Джеральд Фруг. "Градопроизводство: построение...

Джеральд Фруг(Gerald E. Frug)

Градопроизводство:

построение сообществ без стен

City Making: Building Communities without

Building Walls (1999)

Навигатор (карта презентации)

Топика (редактора)

Содержание книги

Автор (биография, личные основания)

Объект рассмотрения

Проблемы современных городов США с точки зрения Фруга

Город и его ценность

Гетерогенность города

Город как мир незнакомцев

Идеал городской жизни Айрис Янг

Постмодернистский субъект

ТеорияЗаконодательное применение постмодернистского субъектаСмена типа города - агеографичный городПостмодернистская критика существующего законодательстваИзменение регионального законодательного органаПоследствия

Ситуированная субъектность

Теория

Законодательное применение ситуированного субъекта

Case 1 Эксклюзивное право зонирования пригородов

Case 2 Закон о пересмотре кондоминиума

Институциональное применение ситуированной субъектности (1, 2 и 3)

Построение сообществ

Задачи книги и кому она адресована

Безвластие города

Реконцепция власти

Смена субъектности: критика центрированной субъектности

Объект рассмотрения

3

Фруг рассматривает:

• устройство власти города, идентификация(empowering cities, city identity),

• социальные отношения (“we”-feeling, group, strangers, community building),

• законодательство и другие институты (legal system, jurisdictional boundaries),

• распределение и устройство городских служб(communal services: education, police, sanitation, recreation),

• отношения город-пригород, соседства и др.(city, suburbs, neighborhoods, localities)

современных крупных городов США (Boston, Chicago, San Francisco и др.)

Проблемы современных городов США с точки зрения Фруга

4

• Безвластие города, что ограничивает возможности по решению собственных проблем и межгородское взаимодействие и порождает апатию жителей к участию в делах города;

• Джентрификация, «стены» (разделение по зонам, где живут люди одного класса, расы, национальности и т.д.);

• Неравное и неадекватное распределение коммунальных служб и ресурсов в различных соседствах (образование, полиция и др.)

Город и его ценность

5

• Гетерогенность (разнообразие: классовое, этническое, расовое, сексуальное, культурное и пр.)

• «Мир незнакомцев» (город заставляет чужих друг другу людей находить способы взаимодействия)

• Идеал городской жизни Айрис Янг («быть вместе незнакомцами»)

Гетерогенность города

6

Теперь мы приходим к самому важному современному различению центральных городов и как минимум, некоторых его пригородов – гетерогенность. Начиная с Вирта до настоящего времени социологи обнаружили, что города не только привлекают, но и вызывают умножение социальных групп. Города производят субкультуры (используя примеры работ Клода Фишера) фанатов блюграсс музыки, миссионеров новых религиозных сект, профессиональных преступников, палестинских владельцев магазинов.

Фруг согласен с социологами Robert Ezra Park и Louis Wirth, которые обнаружили ключевое отличие города от пригорода (или любой другой населенной местности), а именно - гетерогенность.

We come, then, to the most important contemporary distinction between central cities and at least some of their suburbs: heterogeneity. From Wirth to the present day, sociologists have found that cities not only attract but foster the multiplication of social groups. Cities produce subcultures (to use examples from Claude Fischer’s work) of bluegrass-music fans, college students, Chinese Americans, “singles,” Jews, gays and lesbians, missionaries of new religious sects, professional criminals, and Palestinian grocery store owners.126

Heterogeneity stimulates learning, growth, adventure, fun.

Гетерогенность стимулирует научение, рост, приключения, радость.

11

Города как мир незнакомцев

7

Уже давно поняли, что города – это «мир незнакомцев», мир, весьма отличный от деревни или маленького городка, где, как говорится «каждый знает друг друга». «Город, - как пишет Лин Лофланд, - есть точка специфической социальной ситуации, где люди, находящиеся в его пределах, лично ничего не знают об огромном множестве других, кто находится в том же месте с ними».(…)Что отличает многие пригороды от центральных городов, так это не присутствие незнакомцев, а то, что незнакомцы, живущие в пригороде, часто думают о себе как о связанной группе.

It has long been recognized that cities are a “world of strangers,” a world very different from that of a village or small town where, it is often said, “everyone knows each other.” “The city,” as Lyn Lofland puts it, “is the locus of a peculiar social situation: the people to found within its boundaries at any given moment know nothing personally about the vast majority of others with whom they share this space.”(…)What distinguishes many suburbs from central cities is not the presence of strangers but the fact that the strangers who live in a suburb often think of themselves as constituting a coherent group.

116

Открытость к чужакам openness to unfamiliar strangers

8

В самом деле, властный город желателен, с моей точки зрения, только если он начинает трансформироваться, меняя не только свою способность стимулировать участие жителей в принятии городских решений, но также способность вызывать открытость к чужакам.

Indeed, a powerful city is desirable, in my view, only if it becomes transformed, modifying not only its ability to foster greater participation in its decision making but also its ability to engender more openness to unfamiliar strangers.

24

Идеал городской жизни Айрис Янг

9

Под городской жизнью я имею в виду форму социальных отношений, которую я определяю так: незнакомцам быть вместе. В городе люди и группы взаимодействуют в пространстве, к которому они чувствуют свою принадлежность, кроме таких взаимодействий, которые приводят к единству общности (одинаковости)… Проживание в городе каждому задает идентификацию, обширный горизонт разнообразных активностей и состояние беспокойства перед неизвестным и незнакомым. Жители города до тех пор вместе, пока они привязаны друг к другу и иногда в одном строю. То, что они вместе, влечет за собой общие проблемы и общие интересы, но они не составляют сообщество разделяемых ценностей, общей идентификации и взаимности.

By city life I mean a form of social relations which I define as the being together of strangers. In the city persons and groups interact within spaces they all experience themselves as belonging to, but without those interactions dissolving into unity of commonness… City dwelling situates one’s own identity and activity in relation to a horizon of a vast variety of other activity, and the awareness… [of] this unknown, unfamiliar activity affects the condition of one’s own… City dwellers are thus together, bound to one another, in what should be and sometimes is a single polity. Their being together entails some common problems and common interests, but they do not create a community of shared final ends, of mutual identification and reciprocity.

Айрис Янг (Iris Young)определяет идеал городской жизни, как ситуацию, при которой незнакомцы будут вместе - being together of strangers.

