Валентин Зеньковский

Дурные наклонности

Сегодня 8-ое июля 1965 года. Мне 13 лет с половиной лет. Только что мы отплыли от причала водного вокзала в Химках на теплоходе «Феликс Дзержинский». Мы плывем вниз по Волге из Москвы до Ростова-на-Дону. Мы - это мама, папа и я. У мамы и папы двуместная каюта первого класса, а у меня верхнее место в двуместной каюте второго класса. Нижнее место занимает студент из МГУ Анатолий. Он уже старый, ему лет 20, но интересный - занимался йогой и пообещал научить меня. Папа тоже собирается заниматься спортом, потому что начинает катастрофически толстеть и уже не влезает в свои прежние костюмы. Он взял с собой в плавание две гантели по 8 кг, и положил их в наш новый синий чемодан, который нес я. Что касается меня, то я вообще не хотел никуда плыть, и сразу предложил свой билет бабушке, маминой маме. Она обрадовалась, но папа убедил всех, что оставлять меня на лето одного в Москве без родительского присмотра никак нельзя. Дело в том, что за последнее время я действительно пару раз попадался на всякой ерунде. Но не сидеть же мне целыми днями дома за книжками!Кстати тут тоже есть нарушители общественного покоя. Шестеро скрипачей из Большого Театра каждый день по два-три часа репетируют на третей палубе. И хотя вольный ветер разносит звуки музыки по широким Волжским просторам, многим на теплоходе они мешают отдыхать. -Пусть играют в машинном отделении, там их никто не услышит. -Говорит папа и грозит переломать им смычки. Но это он так шутит, потому что когда мы встречаемся с музыкантами в ресторане, папа вежливо здоровается с ними и желает хорошего аппетита.А ещё с нами плывет один дядечка, который пристает к пассажирам с разговорами. Папа называет его антисоветчиком за то, что тот пару раз пытался рассказать папе какой-то политический анекдот, который папа, кстати, уже слышал по Голосу Америки. Папа, между нами говоря, сам наполовину скрытый антисоветчик, потому что каждый вечер перед сном накрывшись одеялом слушает по Спидоле вражеские голоса. Хороший радиоприёмник! Если б не Спидола, где бы мне ещё послушать новые песни Битлз? Да я бы о Битлз вообще бы и не знал. Хотя нет, узнал бы. В моём классе учился один сын дипломата, Мишка. У него дома чего только нет! Кучи американских комиксов, пластинки, жвачки и другие разные вещицы. Дипломатический багаж на границе не досматривался, и через это окно широким потоком вливалась в нашу серую жизнь западная культура, цветастая, вкусная как разовая жвачка Базука, из которой мы на уроках надували пузыри на спор кто больше. Вот за эти пузыри моих родителей и вызвали в школу к директору. Вернее не за сами пузыри, а за хлопок, с которым они лопались. Но если б только пузыри. Мишка давал ребятам в школе послушать пластинки западных групп за три рубля, на которые мужики у винных магазинов покупали ему «бескозырки». Так он называл бутылки водки на четверть литра с отпрессованными

крышечками без язычка. Открывал он их зубами и тут же пил из горлышка прямо в школьном туалете на переменах, где и был пойман трудовиком. А так как я стоял рядом, то и меня замели. Наверное, папа был прав. Оставлять меня одного на лето в Москве с Мишей было опасно. Перед отплытием мы с Мишкой сходили в кино на американский фильм «В джазе только девушки» и Мерлин Монро там … даже не знаю, как сказать? Мишка потом ещё 5 раз ходил смотреть это кино. И каково было моё удивление, когда в первый же день на второй палубе теплохода «Феликс Дзержинский» я увидел девушку как две капли воды похожую на Мерлин Монро в этом фильме. Только фильм был черно-белый, а тут – в цвете. Она стояла, облокотившись о поручни, и смотрела на чаек.-Крашенная блондинка. –Сказала мама, поймав папин взгляд. –А ноги у неё кривые и разной длины. Но я не видел тех недостатков, о которых говорила мама. Как я узнал, звали Мерлин Монро Милой. Её золотые волосы, голубые глаза, короткий чуть вздернутый нос, пухлые розовые губы… Да что перечислять! Вылитая Мерлин Монро. И тогда я понял, что мама ей просто завидует, потому и придумывает всякие недостатки, которых у Милы нет и быть не может. Надо обязательно сфотографироваться с ней а потом показывать фото Мишке и всем в школе, что мол де я хорошо знаком с самой Мерлин Монро.-Эх, Вика! –Сказал папа, щурясь на солнце и покачал головой. –Я же просил тебя ещё в Москве купить мне солнцезащитные очки. Папа очень любит детективы и фильмы про разведчиков и шпионов. Да и я тоже. Вы знаете, как папа уговорил меня плыть с ними? Я ведь мог придумать сто уверток и не поехать с ними. Например, прикинуться больным. Или остаться в школе на летние хозработы. Так папа вот что придумал. Вечером за ужином мы смотрели по телевизору новости. И среди прочего был материал про преступников, которые грабили церкви в волжских городах. Помню, называли Кострому, Кинешму, Рыбинск и что-то ещё. Одного поймали. Он перепродавал ворованные иконы иностранцам за валюту. -Какие же это должны быть большие деньги, если человек за них жизнью рисковал. –Сказала мама. –За валютные махинации у нас предусматривается смертная казнь. -Да дурак он и всё. –Сказал папа. -Какие бы деньги не были, а жизнь бесценна. Лучше быть нищим, но живым и здоровым. -Не скажи. –Мама отправилась мыть посуду, а мы остались у телевизора. -Вот ты не хочешь плыть с нами по Волге. –Сказал папа. Он всегда старался действовать на меня силой убеждения. -А представь ситуацию. Не пойманные члены банды едут с нами на теплоходе по Волге. Каково? Настоящий детектив? Там их никто и искать то не станет среди отдыхающих. А они между тем на остановках пока все по достопримечательностям ходят, грабят местные церкви, награбленное заносят на теплоход и плывут себе спокойненько дальше. Красота! Ну?-Да. Это ты интересно придумал. –Согласился я.-И представь, что наша с тобой задача вычислить, кто среди пассажиров может быть этим самым грабителем. Мы присматриваемся, приглядываемся, беседуем, собираем информацию, анализируем. А? –Папа потрепал меня за волосы. - Вот ты сказал, что, дескать, хорошо я это придумал. Да, придумал, но есть вероятность, что преступники могут тоже это же самое придумать. Понимаешь? Мы все более менее в одном направлении мыслим. И гении, и простые люди. И хорошие, и плохие, и очень плохие. Вот сколько людей одновременно радио придумали? Я знаю про двоих. Так что предлагаю тебе участвовать в нашей разведывательной экспедиции. –Папа серьезно посмотрел мне в глаза и добавил. -Может быть даже с риском для жизни.И как я мог отказаться от такого предложения?

В первый же день я лежал на третьей палубе на одном из продавленных шезлонгов, пытался загорать и думать о себе. Есть ли у меня талант и если есть, то к чему и какой?

Кем я стану, когда выросту? 13 с половиной лет, возраст немалый. Интересно было бы узнать, как сложится моя жизнь. Мне всегда хотелось, чтобы обо мне узнал весь мир, как, например, весь мир узнал о Битлз. Я понимал, что для этого мне надо сделать что-то существенное, выдающееся, что-то нужное всем людям на земле. А иначе, просто оставаясь самим собою, кому ж я такой интересен? Я правда читал про любовь между двумя людьми, про такую маленькую местную любовь. Там в этой маленькой любви вообще никаких заслуг не требуется и даже наоборот, любят самых ничтожных, самых никчемных, а потом оправдываются поговорками, как например, что любовь зла, полюбишь и козла. Но это мелкая уродливая любовь меня не интересовала. Мне была нужна любовь всего мира. Я хотел бы, например, стать дипломатом, чтобы ездить по миру и участвовать в разных важных событиях, влияющих на историю человечества. Я представлял, как меня вызывают на какие-то очень важные переговоры, зашедшие в тупик, и как я немедленно предлагаю выход из критической ситуации, спасая тем самым весь мир от разрушительной термоядерной войны. Отныне моё имя навсегда вписано в историю благодарного мне человечества. И мне всегда было странно, почему мои родители проводят время на таких неинтересных работах? Они что, всегда хотели работать именно там, где работают? Преподавать, как мама, в школе или как папа в институте? Я знал, мама мне говорила, что она мечтала петь, а папа хотел работать в органах или быть разведчиком. Но почему-то у них это не получилось. Интересно, а как сложится моя жизнь?В этот момент я почувствовал, как чья то рука прикоснулась к моему плечу, и голос сверху произнес: -Эй! Проснись. Я открыл глаза. Надо мной склонилось смеющееся лицо с голубыми сверкающими глазами и золотыми кудрями. Я вспомнил, как бабушка мне рассказывала про ангелов и Бога, и подумал: -Вот он. Это ангел.-Тебя Валя зовут? -Спросила ангел.-Валя. А что? -Сказал я, щурясь от слепящего света. -А то. На второй палубе твои родители обыскались тебя. Время обедать. Пошли, а то мы тоже опаздываем. Меня Рита зовут.Как она узнала, что я здесь, мне было непонятно.

К нашему общему разочарованию четвертым за столиком в ресторане оказался тот самый антисоветчик. -Здравствуйте. –Сказала мама.Я кивнул нечесаной головой, а папа произнес: -Приятного аппетита. -Какой тут аппетит! Я здесь есть не стану. –Сказал антисоветчик. –Безобразное обслуживание. Хозяина нет. А был бы у ресторана хозяин, то разогнал бы всех этих бездельников. На Западе таких работников не стали бы терпеть. Это называется салфеткой?Антисоветчик взял салфетку за уголки, развернул её как тореадор свой плащ, и потряс перед нами. На салфетке были отчетливо видны застиранные желтовато-красноватые пятна.- А ложка? -Он показал нам ложку. Её края были покрыты затвердевшими остатками пищи. –Я сейчас им такое устрою, что они меня до конца поездки будут бесплатно в каюте кормить.Антисоветчик швырнул ложку на стол и направился в служебное помещение ресторана. К нашему облегчению больше за наш столик он не возвратился. Ни в этот день, ни в

последующие. Не знаю как на счет бесплатно, но ему действительно приносили еду в каюту. -Умеют же люди устраиваться. –Сказала мама. –Я тоже хотела бы обедать в каюте.-Не нравится он мне. –Сказал папа. -Конечно, не нравится. –Сказала мама. -Кто-то умеет устраиваться, а мы должны в этом душном ресторане сидеть.-Я не про это. –Сказал папа. –Заметь, когда все пассажиры в ресторане, он один там.-Ну и что? –Сказал я.-А то. Может он по чужим каютам лазает, в чужих чемоданах роется. –Сказал папа шепотом, и потрогал нагрудный карман рубашки. Там у него хранился бумажник. –Может он вор.-Но у нас то всё с собой. –Сказал я.-Тихо ты! –Цыкнула на меня мама. У столика появился официант с подносом.Пока он разгружал поднос, мама осматривала ложки и вилки. Странно, но они все оказались совершенно чистыми. Мама развернула салфетки. Салфетки были белоснежными. Мама вопросительно посмотрела на папу. -Я же тебе говорил. –Сказал папа. –Скользкий тип.

Но больше всех из пассажиров маму раздражала Мила, девушка, похожая на Мерлин Монро. Вернее, кольцо с брильянтом на её пальце. -Молодая, а уже в брильянтах. –Говорила мама. –Откуда что берется!-Будут, будут. У тебя тоже будут. –Успокаивал её папа и обнимал рукой за широкую талию. Мама вздыхала и они, мерно покачиваясь, проходили по палубе мимо загорающей в шезлонге Милы. Они проходили дальше, а я задерживался по разным поводам. Например, завязать шнурок на кедах. Я приседал рядом с её шезлонгом и смотрел из-под пластикового козырька кепки на её голые крепкие ноги. Иногда мне везло, и я оказывался так близко к её шезлонгу, что ощущал, как мне казалось, тепло её тела. Иногда я просиживал у её ног так долго, что родители успевали проделать круг. Тогда мама хватала меня за руку и волокла за собой.На втором или третьем круге мы обычно сталкивались с антисоветчиком.-Тоже обратили внимание? – Говорил антисоветчик и кивал на брильянт. –На обычную советскую зарплату такое не купишь. Как вы думаете, чем она в действительности занимается? Смотрите, какое у неё мускулистое тело.Папа сдержано улыбался, мама отводила глаза, я, используя момент, сбегал, а они шли дальше, наматывая круги по палубе. Обычно после обеда родители делали по 12 кругов чтобы не располнеть. Кроме этих пеших прогулок папа каждый день по 3 минуты занимался с гантелями.

-Я считаю, что Милу можно сразу исключить из списка подозреваемых. –Сказал я папе, когда мы стояли с ним на корме, и он бросал чайкам куски хлеба, а они ловили их на лету. -О каком списке речь? –Спросил папа, швыряя чайкам очередную хлебную горсть.-Перед отъездом, помнишь? Ты же сам предложил вести наблюдение за пассажирами. Ну, грабители церквей, не помнишь что ли?-Помню, а как же! Всё прекрасно помню. Только тут надо действовать аккуратно, почти незаметно, деликатно, чтобы не вспугнуть зверя. -Я аккуратно. И вот я считаю, что Милу, ту, что с брильянтом, можно сразу исключить из подозреваемых. -Согласен. Приличная девушка.-А вот антисоветчик очень подозрителен. –Сказал я и, отломив хлеба, тоже бросил в стаю чаек. Кусок пролетел мимо них и упал в пену, которую оставлял за собой теплоход.

-Тоже полностью согласен. Смотри, чайка подобрала твой кусок из воды. Видишь как в природе, ничего не пропадает. –Сказал папа и запустил в чаек оставшиеся крошки.

Толя, так звали моего соседа по каюте, начал, как и обещал, учить меня йоге. Он назначил первое занятие на верхней палубе к пяти часам. По крутым коротким лесенкам я поднялся на третью палубу и там, в тени от спасательной шлюпки, я увидел Риту. Она стояла в очень неудобной позе, как-то изогнувшись и скрутившись, прижав ухо к брезенту, накрывающему шлюпку. Увидев меня, она прижала палец в губам, предупреждая, чтобы я не шумел. На цыпочках я подошел к Рите и тоже приложил ухо к брезенту. Наши головы соприкоснулись, и я почувствовал запах детского мыла, исходящий от её длинных золотистых волос. Вдруг она толкнула меня, схватила за руку и потащила в сторону к пустым шезлонгам. Мы плюхнулись в шезлонги и Рита прошептала:-В спасательных лодках кто-то живет! –Сказала Рита. -Я слышала, как они переговаривались. Давай подождем, вдруг они вылезут из-под брезента. -Надо сказать капитану. –Предложил я. –Это безбилетники. Едут зайцами.-Не надо ничего говорить капитану. –Сказала Рита. Тогда я схватил Риту за руку и потащил за собой. -Куда девочку тащишь против её воли, маленький насильник? – Перед нами стоял антисоветчик. –Под статью угодишь, когда вырастишь.-А кто Вы такой, чтобы нам замечания делать? –Сказала Рита. –И ничего и не против воли. Мы вместе идем. -Ишь ты какая! –Сказал антисоветчик, щурясь на солнце. Мы подошли к капитанской рубке и Рита постучала в белоснежную дверь.-Папа говорит, что этот дядька антисоветчик. –Сказал я. -Он рассказывает разные политические анекдоты. -А может и того хуже. –Сказала Рита. –Может он провокатор. Тут дверь капитанской рубки открылась. На нас глянул красноносый мужчина в кремовой рубашке с черными погонами, в черных брюках и начищенных до блеска черных ботинках.-Нам надо срочно поговорить с капитаном. Дело крайне важное. –Сказала Рита.-Я капитан. –Сказал красноносый.-Как Ваша фамилия? –Сказала Рита.-Капитан Волк. –Сказал капитан.-У вас там в спасательной шлюпке, капитан Волк, непорядок. Под брезентом кто-то прячется. –Сказала Рита. -Есть мнение, что там безбилетные пассажиры.Капитан поморщился, и подозвал кого-то. Из рубки вышел другой мужчина, одетый совершенно так же как капитан, и даже нос у него был такого же цвета.-Это мой помощник. Парфён Егорович, проверьте, что там со шлюпками. –Сказал капитан и исчез в рубке. Я успел увидеть деревянный штурвал с торчащими во все стороны ручками с позолоченными набалдашниками, как появился помощник капитана. -В которой? -Спросил он.-Идите за мной. –Тихо сказала Рита и подвела нас к шлюпке . –Тут. –Беззвучно произнесла она и показала пальцем на брезент. Из-под брезента действительно доносились голоса. Было немного страшновато. Но помощник капитана не испугался. Он ослабил шнуровку и приподнял брезент. На одном из сидений лодки стояла включенная Спидола. Помощник капитана поднял её и повертел в руках. Это была папина Спидола. Точно! Я узнал её по царапкам на шкале, которыми я отмечал станции, передающие песни Битлз.-Это наша Спидола! -Воскликнул я.

-Это наша Спидола! –Услышал я папин голос.Папа стоял у капитанской рубки, а мама разговаривала с капитаном. -Это Ваш аппарат? –Спросил капитан Волк папу и маму. -Как приемник оказался в спасательной шлюпке? –Капитан посмотрел на меня и Риту. –Чьих это рук дело? -Зачем же мне свой же приемник…? –Начал я. Мама взяла меня за руку и притянула к себе.-Наш сын тут ни причем. –Твердо произнесла она, посмотрев на Риту. -Да мало ли подозрительных типов плывет на этом корыте. За порядком следить надо. –Сказала Рита, резко развернулась на пятках и зашагала к лестнице, ведущей на нижнюю палубу. На лестнице она столкнулась с антисоветчиком, проскользнула у него под рукой и застучала кожаными подошвами по металлическим ступенькам вниз.-Ловкая девчонка. –Сказал антисоветчик. -Мне тут один товарищ сказал, что видел, как она через незакрытое окно каюты вытащила Вашу Спидолу. Он то подумал, что это её каюта. Но я сейчас проверил, и это была Ваша каюта. Повнимательнее, Андрей, надо быть. Если выходите из каюты, закрывайте окно, опускайте жалюзи. Но, как я вижу, вы уже разобрались и без меня. До каюты родители шли молча.-Откуда он знает как меня зовут? –Сказал папа, когда мы вошли. –Очень скользкий тип.-Надо поговорить с родителями этой девчонки. Вот воровка! –Сказала мама. -Такая маленькая, а уже! -Она не с родителями, а с бабушкой едет. –Сказал я.В этот момент в дверь каюты постучали. -Войдите. –Сказала мама.Дверь открылась, и мы увидели Риту. -Извините. –Сказала Рита. -Я хотела разыграть Валю. Я хотела, чтобы он поверил, что под брезентом кто-то находится. Простите. Я бы тут же вернула Ваш транзисторный радиоприемник, не сомневайтесь. Но Валя настоял обратиться к капитану и дело приняло неожиданный оборот. Только не говорите, пожалуйста, бабушке.

-Как продвигается твоё расследование? –Спросил я папу, когда мы вышли на палубу после обеда. –Никого подозрительного не заметил? -Это ты о чем? –Сказал папа. Мне показалось, что он снова забыл о нашей договоренности искать среди пассажиров грабителей церквей, и я ему напомнил. -Давай пока не будем спешить с расследованием. Смотри, вроде бы все нормальные отдыхающие. Какие из них преступники? Посмотри на этих людей. Только если эта твоя подруга Рита какая-то странная. Но может кто ещё и подсядет на теплоход по ходу поездки. -Точно. Сядут в том городе, в котором ограбили церковь. –Сказал я.-А это мысль. Видишь как тут интересно. А ты не хотел плыть. Продолжай следить. Через некоторое время обменяемся полученной информацией. –Сказал папа и добавил. –Расходимся.Мне показалось, что он сам не верит в свою задумку. Просто тогда ему надо было меня как-то уговорить, вот он и напридумывал, а потом благополучно обо всем забыл. Что за люди эти взрослые! Как им выгодно в данный момент, так себя и ведут, а о последствиях и не думают. Как таким людям верить? Но, может быть, мне это лишь показалось. Кстати папа выглядел страшно уставшим, у него появились темные круги под глазами. В Москве он выглядел лучше. Наверное, много занимается гантелями, чтобы похудеть.

Первая длительная остановка была в Угличе. Экскурсия оказалась долгой, подробной, изнурительной и мы порядком устали. Даже я устал, хотя и было интересно. На обратной дороге к папе подошел антисоветчик, и они немного отстали от нас. Потом у папы весь

оставшийся день было какое-то странное выражение лица, как будто он узнал какую-то тайну. -Что-то случилось? –Спросила мама.-Ничего. –Ответил папа.

В ресторане за обедом четвертое место за нашим столиком занял мужчина, которого я и раньше видел. Я тогда подумал, что он похож на массовика-затейника на отдыхе. Вот и сейчас он с ходу предложил нам какую-то игру. Я насторожился. Этот массовик вполне мог потянуть на маскирующегося преступника. -Пока мы изнываем в ожидании обеда, предлагаю поиграть. -Сказал массовик-затейник и заржал как конь. -Скажите три слова относящиеся к вашей профессии, и я попытаюсь угадать, кем вы работаете. Начнем с Вас. –Он обратился к маме.-Халат, доска, колбы. -Произнесла мама не раздумывая.-Вы врач. -Нет. Учитель химии. –Сказала мама.-Первый блин комом, хотя блины то я и не заказывал. –Массовик залился хохотом и повернулся к папе. –Теперь Ваши три слова.Но папа не успел ничего сказать. Официант принес первое. Это был борщ в блестящих алюминиевых кастрюльках. -Давайте я задам три слова. –Сказал я.-А что тебя угадывать? Ты ясен и так, ясен как слеза младенца. Ты -школьник, по тебе сразу видно. –Сказал массовик.-Отгадайте мои увлечения. –Сказал я. -Увлечения? Хобби? Ладно, давай. Борщ всё равно есть нельзя, кипяток. –Массовик сунул палец в борщ и изобразил, как ему больно.-Битлз, культуризм, йога. -Сказал я. Реакция массовика оказалась неожиданной.-Да как тебе не стыдно при матери то ругаться? –Массовик посерьезнел. –Ладно с ребятами во дворе, а то при родителях!-А что он такого сказал? –Вступился за меня папа. -Как что? –Массовик побагровел. -Да вот это, на ё, последнее его слово. -Вы перед тем как со словами играться, потрудились бы расширить свой личный словарный запас. –Сказала мама. –Ребенок сказал слова уже хорошо всем известные. -А Вы не указывайте, какие слова мне знать, а какие не знать. Я знаю правильные, советские слова -мир, труд, Ленин, КПСС. А эти ваши блятлзы и ёги я, как советский человек, знать не обязан. Не обязан!-А Вы не передергивайте на мат. Сын так не говорил. –Сказал папа.-Блятлзы он и сказал! –Заорал массовик. –И на ё ругнулся. Я не глухой.-Перестаньте материться в ресторане. –Послышалось с соседнего стола. -Да, потише там! –Поддержали их с других столов.-Да это не я. Вот, это этот! – Массовик с багровым от бешенства лицом тыкал в меня пальцем. - Во вырастили, стилягу! Ничего святого у молодежи! Всё на Запад смотрят. Трех слов по-русски сказать не могут. Блятлзы он говорит за обедом. -Перестаньте шуметь. Поесть спокойно не дают. -Выведите гражданина на свежий воздух. –Услышал я голос помощника капитана. -Наверное, его успел кто-то вызвать. –Подумал я.-Не имеете права. –Заорал массовик.-Он – имеет. –Отчетливо и громко произнесла старушка в очках с черными круглыми стеклами. Рядом со старушкой за столиком сидела Рита. -Вот какая у Риты бабушка. –Подумал я. Старушка была крепкого телосложения с седыми короткостриженными волосами. -Не имеете права. –Менее уверенно повторил массовик.

-Имею. Выводите. –Приказал помощник капитана двум матросам, стоящим за его спиной.-Не надо. Я сам. –Массовик встал и неспешно, с чувством собственного достоинства, вышел через боковую дверь на палубу.-Извините за аппендицит …. Э-э .. за инцидент. Продолжайте запланированный прием пищи. –Сказал помощник капитана. –Меня зовут Парфеном Егоровичем. Обращайтесь прямо ко мне, если возникнут нештатные ситуации и прочие авралы. -Непременно обратимся. –Сказала бабушка Риты.-Этот массовик навряд ли может быть преступником. –Подумал я. –По-моему, просто дурак.

-Что произошло в Угличе? –Спросила мама папу, когда мы совершали послеобеденный моцион по палубе. Мама говорила очень тихо, но я разобрал её слова. -Что от тебя нужно было этому антисоветчику? -Вика, никакой он не антисоветчик. –Так же тихо произнес папа. –Он… -И тут папа шепнул маме что-то на ухо. Что именно, я разобрать не смог, но мама остановилась. -Я же говорила! –Сказала она. Оглядевшись, она схватила меня за руку, и дернула, притянув к себе. –Иди рядом, кому сказала!Странно, но в последующие два дня антисоветчика на теплоходе видно не было.Кстати, мой сосед Анатолий, по-моему, не успел сесть на теплоход в Угличе. Его не было в ресторане ни на обеде, ни на ужине. И в каюте его не было. И на палубе не было. И когда я ложился спать в половине двенадцатого ночи, его тоже не было. Но когда я проснулся утром, Анатолий спал на своей нижней койке, а под столом стоял набитый до верху рюкзак, которого раньше я у него не замечал. -Вставай. Завтрак пропустишь. –Я потряс Анатолия за плечо.-Чёрт с ним! –Сказал Анатолий и перевернулся на другой бок.-Ты чего, от теплохода отстал? –Сказал я. –Расскажи, на чем догонял?Анатолий что-то промычал и захрапел.-Это странно. –Подумал я и постучал ногой по рюкзаку. Там было что-то твердое с плоскими стенками, словно деревянные коробки. –А не добавить ли Анатолия в список подозреваемых? Вполне может быть. Этим наблюдением надо поделиться с папой.Но до папы я не дошел, потому что меня отвлекли мои новые приятели.

На теплоходе, кроме Риты, я познакомился ещё с Костиком, которому было 11 лет и двенадцатилетним Колей. Конечно, нам с Ритой было малоинтересно общаться с этой малышнёй. Но для игры вчетвером в шашки и домино они вполне подходили. Также вчетвером мы облазили весь теплоход, и даже решили спуститься в машинное отделение. Пробравшись на нижнюю палубу, мы стали искать вход. Было слышно, как работают машины. Они находились совсем близко, за стенками и немного внизу, под полом. Мы стали бродить по коридорам, и в одном из полуосвещенных закоулков в метрах пяти перед нами словно из ниоткуда вырос высокий черный силуэт. Ни его лица, ни кистей рук видно не было. Он был весь как сгусток мрака, черен и зловещ. После нескольких секунд неподвижного молчания, силуэт замахнулся на нас здоровенной черной ручищей, и мы бросилось прочь. За считанные мгновения мы взлетели на верхнюю палубу, бухнулись в шезлонги, и некоторое время лежали молча, пытаясь отдышаться.Мне было стыдно за себя, что я, самый старший из этой команды, и так явно показал свой испуг. -Я знаю кто это. –Сказал Костик.-Кто? –Сказал Коля.-Теплоход как называется? –Спросил Костик. –Теперь понятно чей это призрак?-Призрак Феликса Дзержинского. –Прошептал Коля. Рита хихикнула.

-Это его пароход. -Сказал Костик. –Вот он и проверяет, как работают на его пароходе. А он строгий был. Чуть что не так – расстрел. Мне дедушка рассказывал. Он и в него стрелял за что-то. -Ерунда. –Сказал Рита. –Призраков в природе не бывает.-Конечно, не бывает. – Сказал я.-Бывают. –Сказал Костик. –А если не бывает, чего ж ты тогда несся как угорелый?-Я за вами бежал. –Сказал я и вспомнил, что бежал первым.-И потом, какая связь? –Сказала Рита. -Просто эти теплоходы называют именами известных людей, чтобы увековечить их память. Вот и всё. Дзержинский не имел никакого отношения к теплоходами. Он был глава НКВД.-Действительно. –Поддержал я. -Так именами призраки и привлекаются! Дали имя и тут же появляется соответствующий призрак. Он как будто ждет, когда его позовут по имени. Хопа и он тут как тут. Нате мол вам. Вот он я. –Сказал Костик. -Конечно, не на всех пароходах такое происходит, но иногда случается. А если нет, то кого мы тогда только что по вашему видели, если не призрака? Все молчали, обдумывая, что же это в действительности могло быть.-Что бы это не было, надо идти к капитану. На теплоходе главный – капитан. –Сказал я. –Пусть он и разбирается.-Он не поверит нам. –Сказала Рита. –Он снова пошлет своего помощника, чтобы мы ему показали. А где мы найдем призрака? Что мы предъявим? На слово нам не поверят. Нужны доказательства.-Верно. –Сказал Коля. -Надо сначала узнать места, где призрак обитает, чтобы потом туда сводить капитана.-Одно место мы уже знаем. –Сказал Костик. .-А пойдем ещё раз туда и проверим, встретим ли мы его снова. Может его туда случайно задуло ветром. Он же состоит из воздуха. Вот его и носит по пароходу туда-сюда. А! Вот он, за тобой! –Воскликнул я и ударил Костика в спину, просунув руку за его шезлонг.Костик пукнул от неожиданности и все засмеялись. Костик покраснел, вскочил и побежал к лестнице.-Ты чего? Обиделся? –Закричал я, но Костик, не оборачиваясь, слетел по лестнице вниз на вторую палубу. -Да нет никакого приведения. –Сказал я, обращаясь к Рите и Коле. -И нечего перед людьми позориться. Рита икнула и дрожащим пальцем показала в сторону спасательных шлюпок. Коля и я повернули свои нагретые солнцем головы и обомлели. У одной из спасательных шлюпок, словно подвешенный в воздухе, развивался на ветру рванный черный плащ. -Призрак. –Прошептал Коля.Не помня как, мы очутились у капитанской рубки, и Рита принялась колотить в дверь. Я видел внутри рубки рулевого и уже знакомого нам Парфёна Егоровича. -Снова вы? –Сказал Парфён Егорович, открывая дверь. –Что на этот раз?-Там у шлюпок кто-то….висит. –Сказала Рита.-Снова у шлюпок? И снова кто-то? –Парфён погрозил пальцем. Палец у него был красный толстый, какой-то распухший, облезлый и, казалось, не сгибающийся. –Идите играть в другое место, бездельники. И не отвлекайте нас от работы. И к шлюпкам не подходите! Если замечу - ссажу на берег. –Сказал он и закрыл дверь.-Пойдем сами разберемся. –Сказал я и заметил, что Коли с нами уже не было. -Пошли. –Сказала Рита. Помощник капитана может и не хотел нас обижать, но обидел. Получилось, что мы какие-то бесполезные создания, мешающие ему работать. Зря он так с нами. Мы хотели как раз помочь ему. По мере того, как мы приближались к призраку, становилось понятно, что это был кусок черного брезента, сорванный ветром со шлюпки, которую он прикрывал. Брезент

намотался на изогнутую опору и барабан лебедки. Иллюзия, что под брезентом находится человек, была стопроцентная. -Хорошо, что помощник капитана с нами не пошел. –Сказал я.-А что в таком случае было внизу? Кого мы видели внизу? –Сказала Рита.-Эй! Привет! –Раздался за нашими спинами гнусавый голос. Мы обернулись и увидел, как к нам приближался неимоверно худой парень на вид лет 17-ти. Раньше я его на теплоходе не видел, а может и видел, только не обращал внимание. Я таких чахлых рахитов в упор не замечаю. Если парень не занимается спортом, он для меня не существует. А дохляк шел прямо на нас и, не отрываясь, смотрел на Риту. Я подумал, что он обязательно споткнется обо что-нибудь. Но он странным образом вовремя перешагивал через низко натянутые канаты, тросы и разбросанные по палубе шезлонги.-А что этот тут делает? –Сказала Рита.-Ты его знаешь? –Сказал я. -Шомпол. Из нашей спецшколы. Старшеклассник. -Видишь Рита. Я нашел тебя. –Сказал Шомпол, подойдя к нам.-Кто тебе сообщил? –Спросила Рита.-Мир не без добрых людей. –Сказал Шомпол. –Труднее было достать билет на этот чекистский теплоход, догнать вас, но я сделал это и вот я перед тобой. Я не могу жить без тебя. Не могу и дня прожить, чтобы не ….-Если будешь продолжать преследовать меня и приставать ко мне, я заявлю на тебя капитану теплохода и тебя ссадят, а может и посадят. –Сказала Рита. -Я разве когда-нибудь прикоснулся к тебе хоть пальцем против твоей воли? -Воскликнул Шомпол. –Ты мой идеал, дама сердца. Просто разреши смотреть на тебя издали. Только смотреть, как ты ходишь, как смеёшься, как ешь, пьёшь. Я не буду тебе мешать. Ты даже не заметишь моё присутствие.-Ну, так и уходи уже. Я ведь сейчас очень даже замечаю твоё присутствие! Давай! Давай!–Сказала Рита.-Исчезаю, моя повелительница. Исчезаю, как джин в бутылку. –Шомпол попятился и, споткнувшись о шезлонг, упал.

На носу теплохода размещался музыкальный салон. С первого дня мама регулярно играла там на фортепьяно и пела. Пассажиры заходили в салон послушать её музицирование. С каждым днем в салон приходило всё больше и больше слушателей. Наконец, в один из дней людей набилось так много, что негде было встать, не говоря уже о сидячих местах. Мама пела романсы, аккомпанируя себе. Голос у неё был звонкий, сильный, высокий. Она рассказывала, как в молодости пришла учиться вокалу, и педагог сказал, что голос у неё от природы поставлен, и это редкость. Но жизнь сложилась так, что вместо приятного её душе пения со сцены маме пришлось преподавать в школе химию у доски. В тот день я тоже находился в салоне, стоял у окна во всю стену и слушал. Снаружи уже смеркалось, но проплывающие берега были ещё очень хорошо различимы. Я разглядел небольшое стадо пятнистых коров, и пастуха, сидящего под деревом. Была видна даже его красная рубашка. И тут по палубе мимо окна пронесся тот самый чёрный призрак. Расталкивая людей в салоне, я бросился наружу. Пустынная палуба была мокрой от дождя. Скользя, я промчался по ней, цепляясь на поворотах за кресла и перила. Я обогнул корму, и выбежал на другую сторону, но успел лишь увидеть черный плащ, ныряющий вниз по лестнице.Я подбежал к лестнице и, глянув вниз, увидел, что приведение находится там. Оно стояло у перил на первой нижней палубе и смотрело вдаль. Я плюхнулся на живот, осторожно

подтянул себя на руках к краю лестницы, чтобы не терять призрак из виду. Было мокро и холодно, но я держался. Между тем непогода усиливалась. Волны с силой били в борт теплохода, и как-то резко стемнело, да так, что берегов реки уже и вовсе не было видно.-Учишься плавать?–Услышал я голос помощника капитана Парфёна Егоровича. -Вставай! Простудишься! Я встал, проклиная Парфёна Егоровича. Внизу никого уже не было. -Спугнул! –Подумал я с досадой, и с ненавистью поглядел на Парфёна Егоровича. -Ссадил бы весь этот ваш детский сад на берег от греха подальше. –Продолжал помощник капитана. -И откуда такие детки берутся? Мама ведь такая хорошая. «Вернись в Сорренто» поет. Это ж ведь твоя мама поет в музыкальном салоне? Весь теплоход послушать собрался. А ты пренебрегаешь. Вот пузом в луже лежишь, отмокаешь. Если б у меня такая мама была, я бы ух как гордился! Я ж сирота. Пойдём, я тебя отведу. Посидишь вместе со всеми, маму послушаешь. Цени моменты, пока родители живы. Вот умрут, тогда поздно будет. Захочешь послушать, ан нет.Парфён Егорович замолчал, и мне вдруг стало его жалко. Забыв о призраке, я поплелся за Парфёном Егоровичем по пустынной мокрой палубе обратно в салон. А в салоне уже расчистили место в центре и несколько пар пытались танцевать.-А давайте устаивать каждый вечер танцы на верхней палубе! – Предложил Анатолий, мой сосед по каюте. –Вот тут и помощник капитана с нами. Можно устраивать танцы по вечерам, а, Парфён Егорович? -Ну, только если не громко, недолго и не часто. –С важным видом ответил Парфён Егорович и степенно удалился.Надо сказать, что в салоне были далеко не все. Не было, например, папы. Но была Рита.-Кого ищешь? –Спросила она. -Умеешь танцевать? -Да. Шейк. –Ответил я.-А чего такой мокрый? Попрыгаем, высохнешь.И под мамино пение «Утро туманное» мы начали подпрыгивать кто выше. Один из скрипачей принес свой инструмент, и они заиграли с мамой на пару.-Можно с вами? –Я увидел перед собой Милу. - Клёво танцуете. Я давно хотел заговорить с Милой, но не знал как к ней подойти, и о чем говорить. Она мне очень нравилась, и это сковывало меня и прямо-таки лишало дара речи. А тут она сама подошла, сама заговорила. Чтобы понравиться Миле, я принялся подпрыгивать ещё выше. Зависая в воздухе, я умудрялся ещё подрыгать ногами, расставляя их, как Битлз на черно белых фотографиях, которые я видел у Мишки. Тут я ударился головой о потолок, и сверху на меня посыпались осколки. -Ты головой разбил стеклянный плафон! –С восторгом сказала Рита.Мама никак не отреагировала на это происшествие, наверное, не слышала, и продолжала играть и петь, а Мила заволновалась. -У меня в каюте есть всё необходимое для оказания первой помощи. –Сказала она. -Пошли. Можешь самостоятельно идти?-Могу. –Сказал я. В этот момент я забыл обо всем и обо всех.-Моя каюта в самом конце. –Сказала Мила. Я знал, где её каюта. С самого первого дня знал. Мы шли, и она поддерживала меня за локоть и о чём-то говорила, но я не понимал о чем. Мои щеки горели, в ушах барабанил пульс. В каюте Мила уложила меня на койку.-Совсем забыла! Я же отдала аптечку в 10-ый номер! Подожди. Я мигом. –Сказала она и вышла. Тут в мою ушибленную голову пришла мысль. А что если мне спрятаться где-нибудь, например, под койкой. Мила войдет, а меня нет. Она испугается, и тут я вылезу из-под

кровати. Клёвый розыгрыш! Я вскочил и посмотрел по койку. Там лежали сложенные в стопочки мешочки, спрятаться мне было некуда, идея розыгрыша рухнула, и я снова улегся, ожидая возвращения моей Мерлин Монро.А Мила и вправду была очень похожа на эту американскую актрису. Я стал вспоминать различные эпизоды из фильма «В джазе только девушки», вспомнил о Мишке, который наверное ещё несколько раз посмотрел этот фильм в Москве, уже после моего отплытия, и тут вошла Мила с походной аптечкой в руках. -Не бойся. Больно не будет. –Сказала она. -У меня специальное медицинское образование. Посмотрим, что у тебя там?Она присела на край койки, и потрогала мою голову в разных местах. Её пальцы коснулись мой головы! Меня как током дернуло.-Что, так больно? –Сказала Мила.-Уже прошло. Уже всё нормально. –Сказал я.-Я случайно заметила, как твой папа занимается с гантелями. Ты тоже занимаешься? –Спросила Мила, продолжая осмотр. -А как же. –Соврал я.-И сколько килограмм в каждой из них?-По 8 кг.-Сильный у тебя папа. А как же он их нес, в двух чемоданах?-Нет, в одном. И нес этот чемодан я.-Крепкий чемодан. И ты тоже крепкий. –Мила надавила пальцем мне на бицепс. –Геракл. В Ростове тоже ты понесешь чемодан?-Наверное.-Молодец. Тут не больно? А тут?Потом она начала перебирать волосы, просматривая кожу головы. -Вижу только небольшую царапину. Почти не кровоточит. Но всё-таки на всякий противопожарный смажу ка я её перекисью водорода. Предупреждаю, немного пощиплет. Когда Мила приложила ватку, а ранка ещё не успела защипать, дверь каюты распахнулась и появилась мама.-Что тут происходит? –Сказала она. Выражение лица у неё было суровое. Создавалось впечатление, что она нас поймала за каким-то предосудительным занятием, и мы должны немедленно начать оправдываться перед ней.-Ваш сын получил легкие травмы, и я обрабатываю ему раны перекисью водорода. –Спокойно сказала Мила. –Это произошло в салоне, под Ваше пение. Разве Вы не заметили? Валя головой разбил плафон. Кстати, Вам надо будет компенсировать его стоимость. Я имею в виду стоимость плафона.-А почему не обратились в медпункт? –Сказала мама. –На теплоходе должен быть официальный медпункт.-Медпункт временно размещается здесь. Медсестра сядет на теплоход только в Ростове. А до Ростова я за неё. Там в шкафу, посмотрите, мой белый халат и шапочка.Мама открыла шкаф. Там действительно висели белый халат и шапочка с красным крестом. -Если Вам от меня больше ничего не нужно, то разрешите я завершу дезинфекцию. –Сказала Мила.Хмыкнув, мама вышла из каюты.-А я не знал, что Вы вместо медсестры. –Сказал я.-Теперь знай. Если что, сразу ко мне. –Мила прижала ватку с перекисью к ранке на голове и я дернулся от боли. –Спокойно, мой мальчик. Спокойно. Тетя Мила знает, что делает.Мила положила свободную руку мне на висок, фиксируя голову. Она сидела рядом, и её округлые голые коленки находились прямо перед моим лицом. Пользуясь тем, что она не видит, куда я смотрю, я на них и смотрел во все глаза. Потом я

переместил взгляд дальше, на бедра, которые, расширяясь и смыкаясь, уходили куда-то под задравшийся край юбки. Дверь распахнулась, кто-то охнул и застонал как от непереносимой боли. Я сразу подумал о маме, что это она, как охотник в засаде, осталась стоять под дверью, ожидая момента. Но, приподняв голову, я увидел в дверях Риту. Её щека и локоть были окровавлены.-Где ж тебя так угораздило-то?! –Сказала Мила. Она вскочила с койки и бросилась к Рите. -Там, с лестницы упала. –Сказала Рита, всхлипывая.-Где болит? Мне даже и положить тебя некуда. -Ложись сюда. Я уже. Со мной всё в порядке. -Я встал. Проходя мимо рукомойника, я заметил под зеркалом на раковине станок для бритья. Точно такой же был у моего соседа Анатолия.-Странно. –Подумал я. Но потом я вспомнил, как мама тоже бреет себе подмышки. -Мне уже лучше. –Сказала Рита и, толкая меня в спину, вышла вместе со мной в коридор.-У тебя же кровь! –Сказал я. –Иди, тебе надо продезинфицировать раны перекисью водорода.-Это помидоры. –Сказала Рита. -Ребята! –Сказала Мила. –Здоровьем не шутят. Ребята! Я кому говорю! Куда вы? Вернитесь!Но мы уже выбежали на палубу, а там было совсем темно. Из салона доносилось пение, а с берегов плеск волн.-Это правда помидоры? Не кровь? –Сказал я.-Лизни. Попробуй на вкус. –Сказала Рита, подставив щёку.-Спасибо. Я уже поужинал. -Да лизни! Не стесняйся. Не переешь. Не растолстеешь, как твой папа.Рита засмеялась и провела щекой по моей щеке. -Теперь и я в помидорах. -Сказал я. -Надо смыть их. А давай из луж! И мы плескались водой из луж, разлитых дождем по палубе, пока оба не промокли. Задул ветер, и сразу стало жутко холодно.-Не жалко помидоры переводить? –Сказал я.-Да мне половинки хватило. Мы в Угличе купили. Пойдем вовнутрь. Холодно.Но дверь, через которую мы вышли на палубу, оказались закрытой. -Теперь мы замерзнем. Ах, как холодно. –Причитала Рита, прижимаясь ко мне. Но меня тоже начал бить озноб.-Почему дверь закрыта? Мы же только что прошли через неё. Кто её закрыл? –Повторял я, дергая ручку двери. -Побежали на другую сторону, там войдем.-Пока мы доберемся туда, окоченеем до смерти. Мы должны согреться здесь и немедленно. –Сказала Рита и, если бы не помощник капитана, Парфен Егорович, я не знаю, чем бы всё кончилось.-Я специально за тобой следил, негодная девчонка! –Сказал он, открывая дверь и выходя на палубу. –Ты зачем двери ломаешь? Дай сюда то, что отвинтила. Живо, а не то на следующей пристани ссажу на берег и сдам в милицию за порчу общественного имущества. -Только бабушке не говорите. –Сказала Рита, и, порывшись в боковом кармашке кофточки, отдала Парфину Егоровичу какие-то детали от дверного замка. -А ты выбирай себе получше друзей. –Сказал Парфен Егорович, обращаясь ко мне. –А то тоже ссажу за компанию. Ишь, устроили тут пионерлагерь. Теплоход это вам сами понимаете что. Тут всё должно быть в боевой готовности. И если что, то по свистку сразу немедленно, аврал … -Бормотал Парфен Егорович, прилаживая детали в замок. Мы проскочили мимо Парфена Егоровича и разбежались по коридору в разные стороны. Я чувствовал себя неловко, и общаться с Ритой не хотелось. Романтическое настроение было бесповоротно испорчено.

В нашей каюте никого не было. Я снял с себя мокрые майку и тренировочные штаны и повесил их на вешалку над умывальником. Потом я забрался на верхнюю койку и лежал там, размышляя над сложностями жизни. Загадка черного призрака, как это не смешно, не выходила из моей головы, но теперь к ней добавилось странное поведение Риты. Что ей от меня нужно? То со Спидолой устроила, то с помидорами, то с дверьми. Какая-то шизонутая. Что ещё от неё ждать? Может Парфен Егорович прав и мне вообще не стоит с ней дружить. А то вот обещал же он, если что ссадить меня на берег. Мне этого не хотелось. Потом я вспомнил слова папы и подумал, а что если Рита малолетняя преступница? Что если это именно она грабит волжские церкви? Она маленькая, худенькая, запросто пролезет в узкие церковные окна. Кто на неё подумает? Никто. Надо бы поделиться своими мыслями с папой. Тут дверь открылась и в каюту кто-то вошел. Я даже не посмотрел кто. И так было ясно , что это мой сосед Анатолий. Он кстати тоже ходил в подозреваемых. Рюкзачок-то исчез! С ним был кто-то ещё, и я по голосу узнал, кто. По первому же слову узнал. Узнал сразу же. С Анатолием была Рита. -Опа! –Подумал я. –Это ж целая банда! Сейчас будут обсуждать план следующего налета на церковь.-Ну, подожди! Ну, что ты! И ведь Валентин наверное здесь. –Говорил Анатолий.-И пусть. И фиг с ним! Пусть слышит. –Говорила Рита.Анатолий возражал. Я прижался к стене и накрылся одеялом с головой, чтобы создалось впечатление, что на койке лежит только скомканное одеяло, а меня нет. -Мне уже 16. У меня паспорт есть. –Говорила Рита.-Покажи. –Говорил Анатолий.-С собой нет. -А где? Принеси.-Сейчас что ли?-А когда ж ещё? Хочешь, чтоб меня посадили?-Ты такой же трус! Такой же, как этот. –Сказала Рита и, как я думаю, достаточно высоко подпрыгнув, вмазала мне по спине кулаком. Ударила она сильно, и мне было очень больно. Потом я услышал звук плевка. Потом дверь каюты хлопнула с такой силой, что я едва не слетел с койки вниз. -За что это она тебя огрела? –Сказал Толя, когда я слез. –Дайка посмотрю. Я повернулся спиной.-Ого. Будет здоровый синячище. –Сказал он. –А чего у тебя с ней? Любовь? Она ревнует, это ж очевидно. Специально разыграла сцену. Увязалась за мной сюда, чтоб тебя раззадорить. Ты смотри, осторожнее с ней. Несовершеннолетняя. Про паспорт врет. Она такая, сама соблазнит, даст, а потом скажет, что изнасиловали. И посадит. Точно посадит. Я таких знал. У меня приятель сидит. -Я тоже о таких слышал. –Сказал я. –А чего им надо? Зачем себя так ведут?-Кто их знает. Поэтому и советую, держись от неё подальше. Она с кем едет? С бабкой? Это ещё хуже. С молодыми родителями хоть как-то договориться можно. А эта карга на принцип пойдёт. Ладно. Когда йогой будем заниматься. Завтра?-Давай завтра.-А сейчас ко мне тут одна птичка обещала залететь. С часок погуляешь по палубе? Пойди свою маму в салоне послушай. Кстати, неплохо поёт. Только громко уж очень. А так ничего. -Да я только что оттуда пришел, и у меня одежда мокрая. –Сказал я. -Я тут тихо полежу. Мешать не буду. -Как же не будешь, если именно и будешь. Вот надень мои шорты и майку. Давай, давай. А завтра я тебе покажу несколько асан и пранаяму Бхастрика. Я надел майку и шорты Анатолия и вышел на палубу. Я подумал, что после этого происшествия дружить с Ритой точно не стоит. Папа таких называет скользкими типами.

Преступница она или нет, но мне такие шизонутые друзья не нужны. Втянет ещё в историю.Вещи Анатолия пришлись мне в пору. Несмотря на свои 13 с половиной лет я по телосложению выглядел вполне как взрослый. Ну, уж не мельче Анатолия. Это точно. Было совсем темно, но дождя не было и ветер дул вполне себе теплый. Глубоко вдыхая свежий волжский воздух, я обогнул нос теплохода, прошелся мимо салона, заглянув через окна вовнутрь. Там кипело веселье, и мама находилась в его эпицентре.Я прошел ещё с десяток метров и встал у перил, наслаждаясь загадочным полумраком. -Ты меня здесь ждешь? -Услышал я женский голос.Если я не ошибался, это был голос той женщины, с которой мама часто беседовала на различные научные темы. Звали её Эльвира, а отчество было, кажется, Урсульбековна или что-то в этом роде. Она путешествовала с мужем, неповоротливым пузатым лысым дядечкой, который внешне годился ей в отцы, а может даже и в деды. -Интересно, с кем она разговаривает? –Подумал я. Насколько же было моё удивление, когда я услышал её голос совсем рядом, и нежная женская рука легла на моё плечо.-Мы ж договаривались, что я зайду к тебе в каюту. –Продолжала Эльвира Урсульбековна. –Почему ты здесь? Что-то изменилось, Толик? Я стоял не двигаясь и уже обо всем догадавшись. Эльвира Урсульбековна тоже заметила свою ошибку.-А, это ты, Валик. –Сказала она. Я ненавидел, когда меня называли этим малярным словом. –У вас с Толиком одинаковые одежды. Да ещё сумеречно. Я ошиблась. Мы договорились с ним позаниматься иностранным языком. У него хвост. Хочешь присоединиться к нам? -У меня нет хвоста.-Я имею в виду позаниматься иностранным хвостом…. языком.-Какой язык?-Испанский, конечно же. Я согласился. -Но только не сегодня. Мне надо подготовиться методически. Методически ошибиться нельзя. Вас же теперь будет двое. Надо раскидать учебный материал для работы в парах. А почему ты не в салоне? Там твоя мама поет просто великолепно. –Говорила она, отходя от меня и растворяясь в полумраке. –Значит до завтра, Валик.-До завтра, Эльвира Урсульбековна. –Ответил я и, убедившись что она меня уже не видит, показал ей язык за «Валика». Я прошелся по палубе и снова меня окликнули, спутав с Анатолием. На этот раз голос донесся из-за полу прикрытого окна одной из кают.-Эй, Толян! Мы тут пульку пишем. Присоединишься? Если надумаешь, прихвати жигулевского, как в прошлый раз.Вообщем, в тот вечер я узнал много нового о моем соседе по каюте, с виду тихом студенте. Теперь он возглавлял мой список подозреваемых. Второй шла Рита. А призрак вообще не поддавался никакому разумному объяснению.

Уроки испанского должны были начаться на следующий день, днем, после занятий йогой. Анатолий действительно показал мне целый комплекс асан и обещанную пранаяму. Мы расположились на третьей палубе и Анатолий, расстелив одеяло, показывал. Я ничего не запомнил, но был очень впечатлен увиденным. Даже неутомимые скрипачи прекратили игру и, якобы обсуждая что-то своё, ошарашено поглядывали на Анатолия. После того как он закончил показывать, мы начали обсуждать, какие асаны я буду разучивать.-А как ты отстал от теплохода из Угличе? – Спросил я деликатно невпопад. Я помнил совет папы, действовать аккуратно, ненавязчиво, не в лоб, чтобы не спугнуть зверя.

-Причем здесь это? –Анатолий удивился и поглядел на спасательные шлюпки.-Просто интересно. –Сказал я. -Интересно за углом налево. –Сказал Анатолий. -Да ладно ты! Это что, секрет?-Встретил старого приятеля. Засиделись. Он меня на машине до следующего причала подкинул. –Сказал Анатолий. –Здравствуйте Эльвира Урсульбековна.-Здравствуйте, мальчики. –Сказала Эльвира Урсульбековна. Она подошла к нам, держа в руке тетрадки и карандаши.-Некстати! –Подумал я. Я хотел спросить Анатолия ещё и про рюкзак.-А в нашей группе пополнение. -Сказала Эльвира Урсульбековна . - Будет ещё один ученик. Мы уселись в шезлонги. Я получил тетрадку и три цветных карандаша. Эльвира Урсульбековна действительно хорошо подготовилась к занятиям. В тетрадке были записаны какие-то слова, фразы, схемы и таблицы.-А вот и наш третий ученик. –Сказала Эльвира Урсульбековна.Я оторвал взгляд от тетрадки и увидел Риту. Она, как ни в чем не бывало, бодро подошла к нам, поздоровалась и плюхнулась в свободный шезлонг.-Ритуля. Это тебе. - Эльвира Урсульбековна протянула Рите тетрадку и три цветных карандаша. -Уж ты! Здорово! –Сказала Рита. Она пролистала тетрадку. В слух прочитала несколько фраз как то очень красиво звучащих, и Эльвира Урсульбековна одобрительно закивала и сказала ей что-то по-ненашему. Рита ответила. –Я ведь немного знаю испанский. –Сказала Рита, обращаясь ко мне и Анатолию. -У меня мама переводчик, а папа во Внешторге работает. Сейчас они в Аргентине, по службе. Поэтому я с бабушкой и путешествую. Они только через год вернуться. В августе на месяц поеду к ним, в Аргентину, если выпустят. Интересно, не была там ни разу.-Ну, начнем. – Скомандовали Эльвира Урсульбековна.В этот момент скрипачи вновь ударили смычками по струнам, и мы перестали слышать друг друга.-Спустимся в салон. –Предложила Эльвира Урсульбековна. Пока мы спускались на вторую палубу, Рита разговаривала с Эльвирой Урсульбековной по-испански. -А пусть они вдвоем и занимаются. Они хорошо друг друга понимают. –Сказал Анатолий. –Пошли. Мы нырнули под лестницу и, оббежав теплоход, вновь поднялись на третью палубу. Скрипачи играли Моцарта. Я знал это произведение. Маленькая ночная серенада. Мы её разбирали на уроке музыки, и я получил за это 4.-Дети привилегированных родителей очень капризны. Привыкли иметь то, чего у нас нет. -Сказал Анатолий. –Слышал как эта Ритка по-испански жарит? И вчера тоже. Такая нахальная! Сама лезет, будто я ей обязан. А эта Эльвира мне за год во как надоела! Во где сидит! Ведь каникулы же. Так и в каникулы не дает от себя покоя!-Ты Эльвиру знал раньше? –Сказал я. -Откуда ты взял? –Анатолий огляделся. –Ладно. Между нами. Но не выдай меня, если что. –Анатолий ещё раз огляделся, и даже заглянул под шезлонг. -Она преподавательница из нашего университета. Приставала ко мне весь учебный год. Вот предложила прокатиться по Волге. Билет купила. А сама с мужем плывет. Он тоже у нас преподает. В Москве вроде неудобно и негде, а тут как бы сподручнее.-Что сподручнее? Заниматься? -Сказал я и подумал, что мой список подозреваемых похоже ждет пополнение.-Ага, заниматься. –Хмыкнул Анатолий. -Тебе сколько лет?-13 с половиной.

-Мужу она хочет изменить со мной. Понятно?-Вообщем то да. А зачем изменить мужу?-Это ты у неё спроси. –Сказал Анатолий.-А ты сам-то хочешь?-На фиг надо. Я ж у неё больше учиться не буду. Её предмет кончился. А то, что оплатила мне поездку – её проблемы. Вообщем, я тебя предупредил. Мне сообщник нужен, чтобы от неё отмазываться.-Это ты правильно решил. Не надо разрушать семью. –Сказал я.Анатолий с удивлением посмотрел на меня.-Можно и так повернуть. Только надоело мне это всё. -А зачем тогда согласился на эту поездку? –Спросил я и почувствовал, что наша беседа подошла к решающей черте. Сейчас я услышу причину его присутствия на теплоходе. Меня охватило непередаваемое напряжение и я почувствовал как по моему затылку, а потом и по шее, катится тонкая струйка пота. -Я сирота. Из детдома. В Москве в общаге живу. –Сказал Анатолия. -Я никогда нигде не был. Думал, вот хоть Волгу посмотрю. А тут такая подлянка! Ни учебы, ни отдыха. Хоть за борт прыгай.И он, вскочив с шезлонга, перемахнул через борт. Раздался всплеск. Скрипачи перестали играть и бросились к перилам. В это время теплоход как раз начал чалиться к какому-то мелкому населенному пункту, то есть по реке уже не плыл. Анатолий вплавь добрался до берега и вернулся на теплоход уже по трапу.Я, Костик и Коля окружили Анатолия. Коля и Костик восхищенно смотрели на его сильное ещё влажное, в капельках воды тело, а я не знал, что и подумать.-Здорово ты сиганул! Как в «Острове сокровищ». –Сказал Коля.-Нет, как Тарзан. –Сказал Костик. Он тоже видел прыжок со второй палубы.-Теперь тебя наверное ссадят с теплохода на берег. –Сказал Коля.-Ты что, дубина, оху………. –Звериный рык смешался с топотом ног по лесенке с верхней палубы. Обычно мягкий голос помощника капитана Парфёна Егоровича теперь трудно было узнать. Он слетел с лестницы и остановился перед Анатолием, не переставая орать теми словами, которыми и я уже вовсю пользовался, общаясь во дворе с ребятами. Но как ими пользовался Парфен Егорович! Все замерли, а я пытался хоть что-нибудь запомнить. Жаль, что Эльвирины тетрадку и карандаши я оставил наверху, а то б записал, а потом бы выучил и только так бы с ребятами во дворе и разговаривал, коротко и конкретно! -Что вы себе позволяете! Немедленно прекратите! –Раздался ещё более громкий, чем у Парфена Егоровича, голос. Это был даже не голос, а вой сирены скорой помощи. И этой скорой помощью оказалась Эльвира Урсульбековна. –Вы не имеете права площадной руганью унижать достоинство молодого человека. Если он в чем-то неправ, то примените административные меры в рамках Вашей компетенции. -Да он… Да Вы… -Неожиданно слова у помощника капитана закончились, он махнул рукой, резко, по военному развернулся на каблуках и побежал по вверх лестнице на третью палубу. -Быть ссаженным на берег на получилось. –Сказал Анатолий уже в каюте. –Придется терпеть.-Так ты специально спрыгнул, чтоб тебя ссадили? –Спросил я.-Конечно, чтобы прекратить этот кошмар. -А что преподает муж Эльвиры? –Сказал я.-Он видный ученый по древнерусской иконе. Работал раньше в реставрационных мастерских. -Ого! А вот и новый кандидат! –Подумал я и сказал: -Он, значит, художник?-Да нет. Исследователь скорее. Коллекционер. Профессор. Декан на своем факультете. Он на двадцать восемь лет старше Эльвиры. Понимаешь? Его за глаза Тутанхамоном зовут.-Понимаю. –Сказал я, хотя и не понимал, что имел в виду Анатолий.

-Нет, вижу что не понимаешь. В йоге есть раздел Тантра йога… Или давай так. Ты можешь целый день бегать, прыгать и ничего. А человек на 30 лет старше тебя уже не угонится за тобой. Он устанет раньше тебя. У тебя самый пик радости и веселья, а у него уже отдышка и ему вообще плохо. И тебе будет с ним интересно играть? Нет. Также и в браке.-Что в браке? Отдышка? –Сказал я.-Эльвире 45, а Тутанхамону 63. В 63 то не попрыгаешь, а в 45 ещё ой как можно. Понимаешь?-А тебе с ней тогда тоже неинтересно должно быть. –Сказал я.-Вот, теперь вижу, что понимаешь. –Анатолий закончил обтираться, повесил полотенце на батарею и начал одеваться. –Сегодня пойду в картишки перекинусь. На деньги. Раз деньги появились, надо поиграть. Взять, так сказать, реванш за прошлое поражение. -Можно с тобой? У меня будут деньги. Мне родители на кино дают. –Сказал Я. -Возьми меня с собой.-Нет. Ты играть не умеешь.-Я в дурака умею.-Сам ты дурак. В дурака на деньги не играют. -А во что играют?-В преферанс. –Сказа Анатолий и вышел.И тотчас вслед за его уходом в дверь постучали. Деликатно, не громко, но вполне настойчиво и отчетливо, три раза. Это было странно, так как обычно в нашу каюту входили без стука. -Войдите. –Сказал я. Дверь аккуратно отворилась, и я увидел Тутанхамона, мужа Эльвиры. Мне надо было срочно сосредоточиться и вытянуть из этого потенциального преступника максимум информации. -Здравствуйте. Меня зовут Бронислав Аркадьевич. –Сказал Тутанхамон. –А Вы Валентин, если мне не изменяет память.-Здравствуйте. Бронислав Аркадьевич аккуратно притворил за собой дверь. -У Вас найдется пару минуток свободного времени, молодой человек? –Вкрадчиво спросил он.Так вежливо со мной ещё никто никогда не разговаривал. -Это уже подозрительно. Такой подчеркнутой вежливостью он явно надеется расположить меня к себе и о чем-то меня попросить. Но что ему от меня может быть нужно? –Подумал я. -Видите ли, Валентин. С Вами в каюте временно проживает некий Анатолий Чугун. –Сказал Бронислав Аркадьевич. -Не могли бы Вы у него ненароком, ненавязчиво, как бы вскользь, между делом узнать обстоятельства приобретения им билета на данный теплоход.Причем последнее слова он произнес как «тэплоход». -Ага! Вот оно что. –Подумал я. Я вспомнил рассказ Анатолия про Эльвиру, как она купила ему билет.-Видите ли, я имею право поинтересоваться, потому что это поощрительный билет для отличника нашего факультета. Должна была поехать девушка, активистка, комсомолка, я помню её, я декан факультета, я подписывал ей характеристику. Как сейчас помню, Аксакова Людмила. Но она почему то не поехала, а поехал Анатолий Чугун, который учится еле-еле, с тройками, не занимается общественной работой и имеет массу взысканий. Я ему никаких бумаг не подписывал. Может студент Чугун проговорится в дружеском разговоре с Вами, как ему удалось заполучить билет. Мне как декану важно знать, чтобы выявить и наказать виновных сотрудников по возвращению из отпуска.

Я многих слов не понимал. Декан, например. Активист, факультет. Я чувствовал себя, как тот массовик, который не знал слов йог и битлз. -Ну так как, Валентин? –Сказал Бронислав Аркадьевич.-А Вы учитель?-Я профессор. Учителя в школе.-А что Вы профессоруете?-Замечательное слово! -Сказал Бронислав Аркадьевич. –Я профессорую древнерусские иконы.-Вот и третий член шайки. –Подумал я. –Эксперт. Специалист по иконам. Рита выносит иконы из церквей, Анатолий переносит их в рюкзаке на теплоход, а Бронислав Аркадьевич проверяет их истинную ценность и, наверное, продает иностранцам за валюту. Всё сходится! Всё совпадает!Я даже улыбнулся от радости.-Вы улыбаетесь, а напрасно. –Сказал Бронислав Аркадьевич. - Да, коммунистическая идеология против религии. Религия, как говорил Владимир Ильич Ленин, опиум для народа. Но иконы сами по себе являются произведениями искусства и имеют непреходящую ценность как артефакт целого культурно – исторического пласта истории великого русского народа. -Как же! Заметил, небось, что сболтнул лишнего, вот теперь научными терминами пытается отвлечь моё внимание. –Подумал я. -Но не смею более Вас отвлекать. –Сказал Бронислав Аркадьевич. - Хотя ещё один немаловажный штришок. Этот разговор должен остаться между нами.-А вот такой конкурс! –Под оком каюты раздался знакомый раскатистый смех массовика-затейника. -Я включаю радио и первая песня, которая прозвучит, в Вашем полном распоряжении. Вы должны тут же сочинить новые слова на её мотив. Поехали!Что-то щелкнуло, и я узнал звук выключателя нашей Спидолы. Забыв о Брониславе Аркадьевиче, я выглянул в окно каюты и увидел компанию из 4-х человек, рассевшихся на шезлонгах. Среди них помимо массовика был папа и ещё двое мужиков. Один из них с огненно рыжими волосами держал бутылку Жигулевского пива, и время от времени прихлебывал из неё. А в руках массовика действительно была наша Спидола. Покрутив колесико настройки, массовик поймал Маяк. -Вот она. –Продолжал клокотать массовик, когда из Спидолы донеслось: «Главное ребята, сердцем не стареть, Песню, что мы начали, до конца допеть. В этот край таежный…»-Есть новые слова. –Сказал рыжий. Он глотнул пива и выдал. –Главное ребята, сильно не пердеть, а иначе нечего будет нам надеть в этот край таёжный. -Какая пошлятина! –Возмутился Бронислав Аркадьевич. –Этого гражданина надо ссадить с теплохода и сдать в руки милиции за хулиганство и идеологическую диверсию. Это уже не впервые! Сейчас я ему устрою.Бронислав Аркадьевич вышел из каюты. Тем временем вся компания, кроме папы, дружно ржала над новыми словами, а рыжий, допив пиво, прицелился и швырнул пустую бутылку за борт.-Увернулась, сука. –Сказал он про чайку.Раньше мне было бы совершенно непонятно, что в этой компании делает папа. Он таких людей на дух не переносил. Они с мамой всегда держались несколько обособленно, и уж с такими типами как массовик папа бы никогда не стал общаться. Но теперь то я знал, что папа вступил со мной в соревнование и собирает информацию о пассажирах. У меня то считай уже целая шайка под колпаком, а у него – никого. Вот он и засуетился. Кому же нравится проигрывать, тем более сыну? Вообще то уже после Углича я стал замечать папу в обществе то тех, то этих пассажиров, и выглядело, будто бы папа поставил себе целью опередить меня и перезнакомиться со всеми на теплоходе.

Потом я увидел, как к этой компании подходит Бронислав Аркадьевич, как папа встаёт и отводит Бронислава Аркадьевича в сторону, взяв его под локоть, и что-то говорит ему. Мне это не понравилось. -Э! –Подумал я. -Бронислав Аркадьевич мой. Я его разрабатываю. Это не честно.Я помчался на палубу, даже не заперев за собой дверь.Но в коридоре, как назло, я столкнулся с Парфеном Егоровичем. -Как раз к вам иду с твоим соседом серьезно поговорить. –Сказал Парфеном Егоровичем.-Анатолия нет в каюте. –Сказал я.-Где он?-Он где-то в карты в преферанс играет. –Сказал я, с трудом выговорив новое слово «преферанс».-На деньги? –Спросил Парфен Егорович.-Да. На деньги. Я тоже просился, но он меня не взял с собой. -Ну это уже переходит все границы! –Воскликнул Парфеном Егорович.-Я тоже почти обиделся на него. Трудно было взять с собой! Друг называется. –Сказал я и Парфен Егорович с подозрением посмотрел мне в глаза.-Он хоть сказал, где они играют?-А Вы меня проведете? –Сказал я.-Где? –Взревел Парфен Егорович.-Не знаю. –Испугался я. –В какой-то каюте, наверное.-Ну всё! Ссажу! – Загромыхал Парфен Егорович, удаляясь по коридору. -Тарзан ё…й! Устроил Лас Вегас! Сажу и посажу! Засажу, ё……!!!Я смотрел ему в след, пока мне не закрыли глаза чьи-то ладони. Кто-то стоял за моей спиной, но когда этот кто-то произнес: «Угадай, кто я?», я сразу понял, что это Рита.-Вы чего убежали с урока? Эльвира хорошая учительница. Ты обижаешься на меня? –Сказала Рита. Как я мог на неё обижаться? И вот мы уже на верхней палубе, лежим в шезлонгах, загораем. Молчим. Хорошо так, что о Брониславе Аркадьевиче и всей этой шпионской игре и вспоминать не хочется. Какая Рита преступница? Просто веселая девчонка. Всё время что-то выдумывает, чтобы на этом теплоходе не загнуться от скуки. Она, наверное, тоже вначале не хотела ехать с бабушкой, и бабушка тоже, наверное, что-нибудь придумала, как мой папа. Все эти взрослые одинаковые. А интересно, чем Риту заманили сюда?-Умеешь делать из газеты пилотку? –Рита протянула мне газету.-Умел. Надо только вспомнить. –Я смотрел на газету, машинально пробегая взглядом заголовки. Это была Углическая правда. -Была ли в ней когда-нибудь напечатана правда об убийстве царевича Дмитрия? -Сказала Рита.-А его разве убили?-А что ж по твоему? Сам на ножик упал?-Но экскурсовод говорил…-А ты меньше их слушай. Мои родители советских газет вообще не читают. Когда они приезжают из-за границы, то рассказывают, как на Западе хорошо. А в газетах пишут, загнивает Запад. Это у нас тут всё гниет и воняет.-Смотри. В Угличе два дня назад ограбили церковь. Похищены особо ценные иконы 16 -18 веков. -Во-во. Страна воров. –Сказала Рита. -Ну, ты будешь пилотку делать или газету читать?-Сейчас. Дай вспомню.

