Модест КолеровМ о с к в а 2 0 2 0

и с с л е д о в а н и я п о и с т о р и и Р о с с и и

XXVII

Редакторы-составителиО. Р. Айрапетов, Ф. А. Гайда, И. В. Дубровский,

М. А. Колеров, Брюс Меннинг, А. Ю. Полунов, Пол Чейсти

УДК 94 (470)ББК 63.3 (2) Р89

Русский Сборник: Исследования по  истории России / Ред.-сост. О.  Р.  Айрапетов, Ф.  А.  Гайда, И.  В.  Дубровский, М.  А.  Колеров, Брюс Меннинг, А. Ю. Полунов, Пол Чейсти. Т. XXVII. М. : Модест Колеров, 2020. 568 с.

Электронные версии «Русского Сборника» доступны в интернете: www.iarex.ru/books

ISBN 978-5-905040-50-4 УДК 94 (470) ББК 63.3 (2)

ISBN 978-5-905040-50-4 © Авторы статей, 2020 © Модест Колеров, 2020

Р89

273

А. В. Ганин

«МОЯ жИЗнь В ОБСТАнОВКе И МАТеРИАЛьнОй

И ДУХОВнОй ОЧень ТЯжеЛА (ЧТОБы не СКАЗАТь неВынОСИМА)»:

СУДьБА ГенеРАЛА А. С. МАДРИТОВА1

Имя генерал-лейтенанта Александра Семеновича Мадри-това широко известно прежде всего по событиям начала ХХ ве-ка на Дальнем Востоке. наиболее поздним упоминанием о Мад-ритове до сих пор служили отрывки из его же доклада о событиях на Тереке за 1918 г., цитировавшиеся генералом А. И. Деникиным в «Очерках русской смуты». Между тем, после 1918 г. Мадритов прожил еще около сорока лет, но о том, как генерал встретил рево-люционные события, какую сторону выбрал в начавшейся Граж-данской войне, как уцелел, а также каким образом сложились его последующая жизнь и судьба, известно не было.

Знакомство с правнуком генерала Ю. Ю. Мажуриным, сооб-щившим, что Мадритов прожил долгую жизнь в СССР и после-довавшие вслед за этим поиски в нескольких архивах позволили восстановить жизнь и судьбу этого видного представителя доре-волюционной военной элиты. не ставя своей задачей написание полной биографии Мадритова, автор этих строк постарался осве-

1 Выражаю благодарность правнуку А. С. Мадритова Ю. Ю. Мажурину (Запо-рожье) за помощь в подготовке статьи.

274

тить послереволюционную судьбу генерала, тем более что поиск и сбор материалов по этому вопросу далеко не тривиален.

Мадритов родился 26 августа 1868 г. и происходил из дворян Ставропольской губернии. Это был высокообразованный и энер-гичный офицер, окончивший 1-й Московский кадетский корпус (1885), 3-е военное Александровское училище (1887), никола-евскую академию Генерального штаба с дополнительным курсом по 1-му разряду (1898) и вдобавок прослушавший полуторагодич-ный курс Военно-медицинской академии2. на службе Мадритов находился с 1885 г. и приобрел обширный и разнообразный опыт.

Подлинную известность он получил в результате дальневосточ-ных событий. В период Китайского похода Мадритов командовал летучими отрядами, в основном из забайкальских казаков и сибир-ских стрелков. 16–17 июля 1901 г., пройдя за сутки 104 версты, он на-гнал китайский отряд в 4 500 человек, разбил его и захватил в плен3.

В 1902–1904 гг. Мадритов командировался в Корею для охра-ны знаменитой концессии на реке Ялу4 как главноуполномочен-ный русского лесогорнопромышленного торгового общества на Дальнем Востоке5. Кроме того, он председательствовал в 1902–1904 гг. в Обществе по установлению торговых сношений России с Китаем и Монголией6.

О характере той работы свидетельствует позднейшая автобио-графическая записка о службе Мадритова. Себе в заслугу уже в со-ветское время бывший генерал ставил целый ряд действий в Мань-чжурии и Корее. Так, при Мадритове была произведена разведка лесных массивов Кореи и Маньчжурии по обоим берегам реки Ялу и ее притоков, произведена инструментальная съемка областей Кореи и Маньчжурии, прилегающих к Ялу, проведена планиров-ка города Дальнего, организована рубка леса и сплав его к устью

2 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 37 976. Оп. 8. Д. 17141. Послужной список 327–778. Л. 1об.

3 Там же. Л. 4 об.4 Подробнее о политике России в Маньчжурии и Корее перед Русско-япон-

ской войной см.: Айрапетов О. Р. на пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история. М., 2015. С. 69–79, 126–163, 181–193; Он же. История внешней политики Российской империи. 1801–1914 гг. М., 2018. Т. 4. С. 152–191.

5 Куропаткин А. Н. Дневник генерала А. н. Куропаткина. М., 2010. С. 90.6 Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ).

Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 11об.

275

Ялу, за полгода срублено и сплавлено на 1 500 верст до 10 млн ку-бических футов (283 168 м3) леса, заказаны в Америке и установ-лены возле устья Ялу 60 лесопильных рам, заказаны и задействова-ны два лесных парохода, три грузовых и два пассажирских, открыто семь отделений организации по Маньчжурии, связанных между со-бой и Порт-Артуром телеграфной и телефонной сетью, выстро-ен поселок Янонпо в устье Ялу, где построено десять двухэтажных корпусов, очищено устье реки для прохода океанских пароходов и устроена пристань, проведена электрификация Мукдена, открыт и куплен у китайских властей каменноугольный район протяженно-стью до 25 верст, организована разработка, приведшая к тому, что через полгода уголь стал заменять японский для нужд русского фло-та, организована продажа в Китай и Монголию нефти нобеля с вы-теснением американской продукции, налажена доставка москов-ской мануфактуры по особо заказанным рисункам, организовано торговое пассажирское пароходство по реке Ляохэ с вытеснени-ем британской компании, были открыты и начали разрабатываться золотые россыпи в Восточной Маньчжурии, а также нефтеносные земли7. Помимо этого, Мадритов участвовал в комиссии по лоции моря и берегов Квантунского полуострова и рек Ялу и Ляохэ. Та-ким образом, при участии Мадритова началось полноценное хозяй-ственное освоение Кореи, едва ли связанное с нехваткой в России леса, кроме того, продолжалось освоение Маньчжурии.

Этим таланты офицера не исчерпывались. Авторству Мадрито-ва принадлежало «Экономическое описание Каньоянского и Хаи-лунченского районов Маньчжурии» с приложением карт, а также вышедшая в 1899 г. под псевдонимом в «ниве» статья «Поста-новка реального воспитания и образования в России».

Во время русско-японской войны 1904–1905 гг. в чинах под-полковника и полковника Мадритов командовал конно-летучим отрядом своего имени8. Отряд прославился лихими действиями в японском тылу9.

Граф А. А. Игнатьев увековечил Мадритова на страницах своих мемуаров, неоднократно издававшихся массовым тиражом в СССР:

7 Там же. Л. 11 об. — 12.8 См., напр.: Ганин А. В. накануне катастрофы. Оренбургское казачье войско

в конце XIX — начале ХХ в. (1891–1917 гг.). М., 2008. С. 195, 207, 209, 215.9 Куропаткин А. Н. Указ. соч. С. 282.

276

«Офицер Генерального штаба полковник Мадритов еще за два го-да до войны действовал на лесных концессиях у реки Ялу в качестве главноуполномоченного Русского лесо-горнопромышленного тор-гового общества на Дальнем Востоке, как тогда именовалась безо-бразовская антреприза. [Генерал А. н.] Куропаткин, в зависимости от положения на Дальнем Востоке, то требовал увольнения полков-ника Мадритова из Генерального штаба, то хотел использовать зна-ния и большой опыт этого энергичного офицера как полезного экс-перта в маньчжурском вопросе. В конце концов Мадритов войну провел во главе импровизированных отрядов, настолько оторван-ных от остальной армии, что после мукденского погрома о нем да-же забыли. Он очутился со своими частями в тылу японских армий, и ему удалось с большим трудом пробиться из окружения»10.

В советское время Мадритов ставил себе в заслугу то, что в от-ряде скрывалось до 200 добровольцев из беглых ссыльно-каторж-ных, которые, исключая убитых, получили благодаря Мадритову «Знаки отличия Военного ордена» и полное помилование, а за-тем вернулись домой. Среди них Мадритов называл нико Цулу-кидзе (Тифлис), Рансдена Гланти и Джибладзе (Батум), Плато-на Каландарашвили (Озургеты)11. Вскоре это спасло ему жизнь. 12 декабря 1905 г., в разгар декабрьского вооруженного восста-ния, Мадритов, возвращавшийся с войны, оказался на Курском вокзале Москвы. Рабочие разоружали и порой убивали офицеров. Как позднее вспоминал сам Мадритов, его узнали двое бывших у него каторжан и объяснили рабочим, кто это, после чего Мад-ритову рабочие дали извозчика и провезли через все баррикады к николаевскому вокзалу. новость об этом напечатала в период с 15 по 25 декабря 1905 г. газета «Свет», в результате чего Мад-ритову якобы полтора года не давали назначения12.

В Первую мировую войну Мадритов вновь проявил себя. По свидетельству генерала Ф. Ф. новицкого, «при некоторых от-рицательных чертах Мадритов был очень толковым начальником, и в тех случаях, когда он желал что-либо осуществить, у него хвата-ло для этого и умения и настойчивости, а, главное, на него можно было положиться, зная, что в трудную минуту он не подведет со-

10 Игнатьев А. А. Пятьдесят лет в строю. М., 1989. Т. 1. С. 207.11 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 12.12 Там же. Л. 12 об.

