Людмила Колодяжная

«Вечности проблеск»лирические cтихотворения 1995-1999

Москва, 2000

Вступление

Письмо поэта Катулла - Клодии

В любви сомневаться - не доблесть.К бессмертию путь сложен, крут.Любовь - это вечности проблеск,

Земной освещающий круг.

Безумье не знает причины –Мгновенье, и вспыхнула кровь...

Боящаяся кончины –Легко угасает любовь.

Тоски бесконечно пространство,С тоскою роднится беда,О, Клодия, в постоянстве

Ты мне не клялась никогда!

Богами отмечен, судьбою,Хочу - одиночество длить,Чтоб, преисполнясь тобою,

Навеки Тебя позабыть...

И в этом поможет мне ветер,Сбривающий Тибра волну...

Кому еще также ответить,Причислив Тебя к божеству?

Единственного во вселенной –Меня - отвергаешь, губя...

Но как божество, Ты нетленна –Пока я смотрю на Тебя...

1995 год

*** Приметы каждой были

Ты – дней создатель и виновник,запутывайся в прежних

именах,в озерах-снах,как в вешних листьях соловей-любовник,

в тот час, когда уже пропел петух,когда укол звезды потух –вернись к душе.

Когда молитве внял Господь –средь линий тополиныхотклик слышен,когда слов журавлиныхтает плоть,сомкнувшись клином,увлекая выше...

Запутывайся в боли-глубине,и вспоминай – все это было, было –звезда, петух и света ветвь в окне,молитва, плач, приметы каждой были...

*** Ткань утешения

«Как серафим у Боттичелли, рассыпав локон золотой...» И. Анненский

Ткань утешения хрупка,вслед за строкой летит прореха.Как звук вернуть из далека? –пусть мне поможет нимфа Эхо.

Войди вернись в сквозной рассказ –из листьев, из лучей, былинок,где пуст осенний сад без нас,где свет сошел последним клином

на город, монастырь, скамьюи на холодный пруд Девичий,где мы теряем жизнь своюи обретаем облик птичий,

и сами над собой летим,и дни прошедшие итожим

обид рассеем темный дым,огонь из легких листьев сложим...

О, не печалься, пусть судьбыпути безвыходны, унылы,но звук ликующей трубыя слышу, шелест легкокрылый.

Не обратить событий вспять,но мы с тобою долетелитуда, где «Ангел Боттичеллисклоняет золотую прядь...»

*** Вселенная упрямая – упруга

Вселенная упрямая – упруга,горнило неги в шелке-вышине,

где шелестим мы, нужные друг другув последней, голубиной глубине,

где скоро лечатся укоры-речи,и зависти развитой шелуха,

там вьется вестью точною, как вечныйполет молитвы, первый прах стиха,

где жизни нить – пока отрезок краткий – вживается в протяжную черту,

хранящую от недругов, украдкой –до смирной смерти – слова чистоту,

где шелестим мы, нужные друг другув последней, голубиной глубине...

Вселенная упрямая – упруга,горнило неги в шелке-вышине... *** Давно не видела тебя...

Давно не видела тебя,и выпал первый снег,траву осеннюю губя,и журавли, вдали трубя,летели, как во сне,прочь от меня,от здешних вьюг,на луч огня,к тебе, на Юг.

И в этом нет твоей вины...Не голос, и не звук,но лишь осколок тишинымне ранит слух.

Еще я помню рук тепло...С тех пор так много утеклонебесных вод в потоки строк –наш ангел, верно, изнемог,в далеких небесах дрожа,над нами бережно держа,как свет, прозрачное крыло...

*** Катуллу

«Дай же тысячу сто мне поцелуев...» Гай Валерий Катулл

Прости меня, патриций Гай Катулл,Тысячелетья тлели не напрасно:Пусть прорастет то, что в стихи краду –Слова летучие, частицы, фразы...

Стареет Рим, но мы еще больныБезволием империи великой,И потому – в любви смелы-вольны,В деяниях – бездарны и безлики.

Воздушные пути-потоки словВосходят, угасают, как светила.Смысл жизни, как и твой, почти не нов –Чтоб чья-нибудь душа ждала-любила,

Чтобы в раю, в аиде ль – вспоминать,Пусть, вольным не был, но не был хол/уем,Поскольку жил... Не смея сосчитать –Ни слов, ни слез, ни ласк, ни поцелуев...

*** Ворох споров, дождь, гроза

Ворох споров, дождь, грозаНасыщают день невзрачный.Капля – ангела слеза –Станет чище и прозрачней.

Жар упреков, вздор обидАнгел гасит без усилья,Но сегодня не взлетит –

Тяжелы от влаги крылья.

Их сомкнувши, станет ждать,Слово, иль молитву скажет,Призывая благодать –Слез, дождя – на души наши...