Вечером на верхней палубе показывали кино. Огромный экран, размещенный на корме, слегка колебался от ветра, и лица героев подрагивали, меняя очертания, словно отражения в воде. Фильм назывался «Скарамуш». До начала фильма Парфен Егорович лично продавал билеты и рассаживал пассажиров по местам. Я протянул ему 40 копеек и получил 2 билета. Мы с Ритой сели на указанные в билетах места, а Парфен Егорович проводил нас тяжелым взглядом. И нам с Ритой сразу вспомнилась та сцена у капитанской рубки, его несправедливые обидные слова и запрет, залезать в шлюпки. И нам так захотелось сделать ему назло, что, как только началось кино, мы, не сговариваясь, сползли со своих мест на пол, и поползли на четвереньках между ножек стульев в сторону спасательных шлюпок. Ослабив накрывавший шлюпку брезент, мы залезли внутрь. Чтобы видеть экран, мы не стали полностью натягивать брезент на борт шлюпки, а оставили щель в два-три пальца. -Здорово. -Сказала Рита, глядя в цель. -Можно заранее залезать сюда и смотреть кино бесплатно..-Ага. Клёво. –Согласился я. – И можно к тому же накопить кучу денег. Смотри, родители мне дают на билет 20 копеек, кино показывают через день, то есть 7 раз за всю поездку от Москвы до Ростова на Дону. 20 умножить на 7 это будет рубль 40. -А мне бабушка денег не даёт. -Я поделюсь с тобой. Мы ж друзья. – Я попытался устроиться поудобнее. Но вытянув ноги, я тут же уперся ими во что-то.-Тут что-то лежит. –Сказал я. –Не вижу ни фига. Жаль, фонарика нет.-У моего приятеля в Москве всегда с собой зажигалка или коробка спичек. Он курит.-Это ты про Шомпола говоришь?-Не, другой приятель, нормальный парень, только я ему не нужна. Но у него всегда с собой огонь.-Я тоже раньше дымил. –Соврал я. –Но бросил.-И правильно сделал. –Голос Риты прозвучал совсем близко. –Курить – здоровью вредить. Грамм никотина убивает кабана.-А Шомпол больше не возникал? –Сказал я.-Не видела. Он же пообещал, что я не увижу его. Небось, исподтишка следит за мной.

Я почувствовал её дыхание на своей щеке. Рита молчала. Молчала и дышала. И мне показалось, что от её дыхания моё лицо раскалилось, как на огне. Я облизал губы, и вдруг мой язык коснулся её лица. Я не понимал, что со мной происходит. Меня дернуло током, как от батарейки, когда трогаешь языком её контакты. Мои ноги распрямились, и я ударился подошвами обо что-то твердое, и оно посыпалось, как будто бруски были положены в стопку друг на друга, а я эту стопку развалил. Я потянулся рукой в темное чрево шлюпки и нащупал там какие-то деревянные предметы, похожие на ящички. Я попытался ухватить один из них, но он оказался тяжелым и выскользнул. -Что там? –Спросила Рита. -Ящики или коробки, толком не пойму. –Ответил я. Рита снова оказалась очень близко от меня, и меня снова ударило током. А она дотронулась рукой до моей ноги и сказала: -Это ты или коробка?-Это я.-А здорово мы тут сидим, да? –Сказала она, прижимаясь ко мне. -Ага. –Согласился я. Если бы она знала, как и насколько действительно здорово мне было! –А ты как оказалась на этом теплоходе?-Бабушка в коммунистической партии с 1915 года и как ветерану коммунистического движения ей выделили бесплатно билеты в двуместную каюту. -А второе место для кого? Для Ленина? –Сказа я.

-Для лечащего врача. Но бабушка договорилась с врачом, чтобы поехала я. Она не хотела оставлять меня одну в Москве. Врач составила мне список, там, какими мазями ей спину натирать и тому подобное.-А чего у тебя в Москве такого, что тебя нельзя одну оставить? -Ты не поймешь. –Сказала Рита.-Почему не пойму?-Потому что ты и сейчас не понимаешь. Вот мы сидим вдвоем, в темноте, а ты ничего не понимаешь. Но это естественно. Девочки взрослеют раньше мальчиков.-Ничего не раньше. –Сказал я. Я хотел сказать другое. Я понимал, что она имеет в виду, и что ждет от меня, но мне вдруг стало стыдно признаться Рите, как мне хорошо рядом с ней. И меня против воли понесло совсем в другую сторону. -Во у меня какие накаченные бицепсы, как у взрослых. Потрогай!Рита провела ладонью по моей груди.-Бицепсы это хорошо, но я не об этом.-А о чем? –Продолжал я придуриваться.-Вот видишь. Ты не понимаешь. -Ну, так отличница, объясни второгоднику.-Такие вещи не объясняют. -Не хочешь, не надо. –Сказал я. – А что у тебя в Москве то произошло?-Любовь. –Сказала Рита.-А. –Сказал я. -Чего а? Будто знаешь что это и как.-Конечно, знаю. Маленькая любовь между двумя маленькими людьми. –И тут я окончательно всё испортил и принялся издеваться над девчачьим сюсюканьем и влюбленностью, слащавыми поцелуями и прочим мещанством и даже прочитал стихотворение раннего Маяковского.-Может просто обоссым друг друга, к чему слова тратить? –Оборвала меня Рита.-Чего? –Мне показалось, что я ослышался, хотя во дворе с ребятами употреблял это слово по 100 раз на дню и моё ухо не способно было ошибиться.Рита не ответила. Она нырнула в темноту и зашумела там коробками.Я глянул в щель под брезент и увидел приближающийся к шлюпке темный силуэт. Он отчетливо вырисовывался на фоне экрана, и я узнал в нем Парфена Егоровича.-Эй, Рит! –Прошептал я. -Чего? –Я снова почувствовал её дыхание на своей щеке.-Смотри, к нам пожаловал Парфён. –Сказал я. -Это плохо. Замерли. –Рита вжалась в борт шлюпки, отодвинувшись подальше от щели. И мне и Рите было ясно, что сейчас помощник капитана непременно заглянет внутрь шлюпки и обнаружит нас. -Чертовы подростки. Раскурочили тут всё. –Ворчал силуэт знакомым голосом. Сквозь щель резануло ярким острым светом фонарика. Свет был направлен в ту темную честь шлюпки, где лежали загадочные коробочки. Но теперь при свете фонаря я увидел, что это вовсе не коробочки, а иконы. Подсвеченное фонариком лицо помощника капитана в кромешной темноте казалось демоническим. Он подвигал густыми бровями, пробурчал что-то, и принялся перекладывать иконы, восстанавливая нарушенный мною порядок укладки. В моей голове как будто бы бомба взорвалась.-Вот они, украденные иконы. А помощник капитана – главарь банды! –Стучало в моей голове. Я хотел вылезти и побежать рассказать папе о том, что узнал, но я понимал, что вначале надо было дождаться ухода Парфена Егоровича. И я ждал, опасаясь, что он напоследок проведет фонарем по стенкам шлюпки, и мы будем пойманы. Вот тогда нас уж точно

ссадят на берег, а может и хуже. Если Парфен Егорович действительно преступник, то он просто убьет нас с Ритой, как нежелательных свидетелей. -Стоп! –Подумал я. –Если Рита в банде, то убьет он только меня. О, как всё запуталось!Но Парфен Егорович не заметил нас. Казалось, что он торопился, и вел себя так, как будто пришел просто проверить шлюпку. И мы тоже не выдали себя, не издали ни звука.-Пронесло. –Прошептала Рита, когда брезент был опущен и всё погрузилось во тьму. -Надо подождать. Сразу выходить опасно. А вдруг он схитрил и стоит рядом. -А как мы узнаем? Щели то нет. -Сейчас попробую. –Рита вытащила краюшек брезента из-под веревки и мы снова увидели экран и черный силуэты голов зрителей. Помощника капитана видно не было. -Давай ещё посидим, так, на всякий случай. –Предложил я.-Верно, подождем, когда кончится кино. –Сказала Рита.

Я подался назад и, нащупав спиной борт шлюпки, лег на него. Моя голова уперлась в брезент, натянутый поверх шлюпки, и я вдохнул его запах. И …. сразу перенесся в какой-то другой мир. Мне показалось, что это не брезент, а парус, и что я не на туристическом теплоходе, а на пиратском фрегате. В мае я прочитал «Остров сокровищ» Стивенсона и теперь вся эта банда с иконами приняла в моем воображении облик в пиратов.-Смотри. –Сказала Рита. Но так как я не отвечал, погрузившись с пиратские грезы, она больно ударила меня под ребра кулаком.Я вернулся в реальность и увидел, что Рита держит в руке бутылку. -Что это? –Спросил я.-Бутылка, не видишь. -Откуда?-Здесь стояла. -И что в ней? Скрученной в трубочку план острова сокровищ? Рита потрясла бутылкой и бутылка забулькала.-Нет. Там жидкость. –Сказала она.-Слушай. Пошли отсюда. Это не шлюпка, а помойка. Бутылки, иконы. Дай ка сюда. –Я выхватил бутылку из рук Риты и, собравшись швырнуть её за борт, глянул в щель. Недалеко от шлюпки чернел силуэт призрака Феликса Дзержинского.-Погляди ка, кто к нам ещё пожаловал. –Сказал я. –Капитан Флинт.-Какой Флинт? –Сказала Рита. Глянув на призрак, она вцепилась в меня обеими руками. Я почувствовал, как дрожит её тело. Меня тоже пробил озноб, но не от страха. -Пусти меня. –Сказал я против своего желания. Мне самому это показалось странным, ведь мне нравилась её близость. Но я хотел совершить что-то героическое. -Сейчас выберусь отсюда, поймаю его, и ты убедишься, что никакого призрака нет. Просто какой-то шутник разыгрывает нас. - Он идет к нам. –Прошептала Рита. –Он не один. С ним кто-то ещё!Рита выпустила меня, задернула край брезента, и в лодке стало совсем темно. Мы ждали. Я старался вообще не дышать, чтобы никак не шуметь, ничем не выдать своё присутствие, чтобы не спугнуть их. Рита тоже не издавала ни звука, словно исчезла, растворилась в темноте. Я ничего не боялся. Мир «Острова сокровищ» снова завладел мной. Я сидел в засаде, сжимая в руке бутылку -своё единственное оружие - и ждал появления пиратов. Я понимал, что преступник, укравший иконы, спрятал их в этой шлюпке и рано или поздно придет за ними. И, может быть, сейчас я увижу его лицо. Край брезента приподнялся, и луч фонарика скользнул по его поверхности. Затем в щель просунулась голова в капюшоне, и я вмазал по этой голове бутылкой. Бутылка разбилась, а призрак, обмякнув, повис на борту лодки, сложившись пополам. Я поднял фонарик, скатившейся на дно, и осветил лицо призрака. Это был пропавший антисоветчик. Вдруг раздался папин голос.

-Что с Вами, Павел Викторович? – Папина голова нырнула под брезент. –А ты что тут делаешь? –Сказал папа, увидев меня. -Мы тут…. сидим. –Сказал я.-Кто мы? Ты срываешь важную операцию. –Сказал папа рассерженно. -Я узнал такое! Я должен сказать тебе важную … -Сказал я.-Чем это пахнет? –Оборвал меня папа. - Вино? Ты тут прячешься ото всех, чтобы пьянствовать? Дыхни. Папа откинул часть брезента, и я, вытянув шею, дыхнул ему в лицо. -Ладно. Живо, марш отсюда! Вылезай, быстро! Не выпуская горлышка бутылки, я вылез на палубу.-Я хочу сказать, что нашел преступников и знаю, что… -Иди в нашу каюту. –Снова оборвал меня папа. -Там мама. Ждите меня и никуда не выходите. Живо!Я побежал к лестнице, незаметно швырнув горлышко за борт. Только оказавшись перед дверью каюты, я вспомнил о Рите. -Куда она исчезла? Как растворилась. –Думал я, входя в каюту. Я также подумал, что с тайной призрака было теперь покончено. Он был мною полностью разоблачен. Но тут же на смену этой загадке пришла следующая. Зачем антисоветчику надо было изображать приведение? Мама не дала мне додумать. -Где ты пропадаешь! А где отец? –Сказала она. Она сидела на койке за столом, болтала недостающими до пола ногами и жевала бутерброд с красной рыбой из буфета. Жалюзи окна были опущены, настенные лампы включены.-Папа сказал, чтобы мы ждали его тут и не высовывались. –Сказал я.-Папа много чего говорит. А чем это от тебя пахнет? –Мама перестала жевать и подозрительно посмотрела на меня. –Ну-ка дыхни.Я дыхнул. В дверь каюты постучали. -Да. –Сказала мама. Дверь открылась. Мы увидели Риту.-А Валю можно? –Сказала Рита, обращаясь к маме.-Нельзя. –Сказала мама. -Извините. –Сказала Рита и закрыла дверь.-Какая противная наглая девчонка. –Сказала мама, доедая бутерброд. –Сядь. Не мозоль глаза.Я уселся на койку напротив мамы. Мама молчала, и выражение её лица было сосредоточенно-тревожным. В дверь снова постучали и она приоткрылась. В образовавшуюся щель просунулась голова Коли.-Здравствуй Коленька. Проходи. –Сказала мама, завидев Колю.-Здравствуйте, тётя Вика. –Сказал Коля. –А можно Валя пойдет со мной погулять по палубе?-Только будьте тут рядом, под окном. –Сказала мама.Я вышел из каюты в коридор. Там меня поджидала Рита.-Что, мамочка не пускает? –Сказала Рита ехидно. -А ты куда пропала? –Сказал я.-Никуда. –Сказала Рита. -Я там сидела и всё видела, слышала и теперь всё знаю. Я такое узнала!Из нас троих Коля оказался самым неосведомленным. -Вы что-то узнали? –Сказал он.-Да. Узнали. –Сказал я. - Никакого приведения не было и нет. Как я и говорил. Это тут один пассажир ненормальный устроил маскарад. А ты что узнала? -Спросил я Риту.

Но Рита не успела ответить. В коридоре показались трое. Папа тащил на себе антисоветчика с разбитой головой, а впереди шла Мила. Она открыла дверь своей каюты и все трое вошли внутрь.-Я узнала, что твой отец…. –Сказала Рита.-А пойдем на палубу может через окно что-нибудь увидим. –Перебил её Коля.Мы выбежали на палубу, но жалюзи на окне Милиной каюты были опущены. -Говоришь, никакого приведения нет? А это что? –Сказал Коля и ткнул пальцем за мою спину. Я повернулся и оторопел. В противоположенном конце палубы стоял во всей своей таинственной красе чёрный призрак. -Ну, сейчас я его вздую! –Сказал я и бросился к призраку. Мне показалось, что черный призрак не ожидал тот меня такой прыти, и некоторое время стоял неподвижно, словно сам испугался. Я уже почти добежал до него, когда он, развернувшись, метнулся прочь. Но было поздно. Я прыгнул ему на спину и повалил . Повалил без труда, без сопротивления. Я сорвал с его головы черную тряпку и увидел испуганное лицо Шомпола. Сзади подбежали Рита и Коля.-Шомпол! Ты же обещал, что я тебя больше тут не увижу! –Сказала Рита.-Поэтому я и принял облик незнакомца в черном. Всегда быть в маске – судьба моя. –Сказал Шомпол. –Мне больно. Слезь с моей руки.Я слез с его руки и помог подняться.-Я удаляюсь, о дама моего сердца. –Сказал Шомпол, пятясь.-И не надо больше в этом костюме людей пугать. –Сказала Рита. –А то Коля и Костик и взаправду думают, что на теплоходе завелось приведение Феликса Дзержинского. -Повинуюсь, о прекраснейшая из прекраснейших. Джин исчезает в бутылке. -По-моему у него не все дома.–Сказал я, когда Шомпол исчез за дверями кают второго класса. -Он же явно шизик.-Он влюблен, а все влюбленные немного психи. –Сказала Рита. –Я сама виновата. Не надо было оставлять ему надежду на взаимность. Надо было сразу, определенно, пусть и резко, но расставить все точки над Ё. Пожалела его тогда, вот он и фантазирует себе, а вокруг все страдают.Мы вернулись с палубы в коридор и наткнулись на моего папу.-Я же сказал, сидеть в каюте и не высовываться! –Сказал папа. –Живо, марш в каюту.В каюте папа меня перед собой и сказал:-Не подходи к спасательным шлюпкам лодкам. Понятно? Шлюпки должны быть наготове всегда. А вы там можете что-нибудь отвинтить или привинтить не туда. Понятно? Играйте в других местах. Понятно, я спрашиваю?-Понятно. А почему антисоветчик был в костюме приведения?Папа с мамой переглянулись.-Мы… по заданию капитана, готовили бал-маскарад. Это было проба костюма, репетиция. –Сказал папа. –И потом. Он никакой не антисоветчик. Не называй его так. Это он при первой встрече произвел определенное впечатление, и так надо было для конспирации и сбора оперативной информации. Он - Павел Викторович.-Но он жив? Я ж его бутылкой огрел. –Сказал я.-Вот зачем, зачем ты это сделал? Зачем? –Сказали в один голос мама с папой.-А зачем он разгуливает по теплоходу в костюме приведения и людей пугает? Он напугал меня. Это была непроизвольная защитная реакция. Я был напуган и действовал в состоянии аффекта. –Сказал я.-Ишь ты как выражается! Кто это тебя научил? –Сказала мама с нотками восхищения в голосе. Она любила четкие формулировки.-Никто. Я сам. –Ответил я.-Откуда у тебя бутылка с вином? –Спросил папа.-С вином? –Сказала мама. –Я же чувствую, что от него пахнет. Ну ка дыхни!-Я уже дышал. И не пил я. Я облился, когда бутылка разбилась.

-Откуда у тебя эта бутылка? –Повторил папа.-Рита дала. –Сказал я.-Снова эта мерзкая девчонка! –Мама хлопнула ладонью по столу. –Я запрещаю тебе дружить с ней. -Остаешься в каюте. Ты наказан. Мы с мамой пойдём кино досматривать. –Сказал папа и они вышли, заперев дверь снаружи на ключ.-Валь! –Услышал я через несколько секунд голос Риты. Голос доносился из-за жалюзей, со стороны палубы.-Меня заперли. –Ответил я.-Подними жалюзи. Я влезу через окно. Оказавшись в каюте, Рита опустила жалюзи.-Что я узнала! –Сказала она, усаживаясь на койку напротив меня. Она залезла на койку с ногами и села по-турецки. - Когда ты ушел, твой папа и ударенный тобой мужик немного поговорили между собой. Это был очень странный разговор. Твой папа докладывал этому мужику, которого он называл Павлом Викторовичем, о проделанной работе. Он прямо так и сказал. Докладываю о проделанной работе. -А что за работа? –Спросил я.-Они кого-то ищут на теплоходе, и твой папа разговаривает с каждым, пытаясь понять, тот ли это человек, которого они ищут. -Ну?-Вот. И твой папа говорит: -Думаю, что это кулебяка.-Кулебяка - это еда. –Сказал я. -Я ел её позавчера в ресторане на ужин. Они что-то ищут в ресторане?-Может быть. Или про ресторан. Может кто-то хочет отравить пассажиров. Всякое может случиться. Мне родители рассказывали, что на Кубе Фиделя Кастро 17 раз пытались отравить его же повара. Но ничего не вышло, их всех разоблачили и расстреляли как врагов народа. –Сказала Рита.-Ты хочешь сказать, что нас хотят отравить кулебяками? –Сказал я.-Вполне возможно. –Сказала Рита. –Поэтому кулебяк больше не заказывай. Потом появилась кривоногая. Ну, эта крашенная. -Мила? –Сказал я.-Мила. Тоже, наверное, кино смотрела. Там же всё ещё идет кино. И потащила она их всех в свою каюту, чтобы оказать медицинскую помощь. Ха!-Она взаправду врач. –Сказал я.-Как же. Видали мы таких врачей! По-моему твои родители возвращаются. –Рита подняла жалюзи и ловко выскочила на палубу через окно. Я хотел опустить жалюзи обратно, но их заклинило.-Через окно решил удрать? –Сказал папа, но не строго, а как-то со смехом. –Пойдем. Надо поговорить.-А что кино? –Спросил я. -Уже кончилось. Идём.Мы вышли на палубу, и, найдя безлюдное место, папа сказал.-У меня к тебе серьезный разговор. Ты, конечно, помнишь, что в Москве мы договорились с тобой искать среди пассажиров теплохода преступника, который грабил церкви?-Да и я уже два раза делился с тобой своими выводами. Ты что, забыл? -Да помню я всё. -А теперь у меня просто сенсационная новость. Я накрыл всю банду! Я видел иконы!–Сказал я. –Рассказать?-Попозже. -Только Бронислав Аркадьевич мой! –Сказал я.

-Хорошо. Послушай. Понимаешь, одному ответственному товарищу из правоохранительных органов, который плывёт с нами на этом теплоходе, действительно надо помочь собрать информацию про пассажиров. –Сказал папа.-Да чего собирать! Я накрыл всю банду. -Тише. Не кричи так. Не торопись с выводами. Не всё является тем, чем кажется. Внешность обманчива. Мир дуалистичен и диалектичен. –Сказал папа.-Не понял. –Сказал я.-Потом объясню. –Сказал папа. -У тебя сейчас простое задание. Ты же и так общаешься с ровесниками. Так вот разузнай, чем занимаются их родители, дедушки, бабушки… Ну, ты меня понимаешь?Я его понимал. Вначале Бронислав Аркадьевич, теперь папа. Мои услуги в качестве частного шпиона становились популярными.-А я могу для выполнения задания пользоваться спасательными шлюпками в качестве явочных адресов. –Сказал я.-Нет. К шлюпкам не подходи. –Сказал папа.-Хорошо. Но тогда со мной будет Рита.-Ой, не надо бы её. –Папа поморщился.-Так у нас будут 4 глаза и 4 уха. Это ж лучше чем по 2.Папа согласился. -А теперь давай я тебе расскажу, что узнал. –Сказал я.-Говори. –Сказал папа. –Только побыстрее и потише.-В той шлюпке, где мы сидели, были спрятаны иконы. В газете Углическая правда я прочитал, что несколько дней назад в Угличе была ограблена церковь, и были украдены ценные иконы. Мой сосед по каюте Анатолий отстал в Угличе от теплохода и сел на него поздно ночью. Когда я утром проснулся, Анатолий спал, а под столиком стоял рюкзак, а днем уже никакого рюкзака не было. У Анатолия не было денег, он сам говорил, но после Углича деньги появились, и он даже пошел играть в карты, в преферанс, на деньги, а меня с собой не взял, жмот. Анатолий оказался на теплоходе, потому что ему билет купила Эльвира, которая хочет изменить своему мужу, Брониславу Аркадьевичу, с Анатолием. А Бронислав Аркадьевич профессор по древним иконам, которые, но тут я не знаю наверняка, выносит из церквей Рита. Ну как?Папа ошарашено глядел на меня с несколько секунд.-Я должен посоветоваться с Павлом Викторовичем. –Сказал папа и мы разошлись в разные стороны.-Один ноль в мою пользу. –Подумал я. Было очевидно, что папа и не подозревал о том, что я уже хорошо знал.

Мы сидели с Анатолием в каюте, готовясь к завтраку. Это означало, что он брился, а я чистил зубы. Я колебался, стоит ли говорить ему о визите Бронислава Аркадьевича, потому что Анатолий и так выглядел очень грустным. Меня интересовала не их эпопея с билетами и Эльвирой, а правда ли у Анатолия такая странная фамилия - Чугун.-Проигрался вчера до нитки. Теперь ни копейки нет. –Сказал Анатолий и порезался бритвой. На подбородке выступила кровь и смешалась с мыльной пеной. -А твоя фамилия правда Чугун? –Спросил я.-Откуда знаешь? Эльвира сказала?-Нет. Бронислав Аркадьевич заходил.-Тутанхамон? Чего этому дристуну, этому сморчку нужно было? –Сказал Анатолий. -Просил за тобой пошпионить. Так правда твоя фамилия Чугун? –Сказал я.-А ты знаешь, как его фамилия? Кулебяка. Вообще не мужская фамилия. А Чугун это почти Сталин. А Сталина я уважаю. Мужик должен быть стальным. А не кулебякой.-Кулебяка? –Подумал я. - Где-то недавно я слышал это слово.

И я вспомнил где.

-Знаешь какую кулебяку папа имел в виду? –Сказал я Рите, когда мы встретились в ресторане после завтрака. -Мужа Эльвиры фамилия Кулебяка. Вон он сидит за столиком у окна с Эльвирой.-И что тогда имел в виду твой папа, когда сказал: «Думаю, что это кулебяка»? Значит они его в чем-то подозревали, а теперь уже уверены, что это именно он. –Рита посмотрела на Кулебяку. -Но в чем можно подозревать эту кулебяку? Что общественно опасного такая кулебяка может совершить?-А вот послушай. –И я рассказал Рите про предложение Бронислава Аркадьевича относительно Анатолия. -И ты ничего Анатолию не сказал?-О том, что конкретно хотел узнать Бронислав Аркадьевич, я Анатолию не сказал, но сказал, что просто заходил Бронислав Аркадьевич и предложил пошпионить за ним. А Анатолий даже не спросил, о чем шпионить.-Видишь, Анатолий эту кулебяку тоже не боится. Но что-то же твой папа всё-таки имел в виду! Кстати фамилия Эльвиры - Хасанова. –Сказала Рита. -Вон она тебе ручкой машет.Эльвира подозвала меня и я подошел. -Здравствуй, Валик. –Сказала Эльвира.-Здравствуйте, Валентин. –Сказал Бронислав Аркадьевич. -Здравствуйте. –Сказал я.-Придешь сегодня на занятия по-испанскому? –Спросила Эльвира.-Сегодня с ним позанимаюсь я. –Сказала Рита. –Мы как раз сейчас идем именно заниматься испанским. Рита сказала по-испански что-то очень красиво звучащее, и мы вышли на палубу.-Жених невеста – соленое тесто. – Хором выкрикнули Костик и Коля.-Слаженно получилось, детсадовцы. –Сказала им Рита. –Небось долго репетировали, сидя на горшках? -Жених невеста – соленое тесто. –Снова как заведенные проскандировали Костик и Коля и разбежались в разные стороны. Стало ясно, что отныне наши с ними дороги разошлись.

Я смотрел на Риту, и мне было стыдно. Как я мог подозревать её? Я должен рассказать ей про свои подозрения и попросить у неё прощение.-Да как ты только мог подумать такое обо мне? –Сказала Рита, когда я рассказал ей всё. –Не хочу с тобой разговаривать.-Рита. Я просто хотел, чтобы между нами не было никаких тайн. –Я крикнул ей вслед, но она шла по коридору не оборачиваясь. Мне было обидно. Вот так вознаграждается искренний порыв души. Так можно остаться вообще в одиночестве.-Рита! Ну обожди! –Я побежал по коридору за ней, но она уже успела войти в свою каюту. Я постучал в дверь. Рита открыла.-Чего стучишь? Бабушку разбудишь. Сейчас послеобеденный тихий час. –Сказала Рита. -Рита. Прости! –Сказал я и заметил, что она успела снять свой розовый халат и стояла в открытом купальнике из нейлона. Я такие видел только в западных фильмах. Самого купальника было очень мало. Один треугольник внизу и два наверху. Я застеснялся и отвел глаза.-Прости, прости! –Передразнила она меня. –Разве у девушек так прощение просят? Толку от тебя, как от козла молока. Ладно, пошли в салон. Она надела халат, теперь другой, синий с иероглифами и изображениями каких-то животных и мы снова пошли по коридору в носовую часть теплохода.

-А как надо у девушек прощение просить? –Сказал я. -Да вот так. –Сказала Рита. Она повернулась ко мне, но тут дверь ближайшей каюты распахнулась и появились Костик с Колей.-Жених и невеста – соленое тесто. – Закричали они.-Тихо, идиоты! Люди спят! –Сказала Рита и, сделав балетный взмах ногой, захлопнула дверь их каюты.-Дура! Ты мне нос разбила. –Послышалось из-за двери.-Как это ты так ногой! -Удивился я.-Карате. Мой папа меня много чему научил. –Сказала Рита.В салоне никого не было. Мы сели на один из диванов.-Ладно. Давай обсудим стратегию. Вначале надо бы пошпионить за твоим папой и этим Павлом Викторовичем. Кажется мне, что они нам что-то не договаривают. –Сказала Рита. - Они пришли проверить шлюпку, а нашли нас. Они ждали увидеть кого-то другого, а нашли нас. Ты помнишь, в спасательной шлюпке были сложены иконы? Это точно ловушка, но для кого? -Для тех, кто интересуется иконами. –Сказал я. –И я даже знаю одного такого пассажира.-Кто?-Кулебяка. Он специалист по иконам. Профессор. Сам мне сам об этом говорил. –Сказал я.-А может быть эти иконы случайно обнаружил, например, помощник капитана. -Сказала Рита. -Он же теперь регулярно проверяет, не сидим ли мы в его вонючих шлюпках.Нашел он иконы и доложил Павлу Викторовичу.-Почему ему, а не моему папе? –Сказал я.-Потому что твой папа обычный отдыхающий, а Павел Викторович сотрудник органов. Это невооруженным глазом видно. Мне родители рассказывали, что в посольствах зарубежном третий секретарь всегда сотрудник органов. Он по сути и самый главный, главнее посла. И на этом теплоходе не капитан главный, а Павел Викторович. Он руководит всей этой операцией.-Может мы всё нафантазировали, и никакой операции нет? –Сказал я.-Есть. Это очевидно. –Сказала Рита. -Надо поставить Павла Викторовича на прослушку. -Чего?-Будем следить за ним, подсматривать и подслушивать. Он же не ожидает от нас подобного поведения. А вот, кстати, и он.В светло кремовом парусиновом костюме легкой походкой по коридору шел высокий мужчина крепкого телосложения с бинтовой повязкой на голове. Мы видели его сквозь стеклянные двери.-Бык. –Сказала Рита и причмокнула губами. - Как тебе удалось такого завалить! Крепко, видно, ты его бутылкой то огрел.-Кстати. Откуда взялась эта бутылка? Там ведь было вино.- Сказал я.-Я принесла. Хотела с тобой распить. –Мельком сказала Рита. –Тихо. Смотри. Вначале надо узнать номер его каюты. Мы сидели в салоне за колонной и поэтому нас Павел Викторович увидеть не мог. Зато мы наблюдали за ним во всех деталях в широкое настенное зеркало. Павел Викторович сходу вставил ключ в дверной замок каюты, подтолкнул дверь плечом и вошел вовнутрь.-21-ая каюта? Это же каюта Эльвиры! –Сказала Рита.-Полномочия у этого сотрудника видно большие. Он так по всем каютам шарит? –Сказал я и вспомнил папино замечание относительно антисоветчика в первый наш обед на теплоходе : «Заметь, когда все пассажиры в ресторане, он один там. Может он по каютам лазает».-Это нормально. Он собирает оперативную информацию. –Сказала Рита. В этот момент Павел Викторович вышел из каюты.-Чего это он так быстро? –Сказал я.

-Подойди, спроси. –Сказала Рита. Я встал, но она схватила меня за рукав и потянула вниз. –Сядь. Я пошутила. А Павел Викторович уже входил в следующую каюту.-Будем ждать и следить за ним, пока не узнаем, в каком номере он живет. –Сказала Рита.-Что время терять! Это можно узнать в ресторане. Ему ж еду в каюту носят. –Сказал я. -Пошли в ресторан. –Согласилась Рита.

-А я как раз сейчас повезу ему обед. Пойдём вместе. Заодно поможете. –Сказал официант Саша. Я знал, что у Саши язва, и он ничего не таскал с кухни, потому что не мог есть эту пищу, а питался отдельно ото всех овсянкой на воде. Так как он не воровал, то ходил в лучших, был ударником коммунистического труда, и его выцветшее на солнце фото с обтрепанными краями дольше всех висело на доске почета.-Вот. 53 каюта. –Сказал Саша и распахнул дверь.В каюте за столом сидел Шомпол. -Это не тот? –Сказал я.-Единственный пассажир, которому мы носим еду в каюту. –Ответил Саша.-В чем дело, Шомпол? –Сказала Рита.-Рита! –Шомпол вскочил на ноги. –Я обещал тебе, что ты не уведешь меня. Поэтому договорился, что мне будут приносить еду в каюту, чтобы не встретиться с тобой в ресторане. Рита, я так тебя люблю, что готов вообще отказаться от пиши ради тебя! Рита! -Сядь и ешь. –Сказала Рита и мы вышли в коридор.-Теперь мы и Павла Викторовича потеряли. –Сказала Рита и оказалась неправа. Павел Викторович вынырнул из двери соседней каюты.-Вы-то мне и нужны. –Сказал он и, схватив нас в охапку, буквально внес в каюту. Каюта была двуместная. Он усадил нас на койку напротив себя.-Комсомольцы? –Сказал он.Мы кивнули.-А я член Коммунистической партии Советского Союза. - Павел Викторович потрогал повязку на голове. –Комсомол – резерв партии. За что ж ты меня так ударил, резерв?-Зачем Вы прикидывались приведением? –Сказал я.- Я не прикидывался. Я всего лишь надел черный плащ и черную шляпу.–Он кивнул в сторону вешалки. – Я не хотел, чтобы меня узнавали пассажиры.-Вы что-то искали на теплоходе? –Сказала Рита.-И что-то и кого-то. Ребята. Буду с вами как ни с кем предельно откровенен. - Павел Викторович достал из внутреннего кармана парусинового пиджака книжечку-удостоверение, раскрыл его и поднес к нашим лицам. –Читайте.Мы с Ритой переглянулись. Она оказалась права. Павел Викторович был именно оттуда.-В нашем учреждении есть информация, что на этом теплоходе плывет опасный преступник, валютчик, вор, специализирующийся, помимо прочего, на перепродаже ворованных предметов русской старины за рубеж. Его кличка Церковник. И на этом теплоходе он находится неспроста и цель его отнюдь не отдых. На днях в городе Углич была ограблена церковь. Пропали иконы. -Я читал об этом в газете Углическая правда. –Сказал я.-Выезды из города были перекрыты для досмотра автомобилей. То есть, вывезти иконы на автомобиле из города было невозможно. А вот, например, использовать для этой цели речной катер или просто лодку – пожалуйста. А вчера первый помощник капитана обнаружил иконы в одной из спасательных шлюпок. Мы, с твоей помощью, выяснили, кто принес иконы на теплоход. Благодарность тебе, Валентин. - Павел Викторович похлопал меня по плечу. Мне стало не по себе. Получилось, что я предал Анатолия. -Я понимаю твои чувства. Не переживай. Этот человек ничего не знал. –Продолжал Павел Викторович. - Ему просто нужны были деньги, и за деньги он согласился пронести на

теплоход рюкзак, не зная, что в нем. Мы это выяснили. Анатолий действительно ничего не знал и ни о чем не догадывался.-Теперь надо выяснить, для кого предназначались эти иконы? –Сказала Рита.-Не перебивай. Мы решили устроить ловушку у шлюпки, и если бы не вы, думаю, Церковник пришел бы рано или поздно за иконами и был бы нами схвачен. Но вы наделали много шума и спугнули хищника.-А если это не те иконы? –Сказал я.-Мы вызвали эксперта. Он скоро прибудет на теплоход. А теплоход мы решили не останавливать, он будет следовать своим маршрутом Москва –Ростов на Дону. Честные граждане нашей родины не должны страдать из-за какой-то гниды. -Зачем приглашать эксперта. На теплоходе плывет профессор, специалист по иконам Кулебяка. –Сказал я. -Я в курсе на счет Бронислава Аркадьевича, но его компетенции недостаточно. Прибудет сотрудник углического отделения, у него имеются фотографии пропавших икон. С этим вопросом мы как-нибудь сами разберемся. Важно другое. Церковник остается на теплоходе, он среди нас. А кто он, мы не знаем. И я обращаюсь к вам за помощью. Вы везде тут на теплоходе шныряете, везде лазаете, всё видите, всё слышите. Церковник не станет обращать на вас особого внимания и может чем-то выдать себя. Будьте бдительны. -Дайте описание внешности Церковника. –Сказала Рита. -Ишь ты какая! –Сказал Павел Викторович. –Если бы оно у нас было! Мы знаем только то, что это мужчина. Больше ничего. Даже возраста не знаем.-Но появление вашего эксперта спугнет преступника. Иконы трогать не надо, а за шлюпкой продолжайте наблюдать. –Сказала Рита. –Мой папа говорил, что наши органы не умеют не то, что …-Ритуля. Я твоего папу из Аргентины как репку за шкирку выдерну и больше он никогда, никуда за границу не поедет. Следи за речью. Ты меня поняла? Я взрослый дядя и сам знаю что, как, когда, кому и сколько. –Сказал Павел Викторович. –Задача понятна? Мне докладывать регулярно. К шлюпкам не подходить. Свободны.

После этой беседы наше настроение упало. Ни о какой слежке за Павлом Викторовичем и речи быть не могло. Когда я был совсем маленький, в деревне в сортире у меня заклинило дверь, и я долго не мог выйти из этой вонючей конуры. А потом когда вышел, то ещё долго держалось ощущение, что смрадные запахи деревенского туалета успели глубоко въесться в мою кожу, и теперь моё тело тоже воняло прокисшим дерьмом. Сейчас у меня было такое же ощущение. Я словно пропитался Павлом Викторовичем, его неприятными испарениями. -Мой папа говорит, что эти сотрудники полные придурки. И чего он пугает меня. Придурок, только и умеет, что пугать. У моего папы высокие связи. Если он захочет, то от этого Павла Викторовича мокрое место останется. Папа тоже связан с их организацией. –Сказала Рита. -Павел Викторович знает, что твой папа в Аргентине. –Сказал я.-Подумаешь. Это все знают. Это открытая информация. Он официально туда направлен на работу. –Сказала Рита. -Только этот Павел Викторович не знает, какую должность занимает мой папа и каков характер его работы. Ладно, дело не в этом. У меня появилась идея, как вычислить преступника.-Как? –Сказал я.-Чего преступник опасается больше всего? -Быть пойманным.-Правильно. А на основании чего его могут поймать?-Если он оставит следы, например, улики какие-нибудь. –Сказал я.

-Верно. –Сказала Рита. - Поэтому надо заставить подозреваемых оставить после себя улику. Людям невиновным опасаться нечего и они согласятся, а вот преступник – откажется.-А что за улика? –Сказал я.-Да что угодно. Сфотографироваться, например. Преступник не станет фотографироваться, потому что по фотографии его смогут потом найти.-Точно. Ходить с фотоаппаратом по теплоходу и фотографировать всех. –Сказал я. –Но у меня нет фотоаппарата.-У меня есть. Я дам. Вначале ты походишь, потом я. Фотографировать по настоящему не надо. Пленки на всех не хватит. У нас же под подозрением только мужчины? Вот, уже меньше вариантов. Просто подходишь к пассажиру и спрашиваешь, можно ли его сфотографировать. Если он соглашается, фотографировать не надо. И так ясно, что не преступник. А те, кто отказывается, тех брать на заметку. И потом с ними работать отдельно, то есть обязательно сфотографировать. -Какая ты умная! –Воскликнул я. -Пошли, дам аппарат. Только он пока не заряжен. Пленку потом вставим.-Да понял я.Она дала мне свой аппарат иностранного производства, а сама осталась в каюте намазывать бабушке мазью спину. По дороге я наткнулся на Милу.-Как голова? Не болит? –Спросила она. -Всё хорошо. А можно я с Вами сфотографируюсь вместе? –Сказал я. -Зачем? –Удивилась Мила.-На память. Вы так похожи на Мерлин Монро, а Мерлин Монро моя любимая актриса. –Сказал я. -Ладно. Давай. А кто нас будет фотографировать? -Рита, например. Тут я вспомнил, что в аппарате нет пленки.-Потом, Рита потом нас сфотографирует. Важно, что в принципе Вы согласны?-Конечно. Только обращайся ко мне на ты. Хорошо? –Сказала Мила. –Кстати, поможешь мне занести на теплоход медикаменты? Просила капитана выделить мне матроса. Нет. Все заняты на погрузке продуктов для ресторана. Ресторан важнее, видите ли. А чем я лечить людей буду после вашего ресторана? Я вообще временно исполняющая обязанности врача на теплоходе. Я не обязана таскать медоборудование.И я с удовольствием помог Миле. Я занес на теплоход и поднял в медпункт несколько упаковок какого-то громоздкого оборудования, а потом ещё два чемоданчика с медикаментами в её каюту. -Спасибо, Валя. Не знаю уж как и благодарить тебя. Я женщина физически не такая сильная как вы, мужчины. –Сказала Мила. –Как же мне отблагодарить тебя?Она стояла так близко и смотрела мне в глаза немного сверху. Мы были бы одного с ней роста, если бы не её туфли-лодочки на высоких каблуках-шпильках. -Ну, если только так. –Сказала Мила и, взяв меня за уши, притянула себе и поцеловала в губы. Её язык уперся в мой.Я видел близко-близко её большие голубые глаза, длинные загнутые вверх ресницы. Потом она отпустила меня и села на койку.-Ну всё. У меня ведь рабочий день.–Сказала она. -Сюда могут зайти люди.-А пойдем на верхнюю палубу. Залезем в шлюпку…-Сказал я, сам не соображая, что несу.-Я должна быть здесь на рабочем месте. –Сказала Мила.-Пойдем в медпункт.-Ишь ты какой! Я же на работе. Я за это зарплату получаю. Это вы отдыхающие, а я работаю. И потом, ты что имеешь в виду, Лолит? Не-е-ет. Тебе нет 16-ти. Тут не Америка. –Мила погрозила пальцем. –И твои родители …. Ты вот с Ритой дружи. Вам можно

между собой. Впрочем, я ничего не отвергаю. Ты мне нравишься если честно. Но давай всё-таки отложим это на потом.Мила отвернулась и уткнулась в какие-то другие документы, разложенные у неё на столе.Я взял фотоаппарат, вышел в коридор и столкнулся с Шомполом.-Ты к этой потертой тетке ходишь, а как же Рита? –Сказал он. Я схватил Шомпола за грудки.-Это Мила, а не потертая тетка. Ясно? –И я тряханул его как следует.-Ясно, ясно! Ты любишь Милу, ну так отдай мне Риту. Зачем тебе сразу две? Да отпусти ты меня!Я убрал руки, и Шомпол тут же придвинулся ко мне вплотную и зашептал в ухо. -Ты Ритке не верь. Она нехорошая. Она специально над нами, парнями, измывается. В душу проникает, завладевает тобой, а потом вдруг раз – и знать тебя не хочет. Как это нестерпимо больно! Она мне всю душу изорвала в клочья. Это она маленькая и уже такая. А что будет, когда вырастет? Скольких мужиков с ума сведет? Скольким жизнь поломает?-Ты что от меня хочешь? –Сказал я, отпихивая его, но Шомпол снова навалился на меня и зашептал в ухо, как змей-искуситель.-Брось Ритку первый. Я вижу, она ещё не успела свить гнездо в твоей душе. Тебе тёткаНравится? Эта, как её? Мила. Тетка хорошая, добрая, это сразу видно. Лучше с ней в первый раз. У тебя же ещё не было? В первый раз это важно. Это на всю жизнь. Как случится, так и покатит. А Ритку брось. Брось её первый. Я тебе денег дам. У меня с этим не проблема. Сколько хочешь?-Да иди ты! –На этот раз я его сильно пихнул.-Ты не дерись со мной. Я сюда не драться с такими как ты приехал. У меня миссия.-Шомпол, ты просто сумасшедший. Тебе лечиться надо. –Сказал я. –Серьёзно. Сходи к психиатру. -Может быть. Но это потом. После. Сперва дело сделать надо. Дело – сперва, а потом и полечиться можно. Дело. Дело сперва. –Повторял он пятясь по коридору.

Псих психом, но слова Шопола запали мне в душу. Мне захотелось разобраться в себе, в своих чувствах. Мила или Рита? Я пошел в каюту, повесил фотоаппарат на вешалку и завалился на свою верхнюю койку. -Валентин? Как моя просьба? –Услышал я голос Бронислава Аркадьевича. Он стоял на палубе и говорил со мной через открытое окно. –Разрешите я войду?- Бронислав Аркадьевич, я пока ещё ничего не узнал от Анатолия. –Сказал я. -Значит, заходить ещё рановато? Хорошо. Не смею отвлекать. Всего наилучшего. Но сосредоточиться на своих проблемах у меня не получилось. В каюту, хлопнув дверью, вошел Анатолий. Под глазом у него красовался здоровенный синяк. -Сильно видно? –Анатолий потрогал синяк. -Черт! Болит. Наказали за опоздание на теплоход. У тебя нет черных очков?-Нет. А кто это тебя? –Спросил я.-Да есть тут, оказывается, один гавноед. Следит за всеми. –Ответил Анатолий.- Бронислав Аркадьевич? –Сказал я.-Чего? Да я этого сушеного кузнечика…Под окном каюты раздалось деликатное покашливание. Я понял, что Бронислав Аркадьевич ещё там и быстро переменил тему.-А тебе Мила нравится? –Сказал я.-Ничего чувиха, хотя и в возрасте.-Она добрая? –Спросил я.-Ну откуда ж мне знать? Жопа у неё добрая, это сразу видно, а какой характер –так это ж у женщин дело тёмное. –Ответил Анатолий.

В окне показался Бронислав Аркадьевич. Он медленно прокрался своей кошачьей походкой мимо, тряся огромным животом, делая мне знаки бровями и стреляя глазами в Анатолия. Когда я убедился, что Бронислав Аркадьевич отошел достаточно далеко и находится вне зоны слышимости, я рассказал Анатолию всё: и про подозрение Бронислава Аркадьевича на счет билета и про моё невольное предательство.-Так это из-за тебя меня разукрасили! Хорош стукач! Ну, давай дальше, стучи Тутанхамону про меня и Эльвиру. –Сказал Анатолий. –Знаешь, за такие дела в морду бьют. -Я же не специально тогда отцу про тебя рассказал. Я как гипотезу высказал. А гипотеза оказалась правдой, что ли? –Сказал я.-Да, что ли правдой. Да, мне предложили заработать немного денег. А что в этом плохого? –Сказал Анатолий. -Я в университете репетиторством подрабатываю, школьников подтягиваю, по ночам на базе овощи разгружаю. У меня нет родителей, мне никто не помогает деньгами. Я никакой работы не чураюсь. А тут предложили рюкзак донести. Пожалуйста. Он кстати, сволочь, тяжелый был. -То есть ты не знал, что в рюкзаке? –Спросил я.-Слушай, а почему я должен перед тобой отчитываться? Тот хоть удостоверение предъявил. Отвали!-А что мне Брониславу Аркадьевичу сказать? –Сказал я.-Да пошли ты его куда подальше. Ты не обязан. Скажи, не получилось выведать. А знаешь, что? – Анатолий оживился и его глаза заблестели озорным блеском. –Скажи ему, что выведаешь у меня всё, но только за деньги. Пусть он тебе заплатит, ну, скажем, 10 рублей.-Ты согласен, чтобы я тебя предал за 10 рублей? –Сказал я.-Ты наивный! Скажешь ему, что билет мне продала Людка Аксакова. Она у нас на факультете единственная отличница. -А Бронислав Аркадьевич про Аксакову и говорил. Он ей подписывал характеристику. –Сказал я.-Во-во. Так что иди, стукани на друга за 10 рублей. –Сказал Анатолий. -А как же потом? Он же её спросит, а она скажет, что ничего тебе не продавала.-Значит, он подумает, что ты ему соврал. Но ведь вы же никогда больше не встретитесь! Так что не боись. Смело стучи. –Сказал Анатолий. -Деньги пополам. Мне 7 рублей, тебе 3. -Почему не поровну?-Так идея же моя. –Анатолий засмеялся. –Знаешь, чего я смеюсь? Тутанхамон планировал, чтобы с ним Аксакова путешествовала. Он с Аксаковой хотел. Понимаешь? С Аксаковой хотел Эльвире изменить. Но Эльвира оказалась проворнее. Вот старый козел!

Бронислава Аркадьевича я нашел на корме. Он кормил чаек, бросая им кусочки хлеба. С пронзительным криком, похожим на истеричный хохот умалишенного, чайки пикировали и подхватывали кусочки на лету. Бронислав Аркадьевич улыбался. Тут я вспомнил, что забыл взять с собой фотоаппарат. Но возвращаться не хотелось.- Бронислав Аркадьевич. Я узнал про билет. –Сказал я. -Как это прекрасно, Валентин Андреевич! Вы молодой человек, на которого можно всецело положиться. –Сказал Бронислав Аркадьевич.-Но за эту информацию я прошу 10 рублей. -Пардон? – Удивился Бронислав Аркадьевич и посерьезнел.И тут меня осенило.-Я купил эту информацию у Чугуна за 10 рублей. -Сказал я. -Иначе он отказывался говорить. -Ах, так. Но я же не просил так действовать. А иначе, без денег никак нельзя?-Я уже заплатил ему и он мне уже всё рассказал. –Сказал я.

-Ну, так говори! – Бронислав Аркадьевич принялся нетерпеливо переступать с ноги на ногу, будто захотел в туалет. -А как же 10 рублей?-Я вижу, что ошибся в вас, Валентин. Вы молодой, да ранний. Не тяните, говорите.-10 рублей. –Повторил я.-Да что вы заладили 10 рублей, 10 рублей! –Раздраженно сказал Бронислав Аркадьевич. -Не договаривались мы так. -Пусть всегда будет водка, колбаса и селедка, Пусть всегда будет сало нам и этого мало! –Скандировали массовик и его друзья на мотив известной детской песенки «Пусть всегда будет солнце».-Ну, я им сейчас задам! - Бронислав Аркадьевич забыл обо мне и направился к компании. -О! Закуску несут! Официант! Сюда! –Заорал рыжеволосый, увидев батон хлеба в руке у приближавшегося к ним Бронислава Аркадьевича. -Я тебе, пьяная рожа, покажу официанта! - Бронислав Аркадьевич неожиданно ударил рыжего батоном по лицу. –На теплоходе дети, а ты свои пошлые стишки орешь?-Чего за сервис, официант? –Рыжий нахмурился. –Щас за борт у меня к чайкам полетишь. -Вова не надо! Вова не заводись! –Попытался успокоить его массовик, но было поздно. Рыжий Вова сгреб Бронислава Аркадьевича в охапку, поднял над головой и понес к перилам.-Щас ты у меня птичек и покормишь. –Заржал рыжий, но уперся в Эльвиру.-Поставьте немедленно Бронислава Аркадьевича на палубу. –Взвыла она голосом сирены. Рыжий отпустил Бронислава Аркадьевича, но тот видно уже был без чувств, поэтому рухнул на пол.-Вы убили его! –Завопила Эльвира. -Да нет. Только прижал слегка, как и просили. –Ответил рыжий.-Тс-с. –Зашипела Эльвира. -Отнесите его в каюту. Рыжий взвалил Бронислава Аркадьевича на плечо и зашагал по палубе.-Какая каюта, я забыл? –Крикнул рыжий уже в дверях.Эльвира снова зашипела змеёй и, подбежав к рыжему, вошла с ним, прикрыв дверь. Я тоже вернулся в свою каюту. Анатолий, лежа на койке, вытянул руку.-Мой гонорар? –Сказал он. -Не вышло. -Ну, Эльвира! Ну, баба! –Сказал Анатолий, когда я рассказал ему о происшедшем. –Теперь мне кранты. Теперь уже ей никто не помешает проводить всё время со мной. Пойду утоплюсь. Не бойся. Я пошутил. Как любовница для своих лет она очень даже и ничего себе сохранилась. А давай меняться? Я тебе Эльвиру, а ты мне Милу? Не бойся. Я опять пошутил. Плохо мне. Вот и болтаю черт знает что. Как подумаю о ней… Может сойти на берег и до Москвы? Денег на билет нет. Проклятая бедность! И не надо было в карты играть с этими ребятами. Шулера!Продолжая бормотать, Анатолий вышел из каюты. Но не успел я залезть на верхнюю койку, как Анатолий вернулся вместе с Павлом Викторовичем.-Мало огреб? Куда лыжи навострил? - Павел Викторович толкнул Анатолия на койку, а сам остался стоять рядом. -Я по состоянию здоровья хочу сойти на берег. К Вашему делу это отношения не имеет. Меня укачивает. Не могу дальше плыть. –Простонал Анатолий. –Мне плохо. Меня тошнит. Отпустите меня, пожалуйста.-А раньше не тошнило? Не укачивало? – Сказал Павел Викторович. –Что скрываешь? С кем у тебя встреча на берегу? Овечкой прикинулся? - Павел Викторович. -Сказал я. –Тут такая история. Можно я расскажу? И я рассказал Павлу Викторовичу про Эльвиру. -Тебе я верю. -Сказал Павла Викторовича и снова как в тот раз похлопал меня по плечу. -А ты, Анатолий Чугун, с корабля ни ногой! Потерпишь.

Сказал и вышел.-Вот влип. –Анатолий повернулся лицом в стену и тихо заплакал. И он сразу показался мне каким-то маленьким, жалким, беспомощным, беззащитным. Какая от него помощь?

Вот что хорошо на теплоходе, так это невозможность заблудиться или кого-либо потерять. Все приходят в ресторан три раза в день, потому что это единственное место на теплоходе, где кормят. Хотя не все приходят. Вот уже и Эльвира сидит одна, а после того как сама поужинала, она забирает порцию мужа и несет ему в каюту. -Ешь. Остынет. –Говорит мне мама.-Не торопи его. Пусть хорошенько разжевывает. –Возражает папа. Папа как-то делился со мной своими юношескими мечтами. Он хотел работать в органах, выполнять различные важные опасные секретные задания, а стал обычным доцентом в металлургическом вузе. Зато сейчас он чувствует себя секретным агентом и, по-моему, просто счастлив. Это видно по выражению его лица, по настроению, по его речи. Он как будто помолодел на несколько лет. И, кстати, похудел, хотя гантели забросил на второй же день. Вот что значит заниматься тем, чем хочешь, о чем мечталось с юности. Он, наверное, представляет себя героем советского фильма «Подвиг разведчика» или что-то в этом роде. Я думаю, что этот отпуск папа запомнит навсегда как самый великолепный отпуск в своей жизни. Мама тоже чувствует себя прекрасно. И она занимается тем, чем хотела заниматься с детства, забыв о ненавистном преподавании химии в школе. Каждый вечер она поет в салоне, аккомпанируя себе на фортепьяно. И каждый вечер она собирает аудиторию, и ей хлопают, дарят цветы и просят спеть на бис. Мама счастлива. Мне кажется, что мои родители попали в какой-то аттракцион, на подобии тех, что в Парке Культуры, но только не для детей, а для взрослых. А что я? А я вообще не хотел плыть на этом Феликсе Дзержинском. Пусть бы лучше вместо меня поплыла бабушка. Она хотела. -Я ж совсем забыл написать ей, как обещал! –Вспомнил я.Я попросил у мамы ручку, лист бумаги и конверт и отправился наверх на третью палубу. В это время дня там обычно никого не было.Когда я дописывал вторую строчку письма, ко мне подошла Рита, которая, как всегда, находила меня везде, куда бы я не спрятался. Я ей сказал, что пишу письмо.-А я вот от родителей письмо получила. -Она показала конверт, обклеенный красивыми марками. Марки были даже треугольной формы. –Собираешь марки? Можешь отклеить. А ты кому пишешь? Подруге?-Да, подруге. Бабушке. А сколько же времени идет письмо из Аргентины? –Сказал я.-Оно не идет. Его передают с кем-то или с диппочтой. Оно дольше шло по нашей стране. –Сказала Рита. -Я его в Москве ещё получила, в самый день отплытия. Посылку распаковали, а письмо только тут прочитала. -И посылка ещё была? А что ж оттуда можно прислать? Кокосы? Сигары? Бананы? Джинсы? Мокасины? Лассо? Сомбреро? Маленького ковбоя?-У тебя и представления об Аргентине! –Засмеялась Рита. –Кстати, сомбреро это по-испански просто шляпа. -И что тебе прислали?-Да много чего. Например, новый диск Битлз. Называется Rubber soul. Перед отъездом успела прослушать. –Сказала Рита.-Битлз моя любимая группа. Я их каждый день по Спидоле слушаю. –Я сразу огорчился за себя. У меня вообще не было пластинок Битлз.-Сравнил, тоже мне. По радио ничего не разобрать и голосов за треском глушилок не слышно. А тут - чистейший звук. У нас вертушка Филипс. Стерео колонки. –Сказала

Рита. –Не мои, папины. Но не потащит же он их с собой в Аргентину. Оставил мне. Он и классику любит слушать, оперы. Не любит только советскую эстраду. А американский джаз обожает. -А почему мы раньше с тобой о музыке не говорили? –Сказал я. -Потому что раньше мы ещё были маленькие. Маленькие и глупенькие. А сейчас мы стали старше на 5 дней. –Рита засмеялась. –Не надо было позволять взрослым втягивать нас в свои игры. Эти иконы, Церковники и тому подобное. Мне кажется, что чем человек взрослее, тем он охотнее верит во всякую дребедень. Ты посмотри, эти седые пожившие люди и на отпуске читают политические газеты. Там им врут, а они обсуждают эту ложь, заучивают её и верят в неё, а по сути просто время теряют. Они не понимают, как ценно время. А мы подростки, мы знаем и ценим реальное в этой жизни. Вот я встретила тебя, ты встретил меня и это самое важное. А давай сегодня не ложиться спать! Всю ночь будем гулять по палубе.Почему то я вспомнил слова Шомпола про Риту, о том, что она вьет гнезда в душах ребят и что-то там ещё страшное делает. Таким образом вот и Шомпола довела. А ведь похоже на правду.-Что пишут родители? –Я решил поменять тему.-Почитай сам, если тебя это интересует. –Рита положила конверт передо мной. –А мне надо бабушке спину мазью растирать.-Подожди! –Я поймал её за руку и удержал. -Ну что? Я же тебе не интересна. Я же не новая пластинка Битлз. Чего меня слушать. –Рита смотрела мне прямо в глаза, но я чувствовал, что она смотрит мне в самую душу. Я физически ощущал её взгляд, словно она вся сконцентрировалась в нём как в двух лазерных лучах, которые я видел на лекции в Политехническом музее . -Рита, мне Шомпол про тебя говорил, что ты ребят губишь. –Сказал я.-Что? –Рита от смеха сложилась пополам.-Нет, правда. Ты сейчас на меня так смотрела! И я чувствую, что…-Что что? -Что … ты вьешь гнездо в моей душе. –Повторил я слова Шомпола.Рита вытаращила глаза, выдохнула остатки воздуха из легких, потом вдохнула и залилась таким смехом, что я подумал с ней истерика, так она хохотала. Из-за шлюпки с иконами выглянул Павел Викторович, оперативно оценил ситуацию и снова исчез. -Дежурит в засаде. –Подумал я и взяв Риту за плечи несколько раз тряхнул посильнее. –Успокойся. Вон Павел Викторович недоволен шумом. Мы опять срываем ему операцию.Но Рита продолжала хохотать. И тут я ни с того ни с сего взял и поцеловал её, причем прямо в губы. Я как бы зажал источник шума. Рита замерла, а потом её язык уперся в мой, точно также как тогда с Милой. Наши языки продолжали некоторое время борьбу, пока мой не начал побеждать. И тут жуткая боль бомбой взорвалась в моем мозгу. -Ты мне откусила язык! –Прошепелявил я и сплюнул кровью.-Быстрее в медпункт. -Сказала Рита и мы побежали в каюту Милы.Дверь её каюты оказалась запертой, и мы начали колотить по ней кулаками, потому что больше идти было некуда.-Кто? -Спросила Мила из-за двери. Её голос показался мне странным. -Это Валя. –Сказала Рита.Дверь открылась. Я увидел разложенные на койке коробочки и пакетики.-Вот сортирую лекарства. -Сказала Мила, поправляя прическу. –Что у вас?-Валя язык прикусил. –Сказала Рита. –Ему больно говорить.-Девочка, Рита, подожди за дверью. –Сказала Мила, выпроваживая Риту в коридор. Когда Рита вышла, Мила заперла дверь. –А ты высунь язык. Так. Ничего. Мелочь. Просто язык очень чувствителен, поэтому больно. Сейчас смажу перекисью. Потерпи. Я застонал от боли.

-Тихо! Ну не умеет девочка целоваться. Ну и что? Терпи. Язык это нежная область, надо расслабиться. Тихо!-Я сам прикусил. –Прошепелявил я.-Ну да, как же. –Сказала Мила. –А следы от зубов в другую сторону? Ладно. С кем не бывало. Свело челюсть от чувств. Но от поцелуев придется отказаться на пару дней. Есть можно, а целоваться – нет. Павла Викторовича не видели? Мне ему надо повязку на голове сменить.-Он на верхней палубе у шлюпок дежурит. –Сказал я.-Зачем дежурит? В смысле загорает? –Сказала Мила.-В засаде сидит. Там в шлюпке кто-то иконы спрятал, вот он и ждет, когда за ними кто-нибудь придет. В Угличе же церковь ограбили, украли ценные иконы. Разыскивают воров. Кто придет за иконами, тот и вор. –Шепелявил я.-Да? Интересно. –Сказала Мила. -Круглосуточно дежурят. И мой папа тоже. По очереди. Ни минуты не оставляют без присмотра. Ой! -Потерпи. Пощиплет и пройдет. –Сказала Мила. –Посиди немного. Я тут сейчас приберу.В дверь забарабанили. Я испугался, подумав, что это мама. Мила открыла. -Как там у него? –Спросила Рита.-Ты ему инфекцию занесла своим грязными зубами. –Набросилась на неё Мила. -По-французски она видите ли. Вначале по-русски научись. Не умеешь целоваться, так хотя бы зубы чисти по два раза в день. Вот расскажу твоей бабушке, чем её внучка тут занимаешься!-Ой, не надо бабушке говорить. Мила выпроводила Риту, снова заперла дверь и принялась раскладывать лекарства по чемоданам, которые я ей принес. Она стояла нагнувшись в короткой юбке с боковым разрезом и я смотрел на неё, но думал о другом. Зачем нужно такое количество лекарств на теплоходе?-Ну, всё. Закончила. Ты не куришь? –Сказала Мила. –Молодец. А я никак не могу бросить. У неё была странной формы сигарета, как будто бы самодельная. Она села рядом и щелкнула зажигалкой. У неё были мускулистые руки. Мила поймала мой взгляд.-Мастер спорта по плаванию. Это я ещё не в форме. –Она закурила и пустила струю сладковатого дыма. –Тут в 53-ей странный парень плывет. Предлагал мне деньги, чтобы я с тобой сексом занялась. Я так понимаю, он тут из-за Риты и хочет отвлечь конкурента, то есть тебя. Мне, кстати, деньги нужны. И я взяла. Но мы можем, конечно, ничего не делать, только ты с Ритой не попадайся ему на глаза. Покажи язык! Да, здорово она тебе его прокусила. От дыма Милиной сигареты у меня голова пошла кругом. А Мила всё дымила и дымила. Я уже перестал понимать, что она говорила, и меня понесло как течением куда-то в сторону, потом вверх, потом снова в сторону.-Э, не падай! Я отчетливо увидел лицо Милы, оно было очень близко и было очень большим. -Я тебе нравлюсь как женщина? –Сказала Мила. -Ты заметил, как я похожа на Мерлин Монро! Её сильная мускулистая рука подняла меня высоко-высоко и вдруг опустила, а я не падал. Я лежал на воздухе, потому что он был плотным, почти твердым. Потом моё сознание выключилось, как телевизор. Когда сознание вернулось, я услышал голос Милы.-Проснулся? Она стояла на палубе и разговаривала со мной через окно.-Я спал? А почему я заснул? –Спросил я.

-Тихий час. После обеда в домах отдыха всегда тихий час. Теплоход это дом отдыха на воде. –Сказала Мила. – А если проснулся – иди скорее сюда. Какая изумительная погода. Какой воздух. Волга катит свои воды, чайки кричат, кругом мирные берега, невозделанные девственные земли. Но мне бы больше понравились пальмы, летающие рыбы, ананасы, Флорида, Голливуд. Я встал с койки.-Почему я голый? –Сказал я. -Пришлось сделать тебе укол против заражения крови. –Сказала Мила. -У Риты много гнилых зубов. С укусом она могла внести инфекцию. Забота о здоровье пассажиров моя профессиональная обязанность. Всё тело ломило как после хорошей драки. Но большем всего болел язык. Его кончик явственно опух, и им было больно дотрагиваться до зубов и неба. Мила же наоборот просто лучилась счастьем. Я оделся, вышел из её каюты и проплелся по коридору в свою каюту и, конечно же, как всегда натолкнулся на Риту. -Как у тебя язык? Ты меня извини. Непроизвольно получилось. –Сказала она.-Да ладно. Хотя больно. Во. –Я высунул язык.-Ой, бедненький. А чего так долго? Два часа прошло.-Два? –Удивился я. -Значит я проспал 2 часа. -Ты спал? Это подозрительно. А что ты помнишь последнее перед сном?-Мила накурила в каюте, и я начал засыпать. –Сказал я.-Знаешь что? –Рита перешла на шепот. - По-моему, эта выдра наркоманка. Мне только что Шомпол сказал. -Опять Шомпол! Ну, я с ним поговорю сейчас. –Прошепелявил я.-Да он сам что-то курит. Вот записку мне написал, накатал, аш страницу. –Рита показала лист ученической тетрадки в клеточку исписанный неровным почерком. –Теперь угрожает. -Как его одного родители отпустили?-А чего? Ему почти 17 лет. Скоро в армию. –Сказала Рита. –Вот там его и перевоспитают. Хотя, конечно же ни в какую армию он не пойдет. Его папаша куда-нибудь пристроит. В иняз, наверное. Он на трех языках бакланит. -Ого! -Да не ого. Дурак он, урод, псих и наркоман. Увязался за мной. Я от него полгода отделаться не могу. Сейчас вот что пишет. –Рита протянула мне листок.-Можно читать? Вроде бы тебе пишет. -Сказал я.-Валяй. Мне всё равно. Надоел.Я прочитал.«Любимая, дорогая Рита! Я всё глубоко понял. Ты меня не любишь вовсе. Я тебе совсем не нужен. Но я уважаю твой выбор. Он моложе меня и, наверное, лучше. Будьте счастливы. Но прощу лишь о последней милости. Через 15 минут теплоход причалит к мелкому поселку, ничего не значащему для мирозданья. Но этот поселок может иметь для нас космическое значение. Жду тебя внизу на первой палубе, у трапа. Прошу, приди. Мы попрощаемся, я сойду на берег, и, обещаю, что больше обо мне ты никогда ничего не услышишь. Навсегда твой Велимир.»-Велимир? -Да. В честь поэта Велимир Хлебникова. Любимый поэт его матери.-Давай я поговорю с ним. –Сказал я. Мне, если честно, давно хотелось с кем-нибудь подраться, хотя чувствовал я себя погано. –Он же хамит своей настырностью. -Не надо. Сама схожу. Моё дело. Не маленькая. Надо было ещё в Москве всё с ним решить. –Сказала Рита и пошла к лестнице, ведущей вниз на первую палубу. -Если что, зови на помощь. Я буду за вами сверху наблюдать. –Сказал я.

-Не надо.Когда Рита уже сошла по ступеням вниз, я заметил, что всё ещё держу в руке её письмо, вернее его письмо ей.Я сложил листок вчетверо, сунул в карман, вышел на палубу и посмотрел вниз. Трап уже лежал, соединяя борт теплохода с дебаркадером. Между дебаркадером и теплоходом оставался зазор, который то увеличивался, то уменьшался, потому что и теплоход и дебаркадер покачивались на волнах, то приближаясь, то отдаляясь друг от друга. Иногда они соударялись, и тогда вода выдавливались из зазора и разлеталась брызгами. Я услышал голоса Риты и Шомпола, но говорил в основном Шомпол. Это длилось довольно долго. Минуты 4. Пассажиры шли по трапу с теплохода на дебаркадер, а потом ещё по одному трапу с дебаркадера на берег, где садились на экскурсионный автобус. Было жарко. Шофер автобуса вышел из кабины и стоял у двери, обтирая лысину платком. К нему подошли две девушки с начесами и в коротких узких юбках выше колен. Я слышал их смех и пытался дофантазировать, о чем они говорят.Увлекшись, я даже не заметил, что произошло внизу. Я увидел только, как Рита падает навзничь в зазор между бортом теплохода и дебаркадером, в ту узкую щель, которая в этот момент, словно разверзшаяся пасть, увеличилась, чтобы поглотить жертву. Рита вцепилась одной рукой в рубашку Велимира, а другой пыталась ухватиться за поручни трапа, который оставался слева от неё. -Эй! Отпусти её! –Закричал я. Но Велимир ударил Риту в лицо с такой силой, что она камнем полетела в воду, подняв фонтан брызг. Я увидел, как на Велимира набросились люди, он брыкался, махал руками, вел себя как сумасшедший.-Помогите! –Крикнула Рита и в это время теплоход и дебаркадер подчиняясь воле волн, вновь пошли на сближение. -Человек за бортом! –Закричал кто-то.К Рите протянулись руки, кто-то бросил конец каната, кто-то тыкал шест, но раздался скрежет, удар борта о борт и сдавленный крик. Я бросился вниз, но потянутые мышцы ног и ягодиц плохо меня слушались. Каждая ступенька отдавалась болью в всем теле. А внизу происходило настоящее побоище. Велимир, вооруженный пожарным топориком и гарпуном, которые он сорвал с противопожарного щита, с остервенелой яростью маньяка отбивается от матросов. В стороне у борта стояла группа людей. Среди них я увидел папу. Кто-то пробежал мимо меня, и я узнал в нем Павла Викторовича. Вдруг папа молнией бросился на Велимира как-то сбоку, сзади, так, что тот не ожидал. Он сбил Велимира с ног, повалил и прижал к полу. С диким животным воплем Велимир вырвался и попытался ударить папу топором. Папа увернулся и схватил Велимира за руку, в которой тот держал топор. Вторую руку с гарпуном папа прижал коленом к полу и закричал: -Топор заберите! Чего ждете, ё…..! Я не знал, что папа умеет так ругаться. И мат подействовал. Подействовал на Велимира. Он очнулся от своего безумия, замер, удивленно огляделся выпученными глазами и в это мгновение на него навалились буквально все, кто находился поблизости. Кроме меня. С трудом передвигая ногами, я подошел к борту. Люди на дебаркадере уже вытаскивали тело Риты из воды. И тут на теплоходе и на дебаркадере началась настоящая неразбериха и суета. Кто-то звонил по телефону, вызывая скорую и милицию, кто-то делал Рите искусственное дыхание, кто-то вязал канатами Велимира, женщины плакали, а двое мужиков из-за чего-то дрались друг с другом. Павел Викторович растолкал людей и пробрался к папе. Он взял его под локоть и сказал достаточно громко: -Андрей! Почему тут? Кто на объекте?-Какой объект? Здесь такое! –Сказал папа.

