасьева легко обнаруживается влияние

и Гумилева , и Киплинга , но основа , основа-то какая са мобытная, литая, гулкая . К кон­

цу литературной жизни С . Колбасьев ска жет : « В п рочем , я вообще не люблю слова

«л ихость» . Я предпочитаю решимость в выполнении опасного, но необходи мого ма ­

невра и спокойный отказ от иенужиого риска» . Зато в книгах он этому правилу начисто

изменял : «Л юди творили революцию, а заодно создавали необычайную сюжетную

прозу, туго набитую действием и романтикой. Боюсь, что ее занимательности они не

ощущал и» . Да , настоя щие революционеры - всегда художники, хотя они и ломают массу дров

в музеях и храмах . Колбасьев погиб в те же времена, что Тухачевский и Бабель . Со­

хранились воспом инания человека , который был подселен в одиночную камеру

к Колбасьеву на нескол ько суток - тюрьма был а переполнена . Сергей Ада мович

начал подозревать собеседника в провокаторстве, и , как ныне модно говорить, тести ­

ровал его , з адав вопрос : - Кого больше л юбите - Пушкина или Лермонтова? Собеседник смешался . Ведь каждый русский зн ает, что выше Александрийского

столпа вознес непокорную голову тол ько Пушки н . И все -таки каждый в разные этапы

своей жизни имеет пол ное право колебаться между двумя этими великими име ­

нами . - З наете, Пушкин - это более чем гениал ьно, но , не знаю почему, бол ьше всех

люблю Лермонтова ,- таков бы.'! ответ . И вам не стыдно признаться?

- Иногда неловко, но что подел аешь? - Ну, так можете успокоиться ,- сказал Колбасьев, успока иваясь сам, ибо л ихо-

радка подозр ител ьности отпустил а его: ведь искренний человек не может быть под­садной уткой .- И я в этом греше н : необыкновенно .'!юбл ю Лермонтова .

Из письма сока мерника С . Колбасьева к дочери писател я Галине Сергеевне : «Через

несколько часов я уз нал, что сосед, несмотря на то что за перт около 7-8 месяцев

в одиночке, знает многое, что де.r�ается в тюр ьме. С нескол ькими камер ами перестуки­

вается . Умеет это идеально: и по тюремной азбуке, и по азбуке Морзе. По азбуке

Морзе ра ботает, как настоящий р адист. Так как о совре менной литературе знал очень мало, то беседы по эти м вопросам

были невозможны. Но сосед, как оказалось, хорошо разбирается в электротехн ике, а радио знает .r�учше меня - инженера -электрика .

Сосед бьш в нел адах со своим следователем , потому что никаких шпионских нелепиц о себе до сих пор не подписал . Поэтому разрешения на пол ьзование книгами не имел . Также был лишен «выписки » : кто поладил со следователем, мог примерно один р а з в месяц выписать на определенную сум м у продукты и з тюремной лавки . Гулять в о внутренний двор его не выводят. Отрезан . И вот с е м ь месяцев - всегда один . Чтобы поддерживать в себе жизнь - ходьба вдол ь камеры. Пять ша гов вперед, поворот, пять ша гов назад. Надо пройти десять километров в день . . .

Почему-то запомнилось разоблачение им легенды о появлении на Руси трех норман ­нов - Рюрика , Си неуса и Трувор а . На финском ( или на ш ведско м ? ) языке «синеус» и «трувор» обознач ают не собственные имена , а выражение-понятие, кажетс я , «С чада ­ми и домочадца ми» . . . Очень сокруша.r�ся, что не может передать родным гл авное ­о своей пол ной невиновности перед Советской властью, перед Россией . Это са мое сокровен ное желание он высказывал с такой бол ью, которая мне была родна . . .

И есл и Вы не видели отца пос.r�е 1 937 года , я чувствую себя вправе передать от него привет и воспоминание . В конце концов, от нас всех ничего более не остается . С серде­чным приветом В. Ярошевич . 4 . 1 1 . 1 97 1 г . » .

1 94

Сергею Колбасьеву чуть больше двадцати лет : « Ветер четвертый день от залива . Наверное, уже з атопило Гавань . Значит , пора собир аться в м оре , если оно идет на ­встречу, на каменных ул ицах Петербурга отыски вая меня» .

Это записано стихами , но здесь к месту будет в строку. Писател ь Колбасьев начинается с темы петербургского наводнения . В этой теме ­

Петр, Пушкин , революция, морская стихия . «Я поэмы этой капитан , но и м не не повернуть обратно кор абля, иду щего на ги ­

бел ь . . . » Хотим 'vi Ы ил и не хотим , но есть на этом свете судьба , рок. Но судьба -то всегда ведет

именно туда , где ты должен быть и куда ты, послушный зову судьбы и приказу совести , идешь.

Память о тех , кто дел ал революцию, защи щал ее и не склонил головы перед клеветой и ложью в самые ужасные моменты жизни , оста нется в памяти народа навечно. Свиде­тел ьством этого явл яется и нынешняя публ икация стихотворения Сергея Адамовича Колбасьева (Сергей Колбасьев . « Недра» . Книга третья . М. , 1 924 ) .

7 *

* * *

Светят прожектора м и И, ка жется, крейсера , О т н их не уйдешь, пожалуй , А уходить пора . Что ж, держим н а север, Если нет другого пути. Ми нные загражденья? -Попробуем пройти.

Ком а ндир замолк , отвер нулся, И стало слыш но тогда , Как под высоким носом Громко шипит вода . И мы в ответ промолчали, Мы пон имали все : Надо, чтоб враг не слышал Пр о н аш проход по косе .

Спереди, справа , слева В ыста влены полосой Круглые, черные мины , На шесть фут под водой, А наша осадка - десять, Но тол ько не думай . Счита й . Тупые удары сердца , Тупые удары винта.

Если заденем - клочьями Ляжем в песча н ый грунт, ­Есл и проскочим мимо -В осемьдесят секунд. Нет ! О часах не дума й , Страшнее уда р а счет . Следи, следи за компасом -Тридцать секунд еще. И когда треугол ьн ый бакен Проскользнул и исчез вдали , Голосом кома ндира Ветер сказал : - Прошл и . -

1 95

А потом во всю мою вахту, Обернувшись лицом в корму, Командир не сказал н и слова, И мы не меш али ему.

До утра я стоял с ним рядом И взглянул, когда рассвело, На прозрачные, серые пальцы, Охвативш ие леер узлом . Я взялся за них, но оставил : Он стоя войдет в свой порт, Он кома ндир миноносца , Хотя бы и был мертв .

1923 г

АЛЕКСАНДР КЛЕВИЦКИ/1

ИС КРА Н Е УГАСЛА

Книгу эту пр иобрел у букинистов и присл ал мне в подарок оди н из ленинградских приятелей, бол ьшой любител ь редких изда ний . Н а титуле небол ьшой книжки в сером переплете указано : «Ленин градский Дом детской л итературы. Стихи детей . Сбор ник первый . 1 936» ; и в верхнем правом углу : «На правах рукописи» . Как следовало из предисловия С . Я . Маршака и вступ ител ьной статьи от реда кции , книжка была со­ста влена из стихов детей , учившихся в Доме детской литературы,- участников соревнова ния школ ьников, проведеиного в Ленингр аде по ини циативе С . М. Киров а .

Краткие сведения о Доме детской литературы и необычном детском клубе при нем побудили меня заняться поиском м атериалов об этом интересном деле. Более всего меня заинтересовали дальнейшие судьбы авторов этого сборника - четырнадцати ленинградских школ ьников, дл я которых эта книжка была первым сер ьезным вы­ступлением в печати. « Не знаю, многие ли из них всенело посвятят себя л итературному искусству,- писал в статье к сбор нику С. Я. Маршак . - Б ыть может, их пафос, на­бл юдательность, настоящее поэтическое вдохнове ние уйдут в другое русло . Все р а вно. Тал ант нужен дл я всякого труда . . . » Ка кой же путь выбрал в дальнейшем каждый из авторов этого сбор ника?

Прежде всего я обрати.1ся к матер иалам , связанным с деятельностью С . М. Кирова , и к творческому наследию С . Я . Маршака . В ыяснить удалось следующее .

В начале 1 934 года в Ленингр аде по инициативе С. М. Кирова было проведено соревнование юных музыка нтов, худож ников, литераторов, назва нное «конкурсом юных дарований» , в котором принял и участие 43 000 ленин г р адс к и х ш кот,ников .

'«Вождь ленинградских бол ьшевиков С . М. Киров,- писал много лет спустя С . Я . Мар ­шак в ответном письме директору Музея С . М. Кирова в Ленинграде А. И . Панкрать­еву ,- приложил м ного усил ий к тому, чтобы конкурс юных дарований не стал са мо­целью, а помог бы дальнейшему воспитанию и развитию талантов, обнаруженных в резул ьтате конкурса . Он вложил в это дело, ка к и во все другие свои начинания , глубокую пол итическую мысль и творческую инициативу». Сергей Миронович Киров сравнивал соревнование школьников с искрой, которая не должна угаснуть. Для ребят, лучших в конкурсе по л итературе, было решено создать детский литер атурный клуб - Дом детской литератур ы, которы й возгл авил С . Я. Маршак, в те годы ре­дактор Ленинградского Детиздата . Задач и Дома детской литературы он видел в том, чтобы «р азвить в юных литератор ах любовь к социал истической родине, ин­терес к ее н астоящему и прошлому, стрем иться расшир ить их кругозор, научить их ув ажать и ценить р азные отр асл и человеческого знания и труда - дл я того чтобы их будущая литер атур ная р абота была глубокоидейной и разносторонней» . О н сам и сотрудники е г о редакции называли Дом детской л итературы «детским университетом » . Он и был университетом по широте и раз нообразию з а н?ти й , которые в нем проводил ись. Работа с детьми доста вляла С . Я . Маршаку огром ­ную р адость. «Мечтаю о том времени,- писал он в письме А. М. Горькому,- когда я наконец буду заниматься тем , что люблю бол ьше всего,-- писа нием сказок, редак­ционной работой и детским уни верситетом » .

В письме к А . И . Панкратьеву С . Я . Маршак писал о том , что после отъезда из

Ленинграда он потерял из виду своих восп итанников. Ему было известно лишь то , что

некоторые из них стал и журналиста ми , научными р аботниками , литераторами . Из

этого же письма следовало, что талантл ивые поэты Катул ьекий и Поляков, стихи

которых были опубликованы в сбор нике « Стихи детей» , пали с мертью храбрых на

полях Великой Отечественной войны.

1 97

Позднее среди публ ика ций лен и н градского журнала « Нева» середи ны шестидеся­

тых годов отыскал ись воспом инания и х това рища по Дому детской литературы, также

одного из а второв сбор ника «Стихи детей» , А . Л. Гол ьдберга о годах учебы в «детском

университете» . Один из первых учеников Дома детской литературы, в своих воспоми­

наниях он п исал о тех за мечательных людях, которых р азыскивал и пр ивозил на

встречи с ребята ми С . Я . Маршак в ста рый особняк на И саа киевекой площади, где

размещался Дом. В детский клуб п ригл а ш ал и известных ученых и п исателей, худож­

н и ков и путешественников . Ш кольн ики слушали увлекател ьные рассказы о классиче­

ской и современно,й л итературе, о за воевании Арктики и героях гражданской войны ,

встречал ись с детски м и п исателями Е . Шварцем , Д . Хармсом , Л . Па нтелеевым . Встре­

чи с интересными людьми чередавались с .1 итературными з а н ятиями под руководством

С . Я. Маршака . Бол ьшие надежды возла гал он н а Шуру Катульского. «Ему нравился

этот спокойный, сдержанный юноша ,- вспоминал А. Л . Гол ьдберг ,- темпера мент которого можно было обнаружить в его стихах о музыке, которой он увлекался, о мо­ре, в поэме «Хиби ны» , помещенной в сборнике «Стихи детей» . Алекса ндр Катул ьский ,

ставший , как и его отец, геологом, и истор ик Юрий Поляков погибли в самом нач а.1е

войны. Погибл и на фронте и два других автор а - Илья Волынский и Ростислав Кет­лер. Десять лет было Ростику Кетлеру, когда он сочинил стихи , оцененные С . Я . Мар­шаком как «самые трогате.1 ьные лирические стихи , полные чувства природы, пол ные личных, самых непосредственных переживаний» :

. . . Помню я горку свою дорогую, Помню, как с ма мой там часто лежал, Помню, дорогу же.�езную строил , Помню, лопаточкой землю копал . В землю я столбики врыл небол ьш ие, Гоголя там я всего прочитаJI : «Майскую ночь», даже сказку о В ие , После чего я три ночки дрожа.� .