*** Диотима

«Откуда же эта печаль, Диотима...» Б. Пастернак Откуда ж – чужая печаль, Диотима?Любовь –это жалость, которой не ждешь.

Как Имя простора – неотразима,как голос, которым унижена ложь.

Печаль, словно пеплагорсть – горькая мера,избыток – на спелые хлопья умножь...

Сметая ненастья сквозную портьеру,вторженьем небесным, похожим на дрожь.

Сестра-Диотима, как ангел предстанешь,натянутой нотою-нитью прошьешь

пространство и строки изранишьпророчеством новым,и в строки уйдешь.

Уйдешь... Со слезамисорвется завесатвоим предсказаньем, опасным как нож...

О, дева, возлюбленнаяЗевесом,

Сбывается – правда, но царствует – ложь.

*** Невзгоды клин

Невзгоды клин продлимзабвенья клином...Привычные –не ждем, не pопщем,

друг друга кличемв былях тополиных,в проталинах осеpебpенной pощи,

той, что в подпалинах земли ожившей,уходит в даль, сопpовождаясь птичьим

высоким гласом... Рощи, обнажившейветвей – как прочерк,краткое величье.

Той рощи, где влекомые пpиpодой,стpемимся, незамечены,к сиянью,

и медлим в незнакомомпеpеходе,вдыхая вечность, словно обещанье.

*** Букет хризантем

Просыпаешься пороюраннейтой сырою,на исходе лета,

где гороюлепестки роняетхризантема вздорнаябукета,

что стоит, рассерженизверженьем

снежной лавы-пены лепестков,

что подарен в день Преображенья,вместо ранних,поцелуев-слов...

Слово изреченное –ведь лживо...Горячо – лишь первое вниманье,

плеск крыла, взаимопониманье,тень тепла...Что бессловесно – живо...

1996 год

*** Жар, освежающий, как бриз...

Жар, освежающий, как бриз... стрелой переходящий из твоей – в мою ладонь, сильней, мой ангел, чем огонь... Лампаду ту – несла сквозь день, в ту сень, где замыкает тень вечерняя свой полукруг – не размыкая кромки рук,

с путей недавнего свиданья – оно еще пьянит сияньем – да не поглотит пламя мгла – ту жизнь, что я перенесла,

Ту, что уходит... Ветер свеж... Толкуй как хочешь, вкривь и вкось мои слова... Разлука – брешь... Не разойтись бы только врозь, когда ее проходишь сквозь...

*** Страшно, сладко, неизбежно, надо

Страшно, сладко, неизбежно, надо мне – бросаться в сети темных слов,

чтобы одиночества прохлада шла до сердца, до его основ. Долгий, с неотпущенной виною, день прошел – неотмоленный день... страшно, если ангел за спиною, а не впереди – лишь ангел-тень. Дни прошли, когда я легкой птицей пролетала с песнею в крови... но душа должна остановиться – ты сказал – не надо о любви...

Я словам последним, строгим внемлю жизнь освобождаю от сетей, вижу даль, заснеженную землю, очертанья храма, плеск ветвей...

Страшно, сладко, неизбежно, надо мне – бросаться в сети темных слов, чтобы одиночества прохлада шла до сердца, до его основ.

*** Руки

Руки, изгибы-излуки, кольцо, путь, крыльцо, крылья рук, тропка, черта... Черты твои робки, зыбко – лицо,

чужое, должно быть, когда дни врозь – забыть, не думать об этом, пробегая мимо, ускользая, сквозь осень, зиму и лето,

подыскивая предлог любой в любое года время, сбивая в строфы трофеи строк, чтоб до голгофы пронести бремя –

плач у плеча, лицо,

свеча, час вьюг, речей час редкий, жизни сбившийся круг, кольцо, руки, свившиеся, как ветки...

*** Áûëèíêó-звук, как ветку птица

Áûëèíêó-звук, как ветку птица, влеку к тенистому сплетенью строк прислонившихся к странице, я отделяю свет от тени, и слово влажное двоится, и в слове каждом – даль сырая, что за окном венком повисла, и в бездне-вышине скрывает оттенки будущего смысла, который, может быть, и нужен – изгнанник дней, житейской прозы, глубин морских метаморфоза, чуть розоватый брат жемчужин... Не удивляйся, что нет связи меж словом и былою тайной, звук – прах, песок, я резвой вязью восполню время ожиданья, в ладонях тишину сжимая, огонь ли, боль – лечу прохладой, огонь и боль... И знать не надо того, что о тебе не знаю...

*** Каждый час слабей нить земного долга

Каждый час слабей нить земного долга –Лишь бы ты за мной по шелкам шел долго,

Нитью-шелком я – шла б за тобой,Травяную сеть разорвав стопой...

Что скажу, тому вечно быть не стертым...Кто же первым вдруг станет агнцем-жертвой,

Проторив другому голгофу-путь?Что скажу – не помни, сотри, забудь...