-Ты обязан был быть на объекте. То, что здесь происходит, тебя не касается. Твоё место на объекте. –Отчетливо выговаривая слова сказал Павел Викторович.-Отцепись от него! Он герой! В одиночку маньяка завалил. –Загудела толпа.Павел Викторович махнул рукой и побежал вверх по лестнице. Мысль о том, что Риты больше нет, не помещалась в моём сознании. Она была минуту назад и вот её больше нет. Вообще нет. Нет нигде. Я брел по коридору нижней палубы, когда столкнулся с бежавшим навстречу мужчиной. В коридоре было слабое освещение, и я не разглядел толком его лица. Помню только, что руки его были заняты, он держал по чемодану в каждой и ещё какой-то пластиковый пакет, который он и сунул мне.-Держи. Привет от Милы. –Сказал мужчина и, поцеловав меня в щёку, промчался дальше к трапу. Он ловко маневрировал с чемоданами между людьми, а я глядел ему в след ничего не понимая, но смутно ощущая, что мужчина мне знаком. Хорошо знаком. Я увидел, как он сбежал с дебаркадера на берег, запрыгнул в белую Волгу и укатил вверх по дороге в город, подняв облако седой пыли. -Чёрт! –Рядом вырос Павел Викторович. –Я так и знал! Икон в шлюпке нет! Твой отец болван. Он без разрешения оставил пост и вот из-за него мы упустили и рецидивиста и иконы. Провалили всю операцию! Прохлопали ушами! Какой он болван!-Не смейте так говорить о моём отце. –Крикнул я. - Он герой, он обезвредил преступника. А из-за вашей халатности погиб человек!Но Павел Викторович как будто не слышал, что я говорю. -Ты никого подозрительного тут на видел? –Бормотал он, озираясь. –Церковник должен быть где-то тут, где-то здесь. Он не мог уйти. Что это у тебя? Пять минут назад у тебя этого пакета не было. Откуда он у тебя? Что в нем? Дай сюда.Я немного испугался за Павла Викторовича. Теперь он сам походил на умалишенного. Он выуживал из пакета какие-то вещи и с истеричным смехом подбрасывал их вверх. Я увидел разбросанными по полу капроновые чулки, платинового цвета парик, несколько юбок, несколько пар туфель-лодочек, бюстгальтер, кофточки и ещё что-то. И все эти вещи были мне хорошо знакомы. -Это вещи Милы! С ней тоже что-то случилось! –Воскликнул я. –Её убили! Она вступила в схватку с Церковником и это всё что от неё осталось!-Вы нашу медсестру не видели? –К Павлу Викторовичу подошел капитан. –Пока скорая приедет, нужен хоть кто-нибудь, чтобы оказать первую помощь. Нигде её нет.-Нет и не будет. –Сказал Павел Викторович глядя на капитана в упор. –А вы гражданин Волк, под трибунал пойдёте. Откуда у вас на судне появилась эта Мила. Где документы на неё? Кто оформлял? Где врач Изотова?-Это … поднимемся ко мне. –Сказал капитан.-С Вами мы позже поговорим. - Павел Викторович повернулся ко мне. - Откуда у тебя этот пакет? Кто тебе дал этот пакет? Я рассказал.-А что это у тебя на щеке? Кровь? - Павел Викторович наклонился ко мне и провел пальцем по щеке. –Губная помада! Тут такое происходит, а он всё о поцелуях думает, сопляк! Немедленно собери в пакет все вещи до единой, и сиди у себя в каюте. Головой отвечаешь за пакет. - Павел Викторович бросился на выход к трапу. Я провел ладонью по щеке и поднес ладонь к глазам. Цвет Милиной помады я бы узнал из сотни других. И это был цвет её помады. Так в один день я потерял сразу двух друзей. Я собрал разбросанные по полу вещи, сложил их обратно в пакет. -Собрал? Давай сюда. - Павел Викторович снова оказался рядом со мной и забрал из моих рук пакет. -Поедешь со мной. Ты единственный, кто вблизи видел Церковника. -Какого Церковника?

-Того, кто тебе передал этот пакет. Твоя Мила была переодетым мужиком, а мужик – особо опасным преступником по кличке Церковник. Это он грабил церкви и продавал награбленное иностранцам за валюту в особо крупных размерах. Поедешь со мной. Будем составлять фоторобот. С твоими родителями я договорюсь.

Я сидел рядом с Павлом Викторовичем в служебной черной Волге, и мы ехали по пыльным улицам провинциального волжского городка в одно из местных отделений его могущественной организации. Павел Викторович энергично обмахивался газетой, но всё равно крупные капли пота ручьями текли по его волевому загорелому лицу. А я смотрел в окно на удаляющийся теплоход «Феликс Дзержинский» и думал, думал, думал.

Часть 2

Я сидел на облезлой скамейке в чахлом скверике, напротив входа в институт. У моих ног тёрлись голуби, такие же облезлые как лавка, а на коленях лежала книга, которую я только что закончил читать. Вы подумали, что про книгу я тоже скажу - облезлая как скамейка? Нет, книга была совершенно новая, незачитанная, с красивым золотым тиснением на обложке. Выглянуло солнце. Я откинулся на спинку лавки, развалился, раскинув руки и подставив лицо ещё теплым лучам. Голуби ворковали где-то внизу, и мне казалось, что я возлежу на облаке. В который раз я вспоминал, воспроизводя в деталях, как в конце прошлого весеннего семестра, ректор института, Валентин Андреевич Семикозов, при полном актовом зале жмет мне руку, и желает дальнейших творческих успехов. Никогда не забуду тот день! Моя минута славы. Я тогда просто сразил всех своим изобретением. Хотя, если честно, мне помог папа. Он подкинул идею детектора. Жаль, что сейчас техника папу не интересует. На завод-то он ходит, но по-настоящему его увлекает живопись. А мою жизнь заполняет учеба в институте. И пусть за первый год я ни с кем из своей группы толком не сдружился, но зато я стал лучшим студентом на факультете по успеваемости. А за действующую модель детектора я получил звание лауреата конкурса молодых изобретателей! Но как такая большая бочка меда и без ложки дёгтя! Ложка дёгтя, конечно, была. Мне пришлось отдать детектор институту. Детали, из которых он был собран, оказались оплаченными из институтского фонда развития научно-технического творчества. Но не всё так плохо! Взамен я получил красивую грамоту за первое место и премию в размере 500 рублей. Деньги, правда, не выдали, но пообещали выдать после лета, в сентябре вместе со стипендией, то есть сейчас. Ну, в крайнем случае, не позднее Нового года, это точно. Председатель конкурса, Адольф Францович Лившиц, которого студенты за глаза называли Сократом, чтобы окончательно развеять, вернее раздавить мои сомнения, крепким рукопожатием сжал мне руку, повредив мизинец. За лето поврежденные связки мизинца срослись и вот сегодня, 27-го августа, я снова совершенно здоров и сижу напротив входа в наш прославленный институт.

Любому студенту известно, что первое сентября начинается задолго до первого сентября, как и понедельник, который по Стругатским, начинается в субботу. Вот и в нашем институте, общее собрание, посвященное началу нового 2011\2012 учебного года, было назначено на 26 августа, то есть на сегодня. Солнце спряталось за тучи, я открыл глаза и увидел, что буквально облеплен голубями. Я уже не видел за ними книги, лежащей на коленях. Разогнав птиц, я взял книгу в руки, сорвал с ближайшего куста пару уже тронутых желтизной листиков и принялся оттирать обложку от серого голубиного помета. Книжка –то была не моя. Вдруг придётся отдавать обратно. Эту книгу я случайно прихватил в ученом совете вместе с чертежами после своего триумфального выступления. Я закрыл глаза и попытался снова пережить тот возвышенный момент счастья. Но два раза подряд не получалось, и я снова взялся оттирать обложку. Надо сказать, странноватая книга. Во-первых, название никак не соответствовало содержанию. Речь шла о воспоминаниях подростка про его путешествие по Волге на теплоходе «Феликс Дзержинский», а на обложке было написано «Введение в общую теорию систем». Какие системы имелись ввиду, не понятно. Во-вторых, описывается 1965 год. Тогда, наверное, ещё и мамонты водились. Это к тому, что многое из описываемого я в силу своего возраста просто не могу себе представить. Например, как выглядит и кто вообще такая Мерлин Монро. Конечно, согласен, можно посмотреть в интернете и я это непременно сделаю. Приду домой и обязательно уточню все неясные моменты. И вы знаете почему? Потому что эту книгу написал ректор. Вот, на обложке, наверху, над названием, немного подпачканными золотыми буквами выведено: Валентин Андреевич Семикозов. А, значит, писал он о себе, о своём детстве. Я очень уважаю ректора и хотел бы знать как можно больше о нем. Я хочу перенять и развить в себе какие-то полезные черты его характера, которые помогли ему добиться столь многого. Не скрою, у меня тоже амбициозные планы на жизнь. А чтобы их осуществить я решил изучать и прилаживать на себя опыт успешных людей. Я читал про такую психотехнику. По-моему, она называется социальная панорама. Человек действительно может полностью переделать себя и свою судьбу. Птичий помет никак не оттирался, листья оказались слишком мелкими и только размазывали его жидкой кашицей по обложке. Я осматривал кусты в поисках более массивной листвы, когда увидел, как из подъезда дома напротив вышел мой отец. Это было странно, потому что, во-первых, мы в этом доме не живем и никогда там не жили. А во-вторых, в это время отец должен был быть на работе. Папа явно очень торопился и быстро скрылся за углом дома, так быстро, что я даже не успел его окликнуть. -Только бы он снова не попался на удочку очередных жуликов! –Подумал я. Надо сказать, что папа всеми силами пытается продвинуть свою любительскую живопись, используя интернет. Лично ходить по галереям и художественным салонам ему почему то стыдно. В результате он действительно довольно часто получает предложения о сотрудничестве от посетителей сайтов, где выставлены фотографии его картин. Но все эти предложения, как правило, сводятся к одному и тому же - организовать выставку где-то далеко за границей. Мне кажется, что эти организаторы просто тыкают пальцем в глобус, чтобы выбрать город подальше. Цель ясна. Сделать так, чтобы бедному художнику было просто невозможно проверить, действительно ли там проводилась выставка или его картины так никуда из Москвы и не уезжали. Выглядит это следующим образом. Отцу присылают счет за услуги – стоимость оформления разрешения на вывоз картин за границу, стоимость транспортировки картин и организационный взнос. Обычно это составляет от трех до пяти тысяч рублей за одну картину. Папа с наивной готовностью отвозит организаторам выставки деньги и свои

работы, радуясь тому, что он участвует в выставке, например, в Берлине, или в Барселоне, или в Лондоне. Через некоторое время его оповещают об окончании выставки и просят заехать забрать свои работы. Никогда ни одна папина картина с этих так называемых выставок зарубежом продана не была. А это, кстати, точный индикатор. Иногда организаторы проявляют дополнительную изобретательность. Создают, например, иллюзию конкурса. Папа несколько раз получал, например, грамоты и дипломы с указанием призового места. Бланк такой грамоты можно напечатать на любом цветном принтере за копейки. Папа, конечно, допускает, что его дурят, но от безысходности продолжает «участвовать», так как никаких других «путей продвижения» у него нет. А организаторы имеют чистую прибыль, как говорится, не выходя из дома. Ещё я помню создавалась иллюзия большого солидного коллектива. Папе приходили электронные письма, подписанные разными именами с указанием различных звучных должностей. И даже якобы женская часть коллектива такой арт-фирмы поздравляла его однажды с каким-то мужским праздником. А что? Нормальная бизнес-схема. Любой художник обрадуется возможности выставиться где-то в другой стране, чтобы о нем узнали и там. И деньги сами несут, не придерёшься. Только как проверить, что выставка действительно проводилась?Вот я и подумал, увидев как папа спешно выходит из незнакомого подъезда, что он снова влип в какой-нибудь подобный лохотрон. Над головой загудел низко пролетающий вертолет. Здесь вертолеты летали довольно часто, но на этот раз он летел очень низко. У меня аж в ушах зазвенело. -Что, Сашка, пометил тебя Бог? –Услышал я голос институтского дворника Михаила Михайловича. –Я раньше тоже не верил, атеистом был, а теперь жизнь побила – поверил в Бога.О Михайлыче рассказывали, что когда-то он работал в нашем институте, был профессором, заведовал кафедрой Истории КПСС. С распадом СССР, кафедра Михайлыча тоже распалась и он уволился. В начале двухтысячных он снова появился в институте, но уже в должности дворника. Где Михайлыча носило все эти годы и что с ним произошло никто не знал. -Здравствуйте, Михаил Михайлович. –Сказал я, вставая. Михаил Михайлович прошлой весной переехал в наш дом, обменяв свою квартиру на меньшую с доплатой, поэтому знал меня и моих родителей. Сейчас он стоял передо мной и в руках у него были ведра, кисти и малярный валик на длинной палке.-Ты себя со стороны-то видел? Обосран голубями как памятник основоположникам марксизма. –Сказал Михайлыч, ставя на землю ведра. –Они ж как по команде сразу всей стаей из всех отверстий лупят. Удивительные существа голуби. Я б о них кулинарную книжку мог написать. У голубей и интеллект есть, и мясо очень даже вкусное. Ох, накулинарил я их в девяностые! И спасибо им, а то б не выжил. Памятник голубю надо поставить. Скольких людей от голода спас. Пикассо, небось, тоже перебивался голубятиной во время фашистской оккупации. Вот и прославил их своим рисунком на весь мир. Но я к сожалению не художник. Посмотрев на свою одежду, мне стало дурно. Я вспомнил, как мама долго утюжила эти брюки и пиджак, вспомнил, как сам утром натирал вонючим гуталином мои любимые ботинки, которые не снимая ношу ещё с одиннадцатого класса.. Теперь всё это было густо заляпано пятнами сероватого цвета. Я насчитал оттенков 50.-Толи мне показалось, толи нет, но это не твой ли папашка только что прошмыгнул из того вот подъезда за угол? –Произнес Михайлыч. – Платок есть? Оботрись, а то засохнет. Голубиное въедается намертво, если сразу не вытереть. Знаешь, раньше на голубином дерьме кирпичные кладки клали, такое оно крепкое. Куринные яйца с голубиным дерьмом. Это мне таджики рассказывали. Они у нас в институте кое-какие строительные работы в подвалах проводили, так собирали за голубями и вместо цемента использовали.

Я достал из кармана свежестиранный платок, который мама меняла два раза в неделю, и начал оттирать. -Да не размазывай. Намочи платок в ведерке с водой. –Посоветовал Михайлыч. -Да не в этом ведерке, там краска. Михайлыч мне не направился, потому что, как мне казалось, ему нравился я. Как только я оказывался в одиночестве, как, например, сейчас, в безлюдном сквере, он сразу появлялся словно из ниоткуда, и начинал плести свои бесконечные философские беседы, одурманивающие сознание и вызывающие умственный паралич. Как студенты его выдерживали? Но на этот раз Михайлыч начал своё выступление как-то не так.-Такая невосполнимая человеческая потеря! Такого человека лишилась наша родная организация! Принципиальный был товарищ, кремневый. –Заохал Михайлыч. -А что случилось? –Спросил я.-Так ты ещё не в курсе? На дверях института объявление уже с неделю висит. –Сказал Михайлыч.-Я же первый день после летних каникул. Ещё не видел. –Сказал я. В этот момент я увидел Сапков и Егоров. Они вышли из того же подъезда, что и мой отец. С Сапковым и Егоровым я учусь в одной группе. Надо сказать, Сапков - гад редкостный. Весь прошлый семестр упражнялся в издевательствах надо мною. Думал, что своими шуточками делал мне больно. А вот и нет! Напротив, мне было приятно! Он не знает, но я по природе мазохист. Сапков жил с родителями в доме напротив института. Я к тому, что дойти до института Сапков мог за 5 минут, но не помню случая, чтобы Сапков не опоздал на занятия. Интересно, что студенты из Подмосковья никогда не опаздывали, хотя дорога занимала у них и два и три часа.Увидав рядом с Сапковым Егорова, я удивился, потому что был уверен, что Егорова отчислили. А как могло быть иначе после того, что он отколол? Егоров написал реферат по истории под названием «Начало второй мировой войны. Версия. » и выступил с ним на семинаре. Преподаватель, как всегда, отнесся к нашим выступлениям формально, не прислушивался к тому, что говорили докладчики, и поставил Егорову «отлично». Но кто-то из группы донес на Егорова в деканат, и у Егорова случились большие неприятности. Ребята подумали, что донес я. Но это был не я. Я никогда ни на кого не доносил. Просто я ни с кем из нашей группы не дружил, поэтому ребята решили, что стукач - я. В реферате излагалась полная ересь. Не знаю, откуда Егоров нарыл, но он утверждал, что у Сталина с Гитлером была договоренность. Фашисты направлялись в Индию и Ирак, где, по мнению Гитлера, находились истоки арийской расы. Сталин обязался беспрепятственно пропустить войска Гитлера через территорию СССР, но вероломно нарушил договор. 22 июня 1941 года СССР объявило о вторжении фашистской армии на свою территорию, хотя те пришли с миром. Гитлер решил, что Сталин таким образом хитроумно заманил его в ловушку. В качестве веского доказательства, Егоров напомнил, что Гитлер не был готов к войне на территории СССР. Так, у фашистов не было теплого обмундирования, и их танки были предназначены для военных действий по песку, а не по снегу. Так или иначе, но договоренность была нарушена и началась вторая мировая война. Вы спросите, почему я так хорошо запомнил этот бред? Потому, что записал на диктофон. У меня привычка записывать на диктофон, чтобы потом можно было ещё раз прослушать дома, в спокойной обстановке. Наверное, поэтому народ и решил, что раз я пишу на диктофон, значит я - стукач.Кстати, преподавателя, который поставил Егорову за эту ахинею «отлично», я больше в институте не видел. - В институте учат вас, учат, и я учил, был грешен. А что мы сами-то знаем? Основные уроки даёт жизнь. Вон ещё два голубка выпорхнули. –Сказал Михайлыч, заприметив Сапкова и Егорова. –Здорово, студенты!

-Здорово, Михайлыч! –Егоров вскинул руку в пионерском салюте. –Скоро, Михайлыч, снова будешь научный коммунизм преподавать, обещаю!-Ты чего? Тише! –Сапков шлепнул Егорова по заду ладонью.-Заигрываешь? –Егоров обнял Сапкова за плечи.-Не видишь, стукач за лавкой притаился? –Сказал Сапков. -Тот, что ли? -Егоров посмотрел на меня.-Привет, ребята. –Сказал я.-Ребята! –Заржал Сапков и обнял Егорова за тонкую как у стройной девушки, талию. –Алекс нас ребятами назвал.Егоров тоже заржал. Так смеясь и обнявшись, они пошли к институту. Михайлыч посмотрел им вслед и перекрестился. -Содомиты. –Сказал он. –Вот взять трансвеститов. Те хоть открыто заявляют о своих наклонностях, сиськи там делают себе, прически, губы, макияж женский, одежду женскую носят. Сразу видно, что не мужики. Но эти! Выглядят как стопроцентные мужики. И не подумаешь что голубые, пока обниматься не начнут. Противно, но я не осуждаю. Раньше, когда коммунистом был, осуждал. Как Хрущев нас учил на примере пидорастов-абстракционистов. А теперь такого насмотрелся в жизни, что пылу поубавилось. Сейчас такие повсюду. Если говорить начистоту, то у меня была ещё одна причина, мягко говоря, плохо относиться к Сапкову. И звали эту причину Ксения, дочь наших старых знакомых. Мы знали друг друга с раннего детства. Тогда наши семьи часто встречались. Вместе проводили выходные на даче. По очереди, то на нашей, то на их. Тогда от дяди Володи ещё не ушла жена, и он был очень весёлым, как Юрий Никулин. Он даже внешне напоминал его. Постоянно рассказывал анекдоты, показывал фокусы и всех разыгрывал. Я понимал, что у наших с Ксенией родителей был тайный план нас поженить. Мы были одногодки и вообщем то нравились друг другу. Всё изменилось, когда брак дяди Володи распался и его бывшая жена уехала к своему новому мужу в Питер. Мы продолжали встречаться, но реже, и дядя Володя уже не казался таким веселым. Он продолжал работать вместе с папой на военном заводе и подрабатывать в своём гараже жестянкой –мастерски рихтовал корпуса машин после аварий. Ксения тоже изменилась. Она стала красить волосы и пользоваться косметикой странных цветов. На руке появилась татуировка, в щеке металлический шип. Дядя Володя не одобрял, но поделать с новым увлечением дочки ничего не мог. Впрочем, учебу в школе Ксения не забросила. Напротив, собиралась поступать в институт. Общность цели сближала нас. Мы вместе готовились в экзаменам, и в прошлом году оба поступили в один и тот же институт, только на различные факультеты. Дядя Володя по-своему интерпретировал успехи дочери. Он посчитал, что всему причиной моё положительное влияние и был безмерно благодарен всей нашей семье. Это событие тогда и случилось, сразу после нашего зачисления в институт. Позвонила Ксения, мы на радостях долго трепались. Потом она позвала к себе и я приехал. Дяди Володи дома не было и их двухкомнатная квартира была в нашем распоряжении. Я предложил пригласить школьных товарищей, и устроить дискач. Но Ксения предложила другое. Не знаю как для неё, но для меня это было в первый раз. Когда мы целовались, шип, торчащий из её щеки, поцарапал мне лицо. -Тебе щёку не больно было протыкать? –Помню, спросил я.-Нет, мне было приятно. Я, как и ты, мазохистка. Боль доставляет мне удовольствие. Протыкать. Какое сексуальное слово. –Помню, сказала Ксения.-А его можно на время свинтить? –Спросил я.Я вывинтил шип из её щеки, потом какую-то металлическую уздечку из носа и два шарика из языка. Помню, всё это время Ксения стонала, а потом сказала, что у неё ещё на сосках вставлено по замочку. Стащив через голову майку, она показала эти замочки, и я потерял самоконтроль.

Помню, мы лежали на полу, на пыльном ворсистом ковре и я пытался собраться с мыслями. Ксения лежала рядом, и я не знал, как себя вести с ней теперь. Мне даже было почему то стыдно посмотреть ей в глаза. Всё, чего я хотел в тот момент, это сделаться крошечным и, прячась в пышном ковровом ворсе, незаметно и побыстрее убежать из этой квартиры. -Теперь давай, монтируй обратно, что снял. –Сказала Ксения и провела теплой ладонью по моему животу и ниже. Именно в тот момент я решил, что пока я учусь в институте этим не занимаюсь. Или серьёзная учеба, или вот такое мещанское «щастье». Одно из двух. Я не способен совмещать. Я могу целиком отдаваться только чему-то одному. И я выбираю учебу. Счастье никуда не денется. После окончания института – пожалуйста. Так я Ксении и заявил.Может не неё повлияли мои слова, может тут что-то другое, только больше она мне не звонила и в институте мы даже не здоровались. Не здоровались мы ещё и по другой причине. Всё чаще и чаще стал я её замечать в компании Сапкова. Я подумал, что у них любовь и мысленно опустил Ксению, тем более, что я всё равно ничего дать ей не мог. Но то, что сказал Михайлыч о Сапкова и Егорове, озадачило меня. -Михаил Михайлович. А разве гомосексуалист может встречаться с девушкой? –Спросил я.-Ты Сапкова имеешь в виду? Ты не смотри, что вокруг него девчонки как мухи вьются. С точки зрения секса они его не интересуют. Он через них свою коммерцию делает. Мне одна тут в скверике рассказывала. Ругала этого Сапкова на чем свет стоит, что некачественное продал. –Михайлыч приблизил ко мне своё пунцовое лицо и добавил тихо. -Дурью он их снабжает. Дилер он. Понимаешь? -Так чего же Вы молчите? Надо его сдать в ФСБ. –Сказал я. -Вот пускай они этим и занимаются. Мне за это не платят. –Ответил Михайлыч. –Мне вот скамейки покрасить надо. -Поэтому у нас и процветает то, что процветает! –Возмущенно воскликнул я. -Потому что никому ни до чего дела нет! Скамейки все красят! -Не скамейки красят, а занимаются своими прямыми обязанностями. –Поправил Михайлыч. –Я такой же как ты в 90-ые был. Во всё лез. За правду и справедливость боролся. Ты этих голубых так просто за жопу не возьмешь. Испачкаешься. Доказать надо. И это очень как не просто. А так сам не отмоешься. Сунут тебе в карман пакетик, вот и сядешь вместо него, потому что у него связи, а у тебя папаша инженером на заводе. Тут дверь подъезда снова открылась, и на этот раз вышло четверо мужчин восточной внешности. Может таджики, может узбеки, но точно не грузины. Грузин я могу отличить, потому что люблю старое советское грузинское кино. Оно одновременно очень трогательное, мудрое и смешное. -Старые знакомые! –Михайлыч помахал таджикам-узбекам валиком на длинной палке, но те даже не посмотрели в нашу сторону. –Не замечают. Деловые. Это я тебе только что про них говорил. Как они на голубином дерьме кирпичные стены клали. Проректор -то по хозяйственной деятельности у нас тоже ведь таджик. Михайлыч замолчал и перекрестился. -Вы чего креститесь? –Спросил я.-Объявление прочтешь – узнаешь. –Ответил Михайлыч. - На плече ещё оботри голубиное тесто. Дай-ка я. Тебе то плеча не видно. Тут тебе такой генеральский погон наложили, будь здоров - не кашляй. Кое-как приведя себя в порядок, я засунул книгу ректора в свой счастливый портфель и пошел к институту. На стеклянной двери главного входа действительно белел листок объявления, обклеенный по периметру скотчем. Это было объявление из серии «Пропал человек». Такие встречаются на столбах, стенах и заборах. Например, «Мужчина средних лет

вышел вечером из дома и не вернулся». «Разыскивается пожилая женщина, страдающая провалами памяти. Вышла одна и не вернулась». Попадаются объявления о пропаже молодых девушек, которые очень модно одеваются, а потом самым загадочным образом исчезают навсегда. Может их воруют инопланетяне для своих генных экспериментов, а может выходцы с Кавказа для своих. Пробежав глазами объявление по диагонали, я не сразу понял, о ком речь. И тут до меня не дошло, кто пропал и кто разыскивается. Речь шла не больше не меньше как о проректоре института по хозяйственной работе. «Разыскивается мужчина 1959 года рождения Подошва Герман Каримович, проректор Московского института системных технологий (МИСТ). Пропал 22 августа, не вернувшись с работы. Всем, кто имеет какую-либо информацию о местонахождении Подошвы Германа Каримовича просьба сообщить по горячей линии.» Далее приводились номера телефонов и цветная фотография Подошвы в полный рост. В нашем институте три проректора: по науке, по учебному процессу и по хозяйственной деятельности. Этого проректора я ни разу живьем не видел и, наверное, никогда уже не увижу. Я разглядывал лицо Подошвы, стараясь составить его психологический портрет, когда услышал где-то рядом знакомый голос: -Ты сам-то не подорвешься? Это без сомнения был голос Сапкова. -Дурак что ли? –Ответил ему Егоров. –Я с закрытыми глазами туда и обратно…-Тихо-тихо. Тут кое-кто подслушивает. Небось, от сквера за нами крался. За что же ты, Алекс, Егорыча-то заложил? –Загнусавил Сапков. Сапков, Егоров и ещё двое из нашей группы стояли за стенкой стеклянного входа у ржавой двери подсобки и я их сразу не заметил. -Егорыч с горя за лето дважды пытался покончить с собой. Слава Богу, не совсем удачно. А надо было бы покончить с тобой. –Продолжал Сапков. Я терпеть не мог, когда меня называли Алексом.-Да ладно тебе, Сапог. –Сказал Егоров. -Жизнь это бесконечная драма, в которой у каждого своя роль. Есть герои, есть злодеи, есть великаны, есть гномы.-Мы не гномы. Гномы не мы. –Заржал Сапков, рост которого был от силы метр шестьдесят. -Я на тебя не доносил. –Сказал я Егорову. –Может это Сапков сам и настучал, чтобы нас с тобой поссорить.-Да я с тобой и не дружил. Чего мне с тобой ссориться? –Сказал Егоров. Мне никак не удавалось увидеть его глаза, постоянно скрытые за темными стеклами очков. -Я тебе, Сапков, раньше не отвечал, вот ты, козёл, и оборзел! Хорош хабалить! Залепи дуло! -Выдал я, припоминая жаргонные словечки, слышанные от соседей на лестничной площадке и по телевизору. На плоском лице Сапкова нарисовалось удивление. Раньше я никак не отвечал на его подколы, но теперь решил покончить с мазохизмом и поставить себя мужиком. Сегодня он называет меня стукачем, а завтра кем назовет? Вором и убийцей? Сапков был хил и невзрачен, но подл и лжив. К тому же у него всегда водились деньги, родительские, разумеется, которые он просаживал в клубах, и охотно одалживал страждущим студентам. За это его не то чтобы любили, но ценили. -И чё будет? Донесешь, что мы тебя считаем доносчиком, Алекс? – Ухмыльнулся Сапков и сочно харкнул мне под ноги. -Нет. –Сказал я и тоже плюнул. Но от волнения во рту у меня пересохло и плевок, как хотелось, не получился. Я повернулся к Егорову. –Егорыч, я на тебя не доносил. Поверь.-А кто тогда? –Не унимался Сапков. –Кто?-Может девчонки из группы? –Предположил я.-Зачем им?- Спросил Егоров. -А мне зачем? – Сказал я.

-Алекс, из-за тебя Егорыча из общаги поперли. –Сказал Сапков. – Это серьёзно. Ему жить негде. И если хочешь искупить вину, пусти Егорыча к себе перекантоваться до Нового года.-Это правда? –Спросил я Егорова.-Я уже нашел хату. –Ответил он. -Стой, не говори. Дай угадаю. У Кашиной, что ли? –Просиял Сапков. Егоров кивнул. –Ну ты, Егорыч, даешь! А она, даёт?-А мне и не надо! –Ответил Егоров и оба заржали. -Снова тебе повезло, Алекс. Отвертелся. -Отсмеявшись, сказал Сапков. –Слушай, Алекс, а ты чего пришёл? На собрание, что ли?-Конечно. –Ответил я.- А ты, Алекс, забей на собрание. –Сказал Сапков. – Потусуйся с нами, пиваса пососи. Перетри за жизнь. Как лето-то провел? Скольким втащил? -Ты что, Алекс этим не занимается. Он примерный студент. Образец для подражания. –Сказал Егоров. –Алекс овладевает знаниями, чтобы получить красный диплом, а потом высокооплачиваемую работу. Алекс не знает, что хорошую работу получит Сапог, потому что у него папа со связями. А Алекс будет работать на военном заводе простым инженером, как его отец. Династия! -Начались подколы. –Подумал я. -Ты нас тоже пойми, Алекс. –Сказал Сапков. - Я бы мог порекомендовать тебя своему отцу. Мол, помоги, папа, моему другу Алексу устроиться на престижную работу. Я бы мог, но понимаешь, Алекс, год прошел, а мы о тебе ничего не знаем. Кто ты, что ты, килька, шпрота? Только с вьетнамцем общаешься, а нам, русским, обидно. За Россию обидно. Это же наша страна. Могучая, в чем-то странная, но родная ж! Как я папе о тебе скажу? Как слово замолвлю, если сам тебя толком не знаю?-Ну…. –Сказал я. Сапков распахнул ржавую дверь подсобки, вход в которую располагался рядом с главным входом в институт. Там Михайлыч хранил метлы, лопаты и прочий дурно пахнущий инвентарь.-Заходи. –Сказал Сапков. -Мы тут тусуемся. -Чего тут, а не в столовке? Здесь же грязно и воняет чем-то. –Сказал я, заглянув в подсобку. -Зато уютно. –Ответил Сапков, сильно толкнул меня в спину и захлопнул за мной дверь. Я оказался в полной темноте. За дверью засмеялись.-Немедленно открой! –Я забарабанил кулаками по двери. -Посиди-посиди. Подумай. Ты же любишь думать. Ты же лауреат. Отличник. Лучший на факультете. – Выкрикивал, давясь от смеха, Сапков.-Господи, с какими дегенератами мне приходится иметь дело! –Подумал я. –Ему от этой выходки смешно! Как таких в институт принимают? Хотя, понятно как. Сапков ещё на первом курсе в первый же день хвастался, что его отец, адвокат по бракоразводным процессам, выложил за него 100 тысяч. Хорош отец, если приучает сына к обману. Впрочем, как потом выяснилось, многие из моей группы поступили на бюджетные места за взятки. -Я же говорил, что он стукач. Всё стучит и стучит по двери. –Продолжал заливаться смехом Сапков. -Откройте! Я на собрание опоздаю! –Крикнул я. -А жаловаться на нас не побежишь? –Давая от смеха сказал Сапков. -Ладно, Сапог, хватит. –Послышался голос Егорова. –Выпусти. В конце концов, меня же не отчислили.-Ой, великодушный же ты, Егорыч. А люди, они ж твари неблагодарные. Особенно та тварь, которую я поймал. –Сказал Сапков. –Вот мы его выпустим, а он, гад кривоногий, снова доносить побежит. Ладно. Под твою ответственность.

Дверь открылась, и я вылетел из подсобки.-Ребята, а где тут общее собрание намечается? –Услышал я незнакомый женский голос. Мы едва не столкнулись. - На бельэтаже, в 202-ой ложе. –Ответил Сапков. –Только чего там делать такой крутой чике? Через дорогу бар. Можно там позависать. Вот мы, например, на это собрание вообще забьем. Правда, Алекс? Забъем?Девушка смерила Сапкова взглядом, а я тем временем осматривал её. Она была стройной, немного широковатой в плечах, с длинными золотистыми волосами. Короткий прямой нос, большие голубые глаза, пухлые сочные губы, немного азиатские скулы. В той единственной фразе, которую она произнесла, был слышен легкий украинский акцент. Я её раньше в институте не замечал, но её лицо, кажется, знал всю жизнь. Это был мой типаж, мой женский идеал. Вот так сразу я нашел свою мечту. Но тогда я об этом ещё не догадывался. -Я могу проводить в 202 –ую аудиторию. –Предложил я, радуясь поводу свалить. Мой запас жесткости и жаргонных слов иссякал, и я чувствовал, что мазохизм вот-вот вернется. -Поосторожней с ним. –Крикнул нам вслед Сапков.-Почему я должна быть с тобой осторожной? –Спросила девушка. -Меня Саша зовут. -И меня Саша. –Сказал я. -А, поэтому. –Засмеялась Саша.Впереди нас шел плечистый студент, и на его майке на спине белым по красному было написано «Гармония и гормоны».

Мы поднялись на второй этаж в аудиторию 202, большую, как актовый зал. Аудитория уже была забита преподавателями и студентами. Увидев преподавателей, я сразу вспомнил про дядю Гошу. Про то, что он мной не доволен, и что грозил перевести меня на общие условия. А что я мог сделать? Я старался. Ну, не клюют преподаватели! Я так прямо дяде Гоше и сказал. А он не поверил. -С их то зарплатами? Не могут они не брать. Берут, просто ты лох, и ничего не замечаешь. –Сказал дядя Гоша. – Если ни одного эпизода до Нового года от тебя не поступит, перейдёшь на платное отделение, а на твоё место я кого-нибудь посообразительнее поставлю. На твоё место я десятерых найду. -За что же меня переведут на платное? Я отличник. Лучший на факультете. Лучший и по учебе и по научно-изобретательской работе. –Возразил я.-Хочешь пари, что переведут? -Сказал дядя Гоша.-Не хочу. –Сказал я.-Ну, а если не хочешь, то отрабатывай свои условия как следует. А какие у меня условия? Дядю Гошу я давно знаю, когда ещё учился в 11 классе. Он к тогда нам в школу пришел. Это я его за глаза дядей Гошей зову, потому что он не старше моего двоюродного брата, которому 26 лет. А так он Георгий Михайлович Носков. Военное звание сказать не могу, потому что видел его только в штатском. В тот день вызвали меня в кабинет к директору. Потом директор вышел, и в кабинете остались только я и дядя Гоша. Он долго беседовал со мной с глазу на глаз. Дурацкое выражение. Почему, например, не со рта на ухо? Это же беседа, причем тут глаза. Так вот, я даже не знаю, кого он ещё из класса отобрал, потому что неразглашение факта беседы было условием. А предлагал дядя Гоша альтернативную службу - вместо армии идти работать в их отдел по борьбе с организованной преступностью. То есть, я поступаю или мне помогают поступить в один из вузов, где на протяжении обучения я буду обязан следить за отношениями между преподавателями и студентами, там, взятки разные и подобная хрень. -Ты понимаешь, что взятки это плохо? –Сказал дядя Гоша.-Понимаю. –Сказал я.

-А раз понимаешь, то давай, иди, выявляй взяточников, очищая нашу страну от коррупции. Но вот прошел год, а я так не от кого нашу страну и не очистил. -Не могу не отметить и положительный момент в твоей работе . К сожалению, он только один. –Сказал дядя Гоша. – Похоже на то, что ни сотрудники института, ни студенты тебя ещё не раскусили. Не раскусили! Ещё бы! Учился то я сам. Это значит, что я без пропусков посещал лекции, семинары, практические и лабораторные занятия и сам сдавал зачеты, курсовые и сессии. Короче, пахал по-честному, и всё у меня было как у обыкновенного отличника, и дядя Гоша здесь не причем. В то время как других «засланцев», с его же слов, дядя Гоша постоянно спасал от отчисления за неуспеваемость. Моя цена - госбюджетное место. Дядя Гоша мне в этом помог, и я держался за это место как мог. Учебу на платном отделении моим родителям было бы не потянуть. -А может, уже есть в этом деле какие-нибудь наработанные приёмы, проверенные методики, стопроцентные подходы? Научите, как выявлять этих взяточников. –Просил я дядю Гошу.-Ты студент второго курса Московского института системных технологий. Мы же тебя не в ГИТИС определили. Тут особых актерских талантов иметь не надо. Глаза разуй, уши открой. Ходи в общежитие, туси с ребятами. Кто-нибудь обязательно проговориться, как он сессии сдаёт. Посмотри, кто из преподавателей на каких машинах на работу приезжает, соизмерь стоимость машин с размером зарплаты. Наблюдай, кто во что одевается, какие часы и украшения носит. Но самое проверенное средство, это свой человечек. –Дядя Гоша сделал паузу. -Ты должен завести своего человечка в среде преподавателей. Как это сделать, решай сам. Понравься, например, какой-нибудь училке. Разговаривай с ней вначале о предмете, который она преподает. Потом переходи на общие темы, об институте, о других преподавателях, о жизни, о том, о сем и рано или поздно она проговорится. Местные всё о местных знают. Это ценнейший источник информации. Так же к студентам подойди, лучше в общаге. Спроси, с кем из преподавателей можно договориться получить зачет или сдать экзамен. Скажи, что не получается самому подготовиться, времени не хватает, лекции пропустил, скажи, что тупой, наконец. Спроси, как обойти, кто поможет. Имей в виду, что самодеятельное репетиторство это тоже нарушение. Поэтому, если кто из преподавателей организует дополнительные факультативные занятия, за которые сам получает от студентов деньги, то такие преподаватели есть кто? Правильно. Преступники. -Почему преступники? –Сказал я, вспомнив факультатив по-английскому Ольги Михайловны.-А почему они бесплатно не учат, если такие бескорыстные и хорошие? Чего деньги –то со студентов берут?- Они ж не воруют у государства. За свой труд берут. И нас к своим факультативам не принуждают. Мы сами тянемся к знаниям. В чем преступление? –Сказал я.-Тянутся они! Преступление - в незаконной деятельности, не предусмотренной Уставом института и шире – Законом Российской Федерации. -А если я преподавателя на улице встретил и попросил со мной позаниматься? –Возразил я.-Эдак мы далеко уйдем. –Сказал дядя Гоша. -Ты их не на улице встретил. Нет. Ты их встретил в институте. То есть, они используют государственное помещение для личной наживы. Вот если бы они официально организовали дополнительное обучение, платили бы налог от доходов государству, за аренду помещения…. Слушай, ты мне тут голову не морочь! Твоя задача выявить и доложить мне, а мы тут уж сами разберемся. Вызовем каждого по отдельности, поговорим и выясним. Понято?-Понятно. –Сказал я.

-И ещё. Я тут подумал… -Сказал дядя Гоша, щуря свои небесно голубые глаза. -То, что ты отличник вредит нашему делу. Кто ж тебе поверит, что ты сам не сможешь сдать экзамен! Ты один из лучших студентов нам факультете. -Я лучший студент факультета. –Уточнил я.-Лучший! Это ещё хуже. Может тебе как то снизить свою успеваемость? Для нечестных на руку преподавателей ты, как отличник, неинтересен. Что им с тебя взять? Тебя и не завались. Небось, сам больше преподавателей знаешь. –Сказал дядя Гоша и погрозил мне пальцем. -Вообщем, крутись как хочешь. Мне результат нужен. Меня здесь тоже не за красивые глазки держат.

Относительно красивых глазок и взяток я с дядей Гошей полностью согласен. Но про репетиторство согласиться не могу. Поэтому я обманывал дядю Гошу. Не мог я донести ни на Ольгу Михайловну, ни на Игоря Васильевича, ни на Ивана Анатольевича. Я ходил на их факультативы по английскому, по математике и по физике. Пусть за деньги, но с ними всё равно в четыре раза дешевле выходило, чем на платном. Во всяком случае родители не возражали и давали мне денег, а я был просто счастлив.

-Где сядем? –Спросила Саша.-Да особого выбора нет. –Сказал я, окидывая взглядом переполненную аудиторию. -А твои друзья почему не пошли на собрание?-Какие они мне друзья. –Сказал я. Мы сели на свободные места в последних рядах. -Завидуют, что я лучший, что не бездельничаю с ними. Что пиво с ними не пью.-А почему не пьёшь? Проблемы с алкоголем? –Сказала Саша.-Не хочу и не пью. Я сюда учиться пришел, а не пьянствовать.-Одно другому не мешает. –Сказала Саша.-Мешает. –Ответил я.Тут я заметил Нгуен Кон Тьена, студента из Вьетнама. Он учился в нашей группе. Когда я говорил, что ни с кем из группы не подружился, то это было не совсем точное заявление. Я имел в виду соотечественников, а с вьетнамцем я подружился. Я даже выучил несколько фраз на вьетнамском. Ань дау дау – у меня болит голова. Кон вьерт хе нау? – как дела? Мый за узой? – который час? Нгуен меня понимал, но остальные вьетнамцы, обитавшие в общежитии, нет. Дело было в том, что я не правильно интонировал. У них в речи слышалась особенная музыкальность, передающая смысл высказывания. Нгуен очень много и старательно занимался русским языком, и часто поражал меня своими наблюдениями и умозаключениями. Когда он читал книгу «12 стульев» Ильфа и Петрова, то заметил, что, так как стулом у нас называют говно, то название книги можно понять и как «12 куч говна». В названии фильма «Девятая рота» он углядел ошибку, так как слово «рот» мужского рода и он считал, что правильно было бы «Девятый рот». А относительно какого-то романа Владимира Сорокина заметил, что это не пост модернизм, а пуст модернизм. Иногда мне казалось, что всё это он специально выдумывал, чтобы повеселить меня.Нгуен сидел на три ряда впереди и не видел нас.

А на трибуне уже стоял ректор и говорил о задачах института в новом учебном году. Я подосадовал на себя, что из-за Саши, из-за её монотонного шепота, я прослушал начало выступления. Не скрою, и я уже говорил об этом, но у меня честолюбивые планы на будущее. Я хочу закончить институт с отличием и получить высокооплачиваемую, престижную и, главное, творческую работу. Я хочу, чтобы меня уважали, чтобы не мешали реализовывать свои творческие планы и чтобы у меня были власть и деньги. Я не хотел походить на моих родителей, которых я, конечно же, безмерно любил и люблю, но всю жизнь проработать на заводе рядовым инженером и обыкновенным бухгалтером – это, извините, не для меня!

Я заметил, что почти у каждого находящегося в зале, включая и преподавателей, из ушей, как разноцветная лапша, свисали провода. Наушников не было у ректора, и тех троих, что сидели в президиуме. Меня поразило такое подчеркнуто наплевательское отношение к выступлению руководителя организации. Я достал телефон и включил встроенный диктофон на запись. Обычно я записываю лекции, семинары и выступления на собраниях, чтобы дома в спокойной обстановке внимательно их прослушать и проанализировать.-А здорово, что мы тезки! –Снова зашептала Саша. Она сообщила мне, что будет учиться на нашем потоке, но, в отличии от меня, на менеджера. А перевелась она к нам изо Львова. -И что за народ у вас тут тусит? –Продолжала шептать Саша.Я ответил, что толком никого из студентов не знаю. Это было правдой. Учеба отнимала у меня всё время. Единственным моим развлечением, был полноценный сон, а моей «тусовкой», сновидения. Ложился я всегда ровно в 11 вечера, а вставал всегда ровно в 7 утра. У нас в семье так было заведено. Родители работали на заводе, а на заводе, да ещё военном, дисциплина, как известно, железная. -А зарплата деревянная. –Шутил папа.Скажу по секрету, я знал, что на этом собрании меня будут награждать грамотой и может даже дадут обещанные 500 рублей за действующую модель детектора. Поэтому я слушал ректора особенно внимательно, заранее предвкушая мгновение славы. И я не ошибся в ожиданиях. -И завершая первую часть своего выступления, хочу перейти к награждению почетными грамотами института наших лучших сотрудников и студентов. –Сказал ректор. Меня вызвали самым последним, но зато кроме грамоты мне выдали ещё и конверт. -Дай посмотреть. –Зашептала Саша. Она взяла грамоту, потом выхватила из моих рук конверт. –А что тут? Деньги?В конверте действительно оказались деньги. Три купюры по 50 рублей и пять монет по 10 рублей. Итого 200 рублей.-А теперь о неприятном. –Продолжал ректор.Я подумал, что сейчас он извинится, что вместо обещанных 500 рублей мне выдали только 200. Но ректор заговорил о другом. -Мы теряем корпус Д. Нами разработан план размещения 4-х кафедр и библиотеки в корпусах А и В. Конечно, придется немного потесниться, но, к сожалению, мы ничего уже поделать с этим не можем. -И кто в этом виноват? Кто прохлопал? –Раздались выкрики с мест. -Виновен проректор по хозяйственной деятельности, Герман Каримович Подошва. –Ответил ректор. –Он вовремя не оформил платежные документы за аренду помещения. -Где он? Он в зале? –Кричали с мест. –Пусть выйдет! Пусть ответит!-Кто выйдет? Объявления читать надо! –Кричали другие. –Человек пропал, а они «Пусть выйдет!». -Тише! –Председатель постучал карандашом по стакану. -Если кто не в курсе, то информирую. С Германом Каримовичем Подошвой случилось трагическое происшествие. Он пропал. 22 августа после заседания Приёмной комиссии. Где-то около четырех по полудню, Герман Каримович вышел из института, сел в машину и поехал домой. Больше его никто не видел. –Сказал ректор. –В тот же день жена Германа Каримовича официально заявила о пропаже мужа в полицию. Его ищут. Будем надеяться на лучшее. Ректор закончил выступление и председатель собрания декан нашего факультета, Рашидов Анат Амидович, предложил желающим высказаться. Но народ безмолвствовал. Я бы мог выступить, но история с деньгами испортила мне настроение. Собрание закончилось.

Мы влились в общий поток и так получилось, что оказались последними. Проходя мимо президиума, Саша подошла к ректору. -Здравствуйте, Валентин Андреевич. Вы мне назначили встречу на сегодня. Я Александра Артюхина, перевожусь из другого вуза, из другого города. –Сказала Саша. –Мама говорила Вам обо мне?Услышав фамилию Саши, ректор прямо-таки переменился в лице. Я имею в виду в лучшую сторону. Его лицо ожило, глаза заблестели.-Я помню. Конечно, помню. Вот Вы какая, дочь Маргариты Павловны. -Сказал ректор, пристально разглядывая Сашу и забирая из её рук папку с документами. –А у нас видите, что творится. Помещения отбирают, люди исчезают. Могут вообще институт закрыть. Вот, Александра, с кого Вам надо будет брать пример в дальнейшем. –Ректор простер руку в мою сторону. -Гордость нашего института. Вы тоже ко мне?-Нет, Валентин Андреевич. Я, Валентин Андреевич, с Сашей, Валентин Андреевич. –Сказал я, хотя собирался спросить ректора, где сейчас находится мой детектор и почему мне недодали 300 рублей от обещанной премии. Но я не спросил. Не спросил, потому что был взволнован. Третий раз в жизни я видел ректора института так близко. Первый раз это произошло в конце первого семестра, когда Валентин Андреевич вручал мне грамоту за первое место в конкурсе молодых изобретателей. Вы меня поймите правильно. Мои родители простые люди. Как я говорил, Папа работает инженером на военном заводе, который, по-моему, уже давно ничего военного не производит. И мама там же, в бухгалтерии. Они всегда говорили о начальниках, как об особых людях, которым в жизни очень повезло. Круг знакомых моих родителей составляли такие же как они простые инженеры и бухгалтера. Не было даже ни одного старшего инженера и ни одного старшего бухгалтера. И ни один директор завода к нам в гости не заходил. Не говоря уже о депутатах, бизнесменах, членах правительства и прочих обитателей заоблачных высот. И тут я стою так близко, на расстоянии вытянутой руки, с самим ректором института! -Подожди меня. –Сказала мне Саша.Через 15 минут Саша вышла из ректората.-Готово. Снова студентка. –Сказала она. –Куда завалимся? Надо же отметить твоё награждение и моё воскрешение в качестве студентки?-Твоя мама лично знакома с Валентином Андреевичем? –Спросил я. Мне не давала покоя мысль, что я познакомился с девушкой, чья мама имеет такие высокие связи. -Да. А что? У неё много связей. Она сама довольно известная художница. У неё скоро даже своя галерея где-то здесь будет. –Сказала Саша. -На платном будешь учиться? –Спросил я.-Ты что? На бюджетном, конечно. Была охота ещё и на это деньги тратить! Ну, так куда двинем?-А почему тогда в наш институт, если мама художница? Почему не в какой-нибудь творческий? –Сказал я.-Я не хочу творческого. Профессия должна быть надежная, понятная, нужная людям. Насмотрелась я на этих творцов, на этих непризнанных гениев. Мучают и себя и окружающих. А толку никакого, полный ноль, и никаких просветов и перспектив. -Сказала Саша. -Знаешь, чего маме стоила её карьера? -Чего? –Заинтересовался я. Хотел бы я узнать тайные подробности жизни таких особенных людей, узнать, как им удалось невозможное, как удалось выбиться и подняться! Такую информацию из первых уст в журналах не напишут и по телевизору не расскажут. Вообще, на мой взгляд, пресса и телевидение - это опиум для дурачков. -Ладно. Много будешь знать, скоро состаришься. –Разочаровала меня Саша. -Так куда? -Я не знаю. Я особо-то никуда и не хожу. –В свою очередь разочаровал её я. -Так, институт, дом. Дом, институт. Всё просто и никаких девиаций.

-Ну, а клубы там всякие? Как развлекаешься? С кем развлекаешься?-Никак и ни с кем. Я же сказал, никаких девиаций, то есть никаких отклонений. У меня четкая цель и к ней лежит прямой путь. Этот период своей жизни я посвящаю получению профессиональных навыков и знаний. Ты видела расписание? Ты видела, сколько новых предметов добавили? Какие тут развлечения! Откуда время? На учебу не хватит. –Сказал я.-Так и проучишься всю жизнь. А жизнь то мимо пройдет. Надо тобой срочно заняться. –Сказала Саша.-По какому предмету? –Спросил я.-По предмету жизни. Ты ж ботаник.-Нет. Ботаникой я как раз никогда не интересовался. Математика, физика, английский, компьютеры – вот мои любимые предметы. –Сказал я.-Ты даже не понимаешь, о чем я говорю. -Почему, понимаю. Ты говоришь о хобби. Хобби есть. Я сочиняю музыку и записываю её в домашней студии. Есть несколько дисков. -Межпозвоночных. –Сказала Саша. -Хорошая шутка. –Сказал я. –Нет, я действительно отличник и учусь с удовольствием.-У вас на потоке все такие? Или мне просто с тобой так повезло?-Нет, не все такие, я самый лучший. Равных мне нет. Лучше меня никто не учится. Я лучший на всем факультете. Так что можешь смело рассчитывать на меня. Смогу подтянуть тебя по любому предмету.-Я не об учебе. -Сказала Саша. -И думаю, что подтягивать придется как раз мне тебя. -Спасибо, но я вполне могу самостоятельно разобраться в любом вопросе, конечно, при наличии соответствующих грамотных методических пособий. -А вот у меня два хвоста из Львовского института. И самой учить неохота, а Валентина Андреевича просить стыдно. –Сказала Саша. –Как тут у вас, можно с преподами договориться?-Ого! –Подумал я. –Привет от дяди Гоши. Конкурентка? Тоже разнюхивает? А может, впрочем, и товарищ по несчастью? Или всё совсем просто – ей и в правду лень учить самой. -Ты понимаешь, я всё честно сдаю. –Сказал я. - Я не знаю на счет обходных путей. Хотя могу поговорить с педагогами, может репетиторство….-Ладно, забей. Сама разберусь. -Сказала Саша. -А в кино то хоть ходишь? -Нет. В основном на компе смотрю. -Ладно. Для начала заскочим ко мне домой. Мне надо переодеться и бросить документы. –Сказала Саша. -Это быстро. Я на тачке. На маминой, чтобы ты не подумал чего.Мы вышли в институтский двор. Саша пошла к своей машине, а я, вспомнив совет дяди Гоши, принялся рассматривать припаркованные перед институтом автомобили. У моих родителей была шестая модель Жигулей. Вполне себе ещё ничего агрегат, на ходу, хотя и местами сильно изъеденный ржавчиной. Вообщем, кроме Жигулей да Лады я и названий то современных не знал. Ну, знал, конечно, кое-что из кино, там, Мерседес, Форд. Но я не имел ни малейшего представления об их конкретной стоимости. Знал только, что очень дорого. -Надо сфотографировать машины с логотипами фирм производителей и в интернете посмотреть их цены. –Решил я. Я достал телефон и начал фотографировать, но телефон подвел. Разрядился аккумулятор. Не буду скромничать, у меня фотографическая память, и я мог бы запомнить марки тачек и так, без фотографирования. Но тут я услышал голос Сапкова. -Ну чо, получил свои тридцать серебряников за предательство? –Крикнул он мне. –А мы всё видели. Собрание по институту на мониторы транслировали. Сколько бабла в конверте?

Студенты стояли там же, в том же составе, и по-моему даже в тех же позах, хотя прошло уже полтора часа.-Вот бездельники. –Подумал я и сделал вид, что не слышал Сапкова.Но Сапков продолжал выкрикивать что-то в мой адрес. Тогда я присел на корточки, и, прячась за автомобилями, продолжал передвигаться вдоль их рядов, по ходу запоминая названия фирм. И в этот момент что-то произошло. Окружающий мир задрожал и начал осыпаться как изображение в разбитом зеркале. Я увидел перед собой дверцу автомобиля, понял, что сильно ударился о неё головой и потерял сознание.

Придя в себя, я увидел, что лежу на гигантской кровати, а рядом с кроватью в кресле сидит женщина очень похожая на Сашу, только лет на двадцать старше. Перед постаревшей, но всё ещё очень красивой Сашей, стоял этюдник с картиной. Я разбираюсь в этих вещах, потому что мой папа в свободное от работы на заводе время тоже занимается живописью, и использует точно такой же трехногой этюдник. Только тут этюдник был совершенно новый, а у папы – старый, поцарапанный и перемазанный краской. -Я что, пролежал без сознания 20 лет? –Подумал я и попытался оглядеться.Я находился в огромной комнате метров 60 или даже больше. Потолки метра 4, не меньше. Никогда раньше я здесь не бывал. Я вообще никогда раньше не бывал в таких больших комнатах. Мы жили с родителями в двушке на 35 квадратных метрах. Но дело даже не в размерах. Казалось, что в этой комнате были собраны вещи со всего мира. Пол был покрыт как травой ковром с густым ворсом. С потолка струилась гигантская люстра с извивающимися, как щупальца осьминога, тоненькими трубочками с крошечными лампочками на концах. Я насчитал 24 лампочки. -Если я пролежал без сознания столько лет, то что стало с моими родителями, что с институтом? –Подумал я. -Меня, наверное, уже давно отчислили за пропуски. А может и института уже нет. И живы ли мама с папой? И вообще, где я? Лежа на спине, я попытался приподняться на локтях. Кровать издала какой-то стонущее-чавкающий звук, и постаревшая Саша повернула голову в мою сторону.-Сашенька, он пришел в себя. –Крикнула женщина и тотчас в дверях появилась молодая Саша.-Ну, ты нас перепугал! –Сказала молодая Саша. -Это моя мама. Маргарита Павловна. Она художница. Пока ты был в отключке, мама сделала набросок с твоего лица. -Мне как раз для картины нужен был такой типаж. Если Вы, конечно, не возражаете. –Сказала Маргарита Павловна. –Я сейчас пишу большое историческое полотно 3х4 метра. Углич. Убийство царевича Дмитрия. -А где картина? –Сказал я.-О! Не успел очнуться, а уже спрашивает где картина! –Засмеялась Маргарита Павловна. -Не здесь. Полотно в мастерской. А тут я живу. Хотя, теперь мы с дочерью живем. Скажу по секрету, Сашенька специально мне добывает типажи для работы. Вот так, как и Вас, выследит типаж, потом дверкой от машины ему в лоб бац и сюда везет. Пока человек лежит без чувств, я с него эскизы делаю. Уже таким образом половину картины нарисовала. Хорошо!Я испугался, потому что поверил её словам, уж больно буднично и привычно она об этом говорила. -А что Вы потом делаете с этими, как Вы их назвали? Типажами? –Спросил я и услышал, как мой дрогнувший голос выдал испуг. -Потом? Да когда как придётся. Если ничего так себе, здоровенький, то на органы распродаем. А если дохлячек, то на пустырь собакам. Им же тоже кушать надо. Мы о животных заботимся. –Сказала Маргарита Павловна. –Вообщем, безотходное производство.Я вскочил с кровати.

-Предупреждаю! Я буду сопротивляться! –Крикнул я и мой голос сорвался на писк. -Да шучу я. –Рассмеялась Маргарита Павловна. А Саша от смеха буквально сложилась пополам. Тут я понял, что это был розыгрыш.-Ну и вид у тебя был! Такая паника в глазах. Ты чего, правда поверил? – Сказала Саша, отсмеявшись. -Александр, Вы не волнуйтесь. Пока Вы лежали, Вас осмотрел врач. Внешне ничего серьёзного, но он дал направление на обследование головы на предмет сотрясения мозга. . Сейчас Саша отвезет Вас в больницу. –Сказала Маргарита Павловна. -Да нормально я себя чувствую. –Сказал я, подумав, что в больнице-то меня как раз, наверное, и покромсают на органы. –Не надо в больницу. А как это произошло?-Я сидела в машине, а тебя не было видно. Я решила выйти, поискать тебя, открыла дверцу, а ты, оказывается, сидел под ней. Вот и получил в лоб. Ты сразу отключился. Студенты из твоей группы, Сапков и Егоров, помогли мне положить тебя в салон, и я привезла тебя к нам. Мама тут же вызвала доктора. Ты на меня не сердишься? –Сказала Саша. -Нет. Сам виноват. –Сказал я. –А где мой портфель?-В машине. –Сказала Саша. -Ну, поехали в больницу?

Людям больше всего на свете нравится звучание собственного имени. И звучит оно для них как музыка. А у меня отменная память на имена. Поэтому я всегда заранее узнаю, как человека зовут, и при общении с ним стараюсь вставлять его имя-отчество буквально через каждое слово. Не поверите, но я знаю по имени-отчеству всех преподавателей в нашем институте от мало до велика, то есть от ассистентов до профессоров. Для этого я только один раз посмотрел институтский справочник и всех сразу запомнил. Но так было у меня до удара дверью. А теперь, после удара, я к своему стыду не мог вспомнить, как зовут Сашину маму. -Маргарита Павловна. –Напомнила Саша, когда мы подходили к её машине. Машина была ярко красного цвета, эротичной обтекаемой формы, и напоминала большой красный леденец. Мне даже захотелось лизнуть её. Я залез в салон и с облегчением заметил, что мой старый, ещё со школы портфель лежал на заднем сиденье. Я протянул руку, трепетно взял его и осторожно открыл слегка изъеденный ржавчиной замочек. Грамота и конверт находились внутри, в среднем отделении. Этот портфель я считал счастливым, и ни в коем случае не обменял бы его ни на какой новый. -Слушай, отвези меня лучше домой. Не надо больницы. Я в норме. –Сказал я. -Тогда вернемся к нам и хотя бы пообедаем. Надо же как-то отпраздновать моё восстановление в качестве студентки и твоё воскрешение. –Сказала Саша.-Я бы с удовольствием, но дома меня ждут родители. Я и так уже задержался с этим инцидентом. –Сказал я и потер шишку на лбу. Дома меня действительно ждали родители. Они знали, что сегодня их сына должны были наградить и папа даже хотел пойти со мной в институт на собрание, чтобы запечатлеть на фотографии это торжественное событие, а потом приклеить фотографию на новую страничку в нашем семейном фотоальбоме.

Надо сказать, что Саша вела машину лихо и один раз пролетела перекресток на красный свет. Хорошо, что наши дома находились достаточно близко и ехали мы недолго. -У меня пока ещё прав нет, но скоро будут. Меня папа учил водить. Но во Львове дорожных знаков и машин меньше. –Сказала Саша, когда мы въехали в наш двор. –Какой подъезд?Я показал. Саша, резко заложив руль вправо, не успела затормозить и ударила в припаркованный старый Жигуль.-Разбила! –Воскликнула Саша и выскочила из машины. Я тоже вышел.

Саша сидела на корточках у своей машины и разглядывала разбитую фару.-Теперь мне от мамы влетит. Черт! Понаставили тут мусорных баков! –Сказала Саша. -Мама может запретить мне ездить. -Я бы тебе тоже не разрешил. –Сказал я. –Кстати, ты врезалась не в мусорный бак, а в наши Жигули. -Это ваша машина? –Испугалась Саша. –Ой, прости пожалуйста! И что теперь будет? Саша настаивала, и я позвонил папе, чтобы он спустился и оценил стоимость ремонта. -Ерунда. Жестянка. Мне Володя в миг отрихтует. И мою и вашу. –Сказал папа. –А поднимемся к нам. У нас сегодня праздник. Саша грамоту в институте получил. -Это чьи картины? –Сказала Саша, когда мы вошли в квартиру.-Папины. –Ответил я.-Он художник? А ты говорил про завод? –Сказала Саша. -В свободное время он художник. –Сказал я.-Хорошие работы. –Сказала Саша. Ремонтировать поехали на следующий день утром, и уже к полудню всё было готово.-Теперь я Ваша должница. –Сказала Саша моему папе. –А хотите я договорюсь с мамой и она посмотрит Ваши картины? Мама профессиональная художница. Её знают во всем мире.

Надо сказать, что папа всю жизнь увлекался живописью. Но делал он это как-то втайне. Словно ему было стыдно за своё творчество. Он мечтал с юности заниматься наукой, изучал наследие Теслы, хотел сделать великое изобретение, сконструировать что-то революционное, чтобы продвинуть человечество по пути совершенствования и прогресса. Но с годами, как он мне сам говорил, он понял, что никакого прогресса нет. История топчется на месте, бесконечно повторяя уже пройденное. И в науке изобретается уже некогда ранее изобретенное. Короче говоря, у папы с великим открытием ничего не получилось. И работал он на заводе простым бесперспективным инженером, а занятие живописью расценивал как признание своего поражения и предательство идеалов юности. Но с другой стороны, что делать, если идеалы не соответствуют реальности? Я думаю, что такие идеалы надо менять. Но папе это было, видимо, очень трудно сделать. К тому же он был неуверен в своём художественном даре и образования художественного не имел. Поэтому стеснялся показывать свои картины в галереи и салоны и просил это делать нас с мамой. -А если кто с завода увидит меня с этим? Начнут расспрашивать, что, откуда, да почем, сам ли рисую или срисовываю с чужих картин, попросят подарить, и попробуй откажи! Зачем мне дополнительные проблемы и сплетни. У меня на заводе репутация хорошего серьезного инженера и зачем мне её портить? –Оправдывался папа, отправляя нас с мамой в какой-нибудь очередной художественный салон, или в Измайлово, или на Крымский вал. К слову сказать, папины картины на удивление хорошо продавались, чем папа очень гордился и, по-моему, даже немножечко зазнавался. Как бы там ни было, это была хорошая добавка к его мизерной зарплате госбюджетника. Но в чем я был особенно ему признателен, эти деньги папа отдавал мне, а я тратил их на факультативные занятия с преподавателями в институте. Вот такой кругооборот.

-Ну, я не знаю. Стоит ли отвлекать Вашу маму на мои художественные потуги? По-моему это так у меня, между делом, с живописью то. –Начал мямлить папа.-Ничего не между делом. –Сказал я. –Конечно, договорись со своей мамой. Пусть посмотрит. Папа продает свои работы. А если их покупают, значит художник профессионал. Я так считаю. Саша согласилась со мной.

До первого сентября мы с Сашей не виделись и не перезванивались, потому что, как это не смешно звучит, забыли обменяться телефонами. Увидел я её только в День знаний в толпе перед корпусом Д, где проходил митинг. Надо сказать, что главное здание института у нас называлось корпусом А. Потом шел корпус В, потом корпус Д. Буквы Г и Б не использовались, поскольку, как нам объяснили при поступлении в вуз, к этим буквам студенты постоянно приписывали другие буквы. В результате получались нецензурные слова, и администрация замучилась замазывать надписи краской. Однако проблемы обидного для института сквернословия в студенческой среде такой алфавитный фокус не решил. За первый год обучения я часто слышал, например, следующие диалоги. -Где лекции? - В анусе.Что означало в корпусе А. -Где лабы?-В вагине. Что, соответственно, означало корпус В. Ну, а корпус Д устойчиво назывался студентами «дурой».

-На занятия пришла? –Спросил я Сашу.-Нет. С тобой встретиться. Мы ж не обменялись номерами. Мама готова посмотреть картины твоего папы. –Сказала Саша. Тем временем на импровизированную трибуну поднялся оратор. Это был Сократ, то есть доцент Лифшиц Адольф Францович.-И концы, значит, в воду! Что, вот так просто? Взяли и отдали одну треть помещений института! – Взревел он медвежьим рыком. Поговаривали, что на занятиях студентки падали в обморок от его голоса. –Нам сказали, что во всем виноват проректор Герман Каримович Подошва! Он что-то там не успел подписать. А может Подошва состоял в преступном сговоре? А теперь он загадочно пропал! Может он продал треть института, хапнул денег и свалил за бугор, а себя объявил пропавшим! Сейчас чиновники и не такое выделывают. Голос Сократа отпечатывался в мозгу, как от ударов по телу образуются синяки. -Предлагаю корпус Д не отдавать, никуда не переезжать, а продолжать тут работать. А когда рейдеры придут, то посмотрим кто кого. И оплатить аренду немедленно. –Продолжал греметь Сократ. -В суд подадим апелляцию. Будем бороться. У меня ещё отец в работал в корпусе Д. -Бо-ро-ться! Бо-ро-ться! –Слаженно начала скандировать толпа. –Не ус-ту-пать! Не ус-ту-пать!-Боевой у вас институт! –Сказала Саша. –Крикливый. Мне было интересно наблюдать за преподавателями, которые на своих занятиях требовали от студентов тишины и дисциплины. И вдруг сразу все замолчали. К толпе митингующих направлялись люди в военной форме. Их было человек 15. -Омон! –Зашептали приглушенно. –Сейчас всех на землю положат. Сейчас начнется.Но скоро военных разглядели и узнали. Ими оказались преподаватели военной кафедры института. Они тоже пришли на митинг. Шум возобновился.-Вот пусть военная кафедра организует оборону корпуса Д. –Взревел Сократ. – Пусть на практике покажут на что способны.Я этих военных не знал. У меня военная кафедра начнется в следующим году. Но я вспомнил дядю Гошу и его намеки на службу в армии вместо учебы. -А ректора долой! –Ревел Сократ. -Он был обязан, согласно уставу, сохранять целостность институтской территории. Я знаю устав, я принимал участие в его написании. Из-за их халатности институт лишается части помещений. Предлагаю досрочные выборы

ректора. Я, как председатель профкома, не вижу причин, препятствующих досрочным выборам. Проведем голосование. Кто за досрочные выбора ректора? Единогласно. На информационной доске будет вывешено объявление о месте и времени проведения. И я рад, что на митинге присутствуют студенты. Они должны быть горды за свой институт. В каком ещё институте студенты могут увидеть демократию в действии. Не будем терять времени! Надо действовать! Объявляю митинг закрытым.