Стихи Шуры Катульского, которые сберегл а его м а м а , и чудом сохранившисся в блокадном Ленинграде стихи Юрия Пол якова С . Я. Маршак вместе с А . Л. Гол ьд­бергом готовили к публикации в ленинградском сборнике «день п оэзии» . Но о самом авторе воспоминаний в журнале « Нева» , А . Л . Гольдберге, никаких сведений у меня не было. Не без труда удалось установить, что доктор исторических наук Александр Л ьвович Гол ьдберг заведовал сектором н аучных исследований в Государственной Публ ич ной библиотеке им. М. Е . Салтыкова -Щедр ина в Ленинграде. Это был а н ить для дальнейших п оисков. Но она оборвалась - Александра Львовича уже не было в живых .

Никаких сведений об остальных автор ах сборн и ка н айти не удавалось. И , честно го­воря, я потерял всякую надежду. П рошло больше года . В Доме ученых Одессы был а устроена встреча с п риехавшими из Ленин града п исателями Семеном Ботвинн иком и Всеволодом Азаровым . С большим и нтересом Семен Владимирович отнесся к воп росу о Доме детской л итературы и первом сбор н и ке « Стихи детей» . Оказалось, что он учил ­ся в «детском университете» и прини мал участие во втором сборнике п од таким же названием , выпущенном в 1 939 году, никаких упоминан и й о котором ранее мне не доводилось встречать. Вступи в в детский л итератур н ый клуб уже после издания перво­го сборника , он знал о нем л и шь п онаслы шке. В первые п росм атр ивая эту книжку, он с горечью говорил о трагической гибели уже в послевоен ные годы Ильи Мееровича . р ассказывал о б авторе монументал ьной п оэмы о Ломоносове, оп убликова нной в сбор ­нике « Стихи детей» , Авр ааме Новикове - ныне докторе философских н аук, профессоре, заведующем кафедрой философии в Ленин градском институте культуры им . Н . К. Крупской, о первом сбор нике стихов Веры Скворцовой, п одготовленном к изда нию ее друз ьям и , когда автора уже не было в живых . В стихотворении , п оме­щенном в сборнике «Стихи детей» , одинн адцатилетняя п оэтесса Вера Скворцова прощается со своим детством :

\ 98

Детство, детство, ты несешься, И летят, летят года, Детство, детство, не вернешься Ты ко мне vж н икогда . И спокойно

· дремлет кукл а

В пыл ьном яшике в углу , И валяются ска калки В коридоре на полу. И лошадка уж, и груш ка , Не несется, не храпит, А. понурив свои ушки , Без одной ноги стоит . . .

Когда Вере Скворцовой было 1 7 лет, началась война . Многим е е планам не суждено было сбыться . Она перенесл а блокаду Ленингр ада . Окончив после войны Литера ­турный институт им . М. Гор ького, р аботала в Ленингр адском р адиоком итете.

Возвраща я книжку, Семен Влади мирович посоветовал обратиться к ответственному редактору первого сборника «Стихи детей» Алекса ндре Иосифовне Любарекой в на ­дежде , что ей из вестно что-либо о судьбе остальных а второв . Александра Иосифовна в середине тридцатых годов была одним из редакторов Ленинградского Детиздата . «Радуюсь тому,- писала она , отвечая на м о и вопросы,- что н а ш е давнее дело вызы­вает интерес и теперь» . Первый сбор ник «Стихи детей» , по ее словам , был подготовлен по ини циативе Ленинградского гор ком а ВЛ КСМ как отчет о том, чем занимались дети в Доме детской л итератур ы . Поэтому и издан был сборник на правах рукописи очень малым тира жом - в 300 экземпляров .

Александр а Иос ифовна и , по ее просьбе, А . Новиков рассказали об остальных авторах этой книжки . Анатолий Бобков стал научным работником, Люда Виноградо­ва - инженером -химиком . Николай Леонтьев до недавнего времени - доцент кафед­ры литературы в Ленинградском институте кул ьтуры и м . Н. К . Крупской . В Библио­теке Академии наук в Ленинграде работает Надежда Никифоровская . В сборник «Стихи детей» были вкл ючены стихотворения тринадцатилетнего ленинградского школ ьника Юры Капралова . Заслуженный деятел ь искусств доктор искусствоведения Геор гий Капралов - редактор «Правды» по раздел у кино, автор нескольких сцена ри ­ев и книг о за рубежном киноискусстве.

Первый сбор ник «Стихи детей» был единственным изданием Дома детской литер а­тур ы , осуществленным реда кцией С . Я . Маршака , которая в конце 1 937 года распа ­"l а с ь . Второй сборник был подготовлен к изда нию совершенно другой редакцией Детиздата в 1 939 году как одн а из книг издательского пл ана . В этой книжке, экзем­пл яр которой хранится в фондах Одесской государственной публ ичной библиотеки, наряду с уже знакомыми, пр иняли участие новые а вторы . Сборник открывался слова ­ми Сергея Мироновича Киров а : « В ы видите небывалое, новое детское творческое движение. Это вел ича йшая сил а . Пройдет еще немного времен и , и вы увидите , во что это выльетс я, есл и мы сумеем должным образом этим делом овл адеть» . В сбор нике было помещено одно стихотворение ленинградского школьника Семена Ботвинника , сегодн я а втора многих поэтических сборников, составител я ленинградского сборника «день поэзии» . В первые были опубликованы в этой кн ижке стихи поэта Анатолия Чепурова - первого секретаря Ленинградского отделения Союза п исателей, лауреата Госуда рственной премии РСФСР им. М. Горького.

Юрий Заби нков стал филологом, п реподавал в школе литературу. Ветеран Вел икой Отечественной войны, участн ик обороны Ленинграда и Сталингр адской битвы Павел Га ндельман - преподаватель меди цинского институт а . Наталья Коха нович - уче­ный-математик .

В сборник «Стихи детей» были включены стихи Нины Островской. Война прервал а е е учебу в Горном и нституте . Вернувшись из эвакуа ции в Ленинград, о н а закончила институт, стала геологом . Произведения Нины Островской публ икуются в журн а"1ах и поэтических сбор никах . В ее стихотворении «Стихи незабвенного детства» звучат

1 99

восп ом инания о детстве, о туристских паходах по стране , ор ганизованных дл я ребят в Доме детской лите р атур ы :

Стихи незабвен ного детства П ростые, ка к пенье ручьев,­От вас н икуда мне не деться, Не скр ыться за гра нями слов. В н их п ыл кая юность рассказа . Костер пионерский живой, Туристские тропы Кавказа И росчерк зари н ад Невой .

Вскоре после изда ния второго сборника «Стихи детей» Дом детской литературы, ил и , как он ста.'! называться, Дом литературного восп итания школ ьников, влился в Ленингр адский Дворец пионеров .

Часто вспоминал о Доме детской литературы С . Я . Маршак, считал , что организа­ция его оправдал а себя, и очень жалел , что начатое им дело не было п родолжено.

Восп ом инания о года х учебы в «детском университете» , о своих первых стихах навсегда сохранили его ученики . « Вами зажженный гор ит огонек»,- писали они в коллективном поздравлении к 75 -летию С . Я . Маршака . Искр а , с которой сравнивал конкурс юных дарований С . М. Киров , не угасл а .

Всегда приветливый , с улыбкой н а губах. В борьбе суровой закален ный , Боец и вождь, ч ья вол я непреклон на , Твой па мятник, н авеки возведен ны й, В твоих дел ах,-

п исал в стихотворении « Кирову» п ятнадцатилетний ленинградски� школ ьник Шура Ка тульский .

Традиции тех лет продолжаются и поныне . И сейчас во Дворец п ионеров, в литера ­турные кружки пр иходят учащиеся ленинградских школ со свои м и оп ыта ми . Мы не сомневаемся , что и среди них есть будущие поэты . Работа с ними есть п родолжение добрых традиций С . М . Кирова, педагогического наследия С . Я . Мар шака .

ВАЛЕРИН ГУРВИЧ

«БОЕ В Ы Е, ГОРЯЧИ Е , ГЛУБОКИ Е . . . »

От Невы летели м окрые снежные хлопья, перехватывал дыхание шквалистый ветер : на исходе был ноябрь тридцать девятого года .

По дороге к Дому писателя , н а Л итейном, меня догнал Юрий Инге. - Получил повестку, направляют на флот,- усл ышал я ср азу, едва м ы поздоро ­

вались . И, как бы угадывая , о чем я тотчас подумал, он повторил строки песни :

Слушай , товарищ, война началася, Бросай свое дело, в поход собирайся .

З накомы мы был и со времен «Резца» , я был сотрудником редакции , Инге нередко печатался на страницах этого жур н ал а . И на р адио, где я позднее р аботал, он был одним из наших авторов, только на днях участвовал в передаче вместе с Борисом Лихаревым.

Потом он стал бывать у нас едва ли не ка ждую неделю, но об этом я расскажу дальше.

Тогда , перед войной, выступления ленингр адских поэтов у микрофона не был и редкостью, в р адиостудиях читали свои стихи Никол а й Тихонов, Александр Прокофь­ев, Виссарион С аянов, Н иколай Браун, Ол ьга Берггольц, Елена Рывина , Алексей Лебедев , Всеволод Азаров, Илья Авраменко и многие другие .

У нас был и постоянные цикл ы передач , знакомившие с литературными новинка ми , было немало и р адиопоста новок.

Одна из них - юмористическое обозрение «дава йте не будем ' » - появилась в на ­ч але сорок первого года и вскоре стала популярной . Герой обозрения попадал во вся ­ческие переделки , но запросто выходил из любых положений , напевая с чувством соб­ственного достоинств а :

Я ответственный съем щик Квартиры номер семь, Но об этом известно не всем . . .

Обозрения ш л и всегда по воскресен ьям, утром , очередной выпуск был включен в р адиопрограмму на 22 июня,- кто мог предвидеть, каким будет этот день . . .

Я жду у репродуктора , а «тарелка» молчит, потом послышалась какая -то музыка, короче говоря , в девять тридцать обозрение не вышло в эфир .

Что-то случилось ! . . И тут раздался телефонный звонок, начальник отдел а Я . Ба ­бушкин попросил немедленно пр ийти в редакцию.

Я не помню, кто мне в Радиоком итете первым сказ ал : войн а ! А вот то, что я прежде всего сдел ал , помнится п о сию пору, будто это было вчер а .

Я открыл письменный стол , отыскал несколько страниц с о стихами И нге, отдал м а ш и ­нистке, и через полчаса режиссер начал репетировать передачу.

Это были стихи, адресованные всем, кого тол ько что потр ясло страшное известие :

. . . И сражений раскаленный воздух Стал отныне общею судьбой На м , несущим вахту на за водах, И бойца м , броса ющимся в бой.