Первым быть – кому ж доля та не лестна?Наклонись к душе, наклонись над бездной,

Вдоль которой путь наш дрожит давно...Наклонись к душе, ведь душа – окно...

О тебе пишу, трость-перо чуть дрогнет,Высоту держать – это тоже подвиг.

Отошел прибой. Берега чисты.К выси – я готова. Готов ли ты?

*** Человек с профилем птицы

Человек с профилем птицысопровождает меня все реже...Слово, словно надрез свежийна кожице, на странице,

на ее бересте упругой...Слова, слогом высокимзавораживают друг друга,истекая звуком, как соком

бересты, сворачивающейся, как папирус,в ангельский рожок, в небесные трубы,навсегда сокрывая то, что снилось,в плоти шершавой, древесной, грубой...

То, что снилось, или приснится,жизни ветер встревожит свежий...Человек с профилем птицысопровождает меня – все реже...

*** Радуга Слова роняя, рядом шел, шелками вилась речь, дождя вплетался серый шелк, змеясь к земле, от плеч, Ронялась речь... И – стать другой хотелось – сбросить хлам... Был день воздушною дугой расколот пополам.... Дуга сошла, гонясь за мглой вечернего дождя, цветной высокою стрелой на час нас разделя. В теченье долгого пути в уме держала ту я мысль, что нам не перейти небесную черту, что первый радужный запрет, растущий блеск цветной,

как будто на века завет – между тобой и мной... *** Нить судьбы

Нить судьбы - в узлах от петель, осторожно расплету их –

вот и ты уже заметил прядь серебряно-седую,

линию, черту, границу, где кончается беспечность...

Прядью первой серебрится мне назначенная вечность...

*** Грусть об Архангеле том

«И – радугой – благая весть» М. Цветаева

Луч над певучим листом – луч рукою склонила в сердце, чтоб полонила грусть об Архангеле том,

девы о коем грустят, ждут, но приблизить бессильны... Легче в луче шелестят освобожденные крылья.

Речи рождается ключ, крылья – прохладнее тени райской, отраднее кущ рощи с кличем весенним.

Не говорит, а поет шепотом – чище лести... Вечно весною ждет девичья память – вести.

Голосом спутан сад, вьющийся, соловьиный, душу смущает орлиныйпрофиль его... И взгляд.

*** Утро сырое – хмуро,

Утро сырое – хмуро, плачет, плачет сентябрь, дорожка в листьях, как шкура – прячущийся леопард. Дождик выпал до срока, вымок летний газон, и затесалась сорока- сплетница – в стаю ворон. О, как блестит ее спинка! пламенем синим, пером... На желтом скате суглинка – в инее листья сыром. Слух особенно чуток, воздухом ранен сырым, стая подросших уток тянется, словно дым, припоминая что-то, то, что оставить жаль, в нить-петлю перелета, тающую взяв даль... Утро сырое хмуро, прячущийся сентябрь. Дорожка в листьях, как шкура – плачущий леопард...

*** Дай окружиться

Дай окружиться мне тобой,без лжипроговори, пропой –я этих звуков не сотру,будь, как молитвапо-утру,будь как молитва на ветру,когда, не размыкая век,шепчу сквозь сон, гаданье,смех,когда день гулок, долог хлад,и нет вокруг иных услад,когда в мечтыуходит суть,хотя бы ты молитвой будь –лети, кружись,

не исчезай,хотя бы душу – обжигай...

*** Молитва этого дня

Тихая – вспыхнет битвадавних теней, огня,я сотворю молитвуэтого дня.

Шторы рукою смежим,дань отдавая мгле,вспомним, что еще держит-жалует – на земле.

Может, послушный волоснити звездной, луча,может быть, чуткий голос,чья печаль горяча,

может быть, только ветер,встречи сбивающий час –вот и все, что на светедержит-жалует нас...

1997 год

*** Наша встреча – игра

Наша встреча – игра, повторенье, вращенье по кругу, суета, безымянность, бездомность, пустыня, мираж. Голос клонит к земле, нас же клонит, как ветви, друг к другу, Так за темной строкой увлекается в путь карандаш.

Нас друг к другу влечет – тишина так стремится к покою, так стремится в бездонность, устав от простора, река. Прикоснемся к вещам, прикоснемся дрожащей рукою, как ребенка обвив, тронем стебель невинный цветка.

Сходит ангел с небес

и крестом метит двери невинных. Так – не троньте – кричим, прикасаясь к обжитым вещам. Но кончается ночь, сонмы ангелов тянутся клином, тех, на ком нет штриха, как добычу, как жертву влачат.

Так влечешь ты меня – я же славлю тебя неустанно, благодарная жертва, в твой темный окутана плащ... Помнишь – жизнь началась как молитва, как гимн, как осанна, знаешь – кончится жизнь как молитва, как гимн и как плач.