277

седа, что так часто бывало с другими в минувшую войну… из всех генералов II Сибирского корпуса Мадритов выделялся в положи-тельную сторону»13. О том, что Мадритов отличался энергично-стью на посту начальника дивизии в годы Первой мировой войны, свидетельствовал генерал А. А. Свечин14. В. В. Кочубей вспоми-нал: «С первых же дней своего пребывания на фронте эта 56-я пе-хотная дивизия показала себя в боевом отношении с наихудшей стороны. Приблизительно до середины 1915 г., в целом ряде боев и сражений переживала она как бы непрерывную цепь неудач и по-ражений, подводя не только своих соседей, но часто даже и всю ту армию, в состав которой она в то время входила. Только новый ее начальник, генерал Мадритов, принявший эту злополучную диви-зию в июне или в июле 1915 г.15, реорганизовал ее систематически и целесообразно, обновляя, главным образом, ее совершенно де-морализованный и небоеспособный личный состав. Таким обра-зом, ему удалось постепенно переделать эту дивизию в отличное в боевом отношении соединение. Особенно выделялась она в бое-вом отношении из общей массы нашей пехоты в боях лета 1917 го-да, заслужив особую похвалу генерала Корнилова»16.

Кочубей, служивший старшим адъютантом штаба XXXIV ар-мейского корпуса, отмечал, что Мадритов «подошел к делу с практической стороны. Сразу же раздобыл и снабдил дивизию всем необходимым. Люди почувствовали, что появился начальник, заботящийся о них. Затем его стали видеть во всех частях дивизии. Он бывал всюду. его видели в передовых окопах, во время боя он не скрывался в тылу, а появлялся в самых опасных местах. Для каж-дого солдата у него было “словцо”. его стали уважать и любить.

После того, как его все узнали, он приступил уже и к боевой подготовке, и в короткий срок дивизия превратилась в отличное воинское соединение.

Мадритов вложил в дело всю свою душу, все свои способно-сти, всю свою военную жилку и совершил подвиг, на который бы-

13 Новицкий Ф. Ф. Лодзинская операция в ноябре 1914 года (из личных воспо-минаний участника) // Война и революция. 1930. Кн. 6. С. 117.

14 Свечин А. А. Искусство вождения полка: [по опыту войны 1914–1918 гг.]. М., 2005. С. 143.

15 Правильно — в апреле 1915 г.16 Кочубей В. В. Капитан Дашков (из воспоминаний) // Военная быль (Париж).

1968. № 87. Сентябрь. С. 34.

278

ли способны такие одаренные с рождения военачальники, как, напр[и мер], Корнилов, Марков или Довбор[-Мусницкий].

Когда я попал в штаб корпуса, Мадритова уже не было. его судьба мне неизвестна. но его ореол и заведенные им порядки ца-рили не только в 56-й дивизии, но и во всем корпусе.

Вскоре началась революция.Закалка, которую дивизия получила от Мадритова, была тако-

ва, что на фоне начавшегося развала она продолжала отлично дер-жаться…

Этими краткими воспоминаниями я хотел подчеркнуть, что дельный, энергичный и волевой начальник может самую худшую воинскую часть превратить в боеспособную»17.

С конца июня по конец августа 1916 г. Мадритов лечился от ран на Кавказе18, после чего получил назначение на пост воен-ного губернатора Сырдарьинской области. В этом регионе тогда разворачивались события Туркестанского восстания19. Во главе Гюргенского отряда Мадритов участвовал в ликвидации восста-ния, подавляя беспорядки среди туркмен. Позднее был военным губернатором Семиреченской области.

Боевой и служебный путь Мадритова отмечен множеством на-град, среди которых ордена Св. Анны 4-й ст. с надписью «За храб-рость», Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом, «Золотое ору-жие» — за Китайский поход; Св. Анны 2-й ст. с мечами, Св. Влади-мира 3-й ст. с мечами — за Русско-японскую войну; Св. Станисла-ва 1-й ст. с мечами, Св. Анны 1-й ст. с мечами, Св. Владимира 2-й ст. с мечами, Белого орла с мечами — за Первую мировую войну20. Кро-ме того, генерал имел два китайских ордена, один японский и один

17 Кочубей В. В. Об одной второочередной дивизии // Часовой (Брюссель). 1960. № 405. Январь. С. 21–22.

18 РГВА. Ф. 37 976. Оп. 8. Д. 17 141. Послужной список 327–778. Л. 2 об.19 Подробнее о подавлении восстания см.: Ганин А. В. Последняя полуденная

экспедиция Императорской России: Русская армия на подавлении туркестан-ского мятежа 1916–1917 гг. // Русский сборник. Исследования по истории России. М., 2008. Т. 5. С. 152–214.

20 В советском послужном списке Мадритов приписал себе награждение орде-ном Св. Георгия 4-й ст. за бои под Лодзью (РГВА. Ф. 37 976. Оп. 8. Д. 17141. Послужной список 327–778. Л. 2об.), но подтверждений этому не обнаруже-но (см., напр.: Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Ге-оргия: именные списки 1769–1920: Биобиблиографический справочник. М., 2004. С. 620).

279

бухарский. За бой под Аньчжу в Русско-японскую войну (набег в Ко-рею и действия на сообщения японских войск) Мадритов получил чин полковника, а за боевые отличия в Первую мировую войну про-изведен в генерал-лейтенанты. За свою военную карьеру Мадритов был трижды ранен и контужен21, что дало ему право на причисление в 1916 г. ко 2-му классу Александровского комитета о раненых22.

В собственноручной краткой записке о службе, составленной в конце 1918 г. для белого командования, Мадритов отметил, что в 1917 г. был «вызван в Петроград г. Гучковым, но после револю-ции, несмотря на предложения, нигде не служил»23. С 9 июня 1917 г. по начало 1918 г. Мадритов состоял в резерве чинов при штабе Пе-троградского военного округа24. Впрочем, в советском послужном списке указано, что с 22 февраля по 20 августа 1917 г. генерал лечил-ся от ран и малярии на Кавказских Минеральных Водах, а прибыл в Петроград 20 августа и находился там до 1 января 1918 г.25

После 1917 г. генерал оставался в тени. О его послереволюци-онной жизни есть лишь отдельные упоминания, а судьба до сих пор оставалась не проясненной26. В советском послужном спис-ке о его деятельности в период с 1 января 1918 г. по 23 ноября 1920 г. буквально одна фраза: «Уволен за ранами в отставку и ни-где не служил, кроме терской кооперации»27. на самом деле, пе-риод 1918–1920 гг. в биографии Мадритова оказался более драма-тичным, но эти данные генерал предпочел скрыть.

По всей видимости, в начале 1918 г. Мадритов отправил-ся на свою малую родину, в район Кавказских Минеральных Вод (Мадритов был уроженцем станицы Горячеводской Пятигорско-го отдела Терской области28), где его застали события Граждан-ской войны. Позднее он отмечал, что в 1917–1918 гг. организовал

21 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 11 об.22 РГВА. Ф. 37 976. Оп. 8. Д. 17 141. Послужной список 327–778. Л. 6 об.23 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-446. Оп. 2.

Д. 30. Л. 3.24 Ганин А. В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны

в России 1917–1922 гг.: Справочные материалы. М., 2009. С. 425.25 РГВА. Ф. 37 976. Оп. 8. Д. 17141. Послужной список 327–778. Л. 3.26 См., напр.: Волков С. В. Генералитет Российской империи: энциклопедиче-

ский словарь генералов и адмиралов от Петра I до николая II. М., 2009. Т. 2. С. 84.

27 РГВА. Ф. 37 976. Оп. 8. Д. 17 141. Послужной список 327–778. Л. 3.28 ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 2. Д. 30. Л. 4.

280

кредитное товарищество на Тереке в семи хуторах и селах и стал его председателем. Также участвовал по выбору крестьян в 1917 г. в съездах Терека и Кубани по земельным вопросам29. Следова-тельно, на Тереке Мадритов появился еще в 1917 г.

Сохранился доклад Мадритова белому командованию о событи-ях в Терской области с 20 февраля по 11 ноября 1918 г. Этот доку-мент впоследствии цитировал в своих «Очерках русской смуты» генерал А. И. Деникин. Благодаря докладу можно восстановить подробности участия его автора в событиях на Тереке. Мадритов вспоминал: «надо отдать справедливость, что избранный в Пяти-горске Совет народных комиссаров, по-видимому, искренне хотел работать в более мирном направлении, но, по выражению самого председателя Совета народных комиссаров [С. Г.] Буачидзе, это-му правительству не хватило сил обуздать совдепы. Получив власть, большевики, конечно, боялись потерять ее и для ограждения се-бя начали обезоруживать казаков, говоря, что оружие им нужно для создания армии, для защиты Кавказа от надвигающихся турок и немцев. Буачидзе понимал, что наемные солдатские банды ста-новятся опасными даже для самого большевистского правитель-ства и совершенно не способны выступить против надвигавшихся на Кавказ турок и немцев; он считал необходимым создать что-ли-бо похожее на регулярную армию и обратился за содействием к некоторым генералам, как то: к [н. В.] Рузскому, [Р. Д.] Радко-Дмитриеву и ко мне. Генерал Рузский отказался по болезни, Радко-Дмитриев заявил, что если армия будет создана, он примет над ней командование, но организацией армии заниматься не будет. Я за-явил, что при таком ужасном положении, в коем находится офи-церство, создание армии не представляется возможным. Тогда Буачидзе решил обратиться ко всему офицерству прийти на по-мощь правительству, спасти Родину от немцев и турок»30.

В позднейшей записке о службе, составленной самим Мадрито-вым в 1940–1941 гг., он отмечал, что являлся инвалидом Красной армии, в белых армиях не служил, а «в 1918 году пред[седателем] Совнаркома Терека т. Буачидзе был приглашен и участвовал как председатель комиссии по созданию Красной армии на Тереке»31.

29 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 12.30 ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 2. Д. 30. Л. 5об.31 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 11.

281

Руководитель Белого движения на Юге России генерал А. И. Де-никин отмечал, что генерал Мадритов в 1918 г. сотрудничал с крас-ными в деле организации обороны Кавказа от германо-турецкого наступления и согласился стать командующим войсками Терской области32. Упоминал о Мадритове и знаменитый впоследствии ге-нерал А. Г. Шкуро, тогда полковник. По его свидетельству, в Пяти-горске «собрались офицеры и своим старшиной выбрали просла-вившегося партизанскими действиями в Японскую войну генерала Мадритова. У них возник вопрос о необходимости кодификации новых уставов, где были бы приняты во внимание идейные завое-вания революции и которые бы строго регламентировали правовое положение офицеров и их взаимоотношения с солдатами. Для этой цели была выбрана комиссия, которая с Мадритовым во главе вы-ехала во Владикавказ, чтобы работать там в сотрудничестве с боль-шевистским правительством Терской республики»33.