Родин а ! Тебе мы пр иснгали И, шагая с именем твоим, С илой крови, пороха и стали В этой битве снова победи м '

20 1

Есл и вы возьмете один из недавно изданных сборников поэта , то увидите, что под

этими стихам и кем -то из составителей помечено: 22 июня 1 94 1 года . Да , они передавались по Ленинградскому р адио в этот день, всJiед за правител ь-

ственным сообщением, и потом еще не раз повторя.'! ись . •

Но написаны они был и не тогда . Юрий Инге не мог этого сделать хотя б ы по тои простой причине, что встретил он войну в Таллине, а не в Ленинграде .

l(огда же был и написаны эти стихи? Февраль сорок первого года . l(o Дню Красной Армии у нас было подготовлено

несколько передач и среди них - «Литературный Ленинград». Та кое название носила газета , выходившая в городе на Неве в тридцатых года х . А когда она прекратила спое существова н ие , у нее появилась «наследница» : по просьбе Союза писателей мы наJiа ­дили выпуск р адиогазеты .

Отдел поэзии в феврал ьском выпуске был представлен стиха ми Юрия Инге . Мы не виделись бол ьше года , но я знал, что во время конфл икта с маннергеймовской Финлян­дией он работал в газете «Атака» , на базе торпедных катеров, и новые стихи, которые он принес на радио, еще хранили , казал ось, отзвуки неда вних десантов и боев .

После передачи м ы поднял ись наверх, в редакцию, разговорились . И как-то неза ­метно наша беседа соскол ьзнул а на тему «А что, если завтра ? . . » .

Пусть читатель н е дум ает, что я стараюсь задним числом представить н а с ясно­видца ми , нам неведомо было, что война уже на пороге на шего дома . Было другое ­что-то тревожное , беспокойное, было какое-то опасение. И я спросил себя : а что, если з автра война?

Мне показалось, что у него тоже мелькнул а такая м ысл ь . Он помрачнел и прогово-р и.'l , словно бы успокаивая себя :

- Не полезут, побоятся . . . А я уже н е мог остановиться , все сильнее разгоралея беспокойный огонек : - Ну, хотя бы в первый день. . . Что услышат от нас л юди, каким языком мы

заговор и м ? - Есл и понадобятся стихи ,- сказал Инге ,- о н и будут, по первому сигналу . . . - А может быть, есть смысл сейчас о б этом позаботиться? Пригодится и л и н е

пригодится , там в идно будет , а вообще-то, конечно, д а й бог, чтобы не пригодилось. И , переходя на язык деловой прозы, я спросил его: - А вот вы, Юра, не хотел и бы подумать над таким предложен ием ? Понимаю,

конечно, что это дикая идея, что м ысль, н а первый взгляд, ни с чем не сообразная , но ведь может случиться , что м ы себе потом не простим , есл и сегодня этого не сдел аем . . .

Убедил я его вряд л и , но к а к будто заи нтересовал. Договорились только о б одном : денька через три я ему позвоню. За эти дни я мог получить свыше ил и «добро», или «фитиль» за превышение полномочий . И хотя я был ответственным редактором, без ведом а и со г л а сия руководства Радиоком итета нельзя было приступать к этому, прямо скажем, рискованному делу.

Поясню, почему я упомянул о риске . В то время ни по р адио, ни в печати не проскальзывало ни слова об ухудшении

отношений с фашистской Германией . В докл адах о международном положении та кже невоз можно было обнаружить и намека на угрозу нападения нацистов на Советский Союз. Нас предупреждал и : не допускайте ничего, что м огло бы стать поводом дл я враждебных действий гитлеровцев .

И нельзя было поручиться, что не найдется кто-то, кому забл а горассудится извратить нашу честную патриотическую попытку хоть немного подготовиться к роко­вому дню, истолковать ее как попытку спровоцировать, вызвать панические настрое­ния.

Н адо сказать, что к тому времени в литературно-др а м атической редакции , воз ­гл авлявшейся Я . Бабушкиным, талантливым организатором, чутким к запросам времени , сложился коллектив, щедрый на творческие замысл ы и начинания . Руковод­ство Радиокомитета знало, что мы не раз успешно справлялись с непростыми задания-

202

ми , и одобрило наше новое предложение. Но нас п редупредили : р аботу вести без всякой огласки , никто из посторонних не должен знать, что же задум ано .

Когда я позвонил Юре и сказал , что согласие есть , ни о каких сомнениях бол ьше речи не был'о, он ощутил это как свою обязанность - ответить на вопрос «А что, если завтра войн а ? . . », ответить стихами доказательными , убеждающими , зовущими н а борьбу.

Потом он при шел с первыми , еще черновыми записями будущего текста . Мы уединились в комн ате, предварительно наглухо за перев двери , так мы поступали и в дальнейшем, месяца полтора -два . Все бол ьше появл ял ось в набросках Инге удачных строк, свежих находок, емких литературных образов .

А задание оказалось сложнее, чем мы сперва предпол а гал и . Тем а требовала широкого размаха , охватывающего главное , с чем страна поднимется на отпор врагу, в тех , р азумеется , масштабах , какие мы могл и тогда предвидеть. И вместе с тем у нас не было права раскрывать карты, говорить напрямик, какого врага м ы и меем в виду.

Мы читали , перечитывали, правил и , продум ывали варианты, искал и обходные пути , искали интонацию - ораторскую, эмоциональную, но не крикл ивую.

Я не быJI бы откровенным, есл и бы не сказал , как тяжко все это было . Говоришь об атаках, сражениях , как о чем -то свер ш ившемся, и волей-неволей самые мрачные мысли приходят в голову. И вдруг чувствуешь, что слова, которые произноси ш ь, будто обжигают губы . . . Час-другой, больше мы не выдерживали , и Юра уходил , чтобы поду­м ать, потрудиться над новым вариантом .

Наконец - это был о, вероятно, в начале апреля - мы снова перечитали страницы от первой до последней строки, и я сказал :

- Юра, по- моему, вы сдел али все, что было задумано . Давайте покажем началь­ству . . .

Текст Юрия Инге был утвержден с очень незначитеJiьными поправками . Стихи, переписанные от руки, я положил в самый дальний угол письменного стола , чтобы никто, даже случайно, их не обнаружил, за пер и ключ по.1ожил в карман . Он и проле­жал у меня в ка рмане, этот кл юч , до 22 июня, до того часа , когда я открыл ящик и в ы ­

та щил нескол ько стр а н и ц , запрята нных среди папок. журналов и книг . Так завер ш ился этот уникальный эпизод в истори и советской поэзии . Вскоре после

полудня по р адио прозвучали бравурные а ккорды походного м а р ш а и взвол нованные голоса актеров прочитали строки , написанные Юрием Инге :

. . . Пройдя погра ничные зн а ки , Минуя засады и ров, Разрушим кл инками атаки Гнездо озверев ших вра гов . Нам это спокойно и четко Велел а Советс ка я власть.

П олучен а первая сводка . . . Товарищ! Войн а н ачалась !

Через неделю я уже был за нят выпуском « Радиохроники» , получившей в дни блокады широкую известность, вел передачи «Слушай нас , Краснознаменная Балти­ка ! » , а затем судьба привел а меня на островную воен но- морскую базу и в Полит­упра в.'!ение флот а .

Но бол ьше встретитьс я с Юрием Инге н е довелось. О н работал в редакции флот­ской газеты, ушел вместе с кораблями Балтийского флота из Таллина в Кронштадт и погиб 28 августа 1 94 1 года во время этого перехода, который вписал одну из самых мужественных и тра гических страниц в летопись Великой Отечественной.

Стихи Юрия Инге ера жались в поэтическом строю всю войну. « Боевые, горячие, глубокие . . . - п исал о них Всеволод В и ш невский .- Они цел иком

в борьбе с врагом . Они дел а ют нужнейшее дело» .

203

ДМИТРИR ХРЕНКОВ

ИЗ «ЗАМЕТОК ДЛЯ ПАМЯТИ »

Кому как, а м не жаль р асставаться со старыми записными книжка м и . Конечно, они в какой-то мере, если воспол ьзоваться выражением Никол а я Тихонова , являются могилой письменного стол а . В них похоронены м ногие факты, отчеты о событиях дав­ней поры . Но выпадет настроение - и рука потянется к сделанным в свое время за метка м для памяти , и оживут не только факты. Снова перед взором пройдут л юди, оставшиеся для тебя вечно дорогими .

Вот тол ько несколько извлечений из записных книжек, относящихся к поэтам и стиха м .

«Я ж е не умею писать агиток! »

Начало а вгуста 1 94 1 года . Обста новка на фронте под Ленинградом сложил ась хуже некуда . Вот-вот станет известно о ф а шистском десанте, выброшенном подо Мгу и Шлиссельбур г . А нока все наши армии из последних сил , с помощью Ленинградского ополчения , отбивают яростные атаки врага с за п ада .

На КП на шей 8 -й армии все возбуждены. Чувствуется нехватка пополнений , боеприпасов, согласованных действий между разными подразделениями . Думы об одном - всеми сил а м и удержать противника , оста новить его.

Вдруг на КП появляется Михаил Светлов, приехавший из Ленинграда на ви-дав шей виды «эмке». П одлетаю к нему :

- Михаил Аркадьевич , нужны стихи ! - Кому, дл я чего и когда? Нет никакого сомнения в том, что Светлов не хуже меня знал обстановку. Вопросы

его чисто р иторические . - Сегодня, в завтрашний номер ар мейской газеты. Михаил Ар кадьевич пожевал тонкими губами , будто пытаясь проглотить усмешку. - Ста рик, ты же знаешь, что я а гитки писать не умею. Так когда-то сказал ему Маяковский, прочитав в «Известиях» стихи Светлова . Но м не не до шуток и не до воспом инаний . Светлов еще р аз ухмыльнулся . - Что ж, пойду в кусты . Он действител ьно отошел от штабной п ал атки и пересек полянку по направлению

к бл ижним кустам . Я принялся читать полит донесения . Не могу сказать точно , сколько прошло времени , но меня окликнул кто-то из штабистов :

- Ты кому-то нужен . Выхожу из пал атки и вижу Светлова . Он протягивает мне листок со стиха м и . Конечно, о н и тотчас н а шли место на газетной полосе . Больше того, нам почему-то

п р и шлось на печатать их дважды. А вот ни в одной из книг Светлова я этих строк не видел . Воспроизведу хотя бы часть стихотворения , которое автор назвал «Братство» :

204

Здесь м ы на Родину за воевали право, Здесь в Октябре ударил первый гром , Здесь преданность, Здесь мужество и сл ава Живут, как в общежитии одном .

Мы стали снова в боевой тревоге, И молодость знамена п ронесет, Чтоб сквозь туман победные дороги Опять увидеть с Пулковских высот.

В одном строю идут отец и брат твой, И ленинградец принимает бой. И боевою нерушимой клятвой С оветский город дышит пред тобой !

« Руками, огрубевшими от стали »

Мне не раз приходилось писать о том, как «руками , огрубевшими от стали» , ком андир тяжелого та нка КВ, а потом и ком а ндир танкового взвода Сергей Орлов за ­носил в походную тетр адь стихи , составившие е го первую книгу «Третья скорость» .

Случилось так, что та нковый полк РГК и редакция нашей армейской газеты квартировали по соседству, и Орлов старался улучить минуту, чтобы побывать в ре­дакции, пообщаться с журналистами и писателями . Нет, это были отнюдь не визиты вежливости . Молодому поэту хотелось общения с профессионал ами , а наш брат, газетчик, пол ьзовался этим и бесцеремонно усажи вал его за стихи -отклики н а сообще­ния Совинформ бюро, ТАСС, вести с фронта.

Орлов не мог отказать нам. И случалось, что в отдел ьные недели его стихи печата­лись чуть л и не через день .

Когда рукопись «Третьей скорости» в основном была готова для сдачи в издатель­ство, Орлов попросил меня пол истать подшивку газеты, которую я привез с собой с фронта . Времени у нас было нем ного, но несколько стихов, теперь широко известных, мы все же для книжки отобрали .

Сергей все грозился основательно порыться в подшивке, но какие-то дел а его отвлекали .