11

Четыре ценности городской жизни Айрис Янг

10

•Социальная дифференциация без возможности исключения означает форму множественности группового сходства – этническую, религиозную, по сексуальной ориентации и так далее – в среде, способствующей их перемешиванию.

•Разнообразие добавляет в эту смесь многообразие активностей в каждом соседстве города и различие между соседствами, таким образом, обеспечивая особое чувство места при переезде из одного места в другое.

•Эротицизм усиливает удовольствие и возбуждение от необычного, странного, удивительного, он включает в себя стимулирование не только наблюдения, но также архитектурное и деловое разнообразие.

•Публичность имеет отношение к чувствам, испытываемым при вхождении в публичное пространство, то есть пространство, открытое для всех, в котором представлены мнения и культуры, сильно отличные по сравнению с чьей-либо.

Social differentiation without exclusion means the formation of a multiplicity of group affinities – ethnic, gay and lesbian, religious, and so forth – in an atmosphere that promotes their intermingling.

Variety adds to this mix a diversity of activities within each city neighborhood and a differentiation between neighborhoods, thereby producing a distinct sense of place when one travels from one location to another.

Eroticism stresses the pleasure and excitement derived from the unusual, the strange, the surprising; it includes the stimulation not only of people watching but also of architectural and commercial variety.

Publicity refers to the feelings generated when one enters a public space – a space that, because it is open to anyone whatsoever, provides exposure to opinions and cultures very different from one’s own.

Личные предпочтения и основания автора

11

Смысл опыта удивления, беспорядка и различий не просто в том, чтобы научить кого-то терпеть боль, которую они наносят. Открытость к такому опыту делает жизнь более веселой. Мир, построенный на безопасности, порожденной знакомым и предсказуемым, заставляет людей испытывать скуку, чувствовать себя застрявшими, чувствовать, что они сдались. Это напоминает спальные пригороды 1950-х, где попросту «нечего делать». Поэтому психологическим последствием жизни в вычищенном сообществе является не только смирение или усилия по его защите, но и желание более интересной и полной жизни. Недостаток стимулирования приводит к жажде разнообразия, удивления, тайны, волнения и приключений. Такие люди обладают амбициями вырваться из спокойного места, в которое они или их родители однажды попали. Но удовлетворение этих амбиций предполагает открытость ко всему неожиданному, дезориентирующему, новому, что, возможно, пугает, но вместе с этим и захватывает.

The reason for incorporating the experience of surprise, disorder, and difference in one’s life is not simply to learn how to tolerate the pain they cause. Openness to these experiences makes life more fun. Building a world on the security derived from the familiar and the predictable causes people to feel bored, feel stuck, feel that they haven “given up”. This, one should recall, is a standard critique of the 1950s-style suburban bedroom communities: there, “there is nothing to do.” Thus one psychological consequence of living in a purified community – other than resignation or a redoubled dedication to its defense – is a desire for a more interesting, fuller life. Lack of stimulation produces a longing for variety, surprise, mystery, excitement, adventure. For people so moved, it triggers an ambition to escape from the secure place to which they (or their parents) have escaped. But fulfilling this ambition requires openness to the unexpected, the disorienting, the new – a frightening prospect, perhaps, but a thrilling one as well.

121

Жизнь в вычищенном сообществе скучна

Задачи книги

12

•Обогащение и расширение городской жизни людей

•Снижение напряжений между группами (strangers)

•Подтолкнуть жителей к самостоятельному решению проблем (недостаток требуемого жилья, контроля преступности, транспортное переполнение и публичное образование)

This book is written for those interested in exploring alternatives to an America built on the separation of different kinds of people. I would like what I say below to be of interest to legal specialists and to academics who study urban problems. But I was written the book in a way that, I trust, will not seem technical or legalistic - even when I discuss topics as abstruse as postmodern theory - in order to describe to general readers the impact of the legal concept of the city on their own lives.

13

Эта книга написана для тех, кто интересуется изучением альтернатив для Америки, построенной на разделении разных типов людей. Я бы хотел, к чему я вернусь ниже, быть интересным специалистам по законодательству и академикам, изучающим проблемы городов. Но я написал книгу не исключительно в техническом или юридическом ключе. Даже обсуждая сложные темы, как, к примеру, теория постмодерна, я пытался быть понятным и обычным читателям, чтобы показать им воздействие понятий законодательства на их собственную жизнь.

Предложения Фруга

13

•Реконцепция власти

•Децентрализация власти (вместо центрированного субъекта – ситуированный или постмодерн)

•Построение сообществ (вместо классового, этнического и административного деления – построение сообществ)

13

Безвластие города - city powerlessness

14

Американские города не имеют достаточно власти, чтобы решать свои текущие проблемы или контролировать свое будущее развитие. Города имеют только столько власти, сколько им делегировали правительства штатов (государства), и традиционно эта делегированная власть была строго ограничена юридическими интерпретациями. Даже если города действуют в точности в соответствии с делегированной им властью, их действия все равно остаются предметом государственного контроля. Каждое решение города может быть отменено противоположным решением государства, что в законодательстве называется «preemption» (приоритетное право).

American cities do not have the power to solve their current problems or to control their future development. Cities have only those powers delegated to them by state governments, and traditionally these powers have been rigorously limited by judicial interpretation. Even if cities act pursuant to an unquestionable delegation of power from the state, their actions remain subject to state control. Any city decision can be reversed by a contrary decision by the state, a process the legal system calls “preemption”.

City powerlessness. The current Legal Status of Cities 17


15

•Делегирование. Делегированная власть – не власть. Неэффективно, так как вместе с нею делегируется устройство власти: бюрократия, унификация на основе формальных процедур и стандартов, территориальное деление. Отсюда многие проблемы современных городов.

•Суверенитет городской власти. Ход невозможен, потому что исторически политическая система США развивалась только в рамках различения публичного (государство) и частного (индивид). Схема власти корпораций с городами не сработала, так как не работала связка через собственность.

•Публичная свобода. Идея публичной свободы по Арендт – такая организация городской власти, при которой она есть средство решать проблемы города усилиями самих жителей.

State

City

Public / State

Private / Individuum

Corporation

property

Городская власть на основе публичной свободы

• Децентрировать власть, децентрировав субъект самой власти• Построение сообществ, то есть создавать ситуации, вынуждающие жителей участвовать

в решении своих проблем и вводить соответствующие законодательные механизмы.