Генерал тогда помог Шкуро освободиться из-под ареста, для че-го лично встречался с С. Г. Буачидзе и настаивал на освобождении арестованного, указывая, что «в противном случае и предприня-тый им пересмотр уставов бесцелен, ибо казаки будут окончатель-но восстановлены против большевиков и ни о каком взаимном их сотрудничестве не может быть и речи»34. Освобождение Шку-ро имело серьезные последствия для военно-политической обста-новке в регионе. После освобождения полковник Шкуро органи-зовал партизанский отряд, с которым совершал дерзкие набеги на различные населенные пункты, начал настоящую партизанскую войну против красных и на короткое время 27 июня 1918 г. захва-тил Кисловодск, что инициировало казачье восстание на Тереке35.

Полковник Б. н. Литвинов даже отметил генерала Мадри-това как представителя «красной военной власти того време-ни во Владикавказе»36. По свидетельству Литвинова, Мадритову

32 Деникин А. И. Очерки русской Смуты. М., 2003. Кн. 3. С. 144.33 Шкуро А. Г. Гражданская война в России: Записки белого партизана. М.,

2004. С. 103.34 Там же. С. 109.35 Бурда Э. В. Терское казачье восстание. 1918. нальчик, 2016. С. 250–257; Ло‑

банов В. Б. Терек и Дагестан в огне Гражданской войны: Религиозное, во-енно-политическое и идеологическое противостояние в 1917–1920-х годах. СПб., 2017. С. 220, 222–223.

36 Литвинов Б. Н. Воспоминания. М., 2017. Ч. 2. Гражданская война на Кавказе и Закаспии. 1918–1920 гг. С. 9.

282

красное командование поручило восстановление 21-й пехотной дивизии37.

еще в мае 1918 г. Мадритов возглавил комиссию из девя-ти человек, включая генералов А. Ф. Барсова, н. И. назимко и Б. Д. Франка, по выработке устройства народной армии38. Пред-полагалось сформировать армию, совершить переворот и присо-единиться к Добровольческой армии. В начале июня 1918 г. СнК Терской советской республики согласился на формирование ар-мии. на пост командующего предложили Мадритова. Об этом же просили офицеры-горцы, среди которых генерал пользовался по-пулярностью. начальником штаба стал генерал-майор М. Г. Фи-сенко. Мадритов со штабом разместился во Владикавказе39.

В конце июня 1918 г. началось антибольшевистское восстание терского казачества. Во главе выступления стал политический ор-ган — Казачье-Крестьянский совет в Моздоке во главе с эсером Г. Ф. Бичераховым.

Мадритов впоследствии критически отзывался об организато-рах восстания и отмечал, что «высшая терская власть и командо-вание не проявило достаточной энергии для создания настоящей армии и в будущем не воспользовалось40 подъемом духа казаков после удачного боя под Прохладной; упустили слишком много драгоценного времени в пустых разговорах о создании Терской федеративной республики и об ее месте среди народов будущей тоже федеративной России.

Мы дальше увидим, что организация войсковых частей на Тере-ке нисколько не улучшилась в течение последних трех с половиной месяцев, а дух, между тем, упал под влиянием и большевистской агитации и ссор и распрей среди членов казачье-крестьянского совета. К этому еще надо прибавить недружелюбное отношение высших казачьих начальников к русским офицерам-неказакам, вы-разившееся в недопущении этих офицеров в казачьи части, а, меж-ду тем, офицеров в этих частях, можно сказать, совершенно не бы-ло… Казачьи офицеры все почти пристроились по штабам»41.

37 Там же. С. 8.38 ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 2. Д. 30. Л. 21 об.39 Там же. Л. 22.40 В документе — воспользовалась.41 ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 2. Д. 30. Л. 24 об.

283

Штабную работу Мадритов также оценивал критически: «В то время, как в штабах сидели люди едва полуграмотные, в станицах проживали офицеры Генерального штаба без всякого дела, и ко-гда они являлись и предлагали свои услуги, не считаясь с чинами и должностями, им резко отказывали. Работа в штабах совершен-но не шла, никакой разведки почти не велось, не сумели снабдить войска даже какими-либо картами. Помню, когда понадобилось взять в штабе командующего войсками н. [К.] Федюшкина кар-ту, то оказалось, что там всего лишь и имеется одна карта»42.

6 августа казаки атаковали Владикавказ. Инициатором нападе-ния был Генерального штаба полковник С. В. Соколов, который позднее предложил кандидатуру Мадритова на пост командующе-го43. Во время нападения Мадритов с полковником Пиотровским был задержан красноармейцами в гостинице Гранд-отель в 5.30 утра. Офицеров вывели на расстрел, но в суматохе задержанные смогли бежать и скрылись в Верхне-Осетинской слободке у знако-мого Мадритову с Русско-японской войны осетина44.

Бои в городе продолжались двенадцать дней. 14 августа 1918 г. датировано обращение председателя временного исполнительно-го комитета Терского областного народного совета эсера И. Се-менова к Мадритову: «В соединенном заседании Исполнитель-ного комитета с представителями город[ского] самоуправления, самообороны и пол[ковником] Соколовым сего числа постанов-лено организовать добровольческий отряд из граждан г. Владикав-каза для защиты города, а равно в интересах единства управления сосредоточить командование всеми военными силами, подчиняю-щимися областному народному совету в одних руках. Пост коман-дующего войсками предлагается Вам.

В виду изложенного комитет просит Вас пожаловать для пе-реговоров в здание Городской Думы по возможности не медля по получении настоящего сношения»45.

В тот же день Мадритов был назначен командующим всеми во-оруженными силами Терской республики46. Относительно обстоя-тельств, при которых поступило это предложение, Мадритов вспо-

42 Там же. Л. 25.43 Там же. Л. 29.44 Там же. Л. 27 об. — 29.45 Там же. Л. 48.46 Там же. Л. 49.

284

минал: «на 10-й день47 я получил предложение от Врем[енного] исполнит[ельного] комитета принять командование над всеми от-рядами, как в городе, так и во всей Терской области — оказывается это было сделано по предложению полковника Соколова»48.

Мадритов согласился. Свои мотивы он впоследствии изло-жил следующим образом: «Я, получив уверение, что прибывают подкрепления, прибывают орудия и снаряды, полагая, что связь с командующим казачье-крестьянскими войсками налажена, ре-шил принять это предложение, однако предупредив, что я остав-лю за собой право во всякий момент покинуть предлагаемый мне пост. Сделал это я не по той причине, которую мне хотели припи-сать, то есть на случай встречи с войсками Алексеева, коего счита-ли предводителем контрреволюционных сил, а просто видя, что среди казачьих частей нет пока никакой внутренней связи, наобо-рот, существует несколько противоположных течений и взглядов на совершающиеся события»49.

Однако вскоре выяснились удручающие реалии: «Прибыв в штаб отряда (на 10-й день операции) я старался в тот же день узнать, каковы силы казачьих отрядов во Владикавказе. Толь-ко к вечеру я кое-что мог узнать о правом отряде полковника [н. Ф.] Рощупкина, ничего не узнал о силах осетин, действовав-ших в центре и ничего о силах полковника [И. н.] Беликова на ле-вом фланге. на десятый день операции пришлось формировать сначала команду связи, без каковой, конечно, немыслимы военные действия, особенно в городе…

Кто-то говорил, что полковник [А. Д.] Данильченко около го-рода, кто говорил в Архонке, что полковник [н. К.] Федюшкин посылает какие-то подкрепления, но ничего определенного не бы-ло. Вечером на десятый день были собраны начальники, написан приказ о наступлении на утро в 6 часов утра, но этот приказ так и не был исполнен; накануне, как и во все, оказывается, дни, насту-павшие днем осетины и казаки, заняв некоторое пространство, ве-чером уходили: одни (осетины) к себе на слободку (большей ча-стью на грабеж), другие (казаки) — на левый берег реки Терека;

47 Мадритов пишет о десятом дне боев за Владикавказ, однако его назначение состоялось 14 августа, то есть на девятый день операции.

48 ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 2. Д. 30. Л. 29.49 Там же.

285

артиллерия со своим прикрытием — на Черную речку (12 вер[ст] от города)»50.

Политическая обстановка также оставалась крайне смутной. Мадритов позднее отмечал: «не только на десятый день мне не удалось выяснить, но и теперь я не в состоянии себе предста-вить взаимоотношения: 1) казачье-крестьянского совета, 2) ко-мандующего казачьими войсками полковника [н. К.] Федюшкина, 3) полковника [А. Д.] Данильченко, 4) полковника [С. В.] Соко-лова, 5) полковника [н. Ф.] Рощупкина и 6) [И. н.] Беликова — все было сумбурно-темно»51.

Разумеется, подобный способ ведения боевых действий с уходом по домам привел к неудаче. Красные заняли отбитое у них здание совдепа и установили в нем пулеметы. Мадритов приказал атако-вать здание, но никаких действий подчиненные ему силы не пред-приняли. Более того, казаки стали покидать Владикавказ. Мадритов считал, что они не хотели воевать. на самом деле в это время каза-чьи станицы были атакованы ингушами, которым СнК Терской со-ветской республики разрешил окружить восставшие казачьи ста-ницы52. Разумеется, казаки потянулись на защиту станиц. В городе остались в основном офицеры-добровольцы, что привело к перело-му операции в пользу превосходивших численно красных.

Вечером 17 августа Мадритову со 160 офицерами пришлось по-кинуть город. Отход производился в станицу Архонскую и селе-ние Гизель. Генерал отмечал: «Я хотел перейти только на левый берег реки и назначил стоянку штаба в школе прапорщиков, на-деясь, что не все еще пропало, что мне удастся собрать хоть часть казаков на левом берегу у деревянного моста, но нигде казаков не оказалось»53.