-Сегодня занятий не будет. Видела объявление на главном корпусе. –Сказала Саша. -Давай заедем к тебе, погрузим картины твоего папы и отвезем их маме прямо сегодня. -Папа сейчас на работе, а он хотел бы сам пообщаться, услышать замечания признанного мастера. –Заметил я.-Да ладно тебе, «признанный мастер»! Мама обычная тётка. –Сказала Саша. -Давай так. Едем к тебе, перевозим картины к нам, а твой папа зайдет, когда у него получится. А мама тем временем хорошенько рассмотрит полотна. Предупреждаю сразу, она въедливая. Площадки перед корпусами института были забиты автомобилями и я, памятуя дядю Гошу, сфотографировал некоторые из них крупным планом. -Садись! –Саша уже сидела в своей иномарке, напоминающей красный леденец. Дядя Володя отрихтовал машину действительно хорошо, и краску подобрал точно. Даже не было видно, куда пришелся удар. Я сел в этот красный леденец. Кресло было низким и откинутым назад. В салоне пахло чем-то сладким, и звучала тихая расслабляющая музыка.-Удобно. -Сказал я. -А то! –Сказала Саша. Пока она выруливала из институтского двора на дорогу, мимо просвистела черная блестящая машина, и я успел заметить в ней Сократа за рулём. -Вот это какая марка машины? –Спросил я, тыча пальцем вслед Сократу. –И сколько примерно стоит?- Гелендваген. –Ответила Саша. –А на счет ваших московских цен я не в курсе. Я ж изо Львова. Но неплохо живут ваши преподаватели. Институтский двор прямо забит иномарками. Навряд ли это тачки студентов. Хотя может часть их. А думаешь ректора правда скинут? Жаль будет. Хороший дядечка. Тот лысый мужик на митинге уже и день выборов назначил. И проголосовали единогласно. -Несерьёзно. Местный бунт. Ректора в министерстве назначают. –Возразил я. Мы ехали в кильватере Сократовской машины, настолько близко, что солнечный блик, отражавшейся от его лысой блестящей головы, слепил мне глаза. -Посуди сама, потеря корпуса Д, означает, что будет меньше лекционных аудиторий, меньше лабораторий. Следовательно, будет уменьшено количество поступающих в институт студентов . А если будет меньше студентов, то станет меньше и преподавателей. Следовательно, кого-то из преподов попрут из института. Вот они и волнуются, митингуют. А этот лысый препод всегда так себя ведет. Шумит как вода в унитазе. Его студенты Сократом называют. –Сказал я. -Сократ? –Саша фыркнула. –А Пифагора у вас нет? Да он же не похож на Сократа. Скорее на Лившица. -А ты откуда знаешь? –Удивился я. -В смысле еврей. Я всех евреев Лившицами зову. –Сказала Саша.-Его прозвали не за внешнее сходство, а с намеком на то, чтобы он сам принял яд, как это сделал Сократ. Гад редкостный. Ему сдать с перового раза ни экзамен, ни зачет невозможно. Специально всех валит и крошит, чтоб потом отправить в платные группы коррекции. –Сказал я. -А ты то как сдал? -Спросила Саша. –Вовремя бабла занес?-Я ему не сдавал. Он на старших курсах лютует.

-Вот ответь на вопрос. В Греции гомосексуализм не запрещался. Но Сократа осудили на смерть именно за гомосексуализм. Почему? –Спросила Саша.-Не знаю. –Сказал я. Сократ перестроился в левый ряд, и мы с ним теперь двигались почти параллельно. -Потому что во время процесса любви он повернул юношу к себе спиной, а юноша оказался из очень знатного рода. В Греции поворачивать партнера спиной считалось смертельным оскорблением, потому что спиной к себе поворачивали только рабов. С аристократией можно было только лицом к лицу. –Сказала Саша. Я взглянул на Сашу. Невооруженным глазом было видно, что водитель она неопытный. Саша сидела в напряженной позе, подавшись вперед, вцепившись руками в руль. Прямые золотистые волосы доставали ей до плеч и летали из стороны в сторону, следуя за движениями её головы на длинной лебединой шее, которой она непрерывно вертела, следя за ситуацией на дороге. На её щеках выступил настоящий румянец, глаза были широко распахнуты, а голубые зрачки блестели, отражая солнечные лучи. -В результате судебного разбирательства Сократу и предложили выпить яд. –Продолжала Саша, облизнув губы. -Это нам на лекции во Львовском институте рассказывали. Интересные там преподы работали! Столько всего разного узнала. -А про Чайковского вам не рассказывали? -Сказал я. -Про Петра Ильича и так всем известно. –Сказала Саша.-Что известно? Может его оболгали? -Возмутился я. -Может он просто не уступил домоганиям какой-нибудь элитной стервы, вот она и пустила слушок. -Ты чего взъелся? –Удивилась Саша. -А не надо бесполезные сплетни повторять, не надо загрязнять информационное поле. Информация должна быть проверяема, иметь практическую полезность и быть позитивной. У вас там во Львове и по остальным предметам такую же желтизну несли? Безобразие!-Опа! А вот и пробочка! –Саша подъехала к стоящим автомобилям и тоже остановилась. –Влипли!Пробка была солидная. Впереди и по сторонам всё было забито машинами. А рядом с нами в правом ряду чернел Гелендваген Сократа. -На зарплату доцента и Ладу не купить, а этот шедевр инженерной мысли так и подавно! –Размышлял я. -Посмотри, кто справа на Гелендвагене. –Сказал я. Саша быстро глянула, узнала Сократа и присвистнула от удивления. -Лёгок на помине! –Сказала она. А у меня появилась идея сфотографировать эту машину с водителем и показать дяде Гоше. Пусть сам делает выводы. Я решился принести Сократа на алтарь борьбы с организованной преступностью, потому что он был единственным из преподавателей в институте, кого мне не было жаль. Я достал телефон, но обнаружил, что тот снова разрядился.-Саша, можно я на твой телефон сфоткаю? –Спросил я.-У меня память забита. Вон, над ветровым стеклом видеорегистратор возьми. –Ответила Саша. -Только посмотри, чего записано. Может, что интересное. Выложим в UTube, прославимся, разбогатеем.Я вынул регистратор из крепления. Свободной памяти действительно не было, и я включил перемотку на начало. Между стоящими в пробке машинами засновали инвалиды-колясочники, предлагая протереть стекла, а кто просто прося денег. Одного из них я узнал. И он узнал меня. Это был Коля из соседнего дома. Ребята звали его Колян-Кальян за то, что он прямо на улице имел обыкновение покуривать свой миниатюрный кальян. Полтора года назад Коля вернулся из армии целым и невредимым, хотя отслужил в горячей точке. Устроился на работу, а в свободное время занимался брейк-дансом в какой-то полупрофессиональной

студии. Это была его давняя юношеская мечта - заняться брейк-дансом. И у него получалось. Он делал успехи. Их команда побеждала на конкурсах и на одном из них я даже присутствовал. Но на какой-то репетиции он серьёзно повредил ахиллесово сухожилье. Врачи сказали, что срочно нужна операция. Во время операции внесли инфекцию. Началось заражение. Пришлось ампутировать ногу. -Здорово, Сашка. Разбогател? –Сказал Колян-Кальян, просовывая свою кучерявую голову в салон. –В такой тачке ездишь!-Не. Вот с напарницей только что угнали. –Пошутил я. -Ну не буду вас задерживать. Надеюсь и полиция тоже. Привет матушке ибатюшке. –Сказал Колян-Кальян и откатил к Гелендвагену Сократа. Тот сразу прищемил его протянутую руку стеклом боковой дверцы, проорал что-то про попрошайничество, но потом отпустил. Постанывая от боли, Коля исчез среди машин. -Вот скотина! –Воскликнула Саша. –Сейчас я ему дам…Саша рванулась выйти из машины, но я схватил её за руку и усадил обратно. -Ты что! Его право решать подавать или не подавать милостыню! –Сказал я. -Это надо было хотя бы заснять. – Саша погрозила Сократу кулаком.-Я же говорю, садист. –Сказал я. -Он мне весной так руку пожал, что мизинец вывихнул. Всё лето палец болел. -Я вообще считаю, что профессия преподавателя в современных условиях работа для прирожденных садистов. –Сказала Саша. –Ну, что там записано?-Медленно мотает. –Сказал я. -Останавливай. Давай посмотрим. Я остановил перемотку и включил просмотр. На крошечном экранчике появилось изображение неба с плывущими облаками. Хлопнули дверцы машины и приятный женский голос произнес:-Слава Богу закончили.-Это же мамин голос!–Сказала Саша. -Не думаю, что закончили. Скорее всё только начинается. –Ответил мужской голос. -А это голос ректора. –Сказал я. – У меня фотографическая слуховая память. Точно его голос. -Тихо. Давай послушаем. –Сказала Саша.«-Довольна? –Сказал ректор. -А что дальше? -Видно будет. –Ответила Маргарита Павловна. -Ты же не станешь его там вечно держать! Что с ним делать?-Говорю тебе, поживем - увидим. -Мало одной судимости? Там ему хоть есть куда в туалет сходить? –Сказал ректор.-Есть. –Ответила Маргарита Павловна. –Не волнуйся за него. И еда есть. И кровать есть. Всё как в гостинице 5 звезд. -И твоё враньё! Зачем было нагромождать этот бред? –Сказал ректор. -Потому что иначе его было бы не уломать. –Сказала Маргарита Павловна. -Ладно, не бери в голову. Ты помог и спасибо. Успокойся. Дальше я сама. Вот лучше моей дочери помоги. Саша завтра собиралась к тебе, после общего собрания. Документы у неё. -Как время летит! У тебя дочь студентка. А у нас с Вероникой …. Я, кстати, книжку издал. Как мне советовали. Помнишь? Нашел свои тогдашние записи в дневнике, ну, про ту нашу поездку тем летом на теплоходе Феликс Дзержинский. –Сказал ректор. -Издал в количестве 10 экземпляров. Бешенный тираж. Будешь читать? -Ещё бы! Конечно. Покажи. –Сказала Маргарита Павловна. –Это она? Почему такое заумное называние? «Введение в общую теорию систем ». И не выговоришь. -Провел через институтскую типографию. Название должно соответствовать профилю вуза. –Сказал ректор. -Я тогда, Рита, сильно перепугался, когда тебя Шомпол в воду столкнул. Думал, всё, раздавило в лепешку.

-И раздавило бы, если б вовремя не поднырнула под дебаркадер. Живучая, как кошка. Но меня всё равно тогда сильно приложило. Ты потом ко мне в больницу ездил, помнишь? Это было так трогательно. Я ж была влюблена в тебя и всё делала, чтобы обратить на себя внимание. Кстати, в больнице не только ты навещал меня. Маргарита Павловна вздохнула.- Смотри. Завтра на собрании начнут галдеть. –Сказала Маргарита Павловна. -Знаю. Знаю даже кто начнет и кто поддержит. –Сказал ректор. -Лившиц? Мне он никогда не направился. –Сказала Маргарита Павловна .-Знаешь, странно, у меня с ним психологическая несовместимость. –Сказал ректор. -Он уже одним присутствием вгоняет меня в ступор. Прямо на глазах глупею и теряю дар речи. -Чушь. Нафантазировал себе. Обычный вузовский гадёныш. –Сказала Маргарита Павловна.-Чего ему надо? –Сказал ректор. -На твоё место целит. Или боится, что с потерей части помещений его уволят.А может тут и другое. –Сказала Маргарита Павловна . –А может в вашем институте снова что-то происходит, чего ты не знаешь. -О чем я могу не знать? О репетиторстве и взятках? –Сказал ректор. -Это мелочь. С серьёзными деньгами может быть связана только левая аренда помещений. Или левая продажа электроэнергии. –Сказала Маргарита Павловна. - Знаешь, ты будешь смеяться надо мной, но мне кажется, вернее, я почти уверен, что за мной следят. –Сказал ректор. -Паранойя.-Да нет же. Какой-то синий Пежо уже почти год как носится за мной. То по дороге на дачу позади маячит, то у института мелькает, то в прошлом месяце у театра, когда мы с Вероникой ….»На этом месте запись оборвалась. -Можно стирать? –Сказал я.- Ты что? Ни в коем случае! Очень странный разговор. Я его маме покажу, пусть объяснит. Ладно, бери мой мобильник. Можешь пару фоток стереть. –Саша выхватила из моих рук регистратор и снова включила то, что мы только что прослушали. Я сфотографировал машину Сократа, когда он отвернулся и не видел меня. -Тогда перешлёшь мне фото. –Я положил Сашин телефон на приборный щиток. -Знаешь, а я читал ту книгу, о которой говорил ректор. Эту «Введение в общую теорию систем». Случайно с ректорского стола прихватил вместе с чертежами. Могу дать почитать. Что интересного ты нашла в их разговоре? Я с первого раза всё запомнил.-И тебе ничего не показалось странным? –Спросила Саша.-Нет. Только если про судимость.-Точно! Ещё и судимость! –Воскликнула Саша. – А я имела в виду вот это место. Она снова включила запись разговора.«-Ты же не будешь его там вечно держать! Что с ним делать? –Сказал ректор.-Говорю тебе, поживем - увидим. –Сказала Маргарита Павловна.»- Они точно кого-то похитили и где-то насильно его удерживают!–Саша выключила регистратор. -Ты что говоришь! Это ж ректор института! Должностное лицо! Учёный! Высококультурный человек! Как он мог кого-то похитить? Он же не чеченец. –Возмутился я. –И кого, например?-Да студентку хоты бы! –Сказала Саша. –Мы ж не знаем его по-настоящему. Вдруг он сексуальный маньяк? -Синяя борода? –Засмеялся я. – А знаешь, почему синяя? Это неправильный перевод на русский. «Синяя» означает, что мужик был гладко до синевы выбрит. То есть был вообще без бороды.

-Ректор, кстати, бреется очень гладко. –Заметила Саша. -В таком случае твоя мама его сообщница? –Сказал я. –Придумай что-нибудь поубедительнее. -Подожди! Институт теряет корпус Д. А если они похитили человека, который ответственен за это и пытками принуждают его вернуть корпус институту? –Сказала Саша.-Может совсем просто? К твоей маме гость приехал и она его поселила где-то. –Сказал я. Пробка тронулась, проехала метров 6 и снова встала. Гелендваген Сократа снова очутился справа от нас. Послышался характерный звук удара металла о металл, и мы тут же услышали душераздирающий голос Сократа.-Так ему и надо, гаду. –Саша вывернула шею, разглядывая ДТП. Белый микроавтобус въехал в зад Гелендвагену Сократа. Пробка тронулась, проехала метров 10, встала, а Сократ остался позади. -Бог он всё видит! –Донеслось из открытого окна соседней машины. За рулем сидела женщина в чёрной монашеской рясе. -Правильно монашка говорит. –Сказала Саша. -Вечно я сама лезу справедливость восстанавливать. Для этого же есть Бог. А я всё время о нём забываю.Саша помахала монашке рукой, я улыбнулся. Монашка улыбнулась в ответ и подняла боковое тонированное стекло.-Смотри, боковая тонировка запрещена, а этой выходит, можно? –Сказал я. В этот момент к машине с монашкой подбежал мужчина и принялся колотить по стеклу кулаком. Затем подошел Сократ.-Это она, сучка, меня подрезала. –Кричал мужчина. –А я уже в Вас из-за неё врезался. Вылезай! Вылезай, говорю! Их, черные окна!-Боковая тонировка запрещена. –Загремел Сократ на всё шоссе. Пробка снова тронулась вперед, и эта ссора осталась позади. -Я предъявлю маме эту запись с регистратора, и пусть объяснит сама. Мама сейчас дома. Заберем у вас картины и поедем к нам. –Сказала Саша.-А мне то зачем к вам ехать? –Спросил я.-А я что, буду одна с картинами из машины до квартиры и обратно бегать? –Удивилась Саша. –Поможешь разгрузить. -Извини, не подумал. -И пообедаем заодно у нас. Не стесняйся. Мама клевая. Тем более, она тебя уже рисовала. И потом, ей нравятся молоденькие мальчики, особенно девственники. –Сказала Саша.-И как ко мне относится твоё последнее замечание? –Сказал я.-Полагаю, что напрямую. –Сказала Саша.Убеждать Сашу в обратном я не хотел. Не рассказывать же ей о Ксении? Я решил сменить тему. -Не могу поверить, что в институте крутятся какие-то темные делишки, и что потеря корпуса Д как-то с этим связана. –Сказал я. Облака затянули небо, солнце скрылось и казалось вот-вот пойдёт дождь. Я высунул ладонь наружу и ощутил, как на неё упало несколько холодных капель дождя. Или не дождя? Снова голуби? По выделенной полосе, мигая и повизгивая сиреной, промчалась скорая.-А ты думал, что институт это храм, где бескорыстные почти святые жрецы-преподы по очереди приносят себя в жертву народному образованию? –Засмеялась Саша. –Покажи мне хотя бы одного, кто при их зарплатах не брал бы взяток?-Один мой старший товарищ такого же мнения. –Заметил я, вспомнив дядю Гошу. Странно, но сейчас, глядя вблизи на Сашу, мне казалось, что она очень похожа на дядю Гошу. Лицом, разумеется. Прямой короткий нос, очерченные скулы, брови вразлёт, белокурые волосы, голубые глаза. Они походили на старшего брата и младшую сестру.

-Вот тебе шанс выслужиться перед ректором. Раскрой страшную тайну института. Сразу продвинешься по карьерной лестнице. После окончания института, заметь, несомненно с красным дипломом, стопудово останешься в аспирантуре, потом без вопросов станешь кандидатом наук, затем доктором, профессором, членкором и … -Саша присвистнула и показала пальцем вверх.-Не пойму тебя. Ты смеёшься? Это ж дело - серьёзней не бывает. –Сказал я.-Да брось ты. В вузах всегда процветала и процветает грязная мышиная грызня. Интриги, сплетни, взятки. Ой! Мама звонит. –Саша включила телефон и он заработал по громкой связи. -Да, мам. –Сказала Саша. -Саша. Где машина?-Я на ней еду. –Сказала Саша. -Мне срочно нужна машина. Валентин Андреевич в больнице. –Говорила Маргарита Павловна. -Сердце. Приступ. Звонила Вероника, его жена. Скорая забрала его прямо из ректората. Где ты?-В пробке.-Как некстати! Приезжай как можно быстрее. Но не нарушай! Аккуратнее! Помни Леопольда.Саша положила телефон на приборный щиток.-Ну и кто из нас прав? –Сказал я. -Всё очень, очень, очень серьезно.-Обстоятельства изменились. Сегодня за картинами не успеем. Мне надо срочно домой. . –Сказала Саша. -Даже не смогу тебя высадить. К поребрику не подобраться. Мы проехали ещё немного, а потом Саше удалось развернуться рядом с ювелирным магазином. Слава Богу, в противоположенную сторону пробок не было. -А про какого Леопольда говорила твоя мама? –Спросил я.-Леопольд – это наш родственник по папиной линии, он разбился на машине на серпантине в Италии. Был жутким лихачом. Бывший гонщик. На повороте слетел в море с обрыва. Машину выудили, а его не нашли. Наверное, акулы сожрали. В тех местах они водятся. А ты был в Италии?

Полноценного общения с Маргарита Павловной у меня не получилось. Точнее, вообще никакого не получилось. Она торопилась в больницу к Валентину Андреевичу, и мы с Сашей остались в квартире одни.-Слушай, а как ты зарабатываешь? -Неожиданно спросила Саша.-Никак. Получаю стипендию. –Ответил я. –Учеба в институте и есть моя работа на данном этапе.-И всё? –Удивилась Саша. –Понятно, почему ты нигде не тусуешься. На стипендию не разгуляешься. Да это и к лучшему. -Мне хватает учебы. Мне интересно учиться. Само по себе познание нового для меня радость. Это вливает в меня силы. –Признался я. –А ты где-то работаешь?-Да. Я хочу жить одна. Мама хорошая, но мне уже 19 лет. Пора быть самостоятельной, самой зарабатывать на жизнь, а не сидеть у мамы на шее. Она мне на день рождения собирается машину купить! Да меня этот оскорбляет! Я сама могу себе заработать и на машину, и на квартиру. -У тебя скоро день рождения? Заранее поздравляю. Здорово. А своя машина это удобно. –Сказал я и подумал, что в нашей семье на дни рождения дарили цветы, носки и кастрюли. –Как ты зарабатываешь? -Интернетом и вэбкамерой. –Сказала Саша и погладила рукой розовый корпус своего нетбука. -А во Львове я ещё и в клубах выступала. Если есть талант всегда хочется им поделиться. -Ты пела в клубах?

-Танцевала. –Сказала Саша. –И перед вэбкой танцевала. На этой почве и поссорилась с отцом. Он оказался одним из клиентов сайта. Сказал, что я стала неуправляемой, и пусть теперь со мной помучается мать. А с него достаточно. Борец за нравственность! -Ты делала что-то запрещенное?-Рекламировала нижнее бельё и то, что под ним. –Сказала Саша. –Ничего запрещенного. -Я тоже не люблю брать деньги у родителей. –Сказал я, вспомнив, как папа отдавал мне деньги, вырученные от продажи своих картин, а я тратил их, оплачивая дополнительные занятия в институте. Да, я брал, но мне было очень неловко. - Слушай, а давай проведем собственное маленькое расследование и выясним, что же происходит в корпусе Д. А потом расскажем о результатах Валентину Андреевичу. Нам могут заплатить за работу, если мы обнаружим что-нибудь действительно стоящее. -Заплатить? –Засмеялась Саша. -А почему нет? Как частным детективам. Кроме того, ты же хочешь помочь ректору, другу твоей мамы? Друг твоей мамы – твой друг. –Сказал я и подумал, какое приятное имя и отчество у нашего ректора. Валентин Андреевич. Так и хочется повторить. Валентин Андреевич. Если откровенно, я просто не мог упустить возможность сделать что-нибудь полезное для такого человека, как Валентин Андреевич. Не каждый день простому студенту из простой семьи предоставляется такая возможность. Да, я хочу построить карьеру, и не хочу всю жизнь как мои родители, прозябать на нижних ступеньках карьерной лестницы. Но сегодня в социальный лифт никто тебя не подсадит. Не советское время. Приходится учиться ловить шансы на лету, как голодная собака, разинув пасть, прыгать за куском колбасы, брошенной рукой судьбы. И каково это в 19 лет не иметь денег ни на одежду, ни на отпуск на море, вообще ни на что! Даже книги мне приходилось читать в магазине урывками, чтобы не тратиться на их покупку. Саша права. Надо самому двигать себя, браться за всё и работать, работать, работать. -Знаешь, а я пожалуй согласна на эту авантюру. Тут у вас в Москве скучно. –Сказала Саша. - Думаю, что буду тебе полезна. У меня много талантов, о которых ты даже не подозреваешь. Правда, некоторые из них обходятся мне слишком дорого. Пошли на кухню, пообедаем.

И вот первая лекция в осеннем семестре. Мы встретились с Сашей у корпуса Д. Над входом в Дуру висел транспарант «Руки прочь от Высшего образования! Не отдадим рейдерам корпус Д!». Перед входом было припарковано ещё больше иномарок, чем у корпусов А и В. Машины стояли ровными рядами, как по линеечке и я без труда заснял их всех на телефон. Предъявив вахтеру Кузьмичу свои студенческие билеты, мы вошли внутрь Дуры. -В прошлом семестре у вахтера была собака. –Сказал я.-У попа была собака, поп её любил. Какой породы? –Спросила Саша. -Я в собаках, как и в тачках, не разбираюсь. Такая, без шерсти, гладкая, голая или может быть лысая, но здоровенная, как теленок. И на спине была татуировка красного цвета. Крупными буквами СССР. Её все студенты боялись, и пропуск показывали скорее ей, чем вахтеру. Я спросил у Саши, выяснила ли она что-нибудь у Маргариты Павловны про тот записанный на регистратор разговор.-Мама сделала вид, что не припоминает, о каком разговоре я её спрашиваю. А я включила регистратор и она сразу вспомнила. Сказала, что спонсор подарил ей магазин и это едут первые поставщики, которых ей надо, как хозяйке, где-то поселить.-А я так тогда и предположил. –Вставил я.

-Да ладно тебе! Она ж на ходу придумывает! Какой магазин? Кто подарил? Я тут уже неделю живу, и ни о каком магазине ни разу не слышала. И тут он сразу возник! Темнит, точно темнит. -Ты бы её спросила, что за магазин. –Предложил я.-Я и спросила. А она говорит, что попозже скажет, чтоб не сглазить. Говорит, сделка ещё не закончена. –Сказала Саша. –Ты прав. Нам самим надо во всем разобраться, пока не поздно. Ты не знаешь мою маму. У неё совершенно нет чувства самосохранения, может ввязаться в любую авантюру. К тому же она страшная игроманка. Всё может просадить в рулетку, в карты, да и на элементарных автоматах. Сегодня же и начнем. Начнем с корпуса Д.

Ребят из нашей группы на лекции не было. Только четыре девчонки и Нгуен. И это к лучшему. Никто не мешал мне не только вникать в предмет, но и выполнять задание дяди Гоши - стараться понять, что за человек преподаватель и каково его материальное благосостояние. Эту лекцию читал профессор Миткалинный. Я внимательно осмотрел его и вот что увидел. Часов на руке у него не было. Костюм был стар и потрепан на манжетах и обшлагах брюк. Лацканы пиджака покрыты множеством мелких белёсых пятнышек, по-видимому, от мела, хотя может быть и следы насморка. Рубашка несвежа и застирана до желтизны. Лицо измученное, с зеленоватым оттенком, под глазами коричневые мешки. Волос на голове почти не осталось. Он иногда выдавливал страдальческую улыбку и становилось видно, что с зубами у него также как с волосами, не густо. На длинных фразах он терял дыхание и замирал с вытаращенными глазами, судорожно заглатывая несвежий аудиторный воздух. Он с трудом передвигал ноги, обутые в стоптанные старомодные ботинки, похожие на женские, и перехваченные местами синей изолентой. Когда Миткалинный отворачивался, я украдкой фотографировал его, чтобы предоставить дяде Гоше доказательства нелепости его подозрений относительно взяток, якобы получаемых преподавателями. Даже я одевался лучше, чем этот профессор.-Зачем фото профессора? –Спросил меня шепотом Нгуен. -На память. –Ответил я. -Хорошо читает лекция. –Продолжал Нгуен. –Как артист на сцена. Четко говорит. Я всё понимаю. -Только одежда у него не профессорская. Как у нищего. –Заметил я. -Ка-му-фляж. –Произнес Нгуен по слогам сложное русское слово. –Очень правильно делает. Выделяться неумно. Я снова посмотрел на Миткалинного. Действительно, сейчас я заметил, что бедность его одежды была как-то чересчур подчеркнута, как-то по театральному, словно у персонажа ночлежки из пьесы Горького «На дне». Прозвенел звонок на перерыв. Мы с Сашей вышли в коридор. К нам тут же подошел Нгуен сунул мне свой телефон.-Я его сфотал на прием в посольство Вьетнам. –Прошептал Нгуен. -Он в прошлый год был куратор наша. На фотографии профессор Миткалинный стоял облаченный в смокинг и улыбался белозубой улыбкой как на церемонии вручения Оскара.-Ты уверен, что это он? –Спросил я Нгуена. –Допустим, костюм он надел, а зубы? -Камуфляж. –Засмеялся Нгуен. –У Миткалинный большая машина, однако до институт не ездит. Оставляет за домом. Я видел. Это правильная тактика. Умный человека. Нет зависти от коллега. Молодец. Саша стояла рядом и пыталась понять, о чем речь.-У меня вопрос. –Сказал Нгуен. – Вот русские говорят «глупая ошибка». А у вас есть и умные ошибки? Саша улыбнулась.

-Меня интересно некоторые русския фамилия. -Продолжал Нгуен. -Они в паре с отрицанием «не». Смотри. Есть Жданов, а есть Нежданов. Вы как будто гадаете, кто это? Жданов или Нежданов? Язов или Неязов. Злобин или Незлобин. Хлюдов или Нехлюдов. Пряхин или Непряхин. Мухин или Немухин. Саша засмеялась.-И как то связаны высказывания «быть не в своей тарелке» и «полезть в бутылку»? –Нгуен говорил теперь обращаясь только к Саше. Я даже заподозрил, что Саша ему нравится и он хочет понравиться ей, поэтому и пытается острить. -Есть ли выражения про остальную кухонную посуду? Про стакан, вилку, нож, ложку?-Я подумаю. –Ответила Саша и похлопала Нгуена по плечу. Он был на две головы ниже её ростом и смотрел снизу вверх как ребёнок на маму.-Я клёво прикалываюсь, пристегиваюсь, пришиваюсь, прикнопливаюсь, привариваюсь, приклеиваюсь, примазываюсь, прилипаю, привинчиваюсь, пристегиваюсь…. –Затараторил Нгуен. -Пристёгиваюсь уже говорил. –Оборвал я Нгуена. –Саша, мы вроде собирались кое-что исследовать. Предлагаю незамедлительно приступить. И мы отправились бродить по Дуре, в расчете отыскать какие-нибудь намеки на «тайный бизнес». Нгуен вначале увязался за нами, но потом вспомнил, что у него следующей парой были занятия по русскому языку. -Могу Вас на два словах? –Нгуен осторожно взял Сашу за локоток и отошел с ней в сторону. С минуту они о чем-то тихо переговаривались, потом Нгуен приложился губами к Сашиной руке и, помахав мне своим желтым портфелем, засеменил по коридору. А мы с Сашей принялись бродить по корпусу Д в поисках, как она выразилась, «скрытых от глаз дверей и помещений».- Ищи двери. -Сказала Саша. –Как увидишь дверь, проверяй, куда ведет, что за ней.

Но сколько мы ни блуждали, никаких потаенных помещений не обнаружили. -Остались только, пардон, туалеты. –Подытожила Саша. –Наша последняя надежда. Давай, ты в свой, я - в свой. В мужском туалете я столкнулся с Сапковым и его дружками из других групп. -Ой, Алекс, не выдавай меня, что я су мимо писсуара. –Сапков повернулся и направил струю на меня. Я отступил на шаг, но в кого-то уперся, и с омерзением увидел, как мои брюки чернеют от мочи Сапкова. –Только не говори никому, что это я сделал. А то меня из института отчислят. Ты же с нами? Ты же никому не скажешь? Да, Алекс? За моей спиной засмеялись. В настенном зеркале я увидел их перекошенные лица. То ли зеркало искажало, то ли ребята были действительно не в себе.-А вы чего на лекции не были? –Сказал я.-Во мудак! Его обоссали, а он спрашивает, почему мы не были на лекции. –Донеслось сзади и все снова захохотали. Все, кроме меня. Со мной такое случалось и прежде. Ещё в школе несколько раз мой мазохизм давал сбои. Причем всегда это происходило именно в туалетах. Ярость и гнев захлестнули меня с головой, и я толкнул Сапкова в грудь так сильно, что он влетел в одну из кабинок, рухнув на унитаз и сбив бачок. Чьи-то вялые руки попытались схватить меня сзади, но я с легкостью вырвался и выбежал в коридор. -Ты чего так неаккуратно? –Сказала Саша, глядя на мои брюки. -Облился из рукомойника. –Сказал я. -Мне надо переодеться. -А я кое-что нашла. Дождемся начала следующей пары. В женском тубзике есть нечто очень интересное. Ты должен увидеть сам. –Сказала Саша.-Я не могу так ходить. Мне надо срочно переодеть брюки. –Сказал я. Дверь мужского туалета приоткрылась и изнутри кто-то негромко сказал: -Он ещё тут, стоит.

Заверещал звонок на следующую пару, и Саша потащила меня в женскую уборную. Она проскользнула внутрь подсобки и я последовал за ней. Саша нащупала на стене выключатель и свисающая на витом проводе с потолка голая лампочка загорелась слабым желтым светом. Пока Саша закрывала дверь на засов, я осмотрелся. Подсобка производила впечатление помойки, куда была свалена ненужная утварь и старая грязная одежда, от которой исходила удушающая вонь. -И что дальше? –Сказал я.Саша раздвинула халаты и ватники, висящие на вбитых в стену длинных ржавых гвоздях, и я увидел ещё одну дверь. -Как в доме у папы Карло. –Сказала Саша. –Видишь, чего я нашла. Ну не молодец ли я после этого? Вот так, случайно напоролась. Я подергал дверную ручку. -Закрыто же. –Сказал я.-Естественно закрыто. А мы откроем и войдем. Считаю, что мы должны проверить все двери в этом корпусе. Просто так дверей не бывает. Если есть дверь, значит за ней что-то скрывается. Согласен? –Сказала Саша.-В принципе согласен, но…. -Я уже чувствую приближение тайны! В мужском туалете есть двери? –Сказала Саша. -Ладно. Потом проверим. А этот замок я легко открою. Папа научил. Она выдернула заколку из волос и покрутила ею в замке. Замок щелкнул, но открыть дверь у нас не получилось. За свою долгую жизнь дверь была неоднократно крашена и перекрашиваема и поэтому намертво прилипла по всему периметру к дверному косяку.-Жди тут. Я в машину за болгаркой. –Сказала Саша. Она щелкнула засовом, выбежала из подсобки и вернулась через 5 минут с миниболгаркой в руках. -Саша, это называется порчей чужой собственности. –Сказал я, имея в виду дверь. -Ничего с ней не будет. Она на аккумуляторах и диск по дереву. –Сказала Саша, имея в виду болгарку, и с ходу резанула ею по затвердевшей краске между дверью и стеной. –Дергай за ручку на себя.Через минуту дверь поддалась. За дверью оказалась кирпичная кладка. -Я сейчас. –Сказала Саша и снова убежала. На этот раз Саша вернулась с молотком и заступом. -Ничего лучше я в машине не нашла. –Сказала она. –Какой инструмент выбираешь? Кладка была в один слой кирпичей. Я вспомнил рассказ Михайлыча про таджиков, которые клали кирпичи на голубином помёте. Наверное, это была именно та стена, потому что она посыпалась после первых ударов. Мы заглянули в пролом и увидели в полу крышку люка. Саша поддела крышку заступом и откинула её. Крутая узкая лесенка вела вниз, где зияла совершеннейшая темень. Просто мрак, Маракотовая бездна. Лесенка была сварена из тонких металлических прутьев. Я нагнулся и потрогал один из прутьев. Он был шершавый, влажный и холодный. От радости Саша запрыгала на месте-Какая удача! Так повезло! Обожаю тайны! -Она обняла меня и мы как полные идиоты запрыгали вместе. В туалет кто-то вошел. Мы замерли.-Не будем терять время. –Прошептала Саша и спустилась по лестнице на несколько ступенек.- Мне тут не повернуться. Тонкие скользкие прутья. Потеряю равновесие и свалюсь. Достань у меня из заднего кармана джинс брелок. На нем фонарик. –Сказала Саша.Я присел и нащупал Сашин зад. -В левом кармане. –Сказала Саша.Я нащупал её левый карман. Там действительно лежало что-то твердое, но моя рука никак не пролезала внутрь кармана.

- Ты что, щупаешь меня? –Сказала Саша.-Рука не пролезает в карман. –Ответил я. -Ладно, я сама. –Сказала Саша и, если бы я не успел схватить её за пояс, она полетела бы кубарем вниз.-Давай прекратим это. Выйдем отсюда и хорошенько всё обдумаем. –Сказал я. –Наше исследование приобретает криминальный оттенок. -Не говори глупости. Нечего время терять. –Сказала Саша, но тем не менее поднялась в кладовку. Она достала брелок с фонариком, включила его и направила в подземелье. Фонарик был слабоват, но до земли доставал.-Да там ге глубже двух метров. А я-то думала! –Сказала Саша и снова начала спускаться по лестнице, освещая себе путь. -Чего ждешь? Тоже спускайся. -Саша, давай отложим это путешествие. –Сказал я.-Трусишь? –Донесся её голос откуда-то совсем снизу. -Саша, у меня брюки мокрые. –Сказал я. -И мне уже холодно. -А, у тебя уже мокрые брюки. Что, так страшно?-Это же подземелье. Надо было соответственно одеться, чтобы не простудиться. Тем более, что сейчас уже осень. –Сказал я. –К подобным экспедициям надо заранее и тщательно готовиться. Нельзя же вот так, с бухты барахты.-Я уже спустилась. Я на земле. Ух ты, на полу кафель. С узорами! –Донеслось снизу. –Ладно, не хочешь спускаться, оставайся наверху. Я тут немного осмотрюсь и вылезу. -Только не долго. –Сказал я. Я услышал, как в туалет вошли. Шагнув к двери, я осторожно передвинул задвижку и приоткрыл дверь. Прильнув к образовавшейся узкой щели, я увидел Ольгу Михайловну, преподавательницу английского, с которой я занимался факультативно на папины деньги. Она прошла мимо и скрылась в одной из кабинок. -Вот так становятся извращенцами. –Подумал я, прикрыл дверь и вернулся к лестнице. –Саша! Ты скоро? –Позвал я. Никто не ответил, и снизу повеяло холодом. Я опустился на четвереньки и, опустив голову с отверстие люка, в крикнул в темноту: -Саша! Ты где? Почему не отвечаешь? С тобой ничего не случилось?-Тише! Чего шумишь? –Услышал я за своей спиной. И тут я вспомнил, что дверь-то не закрыл! -Кто-то вошел в подсобку и сейчас меня будут наказывать. –Пронеслось в голове. Я вскочил на ноги и … увидел перед собой Сашу. -Ты как тут оказалась? –От неожиданности мой голос сорвался на истошный писк. -Да тише ты! Там всё слышно. –Зашептала Саша. -Из этого подвала есть другие выходы. Я вышла во двор через люк. -Там, где стоят машины? –Спросил я.-Ага. Вылезла из-под земли прямо между колес. –Сказала Саша. -Внизу такие разветвленные катакомбы! И длиннющий подземный коридор. Интересно, куда он ведет? Мы должны обязательно пройти по нему. Но ты прав, к этому надо хорошенько подготовиться. Внизу очень холодно и очень темно. По-моему я даже простыла. Чёрт! Не заболеть бы. Я как ни закалялась, всё равно очень подвержена простудам. Это моя ахиллесова пята. -Там, наверное, ещё и опасно. Могут водиться существа неизвестные науке. –Предположил я. –Поэтому считаю, что надо привлечь профессиональных диггеров. -Никого привлекать не надо. Сами разберемся. –Сказала Саша. -А сейчас возвращаем всё в исходное состояние и валим отсюда, пока баба Маша с ведрами не пришла. Саша прикрыла дверь, ведущую в подвал, и заперла её заколкой для волос. Мы развесили по стене халаты, ватники и тряпки, всё как было, и собрались выходить, как услышали голос Ольги Михайловны.

-Спасибо. Выручил. –Сказала она.-Только, Ольга Михайловна не здесь. Умоляю Вас! В любой момент могут войти люди. –Послышался другой голос. Голос был явно не женский и, как мне показалось, знакомый.Голос проходил через дверь, поэтому ослаблялся и искажался, и мне было трудно узнать, кто говорил. Но я был уверен, что знаю этого человека. -Не волнуйся, я быстро. –Ответила Ольга Михайловна. -Тогда я пошел. –Ответил голос. Послышались шаги, потом наступила тишина. С минуты три всё было тихо, и мы решили, что можно выходить. Уже во дворе Саша сказала:-Надо прийти сюда в нерабочее время, когда на площадке перед Дурой нет машин. Ночью машин не должно быть. Преподы разъезжаются по домам. Спустимся в катакомбы через люк. Сегодня в ночь и начнем. -Уже сегодня? –Сказал я. -А чего тянуть? Чем быстрее всё проясниться, тем лучше. –Сказала Саша. – Ты же сам хотел узнать институтские тайны. А эти катакомбы, ой какие таинственные! Там и человека можно спрятать и нелегальное производство организовать. Созваниваемся ровно в полночь.-В полночь я уже сплю. –Сказал я.-Ничего. Разок не поспишь. Не одной же мне тут ползать!

В половине первого ночи мы встретились у института. Мне было нетрудно выйти из дома, родители ложились спать в 11 часов и уже спали, когда я уходил. Внешний вид Саши удивил меня. Она была одета как заправский спелеолог. Хотя я не знаю, как точно одеваются заправские спелеологи, но на ней были высокие резиновые сапоги, комбинезон, рюкзак за спиной, на голове каска с фонариком во лбу. Я надел просто джинсы, теплую кофту и вязанную шапочку. Хотя площадка перед Дурой не освещалась, было видно, что она заполнена автомобилями. -Вот и первая нестыковочка. –Сказала Саша. – Ночь, а преподавательские тачки тут как тут. А где ж хозяева? Или они ночуют в институте как в гостинице? Это подозрительно.-У меня фотографическая память. Днём я запомнил номера трех крайних машин во втором ряду. –Сказал я. -Сейчас проверим, это те же машины, что и днем, или другие. Мы подошли во втором ряду машин, и Саша уже включила свой фонарь во лбу, но прочитать номера я не успел. -Эй, вы ? Что вы там? -Вяло проскрипел из темноты пропитый мужской бас и я узнал голос институтского вахтера Кузьмича.Раздался щелчок, и площадка залились желтым направленным светом от 4-х прожекторов, расставленных на высоких столбах по периметру территории. Саша притянула меня к себе и обняла. Я понял её ход и тоже прикинулся влюбленным. -Идите отсюда. Нашли, где лизаться! – Прикрикнул Кузьмич.-Хорошо, что он без собаки. Эта сука тут же разорвала бы нас в клочья. –Прошептал я Саше в ухо. –Уходим. Так обнявшись, мы пробрели прочь. Когда мы отошли, свет на площадке погас. –Без обид, но ты так вцепился мне в плечо, что думаю останутся синяки. –Сказала Саша. -Может, ослабишь хватку?Я убрал руку с её плеча и почувствовал себя страшно неловко.-Что будем делать? –Сказала Саша.-Надо организовать круглосуточное дежурство и проследить, что происходит с машинами. Другого выхода нет. –Сказал я.

-Есть другой выход. Можно подложить какой-нибудь предмет под колесо, а завтра утром проверить, раздавлен ли этот предмет или нет. Если раздавлен, значит машина отъезжала. –Сказала Саша.-А что подложить? –Спросил я.-Что у тебя есть?-Есть жвачка, лист бумаги, шариковая ручка..-Давай ручку. Я сама. Под какую подложить? –Сказала Саша.-Нет, пойдем вместе. -Как это благородно с твоей стороны. -Сказала Саша.Низко нагибаясь, чтобы Кузьмич не засек, мы подкрались ко второму ряду, и тут снова включились прожектора. Мы метнулись в кустарник и спрятались там, как воробьи.Было тихо, безлюдно и очень светло. Я страшно хотел спать, потому что привык в это время спать. Только раз в году, в Новый год я ложился в половине первого ночи и то, на следующий день чувствовал себя разбитым. -Дай ручку. –Сказала Саша. -Я слазаю, подложу под колесо той крайней машине. В этот момент с улицы в институтский двор вкатилась машина и, лихо описав крутую дугу, остановилась прямо перед нами.Из дверей института, как кукушка из часов, выскочил Кузьмич и - я удивился его прыти - мгновенно оказался рядом с машиной. -Свои. –Донесся голос из машины. Это 100% был Сапков. Кузьмич стоял спиной к нам, загораживая переднюю дверцу машины, и по движению его локтей я догадался, что он что-то взял у Сапкова. Потом Кузьмич зашаркал к институту, а Сапков сказал: -Пойдем ко мне. Отца сегодня не будет. -Мне и здесь нормально. –Я узнал голос Егорова. –Через неделю с этим будет покончено.-Ещё неделя? –Удивился Сапков. -Ты ж обещал по пырому, за день?-Не хватает компонентов. -Сказал Егоров. - Неделя как минимум. Пока привезут, то, сё.-Откуда?-Из хохляндии. –Сказал Егоров.-Смотри сам не взлети. –Сказал Сапков. – Да хорош ломаться. Пошли ко мне. Ты когда в душе был? От тебя пасёт. -А ты точно один? Сапков и Егоров вышли из машины и направились к подъезду дома, в котором, как я знал, жил Сапков. Тут я вспомнил про отца, которого видел пару недель назад выходящим из этого подъезда. -Черт, забыл спросить его, что он тут делал. –Подумал я. - Я их помню. Они из твоей группы.–Сказала Саша. -Угу. –Ответил я. –Гады. Особенно тот маленький, Сапков.-Они что-то затевают. Компоненты из Украины. И эта фраза «сам не взлети». Бомба? –Сказала Саша.-Эти могут. –Согласился я. –Два урода. -На профессиональных террористов твои Сапковы не похожи.-Там только один Сапков. Второй Егоров. –Уточнил я.-Не важно. Всё равно на террористов не тянут. Скорее геи и торчки. Но это нельзя так оставлять. –Сказала Саша. –-Номер квартиры Сапкова, конечно, не знаешь? Можно посмотреть в интернете, но лучше самой убедиться. Подожди меня.И Саша тенью заскользила за Сапковым и Егоровым, а я остался один в кустах. Я видел как она успела прошмыгнуть за ними в подъезд. Затем дверь щелкнула кодовым замком и всё затихло.-Ну вот. Теперь мы одни. Я и мои страхи. –Подумал я.

Мне тут же начало мерещиться, что в кустах кто-то притаился, следит за мной и тяжело дышит. Какой смешной страх! Да, я с детства боюсь темноты, но мне же уже 19! Может достаточно?Я собрался в духом, и смело взглянул во тьму, прямо туда, где, как мне казалось, притаилась опасность. За спиной послышался щелчок замка открываемой дверцы автомобиля. Я обернулся. Над крышами машин я увидел силуэт головы. Голова неспешно проплыла вдоль рядов автомобилей и вскоре на освещенной площадке стоял её обладатель. Насколько я мог разглядеть из своего укрытия, это был мужчина. В дверях института появился Кузьмич. Мужчина помахал Кузьмичу, Кузьмич ответил и скрылся. Затем мужчина направился к подъезду, из которого как раз выходила Саша. Мужчина зашел в дом и к моему ужасу, Саша последовала за ним. Меня начало трясти нервной дрожью. Я осторожно вылез из кустов, и на корточках, короткими перебежками добрался до злополучного подъезда. -Подожду Сашу здесь. –Решил я. –Тут хоть освещение. Есть много вещей, которые сплачивают людей. Когда они вместе смеются над неловкой ситуацией, когда успокаивают друг друга в трудную минуту, когда находят в себе силы чтобы простить, но ничто не сплачивает людей так, как тайна. За мой спиной щелкнул замок, скрипнула дверь и чья-то рука легла мне на плечо.-Всё в порядке. Квартира 144. –Сказала Саша. – И к ним ещё приехал отец Сапкова. Ты ручку под колесо подложил? В метре от нас что-то глухо шмякнулось на асфальт. В темноте сразу было не разобрать, но походило на большой мешок, как для картошки. Саша осветила его фонарём и мы увидели, что это был вовсе не мешок. На асфальте неестественно поломив под себя руки и раскинув в стороны голые волосатые ноги, лежал мужчина. Его голова была повернута в нашу сторону и, казалось, он смотрел на нас. На мужчине был халат типа банного. Спереди халат распахнулся, и виднелись черные плавки. -Эй! Мужчина! Вы что? –Шепотом произнесла Саша. –Вы живы?Саша продолжала светить мужчине в лицо, а он лежал тихо, без движений. -Пойдем отсюда. –Сказал я и потянул Сашу за руку. –Идём. -Обожди. –Саша освободилась от моей руки, вышла из-под козырька подъезда и посмотрела вверх. -Саша. Ты понимаешь что произошло? Человек мертв. Ему не поможешь. А нам надо немедленно уходить, иначе нас могут увидеть рядом и заподозрить. –Сказал я. –Срочно уходим. И в этот момент у мужчины в кармане халата зазвонил телефон. -Крепкие мобильники нынче производят. –Пробормотала Саша, подошла к мужчине и наклонилась над ним.-Саша, ради Бога, уходим! –Взмолился я. -Иди. –Ответила Саша. -Иди-иди. Я всё понимаю. Тебе же уже давно пора спать. Завтра у тебя занятия, контрольная. У тебя режим... Я сама разберусь. Я на тебя не обижусь. Иди.Телефон мужчины перестал звонить, а Саша достала свой и быстро набрала номер.-Всё. Я ухожу. –Сказал я и пошел прочь от беды подальше. Уже обойдя дом, я снова услышал Сашин голос:-Аллё! Полиция? Здесь человек из окна выпал. Адрес…-Можно было и отсюда позвонить. –Подумал я и непонятно почему почувствовал, что злюсь на Сашу. Потом я подумал, что завтра обязательно зайду к дяде Гоше и расскажу про эти ночные подозрительные машины. Я шел не спеша, стараясь успокоиться. Мерный, размеренный шаг в сочетании с ритмичным дыханием через нос на счет шагов не раз помогал мне прийти в себя после стресса. Так было в школе после контрольной и угроз шпаны из старших классов побить

меня за школой, в институте после экзаменов, после смерти бабушки. Техника простая. Например, шесть шагом вдох, три шага задержка дыхания, шесть шагов выдох, три шага задержка. И сейчас, когда я входил в арку своего двора, я чувствовал себя вполне уравновешенно. Чтобы закрепить психическое состояние, я сделал круг по двору, вдыхая аромат осенней ещё густой листы, окончательно успокоился, вышел к своему подъезду и остолбенел от неожиданности. У подъезда на лавочке сидел отец.Отец, увидев меня, удивился не меньше. -Ты разве не дома? Я думал ты спишь? –Сказал он и поднялся.-А я думал ты спишь. Тебе ж завтра на работу. Ты что тут делаешь? –Ответил я вопросом на вопрос. Я так никогда с отцом не разговаривал. Между нами всегда были доверительные отношения, и мне нечего было скрывать от родителей. Но что мог ответить ему сейчас? -У тебя же железный режим. Ты всегда в 11 уже спишь. -Вот, вышел подышать. Голова что-то болит. Сегодня тяжелый день выдался. –Сказал папа. Через пятнадцать минут я уже лежал в своей кровати, накрывшись легким пуховым одеялом, вдыхал аромат свежей наволочки, - мама следила, чтобы каждую неделю постельное бельё менялось на свежее -, и вроде бы засыпал.

-Хорошо, что проявляешь активность. –Похвалил дядя Гоша. – Жду тебя завтра, а мы сегодня же проверим, кому принадлежат эти автомобили и разберемся, что там у них происходит. Про выпавшего из окна мужчину я дяде Гоше решил не говорить. -Может я не буду приходить завтра, а просто позвоню Вам. –Сказал я. –Мне надо готовиться к занятиям по физике. -Хороший ты парень, сегодня таких мало, но дисциплины тебе не хватает, это точно. Надо было бы тебе в армию сходить годика на два, в казарме пожить, к порядку приучиться. –Сказал дядя Гоша и видя, что я испугался, добавил. –Про армию шучу. Ты нам тут нужен. Но запомни, если старший по званию, это в данном случае я, сказал тебе придти, значит это не обсуждается. От пяти до семи жду. Отвечать надо словом «Есть».-Есть. –Сказал я. -Хорошо бы тебе ещё научиться строевому шагу и поворотам. Это дисциплинирует и добавляет уверенности в себе. А то, обрати внимание, как ты ходишь, как неуверенно ставишь ноги, говоришь каком-то дрожащим голоском, как будто ты доносчик какой-то или как будто что-то недоговариваешь, врешь и юлишь, и боишься, что разоблачат. Металл в голосе должен быть и строевым шагом. Ладно, в следующий раз поработаем. Когда я пришел на следующий день, то застал дядю Гошу в хорошем настроении. Про строевой шаг и металл в голосе он уже не вспоминал. -Молодец! –Сказал он. –Бьешь редко, но метко.-Стараюсь. –Сказал я. –Узнали что-нибудь про преподавательские машины?-Это вовсе не преподавательские машины. –Сказал дядя Гоша. - Ваш институт сдает площадки перед корпусами под автостоянку соседним домам. -Жильцы соседних домов оставляют свои машины перед нашим институтом? -Сказал я.-Да. Там у них для каждой машины места размечены, а ваши институтские вахтеры подрабатывают сторожами, и, надо сказать, весьма прилично подрабатывают. Будем разбираться, как говорится, в денежных потоках.-В каком смысле? –Сказал я. Мне показалось, что из-за моей инициативы у ректора будут новые неприятности.-В понятном смысле. –Сказал дядя Гоша. –Кто и как оформлял аренду, куда шли деньги, полученные от аренды и тому подобное. Ты не беспокойся. Ты своё дело сделал. Теперь

наша очередь. Спецы у нас по этим вопросам имеются. А тебе благодарность. Не ошибся я в тебе. Но не расслабляйся. Наблюдай дальше.

Я был рассержен на Сашу и не звонил ей два дня. Хотя позвонить надо было бы, потому что в институте она не появлялась. Но Саша позвонила сама. Сказала, что простыла тогда, в катакомбах и теперь лежит с температурой. Если честно, то я ей не поверил. Подумал, что она просто не хотела ходить на лекции или не хотела меня видеть. Хотя, может быть и правда простудилась. Саша звала зайти к ней домой, проведать больную. Потом она сказала, что у неё есть для меня сенсационная информация относительно нашего с ней расследования. Так прямо и сказала, нашего расследования.- Расследование, которое уже начало обрастать трупами. –Подумал я. И ещё. Она сказала, что когда я ушёл, а она осталась у трупа, произошло что-то странное. Но об этом Саша обещала рассказать только при встрече. Если честно, то я уже сожалел, что ввязался в это неподъемное для наших сил и возможностей дело, которое меня к тому же сильно отвлекало от учебы. Мне не давал покоя тот выпавший из окна мужчина. Я хотел осторожно поспрашивать у местных, но у кого? Сапкова я с той ночи не видел. Михайлыч ничего не знал, а спрашивать у Кузьмича я побоялся. Всё-таки вахтер студенту враг. А жизнь в институте текла своим чередом. На время болезни ректора его обязанности исполнял проректор по учебной работе, Могилевский Эдуард Исаакович. Плакат об общем собрании, посвященном выборам ректора, как я и предполагал, тихо сняли. Наверное, посчитали неэтичным проводить это мероприятие, когда Валентин Андреевич в больнице. Но объявление о пропаже проректора Подошвы Германа Каримовича всё ещё висело на стеклянной двери института. Нас студентов второго курса, с первого же занятия загрузили под завязку курсовыми заданиями, рефератами, лабораторными и всякими упражнениями. Поэтому я некоторое время даже сомневался, стоит ли продолжать поддерживать отношения с Сашей и терять драгоценное время на участие в её опасных авантюрах. Но, как никак, нас с ней теперь связывала общая тайна. И ещё папины картины, высокие связи Маргариты Павловны и то ощущение, когда мы обнялись на стоянке, изображая влюбленных. -Могу зайти, но только после занятий. Что прихватить. Лекарства, еду? –Сказал я Саше. Про «что прихватить» я сказал из вежливости. Стипендию ещё не выдавали, а с лета у меня оставалось не более 500 рублей. -Это так мило, что ты хочешь мне помочь. –Сказала Саша. -Купи торт, две бутылки шампусика, килограмм креветок, двух омаров, две пиццы с грибами и одну с сыром, знаешь такие немецкие пиццы, называются 4 сыра, дыню торпеду, арбуз с сухим хвостиком, ну про сухой хвостик ты сам знаешь, литр молока, пакет кефира, 6 коробок вишневых йогуртов, пару черных колготок в мелкую сеточку и пачку презервативов с ароматом клубники и персика. -Что? –Воскликнул я так громко, что окружающие повернули головы. - Да я шучу. Ничего не надо. У мамы всё есть. Ты и сам можешь у нас пообедать. Только прихвати книгу «Введение в общую теорию систем», как обещал. –Сказала Саша. -Адрес помнишь?-Обижаешь. –Сказал я. -У меня фотографическая память.В пять двадцать я стоял у парадного её дома и звонил в домофон. Никто не отвечал. Я позвонил ещё раз. Потом ещё. По прошествии трех минут я услышал Сашин голос. -Извини. Не могла сразу подойти. –Сказала она и замок парадной двери открылся.

Саша открыла дверь квартиры, я вошел. Она куталась в синий шелковый халат, щёки краснели, глаза сверкали, губы пылали. .

-У тебя температуры? –Спросил я.-Нет. Это я после сеанса. Косметика. Тебе не нравится? Смыть?-Да нет. К тебе идет, вроде бы. –Сказал я.-Слушай! Хотела тебе раньше позвонить, но мы как то напряженно расстались. -Мне тоже показалось, что напряженно. –Согласился я. –Наверное, ты была права. Надо было вмешаться, вызвать службы, я смалодушничал, убежал….-Я не об этом. –Прервала меня Саша. –Когда ты ушел, а я дозванивалась до полиции, из подъезда вышел мужчина, и мы столкнулись с ним лицом к лицу. Знаешь, кто это был? Твой отец.Я остолбенел. -Не может быть. –Я выдавил из себя. И тут же в моей памяти всплыла та ночь, когда я встретил у нашего подъезда отца, сидящего на лавочке. Я помню, как он сказал мне, что у него разболелась голова и он вышел подышать. -Нем может быть. –Повторил я. -Может. Это был именно он. –Сказала Саша. –Он выскочил из подъезда как ошпаренный. Наткнулся на меня, не узнал, извинился и почесал дворами, в отличии о тебя – ты ведь вышел на шоссе. Ты с ним той ночью не встретился?Я рассказал Саше.-Странно. Что он делал в этом подъезде? Может у него там любовница ?–Сказала она. -Нет, папа не ходок. Он не такой! –Я замотал головой.-Верится с трудом, но да ладно. -Что было потом? Ты дождалась приезда полиции? –Спросил я.-Что я, дура по твоему. Позвонила и тут же сделала ноги. Я и твою спину видела, как ты чесал вдоль пустынного шоссе. У меня, кстати, еще есть одна новость. Посмотри, что я нарыла в интернете! На столе перед громадной, наверное, трехспальной кроватью стоял включенный ноутбук с вэб камерой на прищепке. Я не успел разобрать картинку на экране, компьютер находился далеко, но в глаза бросилась слово «рунетки». Саша запрыгнула в кровать, схватила ноутбук, и начала быстро стрекотать длинными ногтями по клавишам.-Представляешь, на месте корпуса Д раньше стояла, как ты думаешь что? –Спросила Саша. -Не знаю. Конюшня может быть, или психбольница. -Предположил я.-Ответ неверен. –Саша развернула ноут ко мне. Я увидел на экране черно белую фотографию церкви. Церковь как церковь. Я в церквах, как и в автомобилях, не разбираюсь. -Церковь. Маленькая церковка! Смотри, какая красивая! Её снесли в 1928 году изверги большевики. Читай вслух. –Саша протянула мне ноут.-На месте снесенной церкви было построено здание, в котором впоследствии разместился один из московских вузов. –Прочитал я. -Интересно. Ну и что из этого следует? -А то. Под церквами всегда строили разные подземные сооружения, всякие тайные ходы, туннели, секретные помещения. Попы - хитрющий народ. Я то знаю. –Сказала Саша. -Церковь снесли, а то, что было под землей осталось. Понимаешь? Те катакомбы, которые мы нашли, они остались от церкви! Понимаешь! Их монахи нарыли. Может лет 200 назад. Это же настоящая тайна!-Молодец. –Сказал я. -Если только корпус Д действительно стоит на месте снесенной церкви. Это же интернет. Информация может быть неточной. Может это вообще чьи-то больные фантазии. Вот я, например, искал переходник с VGA на HDMI. Нашел в интернете адрес магазина, приехал, а там ничего, никакого магазина и в помине. -Правда? Может быть вранье?–Сказала Саша.-Запросто. –Сказал я. –А у меня тоже есть кое-что интересненькое. А тебя интересует, чьи это машины стоят перед институтом? И я рассказал ей, что узнал от дяди Гоши.

-Откуда взял? –Спросила Саша. –Надеюсь, не из Интернета?Раскрывать свои отношения с органами мне не хотелось, поэтому я соврал Саше. Сказал, что натолкнулся на водителя, когда тот вылезал из машины, и водитель мне всё и выложил. Впрочем, сотрудники дяди Гоши вполне могли получить информацию тем же путем. -Ничего себе! –Саша присвистнула. -Саша, не свисти в квартире. Денег не будет. –Сказала Маргарита Павловна из прихожей. Она только что вошла в квартиру. -Скажем маме про стоянку? Валентин Андреевич должен знать об этом. –Сказала Саша. Я согласился.-Мама, у меня есть для тебя важная новость. Ты когда поедешь в больницу?-Сейчас за мной заедет Вероника, жена Валентина Андреевича, и мы вместе поедем . А что? –Сказала Маргарита Павловна.-Мы кое-что узнали относительно института. –Сказала Саша. Она рассказала Маргарите Павловне про автостоянку. -Сейчас это ему не стоит выкладывать. Самочувствие Валентина Андреевича только-только начало улучшаться. Начнет переживать, волноваться. Не стоит. Потом скажем. А может и без него разберутся. –Возразила Маргарита Павловна.В домофон позвонили. -Вероника? – Сказала Маргарита Павловна в домофон. –Me voy. Иду. Маргарита Павловна взяла пару заполненных до верху пакетов и уже на пороге спросила:-Саша, как твоё горло?-Лучше, мам. –Ответила Саша, но Маргарита Павловна вряд ли услышала ответ дочери. Входная дверь хлопнула, и Маргарита Павловна застучала каблуками по кафелю лестничной площадки. Я обратил внимание, что в больницу она оделась слишком празднично, накрасилась, сделала прическу.-Я краем уха слышала, что Вероника ревнует Валентина Андреевича к маме. –Сказала Саша. –Вот так! А в больницу навещать вмесите ездят, как лучшие подруги. Лицемерки!–Понятно. Валентин Андреевич завидный муж. –Сказал я. -Какой муж? В их то возрасте? Уже под 60, а всё никак не поделят, не успокоятся. Уже о душе пора думать, о божественном, а они всё о земном, о бренном.-Любовь умирает последней. –Сказал я.-Надежда умирает последней. –Поправила Саша. Она помолчала и внимательно смотрела мне в глаза. –Ну?-Что ну?-Книгу привез? –Сказала Саша. Я вынул из своего счастливого портфеля «Введение в общую теорию систем» и положил на столик у Сашиной кровати. -Спасибо. –Сказала Саша. –Солидно издано.На экране ноута как-то само собой снова всплыла заставка со словом «рунетки». -О! Меня вызывают. Надо быть в чате. –Сказала Саша. Она сбросила халат и осталась в крошечном бюстгальтере и стрингах красного цвета. -Ты… ? –Начал я, но не знал что говорить дальше.-Это хороший заработок, чистый. Я хочу жить отдельно, сама себе купить тачку, а не выпрашивать всякий раз у мамы. Я ещё во Львове врубилась. –Скороговоркой тараторила Саша, настраивая компьютер. -Чат бесплатный, но потом если удается раскрутить клиента, приват за деньги. -Приват? –Переспросил я. -Ерунда. Он же один смотрит. -А что ты для него делаешь? –Сказал я.-Этого ты никогда не увидишь. Выйди из кадра. Подожди на кухне. И молчи. Тихо. Я включаюсь.

Я вышел из комнаты, прошел по длинному коридору, из стен которого торчали бра в форме человеческих рук, и оказался на кухне. . Я бы мог напрямую спросить папу, что он делал в том доме, у кого был и почему в такое позднее время. Я могу прямо сейчас позвонить ему и обо всём спросить. Я набрал его номер, но услышал, что абонент временно не доступен.Потом я уперся лбом в оконное стекло и наблюдал, как молодая мама с ребенком на руках бежит за катящейся коляской. Дорожка заканчивалась прудом. Женщина не успела. Коляска свалилась в воду и сразу начала тонуть. -На сегодня всё. Достаточно. –На кухню вошла Саша. -Что ты делала перед компом? –Спросил я.-Зарабатывала деньги. И кстати не малые. За период с шести вечера вчера до трех ночи сегодня с перерывом до полудня, плюс сегодня до… Сколько сейчас? Пять вечера? Так вот, за этот период я заработала почти 24 тысячи. И это не выходя из дому. -Здорово! Что-то продаёшь?-Себя. Ты что, ещё не врубился? -Ответила Саша. -Ты , кстати, тоже можешь так подрабатывать. У тебя тело стройное, лицо приятное. Можем вместе. Там есть категория «пары». -Я не совсем въехал. Что ты продаёшь? –Переспросил я.-Я танцую перед вэбкой и мужики, сидя перед своими компами, заказывают движения. Я двигаюсь, а они мне за это платят. -Так просто? –Сказал я. -Ну, в привате, если хочешь побольше заработать, можно и со взрослыми игрушками поиграть. -А ты не думала, что это похоже на проституцию? –Сказал я. -Это аморально. -Аморально в 19 лет сидеть на шее родителей. А это работа. Не слышал про пип шоу? -Сказала Саша.-Пип? От слова пиписька? -Какая пошлость. –Сказала Саша. – Что за совковый менталитет! Ты когда-нибудь деньги зарабатывал? Где ты видел высоко моральную работу? На любой работе ты продаёшь часть себя, и за это тебе платят. Твой отец работает на заводе инженером. Он продает свою умственную деятельность. Он нанялся по 8 часов в день думать на заданную работодателем тему. А я продаю внешний вид своего тела. -Я не хотел тебя осуждать. Я хотел понять, смогу ли и я таким образом тоже поработать. –Сказал я. -Запросто. У тебя хорошее тело. Покажи его людям. Поделись красотой! Давай прямо сейчас зарегистрируешься и приступай. Сначала бесплатный чат, потом приват. Хорошие деньги. –Сказала Саша. -А если увидит кто-нибудь из знакомых? А если родители увидят? –Сказал я.-Твои родители ходят на такие сайты? Они вообще-то интернетом пользуются? –Сказала Саша. -Довольно болтовни. Приступаем к делу. Мы вернулись в комнату. Саша бухнулась на кровать и припала к компьютеру.-Какое имя тебе дать? –Спросила Она.-Не важно.-Будешь Эйнштейном. . –Сказала Саша, цокая ногтями по клавишам. –Сделано. Ну, Эйнштейн, приступай. -Уже сейчас? Я не готов. -Я тебя приготовлю. –Сказала Саша. -Я не рагу, чтобы меня готовили. –Возмутился я. –Когда почувствую, что готов, тогда и начну.-Это означает никогда. –Сказала Саша. –Ну ка, раздевайся до трусов. -Я не ношу трусов. –Смутился я. -Как говорят американцы, I go commando, то есть, не ношу нижнее бельё. Так принято.

-Это конечно слегка не то, что надо, но … -Саша задумалась. - Тогда разденься до рубашки. На привате будешь работать с рубашкой. Давай-давай. Сегодня или никогда! Тебе деньги нужны? Тогда вперед. Раздевайся. Чего ждешь? Мне отвернуться, что ли? . Не знаю, что со мной происходит, но я уже начал слушаться Сашу. Когда на мне осталась только рубашка, которую я носил ещё в школе с девятого класса, я сказал Саше, что готов. -Для пилотного выхода в интернет сгодится. –Саша разглядывала меня, прищурив глаза. Помню так же прищурясь, на меня смотрела Маргарита Павловна в тот день, когда я лежал в этой комнате без сознания, а она рисовала меня. –Сядь сюда. Так. Стряхни с лица это напряженное выражение. Сбрось небрежным движением рубашку.-Не буду. –Сказал я.-Почему?-Не хочу. Проституция какая-то. Во что ты меня втягиваешь? –Сказал я.В прихожей раздался звонок в дверь.-Странно. Обычно вначале звонят в домофон. -Сказала Саша и подошла к входной двери. –Кто там?-Здравствуйте Саша. Это Нгуен Конг Тьен. –Услышали мы голос моего, хотя теперь уже нашего общего с Сашей вьетнамского друга. Мы с Сашей переглянулись.-Одевайся. –Тихо сказала Саша.-И ты тоже одевайся. –Ответил я. -Сейчас, Нгуен. Минутку. –Крикнула Саша и бросилась к платяному шкафу. .-Ничего. Я буду ждать сколько надо будет тебе. –Заверил Нгуен. -Откуда он знает твой адрес? –Прошептал я, натягивая штаны. -Я ему дала. -Сказала Саша, роясь в шкафу. –Адрес дала и телефон. Он позвонил, я сказала, что больна. Он пообещал навестить и угостить меня каким-то вьетнамским блюдом, излечивающим от простуды.Саша, накинув на себя мешковатое платье, наверное мамино, пошла открывать дверь. -Замок заело. –Услышал я Сашин голос.-Замок? –Переспросил Нгуен. -Да, что-то не открывается. –Сказала Саша. Я подумал, что Саша специально так говорит, чтобы отделаться от Нгуена. -Если тебе не хочешь меня видеть, я уйду, а оставить еда под дверь. –Сказал Нгуен.-Нет, что ты, Нгуен. Но замок и правда заклинило. –Сказала Саша. -Дай я посмотрю. –Я подошел к двери.-Вы там вдвоём. Я всё понимал. –Сказал Нгуен. –Выздоравливай. Мы услышали быстро удаляющееся постукивание твердых подошв его маленьких ботиночек по ступенькам. -Что мы наделали. Теперь он обидится. –Сказала Саша. –Чертов замок. Работает через раз. Никак не могу к нему привыкнуть. -То ты шпилькой двери открываешь, а то из дома выйти не можешь. –Сказал я. –Или ты специально разыграла, чтобы от Нгуена отделаться?-Ну вот, теперь открылся. –Сказала Саша и распахнула дверь. –Там внутри просто деталька износилась. Надо поменять замок и всего то дел. На полу слева от двери мы увидели небольшую коробку как из-под торта. Я поднял коробку, а Саша тем временем звонили Нгуену на мобильный, но он не отвечал.-Точно обиделся. –Сказала Саша. Мы прошли на кухню. Саша поставила коробку в раковину, здоровенным кухонным ножом перерезала веревку и подняла крышку. Внутри мы увидели что-то продолговатое, по форме похожее на рыбину, обернутую в вощенную бумагу. -Пахнет обалденно. –Сказала Саша, развертывая бумагу. –Но я неизвестные продукты не ем.

-Угости Маргариту Павловну. –Предложил я. –Не выбрасывать же.-Мама и подавно не станет пробовать неизвестно что. –Сказала Саша. - Сам попробуй. Он же твой друг. Возьми домой, угости родителей. У меня зазвонил телефон. Звонила мама. Она волновалась. Уже половина седьмого, ужин на столе, а меня ещё нет. Надо ли говорить, что после этого я незамедлительно направился домой. Но Саша успела таки засунуть мне в портфель таинственный подарок Нгуена.

