СОДЕРЖАНИЕ

ЛЕКЦИЯ №1. СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК КАК ПРЕДМЕТ ИЗУЧЕНИЯ................ЛЕКЦИЯ № 2. ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ЯЗЫКА. СЛОВО КАК ОБЪЕКТ ЛЕКСИКОЛОГИИ.......................ЛЕКЦИЯ № 3.ПРОБЛЕМА ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ СЛОВА.....................................................................ЛЕКЦИЯ № 4. ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ЯЗЫКА. КЛАССИФИКАЦИЯ ЛЕКСИКИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СИММЕТРИИ ОЗНАЧАЕМОГО И ОЗНАЧАЮЩЕГО....................................................................ЛЕКЦИЯ № 5. ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЕЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ И ИСТОРИЧЕСКОЙ ИЗМЕНЧИВОСТИ..............................................................................................ЛЕКЦИЯ № 6. ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СФЕРЫ УПОТРЕБЛЕНИЯ И МАРКИРОВАННОСТИ.....................................................................................................................ЛЕКЦИЯ № 7. ОСНОВЫ РУССКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ............................................................................................ЛЕКЦИЯ № 8. ФОНЕМНО-ФОНЕТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ ЯЗЫКА........................................................................ЛЕКЦИЯ №9. ТРИ АСПЕКТА ИЗУЧЕНИЯ ЗВУКОВ РЕЧИ. ПРИНЦИПЫ КЛАССИФИКАЦИИ ГЛАСНЫХ И СОГЛАСНЫХ ЗВУКОВ.................................................................................................................ЛЕКЦИЯ № 10. ФОНЕТИЧЕСКИЕ И НЕФОНЕТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ОБЛАСТИ ГЛАСНЫХ И СОГЛАСНЫХ ЗВУКОВ....................................................................................................................ЛЕКЦИЯ № 11. ОСНОВЫ РУССКОЙ ФОНОЛОГИИ................................................................................................ЛЕКЦИЯ № 12. ВАРЬИРОВАНИЕ ФОНЕМ. СИНТАГМАТИКА И ПАРАДИГМАТИКА ФОНЕМ.......................ЛЕКЦИЯ № 13. ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ ГРАФИКИ И ОРФОГРАФИИ..................................................................ЛЕКЦИЯ № 14. ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ РУССКОЙ ОРФОЭПИИ..........................................................................ЛЕКЦИЯ № 15. МОРФЕМИКА КАК ОСОБЫЙ УРОВЕНЬ ЯЗЫКА. МОРФЕМА В СИСТЕМЕ ЕДИНИЦ ЯЗЫКА ..............................................................................................................................................ЛЕКЦИЯ № 16. ПРИНЦИПЫ КЛАССИФИКАЦИИ МОРФЕМ. ВОПРОС ОБ АСЕМАНТИЧЕСКИХ ЧАСТЯХ СЛОВА...............................................................................................................................................ЛЕКЦИЯ № 17. СИНТАГМАТИКА И ПАРАДИГМАТИКА МОРФЕМ. СИНТАГМАТИКА: МОРФОНОЛОГИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ В МОРФЕМНОЙ СТРУКТУРЕ СЛОВА.........................ЛЕКЦИЯ № 18. СИНТАГМАТИКА И ПАРАДИГМАТИКА МОРФЕМ. ПАРАДИГМАТИКА: ВАРЬИРОВАНИЕ МОРФЕМ. СИНОНИМИЯ, ОМОНИМИЯ И АНТОНИМИЯ МОРФЕМ.........................................ЛЕКЦИЯ № 19. СЛОВООБРАЗОВАНИЕ СИНХРОНИЧЕСКОЕ И ДИАХРОНИЧЕСКОЕ. ВОПРОС О СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОМ УРОВНЕ ЯЗЫКА. ПОНЯТИЕ ПРОИЗВОДНОСТИ.....................ЛЕКЦИЯ № 20. ОСНОВНЫЕ ЕДИНИЦЫ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ...........................................ЛЕКЦИЯ № 21. СПОСОБЫ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ В СИНХРОНИИ И ДИАХРОНИИ. ОККАЗИОНАЛЬНЫЕ И ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ СЛОВА........................................................................................................

ЛЕКЦИЯ №1. СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК КАК ПРЕДМЕТ ИЗУЧЕНИЯ.

ПЛАН.1. СРЛЯ – цели и задачи курса. Специфика СРЛЯ как объекта изучения.2. Структура СРЛЯ как объекта изучения. Понятие СРЛЯ и вопрос о

границах СРЛЯ. Нормативность и кодифицированность СРЛЯ.3. Устная и письменная разновидности СРЛЯ.

1Курс СРЛЯ является основным курсом среди лингвистических

дисциплин нашей специальности. Он предполагает изучение системы и структуры СРЛЯ, его единиц и правил их функционирования в речи на разных уровнях языка. В школе, в отличие от Вуза, мы встречаем лишь элементы такого изучения (разборы), но целиком все же школа направлена на практическое владение языком (развитие речи + орфография). В отличие от общего языкознания, курса дает более детальное описание всех аспектов языка вне его сопоставления с другими языками и с общетеоретическими закономерностями жизни языка вообще. В отличие от исторической грамматики курс предполагает строго синхроническое описание языковых явлений в их полноте и классифицированности, – в системе. В отличие от ЛАХТ или стилистики СРЛЯ предполагает именно системное изучение единиц языка, где индивидуальные особенности речи или текста, связанные с особым режимом его функционирования, несущественны, а интересуют именно общие, инвариантные черты языка, проявляющиеся во всех текстах и речевых актах. В отличие от орфографии и пунктуации, СРЛЯ изучает не способы передачи языка на письме, а само устройство языка, т.е. то, ч т о подвергается действию орфографии и пунктуации. И наконец, в отличие от изучения иностранного языка, СРЛЯ предполагает теоретическое овладение законами жизни языка, на котором мы все говорим, а не практическое усвоение живых навыков общения на другом языке (изучая иностранный язык, мы учимся включать магнитофон, а изучая СРЛЯ, мы разбираемся в устройстве магнитофона).

2А сейчас кратко пройдем по каждому из элементов понятия СРЛЯ.ЯЗЫК. Структура СРЛЯ как реально существующего объекта и

соответственно как предмета изучения (впрочем, как и любого другого языка) нами вкратце изучалась в вводном курсе языкознания. Это уровни языка, т.е. автономные механизмы его существования и функционирования, обладающие собственным набором единиц, закономерностями их функционирования, не сводимыми к другим уровням, т.е. подсистемы, образующие целую систему. Основными уровнями языка являются ЛЕКСИКА (включая фразеологию), ФОНЕТИКА (включая фонологию), МОРФЕМИКА (включая морфонологию), СЛОВООБРАЗОВАНИЕ, МОРФОЛОГИЯ и СИНТАКСИС (вместе последние два составляют ГРАММАТИКУ). Помимо основных уровней языка существуют и неструктурные области явлений, обладающие определенной целостностью и спецификой, но не создающих особого уровня (как бы «разлиты») по разным уровням. Это СТИЛИСТИКА и СЕМАНТИКА.

2

Добавочные, не потому что не важные, а потому что внешние по отношению к системе языка подуровни – ГРАФИКА, ОРФОГРАФИЯ, ОРФОЭПИЯ и ПУНКТУАЦИЯ. В науке о языке существует уже известная вам дублетность терминологии, которая одновременно обозначает и сам уровень, и раздел науки о языке, его изучающий. В нашем случае эта дублетность нарушается только для лексического уровня – ЛЕКСИКА и ЛЕКСИКОЛОГИЯ. В вузе весь этот огромный материал делится на следующие блоки: часть I (Лексика, фонетика, морфемика и словообразование), часть II (Морфология именных частей речи и неименных частей речи), часть III (Синтаксис словосочетания, простого предложения и сложного предложения). Наш с вами курс предполагает изучение части I.

СОВРЕМЕННЫЙ. Понятие «современный» предполагает два значения – системное и хронологическое. С точки зрения системного определения, это понятие будет синонимично понятию «синхронический». Заметим, что не всякое изучение фактов современного нам по времени языка есть «современное» в этом плане – так, например, изучение процессов заимствования или словообразовательных процессов в нашу эпоху – есть диахроническое изучение. Точно так же мы, изучая смену норм произношения и живые явления в грамматике, изучаем их как процесс, а не как результат. Второе значение слова «современный» обозначает условную хронологическую привязку во времени – что считать «современным языком». При всей условности этой привязки, все же есть весьма точный объективный критерий в «голове» носителей языка – «современным будет язык с того момента времени, с которого мы начинаем тексты понимать без словаря. В этом плане для англичанина – это эпоха Шекспира (17 век), для немца – Гете (18 век), а для нас – начало 19 века (Пушкин). Конечно же, язык со времен Пушкина претерпел изменения: но мы не будем брать изменения лексики – самой лабильной системы любого языка. В сфере грамматики и в меньшей степени – фонетики – язык в целом остался неизменным. Хотя и здесь можно дифференцировать понятия современный – в широком смысле мы локализуем его с 19 века, а в узком смысле – нельзя не учесть революционных сдвигов в языке начала 20 века: можно говорить и о том, что «современный» язык – это лишь язык, начиная с начала XX века.

РУССКИЙ. Существует два типа определения «русскости» – синхронический и диахронический. Синхронически русский язык – это некий общий язык для жителей разных территорий, которые, говоря даже на диалектных и социальных разновидностях языка, отождествляют свою речь и понимают чужую как русскую – являются русофонами (вспомним понятие психоглоссы). В этом смысле даже такие далекие диалекты, как северорусский и южнорусский, рассматриваются как принадлежащие к общему языку-основе, или, как говорилось к курсе ОРЯМ, к общерусскому языковому типу, а украинский и русский – разные языки (опять же в диахронии было не так – в 13-14 вв. русский и украинский были лишь диалектами общего древнерусского языка). Поэтому нельзя говорить, скажем, о том, что есть отдельно английский и американский языки, пока американцу, чтобы понять англичанина, не понадобится переводчик. В данный момент русский язык живет в двух ипостасях – русский язык метрополии и русский язык диаспоры, который характеризуется все же некой спецификой.

Диахронически понятие «русский» связано с его местом в генеалогической классификации и его историческими судьбами. Русский язык

3

принадлежит к индоевропейской семье языков, славянской ветви, восточнославянской группе (куда помимо его, входят украинский, белорусский и мертвый – древнерусский языки). Исторически же мы можем употреблять понятие «русский язык» лишь применительно к 14-15 в. в связи с началом образования государства Московского. До этого он недифференцированно входил, наряду с украинским и белорусским, в древнерусский язык в качестве его диалектов.

ЛИТЕРАТУРНЫЙ. Понятие литературного языка – центральное понятие в синхроническом описании. Что такое литературный язык? Во-первых, это понятие нужно отличать от языка литературы (поэтому термин неудачен – многие предлагают говорить о нормативном языке или о кодифицированном языке). Это связано с тем, что центральное понятие литературного языка – это его нормированность. Просто в специфической ситуации именно с русским языком обработка и нормализация языка осуществлялась в истории в основном художественной литературой (но это не обязательно – в Др. Греции, в Англии – эту роль выполняла деловая речь, в Др. Риме – публичная риторика).

Итак, сначала любой язык существует в виде устных диалектов, которые во многом противостоят друг другу. Но на определенном этапе развития цивилизации, возникает потребность в унификации разноплеменных говоров в единообразную форму, – катализатором этого процесса унификации является письменность. Так назревает потребность в норме – объективно существующей в языке регулирующей функции, которая включается в момент наличия вариантно возможной формы, произнесения, написания. Норма – это совокупность устойчивых традиционных реализаций языковой системы, отобранных и закрепленных в процессе языковой коммуникации. Это совокупность стабильных и унифицированных правил, сознательно культивируемых обществом. Существуют орфографические, орфоэпические, лексические, грамматические, стилистические, пунктуационные, словообразовательные нормы. Нормативность – есть специфическая черта литературного языка, отличающая его от нелитературных разновидностей речи. Норма носит внешний по отношению к системе языка характер, это своего рода вмешательство общества в язык – ведь возможный вариант выбирается и оценивается не по языковым закономерностям, а по экстралингвистическим (авторитетный, наиболее культурный слой общества, текст, речь общественного деятеля, политика, в наше время – СМИ). Так же норма имеет и конкретно-исторический характер – это диалектика стабильности и изменчивости. Сознательное оформление и закрепление нормы, ее классификация и описание в специальных источниках (СЛОВАРЯХ И ПР.), имеющих статус закона, называется кодификацией нормы. Итак, литературный язык – это нормативный, кодифицированный язык, отличающийся высокой степенью изощренности, обработанности, богатством возможностей. Самой простое, «бытовое» определение ЛЯ – это «речь образованных, культурных людей».

ЛЯ в диахронии. О литературном русском языке можно говорить лишь с 17 века, когда государство Московское окончательно оформилось. Основу его составили московский говор, считающийся среднерусским, переходным, т.к. совмещал в себе черты диалектов и Юга и Севера России. До этого существовало двуязычие – функцию литературного языка в сфере выполняли и церковнославянский, и древнерусский языки. В 17 веке двуязычие устраняется, а русский лит. язык, на основе влияния деловой письменности, окончательно вытесняет диалекты из значимых сфер речевого общения. В 18 веке начинается

4

кодификация ЛЯ, создается его стилевое членение, упорядочивается структура. Начинает создаваться стиль науки и публицистики (усилия Ломоносова). В 19 веке гений Пушкина способствовал рождению современного РВЯ. В наше время происходит новый качественный скачок СРЛЯ – либерализация языка, связанная с очередным социокультурным «открытием границ».

СРЛЯ в синхронии. СРЛЯ представляет собой не монолитную массу, но систему вариантов – функциональных разновидностей, или стилей. Эта специализация присуща лишь развитым языкам развитого общества, когда разделение общественных функций и сфер достигает своего расцвета: СРЛЯ делится на разговорный и книжные стили: эти, в свою очередь, делятся на научный, официально-деловой и публицистический. Нужно помнить, что различия между ними - не системные (не в грамматике), они касаются лишь особенностей выбора одних или других средств из общего арсенала.

Вопрос о границах СРЛЯ. Помимо СРЛЯ, как основной части общенародного (национального) языка, в него входят и другие – нелитературные разновидности. Территориальные разновидности – диалекты. Просторечие – не привязано к месту – это речь городского малообразованного населения, не владеющего нормами литературного языка (к ним же относятся и вульгаризмы – еще более сниженная лексика, ругательства и пр.). Социальные жаргоны (арго, сленг) – молодежные, субкультурные, воровские, автолюбителей, болельщиков и пр. Арго – в отличие от жаргона, узко замкнутая речь, цель которой – скрыть, зашифровать информацию; она применяется и культивируется сознательно, в отличие от жаргона, который объективно складывается и носит лишь экспрессивную функцию. Сленг – это социальный жаргон, в отличие от профессионального (лондонский кокни). Профессиональные жаргоны – моряки, военные, шофера. Нои используются при общении на производственные темы. В отличие от них, социальные жаргоны выполняют функцию не называния, а характеризации (принадлежность к «своим», к моде и пр.).

Место ЯХЛ в этой системе. Раньше считалось, что ЯХЛ – особая функциональная разновидность ЛЯ. Реально же ЯХЛ в равной степени использует средства и ЛЯ и НЛЯ; в этом смысле он не является частью литературного языка, а выступает коррелятом всего национального языка, противопоставляясь ему по ДП эстетического, т.е. намеренного применения в некоммуникативной функции. Но, с другой стороны, он – главный источник ЛЯ, его творческая лаборатория, где язык проверяется на максимуме возможностей, отрабатываются его экспрессивный потенциал, обкатываются стилистические и грамматические ресурсы и пр. Ведь он не скован социальными предписаниями, но в то же время нуждается в не менее тщательном отборе средств – правда, для других целей.

3Все нелитературные разновидности языка анормативны: кроме того, в

отличие от ЛЯ, они выступают лишь в устных формах; ЛЯ имеет устную и письменную разновидности. Принципиально различаются письменная и устная разновидности языка. Основной формой бытования языка и в плане синхроническом, и в плане диахроническом является устная речь. Письменная форма появляется гораздо позднее, на уровне сравнительно высокого развития цивилизации. Но именно благодаря письменности цивилизация и получает огромный толчок в развитии, приобретая возможность фиксации и передачи

5

опыта, сохранения информации - а значит, её обработки и совершенствования. Она соответствует развитым формам социальной дифференциации - поэтому есть и бесписьменные языки у этносов, живущих замкнутой жизнью вне современных цивилизационных форм.

Письменная речь противостоит устной по параметрам: спонтанность - обдуманность, необработанность - обработанность, непосредственный адресат - опосредованный адресат. В этом смысле письменная речь использует более сложные структуры, степень вербализации внеязыкового содержания высока – ведь в устной спонтанной речи многое ясно из контекста и ситуации. Поэтому грамматические отношения в ней недифференцированы, возможно и нарушение нормы, и разного рода сокращения, выпадения звеньев и нарушения морфологии. Да и сами нормы – разные для того и другого: многое допустимо в УЯ, но недопустимо в письменном (вспомни русские причастия, деепричастные обороты – а много ли славянизмов в разговорной речи?). Парадокс в том, что русская лингвистическая традиция основывала изучение языка на письменной речи, даже на ЯХЛ (см. все примеры из словарей), тогда как основная форма жизни языка – устная, а ЯХЛ вообще не входит в ЛЯ. Сейчас же назрела необходимость в изучении именно устной формы, где протекает действительная жизнь языка.

6

ЛЕКСИКА И ФРАЗЕОЛОГИЯ.

ЛЕКЦИЯ № 2. ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ЯЗЫКА. СЛОВО КАК ОБЪЕКТ ЛЕКСИКОЛОГИИ.

ПЛАН.1. Предмет и задачи лексикологии. Лексика и семантика.2. Слово как центральная единица языка. Проблема отдельности слова.

Признаки слова.3. Слово в лексикологии. Основные единицы лексического уровня языка.4. Системность в лексике (парадигматика и синтагматика в лексике):

общие сведения.

1Лексикология – наука, изучающая лексическую систему языка, т.е.

словарный состав языка в его определенной системной организации. К ней примыкает фразеология, в которой рассматриваются лексически неделимые словосочетания, устойчивые и несвободные сочетания слов, воспроизводимые в речи в готовом виде – т.е. ведут себя как слова. Существует общая лексикология и фразеология (по аналогии с общим языкознанием – его раздел) и частная лексикология, посвященная определенному языку – в нашем случае это русская лексикология. Также различают описательную (синхроническую) и историческую (диахроническую) лексикологию. Последнюю надо отличать от этимологии – науки о происхождении слова: историческая же лексикология повествует о судьбе уже произведенного слова, об изменениях его значения или места в микросистеме других явлений. Когда ученый ставит задачу описать некоторую систему в одном языке в сравнении с другой – это называется сопоставительная лексикология. К лексикологии примыкает лексикография (+ фразеография)– раздел науки о принципах составления словарей, классификации словарей и принципах словарного описания. Таким образом точное название нашего раздела науки о языке – русская описательная лексикология, фразеология и лексикография.

Лексику как уровень языка нужно отличать от семантики. Семантика – по объему шире, поскольку включает в себя всю сферу языковых значений на всех уровнях – так что можно говорить о грамматической или словообразовательной семантике. Семантика изучается в разделе общего языкознания – семасиология (или общая синхроническая семантика), а ее диахронические аспекты изучает ономасиология – наука о принципах и закономерностях номинации – как явление получает свое имя. Применительно к лексике в сферу нашего изучения войдет лишь один ее аспект – лексическая семантика, причем в синхроническом аспекте. Семантика также противостоит лексике по сути: КАЛОШИ/ГАЛОШИ – лексический процесс; КАЛОШИ�обувь�®КАЛОШИ �пароходик�® семантический процесс. Лексическая семантика – идеальная сторона лексики, наряду с ее материальной стороной – материальным обликом слова.

Помимо семантики – в лексику входит и стилистика: ограниченность, маркированность функционирования слова, определенный оттенок смысла, связанный с непредметной сферой, с выражением оценки. Стилистика также шире лексикологии, т.к. возможна на разных уровнях – например,

7

синтаксическая стилистика. Нас интересует лексическая стилистика, т.е. стилистические средства в пределах слова.

2В центре лексической системы, да и всего языка в целом стоит слово.

Слово является центральной единицей языка: 1) т.к. в нем выражается одна из основных функций языка – номинативная, оно является базовым знаком языка; 2) оно является основным элементом картины мира (знания о мире) в роли поянтия или представления, выполняя мыслевыражающую и мыслеформирующую функцию – т.е. это единица мышления; 3) оно выступает на всех уровнях языка: в фонетике – фонетическое слово; в лексике – лексема; в морфемике и словообразовании – производное слово, в морфологии – часть речи, в синтаксисе – член предложения.

Между тем, будучи осознаваемым элементом для носителя любого языка, слово очень трудно определить на теоретическом уровне (это глобальная единица). Поэтому в лингвистике до сих пор нет общего определения слова: его трудно выделить из ряда других единиц в силу многообразия его типов и многих «переходных» случаев. Эта проблема получила потому в науке определение проблема отдельности слова.

Для решения этой проблемы необходимо выделить ДП слова, отличающие его от других единиц. Н.М. Шанский выделяет 12 признаков, в полной мере существующих у основной массы классических слов – чем дальше от ядра к периферии, тем меньше признаков у слов проявляется. Но есть предельный минимум (5);

1) Фонетическая оформленность – слово состоит из фонемоформляется интонационно и с ударением как единый комплекс, а границы слова фонетически значимы (оглушение в р.яз.). – в отличие от морфемы.

2) Семантическая валентность – наличие значения. 3) Недвуударность – это отличает от фразеологизма и свободного

словосочетания (а диван-кровать ?, - но речь идет об основном ударении).

4) Лексико-грамматическая отнесенность – в отличии от морфем слово имеет систему грамматических форм, относится к частям речи, обладает синтаксическими функциями в предложении.

5) Непроницаемость – отличие от предложно-падежных сочетаний (за исключением КОЕ У КОГО, потому что = но буду писать– переходные случаи).

Остальные признаки:6) Единство значения и звучания (в отличие от фонем и моделей) – но не

отличает от с/с и предложений – двухмерность.7) Воспроизводимость – не отличает от фразеологизмов.8) Цельность и единооформленность – в отличие от с/с и морфемы.9) Номинативность – не все слова..., и не различает от словосочетания.10) Употребляемость в с/с– т.е. порождать с/с, быть его кирпичиком:

способность свободно занимать определенную позицию в высказывании и присоединяться к другому слову.

11) Изолируемость – самостоятельность и свобода позиции – осознается как отдельный знак.

12) Фразеологичность – невыводимость (М.В. Панов) значения целого из значений его компонентов – не отличает от

8

фразеологизмов; не все слова идиоматичны – например, термины, кальки и пр.

3Слово в лексике – это лексема. Лексема – это слово, за которым

закреплен определенный набор лексических значений, объединяющий всю совокупность словоформ (т.е. лексема – это, с одной стороны, слово ЗЕМЛЯ во всех значениях + ЗЕМЛИ, ЗЕМЛЮ...). Лексема является основной единицей лексики. Это – знаковая единица (наряду с фразеологизмом); ее можно назвать и номинативной единицей. Есть и незнаковые единицы:

1) Представляющие собой одну из сторон знака (внутрисловные). Отдельное значение полисеманта называется лексико-семантическим

вариантом, или семемой. Отдельное значение слова разлагается на мельчайшие элементы смысла — семантические компоненты, или семы. Семный состав значения выявляется из сопоставления слова в этом значении с другим словом, схожим по одному семантическому признаку, но отличным по другому — из семантической оппозиции. На этом основании выделяются ДП и ИП. Например, слова РЕКА, КАНАЛ, ОЗЕРО, МОРЕ, РУЧЕЙ имеют общий признак �водоем�: но при этом РЕКА противостоит КАНАЛУ по признаку �естественный�/�искусственный�, — ОЗЕРУ по признаку �проточный�/�непроточный�, — МОРЮ по признаку �пресноводный�/ �соленый�, а РУЧЬЮ — по признаку величины. Таким образом, семный состав слова РЕКА определяется как �водоем: естественный, проточный, пресноводный, средней/большой протяженности�. При этом сема �водоем� будет интегральной (общей), а остальные семы — дифференциальными (различительными). По другому признаку (отношение к реальности) все эти семы будут предметными, так как они выражают фрагмент реальной действительности; возможны еще непредметные семы, выражающие отношение к предмету, его оценку, точку зрения на предмет — такие семы называются коннотациями (ср. ЕЛОЧКА: предметные семы — �маленькое хвойное дерево определенной породы�; коннотативная сема — выражение положительной оценки, уменьшительно-ласкательного отношения). Это называется метод компонентного анализа.

2) Представляющие из себя, напротив, интеграцию знаков.Синонимический ряд – разные наименования одного и того же предмета.Антонимическая пара – противопоставленная по семантике пара слов.Лексико-семантическая группа – слова, объединенные по общей родовой

семе и различающиеся по видовой: группа �водоем�– РЕКА, ОЗЕРО, КАНАЛ. В отличие от МСР именуют разные предметы; состоит из СР и АП, поскольку каждый член ЛСГ порождает свой СР и задает свою АП.

Тематическая группа – напоминающая ЛСГ, но выделяемая по внеязыковому (поянтийному) признаку – термины родства, географические наименования. Состоит из ЛСГ.

Лексико-семантическое поле – объединение сходных ЛСГ разных частей речи по предельно общей семе: в поле ЦВЕТ войдет не только ЛСГ прилагательных цветообозначения, но и глаголы СИНЕТЬ, и существительные – СИНЕВА, и наречия – ЧЕРНО.

4

9

Слова в лексике организованы не как в словаре, где они расположены по алфавитному порядку. Они организованы системно, т.е. вступают друг с другом в связи и отношения. Лексика построена по полевому принципу, причем поля пересекаются, накладываются друг на друга и вступают в сложные иерархические и смысловые отношения. В лингвистике системную организацию лексики привыкли связывать с двумя типами отношений – парадигматики и синтагматики.

Основным понятием для парадигматических отношений является понятие оппозиции. Парадигматические отношения в лексике могут быть внутрисловными и межсловными. Внутрисловные отношения выражаются в явлении семантической структуры слова, т.е. в полисемии. Межсловные отношения выражаются в явлениях омонимии, синонимии, антонимии, а также в строительстве ЛСГ и ЛСП. Все вышеприведенные случаи образуют в лексике парадигматические классы слов, выделяемые по интралингвистическим признакам.

Но в лексике возможны и объединения слов по экстралингвистическим основаниям: что общего между ГЛАВА и ЮДОЛЬ? Только то, что они – одного источника по происхождению. Открытые группы слов могут быть объединены по: 1) происхождению (исконные или заимствования), 2) активному или пассивному запасу (неологизмы, архаизмы), 3) по маркированности, т.е. ограниченности в употреблении (возвышенная, просторечная, поэтическая лексика и пр.), 4) по сфере распространения (жаргонизмы, диалектизмы и пр.) Это тоже парадигматические отношения, хотя и не столь очевидные (и существенные), как в первом случае.

Синтагматические отношения предполагают правила соединения единци друг с другом. На уровне лексики они тоже могут быть внутрисловными и межсловными. Внутрисловные отношения характеризуются возможностями реализации определенных значений слов в определенных сочетаниях (контекстах). Разграничивают лексическую сочетаемость – опирающуюся на семантику слова, и синтаксическую – на грамматические особенности слова. Центральное понятие для этого вида отношений – позиция. Скажем, есть позиционно обусловленные значения, которые проявляются лишь в определенных условиях – фразеологически связанные, синтаксически обусловленные, конструктивно ограниченные значения. К межсловной синтагматике мы отнесем образование фразеологизмов и влияние контекста на рождение значения – так называемые контекстуальные синонимия, антонимия, полисемия и пр.

Все вышеперечисленные явления относятся к синтагматике по интралингвистическим основаниям. Явления ограничения сочетаемости по таким основаниям нужно отличать от явлений ограничения, накладываемого логическим, мыслительным миром – типа «зеленые идеи яростно спят». Здесь лексика никаких ограничений не накладывает – отсюда и возможность подобного соединения несоединимого в поэзии как источник рождения нового знания о мире и нового языкового смысла. Но ср. – �смертный бой�, но�смертельный исход�: здесь ограничения накладывает именно система языка.

К вопросу о системности лексике относится и вопрос о разграничении узуального и окказионального в ней. Узус – это то, что есть уже в системе и в норме, независимо от воли и желания человека, объективно; окказиональное – это сиюминутно порожденное в речи, не ставшее фактом языка. Поэтому нужно

10

разграничивать словарное значение и контекстуальное (его называют употребление); узуальную полисемию и контекстную (языковая и контекстуальная метафора); языковую и контекстуальную синонимию и антонимию. На уровне грамматики это сделать легко, а на уровне лексики интуиция носителя языка может и вводить его в заблуждение – поэтому здесь обязателен словарь.

11

ЛЕКЦИЯ № 3. ПРОБЛЕМА ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ СЛОВА.

ПЛАН.1. Внеязыковое и языковое в слове. Слово как знак. Слово и понятие.2. Проблема лексического значения слова.3. Значение и внутренняя форма.4. Лексическое и грамматическое в слове.

1. Основная функция слова - номинативная. Эта функция отвечает за наименования окружающей действительности словом. Таким образом именно слово, точнее его лексическое значение отвечает за связь языка, сознания и действительности. Эта связь выглядит следующим образом.

Слово является знаком: имеет план выражения и план содержания. Между звучанием и значением для говорящих существует тесная и неразрывная связь. Произнося какое-либо слово, мы вызываем в сознании образ предмета, действия, явления, признака, и наоборот - при необходимости обозначить какой-либо предмет - в сознании возникает образ знака. Однако связь между значением и звучанием носит необусловленный характер: знак не отражает свойства предмета как такового. Это мы назовем произвольностью (конвенциональностью) знака.

С одной стороны, значение слова соотнесено с реальностью. Это мы назовем предметной отнесенностью слова. Образ предмета, связанный со значением слова, мы назовем денотатом, а отнесенность, таким образом - денотативной. С другой стороны, слово соотнесено с сознанием (мыщлением) через понятие. Связь понятия со значением слова мы назовем понятийной отнесенностью слова. По-другому понятие называется сигнификат - отнесенность мы назовем сигнификативной.

Понятие есть категория логическая, мыслительная, а значение - лингвистическая, языковая. Понятие о предмете, явлении, качестве, состоянии - это своего рода обобщенное отражение в сознании людей основных представлений о свойствах реального мира, познаваемого в процессе деятельности. Первоначально в сознании отражаются только предметно-чувственные, воспринимаемые с помощью органов чувств реалии. В связи с эволюцией человек научился отвлекать, абстрагировать, обобщать. Познавая предметы, человек отвлекается от всего наносного в них, несущественного, сосредоточивает внимание на основных чертах. Затем он сопоставляет впечатления от наблюдения сходных предметов и «отпечатывает» в сознании понятие о них, имеющее безобразную природу. Понятие само формируется при помощи языковых средств, так как его знаком и является слово.

Обычно в слове присутствуют оба типа отнесенности, но каждый раз разные выходят на первый план. В предложении ИДЕТ ДОЖДЬ в слове ДОЖДЬ на первый план выходит предметная отнесенность, а в предложении ОБЫЧНО У НАС В ЭТОМ МЕСЯЦЕ ИДУТ ДОЖДИ - понятийная.

Связь слова с сознанием шире связи с понятием. Просто остальные моменты сознания будут факультативными - имеются в виду эмоциональные элементы, экспрессивные или волевые - можно говорить о коннотативной отнесенности. Стилевая и стилистическая принадлежность слова также

12

являются значимыми для понимания специфики слова. В слове также присутствует МОДАЛЬНАЯ РАМКА - имплицитно входящее в значение, но не называемое отношение говорящего к явлению, предмету: ср. МНЕ ХОЛОДНО - м.р. * на самом деле я знаю, что ; но ЕМУ ХОЛОДНО - * я могу только предполагать, что...

Помимо связи с сознанием и реальностью слово связано и с сами языком путем вхождения в разные парадигматические и синтагматические ряды: оно занимает определенное место в системе языка, и отнесенность к другим словам также влияет на специфику значения. Это Ф. де Соссюр называл ЗНАЧИМОСТЬЮ. Скажем, одно и то же явление или понятие в разных языках будет выражено разными способами из-за того, что словесные средства в них имеют разные позиции в системе: француз скажет: КНИГА, СТАКАН, КАРТИНА НАХОДИТСЯ НА СТОЛЕ, а русский - КНИГА ЛЕЖИТ, СТАКАН СТОИТ, а КАРТИНА ВИСИТ.

Все вышеизложенное справедливо для большинства слов, которые относятся к ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫМ ЧАСТЯМ РЕЧИ (кроме местоимений). Существует еще ДЕЙКТИЧЕСКИЙ тип значения, которое прямо не называет явление или понятие, а лишь указывает на него в процессе речи. Такое значение не воспроизводится вне контекста или ситуации. Частицы, местоимения, отчасти предлоги и союзы имеют своеобразное лексическое значение, которое как бы совпадает с их грамматическим значением.

Все это, видимо, входит в лексическое значение слова, составляя его семантику. СЕМАНТИКА - языковые значения единиц разных уровней и наука, их изучающая. В силу этого различают словоообразовательную, морфемную, морфологическую, синтаксическую, стилистическую. В лексикологии изучают лексическую семантику: наука, ее изучающая, называется СЕМАСИОЛОГИЯ.

2. Исходя из вышеизложенного, попытаемся определить лексическое значение слова (ЛЗС). Существует много определений ЛЗС, которые отражают реальную сложность этого явления и ставят во главу угла один из многих признаков, свойств. Согласно одной из точек зрения - психологической, значение слова есть связь, связка, установленная в нашем сознании между звуком и предметом/понятием (Бархударов). Согласно другой, логической точке зрения - значение слова есть понятие. Тогда, скажем, значение слова СОЛЬ должно определяться через его химический состав - формулу «соль поваренная». Денотативная точка зрения (Ахманова) гласит, что значение есть отражение в сознании предмета действительности (образ предмета в мозгу). Есть точка зрения прагматическая - согласно которой значение есть поведенческая реакция субъекта на звуковой комплекс: «стимул - реакция». Существует попытка определить значение. Оставаясь в рамках внутриязыковых закономерностей - значение есть системные свойства слова (парадигматические и синтагматические - сочетательные возможности, к примеру), то есть значимость.

Попытку объединить воедино все признаки лексического значения слова сделали такие ученые, как А. И. Смирницкий, В.В. Виноградов и его ученик Д.Н. Шмелев.

А.И. Смирницкий: «Значение слова есть известное отображение предмета, явления или отношения в сознании (или аналогичное по своему характеру психическое образование, конструированное из отображений отдельных элементов действительности), входящее в структуру слова в качестве так называемой внутренней его стороны, по отношению к которой

13

звучание слова выступает как материальная оболочка, необходимая не только для выражения значения и для сообщения его другим людям, но и для самого его возникновения, формирования, существования и развития» . Перед нами - функциональное определение значения.

В.В. Виноградов: ЛСЗ - это «его предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка». Такое значение закреплено общественной практикой и входит в основу семантической структуры слова в качестве основного, денотативного компонента. Это - системно-структурное определение значения.

3. ЛЗ должно быть отграничено от так называемой внутренней формы слова. ВФС есть семантический признак, положенный в основу наименования, его внутренняя мотивированность. ПОДСНЕЖНИК - «быть под снегом». Формой она называется потому, что таковой выступает по отношению к значению, не входя в его состав (сема «быть под снегом» - не входит в ЛЗ «ПОДСНЕЖНИК»). Внутренней - потому, что явление идеальное, в сравнении с внешней, звуковой. Признак, положенный в основу номинации, во многом случайный, внешний - просто нужно было как- то назвать... В процессе восприятия и коммуникации внутренняя форма не только не помогает, но и мешает значению, поскольку снимает идиоматичность слова (ПЛЕВАТЕЛЬНИЦА - ТА, КОТОРАЯ ПЛЮЕТСЯ?). В силу этого в процессе употребления слова происходит стирание, утрата внутренней формы, поскольку она непосредственно не нужна для понимания. Утраченная внутренняя форма называется ЭТИМОН, а наука, ее изучающая - ЭТИМОЛОГИЕЙ. В общем и целом ЛЗ необходимо для коммуникации, оно синхронно и воспроизводимо в сознании носителей языка; ВФС, напротив, важна в момент номинации, это история слова, диахрония. Наука о способах номинации - о том, как вещи получают свои имена (путь от вещи к слову) - называется ОНОМАСИОЛОГИЯ, в отличие от «пути от слова к вещи», СЕМАСИОЛОГИИ.

4. Для понимания специфики ЛЗС полезно сопоставить его с ГРАММАТИЧЕСКИМ значением. Если ЛЗ определяется соотнесенностью слова с предметом/понятием, то грамматическое значение - обусловлено принадлежностью слова к классам слов, при которой разница между лексическими значениями снимается, нерелевантна. В этом смысле ЛЗ - индивидуально, ГЗ - обобщенно отражает действительность. ЛЗ отражает мир непосредственно, поэтому оно называется вещественным; ГЗ - обязательно опосредовано системой языка и в этом смысле - формально. ЛЗ сосредоточено в словообразовательной основе слова, а ГЗ - в формальных элементах и синтаксических моделях (за исключением служебных слов). ЛЗ нерегулярно, а ГЗ регулярно воспроизводится с помощью формализованных однотипных средств. Но при этом непроходимой границы между этими типами значений нет: одна и та же реалия действительности может быть выражено и лексическими и грамматическими средствами: ср. Я ШЕЛ ПО УЛИЦЕ - идея прошедшего времени выражена грамматически, словоформой прошедшего времени; ИДУ Я ВЧЕРА ПО УЛИЦЕ - лексически, лексемой ВЧЕРА. Это объясняется тем, что и лексическое, и грамматическое в слове ориентированы на выражение мысли, смысла, знания о мире, и различаются лишь способом этого выражения, но не сутью.

14

ЛЕКЦИЯ № 4. ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ЯЗЫКА. КЛАССИФИКАЦИЯ ЛЕКСИКИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СИММЕТРИИ ОЗНАЧАЕМОГО И ОЗНАЧАЮЩЕГО.

ПЛАН.1. Асимметрия означаемого и означающего и проблема тождества

слова.2. Омонимия и паронимия.3. Синонимия и варианты лексемы.4. Антонимия.

1. Слово как знак обладает свойством асимметрии, то есть отсутствием однозначного соответствия между означающим и означаемым. Это выражается в том, что одному означающему может быть приписано несколько означаемых и наоборот. На лексическом уровне это, с одной стороны, выражается в явлениях полисемии и омонимии (одно означающее - несколько означаемых), а с другой - в явлении синонимии (одно означаемое - несколько означающих).

Исходя из этого, классификация слов по этому признаку предполагает их парадигматические ряды внутрисловного характера (полисемия, вариантность слова) и межсловного характера (омонимия, паронимия, синонимия, антонимия).