18 августа генералу предписали отправиться в Моздок в Тер-ский казачье-крестьянский совет для организации воинских ча-стей54. Мадритов отмечал: «Отдав приказ о формировании офи-церских сотен как кадра для полков 21-й пехотной дивизии, назначив общего начальника им полковника [Б. н.] Литвинова, я выехал в Моздок. Узнав и здесь обстановку, узнав, что Бичерахо-

50 Там же. Л. 29–29 об.51 Там же. Л. 29 об.52 Бурда Э. В. Терское казачье восстание. С. 333–334.53 ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 2. Д. 30. Л. 30 об.54 Там же. Л. 50.

286

ву желательно объединить войска казаков и осетин под руковод-ством опытного, как он говорил, политика, генерала [А. П.] Фи-дарова, известного туркофила, я на станции Котляревской заявил Бичерахову и всем членам правительства, что в их победу над боль-шевиками совершенно не верю при той политике и приемах, какие они себе наметили и ушел с поста»55.

Для некоторых участников командование Мадритова осталось практически незамеченным. Так, подъесаул Д. С. Писаренко от-мечал, что «во Владикавказе заседал областной народный съезд… С первого же дня он стал предъявлять Соколову одно за другим требования. не желая нарушать видимость покорности народной власти, Соколов кое-какие из требований выполнил, и в том числе требование о передаче командования в руки избранному съездом генералу Мадритову. но фактически власть оставалась в руках Со-колова, пока обозначилась необходимость оставления города, ко-гда и передача власти, и сам Мадритов оказались ненужными»56.

Однако были и те, кто оценивал кратковременную деятельность Мадритова резко негативно. Именно такой отзыв оставил упоми-навшийся Мадритовым полковник Б. н. Литвинов. По оценке по-следнего, Мадритов, «не успев сформировать у красных 21-ю ди-визию, перешел в стан белых и выявился в Ардоне, уйдя вместе с настоящими бойцами из Владикавказа. К сожалению, его имя ста-ло настолько ненавистно господам офицерам вообще и вверенных мне групп в особенности, считавших его скрытым большевиком, что пришлось посоветовать [н. К.] Федюшкину убрать его»57.

еще из Владикавказа Мадритов отправил офицера Звягина для связи с Добровольческой армией. Посланец смог добраться до шта-ба армии и сообщить о положении в Терской области. Позднее Мадритов пытался установить постоянную связь, но, по его сви-детельству, лидеры Терской республики не проявили особого стремления к этому58. Как отмечал Мадритов, «Г. Ф. Бичерахов неоднократно на собраниях еще во Владикавказе считал генера-лов Корнилова и Алексеева контрреволюционерами, Доброволь-ческую армию — контрреволюционной бандой; я лично слышал

55 Там же. Л. 30 об.56 Писаренко Д. С. Терское казачество: Три года революции и борьбы. 1917–

1920. Материалы и воспоминания. М., 2016. С. 286.57 Литвинов Б. Н. Указ. соч. С. 63–64.58 ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 2. Д. 30. Л. 34.

287

от Г. Ф. Бичерахова слова, что еще неизвестно, что нам несет Доб-ровольческая армия, что, быть может, нам (терцам) придется с ней сражаться. Я положительно утверждаю, что была большая возмож-ность во время второго занятия города Кисловодска отрядом пол-ковника Шкуры надавить на город Пятигорск со стороны Мари-инской и Зольской и соединиться с полковником Шкурой или, по крайней мере, оказать ему содействие. Я говорил и Г. Ф. Бичера-хову, и полковнику Белогорцеву, и генералу Мистулову, что главной задачей следует считать соединение через Пятигорск с Доброволь-ческой армией и, во всяком случае, все, что возможно сосредото-чить на Пятигорском фронте, — все было напрасно. едва случался успех, о Добровольческой армии забывалось, вспоминали при не-удаче. Думается мне, не мечта ли о возможности справиться на Те-реке своими силами с большевиками и предвкушение вслед за этим действительно создать федеративную Терскую народную республи-ку руководили президентом Г. Ф. Бичераховым»59.

Осенью 1918 г. Мадритов через Кабарду выехал в Доброволь-ческую армию60. В докладе белому командованию Мадритов пред-почел не упоминать об обстоятельствах этих событий, по-видимо-му, в силу их болезненности для самолюбия генерала. Между тем, эти обстоятельства достаточно интересны и драматичны. Дело в том, что Мадритов уходил с Терека не один, а вместе с отступав-шими на Кубань, по горным перевалам, на соединение с Добро-вольческой армией, повстанцами. Эти силы получили наимено-вание Терского сводного (соединенного) отряда. 220-верстный Кабардинский поход проходил с 13 по 22 ноября 1918 г.

Командование отрядом принял генерал-майор Д. Ф. Левшин, начальником штаба стал Мадритов. Однако назначение последне-го вызвало ропот. По свидетельству участника похода Б. н. Литви-нова, «офицеры, знавшие его [Мадритова] деятельность по Вла-дикавказу, заволновались, явно не доверяя ему. Это в большой мере осложнило внутреннюю обстановку в отряде»61. Вскоре к Литвинову «явились старшие офицеры от всех четырех отря-дов и доложили, что бойцы настолько не верят генералу Мадрито-ву, что считают пребывание его на посту начальника штаба отряда

59 Там же. Л. 34 об. — 35.60 Там же. Л. 37.61 Литвинов Б. Н. Указ. соч. С. 134.

288

совершенно невозможным и что могут последовать эксцессы»62. В итоге 13 ноября вместо Мадритова начальником штаба отряда стал генерал-майор В. н. Гусаковский.

Как свидетельствовал другой участник событий, К. А. Чхеидзе, «шли по местам гористым, безлюдным и бесплодным. Продоволь-ствия отряд не имел. Питались случайно. Фуражное довольствие было лучше. Часто попадались стога сена, но не овса. Осень в горах переменчива. Днем бывает жарко. А ночью иногда разыгрывают-ся бури со снегом и т. д. Вследствие голода, холода и утомительных переходов несколько офицеров батальона полковника Литвинова умерли на дороге. Их, кажется, даже не похоронили. Двигался отряд очень медленно. Тяжелая горная дорога, присутствие обозов, бе-женцев и артиллерии объясняют это. на подъемах и спусках работа-ли люди не меньше лошадей. В некоторых местах приходилось чуть не строить дорогу, накладывать мосты. Были больные и раненые, но медицинской помощи не было. женщинам, детям, старикам — словом, беженцам приходилось много страдать»63. Действия штаба отряда очевидец оценивал критически: «Штаб не уставал рассылать приказы огромной величины… Приказы напоминали знаменитые, так зло и умно осмеянные графом Л. н. Толстым австрийские дис-позиции. Предусматривалась мельчайшая подробность, чуть ли не указывалось, где и кому рыть отхожие “ровки” для дам и мужчин. Штаб, разумеется, по соображениям высшей справедливости на-значал в авангард, арьергард и т. д., то одну часть, то другую: по оче-реди. надо знать, что на этих дорогах, по которым двигался отряд, с трудом могут разминуться две обыкновенные балкарские арбы. Волей и больше неволей начальникам частей приходилось прика-зы не исполнять или исполнять в видоизмененном порядке. Штаб не особенно следил за исполнением своих распоряжений. Предпо-лагалось, очевидно, что распоряжения, их высокая качественность, будут оценены историей»64.

Описание похода Б. н. Литвиновым совпадает с приведенным выше: «Путь был ужасный; черноземно-глинистая дорога раскис-ла, волы падали; масса речушек и речек преграждали дорогу; ведь

62 Там же. С. 135.63 Чхеидзе К. Генерал Заур-бек Даутоков-Серебряков. Гражданская война в Ка-

барде // Заурбек. Книга о З. А. Даутокове-Серебрякове. нальчик, 2016. С. 227–228.

64 Там же. С. 228.

289

это был Северный Кавказ в октябре! Мостов через них никаких не было; вброд они были глубоки, но повозки с трудом через кам-ни в некоторых местах проходили. Получалась пробка; в холодной со снежком струе лошади застывали и безнадежно останавливались.

Так проползли мы две-три речки, первые от нальчика, и речку Шалушку. Пехоте приходилось перебираться по арбам и повоз-кам. Двинулись к более страшной реке Чегему. естественно, рас-тянулись, повозки с беженцами убивающе застревали и тормозили движение. А выстрелы сзади и справа, как будто, приближались»65. Мадритов в этом походе запомнился Литвинову фуражкой с крас-ным околышем66.

В конце 1918 г. Мадритов находился в столице белого Юга — екатеринодаре. В сопроводительном письме к докладу, адресо-ванном генералу А. М. Драгомирову от 16 (29) декабря 1918 г., Мадритов писал:

«Прошу извинения, что задержался с[о] своим докладом, но силь-но был болен. Голый и босый шел с Терека и простудился (больше-вики разграбили все мое имущество — тыс. на 80).Пишу в докладе правдиво все, что видел, не желая что-либо преуве-личивать или скрывать…если бы понадобился — готов служить, как привык — верой и правдой»67.

Таким образом, Мадритов предложил свои услуги Доброволь-ческой армии. насколько можно судить, на службу Мадрито-ва не приняли, а его просьба не отличалась настойчивостью. Воз-можно, сказался негативный опыт вовлечения в Гражданскую войну летом 1918 г.

Данные о деятельности Мадритова в 1919–1920 гг. отрывоч-ны. Вероятнее всего, он жил на занятой белыми территории как частное лицо. Себе в заслугу он позднее ставил спасение от белого террора в железноводске в 1919 г. 25 коммунистов, позднее из се-вастопольской тюрьмы Мадритов вывел двух коммунистов68. Кро-

65 Литвинов Б. Н. Указ. соч. С. 128.66 Там же. С. 127, 131.67 ГА РФ. Ф. Р-446. Оп. 2. Д. 30. Л. 1.68 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 11об.

290

ме того, во Владикавказе в 1918 г. Мадритов сохранил от разграб-ления белыми госбанк.

В советском послужном списке отмечено, что 23 ноября 1920 г., «по занятии красными войсками Крыма, поступил в [Севасто-польский] военный комиссариат сначала по снабжению, а затем [на] пост военного руководителя»69. Удивительно, что знамени-тый генерал не попал под маховик печально известных крымских расстрелов 1920–1921 гг. 27 мая 1921 г. приказом по севастополь-скому уездному военкомату № 147 он был уволен от службы70.