-Когда же мне можно будет встретиться с Маргаритой Павловной? –Сказал папа. –Я уже приготовил, что ей показать.Две пачки картин, наглухо перетянутых ремнями, действительно стояли в коридоре. Мне стало стыдно. Я, если честно, уже и думать позабыл о папиных картинах. -Ты бы там деликатно намеками напомнил бы Саше обо мне. Она же сама предложила. –Сказал папа. –К тому же мы ей машину бесплатно отремонтировали. Пойми, очень хочется показать признанному мастеру. Услышать оценку опытного человека. Мне это очень важно. Помоги отцу. Я же помог тебе с датчиком.-Папа! Ну о чем ты говоришь? Не вопрос. –Сказал я и тут же перезвонил Саше. -Признанный мастер? –Засмеялась Саша. –Да она простая тетка. Она уже в курсе. Конечно, пусть приходит сам и приносит свои картины. Запиши её телефон. Пусть твой папа ей сам позвонит, а маму я предупрежу. -Папе бы точно знать, когда твоя мама будет ждать его звонка. –Сказал я. – Знаешь, человек старой закваски, вся жизнь на военном заводе. Любит точность. -Хорошо. Уточню у неё и перезвоню. –Сказала Саша.Я передал папе наш разговор, и папа весь вечер сидел волнуясь у телефона и ждал Сашин звонок. Потом, заикаясь и запинаясь на каждом слове, он достаточно долго разговаривал с Маргаритой Павловной. -Ты чего так разволновался? –Спросил я, когда он наконец закончил разговор. -Если бы ты знал, как много я жду от этой встречи. –Сказал папа. -Ведь я по сути так одинок. Мне никто не помогает, потому что никто не понимает моих душевных страданий. -А мама? –Спросил я.-Что мама? Она привыкла и просто наблюдает, зная, что ни во что мои страдания не выльются. Не такой жизни я хотел. Нет рядом родственной души. Я обречен на одиночество.Такого я от папы никогда не слышал. Я догадывался, что внутри у него что-то не ладно, но не до такой степени. Это прямо крик отчаяния. -Да понимаем мы тебя. И я понимаю, и мама. –Я попытался успокоить его. –Вот картины твои носим по галереям.-Да что носим! Не в этом дело! Я вырваться хочу из замкнутого круга. Я жизни не вижу! Изо дня в день, из года в год одно и тоже. Сон с 11 до 7-ми. Завод. Вечером до 11 живопись и снова сон, завод, живопись. Я не робот. Я задыхаюсь! -Бросай завод. –Посоветовал я. -Легко тебе говорить! –Воскликнул отец. -Ты даже не знаешь, что такое служба, а я всю жизнь на этом заводе прослужил. Я к нему мясом прирос. Как я уйду?-Ну, тогда продолжай и мучайся. –Сказал я. Мне неприятно было видеть и слышать отца в таком растерянном жалком состоянии. -Жестокий ты, Сашка. –Сказал отец. -Вот и говорю я, не понимает меня никто, ни на работе, не в семье. Он встал и направился из кухни в ванную комнату . -Папа, подожди! Я хотел тебя спросить. –Я пошел за отцом. -Помнишь несколько дней назад мы встретились у нашего подъезда. Было за полночь, и ты сказал, что у тебя болит голова и ты вышел подышать. Помнишь?

-Помню. –Ответил отец, входя в ванную. Там у него уже стоял треножник с начатой картиной. Тюбики краски лежали вперемешку с тюбиками с зубной пасты, а кисти стояли в банке вперемешку с зубными щетками. И я спросил папу о том, о чем хотел его спросить. -Я никогда тебя не обманывал и сейчас не стану обманывать. –Ответил папа. Он открыл холодную воду и подставил голову под струю. Потом сел на край нашей древней чугунной ванны. Вода стекала с его головы по лицу, шее, капала на майку. –В тот вечер я был дома у Надежды Игоревны Федоровой. Мы на заводе вместе работаем. Вместе ходили в художественную студию. Она тоже рисует. В тот вечер мы писали с натуры. У неё в квартире места больше. Там удобнее работать. Вначале она мне позировала, потом я. А потом неожиданно появился её муж. Я успел спрятаться в шкаф. Надо сказать, что в тот момент позировал я и был в одних плавках. Я просидел в шкафу 4 часа. Пока её муж не вышел покурить и не сцепился с кем-то на лестничной клетке. Я тем временем выскользнул из квартиры Надежды Игоревны, поднялся на этаж выше и ждал пока всё закончится и я смогу уйти. К сожалению, пострадал невиновный человек. Муж Надежды Игоревны выбросил его из окна. Ужас! –Папа посмотрел на меня. -А ты-то что там делал?Настал мой черед рассказывать. -Подожди. Значит Саша меня узнала? Как стыдно! Я с ней не поздоровался. Проскочил мимо. -Сказал папа. -Ты с Надежной Игоревной созванивался после этого происшествия? Чем всё кончилось? -Я с ней работаю в одном отделе. Мы и так каждый день видимся. –Сказал отец. -Ничем не кончилось. Её муж втащил труп в дом до того, как приехала скорая, которая естественно ничего не нашла. Решили ложный вызов. А потом муж Надежды Игоревны куда-то отнес труп. Она не знает куда и знать не хочет. Его искать не станут. Таджик-нелегал. Жил этажом ниже. Там ещё несколько нелегалов живут. -Тебе надо заявить в полицию. –Сказал я. –Это нельзя так оставлять. Совершено убийство и этот тип должен быть наказан. -Что я скажу? Что сидел в шкафу и всё слышал? –Сказал папа. –Нет тела нет дела. Смотри сколько людей в городе пропадают без вести. Ты же сам говорил про вашего ректора.-Проректора. –Уточнил я. - Проректор это заместитель ректора. -Неважно. Руководящий работник пропал! Руководящий! И то ничего поделать не могут. А ты хочешь, чтобы органы возились с каким-то там нелегалом? –Сказал папа. -Да они, я почти уверен, даже рады, что этих таджиков меньше становится. Меньше нелегалов, меньше забот. -Где работает муж Надежды Игоревны? Кстати, как его зовут?-Ипполит, работает санитаром в психбольнице. –Сказал папа. –Так что думаю, с чем-чем, а с трупами он умеет обращаться. -И часто ты ходишь в гости к этой Надежде Игоревне? –Спросил я.-Что ты имеешь в виду? –Сказал папа.-26 августа я видел как ты выходил из её подъезда. –Выпалил я. –Я тогда сидел в сквере напротив институтом и ждал начала общего собрания. Тебя и Михаил Михайлович заметил. -Что ты за человек, Сашка. Кого я вырастил! Шпионишь за родным отцом! Даже рисовать расхотелось. –Сказал папа и вышел из ванной комнаты. Плохо, когда ничего непонятно, но ещё хуже, когда понятно не всё.

Пока Саша болела, я снова стал образцовым студентом, посещавшим все лекции, все практические занятия, все семинары и лабораторные. Из нашей группы так обязательно относился к учёбе только Нгуен. И сегодня на лекции Владлена Робертовича Самокатова

по молекулярной физике справа от меня чернел ёжиком короткостриженных волос мой вьетнамский друг. Я положил на парту тетрадь, закрыв ею процарапанное кем-то шариковой ручкой двустишие:«Сижу пьяная на лавке,К мокрой жопе липнут плавки.» -Я думал ты решил забросать учёба из-за той высокая девушка Саша. –Прошептал Нгуен. –Но я тебя понимаю. Она красивый. Очень высокий. Ты у неё был, когда я пришёл. Я тебя завидовать, что ты с такая девушка. -Я зашёл её проведать, потому что она заболела. –Прошептал я. - А ты не обиделся? Замок действительно заело. -Нет. Я всё понимал. Ты раньше её нашел. Она твоя. Как моя еда?-Саше понравилась. -Соврал я и с ужасом вспомнил, что эта так называемая «еда» всё ещё лежит в моём портфеле. –У неё насморк сразу как рукой сняло.-Я рад. Я ей ещё приготовлю. Я хороший повар. –Заулыбался Нгуен. - Я про Сашу стихи написал. Почему у русских говорят «любить до гроба»? А потом? У нас любить вечно, и после смерть любить. -Тише, господа студенты! –Преподаватель, Владлен Робертович Самокатов, сделал знак рукой, означавший, что мы мешаем ему разговорами. А ведь мы были единственные из студентов в аудитории, кто не спал. Я не шучу. Те немногие, что присутствовали, действительно, откровенно спали. Кто положив головы на парту, кто откинувшись назад. Но никто не храпел. Храпа Владлен Робертович не переносил. Он был не самым хорошим преподавателем, открыто презирал студентов и читал лекции скорее для собственного удовольствия. Поэтому против обучения во сне Владлен Робертович не возражал. Мне удалось сфотографировать его пару раз, когда он писал на доске и задумчиво смотрел в окно. На матерого взяточника Владлен Робертович тоже не тянул, хотя был упакован получше профессора Миткалинного.-Как думаешь. Тоже камуфляж? –Шепотом спросил я Нгуена. -Он в полиция. –Подмигнул мне Нгуен. –Доносчик. Значит до носа чик. А в русском есть слово «доротчик»? А «доглазник»? «Доуховщик»? Владлен Робертович метнул в нашу сторону орлиный взгляд и Нгуен затих. Я хотел поступить так. Собрать фотографии всех преподавателей, которые нам преподавали, и выложить эти фотографии на стол перед дядей Гошей. И всё. И больше не сотрудничать с ним. И не переведут меня ни на платное отделение, потому что теперь меня лично знает сам ректор. Теперь и у меня, как говорится, есть связи. А дядя Гоша просто пугает, блефует, берет на понт и на пушку. Пора кончать с этим унизительным положением запуганного армией подростка. Я никого не закладывал и не подставлял и никогда не собираюсь делать ничего подобного. После окончания пары, я зашел в наш туалет, чтобы незаметно от Нгуена выбросить его «еду». Но в портфеле я обнаружил только вощёную бумагу. Сама «еда» испарилась. -Хорошо, что мы не стали это есть. –Подумал я. -Эй!–Дверца одной из кабинок приоткрылась. -Бумаги нет?-Вощеная подойдёт? -Давай.

Через неделю Саша окончательно поправилась, и мы решили продолжить наши подземные исследования.Стояла ранняя осень, когда ещё тепло, но уже не жарко. -Пока болела, прочитала это «Введение в общую теорию систем». –Сказала Саша. --А сколько заработала на пип шоу? –Съехидничал я.

-Достаточно. Скоро перееду от мамы и куплю тачку. –Ответила Саша. –А сам-то пробовал или дальше разговоров не пошло? Кишка тонка?-Не тонка, просто не было времени. Сильно загружают заданиями. –Ответил я. Если честно, то я и не собирался заниматься этим бесстыдством. -Кстати, мама сказала, что Валентин Андреевич уже вышел на работу. Она ему рассказала о нашем открытии, я имею в виду подземные катакомбы, но он просил нас ни во что не вмешиваться, а больше думать об учебе. Наша хорошая учеба и есть лучшая помощь институту. Так он и сказал. -Жаль. –Сказал я.-А нам и не нужно его разрешение. -Сказала Саша. -Подожди. Можно поступить цивилизовано. –Предложил я. -Например, обратиться в соответствующие службы, чтобы нам дали посмотреть документы, планы застройки. -Ерунда. Никто ничего нам не покажет. Кто мы для них? Никто. Надо действовать самим. И сегодня придется ещё раз использовать подсобку в туалете, чтобы спуститься в катакомбы. –Сказала Саша. На ней уже была, как она называла, «диггерская снаряга» , то есть снаряжение диггера. Мы направились к корпусу Д. Вмешательство дяди Гошы дало свои плоды. Машин перед корпусами института уже не было, и площадки перед входами были пусты. И только перед входом в корпус Д виднелась уже хорошо мне знакомая красная машина, которую я прозвал «красным леденцом». -Ты в институт на маминой машине приехала? –Спросил я.-Нет. –Сказала Саша. -А что тогда там краснеет? В этот момент из «красного леденца» вышла Маргарита Павловна. Она заметила нас и помахала рукой, подзывая.-Мама? Ты что здесь делаешь? –Сказала Саша, когда мы подошли.-Привет, ребята! Осматриваю помещение своей галереи. - Маргарита Павловна показала на корпус Д. –Вот тут она, родная, и будет стоять! А вы что здесь делаете? -Здесь будет твоя галерея? –Воскликнула Саша.-Да, а что? И наша с тобой договоренность остаётся в силе. Будешь коммерческим директором галереи. –Сказала Маргарита Павловна.-А кто собственник? –Сказала Саша.-Кто ж как не я! –Засмеялась Маргарита Павловна и выразительно сжала руки в кулаки. –Всё держу в своих надежных руках! -Мама, у тебя же уже есть какой-то магазин. –Сказала Саша.-Ну да. Магазин, галерея. Кто запретит хорошему человеку? Вообще то, как я планирую, здесь будут выставляться не только мои работы. Будут выставки мои коллег из Берлина и Праги и Ваш папа тоже, может быть. –Обратилась Маргарита Павловна ко мне. -Он мне, кстати, звонил и мы с ним договорились о встрече на сегодня. И скажите ему, чтобы так не волновался. Я же не чудовище, а вполне себе ещё красивая женщина! -Мам, это здание нашего института. Мы тут вообще то учимся. –Сказала Саша. –Валентин Андреевич сидит вон в том корпусе, а этот корпус только что вроде бы отняли у института. И получается его отняла ты! Для института потеря здания – катастрофа.-А я не знала, что это институтское здание. –Удивилась Маргарита Павловна. -Мама! Это ужасно! –Сказала Саша.-Да уж! –Поддакнул я. -Что вы так переживаете? - Сказала Маргарита Павловна. - Галерея тоже объект культуры, как и ваш институт. Не казино же! Не бордель! И даже не пивная. -Мама, у меня есть деловое предложение, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. –Сказала Саша. –Но я его выскажу только в присутствии Валентина Андреевича. Давайте встретимся вместе. Ты, ректор и я.

-Я не понимаю, в чем собственно дело, но если ты настаиваешь, то пожалуйста. –Сказала Маргарита Павловна. –А чего ты так вырядилась? Для Хэлуина рановато вроде бы. -У нас сегодня практические занятия. И нам уже надо идти. -Сказала Саша. Она пошла к институту, а меня остановила Маргарита Павловна.-Я вижу, вы подружились. –Тихим голосом сказала она, беря меня за руку. – Я хочу предупредить тебя, что Саша… Как это сказать? Она необычная девушка.-Я это уже заметил. –Сказал я.-Уже? –Удивилась Маргарита Павловна. –Ну тогда….-Александр! Что ты там? –Крикнула мне Саша. –Опаздываем же! -А тебе не кажется странным, что перед Дурой нет машин? –Сказала Саша. -Чего ж странного? Навели наконец порядок. А то устроили автостоянку, студентам не подойти. Слушай, а что именно ты собираешься предложить Маргарите Павловне? –Спросил я Сашу, когда мы вошли в корпус Д.-Предложение такое. Пусть мама оставит Дуру институту, а свою галерею оборудует в катакомбах. –Сказала Саша. –Есть Гараж, есть Подвал, будут и Катакомбы. Это в тренде. И потом, откуда у неё такие деньги, чтобы покупать помещение под галерею? -Она же всемирно известная художница! Наверное, её картины продаются с аукционов за бешенные деньги. –Сказал я.-В том то и дело что не продаются. Я подслушала их разговор с арт директором. Уже несколько лет нет продаж. Выставки – да. Но картины не покупают! –Сказала Саша. –Доходов нет, а она магазин какой-то недавно купила и не говорит какой! А теперь галерею собирается покупать. И потом у неё за городом какой-то дом или даже несколько. Темное дело. Мы вошли в женский туалет.-Сегодня наша задача исследовать все выходы из катакомб и по возможности пройти катакомбы по всей их длине. –Продолжала Саша. Она надавила на дверь в подсобку, но дверь не открывалась.-Что за черт! –Саша ещё несколько раз толкнула дверь. Дверь была закрыта изнутри.-Я не могу стоять в женском туалете. Вдруг кто войдет. Я тебя в коридоре подожду. –Сказал я, вышел в коридор и наткнулся на Сапкова. . -Да ты извращенец. Женским тубзиком пользуешься? -Сказал, хихикая, Сапков. -Отвяжись. Не до тебя. –Огрызнулся я и сам удивился на свою грубость. Тут я вспомнил про таджика, которого Ипполит, с папиных слов, выбросил из окна.-Да я шучу. Чего ты сразу! –Перейдя на дружественный тон сказал Сапков. -Я тут слышал, что в вашем доме мужик из окна выпал. –Сказал я. -Слышал?-В нашем доме? Выпал из окна? Нет, не слышал. А ты на сопромат пойдёшь? –Сказал Сапков и хотел что-то ещё добавить, но тут дверь туалета резко распахнулась и появилась Саша. От удара дверью Сапков полетел на пол. -Ничего не выходит. –Сказала Саша, не заметив, что ударила Сапкова. -Заперто изнутри. Попробую войти через люк во дворе. Думаю в своей снаряге я сойду за канализационного работника. Пошли.Я оглянулся. По девчачьи тонкие ноги Сапкова, обтянутые рваными джинсами и обутые в кеды, трогательно торчали из-за двери. На подошвах кед желтели фирменные наклейки. Мы вышли во двор. Карабином от рюкзака Саша подцепила крышку люка, приподняла и сдвинула в сторону. Не успел я удивиться её физической силе, как она уже залезла в люк. -Задвинь крышку. –Сказала Саша. –И возвращайся в подсобку женского туалета. Я изнутри открою дверь. Там встретимся. Я с трудом обеими руками передвинул крышку люка на место и пошел обратно в Дуру. Сапков уже оклемался и стоял там же за дверью, облокотись о стену и растирая ладонью ушибленный лоб. Я хотел было посоветовать ему выйти из опасной зоны, но было поздно. Дверь снова распахнулась, и две вьетнамки вылетели из женского туалета как два

снаряда. Вслед за ними появилась Саша. Она сделала мне знак рукой, чтоб я заходил. Я вошел, мельком взглянув на дверь, и снова увидел торчащие из-за неё трогательно тонкие ноги Сапкова.В подсобке Саша включила свисающую с потолка на витом проводе лампочку Ильича.-Видел вьетнамок? Они тут заперлись. Спали. Представляешь? –Сказала Саша и включила фонарик на каске.-В общежитии не высыпаются. –Предположил я. -Ну не в туалете же спать! -Сказала Саша. –Мерзость!-Ты не была у них в общаге?-Что, там хуже, чем в туалете? -Сказала Саша, закрывая дверь кладовки на засов. Затем она открыла заколкой дверь, ведущую в катакомбы. -Спускайся первым. И фонарь свой включи. Я закрою за нами дверь. Так, на всякий случай. -Сказала Саша.

Внизу было холодно и влажно. Туннель сразу разветвлялся. Мы пошли по правой ветке, там, где Саша уже ходила. Мы шли, светя под ноги фонариками. -Стоп. –Саша остановилась у небольшого проема в боковой стене, сбросили рюкзак с плеч, достала из бокового кармашка баллончик и напшикала на стене цифру 1. –Это выход к люку перед входом в корпус Д. Здесь я уже была. Идем дальше. Хочу сегодня весь туннель пронумеровать.Я провел лучом фонарика по стенам и мне показалось, что я увидел пару канделябров. Я хотел подойти и потрогать их, но Саша не дала мне это сделать. -Опа! Снова люк. Держи рюкзак. –Сказала Саша. -Я полезла.Люки были неглубокие, около двух с половиной метров, такой же глубины, как длина лесенки из кладовки в женском туалете, по которой мы спустились в катакомбы. Саша поднялась вверх, целясь за скобы, торчащие из стенок, недолго повозилась с крышкой люка, и в шахту хлынул солнечный свет. -Я наверху. –Крикнула Саша, опустив голову в шахту. Её голос разнесся эхом и затух в дальних уголках катакомб. –Я во дворе соседнего дома. Спускаюсь обратно. Проскрежетала крышка люка и свет исчез. Ещё через минуту Саша стояла рядом со мной. -Номер два. –Сказала она, рисуя на стене цифру 2. –Вперед!Итак, мы обнаружили ещё 3 люка, пока не уперлись в заложенный кирпичной кладкой проем.-Пришло время поработать руками. –Саша достала из рюкзака молоток и кирку. –Что выбираешь?-Ты хочешь проломить и эту стенку? –Сказал я. –Этого не надо делать!-Ладно, тогда молотком работаю я. –И Саша принялась колотить молотком по стене. –Чего стоишь? Помогай.Вдвоем мы быстро разломали стену, тем более что кирпичи были положены в один ряд. Когда мы пролезли в пролом, то оказались перед очередной шахтой, ведущей вверх. Она была такая же неглубокая, как и предыдущие, не более двух с половиной метров. -Если этот выход заложили кирпичами, значит кто-то не хотел, чтобы туда входили. Лучше туда не подниматься. Это не простой люк. –Сказал я. –Представь, ты поднимаешься, сдвигаешь крышку люка и оказываешься в клетке с голодными тиграми. -Сейчас проверим. –Сказала Саша и поползла наверх по скобам, торчавшим из стенок. Я слышал, как она возится, пытаясь приподнять и сдвинуть крышку люка. Но поскольку луч света так и не появился, я понял, что сдвинуть крышку ей не удалось.-Лезь сюда. –Позвала Саша. -Я одна не справлюсь.В подземелье было сыро, душно, пахло какими-то гнилостными испарениями, я чувствовал себя погано и через силу поднялся по скобам. В конце концов, согнувшись, я уперся спиной в крышку люка, а ногами в скобы. -Три, четыре! -Скомандовала Саша.

Но как мы не старались, люк не поддавался. -Наверное сверху навалили что-то тяжелое. –Сказал я. –Давай последний раз, изо всех сил! Три, четыре!На этот раз мы, наверное, действовали по настоящему синхронно, потому что скобы, на которые упирались ногами, не выдержали давления, со скрежетом вывалились из стены и вместе с кусками кирпичей полетели вниз. Кирпичная кладка колодца начала сыпаться как домик из песка. Я почувствовал, что, сжимая в руке скобу, скольжу вместе с ней вниз, и в конце концов упал на дно колодца. Тут же на меня грохнулась Саша, но она сразу вскочила и, схватив меня за руки, выволокла через пролом наружу в туннель, по которому мы пришли. И тут же что-то ухнуло, с грохотом ударилось об пол. Я увидел, что ровно на том месте, где я только что находился, теперь лежит чугунная горловина люка с крышкой.-Она бы нас раздавила. –Сказала Саша. –Я тебе, так, кстати, жизнь спасла.-Ага. Предварительно подвергнув её опасности. –Закричал я. -Немедленно возвращаемся обратно. Хватит! Довольно!-Неужели тебе не интересно посмотреть, что там, наверху? -Нет! Нет! Нет! –В ярости закричал я, вскакивая на ноги. –Меня чуть было не раздавило в лепешку по твоей милости!-Ладно, спокойно. Всё. Уходим. –Сказала Саша. Но она всё-таки ещё раз залезла в разлом и, задрав голову, посветила фонарем вверх. –А сам сможешь вернуться? Дойдёшь до подсобки?-А чего толку? Дверь-то всё равно заперта. Ты же сама и заперла! –Ответил я.-Ну да. –Саша снова посмотрела вверх. -Уж больно хочется взглянуть, что там наверху. Я мигом слетаю. Подождешь тут? Пожалуйста. Я промолчал, присел на корточки, осветил фонариком пол перед собой и принялся разглядывать кафель, чтобы успокоиться. Кафель был грязный, и я поскоблил его поверхность ободком фонарика.-Интересно, сколько веков этим катакомбам? –Подумал я. По мере того, как я скоблил, на кафеле начали проступать рисунок и какие-то буквы. Потом я разглядел, что рисунок и есть буквы. Хитросплетения человеческих тел с птицами и животными образовывали буквы. Я так увлекся разглядыванием рисунков, что забыл о Саше. А она молчала. Из пролома, за которым находился разрушенный колодец с обвалившемся люком, не доносилось ни звука. -Саш! –Крикнул я. –Ты скоро там?Звук моего голоса эхом разнесся по подземному лабиринту и потух где-то вдали, а Саша не отвечала. Я подошел к пролому и заглянул во внутрь. Саши не было. Я снова позвал и снова тишина. -По крайней мере я смогу выбраться наружу через этот люк. –Решил я и, зажав фонарик в зубах, вскарабкался по выбоинам в стене наверх. Я пролез через отверстие в полу от обвалившемся люка, и очутился в темной комнате.-Если сверху на крышке люка ничего не было навалено, то почему мы не могли её приподнять? –Рассуждал я. -Из-за ржавчины? А когда всё это рухнуло, то от удара крышка люка сама отвалилась от горловины? Может быть.Поводив лучом фонаря вокруг себя, я увидел ведра, швабры и дверь. -Ничего себе совпадение. Похоже, тоже подсобка. –Подумал я. Приоткрыв дверь, я успел увидеть коридор, в который выходило ещё несколько дверей и в самом конце, метров через 10, массивную застекленную дверь. В следующее мгновение из противоположенной двери выскочила Саша и затолкала меня обратно в подсобку.-Быстрее уходим! Сюда идут. – Прошептала она и бросилась к пролому в полу.Когда мы снова оказались внизу в катакомбах, Саша, уже спокойным голосом, рассказала, что через этот люк мы попали в подсобное помещение ювелирного магазина и

что нас запросто могли бы – и, кстати, всё ещё могут - арестовать за попытку ограбления. Поэтому надо немедленно уходить. -Вот, наконец-то ты поняла, что это не игрушки! –Сказал я не без злорадного удовольствия. -А я предупреждал, я ведь говорил, что не надо трогать эту стенку. И тут до меня дошло.-Подожди, если мы разломали стену ювелирного магазина, то значит мы проникли на его территорию. Значит мы уже преступники? -А я тебе о чем говорю! –Сказала Саша. –Там в подсобке дыра в полметра диаметром. Если её кто заметит, начнут искать, спустятся сюда, в катакомбы, обнаружат вход в институтский туалет. Соображаешь?-Я-то соображаю! –Огрызнулся я. –А вот ты –нет!-Черт! Надо вернуться и закрыть дыру в полу.-Чем? Чем ты её закроешь? Другое дело, если отремонтировать шахту и вернуть люк на место. Иначе никак. –Сказал я. –Лучшее, что мы можем сейчас сделать, это скорее валить отсюда. Слава Богу, никто не знает, что мы тут были.- Надо восстановить стенку, отделяющую катакомбы от люка. –Сказала Саша. –Тогда они подумают, что люк сам обвалился, если стенка цела.-В принципе можно. Достаточно 20-ти кирпичей и мешка раствора? –Сказал я. –Опыт кладки у меня есть. -Кирпичи и мешок смеси я на машине подвезу, но как их сюда протащить? -Сказала Саша.-Стоп. Есть ещё вариант. Если вставить в стенки скобы, то на них можно положить крышку. И никто ничего не заметит. –Сказал я. -Поднимаем крышку. Мы, встав на обод от люка, подняли крышку до уровня пола в подсобке. -Сможешь одна удержать её, пока я вобью скобы? –Сказал я. Саша без особенных усилий удерживала крышку на вытянутых руках, пока я, зажатым в ладоне камнем, вбивал в стенки скобы. Кирпич крошился, но мне всё-таки как-то удалось их закрепить. Саша опустила крышку, и она устойчиво встала на скобы. Но порадоваться мы не успели. Из подсобки донеслись голоса, щелкнула дверь. Мы выключили фонари и замерли в ожидании. Судя по звуку шагов, в подсобку вошло несколько человек. -Только бы не встали на крышку! –Подумал я. Саша, вероятно, подумала о том же, потому что подняла руки вверх, чтобы подстраховать нашу конструкцию. Я тоже поднял руки и уперся пальцами в рифленую металлическую поверхность.А наверху происходило что-то невообразимое. Акустически было очевидно, что люди занимались сексом. И мне почему то стало стыдно за них перед Сашей. После завершающих ахов и охов, наступила недолгая тишина, а затем мы услышали следующий разговор.-А ты уверена, что всё получится? -Сказал мужской голос.-Не может не получиться. –Ответил женский голос. -Когда будут камни? –Спросил мужской голос.-Уже готовы. –Ответил женский голос.-Где? –Спросил мужской голос.-В кармане халата. Ладно. Выходим. По одному. А то жаба заметит. У нас сейчас , чтоб в туалет выйти докладную надо писать. Совсем оборзели! Ну ничего. Скоро мы их обуем. -Не говори гоп, пока не …. –Послышался поцелуй и мужской голос сказал. - Эта уродка совсем жить не дает. Откуда она взялась? Что с прежнем хозяином?-Не знаю. Просто сменился собственник. Она вообще ничего не понимает. Рыжая дура, но с гонором. Во всё нос суёт. Ну ничего. Скоро мы её… А тут камер нет? –Сказал женский голос. -Не. Была одна, но я её снял. –Ответил мужской голос. –Ладно. Разбегаемся. По одному. Мы услышали удаляющиеся шаги. Потом и второй человек вышел. Наступила тишина.

Я хорошо запомнил их голоса. У меня фотографические визуальная и слуховая память.Выждав некоторое время и убедившись, что наверху никого нет, мы отпустили крышку и вылезли из шахты люка через пролом в катакомбы.-Там что-то затевается. Надо бы разведать. –Сказала Саша. -Саша, ты меня прости, но ты к каждой бочке затычка. –Сказал я. –Мы и так уже по уши влипли с этим люком, с тем мужиком, который выпал из окна, а ты и ещё куда-то лезешь! Тебе мало? Это ж были преступники, те, там, наверху! Ясно о чем они говорили! -Ты тоже понял, что готовится ограбление? –Сказала Саша. -Представь себе, понял. Не тупее тебя. –Сказал я. –Ты, кстати, знаешь,… Я разговаривал с отцом…. Он рассказал мне, почему в ту ночь был в том доме. Я рассказал Саше. -А он не узнал у этой Надежды Игоревны, что потом случилось? Я ведь вызвала скорую, а дожидаться не стала. –Сказала Саша.-Ипполит, её муж, затащил труп в подъезд и скорая уехала. А потом Ипполит как-то избавился от трупа. –Сказал я. - Это же был таджик-нелегал. Его никто искать не станет. -Ладно. Это пройденный этап и не наше дело. Когда закрывается ювелирный? В 8 вечера? Сможешь узнать их по голосу? –Сказала Саша. –Ты же можешь! Ты же легко запоминаешь голоса! Обратимся к директору, всё расскажем и выведем их на чистую воду. Но сначала я хочу проверить, что в кармане халата. Она сказала, камни в кармане халата. Там на стенке в висят халаты. Может она их имела в виду. Я даже не успел возразить, как Саша снова нырнула в пролом. На это раз она вернулась очень быстро.-Смотри! Я сразу их нашла! –Сказала Саша и достала из нагрудного кармана своего диггерского комбинезона два черных мешочка. –Брильянты! -Иди ты! –Не поверил я. -Точно брильянты! Мы богаты! –Закричала Саша и её голос эхом разлетелся по подземелью. -Тихо ты! –Зашептал я. –Через дыру в полу всё слышно. Мы кое как установили крышку люка.-Уходим. Пока мы находимся здесь, мы под статьёй. –Сказал я и пошел по туннелю, как я представлял, в правильную сторону. Саша шла за мной. - Может у тебя хотя бы на свету мозги прояснятся. Нельзя же так глупо во всё влезать! Любопытство убило кошку. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. И ещё 100 поговорок. Если меня не хочешь слушать, хотя бы к народной мудрости прислушайся!Я шел и говорил без остановки, надеясь уболтать Сашу, чтобы сбить её идиотский настрой на поиски новых приключений. Но она и так молчала. Видно мешочки с брильянтами произвели на неё глубокое впечатление. Вскоре мне начало казаться, что мы идем не по той ветке, что мы тут не шли. -Надо было по левой идти. -Подумал я и поводил лучом фонаря по стенам и потолку. В стене справа от себя я заметил шахту люка-Мы тут не были. –Сказала Саша. –Я на всех шахтах ставила номера. А эта без номера. -Уже понял. –Сказал я. -Поворачиваем обратно. -Зачнем? Сделаем круг и всё равно придем к институтскому тубзику. –Сказала Саша. -А это что? Своим мощным фонарем она осветила место у основания шахты люка. Там лежал черный полиэтиленовый мешок, размером с человека. Мешок был не пустой и было похоже, что в нем и действительно находился человек. -Сегодня прямо день находок! –Обрадовалась Саша и подошла к мешку.-Не трогай! –Крикнул я. Но было поздно. Саша уже расстегнула молнию на мешке. -Фу! Вонь! –Сказала Саша. -Знакомый халатик. -Он мертв? –Спросил я.

-А как ты думаешь? С момента полета прошло две недели. –Сказала Саша. Она закрыла молнию на мешке и краем своего комбинезона вытерла с неё отпечатки своих пальцев. -Вот значит как муж Надежды Игоревны избавился от трупа. –Сказал я. –Сбросил в люк.-Вот теперь быстро валим отсюда. –Сказала Саша. И мы очень быстро вернулись к металлической лесенке, ведущей в женский тубзик корпуса Д.

Когда мы вышли во двор, двое санитаров запихивали в машину скорой помощи носилки. -Этим что ли сказать? –Саша взглянула на санитаров, но потом всё же отошла в сторону и стала набирать номер.-Ты куда звонишь? –Спросил я.-Сообщить о трупе. -И как ты скажешь где его искать? –Сказал я.-Черт! Действительно. –Саша убрала мобильный. –Слушай, этот Ипполит настоящий убийца. Мы же не можем так просто оставить это преступление? Парень должен понести наказание! Он не за что угробил таджика. Если его не остановить, он почувствует себя безнаказанным и продолжит убивать. -А трупы будет бросать в тот же люк. –Продолжил я. Мы двинулись с институтского двора и проходя мимо скорой, я заглянул за спину одного из санитаров. Я увидел торчащее из-под простыни мертвенно белое лицо Сапкова со следами крови на лбу и на носу. -Здорово его Саша приложила! –Подумал я и неожиданно мне сделалось жаль Сапкова. Потом я посмотрел на часы. Я пропустил лекции по сопромату! Находясь под землей, по другому воспринимаешь ход времени. Получается, что мы пробыли в катакомбах три с половиной часа! -С этой Сашей если и не попаду за решетку, то уж в двоечники точно скачусь! –Подумал я. А она, как ни в чем не бывало, предложила зайти посидеть в кафе и обдумать сложившуюся ситуацию.

Кафе называлось «Кулёк». Оно находилось через дорогу напротив института. Саша села за столик у входа, а я подошел к стойке и купил два пирожных и две колы. Относительно денег я был спокоен. Стипендия завтра. С деньгами важно соблюдать одно правило. Расход никогда не должен превышать доход. Так меня учили и родители и бабушка. У нас в семье никогда не было больших доходов, но мы никогда не бедствовали. Карта на транспорт у меня есть, так что до завтра я спокоен.-Делим добычу. –Саша протянула мне мешочек.Я развязал мешочек и заглянул вовнутрь. Там лежали мелкие блестящие камешки.-И что мне с ними делать? Я не разбираюсь в драгоценностях. У моей мамы только обручальное кольцо. –Сказал я.-А тебе и не надо разбираться. Отнеси к оценщику. –Сказала Саша. -Я принесла тебе богатство! -Тише! –Я огляделся. Кафе было полупустым. Кроме двух продавщиц, в кафе находилось ещё три человека. Справа от входной двери на стене висело объявление типа «Пропал человек». Это было то же объявление, что и на дверях нашего института, про Германа Каримовича Подошву. -Лучше сходим вместе а оценщику. –Сказал я. -Хорошо, Сходим вместе. -Всё таки напрасно ты взяла их. –Сказал я и отдал мешочек Саше. –Пусть они пока побудут у тебя.

-Ладно. –Саша взяла мешочек и засунула его в один из своих бесчисленных карманов на комбинезоне. Я чувствовал, что мы оба старались оттянуть разговор о трупе, обнаруженном в подземелье. В кафе вошел мужчина и сел за столик рядом с нашим. Он был огромен даже когда сидел. Не хотел бы я с таким встретиться в темном подъезде.-Интересно, которое из окон его. –Сказала Саше, глядя на дом.-Кого имеешь в виду? Сапкова или Надежду Игоревну? –Ответил я, продолжая разглядывать мужчину-гиганта.Когда я произнес слова «Надежду Игоревну», он встрепенулся и глянул на меня. -Раз мы знаем тайну убийцы, то можем шантажировать его. -Продолжала Саша. Она сидела к мужчине спиной. -Говори тише. –Прошептал я и посмотрел на гиганта. Он ковырялся в своём мобильном и не обращал на нас никакого внимания. Какое это всё-таки хорошее изобретение, мобильная связь. Всегда есть чем занять руки, уши и язык! –Надо только узнать его адрес. –Зашептала Саша. -Спроси у отца, где живет эта На….-Тише! За соседнем столиком прямо за твоей спиной сидит кое-кто подозрительный.. –Не разжимая губ произнес я. Саша достала из кармана зеркальце и навела на мужчину. -Нина! Я в кафе. Да, напротив. В кафе. Жду. –Сказал он и положил мобильный на стол. Дурацкая привычка, класть мобильный перед собой на стол, особенно в кафе. Что он этим хочет сказать? Что платежеспособен?А мужчина тем временем подошел к бару и о чем-то заговорил с продавщицами. -Слышала? Сейчас его жена придет. –Сказал я. –Так о чем ты?-О том, что каждое преступление должно быть наказуемо. А этот парень и не собирается идти с повинной. Убил человека, сбросил труп, как он полагал, в канализацию и живет себе спокойно дальше? Нет. Я его заставлю во всем признаться. Я его доведу!-Может не надо?-Надо. –Сказала Саша. –Но давай по порядку. Первое. Мы должны подойти к ювелирному и опознать тех двоих злоумышленников, а потом связаться с хозяином магазина и предупредить его. Сегодня же вечером подойдем к служебному входу и всё выясним.-Если ты так печешься об этом магазине, тогда почему взяла мешочки с камнями? –Спросил я.-Ты меня не сбивай. Это была честно заработанная добыча. Мы витрины не взламывали. Мы наказали злоумышленников. Мы расстроили их коварные замыслы! Что они могут сделать без этих мешочков? Ничего. Мы хотя бы на некоторое время оттянули готовящееся преступление. –Сказала Саша. –А содержимое мешочков поделим пополам.Я вспомнил о пирожных и кока коле. Я придвинул пирожное и стакан к Саше. -Пей кока колу, пирожные жуй, день твой последний приходит буржуй. –Перефразировал я Маяковского.-Мне нельзя. От пирожных полнеют, а я профессионально слежу за своей фигурой. Как танцовщица. –Сказала Саша.-Я думаю, что с этими драгоценностями тебе уже не надо будет танцевать перед компьютером за деньги. –Заметил я. -Всё равно не буду. Это нездоровая еда. –Сказала Саша. –Но если тебе нравиться, ешь. Не оставлять же им тут халяву.-А ты знаешь, что халява означала на Руси верхнюю часть сапога. –Сказал я, прожевывая пирожные и запивая Кока Колой. –Когда одна подошва изнашивалась, к халяве, то есть к верхней части сапога, пришивали новую. У нас кстати проректор носил фамилию Подошва. Пропал без вести. Вон и у входа на стене висит объявление.-Да, я читала. Сейчас многие люди пропадают. Поэтому я и хочу наказать этого убийцу, а то он ещё кого-нибудь замочит. –Сказала Саша. –Спроси у отца адрес его знакомой.

Гигант всё ещё стоял у бара и разговаривал с продавщицами. Доел? – Сказала Саша. –Пошли. Встречаемся без 10-ти восемь у ювелирного. Я думаю там делов не надолго.-Ну ладно. Не умею я отказывать. –Сказал я.-И не надо уметь. Ты очень хороший товарищ и я рада, что познакомилась именно с тобой. Мы встали из-за столика, пошли к выходу и в дверях столкнулись с отцом. В руках он держал две вязанки картин. -Папа! -Удивился я. -Здравствуйте, Сашы. –Сказал папа. -Я Вас сразу и не узнал. в этом странном костюме.-Папа, ты что тут делаешь? –Сказал я. -А я от Маргариты Павловны возвращаюсь, от Вашей мамы. –Сказал папа. -Пешком. Вот зашел что-нибудь выпить, в горле пересохло от волнения. Все-таки показывал работы, на которые жизнь положил. Какая она мощная художница! Какой хороший человек! Отзывчивый, добрый, понимающий, тактичный. И, наверное, очень хорошая мать. На папе был великолепный новый костюм, который мама купила ему лет 10 назад, но который папа ни разу не надевал, белоснежная рубашка, галстук в цвет костюма, лакированные ботинки и выглядел он лет на10 моложе. Сразу было видно, что встреча с известной художницей была для него очень важным событием в его, как он считал, неудавшейся жизни. -Представляете, Маргарита Павловна мне сразу предложила участвовать в выставке. И не где-нибудь, а прямо в самом Берлине! Ей очень понравились мои работы. Очень. –Отец поставил вязанки с картинами на пол у стены. –Голова кружится от таких событий. То годами ничего, полный штиль, а то вдруг сразу буря! Надо что-то выпить, загасить бурю. Вы будете? Я угощаю. -Мы уже, только что поели и попили. –Сказал я и начал кивать головой и вертеть глазами в сторону барной стойки. Папа понял намек, посмотрел куда я показывал, узнал мужа его сослуживицы, обомлел, схватил картины и пятясь вышел из кафе. Мыс вышли за ним.-Александр, помоги отцу донести картины до дома, а я пойду. –Сказала Саша и, неожиданно приблизив своё лицо к моему, медленно поцеловала меня в щеку. –До без десяти восемь у ювелирки. И узнай адрес убийцы. Преступление должно быть наказано. –Шепнула она.

Домой мы с папой шли пешком. Ему хотелось прогуляться по свежему воздуху. Дурацкий оборот речи. Сразу представляешь себе человека, идущего по воздуху. Я нес его картины, а он взахлеб рассказывал о предстоящей выставке и о впечатлении, которое на него произвела Маргарита Павловна. Мне даже показалось, что он влюбился. Про мужа Надежды Игоревны он не вспоминал.–Когда получу первые большие деньги за картины, а я уверен, что они будут продаваться за очень большие деньги, вот когда получу эти деньжищи, сразу куплю нашей маме кольца с брильянтами, серьги, ожерелья.Под эту папину фразу мы как раз поравнялись с ювелирным, у которого я и Саша условились встретиться.-Зайдём. –Сказал папаПапа беспрепятственно вошел внутрь, а меня на входе задержал охранник. -Что это у Вас? –Спросил он, показав на вязанки картин в моих руках. И тут я узнал этот голос. Это был он, тот, голос которого мы слышали с Сашей, сидя в люке и удерживая над головами чугунную крышку. Абсолютно точно!-Оставьте на входе. –Продолжал охранник.-Оставь их. Ничего. Пока я ещё не знаменит, никто не позарится. –Улыбнулся папа.Я оставил картины на входе и вошёл в ювелирный.

Внутри был ещё один охранник, а за прилавком застыли две продавщицы. Магазин был небольшой, но золота, брильянтов и прочей бижутерии было предостаточно. Со всех витрин сверкали драгоценные камни и желтело золото. У меня зарябило в глазах, хотя в принципе ничего особенного. Давно всем хорошо известный физический закон разложения белого света по длинам волн при прохождении сквозь призму. Почему эти призмы так дорого стоят?-Были бы деньги, всё бы нашей маме купил. Ведь она ж меня всю жизнь поддерживала, помогала, не давала разувериться в себе. –Сказал папа. –Девушка. А сколько стоит это колечко?Одна из продавщиц ответила. Вы понимаете, что я просто жаждал услышать её голос и был почти уверен, что мне снова повезет. Но это был не тот голос. -Сколько? –Возмутился папа. –Рублей? Евро! -Вы не удивляйтесь. –Сказала вторая продавщица. –Это частный магазин. Здесь дорого. Сходите в государственный. К сожалению, голос второй продавщицы тоже был совершенно не похож. -Спасибо за популярное разъяснение. Уважили. –Сказал папа. - Александр, пошли отсюда.В этот момент из двери, ведущей в служебные помещения, появилась молодая женщина и позвала одного из охранников.-Дмитрий Семенович, можно Вас на минутку.И это был тот самый голос! Теперь я знал предполагаемых преступников в лицо, и даже знал имя отчество одного из них. Это был настоящий успех! Мы вышли из ювелирного магазина и, отойдя с десяток метров, я сказал папе, что должен срочно позвонить.Я позвонил Саше и она обрадовалась, но сказала, чтобы я всё равно приходил, как договорились.-Зачем? –Спросил я. –Мы же всё выяснили!-Нет не всё. Самое интересное только начинается. Я буду на машине. Мы последим за ними. Мы должны выяснить, что они замышляют. –Сказала Саша. –И адрес убийцы узнай. Я пообещал придти к ювелирке, как договаривались. Странно, но я уже не мог противиться влиянию Саши. Мне стало казаться, что я даже внешне изменился, стал похож на верную собачонку, выполняющую приказы своего хозяина, вернее, хозяйки. -Думаю, что теперь, когда я познакомился с Маргаритой Павловной, мои дела пойдут в гору. –Говорил он. -И тебе за это знакомство большущее спасибо. Какая у нас хорошая дружная семья! Все друг другу помогают. Я так счастлив! Так счастлив! Но кольца - очень дорого. Безобразие! Хозяин магазина бездушный рвач!Мы шли по улице, а папа всё рассказывал и рассказывал о своём безмерном счастье. И я не решился напоминать ему о неприятном.

Без десяти восемь я, как и было договорено, стоял у служебного входа ювелирного магазина, когда ко мне подошел незнакомый парень. -Спайс нужен? –Спросил он.-Смотря что понимать под словом спайс? –Ответил я.-Модная курительная смесь. –Пояснил парень. Он был в черных очках, с копной рыжих волос и с густыми тоже рыжими усами. -Я не курю. –Ответил я. -Не узнал! –Сказал парень и снял очки с рыжим париком, а потом осторожно оторвал с верхней губы пышные усы. -Этому тебя тоже папа научил? –Сказал я.

-Нет, самостоятельно овладела. Смена внешности - мой любимый прикол. –Сказала Саша. Действительно, я бы никогда не сказал, что передо мной девушка, которая одела мужской костюм. Настоящий парень. Пиджак и брюки сидели по-мужски. -И зачем нам это сейчас? –Спросил я.-На всякий случай. Если они и взаправду преступники, то чем меньше они о нас знают, тем лучше. -Чтобы они знали о нас ещё меньше, мне надо было бы переоделся в девушку. –Заметил я.-Не правильно. Тогда они бы знали именно то, что есть – парень и девушка. А так два парня. Ладно, где наши объекты? –Сказала Саша, прилаживая рыжий парик, очки и усы. –Уже 8. Не думаю, чтобы они задерживались на любимой работе. Хотя… Может снова заглянули в своё укромное местечко в подсобке. Так сказать, вечер отдыха после трудового дня. Адрес узнал?Я сказал адрес.-Сегодня же вечером чиркану Ипполиту первое любовное послание. –Сказала Саша. И тут из служебного входа выпорхнула группа женщин. Их было 8 человек.-Вот она. –Шепнул я. –Вторая слева. -От тебя слева, или от них?-От меня. -Акулина Игнатьевна! –Из окна высунулась мужская голова. Это был тот самый охранник, Дмитрий Семёнович. Девушка, которая шла второй слева, остановилась. –Вас к городскому телефону. -Теперь мы знаем, как и её зовут. –Сказала Саша. – Акулина. Редкое имя. -А того, в окне, зовут Дмитрий Семёнович. –Заметил я.-Ты уже говорил. Значит голубки и вправду решили остаться на внеурочные.–Саша разгладила усы. Женщины прошли мимо нас, а Акулина вернулась в магазин.-Чир теперь будем делать? –Сказал я. -Пойдем в машину. Будем ждать. -Сказала Саша.-Я не могу ждать. Я уже договорился, меня в общаге Нгуен ждет. Нам надо заниматься. -Да успеем вы. Не потей зря. –Сказала Саша, залезая в салон маминого красного леденца. Я позвонил Нгуену и предупредил, что немного задержусь.-Не волноваться. –Ответил Нгуен. –Я всё вечер в общежитии остаюсь. Я достал конспект лекции и по дискретной алгебре, Саша надела наушники. Прошло полчаса. -А если там в катакомбах спрятаны сокровища? –Зашептала Саша, стягивая с ушей наушники. –Это ж церковные катакомбы. Они от большевиков драгоценности прятали. У меня есть металлоискатели, но тут нужно что-то другое. Что думаешь?-Я туда больше не пойду. –Сказал я. Вот сейчас Саша точно некстати активизировалась. Я только начал вникать в сложный материал, а она меня отвлекла. Надо сказать, что я любил математику, но она не отвечала мне взаимностью. Все свои пятерки я получал прикладывая титанические усилия. -Я же помогаю твоему папе, помоги и мне. Ты же изобретатель. Ты рассказывал про своё изобретение, которое как бы чувствует окружающее пространство. –Сказала Саша. -Имеешь в виду детектор? –Я оживился. -У меня его больше нет. Он хранится где-то в институте.-Расскажи о детекторе. –Сказала Саша. -Только доступным языком. Меня раздражают неясности. -С большим удовольствием. Прибор может дистанционно определять плотность атомарного состава окружающего пространства в радиусе до 100 метров. –Сказал я. - А далее расшифровываем, заменяя значения плотностей элементами из таблицы

Менделеева. Так можно определить, есть ли в радиусе 100 метров золото, причем локализовать расположение этого элемента с точностью до сантиметра.-Прямо можно так точно определить? –Спросила Саша.-Погрешность, конечно, есть. Плотность золота 19,3 гр/см3, но, например, и у вольфрама такая же плотность. Но я создавал прибор не для поиска золота, а для дистанционного определения плотности объектов.-Думаю, надо попробовать твой детектор в деле. С ректором мама договорится. -Сказала Саша. -Ладно. Они там видно надолго засели. Подброшу тебя в общагу. Заодно посмотрю, что за гадюшник. -Спасибо за понимание. –Сказал я. –Только камуфляж сними, а то гайцы остановят права проверить, а ты в этих усах и парике на своё фото не похожа.-Ерунда. У меня нет прав. Я же тебе говорила.Слава Богу, по дороге нами никто не заинтересовался. У входа в общежитие стоял Гелек. -Транспортное средство Сократа. Узнал по номерам. –Сказал я, вылезая из машины.. -И что он тут делает? –Сказала Саша. -Мало ли что. Преподаватели проверяют студенческий быт, например. Их обязывают. –Сказал я. Мы подъехали к самым дверям общаги, когда из них вышла группа вьетнамских студенток.-Смотри, две из них, те, что идут справа, видишь? –Сказала Саша. -Это те, которые спали в подсобке женского туалете, в корпусе Д, которых я спугнула. Помнишь? - У меня фотографическая память и то я не могу отличить одну вьетнамку от другой. А ты утверждаешь, что можешь? –Сказал я.-А вот и могу! Может у меня суперфотографическая память! Учись, полка жива. У одной родинка на левой щеке, а другая с разорванными мочками ушей, как будто ей выдернули серьги. . –Сказала Саша.Мы находились близко и я без труда мог разглядеть и родинку на левой щеке, и разорванные ушные мочки. -Ты права. –Признал я. -Громче. Свои ошибки надо признавать отчетливо и громко. -Сказала Саша. - Надо бы отъехать, чтобы не мозолить глаза. Саша резко дала задний ход, круто вывернув руль. Наш красный леденец описал дугу и встал ровно за углом здания. И очень вовремя. Потому что вслед за вьетнамками в дверях общаги показался Сократ. Он подошел к Гелендвагену, открыл заднюю дверцу и мелкие вьетнамки, как блохи одна за другой попрыгали внутрь. -Интересно, куда он их повезет. –Сказала Саша. -Выясняй без меня. Я иду к Нгуену учить сопромат. –Сказал я и хотел открыть дверцу, но дверца не открывалась. –Разблокируй дверь!Но Саша уже вырулила из двора на шоссе и понеслась за Гелендвагеном. И я снова смирился. -Какая же я тряпка! –Подумал я. Но странно. Мне было приятно терпеть подобное надругательство над своими правами. –Жалкий мазохист!А Гелек Сократа тем временем подкатил к стандартной четырехэтажке, на которую я вначале подумал, что это школа. Задняя дверь Гелендвагена открылась и из машины горохом высыпали вьетнамки. Я насчитал 11 девушек! Вьетнамки вошли в здание и Глентваген отъехал. Мы вылезли из машины и подошли к главному входу. На доске над дверьми было написано: «Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Психиатрическая больница №21».-Что они там делают? Навряд ли у всех сразу случилось помутнение рассудка и им срочно потребовалась психологическая помощь. –Сказала Саша.

-Меня это не интересует. Я свои обещания выполнил. Теперь вези меня к общаге. Нгуен заждался. –Сказал я и направился к красному леденцу. -Ты меня просто поражаешь! –Возмутилась Саша. –Начинается самое интересное! Тебе может быть первый и последний раз в жизни выпал такой фантастический шанс! Перед тобой настоящая тайна! Неужели тебе не интересно узнать, что делают эти маленькие несчастные беззащитные вьетнамские девушки в российской психбольнице? -Нет! Не интересно! Потому что меня тоже ждет маленький несчастный вьетнамец Нгуен Конг Тьен. У нас завтра контрольная работа по дискретной алгебре, а я сегодня из-за тебя пропустил лекцию. Я не хочу становиться двоечником. –Сказал я.-Да в интернете посмотришь эту свою муть! Делов-то! -В интернете такого нет. У преподавателя собственная уникальная методика. Она нигде не изложена. –Сказал я. - И я могу спросить тебя встречно. Неужели тебе не интересно узнать, как рассчитать эпюру напряжений при изгибе балки? И потом, если тебя так гложет жажда приключений, чаще в кино ходи и книги читай.Я понял, что сейчас Сашу может остановить только одно. -Саша. Я хочу признаться тебе. –И я рассказал ей о дяде Гоше. Только сказал, что он действительно мой родной дядя, и я могу попросить его вмешаться в эту историю. –Пусть этим занимаются компетентные органы, а не мы с тобой. Им за это деньги платят. Я могу рассказать ему и про труп таджика, и про Ипполита и про психбольницу. –Сказал я. –Пойми, действуя самодеятельно, мы можем случайно нарушить закон и жестоко поплатиться за это. По-моему, мы уже балансируем на грани. Чтобы избежать нежелательных последствий, завтра же всё расскажу дяде Гоше. -Я согласна с тобой, расскажи. Он же твой родственник. Он за тебя отвечает, только …. Я очень быстро. Загляну в больницу и обратно. –Сказала Саша и направилась ко входу. –Начатые дела надо завершать. Почему я позволяю ей манипулировать собой! И она никак не отреагировала на дядю Гошу. Она что, вообще ничего не боится?Я присел на ступеньку и начал обдумывать, что скажу дяде Гоше. Решил про ювелирный не говорить. Потом я позвонил Нгуену и предупредил его, что задержусь ненадолго, а он ответил, что спать не ляжет, а меня дождется.Потом я начал думать про папу. Всё говорило за то, что у него роман с этой Надеждой Игоревной. Конечно, он столько лет живет с мамой. Наверное она ему уже надоела, как женщина. Хорошо, что он познакомился с Маргаритой Павловной и кажется влюбился в неё. Может бросит Надежду. Не нравилась мне эта пара, Надежда и её муж Ипполит, этот гигант-убийца. А с Маргаритой Павловной у него может получиться стать известным художником. Вот было бы здорово.Потом я осмотрел двор. Дома сплошь старые, деревянные с кирпичными вставками, двух и трехэтажные. Кажется, необитаемые, заброшенные. В этот момент из здания психбольницы вышла Саша . -У них там во внутреннем дворике целая оранжерея оборудована. –Сказала Саша. –Вьетнамки на ней работают, как на плантациях. Смотри, я сфоткала. Саша протянула мне свой телефон. Несколько фотографий плантаций были сделаны общим планом, а две крупным планом. То, что там выращивали было похоже на зеленоватые грибы. -Всё ясно. Грибы растят. Успокоилась? Всё на сегодня? Теперь едем к Нгуену. –Сказал я.-Непременно едем к твоему Нгуену. Я очень хочу спросить его, что это за грибы такие. . –Сказала Саша. –Если их выращивают вьетнамки, значит они из Вьетнама.-Необязательно. Может никто другой не согласен работать. А эти безотказные. –Заметил я. -Вьетнамки видели тебя? -Если и заметили, то никак не отреагировали. Наверное, всё это законно, если не боятся посторонних. Там по коридорам за окнами врачи снуют, больные, То есть всё открыто. Просто выращивают во дворике грибы.

Дурдом какой-то. –Пробормотал я и мы направились к машине. Не знаю, что заставило меня обернуться, но я обернулся и напоследок окинул взглядом здание психбольницы. Из окна первого этажа на меня смотрел Ипполит. -Саша. –Я схватил её за локоть. -Там Ипполит!-Он тебе уже мерещится. Никого нет. –Сказала Саша. И правда. Окно, из которого секунды назад на меня смотрел Ипполит, теперь было пустым. Мы сели в машину. -Ладно. Верю. Там был Ипполит. Успокойся. Едем к твоему вьетнамцу. –Саша завела двигатель, мы отъехали. –Я ж понимаю, это ты специально разыграл, чтоб показать, как устал. -Вот спрошу у папы, в какой конкретно психушке работает Ипполит. –Сказал я. -Я не мог ошибиться. Там точно был он. Он смотрел на нас. Ты ему ещё не написала? И не надо. Он ничего не боится. Его не запугать. Он и нас угробит, а потом засунет в какой-нибудь люк и поминай как звали. Даже трупа не найдут. Нечего будет хоронить. –Сказал я и представил себе эту страшную картину.-Нытик ты, Александр. –Сказала Саша.-Я реалист, а ты витаешь в романтических облаках. Дело обрастает трупами и прочими неприятностями. Ещё эти брильянты! А если оценщик заложит нас? -Хорошо, я пойду к оценщику одна. -Во-во, лучше и правда одна иди. –Согласился я. –Считаю, надо связаться с хозяином ювелирки, отдать ему брильянты и сказать про этих двоих. -Хорошо. Завтра свяжусь с хозяином ювелирного. Успокоился? Может тебе стоит обратиться к врачам психбольницы №21? –Засмеялась Саша. -Смейся. –Сказал я. - Хорошо смеётся тот, кто …-Умеет хорошо смеяться. –Сказала Саша.

Мы подъехали к общаге в 21 час 47 минут. Лифт не работал и мы пешком поднялись на 4-тый этаж. -Ну и запашок тут! –Саша поморщила нос. –Этажи ада. А пахло действительно всем на свете. Вьетнамцы жарили протухшую селёдку, узбеки готовили плов, семейные русские варили детские пеленки. И всё это на общей кухне. Когда мы вошли, Нгуен сидел за столом в центре комнаты и что-то писал на листе формата А4. -Не поздно? Ничего, что я не один? –Сказал я. -Здравствуй, Саша. –Обрадовался Нгуен. Он вскочил и принялся жать Саше руку, а потом поцеловал кончики её пальцев. – Как моя еда? Понравилась? Сразу выздороветь, да?-Да. Очень вкусно. –Сказала Саша. –А что это было?-Это вьетнамский секрет. –Засмеялся Нгуен. -Я о тебе уже раньше придумать стихи. Когда Нгуен волновался, он начинал совсем плохо говорить по-русски, путая рода, падежи и времена. -Нгуен, ты не обиделся? Тогда действительно замок заел. Я не могла открыть дверь. –Сказала Саша.-Нет. Я всё понимал. –Сказал Нгуен.-Нгуен, что это за грибы? –Спросила Саша и протянула ему свой мобильный. Нгуен некоторое время разглядывал фото, которое она сделала в психбольнице.-Это грибы очень хитрый. Пьяный гриб. –Нгуен сощурился. –Неделя будешь пьяная. Это грибы как у вас дрожжи, только этиловый спирт получается у тебя в живот из того всего, что ты кушать. Могу привозить из Вьетнама, когда следующий раз еду на лето. -Дорого стоят? –Спросила Саша.-Бесплатно. Везде сами расти. –Улыбался Нгуен.

-То есть, ты хочешь сказать, что съев один такой гриб потом целую неделю будешь бухой? –Сказал я.-Бухой, совсем бухой. –Обрадовался Нгуен. - Может даже дольше неделя. Он в твой кишке разлагаться и выделять бактерия, который вызывать брожение и получать этиловый спирт или что-то подобный. Наркотик можешь назвать его. -Фантастика! –Воскликнула Саша. –Вот оно что! Организовали производство в дурке! Но я уже забыл про грибы. Я глядел на почти исписанный вьетнамцем лист бумаги формата А4 и начал понимать, откуда в деканате прознали о крамольном докладе Егорова про начало второй мировой войны. В правом верхнем углу листа было написано следующее «Декану факультета по работе с иностранцами проф. Пименову В.Д. от студента гр. МЧА-7 Нгуен Конг Тьена.».Далее шло изложение событий, происшедших в нашей группе за истекшую неделю. -Это ты зачем пишешь? –Спросил я Нгуена.-Я староста. Это мой гордая обязанность. –Ответил Нгуен. -Ты пишешь только про вьетнамцев, или про всех?-Надо заполнить лист. Если не хватать вьетнамцев, то писать о том, что мне непонятно. –Заулыбался Нгуен. -А ты про Егорова, который сделал доклад о начале второй мировой войны, случайно не писал? Не помнишь? –Спросил я.-Писал! Очень непонятно мне был, что Егоров говорил. –Продолжал улыбаться Нгуен. –Потом профессора Пименов мне объяснял много. -Вот черт! А ребята на меня подумали, будто бы я их сдал! –Воскликнул я.-Нгуен, это не хорошо. -Сказала Саша. –Из-за тебя могли пострадать люди.-Я писал в правда. –Сказал Нгуен.-Не всю правду можно писать в деканат. –Сказала Саша.-Почему? –Спросил Нгуен. -Уже поздно. Давай я вначале разберусь с дискретной алгеброй, а потом попытаюсь тебе кое-что растолковать. –Сказал я.-Ладно. Занимайтесь. Я пошла. Созвонимся. –Сказала Саша. Она приблизила своё лицо к моему и прошептала: –Завтра пойду к оценщику, узнаю, наконец, насколько мы богаты.Нгуен по-своему интерпретировал Сашин шепот. -Я не два минута выйду. –Сказал он и вышел, оставляя нас вдвоем.-Какой тактичный! –Сказала Саша. –Что будешь делать с деньгами? -С какими деньгами? –Сказал я.-С теми, что выручишь от продажи драгоценностей. Или не станешь продавать , оставишь в камнях? –Сказала Саша. – Это верно. Что деньги? Бумага. А это камни, надежно. А я куплю себе трехкомнатную квартиру, тачку с гаражом и диплом, чтобы ваших сократов не слушать. -И я куплю себе квартиру. И папе тоже куплю. Ему, чтоб удобно было картины писать. Он же в ванной комнате картины пишет. –Сказал я. –Думаешь, хватит денег на две квартиры?-Завтра узнаю. –Сказала Саша. В дверь постучали и вошел Нгуен. -Можно я стихи читать? –Спросил он Сашу. Твои волосы - солнца лучи, горячи! Ты высокая девушка,Твоя грудь как мячи,Кулаки - кирпичи, Вот об этом, Об этом Об этом стихи!

-В конце нет рифмы. –Сказала Саша. –Но ты молодец. Русский труден для тебя, но я уверена, ты им овладеешь.-Ты её любить? –Спросил меня Нгуен, когда Саша ушла. Я посмотрел Нгуену в глаза. Вернее, какие это глаза? Разве можно эти узкие щелки назвать глазами, назвать зеркалом души. Что можно разобрать в этих трех миллиметрах? -Завтра признайся перед ребятами, что про Егорова в деканат ты написал. –Сказал я. - Хорошо?-Зачем? Все уже забыть. –Отмахнулся Нгуен. - Если ты Саша не любить, я буду Саша любить. Хорошо?

На следующий день после контрольной по дискретной алгебре, я решил сделать две вещи. Во-первых, сообщить ребятам, кто написал про Егорова в деканат. А во-вторых, встретиться с дядей Гошей и рассказать ему про плантацию вьетнамских грибов. Главное, чтобы Егоров и Сапков пришли на контрольную. И они пришли, причем у Сапкова нос и лоб были заклеены пластырем.-Хорошо его тогда Саша приложила дверью. –Подумал я. –Так ему и надо. После контрольной я вышел к доске и сказал: -Ребята, не расходитесь. Нгуен Конг Тьен хочет сделать заявление. Я посмотрел на вьетнамца. У этих вьетнамцев лица как маски, по ним невозможно понять ни что они чувствует, ни что думает. Вот именно с таким нечитаемым лицом Нгуен смотрел на меня и молчал. –Ладно. Если Нгуен не в состоянии признаться, тогда за него скажу я. –Решил я и всё рассказал.-Это правда –Сказал Нгуен.-Видите. –Сказал я, обводя группу победоносным взглядом. –Так что ты, Сапков, давай извиняйся передо мной. И громко, чтобы все слышали. Давай, давай!-Я не понимаю, о чем речь. –Сказал Сапков. –Если что и было, то проехали. Кто-нибудь что-нибудь помнит?Группа недоуменно молчала.-Тебе надо отдохнуть. –Дружески потрепал меня за плечо Сапков и направился к выходу. Остальные потянулись за ним. -Я говорил, что это мелочи. –Сказал Нгуен. –Всем всё по фиг. Ты очень совестливый человек. Это хорошо. -И ты молодец, что сознался. –Сказал я, пожал Нгуену руку, забрал свой счастливый портфель и поспешил на выход, потому что через час меня ждал у себя дядя Гоша.

-Растешь на глазах! -Сказал дядя Гоша, выслушав мой рассказ. –Хвалю за проявленную бдительность и наблюдательность. По неосторожно оставленной на виду детали, по мелочи можно на крупную рыбу выйти. Преступник опьяняется первой временной удачей и становится небрежен. Вот почему этот Лифшиц Адольф Францович поставил свой Гелендваген непосредственно у входа в общежитие? Потому что потерял бдительность. Вот вы его и засекли. Я не удивился, что дядя Гоша знает имя, отчество и фамилию Сократа. -Он же таким образом всеобщее внимание привлекает к своей машине, а значит и к себе. На мелочах и прокалываются. Ладно. Передам твою инфу кому надо. Они разберутся.-А Вы сами не поедете? –Сказал я.-У меня другая специализация. Наркотой занимаются другие люди. А ты молодец. Я думаю они без тебя разберутся, но на всякий случай мобильник не выключай и держи при себе, чтоб с тобой могли оперативно связаться, если что понадобится. -Есть.

Почему и откуда из меня вылетело это военное «есть» ума не приложу. Видно, уже прорастает во мне профессия «сотрудника».-А ты молодец. Быстро учишься. Не ошибся я в тебе. –Сказал дядя Гоша. -Этого Лифшица студенты за глаза Сократом называют, ведь верно?-Так точно. -Правильно отвечаешь. –Похвалил дядя Гоша, а я подумал, что у него в нашем институте, наверное, не один я такой. Иначе откуда он про Сократа знает, если я ему не говорил. Наверное наш институт у него вообще под особым вниманием, так сказать в разработке. Но у меня оставался ещё один вопрос. -А можно, в целях конспирации, я скажу Саше, что Вы мой дядя? Настоящий дядя, родственник. Чтобы она не знала, что я не только учусь в институте, но ещё и, так сказать….. сотрудничаю, в некотором роде слежу за порядком?-Хорошо. Так ей и скажи. Называй меня в целях конспирации дядя Гоша. –Сказал дядя Гоша, а я подумал, что он наверное телепат. То, что я называл его за глаза «дядя Гоша» не мог знать никто, кроме моего внутреннего я и Саши со вчерашнего дня. –Завтра жду тебя здесь в 17-00.-Зачем? –Подумал я и сказал: -Есть.-Правильно отвечаешь. Приказы не обсуждаются. –Похвалил дядя Гоша. –Поясняю. Обсудим результаты визита в психбольницу. Тебе же это должно быть интересно.-Так точно. Интересно. –Отчеканил я.-А сейчас переигрываешь. –Дядя Гоша покачал головой. –Не теряй чувство меры. Всё хорошо в меру. Этак мы с тобой формализуем наши отношения и потеряем живой контакт. Я не возражаю против открытого высказывания своей точки зрения. -Если так, то зачем мне приходить сюда завтра, когда можно и по телефону узнать результаты посещения психбольницы? –Сказал я. - Мне сюда час добираться в общественном транспорте, который не бесплатен. Выдали хотя бы проездной, и так денег не хватает. И потом, у меня завтра семинар по философии, а Кант мне дается труднее дискретной алгебры и я бы хотел провести больше времени за изучением его «Критики чистого разума», чем терять время на ….-Отставить разговоры! –Рявкнул дядя Гоша. Я даже удивился его зычному голосу. -Завтра в 17-00 здесь. Кругом, марш.

Не успел я выйти из этого мрачного учреждения, где воздух был пропитан всеобщей подозрительностью и свинцом ненависти к гражданам, нарушающим закон, как позвонила Саша. Есть разные способы сообщать плохие новости. Намеками в разговоре, как бы между прочим, или в письме, чтобы не смотреть в глаза, или через общих знакомых. Сашин способ я уже усвоил. Она говорила сразу и открытым текстом. -Это не брильянты. –Сказала Саша. -Ты проверила оба мешочка? –С надеждой спросил я. Мои планы относительно квартир для себя и для папы готовы были рухнуть.-Оба. Дешевые стекляшки. Фейк. Подделка. –Сказала Саша и по её голосу я почувствовал, как она расстроена. -Они наверное хотели подложить эти стекляшки, чтобы заменить ими настоящие. А настоящие украсть. Я сейчас поеду в ювелирный, хочу узнать телефон хозяйки. Её срочно надо поставить в известность пока эти не спохватились и не придумали что-нибудь ещё. Через полчаса сможешь подойти туда?Я не то, чтобы не успел рассказать Саше про разговор с дядей Гошей, я даже не успел возразить ей.