Другой важной стороной слова как знака является проблема тождества слова. Эта проблема предполагает единство слова в восприятии говорящего и слушающего в диахроническом и синхроническом аспекте: иначе говоря, ч т о считать словом? Диахронически для носителя языка тождество слова предстает сквозь грамматические и формальные изменения, которые все же сохраняют «узнаваемый» облик: княже - князь). Синхронически тождество слова - это проблема, какие словоформы и варианты считаются самостоятельными словами, а какие - формами одного слова (в широком смысле слова).

2. Решением вопроса о тождестве слова в грамматике будет теория слова и словоформ, сохраняющих единство лексического значения. В лексике - это проблема разграничения омонимии и полисемии. Явление омонимии - шире лексики и пронизывает все уровни языка, где есть семантика единиц, выражаемая единым комплексом звуков. В частности, можно говорить об омоформах (грамматический уровень), где случайно совпали только отдельные формы разных слов: ТРИ - числительное, и ТРИ - глагол. Омофоны - слова, совпадающие только по звучанию, но не по написанию: ПОРОГ - ПОРОК, относятся к фонетическому уровню. Обратный вариант - ОМОГРАФЫ, совпадающие по написанию, а не по звучанию (графический уровень): ЗАМОК - ЗАМОК. Эти явления надо отличать от собственно лексических ОМОНИМОВ, которые совпадают во всех (практически) формах, по написанию и звучанию, но семантика которых не содержит ни одного общего семантического компонента. Такие омонимы делятся, в свою очередь, на полные, у которых совпадают все формы (КЛЮЧ) и неполные (ЗАВОД �фабрика� имеет множественное число, а ЗАВОД �часов� - не имеет).

Имеется в виду синхронический уровень языка, поскольку диахронически слова, являющиеся сегодня омонимами, могут быть просто разными значениями одного слова (ср. ТЕЧЬ - �бежать� и ТЕЧЬ - �идти�).

15

Омоним есть нарушение тождества слова, тогда как полисемия есть ее реализация, за счет наличия в сознании связей между отдельными значениями слова. Омонимия - явление асистемное, но закономерно возникающее в языке. Проблема разграничения омонимии и полисемии достаточно сложна. Для ее решения предлагали этимологический, словообразовательный и синтаксический критерий. Однако единственно приемлемым остается семантический критерий, который мы демонстрировали на примере описания структуры многозначного слова.

Источниками омонимии в языке являются: 1)заимствования из разных языков - БЛОК �союз � из французского, а БЛОК �машина для подъема тяжестей� из английского; 2) исторические процессы в звуковой оболочке слова (ЛУК �оружие� - исконное, а ЛУК�растение� - из немецкого языка); 3) исторические семантические процессы - разрыв значений - СВЕТ �вселенная� и СВЕТ �освещение�; 4) совпадение результатов разных словообразовательных процессов - БУМАЖН-ИК от БУМАЖН-ЫЙ �кошелек�, но БУМАЖ-НИК от БУМАГ-А �рабочий бумажной промышленности�; НОР-К-А и НОРК-А.

Иногда к «синтаксическим» омонимам относят и явления конверсии: РАБОЧИЙ �существительное� и РАБОЧИЙ �прилагательное�. Но здесь нарушается сам принцип омонимии, поскольку лексически эти слова явно связаны между собой, а их функциональное различие порождают разные синтаксические условия.

С явлениями омонимии близки явления ПАРОНИМИИ. Паронимия вшироком смысле - это явление сближения слов по звучанию и лексико-грамматической оформленности. Паронимами в узком смысле называются слова, не имеющие никаких точек соприкосновения в семантике - ДИКТАТ/ДИКТАНТ. Тогда к ним примыкает и явление ПАРОНОМАЗИИ, где близость произношения сопровождается словообразовательной и семантической близостью (КОМИЧНЫЙ - КОМИЧЕСКИЙ). Именно их семантическая близость вызывает в языке тенденцию их обязательного распределения по семантике (актуализацию дифференциальных сем), что отличает их от синонимов, где дифференциальные семы хотя бы в одном контексте могут нейтрализоваться. Есть и другая классификация, согласно которой любые слова, близкие по звучанию, являются паронимами, а паронмазия называется особый художественный прием, намеренно сближающий в контексте паронимы.

3. Слова в языке объединяются по общим и различаются по дифференциальным семам. КАНАЛ и РЕКА объединяются семой�водоем�, а различаются семами �естественность/искусственность�. Но для таких слов их близость относительна, а различие абсолютно, потому что они ни в какой ситуации не будут означать один и тот же объект. В других отношениях находятся слова ТИШИНА и МОЛЧАНИЕ, которые, вроде бы, тоже имеют общее и различие: для этих слов как раз их общность существенна, поскольку они способны в определенной ситуации обозначать одно и то же явление, описывая разные его грани, свойства. ЦАРИЛА ТИШИНА=ЦАРИЛО МОЛЧАНИЕ, а различие �отсутствие шума�/�отсутствие голоса� здесь неактуально. Такой контекст мы назовем нейтрализующим, поскольку он нейтрализует противопоставление дифференциальных сем. Именно такие слова мы и будем считать СИНОНИМАМИ. Синонимия, в отличие от омонимии, является важнейшим системным свойством языка, поскольку отображает

16

реальное многообразие свойств и признаков у явлений, закрепляемых в слове. СИНОНИМЫ можно определить как слова, относящиеся к одной и той же части речи, значения которых содержат тождественные компоненты, а различающиеся же элементы способны нейтрализоваться. По степени и характеру нейтрализации строится классификация синонимов.

А. Наименьшая дифференциация значений (максимальная дифференциация) присуща АБСОЛЮТНЫМ СИНОНИМАМ (лексическим дублетам) : ЛИНГВИСТИКА/ЯЗЫКОЗНАНИЕ. Но и здесь все же нет полного сходства, поскольку они различаются сочетательными возможностями (синтагматично) - ЛИНГВИСТИКА ТЕКСТА, но * ЯЗЫКОЗНАНИЕ ТЕКСТА; ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ - нельзя *ЯЗЫКОЗНАНЧЕСКИЙ. Не случайно в диахронии подобные синонимы дифференцируют семантику вплоть до разрыва синонимического ряда (ЛЮБОВНИК - ЛЮБИТЕЛЬ - ВЛЮБЛЕННЫЙ).

Б. Семантические синонимы - синонимы, различающиеся предметными семами (оттенками смысла). Иногда они называются идеографическими (понятийными).

В. Стилевые синонимы - отличаются принадлежностью к стилю; стилистические - стилистической маркированностью или эмоционально-экспрессивной окрашенностью. Их можно объединить общим словом - стилистические.

Г. Семантико-стилистические - объединяющие первые и вторые.Добавочно выделяют еще два вида синонимов. Функционально-

маркированные синонимы - ЭВФЕМИЗМЫ: слова и выражения, служащие в определенных условиях для замены нежелательных прямых номинаций явлений (не взятки, а благодарность!). Понятно, что в системе языка эти слова не синонимичны, они синонимизируются в прагматике, в коммуникативной ситуации. Иногда выделяют и синтаксически обусловленные синонимы - КОНВЕРСИВЫ, которые называют близкие по значению предметы в разных грамматических позициях. Я ПОКУПАЮ КНИГУ - КНИГА ПОКУПАЕТСЯ МНОЮ. Очевидно, что такие синонимы - не лексические явления; в языке это не синонимы, а залоговые разновидности слов - не слово-, а формообразование.

Иногда синонимизируются слова разных частей речи (МНОГО - ПО ГОРЛО), слово и фразеологизм (БИТЬ БАКЛУШИ - БЕЗДЕЛЬНИЧАТЬ), слово и словосочетание свободного характера (ШКОЛА - СРЕДНЕЕ УЧЕБНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ). Такая синонимия - межуровневая, и к лексике особого отношения не имеет.

Следующая классификация синонимов - это синонимы общеязыковые и контекстуальные. В общеязыковых синонимах единство и дифференциация сем закреплена в системе языка и устойчиво воспроизводится и осознается его носителями. Контекстуальные синонимы - возникают лишь в конкретном тексте, когда актуализируются сходные потенциальные семы у реально различных семантически слов. ДЕНЬ БЫЛ АВГУСТОВСКИЙ, ЗНОЙНЫЙ. Контекстуальные синонимы - неиссякаемый источник обновления языка и образности, точности, выразительности: благодаря им в слове изыскиваются тончайшие нюансы и оттенки семантики, нейтрализованные в системе языка и в неэстетическом использовании Слова.

Слова синонимизируются в отдельном своем значении, причем каждое значение задает свой синонимический ряд. Именно разные ряды значений и есть реальный инструмент доказательства и интерпретации полисемии слова, проявление парадигматических системных свойств языка. Слово, минимально

17

обусловленное и минимально семантически нагруженное и стилистически маркированное - называется ДОМИНАНТОЙ синонимического ряда, которая и «задает» точку отсчета для порождения синонимического ряда.

От синонимов нужно отличать явления вариантности слова. В частности, различают фонетические варианты (ГАЛОШИ - КАЛОШИ), морфологические варианты (РЕЛЬС-РЕЛЬСА), словообразовательные варианты (НАИСКОСОК - НАИСКОСЬ). Эти явления также не относятся собственно к лексической системе и носят случайный, в отличие от синонимии, характер.

4. АНТОНИМЫ - другая сторона парадигматических отношений в лексике. Они характеризуют противопоставленность дифференциальных сем при несущественности общих сем. Антонимия - есть чисто языковое противопоставление значений слов, которое надо отличать от внеязыковой противопоставленности явлений действительности. Иначе нам бы пришлось считать антонимами любую пару слов с противопоставленными дифференциальными семами типа РЕКА - КАНАЛ по признаку �естественность�/�искусственность�. Антонимия - это прежде всего результат поляризации семантического пространства, которая возможна лишь в случае, если у слов есть такие значения, которые позволяют мыслить себя в большей или меньшей степени (относительность семантики) и существование одного обусловлено существованием другого (взаимообусловленность семантики) - БОЛЬШОЙ/МАЛЕНЬКИЙ. Именно поэтому в роли антонимов могут выступать слова только с качественным, количественным, пространственным или временным значением. Существуют следующие разновидности антонимов:

А. Антонимы, которые выделяют на воображаемой шкале относительно самостоятельные, устойчивые отрезки смысла, противопоставленные друг другу на разных полюсах (ВЫСОКИЙ - НИЗКИЙ). В этом случае между ними может быть гипотетически выделен третий член (СРЕДНИЙ). Такие антонимы называются контрарные ( логическая противоположность).

Б. Ослабленной разновидностью такой антонимии является противопоставление, при котором один признак выделен, маркирован, а другой – немаркирован, а определен как отсутствие признака: ВЫСОКИЙ–НЕВЫСОКИЙ. Назовем их контрадикторные (логическое противоречие).

В. Антонимы могут «без остатка» поделить между собой семантическое пространство: «поровну», как взаимообусловленные, взаимодополнительные фрагменты - комплементарные (ЛЕВЫЙ – ПРАВЫЙ).

Г. Антонимы, обозначающие процессы, которые направлены в разные стороны – векторные (ВКЛЮЧИТЬ/ВЫКЛЮЧИТЬ).

Антонимы, как и синонимы, порождают разные антонимические пары от разных значений слов: ТВЕРДЫЙ - МЯГКИЙ; ЖИДКИЙ (тела); НЕУВЕРЕННЫЙ (шаг).

Особой разновидностью антонимов являются энантиосемы - слова, чьи противоположные значения выражаются одним словом (одновременно - антонимы и омонимы): ОГОВОРИТЬСЯ (случайно/намеренно); ЗАДУТЬ (свечу/домну). Но это явление непродуктивно и асистемно - и приводит к обычной омонимии.

Грамматическими антонимами можно назвать так называемые конверсивы (по сравнению с синонимами): они выражают противоположные значения в обратных синтаксических конструкциях - ПЕТР ПОКУПАЕТ ДОМ У ИВАНА.- ИВАН ПРОДАЕТ ДОМ ПЕТРУ.

18

Есть и эвфемизмы - МОЛОДОЙ/ПОЖИЛОЙ. Но это явление - видимо, следует отнести к синонимии, а антонимизация здесь лишь следствие, вторична.

Антонимы, как и синонимы, могут быть общеязыковыми и окказиональными. Контекстуальные антонимы - возникают лишь в тексте, когда актуализируются потенциальные семы по противоположным полюсам: ПОЭТ и ГРАЖДАНИН. Самыми интересными случаями являются те, при которых антонимизируются («разводятся») синонимы: МАСТЕР/ПИСАТЕЛЬ, ГЛАЗА/ОЧИ.

19

ЛЕКЦИЯ № 5. ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЕЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ И ИСТОРИЧЕСКОЙ ИЗМЕНЧИВОСТИ.

ПЛАН1. Лексика как открытая система. Межсловная парадигматика по

экстралингвистическим основаниям.2. Лексика с точки зрения ее происхождения.3. Лексика с точки зрения активного и пассивного словарного запаса.

1. Лексика представляет особым образом организованный уровень языка. В частности, системные отношения в лексике не «лежат на поверхности», поскольку в ее функционировании перемешаны разнородные факторы. Так слова, даже сопоставимые по семантическим или стилистическим основаниям, будут неоднородны в генетическом или в функциональном плане. Между тем познание системности лексики небезразлично и к таким группировкам слов. В частности, речь идет об особых парадигматических отношениях между словами, которые представляют открытый массив лексем и группируются уже по внеязыковым основаниям. Что общего между словом ОТРОК и ВЗДЫМАТЬСЯ? В семантическом плане - ничего. Но их объединяет то, что оба они - устаревшие слова и в качестве таковых имеют сходные функциональные потенции в речи, сходную стилистическую возможность и условия употребления.

2. Одна из группировок слов русского языка по внеязыковым основаниям - это их классификация с точки зрения происхождения. В этом смысле слова делятся на две большие группы - ИСКОННЫЕ и ЗАИМСТВОВАННЫЕ. Надо учесть, что эта классификация строится на диахроническом основании, так как с точки зрения синхронии - все эти слова русские, поскольку грамматически оформлены по законам русского языка и вписаны в лексическую систему русского языка, осознаются и употребляются носителями языка в качестве русских, за исключением некоторого количества слов, недавно вошедших или еще входящих в речевой обиход, собственных имен и географических названий.

Понятие ИСКОННЫЕ слова нуждается в уточнении, связанном со временем вхождения в лексическую систему языка и с состоянием самой системы в отношении к близкородственным и праязыкам. Напомним, что современный русский язык относится к восточнославянской ветви индоевропейской семьи языков (наряду с украинским и белорусским) и противостоит западнославянским (польский, чешский, словацкий) и южнославянским (старославянский, болгарский, сербский, хорватский, македонский). Все эти языки возникли из распада праславянского языка (до 6-8 в. н.э.), который выделился из общеиндоевропейской общности (праиндоевропейский) в конце эпохи неолита (4-3 тыс. до н.э.). В силу этого членение исконных слов имеет разную глубину во времени. Древнейший фонд русской лексики - общеиндоевропейского происхождения и имеет соответствия в других и.-е. языках. Это термины родства - МАТЬ, некоторые животные- ВОЛК, основные действия - ВИДЕТЬ, местоимения - Я. Следующий слой

20

лексики - общеславянский, имеющий соответствия только в славянских языках. Это - растения (БУК, ЯСЕНЬ, ПШЕНИЦА), орудия труда и процессы (МОТЫГА, ТКАТЬ), жилище (ДОМ, СЕНИ), пространственно-временные характеристики (ВЕСНА, ЗИМА, БЛИЖНИЙ). Их немного по количеству, но по употребительности они составляют ядро нашего языка - не менее четверти всех употребляемых слов. Слой восточнославянских (древнерусских) слов имеет глубину от 9 до 14 века. Это числительные - 40 и 90, качества - БЕЛОКУРЫЙ, ЗАТХЛЫЙ, БУРЫЙ, действия - БРОДИТЬ, БУРЛИТЬ, время - СЕГОДНЯ, ПОСЛЕ, ТЕПЕРЬ. И наконец собственно русскими мы назовем слова, которые не встречаются ни в украинском, ни в белорусском языке, то есть появились на базе исконно русских корней уже после разделения языков в течении 14-16 вв. Это такие слова, как ВЛИЯТЬ, ИССЛЕДОВАТЬ, ВАРЕНЬЕ, ГОЛУБЦЫ, КУСТАРНИК, ГРАЧ, КУРИЦА, КАМЕНЩИК.

Понятие ЗАИМСТВОВАННЫЕ слова тоже нуждается в уточнении. Во-первых, многие заимствования в доисторическую эпоху уже утратили признаки таковых. Во-вторых, многие слова были созданы в русском языке, хотя и использовались иноязычные корни (АКМЕИЗМ). В-третьих, заимствования - лишь с диахронической точки зрения. Вопросом о времени заимствований занимается историческая лексикология, а не описательная. Задача же описательной лексикологии - определить характер заимствования, его признаки и функциональную роль. ЗАИМСТВОВАНИЯМИ мы будем называть любые слова, имеющие в своем составе иноязычные морфемы или образованные по иноязычной словообразовательной модели. Заимствования делятся на заимствования из дальнеродственных (и неродственных) языков и из близкородственных языков.

А. К первой группе отнесем прежде всего латинизмы - термины(признаки - СУБ, КОНТР, ЦИЯ), грецизмы - церковная и стилистическая терминология (ДИА, ПАРА, МЕТА, ЭПИ, АНА, КАТА, ИЗМ, ТЕКА), германизмы (ФУНТ), галлицизмы (АЖУР), полонизмы (ФЛЯЖКА), англицизмы/американизмы (ДИЛЕР), тюркизмы (БАРАБАН, ДЕНЬГИ, ТОВАРИЩ) и прочие.

Б. Ко второй группе относится большой слой лексики старославянского происхождения или со старославянскими рефлексами. Их выделяют особо, поскольку старославянские слова представляют собой особую группу слов, объединенных специфической функциональной и стилистической нагрузкой. В частности, большинство из них представляют собой дублеты к исконно русским словам, но имеющие возвышенный, книжный характер. То есть они используются, за редким исключением, не для номинации, а в экспрессивно-стилистической функции (ВРАГ - ВОРОГ, ИЗБРАТЬ - ВЫБРАТЬ, РОЖДАТЬ - РОЖАТЬ). Модно говорить об особом стиле внутри русского языка. Они делятся на ЛЕКСИЧЕСКИЕ (ЛАНИТЫ, УСТА, ПЕРСИ, ВЫЯ), ФОНЕТИЧЕСКИЕ (ЗЛАТО, ХОЖДЕНИЕ, ОСВЕЩЕНИЕ, ЕДИНЫЙ), МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ (ВОЗДАТЬ, ИЗГНАТЬ, ГОРЯЩИЙ, БЛАГОДУШНЫЙ). Подробнее их признаки и функцию мы перечислим на практическом занятии.

Указанная классификация заимствований носит диахронический характер. С точки зрения синхронической гораздо важнее определить характер заимствования. С этой точки зрения можно выделить ДЕНОТАТИВНЫЕ заимствования, когда слово заимствуется вместе с понятием, поскольку самого явления не было в реальной действительности (БАРАБАН), и ЛЕКСИКО-

21

СЕМАНТИЧЕСКИЕ, когда заимствуется просто новое обозначение для уже существовавшего явления, чтобы подчеркнуть его новое содержание или обозначить новую иерархию явлений. К ним примыкают СЕМАНТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ заимствования - для обозначения новой стилевой или стилистической принадлежности явления (старославянизмы), новой его оценки, ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЕ (для придания явлению статуса термина - вместо ВСЕЛЕННОЙ - УНИВЕРСУМ).

Слова также отличаются разной степенью русифицированности, то есть освоенности языком. Полностью русифицированные слова уже утратили внешние признаки заимствований (КНЯЗЬ, БОГАТЫРЬ); частично русифицированные слова грамматически оформлены по законам русского языка, но фонетически могут содержать непривычные для русского сочетания (АКВАРИУМ лат. Ср. рода -оформляется в русском по мужскому роду, но сохраняет несвойственное русскому языку зияние гласных); нерусифицированные полностью сохраняют облик иноязычного слова и не склоняются - ДЖИУ-ДЖИТСУ, ХАКИ). Бывают и так называемые окказиональные заимствования, чей иноязычный характер может подеркиваться иноязычным написанием - показатель неосвоенности (« как dendy лондонский одет» у Пушкина): они называются ВАРВАРИЗМЫ. Иногда в речи автора создаются слова, имитирующие иноязычную речь, а на самом деле не обозначающие ничего - их назовем МАКАРОНИЗМЫ.

Особой разновидностью заимствований выступают КАЛЬКИ. Их отличие от заимствований в том, что используются исконно русские морфемы, но строятся по иноязычным законам.

ЛЕКСИЧЕСКИЕ (СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ) кальки - материально исконные слова, возникшие в результате поморфемного буквального перевода иноязычного слова в результате усвоения самой словообразовательной структуры этих слов (фр. SUB-DIVIS-ION = ПОД- РАЗДЕЛ- ЕНИЕ), тоже - с греч. - ПРАВОПИСАНИЕ, с латыни - НАРЕЧИЕ.

К СЕМАНТИЧЕСКИМ калькам относят слова, в которых заимствованным является одно из значений иноязычного слова, которого не было в исконном слове. Рус. ТРОГАТЬ соответствует фр. TOUCHER. Но во втором значении французское слово имело семантику «вызывать сочувствие», которой в исконно русском слове не было. Под влиянием французского это значение развилось и в русском слове. Под влиянием греческого у слова СВОЙСТВО развилось значение «отличительный признак» (первоначально - «родство не по крови», то же - ПАДЕЖ или ГЛАГОЛ в грамматическом значении под влиянием латыни.

К ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИМ калькам относится буквальный перевод чужого фразеологизма (ГВОЗДЬ ПРОГРАММЫ - с французского, НЕ В СВОЕЙ ТАРЕЛКЕ - с нем.). Такие фразеологизмы не имеют мотивированной внутренней формы в русском из-за несвойственной нашему языку и культуре модели образного переноса. Иногда исходное иноязычное отедльное слово калькируется как составное наименование (фразеологизм): нем. КИНДЕРГАРТЕН - рус. ДЕТСКИЙ САД.

ПОЛУКАЛЬКИ представляют собой гибридные образования - слова, в которых наряду с поморфемным переводом на русский присутствуют и иноязычные, точно скопированные морфемы - ТЕЛЕВИДЕНИЕ, РАДИОПЕРЕДАЧА, ГУМАННОСТЬ. Это - переходные случаи между калькированием и собственно заимствованием.

22

3. Параллельной непересекающейся классификацией является деление слов по их принадлежности к активному или пассивному словарному запасу. Это также проблема диахроническая - с синхронической точки зрения устаревшие и новые слова могут интересовать нас также с точки зрения характера их семантики и функциональной нагрузки. С этой точки зрения на фоне слов активного запаса (исконных и заимствованных) выступают слова пассивного запаса: 1) уходящие из употребления - т.н. устаревшие; 2) и наоборот, только осваивающиеся языком - новые слова, неологизмы. И те, и другие могут быть как исконными, так и заимствованными.

К устаревшим словам относятся так называемые ИСТОРИЗМЫ - слова, которые устаревают в силу исчезновения из обихода самой вещи или понятия (ГОРОДОВОЙ, КНЯЗЬ, БОЯРЫНЯ) и АРХАИЗМЫ, когда само понятие или вещь не ушли из обихода, но сменили номинацию (рядом с архаизмом, следовательно, всегда есть синоним из активного запаса, нейтральной, общеупотребительной лексики). АРХАИЗМЫ делятся, соответственно, на СОБСТВЕННО ЛЕКСИЧЕСКИЕ (уходит само слово - РАТНИК), ЛЕКСИКО-СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ (устаревшие словообразовательные морфемы или слово, образованное по непродуктивной модели - РЫБАРЬ, ВОИТЕЛЬ, ОТВЕТСТВОВАТЬ), ЛЕКСИКО-ФОНЕТИЧЕСКИЕ (используются устаревший фонетический облик - ПИИТ, ЗЕРЦАЛО: слова выступают при этом в качестве фонетических вариантов - см. предыдущую лекцию), ЛЕКСИКО- МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ (используют «застывшую», то есть лексикализованную устаревшую грамматическую форму - СВОЯ вместо СВОИ, ВСЕЯ - вместо ВСЕЙ). Первая часть композита ЛЕКСИКО- обозначает, что явления фонетики, морфемики и морфологии подверглись ЛЕКСИКАЛИЗАЦИИ, то есть все равно реализуют не закономерности своего уровня, а лексические закономерности. Им противостоят архаизмы СЕМАНТИЧЕСКИЕ (уходит одно из значений - БРАНЬ �битва�, ТЕЧЬ �идти�), Такой классификации подвергаются только архаизмы - ИСТОРИЗМЫ все по определению собственно-лексические.

Новые слова получили название НЕОЛОГИЗМОВ. Это такие слова, которые появились в языке в качестве номинативных единиц, но еще не освоились носителем языка - не вошли в словарный запас. Неологизм - категория диахроническая: тенденция развития языка - постоянное приобщение неологизмов к активному словарному запасу (слово КОЛХОЗ было неологизмом в 20-е гг. нашего века, а сейчас оно стало историзмом). Как и устаревшие слова, неологизмы делятся на ДЕНОТАТИВНЫЕ (обозначение новой вещи, понятия - ПРОМОУШН) и ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ (новое обозначение старого понятия или явления: в этом случае у них будет синоним из активного запаса - БРИФИНГ / ОФИЦИАЛЬНЫЙ ПРИЕМ).

Как и архаизмы, лексико-семантические неологизмы можно разделить на СОБСТВЕННО ЛЕКСИЧЕСКИЕ (ДИЛЕР, ТРИЛЛЕР), иногда с добавочными словообразовательными или фонетическими неологическими показателями (КОНСАЛТИНГ, ЛИНГВОФОЛЬКЛОРИСТИКА) и СОБСТВЕННО СЕМАНТИЧЕСКИЕ (ВЫБРОСИТЬ на рынок - у слова развилось новое значение). К ним примыкают неологизмы ЛЕКСИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ (или СТИЛЕВЫЕ) (ГЛЮК компьютера) или СЕМАНТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ (ЗАВИСНУТЬ �для компьютера� - внезапно прекратить работу программы) , если они служат определенной стилистической нагрузке.

От неологизмов, являющихся реальными словами, правда, пусть и пассивного запаса, нужно отличать так называемые окказионализмы или

23

контекстуальные новообразования. Последние не отвечают главным требованиям реальной единицы лексической системы - воспроизводимости, они создаются по существующим в языке моделям только в определенном тексте и контекстно зависимы; вне этого контекста они не употребляются. Как правило, подобные слова порождаются в целях эстетических, иногда они - продукт языковой игры. Иногда среди подобных новообразований различают потенциальные слова - слова, которых нет в системе языка, но появлению которых ничто не мешает, поскольку есть модель и «пустые», незаполненные клетки системы (ВАУЧЕРИЗАЦИЯ всей страны); и собственно окказионализмы, которые созданы с нарушением модели (ПРИХВАТИЗАЦИЯ, БУДЕТЛЯНЕ) - в этих словах не распознается корень или намеренно смешивается по созвучию иноязычный и исконно русский корень и модель словообразования. Иногда к неологизации в художественном тексте можно отнести явление искусственной регенерации архаической модели или диалектизма (ТИХОВЕЙНЫЙ - архаизм, СТЫДЬ - диалектизм, по наблюдению Д.Н. Шмелева).

24

ЛЕКЦИЯ № 6. ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СФЕРЫ УПОТРЕБЛЕНИЯ И МАРКИРОВАННОСТИ.

ПЛАН.1. Понятие стилевой и стилистической маркированности. Еще раз о

коннотации. 2. Стилевая маркированность. Стилистическая маркированность в

широком и узком смысле. Средства создания маркированности.3. Контекстуальная маркированность и художественная образность.

Внеязыковая маркированность. Культурная коннотация.

1Слова русского языка не однородны с точки зрения их использования в

разных условиях общения, а также и с точки зрения их возможности выражать разного рода непредметную семантику – оценку, отношение к обозначаемому и т.п. В этом плане, независимо от причины, природы этого явления, они все характеризуются разной степенью отмеченности, выделенности в нашем сознании с точки зрения «пригодности», уместности их для использования в том или ином высказывании. Некоторые слова обладают высокой степенью «употребимости» независимо от ситуации общения, т.е. они не «помечены» в сознании говорящего (нет «запретительного» знака) – Я, ЭТО, ДЕЛАТЬ и пр. Другие слова обладают ограниченной возможностью для употребления во всех ситуациях общения, они как бы специализированы для дифференцированного употребления в том или ином коммуникативном фрагменте, в зависимости от намерений говорящего. Эти ограничения могут накладываться семантикой слова (специальной), его закрепленностью за определенной функциональной сферой (наука), его оценочной и экспрессивной нагруженностью. Все это можно объединить общим понятием маркированности слова в системе языка как приспособленностью словарного состава реагировать на разные «регистры» общения.

Маркированность слова не есть принадлежность его номинативной семантики: она входит в непредметную сферу значений, поскольку касается не того, ч т о человек хочет обозначить словооупотреблением, а того, к а к он это хочет выразить – его отношения, оценки объекта, обозначаемого словесным знаком и всей ситуации общения в целом. Такой непредметный оттенок смысла получил название коннотация (в отличие от денотативного значения – предметно-логического). Коннотация – это своего рода «тембр», «аура» основного значения слова, «душа» его «телесной» номинативности. В определенных ситуациях это не мешает ей выходить на первое место в значении слова (ведь мы не всегда говорим, чтобы что-то назвать– часто нам важнее «обозвать», т.е. выразить отношение к предмету, миру, человеку, с которым говорим).

Причем коннотативный компонент значения надо отличать от таких случаях, когда значение эмоции, оценки входит в денотат, в предметное (логическое) значение слова. Например, такие слова, как ХОРОШО (в отличие от КЛАССНО), МОРАЛЬ (в отличие от НОРОВ) , ЭСТЕТИКА (в отличие от КРАСИВОСТЬ) обозначают непредметные сферы бытия, но именно

25

обозначают, не имея при этом коннотации – экспрессии, оценки. Это свойственно большинству абстрактных существительных, потому что они обозначают логическое понятие и их цель – именно обозначить данный фрагмент мира, а не выразить к нему отношение.

2Маркированную лексику можно подразделять на две принципиально

разные подгруппы. Первая связана со стилевой маркированностью, т.е. с ограничениями на употребление слов с позиции их функциональной сферы употребления. Слова с точки зрения их стилевой маркированности делятся на следующие группы:

1) Межстилевая (общеупотребительная) лексика: здесь нулевая маркированность, т.е. эти слова употребляются в любом стиле – ЖЕЛАТЬ, ХОТЕТЬ, ДОЧЬ, МАТЬ и пр.

2) Книжная лексика: слова, предпочтительно употребляющиеся только в книжной, письменной речи. Она делится на научную (ФОНЕМА), официально-деловую (НИЖЕПОДПИСАВШИЕСЯ) и газетно-публицистическую (ГРЯДУЩИЙ). Особым подразделением книжной лексики выступают так называемые поэтизмы – слова, преимущественно употребляющиеся в художественной (главным образом в поэтической речи) (ГРАД, МЛАДОЙ). Пометы в словаре: книжн., поэтич., офиц., научн., спец., церк.

3) Устно-разговорная лексика: слова, употребляющиеся в устном варианте литературного языка и иногда пополняющие свой запас за счет просторечий (допустимых для нормы устного общения). Таким образом, слова этой группы делятся на две группы, рань между которыми, в общем, довольно тонкая – разговорно-бытовая (ВРАТЬ вместо ЛГАТЬ) и разговорно-просторечная (ЗАЛИВАТЬ). К последней относятся употребление слов СТАРИК, МАТЬ в обращении, СТАРИКИ, ПРЕДКИ – в обозначении родителей. Иногда разграничению помогает словарь: просторечия не входят, а устно-разговорная лексика – войдет в него (но это соблюдается не всегда); иногда словари дают помету – отдельно разг. и простор. Внутри же собственно разговорной группы выделяют еще разговорно-профессиональные (бытовка, баранка), разговорно-жаргонные (колоться), разговорно-терминологические (касторка). Пометы: нар.-поэт., песен., сказ., прост., разг.

Вторая группа маркированных слов выделяется уже не на функциональных основаниях. Эта группа слов выделяется с точки зрения разнообразных реакций сознания на словоупотребление, на объекты мира и ситуацию общения, т.е. собственно коннотативной семантики – в широком смысле направленные не на обозначение предмета, а на выражение отношения. Такой вид маркированности мы условно назовем стилистической маркированностью в широком смысле слова. Стилистическая маркированность в широком смысле подразделяется на следующие виды:

1) Собственно стилистическая (стилистическая в узком смысле): унаследованное нашим современным языком еще от Ломоносова деление лексики на высокую, нейтральную и сниженную. Это деление актуально и по сей день, т.к. отражает общественную и психологическую необходимость в шкале словоупотреблений, отражающей спектр нашего отношения к явлению, названному словом (как правило, слова, характеризующиеся по этой шкале, имеют ряд синонимов в других стилях: ОЧИ – ГЛАЗА – ЗЕНКИ, ВКУШАТЬ – ЕСТЬ – ЖРАТЬ, ДЕВА – ДЕВУШКА – ДЕВКА). У сниженной лексики есть

26

своя грань допустимости, за которой лежит уже общественно неприличная лексика – так называемая грубо-просторечная и нецензурная (вульгаризмы). Пометы в словарях: высок., возвыш., сниж., низк., груб., бран., эвфем., вульг.

2) Оценочная: отражает шкалу ценностей, объективно существующую в языке в размерности – положительная и отрицательная, которые обязательно возникают на фоне некоего стандарта, общепризнанной нормы (поэтому говорят не о двух, а о трех ярусах оценочности – «+», 0. «-»). Оценочную коннотацию трудно выделить в чистом виде: она, как правило, сливается со стилистической (высокая - сниженная) и сопровождается различными эмоционально-экспрессивными коннотациями. Но все же есть ряд случаев, где она отчетливо дифференцируется: РЕМЕСЛЕННИК (о бездарном литераторе) – эмоции нет и сниженного стиля нет, только отрицательная оценка. Такая оценка распознается с помощью модальной рамки (подразумеваемого в значении, но не выраженного прямо смысла) *ПЛОХОЙ, НЕПРИГОДНЫЙ, НЕПРИГЛЯДНЫЙ и пр. КЛЯЧА – *(непригодная) ЛОШАДЬ; МАСТЕР – не просто �квалифицированный специалист�, а �квалифицированный специалист, к которому я положительно отношусь�; АВАНТЮРИСТ – не просто �человек, занимающийся авантюрами�, но + *беспринципный. В частности, ругательства заносят обычно в экспрессивную лексику, но многие из них экспрессии не выражают, представляя чистую оценку: ДУРАК, ЗЛОДЕЙ (но ср. ДУРЕНЬ, ЗЛЫДЕНЬ). В словарях подобная коннотация редко подается в связи с вышеизложенными трудностями ее выделения. Пометы бывают: отриц., нег., пейор. Пейоративная лексика – слова с отрицательной эмоционально-экспрессивной коннотацией.

3) Эмоционально-экспрессивная: слова с разнообразными эмоциональными и экспрессивными оттенками смысла (девочка, речонка, реченька, дочурка и пр.). Некоторые ученые разграничивают чистую экспрессию (выразительность) от конкретных эмоций: под экспрессией тогда появляется значение интенсивности в выражении признака – ПОДЛЕЦ, НЕГОДЯЙ, где, действительно, конкретная эмоция не выражается, поглощенная общей семантикой интенсивного отрицательного отношения. Но как правило, наличие эмоции (на коннотативном, а не на денотативном уровне) влечет за собой экспрессию, хотя обратное и не всегда так. Это доказывают и словарные пометы, где чаще все же в пометах подаются конкретные эмоции, а не абстрактная «экспрессивность». Это: экспр., уменьш-ласк., ласк., пренебр. ,презр., фамил., ирон., уваж., унич.,шуточн., бран., ритор. Иногда особой разновидностью такой коннотации считают образные значения: но, во-первых, образ – не обязательно коннотация, во-вторых, образность – есть источник, способ рождения семантики, а не сама семантика, и относится к другой сфере лексики – см. процессы в семантике слова, в-третьих, зачастую образность есть явление не языковое, а текстовое, литературное– сфера художественнойстилистики (приемы, тропы).

Слова со стилевой и стилистической маркированностью, как правило, указываются в словарях с помощью помет, которая и отражает коннотативный характер семантики (разг., пренебр., простор., ирон., поэт.). Правда, тут не тединообразия, и разные типы коннотаций смешиваются в одну кучу: и далеко не все коннотации указываются в словарях – это объясняется объективной трудностью в выделении и оценке типа коннотации, т.к. в реальном слове они находятся нерасчлененно.

Средства выражения коннотации в маркированной лексике.

27

1) Собственно лексические – выражается самим словом (имплицитно): АБРАКАДАБРА, НЕГОДЯЙ.

2) Семантические – реализуется в одном из значений (РЕМЕСЛЕННИК в перен.).

3) Фонетические – фонетический облик слова (ВЧЕРАСЬ, ПИИТ, СЧАСТИЕ); сюда же отнесем и акцентологические (место ударения) – КОМПАС.

4) Словообразовательные – суффиксы, приставки и пр. (ДОМИНА, РЕЧОНКА)

5) Морфологические – форма слова (ДУШОЮ, ЗЛОДЕЯНЬЯ, ВЫПИВШИ вместо ВЫПИВ: но ВЫПИМШИ – уже фонетика).

6) Синтаксическая – если оценочность проявляется в определенной синтаксической позиции (СТАРИК – в обращении, ШЛЯПА – в сказуемом) или в синтаксической конструкции (оценочность слова МИРАЖ в переносном значении *обман реализуется только в модели с сущ. в род.пад – МИРАЖ ЛЮБВИ).

3Маркированность, как и другие явления в лексической системе, также

может рассматриваться как системно-языковая и контекстуальная. Так, иногда в художественном тексте, в силу особенностей создания художественной образности, у слов возникает разного рода коннотативность (эмоционально-экспрессивная , оценочная). Так, слово ПАРУС приобретает положительную коннотацию в стихотворении Лермонтова, сочетание ВИШНЕВЫЙ САД получает разнообразный спектр эмоционально-экспрессивных характеристик в пьесе Чехова. Понятно, что в системе языка подобные коннотативные смыслы не заложены: они имеют ситуативный характер, и уже в другом произведении того же автора коннотативность утрачивают. Но с другой стороны – языковая маркированность слова – всегда следствие речевой, авторской. Авторская коннотативнорсть возникает из-за того, что в любом слове, помимо реальных сем, есть потенциальные, ассоциативные; контекст может их актуализовать, даже в противоречие с общеязыковой семантикой (ПИСАТЕЛЬ в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» характеризуется отрицательной коннотацией в сопоставлении с МАСТЕР: актуализована сема ремесленничества, переосмысленная с предметной в оценочную). У слова есть коннотативный потенциал – у того же слова ПИСАТЕЛЬ он положительный, в силу социально признанной профессии.