Шаги по децентрализации власти

• Опереться на частные ценности. По аналогии с пригородами городам ассоциировать себя с частными ценностями (собственность, декларация собственных целей, бизнес). Другой вариант – город как добровольная ассоциация по аналогии с ассоциацией домовладельцев, вступая в которую необходимо соблюдать ее устав и платить за членство.

• Ситуации для построения сообществ– Изменение модели выборов так, чтобы у каждого представителя парламента

существовала привязка к определенному соседству.– Изменение устройства городских служб и создание новых.

Понятие public • Вовлечение себя в публичную жизнь в контексте публичной свободы• Возможность приспосабливать себя к незнакомцам – построение сообществ• Публичные места (парки и улицы) как тренировка публичного

16

Построить городскую власть на понятии суверенитета нельзя

17

Децентрализация власти, в сущности, возможна в пределах независимости от государственной власти, суверенного политического тела. Но если два суверена окажутся в рамках одного государства, то получится то, что называют империей внутри империи, величайшей из политических ошибок. Необходимость одного суверена стала фундаментальной предпосылкой западной политической мысли.

Decentralization of power to such an entity would make it, to the extent of its independence from state power, a sovereign political body. But to permit two sovereigns to function within the same state would create what is called an imperum in imperio, “the greatest of all political solecisms.” The need for a single unified sovereign has become a fundamental premise of Western political thought.

55

Понятие публичной свободы

18

Ханна Арендт утверждала, что никто не может быть по-настоящему свободен или счастлив вне понимания, что значение свободы как активного участия в принятии решений по поводу общего означает значение счастья как общего счастья и разделение публичной власти. Свобода дешевеет, говорит она, когда она определяется только как источник защиты наших частных жизней, в отличие от того, что она есть созидающая форма контроля наших жизней.

Hannah Arendt argued that no one can be truly free or happy without recapturing the meaning of freedom as active participation in public decision making and the meaning of happiness as public happiness, the sharing of public power. Freedom is cheapened, she said, when it is defined merely as a source of protection for our private lives, rather than as a creative form of control over our lives.

55

Центрированная субъектность и ее критика

19

Теперь, как мы видели, законодательная система рассматривает города как корпорации, как коллективные индивиды – они способны к контрактации, владеть собственностью и действовать как индивиды, в своих собственных интересах. Больше того, местное законодательство наделило эти коллективные индивиды специфической концепцией субъектности, которую обычно называют центрированным чувством себя. Один из аспектов такого чувства себя – акцент на отдельности: быть автономным предполагает иметь четкое различение между «я» и «другой». И другой аспект заложен в методе определения своего частного интереса. Согласно этой концепции, он обнаруживается взглядом внутрь себя.

Фруг, обсуждая возможные стратегии усиления власти (empowering) городов, обнаружил, что одна из причин безвластия (powerlessness) города кроется в особом устройстве местного законодательства. А именно в том, что в нем город трактуется в рамках концепции центрированного «я» (centered self).

Currently, as we have seen, the legal system considers cities, like corporations, to be collective individuals: they are able to contract, own property, and otherwise act in their own self-interest in the same way that individuals do. Moreover, local government law has endowed these collective individuals with a particular conception of subjectivity, one that is commonly called a centered sense of self. One aspect of this sense of self is its emphasis on separateness: to be autonomous requires making a clear distinction between “self” and “other.” Another aspect lies in its method for determining how to discover what one’s self-interest is: one discovers it, according to this conception, by looking within oneself.

Центрированная субъектность и ее критика. The Centered Subject and its Critique. 64

Критика центрированной субъектности

20

Этой книгой я надеюсь побудить к производству многих вариантов городской идентификации, также как многих предложения по переопределению, что есть город и что он может делать.

Фруг предлагает, как минимум, две альтернативных (децентрированных) концепции субъектности в применении к вопросу о том, что есть город:

•Ситуированный субъект (Situated Subject)

•Постмодернистский субъект (Postmodern Subject).

In this book, I hope to stimulate the production of multiple possibilities for city identity, as well as the production of a multitude of suggestions about how to redefine what cities are and what they can do.

Центрированная субъектность и ее критика. The Centered Subject and its Critique. 69

Теория ситуированного субъекта (The Situated Subject)

21

Майкл Сандел (Sandel) Конститутивная концепция «я» (Constitutive conception of the self)

To say that the member of a society are bound by a sense of community is not simply to say that a great many of them profess communitarian sentiments and pursue communitarian aims, but rather that they conceive their identity – the subject and not just the object of their feelings and aspirations – as defined to some extent by the community of which they are a part. For them, community describes not just what they have as fellow citizens but also what they are, not a relationship they choose (as in a voluntary association) but an attachment they discover, not merely an attribute but a constituent of their identity.

The Situated Subject, 73

Сказать, что член общества ограничен чувством сообщества это вовсе не значит сказать, что многие из них имеют коммунные отношения и преследуют коммунные цели, а скорее они ощущают свою идентичность. Субъект, а не объект их чувств, определяется в какой-то степени сообществом, которому они принадлежат. Для них, сообщество предполагает не просто, что они приятели, но также то, кто они есть. Они не выбирают отношения (как мы выбираем свободную ассоциацию, в которую хотим вступить), но причастность, которую они чувствуют, есть не просто атрибут, но составляющая часть их идентичности.


22

Майкл Вальцер (Walzer)

As Walzer suggests, the recognition that the self is a product of human relationships does not endow the self with any particular identity. Quite the contrary: the multiple possibilities for human relationship produce multiple possibilities for the self. Liberalism, according to Walzer, is a theory of relationship “which has voluntary association in its center and which understands voluntariness as the right or rupture or withdrawal.”


Как предлагает Вальцер, признание, что «я» есть продукт человеческих отношений, не наделяет «я» какой-то определенной идентичностью. Прямо наоборот, многочисленные возможности человеческих взаимодействий производят многочисленные возможности для «я». Либерализм, согласно Вальцеру, есть теория взаимоотношений, «которая имеет центром добровольную свободную ассоциацию и которая понимает добровольность как право свободного выхода из нее».