Когда я вошел в магазин, Саша уже была там и на повышенных тонах разговаривала с продавщицей.. -Почему вы не можете дать мне телефон владельца магазине? Если мне надо сообщить её что-то важное. – Говорила Саша.Тут Саша заметила меня. -Представляешь! –Сказала она. - Не хотят давать телефон хозяйки. Для неё же стараюсь. -Можно ведь было и по интернету узнать. –Заметил я. -Не получается. Я уже пробовала. Магазин только что сменил владельца. Не успели обновить информацию на сайте-А зачем тебе её телефон. Узнай часы приёма и приди. –Предложил я. -Я и пришла сегодня по расписанию, а её нет. С утра не появлялась. Вот работничек! Ещё та хозяйка, видно! Не мудрено, что у такой дуры под носом замутили преступление. –Тихо, чтобы не слышали продавщицы, сказала Саша. – В таком магазине нужно круглосуточно лично сидеть и сторожить золото! Я бы сидела, если бы была хозяйкой.-Вот скажи, зачем ты позвала меня? Если тебе не интересно ходить в институт, не интересно учиться, то мне – интересно. Мне времени на учебу и так не хватает, а ещё отрываешь. -Может я тебя хотела увидеть. –Сказала Саша. –И потом, ты собирался поговорить со своим дядей Лешей на счёт тех грибов в психбольнице. -С дядей Гошей. –Поправил я. –Их ведомство приняло во внимание нашу информацию и взяло дело на контроль. -Когда мы поедем? –Сказала Саша. -Они без нас разберутся. –Я рассказал про наш разговор с дядей Гошей. -Удобно иметь родственника в полиции. Слушай, а он мне водительские права не сделает? Жаль, что брильянты оказались стеклом. –Сказала Саша. -Но план Б остался. -Б? –Не понял я. -Б, по интернету, в «Рунетках». Ты, кстати, ещё не начал выступать?-Я тебе уже говорил своё мнение относительно этого низкого занятия. –Сказал я. Меня внезапно охватило чувство гнева, когда я представил, что какие-то уроды будут рассматривать Сашино тело.. - Это унизительно и аморально. А твоя мама знает, что ты балансируешь на грани с проституцией?И тут я увидел как в магазин вошла Маргарита Павловна.-Смотри. Твоя мама. –Сказал я. –Сейчас я спрошу её, в курсе ли она, что её дочь торгует своим телом по интернету. Я решительно направился к Маргарите Павловне, но продавщица опередила меня. Она выскочила из-за прилавка и подбежав к Маргарите Павловне, затараторила:-Добрый день, Маргарита Павловна! Вон та девушка подозрительно настойчиво требовала номер Вашего телефона.-Зачем? –Сказала Маргарита Павловна. –Она его и так знает. Вы что тут делаете? Присматриваете обручальные кольца?-Мама, я не поняла. –Саша смотрела то на продавщицу, то на Маргариту Павловну. –Ты этот магазин имела в виду?-Пройдем ко мне в кабинет. Там поговорим. Мы шли за Маргаритой Павловной по знакомому коридору и я увидел приоткрытую дверь подсобки. -Таблички над дверью пока нет, но будет на днях. –Сказала Маргарита Павловна, отпирая дверь своего кабинета.-Немедленно уволю негодяев! - Маргарита Павловна в гневе треснула ладонью по столу. –Эти двое остались от предыдущего хозяина. Может он их и подговорил. Мерзавцы! -Я считаю, что просто уволить – это неправильно. –Сказала Саша. -Надо обратиться в полицию. Пусть там разберутся. Это статья.

-Правильно. Так и сделаю. –Согласилась Маргарита Павловна. –Кстати, я сегодня уже была в полиции. Нашу машину угнали. У мастерской оставила. Сто раз оставляла, а тут угнали!-У нас теперь нет машины? –Воскликнула Саша.-Мне тоже так нравился этот красный леденец. –Сказал я. –Какая жалось. -Красный леденец? –Повторила Маргарита Павловна. –Поэтично. Не переживай, Саша. Найдут - хорошо, не найдут - я куплю точно такую же. У вас всё, ребята? Просто я полдня просидела в полиции, а у меня сегодня куча дел по магазину.-Не всё. –Сказала Саша. -Давай мы покажем тебе ещё один вход в твой магазин. И этот вход надо срочно наглухо закрыть.

-Мама говорила, что у неё есть магазин, но чтобы ювелирный! – Сказала Саша, когда мы вышли на улицу. -Думала «Товары для художников» или «Всё для шитья». Вот откуда, я спрашиваю, у неё деньги? Ещё и галерею собирается покупать, а вчера сказала, что хочет приглядеть для меня однокомнатную квартиру.-И новую машину . –Добавил я. -Точно! Еще и машину. –Воскликнула Саша. –Стопудово у неё появился очень богатый покровитель. -Миллиардер, не меньше. -Поддакнул я. -А может … -Саша остановилась. –Помнишь тот разговор, записанный на регистратор? А если это выкуп за того человека, которого они похитили и где-то прячут?-Не. С похищением не катит. Версия с богатым спонсором более правдоподобна. –Сказал я.

В перерыве между парами лекций по высшей математике ко мне подошел Нгуен и протянул лист бумаги.-Вот моя донесение декану. Уничтожай его. -Сказал он. –Я понял, что поступил необдуманно. Я вставил Егорова.Я улыбнулся и не стал его поправлять. -У меня есть к тебе просьба. –Сказал Нгуен. – Я могу работать с твой детектор, за который ты получать награда лауреат конкурс молодой изобретатель? Я объяснил Нгуену, что сейчас у меня нет этого прибора, что он в музее института, но вскоре я собираюсь забрать его, и когда заберу, то непременно дам Нгуену поработать. После пары я вышел к доске и попросил свою группу задержаться на минуту. Я показал всем отчет Нгуена и пояснил, что он значит. Нгуен стоял рядом и улыбался.- Никак не успокоишься? И чего докопался до вьетнамца? Вьетнамец он не понимает наших реалий. Ему сказали - он пишет. –Сказал Сапков. На носу у него ещё белел наклеенный крест на крест пластырь, прикрывающий след от удава дверью-Да уж, Алекс. Уймись. –Добавил Егоров. –Нгуен поступил правильно. Бдительность ни на минуту нельзя терять. Молодец!Егоров пожал Нгуену руку, обнял и под общий смех они вышли из аудитории. Группа потянулась за ним. На меня никто не обращал внимания. Я шел за своими товарищами, плелся позади один, даже Нгуен куда-то по дороге отпал, а я и не заметил. Впереди шли двое, Сапков и Егоров. Как лидеры, как вожаки. Есть люди, с которыми просто нельзя дружить. Они обязательно должны манипулировать тобой, быть главнее тебя, и никогда не будут с тобой на равных. Вот и Сапков с Егоровым из таких. Мы вышли во двор и Сапков с Егоровым пошли через дорогу в кафе Кулек. Я часто замечал их там в компании со студентами других курсов. -Что их могло связывать? –Подумал я и вспомнил сцену в туалете. Ребята тогда были явно не в себе. –Наркотой торгуют?

Когда Сапков был уже на середине перехода через дорогу, а Егоров несколько отстал, откуда-то справа на большой скорости неожиданно вылетела машина. От удара Сапков перелетел через лобовое стекло, перекатился по крыше и, как мешок, плюхнулся на асфальт. Всё произошло мгновенно и машина исчезла за поворотом так же неожиданно, как и появилась. Но одно я успел заметить и я не мог ошибиться. Это была машина Маргариты Павловны, тот самый полюбившейся мне красный леденец. Машина, которую у неё вчера угнали. Кто-то закричал. Несколько ребят выбежали на дорогу и бросились вслед машине, но она на большой скорости нырнула за поворот и исчезла из виду. Началась суета. Кто-то плакал. Кто-то звонил в скорую, в полицию, а я позвонил Саше. Но её телефон не отвечал.

Ровно в 17-00 я прибыл в кабинет дяди Гоши. -Не расстраивайся. Понятно, что вы их спугнули. Я к тому, что никаких грибов в психбольнице №21 наши сотрудники не обнаружили –Сказал дядя Гоша. –Успели, преступники, передислоцироваться. Уже с год поступает информация об отравлениях этой вьетнамской заразой. Что за люди у нас?. Тянут в рот сами не знают что. И ради чего? Ради неизведанных ощущений? Да черт с ними, с новыми ощущениями. На их глазах гибнут сотни, но люди не умеют делать выводы. И повторяют друг за другом ошибку за ошибкой, как роботы, запрограммированные на саморазрушение,. Есть и пить можно только то, что проверено. Не суйся в воду не зная броду. -Вы такой правильный хороший человек! –Вырвалось у меня и я был искренен. –Вы по-настоящему переживаете за людей. -Да, я люблю свою страну и свой народ. –Сказал дядя Гоша. – И хочу чтобы всякой мрази, портящей нашу жизнь, сорващающей и отравляющей наших людей, стало меньше.-Лучше, чтобы их совсем не стало. –Вырвалось у меня.-Это, конечно, было бы совсем хорошо, но не всё так просто. Силён враг. –Сказал дядя Гоша. –Вот сам посуди. У преступников есть дети и они воспитают этих детей по тем же меркам, что и сами воспитаны, то есть новым поколением преступников. -Яблоко от яблони. –Подсказал я.-Вот именно. Из поколения в поколение эта пропорция воинов добра и зла практически неизменна. Мы продолжаем уничтожать их, они продолжают уничтожать нас. Так что следите за этим Сократом. -А вы?-И мы будем следить.

Дома меня ждала печальная новость. Дядя Володя, тот, что ремонтировал папе автомобиль, оказался в больнице. Папа собирался навестить его и попросил меня тоже поехать.Я был рад возможности побыть с отцом. В последнее время мы с ним не часто разговаривали.-У Володи проблемы с дочерью. Она в твоем институте учится, на четвертом курсе. Ксенией зовут. Да ты помнишь её. –Сказал папа. – На наркоту подсела.-Это серьезно. –Согласился я. –Так он из-за неё в больничку загремел?-Не уверен. У него уже давно диабет был, да ещё в запущенном состоянии. Но, конечно, здоровья дочь отцу не прибавила. –Сказал папа. Мы поговорили о его новых картинах, о Маргарите Павловне, и снова вернулись к дяде Володе.

-Володька вычислил таки того гада, что Ксюшу наркотиками снабжает. –Сказал папа. –Какой-то хмырь из студентов. Посредник, конечно. Володька готов был убить подонка. -Чего же не убил? –Сказал я.-Такие вещи сразу не делаются. Тут надо каждую мелочь обдумать. –Сказал папа и мне показалось, что он что-то знает, но не решается сказать мне.-У нас сегодня перед институтом студента машиной сбило. –Сказал я. -Да? –Встрепенулся папа. –Насмерть?-Не знаю, но приложило крепко. Сапков, из нашей группы. Помнишь я тебе рассказывал, он мне разные пакости подстраивал?-Да, Бог, он всё видит. –Сказал папа. -А машина была точь-в-точь как Сашина, вернее Маргариты Павловны. Машина - красный леденец, как я её называю. -Да, бывают же совпадения. –Сказал папа. -Эту машину у них как раз накануне угнали. -Да что ты говоришь! Дорогущая, наверное, машина! Жаль. –Сказал папа.

Когда мы с папой приехали в больницу навестить дядю Володю, то я сразу вспомнил чеховскую Палату №6. Дядя Володя находился в ужасающих условиях. Прошло более 100 лет, сменилось три режима государственной власти, а это осталось неизменным: грязь, бедность, грубость врачей, беспросветность и безнадежность. Мы возвращались из больницы с тяжелым чувством, что живым мы дядю Володю больше не увидим.

Вечером позвонила Саша. -Представь, как столичные копы работают! Нашу машину уже нашли. –Сообщила она. –Но там какие-то формальности. Вроде бы на ней ДТП совершили и бросили. Бросили, кстати, неподалёку от нашего института. -Саша, я тебе как раз по этому поводу звонил. Я видел, что произошло. –И я рассказал Саше всё, что видел. -Выходит, нашу машину угнали, чтобы сбить человека? Хорошо, что мама заявила в тот же день. Но следователь всё равно вызывает. У мамы алиби есть, она в автосалоне была, а у меня нет. Думаешь наезд могут на меня повесить? –Сказала Саша. -Ты была в тот момент со мной. Нгуен подтвердит. –Сказал я.-Спасибо. А как Сапков? На машине наверное вмятина от него осталась. Ездить то мы на ней всё равно уже больше не будем. Мерзость! Машина-убийца! Но отремонтировать для продажи надо бы. –Сказала Саша.-С этим наверное помочь тебе уже не смогу. Дядя Володя, который в прошлый раз рихтовал крыло, болен и очень серьёзно. Мы с папой только что были у него в больнице. Он очень плох. Наверное, не вытянет. -Жаль человека. Хороший мужик видно. А как на счет грибов? Выяснили, откуда они взялись в психбольнице? –Сказала Саша.-Я грибами странно вышло. Не нашли их там. –И я рассказал Саше подробности. -Помнишь, ты сказал, что вроде бы видел в окне психушки Ипполита? –Сказала Саша. -Не вроде бы, а совершенно точно. Я видел его. –Сказал я.-Значит, это он поднял шухер. Он узнал нас с тобой и посчитал наше появление в больнице подозрительным. –Сказала Саша. –Выходит так, что он связан с Сократом. Интересная схема вырисовывается. Грибы – новый вид наркоты, которая разводится под научным руководством профессора института. Санитар из психбольницы Ипполит – главный дилер. Может того таджика он выбросил из окна вовсе не из-за ревности к жене. Может он работал у него дилером и задолжал за наркоту или шантажировал, что донесет. -Ну и фантазия у тебя! –Сказал я. –Кстати, ты уже шантажируешь Ипполита?

-Два письма отправила. Но если он такой крутой наркодилер, то эти письма ему по барабану. -Представь, а что, если грибы - научное исследование. –Сказал я. -Просто так совпало, что именно сейчас по каким-то причинам их плантацию перенесли в другое место. А Ипполит действительно работает санитаром в психбольнице №21 и никакого отношения к наркотикам не имеет. -Неправдоподобно много совпадений. –Сказала Саша. –Не верю.

После разговора с Сашей, мне захотелось есть. На кухне отец раскладывал на столе натюрморт, который он уже третий день не мог начать, потому что съедал его раньше, чем приступал к рисованию. -Дядя Володя просил отправить Ксению к её в Питер. Чтобы она не оставалась тут. Квартиру просил продать и деньги вложить Ксении на учёбу. Таких молодцов как ты, учащихся бесплатно, да ещё и получающих стипендию, немного. Эти бездельники на платных сидят. Как можно Ксении доверить такие деньги? Она их тут же с легкостью на наркотики спустит. –Сказал папа и положил длинный толстый огурец на кучку мелких помидоров. –Всё равно не выходит! Черт! Композиция – самое трудное для меня. А у Маргариты Павловны врожденное композиционное чутьё. Она с легкостью решает подобные задачи. Так всё расставит, так уравновесит, что диву даёшься. Вот талант у женщины! А я уже полчаса бьюсь. -Если у тебя с помидорами не получается, давай я их съем. –Предложил я.-Слушай, а что за штука такая у тебя в портфеле была. Как рыба по форме, но вкусная. –Сказал папа. -Ты меня прости, но я не удержался, попробовал, а остановиться уже не смог.

В институте студенты только и говорили о происшествии с Сапковым. Ребята собирались навестить его в больнице, но к нему пока не пускали. Травмы оказались серьезными. Чудо, что он вообще остался жив. Я помню, как его подбросило вверх, словно бык на корриде поддел рогами и мотнул головой. Когда происходит столкновение двух несопоставимых по массе тел, более лёгкое отлетает, беспомощно кувыркаясь в воздухе, словно и вовсе ничего не весит. В тот же день случился неприятный разговор с Егоровым. - Сапога сбила странно знакомая тачка. Твоя телочка на такой же гоняет. –Сказал он. -Ну и что? Мало что ли похожих машин? -Возразил я. -Сапог не для себя старался. –Бросил Егоров загадочную фразу. –Если что выяснится, пеняй на себя. Он для нашей организации как сердце для организма, незаменим. Понял? Если честно, то я не понял. Какая организация? В первом семестре я был о Егорове другого мнения. А сейчас присмотрелся – что-то в нем появилось иезуитское, пугающее, бескомпромиссное. Словно он служит какой-то тайной всепоглощающей идее и готов за неё жизнь положить, хоть свою, хоть чужую. Сектант.-Что за организация? -Спросил я.-Хочешь примкнуть? –Егоров оценивающе прищурился.-Смотря к чему. –Ответил я. -Так вот почему ты так настойчиво просил у меня прощения за несовершенный донос. Ценю. Я подумаю о твоей кандидатуре. –Пообещал Егоров. -Купите хороший горошек за грошик. –К нам подошел Нгуен. В руке он держал банку зеленого горошка. –Вот, выиграл на уроке русского за сочиненное стихотворение. -Какое стихотворение? –Спросил Егоров.

-Купите зелёный горошек за грошик. Я победитель в конкурс реклама. Ужин бесплатный. -Ты смотри, не увлекайся горохом на ночь-то. –Предупредил Егоров. –Соседям спать не дашь. -Почему не дам спать? –Заулыбался Нгуен.-Пусть тебе твой друг объяснит почему. –Сказал Егоров, повернулся и пошел прочь. И маленький голубенький рюкзачок весело подпрыгивал у него на спине в такт шагам. -Я слышал, Егоров переживать о Сапков. Скучать. –Сказал Нгуен. –Он тебе предлагать?-Что предлагать? –Сказал я.-У нас во Вьетнаме за это наказать. Тюрьма. Много годов сидеть за решетка. А здесь у вас можно. Но я советовать не надо. У тебя высокая девушка. Красивая. –Сказал Нгуен. –Зачем тебе этот голубей.

Зло редко показывает себя сразу. Обычно оно скрывается за вполне дружелюбным отношением. Мы знаем, что зло где-то есть, мы даже знаем людей, которые нам неприятны, которые внушают опасение и нередко страх. Но мы отгоняем от себя эти подозрения. Каждый день с утра мы погружаемся в привычные заботы. Мы как участники спортивного соревнования, весь день только и заняты тем, как бы успеть переделать все нами же намеченные дела до наступления вечера. И вечер наступает и вместе с ним сгущаются сумерки. Мы вспоминаем людей, с которыми сталкивались в течении дня. Но при свете дня они не казались нам такими зловещими, какими кажутся сейчас, в полутьме вечера, в сумерках, в преддверии ночи. Прошло две недели. Дяде Володе становилось всё хуже и хуже. По его просьбе, папа отправил Ксению в Питер к матери и подыскивал покупателя на квартиру. Дядя Володя по завещанию передавал права на квартиру отцу. Мы и ещё несколько его родственников по очереди дежурили в больнице у койки дяди Володи. В тот вечер был мой черед. В коридоре у двери в палату меня встретила медсестра и предложила за 1000 руб. присмотреть за дядей Володей.-А вы можете идти домой. –Сказала она. -Спасибо. Я сам посижу. Три часа как-нибудь осилю. –Сказал я. В полночь меня должны были сменить. -Как знаете. Только не протянет он до утра. –Сказала медсестра. -Я слышала разговор врачей. Безнадежен. А пару недель назад ещё о-го-го мужичок был. Удрал на полдня из больницы. К проституткам, говорит, сгонял. Ох, его врачи ругали. Но тогда он ещё очень бодрый был. Быстро же человек угасает. Он вам кем приходится? -Какая вам разница? –Сказал я и вошел в палату. -Он там один. Остальные трое уже померли. Друг за дружкой, друг за дружкой. –Продолжала причитать медсестра.Три койки действительно были пусты. Я подошел к дяде Володе. Его было трудно узнать, болезнь исказила лицо, сморщила кожу рук. Он обрадовался мне и попытался улыбнуться, но у него не получилось. -Лежите спокойно. Я рядом посижу. Если что надо, говорите. –Сказал я. У меня с собой были учебники и конспекты, и я рассчитывал за три часа осилить задание по физике твердых тел. Кроме того, у меня был диктофон с записью лекции. Прошел час. Дядя Володя лежал тихо, наверное спал. -Саша. –Неожиданно я услышал его слабый тихий голос. Я оторвался от книги.-Что-нибудь принести, дядя Володя? Может воду? -Спросил я. -Нет. –Было видно, как дядя Володя собирается с силами. –Ты не представляешь, как тяжело носить тайну в себе. Это ещё невыносимее, когда знаешь, что скоро умрешь. Я хочу признаться тебе. Перед смертью.. Я хочу признаться, что две недели назад за рулем машины был я.

-Какой машины? –Спросил я. Я подумал, что у дяди Володи начался бред. -Я угнал ту красную машину. Ту, которую ремонтировал. Угнал. Ксюша в Питере?-Да. –Ответил я, ничего не понимая. –Что Вы угнали? Кого сбили?-Я мстил за неё. Поддонок, соблазнил её и приучил к наркотикам. Он продавал ей наркоту. Я его вычислил. У него отец адвокат, ну и пусть! Я его как крысу раздавил… Все они богатые твари. …. Такие машины иметь… Тоже на ворованные деньги … Тут всё на ворованное ….Раздавил гниду. И не раскаиваюсь. Дядя Володя замолчал, а я понял, о чем он говорил. Вспомнил я и про следователя, который заинтересовался алиби Саши и её матери. -Дядя Володя, Вы ошибаетесь. Люди, у которых Вы угнали красную машину, хорошие люди. И они могут пострадать из-за Вас. На них могут повесить преступление, которого они не совершали? –Сказал я. Тут меня осенило. –Дядя Володя, прошу Вас, повторите ещё раз то, что Вы сказали.Я включил диктофон и поднес к лицу дядя Володи. Но он начал задыхаться и не мог говорить. Я выбежал из палаты за дежурным врачом. Двери ординаторской были заперты. Минут 15 я бегал по больнице пока не нашел какого-то полусонного хмыря в белом халате. Когда мы вернулись в палату, дядя Володя был мертв. -Преставился, родненький! –Услышал я за своей спиной голос медсестры. –И так заговаривался. Всё бормочет и бормочет. . Про красную машину, про подонка, про какую-то Ксюшу.-Вы тоже слышали? –Обрадовался я. -И не только я. Он тут всем успел рассказать. Видно совесть, бедолагу, мучила! –Сказала медсестра и перекрестилась.Я взял на всякий случай телефон медсестры, фамилия которой была Марфина.

А у Саши дела были плохи. Следователь не признал её алиби. Егоров показал, что ни Саши, ни Нгуена в момент наезда на Сапкова у института не было. Это подтвердили ещё несколько студентов и один преподаватель. Но я думаю, что Сашино алиби начало разрушаться по другой причине. К делу подключился отец Сапкова, адвокат по бракоразводным процессам. Он передал следователю видео, на котором Саша выходит из этого красного автомобиля, причем с датой и временем, которые совпадают с моментом наезда. Откуда он его взял непонятно. Хотя понятно. Подделал. -Саша, мне известно, кто сбил Сапкова и это была не ты. –Сказал я и пересказал признание дяди Володи. –Медсестра может подтвердить. Да он многим в больнице рассказывал. Я сию минуту связываюсь с медсестрой и мы все вместе пойдём к следователю. -Да, это выход. –Согласилась Саша. Но телефон, который мне дала медсестра, не отвечал. Мы поехали в больницу, но Марфиной на работе не было. Кабинет главврача был заперт. Мы прождали час, пока не появился главврач. Он сказал нам, что Марфина уволилась. Мы спустились в отдел кадров и после долгих уговоров за 500 рублей нам дали её адрес. Был уже вечер, когда мы добрались до дома, но хозяева квартиры и слыхом не слыхивали ни о какой Марфиной. -Может у тебя всё-таки есть алиби. Что ты дела в то время? –Спросил я.-Я не хочу тебе говорить. –Сказала Саша. -Придется. Потому что я не знаю, что делать дальше. Ну! Говори.-Тебе не понравится. –Сказала Саша. -Обещаю, что не буду осуждать.-Я работала в «Рунетках». –Сказала Саша. –В привате. Доволен?-Снова? –Воскликнул я.

-Ты сказал, что не станешь осуждать. –Сказала Саша. -А что мне оставалось делать? Брильянты оказались стеклом, а сидеть на маминой шее я не хочу. Как здесь ещё можно заработать? Но есть идея. В это время, именно в это время, я запомнила время, потому что … ну не важно. Вообщем, я танцевала приват и тот хрен, что оплатил приват, стопудово записывал меня. Если найти его и взять эту запись, то у меня будет железное алиби.-Как его найти? –Сказал я.-Очень легко. Мне надо лишь выйти в онлайн. –Сказала Саша. –Тем более, что он уже надоел мне со своими предложениями «как насчет встретиться», «посидеть». Сама предложу ему встречу. А там уже дело техники.

Дома у Саши всё было по-прежнему чисто, аккуратно, ни пылинки.-Как вы успеваете так тщательно убираться в квартире? –Спросил я. У нас в основном убирала мама и происходило это раз в неделю, как правило в субботу. И за неделю во всех местах успевал отложиться заметный слой пыли. -Тут приходит женщина. Она убирает. –Сказала Саша. Она уже сидела перед ноутбуком и пристраивала вэб камеру. -Тебе наверное лучше подождать на кухне. Можешь перекусить. Там посмотри в холодильнике. Это было кстати. После этой беготни по переходам между станциями метро я откровенно проголодался. Открыв холодильник, я обомлел. Но не от изобилия дорогих продуктов. На верхней полке прямо под морозилкой стояли две отрезанные головы, мужская и женская. Я в ужасе захлопнул холодильник и вбежал в комнату. -Там отрезанные головы! –Заорал я.-Забыла предупредить. Это мама сушит муляжи. –Бросила через плечо Саша. –Гиперреалистично, да? До чего химия дошла. Во материалы делают! Точная имитация кожи, глаз, волос. Киберкожа. Это она для какого-то фильма создала. Мама сейчас сразу на двух картинах художником работает. А сейчас выйди из кадра. Я в онлайн, в чате. Я вернулся на кухню, открыл холодильник и ещё раз посмотрел на головы. И чего я так перепугался? Видно же, что искусственные. -Нервы начали шалить. Куклы испугался. –Подумал я. –Ведь я по сути из-за Саши переживаю. Отец Сапкова просто хочет кого-нибудь наказать , неважно кого. Хочет отомстить. За сына. А дядя Володя отомстил на дочь. Но зачем же привлекать неповинных людей? Нет, я всё делаю правильно. Саша невиновна и это надо доказать. И Саше надо помочь. У неё в Москве никого кроме мамы и меня нет. Ещё нет.-Всё окей. Встреча назначена. –В дверях кухни стояла Саша. Короткий халат был расстегнут и я видел её тело от шеи до таза. Она была естественна и не придавала значения своей полунаготе. - Сегодня в пять в кафе «Сосиска». Он дал адрес. Я бы хотела, чтобы ты пошел со мной.-Не вопрос. Я уже привык. –Сказал я и отвернулся. Но это была ложь. Ни к чему я не привык и моё тело среагировало так бурно именно от непривычки. -А ты чего, не хавал? Давай перекусим и двинем за алиби. –Сказала Саша. Не поворачиваясь, чтобы не увидеть её снова, я открыл холодильник, сказал головам «здрастье» и принялся осматривать нижние полки. Приятно потянуло холодком и моя бурная реакция начала угасать. Пока я рылся в холодильнике, Саша переоделась в джинсы, майку. -У тебя как с этим делом, с физиологией? - Спросила она. –Ты себя стесняешься? Я заметила, ты отвернулся. И ещё я заметила …-Как ты можешь обсуждать всякую ерунду, когда на кону твоя свобода. –Сказал я. –Хаваем по пырому и двигаем в этот, как его?–Люди деньги платят, чтобы на меня попялиться, а ты говоришь ерунда. -Сказала Саша.-Я имел в виду другую ерунду.

-И это тоже не ерунда. Это как раз твоё достоинство. –Сказала Саша.Мы сидели за столом напротив друг друга. Саша протянула руку, накрыла ладонью мои пальцы и несильно сжала их. -Мы недолго знакомы, но события развиваются так бурно! –Сказала Саша. - Я хочу сказать, что очень признательна тебе за поддержку и участие в решении моих проблем. Я накрыл другой рукой Сашину руку.-Я всегда готов помочь человеку в беде. –Сказал я.-И всего? Я думала ты помогаешь потому что в беде оказалась именно я. –Саша хитро улыбнулась и её голубые глаза заискрились.-Ну и это тоже имеет место быть. –Ответил я.-Я хочу, чтобы и в наших отношениях было какое-то движение. Какие-то более определенные знаки внимания. –Сказала Саша. -Я тут уже почти два месяца. Мне 19 лет. -А мы не опоздаем в кафе? –Я достал мобильный и посмотрел время. -Видишь! Ты снова уходишь от разговора. –Сказала Саша. -Не ухожу. Но давай поговорим об этом после того, как сделаем все наши дела. Помнишь, делу время, потехе час. –Напомнил я любимую пословицу Нгуена. -Да, чувствую, потеха будет. –Вздохнула Саша. –Что ж, поехали добывать алиби.

В кафе «Сосиска» было немноголюдно. Обычная забегаловка с пошловатым названием. Но интерьер был оформлен изобретательно и со вкусом. Чувствовалась рука художника. С потолка на цепях свисал громадный подсвеченный изнутри муляж сосиски. Стены были оббиты муляжами сосисок, разрезанными продольно. И, наконец, сами официанты были одеты в костюмы сосиски с вырезами для лица, рук и ног.-Как ты его узнаешь? –Спросил я. -Сказал, что сам подойдёт. Не хочу, чтобы тебя видел. –Сказала Саша. -Останься у входа, снаружи. Следи за мной через окно. Я остался у входа, а Саша прошла внутрь, села за столик и к ней мгновенно подлетел официант-сосиска. Я подумал, а не рассказать ли дяде Гоше эту историю. Потому что мне казалось, что самостоятельно от отца Сапкова отвязаться будет не так просто. А к Саше между тем подсел мужчина. Некоторое время они сидели, потом Саша встала, походила между столиков, постояла, снова походила и вышла на улицу.-Не пришел. –Сказала Саша. –Ещё какую-то жуткую сосиску съела. Не знаю, что делать.-У меня есть идея. –Сказал я.

-Как зовут следователя? –Сказал дядя Гоша. Я показал ему повестку, которую мне дала Саша. –Знаю. Пересекались по работе. Когда Павла Викторовича сбила машина. - Павла Викторовича? Того, кто занимался Церковником? –Спросил я. -Да. Этот следователь специализируется на ДТП. Как фамилия пострадавшего?-Сапков. –Сказал я. -А фамилия его отца тоже Сапков? –Спросил дядя Гоша. -Конечно. А как ещё. –Ответил я. -Мало ли как. Может отчим. –Сказал дядя Гоша. –Кто по профессии?-Адвокат по бракоразводным делам. Сашина мама, Маргарита Павловна, сказала, что он вымогает у неё деньги. –Сказала я. – Маргарита Павловна просила Вас вступиться. Она не доверяет следователю, потому что считает, что он заодно с отцом Сапкова. Дядя Гоша согласился помочь, встретиться с отцом Сапкова и поговорить с ним.

- Хотя есть нюансы. –Сказал дядя Гоша. –Мне надо провести кое-какую подготовительную работу. Дядя Гоша созвонился с Маргаритой Павловной и она сообщила ему дату, когда отец Сапкова обещал «заглянуть» к ней в очередной раз. Этот шантажист дал Маргарите Павловне жесткий срок, за который она должна собрать два миллиона рублей отступных.

В следующий раз -Дело серьезное. –Сказал он. -Мы ищем этого человека. И уже давно. Я не хотел вдаваться в детали и втягивать тебя в это дело, но ситуация такова, что лучше проинформировать тебя. Втянув свой и без того плоский живот, дядя Гоша выдвинул ящик стола, за которым сидел, и достал оттуда уже хорошо знакомую мне книгу. -Странная книга. Название «Введение в общую теорию систем» не соответствует содержанию.–Сказал он и положил книгу на стол перед собой. –Из этой книги следует, Маргарита Павловна с детства знакома с ректором вашего вуза, Валентином Андреевичем Семикозовым. -Откуда у она у Вас? –Удивился я. –Я её тоже читал. -Хорошо, что читал. И насколько внимательно? –Спросил дядя Гоша. -Помнишь, там было два персонажа, сотрудник КГБ и некто Церковник? Я кивнул.-Это не выдумка, как впрочем, и остальные персонажи. Павел Викторович действительно существовал. Он охотился за Церковником с 1963-го года. Я хорошо знал Павла Викторовича. И эту книгу «Введение в общую теорию систем» дал мне он. Шутил, что про него написали роман. Мы с ним довольно тесно общались по делу Церковника. Он мне показывал материалы, которые были собраны на Церковника за 44 года. На Церковнике висят организация сотен убийств, разбойных грабежей, рейдерских захватов, наркоторговля, вовлечение в занятие проституцией, растление несовершеннолетних. Там ни одного просвета! Исчадие ада! И неуловим, как Фантомас. Ни одного достоверного описания внешности. Те немногие, кому не повезло увидеть его настоящее лицо, долго не жили. Во всяком случае, дать показания не успевали. Кроме … -Кроме Валентина Андреевича! -Выпалил я. –Я помню это место в книге. Павел Викторович повез Валентина Андреевича составлять фоторобот. Это концовка книги. Ректор действительно должен знать Церковника в лицо. Но прошло столько лет. Люди стареют, лица меняются. Кроме того, Церковник богат и мог сделать любую пластическую операцию. Они, даже если и встретятся, то навряд ли узнают друг друга. -Ты прав. Внешность меняется с годами и её можно изменить, но при встрече, уверен, они узнают друг друга. И у меня такое предчувствие, что скоро эта встреча произойдёт. –Сказал дядя Гоша. Дядя Гоша помолчал.-Я неспроста занимаюсь вашим институтом. Мой старший брат в девяностые погиб от людей этого Церковника. И я поклялся отомстить. Поймать его во что бы то ни стало и передать в руки правосудия. Я уже несколько лет слежу за Валентином Андреевичем. Когда Павел Викторович умер, с тех пор и слежу. Жду, когда появится некто, похожий на Церковника. Он знает, что Валентин Андреевич единственный оставшийся в живых, кто видел его в лицо. И я уверен Церковник вернётся. Сам или кого-то подошлет. Я не имею права упустить этот момент. А этот Сапков, он сидел в одной камере с Церковником. Сапков подсадной. -Как так? –Спросил я. –Он же адвокат по бракоразводным делам.-Не совсем. Его нанимали на разовые задания. В частности, подсаживали к преступнику, чтобы тому было кому проболтаться. Церковник рассказал Сапкову что-то важное, но этот Сапков исчез. И тут вот на тебе, объявился. Я был потрясен услышанным.

-А это точно тот самый Сапков? –Сказал я. -Я того Сапкова в лицо не видел. В личных делах подобных сотрудников на случай внутренней утечки информации их фотографий не бывает. И фамилия может быть условной. Под ней могли работать различные люди. Но проверить этого Сапкова необходимо. Вдруг это он. -Валентин Андреевич говорил, что за ним следит кто-то на синем Пежо. –Сказал я, вспомнив запись разговора на видео регистраторе. -Это мой человек следит. Вернее, не следит, а охраняет. -А сколько лет может быть Церковнику? Он, наверное, уже старый, ходит с палочкой. Стоит ли его опасаться? –Сказал я.-Как сказать. Если Валентину Андреевичу 60, то Церковнику, предположительно, под 70. –Сказал дядя Гоша. -А если Церковник вообще уже умер? –Сказал я.-Тогда ему крупно повезло. –Сказал дядя Гоша.-А что с грибами? Может, допросить Лифшица и тех вьетнамок? –Сказал я. –В психбольнице точно была плантация. Мы Вас не обманывали! -За инициативу хвалю, но вперед батьки не лезь. –Сказал дядя Гоша. –Охотился когда-нибудь на крупного зверя? Так вот. Мы как охотники. Зверя надо заманить в ловушку, загнать в тупик и только тогда стрелять наверняка на поражение. Если я вызову Лифшица или вьетнамок, то они ж поймут, что их накрыли и весь свой противозаконный бизнес спрячут в безопасном месте. Понятно? Не слышу!- Так точно. Есть. –Ответил я. –Понятно.-Вот. Так-то оно вытанцовывается у нас неплохо. –Дядя Гоша одобрительно усмехнулся. -Благодарность тебе и Саше. Маргарита Павловна пусть не волнуется. С этим Сапковым разберусь. Завтра приду к половине четвертого, лично во всем разберусь. Так и передай ей. Свободен на сегодня. -.Есть. –Сказал я. -Следующий раз позанимаемся строевой подготовкой. –Сказал мне в спину дядя Гоша. –По Уставу надо отвечать «Есть», и это ты правильно сделал. Но затем надо развернуться на месте на 180 градусов и строевым шагом убыть до двери.

Я пришел, вернее, как меня учил дядя Гоша, «прибыл», в ректорат в назначенное время, сел на стул в приемной и стал ожидать, когда меня вызовут.Секретарши не было, и я находился в приёмной один. Время шло. Через 10 минут уже начиналась следующая пара. Я знал, где располагается институтский музей и подумал, что ничего страшного не произойдет, если зайду в музей самостоятельно и заберу свой детектор. Чтобы попасть в музей, вначале надо войти в кабинет ректора. Я постучал и вошел. В кабинете было пусто. Я прошел кабинет по диагонали и оказался у двери, ведущей в комнату музея. К моему облегчению музейная дверь тоже оказалась незапертой. -Всё открыто нараспашку. Безалаберно. –Подумал я. –Любой может зайти и взять что угодно. Я вошел, включил свет и притворил за собой дверь. -На минуту отлучиться нельзя. Всё брошено на произвол судьбы, дверь открыта, документы разбросаны…. Уволю секретаршу. Уже не в первый раз. –Услышал я голос ректора. –Где Саша?Я вздрогнул, услышав своё имя.-Они войдут, увидят меня и отчислят за хулиганство. -Застучало в голове:Но когда я услышал голос Маргариты Павловны, то успокоился. Речь шла не обо мне.

-Саша сейчас должна подъехать. –Сказала Маргарита Павловна. –Валя, перестань! Сюда могут войти. Это что за дверь?-Музей научного творчества. Можем там, если тебе удобнее. Там никогда никого не бывает. Всё покрылось паутиной. –Ректор перешел на шепот. - Валя. Возьми себя в руки! Не здесь! Что ты как мальчишка. Потерпи. Можно у меня в мастерской или дома. Саша должна появиться с минуты на минуту. -Сказала Маргарита Павловна.Я замер, боясь пошевелиться. И тут у меня в портфеле зажужжал телефон. Я запустил руку и голову в портфель и включил связь. Звонил Нгуен. -Твой датчик взял из музей? –Спросил Нгуен. -Взял. Сегодня вечером позвоню тебе. Можешь забрать. –Прошептал я, выключил телефон и прислушался. За дверью продолжалась возня. Я осмотрелся. Помещение музея научно-технического творчества было переделано из музея боевой славы. Большую часть помещения занимало что-то накрытое бортовкой. Я приподнял ткань и увидел огромное количество деревянных поддонов, поставленных друг на друга. Они занимали пространство от пола до потолка и от одной стены до другой. Их там было наверное больше тысячи. Я заглянул внутрь одного из поддонов и увидел шляпки грибов. Просунув пальцы между поддонами, я нащупал землю. Грибы росли из слоя земли. -А если это те самые грибы, которые Саша видела в психбольнице? – Подумал я. -Точно! Они росли не из земли, а в поддонах, поэтому и удалось их так быстро убрать и перенести в другое место, сюда. Но почему они в институте, рядом с кабинетом ректора? Неужели в этом деле замешен Валентин Андреевич? Хотя грибы могли быть научно-исследовательской работой вьетнамских студентов, и это объясняет, почему они находятся в музее. И если так, то многое сходится.Например, становится ясно, почему вьетнамки не испугались Сашиного появления. А чего им было бояться? Они занимались научной деятельностью под руководством профессора Лифшица. Но зачем им понадобилось так много грибов? Я ещё раз приподнял ткань и осмотрел стеллажи поддонов. Их там действительно было в районе тысячи. Всё-таки по масштабам это больше походило на какое-то производство. В кабинете ректора послышались новые голоса.Я едва успел спрятаться за ткань, прикрывающую стеллажи с грибными поддонами, как в музей вошёл Сократ и с ним несколько студентов. Ректор стоял в дверях.-Давайте ребята быстро. Машина внизу ждет. Прямо в кузов грузите. Контейнеры друг на друга ставьте. –Командовал Сократ. -Только аккуратно, не повредите сами грибы.Студенты брали поддоны, которые стояли ближе к двери и я остался незамеченным. -Значит так, вынесите все ящики. Все до одного. Вот там у окна ещё штабель стоит. –Сократ указал в мою сторону. Улучив момент, когда в комнате никого не оказалось, я схватил один из контейнеров и вышел из помещения музея. Низко наклонив голову, почти уткнув её в ящик с грибами, я проскользнул кабинет ректора и оказался в коридоре. Там я натолкнулся на Сократа. -Аккуратнее, не помните грибы. –Сказал он, глядя на поддон, а не на меня. Я прошел коридор и вышел на улицу. Ребята загружали поддоны в микроавтобус и возвращались обратно за следующими. -Ещё 5 ящиков и хватит. Нет места. –Услышал я голос шофера. Он стоял у задней открытой двери. Я подошел к микроавтобусу и сунул в багажник свой ящик.-А мы с Вами поедем? –Спросил я шофера. -Зачем вы нам? Там есть люди, разгрузят. –Ответил шофер. -Где там? –Спросил я. -Как ещё только 5 ящиков? А кто остальные повезет? –Рычал издалека львиным рыком Сократ. Он приближался к нам, размахивая руками и тряся животом, свисающим над ремнем брюк.

-А у меня места нет. –Ответил шофер. –И потом….-А мне плевать, чего у тебя нет! –Взревел Сократ. Шофер замолчал. –Живо сгоняешь туда и вернёшься за следующими. Тут я вспомнил про свой портфель, который оставил в музее. В любом случае надо было возвращаться. У входа в институт я столкнулся с Сашей. Она приехала на троллейбусе. -Грибочки- то вьетнамские, ты не поверишь, почти в ректорате хранятся. –Сказал я. В этот момент студент пронес мимо нас очередной поддон. -Сейчас напрямую спрошу у Семикозова, что это за грибы. –Сказала Саша. -А вот и молодежь! –Сказал ректор, когда мы вошли в его кабинет. . - Я пришел за моим детектором. –Сказал я.-Отлично. Он в музее. Можешь взять его прямо сейчас. –Сказал ректор.А из дверей музея студенты продолжали выносить поддоны с грибами. Я вошел, взял свой счастливый портфель и огляделся в поисках детектора. Дверь оставалась открытой, и я невольно слышал каждое произнесенной в кабинете ректора слово.-Я хочу знать, что это за грибы. –Сказала Саша.-Очень похвально, что интересуешься нашими научными разработками! Обрадовался ректор. -Это научная исследовательская студенческая работа. И сейчас всю грибную сеть мы перевозим на выставку в научно-исследовательский институт радиобиологических исследований имени Горяева. -Значит просто научная исследовательская студенческая работа? –Воскликнула Саша и рассказала про свойства этих грибов, о которых мы узнали от Нгуена.-По сути это наркотики. –Закончила она. -Это у нас профессор Лифшиц специалист по таким вопросам. –Сказал ректор. -И он действительно упоминал, что грибы из Вьетнама, но говорил о другом их свойстве. Этот вид грибов обладает способностью к обмену информации между собой по корневищам через почву, образуя своеобразную информационную сеть. Своеобразный биокомпьютер. Что, Адольф Францович? -Валентин Андреевич, шофер отказывается загружать все ящики. А без популяции целиком коммуникационная сеть работать не будет. –Услышал я голос Сократа. -Грибы прошли процесс обучения именно в данной последовательности чередования отдельных грибных сообществ друг за другом. При выпадении звеньев информационные цепи будут разрушены. Демонстрация на конференции под угрозой срыва. Просто словам никто не поверит. Тем более что гипотеза об информационно-вычислительных биологических системах неоднократно высказывалась ранее, и нас просто обвинят в плагиате чужих идей. -Что за черт! Вечно из-за какого-то извозчика летят коту под хвост великие свершения! –Воскликнул ректор. –Идемте, разберемся. Маргарита , Саша, подождите пожалуйста меня здесь. Я скоро. -Ой, не зарекайтесь, Валентин Андреевич. –Сказал Сократ. -Этот, как вы выразились, извозчик, очень высокого мнения о себе и своем предназначении. С ним скоро не получится. Я думаю, что ему придется доплатить.-Исключено! А Вы не можете на своей машине их отвести?-Я бы мог на своей машине перевести, но у меня нет допуска на транспортировку веществ, не внесенных в реестр. Это ж галлюциногены и притом в таком количестве. –Сказал Сократ, понижая голос. -Галлюциногены? Не знал, не знал. –Сказал ректор. -А я и сейчас продолжаю оставаться в полном неведении. – Нехорошим смехом засмеялся Сократ. Ректор хмыкнул в ответ и они, судя по звуку шагов, вышли из кабинета. -Саша, что со львовскими? –Услышал я голос Маргариты Павловны. –Ничего не слышно?-Только один человек во Львове знает твой адрес. Но отец никому не скажет.–Ответила Саша.

-Да, во Львове ты преуспела. Спелеолог хренов! Лазала куда не надо. –Сказала Маргарита Павловна.-Это не из-за спелеологии, это из-за моих политических убеждений. -Сказала Саша. -Когда я по подземным туннелям проникла в штаб бандеровцев, то прихватила оттуда пару папок с их секретной информацией. Настолько секретной, что её даже не хранили в электронном виде на компьютерах, опасаясь хакерских атак. Но про атаку спелеологов они не подумали. Я эти папки с собой привезла и надежно спрятала. -Кто тебя просил это делать? Жила бы себе спокойно. -Сказала Маргарита Павловна.Я услышал как Саша начала ходить по кабинету. Ритм её шагов я уже ни с кем не спутаю. Хорошо выучил. –Фома просил. Он комитетчик. Понимаешь? Он попросил меня проникнуть в их в штаб-квартиру и кое-что забрать. -Контора, в которой работает твой Фома, пустяками не занимается. Не турагентство. Могла бы догадаться во что ввязываешься.–Сказала Маргарита Павловна. -Да понимаю я! –Воскликнула Саша.-Ну вот. Как я и говорил, конфликт улажен. –Раздался голос ректора. – Так что грибы – это настоящий прорыв в информационных технологиях.Я решил, что настал благоприятный момент и вышел из музейной комнаты. -Валентин Андреевич. –Сказал я, сжимая ручку своего счастливого портфеля. –Я никак не могу найти свой детектор.-Ну как же так, Александр. Вас же Александр зовут? Лучших студентов института я знаю поименно. –Ректор подошел ко мне. –И вы без моей помощи ничего самостоятельно решить не можете. Вот должность! Во всё приходится вникать самому.Мы вошли в музей. -Я лично ставил Ваш детектор в шкаф. Да вот он. –Ректор открыл дверцу шкафа.-Это не он. –Сказа я.-А что же это по-вашему?-Не знаю. Какая-то лыжная палка. –Сказал я. -А что у Вас было изобретено? –Спросил ректор. И тут мне показалось, что ему глубоко наплевать и на меня, и мой детектор. Он хотел только одного, чтобы я побыстрее ушел. Если честно, то и мне, тем более после услышанного, всё это уже порядком надоело. Я тоже хотел побыстрее смыться из института и всё хорошенько обдумать дома в спокойной обстановке лежа на диване. -А! Это он, мой датчик. Как же я его не узнал! Наверное, потому что, давно не видел. Спасибо. Я его заберу? –Сказал я.-Да, конечно. –Ответил ректор с облегчением. –Всего хорошего. Успехов в учебе и дальнейшей научно-исследовательской деятельности. -Созвонимся. –Сказал я, проходя мимо Саши. Она и Маргарита Павловна смотрели на меня напряженным взглядом одинаковых глаз. Мать и дочь были очень похожи. И я даже не знал, кто из них красивее.

Дома было тихо, уютно и пахло борщом, котлетами и вермишелью на сливочном масле. Я поел и не успел улечься на диван для послеобеденного отдыха, как заверещал мой мобильник. Звонил папа. Он сообщил, что находится в мастерской у Маргариты Павловны. Она великодушно впустила его поработать, потому что работать дома у папы условий больше нет. Но неприятность заключается в том, что недавно в мастерскую ворвались какие-то люди. Дверь была заперта, и как они вошли непонятно. Они заперли папу в туалете и устроили погром. Папа просил побыстрее приехать и выпустить его. До Маргариты Павловны он дозвониться не может, у неё занято.-А как я войду? –Спросил я.

-Придумай что-нибудь. –Жалостливым голосом сказал папа. Мне показалось, что ему неудобно перед Маргаритой Павловной, и он ей наверное вообще не звонил. Я позвонил Саше.-Что за ужас! –Сказала она. –Вот что значит быть известной художницей, картины которой стоят баснословные деньги. Скажи отцу, чтоб не волновался. Я буду через 20 минут. Ты я полагаю тоже подъедешь. Пока Саша диктовала адрес, а Я думал о папе. Что он рвется в этот непонятный и опасный мир искусства? Я красочно представил, как и в нашей квартире через некоторое время, когда папа станет мировой знаменитостью, может случиться аналогичный погром . Саша ждала у подъезда. Мастерская Маргариты Павловны располагалась на втором этаже в 10-ти этажном доме с высокими окнами, какие бывают в художественных мастерских. Сама мастерская представляла собой обычную однокомнатную квартиру без перегородок между комнатой и кухней, и только потолки были непривычно высокие. Вдоль стен кучками стояли прислоненные друг к другу картины. Некоторые картины были небольших размеров, как у моего папы, некоторые большие, примерно два на два метра. В углу стояло пианино. Посредине комнаты возвышался большущий мольберт сложной конструкции, со множеством колёсиков и ручек. Рядом два стула. У стены напротив окна стоял массивный диван зелёной кожи. -Вот тебе раз! –Сказала Саша, когда мы убедились, что папы нигде не было. –А он у тебя часом не шутник? И как в ответ, у меня зазвонил мобильный.Звонил отец из отделения полиции и просил забрать его оттуда. Для этого надо, чтобы в отделение приехала Маргарита Павловна как хозяйка мастерской и подтвердила, что он находился в мастерской с её ведома. Оказывается, папе удалось выбраться из туалета, но входная дверь была заперта, и он попытался вылезти через окно и проезжавший мимо патруль снял его с водосточной трубы. Пока Саша дозванивалась до Маргариты Павловны, я рассказал про завтрашний день, что дядя Гоша обещал прийти за полчаса до назначенной с Сапковым встречи. -Мама выезжает в отделение полиции за твоим отцом. –Сказала Саша. – Смотри, что у меня есть. У Саши в руке был тюбик краски. -Это видеорегистратор в форме тюбика краски, для камуфляжа. Купила в магазине «Шпионские штучки». Мама включит, когда придёт Сапков. Нам же интересно узнать, о чем они будут разговаривать? –Сказала Саша.-Хорошая идея. Только дяде Гоше не обязательно знать, что их записывают. –Сказал я. –Пусть она постарается включить запись незаметно.-Естественно. Она незаметно положит его куда-нибудь судя по обстановке, потому что этот твой дядя Гоша определенно будет проверять комнату на предмет жучков. Не зря же он заявится на полчаса раньше. Встреча будет здесь, в мастерской. Так что давай, приберемся после твоего папы. -Твоя мама играет? –Я показал на пианино.-Раньше да. Сейчас не знаю. –Ответила Саша.На приведение мастерской в порядок ушел примерно час. Я устал с непривычки. Дома я редко убираю. В основном мама. В изнеможении я плюхнулся на диван. Саша упала рядом. -А мы с тобой завтра пока будет проходить эта процедура будем дежурить у подъезда. На всякий случай. –Сказала Саша.-Нет. Я не смогу. У меня завтра семинар по философии. –Возмутился я. -Пропустишь. –Сказала Саша. -Дело близится к развязке. Неужели тебе не интересно?-Интересно, но ведь у нас будет запись с регистратора. Потом её и посмотрю. -Ответил я. - -Если же пропущу этот семинар, преподаватель никогда не поставит мне зачет автоматом.

-Если Валентин Андреевич скажет, то поставит. Куда он денется. Ты слабо пользуешься административным ресурсом. И потом, ты просто обязан прийти ради меня и мамы. Мало ли что может понадобиться. –Сказала Саша и погладила меня по голове. Ладонь у Саши была мягкая, но тяжелая. Я вспомнил, как она с легкостью поднимала крышки люков. -Мы же с тобой уже вроде бы как команда. -Хорошо. Можешь рассчитывать на меня. Приду. –Согласился я. –Но раз мы команда, я должен признаться тебе, что невольно слышал ваш с мамой разговор в ректорате. Я имею в виду слышал про те секретные документы, которые ты выкрала из штаб-квартиры бандеровцев во Львове. С я хотел бы знать, раз мы команда, во-первых, где они? А во-вторых, тебе не приходило в голову, что этот погром в мастерской могли учинить они?-Они не могли узнать этот адрес. –Сказала Саша и убрала руку с мой головы.-В наши дни всё можно узнать. Было бы желание. –Сказал я. –Вполне вероятно, что за тобой охотятся и охотники уже напали на твой след. -Не бойся, документы в надежном месте. –Сказала Саша. -Лучше бы ты оставила их во Львове у того парня. Кажется ты его назвала Фомой. Отдала бы ему. Обезопасила бы себя. А так за тобой и будут гоняться, пока не поймают. Это очень опасно.–Сказал я.-Да некому было отдавать. –Саша встала с дивана и подошла к окну. Не поворачиваясь, она сказал тихим голосом. -Убили они его.Силуэт её фигуры по пояс отчетливо вырисовывался на фоне окна. Плавные успокаивающие линии. Как застывший водопад. Над домом пролетел вертолет. Когда шум его лопастей затих, Саша подошла к пианино, открыла крышку и стоя тихо заиграла какой-то проникновенный блюз. Может что-то из Гершвина. Может даже «Summer time». На улице уже начало смеркаться и в комнате стемнело. -Ещё, пожалуйста. –Сказал я, когда Саша перестала играть. - Я и не знал, что ты музицируешь. Училась?-Музшкола по джазовому фортепьяно во Львове. –Сказала Саша. Она сыграла ещё что-то, а потом подошла ко мне и села рядом на диван. Но во мне продолжала звучать эта странная проникновенная грустная, наполненная внутренней упругой силой музыка. Есть много способов повлиять на человека, соблазнить его. А он даже не заметит этого воздействия. И когда человек совершит поступок, который от него ждали, то спросит себя, неужели я это сделал по собственному желанию? Но иногда неожиданное событие может сорвать планы обольстителя. В комнате было темно и тихо, поэтому мы отчетливо услышали звук ключа, проворачивающегося в замке входной двери. -Кто это? –Прошептал я.-Не знаю. Ключи только у мамы. –Шепотом ответила Саша. –Сиди здесь тихо. У меня электрошокер.Осторожно ступая, Саша подкралась к двери и замерла слева от неё. Дверь открылась. Из лестничной клетки хлынул электрический свет. Черный силуэт, освещенный со спины, шагнул в прихожую. Раздался трест электрического разряда. Силуэт дернулся и рухнул. Саша включила свет, втащила человека в прихожую и ногой захлопнула дверь. -Иди сюда. –Сказала она. Я подошел, натягивая на ходу штаны. Как я ужен заметил, Саша совершенно не стесняется свой наготы. В этот момент ворохе Сашиной одежды, брошенной на полу, зазвонил мобильник. Саша в два прыжка оказалась в комнате и выудила из вороха своих разбросанных по полу вещей телефон. Разговор был короткий. -Вот черт. По ходу мента завалили. –Сказала Саша. -Звонила мама. Это тип из органов, пришел подготовить комнату к завтрашнему. Она дала ему ключ.

Саша грохнулась на диван.-У меня электрошокер повышенной мощности. –Сказала она. -Как бы мент не зажарился. Как думаешь, что мне за это будет? Но откуда я знала, кто лезет в квартиру?-Подождем-увидим. –Сказал я. Закончив застегивать рубашку, я тоже присел на диван. –Ты хотя бы оденься. Сейчас мужик придет в себя, а ты голая. Так он снова сознание потеряет.-Умеешь ты делать комплименты. –Саша надела джинсы и майку. –Может перенесем его на диван?-Лучше не трогать. –Сказал я. -Мало ли что. -Давай хотя бы перевернем его на спину. Что он лежит мордой в пол. Вдруг ему больно. –Сказала Саша. -Мы, кстати, можем вообще уйти. –Сказал я. -Точно! Давай уйдём. Как будто нас здесь вообще не было. -Тс. Он может быть притворяется, что потерял сознание, а сам всё слышит, о чем мы говорим. –Сказал я. –Менты очень хитрые. Вот пойдем мы на выход, а он как схватит тебя за ногу, когда будешь мимо него проходить. -Почему именно меня? Может он тебя схватит. –Сказала Саша. –Так что будем делать?-Сидеть и ждать. –Сказал я. -Ты хотя бы посмотрела, что это были за документы, те, что ты украла у бандеровцев? -Видеозаписи переговоров. Политика, деньги. Продолжительностью более 70-ти часов. –Сказала Саша. –Я послушала и не знаю, что там может быть интересного. Обещаю тебе, я сдам эти записи куда надо. Могу и в ФСБ отнести. -А ты любила Фому? –Спросил я. –Просто я ещё никого не любил. Я не знаю, как это, потерять любимого человека.-Хреново это. Пустота и бессмысленность дальнейшего существования. –Сказала Саша. –А если я убила его?-Фому? –Спросил я.-Нет. Того, в коридоре. По-моему он не дышит. –Саша привстала, вглядываясь.-Дышит. Я вижу, что дышит. –Сказал я. -Спина двигается. То поднимется, то опустится.-Это была самооборона. –Сказала Саша.-Ты поэтому в Москву перебралась?-Нет. Я ж сказала, с отцом повздорила. Надо шокер выбросить. –Саша схватила с пола шокер и подошла к окну.-Лучше в мусоропровод. –Посоветовал я. –Труднее будет найти, если что.-Точно, в мусоропровод. Пойди, выбрось. –Саша протянула мне шокер. -А давай я его себе возьму. –Сказал я и подумал. –Вещь дорогая и нужная. -Берешь ответственность на себя или решил на халяву шокер прикарманить? Над домом снова низко пролетел вертолет. Так низко, что задрожали стекла и мужик лежащий в прихожей зашевелился. Он медленно поднялся на ноги и, придерживаясь за дверной косяк, уставился на нас.-Вас наверное ударило током от выключателя, когда вы вошли. –Сказала Саша. –Проходите. Мы Вас ждали. Может чаю?-Здравствуйте, дядя Гоша. –Сказал я.

Через пару часов я был уже дома. -Полюбуйся на своего дорогого папочку! -Услышал я мамин голос.Я заглянул в комнату родителей. Папа лежал на диване. Вид у него был помятый. Он прижимал к глазу замороженную курицу. -Нет, это ты полюбуйся на свою дорогую мамочку. –Сказал папа. –Устроила слежку за мной. Меня по твоей милости избили.-Мало тебе. –Сказала мама и вышла.

-Мне перед Маргаритой Павловной неудобно. –Продолжал папа. – Это Федоров со своими товарищами. Я то причем, если он жену ревнует? -Действительно? Где связь? –Сказал я.-В соседней комнате связь. –Сказал папа и крикнул, с расчетом, чтобы мама услышала. –Ты хоть изредка думай перед тем как сказать. -Ничего. Тебе не повредит. Художник! –Ответила мама из соседней комнаты. Слово художник прозвучало как оскорбление. -Папа, объясни. Что произошло? Кто тебя бил? Я ничего не понимаю. –Спросил я.-Я тоже. Твоя мать …. –Начал папа, но мамин голос из соседней комнаты оборвал его.-Ты не с матери начинай, а с Федоровой. –Крикнула она.-Надежда Игоревна тут не причем. –Ответил папа слабым голосом и, прижав курицу к щеке, застонал. –Твоей матери вступило в голову, что я будто бы встречаюсь с одной из своих сотрудниц. Какая нелепица! -Нет дыма без огня! –Донеслось из-за стены. -Дело в том, что Надежда Игоревна тоже рисует в свободное от работы время. –Продолжал папа. Он отодвинул курицу от щеки и подмигнул целым глазом. -Я рассказал ей про Маргариту Павловну, и она тоже захотела показать ей свои работы. Мы договорились встретиться с Надеждой Игоревной в мастерской Маргариты Павловы, потому что Маргарита Павловна должна была подъехать туда позже и позаниматься с нами вдвоем.-Ты не забудь рассказать как ты с этой заводской потаскухой два года вместе в студию рисования ходил. –Послышалось из-за стены. –Рисовали они!-Я взрослый человек. С кем хочу с тем и хожу! –Огрызнулся папа. –Короче говоря, твоя мать не знаю что, но что-то наговорила мужу Надежды Игоревны. А ты его видел. –Добавил папа шепотом. -Он мужчина не интеллигентный, грубый и далекий от искусства. Одно слово, санитар из психушки. Он выследил Надежду Игоревну. С ним ещё двое его друзей было. И в мастерскую они заявились все вместе, следом за Надеждой Игоревной. Отец застонал и прижал курицу к щеке.-Они тебя били? – Спросил я.-Слегка задели. Я в туалете успел запереться. Перевернули в мастерской всё вверх дном. Мне так неудобно перед Маргаритой Павловной! Надо бы прибрать, там беспорядок. –Застонал папа. -Мы с Сашей уже прибрали. –Сказал я и подумал с облегчением, что хулиганы наведывались не по Сашину душу. Я тут же позвонил Саше и пересказал папину историю. -Видишь, а ты сразу раздул проблему. Меня в Москве никто из них не найдет. –Сказала Саша. -А если и найдет, то сильно пожалеет.

На завтра мы с Сашей сидели во дворе в детской песочнице и не спускали глаз с подъезда.-Только бы этот Сапков не заподозрил засаду. Если что учует, то не придет. –Сказала Саша.К нам подошел мальчике лет 6-ти. -Трахаться пришли? –Спросил он нас.-Что? Ну-ка, где твоя мама? –Строго сказала Саша. -Вообщем этот домик занят. –Сказал мальчик.-Это чей ребенок? - Громко позвала Саша. -Вы что на детской площадке шумите? - Переваливаясь с ноги на ногу, к нам приблизилась женщина средних лет, с ярко выраженным ожирением.-Это Ваш ребенок? –Спросила её Саша.-Мой. А где Ваш? –Спросила ожиревшая.

-У меня ещё нет ребенка. –Ответила Саша.-Тогда что Вы делаете на детской площадке? Трахаться пришли? Водку пьянствовать? Сами уйдёте или участкового позвать? Иди ко мне Толик. Мама тебя не даст в обиду. -Смотри! –Я толкнул Сашу в бок. В подъезд вошел дядя Гоша. Было половина четвертого. Саша тут же позвонила Маргарите Павловне. -Чувствую пора участкового звать. По-человечески они не понимают. –Сказала жирная мамаша. -Да уходим мы уже , уходим. –Сказал я и, взяв Сашу под локоть, отошёл к вывел с детской площадки.-Ещё дальше. Уходите совсем отсюда. –Заорала на весь двор мамаша.-Ну это уже беспредел! –Сказала Саша и подошла к ней вплотную. -Вы чего прицепились к нам? –Сказала тихо Саша.-А нечего к моему ребёнку приставать, педофилы! -Завизжала жирная мамаша. -Я телевизор смотрю. Всё так у вас, гомосеков, и начинается. Ходят по детским площадкам, к детям приглядываются, развращают. Толик, они тебя правда за разные места трогали?-Трогали, мама, трогали! –Неожиданно заплакал Толик. –Вот она трогала! Она!Толик подбежал к нам и указал на Сашу вытянутой вверх мясистой ручкой, как в фашистском приветствии.-Ты чего врёшь, маленький клеветник. –Возмутилась Саша и хотела ударить его по толстенькой ручке, но Толик успел отдёрнуться и заплакал ещё громче.-Отойди от моего ребёнка, наркоманка! –Завизжала на весь двор мамаша. –Все видели? Эта проститутка хотела ударить моего ребёнка! Вначале трогала, развращала, теперь силу решила применить!-Да он сам к нам подошел и стал гадости говорить. –Вмешался я. -А ты, пидорас, вообще замолчи! –Прикрикнула на меня мамаша.-Вы бы не связывались с ними. –Шепнула старушка, выгуливающая во дворе маленькую лохматую собачонку. –Они так работают. Она в этом доме не живёт. Ходит по дворам с ребёнком. И ребенок тоже не её. Уходите лучше по добру по здорову. Сейчас третий прибежит, в одежде полицейского. -Если Вы знаете, что это мошенники, то почему не заявите? -Спросил я.-Куда? –Старушка потянула собачку за поводок. –Они тут все друг с другом повязаны. -Уходим. –Сказала я Саше и мы быстрым шагом направились к арке дома. Толстая мамаша продолжала что-то выкрикивать в наш адрес, а мальчик ещё долго бежал за нами, плакал, показывал на нас рукой и кричал, что его «трогали за разные места». Мы вышли на улицу.-Обойдем дом и войдём с другого крыла. –Предложила Саша. Так мы и сделали. Расположившись на парапете соседнего подъезда, мы стали ждать.Без пяти минут четыре в подъезд вошел мужчина. К сожалению, ни я ни Саша не заметили, откуда он появился. Может быть он вынырнул из припаркованных тачек, может прошел за ними, а мы его просто не заметили (он был весьма невысокого роста). Но мы с Сашей сразу решили, что это и есть тот самый зловещий отец Сапкова, которого ни я , ни Саша до этого ни разу не видели. Без двух минут четыре в подъезд зашло ещё двое мужчин. Они были тоже невысокого роста, и тоже возникли словно из неоткуда. Ровно в четыре зашел ещё один мужчина. На этот раз мы отчетливо видели, как он вылез из микроавтобуса, припаркованного в двух метрах от подъезда. На борту микроавтобуса была намалевана реклама перевозок грузов. В пять минут пятого позвонила Маргарита Павловна и сказала, что её попросили выйти из мастерской. Через несколько минут она вышла из подъезда. -Пусть мужчины разбираются между собой. –Сказала Маргарита Павловна. –Твой диктофон я включила. Да мне самой интересно, о чем они там говорят.

- Маргарита Павловна, папа просил ещё раз извиниться за вчерашний инцидент в Вашей мастерской. –Сказал я и изложил с папиных слов, как всё произошло на самом деле. Маргарита Павловна рассмеялась. -А я думала твоя мама ко мне ревнует. –Сказала она. –А там оказывается целый гарем.-Мама! –Укоризненно сказала Саша. –Что ты говоришь?-Нет дыма без огня. – Сказала Маргарита Павловна.В этот момент из подъезда вышло трое мужчин. Двое вели одного, выкрутив ему руки за спину. Он согнулся, опустив голову, но я всё равно узнал его, хотя и не поверил своим глазам. Это был дядя Гоша. -Надо вызвать полицию! -Я схватил свой телефон и начал набирать номер.-Не надо. –Маргарита Павловна вырвала из моих рук мобильный, и спрятала его во внутреннем кармане своей зелёной замшевой куртки.-Как это не надо? –Воскликнул я. –Отдайте мой телефон!-Мама! Ты что? –Удивилась Саша.-Так. Сейчас они уедут, мы вернёмся в мастерскую и вы, я надеюсь, всё поймете, прослушав запись. –Сказала Маргарита Павловна. –А потом я вам кое-что ещё расскажу, от себя. Тем временем дядю Гошу погрузили в микроавтобус и автобус уехал.Мы вошли в подъезд, поднялись на лифте, подошли к двери мастерской. Дверь была прикрыта, но не заперта.Когда мы вошли, я ожидал увидеть следы борьбы, развороченную мебель, раскиданные и разорванные картины, переломанные рамы, кровь, разбрызганную по стенам и размазанную по полу. Но ничего подобного не было. Всё стояло на своих местах, как вчера. Маргарита Павловна подошла к раскрытому этюднику и безошибочно выбрала из кучки тюбиков один. Она отмотала запись назад, включила и мы услышали следующее.

-Маргарита Павловна, Вы можете идти. Я сам разберусь, что этому гражданину нужно от Вас. –Сказал дядя Гоша. Послышались шаги, хлопнула дверь.-Здравствуйте, Геннадий Карлович. Что, не ожидали меня тут встретить,? –Сказал дядя Гоша.-Не ожидал. Думал больше никогда не пересечемся. -Сказал отец Сапкова. -А вы, Георгий Михайлович, за год изменились. Возмужали. Забурели.-Что Вам нужно от Маргариты Павловны? –Сказал дядя Гоша.-Сущую мелочь. Пустячок. На её якобы угнанной машине был совершен наезд на человека. Человек получил серьезнейшие травмы и этот человек мой сын. –Сказал Сапков-старший. –Уж не Вы ли научили её, как это делается? Объявить свою машину в угон, затем совершить на ней преступление, а затем бросить где-нибудь. Знакомая схема, не правда ли?-У нас с Вами был договор, Геннадий Карлович. Я отмазываю Вашего сына от обвинения в торговле запрещенными наркотическими веществами, Вы забываете, что видели. Я свою часть выполнил. –Сказал дядя Гоша.-Мой сын в реанимации, и выберется ли - неизвестно. Что мне терять? И потом, почему бы не заработать денег? Они мне сейчас ой как нужны. Хорошие врачи стоят дорого. –Сказал Сапков. –А я, кстати, и забыл о Вас. Спасибо, что вот сами появились, напомнили. С Вас причитается. Козыря-то у Вас больше нет.-У тебя с горя крыша поехала! –Сказал дядя Гоша. -Можно и так охарактеризовать моё теперешнее психическое состояние. Но меня в данный момент больше волнует моё материальное состояние. Вообщем так. С тебя миллион рублей за молчание. Да какой миллион! Учитывая кого ты сбил, причем умышленно, пять миллионов. –Сказал Сапков. –Ты умышленно задавил полковника, …

-Замолчи! –Крикнул дядя Гоша.-Почему я должен молчать бесплатно? Я ведь помню, кто это был. Его звали Павел Викторович, фамилия Птушко. Следователь по особо важным делам. -Какой же ты поддонок, Сапков! –Сказал дядя Гоша.-А я не отрицаю. Только так вышло, к несчастью для тебя и твоего плана, что жена Павла Викторовича наняла меня шпионить за ним. Было у неё подозренице, что её дорогой Павел Викторович в свободное от работы время похаживает налево. Хотела подать на развод и чтобы побольше отхапать от совместно нажитого, ей нужен был компромат. С компроматом было просто. Старый кобель, действительно бегал по молодым телкам. Я тогда пользовался очками с вмонтированной видеокамерой. –Сказал Сапков. -У меня то видео лежит в сохранности. Хоть сегодня могу предъявить и тебе -каюк. Там отчетливо видно твоё лицо. Ты сидишь в салоне за рулем якобы угнанной у тебя машины. И номера её отчетливо видны. Ждешь, притаившись, пока Павел Викторович выйдет от очередной телочки. А потом - педаль в пол, полный газ. Полковник наверное и не понял, что с ним произошло. От удара такой силы, его подбросило в воздух как взлетает детская кукла от удара ногой. Он упал на ограду сверху, напоровшись на её острые штыри. Такая свинья на вертеле. Это всё есть на видео. Поэтому и цена такая, 5 лимонов.-Ты мне уже один раз продал эту запись и получил взамен сына, когда он попался на наркоте. Что, по второму разу решил? -Сказал дядя Гоша. –Нарой что-нибудь новенькое.-Да хоть по третьему. Ты у меня на крючке, а не я. Оригинал записи всегда у меня. И сейчас, когда моего сына по той же схеме сбивают якобы угнанной машиной….-Ну что мне пристрелить тебя?–Сказал дядя Гоша. -Я ведь могу.-Вот этого не советую делать. –Раздался ещё чей то голос и послышался быстрый топот ног, как будто в комнату ворвалось несколько человек. –Гражданин Сапков, можете идти, а мы тут сами закончим беседу. -Я одного не мог понять, зачем тебе надо было убивать этого полковника. –Крикнул Сапков-старший. Потом хлопнула дверь. -Разрешите представиться. Вот моё удостоверение. Следователь Арсений Павлович Птушко.–Произнес тот новый голос. –И я, кстати, в отличии от Сапкова, прекрасно знаю, зачем Вам понадобилась смерть Павла Викторовича Птушко. -Отпустите мне руки. –Сказал дядя Гоша.-А глупостей не наделаете? Ладно, отпустите. –Приказал Арсений Павлович. –Ваш разговор с Сапковым записан и будет использован как улика против Вас. Так что можно было бы на этом и закончить, но я думаю Вам будет небезынтересно узнать некоторые детали, предшествующие нашей встрече. Вы ведь не ожидали, увидеть меня?-Если я правильно понял, Вы сын Павла Викторовича? –Сказал дядя Гоша. -Вы правильно поняли. -Сказал Арсений Павлович. –Вот, доделываю, что отец не успел. А Вы, Георгий Михайлович Носков, тоже ведь чей-то сын. -Все мы чьи то дети. –Сказал дядя Гоша.-Это верно, но чьи конкретно? У меня есть версия относительно Вас. Хотите послушать?-У меня есть выбор? –Сказал дядя Гоша. - Вы в церковь часто ходите? –Спросил Арсений Павлович. - А я регулярно посещаю. Интересный народ, эти церковники. Вот например, сегодня на проповеди батюшка рассказывал поучительную притчу. Жил был на свете один большой грешник. Грешник этот воровал из храмов. Уносил иконы, церковную утварь, золотые украшения. Случалось, даже убивал церковнослужителей, пытавшихся воспрепятствовать ему. Грешен он был и в плотских утехах. Одевался в женское, предавался разврату, детей растлевал. Но никто не знал ни имени, ни фамилии этого грешника, никто даже не видел его в лицо. Поэтому поймать его было очень трудно. В правоохранительных органах ему только и могли, что кличку дать. Они назвали его Церковником.