Так мы выходим на проблему внеязыкового и языкового в коннотациях. Коннотативный потенциал обусловлен не языковыми возможностями слова, а социальными, историческими, менталитетными, культурными факторами – т.е. не слово им обладает, а предмет или явление, им называемое. Поэтому в сознании носителей языка за словом, нейтральным в языковом отношении, может закрепляться коннотация внеязыковая (ориентированная на предмет): РЕВОЛЮЦИЯ в системе языка, будучи абстрактно-терминологической лексемой, не имеет и не должно иметь оценочной коннотации (как ФОНЕМА) – но в обществе она таковую приобретает. В таких случаях говорят о прагматической коннотации (возникшей в мире деятельности, а не в языке– вспомним значение слова прагматика). Основной разновидностью таких коннотаций является культурная коннотация – непредметный оценочно-экспрессивный оттенок смысла, выражающий культурно обусловленную точку

28

зрения этноса на предмет или признак, обозначаемые словом, в языковом менталитете.

29

ЛЕКЦИЯ № 7. ОСНОВЫ РУССКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ.

ПЛАН1. Фразеологизм в его отношении к слову и словосочетанию. Признаки

фразеологизма.2. Фразеология как система.3. Классификация фразеологизмов.

1. Специфическая единица в русском языке, обладающая сходными чертами со словом, с одной стороны, а со словосочетанием и предложением - с другой, получила название фразеологизм (идиома). Набор таких единиц - фразеологическая система (состав), называется фразеология, как и наука о ней (от гр. Фразеос+логос �выражение+учение о�). Чтобы определить специфику фразеологизма, надо сопоставить его с единицами лексики и синтаксиса.

Со словом фразеологизм объединяет: 1) тип лексического значения; 2) воспроизводимость; 3) постоянство компонентов и сравнительная непроницаемость; 4) лексико-грамматическая оформленность - возможность склонения одного из компонентов и принадлежность к одной части речи; 5) функция - предметная и понятийная отнесенность, номинативная и экспрессивная; 6) синтаксическая роль - как у одного слова; 7) невыводимость/идиоматичность (последнее раньше считалось различием слова и фразеологизма, пока не было доказано, что слово также обладает свойством илиоматичности - В.Н. Панов).

Но в отличие от слова - фразеологизм струткурно равен нескольким словам, состоит из компонентов, которые в большинстве случаев могут существовать отдельно (в сравнении с морфемами), переставляться и взаимозаменяться, а также быть проницаемыми; акцентологически - фразеологизм раздельнооформлен и двуударен. Существует и специфика фразеологического значения - оно цельное, обобщенное, образно-экспрессивное и выполняет функцию не прямой номинации, но квалификации, характеризации: почти всегда имеет нейтральный синоним - обычное слово. Также различает их и тот факт, что фразеологизм в определенных контекстах может дефразеологизоваться, а его компоненты употребляются в прямом значении: в ЗООПАРКЕ Я ВИДЕЛ БЕЛУЮ ВОРОНУ.

Сравнивая фразеологизм со словосочетанием и предложением, наблюдаем как раз обратную картину: внешне фразеологизм состоит из нескольких слов и имеет схожее с с/с строение. Но во фразеологизме: отсутствует свободное конструирование; каждое слово в с/с имеет свободное значение, самостоятельную частеречную принадлежность и синтаксическую функцию. Также в с/с и предложении отсутствует идиоматичность, и их семантика полностью выводима из состава его частей. Поэтому нельзя говорить, что фразеологизм состоит из «полноценных» слов - его компоненты являются редуцированными семантически и грамматически словами. Надо различать обычное предложение от квази-предложения типа КУДА МАКАР ТЕЛЯТ НЕ ГОНЯЛ, сохраняющих подобие структуры предложения. В таком предложении нет предикативности, оно равно одному слову (номинативная

30

функция), отсутствует членимость, интонационная законченность и коммуникативная направленность.

Подводя итоги, скажем, что сходства фразеологизма со словом - содержательны, функционально важны, а с с/с и предложением - внешние и формальные. Именно поэтому фразеология относится не к синтаксису, а к лексике - правда - к особой ее части, имеющей свою специфику.

Фразеологизмы - неделимы лексически (заменяют слово): их надо отличать от синтаксически неделимых сочетаний, которые становятся таковыми лишь в определенной синтаксической позиции - ДВА БРАТА; слова же, их составляющие, употребляются в свободном значении. Также надо отличать фразеологизмы от особых грамматических единиц, чье раздельное написание - лишь дань традиции или орфографии (НЕСМОТРЯ НА ТО ЧТО, НА РУКУ); они являются словами, которые лишь сохранили остаточное раздельное написание. Кстати, с точки зрения диахронии - многие фразеологические сращения со временем преобразуются в слова, утрачивая раздельнооформленность и многоударность - СУМАСШЕДШИЙ, СЕГОДНЯ. Поэтому непроходимой грани между фразеологизмами и словами, пишущимися по традиции отдельно, - нет.

Отсюда определение фразеологического оборота - лексико-семантически неразложимое идиоматичное сочетание слов, которому присущи особое экспрессивно-образное значение, воспроизводимый регулярно компонентный состав, единая частеречная принадлежность и которое занимает одну синтаксическую позицию.

2. Фразеология представляет собой системную организацию. Поскольку она входит в состав лексики, почти каждый фразеологизм имеет парадигматические и синтагматические отношения с отдельным словом; в частности можно говорить о синонимии фразеологизма и слова, об антонимии фразеологизма и слова, о вхождении и фразеологизмов, и слов в одни и те же тематические группы, об общности их стилевых и стилистических характеристик.

Внутри же самой фразеологической системы наблюдаются точно такие же синтагматические и парадигматические отношения, что и внутри словарного состава.

Парадигматика внутрисловная фразеологических единиц заключается в явлении полисемии: ДУРАК ДУРАКОМ - 1) глупый человек, 2) в глупом положении; НЕ ПО ЗУБАМ - 1) трудно разжевать, 2) не доступно пониманию. Здесь, как и в словах, проходят процессы метафоризации, есть значения исходные и производные. В явлении омонимии: ПУСКАТЬ ПЕТУХА - 1)поджигать; 2) петь тонким голосом. ПУШКОЙ НЕ ПРОБИТЬ - 1) много; 2) упрямый.

Парадигматика межсловная по лингвистическим основаниям находит свое выражение в синонимии фразеологизмов: СЫГРАТЬ В ЯЩИК, ДАТЬ ДУБА. В антонимии фразеологизмов - РУКОЙ ПОДАТЬ/ ЗА ТРИДЕВЯТЬ ЗЕМЕЛЬ (разнокорневые); НЕ РОБКОГО ДЕСЯТКА/НЕ ХРАБРОГО ДЕСЯТКА (однокорневые). Это парадигматика - семантического порядка. Ее надо отличать от чисто структурного варьирования, которое сводится к возможности замены одного компонента фразеологизма другим - ЗАКИДЫВАТЬ УДОЧКУ/УДОЧКИ (морфологическое варьирование), КЛАНЯТЬСЯ В НОГИ/В НОЖКИ (словообразовательное), ВИТАТЬ/ПАРИТЬ В ОБЛАКАХ (лексическое варьирование). Между подобными оборотами

31

существуют деривационные отношения (наподобие словообразовательных отношений между обычными словами).

Парадигматика межсловная по внеязыковым основаниям находит свое выражение в группировках фразеологизмов с точки зрения происхождения, активного/пассивного запаса, стилевой окрашенности и прочие, как и для обычных слов - об этом ниже, в пункте 3 лекции.

Явление синтагматики во фразеологии проявляются в том, что фразеологизмы, как и обычные слова, могут характеризоваться с точки зрения ограничений сочетаемости их с другими словами. Свободная сочетаемость: БЕЛАЯ ВОРОНА свободно присоединяет к себе любые слова и занимает любую позицию в предложении. БЛАГИМ МАТОМ - присоединяется только к слову КРИЧАТЬ/ОРАТЬ (ср. КАК УБИТЫЙ). Есть и синтаксически обусловленные фразеологизмы - ЧУЧЕЛО ГОРОХОВОЕ, КРОВЬ С МОЛОКОМ, СЛУГА ПОКОРНЫЙ, которые могут употребляться только в одной синтаксической позиции - сказуемого.

Системность фразеологии проявляется также и в межуровневом взаимодействии. Например, разные морфологические формы одного и того же по составу фразеологизма приводят к его разным значениям: ВАЛЯТЬ ДУРАКА - ничего не делать, но СВАЛЯТЬ ДУРАКА - поступить глупо.

Также системность фразеологии проявляется и в разграничении синхронии/диахронии. В частности, любой оборот в диахронии был первоначально свободным сочетанием слов, что можно доказать возможностью дефразеологизации оборота - в том числе и как осознанный художественный прием (А. Платонов - МОМЕНТ, А ТЕЧЕТ...). Более того, с точки зрения синхронии/диахронии различается и степень слитности фразеологизма. Так возможность этимологизации на диахроническом уровне еще не означает мотивированность оборота в синхронном плане (ср. ОРАТЬ ВО ВСЮ ИВАНОВСКУЮ). Некоторые фразеологизмы меняют степень слитности - БИТЬ ЧЕЛОМ означало сначала �класть земные поклоны� и было единством, сохраняя образную структуру. В значении же �жаловаться� оно утратило мотивацию и стало сращением. Аналогично выражение КРАСНОЙ НИТЬЮ проходит три ступени: сначала - сочетание, где только КРАСНЫЙ - фразеологизовано; потом - единство, потом - сращение.

3. Система единиц любого уровня предполагает их классификацию. Классификация фразеологизмов возможна: а) по лингвистическим основаниям; б) по экстралингвистическим основаниям.

Внутрилингвистические основания предполагают характеристику фразеологизмов с точки зрения 1) семантики; 2) состава; 3) структуры; 4) функции.

С точки зрения семантики фразеологизмы делятся по степени семантической слитности и мотивированности на фразеологические сращения, единства и сочетания. Особняком стоит вопрос о том, стоит ли включать в состав фразеологизмов то, что Н.М. Шанский называл «фразеологическими выражениями»: это крылатые слова, пословицы и поговорки, «прецедентные тексты». Видимо, это нарушает логическое основание классификации, поскольку выделение осуществляется по другому признаку - источнику, происхождению, то есть по диахроническому признаку. Многие ученые вообще выводят подобные выражения за пределы собственно фразеологии и включают в состав более общей науки - паремиологии (тогда фразеология выступает лишь как часть паремиологии).

32

С точки зрения лексического состава фразеологизмы делятся на: 1) обороты, состоящие из свободных слов - В ЧАС ПО ЧАЙНОЙ ЛОЖКЕ; 2) обороты, состоящие из компонентов, встречающихся только в этих фразеологизмах - лексически или семантически устаревших - ЗАДАТЬ СТРЕКАЧА/ПОЛЕ БРАНИ; 3) обороты с устаревшими морфологическими формами или синтаксическими моделями - СЛОМЯ ГОЛОВУ; ШУТКА СКАЗАТЬ. Надо отметить, что эта классификация носит диахронический характер.

С точки зрения структуры фразеологизмы делятся на обороты, структурно равные предложению: КУРЫ НЕ КЛЮЮТ - и словосочетанию: С ГОЛОВЫ ДО НОГ (но, как было сказано выше, это различие непринципиально).

С точки зрения функции фразеологизмы делятся по типу части речи, которую представляют. Выделяют ГЛАГОЛЬНЫЕ (УПУСТИТЬ ИЗ ВИДУ), СУБСТАНТИВНЫЕ (ИГРА СЛОВ), НАРЕЧНЫЕ (ХОТЬ ПРУД ПРУДИ), АДЪЕКТИВНЫЕ (КОЖА ДА КОСТИ). Причем это не всегда зависит от реального морфологического состава оборота: так, оборот, состоящий из глагола (ГДЕ РАКИ ЗИМУЮТ) может выступать в качестве наречного, а из существительного (СЕБЕ НА УМЕ) - в качестве адъективного (поэтому она - именно по функции, а не по составу). И здесь тоже - собственно состав фразеологизма в синхронии снимается, он значим только в диахронии.

По экстралингвистическим основаниям классификация фразеологизмов напоминает классификацию отдельных слов. Выделяются следующие классификации фразеологизмов.

Классификация с точки зрения происхождения, как и для слов, выделяет: 1) исконные фразеологизмы - БРАТЬ ЗА ЖИВОЕ, БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ; 2) заимствования - а)старославянизмы (ИСЧАДИЕ АДА, ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ); б) из других языков, без перевода (ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ). Особыми видами заимствований считаются фразеологические кальки - точная (СИНИЙ ЧУЛОК), неточная грамматически - ДЕТСКИЙ САД, БЫТЬ (КАК) НА ИГОЛКАХ, неточная лексически - НЕ В СВОЕЙ ТАРЕЛКЕ, полукальки - ПРОБИТЬ БРЕШЬ, АРТЕЗИАНСКИЙ КОЛОДЕЦ.

Фразеологизмы с точки зрения их первоначального употребления (источника): РАЗГОВОРНЫЕ: народно-поэтические - НА БОСУ НОГУ; профессиональные диалекты и арго - СТАВИТЬ В ТУПИК, КАРТА БИТА; и КНИЖНЫЕ: научные - ЦЕНТР ТЯЖЕСТИ; художественно-публицистические - ЖИВОЙ ТРУП; религиозно-мифологические - АХИЛЛЕСОВА ПЯТА.

Фразеологизмы с точки зрения активного и пассивного запаса: 1) историзмы - ЗАБРИТЬ ЛОБ, ЧЕРТА ОСЕДЛОСТИ; 2) архаизмы - БИТЬ ЧЕЛОМ, ХРАНИТЬ КАК ЗЕНИЦУ ОКА. Сюда же относятся окказиональные фразеологизмы, образованные по существующей модели, но с намеренным нарушением, преобразованием или вставкой слова - (про тундру) НАСЕЛЕНИЯ МОРЖ НАПЛАКАЛ. К неологизмам можно отнести возникающие сейчас из жаргонизмов и профессионализмов фразеологизмы типа - ЗАБИТЬ СТРЕЛКУ. К сожалению, активным источником пополнения фразеологического состава является уголовное арго (примеры широко известны).

Другая, перекрестная, классификация фразеологизмов предполагает их стилевую/стилистическую характеристику: 1) межстилевые - ИЗ ГОДА В ГОД, ИМЕТЬ В ВИДУ; 2) разговорные (ВАЛЯТЬ ДУРАКА) - в их числе выделяются просторечно-сниженные (ХОТЬ ТРЕСНИ); 3) возвышенно-книжные -

33

ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ. Также многие обороты могут характеризоваться добавочной эмоционально-экспрессивной оценочностью, всем ее богатым спектром - как и обычные слова.

34

ФОНЕТИКА И ФОНОЛОГИЯ. ОРФОЭПИЯ. ГРАФИКА И ОРФОГРАФИЯ.

ЛЕКЦИЯ № 8. ФОНЕМНО-ФОНЕТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ ЯЗЫКА.

ПЛАН1. Понятие о фонемно-фонетическом уровне языка. 2. Его функции и свойства.3. Основные единицы фонемно-фонетического уровня.

1. Язык как знаковая система имеет двустороннюю сущность - плян выражения и план содержания. Основные значимые уровни языка - лексика, грамматика - «обслуживают» лишь план содержания, то есть имеют дело с идеальной, нематериальной стороной языка. Физическая же сторона языка справедливо не представляет для них интереса. Но дело в том, что знак лишь тогда становится знаком, когда его смысловая сторона может быть как-то облечена в материю, чтобы быть воспринятой органами чувств, чтобы объективироваться. Отсюда необходимость в особом, «строевом» уровне языка, который и осуществлял бы эту задачу. Таким уровнем является ФОНЕТИКА (гр. ФООНЕЕТИКОС - �звуковой�). Именно она является своего рода мостиком между миром семантики и миром материи - единственным уровнем, отвечающим за «физику» языка. в этом состоит исключительная важность и специфика этого уровня языка.

Основная форма существования языка - звуковая: письменность является лишь исторически-конкретной формой фиксации звучащего языка и прямого отношения к сущности языка не имеет. В общем виде фонетику можно определить как уровень языка, отражающий его звуковую сторону (и соответственно -науку о нем). Причем хотя звуки и лишены автономного значения, они функционально нагружены. Поэтому фонетика изучает не просто мир звуков (в отличие от физики), а мир звучащей речи, то есть звуков, имеющих лингвистическую природу, играющих роль в построении знаков языка (чихание ведь тоже звук). Важно понять, что звуки речи, хотя и зависят от органов речи, определяются в качестве лингвистически значимых единиц, вовсе не физикой и физиологией, а собственно системными отношениями (их функционирование не «природно», а конвенционально); семантическая сторона не зависит от звуковой и не определяется ее природой - отношение между содержанием и выражением также условно, произвольно.

Более строго предмет фонетики можно определить как звуковые средства языка во всех их манифестациях и функциях в системе, закономерности их варьирования и сочетаемости (синтагматика и парадигматика), их произносительные варианты с точки зрения нормы (орфоэпия) и их связь с письменной речью (графика и орфография). Возможна фонетика описательная (синхрония) и историческая (диахрония).

2. Важнейшим свойством фонетической стороны языка (как и других его уровней) является системность: связность и взаимозависимость единиц. В частности, набор признаков различных звуков зависит только от системы данного языка: в русском языке МАТЬ и МААТЬ не различаются по смыслу, - значит, долгота и краткость гласных не является системным признаком звука (а в праславянском языке - являлась). Другой пример - один и тот же по качеству

35

звук может в разных системах иметь разный статус: Ъ и Ь в древнерусском языке были самостоятельными фонемами, поскольку могли употребляться под ударением в сильной позиции и различать словоформы - СЪНЪ/СЫНЪ. В современном русском языке те же по качеству звуки уже не выступают в сильной позиции, проявляясь лишь в безударных слогах на месте А или О: следовательно, они утратили самостоятельное значение - ВОДЫ/ВЪДЯНОЙ не различа.тся, а напротив - отождествляются в одну фонему.

Точно также такой признак согласного, как, к примеру, мягкость, может иметь разный статус: в слове ВЕС�ТЬ мягкость Т самостоятельна (фонематична), а С� - вызвана мягкостью предшествующего Т, потому и не отражается на письме. М.В. Панов сформулировал закон системности так: если есть две единицы - А и Б и появление А влечет за собой появление Б, то перед нами - лишь одна самостоятельная единица А, а Б есть ее неотделимая часть, «тень», и обе они образуют нераздельную цельность - АБ. Если же наряду с АБ возможны свободные сочетания АВ или АГ - значит перед нами две самостоятельные единицы: А и Б. Отсюда надо отличать единицу от признака (свойства): единица имеет материальную выраженность, а признак - выявляется в системе сопоставлений/оппозиций. ЗВУК - единица, а МЯГКОСТЬ - признак. Поэтому нельзя сказать, что звук Б� состоит из мягкости и звонкости, как из «кирпичиков», а надо говорить - «обладает признаком мягкости». С другой стороны, надо отличать единицу от интеграции единиц - например, их сочетания. Правда, если сочетание единиц обладает целостностью и своей спецификой - оно тоже единица (составного характера) - СЛОГ.

Для системы необходима противопоставленность по дифференциальному признаку как минимум двух единиц: если в языке есть лишь одна гласная фонема А, то в нем, с т.зр. системы вообще нет гласных; если в языке фиксированное ударение, которое лишено возможности различать словоформы - в нем вообще нет ударения как единицы.

Отметим также, что количественные параметры не играют роли в оценке системных возможностей - есть слова, которые состоят из одного звука - И, А, С, но это именно слова, единицы более высокого уровня, поскольку обладают самостоятельностью и лексическим значением; также и -А- в слове СИЛ-А - не только фонема, но единица морфемики - морф.

Фонетика как уровень языка обладает следующими функциями: 1) основные - конституирующая (строительная) и, напротив, дифференцирующая (смыслоразличительная); последняя является главной, так как именно она отвечает за основной принцип речи - членораздельность; 2) дополнительные - символическая (приобретение звуком смысловой значимости в поэзии, к примеру) и эстетическая.

3. Фонетика имеет три аспекта: 1) акустический - описывающий звуки как физические явления; 2) артикуляционный - характеризующие звуки с т. зр. работы органов чувств; 3) функциональный - звуки с т. зр. их роли в построении и смыслоразличении словоформ. Первые два резко противопоставлены третьему как материально-физические - системно-лингвистическому. Отсюда - разделение фонетики на подуровни: акустико-артикуляционный аспект - изучает собственно фонетика, а функциональный - фонология. Некоторые ученые даже предлагали вывести собственно фонетику за пределы лингвистики (в физику), чтобы сосредоточить внимание на чисто языковых, фонологических особенностях звучащей речи. Фонетическая транскрипция обозначается [ ], а фонологическая - или / /, или á ñ.

36

И тогда основной единицей фонетики будет ЗВУК, ФОН с набором артикуляционно-акустических характеристик, а основной единицей фонологии будет ФОНЕМА - совокупность произносительных вариантов, объединенных общностью позиции и функции в слове, а артикуляционно-акустические характеристики на уровне фонемы приобретают статус различительных признаков (дифференциальных признаков) - не все, а значимые для смыслоразличения.

Т.о. мы вернулись к теме нашей лекции и объяснили, почему уровень должен называться не фонетическим, а фонемно-фонетическим.

ЗВУК и ФОНЕМА - линейные единицы, поскольку получены в результате предельного членения звукового потока. Существуют и нелинейные единицы, как бы сопутствующие линейным, сопровождающие их. Это ударение и интонация: они дополнительные - поскольку не могут выступать «в чистом виде», сами по себе, а только в сопровождении других единиц. Русское ударение (выделение одного слога в речевом потоке) - системно значимая единица, поскольку по отношению к нему протекают фонетические процессы (редукция); русская интонация (закономерное понижение и повышение высоты тона) оформляет границы слова и фразы, а также играет важную роль в коммуникативных задачах (уже на уровне синтаксиса).

Линейные единицы еще называются сегментными, поскольку получены в результате сегментации на фоне сопоставления с другими аналогичными единицами как минимальные самостоятельные фрагменты. Но в результате членения звукового потока выделяются и другие, уже не предельные единицы, которые названы суперсегментными. Суперсегментными называются единицы, не имеющие самостоятельного смыслоразличительного характера, но просто организующими речевой поток в силу особенностей материи звука и наших органов речи и чувств. Это СЛОГ, ФОНЕТИЧЕСКОЕ СЛОВО, РЕЧЕВОЙ ТАКТ и ФРАЗА.

СЛОГ - звук или сочетание звуков, объединенных волной сонорности, то есть степенью звучности (гласности). Это основано на специфике работы нашего речевого аппарата, согласно которой дыхание связано с работой голосовых связок, а их максимальная напряженность и есть сонорность. Как правило, слогообразующий звук - гласный, но если по каким-то причинам гласного нет в данной ритмической группировке звуков, его роль может взять на себя сонорный (р, л, м, н) и даже шумный: Ш-Ш... ТС-С-С... И наоборот, гласный может утрачивать свою «слоговость» - в дифтонгах: АУ, ОЙ (КОЙКА).

ФОНЕТИЧЕСКОЕ СЛОВО - слог или группа слогов, объединенных вокруг одного ударения и разграниченные особыми «пограничными» единицами - ДИЭРЕМАМИ. Кажется, что фонетическое слово выпадает из ряда суперсегментных единиц, поскольку характеризуется значимостью. Но это не так - для фонетики безразличны границы «реального» слова - они могут совпадать с фонетическим и не совпадать. Например, реально одно слово ДИВАН-КРОВАТЬ, характеризуясь двумя ударениями, «распадается» на два фонетических слова; напротив, НА БЕРЕГУ (два реальных слова) является одним фонетическим. Явление переноса ударения с одного слова на другое «вперед» называется ПРОКЛИТИКА (НА-СНЕГУ), а «назад» - ЭНКЛИТИКА (ЧТО ЖЕ). От явления энклитики и проклитики следует отличать такие фонетические слова, которые образуются с помощью неслогообразующих предлогов К, С, В: в них нет гласных, следовательно, нет и переноса ударения (поэтому в транскрипции будет НА-СНЕГУ, но просто - СГОРЫ). М.В. Панов

37

выделяет особую «пограничную» единицу, сигнализирующую о границе слов - ДИЭРЕМУ. Например [НЕС ТЕБЕ] - твердый С перед мягким Т невозможен в середине слова ср. ВЕС�ТЬ; или ВОЗДАМ в середине слова, но ВО[С] ДАМ - в конце самостоятельного. В транскрипции фонетические слова разделяются пробелами - без передачи прописных букв, кавычек и иных знаков препинания.

РЕЧЕВОЙ ТАКТ или СИНТАГМА - группа фонетических слов (или одно фонетическое слово), объединенные интонацией «не конца предложения»: И ТЫ, ЗВЕЗДА, СИМВОЛ СВОБОДЫ... Надо заметить, что фонетическое членение на речевые такты не совсем безразлично к смыслу - оно соответствует синтаксическому членению, что на письме регулируется знаками препинания. Но опять - это не обязательно: так, длительные периоды однородных членов, причастные обороты в препозиции, ряд предложно-падежных распространенных обстоятельств или определений хотя и не маркируются знаками препинания, но имеют паузу «не конца предложения». Все же - перед нами именно ритмическая организация речи, а не строго синтаксическая. В транскрипции она обозначается одной косой чертой - /.

ФРАЗА - группа речевых тактов (один речевой такт или даже фонетическое слово), интонационно оформленная как «конец высказывания». В наибольшей степени из всех суперсегментных единиц имеет отношение к синтаксическому членению речи (к семантике предложения) - на письме ей почти всегда соответствует знак конца предложения - ., ?, !, ... Правда, иногда ей соответствует и точка с запятой, а также двоеточие как граница прямой речи и речи автора. В транскрипции обозначается двойной косой чертой - //.

Никаких других знаков препинания, кроме /, // и знаков энклитики/проклитики - фонетическая транскрипция не передает, поскольку она отражает лишь реальное звучание речевого потока безотносительно к пунктуации и орфографии, к синтаксису и семантике.

38

ЛЕКЦИЯ №9. ТРИ АСПЕКТА ИЗУЧЕНИЯ ЗВУКОВ РЕЧИ. ПРИНЦИПЫ КЛАССИФИКАЦИИ ГЛАСНЫХ И СОГЛАСНЫХ ЗВУКОВ.

ПЛАН1. Три аспекта изучения звуков и принципы их классификации.2. Классификация гласных звуков.3. Классификация согласных звуков.

1Звук речи можно рассмотреть с трех сторон. С одной стороны, звук речи

– это просто звук окружающего нас мира, такой же, как музыкальная нота или шум мотора; т.е. его можно характеризовать со стороны его физических свойств – сила звука, высота тона, тембр и пр. Этот аспект рассмотрения является акустическим. С другой стороны, звук речи – это звук, производимый нашими органами, такой же, как чихание или кашель; т.е. его можно характеризовать и с «биологической» стороны – какие органы участвуют в его образовании и каким образом. Этот аспект рассмотрения мы назовем артикуляционным. Именно акустическая и артикуляционная стороны звуков речи являются «грубой реальностью», материей языка. Поэтому чисто фонетическую характеристику того или иного звука называют еще и артикуляционно-акустической, чтобы подчеркнуть отличие от чисто языковых, системных аспектов звука. Но даже в отвлечении от функциональных свойств звука, от роли его в слове, в потоке речи, на уровне акустики и артикуляции все же звук нельзя полностью отождествлять со звуками неязыковой природы. Все физические и «биологические признаки» звука в языке «проходят горнило» языковой системы, которая как бы «отбирает» из всех многообразных характеристик «физики» и «биологии» звука только существенные, значимые для данной системы. Скажем, высота тона несущественны для русской фонетики, но существенны для японской; звонкость/глухость существенны для русской, но неактуальны для эстонской. Включением звука в систему языка «занимается» третий аспект звука речи – функциональный; здесь звук речи – это факт системы данного языка, в отвлечении от большинства своих «материальных свойств». Функциональный уровень предполагает, какую роль и какое обусловленное место (позицию) занимает данный звук по отношению к соответствующим звукам. На этом уровне звук речи (акустико-артикуляционный факт) становится звуком языка (системный факт) – фонемой. Система языка регулирует значимые и незначимые свойства, признаки звука, «отсеивает» от незначимых. Значимые признаки назовем релевантные (существенные в данной системе). Например, тембр звука, «картавое» или «глотающее звуки» произношение – нерелевантные признаки, хотя реально они есть в мире звуков. Релевантные признаки делятся на дифференциальные (различительные), которые, как мы помним, выявляются в оппозиции (Б/Б�), и являются существенными для характеристики звука в данной системе, – и интегральные (общие), которые в оппозиции не выявляются и не выполняют т смыслоразличительной роли, хотя сами по себе существенны для звука (ударность/неударность в гласных, слоговость/неслоговость в сонорных). Релевантные признаки в принципе общие для всех языков, а вот набор ДП и ИП

39

зависит уже от конкретной системы (один и тот же признак может быть интегральным в русском, и дифференциальным – в немецком (умляут)). Именно по набору ДП в языке и строятся принципы классификации звуков.

2 Наиболее фундаментальным делением звуков является их деление на

гласные и согласные (это – языковая универсалия). Различие гласных и согласных имеет артикуляционно-акустическую природу. Звуки могут вообще образовываться двумя путями: 1) колебание голосовых связок в момент прохождения через гортань струи воздуха – ср. пение; они создают музыкальный тон звука, или голос; 2) шум, негармонический звук, образуемый в результате преодоления струей воздуха различных препятствий. Соотношение голоса и шума – есть ДП для гласных и согласных, а также ДП для дальнейшего членения согласных. Система гласных звуков называется вокализм, согласных – консонантизм.

Гласные звуки – это звуки, при образовании которых участвует только голос, без шума. Различительные же признаки гласных основываются на том, как меняется в ротовой полости – резонаторе положение органов речи, в нашем случае – губ и языка, придающих звуку разную окраску. Для гласных русского языка существует три дифференциальных признака.

1) Ряд: тот участок языка, который участвует в образовании резонатора; по сути, это место подъема языка в полости рта. Язык условно делится на три участка – передняя часть языка, средняя и задняя: в соответствии с этим различаются гласные переднего, среднего и заднего ряда. 2) Подъем: это уровень, степень подъема языка в образовании резонатора. Условно делим на три степени – высокая степень подъема, средняя и низкая. В соответствии с этим гласные делятся на звуки верхнего, среднего и нижнего подъема. 3) Лабиализация: дополнительное участие губ в образовании резонатора (лат. Labium – �губа�). Звуки соответственно делятся на лабиализованные (О,У) и нелабиализованные. Отметим, что реально у звуков русского языка есть еще признаки: скажем, А – долгий, а О, наоборот, – короткий. Но эти признаки в нашем языке не противопоставляют звуки друг другу (нет оппозиций), и мы их не различаем с точки зрения смысла: для русского уха одинаково звучат ДОМ и ДООМ, хотя реально это разные вещи (а англичанин, к примеру, различит долгое И в sheap �овца� и короткое в ship �корабль�, поскольку это для него разные слова, как раз и отличающиеся лишь признаком долготы/краткости).

РядПодъем

Передний Пер.-ср. Средний Сред.-задн. Задний

Верхний И [Ы] *У

Верхне-средний [ И э , Ь]

[ÿЪ] [ Ы э ]

Средний Э [Ъ] *О

Средне-нижний

[/\ ]

Нижний А

40

Означает лабиализацию. В квадратные скобки забраны позиционные варианты основных звуков. Итого 5 фонем и 6 позиционных вариантов.Остальные звуки в таблице – это позиционные варианты, возникающие в

потоке речи в соответствии с действующими звуковыми законами. Они не имеют самостоятельного употребления, но таблица отражает реальные артикуляционно-акустические характеристики, которые у этих звуков – свои, отличные от основных. По типу указанная характеристика будет смешанной, артикуляционно-акустической.

3Согласные звуки образуются посредством прохождения воздушной

струи через резонатор сквозь преграду, образуемую с разной степенью плотности органами речи (губы, зубы, язык). Исходя из соотношения голоса и шума выделяется один акустический признак (сонорность-шумность), а исходя из соотношения участия органов речи в образовании преграды выделятся три артикуляционных признака согласных звуков (мягкость/твердость, место образования, способ образования). Итого – четыре признака.

1) Исходя из соотношения голоса и шума в образовании согласного звука они делятся на сонорные (озвученные с греч.) – шумные. В сонорных доля голоса преобладает над шумом (М,Р, Л, Н, j). Шумные – шум либо преобладает над голосом (звонкие), либо вообще голос отсутствует – глухие. Все звуки языка, таким образом, можно условно разделить по голосу/шуму так(обозначив голос как Г, а шум как Ш):ГЛАСНЫЕ – ГСОНОРНЫЕ СОГЛАСНЫЕ – Гш

ШУМНЫЕ ЗВОНКИЕ – гШШУМНЫЕ ГЛУХИЕ – Ш

Отсюда очевидно, что «водораздел» сонорности происходит не между гласными и остальными, а между гласными и сонорными – и шумными с другой стороны. Большая близость к гласным позволяет сонорным в разных языках быть слоговыми (т.е. «вести себя» как гласные), а в исторических грамматиках их иногда так и называют – «полугласные». Поэтому нельзя смешивать звонкие и сонорные, как это делается в школе.

2) Признак мягкости/твердости есть специфичная черта русской фонетики, заключающаяся в фонематическом противопоставлении мягких и твердых согласных и образовании коррелятивных пар (оппозиций). В английском языке, например, есть только полумягкие, т.е. ставшие мягкими перед гласными переднего ряда I и Е. Артикуляционная суть мягкости – приобретение звуком дополнительной средненебной артикуляции (йотовой артикуляции), когда средняя часть языка сближается со средней частью верхнего неба, которое называется по-латыни palatum. Отсюда смягчение – палатализация, а мягкие – палатализованные. Поскольку признак этот – дополнительный, их точнее бы называть смягченными (точный перевод палатализованности), а в транскрипции поэтому не используется особая буква, а берется буква для твердого с апострофом. Поскольку мягкость является системным фактом, даже у таких звуков, которые не имеют твердых коррелятов (Ч), мягкость надо обозначать – в принципе возможен твердый Ч – в польском, в диалектах. Для j же, напротив, средненебная артикуляция является не приобретенной, а основной – у него нет коррелята и даже возможности стать «твердым». Поэтому в отличие от палатализованных – лишь смягченных, он

41

именуется палатальным (собственно мягким). Тогда система по этому признаку приобретает следующий вид: твердые – мягкие – палатальный J. И естественно – никакой мягкости не указывается. Не имеют пары по мягкости твердые Ж, Ш, Ц; по твердости – мягкие Ч� и ш�.

3) По месту образования преграды звуки разграничиваются в зависимо-сти от работы активных органов (язык, нижняя губа) и пассивных органов (небо, зубы, нижняя губа) в образовании преграды. По активным органам они делятся на губные и язычные. Дальнейшее членение губных идет по пассивным органам. ГУБНЫЕ – на губно-губные (М)и губно-зубные (В). Членение язычных идет и по пассивным и по активным органам: переднеязычный зубной (Т), переднеязычный небный (Ш), среднеязычный средненебный (J), заднеязычный задненебный (К ). Такое дробное членение зависит от того, что язык, в отличие от губ, имеет три участка для работы по образованию преграды (вспомним ряд у гласных). Далее – см. таблицу.

4) По способу образования преграды звуки делятся на смычные, или взрывные – Т, Б (когда преграда образуется полностью, создавая перемычку – чтобы преодолеть ее, струя воздуха должна осуществить толчок-«взрыв»). На другом полюсе по этому признаку стоят щелевые, или фрикативные (преграда образована не полностью, оставляя щель) – С,В. Между ними стоят сложные звуки, слившиеся из самостоятельных звуков разного способа образования Ц из

Т+С и Ч из Т�+Ш� и их звонкие корреляты тс и д�ж�. Они называются слитные, смычно-щелевые, или аффрикаты. Особую группу составляют звуки двойной характеристики – помимо способа образования преграды (чего достаточно для шумных) , в из характеристику включается и факт прохождения голоса – понятно, что это только для сонорных: смычно-проходные; помимо этого, они нуждаются в добавочной классификации по характеру прохождения голоса: М, Н – носовые, назальные (проход воздуха через носовую полость), Л – боковой, латеральный (проход через ротовую полость – по горизонтали, как бы «сбоку»), Р – дрожащий, вибрант (проход через ротовую полость путем вибрации на альвеолах) – дрожащий,. Далее – см. таблицу. Место образова- губные переднеязычные сред/яз. зад/яз.Способ нияобразования

губно-губные

губно-зубные

зубные небные средне-небные

задне-небные

смычно-

носовые м м� н н�

прохо дные

боковые л л�

вибранты р р�

Смычные б б�п п �

д д�т т �

к к�г г�

Фрикативные в в�ф ф �

з з�с с �

ж [ ж�]

ш [ ш �] ш�

j х х � [g]

[g�]

Аффрикаты [дз]ц

[д�ж�]ч�

42

Жирным шрифтом – соноры, подчеркнуты – глухие. В квадратные скобки забраны позиционные варианты. Итого – 36 + 4 позиц. варианта.

43

ЛЕКЦИЯ № 10. ФОНЕТИЧЕСКИЕ И НЕФОНЕТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ОБЛАСТИ ГЛАСНЫХ И СОГЛАСНЫХ ЗВУКОВ.

ПЛАН1. Разграничение фонетических и нефонетических процессов.

Позиционная мена и позиционные изменения.2. Фонетические и нефонетические процессы в области гласных.3. Фонетические и нефонетические процессы в области согласных.

1До сих пор мы давали характеристику отдельным звукам, как бы абстра-

гируясь от того факта, что реально звук существует только в речевом потоке, где попадает в разное окружение, в разные условия, где звуки взаимодействуют друг с другом, влияя друг на друга. Основные закономерности, которые существуют в системе языка на современном этапе, мы назовем фонетические законы. Фонетические процессы – это изменения, происходящие со звуками под действием живых фонетических законов в данную эпоху развития языка. Последнее примечание не случайно: фонетические законы со временем претерпевают изменения. Основной характеристикой действующего фонетического закона является то, что он влияет на все звуки без исключения в соответствующих позициях. Скажем, О переходит в /\ всегда во всех случаях в слоге перед ударным (в предударном слоге). А Т переходит в Щ (СВЕТ – ОСВЕЩЕНИЕ) не всегда, а лишь в ряде словоформ. Значит, первый процесс имеет фонетическую, а второй – нефонетическую природу. Но это – для современного русского языка; в дописьменную эпоху переход Т - в Щ в старославянском языке был обязателен для всех случаев Т перед J – и тогда был тоже живым фонетическим процессом. Сейчас он уже не действует, а перед нами – лишь его следы, рефлексы. Поэтому нефонетические процессы называют иногда историческими чередованиям (в соответствии с этим – фонетические процессы будут называться фонетическими чередованиями): еще один вариант названия этого явления – фонетические и исторические изменения. Мена Г на К в слове РОГ [К] – фонетическая; мена Г на Ж в слове РОЖОК – историческая.