23

Фрэнк Михельман (Michelman )

Civic republicanism, by contrast, seeks to promote a different kind of human relationship and, thereby, to encourage a different kind of self-development. Frank Michelman describes this conception in terms of dialogue. The republican concept of the subject, he says,“Contemplates… a self whose identity and freedom consist, in part, in its capacity for reflexively critical reconsideration of the ends and commitments that it already has and that make it who is it. Such a self necessarily obtains its self-critical resources from, and tests its current understandings from beyond its own pre-critical life and experience, which is to say communicatively, by reaching for the perspectives of other and different persons.”


Республиканизм, в отличие от него, ищет продвижения различных типов человеческих отношений и, следовательно, поощряет различные типы развития «я». Фрэнк Михельман описывает эту концепцию в терминах диалога. Республиканская концепция субъекта, говорит он, «рассматривает «я», чья идентичность и свобода состоит, отчасти, в его способности рефлексивного критического переосознания взглядов, которые оно имеет, и которые делают его тем, кто он есть. Такое «я» обязательно получает свои ресурсы для самокритики и проверяет свои текущие взгляды за пределами своей пре-критической жизни и опыта, проще говоря, от других и разных людей».


24

The United States Supreme Court and most state courts have allowed localities to decide their zoning policies in the interest of their own residents with little regard to their effect on outsiders.


Высший суд США, как и большинство других судов, разрешил отдельным территориям самостоятельно вести свою политику зонирования в интересах местных жителей, мало учитывая то, как это скажется на других.

Чтобы представить город как ситуированный субъект автор предлагает рассмотреть отношения центральных городов Америки и их пригородов:

•Эксклюзивное право зонирования пригородов•Закон о кондоминиумах

Эксклюзивное зонирование (exclusive zoning) пригородов


25

It has fostered not only the suburbs’ ability to exclude potential residents but also their ability to recruit them: in a country where people frequently move, racial, ethnic, and class segregation can survive only if there are clear boundary lines that indicate where “the right” kind of people live. Suburban boundaries also helped to engender a suburban consciousness that has become part of the identity of millions of Americans – a consciousness that combines the felt legitimacy of suburban separation with an acceptance of the benefits of race and class privilege.

Ситуированный субъект как местное законодательство, 77

Это породило не только способность пригородов исключать потенциальных жителей, но также и привлекать их. В стране, люди которой часто переезжают, расовое, этническое и классовое разделение может выжить только при условии четких границ, которые показывают где живет «правильный» тип людей. Границы пригорода также породили «пригородное сознание», которое стало идентификацией для миллионов американцев, сознание, объединяющее чувство законности (легальности) разделения пригородов и принятие выгод от расовых и классовых привилегий.


26

How, then, can centered subjects ever come to embrace a vision of themselves as decentered, as interdependent?

Тем самым пригороды получили законное право и возможность запустить процесс джентрификации (выдавливание из пригородов «нежелательных» людей: бедных, афроамериканцев, сексуальных меньшинств и пр.), которые были вынуждены переезжать в город или соседства, соответствующие их расе и классу. Получается дисбаланс, проигрывает в котором город. Преодолеть это непросто, потому что альтернативные предложения будут отклонены, поскольку город и пригород как центрированные субъекты рассматриваются как носители своих собственных интересов. Пригороды будут голосовать против размывания своих границ, поскольку боятся чужаков. Фруг задает вопрос:

Как тогда заставить центрированных субъектов заставить воспринимать друг друга как децентрированных, как взаимозависимых?

Case 1. Эксклюзивное право зонирования пригородов

27

One way to answer this question would build on the civic republican emphasis on the political construction of identity. It would take seriously my earlier quotation from Hannah Pitkin: “only in public life can we jointly, as a community, exercise the human capacity to ‘think what we are doing,’ and take charge of the history in which we are all constantly engaged by drift and inadvertence.” Mt. Laurel’s impact was limited by its strategy of treating every city as an individual decision-maker required to confront regional needs by itself as a matter of thought. From a republican perspective, understanding the mutually constitutive impact of zoning decisions instead requires intercity dialogue. (…)

Здесь Фруг пользуется схемой республики, согласно которой политическая идентичность появляется в публичном пространстве (диалоге).

Один вариант ответа на этот вопрос строится на республиканской модели появления конструкции политической идентичности. Надо серьезно отнестись к цитате Ханны Питкин, что была выше: «только в публичной жизни мы можем сообща, как сообщество, применить человеческую возможность думать о том, что мы делаем, и отнестись к истории, в которую мы все постоянно вовлечены, даже не осознавая этого». Пример с Mt. Lauriel ограничен стратегически, так как основан на рассмотрении каждого города как индивидуального лица, принимающего решения, противостоящего региональным интересам. Вместо этого, по республиканской модели, понимание того, что решения по поводу зонирования должны строиться на взаимных основаниях, требует межгородского диалога. (…)

Известная попытка отменить исключительное право зонирования пригорода Township of Mt. Laurel в высшем суде Нью-Джерси, которую тот принял, запретив строить политику местного землепользования только в интересах местных жителей. Тем самым, возник прецедент, было признано, что, определяя себя (квартал для богатых и белых), ты не можешь навязывать определение других (бедные и черные уйдут в город). Но дальше Нью-Джерси он не пошел, поскольку попытка отменить старый закон об исключительном зонировании наталкивалась на сопротивление жителей, которые в этом видели покушение на свою частную свободу.


28

If so, zoning policies should be worked out not centrally or by each municipality alone but through regional negotiations, institutional innovations are necessary.

Если так, то политика зонирования может быть выработана не как центральная или каждым муниципалитетом в отдельности, но через региональные переговоры, для этого необходимы институциональные инновации.

Фруг понимает, что такие переговоры могут не состояться просто потому, что люди не захотят ничего менять.

Not only is the experience of interdependence a prerequisite to changing legal rules but, paradoxically, changing legal rules is a prerequisite to creating the experience of interdependence. To eliminate exclusionary zoning and the consciousness that supports it, legal doctrine must recognize and break

through this paradoxical structure.

Не столько опыт взаимозависимости есть предпосылка к изменению закона, но, что парадоксально, изменение закона есть предпосылка к появлению опыта взаимозависимости. Чтобы уничтожить право исключительного зонирования и общие мнения, поддерживающее его, законодательство должно признать и прорваться через этот парадокс.


29

Для этого предлагается:

•Распространять альтернативный вариант регулирования зонирования, как в примере с Mt. Laurel.