Как-то н а день рождения Сергея я сдел ал ему «варварский» подарок: аккур атно вырезал из подшивки и сброшюровал его стихи, написанные для «Ленинского пути» . Н о , видно, и тогда м н е не хватило вним ательности .

В з аписной книжке, относящейся к началу м а я 1 943 года, я наткнулся на такую фразу : «Орлов краснеет, истекает потом , но не выйдет из землянки , пока не выполнит редакционного задания» .

И в самом деле , в мае м ы н апечатали одно за другим четыре его стихотворения. Это были - и подписи под фотографиями , и репортаж «Танкисты подп исываются на заем» , и попытка рифмованной строкой сдел ать м гновенный снимок того, что происхо­дит на переднем крае . Вот так, на пример :

Земля тряслась от пушечных ударов, Когда стеной на штурм врага пошли . - Сражаться насмерть,- пр иказал Назаров,­Не отдадим врагу родной земл и !

Вода вскип ал а в жарких пулеметах, Кипел а ярость в сердце у бойцов, И п адал а ф ... �• rистская пехота -Ее разил бесстрашный Кортуков . . .

Но были, конечно, и настоящие стихи . К сожалению, многие и з н и х пришли

к читателю тогда, когда поэта уже не было в живых . Среди оставшихся похороненны­

м и в подшивке газеты есть и совсем неизвестные. Одни из них - нервам айский р азговор с бойцом :

Ты слышишь мирный шум берез, В окопе тесном вспоминая , Как праздновал родн ой кол хоз Весенний праздник Первома я . Девчата пели на ветру, Гармоника играла вальсы,

205

И выходил ты с ней на круг, По кл авишам раскинув п альцы. Теперь, гармонь свою забыв , Кл адешь ты пальцы на гашетку, Летяших пул ь простой мотив Звучит н ад перелеском редким . . .

Потом с вое а ктивное сотрудничество с газетой «J iенинский путь» Орлов назовет «батрацкой р аботой» . Но, видно, газета приучил а его к оперативности и при носил а удовлетворение . Недаром, уже будучи студентом Ленинградского университета , Ор­л ов часто з ахажи вал к нам, уже в газету Ленинградского военного округа «На страже Родины» , и охотно выполнял зада ния реда кци и . Вместе с М. Дудиным он небезуспеш­но предпринял попытку написать передовые статьи в стихах . Естественно, что эти «пе­редовые» предназ начались гл авным образом для праздничных номеров . Однако мно­гие из таких стихотворений были написаны в полную меру тал анта . Недаром некото­рые из них и Дудин, и Орлов потом включили в книги своих стихотворений . Перечиты­вая сегодня такие стихи, как «Черемуха на Петроградекой стороне» , « Шестнадцать лет тому назад» и некоторые другие, я снова вижу на шего дорогого Сережу Орлова в тесном кабинетике в доме ,N'g 2 на Невском , утирающего платком пот, бегущий по опаленн ы м огнем щекам , прикуривающего одну сигарету от другой, склоненного над листом бумаги . . .

« Чтобы умереть, надо прежде родиться »

Незадолго д о своей смерти Анна Андреевна Ахматова , полушутя-полусерьезно сказал а :

- Я открыла гл аза Твардовскому на Гитовича-переводчика . Конечно, это был а шутка . Как редактор «Нового мира» Александр Трифонович

давно знал и высоко ценил переводческую работу Гитовича , печатал его переводы еще задолго до того, ка к л ично познакомился с Анной Андреевной.

Но Ахм атова очень бла госклонно относилась к Александру Ильичу, благосклонно и даже бы добавил : признательно. Ведь как р аз прежде всего бла годар я Гитовичу она открыла для себя корейских поэтов .

Впрочем , мне хотелось бы р ассказать о другом . В 1 964 году вышла моя книжка о Сергее Орлове. Гл авы из нее предварительно

печатались в журнале «Октябрь» . Александр Трифонович, видимо, мельком прочел их , и особого интереса они у него не вызвали . Когда м ы случайно оказал ись в одном ваго­не « Красной стрелы» , шедшей из Москвы в Ленинград, Твардовский сказал, что давно заприметил Орлова и даже внес его имя в число тех, кого следует выпустить в « Биб­лиотеке поэта» .

Тогда я признался, что собираюсь писать об Александре Гитовиче и был бы признателен Алекса ндру Трифоновичу, если бы он, начинавший вместе с Гитовичем в Смоленске, рассказал мне что-нибудь интересное об «Арене» (так называлось лите­р атурное объединение смоленских поэтов ) . Тва рдовский обещал , хотя тут же посове­товал обр атиться к М. Исаковскому, который , по его убеждению, мог бы оказаться мне более полезным . И тут же предостерег : поэты отл ичаются не по принадлежности к школам , а мерой таланта . Опять вспомнил моего «Сергея Орлова» , за метив, что я счастливо избежал искушения засадить Орлова за несушествующую парту «вологод­ской школ ы » ( « Куда бы ни шло, если бы вы вспомнили Батюшкова . Так нет же ! » ) . Вот почему не следует, мол, преувеличивать значен ие «Арены» в формировании поэта Гитовича .

Прошло еще какое-то время . Александр Ильич показал м не нескол ько давних писем Твардовского к нему, относящихся к далекой юношеской поре. Впрямую исполь­зовать эти письма , носившие сугубо л ичный характер, я не р искнул , а вот отдел ьными

206

цитатами воспользоваться хотел . Но не р искнул сдел ать это без благосл овения Тва р ­довского. Написал ему и тотчас пш1учил ответ :

«Уважаемый Дмитрий Терентьевич ! Согласен , что Вы выбрали не самые глупые места из моих м ал ьчишеских п исем

А . Гитовичу, но, право же, мне было бы неприятно, есл и бы эти выдержки появились в печати» .

В . Са янов, которому я показал письмо Твардовского, сказал , что дает себя знать ста р а я р азмолвка между двумя поэтами , которые в зрелые годы перешли даже на «ВЫ». Но думаю, что это было полупра вдой . И наче б ы Твардовский вр яд ли стал пе­чатать Гитовича в журн але и даже обр а шаться к нему с заказами .

Когда в следующий раз Твардовский оказался в Ленинграде , он через того же Саянава передал м не , что готов встретиться со мной . Об «Арене» мы уже не вспомина ­ли . Действител ьно, самым подробным обр азом мне рассказал о ней Исаковский . А вот к стихам Гитовича последних лет Александр Тр ифонович отнесся заинтересованно .

.Я знал многие из них наизусть и читал, сидя у Твардовского в гостиничном номере. Но в тот день речь шла о переводах Гитоничем кита йских кл ассиков. Твардовский гово­р ил , что плохой поэт не может быть хорошим переводчиком . Переводчик - это тоже судьба . « В о всяком случае , несомненно, дающий становится богаче. Древним китай ­цам , оказалось, есть что за нять у на шего современника» . Александр Трифонович явно на мекал на известные строчки Гитовича :

В этом нет ни беды, Ни секрета :

П рав мой критик, З аметив опять,

Что восточные кл ассики Где-то

Н а меня Продолжают вл иять.

Дружба С НИ М И , На общей дороге ,

Укрепл яется День ото дня

Так, что даже От дельные строки

Заним ают они У меня .

- На театре говорят : режиссер дол жен умереть в а ктере ,- начал было с п а ­фосом я .

Алекса ндр Тр ифонович помор щился и за метил : чтобы умереть, надо, по крайней мере, прежде родиться . И после м инутной паузы, горько усмехнувшись, продолжал : мол , иные современные переводчики - народ закаленный и предпр иимчивый . О смер ­ти р ади другого и речи быть не может. Важнее для них - как можно дол ьше про­держаться на пл аву. Гитович - из другого кла н а . Щедрости ему не занимать.

МИХАИЛ ЛОЗИНСКИй

( 1 886- 1 955 )

Переводчи ку Михаилу Леонидовичу Л озинекому принадлежат выдающиеся р аботы, верши­ной которых справед,шво счr.тается перевод «Божественной комедии » Данте ( 1 939- 1 945) , удостоенный в 1 946 году Государственной премии СССР.

Публикуемые нами заметки М. Л . Лозинского, посвященные созданию этого за мечател ьного перевода ( н аписанные в 1 950 году для советского р адиовещания на Итал ию) , я вляются одновре­менно п р а вдивым свидетельством времени, в котором жил и работал поэт - переводчик

Да нте. Часть этой р аботы была осуществлена М. Л. Лозинеким в неимоверно тяжелых условиях

ленинградской блокады. У Л. И . Хаустова, среди его литературного н аследия, есть поэма «Оnасная сторона» , посвя­

щенная п амяти М. Л. Л озинского. В этой достоверной, почти документальной работе рассказывается в числе прочего и о том,

как автор перевода «Ада>> помог м олодому поэту-фронтовику возвратить в университетскую библиотеку утерянную в первые месяцы войны эту книгу.

Мне хочется в начале заметок привести очен ь достоверный стихотворный п ортрет Лозинско-го, сделанный Леонидом Хаустовым :

О н сам открыл мне вход па радный, и я запомнил навсегда пожатие руки прохладной и жест его: прошу сюда ! Седеющий, худой, высокий, в доху тяжелую одет, такой спокойно-одинокий nередО М НОЙ СТОЯЛ ПОЭТ. Поэт, который русским словом нам слово Данте передал . Он даже профилем суровым похож быJJ на оригинал . Коптил ка огоньком дрожал а на письменном его столе, где муфта женская лежала , чтоб руки сохранять в тепле.

(«Оnасная сторона»)

Но, пожалуй, лучше всего в поэме Леонида Хаустова «Опасная сторона» - сопоставление творения Да нте с теми испыта ниями, которые мы пережили в дни блокады:

И «Смерть немецким оккупа нта м >>, и завывание пурги -тут поневоле вспомнишь Да нта, идя сквозь адские круги.

Двадцать шестого августа 1 94 1 года , за несколько дней до того, как роковое кольцо блокады вокруг Ленин града замкнулось, в ста ринном доме н а улице Воинова, дом 1 8, в кабинете секретаря Ленинградской п исательской организации В . К. Кетлинской заседало правление. Там были пре­имущественно писатели непризывного возраста .

В книге «До последней минутЫ>> (Лениздат, 1 985) в очерке Владимира Бахтина приводится протокол этого заседания, имеющий непосредственное отношение к теме моих за меток. «Есть ин­тересные работы, как перевод Лозинекого («Чистилище>> .- В с. А . ) , не имеющие отношения к войне, но имеющие историческое значение . . . Ленинград во время войны работает спокойно, глу­боко над большой вещью, которую необходимо издать>> . Это предложение было выполнено, хотя для осуществления потребавались три военных года .

208

А теперь мне хочется р ассказать о том , как вошла «Божественная комедия» Данте еще раз в хронику ленинградских блокадных лет.

Недалеко от улицы Воинова, где в Доме п исателя имени Маяковского в 4 1 - м году з а п о�I Н Я ­лись строки приведеиного выше протокола , у набережной Кутузова, напротив Л етнего сада , стоял а , окруженная подводны ми л одка ми , плавбаза балти йских подводн иков « И ртыш» . Н11 ней размещалась и газета БПЛ ( бри гады подводных лодок Краснознаменного 5 1!J11 и йского флота ) , где служил и м ы с Александром Кроном. В начале января 1 943 года в кают-компании кто-то из подводников попросил меня через Книжную л авку писателей , продолжавшую всю блокаду рабо­тать в осажденном городе, приобрести «Ад» Данте.

Для чего? Сейчас в Ленинграде, сооб щили мне конфиденциально, наход ится Кл имсн г Ефремович Ворошилов. Позднее я понял , что его пребыванис был о непосредствен н о свя­зано с готовивши мен и успешно п р оведеиным в январе 1 943 года прорьнюм вра жеской блокады.

С коро у Ворошилова день рождения, и е:-:у очень хочется иметь эту книгу . «Ад» Данте в городе, чем-то тоже напоминающем ад.