Основные различия между фонетическими и историческими чередованиями. Фонетические чередования всегда позиционно обусловлены – регулярно и предсказуемо совершаются в аналогичных позициях,– исторические чередования этимологически мотивированны или грамматически дифференцированы, но с точки зрения современных фонетических законов – не имеют регулярности (первые принадлежат к синхронии, вторые – к диахронии языка). Фонетические чередования – это всегда чередования звуков (разновидностей, вариантов) в пределах одной фонемы: для словоформ вода//водяной /\ и Ъ есть варианты фонемы А (обозначается так {А}: [/\]//[Ъ]); исторические чередования – это всегда чередования разных фонем: для слов РАВНЫЙ//РОВНЫЙ – {А}//{О}. И дополнительное различие (правда, не всегда соблюдаемое) – фонетические чередования не отражаются на письме, а исторические отражаются: потому что русская орфография имеет основной принцип – морфологический (фонематический), а не фонетический – т.е. отражает именно фонемы, а не их фонетические разновидности.

44

Виды фонетических чередований. Основным понятием для явлений фонетической природы является позиция – фонетически обусловленное место звука в потоке речи по отношению к значимым проявлениям живых фонетических законов: в русском языке, например, для гласных – по отношению к ударению или твердости/мягкости предшествующего согласного (в праславянском – по отношению к последующему j, в английском – закрытость/открытость слога); для согласных – по отношению к концу слова или к качеству соседнего согласного. Степенью позиционной обусловленности и отличаются виды фонетических чередований. Позиционная мена – чередование, жестко происходящее во всех без исключения случаях и значимое для смыслоразличения (носитель языка различает его в потоке речи): «аканье» – неразличение фонем А и О в безударных слогах, их совпадение в /\ или в Ъ. Позиционное изменение – действует только как тенденция (знает исключения) и не распознаваемое носителем языка в силу отсутствия смыслоразличительной функции: А в МАТЬ и МЯТЬ – фонетически разные А ([аÿ]и [ä]), но мы не распознаем этого различия; мягкое произношение согласных перед Э – почти обязательно, но в отличие от И – имеет исключения (ТЭМП, ТЭНДЭНЦИЯ).

Виды исторических чередований. 1) Собственно исторические, фонетико-исторические – чередования, отражающие следы когда-то действовавших живых фонетических процессов (палатализация, падение редуцированных, йотация и пр.); 2) Этимологические – отражающие семантическую или стилистическую дифференциацию, когда-то произошедшую в языке: РАВНЫЙ (одинаковый) // РОВНЫЙ (гладкий), ДУШОЙ//ДУШОЮ; полногласие // неполногласие, ПРЕ/ПРИ. 3) Грамматические, дифференцирующие – имеющие и на синхроническом уровне функцию дифференциации грамматических явлений: СОСЕД//СОСЕДИ (Д//Д�) – мена твердого на мягкий противопоставляет единственное и множественное число (к этим случаям не относятся действительно разные показатели, к примеру, спряжения –И и Е, УЩ и ЯЩ, т.к. здесь перед нами – не мена на уровне звука, а оппозиция морфологических форм (то же – ИНЖЕНЕРЫ//ИНЖЕНЕРА)).Понятно, что все эти явления, имеющие разную природу, лишь условно объединяют в число «исторических» – поэтому точнее будет термин «нефонетические».

2Фонетические процессы в области гласных.Позиционная мена. К основным случаям позиционной мены гласных

относятся случаи качественной редукции гласных звуков А, О, Э в безударных позициях. Качественная редукция –это ослабление звучания, которое сопровождается изменением акустико-артикуляционных характеристик (звук меняет свои ДП).Различают позиции: ударная – звук остается без изменений (сильная позиция); первая предударная – первая степень редукции; вторая (все остальные безударные позиции) – вторая степень редукции (слабые первая и вторая позиции). Звуки И, У, Ы качественным изменениям не подвергаются, меняются только количественно. Качественная редукция указанных звуков имеет разные результаты еще в зависимости от того, после мягкого или твердого согласного они стоят. См. таблицу.

. Не забудем про явления абсолютного начала слова, где А и О и в первой, и во второй позиции будет одинаково /\ (вместо /\ для первой и

45

ожидаемого Ъ для второй позиции: [/\п�иэ л�с��ин] АПЕЛЬСИН. Э соответственно и в первой и во второй позиции будет Ы э (вместо Ы э в первой и Ъ во второй): ЭТАЖЕРКА [ Ы э т/\ж�эркъ]. позиции ПОСЛЕ ТВЕРДЫХ ПОСЛЕ МЯГКИХзвуки первая позиция вторая позиция первая позиция вторая позицияА /\ * Ъ � И э �ÿЪ

О /\ Ъ � И э �Ь

Э Ы э Ъ � И э �Ь

*Иногда после твердых шипящих Ж, Ш, Ц в первой позиции А вместо ожидаемой /\ звучит И э , как Э: такие слова нужно просто запомнить – ЖАКЕТ, ЖАЛЕТЬ, ПОЖАЛЕТЬ, СОЖАЛЕТЬ, К СОЖАЛЕНИЮ, РЖАНОЙ, ЖАСМИН, ЛОШАДЕЙ, ДВАДЦАТИ, ТРИДЦАТИ. Но это – уже не к мене, а к следующей теме (изменения), а также – в орфоэпию.

Позиционные изменения. К позиционным изменениям относятся явления аккомодации гласных перед мягкими и после мягких согласных. Аккомодацией называется процесс взаимоприспособления звуков разной природы (гласного к согласному или наоборот).После мягкого согласного непереднерядный гласный продвигается по образованию вперед и вверх в начале произношения (прогрессивная аккомодация), перед мягким – в конце (регрессивная аккомодация), между мягким – на всем протяжении произнесения (прогрессивно-регрессивная аккомодация). МАТ – [МаТМЯТ – [М�˙аТ]

МАТЬ – [Ма˙Т�]МАТЬ – [М�äТ�]

Для звуков О, А, Э – только под ударением – возможны все 4 случая; для звуков У – и под ударением, и нет все 4 случая; для Ы и под ударением и без ударения возможны только 2 случая Ы и Ыÿ, для И точка спереди не ставится, поскольку после твердого он не употребляется – 2 случая И и û. Иногда вместо Ё (между мягкими) обозначают ê – ПЕТЬ [п�êт�]. Й и J рассматриваются как мягкие.

Еще один случай позиционных изменений – прогрессивная аккомодация начального И в Ы, когда к корню присоединяется приставка на согласный: ИГРА – ПОДЫГРАТЬ (к изменениям это относится, так как знает исключения – ПЕДИНСТИТУТ возможно и произнесение И).

Нефонетические процессы в области гласных.1) Исторические чередования фонем: в корне – БИР//БЕР,ГОР//ГАР,

неполногласие//полногласие, Е//О, А//Я, У//Ю в начале слова, О//Е типа ВЁСНЫ//ВЕСНА; в приставке – ПРЕ//ПРИ, НЕ//НИ, в суффиксе – ЕК//ИК, ЕЦ//ИЦ, ОВА//ЕВА//ЫВА//ИВА, ИН//ЕН//АН, в прилагательных; в окончании – ОВ//ЕВ, ИЙ//ЕЙ, ОЙ//ЕЙ, ОМ//ЕМ, ЫЙ//ОЙ//ИЙ

2) Исторические чередования фонемы с нулем звука («беглые гласные): в корне – ДЕНЬ//ДНЯ, ОКНО//ОКОН, СОБИРАТЬ//БРАТЬ, КТО//КОГО, ЧТО//ЧЕГО, в приставке –ЧРЕЗ//ЧЕРЕЗ, ПРЕ//ПЕРЕ, С//СО, ВЗ//ВОЗ, В//ВО, НАД//НАДО, ОТ//ОТО, КОЙ//КОЕ, в суффиксе – ГОРОШЕК//ГОРОШКА, КРАСЕН//КРАСНА, ПТИЧИЙ//ПТИЧЬЯ, ТИ//ТЬ глагола, СК//ЕСК, СН//ЕСН в прилагательных, в окончании – ОЙ//ОЮ, в постфиксе – СЯ//СЬ

46

Чередование РАЗ//РОЗ относится к фонетическим типам написания и является одним из редких случаев отражения на письме не исторического, а фонетического чередования в пределах одной фонемы – сильная позиция О (под ударением, которое закономерно звучит в первой и второй позиции соответственно как /\ и Ъ, что отражается на письме как А.

3Фонетические процессы в области согласных.Позиционная мена. К позиционной мене согласных относятся

разноплановые процессы, объединяемые общим признаком – они не знают исключений. 1) Позиционное оглушение шумных звонких на конце слова – РОДА–РОД [Т]; 2) Регрессивная ассимиляция по звонкости – шумные глухие озвончаются перед звонкими КОСИТЬ-КОСЬБА [З] (ассимиляцией называются процессы уподобления однородных звуков – влияние гласных на гласные, согласных на согласные, в отличие от аккомодации); регрессивная ассимиляция по глухости – шумные звонкие оглушаются перед шумными глухими – ЛОДКА[Т]. Процесс не касается сонорных – ни самих сонорных, ни шумных перед сонорными. Интересна двойная роль звука В (его некоторые не случайно тоже считают сонорным). Перед ним шумные ведут себя не как перед звонким, а как перед сонорным – не озвончаются (ОТВЕДАТЬ: Т не переходит в Д); а сам он ведет себя как шумный звонкий – перед глухим и на конце слова оглушается – ЛАВКА [Ф]; 3) Регрессивная ассимиляция по мягкости – будет меной только для переднеязычных зубных Д, Т, С, З, Н перед любым из них мягким: ВЕСТЬ [С�Т�]; 4) Полная (такая ассимиляция, при которой звук меняет не один ДП, а полностью всю свою характеристику) регрессивная ассимиляция З, С перед шипящими Ш,Ж, Ч,Щ, Ц – СШИТЬ [ШШ], СЧАСТЬЕ [Ш�Ш�]; Т и Д перед Ч – ОТЧЕТ [Ч�Ч�]; Т+С= Ц – БИТЬСЯ [ЦЦ]; Т и Д перед Ц (ОТЦА [ЦЦ]; С и З перед Щ (РАСЩЕПИТЬ [Ш�Ш�]; 5) Диэреза (выпадение звука на диссимилятивной основе) – ИЗВЕСТНЫЙ, ПРАЗДНИК; 6) Диссимиляция (обратный ассимиляции – расподобление звуков) Г перед К– МЯГКИЙ [ХК]; 7) Аккомодация по мягкости перед И, Ь, И э (кроме Ц,Ш,Ж,Ч) – РУКА//РУКИ [К]//[К�]; 8) Вокализация фонемы J: как согласный звук j выступает только в начале ударного слога (ЮГ), а в других позициях он выступает как И неслоговое – гласный звук.

Примечание: В на конце причастных и деепричастных суффиксов не переходит в Ф; там так и есть Ф, ведь в сильной позиции как В оно никогда не звучит (нет чередования). То же самое – надо отличать, скажем, выпадение звука в синхронии СОЛНЦЕ и в диахронии ЧУВСТВО, где на современном уровне нет выпадения, т.к. нет чередования с полным его вариантом.

Позиционные изменения. Процессы, происходящие как тенденция, но имеющие исключения. 1) Ассимиляция по мягкости губных и зубных перед губными и Р перед губными (З�ВЕРЬ, ЛЮБ�ВИ). Старая норма требовала именно такого произношения, но сейчас, видимо, под влиянием орфографии, это не актуально. 2) Ассимиляция по мягкости перед j: чаще всего смягчается, но, снова под влиянием орфографии, перед разделительным Ъ, обозначающим j на стыке приставки и корня – звучит твердый согласный СЪЕСТ [С]; 3) Нерегулярная диссимиляция Ч перед Т или Н: ЧТО, КОНЕЧНО [ШТ] [ШН] (происходит не всегда – например НЕЧТО – уже только [ЧТ]); 4) Аккомодация по мягкости твердых перед Е – сейчас, во многих иноязычных словах,

47

возможно и твердое произнесение согласного перед Е: МЕСТЬ [М�], но ТЕМП [Т]. 5) Оглушение сонора в позиции на конце слова после твердого ПЕТР. 6) Вокализация сонора – приобретение сонорным согласным слогового характера в скоплении согласных – КОРАБ[ъ]ЛЬ, ТЕМБ[ъ]Р. Все указанные процессы одновременно являются и орфоэпическими, т.к. колебания закономерного произношения – и есть причина орфоэпической вариантности.

Нефонетические процессы в области согласных.1) Исторические чередования фонем: следы палатализаций (первая,

вторая, третья) РУКА//РУЧКА; следы влияния йота СВЕТ//СВЕЧА; следы упрощения групп согласных БЕРЕГУ//БЕРЕЧЬ; оглушение на конце слова (непроверяемое СДЕЛАВ [Ф]); историческая мена Г на В в окончаниях прилагательных – КРАСНОГО [В]; чередование суффиксов ЧИК//ЩИК; нефонетическая (фонематическая) мягкость – БУДУ//БУДЬ, ЗАРЯ // ЛУЧЕЗАРНЫЙ (здесь именно не смягчение, т.к. в слове ЗАРЯ перед А не должен смягчаться (непереднерядный) – нет позиционной обусловленности).

2) Исторические чередования фонемы с нулем звука («беглые согласные): следы Л-эпентетикум – ЗЕМНОЙ//ЗЕМЛЯ [–]//[Л]; историческая диэреза (непроверяемая) ЧУВСТВО, ЛЕСТНИЦА; суффиксы прилагательных СК//К; окончания ОВ(ЕВ)//– (ГРАММ//ГРАММОВ).

Примечание. Мена З//С в приставках типа ИЗ, ВОЗ, РАЗ, хотя и отражается на письме, на самом деле является не историческим, а живым, фонетическим процессом ассимиляции по звонкости-глухости: просто здесь реализовано фонетическое, а не фонематическое написание.

48

ЛЕКЦИЯ 11. ОСНОВЫ РУССКОЙ ФОНОЛОГИИ

ПЛАН.1. Понятие фонемы. Функции фонемы.1. Основные термины и понятие фонологии.1. Фонология в разных фонологический школах.

1В нашем сознании звук «живет» в двух ипостасях. С одной стороны, мы

отождествляем в качестве одинаковых единиц одни и те же звуки, произнесенные по-разному – Р «картавое» и обычное, А – открытое, протяжное, и закрытое и пр. Дело в том, что в нашем сознании каждый звук представлен не точкой, а зоной рассеивания, и все видоизменения, находящиеся в пределах этой зоны, воспринимаются как один звук. Но это – работа по распознаванию артикуляционно-акустических свойств (реальности звучащей речи), которую можно назвать перцептивностью (восприимчивость). [Я просто «узнал» звук, отделив его от другого]. Это – уровень фонетики, собственно звука. Но наше сознание действует и на другом этаже (второй уровень отождествления). Оно отождествляет как одинаковые сущности и звуки, разные в артикуляционно-акустическом плане, если их различия поддерживаются единством словоформы, где они употребляются, в нашем сознании, и если их различия связаны с повторяющимися для нас, ожидаемыми (типовыми) условиями произнесения. Почему наше сознание воспринимает как одну сущность О и /\ в ДОМ//ДОМА? 1) Они встречаются в одном смысловом комплексе (корне), и мы это «узнаем». 2) Наше сознание «знает», что ударный О закономерно меняется в первом предударном слоге на /\ и считает это изменение не существенным для восприятия слова. Значит, это – варианты одной фонемы. Это «знание» и есть проявление в психике объективной реальности живого фонетического закона. Скажем, для случая РУКА/РУЧКА справедливо первое, но не выполняется второе условие: наше сознание не знает закона, по которому К переходит в Ч и не ждет его – распознает сущности как разные. И наоборот, РОД/РОТ – Т в обоих случаях распознается как разные сущности, так как при выполнении 2 условии не выполняется первое – РОДА/РТА. Это более высокий уровень распознавания – где участвует смысл. Его можно назвать сигнификативностью (significare – лат. значить, иметь смысл). Сигнификативность как бы поглощает перцептивность, обобщает ее. Поскольку это зависит от функции звука в потоке речи – его называют еще функциональным. Именно на функциональном уровне проявляется единство «более высшего плана» – единство фонемы.

Итак, фонема – функциональная единица речевого потока, представленная комплексом позиционно чередующихся звуков, объединенных единством функции (перцептивной и сигнификативной). Важно, что с точки зрения функций объединение звуков в фонему не определяется их сходством (артикуляционно-акустической, перцептивной сущностью, но особенностями «позиционного поведения» в системе. В латыни facio//infect//inficio – А, Е, I звуки перцептивно разные, но функционально тождественные. Одна и та же звуковая реальность в разной системе может иметь разный фонемный статус. И в русском и в древнерусском есть Ъ, но в русском – это только вариант (не способен различать словоформы), а в древнерусском – самостоятельная фонема

49

СЫН –СЪНЪ. Важно понять, что фонема – это абстрактная единица, она отвлечена от конкретных звуковых реализаций, и нет такой субстанции в языке, которая, ткнув пальцем, может быть названа фонемой (не линейная единица). Она – то общее, что есть в конкретных звуках (СУЩНОСТЬ И ЯВЛЕНИЕ).

Отсюда две основных функции фонемы. Отождествляющая (перцептивная): ЛЕЗ/ЗАЛЕЗ/ЗАЛЕЗАТЬ – разные звуки ментально объединены в одну фонему. Стол с 4 ножками, с тремя, с двумя, с одной – сохраяет свойства стола и не переходит в стул (функция та же). Смыслоразличительная, дифференцирующая (сигнификативная): ЛЕЗ//ЛЕС – одинаковые звуки ментально различаются как представители разных фонем. Отождествление и смыслоразличение идет нелинейно, не в звуковом потоке, а в системе языка (парадигматически). Скажем, в потоке речи дифференцируются ОТЕЦ//ОТЕЦ БЫ, а в системе они отождествляются: напротив, РОГ//РОК – отождествляются в речевом потоке, но дифференцируются в системе. Отождествление и дифференциация в потоке речи – звуки, в системе языка – фонемы.

2Уровень языка, распознающий фонемы – системный, функциональный –

называется фонологией. [ЛИэСА]// �ЛЕСА�. Т.е. у нас есть две разных системы – фонетическая и фонологическая. Это связано с двойственной природой звукового потока: с одной стороны, работа органов (материя), а с другой –«чисто» системные отношения – абстракция (работа сознания). Причем, у них разные задачи: фонологическая система стремится все максимально противопоставить, очистить, идеализировать, четко отграничить, а фонетическая система, напротив, руководствуется принципом экономии, т.е. ослаблением артикуляции где только можно, что ведет к ослаблению противопоставленности, к нечеткости (жизнь как всегда не хочет подчиняться идеалу). В этой сложной диалектике и складывается фонема как единство противоречивых тенденций.

Фонема характеризуется набором системных признаков, которые выявляются в оппозиции – центральном понятии для любой системы, особенно для фонологической. Если словоформы различаются только одним звуком [Б�ИЛ]//[ПИЛ], мы говорим о том, что это две противопоставленные в тождественной фонетической позиции единицы. Это и есть оппозиция – минимально значимое для данной системе противопоставление. В оппозициях выявляются дифференциальные признаки звука: последовательно выявленный в оппозициях набор ДП и составляет фонему. БИЛ-БЫЛ-ПЫЛ-ВИЛ и пр. Набор ДП и составляет фонему. В сильной позиции у фонемы актуальны все ее ДП – и максимально выполняется функция смыслоразличения. Совпадение в оппозиции (утрата противопоставления по одному или всем признакам) – нейтрализация ДП. В крайних случаях фонема просто исчезает до нуля (значимый ноль в системе: отсутствующий в списке; различие незамужней и вдовы).

Набор ДП также зависит от системы и исторически изменчив (в разных системах по-разному). Но главное – что не всякое реально (перцептивно) существующее различие значимо системно, то есть составляет ДП. В фонологии между соотносимыми единицами возможно два типа отношений. 1) Признаки, которые противопоставляют одну фонему другой, в любой позиции, свободно, необусловленно: МАЛ – МЯЛ – нет закономерности, по которой М и

50

М� меняют друг друга. Отношения свободного выбора, свободного варьирования (только такие отношения и образуют дифференциальные признаки). 2) Признаки, возникающие по необходимости, обусловленные другими признаками. МАЛ// М�ÿАЛ– А и ÿА не принимают участия в противопоставлении, поскольку вынужденно появились вслед за М и М� и позиционно обусловлены. Такое отношение называется комплементарностью, облигаторностью, или дополнительной дистрибуцией. Эти признаки, хоть и перцептивно значимы, в противопоставлении не участвуют, и наше сознание их как бы «не замечает» – то есть сигнификативно они «безмолвны» для нас. Причем, это не потому, что трудно различить А и ÿА (а А и О?), а потому что оно для русских не значимо: для немцев наоборот – У и ÿ – реально звучат по-разному, поскольку фонематически значимы, а вот М и М� – наоборот, одна фонема, потому что мягкий М позиционно обусловлен – появляется лишь перед И и Э (а значит, эту мягкость можно «не замечать», она не важна, не принимает участие в смыслоразличении). В чем же разница между русским БУ–Б�У и немецким? В том, что русский случай – возможна мягкость в самотоятельной позиции, противопоставляющая по смыслу и не зависимая от фонетических законов и позиций (РЯБ–РЯБЬ), в немецком невозможная (а в немецком, напротив, возможно ÿ (ÿбер). Вот почему мы не противопоставляем А и /\, хотя артикуляционно-акустически это разные вещи. Ведь они в тождественной позиции не замещают свободно друг друга – А только под ударением, а /\ – только в первой предударной позиции. Поэтому редуцированность и ударность, хоть и являются перцептивно различаемыми признаками, не являются ДП.

Отсюда вытекает проблема состава и количества фонем. Например, в русском языке есть двойные согласные – ВАННА: две фонемы или одна двойная? Похоже, что одна – долгая, противопоставленная краткой – ВАННЕ//ВАНЕ (другой вариант – чередование Н с нулем звука менее предпочтителен, поскольку нет случаев для этой словоформы, где НН разрывается гласным, как СТРАННА//СТРАНЕН. Но, с другой стороны, эти случаи – только в особой группе заимствований, к тому же есть тенденция их сокращать – ПРОФЕ[С]ОР , тогда мы можем говорить о том, что НН есть вариант Н. Но вместе с тем мы говорим, что в русском есть долгий мягкий Ш, а не два обычных Ш�Ш�. Ведь оно не противопоставлено краткому Ш� в независимой позиции (ш� есть лишь в позиционно обусловленных случаях типа [ш�ч�от]. Проблема – есть ли Ж�Ж�? (ДОЖЖИК, ВОЖЖИ). Поскольку возможно и произношение ЖД и ЖЖ, значит фонема – умирающая. Значит, долгота есть перцептивно, но не фонематически, и не является ДП. Точно так же, имея звуки ДЗ и ДЖ�, мы не имеем аналогичных фонем. В английском есть дифтонг ОЙ (одна фонема). А в русском сочетание ОЙ – две фонемы: почему? Потому что возможно чередование с нулем – СЕМЬЯ//СЕМЕЙНЫЙ и переразложение в слоге – ВОЙ-НА, но ВОЕВАТЬ.

3Фонема – это сложная и абстрактная единица, отражающая реальную

сложность устройства нашего языка. Как и всякое системное явление, она обладает рядом сложно определяемых и «вычисляемых» свойств, поэтому не всегда легко определить ,что является самостоятельной фонемой, а что – всего лишь вариантом. Вопрос можно постаивть и так: какое свойство принципиально для фонемы, а какое – вторично, несущественно. Отсюда будет вытекать конкретное количество фонем в языке. Два коренных вопроса: а)

51

Сколько фонем; б) Что считать вариантами одной фонемы, а что – разными фонемами 9 правила обобщения вариантов фонем в одну фонему). Различие в понимании природы и сущности того, какую реалию называть «фонемой», зависит от подхода ученых. Сегодня есть две противоборствующие фонологические школы – ЛФШ и МФШ.

В основу ЛФШ легли идеи академика Л.В. Щербы (с 1912), ученика И.А. Бодуэна-де-Куртене (сегодня М.И. Матусевич, Л.Л. Буланин, Л.Р. Зиндер, А.Н. Гвоздев). Ее основа – перцептивный подход, опора на реальность звучания, на сознание говорящего. Фонема – то, что звучит реально и по артикуляционно-акустическим признакам выделяется в сознании говорящего. Набор фонем определяется по числу звуков в сильной независимой (перцептивно) позиции. Поэтому [э] и [ê] варианты одной фонемы �э�, а [и] и [ы] две разные фонемы. Ведь [ê] не произносится самостоятельно, а [ы] произносится. Поэтому в ЛФШ говорят, что в случае ДУБЫ//ДУБ происходит именно чередование фонем�б� и �п�, поскольку говорящий перцептивно осознает эту мену, а в системе есть эта закономерность. /\ есть всегда вариант �а�, поскольку акустически ближе к А, а [иэ] – вариант И, а не Э (ЛЕС// ЛЕСА – мена И//Э).

Достоинства этой теории – в ее наглядности и опоре на реальность звукового потока. Не случайно в школе негласно опираются именно на ЛФШ, поскольку хотят большей очевидности в анализе звукового потока. Но эта теория не учитывает системных отношений между звуковыми единицами, законов русского языка, при котором звуки подвергаются редукции и разнообразным позиционным изменениям. Она провоцирует разрыв между смыслоразличительной и отождествляющей функцией, а иногда и разрыв единства словоформы – у ВОДА и В�ОДЫ разный фонемный состав в одном корне. Непонятно также, как квалифицировать вариант Ъ, который артикуляционно-акустически «похож» и на А, и на О. Дело в том, что Щерба строил свою теорию на материале французского языка, где нет ассимиляций, позиционных оглушений и редукции (т.е. нейтрализации ДП), там действительно ЗВУК=ФОНЕМА, поскольку, как правило, всегда звучит в сильной позиции (то же – в древних языках типа греческого, старославянского или латыни: и то в латыни ИННОВАЦИЯ, но ИММИГРАНТ – полная ассимиляция, обусловленная позиционно). В новых языках она более-менее годится для немецкого, менее – для английского, совсем не подходит для славянских, тюркских, угро-финских. Также теория разрывает фонологию и орфографию, «забывая» о том, чт ов нашей орфографии – морфологический принцип.

МФШ была создана в 20е г. нашего века Р.И. Аванесовым, П.С. Кузнецовым и А.А. Реформатским, блестяще развита М.В. Пановым. Ее идеи развивались в русле Пражского лингвистического кружка (Карцевский, Трубецкой), от которых в МФШ господствует функциональный подход, взяты понятия нейтрализации, оппозиции, позиции, ДП и др. Основные положения МФШ уже звучали в этой лекции, поэтому мы остановимся только на проблемных, узловых вопросах о количестве фонем. Прежде всего, это связано со статусом фонемы Ы, которая, согласно МФШ, находится в таком же отношении дополнительной дистрибуции с И, как, к примеру, А и ä, а самостоятельно в тождественной позиции не противопоставлена И (Ы только после твердых, а И – после мягких: поскольку в независимой позиции выступает И, он и будет основным, сильным вариантом, а Ы – лишь слабый

52

позиционный вариант �И�). Аналогично в классическом варианте МФШ рассматривается несамостоятельный статус мягких заднеязычных Г�, К�, Х�, не употребляющихся в абсолютивной позиции (нет слов, кончающихся на КЬ, а слоги типа КЮ, ГЮ – только в заимствованных словах). Но современный, «мягкий» вариант МФШ считает, что наличие случаев типа ТКЁТ, КЮРИ//КУРИ позволяет говорить о фонематичности, самостоятельном участии их в сигнификативной функции.

Отсюда и следующее положении МФШ – о наборе ДП. В частности, если быть последовательными, мы не должны у гласных включать ряд в число ДП. Во-первых, признак ряда – дополнительно дистрибутивный, он всегда позиционно обусловлен, следует за другими признаками (мягкость//твердость согласного), который является основным, абсолютивным. Во-вторых, он не участвует самостоятельно в оппозиции: по ряду у нас противопоставлены И, Ы, У – и Э,О. Но И и Ы – одна фонема �И�. Значит, остается И–У, Э–О (А - одна заднего ряда, нет противопоставления). Но эти фонемы последовательно противопоставляются по ДП �лабиализация/нелабиализация�, который здесь – самостоятелен. Почему же мы выделяем ряд? Потому что в фонетике мы учитываем релевантные, конститутивные признаки (по которым реально звучащие звуки отличаются друг от друга: Ъ и Э противопоставлены по ряду, ИЭ и ЫЭ тоже). Значит, ряд релевантный, но не ДП, а ИП, а ударение – и не ИП, и не ДП (как и редуцированность, т.к. у звуков редуцированных и нередуцированных разное качество, а количественно редукция не влияет на перцепцию У долгий и У краткий не различаются и конститутивно, «на слух»). Точно так же, нужно различать ДП в системе, и ДП для отдельных звуков. Так интегральным выступает признак мягкости//твердости для Ц и Ч, нерелевантным вообще он будет для j. То же и звонкость//глухость для Х.

53

ЛЕКЦИЯ № 12. ВАРЬИРОВАНИЕ ФОНЕМ. СИНТАГМАТИКА И ПАРАДИГМАТИКА ФОНЕМ.

ПЛАН.1. Сильные и слабые позиции фонем. Гиперфонема.2. Варианты фонем.3. Синтагматика и парадигматика фонем.

1Фонема есть абстракция , которая в конкретном звуковом потоке

представлена рядом чередующихся разновидностей, которые называются вариантами фонем. Эти варианты с точки зрения выполнения своих функций (перцептивной и сигнификативной) имеют разный статус. Если фонема выступает в варианте, который по тем или иным причинам выступает как максимально противопоставленный другим с точки зрения нашего восприятия (перцептивной) – т.е. мы «слышим» все ДП и с точки зрения смыслоразличения (сигнификативной) – фонема в этой позиции отличает одну словоформу от другой, такой вариант мы назовем основным вариантом, а позицию максимального различения и максимального противопоставления мы назовем сильной. Позицию же, в которой вариант одной фонемы по тем или иным причинам не отличается от варианта другой фонемы мы назовем слабой (Вада – не различаются О и А; РОД // РОТ – не различаются Д и Т). Это называется нейтрализацией. Именно нейтрализация и делает позиции слабыми. Сильные и слабые позиции фонем определяются фонетическими законами, действующими в языке (редукцией, оглушением, ассимиляциями).

Для того, чтобы определить, вариантом какой фонемы является звук, мы должны поставить ее в сильную позицию (для гласных – под ударением, для согласных – перед гласным или сонорным ). Но в русском языке есть случаи, когда звук, стоящий в слабой позиции, не может проясниться в этой словоформе в сильную позицию – КОРОВА, УСНУВ. Несмотря на написание О и В, которое – лишь дань традиции, мы не можем определить, какая реально фонема здесь – О или А, В или Ф. Такие случаи называются гиперфонемами и обозначаются как �О//А�, �В//Ф�. Бывают гиперфонемы – не различающие 4 звука (ЗДЕСЬ – �с//з//з�//с��.

ГЛАСНЫЕ ЗВУКИ.Видоизменения гласных звуков, как правило, связаны с позицией по

отношению к ударению и с позицией по отношению к предшествующим мягким согласным. Это две принципиально разные вещи. Когда А выступает как ä она, конечно, реально меняет свое звучание, но эта мена не функциональна, не участвует в смыслоразличении (иными словами, мы, несмотря на эти «точки», не спутаем А с О), тогда как мена под ударением и без ударения влияет как раз на смыслоразличение (и О и А совпадают в варианте /\ ). Отсюда мы различаем перцептивные и сигнификативные позиции. Перцептивно сильная позиция – это позиция не только по ударением, но еще и в начале слова или после гласной, или после твердого согласного перед твердым или на конце, а сигнификативно сильная – только под уадарением. Т.е. А в слове МЯТЬ перцептивно слабая, но сигнификативно сильная позиция. Также и Ы – сигнификативно сильная, т.к. не участвует в различении

54

словоформ, но перцептивно слабая, потому что не совпадает с основным вариантом – И. Сигнификативно же слабые не могут быть в свою очередь перцептивно сильными, поскольку их ослабленность в смыслоразличении как раз есть следствие их слабой перцептивности, т.е. недостаточной четкости в восприятии. Значит, все редуцированные будут сигнификативно слабыми автоматически (и перцептивно тоже), а фонема, например, У всегда будет сигнификативно сильной, а перцептивно – в зависимости от положения по отношению к мягкости предшествующего или последующего согласного.

СОГЛАСНЫЕ ФОНЕМЫ.Для них наиболее активные ДП для определении сильной и слабой

позиции является признак звонкости/глухости (кроме сонорных) и мягкости/твердости (кроме несоотносительных и j), так как особенностью русской системы согласных является наличие целых соотносительных рядов по этим ДП (в английском нет оглушения – и там все по другому). Поэтому позиции определяются разнообразными фонетическими процессами и также делятся на сигнификативные и перцептивные.

1) Начнем с сигнификативных позиций. Абсолютно сильная позиция (и по мягкости, и по звонкости) для согласного – шумного – перед сонорным (кроме Н) и перед непереднерядным гласным; для сонорного – любая позиция (кроме переднерядных гласных).

2) Сильная позиция по звонкости/глухости, слабая по мягкости/твердости: для сонорных и для шумных перед переднерядными гласными, т.к. перед И и Э мы не можем сказать, исконная (фонматическая) перед нами мягкость или позиционная (фонетическая). Ср. ЗАРЕ – ПОРЕ : [р�] из �р�� (заря): ведь в русском языке нет закона, чтобы смягчалсязвук перед А, значит, он не смягчился, а просто изначально мягкий (фонематически). Но [р�]из �р� (пора) именно смягченный от аккомодации, только позиционный. Всегда сильные по мягкости несоотносительные звуки Ч,Щ,Ж,Ц,j. В конце слова, следовательно, Ь всегда показатель фонематической мягкости (если, конечно, он вообще ее обозначает).

3) Сильная позиция по мягкости/твердости, но слабая по звонкости/глухости – кроме сонорных, все шумные на конце слова (не только звонкие! – ведь мы в слове ЗУБ не различаем не только Б, но и П) и шумный перед шумным – КОСЬБА, ЛАВКА.

4) Абсолютно слабая ( и по глухости, и по мягкости): шумные зубные перед шумными зубными + полная ассимиляция. Сонорные не участвуют. Нулевые согласные будут автоматически абсолютно слабыми.

Перцептивно сильные и слабые определяются точно также, как в гласных – совпадает ли вариант фонемы со звучанием в сильной позиции? Например, ЗУБ [п] сигнификативно слабая по звонкости и перцептивно слабая, а СУП [п] – сигнификативно слабая по звонкости, но перцептивно сильная (совпадает с П). Перцептивно слабыми, но сигнификативно сильными, помимо j, будут варианты слоговых согласных, оглушенных сонорных, огубленных и пр.

Общий вывод: при характеристике согласных звуков – у нас три ряда характеристики – перцептивно, сигнификативно по мягкости, сигнификатвино по глухости.

Фонема j занимает особое положение в языке (она безразлична к мягкости и звонкости и ни с чем не «путается» – значит, сигнификативно

55

всегда сильная). Но перцептивно она может ослаблять свое звучание, приближаясь к гласному, тогда в этой позиции – как Й – она будет сигнификативно сильной, но перцептивно слабой. Два ряда характеристики.

ПРИМЕЧАНИЕ: для звуков, не соотносительных в системе по какому-либо признаку, даже если они подвергаются ассимиляции, позиция сигнификативно слабой не будет. Так в ряде случаев фонемы Ц, Ч, Х могут становиться звонкими (МОХ БЫ, ОТЕЦ БЫ, ДОЧЬ БЫ), как и другие глухие. Но, хотя процесс тут один, суть разная. Ведь при переходе Г в g нейтрализации не происходит (мы ее не «путаем» с Г), потому что в системе нет фонемы g. Значит, здесь будет только перцептивно слабая, но не сигнификативно по звонкости.

ОБРАЗЕЦ АНАЛИЗА.СТЕНЕ: [с�т�иЭн�ÿ�э] �С/З/З�/С� Т�ЭНЭ�

�с/з/с/�з���т���э��н��э�

перцептивно слабая, сигнификативно слабая абсолютноперцептивно сильная, сигнифик. сильная по зв., слабая по мягк.перцептивно слабая, сигнификативно слабаяперцептивно слабая, сигн. сильная по зв., слабая по мягк.перцептивно слабая, сигнификативно сильная

Примечание: в корне слова перед И и Э мы будем считать мягким фонематически (если нет чередования типа БОР/БЕР), а в окончании и суффиксе, если можно проверить, то проверяем).

2Исходя из различия между перцептивностью и сигнификативностью

определим статус вариантности фонем. Фонема представлена основным вариантом – в сильной позиции + если она сигнификативно слабая по каком-то ДП, т.е. ее изменение влечет за собой нейтрализацию противопоставления, перед нами варианты, которые называются аллофоны (варианты фонем); /\, Ъ, П, + а если изменение связано с перцептивностью – не влияет на смысл, не влечет за собой нейтрализацию – перед нами вариации фонем: Й, j, Ы, ä.

В современном варианте МФШ отказались от понятия ФОНЕМА В СЛАБОЙ/СИЛЬНОЙ ПОЗИЦИИ, потому что слишком много гиперфонем (= сколько случаев непроверяемого описания). Вместо этого говорят о сильных фонемах (=фонемы в сильной позиции) и слабых фонемах (в слабой позиции(). Например, /\ = a1 в слове ВОДА – слабая фонема первого ряда, а a2 в ГОЛОВА – слабая фонема второго ряда. Для согласных выделяют три ряда: С, С1 С2 С3, для слабых по тврдости / мягкости, звонкости глухости и абсолютно слабых.В русском языке получается 37 сильных, 15 слабых первого ряда, 12 – второго ряда (все соотносимые по звонкости), 5 абсолютно слабых (п, ф, т, с, к).

В этом случае отпадает необходимость выяснять, вариантом О или А она является, т.е. само понятие вариантности отпадает (кроме вариаций). С одной стороны, это упрощает транскрипцию, и вообще теорию, а с другой – разрывает системные связи между звуковыми явлениями, нивеоирует принципиальные различия между похожими явлениями разной сущности (в фонематической транскрипции Грамматики – 80 ЛЕСА транскрибируются как �л a1са�).

3

56

Как мы уже говорили, фонемы выступают как система, т.е. вступают в отношения парадигматики и синтагматики. Как и в случае с лексикологией, мы будем различать парадигматику и синтагматику внутрифонемную (чисто фонетическую) и межфонемную (фонологическую).