По данным правнука Мадритова Ю. Ю. Мажурина, в 1919 г. ге-нерал женился на Галине Леонидовне Григорьевой, которая была гораздо моложе самого Мадритова (в послужном списке на март 1924 г. указано, что ей 28 лет71). По данным семьи, Галина Леони-довна родилась в 1903 г., причем Ю. Ю. Мажурин успел застать ее в живых. Скончалась она в Баку в 1980 г. В Севастополе у Мадри-това родилась дочь, которую также назвали Галиной (по данным Ю. Ю. Мажурина, в ночь с 31 декабря 1919 г. на 1 января 1920 г.; по данным послужного списка, на март 1924 г. ей было 5 лет). Других детей у Мадритова не было (позднее он усыновил внука). Старшая сестра супруги Мадритова, Валентина, была замужем за полковником В. н. Зарубаевым (1880–1972), ставшим военным специалистом РККА.

В записке о службе Мадритов впоследствии указал, что слу-жил в Красной армии военным руководителем севастопольско-го военного комиссариата72, затем был «начальником штаба Юж-ной группы Трудовой армии Украины (тогда же был приглашен севастопольским окружным зем[ельным] отделом для приведе-ния в порядок и правильной постановки землеустройства в окру-ге)»73. В послужном списке отмечено, что должность начальника штаба он занимал с 1 июня по 1 ноября 1921 г.74 Затем в послуж-ном списке указано — «отзыв ком. группой № 929» по 15 октя-бря 1921 г.75 К сожалению, не поясняется, что подразумевалось

69 РГВА. Ф. 37 976. Оп. 8. Д. 17141. Послужной список 327–778. Л. 3.70 Там же.71 Там же. Л. 1об.72 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 11.73 Там же.74 РГВА. Ф. 37 976. Оп. 8. Д. 17141. Послужной список 327–778. Л. 3.75 Там же.

291

под этой фразой. По всей видимости, Мадритова отозвали коман-довать группой.

С 6 декабря 1921 г. Мадритов служил помощником начальни-ка оперативной части штаба приморской крепости Севастополь. В тот период он составил проект организации пограничной стра-жи на берегах Черного моря. Кроме того, был организатором и за-ведующим хозяйственно-коммерческой части парусно-моторного общества в Севастополе.

Позднее, 13 декабря 1922 г., Мадритов прибыл в штаб войск ГПУ Украинского военного округа и зачислен в штатный ре-зерв комсостава по должности начальника оперативной части, а 8 сентября 1923 г. был назначен на должность начальника отде-ла инспекции штаба с исключением из списков резерва76. 10 июля 1923 г. «за интенсивную работу по проведению учебного сбора старшего ком[андно-]адм[инистративно-]хоз[яйственного] со-става войск округа и за участие свое на съезде в качестве лектора» награжден отрезом сукна на костюм77. После переформирования штаба по новым штатам Мадритов 21 сентября получил назначе-ние инспектором внутренних частей войск ГПУ округа, а 18 октя-бря того же года при реорганизации штаба в окружную инспек-цию войск ГПУ Украинского пограничного округа его перевели в штатный резерв назначения старшим инспектором78. Как позд-нее свидетельствовал сам Мадритов, при штабе войск ГПУ Укра-инского военного округа он организовал торговый отдел, а, кроме того, был начальником школы пограничной охраны79.

5 февраля 1924 г. Мадритова откомандировали в распоряжение начальника штаба Украинского военного округа, куда он прибыл и 29-го получил предписание отправиться в распоряжение началь-ника штаба 6-го стрелкового корпуса для допущения к исполнению должности помощника начальника штаба корпуса80. новую долж-ность Мадритов занял 4 апреля 1924 г. Позднее он отмечал, что яв-лялся якобы начальником штаба 6-го корпуса в Одессе, но в дей-ствительности свою должность бывший генерал завысил. Тем более, что должность помощника начальника штаба корпуса под-

76 Там же.77 Там же.78 Там же.79 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 11.80 РГВА. Ф. 37 976. Оп. 8. Д. 17141. Послужной список 327–778. Л. 3 об.

292

тверждается в независимых источниках — списке лиц командного состава РККА, окончивших академии в старой армии (по данным на октябрь 1926 г.)81, а также в картотеке лиц командного состава, хранящейся в РГВА. наконец, 20 мая 1924 г. Мадритов демобили-зовался по предельному возрасту. Уволен в запас по возрасту он был с зачислением в запас по городу Харькову с 19 апреля 1924 г.

Мадритов упоминался и в «Книге учета лиц, состоявших на особом учете бывших белых офицеров в органах ГПУ Украины». Отмечалось, что он проживал на территории белых, в 1920 г. был взят на учет Харьковской ЧК и проживал в Харькове (екатерино-славская улица, 22)82.

Местопребывание бывшего генерала не менялось, по крайней мере, до 1924 г. О дальнейшей его жизни и деятельности свиде-тельствует обнаруженное нами письмо Мадритова председателю ЦИК СССР н. н. нариманову от 27 февраля 1924 г.:

«екатер[инославская], 22, кв. 17Харьков27/II 1924 г.Многоуважаемый нариман нариманович83.Простите за беспокойство! Вы, вероятно, помните Автонома Ива-новича Победоносцева, директора Бакинской классической гим-назии. Пишет Вам брат жены А. И. — Александр Семенович Мад-ритов, бывший генерал-лейтенант Генер[ального] штаба. 4 года служил в Красной армии и последний год был инспектором войск ГПУ Украинского округа. Теперь мне предлагают должность по-мощ[ника] нач[альника] штаба корпуса в Александровске84, но жить на два дома мне немыслимо. на моих руках жена, ребенок, мать моя 78 л[ет], сестра моя (вдова А. Ив.) 56 лет и 2 племянни-цы, вдовы с 2 детьми. Хотелось бы быть поближе к железноводску, где-либо в Ростове, Пятигорске на любой должности. Я окончил

81 РГВА. Ф. 33 987. Оп. 1. Д. 591. Л. 158.82 Книга учета лиц, состоявших на особом учете бывших белых офицеров

в органах ГПУ Украины. Харьков, 2012. Т. 3. С. 1126–1127.83 на первой странице печать ЦИК СССР с датой регистрации письма 14 марта

1924 г. № АУ8/11. на документе резолюция: Имею ввиду. если нужна будет рекомендация, ссылаться на меня. н. нариманов. 5/III 1924.

84 Речь шла о штабе 7-го стрелкового корпуса, расположенном в Запорожье (бывшем Александровске).

293

высшее учебное заведение, заведовал большими лесными делами, торговым делом России с Маньчжурией85 и Монголией, открыл в Маньчжурии и разрабатывал угольные копи, основал в Маньчжу-рии пароходное дело. есть и знания и опыт. Могу служить всюду, где буду полезен, если должность будет давать возможность хотя скромно поддерживать моих стариков. Мне 54 года, я здоров и мо-гу работать без отказа. У белых никогда не служил. Служил в Крас-ной армии не за страх, а за совесть. В старой армии без протекции, без знакомств, но только своим знанием и трудом дошел до долж-ности командующего войсками — был в трех войнах. Сын челове-ка, который 9 лет ходил рядовым и 7 лет офицером. Только благо-даря Георгиевскому кресту отца принят был в кадетский корпус.Все силы, знания и опыт приложу, чтобы принести пользу. если бу-дете так добры сделать что-либо по существу этого письма, буду бесконечно благодарен, а за меня краснеть Вам не придется.Уважающий Вас А. МадритовАдрес: г. Харьков. екатеринославская, 22, кв. 17. Александру Семе-новичу Мадритову.еще раз прошу извинения за причиняемое беспокойство»86.

н. н. нариманова Мадритов знал около тридцати лет87. нари-манов, насколько можно судить по его резолюции на документе, попытался помочь старому знакомому. После письма бывшего ге-нерала ЦИК СССР запросил Особый отдел 7-го стрелкового кор-пуса в Александровске, куда предполагалось назначение Мадрито-ва88. Впрочем, в Особом отделе о Мадритове сведений не имели. Впоследствии Мадритов подчеркивал, что имел письменную ре-комендацию от нариманова89. Высокий покровитель Мадритова скончался в марте 1925 г., поэтому в дальнейшем Мадритову при-ходилось обращаться за помощью к другим партийным деятелям. Из письма следует, что у Мадритова была большая семья из вось-ми человек, которую он должен был обеспечивать. Материальное

85 Китайцы меня знают отлично во всей Маньчжурии с самой хорошей сторо-ны. Знаю хорошо Цзянчжолина [Чжан Цзолиня] — нам[естника] Маньчжу-рии. Знаю хорошо Закавказье, Туркестан (примеч. А. С. Мадритова).

86 ГА РФ. Ф. 3316. Оп. 17. Д. 372. Л. 1–2.87 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 11 об.88 ГА РФ. Ф. 3316. Оп. 17. Д. 372. Л. 4.89 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 11 об.

294

положение бывшего генерала в тот период оставалось крайне за-труднительным.

Демобилизовавшись, Мадритов уехал в Азербайджан и устро-ился (по данным на октябрь 1926 г.) на должность заведующе-го отделом местного хозяйства и землемера в Кубинском уезд-ном исполнительном комитете90. Позднее заведовал отделами в Казахском и Кировабадском коммунхозах (управлениях комму-нального хозяйства). В последнем с 1928 г. поднял промышлен-но-финансовый план на 1680 %, ежегодно получал премии, а отдел считался лучшим91. Мадритов имел право преподавания геодезии до 8-го класса, русского языка, истории и географии.

В 1925 г. в городе Хачмас побывал М. В. Фрунзе. Тогда он лично просил представителя Азербайджанской ССР предоставить Мадри-тову персональную пенсию, но выполнили эту просьбу лишь через двенадцать лет. По всей видимости, знакомство Мадритова с Фрун-зе относилось к периоду их совместной службы в начале 1920-х гг. на Украине (с декабря 1920 г. по март 1924 г. Фрунзе командо-вал Вооруженными силами Украины и Крыма, работая в Харько-ве). 7 апреля 1937 г. постановлением СнК Азербайджанской ССР № 2371 Мадритову была установлена пожизненная персональ-ная республиканская пенсия в размере 300 руб. в месяц92. назначе-нию пенсии предшествовало обсуждение на заседании президиума Кировабадского горсовета 23 февраля 1937 г. в связи с заявлени-ем заместителя заведующего земельно-плановым отделом управле-ния коммунального хозяйства Мадритова на имя наркома обороны СССР Маршала Советского Союза К. е. Ворошилова.