О, когда я усну, ты об этом узнаешь заранье – к изголовью слетит, в серебро тихий ангел трубя. Но еще я успею в твоем раствориться дыханье, вместе с ветром ночным я еще долечу до тебя.

Наша встреча – судьба. Это ангел ведет нас по кругу, так за темной строкой увлекается в путь карандаш. Голос клонит к земле, нас же клонит, как ветви, друг к другу, может быть, за меня ты еще свою душу отдашь...

*** Твои глаза Оконца два, бездонные навеки, в оковах лепестков... О, как назвать

прикрытые ладонью- горкой – веки (с прицелом дальним – вдруг поцеловать),

чтобы успеть солоновато -горький дар удержать, растраченный дар

слез... Две виновато- сомкнутые створки, дверь-пелена, прозрачная для звезд,

лучами намечающих дорогу сквозь плоть и твердь туда, где нет преград для взгляда смертного,встречающего взгляд,зовущий в глубину – взгляд Бога....

*** Разлука – пустыня

Как медленно стынет Огонь этих строк, Разлука – пустыня, Где время – песок, Простор, бесконечность, Где с разных сторон Друг к другу навстречу День каждый идем.

Дней этих потерю Никто не вернет, Душою лишь верим, Что Бог нас сведет, (Горячая почва, Твой образ-мираж) – В единственной точке, Где ангел, как страж, Где нам, одолевшим Безумную даль, Всей жизни сгоревшей Там – будет не жаль, Той жизни-пустыни, Где время - песок, Где медленно стынет Огонь этих строк.

*** Пламя раздвигает створки тьмы

Пламя раздвигает створки тьмы, Линии огня сомкнутся, хрупки...

Лепестки двух жизней сложим мы В кипарисовый ковчег-скорлупку, Чтоб кружила Божия ладонь... Мглы приливы, словно волн приливы,

Обнимает комнату – огонь, Тени пробираются – счастливы. Мы по теням движемся, волнам, Принимая божью милость-шалость,

Словно луч, что помогает нам Выжить там, где не спасает жалость.

*** Форель весною разбивает лед

Форель весною разбивает лед, Ручей ожил, но никому нет дела, И серебрится, угасая, тело, И кто придет, освободит, спасет?

Весною сердце рвется сквозь печаль. Душа ожила. Никому нет дела. Весенней дрожью охватило тело, И дрожь, как звон, как серебра печать.

А разум, вопреки всему, молчит, Ждет указанья, оправданья жеста... Но если это – лишь последний стыд, Тот, за которым – первое блаженство, Которое прохладой обожжет... Нет, это все пленительная глупость – Форель весною разбивает лед, В ладонях остается только хрупкость. О, как ни бейся, не сломить печаль, И сердцу, как и слову, нет исхода, Лишь славить, да оплакивать свободу, И стыд хранить, как тайную печать.

*** Нет, уже не уклониться

Нет, уже не уклонитьсяОт судьбы-удара.Выпадает Божьей птицеТолько Божья кара.

Не испить уже водицыУ ручья – той, чистой,Где в ладонях отразитсяАнгел серебристый.

Где была лишь крона клеткой,Плачущей березой,Где теперь роняет веткаЛистья, листья-слезы.

Нет, уже не уклонитьсяОт судьбы, от вздорной.Что же может сохраниться –Камни лишь, да зерна.

Как зерно меня уронишьВ горстку пепла, снега...Я когда-нибудь напомнюПламенем-побегом.

Ты не сможешь уклонитьсяОт призыва-жара...Выпадает Божьей птицеТолько – Божья кара.

*** Дождя назревает угроза

Дождя назревает угроза, Шевелится, шелестит. Взвиваются листья березы, Как рыбки в зыбке-сети. Дождя награждает преграда Прохладой. Прохлады волна. Как ангелы вьемся рядом В проеме, у бездны окна. Протяжность дождя бесконечна, Натянуты нити, влажны, Нас жалуют, жалят и лечат Уколами тишины... Но туча сочится просветом, На радуге – дерзкий излом, Ленивые линии веток Вослед – изогнулись крылом, Чтоб, тяжесть отбросив земную, Еще попытаться, успеть –

Сквозь ризу дождя, им родную, Забывшись, из клети – взлететь. Нам плечи сочувствием ломит, Простор ощущая, крыло. Оно вдруг поднимет, уронит, И станет нам – больно, светло... И нас не минует угроза – Сквозь сети и ризы уйти... Запутаны мысли в березах, Как рыбки, забившись, в сети.

*** Проталина Вокруг березы взбилось озерцо, зерцало, заключающее влагу, небесной ширины, в пол-шага, вмещающее – ангела лицо.

В безлюдье, над слюдой склонился ты – тебя влекла невидимая сила, что, отразив, на миг преобразила земные изумленные черты.

Ты вглядывался в глянцевый узор ветвей, в твои черты уже вплетенных – в тот невод, где ты плыл – Преображенным, где твой двойник в ответ смотрел, в упор...