К явлениям внутрифонемной парадигматики относятся явления позиционной мены гласных и позиционного оглушения на конце слова для согласных шумных звонких. Также к явлениям этого плана относятся и случаи вокализации j.

К явлениям внутрифонемной синтагматики относятся случаи чередований гласных звуков в пределах одной фонемы, вызванные разного рода комбинаторнями процессами, т.е. ассимиляциями и аккомодациями. Это и вариации гласных фонем, связанные с их продвижением вперед и вверх, и аккомодация Ы из И после приставок на согласную, и озвончение/оглушение, и смягчение согласных перед переднерядными гласными, и диэреза, и оглушение сонора, и вокалищация сонора, и диссимиляция.

К явлениям межфонемной парадигматики следует отнести чередования фонем, которые мы назвали нефонетическими. Здесь нужно разграничивать два рода явлений. Первый тип явлений мы назовем морфонологическими чередованиями (РУКА//РУЧКА, ЗЕМНОЙ//ЗЕМЛЯ, ВЕСНА//ВЁСНЫ, «беглый гласный»), – эти явления, как мы уже говорили раньше, не зависят от живых, действующих законов русского языка в фонетике, но какая-то регулярность здесь есть: есть модель образования и пр. Эта регулярность связана с другим уровнем языка – с морфемным (явления на стыке морфем), но и к чистой морфемике их не отнесешь (не нагружены смыслом). Отсюда мы говорим о морфонологических чередованиях (гибрид морфемики и фонологии), а позиции такого рода назовем морфонологическими позициями. Второй тип явлений связан с запретом или ограниченностью в русском языке на появление некоторых звуков в некоторых позициях. Так, в начале слова редко выступает фонема Э, в конце слова и в середине слова перед согласным мы не встретим мягких фонем К,Г,Х и пр.От случаев подобного рода нужно отличать явления орфографического характера (пишем Г, а говорим В в окончаниях прилагательных и пр.). Здесь нет парадигматической мены – здесь чистая фонема В (также в ЧУВСТВО нет беглой гласной, а в СДЕЛАВ – оглушения в Ф).

К явлениям межфонемной синтагматики мы отнесем тоже два рода явлений, связанных с особенностями уже сочетаемости. Первый род явлений – это сочетания, запрет на которые наложила сама система. Так в пределах слога не встречаются гласные с гласными – нет дифтонгов, да и в разных слогах зияние очень редко, как правило в заимствованиях. И не может стоять после твердых согласных (ШИ), в отличие, к примеру, от украинского. j не может быть между согласными, нет двойных гласных и тройных согласных. Запрещены следующие сочетания: глухой шумный+звонкий шумный, твердый переднеязычный с мягким переднеязычным, два одинаковых согласных, различных лишь по мягкости (П�П). Другого рода явления разрешены системой языка (закон не имеет против ничего), но по тем или иным причинам остаются не задействованы системой. Например, в русском языке возможны но не реализуются сочетания ХЯ,ХЮ,ХЁ; в окончании невозможно Э после твердых согласных.

57

ЛЕКЦИЯ № 13. ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ ГРАФИКИ И ОРФОГРАФИИ

ПЛАН1. Графика. Графема. Значения букв.2. Слоговой принцип русской графики.3. Орфография. Орфограмма. Разделы орфографии.4. Принципы русской орфографии. Типы написаний.

11. ГРАФИКА - а) совокупность начертаний, через которые устная речь

передаётся на письме (буквы, ударение, апострофы); в) способы обозначения фонем и их сочетаний при помощи алфавита. Графика ориентирована только на фонемы, в отличие от ОРФОГРАФИИ, она не учитывает смысловых единиц, морфем, слов. По традиции, также называется и сама наука, изучающая вышеперечисленные явления. По А.А. Зализняку: «обозначение инвентаря общеобязательных графем вместе с основными правилами их использования». Именно графика непосредственно является основой письменной речи. По сути, она представляет собой свод букв (алфавит) и принципов их соединения (м+я в рус., но м+ь+а - в серб.). Это - соотношение парадигматики и синтагматики на уровне графики. Основная единица - графема (буква). Она – не обязательно звук. Может быть два звука, может быть лишь признак звука. Основу графики составляет алфавит - совокупность расположенных в определённом порядке графических знаков. Современный русский алфавит есть модификация кириллицы.

Значение буквы - это её соотношение с передаваемой ею фонемой и к реальной семантике, понятно, отношения не имеет. Типы значений классифицируются по разным основаниям. Первая классификация связана с количеством фонем, сочетаний фонем, которые передаёт та или иная буква. Буквы бывают однозначными и неоднозначными.ГЛАСНЫЕ БУКВЫ.Однозначные - А Э О У Ы.Многозначные - Е Ё Ю И Я.

СОГЛАСНЫЕ БУКВЫОднозначные - Ж Ш Ч Щ Ц ЙМногозначные - Б В Г Д З К Л М Н П Р С Т Ф Х.

Ъ - однозначная.Ь - многозначная.

Понятно, что эта классификация отражает фонемное значение и не отражает фонетических чередований: то, что на уровне фонетики буква А может отражать «крышечку» или Ъ - не входит в понятие многозначность или однозначность.

В свою очередь, на фонетику опирается другая классификация букв по типам значений. А.Н. Гвоздев говорит о том, что, когда О обозначает [ А ] в словах типа БОЛЬШОЙ, ВОДА, это значение будет ВТОРОСТЕПЕННЫМ. Получается, что фонематически О всё же остаётся однозначной, а фонетически приобретает еще одно, второстепенное значение. Точно так же, скажем, для Б - двузначность, так как означает /Б/ и /Б‘/, но при этом - на фоне основных двух значений присутствуют еще и два второстепенных - /П/ и /П ‘/. Таким образом рассуждает и А.И. Моисеев, который объединяет две классификации в одну; первое основное значение он называет алфавитным (как буква называется в

58

алфавите - ЙА), второе основное значение он называет графическим, так как оно зависит лишь от буквосочетаний, то есть от слогового принципа русской графики, а третье, второстепенное, фонетическое, - он называет орфографическим, поскольку оно возникает уже лишь в орфографии, а не в графике.

В более строгой классификации второстепенные значения делятся на системные и асистемные (обязательные фонетические процессы или всего лишь орфоэпические варианты типа ЖЫЛЕТЬ - ЖАЛЬ). Р. И. Аванесов говорил также о нулевых значениях типа СОÆНЦЕ.

Теория звуковых значений букв привлекательна тем, что связывает воедино, с одной стороны, фонетику и фонологию, а с другой стороны - графику и орфографию.

2Ведущим для русской графики считается так называемый слоговой

принцип. Его суть в том, что в русской графике в качестве единицы чтения и письма выступает не отдельная буква, а целый слог, называемый силлабема. Действительно, оставаясь в пределах отдельно взятой буквы, невозможно выявить её значение - М может обозначать и /М/ и /М‘/; Я - аналогично и /ЙА/ и /*А/, что выясняется лишь в пределах слога. В русском языке представлены две разновидности слогового принципа.

Первая разновидность связана с обозначением дифференциального признака твёрдости/мягкости согласных фонем. В русском языке отсутствуют специальные буквы для обозначения мягких фонем, а дифференцировать их надо. Это и осуществляет идущая за ним гласная. ПЕНА - ПЕНЯ. Кстати, еще Л.В. Щерба отмечал, что в русском языке удобнее обозначать и твёрдый, и мягкий согласный одной буквой, потому что они часто чередуются друг с другом в разных формах одного и того же слова: СОСЕДА - СОСЕДЯМ. Согласная буква не обозначает ни твёрдости, ни мягкости, последние признаки обозначены гласной буквой: их соединение похоже на соединение в пазах.

Вторая разновидность слогового принципа связана с обозначением звука ЙОТ. Наряду с обычным обозначением его буквой Й, он как бы «запрятан» в буквы Е Ё Я Ю. Это тоже отражение слогового принципа русской графики. Это проявляется в начале слова, после гласной и после разделительных Ъ и Ь. В последнем случае первая и вторая разновидности как бы пересекаются.

Подводя итоги, можно сказать, что в русском письме есть своего рода элементы чтения «справа налево». Это - национальная особенность русской графики.

Слоговой принцип, будучи основным, всё же имеет ряд отступлений, связанных с историческими. Традиционными особенностями русского письма, а также с фонетическими причинами. Именно тогда в графику, чтобы преодолеть её бессилие в устранении нежелательной вариантности, вмешивается орфография.

А) В частности, непарные по мягкости согласные не нуждаются в специальном обозначении мягкости на письме. Поэтому при Щ возможны и А, и Я - грубо говоря, нет разницы, которую букву выбрать. Поэтому у нас есть и смягчающие варианты - ЖИ/ШИ, и несмягчающие варианты ЧА/ЩА.

В) Отражение йота в заимствованных словах - ЙОД, ЙОГ, но, напротив, БУЛЬОН, ПОЧТАЛЬОН (в сравнении с ЛЬЁШЬ).

59

С) Колебания Е и Э в заимствованных словах - ТЕНДЕНЦИЯ - отвердение произношения согласного перед Е. Но это, по сути, не графическая, а орфоэпическая проблема.

Его недостатки - затемнение морфемной структуры слова при передаче йота: САРАЙ - САРАЯ (вместо логичного САРАЙ-А, или - ЗАЗЕМЛЕНИ-Е, вместо ЗАЗЕМЛЕНИЙ-Э).

3Скажем, если русская графика отражает примерно звучание, то слово, к

примеру, счастливый можно, не нарушая принципов русской графики, записать и как щестливый, и как щастливый, и как щистливый, и как щасливый и прочие. Необходимы правила, регулирующие подобные случаи, приводящие их к единообразному написанию. Отсюда мы вводим понятие ОРФОГРАФИЯ (др.-гр. - orqws правильный + grajw пишу). ОРФОГРАФИЯ - а) исторически сложившаяся система написаний, которую принимает и которой пользуется общество; б) правила, обеспечивающие единообразие в тех случаях, где возможны варианты; в) соблюдение этих правил; г) часть науки о языке.

Основная единица орфографии - ОРФОГРАММА. Орфограмма - это графема (буква), чьё написание потенциально вариативно и в силу этого должно определяться применением особого правила орфографии. Но понятие орфограммы шире, чем графема, поскольку вариативным в письменной речи может быть не только написание буквы, но и, к примеру, пробела между словами, а также специальных знаков - дефис, ударение, апостроф, другие знаки диакритики (в др.-гр., например, знак придыхания). Причём, если буква может быть вариативна, то орфограмма не должна обладать никакой вариативностью, а только - облигаторностью, иначе утрачивается смысл орфографии.

Русская орфография как система правил распадается на 6 разделов: 1) правила передачи звуков и фонем буквами в составе слов и морфем; 2)правила слитных, дефисных и раздельных написаний; 3)правила строчных и прописных букв; 4)правила переноса; 5) правила графического сокращения слов; 6) правила передачи заимствованных наименований ономастики и топонимики.

4От понятия ОРФОГРАММА перейдём к более общему понятию

ПРИНЦИП ОРФОГРАФИИ. Скажем, ВОДА и ВАДА читаются одинаково, и оба написания на правильность восприятия не влияют. Но одно из них орфографически неправильно: орфографической правильности «всё равно», какое выбрать - нужно лишь, чтобы для всех было одно, единообразное. Как правило, слабые позиции фонем вариативно передаются на письме. В этом случае выбор написания диктуется некой общей идеей. Неким единым подходом. Это мы и назовём ПРИНЦИПОМ ОРФОГРАФИИ - руководящей идеей выбора букв носителем языка, там где звук может быть обозначен вариативно. Следовательно, тогда понятие ОРФОГРАММА может рассматриваться как результат применения принципа орфографии.

Современное русское письмо построено на морфологическом принципе. Морфологическое правописание базируется на стремлении осознать структурное членение речи на значимые отрезки (морфемы, слова). Поэтому его цель - установка на единообразное отражение на письме этих отрезков. Это позволяет «схватывать» при чтении и письме не просто фонетическое, но

60

смысловое членение речи, что облегчает понимание смысла. Поэтому точнее было бы назвать этот принцип морфематическим. Поскольку единообразие морфемного состава связано, по МФШ, с единообразным отображением фонемы независимо от её разных фонетических вариантов, МФШ называет этот принцип фонематическим (фонологическим).

Так, для корней можно отметить такие орфограммы, построенные на морфологическом принципе: безударные гласные в корне; сомнительные согласные в корне; непроизносимые согласные. Для приставок - правописание гласных и согласных в приставках, кроме приставок на З/С и ПРЕ/ПРИ; двойные согласные на стыке приставки и корня. Для суффиксов - гласные и согласные в суффиксах существительных, прилагательных и причастий - кроме после шипящих и Н/НН; согласные на конце слова. Для окончаний - гласные в падежных окончаниях прилагательных и существительных.

Но в русском языке существуют и нарушения морфологического принципа, связанные с деэтимологизацией или иными причинами. Теоретически возможны два типа нарушений - в пользу фонетических написаний и в пользу традиционных написаний.

ФОНЕТИЧЕСКИЕ НАПИСАНИЯ. Фонетический принцип орфографии, в отличие от морфологического,

предполагает отражение на письме не фонематической мены, а именно фонетических чередований. То есть при последовательном фонетическом принципе мы должны писать ВАДА и ЗУП - «пиши, как слышишь». По сути, это отражение на письме не только сильных позиций фонем, но и слабых. Это отступление не диктуется системой языка: звуки, отражаемые этим принципом, могут писаться и по морфологическому принципу (ср. сербский - ИЗПИТЬ). Причём они не мотивированы и в достаточной степени произвольны; трудно понять. Почему НАД- везде единообразна, а ИЗ- - зависит от позиции перед согласным.

А) Приставки с конечным С-/З- (кроме самой С-). В.Ф. Иванова делает примечание, что и он - непоследователен. Слова типа БЕЗЖАЛОСТНЫЙ и БЕСШАБАШНЫЙ нужно писать с приставками БЕЖ- и БЕШ-. Значит, фонетичность имеет предел: показывается только ассимиляция по звонкости / глухости, но не по месту образования. Аналогично БЕЗВКУСНЫЙ перед глухо звучащим В - правило отражает диктат буквы по отношению к реальному фонетическому звучанию.

В) РАЗ/РОЗ...Г) И в начале корня переходит в Ы после приставок на согласную: ИГРА

- ПОДЫГРАТЬ. У этого правила тоже есть исключения - СВЕРХ и МЕЖ, которые запрещают переход И в Ы из-за запрета в системе языка на сочетания ЖЫ и ХЫ. После иноязычных приставок на согласный И сохраняется для того, чтобы пишущий мог точнее осознать корень. Здесь фонетический принцип сменяется морфологическим.

Д) О и Е в суффиксах и окончаниях прилагательных, существительных и наречий после шипящих. И здесь на фонетику накладывается традиция - нарушения слогового принципа графики.

Е)Отдельные асистемные явления: РАС/С/СОРИТЬСЯ, ВАН/Н/НАЯ, КРИСТАЛ/Л/ЬНЫЙ, ФИН/Н/СКИЙ, КОЛОН/Н/КА.

ВЫВОДЫ: во-первых, ни одного последовательно проводимого фонетического правила нет, так как они нарушают систему; во-вторых, не

61

являются фонетическими опорные написания ДОМ, СТРАНА, так как в них вообще нет орфограмм.

ТРАДИЦИОННЫЙ ПРИНЦИП.Отражает исторические чередования в фонетике. Иногда традиционные

написания поэтому называют фонемно-традиционными написаниями, или, чтобы подчеркнуть их этимологический характер, их называют (правда, не все из них) этимологическими написаниями.

А) Все непроверяемые написания согласных (в том числе непроизносимых) и гласных в заимствованных словах.

Б) Написания, регулируемые этимологически или традицией - ЖИ/ШИ... В) Написания, регулируемые не фонологическими правилами, а

морфонологией (чередования гласных в корне слова), семантикой (РАВН/РОВН), грамматикой ( -ШЬ).

5В соответствии с классификацией по принципам написаний существуют

классификация по типам написания: 1) по проверяемости написания делятся на ОПОРНЫЕ (буква обозначает звук в сильной позиции - такие написания относятся к орфографии лишь косвенно, поскольку не содержат орфограммы, но служат средством их проверки; КОСВЕННО-ОПРЕДЕЛЯЕМЫЕ (буква обозначает звук в слабой позиции, проверяемый постановкой в сильную позицию) - лишь в пределах морфологического принципа; НЕПРОВЕРЯЕМЫЕ - тоже не все, а лишь те, которые вообще не регулируются никакими правилами (фонетикой, морфонологией, семантикой, грамматикой). 2) Несколько по иным основаниям выделяют написания дифференцирующие и недифференцирующие. Эти написания различают слова или словоформы и, следовательно, наиболее ярко выражают связь орфографии с разными уровнями системы языка. Некоторые учёные говорят в таких случаях даже об особом, идеографическом принципе + к трём уже известным нам (Л.В. Щерба). А) Написания, дифференцирующие семантику: лексическую – такие чередования, как РОВН/РАВН и МОК/МАК, видимо, будут отнесены к этой группе. Видимо, сюда отнесём и выбор частицы НЕ и НИ в синтаксических конструкциях разного типа (НИ ОДИН - «ноль», а НЕ ОДИН - «много»); словообразовательную – ПРЕ и ПРИ. Б) Написания, дифференцирующие грамматику: морфологию, в частности, частеречную принадлежность: ОЖОГ и ОЖЁГ, Е и И на конце предлогов и существительных, существует также ряд написаний, связанных лишь с показателем типа словоформы - Ь после шипящих выступает в роли графического уравнителя парадигмы: НОЧЬ как СОЛЬ, ПАХУЧ как ЛЕНИВ, СПЛОШЬ как ВНОВЬ, БЕРЕЧЬ как СИДЕТЬ, РЕЖЬ как СЯДЬ (Подобные написания относят к принципу графико-морфологических аналогий); синтаксис –прежде всего Н/НН в причастиях. 3)Для слитных, дефисных и раздельных написаний действуют совершенно особые принципы. Дело в том, что в основу их кладётся не фонетика и фонология, а теоретическая проблема отдельности слова. Слово вычленяется в речи на основе ряда лексических и грамматических принципов. Поэтому принцип написания слитных, дефисных и раздельных слов может именоваться лексико-морфологическим (тоже, по Щербе, идеографическое).

62

ЛЕКЦИЯ № 14. ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ РУССКОЙ ОРФОЭПИИ

ПЛАН1. Понятие об орфоэпии. Основные термины. 2. Орфоэпия в области гласных. 3. Орфоэпия в области согласных. 4. Произношение некоторых грамматических форм и групп слов.

1Произносительная сфера нашей речи – явление очень сложное, в

протекание которого вмешивается много факторов. Не все из них будут иметь непосредственное отношение к языку. Так, дикция, индивидуальная интонация, дефекты речи будут факторами нерелевантными по отношению к фонетической системе. Релевантные же факторы будут определяться двумя моментами. Первый тип определятся законами, действующими на данный момент в фонетической системе. Например, мы произносим перед И и Э согласные мягко (и нам очень трудно извернуться так, чтобы произнести их твердо. В отличие от итальянца), на конце слова оглушаем звонкие (и также с трудом осваиваем иностранные языки, где нет этого закона – английский). Т.е. сама фонетическая система диктует одну возможность произношения, а нарушение ее затруднительно для носителя языка, а если оно все-таки происходит, то ведет к дефекту на информационном, семиотическом уровне, т.е. сказывается на взаимопонимании и приводит к разрушению самого языка. Кстати, именно подобные явления лежат в основе диахронического языкового развития – падение редуцированных, палатализации, образование фонологической мягкости и т.д. Но это – чистая фонетика. Зачем же нужна еще и орфоэпия?

Дело в том (по аналогии с графикой и орфографией), что иногда сама фонетическая система диктует несколько вариантов произношения. В самом деле, в русском языке для гласных является законом неразличение безударных в первой позиции: но ведь не различать можно и звуком И, и звуком Э. Аналогично, после твердых – все равно, не различать за счет /\ или за счет Ъ [въда]. Ничто в системе не мешает произнести как ЧТО и как ШТО. Поэтому необходим регулятор таких случаев, обеспечивающий единообразное произношение, что в литературном языке есть, очевидно, задача первостепенной важности. Причем выбор не диктуется самой системой языка, но внеязыковыми факторами: культурой, авторитетом, традицией, литературой и пр. Это вызывает к жизни такой раздел произношения, как ОРФОЭПИЯ (orqoV – правильный, oipoV –речь). Орфоэпия: 1) правила произношения отдельных звуков в отдельных позициях (парадигматика); правила произношения сочетаний звуков (синтагматика); 2) особенности произношения звуков в тех или иных грамматических формах, в группах слов или отдельных словах. По аналогии с другими уровнями системы языка, так же называется и раздел науки, изучающий указанные явления. К орфоэпии примыкают также правила постановки ударения в отдельных словах (общие закономерности ударения есть предмет особой науки – акцентологии).

Отсюда центральное понятие для орфоэпии – понятие нормы. Норма – это исторически сложившееся правило предпочтения одной языковой формы

63

перед другой (выбора) в литературном кодифицированном языке , регулируемое экстралингвистическими факторами. Норма бывает в широком и в узком смысле. Вспомним наши два случая. В широком смысле норма – это и система, и собственно вариантность в пределах системы. В узком смысле – норма это пункт 2: только там, где существует вариантность. Так, согласно первой точке зрения оглушение согласных на конце слова подпадает и под фонетику, и под орфоэпию, а согласно второй точке зрения – только под фонетику, поскольку здесь нет орфоэпической проблемы.

Нужно различать два типа вариантности. Первый тип вариантности выводит произношение за пределы литературного языка. Например, оканье вместо аканья. Второй тип вариантности оставляет произношение в пределах литературного языка (колебание нормы), и только тогда мы можем говорить о вариантах нормы (И с Э или, наоборот, Э с И; СЬ и СЪ в возвратном постфиксе). Источниками колебания нормы могут выступать диалектные особенности речи, а также в последнее время – влиять орфография (с точки зрения общей теории семиотики понятно стремление каждого носителя языка сблизить произношение с написанием). Это в синхронии.

В диахронии вариантность объясняется сосуществованием во времени архаичных черт, не поддерживаемых устной речью, и стремлением отразить реальное изменение (КОФЕ сделать среднего рода). Так, мы говорим о СТАРШЕЙ или СТАРОМОСКОВСКОЙ и ПЕТЕРБУРЖСКОЙ НОРМЕ (Петербург, ставший культурным центром, отразил стремление носителей языка, ориентированных на письменную речь, сблизить орфографию и орфоэпию). Так, старомосковские ЩЧ, СЪ, КЪЙ, С�ЕСТ, С�ВЕТ уступают привычным нам Щ, СЬ, КИЙ,СЪ�ЕСТ, СВЕТ, уменьшается ШН вместо ЧН, а Ы(Э) после шипящих в первой позиции [ЖЫРА] меняется на привычное ЖАРА, ДОЩЬ на ДОШТЬ, ЕЖ�Ж�У на ЕЖЖУ и пр. С другой стороны, особенностями высокого стиля произношения остались старомосковские черты (школа МХАТ): ПОЭТ, не П/\ЭТ, ТЭНДЭНЦИЯ вместо ТЕНДЕНЦИЯ и пр. Вообще литературный стиль – самый консервативный: еще в начале XIX века не встретишь рифму типа НЕМНОЖКО – НОЖКА или РОК – МОГ (Г в соответствии со старославянским стилем передавалось как Х).

2ГЛАСНЫЕ ЗВУКИ. Мы остановимся на узком понимании нормы, и будем включать в нее

только действительно возможную вариантность, которая не выводит за пределы системы произношения (фонетики).

1)Так, явление «аканья» можно признать лишь нормой лишь на фоне диалектов: в пределах русского литературного языка, это не норма – а фонетический закон. Другое дело ИКАНЬЕ. Звук ИЭ – промежуточный между И и Э и поэтому подвержен колебаниям. ЭИ и ИЭ на его месте возможны в качестве именно вариантов нормы литературного языка, и даже чистый И (правда, менее предпочтительный).

2) Следующая возможная вариантность связана с реализацией фонем Э и А в первой предударной позиции после шипящих. По старомосковской норме здесь всегда был только ЫЭ, а сейчас под влиянием орфографии А дает нам /\ в словах типа ЖАРА, за исключением отдельной группы слов ЖАЛЕТЬ, ЖАКЕТ, ЖАСМИН, ЛОШАДЕЙ, ДВАДЦАТИ, ТРИДЦАТИ. Обратный случай для слова ЦЕЛОВАТЬ (старая норма дает ЦАЛОВАТЬ).

64

3) Аналогично вместо старой нормы только Ь в словах типа КАПЛЯ выступает теперь как вариант ÿЪ (но возможен и Ь). Это также происходит под влиянием орфографии и потребности в различении грамматических форм (хотя реально они распознаются не по заударному окончанию, а по окружению морфолого-синтаксического характера).

4) Вариантность заударного Ь в предл.пад.ед.ч. сущ. – ИЭ [фпóÿл� ИЭ ] также есть, но она менее предпочтительна.

3СОГЛАСНЫЕ.1) По старомосковской норме положено было произносить g вместо Г в

словах БОГА, БЛАГО, БЛАГОДАТЬ. БОГАТЫЙ, ГОСПОДЬ. Сейчас это осталось только в междометии ГОСПОДИ и в слове БОГ, и то можно – как Г//К.

2) Отвердение перед Е. Во многих заимствованных словах возможно было первоначально только твердое произношение. : сейчас под влиянием орфографии и «обрусения» многих слов – возможно и Э и Е (зависит от степени обрусения – ср. ИНТЭРНЭТ, но ТЕКСТ, МУЗЕЙ только с мягким).

3) Явления в области ассимиляции по мягкости. Колебания, связанные в основном с возможностью твердого произнесения ассимилятивной мягкости также вызваны влиянием орфографии и низкой ролью этого процесса в смыслоразличении. Сейчас обязательным является смягчение зубных перед зубными, и то на стыке приставки и корня это возможно и в твердом варианте (ПОДНЯТЬ, СНЯТЬ). Аналогично раньше после j мягкость согласного была обязательна, сейчас она сохраняется только в середине и конце слова (передается разделительным мягким знаком), н о не сохраняется на стыке приставки и корня ( когда Ъ: ср. СЪЕСТ). Зубные перед губными, губные перед губными, зубные перед Л уже практически утрачивают эту мягкость.

4) Сочетание ЧН как ШН еще у Карамзина представлено почти во всех случаях. Сейчас оно сохранилось лишь в слове КОНЕЧНо как обязательное, и в словах БУЛОЧНАЯ, ПРАЧЕЧНАЯ, МОЛОЧНИЦА, СКВОРЕЧНИК, ПШЕНИЧНЫЙ – как менее предпочтительный просторечный вариант, а в словах типа НАУЧНЫЙ – невозможно вообще. ЧТ сейчас только в ЧТО, ЗА ЧТО, ЧТОБЫ, но не в НЕЧТО (для НИЧТО возможны два варианта).

5) ЗЖ иЖЖ по старомосковской норме только как Ж�Ж�. Сейчас в словах ВОЖЖИ, ЕЗЖУ, ПОЗЖЕ , ДРОЖЖИ, ЖЖЕТ, БРЫЗЖЕТ, ВИЗЖАТЬ– двояко. В словах ЖУЖЖАТЬ – твердо. ДОЖДЬ – раньше только как Ж�Ж�. Теперь и ЖД�//ШТ�.

6) СЧ, ЗЧ, – по старомосковской норме передавались как Щ. Сейчас можно и как ЩЧ. Для Щ наоборот: раньше предпочтительней –ЩЧ,сейчас Щ.

4ГРАММАТИКА.1) Им.пад.ед.ч.прил.муж.рода. По старомосковским нормам здесь

должно было быть однозначно ЪЙ и ЬЙ. КРАСНЫЙ //СИНИЙ. Под влиянием орфографии здесь развились привычные нам ЫЙ и ИЙ. То же с основой на заднеязычный должно было произноситься всегда твердо: ОДИНОКИЙ [къй]. Сейчас возможно смягчение [кий].

2) Им.пад.мн.ч. прилаг. Два варианта КРАСНЫЕ, СИНИЕ – и как привычные нам [ыйь],[ийь], и как [ыи],[ии].

65

3) Глаголы мн.ч. III л. II спр. без ударения . типа ХОДЯТ. По старомосковской норме должны произноситься только как [�ут], сейчас [ÿът]. Старое же произношение вообще выщло за пределы литературного языка.

4)Возвратный СЯ, СЬ. С, СЪ по старой, С�, С�˙Ъ по новой.5) Суффикс глаголов ИВАТЬ после заднеязычных Г, К, Х. Раньше было

обязательным твердое произношение: ВЫТАСК[ЪВ]АТЬ. Сейчас – предпочтительнее ВЫТАСК[�ИВ]АТЬ.

ИНОЯЗЫЧНЫЕ СЛОВА.1) В некоторых иноязычных словах допустимо произношение

безударного О: БОА, БОЛЕРО ,ДОСЬЕ, КРЕДО, ПОРТЬЕ, ПОЭТ, РОКОКО, ФОЙЕ, ФОКСТЕРЬЕР, КАКАО, РАДИО, АДАЖИО, СОЛЬФЕДЖИО, ТРИО. Но для них же допустимо и /\. В словах обрусевших давно – только /\: КОСТЮМ, ПРОГРЕСС, РОЯЛЬ, РОМАН, АРОМАТ, БОКАЛ, ВОКЗАЛ.

2) Также в некоторых словах допустимо и безударное Э: ЭКСТРАКТ, ЭВЕНК, ЭМБРИОН, ЭКСКАВАТОР, ЭКИПИРОВКА, БИЗНЕСМЕН, АНДАНТЕ, КОРДЕБАЛЕТ. Но и это зависит от «степени освоенности». ЭТАЖ, ЭКОНОМИКА, ЭСКАДРА, ЭСКАДРОН, ЭМИГРАНТ, АТЕЛЬЕ, СИНТЕТИЧЕСКИЙ, ТЕННИСИСТ, БУТЕРБРОД – по обычным правилам.

3) Раньше в русском языке был жестким фонетический закон об аккомодации перед Э по мягкости. Сейчас он расшатан. Только мягкий произносится в словах ПИОНЕР, МУЗЕЙ, ТЕАТР, БАССЕЙН, БРЮНЕТ, КОНКРЕТНЫЙ, ТЕКСТ, ТЕРМИН, ТЕМА, ФАНЕРА, БЕЖ, РЕЛЬС. Двояко – ДЕКАН, ДЕФОРМАЦИЯ, ДЕДУКЦИЯ, ТЕРРОРИСТ, КОНГРЕСС, КРЕДО, СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ. Только твердо – в большинстве слов: КАФЕ, ШОССЕ, МОДЕЛЬ, АНТЕННА, ОТЕЛЬ, ПАРТЕР, ДЕЛЬТА, БИФШТЕКС, КОКТЕЙЛЬ, ПАСТЕЛЬ, ПОЭТЕССА, СТЕНД. ШАТЕН, ШТЕМПЕЛЬ, ЭСТЕТИКА, ШЕДЕВР, КОДЕКС, КАШНЕ, ТУННЕЛЬ, БИЗНЕС, СЕРВИС, МОРЗЕ, ЭКЗЕМА, КАБАРЕ, ПЮРЕ, ТИРЕ, РЕКВИЕМ. В каждом случае лучше справляться по словарю (которые, впрочем, тоже, в зависимости от времени составления, могут давать разночтения).

4) О произношении долгих согласных. Раньше в суффиксе возможен был только краткий (ОЛОВЯНЫЙ), но под влиянием орфографии в прилагательных, наречиях и причастиях можно и удлинять. На стыке приставки и корня, напротив, возможно только долгое произношение РАЗЗАДОРИЛ, поскольку оно подкреплено семантикой. Внутри морфемы в заимствованных словах может произноситься как долгий, так и краткий согласный. В разговорном стиле – тенденция к сокращению долгого, в нейтральном – под влиянием ориентации на орфографию сохраняется долгое произношение. Долгий произносится: АССОНАНС, БРУТТО, БОННА, ВАССАЛ, ВАННА, ГЕТТО, КАССА, ЛЕММА, МУЛЛА, МАССА, МАДОННА, МАННА, СУММА, ТОННА и пр. Однако кратких все же больше (снова – степень освоенности): АППЕНДИЦИТ, АТТРАКЦИОН, АТТЕСТАТ, БАЛЛОН, БАССЕЙН, ГРАММАТИКА, ДРЕССИРОВКА. ИЛЛЮЗИЯ, ИЛЛЮМИНАЦИЯ, КАЛЛИГРАФИЯ, КОЛЛЕКТИВ, ЛИБРЕТТИСТ, МИЛЛИМЕТР, НОВЕЛЛИСТ, ОККУПАЦИЯ, ПАРАЛЛЕЛЬ, ПЕРРОН, РЕЖИССЕР, СИММЕТРИЯ, СТЕЛЛАЖ, ТЕННИС, ТЕРРИТОРИЯ, ТРОЛЛЕЙБУС, ЭССЕНЦИЯ. ЭФФЕКТ и пр. Однако и здесь возможно долгое произношение.

66

МОРФЕМИКА И СЛОВООБРАЗОВАНИЕ.

ЛЕКЦИЯ № 15. МОРФЕМИКА КАК ОСОБЫЙ УРОВЕНЬ ЯЗЫКА. МОРФЕМА В СИСТЕМЕ ЕДИНИЦ ЯЗЫКА .

ПЛАН.

1. Морфемика как особый уровень языка. 2. Морф и морфема.3. Морфемный и словообразовательный анализ. Принципы выделения

морфем. 4. Производность и членимость.

1Слово как центральная единица языка, предложение как совокупность

слов и звук, который вычленяется в составе слова – есть единицы, интуитивно ясные и вычленяемые носителем языка. Но при более глубоком анализе становится очевидно, что большинство слов состоят не только из звуков, но и еще из каких-то сегментов, «кирпичиков смысла», т.е. существует еще один уровень членимости, а значит, и уровень системы языка. ВОДА можно разделить как В-О-Д-А, как ВО-ДА, но и как ВОД-А. В чем отличие последнего членения от двух предыдущих. В том, что оно как-то учитывает осознаваемые нами смысловые части слова: ВОД- как в ВОДНЫЙ, ВОДЯНОЙ и -А, который осознается сходным с аналогичным в СТРАН-А, КНИГ-А. В то же время, несмотря на значимость элемента ВОД-, он производит впечатление несамостоятельности (т.е. мы чувствуем, что это не совсем то, что ВОДА в целом). Очевидно, существует какой-то специфически механизм, уровень, подсистема в системе языка, которая занимает некое промежуточное положение между фонемой и лексемой, т.е. между фонетикой и лексикой в целом. Этот уровень минимальных смысловых элементов, дальше которых членение разрушает целостный смысл, и получил название МОРФЕМНЫЙ УРОВЕНЬ, или МОРФЕМИКА (от греч. orj ‘форма, вид, тип’). Название исторически фиксирует тот период развития нашей науки, когда были осознаны прежде всего служебные морфемы как видоизменители основного содержания слова. Итак, МОРФЕМИКА – совокупность всех морфем данного языка в их синтагматических и парадигматических взаимоотношениях, моделей и правил их интегрирования в слова и словоформы и законов их функционирования в языке. По-другому это называется МОРФЕМНЫЙ СОСТАВ ЯЗЫКА, или МОРФЕМНАЯ СИСТЕМА ЯЗЫКА. (Ср. ЛЕКСИКА=ЛЕКСИЧЕСКИЙ СОСТАВ ЯЗЫКА=ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ЯЗЫКА – то же с ФОНЕТИКОЙ). По традиции так же назовем и раздел языкознания, изучающий этот уровень системы языка (хотя есть предложение по аналогии с парой ЛЕКСИКА–ЛЕКСИКОЛОГИЯ говорить о МОРФЕМОЛОГИИ). В науке и практике школьного преподавания уровень морфемики рассматривается совместно с близким ему уровнем словообразования в качестве единого уровня. Формальные основания для этого есть, поскольку и в морфемике и в словообразовании используются вроде одни и те же единицы. С другой

67

стороны, видимо, целесообразно морфемику и словообразование разграничивать в качестве самостоятельных уровней. С одной стороны, морфемика шире словообразования, потому что есть такие грамматические морфемы, которые не участвуют с словообразовании, а лишь образуют формы слова (и относятся тем самым, скорее, к морфологии). С другой стороны, словообразование шире морфемики, поскольку задействует в качестве словообразовательных средств не обязательно морфемы. Более того, у них разные единицы (морфемика – морфема (уже лексики), словообразование – производное слово (шире лексики)), они стоят «на разных ступеньках» общеязыковой системы (морфемика – между фонетикой и лексикой, а словообразование – между лексикой и морфологией). С другой стороны, тесная связь и возможность объединения этих уровней объясняется тем, что морфемное членение слов возможно только с учетом и на базе словообразовательного анализа.

2Слово с точки зрения морфемики выступает как членимое слово. Отсюда

центральное понятие морфемики – «морфемный состав слова», или «морфемная структура слова». Основной же единицей морфемики выступает морфема. Как правило, морфемы выступают в качестве значимых элементов в составе слова. Даже если она формально равна отдельному слову – функционально – это все же морфема (ср. фонема И и союз И как одно слово). Морфема в строгом смысле слова обладает тремя признаками: 1) наличие материальной выраженности; 2) наличие определенного значения; 3) нечленимость на еще более мелкие смысловые элементы. Некоторые из ученых выделяют еще функциональный признак морфемы – регулярная воспроизводимость (но этот признак необязателен, т.к. есть уникальные морфемы). Признак материальной выраженности в системе языка может выступать на нулевой ступени (как и фонема нулевая), но в математике 0 – такое же число ,как один. Признак значения – очень важен ,но нужно понимать, что значение это – не такое, как у самостоятельного слова. Значение слова мы можем понять и вне окружения других слов (хотя бы самое общее); значение морфемы проявляется только в составе слова (ср. что значит -К- в словах ВНУЧКА, ДОЧКА, ПЛАВКА). Но то же верно и для корневых морфем: элемент ВОД- в ПОДВОДНИК и ВОД- в ВОДЯНКА – значат что-то разное. Происходит это из-за идиоматичности, отмеченной М.В. Пановым. Поэтому мы назовем его несамостоятельным значением. Только признак нечленимости выступает как абсолютный.

Итак, морфема (как и фонема) есть единица абстрактного типа: в самом деле, одна и та же единица БР- (БРАТЬ) в разных словах выступает как БИР, БЕР, БОР, БЕР’, БИР’, но это нам не мешает нам осознавать инвариантность этих элементов. Поэтому как ФОНЕМА, будучи абстрактной, интегральной единицей, реально в потоке речи представлена звуками, МОРФЕМА реализована своими конкретными видоизменениями – МОРФАМИ. МОРФАМИ называют формальные разновидности морфемы, совпадающие по своему фонемному составу и имеющие тождественные значения. 1) отличающиеся одним двумя звуками: ХОД, ХАЖ; 2) отличающиеся наличием/отсутствием элементов: БР, БОР; РАЗ, РАЗО; О, ОБ, ОБО; 3) полностью расходящиеся по составу, но находящиеся в регулярных соответствиях друг с другом – в одной морфонологической позиции –

68

суффиксы К и Ч, К и ОЧ, ОВА и Уj в глаголах. Это похоже на супплетивизм в грамматике (ЧЕЛОВЕК – ЛЮДИ).