насколько можно судить, Мадритов, не имея возможности ре-шить пенсионный вопрос на месте, написал Ворошилову. В гор-совете обсуждали ответ адъютанта наркома о выдаче Мадритову, учитывая его материальное положение, единовременного посо-бия в 1 000 руб. из резервного фонда горсовета. Кроме того, гор-совет, «учитывая заслуги тов. Мадритова в деле организации Красной армии в первые годы революции, проводимую им работу по строительству Вооруженных сил и организации охраны границ республики, а также указание покойного наркомвоенмора СССР

90 РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 591. Л. 158.91 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 11.92 Там же. Л. 10.

295

тов. М. В. Фрунзе об установлении тов. Мадритову персональной пенсии — просит Совет народных комиссаров Аз[ербайджан-ской] ССР установить с 1/1-[19]37 года тов. Мадритову персо-нальную пенсию в размере 500 руб. в месяц»93. Впрочем, о каких заслугах перед Красной армией служившего в Гражданскую войну в антибольшевистских формированиях или уклонявшегося от во-влечения в конфликт Мадритова шла речь, не пояснялось. В конце концов Мадритов стал персональным пенсионером республикан-ского значения, но СнК Азербайджанской ССР урезал ему пен-сию с 500 до 300 руб.

Благодаря архиву графа А. А. Игнатьева сохранилось еще не-сколько документов Мадритова, относящихся к советскому пе-риоду. Когда в журнале «Знамя» в 1939–1940 гг. вышли в пер-вой редакции воспоминания Игнатьева «Пятьдесят лет в строю», Мадритов с ними ознакомился и написал автору резкое письмо. Переписка двух генералов сохранилась в Российском государ-ственном архиве литературы и искусства и представляет значи-тельный интерес.

Возмущение Мадритова вызвала первоначальная редакция вос-поминаний Игнатьева, в которой тот писал:

«Была у нас войсковая разведка — конные отряды генерала Ми-щенко и полковника Мадритова… Полковник Мадритов уже дав-но действовал на лесных концессиях у реки Ялу. Куропаткин два-жды требовал увольнения со службы этого проходимца, но даже военный министр был бессилен против него, потому что Мадри-тов был протеже Безобразова. Мадритов кружил в районе к северу от Мищенко, где никогда никаких японцев не было»94.

Позднее Игнатьеву под напором Мадритова пришлось внести коррективы в этот текст.

В архиве Игнатьева сохранилось письмо заместителя главного редактора журнала «Знамя» А. К. Тарасенкова на бланке журна-ла, датированное 29 января 1941 г.:

«Дорогой Алексей Алексеевич!

93 Там же.94 Игнатьев А. А. Пятьдесят лет в строю // Знамя. 1940. № 10. С. 16–17.

296

Один из упомянутых в Вашей книге персонажей — Мадритов — прислал в редакцию “Знамени” большое полемическое письмо на Ва-ше имя с просьбой передать Вам его, так как он не знает Вашего адре-са. Пересылаю Вам это письмо, очень раздраженное по форме.если откинуть эту раздраженность, может быть все-таки следо-вало бы ответить Мадритову, так как он служил в Красной армии и вел себя как будто бы неплохо (это явствует из приложенных им документов).С тов[арищеским] приветом Ан. Тарасенков»95.

К письму прилагался запечатанный конверт с объемным пись-мом Мадритова Игнатьеву от 21 января 1941 г., отпечатанным на машинке:

«Б[ывший] граф А. А. Игнатьев!!Туркменская поговорка говорит: “Лживые рассказы имеют свиде-телями или умерших или отсутствующих”. К моему несчастью я еще жив и могу ответить Вам. Сказал я к несчастью, т. к. моя жизнь в об-становке и материальной и духовной очень тяжела (чтобы не ска-зать невыносима). Скажите, граф, для чего Вам надо было непре-менно постараться замарать мое имя, для чего Вам надо было сказать ложь. Статс-секретаря Безобразова я в первый раз в жиз-ни увидел в стенах Офицерской кавалерийской школы, куда я был по своей просьбе командирован после Боксерского восстания.Приехавши ко мне 19 декабря 1902 года гр[аф] Безобразов заявил мне: “С одобрения правительства создается лесопромышленное т[оварищест]во в Маньчжурии для использования концессии Бри-нера по разработке лесов на р. Тумень-Ула и Ялу. Что нужно как можно скорее начать эксплуатацию лесов и получить концессию от китайского правительства. Во главе этого дела на месте т[ова-рищест]во решило поставить Вас как знатока Восточной Маньчжу-рии и Кореи и как пользующегося любовью населения и авторите-том у китайских властей”. Далее гр[аф] Безобразов заявил мне, что я буду вызван к военному министру, с коим все обсуждено.Действительно, 28 декабря 1902 года я был вызван к А. н. Куропат-кину, который сказал мне: “По воле государя Вы командируетесь в Порт-Артур в распоряжение адмирала Алексеева и станете во гла-

95 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 2.

297

ве Русского лесопромышленного т[оварищест]ва. Уехать Вы долж-ны как можно скорее”.Вы, граф, на балу в Зимнем дворце не могли отказаться от мазур-ки с вел[икой] кн[яжной] Ксенией Александровной, как же я мог ослушаться повеления государя. Получив предписание, я 29 декабря 1902 года выехал в Порт-Артур, организовал контору и начал дей-ствовать. Что я сделал, Вы увидите из прилагаемой при сем записки. В августе м[еся]це 12–15 числа в Артур прибыл из Японии А. н. Ку-ропаткин и заявил мне, что в Японии считают, что л[есопромыш-ленное] тов[арищес]тво — это государственное предприятие, т. к. во главе стоит подполковник Генерального штаба и предложил мне или выйти из товарищества или подать в отставку. Я сказал ему, что он сам направил меня на это место и, конечно, после его слов уйду из то-варищества. 10 сентября я, съездив в Петербург и сдав дела т[овари-щест]ва, перешел на службу в штаб наместника, а в октябре 1903 года высочайшим приказом назначен был н[ачальни]ком штаба 7 Сибир-ской стрелковой дивизии. После 10 сентября я никогда больше не ви-дел ни Безобразова и никого из других деятелей товарищества. Таким образом, Ваша, граф, первая часть обвинения меня отпадает.Вторая часть также не верна. Ген[ерал] Мищенко со своей дивизи-ей (Забайкальской) направлен был в начале войны в Корею через Ялу к Аньчжу и Пиньяну, я же с летучим отрядом своего имени, органи-зованном ген[ералом] Линевичем только в половине марта, [должен был] двинуться в Корею через г. Хуаньженьсян и Татунгоу, чтобы, проникнув, по возможности, южнее, произвести разведку в районе Аньчжу, Гензана, узнать, что там происходит. 10 апреля я перешел р. Ялу с отрядом в 400 шашек и 200 челов[ек] конных стрелков и 28 ап-реля имел уже непреднамеренный бой с японцами у г. Аньчжу96. Об этом в газете “новое время” в корреспонденции из Лондо-на (в мае 1904 года) писалось, что конный отряд русских появился у г. Аньчжу в тылу у японцев (Куроки в это время переправился уже через р. Ялу в Маньчжурию), что отряд в среднем делал по горным тропинкам 40–50 верст в сутки. Разведав все, что мне было поруче-но, собрав все сведения по дороге на Пиньян, побывав на окраинах Гензана, я с 49 ранеными (15 б[ыло] убито) вернулся на левый фланг нашей армии и стал у г. Хуанженеян; здесь я все время охранял ле-

96 См. «История рус[ско]-японск[ой] войны Апушкина стр. 58 и 118» (примеч. А. С. Мадритова).

298

вый фланг армии, имея постоянные бои и стычки сначала с войсками г[енерала] Куроки, а затем г[енерала] Кавамуры.никогда такого случая не было, чтобы г[енерал] Мищенко дей-ствовал на юге, а я был севернее его. Отряд мой за войну то уве-личивался до 15–18 сотен 2-х полков, — 20 орудий, то уменьшал-ся до 10 сотен и батальона при 8–10 орудиях. Действия мои здесь облегчались тем, что я отлично знал местность, и население отно-силось ко мне доверчиво, дружелюбно, т. к. еще с 1900–1901 г., по-стоянно действуя здесь против хунхузов, я97 помог китайцам обсе-менить их поля, приобретя98 для них до 45 т[ысяч] пудов семян.Китайцы возвратили деньги и 30 крупнейших селений Маньчжу-рии избрали меня своим почетным судьей, а в г. Ляояне после 1901 г. была названа та улица, где когда-то я останавливался, “Мад-ритовской” (см. Исторический вестник за 1907 г. “Пролог Русско-японской войны” Глинского). После Ляояна я получил из штаба ген[ерала] Куропаткина просьбу составить схему местности к севе-ру от широты Ляояна и к востоку от меридиана Фушуньские копи. Таковую схему я составил с показанием дорог, селений, перевалов и отправил в штаб армии. Я со своим отрядом всегда стоял впереди фронта армии и после мукденских боев99 забыт был с отрядом все-ми, никто не сообщил мне, что армия отступает к Телину, я остался в тылу у японцев и мне с большими жертвами и опять-таки благода-ря знанию местности [удалось] выйти из окружения, пробившись к г. Тунхуансян, уже занятому100 японцами. Снова я стал впере-ди генерала Ренненкампфа, стоявшего на Хайлунченских пози-циях, а я — у с. Кушандцы в 85 верстах к югу от Хайлупчена. В ав-густе м[еся] це перед самым перемирием мною был захвачен г. Тунхуансян, где я взял в плен 2 роты японцев. О моей деятельности в Японскую войну можно прочесть и в газетах и в истории войны и др[угом] (см. в [газете] новое время статья ротмистра ельца, книга Козлова “В тылу у японцев”, его же книга “Военные расска-зы”, Краснова статьи и др[угих], а генерал Кордонье, начальник французской военной академии, посвятил мне целую главу в своей книге “Японцы в Маньчжурии” (на французском языке)).