•Работать с жителями пригородов, которым выгодно исключительное зонирование. Не существует единого мнения, которое бы разделяли все жители пригорода в отношении тем расовых и классовых различий, пола, сексуальной ориентации, окружения, роста населения и так далее.

•Учитывать способность к самозащите пригородов. Переговоры надо организовывать не между городом и пригородом (существующее разделение), а в отношении того, как они оба сами себя определяют: что есть город, а что – пригород.

•Принять закон о пересмотре правил образования кондоминиумов.

Case 2. Закон о пересмотре кондоминиума (the law of condominium conversion)

30

Этот закон предполагает ограничение права перевода арендного жилья, где, как правило, живут те, кто не может позволить приобрести себе дом в данном соседстве, в статус кондоминиума (совместного владения).

Исключительное зонирование позволяет пригородам исключать бедных, принятие закона о пересмотре кондоминиумов – это попытка защитить малоимущие соседства от джентрификации. В самом деле, принятие закона о пересмотре кондоминиумов есть один из принципиальных средств, которые центральные города могут использовать, чтобы защитить характер своих бедных соседств.

Exclusionary zoning enables suburbs to exclude the poor; condominium conversion legislation is an effort to protect low-income neighborhoods from gentrification. Indeed, condominium conversion legislation is one of the principle vehicles central cities use to preserve the neighborhood character of poor city neighborhoods. One could therefore imagine both being permitted (any community can control its character) or both being forbidden (no community can exercise the right to exclude).

81

Case 2. Закон о пересмотре кондоминиума

31

Такого рода меры, по мнению Фруга, должны запустить процесс переговоров

Местное законодательство также может перевести эти конфликтующие инстинкты по включению и исключению в переговоры, обеспеченные вовлечением не только каждого отдельного пригорода, но также и соседств центрального города.

Local government law could also bring the conflicting instincts of inclusion and exclusion into the negotiations by ensuring the participations not only of each individual suburb, but of central city neighborhoods.

83


32

Те, кто хочет остаться в соседстве, не должны сталкиваться с препятствием сообщества (сообщество не должно иметь права исключать их). Но способность сообщества поддерживать себя относительно гомогенным также не должна запрещаться (не должно быть права быть включенным в него). Если пригороды и центральный город отменят законное право на исключение, они станут достаточно уязвимыми для того, чтобы скорее озаботиться заключением сделки, чем отвернуться друг от друга. И если формирование относительно гомогенных сообществ остается возможным, люди, ищущие включения также захотят заключить сделку, они захотят найти способ фактически войти в сообщество, что в перспективе, как показывает история с Mt. Laurel, будет не так уж и легко. Не только вопрос приемлемого исключения станет обсуждаемым , но переговоры также затронут такие вопросы, которые вовсе не стоят на повестке дня местного законодательства. Будет ли перераспределения ресурсов между пригородом и городом или пригородом и пригородом способствовать изменениям характера соседства? Куда пойдут исключенные люди?

Those who want to move to a neighborhood should not face community-imposed obstacles to their doing so (the community should have no right to exclude them). But the ability to maintain a relatively homogeneous community should also not be forbidden (there should be no right to be included). If suburbs and central-city neighborhoods are denied a legal right to exclude, they will be sufficiently vulnerable that they are likely to be anxious to make a deal rather than to walk away. And if the formation of relatively homogeneous communities remains a possibility, people seeking inclusion will want to make a deal as well: they will want to find a way actually to move to the community, a prospect that, as the history of Mt. Laurel suggests, is by no means easy to achieve. Not only would the extent of acceptable exclusion become negotiable, but the negotiations could also face up to the kinds of questions local government law doesn’t even have on the agenda. Would the reallocation of resources from suburb to central city or neighborhood to neighborhood be preferable to changes in neighborhood character? Where will excluded people go?

84


33

Полный контроль над текущей фрагментацией наших городских зон предполагает (…) понимание, что каждое местное решение, от школ до санитарии, от жилья до транспорта, от контроля оружия до контроля загрязнений, влияет на других. Места должны повсеместно признать, что их идентификация, как пишет Майкл Сандел, определяется в какой-то степени тем сообществом, частью которого они являются.

Fully controlling the impact of the current fragmentation of our metropolitan areas requires (…) recognizing that every local decision – from schools to sanitation, from housing policy to transportation policy, from gun control to pollution control – affects outsiders. Localities need to recognize across the board that their identity, as Michael Sandel puts it, is “defined to some extent by the community of which they are a part.”

85

Институциональное применение ситуированной субъектности1.

34

Если должна быть выращена ситуированная концепция локальной идентичности, то соответственно должны быть созданы новые формы региональной организации. Одна возможность сделать это – заставить власть самой определить свои границы в отношении городской территории от государственного правительства до регионального законодательного органа. Задача установления такого регионального законодательного органа не в том, чтобы оно действовало как региональное правительство. (…)Задача в том, чтобы осуществлять одну специфическую функцию государственного законодательства и судов – определение власти, что юристы называют законными полномочиями, локального правительства.

If a situated conception of local identity is to be fostered, new forms of regional organization have to be created. One possibility would be to shift the power to define the legal authority of a metropolitan region’s cities from the state government to a regional legislature. The purpose of establishing such a regional legislature would not be to enable it to act as a regional government. (…)The task of the regional legislature would be to perform one specific function of the state legislature and the state courts: defining the power – specifying what lawyers call the legal entitlements – of local governments.

85


35

Региональное законодательство скорее, чем отдельные города, должно иметь власть определять какие вопросы оно может решать. Однако оно должно быть структурировано так, чтобы поощрять его членов не использовать власть самим, а превратить законодательный орган в форум для межлокальных переговоров о том, как децентрализовать власть. Лучше всего сделать это, как мне кажется, это выбрать представителей от каждой географической зоны, к которой люди чувствуют себя более привязанными: центральные города и пригородные соседства. Если законодательство будет построено на такой базе, то его члены будут достаточно сильно привязаны к их сообществам, и они будут находиться под достаточным давлением, чтобы децентрализовать власть. Более того, поскольку соседства будут выбираться по существующим городским границам, представители от каждого города смогут работать вместе для защиты интересов города. С другой стороны, то, что каждые региональный город будет представлен больше чем одним человеком, также позволит при существующих разделениях, стать частью общего процесса по принятию решений.