Исходя из этого, полное определение морфемы будет звучать так: МОРФЕМА – это обобщенная минимально значимая, далее семантически не членимая единица языка, обладающая несамостоятельным значением, воспроизводимым в соотносительных рядах слов, которая служит для построения слов и словоформ и конкретно реализуется в формальных разновидностях – морфах. Иногда в качестве единицы морфемики рассматривают основу слова (даже называют ее морфемой тоже). Но если принять наше разделение морфемики и словообразования, то получится, что основа слова, выделяющаяся в словообразовательной паре, будет релевантна для другого уровня – словообразования. С точки зрения морфемной структуры слова основа не релевантна, не она составляет структуру. МОРФЕМА в морфемной структуре слова с точки зрения ее функции в словообразовании называется еще и АФФИКСОМ (опять чтобы подчеркнуть, что вроде бы одни и те же единицы выступают на разных уровнях языка в своих разных ипостасях).

3Морфемная структура слова – это не просто линейная

последовательность морфем, это еще и определенные отношения между ними – формальные (приспособление – типа ассимиляции) или семантические. Поэтому проблема определения морфемной структуры слова во флексийных языках (славянских) весьма сложна, за это «отвечает» морфемный анализ. Задача его как раз и состоит в том, чтобы выявить состав слова, его значимые элементы и роль их в микросистеме. Но проблема в том, что нельзя правильно квалифицировать морфемную структуру слова, оставаясь в пределах формального членения его на «похожие», т.е. узнаваемые из опыта отрезки. Например, слово СТРОИТЕЛЬСТВО делится на СТРО-И-ТЕЛЬ-СТВ-О. Но это деление неверно, поскольку в нашем сознании слово СТРОИТЕЛЬСТВО соотносится с глаголом СТРОИТЬ – ‘процесс по действию строить’, а значит, здесь единый суффиксальный элемент -ТЕЛЬСТВ-, только случайно совпавший (ср. омонимию) со знакомыми нам элементами ТЕЛЬ и СТВ по другим словам. Поэтому для верного применения морфемного анализа нам нужно «подключить» явление другого самостоятельного уровня – словообразовательный анализ. Именно он выясняет направление (в котором строится морфемная структура слова) и реальную роль морфемы в образовании данной структуры при соотнесении с исходным базовым словом. Так именно словообразовательный анализ нам показывает, что слова ВОДНИК и ЛЕСНИК имеют, оказывается, разную структуру ВОД-Н-ИК, но ЛЕС-НИК. Но, с другой стороны, нельзя считать, что словообразовательный анализ выступает в роли слуги при морфемном анализе. Это лишь одна из сфер его применения, а вообще в языке он имеет собственные, самостоятельные задачи, главная из которых – определить реальное соотношение производного и исходного слов по форме и семантике, т.е. выяснить, как «образовалось» производное слово.

Также, определяя морфемную структуру слова, мы можем ошибочно выделить элементы ПРЕ-ДЕЛ или ПРИ-РОД-А, исходя из того, что они узнаваемы нами в других словах. Словообразовательный анализ покажет нам, что формально соотносимые с ДЕЛИТЬ и РОД эти слова утратили в сознании мотивированность (общие семы) с ПРЕДЕЛ, ПРИРОДА, хотя когда-то ее

69

имели. Так он поможет нам разграничить синхронию и диахронию, т.е. подлинно морфемный анализ от этимологического анализа, у которого как раз и стоит задача – вскрыть реальную историю слова, его происхождение во временной перспективе. Этимологический же анализ – уже гость с другого уровня (историческое словообразование и этимология как особый раздел исторической лексикологии).

Исходя из вышеизложенного, попытаемся все же определить основные принципы выделения морфем. Уже сейчас очевидно, что простого формального сопоставления одноморфемных (одноприставочных, односуффиксальных слов) недостаточно, если мы не привлечем данные об их смысловом соотношении и функциональном «поведении», причем разграничив для этого синхронию и диахронию.

1) Основным принципом выделения морфем будет принцип «матрешки» (по выражению Н.М. Шанского), т.е. анализ прямо и непосредственно соотносительных с точки зрения современного языкового сознания родственных образований (последовательный словообразовательный анализ до непроизводной основы) – «горизонтальный», синтагматический + сопоставление сходных в структурном отношении (одноморфемных) слов той же модели – «вертикальный», парадигматический. Его мы назовем формально-семантическим и структурно-семантическим принципом. Причем, горизонтально мы начинаем от окончания УЧИТЕЛЬНИЦА-УЧИТЕЛЬНИЦ-УЧИТЕЛЬ-УЧИ (ТЬ)–УЧ, а вертикально, наоборот, от корня: УЧ- как в УЧЕБА, И – как в ЛЮБИТЬ, ТЕЛЬ – как в СТРОИТЕЛЬ, НИЦ как в ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА, А - как в СТРАНА. Структурно-семантический принцип важен в дополнении к формально-семантическому потому, что он помогает понять истинный статус элементов К в СКРИПКА – СКРИП-АЧ, СЛАДКИЙ – СЛАД-ОСТЬ, на фоне ТРУБА – ТРУБАЧ, МОЛОДОЙ – МОЛОДОСТЬ и увидеть ,что элемент К выделятся чисто формально, но семантически он не несет значения, поэтому его исчезновение из исходного слова ест явление формальное и нет оснований его рассматривать отдельно от корня.

2) Этот принцип является основным, поскольку большинство слов с «прозрачной» структурой при подобном анализе легко поддаются членению. Однако если учесть характер морфем (грамматические), видно, что им одним мы не обойдемся. В частности, чтобы вычленить окончание, надо не подбирать другие слова, а видоизменять (склонять, спрягать) исходное, т.е. брать слово в совокупности всех его грамматических форм. Аналогично чтобы понять роль сегмента ИЙ в слове БЕЛИЧИЙ (суффикс, а не окончание), надо привлечь особенности функционирования прилагательного БЕЛКИН Æ и данные других типов склонения, где ИЙ/ЕЙ закономерно меняется на j (соловей–соловья – регулярно для русского языка). Назовем его формально-грамматическим принципом.

3) При вычленении элементов надо опираться на характер и роль данного элемента в слове, учитывая возможную омонимию морфем. НЕДО или НЕ+ДО в слове НЕДОВАРЕННЫЙ, НИК или Н+ИК в слове дневник? Зависит от роли и места в соотношении значимых частей слова. Назовем это принцип функциональным.

4) Также надо постоянно помнить о том, что элемент может чисто внешне «походить» на приставку или суффикс, но им не являться. Это происходит в силу исторических закономерностей в лексике. Поэтому нужно привлекать еще и этимологический принцип для того, чтобы показать, что, да,

70

исторически – так, но не синхронически. ЖЕНСТВЕННЫЙ от ЖЕНСТВО раньше, но сейчас слово ушло и переосмыслилось соотношение: напрямую от ЖЕНА (ЖЕНЩИНА). Изменилась и структура. Этимологический принцип.

5) Иногда правильно расчленить слово на морфемы можно только с учетом возможной омонимии слова в лексике: КРУЖОК в значении ‘маленький круг’ членится, а в значении ‘группа по интересам’ –нет. То же ОХОТА, ЛИСИЧКА. Лексико-семантический принцип.

6) Определить суффикс в слове ПОЛОВОДЬЕ, оставаясь в рамках графического его облика, нельзя, поскольку j спрятан в буквосочетании ДЬЕ. Необходимо в таких случаях применить фонетический принцип.

7) Морфемы в русском языка могут подвергаться аппликации (наложению) – ср. РАССОРИТЬСЯ, БЕССУДНЫЙ, АНТЕННЫЙ или, наоборот, разбавляться асемантическими прокладками (ЯЛТИНСКИЙ, но БЕРЛИНСКИЙ). Это явление взаимоприспособления морфем друг к другу рассматривается особым разделом морфемики – морфонологией. А принцип назовем морфонологичсекий.

8) И наконец, в некоторых случаях правильная квалификация морфем зависит только от принадлежности слова к какой-то части речи, которая, в свою очередь, может выявиться только впредложении – ср. ЗИМОЙ: ОЙ суффикс в наречии и окончание в существительном. Назовем этот принцип синтаксическим.

4Сложные и неоднозначные отношения, могущие возникнуть в

морфемной структуре слова, привели к специфической проблеме разграничения производности и членимости. В большинстве случаев между этими понятиями вроде можно поставить знак равенства, поскольку если слово производно, то оно и членимо. На самом деле, это не совсем так. Дело в том, что эти явления, хотя и связанные, но относятся к разным уровням языка: производность к словообразованию, а членимость – к морфемике. Во-первых, слово ЧТО в роли союза производно (из местоимения ЧТО), но никак не членимо. Во-вторых, многие непроизводные слова все же обладают морфемной членимостью. Самый распространенный случай – когда слово состоит из корня и окончания. Но поскольку окончание вообще не принимает участия в словообразовании, эти случаи выключаются из рассмотрения, и говорят о соотношении членимости и производности основ, а не слов в целом. 1) Членимые и производные: слова с регулярно выделяемыми корнями и аффиксами; 2) Нечленимые, но производные (БЕГ от БЕГАТЬ); 3) Членимые, но непроизводные: слова со связанными корнями в отношениях с взаимной производностью: НАДЕТЬ – ОДЕТЬ–РАЗДЕТЬ; слова с остаточной членимостью, выделяющейся только на фоне интеграционного ряда слов с тождественными аффиксами (БУЖЕНИНА, МАЛИНА). Если их не рассматривать как аффиксы – слова будут непроизводными и нечленимыми. 4) Нечленимые, непроизводные: КЕНГУРУ, РЕГБИ.

Пункты 3 и 2, впрочем, зависят от разных точек зрения на статус указанных элементов в слове (есть точка зрения, по которой НАДЕТЬ-РАЗДЕТЬ, раз находятся во взаимной производности – будут производными и членимыми : к пункту 1; насчет БЕГ от БЕГАТЬ есть точка зрения, что в БЕГ есть нулевой суффикс по аналогии с ХОДЬ-Б-А: тогда тоже попадает в группу 1 – производные и членимые. БУЖЕНИНА – можно рамматривать ИН как

71

часть корня, и тогда в группу 4 – непроизводные и нечленимые. Но все равно принципиальное разграничение производности и членимости, независимо от конкретных результатов, следует признать продуктивным.

72

ЛЕКЦИЯ № 16. ПРИНЦИПЫ КЛАССИФИКАЦИИ МОРФЕМ. ВОПРОС ОБ АСЕМАНТИЧЕСКИХ ЧАСТЯХ СЛОВА

ПЛАН.1. Служебные и корневые морфемы.2. Виды корневых морфем. Свободные и связанные морфемы.

Аффиксоиды.3. Виды служебных морфем. Вопрос о нулевых морфемах. Виды морфем

по функции.4. Регулярность и уникальность в морфемах. Уникальные аффиксы. 5. Вопрос об асемантических частях слова. Субморф.

1Принципы классификации морфем, как и других единиц языка, строятся

по разным основаниям. Центральным основанием для деления морфем следует признать классификацию их по значимости в слове, по той роли, которую они играют в структуре слова. Эта классификация предполагает деление морфем на корневые и служебные. Служебные морфемы иногда именуются аффиксальными (широкое понимание термина), что является попыткой связать морфемику и словообразование. Более приемлемо более узкое понимание аффиксальных морфем как особой разновидности служебных морфем – аффиксов, противопоставленных флексиям (окончаниям). Тогда получается, что служебные морфемы делятся на аффиксальные и флексийные. Это более логично, если мы все же хотим избежать дублетности и развести термины «морфема» и «аффикс».

Корневая морфема является носителем основного лексического значения слова – это определение нуждается в уточнении. Дело в том, что у некоторых слов (служебных) лексического значения нет или оно – особой природы. Кроме того, есть слова, где носителями основной идеи являются приставки (УХАЙДОКАТЬ, ПРИПЕРЕТЬСЯ), а корень вообще ничего не значит. Видимо, точнее будет сказать, что корень является исходной, базовой частью семантики слова вообще, минимально семантически обусловленной и обладающей максимумом самостоятельности (корень в чистом виде, конечно, не выступает в языке, но мы его значение можем определить и в отдельном виде). Второй признак корня – обязательность его присутствия в слове, в отличие от служебных морфем, которых может и не быть. Аналогия полная с грамматической основой предложения – главные и второстепенные члены.

КОРЕНЬ – это семантически исходная, центральная морфема слова, обязательная для каждой лексической единицы, обладающая минимумом зависимости и регулярно повторяющаяся во всех родственных словах и грамматических формах слова, способная употребляться вне сочетания с другими корнями и выражающая основное лексическое значение слова.

СЛУЖЕБНАЯ МОРФЕМА – морфема, не обязательная в составе слова (факультативная), неспособная употребляться в сочетании с другими словами и видоизменяющая, конкретизирующая значение корня, т.е. служащая для выражения разных грамматических или словообразовательных значений слов.

2

73

Виды корневых морфем также будут выделяться в зависимости от принципа их классификации. По принципу повторяемости и активности в словообразовательных процессах корни делятся на регулярные и уникальные (об этом – ниже). По принципу синтагматической соотнесенности корни делятся на свободные и связанные. По статусу в морфемной структуре слова \корни делятся на собственно корни и аффиксоиды.

Начнем со свободных и связанных корней. Явления подобного типа мы уже встречали в лексике, где речь шла о связанных значениях различного типа. В морфемике, оказывается, также сочетаемость корней с разными морфемами имеет разную степень свободы. Наряду со свободными корнями типа СТОЛ-, которые могут присоединять морфемы, но могут выступать и в чистом виде, в языке есть и связанные корни, которые обязательно выступают лишь в сочетании со словообразовательным аффиксом (префиксом или суффиксом). Как правило, это слова, находящиеся в отношениях взаимной мотивированности: АГИТАТОР-АГИТАЦИЯ, АССИСТЕНТ-АССИСТИРОВАТЬ, ФАШИСТ - ФАШИЗМ, РЕЦЕНЗЕНТ-РЕЦЕНЗИЯ. ОППОНЕНТ-ОППОНИРОВАТЬ, ИЗОЛЯЦИЯ-ИЗОЛЯТОР. Иногда связность поддерживается наличием антонимичных пар: РАЗУТЬ-ОБУТЬ, РАЗДЕТЬ-ОДЕТЬ,НАДЕТЬ, ПРИВЫКНУТЬ-ОТВЫКНУТЬ, ПРИСТУТСТВОВАТЬ-ОТСУТСТВОВАТЬ, СНЯТЬ-ПРИНЯТЬ-ОТНЯТЬ-ЗАНЯТЬ-РАЗНЯТЬ, СВЕРГНУТЬ-НИЗВЕРГНУТЬ-ОТВЕРГНУТЬ-ОПРОВЕРГНУТЬ-НИСПРОВЕРГНУТЬ, ВНИКНУТЬ-ПРОНИКНУТЬ-ВОЗНИКНУТЬ; синонимичных пар: ЗАПАСТИ-ПРИПАСТИ, ОБСЛЕДОВАТЬ-ИССЛЕДОВАТЬ, ОТЛОГИЙ-ПОЛОГИЙ. Очевидно, что если корень не употребляется только без окончания – к свободе/связности это не относится. Также нельзя считать связными корнями элементы, только напоминающие соответствующий аффикс, если слова находятся в отношениях однонаправленной мотивированности: БЕЛКА-БЕЛИЧИЙ, СКРИПКА-СКРИПАЧ, УЛИЦА-ПЕРЕУЛОК, ПАЛЕЦ-ДВУПАЛЫЙ, ТРАГЕДИЯ-ТРАГИК, БОЧКА-БОЧАР, ПИАНИНО-ПИАНИСТ. Здесь слова непроизводные, поэтому квазисуффиксальный элемент должен просто считаться частью корня, которая усекается при словообразовании: БЕЛК//БЕЛ – обычное чередование фонемы с нулем звука (то же ЗЕМЛ-Я//ЗЕМ-Н-ОЙ). Ввиду того, что связанные корни не существуют абсолютивно, они не могут прямо номинировать явления действительности, и не являются полноценными корнями. Их предложили называть РАДИКСОИДАМИ (корнеподобными).

Следующая классификация говорит о том, что, наряду с чичтсыми корнями, в морфемике, как и в любой системе, могут существовать явления переходного типа: те, которые, будучи корнями по происхождению и встречающиеся в качестве корней в языке, «ведут себя» как морфемы, т.е. обладают регулярностью и образуют словообразовательную модель, а также имеют несамостоятельное, абстрактное значение, видоизменяющее только основное значение корня. Например, ПОЛ/ПОЛУ в разных словах теперь имеет формализованное значение и открытый ряд слов, образующихся по этой модели. Вместе с тем слово присутствует и как корень и в таковой роли осознается носителем языка; ср. МУЖСКОЙ/ЖЕНСКИЙ ПОЛ. Такие явления называются АФФИКСОИДЫ (аффиксоподобные), соответственно, ПРЕФИКСОИДЫ или СУФФИКСОИДЫ. Ярким показателем аффиксоподобности у них является утрата «бывшим» корнем прямого вещественного значения: ЯЗЫКОВЕД – не тот, кто ведает язык. Они

74

синонимичны, как правило, обычным аффиксам: ГЕРМАНОВЕД-ГЕРМАНИСТ.

В причислении морфемы к аффиксоидам надо четко различать явления синхронии и диахронии. Так, элемент ЕЖЕ- в ЕЖЕГОДНЫЙ или -ДЦАТЬ в ДВАДЦАТЬ, хотя по происхождению является корневым, в современном языке в качестве корня не употребляется (значит, перед нами «чистые» приставки и суффиксы). Второй момент – связан с заимствованиями: если элемент в исходном языке был корнем, это не значит, что и в русском языке он этот статус сохранил. -ТЕКА, ГИДРО-, МИКРО-, -СКОП, -ФИЛ, -ЛОГ, -ГРАФ, -НЕО, -ДРОМ. Это также чистые приставки и суффиксы. Третий момент – нельзя считать аффиксоидом морфему, если она самостоятельно употребляется в языке только в качестве служебного слова – предлога и конверсива-наречия. Ведь в этом случае все приставки придется считать аффиксоидами, поскольку модель перехода приставки в предлоги и наоборот является универсалией для многих языков. Поэтому нельзя считать аффиксоидами МЕЖ(ДУ), СВЕРХ-, ПРОТИВО-. Поэтому строго аффиксоидами будут только следующие элементы:ПРЕФФИКСОИДЫ: СУФФИКСОИДЫПОЛ(У)-, САМ(О)-, ВСЕ-, ВЫСОКО-,ГЛУБОКО-, МНОГО, МАЛО, ЛЖЕ-, ЗЛО-, ОСТРО-,СВЕЖЕ-,НОВО-(ИНОГДА+ АВТО-, ТЕЛЕ-.ФОТО-,ЗОО,ЭЛЕКТРО-,ЭНЕРГО-)

-ВЕД, -ВОД, -ВОЗ, -МЕР, -ХОД, -МЕТ, (ИНОГДА+ -ОБРАЗНЫЙ, НОСЕЦ,ВИДНЫЙ) семантически подоходят, но формально – не один аффикс, а комбинация– вопрос.

Чем же их считать? Если из признака формальности – аффиксами, если из признака сохранения семантического отношения с аналогичным корнем – корнем в особой функции. Думается, что одни из них ближе к аффиксам – ПОЛУ-, ВСЕ-. А другие – к корням – МЕТ, АВТО, МНОГО, МАЛО. Можно и так, и так. Лучше все же – корень.

3Служебные морфемы делятся по месту в морфемной структуре, по

функции и по материальной выраженности.По месту выделяют аффиксы: суффиксы, префиксы, постфиксы,

которым противостоят флексии. Префикс – присоединяется ко всему слову ,поэтому не менят его частеречной принадлежности (поэтому в случае типа ПРОСИНЬ – у нас не префиксация ,а что-то другое). Суффикс, напротив, присоединяется к основе, он меняет если не часть речи, то систему словоизменения: это дает основания не говорить, что в случае –НОЧЬ-НОЧКА у нас не суффиксальный, а суффиксально-флексийный способ словобразования. Постфикс – после окончания: он механически приклеивается к основе – агглютинация. Постфиксы: -ТО, -ЛИБО, -НИБУДЬ, СЯ, КА, ТЕ (в ИДЕМ-ТЕ). Флексия – редко участвует в словообразовании и всегда выступает как комплекс элементов – парадигматическая единица морфемики. Иногда трудно определить статус того или иного аффикса. ТЕ- то суффикс, то постфикс (здесь понятно). ТЬ в глаголе – лучше считать суффиксом, как и И в ед.ч.II л.повел.наклонения. Морфемы, модифицирующие лишь стилистическую окраску слова, мы назовем стилистическими: ПРЕ - в ПРЕПОРУЧИТЬ, ПРЕПРОВОДИТЬ, НАИ- в НАИКРАТЧАЙШИЙ, СЬ во ВЧЕРАСЬ, ЛИСИЦА, ЖИЛЕТКА, ЕЛКА, ИГОЛКА.

75

По функции аффиксы делятся на словообразовательные и грамматические. Словобразовательные аффиксы модифицируют лексическое значение корня, добавляя к нему сему (КРАСНОВАТЫЙ – ‘не слишком красный’). Именно они рассматриваются в словообразовании. Грамматические аффиксы либо образуют новую грамматическую форму слова – тогда они называются формообразующими аффиксами, либо изменяют форму слова, не образуя ничего нового – это словоизменительные морфемы=флексии. Они называются еще синтаксическими, поскольку, в отличие от формообразующих аффиксов, влияют на отношения слов в предложении. Эта разновидность служебных морфем вообще не участвует в словообразовании, она рассматривается в морфологии. Формообразующие аффиксы русского языка: суффиксы вида глагола ЫВА, А, И, префиксы вида глагола С, У, ПРИ, постфикс только в залоговой функции СЯ, суффиксы сравнительной и превосходной степени наречий и прилагательных АЙШ, ЕЙШ, ЕЕ, ЕЙ, Е, суффиксы образования причастий и деепричастий, суффиксы ТЬ инфинитива и суффиксы/постфиксы повелительного наклонения ТЕ и И. Иногда морфема выполняет одновременно две функции: словообразовательную и формообразующую ЗА-ДУМАТЬ (начать думать+вид совершенный); словообразовательную и словоизменительную ЗОЛОТОЙ от ЗОЛОТО (и словообразование и словоизменение). Такие морфемы называются синкретичными.

По материальной выраженности морфемы делятся на нулевые и материально выраженные. Обычно в науке говорят о нулевых окончаниях, которые в системе форм проявляются в роли выразителей грамматических значений СТОЛ, так как СТОЛ-А. Понятно, что у неизменяемых слов нулевых окончаний быть не может (нет их у инфинитивово, наречий, деепричастий, повелительных наклонения глагола, сравнительной степени наречия и прилагательного, служебных слов). Нулевые окончания проявляются у и.п.ед.ч.м.р.II и III скл. сущ., кратких прил., причастий, в род.п.мн.ч. типа ЗАДАЧ, в притяжательных прилагательных м.р. типа БЕЛИЧИЙ, ПАПИН, в глаголах м.р.,ед.ч. псослаг.накл и прош.времени: ПИСАЛ. Иногда – они внутри структуры слова (расписал ся). Некоторые ученые не принимают нулевых окончаний: В.Н. Немченко считает, что важнейшим показателем морфемы как знака является материальная выраженность – тогда нулевого окончания быть не может, а данное значение выражает чистая основа без окончания.

Еще более спорным является выделение нулевого формообразующего суффикса – НЕС, ВСТАНЬ, БЕРЕЧЬ. И уж совсем сомнительно выделение словообразовательной нулевой морфемы, которая восстанавливается из соотносительных рядов пар, эту морфему имеющих: СУПРУГ–СУПРУГА как ГЕНЕРАЛ–ГЕНЕРАЛЬША, СИНЬ–СИНИЙ, как СИНЕВА – СИНИЙ, БЕГ–БЕГАТЬ как ХОДЬБА–ХОДИТЬ. Но здесь ничто не мешает признать в качестве носителя словообразовательного значения саму систему флексий, не вводя мистический значимый нуль.

4Как корневые, так и служебные морфемы делятся на регулярные и

уникальные с точки зрения повторяемости их в разных словах и активности участия в словообразовательных моделях современного языка. Иногда этот признак разводится с признаком продуктивности/непродуктивности. Регулярность тогда есть синхроническая регулярная встречаемость аффикса в

76

словах, а продуктивность – диахроническая характеристика его реального участия в образовании новых слов. Так регулярно встречающиеся аффиксы СТВИЕ, ИЗН, НИЗ- будут непродуктивны. Мы оставим только регулярность/нерегулярность, так как нас интересует прежде всего синхрония.

В языке есть непроизводные и квазипроизводные слова, которые встречаются только в одном экземпляре. Их корни мы назовем уникальными корнями или унирадиксоидами: БУЖЕНИНА, ГОВЯДИНА, МАЛИНА, СМОРОДИНА, ХАКИ, БЕЖ и т.д. Также встречаются и уникальные аффиксы (унификсы).

Уникальные префиксы: СУ – СУМРАК, РА- РАДУГА, БА-ХВАЛИТЬСЯУникальные суффиксы: ОВЬ – ЛЮБОВЬ, СВЕКРОВЬ, ТАШ – ПАТРОНТАШ, АРНИК – КУСТАРНИК, ТУХ – ПАСТУХ, ИЧОК – НОВИЧОК,ЮТК – МАЛЮТКА, ЕЛ – КОЗЕЛ.ДУБ-РАВ-.Уникальные окончания: ТО в КТО, ЧТО, М – в ДАМ, ЕМ, СОЗДАМ. Иногда, чтобы разграничить редкие и единичные явления, употребляют два термина: нерегулярные // уникальные.

5Морфемная структура слова – явление сложное. В частности, при

морфемном анализе слова нередко выделяются элементы в «остатке», которые, тем не менее, не удовлетворяют основным требованиям морфемы – наличие значения. Они получили название асемантических частей слова. В разряд асемантических частей, впрочем, попадают разные по типу и статусу явления.

1) Соединительные гласные (интерфиксы). Иногда говорят, что у них все же есть значение – функция словообразования – отсюда и термин интерфикс. Но соединение сложных слов может осуществляться и без этих элементов (часто это фонетические или морфонологические причины.

2) Собственно интерфиксами называют незначащие наращения на суффикс или корень, вызванные морфонологическими или этимологическими причинами. Ср. ЯЛТИНСКИЙ, ОРЛОВСКИЙ – и КОВРОВСКИЙ. Термин интерфикс также неудачен и здесь, потому что намекает на наличие значения, становясь в один ряд с СУФФИКСОМ, ПРЕФИКСОМ. Лучше – НАРАЩЕНИЕ или АСЕМАНТИЧЕСКАЯ ПРОКЛАДКА. Они отличаются регулярностью и имеют модель. Как правило их включают в состав суфыфиксов или рассматривают вне морфем вообще, что теоретически менее предпочтительней, т.к. слово должно делиться на значащие части без остатка.

3) В отличие от них, есть нерегулярные элементы, которые только похожи на аналогичные суффиксы, на самом же деле являются частью корня (в этом их отличие от интерфиксов). СКРИПКА – СКРИПАЧ, ЖИЛЕЦ – ЖИТЬ, ПЕВЕЦ – ПЕТЬ, ПАЛЕЦ –ПАЛЫЙ. СЯ - в КАЗАТЬСЯ. Эти элементы мы назовем субморфы, поскольку они все же ассоциируются с реальными морфами в других словах (ПАЛЕЦ – как МАЛЕЦ, БЕЛКА – как СТРЕЛКА). Причем субморфы должны выделяться только в производных словах, поэтому не совсем точно некоторые ученые говорят о субморфах в случае БУЖЕНИНА, ГОВЯДИНА (несмотря на внешнее сходств с аналогичными суффиксами, этим субморфам «не к чему» присоединиться, так как элементов БУЖЕН-,в языке нет).

4) Статус тематических гласных. От индоевропейского языка наш глагол унаследовал финальный гласный основы, называемый тематическим. Если он не несет семантики (ДЕЛАТЬ, ЧИТАТЬ, ЛЮБИТЬ) – в корень (субморф); если он играет формообразующую роль: вид (ВКЛЮЧИТЬ/ВКЛЮЧАТЬ), глаголы

77

движения (НЕСТИ/НОСИТЬ) - формообразующий суффикс; может он быть и словообразовательным суффиксом в производных словах (БЕЛЕТЬ/БЕЛИТЬ, ЧИСТИТЬ).

78

ЛЕКЦИЯ № 17. СИНТАГМАТИКА И ПАРАДИГМАТИКА МОРФЕМ. СИНТАГМАТИКА: МОРФОНОЛОГИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ В МОРФЕМНОЙ СТРУКТУРЕ СЛОВА

ПЛАН1. Синтагматика и парадигматика морфем. Синтагматика.2. Морфонология. Морфонологическая позиция.3. Морфонологические явления в морфемной структуре слова.

1Синтагматика и парадигматика – важнейшие свойства системы языка,

которые проявляются и на морфемном уровне. Напомним, что под синтагматикой понимаются явления в языке, связанные с общими закономерностями сочетаемости или несочетаемости единиц. В морфемике это проявляется в двух типах явлений: правила сочетаемости/несочетаемости корневых и аффиксальных морфем; правила формального (асемантического) приспособления морфем друг к другу (мофронологические явления).

Рассмотрим вначале явления первого типа. Для корневых морфем синтагматика проявляется в уже описанном выше явлении связанных корней.

Для служебных морфем (аффиксов) их сочетаемость/несочетаемость зависит от ряда признаков: морфологических, структурных, фонетических, семантических.

1. Морфологические ограничения. Прежде всего, это зависимость от части речи: приставки ВЫ- и ДО- сочетаются только с глаголами, суффиксы ТЕЛЬ с глаголами, ИЗН с прилагательными, -ОЧК- – с существительными. Влияют и отдельные грамматические категории частей речи: ИК, ИЩ – только с существительными мужского рода, ИНК, К – женского (ТРАВИНКА), ЫШК – среднего рода. Например, распределение суффиксов притяжательного местоимения ИН и ОВ зависит от склонения существительных: ИН от I склонения (МАМИН), а ОВ от II скл. (ОТЦОВ). ТЕЛЬ – только от переходных глаголов. -ЩИК – только от глаголов несовершенного вида.

2. Структурные ограничения. Связаны с типом основы по морфемной структуре. Например, суффикс АЧ – только от существительных с непроизводными основами ТРУБАЧ. Субстантивный суффикс ОК образуется только от глаголов, у которых есть префиксы (ОТ-РЕЗ-ОК, С-ЛЕП-ОК). Адъективный суффикс АВ – только от непроизводных существительных (КУДР-ЯВ-ЫЙ). ЕНН – только к основам непроизводных прилагательных (ВЫСОЧЕННЫЙ).

3. Фонетические ограничения. Связаны с характером фонетического оформления исхода основы производящего слова и силлабическим строением основы. Так, например, при основах, оканчивающихся гласным звуком, используются только суффиксы, начинающиеся с согласного. ЖИ-ТЬ –– ЖИ-ТЕЛЬ. Но: ПЕК- (ПЕЧЬ) – ПЕК-АРЬ. Также некоторые суффиксы зависят от количества слогов: суффиксы АВ и ОВИТ присоединяется к односложным основам (кроме ВЕЛИЧАВЫЙ, ЛЕДОВИТЫЙ).

4. Семантические ограничения. Речь идет о так называемой «семантической совместимости» аффикса и основы. Так, субстантивный суффикс ОСТЬ сочетается только с прилагательными, обозначающими

79

определенное качество. СТВ – только если прилагательное обозначает свойство человека (ПЬЯНСТВО, ДОСТОИНСТВО). Увеличительные субстантивные суффиксы сочетаются только с конкретными существительными (ДОМИЩЕ). С основами только одушевленных существительных сочетаются адъективные суффиксы ОВ, ИН, НИН, ИЙ (ОТЦОВ, ДЯДИН, БРАТНИН, ЛИСИЙ). С основами только неодушевленных существительных сочетаются суффиксы АН, АТ, ЧАТ, АСТ, ИСТ (КОЖАНЫЙ, НОСАТЫЙ, ПЕРЕЛИВЧАТЫЙ). Суффикс ОВАТ сочетается с прилагательными отрицательного признака (ГЛУПОВАТЫЙ, , но не УМНОВАТЫЙ, ДОБРОВАТЫЙ). Глагольный суффикс Е(ТЬ) может присоединяться только к основам прилагательных, обозначающих такой признак, который может мыслиться в большей/меньшей степени (ХОРОШЕТЬ, БЕЛЕТЬ, но не ЖЕЛЕЗНЕТЬ).

2К явлениям второго рода мы отнесем разные случаи на стыке морфем,

которые являются следствием взаимоприспособления морфем друг к другу (типа ассимиляции/аккомодации в фонетике). В отличие от явлений первого типа, эти явления сопровождаются формальным видоизменением в морфемной структуре слова, в звуковом составе морфа, что приводит к разного рода вариантам, чередованиям. Однако эти явления не выходят за пределы морфемы, не влияют на смысл, поэтому к собственно морфемике их отнести нельзя. РУКА – РУЧНОЙ. Сама возможность присоединения суффикса Н регулируется явлениями первого типа (односложной основой РУК). Но ведь это сопровождается и изменением самой основы РУК на РУЧ – изменением чисто формального характера. Для такого рода явлений придумано обозначение – морфонологические явления в морфемной структуре слова. Морфонологические явления – это звуковые изменения на стыке служебных морфем с корнем или с основой в целом. Название связано с тем, что, с одной стороны, это происходит в морфемной структуре, но с другой – не имеет семантической значимости, обусловлено фонетическими (точнее, фонематическими причинами) и «похоже» на явления ассимиляции, аккомодации и пр. Промежуточная сфера явлений языка между морфемикой и фонологией, а также соответствующий раздел науки о языке как раз и называется морфонологией.

Морфонологические явления отличаются разной степенью регулярности, т.е. можно говорить о морфонологической модели (РУКА – РУЧКА, как НОГА – НОЖКА, как БЛЯХА–БЛЯШКА). Хотя они и вызваны историческими явлениями в области фонетики, сами эти явления носят синхронный характер, они осознаются носителями языка (раз есть модель). Характерный пример – история слова ФЛЯЖКА. Например, возникает слово ФРАМУГА в XX веке. Никакой палатализации уже и в помине нет ,а образуется от него все равно – ФРАМУЖКА. Получается, что в фонетике – это диахрония, а в морфемике (в такой ее части, как морфонология) – это синхрония. Поэтому их надо отличать от собственно исторических явлений в морфемной структуре, таких , как утрата членимости, например, в словах ОБЛАКО, ПРЕДЕЛ, ПРИРОДА.

Отсюда вытекает такое важной для морфонологии понятие, как морфонологическая позиция – место морфемы в структуре слова, обусловленное действующими морфонологическими моделями. Так, например, такой позицией будет наличие суффикса К для основ на заднеязычный К, Г, Х, но не будет для других основ: ср., ДОЧЬ – ДОЧКА. Такой позицией для приставок, оканчивающихся на согласный типа ПОД, НАД, РАЗ является

80

наличие нескольких согласных в начале производящей основы. ПОДБИТЬ но ПОДОРВАТЬ. Показатель наличия позиции – регулярность, ожидаемость мены в сходных условиях. Но нужно помнить ,что эти условия – не фонетические, они именно – особенности морфемной структуры, поскольку не для всех фонетических позиций релевантны, а только для отдельных стыков морфем.

Выводы: морфонологические явления нужно отличать от живых фонетических чередований: ДЕНЬ//ДНЯ – морфонологическое, а ВАДА//ВОДЫ – чисто фонетическое; от орфографических особенностей передачи звуков типа ДУШОЙ – ЮНОШЕЙ; от необусловленной вариантности морфем типа ДУШОЙ//ДУШОЮ, ИНЖЕНЕРЫ//ИНЖЕНЕРА; от этимологических исторических явлений – типа ОБЛАКО из ОБВОЛОКО.

31) Самое распространенное морфонологическое явление – это

чередование фонем в морфах в пределах одной морфемы. Как правило, это результат исторических чередований в фонетике. Уже приводившиеся примеры типа РУКА-РУЧКА, СОН–СНА, ВЕСНА–ВЁСНЫ. Но мы говорим лищь о чередовании морфонологически значимом, т.е. в сходных условиях – в тождественной морфонологической позиции. Единичные исторические чередования в пределах одной пары слов (РОЖАТЬ–РОЖДАТЬ, ШКАФ//ШКАП, МАТРАС//МАТРАЦ), а также чередования, чьи варианты семантически разошлись (типа ПЕЩЕРА – ПЕЧОРА) не подходят в эту группу. Аналогично не будут морфонологизованными чередования, чьи варианты семантически (РАВНЫЙ//РОВНЫЙ) или стилистически дифференцированы (НОЧЬ//НОЩЬ). Не включаются в морфонологически значимые чередования и случаи, являющиеся результатом не обусловленного морфемной структурой варьирования (ОЙ//ОЮ). Морфонологически значимые чередования возможны в корне (мена звуков или звука и нуля): ДРУГ/ДРУЖОК, МЕДВЕДЬ/МЕДВЕЖОНОК, УХО/УШКО, ИСТРЕБИТЬ/ИСТРЕБЛЕНИЕ (НА КОРЕНЬ на суффикс – уже другой процесс, ДЕНЬ/ДНЯ, БИР//БЕР, ПИР//ПЕР); в приставке: ПОД//ПОДО, О//ОБ//ОБО; в суффиксе ЕЙ//j, ЕЦ//Ц, ЧИК//ЩИК, ЕЦ//Ч, ЫВА//Уj; в окончании: ОЙ//ЕЙ, ОМУ//ЕМУ; в постфиксе: СЯ//СЬ.

2) Интерфиксация (наращение). При сочетании основы с производящими аффиксами могут возникать различные асемантические прокладки (звуки или звукосочетания), чтобы устранить неудобопроизносимые или запретные сочетания фонем русского языка. АФРИКА–АФРИК-А-Н-СКИЙ, ЯЛТ-А – ЯЛТ-И-НСК-ИЙ. Ср. БОР-ЕЦ, но ЖИ-Л-ЕЦ; ГРОМК-ОСТЬ, но БУДУЩ-Н-ОСТЬ. Как правило, интерфикс присоединяется к суффиксу, хотя есть исключения: МАТЕРИ – ДОЧЕРИ.