Он взглядом увлекал тебя в исток, в ладью, в истому колыбели дальней, где лепетал ты, как задумал Бог, каким ты стал на миг, случайно...

*** Ветки

Ветки быстрые бьются о тьму – Дали-тьме веток шорох доверю, Ворох капель в ладони возьму, Серебром расплещу перед дверью.

Створки рвутся подобием крыл – Разлетятся, раскрывшись, сомкнутся... Кто же – дверь, нам поверив, открыл, Словно знал, эти тени сойдутся,

Образуя взаимную тьму, Рассыпаясь под утро росою,

Ворох капель в ладони возьму, Ускользну виноградной лозою.

Кто послал нас в единственный путь? Ветвей-дужек ловушка невнятна, Если вспомнишь, то снова забудь, Как листвы тлели-плавились пятна

На асфальте... Дорога вела В березняк, от прохлады озерной... Что от жизни останется? Мгла, Тени счастья, иль тени позора.

Тени быстрые бьются о тьму – Не бывает прозрачной преграда, Тенью-каплей в ладони скользну, Вырвусь ветвью, лозой виноградной...

*** Из земных ли слез вырастает ли...

Из земных ли слез вырастает ли,Из твоих ли скупых небес? –Из любовных плетется словесСеть волнующе-горностаева...

Мне к лицу пушистое марево,Ткань словес прозрачна, легка,Только б снова ты уговаривал –В монастырь, иль – за дурака,

Иль в ручей русалкой-Офелией,Исполняя мужской каприз,Все равно – под венец, иль в келию,Как ты скажешь, безумный принц...

Из твоих небес вырастает ли,Из земных ли реалий – речь?Словно вал бежит горностаевый,Вековечной мантией с плеч.

*** Помнишь, как горела любовь?

То, что в памяти я утеряю,Ты припомнить мне помоги.Ты идешь к тонкой двери рая,А во мне, словно эхо, шаги.

Те слова, что напишем, не скажем.Те, что скажем, не сможем сберечь.Невесомым дрожаньем однаждыВдруг моя отзовется речь.

Над листвой отзвук жизни –кроток,

Он тревожит твой слух и взгляд.До непройденного поворотаТы идешь, к двери тонкой, в сад.

В прошлый мир наш войдем, доверясь,О потерях ли говорить?Ты идешь к самой тонкой двери –Я должна ее отворить.

Вспоминать никогда не поздно,Словно пламя ловить в золе.Мы пройдем сквозь звенящий воздухИ в осеннем канем тепле.

Жизнь, как слово, немного стерта,Но остался вкус на устах.По листве мы ступаем мертвойК тонкой двери, вздымая прах...

В облаках просвет, словно дверца...Переступишь –застынет кровь...Напоенная светом сердца,помнишь – как горела любовь?

1998 год

*** Песнь Песней

«А в Библии красный кленовый листзаложен на Песне Песней.» А. Ахматова

Вспомни – строки гибчестановятся, свив,как гнездо птичье,любовный миф,привычно-старый, а все, как новый...Сохранить его – нелишнев памяти-нише,заложивлист в Песне Песней – кленовый...

Влейся слухом в Соломоново соло,в перебивающий его тихий,кажущийся духомголубиным – голос

Суламифи...

Вернись –к папирусно-папироснойстраниц россыпи,переверни,перечти главы, сочтя числоих в Книг Книге,к которой никнет,кротко чело...

***«Вечность почти сулит вам объятье» Райнер Рильке

Необъятности этой ли вдруг испугало нас бремя?Возвращайся к строке и как клятву ее перечти.Что же мы предпочли? Жизнь дробящее, легкое время.Что сулило объятье нам? Вечность почти...

Первых взглядов внимательный ужас запомнив,Испытание первых движений и вздох у окна,Лабиринт незнакомых аллей, коридоров и комнат,Там, где нас утешала только жизни чужой тишина.

Как же быть? Когда стали неприкосновенныРечь твоя и молчанье, улыбка и жест, и рука?Вечность помнится. Время исчезнет мгновенно.Станет память суха и пустынна, ничтожна, легка.

Как же быть? Мы свободны уже от свершенья.Мы владели собою и помнили: вот наш предел...Забывая слова, что восплачем мы - прикосновеньеВ том пространстве и времени том, где вздох не истлел..

***

Призрачнее, отдаленнейголоса в растущем ветре,голос твой сегодня клонитк слуху моему, как ветку.

Нитку голоса как пряжу,в зыбкий я сберу клубочек,только ты об этом дажене узнаешь, голубочек...

Жизни нить – не задевая,стану ткать рисунок вечный,вечерами создаваяобраз твой, еще беспечный...

Голос горлицы из рая –слух той музыки взыскует,от которой замирали,дань взымая поцелуя.