Среди доблестных людей, охотившихся за Церковником, был один человек, особенно ненавидевший его. Звали этого человека Павел Викторович Птушко. У Павла Викторовича была своя теория определения мест вероятного появления преступника. Павел Викторович пришел к выводу, что летом 1065 года преступник «займется» церквами приволжских городов. В подразделения приволжских городов были разосланы ориентировки. А сам Павел Викторович летом 1965 года плыл на туристическом теплоходе с красноречивым названием «Феликс Дзержинский». Теплоход совершал рейс по Волге-матушке от Москвы до Ростова-на-Дону. Теоретические выводы Павла Викторовича блестяще подтвердились. Преступник действительно оказался на том же теплоходе и грабил церкви в приволжских городах по маршруту следования. Церковник был почти разоблачен, но в результате рокового стечения обстоятельств в последнюю минуту ему удалось таки ускользнуть. Но одну зацепочку он всё-таки оставил. Это был подросток, который увидел его настоящее лицо. Подростка звали Валентин. Павел Викторович, как опытный криминалист, знавший психологию преступников, был уверен, что Церковник вернется, чтобы разобраться со свидетелем. Поэтому Павел Викторович все эти годы не упускал Валентина из виду, и они, кстати, сдружились. Сегодня тот подросток является ректором крупного института Валентин Андреевич Семикозов. Но это Вам и так хорошо известно. Память о событиях тех дней не отпускала Валентина Андреевича и была причиной его частых депрессий. Поэтому Павел Викторович предложил Валентину Андреевичу, в качестве психотерапевтического приема, описать произошедшее на теплоходе от лица подростка, тем более, что остались дневниковые записи тех дней. Так появилась известная Вам книга под названием «Введение в общую теорию систем». Странно было то, что Церковник все эти долгие годы так ни разу не появился, абсолютно ничем не заявил о себе, как будто забыл о Валентине. Но около двух лет тому назад случилось странное происшествие. К нам обратился священнослужитель с просьбой разобраться с одним из его прихожан. Этот прихожанин на исповеди покаялся в таком количестве грехов, что у священника не оставалось иного выбора, как нарушить тайну исповеди и .обратиться к нам. Услышав перечень грехов, Павел Викторович, прекрасно знавший дело Церковника, уже не сомневался, что на исповеди был сам Церковник, ибо только ему могли быть известны такие подробности совершенных преступлений. Взять подозреваемого было делом техники- священнослужитель запомнил номер его машины, запомнил и лицо. Во время следующего посещения церкви Церковник был арестован. В камере предварительного заключения вместе с Церковником оказался некто Сопенко. Это именно тот человек, кого Вы, Георгий Михайлович, так усердно ищите последнее время. Это наш человек, подсадная утка, специалист по вызыванию к себе доверия и развязыванию языков. Сокамерникам Сопенко назывался Гвоздем. Церковник проникся доверием к Гвоздю. Гвоздя должны были «выпустить» через день, и Церковник попросил его о чем-то, передал какую-то информацию. Но, выйдя на свободу, Сопенко-Гвоздь внезапно исчез. Вам это интересно, Георгий Михайлович?-Продолжайте. –Сказал дядя Гоша. -Несмотря на то, что Церковник не дождался помощи от Гвоздя-Сопенко, побег ему всё-таки удался. И помог Церковнику в этом его сын, про которого Церковник никогда не забывал. Сын носил фамилию матери, однако прекрасно знал, кто его настоящий отец. Но, несмотря ни на что, отца он уважал и по настоящему любил.Сын не был преступником, совсем наоборот. Он находился по другую сторону баррикад. Сын Церковника учился в Барнаульском юридическом институте и собирался стать следователем. Он учился на платном отделении и по иронии судьбы, за обучение платил преступник-отец. Никто из окружения сына не знал, что отец старательного и способного студента 5-го курса и есть тот самый загадочный, неуловимый Церковник.

Церковник сбежал во время следственного эксперимента. Как написано в заключении, в результате оплошности, допущенной практикантами. Нетрудно догадаться, кто был одним из этих практикантов. Несмотря на то, что побег Церковнику удался, его преследовали и он был тяжело ранен. Павел Викторович великолепный стрелок! . Сын Церковника взял заботу о раненом отце на себя. Он поселил отца на своей даче и обеспечил всем необходимым. Однако раны оказались слишком серьезными и Церковник вскоре умер.Тем временем, сын закончил институт, и поступил на работу в отдел по борьбе с организованной преступностью. Он помнил слова умирающего отца, и поклялся отомстить за него, а также найти Гвоздя-Сапенко, который, как он считал, обокрал его. Мстить за отца сын решил начать с Павла Викторовича. Как это произошло Вы уже только что слышали от Сапкова-старшего. Имеется видеозапись преступления.Но до этого, сын Церковника несколько встречался с Павлом Викторовичем. Они обсуждали незакрытое дело Церковника. Павел Викторович был уверен, что Церковник выжил и готовит новые преступления. Сын соглашался и обещал непременно продолжить расследование по своем каналам – ведь он теперь курировал институт, ректором которого и был тот самый Валентин Андреевич, видевший Церковника в лицо. Павел Викторович считал, что Церковник снова выйдет на Валентина Андреевича, такова психология преступника. Сын Церковника слушал рассуждения Павла Викторовича и соглашался с ним. Из этих разговоров сыну удалось узнать главное – как звали Гвоздя. Его звали Сапенко Петр Васильевич. Уничтожив Павла Викторовича, сын принялся разыскивать Сапенко. Но тут у Сапкова-старшего случилась беда и запись совершенного сыном Церковника преступления могла всплыть в любой момент. Сын Церковника начал искать встречи с Сапковым-старшим и мы ему в этом помогли. И вот теперь сын сам пришел сюда. Я ничего не пропустил, гражданин Носков Георгий Михайлович? Дядя Гоша только хмыкнул. Я не понимал, почему дядя Гоша бездействует и чего-то ждёт.

-Я действительно пришел сюда, чтобы пресечь деятельность некоего Сапкова, который занимается вымогательством и рэкетом. –Спокойно произнес дядя Гоша. - А то, что вы рассказали… Из этого следует, что я сын Церковника? Ха-ха-ха! Я даже не знаю, как это назвать? Бред какой-то. Вы, часом, не сумасшедший, если такое несете? - Ваша мать, Наталья Владимировна, неожиданно для вас, приехала на дачу за забытыми рецептами, и обнаружила там своего бывшего сожителя, умирающего от стрелянных ран. Она обратилась за медпомощью, а медики заявила в органы. За это время к счастью для Церковника он скончался от ранений. Тогда мы и заподозрили Вас. -Заподозрили? Это не разговор. –Сказал дядя Гоша.-Посмотрите. Это результаты анализа ДНК. Вашего ДНК и ДНК Церковника. Они совпадают. Ваше родство подтверждено. Вы его сын, сын Церковника, сын, который помог отцу сбежать, сын, который насмерть сбил полковника ФСБ, сын, который пришел сюда, чтобы рассчитаться с Сапковым. Вы собирались пристрелить его? -Я сбил Павла Викторовича?- Сказал дядя Гоша. –Может я и Кеннеди заодно прихлопнул? Да как Вы можете разбрасываться бездоказательными обвинениями? Какое может быть видео у этого специалиста по бракоразводным процессам? Он всё может смонтировать. Это же подделка!-Павел Викторович, как опытный криминалист, имел обыкновение расписывать на видеокамеру все беседы, которые он вел с кем бы то ни было. Похвальная

предусмотрительность! Ваши с ним встречи не были исключением. Особенно интересна последняя встреча….Послышался шум падающей мебели, хлопнула дверь, кто-то рявкнул:-На пол, руки за голову. ….Дальше начался хаос звуков и вскоре всё стихло.

Саша выключила диктофон. Некоторое время мы сидели в тишине. -А теперь я хочу кое-что добавить к тому, что вы услышали. –Сказала Маргарита Павловна. -Что добавлять! Отдайте телефон! Надо срочно звонить … Вас обманули! –Почти закричал я.-Никто меня не обманывал. Меня предупредили, мне заранее рассказали, что произойдет. –Сказала Маргарита Павловна. - Меня попросили организовать эту встречу. -Кто? –Спросила Саша.-Следователь, который ведет дело о наезде на Сапенко. Ты же всё слышала. Им была нужна очная ставка. Чтобы Носков ничего не подозревая, заговорил с Сапковым о видеозаписи. Саша, какие могут быть сомнения! Есть видеозапись.-Подождите! Дядя Гоша сын Церковника! Дядя Гоша преступник! –Воскликнул я. –Дайте мне эту запись, я её прослушаю дома ещё раз в спокойной обстановке не торопясь и всё осознаю. У меня голова идёт кругом! -Мама, всё равно, ты поступила нехорошо. Ты согласилась на подлый поступок по отношению к Носкову, ещё не зная, кто этот Носков на самом деле. –Сказала Саша.-У меня не было выбора. Ты забыла? 2 года тому назад, суд, помнишь? Мне дали год условно. –Сказала Маргарита Павловна. –Добавь обвинение Сапкова в наезде на его сына. Меня бы посадили. -Вы, Маргарита Павловна, тоже преступница? –Я оторопел.-Я не преступница, просто….- Сказала Маргарита Павловна. -С 1 июля 2009 года казино в Москве объявлены вне закона, а у меня, как бы это сказать, зависимость, игорная зависимость. Ну, и я наведывалась в одно нелегальное учреждение. Оформила им помещение как дизайнер, а потом даже стала один из соучредителей. Хорошие деньги имела и сама поигрывала. Но в один прекрасный день, вернее в одну прекрасную ночь, нас накрыли. Так вот, этот парень из надзорного отдела, напомнил мне, что условный год может стать реальным. Мне некуда было деваться, ребята.

Маргарита Павловна впервые назвала нас ребятами и мне это очень понравилось. Я даже сразу простил её. Хотя, почему я должен обижаться на неё? Теперь дяди Гоши, этого, как оказалось гнусного оборотня, больше нет и я совершенно свободен! Теперь мне не надо будет ни на кого стучать (а я и не стучал), не надо будет ходить строевым шагом, разворачиваться на 180 градусов и отвечать «Есть» и «Так точно». Я свободен!

Но всё-таки чтобы уж наверняка, я несколько раз звонил дяде Гоше, и его телефон не отвечал. Потом я даже зашел в управление, где дядя Гоша работал. Пройти внутрь, как раньше я уже не мог, но издали увидел некролог, висевший внутри в холле рядом с доской объявлений. Там была большая фотография дяди Гоши, и я даже смог разобрать часть текста. «…Носков погиб при исполнении служебного долга...» и что-то ещё. На столе под некрологом в черной вазочке стоял букет красных цветов. По привычке я пересчитал их. 6 штук.Я вышел на улицу и сел на скамейку напротив. Теперь было совершенно ясно –дяди Гоши нет и уже некому заставить меня шпионить в институте. Я действительно свободен!

Глава

Вечером позвонила Саша. Она сообщила, что обвинение с них снято, следствие располагает неоспоримыми уликами, подтверждающими непричастность ни Маргариты Павловны, ни Саши к инциденту с наездом на Сапкова-младшего. Машина действительно была в розыске и за рулём находился неизвестный. -Мама уже купила две новые машины: одну мне, другую себе. –Сказала Саша. -Поздравляю. –Ответил я. -Рано поздравлять. –Сказала Саша. -Мама наняла рабочих-таджиков, чтобы замуровать подземный люк, который ведет в ювелирку. Они спустились в катакомбы, побродили там и наткнулись на труп. Мама не знает, что делать. Мы только вылезли из-под этого дерьма с Сапковым и снова уголовка - труп. Таджики узнали своего пропавшего товарища, хотя труп уже частично разложился. Они требуют, чтобы мама заявила, а ей только этого и не хватает! У неё же год условно. Что делать! -Пусть таджики и заявляют. –Предложил я.-Они нелегалы. – Сказала Саша.-Тогда пусть заткнуться и займутся делом - замуровывают люк. –Сказал я. –Если не хотят работать, Маргарита Павловна может нанять других. -Те двое, охранник и продавщица, которые готовили ограбление маминого магазина, тоже в курсе на счет трупа. Они слышали, что говорили таджики. И наверное сами спускались в подземелье. -Маргарита Павловна ещё не уволила их? -Удивился я. -Не может. Не к чему придраться. Работают хорошо. А главное они очень вежливы и услужливы по отношению к маме. –Сказала Саша. –Она, по-моему, нам не верит, а им -верит.-Мы же своими ушами слышали их угрозы в адрес Маргариты Павловны. И эти мешочки с подделками. –Сказал я.-Если бы мы записали их голоса, а так нечего предъявить. Да и в наших же интересах, чтобы о наших подземных путешествиях никто не знал. А мешочки с подделками – так они сразу скажут, что это не их. Всё сложно. –Сказала Саша. -А вот труп – реально лежит там и разлагается. -А представляешь, со временем от трупа останется скелет, и, как в фильмах ужаса, скелет будет лежать в холодном сыром подземелье, опутанный синеватой паутиной, и будет приводить в ужас неосторожных и любопытных спелеологов-диггеров.-Не смешно. Но есть идея. От трупа надо избавиться. Нет трупа, нет дела. Ты когда будешь в институте? Приди на полчаса раньше. Встречаемся у главного входа. –Сказала Саша и повесила трубку.Я даже не успел возразить. Не знаю, что она задумала, но перетаскивать полусгнивший труп я не собираюсь ни при каких условиях.

Оказалось, что Саша решила встретиться с таджиками и рассказать им, кто убил их товарища. -Они меня знают. Я была в магазине, когда мама обсуждала с ними работы с люком. –Сказала Саша. –Надо убедить их, чтобы они убрали труп. Тогда охраннику и продавщице, нечем будет шантажировать маму. Дверь нам открыл здоровенный таджик, а за его спиной я увидел ещё двоих, помельче. Один пожилой, другой молодой, почти подросток.Они сразу узнали Сашу, начали говорить какие-то приветствия и повели нас на кухню. Там мы расселись впятером за большим круглым столом. Саша рассказала зачем мы пришли.

Когда таджики услышали, что их товарища убил Ипполит, самый высокий сказал, что лучше никуда не заявлять и если бы они раньше знали, кто это сделал, то промолчали бы. -Передайте хозяйке, своей маме, что мы сегодня же придем и заделаем люк в магазине. –Сказал он. Остальные двое с готовностью закивали. Причем тот, молодой, не отрываясь смотрел на Сашу влюбленными глазами и вдруг, выхватив из нагрудного кармана куртки какую-то бумажку, протянул её Саше. -Подпишите, пожалуйста. –Хлопая длинными ресницами, произнес он. -Что это? –Саша взяла бумажку и развернула её. Это была её фотография топлесс в стрингах. -Я фанат Рунеток. –Пояснил молодой таджик. –Я фанат Вас. Подпишите, пожалуйста. Очень прошу. Мы с друзьями всегда Вас заказываем в приват. Мы Вас все очень любим. Они не поверят, что я видел Вас вот так близко, живую.Слово «живую» таджик произнес как-то с особым аппетитом, как изголодавшийся произнес бы слово «бифштекс». -Вы, молодой человек, ошиблись. –Сказала Саша и вернула фото таджику. –В мире очень много похожих друг на друга людей. Я никогда ни о каких Рунетках не слышала. Пожилой таджик сердитым тоном сказал что-то молодому, и я заметил, несмотря на смуглость кожи, как молодой покраснел до ушей.-Простите молодого дурака. –Сказал старик. –Несёт сам не знает что. Как дочь хозяйки ювелирного магазина может быть какой-то там рулеткой. -Рунеткой. –Поправил молодой. -Мелочь. Подумаешь, обознался. Мы наверное для вас все на одно лицо? Как впрочем и вы для нас. –Сказала Саша. –Но, возвращаясь к вашему погибшему товарищу. Вы же не бросите его тело там. Вы и сами можете по-человечески похоронить его. Грешно оставлять его гнить в катакомбах не погребенным. Вы его хорошо знали? У него есть семья? Дети? Его родители живы? Им надо сообщить о трагедии.-А как мы вытащим труп? –Спросил высокий таджик.-Тем же путем, как он туда и попал. Через люк. –Сказала Саша. -И куда мы его потом денем? Там под землей хорошее место для могилы. Лучше нам здесь не найти. Мы нелегалы. Мы бы его там оставили. –Сказал таджик. -А я бы сообщила его родственникам. Они бы приехали, забрали и похоронили у себя на кладбище, как принято, по-человечески. –Сказала Саша. -Да нет у него никого. Никому не нужен. –Сказал высокий таджик. –Я понимаю. Вы заботитесь о Вашей матери. Она хозяйка магазина и её не нужны лишние неприятности с трупом в подвале.В дверь позвонили. Высокий таджик пошел открывать. -Это ваших рук дело? –Послышался из прихожей низкий мужской голос. Из кухни не было видно, кто пришел. -Нет. Это не мы писали. –Ответил таджик.-А кто? Кто кроме вас мог знать? Кому он был нужен, наркота? Накурился, свинья, и вывалился из окна. –Гудел низкий голос из прихожей. –Вообщем, ещё раз напишите, отправлю на родину. Поняли? Обладатель низкого голоса заглянул на кухню. Это был Ипполит. Мы с Сашей сидели к нему спиной, но его лицо промелькнуло в овальном зеркале, висевшем на стене напротив. -Все поняли? –Ещё раз повторил Ипполит. Таджики испуганно закивали головами. Затем Ипполит ушел, хлопнув дверью. -Ипполиту пришло два письма с угрозами. Он считает , что писали мы. – Пояснил высокий таджик и, усевшись напротив нас с Сашей, спросил –Но это ведь вы писали? -Я просто хотела его припугнуть и заставить забрать труп. –Сказала Саша и таджики засмеялись. -Ипполит никого не боится. –Сказал пожилой таджик. –Ладно. Мы заберем этот мешок с костями. Не беспокойтесь. Только нам надо помочь спуститься в катакомбы как то иначе,

не через магазин. Там есть один очень неприятный охранник. Любит совать свой нос в чужие дела. Они договорились, что Саша проведет их через один из люков. И сделают это сегодня же ночтю.

Мы вышли от таджиков и я нажал кнопку вызова лифта. Двери медленно разъехались в стороны. В кабине лифта стоял Ипполит.-Заходите. –Сказал он. И добавил, видя, что мы пребываем в нерешительности. –Не бойтесь. Кого и надо бояться, так этих узбеков, у которых вы только что были.-Таджиков. –Поправил я. –Они таджики.-Ты уверен. Ты так хорошо можешь отличить таджика от узбека? –Сказал Ипполит. -Неважно. Заходите. Есть разговор. Мы вошли в кабину лифта. Двери закрылись и лифт поплыл вниз. -Эти азербайджанцы … -Начал Ипполит. –Ладно. Эти таджики сами выбросили своего товарища из окна. Я лично видел. В ту ночь я немного переволновался. На работе нервотрепка, один псих вены себе вскрыл. Откуда, поганец, стекло взял! Я, чтоб вы знали, санитар в психбольнице. Дома с женой поцапался, не спалось, вышел на лестничную площадку покурить. А эти турки прямо под нами живут. Лифт доехал до первого этажа, остановился, двери открылись. -Вы ребята студенты? –Сказал Ипполит. –Есть несколько минут? У входа лавка, присядем. Мы вышли и пока шли до лавки, я пытался осмыслить, что происходит. Ситуация переворачивалась с ног на голову. Или может быть с головы на ноги?-Я вас заметил ещё той ночью. –Сказал Ипполит. – Вы стояли у нашего подъезда. Это вы вызвали скорую? А письма мне тоже вы писали? Я так и подумал. Вообщем, эти таджики – опасный народ. Я даже боюсь признаться им, что видел как они расправились со своим приятелем. Я видел как тот высокий столкнул его из окна, и потом той же ночью они вдвоем с пожилым дотащили труп до ближайшего люка. Мотив прост. Мертвый таджик владелец квартиры. Я здесь 40 лет живу. Всё видел и всё про всех знаю. Он лет 10 назад приехал в Москву, женился на девушке, которая жила тут со свой матерью. Вначале мать девушки, а затем и сама девушка умерли. А эти трое – его ближайшие родственники. Приехали и он пустил их пожить к себе. Я слышал, как они скандалили. По моим наблюдениям, убитый был глубоким наркоманом и наверное намеривался продать квартиру за наркоту. Вот родственники и решили убить его, чтобы сохранить жильё. Я так полагаю. А вы посчитали, что я убийца? Я смотрел в лицо Ипполита и он уже не казался таким зловещим, как раньше.-Вообщем то да. –Сказала Саша.-Но, если говорить строго, вы правы. Я убийца. –Сказал Ипполит. -Кого Вы убили? –Сказала Саша.-Сейчас я работаю санитаром в психбольнице, Я, кстати, видел вас там. Подумал, что вы с Лифшицем приехали. –Сказал Ипполит. -Так вот. А раньше я был врачом. Психотерапевтом высшей международной квалификации. Но суд решил, что по моей халатности произошла смерть одного из пациентов. Одной очень важной персоны. Не стану называть фамилию. Вы должно быть слышали о нем. Учитывая смягчающие обстоятельства, я получил три года условно и был лишен врачебной практики. Так что в некотором косвенном роде я действительно убийца. -У нас у всех шкафы набиты скелетами. –Едва слышно пробормотала Саша. -Нам надо не привлекая полицию и прочих официальных лиц, убрать этот труп из катакомб. Что можете посоветовать? –Сказал я.-Зачем вам это? Там, кстати, идеальное место для сокрытия. Вы же не хотите, чтобы полиция узнала об этом. –Заметил Ипполит. Саша рассказала, что таджики согласились вытащить труп через люк..

- Поверьте, они что-то замышляют. - Сказал Ипполит. –Я бы с ними в подземелье не пошел. Я думаю, после смерти их родственника, по документам квартира переходит к ним. Такие люди всё проверяют заранее и тщательно. Иначе они не стали бы затевать всего этого криминала. На кону квартира в Москве, а за это они готовы пойти на всё. Признаться, рассуждения Ипполита сильно напугали меня. Если таджики действительно планируют избавиться от нас как от свидетелей? Мне стало зябко и я зевнул. -Ну вот и всё, что я вам намеревался сказать. Вот моя визитка. Звоните если понадоблюсь. –Сказал Ипполит, поднимаясь с лавки. Он повернулся к нам спиной и спросил. –У меня спина не белая? Надеюсь, сегодня скамейку с утра не красили? . -Нет. Не белая. –Сказал я. -Это я так спросил, по привычке. У нас в дурдоме постоянно всё перекрашивают. Поэтому мы и ходим в белых халатах, что бы не было заметно. –Засмеялся Ипполит. -Я хотела Вас спросить про Лифшица и про грибы. –Сказала Саша, вставая. – Что он и грибы делали в психушке? -Между вашим институтом и нашей психбольницей заключен договор о сотрудничестве. Я видел бумагу. От вашего института она подписана проректором по фамилии Подошва. Герман Каримович, кажется. –Ответил Ипполит. -И в чем же может сотрудничать Московский институт системных технологий с психбольницей? –Удивился я. -В области системных технологий. –Сказал Ипполит. – Вы знаете, это я вам как бывший врач говорю, хотя бывших врачей и не бывает, по сей день не существует общепризнанной нормы оценки психического здоровья человека. Мы все сумасшедшие, просто тех психов, которых значительно больше, считают нормальными. Будьте как все, говорите, одевайтесь, действуйте как принято в обществе на данный момент - и вас никогда не сочтут за сумасшедшего. -Я не пойду с таджиками. –Сказал я, когда Ипполит ушел. –Тем более в катакомбы. Там и останешься. Ты же слышала, что Ипполит говорил. -А как давно Ипполит сам казался тебе извергом? –Возразила Саша. –Поверь, это пустые опасения. Ничего страшного. Таджики аккуратно уберут труп и всё. Дело надо доделать.-А мы-то зачем им понадобились?-Пожилой таджик сказал же тебе, чтобы не входить через магазин, чтобы охранник не увидел. –Напомнила Саша. -Дешевя отмазка. Я на стороне Ипполита. Они что-то замышляют.-Но как мы это узнаем, если не пойдем с ними? –Сказала Саша. -Знаешь, я согласен оставаться в неведении, но живым. –Сказал я. –Я не пойду. И потом, всплыли-таки твои рунетки! Что, неприятно стало? -Какой ты всё-таки…. –Сказала Саша, повернулась и пошла прочь. На спине её куртки отчетливо белели три белых полоски от свежей краски.-Начал скамейку красить, а краска кончилась. Пока ходил в подсобку, они уже уселись и размазали. Что, не ногах не стоится? Молодёжь! Какая это молодежь? Ноги жопу не держат, всё норовят жопу свою куда-нибудь положить. А мне снова закрашивать? В советское время вас, студентов, быстро бы на субботник бы отправили. Капитализм проклятый! Самому всё делать приходится. –Услышал я ворчание институтского дворника Михайлыча. Он стоял перед скамейкой с ведром белой краски и малярным валиком на длинной ручке на плече.-Вы на себя и пеняйте, Михаил Михайлович. Значит Вы, в бытность Вашу профессором, плохо своих студентов научному коммунизму учили, раз они СССР развалили. Саша! У тебя спина белая! –Крикнул я и побежал вслед за ней.

Всё-таки какая я тряпка. Дал таки Саше уговорить себя. -Они работают на мою маму. Они знают, что я её дочь. Они не посмеют причинить мне вреда. –Заверила Саша.

-А мне? На мою маму они не работают. –Возразил я. -Не волнуйся. Всё будет хорошо. – Саша достала телефон и посмотрела время. –Ещё двадцать минут ждать. Я заметила, ты никогда не теряешь времени. Учи. Не стесняйся. Что там у тебя в портфеле? Какие учебники? -Ты не против? А то вроде бы мы вдвоем, неудобно как то… -Сказал я.-Да забей на меня. –Ответила Саша. -Главное на данном жизненном этапе учеба. Верно? Давай, давай. Приближай упорным трудом свою мечту. Дай угадаю. Завтра у тебя контрольная по …. Физике!-По математике. Дискретная алгебра, если быть точным. –Поправил я и достал из моего счастливого портфеля конспект лекций. –Интересный предмет! Увлекательная наука!-Вообщем то где-то я тебе завидую. –Сказала Саша. –Цельный ты человек. Был вечер, где-то около семи, но ещё вполне светло. Только тяжелые свинцовые облака стремительно затягивали небо. Похоже собирался дождь. И минут через пять он таки пошел. Причем настоящий осенний ливень. Сразу стало холодно и темно. Мы вбежали в холл корпуса А, и смотрели через пыльные с внутренней стороны стекла его окон на неистовство стихии, бушевавшей снаружи. От ветра несколько толстых веток упало прямо перед входом. Дворник Михайлыч вышел было из свой подсобки, но тут же спрятался обратно. Люди в мокрой прилипшей к телу одежде перебегали через дорогу, не обращая внимания на проносящиеся мимо машины. -Зарядило некстати. –Сказала Саша.-Да, теперь наверное час точно будет лить. –Поддакнул я, перелистывая страницу конспекта. Я ещё в том семестре начал подозревать, что преподаватель по дискретной алгебре халтурит. Где доказательство теоремы? Я листал конспект взад и вперед, но доказательства не видел. Если бы семинар вел тот же пожилой препод, то можно было бы показать ему конспект, и сказать мол, Вы так на лекциях давали. Но семинарил нас другой, молодой, психически неуравновешенный, который срывал на нас какие-то свои проблемы с незащищенной диссертацией. -Мне надо в читальный зал ненадолго. –Соврал я Саше, потому что я знал, что ненадолго не получится. –Всё равно наверное наш поход в подземелье переносится из-за дождя. -Бросаешь меня? –Сказала Саша. –Струсил-таки. Я объяснил Саше ситуацию.-Пошли вместе. Читалка на втором этаже. –Предложил я. –Не стоит попусту время терять, ждать погоды. Поднимая фонтаны брызг во двор въехала машина-фургон и остановилась у злополучного подъезда. -Им и ливень не помеха. –Сказала Саша. Она прильнула к грязному оконному стеклу, пытаясь разглядеть сквозь струи дождя, что творилось во дворе дома. Из фургона выскочили люди в спецодежде и скрылись в подъезде, где жили таджики.- ФМС. –Сказала Саша. -Чувствую, за нашими таджикскими друзьями пожаловали. Стопудово Ипполит постарался. Подождём минут пять. Сейчас их выведут.И точно. Вскоре из подъезда вывели троих наших таджиков. Открыли задние дверцы фургона и пока высокий и пожилой залезали во внутрь машины, молодой таджик резко рванулся в сторону и скрылся за углом дома. -Во твой фанат даёт! –Сказал я. -Да, мои фанаты все как на подбор такие! –Ответила Саша. –Но похоже, что помощи у нас не будет и нам самим придётся решать проблему. -Давай хотя бы дождь переждем. –Сказал я. -Мне позарез нужно доразобраться с лекционным материалом. В читалке Саша взяла себе подшивку каких-то журналов в ярких обложках, а я нужный учебник. Так мы провели около двух часов и всё это время дождь лил не переставая. Было уже около девяти, когда мы вышли из читался и спустились на первый этаж. Дождь прекратился, но площадка перед институтом была затоплена и вода не уходила.

-Тут уровень воды будет на половину голени. –Сказал я. – Я ориентируюсь по ножкам скамейки. Вон тот изгиб, который сейчас едва виден, доходил мне до сюда. А с учётом прогнутости площадки перед институтом, брюки надо закатывать до колен чтобы пройти. -Да, подтопило изрядно. А посмотри, что на улице делается! –Сказала Саша. Колеса медленно передвигающихся машин были почти полностью под водой. –У вас так всегда, когда ливень водостоки не работают?-Можно подумать, в твоём Львове иначе. –Сказал я. -Я диггер. Я все водостоки Львова как свою квартиру знаю. Такого там никогда не бывало и быть не могло. –Сказала Саша. - Пошли посмотрим, что твориться в наших катакомбах. Женский тубзик был пуст, Мы вошли в подсобку, открыли дверь и Саша подняла крышку люка в полу. Она достала брелок и направила слабый луч фонарика вниз. Снизу из темноты на нас смотрело зеленоватое распухшее со следами начавшегося разложения лицо таджика. Подсобка наполнилась зловонием, поднимающимся из открытого люка и Саша, бросив фонарь-брелок, обеими руками задвинула крышку на место. -Как я и думала. –Сказала она. Я был настолько потрясен, что не мог произнести ни слова.-Катакомбы затоплены. Труп смыло и принесло течением сюда. Почему? Если бы не было течения, труп просто бы всплыл. –Сказала Саша. –Если появилось течение, то значит есть сток. Если труп пригнало сюда, значит сток под нами. В подземном Львове во время ливней такая же картина. На улицах затоплений нет, а под городом реки и моря. Мы там на лодках плавали. Вообщем, надо подождать. Когда вода сойдет, найдем сток, снимем решетку и столкнем труп. Ну а куда его ещё девать? У тебя есть предложения получше? Я мотанул головой и ударился о свисающую с потолка лампочку. Лампочка на мгновение зажглась и тут же погасла.-Так в комиксах изображается, когда приходит мысль. –Сказала Саша. – Надо было тщательнее исследовать подземелье. Мы прошли только по правой ветке. А что слева? А что под нами, за нами? Уровень воды на площадке перед институтом заметно спал, но переходить потоп мы бы всё-таки не решились, если бы не Ипполит. Он вышел из своего подъезда и стоял, размышляя куда бы ступить. Саша подбежала к нему и я расслышал её слова.-Зачем Вам понадобилось таджиков ФМС сдавать? А вроде бы приличным человеком показались. -Я никого не сдавал. –Ответил Ипполит. Он выглядел искренне удивленным. Саша рассказала ему, что произошло с таджиками. –Весь подъезд знал про этих нелегалов и никто не доносил. Они тут уже как год жили. Это наверное Сапков. У него сына машиной сбило, так он на весь мир обозлился. А может и того хуже. Как бы к нам в дурдом не попал. Кидается на всех с угрозами. Точно он. Больше некому. Остальные жильцы вполне адекватны. А что Вы так о таджиках переживаете? -Мама их наняла выложить кирпичную стенку в своём магазине. –Сказала Саша. –Теперь нам надо снова кого-то искать.-У меня есть знакомый. Классно кирпич ложит, как он выражается. –Улыбнулся Ипполит. Дайте Ваш телефон и Игорь Вам перезвонит.Они обменялись номерами. -А сейчас Вы меня извините. Мне на работу надо. У меня сегодня ночная смена. –Сказал Ипполит и побежал на остановку. -Мне бы тоже пора. Отпускаешь, начальник? –Сказал я. -Ладно, иди. Когда вода спадет сама посмотрю, что стало с трупом. –Сказала Саша.

На следующий день в корпусе А я нос к носу столкнула с Сашей.-Как поживает наш мертвяк? –Спросил я. –Навещала?

-Да, спускалась вчера, когда вода сошла. –Сказала Саша. -Как я и думала, под женским тубзиком сток, перекрытый решёткой. Я сдвинула решетку и протолкнула тело в трубу. -Значит с этим улажено. –Сказал я. –Что на очереди?-В каком смысле?-Ну с тобой же нельзя просто так без адреналина. Обязательно что-то должно случаться. –Сказал я.-Нет , на этот раз всё тихо. –Сказала Саша. -Только вот созвонилась с мастером, которого порекомендовал Ипполит, и сегодня он должен встретиться с мамой. Она , кстати, приглашает нас …Саша не договорила. К нам подошел Нгуен и, не здороваясь, как будто продолжал прерванную беседу, сходу начал возмущаться, что слово «собака» не русского происхождения. По-русски «пёс», а «собака» слово из тюрского языка. И даже «хлеб» нерусское слово, а старонемецкое. -И какой же язык я учу с учётом этого? –Воскликнул Нгуен. Было заметно, как он старается произвести на Сашу впечатление своей начитанностью.-Переработал ты Нгуен, скажу я тебе. Надо тебе отдохнуть, получить новые впечатления. –Сказала Саша. -Да, правильно. Новые ощущения нужны мне. –Заулыбался Нгуен, подумав, наверное, о себе и Саше. -Ребята, а давайте съедим за город на уикенд. Мама, оказывается, купила дачу. Большой дом. Она уже там и ждет нас в субботу. –Предложила Саша. – Надо развеяться. Этот первый мой месяц в столице мрачновато для меня прошел. Тут как-то затхло и смрадно, дышать нечем. Истосковалась по свежему воздуху. Хочу вдохнуть его полной грудью. -У тебя и так очень полная грудь. –Сказал Нгуен. Было не понятно, шутит он или делает Саше продуманный комплимент. И что за лица у этих вьетнамцев! Ничего по ним не прочтешь. -Я не эту грудь имела в виду. –Заметила Саша. -Почему не эту? Эта хорошая грудь. А у тебя ещё есть грудь? –Сказал Нгуен и вроде бы как-то сальновато ухмыльнулся. Я решил вмешаться.-Когда говорят вдохнуть полной грудью, это означает наполнить воздухом легкие до их физиологического предела. –Пояснил я. –Легкие находятся в грудной клетке, поэтому в данном случае слово грудь используется как абривиатура словосочетания «грудная клетка», что ….-Ну поехало. Два ботана столкнулись! –Прервала маня Саша. –Так что, завтра едем? Если только будет хорошая погода.-Завтра суббота. -Сказал Нгуен. -Где есть твоя дача? -Не заморачивайся. –Сказала Саша. -Я вас на машине закину. Я тебе, Нгуен, завтра позвоню. Ты рано встаёшь? -В субботу и в воскресенье в восемь, а в будни – в семь. –Ответил Нгуен. –Обменяемся телефонами номерами?Нгуен с удовольствием продиктовал Саше свой номер и старательно, по нескольку раз переспрашивая каждую цифру, записал её. Спрятав свой старый мобильник в красный шелковый чехольчик, Нгуен откланялся, и удалился по коридору с видом победителя.

-Откуда у мамы такие деньги. –Сказала Саша. –Я постоянно слышу её телефонные разговоры с арт директором. Мамины картины глухо не продаются. И уже давно. Приглашают выставиться, но продаж нет. Откуда такие деньжищи? Подозрительно. Спрашиваю её, а она говорит, что спонсор нашелся. Какой спонсор? Я всех её спонсоров знаю. Голь перекатная. Сами бедны как церковные мыши. Кормятся, вернее, кормились с продаж маминых картин, когда они были. Загадка прямо-таки. А потом она сказала, что мне лучше и не знать всего, и привела из Библии, из Еклезиаста, что «во многих знаниях многие печали». Она меня за девочку держит!

-Да, мама у тебя живет с размахом. Ювелирный магазин, своя галерея, дача. –Сказал я.-А какие машины она нам купила! Ты видел мою машину? Ты не видел ещё? –Удивилась Саша. – Крутой наворот! На 4 лимона потянет, не меньше. -Мне это ни о чем не говорит. Я в машинах не шарю. И думаю не смогу разделить твоего восторга. –Сказал я и ехидно добавил. –Но помнится, ты собиралась вырваться из под маминой опеки. -Да, собиралась. –Сказала Саша. -Но пока не получается. С Рунетками я завязала. Уже на улице узнают. Копец!-А я предупреждал. –Злорадно захихикал я. –Не хорошо своим телом торговать даже дистанционно. Если ты эксби, то покажи себя просто так, как нудисты на пляжах. Но брать деньги за просмотр! -Моралист! –Сказала Саша. –Послушай. Вот я давно хотела прямо тебя спросить. Мы уже столько времени общаемся, а ты ни разу по взрослому ко мне не подкатывал. Ну кроме того вечера в мастерской, когда мы твоего дядю Гошу по ошибку завалили. Вообщем, это как-то странно. Или я тебе не нравлюсь? А может у тебя ориентация сбита? -Нет, я не дезориентирован. По этому вопросу я могу изложить свою до деталей продуманную кристально ясную позицию. –Сказал я. –Никакого реального секса до получения диплома. -Звучит, как никакого секса до свадьбы. -Сказала Саша.-Вот именно. Это психо-физиологический процесс отнимает слишком много энергии.-Понятно. А я думала, что, ты как Сапков с Егоровым с левой резьбой. –Сказала Саша. - Только, думаю, кто у него. Нгуен? Ладно. Шучу. Проехали. Как говорил Сальвадор Дали, «Я уважаю чужие убеждения и уважаю тем больше, чем больше они отличаются от моих собственных». Но замечу только, что твой вьетнамский друг Нгуен не придерживается сходных принципов. Держу пари, что завтра на даче по отношению ко мне он перейдет к решительным военным действиям. Вот увидишь. -Он и правда хочет понравиться тебе, это видно по его поведению, согласен. Но не более. Нгуен не такой. Он серьезный студент. –Сказал я. -Не смеши меня. Не такой! –Саша засмеялась. -Он хочет секса и именно это видно невооруженным глазом. Хочешь пари, что завтра на даче Нгуеном, серьезным студентом из Вьетнама, будет совершена похабная попытка овладения моим физическим телом?-Да легко! Мне как раз деньги нужны. На сколько спорим?-На тысячу. –Сказала Саша. -Годится. Можешь мне тысячу сразу отдать. На даче ничего не случится. Гарантия вьетнамского качества. –Сказал я, но на всякий случай запустил руку в свой нагрудный карман, проверить наличие наличности. Достоинство некоторых купюр я могу определять на ощупь по специальным пупырышкам для слепых, продавленным на банкнотах. Но это не азбука Брайля, как некоторые могут подумать. На купюрах использую только два знака: точку и тире. На десятирублевой купюре тире и сверху точка. На пятидесятирублёвой одно тире и сверху две точки. На сторублевой два тире и сверху точка. На пятьсот рублевой два тире и сверху две точки. На тысячной купюре три тире и сверху одна точка. На пятитысячной – три тире и две точки сверху. Говорят на стотысячных купюрах, я сам не видел, пять тире и точка наверху. Так вот, я с лёгкостью определил не глядя, что в моём нагрудном кармане находилось ровно две тысячи пятьсот рублей.

Мы выехали из Москвы рано, часов в 9 и по дороге Саша постоянно звонила Маргарите Павловне, уточняя маршрут. Нгуен докучал анекдотами про русский язык, перемежая их вьетнамскими песнями, которых он знал, как оказалось, несчетное количество. Саша смеялась над анекдотами и восторгалась его пением. У него и правда был очень мелодичный голос.-Это нечестно. –Подумал я. – Она поощряет Нгуена. Соблазняет своим смехом и одеждой.

А на Саше, несмотря на начало октября, был топик из розовой блестящей ткани, обтягивающий её грудь так, что соски выпирали как крупные горошины, и легинсы из черного как будто лакированного материала. Это было, на мой взгляд и я думаю на взгляд Нгуена тоже, очень сексуально и вызывающе. -Стоп. –Сказал я себе. -Мне не хочется проиграть спор или я ревную Сашу к этому вьетнамскому таракану?Тут я подумал, что ведь Нгуен не видит ни груди ни ног Саши, потому что сидит на заднем сиденье. Зато их вижу я и очень даже отчетливо, потому что сижу справа от неё. Выходит, что Саша так оделась специально для меня? -Да. -Подумал я. –Впереди напряженные выходные. Но я даже не мог и представить себе насколько напряженные.

К половине одиннадцатого мы добрались до поселка. Дома были примерно одинакового размера и конструкции. Все двухэтажные и издалека вроде кирпичные. -Который думаешь ваш? –Спросил я Сашу. -К чему гадать? Сейчас узнаем точно. –Сказала Саша и уже в который раз позвонила Маргарите Павловне. Я огляделся. Рядом с поселком белело двухэтажное здание значительно большего размера, на стене которого виднелась вывеска «Клуб воздухоплавателей». У здания были припаркованы автомобили, штук 30, не меньше. За зданием стоял большой серый ангар. Территория вокруг клуба и ангара была обнесена забором.-Алло. Мама. Мы приехали. Куда дальше? –Сказала Саша. –Что? Здание клуба? Вижу. Ты там? Второй этаж? На двери написано президент? Хорошо. Уже едем.

Мы припарковались, поднялись на второй этаж и нашли дверь с табличкой «Президент клуба воздухоплавателей госпожа Артюхина Маргаритам Павловна». -Не верю своим глазам. –Сказала Саша. –Какая-то фантастика. Когда она успевает?Я прислушался. За дверью был слышен гул голосов, как бывает на собрании, когда все одновременно пытаются что-то сказать. Саша постучала и приоткрыла дверь. -А мы как раз закончили обсуждение. –Сказала Маргаритам Павловна. Она сидела во главе длинного стола и была единственной женщиной в комнате. Мужчины вставали со стульев, кивали и пожимая друг другу руки, и шли к дверям. -Так где наша дача? –Спросила Саша, когда в кабинете остались только мы. .-Вот. –Ответила Маргарита Павловна, раскинув руки. –Это всё наше. -Ты купила «Клуб воздухоплавателей»? –Воскликнула Саша.-Да. С пятью воздушными шарами. – Ответила Маргарита Павловна. –Я перекупила это хозяйство у одного мечтателя. Представь, человек всю жизнь мечтал построить дирижабль, но вначале у него денег хватило только на детский воздушный шарик. Скопив, он занялся большими воздушными шарами и организовал этот бизнес. Не поверишь, но он катал на воздушных шарах пациентов психбольниц. Оказывается это прогрессивная методика лечения. Естественно, не в нашей стране. Доказано экспериментально , что наступает исцеление или как минимум значительное улучшение психического состояния. Представьте, задавленный проблемами маленький человек взмывает над землей и ощущает себя великаном! Всё, что причиняло боль, остаётся внизу, под ногами, теряет значимость, уменьшается в своих размерах. Человек устремляется ввысь, к Богу. Мы как раз это сейчас и обсуждали к ведущими психиатрами, руководителями психбольниц. Я сама дважды лежала в подобных учреждениях и знаю, как там, с позволения сказать, лечат. А тот мечтатель теперь начинает производство дирижаблей. Он инженер по образованию и у него всё подсчитано. Этих денег, которые он выручил от продажи своего бизнеса мне, должно ему хватить. Я уверена, у него получится. Человек всю жизнь шел к своей мечте. Не отступил. Я таких уважаю.-Я тоже. -Сказал я.

-Мама, откуда у тебя такие деньги? Ты ограбила банк? –Сказала Саша.-Много будет знать, скоро состариться. Не надо стариться. –Встрял притихший было Нгуен. –А Ваша дочь Саша такая красивый! -Говорит неграмотно, зато грамотно подкатывает.–Подумал я. -Мать окучивает. Похоже, недооценил я вьетнамца. -Правильно ваш корейский друг говорит. –Сказала Маргарита Павловна и подарила Нгуену белозубую улыбку. – Радуйтесь жизни! Радуйтесь её дарам.-Жизнь может одарить, а может и прибить. –Вставил Нгуен.-Верно! –Сказала Маргарита Павловна. - По радио обещали хорошую погоду. Что может быть лучше для горожанина, чем провести уикенд за городом. А какой тут повар! Барбекю - объеденье! Мы с Сашей молчали, ошарашенные тем, что услышали. Но, оказывается, это было ещё не всё. -Вообщем, ребята, открою вам свои планы. –Сказала Маргарита Павловна. -Я собираюсь создать здесь частную психиатрическую клинику.-По-моему ты там будешь первым пациентом. –Сказала Саша. -Может быть. Я же уже лечилась и от игромании, и от депрессии. Только толку никакого. Да, теперь испробую на себе терапию полетом. –Сказала Маргарита Павловна. – Я хочу приносить людям облегчение. Сегодня каждый человек не вполне нормален. У людей депрессии, фобии. Люди раздавлены лавиной информации. Им нужен покой, нужно малое знание, не надо так много и обо всем. Неограниченный доступ к информации – причина психических расстройств современного человека. Надо меньше знать, но глубже. С ума сходят, из-за отсутствия глубины в познании. Нет глубинного якоря. Скользят по поверхности, по фактам, именам и датам, как серфингист по волне. А надо нырять, заглубляться, как дайвер. Не люди, а комки ржавых нервов. -Какая точная свежая метафора! –Воскликнул Нгуен. Маргарита Павловне внимательно, оценивающе посмотрела на него. -Жополиз. –Подумал я о Нгуене. -Меня Нгуен зовут. Я из Вьетнама. –Сказал Нгуен. Он подошел к Маргарите Павловне и она протянула ему руку для рукопожатия. Но Нгуен поцеловал её руку, поцеловал в кончики пальцев. Такого подхалимажа я от него не ожидал . Нгуен рухнул в моих глазах ниже плинтуса.-Какое необычное вьетнамское приветствие! –Сказал Маргарита Павловна, с ещё большим интересом разглядывая Нгуена. –Я бы сделала набросок с Вашего лица. Оно очень выразительно. Широкие азиатские скулы, выгнутые ноздри. Если Вы, конечно, не против. -Напротив, я не против. –Засмеялся Нгуен. –Это каламбур. Нгуен исчез с лица земли. Я его больше не замечал. Дешёвый дамский угодник. -Более того. Я хочу организовать здесь что-то вроде фермы. –Продолжила Маргарита Павловна. –Труд излечивает. Будут рабочие места. Будем производить молочную продукцию, мясо, яйца. Посмотрите, какие вокруг пастбища! Я уже договорилась о закупке коров, кур, свиней. -Здесь будут работать шизики? –Сказала Саша.-Они будут лечиться, работая. И кстати, зарабатывая. –Сказала Маргарита Павловна. - Частая причина депрессий – невостребованность. Человек не может найти себе место в обществе. -А почему ты думаешь, что психи захотят работать? –Сказала Саша. –По мне, так половина из них просто бездельники. В детстве их не приучили к ежедневному труду, вот они от безделья и пухнут головой. -Есть медикаментозные средства. Мы как раз об этом только что говорили с ведущими психиатрами. –Сказала Маргарита Павловна.

- А тех, кто всё-таки откажется радостно работать на этой веселой ферме – в газовую печь? Что-то смахивает на нацистский концлагерь. –Сказала Саша. -Нет, не в печь. На воздушная шар и в небо. –Сказал Нгуен, влюблено заглядывая в глаза Маргарите Павловне. -Я понимаю, это трудно представить, но уверяю всё продумано. –Сказала Маргарита Павловна. –А сейчас приглашаю вас на экскурсию по нашей ферме и будущей клинике.Когда мы вышли из здания клуба воздухоплавателей, Маргарита Павловна указала широким жестом на котеджный поселок за оградой. У некоторых домиков стояли машины и было заметно людское движение, но было непонятно, заселялись они или выселялись. -Эти домики тоже принадлежит нашей клинике, то есть мне. –Сказала Маргарита Павловна.. - Там будут жить наши врачи с семьями. Это будут их дома. Вернее, они уже их. Очень удобно, рядом с работой. Сегодня в 5 вечера в столовой будет банкет. Все соберемся, познакомимся. -Это очень правильный решение. Так в Кембридж жить профессоры, рядом с унивесрситетом. –Сказал Нгуен. -Сейчас пойдем в наш ресторан. Там работают два фантастических повара. Достались от прежнего хозяина. –Сказала Маргарита Павловна. –Мне вообще очень повезло. Практически весь штат остался. Инженеры по обслуживанию воздушных шаров – остались. Лоцманы, то есть те, кто летает с нами в корзине – остались. Повара и те остались. У них тоже есть домики в поселке. Охраны только нет. Прежних уволила. Охрану нужно тщательно подбирать. -Трудно поверить, что эти шары могут принести какую-нибудь прибыль? –Сказала Саша. -Ну если человек сумел скопить на дирижабль, работая тут, как ты думаешь? Плюс ещё доходы от моей будущей клиники. Думаю, что я приумножу, то что вложила. -Сказала Маргарита Павловна. Мне, как и Саше, казалось странным, что Маргарита Павловна скрывает источник своих доходов. Если всё так честно и прозрачно, то почему бы не рассказать близким людям? Значит, не всё так просто и прозрачно.-Программа на эти два дня такая. –Сказала Маргаритам Павловна. –Отдыхаете, знакомитесь с местностью, с людьми. А сейчас я покажу вам ангар с воздушными шарами. Мы вошли в ангар. На полу лежало несколько оболочек аэростатов со стоящими рядом корзинами. Ещё один полусдувшийся шар лежал на полу и касался своей верхушкой крыши ангара. Несколько мужчин в желтых комбинезонах возились с полосатой оболочкой аэростата и один из них, завидев нас, подошел к Маргарите Павловне. Он поздоровался и назвался Эдуардом. Маргарита Павловна представила нас и попросила Эдуарда провести небольшую экскурсию.-У нас пять аэростатов двух типов. –С готовностью начал Эдуард. -Тот, что летает на теплом воздухе имеет горелку в корзине. Такой шар называется монгольфьер. Второй тип аэростатов летает на гелии, хотя можно использовать и водород. Такой аэростат называется шарльер. Первый полет аэростата, наполненного водородом состоялся 1 декабря 1788 года в Париже. В корзине аэростата находились двое французов: физик Жан-Луи Шарлье и Николас Робер. Полет продолжался два с половиной часа и шар пролетел 40 км. После посадки, Робер вышел из корзины и шар тут же взмыл вверх на высоту 3 км, так как корзина стала легче. С тех пор шары, наполненные газами легче воздуха, называют шарльерами, в честь физика Жана-Луи Шарлье. -Он погиб? –Спросила Саша.-Нет, шар позже благополучно приземлился. –Ответил Эдуард с видом человека, который уже не раз и не два рассказывал эту историю, и которому всегда именно в этом самом месте задавали именно этот вопрос. -Мочь я подойти близко к тот аэростат? –Спросил Нгуен мужчину и они отошли к оранжевой оболочке, разложенной по полу рядом с полусдувшимся шаром. .

-На этой недели будут поставки всякой всячины, медоборудование, стройматериалов, мебели. И я хочу, чтобы ты, Саша, осталась тут и лично проконтролировала этот процесс. Я сама не смогу. У меня дела в городе. –Сказала Маргарита Павловна Саше. -Как я пропущу неделю учёбы? –Возразила Саша.Маргарита Павловна удивленно посмотрела на Сашу. Я тоже удивился такому высказыванию. Сашу в институте на занятиях я видел не часто. -Ах, да. –Спохватилась Саша. –Всесильный Валентин Андреевич. Как же я могла забыть. Мама, почему ты не говоришь мне, откуда у тебя деньги на всё это? Неужели ты взяла сумасшедший кредит? -Саша, придет время и ты всё узнаешь. –Маргарита Павловна обняла Сашу. –Сейчас рано говорить об этом. Поверь мне. Ничего страшного.

-…. ещё раз повторяю, этот аэростат для трех человек. –Донесся раздраженный голос Эдуарда. -И я повторять тоже. Малая объем оболочка. Один куб воздух, нагревай до 100 градус, при нормальная погодная условие, поднимает приблизительно 0,3 кг груза. –Возражал Нгуен. –В корзина, как Вы говорить, три человек. Это будет приблизительно 250 кг. Плюс вес горелка и баллон пропан-бутан смесь. Поэтому надо иметь в шаре приблизительно 150 кубов воздух, нагретый до 100 градус. В этой шар нет и 100 кубов. Он опасно для использовать три человек. Взлетит, но вероятен упасть.-Слушайте, что Вы несете? Я специалист. Мы уже 6 лет летаем. У нас есть лицензия. А кто Вы? –Возражал Эдуард. Остальные рабочие с интересом наблюдали за спором.-Я на родина тоже работать и с монгольфьерам и с шальерам. И ещё был комбинация тип. Я говорить ещё один раз, что эта оболочка на два человек. Лучше на один. –Спокойно повторил Нгуен. –Если вы летать три человек, значит вы рисковать жизнь. Эдуард хотел что-то возразить, но махнул на Нгуена рукой, повернулся и подошел к Маргарита Павловне. -Маргарита Павловна, я провел, как Вы просили, мини экскурсию, рассказал про наши аэростаты, а теперь нам надо работать. Иначе не успеем к открытию.–Сказал он.-Нгуен, мы уходим! –Позвала Маргарита Павловна. Но Нгуен уже залез под разложенную на полу полосатую оболочку шара. -Эй-эй! Туда нельзя! –Закричали люди в желтых комбинезонах. –Немедленно вылезайте оттуда! Это нарушение правил. Посторонние не допускаются!Они бросились к оболочке, схватились за её края, приподняли, но Нгуена там не оказалось. -Куда он подевался? -Сказал Эдуард. Внезапно Нгуен вынырнул из-под корзины полусдувшегося шара. -Маргарита Павловна! Это нарушение правил техники безопасности. А если кореец проткнул оболочку? Кто ответит? –Возмущался Эдуард. –Вот пусть он сам завтра поднимется именно на этом шаре. -Я согласен. –Крикнул Нгуен.-Не доверяю косоглазым. –Тихо произнес Эдуард, обращаясь в Маргарите Павловне. -О! Половина второго. Пора обедать. –Сказала Маргарита Павловна, когда мы вышли из ангара. –Когда я была в последний раз в Париже, меня поразило серьезное отношение французов к трапезе. Они так долго и так по многу едят. И пьют! И вроде бы не пьяны.

Мы вошли в здание столовой. -А давайте я вам приготовить вьетнамская кухня? –Предложил Нгуен. –Я хорошая повар.-Да ты прямо на все руки мастер. –Сказала Маргарита Павловна. -У нас все мужчины такие. Надо выживать. Борьба. –Сказал Нгуен. –Побеждает самый сильный. Пойдемте на кухня.

Маргарита Павловна и Нгуен ушли. -Не узнаю Нгуена. –Сказал я. –Чего он из кожи лезет.-Ага. Прямо вылезает. –Согласилась Саша. –А что я тебе говорила! Ты проиграл. Давай штуку.-Да он же не к тебе клеится. А спорили мы на тебя. Так что скорее я выиграл. Плати ты. –Сказал я. -Тем более ты нечестно оделась. -Предлагаю остаться при своих деньгах. Ничья. –Сказала Саша. –А давай новое пари на Нгуена и маму. Уверена, что ночью он к ней заявится. -Не заявится. –Сказал я. Если бы я знал, что произойдёт этой ночью!Маргарита Павловна вышла из помещения кухни одна.-Оказывается утром был завоз продуктов, так что Нгуен уже приступил к приготовлению ужина. - Сказала она. -Какой деятельный молодой человек. И столько навыков и знаний. Садимся.Мы сели на за один из столиков и мужчина в высоком белом колпаке начал выносить из кухни тарелки с едой. Это были различные омлеты, салаты и винегреты, сосиски, котлеты с жаренной и вареной картошкой, посыпанные зеленью, нарезанным репчатым луком с солёными огурчиками и зелёным горошком. Порции были небольшие, но разнообразие поражало. Я питался исключительно дома маминой готовкой, а она готовила всегда одно и тоже: борщ и котлеты с макарошками. Каждый раз, когда повар появлялся в очередной раз, и дверь на кухню распахивалась, я видел работающего Нгуена. То он что-то быстро нарезал здоровенным как мачете ножом, причем орудовал им очень ловко. То он заправлял колоссальные кастрюли, сваливая в них с больших разделочных досок куски мяса с кусками картофеля. То что-то обжаривал на нескольких сковородках сразу. Создавалось впечатление, что работает заправский повар. -Берик, нас только трое. Мы и этого не съедим. –Сказала Маргарита Павловна, когда повар в очередной раз ставил на стол перед нами новые тарелки с едой, которые уже и ставить было некуда..-Как скажете, Маргарита Павловна. –Ответил повар. –Но сейчас придет бригада из ангара. Там шесть мужиков. Они всё сметут. Поэтому я хочу хотя бы успеть сервировать Ваш стол. -Всё лучшее детям. –Сказала Саша. -Спасибо, Берик, но правда, нам достаточно. –Сказала Маргарита Павловна. –Не забудь, сегодня в 5 вечера банкет в честь открытия. -Помним, прекрасно помним. Ваши гости в коттеджном поселке. Зал будет украшен. Джентльмен из Вьетнама обещал приготовить какое-то эксклюзивное блюдо из народной кухни. Он работает фантастично. –Сказал повар. Послушавшись Маргариту Павловну, Берик принялся накрывать на другие столы. Когда мы уходили, в дверях столовой столкнулись с мужчинами в желтых комбинезонах, бригадой из ангара. -Не забывайте. Сегодня в 5 вечера торжественный банкет –Напомнила им Маргарита Павловна. -Да куда ж мы денемся? –Засмеялся Эдуард. –На халяву завсегда. А где самый умный?-Он на кухне. Готовит. –Сказала Саша. –Приятного вам аппетита. Мужчины в некоторой нерешительности остановились в дверях столовой. -Зачем ты им сказала? –Спросил я. –Испортила людям полдник. Саша засмеялась. -Уж больно они серьезные. Не люблю серьезных людей. –Сказала Саша. -Не чувствуется в них праздника. А кругом действительно было прямо-таки разлито ощущение праздника. Этот чистый вкусный воздух проникал внутрь организма и разливался сладкой силой по всем

клеточкам. Хотелось….. Я не знаю точно, чего мне хотелось, но я точно знал, чего мне не хотелось. Я не хотел открывать и читать те книги и конспекты, которые я прихватил с собой. И это было очень странно. Мне не хотелось учиться. Я даже немного испугался. -Наверное, зря я сюда приехал. –Подумал я. –Эта осенняя природа так расслабляет. Как бы чего не случилось. И забеспокоился я неспроста. Кроме всего прочего, толи от избытка кислорода в воздухе, толи от усталости после длительной дороги на машине, но внезапно я очень захотел спать. -Сходим в котеджный поселок и я покажу ваши комнаты. –Сказала Маргарита Павловна, будто прочитав мои мысли. –Вам надо немного отдохнуть с дороги. Я когда сюда приехала, позавчера, то сразу завалилась и проспала часа три. Здешний воздух расслабляет. Но потом привыкаешь и спать уже не хочется.

Я уже улегся не раздеваясь на кровать в своей комнате, задёрнув занавески, как вошла Саша. -Давай! Я же знаю, что ты хочешь. Хватит мучиться самому и мучить других. –С ходу начала Саша и легла рядом. –Здесь другой мир, а тот мир, городской, остался в городе. Тут всё может быть по-другому. И эти миры не пересекаются. –Она оказалась надо мной и её лицо было так близко, что длинные ресницы упирались мне в лицо. -Станем другими. Вернее, станем самими собой. Сашино теплое дыхание тончайшим слоем разлилось по моему лицу и казалось застыло на нём как маска.-Тот хороший Саша остался в городе и он ничего не узнает об этом плохом Саше, который любит побаловаться с девочками. Он очень любит пошалить с девочками. – Шептала она и казалось, что это тоже была уже не та Саша, а какая-то другая, какой-то вынырнувший из ниоткуда двойник. Но я и не думал терять самообладание, на что Саша, по-видимому, рассчитывала. -Саша. –Сказал я, отодвигая её волосы со своего лица. -Я изложил тебе мои базовые нравственные ценности. На данном этапе для меня учеба имеет первостепенный приоритет. -А я об учебе и говорю. – И тут Саша сказала совершенно неожиданную вещь. -Я хочу объяснить тебе тот материал, который ты не понял на лекции по дискретной математике. Я имею в виду алгоритм Краскала для построения минимального остового дерева. Главное в том, что там каждому ребру e=(u,v) графа G(V,E) поставлено в соответствие положительное число w(e)>0, называемое весом ребра. -Точно! Откуда ты знаешь? –Удивился я. -Я два года в десятом и одиннадцатом классе серьезно училась на программиста. А стала хакером. –Ответила Саша. -А алгоритм Дейксты-Прима знаешь?-В алгоритме Дейксты-Прима отбрасывают не все просмотренные ребра, а только те, которые образуют цикл с уже включенными ребрами. Те ребра, которые не образуют цикла с уже включенными ребрами, но и не образуют связного графа с этими ребрами, алгоритм «откладывает в строку», возвращаясь к их просмотру при очередных возобновлениях. –Пояснила Саша. -Точно! Я так и думал, что алгоритм Дейксты-Прима оптимальный! –Воскликнул я в восторге. –Почему ты раньше не говорила, что шаришь в дискретной математике?-Не хотелось лишать тебя хоть какого-то преимущества. Это мой любимый предмет и иногда мне даже кажется, что я её и придумала –Сказала Саша. -Тебе нравится дискра? –Удивился я. -Да. У нас был очень хороший учитель. –Сказала Саша. –Чтобы ты лучше понял, я приведу тебе пример решения практической задачи. Шесть городов нужно соединить сетью дорог так, чтобы из каждого города можно было проехать в любой другой. Известны стоимости прокладки дорог между каждой парой городов, нужно

минимизировать суммарную стоимость дорог. Решение задачи элементарно сводится к построению минимального остовного дерева. Каждый город представлен вершиной графа. Дороги – это ребра графа. Вес ребра равен стоимости прокладки соответствующей дороги. Граф задан матрицей смежности, в которой вместо единиц стоят веса ребер. Так как матрица смежности неориентированного графа симметрична относительно главной диагонали, достаточно определить только элементы матрицы, лежащие выше главной диагонали.Саша говорила и говорила, а я слушал её и понимал, что это как раз тот самый материал, который нам не дообъяснял халтурщик-лектор. Саша излагала так понятно и так наглядно, что я слушал её как зачарованный.-Тебе надо в институте преподавать. –Сказал я, когда Саша закончила. –Классно объясняешь. -Это и всё, что ты можешь мне сказать? Да на тебя ничего не действует! –Воскликнула Саша и вскочила с кровати. –Ты что, деревянный? Неужели у тебя ко мне нет никаких чувств? -Есть. Чувство благодарности за прекрасное объяснение алгоритма Дейксты-Прима. И ещё есть чувство удивления. Вот, целых два чувства есть. –Сказал я.Саша, ничего не сказав, вышла из комнаты, хлопнув дверью. А я побыстрее, пока не забылись точные Сашины слова, принялся записывать в тетрадь с лекциями, то, что только что понял про алгоритм Дейксты-Прима. Записав, я ещё раз пробежался по всему материалу и, удовлетворенный, развалился на кровати. Было по загородному непривычно тихо и это странным образом тревожило. Я привык к постоянному незатихающему ни днем ни ночью гулу автострады под нашими городскими окнами и тишина показалась мне зловещей своей звуковой пустотой. Словно вокруг не было ни одной живой души. Хотя нет. Где-то вдали послышались неясные голоса и приглушенный смех, а под самыми окнами отчетливо прошелестели о графий велосипедные шины.-Люди устремились на торжественное мероприятие. –Решил я.Быстро приведя себя в порядок перед зеркалом во весь рост, я вышел из коттеджа и направился в столовую. Саша, Нгуен и Маргарита Павловна были уже там. Кроме них в просторном зале я насчитал примерно человек 50. Я узнал некоторых мужчин-врачей, которых встретил утром на совещании в кабинете Маргариты Павловны. С ними были их жёны. Детей не было. Присутствовали также рабочие из ангара во главе с Эдуардом. Убранство зала потрясало яркостью и изобилием лент, гигантских разноцветных шаров и сверкающих гирлянд. ё Я уселся в укромное место, потому что не хотел, чтобы меня видели ни Саша, ни Нгуен, ни Маргарита Павловна. Напротив, я задумал незаметно понаблюдать за ними, вернее, за Нгуеном. Но толком пошпионить я не успел, потому что началась торжественная часть. Маргарита Павловна поднялась на трибуну, которую я сразу и не заметил. Трибуна стояла у стены и была завешена разноцветными шариками и ленточками. Маргарита Павловна говорила громким и волевым голосом, и все сидели тихо слушая. Говорила она недолго. В конце она провозгласила короткий тост. Присутствующие поднялись со своих мест и, подняв над головами полные бокалы шампанского, на удивление слаженно, будто репетировали, прокричали троекратное ура.И сразу понеслось бурное веселье. Из разбросанных по залу динамиков оглушительно забарабанила музыка, люди старались перекричать друг друга, кто-то принялся танцевать.От чистого местного воздуха у меня разыгрался не свойственный аппетит. Я перепробовал практически каждое блюдо на столе передо мной. Я помнил, как выглядело то, что приготовил Нгуен, и решил рискнуть, попробовав его. Тем более, я заметил, что людям

вьетнамская кухня очень понравилось- к еде приготовленной местными поварами, они почти не притронулись.Я попробовал и это действительное оказалось очень вкусно. Похоже на мясо с подливкой непередаваемого аромата. И тут в зале началось совершенно неистовое веселье. Не веселились только Эдуард со своими рабочими. Они демонстративно игнорировали приготовленное Нгуеном. Да и у меня заметно улучшилось настроение. Стало весело и легко. В теле появилась звенящая ловкость. Я как на пружине вскочил со своего места, подбежал к столику за которым сидели Саша и Нгуен и плюхнулся на свободный стул.-Ты чего опоздал? –Спросила Саша.-Нет, я не опоздал. Я спрятался от тебя. –Сказал я. –Мне показалось, ты не хотела меня видеть. -Тогда зачем всё-таки подошел?–Сказала Саша.-А у меня появилась сногсшибательная идея. И я подошел поделиться ею с вами. –Сказал я. -Пойдём, выпустим аэростаты в воздух. Пусть летят как голуби!Кругом все танцевали, обнимались и целовались, ели, пили и пели. -Давай выпустим все эти аэростаты в воздух, как выпускают голубей в открытое небо. –Повторила я и залился смехом. Саша тоже захохотала-А пошли, выпустим! –Сказала она. -Не делать! Дорого стоит. –Запротестовал Нгуен. –Но могу прокатать на них по воздуху. По одному. Я и ещё один. -Забей, Нгуен! Красивая идея! Просто выпустить их как голубей. –Настаивала Саша. –Они же потом всё равно где-нибудь сядут. Представь. Живут люди себе и вдруг раз, прямо им на голову опускается воздушный шар. -Нет! О чем мы говорим? Ангар ведь всё равно заперт. –Сказал я и показал пальцем на Эдуарда в окружении рабочих. -Не заперт. Я взял запасной ключ из ангар. –Сказал Нгуен. - Помнишь, я поднырнул под материал оболочка шара? Рядом на стене щиток с ключ. Я взял.В качестве подтверждения своих слова, Нгуен достал из кармана длинный металлический ключ. -Ты чумовой мужик, Нгуен! –Провизжала Саша и, обхватив Нгуена за шею, поцеловала. –Дай ключ! -Нет, Саша, я сам всё сделать. –Сказал Нгуен, поднимая руку с ключом над головой. –Я сам.. -Я так и знал, что ты что-то удумал! –Невесть как оказавшийся рядом Эдуард выхватил ключ из рук Нгуена. Однако в следующую секунду, молниеносным движением Нгуен выхватил ключ обратно и, бросившись к двери, выскочил из столовой. Ангарщики во главе с Эдуардом ринулись за ним. Саша залилась безудержным смехом, а я почувствовал, что ко мне вернулось моё собственное состояние. Я ведь едва надкусил вьетнамскую еду. Я встал и тоже вышел на улицу. -Вьетнамская сволочь! Где он, падла! –Услышал я голос Эдуарда. Было уже темно и заметно похолодало. Середина октября, как никак. Хорошо, что ещё сухо и нет дождей. -И как сюда добираться, когда дороги развезет? –Подумал я. –Первое, что надо было сделать, построить хорошие дороги, а не шары запускать. -Саша. –Услышал я голос Нгуена. Я поднял голову. Нгуен сидел на высоком дереве, спрятавшись в его пока ещё густой листве. –Помнишь ты спрашивал про хитрый грибы. Я их положил в еда. Видишь как всем весело!-Вот зачем ты это сдал, Нгуен? –Сказал я. –Теперь все …-Ты с кем разговариваешь? –Услышал я голос Эдуарда.