The regional legislature, rather than the individual cities, must have the power to determine which questions it can decide. However, it should be structured to encourage its members not to exercise power themselves but to turn the legislature into a forum for interlocal negotiations about how to decentralize power. The best chance of doing so, in my view, lies in electing representatives from the geographical areas to which people feel most attached – central-city and suburban neighborhoods. If the legislature were organized on such a basis, its members would be sufficiently connected to their communities that they would be under constant pressure to decentralize power. Moreover, since the neighborhoods would be selected with current city lines in mind, the representatives from each city could work together to defend the city’s interests. On the other hand, the fact that each of the region’s cities would be represented by more than one person would also enable the divisions that now exist within these cities to become part of the decision-making process.


36

Кроме того, сам акт наделения властью регионального законодательства, чтобы определить границы власти города, изменит сам смысл децентрализации власти. Целью больше не будет достижение местечковых интересов, потому что ни один город не сможет достичь своих целей без убеждения других членов в том, что его видение децентрализации власти полезно. Таким образом, законодатели будут находиться в постоянном конфликте между прикрепленностью к их соседству и собранию большего сообщества. Этот конфликт напоминает борьбу между прикрепленностью к себе и к другим, воплощенный в идее о ситуированном я.

Above all, the very act of empowering a regional legislature to determine city entitlements would transform the meaning of the decentralization of power. The objective could no longer be the advancement of a parochial definition of self-interest because no city could achieve its goals without convincing fellow legislators that its vision of decentralization was a good idea. Legislators would thus regularly experience the conflict between attachment to their neighborhood and the pool of the larger community, a conflict that parallels the struggle between the attachments to the self and to others embodied in the notion of the situated self.


37

Для отдельных мест (localities) могут быть созданы другие механизмы ситуированной идентификации. Хотя региональное законодательство и может определить границы местной власти, применение таких правил раз за разом все равно необходимо. Следовательно, может быть создана группа граждан, допустим, в сто человек, которые на определенное время будут служить публичными представителями, которые будут оценивать показатели города в этом деле. Эта группа может быть набрана из городской среды путем жребия или посредством выборов, или через представительство заинтересованных групп, чтобы убедиться в том, что эти люди отражают специфику внутренней среды региона. Однажды собранная такая группа может быть наделена властью судить, к примеру, спорные случаи исключения (сколько нужно центров для бездомных в данном соседстве) или оценивать внешние эффекты (какие ограничения загрязнений необходимо установить при начале проекта промышленного развития).

Other mechanisms might also foster a situated identity for localities. Although a regional legislature can lay down rules about local entitlements, case-by-case applications of these rules are necessary as well. One could therefore create a citizen group of (say) one hundred people to serve for a stated period of time as public representatives to evaluate cities’ performance of this task; the group could be chosen from the metropolitan area by lot, rather than by election or through interest-group representation, to ensure that its members were a microcosm of the region. Once constituted, the group could be authorized, for example, to judge disputed instances of exclusion (how many centers for the homeless are appropriate in this neighborhood?) of extraterritorial effects (what restrictions on pollution are necessary before an industrial development project is undertaken?).


38

Совет мэров региональных городов может также быть полезным форумом для дискуссий по поводу региональных нужд и приоритетов. (…) Как совещательный орган, совет мэров может информировать отдельные места (localities) о межлокальных нуждах и тем самым ускорять внедрение этих нужд в процесс принятия решений города. (…)Как другие институциональные формы, предложенные здесь (и многие другие, которые могут быть предложены), совет мэров основан на стратегии как построить единство без отличий – чувство ситуированной идентичности гораздо лучше будет формироваться посредством малых групп, живущих рядом друг с другом, чем действиями центрального правительства.

A council of mayors from the region’s cities might also be a helpful forum for a discussion of regional needs and priorities. (…) As an advisory body, a council of mayors can inform individual localities about interlocal needs and thereby speed the process of internalizing these needs into city decision making. (…)Like the other institutional forms suggested here (and many others that might be proposed), the council of mayors is based on a strategy about how to build unity out of differences: a sense of situated identity is more likely to be formed by small groups living near each other than by the actions of a central government.

Постмодернистский субъект (The Postmodern Subject) - теория

39

Жан-Франсуа Лиотар (Lyotard) Состояние постмодерна

"Самость" это мало, но она не изолирована, а встраивается в сложную и мобильную, как никогда, ткань отношений. Независимо от того, молодой человек или старый, мужчина или женщина, богатый или бедный, он всегда оказывается расположенным на "узлах" линий коммуникаций, сколь бы малыми они ни были. Лучше сказать: помещенным в пунктах, через которые проходят сообщения различного характера. И даже самый обездоленный никогда не бывает лишен власти над сообщениями, которые проходят через него и его позиционируют, - будь то позиция отправителя, получателя или референта. Ибо его перемещение относительно эффектов этих языковых игр (понятно, что о них идет речь) допускается - по меньшей мере, в определенных пределах, которые к тому же весьма расплывчаты - и даже порождается различными отладками и особенно доводками, которым подвергают систему для улучшения ее перформативности. Можно сказать, что система может и должна способствовать этим перемещениям - в той мере, в какой она борется против собственной энтропии, и что нововведение, связанное с неожиданным "приемом" и соответствующим перемещением того или иного партнера или группы оказавшихся причастными партнеров, могут дать системе ту дополнительную перформативность, которая постоянно ей требуется и постоянно же потребляется.

Постмодернистский субъект (The Postmodern Subject) - теория

40

Жан Бодрийяр - Экстаз коммуникации

С приходом коммуникации и информации, имманентной неупорядоченности связей всех сетей, с их непрерывными соединениями, мы отныне получаем новую форму шизофрении… Шизо лишен всякой сцены, открыт всему вопреки себя самого, живет во все возрастающем смущении… Что характеризует его в наименьшей степени, так это утрата реального. Обычно говорят о светлых годах отчуждения от реального, пафосе дистанции и радикального разделения; но все как раз наоборот, абсолютная близость, тотальная мгновенность вещей, ощущение незащищенности, отсутствие уединенности. Это конец внутреннего и интимного, выпячивание и прозрачность мира, который пересекает его без всяких преград. Он более не способен проводить границу своего собственного существования, не способен разыгрывать пьесу себя самого, не способен творить себя как зеркало. Отныне он лишь чистый экран, переключающийся центр для всех сетей влияния.