97 В документе — и.98 В документе — приобрев.99 Далее от руки ошибочно вписано — был.100 В документе — занятый.

299

О боевых моих действиях в войну 1900–1902 (боксеры)101 см. “Раз-ведчик” 1901 г. № 568, 570, 572, 573. ни одна экспедиция ни в Во-сточной Маньчжурии, ни в Монголии не проходила без участия от-ряда есаула Мадритова (потом — подполковника Генер[ального] штаба).Дальнейшая моя военная карьера была только в строю — нач[аль-ник] штаба 7[-й] кавал[ерийской] дивизии, к[оманди]р 30[-го] пех отного] Полтавского полка, командир 1[-й] бригады 5[-й] Восточ-но-Сибирской стрелковой дивизии, начальник 56[-й] пехотной ди-визии и атаман Семиреченского войска и к[оманди]р отдельно-го корпуса, который был предназначен из Туркестана в Персию (к ген. Баратову).В Империалистическую войну под Лодзью ген. Шейдеман (к[оман-дую]щий 2й арм[ией]) поручил лично мне, бригадному, с нача-ла боев под Лодзью до окончания их (22 дня) командование 2[-м] Сибирским стрелковым корпусом при наличии в штабе корпуса и командира корпуса ген. Сычевского, и начальника 4[-й] Сибир-ской стрелковой дивизии г[енерала] Крузе. Приняв 56[-ю] пе-хотную дивизию, прозванную даже немцами “Занеманским бего-вым обществом”, я в течение 1 месяца сделал из дивизии славную боевую часть, которую посылали и на другие фронты, где была не-устойка (прочтите г[енерала] Свечина, Лемке, “Вооруженный про-летариат” № 1 и 2–1922 года, книгу Д. Смолина, где мне посвящена глава (кн[ига] “Триумфальное шествие”)).За свою действительно строевую службу я участвовал лично в 285 сра-жениях, боях и стычках, награжден всеми орденами от “Анны 4-ой” до Белого Орла и все с мечами, за военные отличия. В мирное вре-мя мне не удавалось ладить с начальством, и ни одного ордена в мирное время я не получил.У меня имеются несколько писем от генерала Куропаткина, очень для меня лестных. Между прочим, приглашая меня служить с ним в Туркестане в 1916 году, он писал в телеграмме: “Прошу о назна-чении Вас в Туркестан. Край взволнован, потрясен. Требуются ум, твердая воля, уменье завоевывать сердца. Все это имеется у Вас вместе с моим доверием и уважением. А. Куропаткин”.Моя служба Сов[етской] власти изложена в приложении к сему. Я несказанно был удивлен, зная Вас, зная Вашу службу по военно-

101 Правильно — 1900–1901 гг.

300

дипломатической части (воен[ным] атташе) Вашим выпадом про-тив меня; Вы, как состоявший в штабе Маньчжурской армии, долж-ны были быть знакомы с обстановкой и службой армий, корпусов и отрядов и сказать, что Мадритов стоял севернее г[енерала] Ми-щенко и не видал японцев — для меня это совершенно непонятно.Почтенный отец Ваш учил Вас: “Пиши только правду” (см. Ваш труд), но Вы забыли это наставление, и я полагаю, что Ваши пред-ки, смотревшие на Вас со стен Зимнего дворца, покраснели бы в своих рамах за Вашу неосторожность.Для меня Вы сделали жизнь невыносимой, и это на 72 году жиз-ни, после верной и честной службы в течение 54 лет Родине, т[ем] б[олее] это тяжело, что некое учреждение высокое (Собес) отнес-лось к нему с легкомысленной серьезностью, упрекнув меня в том, что пользовался особым доверием царского правительства. на са-мом деле я могу вместе с поэтом Беранже сказать: “Я не имел ни-когда ничего общего с бытом и психологией аристократиче-ских раззолоченных клеток”. Всю свою жизнь военную я провел на окраинах вдали от “суеты придворной”; все чины и ордена за-служил честно в бою, не имея ни связей, ни покровителей. Пола-гаю, что Ваши фразы обо мне могут быть объяснены только лжи-выми рассказами некоторых Ваших товарищей по Генштабу, кои не могли простить “выскочке из низов”, что этот выскочка обо-гнал их в чинах. В 1906 г. Столыпин предлагал мне должность гра-доначальника г. Баку, а Воронцов-Дашков (наместник Кавказа) — должность генерал-губернатора Кутаиси. Мне, полковнику 36 лет, давали возможность получить высокое генеральское положение, что вскружило бы голову другим, но не мне. Я наотрез отказался, и за это лишен был возможности получить даже скромную долж-ность на Кавказе.Между прочим, Вы поднимаете в Вашей статье вопрос, кто виноват в исходе войны с Японией? Совершенно согласен с Вашим куче-ром — виноваты генералы, не бывшие в состоянии отбросить рас-при и зависть, даже защищая Родину, а, во-вторых, конечно, вино-ваты офицеры Генерального штаба, находившиеся в штабе армии, смеявшиеся и трунившие над распоряжениями, выработанными по их докладам; в самые серьезные моменты войны они находили возможным только составлять плоские стишки и песни. В то вре-мя, как армии отступали, когда измучившиеся солдаты изнемогали от лишений войны, чины штаба распевали:

301

“А на Сунгари, ах, что-то будетВода прибудет —А где же мост?”

“над кем смеетесь, над собой смеетесь” Гоголь.Перепутывание, дробление частей, разношерстные отряды, в чем виновен, конечно, Алексей николаевич102, все же не имели бы та-кого скверного результата, если бы офицеры Генер[ального] штаба сознавали бы все страшные, суровые последствия их личного легко-мыслия.Прошу удостоить ответом на это мое письмо способом, какой под-скажет Вам Ваша совесть103.Мадритов»104.

В письме был указан адрес — Азербайджанская ССР, Киров-абад, улица Касум-Исмаилова, 13.

Письмо Мадритова демонстрирует не только проявление его возмущения написанным Игнатьевым, но выдает желание почти наверняка одинокого в смысле общения с людьми ушедшей эпо-хи бывшего генерала выговориться, найти собеседника из сво-его прежнего круга. Одновременно это и попытка заслуженного, но недооцененного и забытого исторического деятеля напомнить о себе, добиться признания, подробно рассказать о своей жиз-ни до революции, в особенности об участии в событиях на Даль-нем Востоке в начале ХХ века. В письме множество описок, вклю-чая внесенные от руки поверх машинописи. Видимо, Мадритову уже трудно было отпечатать и отредактировать такой текст. Ин-тересно и то, что характеристика Мадритова из книги Игнатьева не прошла незамеченной в то время даже в собесе — социальные работники в 1941 г. читали мемуары. К письму прилагались раз-личные документы о жизни и деятельности автора послания. Завя-завшаяся переписка представляет собой едва ли не единственное личное свидетельство о советском периоде жизни Мадритова.

Игнатьев откликнулся телеграммой в три строки:

102 Куропаткин.103 никогда и никто не может упрекнуть меня в каком-либо предосудительном

проступке ни в служебном, ни в обществ[енном] отношениях. Моя совесть чиста. А. Мадритов (примеч. А. С. Мадритова).

104 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 3–9.

302

«Понимаю Ваше негодование, скорблю [за] причиненную обиду, восстановлю правду, сославшись на источники, введшие в заблуж-дение, пришлю исправленную редакцию. Игнатьев»105.

1 февраля Мадритов пишет Игнатьеву новое письмо, несколько более доброжелательное:

«т. А. А. Игнатьев! Был в отсутствии, когда была получена Ваша те-леграмма. Благодарю Вас за скорый ответ. но… должен Вам сказать, что Ваша фраза: “Сошлюсь на источники, введшие в заблуждение” меня несколько удивила. Я не знаю ни одного источника, который бы ясно, документально доказывал бы, что я сделал что-либо позорное. нет, этого никто не писал и доказать никто не может! Ссылки же на бездоказательные факты, факты понаслышке не могут оправдать слов обо мне в Вашем труде и повторение чужих слов без фактиче-ских данных вызовет дальнейшие действия с моей стороны, т. к. мне, конечно, необходимо добиться полной реабилитации. И это Вы лег-ко можете сделать и тем не только не унизить себя, но, наоборот, по-казать себя честным, но неосторожно, несправедливо задевшим ме-ня человеком и ген[ерал] -майором славной Красной армии. Уверен, что Вы учтете то положение, в которое поставили меня — зачем эти несчастные фразы понадобились Вам — совершенно не понимаю.В моем письме первом вкралась неточность: А. н. Куропаткин при-ехал из Японии в Порт-Артур не в августе, как я написал, а в конце июня, и я вышел из т[оварищест] ва уже в конце июля (съездив в Пе-тербург). В ст[атье] Глинского “Пролог Русско-японской войны” много написано со слов корреспондента из г. Владивостока г. Nemo и освещено многое неправильно, но сам же Глинский опровергает многое тем, что указывает время совершенных г. Балашевым безобра-зий, а это время показывает, что тогда я уже не был в т[оварищест]ве.наместник посылал меня на место именно для прекращения нера-зумных действий Балашева.желал бы для того, чтобы окончить этот печальный и для меня и для Вас инцидент, чтобы Вы все же прислали мне предполагаемый Вами ответ на мое письмо.С тов[арищеским] прив[етом] А. Мадритов»106.

105 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 232. Л. 1.106 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 13–13 об.