Но я выполнил поручение и вскоре с торжеством доставил ни корабл ь нескот,ко ред­ких изданий «Ада» на русском языке, в том ч исле первый русский перевод ''Ада » Ф. Фа н-Дима в прозаическам изложен ии , вы шедш ий в 1 842 году, и на печата н н ы й в ун иверситетской типографии в Москве в 1 855 году, перевод с итал ьянского р азмером нодлинн ика Дмитрия Мина .

Но мои товариши забраковали покуп ки, сочтя, что для да н но го с:1 учая приличествуtт более пышное изда ние с гравюрами Доре. Так и п рожил и эти книги блокаду у меня , сохр анив­шись до наших дней.

В книгу «Ада» в кожа ном переплете, с золотым обрезом, вклеено дарственное п исьмо переводчика, поздр авл яющее некую « Елизавету Николаевну Титову с днем ангел<t . Сентябрь . 1 857 год. Москва» .

Когда в 1 944 году Михаил Леонидович Лозинекий возвратился после снятия блокады в Ленинград, он привез с собой только что вышедшую на простой газетной б) м а ге в Москве, в издател ьстве «Художественная литер атура» , книгу своего перевода «Чистилища» , ту, за кото­рую, так же как и за переизда ние «Слова о полку Игореве» , справедливо ратовала Ленинград­ская п исательская организация.

Вскоре М. Л . Лозинекий был выдвинут кандидатом в депутаты Ленинградского Совета , а я стал его доверенным л нцом . Вот тогда -то я и поведал Михаилу Леонидовичу рассказ<tнную выше «новеллу» об «Аде» Данте и об извест ном полководце .

У меня осталась от тех дней пода ренная мне Лозинеким книга его перевода «Ч истилища» с лестной для меня надписью :

« Всеволоду Борисовичу Азарову, поэту и воину, с чувством искренней си м п ати и и уважения .

М. Лозинекий 20. Xfl. 1 944 г

Я начал эти за метки со стихов из поэмы «Опасная сторон а » , и я хочу завершить их последней строфой из выполненного Михаилом Леонидовичем перевода «Чистил ища» « Божественной комедии», прозвучавшей, как мне представл ялось тогда и кажется теперь, пророчески :

Я шел назад, свя щенною волной Воссоздан так, как жизненная сила Живит растенья зеленью живой, Ч ист и достоин посетить светил а .

Всеволод Азаров

« П ОЧТИТЕ В ЫСОЧАйШЕ ГО П ОЭТА» ( И с т о р и я о д н о г о п е р е в о д а « Б о ж е с т в е н н о й к о м е д и и ,. )

Когда , еще м олодым человеком, я в 1 9 1 1 году впервые ступ ил на почву Итал ии , с бла ­гоговением прочел н а кенотафе * Да нте во флорентийской Санта - К роче : «Onorate l ' a l tissimo poeta» ( « Почтите высоч айшего п оэта » ) , когда два года спустя я склонял голову перед его гробницей в Равенне, я был далек от м ысли , что мне когда-либо вы­падет н а долю высокая честь так близко связать свою судьбу с его великой тенью.

С тех п ор « 1 1 bel p aese \а dove ' l s i suona» * * жил во мне тол ько как неугасающее во­споминание . Этому воспом инанию я время от времени приносил скромную дань : то бы­л и переводы на русский язык нескол ьких канцон Боккаччо из «Декамерона» , сказки Карло Гоцци «Зелена я Птичка» и «Жизни Бенвенуто Челлини» , где я пытался воспро­извести удивительную прелесть его выразител ьной речи , отвергающей все правил а гра м м атики .

Эти переводы бы,пи сделаны мною уже в советскую эпоху. В мол одой Советской Республике сразу же было обращено бол ьшое внимание на п роблему художественного перевода как мощного средства интеллектуального общения между братским и нация­ми Советского Союза и ознакомления широких народных масс , жадно стремившихся к знанию, с н аиболее значительными созданиями литератур Запада и Востока . Спра ­ведливость требует признать, что искусство поэтического и прозаического перевода поднято в н а шей стране на большую высоту и м ногие достижения его - весьма з а ме­чательны.

Подобно многим моим коллега м , я принял деятельное участие в этой увлекате.'!ьной и плодотворной р аботе, преимущественно как переводчик- поэт. Я испытывал свои силы в воссоздании на русском языке весьма разнообр азных п роизведений классиков з а падноевропейских л итератур, но едва ли дерзнул бы посягнуть на Данте, «этого вл астелина возвышенного песнопения , которое реет над другими , как орел» ( стихи Данте ) , если бы на эту опасную попытку меня не вызвали мои литературные друзья и если бы на этом не настаивало Государственное издател ьство.

Хотя в течение XIX века в Росси и вышло пять полных переводов « Божественной комедии» , сдел анных стихами (Д. Мин . «Ад» - 1 855, пол ное издание - 1 902- 1 904 ; Д. Минаев - 1 874- 1 876; А . Федоров - 1 892- 1 894 ; Н . Голованов - 1 896- 1 902 ; О. Чюмина - 1 900- 1 902 ) , критика считала , что необходимость нового перевода давно назрел а . Тем бол ьшей была ложившаяся на меня ответственность.

Излишне говорить о тех огромных трудностях, которые приходится преодолевать переводчику «de l poem a s acro» ( « священной поэмы» - та к Данте называет свою « Комедию» ) , если он ставит себе задачей объединить в неразрывном синтезе филоло­гическую точность и поэтическую гар монию, если он хочет, чтобы его читатель, вникая в трудный и м ногосложный текст, исnытывал хотя бы малую долю того могучего оча ­рования , которым полны терцины Данте, н е подражаемые по своей пластичной и звуковой выразительности .

С глубоким волнением приступал я к работе ( это было в Ленингр аде в начале 1 936 года ) . Мне казалось, что моя затея безумна . Но когда я на шел решение дл я nер­вого стиха и увидел написанные моим пером первые тер цины «Ада» , написанные по­русски и , как мне казалось, без умаления чести моего родного языка, я вспомнил слова Вергилия своему ученику :

Здесь нужно, чтоб душа была тверда ; Здесь страх не должен подавать совета .

("Б ожественная комедия» )

* К е н о т а ф - надгробный па мятник с надписью, сооруженны й не на месте погребения умершего.

*" Сти х Данте « Прекр а сн ы й край , где раздается s i » . S i - по-итал ьянски «да» . В дан ном случае обозначает итал ьянский язык.

2 1 0

Существенную помощь в моей р аботе мне оказали научные библиотеки Ленингр а ­да , предоставившие мне необходимые источники для моих да нтологических исследова ­н и й .

�ой перевод «Ада» б ы л издан в Ленинграде в 1 939 году с воспроизведением рисун ков Боттичелл и и с ком ментарием покойного профессора И. �. Гревса, выдаю­щегося медиениста * и горячего друга Италии . В 1 940 году он был переизда н в �оскве с иллюстрациями Гюстава Доре и с комментарием профессора А. И. Белецкого.

�ой перевод сдела н стиха ми , ибо стихотворная речь может быть воссоздана на другом языке только стихотворной же речью, и он, конечно, соблюдает строение ориги­нал а , а именно терцины . Русская просадня * * неадекватна итальянской . Это просадня тоническая . П оэтому стихи м оего перевода - стихи ямбические, причем, согласно тра ­диции русских тер цин , рифмы парокситонические чередуются с окситоническими * * * , которыми изобилует наш язык.

Благожелател ьные отзывы криtики показали м не, что мой труд был потрачен неда ром, а указания на те места в моем переводе, которые, по мнению рецензентов, сл и ш ком вол ьно передавали текст Данте, убедил и меня в том, с каким внима нием в на шей стране изуч ается творчество великого флорентийца .

Такой лестный прием , оказанный моему переводу «Ада» ( оба издан и я которого были распроданы чуть л и не в два дня ) , вдохновил меня на да.'l ьнейшую р аботу. Пере­вод «Чистил ища» я закончил в конце 1 940 года , и он дол жен был выйти в свет в 1 94 1 году. Вторжение ф а ш истской Германии в мое отечество помешало этому.

Началась блокада Ленинграда, героическая оборона моего родного города . П реклонный возраст дел ал меня неспособным к военной службе. Но я был человеком пер а , а в этой священной войне мы отстаивали не тол ько свою независимость и нацио­нальную честь ; мы отстаивали не тол ько двойное сокрови ще на шей кул ьтуры : насле­дие предков и вели кие достижения молодого советского строя ; м ы отстаивал и все то , что служит воплощением и сим волом культурного бр атства народов, которые не могут не быть братьями , хотя эфемерные правительства наших врагов дум али иначе . И од­ним из бесч исленных тому доказательств была судьба моего перевода « Божественной комедии» .

Чтобы уменьшить возможность гибел и моего неизданного перевода «Чистилища» от авиабомб и а ртиллерийских снарядов , которыми немцы в арварски забрасывали Лени нград, два музея взял и на сохранение в своих глубоких подвал ах оригинал и ко­п и и моей рукопи си . �ало этого. В эти грозные месяцы Советское правительство не забыло, что русский перевод Да нте еще не закончен. Оно неоднократно п редл а гало мне покинуть Ленинград и в более спокойной обста новке продолжать мой труд.

Больно было расставаться с родным городом в та кое трагическое для него время . То.IJЬко после тяжелых колебаний я решился на этот шаг . В конце 1 94 1 года самолет перенес меня и мою бол ьную жену через кольцо бл окады . Я по.�учил особое р азреше­ние взять с собой дополн ительный груз : чем одан с необходимыми мне книгами и ру­коп исями , без которых мое путешествие было бы бесцельно. Этот драгоценный для ме­ня чемодан содержал исключител ьно Дантеану. �ы оказались далеко на востоке, на берегу Камы. Здесь, в тихом городке Ел абуге, я в 1 942 году начал и закончил перевод «Рая» . �не было р адостно сознавать, что мой наконец завершенный труд, при всех своих погреш ностях, будет новым звеном той прочной цепи старинной дружбы и взаи­мопонимания , которая связывает мой народ с народом Италии .

Е ще не кончилась война , как Государственное издател ьство художественной литератур ы в �оскве приступило к изданию второй и третьей кантик «Божественной комедии>> с моим комментарием . «Чистилище» появиJюсь в 1 944 году, «Рай» - в

* М е д и е в и с т - специал ист по западноевропейскому средневековью.

** П р о с о д и я - здесь : специфика произношени я слогов в стихе.

*** П а р о к с и т о н и ч е с к и е р и ф м ы - те, где ударение на предпоследнем слоге, о к с и т о н и ч е с к и е - где ударение на последнем слоге.

2 1 1

1 945-м . Для каждой из этих частей , как в свое время для «Ада » , выдающийся русский да нтолог профессор А. К. Дживелегов написал вступительный очерк . . .

Весной 1 950 года в Ленинграде вышло п ол ное изда ние моего перевода «Боже­ственной комедии» , заново пересмотренного, с кратким ком ментарием и предисловием профессор а К. Н . Державина .

Яснее, чем кто-либо, я вижу все недостатки моего труда и строже, чем кто-либо иной, я его сужу. Но да позволит м не суровая тень вел икого поэта обратиться к ней с умилостивительными словами :

Уважь любовь и труд неутоми мый, Что В СВИТОК ТВОЙ м не вни кнуть I IОМОГЛ И .

( Стихи Данте)

И есл и м не все -таки удалось сдел ать бесс мертную поэму Да нте более бл изкой и более дорогой русскому читателю , показав в зер кале моего перевода хотя бы бледное , но все же правди вое отр ажение « Божественной комеди и » , я буду сч астлив соз нанием , что и мой усердный труд послужил великому деJ<У дружбы наших на родов .