Голос – жаркой тишью слижет,растворит в растущем ветре,голосом к тебе приближусь,к слуху твоему, как ветка...

***

Возрастающей тишиноюУтвержден возрожденный день,Чей торжественный свет волноюСбывшись, ночи сбивает тень.

Что – простором одарит? – Ветер,На листву растративший пыл...Растревожив ветвь на рассвете,Улетев, о листве забыл.

Ветру ропота - нет преграды,И, не зная других забав,Стоны листьев зурной цикадыПробираются среди трав.

Звука нить, невесомый волос,Сохраняет капли росы,Отягченный росою голосРазрывается, как призыв...

Чтобы в сердце упав, как в точку,Слово-правда и слово-лесть,Тишины пройдя оболочку,Возродилось, как слово-весть

Гавриилова... Вешний ветер,Ветер жизни, растративший пыл, –Он ли нас бередит на рассвете,Оживляя прошлого – тыл...

Обрамленный дымкою, рамкой,Рой березок вьется вдалиСтайкой, легкою, словно ангелы,Отряхнувшие прах земли...

1999 год

*** Орфей мой ласковый

Не распутаны узысловесные, сети,неисповедимы непройденные пути,

с точки зрения музыки, строки эти,Орфей мой ласковый, не суди,

радуйся! душе-Эвридике,– просторно на молчании-рубеже,

безлистные – тихи,растеряны кроны,бессловесной – глуше душе,

отговорившие уронимсети – вместе, непройденный путь – ощутимый успех,

слова не тронув, умножим жестыветвей, навеки влекомых вверх...

С точки зрения музыки, строки эти,Орфей мой ласковый, не суди,

не распутаны узысловесные, сети,неисповедимы непройденные пути...

*** Ãîëîñà ломкое жало

Ãîëîñà ломкое æàëî клонится êàê îãîíü...

Ñæàëàñü äóøà ìîÿ, ñæàëàñü, тû åå ложью íå òðîíü. Слушала и сëóæèëà жалость-душа – òåáå, кðûëüÿ, устав,

ñëîæèëà, сòàëà ëó÷îì íà òðîïå. Ëó÷ тот – ладонь íåçàìåòíî жжет – огонь, полоса,

луч – ñòðåëîю áåññìåðòíîé стелется в íåáåñàõ.

Ëó÷ òîò âîéäåò, êàê æàëî, Â ñåðäöå òâîå, êàê îãîíü...

Сæàëàñü äóøà òâîÿ, ñæàëàñü... Òû åå ложью íå òðîíü.

*** Взгляд мой, отлучен...

Взгляд мой, отлучен,стал в пространство влюбчив,горизонта зонтждет, дождем обижен.В даль, родней, чем близь, кличется: «Голубчик! –выдержу ли жизнь, где тебя не вижу?»

Дали уголок от разлуки – гулок.Взгляду ли легко влиться в долы-лазы?Шага отпечаток,где свернул в проулок –горестно и сладкостало сердцу разом.

Паутины тоньше ветра вольный волос…День прожит, пустующий,где тебя не вижу...Путаницей веток твой затоплен голос,тайнообразующих – херувимы иже…

*** Вестью – очерк лесной...

Вестью – очерк лесной –ветки вербеной....Подпусти к устам ледянойкрестик – в зной –мой,серебряный,

что огранкой груб,

мертво-матовой,приголубь его глубью губ,влагой-правдою,

обожги жалом слезего линии,чтоб в нем ожил Христосдалью-лилией...

С далью тою пути-путы – сверены,ты к устам подпусти –крест серебряный...

*** Там – Китеж-град

Там – Китеж-град, там – меря-чудь,там хлад, там зной –приподыми меня чуть-чутьнад тишиной,

той сотканной из клиньев-крыл,из Божьих сил,над бездною, что ты открыл,переносил,

над мглой, агонией огня,где Китеж-град,чуть-чуть приподыми меня над мглой преград,

не знающей, где дрогнет кресттроп, вех, дорог,скрывающей: где – губит бес,спасает Бог...

Предутренних утех-утратслезой полны...предательской чредой преград –раз-де-ле-ны...

*** «Но как безумный светел день» О. Мандельштам

Утро, мудрая сводня,Луч выводит из мглы,Дни – безумны сегодня,Дали – светлы...

Молчанье, иль звук загадкойВыскальзывает из рук,Русалкою с кожей гладкой –Молчание, или звук?

Музыка ль, знавшая слово,В чьи долы, смирясь, вернись,Живой синевы основа,В себе отраженная высь,

В себя отворенная дверца,Собой удивленный вид,Студящий душу и сердцеСобой осужденный стыд...

Лучей разлученных сумма,С прожилками жалкой тьмы...Дни – сегодня безумны,Дали – светлы...

*** Шереметьево-2

Расставанья мгновенье дляВслед за мною произнеси:Уходящая из-под ног земляРусская – уже за шеломянем еси.