303

Игнатьев написал более развернутое письмо, отправленное 14 марта 1941 г.:

«7 февраля я получил Ваше письмо, на которое и спешу ответить.не менее Вас я скорблю за невольно причиненную Вам обиду, явив-шуюся следствием неуместного выражения редактора моей второй книги “50 лет в строю”, за что и приношу Вам искреннее извинение.При описании Русско-японской войны мне приходилось порой об-ращаться к документам, и я чрезвычайно огорчен, что один из ис-точников, по-видимому, не соответствует действительности.Чтобы не быть голословным, обращаю Ваше внимание на “Записки генерала Куропаткина о Русско-японской войне — итоги войны”, изд[анные] в Берлине [в] 1909 год[у] и привожу точную выписку со стр. 159, где речь идет о “Предприятии на Ялу, чисто коммерче-ского характера… мною заявлено было мнение о необходимости вовсе прекратить его. Я добился отозвания нескольких офицеров, участвовавших в предприятии и предложил подполк[овнику] Мад-ритову, заведовавшему военно-полицейской частью предприятия, подать в отставку или бросить не соответственную, по моему мне-нию, для офицера, носящего мундир Генерального штаба, долж-ность. Мадритов выбрал первое”.Вот точная выписка, изменена лишь орфография.В войну 1904–[190]5 гг. мне пришлось с Вами встречаться лишь мельком, я Вас знал слишком мало, и уже одно это объясняет, что я не мог исходить из каких-либо личных побуждений, чтобы причи-нить Вам столь незаслуженное оскорбление, за которое и винюсь чистосердечно.В выходящем отдельном издании моей книги в соответственном месте редакция будет надлежаще исправлена.Позвольте пожать Вашу руку и примите уверение в моем совер-шенном уважении»107.

После письма в деле сохранился отрывок воспоминаний Иг-натьева о Мадритове в новой редакции с датировкой 27 апреля 1941 г.108 Этот текст соответствует процитированному нами в на-чале статьи.

107 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 232. Л. 2.108 Там же. Л. 3.

304

Казалось бы, инцидент исчерпан. К тому же вскоре началась война, прервавшая переписку. Однако в конце войны и после нее Мадритов дважды пытался возобновить эпистолярное общение с Игнатьевым. Первая попытка датирована 9 сентября 1944 г. То-гда Мадритов адресовал письмо в редакцию журнала «Знамя» с просьбой передать послание Игнатьеву:

«Ув[ажаемый] т[оварищ] Игнатьев!Ваша телеграмма и письмо давали мне надежду получить от Вас Ва-ши воспоминания в исправленном относительно пасквиля109 изда-нии. Долго я ждал, но и до сих пор ничего не получил. Прошу Вас прислать мне обещанное и, во всяком случае, непременно М. И. Ка-линину и Б. М. маршалу Шапошникову110, что Вы были введе-ны в заблуждение строками А. н. Куропаткина, каковые строки, во всяком случае, все же не давали Вам права отозваться обо мне так, как Вы это сделали, а это нанесло мне много неприятностей, кои продолжаются и доныне. Я в 1902–[190]3 г. был главноуполно-моченным русского товарищества, а не заведовал военно-полицей-ской частью, каковой у меня. и не было. У меня были вооруженные дружины под командой офицеров действительной службы. У меня в руках были и дело и деньги. Прошу Вас не отказать то, что Вы ска-жете обо мне т. Калинину М. И. и Б. М. Шапошникову сообщить письменно т. Кулиеву, пред[седателю] СнК Аз[ербайджанской] ССР (Баку), т. к. это необходимо для моей реабилитации в Аз[ер-байджанской] ССР, где до Вашей заметки я занимал почетное ме-сто, и мое имя не было ничем запятнано. До 1 ноября жду телеграм-мы об исполнении моей просьбы.Между прочим, в управлении кадрами н[ародного] к[омиссариа-та] обороны из Кировабадского военкомата имеется полная моя автобиография с материалами. надеюсь и на то, что редактор жур-нала “Знамя”, который, как Вы писали, извратил Вашу мысль (обо мне) не откажется также извиниться передо мной.Вы нанесли мне как нравственный, так и жестокий материальный ущерб, а потому доклады М. И. Калинину и Б. М. Шапошникову, а также письменное отношение к Пред[седателю] СнК Аз[ербай-джанской] ССР считаю необходимыми и обязательными для при-

109 Возможно, — пасквили.110 Так в письме.

305

личного человека в общем и г[енерал-]м[айора] славной армии в частности. С нетерпением жду ответа.Ув[ажающий] Вас А. Мадритов»111.

Адрес изменился, теперь Мадритов указал улицу Шаумяна, 123112, «Сантрест» управления коммунального хозяйства Киров-абада.

Заявитель стал требовать от Игнатьева обращения в целях опровержения к высшим должностным лицам (М. И. Калини-ну, Т. И. Кулиеву, Б. М. Шапошникову), а также извинений ре-дактора журнала «Знамя». навязчивые претензии и ультиматив-ное требование становились неприемлемыми. Разумеется, ответа на такое письмо не последовало.

Мадритов не успокоился и почти через два года, 25 июля 1946 г., вновь написал Игнатьеву через редакцию «Знамени»113:

«Любезный генерал. Много лет прошло с тех пор, как Вы поместили в журнале “Знамя” недостойную меня фразу. Вы телеграммой и дву-мя письмами извинились передо мной и обещали во втором издании Ваших воспоминаний исправить редакцию, и книгу прислать мне. До сих пор книги этой я не получил, а между тем Ваши фразы в пер-вом издании послужили для меня источником больших неприятно-стей. В 1937 году по инициативе т. Ворошилова и т. М. В. Фрунзе (письменного указания последнего) по протоколу президиума Ки-ровобадского горсовета 23 февраля 1937 г. и согласно постановле-ния Аз[ербайджанского] СнК 7 апреля 1937 г. за № 2371 мне была назначена пожизненная персональная пенсия в сумме 300 р. в месяц. В октябре 1939 года выплаты пенсии мне были прекращены, и когда я запросил причину этого, то мне ответили из аз[ербайджанского] собеса, что у меня не хватает каких-то документов, а в последующем отношении, что мне не выдают пенсии из-за Вашей заметки в журна-ле “Знамя”. нелепость ответа видна из того, что пенсию мне переста-ли выдавать в [19]39 году, а Ваша заметка появилась в 1941 году114. В 1942 году деятели аз[ербайджанского] собеса разграбили кассу

111 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 14–14 об.112 Видимо, ошибка, т. к. в других письмах — 193.113 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 15.114 на самом деле — в 1940 г.

306

аз[ербайджанского] собеса 1 600 000 рублей. Седьмой год я тщетно пытаюсь восстановить свои права и, наконец, 26 июня сего года по-дал заявление великому нашему вождю т. Сталину. За семь лет я про-дал все свое имущество и нахожусь ныне с женой и ребенком, усы-новленным мной внуком115, в самых ужасных материальных условиях. Прошу Вас, любезный генерал, справиться в секретариате т. Стали-на, получено ли мое заявление от 26 июня сего года, посланное мной т. Сталину. Я, конечно, не сомневаюсь в положительном ответе на-шего вождя, тем более, что в законе и в инструкции о п[ерсональ-ных] пенсионерах указано, что п[ерсональные] пенсионеры не могут быть лишены пенсии без следствия и суда. Исполнением этой прось-бы и высылкой мне Вашей книги Вы глубоко обяжете уважающего Вас А. Мадритова.P. S. желательно было бы уведомление о наличии моего заявления т. Сталину получить телеграфно, т. к. очень тяжело находиться в том бедственном положении, в коем я нахожусь.Два года, как я пишу книгу “Шестьдесят лет службы Родине”. Тяже-лое материальное положение сильно отразилось на моем зрении, в виду чего мне придется быть в Москве на операции глаз.Уважающий Вас А. С. Мадритов»116.

новое письмо с требованием обратиться в секретариат И. В. Ста-лина адресат также получил, но и на этот раз отвечать не стал.

Сведения, предоставленные правнуком Мадритова Ю. Ю. Ма-журиным, позволили установить дальнейшую судьбу генера-ла. на склоне лет Мадритов жил в Гяндже (Кировабад) и в Баку. Из приведенного выше письма нариманову следует, что с Баку была связана сестра Мадритова. По данным правнука, Мадритов скончался там в конце 1950-х гг.

* * *Гражданская война стала сложнейшим периодом для пред-

ставителей военной элиты русской армии, которым приходи-лось делать тот или иной выбор. От принятых или неприня-тых решений подчас зависела жизнь человека и его близких.

115 Речь идет о внуке Мадритова Игоре Александровиче (1940–1978).116 РГАЛИ. Ф. 1403. Оп. 1. Д. 534. Л. 16–17.

Генерал Мадритов в начале конфликта оказался в районе Кав-казских Минеральных Вод, ставшем одним из очагов противо-стояния летом 1918 г. Как один из старших начальников в этих местах и популярный военный деятель Мадритов был выдви-нут офицерской массой и представителями горцев на руководя-щий пост командующего войсками Терской республики. Этот пост он принял в период неудачных для противников большеви-ков боев за Владикавказ в августе 1918 г. Вскоре, осознав тщет-ность своих усилий, Мадритов оставил должность и уехал в Доб-ровольческую армию.

По всей видимости, первого опыта вовлечения в Гражданскую войну оказалось достаточно. Мадритов смог лично убедиться в крайней сложности обстановки, слабости антибольшевистских сил, наличии в их среде острейших противоречий и конфликтов, препятствовавших успеху дела, политических играх в тылу в пе-риод ожесточенного противостояния на фронте. И хотя в конце 1918 г. Мадритов предложил свои услуги белому командованию, насколько можно судить, на получении назначения не настаивал. В дальнейшем генерал, видимо, вплоть до 1920 г. жил на терри-тории белых, но не служил у них. После Гражданской войны осел в Харькове, вступил в ряды Красной армии, в том числе занимал пост инспектора войск ГПУ Украинского военного округа. В со-ветское время Мадритов скрывал свое руководство антиболь-шевистскими силами в период боев за Владикавказ. В частности, в послужном списке и в письме видному большевику н. н. нари-манову он утверждал, что у белых не служил. Обращает на себя внимание и готовность Мадритова добросовестно служить в раз-ные периоды как белым, так и красным.

В середине 1920-х гг. по семейным обстоятельствам Мадритову пришлось оставить привычное военное дело и перейти на хозяй-ственную работу. В 1937 г. в Азербайджанской ССР он стал пер-сональным пенсионером. Репрессий избежал и, насколько мож-но судить, прожил долгую жизнь до конца 1950-х гг. К сожалению, подробности его советской биографии все еще остаются малоиз-вестными.