Законодательное применение постмодернистского субъекта

41

Существующее законодательство основано на четком разделении город – пригород. Подход постмодерна – не важно местожительство субъекта, пригород это или город, его раса, класс, главное – «он всегда оказывается расположенным на "узлах" линий коммуникаций». Разделение город-пригород обессмысливается.

Существует ассоциация деловых районов с центром города, где хорошо развита инфраструктура (магазины, офисы, рестораны), а также представление о том, что жители пригородов ездят на работу в центр. В действительности, в 1980 году обнаружили, что 38% ездят на работу из пригорода в пригород. А пригороды достигли такого состояния, что в них офисов, развлечений, ресторанов и магазинов стало не меньше чем в центре, а города стали копировать их для переустройства своих коммерческих зон. Четкое разделение город-пригород фактически исчезло. Фруг предлагает рассмотреть городские зоны (metropolitan areas) вне юридического разделения город-пригород.

Законодательное применение постмодернистского субъекта

42

Большинству американцев, живущих в таких зонах уже безразличны юридические границы. Вместо четкого деления центральный город и пригород, жители создают свои собственные представления, в которых они живут, из мест, которые они знают. Городская зона как целое есть мешанина элементов: торговые, деловые и гостиничные комплексы, моллы, индустриальные парки, офисные здания, магазины, соседства, subdivisions, кондоминиумы – все это невозможно понять, вызывает головокружение.

Most Americans who live in these areas already disregard jurisdictional boundaries. Instead of sharply dividing central city and suburb, residents create their own idea of the region in which they are live by organizing it in terms of the places they know.

The metropolitan area as a whole is a hodgepodge of elements – shopping/office/hotel complexes, strip shopping malls/industrial parks, office buildings, department stores, neighborhoods, subdivisions, condominium communities – that is “impossible to comprehend,” “vertigo-inducing”.

Смена типа города: агеографичный город

43

Соркин использует этот термин, чтобы описать коллаж шоссе, небоскребов, молов, строительства жилья и магазинов, бесконечный городской ландшафт копий без оригинала, который составляют кусочки мест современной Америки. Городские жители складывают эти кусочки в бесчисленные комбинации, каждая из которых вызывает одинаковое ощущение, когда они пытаются представить, как выглядит их городская территория. (…)Чтобы разработать местное законодательство в терминах постмодернистского субъекта мы должны поместить его в этот агеографичный город.

Sorkin uses this term to describe the pastiche of highways, skyscrapers, malls, housing developments, and chain stores – the endless urban landscape of copies without an original – that constitute the place bites of modern America. Metropolitan residents combine these place bites in countless ways, each of which makes equal sense, when they try to imagine what their metropolitan area looks like. (…)To frame local government law in terms of the postmodern subject, we must locate it in this ageographical city.

Frank Lloyd Wright (1923): “The big city is no longer modern”.Michael Sorkin : today people live in “a holly new kind of city, a city without a place attached to it… ageographical city”

Постмодернистская критика существующего законодательства

44

Законодательство основано на понятии местожительства. Но сегодня многие люди физически не находятся в местах своего местожительства, они дома не сидят и постоянно перемещаются как в течение жизни (американец за свою жизнь в среднем переезжает 12 раз), так и в течение дня. Законодательство романтизирует дом как убежище в жестоком мире. Но Бодрийяр: «ощущение незащищенности, отсутствие уединенности. Это конец внутреннего и интимного, выпячивание и прозрачность мира, который пересекает его без всяких преград».

Законодательство попыталось сделать привязку жителя к своему соседству. Но с точки зрения постмодерна понятие соседства не обеспечивает персональной или групповой идентификации. Не понятно как определить соседство и кто такие соседи: рабочие, которые работают, но не живут, бездомные, нелегальные иммигранты, временно проживающие, домовладельцы, которые живут в другом месте?

Выводы постмодернистской критики существующего законодательства

45

To replace our current legal conception of localities with one that embraces the ageographical city, we have to stop building local government law on residency and on the importance of local jurisdictional boundaries. We must treat people not as located solely in one jurisdiction but as “switching centers for all the network of influence” within the region that affect their live.

Чтобы заменить текущую концепцию законодательства и охватить агеографичный город, мы должны перестать строить ее на понятии местожительства и важности местных юридических границ. Мы должны обращаться с людьми не как размещенных в рамках юрисдикции, а как «переключающиеся центры для всех сетей влияния» в рамках региона, влияющего на их жизни.

Влияние постмодернисткого субъекта на местные законы

46

•Распределение коммунальных служб и платы за нее. Надо учитывать нерезидентов, то есть тех, кто фактически присутствует в данном соседстве, но не является его жителем.

•Школьное финансирование, которое осуществляется за счет налога на собственность жителей соседства, не должно быть привязано к юридическим границам.

Для этого придется изменить почти все законодательство. Как это сделать - автору неизвестно, но единственное, что пока придумали – это практика взысканий (exactions), то есть платы со стороны девелоперов на финансирование коммунальных служб, когда те должны будут получить соответствующее зонирование со стороны места.

Изменение регионального законодательного органа

47

Consider a plan, for example, in which everyone gets five votes that they can cast in whatever local elections they feel affect their interest (“local” still being defined by traditional city boundaries). They can define their interests differently in different elections, and any form of connection that they think expresses an aspect of themselves at the moment will be treated as adequate. Under such an electoral system, mayors, city council members, and neighborhood representatives in the regional legislature would have a constituency made up not only of residents but of workers, shoppers, property-owners, the homeless, and so forth. People are unlikely to vote in a jurisdiction they don’t care about, but there are a host of possible motives for voting (racial integration, racial solidarity, redistribution of wealth, desire for gentrification, etc.).

К примеру, представьте план, по которому каждый получает пять голосов, которые он может потратить в любых местных выборах, которые его интересует («местный» тут все еще понимается в традиционных городских границах). Они могут по-разному определять свои интересы в разных выборах, и учитывать любые связи, которые, как они думают, будут адекватны. При такой электоральной системе, мэры, члены городского совета и представители соседств в региональном законодательном органе получат в качестве электората не только жителей определенного места, но и рабочих, продавцов, владельцев собственности, бездомных и так далее. Люди неохотно голосуют в той юрисдикции, которая им безразлична, но есть куча возможных мотивов для голосования (расовая интеграция и солидарность, перераспределение благ, желание джентрификации и так далее).