Возникает проблема: чем интерфиксация отличается от чередования с нулем звука. Почему прибавление Л в ИСТРЕБИТЬ-ИСТРЕБЛЕНИЕ мы назовем чередованием, а прибавление того же Л в ЖИТЬ–ЖИЛЕЦ – наращением? Разница принципиальная: чередование обусловлено морфонологической позицией и регулярно ,по модели (предсказуемо). Интерфиксация же обусловлена конкретным соседсьтвом конкретных морфем в конкретной паре слов. Например, МАТЬ, РАТЬ – позиция конца основы одинакова, но в первом случае наращение есть – МАТЕРИ, а во втором – нет: РАТИ. ОРЕЛ – ОРЛОВСКИЙ, но ОСОКОЛ – ОСОКОЛЬСКИЙ. Интерфикс все же тяготеет к суффиксу, а чередование к корню. С приставками – сложнее. Мена НАД на НАДО, ПОЛ, на ПОЛУ – регулярна (чередование), а, например, в

81

слове ПРЕД-И-СЛОВИЕ возникновение И позицией не обусловлено = интерфиксация на приставку. Интерфикс надо отличать и от субморфа – типа СКРИПКА (К). Субморф – в непроизводном слове, а интерфикс – в производном обязательно! Интерфиксы, как и субморфы, часто напоминают морфемы – БЕГ-ОТ-НЯ, ЖЕН-СТВ-ЕННЫЙ, но они не несут самостоятельной словообразовательной семантики, и их не надо выделять в морфемной структуре слова.

3) Усечение. Усечением производящей основы мы назовем явление, во многом обратное интерфиксации. Это явление, при котором производящая основа входит в состав производного слова в усеченном, неполном виде. Особенно часто это явление – в заимствованных словах: результат их обкатки системой. КЕНГУРУ-КЕНГУРЕНОК. Но: ЗЕМЛЯ – ЗЕМНОЙ (примерно то, что в фонетике является выпадением звука == диэрезой). Почему мы не можем Л рассмотреть как суффикс? Потому что он в семантически базовом слове, следовательно, не может выражать компонента значения. Почему мы не можем говорить о чередовании? Потому что нет позиции: КРОВЛЯ – КРОВЕЛЬНЫЙ. Почему не интерфиксация? Потому что в сравнении с интерфиксацией, процесс направлен в обратную сторону – нечто «исчезает», а не «прибавляется». ТРЯПКА – ТРЯПЬ(j)Ё, МОКРЫЙ – МОКНУТЬ. К тому же интерфикс – наращение на суффикс, а здесь – на корень, наоборот. Отсюда вытекает, что большинство формальных показателей, традиционно рассматриваемых как суффиксы, должны быть внесены в состав корня: ВЫСОКИЙ, ГЛУБОКИЙ, ШИРОКИЙ, СЛАДКИЙ, СКРИПКА и пр. Основание – семантическая исходность, минимальная семантическая обусловленность этих прилагательных, по сравнению с образованными от них словами типа ШИРЬ, ШИРИТЬ, ГЛУБИНА. Но тот же элемент станет «нормальным» суффиксом, если прилагательное производное (ОДИНОКИЙ от ОДИН). Это – системность русского языка.

Также надо отличать усечение от связанных корней. О связанных корнях можно говорить, если два слова находятся в равноправных отношениях: ФАШИСТ//ФАШИЗМ. Если же одно из них первично, а другое – производно, то лучше говорить об усечении незначимого элемента исходного слова в производном слове: УТКА–УТИНЫЙ, УЛИЦА – ПЕРЕУЛОК, ПАЛЕЦ – БЕСПАЛЫЙ. АГИТИРОВАТЬ исходное по отношению к АГИТАЦИЯ и АГИТАТОР – значит, нет здесь связанного корня, а есть усечение основы в исходном слове до степени АГИТ- и прибавление суффиксов. Ср. АГИТ-К-А.

4. Наложение. Интересное явление, связанное со встречейна стуке морфем одинаковых звуков или звукосочетаний. ЛИЛОВЫЙ (вместо ЛИЛОВОВАТЫЙ – ЛИЛОВАТЫЙ, ср. РОЗОВАТЫЙ). Не КУРСКСКИЙ , но КУРСКИЙ. АНТЕННЫЙ, ВАННЫЙ, КОЛОННЫЙ. Бывает и на стыке приставки и корня: БЕС(С)СУДНЫЙ, РАС(С)СОРИТЬСЯ. ВС(С)ТАТЬ, РАС(С)ЧЕТ. ПРИДУ. Иногда зависит от интерпретации; РЕГБИ(И)СТ можно рассмотреть как наложение, а можно как усечение от РЕГБ-И + обычный ИСТ. Почему лучше говорить о наложении – потому что усечение касается стыка несочетаемых фонем (уподобление), а здесь, напротив, расподобление, обратный процесс.

Примечание: Немченко В.Н. говорит еще о мене ударения (ДЕРЕВО – ДЕРЕВЯННЫЙ), но это ,видимо, к структуре морфемной непосредственно отношения не имеет. Чисто акцентологический процесс, законами приспособления морфем друг к другу не обусловленный.

82

ЛЕКЦИЯ № 18. СИНТАГМАТИКА И ПАРАДИГМАТИКА МОРФЕМ. ПАРАДИГМАТИКА: ВАРЬИРОВАНИЕ МОРФЕМ. СИНОНИМИЯ, ОМОНИМИЯ И АНТОНИМИЯ МОРФЕМ

ПЛАН1. Внутриморфемная парадигматика морфем. Формальное варьирова-

ние морфем.2. Внутриморфемная парадигматика морфем. Полисемия и омонимия

морфем.3. Межморфемная парадигматика морфем. Синонимия и антонимия

морфем.

1Другая сторона системности морфемики – это парадигматика.

Напомним, что парадигматика проявляется в том, что единицы (в нашем случае – морфы в пределах морфемы или сами морфемы друг с другом), обладая общностью одних признаков, по которым они противостоят остальным морфемам, в то же время между собой различаются некоторыми частными признаками. Общая основа, база для выделения видоизменяющих признаков – называется инвариант. Варианты – обязательно в пределах общего инварианта.

Обычно парадигматическими отношениями называют отношения общности некоторых единиц по форме, по семантике, по форме и семантике одновременно. Парадигматика возможна внутриморфемная и межморфемная. К явлениям внутриморфемной парадигматики отнесем варьирование формальное и семантическое.

Формальное варьирование морфов в пределах одной морфемы означает, что некие элементы, имеющие формальную близость и тождество значений, осознаются носителем языка как некое единство, т.е. обобщаются им в морфему: МОРОЗ-Ы / МОРОЗ’-ИТЬ / МОРЖ-ЕНОЕ / ЗА-МОРАЖ-ИВАТЬ.

Надо отличать это явление от фонетического варьирования МОРОЗ [С] –МОРОЗЫ [З]. Фонетическое варьирование выходит за пределы морфемы и безразлично к ней. Речь идет о вариантах нефонетического характера, обусловленных другими закономерностями, которые мы выше назвали морфонологическими. Точно так же не является варьированием чисто орфографически разная передача УТ//ЮТ, РАС//РАЗ – в этих случаях перед нами один морф, просто по- разному записанный.

Видоизменения морфов в пределах одной морфемы бывает двух типов (как и в фонетике) в зависимости от типов отношений. Морфы могут свободно менять друг друга (отношение свободного варьирования) и могут находиться в отношениях позиционной обусловленности (дополнительного распределения): в одной позиции закономерен один вариант, в другой – другой вариант, и они не пересекаются.

Морфы, находящиеся в отношениях свободного варьирования, называются варианты морфемы. Они возможны полные: ОХОНЬК // ОШЕНЬК (БЕЛЕХОНЬКИЙ//БЕЛЕШЕНЬКИЙ), КОЙ//КОЕ (КОЙ-КОГО//КОЕ-КОГО), ОЙ//ОЮ (ДУШОЙ//ДУШОЮ), ЕЕ//ЕЙ (сравнительная степень) В, ВШИ в деепричастии – и частичные: например, Иj//j (СЧАСТЬЕ // СЧАСТИЕ) мена возможна не всегда (нельзя БЕЗДЕЙСТВЬЕ, БЕЗВЕТРЬЕ). Показатель такого

83

типа вариантности – их возможная семантическая и стилистическая маркированность. В силу этого обстоятельства некоторые ученые не считают их вариантами морфем, а считают разными морфемами.

Морфы, находящиеся в отношении дополнительного позиционного распределения, называются алломорфы. Это то, что мы называли на прошлой лекции морфонологически значимой позицией. Например, мена ЕЦ/Ц – ЧЕПЕЦ // ЧЕПЦА: гласный Е исчезает только тогда, когда появляется после морфемы гласный.

К таким обусловленным видоизменениям морфов относятся, например, мены ИЗ//ИЗО (в позиции перед корнем, начинающимся с сочетания согласных); ЕН/Н (КРАСЕН//КРАСНА– перед появляющимся за морфом гласным), ЕСТВ//СТВ (ДРУЖЕСТВЕННЫЙ //РОДСТВЕННЫЙ – если производящая основа оканчивается на шипящий звук); ЕК//ИК (школьное правило формулирует морфонологическую позицию); ЧИК//ЩИК; беглый гласный (ДЕНЬ//ДНЯ); ЕЙ (ИЙ)//Й (СОЛОВЕЙ // СОЛОВЬЯ); Л – эпентетикум, СЯ/СЬ и др. Показатель алломорфов – их закономерное регулярно ожидаемое появление в этой позиции, которое обобщает и вновь возникшие слова в языке, когда никаких падений редуцированных и палатализаций уже нет: ФРАМУГА//ФРАМУЖКА.

Регулярность распределения и повторяемость в определенных позициях могут объединять в одну морфему даже такие морфы ,которые не имеют фонетической общности: ОВА/УЙ; мена в корне К//Ч, Г//Ж, Х//Ш (РУКА//РУЧКА); К и ОЧ (СВАР-К-А – СВАР-ОЧ-Н-ЫЙ).

Алломорфы нужно отличать от синонимичных морфем, которые выражают одно значение, но при этом не осознаются как фонетически или генетически близкие (ТВИЕ и ЕНИЕ). Здесь уже мена разных морфем, а там – мена морфов в пределах одной морфемы.

Не являются морфами схожие морфемы, распределенные по показателям разных классов в морфологии (спряжения, склонения). УИ и АТ – разные морфемы.

2Помимо формального варьирования морфов в пределах одной морфемы,

нужно выделять и семантическое варьирование. Семантическое варьирование морфов в пределах одной морфемы – это полисемия морфемы. Точно так же, как и в лексике, морфемы могут быть многозначными, но при этом между их отдельными значениями должны быть общие семы.

Полисемия в корне выражается в явлении, когда корень в одном значении может присоединять одни аффиксы, а в другом – не присоединять или присоединять другие. Например, ЗЕМЛЯ в конкретном значении ‘почвы’ присоединяет суффикс ЯН (ЗЕМЛЯНОЙ), а в общих значениях – Н (ЗЕМНОЙ). ХОДИТЬ в прямом значении присоединяет приставки ЗА и У, а в переносном – не присоединяет (нельзя ДОЖДЬ ЗАХОДИТ, УХОДИТ) и пр.

Полисемия в приставках: например, префикс ПРИ обозначает приближение, присоединение и близость – очевидно, что между этими показателями есть семантическая связь. Префикс ПЕРЕ обозначает и пространственное, и временное передвижение через что-л. (ПЕРЕЕХАТЬ//ПЕРЕЖИТЬ). Префикс ЧЕРЕЗ обозначает и прямое пересечение ЧЕРЕСПОЛОСИЦА, и идею превышения ЧРЕЗМЕРНЫЙ (также приставка ПРЕ).

Полисемия в суффиксах: суффикс ТЕЛЬ может обозначать лицо,

84

производящее действие (ВОДИТЕЛЬ), а может – предмет, производящий действие (ГРОМКОГОВОРИТЕЛЬ). Здесь действует что-то вроде метафоризации. ИСТ – и как представитель учения, науки, политического лагеря (МАРКСИСТ), и как представитель рода деятельности (ТРАКТОРИСТ). Возможна и грамматическая полисемия в суффиксах: ЕЕ выражает сравнительную степень и наречий, и прилагательных.

Полисемия в постфиксах: СЯ – выражает и возвратный залог, и страдательный залог.

Полисемия в окончаниях: А показатель ж.рода в сущ., кр.прил.//прич. и глаг.пр.вр. Глагольные окончания I и II лица выражают и определнное лицо и обобщенное лицо; ЕТ в глаголе и III л.ед.ч., и безличность; УТ//АТ – и III л.мн.ч., и неопределенное лицо.

Как и в лексике, в морфемике стоит проблема разграничения омонимии и полисемии. Омонимия морфем, в отличие от полисемии (снова как в лексике) – это отношения между разными морфемами, а не между семантическими вариантами морфем в пределах одной морфемы. Омонимией морфем мы считаем случаи совпадения морфем по звуковому составу без их семантического сходства (нет общих сем). Омонимия бывает одноуровневая и разноуровневая.

Одноуровневая омонимия – между аффиксами одного типа.Омонимия корней. ВОД (ВОДА и ВОДИТЬ), КОС (КОСА и

КОСНУТЬСЯ), ГОР (ГОРА и ГОРЕТЬ), ПАР (ПАРОВОЙ и ПАРА), НОС (НОСОВОЙ и НОСИТЬ).

Омонимия приставок. ПРО (ПРОРЕКТОР и ПРОДЕЛАТЬ), РАЗ (РАЗБИТЬ и РАЗВЕСЕЛЫЙ), СО совместности у сущ./прил. и СО у глагола. Иногда омонимичные приставки накладываются на омонимичные корни: ПОТОПИТЬ (корабль) – ПОТОПИТЬ (печь). НЕ – отрицания, но в местоимениях – НЕ может обозначать неопределенность (НЕКТО). В пределах семантики одной приставки могут быть явления полисемии и омонимии. Так, значение ПРИ выглядит следующим образом: I. ПРИ – 1) приближение, 2)присоединение, 3) близость – полисемия; II. ПРИ – неполное действие; III. ПРИ – совершенный вид (ПРИДУМАТЬ) – омонимия.

Наиболее ярко явление омонимии проявляется в суффиксах: есть крайне многозначные суффиксы, например -К-: 1) жен.пол (ВНУЧКА); 2) уменьшительно-ласкательное (ДОЧКА); 3) грубое (ДЕВКА); 4) имя действия по исходному глаголу (ПЛАВКА). ИН обозначает мясо животных ОСЕТРИНА и единичность – ВИНОГРАДИНА, и увеличительность – ДОМИНА. В одном значении суффикс может быть словообразовательным ГОРОШ-ИН-А, а в другом – формообразующим ПАП-ИН.

Омонимия постфиксов: СЯ – выражает словообразовательное значение усиления действия (МЧАЛСЯ ср. МЧАЛ), формообразующее – безличности.

Омонимия окончаний: Л выражает и прошедшее время глагола, и условное наклонение. ОЙ – все косвенные падежи прилагаиельных женского рода. И-сущ. И.П.мн.ч.ж.р. – РУКИ и Р.П. ед.ч. ж.р. РУК’И.

Омонимия разноуровневая – между разными типами морфем.Корни и приставки: ВОЗ-ВЕСТИТЬ и ВОЗ-ИТЬКорни и суффиксы: ИК-ОТА и ДОМ-ИККорни и постфиксы: ЛИБО и КТО-ЛИБОПриставки и суффиксы: ИН-ВАРИАНТ и ОСЕТР-ИН-АКорни, приставки и суффиксы: ОТ, ОТ-БИТЬ, ДОБР-ОТ-А

85

Суффиксы и окончания: ЛИС-ИЙ/ СИН-ИЙ, ЧИТА-ЕМ-ЫЙ и ЧИТА-ЕМПриставки, корни, суффиксы и окончания: А, А-МОРАЛЬНЫЙ, ЛЕЖ-

А,СТОЛ-АНадо отличать от омонимии лексической омонимию грамматическую

(как и в лексикологии): при грамматической омонимии лексическое сходство сохраняется, но разные грамматические функции: так, О и ОЙ в именах являются окончаниями, а в наречиях переходят в суффиксы (ЛЕГКО, ЗИМОЙ).

3Другими случаями межморфемного парадигматического варьирования

является синонимия и антонимия морфем. Синонимия морфем отличается от явлений варьирования морфов тем,

что здесь идет семантическое сближение несходных фонетически и позиционно не обусловленных сегментов. Как и в лексике, о синонимии мы говорим, имея в виду лишь одно значение из возможных (в другом значении синонимия может не проявляться).

Синонимия приставок. Словообразовательная – ПРЕ-СКВЕРНЫЙ // НАИ-ЛУЧШИЙ +РАЗ (ВЕСЕЛЫЙ); ВЫ и ИЗ; НЕ, БЕЗ, А со значением отрицания; АНТИ и ПРОТИВО. Формообразующая – СДЕЛАТЬ // ПРИДУМАТЬ (сов.в.).

Синонимия корней: как и полисемия, выражается в том. Разные, но близкие по значению корни требуют разного окружения, сочетаемости морфем: БОЛЬШ-ОЙ // ОГРОМН- ЫЙ

Синонимия суффиксов – наиболее частотна. Словообразовательная синонимия – ТЕЛЬ/ЧИК/ИСТ/НИК/ЕЦ/АРЬ/АТОР/АНТ со значением действующего лица. К/Б/Н/НИЙ/ОТ/СТВ/ЕНИЙ/ИЙ – со значением отвлеченного действия. ОСТЬ//ИЗН/СТВ/ОТИН – со значением отвлеченного признака. Формообразующая синонимия: НН//Т в причастии, В и А в деепричастии. ЕЕ, Е, ШЕ – в степени сравнения.

Синонимия постфиксов: ТО/ЛИБО/НИБУДЬ.Синонимия окончаний: разные окончания одной и той же категории в

разных типах склонения или спряжения. Как и в лексике, полной синонимии ,как правило, не бывает: морфемы отличаются либо семантически, либо стилистически, либо – семантико-стилистически.

Антонимия морфем также проявляется лишь в одном из значений интересующей нас морфемы.

Антонимия корней проявляется в корнях слов – лексических антонимов.Антонимия приставок: В-КЛЮЧИТЬ//ВЫ-КЛЮЧИТЬ, ЗА-КРЫТЬ// ОТ-

КРЫТЬ, СО-МКНУТЬ//РАЗО-МКНУТЬ.Антонимия суффиксов. Словообразовательная: ГУС-АК / ГУС-ЫНЯ,

ГРАЖДАН-ИН /ГРАЖДАН-К-А; ДОМ-ИК//ДОМ-ИН-А; РУЧ-К-А//РУЧ-ИЩ-А. Формообразующая: ВКЛЮЧ-И-ТЬ/ВКЛЮЧ-А-ТЬ; СКАЗ-А-ТЬ//СКАЗ-ЫВА-ТЬ.

Антонимия флексий: ед.//мн.ч.; муж//жен.р. и пр.Как и в лексике, в морфемике встречается любопытное явление

энантиосемии. Напомним, что при этом явлении элементы, совпадающие по звучанию (как омонимы) имеют противоположное значение (как антонимы) – «в одном флаконе». Словообразовательная: ЗА-РЖАВЕТЬ (совершить действие) – ЗА-ПЕТЬ (начать действие). ПРИ-КРЫТЬ (не до конца) – ПРИ-ДУМАТЬ (полностью совершить действие). Формообразующая: БРОС-А-ТЬ

86

(несов.вил) – СКАЗ-А-ТЬ (сов.вид).

87

ЛЕКЦИЯ № 19. СЛОВООБРАЗОВАНИЕ СИНХРОНИЧЕСКОЕ И ДИАХРОНИЧЕСКОЕ. ВОПРОС О СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОМ УРОВНЕ ЯЗЫКА. ПОНЯТИЕ ПРОИЗВОДНОСТИ

ПЛАН1. Словообразование синхроническое и диахроническое. Объект синхро-

нического словообразования Производное и непроизводное слово..2. Словообразование и формообразование. Основа. Разные виды основ. 3. Проблема установления направления отношений производности.

1Как уже говорилось ранее, наряду с морфемикой, в качестве самостоя-

тельного уровня языка выделяется и словообразование. Несмотря на то, что и в морфемике, и словообразовании изучаются слова с точки зрения их значимых частей – морфем, и несмотря на то ,что они тесно связаны между собой, все же можно говорить о специфике именно словообразовательного уровня языка. Уровень языка характеризуется своим специфическим объектом, своим особым местом в иерархии других уровней, своими специфическими единицами, входящими в другой уровень. С этой точки зрения – единицей морфемики является морфема, и ее место в иерархии уровней языка – между фонетикой и лексикой. Единицей же словообразования является производное слово (более сложное, чем просто слово), и в иерархии уровней языка оно находится между лексикой и морфологией. У единиц словообразования есть и еще один конституирующий признак – свое значение, которое называется словообразовательным (не совпадающее по типу ни с лексическим, ни с грамматическим).

Большинство слов в языке являются производными (примерно 88 %). И отсюда – очень важное разграничение синхронического и диахронического словообразования. Дело в том, что с точки зрения реального происхождения слов в языке – все слова производные (откуда-то произошли). Просто со временем производность одних слов перестает осознаваться, для других она переосмысляется и т.д. Диахроническое словообразование (этимология + историческое словообразование) как раз и выясняет реальную судьбу слова в языке на протяжении исторического времени. Синхроническое же словообразование имеет дело с производностью иного плана – с производностью функциональной. С этой точки зрения нельзя сказать, что слово СТОЛИК реально образовано от СТОЛ в историческом плане: они сосуществуют одновременно, и отношения производности между ними – не генетические. С точки зрения синхронии производным словом будет то, которое осознается носителем языка (и это подтверждают объективно существующие отношения в языковой системе) как более сложное семантически и формально по отношению с исходным, т.е. как логически (не исторически) выводимое из него, мотивируемое. В этом плане в отношение производности могут вступать и слова, которые реально не образованы друг от друга, могут менять отношения производности и пр.

Возьмем пример КНИЖКА, ЛОЖКА, ФЛЯЖКА. КНИЖКА и исторически, реально образовано от КНИГА, что фиксируется в документах, и в современном языке мотивированность КНИЖКИ КНИГОЙ и формально и

88

семантически – осознается, она «жива» в сознании. Это слово производно и синхронически, и диахронически. ЛОЖКА по данным истории языка образовано в прошлом от несохранившегося слова ЛЪЖА, но в современном русском языке воспринимается сознанием как ничем не мотивированное – производное только с диахронической точки зрения. И ФЛЯЖКА, напротив, реально пришло в наш язык из польского в таком виде, т.е. было непроизводным. Но по аналогии с РУКА/РУЧКА оно сформировало слово ФЛЯГА и стало осознаваться само уже как производное, т.к. мотивированное по смыслу и форме ФЛЯГОЙ. – производное только с синхронической точки зрения.

Итак, диахронически производное = образованное в реальном времени, рожденнное; синхронически производное = мотивированное, обусловленное в логическом пространстве, в сознании и системе языка. Поэтому многие ученые избегают термина «словообразование», т.к. он намекает на образование, т.е. происхождение слов реально. Они используют термин «деривация» для уровня языка и «дериватология» для науки о нем. Это, кстати, разумно, но мы останемся все же в рамках традиции – не забывая о том, что на синхронном уровне слово «словообразование» надо понимать метафорически, условно, в кавычках. Отношение синхронической производности – это свойство основ восприниматься в качестве образованных на базе однокоренных производящих основ, обусловленное существующими в современном языке семантическими и формальными отношениями между словами. Мы вовсе не образуем слова типа СТОЛИК, а используем их в готовом виде. Реальное же образование слов автором (неологизмы и т.д.) следует назвать словопроизводство. Несмотря на то, что это происходит в нашу эпоху – с точки зрения системы – это все равно диахрония (т.к. процесс образования).

Т.о., словообразование = словообразовательная система языка – это система объективно существующих в языке на современном этапе единиц и разного рода соотношений между этими единицами с точки зрения их словообразовательной производности или мотивированности. Словообразование как наука изучает структурное и семантическое соотношение производных слов и их производящих, классов производных слов, общие схемы (модели), объединяющих производные слова, а также средства и способы образования слов и специфику их словообразовательного значения.

2Объектом словообразования являются не все слова, а только слова

производные в аспекте их словообразовательной структуры. Производное слово – это слово, выводимое семантически и структурно из исходного слова, которое осознается как база для формирования слова производного и его значения. Словообразовательная структура – центральное понятие словообразования, которое может быть определено как взаимоотношение основных элементов производного слова. Основные элементы производного слова: производящая база (основа) и словообразовательный формант: СТОЛИК – СТОЛ (СТОЛ+ИК).В структуру входит также способ их соединения (здесь – суффиксация). Другая сторона единицы словообразования – семантика, обобщенное словообразовательное значение – здесь уменьшительно-ласкательное. Производное слово = структура + значение.

Важнейшим структурным элементом словообразования выступает основа слова. Это неизменяемая грамматически часть (сегмент) слова,

89

выражающая его основное значение, являющаяся семантическим ядром и функциональной базой для формоизменения (инвариантная часть). Она может быть рассмотрена с точки зрения выполнения ее функций в слове.

Дело в том, что сами процессы словообразования могут идти одинаково, независимо от того, новое слово образуется или лишь форма слова (т.к. эта разница значима лишь на более высоком, морфологическом уровне). Т.е. та же суффиксация – образует и новое слово СТОЛИК, и форму глагола ПИШУЩИЙ. Поэтому нужно принципиально разграничивать основу словообразовательную и грамматическую.

Грамматической основой называется основа, от которой образуются различные грамматические формы. Они, как и аффиксы, делятся на формообразующую и словоизменительную. НАПИСАВШ-ИЙ – словоизменительная; НАПИСА- формообразующая. Формообразующая основа проявляется не всегда, а только тогда, когда есть формообразующие аффиксы (список их – в лекции по классификации морфем). Основа же, от которой образовалось само это слово – называется словообразовательной. В нашем случае – ПИСА-. Если же совпадают словообразовательная и формообразующая (ПИШ-УЩ-ИЙ – или словообразовательная и словоизменительная (СТОЛ-А), то перед нами – непроизводное слово.

Словообразование изучает только словообразовательные процессы (формообразование и словоизменение – это задача морфологии). Поэтому, выполняя словообразовательный анализ, мы должны сначала устранить формообразование и анализировать чисто словообразовательные процессы: скажем, разбирая НАПИСАВШИЙ мы сначала выявляем его словообразовательную основу НАПИСА-ТЬ, а потом уже разбираем.

Вид и залог глагола – разбираем как отдельные слова; время, наклонение, лицо и число, причастные и деепричастные формы – сначала приводим к общему знаменателю – начальной форме. Аналогично – прилагательные возвращаем из сравнительной, превосходной степени или краткой формы.

По своей роли в словообразовательной структуре слова словообразовательные основы делятся в свою очередь на производную и производящую (СТОЛИК- /- СТОЛ). Производящая в свою очередь может быть по отношению к другому слову этого ряда производной и непроизводной. В словообразовательном анализе поэтому возможны 3 типа отношений: производная основа (у анализируемого слова) и производящая производная или производящая непроизводная. РАЗБОЙНИЧА/ТЬ (производная) /– РАЗБОЙНИЧ-(производящая производная) /– РАЗБОЙ- (производящая непроизводная). Четвертый тип – чисто непроизводная основа возможен редко: это когда слова вообще не образуются от слова (ХАКИ). Мы его не выделяем, потому что такие слова вообще вне системы словообразования. Легко заметить, что все эти показатели относительны: СЕРЕБРИСТЫЙ по отношению к СЕРЕБРО будет производной, а по отношению к СЕРЕБРИСТОСТЬ – производящей производной.

Общую классификацию всех видов основ можно обобщить так:СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ГРАММАТИЧЕСКИЕ

производная

производящая производнаяпроизводящая непроизводная

формообразующая

словоизменительная

90

3

Синхронически производным в паре соотносимых слов считается слово, которое семантически и формально сложнее слова (или хотя бы в одном отношении – формальном или семантическом). При это учитывается ближайший семантический множитель, который выявляется в дефиниции значения слова (присутствует в формулировке) + минимально структурно близкое. СТОЛИК – от СТОЛ, т.к. означает ‘маленький стол’ и отличается всего одним суффиксом ИК. Почему, например, нельзя УЧИТЕЛЬНИЦА – ‘та ,кто учит’ сразу от УЧИТЬ? Потому что ‘та, кто учит’ – тоже может быть названа УЧИТЕЛЬ (МАМА РАБОТАЕТ УЧИТЕЛЕМ). Ближе – признак, маркированный по женскому полу: ‘тот, кто учит только женского рода’= УЧИТЕЛЬ только женского рода (семантически ближе к УЧИТЕЛЬНИЦЕ). И это подкрепляется минимальным формальным расхождением.

Направление производности устанавливается по следующим критериям.1) Самый распространенный случай – производное слово и

семантически, и формально сложнее исходного: СТОЛИК от СТОЛ так как отличается на ИК и на сему ‘маленький’.

2) Производное слово по форме сложнее, а семантически одинаково:ВЕЖЛИВЫЙ и ВЕЖЛИВОСТЬ семантически одно и то же, только у

второго слова на 1 суффикс больше. ВЕЖЛИВОСТЬ от ВЕЖЛИВЫЙ. Иногда этот случай нарушается: так АТАКА считается производным от АТАКОВАТЬ, хотя проще, чем АТАКОВТЬ формально. Это связано с привлечением аналогий, когда действие считается исходным по отношению к его отвлеченному имени (ХОД через ХОДИТЬ). Признак не работает, когда существительное не определяется через глагол ДРУГ через ДРУЖИТЬ, РЕМОНТ через РЕМОНТИРОВАТЬ, АССИСТЕНТ через АССИСТИРОВАТЬ (здесь очень просто – ведь ДРУГ, в отличие от чтения – не отглагольное существительное). Такие случаи иногда относят к разнонаправленной мотивации – по форме АТАКА –/ АТАКОВАТЬ, а по семантике – АТАКОВАТЬ – АТАКА. В таких случаях и всегда на первый план должен выходить семантический критерий.

3) Производное слово семантически сложнее, а формально одинаково: АГИТ-АТОР от АГИТ-ИРОВАТЬ, т.к. оно определяется через АГИТИРОВАТЬ, а не наоборот (нельзя* АГИТИРОВАТЬ – *то, чем занимаются агитаторы).

4) Самый сложный случай – слова и формально, и семантически одинаковы. Как быть тогда?

– Если они относятся к разным частям речи, то производным будет то, которое выражает значение, категориально присущее части речи. Так, если слово обозначает действие, но является существительным – АГИТАЦИЯ, то оно считается производным от глагола, которому изначально присуще выражать действие. Поэтому КАЗНЬ, ХОД. БЕГ – от КАЗНИТЬ, ХОДИТЬ, БЕГАТЬ: но ВЕСЕЛИТЬ от ВЕСЕЛЫЙ (т.к. значение ВЕСЕЛИТЬ – ‘делать ВЕСЕЛЫМ’). Аналогично – суш., выражающее признак: СИНЬ от СИНИЙ, а не наоборот. Но ср. ЗОЛОТО – ЗОЛОТОЙ наоборот: ЗОЛОТО – не признак ,а вещество (значение, присущее существительным), тогда прилагательное будет ‘имеющий отношение к золоту’ – производное от ЗОЛОТО.

– Если они относятся к одной части речи, то производным будет то, которое в других словах, соотносительных по значению, выражается с

91

помощью аффиксов. ЭСТОН-ЕЦ – ЭСТОН-К-А как ПИОНЕР – ПИОНЕР-К-А (почему нельзя оба возвести к ЭСТОНИЯ – см. рассуждения про УЧИТЕЛЬНИЦУ). По тем же соображениям СУПРУГА от СУПРУГ.

5) Множественная мотивация. Некоторые слова можно возводить к разным исходным словам: ДОВОЕННЫЕ ГОДЫ – ВОЕННЫЕ ГОДЫ и ГОДЫ ДО ВОЙНЫ; то же БЕСКЛАССОВЫЙ, ПРЕДПРАЗДНИЧНЫЙ. Ср. ПРЕМИЛО = ‘очень МИЛО’, но и ПРЕМИЛО – признак действия по признаку предмета ПРЕМИЛЫЙ. Семантически – лучше от сущ./нареч., а формально-грамматически – от прил. Но это только у слов, которые допускают такое соотношение – нельзя НАСТОЛЬНЫЙ, ЗАГРОБНЫЙ и пр.

6) Расхождение производности. Похоже на случай Е. только здесь расхождение маркировано: формально исходное слово одно, а содержательно – другое. ПО-ВЕСЕННЕМУ – формально производится от прилагательного ВЕСЕННИЙ, т.к. является его застывшей, лексикализованной формой. Семантически же – ‘как весной’ соотносится с существительным.

7) Взаимопроизводность: для связанных корней типа ОТКРЫТЬ–ЗАКРЫТЬ.

Примечания: А) Существует явление словообразовательной омонимии, когда одно и

то же слово в разных значениях имеет разную словообразовательную структуру.

УЧИ-ТЕЛЬСТВ-О (ЕГО УЧИТЕЛЬСТВО – его занятие)УЧИТЕЛЬ-СТВ-О (МНОГО УЧИТЕЛЕЙ)Б) Отдельно при словообразовательном анализе надо учитывать явление

идиоматичности семантики (это мешает давать семантическую дефиницию). Идиоматичность – когда значение не выводится из значений составляющих его компонентов. ДВОРНИК – ‘тот, кто подметает (в том числе и ДВОР)’ – расширение; или, наоборот, сужение: ПИСАТЕЛЬ – не ‘тот, кто вообще пишет’, а ‘кто пишет книги’. Идиоматичную производность тоже надо учитывать!!!

92

ЛЕКЦИЯ № 20. ОСНОВНЫЕ ЕДИНИЦЫ СЛОВООБРАЗОВА-ТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

ПЛАН1. Единицы словообразования и их типология. Словообразовательная

пара. Сегментные единицы. Основа и формант.2. Комплексные единицы. Словообразовательный тип и словообразова-

тельное значение. 3. Другие комплексные единицы словообразования.

1Словообразовательная система языка характеризуется особыми, только

ей присущими единицами (как фонетика и лексика). Единицы словообразования делятся на структурно равные слову (назовем их словесными), структурно меньше слова (назовем их сегментными) и структурно больше слова – объединяющие ряды, классы слов (назовем их комплексными). Также единицы делятся на основные и второстепенные.

К единицам, структурно равным слову, относится производное слово. Оно же является и первой (их всего две) базовой единицей словообразования. О производном слове уже много говорилось – здесь дадим только общую его ха-рактеристику. Производное слово – это один из аспектов слова вообще. Вспом-ним, что слово – это центральная единица языка. В фонетике оно выступает как фонетическое слово, в лексике – как лексема, в морфологии – как часть речи, в синтаксисе – как член предложения, а в словообразовании – как производное слово. Напомним, что производность рассматривается здесь строго в синхроническом аспекте.

Со стороны включенности в словообразовательную систему производное слово выступает как член словообразовательной пары. Производное слово выявляется только на фоне сопоставления с производящим словом, поэтому в качестве вспомогательной единицы комплексного характера (из нескольких слов) на фоне производного слова выступает так называемая словообразовательная пара – минимальная ячейка словообразовательной системы. Именно словообразовательная пара вовлекает и непроизводные слова в системные отношения в словообразовании.

С другой стороны, со стороны словообразовательной структуры, производное слово может быть расчленено на значимые с точки зрения словообразования единицы, которые являются сегментными (результатами сегментации – членения слова, структурно меньшие слова).

Основа словообр. Система Структура пара произв.слово Формант

93

Сегментные единицы – словообразовательная (производящая) база + словообразовательный формант. Под словообразовательной базой понимается материальная основа производного слова, входящая в состав соответствующего производного слова, то, на базе чего представляется оно образованным. В большинстве случаев это общая часть производного слова и производящего, его мотивирующего. В качестве производящей базы в русском языке также может быть использовано и отдельная словоформа (УЛУЧШИТЬ ЛУЧШЕ ср.степень) целое слово (НЕПРАВДА ПРАВДА), и несколько слов (ДИВАН-КРОВАТЬ, СУМАСШЕДШИЙ), и даже целое предложение (НЕМОГУЗНАЙКА, ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ). Нужно разграничивать базу в синхронии и диахронии: ВЕРХ-ОМ диахронически база будет вся форма соответствующего существительного в творительном падеже ВЕРХОМ, а синхронически – база будет ВЕРХ-...

Словообразовательным формантом называется материально выраженное средство, при помощи которого образовано производное слово. Это то, чем при наложении отличается производящее (исходное) и производное слово. С помощью его выражается основное словообразовательное значение производного слова. В качестве форманта выступает: 1) отдельный аффикс (СТОЛ-ИК СТОЛ; 2) система флексий (ЗОЛОТ-ОЙ ЗОЛОТО) ; 3) несколько аффиксов (ПОЗЕМНЫЙ ЗЕМЛЯ); 4) аффикс + система флексий (БЕЗ-УС-ЫЙ УС); 5) соединение основ + единое словесное ударение и др.

2Переходим к комплексным единицам, которые являются отражением

системности на уровне словообразования. К таким единицам относится главная, базовая единица комплексного характера – основной элемент словообразовательной системы языка – словообразовательный тип.

Словообразовательный тип материально представлен совокупностью однотипных словообразовательных пар, объединенных отношениями аналогии по форме и по семантике. Пример: СТОЛ – СТОЛИК как НОС – НОСИК, как ГЛАЗ – ГЛАЗИК. Ряд словообразовательных пар, как правило, открытый, поскольку именно наличие в языке словообразовательных типов является механизмом для образования новых слов. Это, по сути, структурно-семантическая схема построения производных слов, характеризующаяся общностью: 1) лексико-грамматического характера (частеречной принадлежностью) исходного, производящего слова; 2) одинакового словообразовательного средства (форманта); 3)способа словообразования; 4) словообразовательного значения. Это единица обобщенного, абстрактного характера (как фонема конкретно представлена рядом звуков, так и он представлен конкретно набором сходных словообразовательных пар), обобщающая целый ряд, класс слов по набору инвариантных признаков – яркое проявление языковой парадигматики.

Для того, чтобы слово могло быть отнесено к одному словообразовательному типу, необходимо единство всех этих четырех признаков. Так, СТУЛЬЧИК – не войдет, т.к. образовано с другим формантом – (2) нарушен. КОМИК не войдет, т.к. другое словообразовательное значение.

Отсюда – проблема, что такое словообразовательное значение?Словообразовательное значение – это общее для ряда производных слов

значение, выражаемое одинаковыми особенностями словообразовательной структуры слова (одинаковой приставкой и т.д.). Иначе говоря, это

94

обобщенное, категориальное значение производных слов определенной словообразовательной структуры, устанавливаемое на основании семантического соотнесения производных слов данной структуры с соответствующими производящими. Словообразовательное значение определяется так: СТОЛ СТОЛИК = ‘предмет’ ‘маленький предмет’. Оно будет: ‘тот же предмет, названный производящим словом, но маленькой величины’.