ТАМАРА ХМЕЛЬНИЦКАЯ

ПАМЯТИ ДРУГ А

Знакомство мое с Глебом Сергеевичем Семеновым, в начале одностороннее, возникло еще до войны, задолго до первой встречи . В конце тридцатых годов в ленинградских журналах появилось новое имя , сразу обратившее на себя внимание энергией и выра ­зител ьностью стиха , необычным изображением природы - не спокойно-пейзажным и описательно-статичным , а в дра матическом борении каждой травинки за место под солнцем, горячим ощущением жизни , в которой «трудна я красота существования» познается в сопряжении высокого и земного, стр асти и жестокости , умирания и воз­рождения .

Вскоре я узнал а , что а втором этих стихов был начинающий двадцатилетний поэт Глеб Семенов, пасынок Сергея Семенова - челюскинца , создател я популярного тогда романа «Натал ья Тарбова» и директора Пушкинского заповедника в Михайлов­ском . В л итературную среду Ленингр ада тех лет Глеб войти еще не успел .

А потом началась война , блокада , шквал тра гических событий , эпоха невозврати­мых утрат родных и бл изких - и открытие нового значител ьного для меня поэта на время отодвинулось, осталось в той, мирной жизни .

Но после снятия блокады начались возвращения в Ленинград, и тогда в 1 944 году я увидел а в столовой Дома писател я - естественном центре жизни в то голодное время - Глеба Семенова . Он не был похож на свои мощные, полные жизни стихи ­худенький юноша , чуть сутуловатый, насквозь интеллигентный , с умными, понимаю­щими , какими -то застенчивыми глазами , длинными музыкальными пальцами , сдер­жанный , молчал ивый, непривычно вежливый .

Мы разговорились. Он стал бывать у меня и охотно читал мне стихи , еще не опубликова нные и не только свои . Он приобщил меня к поэзии Корнилова , которым искренне восхищался. Это его тяготение к орган ически пр иродному, стихийно­на циональному в лирике Корнилова обрело плодотворную поэтическую почву.

Ч итал стихи Глеб Семенов удивител ьно. Обычно чтение стихов р азделяется на поэтическое и актерское .

Поэты читают, соблюда я ритм ический р исунок строки и строфы, монотонно повышая и понижая голос, создают единое музыкал ьное впечатление от стиха в целом, но часто в этом монотuнном, на nевном чтении проnадает и скрады вается смысл , вложенный в стихотворение . Актеры ло�ают строку . выдел яют голос о м "тоrический с м ысл слова , часто начисто л и шают стихи и х специфического з вучания и не стол ько восn роизводят сти хотворен ие, скол ько произвольно пересказынают его содержа­ние .

Глеб Семенов взял от этих полярных м а нер лучшее в каждой из них . Сохр ан·яя

и даже сгущая мелодическое течение стиха , он незаметным голосовым курсивом под­

черкивал главный его смысл . Это было чтение умное и в то же время интон ационно­

завораживающее и открывающее внутреннюю суть ст и х а . Эт о быJJ а поразительно

ненавязчивая и в то же время глубока я интерпретация прочитанного. Глеб, по- види­мому, унаследовал способности своей м атери Н атал ьи Георгиевны Вол отовой -а ртистки и м астер а художественного чтения .

И нтересны были в его исполнении ком позиции стихов Пушкина - своеобразные лирические цикл ы о любви ил и о поэзии .

Вскоре Глеб, сам еще м ол одой поэт, оброс ученика ми , стал вести кружки во Двор це

пионеров, а потом и поэтический семинар в Горном институте. Среди его учен иков были такие широко известные теперь поэты, как Британишский, Агеев, Кушнер , Га­лушка, Слепакова , Моч алов, Халупович .

2 1 3

Многие тянулись к нему, несмотря на то что характер был у него нелегкий , не­

ровный, взрывчатый. Он мог посреди оживленного разговора вдруг замолчать, уйти

в себя, а то и обруш ить неоправда нный гнев на чью-то неповинную голову. Но всегда

опоминался и так искренне, от всей души делал первые шаги к прим ирению, что этому

невозможно было противостоять. А из учеников своих он создавал настоящих и прочных друзей , потому что для него

поэзия был а не формальной школой правил стихосложения, а са мой жизнью. Нераз­

рывность жизни и поэзии - самое характер ное для него. Недаром он в посвящениях

к последнему итоговому своему сборнику 1 979 года многим писал : «На память о жиз­

ни» . Способность откр ыть себя и свое отношение к миру он ценил в искусстве прежде

всего. Он мог не взять в свой семинар человека , умел о и гл адко сл агающего общелите­ратурные стихи , но охотно и терпеливо бился над подчас беспомощными строками какого-нибудь начинающего поэта , если провидел в них зерно личности и живой темпе­р а мент.

Он говори.'! своим ученикам - пишите о том, что у вас бол ит, что вас тревожит, что сейчас бол ьше всего вас в жизни и своей судьбе задевает .

В своих многочисленных письмах ко м н е о н , наряду с очень личными исповедаль­ными признаниями , не раз возвра щался к мысл и , что стихи н адо «писать душой» .

«Мало, ох как мало могут сейчас говорить душою,- Пастернак, Маяковский , Цветаева , Есенин , Ма ндельштам , Ходасевич - говорил и душой. Великолепный Забо­лоцкий - почти что нет . Твардовский - эпик, Мартынов озабочен больше как сказать. Показался было мне таким Тарковский , но вот в «Звезде» п рочел и . . . вот и остается Ахматова и несколько молодых. А все это означает определенное место свое, отл ичное не только по художественным особенностям , а по душе, не по ракурсу видения, а по душе, по тому же богу, если хотите . Водораздел проходит не между Слуцким и С. Смирновым, а между Слуцким и мной , не между Агеевым и Шоши ным, а между Агеевым и Кушнером . . . »

И в том же письме : «для меня поэз ия всегда тол ько следствие душевной необходи­мости, и когда я не ула вливаю ее, я не ула вливаю уже ничего и становлюсь глупо­глухим . Но есл и такой душевный повод есть, я понимаю самое сложное и самое разнодалекое. Пастернак и Цветаева , Ходасевич и Ахматова, Маяковский и Блок. В стихах же Кузмина я не вижу необходим ости вымычать себя ( ка к, впрочем , и в боль­ши нстве Хлебникова ) , а воспринимать голым ухом ( не душой ) меня не хватает . Дорасту, может быть».

Эта же м ысль подтверждается строками , внедренными в разные его стихи . О душе :

Или :

Ей стр а ш н о обнаженной nеред веком , Но в этом-то и есть ее бесс мертье.

Чем живу неоткровенней, Тем слова мои бедней .

И то же п ротивопоставление глубокой, истинно значительной жизни и профессио­нального версификаторства :

Одический восторг немотства И nраздн ичное n ревосходство Над nовседневным рифмачом .

И еще о том, что поэзия не профессиональн а я работа , а жизненное предназначение человека - в письме от 8 апрел я 1 965 года :

« . . . Все больше и бол ьше проника юсь мнением П астернака , что поэзия ( и л итерату­ра вообще ) - не п рофессия , а миссия, и только таких могу считать поэтами . Никому в конечном счете это не служение, а просто невозможность быть, существовать иначе . И рад бы, да нел ьзя ! »

2 1 4

И еще о решающем значении стихов в его жизни ( 1 4 декабря 1 965 года ) : «Они ( стихи. - Т. Х.) необходимы мне как некое отда ва ние себе отчета, как вздох, как ог­лядка . Пожалуй, отсутствие душевной возможности писать и есть отсутствие оглядки . В конце концов , мне ведь неважно, какие стихи получатся (т . е. важно, но это вто­ричная важность ) ,- важно писать, т. е. чувствовать себя человеком - без этого не чувствую себя таковым» .

Именно в свете этого понимания «оглядки» как состояния , предшествующего зарождению стихов, интересны м ысли Семенова об уединении , о минутах, когда поэт наедине с собой впитывает и постигает всю скрытую в повседневной суете потаенную жизнь мира . Оди ночество - тра гично, об этом часто и сильно говорил Семенов во многих своих стихах поры блужданий , поисков своего настоящего дома , прочной семьи и возможности безоглядно отдаться творчеству. Одиночество ли шает опоры и насущно необходимого общего языка с людьми . Но уединение, когда в какой-то м инутной отре­шенности поэт свободно и вдумчиво проникает в

Тишайшего неба большие свершенья И маленьких звуков земных копошенье, -

целительно и плодотворно. Оно - источник характерного для поэзии Семенова сочетания всеохватиости мира с подробностями, подробностями, образующими много­голосое звучание жизни .

«Я весь живой, я весь подробный» ,- писал Семенов в своем неопубликованном вступлении к блокадному циклу.

Вот та кие состояния, предшествующие созданию стихов, не раз отражены Семено­вым в его письмах .

«до стихов дело еще не дошло, да , очевидно, и не скоро дойдет, но уже завишу от обл а ков, от ветреной изнанки л истьев , от солнца под ногами . . . Дойка коров и зловещее юродство козлиное , певучие тропинки с хол м а и дальний звон монастырских колоко­лов , покрякивание двухдневных утят, запах р асстеленного сена - ух, какие это яркие события и впечатления . Я не говорю уже о россыпи первых лисичек, о требовательном

трепете ос ины, о змее, переползающей дорогу. Дни заполнены до краев этим мудрым идиотизмом жизни р ади жизни . А трава , а небо - и действительно - " я хочу умереть на траве " » .

Вот это р адостное вбирание подробностей природной жизни , питающих и растящих будущие стихи , л ирически и р итмично, почти как стихотворение в прозе, отражено в письме от 21 мая \ 965 года : «Бывает такое освещение дня тоже на его склоне, бл иже к вечеру. Вдруг ка кое-то беспощадное оза рение - и каждый листик увиден отдельно, и не только какой он сейчас , но и судьба его, и тишина услышана в ее ликовании и без ­надежности одновременно , и узнана тщета своих ш а гов, хотя все еще продолжаешь путь, и угадана суть пешехода , идущего тебе навстречу, хотя и видишь ты его в первый раз и последний . . . А придя домой, чувствуеш ь себя р азбитым, будто м ного было всего . . . Страшная и прекрасная вещь такое озарение ! У меня потом бывают стихи . . . »

И еще, 1 4 августа 1 964 года : « . . . Самым напол ненным и наполнившим меня был час , когда по сложившимся обстоятельства м я простоял в кромешной темноте, присло­нясь к дереву, и слушал ночные звуки спящего поселка - собачий перелай , шорох ежа у ног, влюбленный шопот прошедшей эстонской пары , храп из дома напротив, логукивание далеких поездов . . . Ведь еще и листья п адали , нет-нет и упадет где-то лист . . . »

В этих письмах, предшествующих стихам , поражает проникновеяно-симфониче­

ское восприятие мира, когда каждый звук уловлен тончайшим абсолютным слухом,

и в то же время все они сливаются в единую симфонию жизни .

Орга нически -музыкал ьное воспри ятие характерно дл я всего творчества Семенова .

Музыка всегда был а глубочайшим источником его поэтических наитий . Не случаен

цикл музыкальных портретов Семенова , посвященный Баху, Бетховену, Равелю,

2 1 5

Ш остаковичу. Органичен для него образ Филармонии , проходящий через все его

творчество. Семенов - постоянный и ревностный посетитель концертов . Как-то в одном из

нескончаемых наших разговоров я сказала , ·что, судя по аналитической тонкости

и психалогичности его жизненных наблюдений, пора ему наряду с лирикой попробо­

в ать себя в прозе . И тогда Глеб признался, что уже давно задум ан им роман о Фи ­л а р монии . Вся жизнь молодых современников послевоенных лет должна в этой вещи

проходить на фоне филармонических концертов, конкретно и подробно описанных. Целая портретная галерея дирижеров, пианистов, скрипачей возникнет н а стр аницах этого ром а н а . И на этом музыкальном фоне будут протекать встречи, дружбы, разры­вы, отталкивания и притяжения героев и вся их характерная для той эпохи жизнь . К сожалению, этот оригинал ьный и увлекательный зам ысел так и остался неосуще­ствленным . Но в стихах образ Филармонии проходит через всю его поэзию . Лучшее стихотворение блокадного цикла « Концерт» символизирует торжество духа и бессмер­тия над немошью плоти , истерзанной голодом , лишениями и угрозой гибел и . А в после­военных стихах победа мира над разрушением и смертью олицетворена в образе «белоколон ного ковчега» - Филармони и :

Фугасные развеяв тонны, Земную взрезав круговерть, Летит ковчег белоколонный Из века в век, сквозь жизнь и смерть.