Последствия изменения регионального законодательного органа

48

•Увеличит вовлеченность людей в жизнь городов.•В повестке дня для голосования проявятся новые категории,

которых раньше не было видно, люди узнают тех, рядом с кем они живут.

•Принятие решений будет сконцентрировано на тех вопросах, которые люди считают наиболее важными для себя и своего места:

•для мест, где много офисов, - лучшие условия работы,•для тех, кто работает в чужих домах, - здоровье и отдых, •для мест, где много детей, - детские сооружения, •для мест для покупателей, - защита прав потребителей.

Построение сообществ для того, чтобы люди могли взаимодействовать с другими

49

There are three principal reasons, I suggest, for creating a more public version of cities and city life: to expand, and thereby enrich, the lives of the people who live in America’s metropolitan area; to reduce the tensions that now exist between them; and to enable them, at long last, to address a host of problems-ranging from the lack of affordable housing to the need for crime control and from traffic congestion to the caliber of public education – that now affect their quality of life. In this book, I call efforts to achieve these objectives – as well as the task of forging intercity connections – “community building”. I seek to avoid the romantic sense of togetherness often associated with the term “community” by offering much more modest goal: the purpose of community building is to increase the capacity of metropolitan residents to live in a world composed of people different from themselves.

Есть три принципиальных причины, которые как я предполагаю, позволят сделать города и городскую жизнь более публичной, и тем самым обогатить жизнь людей, живущих в городских зонах Америки; снизить трения между ними и заставить их, в далеком будущем, принимать участие в разработке решений проблем, начиная от недостатка требуемого жилья, контроля преступности, пробок и заканчивая вопросами образования, что влияет на их качество жизни.Этой книгой я пытаюсь достичь этих трех целей, также как и формирования межгородского взаимодействия – построение сообществ. Я хотел бы избежать романтического оттенка общности, которое связывают с термином «сообщества» и предложить более сдержанный вариант: построение сообществ для того, чтобы увеличить возможности горорожан жить в мире, состоящем из людей, отличающихся от них.

Топика

Автор

биография,

личные основания

50

Город

Ценность города

Проблемы больших современных городов США

Объект рассмотрения:

Городская власть

Социальные отношения

Местное законодательство

Городские службы

Отношения город-пригород


Критика центрированного субъекта, смена на ситуированный субъект или постмодерн

Институциональные и законодательные применения смены субъектности

Джеральд Фруг

51

Родился в 1939 г.

Профессор права в Гарварде (Harvard Law School).

Признанный эксперт в области местного законодательства, а также городского и местного правления США.

Выступает за региональное взаимодействие в решении проблем локального законодательства.

Основные публикации

•Кандалы города: Как штаты подавляют городское обновление City Bound: How States Stifle Urban Innovation (в соавторстве с Д. Бэрроном) (2008)

•Местное законодательство Local Government Law (в соавторстве с Р.Фордом и Д.Бэрроном) (2006)

•Кандалы Бостона: Сравнение Законодательной власти Бостона с шестью другими главными городами Америки (в соавторстве с Д. Бэрроном) (2006)

•За границами регионального правительства Beyond Regional Government (2002)

•Насколько оправдано отделение от Лос-Анджелеса? Is Secession from the City of Los Angeles a Good Idea? (2002)

•Градопроизводство: построение сообществ без стен City Making: Building Communities without Building Walls (1999)

•Городские службы City Services (1998)

•Административная демократия Administrative Democracy (1990)

Содержание книги ЧАСТЬ I. Правовое понятие города

1. ГОРОДСКОЕ БЕЗВЛАСТИЕ (CITY POWERLESSNESS)Текущий законодательный статус городов (The Current Legal Status of Cities)В чем причина городского безвластия (Why City Powerlessness Matters)Роль закона в городском безвластии (The Role of Law in City Powerlessness)

2. ПРАВОВАЯ ИСТОРИЯ ГОРОДОВСредневековый городАтака Нового Времени на групповую идентификацию (The Early Modern Attack on Group Identity)Город Нового ВремениРанний американский городПрименение различения публичное – приватное (The Adoption of the Public/Private Distinction)Современное законодательство о муниципальных корпорациях

3. СТРАТЕГИИ УСИЛЕНИЯ ГОРОДОВСложность децентрализации власти (The Difficulty of Decentralizing Power)Исчезновение группы (The Disappearance of the Group)Структура местного законодательстваЦентральный субъект и его критика (The Centered Subject and Its Critique)

ЧАСТЬ II. Децентрирующая децентрализация

4. СИТУИРОВАННЫЙ СУБЪЕКТ (THE SITUATED SUBJECT)Пробег по литературе (A Glimpse at the Literature)Ситуированный субъект как местное законодательствоИнституциональные применения ситуированной субъективностиЗа пределами ситуированного субъекта

5. ПОСТМОДЕРНИСТСКИЙ СУБЪЕКТ (THE POSTMODERN SUBJECT)Пробег по литературе Постмодернистский субъект как местное законодательствоИнституциональные применения постмодернистской субъективностиЗа пределами постмодернистского субъекта

52

ЧАСТЬ III. География сообщества

6. ПОСТРОЕНИЕ СООБЩЕСТВ (COMMUNITY BUILDING)

Два мира незнакомцев (Two Worlds of Strangers)Психология городской жизниСоциология городской жизниПолитика городской жизниФункция города в построении сообществ

7. ГОРОДСКОЕ ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕИстория зонирования и редевелопментаНовый урбанизмПерспектива измененийНеобходимость построения сообществ

ЧАСТЬ IV. Городские службы

8. АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ПОНЯТИЯ ГОРОДСКИХ СЛУЖБ9. ОБРАЗОВАНИЕ

Публичный аспект образованияМежрайонное построение сообществОтношения между публичными и частными школамиПостроение сообществ внутри школы

10. ПОЛИЦИЯСтрах перед преступностью и ответ на негоИнтерлокальное построение сообществ (Interlocal Community Building)Полиционирование сообществ (Community Policing)

11. ВЫБОР ГОРОДСКИХ СЛУЖБКонвенциональные городские службыНовые городские службы

Джеральд Фруг. "Градопроизводство: построение...

Education

Transcript of Джеральд Фруг. "Градопроизводство: построение...