Словообразовательное значение является значением переходного типа между лексическим и грамматическим значением. С лексическим значением его объединяет большая конкретность, вещественность, (оно входит в формулировку лексического значения в качестве семы) но, в отличие от лексического значения, оно превышает границы одного слова, оно общее для ряда слов. Это его сближает с грамматическим значением, которое, наоборот, еще более обобщено. Например, у слов КОМИК, СТОЛИК, НОСИК одно ГЗ, но 2 СЗ и 3 ЛЗ. Лексическое значение выражается всей основой, СЗ – выражается словообразовательным формантом, ГЗ выражается словоизменительной или формообразующей морфемой – т.е. у них разные средства выражения.

Словообразовательное значение может быть разной степени конкретности: ОСЕТР ОСЕТРИНА = ‘животное’‘мясо животного’. СЗ будет: ‘мясо животного, названного производящим словом’. Это конкретное значение. Но у таких словообразовательных типов, как ЛЕСНОЙ, АККУРАТНОСТЬ и др., словообразовательное значение будет предельно общее, приближенное к грамматическому – ‘имеющий отношение к предмету, названному производящим словом’ или ‘предмет – носитель признака, названного производящим словом’. Можно сказать, что словообразовательное значение – это значение слов, принадлежащих к одному словообразовательному типу.

Словообразовательные типы имеют и свою классификацию. Первая классификация – по типу деривации, т.е. по характеру изменения значения производного слова в сравнении с исходным. По этому признаку словообразовательные типы делятся на лексическую деривацию и синтаксическую деривацию. При синтаксической деривации не происходит изменения лексического значения производного слова, а изменяется только его частеречная принадлежность и синтаксическая функция: АККУРАТНЫЙ – АККУРАТНОСТЬ; ЗЕМЛЯ – ЗЕМНОЙ. К такой деривации относятся следующие типы: 1) отглагольные существительные со значением отвлеченного действия ВЫВОЗ, ХОДЬБА; 2) отприлагательные существительные со значением отвлеченного признака БЕЛИЗНА; 3) отсубстантивные прилагательные ЗЕМНОЙ. Деривация, при которой происходит еще и изменение лексического значения, называется соответственно, лексической: БЕЛЫЙ БЕЛОК. Сравним, например, ЗЕМЛЯЗЕМНОЙ и ЗЕМЛЯНОЙ (сделанный, состоящий из земли) и еще более конкретное ЗЕМЛИСТЫЙ (как земля).

Вторая классификация является частичным пересечением с первой. Она основана на чисто формально-грамматическом признаке – есть переход при словообразовании из одной части речи в другую или нет. В первом случае перед нами – транспозиционный тип (ЗЕМЛЯ – ЗЕМНОЙ и ЗЕМЛЯ – ЗЕМЛИСТЫЙ), во втором – нетранспозиционный (СТОЛ – СТОЛИК). При соотнесении второй классификации с первой заметим, что синтаксическая деривация – все транспозиционные типы, а лексическая деривация – может

95

быть как транспозиционной, так и нетранспозиционной. Обе эти классификации важны тем, что в них находит свое выражение межуровневая системная организация лексики – а именно связь лексики, словообразования и грамматики.

Третья классификация не столь принципиальная, как первые две, и касается более узкой специфики семантики производных слов. Она соотнесена не с системой языка (лексикой и грамматикой), а с номинацией явлений реальной действительности. Если производное слово отличается от производящего всего лишь видоизменением значения, которое в пределах того же предмета, действия, признака – СТОЛИК, НЕАККУРАТНЫЙ, БЕЛОВАТЫЙ, ЗАХОДИТЬ – это модификационный тип. Если же словообразовательный процесс изменяет либо часть речи в грамматике, либо предмет, признак, действие в лексике – перед нами мутационный тип. ЛЕТАТЬ – ЛЕТЧИК, БЕЛЫЙ – БЕЛОК, БРОДИТЬ – БРОДЯГА + все случаи идиоматичности производного слова. Для нас обязательным является только первый тип классификации.

От понятия словообразовательного типа нужно отличать морфонологическую модель (или словообразовательную модель). Это проявление варьирования внутри одного типа, не являющегося принципиальным в плане формы и значения. Это морфонологические разновидности внутри одного типа – т.е. более узкое понятие (РУКА – РУЧКА и СТРЕЛА – СТРЕЛКА – один тип, но разная модель, т.к. в первом случае суффиксация осложнена чередованием). Также к разным моделям внутри одного типа будут относится разные результаты наращения (интерфиксации) типа ЯЛТИНСКИЙ // ЛОНДОНСКИЙ // ОРЛОВСКИЙ; случаи усечения или наложения. Не у всех типов внутри есть разные модели. От моделей внутри типа нужно отличать похожие слова, принадлежащие к разным типам (ДОЧКА – ВНУЧКА). При варьировании в пределах модели нет изменения словообразовательного значения.

3 Комплексные единицы делятся на единицы, объединяющие ряд слов на

базе корневой общности (разные виды объединения однокоренных слов), и на единицы, объединяющие ряды разнокорневых слов по другим типам общности – структурной и семантической.

1. Единицы, которые объединяют слова разнокорневые по общности словообразовательных формантов представлены прежде всего словообразовательным типом (вместе с морфонологической моделью). Следующая классификация, обобщающая единицы словообразования в более крупные классы слов как бы раздваивается в зависимости от того, какой признак кладется в основу объединения. Если в основу объединения кладется общность словообразовательного значения, то следующие единицы будут выглядеть так.

Слова, принадлежащие одному словообразовательному типу называются словообразовательной группой. Словообразовательные группы объединяются в более общую единицу, которую называют словообразовательной категорией. Словообразовательная категория – это группа словообразовательных типов, объединяемых общностью: 1) словообразовательного значения; 2) способа словообразования; 3) производящих основ. Но при этом форманты (аффиксы) могут быть разными. Возьмем ,к примеру, слова БЕЛИЗНА, СИНЕВА,

96

ЧЕРНОТА – но, с другой стороны, ЗЕЛЕНЬ и СИНЬ, хотя и объединяются по признакам (1) и (3), но различаются по признаку (2) – разные способы словообразования. Аналогично – слова с семантикой ‘производитель действия, выраженного производящей основой’: ПОЛУЧА-ТЕЛЬ, НАБОР-ЩИК, БОР-ЕЦ, БЕГ-УН, АГИТ-АТОР и пр.

Если же в основу объединения кладется формант и способ словообразования без учета общности значения, то слова разных словообразовательных типов объединяются в так называемый словообразовательный ряд: все существительные от существительного с помощью суффикса ИСТ, все префиксально-суффиксальные прилагательные с БЕЗ- и -Н- от существительного и пр.

Словообразовательные ряды объединяются в словообразовательные разряды – все слова данной части речи, образованные одним способом словообразования: суффиксальные существительные, префиксальные прилагательные...

Самые общие образования, выделяемые по общности значения (категория) и по общности способа образования (разряды) на более высоком уровне снова обобщаются в единую единицу – назовем ее словообразовательный класс. Это предельно общая единица словообразования, объединяющая все производные слова данной части речи: класс производных существительных, производных прилагательных и пр.

по семантике

словообр. группа

словообр.категория

словообраз. тип

словообр.класс

поформанту

словообр.ряд

словообр.разряд

2. К единицам первой группы, объединяющей слова однокоренные, относится прежде всего словообразовательная пара, о которой мы уже говорили. Это минимальная единица словообразовательной системы, которая объединят, с одной стороны, производное слово, а с другой стороны – словообразовательный тип. Это кирпичик словообразовательной системы, ее основной строевой элемент.

Словообразовательная цепочка – это ряд последовательно образованных от одного слова слов. ЗЕМЛЯ – ЗЕМНОЙ – НЕЗЕМНОЙ или МОРАЛЬ – МОРАЛЬНЫЙ – МОРАЛЬНЫЙ или ЗЛО – ЗЛОЙ – ЗЛОСТЬ – ЗЛОСТНЫЙ – ЗЛОСТНОСТЬ.

Словообразовательная парадигма – это, в отличие, от цепочки, вертикальный ряд производных слов, непосредственно мотивированных одним производящим. ЗЕМЛЯ – ЗЕМНОЙ, НАЗЕМНЫЙ, ПОДЗЕМНЫЙ, ЗЕМЛЯНОЙ, ЗЕМЛИСТЫЙ, ЗЕМЛЯК, ЗЕМЕЛЬНЫЙ, ЗЕМЕЛЬКА, ЗЕМЛИЦА и пр.

Словообразовательные цепочки и словообразовательные парадигмы объединяются в важнейшую комплексную единицу словообразования – словообразовательное гнездо. Словообразовательное гнездо – это совокупность всех слов, образованных на базе одного исходного непроизводного слова. При этом имеется в виду их упорядоченная совокупность, т.е. слова в их

97

структурных связях с другими словами. По гнездовому принципу организован, к примеру, словообразовательный словарь Тихонова в II томах. Гнездо воплощает в себе системную организацию словообразования.

98

ЛЕКЦИЯ № 21. СПОСОБЫ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ В СИНХРОНИИ И ДИАХРОНИИ. ОККАЗИОНАЛЬНЫЕ И ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ СЛОВА

ПЛАН1. Понятие способов словообразования. Принципы их классификации. 2. Способы словообразования в диахронии. 3. Способы словообразования в синхронии.4. Окказиональные и потенциальные слова.

1Многие ученые включают в число единиц словообразования также и

способ словообразования. Это неточно: способ словообразование есть средство, с помощью которого создаются единицы (так же, как нельзя, например, считать окончание единицей морфологии, а интонацию – единицей синтаксиса). Просто это, видимо, отражение той глобальной роли в словообразовании, которую играет способ словообразования. Можно сказать, что в словообразовании практически все основано на способах словообразования: и словообразовательный анализ, и определение словообразовательной структуры, и определение словообразовательного типа и других более общих единиц словообразования.

Способ словообразования может пониматься двояко. С одной стороны, под способом словообразования мы понимаем конкретные языковые действия или процессы, которые приводят к образованию нового слова на базе уже имевшегося – или с помощью прибавления/убавления аффикса, или с помощью соединения нескольких основ/слов в одну и т.д. По-другому – под способом словообразования понимается такой способ изменения словообразовательной структуры уже существующего слова, при котором в языке появляется новая лексическая единица. Понятно, что это – диахронический аспект понимания способа словообразования.

Как известно, под словообразованием понимается не только реальный процесс образования новых слов, но и строение существующих слов в отношении базовых, исходных для них слов. Еще академик Щерба предлагал различать в словообразовании вопросы о том, «как можно делать новые слова», и о том, «как сделаны готовые слова». То есть при определении способа словообразования мы также имеем в виду то, при помощи каких словообразовательных средств производное слово отличается формально и семантически от производящего при их соотнесении, т.е. способ мотивации исходным словом производного. Это уже синхронический аспект способов словообразования. Синхронически способ словообразования можно определить как вид или тип отличия производных слов от их производящих, выражаемый с помощью словообразовательного форманта; как способ, посредством которого нашему сознанию представляется соотнесение (мотивированность) производного слова производящим.

Диахронические способы словообразования определяются по словообразовательным средствам, которые действительно были использованы в процессе производства слова в конкретный момент исторического времени. Синхронические способы словообразования отличаются в зависимости от того,

99

с помощью какого словообразовательного средства говорящему представляются образованными, мотивированными данные слова, в соотнесении с исходными, при наличии живой осознаваемой семантической и формальной связи между ними.

2Способы словообразования в диахронии, как правило, делятся на

большие группы, связанные с тем уровнем языка, на котором «работают» словообразовательные средства. Различаются следующие способы диахронического словообразования: 1) морфологический; 2) морфолого-синтаксический; 3) лексико-синтаксический; 4) семантический (семантико-синтаксический); 5) фонетический.

Морфологический способ точнее назвать морфемным (вспомним аналогичное рассуждение про морфологический принцип орфографии). Он заключается в том, что новые слова образуются с помощью морфем (префиксы, суффиксы, постфиксы, флексии и их комбинации) или посредством их значимого отсутствия (усечения). ПРАВНУК ВНУК, УТЮЖИТЬУТЮГ. Флексийный (безаффиксный, нуль-аффиксация) – СИНИЙСИНЬ. Сюда же отнесем случаи обратного словообразования (обратной деривации) или редеривации. Это такой способ, при котором новое слово образуется путем отделения части корневой морфемы, которая потом переосмысляется как суффиксальная: ДОЯРДОЯРКА, ДРЕЙФДРЕЙФОВАТЬ. Морфологические способы делятся на способы, образующие новые слова от одной основы, и на способы от нескольких основ – так называемое словосложение, или основосложение (композиция): ЛЬНОВОЛОКНО, ВАГОН-РЕСТОРАН и пр.

Под морфолого-синтаксическим способом понимается переход из одной части речи в другую без изменения внешнего, материального оформления исходной формы, или конверсия. Это субстантивация прилагательных и причастий, адъективация причастий, адвербиализация существительных и прилагательных, переход из наречий в категорию состояния, переход знаменательных частей речи в служебные, переход деепричастий в наречия (МОЛЧА) и пр. В школе эти способы рассматриваются в рамках синхронного словообразования, но, видимо, нет такой модели: с точки зрения синхронии здесь имеет смысл говорить о разновидности флексийного способа – мена системы окончаний (слово склонялось как прилагательное и изменялось по родам, а в качестве существительного утратило родовые флексии – ср. БУДУЩЕЕ как существительное не может измениться по родам и числам, РАБОЧИЙ, СТОЛОВАЯ – по родам). В английском языке, напротив, это живая и очень активная модель – там есть такой способ в синхронии).

Под лексико-синтаксическим способом понимается сращение словосочетания в одно слово – это лексикализация словосочетаний. СЕГОДНЯ, СУМАСШЕДШИЙ, МАЛОЗНАКОМЫЙ. В школе такие способы рассматриваются в рамках синхронического словообразования, но едва ли есть основания считать, что в современном русском языке существует живая модель сращения. С точки зрения синхронии здесь резонно говорить о разновидности словосложения: ничто не мешает нам рассматривать, например, случаи типа ВЕЧНОЗЕЛЕНЫЙ наряду с ЯРКО-КРАСНЫЙ.

Под лексико-семантическим способом понимается изменение значения слова, при котором оно стало новой лексической единицей. КРАСНЫЙ ‘цвет’КРАСНЫЙ ‘прекрасный’; НАЙТИ ‘отыскать’НАЙТИ ‘подойти

100

вплотную, натолкнуться на что-то’. Очевидно, что подобный способ словообразования релевантен только для диахронии; в синхронии подобные явления могут быть рассмотрены вообще за пределами словообразования – в области лексики, как разновидность омонимии.

Под фонетическим способом понимается образование нового слова путем изменения звукового облика исходного слова: БАРИНБОЯРИН, РУЖЬЕОРУЖИЕ, ЦАРЬЦЕСАРЬ, ЧАНДЪЩАНЪ (ср. ДОСКА=ДОЩАНОЙ). Разновидностью такого способа является образование разговорно-обиходных личных имен РИТАМАРГАРИТА. Видимо, можно говорить об этих случаях и как фонетическом способе в синхронии. К данному способу можно отнести и усечение корня и основы: СПЕЦСПЕЦИАЛИСТ, МАГМАГНИТОФОН, ЗАВЗАВЕДУЮЩИЙ – явления также могут быт рассмотрены и в синхронии.

Важная проблема – разграничение диахронических и синхронических способов словообразования. Очевидно, во-первых, что многие случаи дадут совпадение по результатам синхронического и диахронического способа словообразования: особенно это касается морфологического способа. Вспомним пример с КНИЖКОЙ от КНИГА, где суффиксация будет и в диахронии, и в синхронии.

Но различия между ними все же более принципиальны. Первое различие – по объему, охвату общих видов классификации способов. Так, в диахронии выделяется 5 групп способов. Из них, однако, лексико-семантический способ не войдет в синхронию, а морфолого-синтаксический и лексико-синтаксический перейдут в разряд морфологических. Остается один только фонетический способ, который, вроде бы, есть и в синхронии, и в диахронии: но и тут многие говорят, что фонетический способ в диахронии можно все же вписать в морфологический в синхронии (об этом – в 3 пункте лекции).

Второе различие – по направлению способов. Вспомним пример с ЗОНТИК и ЗОНТ, ФЛЯЖКА и ФЛЯГА.

Третье различие связано с разной квалификацией способов в синхронии и диахронии. Так, слово МОСТОВАЯ в диахронии – это конверсия, переход из прилагательного в существительное. В синхронии же такого прилагательного нет, и слово МОСТОВАЯ логически соотносится с глаголом МОСТИТЬ и образовано обычным суффиксальным способом. То же – ГОСТИНАЯ – от ГОСТЬ, СТОЛОВАЯ – от СТОЛ. Некоторые слова, будучи производными в диахронии, в синхронии вообще непроизводные. СЕГОДНЯ – диахронически сращение (лексико-синтаксический способ), синхронически – непроизводное.

3Синхронические способы словообразования выделяются несколько по

иным основаниям, нежели диахронические. Они выделяются по типам формантов, которых В.Н. Немченко насчитывает 14. Всего получается 14 способов словообразования. Если соотнести эту классификацию с диахронической – все они будут разновидностями морфологического (морфемного) способа. Напомним, что они делятся на две группы – образованные на базе одной основы и на базе нескольких основ.

I. На базе одной основы.1) Префиксальный способ – обратим внимание, что если производное

слово отличается от исходного приставкой, оно не всегда – результат префиксации. НЕМИЛОСТЬ – от НЕМИЛЫЙ (не от МИЛОСТЬ), ПРОХОД –

101

от ПРОХОДИТЬ (не от ХОД). Критерием будет семантическое соотнесение с производящим словом. Одно замечание: приставочный способ возможен только, если исходное и производное слово принадлежат к одной части речи. МИЛЫЙНЕМИЛЫЙ, НЫНЕДОНЫНЕ, ХОДИТЬПРИХОДИТЬ.

2) Суффиксальный способ – самый распространенный способ. Обычно присоединение суффикса, в отличие от приставки, вызывает закономерную мену окончаний, поэтому нет оснований говорить о суффиксально-флексийном способе. КЛЮЧКЛЮЧИК. Важное замечание: существительные, диахронически образованные от причастий типа ЗАВЕДУЮЩИЙ, СЛУЖАЩИЙ, УПРАВЛЯЮЩИЙ, в синхронии соотносятся не с пичастиями, а сразу с глаголами – ЗАВЕДОВАТЬ и пр. (что вытекает из дефиниции значений): значит, перед нами декорреляция – превращение формообразующего суффикса в словообразовательный. Аналогично – при переходе прилагательных и существительных в наречия: ЗИМОЙ.

3) Постфиксальный способ – механическое присоединение постфиксов СЯ, ТО, ЛИБО, НИБУДЬ. Замечание № 1: для СЯ рассматриваем только случаи, когда он – не формообразующий, и не субморф. Замечание № 2: не все случаи с СЯ автоматически относятся к постфиксации: КАЗАТЬСЯ ПОКАЗАТЬСЯ (префиксация). Обязательно – та же часть речи, что и производящее слово.

4) Флексийный способ (нуль-аффиксация, безаффиксный) – к нему относятся существительные от глаголов (ХОДИТЬХОД), существительные от прилагательных (СИНИЙСИНЬ), прилагательные от существительных (ЗОЛОТОЙ) и от глаголов (ПРИЕЗЖИЙ), родовые сущ. (РАБРАБА), производитель действия (БОТАНИКБОТАНИКА), числительные порядковые от количественных (ПЯТЫЙПЯТЬ). Сюда же относятся случаи конверсии прилагательных в существительные БОЛЬНОЙ БОЛЬНОЙ (ЧЕЛОВЕК).

5) Префиксально-суффиксальный способ – ВО-ПЕРВ-ЫХ (ПЕРВ-ЫЙ), НЕ-УЗНАВА-ЕМ(ЫЙ), В-ПУСТ-УЮ, ПРИ-ШКОЛЬ-Н(ЫЙ). Иногда суффикс «поглощен» графикой, на уровне фонетики проявляется (БЕЗ-ДОРОЖ-j (Е)).

6) Префиксально-постфиксальный – сравнительно редок. ВЫСПАТЬСЯ (нет ни *ВЫСПАТЬ, ни *СПАТЬСЯ (в соотносимом значении).ЗАЧИТАТЬСЯ – эти явления в грамматике называются способ действия (лексико-словообразовательные разряды глаголов). Здесь критерий – семантическое соотнесение – например, ПРОСПАТЬСЯ формально соотнесено с ПРОСПАТЬ, но по смыслу мотивируется все же СПАТЬ.

7) Суффиксально-постфиксальный – также редок. БОЖИТЬСЯБОГ, КОЛОСИТЬСЯ (КОЛОС), РЕЗВИТЬСЯ (РЕЗВЫЙ).

8) Префиксально-суффиксально-постфиксальный – О-КРЫС-И-(ТЬ)-СЯ (КРЫС-А). Ср. ПРИЛУНИТЬСЯ, ПРОТШТРАФИТЬСЯ, ПОДБОЧЕНИТЬСЯ, ПРОХУДИТЬСЯ, РАСЩЕДРИТЬСЯ, ПЕРЕГОВАРИВАТЬСЯ, ПЕРЕШЕПТЫВАТЬСЯ.

9) Префиксально-флексийный – НЕДОТРОГА, БЕЗУСЫЙ, БЕЗВОЛОСЫЙ, БЕСПАЛЫЙ, ПОДРУГА, ОЗНОБ, УЛОВ, БЕЗДНА, ПРОСЕДЬ.

II. Способы словообразования на базе нескольких основ.1) Чистое сложение – самый распространенный способ образования

сложных слов. Это сочетание одной (реже – нескольких) основ с целым словом, при отсутствии других словообразовательных средств. Главный показатель такого способа – производное слово должно быть той же частью речи, что и

102

основное производящее – ЛЕСОТУНДРА (как ТУНДРА). Поэтому ПАРОХОД (от ХОДИТЬ) – уже не чистое сложение (см. дальше). Его разновидности:

а) основа+соед.гл.+слово – ЛЕСОСТЕПЬ;б) основа+слово (без соед.гл.) – ВСЕВОЗМОЖНЫЙв) слово+слово – ДИВАН-КРОВАТЬ (соединение слов)г) сращение словосочетания – ТЯЖЕЛОБОЛЬНОЙК сложению примыкает так называемая аббревиация: а) буквенная КГБ,

б) звуковая – вуз, в) усеченными основами – КОЛХОЗ, ГОРГАЗ, ГОРИСПОЛКОМ.

2) Сложно-суффиксальный способ – МАЛОЛЕТНИЙ, ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ. Надо отличать от сложных слов, образованных от других сложных слов обычной суффиксацией (КОЛХОЗНЫЙ – от КОЛХОЗ). Сюда же – УГЛЕДОБЫВАЮЩИЙ, МЕРТОВРОЖДЕННЫЙ и пр.

3) Сложно-префиксальный способ – ОПЛОДОТВОРИТЬ, УМИРОТВОРИТЬ.

4) Префиксально-сложно-суффиксальный способ – ПРИЧЕРНОМОРЬЕ, ПОВСЕДНЕВНЫЙ, ПОТУСТОРОННИЙ, СНОГСШИБАТЕЛЬНЫЙ, ВТРИДОРОГА.

5) Сложно-флексийный способ – САМОВАР, ВЕЗДЕХОД, ЛИСТОПАД, ШИРОКОПОЛЫЙ, УЗКОЛИЦЫЙ, ДЛИННОРУКИЙ, ЛЕТОПИСЬ и пр. Не только сложение, но и мена флексий (сопровождающаяся и меной части речи).

Примечание: иногда в качестве отдельных способов рассматривают усечение основы – СПЕЦСПЕЦИАЛИСТ и стяжение словосочетания ГРАЖДАНКАГРАЖДАНСКАЯ ОДЕЖДА. Но с точки зрения словообразования первый можно отнести к аббревиации, а второй – к обычной суффиксации.

4Активность существующих в языке способов словообразования и их

реальный для носителя языка характер могут подтверждаться образованием новых слов, которых нет в системе языка, но которые легко могут быть созданы по существующим в ней моделям. Ср. ВОЗРАЖАТЕЛЬ, АНТИЖИЗНЬ, ОТЦАРСТВОВАТЬ. Такие слова не являются неологизмами в строгом смысле слова, они просто реализуют возможность системы языка, которая о каким-то причинам пока не востребована. Их мы назовем потенциальными словами. От реальных слов их отличает обязательное отсутствие идиоматичности (их значение обязательно должно выводиться из семантики составляющих их элементов – иначе они не будут поняты) и то, что они создаются, а не употребляются в готовом виде, не воспроизводятся. Основой для создания таких слов обязательно выступает частотность и регулярность определенных моделей и аффиксов.

От таких слов мы должны отличать подлинно окказиональные слова, которые образуются в нарушение существующих в языке моделей и вне активных словообразовательных типов. РАЗБУКЕТИЛОСЬ (небо) – такая модель может образовывать новое слово только от глагольной основы, а здесь – существительное БУКЕТ. Поэтому если потенциальные слова мы понимаем вне контекста (за счет актуализации словообразовательного значения), такие слова обязательно контекстно обусловлены. Нарушена может быть не только модель, но и внешний облик исходного слова ПРИХВАТИЗАЦИЯ. Эти случаи близки к так называемой ложной, «народной» этимологии. Либо нарушается активная

103

модель (СИРЕНИНКА), либо используется неактивная (БЕСИЛЬНЯ = ‘помещение для того, чтобы беситься’. Это – диахрония, словопроизводство.

Лекция . Лексика как системаСовременная лингвистика (со времен Соссюра) исходит из положения о

104

том, что язык представляет собой систему, т.е. такое органическое целое, элементы которого закономерным образом связаны между собой и находятся в определенных отношениях.

Иными словами, единицы языка существуют не автономно, не изолированно друг от друга. Если мы выделяем какую-либо единицу, то только по отношению к другой единице. (Сцена встречи Воланда и Левия; слепой и белый цвет). Слово высокого стиля осознается таковым только на фоне нейтрального.

Панов: «Система – такая совокупность единиц, в которой каждая единица определяется всеми остальными». Поэтому изменение одного элемента системы затрагивает всю систему. Например, утрата редуцированных отражается на всей фонетической системе ДРЯ (появление звука «ф», смягчение полумягких).

Каждый элемент яз.системы, противопоставляясь другим подобным элементам, занимает в системе определенное место и характеризуются свойственной только ему значимостью, или ценностью (Соссюр). Значение и значимость не одно и то же. Фр mouton может совпадать с русским баран по значению, но имеет другую значимость: о мясе мы говорим баранина, а не mou-ton.

Внутри одного языка слова, обозначающие смежные понятия, взаимно отграничиваются: стирать (белье) и мыть (посуду). Если бы слова стирать не было, то все его содержание перешло бы к конкуренту мыть (нем. waschen).

Наиболее изучена фонологическая система. При переходе на уровень семантический понятие системы становится намного более сложным: 1) количество элементов больше, 2) их отношения гораздо многобразнее.

Лексика – настолько сложная система (по сравнению с фонет. и грам.), что ее системность даже ставилась под сомнение.

В чем же системность лексики? Прежде всего в ее распределении по семантическим (понятийным) полям. Подобным образом лексика описана в тезаурусах – понятийных словарях, где слова расположены не по алфавиту, а по понятийным сферам. Разделение лексики на СП сводится к последовательному разбиению множества слов на подмножества. Самые общие классы подразделяются на крупные категории, те на более частные, вплоть до однозначных слов данного поля.

Валерий Вениаминович Морковкин рисует такую понятийную картину мира:

Вселенная Абстрактные отношения материальный мир Неорганический мир Органический мир Растения Живые существа Живые существа, лишенные разума

ЧеловекМельчайшие единицы ЛС – «слова-понятия» (Щерба), т.е. слова, взятые

в одном из значений (не полисеманты!) или однозначные слова. Из этих простейших клеточек и складывается ЛС.

Взаимодействие слов внутри ЛС может проявляться в следующих видах отношений: 1) смысловой мотивированности внутри одного слова тяжелый1

‘имеюющий большой вес’, тяжелый2 ‘грузный’, тяжелый3 ‘трудный’. 2) эквивалентности (тяжелый/тяжеловесный); 3) противоположности

(легкий); 4) обратности (тяжелее/легче), 5) включения слова в класс слов

105

(тяжелый как наименование веса).Эти отношения лежат в основе лексических категорий: 1) полисемии, 2)

синонимии, 3) антонимии, 4) конверсии, 5) семантического поля. Они пронизывают всю лексику, организуя ее как систему.

Своеобразную «негативную» категорию представляет собой омонимия – равноименность разных слов.

Кроме того, все производные данного слова организованны на основе деривационных отношений в системе словообразовательного гнезда (эпидагматика).

Системность лексики проявляется не только в том, что слова могут противопоставляться друг другу по разным отношениям и распределяться по ЛСП, но и в самом характере употребления слов. Слова близкие по значению, одного ЛСП обнаруживают сходную сочетаемость (лингвист и литературовед), слова далекие по значению не обладают ей (воля и стол).

ЛСВ полисеманта тяготеют к употреблению в несовпадающих контекстах (сажать капусту, кляксу, человека). Антонимы, наоборот, свою главную функцию противопоставления реализуют в сходном контексте: Клянусь я первым днем творенья, Клянусь его последним днем.

Характерная особенность ЛС – ее открытость. Лексика – самый подвижный уровень языка. Она напрямую отражает изменения действительности (неологизмы и устар. слова).

Не все в лексике упорядоченно. Но асистемные явления потому и осознаются, что существуют на фоне системы. Например, родового понятия для садовых кустарников нет. (В языке австралийцев нет слова «дерево»).

Причины асистемности могут быть языковыми и внеязыковыми: бычок-однолетка, но нельзя береза-однолетка; летчик-летчица, матрос-матроска, свиненок, шестерка (в пятибальной системе).

Антонимические отношения выражаются разными словами. Но энантиосемия (оговориться).

Поэтому несмотря на отдельные факты асистемности, более многочисленные, чем в других системах, лексику следует считать упорядоченной системой, из которой выпадают отдельные явления. Но, как известно, исключения лишь подтверждают правило.

106

Лекция Заимствованная лексика (продолжение). Связь языка и истории.

Лексика – система наиболее открытая и подвижная. Одним из путей ее пополнения являются заимствования. Пополняется словарный состав языка в результате экономических, политических, культурных связей народов. Есть языки более чем наполовину состоящие из иноязычных слов (в корейском 75 % китаизмов). В современном английском много слов романского происхождения: англы, саксы и юты победили бриттов и кельтов, а в 11в. норманны (офранцузившиеся скандинавские викинги) завоевали Англию, внеся множество галлицизмов. Шут Вамба в «Айвенго»: слова, обозначающие животных англосаксонского (германского) происхождения: swine,ox,sheep, а слова, обозначающие мясо животных французского: pork, beef, mutton (фр. mоutton).

В СРЯ выделяются ранние заимствования (в праславянский период и период восточнославянской ветви) и поздние (период от формирования русской народности до нашего времени).

Развитие языка связано с историей народа. Исаченко описал гипотетический русский язык, на котором мы бы говорили, если бы победил Новгород, а не Москва (оканье, шепелявость).

Основные исторические события, повлиявшие на формирование русской лексики:

1) Крещение Руси (988 г.). Грецизмы, называющие церковную утварь и связанные с христианским учением: амвон (‘возвышение’перед иконостасом), иерей, иконостас, литургия (‘общее дело’), икона, церковь (‘собрание’); ангел, евангелие, апостол (посол). Собственные: Андрей, Василий, Галина, Степан, Петр, Софья, Федор. Приметы: начальные а (алфавит, ахинея, архив) и э (эпос, эхо, этика); начальный ф (философия, фонарь, фанатизм), звукосочетание кс, пс, мв (лексика, псалом, амвон); префиксы а, ан, анти, ев (эв) (апатия, анемия, антисептика, эвкалипт); суффиксы ад(а), ид(а), иск (лампада, панихида, обелиск).

Др. евр.: аллилуйя, аминь, фарисей (перушим; через посредство греческого).

Латинизмы: алтарь (жертвенник), собственные имена (Валентин, Виктор, Виталий, Павел).

Старославянизмы: воскресение, святой, крест, истина.2) Монголо-татарское иго (12в.- 1480): сарафан, ярлык, аксакал, халат,

тулуп, чугун, деньги, лошадь, арба, аркан, инжир, плов, кумыс, чалый (серый с примеью другого цвета, 'cедой' , буланый (светло-желтый с темным хвостом и гривой). Приметы сингармонизм гласных.

3) Эпоха Петра I. Германизмы: ремесло (бухгалтер, рашпиль, цех, шахта, слесарь),

военное дело (вахта, плац, фельдфебель, штаб, штурм, ефрейтор), быт (бутерброд, галстук, кучер, лампа, мундштук, парикмахер, фартук, дуршлаг), искусство (гастроль, капельдинер, кино, мольберт), флора и фауна (вальдшнеп, клевер, страус, шпинат, верблюд). Приметы шт в начале, ей после согласного (грссмейстер, балет мейстер, цейтнот); сложные слова без соединительной гласной (ландшафт, циферблат).

Голландский: в основном морское дело (боцман, гавань, вымпел, компас, каюта, руль, шкипер.

107

Латинизмы (основная масса 15-18 вв). Научные термины: бином, вакуум, декламация, диссимиляция, лингвист. Общественно-политические: администратор, агитация, диктатура, пролетариат, республика, революция. Школьная лексика: аудитория, лекция, декан, студент, университет. Конечные -ус казус, вирус, -ум пленум, аквариум, -ция, -ент, -ура, -тор доктор, лектор.

Грецизмы. Общественно-политические теримны: автономия, анархизм, экономия; термины естественных и гуманитарных наук: азот, Арктика, афоризм, грамматика, теорема, драма. Греч. словообразовательные элементы: автограф, микроскоп, фотография, хронограф, диалектология.

4) Французское Просвещение: Вольтер, Дидро, Монтескье (2-я пол. 18в, Екатерина II 1762-1796).

Военное дело: авангард, атака, батальон, корпус; искусство: антракт. Балет, водевиль, маскарад; светский обиход: бал, вальс, визит, комплимент, одеколон, преферанс, пудра; быт: блуза, жакет, жилет, костюм, брошь, люстра, этаж; обществ.- полит. жизнь: бюрократ, департамент, парламент, политика.

Приметы: уа буржуа, вуаль, тротуар; конечные ударные е, о, и в несклоняемых словах: филе, кашне, жабо, депо, пари, такси; конечные ударные ёр, ер актер, монтер, премьер; конечное аж экипаж, ажиотаж.

5) Западничество (П.В. Анненков, К.Д. Кавелин, В.П. Боткин, Т.Н. Грановский), «Колокол» (1857- 1867), развитие капитализма.

Англицизмы. Транспорт: вокзал, рельс, троллейбус; мореходство: бот, бриг, шхуна; спорт: футбол, хоккей, общест. жизнь: бойкот, митинг, лидер; пища, напитки: пудинг, грог, бифштекс, кекс, пунш; одежда: пижама, плед, пиджак, френч.

Приметы: дж бюджет, джемпер; ей, ай инсайд; суффикс -инг.6) Октябрьская революция: комбед, ликбез, Совнарком, нэпман,

комиссар.7) Эпоха НТР: алгоритм, кибернетика, луноход, синхрофазатрон

(ускоритель протонов), спутник, атомоход, кварк, бионика.8) Перестройка и постперестроечная эпоха: саммит, холдинг (владение),

маркетинг, офшорная зона, дилер, брокер, дистрибьютер, консалтинг.Варваризмы. Это слова используемые для описания чуждых реалий,

обычаев и не до конца освоенные языком-реципиентом. Часто они пишутся латиницей: денди, кемпинг.

Экзотизмы: авокадо, фейхоа, гуайява – плод. раст. тропической Америки. Муз. Инструменты: чонгури, домбра, ыых; чайхана, дувал (глинобитная стена), айван (ливан, иван, терраса с плоским покрытием на колоннах), аймак (монг. администрат. единица).

Противоположная заимствованию тенденция (пуризм) противостоит потоку иноязычных слов. В 19 в. Ал-др Сем. Шишков (1754-1841), министр просвещения (1824/28): галоши-мокроступы, тротуар-топталище, кий-шаротык, фортепьяно-тихогромы.

108

Вопросы к экзамену. Лексикология.

1. Лексикология: наука и ее объект. Проблема выделения слова как особой единицы языка и речи.

2. Вопрос о лексическом уровне языка.3. Слово как центральная единица языка. Проблема определения слова.4. Семасиология. Понятие лексического значения слова.5. Лексическое значение и внутренняя форма слова. Структура

элементарного значения.6. Основные типы лексических значений.7. Виды лексического значения слова.8. Семантическая структура многозначного слова.9. Лексическая омонимия. Пути возникновения омонимов. Проблема

разграничения полисемии и омонимии. Типы омонимии. Омонимичные явления.

10. Лексическая синонимия (полная и частичная).11. Понятие синонимического ряда. Функции синонимов. Пути

возникновения синонимов. Общеязыковые и окказиональные синонимы.

12. Лексическая антонимия. Суть антонимической противоположности. Антонимическая пара и антонимическая парадигма.

13. Типы антонимов (возможные классификации). Общеязыковые и контекстуальные антонимы. Функции антонимов.

14. Система связи слов в семасиологии.15. Лексика с точки зрения происхождения. Причина, способы и пути

заимствований, их освоение в русском языке.16. Лексика с точки зрения сферы употребления.17. Старославянизмы. Понятие, признаки, функции. Судьба в СРЯ.18. Понятие активного и пассивного словаря русского языка.19. Лексика с точки зрения стилистической и эмоционально-экспрессивной

окрашенности.20. Фразеология. Фразеологизм в сопоставлении со словом и свободным

словосочетанием. Специфика фразеологического значения. Структурное варьирование фразеологизмов.

21. Классификация фразеологизмов с точки зрения степени семантической слитности и мотивированности значений.

22. Лексикография: наука и ее объект. Основные параметры и специфика построения филологического словаря. Типы филологических словарей.

23. История и общая характеристика основных толковых словарей.

109

Морфемика и словообразование.1. Морфемика: наука и ее объект. Вопрос о морфемном уровне языка.

Морфема в системе единиц языка.2. Принципы классификации морфем.3. Корневые и служебные морфемы. Связанные корни. Аффиксоиды.4. Классификация аффиксов по месту в слове.5. Виды аффиксов по функции в слове. Продуктивные и непродуктивные

аффиксы.6. Парадигматика морфем.7. Синтагматика морфем.8. Морфонологические явления в слове.9. Принципы выделения морфем. Морфемный и словообразовательный

анализ.10. Соотношение морфемного, словообразовательного и этимологического

видов анализа. Исторические изменения в морфемной структуре слова.11. Словообразование: наука и ее объект. Вопрос о словообразовательном

уровне языка.12. Производное слово как единица словообразовательной системы.

Понятие производности (мотивированности). Установление отношений словообразовательной производности (мотивированности).

13. Словообразовательный тип. Современные словообразовательные процессы.

14. Способы словообразования в синхронии и диахронии.15. Комплексные единицы словообразования: словообразовательное

гнездо, словообразовательная цепочка, словообразовательная парадигма.

110