И в поздних стихах снова образ музыки, за полняющей «белоколонный ковчег» Филармонии , приобщает к бессмертию и космической высоте чувств :

Стократ бл ажен, кому ·прип асено Пожизненное место у колонны Бетховен ли , Равел ь ли - все равно. П оверх любой эпохи плыть в ковчеге И знать, что никуда как в мирозданье Над хор а м и распахнуто окно.

Отношение к музыке у Семенова куда шире, чем узковкусовое «люблю - не люблю» . Музыка для него - символ каких-то общих и насущно нужных времени свойств . Л юбопытно в этом смысле его письмо о Бахе:

«думаю, ощущаю, что пора от новой, все позвол яющей себе, ломающей все законы, живущей только по своим собственным законам музыки, переходить к Баху, и не стол ько даже к его отрешенности и надм ирности, скол ько к его предельной ясно­сти, к его сказуем ости (в противовес захлеба м несказан ности ) » .

Это передано и в его стихах :

Ч т о в общем знаменателе у Баха? Лишь небо, высота и чистота !

Отношение к Баху как признак общности устремлений не без мягкой иронии проскользнуло в одном из писем. Речь идет об одном в то время «молодом даровании» : «Даже в м алых дозах он меня р аздражает. Склонен, одна ко, дум ать, что виноват я , а не он . Ведь как-никак, он любит Баха ! »

И еще одна черта , отличающая Глеба Семенова в его личных контактах с людьми : о н дружил н е тол ько с о сверстника м и , н о и с младшими и с о старшими . Его всегда тянуло к людям ста р шего поколения , с большим жизненным и истор ическим опытом . Среди его друзей можно назвать талантл ивого прозаика Л . Брандта , переводчика О. Савича , мудрого л итературоведа Л . Гинзбург, переводчицу Э . Линецкую. Многие из них оли цетворял и для него дух и менно ленинградской интеллигенции . Когда, в силу личных обстоятел ьств , Глеб Семенов должен был в течение нескольких лет жить и р а ­ботать в Москве, он горько тосковал по любимому своему с детства , близкому е м у Ленинграду и по старшим ленингр адским друзьям, которых он несколько чуть ирони­чески , идеализируя их , называл «высокой стаей» :

2 1 6

О стая лебедей ! Прекрасно Отяжелевших лебедей !

И в том же стихотворении воспевал их « готическую тягу ввысь» . Рома нтизация ленингр адского круга сказалась и в п исьме от 5 сентября 1 962 года : «у каждого из нас (так и хочется написать это «нас» с бол ьшой буквы) есть свое место, своя высота полета , свой почерк свободного парения . Всех нас объединяет одно: мы не устаем . Не устаем держать взятую нами высокую ноту. Не устаем быть щедрыми ни по отношению к м иру, ни по отношению друг к другу . Не устаем интересоваться новым и новыми -посмотрите, как м ы обросли , а во многом уже сросл ись с теми , идущими вслед за нами . Мы не устаем принимать их как равных . В этом большая н а ш а гордость и правота» .

Наряду с собственным творчеством главная воодушевляющая забота Глеба Семенова - эстафета поколений, чтобы не прерывалась благородная традиция увле­ченности своим делом, любви к искусству, к пол новесному слову, выражающему стремления , искания и бури века .

Семенов всегда был мастером конта ктов. Он умел соединять людей , близких по духу и до него р азрозненных, не знающих друг друга . Он, проницательно и глубоко вникая в особенности каждого молодого поэта , с которым общался, объединял их в одну дружную поэтическую семью.

Щедрость духа , способность отрешиться от суеты и внешнего успеха воспитывал он в молодых, превр ащая их в друзей и соратников.

О щедрости душевной как необходимом человеческом качестве говорил он и в пись­ме о том, каким ему хочется в идеть собственного сына : «Мой должен быть добрым и не столь самоуверенным . Мой не мысл и м без думанья о любящих его, без терз аний за них , даже когда он ничего не может подел ать; мой не может видеть мир , слушать музыку, читать стихи только сам дл я себя , без отзвука в других» .

Стихи и жизнь , творчество и человеческое общение в дружбе, любви , з аботе об «идущих вслед за нами» покоятся у Глеба Семенова на одном, простейшем, казалось бы, но труднодостижимом в полноценной гармонии бытия законе : брать и давать. Брать из мира все, что он может постигнуть, и щедро возвра щать воспринятое всем , кто тебя окружает,- стихами , раздум ьями , сочувствием, жизненным примером .

Этим н авсегда дорог, близок и незабвенен для нас Глеб Семенов.

М . Добужинский. И з альбо м а « Петербург» , 1 92 1 г . , литогр а ф и я

ЕЛЕНА РЫВИНА

( 1 9 1 0- 1 985 )

Странные бывают совпадени я - словно и вправду что-то можно почувствовать на р асстоянии . В августе прошлого года в Коктебеле шел вечер поэзии . Начать выступление хотелось чем-то

ленинградским, притом написанным недавно. И вот я читаю первое стихотворение, предваритель­но сказав, что оно посвящено ленинградскому поэту Елене Рывиной, что живет она в центре Ленингр ада на Дворцовой набережной, где окно ее небол ьшой квартиры, расположенной в пер­вом этаже, выходит прямо на Неву и Петрап а вл овскую крепость. Мне трудно читать - читаю как бы сквозь помех и : перед глазами неотступно стоит узкая, более чем скромная ком н ата . С амое при мечательное в ней - окно, заключающее в себе редкий для жилья вид, ради которого хозя й­кой раз и навсегда уn р азднены портьеры. В нутр и и снаружи золотится вечер, близких нет, захо­дят и уходят немногие, нечастые гости , зато, вне всяких сомнений - это угадывается безошибоч­но ! -· сюда частенько заглядывает Муза - ведь она умеет дорожить бескорыстными nривя­занностями. Мне очень трудно читать - от сознания того, что та. кому посвящено это стихотво­рение, никогда не унывающа я , ни на что не жалующаяся, наnротив, всегда готовая сама оказать поддержку, ободрить, когда в этом есть необходимость, кого-то другого, заслужила куда больше тепла , чем при шлось на ее долю по случайному недосмотру справедл ивости. Мне бесконечно трудно читать, хотя в тот вечер я еще не знаю, что ее жизнь трагически оборвал ась двумя днями раньше вблизи железнодорожной платфор мы одного из ленинградских пригородов, что ей уже не вернуться в эту комнату, к этому окну, а мне предстоит туда войти л и ш ь еще один раз, месяца три спустя , вместе с членами комиссии по ее л итературному наследию.

Не одна жды я слышала от нее о том, что в последние годы ею написано много новых стихов о л юбви и могла бы составиться цел а я книга, для которой есть название «Благодарю тебя, лю­бовь ! » , но она не знает, как ее сложить. « Вот в том-то и дело>> ,- задумчиво и безнадежно подво­дил а она итог разговору о новой книге, и никакие, ничьи слова со стороны были не в силах устранить за гвоздку.

·

Многие из этих стихов я слышала в ее чтении , но когда в холодный промозглый ден ь м ы в несколько р у к разбирали е е бум аги , впопыхах создалось впечатление, что стихов этих совсем немного - возникл о даже опасение, что часть из них могл а читаться ею просто на память и во­обще не была записана , так как зрение у нее все более ухудшалось. И все же то, что м огло показаться легендой, самым неожиданным образом обернулось реально существующим фактом, когда уже в архиве на улице Воинова В севолод Борисович Азаров и я перелистывали небол ьшой блокнот в твердом красном nереплете, плотные листки которого от начала до конца , иногда и на оборотах, и на вложенных добавочных листках, был и заnолнены м ногими и многими еще не опуб­ликованными строками .

Несколько стихотворений для этой публикации предста вляют собой л и ш ь начал ьные записи блокнота . Я помню, как она их читал а , я все еще сл ышу ее голос ,- голос, оказывается , дольше человеческой жизни даже в том случае, когда ни при чем техника звукозаписи .

А ся Векелер

2 1 9

* * *

Я была с тобой часто сурова , Чтоб никто бы не смел упрекнуть. Но тепер ь повторяю я снов а : Не забудь. Н е забудь. Не забудь. Я служил а тщеславной гордыне, Л ишний раз я баялась взглянуть, Но теперь повторяю : отныне ­Не за будь. Не забудь. Не забудь. Я была с тобой часто иная , П росто в бездну боясь заглянуть. Но всей жизнью тебя заклинаю : Не забудь. Не з абудь. Не забудь.

В ОРОНА

Эти м карканьям бессонным Нет ни меры ни числ а . Что ты дел аешь, ворон а ? Может, ты с ума сошл а ? Объясни, чего т ы хочешь, Что ты, собственно, пророчишь? Может, ты предупреждаешь О возможности беды? Значит, ты меня не знаешь, Нет , меня не знаешь ты . Я в глубокой обороне В разных споJюхах огня . Счастье я не провороню -Не тревожься за меня !

дождь

Ты еще не наплакалось, небо? Потерплю. Ведь на то - я внизу. Вот бы здорово. Вот бы и мне бы Выжимать так обильно слезу. Что ты тянешь так нудно и чинно, Не дав а я п робиться лучу? У меня посерьезней причины, Но ведь я , как ты видишь,- молчу! Научи меня технике плача -Ныть и ныть, не жел а я конца. Может, в этом и скрыта задача, Как влиять на людские сердца !

* * *

Зачем меня толкнул ты снова Н а ненавидимую ложь? В любви не бережность - основа, А ты меня не бережешь! Ты сделал все , чтоб опасалась Прижаться к твоему плечу. Ты сделал все, чтоб я боялась , А я бояться не хочу. И хочешь, в сущности, ты малость -Ты только хочешь, чтоб расстал ась С тем , с кем живу уже года . Что ж, я р асстанусь -

и останусь Одн а н а свете. Н авсегда !

АННЕ АХМАТОВОй

Королева? Нет, совсем не это. Гордое достоинство поэта Не жел ает мантий и корон . Гордое достоинство поэта . Перемены сумрака и света -Вот ее неколебимый трон. Не помысл ив о слоновой башне, Зная все сурово и бесстра ш но, Верная земле и небесам . Униженье? Как унизить можно То, что так светло и непреложно. Кто унизит - тот унижен сам . Королевство требует величья , Но она , в своем прост.ом обличье, В полном равнодушии к вещам , В полном равнодуши и к жил и щу Никакие ценности не и щет, Кроме слова , отданного н а м . Тяга к ж и з н и и людей в с е новых,­Н а каких покоится основах Это свойство стра нное одно? Эта тяга - всяко быть на людях. Но при этом все же не забудем Вечно одинокое окно.

С О Д Е Р Ж А Н И Е

В ЕЛИМ И Р ХЛЕ Б Н И К О В ВЛА ДИСЛА В Ш О ШИН 3 24

О КТЯ Б Р Ь С К И й ФА К ЕЛ В Р ЕМ Я , В П ЕР ЕД!