С веткой, ряженой серебром,С кривою дорогой, облитой льдом,Русская земля – уже за холмом,Русская земля – уже за крылом.

Расставанья мгновенье для,Прозревая пустынность лет,Произнеси, вслед за мною, вслед: Русская – уже за шеломянем земля...

С жизнью, молитвенно прожитой,С горсткой, горечью скрученных строк, –Земля, уходящая из-под ног,Земля, зовущаяся Святой...

*** Жалобный – женами путь освоен

Жалобный – женами путь освоен,Если б воины пенью вняли,Раны б твои я омыла, воин,Бебрян рукав омочив в Каяле,

Или иной, крещенской водице,Чей ледок убелен-припорошен,На тот Дунай-иродань – зегзицей,Где грех прощает Предтеча Божий...

Плач возлетает, как птица-голубь,Плач, начатый в Путивле, утром,Там, где светла ãëóáüþ-äàëüþ прорубь,Над тем ледком, что снежком припудрен,

Над крещенскою иорданьюПокаяньем путь осчастливлен,Плачем-даром иль плачем-данью,Данью, собранною в Путивле.

*** Мы кружим...

Мы кружимпо воздушной тропе,сонным солнцем чужим освещенные,каждый шагом, молитвой – к судьбеобращенные.

В дни-отдушины – падает вниз камень, сердце иль слово, остывши,над воздушнойтропою склонись,словно тяжесть былую забывши.

Ветра слушай осмысленный свист,наблюдай лепестка дольку-лопасть,словно души,сорвемся, как лист,даль легка,как осенняя пропасть…

По воздушной тропе,чуть дыша,я иду, сонным солнцем залита,отводящий беду, каждый шагобращен к Тебе, как молитва...

*** Что же делать, что кольцо...

Что же делать, что кольцобед забыто, как обидадней, когда твое лицоясноликое – сокрыто?

Что же делать, что одноуступает путь другому –скиснет крепкое вино,платье стлеет дорогое…

Что же делать, если путьдолгой жизни был несносен,но окончен как-нибудь,возле дома, возле сосен?

Что же делать, если пленвремени – заменит вечность…Мне равны и жизнь и тленвсякой, самой хрупкой вещи.

Что же делать, что вечернихоблаков багрянец быстрона глазах бледнеет, тает?

Что же делать, что дочернихстрочек бег, еще неистов,чуть зардевшись, замирает?

***

«Меж нами не верстыЗемные, – разлуки ...» М. Цветаева

Ра-зл-ук-а – звук из злаи укола,пропасть,солоодиночества, мгла...

Цветы зла, лепестки-лопастиластятся, осыпаютсяв пыльную усыпальницу...

Цветы – с мертвымисеменами,остающиеся стертымиименами,

по которым водишь жестом,не узнающим слово,именами занимающими местолица живого...

Разлука – луч-обоюдо-честный,уводящий туда, где чудо,не месть, а чудо –уместно...

*** Слова – пути... Слова – пути, мы троп чужих скитальцы, с которых не сойти, не убежать, пространства лен, натянутый на пяльца, нам, странствуя, ни разредить, ни сжать...

На петлях Бог повесит колыбели, чтоб к ветру ближе жизни стал приют, замедлен к ночи сольный плеск капели, к рассвету чаще смена вех-минут...

Минут святых, что в память вбиты-вброшены – полету их ты направленье дал, чтоб улей снежный ангелов тревожа, они коснулись слов, что Бог шептал...

Ведь, вспоминая, ты еще пророчишь тенями слов, забыв живую речь, чтоб поняла я – речь теряя, хочешь хоть очертанья берегов сберечь...

Ведь слово-лен натянуто на пяльца, пусть выжат звук, но слово-ткань – не сжать... В полон пелен – воздушных троп скитальца – тебя зову... Тебе – не добежать...

2000 год

*** Молитвою твоей...

Молитвою твоей защищенаот пустоты – от троп безвестныхада...

Слов бестелесных немощна стена –для сети-смерти – нет живейпреграды... Нет скорбнее и проще рубежа –чем створки рук, восставших для полета...

Воронка раны все еще свежана слове, ставшем беженкою-плотью.

Долина раны все еще виднав ладонях-листьях бедныхрук-ветвей...

От жизни-казни я защищенапоследнеюмолитвою твоей.

*** Не знаешь, как в доме пусто,

Не знаешь, как в доме пусто,Где пренебрегли любовью.

Наш договор был устным –Его не скрепили кровью.

Не знаешь, как в доме тихо,Где – ждут возвращенья сына.

От шепота и до крика –Проходишь ты жизнь-пустыню...

Тьма-бабочка жалом светаПриколота к вечности, то есть,

Где нас призывают к ответу,Где сна неотступна совесть.