Я показал на дерево. Но Нгуена там не увидел.-Показалось, наверное. –Сказал я.-Вот гаденыш! Подложил таки в хавку что-то. –Сказал Эдуард и выругался. –Вы двое дежурьте у ангара, а мы прочешем по периметру. Я на китайской границе служил и эту косоглазую сволочь за версту чую. За мной.Они исчезли в сгущающихся сумерках, а я запрокинул голову и посмотрел в темнеющее небо. Возвращаться в столовую, в этот гвалт не хотелось, идти спать было ещё рано и я решил прогуляться между коттеджами. Вообщем то я был доволен этим неожиданным отдыхом. Что не говори, а свежий воздух великая вещь для горожанина. А помутнение сознания, вызванное вьетнамскими грибами, полностью прошло. Коттеджи были темны и пусты, и это понятно и во дворике одного из них я заметил необычные растения. Сойдя с тротуара, подошел к ним ближе. Цвета были действительно необыкновенно красивые, насколько можно было разглядеть под светом фонаря на высоком столбе. Я опустился на корточки перед растением, чтобы лучше его рассмотреть, когда услышал быстрые легкие шаги по дорожке, с которой я только что сошел. Я до боли в позвонках вывернул шею, чтобы увидеть того, кто, очевидно, очень торопился. На 99% я был уверен, что это Эдуард или кто-то из его команды гонится за Нгуеном. Вначале человек быстро мелькал в просветах между деревцами, высаженными вдоль тротуара, и я мог только разобрать, к своему удивлению, длинную развивающуюся юбку. Версия с Эдуардом отпадала. Когда обладательница юбки вышла на открытое пространство между последним деревцом и углом коттеджа, я узнал Маргариту Павловну. В руках у неё были две большие хозяйственные сумки. Я решил проследовать за ней, бесшумно ступая по газону параллельно тротуару. Так мы прошли два коттеджа и у третьего Маргарита Павловна остановилась. Я слышал, как она отперла дверь и вошла. Из дома она вышла уже без сумок и так же быстро пошла по дорожке обратно в сторону столовой, откуда неслись громкое пение под караоке, недружный смех и женский визг. Из кустов вылетел Нгуен и пулей пронесся мимо меня. За ним, громко пыхтя, и тяжело топая, пронеслось трое мужиков во главе с Эдуардом. И мне показалось странным, что они уже скрылись за рядами деревьев, а я продолжал слышать их топот рядом с собой. Затем до меня дошло, что эти звуки вовсе не топот ног, а мерный глухой стук, доносившейся из-под земли, прямо из-под меня, из-под того места, где я сидел. А сидел я, прислонившись к стене коттеджа. -Стучат из погреба коттеджа. –Решил я. -Странно. Маргарита Павловна открывала замок входя, и запирала, уходя. Следовательно, в доме никого не должно было быть. Кто ж тогда стучит в подвале? Может рабочие? И что они строят? И зачем их запирать на ключ?У меня никак не получалось сосредоточиться. Мысли разбегались как головастики, когда их ловишь руками в воде у берега. Я ещё раз мысленно выругал Нгуена с его хитрыми грибами, ключами процарапал внизу на стене коттеджа крестик, пометив его, чтобы потом найти, и направился в помещение клуба воздухоплавателей в свою комнату спать.Проходя мимо столовой, я заметил группу людей, вышедших на свежий воздух из помещения столовой. Несколько мужчин и женщин и среди них Маргариту Павловну. Я подошел к ним. -Как тут прекрасно! –Говорила Маргарита Павловна. –Как умиротворенно! Вдали от жестокости и насилия, царящих в городе.-Да, просто рай! Чудо! –Вторили ей. -Больные не смогут излечиться, находясь в атмосфере постоянных угроз и тревоги, свойственных городу. –Продолжала Маргарита Павловна. В этот момент мимо неё промчался Нгуен, а за ним Эдуард и ещё двое.-Я тебе…. ноги повыдёргиваю! –Орал, задыхаясь Эдуард. –Разорву…. и разметаю!

Спал я как убитый, а на утро проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Это было Маргарита Павловна.-Я сейчас уезжаю. Срочно надо в Москву. Если хочешь поехать со мной, поторапливайся. Нгуен уже в машине. –Сказала она.

Мы возвращались в город на машине Маргариты Павловны. Я сидели сзади, а Нгуен спереди справа от Маргариты Павловны и крепко спал. Маргарита Павловна и сама то и дело непрестанно зевала и я боялся, как бы она не уснула за рулём. Но она не уснула. -Хорошо прошла презентация. Народ развеселился, хотя алкоголя не было, я следила. Вот что значит свежий воздух и натуральные продукты. –Сказала Маргарита Павловна не оборачиваясь. Она, насколько это было возможно в её состоянии, внимательно следила за разбитой дорогой, опасаясь завязнуть в какой-нибудь рытвине или проколоть шину, как часто случалось с нашими Жигулями, когда мы путешествовали на свою дачу по такой же жуткой дороге, вернее, бездорожью. –Дураков в нашей клинике вроде бы нет, осталось срочно проложить туда хорошую дорогу. –Пошутила Маргарита Павловна. -Значит Маргарита Павловна не знает, что Нгуен намешал в еду своих хитрых грибков. –Подумал я. –Спросить её про тот коттедж, в который она носила сумки? Нет, наверно бестактно расспрашивать. Мало ли что там у неё. Но зачем она носит туда сумки? Еда? А зачем? А если прячет какие-то запрещенные к употреблению вещества? Ладно, в конце концов это её личное дело. Следующий раз приеду, если приеду, и сам всё выясню. Коттедж то я пометил. Маргарита Павловна подвезла меня прямо к нашему дому. Какой она всё-таки хороший человек! Такая богатая, известная и такая скромная и простая. Я проводил взглядом отъезжавшую машину и подумал, что Нгуена она наверное довезёт до общежития. Я посмотрел на часы. Было половина одиннадцатого.

В понедельник утром улица между институтом и кафе «Кулёк» была перекрыта. Люди в желтой спецодежде суетились возле открытого люка прямо посреди проезжей части. До начала лекции оставалось 20 минут и я подошел поближе полюбопытствовать. Я стоял как раз на том самом месте, где недавно был сбит Сапков. Вдоль полосатых ограждений уже успела выстроится зеваки.-Чего случилось? –Спросил я у впередистоящих.-Застряло у них там что-то, в канализации. –Не оборачиваясь, ответил кто-то из них. -У нас как всегда. Как дождь пройдет, так что-нибудь всплывёт и застрянет. А если война? Тоже вот так будем из труб выковыривать?

После второй пары по институту пополз слух, что из люка вытащили чей-то труп.Я сразу подумал про таджика, которого Саша протолкнула в канализацию. Некоторое время я боролся с желанием позвонить Саше. Всё-таки расстались мы как-то странно. Она, похоже, обиделась на меня. Вышла, хлопнув дверью. Хотя потом, в столовой вроде бы уже и не сердилась. Кроме того, я уже в городе, а значит, по правилам её же игры, я уже другой Саша. -Я тоже думаю, что это таджик. –Согласилась Саша, когда я всё-таки набрал её номер. Она говорила спокойно, будто между нами ничего не произошло. –Застрял в каком-нибудь сужении или изгибе водостока. К третей паре слухи обросли новыми подробностями. Вроде бы на запястье трупа обнаружили цепочку с фамилией именем и отчеством, а в кармане паспорт на имя

Подошвы Германа Каримовича. Я не мог удержаться и снова позвонил Саше, рассказав новость. -Молодец, что держишь меня в курсе. –Похвалила Саша. - Как такое может быть, что мы не узнали проректора? –Сказал я.-Запросто. До меня только сейчас дошло. Мы же толком не видели его лица! Ни разу не видели! - Сказала Саша. –Когда он упал из окна, он лежал на животе. Я разглядела только его цветастый халат со спины. Это раз. В катакомбах он лежал в полиэтиленовом мешке, и я почему то сразу решила, что этот тот же человек, вернее, тот же труп, что выпал из окна. Это два. А из подсобки женского туалета я видела его сверху в полумраке и на расстоянии двух метров. К тому же труп уже начал разлагаться и пахнуть, поэтому я особо и не всматривалась. -Точно, это могут быть два разных трупа! –Сказал я. –Тот, который выпал из окна это был один, а тот, которого мы видели в катакомбах – другой. Ведь наш проректор действительно пропал месяц тому назад. И он тоже по национальности таджик. Герман Каримович. Его отец Карим. Я его по жизни не видел, но фото на объявлении помню. Очень похож на тех таджиков. Хотя для меня вообще все таджики на одно лицо. Что, всё совпадает. -Рано делать с выводы. –Сказала Саша. -Нашли браслет с фамилией на занятье полусгнившего трупа? Ну и что? Да этот браслет у Германа Каримовича могли просто украсть. Или он обронил его у института, а таджик подобрал. Гравировку не заметил, она обычно на внутренней поверхности. И носил себе. Красивая, наверное, вещица. -А паспорт? –Сказал я. -Могли подбросить. Может кому то надо, чтобы Германа Каримовича посчитали умершим. Вообщем, надо дождаться опознания. Если жена опознает, значит это действительно труп Германа Каримовича. –Сказала Саша. -Да, кстати, о девочках. Ты мне должен штуку. Нгуен переспал с моей мамой. -Что? –Не поверил я. –Брось прикалываться.-Я в ту ночь вообще не спала. –Сказала Саша. –Полночи твой Нгуен катал людей на воздушном шаре, а потом я видела, как он зашел к маме в комнату. Утром они вместе вышли, причем вьетнамец спал на ходу. Так что при встрече гони штуку. Прозвенел звонок на четвертую пару.-Я перезвоню. Лекции начинаются. –Сказал я.В аудитории я увидел Нгуена. На первых трех парах он отсутствовал, то есть прогулял, что было для него нехарактерно. Интересно, как он сможет посмотреть мне в глаза после того, что произошло между ним и Маргаритой Павловной? Ну, каков вьетнамец! Но что в нем нашла Маргарита Павловна? Если честно, то я считал себя намного привлекательнее Нгуена и мне было где-то в глубине души даже обидно от женской несправедливости. А Нгуен между тем вел себя как ни в чем не бывало. Он поздоровался со мной, изобразив на своём нечитаемом лице дежурное выражение крайнего радушия. -Нгуен, ты мне ничего не хочешь объяснить? –Спросил я.-Решил учить вьетнамский? С удовольствием объяснять тебе. –Сказал Нгуен. –В нашем языка очень трудная ….-Нет. Я не о вьетнамском. Я о твоём поведении на ферме за городом. -Тебе тоже понравилось! –Просиял Нгуен.-Не то слово. –Ответил я. –Ты что выделывал?-Нас так учить в наше посольстве. Это называется светские манеры. –Сказал Нгуен гордо. –В разная ситуация ты должен вести себя разно. В институте на лекциях я скромный прилежный студент. На отдыхе – я светский тигр.-Лев. У нас говорят светский лев. –Сказал я. –А я из-за твоих светских манер потерял тысячу рублей.

-А я получить. С Саша поспорить, что понравлюсь её маме. –Сказал Нгуен. - Саша говорила, что Маргарите Павловне терпеть не может восточный людей. А я любить Маргарита Павловна.Самодовольная улыбка не сходила с его плоского желтоватого лица.-Саша права. Обычный кобель миниатюрной вьетнамской породы. –Подумал я.

В отсутствии Саши отвлекать меня от занятий было некому и я беспрепятственно наслаждался учёбой. Я даже не звонил ей пару дней. Она, кстати, тоже молчала.-Наверное занята работой по горло. Не до болтовни. Но это к лучшему. –Рассуждал я. –Всё равно никакой новой информации относительно обнаруженного в канализации трупа не было.И тут в четверг, придя на занятия к 9-ти утра, в холле корпуса А я увидел некролог. Прославленный коллектив нашего института в едином порыве выражал искренние глубокие соболезнования в связи с трагической кончиной проректора Подошвы Германа Каримовича. По институту поползли слухи о сомнительной достоверности результатов опознания женой. Единственные весомые аргументы - паспорт и цепочка на запястье - могли быть подброшены кем-то заинтересованным в подобном повороте событий. Вообщем, я немедленно позвонил Саше.-Здесь столько работы! Я же тут за главного! Постоянно привозят то мебель, то какие-то медицинские приборы, то стройматериалы. Всё это надо принимать, проверять по накладным. Такая ответственность. Голова кругом! Просто не было ни времени ни сил звонить. Я почти не сплю. Они ж и ночью привозят. Грузовики идут потоком. –Начала объяснять своё молчание Саша с несвойственной ей тяжестью в голосе. –Я и сейчас не могу говорить долго. В субботу приедешь, всё объясню. А как там у вас?Я рассказал ей про некролог. -Вот так да! –Только и произнесла Саша. –Ладно. Всё. Пока До субботы.

Пришла суббота и оказалось, что Маргарита Павловна поехать на дачу не сможет. -Я проинструктировала Сашу и она там осталась за главного. –Объяснила она мне по телефону. –Мне же надо быть в городе. Сегодня, кстати, придет ещё и мастер от Ипполита заделывать люк в ювелирном магазине. Я обязательно должна его проконтролировать. И потом сейчас у меня идет оформление документов на частную клинику. Кроме того, сегодня у нас совещание с директорами психбольниц. Нет, Александр, сегодня с поездкой не получится.Я стоял у входа в институт, размышляя, как добраться самостоятельно и стоит ли вообще туда ехать, раз такое дело, когда неожиданно почувствовал на своём плече чью-то руку.-Продолжаешь упорно овладевать знаниями? –Услышал я мужской голос и сразу опознал Ипполита. Но, повернувшись, я с трудом узнал его. Ипполит был одет в блестящий синий костюм, красный галстук со сверкающем камнем, белоснежную рубашку. Очки в толстой черной оправе скрывали половину лица, новая короткая стрижка вместо длинных сальных патл. На ногах поблескивали черные остроносые лакированные ботинки. Лицо было так гладко выбрито, что блестело как зеркало, хотя мне казалось, что усы и короткая бородка были ему очень даже к лицу. -Вас не узнать, Ипполит. Что-то случилось? –Сказал я.-А случилось то, что я снова врач! –Ипполит раскинул руки в стороны, и я подумал, что сейчас он крикнет «Опа!», как выкрикивают артисты цирка после головокружительного кульбита. –Кончилось моё дисциплинарное взыскание. -Возвращаетесь на старое место работать? –Спросил я.-Нет. В тот дурдом я больше не вернусь. –Сказал Ипполит. –Пойду в другой. Вроде бы предлагают работу в новой частной клинике. Где-то за городом. Хорошая экология, прогрессивные методики лечения и реабилитации нервных расстройств. Вот жду.

Администратор клиники назначил мне встречу прямо у моего дома. Сервис и уважение. У них сегодня совещание ведущих специалистов, моё присутствие желательно и она предложила подбросить меня. Понимаешь, моя тачка не на ходу. -А Маргарите Павловне когда собираетесь заделывать люк? –Спросил я.-Мой человечек должен был с ней встретиться сегодня. А что это у вас там в институте? –Сказал Ипполит, вглядываясь через стеклянную входную дверь. - Некролог. Помер кто?-Проректор. Герман Каримович Подошва. Вначале, месяц назад, пропал без вести, а вот теперь нашелся, только немного умерши. –Сказал я.-Я его знал. Он заключал контракт между вашем институтом и нашей психбольницей. Жаль мужика. –Сказал Ипполит. –А какие подробности?-Вообщем то дело темное. –Сказал я и рассказал, что произошло. -Так я это помню, видел. Улицу перекрыли часов на 5. Значит труп из канализации вытаскивали. Понятно. По просьбе органов жена опознала Плюс паспорт и цепочка. Одно дело о пропаже человека закрыли. А сколько ещё осталось? Кстати, удобную гипотезу слышал. Будто бы людей похищают инопланетяне прямо с улицы. Что против инопланетян может сделать полиция? -Думаете это был не Подошва? –Сказал я.-А где тогда труп таджика, который подо мной жил? –Спросил Ипполит. -Наверное, будет следствие. –Предположил я.-Как же. Будет. –Хмыкнул Ипполит.-Ипполит. Могу я спросить Вас о личном? –Сказал я, подумав, что неплохо было бы прояснить его отношения с моим отцом. Я не мог поверить, что то муж папиной сослуживицы, то бескультурное животное, про которого папа нам рассказывал, и этот интелегентный врач одно и то же лицо. -Почему нет? –Улыбнулся Ипполит.-Вы врач-психолог…-Психотерапевт. –Поправил Ипполит.-Да, и Вы должны уметь помогать себе самому. Верно?-Теоретически, да.-Тогда почему Вы так ревнивы? –Выстрелил я вопросом. –Вот недавно Вы выследили свою жену, когда она посетила мастерскую одной известной художницы и нанесли побои случайно находившемуся там мужчине, тоже художнику.-Я? –Удивление Ипполита было вполне искренним. –Я шпионил за женой? У Нади на заводе есть один токарь, форменный хулиган, который влюблен в неё. Я его и сам побаиваюсь. Вот он действительно шпионит за моей женой.-Почему же Вы позволяете ему? –Удивился я.-По-моему, жене даже нравится, когда её кто-то ревнует, пускай даже и не собственный муж. –Сказал Ипполит. –И потом, у меня нет морального права указывать жене, как себя вести. Несколько лет назад, ещё до того инцидента на службе и моего дисциплинарного взыскания, у меня был роман с одной из пациенток. Жена оказалась в курсе. Дорогие сослуживцы позаботились и расписали её всё в деталях. Вот она и мстит мне с этим токарем. Конечно же, я не сомневаюсь, он ей безразличен. Что у них может быть общего? Она тонкая поэтическая натура, хотя и бухгалтер на заводе. А какие картины она пишет! О, это, как я полагаю, за мной. –Сказал Ипполит. –Ну, увидимся.Ипполит смотрел мимо меня. Я повернулся. Во двор въехала роскошная машина темно-зеленого цвета и остановилась у бордюра.Ипполит пожал мне руку и направился к машине. Дверца открылась и показалась Маргарита Павловна. Однако она, к моему удивлению, не обратила на меня внимания. Она смотрела на Ипполита. -Что, Ипполит. Не ожидал снова увидеть свою давнюю пациентку? –Сказала Маргарита Павловна. Ипполит остановился.

-Рита? –Воскликнул он и они обнялись. Не берусь утверждать, Ипполит стоял ко мне спиной и загораживал собой Маргариту Павловну, но мне показалось, что имел место долгий поцелуй. Как в кино. -О, Саша? –Маргарита Павловна заметила меня. Я подошел и мы обменялись рукопожатиями. –Может быть после совещания я смогу подбросить тебя на ферму. Планы немного изменились. На сегодня строительные работы в ювелирном магазине отменяются. По лицу Ипполита было видно, что он пытается сопоставить имена, даты и факты.-Так это в твой магазин я сосватал каменщика? –Сказал он.-Правильно догадался. –Засмеялась Маргарита Павловна. –Что, не узнал по голосу? А я тебя сразу в телефоне узнала. Тот самый, Ипполит Сергеевич Краснодубцев, лучший психотерапевт больницы, к которому за год выстраивались очереди. -Да ладно, скажешь тоже! –Сказал Ипполит. –Кстати можешь поздравить меня. Снова врач.-Я что-то пропустила? –Удивилась Маргарита Павловна. -Так ты не знала? Меня же подло подставили. Три года отработал санитаром. Хорошо, не посадили за преступную халатность, приведшую к гибели пациента. Пронесло, слава Богу.Повисла пауза.-Я думаю эта деталь моей биографии не повлияет на твоё предложение относительно работы в клинике? -Ипполит замялся. -Конечно нет. –Сказала Маргарита Павловна. - Садись в машину, мы уже опаздываем. Расскажешь по дороге. А ты, Александр, будь на связи. Как освобожусь, позвоню. Я остался стоит у входа в институт, провожая взглядом темно-зеленую машину и даже не пытаясь запомнить её марку и номера. -Но каков папа! Всё перепутал. –Подумал я.Если на меня долго смотрят, я это чувствую, ощущаю химию взгляда. Вот и сейчас было легкое щекотание и покалывание на коже лба. Я поднял глаза и в окне шестого этажа увидел женщину. В следующее мгновение она задернула непрозрачную занавеску.-Странно. –Подумал я. У подъезда нашего дома я столкнулся с отцом. Он очень спешил. -Срочно вызвали на работу. –Бросил отец на ходу и помчался к трамваю.

Весь день я ждал звонка от Маргариты Павловны, но она не позвонила. Звонить ей сам я не решался. Мне было понятно, что она в эти дни очень занята. И ей было, конечно, не до меня. Я позвонил Саше, но её телефон не отвечал. Вообщем, всю субботу я просидел вдвоём с мамой в нашей квартире. Но мы не скучали. Отнюдь. Я с удовольствием изучал свои любимые предметы, забегая далеко вперед. У мамы тоже было своё развлечение. Называлось оно «Шоу выходного дня» и заключалось в следующем. В течении недели мама делала несколько заказов в различных интернет магазинах и когда курьеры приносили заказы, ей надо было с ходу найти в заказах какие-либо изъяны, придраться к чему-либо, чтобы не покупать их, потому что денег у мамы всё равно ни на что не было. Согласен, жестоко, но так она компенсировала личные унижения от начальницы-садистки. И вот сейчас я слышал яростную перепалку мамы с курьером, доносящуюся из прихожей. Обычно за день мама выдерживала и выигрывала три-четыре подобных блицкригов. Только на этот раз всё это звучало как-то иначе. Я решил вмешаться и выглянул в коридор. Женщина, которую я увидел была точно не курьер. Более того, я её недавно видел. Это была та женщина в окне дома у института. Одета она была странно. Плащ, домашние тапочки, волосы растрепаны. И мама выглядела взволнованной. -Он убьет его. –Говорила женщина в плаще. –Скорее.

-Я вызываю полицию. –Сказала мама. –Странно, что Вы сами этого ещё не сделали. -Если мы вызовем полицию, он убьет его! –Воскликнула женщина. –Вы его не знаете. Это психически больной человек. Мы должны сами во всем разобраться. Он требовал, чтобы Вы лично пришли. Он хочет видеть именно Вас. Не надо ему перечить. Скорее. Иначе произойдёт трагедия. -Саша, поедешь с нами. –Сказала мама. Я понимал, что отказываться в подобной ситуации просто не имею права. Я опустился на колени перед ящиком с обувью и принялся искать кроссовки.-Меня Надежда зовут. –Сказала женщина в плаще. –А Вы Елена?-Елена Игоревна. –Поправила мама. -Может без мальчика? Он возится, а надо быстрее. –Сказала Надежда.-Саша, что ты там копаешься! Отца убить могут! –Сказала мама.-Я кроссовки ищу. Куда ты их дела? В дверь позвонили. -Кто? –Спросила мама.-Курьер. -Ответил женский голос из-за двери.-Ой, не до вас. Идите. Заказ отменяется. –Крикнула мама. -То есть как это идите? –Ответили из-за двери. –Вы сделали заказ. Заказ доставлен. Оплатите. -Я же Вам по-русски сказала, что заказ отменён. –Раздраженно крикнула мама. –Обулся? Пошли. Мама открыла дверь и мы увидели здоровенную бабу, преграждавшую нам дорогу. Это была мясистая здоровенная русская бабища с толстой косой, смотанной на голове в каравай.-Я вас никуда не пущу! Вначале оплатите заказ. –Пригрозила женщина-курьер. –Вы у меня не первая сегодня. Но тем не менее ей пришлось отступить. Нас всё-таки было трое. Мама закрыла дверь на замок ключом и мы начали спускаться по лестнице. Курьерша, тяжело топая, следовала за нами. -Слушайте, женщина. Как Вас зовут? –Обратилась к курьерше Надежда. -А какое это имеет отношение к делу? –Продолжая следовать за нами, ответила курьер. –Ну, Софья.-Софья. Мы сейчас опаздываем. Жизнь человека в опасности. Дорога каждая минута. –Сказала Надежда. - А Вы, Софья, нас задерживаете.-Это вы меня задерживаете. Расплатитесь со мной и спасайте мир дальше. –Ответила Софья. –Поназаказывают, а платить не платят. Что за игры разума? Вы мне ещё за транспорт заплатите.Она села с нами в трамвай и вышла на остановке у института. -Вы только теряете время. –Бросила мама на ходу. -Это мы ещё увидим. –Буркнула Софья. –И не таких обламывала. От меня ещё никто не уходил.-Мне просто не до Вас, а то я бы Вам показала как это делается. –Сказала мама.Мы подошли к хорошо мне знакомой двери и Надежда набрала код. Софья вошла с нами в подъезд и с трудом втиснулась в лифт. -Смотрите, если лифт застрянет, то из-за Вас может погибнуть человек. -Сказала Надежда. Когда я говорил о своей, не побоюсь этого слова, феноменальной зрительной и слуховой памяти, я не упомянул о памяти на запахи. Она у меня развита пожалуй ещё сильнее. И сейчас, оказавшись зажатым между Надеждой и Софьей, вынужденно вдыхая находящийся между нами воздух, я вспомнил детство, один из тех далёких летних жарких месяцев, когда я жил на тогда ещё бабушкиной даче. Я шел с бабушкой сквозь яблоневую рощу. И там были ещё какие-то деревья и кусты. И всё это источало чарующие ароматы, которые смешивалось в пьянящий букет.

-Осторожно! Смотри куда идешь! –Крикнула бабушка, но было поздно. Замечтавшись, я не заметил каравай, и со всего маха наступил в него. Это было бы ещё пол беды. Но каравай оказался свежим, ещё теплым. Я поскользнулся и брякнулся в него спиной. Неподалёку замычала корова, а я пытался подняться, но руки и ноги скользили и я запачкался ещё больше. И когда мы шли обратно через туже яблоневую рощу и ещё какие-то деревья и кусты, к их божественному неземному аромату добавлялся терпкий земной запах свежего коровьего навоза. Лифт остановился, двери открылись, мы вышли. Когда Надежда отперла входной замок, Софья оттолкнула её и встала в дверях. -Ну уж нет! Я вас знаю. Сейчас забрикадируетесь там. Вначале оплатите заказ? –Сказала она, расставив толстенные и короткие руки и ноги, чтобы преградить нам путь. Софья не могла видеть, что происходило за её спиной, в квартире. А за её спиной возникло гигантское человекоподобное существо. Я даже испугался этой глыбы мяса. Существо замахнулось и каким-то медвежьим движением от лопатки ударило здоровенным кулачищем Софью по затылку. Софья покачнулась, обернулась, вскрикнула и повалилась на пол. Она рухнула как подкошенная толи от силы полученного удара, толи от ужаса увиденного. -Баш на баш, как договаривались. Он отымел мою жену, я его жену отымею. –Прохрипел человекоподобный гигант, и схватив Софью за косу, потащил её тело в квартиру. Сквозняк качнул входную дверь и она прикрылась. -Кто это был? Где мой муж? –Прошептала мама. Было заметно, как напугана. В следующее мгновение дверь снова открылась и я увидел отца. Он стоял, покачиваясь, в дверном проёме, и был обернут в полосатую простыню, а сверху обмотан коричневым скотчем. Папа приблизился к нам, подпрыгивая на связанных ногах и тут я заметил, что рот у него тоже заклеен скотчем, а нос разбит и кровоточит. -Вот теперь можно вызывать полицию. –Сказала Надежда и достала мобильник. Мама не проронила ни слова. Мы помогли папе допрыгать до лифта и поехали вниз. Только внизу в тамбуре мама сказала мне: -Пойди, подгони такси. Я был удивлен её выдержке. Когда я вернулся на такси, папа стоял обмотанный в полосатую простыню, но уже без скотча и мама пыталась остановить ему кровь, прижимая ноздри платком. Пока мы ехали в такси родители молчали. И я молчал, пытаясь представить масштаб грядущего домашнего скандала. Папа, конечно, поступил плохо. Его поймали как говорится с поличным, голым, да ещё так некрасиво и унизительно. Получается, он изменил маме, а она выручила его. Может быть от смерти спасла. Я даже не ожидал от папы такой прыти. Не знаю, что он сможет сказать в своё оправдание. Зачем он это сделал? Мама всегда поддерживала его, помогала. Что ему ещё надо? Может я что-то не понимаю, может у меня мало жизненного опыта. Может папе и вправду было одиноко, а эта Надежда оказалась ближе ему по духу. Она рисует, как папа. Не знаю. Не знаю. У дверей нашей квартиры стоял тощий мужичёк с двумя сумками.-Что же Вы заказываете товар доставкой, а сами уходите? –Прогнусавил мужичёк.-Это вот он заказывал. –Бросила мама, кивнув на отца.-А чего Вы в тоге? В кино снимаетесь? Артист? –Мужичёк с интересом разглядывал отца. -Ага, артист. Прямо со съёмок едем. Я его личный пиротехник. – Сказала мама. –Расплачивайся, художник. -С Вас 4 тысячи шестьсот двадцать 8 рублей. Желательно, без сдачи. –Сказал курьер. Папа послушно прошел в свою комнату и пока я раздевался и снимал обувь, он снова появился в спортивном костюма с деньгами в руке. Курьер принял у папы деньги, достал из сумки коробку, вручил её папе, попрощался и исчез за дверью.

Я пошел в свою комнату и приготовился услышать страшно подумать какую ссору между родителями. Но время шло, я читал учебник за учебником, а тишина в квартире нарушалась разве что шумом со двора. Из-за всей этой катавасии я даже не успел задаться вопросом, кто был тот загадочный изверг, мучивший отца. Ипполит говорил про токаря, влюбленного в его жену. Получается, что этот токарь как только Ипполит уехал с Маргаритой Павловной, заявился к нему на квартиру и застал там отца? А отец, когда я столкнулся с ним у нашего подъезда, спешил вовсе не на работу, а к жене Ипполита. Водевиль получается. А за стенкой в комнате родителей по прежнему царила мертвенная тишина. И это было подозрительно. -Уж не сотворили ли они чего друг с другом. –Подумал я и решил пойти на разведку. Воображение сразу начало рисовать страшные картины, но прижав ухо к двери их комнаты, я с удивлением услышал нежный шепот, тихое постанывание и ещё какие-то странные, но не агрессивные звуки.-А ты оказывается донжуан. –Услышал я мамин шепот. –Меня это заводит. Я-то думала ты уже старый сморчок никому не нужный. А тут такие ….-Ой, нос больно! –Охнул папа.-Тихо! Сашка услышит! –Зашептала мама. Я на цыпочках вернулся к себе в комнату и со спокойной совестью углубился в чтение учебника по матанализу. Я не заметил, как заснул. Меня разбудило стрекотание мобильника. Звонила Маргарита Павловна. Она освободилась и была готова подбросить меня до фермы. Было около девяти вечера. Я написал родителям записку, что вернусь через день, и уже через полчаса несся по темнеющим улицам родного города на самой крутой тачке с самым крутым водителем. -А Ипполит почему не поехал? -Спросил я Маргариту Павловну. –Он вроде собирался посмотреть место. -Ипполит не смог. У него какие-то дела появились. Что-то дома случилось. Великолепный специалист. Лучший врач психотерапевт, которого я знала. Он же ведь мне помог более глубоко раскрыться творчески. У него такие мощные прогрессивные методики! –Сказала Маргарита Павловна. Я подумал, что сейчас Ипполит вместе с полицией вынужден разбираться с тем влюбленным и ревнивым токарем, который чуть было не убил отца. И тут я ужаснулся своей черствости. Ни я, ни мама, мы даже не вспомнили о Софье. Что с ней стало? Жива ли? Что с ней сделал этот токарь-психопат?- Как папа поживает? Почему исчез? Не звонит. –Сказала Маргарита Павловна. - Заболел?Ну не рассказывать же ей про сегодняшнее приключение. Можно было бы в принципе рассказать о тех картинах , которые папа нашел в её мастерской. Рассказать о папиных подозрениях, что ни на какие выставки Маргарита Павловна его картины не возила, а просто помогала ему деньгами, из жалости что ли. Можно было бы, но я не стал говорить. Пусть сами разбираются в своих делах. Кроме того, может папа снова что-то попутал, как с Ипполитом, и это были не те картины, про которые он думал. -Нет, папа здоров. Просто много работы на заводе. –Ответил я. –А почему Нгуен не поехал на этот раз?-А почему ты меня спрашиваешь? Он же твой друг.-Я думал, он уже и Ваш тоже. –Вырвалось у меня.-А, пинимаю. Саша проинформировала? –Засмеялась Маргарита Павловна. -Ой, простите. Я имел в виду…-Ладно не напрягайся. У звезд всегда так, никакой личной жизни. Всё становится достоянием гласности. Поясняю. Нгуену нельзя туда показываться, пока я Эдуарда с его командой не уволила. Будет конфликт. Нгуен считает, что они нарушают правила

безопасности. Шары слишком слабые для трех человек. Двое от силы. И я ему верю. Он человек знающий. Тем более работал с аэростатами у себя во Вьетнаме. Ты же в тот вечер спать пошел, а там такое началось! - Сказала Маргарита Павловна с восторгом девчонки- подростка. Я сразу вспомнил, что писал о ней Валентин Андреевич в «Введении в общую теорию систем». Озорная, бесшабашная, хулиганистая, но умная, талантливая и образованная.-Нгуен переловил по одному всех этих сантехников во главе с Эдуардом и попривязывал их к деревьям, чтоб не мешали. –Продолжала Маргарита Павловна. -А сам вывел один из аэропланов и катал нас всех по одному до утра, пока Эдуарду не удалось высвободиться. Да и то, как выяснилось, ему одна дура зубами веревки перегрызла. А так сам не в жизнь не развязал бы вьетнамский узел. Меня потом Нгуен научил как его завязывать. Поэтому мы так рано утром и снялись, чтобы избежать побоища. Хочу взять Нгуена вместо этих засранцев. Куплю ему машину, будет с занятий ездить туда-сюда. А может я с ректором договорюсь, чтоб он экстерном учился. Потом подыщу ему русскую девочку, женю. Нечего ему в нищем Вьетнаме делать. Останется здесь. С его головой, руками и хером будет процветать и пахнуть. Ничего, что я так говорю? Вроде русские слова. Слух не режет?-Да нет. У Даля в словаре дореволюционного издания все эти слова приведены и объяснены. –Согласился я. Если честно, то мне очень понравилось, как откровенно Маргарита Павловна со мной разговаривает.-Ты не поверишь, но у Нгуена этот орган аш до колена. Он рассказал, что у них многие удлиняют вытягиванием. Подвешивают камешки или там грузила разные и ходят так целыми днями. Через полгода он вытягивается и утолщается. И это они делают не для женщин, чтоб удивить. Для здоровья, для лучшей энергетики. Оказывается у тех, у кого длинные и толстые, те лучше заземлены. –Сказала Маргарита Павловна.. - Я об этом слышала даже от наших врачей. И в некоторых странах видела, например, в Мексике. Там ещё уши и ноздри вытягивают.-Вы много путешествовали по миру? –Спросил я, чтобы перевести тему.-Очень много. Практически во всех странах была. У Маргариты Павловны зазвонил телефон. -Да, Саша, уже подъезжаем. Что? – Переменившись в голосе вскрикнула Маргарита Павловна. Я даже перепугался. - Когда? Ждите.Маргарита Павловна бросила телефон на щиток под ветровое стекло и погнала с такой скоростью, что я вцепился в ручки кресла.-Аэростат упал на котеджный поселок и загорелся вместе с домом. Пожарные уже там. –Стиснув зубы, сказала она. –Если этот ублюдок-Эдуард ещё жив, убью, гандона, на месте! Такой удар по репутации нашей клиники! Это он специально. Точно специально подстроил. Вредитель! Как же трудно в этой стране по-настоящему дела делать.

Когда мы въехали на территорию фермы-клиники, пожарные работы шли полным ходом и пламя удалось сбить. Я увидел два обгоревших каркаса коттеджей, в которых копошились пожарные и санитары из скорой помощи. Вокруг стояли люди из соседних домов. Нам навстречу бежала Саша.-Мама! Это кошмар! Я едва не полетела с ними. –Саша обняла мать. Потом она обняла меня. -Саша. Как это случилось? – Сказала Маргарита Павловна.-Порывом ветра шар отбросило на провода линии электропередачи. Корзину тряхнуло, шар загорелся, начал падать. –Сказала Саша. -Корзина упала на один дом, оболочка накрыла соседний. -Сколько людей было в корзине? И где Эдуард? –Спросила Маргарита Павловна. -Эдуарда уехал в город. Его не было. Полет проводили его помощники. Они проверяли отремонтированный шар.

-Сколько людей было в корзине? –Повторила Маргарита Павловна.-Трое. –Сказала Саша.-Трое? Их же предупреждали, что нельзя, что опасно! –Воскликнула Маргарита Павловна. Мы подошли к сгоревшим домам. -Есть жертвы? -Спросила Маргарита Павловна пожарника.-А Вы кто? –Спросил он.-Я владелица этого поселка. Так есть человеческие жертвы?-А Вы как думаете? –Ответил пожарник. -Когда на дома упал горящий аэростат, дома эти ваши вспыхнули как спички. Я не видел момент возгорания, но знаю как такое дерево горит. Слава Богу, что в домах никого не было. Те трое, что находились в корзине живы. маленько обгорели, слегка ударились, но в целом живы. С ними медики возятся. -Точно трое? Вы хорошо осмотрели дома? Может под завалами кто-то все-таки есть! –Сказала Маргарита Павловна. -Никого. –Сказал пожарный. -Разрешите? - Маргарита Павловна поднялась на горку обугленных остатков дома. -А там, в подвале смотрели?-В этой кладовке? Да, смотрели. Всё облазили. –Ответил пожарник.-Люди могли спрятаться от пожара в подвале. –Сказала Маргарита Павловна. -Говорю Вам, никого не было. Мы спускались вниз. Там кровать, стол, книжные полки. Оборудовано как жилая комната, но из людей никого. –Сказал пожарник. -Значит, только трое пострадавших? –Спросила Маргарита Павловна. -Да, те, что были в корзине. По счастливой случайности больше никто не пострадал. –Сказал пожарник. -Я бы хотела спуститься в подвал. –Сказала Маргарита Павловна. –Как вы это делали?-А чего тут делать? Спрыгнул и всё тут. А обратно - вон в стенках выбоины надолблены. Маргарита Павловна присела на краю, глядя вниз, прикидывая, как спуститься, но тут послышался шум тарахтящего мотора. На территорию поселка въехал фургон с логотипами телеканала, и из него высыпали люди с камерой и микрофоном. -Кто-то их вызвал. –Подумал я. -Покиньте территорию. Это частные владения. –Закричала Маргарита Павловна, но телевизионщики не обращали внимания на неё протесты. Они бросились расспрашивать пожарных, медиков, людей из соседних домов, засняли лица пострадавших воздухоплавателей и сгоревшие коттеджи, а затем укатили так же внезапно, как появились. -Слетаются как мухи на варенье. –Послушалось из толпы. -У людей горе, а им новости.Через несколько минут укатила машина скорой помощи, потом и пожарные. -Что-то полиция медлит. –Сказала Саша.-Вообщем так. –Сказала Маргарита Павловна. - Это был несчастный случай. Порыв ветра. Понятно? Мы с Сашей кивнули. -Пока нет полиции, я соберу врачей у себя в кабинете, чтобы выработать единую точку зрения на инцидент. Вы пока побудьте тут. Следите, чтобы никто никуда не лазил и ничего не трогал. –Сказала Маргарита Павловна нам с Сашей.-Хорошо, мама. –Ответила Саша.-Господа! –Маргарита Павловна обратилась к людям, стоявшим у сгоревших домов. Многие лица я помнил ещё с прошлого раза. Это были врачи, которые приехали провести уикенд за городом, на месте своей будущей работы. -В связи с инцидентом, прошу всех пройти в мой кабинет для экстренного совещания. –Сказала Маргарита Павловна. -Можно не переодеваться. Народ ушел и стало очень тихо.

Саша смотрела что-то в своём телефоне, а я решил пока суд да дело поискать дом, у которого неделю назад, в тот грибной вечер, видел Маргариту Павловну с сумками в руках и слышал глухие удары, доносившиеся из-под земли. После недолгого осмотра местности, у меня сложилось впечатление, что это был как раз один из сгоревших коттеджей. То, в котором пожарные нашли пустой оборудованный под жилую комнату подвал. Так как пол коттеджа почти полностью выгорел, то подвал превратился просто в вырытую в земле яму. Мы стояли на краю этой ямы, когда Саша, по своему обыкновению, предложила слазить туда и хорошенько всё исследовать, пока не приехала полиция. -А то приедут калачи-палачи и всё опечатают. –Сказала она. Мы спустились в яму, цепляясь и опираясь на выбоины в стенах.Даже после пожара, обрушения и тушения пеной, яма выглядела скорее как весьма комфортный кабинет с библиотекой, чем как традиционная в Средней Азии подземная тюрьма-темница зиндан. Помимо кровати и двух стульев, был письменный стол, но без письменных принадлежностей, две настольные лампы, холодильник, пара электрических обогревателей. В углу стоял торшер. На металлических стеллажах темнели обугленные и намокшие книги. Я подошел ближе, пытаясь разобрать, что написано на их корешках. Это были в основном научные названия. Книги по математике, астрономии, химии. «Дискретная алгебра», «Физика элементарных частиц», «Введение в общую теорию систем»… Не может быть! «Введение в общую теорию систем»! Воспоминания ректора, та самая книга! Я вспомнил день, почти два месяца тому назад, когда мы ехали с Сашей ещё на красном леденце, а я хотел заснять автомобиль Сократа для дяди Гоши. Уже нет красного леденца, нет дяди Гоши. Как летит время! Помню, у меня тогда разрядился телефон, и я взял регистратор, закрепленный над лобовым стеком. Саша посоветовала проверить свободную память и мы наткнулись на запись разговора Маргариты Павловны с Валентином Андреевичем. Он говорил, что подарит ей свои воспоминания. Значит у Маргариты Павловны должен был быть экземпляр книги «Введение в общую теорию систем». Выходит Маргарита Павловна оборудовала этот крошечный кабинетик для себя? Что-то вроде игрушечного бомбоубежища на случай войны? Вот и холодильник с провиантом. Но почему нет красок и мольберта? И почему книги научные, а не о искусстве? Заинтересовалась наукой? Саша говорила, что картины перестали продаваться. Решила завязать с живописью?Наверху послышался шум.-Выбираемся! –Скомандовала Саша. Я выдернул из намокшего и обугленного строя книг «Введение в общую теорию систем», сунул её себе за пазуху, и полез наверх. Выбравшись наверх, мы увидели мальчика лет 12-ти, который бродил по пепелищу и снимал обугленные балки на телефон, сопровождая съёмку своими комментариями. Заметив нас, он подошел и заглянул в яму.-Ух ты! –Сказал мальчик и приготовился было спрыгнуть вниз, но Саша схватила его за руку. -Туда нельзя. –Сказала она. -Мне надо. Я уже заснял, как шар загорелся и начал падать. Хочу финал снять. А потом выложу в ЮТьюб. –Сказал мальчик.-Ты снял как шар падал на дом? Не верю. –Сказала Саша. -Мне повезло. Я и НЛО два раза снял. –С гордостью заявил мальчик. -А ну покажи. –Сказала Саша.Мальчик поковырялся в своём телефоне и сунул его нам. На маленьком экране мы увидели серебристый диск, короткими рывками перемещающийся по голубом небу. -Что это? –Сказала Саша.-НЛО. –Сказал мальчик.-Я хотела посмотреть, как шар падает на дом. –Сказала Саша.

Мальчик снова поковырялся в телефоне. На этот раз мы увидели то, что хотели. И даже более того. Когда коттеджи уже полыхали, от одного из них отделилась фигурка человека. Человек выскочил из огня и побежал, но куда, было непонятно. Он просто вышел из кадра.-Ты не заметил, куда направился этот человек. –Спросил я мальчика.-Побежал к шоссе. Вон туда. -Мальчик махнул рукой в сторону дороги, по которой мы приехали. –Смотрите дальше. Сейчас пожарные приедут. Вот будет ржака. У них шланг лопнет. Это, кстати, я вызвал пожарных, медиков, полицию и телевизионщиков. Поэтому пожарные так быстро и приехали. А то бы весь поселок сгорел. Сегодня ветер. Огонь легко мог бы перекинулся на соседние дома. Всё ж из дерева. Так что мне надо тут памятник поставить. Как спасителю. Хотя телевизионщики меня сняли, и я им даже немного рассказал. А менты вообще не приехали. Ну, я могу спуститься?-Давай, только быстро. –Сказала Саша. Мальчик спрыгнул в яму и тут же возвестил нам, что нашел под кроватью цепь, один конец которой был забетонирован в стену. Удивляюсь, как он её разглядел.

В Москву я возвратился в тот же день к вечеру на электричке. Вообщем получилось, что полдня я провел в дороге, бессмысленно катаясь туда сюда. Полиция всё-таки приехала и Сашу, как очевидца катастрофы, пустили в оборот по полной программе. И того наблюдательного мальчика с его телефоном тоже. Не представляю, чем там у них всё это закончится. А у меня дома происходили странные вещи. Такими своих родителей я давно не видел. Они ворковали как голубки. Похоже, что их брак получил второе дыхание. Они так были заняты друг другом, что даже не заметили мою записку.-Ты где весь день был? -Спросила мама. После ужина, я отправился в свою комнату, сел за стол и начал размышлять, с какого предмета начинать готовиться к понедельнику. Вошла мама.-Ты какой-то свой учебник в прихожей оставил. –Она положила на стол передо мной «Введение в общую теорию систем». –Ты что, ею угли разгребал? На шашлык с кем-то ездил? Мама присела на кровать.-Саша, тебе уже пора девушку завести. Учеба учебой, а о личной жизни тоже не следует забывать. –Сказала она. –Я понимаю, ты интересуешься учебой, тебе трудно кого-то найти, развлекаться никуда не ходишь. Я могу помочь У меня на работе у сослуживицы есть дочка. Она тоже учится, на бухгалтера. А давай позовем их в гости?-Мама, я как-нибудь сам разберусь. –Сказал я. –Мне надо готовиться. В понедельник контрольная по сопромату. -Хорошо. Не буду мешать, юный учёный. Мы с папой очень гордимся тобой. Но где-то и тревожимся. Её Наташа зовут. –Мама вышла.Некоторое время смотрел на книгу, потом машинально поводил пальцем по обложке, потом открыл и оторопел от неожиданности. На первой странице наискось уже знакомым мне размашистым почерком было написано «Дорогому Герману Каримовичу от автора.». Ниже стояла подпись Валентина Андреевича Семикозова.Это было очень странно, если не страшно. Раз эта книга была подарена Герману Каримовичу Подошве, то почему она оказалась там, в подвале сгоревшего загородного дома? В подвале, который, как я полагал, Маргарита Павловна обустроила для себя? Я вспомнил видеозапись пожара, которую нам с Сашей показал мальчик на своём телефоне. Вспомнил фигурку человека, выскочившего из корящего коттеджа. Вспомнил цепь, которую мальчик обнаружил под кроватью в подвале, странную подборку книг на стеллажах. Выходило так, что не для себя Маргарита Павловна построила это убежище. И сумки, очевидно с едой, она несли в тот вечер тоже не для себя. И мощные удары из-под

земли, которые я слышал в тот грибной вечер, определенно доносились из этого самого подвала. Но кто хотел таким образом привлечь к себе внимание? Или может некто, прикованный на цепь, перерубал её? Кто-то, кого держали под землей помимо его воли? Случайное падение воздушного шара и пожар помогли этому человеку выбраться из заточения? Но кто это мог быть?Я ещё раз посмотрел на дарственную надпись. Логичнее было предположить, что узником был сам Герман Каримович Подошва. Судя по объявлению на дверях института, он пропал около двух месяцев тому назад. Да и книги на стеллажах вполне соответствовали его интересам. Но кому и с какой целью понадобилось прятать проректора института? И кроме того, труп Германа Каримовича уже найден, опознан и захоронен, а у его жены уже имеется свидетельство о смерти мужа. И причем тут Маргарита Павловна? Какое отношение она имеет к проректору института? Я бы мог скорее предположить, что его похитил Лифшиц, наш громкоголосый Сократ, который открыто клеймил позором деятельность Подошвы на собраниях и даже при всех угрожал ему расправой. Но следов Лившица и его зловещего вездесущего Глентвагена на ферме я не обнаружил. Я рухнул на кровать, которая неизменно, как и счастливый портфель, служила мне с 7-го класса и была свидетельницей первых поллюций. Я закрыл глаза и попытался ни о чем не думать. В результате я уснул. Когда я проснулся, на улице стемнело. По привычке, я хотел вспомнить, что мне снилось. Я всегда вспоминаю и анализирую свои сны. На этот раз я спал без сновидений и чувствовал себя отдохнувшим, свежим и бодрым. А спал-то я все час с небольшим. Люди не дооценивают оздоравливающий эффект кроткого сна. Я сел за стол, привычно окинул его взглядом, решая, чем заняться в первую очередь. В центре стола всё ещё лежала книга с промокшей и обугленной обложкой «Введение в общую теорию систем». Я открыл её и прочитал первые фразы уже знакомого мне текста.И тут где-то на бессознательном уровне я уловил что-то странное в том, как выглядели страницы книги. И я не сразу заметил, в чем именно заключалась эта странность. Только присмотревшись, я обнаружил, что под некоторыми буквами бумага проколота. Такие маленькие аккуратненькие дырочки, как от швейной иголочки. Я полистал книгу. И на других страницах я заметил такие же дырочки. Поскольку это было сделано аккуратно и методично, то о случайном тыканье острым предметом в страницы речи не было. Скорее всего кто-то, у кого не было ни ручки, ни карандаша, от безысходности и в порыве отчаяния, хотел такими образом выделить определенные буквы, чтобы потом кто-то другой мог сложить из них послание? Я где-то читал о таком способе передачи информации из неволи.Ну что ж, время у меня было и я решил проверить, так ли это. На отдельном листке я выписал буквы первой страницы, под которыми стояли проколы. Туда входили также точки, запятые и пробелы, означающие конец слова. Дойдя до первой точки я прочитал, что получилось. «Я Герман Каримович Подошва.»-Ничего себе! –Закричал я и от возбуждения ударил ладонью по столу. -Ты что кричишь? -В комнату заглянул отец. -Интересная книга попалась. -Ответил я. -Саша, я хотел сказать тебе. –Начал отец. - Вообщем я потерял свой телефон. Вернее у меня его отнял Ипполит. Короче, а там был номер Маргариты Павловны. Мне бы ей позвонить. Она наверное волнуется, думает, куда я пропал. -Да, она постоянно думает о тебе, о том, куда ты пропал и почему не звонишь. –Сказал я. –Папа, у неё забот полный рот и по губам стекает. Не волнуйся, она даже не заметила, что ты не звонишь. -Ну, ты, всё-таки, дай мне её номер. –Сказал отец.

-Я у Саши узнаю, когда её увижу. –Пообещал я. – Постой, а ты же, кажется, обиделся на неё за свои картины, которые она якобы никуда не возила, а деньги тебе давала свои, из жалости?-Я ошибся. Это были другие картины, новые. –Ответил отец. -Долго объяснять. Я как раз хотел извиниться перед ней.-Ты ещё и перед Ипполитом извинись. -С какой стати?! –Возмутился отец.-А с такой, что ты перепутал Ипполита и токарем, который клеится к его жене. Я знаю Ипполита лично. И Маргарита Павловна его знает. Это интеллигентный человек. Бывший врач, временно дисквалифицированный из-за несчастного случая. Но сейчас он снова восстановлен как врач. –И я рассказ папе, что знал про Ипполита. -Этого не может быть. –Папа выглядел озадаченным. -Может, папа, может, потому что так оно и есть. Это два разных человека. Ипполит тебя и пальцем не тронул, а наезжал на тебя слесарь с вашего завода. -Давай сопоставим описание внешности этих людей. Этого не может быть! –Сказал отец.-Папа, мне срочно надо решить одну задачу. Я бы хотел сосредоточиться. –Попросил я.-Понимаю. Учеба – святое дело. Ухожу. Но телефон ты возьми у Саши. –Сказал отец и закрыл за собой дверь.

Я вернулся к выписыванию из книги букв и знаков препинания, не вникая в получающийся текст. Я чувствовал себя штабным дешифровальшиком на войне, расшифровывающим секретное донесение разведки. В этот момент я подумал о Саше. -Надо было, наверное, сказать ей. Она так любит тайны. Позвонить прямо сейчас? – Подумал я. –Нет. Доделю, чтобы не сбиться. Потом позвоню. Не представляю сколь прошло времени, но наконец страницы с дырочками закончились. Я внимательно просмотрел оставшиеся листы на просвет. Дырочек не было. Значит, послание завершено. Я закрыл книгу и положил листок перед собой. Вот что я прочитал. «Я Герман Каримович Подошва. Обманом и силой меня заманили в подземный бункер и держат здесь помимо моей воли прикованным цепью к стене. Это сделали Артюхина Маргарита Павловна и Семикозов Валентин Андреевич. Сделали из-за денег. История такова. Осенью 2009 года я, как проректор по хозяйственной работе Московского института системных технологий, обнаружил, что в заброшенных подземных бункерах, расположенных под институтом, работает запрещенное законом казино. Ректор института профессор Семикозов В.А. предоставил мне соответствующие документы, из которых следовало, что подземные бункера уже не принадлежат институту, а приобретены гражданкой Артюхиной М.П., которой принадлежит также и расположенный неподалеку ювелирный магазин. Я обратился в правоохранительные органы, казино закрыли, а Артюхину М.П. отдали под суд. Следствие выяснило, что вся собственность Артюхиной – подземные катакомбы, ювелирный магазин и спортивный клуб воздухоплавателей с прилегающим поселком, где меня в настоящее время и держат в заточении помимо морей воли. - госпожа Артюхина получала по дарственным документам.Деньги просто поступали ей на карточку. Следствие подняло платежные документы и обнаружилось, что, судя по паспортным данным источников денежных отправлений, десятки миллионов рублей шли Артюхиной на карточку от бабушек-пенсионерок. Артюхина также успела Но я забежал несколько вперед. Хочу рассказал как именно я сблизился с этой женщиной, которая разрушила мою налаженную жизнь. Подхожу к фатальному моменту этой истории и не знаю как начать. Я слышал о подобных случаях, но полагал, что со мной

такого никогда не случиться. Но сейчас, находясь в заточении, я понимаю, как сильно заблуждался! Я издавна питаю слабость к живописи. Хожу на выставки, имею даже небольшую коллекцию картин. В то время в ЦДХ проходила очередная выставка современного искусства, на которой я нос к носу столкнулся с Артюхиной. До этого мы виделись несколько раз на суде, где я проходил как свидетель. Я тогда не дождался оглашения приговора, суд тянулся, заседания переносились, я уехал в командировку, в суд меня не вызывали и я выбросил это дело из головы, так толком и не узнав, чем всё закончилось. Но я был уверен, что Артюхиной дали реальный срок. И как же я удивился , когда узнал от неё, что она получила условный. Тут же Артюхина заставила меня удивиться ещё раз. Она оказалась художницей, той самой Артюхиной, чьи картины мне нравились, и я даже приобрел одну в какой-то московской галерее. У меня возникло ощущение некой вины перед ней. Если она такой талантливый, творческий человек, то может произошла ошибка и её просто кто-то подставил, воспользовавшись наивностью, свойственной творческим натурам? Какое отношение она могла иметь к нелегальному игорному бизнесу? Мы разговорились и как-то само собой получилось, что я пригласил её в ресторан. Мы много и о многом разговаривали, танцевали. Я увидел, что она прекрасный, разносторонне образованный человек, тонко чувствующий, глубоко понимающий жизнь и людей. После ресторана она пригласила заглянуть в свою мастерскую, показала новые интересные работы. Вообщем, её женское и творческое обаяние сделали своё дело. Мы сблизились. Наш роман развивался стремительно. Я не знаю, что на меня нашло. Со мной никогда такого не случалось. Я любил Регину, свою жену, мы счастливо прожили 16 лет. Но всё это рухнуло, исчезло, растворилось словно и не было. Регина ничего не знала о нас, и я не представлял, какими словами я смогу сказать ей об этом. И надо ли вообще говорить? Месяцы пронеслись в любовном угаре. Конечно, и со стороны было заметно , что со мной твориться что-то неладное. Я даже запустил свои дела по институту – просрочил платеж аренды корпуса Д. В результате институт мог лишиться части помещений. Сейчас мне даже стыдно вспоминать об этом. Но в те дни я был одержим как никогда только ею. Эта страсть разбудила во мне и до толе неведомую ревность. Случайно я услышал разговор по телефону. Многих из деловых партнёров Артюхиной я знал, но тут она как-то замялась, ушла от прямого ответа на мой вопрос кто звонил. И это было бы ничего, я бы забыл, если бы подобное её поведение не повторилось ещё несколько раз. Этого оказалось достаточно, чтобы механизм ревности завелся и заработал на полные обороты. Я начал следить за Артюхиной. И я выследил их. В тот вечер шел слабый дождь. Они встретились в спальном районе Москвы. Он подсел к Артюхиной в машину. Я видел, как они обнимались. Целовались. Я боролся с желанием протаранить их машину. Рука сама тянулась к ключу зажигания, нога уже лежала на педали газа. Я с такой силой сжимал руль, что из-под ногтей выступала кровь. -Пусть сама скажет. Пусть скажет мне в лицо, тогда и решу, что делать. –Успокаивал себе я. Чтобы успокоиться, я попытался проанализировать, кем мог быть этот мужчина. Артюхина говорила мне, что у неё есть дочь и живет она сейчас во Львове. Может это её бывший муж, отец дочери? Я заметил, как мужчина повернул голову в мою сторону. Он не мог видеть мою машину. Я выбрал удачное место. Листва и буйный кустарник полностью скрывали её. Зато я видел всё. Мужчина вылез из машины, пересёк улицу, подошел к машине, стоящей на противоположенной стороне дороги, открыл машину, нырнул внутрь салона, порылся там, вынырнул, закрыл машину и возвратился к Артюхиной. В это время Артюхина завела двигатель своей машины. Мужчина снова сел к ней в машину.

-Надо было бы жучков напихать ей в салон. –Подумал я и почему-то как-то сразу успокоился. А мужчина между тем снова вышел из машины Артюхиной, хлопнув дверцей так громко, что даже я услышал. Он начал обходить машину спереди, и находился прямо перед переднем бампером, когда машина рванула с места. Она очевидно проехала по нему, потом остановилась и дала задний ход. Всё это произошло так быстро и неожиданно, что я только и успел как подать звуковой сигнал. Машина Артюхиной снова рванула с места и исчезла из виду за поворотом дороги. Я выскочил из машины и подбежал к лежащему на дороге мужчине. Он был в сознании. -Я вызову скорую. –Сказал я.-Не надо. –Сказал мужчина и выругался. –Если реально хочешь помочь, закинь домой. -Как домой? Вам в больницу надо. Я видел, Вас сбила машина. У Вас должны быть серьёзные травмы. Вам нужна медицинская помощь. –Сказал я и достал мобильный телефон, чтобы вызвать скорую.-Я сам себя вылечу. Только по пырому добрось до дома. –Сказал мужчина и попытался подняться. Но он тут же сморщился от боли и, ругаясь, рухнул на мокрый асфальт.-Ладно. –Сказал я. Я помог мужчине добраться до моей машины и положил его на заднее сиденье. -Запри мою тачку.–Попросил он. -Ключи в кармане.Пока мы ехали, мужчина непрерывно стонал, матерился и кому-то звонил. Когда через полчаса мы добрались до его загородного одноэтажного кирпичного дома, там уже ждала машина. Из машины вышла женщина и мы вдвоём помогли мужчине войти в дом.-Ты пока покемарь в соседней комнате. Сейчас меня врач починит и мы с тобой перетрем. –Сказал мужчина. Я вышел . Я был настолько ошарашен, что не знал, что делать. Звонить Артюхиной и требовать объяснения? Кто этот мужчина? Почему такая жестокость? И как мне разговаривать с этим мужчиной? Открыться, кто я? Пока я размышлял, из комнаты вышла врач.-Ему срочно надо в стационар. –Сказала она мне. – Что могла, сделала, но этого мало. Надо в больницу. Убедите его. -Что шепчитесь? –Крикнул мужчина. –Всё равно слышу. В больничку не поеду. Точка. -Виктор! У тебя…. –Начала женщина, но он не дал ей закончить. .-Сам знаю, что у меня. В больницу не поеду. Не хочу иметь проблем. -Если не хочешь иметь проблем, то проблемы будет иметь тебя. –Сказала женщина.Она прошла мимо меня и остановилась в дверях. -У Виктора очень серьезные травмы. –Сказала она очень тихо. - Его срочно надо госпитализировать. Иначе…. Не гарантирую, что дотянет до утра. Я закрыл за ней дверь и вернулся в комнату.-Так что ты хотел узнать, мужик? –Спросил Виктор. -Ты ж не случайно там оказался? Верно угадал? Сидел в засаде, да? Артюху пас? Пас. Вижу, что пас. Ревнивец. Хахаль - трахаль. Эту сучку надо … Ой!Виктор выругался и сморщил лицо от боли.-Почему она наехала на Вас? –Сказал я.-Потому что… О! –Застонал Виктор и в углу его нижней губы выступила кровь. –Знаешь какое у меня погоняло? Гвоздь. Потому что я железный. Понял. А что Томка тебе на ухо шепнула? Не дотянет до утра? Так? Я спрашиваю, так?-Так. –Сказал я.-Ладно. Кто бы ты не был, если Томка права, всё равно уже. Так хоть ответочку Артюхе кину. –Виктор снова застонал, слизнул кровь с губ и сглотнул. –Мутилась Артюха с одним нереальным мужиком. Потом расстались, но дочь от него родила. А потом он снова нарисовался. Деньжищами Артюху осыпал, продвигал малярку её, а про дочь свою

не знал. Артюха отослала её в другой город. И чего бабе ещё надо? Нет. Захотела она от него избавиться. Свободы он ей ограничивал! Вышла на меня. А я как узнал, что за орел… -Виктор закашлялся. –Но каждый рано или поздно ошибается. Иначе жили бы мы все вечно. Короче, решил этот авторитет лично заявиться на исповедь в церковь и самому попу внаглую по ходу исповеди похвастаться, что всю жизнь грабил их церкви. Думал поставит попа перед выбором. Но поп мгновенно сориентировался и донес. Авторитета там же и повязали. Артюха вначале обрадовалась, что по её сложилось, но потом нарисовался для неё большой сюрприз. Я в КПЗ для ментов крысячу, чтоб мой бизнес не трогали. Подсадили меня на этот раз, сам не поверил, к этому самому Церковнику. К Артюхинскому хахалю-трахалю. Мне прикидываться блатным не надо, я и есть такой. Поэтому мне все рано-поздно, а о чем-нибудь да поведают. Меня ж на следующий день на волю отпускают, и они просьбочки всякие со мной передают. Но представить себе не мог, чтоб авторитет отослал меня обратно к Артюхе за помощью. Вначале Артюха не поверила. Но я ей фразу, которую Церковник велел передать. Слово в слово. Она аж побледнела. Засуетилась, побежала звонить. Видно эта фраза что-то у них особое означала, как пароль. А я жду обещанного. Чую спинным мозгом, что денег там немерено. И вот тут мы с ней не сошлись. Но я, честно, не ожидал, что накатит.

. 8-499-132-54-20.»

На этом текст обрывался. -Наверное надоело протыкать булавкой бумагу. -Подумал я. В конце стоял номер телефона. Я хотел сразу позвонить, чтобы, как говориться, поставить точку, но от прочитанного у меня разболелась голова. Я лег на кровать в надежде заснуть, но заснуть не мог. Если прочитанное правда, то стоит ли говорить об этом Саше и Маргарите Павловне? Раз Подошва сбежал, то он определенно скоро появится и правда всё равно всплывёт. И как поведет себя Маргарита Павловна? Наймёт киллеров? И как мне вообще относиться к этой Маргарите Павловне, которая, выходит, несколько лет жила с махровым преступником, на его ворованные деньги скупала недвижимость, сделала себе имя в мире живописи? Выходит, она сама преступница и всё её благосостояние и положение в обществе ворованное. А Саша, выходит, дочь Церковника? Ужас! А паспорт на имя Подошвы Германа Каримовича, который был обнаружен у мертвого таджика? Как он туда попал? Маргарита Павловна подбросила? -Да не могло этого быть! –Сказал я вслух и сел на кровати. Босые подошвы легки на холодный паркет. -А может этот зашифрованный текст розыгрыш? Точно. Саша говорила, что её мама обожает разыгрывать. Такая современная инсталляция. Хотя утомительно , неверное, сидеть с булавкой и протыкать лист за листом? Тут я услышал как хлопнула входная дверь и послышался мамин голос. К нам кто-то пришел.-Саша. –Мама приоткрыла дверь в мою комнату. –К тебе можно?-Да. –Ответил я и встал с кровати. Дверь открылась. Я увидел маму, а рядом с ней Ксению, дочь дяди Володи. -Помнишь Ксюшу? –Сказала мама.-Привет. -Сказал я.Ксения кивнула. Мы с ней с того самого раза даже не здоровались. Тем более видел я её не одну, а в компании Сапкова, а к этому гнусу лишний раз я и подходить не хотел. -Ну и хорошо. Вы тут поговорите, а я сейчас. –Сказала мама.

-Ты ж вроде в Питер перебралась? –Сказал я.-Приехала за документами. –Сказала Ксения. –Буду переводиться в питерский институт. Ничего, если я тут у вас пару ночей перекантуюсь? Услышав слово «перекантуюсь», я сразу вспомнил Сапкова с его омерзительным жаргоном. «Перекантоваться» было одним из его любимейших словечек.-Давай. –Сказал я. –Комната твоя. Я на кухне на надувном матрасе. Ксения криво усмехнулась. Теперь у неё было одутловатое лицо, сильно покрытое косметикой странного цвета. Массивные губы были фиолетовые. И волосы, на которые я сразу не обратил внимания, тоже были частично фиолетовые. А из щеки торчал всё тот же металлический шип. По-моему, таких называют готами или эмами. -Ну, как вы тут? –Вошла мама. -Прошу к столу. -Я не хочу. –Сказал я.-А я хочу. –Сказала Ксения, глядя мне в глаза. Один зрачок у неё был зелёный, а другой голубой.-Наверное вставила разные контактные линзы. –Подумал я. –Цирк.-Пойдем, Ксюша. –Позвала Ксению мама. –Сашка устал. Только что откуда-то вернулся. Пусть отдохнет.-Я бы тоже отдохнула. С дороги. –Низким голосом сказала Ксения. –Но от еды не откажусь. Поем, а потом отдохну.-Пойдем, пойдем –Мама вывели Ксению из комнаты и я обратил внимание на её одежду. Черная очень короткая кожаная кутка, короткие мускулистые ноги обтянуты в черные блестящие легинсы. На ногах высокие тяжелые ботинки со множеством ремешков и пряжекЯ заметил, что телосложением, манерами, характером и тембром голоса Ксения теперь очень походила на дядю Володю. Ей, наверное, надо было бы родиться мальчиком, тогда бы всё совпало. А так, создавалось какое-то странное впечатление. Я вспомнил ту нашу встречу, на ковре. Если бы я продолжал с ней встречаться, она бы, наверное, не подсела на наркотики, а дядя Володя не сбил бы Сапкова. Эти вечные «если бы да кабы». Жизнь такова, какая сложилась. Они вышли и я остался один. Чтобы покончить с этим детективом, я решил проверить номер телефона, что стоял в конце расшифрованного мною текста. Я позвонил. Трубку сняли незамедлительно и знакомый голос произнес: -Аллё.Я сразу узнал этот голос. Узнал даже по одному слову, но тем не менее спросил: -Это кто?-А кто Вам нужен? –Спросил голос.-Позовите пожалуйста Ипполита. –Сказал я.-Ипполит у телефона. –Ответил голос и я положил трубку. Я даже не успел обдумать произошедшее, как мой мобильный зазвонил. Я был уверен, что это перезванивает Ипполит и некоторое время не решался отвечать. Но звонок настойчиво повторялся. И я, не в силах выносить рингтон, который сам же выбрал, нажал кнопку связи. Звонила Саша. -Ты чего не отвечаешь? Как только ты уехал, прикатила полиция. –Сказала она. –И знаешь, почему они появились позже остальных служб? Они сбили человека, выбежавшего на шоссе из нашего поселка. Прикинь! Это же наш человек из подвала! Они сказали, что сбили бомжа. Ни документов, ни одежды. Босой в носках, трусах и майке. Скончался на месте. Жесть! -Жаль. –Ответил я.-Не то слово. Теперь нам уже никогда не узнать, кем он был. –Сказала Саша.-Да, никогда. –Ответил я.

.

© Все права защищены 2015 г.

Валентин Зеньковский