ЯКОВ ВЕРДНИКОВ ЛЕОНИД А ГЕЕВ 6 28

ИЛЬЯ СА ДОФЬЕВ В СЕВОЛОД АЗАРОВ 6 30

ВЛА Д ИМИР КИРИЛЛ ОВ ГЕННА ДИЙ АЛЕКСЕЕВ 7 33

ЕВГЕН И й ПА НФ ИЛОВ ЛЮД М ИЛА БА РБА С 7 34

В ИССА РИОН САЯНОВ А НА ТОЛИй ВЕРГЕР 9 35

Б О РИ С СОЛОВЬЕВ ВИЛЕН Б О РИСОВ 9 37

НИКОЛА й Б РА УН МА йЯ Б О РИСОВА 1 0 38

В СЕВОЛОД РОЖДЕСТВЕНСКИ й СЕМ ЕН Б О ТВ ИННИК 1 0 39

АЛЕКСА НДР ПРОКОФЬ ЕВ ПА В ЕЛ Б УЛУШЕВ 1 1 4 1

ИЛЬЯ А В РАМЕНКО В ИК Т ОРИЯ ВА РГА С 1 1 42

М ИХА ИЛ ДУД И Н РА И СА ВДО В ИНА

СЕРГЕ й ОРЛОВ 44

1 2 А СЯ В ЕКСЛЕР 45

В СЕВ ОЛОД А ЗА РО В СЕРГЕй В ОЛЬСКИй 1 2 46

А НА ТОЛИ й А КВ ИЛЕВ М А РИЯ В О С КРЕСЕНСКА Я 1 3 47 А ЛЕКСА НДР БА ЮР ОВ ТА ТЬЯНА ВЬЮСОВА

1 6 47 СЕМЕН Б О ТВ ИН НИК НА ТАЛЬЯ ГАЛКИНА

1 6 49 В ИКТО Р ГА Н Ш И Н ТА ТЬЯНА ГАЛУШКО

1 7 50 М ИХА ИЛ ГОЛОВЕН ЧИ Ц ГАЛИНА ГА М ПЕР

1 7 5 1 А Н А Т ОЛ Ий КРА СНОВ М ИХА ИЛ ГОЛОВЕНЧИЦ

1 8 52 ОЛЕГ СЕ РДО Б ОЛЬСКИ й ВАЛЕНТ ИН ГОЛУБЕВ

1 8 53 РИЗА ХАЛИД ГЕРМА Н ГОППЕ

1 9 54 В А Д ИМ ХРИЛЕВ ГЛЕБ ГОРБ ОВ СКИй

20 55 ОЛЕГ ЦА КУНОВ ЛЕОН ГР ОХО Б С КИй

2 1 5 7 А НА ТОЛИ й Ч ЕПУРОВ СЕРГЕй ДА В ЫДОВ

22 58 ВА Д ИМ ШЕФНЕР ИВА Н ДЕМЬЯНОВ

24 60

2 2 1

ЗАХА Р Д ИЧА РОВ ОЛЕГ ЛЕВ ИТА Н 6 1 96

В И ТА ЛИ й ДМ И ТРИЕВ ЮРИй ЛОГИНОВ 6 1 98

ВЛА ДИМИР Д РОЗДОВ АЛЕКСА НДР ЛЮJ!Иf/ 62 98

ЭЛИДА ДУБРОВИ НА СЕРГЕй МА КА РОВ 63 99

МИХА ИЛ ДУДИН ВИКТОР МА КС ИМОВ 64 1 00

ЛЕОНИД ЗА МЯТНИН ИРИНА МАЛЯРОВА 68 1 0 1

СЕРГЕй ЗА й ЦЕВ НИКОЛА й МА ЛЫ ШЕВ 69 1 03

А НА Т ОЛИй ЗЛЬJДНЕВ РИММА МА РКОВА 69 1 05

ИРИНА ЗНА МЕНСКАЯ ИГОРЬ М ИХА йЛОВ 7 1 1 06

А НА ТОЛИй ИВ А НЕН ИРИ НА М О И СЕЕВА 7 1 1 07

НИНА ИВА НОВА - РОМАНОВА ГЕННАДИ й М О РОЗОВ 72 1 08

ИГОРЬ ИН О В ЛЕВ М О ЧА Л О В 73 1 09

М ИХА ИЛ КА НЕВ СКИй ГЕОРГИ й НЕКРА СОВ 74 1 1 1

НА ТАЛЬЯ КА РП ОВА ТА МА РА НИКИ ТИ НА 75 1 1 2

СЕРГЕй КА ШИРИН ЛА РИ СА НИКОЛЬ СКА Я 77 1 1 3

ПЕТР КО БРА КОВ НА ТА ЛЬЯ НУТРИХИНА 78 1 1 4

СЕРГЕй КОВАЛЕВ С КИ й Ю РИ Й О БОЛЕ Н !{ЕВ 79 1 1 4

АЛЕКСА НДР КОМА РОВ И Г О РЬ ОЗИМ ОВ 79 1 1 5

МА РИЯ КОМИ С СА РОВА НЕЛЛИ ОРЕХОВА 80 1 1 6

ИГОРЬ КРА В ЧЕНКО Б О РИ С О РЛ О В 8 1 1 1 6

ЮРИ й КРА СА В И Н О Л Е Г О ХА ПКИ Н 8 1 1 1 7

А НА Т ОЛИй КРА СНОВ ГЛЕБ ПА ГИ РЕВ 82 1 1 8

ВИКТОР КРУТЕЦКИй ВА ЛЕРИ й ПА йКОВ 84 1 1 9

ИГОРЬ КУБЕРСКИй НА ТАЛЬЯ ПИРОГОВА 84 1 2 1

ВЯ ЧЕ СЛА В КУЗНЕЦОВ АЛЕКС А НДР ПЛА ХОВ 85 1 22

ЛЕВ КУКЛИ Н СЕРГЕй ПО ГО РЕЛ О В СКИ П 87 1 23

ТА РА С КУРЬЯНОВ НАДЕЖДА ПОЛЯКОВА 89 1 24

НИКОЛА й КУТОВ ВАЛЕНТИН ПОПОВ 90 1 27

А ЛЕКСАНДР КУШНЕР ВЛА ДИМИР ПРИХОДЬКО 91 1 28

Б ОРИ С ЛЕВИН СВЕТЛА НА РОЗЕН ФЕЛЬД 95 1 29

222

З О Я РО МА НОВА 1 29

И РЭНА СЕРГЕЕВА 1 3 1

ЕЛЕНА СЕРЕБРОВ СКА Я 1 32

ЕКА ТЕРИНА СЕРОВА 1 33

ГЕО РГИ й СИМА КОВ 1 34

ЮРИй СКО РОДУМ ОВ 1 35

Н О ННА СЛЕПА КОВА 1 36

ЕВГЕНИ й СЛИВКИН 1 37

ВАЛЕР И й СЛУЦКИ й 1 38

ИГ О РЬ СМ ИРН О В 1 39

А ЛЕКСАНДР СОКОЛ О В СК Ий 1 39

В И К Т О Р СО СН О РА 1 4 1

й OJJE С ТА Н И Ш И Ч 1 4 2

В ОЛ Ь Т СУСЛ О В 1 44

ОЛЬ ГА ТОЛ МА Ч ЕВА 1 46

Д М И Т Р И й ТОЛС ТО БА 1 4 6

ГЕННА Д И й УГРЕНИ НОВ 1 47

ИЛЬЯ Ф О НЯКОВ 1 49

РИ3А ХА ЛИД 1 5 1

ВАДИМ ХАЛУПОВ И Ч 1 53

А НА ТОЛ И й ХРА М УТ И ЧЕВ 1 54

ВА ДИМ ХРИЛЕВ 1 55

ОЛЕГ ЦА КУН О В 1 57

ГЕРМА Н Ц В ЕТКО В 1 59

А НА Т ОЛ И й ЧЕПУРОВ 1 60

АЛЕКСА НДР ШЕВЕЛЕВ 1 62

ЮРИ й ШЕСТА КОВ 1 63

ЮВА Н ШЕСТА ЛО В 1 64

В А Д И М ШЕФНЕР 1 66

ЭДУА РД ШНЕ йДЕРМА Н 1 68

ВАЛЕРИй ШУМ ИЛИ Н 1 68

ОЛЕГ Ю РКОВ 1 69

Н О РА ЯВО РСКА Я 1 70

М ИХА ИЛ Я СНОВ 1 7 1

С В ЕТ ПАМЯТ И

ОЛЬ ГА Б ЕРГГОЛЬ Ц В е ч но ю н ы й

1 74

ЛА РИСА РЕ й С НЕР ( В ступитель ное слово В Кондрияненко )

1 77

ВЕРА ЛУКНИЦКАЯ Т а к о н и н а ч и н ал и

1 80 М ИХА ИЛ Д УДИ Н

Ду ш и вы со кая с во бода 1 85

В ИКТО Р К О НЕ ЦКИй О т кры тое м оре

1 93 А ЛЕКСА НД Р КЛЕВИ ЦКИй

И с кра не у гасл а 1 97

ВА ЛЕРИй ГУРВ И Ч « Боевые, горя чие , глубо кие . . . »

2 0 1 Д М И Т РИ й ХРЕНКОВ

И з « З амето к дл я n а м яти » 204

МИХА ИЛ ЛОЗИ НСКИй « По чтите в ы со ч ай ше го поэта»

( В ступитель ное слово В с А зарова ) 208

ТА М А РА ХМЕЛЬНИЦКА Я n ам я т и дру га

2 1 3 ЕЛЕНА РЫВИНА

(В ступительное слово А . Векел ер ) 2 1 9

Ден ь поэз и и 1 98 7 . Л е н и н град : С бор н и к . - Л . : Д 34 Сов . писатель , 1 98 7 . - 224 с .

Этот сбор н и к nосвящен 70-летию Великого Окт я б р я . В сборник в о ш л и стихи о Влади м ире Ильиче Л е н и н е , о револ ю ц и о н н о м Петрогр аде, о Ле­н и н г р аде - nослеоктябрьско м , трудо в о м , героическ о м . в о е н н о м , сегод­н я ш н е м , а также новые стихотвор е н и я л е н и н гр адских п оэтов

В р а зделе «С вет п а м ят и » - очерки и воспо м и н а н и я о м асте р а х по�тического сл о в а , ж и в ш и х и активно р а бота в ш и х в н а шей с т р а н е , в н а ш е м городе.

)( 47020 1 0200-- 1 38

1 86--87 083 (02) --87

Составители: Всеволод Борисович Азаров Семен Владимирович Ботвинник RJрий Александрович Скородумов

Д Е Н Ь П ОЭЗ И И 1 987

Б Б К 84. Р7.

Л. О . изд- в а « С овет с к и й п и сател ь » , 1 987 г . 224 стр. П л а н выпvска 1 98 7 г . N2 1 86 . Реда ктор Н . А. М и л о с е р д о в а . Худож реда ктор Б . А. К о м а р о в . Т е х н . редактор Л . П . П о л я к о в а Кор ректор ы Е. Д Ш н и т н и к о в а и Э. Н . Л и п п а .

И Б N2 6085

Сдано в набор 02.03 87 . Подп и с а н о к печати 1 8 08 87. М 1 5039 Ф о р м а т 70 Х Х 1 00 ' / , . Б у м а г а офсетна я Л итературн а я г а р нитура Офсет н а я печать . Уел . печ .1 1 8 ,20 Уч - изд. л 1 5 ,94 . Т и р а ж 50 000 эк з . З а к N2 889. Ц е н а 1 р. 70 к

Ордена Дружбы н а р одов и здательство « С о ветск и й п и с ател ь » . Л е н и н г р адское отдел е н и е . 1 9 1 1 04 , Л е н и н г р ад, Л итей н ы й пр , 36. Орде н а О ктябрьской Револ ю ц и и , ордена Трудового К р а с н о го З н а м е н и Л е н и н ­г р адское производственно-техническое объед и н е н и е « П е ч а т н ы й Д в о р » и м е н и А. М . Горького Союзпол и г р а ф п р о м а п р и Государствен н о м ком итете С С С Р по дел а м издательств , пол и г р а ф и и и книжной торговл и . 1 97 1 36, Л е н и н град, П - 1 36 , Ч каловекий пр . , 1 5