Кто ожил на свете однажды,Как ветер, что путнику свищет –

Мой ангел, тому ли страшно,Кто дом-пристанище ищет?

*** Голоса

Голоса,бьющиеся над колыбелью,помнящие небеса –в голос мой впелись,

свиваясь узором –голосами радости споряс голосами горя...

Голоса чужие,те, что тенью кружили,голос – душили,

вытягивая на Божий светиз души-сивиллывопросов виламибудущее, как ответ...

Только голоса твоего ветвь,прикованная к оконцулучами солнца,заставляла меня петь...

Если голос твой во мневьется горлицей поутру,душу – не уступлю тишине,не умру...

*** Ты вернешься, молчанием полный

«Мой Телемак, Троянская война окончена. Кто победил – не помню.» И. Бродский

Ты вернешься, молчанием полный – чья победа и чья тишина,чем закончилась эта война –Одиссей мой далекий, не помню.

Мы – причастники, участь такая...Вестью раннею разум изрань,ожиданья туманную тканьднем плету, тенью став, расплетаю.

Строчек-стрел звуком сдержаны волны,сцена – жизнь, я – пылинка кулис,ты вернешься, усталый Улисск точке-вечности, временем полный,

разрывая пространства рубаху,в плоть ладони возьмешь колосок –детской речи ручей, голосок –в жизнь взлетевшего – Телемаха...

Телемак мой далекий, не помню –чем закончилась эта война,чья победа и чья тишина...Ты вернешься, молчанием полный...

*** Семь дней разлуки (кольцо сонетов)

1.Вдогонку дням гоню венок,Ращу – из крох, из строк-былинок,Прими, роняя, дань былины,Пусть рухнет прах ее – у ног,

Как стебель тот, что изнемог,Как блажь, иль тяжба пряжи длинной,Былинный кубок, блик, клубок,Протяжный выгиб лебединый.

Воспоминанием оденьСтупень, где медлил уходящий,Чтобы разлуки праздный день

Сник – ночью, птичьей, говорящей,

Прощальной пустотой горящей,Но охлаждающей, как тень.

2.Но охлаждающей, как теньКрыла – покров летящий...В пути – выпутываться леньИз рифм, из беспощадной чащи,

Без-пение мертво, как пень,И потому чадят все чащеСозвучий свечи, речи слаще, И строф внушительней ступень.

Второго дня – гранит, границы,Еще прерывисты, видны,Росточки ласточек, как спицы,

Мелькают в петлях тишины,Их точки тонут, чуть ясны,Как строчки будущей страницы.

3.Как строчки будущей страницы,Как странницы, из глубиныВлекомы ритмом, чтоб не сбиться,Но знать, что в ритмах – мы вольны...

Так мысль – подобие волны –Догнав ушедшую, стремится,Столкнуться с ней, чтоб охладиться,Застынуть фразой новизны,

Узором, тянущею сетью...Чтоб луч – в ячеях чахлый злак –Рассеяв слов растущий мрак,

Укором-вехою отметилДня третьего угасший прахНо не размел его, как ветер.

4.Но не размел его, как ветер...Прах – вьется, реет, терпит крах...Храни же, голосистый петел,Четвертый день. Пусть крыльев взмах

С ветвей взметая мелких птах,Так – возвещает о рассвете,

Чтоб рой росы ожил, заметен,На кипах – гибнущих листах.

Росистый след – благословлю,Как влагу первую-святую,Твои скитанья памятую,

О странствующих – всех – молю,Прощанья властный звук ловлю,Тяну молитвы нить простую.

5.Тяну молитвы нить простую,Как передышку, утро длю,Благодаря календарю,С страниц вчерашних пепел сдую,

Как отворяют дверь тугую,Обложки крылья растворю,И чисел лествицу крутуюОтрадным взглядом уловлю.

День каждый тяжек стал, как дата.Лишь то хранимо, что теряю...Дорога, обрываясь к раю,

Рябит – теней и света пятна...Заметой сей стираю пятыйСонет, созвучьями играя.

6.Сонет, созвучьями играя,Плетет строку, как вид расплаты...Строка, растущая утратой,Блестит в раю, от слез сырая,

Где мысль звездой летит, сгорая,В простор, за облака, в прохладу,В траву, в волну, еще куда-то,Себя, как эхо повторяя,

К тому, что кажется мечтой,Что без мечты неуловимо,Как купина неопалима,

Венка тернового настой...Субботний будний день, шестой,Конец трудов, настал незримо.

7.Конец трудов настал незримо.Воскресный день истлел листвой,Но хор пернатых – новизнойНапоминает серафимов.

В разлуке, видно, уязвимаДуша мелодией простой,Как будто снова стала той,Душой невинной и ранимой...

Точится камень от теченьяСтрок, не дающих утешенья,Но говорящих: ангел-БогСпасает тех, кто одинок,

Чтоб жизней не рвалось сплетенье –Вдогонку дням гоню венок...